Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Ефремов Михаил Григорьевич
27 февраля (11 марта) 1897 — 19 апреля 1942 гг.
Содержание
Биография
Ранние годы
Михаил Григорьевич Ефремов родился 27 февраля (11 марта) 1897 года в городе Тарусе Калужской губернии (ныне Калужской области) в семье бедных мещан. Русский. В детстве помогал отцу по хозяйству на мельнице, пока его не приметил московский купец Рябов. Михаил вначале работал подмастерьем на мануфактурной фабрике Рябова в Москве на Большом Воскресенском переулке. Затем поступил учеником к мастерам-гравёрам, и спустя некоторое время — на Пречистенские рабочие курсы. Шестилетнее обучение на курсах совпало с событиями 1905—1907 годов, в которых он, впрочем, участия не принимал.
Начало военной карьеры
В русской императорской армии с сентября 1915 года. Вначале попал в 55-й запасной полк, однако вскоре был откомандирован в город Телави (Грузия) в школу прапорщиков. Весной 1916 года окончил Телавскую школу прапорщиков и был направлен в действующую армию.
Боевое крещение принял в рядах тяжёлого артиллерийского дивизиона на Юго-Западном фронте. В его составе участвовал в Брусиловском прорыве в Галиции. Военная служба нравилась Михаилу, а он сам пользовался уважением среди подчинённых: на батарее его за глаза называли «наш прапор». На фронте его и застали волнения: в войсках убивали офицеров и братались с противником, солдаты массово покидали позиции и дезертировали.
В годы Гражданской войны
Вскоре Михаил вернулся в Москву, где начал работать на заводе. В это время на улицах Москвы начали происходить вооружённые столкновения между сторонниками советской власти и временного правительства. В феврале 1918 года Михаил записался бойцом в один из замоскворецких рабочих отрядов, а затем был назначен инструктором 1-го Замоскворецкого красногвардейского отряда. В его составе участвовал в Октябрьском вооружённом восстании в Москве.
Летом 1918 года М. Г. Ефремова назначили командиром роты 1-й Московской пехотной бригады, и в дальнейшем его судьба была связана именно с пехотой. Командовал батальоном, сводным отрядом под Новохопёрском. В 1919 году в разгар боёв под Царицыном вступил в ВКП(б) по рекомендации председателя Временного военно-революционного комитета Астраханского края С. М. Кирова.
Во время гражданской войны воевал на Южном и Кавказском фронтах, прошёл путь от командира роты до командира корпуса. Успешно командовал отрядом из четырёх бронепоездов 11-й армии (командарм М. К. Левандовский) в Бакинской операции 1920 года, за что был награждён орденом Красного знамени и орденом Красного знамени Азербайджанской ССР № 1 (с гравировкой на обороте «Тов. М. Г. Ефремову за Баку. 1920 г.»). В приказе Революционного комитета Азербайджанской ССР в качестве основания награждения указывалось: «за взятие города Баку и за молниеносный смертельный удар, нанесённый в сердце буржуазного мусаватского правительства Азербайджана». Одновременно Реввоенсовет 11-й армии наградил его именной золотой саблей, а ревком Азербайджанской ССР подарил ему хрустальную вазу, оправленную драгоценными камнями. Второй орден Красного Знамени АССР он получил с гравировкой «За Ганджу».
В 1922 году окончил Высшие военно-академические курсы. С февраля 1921 года командовал 33-й отдельной стрелковой дивизией, которая дислоцировалась под Пятигорском и Кисловодском. В феврале 1921 года 33-я дивизия М. Г. Ефремова совместно с отрядом осетинских партизан перешла через снега Мамисонского и Гебского перевалов Кавказского хребта и атаковала грузинские меньшевистские войска. Вскоре в Грузии вспыхнуло большевистское восстание, а 33-я дивизия занялась патрулированием дорог.
С июля 1921 года — начальник Вторых Московских командных пехотных курсов, с февраля 1924 года — помощник командира и начальник политотдела 14-й стрелковой дивизии. С апреля 1924 года командовал 19-й Тамбовской стрелковой дивизией.
Межвоенные годы
В 1927 году в должности военного советника находился в командировке в Китае, где познакомился с В. К. Блюхером. Через год после возвращения из Китая в июле 1928 назначен командиром 18-й Ярославской стрелковой дивизии. В 1928 году окончил курсы высшего начальствующего состава РККА, в 1930 году — особый факультет единоначальников Военно-политической академии имени М. Г. Толмачёва, а в 1933 году — Военную академию имени М. В. Фрунзе.
С марта 1931 года — командир и военком 3-го стрелкового корпуса, с декабря 1933 — 12-го стрелкового корпуса Приволжского военного округа. В 1935 году получил звание комдива.
В 1937 избран депутатом Верховного Совета СССР первого созыва. С 1937 по 1940 года командовал последовательно: Приволжским, Забайкальским, Орловским, Северо-Кавказским и Закавказским военными округами.
В 1938 году был срочно вызван в Москву, где был поселен в гостинице «Москва» и взят под домашний арест сотрудниками НКВД по подозрению в связях с врагом народа Тухачевским. Допросы длились два с половиной месяца. На устроенной ему очной ставке с бывшим командующим Приволжским военным округом П. Е. Дыбенко узнал, что якобы был завербован им в Куйбышеве в апреле 1937 года. 17 апреля 1938 года от безысходности написал письмо с просьбой о помощи Ворошилову, через месяц — А. И. Микояну, бывшему соратнику по рейду на бронепоездах в Баку. Наконец, после допроса в присутствии Сталина был освобождён.
Постановлением Совета Народных Комиссаров Союза ССР от 4 июня 1940 года М. Г. Ефремову присвоено воинское звание генерал-лейтенант. В январе 1941 года назначен 1-м заместителем генерал-инспектора пехоты Красной Армии.
В годы Великой Отечественной войны
В начале Великой Отечественной войны генерал-лейтенант М. Г. Ефремов назначен командующим 21-й армией, которая в составе Западного фронта вела ожесточённые бои на могилёвском направлении. В конце июля соединения армии приковали к себе значительные силы немецких войск и задержали их продвижение к Днепру. 7 августа 1941 года назначен командующим войсками Центрального фронта. До конца августа войска фронта под руководством М. Г. Ефремова сдерживали наступление противника, не давая ему нанести удар во фланг и тыл Юго-Западного фронта. В сентябре назначен заместителем командующего Брянским фронтом. С 1 по 17 октября 1941 года — возглавляет 10-ю армию. С октября 1941 года командующий 33-й армией.
Ликвидация нарофоминского прорыва
В конце ноября — начале декабря 1941 года 33-я армия генерал-лейтенанта М. Г. Ефремова занимала оборону в условиях непосредственного соприкосновения с противником в полосе 32 км по реке Нара. Армия испытывала недостаток сил и средств. Севернее оборонялась 5-я армия генерал-лейтенанта артиллерии Л. А. Говорова (полоса 50 км), а южнее — 43-я армия генерал-майора К. Д. Голубева (полоса 32 км).
1 декабря 1941 года командование группы армий «Центр» (генерал-фельдмаршал фон Бок) предприняло очередную попытку фронтального прорыва к Москве в районе Апрелевки (в 25 км к юго-западу от Москвы). Перед 20-м армейским корпусом командованием 4-й полевой армии была поставлена задача — ударами из районов Звенигорода и Наро-Фоминска в направлении Кубинка и Голицыно расчленить и уничтожить войска 5-й и 33-й армий, и в дальнейшем, действуя вдоль Киевского и Минского шоссе, выйти к Москве.
Утром 1 декабря после сильной артиллерийской и авиационной подготовки немцы начали наступление. В полосе 5-й армии в районе Звенигорода 78-я и 252-я пехотные дивизии продвинулись только на 1,5-4 км и перешли к обороне. Но северо-западнее Наро-Фоминска немецкие 292-я и 258-я пехотные дивизии, используя более чем пятикратное превосходство в силах, прорвали оборону 222-й стрелковой дивизии 33-й армии в районе Таширово, деревня Новая и, введя в прорыв до 70 танков с мотопехотой, к 14:00 вышли на шоссе Наро-Фоминск—Кубинка. К 12:30 2 декабря основные силы противника — 478-й пехотный полк с 15-ю танками — прошли Юшково и заняли Петровское и Бурцево.
Для разгрома прорвавшихся немцев М. Г. Ефремовым была создана танковая группа (5-я танковая бригада, 136-й и 140-й отдельные танковые батальоны) с приданной 18-й стрелковой бригадой под командованием полковника М. П. Сафира. Командующий Западным фронтом генерал армии Г. К. Жуков отдал приказ М. Г. Ефремову.
С целью выполнения приказа Г. К. Жукова, оперативной группой 33-й армии, которую возглавлял генерал-лейтенант М. Г. Ефремов (его командный пункт находился в районе платформы Алабино), были разработан план действий по уничтожению прорвавшегося противника. В эту группу входили начальник автобронетанковых войск армии полковник М. П. Сафир и заместитель начальника штаба армии полковник С. И. Киносян. Непосредственное руководство боем 2 декабря М. Г. Ефремов возложил на полковника М. П. Сафира, поставив ему задачу «полностью восстановить первоначальное положение». По воспоминаниям М. П. Сафира, в операции принимало участие около 120 танков, стрелковая бригада, полк НКВД и два лыжных батальона.
В течение 2 декабря 136-й отдельный танковый батальон и части 76-го стрелкового полка НКВД с переменным успехом выбивали немцев из Петровского. 3 декабря при поддержке 18-й стрелковой бригады танкисты, успешно применив танковую контратаку с десантом пехоты, завершили разгром 478-го пехотного полка противника, который понеся тяжёлые потери, был вынужден отступить. «Удар наших частей 3 декабря в районе Юшково был настолько силен и неожидан для немцев, что они уже 4 декабря с утра, отказавшись от выхода на Можайское шоссе… поспешно отходили в исходное положение…» После успешных действий 3-4 декабря, командующий 33-й армией М. Г. Ефремов принял решение развить успех.
Танковая группа 33-й армии, разгромив 3-5 декабря немецкую наступательную группировку, восстановила положение на реке Нара. Генерал-лейтенант Ю. А. Рябов (помощник полковника М. П. Сафира в ЗЗ армии с августа 1942 года) позднее оценивал эту ситуацию следующим образом: «Попади мы в подобную историю, не могу представить — кто бы дал приказ отойти обратно на 25 км? Уверен, что по нашей „методике“ никто из такой ловушки живым бы не ушёл — всех бы положили, но приказа на отступление не дали».
Ржевско-Вяземская операция
После ликвидации Нарофоминского прорыва в ходе начавшегося 6 декабря 1941 года контрнаступления под Москвой 33-я армия к 26 декабря полностью освободила Наро-Фоминск, 4 января 1942 года — Боровск и 19 января — Верею. К этому времени 33-я армия нуждалась в пополнении личным составом, техникой и боеприпасами. Поэтому полной неожиданностью был приказ, полученный 17 января 1942 года от командующего Западным фронтом генерала армии Г. К. Жукова, наступать на Вязьму.
В ходе Ржевско-вяземской операции наступление войск Западного фронта (33-й армии, 1-го гвардейского кавалерийского корпуса и 4-го воздушно-десантного корпуса) на Вязьму, начавшееся 26 января во взаимодействии с 11-м кавалерийским корпусом Калининского фронта, успеха не имело. Противник нанёс сильные контрудары по коммуникациям выдвинувшихся вперёд 33-й, 39-й и 29-й армий, войска которых вынуждены были в начале февраля перейти к обороне.
В течение второй половины февраля и марта 1942 года 43-я армия безрезультатно пыталась пробить коридор к 33-й армии. Навстречу прорывающимся частям группы Белова 14 апреля наступала 50-я армия Западного фронта. Но уже 15 апреля, когда до окруженной армии Ефремова оставалось не более 2 километров, немцы отбросили части 50-й армии, и наступление захлебнулось. По мнению офицеров оперативного управления Генерального штаба, «… армия бросалась в глубокий тыл противника на произвол судьбы.»
Г. К. Жуков приказал Ефремову прорываться через партизанские районы в общем направлении на Киров, то есть его части должны были пройти около 180 км. Генерал-лейтенант М. Г. Ефремов, считая, что путь на Киров слишком длинен для его утомленной группы, обратился по радио непосредственно в Генштаб с просьбой разрешить ему прорваться по кратчайшему пути — через реку Угру. Г. К. Жукову тут же позвонил И. В. Сталин и спросил, согласен ли он с предложением Ефремова. Жуков ответил категорическим отказом. Но Сталин сказал, что Ефремов опытный командарм и что надо согласиться с ним. Сталин приказал организовать встречный удар силами фронта. Такой удар был подготовлен и осуществлен 43-й армией, однако действий со стороны группы генерала М. Г. Ефремова не последовало. Согласно воспоминаниям Г. К. Жукова, немцы обнаружили части Ефремова при движении к реке Угре и разбили его. Однако как отмечает В. М. Сафир, «с самого начала группа действовала в окружении и „обнаруживать“ её никто не собирался, так как огневое воздействие на неё со стороны немцев практически не прекращалось». Неблагоприятный исход этой операции был изначально предопределен тем, что «… командующий Западным фронтом… направлял одно указание за другим, но указания эти никакими дополнительными силами и средствами не подкреплялись…» В частности, Г. К. Жуков отдал приказ убрать 2 февраля 1942 года 9-ю гвардейскую стрелковую дивизию генерал-майора А. П. Белобородова (около 10 тыс. человек) с основной снабжавшей ефремовцев магистрали и передать её в состав 43-й армии, дав тем самым противнику возможность рассечь соединения 33-й армии. Изнурительные бои, нехватка продовольствия и практически отсутствие боеприпасов измотали армию. Поняв катастрофичность положения, Ставка ВГК прислала за М. Г. Ефремовым самолёт. Однако он отказался покидать своих измученных солдат и отправил на самолёте боевые знамена своей армии.
Обстоятельства и место гибели
С вечера 13 апреля всякая связь со штабом 33-й армии теряется. Армия перестаёт существовать как единый организм, и отдельные её части пробиваются на восток разрозненными группами. 19 апреля 1942 года в бою командарм М. Г. Ефремов, сражавшийся как настоящий герой, был тяжело ранен (получив три ранения) и, не желая попасть в плен, когда обстановка стала критической, вызвал свою жену, служившую у него мединструктором, и застрелил её и себя. Вместе с ним погибли командующий артиллерией армии генерал-майор П. Н. Афанасьев и практически весь штаб армии. Современные исследователи отмечают высокий дух стойкости в армии.
Нашли тело М. Г. Ефремова первыми немцы, которые, испытывая глубокое уважение к мужественному генералу, похоронили его с воинскими почестями в селе Слободка 19 апреля 1942 года. По свидетельству генерал-лейтенанта Ю. А. Рябова (ветеран 33-й армии), тело командарма принесли на жердях, но немецкий генерал потребовал, чтобы его переложили на носилки. При похоронах он приказал выставить пленных из армии Ефремова перед немецкими солдатами и сказал: «сражайтесь за Германию так, как сражался Ефремов за Россию».
Сразу после освобождения села в марте 1943 года на могиле генерала была установлена пирамидка с красной звездой. При эксгумации в 1943 году на генерале была обнаружена золотая запонка, которую немцы не тронули. Она долгое время хранилась как семейная реликвия, пока не была передана в музей.
В 1943 году останки М. Г. Ефремова были торжественно перезахоронены в городе Вязьме на Екатерининском кладбище. В 1946 году на могиле был установлен памятник работы скульптора Е. В. Вучетича.
Указом Президента Российской Федерации от 31 декабря 1996 года «за мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов» генерал-лейтенанту Ефремову Михаилу Григорьевичу посмертно присвоено звание Героя Российской Федерации.
Версия о предательстве в окружении командарма
Некоторые исследователи сходятся на мнении, что шансы на успешный выход генерала М. Г. Ефремова и его армии были низкими из-за предательства. В частности отмечается, что согласно немецким документам оборона перед 43-й армией, прорывавшейся к окружённой 33-й армии, имела характер опорных пунктов, то есть была не сплошной, а очаговой. В нужный момент на угрожающие участки перебрасывались мобильные группы и более крупные подразделения. Но именно за группой генерала неотступно следовала группа спецназначения из полка «Бранденбург-800», как будто немцы заранее знали о том, что именно здесь нужно ждать прорывающихся.
По свидетельству начальника разведки 1-го гвардейского кавалерийского корпуса полковника А. К. Кононенко, местоположение командарма выдал некто Бочаров, ранее сдавшийся немцам в плен. Эти данные Кононенко узнал после того, как во второй половине мая Бочаров попал к кавалеристам в плен.
Отмечается, что из окружения при странных обстоятельствах вышли помощник прокурора 33-й армии военюрист 1-го ранга А. А. Зельфа и главный хирург армии профессор И. С. Жоров, а начальник особого отдела капитан госбезопасности Д. Е. Камбург без согласования с командармом застрелил начальника связи армии полковника Н. К. Ушакова якобы за потерянную рацию в тот момент, когда группа наконец-то оторвалась от автоматчиков из подразделения «Брандербург-800».
Без ответа остаётся и вопрос, почему смертельная рана у командарма оказалась в области правого виска, тогда как он был левша.
Выход отдельных групп ефремовцев из окружения продолжался до мая. Из всех относительно крупных групп, пробивавшихся с боем из окружения, не вышла только группа командарма.
Исследование причин неудачи 33-й армии
После гибели 33-й армии и М. Г. Ефремова вина была возложена на некоторых окружённых военачальников. 6 апреля 1942 года «за бездеятельность при выходе дивизии из окружения» фронтовым военным трибуналом (приговор № 411) был приговорен к расстрелу командир 329-й стрелковой дивизии полковник К. М. Андрусенко. Однако определением № 02028-9029 Военной коллегии Верховного суда СССР приговор был заменён на «10 лет лишения свободы с отправкой в действующую армию» и К. М. Андрусенко был назначен командиром 115-й стрелковой бригады. Г. К. Жуков полагал что ответственность за окружение армии лежит на её командарме. В документе, подписанном Г. К. Жуковым говорилось: «… Как показало следствие, никто, кроме командующего 33-й армией, не виноват в том, что его коммуникации противник перехватил. Жуков.»
В то же время в докладе Оперативного управления Генерального штаба Красной Армии об операции 33-й и 43-й армий Западного фронта указаны явные просчёты командования Западным фронтом, допущенные в ходе Ржевско-Вяземской операции. Бывший (в 1941 году) начальник разведки 1-го гвардейского кавалерийского корпуса полковник А. К. Кононенко считает, что Г. К. Жуков действовал безграмотно: для выполнения поставленной задачи необходимо было сосредоточить все силы и средства фронта на участке 33-й армии, однако они были распылены по всему фронту для наносения удара «растопыренными пальцами», по пяти различным направлениям. Затем Жуков категорически запрещал 33-й армии прорываться на соединение с группой генерала Белова, лишив их возможности объединить свои усилия (а когда разрешение было получено, было уже слишком поздно). При этом сам Г. К. Жуков признал допущенную ошибку, заключавшуюся в переоценке возможностей своих войск и недооценке противника.
Различными исследователями утверждается, что отношение Г. К. Жукова к М. Г. Ефремову было негативным. По мнению В. М. Сафира, воспоминания Г. К. Жукова, касающиеся М. Г. Ефремова и прорыва 33-й армии к Вязьме, носят предвзятый и необъективный характер, порой просто искажающие действительность.
В то же время в книге Г. К. Жукова «Воспоминания и размышления» М. Г. Ефремов назван «талантливым и храбрейшим военачальником», «дравшимся как настоящий герой».
Память
Несмотря на то, что в послевоенные годы события зимы-весны 1942 года под Вязьмой долгое время замалчивались, отдельные исследователи предпринимали неоднократные попытки донести правду до широкой читательской аудитории. Первой удачной попыткой считается публикация в 1992 году книги Ю. Б. Капусто «Последними дорогами генерала Ефремова». Большую работу по возвращению из небытия подвига воинов-ефремовцев проделали поисковики Александр Николаевич Краснов и Станислав Дмитриевич Митягин. Во многом именно благодаря С. Д. Митягину удалось добиться присвоения генерал-лейтенанту М. Г. Ефремову звания Героя Российской Федерации.
Награды
Литература