Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Я оглядел прихожую. Так и есть, на полу стоял деревянный ящик, который Илана обозвала «коробкой». Он был не очень большим и походил на советские ящики для посылок. Я осторожно приблизился к нему и открыл крышку.
Сказать, что я удивился – не сказать вообще ничего. Я был просто в шоке. В коробке лежала моя форма патрульного: кожаная куртка с нашивкой, штаны, ботинки, револьверы и венец юстициара. На парной кобуре с револьверами лежала записка. Я торопливо сковырнул печать и прочитал:
Сегодня я был свидетелем того, как Опалённые пытались с тобой расправиться. Достойно, весьма достойно! Мне нужны такие бойцы. Я предлагаю тебе сотрудничество. Завтра, в семь часов, в клубе «Розарий» тебя встретят мои люди.
* * *
Не упускай шанс доказать Конклаву свою невиновность: если я смог достать твои ремки, как думаешь, смогу ли я раздобыть признания нужных тебе людей?
Жду твоего ответа,
Тёмный архангел Элерей дикий.
- Что там, братик? – спросила Лана и заглянула через моё плечо в записку. Я не мешал, пускай читает.
- А, Элерей…знаю его. Союзник Ребелонов, часто работала на него. Грязный ублюдок с раздутой, как фигура моего папаши, манией величия.
- Я в курсе: он в своё время доставлял мне немало головной боли своими грешками. Лично с ним не знаком, да оно и к лучшему.
- Киль…ты пойдёшь в «Розарий»? – спросила меня сестра, пристально глядя в глаза.
Я задумался. Вопрос действительно серьёзный: я, по меркам Падших – весомый аргумент в любом территориальном или ином споре; к тому же я работал в Патруле, а это значит, что я имею определённые знания о структурах тех или иных ангельских тюрем. Да и плату он предлагает вполне себе резонную – доказательства моей невиновности перед сородичами. Но было два не менее весомых аргумента «против»: я принципиально ни в какую не желал знаться с Падшими, и тем более с демонами. Кроме того, если я буду работать на этого «ощипанного архонта», как его называли в Патруле, никакие доказательства моей невиновности уже не будут нужны – на старые грехи наслоятся новые, и от них я уже не отверчусь. Если я соглашусь – перестану себя уважать и погрязну в криминале. Откажусь – прощай возможность вернуться в семью…
- Сейчас я ничего решать не собираюсь, - ответил я Илане, поднимая ящик с пола, - я вообще не буду ничего делать сегодня.
- Но всё же? Встреча же только завтра…
Я вздохнул и махнул сестре крылом, приглашая пойти за мной. Мы прошли в гардероб на втором этаже – огромную комнату, все стены которой были заставлены шкафами с одеждой. Часть помещения была отгорожена ширмой, за которую я и встал, положив коробку на пол. Я с наслаждением стянул с себя штаны и начал переодеваться, перебрасываясь время от времени словами с сестрой.
- Лана, мне ни капли не улыбается перспектива работать на это убожество.
- Но, Киль, ты же сам всё увидел и прочитал: этот парень ради тебя пробрался в хранилище «Собора», а для Падшего это невыполнимая задача…
- Ой ли, Лана? Он ли пробрался? Мне вот кажется, что не совсем.
- Но он определённо приложил к этому руку. Киль, послушай, в «Розарий» стоит сходить хотя бы ради того, чтобы выслушать его предложение и поговорить с ним лицом к лицу…
- Солянку будешь? – спросил я, надеясь сбить её с мысли.
- Что? О чём это ты?
- О солянке. Будешь? Я сварю.
- Нет, я лучше пиццу закажу…и вообще, не уходи от темы!
- А я хочу уйти, чёрт возьми! Я не хочу идти на поклон к этому вельдариму!2
- Не бросайся такими словами, брат! Его ещё не поймали, и он пользуется благами эфира…
- …задарма, как последняя крыса или таракан! Наша вера не воспитывает крыс! Я пережгу этому предателю крылья, если он посмеет предлагать мне работу!
- Не торопись с выводами, у него телохранители – лучшие из лучших. В поединках на клинках даже я им проигрываю.
- Они что, быстрее молний? Насколько я знаю, это невозможно.
- Если ты будешь применять магию в поединках, Падшие тебя никогда не примут.
- Задайся вопросом, Лана: мне надо быть принятыми в общество отщепенцев и ублюдков? Нет, нет и ещё раз нет!
- Не говори так о них, среди Падших есть достойные ильдаримы!
- Ха, послушайте, тельдаримы Пресветлые, что говорит демон! Достойные ильдаримы служат своему народу, придерживаются аскезы, хранят заветы предков и хранят светлое пламя эфира незапятнанным! Что из этого выполняют твои Падшие?
- А что выполняешь ты? И они не мои…
- Я жертва обстоятельств, Лана, такая же жертва, как и ты…
- Не смей меня перебивать, брат! С этими Падшими тебя свела судьба, так послушайся её! Вы же всегда так делаете? Пасуете перед выдуманными вами знаками, отказываете себе в возможности жить – да просто выживать – ради чёртового закона аскез! Так хоть раз не иди на поводу у условностей, сделай СВОЙ шаг к СВОЕЙ судьбе!
Я вздохнул, надел кобуру и вышел из-за ширмы.
- Запомни: ещё одно подобное па, и выкручиваться будешь сама. Я не отвергну аскезу, если надо будет – умру за свою идею, в этом ты права. На разговор к Падшим я пойду, но исключительно для того, чтобы увидеть лживые глазёнки «ощипанного». Этот Маун корчит из себя невесть что, и если он будет вести себя так же и со мной – очень скоро попрощается с крыльями и с жизнью. То же касается его телохранителей, Стрейна и Джары. Мне за это в Патруле только спасибо скажут.
- Тяжеловато придётся, - угрожающе пробормотала сестра, - смотри, не надорвись.
Сейчас, на кухне, эта ссора не воспринималась так тяжело, но осадок она оставила…
* * *
Я тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Илана почти добралась до дна кастрюли с супом; картинки с ангельскими новостями продолжали мелькать на экране телевизора; фартук уже снят и лежит возле плиты, я же стою и пялюсь в одну точку. Форма Патрульного аккуратно сложена в углу – я сам положил её туда, чтобы не сильно долго потом переодеваться.
- Братик, тебе оставить супчика? – послышался голос из кастрюли.
- Лана, ты же знаешь, что нет. Мама учила меня готовить только ради тебя. Ангелам не нужна пища, Падшие же едят только для того, чтобы больше походить на смертных. Это как самообман. Падший говорит себе: «мне нужно напиться, хотя я прекрасно могу обойтись и без этого», идёт и напивается. То же самое с пищей и наркотиками – толку с них как с козла молока, но Падшие их употребляют, чтобы больше походить на демонов.
- Спасибо за лекцию, профессор, ваша студентка готова идти в «Розарий»…
- Я же тебе говорил: нет, не пойду.
- Но Киль, это же элементарно невежливо. Тебе вернули твои вещи, нужно хотя бы отблагодарить.
- Кого, Элерея? Сейчас, уже ползу к этому козлу!
- А что говорят законы аскезы? «Любой поступок должен быть возвращён: добрый – добром, злой – праведной карой». Тебе сделали добро, так отплати Элерею тем же!
- Ладно, ладно, уговорила, выдвигаемся! Но учти: малейшее коленце с его стороны – и это чудо станет историей…
* * *
Клуб «Розарий», как и все вещи в нашем мире, имел две стороны. Один маг, по-моему, Парацельс, назвал это «эффект китайской монеты»: у неё сквозная дырка в центре, и, если не приглядываться к насечкам на обеих сторонах, принципиально не различаются. Но стоит начать сравнивать, как сразу же в глаза бросаются различия. Так же было и с этим клубом.
В реальном мире его владельцем был неизвестный. О нём знали только то, что он – сын богатых родителей, сумевший на отцовские деньги отстроить свой бизнес, элитный закрытый клуб, вечеринки в котором славились на весь город. Приглашений в него просто не существовало, туда попадали по специальным членским карточкам. Достать эти карточки было также непросто: к потенциальным посетителям клуба предъявлялись жёсткие требования, и даже наличие денег и приличного костюма не гарантируют вам, что заветная дверь с двумя охраняющими её мордоворотами откроется перед вами. Почему? Что ж, подбросьте монету…
На Тёмной стороне владельца «Розария» знала каждая тварь: Самаэль ван Ротцер, больше известный как Росчерк. Нефилим, сын демонессы и Падшего, родился задолго до Изайоса Агелая, больше известного как Иисус Христос. В своё время он сменил кучу профессий, связанных с индустрией опасных развлечений: был держателем гладиаторских школ при Колизее и бойцовых ям у готских королей, стравливал собак на потеху средневековым французам и распоряжался турнирами в эпоху Ренессанса. Затем – долгая череда путешествий и приключений, подпольное ремесло фарцовщика в СССР, период затишья в девяностые, и наконец, вот он, снова на сцене – владелец элитного клуба «Розарий», места, где демоны и Падшие могут обсудить дела, не боясь «легавых» из числа ангелов. Неважно кто ты в реальном мире – важно кто ты на Тёмной стороне. И если ты не юстициар ангелов – добро пожаловать в эту обитель роскоши и разврата!
Я, разумеется, не был знаком с Росчерком лично (на секундочку – я бывший юстициар), но попасть в «Розарий» мечтал – хотя бы ради того, чтобы услышать разговоры тамошних завсегдатаев, воротил демонического подполья…
Я залез во внутренний карман неприметного коричневого пальто, достал и снова перечитал записку. Завтра, в семь часов, в клубе «Розарий» тебя встретят мои люди. Класс, то есть теперь мне нужно извернуться и как-то пройти через качков возле входа!
- Лана, это у Элерея такая манера шутить? – спросил я сестру, продолжая свои попытки объять взглядом необъятное – плечи охранников.
- Я откуда знаю? Спроси у них о чувстве юмора Элерея, может, они чего и подскажут…
- Ладно, пойдём, там решим, как действовать, - пробормотал я, махнув сестре рукой. Мы подошли к двум телохранителям – парням явно с примесью демонической крови в каком-то там поколении, судя по их брутальным рожам.
- Привет, мальчики! – лучезарно улыбнулась им Лана.
- А, Змея… - хмыкнул первый бугай, - ты проходи, а вот этот беленький задержится.
- Послушайте, это мой брат…
- Помолчи! – вставил второй охранник, - помолчи, пока я Росчерку не сказал о том, что ты легавого привела!
- Какого легавого? Ты что несёшь, младенец перекачанный? Ты новости пташек смотришь?
- Что я там забыл… - пробормотал первый. А вот второй внимательно вгляделся в моё лицо – для этого ему пришлось чуть ли не в три погибели согнуться.
- Слушай, Санёк, а ведь в натуре я этого беленького в оперативных сводках Патруля видал! Он у легавых по делу об убийстве архонта проходит.
- Видать, совсем недавно сбежал…ладно, иди, но если что…
Я прервал цветистые излияния, поманив охранников пальцем. Когда они снова согнулись в три погибели, им в нос ударил несильный разряд тока, слетевший с моих пальцев. Реакция была вполне ожидаема: они сморщились и отшатнулись от меня.
- Не бойтесь, бычки, у меня паучья философия: не трогайте меня – не тронут и вас. Считайте мою искорку предупреждением на манер вашего, словесного, - бросил я бугаям, проходя в самое известное злачное место Тёмной стороны.
Первое что бросилось в глаза – лёгкий кумар от «Рога суккуба» вперемежку с табаком. Всё как будто плавало в нём: и полуголые танцовщицы возле своих шестов, и барная стойка с барменом-инкубом и десятком солидных демонов неподалёку, и знак сефирота Нелиарх на полу, нейтрализующего силу эфира у ангелов и демонические сефироты. Посреди зала стоял и пристально смотрел на меня Падший – парень примерно одних лет с Ланой, черноволосый, зеленоглазый, чуть ниже меня ростом, в чёрных доспехах, красной стёганке под ними и при мече. Его я узнал практически сразу – Педро Сокол, Падший-палач, второй клинок Чёрного Города. Второй, ведь честь первого принадлежала его шефу, Тёмному Архонту Элерею.
- Привет, Змея, - сдержанно кивнул он Лане.
- Педро! – радостно крикнула сестра, бросаясь ему на шею. Я спокойно смотрел это, но внутри у меня всё клокотало: моя сестра знается с Падшими! Неслыханно! Впрочем, он, судя по лицу, тоже был не особо счастлив; по его лицу вообще было трудно что-либо понять: он носил маску безразличия, иногда сбрасывая её для того, чтобы иронизировать по поводу безнадёжных ситуаций.
- Я тоже рад тебя видеть, - улыбнулся Падший, сохраняя холодную сосредоточенность в глубине глаз. Он перевёл взгляд на меня и спросил:
- Иконоборец, я полагаю? Пойдём, хозяин уже ждёт тебя.
«Кому хозяин, а кому кура ощипанная», - подумал я, вслух же сказал:
- Смотря куда. Знаешь ли, Стрейн, мне трудно доверять Падшим: издержки профессии.
- Понимаю, - кивнул палач. Он остался спокоен, но я увидел, как заиграли пальцы на рукояти его меча. Этот парень был не чужд эстетике: эфес из слоновой кости был украшен резьбой, гарда иссечена ударами и потёрта – сразу видно, что рабочая. Владелец такого клинка церемониться не станет…но разве не весело подёргать тигра за усы, заведомо зная, что он тебе ничего не сделает – попросту не успеет.
- Понимаю. У меня тоже…издержки профессии, - процедил он, и вдруг резко развернул Илану спиной к себе. Меч серебристым пёрышком вылетел из ножен. Момент – и вот уже узкое лёгкое лезвие уже у её шеи. Я вытянул в его сторону руку в перчатке. На кончиках пальцев угрожающе застрекотали молнии.
- Отпусти её. Молния быстрее меча, у тебя нет шансов.
- Проверим? – угрожающе прошипел Стрейн, - не смей меня дразнить, Балор! У меня зубы поострее, а один из них даже знаменит не меньше, чем его владелец.
- Отпусти меня, ненормальный! Брат, прекрати пыжиться и ступай следом за Педро!
- Что? Он твой брат? С этого надо было начать! Прости, бес попутал…
С этими словами Сокол отпустил Лану и махнул мне рукой, призывая следовать за ним.
- У вас, у Падших, это, похоже, в системе, - еле слышно пробормотал я, опасаясь за сестру. Мало ли что взбредёт в голову этому палачу? Но он, похоже, не услышал и продолжал спокойно вести нас всё глубже во внутренние помещения «Розария»…и всё дальше от Нелиарха…странное совпадение…
* * *
- Иезекиль Балор, - с улыбкой произнёс Элерей, смакуя и растягивая каждый слог. Наши взгляды встретились: тёмно-серая сталь и небесная лазурь, гневный взор исподлобья и хитрый прищур. Он поправил свои тёмно-каштановые волосы и откинулся на спинку широкого дивана, слегка пошевелив чёрными, как ночь, крыльями за спиной, чтобы не мешали. Джара и Стрейн встали по левую и правую руку от него. Кроме этих троих, в помещении было ещё около десятка Падших: кто-то держался в тени, тихо беседуя с собратьями, кто-то, наоборот, стоял под розовыми и фиолетовыми неоновыми лампами и пристально смотрел на меня, словно оценивая новичка белокрылого, посмевшего вот так запросто прийти в «Розарий».
Маун был чертовски хорош собой: на вид лет тридцать или около того, с цепким взглядом голубых глаз, резко очерченными губами и, как я уже сказал, коротко остриженными каштановыми волосами. Судя по всему, это была его персональная резиденция в клубе: на стенах висела внушительная коллекция богато украшенного оружия («Сколько эфира он украл ради этих клинков!», - мелькнула непрошеная мысль.); однако истинная жемчужина коллекции висела у него на поясе – украшенная эфирными камнями и золотом сабля на манер турецкого ятагана. Сам он был одет в те же чёрные доспехи, что и его телохранители, с той только разницей, что на его руках были не латные, а бархатные перчатки, поверх которых были надеты кольца. Каждое – из червонного золота, с крупным эфирным камнем в центре. Среди розового и фиолетового света неоновых ламп, игр светотеней и недобрых взглядов Падших он казался анклавом, излучающим спокойствие и уверенную силу.
- У тебя необычные глаза, Иконоборец, - произнёс Элерей, облизывая языком пересохшие губы, - ты надёжный боец…что же заставило тебя предать своих?
- К делу, ритор, хватит трепаться, - грубо прервал я его, - я этого не делал, и ты должен был иметь доказательства, чтобы звать меня.
- Смотрите, какой важный, - зашипел Педро сквозь зубы, чуть обнажая клинок.
- Помолчи, Педро, - Маун остановил его мягким жестом руки, - наш друг не вполне освоился в обществе Падших и ещё не понял, что с Тёмным Архонтом нужно разговаривать почтительно. Это ему не белокрылое убожество, которое можно пережечь в пепел…
Я резко поднял руку и направил её на Элерея; рукав пальто задрался, выставляя перчатку на всеобщее обозрение; по ладони забегали разряды молний, верные признаки моего гнева. Падшие из эскорта тут же продемонстрировали перчатки вроде моей…убожество редкостное, но они, видимо, надеялись меня этим убить, раз направили их на меня.
- Змея, урезонь своего братца, - подал голос Джара и посмотрел на меня. Один зрачок всегда больше другого и шрам через травмированный в схватке с Герой Пламенной глаз. Он потянулся к поясу и сдёрнул с него четыре метательных ножа.
- Кто быстрее, Разноглазый: моя молния или твой нож? – дерзко ухмыльнулся я, поднимая вторую руку.
- А это мы сейчас проверим, пернатый! Убить его! Глянем, каков ты в бою, - крикнул Элерей. Я уже приготовился пускать цепной разряд, как вдруг мою грудь сдавила боль, и я, как тогда, в тюрьме, перестал себя контролировать…
* * *
Я услышал, как в комнате заиграл какой-то музыкант из уже ушедших смертных. «Мама, я знаю, мы все сошли с ума…». Они точно сошли, но ненадолго…я для этого парня-ильдарима, похоже, работаю как сигнализация: работаю только тогда, когда он по уши в дерьме.
Из моих пальцев вышли десять эфирных нитей, как раз по числу «массовки» Элерея. Их эфирные перчатки выстрелили залпом только один раз, прежде чем крепкие шеи сдавила хватка энергии. Нити пролезли глубоко внутрь, и тогда я пустил по ним ток. Они упали к моим ногам с испепелёнными Небесным огнём внутренностями.
Щелчок с левой стороны оповестил меня, что кто-то бросил в меня нож. Ха, я и сам не заметил, как выставил щит. В нём уже торчало четыре ножа, и тот исповедник, что их бросил, доставал ещё…парень, хватит шутить с острыми железками! Я снова, как тем Опалённым в «Соборе», устроил покатушки по эфирным полам ему и ещё одному чернокрылому вельдариму-Палачу. Легчайший слой эфира накрыл их сверху словно кокон.
Мой взгляд встретился с глазёнками высокомерно развалившегося на диване Падшего. Я следил за ним с самого начала: в первые мгновения он был высокомерен и полон азарта, но затем в его голубых глазах заплескался страх. Этот несчастный думал, что сможет мне что-то сделать… мне даже немного жаль его убивать.
- Кто…кто ты, чёрт возьми, такой? – заикаясь, спросил меня этот Падший, этот псевдоповелитель, - ты не Балор, ты намного сильнее его!
Мои наполненные светом звёзд глаза поднялись на него.
- Разве это знание тебе так сильно нужно, вельдарим? Ты слишком долго носишь крылья за спиной, - мой голос спокоен, но он всё равно дрожит. Хорошо, так даже лучше.
- Не надо… - в голосе жалкая мольба.
Я молча усмехнулся и подошёл ещё ближе. В отчаянии он обнажил ятаган и приставил его к моей шее. Мановение руки – и эфирные камни на его пальцах сыграли против него же: ни одно движение руками не будет сделано без моего желания. Сначала я заставил его преклонить колени, затем дотронулся до его крыльев. Жёсткое, чёрное оперение сверху…но какие мягкие, гибкие косточки! Каков владелец, таковы и крылья, как говорят ильдаримы.
- Не надо, - снова повторил он. Было ясно, что я собираюсь сделать, но момент был неотвратим. На перчатках заискрили молнии…
Сильный удар эфирной плетью в плечо заставил меня с болью выгнуться назад. Так и есть, эта девка, демонсса, решила взять инициативу в свои руки и прикончить братца прежде, чем ему удастся отправить на тот свет ещё кого-то из её дружков-Падших. «Какая крепкая братская любовь», - мелькнула в голове ироничная мысль…
- Зря, девочка, - усмехнулся я. Артефакт был уже крепко зажат в ладони левой руки, и я рванул его на себя. Свободной правой рукой я схватил девчонку за горло…о нет, опять эта боль! Нет, ильдарим, не сейчас, сидеть! Проклятье…
* * *
Первое, что я увидел и почувствовал – удар Иланы по правой стороне лица. Когти распороли щёку до зубов, оставили глубокие борозды на висках и ощутимо задели лоб. Я упал и первым делом ощупал лицо. По счастливой случайности, сестра не достала до мозга…но почему я не чувствую правый глаз? Я прикоснулся к глазнице и нащупал только пустую дыру. Так и есть, она лишила меня одного глаза…
Я поднял голову. Илана в ужасе смотрела то на свои окровавленные руки, то на меня, то на Нею. В её глазах было раскаяние, но почему-то оно было мне сейчас абсолютно чуждо.
- Что я наделала…братик, прости меня!
Элерей всё ещё молчал и трясся. Я оглянулся на него, потом на Лану, и вдруг закричал внезапно охрипшим голосом:
- Как мило: сестрёнка извиняется за то, что вступилась за Падшего и сделала брата уродом! Ну что ж, спасибо, сестрёнка! Из-за того, что ты заставила меня пойти в эту дыру, я лишился глаза, чуть не погиб и стал похож на одного из выродков, вроде Седриеля Балора или Мамона Йормаля! Впрочем, я забыл, ты же демон, и дикость этих псов тебе ближе…ну вот и оставайся со своей сворой, а я вернусь к стае, что отвергла меня.
- Не говори так, прошу…пойдём домой…
Но я уже встал с колен и пошёл к выходу. Слова Иланы были обращены в пустоту…
2 Veldarim (Азелор) – предатель/демон.