Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
ПОВЕСТЬ ОБ УБИЕНИИ В ОРДЕ
КНЯЗЯ МИХАИЛА ЧЕРНИГОВСКОГО И БОЯРИНА ЕГО ФЕДОРА
Повесть составлена в Ростове в 60—70-х гг. XIII в. и впоследствии неоднократно перерабатывалась. Она вошла в распространенной и краткой (проложной) редакциях в состав Московского летописного свода конца XV в., Никоновской летописи. Тверского сборника, Пролога и Четьи-Минеи. В основе ее лежат реальные события 1246 г
Текст повести печатается по изданию: Полное собрание русских летописей. — Спб., 1865. — Т. XV.
Въ лъто 6746, по Божию попущению и гньву, бысть нахожде ние Татарское на землю Рускую, за умножение нашихь съгръще-ний; мнозии грады поплънены быша, иже и донынь мъста ихъ стоять пуста, и многыа манастыри, и честныа церкви и села отъ того нечестиваго Батыева плънениа запустъша и нынь лъсомъ за-растоша, точию знамениа имень имъ памятию отъ рода въ родъ предпосылаются, якоже имать уречениемъ ръка ни во единомъ язьщъ, а единимъ именемъ зватися, такоже и мъста много лъта прозвание свое имать. Случи же ся, якоже выше ръхъ, по многыхъ божиихь разгнъваниихь на землю Рускую, по мнозъхъ гладъхъ же, и морьхъ и трусъхъ великыхъ, и по избиении князей на Калкахъ отъ неименитыхъ и храброго воиньства, и всего оскудьвшимъ, прийти сему злочестивому Батыю, и убити великого князя Юриа Всеволодича на Сити и Василка Константиновича Ростовского храбраго1. Князю же великому Михаилу Всеволодичу дръжащу тогда Киевь, и приидоша къ нему послы отъ Батыа царя, онъ же увидъвь словеса ихъ лестиваа, повелъ избыти ихъ, а самъ повелъ всему двору своему събратися, и побьже въ Угорскую землю и съ всъми домашными своими; а инии бъжаша въ далняа страны, а инии же крыяхуся въ горахъ, въ пещерахъ, и въ разсълинахъ и въ пропас-техъ земныхъ, а инии затворяхуся въ градъхъ кръпкыхъ, а иныа въ непроходимиа бъжаша островы, и мало отъ тъхъ изьоставахуся, тъхже, не по колицъхъ временехъ, осадиша въ градъхь, и исчето-ша а въ число, и начаша на нихъ дань имати татарове. Слышавше же се, иже бяху розбъжалися по чюжимъ землямъ, и что ихъ из-былося, начаша събиратися помалу; начаша же ихъ звати татаро ве съ нуждею, глаголюще: «Не подобаетъ вамъ жити на землъ ка-ноновъ [и] царевъ Батыеви, не поклонившеся има»; мнози же ихавше поклонишася Батию царю. Обычай же имъяше Батый царь и кханъ, аще кто приидетъ поклонитися има, не веляше прьвие вести предъ ся, но приказано бяше вльхвомъ вести а сквозъ огнь, и поклонитися кусту и огневи: а иже что съ собою принесоша цареви дары, отъ всего того взимающе вълхвове, въмътающе прьвъе въ огнь, потомъ же и самъхъ предъ царя пущаху съ дары. Мнозии же князи и з бояры своими идяху с[к]возъ огнь, и покланяхуся солнцу, и кусту и идоломъ ихъ, славы ради свъта сего, прашааше кождо ихъ власти; они же бъзъ възбранениа даяху имъ, кто кото-рыа власти хотяше, да прелстятся славою мира сего. Преподобно му же князю Михаилу Всеволодичу, бывшу въ Угрыхъ 3 лъта, и помалу пришедшу на свою землю, и пребывающу на своей от-чинь въ Чернигов[ъ], видъвше многы прелшающися славою свъта сего, и посла господь благодать, и славу и даръ святаго духа на нь, и вложи ему въ сердце ихати предъ царя Батыя и обличити прелесть его, имьже лестить христианы. Якоже древле великий мученикъ Христовь Георгий2 не сътрьпь гонениа, движущася на христианы, самозванно приходить обличити Диоклитианово бе зумие; тако и сей блаженный князь Михаилъ разгоръся духомъ, опаляемъ божиею благодатию, въсхотъ ихати кь цару Батиеви. И преже прииха [къ] отцу своему духовному, повъда ему, глаголя: «Отче, хощу ихати къ цару Батыю и умрети за Христа и за право-вьрную въру». Отвъща ему отецъ: «Мнози издивше сътвориша волю поганаго царя Батыя, прелстившеся славою свьта сего, идоша сквозъ огнь, и поклонишася солнцу, и кусту и идоломъ, и погу-биша душа своа и тълеса; но ты, сыну Михаиле, аще хощеши ихати, то не сътвори тако, якоже и прочий, не иди сквозъ огнь, ни поклонися кусту и идоломъ ихь, ни брашна, ни питиа ихъ не приимай вь [у]ста своа; но исповьждь въру христианьскую, яко не достоить христианомь никомуже кланятися твари, токмо единому богу нашему Исусу Христу». Князь же Михаилъ и Феодорь, воево да его, глаголаста ему: «Молитвою твоею, отче, яко богъ хощетъ, тако и сътворитъ; се азъ бы того хотълъ, еже кровь свою пролиати за Христа и за въру христианьскую»; такожде и Феодорь глагола-ше, воевода его. И глаголаша има душевный отець: «Вы будета въ нынъшнемъ роду но[во]явленнаа святаа мученика на утверъжение инъмъ върнымъ человъкомъ, аще тако сътворита». Князь же Ми хаилъ и воевода его Феодоръ объщастася сие сътворити, и тако благословистася у отца своего духовнаго; тогда дасть има отецъ причастие на путь, рекше преждесвященное, и благослови а, от пусти, и глагола има: «Богъ да укрьпить ваю и послетъ вамъ по мощь, за негоже тщитася пострадати». Тогда князь Михаиль иха вь домъ свой, и взять отъ имъниа своего, еже бъ ему на потребу на путь, и поиде во Орду; многы же земли проихавшу ему, доихавшу до Батыа царя. И повъдаша Батыевы царю: «Князь великий Рус-кый Михаилъ приихалъ поклонитися тебъ»; царь же Батый повелъ призвати влъхвы своа; влъхвомъ же пришедшимъ предъ царя, и рече имъ царь: «Еже есть по обычаю нашему сътворити князю Михаилу, и потомъ приведите его предъ мене». Онъмъ же шед-шимъ кь великому князю Михаилу, глаголаша ему: «Царь Батый зоветъ тя». Онъ же поимъ воеводу своего Феодора идяше съ нимъ, и доидоша мъста, идеже бяше огнь складень съ объ странъ, мно-зии погании идяху скозъ огнь и поклоняхуся солнцу и идоломъ. Вльсви же хотъша Михаила и Федора вести сквозъ огнь, и яко поведоша ихъ, Михаиль же рече имъ: «Не достоить намъ христи-аномъ ходити сквозъ огнь, ни поклонитися идоломъ, имже сии кланяются; тако есть въра христианскаа не кланятися твари и идо ломъ, но поклонятися святъй троици, отцу и сыну и святому духу». Михаилъ же рече воеводъ своему Феодорови: «Лучши есть намъ [не] кланятися, ему же сии кланяются». Они же остависта ею на мъстъ, идеже бъста приведена, идоша повъдати цару Батыю, гла-голюще: «Михаилъ повельниа твоего, царю, не слушаеть, сквозъ огнь не идетъ, а богомъ твоимъ не кланяется, и глаголеть: не до-стоитъ намъ христианомъ сквозъ огнь ходити, ни поклонятися солнцу, ни идоломъ, но единому кланятися сътворшему вся отцу и сыну и святому духу». Царь же Батый възъярився велми, посла единого отъ велможъ своихъ, столника своего именемъ Елдегу, и глагола ему: «Иди и рци Михаилови: почто еси повелъние мое преобъдилъ, богомъ моимъ не поклонился еси? но отселъ едино оть двою избери себъ, животъ или смерть; или повелъние мое съхраниши, и сквозъ огнь пройдеши, и богомъ моимъ поклони-шися, и живь будеши, и княжение свое все з великою честию оть мене приимеши; аще ли не пройдеши сквозь огнь, и не поклони-шися солнцу, и кусту и идоломъ, то злою смертию умреши». Ел-дега же шедъ повъда сиа царевы глаголы Михаилу. Тогда отвъща Михаилъ: «Тебъ цару кланяются, понеже ти богь поручилъ цар ство свъта сего; а емуже велиши кланятися, то азъ не кланяюся». И рече ему Елдега, столникъ царевы «Михаиле! въдаа будешь яко мертвь еси». Михаилъ же отвыца ему: «Азъ того хощу еже за Хри ста моего пострадати, и за правовърную въру кровь свою пролиа-ти». Тогда глагола ему внукъ его, князь Борис Васильковичь3 Рос товский, съ плачемъ многымъ: «Господине отче! сътвори волю цареву»; тогда же такожде и бояре Борисови глаголаша: «Госпо дине княже! вси за тя приимемъ опетемию [со] своею областию». Тогда Михаилъ отвъща имъ: «Не хощу токмо именемъ зватися христианынъ, а дъло поганыхъ сътворити». Егда же се Михаилъ глаголаше къ нимъ, Феодорь, воевода его, помышляше въ себъ, глаголя: «Еда како ослабъеть князь мой молениемъ сихъ, помя-нувъ любовь женскую и дътей ласкание?» — бъ бо Борисъ 15 лъть и многы слезы предъ дъдомъ изливаше; тогда Феодорь, помянувь слово отца своего духовнаго, и рече Михаилу: «Помниши ли, Михаиле, слово отца своего духовнаго, еже учаше насъ оть свята-го евангелиа? рече бо господь: иже хощеть душу свою спасти, погубить ю; а иже погубить душу свою мене ради, той спасеть ю; и пакы рече: каа полза человъку, аще сего мира приобрящетъ, а душу свою отщетитъ? или что дасть человъкь измъну на души сво ей? иже бо постыдится мене [и] моихъ словесъ въ родъ семъ, [и сынъ человъческий постыдится его]; и [аще кто] исповъсть предъ человъкы, и азъ исповъмъ его предъ отцемь моимъ, иже есть на небесъхь; а иже отврьжется мене предъ человъкы, отверьгуся его и азъ предъ отцемъ моимъ, иже есть на небесехъ». Си же глагола ше Феодоръ къ Михаилу; они же начаша молити его прилежно, да послушаетъ ихъ. Михаилъ же глаголаше къ нимъ: «Не слушаю васъ, не погублю душа своеа»; тогда Михаилъ снемъ съ себе коць свой, врьже къ нимъ, и глагола имъ: «Приимъте сего свъта славу, аже вы его хощете». Слышавъ же сиа Елдега, яко сии не увъщаша его, и иха кь цареви повъдати еже рече Михаилъ. Бяху же на мъстъ томъ стоаше множество христиань и поганыхь, слышаху словеса, еже отвьщеваше Михаилъ кь цареви. Тогда блаженный Михаилъ съ Федоромъ начаша себь пъти; и по отпътыи взяша святое при чащение, еже далъ бъ има отець ею, иже и благослови ихь на то еже пострадати за Христа; и глаголаху ту предстоящий князь Ми хаилу: «Михаиле, идутъ оть царя убийци убивати васъ; поклони-тася и жива будета». Михаилъ же и Феодоръ, воевода его, яко единъми усты отвъщаваста, глаголюще: «Не кланяевъся, ни слу-шаевь васъ, славы ради свъта сего». И начаста пъти: мученици твои, господи, не отврьгошася тебе, не отступиша оть заповъдей твоихъ; и паки: страдавше тебе ради, Христе, многыа мукы пре-терпъвше, и прочаа. Си блаженная, укръпльшеся надеждею Хрис товою и молитвами святыхъ мученикь, стаста яко столпа непрек лонна и недвижима. Тогда приихавша убийцы, сскочивше съ ко ней, въсхватиша князя Михаила, и растягоша его за руцъ и за нозъ, и начаша его быти рукама по сердцу, и посемь поврьгоша его ниць на землю, биаху его пятами; сему же надолзъ бывшу, нъкто, бывъ преже христианинь, послъди же погань и законопре-ступникь, отврьгся въры христианьскыя и бысть погань, именемъ Дамась, се[й] отръза главу князю Михаилу, Христову мученику, и верже ю прочь. И потомъ глаголаша Феодорови: «Ты поклонися богомъ нашимъ, и приимеши княжение князя своего». И глагола имъ Феодоръ: «Княжениа не хощу, и богомъ вашимъ не кланяю-ся, но хощу пострадати за Христа, якоже и князь мой». И тогда начаша и Феодора мучити, якоже и князя Михаила; послъди же и честную его главу отръзаша. Ти тако благодаряще Христа постра-датаста крьпко, и предаста святи свои души въ руцъ божий, ново-святаа мученика; святъи же тълеси ею повръжени псомъ на снъдь. На многы же дни лежащима има, божиею благодати [е]ю съблю-дена быста и неврежени тьлеси ею, человьколюбецъ же господь, милосердый богъ нашь, прославляа святыа своа угодники, пост-радавшаа за нь и за правовьрную въру кровь свою пролиаста, яви-ся столпь огненъ надь тълесе ею, сиающь оть земля до небеси пресвьтлыми лучами паче солнца, на утврьждение върнымъ хри-стианомъ, а на обличение тъмъ, иже, оставивше истиннаго бога, покланяются твари, идоломъ, [и н]а устрашение поганымъ. Святи же и честньи тьлеси ею нькыми христианы богобоязнивыми съхра-нен[и] быста. Бысть же убиение ею въ лъто шеститысячное и седмосотное и пятдесятъ третие, мъсяца септевриа 20 день, на па мять святаго великомученика Еустафиа Плакыды4...
1 На р. Сити, правом притоке р Мологи, в 1238 г произошла битва с монголо-татарами, в которой погибли Юрий Всеволодович и другие вла димирские князья, а ростовский князь Василько Константинович тяже ло раненным был захвачен в плен и жестоко замучен.
2 Георгий — популярный на Руси герой легендарно-христианского эпоса.
3 Борис Васильковичь (1231—1277) — сын погибшего в битве на р. Сити Василька Константиновича ростовского.
4 Евстафий Плакида — герой византийского романа-жития, в кото ром повествовалось о мученической жизни самого Евстафия и его семьи. Этот роман-житие был известен на Руси с XI в. См.: Византийские ле генды. — Л., 1972. - С. 208 - 224.