У вас вопросы?
У нас ответы:) SamZan.net

Смертные тени Эксмо Домино; Москва СанктПетербург 2012 Оригинальное название Meliss Mrr Rdint Shdows 2010

Работа добавлена на сайт samzan.net:

Поможем написать учебную работу

Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.

Предоплата всего

от 25%

Подписываем

договор

Выберите тип работы:

Скидка 25% при заказе до 28.12.2024

СМЕРТНЫЕ ТЕНИ

Мелисса Марр

Смертные тени

Коварная красота 4

OCR: Mist; Spellcheck: LOVE-L

Мелисса Марр «Смертные тени»: Эксмо, Домино; Москва, Санкт-Петербург, 2012

Оригинальное название: Melissa Marr «Radiant Shadows», 2010

ISBN: 978-5-699-55372-3

Перевод: И. Иванова

Аннотация

Страна фэйри в опасности. Согласно соглашению с Соршей, могущественной королевой Высокого двора, смертный юноша Сет покидает владения фэйри и возвращается к жизни в мире обыкновенных людей. Вскоре после этого Соршу обуревает настолько сильная тоска по нему, что она забывает о необходимости поддерживать свое королевство, и мир фэйри начинает угасать. Остроту ситуации добавляет то, что Бананак, воинственная сестра королевы, стремится развязать войну между королевствами фэйри...

"Смертные тени" продолжают серию книг Мелиссы Марр, начатую романом "Коварная красота", мгновенно выдвинувшим писательницу на высшие ступеньки рейтинга популярности, переведенным более чем на 20 языков мира и по успеху среди читателей сравнимым с "Сумерками" Стефани Майер!

Мелисса Марр

Смертные тени

Посвящается Эйше и Дилану, моим удивительным «зверюшкам». Быть вашей матерьюэто воистину привилегия. (Сомневаетесь? Я люблю вас все больше и больше и буду любить всегда. Здесь я добавляю смайлик с улыбкой. Удачное завершение посвящения, вы не находите?)

БЛАГОДАРНОСТИ

Энни Хопп продолжает оставаться моей защитницей и судьбой. Я благодарна ей за то и другое. Без сражений, которые Энни бок о бок со мной вела за нас обеих, эта книга получилась бы куда зауряднее.

Книгу в одиночку не создашь. В издательстве «Харпер» к этому приложили руки немало замечательных людей, проявивших заботу о книге (и попутно обо мне), и, хотя я знакома далеко не со всеми, всем им я выражаю искреннюю признательность за их помощь. Особая благодарность тем, кто работал непосредственно со мной: непревзойденному специалисту по печати Мелиссе Бруно, агенту по авторским правам и сущему ангелу Джин Макгинли, мудрой Сюзанне Дальен, богине художественного оформления Элисон Доналти и всевидящей Сьюзен Кац.

Спасибо моим читателям; в особенностям тем (Мегги, Марии, Фионе, Тигру, Мег, Тегану, Эйне, Карей, Эшли и всем остальным), кто не только приходил на встречи со мной и презентации моих книг, но и гулял со мной по вечерам, выезжал полюбоваться чудесами подводного мира и кто сидел со мной за одним столом во время моей поездки. Мне очень дорого то, что вы не жалели своего времени, общаясь со мной «вживую», в письмах и в Интернете.

Огромная благодарность Марку Таккеру за отыскание прототипа Эни; Джен Барнс, Рэйчел Винсент, Джанине Фрост и Эйше — за вычитывание рукописи; Меррили Хейфец — за то, что почти всегда превосходила мои ожидания; Джанине — за придуманное заглавие; Сьюзен — за подсказки и очень ценную мантру, защищающую работу; Нейлу — за внимание и мудрость.

Хочу особо поблагодарить итальянское издательство «Фаци», сделавшее мои книги доступными для итальянских читателей. Спасибо вам, Элидо Фаци, Памела Руффо, Мария Галеано и Кристина Марино, не только за вашу заботу, проявленную обо мне и моей семье, но и за то, что помогли мне безнадежно влюбиться в Рим. Еще раз спасибо!

И еще благодарности. Весьма необычные, поскольку эти люди едва ли увидят мои книги, но без их творчества я вряд ли написала бы серию «Коварная красота». Я вообще не могу писать, когда не звучит музыка; так что для каждой книги я выбирала песни, которые слушала снова и снова. За косвенную помощь в создании этой книги хочу поблагодарить Эни Ди Франко (да, моя Эни названа в ее честь), а также группы «She Wants Revenge» и «The Kills». Ну а за все книги этой серии искренне благодарю Мэрилина Мэнсона, Мейнарда Джеймса Кинана, Дэмиена Райса и Тори Эймос. Их творчество воодушевляет меня.

И как всегда, сердечная благодарность моим родителям, моим детям и моему мужу. Без вас всех мой мир попросту рассыпался бы.

ПРОЛОГ

Конец XIX века

Девлин замер, не сводя глаз с приближавшейся к нему призрачной девы. Она шла, в лицо ей дул ветерок, но перо на шляпке и темные локоны, обрамлявшие лицо, оставались неподвижными. Воздух ее не касался, и Девлин стал сомневаться в том, что и ему удастся дотронуться до нее.

Кажется, я сплю. Или заблудилась, — смущенно пробормотала дева.

Вот именно, заблудилась.

Я отдыхала. Вон там. Она махнула рукой назад, потом робко улыбнулась. Я была в пещере, и она как будто тоже исчезла. Может, я продолжаю спать?

Появление призрачной девы озадачило Девлина. Всех, кто являлся в Страну фэйри без приглашения, нужно было препроводить к Высокой королеве или убить, если он, Девлин, сочтет их слишком опасными. В обязанность Девлина входило поддержание порядка, а это означало — делать все, что способствовало благополучию королевства.

Ты отдыхала в пещере? — спросил Девлин.

Я поссорилась с моим сопровождающим.

Дева вздрогнула и скрестила руки на груди.

Одета она была не по моде этого сезона, хотя и не безнадежно старомодно.

Девлин молчал, и дева продолжала:

Вы похожи на джентльмена. Должно быть, где-то поблизости находится ваше имение? Наверное, там живет ваша матушка и сестры? Тетушка считает, что я не ровня знати, но она... не рассердится, если вдруг обнаружит меня без сопровождения, однако в обществе джентльмена.

Я не джентльмен, отрезал Девлин.

Призрачная дева побледнела.

И невинным созданиям вроде тебя я бы не рекомендовал знакомиться с моими сестрицами. А матери у меня нет, добавил он. Возвращайся-ка ты туда, откуда пришла. Можешь считать, что тебе приснился дурной сон. Уходи отсюда.

Призрачная дева оглядывала окружающий ландшафт Страны фэйри: тоненькие, словно сплетенные из паутины гамаки, что висели на деревьях, розовое, с золотистым оттенком, небо (таким его сделала сегодня прихоть Высокой королевы). Затем ее взгляд остановился на Девлине.

Девлин не шевельнулся, позволив ей рассматривать себя. Дева не дрогнула, заметив его переливчатые волосы и необычный для людей разрез глаз. Она не испугалась, созерцая его узкое острое лицо, и не удивилась, что он стоит неподвижно, точно статуя. Девлин сам не знал, какой реакции ожидал. Его еще никогда не разглядывали столь пристально, приняв за смертного человека. В мире людей он маскировался, чтобы внешне не отличаться от них. Здесь же был таким, какой он на самом деле, из тех, кого называли «окровавленными руками» королевы. Так что суждение этой девы о нем могло быть отнесено к разряду уникальных.

Призрачная дева покраснела, но продолжала храбро глядеть на него.

Вы определенно похожи на доброго человека.

И опять ты ошиблась. Он сделал шаг в ее сторону. Я служу Высокой королеве фэйри и поддерживаю порядок в ее королевстве. В этом мое назначение. Я вовсе не добр и уж тем более не человек.

Призрачная дева лишилась чувств.

Девлин прыжком подскочил к ней, чтобы не дать упасть и плавно опустить на землю. Сделав это, он сразу же отдернул руки. Он не мог бы удержать бестелесное создание, а вот она вполне могла бы поселиться в его теле, как в своем собственном. И похоже, проникла туда.

«Сэр», зазвучало у него в голове.

Девлин не мог пошевелиться. Тело его не слушалось. Он по-прежнему оставался самим собой, но призрачная дева действительно проникла к нему под кожу.

«Двигаться можешь — мысленно спросил Девлин.

«Конечно».

Она села, и это движение вытолкнуло ее из тела Девлина.

Он сглотнул, ощущая всплеск странных, незнакомых эмоций, пронесшихся через его тело. Девлин почувствовал себя раскрепощенным и возбужденным. Он ощутил еще много такого, что выходило за рамки правил, установленных Высоким двором, и ему это понравилось.

Призрачная дева подняла руку, намереваясь дотронуться до него. Рука прошла сквозь его тело, как сквозь воздух.

Скажите, я ведь не сплю?

— Нет, не спишь.

В нем вдруг проснулось желание оберегать ее — этого найденыша из мира смертных.

Как тебя зовут? — спросил Девлин.

Кэтрин Рей О'Флаэрти, прошептала она. Если я сейчас не сплю, значит, вы — неземное создание.

Незем...

У меня есть три желания!

Восторженно распахнув глаза, она хлопнула в ладоши.

Ой, чего бы мне пожелать? Настоящей любви? Вечной жизни? Конечно, никаких пустяков вроде модных платьев. А может, я просто хочу сохранить свои желания.

Желания? — переспросил Девлин.

Вы не можете заставить меня прямо сейчас высказать желания. Дева расправила плечи и поглядела на него. Я читала книги. Я знаю: некоторые сомневаются в доброте вашего народа, а я вот ни на секунду не поверю, что вы можете быть злым. Только добрым. Да вы сами на себя посмотрите!

Девлин нахмурился. Он не тратил время на пустые размышления и прочие глупости. Он делал только то, что требовалось его королеве... почти все, исключая моменты наслаждений, которые он себе позволял в мире смертных. Королева знала о его слабостях, но смотрела на них сквозь пальцы.

«А если я позволю себе подобную слабость здесь, повредит ли это фэйри — мысленно задался вопросом Девлин.

Стоявшая перед ним особа была призраком смертной девушки и не представляла угрозы для Высокой королевы.

«Если я ее здесь оставлю, это не будет нарушением порядка».

Девлин попытался улыбнуться.

Вот что, Кэтрин Рей О'Флаэрти. Если ты собираешься остаться в нашем мире, человеком тебе уже не быть. Ты будешь называться сидийкой2, фэйри или феей.

Я согласна на эти названия... потому что я остаюсь.

Она не без труда поднялась на ноги.

Знаете, я читала книги преподобного Керка. В библиотеке у моего дяди достаточно книг о вашем народе. И еще я читала сказки мистера Лэнга. Такие прекрасные...

Книги не совпадают с реальностью, перебил ее Девлин, глядя ей в глаза. И мой мир не всегда добр к смертным.

Ее взгляд утратил недавнюю восторженность.

Наш мир тоже не всегда добр к смертным.

Ты права.

Девлин посмотрел на нее и ощутил волну приятного любопытства.

Кэтрин Рей подошла к нему ближе.

Если я вернусь в свое тело, я буду жить? Сколько времени там прошло, пока я находилась здесь?

— В каждом мире время течет по-разному. Я же не знаю, как долго ты бродила по миру фэйри, прежде чем мы встретились. Если останешься, ты и здесь можешь умереть. Высокая королева не любит, когда в ее владения забредают незваные госта.

Девлин старался улыбаться как можно ласковее. Такую улыбку на его лице видели очень редко.

Если она узнает о твоем присутствии... начал он, но Кэтрин Рей его перебила:

Так я могу назвать три желания?

— Можешь.

У фэйри не было обыкновения исполнять желания смертных, однако сейчас ему захотелось сделать приятное этой странной девушке.

Она вздернула подбородок.

Итак, мое первое желание — чтобы вы берегли меня от опасностей... Простите, я ведь даже не спросила вашего имени.

Девлин поклонился.

Я — Девлин, брат и советник Высокой королевы, ее ассасин и хранитель порядка.

Призрачная дева пошатнулась, будто снова собиралась упасть в обморок.

А с этого момента — еще и защитник Кэтрин Рей О'Флаэрти, поспешно добавил Девлин.

Он никогда и никого не мог назвать своим. Своим другом или просто тем, кому можно довериться. У него не было возлюбленных. Девлин толком и не знал, имеет ли он на это право. Главным его долгом было служение королеве, двору и Стране фэйри. Девлин был создан, чтобы служить, и это являлось его доблестью и смыслом жизни.

Но ему было очень одиноко.

Он посмотрел на Кэтрин Рей О'Флаэрти. У нее не было ни тела, ни власти, ни обязательств.

«Ну какой вред королевству может нанести эта призрачная дева — подумал Девлин.

Конец XX века

Войдя в зал торжеств, Девлин нашел там только Высокую королеву. В центре зала, среди каменных колонн и тканых шпалер, струился водопад. Струи рисовали в воздухе туманные картины, затем вода текла дальше и исчезала в одной из дальних стен. Высокая королева внимательно смотрела на эти картины, видя в них нити возможных событий будущего. Всего лишь возможных, однако Сорша постоянно следила за вероятными вариантами. Если замечала нарушения и они находились в пределах мира фэйри, Высокая королева заранее исправляла их. Если же нарушения угрожали миру смертных и как-то были связаны с ее интересами, она отправляла разбираться с этим Девлина.

Он подошел к подиуму, на котором стоял трон Сорши, его сестры-королевы. Уже целую вечность Девлин служил королеве «окровавленными руками». Он был создан для жестоких действий, но работал для двора Порядка.

Не отводя глаз от туманных картин, Сорша встала и протянула руку, зная, что Девлин окажется там, где ее рука.

Так было всегда. Целую вечность. Однако уверенность, что ее рука найдет руку Девлина, вовсе не означала доверия королевы к брату.

Он почтительно сжал ее руку, затем осторожно выпустил. Сорша двинулась по залу. Девлин пошел следом.

Взгляни на них, сказала Сорша.

В воздухе появилось лицо смертной женщины. Миловидное лицо сердечком, каштановые волосы и оливково-зеленые глаза. Рядом с женщиной в комнате возились две маленькие девочки, и одна упоенно тузила другую. Впрочем, другой это нравилось, ибо они обе весело хихикали, катаясь по полу.

Меня интересует младшая из детенышей.

Высокая королева умолкла. Ее лицо стало мягче, будто она тосковала по этому ребенку и хотела поскорее его увидеть. Потом картинка растворилась в тумане, и лицо Сорши приняло прежнее выражение.

Нужно исправить положение.

Прикажешь мне доставить девочку сюда? — спросил Девлин.

Он омыл руки в холодной воде, что, миновав водопад, текла по залу — главному залу его королевы, его сестры, которую он привык считать и своей матерью. В ее повелении не было чего-то необычного; Девлин и прежде доставлял во дворец Сорши визжащих детишек, молчаливых художников, музыкантов и даже безумцев. Всех, кого прикажет королева. Изъятие из мира смертных обычных людей и полукровок было привычным делом, однако вовсе не таким приятным, как некоторые иные задания.

Нет. Сорша повернулась к нему и некоторое время глядела на брата. Эта девчонка никогда не должна пересекать пределов Страны фэйри. Никогда.

Сорша подошла к потоку, и полы ее платья коснулись воды. Высокая королева чуть приподняла подол и погрузила босые ноги (она всегда ходила босиком) в ледяную воду. На краткий миг Девлин увидел Соршу в ее истинном обличье: свечу с неярким пламенем, окруженную тьмой хаоса. Ее огненные волосы слегка развевались на ветру, но ветер появился лишь потому, что Сорша так пожелала. Вместо прохладного зала их окружили жаркие, плодородные джунгли. Но джунгли тоже просуществовали всего лишь мгновение, сменившись пустыней, а затем привычным залом. Окружающий мир отражал любую мимолетность мыслей Сорши. Всё в мире фэйри подчинялось ее воле. Она была источником и создательницей (в том числе и создательницей Девлина). Она была порядком и жизнью. Без ее воли могла существовать только она сама и ее сестра-близнец Бананак.

Тогда каким будет твое повеление? — спросил Девлин.

Порою для поддержания порядка нужна смерть, не глядя на него, ответила Сорша.

Смерть этого ребенка?

— Да, бесстрастно ответила Сорша.

Она приказывала убить девочку, однако в голосе ее не звучало волнения, лишь бесстрастная уверенность. Сорша, олицетворение разума, была уверена в своем месте, занимаемом во вселенной, и в своей правоте.

Этот ребенок родился при Темном дворе. Она дочь Дикой охоты, самого Габриэла. Если она останется жить, то существенно усложнит жизнь нам, а этого не должно случиться.

Сорша вошла в воду. Течение воды прекратилось. Водопад смолк, и ее слова были единственными звуками в зале, внезапно погрузившемся в тишину.

Исправь это, брат.

Девлин поклонился. Сорша продолжала глядеть на замерший водопад. Девлин повернулся и вышел. Сорша знала, где он сейчас. Водопад снова зашумел. Теперь, когда Девлина здесь не было, звук воды стал громче.

«Ей не обязательно на меня смотреть. Она и так знает, где я и что со мной».

Эта мысль в очередной раз мелькнула у него в голове. Иногда Девлин пытался понять, какую часть его жизни способна видеть Сорша. Он жил по ее воле, жил для нее и подле нее. «Но я не целиком принадлежу ей». Эту истину Сорша помнила всегда. Они с Бананак создали его из праха, по необходимости, с помощью воли и магии. Первого фэйри мужского пола. Чтобы существовать в их мире, им требовалось не только женское, но и мужское начало. Требовалось равновесие.

«Ты нам брат, а не сын, постоянно твердила ему Сорша. Как и у меня, у тебя нет родителей».

Порядок и хаос сотворили его, словно вырезали из камня статую, первый и единственный раз работая сообща. Черты его лица вышли слишком резкими, но он не выглядел чрезмерно суровым. Его губы, слишком полные, никак не вязались с чересчур холодными глазами. В Девлина обе сестры вложили лучшие свои черты. Если у Бананак волосы были цвета темнейшей ночи, а у Сорши — цвета языков пламени, волосы Девлина получились переливчато-белого цвета, в котором слились все цвета. Его глаза были черными, под стать волосам Бананак. От нее он унаследовал силу, но не получил ни капли ее безумия. Сестры наградили его высоким ростом; Сорша передала ему свою любовь к искусству, но не наградила своей внешней сдержанностью. Они создали фэйри необычайной красоты и такой же необычайной жестокости.

А потом обе веками сражались, чтобы завоевать его верность.

ГЛАВА 1

Наши дни

Эни рванула на себя боковую дверь конюшни. Вообще-то эта конюшня была одновременно и гаражом. Помещение, напоминавшее пещеру, собрало в себе множество запахов. Пахло дизельным маслом и соломой, выхлопными газами и потом животных. За стенами конюшни многие существа сохраняли вид автомобилей и мотоциклов, но внутри, в своей безопасной гавани, они могли принимать любой мыслимый (и немыслимый) облик. Один из коней взгромоздился на карниз под потолком. Он представлял собой нечто среднее между орлом и львом, и его массивное тело покрывали перья вместе с шерстью. Другие кони стояли рядом с мотоциклами, легковыми машинами и грузовиками. Здесь даже был один верблюд.

Гончий с тряпкой в руке оторвался от полировки матово-черных и хромированных поверхностей мотоцикла «харлей». Тряпка была сделана из ткани, производившейся в Стране фэйри специально для ухода за конями.

Челу ищешь? — спросил он.

Нет, Эни остановилась в проходе, не решаясь вторгаться в его пространство. Не Челу.

С отцовской полупостоянной подругой она чувствовала себя вполне комфортно, однако Чела стремилась быть мамашей в большей степени, чем Эни могла допустить. Да и отцовские притязания очень напоминали занудство смертных отцов. Эни не хотела получить точную копию обычной смертной семьи. У нее была своя семья: Кролик и Тиш — ее полубессмертные брат и сестра. Весь минувший год, с тех пор как стала жить при Темном дворе, Эни питала надежды на нечто иное. Ей хотелось стать настоящей участницей Дикой охоты, полноправным членом отцовской стаи. Но этого не случилось.

Гончий, не прекращал своего занятия, мельком взглянул на нее.

Габриэла здесь тоже нет.

Знаю. Я никого и не разыскиваю.

Эни подошла к стойлу.

Мне просто нравится здесь бывать.

Гончий поднял голову и посмотрел вдоль прохода. Час был ранний, и никто из гончих в это время сюда не приходил. Но в конюшне толклось более двух десятков коней, а потому чужих глаз все равно хватало.

Тебе что-нибудь нужно? — спросил он у Эни.

Вообще-то да.

Эни привалилась к стене. Досадно было бы не пофлиртовать с гончим, хотя оба знали, что дальше флирта дело не пойдет.

Хочу немножко радостей, немножко опасностей. Покататься хочу...

Гончий устремил на нее мерцающие зеленые глаза.

Заручись согласием босса, и я охотно тебя покатаю.

Эни знала: ее глаза сейчас мерцают такой же энергией, какую она видела в глазах гончего. Они оба были рождены Дикой охотой. Существа, мчащиеся по земле, сеющие ужас, несущие возмездие и не связанные никакими рамками. Они были клыками и когтями фэйри, ныне живущие в мире смертных, к которому их привязал Габриэл.

Габриэл загрызет любого, кто дотронется до его доченьки.

Сам знаешь: он не позволит, вздохнула Эни.

Здесь правила устанавливал ее отец. Правило, касающееся Эни, было простым: он позволит встречаться с ней только тому, кто выстоит в поединке с ним.

О чем задумалась?

Она посмотрела на гончего, но не ответила.

Не будь ты его дочкой, я бы рискнул, но становиться у Гейба на дороге... знаешь, как-то не хочется.

Эни вздохнула, но не от разочарования, а от напрасных ожиданий услышать другой ответ.

Знаю, буркнула она.

Убеди отца, что ты не свернешь себе шею, и я первый повезу тебя кататься. Обещаю.

Гончий наклонился и быстро поцеловал Эни в губы.

Поцелуй был мимолетным, но уже в следующую секунду гончего оторвало от Эни и швырнуло к противоположной стене. Он шмякнулся о деревянные планки, и стук удара заглушил выкрикиваемые ругательства.

Не тронь моего щенка.

Посреди прохода стоял Габриэл. Он широко улыбался, но поза его была угрожающей. Габриэл управлял Дикой охотой, и потому угрозы были для него столь же естественны, как дыхание.

Лежащий на полу гончий оперся о деревяшку и осторожно пощупал затылок.

Черт тебя побери, Габриэл. Я же ее не трогал.

Ты коснулся ее губами. По-твоему, это «не трогал»?

Эни встала перед отцом и ткнула его в грудь.

Я не каменное изваяние. И они тоже. Или тебе странно, что мужчин тянет к женщинам?

Габриэл бросил на нее сердитый взгляд, но руки на дочь не поднял.

Я Габриэл. Если кто забыл, это не имя, а звание. И ответственность. Стаей командую я. Если кто-то из них, он оглянулся на все еще лежащего гончего, хочет заявить о своем желании встречаться с тобой, им достаточно сказать об этом вслух.

Я ей отказал, заявил гончий.

Надеюсь, не из-за каких-то там ее изъянов? — взревел Габриэл.

Нет, что ты. Гончий торопливо вскинул руки. Гейб, она очень даже хороша... но ты же сам запретил.

Не глядя на гончего, Габриэл протянул ему руку.

Прости... Я... дотронулся до тебя, пробормотал гончий, бросив боязливый взгляд на Эни.

Ябеда, поморщилась Эни.

Прости, Габриэл. Больше такого не повторится.

Гончий взгромоздился на мотоцикл и выкатился с шумом и ревом, на какие был бы не способен двигатель настоящего «харлея».

На мгновение в конюшне стало совсем тихо. Даже кони замерли.

Габриэл подошел к дочери и взъерошил ей волосы:

Мой чудесный щенок. Этот пес тебя не заслуживает. Никто из них.

Ты бы предпочел, чтобы я тут изголодалась до полусмерти, сказала Эни, отталкивая его руку.

Но ты совсем не голодная, —  усмехнулся Габриэл.

Была бы, если бы подчинялась куче твоих правил, огрызнулась Эни.

Если бы ты подчинялась моим правилам, их было бы куда меньше.

С этими словами Габриэл нанес удар. Эни увернулась. Девчонка обладала правильной реакцией, однако он бил не со всей силой и не вложил в удар всю тяжесть своего веса. Он берег ее, словно маленькую. Для Эни отцовская забота была хуже пощечины. Считай он ее неотъемлемой частью стаи, он бы вел с ней поединок, как со всеми остальными гончими. И учил бы ее премудростям боя.

«Он бы принял меня в стаю», чуть не плача, подумала Эни.

Знаешь, Гейб, меня уже воротит от твоей отцовской заботы, бросила она Габриэлу и побрела к выходу из конюшни.

Габриэлу было не проникнуть в чувства дочери. Как и в чувства очень и очень многих обитателей Темного двора. Гончие питались иными субстанциями, и потому эмоциональный мир Эни был им недоступен. Гончие не могли того, что могли все остальные, и это делало их поведение и поступки еще более жестокими. Особенность, выгодная и для гончих, и для Темного двора в целом. Фэйри Темного двора питались темными эмоциями, тогда как гончим для питания требовался физический контакт. Стая нагоняла страх и ужас, насыщавшие двор, а двор давал столь нужные гончим контакты. Эни была исключением из правил: она питалась тем и другим.

И собственная «исключительность» ее вовсе не радовала.

Эни! — окликнул ее Габриэл.

Она не остановилась. Не хватало только, чтобы он увидел слезы, готовые вот-вот хлынуть из глаз.

«Одно из доказательств моей слабости», хмуро подумала она и махнула рукой через плечо.

Я все поняла, папочка. Я мешаю вашей стае.

Эни!

Она была уже у двери. Слезы текли по ее щекам, но девушка не оборачивалась.

Обещай мне соблюдать правила, и тогда я, пожалуй, разрешу тебе взять на вечер коня Челы.

В его голосе ощущалась надежда, которую Габриэл не решался высказать вслух.

Конечно, если Чела согласится.

Эни резко обернулась.

Правда? — улыбаясь, спросила она.

Да.

Габриэл не шагнул к ней и удержался от комментариев по поводу мокрых от слез щек.

Как видишь, не такой уж я плохой отец, потеплевшим голосом добавил он.

Возможно.

Просто мне не хочется думать, что ты... готова шею себе свернуть, только бы добиться своего.

Габриэл сложил брошенную гончим тряпку, глядя больше на кусок ткани, чем на дочь.

Айриэл говорил, что ты неплохо осваиваешься. Я у него спрашивал. Проверим.

Знаю, коротко ответила Эни.

Она мотнула головой, убирая волосы со лба, и попыталась думать связно и разумно. Самое скверное — ей было известно обо всех отцовских шагах, предпринятых в отношении ее. О том, что он доверяет Айриэлу, Челе, свой стае. Он ведь никогда сам не растил дочь. Несколько последних месяцев, прожитых ею здесь, вот и весь его родительский опыт. Но ведь и она никогда ранее не ощущала голод, испытываемый только членами стаи. Ощущение это было для нее совсем новым.

Чела согласилась. Правда, Эни сначала пришлось выслушать еще одну порцию нудных правил, сводившихся к нехитрой истине: «Держись поближе к Габриэлу и слушай, что он говорит». Эни пообещала не отрываться от стаи и вместе с отцом вернулась в конюшню.

Если коню Челы понадобится что-то сказать, он скажет мне, а я передам тебе.

Очередное отцовское напоминание о том, что ей не дано слышать коня Челы (и, возможно, никогда не будет дано), прозвучало громогласно и с каким-то зловещим оттенком. Габриэл говорил с Эни, а сам уже чувствовал усилившуюся связь с гончими, заполнявшими конюшню.

Где-то вдали послышался вой, напоминавший завывание ветра. Эни знала: его слышат только принадлежащие к стае Дикой охоты. Однако и смертные, и фэйри ощущали его дрожью, вдруг пробегавшей у них по коже. Некоторым людям казалось, что к ним мчатся машины полиции и «скорой помощи», торопясь сообщить о внезапных смертях или ужасающих происшествиях.

Обычный звук, сопровождающий выезд Дикой охоты.

Эни смотрела на собирающихся гончих, на пронзительное мерцание зеленых глаз, на почти прозрачные облачка их дыхания. Волки теснились в том углу, где не было коней. Вскоре они побегут между копытами коней — живые комки шерсти и зубов. Кони и волки ждали сигнала Габриэла. Даже здесь, в конюшне, воздух был проникнут ужасом, словно наэлектризован перед грозой. Тем, кто не принадлежит к Дикой охоте, скоро станет очень трудно дышать. На прилегающих улицах смертные начнут сжиматься от непонятного страха, укрываться в своих домах или бежать куда глаза глядят. Останься они, им все равно было бы не увидеть лик Дикой охоты. Им и в голову не придет, что это за стихия. Но у смертных есть привычка втискивать неведомое в рамки привычных объяснений. Землетрясение, катастрофа на железной дороге, надвигающийся ураган, крупная уличная драка. С упрямством невежд они будут яростно цепляться за свои дурацкие догадки. Правда, чаще всего им бывает не до догадок. Они опрометью бегут, не разбирая дороги. Таков порядок вещей: добыча убегает, хищники ее преследуют.

Габриэл, ее отец, собирал стаю.

Они готовились выехать. У Эни по коже бежали мурашки, она закусила гy6y, изо всех сил удерживаясь от желания поторопить отца с подачей сигнала. Потом остервенело вцепилась в выступ деревянной стены, видя, как побелели костяшки пальцев. Она с дрожью глядела на ужасающую красоту стаи.

«Если бы только они были моими... Я была бы тут на месте».

Габриэл подошел к ней.

Ты мой щенок, Эни, сказал он, касаясь своей тяжелой рукой ее щеки. Чтобы быть достойной тебя, любой гончий должен иметь смелость заявить об этом и выдержать поединок со мной. Он должен быть достаточно силен, чтобы вести других.

Я хочу их вести, прошептала Эни. Хочу быть их Габриэлой.

В тебе слишком много смертной природы, чтобы управлять ими.

Глаза Габриэла сделались чудовищными. Теперь он был воплощением ужаса, смерти, кошмаров... всего первозданного страха, не имевшего имени.

И в тебе слишком много моей природы, чтобы держаться в стороне от охоты. Прости, дочка.

Эни выдержала отцовский взгляд. Что-то звериное и первозданное в ней понимало его слова, понимало, почему ей не ужиться ни с Кроликом, ни с Тиш. Ни брат, ни сестра не обладали свирепостью отца. А Эни отчаянно хотелось быть такой же свирепой. Гончие садились на коней. И они, и сама Эни отлично знали: Габриэл убьет ее, если только она его ослушается. Это была необходимая ей узда, заставлявшая хоть в чем-то придерживаться правил.

Я не могу отобрать у тебя охоту, сказала Эни, сверкнув зубами. Пока не могу. Возможно, в будущем я тебя удивлю.

Я горжусь, что у тебя есть такие желания, ответил Габриэл.

На мгновение гордость в глазах отца стала средоточием ее мира. Она не чужая в стае. На этот вечер ее включили в число гончих. Отец уступил.

«Если бы я всегда была рядом с ними».

Но все кони имели своих хозяев, а смертная кровь Эни означала, что ей никогда не стать преемницей Габриэла и не возглавить стаю.

Ощущение принадлежности...

Этого мало, этого явно недостаточно, но это уже что-то.

Затем из уст Габриэла вырвался вой, отличавшийся от любых иных завываний мира смертных и мира фэйри. Гончие подхватили этот вой. И Эни тоже.

Габриэл одним движением усадил ее на коня Челы.

Выезжаем, рявкнул он.

ГЛАВА 2

Девлин вступил в пределы личного сада Высокой королевы. Земля под его сандалиями негромко зазвенела. Иногда его тянуло сказать Сорше, что он заметил ее почти невидимые «средства оповещения». Он едва ли не целую вечность, за редкими исключениями, был предан Сорше, а она являла собой воплощение логики и порядка. И она, и Бананак знали: каждое мгновение, каждый час, каждый день Девлин делал выбор в пользу служения миру фэйри. Лишь сила воли не позволяла ему переметнуться к Бананак.

И еще забота Сорши.

При всей ее приверженности правилам Неизменная королева заботилась о нем. В этом он не сомневался.

Приветствую тебя, моя королева.

Девлин шагнул к ней, чуть задержавшись, чтобы посмотреть, свободен ли проход в зарослях плюща и колючих кустарников. Если нет, заросли останутся на своем месте.

Сорша оглянулась, и в стене плюща возник узкий проход. Растения, на которых никогда не бывало колючек, вдруг ощетинились множеством тоненьких шипов, впивавшихся ему в руки и ноги. Это не была специальная атака на Девлина; окружающий мир подчинялся воле Сорши, а та просто забыла обо всем. Похоже, в последнее время она забыла даже о биении своего сердца. Оно билось, и все тут. А если ее воля ранила других... так тому и быть.

Как говорят в мире смертных — «ничего личного».

Мне его не увидеть, прошептала Сорша. А он там, в мире смертных. Что, если ему причинили вред? Вдруг он в опасности?

— Ты бы об этом сразу узнала, заверил ее Девлин.

Эти слова он произносил с тех пор, как Сет вернулся из Страны фэйри в мир смертных.

Если бы ему грозила беда, ты бы это знала.

Как? Откуда мне знать? В мире смертных я слепа.

Королева Разума и Порядка выглядела полной противоположностью этим качествам. Низ платья в нескольких местах был порван. Ее волосы, всегда похожие на живой огонь, потускнели. Казалось, Сорша даже забывала их расчесывать. С тех пор как смертный парень Сет превратился в фэйри и вернулся в мир людей, Сорша явно находилась не в себе.

Я должна знать, что Сет в безопасности.

Сорша скрестила руки на груди. Голос ее зазвучал спокойнее.

Я вижу ее, королеву Лета, но Сета рядом с ней нет. А ведь это из-за нее он вернулся. Из-за нее. Могла бы обращаться с ним поласковее.

Перед Соршей появились туманные фигуры. Фэйри, находившиеся в мире смертных, даже не подозревали, что она наблюдает за ними. Девлин стоял рядом с королевой и тоже смотрел на фэйри, привлекших внимание Сорши. Она могла видеть чужие жизни, если только жизненные нити фэйри и смертных не переплетались слишком тесно с ее собственной.

Айслинн (так звали королеву Лета) стояла возле фонтана и болтала с водной фэйри Аобель. Позади виднелись зеленые деревья и ковер цветов, хотя в той части мира смертных сейчас была осень. Но в пределах Летнего двора правили иные законы. Зиме не обрести прежнюю силу, мир смертных уже не сожмется под ее ледяным дыханием. Между деревьями и на лужайках весело танцевали подданные Айслинн. Королева со смехом уселась на край чаши фонтана. Ее рука лениво шевелила воду, и в волнах расцветали водяные лилии.

Полунагая Аобель нежилась в фонтане, похожая на ожившую греческую статую. Вода изливалась из фонтанного раструба, создавая небольшой водопад.

Можно поболтаться по магазинам, предложила Аобель. А хочешь, съездим за твоим платьем. Заказ уже готов.

Не знаю.

Королева Лета оглянулась назад, где летние девы плели гирлянды из цветов.

Не все ли равно, во что я одета?

— Тебе не должно быть все равно, нахмурилась Аобель.

Я знаю... и выбираю... счастье.

Лицо Айслинн озарилось притворно яркой улыбкой. Королева Лета правила чуть больше года (по меркам мира смертных), но за это время ей пришлось с головой окунуться во внутренние конфликты ее двора. И если бы все ограничивалось конфликтами! Ее опасно ранили, она лишилась дружбы Темного двора и безуспешно пыталась разобраться в многовековой вражде, возникающих и распадающихся союзах и давнишних причинах ненависти одних придворных к другим. Иногда Девлина охватывало совершенно нелогичное желание послать Айслинн толковых советников — впрочем, он тут же его же подавлял. Забота о королеве Лета не входила в круг его первостепенных задач.

Сорша ткнула пальцем в туманный экран, и изображение задрожало, как бывает, если в пруд бросить камень.

Как она может быть счастливой, если его нет рядом?

— Она выбирает стремление к счастью, поступая так ради блага двора, заметил Девлин. Оно не имеет ничего общего с истинным счастьем. Айслинн пытается сделать свой двор сильным. Не надо упрекать ее за это.

Сорша явно придерживалась иного мнения. Колючки продолжали разрастаться, вытягиваясь, словно нити на ткацком станке, пока между королевой и Девлином не возникла колючая преграда.

Скажи мне, брат...

Ее голос звучал как-то робко; в нем уже не слышалось былой уверенности, знакомой Девлину с самого момента появления на свет.

Он ждал, что она продолжит говорить, однако Сорша молчала. Тогда он заговорил сам.

Лето по своей природе не может не быть счастливым, напомнил он Сорше.

Произнося эти слова, он продолжал следить за королевой Лета. Облик ее был прямой противоположностью его утверждению. Под глазами Айслинн темнели круги, будто она страдала бессонницей, а ее движения выпадали из ритма веселья, царящего вокруг. Айслинн делала то же, что на ее месте сделала бы и Сорша: пыталась быть счастливой наперекор всем бедам, обрушивающимся на нее. Но у Высокой королевы не было оснований печалиться и тем более — увязать в печалях. Эмоциональные всплески противоречили правилам Высокого двора и смотрелись как нечто чужеродное.

Я хочу, чтобы он вернулся, прошептала Сорша. Их мир небезопасен. Бананак становится все сильнее. Дворы в постоянном раздоре. Если там начнется настоящая война, миру смертных изрядно достанется. Брат, помнишь времена, когда Бананак была в силе? Смертные тогда гибли десятками тысяч. А он ведь не станет держаться от нее подальше... Он еще не забыл своей смертной природы. Нужно вернуть его сюда, где ему ничего не грозит.

Скоро он и так вернется, сказал Девлин.

Советник и защитник Высокой королевы не пытался просунуть руку сквозь плотную стену колючек. Девлину хотелось успокоить Соршу, сказать, что рядом с ней он, ее брат, но подобное неуместное проявление чувств всегда оскорбляло ее. Девлину всю жизнь приходилось скрывать свои чувства, а это доказывало, что он не до конца принадлежит Высокому двору, не целиком предан Высокой королеве и не заслуживает чести давать советы королеве Разума. Придворные Сорши едва ли догадывались о нелогичных эмоциях, переполнявших душу Девлина, но королева знала. Она всегда знала и находила это невыносимым.

Сорша молча созерцала призрачные фигуры. Королева Лета передернула плечами и подняла голову. Она улыбалась, казалось, полная надежд. Что или кто так обнадежил королеву Лета — этого ни Сорша, ни Девлин не увидели. Вскоре исчезла и сама Айслинн.

Он там, прошептала Сорша. С ней.

Возможно.

Девлин предполагал, что это действительно был Сет. Но в мире смертных были и другие, кого Сорша не видела. Существование некоторых из них Девлин хранил в тайне от сестры.

Как по-твоему, с ним все в порядке?

Сорша поймала взгляд Девлина и не отвела глаза.

А вдруг ему надо поговорить? Может, у него кончились материалы для рисования? Вдруг он... хочет вернуться домой. Тебе это не приходило в голову? Может, ему там плохо? Откуда мне знать?

— Я навещу его.

Девлин предпочел бы вернуть Сета в пределы мира фэйри, однако Сорша предоставила ему право выбора, и Сет выбрал возвращение в мир смертных, где жила его любимая королева Лета. Девлин тогда возражал. Для Сорши и двора было бы лучше убить Сета или удерживать его в Стране фэйри.

Думаю, тебе нужно будет там задержаться.

Это было сказано все тем же ровным тоном, но Девлину стало не по себе. Его тревога нарастала. За всю вечность Сорша никогда не отправляла его в мир смертных надолго.

Задержаться? — переспросил Девлин.

В последнее время он слишком уж часто курсировал между Страной фэйри и миром смертных, а поскольку один день у фэйри был равен целой неделе в мире смертных, несовпадение времени начало сказываться. Здесь, рядом с королевой, Девлину было легче прятать свои чувства. Между тем из-за частых перемещений из одного мира в другой контролировать себя становилось все труднее. Девлин не высыпался, ощущал усталость; все это способствовало эмоциональным всплескам.

Ты хочешь, чтобы я остался в мире смертных? — медленно выговаривая слова, спросил Девлин.

Да. На случай, если ему понадобится твоя помощь... Там ты мне нужнее, чем здесь.

Сорша глядела на брата, словно подзадоривая забросать ее вопросами. В голове Девлина и впрямь крутилось немало вопросов. И дело было не только в опеке Сета. Королева что-то скрывала, но что именно — этого он не знал.

Моя королева, Сет находится в обществе Айриэла и Ниалла. При Темном дворе он в полной безопасности. Думаю, и при Летнем дворе ему ничего не грозит. Я уверен...

Ты оспариваешь мои приказы? Ты что, окончательно решил выйти из повиновения?

Девлин опустился на колени.

Разве я когда-нибудь оспаривал твои приказы?

— Иногда ты действовал, не имея прямых приказов. Оспаривал ли ты мои распоряжения? Не знаю, Девлин.

Она тихо вздохнула, и весь сад на мгновение замер.

Наверное, ты мог. Я это знаю.

Я не оспариваю твой приказ, сказал Девлин.

Это была не совсем правда. Честный ответ привел бы их к спору, которого Девлин избегал в течение четырнадцати смертных лет. Ему пришлось бы сознаться, что он проигнорировал строгий приказ королевы и не убил тогда одного ребенка-полукровку.

«За такую дерзость меня вполне могли бы казнить или с позором изгнать за пределы Страны фэйри... и поделом».

Девлин почувствовал себя виноватым.

«Я принадлежу Высокому двору. Я подчиняюсь приказам Сорши. Я более никогда не ослушаюсь ее приказов» — эти слова он твердил себе ежедневно. Мысленно повторив их сейчас, вслух Девлин сказал другое:

Я не оспариваю твой приказ и не ослушиваюсь его. Но я ведь твой советник. Покидать тебя сейчас, когда ты, как мне кажется...

Что тебе кажется?

Сейчас правила учтивости требовали от Девлина опустить глаза. Но он глядел на королеву с немыслимой для фэйри дерзостью.

Мне кажется, что тебя начинают захлестывать чувства.

Эти слова Сорша предпочла пропустить мимо ушей. Девлину она сказала:

Передай ему: я хочу, чтобы он вернулся домой. Ты останешься там до тех пор... пока он нуждается в тебе.

Повелевай, моя королева. Я подчинюсь.

Так ли?

Сорша склонилась к колючему обрамлению, успевшему вырасти вокруг нее. Едва острые шипы коснулись ее кожи, они тут же исчезли. Но теперь колючки обвили ей ноги, а также колени Девлина. Стебли ползли вверх, по ее руке и пальцам. Сорша подняла руку и прижала к его щеке. Теперь шипы вонзались в кожу им обоим.

Целиком ли ты мой, брат? — спросила Сорша.

Да, не шевельнувшись, ответил Девлин.

Ты встретишься с ней.

Кровь Сорши капала ему на кожу, смешиваясь с его кровью.

Его тело принимало предлагаемую Соршей кровь. Как и сестрам, сотворившим его, Девлину для поддержания жизненности требовалась кровь. Но в отличие от них он нуждался и в крови порядка, и в крови хаоса.

Я встречусь с Бананак, но она не повелевает мною, сказал Девлин. Только ты. Я служу Неизменной королеве, Высокому двору и миру фэйри.

Колючий плющ переполз с ее тела на его. В ветвях и колючках содержалась необходимая Девлину пища.

Пока служишь, сказала Сорша, проводя рукой по его щеке. Но ничто не длится вечно. Мир меняется. И мы меняемся.

Девлин онемел. Его сестра-создательница почти открыто показывала свои чувства. Такое с ней было впервые. Девлин не знал, радоваться ему или тревожиться. Подобные действия противоречили самой натуре Сорши — воплощенному разуму. Какая же буря бушует тогда у нее внутри? И почему она не пытается унять эту бурю? Может, всплески эмоций одолевали ее и прежде, но королева подчиняла себя логике?

— Со временем все меняется, брат, прошептала Сорша. Отправляйся к Сету и... остерегайся Бананак. Не хочу, чтобы она навредила тебе.

Он открыл было рот, но Сорша повернулась и зашагала прочь, оставив его в безмолвии ее личного сада.

ГЛАВА 3

Эни пришла в дом Темного короля, зная, что ее ждут неприятные ощущения и нешуточная порция боли.

Айриэл держал ее руку в своей. Хоть какое-то ободрение.

Ты готова?

— Бери.

Эни протянула бывшему Темному королю другую руку. Она смотрела на обои с узором из геральдических лилий, на дрожащее пламя свечей. И была готова смотреть на что угодно, только не на фэйри, сидящего рядом.

Если нужно, бери все, добавила она.

Не все, Эни, возразил Айриэл.

Он еще раз стиснул ее руку, затем разжал пальцы.

Если бы можно было по-другому...

Ты мой король. Я дам тебе все, о чем попросишь. Делай, что тебе нужно.

Она смотрела, как он вонзил ей в кожу тонкую трубку. Шрамы от нескольких прежних трубок украшали ее руку, словно следы страстных укусов.

Я не твой король. Нынче Темным двором правит Ниалл.

Все равно.

Эни не стала возобновлять спор, в котором слишком часто проигрывала. Пусть Айриэл уже и не король, но она оставалась верной ему. По правде говоря, многие обитатели Темного двора были ему верны. Айриэл не имел над ними официальной власти, но по-прежнему заботился о них. Он улаживал дела, которые были слишком хлопотны для нового Темного короля. Айриэл баловал Ниалла.

Но для Эни беззаботные деньки миновали. Прежней относительно спокойной жизни настал конец. Когда Айриэл узнал о ее способности получать питание и от прикосновения, и от эмоций, он стал искать способ обратить эту «аномальность» на благо Темного двора. По его мнению, обычно полукровки не имели двойного питания. И у Эни этого не должно было бы происходить. Но такое случилось, и она обладала способностью использовать для насыщения смертных. Айриэл считал, что в крови девушки скрыт некий код, способный усилить их двор, и потому она стала объектом его экспериментов.

«Это же прекрасно. Служить двору. Служить Айриэлу».

Еще? — спросила она.

Совсем немножко.

Айриэл поднес к губам пустую пробирку и стал зубами вытаскивать пробку.

Наклони руку, велел он, не выпуская пробки изо рта.

Эни послушалась. Она сжимала и разжимала пальцы, заставляя кровь течь быстрее. Было непонятно, действительно ли это помогало, однако создавалась иллюзия действия. То, что она не впервые «сдавала кровь», вовсе не облегчало эту процедуру.

Свободной рукой она вынула пробку изо рта Айриэла.

Я сама заткну. Бери следующую.

Когда пробирка заполнилась, Айриэл взял из стойки новую и тоже поднес к губам. Изъяв пробку, он быстро перекинул трубку в пустую пробирку.

Выдержишь?

Эни молча кивнула и взяла пробирку в ту же руку, где у нее была пробка. Поставила пробирку рядом с другими, уже заполненными ее кровью, потом вдавила пробку.

Последняя, прошептал Айриэл. Ты замечательно держишься.

Эни смотрела на шестую ячейку в пластиковой лабораторной стойке, куда предстояло поставить последнюю пробирку рядом с пятью уже полными.

Хорошо, облегченно вздохнула она.

Айриэл вручил ей последнюю пробирку и поцеловал ранку, образовавшуюся на месте иглы. Оба молчали. Поставив шестую пробирку в контейнер, он отнес стойку и отдал фэйри, ожидавшему (или ожидавшей) у двери.

Их эксперимент держался в секрете. Габриэл и Ниалл ничего о нем не знали. Но «сдача крови» относилась к неисчислимому множеству поступков, которые Эни совершила бы не задумываясь, если бы только Айриэл намекнул, что ему это надо.

«Только чтобы не было больно, как сейчас», мысленно добавила она.

По просьбе Айриэла в один из особенно паршивых вечеров Эни позволила доверенному чертополошнику обнять себя. Результатом объятия стали образцы ее кожи и волос. Если бы только двор узнал об экспериментах с ее кровью и плотью, если бы стало известно, зачем Айриэл отправляет кровь на анализ, она бы серьезно рисковала.

И Айриэл тоже.

Об особенностях Эни знали очень немногие, и это ее только радовало. Ниалл был в курсе; он знал, что она отличается от остальных фэйри, но не подозревал об экспериментах. По мнению Темного короля, способность Эни питаться чувствами и фэйри, и смертных была скрыта от тех, кто мог бы убить девушку или использовать ее для неблаговидных целей, а также от потенциальных ее защитников. Ниалл был гуманным королем. Он позволял своим подданным делать то, что им нужно, однако двор держал в узде.

Но сейчас, когда Бананак, справедливо прозванная Войной, этот черный ворон, кормящийся падалью, обретала все больше силы, королевская узда могла нанести вред. Между дворами фэйри (по крайней мере, теми, что находились в мире смертных), назревала война. Разраставшийся конфликт был на руку Темному двору, всегда питавшемуся чувствами хаоса, но такое состояние таило угрозу для тех, кто был дорог Эни. Стычки между дворами, слухи о грядущих смертях — все это было хорошо, но только до той черты, за которой Темному двору начинала грозить опасность.

«А ведь Бананак не пощадит Темный двор. И мир смертных, где живет моя семья, тоже».

Айриэл продолжал заниматься тем же, чем прежде, будучи королем: плел закулисные интриги, заключал сделки, нарушал правила. Правда, на этот раз одним из нарушаемых им правил была забота о безопасности Эни.

«При моем на то согласии».

Эни настороженно глядела на вернувшегося в комнату Айриэла. Она восхищалась им, обожала его, но всегда помнила: он не подвержен приступам слабости и вспышкам нежности. Если бы чувства Айриэла поддавались влиянию извне, он бы не смог веками править двором кошмаров.

Сама понимаешь: будь у нас варианты получше, я бы не стал этого делать.

Он не лгал, хотя и не говорил всей правды. Айриэл никогда не полагался на какой-то один вариант. Ради безопасности двора он был готов на очень и очень многое.

Похоже, бывший Темный король по-прежнему считал Эни ребенком, наивным и способным принять все его слова за чистую монету. Но она не была ребенком.

«Пусть я и дура, но не настолько наивная, чтобы мне можно было навешать лапшу на уши».

Эни привалилась к стене. Очертания комнаты в глазах стали размываться. Должно быть, от потери крови.

Ты всю жизнь заботился о моей безопасности. Ты оберегал и Тиш, и Кролика... нам было хорошо. Все нормально.

Пространство вдруг закружилось. Возможно, это от голода. Айриэл настаивал, чтобы перед «сдачей крови» она ничего не ела. Ощущение было не из приятных.

Айриэл прошел к камину — подбросить дров в задремавший огонь. Он не тревожил Эни. Пусть придет в себя.

Как ты? — спросил Айриэл.

Нормально.

Эни села, чувствуя себя далеко не нормально. Уже много дней ей приходилось жить практически на голодном пайке. В течение нескольких первых месяцев пробудившегося в ней голода она питалась эмоциями смертных и нескольких полукровок. После ее перемещения под крыло Габриэла ограничения превратили голод в физическую боль. Эни довольствовалась крохами эмоций, перепадавшими от Айриэла, и скудными контактами, которые позволял ей Габриэл. Ей было мало объятий и легких прикосновений.

Айриэл рассеянно провел рукой по боковой стенке мраморного камина. Как и все в его доме, камин был сделан с учетом особенностей материала, в данном случае — мрамора. Эни поразило странное сочетание острых краев и плавных линий, но она не приблизилась к камину. Лишь переместилась на стул с белым кожаным сиденьем и дотронулась до едва видимого узора обоев.

Знаю, тебе это... в общем, девочка, тебе это непросто.

Айриэл держал дистанцию, но позволял Эни вкусить его эмоций и восполнить затрату сил.

Эни перехватила его взгляд.

Ты извиняешься перед Габриэлом, когда он наказывает фэйри, заслуживающих трепки?

Игра пламени и теней придавала бывшему Темному королю довольно зловещий вид, но вопрос девушки его не задел.

Нет, только и ответил он.

Тогда не будем об этом. Я сделаю все, что необходимо для моего двора.

Эни боролась с желанием скрестить руки на груди; она заставляла себя быть спокойной, хотя Айриэл прекрасно знал, что сейчас творится у нее внутри. Фэйри Темного двора не могли питаться эмоциями смертных, но Эни была смертной лишь наполовину.

Жизнь бок о бок с гончими — далеко не сахар. Эни совершенно не представляла, как бы существовала, не будь рядом Айриэла. Он помогал ей свыкнуться с переменами, происходившими с ней, подкармливал ее, сдерживая голод. Сказать по правде, если бы не он, она могла умереть еще давным-давно. Почти всю жизнь Айриэл защищал и ее, и Тиш с Кроликом. Эни послала ему волну благодарности и прошептала:

Я служу Темному двору. Я знаю: у тебя есть причины делать то, что ты делаешь.

Если мы сумеем разобраться в особенностях твоей крови, наш двор станет неодолимым. Ниалл будет в безопасности и...

Он смолк, но во всем его облике ощущалась надежда. Не в пример многим фэйри, Айриэл не брезговал современной наукой смертных. Если удастся выделить особый компонент, имеющийся в крови Эни, если они научатся копировать этот аномальный компонент и вводить его другим, фэйри Темного двора смогут питаться эмоциями других фэйри и смертных. Они перестанут голодать. Прежде Айриэл пробовал другой способ. Он пытался связать фэйри со смертными через магические татуировки, однако его эксперимент обернулся неожиданными сложностями.

Ты прав, сказала Эни и встала.

Эти рассуждения она слышала и раньше. Сейчас Айриэл не сказал ничего нового.

Ты можешь нас спасти, произнес он знакомые слова.

Эни сомневалась, правда ли это. Но фэйри были не способны лгать, а изображать уверенность очень трудно. Если Айриэл верил в то, что говорил, значит, серьезно был убежден: ее кровь и есть средство спасения Темного двора.

Я потом приду.

Она скрестила руки на груди, будто все еще дрожала.

Ты скажешь, когда я понадоблюсь?

— Эни, двор нуждается в тебе постоянно. Только ты умеешь черпать питание из прикосновения и из эмоций. Только ты способна кормиться чувствами фэйри и смертных. Ты — наше спасение.

Айриэл обнял ее и поцеловал в макушку. Не слишком много, но прикосновения столь могущественного фэйри утоляли ее телесный голод куда сильнее, чем тактильный контакт с целой толпой слабых фэйри, не говоря уже о смертных.

Эни замерла. Она была ему благодарна даже за это недолгое касание.

Айриэл погладил ее по волосам.

Твоя особенность позволяет мне сдержать обещание и прекратить пользоваться магическими татуировками. Ты помогаешь мне оберегать короля... Ты нам очень нужна, девочка.

Она вскинула голову:

А если Габриэл и Ниалл узнают про нашу затею?

— Пока нам надо быть особенно осторожными.

Айриэл отступил на шаг, взял Эни за руки и повторил те же слова, что она слышала уже несколько месяцев подряд:

Только пока. Как только мы узнаем про особенность твоей крови, они поймут, почему мы были вынуждены делать это втайне от всех.

Эни кивнула.

Айриэл повел ее к двери.

Тебе еще что-нибудь нужно? — спросил он.

«Массу того, что никто мне не даст», мысленно ответила она.

Вслух Эни не сказала ничего, а только обняла его. Он предлагал совсем не то, что ей действительно требовалось. При всей любви Айриэла ко двору и королю, при всем покровительстве, которое он оказывал ее семье... он не желал вникать в ее истинные проблемы. Он бы не стал делить с нею постель и не заставил бы Габриэла позволить ей бежать в стае гончих наравне со всеми.

Мне пора, пробормотала Эни и поторопилась уйти, поскольку боролась с искушением начать клянчить.

Айриэл спас ее от истощения, однако напитать досыта не мог. Придется ей самой искать повсюду источники пищи, чтобы унять грызущий ее голод.

Опять.

ГЛАВА 4

Рей вошла в пространство кухоньки. Эни стояла в проходе, прислонившись к дверному косяку. Она вспоминала. События разворачивались в соседней комнате; происходили они не в той эпохе, в которой жила Рей. Но сцены были ей знакомы. Эни без конца повторяла их в своих снах. Рей терпеливо ждала, когда лента воспоминаний достигнет нужного места.

Расскажешь мне о ней? —спросила Эни у сестры.

О ком?

Тиш делала домашнее задание по математике. Ее карандаш застыл в воздухе.

Ты знаешь, о ком. О ней.

Эни выделывала кульбиты на диване. Это будет продолжаться до тех пор, пока с работы не явится Кролик и не сгонит ее. А пока брата не было, Эни упражнялась на диване в их маленькой гостиной.

Откуда мне знать? Мне тогда было шесть,выпучив глаза, ответила Тиш.Помню только, она была красивая. Книжки читала. И еще помню одеяло. Папа ей подарил. А волосы у нее были каштановые, как у тебя.

Отец ходил к ней?

—Угу.

Тиш замолчала. Ей было грустно, и она всячески пыталась это скрыть.

Эни, хватит мучить диван. Почитай или чем-нибудь займись.

Карандаш сестры противно царапал бумагу. Чем-то это было похоже на шуршание тараканьих лапок. Карандашное царапанье являлось одной из множества причин, заставлявших Эни ненавидеть домашние задания. А Тиш даже не слышала, до чего громко скрипит ее карандаш. Она была глуховата.

Эни нагнулась и выхватила карандаш у сестры.

Отними!

—Отдай!

—Отдам... если поймаешь меня.

Тиш быстро взглянула на часы. Потом хмыкнула:

Уж я-то бегаю быстрее тебя.

На самом деле Эни умела бегать быстрее, но позволила сестре себя поймать. Иначе Тиш расстроилась бы, а этого Эни не хотелось. Она многое делала нарочно, однако никогда не сердила Тиш и не портила ей настроения.

В заботливости о сестре не было ничего необычного; тем не менее в снах Эни все большее место занимала ее непохожесть на Тиш.

С твоей сестрой все в порядке? — спросила Рей, отвлекая Эни от воспоминаний.

Да, ответила Эни, поворачиваясь к ней. Я по ней скучаю.

А с тобой? С тобой все в порядке?

Рей материализовалась на диване, напоминавшем тот, что стоял в ее гостиной. Боже, как давно это было.

Эни сидела на подлокотнике дивана, легко раскачиваясь взад-вперед. Даже во сне она сохраняла кошачью грациозность.

По большей части, ответила она, отводя глаза от Рей.

Она не лгала. Гончие, если бы и хотели соврать, не сумели бы произнести лживые слова. Даже во сне. Они обе находились во сне, но, поскольку Рей умела управлять сновидениями, все это являлось подобием реальности. А некоторые правила (в частности, правила фэйри) неукоснительно соблюдались в любой реальности.

Говоришь, по большей части?

Рей материализовала большую чашку чая и поднос с сэндвичами, пирожными и прочими вкусностями. В снах ей была доступна материализация предметов, и потому воображаемое угощение появилось сразу, едва она о нем подумала.

Булочку? — предложила она Эни.

Та рассеянно взяла одну.

Странно видеть сны про еду.

Просто тебе захотелось душевного комфорта, объяснила Рей.

В отличие от фэйри она могла лгать, когда ей это требовалось.

Ты думала о сестре, у тебя испортилось настроение. Многие заедают свои тревоги. Это вполне естественно.

Гончая перебралась с подлокотника на диван.

Наверное.

Пока Эни молча ела, Рей наслаждалась иллюзией реального мира. Догадайся Эни, что Рей — лишь фрагмент ее сна, их разговор оборвался бы, но она привыкла к этой женщине, с детства являвшейся ей во сне. Эни, как умела, объясняла себе присутствие Рей.

Я думала о своем одиночестве, призналась Эни, подтягивая колени к подбородку и упираясь в них. Знаешь, жить с Тиш порознь... как- то это неправильно. А если ей нужна моя помощь? Вдруг она...

Она одинока?

— Нет, но я до сих пор...

Голос Эни дрогнул. Вокруг заплясали гротескные картины ее страхов.

Фэйри, у которого не было лица, пытался поймать Тиш.

Окровавленные руки тянулись к Кролику.

На полу, возле шкафа, лежала мертвая Джиллиан, мать Эни.

Эни пряталась за столом — ничтожной преградой для безлицего фэйри, который теперь двигался к ней.

В отличие от чая и угощения такие создания не были делом рук Рей. Они явились сюда из ужасающих фантазий самой Эни. В этом сне, где девушка чувствовала себя в безопасности, она причудливым образом смешала воспоминания со страхами. Рей умела изменять реальность, но изменение затрагивало и разум спящей.

Это не настоящие воспоминания, напомнила Рей. Ничего подобного с тобой не происходило. Ты ведь даже не знаешь...

Она была, а потом ушла, перебила Эни, сверкнув глазами на гостью. И еще там было чудовище. Точно было. Оно ее схватило и... что-то с ней сделало. Может, покалечило. Или даже убило. Наверное, убило. Будь она живой, так вернулась бы. Не бросила бы нас. Она нас любила.

Ты порождаешь страх в других, но тебе самой вовсе не обязательно жить в этих страхах.

Рей сосредоточилась на воссоздании прежнего пространства сна. Она удалила оттуда фэйри без лица, мертвую мать Эни, трясущихся от страха девчонок. Все это Рей стерла, будто грязные пятна, надеясь, что одновременно стирает и страхи Эни.

Расскажи мне о своем дворе. Подумай о нем. Расскажи о своих успехах в охоте.

Я снова ездила со стаей. Волки бежали у конских ног, а кони летели, как тени... Как это здорово! Я хочу, чтобы так было всегда. Хочу, чтобы у меня был свой конь. Хочу быть сильной. Хочу... я хочу... всего.

В глазах Эни вспыхнули зеленые искорки. Глаза такого цвета были только у гончих. Несмотря на ее полусмертное происхождение, ее место, конечно же, было среди фэйри. Рей поняла это при первом знакомстве с девушкой.

Эни не подозревала о клятвах, данных и нарушенных во имя того, чтобы она осталась жить. Рей о них знала. Она вспоминала про них всякий раз, когда Девлин пресекал разговоры об этой гончей, всякий раз, когда он отказывался проведать девочку. Они пощадили Эни, и теперь настало время столкнуться с неизбежными последствиями этого шага.

Рей стиснула руку Эни. В снах, по которым перемещалась, она могла касаться тел других существ, будь то фэйри или смертные.

Ты слишком нетерпелива, сказала она Эни.

Я же гончая, с гордостью отозвалась девушка. Чего еще ты ожидала?

— В общем-то, того и ожидала, призналась Рей.

Эни блуждала по созданному Рей сномиру. Для нее это было просто очередным сном, в котором ее разум боролся с тревогами и страхами. Но сейчас ей не хотелось справляться со всем этим, и она пошла прочь.

Рей двинулась следом. Теперь Эни оказалась в обширном тенистом лесу.

Времени почти не оставалось, а Девлин и Эни так и не нашли своего истинного места.

«И я ничего не могу им подсказать, не испортив все», подумала Рей.

Из глубины леса доносилась волчья песня. Рей пошла дальше. Лес поредел. Теперь она слышала удары волчьих лап по тропе, густо усыпанной хвоей. Волки приближались. Рей невольно вздрогнула. Эни же облегченно вздохнула: для гончей волки были частью привычного мира.

Как ты думаешь, то чудовище из Высокого двора? Мой двор они ненавидят. Они крадут полукровок. Все они там — чудовища.

Ты сама называешь их чудовищами, а потом боишься из-за тобою же данного названия, Рей сжалась: от волчьих глаз, мелькавших в просветах, исходило зловещее зеленое сияние. Смертные сочиняют истории о прекрасной Стране фэйри, где живут удивительно красивые существа. Но это не относится к твоему двору, смертные представляют его как рассадник чудовищ.

Тот монстр не принадлежал к моему двору. Я уверена.

Эни присела на корточки. Волки окружили ее и Рей со всех сторон, тыкались мордами, терлись о них своими шерстистыми боками. Вой становился все громче, перерастая в какофонию.

Эни раскинула руки, и тогда волки забегали около нее и Рей, все быстрее и быстрее; зелень глаз и белизна оскаленных зубов постепенно слились в зеленые и белые полосы. От волков пахло мускусом. Они смыкали все более тесное кольцо вокруг Эни.

Усилием воли Рей вышла за пределы кольца. Теперь от волчьего круга ее отделяло приличное расстояние.

Один за другим волки прыгали на Эни и исчезали. Они были частью ее, частью того, что пробудит и изменит мир.

Правда, существовало еще и короткое словечко «если». И это было сквернее всего. Будущее, которого так страстно желала Рей, утыкалось в это «если». Она не знала, были ли у нее другие возможности, но мельком увиденное будущее привлекало ее. Она впервые могла бы стать самостоятельной.

«Эни, ну пожалуйста», мысленно взмолилась Рей.

Надеюсь, ты сможешь его простить, прошептала она вслух. Он не чудовище. И ты тоже.

Затем она покинула разум Эни.

После прогулки по лесу, снившемуся Эни, пещера показалась Рей еще более тесной. Она ходила по периметру и считала шаги, как будто произнесение вслух их числа могло каким-то образом расширить пространство. Чуда не случилось.

Темнота — пора сновидений — была для Рей лучшим временем, однако с недавних пор Сорша значительно сократила в мире фэйри темное время суток. Луна не проходила через положенные фазы, а всегда оставалась полной, бросая на мир серебристый свет, так что ночь становилась словно продолжением дня. И сейчас Рей чувствовала: день все-таки настиг ее. В светлое время суток весь ее мир был ограничен небольшой пещерой, давно воспринимаемой ею как тюрьма.

Рей! — позвал подошедший ко входу Девлин.

Солнечный свет, струящийся вокруг него, делал советника Сорши похожим на статую. Правда, жесткие белые волосы несколько оживляли его лицо, но не до такой степени, чтобы оно выглядело человеческим.

Ты уже здесь.

Рей ждала его и переоделась в более строгую одежду: длинное бледно-розовое платье, подол которого волочился по земле. Хотя лиф плотно облегал ее фигуру, платье выглядело скромным. В длинные волосы Рей вколола позолоченные гребни. Единственным украшением (если не считать гребней) служила камея на черной ленточке. Если бы Девлин пригляделся, он увидел бы на камее свой профиль, вырезанный из слоновой кости.

Суровые губы Девлина тронула легкая улыбка.

Не стоило переодеваться ради меня, сказал он.

Знаю, солгала Рей.

Она бы и не стала переодеваться, если бы знала, что и без того ей будет подарена столь желанная для нее улыбка. Но Девлина одолевали заботы; это чувствовалось по его неестественно распрямленным плечам.

Я должен снова отправиться в мир смертных.

Рей замерла.

Опять?

Девлин шагнул в тень пещеры.

На этот раз я не знаю, как долго мне придется там пробыть.

Что стряслось с Высокой королевой? День растянулся почти на целые сутки.

За расщелиной, служившей входом в пещеру, разливался яркий свет. Даже такая малость причиняла Рей страдания. Выход наружу был бы и вовсе губителен для нее.

Свет успокаивает Соршу. А темнота напоминает ей о сестре, объяснил Девлин.

Он вышел из полосы света. Рядом с ним Рей чувствовала себя спокойнее. Ассасин Высокого двора был ее другом, спутником, единственным утешением в мире, который и через много десятков лет оставался для нее непонятным.

Рей прислонилась к плоскому камню.

Я могла бы отправиться с тобой.

Девлин не подошел ближе. Он всегда держал дистанцию.

А если переход в мир смертных вернет тебя в твое тело?

Я не стремлюсь вернуться в свое прежнее тело. Но если такое случится, скорее всего, я умру.

Рей чуть приблизилась к Девлину. Он не отступил.

А умирать мне не хочется, добавила она.

Какое-то время они стояли молча. Рей была ненавистна перспектива остаться одной в мире фэйри. Она боялась Высокой королевы, тревожилась за Девлина и сожалела, что не может отправиться в мир смертных.

Соблюдая осторожность, Рей сделала еще пару шагов к Девлину. Будь она в своем прежнем теле, подол ее платья сейчас закрыл бы его ноги.

Ты проведаешь ее? — спросила Рей. Эни важна для нас. Я однажды приходила к ней в сон.

Не делай этого.

В голосе Девлина появились недовольные нотки. Так бывало всякий раз, когда Рей касалась запретных тем.

Ты совершаешь ошибку, прошептала она. Ты ее спас. Тебе стоит...

Довольно.

Девлин повернулся и дошел почти до полосы солнечного света у входа в пещеру.

Я сделал так, как ты хотела. Она живет. Большего не требовалось.

Рей подняла руку. Жест этот был бесполезным; она не могла коснуться Девлина, не могла схватить за плечи и развернуть к себе. Без его помощи она была бесплотным духом.

«Без него я — ничто».

Можно мне прогуляться? Недолго, пока ты не ушел?

Рей старалась говорить непринужденно. Она еще давным-давно убедилась: здесь ее действия почти ничего не значили.

«Для нас обоих», горестно подумала она.

Он обернулся. На бесстрастном лице Девлина мелькнуло облегчение. Мимолетное, исчезнувшее раньше, чем Рей заметила.

Ну, если тебя это успокоит...

Успокоит, торопливо подтвердила Рей.

Она не смела сказать, что это успокоит их обоих. Если бы Девлин был против, он бы не стоял сейчас со столь задумчивым видом. Ему требовался предлог; сам он на такое не отваживался. Умей Девлин маневрировать и лгать, он бы все равно не признался, что не только ей, но и ему нужны эти передышки, когда его тело поступало в распоряжение Рей. Он позволял ей быть рядом, разрешал овладеть его телом. Это давало ему мгновения свободы от жестких правил фэйри и позволяло без последствий наслаждаться наследием другой его сестры.

Я согласен.

Девлин замер. Застыл, уподобившись статуе. Достигать такой неподвижности могли только фэйри.

Рей прошла по каменному полу так, будто ее ноги ощущали прохладный камень. Она считала каждый шаг, как делала до его прихода, чтобы успокоиться. Эта привычка сохранилась у нее с тех давних времен, когда она была смертной девушкой и училась танцевать. Подол ее платья колыхался, создавая иллюзию, что у нее есть осязаемое тело.

Рей встала перед Девлином. Губы его чуть разошлись, и оттуда вырвался легкий вздох. Тело напряглось в ожидании. Зрачки расширились. Страх и возбуждение подхлестнули адреналин в его крови.

Рей скользнула в его тело, оттеснив самого Девлина на задворки его сознания. Овладев его телом, она чувствовала присутствие Девлина, могла с ним говорить, но физические движения были уже неподвластны его контролю. После великого множества таких «совместных» прогулок Рей изучила его тело до мелочей и ощущала как свое собственное. Возможно, могла управлять им даже лучше, чем своим собственным.

Рей не спросила, куда он хочет пойти, иначе Девлин притворился бы, что ему совершенно все равно, как она распорядится его телом. Но Рей следила за ним, и ее чувства сейчас были их общими чувствами. В пределах мира фэйри эти прогулки были единственными моментами, когда Девлин мог свободно поддаваться потоку страстей. Ведь выбор принадлежал не ему.

В мире смертных ты так не осторожничаешь, прошептала Рей. Я знаю твои тайны, Девлин. Я видела твои воспоминания. Ты потакал себе...

«То, что я делаю там, не имеет последствий, пробормотал Девлин. Прежде всего я выполняю приказы моей королевы. Я служу моей...»

— Я же тебя не упрекаю. По-моему, нельзя постоянно служить королеве. Нужно и себя не забывать.

Рей потянулась, наслаждаясь ощущением настоящего тела. Она дотрагивалась до каменных стен и валунов, разбросанных по пещере. Пещера находилась на склоне горы, недоступном зрению Высокой королевы или недостойном ее внимания. Пещеру создал Девлин. Как и королева, он мог по своему желанию изменять реальность мира фэйри. Но никто кроме Рей не знал о способности Девлина перестраивать мир. Из уважения к королеве он скрывал эту способность от всех.

Ах, Девлин, не будь ты таким упертым, мы могли бы столько сделать, сказала Рей. Мир был бы нашим. Никаких преград. Подумай о свободе, об удовольствиях...

«Рей, я не позволю тебе целый день помыкать моим телом. И давай не будем снова трогать эту тему».

Ты ведь знаешь, что я права, потому и сопротивляешься. Врать мне ты не можешь, а признаваться не хочешь.

Рей засмеялась и сбросила с ног Девлина сандалии. Обувь ей мешала, особенно обувь фэйри. Рей подошла к выходу. Теперь яркое солнце не слепило глаза. Ей нравилось ступать босыми ногами. В Стране фэйри такое считалось неслыханной дерзостью, а в мире смертных никто и не заметил бы босую женщину.

«Я служу Высокой королеве. Это мой выбор», как обычно, повторял Девлин.

Иногда выбор оказывается ловушкой. Неужели ты и вправду думаешь, что если когда-то такая линия поведения казалась тебе правильной, нужно упрямо придерживаться ее и сейчас? Есть и другие возможности.

«Довольно, Рей, прикрикнул на нее Девлин. Можем мы с тобой... не препираться? Ты хотела прогуляться. Иди куда пожелаешь».

Рей уловила надежду в усталом голосе Девлина. Это был хоть и небольшой, но успех.

ГЛАВА 5

Эни и Тиш спешили к «Вороньему гнезду». Нельзя сказать, чтобы они бежали по улице, но и обычной ходьбой назвать это тоже было нельзя. Эни все время осаживала себя, заставляя ноги двигаться медленнее. Раньше с ней такого не случалось, но за последний год перемены следовали одна за другой. А Тиш осталась прежней и сейчас не могла угнаться за сестрой.

Эни всегда несколько отличалась от Тиш, но не настолько же. Она была частью неразлучной пары Эни-и-Тиш. Еще их называли «бедовые близняшки», хотя Тиш была почти на три года ее старше. Естественно, что и в школу ей полагалось идти раньше. Однако сестры не желали разлучаться, и Тиш просидела дома еще два года, пока не подросла Эни. Тиш помогала сестре с домашними заданиями, объясняла, почему в мире смертных нужно следовать тем или иным правилам. Эни, в свою очередь, оберегала Тиш от опасностей и скуки. Вот так они и жили, и все было более или менее нормально, пока с Эни не стали происходить разительные перемены.

Эни! — крикнула запыхавшаяся Тиш. Ну сколько тебя просить? Иди помедленнее!

— Прости.

Эни замедлила шаг, вглядываясь в публику, толпящуюся у входа в «Воронье гнездо». Смертные. Почти все они были смертными, но Эни это устраивало. Все очаровательные фэйри (такими их рисуют сказки смертных людей) боялись и Габриэла, и Айриэла, но смертные даже не подозревали о существовании Темного двора. Большинство вообще не знали о существовании фэйри и потому становились легкой добычей.

...Кролик волнуется по поводу денег.

Тиш тяжело дышала. Даже медленные шаги Эни были для нее слишком быстры.

Каких денег?

— Времена тяжелые, но он продолжает настаивать... Тиш хватала ртом воздух, умоляюще глядя на Эни. Говорит, на следующий год я должна поступить в колледж. Не слишком далеко отсюда... Просто чтобы... не здесь.

Эни изо всех сил старалась выглядеть бесстрастной.

Вот оно что. Значит, ты хочешь... я имею в виду... если ты хочешь учиться, это здорово.

Хочу, но не хочу далеко уезжать от тебя, от Кролика, от отца с Айриэлом. Особенно теперь. Я ненавидела эту нескончаемую зиму, но тогда мы знали, чего ожидать. А теперь... дворы грызутся между собой... что-то меня не тянет покидать город.

Тиш глядела себе под ноги. Эни и так поняла главный смысл всех этих «не хочу». Тиш была слишком слабой, чтобы постоять за себя.

Эни пошла еще медленнее. Ее пугала мысль, что Тиш куда-то уедет. С другой стороны, сестра окажется вдали от разрастающегося конфликта между дворами фэйри. Так будет гораздо лучше. Эту мысль Эни оставила при себе. Никто (и тем более Эни) не позволит Тиш отправиться туда, где у нее не будет защиты.

Я могла бы поехать с тобой, предложила Эни. Не в колледж, конечно. Но я подыскала бы себе работу. Мы бы сняли жилье. Двинем в Питтсбург, поближе к Лесли? Или в Атланту? Ты вполне могла бы там учиться.

Тебе не выехать отсюда, тихо возразила Тиш. Если бы пораньше... А теперь нет.

Эни не хотелось говорить на эту тему. Свобода передвижения, доступная смертным, для нее кончилась. Первый же фэйри, увидевший ее, узнает, кто она такая и откуда. Здесь она находилась под защитой могущественнейших фэйри Темного двора. За пределами же Хантсдейла становилась уязвимой.

Может, через несколько лет я и уеду, сказала Тиш, обнимая сестру. Ты освоишься со своим... новым состоянием. Я знаю, ты обязательно освоишься. И будет полегче.

Мы сделаем то, что лучше всего подходит для тебя, заявила Эни, улыбаясь через силу.

Через несколько лет их пути окончательно разойдутся. Это лишь вопрос времени. Иногда полукровки были достаточно сильными, но сильные полукровки Темного двора нередко становились мишенью для одиночных фэйри или похищались Высоким двором. Такие полукровки не могли стать полноправными обитателями Темного двора, но вне двора представляли собой серьезную угрозу. Покровительство Айриэла несколько лет оберегало Эни, Тиш и Кролика, сделав их недосягаемыми для враждебных сил. Потом Эни изменилась, и ей пришлось уйти из семьи. Кролик и Тиш не дотягивали до уровня фэйри, чтобы постоянно находиться при дворе; а в Эни было слишком много от фэйри, чтобы жить вне двора. И Кролик, и Тиш могли уехать. Теперь, когда Эни жила с гончими, Кролик мог выбраться за пределы Хантсдейла и взять с собой Тиш. А с ним Тиш будет в безопасности.

Эни не блистала успехами в учебе, но обладала, что называется, житейским умом. Повзрослев, она отчетливее поняла то, о чем догадывалась еще в детстве. Тиш была почти смертной. Кролик знал о том, как несхожи сестры, задолго до того, как Эни заподозрила это. Он ничего им не говорил, а Эни старалась ничем не выказывать свою непохожесть на Тиш. Это был ее секрет, который она хранила, как могла и пока могла. Ее жизнь состояла из секретов и притворства. А началось все после смерти Джиллиан.

В воспоминаниях Эни у Джиллиан даже не было лица. Только руки и потоки слов, всегда произносимых скороговоркой и обращенных к Эни-и-Тиш. Вечные призывы к ним «затаиться, как кролики, и не мешать мамочке».

А потом остались только Эни-и-Тиш. Эни помнила, как они прятались в шкафу и ждали, что мать откроет дверцу. Напрасно: Джиллиан не возвращалась. Оттуда, куда она ушла, не возвращались. Тиш погрузилась в печаль, и Эни ничем не могла ей помочь. Правда, Тиш старалась держаться. Ради младшей сестры. Некоторое время ей это удавалось. Но однажды поздней ночью Тиш не выдержала, схватила телефонную трубку и выступала на кнопках «особый номер на случай беды». Вот тогда пришел Айриэл и забрал их к Кролику. Так у них появился новый безопасный дом.

Тиш тот день не помнила. Она стерла его из памяти, заперла неведомо в каких глубинах. Тиш помнила только, что была жизнь «до» и «после». «После» означало: Айриэл, Кролик и новый дом. Других частей жизни для нее уже не существовало.

А Эни помнила все.

Она помнила тот страшный день, когда Джиллиан ушла и не вернулась. Исчезновение матери и печаль Тиш были ее первыми связными воспоминаниями. Для нее жизнь, которую она отчетливо помнила, началась именно с этого момента.

Да где ты сегодня?

Тиш схватила Эни за руку и потащила к кучке парней, направлявшихся в «Воронье гнездо».

Говорю, говорю, и все как в стенку. Ты же ни слова не слышала.

Прости, сестренка, фальшиво улыбнулась Эни. Тут у меня с Гейбом...

С отцом, поправила Тиш.

Отцы себя так не ведут. Словом, Габриэл не позволяет мне оттягиваться ни с кем из гончих. Достали меня его строгости.

Чем старше становилась Эни, тем труднее было ей врать, но она давно поняла важность утаивания того, о чем не нужно знать другим. Даже сестре. Конечно же, в голове у нее сейчас были не запреты Габриэла, но они ее действительно допекли. В целом она сказала правду, хотя и не открыла всего, что ее заботило.

Наш отец — хороший человек. Дай ему шанс, сказала Тиш.

Никогда он не был нам отцом. Не то что Кролик.

Эни не хотелось признаваться даже собственной сестре, что жизнь при Темном дворе не являлась пределом ее мечтаний. Вроде бы в окружении гончих она должна чувствовать себя менее одинокой. Но случилось с точностью до наоборот.

Я уже не маленькая, а он до сих пор называет меня своим щенком. Не хочет, чтобы все мы жили под одной крышей. Это не по мне.

Я тоже по тебе скучаю.

Тиш всегда, как могла, ободряла сестру, когда та сталкивалась с проблемами, наличие которых не хотела признавать или попросту не знала, как решить.

Эни прислонилась плечом к стене, наслаждаясь ощущением грубого, шершавого кирпича. Это удерживало ее в настоящем моменте, где ей и требовалось быть. В «здесь и сейчас», а не в воспоминаниях, которые лучше запереть на ключ и не открывать.

Высматриваешь? — осторожно спросила Тиш, кивая в сторону парней.

Они никогда не говорили о том, насколько Эни жаждет контактов, или о последствиях чрезмерных контактов.

Угу, отозвалась Эни, следя за парнями, шагавшими к двери.

Они не были прекрасными фэйри или эмоциональными кормушками. Обычные парни, высматривавшие себе девчонок. Сейчас для Эни и этого было вполне достаточно. Должно хватить. Где случайное прикосновение, где вырвавшаяся эмоция. Ей хватит, чтобы притушить голод.

«Но только ни то и другое сразу. Никогда не получать оба вида питания от одного человека», мысленно напомнила себе Эни.

Идем, сказала она, беря Тиш за руку.

У двери на табурете сидел Гленн. Увидев сестер, он поморщился.

Какая приятная неожиданность в этот заурядный вечер, произнес он.

Привет, придурок, бросила ему Тиш, позволяя себя обнять. Наверное, скучал без меня.

Еще бы. Но когда твой дружок устроил...

Гленн не договорил. Он фамильярно обнял Тиш за талию и усадил к себе на колени.

Эни вопросительно поглядела на сестру. Какой еще дружок? Это было что-то новое. Может, и не новое. Но жизнь среди гончих протекала в иной плоскости. Сестры виделись раз в неделю, а то и реже.

Тиш довольно улыбалась, позволяя Гленну себя обнимать.

Умница, сказал Гленн, поцеловав Тиш в лоб.

Затем его взгляд переместился в сторону стоянки, где двигались люди и тени. Все происходившее за стенами заведения его не касалось. Приторговывает кто-то травкой — ему-то какое дело? А вот в стенах «Вороньего гнезда» — ни-ни.

А ты не хочешь обнять старину Гленна? — спросила Тиш.

Она с такой легкостью разыгрывала жеманную дурочку, словно они с Эни каждый вечер ошивались в этом заведении.

Сто лет здесь не была.

Слышала, что сестричка сказала? Иди ко мне, сказал Гленн, протягивая к Эни руку.

Эни наклонилась, наслаждаясь прикосновением к голой руке и частично голой груди Гленна. Он был в рубашке с короткими рукавами, застегнутой всего на одну пуговицу. К внезапному возвращению лета Гленн отнесся как и большинство смертных: стремился открыть теплому воздуху как можно больше кожи.

Гленн отпустил Эни, а Тиш по-прежнему удерживал у себя на коленях.

Будьте осторожны. Слышите?

Он посмотрел на Эни.

Я не шучу.

Постараемся изо всех сил, пообещала Тиш, целуя его.

Вот этого-то я и боюсь, пробормотал Гленн.

Гленн, мы просто потанцуем, сказала Эни.

Она взяла сестру за руку и толкнула дверь.

Обещаю, Тиш будет образцово себя вести.

И ты тоже, бросил ей Гленн.

Но дверь уже открылась. Заведение, способное утолить ее голод, манило к себе, и Эни лишь ограничилась коротким:

Обязательно.

Оркестр играл какую-то сентиментальную дребедень. На пятачке танцевали. Замечательно. С радостным воплем Тиш толкнула Эни в гущу двигающихся тел.

ГЛАВА 6

Девлин продирался через скопление смертных, разыскивая среди посетителей «Вороньего гнезда» Сета. Ждать его здесь было менее обременительно, чем отправляться к Темному двору. Общение с Темным королем таило непредсказуемые сложности. Нынче этим двором правил Ниалл — ганканах3, некогда живший в Стране фэйри, а теперь перебравшийся в мир смертных. Время, проведенное с Айриэлом, плюс те девятьсот лет, что он состоял в советниках у короля Лета, и, наконец, восшествие на Темный трон — все это сделало из него правителя, которому нельзя доверять.

«Сету тоже нельзя доверять», пронеслось в голове Девлина.

Сет был любим королевой Лета. Королева Зимы даровала ему магическое зрение, а Темный король провозгласил его своим «братом». Сорше следовало бы попросту убрать опасного смертного, разгуливающего между всеми дворами, однако вместо этого Высокая королева превратила Сета в фэйри и ввела его в состав своего двора. Девлин не мог не удивляться странной логике (или полному отсутствию оной) в решениях, принимаемых с недавних пор его сестрой.

Смертные толкали Девлина. Ему несколько раз наступили на ногу. Естественно, он мог с легкостью расшвырять их, но в мире смертных это считалось агрессивным поведением, а он сюда явился вовсе не за тем, чтобы на него обращали внимание. Девлину не оставалось ничего иного, как терпеливо продираться к барной стойке.

Оглушительная, негармоничная музыка, мерцание огней, уродливые тени, мечущиеся по стенам. «Воронье гнездо» напоминало Девлину о второй стороне его природы.

Я ищу Сета, сказал он барменше.

Пока не приходил.

Барменша покосилась на его запястье, высматривая там так называемый возрастной браслет, позволявший отпускать посетителю спиртные напитки. Девлин развеял ее сомнения, чуть задрав рукав и показав белую пластиковую полоску. Стойка освещалась лампами «под старину», а проще говоря — конусными абажурами, выкрашенными с внешней стороны в черный цвет.

Вина. Белого, сказал Девлин и выложил на стойку денежную купюру.

Сдача?

Девлин покачал головой. Он так и не мог привыкнуть к существованию в мире смертных денег. В Стране фэйри денег не существовало; все, что требовалось тамошним обитателям, доставлялось без всякой платы.

Барменша сняла с полки бутылку шардоне, наполнила бокал для коктейля и поставила перед Девлином. Конечно, белое вино в таких бокалах не подают, да и марка была плохонькая, но чего еще ожидать в «Вороньем гнезде»? Пальцы барменши еще сжимали бокал, когда Девлин коснулся их своей рукой.

Я — Девлин.

Барменша прищурилась, словно вспоминая.

Я тебя помню.

Вот и отлично. Скажешь ему, что я здесь.

Она кивнула и занялась следующим посетителем.

Ни вышибала, ни барменша еще не видели сегодня Сета, но теперь Девлин не сомневался: стоит Сету переступить порог, кто-то из двоих обязательно скажет, что его ищут.

С бокалом в руке Девлин отошел от стойки. У него вдруг возникло желание с кем-нибудь сцепиться.

Он оглядел собравшихся. В зале не было ни Сета, ни Ниалла. Зато он увидел Бананак, стоявшую в тени. Ага, вот почему ему захотелось расшвырять мешавших смертных! Присутствие второй сестры всегда провоцировало Девлина на насилие, равно как нахождение близ Сорши действовало успокаивающе.

Знай Сорша, что ее безумная сестрица толчется в любимом заведении Сета, беспокойство Высокой королевы получило бы логическое подкрепление. Если Бананак вдруг покалечит Сета, то Сорша... Не стоит гадать, каким тогда будет ответ Сорши. Однако Девлин чувствовал: ему нужно уговорить Бананак покинуть «Воронье гнездо» раньше, чем сюда явится Сет. А лучше всего, если бы Сет вернулся в мир фэйри; по крайней мере, пока нынешнее положение дел, чреватое настоящей войной, каким-то образом не разрешится. Если Сет пострадает, Сорша почти наверняка ввяжется в сражение с Бананак, а это не кончится добром ни для кого.

Девлин двинулся в сторону Бананак. Теперь ему было не до любезностей. Он набросил на себя магический покров, делавший его невидимым для глаз смертных, и бесцеремонно распихивал всех, кто попадался ему на пути.

«Необходимая и вполне логичная агрессия», мысленно объяснил себе Девлин.

Здравствуй, брат!

Бананак улыбнулась ему и будто невзначай сбила с ног какого-то смертного.

Возникла небольшая потасовка: двое парней о чем-то заспорили. Затем один из них двинул второму по физиономии. Смертный, опрокинутый Бананак, покачиваясь, вставал на ноги.

Как поживаешь, сестра?

— Прекрасно.

Она махнула рукой и до крови расцарапала руку другого смертного. Не сказать, чтобы это нанесло ему ощутимый вред, но ее пальцы с когтями вместо ногтей были в крови. Возможно, не будь здесь Бананак, не было бы и этих потасовок. Хотя вряд ли она явилась сюда наслаждаться зрелищем стычек между глупыми смертными. Цель ее прихода была иной. Война может начаться и с какого-нибудь нелепого и безумного поступка, но чтобы пламя ее не потухло — тут нужен расчет. А Бананак была олицетворением войны.

Она входила в силу, и скачки ее безумия становились менее заметными. Зримым доказательством растущей силы Бананак служили ее призрачные крылья. Теперь уже не призрачные. Их мог видеть каждый, кто имел магическое зрение. Бананак черпала силу из нарастающих конфликтов между дворами, из недоверия, а получаемая сила позволяла ей еще больше раздувать эти конфликты. Возник замкнутый круг, и Девлин не знал, как его разорвать. Бананак манипулировала дворами, фракциями внутри дворов и своей сестрой, пока они обе не оказались на грани войны. Девлин сотни лет наблюдал за интригами Бананак, однако сейчас его страшили возможно безмерные потери в грядущей войне. В прошлый раз махинации Бананак привели к тому, что Бейра, прежняя королева Зимы, убила прежнего короля Лета Миака. Миак был ее противником, любовником и отцом ее ребенка. Последствия его гибели на целых девятьсот лет нарушили равновесие между дворами. К слову сказать, Бейры тоже уже не было в живых.

Девлин вытащил из-под стола стул для сестры. Когда Бананак села, он выдвинул второй стул и сел рядом.

Захотелось устроить свару? — спросил он.

Только не с тобой, дорогой братец.

Она рассеянно потрепала Девлина по руке. Внимание Бананак было поглощено разраставшейся дракой между смертными.

Если бы Темный двор смог получать пищу от эмоций и смертных, и фэйри... представляешь, как бы это изменило привычное положение вещей? Эх, вот бы мне научиться!

— Они этого не смогут. И ты тоже, напомнил ей Девлин.

Времена раздоров были золотой порой для Темного двора, но его обитателям не давали постоянно кормиться эмоциями смертных.

Наверное, вздохнула Бананак, царапая когтистым пальцем одной руки другую. А может, мне просто нужна подходящая жертва.

Она протянула руку и повернула ладонь так, чтобы кровь капала в бокал Девлина.

Кровь делает мир фэйри сильнее. Сорша об этом забывает или притворяется, что она не такая, как мы.

Девлин обхватил пальцами бокал, где кровь успела перемешаться с вином.

Сорша — не ты, а ты — не Сорша, отрезал он, поднимая бокал в честь Бананак.

Бананак ткнула рукой в проходящего смертного.

Все мы похожи: фэйри, смертные и другие существа.

Она встала и еще раз ударила смертного.

Мы сражаемся. Мы проливаем кровь.

Потом обвела взглядом зал и улыбнулась.

И кто-то из нас умирает.

Смертный зажимал рукой рану в боку, но кровь продолжала хлестать.

Бедняга. Как он торопился поесть.

Бананак наклонилась к Девлину и окровавленными пальцами ущипнула его за щеку. Потом выпрямилась.

Привет, мой милый ягненочек.

Подошедший Сет сердито взглянул на Бананак.

Уходи. Сейчас же!

Девлин встал между ними и кивком указал на лежащего смертного:

Человек истекает кровью.

Из-за нее, буркнул Сет, потрясая кулаком.

Ты можешь или помочь ему, или вести споры с Бананак, сказал Девлин. Два дела одновременно невозможны.

А ты — в стороне от обоих, нахмурился Сет.

Это не входит в мои обязанности.

На какое-то мгновение Девлин засомневался, как поступит Сет, этот странный парень, который был фэйри в мире смертных и смертным в мире фэйри. Девлин надеялся, что сегодня ему не придется вытаскивать Сета из когтей Бананак.

«Что в нем перевесит? — думал Девлин. Если логика, тогда он пожертвует этим смертным и сцепится с Бананак. Если сострадание — он спасет смертного, а стычку с Бананак оставит на потом».

Сет одарил Девлина презрительным взглядом, затем нагнулся над раненым и поднял его.

Хотя бы помоги дотащить его до двери.

Бананак стояла в стороне и с довольной улыбкой наблюдала. Несомненно, она тоже прикинула возможное развитие событий. Поведение Сета нужно будет учесть, выстраивая следующий маневр. Чтобы максимально раздуть конфликт, требовалось умение и терпение. У Бананак хватало того и другого.

Девлин расчистил Сету путь к двери. В общем- то, события вечера развивались не так, как он надеялся, но главная цель была достигнута: Сет не пострадал. Учитывая все прочее, совсем неплохо.

И тогда он увидел ее.

На мгновение Сет, волочивший раненого, загородил ему обзор.

Подождешь меня? — спросил Сет, подхватывая смертного поудобнее. Я вызову...

Но Девлин его уже не слушал. Он смотрел на веселую, раскрепощенно смеющуюся девушку. Потом рассеянно кивнул Сету и направился в сторону Эни.

Эни.

Она изменила прическу. Теперь ее подстриженные волосы обрамляли лицо. Спереди длинные прядки, выкрашенные на концах в розовый цвет, почти лезли в рот. Черты лица Эни были слишком заурядными, чтобы счесть ее по-настоящему красивой, однако в ней чувствовалась фэйри. Не знай он, что она полукровка, достаточно было взглянуть на ее огромные глаза, скулы и строение лица, чтобы задуматься о наследии фэйри.

«Вот уж где не ожидал ее встретить».

Рядом с Эни стоял ее брат — татуировщик, с помощью магических чернил привязывавший смертных к Темному двору. К чести его сказать, он был заботливым братом и растил сестер-полукровок точно родных дочерей.

Кролик! А ты откуда появился? — спросила улыбающаяся Эни.

Ты еще час назад должна была мне отзвониться.

Серьезно?

Она наклонила голову и посмотрела на брата умоляющими глазами.

Наверное, забыла.

Эни! — Кролик бросил на сестру сердитый взгляд. Мы об этом говорили, причем не раз. Когда Тиш с тобой, ты должна мне звонить.

Знаю.

В позе Эни не было и намека на раскаяние. Она вздернула подбородок, распрямила плечи. В стае она наверняка была бы лидером. Даже сейчас, разговаривая со старшим братом, не желала подчиняться установленному им правилу.

Мне хотелось, чтобы ты повеселился здесь с нами. Поэтому и не позвонила. Я знала: ты обязательно примчишься.

И выволоку тебя отсюда, сердито бросил ей Кролик.

Эни привстала на цыпочки и чмокнула брата в подбородок.

Я соскучилась по тебе. Останься. Потанцуем.

Кролик перестал хмуриться.

Только один танец. Мне сегодня еще работать надо.

Годится!

Эни схватила за руку свою сестру Тиш. Вдвоем они подтолкнули к Кролику какую-то девицу, себе нашли смертных парней, и все отправились кружиться и извиваться на танцевальный пятачок. Они держались так свободно. Им было весело, и этот нехитрый танец восхитил Девлина.

«Я бы не прочь подергаться вместе с ней», вдруг подумал Девлин.

Потом начал анализировать свою мысль. Гончая Темного двора. По сути — хищница. Тут же смертные — ее жертвы. И он танцует вместе с ними? Подобная мысль не должна была даже возникать у него в мозгу. Но возникла, и Девлин, удивляясь себе, любовался Эни.

«Она прекрасна».

Свобода и напор делали Эни подобной множеству прекрасных фэйри, когда-либо ему встречавшихся. На мгновение он захотел очутиться в ее мире. Опасное желание, уводящее в сторону от возложенной на него миссии. Эни вообще не должна была привлекать его внимание.

«Но ведь я стою и глазею на нее вопреки всем правилам».

Когда музыка смолкла, смертная девушка что- то шепнула Кролику на ухо. Он обнял ее за плечи, но, прежде чем покинуть заведение, обернулся к сестрам.

Ведите себя хорошо. Слышите?

Обе дружно закивали.

Если понадоблюсь, звони, добавил Кролик, обращаясь к Эни.

Затем он куда-то повел прилипшую к нему девицу.

Музыка загремела вновь. Тиш шлепнула Эни по плечу:

Чего застыла, дурочка? Танцуй.

Эни скорчила ей рожу, и обе захихикали.

Девлин во все глаза смотрел на Эни и ничего не мог с собой поделать. А ведь она не должна была жить. Если бы он выполнил приказ Сорши, Эни давным-давно была бы мертва. Но девушка веселилась, живая и возбуждающая.

После того, первого, раза он не пытался встретиться с ней. Смотрел издали и мысленно спрашивал себя, не следует ли ему исправить свое упущение.

«Рей тогда просила лишь пощадить Эни. О сохранении ей жизни навсегда не было и речи».

Вот она, увертка; там же, где и была. В танце кружилось живое доказательство совершённого Девлином обмана, его потакания чужим просьбам и... самая потрясающая фэйри, какую ему доводилось встречать.

ГЛАВА 7

Эни на несколько часов с головой погрузилась в бурлящее море музыки и движущихся тел. С усилением голода походы в «Воронье гнездо» стали важным источником ее питания. Когда Габриэл забрал ее из дома, и семья, и двор вели себя так, словно ее способность питаться чувствами смертных была секретом, который Эни тщательно скрывала. Ничего подобного: она сама лишь недавно открыла для себя такую возможность. А в последние несколько месяцев обнаружила, что может насыщаться и за счет прикосновений. Однако она еще не вполне научилась контролировать обе способности, хотя неоднократно пробовала это делать.

Я прогуляюсь. Ты не против? — крикнула ей в самое ухо Тиш.

Тиш кивком указала на выход. У Гленна был очередной перерыв. Когда он уставал сидеть у входа, то спускался в зал и непременно искал Тиш. Сестра, как примерная девочка, каждый раз спрашивала, не возражает ли Эни, а та всегда качала головой. Зачем мешать сестре, если ей это приятно?

Тиш еще не успела добраться до Гленна, как на ее пути возник парень. Ничего особенного; одет так, как одевались завсегдатаи клуба. Тиш его не знала. Тем не менее парень схватил ее за бедра.

Эни довольно громко зарычала.

Ты что? — всполошилась Тиш.

Усмирив темперамент, Эни посмотрела на сестру. Парень буркнул что-то грубое и глупое и скрылся в толпе.

Глаза! — прошептала Тиш — Опять у тебя... такие глаза.

Извини.

Эни закрыла глаза и усилием воли погасила зловещее зеленое мерцание. Хорошо, что Тиш вовремя это заметила.

Ты не волнуйся за меня, Ни-Ни, сказала Тиш, называя ее детским именем. Потом, наклонившись к ней, добавила: — А тебе надо поесть.

Здесь, в густой толпе, окруженная десятками извивающихся в танце тел, Эни могла чуть ослабить контроль над своим аппетитом. Как фэйри Темного двора, она не собиралась упустить такой поток эмоций. А как гончая, могла насыщаться прикосновениями. И вдобавок в силу своей особенной индивидуальности была способна использовать для своих целей и смертных, и фэйри. «Воронье гнездо» было идеальным местом для утоления голода.

Эни открыла глаза, вновь ставшие карими.

Тебе легче? — спросила Тиш. Я могу остаться с тобой. Кролик убедился, что с нами все в порядке. Так что...

Не надо, покачала головой Эни. Иди.

Но если ты...

Я говорю, иди.

Эни толкнула сестру в объятия Гленна. Тот взглянул вопросительно. Возможно, здешний вышибала и не догадывался, кто она теперь такая и что ей нужно. Однако Гленн достаточно давно знал Эни и понял: с ней вот-вот приключится какая-то беда.

«Как гончие справляются со своим голодом — подумала Эни.

Габриэл и стая — понятное дело, используют Дикую охоту и сражения. Кролику помогало его ремесло татуировщика, а у Тиш, похоже, этого голода не было. Конечно, одну разновидность голода легче подавить. Особенно когда ты в стае. А вот если ты постоянно одна...

Эни побрела в гущу толпы, надеясь снова вернуть себе прежнее забвение. Она уворачивалась от протянутых рук, изгибалась, чтобы не столкнуться с чьими-то бедрами. И тут увидела фэйри, стоящего на самой границе танцевального пятачка. Скорее всего, новенький. Раньше она его здесь не встречала. Фэйри-одиночки часто появлялись в Хантсдейле. Их привлекало сосредоточение в небольшом городке нескольких дворов. Такое считалось аномалией, а одиночки обожали аномалии.

Замеченный ею фэйри не обращал внимания на одобрительные взгляды, которыми его награждали со всех сторон. Впрочем, его заметили бы и в тех местах, где собирались только фэйри: например, в «Ранней пташке» или «Холме и руинах». Его волосы были почти белыми. Эни подумалось, что дело тут не в эффекте освещения. Она увидела краешек его истинного облика. Очень привлекательный.

«Надо же, и он смотрит прямо на меня».

Остановившись, Эни спросила:

Тебе что-то нужно или просто так глазеешь?

Ее вопрос не услышал никто из смертных. Только фэйри. Услышал, поскольку ответил:

Не думаю, что это разумно.

Кому какое дело? — засмеялась Эни.

Как и многие фэйри, он был идеально сложен.

Но если фэйри ее двора были созданы из теней, этот представлял собой странную смесь теней и света. Внешне он казался лишь немногим старше ее, пока она не заметила, с какой надменностью он держится. Этим незнакомец сразу напомнил ей Айриэла, Бананак, Кинана и других фэйри, считавших, что в местах скопления смертных они могут убивать кого угодно.

Идем танцевать.

Она повернулась к фэйри спиной и снова вошла в толпу танцующих. Вокруг заструились руки и эмоции. Эни погружалась в эйфорию, но одновременно острее ощущала голод.

Он не сдвинулся с места.

Эни взглянула в затененный угол, надеясь, что фэйри все-таки откликнется. Тщетно. Начав танцевать, она постоянно следила за незнакомцем. Смертные и их прикосновения отошли на задний план.

Иди потанцуй со мной, снова позвала она.

Беловолосый фэйри смотрел только на нее.

С ним заговаривали, кто-то вставал рядом, но он не обращал на все это никакого внимания. Как будто во всем зале он видел только ее, Эни.

Через двадцать минут оркестр сделал перерыв. На пятачке стало свободнее; ушли все, кто предпочитал танцевать под живую музыку.

Фэйри продолжал неподвижно стоять все на том же месте.

Эни подумала, не подойти ли ей самой. Но ведь она — не котенок и ей не пристало ластиться к кому-то. Она — гончая. Она позвала. Захочет — сам подойдет.

Эй! — окликнула ее Тиш.

Гленн покровительственно обнимал сестру за плечи.

Пойдем подышим воздухом, предложила Тиш.

В ней было больше смертной природы, нежели природы фэйри, однако стремление постоянно находиться в движении явно досталось ей от гончих.

За спиной Тиш неподвижно маячил Гленн.

Пока оркестр отдыхал, включили музыкальный центр. Эни отказалась выйти наружу. Она взяла Тиш за руки, и сестры принялись танцевать вокруг Гленна. Так бывало не раз, но сейчас что-то изменилось. Прежде Гленн поглядывал на сестер так, словно ожидал от них непредсказуемых выходок. Сейчас он взирал на Тиш как на личного ангела-хранителя.

Мне здесь хорошо, сказала Эни.

Они с Тиш танцевали таким образом, что Гленн мог обнимать сестру за талию.

Вы же хотели прогуляться, напомнила Эни.

Достать тебе очки?

Тиш потянулась к сумочке, висевшей у нее на плече. Когда с Эни начали происходить перемены, солнечные очки выручали ее не раз. Хорошо, что Тиш вовремя заметила, как позеленели ее глаза.

Тиш, со мной действительно все в порядке, сказала Эни, целуя сестру в кончик носа. Идите. А ты, обратилась она к Гленну, смотри за ней, иначе...

Гленн хмыкнул.

Тиш притворно надула губы.

Это ты веди себя хорошо. А Гленн — наш друг.

Учти, «Гленн — наш друг»: если ты не будешь обращаться с ней, как со статуэткой из тончайшего фарфора, если у нее пострадает хотя бы кончик ногтя, тебе не поздоровится, заявила Эни, не глядя схватив Тиш за руку. Я слов на ветер не бросаю. Вряд ли тебе захочется встретиться с моей родней.

Гленн не обиделся. Наоборот, ответил с непривычной мягкостью:

Я столько лет оберегал вас, как мог. Я скорее сам нарвусь на кулак или нож, чем позволю, чтобы Тиш пострадала. Я тоже слов на ветер не бросаю.

Верю.Она обняла Гленна.А теперь валите с пятачка.

Тиш переминалась с ноги на ногу. Тогда Эни схватила за руку первого подвернувшегося ей парня.

Танцуем?

Парень кивнул, и Эни потащила его в центр пятачка. Эни знала, что странный фэйри продолжает за ней следить. Он, конечно же, слышал каждое произнесенное ею слово. В том числе и предостережение, адресованное Гленну.

«Честно предупредила. Кто слаб, может вовремя убраться»,подумала Эни.

Если бы не грызущая боль, вызванная голодом, Эни стала бы доискиваться причин, заставлявших этого фэйри пялиться на нее. Если бы у нее не было покровителя в лице бывшего Темного королянастоящего рыцаря в сияющих доспехах,такое внимание незнакомца могло бы ее насторожить. Учитывая два этих обстоятельства, она не слишком тревожилась. Ей очень хотелось затеряться в музыке.

Перерыв у оркестра закончился. Музыканты занимали свои места. Парень направился к стойке, однако Эни не пошла за ним.

Идем танцевать, снова сказала она фэйри. Я же вижу, что ты следишь за мной. Выходи. Давай играть в открытую.

Вскоре он вышел на танцевальный пятачок, но там опять замер.

Наконец-то.

Эни повернулась к нему и медленно провела руками по его груди. Достаточно медленно, чтобы ощутить под рубашкой мускулистое тело.

Я уже думала, мне придется тебя догонять.

Ее руки скользнули по его плечам и коснулись затылка. Фэйри молча позволил это, затем сказал:

Ты не находишь, что ведешь себя глупо?

— Ни капельки.

Эни запрокинула голову, поскольку фэйри был выше ростом. Танцующие то и дело натыкались на них. Оглушающе гремела музыка. Не будь он фэйри, Эни пришлось бы орать во все горло, перекрывая шум.

На моем месте мог оказаться кто угодно, сказал фэйри, загораживая ее от извивающихся тел. Для тебя это небезопасное место.

Незнакомый фэйри, от которого не так-то просто было отделаться, держал ее в объятиях. Эни удивило не столько это, сколько другое: грызущий голод внутри ослабил свою хватку. Незнакомец был сильным; пожалуй, сильнее всех знакомых ей фэйри. Там, где соприкасались их тела, частички его энергии проникали ей под кожу.

«Я бы могла сейчас умереть от счастья... или уморить его».

Эни старалась не думать о том, какие опасности ее ждут, если она поддастся своим порывам.

Говоришь о небезопасном месте, а у самого опасный вид... и по ощущениям такой же, сказала она, отвечая незнакомцу и своим мыслям.

Фэйри постепенно выводил ее с танцевального пятачка, направляя в затененный угол у стены.

Тогда скажи, почему ты не вырвешься из моих рук? — спросил фэйри.

Потому что я сама опасная, выпалила Эни.

Он ничего не сказал, но и не сбежал.

Эни встала на цыпочки и прильнула губами к его губам. Она перестала сдерживать себя и сейчас же ощутила мощный приток энергии. Потребность. Сожаление. Удивление. Голод. Смущение. Все это вливалось Эни под кожу. Она втягивала в себя его дыхание и жизнь. Она напряглась, словно перед погоней, зная, что долго так продолжаться не может.

Фэйри, у которого она забрала энергию, будто этого и не почувствовал. Он не качнулся, не побледнел. Он всего лишь взял Эни за талию.

Ее руки по-прежнему обвивали его шею, а пальцы теребили его волосы. Эни ощущала покалывание в губах. Все тело пульсировало, напоенное украденной энергией.

Он отстранился.

Что... что ты делаешь, Эни?

— Тебя целую.

Собственный голос доносился до нее словно откуда-то со стороны. В ее словах не было ничего от простой смертной. Она была дочерью охоты, а он — ее добычей.

«Нельзя так», мысленно упрекнула себя Эни.

Теперь она слышала удары каждого сердца в зале, видела разливы звуков и почти на вкус ощущала текущее время.

Фэйри глядел на нее.

Я не за этим сюда пришел.

Чем не причина, чтобы остаться? — усмехнулась она.

Поскольку он не ответил, Эни сцепила руки у себя за спиной, чтобы не дотрагиваться до него.

Ты можешь остановиться, прошептала она. Можешь, когда захочешь... или нет.

Фэйри шагнул назад. Теперь его чувства оказались за непреодолимой стеной. Пир эмоций и прикосновений кончился.

Эни закусила губу, чтобы не разреветься. Быть так близко к изумительному источнику энергии и остановиться, поскольку ее замучила совесть. На губе ощущалась кровь. Ее собственная.

Незнакомец протянул руку и поймал на палец капельку ее крови. Эни почувствовала у себя на лице его теплое дыхание. Но поднятая рука фэйри разделяла их.

Многие, очень многие фэйри способны идти по следу крови. Эни это умела. Все гончие умели. А он?

Она смотрела на краешек его ногтя, окрашенный ее кровью.

Это тебе, сказала Эни. За еще один поцелуй.

«Что я делаю? Он может оказаться кем угодно».

Однако возведенная фэйри стена исчезла, и его чувства хлынули к Эни. Это взбудоражило и испугало ее, а более всего — подхлестнуло ее голод. Она наклонилась ближе.

Отцепись от нее, послышался чей-то голос.

Кто-то оттаскивал фэйри, отрывал от ее губ.

Оставь ее в покое.

Оставить ее в покое?

Стена появилась вновь, перекрыв Эни доступ к чувствам фэйри. Ощущение было такое, словно ее взяли за шкирку и вывели из банкетного зала.

Эни заморгала, пытаясь сбросить радужную пелену, мешавшую смотреть. Поцелуй надежно приглушил ее голод. Все было так, как надо.

Тебе нужно прогуляться, Эни.

Непрошеный спаситель взял ее за руку и потащил прочь от столь доступного, изголодавшегося по поцелуям фэйри. Наконец Эни разогнала пелену и увидела, кто это.

Сет? Что тебе надо?

Сет хмуро посмотрел на нее, затем сказал, адресуя слова не столько ей, сколько незнакомому фэйри:

Ему нужно уйти. Немедленно.

Фэйри удивленно смотрел на них обоих.

Как тебе будет угодно, — произнес он и растворился в толпе.

Не было печали, пробормотала Эни, пихая Сета в бок.

Эх, вмазать бы ему сейчас по носу! Заманчивая мысль грозила не очень приятными последствиями. Поэтому Эни молча повернулась и побежала следом за беловолосым фэйри. Она лихорадочно протискивалась сквозь толпу, отпихивая всех, кто загораживал путь.

Фэйри стоял у двери и смотрел на нее. Потом поднес к губам палец.

«Черт тебя дери

Эни застыла, и незнакомец ушел.

«Со вкусом моей крови».

ГЛАВА 8

Девлин стоял в переулке, примыкавшем к «Вороньему гнезду», пытаясь унять дрожь. Как и его сестры-создательницы, он нуждался в крови. И их крови ему вечно не хватало.

Сегодня все изменилось. Ему хватило одной капли, чтобы понять: кровь Эни была иной. Она сама была иной.

За свою долгую жизнь Девлин успел попробовать кровь всех фэйри, какие только существовали. Он знал вкус крови смертных и полукровок. Вечность позволяла ему сколько угодно заниматься сравнением вкуса. Девлин ненавидел себя за это, однако он не был рожденным. Его сотворили, и потребность насыщаться кровью являлась платой. Жизнь Девлина не была естественной. Сотворив его, сестры-создательницы получили нежелательный побочный эффект: без потребления крови Девлин слабел. Отчасти его поддерживали казни, которые он осуществлял по приказу Высокой королевы. Но крови жертв ему было недостаточно. Сильным его делало только сочетание крови Порядка и Хаоса, а это было дорогостоящим удовольствием, сопряженным со множеством сложностей.

Как будто получить доступ к крови Эни так просто! Интересно, с чего бы он начал разговор? «Привет! Когда-то я тебя чуть не убил. Но оказывается, твоя кровь очень полезна для меня. Не откажешь мне в угощении

Девлин покачал головой. Холодный дождь заставлял его двигаться быстрее, но отнюдь не вносил ясности в мысли.

Он постарался сосредоточиться и думать логически. То, что он тогда пощадил Эни, могло изменить его жизнь в лучшую сторону. Проявленное своеволие виделось ему не таким уж вероломством и предательством Высокой королевы. Вплоть до сегодняшнего вечера он считал Эни обычной смертной, чья жизнь не будет долгой. При разнице в ходе времени в мире смертных и Стране фэйри жизнь Эни можно было легко скрыть. Живое доказательство неповиновения Девлина проживет, по меркам фэйри, совсем недолго. Сорша и не заметила бы его проступка.

В «Вороньем гнезде» его ждало открытие. Оказалось, девушка смертна лишь наполовину, причем смертной природы в ней становилось все меньше. Девлин это понял по одной капельке пролитой ею крови. Эни была для него полной загадкой, каким-то новым существом. Он перевидал множество фэйри, но среди них не было ни одной похожей на Эни. Девлин не знал, радоваться ему или тревожиться. Он не сможет постоянно прятать Эни от Сорши. Но кровь этой девчонки способна давать ему силу.

«Кто она? Мое спасение или мое проклятие

Неожиданно рядом с ним вырос Сет. Вне пределов Страны фэйри этот парень был весьма импульсивным. Сейчас он едва сдерживался, чтобы не наброситься на Девлина.

Ты хоть представляешь, кто эта девушка?

«Да, мальчик. И яснее, чем ты думаешь».

Девлин не повысил на него голос и не поднял руку, хотя искушение было очень велико.

Тебя это не касается, только и ответил он Сету.

Очень даже касается. Эни — подданная Темного двора.

Сет подошел ближе и понизил голос.

Если бы Ниалл или Айриэл увидели тебя с ней, у них бы сразу появились вопросы о намерениях нашей королевы, и...

Знаю, не скрывая раздражения, ответил Девлин. Но это не давало тебе права разговаривать со мной таким тоном.

Сет помолчал и глубоко вздохнул.

Извини. Это был длинный вечер.

Он вытер с лица капли и криво улыбнулся.

На самом деле это был длинный год. Кстати, тот парень выкарабкается. Я так думаю.

Девлин кивнул, хотя его совершенно не заботило состояние раненого. Удар нанес не он. Он вообще не сделал ничего предосудительного. А Сет просто еще не расстался со своими смертными представлениями и не понимал, что для Бананак убить смертного — в порядке вещей. Она делает это, задумываясь не больше, чем смертные дети, отрывающие лапки у жуков и крылышки у бабочек. Через несколько сотен лет (если с Сетом ничего не случится) он привыкнет к особенностям Бананак. Она — воплощение войны, а война сеет смерть и причиняет боль. Бананак такая, какая есть.

Девлин заставил себя сосредоточиться и оглядел Сета.

Тебе тут не доставалось?

— Нет. Со мной все в порядке, ответил Сет, распрямляя плечи.

Наша королева спрашивала о тебе.

Нужно было сказать по-другому, однако Девлин чувствовал себя слишком усталым, чтобы облекать правду в учтивые одежды.

Она... беспокоится.

По лицу Сета было видно, что его это тронуло.

Ты передашь ей, что со мной все в порядке? Я скучаю по ней, но меня тут и пальцем не трогают. А странностей у нас хватает... Кинан пропал — добавил Сет, снова понизив голос.

А его двор?

Девлин заморгал. Почему-то эта новость отняла у него еще часть сил. Он попятился, потом пошире расставил ноги, но все равно качнулся и поспешил прислониться спиной к стене.

Двор Лета не является целиком его двором, но... дела там идут не так, как надо, нахмурился Сет.

Выйдя за пределы Страны фэйри, он оставил там свое спокойствие. В мире смертных Сет явно не принадлежал Высокому двору.

«Не это ли происходит и со мной?» — вдруг подумал Девлин.

Собрав остатки воли, он заставил себя переключиться с личных ощущений на политику.

Значит, двор Лета ослабел?

— Отчасти, но... Сет отвернулся. — Здоровье двора зависит от здоровья правителя. Ты это знаешь.

Получается, что ни короля Лета, ни королеву Лета счастливыми не назовешь.

Девлин чувствовал, что ему не оторваться от стены.

«Еще немного», словно оправдываясь перед собой, мысленно произнес он.

Странная слабость. Такое с ним впервые.

А как двор Зимы?

— Приближается их время. Думаю, Дония становится все сильнее. Конечно, злится. Беспокоится за Кинана, хотя делает вид, будто это ее не задевает. Но я ее видел и...

У Девлина слегка подкосились ноги. Хорошо, что спина упиралась в стену. Со стороны могло показаться, что он просто чуть-чуть ссутулился.

Черт тебя дери, Девлин! — подскочил к нему Сет. Чем она думала?

— Кто она?

— Эни, вздохнул Сет и скользнул в невидимость.

Девлин тоже сделался невидимым для смертных глаз.

«Слабак, отчитал он себя, отрываясь от стены. Я сильнее всего этого. Долг придает мне сил».

Долг требовал удостовериться в безопасности Сета. Возможно, немного передохнуть. Однако Девлину сейчас хотелось только одного — найти Эни.

Я, пожалуй, пойду, сказал он Сету. Поскорее возвращайся домой и...

Он споткнулся и чуть не упал.

Куда ты сейчас пойдешь?

Сет подхватил Девлина и предложил себя в качестве опоры.

Девлин не позволил себе опереться на Сета, но был благодарен за то, что тот рядом. В таком состоянии нечего и мечтать отправиться на поиски Эни. Он взял след и теперь всегда сможет ее разыскать.

«Я найду ее и тогда...»

Мысли все время куда-то уплывали.

Некоторое время Девлин и Сет шли молча. Раза три рука Сета оказывалась очень кстати, не давая Девлину упасть. Такая заботливость удивляла советника Высокой королевы. Он помнил, как в самую первую их встречу бесцеремонно сжал Сету горло и тот потерял сознание. Подобное обращение вовсе не располагало к дружеским чувствам.

Когда Девлин пошатнулся в четвертый раз, Сет остановился.

Сорша расстроится, сказал он, морща лоб.

Из-за чего?

Сет приподнял бровь, украшенную серебряной безделушкой, и с упреком взглянул на Девлина.

Из-за того, что она узнает об Эни, тоном взрослого, выговаривающего нашкодившему мальчишке, ответил он. Сейчас Сет выглядел не по годам мудрым.

Внешне лицо Девлина сохраняло бесстрастие, но внутри у него нарастала тревога. Откуда ей знать об Эни? Девлин никому не говорил о своем обмане, да и Рей общалась только с ним. Может, Сет имел в виду поцелуй?

«Я целовался с девчонкой, когда должен был заботиться о безопасности Сета».

Девлин бросил на него один из своих самых презрительных взглядов.

Мне позволительно отдыхать так, как я сочту нужным, лишь бы это не мешало двору. Поцелуи в число таких помех не входят.

Согласен. При других обстоятельствах так оно и было бы.

Они свернули в переулок, выводящий к железнодорожным путям и вагонному жилищу Сета. Поскольку находиться там, где много железа и стали, могли только самые сильные фэйри, здесь было пусто. А вокруг двух вагонов, которые уже давно никуда не ехали, цвел настоящий сад. По металлическим конструкциям вились ползучие растения. Это был Эдем в миниатюре; точнее, его механизированная версия. В холодные сезоны смертные продлевали лето только в теплицах и оранжереях, но заботами Айслинн все здесь цвело и благоухало и без тепличных условий.

Смотри, как твоя возлюбленная старается тебя задобрить, усмехнулся Девлин, кивая на зелень.

Не будем отвлекаться от темы, сказал Сет, отпирая дверь.

Девлин с облегчением рухнул в странное оранжевое кресло.

Сет сбегал в вагон-кухню и вскоре вернулся с кружкой, наполненной дымящейся жидкостью.

Вот. Выпей, сказал он, ставя кружку на деревянный столик.

Не надо. Скоро все пройдет.

Девлин совсем недавно получил питание от обеих своих сестер-создательниц. Этого должно хватить.

Фэйри Высокого двора не нуждаются во всяком баловстве.

Зато слишком высокомерны, между прочим, себе во вред. Пей!

Сет выдвинул ярко-зеленый стул и тоже сел.

Эни хорошо попировала с твоей помощью. Она высосала у тебя приличную долю энергии. Завтра у тебя может начаться жуткая головная боль и приступы озноба. Так что не ломайся и пей. Возвращай себе силы.

Она... выпила мою энергию? Быть того не может, Сет. Она же полукровка.

Только не строй из себя наивного, Девлин. Она лишила тебя сил, и ты сам это прекрасно знаешь.

Сет дотронулся до его ногтя с пятнышком крови.

Это же кровь Эни. Ты ее наверняка слизнул. Было?

С какой стати мне слизывать чужую кровь?

Потому что ты так устроен.

Сет наклонился и заговорщически посмотрел на него.

Скажи, всем фэйри свойственно уклоняться от правдивых ответов?

—Ты сам теперь фэйри.

Девлин отпил несколько глотков горячей серебристой жидкости и переменил тему:

Откуда у тебя это снадобье? В мире смертных его не делают.

Сет пожал плечами.

Заботами Сорши. Тревожится о моем «превосходном здоровье». Вот и навязала. Проще было взять, чем спорить с ней.

Неожиданно для себя Девлин рассмеялся.

Знаешь, со временем ты перестанешь вызывать у меня раздражение.

Возможно. Но мы еще не достигли того прекрасного времени.

Сет потянулся, и Девлин увидел шрамы у него на руке, возле правого плеча.

Понимаю, рассеянно пробормотал Девлин, пытаясь вникнуть в слова Сета, но опять теряя связующую нить. Ты никак ранен?

Сет немедленно опустил руку.

Кое-что я скрываю и от тебя, Девлин. Ты в той же мере служишь Сорше, что и я... Мне хотелось бы тебе верить. Я знаю: ты приходишь сюда только потому, что королева тебя посылает. Если ты о чем-то узнаешь, об этом будет известно и Сорше. А мне не хочется, чтобы она знала обо мне абсолютно все.

Конечно.

Девлин смерил его взглядом. Мальчишка, не проживший и двадцати смертных лет. Но в словах этого юнца была правда.

Интересно, как ты узнаёшь о некоторых вещах?

— Я не буду отвечать на твой вопрос, широко улыбнулся Сет. Наверное, я все больше становлюсь фэйри. Видишь, уже научился уклоняться от ответов.

Наша королева беспокоится и... Девлин допивал эликсир, тщательно подбирая слова. Возможно, я не смогу постоянно находиться рядом с тобой. У меня есть и другие дела.

Знаю, кивнул Сет. Он встал и взял пустую чашку. А пока ты убеждаешь себя, что тебе вовсе не надо заниматься этими «другими делами», кто-то увидит нас с тобой. Об этом будет доложено Сорше. Она успокоится, и, когда ты уйдешь, со мной все будет в порядке. Меня оберегает Темный двор. Наша королева, поди, выставила меня перед тобой беспомощным ребенком. Нет, Девлин. Я гораздо сильнее, чем был. Она это знает. Со временем узнаешь и ты. Думаю, ты... простишь меня, а может, и нет. Хотя не вижу причин, почему тебе надо злиться на меня.

Девлин смутно осознавал, что новоиспеченный фэйри говорит правду. Однако не мог понять, откуда такая осведомленность.

«Если только он не обладает ясновидением, подумал Девлин. Неужели Сорша, превращая его в фэйри, воспользовалась энергией трех Иол

Создать фэйри-ясновидца, верного только ей... что ж, это было вполне разумно.

«Я ведь могу выяснить у него правду», вяло подумал Девлин.

Ты видишь будущее?

— Частично, признался Сет. Я знаю, куда ты пойдешь после меня.

И я буду там в безопасности? — сонным голосом спросил Девлин.

Несколько секунд Сет молча глядел на него. Затем так же молча повернулся и вышел. Девлин хотел было двинуться следом, но это требовало новых затрат энергии. Он закрыл глаза.

Через некоторое время, заслышав шаги Сета, Девлин заставил себя открыть глаза. Он смотрел, как Сет кладет подушки и одеяло, устраивая ему постель на коротком и неудобном диване. Потом Сет выключил свет и закрыл дверь на задвижку. Каждый звук отдавался эхом в мозгу Девлина, и советник Высокой королевы с горечью признал, что защитник из него сегодня никакой.

Чего еще ты подмешал в чашку? —заплетающимся языком спросил Девлин.Там был не только эликсир.

Не только. Я добавил еще кое-что, это поможет тебе отдохнуть и восстановить силы. Девлин, не надо меня охранять. Когда ты это поймешь, тебе захочется поговорить с Соршей... Она не раскрыла мне твоих тайн, а я не расскажу тебе про ее тайны.

Девлин вновь закрыл глаза. Убивать по приказу королевы было гораздо легче, чем иметь дело с ясновидцами.

«Она никогда не расскажет мне все подробности превращения Сета в фэйри. Значит, опять тайны. Скорее всего, Сорша наделила его энергией Иол».

Мысли закружились, начали меркнуть. Девлин погружался в сон.

Но Сет никуда не ушел. И в тишине бывшего вагона прозвучали его слова:

Безопасности не обещаю, но думаю, ты сделал правильный выбор.

Я еще... ничего... не выбрал.

Девлин попытался открыть глаза, но веки стали непривычно тяжелыми.

«Ясновидец со снотворным зельем. Все это никуда не годится».

Я... думаю. Логические пути... и все такое.

Сет негромко рассмеялся.

Конечно... А теперь спи, брат.

ГЛАВА 9

Незадолго до рассвета Эни поднялась на крыльцо старого дома. Она притиснула ладони к темному дереву входной двери, наслаждаясь сознанием того, что всегда была желанной гостьей в доме Айриэла. Дом по-прежнему принадлежал ему, хотя теперь он делил жилище с новым Темным королем.

Эни просунула пальцы левой руки в раскрытую пасть медной горгульи, служившей здесь дверным молотком. Последовала знакомая острая боль — это горгулья сомкнула пасть. Эни вздохнула; боль была ей приятна. Пасть тут же раскрылась снова. Можно входить. Айриэл позволял нарушать свой покой весьма немногим, особенно в такой час. Но Эни была в числе этих немногих.

Ты поранилась? Или еще что-то случилось? — спросил заспанный Айриэл.

Похоже, он ждал кого-то другого. Из всей одежды на нем сейчас были только шелковые пижамные штаны глубокого синего цвета.

Нет. Скучаю. Не нахожу себе места. Как всегда. Сам знаешь.

Беспечность в ее тоне вышла несколько угрюмой. Айриэл невольно улыбнулся.

Бедная девочка.

Он отступил, впуская ее в дом.

Эни сразу же сбросила туфли. Пол в передней был скользким и более холодным, чем она думала. Эни поежилась. Холод она не любила.

Дверь закрылась сама собой. Эни ждала, когда Айриэл поведет ее дальше. К приему посетителей он относился весьма щепетильно, сам выбирал, где примет того или иного визитера, потому было разумнее идти за ним, а не впереди него. К тому же, идя следом, она могла сколько угодно разглядывать Айриэла.

А ты... я хотела сказать, он...

Эни было никак не подобрать нужных слов, когда дело касалось непростых отношений между Айриэлом и Ниаллом. Впрочем, не ей одной.

Король здесь? — наконец нашлась она.

Айриэл оглянулся.

Ниалла... сейчас нет.

В голосе бывшего короля звучала грусть, но он умел сдерживать свои чувства. Вокруг него двигались тени, цепляясь за стены и взбираясь на них, однако его призрачные стражи бездны не появлялись.

Дурак он, сказала Эни.

Тени ее пугали, но она выдержала взгляд Айриэла.

Нет, почти прошептал Айриэл. Он готов прощать больше, чем я того заслуживаю.

Эни хорошо знала комнату, в которой они оказались. Однажды в этой самой комнате Айриэл утешал ее, а она упорно пыталась не разреветься, побывав в болезненных объятиях чертополошника. Тогда Айриэл сумел ее успокоить. После экспериментов он всегда оставался с ней и терпеливо ждал момента, когда у нее пропадет желание плакать или кричать.

Но сегодня Айриэл держался на расстоянии. Войдя в комнату, он сразу прошел к элегантной книжной полке из красного дерева, заставленной растрепанными книгами в мягких обложках. Он водил рукой по читаным-перечитаным книжкам, опуская стену вокруг своих чувств и обнажая печаль и тоску. Однако он стоял к Эни спиной, пряча свое лицо и эмоции.

Она оглядела комнату. Радость прошедшего вечера, казавшаяся такой яркой и удивительной, теперь померкла, но нервы оставались напряженными, и Эни не сиделось на месте. Она не выдержала и подошла к Айриэлу.

Он обернулся.

Эни осторожно обняла его за шею.

Габриэл знает, что ты мне помогаешь. Мы могли бы поддержать друг друга.

Айриэл не шевельнулся. Эни придвинулась еще ближе. Она не впервые целовала его, но сейчас ее поцелуй был связан с намерением получить нечто большее. Даже у Габриэла хватит ума не перечить Айриэлу, если бывшему Темному королю захочется с ней переспать.

Айриэл быстро поцеловал ее в затылок, но когда она прижалась к нему, взял за плечи и отстранил от себя, сопроводив неодобрительным взглядом. Этот взгляд все еще заставлял многих обитателей двора Тьмы трепетать и вжимать головы в плечи.

То, чего ты хочешь... этого не будет, Эни.

У нас получилось бы. Разреши, я попробую...

Она по-прежнему ощущала горьковатый вкус шоколада на его губах. В воздухе пахло дымом — курился какой-то мох. У Айриэла был вкус греха, и Эни сейчас хотелось напитаться грехом.

Нет.

Айриэл сел на диван и забарабанил пальцами по средней подушке.

Эни уселась на другой край, вытянула ноги, уложив одну ступню ему на колени. Айриэл несколько удивился, но не сдвинулся с места.

Ты никак дал обет безбрачия или что-то в этом роде?

Эни откинулась на подушку и свесила руку через подлокотник.

Я не давал обета безбрачия, но не потащу в постель дочь Габриэла.

Он приподнял ее ступню и большими пальцами стал водить по пятке. От одного этого Эни была готова растаять.

Я послушная девочка и стараюсь не нарушать правила. Никто не смеет затащить дочь Габриэла в постель. Выполняется. Она стала загибать пальцы. Мне нельзя одновременно касаться смертных и питаться их эмоциями. Выполняется. В отношении фэйри — тоже. Никакого секса, пока я не буду уверена, что никого не убью. Никаких стычек с гончими, чтобы они не убили меня. Сплошные «нет», «нельзя», «не смей». Что прикажешь делать?

— Ты спрашиваешь совета?

Сейчас перед ней сидел совершенно другой Айриэл. Нежный и заботливый. Эту часть себя он не показывал при дворе. Но Эни видела его таким, когда болела или была слаба. Эту сторону любили в нем и Лесли, и Ниалл. Для тех, кто ему дорог, Айриэл был готов сделать что угодно; особенно теперь, когда на нем не было бремени королевских обязанностей. Такая любовь бывает один раз в жизни; такая любовь сметает все преграды. Эни это понимала, даже если ее смертная подруга Лесли и новый Темный король были слишком безрассудны и не могли разглядеть потаенную сторону Айриэла.

У Эни не укладывалось в голове, как кто-то может отказать Айриэлу. Он ведь был совершенством. Ну, не совсем, но близко к тому. Конечно, это не относится к жутким экспериментам над ней, но в остальном он почти идеален.

Восхищение сменилось нарастающей досадой.

«Ну что, убудет от него

Он ведь был Темным королемчудовищем, которого боялись даже кошмары. При дворе с ним могли сравниться только Габриэл и Бананак.

Если советэто все, что я получу, пусть будет совет.

Эни убрала ногу и подставила ему другую.

Мне плохо при дворе. Не жизнь, а сплошные страдания.

Она вздернула подбородок, закатила глаза и позволила Айриэлу созерцать выплеск ее дурного настроения.

Девочка, меня надутыми губками не возьмешь.

Он принялся массировать ей вторую пятку.

Раньше срабатывало.

Нет. Я знал: тебе приятно думать, будто ты можешь играть мною. Я и не лишал тебя этой иллюзии.

Он провел кончиками пальцев по ее ступне, мучая Эни своей нежностью. Она отдернула ногу, подтянув колени к груди.

Айриэл, но ведь это смешно.

Меры предосторожности нередко выглядят смешными. Но Габриэл действительно заботится о твоей безопасности.

Он потянулся и сжал ей лодыжку.

Вилы отнесли последние образцы крови в лабораторию, где занимаются биологией таких, как мы. Если удастся определить, в чем твоя уникальность, многое выяснится, и тогда...

Ты мне уже который месяц это говоришь,перебила его Эни.Возьми образец моей крови и используй для магической татуировки. Я вполне смертная, чтобы быть с кем-то связанной, и вполне фэйри, которой требуется питание. Не трать время на дворовые интриги. Сделай мою кровь основой чернил. Проверь, вдруг это сработает. Тогда...

Нет.

Айриэл еще сильнее стиснул ее лодыжку. Эни поморщилась от боли.

Ниалл против этого. Сейчас время раздоров между дворами. Наш двор получает достаточно питания. Если все остальное провалится, то мое присутствие при Темном дворе, злость Ниалла на короля Лета и досада от выходок Бананак породят в нем достаточно эмоций. Конечно, это временное решение, но время нам очень пригодится.

Эни выпучила глаза. Эмоциональный король был весьма полезен фэйри, кормившимся чувствами. Это обстоятельство и стычки между дворами Лета и Зимы обеспечивали Темный двор питанием. Скудным, если честно. Выжить можно, но особо не пошикуешь. И такое положение вещей не способствовало удовлетворению другой потребности Эни.

Айриэл, мне этого мало. Мне нужно больше.

А ты умеешь питаться, не ослабляя свои «кормушки»? Не убивая их? Не раскрывая себя? Не подвергая себя опасности?

Мягкость Айриэла исчезала на глазах.

Скажи, что тебе хватит самообладания на все это.

Врать Эни не могла, оставить вопрос без ответатоже.

Я не причиню тебе вреда,сказала она.И здесь нет никого, кто мог бы мне помешать.

Айриэл криво улыбнулся.

Моя дорогая, я теперь снова стал ганканахом. Когда мне надо, я умею держать свои чувства в узде. Смертный или фэйри, даже сильный фэйри, способный накормить тебя телесным контактом и эмоциями...

Эни сразу же подумала о фэйри, которого встретила в «Вороньем гнезде». Мысль мелькнула и пропала, но Айриэл заметил ее замешательство.

Что ты сделала?

—Почти ничего. Он был великолепным... точнее, мне так показалось.

Эни бессознательно облизала губы и только потом спохватилась. Она отвела глаза.

Кто он?

—Не знаю. Вообще-то слабым фэйри его не назовешь... Вроде когда он уходил, то был в полном порядке.

Эни взглянула на бывшего короля.

Я правду говорю. Он действительно ушел. Этого никто не видел, кроме Сета... думаю, Сет меня не выдаст. Во всяком случае, мне так кажется. Я права? Не выдаст?

—Рассказывай,коротко велел Айриэл.

И она рассказала все подробности встречи с фэйри, которого поцеловала в «Вороньем гнезде».

А потом он исчез.

Айриэл заговорил не сразу.

Он взял твою кровь.

Да, но совсем каплю. Если он опасен, если он меня найдет, я могла бы... сам знаешь.

Эни заглушила чувство вины. Если понадобится, она убьет того фэйри. Она была подданной Темного двора, а выживать при Темном дворе порой означало делать весьма гнусные вещи.

Если иного выхода не будет, ты сделаешь это.

Слова Айриэла не звучали королевским повелением, но они оба знали, что Эни сделает так, как он сказал.

Она скрестила руки на груди.

Может, меня сделают объектом возмездия для наказания ослушавшихся? Или зашлют в качестве троянского коня ко двору Лета, чтобы досадить их королю. «А ну, маленькие упрямые фэйри, целуйте Эни, и поскорееФэйри, смертные, полукровки... Будь я Темной королевой, так досыта накормила бы наш двор. До отрыжки. Как ты думаешь, Ниалл согласится добровольно уступить трон? Или предпочтет убить меня, чтобы мои чудовищные способности...

Эни, хватит паясничать. Надо спокойно все обдумать. Я знаю, ты не хочешь никого убивать просто так.

Айриэл умолк. А когда заговорил снова, в его словах звучала грусть:

Для некоторых фэйри что сплетение чувств, что смертьтемы слишком личные. Это вовсе не недостаток. Ниалл не... он предпочитает...

Слова рвались с его губ и оставались непроизнесенными, потому что надо было говорить правду, а этого он не хотел или не мог.

Ганканахи сильно влияют на людей, а Ниаллу это не по душе. Наше прикосновение делает смертных кем-то вроде наркоманов. Твоелишает их силы. В конечном счете смертным приходится расплачиваться за это по полной.

А как насчет тебя? —спросила Эни.

Она не раз удивлялась странной особенности ганканахов. Те обволакивали смертных своей страстью, сводили с ума от ненасытных и неудовлетворенных желаний. Все века, пока Айриэл был Темным королем, эта его особенность дремала и не тревожила его. Теперь «передышку» получил Ниалл, а Айриэл вернулся к прежним страстям.

Она выдержала взгляд Айриэла и спросила:

Тебе... не тяжело было убивать?

—Иногда.

У нее во рту пересохло.

Я очень долго возглавлял двор, называемый двором кошмаров. Я поломал жизнь двоим людям, которых любил.

Сейчас в его голосе звучали печаль и гнев, но только не сожаление.

Я привязал к себе короля Летасына моего друга. По моему приказу убили стольких, что и не сочтешь. Я совершал поступки, о которых даже говорить противно.

Ты сожалеешь хотя бы об одном из них?

—Нет.

В коридоре послышались тяжелые шаги. Замерли. Потом стали удаляться.

Я действовал во благо моему двору. Иногда для этого требовалось убивать людей. Но у меня всегда на первом месте стоял мой двор. А теперь еще и мой король.

Я бы сделала все, что прикажет мой король,заверила его Эни.Правда, я не хочу убивать людей просто так. Вот если в честном сражении...

Знаю.

Айриэл потянулся и осторожно обнял ее.

Ему тоже было бы не по нраву пользоваться твоим голодом в качестве оружия.

А ведь ты бы воспользовался. Ты до сих пор делаешь то, чего бы никогда не сделал Ниалл.

Айриэл не ответил, но в словах Эни и не содержался вопрос.

Мы потом все обдумаем. Ты будешь сильной, Эни. И ничто не будет тебе угрожать.

Она подняла голову.

Можно мне у тебя вздремнуть?

Если не будешь раздеватьсярасполагайся.

ГЛАВА 10

Эни уже погрузилась в приятную дрему, когда ее резко вывел из этого состояния знакомый голос, похожий на рычание.

Ты что, совсем спятил?

Она открыла глаза и увидела перед собой рассерженного Ниалла. По обе стороны от него раскачивались стражи бездны, утешительно поглаживая ему плечи.

Эни хлопала ресницами, пытаясь сообразить, что же так рассердило Темного короля. Но прежде, чем она раскрыла рот, послышался удивленный голос Айриэла:

Тебе-то какая разница?

Его рука по-прежнему обнимала Эни. Она вдруг обнаружила, что лежит на голой груди Айриэла, заботливо укрытая одеялом по шею.

Онадочь Габриэла. Наполовину смертная... А ты...

Ниалл наклонился, будто собирался вырвать Эни из объятий Айриэла.

Не тронь.

Голос, Айриэла не был похож на голос подданного, готового выполнить любой приказ своего владыки.

Эни вздохнула. Немножко жестокости этому милому утру не повредит. Если только...

Айриэл, ты, кажется, уже не король. Хочешь пойти против меня?

— Не глупи, со смехом в голосе ответил Айриэл.

Вернулись инстинкты ганканаха, устало произнес Ниалл, Похоже, в ней слишком сильна смертная природа, раз тебя притянуло к ней.

В Эни почти не осталось смертной природы. Посмотри на нее. Единственная смертная частичка — это ее сила... Со временем, при надлежащем обучении... Кто знает?

Теперь в тоне Айриэла звучало раздражение, однако Эни не знала, настоящее ли оно. В присутствии Ниалла он снова запер все свои чувства.

Ты сообщишь Габриэлу об этом? — понизив голос, спросил Ниалл.

Обитатели дома не отличались болтливостью, но Темный король все равно был крайне осторожен.

Поскольку сам я не собираюсь сообщать ему, что ты решил, будто его дочь — почти настоящая фэйри и теперь с нею можно тра... спать.

Эни снова вздохнула. Когда Ниалл не дулся, а злился, он выглядел очень сексуальным. Тени за его спиной вытянулись, став похожими на крылья. От недостатка света длинный шрам на лице выглядел угрожающе.

А он вкусный, когда бывает таким, прошептала Эни.

Попробуй его, дорогая.

Казалось, еще немного, и Айриэл засмеется.

Я только заснула, зевая, проговорила Эни. Она взглянула на часы, потом на своего короля. Ну кто встает в такую рань? У меня глаза сами собой закрываются.

Можешь пойти ко мне в спальню и поспать там, предложил Айриэл.

Ниалл подал ей руку; даже в гневе он не терял манер джентльмена.

Эни неохотно приняла руку и поднялась, показывая королю, что лежала совершенно одетая. На лице Ниалла отразилось недоумение. Эни наклонилась к нему и прошептала:

Честное слово, я пыталась, а он — ни в какую.

Айриэл невозмутимо лежал на диване. Не знай она, как он провел эти часы, охотно бы поверила, что у него выдалась ночь потакания своим слабостям.

Ниалл тоже посмотрел на него, продолжая хмуриться.

Айриэл, я не настроен играть в твои игры.

Эни, иди наверх, велел Айриэл, спуская ноги с дивана.

На нее он даже не взглянул. Сейчас все его внимание сосредоточилось на Темном короле.

Скажи, как, по-твоему, я должен был поступить? Или разговоры тоже стали предосудительным занятием? Девочка пришла усталая и голодная. Я дал ей возможность отдохнуть. Дал питание, которое в другом месте она нашла бы только с риском для себя.

Темный король не ответил.

Воцарилась тишина. Эни пересекла комнату и открыла богато украшенные резные двери, которые вели в самую потаенную часть дома Темного короля.

Так о чем ты хотел поговорить? — послышался у нее за спиной спокойный голос Айриэла. Я слышал твои шаги за дверью.

Возможно, внутри у него сейчас бушевал пожар эмоций, но внешне Айриэл был воплощением бесстрастности. Они оба превосходно умели прятать свои чувства.

С одной стороны, Эни было грустно, что Айриэлу приходится надевать маску спокойствия. С другой — она с наслаждением вспоминала, как он доверился ей и позволил увидеть иную грань своей личности. Будь Ниалл повнимательнее, он понял бы, что дар Айриэла его двору и его постоянная помощь были признанием в любви.

Кожаный диван скрипнул. Значит, Ниалл сел рядом.

Иногда я тебя просто ненавижу, бросил он Айриэлу.

Эни уже выходила из двойных дверей, когда Айриэл спросил:

А в остальное время?

Она не стала дожидаться ответа Ниалла. Сон сейчас был важнее чужих секретов; тем более к ней самой они не имели отношения. В такую рань лучше всего заползти в кровать и уснуть.

Моментально погрузившись в сон, она тут же увидела себя сидящей в какой-то пещере.

Где это я? — вслух спросила Эни. Сталактиты, сталагмиты. Совсем тонюсенькие и здоровенные, будто церковный орган. А что это за девушка в бальном платье? М-да.

Здравствуй, Эни, улыбнулась ей Рей.

Что-то я сейчас не в том настроении.

Эни пошла к выходу из пещеры, прочь от темноволосой девушки, которая снилась ей почти всю жизнь.

Я тебя вижу во сне, называю по имени... Ты ведь часть моего воображения... Похоже, у меня крыша поехала или что-то в этом роде.

Ты, конечно же, необычная девушка, сказала двинувшаяся за ней Рей. Но совсем не сумасшедшая. Быть может, я ничуть не менее реальна, чем ты.

Эни зыркнула на нее, но ничего не сказала. Бывали моменты, когда ей почти нравилось видеть сны про воображаемую подругу, но только не этим утром. Что-то терзало ее; какая-то неотчетливая тревога. Ей вовсе не хотелось, как бывало, болтать с Рей-из-сна о разной чепухе. Однажды Эни додумалась, что общаться с Рей-из-сна — значит задавать вопросы самой себе или смотреть на те или иные явления под другим углом, не так, как принято. Впервые Рей-из-сна появилась, когда умерла Джиллиан. С тех пор, бывая чем-то расстроена или просто не в духе, Эни всегда видела сон про Рей.

Бедняжка, прошептала Рей. Тебя замучили ограничения? Можешь поговорить с Габр...

Нет. То есть да, но дело не в этом.

Эни сложила руки на груди, будто защищаясь от темноволосой девушки.

Я встретила какого-то фэйри. Он был... не похож на всех остальных.

Поскольку это был сон, Эни тут же представила встреченного фэйри, и он мгновенно появился. Кажущийся таким же реальным, как Рей, только не в столь старомодной одежде.

Рей тихонько вскрикнула.

Мне нужно держаться от него подальше, сказала Эни. Поверь, Рей, я не хочу ему зла, но он попробовал моей крови. Если он меня найдет, Айриэл...

Даже во сне она говорила совсем не то, что хотела сказать.

Рей крепко стиснула ей руки.

Доверяй себе, Эни.

Окружающий мир исчез. Эни стояла в белой пустоте, где были только она и Рей.

Позови своих волков, Эни, сказала Рей, и ее голос эхом разнесся по белому пространству.

Эни слышала вопрос, но его смысл дошел до нее не сразу.

Моих волков?

— Кликни их, требовала Рей. Почему тебе снятся волки?

Появились рычащие волки.

А теперь, Эни, впусти их. Они — часть тебя.

Нет. Я дочь Темного двора, я вижу сны об охоте.

Волки меж тем становились осязаемыми.

Они из снов. Я вижу сны об охоте, но я там... чужая. Я везде чужая.

Здесь ты не чужая, Эни. Это Новая охота.

Рей отошла подальше от волков.

Когда ты снова увидишь того фэйри, все изменится.

Один за другим волки прыгали к Эни на грудь. Прыгали и исчезали внутри ее, как часто бывало в снах. Ощущение настоящих мышц и шерсти, проникающих в пространство сна, всегда озадачивало ее.

Кто ты такая, Рей?

Эни не произнесла, а прорычала свой вопрос, будто его задавали исчезнувшие внутри ее волки. Она вдруг почувствовала, что ее не интересует ответ Рей. Волки сейчас — важнее всего.

Эни отбросила смущение, которое вызвали в ней слова Рей, целиком сосредоточилась на волках. Они звали ее в свою стаю. Они признавали ее частью стаи!

«Если бы только я смогла вытащить их в реальный мир...»

ГЛАВА 11

Рей вернулась в Страну фэйри, в пещеру, служившую ей домом. Там она застала неожиданных гостей. Ее дожидались Иолы — хранительницы знания. Рей вздрогнула. Появление Иол могло означать и конец, и начало; они связывали и разрушали связи.

Глаза троих Иол были устремлены на нее. Хранительницы знания последовательно меняли свой облик, представая то юными, то зрелыми, то дряхлыми, то вполне людьми, то существами, лишь отдаленно напоминающими людей. Сейчас левая из этой троицы выглядела как серокожая женщина, сложившая руки на груди. Средняя была прозрачной юной девой, и она оценивающе разглядывала Рей. Правая же, с чешуйчатой кожей, смотрела равнодушно.

Больше не вмешивайся...

...поскольку ты знаешь...

...что они собой представляют.

Каждая Иола произносила только часть фразы.

Рей распрямила плечи, скрывая дрожь.

Иолы приблизились к ней, став похожими на части одного тела.

Никто не знает свое будущее.

Даже он.

В особенности он.

Потом они отступили. Двое отошли дальше, а прозрачная дева сделала всего шаг, служа вершиной их треугольника.

Мы позволили тебе знать. Это более чем честный обмен, — сказала прозрачная дева.

Вовсе нет, возразила Рей, сжимая кулаки.

Твое знание спасло гончей жизнь, а без нее ему не стать тем, кем он должен стать, прошелестело чешуйчатое существо. Если ты расскажешь о том, что знаешь, ты умрешь, а он потерпит поражение.

Иолы удалились.

«Спасибо, что не лишили меня жизни», подумала Рей.

Впервые она увидела их накануне эксперимента. Тогда Рей и Девлин еще не знали про ограничения, касающиеся ее путешествий в его теле. Тот день они оба провели в пещере. Девлин спал, и Рей (все еще находясь внутри его) увидела маленькую девочку Эни, которую ему приказали убить. Почти невидимые нити соединяли жизни Девлина и Эни. Он продолжал спать, но Рей бодрствовала. И вот тогда стены пещеры исчезли.

Она увидела трех странного вида женщин.

Ему не положено об этом знать,сказала одна из них.

Женщина протянула руку; ее спутницы сделали то же самое. Из тела Девлина, в котором находилась Рей, протянулись нити. Ощущение не было болезненным; оно, скорее, вызывало любопытство. Пучок нитей тянулся к корзине, у которой, казалось, не было дна.

Прекратите,сказала Рей женщинам.

Они повиновались. Нити между телом Девлина и корзиной повисли, точно паутина.

Ты...

...не...

...он.

Каждая из трех произносила по одному слову, но голос у всех был одинаковый.

Рей молча протянула руку и почувствовала, что касается нитей судьбы. Она увидела то, о чем Девлин и не догадывался.

Это его будущее,прошептала Рей. Гончая, которую ему приказали... убить. Высокая королева знает об этом? Она знала, когда отдавала такой приказ?

Ему не дано знать то, что знаешь ты,сказала одна из трех.

Потом все они переглянулись и одновременно кивнули.

Ты не должна рассказывать ни ему...

...ни ей...

...о том, что знаешь.

Рей не понимала, как ей себя вести и что говорить. Три странные женщины были первыми существами, кого она видела в Стране фэйри (не считая Девлина). Они весьма отличались от советника Высокой королевы.

Без тебя его ждет поражение...

...а если ты расскажешь кому-то из них...

...то умрешь.

Три незнакомки улыбнулись, но отнюдь не ободряющей улыбкой.

Молчание или смерть?

Его успех или его поражение?

Твое пособничество или несогласие?

И тогда Рей сделала выбор. Когда Девлин проснулся, она не сказала ему ни слова о странных гостьях. Знание его будущего было даром, но оно же легло на ее плечи тяжкой ношей.

Годы спустя Рей умоляла Девлина пощадить Эни. Она угрожала вернуться в свое смертное тело. Когда это не помогло, пригрозила, что обо всем расскажет Сорше.

Ты что-то скрываешь от меня,сказал Девлин, глядя ей в глаза.Эта гончая не имеет к тебе никакого отношения.

Имеет,возразила Рей.Много лет назад я попросила тебя исполнить три желания. Я просила позволить мне бывать в твоем теле, раз у меня нет своего. Просила оберегать меня. Осталось еще одно желание. Теперь я прошу исполнить и его.

Ты хочешь, чтобы я ослушался приказа моей королевы? Слышала бы она наш разговор!

Девлин весь сжался.

И не заикайся об этом, Рей!

Рей протянула руки, положив свои ладони на ладони Девлина, будто и впрямь могла их коснуться.

Эта девочка значит больше, чем ты можешь представить. Я не вправе объяснить тебе... Но очень важно, чтобы ты исполнил мое третье желание.

Не проси меня стать отступником. Моя честь. Мои клятвы... Даже и слышать не хочу.

Ты мне обещал.

По щекам Рей катились слезы, такие же бесплотные, как она. Они падали и исчезали в воздухе.

Прошу тебя, Девлин. Это мое последнее желание.

То, о чем ты просишь, противоречит приказам королевы. Я не в состоянии одновременно выполнить твою просьбу и ее приказ.

И тогда Рей, ненавидя себя за уподобление его сестрам, подняла на него глаза и сказала:

Я прошу тебя сделать выбор.

Девлин ушел и несколько месяцев не появлялся. Рей была заперта в пространстве пещеры и отваживалась покидать ее лишь ночью. Потом Девлин вернулся, и все вроде бы пошло как прежде. Однако любые попытки затронуть эту тему заканчивались ссорой. Рей ненавидела таинственность, ненавидела трех Иол, вторгшихся со своими условиями, и себя — за неспособность найти решение.

Без Девлина она была обречена на призрачное существование, лишенное телесных ощущений. Ей пришлось изучить свои возможности в новых обстоятельствах.

Теперь на них надвигалось будущее, которое Высокая королева пыталась остановить. Рей чувствовала: она должна вмешаться и помочь Девлину не стать жертвой своих обязательств перед сестрой. Но вмешаться так, чтобы не нарушить ограничений, установленных Иолами.

Рей не пыталась избавиться от своих страхов. Бесполезно. Она закрыла глаза и понеслась к Девлину. О своем умении приходить в сны в мире смертных она молчала. И не злоупотребляла этой способностью, навещая лишь Эни. Однако разыскать Девлина было несложно. Рей пошла по его нити. Именно так ей удалось впервые найти Эни. Помнится, как страдал тогда Девлин при мысли о необходимости убить девочку и сделать выбор, перед которым поставила его Рей. С легкостью найдя след, что был слабее шепота, Рей шла по нему, борясь со страхом неизвестности. Чем кончится ее визит в его сон? Если Девлин откажется, это будет лишь немногим ужаснее его смерти. Но в обоих случаях Рей рисковала его потерять.

Однако что толку оставаться в пещере и заламывать от бессилия свои бестелесные руки? В снах она обладала силой и у нее был голос. И потому Рей добежала до конца тропы и нырнула в сон Девлина, находившегося в мире смертных.

Рей? Что ты здесь делаешь?

Девлин удивленно смотрел, как спокойно она проникла в пространство его сна.

Ты что, с ума сошла? Тебе нельзя здесь находиться.

Она не испугалась, а лишь ободряюще улыбнулась.

Можно подумать, я никогда не приходила в твои сны.

Но это было в Стране фэйри. Не здесь.

Он сжал ее руки в своих.

Тебе грозит какая-то опасность?

На лице Рей не было ни малейших следов тревоги. Сейчас она выглядела просто восхитительно. Должно быть, такой она была в своем смертном теле. И что странно, на ней было простое платье, в котором призрачная дева впервые забрела в мир фэйри. Ее длинные волосы были заплетены в тугую косу. Девлин сам их заплетал.

Мне ничего не грозит, ответила она.

Ты хорошо подумала? — спросил Девлин, не выпуская ее рук. А вдруг путешествие сюда смертельно опасно? Вдруг твое появление здесь чревато возвращением в тело?

— Мне нужно было повидать тебя, помолчав, сказала Рей.

Рей... Девлин отошел и поймал ее взгляд. Может, что-то случилось с твоим телом и ты это почувствовала? Какая-нибудь болезнь? Я могу отправиться туда и проверить.

Нет. Мне действительно нужно поговорить с тобой.

Она снова замолчала, и на лице ее промелькнула растерянность. Потом нерешительно, словно нехотя, Рей спросила:

Можно мне взглянуть на мое тело?

Девлин тут же показал пещеру, где она, давным-давно заснув, попала в мир фэйри. Рей увидела стеклянный, окаймленный серебром гроб, в котором лежало ее смертное тело. Чувствовалось, Девлин не забывает о нем. Каждый год он открывал гроб и проводил тщательный осмотр. Смертное тело Рей пребывало в особом трансе. Она более сотни лет (по исчислению смертных) провела среди фэйри. Ее призрачное тело могло жить веками, не увядая. Смертное тело пока тоже не старело. Но если она вдруг в него вернется, смертная природа быстро наверстает упущенное. Рей на глазах состарится и умрет.

Я все та же, прошептала Рей, глядя на себя. А вот пещера немного изменилась.

Я добавил несколько опорных балок, объяснил Девлин. А платье твое — как новое.

Если я вернусь в тело, платье мгновенно истлеет. Все истлеет.

На ее черных ресницах заблестели слезы.

Наверное, мне стоит заменить это платье другим.

Если захочешь.

Девлин еще много лет назад предлагал это сделать, но Рей настаивала на точных копиях того самого платья, в котором забрела в пещеру и заснула. Такое упрямство казалось ему странным, но он относил каприз Рей к странностям смертного разума. Тем не менее Девлин выполнял ее просьбу. Он несколько раз поменял платье на ее смертном теле (состояние транса не распространялось на ткань). С тех пор как Девлин перенес тело Рей с влажного пола в стеклянный гроб, платья сохранялись дольше. Но и внутри, защищенные от влаги и насекомых, они подвергались воздействию неумолимого времени.

Рей высвободила руки.

Знаешь, я ведь давно навещаю мир смертных... Кажется, четырнадцать смертных лет. Я бываю в снах Эни.

Девлин вдруг обрадовался, что это всего лишь сон. В бодрствующем состоянии он не позволил бы себе дать волю эмоциям, захлестнувшим сейчас его рациональный ум: ужасу, зависти и недоверию.

Он попятился назад, наткнулся на стул, сел.

Ты приходишь в сны гончей? Зачем, Рей? Как ты могла... Мне просто не верится... Зачем?

Пещера вокруг них исчезла. Рей заменила ее картиной заснеженного поля.

Я хочу, чтобы ты был счастлив. Хочу, чтобы у тебя было все. Еще я бы очень хотела кое-что тебе рассказать, но... не могу.

Рей!

— Мне хочется так много тебе сказать, прошептала она, опускаясь на снег этой бесконечной равнины и поворачивая к нему мокрое от слез лицо. Девлин, оберегай Эни от тех, кто хочет погубить вас обоих.

Девлин откинул ей волосы с лица.

Рей!

Она схватила его руку своими холодными пальцами.

Оберегай ее и будь осторожен сам. Слышишь?

Внезапно Девлин проснулся. Он лежал на узком и коротком диване, в бывшем вагоне, приспособленном Сетом под жилье. Что-то сдавливало ему горло. Девлин задыхался. Открыв глаза, он увидел ручного удава, устроившегося на его груди.

Девлин никогда не питал симпатии к змеям, даже неядовитым.

Исчезни, пробормотал он.

Непроницаемые, остановившиеся глаза удава донимали его еще несколько секунд, затем любимое животное Сета сползло на пол.

Девлин уже не помнил, когда в последний раз пользовался эликсиром. Теперь он ощущал, что сил у него прибавилось. Правда, скорее всего, именно то, что преподнес ему Сет, вызвало такой странный сон.

Девлин встал. На стуле висела чистая рубашка, из-под которой виднелись такие же чистые джинсы.

«Я что, бываю здесь так часто — мысленно удивился Девлин.

Откуда у этого пария припасена одежда нужного размера? И что вообще происходит? Он, Девлин, ассасин Высокого двора. В Стране фэйри его всегда боялись и старались не попадаться ему на глаза. И вдруг этот новоиспеченный фэйри, вчерашний смертный парень, опоил его зельем, выданным за эликсир, да еще ухитрился заглянуть в его будущее.

«А Сорша даже не сказала мне, что этот парень — ясновидец», досадливо подумал Девлин.

Дальнейшие его рассуждения были прерваны: открылась дверь и вошел тот самый ясновидец. В руках он держал потертый рюкзак, который сразу же водрузил на кухонный стол.

Доброе утро, брат.

Перестань называть меня братом, буркнул Девлин, И убери свою змеюшку. Не люблю, когда по мне ползают.

А вот Бумер тебя любит.

Сет подхватил удава и перенес в террариум. Потом окинул Девлина внимательным взглядом.

Сегодня ты выглядишь гораздо лучше. Конечно, для окончательного выздоровления тебе бы не помешало несколько дней отлежаться.

Хватит — Девлин швырнул одежду обратно на стул и подошел к Сету. Я прибыл сюда присматривать за тобой.

Это было вчера. С тех пор твои задачи изменились, сообщил Сет, закрывая террариум.

Ты никуда не пойдешь, прорычал Девлин.

Ему очень хотелось, как тогда, сдавить Сету горло. Желание было нелогичным и совершенно неуместным. Девлин мысленно напомнил себе, кто он и каким правилам следует.

Сет миролюбиво улыбнулся, взял одежду Девлина, аккуратно разложил на столе и добавил еще несколько деталей туалета. Можно было подумать, что недавний разговор между ними был в высшей степени учтивым.

Вода согрелась. Можешь мыться, сказал он Девлину.

Пока я моюсь, ты никуда не уйдешь.

Так точно.

Сет открыл рюкзак и уложил туда дополнительный комплект одежды.

Пока ты спал, я сходил за продуктами. Они уже в рюкзаке.

За какими еще продуктами?

— Для твоего путешествия. Тебе придется уйти раньше, чем я ожидал. Обстоятельства изменились.

Сет повернулся к нему спиной, однако перед этим Девлин сумел заметить тревогу на его лице.

ГЛАВА 12

Эни откинула одеяло и вытянулась на кровати. Она проснулась еще более уставшей, чем была, когда пришла в дом Айриэла. Валяться не хотелось. В доме было тихо. Она спустилась вниз. Из-за закрытых дверей гостиной слышались приглушенные голоса. Эни тоскливо и недовольно поморщилась и вышла на крыльцо.

Нет, лучше бы она задержалась в доме еще на час. Невдалеке от крыльца стоял ли-эрг.

Куда пойдешь? — спросил он.

Куда бы ни пошла, но не с тобой.

Светило полуденное солнце, но Эни зябко поежилась. Она повернулась и двинулась в противоположную сторону.

Ли-эрги — эти воинственные, кровожадные фэйри с кроваво-красными руками — поддерживали все затеи Бананак. Вплоть до бунта при Темном дворе. Ничего удивительного: они были воинами и любая причина развязать войну их только радовала.

«Ваших эмоций мне не надо», подумала Эни.

Хотя у нее и были сомнения насчет нового Темного короля, она сохраняла верность Айриэлу и не собиралась поддерживать никакие заговоры против того, кого он выбрал править двором.

Эни свернула в первый тенистый переулок. В таких местах обязательно встретишь кого-нибудь из придворных Темного короля. Однако сейчас она увидела там еще одного ли-эрга. Эни поспешила в другой переулок, потом в третий... пока не очутилась в самой отвратительной части города. Асфальт здесь был весь в ямах, заполненных бурой водой. На поверхности луж виднелись радужные пленки от нефти и какой-то химической дряни. В них отражался окружающий мир: тускловато, с размытыми контурами. Эни находила эти картинки даже красивыми. При беглом взгляде все здесь имело отталкивающий вид. Но она сама родилась из теней и потому умела видеть красоту там, где другие замечали только грязь.

Однако не все порождения теней были прекрасными (равно как не все создания света приятны и лучезарны), и появление Бананак послужило лучшим тому подтверждением. Пугающим, надо сказать. Эни показалось, что тьма всего лишь мгновение назад создала Бананак в паузе между вдохом и криком. Невесть откуда взявшийся ли-эрг подтолкнул Эни вперед.

А-а, дочка Габриэла, каркнула Бананак, выжидающе наклоняя голову. Ты-то мне и нужна. Идем.

За спиной Бананак стоял ли-эрг, что ждал Эни возле дома Айриэла.

Эни едва не завопила от страха. Она почти никого не боялась, но эта женщина-ворон производила на нее ужасающее впечатление. Когти и клюв, прах и кровь. В присутствии Бананак и самому Темному королю становилось не по себе. Нарастающее недоверие между дворами и постоянные раздоры делали Бананак все сильнее и бесцеремоннее. Теперь она могла противостоять самым сильным фэйри.

Госпожа велит тебе идти, сказал ли-эрг — Будешь противиться?

По его физиономии Эни поняла: сопротивление не в ее интересах.

Не буду, глядя исподлобья, бросила она.

Хороший щенок, усмехнулась Бананак.

Бананак и ли-эрг повели Эни к мрачному дому. Казалось, в нем уже лет двадцать никто не живет. Оконные стекла были закрашены черной краской и обтянуты металлической сеткой. Отсюда до дома Ниалла не так и далеко — какой-нибудь десяток кварталов.

«Неужели она меня здесь прикончит — подумала Эни.

Строить догадки и искать логику было бесполезно. Бананак отличалась отсутствием логики и непредсказуемостью. Все это сочеталось с наглостью и неожиданными переменами настроения.

Бананак отогнула край сетки и указала Эни на окно.

Сердце Эни громко колотилось. Странно, она не ощущала никаких эмоций, исходящих от Бананак. Даже не странно, а скверно.

Я здесь кто: гостья или пленница? — спросила Эни.

Возможно, уклончиво ответила Бананак.

Лицо ее было непроницаемым. Она подтолкнула Эни к окну.

Влезай и не упрямься. Не заставляй моих солдат впихивать тебя силой.

Ли-эрг повернулся и направился, надо думать, на свой пост. Эни пролезла в узкое окно и очутилась в комнате, напоминавшей кабинет полководца в средневековом замке. На стенах и столах громоздились мечи, сабли, рапиры и прочее колющее и режущее холодное оружие. Возможно, что здесь же занимались заточкой и починкой всего этого арсенала. Но стоило Эни взглянуть в другую часть комнаты, как мысль о средневековом замке потускнела. Там на современных широких столах стояли несколько мощных компьютеров и мониторов. Разглядывать их было интереснее, чем мечи и сабли.

Ты в Охоте чужая. Да и при их дворе тебя своей не считают.

Темные глаза Бананак были очень знакомыми. Они странным образом успокаивали при всех обидных словах, вылетавших из ее рта.

Я не чужая, вздернула подбородок Эни. Наш король...

Твой король. Не мой. Мне короли не нужны.

Ты приносила клятву верности, прошептала Эни.

Приносила. Потому-то Ниалл и не погиб от моих рук. И Айриэл до сих пор жив все по той же причине.

Бананак посмотрела в дальний угол комнаты, скрытый во мраке.

Как ты думаешь, дочь Габриэла, он придет за тобой? Он спасет тебя из моих коготков?

Эни не понимала, кого Бананак именует «он». Габриэла? Ниалла? Айриэла? Еще кого-то? Впрочем, Бананак всегда выражалась туманно.

Фэйри-ворон зашла сзади, приникла к уху Эни и прошептала:

Твоему отцу это не понравится. Тебе нельзя ему говорить. И никому из них — тоже. Особенно ему.

Я... я далее не знаю, о ком ты.

Эни старалась не дерзить, но при колкостях Бананак это было невозможно.

Хороший ответ, дочурка Габриэла. Ты так скажешь им, когда они спросят. Сделай вид, что ничего не знаешь. Я тебе помогу.

Бананак кивнула, будто одновременно говорила еще с кем-то.

Женские секреты. Ты дашь мне то, что я хочу, а я дам тебе... многое.

А чего ты хочешь?

Эни была уверена, что придерживается уважительного тона. Кролик учил ее искусству выбирать верные слова, правильно строить фразы, говорить с нужной интонацией и сопровождать речь вспомогательными жестами. Все это предназначалось не для светских бесед, а для общения с безумцами и разными опасными личностями. Бананак была в равной степени безумна и опасна.

Услышав вопрос, Бананак каркающе засмеялась и снова по-птичьи наклонила голову.

Мне нужна твоя сила и твоя кровь, маленькая гончая.

А после этого я останусь в живых?

— Возможно, ответила Бананак, присев на корточки — Пока я и сама не знаю.

Эни шумно вздохнула и огляделась, ища выход. Вступать в схватку с Бананак... нет, она не настолько безрассудна. Эни умела бегать; не так быстро, как остальные гончие, но быстрее большинства фэйри. Но быстрее ли, чем Бананак?

Бананак погладила Эни по руке, как гладят бездомную собачонку.

В тебе есть нечто необычное, и вот это-то мне и надо. Пока я в этом нуждаюсь, ты будешь жива.

Я...Теперь слушай. Первое: ты убьешь Сета... и Ниалла. Возможно, с Ниалла и начнешь. Это я связана клятвой верности, а ты такой клятвы не давала. Тебя никто не заподозрит.

Бананак провела рукой ей по лицу.

Ты сделаешь это, а потом придешь ко мне и поделишься своей кровью.

Эни передернуло. Частица оставшейся в ней смертной природы не только ограничивала ее силу. Эта частица делала ее менее жестокой, чем фэйри Темного двора. И то, на что ее толкала Бананак, девушка воспринимала как беспричинное убийство.

Собрав все свое самообладание, Эни спросила:

А если нет?

Бананак насмешливо раскаркалась.

Никаких «если». У тебя нет выбора, девочка. Ослушаться меня было бы очень... глупо. Я приду за тобой.

Убить тех, кого она любит? Отказаться и превратиться в злейшего врага Бананак? Все это Эни с трудом могла осмыслить.

Ты рождена для этого. Убей он тебя тогда, все пошло бы по-иному. Но он тебя пощадил.

Бананак встала и шагнула назад.

Он хочет, чтобы я победила. Потому и сохранил тебе жизнь. Для меня.

Про кого ты все время говоришь? Кого называешь «он»?

— Я тебе все сказала. Шевелись, делай так, как я велела, иначе рассержусь.

Бананак повернулась спиной, оставив Эни в окружении старинного оружия и современных компьютеров. И тогда Эни, не раздумывая, бросилась к окну и вылезла наружу. Все произошло молниеносно. Она сама подивилась своей скорости. Сейчас она была истинной дочерью гончего, настоящей гончей.

Частичка смертной природы не мешала ей, и никто не посмел ее остановить.

ГЛАВА 13

В то время как Эни спасалась бегством, Девлин добрался до поворота в переулок. Ее кровь была надежнее любых систем навигации. «След крови» повел Девлина вначале к дому Айриэла и Ниалла, затем — к логову Бананак.

«Что ты делаешь, Эни

Ему хотелось броситься следом. Защита Эни никак не входила в круг его обязанностей. Едва Девлин вяло напомнил себе это, как его резанула мысль: «Была бы она мертва, тогда бы не входила». Девлин думал о ее смерти, ожидая возле дома Темного короля; думал о снедающем его ужасе, стоя возле обиталища Бананак.

И вот Эни сбежала.

Она непредсказуема, шепнула ему на ухо Бананак и обняла брата, проведя перьями по его телу.

Девлин попятился. Бананак забежала вперед и протянула к нему руки:

Хаос, забившийся под кожу. Для тебя это слишком, дорогой брат.

Девлин стиснул ей руку. Хрустнули тонкие птичьи косточки. Бананак зажмурилась от удовольствия.

Тебе непременно хочется меня провоцировать? — спросил он.

Бананак засмеялась. Ее каркающий смех тут же подхватили вороны на ближайших крышах. Бананак радостно покачивала сдавленным запястьем.

Пообедай со мной, брат. Я совсем одна.

Зачем тебе понадобилась девчонка?

Бананак даже не попыталась изобразить смущение.

Она меня освободит. В ее крови есть нечто секретное, и они не хотят, чтобы мы об этом знали.

Что именно? Чем ее кровь от...

Тсс! — прошипела Бананак, прикрывая его рот рукой. Никаких вопросов. Девчонка эта — особенная, и мне она нужна.

Девлин отвел ее пальцы.

Ты уверена?

— Конечно.

Бананак снова закаркала, и окрестное воронье ей дружно отвечало.

Значит, тебе понадобилась гончая, не то вопросительно, не то утвердительно произнес Девлин.

И ты знаешь зачем, гордо поглядывая на него, сказала Бананак. Потому-то ты ее и не убил.

Теперь мне все ясно. Девчонка — ключ. С помощью ее крови я одержу победу. Впервые за целую вечность я сокрушу свою сестрицу, это воплощение разума.

Почему я не...

Почему ты не убил ее? — усмехнулась Бананак, проведя рукой ему по щеке. Да, брат, по той самой причине. Когда ее притащили к Темному двору, все думали: вот появилась овечка среди волков. А я сразу увидела иное. Я вслушивалась. И теперь я знаю точно: ты должен был ее убить, но не убил.

Онемевший и испуганный, Девлин смотрел на сестру. Однако руки у него не дрожали. Он вдруг подумал: а мог бы он убить Бананак? Не вероятнее, чем убить Соршу. Как справиться с проблемой, источник которой ты не можешь устранить?

— Однажды кто-то пришел и убил мать этой овечки. Темный король взял ее под свое крыло и оберегал все эти годы.

Большой палец Бананак царапнул кожу у него под глазом. Она с готовностью подставила ладонь.

А ты... я видела, как ты во все глаза смотрел на нее в «Вороньем гнезде». Я знаю.

Девлин терялся в поисках ответа. Сказать правду? Дать уклончивый ответ? Ни то ни другое не годилось. Проще всего было бы уйти, но тогда он не узнает, чего она добивается от Эни.

Ты многое замечаешь, тихо произнес он.

Бананак оскалилась в улыбке.

Это было испытание, однако я...

Не испытание.

Девлин убрал руку Бананак со своего лица. Переплетя свои пальцы с ее пальцами, он добавил:

Я бы не стал тебя испытывать.

Еще как стал бы, братец, вздохнула Бананак. Ты такое делал, и не раз. Кровь этой малышки даст мне силу, о которой они даже не догадываются.

Да, ты права.

Девлин ощущал туго натянутые нити страха. Он боялся не за королеву, не за двор и не за мир фэйри. Это был страх за Эни. Однако он целую вечность только и делал, что подавлял свои чувства, потому сейчас снова загнал страх поглубже, чтобы сестра не заметила, и сказал ожидаемые ею слова:

Тебе хочется выступить против Высокой королевы?

— Конечно!

Девлин не спорил. Он больше ничего не говорил, а только пристально смотрел на Бананак. Она придала себе облик Сорши и, подражая голосу сестры, произнесла:

Какой же ты испорченный ребенок, Девлин. Я всегда знала, что ты меня предашь. Когда я слышала о твоих проделках...

Оставаясь в облике Сорши, Бананак помолчала и продолжала в том же духе:

Я была шокирована. Расстроена. Ты совсем не похож на меня, Девлин. Ты чужд нашему миру — миру фэйри. И всегда был таким.

Прекрати, потребовал Девлин.

Бананак вновь стала прежней.

А ты ведь всегда любил ее больше, чем меня.

Она тяжело привалилась к металлической сетчатой ограде, отчего та задребезжала.

Я что, рассказывал ей, где ты прячешься?

— Прикажи она, и рассказал бы.

Прекрати, повторил Девлин, чувствуя, что утрачивает самообладание. Она моя королева. Благодаря ей у меня есть дом и смысл жизни.

В один прекрасный день я займу свое законное место на троне или убью ее, и ты поклянешься в верности мне.

Эти слова он слышал не впервые. Когда Бананак охватывало смятение, она начинала говорить об узурпации власти и о расправе над собственной сестрой,

Ты еще толком не понял, зачем тебе эта гончая, зато я вижу, какой она подарок судьбы. Можешь мне не верить, но я ее раскусила.

Я не собираюсь тебя проверять, сказал Девлин.

Он не добавил, что проверки и испытания были свойственны обеим его сестрам в их вечном соперничестве. Девлин служил им инструментом, неким балансировочным устройством, не дававшим конфликту разрастаться.

Где мы будем обедать? — решил сменить тему Девлин.

Ладно, давай прекратим спор и кого-нибудь прикончим. Согласен?

— Наверное.

В обществе Бананак он делал вещи и похуже, и не всегда по ее воле.

Бананак была довольна. Она обняла Девлина за пояс, а он послушно положил руку ей на плечо. Потом сестра-создательница поправила гриву своих волос-перьев, распустив их наподобие плаща, закрывшего ей спину.

Некоторое время спустя Девлин направился в дом, посещение которого не одобрила бы ни одна из его сестер. Он искал встречи не с Темным королем, а с тем, кто умел поладить с обеими сестрами. Чертополошник его впустил, провел внутрь и отодвинул большое настенное сюрреалистическое панно. Девлин вошел в комнату. Чертополошник задвинул панно и исчез.

Здесь царил полумрак. И здесь Девлина уже ждал Айриэл. Он не был королем, однако сохранил достаточно власти и смог бы при желании вернуть себе трон. Утратив королевский титул, Айриэл не стал обыкновенным фэйри.

«Как и я», подумал Девлин.

При каждом дворе были свои сильные фэйри, однако по-настоящему сильные предпочитали жизнь одиночек, если только что-то более важное, нежели власть, не побуждало их примыкать к тому или иному двору.

Бывший Темный король лежал на диване, по обеим сторонам которого стояло по одному стулу.

Айриэл потянулся к нише, достал графин. Налил себе бокал, поднес к губам.

Выпьешь со мной?

Девлин кивнул, и Айриэл наполнил второй бокал.

Бывший Темный король разглядывал вино, говоря словно сам себе:

Немало прекрасных вечеров начинаются с того, когда полная желаний смертная... а может, и полукровка...

Вероятно, эти слова относились к Эни, но Девлин пропустил их мимо ушей. Он взял бокал и уселся на стул справа от Айриэла.

Возможно, но у нас при дворе это считается недопустимым.

Ты про какой двор говоришь, Девлин?

Айриэл никогда не упускал возможности задать этот вопрос. Подобно Темным королям и королевам, правившим до него, Айриэл видел то, что Девлин предпочел бы спрятать подальше.

Я подданный двора Сорши, сказал Девлин.

Да неужели? Ты же не такой, как она и ее фэйри. Мы оба это знаем. Если...

Хватит.

Девлин мелкими глотками пил вино, сохраняя учтивое, но твердое выражение лица.

Меня не интересует то, что, как тебе кажется, ты знаешь.

Ах, Девлин. Для Высокого двора ты явно слишком жесток.

Во взгляде Айриэла промелькнула грусть, но тут же пропала, сменившись привычным для фэйри суровым выражением.

Девлин не раз раздумывал о том, как поменялась бы его жизнь, если бы после создания он примкнул к Темному двору. Айриэл, как и все Темные короли до него, являл собой воплощенный соблазн. Ему не надо было подавлять в себе низменные инстинкты. Ему вообще не надо было ничего прятать.

«В этом я полная его противоположность».

Айриэл разглядывал янтарное вино, будто оно и впрямь заключало в себе истину.

Вчера ты был в «Вороньем гнезде».

Меня послали удостовериться в благополучии Сета.

Понятно.

Айриэл сделал глоток и на некоторое время замолчал.

Если у тебя возникли сомнения насчет благополучия Сета, поговори с моим королем. Позвать его?

Девлин размышлял над его словами. Сам он часто принимал решения, не заручившись согласием королевы. Вечность — слишком долгое время, чтобы не возроптать, подчиняясь чужой воле. Однако Девлин действовал без приказа, только когда это касалось интересов королевы и двора. Или когда его действия не влекли нежелательных последствий.

Исключение составляла Эни.

Девлин отставил бокал.

Я пришел к тебе говорить не про Сета. Думаю, ты уже знаешь.

Конечно.

Девлину было крайне неприятно говорить об этом; сознаваться, что его заботит незащищенность Эни. Но гордость сейчас являлась для него непозволительной роскошью.

Эни грозит опасность, и я хотел бы всеми возможными способами отвести от нее беду.

Айриэл раскатисто захохотал. Девлин невольно поежился.

Сомневаюсь, что Эни нуждается в безопасности.

Девлин молча проглотил эти, в общем-то, правдивые слова.

Ситуация усугубляется тем, что Эни заинтересовала Бананак. Я хотел бы увезти ее из Хантсдейла, но делать это без согласия вашего двора считаю недопустимым.

Теперь Айриэл уже не выглядел беспечным и обольстительным. Улыбка его больше походила на хищный оскал.

Уж не думаешь ли ты, что я для этого прятал ее столько лет? Как же, спал и видел, когда Девлин заберет девчонку в благословенную Страну фэйри!

— Я имею в виду не Страну фэйри, спокойно произнес Девлин. Лучше было бы не брать туда Эни. Поскольку я причастен к судьбе Эни, Сорша ее не видит.

Айриэл молчал.

Но и оставлять ее при вашем дворе небезопасно. Меня очень тревожит, что Бананак проявляет к Эни повышенное внимание.

А с какой стати «окровавленные руки» Высокой королевы, досточтимый Девлин вдруг озаботился безопасностью какой-то гончей?

Айриэл покачал вино в бокале, наслаждаясь кружением янтарного вихря.

Для меня это загадка. Может, просветишь?

— А так ли это важно? — спросил Девлин.

Думаю, да. Если это важно для Бананак, значит, важно и для Сорши. Было бы важно и для меня, если бы те, кому я доверял, умели хранить подобные секреты. Скажешь, что твою королеву не интересует судьба Эни?

По сути, Айриэл не сказал ничего нового. Он понимал, в каком положении оказался Девлин и почему. Все фэйри знали о важности данной клятвы. Если ты клялся в верности королю или королеве, твое подчинение их воле должно было стать абсолютным. Девлин действовал вразрез с приказами своей королевы. Он не только сохранил Эни жизнь, но и делал все возможное, чтобы в дальнейшем ее жизнь не оборвалась. А ведь ему было приказано оберегать Сета. Лишь немногие фэйри поверили бы в то, что он ослушается приказа королевы... кроме самой королевы.

«Разве она не говорила мне, что когда-нибудь этот день настанет

Они сидели молча. Оба обдумывали только что сказанное. Такая тишина чем-то напомнила Девлину Высокий двор. «Молчание и размышление».

Наконец Айриэл продолжил:

Если Эни добровольно согласится уйти с тобой, я сумею убедить Габриэла и Ниалла не устраивать погоню за вами. Если откажется — мы будем оберегать ее здесь. Все зависит от ее выбора. Поклянись.

Девлин встал.

Клянусь тебе, что все будет зависеть от ее выбора.

Будь осторожен с ней, хмурясь, сказал Айриэл.

Там ей будет безопаснее, чем у вас.

Девлин повернулся, приготовившись уйти.

Девлин! — окликнул его Айриэл.

Не снимая руку с дверной ручки, Девлин обернулся.

И все равно будь с ней осторожен. Эни отличается от других фэйри.

Теперь во взгляде Айриэла сквозило что-то похожее на жалость.

Меня недаром называют «окровавленными руками» Высокой королевы. Девлин расправил плечи и показал бывшему Темному королю частицу своих чувств. Пусть убедится, что жалость тут неуместна. За всю вечность ни один фэйри не превосходил меня ни в чем, заявил он.

Ах, друг мой. Гордыня всегда предшествует падению.

Айриэл встал и стиснул руку Девлина.

А ты ведь уже пал. Так оно, Девлин?

На этот вопрос у Девлина не было ответа.

ГЛАВА 14

Наконец-то на Страну фэйри опустилась ночь. Рей тут же воспользовалась этим и вышла прогуляться. Окружающий пейзаж не был даже бледной копией дневного, однако Рей давно привыкла к переменам здешнего ландшафта. Реальность определялась настроением и фантазией Высокой королевы.

Рей пересекла ручей, который днем был рекой. Ивы по обоим берегам казались группами людей, увлеченных беседой. Их ветви подрагивали от легкого ветерка. Над водой, свесив босые ноги, сидела прекрасная фэйри. Рей не встречала ее ни в своих снах, ни во время путешествий в теле Девлина. Присмотревшись, она увидела, что фэйри спит на глинистом берегу, уткнув голову в моховую кочку. В ее волосах огненного цвета запутались комочки глины, прутики, кусочки тростника. Эта фэйри была совсем не похожа на тех, что принадлежали к Высокому двору. Казалось, она сошла с полотна кого-то из прерафаэлитов, любивших изображать чувственных женщин.

Рей вошла к ней в сон.

Я тебя не знаю, сказала фэйри.

Во сне эта фэйри тоже сидела на берегу реки, но куда более широкой. У реки росли кусты сирени. Здесь же начинался сад, уходящий вдаль.

Рей глубоко вздохнула. Во сне ее ощущения были вполне реальными. Она почувствовала удушающе густой аромат цветов.

Откуда ты явилась? — спросила фэйри.

Должно быть, ты видела меня где-то на улице и запомнила.

Рей привыкла к тому, что фэйри не желали признавать ее проникновения в их сны. Им было странно видеть во сне незнакомцев, и потому Рей слегка подталкивала их к принятию мира, творимого ее воображением.

Нет, покачала головой фэйри.

Ее волосы ниспадали на спину и тянулись до самой земли, усеянной цветами. Во сне они были чистыми и блестящими; никаких прутиков и комочков грязи.

Фэйри отвернулась от Рей и принялась смотреть на воду, словно в громадное зеркало. На поверхности появлялись лица — печальные и даже трагические, похожие на шекспировскую Офелию.

«Может, она кого-то потеряла — подумала Рей.

Фэйри воспринимали смерть не так, как люди. Возможно, намного серьезнее. Когда целую вечность живешь с кем-то бок о бок... Но не всегда фэйри умирали своей смертью или гибли вследствие несчастных случаев. Достаточно часто их жизнь обрывал приказ королевы. Однажды Девлин рассказал Рей, какие приказы ему приходится выполнять. Эти приказы оставляли кровь на его руках.

Что ты хочешь увидеть? — поинтересовалась Рей.

Фэйри продолжала глядеть на воду. Серебряные нити, будто корни, выползали из-под ее кожи и уходили в землю, связывая ее с почвой. Это зрелище зачаровало Рей. У других фэйри, в чьи сны она проникала, мир грез практически не отличался от реального. Те фэйри помнили о своей принадлежности к Высокому двору, оставаясь разумными и следуя логике даже во сне.

Мой сын меня покинул, сказала фэйри, поворачиваясь к Рей. Он ушел, и мне никак его не увидеть.

У Рей защемило сердце. Рождение детей было в мире фэйри такой редкостью, что потеря собственного ребенка значила для матери несравненно больше, чем гибель множества соплеменников. Рей осторожно присела рядом, стараясь не задеть корней, что вились из рук и ног скорбящей женщины.

Я тебе очень сочувствую, сказала Рей.

Я скучаю по нему.

По щекам фэйри скатилось шесть слезинок. Они упали, но не впитались в землю, а остались лежать, поблескивая, будто капельки ртути.

Рей собрала их и отнесла к краю воды. Там она силой своих слов расширила пространство реки, пока та не превратилась в океан.

Семь слезинок в море, сказала она фэйри.

Затем вернулась к горюющей матери, опустилась на колени, протянула руки и произнесла другие слова:

Семь слезинок, чтобы исполнить желание.

Рей поймала упавшую седьмую слезинку.

Фэйри молчаливо следила, как Рей отнесла слезинку и тоже бросила в воду.

Что ты желаешь? — спросила у фэйри Рей. Пока ты спишь, твое желание исполнимо. Назови мне его.

Фэйри посмотрела на коленопреклоненную Рей. Голос матери был не громче шелеста ветерка, когда она произнесла:

Я хочу увидеть моего сына, моего Сета.

Море за их спинами исчезло, и на его месте появилось зеркало. Рамой зеркалу служили ветви плюща, почерневшие, словно от огня. В зеркале Рей увидела фэйри, существенно отличавшегося от чопорных обитателей Высокого королевства. Брови Сета украшали серебряные булавки, на нижней губе висело серебряное кольцо, а мочка одного уха была проткнута серебряной стрелой. Его лицо, окаймленное иссиня-черными волосами, составляло резкий контраст с красивыми и правильными лицами фэйри. Рей оно показалось лицом смертного человека, обуреваемого страстями. Неужели это и есть сын грустящей фэйри?

«Не из-за него ли она видит себя опутанной серебристыми нитями — подумала Рей.

Сет сражался с несколькими фэйри. Верхние части их рук покрывала затейливая татуировка, и взмахи руками оживляли рисунки. В мире смертных так выглядят закоренелые преступники, и любой здравомыслящий человек поспешит перейти на другую сторону улицы, опасаясь встречи с ними. Сет сцепился с мускулистой женщиной-фэйри. Он приподнял женщину и хотел бросить в окно, но она крепко держала Сета. В окно они вылетели оба, пробив стекло и оказавшись на цементном полу какого-то грязного и мрачного помещения.

«Где они? Может, сейчас я видела момент гибели Сета? Может, тревоги матери не напрасны

Рей даже вздрогнула. Ее наполнило сострадание к матери, увидевшей смерть сына.

Но фэйри не отшатнулась в ужасе от зеркала. Она подняла руку, словно намереваясь коснуться изображения.

Мой замечательный мальчик, произнесла она.

Сет не погиб. Его противница хмурилась, а он смеялся ей в лицо.

Так тебе, торжествующе сказал Сет.

Неплохо, щенок, сказала его противница, вытаскивая осколок из раны в плече. Очень даже неплохо.

Кто-то бросил Сету бутылку воды. Рей видела лишь татуированную руку, но догадалась, что это еще один боец из странного отряда. Потом он заговорил. Точнее, загрохотал, поскольку его голос напоминал раскаты грома:

Не хочешь еще разок сцепиться с Челой?

Сет покачал головой.

И хотел бы, да не могу. Сегодня при дворе Лета праздник. Эш... мы поговорили, и она попросила меня прийти.

А что Кинан?

— Словно в воду канул. Никаких известий, ответил Сет, заулыбавшись, но тут же отвернулся, словно радоваться таким вещам не полагалось.

Жаль.

А вы знаете, где он может...

Нет, перебила его Чела. И вообще не жди, что мы с Гейбом выболтаем тебе сведения, которые добываем для нашего короля.

Сет кивнул.

Понятно. Хорошо поупражнялись сегодня?

— Ты так и не научился скрывать свой следующий маневр. А тебе нельзя быть предсказуемым, произнес мужской голос, вероятно принадлежавший Гейбу.

Тогда завтра? — предложил Сет.

Завтра ты проснешься не раньше вечера.В зеркале появился улыбающийся Гейб.Или ты надеешься веселиться всю ночь, а к утру остаться бодреньким и полным сил? Да Чела тебя по стенке размажет.

Эта беседа никак не могла быть воспоминанием матери. Более того, сражение оказалось учебным и не окончилось гибелью Сета. Почему-то это умозаключение не обрадовало Рей. Похоже, она сделала нечто новое: войдя в сон фэйри, сумела показать той кусочек мира смертных.

«Как же мне это удалось?» —подумала ошеломленная Рей.

Так твой сын жив? —осторожно спросила она.

Конечно. И сейчас он в мире смертных.

Фэйри смотрела на Рей немигающими глазами, зрачки которых чем-то напомнили ей глаза рептилий. Ничего удивительного; фэйри отличались от людей. Рей это поняла в первый же день своего появления в их мире. Но еще никогда различия не были столь очевидными,

Откуда ты? —властным тоном спросила фэйри.

Я всего лишь твой сон,ответила Рей, как отвечала многим фэйри, задававшим ей этот вопрос.

Но сейчас ее голос дрогнул, отчего слова прозвучали неубедительно:

Все это только сон. Сон и больше ничего.

Нет.

Тогда, может, игра твоего воображения? Допустим, ты видела меня на какой-то картине. Или во дворце.

Нет. Фэйри скрестила руки на груди и впилась в Рей взглядом. В своем дворце я знаю каждый кусочек каждой картины. Ты новенькая. И то, что ты сделала... это невероятно. Я не могу видеть нити тех, кто связан со мною. Но я видела его!

Рей замерла.

«Мой дворец? Нити видения? Так это же... Сорша

Она встала и попятилась, удаляясь от Сорши и зеркала. Там Сет шел по улице, и мир вокруг него совсем не был похож на мир смертных, в котором жила и который помнила Рей. «Девлин сильно рассердится... если я доживу до нашей встречи». Слова вдруг обрели опасное свойство, о котором она и не подозревала. До сих пор сны были ее королевством. Там она была в безопасности и обладала могуществом. Однако в Стране фэйри могуществом обладала Сорша. Здешняя реальность менялась сообразно ее воле, и Рей не знала, простирается ли власть Высокой королевы и в пределы снов. Или в пределы мира смертных.

Кто ты? — спросила Сорша.

Она продолжала сидеть. Но даже здесь, на речном берегу, без атрибутов королевской власти, в ней ощущалась королева. Она приказала морским волнам взметнуться и застыть, и вода превратилась в лед. И в своем сне Сорша повелевала всем... кроме зеркала.

Зеркало оставалось недосягаемым. Куски льда, что откалывались от волн, скользили по нему, не причиняя вреда.

Кто я? — переспросила Рей. Сон. Лицо, порожденное твоим воображением. Тебе лучше знать, откуда ты меня взяла. Сон. Только сон.

Сорша не заподозрит ее во лжи. Теперь нужно поскорее убраться из сна Высокой королевы.

Сейчас тебе снится, что я тебе мешаю, и ты бы хотела, чтобы я исчезла.

Рей повернулась и побрела прочь от Сорши.

Постой!

Рей остановилась, но потом решила: самое мудрое и безопасное сейчас — идти дальше. Она так и сделала.

Через мгновение Сорша уже стояла перед ней, загораживая путь.

Я велела тебе остановиться.

Ты не можешь управлять снами, Сорша, прошептала Рей. У тебя нет власти над миром снов.

В Стране фэйри я управляю всем.

Ее надменный взгляд сразу же напомнил Рей Девлина.

«И как это я ее сразу не узнала

— Но мы сейчас не в Стране фэйри. Сны тебе не подчиняются.

Рей постаралась улыбнуться как можно учтивее.

Были такие смертныешенеки4. Они умели менять пространство сна. А ты? Ты просто фэйри в моем мире снов.

Зато ты не просто фэйри.

Цепкий взгляд Сорши скользил по ней, отмечая каждую мелочь.

Кто тебя прятал от меня?

—Никто,солгала Рей.Я всегда была здесь. Просто до сих пор ты не проявляла интереса ко мне.

Потом, не дав Высокой королеве возможности узнать опасные тайны, Рей выскользнула из ее сна и вернулась в мир фэйри.

ГЛАВА 15

Разговор с Бананак совершенно выбил Эни из колеи. Несколько часов она кружила по улицам, поскольку дома ей сейчас было бы еще хуже. Впрочем, плохо ей было и на улице, поскольку за ней постоянно ехала какая-то машина.

«Может, Бананак нарочно отпустила меня, чтобы выведать, куда я пойду

Этот вопрос Эни задавала себе не раз. Она резко меняла маршрут, забиралась в узкие переулки, пыталась затеряться в толпе на широких улицах. «Плимут» модели «Барракуда» неизменно следовал за ней. Тонированные стекла не позволяли ей увидеть водителя, но он явно отличался настырностью. Эни терялась в догадках. Кто он? Смертный на службе Бананак? Или фэйри? Такая манера преследования не была свойственна фэйри. Фэйри вообще предпочитали все делать тише и незаметнее. И потом, разве фэйри может выдержать несколько часов езды в машине, где полно металла? Вряд ли нашелся безумец, реконструировавший машину и заменивший все металлические части пластиком или чем-то там еще.

Правда, среди фэйри существовали любители техники, которой пользовались смертные. Их так притягивали автомобили, что они делали себе машины без единой металлической детали. Но никто из них не пошел бы в услужение к Бананак. Среди фэйри была и другая категория. Эти придавали облик машин и мотоциклов своим коням. Бензин заменяла магия. Однако «барракуда» была довольно навороченной моделью. И потом, машины фэйри лишь имитировали шум двигателя. А у этой двигатель работал так, что дрожал весь корпус.

Эни свернула в очередной переулок. Нет, все-таки это не фэйри. Смертный. Что ж, со смертным она справится.

Естественно, «барракуда» тоже въехала в этот переулок. Хуже всего, что впереди был тупик. Эни понимала, что ей никак не обогнуть машину. Та остановилась и выжидающе замерла. Странно: от двигателя, работающего на холостом ходу, не пахло выхлопными газами. Окна оставались закрытыми. Водитель не собирался вылезать наружу.

И тут Эни всерьез разозлилась. Она пошла к машине.

Не хочешь показываться — я сама на тебя погляжу, громко произнесла она.

Ей все еще было страшновато, но злость начинала перевешивать. Проучить бы этого идиота, посмевшего связаться с дочерью Охоты. Однако правила требовали сделать последнее предупреждение.

Может, хватит за мной ездить? — спросила она.

Машина не сдвинулась с места. Водитель не вылезал и глушить мотор тоже не собирался.

Эни схватилась за ручку дверцы и... замерла. Ручка не была металлической. Окна вдруг стали прозрачными. Эни заглянула внутрь салона. Пусто. Перед ней была не машина, собранная из неметаллических материалов, а нечто куда более редкое; что-то пришедшее из сказок, в которые она уже не верила, но по которым тосковала до сих пор.

Это был конь без седока!

Стоило Эни взяться за ручку, как машина мягко запульсировала. Даже замурлыкала, будто кошка, которую погладили. Пульсации передавались и Эни.

Ты мой? — спросила она.

«Ничей», послышалось у нее в мозгу.

С ним можно говорить! Когда она ездила на чужих конях, общение с ними было ей недоступно. А этого она услышала как свой внутренний голос.

«Теперь я твой».

Голос коня не был ни мужским, ни женским. Он не имел рода.

«Больше ты не будешь ездить на чужих конях».

Ни за что. Только на тебе, пообещала Эни.

Она провела рукой по элегантному капоту. «Барракуда» сочетала в себе все, что должно быть в классической модели: силу, красоту, строгость линий и мощный мотор.

Под рукой Эни конь сменил облик, превратившись в мотоцикл «дукати-монстр» с блестящими спицами.

Ого! —воскликнула Эни и вспомнила, как буквально пускала слюни от желания прокатиться на таком мотоцикле.

Но «дукати-монстр» уже превратился в крепкого коня, способного растоптать всякого, кто окажется у них на пути. Он поднял ногу и ударил копытом по щербатому асфальту, добавив трещин. Подобно самым совершенным обитателям Темного двора, он был ужасающе прекрасен.

Ты великолепен,сказала Эни.

«И смертельно опасен, Эни».

Да. Это я и хотела сказать. Смертельная опасность бывает великолепна.

Она погладила конскую шею. После встречи с Бананак мало что было способно унять ее беспокойство. А конь смог. Он ее успокоил.

«Ты нуждалась во мне».

Да,прошептала она.

«Я почувствовал твою нужду, и вот я здесь».

Конь закрыл глаза и опустил голову ей на плечо.

«Мы можем уехать отсюда».

Он выбрал ее. Ее! Теперь у нее есть свой конь. И не надо выклянчивать у Челы разрешение покататься. У полукровок коней не было. А ничейные кони в мир смертных обычно не забредают. И тем не менее этот прискакал.

«Поехали, Эни.Конь вновь превратился в автомобиль и сам открыл дверцу.Садись. Уедем отсюда подальше».

Эни плюхнулась на водительское сиденье. Мотор радостно заурчал. Дверца захлопнулась. Машина выкатилась из переулка с такой скоростью, что у Эни заколотилось сердце.

«Берись за руль. Я тебе доверяю».

Ноя могу и не справиться. Тогда помоги мне.

За рулем настоящей машины Эни сидела раза

два, не больше. Явно мало, чтобы уверенно чувствовать себя на дороге.

«Я тебе всегда помогу, Эни. Со мной ты в безопасности. Ты теперь моя».

А ты...Она не договорила.

«А ятвой. Навсегда».

Они катались несколько часов. Головокружительных часов, заставивших Эни забыть о мерзостном утре. Затем она направила коня в переулок неподалеку от тату-салона, где работал Кролик. Езда помогла Эни совладать с чувствами, однако разобраться с требованиями Бананак в одиночку ей было не под силу. Ей никогда не приходила в голову мысль убить своего короля. Эни знала: этого она не может сделать, даже если бы и захотела. У нее не было желания отдавать Бананак свою силу и делиться кровью. Вот Сета Эни действительно недолюбливала, но все равно сомневалась, что способна его убить.

«Может, Бананак хватило бы исполнения одного требования

Этого она не знала, зато была уверена: Ниалл не простит ей убийства Сета.

«А если он не узнает, кто убил его так называемого брата

Такое возможно. Конечно, можно просто игнорировать Бананак, но это не выход, учитывая ее безумие, силу и опасность.

«Могла бы я убить Сета — мысленно спросила себя Эни.

По сути, он чужак, пригретый Ниаллом. Вот если бы Сет что-то значил для Айриэла — тогда другое дело. Хотя, с другой стороны, он — подданный Высокого двора. Королева Лета его любит. Разозлить оба двора — не самый умный план.

«А злить Бананак — занятие еще более небезопасное».

Двигатель заглох. Эни вылезла из «барракуды» и осторожно закрыла дверцу. За своего прекрасного коня она не боялась. Этот переулок был тихим и практически безлюдным. Конечно, какой-нибудь смертный идиот, позарившийся на роскошную машину, рисковал быть съеденным. Но конь устал. Вряд ли ему сейчас захочется проливать чью-то кровь и пачкать решетку радиатора.

Эни наклонилась к капоту и прошептала:

Я скоро вернусь.

Мотор что-то проворчал. Свет в салоне погас.

Эни прошла по дорожке, ведущей к салону «Иголки». На крыльце она остановилась. Стоит переступить порог, и начнутся расспросы. Если ответить на них, последует лекция. Не будь у ее брата стального характера, он бы не выжил здесь — на пограничной полосе между Темным двором и смертными. Он и Эни научил настоящим приемам выживания, и его не оттолкнули нечеловеческая сторона ее личности и ужимки смертной девчонки, присущие Тиш. В общем-то, Кролик любил их обеих, невзирая на различия.

Раздумываешь, стоит ли входить?

Кролик стоял возле окна. В его черной бородке-эспаньолке мелькали яркие оранжевые пятна. В ушах у него торчали костяные затычки. Эни сама вырезала их после одной из первых Охот. Одевался брат неброско; такую одежду найдешь в любом магазине эконом-класса. Темные брюки, рубашка, какие носят механики на станциях обслуживания и подобный им люд. Его вполне можно было принять за обычного парня из автосервиса.

Родной дом.

Эни приложила ладони к стеклу двери, закрыв табличку с указанием времени работы салона.

Кролик молча смотрел. Это потом он обрушит на нее лавину вопросов. А сейчас он видел то, в чем ей не хотелось признаваться: ее испуг. Он умел найти слова утешения, когда она влетала домой в слезах или в ярости. Он учил Эни находить общий язык с миром, бесившим ее и доводившим до слез. Кролик показывал ей сильные и слабые стороны мира, объясняя, как обратить их себе на пользу.

Эни открыла дверь и попала в объятия брата.

Он обнимал ее осторожно, как тогда, в детстве. Тогда ему казалось, что она больше смертная, чем фэйри. Как Тиш.

Хочешь мне что-то рассказать? —спросил Кролик.

Там видно будет.

Эни прошла в дальний угол и уселась на красный пластмассовый стул.

Кролик перевернул табличку обратной стороной, где значилось «Закрыто», и щелкнул задвижкой.

Ну?

—Я видела Бананак.

Эни ощупью нашарила дырку в сиденье, залепленную полосками черной изоленты. Край одной полоски отклеился. Эни взялась за него двумя пальцами и стала отдирать.

Оставь стул в покое. Хорошо, видела ты Бананак, и что?

— Ей кое-что нужно от меня.

От нее одни только беды.

Кролик опустил жалюзи, чтобы случайные прохожие не заглядывали в окна якобы закрытого салона.

А от нас, Кролик, разве нет бед?

Действительно, брат казался ей воплощением всего неправильного. Похоже, им всем для полного счастья нужно было нарушать или изменять под себя любые правила. И они нарушали законы смертных и законы фэйри. Кролик прятал сестер от мерзавца, убившего Джиллиан; прятал от фэйри Высокого двора, да и от большинства фэйри Темного двора. Кролик крал у смертных их волю и свободу, привязывая их через магические татуировки к Темному двору.

Мы сейчас говорим о Бананак, напомнил Кролик.

Он уселся на чистый пол комнаты ожидания. Везде, даже здесь, он старался поддерживать чистоту. В детстве, когда у Кролика была вечерняя работа, Эни играла на этом полу, строя из конструктора «Лего» машины и небоскребы.

Она требует, чтобы я сделала для нее...

Эни вцепилась в края сиденья, потом все-таки заставила себя поднять голову и встретиться глазами с братом.

Не хочу говорить.

Мы не причиняем никому неприятностей ради забавы. Я имею в виду настоящие неприятности. Всегда есть какая-то причина. Я тебе не раз это объяснял. Надеюсь, ты усвоила?

Кролик подвинулся ближе к стулу, где она сидела.

Теперь, когда ты живешь при дворе, я уже не могу тебя прикрывать. Ты «засветилась», показала, кто ты на самом деле. Они не позволят тебе жить среди смертных. Во всяком случае, в ближайшие годы.

Эни дерзко сверкнула глазами.

Айриэл мне доверяет.

И я тоже, сказал Кролик и вдруг посмотрел на дверь.

Снаружи кто-то дергал ручку, будто не обратил внимания на табличку и опущенные жалюзи.

Что бы она от тебя ни требовала, это надо внимательно обдумать, уже тише добавил он.

Я... мне страшно. Если я не соглашусь...

Эни замолчала, опасаясь, что Бананак умеет подслушивать на расстоянии.

Мы всё как следует обдумаем.

Кролик встал и протянул ей руку.

Не здесь. За обедом поговорим. Я приготовлю десерт.

Он обнял сестру за плечи.

Мороженое до обеда десертом не считается.

Эни пыталась произнести эти слова как можно беззаботнее. Умница Кролик: он всегда давал ей время прийти в себя, более или менее успокоиться и только потом начинал расспросы.

Сделай что-нибудь вкусненькое, попросила Эни, глотнув воздуха.

Договорились.

Кролик открыл дверь в жилую часть здания, где Эни прожила большую часть своей недолгой жизни.

Я позвоню Айриэлу.

Эни поморщилась. Ей не хотелось рассказывать Айриэлу о встрече с Бананак. Она поняла, что Кролик взял эту неприятную миссию на себя. Брат неизменно делал все, что в его силах, стараясь уберечь ее от опасностей. Вот и сейчас: пусть возросли опасности, уменьшились его возможности, однако желание защитить ее осталось прежним.

Слушай, я ему сама расскажу. Ну зачем еще тебе в это встревать?

Сейчас Кролик выглядел старше своих лет.

Если она втягивает тебя в свои делишки, Айриэл должен об этом знать. Новый король — тоже. А тебе, мисс Импульсивность, нужен более надежный защитник, чем я. Выбирай: или сама позвонишь, или я.

Эни прислонилась к стене, вытащила мобильный телефон и нажала кнопку с «шестеркой». После нескольких гудков Айриэл ответил.

Привет. Давно с тобой не болтала.

По нервозности в ее голосе Айриэл поймет, что звонит она не от скуки.

Где ты сейчас?

— Дома.

Эни закрыла глаза, чтобы не видеть обеспокоенного лица брата.

Мне нужно что-то передать Гейбу? — спросил Айриэл.

Пока нет.

Эни слышала тяжелые шаги Кролика, прошедшего в кухню. Глаз она по-прежнему не открывала. Эни ждала, когда пискнет включенная плита, зашумит вода (Кролик будет мыть и без того чистые руки) и захлопают дверцы кухонного шкафа. Наконец она сказала:

Мне нужно поговорить с тобой. Тут, я так думаю... возникла проблема. Что за ситуация? Я не знаю. Помоги мне.

Никуда не уходи. Я скоро буду.

Он не нажал кнопку отбоя. Невидимая линия казалась Эни спасительным тросом. Эх, лучше бы не было ни троса, ни этого разговора.

Тебя никак покалечили?

— Нет. Внешне я в превосходном состоянии.

Эни села на пол, упершись в стену, чтобы страх не сковал ей язык.

Сейчас я готовлю обед.

Я помогу.

Она улыбнулась.

Изысканных блюд, какие ты любишь, я готовить не умею.

Может, ты кого-нибудь поцарапала? — спросил Айриэл.

Нет.

Тогда все будет в лучшем виде.

Голос Айриэла она помнила со времен своих детских страхов. Он был ее спасителем. Это он забрал ее и Тиш из того ужасного дома и отвел сюда. Айриэл надежно спрятал их от жестокости Высокого двора и той мрази, что убила Джиллиан.

С тобой все будет в лучшем виде, — повторил Айриэл.

Сейчас я в этом сомневаюсь.

Эни встала и побрела в их кухоньку. Кролик поцеловал ее в лоб.

Я вдруг понадобилась Бананак, произнесла Эни в трубку.

ГЛАВА 16

В кухоньку вбежала Тиш. Увидев сестру, она радостно завопила. Можно было подумать, что они не виделись целую вечность.

В который раз убеждаюсь: затычки — потрясающая штука! Такие звуки не для меня, шутливо поморщился Кролик. И как я еще не оглох от ваших визгов?

Эни бросила брату мобильник:

Пообщайся с Айриэлом. А я пойду пообщаюсь с сестренкой.

Только не исчезай из дому! — крикнул ей вслед Кролик.

«Исчезну».

Эни очень хотелось рассказать Кролику все-все, но чем больше она об этом думала, тем больше находила свое желание несерьезным. Она сбежала домой, подставив брата и сестру под удар. Уехать на время — это казалось ей наилучшим решением. Особенно теперь, когда у нее появился свой конь. В голове Эни промелькнуло: наверное, конь потому и прискакал, что ей нужно скрыться. И прежде всего поскорее уйти отсюда, чтобы не навлекать беду на семью.

Я тебя люблю. Эни порывисто обняла сестру. Больше всех. Ты это знаешь?

— И я тебя люблю. Но Тиш тут же нахмурилась. Ну... что у тебя там опять?

— Пока еще ничего.

Эни щелкнула клавишей стереоустановки. Колонки мгновенно ожили. Басы сотрясли воздух, и она кожей ощутила их тяжесть.

«Родной дом».

Конечно же, Кролик сразу поймет: она включила музыку не просто так, а чтобы он не слышал ее слов. Брату от гончих перепало меньше, чем ей, но он обладал острейшим слухом. Сама Эни унаследовала от отца почти все. Кролику досталась только часть: долголетие, сила и слух. А Тиш... Тиш своим поведением напоминала «облегченный вариант гончей»: чуть посильнее, чуть побыстрее и весьма талантлива по части устройства разных бед.

Они с Тиш сели на ее кровать. Кровать Эни до сих пор стояла неубранной со времени ее последнего визита. Лечь бы сейчас и укрыться с головой. Такой нехитрый прием помогал в детстве, но сейчас не поможет. Здесь ей ни в коем случае нельзя задерживаться.

Так во что ты вляпалась? — спросила Тиш, усаживаясь в свою любимую позу со скрещенными ногами.

В сложную ситуацию.

Она торопливо пересказала сестре подробности внезапной встречи с Бананак и выставленные требования. Потом добавила:

Расскажи им сама. Кролику, Айриэлу. Расскажи все.

Эни!

Тиш хотела схватить ее за руку, но Эни уже вскочила с кровати.

Я не могу остаться, сказала она, добавляя громкости. Если она сюда вломится...

Остынь. Тебе нельзя уходить, прошептала Тиш. Вдруг она подстерегает тебя возле дома?.. Такие решения наобум не принимают. Оставайся здесь. Будем думать вместе.

Эни покосилась на закрытую дверь.

Да пойми ты: если она сюда явится, то расправится с тобой и Кроликом. Мне вообще нельзя было здесь появляться. Нужно бежать, и подальше. Так будет лучше и для вас спокойнее.

Айриэл теперь знает. Найдет решение. Мы все можем жить у него.

Тиш встала и взяла Эни за руку. Так она поступала, когда в детстве та начинала капризничать.

Не торопись. Оставайся.

Не могу. А ты держись за Айриэла. Не перечь Кролику. И Габр... с отцом тоже не пререкайся.

Эни вдруг почувствовала, как в тело ей вонзается невидимый шип. Бежать, скорее бежать отсюда. От одной мысли остаться здесь она начинала задыхаться. Айриэл обязательно присмотрит за Тиш и Кроликом; без нее им будет куда безопаснее. Иначе родной дом превратится в западню, и не только для нее.

Мне нужно на время скрыться, сказала Эни.

И куда ты отправишься? — спросила Тиш, по-прежнему держа ее за руку.

Пока не знаю.

Эни осторожно высвободила руку и открыла их гардероб. Вынула рюкзак и принялась бросать туда одежду. Помедлив, Тиш стала ей помогать. Помощь была молчаливо принята. Тиш достала щетку для волос. В глазах сестры блеснули слезы.

Ни-Ни, будь осторожна.

Эни обняла сестру, сама едва удерживаясь, чтобы не разреветься.

Я позвоню.

Как ты позвонишь, когда твой мобильник у Кролика?

Тиш достала из кармана свой, ярко-розового цвета.

Возьми мой, а я потом заберу у Кролика твой.

Эни молча сунула телефон в передний карман.

Сестры довольно часто обменивались мобильниками, и потому необходимые номера были вбиты в адресные книги обоих аппаратов.

Слушай, а ведь у меня номер Гленна не записан, спохватилась Эни.

Что ж, будет лишний повод заглянуть в «Воронье гнездо», засмеялась Тиш.

Нет! — почти крикнула Эни.

Ее передернуло при мысли, что сестра пойдет туда одна. Эни быстро открыла адресную книгу, нашла номер Гленна.

Вот. Запиши. Он может встретиться с тобой и здесь. Никуда не ходи одна, пока Айриэл не позволит. Слышишь?

Тиш записала номер на ладони, потом дернула верхний ящик комода, стоявшего между кроватями. На дне ящика, под всевозможными лифчиками и колготками, лежал скин-ду 5, как две капли воды похожий на тот, что был прикреплен у Эни к лодыжке.

Тиш вынула нож с черной рукояткой и черные кожаные ножны.

Возьми моего счастливчика.

Ты хорошо подумала? —Эни задрала штанину. У меня есть свой.

Бери, бери. Девушка никогда не бывает слишком осторожной... или слишком вооруженной, сказала Тиш.

Верно.

Эни задрала другую штанину и прикрепила скин-ду сестры. Ей нравилось носить традиционное оружие Темного двора, но только не возле ноги и не за голенищем сапога. Однако в современном мире щеголять холодным оружием было весьма опасно. Приходилось выбирать компромиссный вариант.

Тиш выдвинула другой ящик.

Священные лезвия возьмешь?

Когда они учились в начальной школе, Айриэл устроил им нечто вроде экскурсии по разным храмам. В каждом храме, куда они приезжали, мужчина или женщина читали особую молитву, благословляя острые предметы. Под конец у сестер образовалась целая коробка режущих и колющих штучек, благословленных жрецами и жрицами каких-то таинственных культов смертных. Как и многие подарки Айриэла, «священные лезвия» имели практическую ценность.

Всего не предусмотришь, сказал им тогда Айриэл. Мы не единственные, с кем вы можете столкнуться темной ночью.

Эни предпочитала не таскать эти штучки с собой. Металл, даже благословенный, отпугивал многих фэйри, с которыми ей хотелось сдружиться. Но она должна думать о себе. Рисковать нельзя. Особенно сейчас.

Она расстегнула рубашку, прикрепила к плечу нечто вроде вертикальной кобуры и засунула туда нож танно с восьмидюймовым, частично зазубренным лезвием.

Этого мало, сказала Тиш, поправляя ей кобуру. Бери все. Я попрошу Айриэла пополнить коллекцию.

Эни кивнула. Она взяла еще один нож с узким лезвием, разбрасыватель железных опилок, внешне напоминающий перечницу, а также портативную пружинную дубинку. Все это отправилось в кобуру. Любое количество этих штучек не гарантировало ей победу над Бананак, но на дороге хватает и других опасностей. Те же фэйри-одиночки и ли-эрги. Эни только сейчас прочувствовала: она уезжает из-под защиты Темного двора. Уезжать было страшно, однако подвергать близких опасности — еще страшнее. Подумав, Эни добавила к арсеналу «отпугиватель крокодилов» — огнестрельное приспособление, из которого можно палить даже под водой.

Тиш рассеянно сгибала и разгибала пальцы. Чувствовалось: нервы у нее на пределе, но ей не хотелось добавлять к тревогам сестры свои. Впрочем, ей не требовались слова. Все эмоции Тиш моментально отражались у нее на лице. Как и Эни, она боялась.

«Нам незачем сотрясать воздух словами», подумала Эни.

Тиш улыбнулась, словно прочла ее мысли. Еще красноречивее оказалась произнесенная сестрой фраза:

Когда отец тебя поймает, он жутко рассердится.

А кто сказал, что он меня поймает? Не только у него есть свой конь.

Мысль о том, что Габриэл узнает про ее коня, обрадовала ее.

«Он будет горд».

Я люблю тебя,прошептала она Тиш.

Тиш крепко обняла Эни и несколько секунд не опускала.

Будь осторожна. Я прошу тебя.

И я тебя прошу.

Они снова обнялись. Потом осторожно щелкнули замком и открыли окно.

Эни вылезла на улицу. Тиш подала ей рюкзак и «отпугиватель крокодилов», который Эни запихала в карман джинсов. Потом Тиш закрыла окно и сразу же задернула шторы.

Эни не заметила, как одолела половину квартала. Ее ноги едва касались тротуара.

«Это будет лучше для всех»,мысленно твердила она.

Так оно и есть! Она успела пройти совсем немного, как вдруг почувствовала слежку за собой. Не меняя темпа, Эни свернула в боковую улочку и двинулась к месту, где оставила коня.

«Ты меня слышишь

Эни представила, как уже скоро помчится прочь из Хантсдейла, ощутила тепло живого автомобиля, чей капот успел нагреться на солнце.

«Ты не спишь

«Слышу, но нам было бы легче общаться, если бы у меня появилось имя».

Сейчас его голос напоминал негромкое тарахтенье мотора. «Я думал об этом. У меня нет имени. А когда у коня появляется всадник, без имени никак нельзя». Тарахтенье сделалось громче.

«Мне очень важно получить имя, Эни».

«Хорошо, но только не сейчас. Договорились? Сейчас не самое лучшее время».

«Тогда как можно скорее», попросил конь.

Эни скинула с плеча рюкзак, нагнулась и достала скин-ду. Потом обернулась навстречу преследователю, и... у нее начали подкашиваться ноги. Невдалеке стоял фэйри из «Вороньего гнезда», которого она поцеловала и который вкусил ее крови.

Так это ты? — сказала она.

Как видишь.

«Не надо с ним разговаривать», мысленно предупредил ее конь.

Эни стало легче. Теперь ее конь превратился в громадный, тяжелый «хаммер». Конечно, в нем по-прежнему не было ни капли металла, но зато какая иллюзия сходства! Вид живого армейского вездехода устрашил бы кого угодно.

Однако красавчик фэйри не испугался и не сдвинулся с места.

Я думала, ты свалил, сказала Эни и тоже остановилась.

В общем-то, да.

Он опять рассматривал ее немигающими глазами. Как тогда, в «Вороньем гнезде». Эни вздрогнула. Одна часть ее существа хотела спросить, не он ли все время преследовал ее. Другая часть предпочитала об этом не знать.

А ты знаешь, кто я? — с вызовом спросила Эни.

Фэйри оглядел ее с ног до головы.

Фэйри из клуба... Мне достаточно этого, если ты не захочешь еще что-то рассказать о себе.

Тогда Эни расправила плечи и уставилась на него. Это было совсем нетрудно.

Ты что, преследуешь меня?

— Да. А ты намерена бежать?

— Сумею ли?

— Нет.

Фэйри прошел мимо нее и свернул в узкий тенистый переулок.

Тебе нужно отправиться со мной.

Эни хотелось надеяться, что причина преследования — ее поцелуй. Но она не была романтической дурой, чтобы поверить в подобное. Всякий желал добиться благосклонности Габриэла, Ниалла или Айриэла. Скорее всего, у этого красавчика какие-то политические цели.

«Или он... заодно с Бананак», подумала Эни и похолодела.

Это... Бананак тебя послала? — спросила она, не двигаясь с места.

Фэйри остановился.

Никто меня не посылал. У меня здесь свой интерес.

Интерес к чему? — спросила Эни, и ее снова передернуло.

К тебе, почти шепотом ответил фэйри, успевший слиться с тенями.

Эни двинулась к переулку.

«Берегись его», пробормотал конь.

«Я немного позабавлюсь. Чуть-чуть подкреплюсь перед дорогой, беззвучно ответила Эни. Я его не убью... если сам не напросится».

Благоразумие подсказывало ей, что лучше не раскрываться и не называть себя. Однако спортивный азарт был сильнее.

Я не из одиночек, сказала Эни.

Фэйри держался непринужденно, но в каждом его движении ощущалась настороженность. Эни это сразу заметила. Фэйри следил за ней глазами дуэлянта, привыкшего к поединкам.

Я это знаю.

Он улыбнулся. Слегка, уголками рта. В нем не было грубости Темного двора, вкрадчивости Высокого двора и приторной любезности двора Лета.

Ты никак из двора Зимы? — спросила Эни, пряча за спину руку с ножом.

Нет. Холод не по мне.

Теперь он не улыбался. Если до сих пор он казался ей красавчиком, ищущим грешных развлечений, то теперь Эни увидела перед собой серьезного, опытного противника.

Она вглядывалась в его глаза. В них не читалось темных страстей или эмоций, но и теплоты в его взгляде не было.

И к Лету ты не имеешь отношения, растерянно произнесла Эни.

Как и ты.

Не знай она Темного двора, Эни подумала бы, что он оттуда. Но с помощью Габриэла и Айриэла она прошла хорошую школу и знала особенности фэйри своего двора. Те привыкли скрывать свою силу. Ее вероятный противник и не думал этого делать.

А для Высокого двора тебе заносчивости не хватает, заключила она.

Конечно.

Тем не менее его глаза говорили другое. Он был опасен. Вся интуиция, какая имелась у Эни, подсказывала ей: этот фэйри создан из тех же теней, что и Айриэл. Ему самое место при Темном дворе.

«Эни, при моих нынешних габаритах мне не втиснуться в переулок», услышала она скрытое предупреждение коня.

Но не остановилась.

Тогда кто ты? Ганканах? Водный фэйри? Помоги мне выбраться отсюда. Возможно, ты одиночка, но у тебя достаточно силы, чтобы болтаться по городу.

Эни попыталась достать и второй нож. Нет, ножи ей не помогут. Если сила этого фэйри не пустая бравада (а его свободные прогулки по Хантсдейлу говорили в пользу такого довода), тогда ей с ним не справиться. Но и отступать она не собиралась.

Так кто ты? — спросила Эни, выдерживая его взгляд.

Девлин. Хранитель порядка у королевы Сорши, однако...

Ну, вляпалась, буркнула Эни, пятясь назад. Я не собираюсь к ней в гости. Я подданная Ай... Ниалла... Темного двора. Меня защищают. Ты не сможешь меня захватить.

Она запаниковала, почувствовала себя мухой в тесной комнатенке с едва приоткрытой форточкой. Эни продолжала пятиться, пока не ощутила за спиной дыхание коня. Отчетливо пахло серой. Значит, конь изменил облик.

«Я же тебя предупреждал», укоризненно загремело у нее в мозгу.

Эни обернулась. На месте «хаммера» стоял... нет, не конь. Дракон. Зеленая чешуя покрывала его могучее тело. Когти величиной с половину ее руки глубоко вонзились в асфальт. Крылья были плотно сложены, чтобы не задеть дома по обе стороны переулка. Дракон разинул пасть, высунув тонкий черный язык.

Массивная голова опустилась, и на мгновение Эни почудилось, что дракон собирается ее проглотить.

«Что за глупые мысли? Я тебя не съем... Возникла пауза, но Эни понимала, что услышит продолжение фразы. ...Нет, даже если буду очень голоден. Мне любопытно. У меня еще не было седока... пока ты... Наверное, мне стоило вмешаться и спасти тебя. Это...»

— Может, отложим разговор? — вслух спросила Эни, с опаской поглядывая на большущий черный глаз.

«Конечно».

Упущенное внимание обошлось ей дорого. Фэйри подскочил к ней, одной рукой обхватил за талию, а другой потянулся к горлу, попутно зажав ее руку.

Я ведь могу убить и твою зверюшку, и тебя, прошептал он. Это моя работа, Эни. Я убиваю тех, кто угрожает порядку.

Свободной рукой Эни ухватила его за запястье, одновременно попытавшись ударить головой.

Прекрати, сказал он, крепче сжимая ей горло.

Я гончая Габриэла, прохрипела Эни — Подданная Темного двора, а не какая-то полукровка. Если со мной что-то случится, последствия...

Прикажи своей лошадке отойти подальше, иначе у меня не будет выбора. А я не хочу крайних мер. И ты тоже.

Девлин еще больнее стиснул ей горло.

Ты меня слышишь? Прикажи этому чудищу убраться на приличное расстояние, и я тебя отпущу.

Эни посмотрела на своего коня. Казалось, внутри его бушевал вулкан, способный в любое мгновение выплеснуться наружу. На щербатом асфальте были видны глубокие борозды от его когтей.

«Я готов убить его, заявил конь-дракон и снова высунул язык. Только прикажи моим когтям вонзиться ему в кишки».

Я не хочу, чтобы мне свернули шею, вслух произнесла Эни.

В ее словах было больше уверенности, нежели в ощущениях, однако она говорила правду. Лживые слова дались бы ей куда труднее.

Он меня отпустит.

Фэйри не отпустил Эни, но перестал сдавливать ей горло. Теперь она едва ощущала кончики его пальцев.

Я тебя отпущу, если...

Эни напряглась.

Если ты не убежишь от меня. Последние слова он произнес шепотом, припав к ее щеке. Честное слово, мне сегодня не хочется тебя убивать.

А тащить к Сорше? — спросила замершая Эни.

Он засмеялся. Смех у него был приятный, наполненный тенями. Так могли смеяться фэйри Темного двора.

Нет. Это совсем не входит в мои намерения.

Потом он выпустил Эни. Она, пятясь задом, отошла на пару шагов. Фэйри протянул руку, словно хотел обменяться с ней рукопожатием.

Я уже говорил: меня зовут Девлин.

Эни посмотрела на протянутую руку, потом на его лицо. Сердце гулко стучало, выбивая барабанную дробь страха и злости.

Мне что, нужно сказать в ответ: «Рада познакомиться»? Или еще какую-нибудь учтивую чушь?

Все с тем же бешено колотящимся сердцем Эни повернулась и пошла к своему коню.

Конь успел существенно уменьшиться в размерах. Теперь это был конек с телом льва, головой дракона и крыльями птицы. Прижав крылья к бокам, конь лежал на брюхе. Сейчас она легко могла бы на него усесться.

Вместо этого Эни лишь прислонилась к теплому конскому боку.

«Эни, я жду, когда ты дашь мне имя».

Потерпи еще, попросила она, не сводя глаз с Девлина, и продолжила уже для него: — Я здесь живу. Мы не подчиняемся твоей королеве.

Она не посылала меня за тобой.

Что-то в его позе изменилось. Исчез налет беззаботности. Наверное, теперь этот Девлин был больше похож на себя истинного. Эни всегда нравилось сочетание смертельно опасной силы и затаенной жестокости. Всего этого в нем сейчас было больше чем достаточно.

Я не хочу иметь никаких дел с Высоким двором, твердо произнесла Эни, хотя внутри у нее все кричало от страха. Хочу просто уехать отсюда.

Ты собираешься помочь Бананак? — спросил Девлин. Готова добровольно отдать ей свою кровь?

— Нет. Я не собираюсь помогать ни ей, ни тебе, ни Высокому двору.

Эни всю свою жизнь старалась не поддаваться страху. Она и теперь не уступит. Подумаешь, какая-то аномалия в ее генетике, заставляющая всех домогаться ее крови.

Она выпрямилась, расправила плечи.

Можешь меня убить, но я никогда не предам Айриэла.

Лицо Девлина на мгновение потеплело. Эни наверняка не заметила бы этого, не умей она улавливать перемену в выражениях лиц фэйри. Еще через мгновение его выражение вновь сделалось жестким.

Понимаю, тихо сказал он.

Эни вздрогнула. Итак, он утверждает, будто явился сюда не по приказу Бананак. Но он знает об особенностях ее крови, знает, что Бананак требовала от нее поделиться кровью. У Эни не было никакого желания торчать здесь и задавать вопросы. Куда разумнее сейчас убраться из города.

Если это все, я поехала, с нарочитой небрежностью сказала она.

Она медленно повернулась, но его слова остановили ее:

Я ассасин Высокого двора. Когда я говорю, что убегать от меня не в твоих интересах, я говорю правду, Эни.

ГЛАВА 17

Девлин ждал, как Эни отреагирует на его слова. В душе его бурлили эмоции. Если девушка побежит, он бросится за ней. Несмотря на вечность, проведенную при дворе Сорши, Девлин так и не смог подавить в себе этот инстинкт. Будучи «окровавленными руками» Высокой королевы, он иногда мог беспрепятственно поддаться инстинктам, но тогда он выполнял приказы, и погони кончались убийством жертвы. Преследование для собственного удовольствия, погоня за Эниэто было верхом искушения.

Эни не убежала. Вместо этого вызывающе выставила бедро и сердито посмотрела на него.

Ты хоть представляешь, во что бы вляпался, если бы убил меня?

Он с наслаждением смотрел на ее лицо, следил за движениями, соответствующими словам.

Не представляю. Расскажи.

Айриэл, Габриэл, Ниаллты бы нажил трех опаснейших врагов.

Теперь она встала в классическую позу смертной женщины: руки уперты в бока, плечи развернуты, подбородок вызывающе задран кверху.

 Твоя поза провоцирует нападение. Девлин указал на ее руки. Правда, стоишь ты хорошо.

 Что?

Твои ноги. Если бы я на тебя напал, такая стойка удобна для обороны, пояснил Девлин.

Ему хотелось заняться ее подготовкой. Он попробовал ее кровь и знал: по силе эта девочка скоро будет равна Габриэлу.

 Собираешься на меня напасть? — по-прежнему с вызовом спросила она.

 Нет. Хотел бы поговорить с тобой. Это чуть более цивилизованный способ.

 Точно. Цивилизованная беседа после того, как ты преследовал меня, потом чуть не задушил и пригрозил, что убьешь. Нравы у вас, однако, при вашем Высоком дворе.

Эни мотнула головой и посмотрела на коня, то есть дракона. Тот уткнул драконью морду ей в плечо. Возможно, они мысленно переговаривались, но подслушивание чужих мысленных разговоров Девлину было недоступно.

Он ждал.

 Ладно... давай поговорим.

Эни держалась напряженно, сохраняя все ту же боевую стойку.

 Пошли.

Девлин повернулся и зашагал к залитой солнцем улице. Он не предложил Эни руку и не стал проверять, пойдет она за ним или нет. Все свои противоречивые чувства Девлин загнал поглубже и придал лицу стоически спокойное выражение — его давнишнюю и безотказную маску. Желание защитить эту девчонку казалось ему вопиющей глупостью, но он очень хотел найти решение, исключавшее гибель Эни.

«В особенности от моей руки», мысленно уточнил он.

Он шагал по улицам скверно спланированного города, сворачивал в переулки, срезая расстояния, пока не добрался до района, застроенного складскими зданиями. Немногочисленные фэйри, видевшие его, обязательно доложат Ниаллу или Айриэлу. Вряд ли среди фэйри сыщутся глупцы, которые рискнут сообщить эту новость Габриэлу; большинство предпочтет передать сведения нынешнему или бывшему королю. Гнев гончих вспыхивает мгновенно, а гасится с трудом. Только мазохист (если среди фэйри есть таковые) отважится рассказать Габриэлу, что видел его дочь вместе с Девлином. Габриэл и Девлин выполняли при своих дворах одинаковые функции — поддерживали порядок, а потому не особо ладили друг с другом.

На перекрестке Девлин остановился. Мимо на большой скорости неслись машины смертных. И почему людям так нравится путешествовать в тесных металлических клетках? Очень и очень многое в мире смертных казалось ему неестественным.

«В Стране фэйри все по-другому».

Девлин веками задавался вопросом: смог бы он приспособиться к жизни в мире смертных. Бананак вот приспособилась. И многие фэйри приспособились, когда давным-давно тогдашний Темный король перенес свой двор в мир смертных. Правда, кто-то заболел, кто-то умер или сошел с ума. Зато другие буквально расцвели. Девлин понимал: он слишком консервативен, чтобы вписаться во все это.

Избыток информации всегда действовал на него угнетающе. И конечно, шум. Хуже всего было сочетание того и другого: шум двигателей, пронзительные сигналы, неоновое зарево, яркий свет в помещениях, дым, запах духов, туалетной воды и прочей косметики, столь обожаемой смертными. Одно это могло свести с ума. А когда он попадал в сравнительно тихие уголки, окружающий пейзаж и погода производили на него странное впечатление. Это был чудной мир, где с небес не падало ничего, кроме воды и льда, где пища всегда имела одинаковый вкус, где климат зависел от местоположения и вращения планеты. Текучесть и переменчивость мира фэйри казались ему куда более логичными и естественными.

Эни шла следом, но в разговор не вступала, пока они оба не остановились возле витрины с обувью ярких расцветок. А мимо все так же неслись машины, отвратительно сигналя. Голоса смертных сливались в сплошной гул.

На что засмотрелся? — поинтересовалась Эни.

Сейчас она показалась ему ниже ростом и более хрупкой. Возможно, только показалась, поскольку в этот момент от нее не исходила агрессия. Эни была ему по плечо; кончики ее волос, выкрашенные в кричащий розовый цвет, касались его руки. Но бдительность девчонка не теряла, то и дело оборачиваясь назад и следя за улицей.

Стоящая невдалеке от них женщина тоже разглядывала обувь. В резком свете витринных огней была отчетливо видна болезненная худоба смертной. Женщина скользнула взглядом по Девлину и снова сосредоточилась на рассматривании туфель и ботинок.

Девлин наблюдал за Эни. Как и Рей, она не боялась его. А ведь даже Сорша находила его пугающим. Таким они с Бананак его и создавали. Фэйри должны были его бояться. В пределах и за пределами Высокого королевства он выполнял приказы своей королевы, которые почти всегда предвещали чью-то смерть. Но на Эни это не подействовало. Возможно, она была еще слишком молода и многого не понимала. Не чувствуя опасности, девушка становилась смелой и вызывающе дерзкой.

«Может, поэтому Рей так просила меня навестить Эни? Неужели ей было известно

Нет, конечно. Рей никак не могла предугадать, что Эни его не испугается. И все же такая безбоязненность была редкостью, и Девлин это ценил.

 Эй! — Она толкнула его в бок. Ты что, обуви никогда не видел?

Нам нужно перейти улицу.

Девлин не знал, насколько быстро способна двигаться Эни. Смертные особым проворством не отличались. Правда, Эни была не совсем смертной, а ее отец считался одним из самых быстрых фэйри. Девлин представил, как она, замешкавшись, попадет под несущуюся металлическую клетку, и ему стало не по себе. Судьба Эни действительно была ему небезразлична.

Он схватил ее за руку повыше локтя и потащил за собой, заставляя приноравливаться к своим широким шагам.

 Это еще что? — рассердилась Эни. Что ты затеял?

Помогаю тебе перейти улицу.

Девлин сощурился. Ее дерзость импонировала ему только до тех пор, пока не начала мешать его целям.

 Эти экипажи несутся с бешеной скоростью, а в тебе еще есть часть смертной природы. Я сомневаюсь, что смертные достаточно быстры...

 Я не смертная. Я — гончая!

Эни вырвалась и побежала по улице.

Девлин бросился следом. Вид у Эни был воинственный. Конечно, она вела себя безрассудно, но он вполне ожидал этого выплеска. Надо было держать ее покрепче.

«Какая же она необузданная. Это...»

И тут он замер. Весь мир вокруг остановился, в голове не осталось ни одной мысли, когда Девлин увидел невесть откуда взявшуюся Бананак. Та появилась за спиной Эни, обняв ее за плечи.

НЕТ!

Его возражение не успело даже превратиться в мысль, как Девлин очутился перед ними.

 Отступись, сестра, потребовал он.

 С какой стати мне отступаться?

Она еще крепче вцепилась в плечи Эни. Острые ногти впились в кожу; не слишком глубоко, но ощутимо.

Девлин избрал подчинение логике, и логика утверждала: есть способ, который позволит вытащить Эни из рук Бананак. Однако сейчас Девлином управляла отнюдь не логика.

 Она моя. Я взял ее под свою опеку.

 Она жива.

Бананак потерлась лицом о волосы Эни, вполне по-кошачьи, и это было странно для женщины-ворона.

 Хорошо, что жива. Мне она нужна живой. Теперь у нее есть миссия. Правда, щеночек?

Эни выдержала ее взгляд. Несмотря на отчаянность своего положения, не струсила. На мгновение Девлин испугался за ее рассудок. Правда, у некоторых полукровок он встречал отсутствие инстинктивного страха.

«Неужели у нее нет чувства самосохранения

Эни выразительно округлила глаза, словно хотела безмолвно передать ему свои мысли. Девлин внимательно смотрел и пытался угадать смысл ее послания. Эни скривила губы и чуть наклонила голову. Ее взгляд указывал влево.

Возле тротуара стоял ее конь, вновь принявший облик автомобиля. Похоже, Эни намеревалась использовать коня в качестве оружия. В таком случае она не понимала, с кем связывается. Особого вреда Бананак это не причинит, зато изрядно разозлит. И тогда его сестрица наверняка нанесет ответный удар.

«И мне придется покалечить собственную сестру».

Девлин шагнул вперед, встав между конем и Бананак. Он не всегда испытывал любовь к своим сестрам-создательницам, однако поклялся всеми доступными ему способами оберегать их. Далее от себя самого.

Девлин подошел к Бананак почти вплотную, предупреждая ее возможные действия против Эни или коня.

Эни сердито глядела на него.

 Сестры всегда знают, когда их брат допускает ошибки.

Бананак нагнулась и коснулась щекой лица Эни.

 Но я не расскажу тебе, брат, про наши секреты.

Девлин мысленно взвешивал ее слова. Он не мог солгать Бананак.

«Жаль, что сейчас рядом нет Рей», подумал он.

Если бы она владела его телом, ложь полилась бы сама собой. А сейчас как раз выдался такой случай, когда ложь неизмеримо полезнее правды.

 И ты не выдашь ему наши секреты. Правда, щеночек?

Она повернула Эни лицом к себе.

 Ты вернешься к нашему двору. Он может помочь. Ты же за этим явился, братец? Помочь?

Бананак через плечо Эни поглядела на него и усмехнулась.

Девлин ничем не выдал своего состояния и произнес лишь:

 Да. Я пришел ей помочь.

От большинства фэйри Бананак потребовала бы развернутого ответа. Но брату поверила. Она поцеловала Эни в лоб.

 Верь ему, малышка. Он у нас мудрый.

Слова Бананак всколыхнули внутри Девлина давно подавленные чувства. Ему стало не по себе. Что бы Бананак ни натворила, она оставалась его создательницей. Предать ее, как четырнадцать лет назад он предал Соршу... мысль об этом ранила Девлина.

«Только ради тебя, Эни».

Эни бросила на него мимолетный взгляд и, словно забыв о Бананак, направилась к своему коню. По дрожи ее руки, когда она открывала дверцу, Девлин понял, насколько ей страшно. Возможно, что к страху примешивался и гнев.

Он молча повернулся и пошел за Эни.

Девлин уселся на пассажирское сиденье, и Эни, едва услышав звук закрывшейся дверцы, резко тронулась с места. В зеркале заднего обзора виднелось лицо Бананак.

Эни включила музыку. Из колонок полились оглушительные звуки гитар и пронзительные голоса певцов. Девлин коснулся ее руки. Эни отдернула свою.

 Значит, ты помогаешь Бананак? — спросила она, не отрывая взгляда от дороги.

Живая машина неслась между металлическими. Эни мастерски лавировала, но Девлин все равно замирал, опасаясь услышать скрежет металла.

 Она сказала...

 А как ты думаешь, если бы я сказал ей, что хочу вытащить тебя из ее лап, она бы позволила нам уехать?

Почему я должна тебе верить? — хмуро спросила Эни.

 Может, и не должна.

Ради Эни он только что предал вторую сестру, однако у него язык не поворачивался сказать Бананак: «Я не собираюсь убивать эту девчонку». Если бы ему пришлось выбирать между благополучием Страны фэйри и жизнью Эни, он бы действовал в интересах фэйри.

 Я пришел в ваш мир не затем, чтобы убить тебя или причинить тебе вред.

 Тогда зачем? — спросила она, вцепившись в руль.

Лучше бы этой полукровке никогда не привлекать к себе внимания Сорши, а теперь еще и Бананак. Жила бы себе тихо, насколько такое возможно для полукровок. Но лучше не говорить ей об этом. Особенно сейчас, когда она сердита и напугана. Правда, молчать — еще хуже.

 В тебе есть что-то, нужное Бананак. Она намерена воспользоваться твоей особенностью, чтобы стать сильнее и разбить Соршу. Бананак всегда мечтала об этом, но до сих пор ей не хватало сил. Только я никоим образом не собираюсь ей помогать.

 Почему?

Девлин вздохнул.

 А ты хочешь ей помогать?

Нет, но...

 Мне совсем не хочется тебя убивать. Но если ты решишь помогать Бананак, мне придется это сделать.

Они оба замолчали. В машине гремела безобразно громкая музыка. Эни вела машину так, словно дорога была пустынной. Девлин не раз вспомнил, от кого она унаследовала эту лихость. Эни без конца давила на какую-то педаль. Двигатель отзывался ревом... Так они покинули Хантсдейл.

«Помоги мне найти решение, которое не повлекло бы за собой ее смерти», сам не зная кому, взмолился Девлин.

ГЛАВА 18

Настоящего сна у Рей не было, однако она могла достигать медитативной тишины, помогающей восстановить силы. Она плыла в волнах серой пустоты, недосягаемая для мира.

 Ты?

Рей сосредоточила внимание на пещере и вернулась в состояние, которое по привычке называла бодрствованием. Вот они, знакомые каменные стены пещеры — ее «дом», где ей пришлось обитать последние сто с лишним смертных лет. В темной нише стояла... королева фэйри. В левой руке она держала разбитое зеркало. Под ногами у нее валялись осколки, словно кости мертвецов на давнишнем поле битвы.

 Все эти зеркала — жалкие стекляшки. Ни одно не показывает мне то, что тогда показало твое зеркало.

Сорша швырнула оправу на пол, где осколки послушно соединились и вновь стали зеркальным стеклом.

 Ты побывала в моем разуме, сказала Высокая королева.

«Как она меня нашла — подумала Рей, вздрогнув.

Тут же она сделала вид, будто просто забрела в пещеру и прилегла отдохнуть на большой плоский камень. Конечно, это было иллюзией, но давало подобие опоры в реальном мире.

 Да, побывала, ответила она, глядя Сорше в глаза.

 Я не давала тебе позволения жить в Стране фэйри. Не помню, чтобы ты обращалась ко мне за разрешением.

Последнюю фразу она произнесла с вопросительным оттенком. Рей заметила, что Высокая королева рассеянно смотрит куда-то вдаль. Здесь Сорша не была такой красивой, как во сне. Ее властность вызывала отвращение, равно как и жесткость. Не было яркости ощущений, словно Рей глядела на королеву сквозь толстое и не слишком чистое стекло.

Рей даже стало жаль Соршу, если можно жалеть ту, кого боялась она сама, кто все время толкал Девлина на отвратительный путь убийств. Одно королевское слово могло погубить и его, и Рей. Вспомнив об этом, невольно призадумаешься, стоит ли жалеть Высокую королеву.

Рей встала и отошла подальше, тоже вступив в тень. Так ей было легче скрыть страх и растерянность от внезапного вторжения Сорши в ее жизнь.

 Могу ли я попросить разрешения сейчас?

Сорша ответила не сразу:

 Не уверена. Сомневаюсь, что мне понравится твое самовольное вторжение в мои сны... и в сны других моих подданных. Это нарушает приличия.

Рей молчала. В ее далекой смертной жизни очень пеклись о соблюдении приличий, и обвинение кого-то в непристойном поведении считалось весьма серьезным. Давнишние привычки вдруг ожили, и Рей почувствовала желание извиниться за свою бестактность. Но она тут же спохватилась. За что извиняться? Она не сделала ничего предосудительного. Лишь попыталась облегчить страдания горюющей матери. Уж если извиняться, так перед Девлином, за то, что выдала себя. И Рей осталась стоять молча, скрестив руки и опустив голову. Это казалось ей самым подходящим ответом.

Вот только не знаю, каким способом тебя казнить. У тебя нет тела, а потому не будет крови. Это усложняет задачу.

Бессердечная, неуступчивая. Живое воплощение разума и логики. Таким же многие фэйри воспринимали и Девлина. Рей стало очень неуютно.

 Понимаю, тихо сказала она — Ты уже пыталась меня умертвить?

Нет.

 А можно спросить...

 Нет!

Теперь Сорша сидела на серебряном троне, стоявшем на возвышении. Еще мгновение назад никакого трона не было. И трон, и колонны, и мраморный полвсе это появилось по воле королевы.

«Мы уже не в пещере», с содроганием подумала Рей.

Значит, Сорша способна перемещать ее в пространстве.

«Или она... изменила мир вокруг нас

К счастью для тебя, я решила воспользоваться твоими способностями.

Сорша подняла руку, подзывая кого-то к себе. Вперед выступили две смертные женщины, лица и тела которых скрывала серая материя. Рей видела лишь их руки и ноги.

Может, она встречала этих людей в своих снах или во время прогулок в теле Девлина? Но кого узнаешь по рукам и ногам? И Рей продолжала молча стоять возле трона.

 Усните! — приказала смертным Сорша. Прямо здесь.

Пол представлял собой красивую мозаичную картину — настоящий шедевр искусства. Но жесткий холодный пол никак не предназначался для сна.

Тем не менее женщины послушно опустились на мраморную мозаику. Они легли, скрестив ноги и сложив руки на животе, похожие на мертвецов, ожидавших погребения. В этих позах они застыли у основания подиума. Однако ни одна не уснула.

Рей обдумывала, надо ли сказать об этом королеве. Ее слова могли еще сильнее рассердить Соршу. А если женщины все-таки спят, Сорша прикажет ей проникнуть в их сны. Возможно, на это у нее имелись свои причины, говорить о которых она не желала.

 Расскажи мне об их снах, потребовала Сорша.

 Они не спят.

 Как это не спят? Я приказала им спать, и они заснули.

Бесстрастный взгляд Сорши не располагал к спорам с нею, и тем не менее Высокая королева ошибалась.

 Я не могу войти в их сны, если они не спят, солгала Рей.

Она умела создавать видения и у бодрствующих. Это требовало больших усилий, но если эти люди обладали живым воображением (а большинство смертных в Стране фэйри им обладали), Рей вполне сумела бы заставить их уснуть по-настоящему. Правда, ее опыт был невелик, поскольку Девлин прятал ее в пещере. Но кое-чего она все- таки добилась, пробуя свои силы на фэйри и смертных, если подворачивалась такая возможность.

 Заставь их спать.

Сорша оправляла платье, сидя на своем явно неудобном троне. Внешнему виду и наряду она уделяла куда больше внимания, чем двум смертным женщинам у ее ног.

Они не спят,повторила Рей.

Она не знала, когда у Высокой королевы кончится терпение, но пожалела, что не простилась с Девлином.

Спите! —вновь приказала смертным Сорша, однако те никак не засыпали.

Высокой королеве удавалось менять пространство, но даже она была не властна над биологическими процессами живых существ.

Вот если бы у них появились подушки и что-нибудь помягче пола...осторожно предложила Рей.

Помещение тут же изменилось. Теперь смертные лежали на кроватях шириной в несколько футов. Они утопали в мягких перинах, служивших им и подушками. Сверху свешивались нити какого-то мха, заменяя балдахин.

Женщины лежали в прежних позах. Мир вокруг них изменился, а они как застыли, так и не двигались, будто настоящие покойники. Сорша равнодушно взирала на них. Вот она, Высокая королева во всем своем отталкивающем величии. От этих особенностей Высокого двора Девлин и оберегал Рей.

Но Рей не являлась подданной Высокого двора. Она попала в мир фэйри совершенно случайно и первое время общалась с Девлином только по необходимости. Правда, со временем Девлин стал значить для нее все больше и больше. И сейчас ей было бы гораздо спокойнее, окажись он рядом.

Взгляд Высокой королевы переместился и застыл на Рей.

А теперь говори: что они видят во сне?

Смертные дышали медленно и ровно. Они спали, и Рей без труда вошла в первый сон.

Первая смертная имела какое-то отношение к тканям. Она находилась в просторном помещении без потолка, напоминавшем склад или мастерскую. Повсюду лежали рулоны тканей, куски меха и иные, незнакомые и непонятные Рей предметы. Тут же ей бросилась в глаза груда необработанных камней и прихотливо изогнутых металлических полосок.

Смертная сидела за громадным столом, протянувшимся во всю длину помещения. Перед ней лежали эскизы, либо подсвеченные изнутри, либо выполненные светящимися красками. Некоторые из них были приколоты к кускам материи. Тут же лежали части каких-то выкроек.

Сон девушки совсем не заинтересовал Рей. Всего лишь сон художницы, мечтающей о новых инструментах, чтобы успешнее воплотить свои творческие замыслы. Это был не самый скучный сон в пределах мира фэйри, но такие сны не содержали в себе ничего по-настоящему увлекательного. Смертные противились насилию над своими снами, в особенности художники. Их переместили в Страну фэйри ради творчества, и для них оно являлось смыслом жизни.

Рей вышла из сна художницы.

 Просыпайся, велела той Сорша и повернулась к Рей. Ну, что скажешь?

Этой девушке снилось ее творчество. Мастерская, ткани, эскизы, какие-то приспособления для рисования на материи.

Смертная кивнула, и Сорша улыбнулась.

Но Рей от этой улыбки стало противно. Не сказать, чтобы сон девушки был предосудительным или непристойным. И все равно Рей чувствовала: рассказав Сорше подробности, она нарушила собственное неписаное правило: никогда и никому не рассказывать содержание снов.

 Теперь войди во второй сон, приказала Высокая королева. Что снится той смертной?

Рей этого очень не хотелось. Наверное, нежелание было написано у нее на лице, поскольку Сорша встала и подошла к ней. У Рей возникло искушение проникнуть в тело Высокой королевы, как в тело Девлина. Но такой маневр она оставляла на крайний случай, когда не останется иного выхода. Раскрывать эту тайну она пока не торопилась.

 Как тебя зовут? — спросила Высокая королева.

 Рей.

 Так вот, Рей, едва слышно прошептала Сорша. Я правлю Страной фэйри. Здесь все подчиняется моей воле. Воздух, вода, земля. Всё и вся. И ты будешь подчиняться мне, иначе я не позволю тебе остаться в моем мире.

Рей молчала.

 Что она видит во сне? — повторила Сорша.

Рей скользнула в сон второй девушки, надеясь, что не обнаружит там секретов, нежелательных для королевы. Смертная уже ждала ее. Она сидела на постели. Помещение было точной копией того, где обе девушки заснули.

 Возвращайся, послышался чей-то голос.

Нет, это не был призрак; это была Сорша, голос которой проникал сюда из реального мира.

 Что? — не поняла Рей.

 Королева тебя зовет. Выходи из моего сна, сказала девушка.

Она сидела неподвижно, потом вдруг начала озираться по сторонам. С глазами, полными тревоги, смертная добавила:

 Поторопись. С недавних пор она не выносит малейшего промедления. Похоже, что у королевы Разума нелады с рассудком.

Рей кивнула и вышла из сна.

 Ты звала меня? — спросила она.

За эти минуты Высокая королева заметно изменилась. Надменность уступила место взволнованности. Серебристые глаза сияли, как две полные луны. Она улыбнулась Рей не то чтобы дружелюбной, но вполне удовлетворенной улыбкой.

А Рей еще никогда не испытывала такого страха, как в это мгновение.

 Получилось, сказала Сорша и посмотрела на смертных. Готовьтесь.

Девушки вскочили и принялись за дело. Одна помогала Высокой королеве раздеваться. Другая взбивала подушки на роскошной, богато украшенной кровати, которая неожиданно появилась на месте трона. Основа кровати была вытесана из камня, а перину заменяла стопка плотных одеял.

Сорша наклонилась к Рей и прошептала:

 Я желаю увидеть своего сына. Ты мне в этом поможешь.

Рей застыла от страха.

 Как только я его увижу, ты немедленно уйдешь из моего сна.

Сорша поднялась по каменным ступеням, ведущим к кровати. Когда королева улеглась, кровать со всех сторон окружили прозрачные стеклянные стены.

 Будить меня позволено лишь Сету и Девлину. Девлину, когда он вернется, скажете, что мне здесь ничего не грозит.

Обе девушки молча присели в реверансе.

 А ты, Рей, будешь ежедневно приходить сюда и рассказывать обо всем, что тебе сообщат мои глаза и уши.

Она кивнула на девушек.

 Ваше величество...

 Ко мне обращаются «моя королева», перебила ее Сорша. Я — королева всего мира фэйри. Ты желаешь жить здесь?

Да.

Сорша вопросительно подняла тонкую бровь. Рей тоже сделала реверанс.

 Желаю, моя королева. Но если вдруг возникнет опасность... Должны ли мы тебя разбудить?

Нет.

Высокая королева закрыла глаза. Стеклянные стены сомкнулись, образовав купол.

 Я все сказала. Изволь подчиняться.

ГЛАВА 19

Пока Эни справлялась со своим гневом, Девлин сидел молча (насколько это было возможно). Ему сейчас очень не хватало тишины, когда можно сосредоточиться и спокойно обдумать дальнейшие шаги. Но на Эни тишина действовала угнетающе, неподвижность — тем более. Чем дальше вперед несся конь, превратившийся в машину, каким-то чудом уворачиваясь от многочисленных автомобилей, тем больше эта бешеная поездка успокаивала Эни.

«В этом мы с ней совсем не похожи».

Девлина неприятно будоражило сходство коня с транспортным средством смертных. В отличие от многих фэйри он без особого физического дискомфорта мог ездить в настоящих металлических клетках, однако испытывал там моральный дискомфорт. Сейчас же Девлину было и физически неуютно. Конь превратился в другую машину: вместо просторной «барракуды» они ехали в смехотворно маленьком «остине-мини» вишневого цвета, с откидным верхом. По словам Эни, это была «классика образца тысяча девятьсот шестьдесят девятого года». Девлин еще раз подивился странной логике смертных. Называть «классикой» тесную кабинку, где любой смертный выше среднего роста должен был сидеть скрючившись! Ну а музыка такой громкости, какую установила Эни, повредила бы уши любому смертному. Это было еще одной, третьей по счету пыткой, обрушившейся на Девлина.

 Эни! — позвал он.

Пришлось не говорить, а орать, чтобы перекрыть голос исполнителя, вопящего о том, что ему надоело «дешевое и веселое»6.

Эни не отозвалась, и тогда Девлин резко уменьшил громкость.

 Я бы хотел обсудить наш план, сказал он, ничем не выдавая своей тревоги и подавленности.

 Наш план?

Да. Наш план. Или ты думаешь, что справилась бы с моей сестрой одна?

Девлин схватился за ручку дверцы, поскольку Эни опять прибавила скорость.

 Я привыкла действовать одна. Кстати, когда я хотела атаковать ее, ты мне ничем не помог.

Эни сердито взглянула в его сторону и оскалила зубы.

 По-настоящему тебя надо было бы высадить где-нибудь на дороге, и гуляй на все четыре стороны. Толку от тебя никакого. Я-то думала: если мы навалимся на нее вместе...

 Она взяла бы тебя в плен или убила.

Девлин на несколько секунд закрыл глаза, потом открыл и попытался найти слова, которые бы не выдали его беспокойства по поводу обоих вариантов такого исхода. Кажется, нашел.

 Потом ты поймешь, что это было наилучшим решением. Нам нужно уехать подальше и найти место, где совсем нет фэйри. Там мы затаимся и переждем. Главное — не быть под носом у Бананак. Моя сестра не всегда последовательна в своих желаниях. А сейчас в Хантсдейле столько свар, что она найдет себе новое занятие по душе.

Эни молчала и внимательно смотрела на забитую машинами дорогу. Она сбросила скорость, потом опять увеличила и промчалась почти впритык к тяжелому грузовику. Какой была бы эта девчонка, если бы с рождения воспитывалась среди гончих? По свирепости она уступала гончим, зато по импульсивности, пожалуй, превосходила их.

 Она велела мне убить Ниалла, и я думала над этим, вдруг сказала Эни.

Девлин утратил спокойствие.

 Такие вещи нельзя рассказывать всем подряд.

 Без тебя знаю. Не скажу, чтобы я думала про это всерьез. Гибель Ниалла расстроила бы Айриэла. Эни нахмурилась — Дело не в том, что мне трудно убивать. При Темном дворе убийства — обычное дело. Но повторяю: я не хочу огорчать Айриэла. Вообще-то я сомневаюсь, что смогла бы убить Ниалла. Он не заслужил смерти.

 А убить, защищая Айриэла, ты бы могла? — спросил Девлин.

 Естественно.

 Ты не находишь, что убийство Ниалла было бы равносильно предательству твоего двора?

Наверное, но я не приносила клятву верности. Гончие ее не приносят. Смертные тоже.

Она втиснулась в узкое пространство между двумя машинами, выскочила и миновала спортивный автомобиль, ехавший чересчур медленно.

 Ниалл — не совсем мой король. Я просто обдумывала технические стороны его убийства.

 В тебе не осталось почти ничего от смертной природы, перебил ее Девлин. У гончих преданность в крови. Айриэл заслужил твою верность, и потому твой выбор вполне рационален и находится в пределах ожидаемого поведения гончих Темного двора.

 Да-ааа. В рамках. — Эни наградила его хмурым взглядом. С твоим двором не соскучишься.

 Это верно, подтвердил Девлин, не в силах скрыть улыбку.

«Ну и перепады настроения у тебя, девочка».

Не снижая скорости, Эни направила машину к выездному пандусу.

 Я тут кручу в мозгу и никак не могу понять... Ну, мешает ей Ниалл. Это меня не удивляет. Но почему она потребовала, чтобы я убила еще и Сета?

Девлин оторопел. Нападение на Сета наверняка погубило бы саму Эни. Может, Сорша предвидела такую возможность? Девлин поглядывал на Эни, напряженно размышляя. Правда, Эни не покушалась на Сета. Если ему грозит опасность, Девлину нужно немедленно возвращаться в Хантсдейл. Но Сет находился под надежной защитой Ниалла и Айриэла. Да и сам он парень не робкий. Пожалуй, Сорша вряд ли рассматривала такой вариант событий. Девлин чувствовал, что его прегрешения перед королевой умножаются.

Где-то на середине крутого поворота Эни, забыв о дороге, пихнула Девлина локтем.

 Зачем убивать Сета? Ты умеешь рассуждать логически. Помоги мне понять.

 Чтобы усилить вражду между дворами, почти не задумываясь, ответил Девлин. Все действия Бананак всегда направлены только на это: перессорить дворы и довести их до состояния войны.

 И Сет в этом — такая важная фигура? — удивилась Эни. Надо же!

«Как и ты», подумал Девлин, но промолчал.

Сейчас не время и не место раскрывать Эни все карты. Нельзя рассказывать ей, что две первые фэйри обратили на нее внимание, что ему приказали ее убить и что смерть ее и сейчас весьма вероятна. И уж тем более Девлин не мог рассказать ей, как он предал своих сестер-создательниц и, по сути, продолжает предавать. Неизвестно, что после этого взбредет Эни в голову.

Эни вывернула на стоянку и заглушила мотор.

Снаружи было полно настоящих машин и снующих смертных. Если верить дорожному указателю, здесь находилось «место для отдыха». Час был довольно ранний, однако никто не отдыхал. Смертные заходили в какие-то уродливые постройки, вылезая оттуда с теми же бессмысленными лицами, с какими вошли. В пыльных ветвях деревьев, окружавших стоянку, Девлин заметил несколько фэйри. Под деревьями собаки смертных справляли естественную нужду. Один черно-белый пес задрал было ногу на притаившегося рябинника. Тот замахнулся на него, и теперь рассерженный пес заливисто тявкал.

Я немного разомнусь, пока ты думаешь или... не знаю, чем ты там занят.

Эни открыла дверцу и вышла.

«Она даже не подозревает, насколько это опасно».

А ведь их вполне могли преследовать. В первую очередь Бананак. Возможно, Сорша. Есть еще фэйри-одиночки и разный сброд, посчитавший ее легкой добычей. Мир внезапно показался Девлину более опасным, чем прежде.

Он выскочил следом. Эни успела пересечь стоянку и шла к одному из неказистых зданий. Быстрая, как все гончие, особенно когда была не в духе. Девлин толкнул тяжелую дверь и... увидел сердитые лица смертных женщин и девушек, стоявших перед умывальниками.

 Эй, красавица, ты в порядке? — спросила Эни пожилая смертная с черным флаконом в руке.

К флакону был прикреплен носик с рычажком. Смертная нажимала на рычажок и что-то брызгала в свободную раковину.

 Девлин!

Эни схватила его за руку:

 Это женский туалет. Тебе сюда нельзя. Выйди.

Он внимательно оглядел помещение и посетительниц. Потом кивнул.

 Я подожду за дверью. Если почувствуешь опасность...

 Знаю.

Это было сказано равнодушным тоном, но ее глаза говорили другое. Чувствовалось, Эни чем- то обрадована.

Раздумывая насчет этого странного взгляда, Девлин вышел и остановился у самой двери, но так, чтобы не загораживать вход. Отсюда он слышал все разговоры внутри.

 С вами что-то случилось, красавица? — Это был голос пожилой женщины со странным предметом в руках. Спутник твой совсем не в себе.

 Мы тут в заварушку попали. Эни говорила, не повышая голоса, но явно знала, что Девлин все слышит. Я ничего, а он... Сами знаете, какие у мужчин нервы. Перепугался.

 Ах ты, моя бедненькая, запричитала женщина. Молоденькая совсем, а такая смелая. Не то что твой парень. Знаешь, я постою здесь, пока ты делаешь свои дела. Ему сюда не войти, а ты все- таки будешь не одна.

Девлин улыбнулся бесхитростной доброте этой женщины. Если бы Эни грозила опасность, ее присутствие ничего не дало бы. Но ведь женщина приняла ее за обычную смертную. Она наверняка не знала ни про каких гончих. А в мире смертных такая доброта очень ценилась. Это было проявление смертного альтруизма, который веками не переставал изумлять Девлина.

Он чувствовал: остальным посетительницам нет никакого дела до Эни и ее беды. Подобное поведение встречалось в мире смертных гораздо чаще. В отличие от фэйри смертные были непредсказуемы. И не совсем смертная Эни — тоже. Такая непредсказуемость сбивала Девлина с толку и даже пугала.

Эни вышла вместе с пожилой смертной. Обе подошли к Девлину. Прежде чем женщина успела открыть рот, Эни обняла ее:

 Спасибо вам. Вы хороший человек.

 Да что там, пробормотала смутившаяся женщина, затем стиснула руки Эни. Береги себя.

Эни кивнула и прижалась к Девлину, словно они вовсе не были чужими.

 Обязательно. Он обо мне позаботится. Правда, Девлин?

Конечно, торопливо произнес он.

Эни перебросилась еще несколькими фразами со смертной, и та вернулась в женский туалет.

После того как хлопнула дверь, Эни не поспешила отойти от Девлина, что сразу пробудило в нем поток неуместных мыслей. Он привычно подавил их, как привык усмирять чувства. Их он не показывал никому, кроме Рей. При воспоминании о его бестелесной подруге его обдало волной беспокойства. Затем появилась и вовсе странная мысль: «Надо познакомить Эни с Рей. Не в снах, а в реальности».

Тем временем пальцы Эни лезли ему под рубашку. Она буквально приклеилась к нему, и так они шли к машине.

 Эни!

Она промычала что-то невразумительное и вообще вела себя так, словно они были... словно они не были почти врагами.

 Что ты делаешь? — спросил Девлин.

Ему очень не хотелось спрашивать; он боялся, что ее ответ его раздосадует. Страх этот не имел никакой рациональной основы. Почему его должны волновать мысли гончей? Он ведь давным-давно убедился: нельзя позволять эмоциям затуманивать ясность рассуждений.

Теперь у Эни было озорное выражение лица.

 Девлин, а ты действительно всецело принадлежишь Высокому двору?

Он не мог ответить правдиво.

«Может, потому, что и я сам уже не знаю

Девлин нехотя вытащил ее руку из-под своей рубашки, отошел на шаг.

 Эни, я — «окровавленные руки» Высокой королевы. Так могу ли я не целиком принадлежать Высокому двору?

Она вскочила на капот машины, успевшей сменить внешний вид. Конь вновь стал «барракудой». Игриво похлопывая по капоту, Эни сказала:

 Если честно, я думаю, что ты ближе к нашему двору. Только признаваться в этом не хочешь.

 Ты, оказывается, еще ребенок, понизив голос, произнес Девлин. Вот уж не подумал бы, что ты...

 Ребенок? — с опасной вкрадчивостью переспросила Эни, и в ее глазах мелькнуло знакомое ему выражение.

Разумная, рассудительная часть личности Девлина требовала ни в коем случае не отвечать Эни, однако верх сейчас взяли подавляемые чувства. В душе разгорелся спор. Девлин веками выбирал логику, но сейчас ему совсем не хотелось логики и разумности. Логика требовала убить Эни, пока ему еще подчиняется рассудок. Возможно, королева закроет глаза на его самоволие, растянувшееся на четырнадцать смертных лет. А Рей? Со временем она его простит. Нужно исправлять давнишний промах, пока это еще можно исправить. Нужно восстановить порядок.

«Не могу».

 По-твоему, я придумала, что ты в «Вороньем гнезде» положил на меня глаз?

Эни вытянула одну ногу, а другую подогнула под себя. Странная поза. Но у гончих было полно странностей.

 Мне не нужны подробности, продолжала она. Просто скажи: почему ты мне помогаешь? И почему у тебя там, в туалете, был такой взгляд? Ты всерьез волновался за меня?

Девлину хотелось отговориться, запутать ее словами. И в то же время хотелось сказать Эни правду. Но он всего лишь спросил:

 А это важно?

Мы ведь едва знакомы, а ты почему-то заботишься о моей безопасности больше, чем те, кого я знаю много лет. Это же не просто так.

Она уперлась руками в капот.

 Значит, для тебя это почему-то важно. Почему?

Казалось, сейчас она прыгнет на Девлина.

 Я сильнее тебя, сказал он. Вполне логично, что я забочусь о твоей безопасности.

 Нет тут никакой логики.

Она наклонила голову и умоляюще посмотрела на Девлина.

 Ты же знаешь, кто я. Неужели ты ждал, что я буду, как дурочка, сидеть рядом с сильнейшим фэйри и ни о чем не думать? Он появился неизвестно откуда и сразу озаботился моей безопасностью. Это что, встречается на каждому шагу?

Мои причины не имеют значения.

Девлин не мог сказать «не имели»; это было бы ложью.

 И все-таки я хочу знать. Она не просила, а требовала. Если это не что-то личное, скажи. Сначала я подумала, что интерес ко мне связан с твоими делами. Но я помню, как ты смотрел на меня, когда шел следом там, в Хантсдейле. А когда я елозила по твоей коже, ты вообще забыл про свой Высокий двор. Я хочу знать, зачем я тебе понадобилась.

Девлину не хотелось отвечать на этот вопрос ни сейчас, ни вообще когда-либо. Он подал Эни руку.

 Слезай. Нам пора ехать.

 Дождались! — крикнула Эни и спрыгнула с капота.

Теперь она смотрела не на Девлина, а на что- то за его спиной. Девлин повернулся и встал рядом с Эни.

К ним с двух сторон приближалось по ли-эргу. Чуть поодаль стояла чертополошница. Все эти фэйри принадлежали Темному двору, но ли-эрги часто вступали в сговор с Бананак. Погоня или случайная встреча? Девлин этого не знал. Зато не сомневался, что эта троица создала непредвиденную проблему, требующую немедленного разрешения.

 Ли-эргов беру на себя, заявила Эни.

 Кого-то одного, возразил Девлин.

Он не сомневался, что конь Эни успел превратиться из машины в дракона. И конь, и все фэйри были скрыты от глаз смертных. Те даже не подозревали, что на стоянке вот-вот начнется сражение.

 Начинаем, не сводя глаз с ли-эргов, сказала Эни. Их всего двое. Справлюсь. А ты займись чертополошницей.

 Я сказал, выбери одного.

Он мельком оглядел ли-эргов. Те еще не успели напрячь мускулы. Они стояли спокойно, будто надеясь победить без боя. Эти ли-эрги были опытными бойцами, не то что чертополошница. Та лишь наблюдала.

 Читаешь мне морали, как Айриэл, пробормотала Эни и бросилась к правому ли-эргу.

Девлин разрывался между инстинктивным стремлением прийти ей на помощь и непривычным для него желанием посмотреть, какова она в сражении. Пересилил пытливый разум.

«Или потребность насладиться зрелищем».

Но стоило сражению начаться, разум отступил на второй план. Здесь в Девлине соединялись обе стороны его натуры: холодный расчет, с которым он устранял противников, уравновешивался ликованием, испытываемым от кровопролития.

 Что стоишь? Давай покажем им, подзадоривала его Эни.

В ее правой руке сверкнул нож с длинным лезвием. В левой она держала второй, короткий.

Девлин обвел глазами деревья. Там тоже прятались фэйри. Девлин пожалел, что ему недоступно мысленное общение, как у Эни с конем. Но когда он посмотрел на нее, Эни наклонила голову, принюхалась и улыбнулась. И впрямь гончая! То, что Девлин видел, она учуяла.

 Будет веселее, чем я думала, бросила она Девлину, подбираясь к ли-эргу. Эти двое — мои.

Девлин шагнул вперед, встал перед ли-эргом. Тот и глазом не успел моргнуть, как рухнул с располосованным горлом.

 Надо уезжать! — крикнул Девлин Эни.

Слева к стоянке приближались четверо фэйри.

Чертополошница вдруг бросилась бежать. Ничего хорошего это не предвещало. Даже если Бананак не посылала этих фэйри, чертополошница непременно все ей доложит. Нужно поскорее увозить Эни отсюда.

Конь укусил второго ли-эрга, опрокинув его на землю. Подбежавшая Эни полоснула ему по мышцам под коленями.

В это время конь вновь превратился в машину и открыл обе дверцы. Даже не взглянув на окровавленного ли-эрга, Эни забралась на водительское сиденье.

 Мы могли бы уложить их всех, бросила она Девлину.

Девлин вдруг увидел в ней молодого Габриэла. Тот же напор и то же умение. Он стал мысленно прикидывать шансы расправиться со всеми фэйри и догнать чертополошницу.

 Ты права. Могли бы. Ты достойная соратница, Эни.

Ответом была ее улыбка во весь рот. Похоже, эти слова взбудоражили ее сильнее битвы.

Теперь убедился?

ГЛАВА 20

Утреннее сражение не прошло для Эни бесследно. Девушка заметно нервничала: ерзала на сиденье, постукивала по рулевому колесу, нагибалась вперед и откидывалась назад. Она терпеть не могла замкнутых пространств, особенно в таком состоянии.

«Может, хочешь остановиться — спросил конь.

«Он не согласится».

Девлин сидел рядом, молчаливый и недосягаемый.

Через какое-то время они свернули с автострады на тихую, почти проселочную дорогу. Девлин и тогда не открыл глаз и не вышел из глубокого раздумья.

Двигатель стучал громче обычного. По обеим сторонам дороги тянулся лес. Заметно стемнело.

«Представь, что я настоящая машина, зазвучали у нее в мозгу слова коня. Моторам тоже нужно отдыхать. А тебе самое время хорошенько пробежаться».

Что ты делаешь? — встревожился Девлин, открывая глаза.

Останавливаюсь.

Эни заглушила мотор, открыла дверцу и спрыгнула на щебенку дороги. Ни спереди, ни сзади машин не было. Высоко в небе светила луна. Единственными звуками, долетавшими из темноты, были птичьи крики и шорохи какого-то зверья.

Эни глубоко вздохнула.

Эни! — крикнул Девлин, открывая вторую дверцу.

Она потянулась всем телом.

Эни! — повторил он.

Ты тоже можешь вылезти, а можешь остаться в машине. Я скоро вернусь.

С этими словами она помчалась в темноту.

Ей казалось, что она не бегала целую вечность. Габриэл нечасто позволял ей это удовольствие и всегда — в сопровождении гончих. Направление выбирали они, а ей оставалось лишь подчиняться. Сейчас она была вольна бежать куда вздумается. Свобода выбора захлестнула ее, и Эни понеслась во весь опор.

Ее не удивило, что Девлин бросился вслед за ней. По правде говоря, она даже обрадовалась. И роль добычи неожиданно оказалась волнующей и захватывающей.

Девлин умел бегать почти как гончая. Эни вновь задумалась о его истинном происхождении.

Минут через двадцать она остановилась, с наслаждением потянулась и стала ждать, когда он ее найдет. Однако чувства Девлина были по-прежнему надежно укрыты от нее.

Ты утомилась, крикнул он, подбегая.

Что-что? — переспросила Эни, глядя, как он покрывает последние ярды.

Утомилась, устала и готова лишить меня последних капель спокойствия.

Девлин остановился. Казалось, он смотрел только на нее, но Эни не сомневалась: сейчас он проверяет, не затаились ли поблизости другие фэйри.

«Ведь он тоже хищник».

Нескольких фэйри она почуяла, но те сочли за благо скрыться. Видно, сообразили, что могут превратиться в дичь.

О чем ты думаешь? — спросил Девлин.

Почему-то этот обычный вопрос отозвался дрожью в ее теле. Дело было не в вопросе. Эни инстинктивно ощущала: он что-то скрывает.

Думаю о том, что мне понадобилось побегать. Ты согласился присоединиться, вот и не считай, будто ты один всем командуешь.

Эни вскинула ногу, целясь ему в лицо. Девлин успел схватить ее за пятку.

Я и не думаю. Это была твоя игра. Наигралась? Теперь пора возвращаться.

Эни рывком высвободила ногу. Она не любила подчиняться приказам; даже сейчас, когда интуиция подсказывала ей, что Девлин прав.

Это ж не твоя жизнь в опас...

Хватит! — оборвал ее Девлин.

Сейчас в его глазах была не подавленность, не досада. Они горели сердитым огнем. Это мог почувствовать кто угодно, а не только фэйри Темного двора.

Его гнев почему-то воодушевил Эни. Как бы Девлин ни убеждал в своей принадлежности Высокому двору, было в нем нечто потаенное, близкое тому двору, который ей хотелось бы иметь. Девлин видел в ней равную и тем не менее беспокоился о ее безопасности. Он не отмахивался от нее, но и не лебезил перед ней. Эни это очень нравилось.

Возвращаемся к твоему коню.

Нет. Прежде чем куда-нибудь с тобой пойду, я хочу получить ответы.

Девлин провел рукой по волосам и сощурился.

Упрямая девчонка. Наверное, мне стоило убить тебя еще тогда, когда ты ползала по полу и верещала, как настоящий щенок.

Эни похолодела.

Повтори.

Девлин отвернулся. Она схватила его за руку.

Повтори... это... еще раз. Сейчас же!

Он легко, будто мошку, стряхнул ее руку.

Это прошлые дела, Эни.

Значит, это был ты. В нашем доме. Ты...

У Эни подкосились ноги, и она сползла на землю.

Ты убил мою мать.

Мраморно-белое лицо Девлина не выражало никаких следов раскаяния, никаких мук совести за убийство смертной женщины, подарившей Эни жизнь.

Я выполняю приказы Высокой королевы. Это цель моего существования.

«Он убил мою мать».

Ты убил любимую женщину Габриэла. Мою мать... Зачем?

— Пойми, Эни: мое предназначение — восстанавливать порядок. Моей королеве всегда хватало бед с полукровками других дворов. Потомство Темного двора непредсказуемо.

Он выразительно поглядел на нее.

И некоторые полукровки особенно опасны. Меня послали, чтобы выправить положение.

Потомство? — переспросила Эни.

«Значит, для его королевы я — всего лишь потомство».

Да.

Девлин стоял неподвижно, будто статуя, даже не понимая всей нелепости своей позы. Но что- то мешало ему сесть на землю рядом с Эни.

А Эни вдруг ощутила себя гостьей в собственном теле. Она встала. Краешком глаза отметила перепачканные землей ладони.

Девлин все так же стоял не шевелясь.

В тебе было нечто особенное, потому Высокая королева и обратила на тебя внимание. А теперь...

Эни приблизилась к нему, и он замолчал.

Она задрала голову, чтобы смотреть ему в глаза, а потом с размаху ударила его по лицу грязной ладонью. Со всей силой, какая у нее сейчас была.

Тебе приказали, и ты убил Джиллиан? Только потому, что ее потомство было опасно?

Она замахнулась вторично, но он перехватил ее руку.

Угрозу представляла ты одна.

Девлин держал ее за запястье. И вдруг ослабил самоконтроль до такой степени, что Эни впервые открылись его чувства.

Сладостная печаль. Страх. Желание защитить. Тоска.

Эни оторопела. Она не ощутила в Девлине намерения причинить ей вред. Наоборот, он хотел ее спасти.

Неожиданно ей пришла в голову другая мысль: «Что ж это я упускаю возможность

Эни смотрела на него, позволяя его чувствам течь сквозь нее и утолять ее голод.

Ты не убил меня тогда. Не собираешься убивать сейчас... А если бы они тебе приказали?

— Я не выполняю приказов Бананак.

Эни едва сдержала улыбку при мысли о его словесных играх.

Ловко ты уворачиваешься. Попробуем снова. Ты бы убил меня, если бы Сорша приказала?

Девлин опять превратился в статую.

Если бы она приказала оборвать твою жизнь, а я ослушался приказа, я был бы изгнан Высоким двором. Моя клятва верности... Он замолчал, не отводя глаз от Эни. Мою клятву верности сочли бы лживой. Я бы стал клятвопреступником.

А ты и есть клятвопреступник. Ты скрываешь от Сорши свои дела, прячешь меня.

До нее вдруг дошло.

Ты же всю мою жизнь знал, где я. Да?

Он коротко кивнул.

Эни засунула руки в карманы джинсов и стояла, раскачиваясь на пятках.

Что ж ты не сказал Сорше, где меня искать? Почему сохранил мне жизнь? Если ты пощадил меня, почему тогда не спас и Джиллиан?

Девлин молчал, но с его чувствами творилось что-то невообразимое. Их лихорадило: то волнение, то страх, то надежда. Сейчас, когда привычная уравновешенность ему изменила, Эни могла буквально обжираться его эмоциями.

«Королевское пиршество».

Девлин протянул руку и коснулся ее щеки.

Насыщайся, Эни, но не переусердствуй. Не думай, что чем больше моих чувств ты поглотишь, тем лучше поймешь.

Эни удивленно разинула рот. За пределами Темного двора никто не знал, чем питаются его фэйри. Раскрытие секрета каралось обречением на голод... вплоть до голодной смерти.

Его рука опустилась ниже, к основанию ее горла, и остановилась чуть выше сердца. Эни не понимала, ласка это или угроза.

Девлин не шевелился. Его рука замерла. Сам он медленно дышал.

Спроси меня еще раз, тихо, почти нежно попросил он. Задай мне свои вопросы.

Эни замерла. Девлин не загораживался, как прежде.

«Где же тут ловушка

— Ты бы убил меня по приказу своей королевы? — спросила она.

Не этот вопрос. Он осторожно провел большим пальцем ей по горлу. Задай другой.

Она всю жизнь ждала, когда сможет задать этот вопрос. И не кому-то, а непосредственному виновнику — фэйри из страшных снов ее детства.

Почему ты убил Джиллиан?

Девлин наклонился и прошептал ей на ухо:

Я не убивал ее. Я спрятал ее в Стране фэйри.

Эни пошатнулась и, наверное, упала бы, если Девлин ее не подхватил. Он осторожно опустил Эни на землю. Вся картина ее прошлого, в котором она себя давно убедила, разлетелась вдребезги. Ее мать жива! Это было слишком прекрасно, чтобы поверить. Глаза застлали слезы. Монстр, которого она боялась с детства, оказывается, рискуя собственной жизнью, спас ее и спас Джиллиан. Эни столько лет с ужасом думала о «фэйри без лица», трагически изменившем ее жизнь. Этот фэйри сейчас стоял рядом. Благодаря ему она осталась жить. И живет Джиллиан.

Услышанное не укладывалось у Эни в голове.

Моя мама жива, повторяла она.

Он присел на корточки рядом с ней.

Джиллиан не хотела, чтобы ты знала... а я не хочу, чтобы ты меня ненавидела. Я не смогу тебя оберегать, если ты меня будешь ненавидеть.

Она... где она? Где? Мы сейчас едем к ней?

— Нет. Она в безопасности, но сейчас мы едем не к ней.

Я думала...

Эни пыталась найти слова, чтобы рассказать, как ей жилось все эти годы с ощущением потери и страха, но слова ускользали от нее.

Я думала, ее убили. И что ты...

В то время тебе было лучше думать так.

Почему? Я чего-то не понимаю. Тогда ты помоги мне понять. Я ведь всю жизнь считала мать убитой, я боялась, что тот фэйри... что ты придешь снова и убьешь нас с Тиш.

Ее щеки были мокрыми от слез.

Выбор у меня был невелик. Сорша способна видеть лишь тех, чьи жизни каким-то образом переплетаются с ее собственной.

Эни не могла говорить. Она лишь смотрела на Девлина и ждала его дальнейших объяснений.

Джилл была не настолько важна для Сорши, чтобы привлечь ее внимание... особенно если твоя мать забыла, что у нее есть дети.

Сердце Девлина разрывалось от шквала эмоций, но тон оставался спокойным.

Либо спрятать, либо убить. Вот такой у меня был выбор.

Ты спас многих из тех, кого Сорша велела убить?

И вдруг опустился невидимый занавес, отгородивший от Эни чувства Девлина.

Только тебя.

И Джиллиан.

Мне не приказывали убить Джиллиан. А ее исчезновение... заставило Айриэла взять тебя под свою опеку. Кстати, это была идея твоей матери. Она была готова на все, только бы спасти вас с сестрой.

Эни хотелось схватить его за руку и сказать... что сказать? Что, сохранив жизнь Джиллиан, он сделал ее дочери подарок, о котором та и не мечтала. Вторым подарком была ее, Эни, жизнь, не оборванная по приказу Высокой королевы.

Они почти час просидели молча. Потом Эни подняла голову и увидела, что Девлин смотрит на нее.

Девлин, ты ведь настоящий фэйри. А фэйри может ответить на три вопроса. Таково правило.

Да, только я уже...

У меня остался третий вопрос, перебила его Эни. Обещай, что ответишь на него.

Девлин не отвернулся и не сказал, что она не вправе требовать от него обещаний. Вместо этого он кивнул.

Кто же ты, Девлин? Ты знаешь обо мне все.Она сжала его руку в своих.Ты видел каждый шаг моей жизни.

Девлин смутился.

Нет, Эни. Я держался поодаль... Видел тебя только мельком, пока не встретил в «Вороньем гнезде». Я не крался за тобой по пятам. Это... непристойно.

Девлин умоляюще глядел на нее, рассчитывая на понимание. Принадлежащие к Высокому двору всегда проявляли сдержанность в своих желаниях, подчинялись разуму, а не порывам. Чтобы сохранить Эни жизнь, чтобы спрятать ее, чтобы сейчас сидеть рядом с ней, Девлин нарушил все правила своего двора. Это она понимала. Непонятно только, почему он это делал.

Тебе про меня все известно. И про нашу семью. Мне хочется узнать о тебе.

Эни не выпускала его руки, будто сплетение рук было единственным, что оберегало их обоих, не давая распасться на куски. Она не испытывала телесного голода и не пыталась насыщаться от прикосновения. Сейчас ее терзала жажда понимания.

Кто ты, Девлин? Ты ведь совсем не такой, каким стараешься казаться.

Ее вопрос вызвал всплеск чувств Девлина, заставивший ее вздрогнуть. Вид у него был испуганный.

Я целую вечность действовал в интересах моей королевы, стремясь наилучшим образом исполнять ее приказы... пока не появилась ты. А сегодня узнал от Бананак, что тыключ к гибели Сорши. Понимаешь? Это прямая угроза моей королеве. Я должен был бы, не раздумывая, тебя убить. Еще четырнадцать ваших лет назад. Или сегодня, после встречи с Бананак.

Я рада, что ты этого не сделал.

Я тоже, признался Девлин. Но если твоя жизнь губительна для Сорши... я не в состоянии пожертвовать всем.

Понимаю.

На самом деле она ничего не понимала. Все слова потеряли смысл. Давно она не ощущала себя такой слабой, как сейчас.

Эни встала на колени, чтобы оказаться лицом к лицу с Девлином. Он не отвернулся, но его сердце забилось быстрее,

«Из-за меня».

Медленно, будто Девлин был сделан из тончайшего стекла, которое разобьется от неловкого прикосновения, Эни наклонилась и провела губами по его губам. Это даже не был поцелуй; только прикосновение, легкое, как крылья бабочки. Но этот поцелуй был способен остановить весь окружающий мир. Теперь ей стало еще труднее говорить.

«Куда меня заведут эти слова и чувства

Она встала, собираясь идти к дороге.

Идем, сказала она Девлину.

Куда? — с беспокойством в голосе спросил он. Я не могу взять тебя к Джилл. Она в Стране фэйри.

Я помню.

Какие бы причины ни заставляли Высокую королеву требовать смерти Эни, они пока оставались в силе. Меньше всего ей сейчас хотелось, чтобы ее преследовала еще и Сорша. И радость, что ее мать жива, ничего не меняла в нынешнем положении.

Какие у меня шансы остаться в живых? — спросила она Девлина. И есть ли они?

Девлин нахмурился.

Насчет процентов не знаю. Но Бананак не перестанет думать о тебе. И потому статистически вероятные результаты...

Эни подняла вторую руку.

Мне и без статистики ясно. Шансы дерьмовые.

Они молча дошли до дороги.

Эх, поставить бы здесь палатку, мечтательно сказала Эни. Кролик иногда вывозил нас на природу. Но с кучей охраны и не более чем на пару дней.

Диковинное ты создание, Эни.

Девлин попытался осторожно высвободить руку, но Эни не отпускала. Она была уверена, что мгновения такой открытости редки и что вскоре Девлин вновь предстанет перед ней застегнутым на все пуговицы.

Она остановилась возле пассажирской дверцы.

Мне хочется просто побродить в лесу.

Думаю, в городах нам безопаснее.

Эни неохотно выпустила его руку.

Я ждала такого ответа. Знаешь почему? Это предсказуемый ответ. А Бананак давно изучила твои особенности и все заморочки вашего Высокого двора. Давай не будем предсказуемыми.

А если продолжу настаивать, что города — это более удачный выбор? Сбежишь от меня?

— Нет, Эни поцеловала его в щеку. Ты спас мою мать и меня. Ты делаешь все для моей безопасности. И что бы там ни говорил, ты очень заинтересован во мне. Я хоть и не отношусь к Высокому двору, но тоже умею рассуждать. И с практической точки зрения нам лучше держаться вместе. Поэтому пока я оставлю тебя при себе.

Ты оставишь меня при себе?

Девлин свирепо поглядел на нее, но девчонку, которая выросла среди гончих и играла с самим повелителем ночных кошмаров, было не так-то легко испугать.

Я же сказала: пока.

Услышав прежние надменные нотки в его голосе, Эни с трудом удержала улыбку.

Ты вовсе не такой зануда, каким пытаешься казаться. А в нашей семье это высшая похвала.

Спасибо за комплимент.

Девлин открыл дверцу машины. Теперь это был шикарный красный «лексус».

Эни обошла машину спереди и остановилась у своей дверцы, поглядывая через крышу на Девлина. Какая-то часть ее недостаточно используемой совести советовала ей держаться от этого фэйри подальше. Но сейчас Эни двигал не только голод. Как ни брыкалась она внутренне, ей нравился Девлин.

ГЛАВА 21

Они мчались по автостраде. Девлин мысленно отчитывал себя за то, что неотвратимо сближается с Эни. Он прожил целую вечность, а ее жизнь — всего лишь миг. В отличие от других фэйри она была гончей. Она вообще отличалась от других фэйри.

«А еще — ей грозит опасность. А еще — ее сейчас не должно было быть в живых. А еще... если я ее потеряю, это меня погубит».

Девлин не верил в неотвратимость судьбы. Он вдоволь насмотрелся на игры сестер с нитями вероятности и знал: осуществляется лишь малый процент того, что кажется реальным. Он и сам забавлялся игрой нитями и поражался их неоднозначности. Все зависело от того, кто смотрит на нити. Там, где Бананак усматривала будущую вражду и войны, Сорше виделось дальнейшее укрепление порядка. Девлин зачастую видел то и другое, однако попытки рассмотреть будущее Эни оканчивались ничем. Полотно ее жизни было скрыто от него.

В памяти его всплывали неотчетливые обрывки воспоминаний о жизни Эни, но Девлину не удавалось сосредоточиться на них. Рей. Она что- то знала. Он вспомнил уклончивые слова призрачной подруги. А что еще? Девлин напрягал память, пока у него не зазвенело в голове.

«Почему меня послали убить Эни

Если бы ее существование угрожало Сорше, он с готовностью убил бы девчонку. Несмотря на болтовню Бананак, Девлин не верил, что Эни возьмется ей помогать. Эни не отдаст Бананак свою кровь и не согласится убить Соршу. Почему? Просто она не настолько жестока.

Но не изменились ли нити в результате его действий? Не изменился ли жизненный путь Эни после его рассказов?

«Изменил ли сделанный мною выбор ход событий или мой выбор заранее предопределен

Девлин прокручивал в уме этот вопрос, не находя даже подобия ответа. Ведь не спросишь же Соршу, увидела ли она еще давно переплетение нитей Эни и Девлина. И Бананак всегда толкует увиденное в свою пользу, а потом это не всегда сбывается. Его безумная сестрица хватается за ничтожную вероятность, принимая ее за судьбоносную истину. Толкования Бананак всегда были затуманены ее желаниями. Что-то вроде извращенных надежд.

Но одно он знал наверняка, на уровне неотвратимой истины: Сорша перестала видеть Эни с тех пор, как жизнь девочки переплелась с его жизнью и жизнью его сестер. С ужасающей ясностью Девлин понял: Сорша уже тогда знала, что их с Эни жизни будут связаны.

От внезапности этого открытия, оттого, что все оказалось так просто, у Девлина закружилась голова. У обеих его сестер хватит ревности и жестокости для изменения его жизни в собственных интересах. Целую вечность они только этим и занимались. Сорша переделывала мир, приспосабливая к своей воле, а Бананак манипулировала фэйри, чтобы всячески этому мешать. Возможно, Эни не предначертано было связывать свою жизнь ни с Соршей, ни с Бананак и она предназначалась только для него самого.

«Не этим ли кровь Эни была смертельно опасна для Сорши

Бананак знала: он никогда не поднимет руку на сестру-создательницу. И теперь, как ей казалось, она нашла иной способ расправиться с Соршей. Что ж, вполне похоже на рассуждения Бананак.

«Но кровь Эни действительно иная, я ведь пробовал ее. И сама Эни отличается от большинства фэйри».

Эй, тебя не укачало?

Вопрос Эни вывел Девлина из раздумий.

Опять спрятал свои эмоции под замок, усмехнулась она.

Скажи, чего от тебя требует Бананак?

— Я же говорила. Убить Сета, потом Ниалла. Поделиться с ней моей кровью, потому что...

Тут Эни замолчала и глотнула воздух.

Я тебе кое-что расскажу, но если сболтнешь, Айриэлу наверняка захочется тебя прибить. И меня заодно. Я не шучу. Об этом — никогда и никому.

Девлин кивнул.

Айриэл стремится защитить меня от всего, но он...

Она опять замолчала, потом вдруг спросила:

Я могу тебе довериться?

Он медлил с ответом. Раньше он знал, как поступить. Обо всем, что имело хотя бы отдаленное касательство к благополучию и безопасности Высокого королевства, он был обязан незамедлительно докладывать королеве. В этом и заключался смысл его службы.

«Но о твоей тайне Сорша не узнает. Я ничего ей не скажу. Ради тебя».

Кажется, ты уже убедилась, что мне можно довериться, — уклончиво ответил Девлин.

Он подумал, не рассказать ли ей о беседе с Айриэлом. Нет, не стоит. Эни с ее характером чего доброго решит, будто они сговорились у нее за спиной, и выкинет какой-нибудь фокус. Нет, нельзя ей рассказывать. Это лишь усложнит дело и обернется обсуждением того, что Девлину сейчас обсуждать никак не хотелось. Ему вспомнились прощальные ироничные слова Айриэла. Бывший Темный король ошибся. Девлин отвезет Эни в какое-нибудь безопасное место, а затем найдет способ исчезнуть из ее жизни. Это было вполне логичным и достойным решением.

Рассказывай, если собралась.

Ты знаешь, что я могу насыщаться твоими эмоциями? Это особенность фэйри Темного двора.

Знаю.

Но я умею насыщаться и эмоциями смертных.

С этими словами она сознательно (или бессознательно) увеличила скорость.

Никто из наших этого не умеет.

Девлин сейчас делал все, чтобы его эмоции не вырвались из-под контроля. Чем больше он узнавал об Эни, тем больше понимал, насколько она уникальна.

«Если Сорша проведает, что Эни жива, то устроит охоту за девчонкой».

К тому же Бананак вполне могла разболтать сестре, что видела его вместе с Эни. Госпожа Война не упустит случая помучить сестру намеками и недосказанностью. А главное — ни одна из его сестер не успокоится, пока не завладеет Эни или не покончит с ней.

Эни смотрела только на дорогу. Она еще добавила скорости. Рассказ давался ей нелегко. Отчасти она по-прежнему сомневалась, можно ли довериться Девлину. А о чем-то боялась говорить.

Девлин терпеливо ждал. Так прошло несколько минут.

Ты, наверное, знаешь, что гончие чувствами не кормятся. Мы их только будоражим для других фэйри Темного двора. У гончих свое питание.

Знаю. Гончим требуются не чувства, а прикосновения.

Девлин догадался: Эни давала ему понять, что ей одних эмоций мало. Необходимо и прикосновение. Он дотронулся до ее руки, сжимавшей рычаг.

Я был невнимателен. Прощаешь меня?

В ответ Эни снова увеличила скорость.

Телесный голод, сказал Девлин. У гончих есть телесный голод. Он переплел свои пальцы с пальцами Эни. Теперь я понимаю, почему ты все время льнула ко мне. Жаль, я раньше не догадался. Прости, пожалуйста.

Эни хватала ртом воздух. Похоже, его осведомленность ее испугала. Действительно, гончим свойствен телесный голод, они не питаются эмоциями. До сих пор Девлин смотрел на нее, как на фэйри Темного двора, имеющую частичку смертной природы. Как же он не подумал об отцовском наследии? Молодые гончие практически не умели прятать эту потребность. Потому они и не могли путешествовать вне стаи. Девлин ошибочно принял независимость Эни за отсутствие у нее потребностей в телесном питании.

Не бойся. Я не воспользуюсь преимуществом, прошептал он. Если надо, держись за мою руку или... обними меня. Мне бы раньше...

Я прикасалась к тебе не для этого, отозвалась Эни, слегка покраснев.

Подобных слов он не ожидал и смутился.

Мне убрать руку?

— Нет! — засмеялась она. Я боюсь. И жутко голодна. Я тут даже думала: неужели мне суждено умереть от голода? Гончим нужны прикосновения. Не знаю, научусь ли я когда-нибудь управлять своим голодом. Пока что я слабею.

Девлин глядел не на нее, а в окошко. Но он высвободил часть эмоций, чтобы накормить ее. Он чуть дальше допустил ее в свой внутренний мир.

Девлин!

Он повернул голову, но продолжал молчать. Правила, по которым он привык жить на протяжении вечности, таяли, как утренний туман. Для питания ему требовалась кровь. Он получал ее, казня отступников и сражаясь с врагами Высокой королевы. Девлин позволял себе и иные удовольствия, не принятые при дворе. В глубине души он выбрал для себя жить так, словно правила Высокого двора соответствовали его инстинктам. А на самом деле выбор ему приходилось делать каждый день.

Можно, я подержу твою руку? — попросила Эни. Ну пожалуйста. Я хочу, и ты... я думаю, ты хочешь, чтобы я...

Выпалив эту невразумительную фразу, Эни замолчала. Она повернула руку ладонью вверх. Живой автомобиль понимающе отреагировал. Рычаг коробки передач исчез.

Что-то не так? — опасливо спросила она.

Нет, поспешно сказал Девлин, стискивая ее руку в своей.

У него никогда не было подруг. Порой фэйри Высокого двора образовывали пары, но никто из женщин не осмеливался подумать о Девлине. Он считался неприступным и не вызывал ничего, кроме страха. Казалось, подданные Сорши интуитивно чувствовали, что он не до конца принадлежит к их двору.

«Я совсем неопытен в таких делах»,подумал Девлин.

Мысль позабавила его. Странно: он был третьим по счету фэйри; появившимся в мире, а опыта в отношениях с противоположным полом так и не приобрел.

«Какое это имеет значение? Я все равно не смогу остаться с ней. Мне не дано построить отношения с Эни».

Он вновь стал глядеть в окно. По обе стороны от шоссе тянулись поля. Если с Эни ничего не случится, он благополучно вернет ее Темному двору, вновь вручив заботам Айриэла, Ниалла и гончих. Это ее двор. Там ее семья. А он вернется в Страну фэйри, потому что таков порядок мира. Временное потакание своим чувствам не должно брать верх над законами логики.

«Думай, как помочь Эни».

Девлин привычно запихнул эмоции под толстый слой правил и ограничений Высокого двора и стал думать о том, что услышал от Эни. Где-то в подробностях скрывался ответ. Требовалось лишь применить логику и сосредоточиться.

Заинтересованность Бананак в Эни слишком велика, чтобы раздоры между дворами заставили сестру начисто об этом забыть. Убить Бананак? Последствия будут катастрофическими. А убийство Эни просто немыслимо. Так где же выход? Не могут же они всю ее жизнь скрываться от Бананак. Но другого решения ему на ум не приходило.

Эни чувствовала, как Девлин отгораживается от нее. Он снова окружил себя незримыми стенами. Если бы не его рука, сжимавшая ее руку, Эни подумала бы, что едет одна.

«Он тебя боится», предположил конь.

Эни не хотелось говорить об этом. Даже с конем. Она вспомнила, что обещала придумать коню имя. Самое время.

«А если я буду звать тебя Барри — спросила она.

Конь молчал.

«Это сокращенное от "барракуда". Такое имя может быть и мужским, и женским».

Она поменяла полосу и прибавила скорость.

«Мне нравится это имя,загремел довольный коньОно мне подходит. Теперь яБарри».

Эни мысленно рассмеялась. Одной проблемой меньше.

Увы, остаток дня прошел в молчании. Почувствовав, что Эни утомилась, Барри прошептал: «Поспи, я сам себя поведу».

Четыре последующих дня и ночи были совершенно одинаковыми: короткие остановки, чтобы поесть, часы вынужденного молчания и долгожданный отдых, Барри уносил ее все дальше и дальше от знакомых мест. Они миновали центральные штаты и направились на запад, где хватало тихих уголков для отдыха и бега. Они не объезжали большие и малые города, а только снижали скорость, подчиняясь тамошнему уличному движению и стараясь ненадежнее спрятаться от фэйри. Если бы не опасность, грозившая им, эта поездка стала бы началом удивительного путешествия. Подумав, Эни поняла, что причина не в опасности, а в том, что Девлин закрылся от нее. Еще тогда, в «Вороньем гнезде», он ее заинтересовал. Совместное сражение сделало его еще более привлекательным. После его признаний он ей по-настоящему понравился. И вдругтакая отчужденность. Но ее страсть никуда не делась. После сражения и бега по ночному лесу в ней проснулось настоящее желание.

Увы. Стены, возведенные Девлином, оставались высокими и непроницаемыми. Он говорил все меньше и меньше. Речь его стала вежливой и отстраненной. Молчание и отчужденность, когда они ехали рядом, просто сводили Эни с ума. После искренности, которую он вдруг себе позволил, она надеялась на продолжение, однако его поведение говорило об обратном.

Вечером шестого дня Эни остановилась возле мотеля. Здание окружал плотный металлический забор, балконы имели металлические перила, а на окнах были металлические решетки. Поскольку фэйри не переносили железо и сталь, мотель был идеальным местом отдыха. Если только в здании не вспыхнет пожар, здесь они могут не опасаться ни фэйри, ни смертных.

Эни тронула Девлина за руку, выводя его из раздумий.

Я побуду с Барри, а ты сходи и сними нам номер.

Что?

Девлин явно не понимал, чего она хочет. Тогда Эни указала на светящееся табло у входа: «Есть свободные номера». Скорее всего, в Стране фэйри не было ни машин, ни мотелей.

Я сказала, сними нам номер. У тебя есть деньги или кредитная карточка?

Есть. Но...Девлин нахмурился.Ты сказала про какого-то Барри.

Мой конь. Она провела рукой по приборной доске. Я обещала дать ему имя. Теперь его зовут Барри.

Я бы назвал его по-другому, проворчал Девлин.

«Ему не слишком удобно сидеть, послышался в мозгу голос Барри. Колени... голова... да и руки, наверное».

Эни предпочла не отвечать ни коню, ни Девлину. Вместо этого она сказала:

Я останусь внутри, так что не беспокойся.

Барри услужливо распахнул дверцу со стороны Девлина.

А зачем мы остановились? — спросил Девлин, опуская спинку сиденья. Ты можешь отдыхать и в пути. Барри умеет ездить самостоятельно.

Я хочу помыться в горячем душе. Выспаться на нормальной кровати, где есть подушка. Девлин, не упрямься. Всего одну ночь. Завтра поедем дальше.

Вряд ли это поможет.

Чувствовалось, Девлин измотан не меньше, чем она. Эни вдруг поняла: за все это время он так и не придумал никакого иного плана, кроме «ехать и ехать».

«Мы могли бы убить ту женщину-ворона», предложил Барри.

Эни с ним согласилась, но не знала, согласится ли Девлин. Бананак была такой, какая есть. Если их бегство заставит ее забыть об Эни, лучше такое решение, чем просить Девлина убить свою сестру.

Эни закрыла глаза и стала ждать возвращения Девлина. Самый паршивый, самый обшарпанный номер казался ей сейчас желанным. Никогда еще возможность помыться горячей водой и выспаться на настоящей кровати не вызывала у нее столько восхищения.

«Все было бы еще лучше, если бы на настоящую кровать мы улеглись вдвоем...»

ГЛАВА 22

Только теперь, оказавшись во дворце Сорши, Рей оценила свою прежнюю жизнь в пещере. А ведь она называла пещеру тюрьмой и часто впадала в уныние. Нет, это были счастливые годы. Тогдашнее одиночество показалось ей счастьем. В пещере ею никто не повелевал. А во дворце Рей мгновенно ощутила себя пленницей. Вот где настоящая тюрьма! Рей отвели роль инструмента, связующего звена между миром фэйри и Высокой королевой, которая с незапамятных времен поддерживала в этом мире порядок и которая... вдруг утратила интерес к своему основному занятию.

Сорша оставила все государственные дела и удалилась в сон, дабы следить за своим сыном, находящимся в мире смертных.

При королеве постоянно находились две смертные девушки. Те самые, в чьи сны ей приказала тогда проникнуть Сорша. Почему-то их лица всегда были закрыты вуалями. Одна наблюдала за спящей королевой, другая выходила собрать сведения, которые надлежало передать Сорше. С Рей обе разговаривали лишь по необходимости. Никого из фэйри в тронный зал не допускали. Служанки сидели на нижней ступени подиума, не осмеливаясь подняться наверх или приблизиться к серебряному трону. Молчаливые и отрешенные, будто статуи.

«Кого они боятся? — думала Рей. Ее или меня

Помещение, в котором находилась теперь Рей, было значительно просторнее пещеры. Одна стена была глухой, уходившей далеко и теряющейся в сумраке. По другой стене шел ряд высоких арочных окон. Едва оказавшись здесь, Рей обследовала зал. В дальнем конце она обнаружила несколько дверей (часть из них скрывали шпалеры), накрепко закрытых снаружи. Мозаичный пол окружал лишь стеклянную опочивальню королевы. Дальше он сменялся блестящим черным камнем. По периметру зала тянулись белые колонны; они поддерживали потолок, расписанный под звездное небо.

Рей встала и приблизилась к ложу королевы. Поначалу стеклянный купол был совсем прозрачным, затем начал приобретать голубой оттенок. Постепенно голубой цвет сменился синим. Потом — темно-синим. Чем темнее становился купол, тем большее число фэйри впадали в беспробудный сон. Рей чувствовала их и их сны.

«Где ты, Девлин? — не раз спрашивала она. Прошу тебя, возвращайся поскорее».

Но ее мысленные призывы ничего не меняли в бодрствующем мире, а надежды на спасение были столь же бесплодны, как мечты когда-нибудь вновь обрести настоящее тело.

Настало время, обратилась к Рей одна из смертных. Тебе пора проведать нашу королеву.

Рей не представляла, каким образом девушки ведут отсчет времени. Впрочем, это не имело значения. Значение имело лишь то, что ей опять пора навестить Высокую королеву.

До чего мне это опротивело, пробормотала Рей, поднимаясь к темно-синему куполу и входя в сон Сорши.

Во сне Сорша сидела, неподвижно глядя в зеркало. Все в то же туманное зеркало, обрамленное почерневшими ветвями плюща, какое Рей увидела, впервые войдя в сон королевы. Сорша глядела на Сета. Тот сидел на странном зеленом стуле и что-то рисовал в небольшом альбоме. Едва ли эту сцену можно было назвать интересной, однако Сорша зачарованно взирала на сына. Ее лицо выражало неописуемый восторг.

Какую красоту он творит!

Сорша протянула руку, будто могла дотронуться до рисунка.

Жаль, у меня нет таких способностей, вздохнула она.

Ты творишь целый мир. Это...

Это не идет ни в какое сравнение с его творчеством, отчеканила Сорша и хмуро поглядела на Рей.

Рей поняла: открытое несогласие с мнением королевы не сулит ей ничего хорошего.

Да, моя королева.

Как и Страна фэйри, мир сна Сорши утрачивал детали. Четкими оставались только две стены небольшой комнаты, где она сидела перед зеркалом. Все остальное напоминало начатую и недописанную картину. За стенами начиналась синяя пустота, похожая на безбрежное море или бескрайнее небо.

Рей принялась наполнять этот пустой мир полями и холмами, вспоминая, каким он был в начале сна королевы. Пустота была ей неприятна. Хотя бы во сне она сделает мир фэйри ярче и красочнее.

Не надо мне этого!

Сорша раздраженно взмахнула рукой и убрала созданный Рей пейзаж. Королева была хозяйкой своего сна и могла менять реальность. Рей почувствовала себя невежливой гостьей, решившей передвинуть мебель в чужом доме.

«Если ей во сне не оторваться от зеркала, как все это скажется на судьбе фэйри — в который раз подумала Рей.

Зачем она нужна Сорше? Королеву не интересовало настоящее. Весь ее мир сузился до размеров зеркала. Даже здесь, в ее сне, пространство распадалось, превращаясь в пустоту. Ни радости, ни страха, ни желаний — здесь не было ничего. Наверное, такой была Страна фэйри до появления Сорши. И такой она становилась снова... теперь уже по ее вине.

Оставь меня, велела Сорша, не поворачивая головы от зеркала.

Тебе было бы лучше проснуться, осмелилась сказать Рей — Реальный мир распадается.

Я проснусь, когда вернется мой сын.

Высокая королева шевельнула пальцами, и перед ней появились три существа, напоминавшие крылатых львов. Они были сотканы из лунного света и молний. Стражи королевы. Внутри прозрачных тел стражей мелькали молнии. Когда один разинул пасть, оттуда посыпались искры. Он замер, внимательно разглядывая Рей. Второй встал рядом с Соршей, раскинул крылья, заслонив Высокую королеву и зеркало. Третий зарычал и свернулся клубочком у ее ног.

Рей не знала, смогут ли они причинить ей вред, но испытывать судьбу не хотелось. Сделав поспешный (и, наверное, уже ненужный) реверанс, она вышла из сна Сорши и вернулась в угасающую реальность Страны фэйри.

«Королеве нужно срочно просыпаться».

И зачем только она подарила Сорше окно в мир смертных? Быть привязанной к зеркалу... такая одержимость противоречила природе Высокой королевы, являвшей собой воплощенную логику. Неужели все ее интересы сузились до сиюминутного наблюдения за сыном? Что-то было здесь не так, существовала какая-то иная причина, недоступная пониманию Рей.

«Нужно увидеться с Девлином».

За все это время он и словом не обмолвился, что у него есть племянник. Итак, сын Сорши почему-то живет среди смертных. Это объяснило Рей частые тайные визиты Девлина в мир смертных, но не могло объяснить, почему королева Разума и Порядка вдруг повела себя столь неразумно.

«Что-то здесь не так».

Рей тихо вышла из тронного зала и замерла от неожиданности. Одна из смертных девушек тихо плакала.

Что случилось? — спросила Рей.

Другая смертная молча указала на окно. Даже издали Рей увидела, что горы, высившиеся вдали, наполовину уменьшились. Страна фэйри постепенно исчезала, словно большой лист акварели, оказавшийся под дождем. Теперь для Высокой королевы реальностью были лишь картины в ее зеркале. Чем же тогда казался ей мир фэйри? Чем бы ни казался, без нее он существовать не мог. Этим он разительно отличался от мира смертных, реальность которого не зависела от правителей. Существование подданных Высокого королевства утратило логику, отчего некоторые из них тоже погрузились в сон. По сути лишившись королевы, истинные придворные потеряли смысл жизни. За пределами дворца, на улицах в странных позах лежали, сидели и даже стояли фэйри, заснувшие там, где их настиг сон. Мир фэйри неотвратимо погружался в спячку.

Рыдающая девушка откинула вуаль и посмотрела на Рей.

Мир катится к концу, всхлипывая, сказала она.

А за спиной Рей, с блаженной улыбкой на губах, лежала Высокая королева. Она выглядела куда умиротвореннее, чем в своем бодрствующем состоянии и в пространстве снов, куда проникала Рей.

Смертная села на пол и устремила на Рей мокрое от слез лицо.

Вернись к ней,взмолилась девушка.Поговори с ней, убеди проснуться.

У Рей не осталось выбора. Внутри дворца бодрствующих придворных можно было пересчитать по пальцам. Улицы и дома были полны спящих фэйри. Рей ощущала нити их снов и как будто слышала в них тихие просьбы о помощи.

Рей вновь вошла в сон Сорши.

Высокая королева никак не прореагировала на ее появление. Она продолжала смотреть в зеркало.

Моя королева,произнесла Рей, стараясь, чтобы голос не дрожал.

Тебе есть что сообщить мне? Сколько времени прошло со времени твоего последнего прихода?

Моя королева, двор нуждается в тебе. Я думаю, тебе пора проснуться.

Ты думаешь? —засмеялась Сорша.Ты вправе нарушить мой сон, только если случится нечто чрезвычайное.

Уже случилось,сказала Рей, опускаясь перед ней на колени.Такое ощущение, что Страна фэйри... распадается. Даже не распадается, а... исчезает.

Сорша смерила ее долгам взглядом.

Не волнуйся, дитя. Мой мир обширен, он не может исчезнуть. Ступай и не тревожься. Мой сын почивает. Порою он спит урывками, и я начинаю опасаться за его здоровье.

Высокую королеву не волновали слова Рей о пришедшем в упадок дворе и распадающемся королевстве. Самым правильным было бы забрать у Сорши зеркало, но едва ли среди придворных нашелся бы смельчак, решившийся навлечь на себя весь гнев насильственно разбуженной королевы.

«Только Девлин... нужно до него добраться... и как можно раньше».

Сорша прильнула к зеркалу.

Так и не пойму, какие же книги он выбирает для чтения. Ставит их как попало. Никакого порядка на полках.

Чувствовалось, Сорша начисто забыла о присутствии Рей, о своем королевстве и о бедах, вызванных ее затянувшимся сном.

Рей молча вышла из сна королевы, надеясь, что за это время Страна фэйри не сузилась до размеров дворца.

Вокруг стеклянной опочивальни королевы горело несколько свечей. При их скудном свете Рей заметила, что второй смертной в зале нет.

Пошла на кухню, не дожидаясь вопроса, сказала девушка.

Мне нужно отлучиться.

Смертная не запротестовала, не стала говорить, что это строжайше запрещено. Она находилась на грани ступора. А у Рей не было слов утешения.

«Девлин, засыпай поскорее. Ты мне очень нужен».

Она не просыпается, горестно вздохнула смертная, водя рукой по темно-синему стеклу. Куда нам идти, если Страна фэйри исчезнет? А вдруг и мы тоже исчезнем? Поблекнем и пропадем?

— Страна фэйри никуда не исчезнет. И вы тоже.

Рей говорила то, в чем не была уверена сама.

Пока ей было понятно только одно: без направляющей руки королевы мир фэйри обречен. Но что станется со здешними фэйри и смертными — об этом она не имела ни малейшего представления.

ГЛАВА 25

Девлин вставил ключ в дверь снятого номера. Он испытывал благодарность, в которой ему было неловко признаваться. Причина его дискомфорта заключалась не в плохих водительских навыках Эни. Нет, напротив, в ней была притягательная частичка хаоса. Но машина что-то выделывала с пассажирским сиденьем. Кресло время от времени подавалось вперед, отчего Девлину приходилось сгибать ноги. И только он более или менее приноравливался к этой жуткой позе, как кресло отъезжало назад, заставляя его принимать почти горизонтальное положение.

Эни, конечно же, всякий раз улыбалась. Машине — то есть коню — это очень нравилось, и он день за днем мчался на недозволенной скорости. И гончая, и конь не понимали, насколько важно не привлекать к себе внимания.

Может, все-таки поговоришь со мной?

Тон у Эни был вызывающим, как и поза. Она стояла рядом с дверью, прислонившись к стене. Одна рука сжимала лямки рюкзака, другая упиралась в бедро.

Или ты продолжаешь делать вид, что путешествуешь один?

Девлин посмотрел на сердито вскинутый подбородок.

Что ты этим хочешь сказать?

— За последние восемь часов ты не произнес ни слова.

Эни прошла мимо Девлина и швырнула рюкзак на кровать.

Восемь часов? — переспросил он.

Да. Она повернулась и наградила его обжигающим взглядом. Восемь часов молчания. Как в гробу.

Я раздумывал о нашей ситуации.

А краткое изложение твоих раздумий можно услышать? — с прежним вызовом спросила Эни.

Я...

Девлин смотрел на нее и чувствовал влечение, которое требовалось срочно подавить. В ее присутствии все правила и предписания Высокого двора куда-то исчезали.

«И мне это нравится», признался он себе.

Эни повернулась к нему спиной, расстегнула рюкзак.

Я знаю, о чем ты думаешь. Ты попал между двух огней. С одной стороны Бан...

Девлин подскочил к ней и прикрыл ладонью рот, не дав произнести имя сестры.

Не произноси ни это ни другое имя. Так нужно для нашей безопасности. Понимаешь?

Эни кивнула, но все-таки спросила:

Почему?

Она доставала из рюкзака свои вещи, всем своим видом демонстрируя недоумение. Возможно, для дочери гончего такие меры предосторожности казались странными.

Не только гончие обладают хорошим слухом. В этом мы с тобой однажды уже убедились. Они поспешат к ней с новостями. Найдутся и другие, которые хотят того же, что и она.

Ты сейчас про которую из двух говоришь?

— Последователи есть у обеих. Мне бы сегодня не хотелось никого убивать. Конечно, я выдержу сражение, но...

Девлин посмотрел на задернутые шторы, потом снова на Эни.

И я тоже, сказала она.

Эни улыбнулась, будто услышала забавную шутку.

Девлин не привык к пристальным взглядам. Он занервничал, однако заставил себя не опускать глаза.

Я сделаю все от меня зависящее, чтобы ты была в безопасности.

И?

— И ничего.

Девлин запер номер изнутри. Для фэйри запоров не существовало, а вот любопытствующие смертные не сунутся.

Если ты окажешься в пределах досягаемости моей сестры, но не выполнишь ее повеления, ты погибнешь от ее руки. Если выполнишь — погибнешь по приказу другой сестры. И выполнять приказ придется мне... а я по ряду причин не хочу твоей смерти.

Девлин сохранял дистанцию, стоя вблизи двери, так что Эни было до него не дотянуться.

«И мне до неетоже»,пронеслось у него в голове.

Эни вынула из рюкзака смену белья и щетку для волос.

А не логичнее ли было попросту убить меня и закрыть тему? Я так понимаю: твои сестры все равно на тебя разозлятся, а они не из тех, кто умеет прощать. Отчего бы тебе не вернуться в Страну фэйри и жить там, как привык?

—Нет, так я не хочу. Я не хочу, чтобы ты пострадала, и возвращаться тоже не хочу.

До самого Девлина не сразу дошел смысл произнесенных им слов. Внезапно он замотал головой:

Я не хочу...

Чего?

Девлин не отвечал, а лишь смотрел на нее.

Эни пожала плечами и молча отправилась в ванную, закрыв дверь.

«Могу ли я сейчас вернуться к фэйри? Моху ли бросить ее в мире смертных? Почему мне небезразлична ее судьба

Ответы на эти вопросы знала Рей. Она так часто уговаривала Девлина проведать Эни, что теперь он не сомневался: его призрачная подруга что-то знает. Но что именно? И почему упорно не хочет рассказать ему?

Вернувшись из ванной, Эни спихнула рюкзак на пол и села на кровать. Повернувшись к нему спиной, она стала заниматься какими-то упражнениями на расслабление мышц. Низ рубашки задрался, обнажив голую талию.

Девлин смотрел на полоску обнаженной кожи.

«Мне нельзя вступать с ней в близкие отношения».

Он думал одно, а хотел совсем другого. Он хотел смотреть на ее тело, хотел близости с ней. Впервые за всю вечность он обратил внимание на женщину и подумал, какой могла бы быть их совместная жизнь, их сражения бок о бок и вообще их будущее.

«Гончие не имеют склонности к парным отношениям».

С чего он вдруг вспомнил об этом? Неужели особенности гончих важнее, чем угроза для Эни погибнуть от рук одной из его сестер?

Эни еще какое-то время продолжала заниматься своими упражнениями, потом встала и подошла к нему, воинственно уперев руки в бока.

Будешь продолжать свои глубокие размышления или все-таки скажешь что-нибудь?

По ее глазам он понял: она испугана, утомлена и голодна. Когда фэйри Темного двора теряли силы, их тянуло на бессмысленные нападки. Об этой особенности Девлин тоже знал.

Он взял ее руки в свои.

Для меня время течет по-другому. Если тебе тяжело, что я так долго молчал, поговори со мной. Я еще не бывал в ситуации, когда от меня требовалось постоянно говорить.

Знаешь, это просто...

Эни явно собиралась сказать какую-нибудь колкость, и Девлин уже приготовился услышать что-нибудь язвительное. Но она передумала и уперлась глазами в его руки. Ее плечи немного расслабились.

Девлин вдруг сообразил, что за четыре минувших дня он не только молчал, но и ни разу не коснулся ее руки. Четыре дня у Эни не было телесного контакта, пока она сама не взяла его за руку и не попросила снять номер.

Он высвободил ее левую руку и расстегнул на себе рубашку.

Эни не двигалась, не смотрела на него и никак не реагировала.

«В этом нет ничего личного, подумал Девлин. Просто ей нужен телесный контакт».

Он смотрел на нее, следил за ее реакциями и жалел, что не может ощутить ее чувств.

«Пусть это нелогично, но я хочу, чтобы ее прикосновение было не только способом насыщения».

Затем Девлин молча убрал ее правую руку и снял с себя рубашку.

Что ты делаешь? — удивленно спросила Эни.

Тебе требуется питание. Он улегся на кровать. Не стесняйся.

Эни не двинулась с места. Она смотрела на него, как смотрит хищник на чересчур покладистую добычу. Потом очень тихо спросила:

Что ты предлагаешь?

— Телесный контакт.

Ты серьезно?

Она сделала пару шагов, упершись в край кровати.

Я имею в виду...

Девлин опустил невидимые стены и обнажил чувства, которые предпочел бы ей не показывать. Желание. Страх. Сомнение. Радость. Надежду. Волнение. Все ради того, чтобы утолить другой ее голод — эмоциональный.

Она присела на корточки перед кроватью.

Если ты хочешь меня, почему бы не...

Потому что я не имею права вступать с тобой в близкие отношения, Эни. Он протянул руку. Будь ты не той, кто ты есть...

Она сбросила свою рубашку и взяла его руку.

Я что-то тебя не понимаю, Девлин.

Девлин не знал, как назвать охватившее его чувство. Он обнял Эни и притянул к себе. Ее рука легла ему на живот, а ее щека уперлась ему в плечо. Пряди влажных волос с розовыми кончиками щекотали ему грудь.

Девлин оставался неподвижным, лишь грудь его ритмично поднималась и опускалась. Он старался удержаться в этом состоянии и вновь загнать эмоции под контроль. Ее близость пугала его, а еще более его страшила мысль, что Эни каким-то образом узнает и про его испуг, и про внезапно нахлынувшее ощущение счастья.

Однако Эни лежала тихо, будто спала. Так прошло больше часа. Потом она подняла голову и поцеловала Девлина в грудь, слева, где билось его сердце.

Удивляюсь я тебе, тихо сказала она.

Тебе требовался контакт. Вполне логично, что я тебе в этом помог.

Он немного ослабил самоконтроль, хотя тело и разум отказывались следовать безопасным путем. Всего лишь на мгновение, но он коснулся пальцами ее кожи.

Эни вздохнула и плотнее прижалась к нему.

А если бы мы были в Стране фэйри и на моем месте была другая женщина, из твоего мира... что бы ты ей сказал?

— О чем?

— Ну, если бы сейчас с тобой лежала другая женщина.

Он улыбнулся ее любопытству.

Скорее всего, не лежала бы. У нас так не принято.

У вас нет близости друг с другом? Так у вас что, и секса там нет?

Она приподнялась на локте, недоверчиво глядя на Девлина.

Ты это серьезно?

— У нас есть секс. Но вот это, он показал на них, это не секс. Секс совсем не похож на то, чем мы сейчас занимаемся.

А что у вас бывает потом?

— Потом принято мыться и одеваться.

Девлин подавил вздох удовольствия, когда Эни снова нырнула в его объятия. Он никогда никого не обнимал: ни ради наслаждения, ни в порыве чувств.

Жуткое тогда место — эта ваша Страна фэйри.

Эни даже вздрогнула и принялась что-то чертить у него на животе.

Не жуткое, но выведенное из равновесия, признался Девлин, удивляясь, что говорит это вслух.

Постоянные визиты в мир смертных все сильнее убеждали его, что прекрасному обиталищу фэйри чего-то не хватает. Без теней свет терял свою ценность. Отделение Темного двора от Страны фэйри породило пустоту. И уже сколько веков подряд его мир страдал от нарушенного равновесия.

«Не потому ли поступки Сорши становятся все безрассуднее

Эта мысль всколыхнула в Девлине чувство вины, но вслед за тем он ощутил стыд за сестру, без конца посылавшую его проверять, как там ее новоиспеченный фэйри.

Девлин! — Эни опять приподнялась на локте. Куда ты опять ускакал?

— Прости.

Девлина вдруг пронзила мысль: сколько же времени он потерял, выполняя приказы и не имея своей жизни. Неужели Сорша думала, что преданность ей и служение интересам Высокого королевства заменят ему все? А ему никогда не нравилось быть сдержанным. Ему не нравилось быть творением Сорши. Почти все удовольствия он находил в мире смертных, где позволял себе на время ослабить самоконтроль.

«А каким бы стал мир фэйри, если бы туда вернулся Темный двор

Эта мысль непривычно взволновала его. Конечно, возвращение Темного двора многое изменило бы. Возможно, они с Эни... Но если нет, если он не может отправиться в Страну фэйри вместе с ней, тогда он переселится в мир смертных. Сорша сделала из Сета фэйри. Сделать из него ассасина еще проще. Если не Сет, найдется кто-то другой.

«А я был бы свободен».

Девлин погладил щеку Эни.

Я не хочу быть далеко от тебя. Я хочу быть рядом.

Эни затаила дыхание.

Увезти ее подальше от Бананак. Другого плана он так и не придумал.

Пока я не удостоверюсь, что ты в безопасности, как я могу тебя покинуть.

О моей безопасности мог бы позаботиться и Айриэл. У него нет обязанностей при дворе. Он бы что-нибудь придумал. Или я сама нашла бы способ спрятаться. Ты вовсе не должен...

Но я хочу.

Он провел пальцем по ее щеке. Палец замер чуть ниже губ.

Хочешь... чего?

— Всего, испытывая непривычное волнение, ответил Девлин.

Что ты предлагаешь? — снова спросила Эни, как и раньше, когда он снял рубашку.

Я не предлагаю, а прошу, поправил Девлин. Я прошу позволения тебя поцеловать. Можно?

— Конечно, прошептала она.

Поначалу его поцелуй совсем не напоминал их первый поцелуй в «Вороньем гнезде». Он был оценивающим, осторожным, мягким и нежным. Потом Эни прижалась к Девлину так, словно изголодалась.

«Никакой логики. Никаких условий».

Она вытянулась рядом с ним. Девлин повернулся на бок, чтобы видеть ее лицо.

«Никаких предварительных обсуждений».

Девлин не знал, куда они поедут завтра, куда они едут вообще, но сейчас ему не хотелось об этом думать. Пока Эни жива, он за нее отвечает.

Причина показалась ему вполне разумной.

Когда она закинула на него ногу, чувства Девлина прорвали последний барьер. Рядом с Эни ему было просто ломать стены, столько времени заслонявшие его чувства. Девлину это нравилось. Это было так естественно.

«С Эни — все по-другому. Так, как и должно быть. С нею все так, как я...»

Его заполнило новое, неведомое ощущение. Оно не было ни томлением, ни похотью. Оно не имело ничего общего с беспокойством или желанием защитить ее. Все эти чувства были вплетены в него, но само ощущение... Девлину было не подобрать подходящего слова.

От их затяжного поцелуя сердце Эни стучало все быстрее. Потом на Девлина вдруг накатило утомление. Ему стало трудно думать связно.

И вдруг она резко отодвинулась.

Нет.

И слезла с кровати.

Эни! — Он схватил ее за руку. Неужели я тебя обидел?

— Нет.

Ее глаза светились ярко-зеленым огнем Охоты. Она сама была Охотой, а Девлин — ее добычей.

Девлина обуял ужас.

Эни выбросила вперед руки, словно предупреждающие сигналы.

Я не могу, если ты... нет... не с тобой. Ты в опасности, если... Ты не знаешь, кто я.

Она бросилась в ванную и с шумом захлопнула дверь.

Она сидела на грязных плитках пола и пыталась унять дрожь. Затем протянула руку и щелкнула задвижкой. Глупая привычка, оставшаяся от смертной жизни. То, от чего она запиралась, не остановишь ни замком, ни дверью.

«Не хочу делать ему больно».

Девлин молчал, но Эни ощущала его чувства. Вина. Стыд. Страх. Беспокойство. Если ему ничего не объяснить, он решит, что сделал что-то не так.

Я скажу ему. Я обязательно скажу, шепотом твердила себе Эни.

Потом уже громче произнесла:

Девлин, пожалуйста, отойди в другой конец комнаты. Очень прошу.

Она вслушалась. Он отошел. В тишине номера Эни слышала удары его сердца. Она по-прежнему ощущала себя хищницей. Пообещать себе на словах было проще, чем обуздать инстинкты Охоты.

Эни медленно открыла дверь и шагнула вперед... Девлин послушно стоял в другом конце их маленького номера. Все его опасные чувства вновь были окружены невидимой стеной.

Я сделал тебе больно? — спросил он.

Эни невольно рассмеялась.

Нет.

Его лицо было непроницаемым.

Я бы никогда не позволил себе...

Я знаю. Эни села на пол, прислонившись к дверному косяку. Дело не в тебе... Во мне.

Можешь не объяснять.

Ни поза, ни голос не выдавали его чувств, которые она с такой остротой уловила, сидя на полу ванной. Эни знала, каково ему сейчас. А Девлин знал, что ей известны все чувства, владевшие им. Какая-то часть ее личности хотела изобразить неведение, однако Эни не была настолько эгоистичной, чтобы убедить Девлина, будто это он во всем виноват.

«Другому бы сказала, не задумываясь, а ему не могу».

Эни вздохнула и начала разговор, который ей совсем не хотелось начинать.

Как ты себя чувствовал после моего поцелуя в «Вороньем гнезде»?

— Это было давно.

Не так уж и давно. Как? Выжатым?

Он кивнул.

Голова кружилась? Слабость была?

— Я же «окровавленные руки» Высокой королевы. Я не могу быть слабым.

Он нахмурился.

После этого много чего случилось, но... —  Я не об этом, перебила его Эни. Я умею выпивать энергию у фэйри... и смертных.

Девлин следил за ней, но его эмоции были надежно заперты. Эни ненавидела эту незримую стену, равно как ненавидела то, что он не выстроил такую стену раньше, когда они целовались.

Она подтянула колени к груди и обхватила их руками.

Если я забираю только эмоции без прикосновения, все проходит отлично. Если прикасаюсь, но не трогаю эмоции — тоже. Иногда я позволяю себе «обед из двух блюд»... В тот вечер, Девлин, я тебя буквально обчистила.

Он долго молчал, потом спросил:

А сегодня?

Эни глубоко вздохнула.

Я ощущала твои чувства и остановилась.

Понятно.

Девлин подошел к ней, присел на корточки.

Я не хотела делать тебе больно, сказала Эни.

Для твоей же безопасности необходимо, чтобы я был в полной силе, бесстрастным тоном произнес Девлин.

Не поэтому.

Она закрыла глаза. Видеть его рядом было просто пыткой.

Девлин осторожно погладил ее волосы.

Прости. Я огорчил тебя.

Эни открыла глаза.

Огорчил! Да ты понимаешь, что я могла не сдержаться и убить тебя?

— Это еще не поздно сделать и сейчас, прошептал Девлин. Я бы и сопротивляться не стал.

Эни затрясло.

Ты же слышал? Я не хочу делать тебе больно, повторила она. Я хочу... тебя.

Невидимая стена не упала. Его рука легла на ее руку.

Я говорил с Айриэлом.

Едва ли какая-то другая новость могла удивить Эни сильнее, чем признание Девлина.

Айриэл посоветовал мне быть с тобой осторожным, но не объяснил, почему именно, прошептал Девлин. Я ему сказал, что хочу увезти тебя из города в безопасное место. Айриэл согласился, но поставил условие: только если ты сама согласишься.

Эни шумно выдохнула.

Девлин наклонился и поцеловал ее сомкнутыми губами.

Ты действительно настолько опасна?

— Я способна высосать энергию из любого фэйри, если только он не умеет сдерживать свои чувства. Большинство не умеют. Эту энергию я могу перекачивать Темному двору. Я могла бы снабжать пищей всех наших.

Эни передернуло. Она представила, как выпивает чужие жизни, как тела холодеют в ее объятиях, и ужаснулась мысленной картине.

Бан... наверное, ей моя кровь из-за этого и понадобилась. Не знаю, что она задумала, но ей удалось бы высасывать силы из смертных, полукровок и фэйри. Убийство ради насыщения двора пищей. А убивать она любит.

Я не позволю ей помыкать тобой.

Айриэл тоже заинтересовался моей необычностью. Кстати, он мне посоветовал убить тебя, если понадобится.

И ты бы убила меня, Эни? — спросил Девлин, протягивая ей руку.

Эни приняла руку. Девлин встал, помог ей встать и обнял ее.

Я не хочу тебя убивать, сказала она.

А если бы твои короли приказали?

— Неповиновение королю... или Айриэлу означало бы мое изгнание.

Эни высвободилась из его рук.

Но я все равно не стала бы тебя убивать.

А я — тебя.

Девлин поцеловал ее в лоб, затем лег. Эни замерла.

Ложись. Мои эмоции надежно заперты. Тебе ничто не грозит.

Он расправил одеяло.

Ты уверен? — спросила Эни, глотая слезы.

Я теперь ни в чем не уверен. Он снова протянул ей руку. Пора спать, Эни. Даже потенциальные убийцы нуждаются во сне.

ГЛАВА 24

Рей брела по дворцу, глядя из его окон на Страну фэйри. Сейчас она напоминала покинутый город. Но в городе остаются здания и окружающий ландшафт. Здесь же отдельные части ландшафта переставали существовать. Исчезла гора, море заметно помелело и отступило. Померк блеск его фиолетовых вод. Улицы были полны спящими фэйри, смертными и полукровками. Конечно, кто-то продолжал бодрствовать, и значительная часть страны еще сохранялась, однако по всему было видно: этот мир утратил связующую, уравновешивающую силу.

Рей шла дворцовыми коридорами, держась за невидимую нить, которая обязательно должна была привести ее к Девлину. Наконец она обнаружила его спящим где-то в мире смертных.

«Прости меня, Девлин, за мое появление и за то, что я должна тебе рассказать».

Ей придется сознаться, что это по ее вине Сорша охладела к заботам своего двора, по ее вине родной мир Девлина оказался в опасности.

Войдя в его сон, Рей увидела Девлина прислонившимся к стене. Он находился возле каменного здания и смотрел на закрытую дверь. Крыша здания была усеяна острыми металлическими прутьями. Само здание ощетинилось металлическими шипами. Казалось, его специально строили, чтобы отбить всякое желание там жить и даже подходить близко.

Неужели в реальном мире есть такие здания? Рей знала, что Девлин не позволяет всплескам фантазии уносить себя неведомо куда. Это была типичная черта фэйри Высокого двора, и Девлин наивно думал, будто подражание правилам и ограничениям сделает и его таким же. Рей понимала: за сто с лишним лет мир смертных не мог не измениться, но она видела его лишь в снах Эни. В другие сны обитателей мира смертных она не входила. Неужели там теперь строят такие странные здания, больше похожие на тюрьму из страшных сказок?

«Кто прячется в этом строении

— Девлин, тихо позвала Рей, подходя к нему.

Он повернулся. Увидев, кто перед ним, нахмурился.

Зачем ты пришла сюда, Рей? Неужели ты не знаешь, насколько это опасно? Немедленно возвращайся в...

Послушай меня, Девлин. Это тебе надо немедленно возвращаться в мир фэйри. У нас беда. Сорша погрузилась в сон и не желает пробуждаться. Она... с ней что-то произошло. Она только и делает, что во сне наблюдает за своим сыном. Мне не по силам изменить ее сон и заставить проснуться. Когда я впервые вошла в ее сон, она могла сопротивляться мне и...

За своим сыном? — Девлин наморщил лоб и скривил губы. За Сетом.

Тебе нужно привести его сюда, повторила Рей. Наша Страна в упадке. Хуже того: части ее просто тускнеют и исчезают. Подданные Сорши засыпают где стояли и не просыпаются.

Девлин бросил взгляд на каменное здание.

Значит, ей известно, чем ты занимаешься... и теперь Страна фэйри распадается, а королева пребывает во сне и отрешенно следит за Сетом. Своей скорбью она может уничтожить весь наш мир. Полное противоречие всем законам логики.

От бесстрастного голоса Девлина все внутри Рей сжалось.

Сорша поставила условие: разбудить ее можете только ты и Сет. Я его не знаю... а королева как одержимая наблюдает за ним. Сомневаюсь, что без него она проснется.

Девлин нахмурился еще сильнее.

Надо заставить Сета вернуться в Страну фэйри.

Ты знаешь, где он сейчас? — спросила Рей.

Да. Она и послала меня в мир смертных оберегать его.

Все чувства Девлина, такие понятные для Рей, когда они бывали вместе во сне или когда она находилась в его теле, сейчас скрывала непроницаемая стена.

Девлин, что делать?

— Ему придется вернуться к фэйри, хочет он того или нет. Девлин опять взглянул на здание. Сорша мне не рассказывала.

О чем?

— О своих тайнах.

Девлин посмотрела на руку Рей, потом опять вперился в странное здание.

Но и я не рассказывал ей о своих.

Рей коснулась его щеки.

Девлин, это я во всем виновата. Когда я впервые встретила Соршу, я не знала, кто она.

Он покачал головой.

Она и до этого была не в себе. Иначе не погнала бы меня в мир смертных. Мне бы нужно... Сам не знаю, что я должен был сделать. Но разве я не знал, как Сорша трясется над своим сыном?

Голос у Девлина был растерянным, как и он сам. Рей понимала: ей нечем ему помочь. Не может же она солгать и пообещать, что все будет хорошо. Особенно ему.

Если бы могла, я бы исправила положение, прошептала Рей.

Ее рука по-прежнему касалась его щеки, но в этот раз Девлин не оттолкнул ее, как делал раньше, пугаясь проявления ее чувств.

Я ничем не могу помочь. Укладываясь спать, Сорша наказала: будить ее позволено только тебе и Сету. Я несколько раз навещала ее во сне. Она и слышать ничего не хочет. Ей все безразлично. Она совсем забыла, что ее называют королевой Порядка. 

— Недопустимо желать чего-то еще, помимо жизни, которая у тебя есть, сказал Девлин, склоняя голову на плечо Рей. А Сорша застряла в своем сне.

Да, согласилась Рей, стараясь говорить как можно мягче. Но она не думает, что жизни обитателей Страны фэйри зависят от нее.

Девлин невесело рассмеялся.

Я не позволю Стране фэйри исчезнуть. Я всегда служил своему миру.

Знаю, осторожно улыбнулась Рей. Ты отличаешься от Сорши. Ты сильнее.

Нет, не сильнее. Я понимаю, что движет ею. Любовь делает нас глупыми. Заставляет отбрасывать логику и совершать необдуманные и опасные поступки.

Его глаза вдруг ярко вспыхнули.

Эни... Она — новая жизнь. Я хочу этой жизни. Ради нее я вверг бы мир в хаос.

Нет. Рей опустила руки на его плечи, не давая уйти. Даже сейчас тебе нельзя забывать о благе фэйри. Не в пример Сорше, ты всю вечность уравновешивал страсть и рассудок. Будь ты королем, ты бы оберегал свой двор. И Сорша оберегала бы, если б не... помутнение рассудка.

Девлин молча смотрел на нее.

Ты пришла сюда, в мой сон... еще и из-за Эни?

Рей попятилась.

У тебя есть от меня секреты, заключил Девлин.

Рей приготовилась ответить, но он прикрыл ей рот ладонью.

Знаю, что есть, и не прошу их раскрывать. Я лишь хочу знать, где Эни безопаснее. В Стране фэйри, со мной, или здесь и без меня?

— Этого я тебе сказать не могу, прошептала Рей. Она для тебя важна. Прости еще раз, что не рассказываю подробностей, но... береги ее. Она опасна, смертельно опасна, но эта девушка очень много значит в твоей жизни. Я бы отдала свою жизнь... точнее, то, что у меня сейчас есть... лишь бы удержать ее возле тебя. Относись к ней с той же заботой, с какой всегда относился ко мне... хотя и не признавался.

Девлин вглядывался в призрачные черты, будто умел читать чужие секреты. Затем кивнул и спросил:

А что будет, когда ты вернешься в Страну фэйри?

— Все зависит от... если будет, куда возвращаться, вздохнула Рей. Страна фэйри исчезает непредсказуемо быстро. Даже не знаю, сколь долго она просуществует, если Сорша не проснется.

Я верну туда ее... сыночка. В тоне Девлина ощущался нескрываемый гнев. Возвращайся и попытайся поговорить с ней. Скажи, что Сет уже на пути домой, что брат приведет ее дитятко. Но она должна вернуть Страну фэйри в прежнее состояние, иначе ее драгоценному чаду туда не попасть.

Девлин почти никогда не выказывал свой гнев. Рей даже растерялась. Она знала, что Высокая королева сама оттолкнула брата от себя, однако таким его еще не видела. Все стремительно менялось. Рей не понимала сути происходящего, не знала причин, но лишь лелеяла надежду, что ее ждет будущее, однажды промелькнувшее перед ней.

Девлин подошел к каменному зданию. Одна стена сделалась стеклянной, и за ней стала видна спящая Эни, сжимающая нож с черной ручкой. Девлин протянул руку, будто намереваясь проникнуть сквозь прозрачный барьер.

Она... свирепая и сильная. Мои сестры желают ее смерти, но мне нужно, чтобы она жила.

Тебе всегда это было нужно, прошептала Рей.

Я надеюсь, что ты встретишь меня в Стране фэйри, — сказал Девлин.

Она кивнула и взяла его за руку. Девлин потянулся, обнял Рей и не отпускал.

Жаль, я не могу оставить тебя здесь или привести Эни туда. А славно было бы нам всем спрятаться в твоей пещере. Там тебе не угрожала бы Сорша, а Эни была бы недоступна для Бананак.

Ты будешь осторожен? — спросила Рей.

Нет, замотал головой Девлин. Мне понравилось вести себя безрассудно. И не только иногда, в краткие мгновения, а часто. Меня сотворили из порядка и хаоса. Настало время познать обе стороны.

Рей встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.

Я люблю обе твои стороны, Девлин. И всегда любила.

Девлин молчал и лишь по-прежнему крепко обнимал ее.

Я приведу Сета в Страну фэйри, разбужу королеву, но что потом... сам не знаю.

Рей хотелось рассказать ему о существовании другого пути, но она не отваживалась. Оставалось лишь надеяться, что Девлин сам увидит или почувствует этот путь.

Если только возможно, я хочу всегда быть рядом с тобой.

Я скоро вернусь, глухо проговорил Девлин.

Он отошел. Рей сотворила туман, скрывающий ее присутствие, и прошептала:

Прости меня, Девлин.

Потом она своими руками соединила нити снов Девлина и Эни. В дальнейшем, если Рей не погибнет, то сама развяжет нити. Но если Страна фэйри исчезнет и она тоже, Девлину придется искать иной способ для проявления своих чувств. А сейчас Рей подарила им общее пространство, где Эни не была угрозой для Девлина и где он мог сбросить с себя ограничения Высокого двора.

ГЛАВА 25

Эни снилось, что она на морском берегу. У нее за спиной высились скалы из песчаника, поросшие на вершинах густым лесом. Был час прилива, вода плескалась возле ее ног. Брючины джинсов успели намокнуть и испачкаться в песке.

Напротив нее стоял Девлин. Он оглядывался по сторонам, словно ожидая увидеть еще кого-то.

А вдруг это не сон? — спросил он.

Сон, упрямо ответила Эни.

Тогда и я тебе снюсь?

Он улыбался куда шире и свободнее, чем в реальном мире.

Наверное, чуть покраснев, ответила Эни.

Она, не стесняясь, разглядывала Девлина; его совсем не человеческие глаза, позу, в которой не было ничего безмятежного. В нем чувствовалась сила, превосходящая силу многих фэйри, и едва скрываемая жестокость, в целом не свойственная Высокому двору.

Здесь на тебя легко смотреть.

И на тебя.

Он нежно погладил ей лицо. Осторожно провел пальцами по щекам, подбородку.

Какая ты красивая, Эни. За целую вечность я не встречал ни одной женщины, рядом с которой мне бы захотелось забыть про все и всех.

И все потому, что тебе нравится, какая я во сне? — Она округлила глаза. Во сне у меня в голове пусто.

Я говорю не только про внешний облик. Ты... твои вспышки темперамента, твои глупости, страсть... даже как ты общаешься со своим конем.

Девлин неотрывно смотрел на нее, словно не мог налюбоваться.

Даже зная о том, как ты опасна, я бы сказал «да».

У Эни сдавило грудь, будто она слишком долго удерживала в легких воздух.

«Да» чему?

— Всему, что ты пожелаешь.

Девлин шагнул к ней, наклонился и поцеловал.

На сей раз Эни не стала пить энергию из его раскрытых губ. Она просто ответила на поцелуй. Правда, это был самозабвенный поцелуй, не таивший в себе опасности.

В этом поцелуе не было необузданного желания. Не было равнодушия, когда целуешь из вежливости. Поцелуй с Девлином не подходил ни под какие привычные сравнения.

Я хочу когда-нибудь причинить тебе боль, сказала Эни.

Ты и не причинишь. Во всяком случае, здесь.

Девлин стоял так близко, что она ощущала его слова у себя на губах.

Здесь мы в безопасности.

На песке разлеглись волки, которых она часто видела во сне. Волчьи глаза смотрели на нее из пещер у подножия скал, поблескивали среди деревьев. Эни удивило, что вид у всех волков был непривычно умиротворенный.

Останься со мной, прошептал Девлин, снова поворачивая ее к себе. Еще немного. Нашими делами займемся потом, когда проснемся.

В его словах, наравне с уверенностью, она улавливала вопрос. Эни провела ладонями по его обнаженной груди. У Девлина, как и у фэйри ее двора, тело было мускулистым, кое-где по нему тянулись тонкие шрамы. А ведь фэйри превосходно умели исцелять раны. Если остался след — значит, поединок был тяжелым и Девлина серьезно ранили. Обилие шрамов говорило о множестве жестоких схваток.

В номере я старалась этого не делать.

Чего не делать? — спросил он, позволяя ей разглядывать себя.

Ощущать твои шрамы. Мне, увы, нечем похвастаться. Эти слова она произнесла с тихим рычанием. Габриэл не позволяет мне сражаться.

Мне понравилось, как ты сражаешься.

Эни просияла.

А что еще тебе нравится в моей «сонной версии»? Ты можешь сказать, что на самом деле думаешь обо мне?

— Могу.

А я захочу это услышать?

— Не уверен.

Девлин снова поцеловал ее и добавил:

А почему бы тебе не спросить меня, когда мы бодрствуем?

Эни невольно задумалась, сон ли это. Она даже отошла на несколько шагов, чтобы полюбоваться на босоногого, обнаженного по пояс Девлина. Море за их спинами было совсем неподвижным, если не считать всплесков, когда любопытные морские животные выныривали на поверхность. Этот сон не был похож ни на сон, ни на реальность.

Я сейчас сплю? — шепотом спросила Эни.

Мы оба спим.

Если это сон, почему я не могу заставить одежду исчезнуть?

Эни задавала вопрос и Девлину, и себе. Потом дотронулась до его джинсов:

Пуговицы. Молнии. Ну зачем в снах вся эта глупость?

Девлин не противился.

Сон не может разительно отличаться от реальности. А там у нас есть одежда.

Его рука скользнула ей под рубашку.

Я сплю, вздохнула она.

Спишь — Его пальцы гладили ей спину. Девлин притянул ее ближе. Это реальность во сне.

Он целовал ее, не сдерживаясь и не скрывая своих чувств. Потом, отстранившись, напомнил:

Это ты тогда все прекратила. Не я.

Ради твоего же блага, напомнила она.

Ты меня недооцениваешь.

Девлин не отпрянул от нее. Эни пила его энергию, но он не ощущал себя ослабевшим.

На этот раз не уходи.

Ей вдруг вспомнился вечер в «Вороньем гнезде», когда она впервые увидела его прячущимся в тени, с напряженным взглядом, который предвещал только беду. Тогда он показался ей похожим на Айриэла. Но сейчас, когда они повалились на песок, Эни призналась себе, что с того дня он занял место бывшего Темного короля, вытеснив Айриэла из ее фантазий.

Она расстегнула его джинсы и уже не противилась поцелуям, которых так жаждала.

Эни проснулась, словно от толчка. Она по-прежнему лежала в объятиях Девлина, но не на песчаном берегу, а на кровати их номера в мотеле. Эмоции захлестывали ее; казалось, их больше, чем она способна поглотить. Эни закрыла глаза и позволила лавине, где слились телесный и эмоциональный контакты, наполнить ее до краев. Однако такое двойное питание для нее угрожало вновь выжать из Девлина все силы, если он не обуздает свои эмоции. Сейчас опасность была несколько меньше, чем при поцелуе, но все-таки сохранялась.

Оставь... что-то одно,прошептала она.

Девлин не разомкнул объятий, но послушно возвел стену вокруг чувств. Он осторожно водил рукой по волосам Эни.

Никогда еще Эни не удавалось до такой степени и таким образом утолять свой двойной голод.

Я... сыта.

Похоже, тебя это удивляет,сказал Девлин, гладя ей плечо, а затем руку.

Такв первый раз.

Она порывисто поцеловала Девлина плотно сжатыми губами, затем перевернулась на живот и вытянулась.

Хорошо,ровным голосом сказал Девлин, не меняя позы.

Нынешний Девлин, вновь застегнутый на все пуговицы, разительно отличался от своего образа в ее сне. Эни даже стало грустно, хотя она понимала, что печалиться по этому поводу глупо. Там, во сне, у Девлина не было ограничений, незримой стены, нерешительности. Во сне он не прятал своих чувств.

«Но тот мир был нереальным».

А в реальном мире Девлин не мог целовать ее, давая волю чувствам. Такой поцелуй мог бы стоить ему жизни.

Эни села на постели, скрестив ноги.

Хочешь перед отъездом пополоскаться в душе? — спросила она.

Он лежал все так же неподвижно, наморщив лоб и заперев эмоции.

Нам нужно поговорить.

О чем? — спросила Эни, и у нее сразу же бешено и гулко заколотилось сердце.

Не все фэйри обладали одинаковой восприимчивостью, но Эни начала догадываться, что чуткость Девлина роднит его с гончими, участвующими в Дикой охоте. Он сразу же уловил ее сердцебиение.

Я получил известие.

Погоди.

Эни нависла над ним, упираясь в матрас. Она поцеловала Девлина, всего на мгновение дотронувшись губами и прижавшись всем телом.

Его руки лежали на ее бедрах. Он не пытался притянуть Эни к себе. Он просто держал ее в своих руках. Все было не так, как во сне, но и прежней его закрытости тоже не было. Девлин смотрел на нее, слушал ее громко стучащее и постепенно успокаивающееся сердце.

Она села у него в ногах.

Слушаю.

Надо отдать Девлину должное: он не стал спрашивать, зачем она все это только что проделала. Просто продолжил рассказ.

Я получил известие, и наши планы меняются.

Когда ты его получил?

— Во сне. Перед нашим общим сном.

А он был реальным? То, что мы... ты и я... и...

Эни вновь нависла над ним, но теперь она упиралась ему в плечи.

Говорю тебе: это было реально.

Девлин протянул руку, запуская пальцы в ее волосы.

Ты жалеешь об этом?

Вопрос был задан ровным тоном, без малейшей эмоциональной окраски, но Эни и так знала: он страшится ее ответа.

И во сне, и наяву я тебя хочу, сказала она. Единственная причина моих «нет» в реальном мире... ты мне нравишься, и я не хочу как-то навредить тебе. Но если там это безопасно, пусть это будет там. Согласен?

— Да. Там это безопаснее.

Девлин улыбнулся, однако голос у него был напряженным.

А как у нас это получилось? Как мы попали в один сон?

— Некоторым дано перемещаться между снами.

Значит, мы умеем перемещаться? Ты это знал, и потому мы...

Эни целовала его, забыв обо всем, пока не повалилась рядом, тяжело дыша от изнеможения.

Давай еще поспим, предложила она.

Я бы с большой радостью остался здесь с тобой, спал бы или бодрствовал, только бы находится рядом. Но обстоятельства изменились. Мир фэйри начал распадаться. Мне необходимо добраться до Сета и отвести его к Сорше.

Повтори это снова.

Эни вперилась в него, пытаясь прочувствовать колоссальный смысл слов, произнесенных как бы мимоходом. Признание реальности сделанного всколыхнуло ее мир. И вслед за тем ее словно окатили ледяной водой.

Что ты сказал? Повтори.

Девлин приподнялся на локте.

Прежде чем мы сможем... продолжать, мне нужно вернуть Сета Сорше.

Она слушала и не понимала.

Постой, Девлин. Мне надо разобраться... Ты сказал, мир фэйри начал распадаться. Как это? Объясни.

Реальность Страны фэйри — это отражение воли королевы. Когда-то там было два двора, и мир создавался объединенными воззрениями двух правителей. Потом Темный двор переместился в мир смертных. Сорша осталась одна. А с недавних пор она погрузилась в скорбь из-за ухода Сета. Если мир фэйри исчезнет, мы все тоже погибнем.

Девлин сел и стянул себе волосы черной кожаной лентой. Движения его были неторопливыми, голос звучал спокойно.

«А его мир движется в концу».

Хотя Эни и не думала постоянно о Стране фэйри, все же это была их с Девлином родина. В ее душе, как и у каждого фэйри, глубокий отклик вызывала любая мысль об их исконном обиталище. Хоть сейчас этот мир и был запретным для нее, никакие внешние запреты не могли оборвать глубинную связь.

Я отведу его к Сорше и быстро вернусь.

Девлин встал, потянулся к рубашке, надел ее, потом обулся.

Уверен, мы все решим наилучшим образом. Едва ли нужно сообщать эту новость дворам Лета и Зимы, но Темный король обязательно должен об этом знать. Если я не сумею разбудить Соршу, возможно, они... смогут вернуться в Страну фэйри.

Чем мне тебе помочь? — спросила Эни.

Скажи своему коню, что нам надо как можно быстрее вернуться в Хантсдейл, причем невидимками. Ехать так, как мы ехали сюда, было бы лучше для твоей безопасности, но, боюсь, времени у нас мало. Дорог каждый ваш день, каждый час.

Девлин вновь отгораживался от нее своей проклятой стеной.

Девлин! — крикнула Эни, беря его за руку.

Он остановился.

Она поправится? Твоя сестра?

Что бы Эни ни думала о Высокой королеве, Сорша была сестрой Девлина. Если бы заболела Тиш, Эни бросила бы все и помчалась к ней.

Прежде Высокая королева никогда не болела, сказал Девлин. Я сделаю все, что необходимо. Но все-таки мне тревожно, и у меня какое-то странное предчувствие. Ее поведение... Он осекся. Высокая королева не должна потакать своей скорби. Не должна терять самообладание из-за горестных чувств. Должно быть, случилось еще что- то, однако Рей мне не сказала.

Рей?

— Это она принесла мне весть из Страны фэйри.

Ты знаешь Рей? — удивилась Эни. Рей из снов?

— Да.

Его взгляд снова был непроницаемым. Девлин затолкал свои чувства так глубоко, что Эни не бралась гадать, каковы они сейчас. Она молчала. Помедлив, Девлин спросил:

Тебе что-нибудь нужно, прежде чем мы отсюда уедем?

— Пятнадцать минут, сказала она, направляясь в ванную.

Рей реальна. Эни узнала, что их общий с Девлином сон тоже был реальным. Но ее удивило, как он говорил о Рей.

«Кто она ему? Кто она вообще

Эни умылась, вычистила зубы, но делала все механически, на подсознательном уровне. В это время она вспоминала все, что знала о Рей. И все равно у нее оставалось множество вопросов, однако расспрашивать Девлина об этой фэйри сейчас, когда его миру грозило уничтожение, казалось ей неуместным и эгоистичным.

ГЛАВА 26

Девлин держал в руках рубашку Эни, которую она собралась надеть в дорогу, но передумала. Он целовался с этой девушкой, у них был общий сон, и на короткое время его жизнь принадлежала только ему. Когда целую вечность ты являешься лишь яблоком раздора между сестрами, возможность жить по своим правилам опьяняет. Но его тут же отрезвило известие, принесенное Рей.

Сорша тревожилась за Сета, как за малолетнего ребенка. Ее одержимость им переходила всякие границы здравого смысла. И из-за капризов сестры Девлин был поставлен перед выбором: либо оставаться с Эни и защищать ее от безумств Бананак, либо бросить ее на произвол судьбы и отправиться ублажать Соршу. Дни, проведенные с Эни, убедили его, что ему хочется совсем иной жизни, а не той, какую он вел при Высоком дворе, служа «окровавленными руками» королевы. Сестры создали его, чтобы он служил точкой равновесия между порядком и хаосом. Его ценили только потому, что он исполнял волю Неизменной королевы и терпеливо напоминал Бананак о последствиях убийства Сорши.

«Я хочу сам выбирать свой путь».

Эни вышла из ванной.

Хочу тебя спросить. Чувствую: ты что-то скрываешь от меня. Но это подождет. И я подожду.

Чего подождешь? — не понял Девлин.

Ответов. Тебя. Времени. Она взяла его руки в свои. Все это никуда не денется. Я не особенно верю в неизменность судьбы. Я слышала: Иолы знают будущее. И твои сестры, кажется, тоже. Правда, в будущем не все происходит так, как они увидели. Но в чем-то они правы. Что будет с нами? С тобой и со мной? Это один из моих вопросов. Не знаю, что уж там увидели твои сестры и почему все получается так дерьмово. Зато я знаю другое. Мне рядом с тобой так хорошо, как не было никогда и ни с кем. За всю мою жизнь.

Ее слова лишь укрепили в Девлине желание позаботиться о ее безопасности.

Мои сестры не способны видеть твои нити. Они видят лишь будущее тех, кто каким-то образом связан с ними. И... со мной. Так они утверждают.

Эни крепче сжала его руку.

А если я все-таки связана с ними? Или с тобой? Ты тоже умеешь видеть будущее?

— Умею.

Девлин осторожно высвободил руки и отошел к окну тесного номера. Ему очень не хотелось говорить об этом.

Значит, ты можешь увидеть мое будущее?

— Я пытался, но... ничего не получилось.

Девлин не смотрел на Эни. Он ни словом не обмолвился о том, что невозможность увидеть ее будущее свидетельствовала о сплетении их жизненных нитей.

Мои сестры могут увидеть тебя, лишь если ты окажешься вблизи кого-то из них. Или если кто-то из фэйри расскажет им.

Получается, ты совсем не видишь мое будущее?

Девлин не пытался сейчас скрывать свои чувства. Наоборот, он показывал Эни и тревоги, и надежды, жившие в нем.

Я не мог видеть твое будущее с тех пор, как... не убил тебя... когда я... И не потому, что тебя в будущем нет, а потому что ты... мы...

Потому что наши жизни переплетены, докончила за него Эни.

В каком-то смысле да.

Девлин глядел на автостоянку мотеля.

Тебе стоило бы остаться в этом здании. На некоторое время.

Нет, сказала Эни, вставая у него за спиной.

Любая из моих сестер не задумываясь убьет тебя, сказал Девлин, поворачиваясь к ней. Я не могу тебя терять.

Знаю.

Эни развернула его к себе.

Сейчас, Девлин, ты рассуждаешь без всякой логики. Гончие не могут сидеть взаперти. Но даже если бы ты убедил меня остаться здесь... Скажи, где мне безопаснее: в этой комнатенке или рядом с тобой?

У Девлина вырвался раздраженный возглас, который при Высоком дворе сочли бы неуместным. Но он больше не чувствовал себя частью Высокого двора.

Не знаю, Эни, где тебе безопаснее — в Стране фэйри или в мире смертных. Наверное, тебе все-таки стоило бы остаться здесь. Айриэл...

Эни потянулась к нему и порывисто поцеловала.

Нет.

Позвони Айриэлу. Спроси, может ли он сюда приехать.

Девлину была ненавистна сама мысль оставить Эни в этом жалком мотеле, но еще более мучительной была мысль увидеть ее убитой.

«Какое море чувств», удивилась Эни.

Она ощущала их все; знала: Девлин лихорадочно пытается разобраться в этой лавине. Он выплескивал то, что веками прятал, подавлял, забивал логикой и своими обязательствами перед Высокой королевой и двором.

Что ты хочешь? — спросила Эни.

Чтобы ты была со мной и тебе ничего не грозило.

Он понимал, насколько нелогично его желание, но ему действительно не хотелось расставаться с Эни.

Одной проблемой меньше, сказала Эни.

Она побросала свои вещи в рюкзак, застегнула клапан.

Я тоже этого хочу, Девлин. Я поеду с тобой, хотя бы до Хантсдейла. Там поговорим с Айриэлом и вместе что-нибудь придумаем.

С Ниаллом тоже надо поговорить. Нельзя держать Темного короля в неведении.

Эни подняла рюкзак.

И с Габриэлом. С ним, наверное, будет всего труднее договориться. Опять начнет бубнить: «Никто не имеет права встречаться с дочерью Габриэла, пока...»

Девлин пожал плечами, не скрывая волнения, вызванного ее словами.

Но мы вроде уже... встречаемся.

Конечно, тихо согласилась Эни. Я бы сама сразилась с ним за тебя... если, конечно, он позволит. Он боится, как бы мне чего не сломали.

Девлин смотрел на нее и не решался сказать, что Габриэлу, скорее всего, пришлось бы опасаться за себя, а не за дочь. Он коснулся ее губ.

Какой же Габриэл глупец — вырвалось у Девлина. Конечно, у тебя нет неуязвимости. Но нет и капли слабости смертных. В сражении ты — достойный союзник. И достойный противник.

Он полез в ножны, замаскированные под боковой карман брюк, и достал оттуда нож.

Вот, возьми. Я знаю, у тебя есть свои, но... мало ли что.

Эни взяла нож.

Девушка никогда не бывает слишком вооруженной, усмехнулась она.

Девлин взял у нее рюкзак.

Тебе еще нужно разбудить коня.

Девлин. Эни с предельной серьезностью поглядела на него, потом приложила ладонь к его груди. Я буду очень внимательно обращаться со всем, что ты мне даешь.

Девлин не знал, как на это ответить, и просто кивнул.

Эни взялась за дверную ручку, однако Девлин ее опередил. В коридоре вполне могли находиться фэйри, желавшие ее смерти.

Позволь мне выйти первым.

Сегодня, но не всегда, улыбнулась Эни. Ты же знаешь: случись что, я не буду жаться в уголочке и ахать, как какая-нибудь дурочка из Высокого двора.

Ты же дочь Габриэла. Другого ответа я и не ждал.

Девлина захлестнуло волной счастья. Еще никто не выражал желания сражаться бок о бок с ним.

Королевский ассасин должен действовать в одиночку. Жить один и сражаться один. Так он и жил. Сорша всегда подчеркивала важность двух этих требований. Она позволяла ему учить солдат и стражников, передавая им свои навыки. Но в отличие от других дворов, Высокий двор не допускал в армию женщин. И еще: Девлину дозволялось только обучать, показывая свою силу и ловкость на турнирах, но не в бою. Его утаиваемое от всех умение убивать быстро и бесшумно было наследством Бананак. Сорша ненавидела кровожадность сестры, одновременно поощряя ее в Девлине.

Сама того не желая, Эни замахнулась на все ограничения, веками определявшие жизнь Девлина. Только сейчас он понял, какой унылой и бесцветной была эта жизнь, пока в нее вместе с Эни не ворвались краски и чувства. Он мысленно представил, как учит ее всем премудростям сражения. Ведь навыков тоже никогда не бывало слишком много. Если они сумеют уйти от Сорши и стать одиночками, им придется быть очень сильными. Сильнее всех возможных противников.

Ему казалось, что Эни создана для жизни фэйри-одиночки. Она унаследовала это от Габриэла, который веками служил левой рукой Темного короля, карая тех, кого Айриэл считал заслуживающими наказания. До него были другие Габриэлы. Эни была очень похожа на них. Единственным, что сдерживало ее отца, что мешало по-настоящему учить ее и затем позволить ей иметь свою стаю, было опасение, что в Эни слишком много смертной природы. Но Девлин не сомневался: когда кровь фэйри поглотит последние капли смертной крови, Эни сможет противостоять очень и очень многим.

Он подумал о волках, сопровождавших Эни в ее снах. Эти волки были вестниками охоты. Они видели в девушке вожака стаи и ждали, когда она их поведет.

«Может быть, ты это видела, Сорша? — мысленно спросил Девлин. Испугалась, что Эни станет сильной? Или ты не желала, чтобы она была моей

Когда Высокая королева пробудится от сна, Девлин обязательно задаст ей эти вопросы. Он обязательно должен получить ответы, прежде чем... покинуть Высокий двор.

ГЛАВА 27

Рей вернулась в зал, где под стеклянным колпаком спала Сорша. Мир за окнами дворца неумолимо лишался красок. Они смывались, выцветали, исчезали. Не было ни дня, ни ночи, а только нескончаемые сумерки. Сумерки означали для Рей возможность свободно бродить где вздумается, однако в исчезающем мире эта независимость была слабым утешением.

Разве вы не можете вернуться обратно в мир смертных? — спросила Рей у двух девушек, постоянно находившихся при спящей королеве.

Ее удивляло, что свои довольно миловидные лица обе прячут вод вуалью. Наверное, этого требовал этикет Высокого двора.

Нет, ответила одна из них. Мы остаемся с нашей королевой. Если умрет она, мы тоже умрем.

Почему? — недоумевала Рей.

Нам нечего делать в мире смертных. Наша королева поселила нас здесь. А там нас никто не ждет. Наши родные и друзья давно умерли, нет больше прежних манер и правил... Теперь этот мир для нас чужой.

Тем не менее в голосе девушки Рей уловила глубоко спрятанную тоску.

В сумеречном свете, лившемся из окон, стеклянный купол опочивальни отбрасывал серые тени. Кровать Сорши уменьшилась в размерах и теперь больше напоминала открытый гроб. Рей не знала, связано ли это с общим исчезновением Страны фэйри или здесь кроется что-то еще. Чем бы это ни было, зрелище вызывало у нее неподдельную тревогу.

Оставалось лишь ждать полного растворения этого мира. Но Рей должна была передать королеве ответ Девлина, и потому она вновь вошла в сон Сорши.

Крылатые львы сердито зашипели на Рей.

Я не желаю тебя видеть, не отрываясь от зеркала, сказала Сорша.

Девлин обещал привести к тебе Сета. Но чтобы Сет смог сюда проникнуть, Страна фэйри должна вернуться в прежнее состояние.

Кивком головы Сорша указала на зеркало. В нем Сет шел по улице.

Я его вижу. И это вовсе не Страна фэйри.

Твой сын сюда вернется, повторила Рей. Быть может, тебе стоит подготовиться заранее.

На сей раз Сорша оторвалась от зеркала и так посмотрела на Рей, что та сникла.

Запомни, дитя: мне достаточно мгновения, чтобы подготовиться. Я — Высокая королева, а не какая-нибудь смертная, которая тщится достичь совершенства. Едва он окажется здесь, я проснусь, но ни секундой раньше. Ступай и более не тревожь меня до самого его возвращения.

Больше она не сказала ни слова. Один из крылатых львов разинул пасть, и Рей показалось, что он насмешливо улыбается. Стражники сна Высокой королевы были продолжением ее воли, а воля Сорши в этом мире значила все.

Вздрогнув под взглядом крылатого льва, Рей вернулась в сумерки Страны фэйри.

Спустя несколько часов тишину дворца разорвал пронзительный крик, затем другой и еще несколько. Выглянув из окна, Рей увидела приближающуюся к дворцу фэйри крайне странного вида. Та на ходу размахивала боевым топором и бросалась ножами в редких прохожих, обращая их в бегство. С лица воинственной фэйри не сходила злорадная улыбка.

«Кажется, я знаю, кто ты», подумала Рей.

За спиной фэйри виднелись массивные крылья; ее темные пряди представляли собой диковинное сочетание волос и перьев, а лицо было покрыто боевой раскраской. Взгляд у нее был хищный и оценивающий.

Фэйри остановилась, запрокинула голову и поглядела на Рей. Ее улыбка была искаженным подобием улыбки Девлина.

«Бананак, вторая его сестра», догадалась Рей.

Вот ты где, девка.

Слова Бананак проникали сквозь камень и стекло, словно были ядрами, пущенными внутрь. Рей отступила назад, к стеклянному куполу, невольно оказавшись между двух сестер Девлина. Разумеется, она никак не могла задержать Бананак; призрак бессилен остановить тех, у кого есть реальное тело. Вообще-то у Рей не было намерения защищать Высокую королеву: Сорша не сделала ничего, дабы снискать ее верность. Действия Рей были инстинктивными — уберечь ту, от кого зависел окружающий мир. Сорша создавала, Бананак разрушала. Одного этого было достаточно, чтобы в данный момент избрать сторону Сорши.

Бананак схватила спящего фэйри и швырнула в окно. На каменный пол зловещим дождем посыпались осколки. Среди них лежал несчастный фэйри, весь в крови. Смертные служанки королевы безучастно взирали на происходящее. Обе замерли возле купола.

Немедленно бегите отсюда, сказала им Рей.

Она не сводила глаз с Бананак и не знала, послушались ли ее смертные.

А Бананак огляделась по сторонам, вырвала с корнем деревце и стволом его выбила остатки стекла из оконной рамы. Вновь посыпался дождь осколков.

Рей не шевелилась. Она и не могла шевельнуться под цепким взглядом Бананак.

Безумная сестра Сорши подпрыгнула и приземлилась на каменный пол тронного зала. Осколки громко захрустели под ее сапогами.

Путаешься с моим братцем? — вместо приветствия спросила Бананак.

Фэйри-ворон подошла к Рей совсем близко. Казалось, она вот-вот войдет внутрь. Рей отодвинулась.

Бананак принюхалась, обогнула Рей и остановилась. Потом резко наклонила голову к плечу. Можно было подумать, что у нее оборвались шейные связки.

На тебе — его запах. Но его здесь нет.

Его здесь нет, подтвердила Рей.

На улице собралось несколько фэйри. Они молча глядели сквозь разбитое окно на Бананак, не пытаясь прийти на помощь или убежать. Только смотрели, охваченные ужасом, забыв про все правила приличия, установленные в Высоком королевстве.

А ты надевала его кожу. Бананак снова принюхалась. Частенько надевала. Он впускал тебя в свое тело.

Девлин мой друг, сказала Рей.

Бананак каркающе засмеялась.

У него нет друзей. Не для дружбы его создавали.

Рей расправила плечи и сказала, глядя на незваную гостью:

Я такая, какой он хочет меня видеть.

Бананак уставилась на нее так, будто обладала даром ясновидения. Рей заподозрила, что сестра Сорши действительно умеет заглядывать в будущее. Скорее всего, этим сейчас Бананак и занималась. Фэйри-ворон словно взвешивала и измеряла Рей, отчего той все более становилось не по себе. Если результаты не удовлетворят Бананак, она вряд ли оставит Рей в покое.

«Способна ли она меня убить

Их силы были несопоставимы. Рей утешала себя лишь тем, что призрака убить едва ли возможно. Потом ее охватило любопытство. Ей захотелось узнать, действительно ли Бананак увидела что-то серьезное. На лице женщины-ворона не отражалось ничего. Наконец она коротко кивнула, обогнула Рей и повернулась к стеклянной опочивальне.

Вот куда ты забралась, сестричка.

Бананак протянула руку, намереваясь дотронуться до темно-синего стекла. Пальцы с длинными ногтями, больше похожими на когти, застыли в воздухе.

Слышишь меня?

Рей пережила несколько тяжких мгновений. Ей захотелось затаиться и ничем не привлекать к себе внимания Бананак. Такое желание было вполне оправданным: добыче едва ли захочется попадаться хищнику на глаза. Но поступи она так, Бананак проникнет внутрь и покалечит Соршу, и тогда последствия будут непредсказуемыми.

Она не в состоянии тебя услышать, сказала Рей.

Бананак взглянула на нее, повернув при этом голову почти на сто восемьдесят градусов. Любой человек, выкрутив шею таким образом, непременно сломал бы ее.

Зато тебя она слышит.

Иногда, пожала плечами Рей.

И что же видит во сне моя свихнувшаяся сестрица?

Бананак рассеянно скребла когтями по стеклу. Звук был настолько отвратительный, что Рей передернуло.

Девка, я тебя спрашиваю.

Не знаю. Спроси об этом Девлина. Бананак изогнула крылья, заслонив скудный свет, льющийся из разбитого окна.

Как я его спрошу, дурочка, если его здесь нет?

— Скоро будет.

А-а, будет... Хочешь сказать, они с гончей получили мое послание? А я им там подарочек оставила.

Подарочек?

— Весь в крови, но уже не кричит.

На лице Бананак появилось что-то вроде сожаления.

Жаль, нельзя собрать в мешочек вопли. Я бы не прочь, но они умирают вместе с телом.

Рей молчала. Какие тут могут быть слова? А что-либо сделать с Бананак у нее не было сил.

Вот что, призрачная девка. У меня еще есть дела. Надо укокошить нескольких фэйри. Но я скоро вернусь.

Она вдруг со всей силой ударила кулаками по стеклу. По залу разнеслось громкое, клацающее эхо. В окнах задрожали стекла, а в зале — колонны. Испуганная Рей заткнула уши. Однако на темно-синей поверхности не возникло ни одной трещины или царапины.

Жаль, пробормотала Бананак, прикладываясь щекой к стеклу. Приятных снов, сестричка моя. Пока ты тут спишь, я их всех поубиваю. Ну, не всех, призналась она, барабаня пальцами по стеклу. Сегодня мне на это времени не хватит. Нужно было развеяться, набраться сил, подготовиться к уничтожению предательницы.

Затем Бананак покинула дворец так же, как и вошла, выпрыгнув на улицу. Оторопевшая Рей видела, что эта безумица времени не теряла. Всех, кто попадался ей на пути, она расшвыривала в разные стороны, некоторых била кулаком в живот и сворачивала шею. Спящие или бодрствующие — значения для Бананак не имело. Унылое пространство Страны фэйри стало жутким. Все предвещало войну. Где-то пылали здания, слышались крики умирающих, а воздух наполнялся густыми клубами дыма.

«Возвращайся скорее, Девлин

ГЛАВА 28

Они неслись на бешеной скорости обратно в Хантсдейл. Барри обходился без управления. Теперь он принял облик одной из моделей «ситроена» — элегантной, но уже давно не выпускавшейся. Эни знала: марки машин Барри черпает из ее разума, где запечатлелись их очертания. В «ситроен» он превратился, чтобы немного развеселить ее. Но даже это стремительное, похожее на полет путешествие в матово-черном автомобиле ее не радовало.

Груз осложнившейся ситуации стал осязаемым; он давил Эни на грудь, затрудняя дыхание. Страна фэйри исчезала, уходила в небытие, грозя утащить туда же всех ее обитателей. В том числе и Девлина. Путешествие с Девлином в мир фэйри представлялось Эни очень сомнительным. В свое время Сорша приказала ему умертвить Эни, а Девлин ослушался приказа.

«Убьет ли она меня, если я там появлюсь? А как это скажется на Девлине

Эти вопросы не выходили у девушки из головы. К тому же она не знала, кем окажется для Девлина в Стране фэйри, если все-таки отважится туда пойти, помощницей или обузой.

Но и возвращение в Хантсдейл, в поле зрения Бананак, не сулило ничего хорошего. Ей понадобится серьезная защита от нападок госпожи Войны. Несколько утешало то, что в Хантсдейле были самые сильные фэйри, способные противостоять Бананак.

«Если мне в любом случае суждено погибнуть, уж лучше я останусь рядом с ним».

Для Эни это был весомый аргумент, но вряд ли он подействовал бы на других. Она посмотрела на Девлина. Тот сидел с закрытыми глазами и бесстрастным лицом, однако Эни ощущала его страх и гнев. Сейчас он не прятал своих чувств.

А почему Сорша так носится с Сетом? —не выдержав молчания, спросила Эни.Я только знаю, что раньше он был смертным. Она сделала его фэйри. И что тут такого?

—Этот вопрос я и намерен задать Высокой королеве.

Девлин положил свою руку на руку Эни, и их пальцы переплелись.

Пока я знаю лишь то, что рассказала мне Рей.

Но рассказываешь мне не все.

Да, не все,признался он.Я не вправе раскрывать другим тайны королевы, но... могу сказать, что для меня крайне важно вернуть Сета в Страну фэйри.

А эти тайны связаны с королевой и Сетом?

Да.

Они помолчали, затем Девлин сказал:

Я рад, что у нее есть Сет. Может быть, она не будет препятствовать моему превращению в фэйри-одиночку.

Неужели ты способен на такое? — улыбнулась Эни.

Многие фэйри не примыкают ни к каким дворам.

Так оно и было, но Девлин вряд ли входил в их число. Он не сможет без двора.

«И я тоже», подумала Эни.

Сама мысль о том, что Сорша согласится отпустить брата, представлялась Эни смехотворной. Девлин принадлежал ей, как Габриэл принадлежал Темному королю.

Будущее зависело от уймы «если», от множества обстоятельств, неподвластных контролю Девлина и Эни. Сейчас они слишком многого не знали.

«А главное — я не знаю, почему Сорше понадобилось меня убить».

Эни вновь взяла Девлина за руку. Он повернулся к ней, открыл глаза.

Прости, я не могу перестать думать об этом. Вот после...

Это твой долг. Тут ни к чему извиняться. Я рада, что ты меня не боишься. Рада, что нашел меня и... она улыбнулась, не убил.

Когда? — вполне серьезно спросил Девлин.

И тогда, и сейчас.

И я рад, что ты не убила меня.

Он опять держал себя в узде, однако Эни чувствовала, насколько ему тревожно.

И что целовалась со мной, добавил Девлин.

Эни коснулась его губ.

Когда? — подражая Девлину, спросила она.

И тогда, и сейчас.

Смотреть в окно было невозможно: от бешеной скорости окружающий пейзаж подернулся дымкой.

Эни достала мобильник и позвонила Тиш. После первого же гудка включилась голосовая почта.

Позвони мне, попросила Эни.

Она решила позвонить Кролику, когда раздался звонок. На дисплее телефона замигала надпись: «Дом».

Это были не Тиш и не Кролик. Из татуировочного салона, как ни странно, звонил Айриэл.

Нужно, чтобы ты поскорее вернулась домой.

Она сжала мобильник. Бесстрастный голос Айриэла настораживал.

Мы уже возвращаемся.

С Девлином?

— Да. Он рядом. Хочешь с ним поговорить?

— Пока нет. Прошу, не вздумай от него никуда убегать. Обещаешь?

— Айриэл, что у вас происходит? — Ее ладони стали липкими от пота. Пожалуйста, не молчи. Поговори со мной.

Я с тобой говорю. Встретимся здесь... в салоне.

Голос его звучал мягко; как-то непривычно мягко.

Возвращайся, Эни.

У вас все в порядке? Где Кролик и Тиш? Они рядом?

Пауза была излишне долгой.

Кролик здесь, а Тиш у меня дома.

Эни отключилась и мысленно спросила коня: «Барри, а еще быстрее можешь? Очень нужно».

«Могу, но ненамного».

Барри и так промчался почти весь путь, но нести в себе двоих пассажиров и двигаться с максимальной скоростью было нелегко.

«Никакой другой конь не сравнится с тобой в быстроте», похвалила его Эни.

«И в этом мире тоже, добавил Барри. Между прочим, в Стране фэйри я способен бегать еще быстрее».

«Если я там окажусь»

«Если мы там окажемся, поправил конь. Я ведь твой конь, Эни. Мы всегда будем вместе... даже если мне придется терпеть его».

Голос коня умолк у нее в мозгу. Тишина была невыносимой. Требовался «заполнитель тишины» — музыка или разговор. Но Эни сейчас вовсе не хотелось слушать громкую музыку, а разговор с Девлином не получался. Эни приготовилась стоически выдержать последний отрезок пути.

Девлин почувствовал ее состояние, молча взял за руку, так они и просидели в темном и тихом салоне несколько завершающих часов.

Потом она уснула и проснулась от голоса Девлина:

Эни, подъезжаем.

«Да, просыпайся,подхватил Барри.Почти приехали».

Эни, моргая после сна, пыталась сориентироваться. В пределах города Барри перешел на дозволенную скорость и вновь принял облик «барракуды»,

«Я изможден, Эни»,признался Барри.

Отдыхай,вслух произнесла она и ласково погладила приборную доску.Ни у кого нет коня лучше, чем Барри.

Согласен,сказал Девлин.

Они подъехали к «Иголкам». На пороге стоял Айриэл. Он подошел, открыл дверцу и подал Эни руку.

Выходи.

Все еще сонная, Эни вылезла и позволила повести себя в дом, удивляясь, что сопровождает ее Айриэл, а не Девлин.

Что тут происходит? —спросила она.

Давай сначала войдем.

Айриэл оглянулся на Девлина, который шел слева от Эни, прикрывая левый фланг.

Как-то мне страшновато,призналась Эни, переступая знакомый порог.

В салоне был погашен весь свет. В окне виднелась табличка «Закрыто». Из окна Эни увидела нескольких гончих, охранявших квартал. Войдя, Девлин остался возле двери. Если кто-то прорвет оборону гончих, то вначале наткнется на него. Встревоженная Эни не возражала против такой защиты и не пыталась встать рядом с ним. Девлин бросил на нее короткий взгляд и сейчас же вновь повел наблюдение за улицей.

Айриэл, ты, наконец...

Садись.Айриэл пододвинул ей стул и попытался усадить.Можем поговорить здесь. Кролик наконец уснул.

Кролик спит?

Эни вслушалась, и тишина, царившая в салоне и в жилой половине, показалась ей подозрительной.

А где Тиш? Почему она у тебя дома?

—Прости,зачем-то сказал Айриэл, все еще пытаясь усадить ее на стул.

Ты можешь ответить: что здесь произошло? —Эни резко вырвала руку.С ними что-то случилось? Они ранены? Кто это...

Мне очень больно, Эни. Я думал, они в безопасности. Я думал, она...

Его голос дрогнул, а в глазах блеснули слезы.

Эни охватила паника.

Отведи меня к Тиш! Слышишь?

Она посмотрела на Девлина. Тот шагнул к ней.

Эни—начал Айриэл.

Нет! Где она?

Эни вырвалась от Айриэла и подбежала к двери, что вела на жилую половину.

Эни, ее... нет.

Айриэл силой отцеплял пальцы Эни от дверной ручки.

На нее напала Бананак. Тиш мер...

Нет! — крикнула Эни, отпихивая Айриэла — Она... нет. Тиш ничем ей не мешала. Никогда не вставала на пути у Бананак. Она...

Эни начала сползать по стене. Казалось, пол поднимается навстречу. С миром творилось что-то неладное. С ее желудком творилось что-то неладное. Мир уходил из-под ног, исчезал, проваливался.

Тиш... мертва? Моей Тиш больше нет? — Эни подняла глаза на Айриэла. Когда?

— Вчера вечером, ответил он, опускаясь на корточки перед нею.

Как?

Эни подавила в себе все чувства, иначе они захлестнули бы ее. Она дрожала от закипавшей внутри ярости. Правда, гнев сейчас был полезен, он высушил слезы. Вся кожа ее зудела, будто от муравьиных укусов. Даже поднимающийся гнев причинял боль.

«Сосредоточься», мысленно приказала себе Эни.

Несколько раз глубоко вздохнув, она медленно выдохнула, поймала взгляд Айриэла и спросила:

Как она... как все случилось?

— Все произошло очень быстро, уклончиво ответил Айриэл. Можно оставить это на потом?

Эни уперлась в него глазами. Бывший король, ее многолетний защитник и покровитель — он сам был раздавлен случившимся и чувством собственной вины.

Только на несколько минут, прошептала она.

Слезы были совсем близко, но выпустить их наружу означало бы согласиться, что Тиш действительно больше нет.

«Не хочу в это верить».

Эни встала.

Я должна увидеть Кролика.

С ним все в порядке. Сейчас твой дом будет самым безопасным местом в городе. Я обещаю.

Айриэл осторожно протянул руку и откинул ей волосы со лба.

Я сам до сих пор очухаться не могу. Мы думали, у нас достаточная охрана. Она спокойно сидела дома. Внутри были гончие. И если бы Тиш...

Если бы что?

— Она выскользнула из дому.

Было непонятно, на что больше сетует Айриэл: на свою непредусмотрительность или на своеволие Тиш.

Ты спросишь: почему гончие не последовали за ней? Даже не знаю, как она вылезла из дому... И зачем.

Неужели непонятно? Да не любила она сидеть взаперти! У нее было больше терпения, чем у меня. Но ты попробуй день за днем держать взаперти дочь Габриэла!

Эни содрогнулась при мысли, что ей придется сообщать ужасную новость отцу.

Он знает?

—Он знает. Вся Охота знает.

Наверное, Айриэл сейчас подыскивал какие-то утешительные слова. Но утешать можно, когда кого-то просто ранили. А сейчас любые слова бесполезны.

Эни...

Она молча посмотрела на него. Айриэлу самому было тяжело, но утешать егоэто не для нее. Она не хотела его слушать и не хотела продолжать разговор.

Сходи проверь, как там Кролик. Ладно? Мне нужно... Мне нужно...

Она не договорила и посмотрела на Девлина.

Он тотчас же подошел к ней.

Эни обхватила себя руками, но это не помогло. Ее колотила дрожь,

Если Бананак попытается добраться до Эни, ей вначале придется убить меня,сказал Девлин, четко выговаривая каждое слово.А убить меня еще никому не удавалось.

Айриэл посмотрел на него, затем на Эни, после чего прошел в жилую половину.

Тишина комнаты ожидания была еще хуже, потому что это была не тишина, а пустота. Больше уже никогда Тиш не ворвется с радостным воплем в салон. Больше не будет до хрипоты спорить с Эни, какую музыку им сейчас слушать. Не будет отчитывать Эни. Тиш уже ничего не сделает, поскольку ее самой больше нет. И убила ее... Бананак.

Эни казалось, что у нее остановится сердце. Наверное, она не возражала бы.

«На ее месте должна была оказаться я».

Но оказалась Тиш, оставив ее один на один с этим жутким миром.

Я хочу смерти Бананак, сказала Эни.

ГЛАВА 29

Девлин не знал, что сказать застывшей в молчании Эни. Наверное, слова поддержки и утешения. Их всегда говорят в подобных случаях. Логика требовала не оставаться безучастным. Но нужные слова не находились. Его сестра убила ее сестру. О чем тут говорить?

Эни не плакала. Она глядела на него сухими глазами.

Поможешь мне? — спросила она. Я должна это... исправить.

Ты это никак не исправишь.

Если бы он мог хоть что-то ей пообещать. Ничего. Бананак привыкла разрушать жизни, семьи, надежды. Если не найти способ ее обуздать, Тиш окажется лишь первой жертвой в семье Эни.

Слова были бесполезны. Девлин молча обнял Эни.

И тогда слезы, с которыми она боролась до последнего, хлынули и потекли по щекам.

Если бы могла, я бы повернула время вспять. Лучше бы ты убил меня еще в детстве. Тогда бы и Тиш, и Джиллиан жили спокойно и...

Нет, Эни. Они бы не согласились на такой обмен, возразил Девлин, нежно целуя ее в лоб.

Он не знал, сколько они простояли так. Эни плакала почти беззвучно, только его рубашка все сильнее намокала от ее слез. Это была лишь вершина айсберга горя, однако Эни помнила о Кролике, спящем совсем рядом, и не хотела своими стенаниями добавлять ему страданий.

Девлин вслушивался во все звуки в доме и снаружи, но слышал лишь всхлипывания Эни и ощущал присутствие гончих, охранявших ее безопасность. Айриэл несколько раз куда-то звонил. Он говорил вполне спокойно, по-деловому, только Девлин все равно ощущал ярость, бушующую в душе бывшего Темного короля и требующую выхода. Весь двор для Айриэла был его семьей. Ни при каком ином дворе не было такого благоговейного почитания семейного единства, как при Темном дворе. Естественно, для Айриэла случившееся было равносильно потере собственной дочери.

«Как это не похоже на Высокий двор».

Горе захлестнуло всех, кто находился в доме и за его пределами. Однако Девлин не имел права поддаваться общим чувствам. Ведь ему нужно было как можно скорее доставить Сета в Страну фэйри. О дальнейшей судьбе Эни он не решался сейчас даже думать.

Айриэл открыл дверь.

Он проснулся.

Эни быстро поцеловала Девлина и скрылась за дверью.

Айриэл и Девлин молча смотрели друг на друга. Им было трудно начать разговор, но и откладывать его было нельзя. Нужно поскорее вернуть Сета в мир фэйри. Не самое лучшее время, но реальность не спрашивает ни фэйри, ни смертных, нравится ли она им. Трагедии не подчиняются ничьим планам.

Нам надо поговорить, начал Девлин. С Соршей не все ладно.

Айриэл поднял руку.

Давай я сначала сделаю кофе. Я со вчерашнего дня глаз не сомкнул.

Девлин кивнул и последовал за бывшим Темным королем на жилую половину. Ему было тяжело находиться здесь. Он смотрел на скромные комнатки, в которых Эни провела не один год, приходя в себя после случившегося по приказу Сорши. И здесь же она сейчас плакала от того, что произошло по вине другой его сестры.

Сорша и Бананак — источник всех ее страданий. Девлин затолкал эмоции поглубже. Он сделает все, что нужно, и попытается добиться лучшего будущего для Эни.

«Может быть, у меня получится вернуть ей Джиллиан».

Эни стояла в коридорчике между кухней и комнатами.

Кролик, тихо позвала она.

Эни,хриплым, не своим голосом отозвался брат.

Кролик вышел, сжал Эни в объятиях.

Ты живая... Я был... Хватит самовольничать. Ты сделаешь все, что надо... только не попадайся ей на глаза. Скажи, что сделаешь. Скажи... Обещай.

Тсс.

Эни обняла брата. По щекам Кролика катились слезы. Потоки слез.

Я дома. Если бы я вернулась пораньше! Это моя вина.

Нет,в один голос возразили ей Кролик и Айриэл.

Моя,упрямо повторила Эни.

Нет,сказал Девлин.Смертные уязвимее нас. Твое присутствие не спасло бы ее.

Эни оттолкнула его, побежала в салон и к выходу. Шумно хлопнула вторая дверь, сопровождаемая совершенно неуместным сейчас треньканьем колокольчика и сердитым возгласом Эни.

Кролик кинулся было за ней, но Айриэл схватил его за руку, после чего вопросительно посмотрел на Девлина.

«Как будто мне нужно чье-то напоминание».

Девлин не раз попадал в опасные ситуации, но тогда он вел себя совсем не так. Только разум, только логика, и никаких эмоций. Но ведь он никого никогда не терял. Его чувства и сейчас были надежно заперты внутри, хотя и бушевали, угрожая его разорвать. Смотреть на горюющую Эни ему было больно и страшно.

Он вышел в салон. Остановился. Во дворе несли вахту гончие. Эни он увидел возле широкого окна.

«В случае опасности прыгну через окно», подумал Девлин.

А опасность могла подстерегать на каждом шагу.

«Я должен быть рядом».

Он втянул в себя воздух и только потом распахнул дверь.

Эни не желала смотреть на него. Она упрямо глядела в темноту. Девлин подошел, встал рядом.

Ты ни в чем не виновата. Пойми это.

По лицу Эни струились слезы, и она даже не пыталась их смахивать. Они катились по щекам, падали на подбородок, а оттуда — на шею и воротник рубашки.

Я сейчас вообще ничего не понимаю, сказала она, глядя в сторону. Кончилось понимание.

Девлин вздохнул и попытался начать разговор по-другому.

Чего ты хочешь?

— Безопасности для Кролика. И смерти для твоей сестры.

Она совсем по-волчьи оскалила зубы.

Смерть за смерть. Она убила мою сестру.

Ты не сможешь убить Бананак.

Ты так думаешь?

Эни отскочила от стены, встав напротив Девлина. Это была боевая стойка. В глазах появился тот же фосфоресцирующий блеск, что и у коней гончих.

Почему я не смогу ее убить? Назови причину.

Девлин никому не выдавал тайны своих сестер. Целую вечность он жил ради них. Но сейчас мир фэйри распадался, а если Бананак удастся втянуть дворы в войну, то опустошение грозило также миру смертных. Хранить тайны сестер и дальше становилось бессмысленным и опасным.

Идем в дом, попросил Девлин, протягивая Эни руку.

Она покачала головой. Девлин понимал, каково ей сейчас, однако отказ его задел. Он все равно останется рядом, даже если ее отношение к нему изменилось, но сердце у него непривычно защемило.

Эни устремила на него пылающие зеленые глаза гончей на охоте.

Там Айриэл. Он не позволит мне схватиться с Бананак.

Девлин кивнул.

Я гончая. Тиш моя сестра... Была. Она была мне больше чем сестра. Часть меня, моя лучшая подруга. Я не могу оставить эту тварь безнаказанной.

Она уже не плакала. Теперь ею владел гнев.

Тиш не была в стае, но это ничего не меняет. Я должна отомстить. Пусть Габриэл и не считал ее частью стаи, зато я считаю.

Девлин продолжал стоять с протянутой рукой.

Идем со мной внутрь. Я тебя очень прошу.

Эни взяла его руку.

Я жажду ее крови, Девлин. Ее смерти. Я хочу, чтобы она покорчилась от боли.

Он открыл дверь, кивнув Эни, чтобы входила первой.

Я понимаю тебя.

Он действительно это понимал. Если бы что-то случилось с Эни, он бы чувствовал то же самое. Но трагедия с Тиш не меняла главного: он не мог убить Бананак.

«Возврата нет», подумал Девлин.

А был ли прежде? Девлин в этом сомневался.

Эни, я пойду с тобой куда угодно. Но вначале нам надо поговорить. Мне нужно кое-что сообщить тебе и Айриэлу.

Он был не вправе об этом говорить. Последствия, конечно же, неизбежны.

Эни посмотрела на него долгим взглядом.

Я хочу, чтобы ей было плохо и больно.

Девлин не отвел глаз.

Эни, я все понимаю, но мне очень важно, чтобы ты меня выслушала.

Она неохотно кивнула.

Взяв Эни за руку, он повел ее в кухню.

Кролик... он сейчас вернется,сказал Айриэл, поглядывая в коридорТеперь ты здесь, и ему легче.

Не выпуская руки Девлина, Эни уселась за стол. Девлин выдвинул себе стул и сел рядом. То, что он собирался сообщить, должно быть сказано прямо, без вежливых прелюдий и церемонных иносказаний. На все это просто не было времени.

Возможно, тебе и удалось бы убить Бананак. Но если ее убить, умрет и Сорша. А если умрет Сорша, нам всем конец. Мои сестрыдве первичные энергии, появившиеся, когда еще не было никаких фэйри. Они уравновешивают друг друга. Возможно, кто-то из полукровок и выживет, но остальные... Если Сорши не будет, мы тоже перестанем существовать. Сорша жизненно необходима. Она источник всей нашей магии, нашего долголетия, всего. Бананак с незапамятных времен мечтает убить Соршу. И убила бы не колеблясь, если бы не это обстоятельство.

Айриэл тоже сел.

Какое-то время Эни молчала, затем попыталась найти брешь в логике Девлина. Когда она чего-то хотела, остановить ее было невозможно. А сейчас она отчаянно хотела крови Бананак.

Откуда ты знаешь? —спросила она.Может, они просто...

Я знаю, Эни, потому что они создали меня. Я зову их сестрами, но до меня их было только двое. Две взаимно уравновешивающие противоположности. На этом строится весь мир фэйри. Каждый двор имеет свою противоположность. Сильное нарушение равновесия всегда оборачивалось большой бедой. Сорша нейтрализует весь порождаемый Бананак хаос.

Девлин перехватил взгляд Айриэла.

Сорша не питает любви к Бананак, но сознает свою роль в поддержании равновесия.

Произнося эти слова, он все время смотрел на Айриэла.

Она поддерживает равновесие, невзирая на то, что двор, служивший ей противовесом, покинул Страну фэйри и переместился в мир смертных. Темный двор уравновешивает Высокий двор, однако Сорше требуется нечто большее, ибо с незапамятных времен ее истинным противовесом была и остается Бананак.

Нечего сказать, захватывающая история, — мрачно произнесла Эни, но свою руку из руки Девлина не выдернула. Я тоже расскажу такое, чего Айриэл еще не слышал. Бананак приказала мне убить Сета и Ниалла. Я не выполнила ее приказы, и теперь она явно хочет разделаться со мной. Смотрите, нам шагу не ступить без убийств.

Все молчали. Говорить было нечего.

Эни молча высвободила свою руку и ушла.

Сорша согласится спрятать Эни? — Первым заговорил Айриэл.

Девлин покачал головой.

Сорша еще четырнадцать лет назад приказала мне убить Эни.

Она что-то увидела в Эни? Поэтому? — спросил Айриэл.

Сорша не пожелала мне ничего рассказывать, ответил Девлин, поглядывая в коридор. Знаю только, что я не позволю Эни убить моих сестер, а им — убить ее.

Айриэл вздохнул и снова опустил голову.

Постараемся всеми силами сохранить жизнь Эни, Кролику, Сету и Ниаллу и будем надеяться, что госпожа Война найдет себе иное развлечение.

Девлин вдруг ощутил себя виноватым. Новость, которую он должен был сообщить Айриэлу, лишь усугубляла и без того тяжелую ситуацию.

Я считаю, что гибель Сета имела бы катастрофические последствия. Честно говоря, катастрофа случится и в том случае, если Сет как можно скорее не вернется в Страну фэйри. С недавних пор Сорша погрузилась в сон и терзается его отсутствием.

Надо же. И про свой безупречный порядок забыла, покачал головой Айриэл.

С моей сестрой что-то происходит.

Айриэл разлил кофе по чашкам. В одну он добавил сливки и бросил кусочек сахара. Эни любила кофе со сливками и сахаром.

Мы что-нибудь придумаем.

Айриэл понимающе взглянул на Девлина, и тот догадался, что опять позабыл спрятать свои чувства. Раньше с ним такого не случалось.

Я... начал Девлин и умолк.

Он понял, что сказать ему нечего. Он завидовал тому, как просто и естественно Айриэл ведет себя с Эни, как искренне тревожится за ее судьбу. Девлин завидовал даже умению плакать. Все это было так не похоже на правила Высокого двора. Девлин просто смотрел на Айриэла, опасаясь услышать насмешку или напоминание о том, что брат Сорши и Бананак недостоин Эни.

Но Айриэл подал ему чашку, предназначенную для Эни.

Ты ей сейчас нужен. Иди к ней. И кофе захвати.

Девлин встал, взял чашку, и тут на него накатила волна ужаса. Ужас мог означать только однопоявился Габриэл.

ГЛАВА 30

Эни слышала разговор Девлина с Айриэлом. И не только слышала. Ощущала. Их слова не приглушили ни ее горя, ни ярости, но понимание того, что она не одна, все-таки успокаивало. Девлин отказался убивать Бананак, но он не собирался уходить один, оставив Эни и Кролика здесь. Сейчас ей требовалась поддержка каждого мало-мальски сильного фэйри. Потерять Кролика было бы просто немыслимо.

«И Айриэла. И Габриэла. И... Девлина».

Она слышала, как в доме появился Габриэл, а с ним Ниалл и Сет. Ей не хотелось видеть всех их сразу. Эни зашла в комнату Кролика и стала ждать, когда туда ввалится Габриэл.

Кролик сидел на краю постели. Вид у него был потерянный. Наверняка он тоже слышал разговор на кухне и не хуже, чем Эни, понимал: дальше оставаться в мире смертных нельзя. С каждой минутой это становилось все опаснее. Оба сидели молча, слушали и ждали.

Голоса Айриэла и Ниалла звучали тихо. Но главное — они были рядом. Присутствие в ее доме обоих Темных королей — прежнего и нынешнего — действовало успокаивающе. Тяжелый стук сапог Габриэла по коридору — тоже.

Простите меня, — только и сказал Габриэл, входя в комнату.

Не уберег... выдохнул Кролик. Кролик свирепо посмотрел на отца. Таким же было и лицо самого Габриэла. Он не отвел глаз, не стал оправдываться.

Охота даст вам обоим наилучшую защиту, какая нам по силам.

Эни покачала головой.

Раз убить Бананак невозможно, что даст эта «наилучшая защита»?

Возникла пауза.

Эни подошла к Кролику, взяла за руку и заставила встать. Тот поднялся неохотно и с еще большей неохотой прошел туда, где застыл Габриэл. Теперь, когда отец и сын стояли друг против друга, Эни сказала:

Вы оба ни в чем не виноваты. Винить нужно только меня. Это из-за меня она убила Тиш.

Она выпустила руку Кролика, отступая на шаг.

Я не выполнила приказы Бананак. Не дала ей свою кровь, не убила Сета и нашего короля.

В проеме открытой двери стояли Девлин и Сет. Эни поймала взгляд Сета.

Не скрою, я хотела убить тебя, но ни Айриэл, ни Ниалл мне этого не простили бы. Были бы и другие последствия, и они пришлись бы Бананак по вкусу. Было бы много последствий. Но если бы я знала, что должна уничтожить тебя ради спасения Тиш... тогда... наверное.

Нам нужен план, сказал Девлин.

Я знаю, какой это план, Сет выглянул из-за плеча Девлина. Во всяком случае, у меня он есть: убить Бананак.

Эни улыбнулась.

Сет, кажется, я впервые поняла, почему люди тебя любят.

Мы не можем ее убить, хмуро возразил Девлин.

Слышала уже, поморщилась Эни. И что нам тогда делать?

— Решение здесь принимаем мы, а не ассасин Высокого двора, прорычал Габриэл.

Я их не принимаю. И ты тоже, не повышая голоса, ответил на его угрозу Девлин. Ты хоть представляешь, кем является твоя дочь?

— Частью Темного двора. Габриэл вышел в коридор. В отличие от тебя, добавил он.

Девлин!

Эни хотела подойти к нему, но Кролик ее удержал.

Подожди, шепнул он сестре.

Сет вошел в комнату, предоставив Габриэлу и Девлину выяснять отношения в коридоре.

Соболезную, друг, сказал он, касаясь лба Кролика.

Рад, что ты здесь, отозвался Кролик.

Эни не хотелось вновь погружаться в горе. Ни сейчас, ни вообще. Ей требовался план дальнейших действий.

Айриэл! — позвала она.

Успокойся, любовь моя, крикнул в ответ Айриэл. Им надо обнюхаться, пометить территорию. Тогда уже перейдем к делам. А пока пусть говорят.

Габриэл и Девлин сердито глядели друг на друга.

Боюсь, одним разговором они не ограничатся, вздохнула Эни.

Она села рядом с Кроликом и стала наблюдать за дальнейшим развитием событий.

Понимаешь, Габриэлу нужно свыкнуться со своим горем, объяснил Кролик, обнимая Эни за плечи.

Свыкнуться, избивая моего...

Она замолчала, пытаясь найти подходящее слово.

Какого это твоего? — встрепенулся Габриэл и пихнул Девлина. Ну-ка поясни!

— Хватит!

Эни вскочила, выбежала из комнаты и очутилась перед отцом.

Все это время Девлин заботился о моей безопасности.

А ты знаешь, кто он? Головорез Высокой королевы.

Да. А ты делаешь то же самое у Темного короля. И что? — спросила Эни.

Габриэл протянул было руку, чтобы отодвинуть дочь. Эни тут же перехватила его руку своей.

У Габриэла округлились глаза, и он улыбнулся. Не дав ей опомниться, он отвел вторую руку для удара.

Выросла я уже для твоих шлепков.

Эни пригнулась, качнулась в сторону, ударила сама и впервые увидела, что отец удивлен ее выпадом.

Габриэл инстинктивно нанес ответный удар. Это было не оскорбительное пошлепывание, как раньше, а настоящий удар гончего, вступившего в поединок с равной себе.

Ты пытался меня ударить, пробормотала Эни. Ты по-настоящему пытался меня ударить!

— Я и ударил, сказал Габриэл, потирая лицо. А ты меня, даром что отец.

Наконец-то, выдохнула она, наклоняясь к нему.

Габриэл с гордостью смотрел на Эни.

Такие удары составили бы честь нашей Челе. Когда ты успела научиться?

— Ты и не заметил, что у твоей дочери осталось совсем мало смертной природы. Если вообще осталось.

Голос Девлина звучал ровно, с наигранным спокойствием.

Ее смертная кровь поглощена твоей кровью, Габриэл. Отчасти этим объясняется ее необычность. Подозреваю, в роду у Джиллиан были полукровки.

Габриэл хмыкнул и сгреб Эни в объятия.

Но ты все равно остаешься моим щенком. И больше не сбежишь, не сообщив нам.

Я старалась отвести опасность от всех вас.

Эни притворно зарычала, хотя совсем не сердилась на отца за опеку. Так было принято при Темном дворе, так было принято у гончих.

И потом, я была не одна. Со мной были Девлин и Барри.

Барри? — переспросил Габриэл, сжимая дочь сильнее. Какой еще Барри?

— Мой конь. Я выбрала ему такое имя.

Габриэл отпустил ее, но оставил руку на ее плече. Эни почувствовала, что ей стало спокойнее.

Ее вдруг пронзила мысль: «А ведь Девлин знал, что толика грубости подействует на меня успокаивающе».

Это было гораздо лучше любых слов. Эни посмотрела на него и улыбнулась.

Девлин тоже немного успокоился.

И что дальше? — спросила она, протягивая ему руку.

Девлин кивнул.

Габриэл, если маленькая потасовка успокоила тебя, может, поговорим о неотложных делах?

— Это не значит, что ты теперь нравишься мне больше, чем прежде, огрызнулся Габриэл. Только дай промах с моей девчонкой, и я буду колошматить тебя, пока не запросишь...

Если я дам промах с твой девчонкой, любые твои удары будут ничтожной частью моей собственной боли, сказал Девлин, обнимая Эни.

Габриэл молча кивнул и пошел туда, где его ждали Айриэл и Ниалл.

Девлин откинулся на спинку дивана, наблюдая за разгоревшимся спором. Он здесь был гостем, причем незваным. Остальные фэйри то садились на потертый кожаный диван и стулья, то вскакивали и начинали ходить взад-вперед. Говорили все разом, почти не слушая друг друга.

«Слишком много правителей у одного руля».

Айриэл, пожалуй, слушан внимательнее остальных. Он сохранял свое прежнее, еще королевское влияние. Ниалл, Кролик, Эни — все они были частью его семьи, все были дороги ему. Нынешний Темный король казался мальчишкой, которому Сет годился в братья.

«Но безопасность Сета для меня тоже важна. Я должен вернуть его Сорше. А безопасность Ниалла? Погибни он, и Айриэлу придется туг о... Нужно, чтобы все они остались живы. Это нужно для Эни. А Эни нужна мне. В первую очередь необходимо позаботиться о ее безопасности».

Мысль о том, что Эни может погибнуть от рук Бананак, не укладывалась у него в голове. Где-то на глубинном уровне Девлин понимал: вот оно, опасное воздействие чувств. Если ее убьют, он будет готов проклинать их всех.

Эни должна остаться с нами, в который уже раз повторил Айриэл.

Ты вот о чем подумай, качая головой, сказал Габриэл. Что ты сейчас сделал? Собрал в одном доме столько мишеней... Бананак вовсе не дура. Не удивлюсь, если она явится сюда со своими прихвостнями.

Предложи что-нибудь получше!

Голос Айриэла не стал громче, однако все собравшиеся вздрогнули от его слов.

Ниалл положил руку ему на плечо. Айриэл отвел взгляд от гончего — своего многовекового советника — и посмотрел на короля.

Габриэл прав, и ты это знаешь, сказал Ниалл. Ты не все продумал. Можно, теперь этим займусь я?

Айриэл опустил голову.

Я не хочу потерять еще кого-нибудь.

Знаю, кивнул Темный король. Мы все хотим одного и того же. Горе сейчас застилает тебе разум. Позволь своему... королю заняться делами двора. Ты мне доверяешь?

— Как всегда, ответил Айриэл.

Затем он встал и ушел на кухню.

После его ухода Ниалл заговорил так, будто все остальные думали одинаково.

Эни и Кролику нужно держаться вместе, однако Сету нельзя оставаться с ними. Если Сет пожелает, я перемещу его в Страну фэйри.

Ниалл посмотрел на него с такой нежностью и заботой, что придворные Высокого двора явно удивились бы. Их представление о нравах Темного двора было смесью невообразимых фантазий.

Я бы не стал настаивать на твоем возвращении к Сорше, но если Девлин прав...

Все в порядке. Похоже, я там сейчас гораздо нужнее, чем здесь.

Сет внимательно поглядел на Ниалла и Девлина.

Но как только Сорша придет в нормальное состояние, я сразу же вернусь сюда. Если понадобится сражаться против Бананак, не хочу оставаться в стороне.

Что касается тебя, Ниалл, то тебе вряд ли было бы разумно оставлять сейчас свой двор, осторожно начал Девлин. Страна фэйри находится в необычайно тревожном состоянии. Подданные Сорши привыкли воспринимать меня как ее голос и руки. Если Сорша и впрямь столь нездорова, мне обязательно нужно туда вернуться.

Темный король посмотрел на Сета. Тот кивнул.

Итак, Эни и Кролик отправляются домой вместе со мной и Айриэлом.

Ниалл посмотрел на дверь, за которой скрылся Айриэл.

А Девлин переправит Сета в Страну фэйри.

Эни сохраняла молчание гораздо дольше, чем Девлин ожидал. Пока решалась ее судьба, он следил за ее лицом. Конечно же, такой план вовсе ей не нравился, однако Девлин не собирался вмешиваться и от имени Эни высказывать ее возражения. Он был здесь чужим.

Эни оглядела собравшихся.

А что потом? Будем сидеть и ждать? Такая жизнь немногим лучше тюремной. Вечный надзор, постоянная охрана.

Айриэл встал в проеме двери, соединявшей гостиную с кухней.

Девочка, неужели наше общество тебя так пугает? Ниалл не всегда бывает хмурым и угрюмым.

Уж тебе ли не знать, что гончие не живут в клетке? — спросила Эни, подходя к Айриэлу. Затем, повернувшись к отцу, спросила его: — Ты бы смог жить в клетке?

— Случай случаю рознь, прорычал Габриэл.

Клетка в любом случае остается клеткой, подал голос Кролик.

Эни наградила брата благодарной улыбкой.

Ты можешь оставаться здесь, пока я доставляю Сета в Страну фэйри, предложил Девлин. Как только я смогу вернуться, мы отправимся странствовать. Или идем со мной сейчас.

Эни посмотрела на отца, потом на Девлина.

Идем со мной, повторил Девлин.

Эни молчала. Девлина злило, что сейчас, когда с момента гибели Тиш не прошло и суток, Эни вынуждена помнить о возможных последствиях ее появления в Стране фэйри. Он подумал о Сорше, скорбящей о живом сыне, и чуть не задохнулся от гнева. Разве мало горя его сестры причинили Эни и ее близким?

В напряженной тишине раздался голос Айриэла.

Эни, ты дитя Темного двора, любимое дитя прежнего короля и... Он оглянулся на Ниалла. Тот кивнул. И ты находишься под покровительством нынешнего короля.

И под моим тоже, добавил Девлин.

Он встал напротив Эни.

Какими бы карами ни грозила Высокая королева, как бы ни была зла на нас обоих, все это касается лишь меня, но не тебя. Пока я дышу, с твоей головы не упадет ни один волос.

Все замерли. Фэйри редко давали подобные клятвы, тем более невероятно услышать такое из уст брата Высокой королевы! Он был готов поступиться всем ради безопасности и благополучия Эни.

Девлин, не надо, торопливо проговорила она. Я освобождаю тебя от...

Не торопись, перебил Девлин, беря ее за руку. Я клянусь тебе, Эни: какое бы наказание ни придумала Сорша, оно коснется только меня, но ни в коем случае не тебя. Я ничего не прошу от тебя взамен. Не требую никаких обязательств, никакой признательности. Но у меня самого есть перед тобой обязательство — заботиться о твоей безопасности. Пока я жив, ни Сорша, ни Бананак

не причинят тебе никакого вреда. Моя жизнь принадлежит тебе. Такой ответ я даю обеим своим сестрам. Если же они возжаждут крови и смерти, им вначале придется убить меня и пролить мою кровь. А это не так-то легко сделать.

Уходите! —вдруг прорычал Габриэл.

В стены дома ударил порыв ветра. Следом раздался вой гончих.

Габриэл выбежал и встал лицом ко входной двери.

Все назад! —скомандовал он.

В салоне зазвенело разбитое стекло. Габриэл наклонил голову, прислушиваясь.

Она уже здесь. Вместе с ли-эргами.

К задней двери! —крикнул Ниалл.  Девлин, как можно быстрее переправляй Эни и Сета в Страну фэйри.

Габриэл и Айриэл стояли возле двери, ведущей в салон. Девлин и Ниалл повернулись лицом к кухонной двери. Эни, Сет и Кролик были защищены с обеих сторон.

Бананак ворвалась со стороны салона, отряхивая окровавленные перья.

 Какую замечательную клятву ты произнес, братец, во имя этой паршивки... Но я не согласна расправляться только с ней. Чем больше трупов, тем лучше.

ГЛАВА 31

Лицо Бананак было раскрашено боевыми узорами, нарисованными влажным пеплом и растительной краской. Перья на концах обгорели, на руках еще блестела кровь.

А твои гончие дрались хорошо, бросила она Габриэлу.

Они еще не закончили, прорычал он, но своего поста не покинул.

Может, и так, но я все равно здесь.

Эни чувствовала охоту. Смертная природа в ней исчезла. Впервые она ощутила свою связь со стаей. Впереди были тяжелые сражения, когда рушатся стены, льется кровь и приходит смерть. Рано или поздно, но такое случится. Габриэл это тоже знал.

Дом заполнился двумя десятками ли-эргов. За ними появились другие фэйри, незнакомые Эни.

Сестра, не делай этого, произнес выступивший вперед Девлин.

Фэйри, явившиеся вместе с Бананак, не атаковали. Они лишь рассредоточились, блокировав выходы из дома. Они ждали действий Бананак или ее приказа. Воинство женщины-ворона не отличалось особой силой и не могло одолеть всех, кто находился в доме. Зато ее приспешники обладали численным преимуществом, а значит — жди ран и увечий.

Эни неслышно вытащила скин-ду и подала Кролику. У Сета был короткий меч и несколько ножей. Габриэл встал так, чтобы находиться позади Девлина и впереди Ниалла и Айриэла.

Девлин еще на шаг приблизился к безумной сестре.

Давай поговорим. Мы ведь можем поговорить. Согласна?

Бананак замахнулась костяным ножом и равнодушно полоснула ему по руке, разрезав плоть и жилы.

Ты был не более чем идеей в мозгу Сорши. Без моего напора, моего пульса... без меня ты бы так и остался безжизненным.

Здоровой рукой Девлин схватил ее за запястье.

Бананак немедленно вцепилась свободной рукой в только что нанесенную ему рану.

Теперь я хочу получить обратно то, что вложила в тебя... мою кровь!

— Если ты пообещаешь, что не дотронешься до Эни, я и так дам тебе желаемое.

Он застыл и словно не замечал, как когти Бананак вонзаются ему в кожу.

Сестра, прошу тебя, пощади Эни.

Замолкни, проверещала Бананак. Ее рука глубоко вошла в его рану. Я делаю то, что должна. Сет по чистой случайности остался жить. Гончая не выполнила моего приказа, но у меня есть выбор. Выбор есть всегда, братец.

Она перевела взгляд на Эни.

Идем со мной, крошка гончая, и я пощажу их. Две жизни в обмен на твою. Кого выберешь?

Бананак распахнула крылья, и по стенам заметались тени.

Желаешь спасти короля? Возлюбленного? Отца? Две сохраненные жизни в обмен на твою.

Эни встала между отцом и бывшим королем. Она держала в руке второй скин-ду, однако никто, включая и Бананак, не думал, что вооруженная гончая представляет какую-то угрозу для госпожи Войны.

Пощади их всех, потребовала Эни. Тогда я отдам тебе...

Возьми мою жизнь, перебил ее Девлин, вставая между Эни и Бананак. Если прекратишь все это, можешь рассчитывать на мою верность.

На твою? — каркнула Бананак. Ты предал меня. Ты увез ее и прятал. Зачем? — Она выглядела так, будто и вправду страдала. Ты же был моим... нашим ребенком...

Еще не договорив, Бананак кинулась на Эни с двумя костяными ножами. Айриэл успел оттолкнуть девушку, и оба ножа по самые рукоятки вонзились ему в живот. Но Айриэл не упал; он продолжал стоять, загораживая Эни.

Айриэл! — закричала Эни.

Она была готова кинуться на женщину-ворона, но это умалило бы принесенную Айриэлом жертву. Как бы сейчас ни захлестывала ее ярость, Эни понимала: две глубокие раны, нанесенные Айриэлу, вообще-то предназначались ей. Выплеск гнева мог стоить ей жизни.

Девлин оттащил Бананак от Эни и Айриэла. Странно, но она не сопротивлялась. Вместо этого разжала пальцы и с наслаждением перепачкала руки в крови Айриэла.

Айриэл зашатался и попятился. Ниалл подхватил его и осторожно опустил на пол возле Эни. Вся присущая бывшему Темному королю грациозность движений исчезла. Они стали неуклюжими, почти как у смертного, потому что Айриэл старался не задеть торчащих из его тела ножей.

Невесть откуда появились стражи бездны, окружившие нынешнего и прежнего Темных королей. Эни впервые видела такое множество призрачных фигур. Казалось, они заполнили собой все пространство. Обоих королей и Эни окружила непреодолимая стена ровного серого пламени.

Бананак глядела на них с внешней стороны стены и скалила зубы в улыбке. А за ее спиной Девлин, Сет и Габриэл сражались с ли-эргами.

Ниалл склонился над Айриэлом, стянул с него изрезанную и окровавленную рубашку. Сам он был невредим, однако его лицо перекосила гримаса душевной боли и сострадания к Айриэлу.

Айриэл... прошептал он.

Тише.

Айриэл сумел вытащить первый нож. Из раны хлынула кровь. Айриэл поморщился от боли и даже застонал.

Держись... начал Ниалл, но Айриэл уже схватился за рукоятку второго ножа и вытащил его с той же легкостью, что и первый.

Впрочем, так Айриэлу только показалось. Нож обломился; лезвие осталось внутри.

Отрава. Левая рука онемела. Совсем не чувствую.

Айриэл все же нашел в себе силы улыбнуться Эни.

Ты не виновата, девочка.

Айриэл — Она присела на корточки возле него. Ты нам нужен... ты не можешь...

Девлин — вот кто тебе сейчас нужен. Уходи с ним.

Он перевел взгляд на Ниалла.

Верь себе. Я...

Вспышка боли заставила его умолкнуть.

Ниалл стянул с себя рубашку и прижал к кровоточащим ранам.

Ты поправишься. Только...

Нет. Послушай меня.

Айриэл схватил Ниалла за руку. Казалось, оба забыли, что всего в нескольких шагах скалит зубы Бананак и идет сражение. Стена теней надежно защищала их.

Жаль, я был королем, когда мы встретились, прошептал Айриэл.

Айриэл...

Заставь их уйти отсюда. Здесь небезопасно. Он выпустил руку Ниалла. И сам уходи. Слышишь? Уходи поскорее.

Ниалл в этот момент был не просто страшен. Эни представила, каково сейчас оказаться мишенью его гнева, и поежилась. Все они хотели совсем иного развития событий. Но осталась ли надежда, что такое еще возможно?

Темный король выпрямился. Исчезла мягкость манер, терпение и уступчивость. Он пересек барьер теней. Серая стена задрожала. Эни тоже попыталась встать, однако Айриэл ее удержал.

Пока не время.

Ниалл сейчас являл собой истинного повелителя ночных кошмаров. Гнев вскипал в нем и готов был вот-вот вырваться. Горе утраты, злость, жажда мести — все бурлило в котле его души. Это был настоящий Темный король.

Ты посмела дважды напасть на моих подданных, выплевывал слова Ниалл, приближаясь к Бананак. Ты убила ни в чем не повинную Тиш, находившуюся под моей защитой. Ты посмела ранить Айриэла, который тоже находится под моей защитой.

Вернее сказать, находился, ухмыльнулась Бананак. Он не протянет и двух недель. Он это знает.

И тогда Ниалл выпустил свой гнев наружу. Вокруг все загудело. Он ударил Бананак, загоняя ей под кожу шипы темного огня.

Ты не смеешь убивать и калечить моих подданных.

Бананак стояла молча.

Убирайся отсюда, потребовал Ниалл. Забудь о существовании Эни. Я изгоняю тебя из Темного двора.

Бананак наклонила голову. Сейчас она была похожа на безумную птицу из кошмарных снов, однако в словах ее ощущалось спокойствие.

Войну невозможно изгнать, и ты это знаешь, ганканах. Тебе не победить. Ты будешь терпеть поражение за поражением. Ты будешь слабеть, а я — делаться сильнее.

Не отводя взгляда от Бананак, Ниалл с угрозой произнес:

Ты приносила мне клятву верности. Я мог бы тебя убить за...

Не мог бы, насмешливо каркнула Бананак. Ты слышал слова предавшего меня. Сорша умрет, а потом умрете и все вы. Убей меня, но я все равно победила. Так стоит ли эта маленькая дрянь твоих усилий? Злишься на меня за Айриэла? А кто просил его бросаться на мои ножи?

В мозгу Эни прозвучал голос Габриэла: «Уходи в мир фэйри».

Эни подняла голову и увидела отца возле двери на кухню. Вместе с Кроликом и Сетом он удерживал свободным проход для нее.

«Эни, уводи их отсюда», мысленно прорычал Габриэл.

Она поняла. Сейчас здесь была вся стая. Слишком много гончих для такого домика.

«Двигайте — прикрикнул на нее Габриэл.

Нельзя сказать, чтобы сражение против ли-эргов было успешным. Но Сет, Девлин и Кролик сдерживали напор красноруких, не позволяя им добраться до Эни и Айриэла.

Ты слышала, девочка? — спросил Айриэл. Не мешкай. Гончие не могут сражаться в полную силу, пока вы с Кроликом здесь.

Идем с нами, сказала она Айриэлу.

Нет.

С помощью стражей бездны Айриэл кое-как уселся на полу.

Я останусь с Ниаллом. Куда я побегу в таком состоянии?

Габриэл и Ниалл яростно теснили Бананак. В коридоре ли-эрга и незнакомые фэйри вели бой с гончими. Один из псов схватил полку и швырнул в скопление ли-эргов. Краснорукие, словно тараканы, бросились врассыпную. С ними побежали и чертополошники. Гончая запустила в чертополошника кочергой, и та припечатала его к полу.

Эни пробралась на кухню, где Девлин превратил набор кухонных ножей в метательные. Метать приходилось одной рукой. Из другой продолжала капать кровь; наверное, ему было больно, но он не прекращал сражения.

Если они в ближайшее время не доставят Сета в Страну фэйри, здешний мир превратится в подобие того мира. Остаться здесь означало обречь себя на верную гибель. В этом сражении им было не суждено победить.

И все же Эни удивилась, каких волевых усилий ей стоило произнести простые слова:

Уходим.

ГЛАВА 32

Они выходили из дома через кухню. Сет замыкал цепочку. Впереди шел Кролик, потом Эни. Девлин шагал впереди, очищая путь. Даже с покалеченной рукой он не утратил подвижности и боевой свирепости. Эмоции он вновь держал под строгим контролем, главными сейчас были холодный расчет и аккуратность, необходимая для нанесения и отражения ударов. Гончие помогали им на ближних подступах.

Отойдя на некоторое расстояние от дома, их маленькая группа перестроилась, образовав подобие треугольника. Первым по-прежнему шел Девлин, за ним Кролик. Замыкающими были Эни и Сет. Оба молча следили каждый за своей стороной улицы. Сет не допускал промахов — он не ослаблял внимания и не пытался следить за ее стороной.

«Для фэйри, который не в стае, он вовсе не плох», подумала Эни.

Чем дальше они уходили от места битвы с Бананак и ее приспешниками, тем чаще Сет поглядывал на идущего впереди Девлина. Эни это насторожило. Она понимала, почему он следит за Кроликом, своим другом и самым уязвимым в четверке. Но Девлин...

Девлин! — окликнул Сет. Тебе помочь?

— Нет, не оборачиваясь, отозвался Девлин — Идем тихо.

Скупые ответы Девлина навели Эни на мысль, что разговор совсем не касается защиты их группы. По дороге им встречались смертные. К счастью, все, кроме Кролика, умели маскироваться. Очень кстати, чтобы не пугать смертных своими ранами и забрызганной кровью одеждой. Поскольку Кролик шел в середине, прохожие почти не обращали на него внимания.

Немногочисленные встречавшиеся им фэйри либо вовсю глазели, либо торопились убраться прочь. Израненные подданные Темного двора — зрелище не такое уж редкое, но увидеть в таком же состоянии возлюбленного королевы Лета, да еще вместе с ассасином Высокого двора в сопровождении гончих! Это уже слишком. В другое время Эни вдоволь посмеялась бы над убегавшими фэйри, но сейчас ею владели тревога и страх.

Она молча шла за Девлином и ждала вестей от Габриэла. Даже на расстоянии она ощущала связь со стаей. Эни не решалась мысленно обратиться к отцу, но внимательно слушала. Если кому-то из фэйри Бананак удастся сбежать от гончих, Габриэл ее сразу же предупредит.

Девлин и Сет остановились одновременно. Место было знакомо — кладбище на окраине Хантсдейла. Эни часто здесь бывала, поскольку кладбище служило излюбленным местом молодежных вечеринок.

Сет в который уже раз с беспокойством посмотрел на руку Девлина. Кровотечение замедлилось, однако кровь продолжала капать.

Давай я тебе все-таки помогу, снова предложил Сет. Тебе нужна кровь.

Не здесь. На лице Девлина блестели бисеринки пота — Могу подождать.

А я...

Нет, раздраженно перебил его Девлин, и в глазах его мелькнула тень. Не вздумай предлагать мне в третий раз. Я не позволю помыкать мною.

Может, объяснишь, что у вас за странный разговор? — спросила Эни.

А вот об этом он как раз и не желает говорить, пробормотал Сет. Он потерял слишком много крови, но мой брат необычайно глуп и упрям.

Твой... кто? — совсем запуталась Эни. Час от часу не легче.

Может, оставим эту тему на потом? — с заметным напряжением спросил Девлин.

А если ты свалишься от потери крови? — тихо спросил Сет, продолжая следить за местностью.

Когда мы окажемся в Стране фэйри, брат, сказал Девлин.

Кролик и Эни переглянулись.

Так мы что, уже у ворот Страны фэйри? — не удержавшись, спросил Кролик.

У одних из ворот.

Девлин протянул кровоточащую руку, и Эни показалось, что он схватил нечто невидимое. Кровь зашипела, будто руку опалило огнем. Девлин на мгновение прикрыл глаза. Он старался не показывать, насколько ему плохо, но Эни поймала отблеск его чувств. Ее захлестнуло болью и страхом.

В воздухе появился занавес. Ворота. Эни почему-то казалось, что это будет настоящая дверь.

Девлин! — позвала она.

Он оглянулся, а затем рванулся и нырнул за занавес, который протянулся подобием широкой полосы лунного света, соединяющей небо с землей. По занавесу побежали серебристые волны. Фигуру Девлина окружил такой же серебристый ореол. Вскоре волны успокоились. Занавес чем-то был похож на застывшую жидкость и одновременно — на очень плотную портьеру.

Эни думала, что испугается или заколеблется. Но, увидев занавес, она без колебаний нырнула вслед за Девлином. За ней перешли Сет и Кролик. Занавес разгладился. Он сохранялся еще какое-то время, затем исчез, словно и не было никаких ворот.

Сет, позвала Эни. Слушай, я здесь впервые... поможешь?

— Подожди минутку.

Вид у Сета вдруг стал не менее страдальческим, чем у Девлина.

Сет менялся у нее на глазах. Он превращался в смертного. Эни присела на корточки. Она попала в Страну фэйри и оказалась один на один с незнакомым миром. А вдруг здесь с первых шагов подстерегает опасность? На чью помощь рассчитывать? Сет теперь почему-то опять стал простым смертным. Кролик достаточно силен (для смертного, конечно) и умеет сражаться, но драки — не его сильная сторона. А Девлин, похоже, впал в коматозное состояние.

Пока все шло замечательно, пробормотала Эни.

А теперь все пойдет очень паршиво, если мы не разбудим этого придурка, сказал Сет, усаживаясь рядом с Эни.

Он дрожал и обливался потом. Эни думала, что его вот-вот вытошнит. Но он несколько раз сглотнул и вроде почувствовал себя лучше.

Ты мне веришь? — вдруг спросил Сет.

Странный вопрос. Сет не принадлежал к Темному двору, но Кролик ему доверял. Темный король — тоже. Правда, он не из стаи. Но Лесли — смертная возлюбленная Темного короля и общая подруга ее и Тиш — доверяла ему.

«Пусть он и не наш, но он сражался вместе со стаей. Он хочет убить Бананак», напомнила себе Эни.

И главное — Девлин ему тоже доверяет.

Ты мне не ответила, Эни.

Пока верю.

Уже неплохо. Возможно, у нас всего несколько минут до ее появления.

Сет потянулся к скин-ду:

Можно мне взять твой нож?

— Позаимствовать.

Сет лизнул кольцо в губе.

Поправка принимается. Позаимствовать.

Эни протянула ему нож рукояткой вперед.

Понимаешь, Девлину нужна кровь. Он не хотел, чтобы ты знала об этой особенности.

Кровь?

Эни видела, как ли-эрги впитывают кровь ладонями. Обитатели ее собственного двора смешивали кровь с чернилами для татуировки и носили на теле. У каждого Габриэла на правом предплечье красовались письмена с кровью своего короля или королевы.

«Кровь питает магию, пронеслось у Эни в голове. Кровь связывает и обещает».

Девлину для жизни требуется кровь, повторил Сет. Ему всегда требовалась кровь обеих его сестер-создательниц.

Эни огляделась вокруг, убеждая себя, что здесь никто не подберется к ним незамеченным.

Я вижу будущее, продолжал Сет. Я вижу события... тайные события.

Эни застыла. В глазах Сета она уловила отблеск неизъяснимого знания. Он знал то, о чем не имел права говорить. И не сказал, а лишь намекнул.

У тебя совсем другая кровь. Сет посмотрел на неподвижно лежащего Девлина. Потому-то его сестры и сражались за твою кровь. Айриэл проводил исследования... Не знаю, подойдет ли она для питания Девлина.

А если я... отдам ему свою кровь?

Она видела и чувствовала, как мир вокруг начинает меняться.

Ты окажешься связанной с ним, ответил Сет. Выбор, конечно, за тобой. Но если ты это сделаешь, он будет связан с тобой, а не с сестрами.

Мир за спиной Сета преображался. Скудный, блеклый пейзаж стремительно расцвечивался яркими весенними красками. Деревья покрывались листьями и струили буйство запахов. Серая земля под ногами покрывалась сочной зеленой травой. Страна фэйри просыпалась.

«Теперь, когда Сет вернулся к Сорше, Страна фэйри будет жить».

Сет не обращал на все эти чудеса ни малейшего внимания.

Это очень древний магический ритуал. Если ты на него согласишься, изменится будущее.

Изменится к лучшему? — спросила Эни.

Я вижу нити, а не ответы. Сет втянул губное кольцо в рот. Эни, я сам новичок в этом мире. Хочу надеяться, что к лучшему.

Она услышала слова, которых он не произносил и не собирался.

Ты все-таки думаешь, что к лучшему?

— Для тех, о ком я забочусь? Думаю, да, признался Сет.

Кролик молчаливо стоял, разглядывая незнакомый мир фэйри.

А в число тех, о ком ты заботишься, входят Девлин и Кролик?

— Да. И еще другие, о ком не заботишься ты.

Затем Сет очень серьезно посмотрел на нее.

А вот для Бананак мир изменится не к лучшему.

Понятно, коротко ответила Эни.

Она взяла скин-ду и полоснула себе по руке повыше локтя. Потом опустилась на колени рядом с Девлином, взяла его руку в свои, приложив одну рану к другой. Сет сказал ей, какие слова надлежит произнести.

Кровь к крови, я твоя. Кость к кости. Дыхание к дыханию. Ты утолишь мой голод, я утолю твой голод.

Окружающий мир сделался серым, а кровь Эни потекла в раненую руку Девлина. В траве лежали волки — те самые, которые часто появлялись в ее снах. Теперь их глаза светились не зелеными, а красными огоньками. Это означало, что волки больше не принадлежали миру смертных. В Стране фэйри изменилась и частичка Дикой охоты, которую Эни несла в себе.

«Теперь это наша охота», подумала она.

У нее за спиной из земли появилось ореховое дерево. Оно стремительно росло и вытянулось высоко-высоко; казалось — до самого неба. Его ветви клонились вниз, густо усеянные цветами. За первым деревом появилось второе, и вскоре возникла целая ореховая роща.

А я — твой, сказал Девлин.

Эни удивленно посмотрела на него. Он открыл глаза, и они были того же цвета, что и глаза их волков.

Кровь к крови. Кость к кости. Дыхание к дыханию. Ты утолишь мой голод, я утолю твой голод, повторил он слова древнего ритуала.

Девлин поцеловал ее. Эни почувствовала, что между ними происходит обмен энергиями. Они не иссушали друг друга, не выпивали до капли. Это было какое-то иное взаимодействие, совершенно незнакомое для нее и Девлина.

Волки зарычали. Уже не те звери из ее снов. Это были настоящие, живые волки, а рычали они на приближающуюся фэйри с серебристыми глазами.

Сорша!

Ее платье было сшито по старинной моде, давным-давно забытой в мире смертных. Такие платья носили в эпоху строгих нравов, когда стремились закрыть одеждой почти все тело. Сорша была затянута в корсет. Ее прическа соответствовала наряду. За Соршей следовали фрейлины, а может — служанки. Их лица скрывала вуаль.

«И эту фэйри я так боялась? — удивилась Эни. Чего же тут страшного? Она совсем не похожа на свою безумную сестрицу-ворона».

Сет встал и шагнул навстречу Высокой королеве.

Здравствуй, мама.

На мгновение мир замер. А может, это только показалось? Сорша протянула Сету руку.

Сет наморщил лоб, затем взял ее руку и крепко обнял Соршу.

Я скучал по тебе.

Высокая королева скривила губы, словно решая, нужно ли отчитать сына за столь вольное приветствие.

Сет, разве так приличествует приветствовать королеву?

Он засмеялся и поцеловал ее в щеку.

По-моему, матери самое время обнять сына.

Высокая королева кивнула, но тут же принялась вглядываться в него, как это делают все излишне заботливые родители, сразу замечающие малейшие порезы и царапины у своих чад.

Кто тебя ранил? Я не видела тебя несколько часов.

Не волнуйся. Со мной все в порядке.

Это сделала Бананак? Или... Взгляд Сорши переместился на Девлина — ...Ты? Ты посмел поднять руку на моего мальчика?

— Успокойся, мама. Сет встал между ней и Девлином. У Девлина с рассудком все в порядке. Ты угадала: это Бананак. Мы с братом сражались вместе против нее.

Сорша, раскрыв рот (и явно забыв о придворном этикете), глядела то на Сета, то на Девлина.

У меня один сын, отчеканила она, остановив глаза на Девлине.

Девлин, до сих пор лежавший на траве, сел.

Я знаю, сестра.

Затем он осторожно поднялся на ноги и подошел к Сорше, держа за руку Эни.

Высокая королева придирчиво осматривала перемены, успевшие произойти в ее мире. При виде рощи ореховых деревьев она нахмурилась.

Это появилось не по моей воле. Я не хочу их видеть... Почему они не исчезают?

Все умолкли. Эни не знала ответа, а если кто-то и знал, то помалкивал.

Высокая королева заметила Кролика.

Твоя работа, полукровка? — строго спросила она.

Волки зарычали. Кролик стоял, прислонившись к стволу. Чувствовалось, он находится под их защитой.

Я позволяю тебе остаться, сказала Сорша. Тебе помогут исцелить телесные и душевные раны. У нас есть место, где живут художники. Там у тебя будет дом и все, что тебе нужно для работы. Добро пожаловать в Страну фэйри.

Кролик поклонился.

А ты, королева сверкнула глазами на Эни, должна была сгинуть еще давно. Как получилось, что ты выжила?

— Сестра... моя королева, неуверенно начал Девлин, но Эни прервала его:

Я выжила, потому что Девлин не такой бездушный чурбан, какого ты пыталась из него сделать.

Рычание волков проникало ей под кожу. Их глаза пылали красным. Эни казалось, что и ее глаза стали теперь такими же.

Ты еще можешь исправить последствия своего произвола, холодно заявила Девлину Сорта. Убей ее.

Нет.

Девлин крепче сжал руку Эни, желая то ли успокоить ее, то ли подбодрить.

Я бы ради ее жизни пожертвовал любой жизнью.

Любой? — насмешливо переспросила Сорша. И моей тоже?

— Я хочу, чтобы вы обе жили счастливо.

Сорша открыла было рот, но Сет взял ее за руку, и она ничего не сказала.

Сестра, я останусь в Стране фэйри вместе с Эни.

Девлин начал было опускаться на колени, но Эни крепко держала его за руку. Пришлось ему выпрямиться снова. Он молча смотрел на Соршу.

А кто будет тебя кормить? — спросила Высокая королева, качая головой — Или ты думаешь, что можешь своевольничать и, как прежде, приходить к моему столу?

Сет пристально смотрел на Эни, и она поняла: он пытается мысленно что-то ей передать.

«Что он мне до этого говорил? — Она стала вспоминать. Слова ритуала

— Я буду его кормить, сказала она, без страха глядя на Соршу. Я дам Девлину все, в чем он нуждается. Или найду это. Или...

Высокая королева нахмурилась, а Сет одобрительно улыбнулся.

Это мы еще посмотрим, прошептала Сорша и отвернулась.

Затем она удалилась вместе с Сетом.

ГЛАВА 33

Девлин смотрел вслед уходящей сестре. Его королеве. Он хотел задать Сорше множество вопросов, однако прежде нужно было понять смысл того, что сделала Эни. Она не только поделилась с Девлином кровью, но и пообещала его питать. Встала на его сторону, не побоявшись перечить Высокой королеве. Он и представить не мог, как тесно переплелись их жизни.

«А может, мы с ней были связаны всегда — подумалось Девлину.

Гончая, его спутница на всю вечность, Эни держала его руку в своей. Вокруг лежали волки.

Эти деревья создали мы, не слишком уверенно сказала она, ожидая его подтверждения. Вместе.

И волков, добавил Девлин. Теперь они обрели плоть.

Отчасти.

Эни оглянулась на стаю.

Ко мне, велела она.

Волки послушно устремились к ней, слились в один вихрь. Как и в снах, они исчезали в ее теле.

Морды, хвосты, кровь и кости, шерсть и мышцы — все они повиновались гончей.

Я ощущаю их совсем не так, как в снах, только и сказала Эни, когда последний волк скрылся внутри ее.

Это и видится по-иному, прибавил Девлин, поглядывая на красные глаза волков, мелькающие у Эни под кожей.

К ним подошел Кролик.

Смотрю, ты все раскрасила без моей помощи.

Тебе здесь тоже дело найдется, успокоила его Эни. Когда почувствуешь, что готов...

Когда-нибудь, растерянно пробормотал Кролик, с неподдельным восхищением глядя на сестру.

Сорша позволила мне остаться... А мой салон... Салона больше не будет. И нашего дома...

У тебя будет другой дом. Девлин похлопал его по плечу. Среди фэйри много художников. Разных. Есть полукровки. Смертные тоже есть.

Я понимаю. Там у меня ничего не осталось.

Чувствовалось, что Кролик все еще переживает случившееся, но из его голоса исчезли растерянность и отчаяние. Тогда, в салоне, он был просто раздавлен.

Оставайся здесь, пока мы не сообразим, как быть дальше, твердо сказала Эни, словно это она была его старшей сестрой. Не упрямься.

Кролик молча кивнул.

Девлин взялся отвести его туда, где жили художники.

Кролика ждал уютный домик, по оснащению и материалам превосходивший его теперь уже бывший салон «Иголки». Оставив ошеломленного татуировщика разглядывать инструменты, Эни направилась с Девлином в его апартаменты.

Своего дома у него не было, и жил он в королевском дворце. Войдя к себе, он застал в обычно пустовавшей гостиной... Рей. Увидев ее, Девлин радостно заулыбался. Уже не пленница пещеры, одетая так, как и подобает придворной Сорши, Рей ожидала его прихода.

Она проснулась, сообщил Девлин.

И Страна фэйри ожила, улыбаясь, подхватила Рей — Видишь, как просто? Стоило тебе привести к Сорше ее сына, как все вокруг начало пробуждаться.

Да.

Жаль, ему было не обнять Рей, зато он мог рассказать ей все, что чувствовал.

Это ты спасла Страну фэйри, Рей. Без тебя я бы и не узнал...

Без меня Сорша не затерялась бы в своих снах, поправила его Рей — Как ты помнишь, раньше она не могла наблюдать за Сетом.

А ты умеешь делать в снах все-все? — спросила Эни чуть испуганно.

Я не создавала иллюзий.

Рей как-то странно сжалась, словно в присутствии гончей вдруг ощутила себя добычей.

Я просто соединила ваши сны.

Зачем?

— Вы были нужны друг другу, пожала плечами Рей.

И Девлин понял. Ему очень не хотелось затрагивать эту тему сейчас, но он сказал:

Ты знала.

Знала... о чем?

Рей показалось, что все окружающее вновь замерло.

Девлин, средоточие ее мира, подошел к ней. Он благодарно улыбался.

Все эти годы ты знала, кем для меня является Эни. Скажи, ты знала об этом уже тогда, когда умоляла не убивать ее?

— Девлин, не обрушивай на меня столько вопросов.

Призрачной рукой она коснулась его плеча:

Я знаю то, о чем не вправе рассказывать... А может, и то, о чем должна говорить. Нитей будущего много. Кто возьмется предсказать, какая из них станет истинной, а какие останутся лишь вариантами?

— Нити?

Рей давала ему подсказку. Ключ.

И все-таки что ты знала?

— Я не могу тебе ответить, прошептала Рей. При всем желании не могу.

Эни уселась в кресло с высокой спинкой, подсунув одну ногу под себя. Волки у нее под кожей беспокойно бродили, но Рей не знала, вызвано ли это тревогами самой Эни или замешательством Девлина. Волки были частью Новой охоты, принадлежавшей миру фэйри, и они откликались на состояние Эни и Девлина.

«Защитит ли эта охота и меня — подумала Рей.

Ей оставалось ждать, когда Девлин сам разгадает загадку, воспользовавшись ее намеками. Если бы она могла, то без утайки рассказала бы, что Девлин и Эни предназначены друг для друга и что вся Страна фэйри ждет, когда Девлин осознает собственное могущество. Все это она с удовольствием поведала бы Девлину еще много лет назад, но боялась гнева Иол.

Девлин, подумай о том, что тебе известно. Не задавай вопросов, отвечать на которые мне запрещено.

Разговор был прерван настойчивым стуком в дверь.

Ждите меня здесь, сказал Девлин, покидая гостиную.

Едва он ушел, Эни обратилась к Рей:

А ты, смотрю, по уши в него влюблена.

Твоя прямота, Эни, не всегда уместна, вздохнула Рей.

Гончая заулыбалась.

Я уже где-то это слышала. Случайно не помнишь, где именно?

Когда Девлин вернулся, вид у него был довольно мрачный.

Сорша приказала мне явиться в тронный зал.

Девлин вошел в тронный зал. Вызывать его для разговора сюда было явным оскорблением. Девлин попробовал затолкать гнев поглубже. Целую вечность он практиковался в утаивании своих чувств, однако сейчас у него ничего не получалось. Зачем она это сделала? Ведь он — ее советник, ассасин... наконец, ее брат. А она повела себя с ним как с заурядным придворным.

Высокая королева с бесстрастным видом восседала на троне. Позади стоял Сет, держась одной рукой за трон. Как и у Сорши, у него на лице не отражалось никаких чувств. Зато по лицу Девлина было видно, насколько он рассержен. Мало того что из-за своей глупости Сорша едва не уничтожила Страну фэйри, так она еще делала вид, будто ничего серьезного не случилось.

Девлин пересек зал, в котором толпились придворные, и подошел к подиуму, однако не поклонился. Впервые за всю вечность он не преклонил колен перед Высокой королевой.

Собравшиеся молчали.

«Но ведь они всё видят, и она это знает».

За множество веков Девлин до тонкостей изучил придворную дипломатию. Можно угрожать мечом или кинжалом. Можно угрожать словами.

Но порою угроза бывает невысказанной, что не делает ее менее опасной.

Что еще ты посмел скрыть от меня? Девлин, я вынуждена задать тебе этот вопрос.

Тон ее был ровным, но за ним угадывалось плохо скрываемое раздражение. Это было что-то новое. Но главное — Сорша на глазах у всех придворных говорила со своим братом, советником и ассасином как с ничтожным слугой.

И тогда Девлин сделал то, на что никогда не решился бы прежде. Он поднялся по ступеням подиума и схватил сестру за руку:

Здесь мы о подобных вещах говорить не будем.

Замолчи! — велела Сорша.

Она попыталась выдернуть руку, но Девлин лишь усилил хватку.

Своим поведением ты дискредитируешь нас обоих, прошептал он.

Сет выступил из-за трона, но в Стране фэйри он был смертным и не обладал быстротой реакций. Девлин уже вел Соршу вниз.

Жизни Высокой королевы ничто не угрожает, обернувшись назад, бросил он.

Эти слова предназначались Сету, но были произнесены громко, и их слышали все придворные.

Сет кивнул.

Сорша продолжала упираться. Она пыталась отпихнуть Девлина и шипела:

Отпусти меня!

— Сестра, либо ты удалишься со мной достойно, как и подобает королеве, либо весь этот разговор произойдет на глазах твоих придворных.

Высокая королева скривила губы, но сопротивляться прекратила.

Не обращая внимания на придворных, Девлин потащил свою сестру-создательницу-королеву через весь зал и толкнул дверь, выходящую в ее личный сад.

Впервые за долгие тысячелетия Девлин увидел гнев в ее глазах. Серебристые жилы под кожей Сорши ярко сверкали, будто колышущиеся нити лунного света.

Каким образом Сет превратился в фэйри? — спросил Девлин.

Я не считаю нужным...

Как?

— Ты знаешь ответ, иначе не вел бы себя подобным образом. Чтобы превратить Сета в фэйри, я отдала ему частицу своей жизненной сущности. Я не ожидала, что, в свою очередь, получу эмоциональность, но я об этом не жалею.

Она скрестила руки на груди.

Я хотела своего ребенка. Хотела сына, а он нуждался в ма...

У тебя был бы сын, если бы твоя жестокость не мешала тебе это признать.

Девлин отвернулся.

Нет, Девлин. Ты не мог быть мне сыном. Ты мой брат, сотворенный силами порядка и хаоса. — А мне хотелось ребенка, который был бы только моим.

Вопреки обыкновению, вопреки этикету Высокая королева разволновалась. Целую вечность она уравновешивала безумства Бананак. А теперь по необузданности чувств приближалась к своей безумной сестре. Высокая королева, гордящаяся званием Неизменной... изменилась.

Это был правильный выбор, с напором в голосе повторила Сорша. Сет был нужен мне, а ему — нужна я.

Может, присядем?

Девлин устал, и ему очень хотелось сесть.

Сорша махнула рукой. Появился столик и два стула. Усевшись, Девлин всматривался в сестру. После многих тысячелетий Сорша изменила все. Девлин не представлял, как это отзовется в Стране фэйри и мире смертных. Пока что скорбь по живому и здоровому сыну едва не привела к гибели здешнего мира. Не слишком-то вдохновляющие перемены.

Девлин осторожно коснулся руки Сорши:

Сестра, что ты наделала?

— Освободилась от нее. Теперь мы с ней отличаемся друг от друга. От Сета я получила частичку смертной природы. Неужели ты не заметил? Мы с Бананак уже не являемся полными противоположностями.

Сорша улыбнулась, и луна над их головами засияла ярче. Воздух стал чище.

Это совсем не входило в мои намерения, но тем не менее произошло. Я получила гораздо больше, чем ожидала. У меня теперь есть сын, мое дитя. У меня есть чувства, которые я до сих пор еще не научилась понимать. И теперь я могу спокойно встречаться с бывшей сестрой и не испытывать боли. Пожалуй, я бы могла ее и убить.

Нет, не можешь. Девлин сжал ей руки. Подумай. А если ты ошибаешься? Если вы до сих пор связаны?.. Ты убьешь Бананак, но не уничтожит ли это нас всех?

— Если она посмеет причинить вред Сету, я ее убью.

Сорша выдернула руки.

Быть может, настало время, чтобы не только Бананак путешествовала между обоими мирами. Быть может, пришло время перемен.

Но ты же Неизменная королева, напомнил ей Девлин.

Его все сильнее охватывала паника, однако он заставлял себя говорить ровным тоном.

Ты способна находиться в мире смертных лишь считаные минуты. Реальность...

Приспособлюсь. Да. Неужели реальность того мира такая уж страшная?

В глазах Сорши появился фанатичный блеск.

Страна фэйри подчиняется моей воле. Посмотри, как здесь прекрасно.

Девлин закрыл глаза и едва не содрогнулся от нахлынувших на него видений. Он увидел нити. Они раскачивались, сплетались. Менялись чьи-то жизни, исчезали возможности, зато появлялись смерти, которых не избежать. Пока обе сестры еще могли свободно перемещаться между мирами, но равновесие между Соршей и Бананак нарушилось. Сорше грозила опасность. И всему миру фэйри — тоже.

Девлин встал на колени:

Прости. Я не оправдал твоих надежд.

Я хотела, чтобы ты был моим сыном, прошептала она. Но ее ребенок не мог быть моим. Ты остаешься моим братом. Родственником.

Я знаю.

Свои тревоги Девлин от нее скрывал. Узнай Сорша, что Бананак искала способа убить ее Сета, узнай она, чьими руками ее бывшая сестра замыслила это осуществить, разъяренная Высокая королева бросилась бы в мир смертных. А битва сестер (даже бывших) угрожала катастрофой обоим мирам.

Разделение с Бананак означало, что Сорша нынче питалась эмоциями, о которых прежде не знала. Значит, фэйри, известная превосходной ясностью ума, утратила внутреннее равновесие. А пока оно не восстановится, равновесие мира фэйри тоже остается весьма шатким.

«И как же мне вернуть ей равновесие

В Стране фэйри только сам Девлин был равен Сорше по силе, но ответа на свой вопрос он не знал. Если сидеть здесь и ждать, найти ответ так и не удастся. Девлин чувствовал, что ему нужно вернуться в мир смертных.

ГЛАВА 34

Девлин вернулся к себе и пересказал Эни и Рей свой разговор с Соршей.

Долго в мире смертных я не задержусь, но мне нужно увидеться с Ниаллом.

Нет, заявила Эни, качнув лезвием ножа, который чистила. Ты что, забыл, из какой каши мы там выбирались? Там для тебя небезопасно, и... вообще ты никуда без меня не пойдешь. И не мечтай.

Девлин, здесь теперь тоже не слишком безопасно, сказала Рей. Пока королева спала, во дворец вломилась Бананак.

Рей замерла на жестком стуле, будто и впрямь имела физическое тело. Недавние воспоминания повергли ее в ужас.

Бананак была настолько страшной. Ты бы видел, как она обращалась с фэйри. И она придет опять.

Нам нельзя разлучаться, по-волчьи прорычала Эни.

Ее ножи сверкали, но она продолжала водить тряпочкой по лезвиям. Вероятно, чтобы унять волнение. Рей рассказала, что в его отсутствие Эни принялась начищать все оружие, какое нашла у него в комнатах. Сейчас ее ножи лежали на столе вместе с несколькими ножами Девлина. При виде этого арсенала он не удержался от улыбки. Но улыбка сразу погасла, когда он посмотрел на хмурое лицо Эни, яростно чистившей короткий нож.

Ты что, думаешь, я буду сидеть здесь и болтать с Рей, пока ты разбираешься с Бананак?

— Эни... начал он.

Я вдоволь насиделась, пока ты говорил с Соршей. Ты прости, но, по-моему, у твоей сестры не все дома. Ты никак от нее заразился? Какой нормальный фэйри полезет сейчас в мир смертных?

Она встала в свою излюбленную вызывающую позу со скрещенными руками.

Ты все забыл? Бананак могла бы убить и тебя. Не успели мы соединиться, как ты вдруг готов сорваться и полезть в этот ад один! Не выйдет!

— Эни мыслит здраво, поддержала ее Рей.

Слышал? — Эни запихнула скин-ду в ножны. Что случилось с твоей логикой?

— А тащить тебя в мир смертных логично?

Девлин говорил ровным тоном, но все равно в каждом его слове звучала тревога. Воспоминание о Бананак, бросившейся на Эни с ножами, было слишком свежо в его памяти.

Одно небольшое путешествие туда, и потом все станет лучше.

Нет! — Глаза Эни вспыхнули. Если ты сражаешься, значит, и я сражаюсь. И нечего меня уговаривать.

А Девлину совсем не обязательно самому отправляться в мир смертных, вдруг сказала Рей. Можно обойтись и без сражений.

Девлин и Эни ошеломленно посмотрели на нее.

Ты ведь связана с одним из королей? — спросила Рей. Я права?

— С Айриэлом. Но это совсем другая связь. Не такая, как у нас с... Девлином.

Рей медленно поднялась, сохраняя иллюзию плотного тела.

Через тебя я могу найти Айриэла. Девлин тоже войдет в этот сон, поскольку я соединила ваши сны. Впусти меня, и мы все уляжемся спать.

Куда это еще она просится? Что значит «впустить»? — хмуро спросила Эни.

Девлин поежился. Эту тонкость он еще не успел объяснить Эни.

Рей, как ты поняла, призрак. Тело у нее есть лишь в ее снах. А за пределами снов она способна перемещаться, только если кто-то впустит ее в свое тело.

До сих пор меня впускал только Девлин.

Видя, что Эни до сих пор ничего не понимает, он пояснил:

Я позволял Рей управлять моим телом. А сам становился кем-то вроде наблюдателя. Кстати, довольно приятные ощущения.

Не скромничай! — засмеялась Рей. Знаешь, Эни, Девлин сбрасывал груз забот. Он по- настоящему отдыхал. Правда, он не любит признаваться, как это здорово — наслаждаться свободой ощущений без груза ответственности.

Эни недоуменно глядела на них обоих.

Ну и ну. А я-то думала, что Высокий двор — скучнейшее место.

Напряжение, нараставшее внутри Девлина, внезапно спало. Рей и Эни обе весело смеялись.

Затем Рей встала напротив Девлина. Зрачки ее глаз расширились; она испытывала обычное возбуждение, предвкушая путешествие в настоящем теле.

А теперь убедимся, что Темный двор отдыхает.

Девлин посмотрел на свою призрачную подругу, затем на гончую, с которой отныне был связан общими снами.

Я не уверен... Это как-то... Эни, мне проще сходить в мир смертных.

Она взяла Девлина за руку и посмотрела на Рей.

Вот тебе целых два тела. Выбирай любое.

Спасибо, Эни, засмеялась Рей. Я очень рада, что ты теперь здесь. Это облегчает мою задачу.

Эни наградила ее лукавой улыбкой.

Девлину почему-то стало страшно. Причины он и сам не знал. Он осторожно кивнул в сторону спальни:

Посмотрим, как там Темный двор.

Девлину было странно ощущать в себе одну женщину, находясь рядом с другой. Когда-то он прятал их обеих, а теперь началась какая-то... жизнь втроем. Он пока не знал, что трудней. Но зато безошибочно чувствовал: он уже не сможет без них обеих.

Они двинулись по пути, проложенному нитью, что соединяла Эни с Айриэлом. В этом сне Девлин неожиданно оказался на крыльце дома Айриэла. Рядом стояла Эни. Привычным движением она сунула руку в пасть горгульи.

Дверь распахнулась. Внутри было пусто. Пространство заливал белый свет. Перед ними стоял Айриэл.

Эни, ты?

— Нам нужно поговорить с тобой и Ниаллом, без предисловий выпалила Эни. Можно нам... соединить твой сон с его сном?

На лице Айриэла появилось выражение, которое... Девлин дорого бы дал, чтобы уберечь Эни от подобного зрелища. Но оно не имело к девушке никакого отношения.

С тобой еще кто-то, кого я не знаю, сразу сказал Айриэл, глядя куда-то за их спины, будто видел там Рей. И это не фэйри.

Это наша сновидица, пояснила Эни. Благодаря ей мы пришли в твой сон. Так ты можешь соединиться со сном Ниалла?

— Конечно, девочка. Айриэл отошел, впуская их. Как же я могу не насладиться великолепным чувством ревности, которое пытается скрыть твой спутник?

Он кивком указал на Девлина. Тот сделал вид, будто колкое замечание к нему не относится.

В белизне появились полузнакомые очертания гостиной. Стены с поблекшими лилиями на обоях, свечи в канделябрах и настенных светильниках. Девлину это напомнило иные времена и иной дом, где Ниалл с Айриэлом устраивали шумные пирушки, сопровождаемые ссорами и различными непотребствами.

Как ты себя чувствуешь? — спросила Эни, присаживаясь рядом с Айриэлом.

Вполне сносно, пробормотал он.

Не удовлетворившись таким ответом, Эни решила все проверить сама. Она приподняла рубашку Айриэла. Одна рана затянулась полностью. Вторая, казалось, близилась к исцелению, но кожа вокруг нее была еще воспаленно-багровой. Для сильного фэйри вроде Айриэла подобные раны не считались опасными.

А почему вторая рана не затягивается? — спросила Эни, которую что-то насторожило.

Пустяки. Пройдет, отмахнулся Айриэл.

Он осторожно снял руку Эни и заправил рубашку. Потом небрежно откинулся на спинку дивана, словно и не было никаких ран.

Значит, ваша сновидица оставила путь, и я могу по нему попасть в сон Ниалла?

Неожиданно в гостиную вошел Ниалл.

Ты бы меня вначале спросил, понравится мне твоя прогулка или нет.

А вот и Ниалл, улыбнулся Айриэл, и в его глазах заплясали тени. Так я и думал, что тебе не спится, ганканах. Не все тебе подконтрольно. Нельзя же из-за этого так волноваться.

Ниалл остановился посередине и не очень-то благодушно поглядел на Айриэла.

Это не ответ.

В гостиной вдруг появился обсидиановый трон. Ниалл уселся. В голове Девлина мелькнул праздный вопрос: кто же создает эти картины в мире сновидений?

«Я, зазвучал внутри голос Рей. Я беру их... сама не знаю откуда».

Рей смеялась, но чувствовалось, она и сама удивлена.

«Знаешь, это просто поразительно. Раньше мне такое не удавалось. Может, это...»

«Нет, Рей. Это не эксперимент».

Сделав над собой усилие, Девлин подошел к трону. Что-то в нем противилось, не желало, чтобы он стоял перед троном Темного короля, будто заурядный проситель. Девлин даже не знал, какому двору он теперь служит. В глубине души он больше не считал себя советником Сорши, но и приносить клятву верности Темному двору тоже не хотел. Он вдруг понял, что служит всем фэйри. И всегда, наверное, служил.

Девлин стоял в уважительной позе, но кланяться и выказывать иные знаки почтения не стал.

Тебе необходимо вернуть Темный двор в Страну фэйри.

Нет.

Девлин привычно усмирил эмоции и продолжил:

Я не узнал Соршу. Она утратила равновесие. Собирается явиться сюда. Ты хоть представляешь, чем это обернется для мира смертных?

Когда-то Ниалл был ему почти другом и почти фаворитом Высокой королевы. И при других дворах находились те, кто восхищался Темным королем. Слова Девлина он встретил с ледяным спокойствием.

Девлин, ты учишь меня... управлять моим двором?

Девлин почувствовал, как напрягся сидящий на диване Айриэл. Он не шевельнулся, ничего не сказал, однако Девлин сразу же ощутил перемену. Он уловил искорку надежды. Еще несколько веков назад Айриэл пообещал трон Ниаллу. И только сейчас тот наконец-то стал настоящим Темным королем.

Я не принимаю ничьих указаний и не спрашивал твоего совета. У меня есть свой советник. Ниалл слегка кивнул в сторону Айриэла. А недавний недуг Сорши — не моя забота.

И ты бы согласился пожертвовать этим миром? — спросил Девлин.

Ниалл глядел на него с откровенной неприязнью.

Сорша забрала у меня друга, сделала его своим подданным...

Своим наследником. У Сета особое положение.

Девлин пока не позволял гневу излиться в слова, но это мало что меняло. Несмотря на то, что он вечность служил Сорше, она — его сестра, создательница и королева — предпочла сделать наследником не Девлина, а чужака.

Я тоже был наследником. Красивое слово, но мало что значит.

Ниалл снова кивнул в сторону Айриэла:

Вот он объявил меня наследником еще девятьсот лет назад. И что? Продолжал править век за веком, а я все ходил в наследниках.

Ты отказался, напомнил ему Айриэл.

Он встал, подошел к трону и остановился позади.

Забыл, что отказался быть моим наследником?

— Но погляди, где я сейчас сижу, отозвался Ниалл, даже не удосуживаясь взглянуть на Айриэла.

Сет — наследник Сорши. А еще — возлюбленный королевы Лета, друг королевы Зимы и брат Темного короля. Решение Сорши обернулось для него редким благом. Она спасла Сета от смертной природы, дала ему силу короля и еще некоторые дарования, о которых я не вправе говорить.

Сейчас Девлин не знал, кто вызывает у него большую неприязнь — Ниалл или Сет.

Сорша сделала его своей пешкой. Своей игрушкой, усмехнулся Ниалл.

Девлин не возразил, да он и не мог возразить. Сорша наверняка задумывалась о последствиях своего выбора, превращая смертного парня в фэйри. Но как такое превращение скажется на ней — об этом она не подумала. Высокая королева допустила ошибку, а расплачиваться за ее ошибку приходилось тем, кто жил по обе стороны занавеса между мирами.

Возвращайся в Страну фэйри, повторил Девлин.

Нет.

Сорше нужен двор, который уравновешивал бы ее собственный. Ее нельзя выпускать за пределы Страны фэйри.

Теперь уже Девлин не пытался скрыть свой гнев, которым было наполнено каждое произносимое слово.

Темный двор останется в мире смертных. Я знаю потребности моего двора, Девлин. Знаю, что лучше для моих подданных. Все они связаны со мной, я их чувствую, но... Он умолк и поглядел на Айриэла. Но первейшая обязанность короля — заботиться о благополучии своего двора. Личные желания потом. Старая дружба и беспокойство за других не должны влиять на правление Темного короля. И не влияют.

Ты готов пожертвовать фэйри и смертными? Если Сорша явится сюда, жертв будет более чем достаточно.

Если она сюда явится, потрясения не коснутся моего двора. А вот если я верну двор в Страну фэйри — еще как коснутся.

Ниалл пристально поглядел на Девлина.

Темный двор останется здесь.

От его слов заколыхались и задвигались все тени, что наполняли гостиную.

Страна фэйри нуждается в Темном дворе. Теперь гневом было пропитано каждое слово Девлина. Сорше нужен двор в противовес.

Девлин, тихо произнесла Эни, подходя и беря его за руку.

Она по очереди обвела глазами Девлина, Ниалла и Айриэла.

Я подтверждаю слова Девлина. Сорше действительно нужен противовес.

Потому мы сюда и пришли, но твой король... Девлин выразительно поглядел на Ниалла, не намерен сотрудничать.

Эни подошла к Айриэлу и крепко сжала его руку. Он улыбнулся, но ничего не сказал.

Когда-то в Стране фэйри было два двора, — начала Эни. Потом Темный двор решил переместиться в мир смертных. А через какое-то время самые сильные фэйри-одиночки, обосновавшиеся в мире смертных, создали свои дворы. Не для собственной прихоти, а тоже для поддержания равновесия. Если Темный двор не вернется в пределы Страны фэйри, нужно создать там... новый двор. Должны найтись те, кто уравновесит двор Высокой королевы. Новому двору обязательно понадобится свой Габриэл... или Габриэла.

Это не так-то просто, —возразил Девлин.Один Темный король уже существует.

Ниалл покачал головой.

Я не намерен перемещаться в Страну фэйри. Остаешься ты.

Или Айриэл,подсказал Девлин.

Неужели ты всерьез думаешь, что я гожусь для такого дела? —растягивая слова, спросил Айриэл. Потом он коснулся плеча Ниалла.Мой двор здесь.

Порядок должен уравновешиваться хаосом. Ты сам это знаешь, Девлинтихо, но твердо сказала Эни.Это единственное верное решение. Спаси свою сестру. Мир фэйрине только ее мир, но и наш тоже.

Я не могу быть кор...Девлин осекся, поскольку не умел лгать.Ты просишь, чтобы я встал в оппозицию к своей сестре?

—Нет. Я говорю о том, что в наших с тобой силах.

Гостиная наполнилась волками из стаи Эни. Волки ходили вокруг изящной мебели, затем улеглись рядом с Эни. Они смотрели на нее и чего-то ждали. В красных глазах отражались догорающие угли камина.

Я уже связана с тобою, Девлин. Кровь к крови. Мы сделаем это вместе. Верь мне. Верь нам.

Волки тесным кольцом сгрудились вокруг них, словно побуждая сделать решительный шаг.

Я это сделаю, обращаясь к Ниаллу, сказал Девлин. Завеса между мирами станет непреодолимой. Она разделит сестер.

Эни восторженно сжала руку Девлина и добавила, обращаясь к Ниаллу:

Позови нас, и, если сможем, мы обязательно ответим.

А Кролик? — вдруг спросил Айриэл.

Эни посмотрела на Девлина. Тот кивнул.

С нами он в безопасности... Передай Гейбу... отцу, что с нами все в порядке. Передашь?

— Обязательно, пообещал Айриэл, обнимая ее.

Эни подошла к трону Темного короля.

Ты позаботишься об Айриэле и Габриэле?

— Услуга за услугу, ответил Ниалл.

Чего ты хочешь?

— Пусть твоя сновидица сделает то, о чем попросил Айриэл, торопливо ответил Ниалл, стараясь не глядеть на Айриэла.

Ты хочешь, чтобы она соединила ваши сны? — уточнила Эни.

Темный король слегка кивнул.

Тогда Эни взглянула на Рей. Та кивнула в ответ.

Сделано, объявила Эни.

Потом она повернулась к Девлину и стае заждавшихся волков.

Возвращаемся домой.

ГЛАВА 35

Девлин открыл глаза. На него смотрела Эни, а из ее тела на него смотрела Рей. Получалось, в его объятиях были они обе. Он еще не привык обнимать Эни, но сознание, что вместе с ней он обнимает еще и Рей... это было восхитительно. «Они обемоя жизнь»,подумал Девлин. С их помощью он изменит мир фэйри. «И стану врагом обеим сестрам-создательницам».

Девлин осторожно взял в ладони лицо Эни Рей.

Ты была права, сказал он.

В чем? —спросила Рей.

Настаивая на спасении Эни. В шаге, к которому ты меня подталкивала.

И в чем еще? —спросила Эни,

В осознании того, что якороль.

Девлин еще не целовал их обеих. Он даже не знал, понравится ли это Рей, но все же приник к губам Эни.

Зато Эни и Рей не колебались. В ответ на свой нежный поцелуй он получил шквал горячих поцелуев. Это напомнило ему поцелуй Эни в «Вороньем гнезде», выжавший из него все соки. Потом Эни—Рей отодвинулась от него и улыбнулась.

Я десятки лет ждала такого поцелуя, прошептала Рей.

Добро пожаловать в новый Темный двор, сказала Эни.

От лукавого смеха, раздавшегося из ее уст (а может, это смеялась Рей), Девлин немного смутился, затем покачал головой.

Двух Темных дворов быть не может. Это будет... двор Теней. Мы ведь не чья-то копия. Мы — новый двор. Нам не нужны старые имена.

Рей вышла из тела Эни. Они переглянулись и хором сказали:

Мне это нравится.

Еще через мгновение исчезла стена, отделявшая спальню Девлина от внешнего мира. Из-под кожи Эни выпрыгивали волки. Двор Теней окутала темнота, позволившая Рей идти рядом с волками. Вместе с Эни и Рей Девлин покинул дворец Высокой королевы. Они направились к занавесу, сотканному из лунного света. К первым, но не единственным воротам, ведущим из Страны фэйри в мир смертных.

В воротах стоял Барри, теперь в своем истинном, конском облике. Тени, из которых он был образован, стали теперь плотными.

«Напрасно ты ушла без меня».

Девлин слышал слова коня и уже собрался ответить, как вдруг сообразил, что Барри обращается не к нему, а к Эни.

«Прости, дорогой Барри. Там такое было...»

Девлин слышал и ее ответ.

В ореховой роще стояли другие кони.

«Я позвал с собой невостребованных. Они рады примкнуть к Новой охоте», сказал Барри.

«Мы здесь, Эни и ее спутник», послышался голос одного из коней.

Табун стоял, не решаясь приблизиться.

Добро пожаловать, конь Эни и все остальные кони.

Барри засмеялся.

«Постепенно я научусь тебя выносить. Не будем терять время, Девлин. Коням нужно найти своих всадников».

В ореховую рощу сходились фэйри, словно они только и ждали призыва нового короля. Все с любопытством поглядывали на коней, Девлина и Эни.

«Ты будешь замечательной королевой, Эни, продолжал Барри. Ты достойна быть моей всадницей. Достойна начать Новую охоту, которой так не хватало этому миру».

Слова Эни предназначались только Девлину и Барри.

«Мне просто нужно было найти себе стаю».

А нам нужно было найти тебя, с улыбкой добавила Рей.

Значит, и она слышала слова коня? Девлин удивился и обрадовался.

Так что же мы медлим?

Эни вытащила из ножен скин-ду, которым недавно надрезала себе руку.

Кровью и дыханием, произнесла она.

Девлин принял нож из ее рук.

Руками, что сотворили это... Он полоснул наискось по правой ладони. ...и кровью мира фэйри...

По Стране фэйри пронесся радостный гул.

Рей вновь нырнула в тело Эни.

А также дыханием смертных и фэйри... повторили они обе.

Мы закрываем все завесы между мирами, произнесли все.

Закрывая эту завесу, мы закрываем и все остальные, прошептал Девлин. И да будет так.

Мир на мгновение замер. К роще сходились все новые и новые фэйри. Приглушенные голоса вдруг зазвучали громче, еще громче и слились в общий крик. В нем смешалось все: страх, надежда, удивление. Девлин чувствовал их души. Не все, но души тех, кто решил стать частью нового двора.

А потом на Девлина сошло спокойствие, какого он никогда не ощущал. Страна фэйри обрела равновесие. И он сам нашел свое истинное место в этом мире.

Повернувшись к Эни, Девлин заметил, что она чем-то разгневана. Сорша!

В мгновение ока сестра-создательница оказалась позади него. В руке ее блеснул нож. Эни тут же выхватила свой.

Что ты наделал? — сердито спросила Высокая королева.

Не смей угрожать моему королю, прорычала Эни.

Волки тоже угрожающе зарычали, а Барри гневно заржал.

Твоему... кому? — насмешливо спросила Сорша.

Девлин повернулся, и нож Сорши царапнул ему по горлу.

Нашему королю, ответила Рей, вставая справа от Девлина.

Ее призрачная рука легла ему на плечо.

Королю Теней.

Девлин смотрел только на Соршу, но говорил достаточно громко, чтобы слышали все фэйри.

Отныне противовесом Высокой королевы в мире фэйри станет король Теней. То, что ты долгое время единолично правила этим миром, противоречило его сути и... законам логики. У наших фэйри должен быть выбор.

Ты не смеешь...

Сорша опустила нож.

Брат... Девлин...

К ней со спины подошел Сет и обнял ее за плечи. Он молчал, но явно не был удивлен. Он знал о грядущих событиях задолго до Девлина.

Сорша, я тебе не сын и не брат. Я тот, кто уравновешивает твой двор в Стране фэйри.

Девлин говорил тихо. Он предпочел бы сказать все это наедине, но его бывшая королева сама отвергла такую возможность, явившись сюда с оружием в руках. Оставалось надеяться, что разум и логика в ней возобладают над чувствами и она поймет справедливость его решения.

Бананак больше не сможет сюда проникнуть. Теперь и ты, и твой сын, и все фэйри обоих наших дворов недосягаемы для нее.

Сорша молча глядела на него. Постепенно ее взгляд становился все более знакомым. Исчезало брезгливое недовольство переменами, начавшими происходить в ее королевстве. Она должна понять: он не отнимал у нее власть. Он стал необходимым противовесом ее власти в Стране фэйри. Он уберег обеих сестер от взаимоуничтожения. Он сделал единственно возможный и правильный шаг.

Для всех этот шаг стал неизбежным. В душе Девлина поднимались чувства, которые он тысячелетиями давил в себе. Его двор станет двором страстей, двором чувств; там проявится все, что он так долго прятал в себе.

Обращаясь к фэйри, Девлин не скрывал ни облегчения, ни грусти, омрачавшей появление нового двора.

Страна фэйри и мир смертных отныне разделены, чтобы не допустить проникновения сюда Бананак. С этого момента никто из вас не сможет преодолеть завесу и попасть в мир смертных по собственному желанию. Для этого вам понадобится одновременная помощь Высокого двора и двора Теней.

Сорша стояла, прямая и напряженная, как струна. От недавней растерянности не осталось и следа. Словно и не было ее затяжного опасного сна, едва не уничтожившего Страну фэйри. Кивнув Девлину, она отвернулась и тоже обратилась к собравшимся фэйри:

Те из вас, кто не считает себя моими подданными, кто выберет... двор Теней... знайте: я понимаю ваш выбор. Значит, так должно быть.

Сорша вновь обрела величественность движений и жестов, которую утратила со времени возвращения Сета в мир смертных. Она повернулась к сыну.

Связующим звеном между нашим двором и двором Теней будет служить Сет — мой советник и наследник.

Не произнеся более ни слова, Сорша удалилась в сопровождении придворных и многих фэйри.

Многих, но не всех.

Несколько десятков осталось. С ожиданием и надеждой смотрели они на Девлина, Эни и Рей.

«Наши подданные. Наш мир».

Девлину вдруг стало невыносимо грустно. Он потерял обеих сестер-создательниц. Чтобы разделить их, чтобы прекратить нескончаемые конфликты, он был вынужден предать обеих.

Так всегда бывает, когда делаешь следующий шаг, шепнула Рей.

Это правильный выбор, подхватила Эни. Ты сам знаешь.

Девлин кивнул, и они втроем побрели по просторам Страны фэйри.

Они шли, и мир менялся. Появлялись новые пути; возникало все то, что давно жаждало появиться, но не имело шанса... Вплоть до этого дня.

ЭПИЛОГ

Девлин глядел сквозь завесу. Затем протянул руку и потрогал тонкую ткань, разделявшую два мира и двух сестер.

Ты подумал о последствиях? — спросил Сет.

Девлин повернулся к брату, а с недавних пор — его преемнику при Высоком дворе.

Ведь для них Страна фэйри закрыта, сказал Сет, показывая на мир смертных, лежавший по другую сторону завесы. Ты считаешь это правильным?

— Они — не моя забота, ответил Девлин, дотрагиваясь до висящего на поясе скин-ду. Моя забота — благополучие Страны фэйри.

Сет поднял руки.

Брат, я не собираюсь с тобой воевать. А вот с Бананак — обязательно.

А если гибель Бананак по-прежнему чревата гибелью твоей матери? Почему я должен пропускать тебя в мир смертных, зная, что твои действия могут обернуться бедой для всех нас?

Сет поспешно отвернулся, чтобы Девлин не видел страха, мелькнувшего в его глазах. Но страх был мимолетным. Сет улыбнулся.

Ты не можешь удержать меня здесь. Условия моего превращения в фэйри предусматривали возможность беспрепятственно возвращаться в мир смертных. Даже ты не сможешь отменить клятву, принесенную Соршей.

Если бы они вернулись сюда... все дворы...

Девлин не раз думал о полном возвращении всех фэйри из мира смертных в их исконный мир. Тогда исчезли бы эти нелепые дворы Лета и Зимы, исчезли бы группки недовольных и обиженных.

Сет засмеялся, словно прочитав его мысли.

Думаешь, Кинан откажется от правления двором Лета? Или Донияот своего двора? Думаешь, Ниалла устроит быть подданным твоего двора или двора моей матери? Все это несбыточные мечтания.

Здесь они были бы в безопасности. Вне досягаемости Бананак.

Есть что-то, что дороже безопасности,пожал плечами Сет.

Я даже боюсь думать, что случилось бы с нашей... с твоей королевой, если бы ты погиб.

Девлин взглянул сквозь завесу, сожалея, что не обладает способностью видеть будущее в мире смертных.

Я бы охотно пошел с тобой, но защита Страны фэйри у меня стоит на первом месте. Я не могу рисковать ее благополучием ради мира смертных.

А я не могу бросить Эш и Ниалла.

Девлин помолчал.

Ты что-нибудь видишь?

Сет покачал головой.

Здесь я — просто смертный. Я ничего не увижу, пока не вернусь туда.

Сет затянул губное кольцо в рот и стал двигать его языком. Наверное, это помогало думать.

Я ничего не вижу, но ощущаю тревогу... Эш вынуждена править своим двором одна. Раньше Сорша уравновешивала Ниалла, но теперь ее противовесом стал ты. Как это скажется на нем? Айриэл был серьезно ранен. У Гейба меньше гончих, чем у Бананак — ее приспешников. Она строит убийственные замыслы и становится все сильнее. С таким раскладом как-то не верится в благополучный исход.

Они помолчали, глядя на лежащий за тонкой тканью мир смертных.

Когда ты готов...

Сет посмотрел на него.

Если ты узнаешь, что я... погиб... поддержи Соршу. Ты ей очень понадобишься. Она не желает в этом признаваться, но тогда... сам понимаешь.

Девлин положил руку на завесу. Сет сделал то же самое. Вместе они раздвинули ткань, образовав проход.

Но Девлин придержал руку Сета.

Ты сможешь вернуться, только если заранее меня известишь и я приду сюда.

Знаю, коротко ответил Сет и перешел в мир смертных, оставляя за собой Страну фэйри.

Девлину вспомнилось их недавнее перемещение в Страну фэйри, когда он, ослабевший от раны, едва переставлял ноги. Потом он подумал о завесе. Теперь никому из правителей фэйри в мире смертных сюда так просто не попасть. И Сету тоже.

Девлин смотрел на удаляющуюся фигуру Сета.

Постарайся не погибнуть, брат, тихо сказал он.

2 Обитательница Сидапотустороннего мира, как он называется в ирландской мифологии. (Здесь и далее прим. перев.)

3 Так называли фэйри-соблазнителей, чьим чарам противостоять невозможно.

4 В древней Ирландииклановые рассказчики и историки. Считалось, что они наделены также и сверхъестественными способностями.

5 В переводе с гельского «черный нож». Небольшой нож с прямым клинком. Предмет шотландского национального мужского костюма. Черным его называют по цвету рукоятки или по скрытности ношения.

6 Песня «Cheap and Cheerful» дуэта «The Kills».




1. нибудь вновь встречу Вас да еще в горах Дзао в кабинке фуникулера поднимаясь от Сада георгинов к станции До
2. темасы ДШГыйльманов Казан шре Я~аСавин районы 31 нче санлы урта гомуми белем бир~ м~кт~бене~ татар т
3. Внешняя среда маркетинга
4. Лабораторная работа 7 ПОМЕХОУСТОЙЧИВОЕ КОДИРОВАНИЕ СИГНАЛОВ 1 ЦЕЛИ РАБОТЫ 1
5. Экономика и управление на предприятии пищевой промышленности Составитель- Лукиных М.html
6. Тема- Индивидуальнопсихологические свойства музыканта способности эмоции
7. Контрольная работа- Бюджетна система України
8. Програмування на асемблері
9. ТЕМА 1. СУЩНОСТЬ И ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА МЭО 1
10. Использование игры при работе над формированием навыков орфографии
11. Введение3
12. тематизированной информации о проводимых организацией операциях которые влияют на величину налоговой базы
13. тема основных прав человека 9 1
14. Аномия беззаконие отсутствие норм
15. контрольная работа 3 1
16. Сили тертя Демонстрації 5 хв 1
17. Звіт про фінансові результати додається до білету дати оцінку виконання завдання з отриманого прибутку 20
18. ДИАГНОСТИРОВАНИЕ КАРБЮРАТОРА ПО СОДЕРЖАНИЮ ОКИСИ УГЛЕРОДА В ОТРАБОТАВШИХ ГАЗАХ Цель работы- изучение осн
19. В конверте находится чистый лист бумаги
20. Российский государственный профессиональнопедагогический университет Институт электроэнергетики и ин