Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Верования древних славян
А.Л. Баркова
В славянских сказках встречается множество волшебных персонажей – то ужасных и грозных, то таинственных и непонятных, то добрых и готовых помочь. Современным людям они кажутся причудливым вымыслом, но в старину на Руси свято верили, что в чаще леса стоит изба Бабы Яги, в суровых каменных горах обитает Змей, похищающий красавиц; считали, что девушка может выйти замуж за медведя, а конь умеет говорить человеческим голосом, - иначе говоря, что весь окружающий мир пронизан волшебством.
Такая вера получила название язычество, т.е. “народная вера” (“народ” - это одно из значений древнеславянского слова “язык”).
Славяне-язычники поклонялись стихиям, верили в родство людей с различными животными, приносили жертвы божествам, населяющим все вокруг. Каждое славянское племя молилось своим богам, религия северных (балтийских и новгородских) славян сильно отличалась от религии славян киевских и дунайских. Единых для всего славянского мира представлений о богах никогда не существовало: поскольку славянские племена в дохристианское время не имели единого государства, они не были едины и в верованиях. Поэтому славянские боги не связаны родственными отношениями, хотя некоторые из них и очень похожи друг на друга. Созданный при Владимире Святославиче языческий пантеон – собрание основных языческих богов – также нельзя назвать общеславянским: в основном он состоял из южнорусских божеств, причем их подбор не столько отражал действительные верования киевлян, сколько служил политическим целям.
Из-за разрозненности языческих верований, так и не достигших своего расцвета, сохранилось очень мало сведений о язычестве, да и то довольно скупых. О высших славянских богах исследователи узнают, как правило, из христианских поучений против язычества; о “низшей” мифологии (поверьях о различных духах) – из фольклора (сказок, обрядов); много сведений получают благодаря археологическим раскопкам мест языческих молений и найденным кладам женских и мужских украшений с языческой символикой. Кроме того, верно осмыслить полученный материал помогают сопоставления с древней религией соседних народов, а также с эпическими сказаниями (например, русскими былинами), непосредственно с религией не связанными, но сохранившими отголоски мифов.
Самые древние славянские верования и обряды основаны на обожествлении природы. Митрополит Макарий с укором писал в XVII в. О язычниках: “Таковы же скверные мольбища их: лес, и камни, и реки, и болота, источники, и горы, и холмы, солнце и месяц, и звезды, и озера. И проще говоря – всему существующему поклонялись яко Богу, и чтили, и жертвы приносили”.
Верования охотничьей эпохи
Звериные божества.
В далекую эпоху, когда основным занятием славян была охота, а не земледелие, они верили, что дикие животные – их прародители. Славяне считали их могущественными божествами, которым следует поклоняться. У каждого племени был свой тотем, т.е. священное животное, которому племя поклонялось. Несколько племен своим предком считали Волка и почитали его как божество. Имя этого зверя было священным, его запрещалось произносить вслух, поэтому вместо “волк” говорили “лютый”, а себя называли “лютичи”. Во время зимнего солнцестояния мужчины этих племен надевали волчьи шкуры, что символизировало превращение в волков. Так они общались со звериными предками, у которых просили силы и мудрости. Волк считался могущественным защитником племени, пожирателем злых духов. Языческий жрец, совершавший охранительные обряды, также одевался в звериную шкуру. С принятием христианства отношение к языческим жрецам изменилось, и потому словом “волкодлак” (т.е. облаченный в длаку – волчью шкуру) стали называть злого оборотня; позднее “волкодлак” превратилось в “вурдалак”.
Хозяином языческого леса был Медведь – самый сильный зверь. Он считался защитником от всякого зла и покровителем плодородия – именно с весенним пробуждением медведя древние славяне связывали наступление весны. Вплоть до XX в. Многие крестьяне хранили в домах медвежью лапу как талисман-оберег, который должен был защищать своего владельца от болезней, колдовства и всевозможных бед. Славяне полагали, что медведь наделен большой мудростью, почти всеведением: именем зверя клялись, а нарушивший клятву охотник был обречен на гибель в лесу.
Миф о Медведе – хозяине леса и могущественном божестве – сохранился и в русских сказках, где героиня попадает к нему в дом в густой чаще леса, становится его женой, а их сын Медвежье Ушко превращается в могучего богатыря, победителя чудовищ.
Истинное название этого зверя-божества было столь священным, что не произносилось вслух и поэтому не дошло до нас. Медведь – это прозвище зверя, означающее “медоед”; в слове “берлога” сохранился и более древний корень – “бер”, т.е. “бурый” (берлога – логово бера). Довольно долго медведя чтили как священного зверя, и даже намного позднее охотники все еще не решались произносить слово “медведь” и называли его то Михайлом Потапычем, то Топтыгиным, то просто Мишкой.
Из травоядных животных в охотничью эпоху наиболее почиталась Олениха (Лосиха) – древнейшая славянская богиня плодородия, неба и солнечного света. В противоположность настоящим оленихам богиня мыслилась рогатой; ее рога были символом солнечных лучей. Поэтому оленьи рога считались мощным оберегом от всякой ночной нечисти и прикреплялись либо над входом в избу, либо внутри жилища. По названию рогов – “соха” - оленей и лосей часто называли сохатыми. Отголоском мифов о небесных Лосихах служат народные названия созвездий Большой и Малой Медведицы – Лось и Лосенок.
Небесные богини – Оленихи посылали на землю новорожденных оленят, сыпавшихся, подобно дождю, из туч. Летописец XII в. Писал: “Бывает… туча, и спадают оленьцы малы в ней, и возрастают, и расходятся по земле”.
Среди домашних животных славяне более других почитали Коня, ведь некогда предки большинства народов Евразии вели кочевой образ жизни, и в облике золотого коня, бегущего по небу, им представлялось солнце. Образ Солнца-коня сохранился в убранстве русской избы, увенчанной коньком – изображением одной или двух конских голов на стыке двух скатов кровли в сочетании со знаком солнца. Амулет с изображением конской головы или просто подкова, подобно другим солнечным символам, считались могучим оберегом.
Человекоподобные божества
С течением времени человек все больше освобождался от страха перед миром животных, и звериные черты в образах божеств постепенно начали уступать место человеческим. Хозяин леса из медведя превратился в косматого лешего с рогами и лапами, но все же напоминающего человека. Лешему, покровителю охоты, оставляли на пне первую добытую дичь. Считалось, что он может вывести из леса заплутавшего путника, но, если его рассердить, может, наоборот, завести человека в чащу и погубить. С принятием христианства леший, как и другие духи природы, стал восприниматься враждебно.
Божествами влаги и плодородия у славян были русалки и вилы, выливающие на поля росу из волшебных рогов. О них говорили то как о девушках-лебедях, прилетающих с небес, то как о хозяйках колодцев и ручьев, то как о мавках-утопленницах, то как о полудницах, бегающих в полдень по хлебным полям и придающих силу колосу. По народным поверьям, в короткие летние ночи русалки выходят из своих подводных убежищ, качаются на ветвях, а если встретят мужчину, могут защекотать до смерти либо увлечь за собой на дно озера.
Домашние божества
Духи населяли не только леса и воды. Известно немало домашних божеств – доброхотов и доброжилов, во главе которых стоял домовой, живший либо в подпечье, либо в лапте, повешенном для него на печь. В новый дом домового переносили в горшке с углями из старой печи, повторяя при этом: “Домовой, домовой, пойдем со мной!”. Домовой покровительствовал хозяйству: если хозяева были старательны, он к благу прибавлял благо, а за лень наказывал бедой. Считалось, что с особенным вниманием домовой относился к скотине: по ночам якобы расчесывал гривы и хвосты коней (а если сердился, то, наоборот, спутывал шерсть животных в колтуны); он мог “отнять” молоко у коров, а мог сделать удой обильным; он имел власть над жизнью и здоровьем новорожденных домашних животных.
Вера в домового тесно переплеталась с верой в то, что умершие родичи помогают живым. В сознании людей это подтверждается связью домового с печью. В древности многие народы верили, что именно через дымоход в семью приходит душа новорожденного и также через дымоход уходит дух усопшего.
Изображения домовых вырезались из дерева и представляли собой бородатого человека в шапке. Такие фигурки назывались чурами (щурами) и одновременно символизировали умерших предков – прадедов, пращуров. Выражение “Чур меня!” означало просьбу: “Предок, охрани меня!”. Предки семьи – деды – были ее надежными и заботливыми защитниками.
На Руси верили, что домовой лицом сходен с хозяином дома, только руки у него покрыты шерстью. В Белоруссии и соседних с ней областях домового почитают в образе настоящего ужа, живущего под печью; хозяйки называют такого ужа господариком и кормят молоком. Обычай держать в домах ужей с глубокой древности известен всем славянам: ужи считались охранителями посевного зерна, потому что их боятся мыши. Изображения ужей археологи встречают на многих предметах, например на сосудах с зерном.
В некоторых северных русских селах бытовали поверья о том, что о хозяйстве кроме домового заботятся также дворовый, скотник и кутной бог (эти доброжилы обитали в хлеву и приглядывали за скотиной; им в жертву оставляли в углу хлева немного хлеба и творога), а также овинник – хранитель запасов зерна и сена.
Совершенно иные божества обитали в бане, которая в языческие времена считалась нечистым местом. Банник был злым духом, пугавшим человека, едва не доводившим его до удушья в бане, топившейся по-черному, т.е. с открытым очагом внутри и без дымохода. Чтобы умилостивить банника, люди после мытья оставляли ему веник, мыло, воду; в жертву баннику приносили черную курицу.
В бане также оставляли жертвы навьям – злым душам тех, кто умер насильственной смертью. Навьи представлялись в виде огромных черных птиц без оперения, летающих по ночам, в бурю и дождь, “на злых ветрах”. Эти птицы кричали, как голодные ястребы; их крик предвещал смерть. Навьи нападали на женщин, детей, сосали их кровь. Чтобы уберечься от гнева навий, с собой всегда носили головку чеснока, иголку без ушка или серебряный амулет (эти обереги защищали от любой нечисти, в частности, от колдовства).
Культ “малых” божеств, будь то домашние духи или духи природы, не исчез с приходом христианства. Поверья сохранились по двум причинам. Во-первых, почитание “малых” божеств было менее явным, чем культ богов неба, земли, грозы. “Малым” божествам не строили святилищ, обряды в их честь совершались дома, в кругу семьи, а то и одним человеком. Во-вторых, люди считали, что “малые” божества живут рядом и человек общается с ними ежедневно, поэтому, несмотря на церковные запреты, продолжали почитать добрых и злых духов, тем самым обеспечивая себе благополучие и безопасность.
В сознании древнего язычника жили одновременно два мира – реальный, человеческий мир и иной мир, населенный божествами (добрыми и злыми) и душами предков. Поскольку древнейшими родичами считались божества – животные, то они мыслились как хозяева иного мира.
Иной мир воспринимался, с одной стороны, как очень далекий и труднодостижимый (находящийся под землей или на небе). Могущественный колдун, сумевший проникнуть в него, возвращался обратно умудренным, обучившимся магическим приемам и приносил с собой различные чудесные предметы. А с другой стороны, иной мир мыслился как близкий, часто посещаемый человеком, как будто это знакомый лес, болото или горы. Хозяева леса – Медведь и Волк – одновременно представлялись и хозяевами иного мира. Но самым грозным из хозяев считался владыка подземного и подводного мира – Змей.
Божества – чудовища
Змей – могучее враждебное чудовище – встречается в мифологии практически любого народа. Древние представления славян о Змее сохранились в сказках. В них герой сражается с многоголовым чудовищем, как правило, возле реки (Змей связан с подземными водами), победив его, освобождает царевну, а былинный герой Добрыня – многочисленных пленников.
Освобождение пленных – отзвук древнейшего мифа, в котором герой – колдун, отправляясь в иной мир, оказывался проглоченным Змеем и обнаруживал, что царство смерти находится в брюхе чудища. Там он встречал умерших предков, учился у них мудрости, копил силы, а затем выбирался обратно. Со временем представления о Змее менялись, он воспринимался все более враждебно, и если в древних вариантах мифа попасть к нему в брюхо считалось большой удачей, то позже такое событие стало восприниматься как беда.
Северные славяне (новгородцы и др.) поклонялись Змею – владыке подземных вод – и называли его Ящер. Святилища Ящера располагались на болотах, берегах озер и рек; наиболее известное из них находилось в Перыни, недалеко от Новгорода, в том месте, где из озера Ильмень вытекает река Волхов. Название “Перынь” древнее святилище получило, когда по приказу еще молодого Владимира Святославича идол Ящера был повержен и заменен Перуном. Береговые святилища Ящера имели идеально круглую форму – круг как символ совершенства, порядка противопоставлялся разрушительной силе этого бога. В качестве жертв Ящеру кидали в болото черных кур, а также молодых девушек, что отразилось во многих поверьях (будто бы водяные уносят к себе под воду женщин или женятся на утопленницах). Отзвук тех же мифов сохранился и в детской игре в “Яшу”, т.е. в Ящера, ждущего свою невесту – жертву.
Все славянские племена, поклонявшиеся Ящеру, считали его поглотителем солнца: ежедневно вечернее светило опускается за пределы мира и подземной рекой плывет на восток. Река эта течет внутри двуглавого Ящера, проглатывающего солнце своей западной пастью и изрыгающего из восточной. О древности мифа говорит то, что Ящер не враждебен солнцу: он возвращает светило добровольно.
Наиболее подробные мифы о Ящере сохранились в Новгородской области. Новгородцы называли его “князем Волхова”; летописец сообщал, что Ящер” перекрывал в той реке Волхов водный путь. И не поклоняющихся ему иных пожирал, иных… потоплял. Поэтому люди, тогда несведущие, сущим богом окаянного того называли”. Когда же бог был умерщвлен, его тело пошло вверх по Волхову, было выброшено на берег в Перыни и там погребено с великими почестями, как сообщают поздние летописи. Отголоски жертвоприношений Ящеру в Перыни дожили до ХХ в. Рыбаки, проплывая мимо святилища, по древней традиции совершали жертвоприношение – кидали в воду монеты.
Одним из самых подробных изложений мифа о Ящере является былина о Садко – гусляре, восхитившем своей игрой подводного владыку (названного в былине Морским царем). Садко получил от него дары и сказочно разбогател. Во второй части былины рассказывается о том, что Садко отправился на дно морское как жертва Ящеру-царю, но с помощью его дочери выбрался обратно.
Обычай приносить в жертву подводному богу человека очень долго существовал на севере в преобразованном виде: так, на Онеге еще в начале ХХ в. старики делали чучело и в дырявой лодке отправляли в озеро, где оно и тонуло. Другой жертвой, приносимой Ящеру, был конь, которого сначала выкармливали всей деревней, а потом топили.
С переходом к земледелию многие мифы и религиозные представления охотничьей эпохи видоизменялись или забывались, жестокость древних обрядов смягчалась: жертвоприношение человека сменялось жертвоприношением коня, а позже – чучела. Славянские боги земледельческой поры более светлы и добры к человеку.
Древний пантеон и культ
Древнейшим верховным мужским божеством славян был Род. В христианских поучениях против язычества XII – XIII вв. о Роде пишут как о боге, которому поклонялись все народы: “Начали эллины ставить трапезу Роду и Рожаницам, также египтяне, также римляне. Даже и до славян дошло, эти же славяне начали трапезу ставить Роду и Рожаницам прежде Перуна, бога их”. Другой христианский книжник наставляет: “Всем бо есть творец Бог, а не Род”. Этим противопоставлением летописец невольно дает понять, какое значительное место отводилось Роду в пантеоне древнеславянских божеств.
Род был богом неба, грозы, плодородия. О нем говорили. Что он едет на облаке. Мечет на землю дождь, и от этого рождаются дети (очень похоже на мифы об Оленихах – прародительницах). Род – повелитель земли и всего живого, он – языческий бог – творец. Имя Рода восходит к иранскому корню со значением божества и света, а в славянских языках корень “род” означает родство и рождение, воду (родник), прибыль (урожай), такие понятия, как “народ” и “родина”, кроме того – красный цвет (рдяный) и молнию, особенно шаровую, называемую “родия”. Такое разнообразие однокоренных слов, несомненно, доказывает величие языческого бога.
Много общего с Родом имеют Стрибог и Сварог. “Стрибог” означает” бог – отец”, его внуками считались ветры. “Сварог” переводится как “небесный”, в мифах о нем говорится как о боге, пославшем людям клещи, благодаря чему они научились обрабатывать железо. Сварог связан и с огнем, который называли “сварожичем”.
Спутницами Рода были Рожаницы – безымянные богини плодородия, изобилия, благополучия. Образ их восходит еще к древним Оленихам, однако Рожаницы – не столько подательницы плодородия (это забота Рода), сколько хранительницы жизни. По наиболее древнему представлению Рожаницы мыслились в виде двух небесных богинь, подательниц дождя, но дольше всего держалась вера в них как в защитниц молодых матерей и маленьких детей. С принятием на Руси христианства культ Рожаниц постепенно слился с культом Богородицы, надолго пережив культ Рода.
В честь Рода и Рожаниц устраивались ритуальные пиры во время осеннего праздника урожая и на зимнее солнцестояние. Приношения богам состояли из хлеба, меда, творога, пирогов. Языческая сущность этих веселых пиров на протяжении столетий вызывала критику со стороны христианской церкви, но, несмотря на это, многие русские князья, например Андрей Боголюбский, не отказывались от древних обычаев.
Древние святилища
Сложной системе языческих верований славян соответствовала не менее сложная система культов. “Малые” божества не имели ни жрецов, ни святилищ; им молились либо поодиночке, либо семьей, либо поселком или племенем. Для почитания “высоких” богов собиралось несколько племен, для этого создавались храмовые комплексы, формировалось жреческое сословие.
Издавна местом общеплеменных молений были горы, особенно “лысые”, т.е. с безлесной вершиной. Археологические раскопки дают представление о том, как выглядело древнерусское святилище на холме. На вершине холма находилось капище – место, где стоял капь – идол. Вокруг капища шел подковообразный насыпной вал. На вершине которого горели крады – священные костры. Второй вал был внешней границей святилища. Пространство между двумя валами носило название требище – там “потребляли”, т.е. ели, жертвенную пищу. На ритуальных пирах люди становились как бы сотрапезниками богов. Пир мог проходить и под открытым небом, и в особых зданиях, стоящих на том же требище, - хоромах (храмах), первоначально предназначавшихся исключительно для ритуальных пиров.
Славянских идолов сохранилось крайне мало. Это объясняется не столько гонениями на язычество, сколько тем, что идолы в большинстве своем были деревянными. Использование дерева, а не камня для изображения богов объяснялось не дороговизной камня, а верой в магическую силу дерева – идол, таким образом, соединял в себе священную силу и дерева, и божества.
Все известные сохранившиеся до наших дней каменные славянские идолы были найдены на побережье Черного моря и в Приднепровье. Они изображают бородатого бога с мечом у пояса, рогом в правой руке и гривной (ожерельем) на шее. Ученые полагают, что эти идолы были созданы в VI – V вв. до н.э. праславянами – земледельцами, которые вели обширную торговлю хлебом с греческими городами. Разумеется, невозможно назвать имя бога, которого изображали эти идолы, но можно почти наверняка утверждать, что это был земледельческий бог урожая и изобилия (рог символизирует обилие и благополучие), богатства и власти (гривны на шее носили вожди племен), наконец, это – бог-воин, возможно, бог грозы. Итак, праславянские боги совмещали в себе черты, со временем развившиеся в образах Дажьбога, Ярилы и Перуна.
Жрецы у язычников
Языческие жрецы – волхвы – совершали обряды в святилищах, изготавливали идолов и священные предметы; используя магические заклинания, они просили богов об обильном урожае. Славяне долго хранили веру в волхвов-облакогонителей, которые превращались в волков, в таком облике поднимались на небо и призывали дождь или разгоняли тучи. Другим магическим воздействием на погоду было чародейство – заклинательные действия с чарой (чашей), наполненной водой. Археологами обнаружено несколько таких сосудов, покрытых символическими изображениями календаря (годового цикла или только времени созревания урожая). Водой из этих сосудов окропляли посевы, чтобы увеличить урожай.
Волхвы также изготавливали амулеты – женские и мужские украшения, покрытые заклинательными символами. Умение работать с металлом, ковать, по-старославянски называлось “коварство”, это слово долгое время означало “мудрость”, “ искусность”. В парадные уборы, изготовленные волхвами-кузнецами, язычники облачались для совершения ритуалов, действие которых благодаря этому должно было усиливаться.
Погребальные обряды
Говоря о языческом культе, нельзя не упомянуть о погребальных обрядах древних славян, сведения о которых получены как из материалов археологических раскопок, так и из сочинений древних историков. Еще со времен пастушеского быта и вплоть до принятия христианства наиболее распространенной формой погребения было курганное. Хороня умерших, славяне клали с мужчиной оружие, конскую упряжь, убитых коней и собак; с женщиной клали серпы, сосуды (вероятно, с пищей и питьем), зерно, убитую скотину и домашнюю птицу. Тела умерших возлагали на краду (костер), веря, что с пламенем их души попадают сразу в небесный мир; погребальный костер при похоронах знатных воинов был столь велик, что пламя его было видно в радиусе 40км.
Когда хоронили знатного человека, вместе с ним убивали нескольких его слуг, причем только единоверцев-славян, а не иноземцев, и одну из его жен – ту, которая добровольно соглашалась сопровождать мужа в загробный мир. Готовясь к смерти, она наряжалась в лучшие одежды, пировала и веселилась, радуясь будущей счастливой жизни в небесном мире. Во время погребальной церемонии женщину подносили к воротам, за которыми на дровах и хворосте лежало тело ее мужа, поднимали над воротами, и она восклицала, что видит своих умерших родичей и велит скорее вести ее к ним.
Похороны завершались стравой – пиром – поминками и тризной – воинскими состязаниями. И то и другое символизировало расцвет жизни, противопоставляло живых умершим. Обычай обильного угощения на поминках дожил до наших дней.
Боги земледельческой эпохи
С переходом славян к земледелию важную роль в их верованиях стали играть солнечные (солярные) боги. Многое в культе славяне заимствовали у соседних восточных кочевых племен. Имена божеств также имеют скифские (иранские) корни.
Несколько столетий одним из самых почитаемых на Руси языческих божеств был Дажьбог (Даждьбог) – бог солнечного света. Тепла, времени созревания урожая, плодородия вообще ( его имя переводится как “бог жары”). Славяне называли его “Солнце-царь, сын Сварогов”, символами этого бога были золото и серебро. Культ Дажьбога особенно расцвел на Руси в XI – XII вв., в эпоху государственной раздробленности, сосуществуя с христианством (религия той поры носит название двоеверие). Юный и прекрасный языческий бог, податель всевозможных благ, в сознании древних людей был как бы дополнением, “своим”, русским вариантом образа Христа; на ритуальных диадемах древнерусских княгинь в центре изображался или Дажьбог, или Христос. Со временем древнее значение имени Дажьбога забылось, и о нем стали говорить как о Дайбоге, т.е. “боге дающем”.
Русские люди почитали Дажьбога как своего защитника, называя себя его внуками. О Дажьбоге – Солнце-царе – говорили как о первом правителе, учредителе календарного счета дней, законодателе. Великого князя киевского Владимира Святого называли Красным Солнышком (примечательно, что князь, принесший на Русь христианство, получил языческое прозвище, - это говорит о том, что в эпоху двоеверия христианские и языческие символы не разделялись в народном сознании).
Дажьбог изображался летящим на колеснице, в которую запряжены грифоны – собаки с птичьими крыльями, спутники богов плодородия; в руках бога – ритуальные жезлы с изображением листьев папоротника. Такие жезлы (тояги) использовали болгарские жрецы во время летних молений о дожде.
Дажьбог был богом солнечного света, но отнюдь не самого светила. Богом солнца был Хорс. Представление о том, что солнечный свет существует независимо от солнца, свойственно многим народам; славянские книжники подчеркивали зависимость светила от вечного света: “Вещь бо есть солнце свету” (“Солнце только воплощение света”).
Хорс, чье имя означает “солнце”, “круг”, воплощал в себе движущееся по небу светило. Это очень древнее божество, не имевшее человеческого облика и представлявшееся просто золотым диском. С культом Хорса были связаны ритуальный весенний танец – хоровод (движение по кругу), обычай печь на Масленицу блины, напоминающие по форме солнечный диск, и катать зажженные колеса, также символизировавшие светило.
Спутником богов солнца и плодородия был Семаргл (Симаргл) - крылатый пес. Охранитель посевов, бог корней, семян, ростков. О древности его говорит звериный облик; представление о Семаргле – защитнике посевов – как о чудесной собаке легко объяснимо: реальные псы оберегали поля от диких косуль и коз.
Хорс и Семаргл – божества скифского происхождения, их культ пришел от восточных кочевников, поэтому оба этих бога широко почитались только в Южной Руси, граничившей со Степью.
Женскими божествами плодородия, благополучия, весеннего расцвета жизни были Лада и Леля. Они подобны безымянным Рожаницам – спутницам Рода; сопоставление с мифологией других народов позволяет утверждать, что богини были матерью и дочерью.
Лада – богиня брака, изобилия, времени созревания урожая. Ее культ прослеживается у поляков вплоть до XV в.; в древности он был распространен у всех славян, а также балтов. К богине обращались с мольбами поздней весной и в течение лета, приносили в жертву белого петуха (белый цвет символизировал благо). Имя ее повторялось в припевах песен: “Ой, Ладо!”.
Образ Лады как богини урожая и свадеб ярче всего отражен в народной игре “А мы просо сеяли”, где сначала перечислялся весь цикл земледельческих работ, а затем одна из групп играющих “сваталась” к другой, и заканчивалась игра-обряд “свадьбой” - переходом одной из девушек в другую группу. Эта игра сопровождалась песней, каждая строфа которой заканчивалась припевом “Ой, Дид-Ладо!”, т.е. игра являлась не чем иным, как молением об урожае и замужестве, обращенным к богине.
Ладу называли “матерью Лелевой”. Леля – богиня незамужних девушек, богиня весны и первой зелени. Ее имя встречается в словах, связанных с детством: “ляля”, “лялька” - кукла и обращение к девочке; “люлька”; “лелеко” - аист, приносящий детей; “лелеять” - заботиться о маленьком ребенке. Особо почитали Лелю молодые девушки, справляя в ее честь весенний праздник Ляльник: выбирали самую красивую из подруг, надевали на ее голову венок, усаживали на дерновую скамью (символ прорастающей молодой зелени), водили вокруг нее хороводы и пели песни, прославляющие Лелю, затем девушка – “Леля” одаривала подруг заранее приготовленными венками.
К древнейшему земледельческому культу Матери-земли восходит общеславянское почитание Макоши (Мокоши) – богини земли, урожая, женской судьбы, великой матери всего живого. Макошь как богиня плодородия тесно связана с Семарглом и грифонами, с русалками, орошающими поля, с водой вообще – Макоши поклонялись у родников, в качестве жертвы девушки кидали ей пряжу в колодцы (отсюда объяснение другого варианта написания имени богини: Мокошь – от “мокнуть”; однако при таком понимании имени богиня оказывается только покровительницей воды и прядения, а не земли и урожая). Макошь была также богиней женских работ, чудесной пряхой.
Священным днем Макоши считалась пятница; особо праздновались двенадцать пятниц в году (каждый месяц), из них наиболее важны девятая и десятая (конец октября – ноябрь), когда заканчивались все работы в поле и начинались женские посиделки, где пряли, ткали, шили. На эти пятницы девушки приглашали парней, угощали их, пели песни, загадывали загадки. В честь девятой пятницы девушки ткали “обыденную пелену” (т.е. ткань, сделанную за один день): собравшись вместе. Они за этот день проделывали весь годовой цикл работ – теребили лен, пряли, ткали, белили; эту ткань приносили в жертву богине. В северных русских вышивках часто встречается женская фигура среди растительного орнамента. Предполагается, что это – Макошь.
Мужским божеством плодородия, связанным с нижним миром, был Велес (Волос). Его образ и культ существенно отличались от образа и культа Рода – небесного бога плодородия. Имя Велеса восходит к древнейшему корню “vel” со значением “мертвый”; Велес – владыка мира мертвых. Но поскольку с миром мертвых связывались представления о магической силе, обладатель которой подчиняет себе людей, то этот же корень встречается в словах “власть”, “владеть”, “велеть”, “великий”. Нисхождение в иной мир приносит герою мифа всеведение, особую мудрость, нередко связанную с поэтическими способностями, поэтому Велес – одновременно бог мудрости и поэзии (вещий певец Боян в “Слове о полку Игореве” назван “внуком Велеса”).
Хозяин иного мира – божество – прародитель – в древнейшей мифологии имеет облик животного, и образ Велеса восходит к образу Медведя как могущественного божества: бог долго сохраняет черты зверя, представляется мохнатым (в южнославянских языках название шерсти – “вълна” - восходит к тому же корню; другая форма имени бога – Волос). Соединение этих представлений о боге дает ключ к пониманию слова “волхв” - это языческий жрец, облаченный в звериную шкуру мехом наружу, он общается с иным миром, наделен великой мудростью и поэтическим даром, он – могущественный маг и, возможно, пророк (как известно, с вопросами о будущем люди нередко обращались к умершим).
Культ Велеса у славян сильно менялся на протяжении времени. Наиболее древний облик бога – Медведь, являющийся прародителем диких животных, на которых ведется охота. С переходом к скотоводству Велес превращается в покровителя домашних животных, “скотьего бога”, почитание же Медведя становится самостоятельным культом и постепенно забывается. Но “скотий бог” еще не окончательно теряет медвежий облик: так, русские крестьяне до ХХ в. хранили в хлевах медвежью лапу как оберег и называли ее “скотий бог”. Совершая магические действия, призванные охранять скот, хозяин надевал шубу мехом наружу. С развитием у славян земледелия Велес становится богом урожая, оставаясь по-прежнему богом мертвых – предки, похороненные в земле, были покровителями и подателями урожая. Представление о Велесе как о боге мертвых и боге урожая отразились в обычае оставлять “Велесу на бородку” несжатым не первый, а последний сноп хлеба.
Еще со времен скотоводческого образа жизни славяне почитали Велеса как бога богатства (в древности расплачивались домашними животными, слово “скот” имело значение “деньги”). В Древней Руси Велес был и покровителем купцов.
Культ Велеса – великого подземного бога, подателя плодородия и богатства, владыки мудрости, колдовства, поэзии, повелителя мертвых – был очень широко распространен на Руси. Об этом, в частности, говорит обилие деревень и сел с названиями Велесово, Волосово, Волотово.
Во многом схожа с Велесом Морена (Марена) – богиня мира мертвых (ее имя имеет общий корень со словами “смерть” и “мор”) и плодородия земли. Следы ее культа у славян прослеживались до недавнего времени: Марой или Мареной называли соломенной чучело – олицетворение зимней стужи, которое на Масленицу разрывали и разбрасывали по полям, чтобы те дали богатый урожай. Представления о Морене как царице иного мира, подательнице благ, сохранились и в русских сказках, где она названа златокудрой царевной Марьей Моревной. Ее обычно похищает Кощей (пленение богини плодородия приводит к голоду и бедам), Иван-царевич освобождает ее, и наступает счастье, расцвет жизни (символ победы над зимней стужей и прихода весны).
Боги – воины
Среди общеславянских богов плодородия особое место занимают воинственный боги, которым приносились кровавые жертвы, - Ярило и Перун. Несмотря на глубокую древность, а, следовательно, широкую известность этих богов, они были мало почитаемы большинством славянских племен из-за своего воинственного облика.
Ярило – бог зерна, умирающего в земле, чтобы возродиться колосом, - был одновременно и прекрасным, и жестоким. Язычникам он представлялся юношей на белом коне, в белой одежде, в венке из полевых цветов, со снопом ржи в одной руке и отрубленной человеческой головой – в другой. Корень его имени – “яр” - встречается в словах, связанных с идеей плодородия и расцвета жизни: яровая пшеница; ярочка – молодая овца; но тот же корень означает гнев, пыл: яростный, ярый – сердитый или пылкий; яркий огонь. Яриле как богу смерти и воскрешения приносилась в жертву молодая овца, кровью которой окропляли пашню, дабы сделать урожай более обильным.
В эпоху двоеверия культ Ярилы был соотнесен с культом Георгия Победоносца, поскольку имя святого воителя означает “земледелец”. Не последнюю роль сыграло и созвучие Ярило – Юрий (одна из форм имени Георгий). Лучше всего сближение языческого и христианского культов можно видеть на примере Ярослава Мудрого, чье крестное имя было Георгий; он ввел осенний Юрьев день – праздник окончания сельскохозяйственного года, отмечавшийся только на Руси.
Славянским громовержцем был Перун. Его культ является одним из древнейших и восходит еще к III тыс. до н.э., когда воинственные пастухи на боевых колесницах, обладавшие бронзовым оружием. Подчиняли себе соседние племена. Перун был в большей степени богом – воином, чем воплощением оплодотворяющих землю весенних гроз, поэтому неудивительно, что вплоть до X в. – времени военных походов киевлян – его культ не занимал центрального места, а в некоторых областях славянского мира был вообще не известен.
Основной миф о Перуне повествует о сражении бога со Змеем – похитителем скота. Вод, иногда светил и жены громовержца. Оба героя мифа связаны с камнем: либо бой происходит на горе, либо Змей – каменный, либо Перун поражает его каменным оружием (слово “молния” по происхождению родственно слову “молот” и означает “каменный топор”; так же и небосвод древним людям представлялся каменным, а тучи – сталкивающимися небесными горами.
Ход этого боя неоднократно повторен в русских былинах о сражениях с различными чудовищами – Змеем Горынычем, Тугарином Змеевичем, Соловьем-разбойником. Последние двое предстают как люди, но сохраняют и некоторые черты крылатых чудовищ – это волшебный конь Тугарина и именование разбойника Соловьем (его чудовищный свист позволяет говорить о нем как о владыке ветра, что напоминает Змея – владыку воздуха). Бой с каждым из них проходит в два этапа. На первом этапе герой ранит чудище: Добрыня Никитич метнул в него шапку с землей, Илья Муромец – стрелу, Алеша Попович поразил его заклинанием – позвал тучу, чтобы намочить крылья коня Тугарина; на втором этапе чудовище убивают.
Перун – змееборец. Обладатель молнии – молота, тесно связан с образом магического кузнеца. Так, в русских сказках Змеиху часто побеждают кузнецы, ухватив ее клещами за язык. Кузнечное ремесло осознавалось как волшебство (слова “кудесник”, “чудеса” и “ковать” родственны по происхождению). Имя легендарного основателя города Киева – Кий – означает “молот”.
Возвышение культа Перуна, превращение его в верховного языческого бога начинается с военными походами киевлян – они побеждают хазар, воюют на равных с Византией. Подчиняют себе многие славянские племена. Перуну приносят человеческие жертвы у подножия священных дубов. Молодой Владимир Святославич провозглашает Перуна верховным богом Руси и отправляет своего дядю Добрыню в Новгород, дабы ввести новый культ и там. Торговым новгородским людям бог-воин был чужд, они сопротивлялись киевлянам, но их возмущение было подавлено, идол Ящера изрублен, и на его месте поставлен идол Перуна.
Перуна называли “княжьим богом”, поскольку он был покровителем князей, символизировал их власть. Такой бог был чужд большинству общинных славян – земледельцев, и это равнодушие народа к богу, объявленному верховным, неоднократно наводило ученых на мысль, что Перун – неславянское божество, заимствованное у варягов. Однако имя бога – исконно славянского происхождения; скандинавские сказания о громовержцах мало похожи на мифы о Перуне.
Языческий пантеон князя Владимира
Владимир Святославич создал тщательно продуманный пантеон богов. В летописи сообщается: “Начал княжить Владимир в Киеве единолично. И поставил идолы на холме вне двора теремного: Перуна деревянного, а глава его серебряна, а ус злат, и Хорса, и Дажьбога, и Стрибога, и Семаргла, и Макошь. И приносили им жертвы, называя их богами, и приводили сыновей своих и дочерей, и молились бесам…”.
Стоящий во главе всех богов Перун – бог дружинников – знаменовал военную мощь молодого государства. Языческая триада Стрибог – Дажьбог – Макошь была сформирована киевскими жрецами как соответствие Богу – Отцу, Христу и Богородице. Этим сопоставлением языческого и христианского пантеонов киевские волхвы стремились показать византийцам, что исконная вера славян не уступает христианству. Очевидно, что автором этой концепции не мог быть еще молодой князь Владимир Святославич, такие взгляды могли сформироваться только в среде высшего языческого жречества. Наконец, в пантеон были включены Хорс и Семаргл.
В Киеве стоял и идол Велеса, но не близ княжьего двора, а в слободах простого люда: культ этого полузвериного бога нижнего мира был сочтен слишком “диким” и простонародным, чтобы равнять его с “княжескими” богами и показывать иноземцам.
С принятием христианства все идолы были изрублены, кроме Перуна – к нему, даже поверженному, Владимир проявил уважение: идол был спущен в Днепр, и эскорт из двенадцати дружинников сопровождал его до порогов в соответствии с одной из форм славянского погребения, когда покойника помещали в ладью и пускали вниз по реке. Так свергнутый бог был похоронен как умерший человек.
В эпоху двоеверия христианство и язычество не столько боролись друг с другом в народном сознании, сколько взаимодополнялись. Со временем христианские святые вытеснили языческих богов. Перуна заменил Илья-Пророк, который, по народным поверьям, проносился на колеснице по небу во время грозы. Праздник Перуна совпал с днем почитания Ильи. Велеса заменил Николай-Угодник – один из наиболее почитаемых на Руси святых, а также св. Георгий. Культ Рожаниц слился с Богородичным, образ Дажьбога – с Христом. Макошь стала восприниматься как св. Параскева, чьи иконы ставились у источников, прежде посвященных Макоши. Что же касается низших божеств, то отношение к ним со временем становилось все более отрицательным, постепенно в народном сознании они превратились в бесов или просто в зловредные существа.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://mith.ru