Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Билет 41. Любовные стихи Овидия.
Первый период творчества Овидия занимает время приблизительно до 2 г. н.э. и посвящен исключительно любовной элегии. Первым литературным трудом Овидия был сборник любовных элегий. Опираясь на поэзию своих предшественников, используя традиционные мотивы римских элегических поэтов, Овидий создает элегию нового типа, далекую от романтически приподнятой элегии своих предшественников. Овидий прочно стоит на почве реальности, с живым интересом относится к окружающему, наделен меткой наблюдательностью и остроумием. Ему представляются достойными поэтического изображения те стороны жизни, которых избегали прежние элегические поэты. Он смело ведет своих читателей в римский цирк, где во время представления юноши знакомятся с девушками:
Скачка коней благородных мой взор не влечет на ристаньях,
Пусть победит, я прошу, тот, кто тебе по душе.
Рядом с тобой посидеть я хочу, перемолвиться словом,
В цирк пришел, чтоб любовь ты мою видеть могла.
Смотришь ты на бега, смотрю на тебя я упорно.
Каждый своим увлечен, каждый глядит на свое.
(Кн. III, элегия 2, ст. 1-5)
Поэт не гнушается любовью служанки, объясняясь с одинаковой страстью в двух рядом поставленных стихотворениях в любви госпоже и ее прислужнице:
Волосы ты причесать искусно умеешь, Кипассис,
Ты достойна служить в небе богиням самим!
Прелесть ласк твоих тайных испытана мною: я знаю,
Ты мила госпоже, мне же милее, чем ей.
(Кн. II, элегия 8, ст. 1-4)
Он поучает ревнивого супруга и дает советы влюбленному, как лучше обмануть мужа своей любимой. Обыденные чувства человека и картины окружающей жизни становятся в поэзии Овидия объектами изображения. Шутка, смех, ирония впервые так широко проникают с его элегиями в римскую лирическую поэзию, определяя основной тон любовных стихотворений молодого поэта. Многие элегии представляют собой своего рода стихотворные декламации, в которых один мотив подается в разных вариантах. Так построена, например, 9-я элегия I книги. Главная мысль изложена в первых строках, а все стихотворение развивает и иллюстрирует ее серией примеров и образов:
Каждый влюбленный солдат и есть у Амура свой лагерь,
Аттик, поверь мне, и знай каждый влюбленный - солдат
Возраст, годный для войн, удобней всего для Венеры,
Старый не годен солдат, старца противна любовь.
(Кн. I, элегия 9, ст. 1-5)
Песни Любви (Amores)
(Амур изображается в виде триумфатора I, 2 [ТРИУМФ АМУРА])
Я бы почувствовал, думаю, будь я терзаем Амуром,
Или подкрался хитрец, скрытым искусством вредит?
Да, это так. Уже в сердце сидят тонкоострые стрелы;
Душу мою покорив, лютый терзает Амур.
Сравнение любви с военной службой (конечно, в ироническом смысле).
I, 9 [ЛЮБОВЬ - ВОЕННАЯ СЛУЖБА]
Каждый любовник - солдат, и есть у Амура свой лагерь;
Мне, о Аттик {1}, поверь: каждый любовник - солдат {2}.
Для войны и любви одинаковый возраст подходит:
Стыдно служить старику - стыдно любить старику.
"Героини", или "Послания", состоят из 15 посланий мифологических героинь к своим возлюбленным (например, Пенелопы к Улиссу, Филлиды к Демофонту, Брисеиды к Ахиллу, Федры к Ипполиту, Дидоны к Энею, Деяниры к Геркулесу) и 3 посланий героев с ответами на них героинь (Париса к Елене и Елены к Парису, Леандра к Геро и Геро к Леандру, Аконтия к Кидиппе и Кидиппы к Аконтию). Сборник содержит, таким образом, всего 21 послание.
"Песни любви" - произведение достаточно бессодержательное; например, "Героини" полны глубокого психологического содержания, и риторика используется здесь по преимуществу в целях психологического анализа. Разумеется, некоторый риторический схематизм все же остается. Но он здесь весьма разнообразен и часто отличается живыми человеческими чертами.
Можно перечислить основные любовные мотивы "Героинь". Но сами героини здесь отличаются яркими и индивидуальными чертами, и ни одну из них нельзя отождествить с другой. Тема любви разрабатывается здесь в изображении разлуки и пылкого желания немедленно встретиться с отсутствующим возлюбленным. Оставленные в силу объективных обстоятельств или намеренно покинутые, жены и невесты то вспоминают прошлую жизнь, живописуя внезапно вспыхнувшую любовь, свои заслуги перед возлюбленным, несчастный брак, взаимные клятвы; то они мучаются разными подозрениями, упрекают в измене; то эти любящие или когда-то любившие начинают всячески себя оправдывать; то влюбленные прибегают к заклинаниям, проклятиям, исступленному отчаянию, грозя смертью и даже придумывая себе надгробные надписи.
Овидий не просто анализирует чувство любви, но он еще и любуется этим чувством, делая его предметом своего эстетического созерцания.
И если Овидий приписывает изобретение этого эпистолярного жанра себе самому ("Наука любви"
Не забудь и поэта,
Что наставленья свои дал и для нас и для них,
Три его книги возьми, любовных собрание песен,
Выбрав, что можно из них голосом нежным прочесть,
Или сумей выразительно спеть одно из посланий
Тех, которые он первым из римлян сложил
считая его неизвестным для других писателей, то он прав здесь в понимании исключительной оригинальности "Героинь", совместивших в себе эпистолярный жанр, риторику, декламацию, углубленную психологию и эстетически разработанную мифологию. Все эти оригинальные черты "Героинь" можно проанализировать на любом послании, например на послании Дидоны к Энею.
"Наука любви" представляет собой тоже написанный по всем правилам риторики стихотворный трактат по образцу многочисленных руководств эллинистического времени, посвященных игре в кости или в мяч, плаванию, приему гостей, кулинарному искусству и т. д. Первые две книги дают советы мужчинам, как привлечь женщину:
Эту пылинку с нее бережным пальцем стряхни.
Если пылинки и нет - все равно ты стряхни ее нежно,
Ведь для заботы такой всяческий повод хорош.
Если до самой земли у красотки скользнет покрывало -
Ты подхвати его край, чтоб не запачкала пыль:
Будешь вознагражден - увидишь милые ножки,
И ни за что упрекнуть дева не сможет тебя.
Кроме того, последи, чтоб никто из заднего ряда
В спину ее не толкал грубым коленом своим.
Мелочь милее всего! (I, 150-159)
Время теперь приступить к тому, что гораздо важнее,-
Как уловить для себя ту, что искал и нашел?
Все и повсюду мужи, обратите умы со вниманьем
И доброхотной толпой слушайте слово мое!
Будь уверен в одном: нет женщин, тебе недоступных! (265-269)
Так посылай же письмо, умоляющей полное лести,-
Первой разведкой души трудный нащупывай путь.
Яблоко с тайным письмом обмануло когда-то Кидиппу
И уловило ее в сеть ее собственных клятв.
Римские юноши, вам говорю: не гнушайтесь наукой
Той, что учит в суде робких друзей защищать! (455-460)
Больше всего берегись некрасивость заметить в подруге!
Если, заметив, смолчишь,- это тебе в похвалу.
Так Андромеду свою никогда ведь не звал темнокожей
Тот, у кого на стопах два трепетали крыла;
///
Что неприятно, к тому привыкай: в привычке - спасенье!
Лишь поначалу любовь чувствует всякий укол. (641- 648)
Третья книга - женщинам о привлечении мужчин.
Дал я данайцам разить амазонок, теперь амазонкам,
Пентесилея, твоим должен я вверить мечи.
Не расшивайте одежд золотыми тяжелыми швами -
Роскошь такая мужчин не привлечет, а спугнет.
Нет, в красоте милей простота. Следи за прической -
Здесь ведь решает одно прикосновенье руки! -
И не забудь, что не все и не всех одинаково красит:
Выбери то, что к лицу, в зеркало глядя, проверь.
К длинным лицам идет пробор, проложенный ровно…(131-137)
Все эти произведения Овидия трактуют не столько о любви, сколько о разных любовных приключениях и предполагают весьма сомнительную нравственность тех, для кого даются все эти советы. Однако тщательное изучение этих трактатов обнаруживает в них такие черты, которые заставляют нас считать эти трактаты недюжинными произведениями римской литературы. Автор часто обнаруживает большое знание жизни. Сам не желая того, Овидий жесточайшим образом разоблачает растущее нравственное падение римского общества, его погружение в беспринципное приключенчество и отсутствие в нем твердых устоев. Наконец, анализ последних двух произведений открывает склонность поэта к изображению картин природы и к использованию мифологических материалов, обнаруживает высокую технику стиха, доходящего до большой легкости, игривости и непринужденности.