Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Право как ценность культуры. Право является социальной предпосылкой существования личности, лица. В социальном смысле лицом (субъектом) может быть только такой деятель, который имеет права и обязанности.
Право является культурной ценностью, но в разных обществах иерархическое место право в системе социальных ценностей разное. В одних обществах право представляет собой высшую социальную ценность, подчиняя себе все остальные ценности, в том числе моральные и религиозные. В других – оттесняется на второй план и играет роль вспомогательную. Каковы же реальные возможности права в социальной жизни? Является право целью общества или средством? В современных правовых концепциях существуют разные традиции ответа на этот вопрос.
«Право, - отмечал, например, П.И. Новгородцев, - есть результат борьбы различных общественных сил – сложный продукт их взаимодействия. Отражая на себе следы этой борьбы и этого взаимодействия, оно никогда не может быть ни строго логическим, ни вполне совершенным». Для П.И. Новгородцева является аксиомой то, что право, стремясь примирить различные социальные элементы, достигает примирения «насколько возможно, но никогда вполне». Именно это обстоятельство ученый считает исходным основанием для поиска той инстанции, на которую могло бы равняться позитивное право в постепенной корректировке своего содержания. Такой инстанцией может быть только то, что в условиях существующей культурной среды сегодня идентифицируется со справедливостью, добром, правдой и т.д. Если право никогда не станет правдой, то и поиски ее никогда не прекратятся, как не могут исчезнуть общественные различия и разногласия. Данная точка зрения, по мнению проф. Новгородцева, столь прочно опирается на факты действительности, что ее нельзя оспаривать. «Столь же мало можно отрицать естественный вывод из этой точки зрения, согласно с которым право никогда не может стать вполне совершенным и справедливым».
В подтверждение своей мысли П.И. Новгородцев приводит следующую цитату и сочинения немецкого правоведа рубежа прошлых веков А. Меркеля: «Человеческие интересы не гармонируют между собой. Немыслимо поэтому, чтобы право когда-либо одновременно воздало должное всем законным интересам. Столь же мало оно способно урезать одинаково все притязания, ибо для этого не существует никакого масштаба. Оно неизменно будет содержать в себе элементы партийности и несправедливости».
Примерно такой же точки зрения придерживался и другой известный дореволюционный российский правовед Ю.С. Гамбаров. Он признавал, что целесообразность и справедливость не играют в праве первенствующей роли. Необходимо, по-видимому, признать, что установить априорно справедливое содержание правовой нормы невозможно. Еще Паскаль давным-давно верно подметил, что «мода управляет как удовольствиями, так и справедливостью. Нет почти ничего справедливого и несправедливого, что не изменяло бы своих свойств с изменением климата… Истина по одну сторону Пиренеев – заблуждение по другую».
Поэтому все содержательные ценности в праве и являются ценностями социокультурными, т.е. само содержание их обусловлено не природой права, а конкретными духовными и материальными условиями жизни общества.
Право и мораль.
Выяснение соотношения этих явлений социальной жизни и их теоретическое различение представляет собой важнейшую задачу, без разрешения которой невозможно построить непротиворечивую концепцию права. Невнимание к этой проблеме ведет к смешению права и морали, их отождествлению или, по крайней мере, невозможности разграничить. (Характерно для естественно-правовой школы). С другой стороны, для многих попыток установить такое разграничение характерно поверхностное их противопоставление по критериям типа "внешнее - внутреннее" или "свободное - принудительное". (Социологический подход и различные варианты юридического позитивизма). Оба варианта теоретически несостоятельны, т.к. базируются на второстепенных признаках сходства или различия, не затрагивая сущности рассматриваемых явлений. Проблема осложняется еще и тем, что, по-видимому, есть основания для различения не только права и морали, но также права и нравственности. Ближе всего к разрешению этой проблемы подошел, на наш взгляд, Л.И. Петражицкий.
Представляется, что пример, приводимый в свое время Л.И. Петражицким для демонстрации различия между правом и моралью, несмотря на все критические замечания, сделанные в прошлом и настоящем, вполне корректен. Действительно, человек, который оказывает материальную помощь нуждающемуся Ивану, очевидно, руководствуется моральной заповедью человеколюбия и в этом смысле исполняет свой нравственный долг. При этом означенная норма не наделяет Ивана правом требовать передачи ему этих десяти рублей: у него нет на это права. Данная норма имеет односторонний характер и целиком подпадает под определение моральной нормы, относится к области морали. В том же случае, если имел место договор с извозчиком о поездке на другой конец города за десять рублей, то и норма и отношения, возникающие в этом случае, имеют принципиально иной смысл. Исходя из заключенного договора, не только заказчик обязан по окончании перевозки заплатить десять рублей, но и у перевозчика возникает право требовать уплаты ему оговоренной суммы. Соответственно эти двусторонние отношения являются отношениями правовыми, находятся в сфере права.
Такой подход к понятию морали был в свое время подвергнут критике рядом ученых, в том числе В.С. Соловьевым и Б.Н. Чичериным. Однако, их аргументы, как представляется, не достигают цели. Действительно, В.С. Соловьев полагал, что, если человек по внутреннему голосу совести обязан любить ближнего, то, значит, ближний имеет право на любовь; если существует обязанность помогать ближнему, то ближний имеет право на помощь. Между тем, очевидно, что "право", о котором говорит Соловьев, не обладает и не может обладать притязательным характером, т.е. не может представлять собой требований совершения (или несовершения) определенных действий в интересах управомоченного, а поэтому и не является правом в его эйдетическом значении. "Право на любовь" есть чисто пассивное "право", указывающее на соответствие субъекта и прилагаемой к нему обязанности. Как явление несамостоятельное и производное от обязанности, оно означает лишь оправданность чьих-либо действий. В этом смысле часто говорят о праве на исполнение обязанности. Социальное значение рассматриваемой нормы не выходит за эти границы. Поэтому обязанность материально помочь незнакомому человеку остается его моральной обязанностью, но ее исполнение целиком лежит на совести человека, он не может быть к этому принужден. Это не означает, что нарушение моральных норм не вызывает никаких негативных последствий для нарушителя и что их функционирование целиком зависит от доброй воли обязанного. Но эти последствия имеют особый характер и представляют собой психологическое "давление" на совесть нарушителя, побуждая, а не принуждая его к совершению требуемых действий. В отличие от права, в морали ценна не нормосообразность действий (не их легальность в кантовском смысле), а соответствие действий моральным мотивам. Поэтому демонстративная раздача милостыни преуспевающим бизнесменом отнюдь не свидетельствует о моральности его действий, если они, например, обусловлены стремлением набрать дополнительные очки в предвыборной политической борьбе.
Несмотря на существующие между ними различия, нормы права и морали тесно взаимодействуют. Как было отмечено выше, мораль представляет собой систему наиболее общих принципов, определяющих интимное отношение человека к окружающему миру с точки зрения должного. В силу этого нормы морали носят универсальный характер и приложимы почти к любой деятельности человека, позволяя оценивать ее как нравственную или безнравственную. Такая моральная оценка уместна и по отношению к праву, как к сфере социально значимого.
Но отсюда вовсе не следует, как в свое время, например, полагал Е.Н. Трубецкой, будто правовые нормы могут быть одновременно и нормами морали. Норма, запрещающая убийство, есть, несомненно, норма правовая, а не моральная. Мораль определяет, прежде всего, позитивные обязанности человека, его долг, поэтому запреты в морали возникают как применение моральной нормы к оценке какой-либо ситуации. В подавляющем большинстве случаев мораль осуждает убийство как действие, противоречащее моральным принципам уважения к личности другого человека и даже любви и, соответственно, признает моральную оправданность существования такой правовой нормы, которая устанавливает жесткие санкции в отношении правонарушителя. Однако невозможно при помощи правовых норм оценивать моральную ситуацию, т.к. право оперирует не категориями "хорошо - плохо", а тем, есть право или его нет, что неприложимо к морали.
Следует иметь в виду, что моралью и правом не исчерпываются нормативные модели взаимоотношений между людьми. Существуют социальные феномены, имеющие сходство как с правом, так и с моралью, и все же иные по своей природе. Среди них необходимо выделить нравы и обыкновения (нравственность в широком смысле).
От права нравственность отличается односторонней (императивной) структурой, а от морали - нетребовательностью к мотивам совершения тех или иных действий. С точки зрения нравственности неважно, почему, например, младший по возрасту первым приветствует старшего: делает ли он это из чувства искреннего уважения или из-за желания получить какое-либо поощрение за свое поведение от родителей.
Наряду с моралью нравственность одним из важнейших факторов воздействия на формирующееся право и от того, в каком состоянии они находятся, зависит «здоровье» всей правовой системы.
Социо-культурные ценности, которые находят отражение в праве, не исчерпываются вышеперечисленными. Все, что так или иначе связано с правовой структурой, может выступать правовой ценностью, формируя, например, содержание правовых норм.