Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
14
Тема 10 ПРОГНОЗИРОВАНИЕ И СТРАТЕГИЧЕСКОЕ ПЛАНИРОВАНИЕ
ЭКОНОМИЧЕСКОГО РОСТА И СТРУКТУРНОЙ ДИНАМИКИ
10.1. Экономический рост и структурные сдвиги — базовые задачи макроэкономического регулирования
Значение и показатели макроэкономической динамики.
Обеспечение устойчивого экономического роста всегда было и остается ключевой задачей правительства любой страны. Высокие темпы экономического роста создают необходимый потенциал для реализации национальных интересов и удовлетворения потребностей общества, для обеспечения его развития по всем направлениям, соответствующим выбранным целям. Экономический рост в современных условиях рассматривается не только в количественном, но и в качественном отношении. Поэтому проблема экономического роста (роста ВВП, ВНП, национального дохода и т.д.), должна тесно увязываться со структурными проблемами и проблемами эффективного хозяйствования в динамике. Предвидение долгосрочных тенденций в экономике в таком аспекте и выстраивание стратегий и плановых ориентиров выдвигаются в большинстве крупных стран как базовые задачи государственного управления.
Дальнесрочное и долгосрочное прогнозирование показателей экономического роста обязано учитывать всю сложность влияющих на этот рост факторов. Использование кондратьевской методологии исследования долгосрочных циклов экономической конъюнктуры с достаточно высокой надежностью позволяет предвидеть неизбежные кризисные фазы в национальной экономике. Это создает базу для проведения правительством политики минимизации отрицательных влияний кризисов на параметры макроэкономической динамики.
Прогнозирование и планирование экономического роста и структурной динамики относятся к области обобщающего, макроэкономического прогнозирования и планирования. Предметом анализа и оценок при этом является широкий круг общих параметров и показателей, а именно:
Вполне очевидно, что все названные группы показателей зависимы от измерения экономического продукта и измерения затрат ресурсов. Масштаб экономики и ее динамику оценивают обычно на основе показателей валового национального продукта и валового внутреннего продукта. Их величины зависят от соотношения в развитии национальной экономики резидентов и нерезидентов. А общий порядок их исчисления должен соответствовать современным правилам учета и анализа экономических процессов, именуемым системой национальных счетов (СНС).
Система национальных счетов — это совокупность международно признанных правил учета экономической деятельности, отражающих все основные макроэкономические связи, включая взаимодействие национальной и международной экономик. Основой учета в СНС является институциональная единица, которая выступает экономическим агентом при совершении экономических операций.
Институциональная единица есть экономический агент, который может владеть товарами и активами, иметь экономические обязательства и от своего лица осуществлять сделки с другими агентами. При этом резидентами считают те институциональные единицы, которые постоянно находятся на территории данной страны, независимо от их гражданства или принадлежности капитала. К нерезидентам же относят институциональные единицы, которые постоянно находятся на территории иностранного государства. То есть нерезидентами применительно, например, к России считаются даже филиалы институциональных единиц нашей страны, если они располагаются за границей.
Итак, валовой внутренний продукт (ВВП) — gross domestic product (GDP) — это совокупный объем продукции, произведенной всеми факторами производства, расположенными в границах национальной экономики, независимо от их принадлежности.
Валовой национальный продукт (ВНП) — gross national product (GNP) — есть рыночная стоимость товаров и услуг, произведенных в течение данного периода факторами производства, принадлежащими гражданам данной страны, независимо от их местонахождения. Разница между ВНП и ВВП называется «чистым факторным доходом из-за рубежа». В последних версиях СНС вместо понятия ВНП предпочитают использовать идентичное ему понятие валового национального дохода (ВНД).
ВНП (ВНД) и ВВП рассчитываются в текущих ценах для увязки с другими показателями и в сопоставимых ценах — для изучения динамики физического объема производства и потребления. Поэтому в практике прогнозирования и планирования может рассчитываться номинальный ВНП (как и ВВП) в текущих ценах ж реальный — в сопоставимых ценах (т.е. в ценах определенного года).
Важным достоинством показателей ВВП и ВНП является их органическая связь с категорией «добавленная стоимость», что позволяет избежать при учете объемов продукции повторного счета. Добавленная стоимость на предприятии определяется как разность между доходами от продажи затратами на покупку полуфабрикатов, сырья и энергоресурсов у других предприятий. Соответственно ВВП и ВНП исчисляют адекватным суммированием всей добавленной стоимости, созданной в национальном хозяйстве.
Использование терминологии и правил, соответствующих СНС, облегчает при проведении прогнозно-плановых расчетов достижение сопоставимости фактических и расчетных данных, а также международные сравнения. В прогнозно-плановой работе полезно учитывать во взаимосвязи данные всех основных счетов, предусмотренных в СНС. В конкретных условиях разных стран состав счетов СНС может быть детализирован различным образом, но обычно фигурируют четыре основных счета.
При макроэкономическом анализе большое значение придается изучению структуры национальной экономики. Особое внимание обращается на отраслевую, территориальную и воспроизводственную структуры экономики. Отраслевую и территориальную структуры анализируют на основе данных о производстве и потреблении продукции и услуг по отраслям и регионам на тот или иной конкретный момент и в динамике. Воспроизводственную структуру оценивают по данным о стоимостных элементах воспроизводства (фонды возмещения, накопления, потребления и др.).
Использование макромоделей в прогнозно-плановых расчетах. Для выявления межотраслевых связей, анализа и формирования структуры экономики на прогнозируемый (плановый) период в мировой практике широко используются межотраслевые балансы (МОБ).
На основе межотраслевого баланса рассчитываются ВНП и ВВП, промежуточное потребление, затраты ресурсов, осуществляется анализ влияния спроса, цен, инвестиций, изменений в заработной плате на экономику в целом и на отдельные отрасли. Показатели межотраслевого баланса могут применяться для международных сравнений макроэкономических параметров.
В СССР межотраслевой баланс разрабатывался как баланс народного хозяйства. В нем основным макроэкономическим показателем, характеризующим развитие экономики, был совокупный общественный продукт. При переходе к рыночным отношениям активизировалась работа по адаптации методов составления межотраслевого баланса к системе национальных счетов. В СНС, как уже говорилось, основными макроэкономическими показателями являются ВНП и ВВП. По методологии СНС экономика рассматривается как единое целое без возведения принципиальных границ между производством материальных благ и деятельностью по оказанию услуг.
Примерная схема межотраслевого баланса в СНС приведена в табл. 10.1. Она представлена четырьмя квадрантами показателей и адекватна матричному представлению четырех упоминавшихся основных счетов.
В первом квадранте (I) содержатся данные о промежуточных сделках между отраслями-производителями (продавцами) и отраслями-потребителями (покупателями), характеризующие промежуточный спрос (потребление).
Во втором квадранте (II) представлено распределение продукции отраслей на личное потребление населения (С), государственное потребление (G), инвестиции (Г) и чистый экспорт (NX), объединенные общим понятием «конечное использование» («конечный спрос»). Чистый экспорт (NX) предстает в табл. 10.1 как разность между величинами экспорта (X) и импорта (£/). Если конечный спрос имеет форму ВНП, то конечное использование может быть выражено известным из курса макроэкономики равенством:
Таблица 10.1
Схема межотраслевого баланса в СНС
|
Промежуточный |
Конечное использование |
||||||
|
^\ Выпуск |
спрос |
(спрос) |
|||||
|
\ |
отрасли (/) |
if |
s s |
порт |
пуск |
||
|
Затраты \ \ |
1, 2, 3 ... п |
итого |
потреблен домашни хозяйст! |
государстве потреблен |
инвестиц |
чистый экс! |
Валовой вы |
|
Промежуточные |
I |
II |
|||||
|
затраты отрасли (г) |
|||||||
|
1 |
q11q12…q1n q1 |
C1 |
G1 I |
NX 1 |
Q1 |
||
|
2 |
q21q22 … q2n q |
C2 |
NX2 |
||||
|
п |
Сп |
Gn In |
NXn |
Qn |
|||
|
Добавленная |
III |
IV |
|||||
|
стоимость |
|||||||
|
Заработная плата |
V1 V2… Vn |
||||||
|
Прибыль |
P1P2…Pn |
||||||
|
Амортизация |
R1 R2… Rn |
||||||
|
Итого |
Y1 Y2… Yn |
||||||
|
Валовые затраты |
с |
G I |
NX |
У = GNP =C + I+G + (X-U).
В этом случае предполагается, что чистый экспорт NX = (X - U) включает в свою сумму не только товары и нефакторные услуги, а и чистые факторные доходы из-за рубежа.
Сумма промежуточного и конечного потребления по г-й строке характеризует объем валового выпуска продукции (услуг) г-й отрасли. Используя упоминавшиеся условные обозначения, валовой выпуск г-й отрасли (Qi) можно определить по формуле
В третьем квадранте (III) отображается стоимостная структура затрат на производство валового национального продукта Y по отраслям, т.е. сумма заработной платы V, прибыли Р и амортизации R в каждой отрасли:
Yj= Vj+Pj + Rj.
По модели межотраслевого баланса можно выполнять два типа аналитических и прогнозно-плановых расчетов:
Расчеты первого типа соответствуют задачам, решаемым при составлении прогнозов, а расчеты второго типа широко используются на стадии формирования планов при подсчетах объемов производства той или иной продукции.
Для разработки межотраслевого баланса используются коэффициенты прямых atj и коэффициенты полных btj затрат.
Коэффициенты прямых затрат — это среднеотраслевые нормативы расхода материальных ресурсов на производство единицы определенного вида продукции (услуг). Поскольку МОБ может составляться либо в натуральной, либо в стоимостной форме, то и коэффициенты прямых затрат могут исчисляться в виде как натуральных, так и денежных величин. С их помощью рассчитываются межотраслевые потоки dijXj и определяются материальные затраты по отраслям экономики как сумма aipCj на некоем интервале от i = 1 äî i = n.
Коэффициенты полных затрат характеризуют затраты на производство единицы конечного продукта (конечного использования ВНП) по всей цепи сопряженных отраслей. Они определяются на основе коэффициентов прямых затрат, но при расчетах учитываются также объемы косвенных затрат. Путем умножения коэффициентов полных затрат на объем конечного продукта (конечного использования ВНП) могут быть рассчитаны объемы валовой продукции по каждой отрасли.
С углублением мирохозяйственных связей и включением национальных экономик в глобальное хозяйство в качестве органических звеньев потребовалось расширить и усложнить аппарат макроэкономического анализа. Для изучения процессов взаимодействия национальной экономики как открытой системы с мировым хозяйством полезно взять на вооружение так называемую IS-LM-BP модель. Эта известная из неокейнсианских разработок модель открытой экономики показывает такое соотношение уровня доходов и процентной ставки в стране, при котором обеспечивается одновременное равновесие в трех секторах экономики — реальном, денежном и внешнем. Равновесие может достигаться путем отдельного или одновременного использования инструментов государственной экономической политики — бюджетных расходов, регулирования денежной массы и валютного курса.
Равновесие реального сектора показывается с помощью IS-кривой (/ — investment, инвестиции; S — saving, сбережения). В реальном секторе макроэкономическое равновесие устанавливается, когда утечка (leakage) средств из системы в виде сбережений (5) и расходов на импорт (£/) равна инъекциям средств в экономическую систему в виде инвестиций (Г) и доходов от экспорта (X).
Равновесие денежного сектора показывается с помощью LM-кривой (L — liquidity, ликвидность; М — money, деньги). Равновесное состояние устанавливается, когда спрос на деньги в трансакционных и спекулятивных целях (М ) равняется их предложению (Af).
Равновесие внешнего сектора показывается с помощью .ВР-кривой (balance of payments, платежный баланс). Равновесие достигается, когда дефицит текущего (торгового) баланса (X.—U) покрывается чистым притоком краткосрочного капитала из-за рубежа.
Рассмотрение важнейших показателей состояния и развития экономики в рамках международно принятых правил исходит из задачи сделать различные этапы и формы макроэкономического прогнозирования и планирования сопоставимыми между собой, а также обеспечить сопоставимость соответствующих материалов между различными странами.
По этой причине в центре внимания оказалась тема межотраслевого баланса, составляемого по правилам СНС. Однако методы изучения на базе МОБ — это лишь одна из многих групп методов прогнозно-плановых разработок, известных специалистам.
10.2. Методология прогнозирования макроэкономического развития
В литературе описаны разнообразные методы и модели прогнозирования и планирования макроэкономических показателей. Когда останавливаются на определенной совокупности методов и моделей, объединяемых неким замыслом, то говорят об избранной для данных условий методологии прогнозирования и планирования.
Особое признание на современном этапе получила методология прогнозирования и планирования, исходящая из теоретического наследия Н.Д. Кондратьева и предполагающая циклический характер долгосрочного социально-экономического развития. В отличие от традиционных схем прогнозирования, опирающихся на методы аналогий и экстраполяции тенденций, кондратьевская школа прогнозирования, получившая творческое развитие в России в конце XX в., позволяет в долгосрочных прогнозах предвидеть крупные инновационные сдвиги в макроэкономической динамике.
Выбор методологии означает очерчивание системы предпочтительных методов и моделей прогнозирования и планирования. Особым многообразием отличаются методы и модели, используемые в фазе прогнозирования, и они предопределяют результативность всего цикла прогнозирования и планирования.
Все методы прогнозирования делятся на два больших класса: изыскательские (генетические) и нормативные (телеологические). Они всегда должны рассматриваться во взаимодействии, что особенно важно в случае разработки прогнозов как предплановых документов.
Метод прогнозирования национальной экономики — это способ, алгоритм разработки прогноза изменений в национальном хозяйстве. Поскольку количество этих методов достаточно велико, возможны самые разные их группировки и классификации. Наиболее существенный разграничительный принцип заключается в разделении всех методов на две крупные группы:
Поскольку в реальном прогнозировании интуиция и количественные оценки, расчеты обычно сочетаются, имеются основания говорить еще о группе комбинированных методов.
В первой группе методов наиболее типичным является проведение различного рода экспертных оценок, а также составление сценарных вариантов экономической динамики.
Во второй группе можно назвать методы прогнозных экстраполяции, методы экономико-статистического, математического и имитационного моделирования и многие другие. Формализованные методы применяются в той или иной мере на всех этапах прогнозирования, но в наибольшей степени их возможности реализуются на этапах среднесрочного (4-10 лет) и краткосрочного прогнозирования.
Наиболее длинную историю применения в прогностической практике имеют методы экстраполяции. Среди них в специальной литературе выделяется (как самый простой) метод экстраполяционного тренда. Данный метод предполагает строгую инерционность развития, что позволяет делать расчет параметров будущего по моделям, выводимым из прошлых тенденций. Используемые в расчетах статистические и функциональные зависимости выстраиваются в привязке к одному параметру — ходу времени. Прослеживания зависимости прогнозируемого показателя от каких-либо иных факторов при этом не предполагается.
1 Эвристика (от греческого слова, переводимого как «эврика» или «нахожу») есть совокупность логических приемов и методических правил теоретического исследования и отыскания истины. Это также совокупность методов обучения, способствующих развитию находчивости, активности.
К более сложным и развитым методам количественного, формализованного прогнозирования следует отнести методы эконометрического моделирования.
Эконометрические модели в общем случае представляют собой функцию вида
где Y — ВВП или ВНП страны либо какой-то другой макроэкономический индикатор; Х{ — факторы, влияющие на прогнозируемый показатель, причем в их число не обязательно входит время. Количество этих факторов (/') обычно больше 1, но может рассматриваться и однофакторная модель. Если выявленные по фактическим данным зависимости между функцией (У) и факторами-аргументами (Xj) используются без изменений, то модель является экстраполяционной. Отличие такой эконометрической модели от модели экстраполяционного тренда в том, что она позволяет провести содержательный анализ зависимости Y от ряда факторов, а не только тенденцию во времени.
В большинстве случаев эконометрический анализ проводится на базе многофакторных моделей. Широкую известность, в частности, получила двухфакторная модель в форме производственной функции вида
Y = АКа1?.
Данная формула получила в литературе название функция Кобба — Дугласа. В ней К и L соответственно капитал и живой труд как главные влияющие на Y факторы; А — коэффициент пропорциональности. Показатели степени — а и (3 — в классической функции Кобба — Дугласа в сумме предполагаются равными единице.
Желание отразить в производственной функции влияние научно-технического прогресса (НТП) привело к использованию моделей, в которых (а + (3) Ф 1. При наличии фактора НТП (а + (3) > 1. Модель, учитывающую неравномерный характер воздействия НТП на К и L, нередко представляют в более сложной форме:
Y = AKaI?eXt,
где t — время; "к = (Хк + ^i) — коэффициент, позволяющий выделить степень участия изменений эффективности капитала и живого труда в изменениях общей эффективности; е — основание натурального логарифма.
Эконометрические модели, в которых предусмотрено отражение динамических (изменяющихся во времени) взаимосвязей между основными параметрами развития экономики, могут быть превращены в имитационные модели. Для имитационного моделирования характерно воспроизведение исследуемого явления на математической или иной модели при сохранении заданной логической структуры и взаимосвязей между компонентами (показателями) с целью получения информации о поведении анализируемого объекта (и его модели) при изменении каких-то параметров системы или при разных вариантах поведения структурных элементов. На имитационной модели, созданной в виде специальной программы для ЭВМ, может осуществляться проверка различных гипотез развития макроэкономической системы.
Мощным инструментом имитационного макроэкономического моделирования могут быть модели межотраслевого баланса, если создаются программные продукты, адекватные условиям страны, и накапливается надежная исходная информационно-статистическая база, а также обеспечивается не слишком трудоемкое обновление и пополнение информации для будущих состояний МОБ в целях прогнозных расчетов.
Наибольшую известность в литературе и в прогностической практике получила модель МОБ, разработанная нобелевским лауреатом В.В. Леонтьевым — модель «затраты—выпуск»1. Уникальным событием стало использование модели Леонтьева для прогнозирования развития мировой экономики на перспективу в 30 лет. За базу были взяты данные на 1970 г., а прогнозные расчеты выполнялись на 1980, 1990 - 2000 е.2
1 Леонтьев В.В. Межотраслевая экономика. М.: Экономика, 1997.
2 См.: Будущее мировой экономики. Доклад группы экспертов ООН во главе с В.В. Леонтьевым. М.: Международные отношения, 1979.
Для описания сложной структуры секторов производства и потребления различных регионов мира были использованы межотраслевой анализ и эконометрический метод, цель которых — изучение взаимозависимости различных секторов экономики в их влиянии на производство и потребление. Схематически мировая экономика представлена системой из п линейных уравнений с п+т переменными. Благодаря тому что количество переменных превосходит число уравнений, система получает гибкость. Конкретное однозначное значение получается, если фиксировать значения т переменных.
Модель отличается высоким уровнем детализации: мир подразделяется на 15 регионов, объединенных в 3 группы. Составляется в итоге система из 2625 совместных уравнений, позволяющая получить точное описание структурных взаимосвязей, которые определяют межотраслевые взаимосвязи как внутри каждого из 15 регионов, так и между регионами. Каждый регион описывается в терминах 45 секторов экономической деятельности, уровень технологии в которых в любой данный момент времени описывается коэффициентами затрат, представляющих количество продукции других секторов, которое необходимо для производства единицы продукции данного сектора. Потребность в капитале описывается соответствующими группами коэффициентов капиталоемкости. Ожидаемые изменения этих структурных коэффициентов, т.е. технологические изменения, могут прогнозироваться в отдельности для каждого сектора в каждом регионе.
В прогнозных расчетах, выполненных под руководством В. Леонтьева, за основу при определении коэффициентов прямых и полных затрат приняты соотношения, характерные для высокоразвитых стран. Для каждого развивающегося региона процедура внесения изменений в модель заключается в постепенном, поэтапном введении коэффициентов затрат и капиталоемкости, уже использующихся в более высокоразвитых регионах, причем темпы этого процесса зависят от роста среднего дохода на душу населения в данном регионе.
Расчеты выполнялись как для инерционного сценария развития событий, назначение которого — спрогнозировать фактические уровни доходов во всех регионах при предположении, что все будущие международные операции — межрегиональное движение капитала, кредит и помощь в целях развития — будут определяться теми же структурными взаимосвязями, что и в базисном году, так и для сценария желаемых активных изменений. Во втором случае задавались (предписывались) уровни среднедушевого дохода, которые должны быть достигнуты в каждом из развивающихся регионов к 1980, 1990 и 2000 г. В ходе расчетов ставилась задача выяснить, какие требуется внести изменения в существующие варианты экономического роста, чтобы разрыв в уровне доходов между развитыми и развивающимися странами сократился с 12:1 в 1970 г. до 7:1 в 2000 г. Эти расчеты позволили получить описание проектируемых уровней выпуска, потребления и капиталовложений по отдельным секторам в каждом из 15 регионов, а также объемов международных потоков товаров.
Моделирование на базе МОБ, как это видно из глобальной модели В. Леонтьева, относится к разряду сложных комбинаций методов прогнозирования. Оно предусматривает не просто расчеты на готовой модели, а наличие весьма квалифицированных команд экспертов.
Нужно подчеркнуть, что при разработке дальнесрочных и долгосрочных прогнозов использование строгих формализованных методов обычно не является решающим обстоятельством. Хотя их использование должно приветствоваться, формулы и расчеты здесь выполняют роль вспомогательных инструментов, обеспечивая, например, проверку отдельных параметров гипотез, а также облегчая структуризацию предположений. Главную роль в сфере прогнозов с большим горизонтом предвидения должны играть экспертные методы. Наибольшую известность среди них получили метод «круглого стола» (метод комиссий), метод «мозгового штурма», метод Дельфи и метод «Форсайт».
Метод «круглого стола», или метод комиссий, предполагает обсуждение проблемы прогноза группой экспертов с целью согласования представлений и выработки единого мнения. Ограниченность этого метода в том, что имеется изначальная установка на компромисс, а это увеличивает риск выбора не самых сильных решений. Причем на суждения экспертов обычно влияет авторитет участников «круглого стола».
Метод «мозгового штурма (атаки)» отличается хорошими возможностями коллективной генерации идей. В связи с тем что при «мозговой атаке» запрещается критика высказываемых экспертами суждений, итоговый результат может впитать любые, даже самые экстравагантные при первом восприятии соображения.
Ведущее место среди экспертных инструментов прогнозирования занял метод Дельфи, разработанный в известной американской научно-исследовательской корпорации РЭНД. Он позволяет добиваться максимально согласованной точки зрения команды экспертов по интересующему вопросу путем организации нескольких туров итеративных индивидуальных опросов с использованием специально подготовленных вопросников. Полученные в ходе каждого тура результаты опросов обрабатываются и доводятся затем до экспертов, которые могут согласиться с общим мнением коллег или обосновать свою отличающуюся по каким-то причинам позицию. Процедура опроса продолжается многократно до тех пор, пока не возникнет ситуация, когда новый тур уже не оказывает существенного влияния на полученные результаты. Такая унификация полученных результатов имеет свою слабую сторону: может быть отброшен индивидуальный прогноз, предусматривающий перелом сложившейся траектории изменения системы.
Среди современных методов прогнозирования и программирования следует отметить подход, базирующийся на построении «дерева целей». Высокую репутацию на этом направлении снискала схема ПАТТЕРН («Обоснование планирования посредством научно-технической оценки количественных данных»). Метод был впервые разработан применительно к задачам исследования операций и опубликован в 1957 г., однако получил широкую известность после 1963 г., когда корпорация «Хониуэлл» использовала его на практике в подразделениях, осуществляющих военные и космические разработки. Использование схемы ПАТТЕРН позволяет оценить на прогнозном отрезке времени альтернативные возможности достижения главных целей, определить сравнительную ценность избранных технологических инноваций, выявить и оценить основные трудности их реализации, определить направления форсирования НИОКР, играющих ключевую роль для достижения поставленных целей.
Имеется множество других экспертно-аналитических методов, позволяющих находить варианты решений в условиях значительной неопределенности. Упомянем еще два из них — матричный метод и метод морфологического анализа.
Матричный метод оценки направлен на выявление взаимного влияния различных событий, определяющих будущее развитие интересующей нас системы в пределах установленного горизонта прогнозирования. Сначала привлекаемые для построения прогноза эксперты определяют набор наиболее значимых для заданного периода событий и индивидуальные вероятности их наступления. Затем строится матрица взаимного влияния событий. Эксперты заполняют поля матрицы, исходя из того, что появление одного из событий может (или, наоборот, не может) вызвать появление другого события, что в итоге позволяет точнее очертить варианты сценариев развития и их вероятности.
Морфологический метод делает упор на способы формулировки проблемы, подлежащей прогнозированию. При этом выделяются основные параметры pi, определяющие ее состояние в настоящем и будущем. Каждый параметр описывается множеством различных независимых свойств pij. В итоге получается морфологическая матрица, представляющая все возможные и невозможные комбинации свойств, реализация которых могла бы привести к решению поставленной проблемы. Вопрос о ценности того или иного решения не рассматривается вплоть до завершения построения матрицы. Заключительный этап работы заключается в экспертном отборе наиболее вероятных, в том числе неожиданно открывающихся в результате построения матрицы, нетривиальных решений.
Большинство известных на сегодня экспертных методов прогнозирования получили развитие в связи с потребностями выбора оптимальных решений в рамках конкретных проектов, особенно проектов военного назначения. Для задач стратегического прогнозирования и планирования на уровне макроэкономических систем они могут использоваться только в рамках своих возможностей. Причем всегда требуется серьезная творческая адаптация методов к конкретным задачам и рамкам прогнозно-плановой работы. В сфере событий, определяющих макроэкономические тенденции, особенно значимы факторы неопределенности, политической конъюнктуры, социальных стрессов и многого другого, что серьезно усиливает значение неформализованных методов прогнозирования, которые опираются на опыт и интуицию высококвалифицированных экспертов.
Не случайно при макроэкономическом прогнозировании (так же как в области социально-политических прогнозов) все большее распространение получает метод составления социально-экономических сценариев. Сценарный подход вошел в прогнозно-аналитическую практику примерно в конце 50-х — начале 60-х годов XX в., причем он применялся тогда в основном к области международных отношений. Ныне он однозначно вошел в обойму методов социально-экономического прогнозирования, хотя и не все авторы соглашаются с трактовкой сценариев как прогнозов в собственном смысле слова. Например, Р. Эйрес считает, что главная цель сценария — не прогноз, а ослабление традиционности мышления и достижение понимания механизма явления1. Однако думается, что одно не перечеркивает другого. Можно согласиться с О.Ю. Шибалкиным, определяющим сценарий как систему содержательных и формально-математических предпосылок вариантов, а также сами варианты, которые разрабатываются с целью представления неопределенности, возникающей в процессах исследования конкретной социально-экономической системы и управления ею .
Сценарная форма представления вариантов развития социально-экономических систем удобна тем, что позволяет не только оценить сложность будущего, но и обеспечить структуризацию неопределенностей, задать тем самым прогнозному мышлению канву вариантов. Придание определенности предпосылкам и механизмам возможного развития явления (объекта) существенно облегчает конструирование вариантов конечного образа объекта. А это означает появление более или менее определенной базы для вы-
страивания ожидаемых параметров экономической динамики. Мировая практика свидетельствует, что разработка сценариев социально-экономического развития стран и регионов не случайно стала главной формой выдвижения долгосрочных прогнозов.
1 Эйрес Р. Научно-техническое прогнозирование и долгосрочное планирование. М.: Мир, 1971. С. 183.
2 Шибалкин О.Ю. Проблемы и методы построения сценариев социально-экономического развития. М.: Наука, 1992. С. 14.
10.3. Стратегическое планирование экономического роста
Разработка долгосрочных прогнозов социально-экономического развития и затем на их базе стратегических и индикативных планов создает ориентиры для практической политики правительств и для поведения предпринимателей и домохозяйств. Практика разных стран убеждает, что в системе прогнозов и планов содержатся одновременно и информационно-ориентирующий и управленческий компоненты. Управленческие воздействия в сфере макроэкономики в рыночной среде осуществляются по большей части косвенными методами — через соглашения, льготы, нормативы и т.п., привязываемые к достижению необходимых макроиндикаторов.
Большое значение имеет выбор, сделанный обществом, относительно степени приоритетности тех или иных контролируемых параметров макроэкономики. Опыт высокоразвитых стран свидетельствует, что обычно в ряду контролируемых правительствами параметров макроэкономической политики находятся следующие: экономический рост, занятость населения, экономическая эффективность, стабильность цен (уровень инфляции), степень экономической свободы субъектов, финансовая устойчивость системы, уровень доходов населения и справедливость в их распределении, внешнеторговый и платежный баланс и др.
В период экономических трансформаций приходится делать выбор между ориентирами институционального ряда и конечными социально-экономическими критериями. Сам характер реформационных действий обусловливает сосредоточение в первую очередь на контроле за институциональными преобразованиями. Это — изменения структуры собственности, формирование рыночной инфраструктуры, подготовка и принятие новых законов и норм, административно-структурные мероприятия и др. При таких приоритетах правительственной политики, однако, довольно легко сбиться на путь, когда институциональные трансформации осуществляются ради самих себя. Критерии действий в этом случае становятся субъективными, поскольку новые институты формируются по образцам в других странах, избранных для подражания. Конечная социально-экономическая результативность реформ нередко при таких подходах оказывается вопросом второстепенным, что приводит к большим ошибкам и замедляет развитие страны. Именно с такими противоречиями пришлось столкнуться России в течение довольно продолжительного начального этапа рыночных реформ.
В начале XXI в. Президентом РФ была выдвинута в качестве ключевой в экономике задача обеспечения за десятилетний период удвоения производимого в течение года валового внутреннего продукта. Столь конкретная постановка вопроса серьезно изменила подходы к трансформационной политике в стране. Имевший место до этого реформацион-ный перекос в сторону приоритетности институциональных задач был серьезно скорректирован. Показатели экономического роста превратились в ключевой контролируемый параметр макродинамики.
Напомним основные применяемые на практике измерители экономического роста, учитывая, что понимание их содержания важно для адекватного проведения и толкования прогнозно-плановых расчетов.
Темп экономического роста (/) рассчитывается как отношение прогнозной (Yf) величины ВВП (ВНП) к базисной (Yb) величине ВВП (ВНП):
J=Yf: Yb.
Темп роста может быть выражен в виде числового индекса либо в процентах. Не следует путать темп роста и темп прироста. Темп прироста ВВП определяется как (J — 1), если/выражается числовым индексом, или как (/% — 100), если темп роста исчислен в процентах.
В ходе прогнозно-плановой и аналитической работы часто приходится вычислять среднегодовые темпы роста ВВП (ВНП). Для этого достаточно извлечь из величины темпа роста (как индекса) корень в степени п, где п — число лет, отделяющих год прогноза от базисного года. Например, чтобы определить, каким среднегодовым темпом должен расти ВВП страны для обеспечения его удвоения за 10 лет, нужно извлечь корень десятой степени из величины 2. Получается величина, равная 1,072, что означает необходимость обеспечения среднегодовых темпов прироста ВВП на уровне 7,2%.
В современной рыночной экономике ключевое место среди контролируемых макропараметров занимают показатели инфляции. Инфляция, как известно, означает достаточно устойчивый рост уровня цен на товары и услуги в экономике. Ее наличие обычно свидетельствует о нарушении воспроизводственного процесса в стране.
В текущей практике уровень инфляции определяют чаще всего посредством исчисления индекса потребительских цен, для чего берут отношение между совокупной ценой товаров и услуг в некой представительной их «корзине», исчисленной для данного года, и соответствующей совокупной ценой «корзины» базисного года. Однако точнее, особенно для сферы прогнозирования, определять уровень (темп) инфляции через дефляторы ВВП, которые показывают увеличение ВВП за счет роста цен. Дефлятор определяют как D = Yn: Yr (гдеD — дефлятор ВВП, Yn— номинальный ВВП, Yr— реальный ВВП). Прогноз инфляции, учитываемой через дефляторы ВВП, имеет большое значение для правильной оценки прогнозируемых темпов экономического роста.
Заметим, что в ходе рыночных реформ в России довольно долго показатели инфляции занимали центральное (и даже самодовлеющее) положение среди контролируемых правительством экономических показателей. Это, к сожалению, привело к перекосам в экономической политике, неоправданно принизив статус параметров динамики экономического развития как такового. По сути, инфляция была тогда едва ли не единственным показателем, который прогнозировался, планировался и отслеживался государством. Тем не менее уровень инфляции не поддавался управлению: в 1996 г. инфляция составляла 21,8%, в 1997 г. — 11%, в 1998 ã. - 84,4, â 1999 ã. - 36,5, â 2000 ã. - 20,2, â 2001 ã. -18,6, â 2002 ã. - 15,1, â 2003 ã. - 12%. Ïîñëå 1999 ã. ìîæíî было бы говорить об устойчивой тенденции понижения инфляции. Но в 2004 г. инфляция составила 11,7% и была на 1,7 процентных пункта выше, чем намечалось, а в 2005 г. — 11% (на 4 пункта выше планового ориентира).
Государственное влияние на снижение инфляции должно и далее быть важной задачей макроэкономической политики, причем ее предыдущая результативность страну не может устраивать. Слишком длительное время уровень инфляции в России намного выше, чем в высокоразвитых странах. Заметим, что инфляция есть координата текущего, а не долговременного движения экономики. Контроль за инфляцией может быть правильно выстроен лишь в контексте стратегии экономического роста. Обеспечение устойчивого экономического роста на современном этапе российских трансформаций будет означать возрождение на новом уровне политики расширенного воспроизводства в стране как базы устойчивого повышения уровня благосостояния народа. Именно параметры экономического роста должны быть базовым элементом долгосрочных прогнозов, стратегических и индикативных планов.
Вместе с тем нужен серьезный крен в прогнозно-плановой работе в сторону показателей эффективности российской экономики. Нельзя не поддержать теоретико-методологические и прикладные разработки, активизировавшиеся в литературе за последнее время, в области качества экономического роста. Высокое качество экономического роста — это повышающаяся производительность труда при обеспечении экологичности производства и быта, это снижающиеся фондоемкость, материалоемкость и энергоемкость развития, это непрерывно улучшающиеся социальные параметры жизни. Данные показатели не могут не анализироваться при осуществлении прогнозно-плановых проработок.
Сдвиги в области производительности и эффективности могут происходить лишь на базе последовательного проведения стратегической линии по обеспечению перехода на инновационный тип экономического развития. Поэтому долгосрочные прогнозы и стратегические планы должны разрабатываться в одной связке с формированием национальных проектов и инновационных целевых программ, способствующих освоению новых технологий в рамках движения к шестому технологическому укладу.
Точность долгосрочных макроэкономических прогнозов во многом будет определяться тем, в какой степени и в дальнейшем будут оправдываться теоретические положения о характере циклов экономической динамики, подтверждение которым мы находим в истории стран высокоразвитого капитализма XVIII-XX вв. Сложившиеся теория и методология моделирования экономической динамики предполагают учет регулярно повторяющихся циклических явлений в экономике: циклов (волн) Кондратьева (с периодом 50~70 лет), циклов Кузнеца (15-17 лет), циклов Жуг-лара (бизнес-циклов, повторяющихся с периодичностью 8~9 лет), циклов Кинчина (3-4 года). Выделяются также ци-вилизационные циклы продолжительностью 200-300 лет. Однако в трудах представителей разных научных школ обнаруживаются значительные расхождения в понимании механизмов и в оценках современного и будущего влияния подобных циклов на реальные процессы в экономике. Можно предположить, что обострение ситуации с состоянием при-родно-ресурсной базы на Земле и появление среди претендентов на заметную квоту в мировом ресурсном потенциале таких крупных стран, как Индия, Китай, Бразилия и др., повлекут за собой серьезные изменения в характере ранее наблюдавшихся долгосрочных и среднесрочных циклов. Если это произойдет, то должно резко возрасти значение регулярных мониторингов социально-экономической динамики в масштабах крупнейших национальных экономик и в масштабе глобального мирового хозяйства.
10.4. Долгосрочное прогнозирование динамики структуры экономики
В 90-е годы Россия была охвачена длительным и глубоким кризисом, сопровождавшимся технологической и структурной деградацией экономики. За 8 лет, с 1991 по 1998 г., объем ВВП упал почти вдвое, инвестиции — в 5 раз, уровень реальных денежных доходов населения — почти в 2,5 раза. Втрое сократилась доля современного пятого технологического уклада, определяющего конкурентоспособность товаров и услуг, резко возросла доля третьего и реликтовых укладов, преобладавших в сельском хозяйстве и торговле. Отечественные готовые изделия вытеснялись как с внешнего, так и с внутреннего рынка. Доля импортных товаров в обеспечении розничного товарооборота выросла с 14% в 1991 г. до 54% в 1995 г. Лишь с 1999 г. экономика вступила в фазу оживления, связанную со сравнительно высокими темпами роста ВВП, инвестиций и уровня жизни (табл. 10.2), однако докризисный уровень еще не достигнут.
Таблица 10.2 Динамика макроэкономических показателей России
(среднегодовые темпы прироста, %)
|
Показатели |
1975-1980 гг. |
1986-1990 гг. |
1991-1995 гг. |
1996-2000 гг. |
2001-2005 гг. |
|
Валовой внутренний продукт |
1,6 |
6,2 |
|||
|
Инвестиции в основной капитал |
4, |
6,6 |
-22,1 |
-8,6 |
100,0 |
|
Продукция промышленности |
4,1 |
2,6 |
-45,8 |
13,8 |
26,5 |
|
Реальные денежные доходы населения |
-8,0 |
-2,1 |
11,4 |
Источник: Российский статистический ежегодник 2006. Стат. сборник. М.: Росстат, 2006. С. 35.
До 1990 г. структура экономики России развивалась в тех же направлениях, что и мировая экономика. Лидирующее место занимали потребительский и инновационно-инвестиционный секторы.
Более высокой, чем в мире и в развитых странах, была доля энергосырьевого сектора, что обусловливалось высоким уровнем обеспеченности экономики минеральными и лесными ресурсами и увеличением их экспорта. Ниже среднемировой была доля сектора инфраструктуры (прежде всего торговли), что объяснялось неразвитостью рыночных отношений).
В 1990-е годы (особенно в 1992-1995 гг.) произошла глубокая структурная деформация экономики в результате кризиса, вызванного распадом СССР, обвальной демилитаризацией и неолиберальными рыночными реформами (рис. 10.1). Доля инновационно-инвестиционного сектора упала прежде всего за счет разрушения оборонно-промышленного-комплек-са, резкого падения доли машиностроения. Развернулся процесс технологической деградации экономики, падения доли пятого технологического уклада, вымывания наукоемкой и высокотехнологичной продукции. Снизилась доля потребительского сектора с 39 до 27% за счет вытеснения с рынка продукции сельского хозяйства и особенно легкой промышленности. Выросла доля экспортноориентирован-ного энергосырьевого сектора, особенно нефтегазовой промышленности и металлургии. Резко поднялась доля сектора инфраструктуры, особенно торговли. С переходом к развитой рыночной экономике такой сдвиг был необходим и оправдан, но он оказался чрезмерным и во многом носил паразитический характер — многократно выросло количество посредников и усилилось перераспределение средств в их пользу.
40
30
20
10
"■♦ »
1980 1985 1990 1998 2000 2002
Годы
—♦— Потребительский сектор —Д— Энергосырьевой сектор —♦■- Прочие отрасли
—■— Инновационно-инвестиционный сектор
—В— Сектор инфраструктуры
Рис. 10.1. Динамика структуры экономики России за 1980-2002 гг. по воспроизводственным секторам (%)
Структурная деградация была обусловлена не столько изменениями в пропорциях материального производства, сколько ценовой революцией, а также диспропорциями в распределении инвестиций. Сдвиги в распределении числа занятых по воспроизводственным секторам значительно меньше, чем в валовом выпуске в текущих ценах. Это вызвано опережающим ростом цен в высокомонополизирован-ных отраслях промышленности и транспорта по сравнению с ценами на продукцию сельского хозяйства, машиностроения и легкой промышленности и со средней заработной платой. В результате инфляционного взрыва цен произошло грандиозное перераспределение стоимости между отраслями, воспроизводственными секторами и социальными слоями. Инновационно-инвестиционный и потребительский секторы, значительное число семей были лишены возможности осуществлять не только расширенное, но и простое воспроизводство.
В этом же направлении изменилась и структура инвестиций в основной капитал: при общем падении инвестиций в реальном выражении в 5 раз за 8 лет (1991-1998 гг.) многократно упала доля инвестиций в машиностроение, легкую промышленность, сельское хозяйство и возросла доля энергосырьевого и инфраструктурного (особенно транспорта и связи) секторов.
Произошли радикальные сдвиги в институциональной структуре экономики (рис. 10.2). Переход к многоукладной экономике, сокращение доли государственного уклада, повышение доли капиталистического и мелкотоварного укладов были изменениями необходимыми и прогрессивными, повысилась гибкость и адаптивность экономики. Но при этом процесс приватизации и первоначального накопления капитала носил во многом паразитический характер, сопровождался бегством капитала за рубеж и формированием слоя стратегически слабых олигархов. Государственный сектор был подорван отсутствием инвестиций и стал малоэффективным. Мелкотоварный уклад, дававший определенный эффект в увеличении числа занятых и насыщении рынка сравнительно дешевыми товарами, подавлялся коррумпированными чиновниками и мафиозными структурами. Неожиданно возродился в значительных масштабах натурально-патриархальный уклад, особенно в виде личных хо зяиств населения, которые в отдельные годы производили до 58% сельскохозяйственной продукции и способствовали выживанию беднейшей части населения благодаря высокоинтенсивному труду
В фазе оживления экономики (с 1999 г.), несмотря на высокие темпы экономического роста, обусловленные в основном внешними факторами, структурная деградация экономики продолжалась, хотя и замедленными темпами. Доля инновационно-инвестиционного и потребительского секторов продолжала снижаться, а доля инфраструктурного и энергосырьевого секторов — расти. Экономика не может обеспечить инновационное обновление и удовлетворение потребностей населения за счет собственного производства, она все больше зависит от колебаний конъюнктуры мирового рынка. Перспективная структурная политика не выработана до сих пор.
При инерционном сценарии развития экономики структурные деформации сохранятся, углубятся и во многом станут необратимыми. Это обусловлено подрывом научно-технического потенциала страны и дальнейшим свертыванием машиностроения, легкой промышленности, сокращением числа занятых, а к концу периода — исчерпанием лучших месторождений нефти, газа, ряда цветных металлов, запасов минеральных и лесных ресурсов и невозможностью в полной мере удовлетворить потребности отечественного рынка и экспорта. Отрицательно скажутся на национальной экономике и мировые кризисы — в такие периоды падение темпов экономического роста углубится.
.
1990 г.
Коллективный
8%
Иностранный и компрадорский 1%
2004 г.
Натурально-патриархальный 10% Коллективный
ГИН1 и к DO/
юстранный компрадорский 8%
Государст-\ венный 31%
2030 г.
инновационно-прорывной сценарий
Натурально-патриархальный Коллективный
2030 г.
инерционный сценарий
Натурально-патриархальный
™ Иностранный
Иностранный и компрадорский 6%
Государст- венный 34%
Государст-венный X 19%
Коллек- ^компрадорский тивный 1В%
|
Крупный |
Крупный |
||
|
Мелко- |
и средний |
Мелко- |
и средний |
|
товарный |
капитал |
товарный |
капитал |
|
8% |
49% |
14% |
38% |
Рис. 10.2. Прогноз динамики институциональной структуры экономики России по укладам (%)
20
%80
1980
1985
1990 1998
Годы
2000
2002
-♦— Потребительский сектор -А— Энергосырьевой сектор -♦■- Прочие отрасли
—■— Инновационно-инвестиционный сектор
—В— Сектор инфраструктуры
Рис. 10.3. Динамика структуры экспорта России за 1980-2002 гг.
по воспроизодственным секторам (в основных ценах, по данным МОБ), %
60
50
40
30
20
10
1980
1985
1990 1998
Годы
2000
2002
—♦— Потребительский сектор —tV- Энергосырьевой сектор -•♦■- Прочие отрасли
—■— Инновационно-инвестиционный сектор
—В— Сектор инфраструктуры
Рис. 10.4. Динамика структуры импорта России за 1980-2002 гг.
по воспроизодственным секторам (в ценах потребителей,
по данным МОБ), %
В 20-е годы XXI в. в стране станет более ощутимым энергоэкологический кризис, который уже сейчас принимает глобальный характер. Нехватка энергии еще более затормозит экономический рост, а валютные поступления от экспорта нефтегазового топлива уменьшатся.
Переломить сложившиеся тенденции возможно лишь на основе реализации инновационно-прорывного сценария структурной динамики. Это приведет к появлению ряда существенных структурных сдвигов:
к увеличению доли потребительского сектора, прежде всего социального комплекса (здравоохранения, образования, социального страхования, культуры), легкой про мышленности и жилищно-коммунального хозяйства на базе их инновационного обновления; к изменению внутренней структуры энергосырьевого сектора (при сохранении его доли в числе занятых, в валовом выпуске и увеличении доли в инвестициях), которое обеспечит опережающий рост электроэнергетики (за счет освоения водородной энергетики и других альтернативных экологически чистых источников энергии и автономных энергоустановок) и повысит комплексность переработки минерального и лесного сырья; к сокращению доли сектора инфраструктуры (прежде всего торговли и управления) как в числе занятых, так и в инвестициях и в валовом выпуске за счет сокращения посреднических звеньев и чиновничьего аппарата, развития электронной торговли и более эффективного использования современных информационных технологий в управлении.
Для реализации инновационно-прорывного сценария потребуется увеличение доли инвестиций в основной капитал в ВВП с 16,4% в 2005 г. до 20-25%, ориентация их на освоение базисных инноваций и увеличение доли федерального бюджета в инвестициях с нынешних 6,7 до 12-15% для стартового освоения поколения техники и технологий шестого технологического уклада. Государству и корпорациям потребуется использовать для инновационного обновления экономики значительную долю мировой нефтегазовой ренты.
В динамике и структуре внешнеэкономических связей сложились тревожные тенденции. Они особенно опасны в условиях растущей открытости экономики и внешнеторговой квоты и предстоящего присоединения России к ВТО.
Весь мир
Страны
с высоким
доходом
Страны
со средним
доходом
77
81
64
31,6
17
21,1
20,3
Ь.
5 3
Страны с низким доходом
Россия
31,5
I I Отношение к ВВП (квота)
I I Продовольствие и сельхозсырье
I| Топливо
^| Руды и металлы
I I Готовые изделия
Рис. 10.5. Структура экспорта в 2004 г. (%)
И ñ ò î ÷ í èê: 2006 World Development Indicators. Wash.: The World Bank,
2006.
265
Весь мир
74
Страны
с высоким
доходом
74
Страны
со средним
доходом
77
22,7
21,2
29,6
Страны с низким доходом
Россия
16,5 18
69
I I Отношение к ВВП (квота)
I I Продовольствие и сельхозсырье
I| Топливо
^| Руды и металлы
I I Готовые изделия
Рис. 10.6. Структура импорта в 2004 г. (%)
И ñ ò î ÷ í èê: 2006 World Development Indicators. Wash.: The World Bank,
2006.
266
43,7%
1987 г.
Di,2% □ Ш
48,2%
□ 1,9
3,9% И □ 0,4% ^3,9% И
2030 г.
инерционный сценарий
ЕЛ
2030 г.
инновационно-прорывной сценарий
га
6%
40%
па 6%
9% , , v
** 1% 5% 4%
н □ и и
□ / I \ 6%
3% 2% 3% Г □ □ □ °
|
па |
Западноевропейская |
а |
Китайская |
|
|
он |
Восточноевропейская |
□ |
LJ |
Индийская |
|
Североамериканская |
□ □ |
а m |
Буддийская Мусульманская |
|
|
□ □ |
Латиноамериканская |
пи |
и |
Евразийская |
|
Японская |
ЕП |
liiii |
Прочие |
Рис. 10.7. Прогноз динамики экспорта России на базе геоцивилизационной модели (%)
267
При этом в структуре экспорта (рис. 10.3 и 10.5) доля энергосырьевого комплекса выросла с 80 до 85%, а инновационно-инвестиционного снизилась с 15 до 11,5%; доля потребительского сектора осталась на прежнем низком уровне (всего около 2,5%). В товарной структуре импорта (рис. 10.4 и 10.6) наблюдалась обратная тенденция: доля инновационно-инвестиционного сектора увеличилась с 50 до 67%, потребительского сектора — с 18,6 до 24%.
Если эти тенденции при инерционном варианте развития сохранятся в долгосрочной перспективе, то Россия в глобальном экономическом пространстве останется донором энергосырьевых ресурсов и рынком сбыта научно-технической продукции, продовольствия и промтоваров для западноевропейских, восточноевропейских, японских и китайских производителей. Однако реализация этого сценария в 20-е годы XXI в. крайне затруднится в связи с исчерпанием лучших минеральных и лесных ресурсов, возможными падением мировых цен на них и ростом внутреннего потребления. К тому же растет доля российской экономики, попадающая под контроль зарубежных ТНК. Страна окончательно потеряет возможность обеспечить потребности населения, осуществлять инновации и инвестиции на собственной основе. При этом любые колебания мировой конъюнктуры будут немедленно отражаться на российской экономике.
Переломить эти крайне опасные тенденции возможно только на основе инновационно-прорыного сценария развития структуры внешней торговли. Для этого потребуется повысить долю готовой продукции в структуре товарного экспорта с нынешних 21% до 45-50% в 2030 г. за счет сокращения доля топлива (8 против 3% среднемировых), увеличения удельного веса России в мировом высокотехнологичном экспорте (с 0,27% в 2003 г. до 3-4% в 2030 г.). Это может быть достигнуто путем:
В структуре импорта продолжение нынешних тенденций приведет к дальнейшему свертыванию инновационно-инвестиционного и потребительского секторов и росту доли пищевой промышленности и торговли, находящихся под контролем ТНК. Для реализации инновационно-прорывного сценария потребуется проводить активную политику им-портозамещения, поддерживая отечественных производителей прежде всего на рынках продовольствия, продуктов легкой промышленности, медикаментов, инвестиционного оборудования. Для этого нужно существенно поднять конкурентоспособность этих отраслей.
Особого внимания заслуживает экспорт услуг, в мировом объеме которого доля России в 2004 г. составила всего 0,9% (в импорте — 2%). Первоочередное значение здесь имеет увеличение экспорта транзитных услуг на основе развития международных транспортных коридоров Север — Юг и Восток — Запад, а также ускоренный рост туризма. Отрицательное сальдо России по международному туризму составило в 2004 г. 9,6 млрд долл. Путем создания крупных центров внутреннего и международного туризма должны окупаться вложения 12 млрд долл. в развитие горнолыжного курорта в Сочи, где имеются для этого благоприятные культурно-исторические и климатические условия.
Высокие темпы экономического роста в начале XXI в. обусловлены преимущественно расширением экспорта топлива и ростом мировых цен на него. За 2001-2004 гг. среднегодовые темпы прироста внешнеторгового оборота в торговле со странами СНГ составили 14,8% и со странами вне СНГ — 20,7% при приросте ВВП 6,2% в год. Внутренние источники экономического роста в малой степени приведены в движение, технологическое отставание от развитых стран нарастает, структурный кризис продолжается. Важнейшей задачей экономической политики на перспективу является преодоление структурной и технологической деградации на основе выработки и последовательной реализации стратегии инновационного прорыва, преодоления энергосырьевой доминанты в структуре экономики и экспорта.
Таким образом, использование воспроизводственно-цикличной макромодели позволяет более четко выявить и прогнозировать тенденции динамики воспроизводственной структуры экономики, альтернативные сценарии ее развития, что дает возможность обосновать долгосрочную стратегию структурной динамики экономики, приоритетные национальные программы.
Контрольные вопросы и задания
5. Определите в двух сценариях (инерционном и инновационно-прорывном) возможные темпы прироста ВВП России на перспективу до 2030 г. (по пятилетиям) с учетом цикличных колебаний российской и мировой экономики.
6. В чем причины структурного кризиса в экономике России и каковы перспективы и пути его преодоления.
Тема 11 СТРАТЕГИЧЕСКОЕ ПЛАНИРОВАНИЕ ОБОРОННО-ПРОМЫШЛЕННОГО КОМПЛЕКСА1
11.1. Методологические основы стратегического планирования оборонно-промышленного комплекса
Один из принципиальных вопросов, встающих при прогнозировании и стратегическом планировании оборонно-промышленного комплекса (ОПК), состоит в характеристике самого предмета изучения, а именно: является ли военная промышленность самостоятельным сектором национального хозяйства, его крупным блоком с собственным циклом воспроизводства, системой внутриотраслевых связей и органов управления, словом, подсистемой в общей макроэкономической системе или военная промышленность состоит из отдельных компонентов других промышленных отраслей — машиностроительной, электротехнической, авиакосмической, судостроительной, военного строительства и транспорта, а также инфраструктурных сфер (энергообеспечение, информационное обслуживание).
В первом случае можно говорить о целостном системном или гомогенном характере ОПК, придающем ему черты самостоятельного субъекта макроэкономических отношений.
'Автор разделов 11.1-11.2 — С Л. Толкачев, д.э.н., профессор Государственного университета управления.
Во втором случае ОПК предстает как гетерогенное понятие, т.е. аморфное образование, составленное из разнородных частей других сложных целостных структур. В первом случае ОПК имеет свои кодовые, генетические свойства качественных параметров продукции, используемой технологии, методов организации производства и управления, которые составляют его видовое отличие от других народнохозяйственных комплексов. Во втором случае некоторые технологические и управленческие особенности военного производства объясняются лишь специфическим процессом потребления оборонной продукции, в то время как собственный «генетический код» развития у ОПК отсутствует.
Несмотря на то что в советский период все исследователи отталкивались от марксистской парадигмы общественного богатства и относили военное производство к непроизводительному и паразитическому виду хозяйства, одни ученые отводили ему особое место в I и II подразделениях общественного производства1, другие выделяли в отдельное III подразделение общественного материального производства2, третьи вообще выводили за рамки материального производства в особый сектор непроизводственной сферы3. Нетрудно заметить, что первые авторы придерживались гетерогенной концепции военной промышленности, а вторые и третьи — скорее гомогенной, хотя критерии выделения носили преимущественно политико-идеологический характер.
Признание гомогенного характера военной промышленности требует на современном этапе индуктивных методов анализа, рассмотрения отдельных элементов предмета, взаимодействие которых представляет тот механизм хозяйствования, в котором заложен «генетический код» системы. Повреждение этого кода (например, в виде непродуманной политики конверсии или институциональных реформ) вызывает болезнь ОПК, а с ним и всей национальной экономики, так же как болезнь одного биологического вида нарушает равновесие во всей природной системе.
1 Громов Л.М., Фарамазян РА. Военная экономика современного капитализма. М„ 1975. С. 216.
2 Козлов ГА. Действие закона стоимости в условиях современного капитализма. М., 1964. С.
3 Шеин AM. Военно-промышленный комплекс Великобритании. М.,1985. Ñ. 64.
На наш взгляд, гомогенная концепция ОПК более продуктивна для научного анализа и стратегического планирования, поскольку подчеркивает системно-целостный характер ОПК.
Начальный период конверсии в России (1992-1994 гг.), получивший название технократического и характеризовавшийся финансированием конверсионных предложений от самих предприятий при игнорировании рыночного спроса и отсутствии общегосударственной программы промышленной политики, неявно основывался на гетерогенной концепции военной промышленности. Представлялось, что каждое отдельное оборонное предприятие способно самостоятельно успешно провести конверсионные преобразования без общесистемной технологической модернизации промышленности в целом.
В противоположность гетерогенной гомогенная концепция ОПК указывает на неразрывную связь конверсионных реформ с общей технологической трансформацией промышленности. Гомогенность ОПК означает принципиальную невозможность административных технократических реформ оборонной промышленности вне комплексной переоценки ее роли в общей технологической структуре экономики страны.
Зарубежные (в первую очередь американские) серьезные специалисты по военно-экономическим проблемам уже давно сошлись во мнении об уникальном характере хозяйственных и технологических связей в военной промышленности.
Какие параметры ОПК определяют его устойчивое функционирование и развитие среди других индустриальных и социально-политических структур? Выделим те факторы устойчивости, которые характеризуют ОПК именно с точки зрения гомогенности. Для этого вначале методологически целесообразно представить ОПК как часть более сложной системы управления военными закупками, в которую входит еще контрактная система военных закупок. Систему управления военными закупками можно назвать метасистемой, или метаорганизационной системой, т.е. системой, состоящей из нескольких независимых структур, имеющих конкурентные интересы, но вовлеченных в достижение общих целей.
Поскольку контроль в системе управления военными закупками распределен среди конкурирующих источников власти, ключом к пониманию системы в целом служит структурное исследование секторов всей метасистемы. Выделяются четыре подсистемы, или сектора, в данной метасистеме: сектор угрозы, оборонный, национальный и промышленный. Оборонный сектор включает военное планирование и размещение вооружений, т.е. деятельность Министерства обороны. Национальный сектор — это механизм выделения ассигнований на военные закупки (взаимодействие парламента и правительства). Сектор угрозы — это внешнеполитическая ситуация и геополитическая стратегия страны, т.е. факторы внешней угрозы. Наконец, промышленный сектор — это собственно ОПК страны.
Легко заметить, что каждый из секторов (подсистем) обладает относительной властью в вопросах управления военными закупками. Более того, каждый из секторов сам представляет собой сложную систему, вовлеченную в многообразные связи. Реальное функционирование процесса управления ОПК раскрывается в причинно-следственном (каузальном) взаимодействии секторов. В частности, промышленный сектор испытывает влияние со стороны оборонного сектора, который формулирует запрос относительно качественных характеристик и количества производимого оружия, а также со стороны национального сектора, налагающего на него финансовые ограничения, регулирующие процесс создания вооружений. Таким образом, два важнейших косвенных регулятора ОПК — это военное планирование и бюджетный процесс (бюджетирование).
Устойчивое функционирование ОПК определяется балансом интересов секторов в общей метасистеме. Основные потребности оборонного сектора — это высокий технологический уровень вооружений и приемлемая цена единицы оружия. Основные потребности национального сектора — уровень военных ассигнований, не создающий недопустимого бюджетного дефицита.
Какой параметр ОПК способен взаимоувязать эти разнородные (и даже противоречивые) требования? Представляется, что таковым выступает уровень загрузки производственных мощностей. Покажем это, используя каузальный анализ.
Значимость загрузки производственных мощностей определяется для ОПК тем, что она находится в центре взаимодействия других важнейших характеристик, таких как объем инвестиций, уровень концентрации производства, стоимость единицы продукции, объем производства, рентабельность производства, темпы технологических инноваций, наукоемкость производства, государственная поддержка (правительственные субсидии). Структуру функциональных связей в ОПК можно изобразить в следующей цепочке каузальных связей (рис. 11.1).
Концентрация производства
Правительственные субсидии
Рентабельность производства
Объем производственных мощностей
Загрузка + + производственных ~ мощностей
Наукоемкость + производства
Уровень военных технологий
Рис. 11.1. Структура функциональных связей в ОПК и его взаимодействие со смежными системами
Примечание: Направление логической стрелки указывает воздействие независимого параметра на зависимый. Знак «+» или «-» символизирует положительное или отрицательное каузальное воздействие. Знак «+» означает, что увеличение независимого параметра влечет за собой увеличение зависимого. Знак «—» — что увеличение независимого параметра приводит к снижению зависимого. В центральном большом четырехугольнике представлена структура основных параметров ОПК и каузальные взаимосвязи между ними. Например, стоимость единицы продукции находится под прямым воздействием уровня наукоем-кости производства и объемов производства. Чем выше нау-коемкость производства, тем больше стоимость единицы продукции. Наоборот, чем выше загрузка производственных мощностей, объемы производства, тем ниже стоимость единицы продукции в соответствии с эффектом масштаба благодаря большой доле постоянных издержек в структуре себестоимости.
Экономические параметры, представленные в схеме, нельзя расположить на одномерной шкале как более или менее важные, так как они отражают разнокачественные характеристики ОПК. Кроме того, разные параметры с разной интенсивностью взаимодействуют со смежными системами (государственный бюджет, Министерство обороны, гражданская промышленность). Уровень загрузки производственных мощностей определен нами как ключевой параметр с точки зрения интенсивности его связей с другими параметрами, отвечающими за взаимодействие военно-промышленной базы с «соседними» системами. Именно уровень загрузки производственных мощностей непосредственно связан с такими параметрами, как правительственные субсидии, объем производства, реальные инвестиции и концентрация производства, а через них — с системами государственного бюджета, Вооруженных сил, гражданской промышленности.
Государственный бюджет взаимодействует с ОПК через правительственные субсидии, которые оказывают прямое воздействие на загрузку производственных мощностей: чем выше субсидии, тем выше использование военно-промышленных мощностей. Наоборот, сокращение субсидий ведет к недозагрузке производственных мощностей. С другой стороны, увеличение загрузки производственных мощностей оборонных предприятий в результате освоения новых рынков (например, налаживания экспортных поставок вооружений) способствует сокращению бюджетных субсидий от государства. К примеру, американские экономисты давно установили, что нестабильность бюджетной системы, процедур бюджетирования оказывает влияние на стоимость и рентабельность производства военной продукции через уровень загрузки мощностей и темп производства (production rate), так что благие намерения сбережения бюджетных средств оборачиваются «растягиванием» военных программ во времени с одновременным удорожанием единицы продукции и сокращением общего количества закупаемого оружия.
С другой стороны, уровень загрузки производственных мощностей, воздействуя на объем реальных капитальных инвестиций, влияет на взаимодействие военной промышленности с невоенными отраслями хозяйства. В частности, вместе с ростом загрузки производственных мощностей растут реальные инвестиции компаний ОПК, что сопровождается отвлечением ресурсов из гражданской промышленности.
Концентрация оборонно-промышленного производства оказывает непосредственное положительное воздействие на загрузку производственных мощностей: чем выше первый, тем выше второй параметр. С другой стороны, повышение концентрации производства сопровождается сокращением реальных инвестиций в военную промышленность (при возрастании финансовых инвестиций в вертикальные и горизонтальные интеграционные процессы) и соответственно высвобождением реальных ресурсов для гражданских отраслей. Наоборот, снижение уровня концентрации производства и рост реальных инвестиций в военную промышленность за счет неизбежного дублирования идентичных технологических процессов несколькими компаниями в случае увеличения военных заказов будут оттягивать материальные и финансовые ресурсы из гражданских отраслей.
Наконец, прямо пропорциональная зависимость между уровнем загрузки производственных мощностей, объемом производства и уровнем военных технологий служит связующим звеном этого ключевого параметра ОПК и с целевыми функциями Министерства обороны (военное планирование, оснащение Вооруженных сил).
Следовательно, параметр «загрузка производственных мощностей» представляет собой ведущий элемент ОПК с точки зрения метасистемного равновесия военной промышленности. Отсюда вытекает парадигмальная значимость указанного параметра для всего ОПК, ибо он замыкает все существенные связи этого сектора с другими секторами в общей метасистеме управления оборонно-промышленным потенциалом. Следовательно, можно предположить, что этот параметр столь же важен для общего состояния ОПК, как и такие стержневые понятия экономической теории, как «эффективный спрос» Кейнса и «денежная масса» монетаристов, — для здорового развития всей экономики.
Гармоничному состоянию производственных мощностей военно-промышленной базы противопоказано как резкое повышение уровня их загрузки, так и значительная недогрузка в зависимости от изменения экономико-политических целей государства.
Следовательно, стратегическое планирование ОПК должно ориентироваться на этот параметр как на структурообразующий в общем метасистемном равновесии экономики и политики. Следует стараться предотвращать резкие колебания этого показателя во времени и для демпфирования неизбежных флуктуации применять корректирующие меры. Например, резкий сброс оборонных ассигнований нужно дополнить активными структурно-институциональными акциями, направленными на сохранение стабильного уровня загрузки военно-промышленных мощностей. В конкретном случае российской военной промышленности укрупнение (концентрация) военных производств необходимо для сохранения загрузки оборонных мощностей на эффективном уровне и санации высвобождаемых мощностей в различных вариантах (полная конверсия, частичное перепрофилирование, замораживание, непрофильная утилизация и т.д.).
Рассмотрим, как осуществляется метаорганизационное взаимодействие в случае нарушения равновесия в одной из подсистем.
Допустим, в силу резко осложнившейся проблемы бюджетного дефицита национальный сектор сокращает финансирование оборонного заказа. Уровень загрузки производственных мощностей падает, соответственно растут цены на единицу производимой военной продукции. Количество производимой и закупаемой военной техники сокращается еще больше, и нарушается гармония в оборонном секторе (Министерство обороны пересматривает военные планы). Изменение военно-стратегической концепции способно затронуть такой элемент сектора угрозы (этот сектор непосредственно взаимодействует только с национальным и оборонным секторами), как геостратегическое равновесие, вызвав осложнения в отношениях страны с зарубежными политическими партнерами. В такой ситуации возможно неэкономическое воздействие на национальный сектор с целью увеличения военных расходов. Последнее означает рост инвестиций в ОПК страны. Итак, круг замкнулся, но это не означает достижения гармоничного состояния ни промышленного сектора (ОПК), ни остальных секторов. Вся метасистема не возвращается в равновесное состояние хотя бы потому, что один только рост инвестиций в военную промышленность создает давление в сторону увеличения закупаемых вооружений, недозагрузки производственных мощностей и обострения бюджетных проблем.
Подобная модель чрезвычайно точно отражает развитие ситуации в российской практике планирования военных закупок в 90-годы. По сути, за десятилетие страна прошла именно такой цикл развития метасистемы. В 1992 г. либерально-реформаторское правительство Гайдара многократно сократило расходы на закупку вооружений. Темпы и объемы сокращений превосходили все мыслимые, не говоря уже о научно обоснованных, пределы, что не могло не сказаться на пересмотре основ оборонного планирования. Уже в 1993 г. Россия сформулировала новую военную доктрину, отражавшую фундаментальное сокращение военной мощи. Падение боеготовности Российской армии быстро сказалось на таком компоненте метасистемы, как геополитическое равновесие государства. Страна столкнулась с проблемой внутреннего и международного терроризма (Чечня) и игнорированием ее геополитических интересов на международной арене (расширение НАТО за счет стран — бывших союзников России по ОВД). Весь комплекс социально-политических, геостратегических и экономических факторов подвигнул руководство страны на увеличение расходов на ОПК: в 1999 г. правительство впервые за годы реформ полностью оплатило оборонный заказ, а в 2000 г. решилось на беспрецедентный 50%-ный прирост его объемов.
Проанализируем другую каузальную цепочку. Допустим, оборонный сектор метасистемы не удовлетворен качественными характеристиками и количеством приобретенного вооружения. Первая претензия стимулирует рост инвестиций в военно-промышленную базу, вторая повышает уровень загрузки производственных мощностей. Резкое увеличение того и другого неизбежно вызывает обострение бюджетных проблем. Национальный сектор вскоре вынужден сократить военные расходы. Военное планирование выходит из равновесия, заказы промышленному сектору сокращаются. Нарушение равновесия в промышленном секторе возрастает со снижением загрузки производственных мощностей и соответственным ростом стоимости единицы оружия. Это в свою очередь еще более дестабилизирует равновесие в оборонном и национальном секторах.
Проанализировав только две каузальные цепочки, можно заключить, что выход из равновесия только одной подсистемы приводит к дестабилизации всей метасистемы управления оборонно-промышленным потенциалом страны. В каждой подсистеме есть свой ключевой параметр, отвечающий как за устойчивое функционирование самой подсистемы, так и за гармоничное взаимодействие с остальными подсистемами. В подсистеме военно-промышленной базы (промышленный сектор) этот параметр — уровень загрузки производственных мощностей. В национальном секторе — уровень бюджетного дефицита, в оборонном — адекватное военное планирование (соответствие военных потребностей и военно-стратегических целей). В секторе угрозы — геостратегическое равновесие страны. Представим схематически общее равновесие метасистемы через взаимодействие ее основных секторов на рис. 11.2.
Разумеется, в описанных каузальных связях процессы разворачиваются не однонаправленно, существует множество опосредующих факторов влияния в каждой подсистеме, поскольку все они включены в другие метасистемы. Тем не менее указанные связи могут быть названы существенными, а указанные параметры — ключевыми в своих подсистемах.
Подытоживая вышеизложенное, сделаем следующие выводы:
• для создания теоретической концепции стратегического планирования оборонно-промышленного комплекса следует принципиально определиться с методологической оценкой феномена ОПК — является ли данная структу ра гомогенной или гетерогенной и каков структурообразующий, или ключевой, параметр данной системы. Мы исходим из концепции гомогенной военно-промышленной базы и показателя уровня загрузки производственных мощностей как ключевого параметра; главная методологическая значимость предлагаемого подхода заключается в его системности, позволяющей представить ОПК как часть метаорганизационной системы управления и установить его наиболее существенные связи с другими системами.
Сектор угрозы (гео страте-гическое равновесие)
Оборонный сектор (военное планирование)
Национальный сектор (бюджетный дефицит)
Промышленный сектор(загрузка производственных мощностей)
Рис. 11.2. Функциональные взаимосвязи в метасистеме управления военными закупками
11.2. Дезорганизация стратегического планирования ОПК в результате рыночных реформ
11.2.1. Советский опыт планирования ОПК
Известно, что в течение длительного времени ОПК в нашей стране развивался как обособленный от остальной части народного хозяйства крупный межотраслевой комплекс. «Девятка» оборонных министерств включала не только технологически, но и организационно развитые предприятия, объединения, НИИ и КБ.В советский период ОПК включал в себя:
Отдельно стоит упомянуть научно-информационный и координирующий сектора, обеспечивавшие эффективную управляемость и межотраслевое взаимодействие в рамках такого гигантского комплекса отраслей. В основании этого сектора — отраслевые институты управления и научной информации по соответствующим девяти оборонным министерствам. На следующей ступени — межотраслевые институты, координирующие разработки предприятий разных отраслей в целях преодоления ведомственной разобщенности и ускорения цикла НИОКР. Управления Министерства обороны, отвечавшие за приобретение вооружений, применяли конкурсные методы закупок новейших образцов, поэтому уровень конкуренции в оборонной промышленности СССР всегда был чрезвычайно высок1. Наконец, межотраслевая координация развития ОПК осуществлялась через межведомственные комиссии Совета министров СССР и отделы ЦК КПСС. Вершиной пирамиды являлась Военно-промышленная комиссия при Совете министров СССР.
1 Этот феномен острой конкуренции в, казалось бы, полностью монополизированной плановой экономике СССР особенно привлекал западных исследователей, которые еще в годы «холодной войны» детально изучили организацию конкуренции в оборонной промышленности Советского Союза и, кстати, рекомендовали руководителям своих оборонных министерств заимствовать определенные организационные новации у идеологического противника.
Военно-промышленная комиссия (ВПК) осуществляла стратегическое планирование и программирование, готовила крупные проекты — некоторый аналог современных федеральных целевых программ. ВПК координировала действия не Минобороны и промышленности, а отдельных предприятий промышленности, «завязывая» их в такие проекты. Благодаря этому на одних и тех же предприятиях выпускались трактора и боевые машины пехоты, пассажирские самолеты и самые совершенные бомбардировщики.
«Девятка» оборонно-промышленных министерств представляла собой, говоря современным языком, совокупность управляющих компаний, которые реализовывали необходимые для государства функции. Отраслевое планирование осуществлялось на уровне крупных головных предприятий, имеющих юридическую или фактическую филиальную сеть. Под фактической филиальной сетью понималась система долгосрочных договорных отношений. Существовали и различные научно-производственные объединения, выполнявшие те же функции отраслевого управления.
В ОПК с 1970 г. стала применяться наиболее прогрессивная система долгосрочного планирования разработки и производства вооружений: планирование — программирование — бюджетирование (ППБ). Министерство обороны стало увязывать отраслевые программы в единую 15-летнюю программу развития вооружений, соответствующую ресурсным и финансовым возможностям страны. Эта программа обновлялась и уточнялась через 10- и 5-летние программы, формировавшие основу для ежегодного планирования расходов на закупку вооружений и оборонные НИОКР.
Межотраслевое взаимодействие и развитие ОПК основывалось на таком размещении военно-промышленных мощностей по территории страны, которое диктовалось стратегическими соображениями безопасности и сложившимися исторически кооперационными связями между регионами. Например, очаговая концентрация бронетанковой промышленности в Южно-уральском регионе (Курганский машиностроительный завод — производство боевых машин пехоты, Челябинский тракторный завод — танков Т-72, Т-80) объясняется как близостью основных поставщиков сырья — крупнейших металлургических заводов страны, так и стремлением разместить важнейшую отрасль оборонной промышленности подальше от границ стран — вероятных противников. В результате ОПК стал наиболее эффективным результатом построенной в СССР плановой экономики. Табл. 11.1 дает представление о месте ОПК в структуре народного хозяйства в 1990 г.1
Таблица 11.1
Удельный вес ОПК в основных макроэкономических показателях
СССР в 1990 г.
|
Наименование показателя |
Значение показателя,% |
|
Общие расходы на оборону в составе ВНП |
7,55 |
|
Аналогичный показатель для США |
5,9 |
|
Общие расходы на оборону в составе национального дохода |
11,1 |
|
Аналогичный показатель для США |
5,8 |
|
Основные производственные фонды (ОПФ) ОПК в составе стоимости ОПФ в целом по народному хозяйству |
6,4 |
|
ОПФ ОПК в составе стоимости ОПФ в промышленности |
12,6 |
Следует учитывать, что на предприятиях ОПК был сосредоточен основной объем производства некоторых товаров народного потребления, таких как телевизоры, фотоаппараты, велосипеды, пылесосы и т.д. Даже по мнению серьезных зарубежных исследователей, степень милитаризации советской экономики не столь чудовищна, как представляется непосвященному взгляду. 12% продукции ОПК в составе ВНП и 12% от общего числа занятых в обрабатывающей промышленности — это неплохой результат для страны, которая была абсолютным лидером в производстве и поставках на экспорт большей части номенклатуры военной продукции. Наконец, следует помнить, что некоторые страны с более милитаризированной экономикой демонстрируют немалые экономические успехи, например Израиль и Южная Корея, где доля военного производства доходит до 20% ÂÍÏ.
1 Составлено автором по: Фадеев В.В. Конверсия как она есть//Во-просы экономики и конверсии. 1993. Выпуск 3. С. 32-33.
11.2.2. Рыночные реформы и современное состояние ОПК
Непредвзятый анализ результатов двадцатилетних драматических реформ ОПК, осуществлявшихся с конца 80-х годов, показывает, что в течение почти всего периода они осуществлялись без учета закономерностей стратегического планирования в сложных метаорганизационных системах. Крайне негативное отношение к ОПК, пропагандировавшееся на рубеже 80-90-х годов, базировалось на одностороннем представлении о нем как о пожирателе ресурсов, необходимых для производства товаров гражданского потребительского назначения. Поэтому первые 10 лет реформ ОПК были связаны с идеями перераспределения ресурсов и перепрофилирования оборонных производств на выпуск гражданской продукции. Глубинной причиной неудач этих реформ выступило отсутствие стратегического подхода к ОПК как к источнику технологических инноваций для всей промышленности и центральному элементу метасистемного равновесия.
ОПК больше других отраслей экономики пострадал от радикальных рыночных реформ. С 1991 г. финансирование снизилось почти до 20% от необходимого уровня. Министерство обороны приобретало необходимые товары и оборудование в долг, обещая рассчитаться когда-нибудь потом. Предприятиям предложили самим искать источники финансирования. Долги Министерства обороны покрыли векселями, что в лучшем случае составило 60% от затраченных средств. В итоге к середине 90-х годов большая часть предприятий оказалась на гране развала. Численность работающих сократилась в десятки раз, средний возраст с 28 лет увеличился до 64, прекратились новые разработки. В довершение всего началась криминализация отрасли.
Разрушение кооперации и технологических связей между огромным количеством предприятий отечественного оборонно-промышленного комплекса, отсутствие оборотных средств, неэффективность менеджмента привели к тому, что ОПК в начале 1990-х годов как единый научный и производственный организм практически перестал существовать.
К концу 90-х положение несколько улучшилось. Денег «на оборонку» стали выделять все больше, и к 2001 г. финансирование военного бюджета составило 95% от заявленного. На 70% обновился состав директоров. Однако потери прошедшего десятилетия во многом стали необратимыми. Часть предприятий так и не оправилась от кризиса. Некоторые предприятия вообще перестали выпускать военную продукцию и в режиме конверсии полностью перешли на гражданские изделия. Другие сдали свои помещения и средства труда в аренду коммерческим структурам. Физический и моральный износ оборудования перевалил за все разумные пределы. Нехватка профессионалов стала катастрофической. Смена поколений прекратилась.
К 1997 г. органы российского государства так или иначе курировали около 2000 предприятий, вовлеченных в оборонное производство. Из них в государственной собственности находилось более 400, около 500 — с контрольным пакетом акций у государства и примерно столько же — с «золотой» акцией у государства, примерно 800 предприятий — с преобладанием негосударственной собственности.
В начале 1998 г. Правительство Российской Федерации приняло рассчитанную на три года (1998-2000 гг.) Программу реструктуризации и конверсии оборонной промышленности, как первый этап крупномасштабной перестройки ОПК. В соответствии с Программой к 2005 г. планировалось сформировать ядро оборонной промышленности — около 700 наиболее сильных предприятий, на которых будет размещаться оборонный заказ. Механическое сокращение количества предприятий ОПК дополнялось структурной перестройкой последнего, идеологию которого правительство определяло следующим образом: создание крупных интегрированных структур должно обеспечить концентрацию военного производства и ликвидацию малорентабельных и дублирующих производств.
Следующий этап реформ в ОПК был запущен в 2001 г., когда была принята Федеральная программа реформирования и развития оборонно-промышленного комплекса (2002-2006 гг.). В ней предполагалось создание 40 интегрированных промышленных комплексов к 2006 г. На базе этих предприятий должны были возникнуть крупные холдинги, объединяющие предприятия, занимающиеся изготовлением комплектующих, конструкторские бюро и испытательные станции. По замыслу разработчиков программы она была призвана модернизировать производство и повысить конкурентоспособность российского ОПК за счет приватизации и активного привлечения иностранных инвестиций.
Результатом такого объединения предприятий стала фактическая невозможность выполнения как федерального антимонопольного законодательства, так и законов о проведении конкурсов. Из-за резкого увеличения управленческого аппарата возросли накладные расходы, а значит, продукция стала дорожать. Потеряла смысл борьба за лучшие технические характеристики и уменьшение стоимости продукции. Увеличились сроки согласования договоров и технической документации. Стала ощущаться нехватка средств на развитие производства. У предприятий отбирали как производственные помещения, так и объекты социальной направленности (дома отдыха, поликлиники и т.п.). Непрофильные предприятия вплотную подошли к полному уничтожению.
За пять лет, прошедших с момента начала реализации этой программы, в России было создано только четыре настоящих холдинга: «Сухой» (производство самолетов), «Алмаз-Антей» (производство зенитных установок), «Гранит-Электрон» и корпорация «Тактическое военное вооружение». Предприятия не торопились интегрироваться, поскольку вполне справедливо восприняли попытку подчинить их управляющим компаниям как средство изъятия доходов. В государстве не был создан механизм, дающий возможность предприятиям, поставляющим для основных производителей вооружений комплектующие детали, механизмы и многое другое, заключать самостоятельные контракты с зарубежными покупателями. Отсюда и незаинтересованность очень многих руководителей промышленности и целых коллективов во вхождении в холдинги.
В настоящее время основной целью функционирования российского оборонно-промышленного комплекса, к которому относятся более 1500 предприятий и организаций, обеспечивающих работой свыше 2 млн человек, является постоянное поддержание военно-экономического потенциала страны на уровне, обеспечивающем ее обороноспособность и безопасность в соответствии с ее национальными интересами.
На «оборонку» приходится порядка 30% валового производства в машиностроении и 45% машинно-технического экспорта. По удельному весу в разработке, производстве и экспорте высокотехнологичной и наукоемкой продукции оборонные отрасли занимают доминирующее положение. Они обеспечивают свыше 75% научной продукции России, 100% выпуска авиационной, космической, электронной и оптической техники, 70-90% объема выпуска по многим другим категориям высокотехнологичной продукции и до 100% производства по отдельным видам сложной бытовой техники. Однако на поверку научно-технический потенциал ОПК, который удалось сохранить, позволяет поддерживать современный уровень исследований и разработок в основном собственно в военной сфере, а также в космонавтике и ядерной энергетике.
В итоге хаотических реформ ОПК состояние ключевого показателя — уровня загрузки производственных мощностей в начале XXI в. можно охарактеризовать как критическое, о чем свидетельствует табл. 11.2.
Таблица 11.2
Загрузка производственных мощностей высокотехнологического
комплекса (%)
|
Наименование отраслей |
Использование среднегодовой мощности |
||
|
Всего по объему товарной продукции |
В том числе |
||
|
по оборонной продукции |
по гражданской продукции |
||
|
Всего |
16,0 |
20,2 |
12,4 |
|
Авиационная промышленность |
15,0 |
22,5 |
11,4 |
|
Промышленность боеприпасов и спецхимии |
10,4 |
16,9 |
4,5 |
|
Промышленность вооружений |
22,0 |
20,3 |
22,4 |
|
Промышленность средств связи |
17,6 |
16,9 |
17,5 |
|
Радиопромышленность |
17,6 |
16,9 |
17,5 |
|
Ракетно-космическая промышленность |
21,3 |
23,2 |
16,6 |
|
Судостроительная промышленность |
19,3 |
21,8 |
16,3 |
|
Электронная промышленность |
20,5 |
25,0 |
11,7 |
11.3. Возрождение системы стратегического планирования и управления ОПК
Контуры возрождающегося стратегического подхода к управлению ОПК начинают просматриваться со второй половины 2000-х годов.
Относительно проведенной в 2004 г. административной реформы, при которой все министерства оказались замкнуты на председателя правительства напрямую через его единственного заместителя, все очень быстро убедились в ее управленческой ущербности, более того — вредоносности. Появилась бюрократическая «бутылка» с узким горлышком, роль которого досталась этому единственному заместителю. Из-за такой системы функционирования правительство не раз оказывалось в управленческом ступоре.
Реальность управленческой деятельности правительственного аппарата потребовала введения дополнительных должностей заместителей председателя, что и было сделано учреждением постов первого вице-премьера и вице-премьера. При этом организационная структура и система управления оборонной промышленностью претерпела уже седьмую за последние 8-10 лет реформу, в результате чего вся «оборонка» в виде структурных управлений была объединена в Федеральное агентство по промышленности (ФАП). Но в это же ФАП вошли и гражданская промышленность, и военно-техническое сотрудничество, и государственные закупки, и международное сотрудничество. В свою очередь все это раздутое ФАП вошло в состав Минпромэнерго РФ.
Первым практическим шагом по исправлению сложившейся ситуации стало принятое Президентом России решение о создании органа, обеспечивающего координацию всех структур, участвующих в процессе выработки и реализации военно-технической политики государства. Для улучшения системы управления оборонно-промышленным комплексом Указом Президента РФ от 20 марта 2006 г. 231 создана Военно-промышленная комиссия (ВПК) при правительстве РФ.
Существенно повышен статус комиссии, она преобразована в постоянно действующий орган, координирующий деятельность федеральных органов исполнительной власти, й приданы дополнительные организационно-распорядительные функции, расширен ее состав и повышен уровень представительства. Определены основные приоритеты деятельности ВПК:
Среди главных задач ВПК — разработка и реализация концепций, программ и планов в военно-технической области, развитие оборонно-промышленного комплекса, науки и технологий в интересах обеспечения обороны страны, правоохранительной деятельности и безопасности государства.
В настоящее время стратегическим ориентиром развития ОПК выступает принятая в 2006 г. новая Государственная программа вооружений (ГПВ) на период 2007-2015 гг. ГПВ — главный стратегический плановый документ, разрабатываемый с целью поддержания технического оснащения Вооруженных сил на уровне, достаточном для эффективной защиты суверенитета и территориальной целостности страны.
Стратегическая основа военно-технической политики России на период до 2015 г. состоит в том, чтобы, опираясь на минимально достаточный потенциал ядерного сдерживания, предусматривая его постоянное совершенствование, обеспечить поступательное развитие обычных вооружений, осуществить в этот период качественное переоснащение армии и флота.
Первая особенность новой программы заключается в том, что 75% средств направляется на серийное производство вооружений и военной техники. В действовавшей до 2007 г. программе большая часть закупок приходилась на НИОКР. Вторая особенность новой программы заключается в существенном ежегодном росте объема гособоронзака-за в пределах — от 20 до 40%. Третья особенность состоит в том, что Минобороны станет закупать вооружения комплектно (серийно), а не штучно, как это имело место ранее.
Впервые на практике Государственная программа вооружений на 2007-2015 гг. разработана в системной увязке и согласовании с документами программно-целевого планирования военно-технического обеспечения обороны страны и безопасности государства, в том числе с планами и программами развития оборонно-промышленного и научно-технического комплексов страны, а также осуществления военно-технического сотрудничества.
В связи с этим ГПВ как базовый документ стратегического планирования развития ОПК носит действительно метасистемный характер, увязывая целевые функции геостратегического и военного планирования с задачами развития общей промышленно-технической базы страны. Напомним, что, как видно из рис. 11.2, где представлены функциональные взаимосвязи метасистемы управления военными закупками, для комплексного взаимодействия всех структур необходима интеграция четвертого элемента — финансово-бюджетного сектора. В реальных условиях отечественной политико-государственной системы роль этого элемента выполняет не законодательная власть («парламент — кошелек нации»), а система органов исполнительной власти, в которой Министерство финансов обладает высокой степенью автономии. Гигантские бюджетные профициты последних лет позволяют достаточно бесконфликтно наращивать объемы финансирования в рамках ГПВ, попутно скрывая низкий уровень взаимодействия первых трех элементов метасистемы с финансовой компонентой.
Интеграционные и реструктуризационные процессы на предприятиях ОПК государство регулирует с помощью Федеральной программы «Развитие ОПК на 2007-2010 гг. и на период до 2015 г.», (далее — ОПК-2015). В отличие от прошлых лет на программные мероприятия по развитию оборонно-промышленного комплекса предусматриваются значительные бюджетные ресурсы. Если в 2006 г. в рамках программы на развитие и реформирование ОПК федеральный бюджет выделил 9,2 млрд руб., то по новой ФЦП запланированы ассигнования уже в размере 13,9 млрд руб. Всего по федеральным целевым программам, реализуемым в оборонно-промышленном комплексе, в бюджете на 2007 г. заложены средства в общем объеме около 100 млрд руб. Причем порядка 70% из этой суммы целевым образом будут направлены на капитальные вложения.
В рамках программных мероприятий по реформированию ОПК предусматривается создание организационного корпоративного базиса ОПК в виде 50-60 конкурентоспособных диверсифицированных интегрированных структур (холдингов) с последующим их укрупнением к 2015 г. Это один из важных механизмов выстраивания вертикали управления ОПК, которая служит как для обеспечения в новых условиях влияния государства на функционирование отрасли, так и для консолидации активов организаций ОПК, рационализации финансовых потоков, наращивания конкурентных преимуществ.
При этом речь идет не о простой интеграции участников соответствующих технологических коопераций, а о создании технологических коопераций нового типа, работающих на универсальное сборочное производство, широко использующих современные информационные технологии, оптимизировавших по единому комплексному плану производственные структуры всех организаций-участников.
Целью планомерного реформирования ОПК должна стать переориентация значительной его части на развитие гражданского сектора экономики. Для этого необходимо перестроить жесткую отраслевую структуру ОПК и перейти на многовидовую структуру, которая в условиях рыночной экономики несравненно более устойчива, так как содержит в себе механизм самооптимизации. В этом случае действуют механизмы двустороннего трансфера технологий (из оборонных производств в гражданские и обратно) и ОПК естественным образом выступает локомотивом научно-технического прогресса и инновационного технологического развития.
В последние годы создан ряд интегрированных структур и казенных предприятий, увеличен объем выпуска продукции на предприятиях оборонно-промышленного комплекса, повышена загрузка мощностей, занятых в производстве продукции военного назначения, в муниципальную собственность передано более 900 объектов социальной сферы, создано дополнительно 75 тыс. рабочих мест, оказана финансовая поддержка 190 организациям, на многих предприятиях осуществляется обновление основных производственных фондов, увеличена доля экспорта отечественного вооружения и военной техники на мировом рынке вооружений.
Для активизации структурных преобразований в ОПК Военно-промышленной комиссией утверждены соответствующие планы-графики создания интегрированных структур и осуществляется контроль за их выполнением. К настоящему времени Президентом России и Правительством РФ приняты решения о создании 24 интегрированных структур в ОПК.
Отмечаются позитивные изменения и в системе финансового планирования закупок вооружений. 11 марта 2003 г. Указом Президента Российской Федерации № 311 был образован Государственный комитет по оборонному заказу при Минобороны России. В соответствии с указом Президента Российской Федерации № 314 от 9 марта 2004 г. он преобразован в Федеральную службу по оборонному заказу (Рособоронзаказ).
Руководство деятельностью Рособоронзаказа осуществляет Президент Российской Федерации, а сама служба находится в ведении Министерства обороны России. Задача перед федеральным органом исполнительной власти сформулирована предельно четко — контроль и надзор за эффективным использованием всеми госструктурами бюджетных средств, выделяемых на гособоронзаказ, который включает контроль за правильным проведением тендеров и отбором его участников, ценообразованием и, конечно, точным выполнением как заказчиками, так и поставщиками взятых на себя обязательств.
До создания Рособоронзаказа нарушений и злоупотреблений в данной области было великое множество. При переходе от планового хозяйствования к рынку «советская» система контроля практически прекратила свое существование, а новая еще не вступила в силу. Создание Рособоронзаказа при Минобороны РФ положило начало процессу восстановления механизма государственного контроля и надзора за строгим соблюдением норм и правил выполнения гособоронзаказа. Только так можно было добиться высокой отдачи от каждого рубля, вкладываемого государством в программы укрепления обороноспособности страны и ее национальной безопасности. Объем государственного оборонного заказа с 2006 г. увеличился более чем в пять раз, возрастая каждый год почти на 30%. Госбюджетом-2007 предусмотрено направить на весь гособоронзаказ 734,6 млрд руб., а на реализацию Государственной программы вооружения (ГПВ-2015) планируется истратить 5 трлн руб.
Указом Президента РФ № 119 от 5 февраля 2007 г. образовано Федеральное агентство по поставкам вооружения, военной, специальной техники и материальных средств, руководство которым осуществляет Правительство Российской Федерации. Рособоронзаказ призван следить за использованием средств, выделяемых по линии вновь образованного агентства.
Несмотря на указанные положительные сдвиги в планировании ОПК, произошедшие в последние 6 лет, в настоящее время (середина 2007 г.) еще нельзя констатировать наличия целенаправленной долгосрочной стратегии развития «оборонки» в увязке с промышленными и военно-политическими целями и интересами страны. Об этом свидетельствует выступление главы Федерального агентства по промышленности Бориса Алешина на совещании с руководителями предприятий отрасли в Санкт-Петербурге 23 апреля 2007 г. По его мнению, на сегодня «нет понятия промышленной политики и конечных целей: инструменты, которые используются, многообразны, но несовершенны». В этой связи Алешин считает, что в России должен появиться «серьезный программный документ по развитию промышленной политики с достаточно отдаленными горизонтами с учетом изменений, которые ожидаются в технологиях и которые перевернут мир. Мы должны подумать, как видоизменить всю промышленную структуру, поскольку мы практически не изменили своего лица с советского времени» . Данное весьма показательное заявление прекрасно иллюстрирует центральное консолидирующее место ОПК в системе построения общегосударственной стратегии развития такой страны, как Россия. ОПК является генератором технологических инноваций для всей промышленности, он обеспечивает территориальную целостность и суверенитет страны, поэтому промышленная политика государства как олицетворение комплексного стратегического планирования не может не опираться на оборонно-промышленный комплекс.
Модель стратегического управления ОПК строится с позиций научно обоснованных закономерностей формирования и реализации стратегии сложной социально-хозяйственной структуры.
Поскольку стратегическое управление — это не просто заранее составленный план, но еще и модель поведения в постоянно меняющихся условиях развития системы, долгосрочное планирование ОПК с учетом метасистемного взаимодействия не может быть представлено как разработка и реализация некоего мобилизационного плана хозяйственного строительства.
В настоящее время стратегию развития ОПК определяет высшее руководство. Четко определены роли и функции высших чиновников страны в системе управления ОПК.
Принцип оптимизации затрат времени на разработку и реализацию стратегических планов стал особенно актуален после осознания политико-экономической элитой страны полномасштабных угроз экономической безопасности страны, связанных с нарастающим технологическим отставанием от ведущих стран, исчерпанием богатых природных ресурсов в обозримый исторический период, растущей поляризацией доходов и уровня жизни разных слоев населения страны, а также чисто военных угроз национальной безопасности в виде международного терроризма и продолжения гонки вооружений со стороны США и НАТО.
1 АРМС-ТАСС. 2007. 24 апреля.
Принцип преобладания качественных показателей над количественными реализуется в формировании динамичного инновационного облика ОПК, которому надлежит стать не только материальной базой обороноспособности страны, но и источником распространения инноваций во всей экономике. Именно в русле данного принципа в рамках ФЦП «ОПК-2015» поставлена задача создания ядра ОПК в виде широко диверсифицированных интегрированных комплексов предприятий с загрузкой гражданскими заказами на уровне 70%.
В целом складывается достаточно отлаженная модель стратегического управления ОПК в условиях существования метаорганизационной системы, состоящей из 4 взаимодействующих элементов, описанных в первом параграфе (ðèñ. 11.3).
Данная схема в целом соответствует модели стратегического регулирования развития национальной экономики (ðèñ. 11.4).
Сопоставляя рис. 11.3 и 11.4, выделяем следующие направления стратегического планирования ОПК. Функцию долгосрочного прогнозирования внешних угроз национальной безопасности страны, противостоять которым призван отечественный ОПК, выполняет ряд научных организаций и консультативных органов при Президенте и Правительстве РФ во главе с Советом Безопасности. На основе анализа основных угроз осуществляется выбор стратегических приоритетов развития ОПК, здесь основную роль играют Министерство обороны, отвечающее за военное планирование, и Министерство экономического развития и торговли, в задачи которого входит долгосрочное планирование всего промышленно-технологического комплекса страны. Министерство обороны вырабатывает военную доктрину, а МЭРТ — стратегию экономического развития страны. В качестве национальной программы развития ОПК выступает Государственная программа вооружений. Федеральные целевые программы являются основным инструментом реализации стратегического плана в среднесрочном периоде, а государственный оборонный заказ — в краткосрочном. Функцию финансового планирования в среднесрочном и краткосрочном периодах выполняет блок «бюджет», где, как было отмечено выше, ведущую роль играет Министерство финансов. Основная проблема финансового планирования в современной российской метасистеме управления ОПК заключается в чрезмерной автономности этого блока, абсолютном приоритете финансово-бюджетных планов над промышленными и даже стратегическими планами страны.
Контрольные вопросы и задания
6. Нарисуйте схему системы долгосрочного прогнозирования, стратегического и индикативного планирования и программирования в ОПК.