Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Действующее бракоразводное процессуальное право, какъ и материальное, не только в существе своем, но и во многих отдльныхъ постановлениях, есть продукт предшествовавшаго периода. Устав Духовных Консисторий, в котором содержится действующий бракоразводный процесс, в большинство случаев, только свел и редактировал правила, прежде изданныя законодательным путем и выработанныя духовно-судебной практикой. Основные начала и особенности действующаго бракоразводного процесса следующие:
1) Этот процесс не чисто судебного характера. В нем перемешаны функции судебные с административными. Так всякое решение консистории (которая сама представляет собою не только судебную, но и правительственную инстанцию), может быть изменено, отменено и даже совсем заменено новым—административною властью епархиального архиерея. Последняя инстанция по бракоразводным делам.
Синод есть учреждение не по названию только («Правительствующий») но и по существу на столько-же, если не болеее правительственное, на сколько и судебное. При пересмотре решений консисторией и резолюции архиереевъ, он действует одновременно и в роли высшего административного, и в роли судебного органа.
2) Консисторский процес смешанного характера—обвинительного и следственного. Хотя инициатива бракоразводного дела и принадлежит заинтересованной стороне, но в дальнейшем движении процесса (по крайней мере в некоторых видах его) суд пользуется мерами следственными: сам собирает доказательства, сносится для этого с подлежащими учреждениями, назначает увещание супругам, переносит дело на ревизию в высшую инстанцию. Элемент обвинительный сохранился, как остаток никогда действовавшей «формы суда»; элемент следственный—результат позднейшей бракоразводной практики и законодательства.
3) Настоянцй процесс по бракоразводным делаь, главным образом, письменный; устное состязание сторон, хотя и допускается (при производстве дел о разводе по искам супругов, т. е. по прелюбодеянию и неспособности), но с обязательством заносить устные речи в протокол.
4) Консисторское производство не гласное и не публичное.
5) Это процесс, построенный на формальной теории доказательств, т. е. на той теории, которая ставит выше вероятность истины, при наличности известных условий, чем действительное убеждение судьи в существовании или несуществовании спорного факта.
Обращаемся поэтому к отдельным правилам этого процесса и прежде всего к постановлениям, касающимся органов Процесса.—Первая инстанция есть епархиальная духовная консистория, подчиненная епархиальному apxиерею.1
Расторжение браков смешанных — православного с инославной, или браков лиц инославного исповедования, но повенчанных православными священниками, или лиц, присоединившихся впоследствии к православной церкви, подлежать компетенции судов духовных православной церкви.2
Вторая ревизионная и аппеллящонная инстанция есть Синод.3
Окончательной компетенции местного епархиального начальства подлежат: 1) «дела о расторжении браков по присуждению одного из супругов к наказанию, влекущему за собою лишение всех прав состояния; но епархиальное начальство о всяком, данном от него разрешении на вступление в брак по этой причине, доносить Св. Синоду»4;
2) дела орасторжении браков по безвестному отсутствию.5
Территориально дела между консисториями распределяются так: «дела о расторжении браков вчинаются в тех епархиях, в которых обязанные ими супруги имеют постоянное место жительства, причем для определения места жительства взять признак оффициальный6 и нередко фиктивный — приписка вместо действительной оседлости7. Впрочем, постановление это находится в коллизии с Выс. ук. Прав. Сената от 5 Окт. 1906 г., в котором сказано: предоставить сельским обывателям и «лицам других бывших податных сословий свободу избрания места постоянного жительства на одинаковых основаниях с лицами других сословий, признав согласно этому постоянным местом их жительства не место приписки, а место , где они по службе или занятиям, или промыслам, или недвижимому имуществу имеют оседлость либо домашнее обзаведение (п. 5). в силу этого, прим. к ст. 224. Уст. Дух. Консисторий надо считать потерявшим силу.
Относительно сторон общим правилом признается необходимость их личной явки: «поверенные же допускаются не иначе, как по болезни истца или ответчика, засвидетельствованной Врачебным Отделением Губ. Правления, за от-сутствием по службе, или в других заслуживающих уважения обстоятельствах, и то не иначе, как по oпределению епархиального начальства (ст. 241).
Приведенной статьей дается консистории возможность почти вполне устранить представительство, при желании ее, что для некоторых лиц будет равняться закрытию пути к правосудию (напр., тяжко больным и не могущим вследствиe этого прибыть в губернский город для освидетельствования) .
0бщий порядок движения бракоразводного процесса следующий. По вступлении просьбы о разводе в консисторию непосредственно или-же вследствие передачи ея от архиерея, дело готовится столоначальником к докладу: составляются подробные записки, выводятся справки, выписываются «приличные» законы. Дела докладываются секретарем или, под его руководством, столоначальником. Член, по части которого производится доклад, может также «объяснять дело». После доклада следует обсуждение дела: «при разногласии Членов, Секретарь объясняет существо дела и докладывает о законах, на которых может быть основано единогласное решение. Таким же образом поступает он и при единогласном решении, если бы это не согласовывалось с обстоятельствами дела или законами (ст. 315). Архиерей или утверждает заключение консистории, если найдет его правильным, или же возвращает его обратно в консисторию для нового пересмотра или дополнения, если найдет его неправильным или изложение дела неполным, а самое дело недостаточно обследованным.
После этого нового пересмотра, архиерей, в случае несогласия с мнением консистории, полагает собственное решение.—Затем дело переходит на ревизию в Синод, если pешениe не принадлежит к разряду окончательных 8.
Этот порядок разсмотрения дел консисторией показывает:
1) что деятельная и главнейшая роль, при изучении дела, принадлежит не присутствию, а канцелярии, которая не только подготовляет фактически материал, но и юрндический: подыскивает «приличные законы»;
2) что само постановление решения совершается под непосредственным воздействием и руководством секретаря и
что решения консистории имеют характер мнений, представляемых на ycмотрение архиерея.
Перейдем теперь к разсмотрению особенностей существовавшей процедуры отдельных видов бракоразводных дел и прежде всего разводов:
1) По прелюбодеянию и неспособности к брачному сожитию одного из супругов. После пол-чения просьбы о разводе и после принятия ее (если она не подлежит возвращению вследствие формальных причин. (См. ст. 266 и 267 Уст. Гр. Суд., причины, вънихъпоименован-ные, распространены и на консисторское производство согл. опред. Св. Синода 19 октября—22 ноября 1883 г. №2102. Прав. Вестн. 1883 г. № 271, епархиальное начальство «поручает доверенным духовным лицам сделать увещание супругам, чтобы они прекратили несогласие христианским примирением и оставались в брачном союзе».
Увещание тяжущимся супругам предлагается через местных, по жительству их, приходских священников, в случае же особой просьбы супругов—через духовников или других священников по их указанию. О результате увещания должно быть донесено консистории с пpeдcтaвлeниeм письменных отзывов супругов. 9
Когда увещания не достигнут своей цели (ст. 240), тогда открывается формальное производство. Несколько странно говорить о прекращении несогласий между супругами при разводе по неспособности, как будто конечное основание такого развода есть вражда между супругами. Ответчику выдается засвидетельствованная копия искового прошения и назначается день явки.10 Истцы и ответчики, как указано выше, должны быть налицо. Если ответчик по вызову Консистории не является для судоговорения, то она сообщаеть об этом местной полиции для принятия надлежащих мер, с назначением нового срока на явку. Сверх того предоставляется истцу право просить светское начальство о побудительных мерах к исполнению такового требования. Если и после принятия этих мер ответчик не явится для судоговорения, то епархиальное начальство приступает к решению дела без судоговорения. Равно без судоговорения решается дело и в том случае, если местожительство ответчика неизвестно и он не явится по истечении месячного срока со дня пропечатания последней публикации в Сенатских 0бъявлениях 11.
После явки сторон назначается «судоговорение.» Тут предъявляются документы, если они есть, и выслушиваются стороны и свидетели.
Значение доказательств определяется так: «главными доказательствами преступлении делжны быть признаны:
а) показания двух или трех очевидных свидетелей и
б) прижитие детей вне законного супружества, доказанное метрическими актами и доводами о незаконной связи с посторонним лицом. Затем, прочие доказательства, как-то: письма, обнаруживающия преступную связь ответчика; показания свидетелей, не бывших очевидцами преступления, но знающих о том по достоверным сведениям или по слухам; показания обыскных людей о развратной жизни ответчика, и друие,—тогда только могут иметь свою силу, когда соединяются с одним из главных доказательств, или же в своей совокупности обнаруживают преступление (ст. 249). «Собственное признание ответчика в нарушении святости брака прелюбодеянием не принимается в уважение, если оно не согласуется с обстоятельствами дела и не сопровождается доказательствами» (ст. 250). Таковы доказательства прелюбодеяния.
По окончании судоговорения составляется записка из дела и предлагается для рукоприкладства сторонам. Затем следует постановление решения (ст. 252). Решения епархиального начальства по бракоразводным делам объявляются обеим сторонам (ст. 254). Недовольная ршением сторона имеет право аппеллировать в Синоде. Но и независимо от аппелляции, все постановления консистории о расторжении браков по прелюбодеянию и неспособности поступают на ревизию Синода (ст. 237, 256).
Процесс этот отличается следующими особенностями:
1) Он крайне стеснителенъ для тяжущихся вследствие воспрещения (почти полного) представительства.
2) Он не достигает целей правосудия в силу строго формального характера доказательств, что касается прелюбодеяния. Очевидно, что, так называемыми, «прочими» доказательствами ст. 249 (письма супругов, показате свидетелей не-очевидцев и пр.), раз они имеют силу только тогда «когда соединяются с одним из главных доказательств или же в своей совокупности обнаруживают преступление», пользоваться, в первом случае, бесполезно (потому что главное доказательство само решает дело), а во втором едва-ли возможно: ибо такая «совокупность» может представиться редко; во всяком случае здесь необходима оценка доказательств по внутреннему убеждению суда, на что едва ли решится консистория. Остаются следовательно:
1) свидетели — очевидцы такого факта, который меньше всего предполагает возможность очевидного свидетельства о нем;
2) прижитие незаконных детей, доказанное метрическими книгами н доводами о незаконной связи. Здесь предполагается два случая: 1-й, что в гражданском суде состоялось решете о признаши дитяти лица незаконорожден-ным12, что потом, отмечено было в метрических книгах и 2-ой, что духовный суд доводами истца убедится в незаконорожденности детей ответчицы. Первый случай явление редкое, а второй—при формализме консисторскаго производства,—доказательство, воспользоваться которым крайне трудно.
Наконец, что касается показаны обыскных людей, то значение этого доказательства Св. Синод определяет так: указание на показания обыскных людей относительно развратной жизни ответчика, как на одно из числа второстепенных доказательств совершенного этим последним нарушения супружеской верности, делжно быть понимаемо только в том смысле, что если об ответчике, по производившемуся о нем по гражданскому ведомству делу был уже учинен, по распоряжению подлежащих властей тог -же ведомства, повальный обыск, то показания, данные на этом обыске, могут быть приняты духовным судом в соображение при разсмотрении бракоразводного дела; по непосредственному же распоряжению духовного суда производство повального обыска не делжно быть учиняемо.13
Результаты этой системы доказательств, что касается суда, следующие:
а) пассивность роли его и безучастное отношение к делу—ибо судьями являются свидетели, строго говоря;
б) насилие над совестью судей, обязываемых этой формальной правдой нередко сознательно постановлять решения материально несправедливые, что влечет за собою:
в) упадок авторитета духовного суда. Что касается сторон: крайняя трудность, а иногда полная невозможность ведения подобных процессов и дороговизна их, между прочим, благодаря расходам на прюбретение нсобходимых «свидетелей—очевидцев».
Замечательно, что процесс о разводе по искам супругов, сравнительно с процессом предшествуемого периода, есть, можно сказать, шаг назад. Того безпощадного формализма в доказательствах, который господствует теперь, там не было; непременной очевидности свидетельства не требовалось, а равно придавалось значение и другим фактам, так напр., отношениям между подозреваемыми в прелюбодеянии, поведению супругов; равно и неспособность к брачному сожитию доказывалось не одной только экспертизой.
Производство о разводе по неспособности к брачному сожитию заключается главным образом, в освидетельствовании лица, оговариваемого в неспособности по требованию духовного суда в присутствии Врачебного Отделения Губернскаго Правления. 3аключение Врачебного Управления поступает на утверждение Медицинскаго Совета Министерства Внутренних Дел. Иногда, смотря по обстоятельствам дела, в тех случаях, когда обвиняемой в неспособности стороною является муж, производится освидетельствование не только сего последнего, но и жены истицы «на предмет определения нахождения ее в девственном состоянии», как выражается Синод. Вообще же, соображаясь с обстоятельствами дела, суд может признать необходимым освидетельствование обоих супругов. Иногда сверх освидетельствования консистория производит разследование о том, жили ли по вступлении в брак супруги совместно и как делго, имели ли, а если нет, то почему супружеское сожитиe и т. п.14
Легко понять—многие ли решатся на развод по этой причине, обставленной такой процедурой.
Что касается этого производства дел о расторжении браков по безвестному отсутствио, то правилами, изданными 14 января 1895 г., производство это было значительно облегчено сравнительно с временем, когда для удостоверения в безвестном отсутствии лиц неподатных классов требовалось собрание справок во всех Губ. Правлениях Империи.
Расторжение браков вследствие многобрячия, т. е. заключения нового или новых браков, при существовании прежнего, подсудно консистории той епархии, в которой браки были совершены15. Производство по таким делам двойственное— в светских и в духовных судах. Поступив первоначально в уголовный суд с целью преследования многобрачия, как преступления, они переходят на разсмотрение духовного суда, который делжен сообщить первому сведения о совершении брака при существовании уже другого.16 Затем, после постановления приговора уголовным судом, они возвращаются опять в консисторию, для констатирования незаконности второго брака, назначения эпитимии виновным в двоебрачии (ст. 212) и наказания духовных лиц, венчаших этоть брак, отсюда они могут опять стать предметом суждения светского суда (гражданского), когда возникает речь о правах, вытекающих из второго брака .17
Остальные поводы к разводу в процессуальном отношении не представляют никаких особенностей. Изложенным правилам подлежат и расторжения браков ь православных с иноверцами .18
Существовавший бракоразводный процесс являлся институтом, по справедливости, «ветхий деньми». Все изложенные выше особенности его (смешение суда и администрации, преобладание следственного элемента и письменности, поручение канцелярии судебных функщй, отсутствие гласности) являлись вместе с тем и давно признанными и наукою, и практикою законодательств, в том числе и российского, недостатками процесса. Но самую большую язву составляет формальная теория доказательств, приютившаяся, какъ-бы в насмешку над жизнью, именно в той области судебной практики, где меньше всего делжно быть формы .
Вот как освещает церковная газета эту сторону духовного процесса. „Церковно-Общественный Вестникъ" подробно разбирает его и доказывает, что можно с уверенностью сказать, „что прямое нарушение супружеской верности никогда почти не бывает рпчиною развода ; он обыкновенно является следствием иди сделки, или обмана. Часто случается так, что обвиненная судом сторона в сущности является относительно правою. Бывали случаи, что муж продавал свою жену ее любовнику и принимал на себя вину для того лишь, чтобы дать ей возможность выдти замуж; бывали и такие, когда он вынужден был всеми силами и неправдами развязаться с своею прекрасною половиною, даже с принятием на себя уголовного преступления. Бывало наконец, что и жена, измученная неверностью мужа, нравственными и нередко физическими страданиями, смело шла на позор и нищету, решаясь признать себя виновною. Гусный спектакль подготовлялся заранее: свидетели делались очевидцами не случайного, а обдуманного факта. Иначе и быть не могло. Как ни глубоко было нравственное падение, но во всяком случае нельзя представлять Русь землею какого-то безстыдного разврата при публике. Еще чаще подобное достоверное свидетельство является совершенно вымышленным и верные свидетели разыгрывают гнусную и преступную роль лжесвидетелей. Во всяком почти бракоразводном деле фигурирует бракоразводных дел мастер, за дорогую цену устраивающий достоверность, улаживающий дело с какпм-нибудь столоначальникочъ или секретарем консистории и подбирающий свидетелей из подонков общества. Сами судьи часто энали это, но они обязаны были верить наглому надувательству, если только были соблюдены все требуемые законом условия.
Важный изъян бракоразводного процесса — двойственность компетенции властей духовной и светской. Отсюда коллизия между определениями той и другой, и надо сказать, не к выгоде духовного суда. Так уголовный иск о прелюбодеянии, возбужденный в светском суде, можеть быть по российскому законодательству второй половины 19 века выигран, если только общая сумма представленных на суд фактов убедит присяжных в справедливости иска. Но тот же иск в суде духовном (если предположить, что супруг обиженный прекратил дело в последнем и перенес в первый) имеет все шансы на проигрыш, если он не опирается на «очевидцев—свидетелей».
Так дела по многобрачию нередко имеют такую судьбу: суд гражданский оправдывает двоебрачника и косвенно как-бы признает законным его второй брак; суд духовный обвиняет его, присуждает к церковному наказанию и расторгает брак.—В делах о неспособности нельзя не признать крайней стеснительности в доказательствах. Освидетельствование в оффициальном медицинском учреждении (обыкновенно обоих супругов) единственное и, надо сознаться, крайне тяжелое для сторон процессуальное средство. Старая практика была в этом отношении не так формальна.
Таковым являлось действующее бракоразводное право России исследуемого периода. В своем историческом развитии оно имеет многие черты сходства с западно-европейским правом и некоторые черты отличия.Россияне, как и другие народы, начали свою историческую жизнь при значительной безпорядочности брачного, а в том числе и бракоразводного, права. вначале и в России произвол мужа решал, сохранится ли брак в силе, или же муж отвергнет неугодную ему жену. Постепенно, хотя и медленно, стала приобретать и жена некоторое право голоса в этом вопросе и, таким образом, вырабатывается практика разводов, по соглашению или договору между супругами.
Христиаская религия в исследуемый период, взявшая брак под свою защиту и надзор, ведет и на Западе и в России сильную борьбу и с разводами односторонними и с разводами двусторонними. Она желает регулировать развод в духе евангельских правил и старается действовать в этом отношении на законодателей. Но при этом она встречает весьма энергичный отпор в нравах и обычаях, противодействовавших упорядочению бракоразводного права; но параллельно с этим в самой христианской церкви постепенно обнаруживалось разногласие относительно допустимости и недопустимости развода; вследствие этого законодательная практика направилась по двум противоположным течениям: запрета развода в странах католических и допущения его в странах православных и протестантских.
Влияние релипи было столь сильно в этом вопросе, что даже изъятие на Западе брачного права из ведомства церкви и перенесение в ведомство светского законодательства не устранило вполне церковной точки зрения на этот предмет.
В России брачное право в основных своих постановлениях (у коренного русского населения—православного) вырабатывалось общими силами церкви и государства, но получило несколько своеобразное развитие вследствие усвоения в России брачного законодательства иноземного—византийского. Отсюда в истории России наблюдается в течении продолжительного времени некоторая рознь и даже борьба между оффициальным законом и неоффициальным народным правосознанием. С самого начала нашей истории начинается это раздвоение в русской мысли: старые нравы влекуь русского человека к прежней свободе разводов, новая культура—к ограничению этой свободы и к упорядочению разводов. Под влиянием борьбы этих двух сил жизнь направляется по диагонали параллелограмма их. Представителям новой религии приходится уступать под напором жизненной волны, а русской старине понемногу сдаваться под действием христианской проповеди. В общем однако прогрессивное движение русского правосознания, в смысле приближения его к христианскому идеалу, было медленным: слишком несчастлива была судьба русского народа политическая, задерживавшая его развитие, слишком мало было к нему притока здоровых, культурных источников, слишком низок был общий умственный и нравственный уровень его, чтобы он мог скоро впитать в себя соки евангельской истины. Мало того, даже византийские законы, расчитанные тоже на нравы расшатанные, были для старой Руси не по плечу, так сказать, слишком идеальны. И вот, вдобавок к византийским, появляются еще свои, выработанные русской жизнью, поводы к разводу, в общем получается обширная схема этих поводов, нo и она не удовлетворяет правооознания тогдашней эпохи: разводов ищут еще помимо легалньых поводов.
Для введения общеобязательного гражданского брака в российском государстве исследуемого периода не находится убедительных мотивов. Оно не может быть оправдываемо ни отношением церкви к государству, ни настоятельностью реформы в брачном праве, а в том числе и бракоразводном, ни интеллектуальным развитием русского народа, ни его национальным воззрением на брак. Церковный брак, таким образом, делжен был оставаться в России общим правилом. Но сколь необходимо и разумно это общее правило, столь же необходимы и исключения из него. Первый опыт такого исключения сделанъ российскимзаконодательством в 1874 г. узаконением гражданского брака для старообрядцев, узаконением, уничтoжившим одну из капитальнейших средневековых аномалий Российского Свода.
Появление новых сект в лоне православной церкви ставило государству задачи отыскать способ для урегулирования браков сектантов и ему снова приходилось, по необходимости, обращаться к гражданскому браку, что уже мы и видим в Высоч. ук. 17 окт. 1906 г., согласно которому браки сектантов, «отдоившихся» от православия и не признающих духовных лиц, записываются в книги, которые ведутся в городах городскими управами или городскими старостами, а в уездах волостными правлениями (ст. 39—51).
Российскому юридическому быту известны были с древнейших времен известные обряды, которые наблюдались при совершении брака. Эти обряды языческого периода сильно вкоренились в нравы народа, и много веков после принятия христианства (даже до XVI в.) часто соблюдались предпочтительно пред церковным венчанием. В проделжении целого ряда веков идут непрерывные ceтoвaнiя русских иерархов на то, что жених и невеста без «благословения поповьска поимаются», заменяя венчaнie «плясаньемь, гуденьем и плесканьем» .
Русское законодательство знает только церковную форму брака; эта форма, и только эта, имела в России силу для лиц всех вероисповеданий, признанных государством.19
Это правило распространяется на русских подданных и в том случае, когда они заключают брак в другом государстве, где существует гражданский брак. Только гражданским порядком оформленный брак таких лиц в Poccии будет считаться незаконным сожительством. 20
Но русская подданная, вышедшая замуж за иностранца, в отечестве которого имеет силу гражданский брак, и не обвенчанная будет в законном браке и с точки зрения русских законов, так как вступление в брак с иностранцем влечет за собою потерю подданства. 21 Совершению брака должно предшествовать (по крайней мере, это постановлено относительно христианских вероисповеданий) так называемое оглашение, т. е. оповещение о предстоящем браке.22
В частности относительно лиц православного вероисповедания существовали следующие правила: желающие вступить в брак обязаны известить объ этом своего приходского священника, сообщив ему, как свое звание, имя, фамилию, так и невесты. На основании этого извещения свяяенник делает оглашение о предстоящем браке в три ближайцпе воскресные или праздничные дни (ст. 26). Оглашение имеет целью дать возможность заявить о препятствиях к браку всем знающим о них. Вместе с оглашением причт церкви, в которой должно произойти венчание, производит обыск, т. е. исследование о несуществовании препятствий к браку, о чем, а равно и о выполнении всех требуемых для венчания условий записывает в «обыскную книгу».
В прежнее время обыск имел характер настоящего обыска, т. е. местного разследования о неимении препяяствий к браку. Теперь оно заменяется проверкой документов и опросом поручителей. Акт обыска подписывается женихом и невестой, поручителями жениха и невесты (по 2 с каждой стороны), которые (поручители) свидетельствуютъ, что все показанное о женихе и невесте верио, и, наконец, членами причта.23
Bенчaнie производится в церкви и только с особенного разрешения епархиального начальника (архиерея) может быть совершено в частном доме. При венчании делжны присутствовать лично жених и невеста (следов., представители не допускаются), а также, по крайней мере, два свидетеля. в ччн венчания входит, по существовавшим правилам православной церкви, и чин обручения .24
Совершение смешанных браков между лицами православного вероисповедания и лицами других христианских вероисповеданий производится по следующим правилам: брак православного с неправославным делжен быть со-вершаем православным священником. 25 Причем перед совершением венчания брачующийся неправославный делжен дать подписку, что не будет поносить своего супруга за православие и склонять к принятию своей веры и что рожденные в браке дети будут крещены и воспитаны в правилах православного исповедания .26
В Финляндии венччние смешанных браков между лицами христианских вероисповеданий (в том числе и с православными) делжно быть совершаемо в обеих церквях (ст. 68). Венчание православного с неправославным может быть повторено и священником супруга неправославного (ст. 72). Но священнику этого последнего вероисповедания воспрещается совершение венчания ранее венчaния в церкви православной .27
Что касается совершения браков между лицами других хриспанских вероисповеданий, кроме православного, то оно производится по обряду соответственного вepoиcпoвeдaния духовенством той церкви, к которой принадлежат вступающие в супружество (ст. 61).
Но такие браки признаются действительными, если они будут повенчаны и православным священником, но в таком случае как совершение, так и расторжение их производится по правилам православной церкви (ст. 65).
В Западном крае и Царстве Польском смешанные браки между лицами неправославных вероисповеданий совершаются священником той веры, к которой принадлежиь невеста28
Но венчание может быть повторено и священником той веры, к которой принадлежит жених 29. Но если римско-католический священник не согласится благословить смешанный брак, то венчание может быть предоставлено священнику другого вероисповедания 30.
Решение вопроса о действительности брака принадлежит священнику той веры, который совершал бракосочетание.31
Если брачный обряд совершен был священниками обеих вероисповеданий, то одной римско-католической духовной власти подлежит разрешение дел о недействительности брака, и развода в этом случае просить не дозволяется ни той, ни другой стороне.32
Венчание лиц инославных исповеданий производится тоже в церкви в присутствии не менее двух свидетелей, но в евангелическо-лютеранском вероисповедании венчание может быть произведено и в частном доме 33.
Совершение брака у нехристиан производится по правилам их вероисповедания, причем, как у евреев, так и у магометан, требуется присутствие при венчании свидетелей, а у магометан требуется и оглашение о браке.34
В особом положении относительно совершения браков стоят раскольники (старообрядцы).
До издания правил 19 апреля 1874 г. они могли заключать браки не иначе, как по правилам религии православной, что требовало, в свою очередь, присоединения к православию (ст. 33); следовательно, строго говоря, браки для раскольниковь были немыслимы. Указанными правилами открыта возможность раскольникам заключать браки гражданским порядком посредством записания их в особые, для сего установленный, метрические книги. Однако, указанный правила распространяются не на всех раскольников, а только на так назыв., «записных», т.е.оффициально числящихся в расколе, а потому предварительно записи брака в метрическую книгу от обоих супругов отбирается подписка в том, что они принадлежат к расколу от рождения и не состоят в браке, совершенном по правилам православной церкви или по обрядам другого, признаваемого в государ-стве, вероисповедания. Но затем правила эти признали косвенным образом действительными и такие раскольничьи браки, которые были заключены до 19 апреля 1874 г., если только браки эти составляяи союз не временный, а постоянный, а (равно не принадлежали к числу браков, воспрещенных законами гражданскими.
Самая процедура записей слагается из следующих моментовъ:
1) из письменного или словесного заявления полицейскому управлению или волостному правлению о предстоящем браке;
2) из выставки при дверях управления или правления об этом объявления в течении 7 дней;
3) из выдачи из полицейского управления свидетельства о сделанном объявлении и о незаявлении ни от кого препятствий к браку;
4) из личной явки желающих вступить в брак в полицейское управление (волостное правление могло предпринимать только действия подготовительные);
5) из представления поручителей от жениха и невесты (по 2 с каждой стороны) о том, что брак, о котором заявлено полиции, не принадлежит к числу воспрещенных законом. Это показание дается поручителями письменно за их подписями. Следовательно, здесь поручители заменяют обыск;
6) из дачи супругами подписки в том, что они принадлежат к расколу от рождения 35.
В Высочайше утвержденном 17 апреля 1905 г. Полож. Комит. Мин. сказано: «возложить ведение метрических книг для записей рождений и, браков и смерти старообрядцев и сектантов на их духовных лиц, под наблюданием подлежащих правительственных или общественных учреждений, по особым правилам, имеющим быть составленными применительно к ныне по этому предмету действую-щим (11, 12)». Это наводит на предположение о допущении легализации церковного венчания старообрядческих браковъ.
Доказательства брака.
В России регистрация браков (как и рождений и смертей), в противоположность западно-европейским законодательствам, отдающим ее в руки особенных чиновников гражданского состояния, возложена на приходское духовенство.
Доказательствами брака служат метрические книги, которые ведутся приходскими священниками, настоятелями церквей, проповедниками и вообще духовными лицами, совершающими браки 36 для раскольников полицией (ст. 1093 и сл.), а для сектантов, не признающих духовных лиц, городскими управами и волостными правлениями37. Метрические свидетельства выдаются только из консистории, выданные причтом свидетельства не могут заменить консисторского свидетельства, а служат только предохранительным документом 38.
При отсутствии же записи о браке в метрической книге или при сомнении в подлинности записи, принимаются в доказательство брака:
1) обыскные книги,
2) исповедные росписи,
3) гражданские документы, из ко-торых явствует брачное состояние данных лиц, и
следствие, т. е. показание венчавшего брак причта, свидетелей, бывших при браке, и вообще лиц, имеющих сведенитя о заключенном браке39.
Обращаясь к уяснению юридиччской природы брака, надо сказать, что хотя он в происхождениисвоем заключает элементы договорного соглашения, но в содержаниии своем и прекращении далек от природы договора; как содержание брака, так и расторжение его не зависит от произвола супругов. Поэтому брачный институт следуеь причислить не к области договорного права, а к разряду институтов особого рода.
Что касается русского законодательства, то оно, в противоположность западно-европейскому праву, причисляющему брак к институтам гражданского права, смотрит на брак как на акт религиозный по преимуществу, оттого и нормирование его в важнейших вопросах (в вопросах заключения и прекращения) отдает в руки того вероисповедаюя, к которому принадлежать супруги. Воззрение это, облегчая законодателя при нормировании столь важного и столь трудно регулируемого правом института, как брак, в то же время создает и не мало затруднений: не говоря о том, что оно вносит в брачное право разнородность начал по самым основным вопросам этого права (напр., относительно условий заключения и расторжения брака), оно стесняет свободу совести супругов при браках смешанных (заставляя одного супруга в известной мере подчиняться правилам вepoиcпoведaния другого) и в особенности при браках лиц, принадлежащих к сектам, не признанным государством. Само собою разумеется, что при этом условии и реформа брачного права затруднительна, вследствиe совершенно понятной неподатливости религиозных правил на изменения.
Учение об установлении брака обнимает собою два вопроса: учение об условиях для вступления в брак и учение о совершении брака (форме).
Условия для вступления в брак.
Условия эти вытекают из различных причин—юридических, физических, этических и религюзных. в положительном законодательстве тем или другим причинам дается перевес, смотря по основной мысли брачного права данного законодательства.
0тсутствие условий составляет препятствие для вступления в брак. Брачный препятствия суть абсолютные, исключающия возможность брака вообще, и относительные, исключающие возможность брака только между известныыи лицами. По влияшю на судьбу брака различаются препятствия, делающие брак недействительным и препятствия, при наличности которых заключенный брак остается в силе, но лица, заключившие или совершившие брак вопреки этим препятствиям, подвергаются наказанию. Абсолютные препятствия, в свою очередь, различаются, смотряяпо тому, истекают ли они из естественных, физиологических условий брака или из требований этических и чисто юридических.
а) Абсолютные условия.
1) Одна из целей брака—удовлетворение физюлогической потребности общения полов. Отсюда требование правом физиччской, половой годности от брачущихся. Такая годность, как все в праве, определяется по среднему человеку. Определяя это среднее число возраста, законодатель руководствуется климатическими условиями местности и расовыми особенностями населения.
Эта физическая годность встречает препятствие или в недозрелости или в перезрелости (старчество) желающоговступить в брак.
Вообще брачное совершеннолетие наступает ранее со-вершеннолетия гражданского. По прусскому земскому улож. мужчины могут встпать в брак по достижении 18 лет, женщины по достижении 14 лет (11, 1, § 37). По саксонскому улож. для мужчин требуется гражданское совершеннолетиe (21 г.), для женциин—16 л.40 Такой-же возраст назначает и общеимперский закон 41 и общегерманское улож. (§ 1303).
По рогссийскому законодательству брачная зрелость. наступает в 18 лет для мужччны и в 16 лет для женциины и притом для лиц всех вероисповеданий.42
Но в необходимых случаях епархиальный архиерей может разрешить брак, если жениху или невесте не достает не более полугода до совершеннолетеия. Но эта льгота касается только лиц православного исповедания.
Общий срок брачного совершеннолетия уменьшен для природных жителей Закавказья, которым дозволяется вступать в брак, по достижении женихом 15, а невестою 13 лет.43Для виртембергских поселенцев в Закавказском крае, принадлежащих к секте сепаратистов, брак дозволен по достижении мужчинами 17, а женциинами 15 лет 44,для кочевых инородцев Восточной Сибири: 16 лет для мужчин и 14 лет для женциин 45
ДляяФинляндии возраст увеличен, впрочем, только для мужчин—21 год, для женциин-же совершеннолетие наступает в 15 лет. Но с соизволения Государя Императора брак мог быть допущен и прежде достижения этого возраста 46.