Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
57
|
Оглавление |
|
|
Введение |
3 |
|
1. Русско-английские отношения накануне и в первый период Северной войны (1698-1709) |
31 |
|
1.1. Подготовка и начало Северной войны. Скрытое противостояние британское дипломатии. |
31 |
|
1.2. Развитие дипломатических и торговых отношений между Россией и Англией в 1704-1708 годах |
44 |
|
2. Отношения между Россией и Англией на втором этапе Северной войны (1709-17 17) |
50 |
|
2.1. Полтавская победа и русско-английская дипломатия |
50 |
|
2.2. Русско-английские отношения в 1715-1717 годах |
60 |
|
Заключение |
|
|
Список изученных источников и литературы |
|
Введение
Изучение международной обстановки в конце XVII-начале XVIII века имеет давнюю и богатую традицию, оставаясь актуальным и в настоящий момент. Сохраняющийся интерес советских и зарубежных историков к внешней политике России XVII столетия объясняется не только важностью петровской эпохи для понимания последующей истории нашей страны, но и тем, что Северная война и другие события того времени оказали существенное влияние на судьбы стран Европы. Отношения России и Англии - составная часть истории Европы. Изучение их представляет большой интерес, так как связано с ликвидацией политической изоляции России и установлением дипломатических отношений России с наиболее сильным и могущественным, наиболее влиятельным государством того времени - Англией. Имперская политика Русского государства в конце XVII-первой половине XVIII века пришла в столкновение с внешнеполитическими устремлениями Англии и на западном, и на восточном направлениях. Это и обусловило активность, насыщенность событиями, нестабильность русско-английских отношений при Петре I.
Эпоха Петра I в истории России, личность этого выдающегося государственного деятеля, дипломата и полководца пользуются неизменным вниманием в отечественной и зарубежной историографии. Большие достижения во всех областях жизни, превращение России в мировую державу объясняют длительный устойчивый интерес к этому времени. Но следует отметить, что "деяния Петра Великого, как и его личность, издавна вызывали диаметрально противоположные оценки и наметились они ещё при жизни царя. Одни, как, например, вице-президент Синода Феофан Прокопович и вице-канцлер Пётр Шафиров "без удержу" его восхваляли, не обнаруживая за ним практически никаких недостатков. Все крупнейшие историки России и специалисты по истории России за рубежом, начиная с XVII столетия и до наших дней, так или иначе, откликались на события петровского времени. Широкое распространение получили взгляды, согласно которым Россия совершила скачок от отсталости, дикости к более передовым формам общественной жизни с помощью "Запада" - идей, заимствованных оттуда и многочисленных специалистов, ставших помощниками Петра I в проведении преобразований. В русской дворянской и в зарубежной историографии давнюю традицию имеет противопоставление России и стран Западной Европы, представление о фатальном расхождении путей России и Запада, согласно которому на формирование русской государственности значительное или даже решающее влияние оказали византийские традиции и монголо-татарское иго. Например, основоположник евразийского учения П. Н. Савицкий считал, что Русское государство принадлежит к золотоордынской геополитической системе. Существует ещё третья точка зрения на историческую судьбу России: это так называемая "византийская теория". Корни её уходят в историю и восходят изначально к теоретическим идеям государственной школы и к славянофилам, а в основе её лежит тезис о том, что Россия - смесь восточного и западного. Несмотря на разный подход к судьбе Русского государства, в исторической литературе сложилось довольно устойчивое общее мнение: в эпоху правления Петра Великого произошли перемены в международном положении России, что в политическом плане означает исторический поворот во взаимоотношениях России и стран Западной Европы, вхождение России, благодаря победе над Швецией, в европейскую систему государств в качестве великой державы. При этом некоторые авторы считали вышеуказанные результаты важнейшими событиями в истории Европы XVIII века. Другие склонны были думать, что успехи во внешней политике России - важнейший результат всей преобразовательной деятельности Петра I. В научной литературе нет единства в вопросе об определяющих моментах этой внешней политики. Часть авторов стояла на позиции, согласно которой собственно Северная война являлась непосредственной причиной всех (в том числе и внутренних) реформ. Большинство советских историков придерживались обратного причинно-следственного соотношения, а, именно, что военные и дипломатические успехи России были обусловлены экономическими, военными и административными преобразованиями Петра I. Некоторые историки указывали на огромное значение "внешнего фактора" для определения направления развития государства. Никифоров Л. А. писал о том, что выход страны к побережью балтийского моря сыграл решающую роль в развитии капиталистического уклада в экономике страны. Активная научная дискуссия велась о целях внешней политики Петра I в связи с "завещанием" Петра Великого. Некрасов Г. А. считал, что правительство Петра I требовало отмены зундской пошлины и пыталось создать политические опорные пункты в западной части Балтийского моря, в Мекленбурге и Шлезвиг-Гольштейне. Милюков П. Н. писал о том, что Пётр I не преследовал в своей внешней политике вообще никаких целей - ни торговых, ни политических и что все петровские внешнеполитические триумфы оплачены разорением страны. С. М. Соловьёв, наоборот, видел во всех внешних устремлениях Петра I одну единственную цель - обеспечение торговых интересов страны. Фейгина С. А., Никифоров Л. А., Некрасов Г. А. избегают писать только о подчинении всей внешней политике нуждам экономики. Доступ к путям мировой торговли определялся ими как наиболее жизненно необходимая цель, но лишь вместе с военно-политическими интересами и интересами национально-культурного развития. Наконец, в своих работах по истории России петровского времени группа советских историков ставила на первое место во внешней политике престижно-политические цели, стремление добиться от европейских правительств титула императора, которым российский монарх удостоил себя после заключения Ништадтского мира. В настоящее время речь идёт о принципиально новом подходе к оценке деятельности Петра I. С новых позиций рассматривается внешнеполитическая деятельность Петра I и дипломатическая работа русских представителей за границей. В последние годы опубликован ряд работ, в которых отдельные разделы посвящены внешней политике России конца XVII-первой четверти XVIII века.
Наряду с работами, затрагивающими довольно общие вопросы внутренней и внешней политики Петра I, имеется большая часть исторической литературы, которая рассматривает конкретные вопросы, в том числе и историю отношений России с отдельными государствами, используя для этого имеющиеся источники.
Число источников, которые необходимо изучить, приступая к работе над данной темой "Русско-английские отношения в 1698-1717 гг.", достаточно велико. Прежде всего, это письма и указы государя, которые были опубликованы вместе с письмами и указами других царственных особ в 1808 году, а также вошли в издававшиеся с 1887 года 12 томов бумаг Петра I. Очень большую ценность представляют работы современников и соратников царя: "Деяния Петра Великого, мудрого преобразователя России, собранные из достоверных источников и расположенные по годам" И. И. Голикова, "Дополнения к деяниям Петра Великого" того же автора, "Краткое описание славных и достославных дел императора Петра Великого и его знаменитых побед и путешествий в разные европейские страны со многими важными и любопытства достойными происшествиями, представленные в царстве мёртвых генерал фельдмаршалом и кавалером Российских и Мальтийских орденов графом Борисом Петровичем Шереметьевым, боярином Фёдором Алексеевичем Головиным, боярином Шеиным и самого великого императора с российским царём Иоанном Васильевичем, с шведским королём Карлом XII, израильским царём Соломоном и греческим царём Александром" П. В. Крекшина. Совершенно особое место среди источников по истории русско-английских отношений при Петре I занимает "Журнал или Поденная записка блаженная и вечно достойная памяти государя императора Петра Великого с 1698 года даже до заключения Нейштейного мира", поскольку он состоит из почти ежедневных записей о жизни Петра I на протяжении довольно длительного отрезка времени. Исследования истории внешнеполитических связей России в эпоху Петра I были сделаны уже при его жизни. В 1710 году, по завершении дипломатической миссии в Москве, составил доклад своему королю Фредерику IX датский посол Георг Грунд. Долгое время этот документ не публиковался и существовал в датском Государственном архиве на немецком языке. Только в 1992 году ценнейший источник состояния Российского государства в конце XVII-первой половине XVIII века был переведён на русский язык и опубликован в России. Труды Н. Устрялова, также как и труды И. И. Голикова, содержат тексты многих документов внешних отношений страны. Как источники по данной теме, интересны "Записки русских людей. События времён Петра Великого", изданные в 1841 году в Санкт-Петербурге и содержащие записки Желябужского, новгородского дворянина Петра Никифоровича Крекшина и записки графа Андрея Артамоновича Матвеева, который с 1706 года был официально назначен чрезвычайным послом России в Лондоне, чему немало способствовало успешное выполнение до этого обязанностей посла России в Голландии и Франции. Отдельное издание записок Желябужского, охватывающих время с 1682 года по 2 июля 1709 года, вышло в 1840 году в Санкт-Петербурге. В записках большое место занимает описание военных действий и подчёркивается значение Полтавской победы.
И. И. Неплюев, выполняя дипломатические поручения Б. И. Куракина, вёл с ним переписку, что нашло, место на страницах его записок. К числу любопытнейших материалов по истории последних лет царствования Петра Великого, принадлежат мемуары Фридриха Вильгельма фон Берхгольца - сына голштинского дворянина и генерал-лейтенанта русской службы, долгое время служившего в Москве. Автор мемуаров присутствовал при смерти Петра I, поэтому особый интерес представляет то, что он не упоминает о каком-либо завещании императора. Интерес представляют для данной темы и записки, извлечённые из бумаг графа Бассевича, который состоял при особе Голштинского герцога Карла Фридриха, женившегося на дочери Петра Великого Анне Петровне. В предисловии к первому, вышедшему уже в 1775 году, изданию записок было написано: "Большое внимание, которое на продолжении целого ряда годов имел граф Генниг-Фридрих фон Бассевич на политические дела Севера, давало ему возможность изобразить их в надлежащем свете и сообщить ключ к объяснению многих придворных тайн". Очень краток, почти не содержащий достойного внимания фактического материала о петровской эпохе "Очерк, дающий представление об образе правления Российской империей" фельдмаршала России Бурхарда Христофора Миниха.
Из иностранных источников по истории петровского времени следует выделить сочинение, принадлежащие известному в своё время строителю кораблей, доков и каналов - англичанину Джону Перри "Состояние России при нынешнем царе". Автор был приглашён на службу в Россию русским царём во время пребывания Великого посольства за границей в 1698 году и пробыл в России до 1715 года. Ценность представляет личное восприятие Перри всех происходивших событий. Долгое время этот английский источник по истории России не был известен на русском языке. Перевод книги Дж. Перри был осуществлён княжной Ольгой Михайловной Дондуковой-Корсаковой. Данные книги англичанина почти полностью совпадают с данными "Журналов" Петра Великого. Совпадающие данные из нескольких источников получают большую достоверность. Из всего дипломатического корпуса, аккредитованного при Петре I во время шведского нашествия в 1708-1709 годах, наибольшей сравнительной осведомлённостью о России обладал, именно британский посол в России Чарльз Витворт. Он оставил для своего начальства небольшие мемуары о России, которые были изданы в 1758 году, спустя много лет после его смерти: "An account of Russia as it was on the year 1710, by Charles Whitworth". Этот очерк, похожий на секретную докладную записку, ценен тем, что даёт полное представление о том, как смотрел на петровскую Россию британский дипломат, только что переживший громовые раскаты Полтавской битвы. Британский кабинет долго думал по Витворту, а он, следует обязательно отметить, во многом оказался прав: Полтава – не конец, а начало нового периода русской истории, когда Россия будет оказывать существенное влияние на дела Европы. В 1993 году был опубликован сборник документов и материалов, касающихся деятельности Петра I, в том числе и области внешней политики.
Таким образом, источники по истории русско-английских отношений довольно многочисленны и состоят из документов Петра I, мемуаров и работ современников и соратников царя, зарубежных источников по истории России, представленных, в основном, донесениями иностранных послов в русском государстве.
История взаимоотношений между Россией и Англией при Петре I являлась предметом внимания историков уже с 80-90 гг. XVIII века. Первая попытка в России наметить основную хронологию дипломатических отношений между Россией и Англией была сделана в практических целях для нужд коллегии иностранных дел в 80-90 годы XVIII века по распоряжению Екатерины II. В это время управляющим Московским архивом коллегии иностранных дел являлся Н. Н. Бантыш-Каменский. Под его руководством и при его личном участии были проведены крупные работы справочного характера. Многие из них остались неопубликованными. Первую научную оценку деятельности Петра I дал Н. М. Карамзин, считавший, что Петр I резко ломал старый быт, вводил европейские порядки насильственными методами. В 1851 году вышли первые тома многотомной "Истории России с древнейших времён" Сергея Михайловича Соловьёва, в которой он делает попытку подробно рассмотреть петровскую внешнюю политику, дать оценку международных отношений в годы Северной войны. С точки зрения истории русско-английских отношений интерес представляет описание довоенного времени: Карловицкого конгресса и Константинопольских переговоров. Более критически, чем Соловьёв, к этому вопросу подходит Василий Осипович Ключевский. Однако историк не имел возможности работать с дипломатическими источниками зарубежного происхождения. Это и стало причиной неверных суждений его о движущих мотивах внешней политики ряда стран. Подробно описана история русско-английских отношений эпохи Петра I со многими интересными фактическими деталями в книге С. Чистяковой "История Петра Великого", вышедшей в 1875 году. В 1872 году был опубликован биографический очерк о Петре Великом П. Н. Петрова. Интересна богатая иллюстрациями "История Петра Великого" профессора истории в Казанском, а затем в Юрьевском университете Брикнера. Среди русских историков крупные успехи в изучении Северной войны были достигнуты в XIX-начале XX века.
Тогда вышли в свет фундаментальные, основанные на глубоком исследовании первоисточников труды Д. П. Бутурлина, А. П. Карцова, В. И. Баскакова, А. З. Мышлаевского.
В 1909 году советом императорского русского Военно-исторического общества второй премии была удостоена беседа Михневича по случаю 200-летия сражения под Полтавой. Из неё мы узнаем, что ещё до своего посещения Англии Пётр I поддерживает с этим государством отдельные контакты. Многое сделали русские военные историки в области публикации документов по истории Северной войны. Особенно велика заслуга в этом русского военно-исторического общества, которое в течение 1909-1912 годов выпустило в свет 7 томов "Трудов". Первый и третий тома представляют собой сборники документов. Всего 465 документов, в том числе подлинные письма Петра I и Б. П. Шереметьева. В 1909 году в Москве типографией товарищества "Сытин и К" была выпущена книга С. Князькова для чтения по русской истории в школе и дома "Из прошлого русской земли. Время Петра Великого". В общей картине исследований позиции дореволюционных русских историков несколько слабее, чем позиции послереволюционных историков преобразований Петра I. Это, прежде всего, довольно небольшой интерес к вопросам внешней политики русского государства к XVII-началу XVIII века, что в значительной степени объясняется фактом закрытого доступа к зарубежным архивам дипломатических актов. Их вклад разработку данной темы ограничивается в основном всесторонним, но описательного характера обзором дипломатических отношений. Примером может служить монография Полиевктова М.А., где более или менее подробно рассмотрен только вопрос об англо-ганноверской активности в 1709-1710 годах.
В советский период одной из первых работ о внутренней и введшей политике Петра I в нашей стране стала книга М. М. Богословского. Она носит научно-популярный характер, но содержит отдельные главы, посвящённые дипломатической подготовке Северной войны, а также выводы об изменении взаимоотношений между Россией и Западной Европой после Полтавского сражения. Теме преобразований Петра I в области внутренней и внешней политики посвящены книги профессора В. Мавродина "Петр Первый" и "Экономический рост России, внешняя и внутренняя политика царизма в XVII-первой половине XVIII века". Книги написаны с точки зрения старой позиции, согласно которой внешняя политика России в XVIII веке исходила только из объективной необходимости развития страны. В 40-50-е годы XX века в СССР вышли книги, в которых более детально рассматривается дипломатическая история России эпохи Петра I. Это, прежде всего, две книги Е. В. Тарле "Русский флот и внешняя политика Петра I" и "Северная война и шведское нашествие на Россию". В основу своей работы "Северная война и шведское нашествие на Россию" автор, исследователь истории Северной войны, положил не только русские материалы, как опубликованные, так и неопубликованные до 1958 года архивные данные, но и игнорируемые предшествующей историографией шведские, английские, французские, немецкие свидетельства. Привлекая секретные донесения иностранных послов своим правительствам, автор делает важные с точки зрения русско-английских отношений при Петре I выводы:
Главную цель своей работы "Русский флот и внешняя политика Петра I" Тарле Е. В. определял следующим образом: "… выяснить, какую роль сыграл созданный при Петре I флот в истории внешних отношений. Она даёт не историю флота, а исключительно его влияние на петровскую внешнюю политику, а также на отношение западноевропейской дипломатии к появлению нового фактора русского военного и государственного могущества…". Книги Тарле Е. В. содержат большое количество документов по истории русско-английских отношений. Богатый фактический материал и подробный обзор литературы до 1947 года по теме внешней политики Петра I приведён в книге "Петр Великий", которая представляет собой сборник статей под редакцией А. И. Андреева. С точки зрения русско-английских отношений интерес представляют статьи Андреева А. И. "Петр I в Англии в 1698 году" и Т. К. Крыловой "Полтавская победа и русская дипломатия", Н. А. Бакланова "Великое посольство за границей в 1697-1698 году. Его жизнь и быт по приходно-расходным книгам в посольстве. "В послевоенное время выходит целый цикл работ советских историков, посвящённых Полтавской баталии 27 июня 1709 года: Епифанов П. "Полтавская битва", Козаченко А. П. "Битва под Полтавой", сборник статей "Полтавская победа", Тельпуховский Г. С. "Полтавская битва". Позже большой список книг по этой теме дополнили: в 1988 году книга Злаина "Полтавская битва" и в 1989 году книга Павленко Н. И. "27 июня 1709 года". Книги о Полтавском сражении рассматривают небольшой отрезок времени до и после Полтавы и содержат важнейшие выводы об изменении международного положения России. В 1959 году вышла "История дипломатии", где очень подробно описывается реорганизация дипломатической службы, связанная со значительным расширением объёма внешнеполитической деятельности при Петре I. В 60-е годы печатаются сборники о международной ситуации, военной истории России: "Вопросы военной истории России", "Страницы боевого прошлого. Очерки военной истории России", "Международные отношения в Центральной и Восточной Европе и их историография", "Международные связи России в XVII-XVIII веках. Экономика, политика, культура3". В основе взгляда авторов статей на причины, ход и подготовку Северной войны лежит историческая необходимость выхода России к побережью Балтийского моря. В период с 50-го по 60-е годы XX века публикуются масштабно-задуманные труды, посвящённые сравнительно коротким периодам петровской эпохи. Сказанное выше относится, прежде всего, к работам Фейгиной С. А. "Аландский конгресс. Внешняя политика России в конце Северной войны", Некрасова Г. А. "Русско-шведские отношения и политика великих держав в 1721-1726 годах", Никифорова Л. А. "Внешняя политика России в последние годы Северной войны. Ништадский мир". В это же время появляется литература об отношениях России с отдельными государствами. Работ, посвящённых отношениям России и Англии и охватывающих весь период русско-английских отношений при Петре I практически нет, за небольшим исключением. Для данной темы работы наибольший интерес представляет книга Никифорова Л. А. "Русско-английские отношения при Петре I". Написана она в 1950 году и может быть использована при работе над данной темой в качестве источника интересной информации с учётом принципиально нового подхода в настоящее время ко многим вопросам петровских преобразований. Автор вышедшей в 1970 году книги под названием "Северная война. (1700-1721)" Шутой В. Е. называет причину Северной войны - растущие потребности внешней торговли и необходимость укрепления своих границ, что говорит о возможности использования материала книги тоже только на принципиально новой основе. ФОчень большое количество литературы о Петре I и его деятельности, относящейся к 70-80-ым годам XX века свидетельствует о всевозраставшем интересе советских исследователей к этой странице русской истории. Это книги Н. А. Некрасова, Н. И. Павленко, В. И. Буганова, В. О. Бобылева, В. Е. Возгрина, Нестерова Н. Ф. и других.
Из зарубежной литературы этого периода и рассматривающей вопросы истории Русского государства конца XVII-первой половине XVIII века наиболее обширными и значимыми стали книги датских учёных Х. Баггера и Свена Оге Кристенсена из задуманной ими серии "Проблемы истории России и Советского Союза". Первой в 1979 году вышла книга Баггера X. "Реформы Петра Великого", где даётся подробный проблемно-исторический разбор научных трудов русских и иностранных авторов о России эпохи Петра Великого, изложение разных спорных нередко противоречащих друг другу точек зрения. Труд же Свен Оге Кристенсена посвящён в основном истории России XVII века, который историки часто называют "предпетровским" или предреформенным. Из работ, опубликованных в периодических изданиях, следует особо выделить статьи о "завещании" Петра Великого с размышлением их авторов об истинных целях внешней политики Русского государства, содержащих совершенна новый научный взгляд на данную проблему, и научно-популярные публикации о характере государственной власти в России в конце XVII-начале XVIII века. С точки зрения русско-английских отношений при Петре I важны публикации отдельных документов, касающихся Англии и России при Петре Великом. Например, письмо Петра I к английскому адмиралу Дж. Норрису, документы Датского Государственного архива по истории России. Значительно меньшей научной ценностью обладают статьи общего характера, печатающиеся на страницах газет и журналов. Следует отметить, что их авторы совершенно с новой точки зрения подошли к личности самого Петра Великого, провели исторические аналогии с современностью. В 1987 году Академия наук СССР, институт Военной истории, Министерство обороны СССР совместно выпустили книгу "История Северной войны: 1700-1721". В списке документов и большого количества материалов, использованных авторским коллективом под руководством И. И. Ростунова при работе над данной книгой стоят "Донесения и другие бумаги чрезвычайного посланника английского при русском дворе Чарльза Витворта с 1704 по 1708 год", "Донесения и другие бумаги чрезвычайного посланника английского при русском дворе Чарльза Витворта и его секретаря Вейсборда с 1708 по 1711 год", "Журнал, веденный одним из чиновников посольства, отправленного императором Петром Великим к разным европейским государствам" и другие документы. В 1990 году вышла работа Н. Н. Молчанова "Дипломатия Петра Великого", монографии В. С. Бобылева "Внешняя политика России в эпоху Петра I" и Н. И. Павленко "Пётр Великий". В 1994 году была опубликована монография Н. И. Павленко "Птенцы гнезда Петрова", а в 1996 году его работа "Тайны Петровской эпохи", ряд материалов которых содержит данные о внешней политике России конца XVII-первой четверти XVIII веков.
В настоящее время многие аспекты внутри- и внешнеполитической деятельности Петра I также являются объектом исследования историков. Опубликованы также значительные работы, в том числе по военной истории России, истории дипломатии, деятельности Петра I, где рассмотрены и некоторые важные аспекты русско-английских отношений конца XVII-первой четверти XVIII веков.
В 2010 году была переиздана монография знаменитого российского дипломата, публициста и историка Сергея Спиридоновича Татищева (1846-1906), посвящённая истории российской дипломатии. Одна из глав этого труда, "Дипломатия старая и новая", содержит материалы допетровской дипломатии и характеристику внешней политики России конца XVII-первой половины XVIII веков.
"При Петре I заведывание внешними делами находилось в русских руках. Русские же люди преимущественно служили царю посредниками в его отношениях с иностранными дворами, посылались за границу для участия в конгрессах, ведения переговоров, заключения союзов, а также для постоянного представительства. В дипломатическом персонале петровского времени встречаем мы только два иностранных имени: Лефорта и Паткуля, положение коих было очевидно совершенно исключительным.
В начале царствования важнейшие поручения возлагались на думных дьяков, представителей старой московской дипломатии… Нефимонов подписывает в Вене союзный договор с Австрией; Возницын является уполномоченным России на Карловицком конгрессе; Украинцев ведёт переговоры с Портой.
В период преобразований выступает целая плеяда молодых и талантливых дипломатов: граф М. Б. Шереметев, сын фельдмаршала; граф А. Г. Головкин, сын канцлера; князья П. Ф. и Д. В. Голицыны, князья Г. Ф. и С. Г. Долгоруковы, князь Б. И. Куракин, князь Ю. Ю. Трубецкой, И. М. Бестужев, П. А. Толстой, братья А. П. и И. П. Измайловы. Превосходными дипломатами были и главнейшие из сподвижников Петра: граф Б. П. Шереметев и князь А. Д. Меншиков. Наконец всеобъемлющий ум царя руководил внешнею политикой, как и всеми прочими отраслями государственного управления. Мало того; в Москве и Петербурге, в походах, в путешествиях, Пётр сам вёл деятельные переговоры с иностранными государями, министрами, посланниками и налагал наши сношения с Европой печать личного своего гения. Политика его была величественна, как он сам и как Россия; она была политикою вполне русскою, преследую исключительно русские цели".
Таким образом, имеется довольно много литературы, посвящённой деятельности Петра Великого: его внутренней и внешней политике. Большая часть её представляет работы общего плана: научно-исторические, научно-популярные и художественные. Лишь небольшая часть авторов рассматривает конкретные события и вопросы петровской эпохи, в том числе отношения России с отдельными государствами. Работ о русско-английских отношениях, охватывающих весь период правления Петра I, практически нет.
В настоящее время рассматривается внешнеполитическая деятельность Русского государства в конце XVII-начале XVIII века, дипломатическая работа русских представителей за границей. Петр I по праву считается человеком, подтолкнувшим развитие России и в конечном итоге вывившем её из состояния застоя, при этом превратив её в империю. Он завершил начатый ранее процесс преобразований, но сделал это далеко не лучшими методами, используя жестокость, насилие, осуществляя диктаторскую политику.
Целью данной работы является рассмотрение русско-английских отношений в 1698-1717 гг.: установление двухстороннего характера, активности, противоречивости и нестабильности с учётом нового подхода к оценке деятельности Петра Великого, а также размышление над истоками и результативностью с этой точки зрения, предпринятых русской дипломатией внешнеполитических акций.
Конец XVII века и первая четверть XVIII века были тем периодом в истории русского народа, когда на несколько десятилетий вперёд решалась его судьба. Долгое время господствующее положение занимала позиция, согласно которой единственных основополагающим моментом внешнеполитической деятельности Петра Великого была объективная необходимость выхода России к морю. Принципиально новый подход ко всей деятельности Петра I исходит из наличия имперских устремлений русского царя при приоритете необходимости превращения Русского государства в морскую державу. Могучие социально-политические и экономические потребности нормального развития огромной страны, нужды обороны её границ диктовали русскому народу настойчивую необходимость выхода к морю: Каспийскому, Чёрному, Балтийскому. В Европе очень хорошо знали, что в Москве ещё в середине XVII века болезненно переживали и вспоминали тяжёлые условия навязанного России Столбовского договора. Гуго Гроций, бывший в переписке со знаменитым шведским государственным канцлером Акселем Оксеншерной, в письме, отправленном из Парижа от 26 ноября 1643 года сравнивал чувства русских, вспоминавших об отторгнутых шведами старых русских владениях, с чувствами англичан, которые с болью вспоминают об отнятом у них Францией, старом британском владении - Нормандии.
Борьба за возвращение выходов к морям велась русских государством на протяжении всей второй половины XVII века, но условия решения этой важной общенациональной задачи созрели только, в конце XVII-начале XVIII века. Согласно самому распространённому мнению, задачи выхода сначала к Чёрному, а затеи к Балтийскому морю и составили основную цель внешней политики Петра I. С целью решения вопроса о выходе к Чёрному морю Пётр I предпринял два похода на Азов: в 1695 году и в 1696 году. Однако с взятием Азова вопрос о выходе в Чёрное море решён не был. Нужно было расширить антитурецкую коалицию, привлечь в неё крупные европейские державы. Венский 1697 года договор, заключённый сроком на 3 года, скрепил союз России с Австрией и Венецией против Турции. Попыткой дальнейшего расширения антитурецкого союза было Великое посольство, во главе которого стояли адмирал Ф. Лефорт, боярин Ф. А. Головин и думной дьяк П. Б. Возницын. В марте 1697 года Великое посольство отправилось в дальний путь. "Послы должны были посетить цесаря, королей английского и датского, Папу Римского, голландские штаты, курфюрста Бранденбургского и республику Венецианскую. Целью посольства было подтверждение древней дружбы и согласия в деле ослабления врагов Креста Господня, султана тюркского, хана крымского и всех басурманских орд". Путь Петра I в Голландию, а затем в Англию, лежал через Ганновер, где ему оказали "довольно холодный приём, не соответствующий его сану". В своих воспоминаниях Бурхард Христофор Миних указывал на причину происшедшего. Петр I никогда не был другом Георгу I, будущему королю Англии, хотя всегда оказывал особое расположение к английской нации. Непосредственно в Англию Пётр I выехал из Амстердама 7 января 1698 года по приглашению английского короля Вильгельма III и голландского штатгальтера. Русский царь ехал в эту страну, конечно же, имея о ней некоторое представление. Сложилось оно, в основном, в результате его бесед с англичанами у себя на Родине. Двое из них сыграли, по-видимому, решающую роль. Это близкий царю Андрей Кревет, который закупал и привозил из-за границы для русского царя разные вещи. Именно от него, жившего в Немецкой слободе, по словам Б. Т. Куракина, Пётр I и некоторые придворные переняли английские шапочки, камзолы и кортики с портупеями. Этот факт нашёл отражение в томе I в архиве книг Ф. А. Куракина. Другим очень близким к царю англичанином стал оказавшийся в России после второй английской революции шотландец Яков Брюс. Он сопровождал царя во время его поездки в Англию. Десятого января рано утром русские увидели берег Английской земли и город Оксфорд. По случаю прибытия русского царя из пушек Оксфорда была произведена стрельба. Торжественная встреча закончилась обедам в честь прибытия русской делегации, а "после кушанья прислал королевское величество своего подкоморного г. Бертова с поздравлением счастливым приездом, благодарствовал за показанную любовь и за приезд в Английскую землю, объявляя всякую королевскую услугу и желая ведать, когда изволит его царское величество видеться с королевским величеством?". Пётр I прожил в Англии три с половиной месяца и за это время он неоднократно встречался с английским королём Вильгельмом III. Об этом говорят следующие факты:
Англия отказала России в её просьбе помочь вооружением и оснащением 100 кораблей для войны с Турцией. Со своей стороны Вильгельм III не хочет способствовать усилению русского государства. Заключить военный союз с Англией не удалось. Россия же, не получив выхода в Чёрное море, не идёт на подписание мира с султаном при посредничестве Англии. И если до сих пор в исторической литературе ведётся научная дискуссия об истинных мотивах внешнеполитической деятельности Петра I, то никто не подвергает сомнению тот факт, что Россия, начиная с 1688 года активно готовится к войне за море: сначала Чёрное, а потом Балтийское со Швецией. В стране, которая не имеет свободного доступа к побережью моря, ведётся строительство военного флота, в котором Пётр I видит залог успеха в предстоящей войне. По этой причине создание русского военного флота при Петре Великом прочно приковывает внимание дипломатов всех стран, которых не мог не насторожить тот факт, что когда Петра I спросили о том, есть ли острая необходимость держать флот на Чёрном море, где нет ни одной гавани, он ответил: "Сильный флот сам найдёт себе гавань", а также то, что задолго до объявления войны Швеции, он приказал заготовить 600 стругов по рекам Волхову и Дуге "для свейской службы" и отдал распоряжение собирать у бывалых людей сведения о водном и береговом путях от устья Волхова до Орешка и далее по Неве до моря. В Лондоне, Портсмуте, Вуличе русский царь внимательно осматривал арсеналы, доки, мастерские, музеи. Часто ездил на военных кораблях флота, присматривался ко всему, вплоть до количества ядер и их калибра на кораблях. Для Петра I лично английское правительство устраивало морские манёвры, и московский царь, обладатель тогда ещё континентальной империи не без известной досадливой зависти смотрел на могучий флот царицы морей, на её испытанных адмиралов и капитанов. Впечатление от увиденного было настолько велико, что, судя по воспоминаниям Бурхарда Христофора Миниха, Петр I однажды сказал: "Если я не был бы русским царём, то я хотел бы стать английским адмиралом!". За очень короткий срок своего пребывания в Англии русский царь успел практически овладеть технологией строительства судов на местных верфях, овладел методами графического изображения корпуса и деталей судна. Он полностью теперь отдаёт предпочтение английским методам строительства кораблей по сравнению с голландскими и уже в Англии распоряжается насчёт постройки судов на Воронежской верфи голландскими мастерами. 12 мая 1698 года по указу Великого государя из Амстердама в Нарву отпущены были нанятые в английской земле "иноземцы", общим числом 22 человека. Среди них 1 инженер, 1 огнестрельный мастер, 1 корабельный мастер, 1 шлюзорного дела мастер, 1 толмач и 8 бомбардиров, 4 разного рода подмастерьев, 3 пушечных мастера. На следующий день, 13 мая 1698 года, из Англии по указу Великого государя Петра I через Нарву в Москву выехали мастер корабельных дел майор фон дер Леонард, 2 огнестрельных мастера, 1 жестяного дела мастер и его подмастерье, капитан над мостами Ян Пак, 1 поручик бомбардирский и поручик-подкопчий, 4 бомбардира 2 статьи, 5 бомбардиров 2-ой статьи. Общее же число нанятых на русскую службу в Англии человек достигло 60-и. Среди них английские кораблестроители Джон Ден и Осип Най, Ричард Козенц и Ричард Броун, Ричард Ремз и Джон Перри, который оставил потомкам свои воспоминания о России первой четверти XVIII века "Состояние России при нынешнем царе". Е. В. Тарле писал о том, что Пётр I в деле оснащения и организации русской армии и в деле создания русского флота нуждался в иностранных специалистах в значительной степени меньше, чем считалось в иностранной литературе до выхода в 1958 году его книги "Северная война и шведское нашествие на Россию". Можно соглашаться с его точкой зрения, но нельзя не признать, что упомянутые выше английские кораблестроители, прочно связавшие свою судьбу с судьбой России, служили ей честно и внесли огромный вклад в дело строительства военного флота России. Они не только непосредственно руководили постройкой многих судов молодого русского флота, но и оставили богатое теоретическое наследие своим ученикам из России. Так, за годы службы в России Осип Най построил более 40 военных кораблей, а в 1710 году подготовил труд-наставление "Об исправлении, которые надлежит сделать в корабельных чертежах". С именем же Ричарда Козенца связана постройка на Адмиралтейской верфи в 1712 году и затем в 1715 году спуск на воду 64-пушечнсго корабля "Ингерманланд", построенного по проекту Петра I. Ричард Броун, работая всю жизнь в России, постоянно поддерживал переписку со своими знакомыми англичанами-кораблестроителями, которые подробно информировали его о новшествах в области кораблестроения и присылали чертежи судов новейшей конструкции. С этой точки зрения он представлял собой ценный источник информации, так как держал в курсе всей переписки русского царя. Помимо короля Вильгельма III, корабельных мастеров и военных был ещё довольно большой круг лиц, с которыми Петр I и его спутники в Англии имели частые встречи в Лондоне, хотя о них почти не говорится в "Юрнале" 1698 года. Это английские купцы и коммерсанты, торговавшие с Россией и по своим торговым делам часто бывавшие и иногда и подолгу жившие в ней. Среди них А. Стельс, который был известен Петру I по Немецкой слободе в Москве, а также представители Восточно-индийской компании. Во время встреч с английскими купцами неоднократно поднимался вопрос о возобновлении, хотя бы частичном, монопольных прав Англии в торговле с Россией. Речь шла о монопольной торговле в России американским (виргинским) табаком. Об одном из разговоров на эту тему сообщал в депеше своему правительству от 23 февраля - 5 марта 1698 года из Лондона австрийский резидент Гофман. Он писал: "Одна здешняя московская торговая компания через депутацию просила царя позволить ей ввозить в его землю табак. На что он по своей обычной манере говорить, как будто не был сам царь, отвечал, что у царя в его стране есть Совет, к которому и надобно обращаться по подобному делу. Переговоры лично с Петром I не принесли успеха Восточно-индийской компании купцов, и они использовали для достижения своих целей влияние близкого к царю адмирала маркиза фон Перегрина Кармартена, опытного и образованного моряка, искусного любителя-судомоделиста. В марте 1699 года посол России граф Федор Алексеевич Стольников был срочно вызван из Амстердама в Англию, где 16 апреля 1699 года в городе Дерптфорде на правом берегу Темзы подписал договор о монопольной продаже виргинского табака в России английскими купцами Восточно-индийской компании, которая предлагала вперёд 20 тысяч фунтов стерлингов или 48 тысяч рублей и обязывались на вырученные деньги покупать русские товары. Впечатление, которое получил Пётр I от общения в Англии в 1698 году с английскими купцами послужило основой его благоприятного отношения к ним впоследствии, несмотря на то, что при русском дворе параллельно существовала и довольно влиятельная партия противников английской торговли во главе с А. Д. Меншиковым. Дальновидность Петра I в годы Северной войны стала очевидна: даже в моменты напряжённых отношений между Россией и Англией, английские купцы у себя на родине оставались естественными союзниками русского царя. В память о своём пребывании в успевшей ему полюбится стране Пётр I приобрёл две вещи: 18 апреля 1698 года у англичанина Ивана Калсуна за 150 гиней золотых английских была куплена маленькая яхта из кипарисного дерева; 19 апреля 1698 года на имя Великого государя Пётра I за 8 гиней с песом было приобретено чёрное платье английских законников. Петр I покинул Англию 25 апреля 1698 года, с чем была сделана соответствующая запись в "Юрнале". Пятью днями раньше там же было записано общее впечатление о посещении Английского государства, впервые переведённое с распространённой редакции "Юрнала" Гюйсена для книги Ф. О. Туманского. "Пересмотрев же все вещи, достойные зрения, наипаче же то, что касается до правления, до войска на море и сухом пути, до навигации, торговли и до наук и хитростей, цветущих там, часто его величество изволил говорить, что оный Английский остров лучший, красивейший и счастливейший есть из всего света". Из Англии Пётр I направился в Вену, где в это время шли переговоры между Турцией и её противниками в войне Австрией, Венецией и Польшей о заключении мира или перемирия. Поскольку Австрия стремилась как можно скорее получить свободу рук для участия в предстоящей войне за испанское наследство, то она и предложила от имени всех союзников без всякого участия русских представителей заключить мир на условии сохранении за каждой стороной того, чем она владела к моменту переговоров. Австрию на политической арене активно поддержали Англия и Голландия - её будущие союзники в войне за испанское наследство. Они согласились выступить в качестве посредников при заключении мира на конгрессе 1698 года в Карловицах. Пётр I и русский уполномоченный на Карловицком конгрессе П. Б. Возницын считали, что Россия не достигла поставленных перед ней в этой войне с Турцией целей, но вести войну в одиночку была не в силах. Однако, несмотря на это, они отказались признать посредничество великих морских держав Англии и Голландии, учитывая их прямую заинтересованность в выходе из войны Австрии. Об этом Возницын заявил в разговоре с английским послом на Карловицком конгрессе Пэджетом. Одновременно, в своих донесениях к русскому царю Возницын много раз отмечал, что английский посол на конгрессе в Карловицах действовал в интересах турок и в ущерб интересам России. Английские дипломаты, настаивая на заключении мира между Турцией и её противниками, поставили перед Россией следующие условия мира: Пётр I по истечении трёхмесячного срока должен был сообщить, хочет ли он мира с Турцией. Посредниками при подписании мира должны были выступить английские и голландские дипломаты. России запрещалось строить крепости в пограничных с Турцией землях. В итоге, в ходе очень трудных переговоров в Карловицах, Возницын П. Б., возглавлявший русскую делегацию, подписал 14 января 1699 года перемирие с Турцией сроком на 2 года: с 25 декабря 1698 года по 25 декабря 1700 года с условием, что переговоры о мире будут продолжены в Константинополе. С этой целью 26 августа 1699 года в Турцию было отправлено морским путём русское посольство во главе с Е. И. Украинцевым. Мир с Турцией ещё не был заключён, а Россия уже начала дипломатическую подготовку к войне со Швецией. Этому способствовала сложившаяся в Европе политическая ситуация. Крупнейшие западноевропейские державы Голландия, Англия, Франция и получившая передышку в войне с Турцией в результате двухгодичного перемирия Австрия были полностью поглощены подготовкой войны за испанский престол. Это исключало их активное вмешательство в дела России. С другой стороны, налицо был рост военного могущества Швеции, а как следствие этого - резкое недовольство сложившейся ситуацией прибалтийских государств - Дании, Польши, Бранденбурга, которые ожидали удобного момента выступить против Швеции. Поэтому результаты дипломатической подготовки новой войны со стороны России не замедлили сказаться. Был заключён союз России с Саксонией и Данией. Представлявший Россию на переговорах в Константинополе Украинцев Е. И. отмечает в это время неоднократные попытки голландских и британских дипломатов сорвать заключение мира между Россией и Турцией. "Послы английский и голландский во всем держат крепко турецкую сторону и больше хотят им великого добра, нежели тебе. Великому государю", - писал русский посол Петру I. Резкое изменение политики Англии и Голландии по вопросу мира между Турцией и Россией от предложения своего посредничества во время переговоров до явного пособничества продолжению русско-турецкой войны, имело своё объяснение. В мае 1698 года между Швецией с одной стороны и Англией и Голландией с другой был подписан союзный договор, возобновлённый потом 23 января 1700 года при аналогичных обстоятельствах. В условиях уже почти начавшейся войны за испанское наследство Англия, Голландия, Австрия надеялись использовать вооружённые силы своего шведского союзника. Но история распорядилась по-своему. Турция была настолько истощена войной с европейскими державами, что, несмотря на явное теперь сопротивление британской и голландской дипломатии, подписала 3 июня 1700 года перемирие с Россией сроком уже не на 2 года, а на 30 лет на условии сохранения за Россией Азова. Этому решению турецкого правительства способствовали демонстрация мощи молодого русского флота: посольство Е. И. Украинцева прибыло в турецкую столицу на крупном военном корабле "Крепость", который до Керчи плыл в сопровождении сильной эскадры из 22 судов. Таким образом, главным итогом работы русских дипломатов довоенного периода явилась 30-летняя мирная передышка в войне с Турцией, в результате которой Россия, несмотря на яростное сопротивление британской дипломатии, сумела обеспечить себе тыл в начавшейся 19 августа 1700 года Северной войне за выход к побережью Балтийского моря.
Начало Северной войны было крайне неудачно для России. Ещё до вступления в войну России Август II потерпел крупное поражение под Ригой, а Дания была принуждена Карлом XII к заключению мира. Подписание 8 августа 1700 года Травендальского мира со Швецией и Данией и, таким образом, лишение России последнего её союзника в только что начавшейся войне, знаменовали собой не только военную победу сильной шведской армии, но и временную победу британских дипломатов. Карл XII, не сумев дипломатическими путями убедить Данию подписать мир со Швецией, обратился за помощью к союзникам. Английская и голландская эскадра из 30 судов подвергли сильной бомбардировке Копенгаген, а затем британские и голландские дипломаты выступили посредниками при заключении Травендальского договора. Россия оказалась в очень опасном и сложном положении. Этим фактом решила воспользоваться Англия. Преследуя свою давнюю цель вывести из войны с Россией Швецию, чтобы использовать её вооружённые силы в войне с Испанией и Францией за испанский престол, Англия в сентябре 1700 года через своего посла в Гааге Стэнгола вновь предложила России своё посредничество. В ответ на письмо английского короля Вильгельма III, которое было отправлено в Россию в октябре 1700 года, Пётр I в ответной грамоте от 13 декабря 1700 года, вскоре после Нарвского поражения, даёт своё согласие на ведение переговоров о мире со Швецией при посредничестве Англии и Голландии. Однако вскоре, как и во время переговоров в Константинополе, позиция Англии диаметрально изменяется. Перед возникшей реальной угрозой союза Швеции и Франции в предстоящей войне за испанский престол, Англия оказалась заинтересованной в том, чтобы Швеция была как можно дольше связана войной с Россией. Английское правительство больше не возобновляло своих предложений о посредничестве в переговорах о мире между Россией и Швецией. Это отмечал в своих донесениях русскому царю уже в июне 1701 года русский посол в Гааге А. А. Матвеев. В экономическом плане русско-английские отношения этого периода выглядели более гладко. С 1697 по 1704 год объем торговли между двумя странами увеличился в 3,5 раза. Вывоз из России в Англию за то же самое время вырос с 64191 ф. ст. до 223449 ф. ст.
Позиция великих морских держав - Англии и Голландии - имела существенное значение для хода Северной войны. В 1699 году в Голландии был учреждён первый постоянный дипломатический пост за границей, на который был назначен А. А. Матвеев. С Англией Пётр I вначале пытался заключить союз, но, убедившись в неосуществимости этого союза, в нежелании английских правительственных кругов пойти на сближение с Россией, он, оказавшись в очень сложной ситуации, потеряв союзников в войне, соглашается на английское посредничество при ведении мирных переговоров со Швецией. Английская же дипломатия, действуя в соответствии со своими собственными интересами на протяжении очень короткого промежутка времени подготовки и начала Северной воины, несколько раз диаметрально меняет свои политические взгляды в отношении России, в конечном итоге перейдя от скрытого противостояния России к открытой враждебности и стремлению помешать заключению мира между Россией и Швецией. Однако, Пётр I, личность исключительная по своей природной гениальности и неукротимой энергии, оценив сложившуюся к концу XVII века международную обстановку, рано понял, что Англия может быть враждебна Швеции лишь временно, потому что, во-первых: Карл XII - союзник Франции, с которой Англия ведёт открытую дипломатическую войну в войне за испанский престол; и во-вторых: потому что Англия желает приобрести Бремен и Верден для Ганновера. Этот "действительно великий человек" пришёл к единственному правильному выводу в отношении британского государства: стоит Франции заключить союз с Англией и англичане начнут всеми силами, и открыто, и тайно вредить России. В этой борьбе с Англией Пётр I предполагал использовать угрозу разрыва экономических отношений между английским и русским государством, а также англо-голландское торговое соперничество за дешёвые источники сырья и выгодные рынки сбыта. Англия была заинтересована в торговле с Россией не меньше, чем русские, а значит, многое, о чем говорили английские и голландские дипломаты в Гааге и в Лондоне, зависело от того, что делалось в это время в Архангельске. "Архангельск - место, где англичане завели первую морскую торговлю с Россией в царствование королевы Елисаветы. В начале настоящего столетия тамошняя торговля находилась в очень цветущем состоянии…" - писал секретарь прусского посольства в России в начале XVIII столетия И. Г. Фоккеродт.
Основным направлением внешней политики России в эпоху Петра Великого стала борьба за выход к Балтийскому морю, а её содержанием явилась длительная, занявшая почти все годы петровского правления Северная война со Швецией. Начало её было крайне неудачно для России.
Выход из войны союзников России, поражение русской армии под Нарвой заставили русское правительство уже в декабре 1700 года дать своё согласие на ведение мирных переговоров между Россией и её противником в Северной войне - Швецией при посредничестве Англии и Голландии. Ценой неимоверных усилий уже через год после Нарвы конница Б. П. Шереметьева дважды побеждала шведов под командованием Шлиппенбаха в Прибалтике, а русская флотилия вынудила шведские корабли уйти в Финский залив. В 1702 году русские овладели крепостью у истоков Невы из Ладожского озера – Шлиссельбургом. В апреле 1703 года 20-тысячное войско русской армии подошло к крепости Ниеншанц, лежащей недалеко от устья Невы при впадении в неё реки Охты: 1 мая Ниеншанц капитулировал.
В 1704 году русские вернули Нарву и взяли Дерпт, оттеснили шведов к Ревелю и Риге. В результате этих побед Россия прочно закрепилась в Восточной Прибалтике, получила доступ к морю и даже предложила Швеции мир, но получила отказ. Значительные успехи России в войне, естественно, привлекали внимание дипломатов других стран. Английское правительство в 1704 году срочно направляет в Россию своего посланника, опытного дипломата Чарльза Витворта. Он прибыл в Москву 28 февраля 1705 года, уже имея своё собственное мнение о России и русском царе, сложившееся ранее. "Мощью собственного гения, почти без сторонней помощи, он достиг успехов, превосходящих всякие ожидания, и вскоре, конечно, возведёт своё государство на степень могущества, грозного для соседей", - писал Чарльз Витворт статс-секретарю Гарлею. Из инструкций, данных Витворту английским королём, следовало, что он должен был, во-первых: добиться полного восстановления торговых привилегий английских купцов в России и обеспечить получение из России необходимых англичанам материалов для флота; и во-вторых: быстро собрать разведывательные данные о стране, в которую он был назначен послом. Уже 25 марта 1705 года от Витворта поступили первые сведения о строительстве русского флота на Дону. Для получения секретных данных о военных планах русского царя Витворт сопровождал Петра I в его походах и поездках по стране, устанавливал тесные, почти дружеские, отношения с офицерами и генералами-иностранцами, служащими в русской армии. В письме 28 сентября 1708 года он даёт высокую оценку русской армии и указывает слабые места в русской обороне - Ингрия и Петербург, даёт точный перечень русских кораблей на Балтике с указанием их расположения. Никто из авторов, подробно изучающих Северную войну, не берётся утверждать, были ли эти сведения переданы Витвортом или английским правительством шведской стороне, но из истории известно, что не один раз шведы предпринимали атаки на молодой русский флот Балтики в наиболее слабых местах обороны.
Ко времени прибытия в Россию Витворта в Петербурге всё ещё сохраняли слабую надежду на предложение Англии о посредничестве в деле примирения России и Швеции. Английское посредничество вполне устраивало Россию в это время. Пётр I, как уже отмечалось выше, захватил часть побережья Балтийского моря и готов был удовлетворится завоёванным. Существовала и другая причина, заставлявшая Россию думать о море. Возникла прямая угроза потерять все завоёванные земли, поскольку дела Августа II в Польше были совсем плохи. В предшествующий период Британия сначала тайно, а затем и откровенно препятствовала русскому преобладанию на берегах Балтики и севере Германии. Причём, чем решительнее проявлялось стремление России закрепится на Балтийском море, тем враждебнее делалась позиция англичан. Пётр I искусно пускал в ход угрозу разрыва экономических отношений между Россией и Англией, хорошо зная, насколько важны они и необходимы для английской стороны. На этот козырь в руках русских дипломатов рассчитывал русский царь и на этот раз, при условии, что мирные переговоры между Россией и Швецией всё-таки начнутся, а посредниками на них будут выступать великие морские державы - Англия и Голландия. Английские торговые отношения с Россией не обеспечивались полностью никаким договором и могли быть разорваны в любой для русского государства момент. В марте 1705 года в Петербурге начались переговоры между главой русского Посольского приказа Г. И. Головиным и Чарльзом Витвортом - английским послом в России. "Русская дипломатия относительно всех европейских держав, вообще, отличалась большой продуманностью и осторожностью. Пётр I умел подчинять порывы своей страстной, эмоциональной натуры холодному влиянию разума и политической выгоды". Поэтому русские дипломаты сразу дали понять Витворту, что если Англия возьмёт на себя роль посредника в переговорах о мире между Россией и Швецией, то все претензии англичан, торгующих в России, будут удовлетворены. Однако скоро выяснилось, что Чарльз Витворт не имел никаких полномочий в переговорах о посредничестве, кроме того, как уже говорилось выше, Англия не была заинтересована в выходе из войны Швеции. Поэтому Г. И. Головкину, Ф. А. Головину и П. П. Шафирову пришлось вести с Витвортом переговоры только по поводу торговых отношений между Россией и Англией. В ходе переговоров английская сторона предъявила требование уменьшить сбор с судов, приходящих в Архангельск до размеров пошлин, существующих в Лондонском порту, а также выразила своё недовольство предоставлением отдельным лицам монопольного права на скупку и вывоз из России различного рода товаров. Главным из обсуждаемых вопросов можно считать вопрос о торговле английских купцов черед порты Балтийского моря: Петербург, Нарву, Ревель. Стремление России заключить торговый договор с Англией и вести торговлю с ней не через Архангельск, а через порты Балтики вылилось в предоставление значительных льгот английским купцам. Например, летом 1703 года А. Д. Меньшиков предлагал английскому консулу Гудфелло 40 тысяч бочек смолы по очень низкой цене, если он пришлёт за ней корабли в Петербург. Пошлины на товары в Балтийских портах при Петре I были установлены в два раза ниже, чем при шведах. Несмотря на очень выгодные условия торговли, англичане не подписали торговый договор. Их остановил страх, что торговля в Балтике с Россией будет оценена шведской стороной, как недружественный акт по отношению к Швеции.
В связи с осложнением международной обстановки в конце 1706 года Пётр I направляет в Лондон опытного русского дипломата, до этого работавшего во Франции и в Голландии, А. А. Матвеева, с заданием склонить Англию к посредничеству при подписании мирного договора между Россией и Швецией и заключить русско-английский договор. "В то время, как Толстой попал за границу прямо с московской службы, а Куракин из спальников, причём, оба учились всему, что их сделало европейцами в смысле европейской людности во время самого пребывания в Европе, Андрей Матвеев попадает в Европу уже с хорошей образовательной подготовкой, зная языки, зная уж и то, что центр европейской людскости - во Франции, в Париже". О молодом 22-хлетнем А. А. Матвееве писал посол польского короля в России Ля-Невиль, встречаясь с ним в доме князя Василия Василевича Голицына: "Артамонович обширного ума, говорит по латыни, любит чтение, привязан к иностранцам, с восторгом слушает о всем европейском". В 1706 году на долю А. А. Матвеева выпала сложная и ответственная миссия. А. Матвееву предписывалось известить о цели своего визита английского посланника в Голландии и герцога Мальборо, а также английского государственного секретаря "северных дел" Форейн Офиса, и только после этого ехать в Англию. Везде русский посол должен был говорить, что он приехал в ответ на назначение Витворта послом в Москву. Находясь за рубежом, Матвеев внимательно изучает международную обстановку и регулярно информирует своё правительство о происходящих событиях. В 1707-1708 году, находясь в Лондоне, он 4-5 раз в месяц шлёт донесения в Москву. Позиция Англии по отношению к России в 1704-1708 году несколько изменяется по сравнению с предшествующим периодом. Связано это в первую очередь с изменением международного положения России. Первые крупные успехи русской армии и молодого русского флота, впервые поставившие под сомнение непобедимость сильной шведской армии, заставили Англию с большим вниманием относится к Русскому государству. Главное же направление внешней политики Англии по отношению к России остаётся неизменным. Это нежелание способствовать прекращению Северной войны, а как следствие этого, переговоры между двумя странами идут в рамках переговоров по торговле, которые в свою очередь не могут достичь успеха. Ни одна из сторон не желает идти на компромисс. Россия, подписав торговый договор о монопольной торговле англичан, может потерять действенное оружие влияния на политику Англии на международной арене. Англия, стремясь как можно дольше удержать в войне Швецию, проводит свою политику, целям которой отвечает затяжная война между противниками в Северной войне. И только победа русской армии под Полтавой резко меняет международную обстановку в Европе, изменяет характер русско-английских отношении и заставляет все европейские государства пересмотреть свою политику в отношении России.
Полтавская битва - крупнейшее событие первой четверти XVIII века, решающий переломный момент в ходе Северной войны. "Полтавская битва была не простое сражение, замечательное по огромности военных сил, по упорству сражающихся и по количеству пролитой крови, нет, это была битва за существование целого народа, за будущность целого государства". Полтавская победа имела огромное международное значение. Во-первых: "Под Полтавой была уничтожена прославленная шведская армия, а вместе с ней Швеция навсегда потеряла своё значение как Великая держава. Её место в кругу европейских государств заняла Россия - новая петровская Россия, выдержавшая самое страшное из всех испытаний - испытание огнём и мечом". На Западе рухнуло представление о Карле XII как о непобедимом полководце и одновременно вырос авторитет Петра I. Швеция была бессильна выставить новую сухопутную армию для борьбы против России. По мнению Е. В. Тарле, "если бы не существовало шведского флота или бы в дни Полтавы уже был бы на Балтийском море у России флот, который мог бы изгнать шведов с моря, и вместе с тем был бы настолько внушителен, чтобы сделать невозможным активное вмешательство Англии на стороне Швеции, то война, вероятно, и окончилась бы очень скоро после Полтавы, в 1709 году, а не в 1721 году". После Полтавского сражения Швеция потеряла своё значение великой военной державы, но за ней ещё сохранилось то место среди европейских держав, которое было закреплено за ней вследствие существующих договоров и соглашений страны с другими государствами. Эти дипломатические акты не могли исчезнуть сами собой без посторонней помощи. Их необходимо было ликвидировать теми же дипломатическими средствами. Во-вторых: полтавская победа изменила положение не только побеждённой стороны, но и международное положение России. После Полтавы был заключён брак царевича Алексея с принцессой Шарлоттой Вольфенбюттельской - сестрой жены императора Германии. Изъявил своё желание сблизиться с Россией ганноверский курфюрст, будущий король Англии. Фридрих I Прусский прислал к Петру I своего министра с поздравлениями и желал скорой встречи. Коронованный с помощью шведского окружения Станислав Лещинский бежал из Польши. Восстановленный на польском престоле Август II подписал новый договор с Россией, подтверждающий пункт о передаче России кроме Ингрии, также и Эстляндии с городом Ревелем. Несмотря на сопротивление английской дипломатии, русскому послу в Копенгагене В. Л. Долгорукому удалось добиться оборонительного и наступательного союза России с Данией без всяких субсидий. Резко изменилась позиция Франции. Людовик XIV начал искать пути сближения с Петром I. Послу Франции в Москве в 1703-1704 годах де Балюзу было поручено предложить России посредничество Франции при заключении мира между Россией и Швецией. Что касается Англии, то она сильно встревожена военными и дипломатическими успехами России. Противник России - шведы разбиты, а завоевания России на Балтике расширены. И не только с экономической, но и, прежде всего, с политической точки зрения укрепление России на море шло вразрез с планами Британского кабинета. Он стремится противопоставить что-нибудь России, но в сложившейся после Полтавы ситуации противопоставить России было нечего. В Европе в это время не нашлось державы, готовой выступить против России собственными силами. Англия не составила исключение. Воевать сама она не решилась. В результате, привыкшая загребать жар чужими руками английская дипломатия, целью которой было достичь взаимного ослабления России и Швеции, а самой занять положение "третьего радующегося", основательно просчиталась. Временную победу британской дипломатии в первые годы Северной войны, связанную с выходом из войны союзников России - Дании и Саксонии, сменило серьёзное поражение. Руководители английского правительства уже сожалели, что не приняли на свою страну роль посредника на мирных переговорах между Россией и Швецией. Выход же из Северной войны Швеции не отвечал интересам Англии до тех пор, пока не будет окончена война за испанское наследство. Призрак шведско-французского союза пугал её. Английские дипломаты срочно бросились исправлять свою ошибку.
Всеми силами они вновь стремились помешать заключению мира между Россией и Швецией. Этого можно было достичь, только давая обещания об оказании помощи Швеции, и тем самым внушая ей надежду на победу в войне. Пётр I, который на протяжении 5 лет добивался посредничества Англии на мирных переговорах со Швецией, заметил изменение международной обстановки и верно оценил её. Это видно из инструкций Б. И. Куракину, направляемых в 1710 году в Англию. В них указывалось на особое расположение английского правительства к Швеции и недовольство морских держав ростом Балтийского флота, а вследствие этого на необходимость успокоить их подозрительность, вызванную строительством флота. Невозможно сказать с полной достоверностью какими были планы Петра I после Полтавской баталии: ограничивал ли он свою задачу утверждением России в Восточной Прибалтике или же имел далеко идущие планы завоеваний в Западной Европе. Журналисты того времени склонны приписывать Петру Великому самые грандиозные замыслы, а русские дипломатические документы, наоборот, может быть и не без тайного умысла, усиленно подчёркивают умеренность политических планов Петра I. Так, в указе, данном князю Куракину Б. И., перед его отъездом в 1709 году в Ганновер для переговоров о союзе с будущим английским королём Георгом I значилось, что Пётр I преследует не цели разрушения шведского государства, а только ограничения Швеции "её прежними владениями". В 1709 году мир со Швецией всё-таки не был подписан. У Швеции оставался сильный морской флот. В этих условиях Россия вновь предпринимает энергичные меры для усиления Балтийского флота. Сначала в 1708 году, а затем в 1711 году в Копенгаген, а затем в Англию едет сподвижник царя по судостроению - Фёдор Салтыков. Миссия, возложенная в 1711 году на Салтыкова, была не только трудной, секретной, но и для выполнения её требовались дипломатические способности. Целью поездки русского корабельного мастера в страну, которая не желает усиления её флота, была покупка кораблей у англичан и датчан! Во избежание их явного и тайного противодействия, Фёдор Салтыков отправился за границу инкогнито. Там он заказывал или покупал нужные корабли не прямо, а через подставных лиц и различного рода посредников. Приобретённые суда должны были следовать через воды Балтики в Россию с иностранными командами и под чужими флагами, чтобы шведы или нанятые ими каперские корабли не перехватили их в море. Пребывая в Англии под вымышленным именем, Салтыков, поддерживая связь с русскими посланниками в Англии и Дании, поддерживал связь и лично с русским царём, пользуясь при переписке специальным шифром. За четыре года своего пребывания по указу царя за границей, Фёдор Салтыков вёл трудную работу. В итоге основная часть кораблей была куплена в Англии и отвечала требованиям стандартности Петра I: все корабли были 50-пушечными, а фрегаты 32-пушечными. Всего 15 50-пушечных кораблей и 5 32-пушечных фрегатов купил русский тайный посол. Суда, закупленные совсем без оснастки и вооружения, обошлись русской казне вдвое дешевле, чем бы при их постройке. Если учесть, что за время перевозки судов всего 1 корабль и 1 фрегат были потоплены каперскими судами шведов, то всего, благодаря деятельности Фёдора Салтыкова в Англии, Балтийский флот за очень короткое время пополнился 18-ю новыми кораблями. Вместе с прибывшими из Архангельска восемью кораблями он в 1713 году превысил по общему количеству кораблей флот Швеции. Обстоятельства момента после Полтавского сражения, связанные с изменением международного положения России и Швеции, потребовали от русского правительства и русской дипломатии конкретизации стоящих перед ними целей. Во внешней политике требовалось: во-первых: закрепить за Россией обладание её стародавними и теперь отнятыми у шведов владениями на Балтике, и во-вторых: заставить Швецию подписать мир. Вторая задача по своей сути была намного труднее первой, поскольку для её успешного решения требовалось не только поддержание в хорошем состоянии армии, строительство флота, но и усилия русских дипломатов. Задачи военные и дипломатические теснейшим образом переплетались. Их решение облегчало то, что "даже не очень доброжелательные к России авторы Англии давно уже признали, что все поведение Карла XII после Полтавы было поведением сумасшедшего человека". Об этом пишет Е. В. Тарле, ссылаясь на анонимный источник начала XIX века "Memoir of Peter the Great: In plain truth the whole conduct of Charles after the battle of Poltava was that of a madman". О том, что Швеция изначально недооценивала своего противника в войне, пишет "секретарь его величества английской королевы при короле шведском Карле" - Джеффрис. Он попал в плен к русским после Полтавской битвы, а 9 июля 1709 года он отправил письмо английскому посланнику в России Чарльзу Витворту: "Таким образом, сэр, вы видите, что победоносная и многочисленная армия была разгромлена меньше, чем в два года, больше всего вследствие пренебрежения (little regard) к своему врагу". Сам же британский дипломат, оставивший истории небольшие мемуары о России "An account of Russia as it was on the year 1710, by Charles Whitworth", отмечал по поводу победы России под Полтавой, что Полтава - не конец, а начало нового периода, когда Россия будет оказывать существенное влияние на дела Европы. В этот новый период русской истории, начало которому было положено Полтавской битвой, перед Россией в области внешней политики в 1709 году стояли конкретные текущие задачи. Они непосредственно касались морских держав - Англии и Голландии. Необходимо было восстановить Северный союз, возобновив договоры о наступательном союзе против Швеции с Данией и Августом II, а на это, прежде всего, нужно было получить согласие гарантов Травендальского и Альтранштедского договоров - Англии и Голландии. Необходимо было расширить восстановленный Северный союз путём присоединения к нему государств, занимавших ранее нейтральную или даже враждебную позицию. Россия должна была принять меры для предотвращения помощи, которая могла быть оказана Швеции в силу заключённых ранее с ней договоров морских держав. Естественно, что русское правительство не могло рассчитывать на то, что решение этих задач вызовет поддержку в европейских дипломатических кругах. Более того, следовало ожидать, что они скорее предпримут все меры, чтобы уменьшить значение Полтавской победы для России. После получения известия о Полтавском сражении, А. А. Матвеев в Англии, как требовали дипломатические приличия того времени, сообщил всем иностранным послам о случившемся. В ответ дипломаты нанесли Матвееву визиты: одни поздравляя, другие только благодаря за извещение. Английский посол приехал лично поблагодарить за извещение, но с победой не поздравил, ожидая на это особые указания своего двора. Первую задачу текущей важности русской дипломатии удалось успешно решить уже в октябре 1709 года. Северный союз был восстановлен. С военной точки зрения он был твёрдым заявлением России о том, что союзной Дании будет оказана всяческая помощь в случае нападения на неё морских держав, удерживая Англию и Голландию от открытого выступления против любого участника Северного союза. Кроме военного, восстановление Северного союза имело важное дипломатическое значение. Оно означало, что морские державы признали de facto уничтожения Травендальского и Альтранштедского договоров, так как они не заявили протеста по поводу восстановления наступательного союза против Швеции в составе России, Дании и Польши. Решение второй задачи, которая касалась расширения Северного союза за счёт государств, занимавших ранее нейтральную или даже враждебную позицию по отношению к России, натолкнулось на определённые сложности. В 1709-1711 году Англия, одну за другой, предпринимает отчаянные попытки расколоть только что восстановленный Северный союз. Все они закончились неудачей. Не следует забывать, что Англия и Голландия в 1707-1709 году, в этот едва ли не самый тяжёлый период Северной войны, неизменно оказывали России существенную поддержку в очень важном для неё вопросе - в сохранении мира с Турцией. Действуя в соответствии с распоряжениями своих правительств, голландский посол Кольерс и английский посол Суттон, принадлежавший к партии вигов, действительно помогали Толстому П. А. поддерживать добрые отношения с Портой. В отличие от дополтавского времени русско-английских отношений, в 1711 году, при активном участии Англии началась война между Россией и Турцией. Война с Турцией в то время, когда все ещё продолжалась война со Швецией, ставила Россию в очень тяжёлое положение. После того, как Турция объявила войну России, Пётр I неоднократно предпринимал попытки побудить крупные европейские страны к посредничеству при заключении мира с Турцией. В феврале 1711 года Куракин в Лондоне, а А.А. Матвеев в Гааге обратились с просьбой о помощи в посредничестве при переговорах к Англии и Голландии. России в помощи отказали. Заключение же мира между Турцией и Россией вызвало сильнейшее недовольство английского правительства и срочную отправку в Россию Витворта.
Имеются доказательства, что вскоре после заключения этого мира в 1711 году, английское правительство прилагало много усилий, чтобы разжечь новую войну между Турцией и Россией. По сведениям, полученным русским посланником в Лондоне фон дер Литтом, английское правительство в инструкциях своему посланнику в Константинополе поручило добиваться разрыва мирного договора с Россией. Через несколько месяцев подобные сведения получил Б. И. Куракин.
11 апреля 1713 года в Утрехте был заключён мир между Францией и её противниками в войне за испанское наследство. Война, которая долгое время являлась сдерживающим фактором во внешнеполитической деятельности Англии, закончилась. Настал момент, когда Англия получила возможность уделить больше внимания положению дел на севере Европы. В качестве меры для прекращения Северной войны, английское правительство решило использовать английскую и голландскую эскадру кораблей, направленную в Балтийское море. Это, по мнению Англии, облегчило бы наступление мира в войне и внушило бы уважение к Английскому государству. Подписание Утрехтского мира, таким образом, привело к значительному обострению русско-английских отношений. Но и в эти годы, несмотря на обострение политических отношений, между Россией и Англией оживлённо шла торговля. Объем её продолжал расти, поскольку экономические отношения между двумя странами были взаимовыгодны для обеих сторон и отвечали жизненным интересам Англии и России. Английский вывоз из России, составивший за пятилетие с 1697 по 1701 год 494 тысячи фунтов стерлингов, в 1702-1706 годах был равен 543 тысячам фунтов стерлингов, а в период с 1707 по 1711 год вырос до 758 тысяч фунтов стерлингов.
В 1712-1716 году вывоз Англии из России составил 823 тысячи фунтов стерлингов. Значительная доля русско-английских торговых сделок проходила в эти годы через Архангельск. Помимо торговли через Архангельск, широко велась торговля через порты Балтики. К 1714 году она имела такое значение для морских держав, что правительства Англии и Голландии не могли больше оставаться безразличными к помехам, которые создавала этой торговле Швеция. Однако, опасность репрессий против английских купцов со стороны Швеции остановила Англию в её желании послать свою эскадру в Балтийское море после Утрехтского мира. В 1714 году, говоря о позиции морских держав в Северной войне, Куракин отмечал, что они оставались нейтральными, пока сами были связаны войной с Францией, а затем некоторое время приводили в порядок свои внутренние дела. Теперь же они заинтересовались состоянием дел на севере Европы. Единственное средство успокоить их Куракин видит в том, чтобы заинтересовать их в торговле с Россией.
Полтавская битва принадлежит к числу тех исторических битв, которые решают судьбы народов и государств. Полное уничтожение шведской армии под Полтавой и Переволочной имело несколько последствий:
- Швеция была катастрофически быстро низвергнута с той высоты в области международных отношении, на которой она до сих пор стояла;
- "При громе Полтавской победы родился для Европы, для общей европейской жизни новый великий народ, но и не один народ, при громе этой битвы родилось целое новое племя славянское, нашедшее себе достойного представителя, при помощи которого смогло поднятая для сильной и славной исторической жизни". Победой 27 июня 1709 года заявила о себе на международной арене Россия. Благодаря военным успехам России и изменению её международного статуса, Петру I вместе с русскими дипломатами удалось решить важные внешнеполитические задачи: закрепится в отвоёванных у шведов стародавних русских землях в Восточной Прибалтике, воссоздать Северный союз и сделать решительный шаг на пути к Ништадскому миру. Полтавская победа создала для русской дипломатии такие возможности, о которых она раньше не смела и мечтать, но одновременно, она же воздвигла перед ней новые трудности и опасности. Объем деятельности русских дипломатов расширился. Задачи и средства чрезвычайно усложнились. В целом, что касается русско-английской дипломатии накануне и после Полтавского сражения, то она является одним из самых интересных для изучения звеньев всей истории отношений между Россией и Англией. Возведённая международным общественным мнением в ранг Великой державы, Россия к 1709 году оказалась во главе и сильного молодого Балтийского флота и во главе Северного союза в Северной войне. Англия же в это время прочно занимает положение руководящей державы Великого союза, остаётся сильным морским государством. Обе страны заинтересованы во взаимовыгодной торговле.
В 1714 году после смерти королевы Анны английским королём стал ганноверский курфюрст Георг-Людвик. Эта смена на английском престоле внесла существенные изменения в английскую политику в первые годы правления Георга I, ибо произошло своеобразное переплетение английских и ганноверских интересов. Георг I, будучи английским королём, уделял большое внимание Ганноверу, который он мечтал превратить в крупнейшее Германское княжество. Он прекрасно понимал, что действительным хозяином он может быть только у себя в Ганновере, но не в Англии, где власть короля была ограничена парламентом. Поэтому новый английский король всеми силами стремится забрать земли у кого-либо из своих соседей, чтобы присоединить их к своим германским владениям. Его заветной мечтой было приобретение герцогств Бремена и Вердена, которые дали бы Ганноверу выход к морю. До 1712 года они принадлежали Швеции, а после 1712 года были захвачены Данией. Пётр I, зная, что в недалёком будущем Георг I взойдёт на английский престол и, учитывая интересы курфюрста Ганновера, в 1709 году, сразу же после Полтавской победы, направил в Ганновер Куракина с предложением курфюрсту оборонительного и наступательного союза против шведов. Георг I дал своё согласие. Переговоры между Куракиным и министром Георга I Бернсдорфом закончились заключением союзной конвенции на 12 лет. По этой конвенции Пётр I обязывался не нарушать мир в Империи, если шведские войска, расположенные в германских провинциях Швеции, не предпримут враждебных действий против России и её союзников. Курфюрст со своей стороны обязывался не нарушать спокойствия датского и польского королей в их немецких провинциях. Таким образом, русская дипломатия сумела использовать в своих интересах династические интересы курфюрста Ганновера и одновременно наладить отношения с будущим королём Англии. Поэтому переход английской короны к ганноверской династии в 1714 году был очень благоприятен для России и её союзников. Куракин, в связи со сменой на английском престоле, представил Петру I "мнение" по вопросу об отношениях с морскими державами. В нем, тщательно анализируя обстановку, Б. И. Куракин пришёл к выводу, что с переходом английской короны к Георгу I наступил удобный момент для заключения Россией союза с Англией и Голландией. Заключение такого союза он считал выгодным для России, поскольку это дало бы уверенность в том, что английское правительство воздержится от враждебных действий по отношению к России. Средства для достижения этой цели русский дипломат видел в передаче Англии Вердена и Бремена, а также в заключении с Англией и Голландией торговых договоров. Он считал необходимым не дать шведам перехватить инициативу в свои руки. 5 ноября 1714 года Б. И. Куракин прибыл в Лондон. От имени русского правительства он предложил Георгу I план изгнания шведов из Империи, согласно которому Георг I должен был получить желаемые им Верден и Бремен, а за Россией закреплялись бы все области, отвоёванные ею у шведов. Английский король чрезвычайно заинтересовался этим планом. Он проявил настойчивость в достижении поставленной цели и сумел отправить из Лондона в декабре 1714 года русского посланника в Данию с тем, чтобы он попытался убедить датского короля в необходимости уступить Ганноверу Бремен и Верден. Поездка оказалась безуспешной, но вызвала явное недовольство Петра I самостоятельностью посла в решении столь важных государственных вопросов. Переговоры о том, чтобы король английский присоединился к Северному союзу активно продолжали вестись и в 1715 году. В Дании русский посланник "Долгорукий употреблял всю силу своего красноречия на то, чтобы склонить датских министров согласится с английскими и прусскими министрами, представляя им вою пользу от союза с этими державами и все опасности в случае разрыва с ними, чтобы склонить датчан Долгорукий обещал им деньги. Пётр I готов был пожертвовать интересами менее сильных своих союзников для улучшения отношений между Россией и Англией. В 1715 году под сильнейшим дипломатическим нажимом со стороны как Англии, так и России, Дания наконец-то согласилась передать Ганноверу Бремен и Верден. Эта "сделка" несла немалые выгоды России, так как она надеялась в дальнейшем на использование сильного морского флота Англии в войне против шведского флота. Английская дипломатия, верно оценив изменение международной обстановки, связанное с военными неудачами Карла XII, стремится выйти из довольно щекотливого положения, в котором она оказалась на протяжении довольно длительного времени то тайно, то открыто поддерживая шведское государство. Георг I пытается наладить отношения с Петром I, вокруг которого группируются лидеры антишведской коалиции, и, таким образом, в итоге к концу войны оказаться близким к лагерю победителей. В январе 1715 года английский представитель в Стокгольме Джексон предъявил шведскому правительству формальное требование возместить убытки за захват шведами 24 судов англичан. Карл XII требование английской стороны не удовлетворил, а, наоборот, решил перейти к более суровым мерам пресечения торговли англичан через порты Балтики. 8 февраля 1715 года он издаёт "каперский устав", который запрещал торговлю англичан с русскими, а также с поляками, датчанами и другими врагами Швеции, владеющими портами на Балтийском море. Эти два взаимосвязанных события говорят о явном ухудшении отношений между Англией и Швецией. Требование же английской стороны, вызвавшее ответную реакцию Швеции, может рассматриваться в качестве открытой демонстрации своего стремления к сближению с Россией. "Каперский устав", по которому уже к концу мая 1715 года было захвачено шведами около 30 английских судов, заставил английское правительство перейти к более активной защите своих торговых интересов на Балтике. В Балтийское море была отправлена эскадра военных кораблей адмирала Джона Норриса в составе 12 кораблей от 60 до 80 пушек на каждом. Это свидетельствует не только об ухудшении, но и об обострении отношений между Англией и Швецией. В соответствии с донесением Куракина Георг I поспешил заверить Петра I, что действия английской эскадры никоим образом не будут затрагивать интересы России на Балтийском море. Пётр I приветствовал появление английских кораблей в Балтийском море. Английские министры поддержали Георга I в его стремлении заключить союзный договор с Россией. Это было связано: во-первых, с заинтересованностью Англии в приобретении Бремена и Вердена; во-вторых, с тем, что Англия не могла больше рассчитывать на военные успехи Швеции; в-третьих, велики были торговые интересы Англии по отношению к России. В результате, 17 октября 1715 года в Грейсвальде был заключён союзный договор между Англией и Россией. Наиболее важен был §4 договора. В нем содержалось обязательство курфюрста Ганноверии способствовать получению Россией от Швеции Ингрии, Карелии, Эстляндии с Ревелем в обмен на Бремен и Верден. Нетрудно понять, что с подписанием этого договора наметились основные направления русской и английской дипломатии в последующий период. Георг I, после того, как Бремен и Верден оказались в его руках по согласию Дании, стремится к скорейшему прекращению Северной войны, чтобы уже мирным договором закрепить за Ганновером новые владения. Россия же со своей стороны стремится к заключению оборонительного союза и подписанию взаимовыгодных торговых соглашений.
1716 год был отмечен значительными успехами русской дипломатии. К началу 1716 года у России оставался только один открытый враг - Швеция. С Турцией в 1713 году был заключён мирный договор. Отношения России с Пруссией покоились на основе взаимных интересов в борьбе против Швеции. Франция и Австрия не проявляли открытой враждебности по отношению к России. Август II и Фридрих IV Датский были связаны союзным договором с главой Северного союза. В конце 1715 года союзный договор был подписан между Россией и Английским государством. Таким образом, участие России в европейских делах постепенно становилось решающим фактором. Потерявшая статус великой державы, лишившаяся своей сухопутной армии, в условиях обострения отношений с Англией, Швеция оказалась в очень сложном положении. Именно в 1716 году в окружении Карла XII возникает мысль о необходимости уступить России почти все завоёванное ею с тем, чтобы попытаться с её же помощью получить в Западной Европе "замену" уступленным владениям. Однако, в тоже самое время рост международного влияния России, превращение её в преобладающую силу на Балтийском море, вызвали подозрения, зависть и опасения европейских стран, которые скоро дали знать о себе во взаимоотношениях России и Англии. Уже весной 1716 года Англия заняла колеблющуюся позицию. И хотя "к скорейшему достижению мира со Швецией через Англию, Куракину было поручено употреблять все средства убеждения и даже предоставлялось обещать в подарок 200 000 ефимков", ему не удалось в это время заключить оборонительный договор с Англией. Это объяснялось нежеланием усиления России на Балтийском море и стремлением добиться признания своей торговли на Балтике путём дипломатических переговоров со Швецией. Для достижения этих целей в мае 1716 года в Зунд была послана военная эскадра кораблей под командованием Джона Норриса. Он предъявил от имени английского короля шведскому правительству три основных требования: 1) возместить понесённые английской стороной потери и прекратить каперство; 2) прекратить военные действия против датской Норвегии; 3) не предоставлять убежища якобитам. До получения ответа на эти требования английский флот обязывался не предпринимать никаких военных действий против шведов. В случае принятия поставленных условий английская сторона обещала Швеции добрые услуги при заключении мира с Россией. Время показало, что получив с её помощью Бремен и Верден, Георг I превратился из "союзника" в яростного врага Петра I. Поводом для дальнейшего обострения отношений между Петром I и английским королём, а также Данией, Австрией и Пруссией послужило так называемое "мекленбургское дело". Мекленбургское герцогство занимало исключительно выгодное географическое положение, и на это обратил своё внимание Пётр I, тем более что давно существовал проект прорытия канала, соединяющего Балтийское и Северное море через территорию Мекленбурга. Проект этот обеспечивал интересы русских купцов, поскольку давал возможность не платить Дании "зундскую пошлину" при проходе через Зунд, а также расширял сферу политического и экономического влияния будущей Российской империи. В свою очередь герцог Мекленбургский Карл-Леопольд был заинтересован в укреплении своих связей с Россией. Поэтому 8 апреля 1716 года в Данциге в день бракосочетания герцога с племянницей Петра I между Россией и Мекленбургом был подписан союзный договор. В соответствии с ним Пётр I обязывался дать герцогу известное количество войск, оказать ему поддержку при иностранных дворах, обеспечить получение Висмара и Варнемюнде, а герцог в свою очередь позволял русским кораблям пользоваться Мекленбургскими портами. Выгодный для России договор с Мекленбургским герцогом способствовал дальнейшему её усилению на Балтике и, следовательно, вызвал рост враждебности со стороны Англии. Переговоры, которые вёл в 1716 году Б. И. Куракин с министрами Георга I о заключении договоров о взаимных гарантиях и торговле между Россией и Англией, в данных исторических условиях зашли в тупик, а к концу 1716 года позиция Англии по отношению к Русскому государству решительным образом изменилась. К этому времени Швеция оказалась на краю неминуемой гибели, поэтому у Англии отпала необходимость в заключении договора с Россией. Переход же большого количества портов на побережье Балтики в руки русских прямо затрагивало интересы английского купечества. Существенно изменилась и позиция России по отношению к Англии. Русское правительство, всегда умевшее поставить предоставление торговых привилегий другим странам в связь с определёнными их политическими уступками, не желало теперь связывать себя торговым договором с Англией, ничего не получая от неё взамен. Поэтому, когда в августе 1716 года английский посланник в Гааге Вальполь заявил Куракину, что он уполномочен вести переговоры только о торговом договоре, что касается же союзного оборонного договора, то Англия не желает связывать себя никакими обязательствами, Куракин выразил Вальполю своё удивление подобным изменением внешнеполитического курса Англии. Он напомнил, что в марте 1716 года он лично ездил в Лондон, где Тоунсенд от имени короля предлагал заключить оборонительный и торговый договор между Англией и Россией. Теперь же, поскольку английское правительство отказывается от собственных предложений, русское правительство отказывается обсуждать вопрос о торговых делах. Линия поведения Б. И. Куракина была полностью одобрена Петром I. Русская дипломатия в очередной раз делала ставку на экономические интересы английских купцов. Однако Пётр I не желал упустить возможность получить помощь английского флота в военных кампаниях 1717 года. В обмен на необходимую военную поддержку России, Пётр I готов был пойти на значительные уступки. Речь идёт, прежде всего, о выводе русских войск из Мекленбурга. Он поручает русскому послу в Ганновере Шлейницу и П. А. Толстому начать переговоры с Георгом I. Инструкция П. А. Толстому от 26 ноября 1716 года почти полностью повторяет инструкцию Шлейницу от 6 ноября 1716 года. Основным требованием в ней остаётся поручение склонить Англию к активным действиям против Турции в обмен на вывод русских войск из Мекленбурга, что означало практически нарушение со стороны России только что подписанного документа с Мекленбургом. Кроме того, по инструкции русские дипломаты должны были заявить английским министрам о готовности Петра I заключить с Англией торговый договор. Георг I не был расположен к участию Англии в военных компаниях 1717 года России и не хотел содействовать её дальнейшему возвышению. По этой причине переговоры Шлейница и Толстого закончились неудачей.
В 1716 году и в начале 1717 года английская дипломатия упорно распространяла слухи о "коварных замыслах" Петра I и стремилась, насколько это было возможно, ослабить Россию и вернуть её на исходные рубежи Северной войны. В 1721 году была составлена "Выписка краткая, какие противные поступки его царскому величеству и герцогу Мекленбургскому от короля английского показаны", где русскими дипломатами перечисляются все враждебные поступки английского короля. В частности, "Выписка краткая" упоминала посланный Джону Норрису приказ о нападении на русские войска. Пётр I предлагал в 1717 году лично встретится с Георгом I, чтобы попытаться в личной беседе решить все спорные вопросы, но эта встреча не состоялась. Затем, при проезде английского короля через Гаагу, с ним пытались встретится Куракин и Толстой, но Георг I от такой встречи отказался. Главной причиной отказа Георга I принять русских дипломатов явилось изменение обстановки в Европе и, в первую очередь, заключение 4 января 1717 года Тройственного союза между Францией, Англией и Голландией. В начале 1717 года, когда отношения между Россией и Англией крайне обострились и практически были близки к разрыву, произошло событие, воскресившее у Петра I надежду на возможность союза с Англией. 1 февраля 1717 года Ф. П. Веселовский, который принял все дела русской миссии в Англии от Шака, уволенного с русской службы, сообщал из Лондона: "Четвёртого дня вышел здесь случай чрезвычайно странный и очень полезный для интересов Вашего царского величества: шведский посланник при английском дворе арестован, вся переписка его захвачена и отправлена в тайный совет, в гавани дано приказание не отпускать ни одного корабля без особого на то паспорта, а Адмиралтейству дано приказание немедленно вооружить флот в 23 корабля. Дело в том, что шведский посланник вошёл в переговоры и в переписку с претендентом на английский престол Иаковом III Стюартом: было положено сделать высадку шведского 12 000 войска в Шотландии, не позже марта, и соединившись с недовольными, свергнуть короля Георга I с престола и
возвести на него претендента". Арест шведского министра в Англии сопровождался серьёзными нарушениями международного права. Арест дипломатического представителя и обыск, в ходе которого был взломан шкаф в резиденции Геллинборга, и изъяты и опубликованы находящиеся там бумаги. Георгу I необходимо было заставить недовольный внешней политикой государства английский парламент отпустить средства на балтийские экспедиции, которые теперь казались ему особо необходимыми в связи с пребыванием русских войск в Империи и реальной возможностью примирения России и Швеции. Узнав об аресте Гилленборга, Пётр I сначала обрадовался, считая, что это обстоятельство может побудить Англию подписать союз с врагами Швеции или же начать с ней войну. Русским дипломатам в Англии было поручено собирать всю информацию, касающуюся этого вопроса, а при случае говорить, что русский царь желает дружбы с королём английским и готов вместе с ним действовать против общего неприятеля. Но в Англии, несмотря на явное недоброжелательное отношение к Швеции, все-таки не хотели действовать заодно с Россией. Главное препятствие к этому Англия видела в присутствии русских войск в Мекленбурге. Через некоторое время оказалось, что оно было далеко не единственным. Главную роль в начавшейся интриге играл барон Георг Генрих Герц. "Неглупый, но неразборчивый в средствах, советник Карла XII". Карл XII восторгался своим помощником. Со ссылкой на "Записки графа Бассевича", служащие к пояснению некоторых событий из времени царствования Петра Великого, в "Истории Северной войны" мы читаем: "Со свойственной ему прямолинейностью, Карл XII говорил о Герце: "С тремя людьми, подобными ему, я обманул бы весь мир". Герц связывал свержение ганноверской династии в Англии с получением субсидий для разорённой Швеции от будущего английского короля. В его планы входило также заключение сепаратного союза с Россией, а оставшейся в одиночестве Дании он рассчитывал нанести сокрушительный удар. В бумагах шведского посланника найдено было одно письмо министра Герца, в котором говорилось о том, при русском дворе есть верный приверженец Стюартов - лейб-медик Арескин. Скоро нашлось и другое письмо из Гааги от ноября 1716 года: "У милорда Мара есть родственник по имени Арескин; он служит медиком и тайным советником московского царя. Этот поверенный пишет лорду Мару, что царь больше ничего не предпримет против короля шведов, и что он поссорился со своими союзниками и никоим образом не сможет сблизиться с королём Георгом I, поэтому он смертельно ненавидит его. Он убеждён в правах на престол претендента и желает иметь возможность восстановить его на английском престоле. Царь, как победитель, не может сделать первый шаг, но как только король Швеции сделает один шаг, все будет улажено и война прекратится". Письма эти все более усиливают подозрительность английской стороны. В ответ на попытку исправить создавшееся положение со стороны России и посылку оправдательной ноты, написанной в самых энергичных выражениях, из Англии приходит уклончивое письмо английского короля. Он вновь заостряет внимание на выводе русских войск из Мекленбурга, уверяя, что вышеупомянутые два письма никоих образам не повлияют на отношение Англии к России. Холодный официальный тон письма и донесения русских посланников из Англии подтверждают опасения Петра I: на союз с Англией в данной обстановке рассчитывать нельзя. Последней возможностью привлечь Англию на сторону России была поездка Петра I во Францию с целью разрыва англо-французских отношений. Она окончилась неудачей. Неприятности с Ганновером и английским двором из-за мекленбургских дел заставляют Петра I пойти на вывод русских войск из Мекленбурга. Он вынужден оповестить английского короля, что уже отдан приказ выйти из Мекленбурга 12 русским батальонам, а остальные 20 будут скоро выведены, сразу после переговоров с датским королей.
Таким образом, характер русско-английских отношений в 1715-1717 годах не явился исключением в системе отношений между Россией и Англией при Петре I. Они были достаточно сложны и противоречивы, и, несмотря на представившуюся возможность их улучшения, связанную с переходом королевского престола к представителю ганноверской династии, в конечном итоге к 1717 году не претерпели существенных изменений. Однако русско-английские отношения этого периода ещё с большей ясностью показали, насколько большое значение придаёт Россия позиции Англии во всей своей внешнеполитической деятельности. На предыдущих этапах отношений с этой страной Пётр I стремится к заключению военного союза с Англией, которая располагает сильным морским флотом. Убедившись в неосуществимости своих замыслов, он делает ставку на торговые интересы английского государства в России и пытается добиться посредничества английской стороны при заключении мира со Швецией. Англия отказывается принять на себя такое посредничество. Тогда русская дипломатия все свои силы направляет на то, чтобы сохранить нейтралитет Англии в последующие годы Северной войны. При этом Россия готова пойти на серьёзные нарушения международных норм, связанные с передачей Бремена и Вердена Данией Ганноверу и с выводом русских войск из Мекленбурга. Как первое, так и второе позволяет России решать свои собственные проблемы за счёт интересов своих союзников: получить заверения ганноверского курфюрста о содействии России в получении от Швеции Ингрии, Карелии, Эстляндии с Ревелем и попытка уменьшить ещё более возросшую враждебность Англии по поводу двух писем шведского министра Герца. Ключевым вопросом русско-английских отношений в 1715-1717 году стал вопрос о пребывании русских войск в Мекленбурге. Россия была вынуждена начать выводить свои батальоны из Мекленбургского герцогства, но это, точно так же, как и рассекречивание заговора шведов в Лондоне, не способствует нормализации дипломатических отношений между двумя странами. Более того, "с восшествием на престол Георга I английская торговля и мореплавание встретили дальнейшую задержку со стороны царя московского и короля шведского, которые хотели принудить их получать продукты их владений за их цену и на их собственных кораблях. Это заставило англичан задаться вопросом, нельзя ли их продукты получать из своих колоний…". Главная причина все более охлаждающихся отношений между Англией и Россией заключалась в том, что чем решительнее проявлялось стремление России закрепиться на Балтийских берегах, чем сильнее становилось Русское государство, тем враждебнее делалась позиция англичан. И не только с экономической, но и, прежде всего, с политической точки зрения, успехи России шли вразрез с планами британского кабинета. С восшествием на престол Георга I расширилось количество членов Северного союза. В него вошли Пруссия и Ганновер, а помощь и дипломатическую поддержку стали оказывать Англия и Голландия. В 1717 году английской дипломатии удалось расколоть Северный союз. Англия, а вместе с ней и Дания и Ганновер, отказались от совместных военных действий на территории Швеции. Такими были истоки намечавшихся русско-шведских переговоров и разногласий русско-английских и шведских и английских дипломатов.