|
Да или нет?
Вопрос, умеют ли думать животные, давно волнует людей. Ответ на него в разное время давался прямо противоположный: от признания сверхинтеллекта до полного отрицания какого бы то ни было, даже самого слабого ума. Последователи Декарта считали животных машинами, с которыми позволительно обходиться как угодно строго, не обращая внимание на визг и сопротивление. Сторонники другой крайности приписывали животным способность любить, страдать и рассуждать по-человечески. Более того - говорить. В одном древнегреческом трактате о земледелии рекомендовалось писать мышам письма, чтобы те поняли на каком поле им надлежит кормиться, а какие избегать, чтобы не причинять крестьянам ущерба. Письма следовало прикреплять к камням, причем так, чтобы они лежали написанными строчками вверх (по-видимому, для удобства прочтения).
В некоторых работах утверждается, что у крыс есть чувство юмора, мыши сострадают своим товарищам, а сойки способны на мысленное путешествие во времени, что позволяет им запоминать, куда они спрятали червяков.
В более поздние, религиозные времена животным было отказано в какой бы то ни было душе; её наличие признавалось исключительно у человека. И только к середине XIX века на них стали смотреть другими глазами. Альфред Брем, например, наделял их вполне человеческими чертами, считая честными или плутоватыми, решительными или неуверенными, гордыми или скромными, дружелюбными или враждебными. Например, коз Брем считал большими умницами, понимающими человеческую речь. Безнадежно тупыми - медведей, верблюдов и ежей. Не отказывал он в проницательности лисицам и хорькам. А обезьян воспринимал как существ в высшей степени нервных, чьи умственные возможности "подавляются проявлениями необузданной страсти".
Некоторые зоопсихологи начала ХХ века шли еще дальше и рассуждали не о том, думают ли животные вообще, а о том, что составляет содержание их мыслей. Вот соображения одного из таких "исследователей" о мыслях, одолевающих льва при встрече с человеком: "Вот если бы я наверняка был уверен, - думает он, - что справлюсь с ним без ущерба для себя, я бы кинулся на него. Но кто его знает… А вдруг при нём какое-нибудь опасное оружие? Он так нагло смотрит на меня…"
Они могут многое
Один дог, гуляя с хозяином, заметил, что тому становится плохо и он падает. Собака буквально подставила себя под падающего, не дав ему ушибиться, а затем, обнюхав лежащего без сознания хозяина, стала топтаться передними лапами по его груди. Прибывшие позже медики заявили, что, если бы не собака, делавшая пострадавшему массаж сердца, человек давно бы умер. Известна кошка, которая во время Второй мировой войны как минимум за четверть часа до сигнала сирены предупреждала хозяйку о приближении бомбардировщиков, выбегая в коридор и призывая её спуститься в бомбоубежище, а убедившись в её безопасности, мчалась к соседям, чтобы проделать то же самое. Часто спасали жизнь своих хозяев боевые кони; например, Александру Македонскому, по дошедшим сведениям, 9 раз. Таких случаев - тысячи. На слуху пример из недавней американской трагедии: собака спасла слепого из здания Международного Торгового Центра - потащила его по горящим лестничным пролетам и вывела на улицу.
Домашние животные чувствуют наше настроение, понимают интонации и вообще - смотрят на нас такими умными глазами. Неудивительно, что одна из распространённых фраз, передающая нашу веру в умственные способности домашних любимцев - "Она (он) все понимает, только не говорит".
Поведение диких животных поражает порой не меньше. Чего стоит только умение манипулировать предметами-орудиями. А умельцев таких предостаточно.
Осьминоги строят "дома" из камней. Крыша сооружается из подходящего плоского камня; его моллюск прихватывает вместе с собой, когда предпринимает небольшие вылазки - им он защищается как щитом в случае опасности, выставляя в сторону обидчика, им же прикрывает отступление.
Маленькие грызуны песчанки, складывая хорошо просушенное сено в небольшие стожки, чтобы защитить запасы от ветра, укрепляют их подпорками: приносят в зубах веточки-палочки и втыкают по периметру сооружения.
Морская выдра калан, подняв со дна моря моллюска или морского ежа, прихватывает еще и камень, о который разбивает твердые раковины добычи.
А австралийского коршуна сравнивают с пикирующим бомбардировщиком: в вертикальном полете он бросает камни на яйца эму. Некоторые обезьяны колют орехи. Шимпанзе, кроме того, очищенным от листьев прутиком вытаскивают из дырок в термитнике его хозяев или мед из дупла. Против леопарда они частенько орудуют палками. А из листьев делают "бокалы" для питья. Примеры можно продолжать…
О пользе условных рефлексов
Как же понимать все эти орудийные способности животных, эту собачью преданность, умные глаза? Как ни странно - самыми обыкновенными условными рефлексами. Хотя почему обыкновенными? В отличие от рефлексов врожденных - жевательных, глотательных, половых, оборонительных - которые включаются автоматически и явно не относятся к области интеллекта, условные рефлексы значат для развития ума гораздо больше, чем принято думать.
Собака или кошка связывают шум шагов, направленных к холодильнику, шорох бумажного пакета, звяканье миски - с предстоящей едой; раздражённый голос - с возможной болью; возню у вешалки - с обещанием вылазки на улицу. В это время в мозге животного между врожденными сигналами (пищевым, оборонительным, ориентировочным) и совершенно случайными (шум, звук, цвет, запах) образуются временные связи - тропинки, которые, если по ним часто "ходить", становятся хорошо протоптанными дорожками. Благодаря этому все сигналы, предшествующие врождённым рефлексам, запоминаются. Собака перед прогулкой просто ждёт чего-то хорошего, при этом у неё не возникает в памяти образа улицы или луга. Только при виде настоящей улицы или луга воспоминания животных оживляются. Можно сказать, что их память - это постоянное узнавание.
Выходит, условные рефлексы - это знание самых важных закономерностей. Причем, знания эти постоянно проверяются и уточняются, случайные и ненужные - вычёркиваются. Скажем, звук работающего в поле трактора легко становится пищевым условным раздражителем. Заслышав его, в поле слетаются многие птицы, чтобы походить за плугом или поохотиться на только что убранном пшеничном поле, где многочисленные насекомые остаются без всякого укрытия. На шум бульдозера, укладывающего полотно дороги, птицы поначалу собираются так же охотно, но замечают, что здесь поживиться нечем, и "бульдозерный" рефлекс быстро угасает. Птицы обучаются по звуку различать эти машины, и теперь бульдозер их больше не привлекает.
Дрессировка
Все, что называется дрессировкой, есть не что иное, как выработка у животных разнообразных условных рефлексов. В этом смысле можно сказать, что собака понимает значение слов: следуя команде "сидеть", она действительно садится на задние лапы. Её "понимание" основано на связи между звуковым сигналом и поощрением.
Но условные рефлексы у домашних животных на первый взгляд не похожи на обычные. Например, хорошо воспитанная собака спокойно идет рядом с хозяином, не натягивает поводок, не бросается на встречных кошек, возвращается на зов, если её пустили побегать, и вообще безукоризненно выполняет много разных команд - хотя хозяин не вознаграждает своего пса и не пользуется плёткой. Дело в том, что для высших животных, и особенно для домашних, подкреплением может служить не только пища или боль. Собака прекрасно понимает, когда хозяин ею доволен, а когда на неё сердится. Его похвала, сказанная ласковым голосом, поглаживание, почесывание за ухом вполне заменяют такой вид поощрения, как пища, а выговор, сделанный строгим голосом, действует не хуже удара хлыстом. В этом случае говорят об условных рефлексах второго порядка.
Пробы и ошибки
Давно замечено, что высшие животные - звери и птицы - умеют решать логические задачи. Правда, делают они это не с помощью логики, а методом "проб и ошибок".
Если на глазах собаки перебросить приманку через решетку, которую можно обойти с одной из сторон, то обычно она направляется прямо к цели, достигает решетки, там бегает взад-вперед, пока случайно не подбежит к концу решетки, и уже тогда мчится к приманке. При второй попытке ее бег туда-сюда вдоль решетки становится короче. Часто уже в третий раз собака сразу же находит правильный обходной путь. Для преодоления препятствия животное испробует возможные действия, причем удачные запоминаются, а неудачные вычеркиваются из памяти. В этом и заключается научение.
Использование животными метода "проб и ошибок" - это попытка решить логическую задачу, не опираясь на помощь логики. Если сравнивать их поведение с человеческим, которое можно назвать предусмотрительным, действия животных скорее послесмотрительные, их понимание - это временная связь между поведением и случившимся последствием. Можно сказать, что они крепки задним умом. Но ведь это тоже неплохо.
Озарение
Немецкий ученый В. Кёлер проводил эксперименты на шимпанзе. Обезьяне предлагалась задача - достать гроздь бананов, подвешенных к потолку клетки. Рядом находились ящики, используя которые, можно было дотянуться до лакомства. Как повел себя шимпанзе? Досыта попрыгав и истощив все пришедшие ему в голову способы, он притулился в углу клетки и после некоторого "раздумья" поставил ящик на ящик, прыгнул на шаткое сооружение и шлепнулся на пол с наградой в руке.
При одном из повторных опытов с подвешенными бананами шимпанзе схватил Кёлера за руку и куда-то потащил. Профессор решил узнать, что так заинтересовало обезьяну, но когда он оказался под бананами, шимпанзе вскарабкался по нему, точно по древесному стволу, энергично оттолкнулся от его лысины, схватил лакомство и был таков! Обезьяна решила задачу новым и более остроумным способом.
Кёлер назвал подобное решение логических задач "инсайтом", что означает "озарение" или "понимание". В состоянии "озарения" обезьяны способны, не прибегая к методу "проб и ошибок", все необходимые "пробы" сделать в уме, то есть обдумать ситуацию. Они могут заранее оценить результат действия и сразу же сделать то, что приносит желаемый успех. Именно поэтому мы признаем за ними понимание, которое состоит в предвидении результата действия.
Для выявления умственных способностей некоторых животных (кроликов и птиц) профессором Л. В. Крушинским был поставлен следующий опыт. Кормушка двигалась по рельсам и в какой-то момент скрывалась в закрытом коридоре. Пытались выяснить, будет ли животное искать корм там, где он скрылся в туннеле, или побежит вперед вдоль коридора, "сообразив", что корм может появиться снова. Что же получилось? Голуби и утки тут же переставали искать пищу и шли в обратном направлении. Куры уходили не сразу, а некоторое время искали еду там, где кормушка скрылась в туннеле. Так же вели себя и кролики. Совсем иначе поступали вороны. Они долго искали корм не только в месте его исчезновения, но и дальше вдоль коридора, и в противоположном конце, где кормушка опять появлялась на свет.
В целом многие разнообразные эксперименты показали, что лучше всех решали задачи дельфины, обезьяны и бурые медведи. Второе место заняли волки, красные лисицы, собаки и корсаки. Из птиц самые умные вороновые. Довольно сообразительными оказались черепахи и зелёные ящерицы.
Подражание
Животное видит, как ведет себя собрат и берет удачные действия на вооружение. Это существенно расширяет знания о мире.
В Великобритании синицы научились пробивать фольговые крышки бутылок, которые молочники оставляют по утрам у дверей домов, и выпивать сливки. Вскоре это "преступление" стало обычным делом и по тут сторону Ла-Манша, на севере Франции, и в быстром темпе распространяется здесь с севера на юг. Тут явно проявило себя подражание. Одна синица этому научилась, другие переняли её воровские повадки.
Животные, которые умеют считать.
В 1906 г. широкую известность получила лошадь одного немецкого землевладельца. Эта лошадь решала арифметические задачи, заданные ей в устной форме. Она могла складывать, вычитать, умножать, делить, извлекать корень, выстукивая копытом окончательный результат. Однако в итоге тщательных исследований выяснилось, что на самом деле эта лошадь не умела считать. А происходило всё так: лошадь начинала бить копытом, наблюдая при этом за хозяином. Она прекращала удары, когда улавливала почти незаметное движение хозяина.
Подобным же секретом обладала другая лошадь, которая узнавала показываемые ей буквы (буквы определялись количеством ударов). Точно так же объяснилась и аналогичная "способность" одной собаки.
После таких разочарований можно было бы думать, что не имеет смысла заниматься этим вопросом. Но тем не менее все больше накапливается данных, доказывающих, что птицы до определенного предела способны считать. Были проведены тщательные эксперименты с полным исключением возможности присутствия человека, чтобы никак не мог повториться случай с "умной лошадью". Результаты были зафиксированы автоматическими киносъемочными аппаратами.
Сущность эксперимента заключалась в том, что из числа коробочек, находящихся в помещении, птица должна была открыть только одну и именно ту, в которую была положена пища. Строго следили за тем, чтобы ни порядковое расположение, ни размещение коробочек не могли облегчить выбор. Единственным признакам, по которому птица могла отыскивать нужную коробочку с пищей, было число пятен, нанесенных на крышках коробочек. Их наносили в количестве 2, 3, 4, 5 и 6. Перед коробочками клали маленькую табличку - своеобразный ключ для отыскивания птицей коробочки с пищей. В начале опытов на этой табличке было нанесено только два пятна, затем число их увеличивали. Причём пятна на табличке по величине, форме и группировке отличались от нанесенных на крышках коробочек. Следовательно, птица имела возможность уловить только количественную связь между пятнами на табличке-ключе и пятнами на крышках коробочек. Экспериментаторы добились, наконец, того, что ворона по имени Якоб безошибочно подходила к той самой коробочке, в которой была спрятана пища. О чем свидетельствует этот успех? О том, что птицы, по крайней мере некоторые из них, способны уловить общность, которая существует в двух группах, состоящих из нескольких (в пределах пяти) элементов, несмотря на их различие по форме, величине и взаимному расположению. Эта общность может быть только количественной.
Птиц можно выдрессировать так, чтобы они всегда съедали только определённое количество семян. Так попугая же можно было приучить к тому, чтобы при трёх ударах в колокол он съедал три семени, а при двух - только два.
Путем изменения условий опытов было установлено, что птицы могут ориентироваться только согласно порядковому чередованию числа семян.
Следующий опыт хорошо показывает, что запоминание порядкового числа семян определяет поведение птиц.
Галка должна была открывать крышки коробочек, пока не найдет пять семян. Семена были следующим образом распределены в первых пяти коробочках: 1,2,1,1,1. Галка открыла только первые три коробочки, и, таким образом, она собрала лишь 4 семени. Она их съела и вернулась на свое место так, будто правильно выполнила свое задание.
Коробочки с нанесенными на крышке пятнышками и таблички-"ключи".
Птица в соответствии с "ключом" поднимает крышку коробочки с определенным числом пятен.
Исследователь, руководивший опытом, уже собирался занести в протокол результаты опыта как ошибочные, но галка вернулась к стоявшим в ряд коробочкам, и ее поведение было точно таким, как у рассеянного человека, который не помнит точно, закрыл ли он дверь на ключ, и теперь возвращается, чтобы дернуть за ручку.
Галка подошла к первой коробочке и кивнула один раз годовой, прежде чем ее открыть. У второй коробочки она дважды кивнула головой, у третьей - один раз, а затем открыла четвертую коробочку, которая оказалась пустой. Затем птица открыла крышку пятой коробочки и вынула оттуда последнее семя. После этого она не пошла к стоявшим далее коробочкам, а вернулась на свое место. Видно было по ней, что теперь-то она уже уверена, что выполнила задание.
На основании этих опытов можно сделать вывод, что птицы на самом деле способны считать до определенного предела: они могут выделить только до пяти существующих количественных соотношений. Очень интересно отметить, что человек, если ему помешать считать вслух, способен запоминать тоже приблизительно только до пяти. Если показывать человеку предметы в течение такого короткого времени, что он не успевает их сосчитать, то впоследствии он может твердо вспомнить только до пяти. После пяти следует уже "много".
Язык
Конечно, как бы ни были впечатляющи достижения высокоразвитых животных в области мысли - к сожалению, они ограничены. Ограничены своей конкретностью. Для того чтобы думать абстрактно, необходимы обобщения, понятия, которые могут образовываться только при наличии языка. Поэтому понимание у шимпанзе рассматривают как узко ограниченное доязыковое мышление. То, что происходит в голове шимпанзе, значительно проще, чем те сложные процессы, которые протекают в мозге человека.
В отличие от человеческого языка, которому, как мы знаем, приходится учиться, язык животных врожденный. Поэтому сигналы у них непроизвольные, возникающие под действием раздражителей (например, весенние песни птиц вызываются видом занятого гнездового участка и действием половых гормонов). К тому же они ни к кому не обращены (скворец будет распевать свои песни, даже если в округе нет других самцов). Ясно, что ничего общего с человеческим языком они не имеют. Но если у животных нет собственного развитого языка, может быть они могут усвоить язык человека?
Действительно, мы знаем о существовании хорошо "говорящих" птиц - попугаев, галок, ворон. Есть талантливые говоруны, которые усваивают до 500-600 слов. употребляют длинные многословные фразы, и даже актерские коллективы из двух и даже из трех птиц, разыгрывающие коротенькие пьески.
Конечно, говорящие попугаи чаще всего болтают несусветную чушь. Но некоторые реплики иногда оказываются к месту. Вот они-то и обращают на себя внимание, заставляя подозревать, что птицы употребляют их сознательно. Часто попугаи в определённое время суток говорят "Доброе утро" или "Добрый вечер". Один попугай всем пришедшим в дом истошно кричал "Привет!", а всем уходящим - "Пошел вон!". Невольно создается впечатление, что птицы овладели элементами речи. В действительности все гораздо проще: их речевые реплики - всего лишь имитация человеческой речи. Безусловно, они не понимают, что говорят. Зато могут тонко улавливать обстановку и запоминать, какие слова произносят люди в каждом конкретном случае.
Представление об очень высоком интеллекте наших домашних животных и их способности понимать человеческую речь - прочно укоренившееся заблуждение многих владельцев собак. Во всех руководствах по воспитанию и дрессировке щенка дается совет применять строго определенные речевые команды. Между тем в домашних условиях это правило часто не соблюдается. Хозяин может и подать стандартную команду "Ко мне!", и назвать собаку по имени или позвать "Иди сюда", а то и просто сказать: "Пес, я соскучился". И собака, до того спокойно спавшая на своей подстилке, тотчас же явится на зов Это не значит, что она поняла обращённые к ней слова, зато она точно отреагировала на ситуацию. Собака хорошо знает тон, каким хозяин даёт ей команды, а каким разговаривает со своими домашними. А дальше всё просто: раз она находится в некотором удалении от своего повелителя и не улавливает в обращенной к ней речи никаких стандартных команд-приказов, значит, нужно явиться на зов, чтобы выяснить, что от нее хотят. Поведение собак в разных ситуациях говорит о том, что они реагируют не на смысл слов, а на их интонацию и на общую ситуацию данного момента.
А дельфины?
Многое в поведении дельфинов вызывает изумление и дает право причислить их к существам интеллектуальным. В первую очередь, это их умение к быстрому обучению, желание объединяться с представителями своего вида и умение плыть "строем", готовность помочь новорожденным и больным, выталкивая их на поверхность воды. Большие надежды обрести в лице дельфинов братьев по разуму были подогреты опытами американского ученого Д. Бастиана, который пытался доказать, что эти животные умеют передавать друг другу произвольную, биологически не мотивированную информацию.
В одном из проливов Калифорнии был установлен плавучий барьер из вертикально расположенных алюминиевых трубок. Группа дельфинов, оказавшаяся в проливе, обнаружив барьер, остановилась невдалеке. Один из дельфинов направился к заграждению и проплыл вдоль него. Когда он вернулся, животные стали пересвистываться. Затем другой дельфин поплыл к барьеру. После этого вся группа, выстроившись в ряд, миновала барьер. Вот так организованно могут действовать дельфины.
Многочисленные опыты с дельфинами проводились американскими и советскими учеными, обслуживающими научно-прикладные интересы военных. Опыты эти, естественно, были засекреченными, но сейчас появляются некоторые публикации о содержании проводимых работ.
Главный вывод - дельфиний язык по своей структуре идентичен всем человеческим языкам. Был даже определен объем словаря дельфинов - до 14000 сигналов. Из них реально используется более 800. Кстати, зачастую людям тоже хватает 800-1000 слов для общения друг с другом, хотя в словаре их десятки тысяч. К тому же "речь" дельфинов очень быстрая, и, как считает, например, В. Марков, десятки лет профессионально изучавший язык этих необычных китообразных, "с точки зрения дельфинов, мы, представители рода людского, чрезвычайно тупые существа". Ведь это действительно пытка - иметь дело с собеседником, владеющим замедленной речью.
Во всяком случае, вполне уверенно можно сказать, что дельфины прекрасно перерабатывают сигналы. Конечно, нет сомнений в том, что переработка сигналов человеком и животным не просто резко отличаются - она и принципиально иная. Каждое мышление есть переработка сигналов, но не каждая переработка сигналов есть мышление. У животных при такой переработке часто своеобразно переплетаются врожденное поведение с приобретенным. Дельфины как раз и демонстрируют впечатляющую картину того, как быстро приобретаемые ими навыки составляют большую часть их поведения.
Конечно, нельзя сказать, что тайны дельфиньего интеллекта до конца раскрыты. Пока ясно одно - если эти животные и наделены способностью что-либо понимать, то они это делают иначе. Но "иначе" - не значит "хуже"…
Думают ли животные? Их поведение, закономерности деятельности нервной системы доказывают: в определённой степени думают. Конечно, всевозможные сказки о лисьей хитрости и прочие подобные истории относятся всего лишь к области фантазии. Однако в естественных условиях животные практически не только хорошо воспринимают явления окружающей среды, но схватывают и взаимосвязь между явлениями, учатся на своем опыте и т. д.
|
