Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
ЮЛИЯ ФОМИНА
Закрути роман с героем!
Глава 1
С самого утра
день обещал быть прекрасным...
С самого утра день обещал быть прекрасным. Казалось, он создан для того, чтобы какая-нибудь пара одиноких молодых сердец встретилась и вскоре воссоединилась...
Алена Малышкина нажатием одной кнопки включила компьютер и, плюхнувшись на стул, принялась наблюдать за тем, как на мониторе появляются белые буковки и мигают разноцветные огоньки. Услышав музыкальное приветствие, Алена сделала большой глоток зеленого чая из прозрачной кружки и загрузила программу Microsoft Word. Перед ее глазами появился девственно-чистый лист во весь экран, на который она тупо и уставилась. В голове не было ни одной мысли. Она перевела взгляд на календарь с изображением своей собаки по кличке Лексус, которая была названа в честь марки машины отца, и тяжело вздохнула:
— Сегодня суббота. К завтрашнему дню срочно нужен сюжет для рассказа, иначе меня повесят на моих собственных шнурках.
Алена работала в школьной газете, которая была создана по инициативе классной руководительницы. С двенадцати лет девушка увлекалась написанием коротеньких рассказов (очень даже неплохих для ее лет), которые, кроме подружек и мамы, никто и не читал. Но талант не остался незамеченным. Учительница по литературе, а по совместительству и классная руководительница, Лидия Федоровна давно уже поняла, что у Алены определенно есть дар к сочинительству. Девушка умела четко и грамотно изложить свои мысли, причем делала это так интересно, что Лидия Федоровна зачитывалась ее работами — настолько яркими и живописными они были, описываемые события мгновенно рисовались картинкой перед глазами, позволяя полностью погрузиться в атмосферу сочинения. Она поделилась впечатлениями с директором школы, и тот дал согласие на выпуск небольшой школьной газеты. Благо школа была частная, и денежные средства на такие вещи имелись. Теперь еженедельно тиражом в пятьсот экземпляров (как раз на каждого ученика и учителя) издавалась газета под названием «Лицей № 7», где публиковались различные школьные новости, изменение расписания на неделю, отчеты о спортивных достижениях учеников и небольшие рассказы Алены Малышкиной. Ей было выделено целые полторы страницы, а над текстом всегда красовался ее портрет. Подписывалась она псевдонимом, образованным от фамилии, — Малышка.
— Так, Алена, думай... — Девушка схватилась руками за голову и закачалась из стороны в сторону. Такого творческого застоя у нее еще никогда не наблюдалось.
В какой-то момент она резко выпрямила спину и застучала по клавиатуре, произнося вслух каждое слово: «С самого утра день обещал быть прекрасным. Словно созданным для того, чтобы какая-нибудь пара одиноких молодых сердец встретилась и вскоре воссоединилась...» О черт! Что за чушь?!
Нервно тыкая на кнопку «Delete», она удалила неудачное, на ее взгляд, начало и больно закусила губу. В голове было пусто. Отсутствие каких-либо мыслей и идей просто убивало, доводило до истерики. Она вскочила со стула, быстрым шагом подошла к холодильнику, достала пирожные, оставшиеся от дня рождения брата Артема, и в один миг проглотила сразу два эклера.
— Что-то мне не стало легче, — отчаянно воскликнула она и бросилась в большую комнату, где смотрел телевизор Артем.
Она рухнула перед братом на колени и взмолилась:
— Артемушка, что у вас с Верой сейчас интересненького происходит? А?
— В каком смысле, Ален? — Брат не мог оторваться от телевизора, где показывали очень популярный фильм, переплюнувший по кассовым сборам даже «Ночной дозор».
— Что значит в каком смысле?! — разъярилась Алена, хлопнув себя ладошками по коленям, и с надеждой в голосе произнесла: — Может, она тебе изменяет?
Артем на секунду замер и даже оторвал взгляд от телевизора.
— Издеваешься?! — взвизгнул он.
— Вовсе нет! Просто мне нужен сюжет, — заныла Алена. — Мне завтра материал сдавать, а у меня белоснежный лист в Worde томится! Мои читатели меня не простят, понимаешь?
Артем засмеялся и чмокнул сестру в лоб:
— Писака ты наша газетная. Ну не напишешь один раз, ну и что? Никто тебя не убьет.
Малышкина встала с колен, махнула на брата рукой и побрела к дверям. Уже на выходе обернулась и жалобным голосом пропищала:
— А, может, ты Верке изменяешь?
Брат бросил на нее испепеляющий взгляд и рявкнул:
— А ну брысь отсюда, и чтоб я таких глупостей больше не слышал!
— Бе-бе-бе, — Алена показала ему язык и исчезла в своей комнате. Артем услышал, как громко хлопнула дверь на втором этаже.
Девушка снова села на стул и уставилась на монитор своего голубого ноутбука. От того, насколько был чист и бел этот лист формата A4, у Алены заболели глаза, она отвела их в сторону, и вдруг взгляд упал на телефон, который мирно покоился на кровати. Она бросилась к трубке, набрала шесть заветных цифр и вскоре услышала любимый голос лучшей подруги:
— Алло, морг на проводе. У вас кто-то умер? — как всегда не очень остроумно поприветствовала абонента Ксюша Нахимова.
— К счастью, нет! — воскликнула Алена. — Нахимова, слушай. Как у тебя с Кирюхой дела обстоят?
— Да... ням-ням... лучше всех, — Ксюша очень аппетитно что-то жевала в трубку. Два пирожных в желудке Алены вдруг резко дали о себе знать. Как же она не любила заварной крем с кокосовой стружкой! Знала ведь, что ей станет нехорошо, и все равно слопала за милую душу два творения кондитеров-извращенцев!
— Ну, расскажи что-нибудь захватывающее про ваши отношения! Что-нибудь, что взбудораживало бы кровь! Прям так ух!
— Малышка, ну что тебе рассказать? Мы с тобой разговаривали час назад, и я тебе в подробностях отчиталась, чем мы занимались, практически слово в слово передала даже нашу с ним беседу! Что ты еще от меня хочешь? В том, как мы ходили на каток, и Кирюха рухнул всем своим телом на лед и расшиб подбородок, нет ничего, что будоражило бы твое писательское воображение!
— У-у-у, — истошно завыла Алена. — Мне нужен сюжет, понимаешь?
— Ну так придумай что-нибудь! Ты же писатель, а не я.
— Я не могу! У меня не получается! Ступор! Нокаут! Капут! Конец! Финал! Черт бы побрал эту вредную мою фантазию! Когда не надо, так я этими идеями и сюжетами все тетради по физике и химии исписываю вдоль и поперек так, что потом на материал урока не хватает места. А как надо — например, как сейчас, — так в голове тараканы устроили массовое самоубийство! Безумие! Ксюшка, я схожу с ума! — сделала заключение Алена.
— Открой тетрадь по физике, пересмотри свои записи, а заодно и конспекты уроков. Может, придумаешь что-нибудь. И на контрольной не будешь у меня списывать, — хихикнула Нахимова.
— Ксюша, это не смешно!
— Да уж, Малышка, у тебя, как всегда, тяжелый случай, — вздохнула подруга.
— Как и у всех творческих людей, — согласно кивнула Алена и принялась сосредоточенно грызть карандаши. Один за другим.
— А что, если тебе написать любовную историю из своей жизни, а не расспрашивать других? — внезапно предложила Ксюша.
Малышкина застыла с открытым ртом. Эта мысль никогда не приходила ей в голову. Не потому, что она не хотела писать про себя, а потому что у нее никогда не было настоящих отношений с молодыми людьми. И дело вовсе не в том, что Алена была некрасивая, занудная и необщительная. Нет. У нее была вполне симпатичная внешность, таких даже называют красивыми. Серые ясные глаза, обрамленные облачком пушистых черных ресниц, приятный овал лица, интересная форма алых губ, пухлые щечки, которые симпатично выделялись на лице, когда она улыбалась. А улыбалась Алена очень часто. Она вообще была очень добродушной и открытой девчонкой, которая помогала всем чем только могла, если это было в ее силах. Ее любили и уважали, но почему-то воспринимали всегда как друга. Ни у одного ее знакомого парня не мелькнула ни разу мысль о том, чтобы предложить Малышкиной более романтические отношения. Близкая, очень хорошая подруга. И так было всегда.
— А это идея! — радостно воскликнула Алена и отбросила в сторону сгрызенный карандаш.
— Ну, вот видишь, — довольная своей сообразительностью, промурлыкала Ксюша. — Солнце мое, видишь, какая у тебя отличная подруга!
— Да, но материал мне нужно тащить в школу уже завтра! Где взять мальчика прямо сейчас, успев закрутить с ним какие-то отношения?! Нет, этот вариант отпадает...
— Слушай, — вдруг Нахимову осенило. — А что, если писать не рассказ, а наваять целую повесть? С главами, с громким названием, с сотнями страниц и множеством сюжетных линий? А? Как тебе такая идея?
Малышкина задумалась, а потом протянула:
— Нахимова, ты, конечно, гений, безусловно... светлая голова... но надо посоветоваться с Лидией Федоровной...
— Да зачем с ней советоваться?! В конце концов, пишешь ты, а не она! Какая разница, — будет это короткий рассказ или целая повесть, только разбитая на главы. И по понедельникам будет выходить целая
Глава или даже две! Как душеньке твоей писательской угодно. Ты только представь себе, как все будут заинтригованы твоим творением? Если до сих пор они проглатывали рассказ одним махом, то теперь, чтобы узнать, что же произойдет дальше, им придется помучиться, дожидаясь следующего понедельника! Представляешь?
— Представляю, — задумчиво протянула Малышкина, мысленно взвешивая все «за» и «против».
— Ну, ты пока представляй, рисуй красочные картины перед глазами для пущей убедительности, а я пойду одеваться.
— Ты куда собралась?
— Как это куда? — удивленным тоном спросила подруга. — Мы с тобой сейчас идем на улицу гулять и искать жертву для твоего бестселлера, который повергнет в шок всех учеников и учителей нашей школы, а потом, возможно, и весь мир!
Малышкина рассмеялась:
— Скажешь тоже! Ладно, тоже буду собираться. Как всегда, на том же месте?
— Конечно. Место встречи изменить нельзя, — Нахимова цокнула языком и быстро отключилась.
Алена пару секунд в глубоких раздумьях смотрела в одну точку, потом перевела взгляд на белоснежный лист на экране ноутбука и отключила компьютер, усмехнувшись:
— Ну что ж, начнем лепить конфетку из реальности.
Алена стояла на том месте, где они обычно встречались с Ксюшей, когда собирались на прогулку — у мусорных баков в парке (подруги, шутя, специально выбрали самое «романтичное» место), — и нетерпеливо подпрыгивала на одном месте, хлопая себя по бокам, чтобы согреться. Она, как назло, забыла варежки дома. Подруга опаздывала.
Малышкина осторожно вдыхала морозный февральский воздух и закатывала глаза. Какой черт ее дернул перед выходом засунуть в рот две ментоловые подушечки жвачки?!
Вдруг сзади послышалось чье-то пыхтение. Она оглянулась и уставилась абсолютно безумными от страха и неожиданности глазами на здоровенную немецкую овчарку с белыми клыками, с которых капала слюна. Алена как-то странно икнула. Буквально за секунду у нее в голове всплыл весь курс ОБЖ, который они проходили в девятом классе.
— При встрече с агрессивной собакой ни в коем случае не поворачивайся к ней спиной, не беги от нее, — прошептала она сама себе под нос одними побледневшими губами. — При нападении собаки бить ее кулаком в нос, прикрывать горло. Ага, так. Главное, не показывать ей своего страха...
Малышкина, вдохнув холодный воздух полной грудью, завизжала так, что птицы на деревьях спорхнули с веток, резко развернулась и что было сил дала деру в глубину парка — подальше от собаки. Она слышала позади себя сосредоточенное сопение и понимала, что собака не собирается оставлять ее в покое, поэтому девушка нацелилась на высокое дерево и ринулась к нему с бешеной скоростью. Алена легким перышком взлетела по голому стволу и зацепилась за одну из самых толстых веток, меньше всего думая о том, как она будет слезать. А высота до земли была достаточно приличная, и, спрыгнув вниз, можно было сломать себе пару-тройку жизненно важных конечностей.
Снизу послышалось гневное рычание. Малышкина ловко закинула одну ногу на ветку и, обхватив ее руками и обеими ногами, поглядела вниз. Со злобными глазами овчарка скалила зубы и гавкала на Алену.
— Фу! — гневно зашипела Малышкина на животное. — Прочь от меня, психованная сосиска!
Алена сломала одну ветку и кинула ее в собаку. Та, естественно, проигнорировала такой не угрожающий ее здоровью жест со стороны Алены и продолжила свое гавканье. Весь ее вид демонстрировал то, что это доставляет ей непередаваемое удовольствие.
— Пошла вон! Тузик, Бобик, Шарик! Беги домой! — Алена попыталась махнуть рукой в сторону домов, но чуть не свалилась с ветки.
— Все-таки успел! Ты как там? Все в порядке?! — послышался неподалеку мужской голос.
Малышкина осторожно повернула голову и увидела мальчишку, бегущего к дереву, на котором она благополучно устроилась.
— Ого! Ничего себе, куда забралась! — восхищенно воскликнул парень, поправив съехавшую на затылок шапку.
Алена злобно вперила в мальчишку взгляд и сквозь зубы прошипела:
— Это твоя собака?
— Моя! — радостно ответил тот.
— Так чего же ты ее выпускаешь без намордника! Такая громила порвет, как Тузик грелку, и глазом не моргнет!
— Да нет, Дашка добрая. — Мальчишка присел и с неподдельной любовью погладил овчарку по голове.
— Как ее зовут? — Алене показалось, что она ослышалась.
— Дашка. — Он лучезарно улыбнулся. — Дашенька, Дашуня, Дарьеша! Так ласково!
Малышкина про себя отметила, какая у него обаятельная улыбка, просто заражающая своей жизнерадостностью. Непроизвольно она улыбнулась в ответ. Алена положила голову на ветку, прижавшись к ней еще сильнее, и сказала:
— Как можно было назвать животное таким красивым женским именем? Чувствую, все твои знакомые Даши терпеть ее не могут.
Мальчишка засмеялся и снова погладил пса по густой шерсти. Овчарка миролюбиво и с чувством выполненного долга легла на живот, вытянула передние лапы и положила на них голову. Алена с подозрением отнеслась к такому смиренному поведению и крикнула парню:
— А как тебя зовут?
— Паша.
— Вот что, Паша! Ты давай уводи своего верного песика, а я пока сползу на землю.
— Я бы с удовольствием, но... — замялся Паша.
— В чем проблема? — изумилась Малышкина.
Ситуация казалась ей довольно ясной, и вопросов здесь возникнуть не должно было.
— Мне просто интересно, как ты собираешься слезать с дерева?
Алена на секунду задумалась, кинула полный сосредоточенности взгляд вниз на землю и чуть не взвыла от страха. Она еще крепче прижалась к ветке и, стуча зубами, взмолилась:
— Пашенька, сними меня отсюда как-нибудь, я тебе буду век благодарна!
— Надо подумать, как это сделать, — пробормотал парень.
— Солнышко, думай быстрее, а то у меня уже душа шмотки в чемоданы покидала и собирается отъезжать в пятки, — попросила Малышкина еле слышным голосом. Ей было очень страшно, она боялась рухнуть на землю, потерять сознание и очнуться уже в гипсе.
— Что же за проклятие такое на мою младую головушку, — прошептала Алена сама себе, а Паше крикнула: — Ну что? Придумал что-нибудь?
— Может, я сбегаю за подмогой? — предложил он.
— Ты хочешь оставить меня здесь совсем одну?! — возмущенно воскликнула Алена. — Чтобы я замерзла в гордом одиночестве? Ну уж нет!
— Я оставлю с тобой Дашку!
— Боюсь, что она меня не согреет теплом души своей собачьей! Лучше придумай скорее план моего спасения! Я уже себе все отморозила!
Паша задумчиво вскинул глаза в небо, а потом воскликнул:
— Давай я сейчас подойду близко к дереву, а ты опустишь ноги, повиснешь на руках и встанешь мне ботинками на плечи. А потом я медленно опущусь на колени, ну и ты уже спрыгнешь на землю, ничего себе не покалечив!
Алене идея показалась вполне сносной и она быстро кивнула, уточнив:
— А какой у тебя рост?
— Метр семьдесят шесть, — не без гордости в голосе с удовольствием ответил Паша.
— Чудненько. — Алена пару раз моргнула для того, чтобы убедиться, что все происходящее с ней — не сон, и крикнула: — Становись как можно ближе!
Паша одним прыжком преодолел расстояние и очутился прямо под Аленой.
— Давай, аккуратно спускай ноги, — начал командовать он, — держись крепче руками.
— Ты лучше крепче стой, — пробурчала Малышкина, старательно скидывая сначала одну ногу, потом другую, — и меньше болтай, а то я упаду из-за твоей безответственности, и виноватым будешь ты.
Паша слегка опешил от такого хамоватого заявления, но удержался от замечания. Он спасет эту девчонку и забудет о ней навсегда, зачем тратить на нее собственные нервы? Уж лучше промолчать, чем ругаться с этой грубиянкой.
Алена аккуратно, чтобы не причинить особой боли своему спасителю, встала на плечи Паше, потопталась и оповестила:
— Я готова, опускайся.
Парень медленно опустился на колени, Алена разжала закоченевшие пальцы и с коротким визгом рухнула сверху на Пашу. Секунд пять они лежали неподвижно. Потом Малышкина осмелилась пошевелиться и спросила:
— Ты жив?
— Если ты сейчас же не уберешь свой локоть с моего горла, то минут через пять я не смогу четко и внятно ответить на твой вопрос, потому что буду уже мертв, — прохрипел не без иронии Паша.
Алена испуганно вскочила на ноги и помогла подняться распластавшемуся на снегу мальчишке. Она заботливо отряхнула его серые спортивные штаны, потом смахнула легким движением руки снег с куртки и с бесконечно благодарной улыбкой на устах поправила ему шапку, с затылка надвинув ее, как положено, на лоб. Паша тоже мило улыбнулся ей в ответ. Так они и стояли, смотрели друг на друга и не произносили ни слова. Малышкина пыталась проникнуть в глубину карих глаз Паши. Карие! Просто потрясающего цвета, почти черные, но еще сохранившие насыщенный оттенок коньяка. Но она ненавидела эти глаза... Этот цвет...
А Паша тоже не терял времени, он с интересом рассматривал странную девчонку, которая умудрилась залезть на голое дерево, испугавшись его добродушной, но иногда дикой Дашки.
— Будем знакомы, — в состоянии легкого шока очнулась от собственных мыслей Малышкина и протянула мальчишке руку.
Тот, засмеявшись, пожал ее, и голосом, пародирующим Джеймса Бонда, сказал:
— Павел, Орешкин Павел.
Алена загадочно повела бровями и очаровательно, но в то же время интригующе, улыбнулась:
— Алена, Малышкина Алена.
Они оба засмеялись.
— С тобой все нормально? — наконец спросил Паша.
— Да, все отлично! Отделалась легким испугом.
— Давай я тебя провожу.
— Пошли, если ты не занят!
— Я абсолютно свободен! — улыбнулся Орешкин и подозвал к себе овчарку.
Малышкина опасливо покосилась на пса. Паша перехватил ее испуганный взгляд и сразу утешил:
— Не волнуйся, она не будет беситься. Просто ей хотелось поиграть, погоняться за кем-нибудь.
Алена засмеялась:
— Конечно, и тут сразу попалась такая нелегкая добыча, как я!
— Ничего страшного же не случилось!
Алена кивнула. Вдруг ей в голову пришла потрясающая мысль. «Вот ведь и он! Сюжет! Первая глава, считай, готова! Осталось поменять имена, немного приукрасить события — и читатель будет сражен наповал! А этот парнишка не так уж и плох. Можно попробовать с его помощью написать чудную повесть. Да, так и сделаю!»
Ксюша стояла у мусорных баков и, недовольно скривившись, ждала подругу, расхаживая от зеленой мусорки к коричневой. Наконец она увидела издалека бежевую с меховым воротником куртку Малышкиной и ринулась навстречу, чтобы растерзать подругу на мелкие кусочки. Отчего-то ей не пришло в голову, что идущий рядом с Аленой высокий молодой человек имеет к ней прямое отношение. Так, прохожий, подумаешь! Мало прохожих, что ли?
— Аленка, — зверским голосом завопила Ксюша и схватила подругу за рукава, — я тебя поколочу! Ты всегда опаздываешь, а я чуть не окоченела! Вот заболею! У кого ты будешь физику скатывать, а?!
— Ксюша, тише, — испугалась Малышкина.
— А все из-за сюжета! — бушевала Нахимова. — Надо искать твоего парн...
Малышкина поняла, что если сейчас подруга скажет что-то лишнее, то ее план провалится. Поэтому она незаметно наступила подруге на ботинок и, натянуто улыбнувшись, представила ей Орешкина:
— Ксюша, это Паша! Орешкин! Он только что спас меня! Представляешь, такая интересная история!! — На последнем слове Алена сделала сильный акцент и многозначительно уставилась подруге в глаза, хмуро насупив брови. Весь ее вид не обещал ничего хорошего.
Нахимова застыла с открытым ртом. Если бы взглядом можно было бы убить, то от Ксюши сейчас не осталось бы ничего, кроме маленькой дымящейся кучки пепла. И вдруг Нахимова все поняла! «Вот ведь как, — подумала она, — значит, Аленка встретила того самого, который достоин стать героем ее будущей повести. Как здорово! Можно спокойно идти домой и не морозиться больше на улице».
— О! — радостно воскликнула Нахимова. — Он тебя прям спас?! С ума сойти! Ну-ка, рассказывайте давайте, что с вами приключилось.
— Паш, ты не хочешь еще прогуляться? — Малышкина решила взять быка за рога. На тот случай, если Орешкин окажется нерешительным мямлей, который не сможет сделать первый шаг и тем самым застопорит написание повести.
— К сожалению, сейчас занят, — огорченно покачал головой Орешкин. — Дашку выгуливаю и несусь на тренировку. Давай ты дашь мне свой телефон, я тебе сегодня вечером позвоню.
Малышкина лучезарно улыбнулась. «Вот это я понимаю! Вот это класс! Настоящий мужчина!»
— Конечно, у тебя есть мобильный телефон? Давай сейчас твой номер наберу, занесешь меня в телефонную книгу.
— С удовольствием.
— Диктуй...
Нахимова со стороны наблюдала за этой необыкновенной идиллией и тихо радовалась за подругу. Глядишь, и получится у Аленки с этим Орехом что-нибудь стоящее. Ведь Малышкина хочет найти своего принца, который был бы ее идеалом всю жизнь. Даже если отношения начнутся в столь юном возрасте.
Малышкина бежала к своему дому, и когда двухэтажное кирпичное здание появилось на горизонте, сердце ее резко скакнуло к горлу, и девушка прибавила темпу. В голове у Алены было столько сногсшибательных мыслей, ярких, красочных картин, что ее просто распирало от радости. Вприпрыжку она добежала до ограды, потом до входных дверей. Чуть не переломав все ключи и замки, она ринулась по ступенькам на второй этаж в свою комнату, не снимая ни сапожек, ни куртки. Девушка быстро нажала на кнопку включения компьютера и с трудом дождалась, пока он до конца загрузится. Прозвучало музыкальное приветствие, вот уже программа Word, и лист формата A4 вновь предстал перед ней снежным полотном.
— Недолго тебе осталось пустовать, — со злорадной улыбкой прошептала Алена, пальцы ее быстро-быстро застучали по клавиатуре...
Глава 2
Первая любовь
и первая боль
«С самого утра день обещал быть прекрасным. Казалось, он создан для того, чтобы какая-нибудь пара одиноких молодых сердец встретилась и вскоре воссоединилась...»
Чем дальше Лидия Федоровна читала этот текст, который принесла ей за день до выпуска очередного номера школьной газеты Алена Малышкина, тем круглее у нее становились глаза. Ей показалось, что... Нет, она была даже уверена, что в этом тексте Малышкина какая-то другая. Не такая, как раньше. Первая глава, которая носила длинное название «Первое знакомство, или Как я чуть не убежала от своей любви, но меня спасло высокое дерево», была такая живая, словно все, что описано, минуту назад произошло с самой Аленой, а потом она выплеснула все эмоции наружу. Так дело и обстояло, только вот Лидия Федоровна об этом не знала, она только удивленно хлопала густо накрашенными ресницами. Малышкина тихо сидела за учительским столом и, наблюдая за странной реакцией любимой преподавательницы, терпеливо ждала отзыва на свое творение.
— Алена, это потрясающе! — тихо выговорила учительница и медленно перевела взгляд на ученицу.
— Правда? — Малышкина вскинула на нее полные радости глаза, а потом скромно потупилась. — Спасибо. Я рада, что вам нравится. А как вам идея про повесть? Если разбивать текст на главы и каждую неделю публиковать продолжение?
— Отличная идея! — воскликнула Лидия Федоровна. — Молодец, что додумалась до такого. Мне бы и в голову не пришло.
— Если честно, это не я, — улыбнулась Алена. — Это моя подруга подсказала, Ксюша Нахимова.
— Ксюшенька молодец, хорошая девочка.
— Да!
— Ну что ж, сегодня воскресенье, сейчас отдадим дискетку Женьке Пушкину. Завтра первая
Глава твоего бестселлера появится на страницах нашей газеты. Думаю, все будут в диком восторге! Такая интрига! Что же произойдет дальше? Ты уже придумала?
Алена мгновенно покраснела. Она никому не хотела рассказывать, что эта повесть будет основана на реальных событиях из ее личной жизни. К чему разговоры между учениками? А они обязательно будут! Да и преподаватели в учительской после уроков за чашкой чая не побрезгуют поговорить на эту тему. Она-то знала это точно, потому что не раз становилась случайной свидетельницей таких вот чаепитий, когда приходила за журналом или ключами от класса.
Накануне вечером Алене позвонил Паша и предложил сходить куда-нибудь, например, в тот самый парк, где они познакомились. Малышкина поставила лишь одно условие: он должен прийти без собаки, иначе она не сможет спокойно гулять, зная, что где-то неподалеку бродит это чудовище по имени Дарья. Намечалось интересное свидание, от которого многое зависело. Оно обязано было пройти волшебно и многообещающе, ведь нужно заинтересовать читателя! А Алена уже все для себя решила: если все так удачно складывается и в ее жизни стали происходить какие-то события, то это непременно нужно использовать в творчестве. Правда, Пашу она решила в известность не ставить. Меньше знаешь — крепче спишь. Поэтому парень и не подозревал, что является «таблеткой» для выхода из творческого кризиса известной писательницы.
Алена хитро прищурилась:
— Все будет хорошо, в следующей главе герои вновь встречаются там, где познакомились.
— Ну, я надеюсь, дело кончится шикарной свадьбой? — засмеялась Лидия Федоровна.
Малышкина странно скосила глаза вбок и ответила:
— Может быть.
А про себя подумала: «Но, надеюсь, до этого все-таки у меня не дойдет... Мне нужен всего лишь сюжет, любить и вообще влюбляться я не собираюсь. Бессмысленное это дело в моем возрасте. Бессмысленное».
— Ну! — сгорая от нетерпения, выкрикнула в телефонную трубку Ксюша. — Ну, что сказала Лидия?!
— Сказала, что текст потрясающий и что идея с главами была гениальной...
— Вот! — обрадованно сказала подруга. — Аленка, ты у меня великая писательница!
— Да нет, просто интересно получилось с этой собакой... Описала, как все произошло, приукрасила сильно. И все.
— Нет! Не прибедняйся! Это ведь надо уметь преподнести читателю так, чтобы у него дух захватило! А если уж Лидия от тебя в щенячьем восторге, взрослый человек! То что же будет с теми в нашей школе, кто уже научился читать?! Прикинь, когда-нибудь ты станешь ужасно знаменитой! Будешь раздавать автографы, с тобой будут ходить накачанные охранники и беречь твое драгоценное тело от сумасшедших фанатов!
Малышкина рассмеялась:
— Эх ты, фантазерка.
— Он тебе позвонил?
— Конечно, — удовлетворенно ответила Алена. — Пригласил прогуляться там же, где вчера и познакомились.
— Как будешь действовать?
— Пока не знаю. — Девушка задумчиво покусала нижнюю губу. — Сложный вопрос и сложная ситуация. У меня никогда не было ничего подобного, я просто не знаю, как себя вести. О чем с ним разговаривать, как на него смотреть? Я понимаю, что надо завлекать, чтобы была бурная любовь с его стороны, страстные чувства! Чтобы сюжет будоражил читательскую кровь. Но я не знаю, как вести себя в первые минуты... Прикинуться овечкой или сразу бросать в его сторону соблазнительные томные взгляды?
Нахимова удивленно запыхтела, а потом укоризненным тоном посоветовала:
— Знаешь, подруга... Мне твои мысли не совсем понятны... Ты списываешь историю с себя. Поэтому, на мой взгляд, тебе нужно быть естественной. Тебе так не кажется?
— Возможно, ты права, — согласно кивнула Алена. — Но ты словно не знаешь меня! Я полный дурак в более близких отношениях с молодыми людьми, я привыкла быть им хорошим другом, понимаешь? И если я буду самой собой, то ничего из этого красивого, необыкновенного и захватывающего не получится. И я не допишу эту повесть даже до окончания одиннадцатого класса, хотя сейчас мы в десятом, буду тянуть ее долго и мучительно, описывая в каждой главе, как мы скучно сходили в кафе или на каток. А если загадочной, необыкновенной и страстной, то события будут сумасшедшие! Разные приключения... Можно даже будет подстраивать какие-то ситуации, например, какой-нибудь воришка на меня нападет, схватит сумку, а Паша вмажет ему...
— А если он испугается и убежит? — засмеялась Ксюша.
— Нет, — серьезно ответила Алена, — не убежит.
— Откуда такая уверенность?
— Понятия не имею, — пожала плечами Малышкина. — Мне так кажется.
— Ну, хорошо. Но мне все равно не нравится твоя идея быть неестественной. Ален, а если у вас что-то получится серьезное? Представляешь? И потом ты предстанешь перед ним в новом образе... А если он разочаруется?
— Ксюш, я ничего не хочу. Не хочу это представлять, вообще думать об этом. Ты прекрасно знаешь, что случилось полтора года назад, как я была влюблена в этого старшеклассника. И что произошло далее. Знаешь ведь?
— Знаю, — тихо ответила подруга.
— После этого я совсем потеряла желание любить кого-либо. Я еще слишком мала для настоящих чувств.
— Это глупости! Любить можно в любом возрасте...
— Это твое мнение, — резко отрезала Алена. — Будь добра, не делись им со мной. И вообще мы тысячу раз уже это обсуждали, как ты не можешь понять, что мне неприятно... и больно.
— Хорошо, Алена... как знаешь. Извини.
— Спасибо за понимание, — улыбнулась Малышкина и примирительным тоном сказала: — Прости за грубость. Просто у меня такая рана на сердце осталась...
— Я знаю...
— Ладно, мне уже надо собираться. — Алена посмотрела на часы. Они показывали около шести вечера, а встреча была назначена ровно на семь.
— Как придешь, позвони обязательно! Или я узнаю обо всем только на следующей неделе из газеты? — рассмеялась Ксюша.
— Да нет. Ты же моя лучшая подруга, тебе можно и нужно знать правду. Позвоню! Пока!
Алена задумчиво уставилась в окно. Этот разговор вновь напомнил ей о том, что произошло в начале девятого класса, когда она впервые по-настоящему влюбилась в одиннадцатиклассника, но так получилось, что любовь была безответной. Что творилось тогда в душе Алены, было сравнимо только с песчаной бурей в пустыне, цунами в море, переживания захлестывали ее с головой. Ей было обидно и больно. Она не могла позволить случиться всему этому вновь. Не могла. И не хотела. Или хотела... тихонько, где-то в самом потаенном уголке своей души, желала этого, но усиленно скрывала... Потому что не хотела быть такой, как все. Романтика, слезы, переживания по молодым людям — все это было не по ее части. Она была гордой и сильной!.. Или просто создала себе такой образ...
За окном пушистые снежинки, падающие с серого неба, ловко подхватывал легкий февральский ветерок и уносил куда-то вдаль. Она грустила. Сейчас, вспоминая события недавнего прошлого, она сожалела о том, что на молодого человека в тот раз ушла буря эмоций, бесполезных переживаний, была потрачена уйма бессонных ночей за написанием любовных стихотворений, которые шли из самой глубины ее сердца... А взамен она получила лишь «контрольный выстрел», который лишил ее всех грез, исказил представления о счастье с любимым человеком. Она, как сейчас, помнит этот презрительный взгляд бездушных карих глаз, в ушах до сих пор звенит холодный голос:
— Оставь меня в покое.
— Но я... я люблю тебя... — Алена почувствовала, как волна слез хлынула к глазам, колени предательски задрожали, и ей внутри стало безумно одиноко, страшно, холодно...
— Ну и что?
— Я люблю тебя... этого мало? — Слова с трудом срывались с губ, падая, как ледяные осколки на асфальт, и разбиваясь на мелкие кусочки. Алена слышала этот звон, и становилось еще больнее...
— Оставь меня в покое, — вновь повторил он.
— Но почему? Я ведь люблю тебя, — она повторяла одно и то же. С каждым разом все тише и неувереннее.
Алена помнит, как его ледяные руки опустились на ее плечи, его лицо придвинулось максимально близко. Девушка испуганно отпрянула, но он остановил ее и, делая акцент на каждом слоге, произнес очень громко и внятно:
— Я тебя не люблю.
Шокирующие слова пронзили Алену насквозь, прозвучали как гром среди ясного неба. Она знала, что он это скажет, она была готова. Но она не знала, что это так прозвучит... и будет так больно.
Глава 3
Курение вредно
для здоровья!
А лена вышла в парк и сразу свернула на тропинку, которую вытоптали прохожие прямо в сугробах, именно по ней она бежала от собаки. Тропинка привела ее к тому самому дереву. «Может, действительно стоит попробовать вести себя естественно? Или не стоит? Вот черт... Проблем-то, проблем!» — крутилось в голове у Алены.
Паша уже ждал ее.
Увидев девушку издалека, Орешкин улыбнулся и пошел ей навстречу.
— Привет, — он остановился.
— Привет, — она посмотрела на него, все еще обдумывая, как себя преподнести.
— Куда пойдем?
— Может, просто здесь побродим, поболтаем? Погода-то хорошая, — предложила Алена.
— Почему бы и нет, — утвердительно кивнул Паша.
...Орешкин и Малышкина медленно шли по только что выпавшему белому снегу, загребая его ногами, и разговаривали.
— Слушай, я тебя хоть не ушибла, когда падала-то?
— Да нет, я непробиваемый.
— Вот как? — усмехнулась Алена. — Это еще почему?
— Я занимаюсь боксом уже несколько лет и натренировал тело так, что такие удары практически не причиняют боли.
— Ух ты! Здорово! — искренне восхитилась Малышкина. — А если я ударю?
— Ну попробуй, — улыбнулся Паша, быстро снял куртку и откинул ее в сторону.
— Ого! Ты такой мощный, я даже немного боюсь!
— Не бойся, я же не Дашка, я не тяпну.
Алена засмеялась и треснула Орешкина в плечо. Тот отрицательно помотал головой и приказным тоном сказал:
— Бей сильнее, не будь девчонкой!
Девушка прыснула со смеху и, собравшись, хорошенько ударила Пашу в пресс. Он даже не шелохнулся, только улыбнулся и победоносно вскинул глаза на Малышкину.
— Ну-ну, будешь теперь гордиться, — засмеялась Алена и пихнула его плечом в снег, — а от промывания ушей никто не застрахован! Давай умоем тебя свеженьким снежком!!
Малышкина навалилась на Пашу сверху и начала закидывать его снегом, весело смеясь. Конечно, парень был сильнее, быстро повалил Алену на обе лопатки и сам ей устроил банные процедуры, все по первому классу. Они играли, как маленькие дети, смеялись, жевали снег и даже слепили небольшого снеговика и поставили его на ветку дерева, «чтобы он наблюдал за всем происходящим и полностью контролировал ситуацию».
Навеселившись вдоволь и от души, Алена и Паша, взявшись за руки, как добрые друзья, пошли в сторону жилых домов. Внезапно Орешкин вытащил пачку сигарет и зажигалку. Малышкина с отвращением посмотрела на предметы, которые сейчас находились в руках у человека, который уже стал главным героем ей повести. Нет, ее герой никогда не будет курить! Никогда!
— Ты не против? — ради приличия поинтересовался Орешкин, хотя сам уже засунул сигарету в рот, ловко зажал ее одними губами и чиркнул зажигалкой.
— Против, — Алена понизила голос и резко остановилась.
С курением у нее были связаны не очень приятные ассоциации, и в памяти всплывали воспоминания. Конечно, большая часть подрастающего поколения сейчас курит, употребляет алкоголь, считая, что это круто. Некоторые делают это для того, чтобы быть «своим» в компании, не хотят казаться белой вороной на фоне всех курящих и выпивающих. Прошлым летом Алена попала именно в такую компанию, и сейчас тот день, проведенный с новыми «товарищами», вспоминает как кошмарный сон. Дело было летом, они с Ксюшей просто прогуливались по городу и совершенно случайно познакомились с двумя девушками, вполне прилично выглядевшими на первый взгляд. Они пригласили Малышкину и Нахимову пойти вместе с ними к друзьям, посидеть, оттянуться там. Хоть Алена и была всегда послушной дочерью, помнила мамин совет о том, что не стоит куда-то ходить с незнакомыми людьми, но интерес все-таки взял верх, и они с Нахимовой отправились вслед за девушками. Место, куда попали Алена и Ксюша, вызвало у них только отвращение: старый, плохо пахнущий подъезд, человек двадцать подростков и все уже осоловелые. Конечно, им предложили покурить.
Алена неуверенно взяла в рот сигарету, втянула воздух в себя... Чувства, которые она испытала в тот момент, ни с чем невозможно сравнить. Малышкина ощущала каждой частичкой своего тела, как едкий дым проникает в ее легкие, как тут же возникает рвотный рефлекс, как темнеет в глазах, начинает кружиться голова...
Очнулась Алена в больнице. Оказалось, что у нее сильнейшая аллергия на никотин, и она чуть не погибла. После того случая Малышкина категорически против какого-либо вида курения: будь то активное или пассивное. Она всегда старается держаться подальше от курящих людей или вообще не контактировать с ними. Какова же была сейчас ее реакция на такую пагубную привычку Паши? Можно себе представить...
Орешкин от такого ответа на свой вопрос немного опешил, потому что он привык слышать только: «Конечно, кури» или «Мне-то что? Дыми на здоровье», а сейчас Алена не поддержала его идею, даже отвергла! Он не ожидал!
— Против того, чтобы я покурил? — изумленно уточнил Паша.
— Именно, — кивнула Малышкина.
— Но почему?!
— Потому что это вредно для твоего здоровья! — возмущенно воскликнула Алена. — И для моего.
Орешкин только фыркнул и, щелкнув пальцами, швырнул сигарету далеко в сугроб:
— Как скажете, мама.
— Так-то лучше! — Алена почему-то покраснела до мочек ушей.
Повисло неловкое молчание.
— Ты же спортсмен, — внезапно сказала Алена, — почему ты куришь? Разве можно?
— Мне никто не указ, — пожал плечами Паша, — я еще кого-то спрашивать буду, что мне делать, а что нет.
— А родители?
— А что родители? — Краем глаза Малышкина заметила, как тень грусти и тоски мелькнула на красивом лице Паши.
— Неужели они никак не реагируют на то, что ты куришь?!
— Мама с папой уже привыкли.
— И давно ты?
— Года два. Попал в дурную компанию, но тогда это было модно. Там-то и научился, ну затянула меня эта привычка. Теперь ничего не могу с этим поделать.
— Я, конечно, тебе никем не являюсь, — скромно сказала Алена, потупив глаза, — но искренне советую...
— Не надо, — резко оборвал ее Паша. — Не надо этого делать.
— Тогда, пожалуйста, не кури хотя бы в моем присутствии.
Орешкин послушно кивнул и устремил взгляд своих карих глаз куда-то в сторону. Алена почувствовала себя очень неуютно и попыталась оправдаться:
— Я хочу объясниться...
— Думаешь, стоит? — вскинул брови Орешкин и улыбнулся. — Я понимаю, что курение вредно для здоровья, и ты уже беспокоишься за меня, хоть мы и знакомы совсем недолго. А пассивное курение намного опасней активного, ты боишься за себя.
— Пойми, это не моя прихоть. Просто у меня страшная аллергия на никотин. Я однажды чуть не погибла.
— Шутишь?!
Малышкина хмыкнула:
— Паш, такими вещами не шутят.
— Прости. А что произошло? Ты решила попробовать покурить?
— Ну да, только не сама, в гордом одиночестве, пытаясь ощутить себя взрослой. Элементарно, как и ты, попала в дурную компанию. Правда, всего на полчаса, но остаток дня я провела в больнице в тяжелом состоянии.
— Тебе очень повезло, — улыбнулся Орешкин.
— Почему ты так решил? — удивилась Алена. — Я могу бухнуться в обморок, находясь рядом с человеком, который курит. А злоупотребляют этим делом сейчас больше половины населения нашей страны. Что же тут хорошего?
— Зато ты, впав однажды в депрессию, не затянешься сигаретой от горя. Ты знаешь, что нельзя, иначе вместо душевного расстройства получишь физическое. У тебя всегда будет красивая белозубая улыбка, и с тобой будет приятно целоваться молодым людям. — Последний аргумент Орешкина прозвучал очень весело, и Алена слегка смутилась.
— Наверное, ты прав.
— А еще, ты никогда не умрешь от рака легких.
— Ну-у, — протянула Малышкина, — куда загнул, я умирать не собираюсь еще лет сто.
— Это правда жизни, — пожал плечами юноша. — Я обещаю, что при тебе никогда не буду курить.
— Ну и славно, — повеселела Алена. — Вот ты говоришь про поцелуи. А сам как? Думаешь, девушке приятно целовать пепельницу?
— А я не встречался с девушками с тех пор, как начал курить. Собственно, поэтому и начал. Была одна прекрасная леди в моей жизни, да в один не менее прекрасный солнечный день помахала мне ручкой. И тут меня впервые посетила одна мадам, одетая во все черное. Терзала меня, мое сердце, мои мысли. Из-за нее я начал курить.
— Мадам звали Депрессией? — догадалась Алена.
— Именно, — кивнул Орешкин.
— А где сейчас та девушка?..
— Продолжает учиться в моей школе, — голос его слегка дрогнул, но Малышкиной удалось уловить это колебание.
«Значит, он все еще к ней неравнодушен. — Алена закусила губу и задумалась. — А ведь прошло уже столько времени! Хотя... Я сама до сих пор не могу отойти от того случая с этим старшеклассником. Эти карие холодные глаза, тяжелые руки на моих плечах...»
— Ален!
Голос Орешкина вытянул ее из пучины воспоминаний.
— А? Что? — Малышкина очнулась и приветливо улыбнулась Паше.
— Я говорю: мы уже пришли к твоему дому.
Малышкина огляделась. И правда, они уже топтались у ворот.
— А как ты узнал, где я живу? — изумилась Алена.
— Ты сама вчера сказала.
— А-а-а... — Девушка не помнила этого, но все равно согласилась.
— Сегодня еще увидимся?
Малышкина оживилась:
— Конечно, во сколько?
— Я позвоню, хорошо? Просто сегодня соревнования, я не знаю, когда освобожусь.
— Так, может, я приду за тебя поболеть?
«Это было бы интересно занести в повесть», — подумала Алена.
— Любишь смотреть, как парни набивают друг другу рожи? — засмеялся Орешкин.
— Естественно, — улыбнулась Алена. — Мое любимое занятие. Увлекаюсь коллекционированием молочных зубов.
— Тогда к семи подходи к спортивному центру на улице Лесной, знаешь?
— Найдем!
— Тогда до встречи.
— Пока!
Малышкина открыла калитку, зашла во двор и, оглянувшись, проводила его взглядом. Орешкин шел, слегка сгорбившись и поджав голову и руки к груди. Потом он выпрямился, и вдруг от него ввысь устремился клубок сероватого дыма, отчетливо выделяющийся на фоне черной крыши соседского двухэтажного дома, который расположился совсем невдалеке. Алена поняла, что Паша снова взялся за сигарету. И в тот момент она дала себе слово отучить его от этой пагубной привычки.
Малышкина разделась и, войдя в свою комнату, мгновенно включила компьютер. Ей было о чем написать в следующей главе. Стоило ее тонким изящным пальчикам неслышно забегать по клавиатуре, как в дверь постучались, и тут же показалась взлохмаченная голова брата Артема.
— Тем, ну я же просила меня не трогать в ближайшие дни, — нахмурилась Алена. — Я пишу следующую главу.
— Что за дела? — обиженно возмутился братец. — Я уже к любимой сестренке не могу с минутным вопросом подойти!
— А что ты хотел? — расслабилась Алена.
— Что за парень тебя провожал?
Малышкина медленно покрылась красными пятнами от смущения и спросила:
— А что? И вообще, как ты мог за мной подглядывать?!
Артем фыркнул:
— Никто за тобой не подглядывал! Я просто смотрел в окно, а тут вы идете.
— Ну-ну...
— Так кто твой ухажер?
— Никакой он мне не ухажер, — резко отвернулась Алена от брата. — И это не твое дело, Артем! С кем хочу, с тем и гуляю.
— Ну, — брат подошел сзади и нежно обнял девушку за плечи, — я же о тебе беспокоюсь, глупенькая. Не хочу, чтобы ты с козлами всякими связывалась. Понимаешь?
— Нет, не понимаю! — взвилась Алена и вырвалась из объятий брата, вскочив со стула. — Это моя жизнь! Я сама разберусь...
— Но всякие козлы...
— Любовь зла: полюбишь и козла!! — воскликнула Малышкина не подумав: сработало ассоциативное мышление.
— Ах, ты уже о любви заговорила!
— Ну и что?! Артем, все, иди куда-нибудь! Ты мне мешаешь своими глупыми расспросами.
— Я твой брат, — тихо, но вкрадчиво сказал Артем. — Я обязан...
— А я твоя сестра! — возразила девушка, метая гневные молнии. — И это не значит, что я должна лезть в твои отношения с Верой! Твоя жизнь, ты сам в состоянии разобраться в ней!
— Ты девушка! А я парень! И я тебя старше.
— Фу-у, — Алена недовольно поморщилась. — Это дискриминация!
— Значит, все-таки любовь? — посерьезнел Артем и посмотрел сестре в глаза одним из тех взглядов, которых она очень боялась. Такие взгляды говорили, что он настроен слишком серьезно и никуда от его участия ей не деться.
— Оставь меня в покое! — разъяренно зарычала Алена и вытолкала брата за дверь. Потом закрыла ее на щеколду и прижалась спиной к стене. Это было неправильное поведение. И она это понимала.
«Теперь из-за моей истерики он будет уверен, что у меня к Ореху высокие чувства! Но ведь это не так! — подумала она. — О-о, сколько проблем! Сколько проблем!»
В этот момент зазвонил телефон. Малышкина резво бросилась к нему и, схватив трубку, нажала на кнопку:
— Да!
— Ты чего такая возбужденная? — удивилась на том конце Нахимова.
— Ох, да Темыч достал!
— Чего хотел?
— Прикопался к Ореху... Увидел, как мы с ним к дому подходим, за руки держась. Пришел ко мне в комнату, начал речи толкать, что он парень, он обязан защищать меня, потому что я его сестра. Начал вопросы задавать.
— А ты что?
— Я его выпроводила, хлопнула дверью и теперь часа три не буду с ним разговаривать. Пусть подумает о своем поведении!
Девушки дружно рассмеялись, а потом Ксюша сказала:
— Все-таки хороший у тебя брат... Мне бы такого.
— Хочешь, познакомлю вас поближе? Не на уровне «привет-пока», — улыбнулась Малышкина. — Лучшей подруге плохого не посоветую.
— Да ну, у него же Вера есть. И у меня Кирюха.
— Не стена, подвинется!
— Ален, — укоризненно произнесла Ксюша. — Я знаю, что не в твоих правилах так поступать. Но все равно не надо так говорить.
— Не буду, обещаю. Тем более по поводу стены я шучу.
— Как это вы там уже с Орехом за ручки ходите? — перевела разговор на более важную тему Ксюша.
— Ну да, — улыбнулась Алена. — Сейчас напишу интересную главу о вреде курения.
— Ого, он курит? — Ксюша после несчастного случая с подругой тоже неодобрительно относилась ко всем, кто брал в рот сигареты.
— Да, но мы это скоро исправим.
— Конкретно взялась за парня? — засмеялась Ксюша.
— А почему бы и нет? Он достаточно милый. Спасу его жизнь, пожалуй. Отучу от этой смертельной «конфетки». Тем более что главный герой моей повести не может в конце концов остаться с сигаретой в зубах. А так как я списываю все с реальных событий, немного, правда, приукрашивая, Орех обязан бросить курить!
— Ты в него не начала влюбляться? — осторожно спросила Нахимова.
— Нет, — хмыкнула Алена. — Абсолютно равнодушна. Мое сердце — это камень, обросший мхом, присыпанный песком.
— Ну-ну.
— Ладно, я буду творить, пока все мысли интересные из головы не вылетели. Кстати, сегодня к семи часам мы с тобой идем на соревнования по боксу.
— Да? — сомневающимся тоном спросила Ксюша. — А зачем?
— Болеть за Ореха.
— Ох, боюсь, я не вынесу вида крови...
— Ксюш, да ты что? — засмеялась Алена. — Там же не Майк Тайсон с Костей Дзю будут мутузить друг друга за титул чемпиона, а всего лишь Орех. Ну какая там может быть кровь? Пара синяков, ссадин и сломанный нос. Всего-то!
Нахимовой стало дурно от одних только мыслей о боксе, она хотела было отказаться от этого «замечательного» предложения, но Алена все-таки уговорила подругу. Девушки решили встретиться сегодня в шесть на остановке.
Глава 4
Четвертый раунд — решающий!
Ровно в семь часов подружки уже сидели на трибунах и терпеливо ждали начала. Кругом было достаточно много народу, в основном, что очень удивило Алену и Ксюшу, молодые девушки их возраста.
— Странно, — протянула Малышкина, — почему тут так много зрителей? Неужели Орех так знаменит среди ровесников, что на него столько человек приходит посмотреть?
— А с чего ты взяла, что они все его болельщики? — Нахимовой уже было нехорошо, а ведь бои еще не начались.
— Да вон, смотри. — Алена указала в сторону группы девчонок. — Они громко обсуждают какого-то Пашу и на плакате у них написано «Пашка, ты лучший!».
Ксюша пригляделась:
— И правда. Надо же, у Ореха есть даже свои фанатки.
— Одноклассницы, наверное, — безразлично пожала плечами Алена и отвернулась.
Через десять минут на ринг вышел престарелый дядечка и громко объявил:
— Мы рады вас приветствовать! Сейчас на ринг выйдут наши лучшие боксеры и сразятся в честном бою. Вы ждете их?!
— Да-а!! — завопили зрители и громко зааплодировали.
— Итак, Орешкин Павел и Никифоров Александр! Встречаем бурными овациями!!!
Рукоплескания действительно были бурными, особенно когда на ринг вышли молодые люди. Один был в красном одеянии: шлеме, трусах и перчатках; другой — в синем.
— Ну и кто из них кто? — удивленно вскинула брови Ксюша. — Они как пасхальные яйца. Не отличишь!
— Сейчас должны сказать.
— В синем углу ринга находится Никифоров Александр! Приветствуем, прошу!
Зал загудел радостными голосами, раздались аплодисменты.
— В красном — Павел Орешкин!
Малышкина и Нахимова повскакивали со своих мест и запрыгали, хлопая в ладоши. Алена закричала:
— Орешкин!! Привет!!! Мы с тобой!!
Но юноша, похоже, не слышал: на голове у него был защитный шлем.
— Итак, первый раунд! — объявил судья.
Орешкин решительно шагнул навстречу противнику, и тот стал отступать. Через секунду началась настоящая, по словам Ксюши, «резня». Девушка в ужасе зажмурила глаза и даже задержала дыхание, только бы не видеть этот кошмар.
— И как ты меня сюда умудрилась затащить? — заорала она прыгающей и скандирующей имя Ореха Алене.
— Пашка! Пашка!! Пашка!!! — надрывалась Малышкина. — Впере-е-ед, Орешкин! Орех — чемпион! Тра-ля-ляля-ля-ля-ля!
— Ага, — Нахимова плотно приложила ладони к ушам и проворчала: — Чемпион по нырянию в бетон.
Пока энергичная Малышкина в высоких прыжках тренировала мышцы икр и ягодиц, Ксюша огляделась по сторонам. Публика практически на семьдесят процентов состояла из девиц. Причем половина поклонниц болела за Пашу, о чем они громко и вопили. «Какой он популярный, оказывается, — покачала головой Ксюша. — Как бы не нашлось у нас конкуренток в завоевании сердца этого молодца».
— Пашка — молодец, суперсвежий огурец!!! — орала над ухом Ксюши подруга.
Нахимова снова начала вертеть головой по сторонам, лишь бы не натыкаться взглядом на ринг, где к концу уже подходил третий раунд. Вдруг она увидела, как компания их ровесниц бесцеремонно разглядывает Малышкину. Красавиц было четверо. Из банды Ксюша сразу выявила явного лидера — высокую, очень симпатичную девчонку с длинными русыми волосами до талии. Она смотрела надменно, и в глазах ее было чувство огромного недовольства. А остальные трое постоянно наклонялись к ней и, прикрывая рот рукой, что-то шептали, бросая косые взгляды на Алену. Ксюше это сильно не понравилось.
— Пашка, впере-е-ед! Ты самый лучший! Самый сильный! Вмажь ему! Хук справа, хук слева! Бей синего-о-о!!!
Нахимова снова аккуратно скосила глаза в сторону подозрительной компании. Блондинка резко встала, тряхнула волосами и зашагала в сторону выхода, трое мгновенно соскочили со своих мест и ринулись за ней.
— Пашка, кусай его-о-о!! За ухо! Как Тайсон!
— Ну-ка, сядь, — Нахимова дернула подругу за рукав, и та в возбужденном состоянии плюхнулась рядом.
— Ну ты представляешь! Этот Никифоров нечестно дерется! Почему судья не видит? Все куплено!
— Аленка...
— Надо подойти и врезать этому судье! Разве так можно? Это должен быть честный бой!..
— Алена...
— Нет, так нельзя оставлять! — не унималась Малышкина. — Я сейчас...
— А ну сядь! — закричала Ксюша и силой усадила Алену на место. Та от неожиданности открыла рот и уставилась на Нахимову.
— Кажется, у нас неприятности, — тихо сказала Ксюша.
— С чего ты взяла? — изумилась Алена.
Нахимова рассказала о соперницах, но Алена не придала ее словам большого значения. Она лишь махнула рукой:
— Фи, ну и что? Что они нам сделают? Да и с чего ты взяла, что они о нас шушукались?
— Ну, смотрели-то они на нас!
— Мало, что ли, народу сзади сидит? Они смотрели сквозь нас, на ринг! Мы же их не знаем? Не знаем. Мы ничего им не сделали? Ничего. Значит, и конфликта никакого не может быть...
Нахимова недоверчиво покачала головой: что-то тут было не так.
В этом бою победил Орешкин. Судья взял его руку и, под бурные овации благодарных зрителей, поднял ее вверх, закричав:
— Павел Орешкин!! Наш чемпион!
Зал взревел. С ним и Алена Малышкина, а Ксюша осталась в беспокойстве сидеть на своем месте, подозрительно оглядываясь и скупо хлопая в ладоши.
Девушки прождали у входа в спортцентр Орешкина около получаса. К нему в раздевалку попасть не удалось, и даже настойчивые заверения Алены, что она «лучшая подруга, которую Паша будет очень рад видеть!», не сломили пожилого усатого мужчину, бдительно охранявшего покой чемпиона. Алена и Ксюша топтались у входа, подпрыгивая от холода, и, когда Паша вышел, ринулись к нему.
— Ты просто молодец! — восхищенно воскликнула Малышкина и обняла Орешкина, от чего тот заметно смутился и даже покрылся легким румянцем.
— Да, ты просто настоящий боец, Пашка! — Ксюша хлопнула его по спине.
Паша перекинул тяжелую спортивную сумку на другое плечо и улыбнулся:
— Спасибо. Не страшно было?
— Нет!! — громко сказала Алена. — Это было потрясающе! Ты его так... прям... просто... я не ожидала, что ты так умеешь махать кулаками! Так ловко!
— А мне вот было страшно, — задумчиво улыбнулась Ксюша, оглядываясь назад. — Я практически на тебя не смотрела. Но знаю, ты был великолепен!
— Куда же ты смотрела?
— Вон на тех девочек, — Нахимова кивнула головой, показывая на кого-то позади себя, — которые глядят на нас в данный момент так, словно собираются порвать на британский флаг. И я даже предположить не могу, что такого хорошего мы им сделали, раз они столь воинственно настроены.
Малышкина демонстративно повернулась и открыто уставилась на группу девушек, которые действительно смотрели на них не очень-то дружелюбно. Потом она фыркнула и сказала:
— Вот уж не знаю, кто они и что им от нас нужно, но у нас есть Пашка и, если что, он им покажет, кто тут чемпион по боксу, ага?
— Это Кристина, — тихо сказал Орешкин, вдруг потерявший к беседе всякий интерес. Вместо того чтобы рассматривать незнакомую подругам компанию девиц, он начал рыться в карманах куртки, а затем — в сумке.
— Я так и думала, — закатила глаза Ксюша. — Так и знала! Ну как в воду глядела!
— А что такое? — глупо выпучив глаза, спросила Малышкина. — Кто она?
— Я сейчас приду — телефон в раздевалке оставил. — Резко сказал Паша и предупредил девчонок: — Не уходите, ждите меня здесь. Я вернусь ровно через минуту. И не связывайтесь с ними, что бы ни случилось. Хорошо?
— Честное пионерское, — хмуро протянула Нахимова и уставилась на Кристину, которая тоже с вызовом пялилась на подруг.
— Ты думаешь, что это бывшая девушка Паши? — наконец-то дошло до Алены.
— Я не думаю, я почти уверена. Если не бывшая девушка, то точно одна из тех, которые были когда-то в него влюблены, но которую он в свое время отшил. И теперь она, судя по уничтожающим взглядам, которые на нас, на тебя в частности, бросает, идет по жизни с девизом «Не мой, значит — ничей!».
— Паша рассказывал про какую-то девушку, в которую он был влюблен, но она его отвергла. Думаю, что это не она. Ведь если отказала, значит, равнодушна? Верно?
— Не всегда, — пожала плечами Ксюша. — Разберемся.
— Ой, мне страшно, — вдруг сообразила Малышкина. — Интересно, а скоро Орех вернется?
— Ну вот, они идут к нам, — странным тоном сообщила Ксюша.
— Какой интересный сюжет намечается!!
Нахимова изумленно покосилась на подругу, у которой возбужденно загорелись глаза, а пальцы быстро задергались, будто стучали по клавиатуре.
— Неужели драка будет? — хихикнула Алена. — Если нет, то все равно в текст ее введу. Как думаешь, интересно получится?
Но Ксюша ее не слушала, взгляд ее был устремлен в сторону приближающихся девиц. Кристина шагнула вперед и, слегка наклонив голову, вялым тоном спросила:
— Поговорим?
— Говори, — выпятила грудь Ксюша.
— К Паше каким местом относитесь?
— Каким надо, таким и относимся, — натянуто улыбнулась Нахимова.
— А что? — Малышкина тоже шагнула вперед, воинственно вздернув подбородок.
— Не приближайтесь к нему.
— Хуже будет! — пискнула одна из подружек Кристины за ее спиной.
— Да! — поддакнули другие.
— А кого мы спрашивать-то будем? Что вообще за проблемы? — Малышкина тоже наклонила голову вбок и сощурила глаза.
— Меня спрашивать будете. Иначе никак, — уже зло ответила Кристина.
— Ты давай не выступай, — хмыкнула Ксюша, сердце ее стучало с бешеной силой. — Сами решим, что и как.
— Так не пойдет, хотите драку? Я вам устрою... Убегать будете, поджав хвосты, малявки. Четвертый раунд — решающий! Кретинки!
Нахимова разозлилась и уже хотела зазвездить этой нахалке между глаз кулаком, как произошло нечто неожиданное: Малышкина опередила подругу и, резко подавшись вперед, с силой толкнула Кристину на асфальт. И это Алена, которая всегда была тихой паинькой, не вступавшей ни в какие разборки!
Трое подруг Кристины кинулись на ее защиту и вцепились в обалдевшую Ксюшу, которая попросту потеряла бдительность. Алена бросилась на помощь подруге, схватив одну из девчонок за волосы и потащив на себя. А сзади нее пристроилась Кристина и со всей силы укусила Малышку за руку в варежке. Визгу и криков было столько, что на оглушительные звуки сбежались все охранники из спортцентра, и заинтересованные в исходе битвы прохожие столпились вокруг дерущейся кучи-малы.
— Пустите меня! Пустите к ним! — послышался голос Орешкина. Он быстро растолкал толпу и с головой бросился в визжащий клубок.
— Отчаянный юноша, — покачала головой женщина, стоящая в толпе зрителей. — Пытаться разнимать девушек, которые ожесточенно бьют друг друга, не каждый отважится!
Первой Орешкин вытащил кусающуюся Ксюшу, которая успела здорово напоследок лягнуть всклокоченную подружку своего отныне вечного врага. Отдав Нахимову в руки понятливому охраннику, притащившему с собой небольшую аптечку, Паша бросился вытаскивать Кристину, лежавшую на Алене, которая, в свою очередь, пищала и хаотично рубила воздух руками и ногами. Кристина, стоило ей встать на ноги и вновь обрести равновесие, в тот же миг залепила Орешкину звонкую пощечину, от которой у Паши даже звезды перед глазами замерцали. Так душевно его не били даже противники на ринге.
— Придурок! — со слезами на глазах вымолвила Кристина. — Я... я же люблю тебя! А ты с этими дурами флиртуешь! Как ты можешь?!
Орешкин замер в изумлении. Глаза его расширились, он даже забыл про валяющуюся на холодном асфальте Малышкину, которую так никто и не удосужился поднять на ноги. Все были увлечены разыгравшейся на их глазах сценой. Даже Ксюша на минуту удивилась такому заявлению! На тебе! Любит она его!
— Поднимите же меня!! — завопила Алена.
Орешкин чертыхнулся и осторожно поднял Алену. У той по щеке текла кровь.
— Она меня поцарапала, — потрогав небольшую рану на щеке, ошарашенно пробормотала Малышкина. Это была первая в ее жизни настоящая драка.
— А так все в порядке? — Орешкин приподнял ее подбородок и посмотрел в глаза.
— Все хорошо. Нигде не болит, нигде не жмет, — отстраненно кивнула, словно китайский болванчик, Алена и на ватных ногах зашагала к Ксюше. Но Орешкин подхватил ее на руки, Алена обхватила его шею и тихонечко завыла.
— Пошли отнесем ее домой, — Орешкин обратился к Ксюше, которая в стороне потирала ушибленный лоб.
— Да уж, надо бы.
Краем глаза Нахимова заметила, как Паша обернулся в сторону, куда трусливо побежала Кристина и ее компания.
— А ты ее любишь? — негромко спросила Ксюша, чтобы Алена не услышала.
Орешкин нахмурился и, непонятно мотнув головой, промолчал.
Так они и шли. Вслед им смотрела толпа разочарованного народа (представление так быстро закончилось!) и охранник с аптечкой в руках. Его помощь так никому и не понадобилась.
Дома у Алены не было никого, кроме брата. Увидев во дворе его мопед, Малышкина, уже пришедшая в себя от шока, попросила Пашу опустить ее на землю.
— Брат не должен видеть, в каком я состоянии, — посмотрела она на Орешкина и подругу.
Те кивнули и прошли за Аленой в дом. Прикрывая царапину на щеке рукой, Алена весело крикнула:
— Тема, можешь поставить чайник? У меня гости! Мы пойдем наверх!
— Угу, — послышалось из комнаты.
Друзья поднялись к Алене в комнату, и девушка закрыла дверь на щеколду. Ксюше показалось, что подруга окончательно оправилась: она то и дело косилась в сторону ноутбука. Но в комнате присутствовал главный герой повести, правда, не подозревающий об этом, поэтому сломя голову бросаться к компьютеру и строчить новую увлекательную главу было нельзя.
— Я принесу аптечку, — произнесла Нахимова и направилась в ванную комнату, где у предусмотрительной Алены в коробочке с красным крестом всегда лежали бинты, бактерицидные лейкопластыри и зеленка.
Алена и Паша остались одни.
— Это та самая девушка, которая тебя отвергла? — Малышкина первая нарушила затянувшееся молчание.
— Да, Кристина.
— Ну, вот видишь, как хорошо все получилось, — натянуто улыбнулась Алена. — Она сказала, что любит тебя.
— Да...
— Пойдешь к ней сейчас?
— А чайник для кого там кипит? Я думал, что ты меня на чай пригласишь. А ты, оказывается, только с Ксюшей собралась чай распивать!
Алена рассмеялась.
— Ладно уж, оставайся. Так и быть. Угощу тебя конфетами.
— Люблю конфеты, — кивнул Орешкин, и в этот момент с аптечкой в руках в комнату вошла Нахимова.
— Здоровые девки эти, — покачала она головой. — Одна толстая такая, как навалилась на меня, я думала, коньки прямо там отброшу.
— Это Оля, — скривился Паша.
— Дерется эта Оля нечестно! — воскликнула Малышкина, которой досталось больше всех. — И вообще неправильно, когда четверо на двоих!
— А кто там дрался честно? — хмыкнул Паша. — Это, к сожалению, бои без правил.
— А тебе должно льстить, что столько обалденных девчонок пытались выцарапать друг другу глаза, — пихнула плечом Орешкина Ксюша.
— Да уж, — юноша почесал затылок. — Простите, девчата, что так вышло. Это все из-за меня...
— Ты тут ни при чем, — отмахнулась Алена. — Это подружка твоя — дура просто. Не видит, что мы просто друзья, что общаемся, улыбаемся и ничего серьезного! Любит она тебя и ладно, нам-то что?
Нахимова не поверила ни единому слову подруги. Та играла в элементарную игру под названием «Ты мне безразличен». Кажется, она придумала что-то новое для своей повести. Не слишком ли далеко все это заходит?..
— Но отступать мы не должны были, — оторвалась от своих мыслей и поддержала подругу Ксюша. — Драка так драка! Это был четвертый раунд.
Орешкин насупился. Ему, конечно, были неприятны слова подружек. Он-то уже проникся душевным теплом к этим двум безбашенным девицам, особенно к одной... Которая с каждым днем становилась ему все симпатичней. Но сегодняшнее заявление Кристины о своей любви заставило его сердце дрогнуть. Да что уж там мелочиться? Паша до сих пор ее тоже любил. Но сейчас он не мог понять, почему же она в прошлом его отвергла! Если бы эти слова она произнесла чуточку раньше, все было бы по-другому...
Тут в дверь громко постучали. Малышкина вздрогнула и зарылась лицом в первую попавшуюся в руки книгу, тихо сказав подруге:
— Открой, это Артем с чаем. Я читаю, меня не трогайте.
Подруга кивнула и открыла дверь. В комнату вошел Артем с подносом в руках, взгляд его тут же пронзил Орешкина, который поднялся с места, принял поднос и пожал руку брату Алены.
— Паша.
— Артем, — представился в ответ юноша и, не отрывая недоверчивого взгляда от Орешкина, спросил у Алены:
— Хочешь сказать, что изучать книгу по анатомии человека гораздо интереснее, держа ее вверх тормашками?
Малышкина дернулась и быстро перевернула книгу, не показывая лица. Комната погрузилась в напряженное молчание, которое нарушил Артем:
— Ленка, убери книгу...
— М-м, — отрицательно промычала из-за «Анатомии человека» сестра.
— Я не буду повторять дважды. — Артем уже начал злиться.
Малышкина опустила книгу. На обозрение присутствующим в тот же миг показалась толстая царапина на щеке и общий помятый вид, словно Алену кто-то тщательно, с особым усердием пережевал и буквально только что выплюнул на свет божий.
Взгляд Артема метнулся на Орешкина, который не дрогнув смотрел брату Алены прямо в глаза. А как он должен был себя вести? Не оправдываться же, что он тут ни при чем.
— Кто это сделал?! — сквозь зубы прошипел Артем.
— Тема, мы подрались... — слезливо заныла Малышкина.
— С кем?! Кто — мы?! Из-за чего?! — бушевал брат.
— Артем, — Ксюша решила взять инициативу в свои руки. — Можно, я объясню, пока Аленка тут море слез и соплей не налила? Ладно? Просто из другой школы девочки... Их было четверо, а нас двое. Ну не знаю, чем уж мы им не понравились, но ты же знаешь, что некоторым дурам только дай повод, и они тут же с тобой поцапаются... А Пашка нас спас, можно сказать. В самый разгар драки просто впрыгнул в дерущийся клубок и растащил всех по разным углам. Так что, пожалуйста, не смотри на него так, словно он враг народа.
Орешкин кивнул, мол, так оно и было. Артем не сказал ни слова. Просто взял с кровати аптечку и принялся лечить свою младшую сестренку, которая тихо завывала неразборчивые песни собственного, по всей видимости, сочинения. Ксюша и Паша молча стояли в углу комнаты, изредка переглядываясь.
Глава 5
Повесть требует приключений!
— Повесть требует приключений! — с безумными глазами пробормотала Алена, уставившись в ноутбук.
— Шутишь? — охнула Нахимова, которая до сих пор слегка хромала на правую ногу, потому что бандитка из компании Кристины по имени Оля хорошо отдавила ей конечность.
— Нет, на полном серьезе!
— Алена, а может, хватит нам приключений, а? Тебе не кажется?
— Нет. — Малышкина задумчиво закусила губу. — Ты знаешь, ведь неплохой ход, драка эта. Вообще просто море адреналина в крови!..
— Скорее море крови на щеке и одежде, а адреналин тут совсем ни при чем...
— Ты ничего не понимаешь! — воскликнула Алена, на щеке которой был прикольно нарисован цветочек зеленкой: это Артем, пока сестра хныкала, решил развеселить ее. А вот о том, как она пойдет завтра в школу, он не подумал. Впрочем, из-за этой драки Малышкина так перевозбудилась, что стоило Паше покинуть дом, как она мгновенно кинулась к компьютеру набирать текст, даже не посмотревшись в зеркало.
— Это ты ничего не понимаешь, потому что ты сумасшедшая, Алена!!
— Нет же! — топнула Малышкина ножкой по ковру. — Я просто хочу написать обалденную повесть, чтобы она всех заинтриговала, чтобы все ахнули! Понимаешь? А если сюжет будет скучный и полон всяких банальностей типа «Они пошли в кино, и он весь сеанс думал, можно ли ее поцеловать, а потом купил ей букет цветов, но у нее оказалась на них аллергия!». Бред!
Нахимова рассмеялась:
— А что? По-моему, очень даже неплохо!
— Смейся, смейся! Вот стану я великой писательницей, будешь вспоминать, как не давала моему таланту расти!
— Боюсь, что не талант будет расти, а проблемы, которые потихоньку начнут скапливаться в одну кучу вокруг нас с тобой!!
Алена вдруг улыбнулась и посмотрела на подругу серыми ясными глазами:
— Ну и что, Ксюш? Сама вспомни, как мы жили до всех этих сумасшедших событий?.. Как? Мы шли в школу по утрам, учились, после гуляли, вернее, слонялись по улицам, не зная, чем заняться, ходили на каток или в кафе, потом ты шла делать уроки, а я — придумывать новый рассказ. И все. Разве так интересно жить, Ксюша? Ну, сама подумай. Мы сейчас так интересно зажили! Пашка, повесть, скоро 14 февраля — День всех влюбленных!
— А еще эта Кристина, которая при удобном случае не побрезгует снова вызвать нас на драку, — негромко буркнула Нахимова, в душе полностью соглашаясь с подругой. Действительно, до сегодняшнего дня жизнь их была скучна и однообразна.
— Ну и что? Зато, прикинь, как весело, — Алена подмигнула Ксюше, — мы сегодня впервые дрались по-настоящему! Я первый раз вцепилась незнакомой девчонке в волосы и так их дернула, что если бы волосы можно было вырывать вот так, целым пучком, то она, клянусь тебе, осталась бы лысой!
Нахимова рассмеялась. Алена облегченно вздохнула:
— Ну? Ты согласна со мной?
Ксюша кивнула.
— Тогда поможешь мне написать главу о драке?
— Я?! — У Нахимовой так округлились от изумления глаза, что стали размером с пятирублевые монетки.
— Ну, конечно, ты.
— Но я совсем не умею писать... У меня нет таланта, как у тебя! Я всегда за сочинения четверки получаю только потому, что ты мне их подправляешь!..
— Да не бойся ты, — улыбнулась Алена, — просто расскажешь мне, как ты мутузила эту Олю. Ведь в повести у главной героини есть лучшая подруга!
— Правда?! — заинтересованно воскликнула Ксюша и подсела с Аленой к компьютеру.
— Правда. И эту подругу зовут Анастасия Рахимова.
Нахимова захохотала заливистым смехом.
— Шутишь, что ли, Малыш?
— Нет, смотри. — Она ткнула тонким пальчиком в монитор.
— И правда... а ты у нас, значит, Оксана Деткина? Вот прикол!!
— Да, мне тоже нравится!
— А если кто-нибудь догадается, что ты рассказ с себя списывала? Это же очевидно, Ален... Фамилии просто переделаны и все. Думаешь, никто не догадается, что Нахимова — это Рахимова? А Малышкина — Деткина?
— Ну, не думаю, что у нас школа Шерлоков Холмсов и Пуаро в одном флаконе.
— Ну, смотри... Дело, конечно, твое! Но знай, я тебя предупреждала...
— Все будет хорошо! Расслабься. Давай рассказывай, как ты ей вмазала?
— О-о-о, — оживилась Нахимова, — по самое первое число!..
Утро февральского понедельника радовало своей свежестью Малышкину Алену с каждым ее шагом. Она шла в школу, думая о том, что газета уже напечатана, а там, в ее еще теплых и пахнущих краской страницах, ждет своего звездного часа первая
Глава ее потрясающей повести. Или, может, звездный час уже настал? И кто-то, затаив дыхание, следит за любовными приключениями Деткиной Оксаны в этот момент, в эту самую секунду?..
С этими мыслями Алена открыла дверь своего лицея. Учебное заведение еще пустовало, Малышкина любила пораньше прийти сюда, чтобы настроиться на уроки и просто побродить по любимым коридорам. Только охранник Анатолий и пожилая уборщица Александра Николаевна, для учеников — просто тетя Саша, уже стояли на своих постах.
— Здравствуйте! — улыбнулась им Алена.
— Привет, Ален! — хором ответили работники.
— Ксюшка еще не пришла?
Нахимова тоже была любительница прийти пораньше, и они всегда почти одновременно приходили, не сговариваясь, но сегодня подруги что-то не было видно.
— Как же! Прилетела! — усмехнулась тетя Саша.
— Да вы что? Куда же она полетела?
— Прямиком в кабинет директора. Кстати, Алена. Я уже успел прочитать твой новый рассказ! — Анатолий приветливо улыбнулся. — Очень интересно!
От волнения Малышкина задержала в легких воздух, а потом шумно выдохнула его. Сердце ее громко заколотилось.
— Правда?.. Я рада, что вам понравилось!
— Да, — поддержала тетя Саша, тщательно протирая и без того белоснежный подоконник. — Я тоже успела, прям горяченькую газету схватила в кабинете директора. А чего это ты решила по главам писать? Заинтриговала нас с Анатолием! Увлекательно! Что же будет дальше там? Они поженятся?
— Это пока секрет, — протянула Алена, а потом, прищурив глаза, поинтересовалась: — А вы там ничего подозрительного не заметили?
— Нет, — удивились тетя Саша с Анатолием, — а что? Что там подозрительного-то?
Малышкина поспешно помотала головой:
— Я пошутила, все там нормально. Ладно, я пойду Ксюшку поищу!
— Давай, беги, беги.
Малышкина рысью понеслась в кабинет, услышав напоследок комментарий охранника:
— Талантливая девочка, да, Саш?
— Ага, у нее определенно большое будущее!..
Дверь в кабинет директора была приоткрыта, Алена громко постучала и, не дожидаясь ответа, вошла. На кресле у стола сидела Нахимова со свежеиспеченной газетой в руках и жадно вчитывалась в текст. Тем же самым был занят директор школы — Андрей Павлович.
— Здравствуйте!
Директор оторвался от газеты и бросил дружелюбный взгляд на Алену:
— А-а-а, наша великая писательница! Заходи, садись.
— Привет, — неразборчиво буркнула Ксюша.
Малышкина села.
— Это просто замечательно! — начал Андрей Павлович. — Мне очень нравится, как ты пишешь!
— Спасибо, — скромно потупилась Малышкина.
— И эта идея с повестью и главами была явно удачной!
— Это не я, это Ксюшина заслуга.
— Нахимова, ты, что ли, у нас местный генератор идей? — засмеялся директор.
— Угу, — промычала Ксюша. Было видно, что чтение ее сильно занимает.
— Молодец, хвалю. А ты, Алена, продолжай в том же духе. Если всем понравится, то... я даже не знаю, что тут еще можно сделать. Может, тебе пойти печататься в какое-нибудь издательство?
Малышкина опешила.
— Да нет, что вы... Я же просто так, балуюсь этим делом. Ничего серьезного не планирую.
Нахимова, услышав эти слова, демонстративно хмыкнула. Еще вчера подруга втирала ей, что когда-нибудь станет второй Дарьей Донцовой.
— А ты попробуй не баловаться. Я могу помочь тебе, если хочешь. У меня есть знакомые в нашем местном издательстве. Или можешь попробовать через Интернет послать свое творение куда-нибудь в Москву. Я думаю, у тебя есть все шансы!
— Что вы, не стоит... — улыбнулась Алена, эта идея казалась ей привлекательной, но что-то все-таки ее удерживало. И скорее всего это был страх. Страх оказаться опозоренной и отвергнутой.
— Мое дело — предложить, — пожал плечами Андрей Павлович, — а решать тебе. Поэтому, Малышкина, думай. Если что, непременно обращайся. Помогу чем смогу.
— Спасибо большое, Андрей Павлович, — чуть ли не раскланялась перед ним Алена. — Я вам очень благодарна!
— Ну, бегите на уроки, — кивнул директор, а потом вспомнил: — Ах да, Ален. У нас теперь газета выходит через день, то есть три раза в неделю. Ты будешь успевать так быстро писать новые главы?
— Э-э... Я попытаюсь! У меня уже есть три готовые, сегодня принесу дискету с текстом!
— Отличненько, — директор демонстративно расправил газету, давая понять, что аудиенция окончена.
Малышкина схватила за рукав Нахимову, которая не желала поднимать свою пятую точку с удобного мягкого кресла, и потащила подругу к выходу. Оказавшись в коридоре, Ксюша оторвалась от газеты:
— Ну, Малышка! Знаешь, когда я читала твою писанину раньше, мне, конечно, нравилось. Но вот сейчас, когда я сама была участником этих событий... Все кажется таким интересным! Еще лучше, чем раньше!
— Наверное, потому, что эта повесть основана на реальных событиях, тебе не кажется? — хмыкнула Малышкина.
— Ой, кажется, Аленка! Тебе непременно стоит воспользоваться помощью Павловича и сдать рукопись в издательство. В настоящее издательство!
— Пошли на уроки. Первая у нас физика, сейчас Грымза будет нас парить.
Грымзой они называли преподавательницу их нелюбимого предмета, Грымзину Светлану Сергеевну.
— Готова к посещению парилки?
— Всегда готова!
— Ну тогда помчались, иначе влетит и за опоздание.
И подруги, взявшись за руки, побежали в кабинет.
Уже на физике, когда Грымза распиналась у доски, широко размахивая указкой и случайно стирая полой серого пиджака только что написанную мелом формулу, Алена начеркала на клочке бумаги записку и, ткнув подругу в бок, шепнула:
— Держи.
Внимательно вникающая в материал Ксюша грызла карандаш и от неожиданности чуть не подавилась, отчаянно закашлявшись. Сначала негромкий и скромный кашель через десять секунд стал слышен во всех уголках класса.
Грымза раздраженно уставилась на Нахимову, а ученики, обрадовавшись неожиданной передышке, с интересом и нескрываемым восторгом устремили взгляды на третью парту второго ряда, где сидели Алена с Ксюшей.
Малышкина здорово испугалась и со всего размаху треснула подругу по спине, отчего та ударилась лбом о парту, не на шутку разозлилась и... начала кашлять еще сильнее. Вскоре ее лицо напоминало спелый узбекский помидор, только что сорванный с грядки.
— Можно выйти? — тревожно попросила Алена, подняв руку.
Грымза утвердительно кивнула и, дождавшись, пока две ученицы выйдут из класса, невозмутимо продолжила урок.
Стоило им зайти в туалет, как жуткий кашель Ксюши в одно мгновение испарился без следа. Она кашлянула последний раз и разогнулась, словно палку проглотила.
— Ты притворялась? — с облегчением воскликнула Алена.
Нахимова кивнула и сказала:
— А ты что, хотела сидеть на физике еще целый урок и слушать эти занудные речи?
— Конечно нет! Но ты так внимательно слушала, что я бы никогда не подумала, что тебе неинтересно.
Ксюша фыркнула:
— Ага, сейчас! Дома учебник почитаю. Слушай, я же тебе что хотела рассказать! У меня есть пригласительные билеты на грандиозную дискотеку! И ты идешь со мной!
— М-м-м, — задумчиво промычала Алена, — не знаю. Я не люблю все эти дикие пляски, ты же знаешь.
— Мы можем взять еще двух человек! — проигнорировала слова подруги Ксюша. — И угадай, кто стопроцентно займет место третьего?
— Кажется, догадываюсь! Орех?!
— Ты на удивление догадлива, Малышка! — воскликнула Ксюша. — Видишь, наша жизнь станет еще интересней с этой дискотекой, разнообразим твою повесть!
— Здорово, а кто четвертым пойдет с нами? Кирюха?
Нахимова замялась, а потом протянула:
— Ну, можно в принципе...
— А когда?
— Завтра!
— А кто достал тебе пригласительные билеты?
— От фирмы отца, — отмахнулась Ксюша. — Да и какая разница? Главное, что мы отлично отдохнем, а ты напишешь еще много интересных глав!
Малышкина обняла подругу и тихо сказала:
— Спасибо, Ксюш, ты так много делаешь для меня.
— Пустяки! Я еще кое-что придумала!
— Что?
— Повесть же требует приключений! Помнишь, ты предложила разыграть сценку «Ограбление»?
— Нет... — нахмурила брови Алена.
— Ну! Чтобы во время гулянки с Пашей у тебя стырили сумку, а Орех догнал воришку и надавал ему по шее?
— А-а-а! Вспомнила! И что?
— Поговорила с Кирюхой, он согласился быть вором!
Малышкина рассмеялась:
— Здорово, а когда разыграем сцену?
— Мой-то готов, как пионер, ориентируемся на тебя, когда Орех позвонит. Так что сигнализируй!
— Договорились.
И девушки вернулись в класс.
Орех позвонил и предложил встретиться на их месте, где они впервые познакомились. Малышкина тут же сообщила об этом Ксюше, и та предупредила, чтобы Аленка не показывала свое волнение, не озиралась по сторонам и вела себя естественно. «Ограбление» случится внезапно, когда парочка совсем не будет этого ждать.
— Алена, привет!
Малышкина услышала позади себя мужской голос и оглянулась. Глаза ее мгновенно засияли, на губах заиграла улыбка. Алена радостно подпрыгнула и кинулась к Паше. Это получилось совершенно естественно, чему Алена про себя очень удивилась.
— Привет! Я так... — Она хотела сказать, что скучала, но потом подумала и решила, что слишком рано еще для таких откровений. Ведь они знакомы всего-то ничего, и в повести такое быстрое развитие событий приветствоваться не будет. Не может же ее героиня, гордая девушка, так быстро влюбиться в какого-то там мальчишку! Просто симпатия дружеская... Да так и есть!
— И я тоже! — Орешкин вдруг взял ее за руку, поняв все без слов. — Ты ледяная! Где твои перчатки? Почему без шапки? Заболеть решила, да? Школу прогулять?
Взгляды их встретились, и Алена почувствовала, как сразу встрепенулось сердце. Ее тонкие пальчики, которые успели здорово замерзнуть, тотчас согрелись, стоило только Паше их коснуться. Алена улыбнулась. Она не знала, как объяснить то, что с ней происходит, когда она видит Пашу. Ее одолевали какие-то странные чувства. Такого никогда раньше не было, но Алена была уверена, что это не любовь! Потому что однажды она уже была влюблена. И ощущения были совершенно другими...
— Нет, — Малышкина помотала головой. — Просто я забыла все дома, а школу люблю и прогуливать не желаю. Честное слово!
Орешкин посмотрел в честные серые глаза и сказал:
— Держи мои перчатки и шапку!
— Да ну, — отмахнулась Алена, хотя ей очень хотелось принять предложение, — ты что! Сам замерзнешь.
Но Паша не воспринял достаточно вялое сопротивление всерьез и натянул ей на голову мальчишескую шапочку, а на руки — меховые перчатки на три размера больше.
— Ну все, теперь ты согреешься.
— Спасибо. — Алена преданно посмотрела ему в глаза и чуть не сошла с ума от его прекрасных карих глаз, но взяла себя в руки и спокойно спросила: — Чем сегодня займемся?
— А что? У тебя есть предложения?
Малышкина отрицательно покачала головой.
— Тогда предлагаю я, — улыбнулся Орешкин. — Если хочешь, пошли сейчас к нам домой, я познакомлю тебя со своими родителями. Вместе пообедаем.
— Знакомство с родителями? — Алена удивленно вскинула брови. — Заманчиво! Я согласна!
— Ну, тогда нам придется прогуляться немного.
— Хорошо, и у меня к тебе разговор. Вернее, предложение.
— Да? Ну ты же знаешь, что я на все согласен!
— Почему это? — засмеялась Алена.
— Это предложение ведь будет связано с тобой?
— А-а, да, будет.
— Ну вот!
— Пойдешь с нами завтра на дискотеку? В девять вечера. Просто у нас с Ксюшкой есть два билета, на которые мы можем пригласить кого-то из друзей. Ну, Ксюша идет со своим молодым человеком, а ты не хочешь составить мне, красивой и безумно одинокой девушке, компанию?
— В роли твоего молодого человека? — улыбнулся Паша.
Малышкина засмущалась:
— Нет, просто так. Как друзья. Как тебе предложение?
— Конечно же, я его принимаю, буду рад провести с вами вечер!
— Вот здорово! Спасибо!
— Тебе спасибо.
Малышкина не знала, как спросить у Паши про Кристину. И надо ли вообще о ней спрашивать? Вдруг ему больно вспоминать? Наверняка он продолжал ее любить...
Вскоре они приблизились к дому Паши.
— Проходи, раздевайся. — Орешкин, распахнув перед Аленой входную дверь, жестом пригласил ее в коридор.
Малышкина скромно потопталась на коврике и скинула свою куртку, а следом на полку полетели Пашины перчатки с шапкой. Тут девушка повела носом и почти застонала:
— О-о, как вкусно пахнет! Просто изумительно! Только сейчас поняла, насколько я голодна!
— Это отлично, потому что мама всегда переживает, когда гости скромничают и едят по чуть-чуть.
— Сейчас я готова съесть даже слона!
— Слона обещать не могу, но что-нибудь очень вкусное — гарантирую!
— Здорово! Пойдем скорее, пока я не упала в голодный обморок!
Мама Паши, Ольга Алексеевна, была превосходным кулинаром. Когда она вставала у плиты, происходило чудо, и ее грандиозные творения восхищали всех, кто имел честь их отведать. Она была мастером на все руки и профессионально обращалась с ножами, быстро нарезая продукты. Когда Малышкина увидела, как стройная женщина, стоящая у длинного деревянного стола, крошит на мелкие кусочки огурец, у нее даже зарябило в глазах.
— Как здорово у вас получается! — изумленно и не без доли восхищения выдохнула она.
Максимум, на который сама Малышкина была способна на кухне, это пережарить яичницу. С кулинарией она совершенно не дружила: либо недожаривала, либо пересаливала. Этого было просто не избежать! Из-под неловких рук Алены выходила неаппетитная еда, которую отказывались даже нюхать дворовые псы.
Женщина оглянулась и, увидев сына в компании симпатичной девушки, приветливо улыбнулась:
— Чтобы так строгать, мне пришлось долго учиться!
— Это того стоило! — воскликнула Малышкина.
— Спасибо! Паша, ты нас познакомишь?
До сих пор молчавший Орешкин спохватился:
— Ах да. Мам, это Алена. Ален, это моя мама, Ольга Алексеевна.
— Очень приятно! — Женщина вытерла руки о цветастый фартук и взяла в свои ладони руку Малышкиной.
— Взаимно! — Алене сразу приглянулась мама Паши. Ей она показалась милой и обаятельной. Почему она сделала такой поспешный вывод? Девушка всегда смотрела человеку в глаза, стараясь понять душу. Очи Ольги Алексеевны, как и у сына, были карие, а улыбка — очень добродушной и открытой.
— Я ненадолго отойду, хорошо? — шепнул Паша Алене на ухо.
— Да, конечно. — Малышкина кивнула и продолжила наблюдать за тем, как готовит его мать.
Орешкин пропал ненадолго, как и обещал, за это время Ольга Алексеевна пыталась научить Алену некоторым кулинарным приемам. Малышкина честно пробовала что-то повторить! Когда вернулся Паша, на кухне слегка повеяло сигаретным дымом. Алена недовольно сморщилась и заметила, как на мгновение погрустнела Ольга Алексеевна.
— Ну, как у вас тут дела? — задорно спросил Орешкин.
— Все чудесно, — натянуто улыбнулась Алена. Неодобрение пагубной привычки Паши глубоко поселилось в ее душе.
— Будем садиться за стол? — спросила Ольга Алексеевна.
— Сейчас позову отца.
Алена помогла расставить тарелки с супом и старательно разложила столовые приборы. Обед прошел в чудесной обстановке. Отец Паши, Николай Федорович, оказался очень смешным пожилым дяденькой с «пивным» животиком и забавными усами, которые на концах завивались в колечки. На протяжении всего обеда за столом текла увлекательная мирная беседа, Малышкина проявила себя перед родителями Паши как умная и воспитанная девушка, умеющая поддержать разговор. Только один внезапный вопрос Пашиного папы застал ее врасплох:
— Алена, — обратился он к Малышкиной. — А если бы девушек принимали в армию, ты пошла бы?
Орешкин поперхнулся, а Алена застыла с открытым ртом. Ольга Алексеевна укоризненно посмотрела на мужа и улыбнулась девушке:
— Наш папа помешан на военной теме.
— Дорогая, пусть Алена ответит! Пошла бы за Родину воевать, если бы война началась? Третья мировая! — Николай Федорович неодобрительно нахмурил брови и устремил взгляд на Алену.
Малышкина замялась. Каждый год на 9 мая на классный час приходили ветераны Великой Отечественной войны и рассказывали о своих подвигах, о том, каким жутким было время с 1941 года по 1945-й. Алена испытывала чувство глубокого уважения и гордости за то, что были такие люди в то военное время. Она не была уверена, что смогла бы так же отчаянно сражаться, как те, кто отстоял Советский Союз в борьбе с фашистами. Ей бы, наверное, не хватило смелости.
Алена покачала головой и неуверенно, опасаясь пристального взгляда отца Паши, ответила:
— Думаю, что... да... точнее, нет... Я по жизни трусиха, паникерша и, когда попадаю в экстремальную ситуацию, меня всю начинает колотить. Не думаю, что на войне от меня было бы много пользы. Я бы падала в обморок и мешала бы всем своим бестолковым присутствием.
Николай Федорович широко раздул ноздри:
— Вот как... Ну что ж, верно мыслишь, Алена! Женщинам на войне делать абсолютно нечего, ибо слабы они духом!
Вот тут Малышкина поспорила бы с отцом Орешкина, потому что была солидарна с тем, кто когда-то сказал: «Слабый пол сильнее сильного пола, в силу того что сильный пол слабеет перед слабым полом». Но начинать бессмысленную дискуссию ей не хотелось.
Закончился обед, Малышкина поблагодарила родителей Паши за радушный прием и вкусную еду. Алена и Паша вышли на улицу, на их счастливые лица тут же упали лучи почти весеннего солнца. Ребята застыли на пороге и посмотрели друг на друга. Улыбнулись. Алена сощурилась и сделала ладошкой «козырек» над глазами.
— Ты так красиво морщишь носик, — неожиданно сказал Орешкин.
Девушка засмеялась.
— А у тебя здорово получается делать комплименты! — Малышкина похлопала его по плечу.
— Я могу говорить их часами.
— Я тоже, — понимающе кивнула Алена. — Я люблю делать друзьям комплименты, мне не жалко слов. Мне нравится доставлять радость людям, нравится, как они порой смущаются, краснеют и глупо хихикают. За этим интересно наблюдать!
— А я нет, — отрицательно покачал головой Паша.
— Нет? — Алена удивленно вздернула брови. — Но ты только что сказал...
— От меня редко можно услышать комплимент. Я их берегу.
— Бережешь? — удивилась Малышкина.
Орешкин кивнул.
— Но для чего? Или для кого?
— Для одной. Для одной-единственной девушки.
— Почему только для нее?
— Потому что не хочу давать другим девушкам повод думать, будто я в них заинтересован.
Малышкина не знала, как на это реагировать. Она только пожала плечами:
— Первый раз в жизни слышу подобную...
— Чушь? — он не дал ей закончить мысль.
— Нет, — Алена улыбнулась. — Никогда бы не подумала, что бывает такое. Беречь комплименты для одной девушки. Но... Это же просто слова! Которыми ты делаешь приятное другим людям! Лично мне доставляет наслаждение, когда я вижу их улыбки.
Орешкин задумчиво уткнулся в пол.
— Нет, Ален, это не просто слова... когда-нибудь ты поймешь меня.
— Может быть.
Тут вдруг Алена поняла, что Паша делал ей комплименты. На протяжении всего их знакомства он делал короткие, но четкие замечания по поводу ее внешности. Сказал, что глаза очень красивые, что пальцы тонкие и изящные, когда они говорили о музыкальном образовании Алены. А сейчас и про носик! «Ты так красиво морщишь носик». Значит ли это что-нибудь? Алене очень бы этого хотелось...
— Пойдем прогуляемся? — Орешкин взял руку девушки в свою теплую ладонь.
— Пошли. — Малышкиной сразу стало тепло от его прикосновения, и морозный ветерок был ей нипочем. Она совершенно забыла о запланированном «ограблении».
Глава 6
Дурдом и сверху бантик
А лена вдруг почувствовала, как резким движением кто-то вырывает у нее из рук любимую замшевую сумочку, а вместе с тем уходит и земля из-под ног. Голова Малышкиной запрокинулась, девушка упала и больно ударилась о заснеженную глыбу льда. Последнее, что Алена видела перед полной отключкой сознания, это как ее ридикюльчик, подаренный мамой на Восьмое марта того года, исчезает вдали, болтаясь в руках парня в широких штанах и дутой синей куртке. Дальше — пустота.
Она очнулась от голосов:
— От тебя одни неприятности.
— Он подбежал сзади. Я не обладаю совершенным слухом, чтобы слышать, как по снегу подкрадывается человек, — оправдывался юноша.
— Это уже второй раз происходит, — собеседник не воспринимал его слова.
— Ко второму я точно непричастен. Не давал же я вору наводку!
— Кто тебя знает?..
— Девочки, не ссорьтесь, — сухими губами прошептала Алена, потихоньку приходя в себя.
— Ленка! — бросился к сестре Артем и приподнял ее голову, чтобы она попила воды из стакана. — Ты как себя чувствуешь?
— Ну, если скажу, что хорошо, вы мне поверите и перестанете ругаться?
— Нет! — хором ответили Артем и Паша.
— Тогда мне просто ужасно и отвратительно паршиво, — простонала Малышкина, — и если вы немедленно не перестанете ссориться, то мне станет совсем дурно.
— Не говори так, — попросил Артем.
— А ты не обвиняй Пашку в том, в чем он не виноват!
— Как скажешь...
— Вот так бы всегда! — обрадовалась Алена. — Нет, ну как хорошо быть беспомощной и больной: даже собственный вреднющий брат меня слушается! Артем, принеси мне мармела-а-адку, пожалуйста!
Артем фыркнул и пригрозил пальцем сестре:
— Я не дам тебе вот так меня использовать! Но сластей тебе принесу, так уж и быть.
— Давай-давай, — Малышкина проследила за тем, чтобы брат вышел из комнаты и закрыл за собой дверь, а потом взглянула на Орешкина: — Что случилось?
— У тебя украли сумку.
— Кошмар, — театрально закатила глаза девушка, — а где она сейчас?
— Кто?
— Сумка!
— Не знаю. Наверное, у вора.
Малышкина моргнула раз. Другой. А потом вспыхнула:
— Ты не догнал этого мерзавца??
— Ален, ты себе голову об лед разбила! Неужели я должен был бросить тебя и кинуться за воришкой?!
Малышкина признала его правоту и откинулась на подушку.
— Ну а на самом деле, ты как себя чувствуешь?
— Нигде не болит, нигде не жмет, — улыбнулась Алена. — Это что ж? Ты меня уже второй раз на руках домой приносишь?
— Получается, что так, — усмехнулся Орешкин.
— А бог любит троицу! Надо бы еще раз что-нибудь такое провернуть, чтобы я грохнулась в обморок, и ты, как настоящий мужчина, вновь принесешь меня в мою постель...
— ...а потом получишь от меня по ушам, — радостно закончил вошедший в комнату Артем. В руках у него была тарелка с мармеладом и печеньем.
— А чего вы не отвезли меня в больницу? — поинтересовалась Алена, уходя от неприятной темы.
— У тебя котелок железный, Ленка, — засмеялся брат. — Когда этот... твой друг принес тебя, я сразу понял, что ничего серьезного...
— Он у меня на медицинском учится, — шепнула Малышкина Паше.
— Да! — подтвердил Артем. — Сотрясения нет и даже крови. Удачно рухнула, сестренка.
— Я старалась, — захлопала глазами девушка, а потом сказала: — Мальчики, мне надо побыть одной. Посплю, ага?
— До завтра? — спросил Паша.
— Конечно! Созвонимся!
Юноши вышли из комнаты Алены, и она тут же кинулась к телефону.
— Ксюшка!
— Слушай, Аленка! Такая досада! Кирюха куда-то испарился, не могу его найти уже полдня. Телефон отключен! Так что ограбление пока откладывается...
Малышкина замерла с трубкой у уха и немигающим взглядом смотрела в стену до тех пор, пока Нахимова не начала барабанить по телефонным кнопкам и вопить:
— Эй!! Ты где? Куда пропала?! Отзовись!!
— Кирилл меня не грабил?
— Нет, я же говорю. Ты меня не слушаешь!..
— А кто меня тогда ограбил?
— Тебя ограбили? — опешила Ксюша.
— Представь себе!!! — закричала Алена. — Моя су-у-умка!! Моя любимая замшевая сумочка! Мамин подарок! Самая классная в моей коллекции! У меня там был кошелек, мобильник, записная книжка! А-а-а!! Это катастрофа!
— Кто это сделал?
— Если бы я знала, то уже размазала бы его по стенке! — бушевала девушка, широкими шагами измеряя пол в комнате.
— Но как же так? — растерянно пробормотала Ксюша. — Это должен был сделать Кирюха. Но мы договаривались перед его вылазкой созвониться! Может, он, не предупреждая, пошел на это дело? Конечно! Так оно скорее всего и было!
— Ты думаешь? — всхлипнула Алена.
— Ну да! Осталось выловить где-то Кирилла.
— Ладно, как будут новости — звони.
— Хорошо, и ты.
Малышкина положила трубку и задумчиво закусила губу. Перед тем как окончательно потерять сознание, она увидела, что парень был в широких штанах и синей дутой куртке. Но с виду он казался намного худее Кирилла, да тот к тому же и не носит эти нынче модные реперские широкие штаны, а предпочитает простые джинсы.
Тут зазвонил телефон. Звонки были короткими, значит, кто-то звонил либо по межгороду, либо с мобильного телефона. Малышкина взяла трубку.
— Алена? Это Кирилл, — послышался на том конце провода знакомый голос.
— Привет, мы тебя ищем! Где ты пропадаешь?! — подскочила Алена.
— Ты дома? Можно, я зайду?
— Да, конечно, но... — девушка хотела спросить, почему он отключил телефон, сообщить, что его не может отыскать его любимая девушка, и поинтересоваться, у него ли ее сумка, но в трубке уже раздались быстрые гудки.
Малышкина пожала плечами и положила трубку.
— Дурдом! — нахмурилась она и пошла встречать Кирилла во дворе дома, чтобы он не звонил и не тревожил Артема.
На нем были черные джинсы и точно такого же цвета зимняя куртка. Когда он приблизился к уже успевшей замерзнуть на улице Алене, девушка спросила с надеждой в голосе:
— Переоделся?
— В смысле? — не понял Кирилл. — Зачем? Во что?
Алена огорченно шмыгнула носом и, поежившись, сказала:
— Пошли ко мне в комнату, там теплее.
— Да, у меня к тебе разговор.
— Тем более...
Они поднялись по лестнице, Алена прикрыла дверь и предложила Кириллу присесть в кресло, а сама скромно устроилась на краешке кровати и опустила голову.
— У тебя что-то случилось? — догадался юноша.
— Ты не крал мою сумку? — схватилась за последнюю ниточку Алена.
Тот отрицательно покачал головой.
— Ксюшка мне говорила про это, я согласился. Но сегодня не получится... Подожди, как это? У тебя уже ее кто-то украл?
Малышкина кивнула.
— Там телефон был, деньги, записная книжка...
— Сочувствую.
— Да уж. А что за разговор у тебя ко мне?
Кирилл замялся, и тут у него зазвонил мобильный. Он достал его из кармана, посмотрел на экран. Поморщился и рявкнул:
— Да... Да, Ксюш... Я... Я сейчас у бабушки за городом, помогаю ей тут... Да, давай. Пока.
У Алены от изумления даже приоткрылся рот.
— Это была моя Ксюша? — спросила она, удивленно хлопая ресницами.
— Да. Собственно, про это я и хотел поговорить. Мне Ксюшка стала противна, я не хочу с ней больше иметь ничего общего. Можешь поговорить с ней об этом? А то вы, девушки, все такие чувствительные... Обижать вас не хочется лишний раз...
Рот Алены приоткрылся еще чуть-чуть, а потом раздался громкий крик:
— Что?! Ты хочешь бросить мою подругу?! Вот так? По-подлому?! Да как у тебя вообще смелости хватило прийти сюда, ко мне! И просить о таких вещах!! Ни стыда ни совести!
— Ну, вы же лучшие подруги... — промямлил Кирилл, слабо отбиваясь от громогласной атаки девушки.
— Пошел вон! И чтобы глаза мои тебя больше не видели!! — кричала Алена.
— Так, значит? — прищурил он глаза. — Не захотела мне помогать? Пожалеешь!
— И что же ты мне сделаешь, придурок? Пошел отсюда к черту!!
Внезапно кто-то постучал в дверь. Алена вздрогнула.
— Ленка, к тебе Ксюша пришла, — раздался голос Артема.
Не успела Алена и глазом моргнуть, как Кирилл пронырливо прошмыгнул мимо нее и, открыв шкаф с одеждой, затаился там. Дверь в комнату открылась, и перед Малышкиной предстала зареванная подруга. Лицо ее было сравнимо по цвету с болгарским красным перцем, а по щекам градом катились крупные слезы, черные от туши. Забыв про Кирилла, Алена кинулась к Нахимовой.
— Что с тобой? Ксюш! Родненькая, ну чего ты плачешь? Садись, что случилось? Артем, выйди и закрой дверь с той стороны!!
Брат фыркнул и тут же скрылся.
— Аленка-а-а, — завыла Нахимова, — я тебе не рассказывала-а-а.
— Что?? Кто? Как? Что случилось?!
— У нас с Кириллом все так плохо, так плохо, просто ужасно!! Он меня больше не любит, скрывается от меня, видеть и разговаривать не хоче-е-ет... Я к нему и так и сяк, пытаюсь сохранить отношения, а о-он! Ну почему та-а-ак?
«Господи, какой дурдом», — подумала Алена.
— Ты его любишь? — спросила она.
— Нет, — покачала головой Ксюша. — Давно уже. Как он ко мне остыл, так и я поняла, что не мое это. Но что с ним случилось? Почему он так изменился?
— Просто я влюбился в твою подругу, мы давно уже встречаемся. — Кирилл выполз из шкафа и ухмыльнулся гадкой улыбочкой, бросая на Алену мстительные взгляды.
— Что? — тихо спросила Ксюша и посмотрела на подругу, поняв, что Кирилл имеет в виду именно ее. — Это правда, Алена?
Та устало вздохнула:
— Ты же знаешь, что нет. Ксюша, просто он хочет мне отомстить, вот и несет всякую чушь!
Нахимова на минуту замерла, потом вскрикнула и кинулась с кулаками на Кирилла:
— Ах ты, гад! Гонишь на Аленку, мерзавец! Я тебе покажу, как обманывать меня!! Неужели ты думал, что я тебе, дуболому такому, поверю?!
Ксюша принялась бить ладошками парня по спине и плечам, к счастью, тот прикрывал свою глупую голову руками и не давал ей сдачи.
— Артем!! — закричала Алена. — Помогай!!
Брат словно стоял за дверью: появился через мгновение и, прижав к себе плачущую и вырывающуюся Ксюшу, увел из комнаты. Кирилл недовольно скривился, когда Алена пошла на него, многообещающе закатывая рукава.
— Катись отсюда, — процедила она сквозь зубы, — пока я тебя собственными руками не придушила.
— Чао, бамбино! — Он махнул рукой и испарился.
Малышкина, совершенно обессиленная, плюхнулась на кровать и закрыла лицо руками.
— Закончилось. Ура.
Потом она вспомнила про подругу и быстро спустилась вниз. В гостиной сидели Артем и Ксюша и мило болтали.
— Что тут происходит?
— Артем согласился пойти с нами на дискотеку! — воскликнула Ксюша. Припухшие красные глаза ее сияли от счастья.
— Как чудесно, — натянуто улыбнулась Алена. В голове ее билась только одна мысль о том, что «этот дурдом и сверху бантик не закончится никогда».
Глава 7
Вы просто обязаны поцеловаться!
Перед дискотекой Алена с Пашей зашли к Нахимовой, у которой было много шмоток и косметики для такого мероприятия. Вообще-то Малышкина жутко не любила танцульки, потому что там всегда было много курильщиков и тех, кто не брезгует спиртным. Но один раз можно, решила она.
Пока Артем и Орешкин по указанию Ксюши хозяйничали на кухне, готовя подругам чай, сами девушки тихо разговаривали в комнате Ксюши.
— Ну что? Ты готова к подвигам? — поинтересовалась Ксюша.
— Что за подвиги?
— А, ты еще не в курсе?
— В курсе чего? — удивилась Алена.
— Да в следующей главе вы просто обязаны с Пашкой поцеловаться!
— Что?! — округлила свои серые очи Малышкина и пошатнулась от ужаса.
— Что слышала, — спокойно сказала Нахимова. — Тебе рассказать, что такое поцелуй?
— Нет, не надо. Но я...
— А как же интересный сюжет? — передразнила подругу Ксюша. — Что-то твои герои долго уже нецелованные ходят! Непорядок для повести о любви!
— Ха-ха, очень смешно! А что же ты прикажешь мне дальше делать с Орехом?
— Ну, это уже как пойдет, — засмеялась Нахимова. — Но в повесть для школьной газеты это, конечно, вписывать не стоит...
— Да ну тебя, Ксюшка! Я могу и так написать, что они чмокнулись, а в жизни этого не делать!
— Нет, — замотала головой Нахимова, — после поцелуя у вас будут совершенно другие отношения. А если между вами реально этого не произойдет, то ты застопоришься и не будешь знать, как писать дальше, ведь сама ты этот момент не переживешь! Одно дело, когда ты полностью выдумывала события, а тут — совсем иное, милая моя!
— Мне придется с тобой согласиться, — нахмурила брови Алена.
— Ой, только не говори, что тебе самой этого не хочется!
Малышкина заметно покраснела.
— Вот!! Ура! — запрыгала на одном месте Нахимова. — Я так и знала!!
— С чего такая радость? — Орешкин подошел сзади совершенно внезапно.
Девушки переглянулись. В обеих прекрасных головках крутилась одна мысль: не слышал ли Паша их дискуссии о поцелуе?
— И давно ты тут стоишь? — поинтересовалась Нахимова.
— Да нет, только что подошел.
— Ты готов?
— Как пионер! — улыбнулся Орешкин.
— Ждем Артема и бежим! — радостно улыбнулась Ксюша.
Малышкина подозрительно посмотрела ей в глаза.
— Ну-ка, колись, подруга. Что, ты глаз на моего братца положила?
Теперь настала очередь Нахимовой покрываться румянцем.
— Ага! Ха-ха! Здорово! — захлопала в ладоши Малышкина.
— Вот и я! — Артем тоже подошел внезапно.
Одноклассницы снова переглянулись и расхохотались.
Уже в клубе, где проходила грандиозная дискотека, в дамской комнате у Алены начали шалить нервы. Малышкина брала расческу, рвала на себе волосы резкими движениями, клала ее обратно, потом начинала ходить из угла в угол, затем хваталась за сумочку. Так повторялось несколько раз, пока Ксюша не разозлилась и не выхватила у подруги расческу. Потом Алена чуть не сгрызла все свои ногти, но Нахимова вовремя ей напомнила, что они гелиевые и что жевать их не стоит.
— Я сейчас сойду с ума! — в конце концов воскликнула Алена и облокотилась на раковину.
— Успокойся ты, — утешила ее подруга, — все будет в лучшем виде.
— Откуда ты знаешь? — завопила Малышкина. — Не тебе же целоваться с Орехом!
— Чувствую, — загадочно повела бровями Ксюша и поправила кофточку на плечах. — Может, я тоже с кем-нибудь сегодня буду целоваться! Откуда ты знаешь?
— Слушай, Ксюш. Тоже хотела про это поговорить...
— Они с Верой расстались. — Нахимова поняла подругу без слов.
— Правда?
Ксюша кивнула и счастливо улыбнулась.
— Я рада за тебя, а за Темку особенно. Вот ему подфартило с такой девушкой.
— Ну так еще бы! — Ксюша весело подмигнула Малышкиной, которая совершенно отвлеклась от своих проблем. И вдруг Алена вновь вспомнила о предстоящем поцелуе. Она взволнованно подскочила и начала наворачивать километры по туалету. Нахимова не выдержала, взяла в охапку подругу и, резко вжав ее в угол, приказала суровым тоном:
— Стоять на месте до моего прихода. Сейчас принесу тебе воды, поняла?
— Зачем? — дрожащими губами промямлила Алена. — Тут много воды! В любом кране!
— За шкафом!
— А, ну тогда понятно. Жду.
Они немного помолчали.
— Слушай! — Ксюшу вдруг осенило. — Хочешь, чтобы сюжет получился еще интересней?
— Конечно, хочу!
— Тогда надо подстроить, чтобы Пашка танцевал с другой девчонкой, а ты в этот момент увидишь его! Расплачешься, убежишь на улицу... Героиня по сюжету-то уже без ума от него! Он, естественно, за тобой бросится! Ты зарулишь куда-нибудь в тихое романтичное местечко, тут как раз есть садик неподалеку. Качельки там, грибки и лавочки. Вот там-то и поцелуетесь, когда он начнет тебя успокаивать!
Малышкина неодобрительно посмотрела на подругу.
— Ксюшка, ты просто маньячка. Я не могу так поступить с Пашей...
— Я понимаю, прости, — согласилась Нахимова. — Просто я уже привыкла, что тебе необходимо что-то «остренькое», вот и предлагаю ерунду какую-то.
— Я не могу так поступить с Пашей, — повторила Алена и задумалась. — Но ради сюжета...
Она вскинула глаза на Ксюшу, которая замерла на месте.
— Не надо, Ален. Мне кажется, что добром это не кончится...
— Все будет хорошо.
— Ну не надо экспериментировать! Впишешь в сюжет это просто так, но практиковать не стоит...
Малышкина покачала головой:
— Ты сама сказала. Что не получится красиво писать, если не испытаешь на собственной шкуре.
— Забудь о том, что я сказала!! — воскликнула Ксюша. — Вы нравитесь друг другу и все! Хорошо же!
— «Остренького» не хватает, — кивнула Алена. — Скучно это — просто так поцеловаться. Ты интересную идею подкинула. Была бы тут Кристина...
Нахимова закатила глаза и хлопнула себя по лбу:
— Идиотка я полная. Больше ни слова тебе не скажу! Не дождешься от меня советов!
— Надо попросить какую-нибудь девушку! Чтобы она поприставала к нему и нарочно полезла целоваться!
— А ревность тебя не съест в эту минуту? — Ксюша совсем сникла.
— Ради интересного сюжета я готова!! Ничего же страшного не случится, верно? Надо девчонку какую-нибудь смелую. Ведь он не сам к ней полезет, а она!
— Делай что хочешь, — махнула на подругу рукой Ксюша и вышла из туалета, чуть не расплакавшись от того, что подала такую «гениальную» идею.
Дискотека громогласно гудела. Толпа народа скакала в небольшом душном помещении в предчувствии отличных танцев и отличной музыки. Погас свет, зажглись ультрафиолетовые лампы, заиграла быстрая мелодия, это была группа «Reflex». Алена уверенной походкой направилась на поиски какой-нибудь одинокой девушки — красивой, самоуверенной и нестеснительной. Задача, конечно, была не из легких, но ради интересного сюжета Алена была готова практически на все. Глаза ее горели в поисках «жертвы». Она увидела, как Нахимова танцует в компании Ореха и Артема. «Наверное, ей не терпится услышать медленную музыку, — подумала Малышкина. — Хочет, чтобы Темка пригласил ее». И тут как раз голосистые солистки группы «Reflex» замолкли, и из колонок полилась очень красивая мелодия, которая своим медленным и нежным звучанием словно укутывала теплом и лаской.
«Первый танец будет мой», — решила Алена и, пробиваясь через соединившуюся в пары толпу, пошла к месту, где только что танцевали ее друзья.
Малышкина увидела голову Ореха и, улыбнувшись, уже хотела направиться к нему, но тут же стала свидетелем неприятной сцены. Из толпы к Артему вышла... Кристина. Она выглядела потрясающе: короткое красное платье с глубоким вырезом, волосы украшают красные заколки, собирающие тяжелые густые пряди в прическу. Кристина подошла к впавшему в ступор Паше, и, обнявшись, они медленно закружились в танце.
«Но... — Алене стало вдруг очень больно. Сердце резко дернулось и ухнуло вниз. — Мы же... Паша...»
Она ловила губами воздух и не могла сдержать ревность, гнев, обиду. Алена стояла на танцполе совершенно одна, без партнера. Вокруг тесно прижимались друг к другу пары, а прямо перед ней танцевал тот, в кого Алена была влюблена. Она только сейчас это поняла, увидев Пашу с другой девушкой.
Вдруг предательские слезы хлынули из глаз. Алена не смогла сдержать чувств, не смогла остаться сильной и делано-равнодушной. Девушка громко всхлипнула и, закрыв руками лицо, побежала в туалет.
Алена посмотрела на себя в зеркале. Глаза покраснели, нос тоже стал алым и казался еще крупнее, чем раньше. Малышкина поморщилась собственному опухшему отражению и выключила воду.
— Даже притворяться не надо, — горько хмыкнула она.
Девушка вышла из клуба и, остановившись на крыльце, огляделась: вокруг было белым-бело. Погода радовала, ветер стих, и теперь снежинки плавно опускались на свежий покров снега. Малышкина пошла, куда глаза ее глядели. Ей просто хотелось побыть одной, подумать над своим поведением, над тем, как она использовала Пашу, а потом сама в него и влюбилась. Она забрела куда-то в глубь парка и уселась на скамейку, поджав под себя ноги, обняв их руками и положив подбородок на колени.
Прошло некоторое время. В голове у Алены не было ни одной мысли. Ей хотелось плакать. И она плакала. В одиночестве.
— Алена? — вдруг послышался сзади нее знакомый голос.
Малышкина не стала оборачиваться, она быстро вытерла холодным рукавом куртки мокрые глаза и шмыгнула носом. Она не хотела, чтобы кто-то видел, как она плачет. Особенно он. Оставалось только надеяться, что Паша не видел, из-за чего она убежала. «С этим пора кончать, — решила Алена. — С этой повестью, с этой жестокой игрой».
— Ален, посмотри на меня, пожалуйста.
Девушка молчала. Паша обошел ее сзади и сел напротив, на ту же скамейку, на которой сидела Малышкина.
— Ты плакала? — он приблизился к Алене.
— Нет, — отвернулась та.
— Но у тебя лицо заплаканное.
— Я же сказала, что не плакала, — довольно грубо ответила она.
— Ладно, — смирился Орешкин. — Не буду надоедать. В такие моменты хочется побыть одной... Но я хочу, чтобы ты знала...
— Сделай одолжение, оставь меня в покое, — тихо сказала Малышкина.
Паша встал со скамьи и, сделав пару шагов, услышал позади себя тихий голос:
— Подожди, пожалуйста.
Он замер и оглянулся.
— Посиди со мной, — попросила Алена. В ее глазах были мольба и печаль. Внезапно ей стало невыносимо одиноко, и боль сдавила сердце. Малышкина поняла, что если так будет продолжаться, она не сможет терпеть. Расставить все точки над «i» надо как можно скорее.
— Конечно, — Орешкин ринулся к ней и снова сел напротив. — Хочешь поговорить?
Она промолчала.
Он взял ее ледяную руку в свои.
— Ты вся замерзла... и дрожишь.
— Есть немного, — согласилась Алена.
Орешкин снял свою куртку на меху, оставшись в одном свитере, и бережно накинул ее на плечи девушке. Она улыбнулась. Внутри стало очень тепло. Ей нравилась его забота. Он снова взял ее руки в свои ладони и принялся их растирать, изредка поднося к своим губам и обдавая горячим дыханием. Они просидели так, в молчании, минут пять. Потом Алена не выдержала и ненароком посмотрела в глаза Паше. Разочарование, которое вновь настигло ее сердце, было жгучим и неприятным. «Карие... Снова этот цвет, я его ненавижу... — подумала Малышкина. — Меня опять предают, причиняют боль. Но разница в том, что сейчас я сама виновата...»
— У тебя ресничка на щеке, — вдруг сказал Паша.
— Ну и что? — улыбнулась Алена.
— Найди ее и отдай мне.
Малышкина начала аккуратно водить кончиками пальцев по щекам и наконец обнаружила длинную черную ресничку. Она отдала ее Орешкину и застыла в ожидании:
— Зачем тебе она?
— Загадывай желание, — Паша подмигнул Алене.
Малышкина никогда не верила в подобного рода чушь, поэтому с абсолютно пустыми мыслями кивнула, мол, загадала. Орешкин сдул ее со своей ладони, и ресничка мгновенно исчезла, спикировав на снег.
— Иногда желания исполняются, — произнес Паша.
— Мое, наверное, не исполнится, — усмехнулась Алена.
— Может, я попробую его отгадать?
— Попробуй, — Малышкина пожала плечами.
Вдруг Паша ее поцеловал.
По-настоящему.
В губы.
Алена ни о чем не думала. Она чувствовала, как теплая волна несется по телу... волна счастья, любви... Любви?! Да, любви...
Ночь уже накрыла город, когда две счастливые пары влюбленных шли по пустому проспекту, который освещали десятки тусклых фонарей. Их сердца действительно стучали в унисон. Они шли отдельно друг от друга. Ксюша и Артем тихо перешептывались. Алена с Пашей держались за руки, улыбка не покидала их лиц. Малышкина была счастлива, ей не хотелось портить настроение, но выяснять правду надо было сейчас или никогда. И она негромко спросила:
— Ты ее любишь?
— Нет, — уверенно ответил Орешкин. — Для того и танцевал с ней, пытался что-то вновь почувствовать. И ничего. Пусто.
— А расскажи, что между вами было?
— Ничего особенного, — равнодушно пожал он плечами. — Давным-давно я был в нее влюблен без памяти, а она, как самая красивая девчонка в классе, отвергала всех, кто пытался к ней подкатить. Среди таких балбесов оказался, к несчастью, и я. Правда, мне повезло немного больше, чем другим пацанам. Она уделяла тогда еще не чемпиону, но уже хорошему боксеру чуточку больше внимания. Я радовался, как ребенок, которому на Новый год подарили долгожданную машинку. А ей нравилось играть, и в один прекрасный день она просто сказала, что больше я ей не нужен.
— Так и сказала? — ахнула Алена.
— Угу.
— Как можно быть такой бессердечной?!
— Вот так. Но сейчас, когда мы танцевали, Кристинка и призналась, что тоже была ко мне неравнодушна, но не хотела, чтобы это видели подруги, иначе бы, понимаешь, ее засмеяли.
— Но из-за чего засмеяли бы?
— Что сначала я за ней бегал, а теперь она за мной...
— Какой бред! А на нас-то она что наехала?
— Ну, конкурентки... — рассмеялся Паша. — Да черт с ней, с этой Кристиной. Все кончено. Ты мне лучше скажи, у тебя была безответная любовь? Или какая-нибудь другая, взаимная?
Малышкина горько вздохнула:
— Моя мама говорит, что отрицательный опыт тоже необходим. Так вот, имеется у меня такой. Как раз безответная любовь. Мальчик был в одиннадцатом классе, а я... я даже уже и не помню, в каком — так давно это было! Ну и я, как последняя дурочка, втрескалась в него, писала ему стихи, кидала их в почтовый ящик, звонила на домашний телефон и взволнованно дышала в трубку. А потом подошла и призналась во всем.
— А он?
— А он меня отшил, — усмехнулась Алена, вспомнив, какой глупой была.
— И что ты поняла?
— А то, что чувства, которые я испытывала тогда, и те, что испытываю сейчас, когда иду в обнимку с тобой, совершенно разные.
— Значит, ты меня любишь больше, чем его? — шутливо посмотрел на Алену Паша.
— Нет, — покачала она головой. — Тебя я люблю по-настоящему.
— Солнце ты мое. — Орешкин нежно поцеловал ее в макушку.
— Я так счастлива, — блаженно улыбнулась Алена и прикрыла глаза, положив голову ему на плечо.
— И я...
Глава 8
Пришло время
сказать правду...
Малышкина под ручку с Пашей подошла к своему дому.
— До завтра? — улыбнулась она.
— Да, у меня есть для тебя сюрприз.
— Правда? Какой? Я люблю сюрпризы.
— Тебе, думаю, понравится!
— Буду с нетерпением ждать завтра, чтобы вновь увидеться с тобой.
— И я. Спокойной ночи, Ален.
— И тебе сладких снов.
Алена открыла калитку, вприпрыжку пробежалась по дорожке и вставила ключ в замочную скважину, провернула его четыре раза, и дверь, ведущая в дом, бесшумно отворилась. Алена на ватных ногах, усталая и такая счастливая, вошла в коридор и включила свет.
— Я пришла!
— Аленушка! — воскликнула мама Елена Викторовна, выбежав из кухни, и обняла свою дочь. — А я волновалась! Мало ли какие маньяки сейчас бродят! Надо было папе сказать, чтобы он вас подвез! Нет, сейчас очень темно для ночных пеших прогулок... Ален, а почему ты меня совсем не слушаешь и так мечтательно улыбаешься?
— Мамочка, я влюбилась!
Елена Викторовна так и села. Она прижала руки к груди и воскликнула:
— Доченька! Пойдем, пойдем наверх, к тебе в комнату...
Они зашли в Аленину комнату, улеглись на кровать и обе весело засмеялись.
— А как вы познакомились? — спросила мама.
Малышкина решила не рассказывать, что это был «Роман на заказ», поэтому начала с того, как за ней погналась собака...
Она сильно волновалась. По непонятной причине перед мамой ей было стыдно. «Как это так? Она влюбилась в кого-то. Невероятно!» Конечно, в этом не было ничего невероятного, просто Алена была на седьмом небе от счастья. Елена Викторовна слушала очень внимательно. В конце рассказа она посмотрела дочери в глаза и спросила:
— Ален, а что ты чувствуешь?..
— Это дикая смесь эмоций и ощущений, мам.
— Я тебя прекрасно понимаю.
— Волнение...
— Да-да, у меня тоже такое было, когда я встретила твоего папу.
— Вы созданы друг для друга, и так хорошо вместе смотритесь...
— Ты не первая, кто это говорит, — рассмеялась Елена Викторовна. — А со своим парнем ты меня познакомишь?
— Конечно, на днях он придет вместе с Ксюшкой.
— Ксюшенькой! Как хорошо. А у нее появился молодой человек? — проявила интерес мама Алены.
Малышкина рассмеялась и поведала, что Артем расстался с Верой и теперь у них с Нахимовой все только начинается.
— Да ты что!! — воскликнула мама Алены. — Наш Артемка? С ума сойти! Хорошо, что сказала, Ален. А то ведь этот партизан никогда бы не рассказал! Я про Веру-то у него еле выпытала! Ой, они такая красивая пара...
— Ага, сегодня все медляки перетанцевали вместе.
— Какие вы у меня счастливые, дети, — радостно вздохнула Елена Викторовна.
— Ну, мы вчетвером у нас соберемся, хорошо?
— Ты только скажи, когда, а я приготовлю что-нибудь вкусненькое.
— Спасибо, мамуля!
Мать и дочь еще долго болтали, как закадычные подруги, секретничали и делились впечатлениями. Елена Викторовна порой в ужасе хваталась за голову и взволнованно охала, порой хохотала до слез и улыбалась, слушая о приключениях своей дочери.
Под утро Алена Малышкина услышала звонок будильника и в последний момент успела запомнить кадр из сна. Ей снилось, будто она проткнула какого-то незнакомого человека деревянной пикой, тело глухо рухнуло на светлый пол и мгновенно испарилось в воздухе. Алена в ужасе закричала и подскочила на кровати. Рядом никого не было, только в кромешной темноте бодро подпрыгивал светящийся будильник. Она, спокойно вздохнув, хлопнула по нему рукой, встала с кровати и прошлепала босыми ногами на кухню, где уже готовила завтрак для всей семьи мама.
— Доброе утро, мамочка, — Алена чмокнула в щеку Елену Викторовну, которая быстро нарезала помидоры в овощной салат.
— Доброе, солнышко. Ты как? Выспалась?
Малышкина села на табуретку, поджала ноги и положила подбородок на голые колени.
— Да. Мам, мне только что приснилось, что я проткнула кого-то пикой.
— Пикой? Интересно... У нас тут сонник был где-то, посмотри, что это означает.
— Где сонник? — в нетерпении воскликнула Алена.
— В нашей комнате посмотри, в ящике для писем.
Малышкина быстрее ветра сбегала в комнату родителей и примчалась обратно.
— Так... Пещера, пиво, пижама, пика... Пика! Нести во сне пику или протыкать ею кого-то означает, что наяву вас будет ожидать любовное свидание.
— Ух ты, как здорово! — засмеялась мама.
Алена в мгновение ока стала пунцовой и вспомнила Пашу. «Кстати, надо бы ему позвонить... — подумала она. — Или подождать, пока он позвонит мне первый? Как же поступить? Я все-таки девушка, а он молодой человек. Или это неважно?»
— Да уж, здорово, — улыбнулась Алена и задумчиво перелистала страницы книжки. — Мама, а если я просто дружу с молодым человеком...
— Ты про Пашу?
— Да-да, про него... Так вот, если я с ним пока не встречаюсь, но наши отношения уже на пороге этой... стадии, должна ли я первая ему звонить?
— Во-первых, Аленка, ты никому ничего не должна.
Малышкина кивнула.
— Поэтому ты не должна, но можешь позвонить. Просто поболтать, поделиться впечатлениями после чего-то. Ну, ты поняла, да?
Алена снова кивнула.
— Но, конечно, неплохо было бы, чтобы он тебе первый позвонил...
Вдруг по дому пронеслась трель звонка. Алена вскинула полные надежды глаза на маму, та улыбнулась, и дочка на всех парах понеслась к телефону. Из соседней комнаты послышалось немного взволнованное и тихое «Алло, я вас слушаю», а потом радостный крик: «Пашка, приветик! Нет, ты меня не разбудил, я уже встала. Рада тебя слышать, как дела?» Елена Викторовна удовлетворенно улыбнулась, прошептав:
— Молодость, — и продолжила нарезать салат.
Минут через десять в кухню ворвалась взволнованная Алена и, прижимая к сердцу трубку радиотелефона, с горящими от счастья глазами зашептала:
— Паша пригласил меня сегодня на свидание! А еще, а еще напомнил, что в течение дня меня будет ждать сюрприз!
— Потом обязательно расскажешь!
— Конечно! Мамочка, я так рада! Он такой замечательный! — продолжала скакать на месте Алена.
— Я тоже за тебя безумно рада, Аленушка. А сейчас давай садись, завтракай, а то опоздаешь в школу.
— Ну, первый урок физкультуры. Можно немножечко опоздать! Правда? — молящие глаза пронзили Елену Викторовну.
— Неужели ты хочешь опоздать в школу в такой чудесный праздник?
Алена удивленно округлила глаза:
— А что за праздник?
— А ты посмотри на календарь, — Елена Викторовна ткнула аккуратно наманикюренным пальчиком в строку в большом настенном календаре.
— Четырнадцатое февраля, — пробормотала Алена. — Что-то знакомое. Четырнадцатое февраля! Точно! Мамуля! Сегодня же День всех влюбленных! Ух ты! Прикольно! А я и забыла!
— Вот видишь, — улыбнулась мама Алены, — а ты хочешь опоздать.
— Нет-нет, опаздывать нельзя ни в коем случае!
— Тогда ешь и беги.
И Алена принялась быстро-быстро жевать оладушки.
Малышкина и Нахимова встретились на пороге школы. В этот день они договорились прийти как можно позже, чтобы уже все ученики собрались и лицей пропитался положительными эмоциями.
— Привет, родная, — девушки обнялись.
— Представляешь, Паша какой-то сюрприз обещал сегодня.
— Интересно, что он придумал?
— Сама голову ломаю... А как вы с Артемом вчера погуляли?
— О-о-о, — Ксюша восторженно закатила глаза. — Это было волшебно! У тебя удивительный брат!
— Ой, да мы все в семье такие!
Подружки рассмеялись и, взявшись за руки, побежали по лестнице прямиком к дверям школы, где их уже ждала пара старшеклассников.
— Девчонки, поздравляем вас с Днем всех влюбленных!
— Спасибо, — улыбнулись Алена с Ксюшей.
— А это вам по цветку. — Молодые люди подарили девушкам по красной розе и, улыбнувшись, переключились на вручение цветков другим девчонкам.
— Как здорово, что ребята решили подарить всем девчонкам цветы, — оценила по достоинству такой поступок Ксюша и глубоко вдохнула чудесный аромат розы.
— Это очень мило, — согласилась Алена и последовала примеру подруги, — а как пахнет! Сегодня будет прекрасный денек.
— Точно!
Девушки вошли в школу и ахнули. Весь первый этаж был украшен красными цветами и сердцами из бумаги. Играла музыка, некоторые ученики приплясывали около громадных колонок, из которых лилась музыка, учителя бегали со счастливыми улыбками, красивые и нарядные.
— Слушай, это что-то новенькое, — рассмеялась Малышкина. — Не припомню, чтобы в День святого Валентина у нас раньше такие торжества закатывали.
— Атмосфера благоприятная, — с умным видом кивнула Ксюша.
Алена хитро улыбнулась:
— Для чего благоприятная, а, Ксюш?
— Для чего-то необыкновенного!
— Согласна! Бежим на физкультуру!
Девушки побежали в спортивный зал, переоделись в форму в раздевалке и вошли в огромное прохладное помещение. Малышкина поежилась:
— А холодно здесь, да?
— Ты бы еще тоньше футболочку нацепила, — фыркнула Нахимова, укутанная в вязанный мамой белоснежный свитер с высоким горлом.
— Девушки и юноши! Становимся в шеренгу! — громогласно крикнул высоченный, под два метра ростом, учитель физкультуры, Михаил Петрович.
Толпа молодых людей потрусила на середину баскетбольной площадки и резво выстроилась в длинную «живую» цепочку. Михаил Петрович медленно, совершенно никуда не торопясь, прошагал мимо каждого учащегося, заглядывая в глаза и рассматривая спортивную форму. Оставшись довольным, он встал перед всеми, расставил ноги на ширине плеч, заложил руки за спину и заорал:
— Ра-а-а-а-а-авняйсь!
Все, как один, резко повернули головы направо и, не дыша, замерли.
— Смирно, — уже более миролюбиво сказал учитель и улыбнулся только уголками губ.
Юноши и девушки облегченно вздохнули и расслабились.
— Здравствуйте.
— Здрасть! — в ответ на его приветствие раздался оглушительный рев такой силы, что в зале задрожали окна.
Алене на секунду показалось, что она оглохла. Но когда в зале появился... Паша Орешкин, ей почудилось, будто она ослепла и онемела одновременно. Молодой человек шел легкой спокойной походкой к Михаилу Петровичу и не замечал ничего вокруг. Нахимова пихнула подругу в бок, у той подкосились ноги. Она замерла, ожидая того, что произойдет дальше.
— Что он здесь делает? — прошипела Ксюша.
— Откуда я знаю? — тихо прошептала Малышкина.
— Может, это и есть сюрприз?..
— Разговорчики в строю! — грозно заорал Михаил Петрович. — Кто разговаривал?
Алена и Ксюша знали, что скрываться бесполезно, поэтому сделали два шага вперед. Михаил Петрович хитро прищурился, а Орешкин, увидев девушек, улыбнулся невероятно красивой улыбкой. Алена мгновенно забыла об учителе физкультуры и переключила внимание на предмет своего обожания.
— Малышкина и Нахимова... Писака и выскочка... — зловеще промурлыкал Михаил Петрович, — кто давал разрешение говорить в строю?
— Никто, — девушки опустили глаза в пол. За много лет учебы у этого учителя они поняли, что, когда Михаил Петрович изображает серого волка, лучше строить из себя глупую овечку. Легче отделаешься.
— Причина? — Он буравил их взглядом.
— Нет причины, — тихо ответили Алена с Ксюшей.
— Четыре круга по залу. В быстром темпе. Не останавливаясь. Побежали.
Малышкина и Нахимова покорно послушались и резво стали наворачивать круги по залу, а Михаил Петрович продолжил урок:
— Итак, я вас в начале года предупреждал, что в феврале у нас начнется волейбол. Предупреждал?
— Да, — дружным хором ответили учащиеся.
— Хорошо. Так вот, этот парнишка, — он положил свою лопатообразную руку на плечо Орешкину, — будет помогать вам в освоении данной игры. Людмила Николаевна, его бабушка и по совместительству ваша вторая преподавательница физкультуры, а также мастер спорта по волейболу, к сожалению, приболела. Мы все надеемся на ее скорейшее выздоровление. Так как я не очень хорошо владею азами игры в волейбол, я не смогу вас хорошо обучить. Людмила Николаевна любезно предложила помощь своего внука, поручившись головой за его способности. Она самолично учила его играть в волейбол. Думаю, мы доверим ему вас?
— Да, — опять же дружно ответил класс.
— Это Павел Орешкин, — удовлетворенно кивнул Михаил Петрович.
— Мы пробежали! — отдышавшись, оповестила Малышкина всех присутствующих. Ксюша стояла позади нее, положив подбородок на плечо подруги, и тяжело с сопением дышала.
Михаил Петрович с сомнением покосился на подружек, поглядел на часы и сказал:
— Что-то вы быстро.
— Я очень быстро бегаю после того, как уносила ноги от злобной овчарки, — Малышкина засмеялась. — Натренировалась.
Нахимова прыснула, Орешкин прикрыл рот ладонью, чтобы скрыть улыбку. Лишь Михаил Петрович остался непроницаем. Он хмыкнул:
— Ну-ну, посмотрим на соревнованиях весной на твою скорость.
— Вы берете меня на соревнования? — удивилась Малышкина.
— Я еще подумаю, но ты продолжай убегать от собак.
— Хорошо. — Состроив серьезное выражение лица, Алена кивнула.
— А сейчас отдаю вас полностью в руки Павла, — объявил Михаил Петрович и неторопливым шагом направился к выходу.
Алена подошла к Орешкину и улыбнулась:
— Ты слышал? Меня только что целиком и полностью отдали в твои руки.
— Привет, — Паша лучезарно ответил улыбкой на улыбку и слегка обнял Алену.
Но та с хитрыми глазами увернулась:
— Сохраняем отношения учителя и ученика.
— Ну да, правильно. На время урока!
— Конечно.
— Ты не говорил, что помимо бокса еще и волейболом занимался!
— Ну, это так. Просто увлечение, — засмущался юноша. — Это, кстати, и есть мой сюрприз.
— Ты умеешь делать все то, чего не умею делать я! — восхищенно взмахнула руками Алена.
— Неправда...
— Неужели?
— Я не умею так очаровательно улыбаться...
У Малышкиной перехватило дыхание. Она шумно сглотнула и, улыбнувшись, побежала заниматься физкультурой. Она весело подпрыгивала, летала по залу, делала «колесо» и даже на радостях умудрилась на мате сделать во время разминки «мостик». Настолько воодушевляло ее присутствие любимого человека! Но эйфория улетучилась в тот момент, когда ее за шкирку поймала во время счастливого прыганья через «козла» Ксюша и потащила в раздевалку.
— Эй, ты чего?! — нахмурилась Алена.
— Малыш, это просто КАТАСТРОФА! — закричала Нахимова, бегая от стенки к стенке.
— А что опять у нас случилось?!
— Ты понимаешь, что произойдет с приходом сюда Ореха?! — Подруга чуть ли не рвала на себе волосы.
— Что? Это же так хорошо, все время рядом будем...
— Ты просто дура, Алена! Вари котелком! Он прочитает газету с твоей повестью!!
Малышкина еще ни разу в жизни не впадала в такое жуткое оцепенение. Ей показалось, что жизнь вдруг оборвалась, и в глазах странно потемнело... Девушка села на холодный пол и тупо уставилась в одну точку.
— Аленка, вот мы и попали. — Ксюша села рядом с ней и обняла за плечи.
— Это наказание, — тихо сказала Малышкина. — За то, что я воспользовалась Пашей, так подло поначалу с ним поступала. Он мне был безразличен! А сейчас... когда все у нас так хорошо... Он приходит к нам в школу работать. И уже вышло три номера газеты, то есть три главы... А там все, что происходило с нами...
Девушки замолчали.
— Ирония судьбы, — усмехнулась Алена и встала с пола.
— Или жестокий роман, — кивнула Ксюша. — Не отчаивайся... Все будет хорошо.
— Я знаю, — улыбнулась Малышкина. — Но... Как все-таки мы подло поступили...
— Главное, что осознали!
— М-да... Больше не будем описывать сюжеты из жизни, да?
— Да.
— Надо свою жизнь наладить и не перемешивать реальность с выдумкой.
Они снова замолчали и до звонка не сказали друг другу ни слова. После физкультуры счастливый и бодрый Орешкин подлетел к грустной Алене.
— Что случилось? Почему нос повесила? — весело поинтересовался он.
Малышкина посмотрела на него так, будто видит в последний раз, на глаза наворачивались слезы.
— Мы пойдем, потом расскажем, — Ксюша взяла подругу за руку и, оставив удивленного Орешкина в одиночестве, увела ее в класс.
Всю математику, пропуская материал мимо ушей, Малышкина чертила на тетрадном листе крестики и нолики, сердечки и кружочки, палочки и галочки. Увидев каракули, Ксюша сказала тихо:
— Не волнуйся. Мне кажется, он простит и поймет...
— Ха-ха! Смешно! Как такое вообще можно понять... Если бы со мной так поступили, просто использовали, я бы порвала все ниточки, соединяющие нас с этим человеком... Забыла бы, вычеркнула из жизни.
— Даже если любишь?..
Малышкина горько улыбнулась и, подложив под щеку руки, легла на парту.
— Мне так хочется плакать. А он сейчас, наверное, читает эти чертовы главы...
— Да уж... Деткина, Рахимова. Как ты его хоть обозвала в своей повести?
— Кедр, — растерянно улыбнулась Алена.
Нахимова непроизвольно хихикнула.
— Прости! Главное, чтобы он за кедра не обиделся теперь.
— Я знаю, что я должна сделать! — вдруг воскликнула Алена. — Знаю!!
Она закричала так громко, что весь класс дружно уставился на нее. А Малышкиной было все равно. Она хлопала в ладоши, обнимала Ксюшу и подпрыгивала на стуле, вскрикивая и смеясь. Потом Алена подхватила сумку, быстро побросала туда свои школьные принадлежности и учебник и сорвалась с места, оправдываясь на ходу перед учительницей:
— Марь Иванна!! Простите, пожалуйста, у меня неотложное дело! Вопрос жизни и смерти! Я все выучу! Обещаю! Ах, убегаю-ю-ю!! До свидания!
Преподавательница математики изумленным взглядом проводила Малышкину и, когда дверь захлопнулась, уставилась на ее лучшую подругу, требуя объяснений. Но Ксюша лишь пожала плечами:
— Ну, Марь Иванна... Ну вы же понимаете. Все талантливые писатели — сумасшедшие. Мало ли что ей в голову пришло? Может, потрясающий сюжет для будущего бестселлера?
Учительница, тяжко вздохнув, вынуждена была согласиться с девочкой и продолжила урок.
Алена спустилась на первый этаж и быстро побежала в кабинет, где Женька Пушкин печатал газету. Она так громко хлопнула дверью, что парень подпрыгнул на месте, разлив горячий чай себе на джинсы.
— А-а!! Малышкина!! Ты меня с ума сведешь! — закричал он, подскакивая на одном месте и пытаясь оторвать прилипшие джинсы от ног. — Ураган просто!
— Женька, слушай, ты еще на завтра не начал печатать номер?? — Глаза ее горели так возбужденно, что Женя поблагодарил бога за то, что тот надоумил его сделать перерыв и попить чайку. Только поэтому он отложил запуск печатной машины.
— Нет, а что?
— Господи, спасибо!! — Алена вознесла руки к потолку и чмокнула губами. — Короче, слушай. Там такая фигня приключилась... Ну, долго объяснять!
— Хорошо, а что от меня нужно?
— В повести всего пять глав? — спросила она и тут же сама ответила: — Пять! Но так получилось, что четвертая лишняя, давай сразу пятую напечатаем? Она у меня готова! Только надо домой сбегать и притащить дискету!
— Но так нельзя... как же главу целую пропустить? Все равно что из состава поезда отцепить целый вагон, — начал занудствовать Пушкин.
— Слушай меня сюда внимательно, — сквозь зубы зашипела Алена и злобно сощурила глаза, уставившись на испуганного Женьку. — Я — автор. Что хочу, то и делаю. Андерстенд?
— А... андерстенд! — икнул Пушкин.
— Значит, ты ничего не печатаешь до тех пор, пока я не принесу из дома пятую главу. Понял?
— По... понял!
— Вот и славненько. Учти, что если напечатаешь четвертую, не дождавшись меня... То пеняй на себя. В гневе я страшна, Женя! Действия свои не контролирую! Так что лучше не рискуй. Договорились?
Теперь Пушкин не смог ответить этой бешеной девице. Он просто так резко кивнул, что его круглые очки съехали на кончик носа. И когда Алена, страшно клацнув зубами, выбежала из кабинета, смахнул пот со лба платочком и облегченно выдохнул:
— Во дает девка! Без царя в голове! Однозначно!
Но Малышкиной было совершенно плевать на то, что о ней думает зануда Женька Пушкин, учительница математики да и вообще все прохожие, которых она практически сшибала с ног, несясь к себе домой. В голове стучала мысль: «Пятая глава! Пятая! Последняя! Где я описала все свои чувства, которые испытываю к Пашке! Все, что в моем сердце, все там! Пусть он прочитает эти три предыдущие главы, пусть меня осудит, пусть обидится, но, прочитав пятую, будет знать, что я люблю его!! И простит! Я уверена, что простит! Он ведь тоже любит меня!» С этими мыслями Малышкина сиганула через калитку, не открывая ее, заскочила в дом и, топая сапожками по ступенькам, шумно понеслась к себе в комнату. Через три минуты умный компьютер выплюнул заветную дискету из дисковода. Малышкина, чтобы глупый Женька Пушкин ничего не напутал, написала на ней: «Заключительная
Глава повести “Роман на заказ”!!!» и быстрее пули кинулась на улицу. Она бежала с горки сломя голову и не заметила, как из-за угла вывернул автомобиль. Столкновения было не избежать. Водитель на полную громкость слушал музыку и разговаривал с кем-то по мобильному телефону, одновременно держась за «баранку», а Алена ничего не видела на своем пути, ей так хотелось скорее отдать дискету Пушкину! Гололед не позволил машине вовремя остановиться, и разогнавшаяся Алена, стукнувшись о высокий бампер плечом, отлетела на три метра на дорогу. Теряя сознание, она крепко сжала заветную дискету. Потом на нее обрушилась пустота.
— Просто удивляюсь, как я тебя до сих пор не убил.
— Доходит уже просто до смешного...
— А по-моему, это совершенно не смешно!! Ты в третий раз приносишь на руках мою сестру в бессознательном состоянии, и что я должен после этого думать?!
— Что я спаситель твоей сестры и своей девушки.
— Не ссорьтесь, девочки, — Алена очнулась и уже была в состоянии примирить любимого и брата.
— Мы не девочки!! — воскликнули оба парня хором.
Малышкина громко захохотала, за ней и Артем с Пашей.
— Ха-ха, — не унималась девушка, — во смехотень. Помнишь, во второй раз, когда ты меня принес, я сказала, что бог любит троицу? Так вот! Это святая правда!
— Главное, чтобы четвертого раза не случилось, — хмыкнул Артем.
— Посмотрим на ваше поведение, — улыбнулась Алена. — Будете ругаться, специально буду биться головой о стены и падать в обморок.
— Угу, я посмотрю на тебя через пять лет, если ты так будешь делать!
— А что? Классно! — Алене было почему-то очень весело. — С прошибленной головой! Ты ведь все равно меня будешь любить?
— Куда ж я денусь, — Артем поцеловал сестру в лоб. — Ладно, я вас оставлю.
Когда за ним закрылась дверь, Алена тихо вздохнула.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Паша, держа девушку за руку.
— Нигде... — она уже хотела произнести свою коронную любимую фразу, но Орешкин ее перебил:
— ...не болит, нигде не жмет?
— Именно! И как ты догадался...
— Да я вообще-то догадливый. Слушай, а почему сразу Кедр, а, например, не Грецкий? Или Фундук? По-моему, звучит намного солидней.
Алена осторожно перевела взгляд на Пашу.
— Ты прочитал?
— Угу...
Девушка захныкала:
— Я даже не представляю, что я натворила... Прости меня, Паш.
— У меня правда такие красивые глаза? — Он, кажется, совсем ее не слушал. — «Просто потрясающего цвета, почти черные, но еще сохранившие насыщенный оттенок коньяка». Да?
— Ты уже цитируешь меня. Какая прелесть. У тебя правда такие глаза, самые красивые.
— Ну, а вообще мне нравится, как ты пишешь! У меня есть знакомые в местном издательстве, хочешь, я замолвлю за тебя словечко?
— О-о, ну ты прямо как мой директор школы! Тот уже предлагал. Не хочу я пока. Маленькая еще!
— А мне кажется, что самый возраст! Ну как хочешь! Если надумаешь, то обязательно скажи.
— Я готова говорить тебе абсолютно все. — Алена посмотрела на Пашу влюбленными глазами. — Ты ведь прочитал только первые три главы! А пятая? Пятая-то самая главная! Там — все! Все, что в моем сердце!
Орешкин улыбнулся и кивнул головой в сторону работающего ноутбука.
— Я же за тобой побежал, как только узнал, что ты с уроков ушла. Только вот догнать не смог! Я просто обалдел, как ты быстро бегаешь! Не зря тебя физрук хочет на соревнования взять... Так вот. Когда я тебя догнал, ты была уже без сознания, но так крепко держала эту дискету! Даже не хотела отдавать, я твои пальцы не мог расцепить!
Малышкина засмеялась.
— Я так хотела, чтобы эта
Глава появилась вместо четвертой. Даже запугала Женьку Пушкина, который у нас печатает газету. Бедняга, он, наверное, до сих пор меня ждет!
— Ну, завтра ты ему все объяснишь.
— Значит, ты не сердишься на меня?
— Нет. Главное, что мы сейчас вместе.
— Да, ты прав. А как там Ксюшка? Она знает, что со мной случилось?
— Пока нет, — Орешкин покачал головой. — Ничего же страшного с тобой не произошло, поэтому пусть сидит на уроках и получает знания!
— И то верно!
— Кстати, у меня для тебя сюрприз.
— Ты станешь директором моей школы? — смеясь, предположила Малышкина. — Или моей классной руководительницей?
— Нет, — рассмеялся парень и вытащил из принесенного им пакета Аленину сумочку.
— Вот это да!! — воскликнула она. — Мой ридикюльчик любимый! Откуда он?!
— Я был на рынке с родителями, — пустился в объяснения Орешкин, — тут ко мне подходит парень и предлагает купить с рук мобильный телефон. Достает из куртки.
— Куртка была синяя и дутая?
— Именно! И тут я узнал твой телефон, у тебя же панелька раскрашена цветами.
— Да, — гордо подтвердила девчонка. — Сама разрисовывала.
— Я его к стенке прижал, поговорил с ним по-человечески, — тут Паша сделал невинные глаза, — и он вернул мне сумку.
— Ты мой герой! Спасибо!!
— Ален, можно я тебя поцелую? — вдруг спросил Паша.
Малышкина запылала от счастья. Она даже представить себе не могла своего внешнего вида. Эти царапки и ссадины на лице и руках, красный нос, растрепанные волосы... А Орешкин любит ее и такой! Ну разве это не счастье?
Алена кивнула, а когда юноша приблизился к ней, вдруг задергала носом.
— Ты опять накурился! — Она сурово свела бровки «домиком».
— Прости, я больше не буду курить! Обещаю!
— Уверен? — строго спросила Алена.
Орешкин кивнул.
— Смотри, пощады не будет!
— Ради тебя я готов меняться!
Аленка улыбнулась счастливой улыбкой и обняла Пашу.
Прошел месяц. Ксюша Нахимова и брат Алены Артем все свободное время проводят вместе. А сама Малышкина души не чает в Паше Орешкине, и это абсолютно взаимно. А еще Алена праздновала победу, когда через неделю от ее возлюбленного совершенно не пахло сигаретным дымом. Она согласилась, чтобы ее повесть напечатало местное издательство. Друзья говорят, что скоро Аленка станет знаменитой, зазнается и не будет с ними общаться. Но ведь это не так!
ОГЛАВЛЕНИЕ
Глава 1. С САМОГО УТРА ДЕНЬ ОБЕЩАЛ
БЫТЬ ПРЕКРАСНЫМ... 5
Глава 2. ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ И ПЕРВАЯ БОЛЬ 28
Глава 3. КУРЕНИЕ ВРЕДНО ДЛЯ ЗДОРОВЬЯ! 38
Глава 4. ЧЕТВЕРТЫЙ РАУНД — РЕШАЮЩИЙ! 54
Глава 5. ПОВЕСТЬ ТРЕБУЕТ ПРИКЛЮЧЕНИЙ! 73
Глава 6. ДУРДОМ И СВЕРХУ БАНТИК 99
Глава 7. ВЫ ПРОСТО ОБЯЗАНЫ
ПОЦЕЛОВАТЬСЯ! 111
Глава 8. ПРИШЛО ВРЕМЯ СКАЗАТЬ ПРАВДУ... 127