Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Глава 5 ТИПОЛОГИЯ МЕХАНИЗМОВ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫХ ИЗМЕНЕНИЙ
Характеристика основных моментов процесса ИИ, данная в предыдущих разделах, позволяет предложить следующую структу ризацию предметной области теории институциональных измене ний (табл. 5.1).
Клетки этой таблицы соответствуют различным «чистым ти пам» механизмов осуществления институциональных изменений, ко торые возможны (и реально действуют) в ходе адаптации институ циональной структуры экономики к изменениям в относительных ценах товаров и факторов производства, технологическим ново введениям (включая нововведения в трансакционных технологиях) и изменениям в предпочтениях конкретных частных и обществен ных благ. Сама таблица тем самым очерчивает всевозможные со четания из вариантов механизмов возникновения идеи ИИ и ме ханизмов распространения изменений.
124
Поскольку приведенная типология является не эмпирической, а теоретической, полученные в ней комбинации подлежат специ альной интерпретации: с одной стороны, для выявления их реаль ных аналогов, а с другой — для того чтобы установить, не оказы ваются ли некоторые из формально построенных типов разными обозначениями сходных на практике ситуаций и процессов осуще ствления институциональных изменений. Рассмотрим в этой свя зи сформированные варианты более подробно.
5.1. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИМПОРТ ИНСТИТУТОВ
Силовое вменение заимствованных институтов, решение о ко тором принимается на политическом рынке государства, — ситуа ция, вполне типичная для переходных экономических систем, когда правила действий, применяемые и приносящие успех в одной ин ституциональной среде, переносятся в другую институциональную среду. Примерами здесь могут служить, в первую очередь, законы, регулирующие те или иные моменты функционирования рынков — защиту интеллектуальной собственности, заключения определен ных видов сделок, формирование тех или иных типов хозяйствен ных организаций и т.п. Причиной заимствования при этом может выступать любая из причин, проанализированных в очерченных в главе 2 концепциях институциональных изменений.
Основная проблема, возникающая при функционировании такого механизма, — соответствие заимствуемого правила как од-нопорядковым с ним, так и правилам более высокого порядка, уже действующим в экономике-реципиенте: ведь чем выше стоит пра вило в иерархии, тем к большему числу агентов оно имеет отноше ние, тем выше издержки изменения ожиданий этих агентов, тем сложнее осуществить, при прочих равных условиях, институцио нальную трансформацию [Knight, 1992, р. 127].
Если наличие несоответствия выявляется в процессе подготов ки политического решения, возможны три варианта действий за конодателя:
125
Очевидно, пакетная институциональная инновация осуществи ма тогда, когда импортируемое правило соответствует действу ющим формальным нормам более высокого порядка. В противном случае возникает ситуация «подбора костюма к галстуку», привле кающая внимание к необходимости предоставления чрезвычайно убедительных доказательств целесообразности изменения правил более высокого порядка другим игрокам политического рынка.
Ведь выполнение формальными нормами их функции сниже ния уровня неопределенности для экономических агентов наибо лее эффективно тогда, когда степень изменчивости таких правил обратно пропорциональна их уровню в иерархии правил. Поэтому изменения правил высокого порядка обставляется обычно жест кими процедурными ограничениями, преодолеть которые возмож но лишь при значительном уровне согласия между политиками на различных уровнях организации государственной власти32.
Отказ от законодательного оформления заимствования, не со ответствующего большому числу действующих законов или конс титуционным установлениям, представляет собой вполне естест венное решение инициатора заимствования, сопоставившего свои возможности торга на политическом рынке (силу своих переговор ных позиций) с ожидаемыми выгодами от предполагавшегося из менения. Если такое решение принимается, издержки, осущест вленные им в связи с поиском правила, его анализом и оценкой, переходят в разряд омертвленных издержек и становятся чистыми потерями бюджета и частных ресурсов политика.
Наконец, третий возможный вариант действий — принятие политического решения, которое не может быть осуществлено в реальности, — осуществляется тогда, когда инициатор оценивает политические (и косвенные экономические) выгоды от «протас кивания» соответствующего законопроекта выше, чем возможные потери (издержки) от возникновения дополнительной неопреде ленности для экономических агентов и порождаемые этим потен циальные политические издержки для себя (и своих сторонников). Как показывает анализ, такое соотношение экономических харак-
32 Так, в Российской Федерации, в соответствии с Конституцией, внесение в нее поправок требует принятия их Госдумой в трех чтениях не менее чем тремястами голосов, поддержки тремя четвертями голосов Совета Феде рации и двумя третями законодательных собраний субъектов Федерации, а также утверждения Президентом (ст. 136 Конституции РФ), в то время как «простые» законы принимаются Думой в трех чтениях при наличии простого большинства, соответствующей поддержки Советом Федерации и утверждения Президентом.
126
теристик политического решения не является чем-то исключитель ным (по крайней мере для России, где влияние общественного мнения на действия законодателей весьма слабо), что и объясняет принятие бездействующих («дремлющих») законов.
Если же факт несоответствия импортируемого правила другим действующим в национальной экономике формальным нормам, в частности правилам более высокого порядка, выявлен после того, как вводящий его закон принят, перед инициаторами изменения — агентами политического рынка, осознавшими такое несоответ ствие или узнавшими о нем из других источников, — возникают следующие альтернативы:
приостановить его действие до приведения в соответствие с ним других формальных норм;
Несмотря на очевидность первых двух вариантов действий, свидетельствующую в пользу того, что только они и должны реа лизоваться в рассматриваемой ситуации, нельзя не назвать ряд факторов, которые этому препятствуют: во-первых, достаточно высокая «плотность» повестки дня законодателей; во-вторых, не желание «потерять лицо», признавшись в принятии непродуман ных нормативных актов; в-третьих, стремление упрочить под держку со стороны той части электората, которая рассматривает принятый закон как соответствующий ее специальным экономи ческим интересам.
В совокупности эти (и, вероятно, другие) факторы в состоянии обусловить выбор третьего из названных вариантов. Как показано в исследовании П. Хоуитта и Р. Вайнтрауба, специально посвящен ном проблеме политического бездействия в рамках двухпартийной представительной демократии, условия, при которых обе партии скорее предпочтут оставаться в условиях неудовлетворительного и неэффективного существующего состояния, нежели чем ставить вопрос о его изменении, возникают тогда, когда каждая из партий связывает постановку вопроса об изменениях с опасениями победы другой партии, что расценивается ею как ситуация менее желатель ная, чем status quo. Предложенная ими модель предсказывает, что такая оценка, порождающая выбор стратегии бездействия, тем более вероятна, чем меньше разрыв между партиями в политической кон куренции, чем больше обе партии склонны к избеганию риска, чем меньше доверие к партиям со стороны избирателей и чем более ва жен исключаемый из рассмотрения вопрос [Nowitt, Wintrobe, 1995].
127
Если в условиях рассматриваемого типа ситуации вменения институционального заимствования соответствующий закон не будет немедленно отменен после обнаружения его противоречий действующему законодательству, то для экономических агентов — субъектов нового правила — возникает на неопределенный срок новый «товар» на институциональном рынке, предложенный за конодателем. Выбираться индивидами и тем самым распростра няться в экономике, очевидно, будут те институты, которые обес печивают агентам минимальные совокупные — трансакционные и трансформационные, экономические и психологические, пря мые и косвенные — издержки осуществления их действий. При этом вопрос о том, как будут соотноситься выгоды от применения новых правил с издержками, обусловленными общим ростом не определенности в экономической системе, требует специального исследования. Соответственно, остается неясным, способно ли повлиять обусловленное введением противоречивого правила из менение в экономических условиях на предпочтения избирателей так, чтобы побудить политиков к устранению созданного проти воречия.
Если импортированная институциональная инновация не всту пает в противоречия с институциональной средой экономики-ре ципиента, для индивидов, которые должны ей следовать под при нуждением государства, все равно происходит изменение в соста ве альтернатив неявных институциональных сделок. Однако в этом случае из общего объема учитываемых ими издержек исключаются те, которые могли появиться в связи с необходимостью судебного разрешения коллизий регулирования хозяйственной ситуации дву мя противоречащими друг другу нормами. Поэтому непротиворе чивые заимствования в принципе должны распространяться с большими темпами, чем противоречивые, — если только выгода для индивидов от следования последним не оказывается достаточ ной, чтобы застраховаться от потенциального ущерба, который может быть нанесен в случае возбуждения судебного иска по по воду нарушения ими одного из двух взаимоисключающих правил. Каков будет общий экономический итог от введения как непроти воречивого, так и противоречивого заимствованного правила, определяется как его функциональным типом (см. классификацию F 1), так и соотношением упомянутых выше издержек для пользо вателей и гаранта нового правила.
Завершая обсуждение рассмотренного здесь механизма инсти туциональных изменений, отметим характерную черту, свойствен-
128
ную как ему, так и — как будет показано далее — другим механиз мам принудительного вменения ИИ: их действие неизбежно опос редуется действиями индивидов на институциональном рынке. Поэтому широко распространенное мнение о том, что «формаль ные правила можно изменить за одну ночь путем принятия поли тических или юридических решений» [Норт, 1997, с. 21], является, строго говоря, неверным. «За одну ночь» действительно можно принять соответствующее политическое или юридическое реше ние, можно даже сменить систему власти, однако такое принятое решение вовсе не тождественно возникновению нового института, функционирующего в режиме систематического действия. Ведь процесс исполнения подобного решения различными государ ственными структурами может оказаться устроенным так, что вве денный алгоритм действий не удастся эффективно вменить инди видам, а соотношение частных выгод и издержек его применения будет, не исключено, таким, что он окажется невостребованным экономическими агентами в рамках их добровольного принятия решений. Иными словами, принятие законодателем решения о введении какого-то институционального изменения — на самом деле только определенный шаг в процессе распространения идеи ИИ, но даже не самого изменения.
5.2. ЕСТЕСТВЕННАЯ ДИФФУЗИЯ ЗАИМСТВОВАНИЯ
«Частное» заимствование правила с последующим естествен ным его распространением в рамках большей или меньшей группы экономических агентов представляет собой разновидность наибо лее часто встречающегося в истории случая диффузии культурных инноваций. Купцы, воины и путешественники, посещая другие страны, наблюдали и перенимали различные, новые для них, обы чаи и традиции, формы и правила заключения сделок и организа ции хозяйства, которые поступали на «свободный рынок» правил, становясь одним из товаров на институциональном рынке. В том случае, если подобные заимствования приносили экономический успех их пользователям, механизм социального обучения разносил знания о них среди более широких групп, а добровольный выбор на рынке институтов переводил эти правила в режим системати ческого действия.
129
Очевидно, очерченная картина естественной диффузии инсти тутов в современных экономиках претерпевает существенные трансформации. Их основа — присутствие в них государств, с те чением времени все в большей и большей степени стремящихся непосредственно вмешаться в ход экономических процессов, а также разветвленного законодательства, регулирующего порядок действий во все расширяющемся множестве различных областей человеческой деятельности.
Оставляя в стороне вопрос о причинах государственной экс пансии33, остановимся на ее последствиях для функционирования рассматриваемого механизма.
Первое из них состоит в том, что возможности частного заим ствования новых формальных правил хозяйственных действий с фактическим сохранением их статуса возможны сегодня только внутри «зон правовой неопределенности», там, где формальная норма либо отсутствует, либо имеет диспозитивный характер, т.е. где реализуется принцип «разрешено все, что не запрещено». Фор мальный статус такого заимствования сохраняется при этом лишь фактически, а не юридически, поскольку для полноценного част ного заимствования формальной институциональной инновации последняя должна быть формализована внутри экономики-реци пиента.
Второе следствие заключается в том, что подавляющее боль шинство частных заимствований автоматически приобретает внут ри экономики-реципиента статус неформальных институтов. Это означает, что индивиды, применяющие такие правила, подвергают себя риску оказаться объектом санкций со стороны государства (точнее, отдельных государственных служащих). Даже если заим ствование осуществлено внутри зоны правовой неопределенности, стремление чиновника к извлечению ренты из своего положения вполне способно подвигнуть его к карательным действиям против инноватора либо к угрозе таких действий. И то и другое подразу мевает требования трансфертов (взятки в той или иной форме) со стороны удачливого экономического агента, действующего по но вым, прямо не запрещенным правилам, что снижает выгоды для последнего от использования соответствующего нововведения и
33 Кратко говоря, эта причина заключается в том, что государство является организацией, «сросшейся» с устанавливаемыми ею самой правилами и имеющей тем самым возможность в расширяющемся масштабе эксплуати ровать эффект блокировки для удовлетворения интересов своих инсайдеров (выборных и назначенных государственных служащих).
130
способно породить нисходящий информационный каскад для на блюдателей за ситуацией «экспериментального» применения ин новации.
Последнее из упомянутых следствий экспансии государства в единстве с тем обстоятельством, что удачное заимствование, во-первых, сопряжено обычно с некоторыми издержками для имита тора, а во-вторых, делает его положение монопольным, приводит к выводу о том, что весьма вероятной формой распространения частного институционального заимствования могут стать сети де ловых организаций.
Феномен деловых сетей сравнительно недавно стал объектом теоретического анализа и осмысления, как, впрочем, и другие так называемые «гибридные» формы координации действий экономи ческих агентов. Наименование гибридных они получили потому, что, отличаясь и от конкурентного рынка, и от классической дело вой организации, сочетают в себе черты обоих названных механиз мов [Thorelly, 1986], [Eccles and White, 1986].
Если в рамках рынка, в соответствии с его общепринятой мо делью, цены несут в себе всю информацию, необходимую для при нятия решений об обмене, а внутри организаций, интернализиро-вавших трансакции, господствуют управленческие структуры, снимающие с работников необходимость предвидеть разнообраз ные случайные события, то между этими полюсами находятся раз личные типы повторяющихся взаимодействий, в рамках которых нет ни исключительной ориентации на цены (и качество), ни жес тких внутренних управляющих структур. «Пока ученые обсуждали различные новые подходы к определению границ фирм, фирмы размывали устанавливаемые им границы и сцеплялись в различных формах сотрудничества, которые не были похожи ни на знакомую альтернативу краткосрочных контрактов конкурентного рынка, ни на прежний идеал вертикальной интеграции» [Powell, 1990, р. 297]!
Характеризуя сети как одну из спонтанно возникших гибрид ных форм, Уолтер Пауэлл пишет: «В рамках сетевого способа рас пределения ресурсов трансакции осуществляются не с помощью дискретных обменов или административных приказов, а через сети индивидов, сцепленных обоюдовыгодными, привилегированными, взаимоподдерживающимися действиями. Основная предпосылка сетевых взаимоотношений заключается в том, что одна сторона зависит от ресурсов, контролируемых другой стороной и что они получают выгоды от соединения своих ресурсов» [Powell, 1990,
131
p. 303]. Существуют и другие определения сетей, например, стра тегическая сеть — это «долгосрочная, целенаправленная структура отношений между различными, но связанными друг с другом ком мерческими организациями, которая обеспечивает выгоды состо ящим в ней фирмам или обеспечивает им конкурентные преиму щества перед фирмами вне сети» [Jarillo, 1988, р. 31—41]; сеть — это «такой способ разделения труда, при котором фирмы сильно зави сят одна от другой. Координация, не обеспечиваемая ни иерархи ей, ни рынком, достигается посредством взаимодействия и взаим ных обязательств фирм внутри сети» [Johansson and Mattson, 1987, p. 46] и др.
Их общей чертой, как легко видеть, является трактовка сети как плотных межорганизационных отношений: «Кратко говоря, комплементарность и приспособленность суть краеугольные кам ни успешного создания сети» [Powell, 1990, р. 304]. В их рамках типичными, соответственно, становятся такие черты взаимодей ствий, как стремление поддержать репутацию, сохранить дружес твенные отношения, высокий уровень доверия и альтруизм.
Сопоставляя эти параметры деловых сетей с очерченными выше конфликтными условиями, в которых из-за расширяющего ся государственного вмешательства зачастую осуществляется ес тественная диффузия неформальных институциональных заим ствований, мы и приходим к выводу о том, что именно сети как относительно отграниченные от внешнего мира совокупности ор ганизаций могут стать благоприятной средой для их перехода в режим (локального) систематического действия. Разумеется, сами заимствования не перестают быть от этого неформальными, но рамки сети, ее известная информационная замкнутость, а глав ное — комплементарность составляющих ее организаций, предох раняют их от преждевременного «раскрытия» посредством госу дарственного мониторинга.
Поскольку сети характеризуются не жестко определенным со ставом входящих в них организаций, а могут регулярно пополнять ся новыми участниками, на деле доказавшими свою полезность уже взаимодействующим фирмам, их известная «расплывчатость» способствует распространению эффективных заимствований на более широкий круг организаций.
Завершая обсуждение данного механизма распространения ин ституциональных изменений, отметим, что приведенные характе ристики деловых сетей как относительно защищенных каналов передачи инноваций новым субъектам позволяют сетям выступать
132
в роли обеспечивающих (поддерживающих) подсистем механизма институционального рынка в ходе превращения в систематически действующие институты и тех частных усовершенствований правил действия, идеи которых появились в результате не только заим ствований, но и спонтанного возникновения.
5.3. ЛЕГАЛИЗАЦИЯ СПОНТАННЫХ ИЗМЕНЕНИЙ
Принудительное — через государственные структуры — рас пространение спонтанно возникших экономических институтов может быть интерпретировано как использование преимуществ в силе (насилии) у тех экономических агентов (групп агентов), ко торые сумели трансформировать (или только трансформируют) свою победу в экономической конкуренции, обусловленную при менением соответствующих институциональных нововведений, в политическую власть. Иначе говоря, речь идет об использовании политического рынка для принуждения всех релевантных эконо мически агентов к обязательному использованию частного инсти туционального изобретения, удачно найденного в ходе «обычной» конкурентной борьбы.
Примерами стремления создать условия для возникновения подобных ситуаций, с нашей точки зрения, могут служить систе матически случающиеся в современной России попытки победи телей в конкурентной борьбе, обеспечивших свое лидирующее положение за счет использования неформальных институтов тене вой экономики, занять место в структурах государственной власти. Ведь участие экономического агента в деятельности неформаль ного сектора означает получение им определенных конкурентных преимуществ: не уплачивая государству налогов, т.е. не участвуя в финансировании производства определенного набора обществен ных благ, предоставляемых (производимых) государством, такой агент наряду с прочими — законопослушными — хозяйствующими субъектами участвует в потреблении подобных благ, получая в силу этого не только прямой выигрыш от снижения издержек, но и кос венный. При этом низкий уровень государственной защиты пра вомочий собственности и контрактов, сложившийся в переходной российской экономике, обеспечивает значительность таких пре имуществ, поскольку приводит к невысоким рискам применения к «теневикам» карательных санкций.
133
Разумеется, инициатором легализации того или иного спон танно возникшего институционального нововведения может быть отнюдь не только его создатель или создатели, действующие в рам ках теневой экономики. Ведь неформальные нормы и правила сов сем не обязательно являются одновременно и незаконными, кри минальными: последние составляют только часть всего множества процессов и явлений экономической жизни, существующих вне законодательно регулируемой сферы [Долгопятова, 1998, § 1.1.2]. Поскольку законодатель — индивид ограниченно рациональный, отнюдь не обладающий всей полнотой информации и способно стями к беспрепятственному предвидению, хозяйственная прак тика, в особенности устроенная как конкуренция34, вполне способ на формировать эффективные формы взаимодействия агентов, максимизирующие создаваемую стоимость и не противоречащие фундаментальным нормам права. Поэтому выявление таких форм и придание им статуса государственных установлений составляет одну из функций законодателя.
В этой связи принципиально важное значение приобретает способ организации законодательной деятельности, зафиксиро ванный в национальной конституции, в особенности — состав субъектов законодательной инициативы. Очевидно, чем он шире, тем больше возможностей предоставляется для выдвижения зако нопроектов, в содержании которых отражены те элементы прак тики — институциональные инновации, — которые наделе осво ены деловым сообществом и подтвердили свою эффективность. Различные общественные объединения предпринимателей, хозяй ственные отраслевые лобби и т.п. в данном контексте представля ют собой не только группы давления и влияния на текущие бюд жетные (распределительные) решения властей, но и каналы пере дачи информации для пополнения сведениями об эффективных способах хозяйствования законодателей.
Другим важным аспектом организации законодательной дея тельности выступает тип правовой системы, принятый в той или иной стране. Как известно, принято различать прецедентное (ан глосаксонское, островное, обычное или общее) и гражданское (ро-мано-германское, кодифицированное, континентальное) право, основное различие между которыми, с точки зрения нашего ана-
34 Как показал Ф. Хайек, конкуренция имеет творческий характер, способ ствуя созданию новых форм и способов экономических действий [Hayek, 1978].
134
лиза, связано с несовпадающим пониманием субъектов нормо творчества.
В рамках прецедентного права юридические нормы создает как законодатель (правитель, парламент и т.п.), принимая и из давая декреты, указы, законы, так и независимый от других субъ ектов власти суд, вынося свои решения по результатам рассмот рения конкретных конфликтных ситуаций. В рамках кодифици рованного права полноценные юридические нормы создаются только законодателем (нормы меньшей юридической силы фор мируются также органами исполнительной власти), в то время как суд лишь применяет эти нормы [Давид, Жоффре-Спинози, 1997, с. 78-84].
Как показано в ряде исследований, посвященных влиянию типа правовой системы на экономическое развитие (см., напри мер, [Shapiro, 1981]), прецедентное право, будучи гораздо более «отзывчивым» к запросам и нуждам хозяйственной практики, об ладает гораздо более широкими возможностями для легализации спонтанно возникших институциональных инноваций. Интуи тивно это совершенно понятно: путь от деловой практики до ее формализации в судебном решении, создающем прецедент для всех последующих судебных решений по схожим конфликтным случаям, гораздо более короток, чем от конкретных действий эко номических агентов до законопроекта, его поэтапного обсужде ния законодательным органом и принятия политического реше ния (заключения сделки на политическом рынке). Ведь судебная система разветвлена, суды имеются повсеместно, тогда как зако нодательный орган — единственный, и его пропускная способ ность куда более ограничена по сравнению с пропускной способ ностью множества судов. Не менее важен и факт независимости суда, его отделенность (по крайней мере в идеальном случае) от процесса заключения сделок на политическом рынке, где инте ресы отдельных законодателей вполне могут препятствовать фор мализации — возведению в статус защищаемого всей силой госу дарства закона — экономически эффективных институциональ ных изменений, если они ущемляют эти интересы.
5.4. СПОНТАННОЕ СТАНОВЛЕНИЕ ИНСТИТУТА
Добровольное принятие (выбор) стихийно возникших инсти туциональных инноваций соответствует «чистому» функциониро-
135
ванию институционального рынка, сторона предложения которо го имеет негосударственный характер.
Необходимо отметить, что, анализируя распространение новых институтов в рамках механизма добровольного принятия, иссле дователи часто ссылаются на известную модель Д. Крепса [Kreps, 1991, р. 103—104], в соответствии с которой даже у более эффектив ной институциональной инновации имеются весьма ограниченные шансы на распространение, зависящие от того, насколько много численны агенты, уже применяющие ее в своей практике.
Как представляется, подобный вывод является прямым след ствием одной из предпосылок этой модели, а именно — предполо жения о том, что вероятность контакта между агентами, готовыми воспользоваться новой институциональной альтернативой, всеце ло зависит от их общей доли в рассматриваемой экономической системе. Тем самым в модели игнорируются существующие в лю бой реальной экономической системе каналы и сети передачи ин формации, позволяющие ей передаваться целенаправленно, а не только путем непосредственных контактов потенциальных комму никаторов. Иными словами, в ней не учитывается некоторый «пласт» институтов, в который погружена экономика. С нашей точки зрения, те проблемы распространения новых правил пове дения, которые предсказывает эта модель, вряд ли столь уж сущес твенны: ведь предпосылка отсутствия бесконтактных коммуника ций между участниками в реальности не выполняется. Наличие же возможности ex ante — прежде всего посредством использования бесплатных данных, так или иначе обрамляющих осуществление любых трансакций, а также за счет сигнализации, которую могут проводить некоторые из участников рынка, — получить информа цию о тех, кто готов следовать новым правилам поведения, сразу трансформирует ситуацию, и распространение институциональной инновации становится возможным при любом количестве (и доле) ее сторонников среди всего множества экономических агентов. Так, достаточно распространиться слуху о том, что одному из участников рынка удалось применить эффективную схему ухода от налогов, чтобы соответствующая схема начала стремительно распространяться среди всей их совокупности: ведь поскольку каж дый покупатель информации становится и ее потенциальным про давцом, предложение на информационном рынке (если на нем отсутствует защита авторских прав) имеет тенденцию к лавинооб разному росту [Тамбовцев, 1993]. Схожим образом изменяет воз-
136
можности выработки договоренности и существование деловых сетей, о чем было сказано выше.
Другая особенность обсуждаемой модели — это характеристи ка новой потенциальной институциональной альтернативы как априори более эффективной, чем старая. С нашей точки зрения, подобная оценка может базироваться только на неявном допуще нии о существовании Лапласовского наблюдателя, способного с высот своего всезнания определить «настоящую» эффективность нововведения. Однако экономические агенты, осуществляющие выбор институциональных оформлений своих товарных сделок, обладают лишь ограниченной рациональностью и принимают ре шения, исходя из своего собственного видения состава и величин требуемых издержек. Иными словами, вопрос о том, какая из ин ституциональных альтернатив является более эффективной, опре деляется ими не априорно, а в конкретных ситуациях выбора, в ходе переговоров о заключении товарной сделки, при выборе опре деленной институциональной формы последней.
В совокупности высказанные соображения приводят к выводу о том, что модель Д. Крепса, несмотря на ее простоту и изящество, вряд ли может считаться адекватной содержанию обсуждаемого механизма распространения институциональных изменений.
5.5. ЗАКОНОТВОРЧЕСТВО
Силовое вменение сознательно спроектированного института предполагает, что его выбор осуществляется участниками поли тического рынка, т.е. внутри государства, и выбранное правило будет внедряться посредством насилия или его угрозы со стороны государства. В сущности, все рассмотренные выше в главе 2 кон цепции институциональных изменений посвящены анализу имен-ноданной ситуации, привлекая внимание к той или иной из ее сторон, в силу чего сколько-нибудь детальный ее анализ здесь не представляется необходимым. Следует подчеркнуть только один принципиально важный момент: успешность силового вменения находится в прямой зависимости от силы и действенности санк ций, которые реально способно применить государство к агентам, уклоняющимся от выполнения новых правил. Другими словами, мало принять через политический рынок «хороший» закон или какое-либо иное правило действий, нужно обеспечить и его ис полнение.
13
Это обстоятельство привлекает внимание прежде всего к конс трукции механизма инфорсмента, заложенной во внедряемый ин ституциональный проект. Для формальных правил, вводимых по средством законодательных и иных нормативных актов, совокуп ность государственных организаций, общей функцией которых является обеспечение их исполнения экономическими агентами, может быть обозначена общим термином «правоохранительные органы». Независимо от их конкретного состава, различающегося от страны к стране, внутри названной общей функции могут быть выделены такие составляющие ее виды действий, как (1) выявле ние нарушений правил, (2) поиск нарушителя, (3) принятие реше ния о его наказании, (4) исполнение наказания. В зависимости от того, исполняются ли эти функции разными организациями, либо часть из них (или все они) осуществляется одной организацией, можно выделить судебный и административный способы обеспе чения принуждения к исполнению правила.
Каждый из этих способов обладает своими особенностями как в плане действенности (результативности), так и в плане требуемых издержек и других экономических параметров функционирова ния.
Для судебной системы инфорсмента характерны более высокая надежность, применение более адекватных санкций, большая за щищенность от оппортунистического поведения и одновремен но большая длительность цикла санкционирования и более высо кие издержки функционирования.
Для административной системы инфорсмента типичными яв ляются высокая оперативность применения санкций, относитель но меньшие издержки, но в то же время значительная открытость для массового оппортунистического поведения гарантов (корруп ции) и меньшая надежность в аспекте правильности применения санкций.
Существенно заметить, что и та и другая системы обладают ограниченными «мощностями» или «пропускными способно стями», определяемыми как теми ресурсами, которые выделяются государством на их функционирование, так и теми стимулами к эффективному использованию этих ресурсов, которые обеспечи ваются правилами функционирования соответствующих органи заций35.
33 Подробнее о соотношении административного и судебного способов при менения санкций за нарушение нормы см.: [Тамбовцев, 2001, § 3.1].
138
С учетом этих ограничений успешность деятельности правоох ранительных органов по обеспечению исполнения принятого ин ституционального проекта будет зависеть прежде всего от уровня его качества, выражающегося в данном случае в ясности форму лировок принятой нормы, незначительности возможностей их неоднозначного толкования.
Дело в том, что если норма (ее формулировка в нормативном акте) не позволяет однозначно идентифицировать ситуации ее на рушения, она тем самым порождает дополнительные зоны неопре деленности как для ее субъектов (экономических агентов), так и для ее гарантов. Для первых снятие такой неопределенности обо рачивается дополнительными издержками, для вторых — допол нительными возможностями оппортунистического (рентоориен-тированного) поведения в связи с тем, что от их интерпретации \ такой формулировки нормы зависит, считать ли индивида ее на рушителем или нет. Понятно, что наиболее конфликтогенным оказывается случай, когда нечетко сформулированная норма со четается по воле законодателя с административным способом ее инфорсмента36.
5.6. ДИСКРЕЦИОННОЕ ПОВЕДЕНИЕ ЭКОНОМИЧЕСКИХ АГЕНТОВ
Свободный выбор, т.е. принятие или непринятие экономиче скими агентами централизованно спроектированных и принуди тельно вменяемых государством институциональных нововведений, представляется, на первый взгляд, противоречивой ситуацией, чис то механически возникшей в нашей таблице в силу формального перебора всех сочетаний включенных в нее признаков. Однако в действительности подобные ситуации существуют, и именно они характерны для экономик, находящихся в переходных состояниях, когда масштабные реформы хозяйственного устройства осущест вляются сверху, по воле государства, не располагающего ресурсами, достаточными для того, чтобы обеспечить действенную работу пра воохранительных органов — гарантов осуществления вводимых норм. Иными словами, распространение централизованно спроек тированных нововведений посредством институционального рын-
36 Более подробно эти вопросы рассматриваются в спецкурсе «Основы инсти туционального проектирования», читаемом в магистратуре экономического ф-та МГУ.
139
ка означает, что у государства нет адекватного потенциала принуж дения (или оно по каким-то причинам не применяет его) для пол номасштабной замены не удовлетворяющих его институтов новыми, выбранными на политическом рынке.
Сказанное не противоречит сформулированным выше поло жениям о том, что институциональный рынок опосредует и обе спечивает распространение любых институциональных инноваций. Дело в том, что важнейшим моментом здесь выступает масштаб (частота) использования того или иного правила.
Так, если государство вводит новое правило, согласно которо му должен теперь осуществляться некоторый класс товарных трансакций, и оно немедленно начинает использоваться практи чески всеми экономическими агентами, в то время как старое при меняется лишь незначительной их группой, то такую ситуацию также можно представить как результат функционирования инс титуционального рынка. Важно отметить при этом, что подобный рынок будет иметь черты, относящие его к монопольным рынкам: здесь один товар предлагается одним продавцом. Тот факт, что од новременно существует и действует незначительный по своим мас штабам рынок, где торгуется функциональный субститут данного правила, отнюдь не свидетельствует о том, что первый рынок не является монопольным. Очевидно, при такой ситуации несущес твенно, обеспечивается ли монопольное положение государства как продавца тем, что введенное правило выгодно для применения экономическими агентами, или же тем, что в случаях отклонения от него правоохранительные органы действенно наказывают нару шителей. Ведь и в последнем случае справедливо будет утвержде ние, что использование соответствующего правила выгодно эконо мическим агентам. Тем самым и в этом случае можно трактовать ситуацию так, что последние сознательно выбирают наиболее пред почтительную для них альтернативу.
Иная ситуация, когда альтернативные, но функционально схо жие, релевантные некоторому классу товарных трансакций правила составляют сопоставимые по масштабам секторы соответствующего рынка, на котором свои услуги предлагают разные продавцы, и в каждом секторе спрос уравновешивается этим предложением. Такой рынок уже не является монопольным, он относится скорее к группе олигопольных рынков (если продавцов немного и они учитывают действия друг друга при формировании предложения) или же, если продавцов много и они действуют независимо друг от друга, — к рынкам совершенной конкуренции.
140
Когда мы говорим, что в условиях слабого государства цент рализованно (законодательно) вводимые институциональные нововведения распространяются посредством институциональ ного рынка, мы имеем в виду как раз последний случай. Когда такое государство не в состоянии сделать выгодным для подавля ющего большинства экономических агентов следование введен ному правилу, более или менее значительный сегмент законопос лушных субъектов может возникнуть по двум причинам: во-пер вых, в него войдут те, для кого выбор данного правила выгоден из-за его содержания, т.е. независимо от действенности механиз мов государственного принуждения, а во-вторых — те, кто по каким-то причинам оказывается в «сфере обслуживания» право охранительных органов и для кого следование этому правилу ста новится выгодным из-за минимизации ущерба от применения санкций.
Поскольку в рамках слабого государства возможности мони торинга и инфорсмента со стороны правоохранительных органов особенно ограничены, естественно предположить, что последние будут стремиться исполнять свои функции с наименьшими из держками, т.е. наблюдать за теми экономическими агентами, мо ниторинг поведения которых требует незначительных усилий. Иными словами, правоохранительные органы будут следовать стратегии поиска «там, где светло»37. Очевидно, первоочередными кандидатами на их повышенное внимание окажутся те из фирм, которые обладают наименее транспортабельным (ликвидным) имуществом и возможности позитивного «отклика» которых на санкции оцениваются как высокие. Какие именно отрасли и типы фирм оказываются (могут оказаться) в составе данной группы, за висит от конкретных особенностей национальной экономики.
Следовательно, можно утверждать, что свободно функциониру ющий институциональный рынок, не испытывающий каких-либо воздействий со стороны государства, отберет только те правила взаимодействия экономических агентов, которые будут оценивать ся ими как выгодные для них.
Проблема — с точки зрения развития экономики, т.е. макси мизации создания стоимости, — заключается здесь в том, что вы годность использования правила неизбежно будет оцениваться субъектами только в краткосрочном периоде. Ведь для формирова ния надежных оценок в долгосрочном периоде игрокам нужна вы-
37 Для неформального сектора российской экономики эти вопросы обсужда ются в [Долгопятова, 1998, с. 26—32, 45—50J.
141
сокая степень определенности, а именно она и отсутствует в си туации, когда следование тому или иному правилу определяется преимущественно частными механизмами принуждения к их ис полнению.
Иными словами, свободный институциональный рынок «бли зорук» в полном соответствии с тем, что сделки, заключаемые на нем, — это сделки «из рук в руки». Ведь осуществление любых сложных — в том числе и институциональных — трансакций пред полагает либо высокую степень доверия партнеров, либо эффек тивный внешний механизм принуждения к исполнению контрак тов. Если, однако, неявные институциональные сделки базируют ся на первом из названных факторов, т.е. личном доверии контрагентов, вряд ли можно ожидать, что посредством данного механизма будут широкого распространяться правила, не прино сящие непосредственного и быстрого блага хозяйствующим субъ ектам, поскольку фактически речь будет идти о персонифициро ванных обменах.
Что же касается второго возможного фактора осуществления сложных трансакций, то он исключен «по определению» — так как мы рассматриваем свободный институциональный рынок. Возможность же того, что «естественно отобранным» среди мно жества правил, приобретаемых на свободном рынке институтов, окажется правило использования внешнего механизма принуж дения (внешнего гаранта), зависит от возможностей реализации феномена безбилетника, т.е. от размеров группы: в обозримой группе внешний гарант «сам собой» скорее всего возникнет, в большой группе — нет.
Это предсказание следует рассматривать с определенной осто рожностью, поскольку в ограниченной группе, в силу локальности рынка соответствующих защитных услуг, при выделении внешнего гаранта не могут в полной мере реализоваться эффекты специали зации, экономии от масштаба деятельности. Появление такого гаранта будет существенно зависеть от индивидуальных склоннос тей и возможностей членов такой группы: где-то найдется инди вид, предпочитающий специализироваться на защитных функци ях, где-то нет. Впрочем, исходя из идеи конкуренции различных индивидов и их сообществ за ограниченные ресурсы, можно ожи дать, что естественный отбор «оставит» лишь те группы, где спе циализация осуществится.
142
Краткая характеристика выделенных шести механизмов осу ществления институциональных изменений позволяет сделать следующие выводы:
J. Независимо от способа введения в экономическую систему знаний о новом правиле действий в тех или иных ситуациях и способа их распространения среди экономических агентов мас штабы применения этого правила определяются параметрами институционального рынка, функционирующего внутри этой экономической системы. Локальный институциональный ры нок, несмотря на своеобразие торгуемого на нем товара, может быль охарактеризован всеми теми параметрами, что и любой товарный рынок.
2. Политический рынок, посредством функционирования кото рого осуществляются «централизованные» институциональные инновации, может выступать и как механизм их распростране ния только в тех случаях, когда: либо государство располагает практически неограниченным потенциалом насилия, либо эко номическим агентам присущ высокий уровень послушания правилам, либо использование этого правила выгодно эконо мическим агентам вне зависимости от фактора государствен ного принуждения (т.е. правило является самоосуществля ющимся). Даже и в этих случаях, однако, можно говорить о существовании и действии институционального рынка. 3. Особенности возникновения идеи институционального ново введения и механизмы распространения знаний о ней способны влиять на скорость распространения самого нововведения, од нако решающим фактором в обеспечении устойчивости (сис тематичности, регулярности) использования нового правила оказывается соотношение для него выгод и издержек в сравне нии с другими институциональными альтернативами, релеван тными соответствующему типу товарных трансакций. 4. Выработка рекомендаций по изменению соотношения исполь зуемых правил требует исследования того сектора институци онального рынка, на котором торгуются эти правила. Как и на любом рынке, увеличение доли определенного продавца (в ти пичном случае — государства) может быть обеспечено либо выстраиванием барьеров на путях приобретения «чужих» това ров, либо повышением выгодности приобретения «своих» то варов.
143
В заключение данной главы обратим внимание на вывод не прикладного, а методологического характера. Предложенный и реализованный здесь подход позволяет установить более тесные связи между двумя направлениями новой институциональной эко номики, которые существуют до сих пор в известной степени не зависимо друг от друга. Речь идет о теории институциональных изменений и экономическом анализе права.
Рассматривая процесс распространения институциональных инноваций как результат массового выбора экономических аген тов, мы не можем не обращать внимания на те издержки и выгоды, которые в рамках соответствующих ситуаций принятия решений обусловливаются той знаковой формой, в которой отображается эта инновация. Иными словами, особенности формулировок вво димых формальных норм в состоянии существенно повлиять на динамику их распространения среди экономических агентов.*
Не менее важными с этой точки зрения оказываются и вопросы правоприменения, т.е. технологии деятельности правоохранитель ной системы государства. Более того, эта технология также «завя зана» на характеристики тех текстов, которые отражают содержа ние вводимой формальной нормы38.
Вопросы для самопроверки
[JLJ Сколько «чистых типов» насчитывает теоретическая типология механизмов осуществления институциональных изменений?
Все ли они имеют реальные прообразы?
Что представляет собой государственный импорт институ-
TOB?
|4j Что представляет собой механизм естественной диффузии заимствования ИИ?
5. В чем смысл легализации спонтанных институциональных изменений?
УУ ^то представляет собой спонтанное становление нового ин ститута?
[7J С какими механизмами распространения ИИ связано законо творчество?
уу Когда оказывается действенным механизм дискреционного поведения экономических агентов?
38 См.: [Тамбовцев, 2001].
144
Основные понятия главы