Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
О, светло-светлая и украсно украшенная
земля Русская!
Всего еси исполнена ты и многими красотами
...удивлена еси!
...Норманисты ссылаются на Нестора, но знаменитый русский историк рубежа XI-XII вв. в искажении исторической действительности не повинен. Он не начинал свой труд с 862 года. Своей летописи, погодной хронике открывающейся 859 годом, он предпослал как бы первый том, обозначив его особым названием: Повесть временных лет - и поставив как эпиграф три важнейшие задачи не для регистратора текущих событий, а для историка с таким широким кругозором, каким не обладали многие из его современников В Европе и на Востоке:
1 Откуда есть пошъла Русьская земля... Повесть начинается с описания всего Старого Света, античного мира примерно с II века. н.э. и перечисляет страны и народы от Гибралтара до Тихого океана, где китайцы "жньут на краю земли". Указано со значительной точностью расселение славян в Европе в древности (примерно - II - I тысячелетия до н.э.)
2 Къто в Кыеве нача первее къняжити... Нестор называет славянского князя Кия, основавшего Киев. Князь - союзник, федерат византийского императора (по всей вероятности Юстиана I - 527-565 гг.). Временно защищал границу на Дунае. Его потомки княжили в Русской земле до 882 г.
3 Откуду (когда) Русьская земля стала есть (Становление Руси) Нестор определяет становление Киевского княжества в условиях непрерывных нашествий степных кочевников - тюрок V-IX вв. и обороны от них. Хронологический ряд кочевников определяет время княжения Кия - V - VI вв. н.э...Фундаментом скифоведения должен стать отец истории Геродот, давший ряд важнейших сведений о настоящих скифах-кочевниках и так называемых скифах-пахарях (самоназвание - сколоты). Киевлянин Нестор (нач. XII в.) знал труд Геродота и сослался на его условное определение скифского квадрата в 700x700 км от берега Черного моря в глубь континента - Великая Скифия...Это позволяет утверждать, что скифы-пахари, кормившие Грецию своим хлебом, говорили на славянском (праславянском) языке. Этот вывод еще раз свидетельствует о необходимости глубокого хронологического зондажа для уяснения истинной предыстории Киевской Руси, которая на протяжении двух тысячелетий (от X в. до нашей эры до 860 года, с которого Нестор начал свой II том) пережила три эпохи усиленного подьема и два тягостных периода нашествий степняков и упадка
Первый подьем - VII-III вв. до н.э. Киммерийская опасность миновала. Сколоты экспортируют хлеб через Ольвию, праславянская знать ввозит предметы роскоши, украшает свой доспех золотыми деталями; над вождями насыпает огромные курганы. Греческие писатели и поэты пишут о скифах-пахарях и их царствах на Днепре и Днестре
Первый упадок (III в. до н.э. - I в. н.э.). Нашествие сарматских (иранских племен), уничтожение античных городов, упадок торговых связей, углубление славян-земледельцев в лесную зону (зарубинецкая археологическая культура). Уход части скифов-пахарей за Дунай в Малую Скифию (Плиний Младший)
Второй подьем (II - IV вв. н.э.). Так называемые траяновы века. Славяне широкими потоками колонизируют Причерноморье вплоть до Дуная, входят в античный мир, воспринимают многие элементы античной культуры римской эпохи, возобновляют активный экспорт хлеба в римские города (римская зерновая мера просуществовала в России до 1924г.). Славянское общество находится на грани создания государственности. Автор Слово о полку Игореве пять раз в своей поэме вспоминал императора Траяна (98 - 117 г. н.э.), при котором начался этот подьем, оставивший в славянских землях сотни кладов римских серебрянных монет (Черняховская археологическая культура)
Второй упадок (IV-V вв. н.э.). Нашествие гуннов ("хиновы") и других тюрских и угорских племен на Европу. Падение Римской империи и разгар великого переселения народов, в котором восточные славяне приняли участие еще со II в. н.э
Третий подьем (VI - IX вв. н.э.). Время становления и развития Киевского княжества, оборонявшегося от кочевников, расширявшего свою территорию за счет соседних племенных союзов. Основание Киева (VI в.?), ставшего своего рода штабом массового продвижения славян Восточной Европы на византийские владения на Дунае и на Балканах, Среднем Днепре с центром в Киеве и бассейне р. Роси.
Сложная, многообразная жизнь славянских племен за эти два тысячелетия отражена не только в более и менее случайных иноземных письменных источниках, но и в народной памяти восточнославянских народов. Сказание о трех царствах, принадлежащих трем братьям (золотое - царство младшего брата), записанное Геродотом, - наиболее частый сюжет русских волшебных сказок. Родоначальник сколотов - царь Таргитай - сохранился в сказочном образе старца - царе Тарха-Тараховиче. Священный плуг сколотов отражен в украинских сказаниях о волшебном кузнеце и плуге в 40 пудов. Геродотовский царь Колаксах (Царь-Солнце) - персонаж северо-русских сказок и былин (Владимир-Солнце). Сарматское нашествие отражено в небывалом сказочном образе Бабы-Яги, скачущей на коне во главе девичьего войска дочерей Черноморского Змея. Память о южных мифах и событиях сохранилась наравне с былинами и на далеком севере. У историков Древней Руси впереди еще много труда по изысканию новых источников, выработки новых методов и главное - по синтезу, широкому обобщению разнородных сведений, который даст полнокровное представление об историческом развитии и творческих достижениях наших далеких предков на их длительном и интересном многовековом пути.
Глава первая. Древние славяне. Происхождение Руси.
Древнейшие судьбы славян
...Для правильного понимания сложного процесса образования государства Руси (Киевской Руси) необходимо прежде всего использование всех видов исторических источников, их критическая разработка и строгий отбор достоверного. Второй задачей является максимальное расширение хронологических рамок изучения...В систему исторического анализа должны войти не только (а для древних эпох и не столько) данные письменных источников, но и археологические материалы, драгоценные своей полнотой, непрерывностью и обьективной сущностью, выгодно отличающей их от неизбежной субьективности сведений древних географов и хронистов. Археология, вооруженная всеми новейшими естественно-математическими методами, давно уже вышла из той фазы, когда раскопки только лишь пополняли музейные коллекции. Археология на современном уровне широко (хронологически, географически и тематически) раздвигает рамки нашего исторического познания и дает нам динамику исторического процесса. Археологический анализ охватывает поселения, формы быта, уровень хозяйства, степень социальной дифференциации (выделение воинов и вождей), религиозные представления и т.п. Кроме того, археологические памятники в настоящее время настолько широко (географически) изучены, что дают представление о границах племен, об этнических массивах, о передвижении племен и об их взаимоотношениях, т.е. дают историю человечества. Большими резервами сведений о древних славянах обладает лингвистика. Взаимовлияние языков внутри индоевропейского единства и за его пределами позволяет определить языковых предков славян и место славян среди других языковых групп. Разрабатываемый в настоящее время (О.Н. Трубачев) словарь праславянского языка помогает (в сочетании с точно датированными предметами и явлениями) установить эволюцию лексики и выделить отдельные периоды. Топонимика позволяет устанавливать ареал славянства в разные периоды его исторической жизни и определять языковую принадлежность соседей. Лингвистика еще не исчерпала всех своих возможностей реконструкции исторического процесса славянства. Особенно важен анализ эволюции социальной терминологии. Значительную ценность для историка представляет энтнографический материал. Анализ фольклора и народного изобразительного искусства показал, что эволюция религиозного сознания древних людей происходила весьма свеобразно - не путем полной смены старых форм и замены их новыми, а путем наслаивания нового на сохраняемую старую форму. Благодаря этому в народной памяти, в народном быту, фиксируемом этнографами, сохраняются в том или ином виде (иногда в сильно трансформированном) пережитки всех предшествующих эпох вплоть до каменного века. Такая особенность эволюции религиозных представлений позволяет экстраполировать интереснейшие этнографические данные XIX-XX вв. на большую хронологическую глубину и насыщает каждую промежуточную эпоху конкретным материалом
Происхождение славян
<...>
Праславяне в скифское время (VI - IV вв. до н.э.)
Важнейшим звеном древнейшей истории славянства является определение исторического места и уровня развития праславян в скифскую эпоху. Несмотря на то что ряд исследоватеолей признал наличие славян среди скифских племен Геродота (Л. Нидерле и др.), из этого не делалось никаких исторических выводов: историю славянства начинали с Плиния Младшего, писавшего 500 лет спустя после Геродота. А между тем проблема славянства середины I тысячелетия до н.э. может быть решена на основе комплекса различных источников. У Геродота (V в. до н.э.) существуют три географо-этнических понятия:
1 Скифия - как пространство, населенное разными племенами
2 скифы как таковые и
3 племена, ошибочно причисленные к скифам.
Скифы как таковые - кочевники-скотоводы, живущие в кибитках, не возделывающие полей, не имеющие городов. Они населяли степи, царей хоронили близ днепровских порогов. Археология подтверждает все сообщения отца истории. Скифы-номады сменили в степях киммерийцев. Наибольший интерес для нашей темы представляют геродотовские скифы-пахари, скифы-земледельцы, которые по самому своему роду занятий не могли быть настоящими скифами (Б.А. Рыбаков. Геродотова Скифия. М., 1979). Археологи указывают в пределах Геродотовой Скифии на Среднем Днепре, на Буге, Днестре и на Ворскле (на месте более ранней праславянской чернолесской культуры) большую область земледельческих поселений, окрашенную многими чертами общей скифской культуры, резко отличающейся, однако, от настоящих скифов своим нескифским земледельческим хозяйством. Геродот указал на то, что греки ошибочно называют этих днепровских земледельцев скифами. Сам он часто пользуется географическим определением - борисфениты (днепряне), но, рассказывая о земледельческом празднике священного плуга и ярма, Геродот приводит и самоназвание днепровских земледельцев: сколоты, по имени мифического древнего царя Кола-ксая (по толкованию лингвистов - Солнце-царя). У сколотов VI - IV вв. до н.э. мы видим высокоразвитое земледелие, скотоводство, ремесло; на южной границе со скифами (бывшее пограничье с киммерийцами) ими воздвигнут ряд новых крепостей. У сколотских племен явно выделялись дружинная всадническая прослойка и известны величественные царские курганы с оружием и многочисленными предметами роскоши. Вполне допустимо, что сколоты представляли собою не только союз нескольких племен со своими царями во главе каждого из них, но и классовое общество. В пользу столь высокого уровня говорит не только существование богатой знати, но и наличие экспортного земледелия. Геродот сообщает, что скифы-пахари (праславяне Правобережья Днепра) сеют хлеб на продажу и что один из старейших греческих городов Северного Причерноморья - Ольвия носит второе имя - Торжище Борисфенитов, т.е. праславян-днепрян. Экспортное земледелие всегда содействует не только быстрому обогащению племенной верхушки, но и усилению эксплуатации, возникновению острых, антагонистических отношений внутри общества. Карта мест находок античных предметов роскоши, импортируемых из Ольвии и других греческих центров и являющихся эквивалентом сколотского хлеба, показывает, что главными потребителями импортных вин и золотых украшений была славянская знать Правобережья Среднего Днепра (зона прежней чернолесской культуры), где, очевидно, и следует размещать три царства геродотовских сколотов.
Важным источником для воссоздания социальной структуры общества являются тип поселения и характер жилищ. Эволюция этих элементов культуры такова: поселки тшинецкого времени - деревни с очень небольшими избами и амбарами. В белогрудовско-лужицкое время (XI-X вв. до н.э.), очевидно, в связи с развитием подсечного земледелия, требующего коллективных усилий, появляется (в обеих половинах праславянского мира) большие дома площадью до 200 кв.м (16х12; 18x11 м), расчитанные на большую семью порядка 20-30 домочадцев, челядинцев. Возможно, что такое жилище с общим очагом посередине именовалось огнищем. В последующей хронологически чернолесской культуре и в раннее скифское время огнища еще существует, но размеры их несколько сокращаются. Одновременно появляются небольшие округлые городища с круговой застройкой вдоль стен (хоромы от хоро - круг?). В расцвет сколотской эпохи (V - IV вв. до н.э. ) наблюдается сочетание очень больших укреплений с малыми избами (4.5 x 3; 4.5 x 5.5 м) внутри крепости. Размеры городищ таковы (500-700 га), что там, кроме укрытия для беженцев и загонов для скота, могло разместиться более 1000 изб отдельных семей-парцелл. Размещение жителей внутри крепости не только содействовало их защите от внешнего врага, но и усиливало возможность организованно экплуатировать их труд, используя крепостные стены как препятствие к свободному уходу поселенцев из поля зрения знати. Подобные крепости (княжеские дворы) для временно несвободных закупов мы знаем для середины XII в. н.э. (городище Изяславль на Волыни). Ведение экспортного хлебного хозяйства могло обеспечиваться этой новой, впервые появившейся, системой организации поселений. Вся сумма сведений о сколотском (праславянском) обществе Среднего Поднепровья V - IV вв. до н.э. позволяет предполагать наличие здесь раннеклассового, по всей вероятности, рабовладельческого строя. Геродот сообщает интереснейшие исторические мифы древних земледельцев-сколотов, вполне сопоставимые с археологическими данными. Схема этих сказаний такова:
1. Примерно за 1000 лет до прихода Дария на скифов (512г.) от Зевса и дочери Днепра родился Таргитай, оказавшийся первым человеком в этой земле.
2. У Таргитая было трое сыновей; в их царствование с неба упали золотые реликвии - плуг с ярмом, топор и чаша. Овладеть чудесным золотом удалось только младшему сыну Колаксаю, по имени которого все эти поклонники плуга и ярма назывались сколотами. Им родоначальника сколотов - Таргитай - связано с древним индоевропейским понятием плодородия и урожая (ср. греческие таргелии - праздник урожая). Время мифическое Таргитая ("никак не больше 1000 лет" до Дария) - примерно XVI-XV вв. до н.э., т.е. то самое время, когда завершилось расселение пастушеских племен и началось обособление праславян и их исторически самостоятельная жизнь...
3. Младший (но главный) из сыновей Таргитая - Колаксай разделил царство между тремя своими сыновьями
...В архаичном слое восточнославянских богатырских волшебных сказок сохранились отголоски древних мифов, прямо связанных с героями-родоначальниками племен геродотовских записей. Здесь есть и три брата-богатыря и соответствие Царь-Солнцу - Колаксаю - богатырь Светозар, Световик (Зорькин, Искорка), родившийся на восходе солнца; он тоже младший из троих, он тоже победитель в состязаниях. Есть здесь как обязательный элемент и три царства, из которых одно - Золотое, доставшееся младшему, Светозару. В генеалогическом плане представляет интерес обязательный эдемент сказок: герои рождаются из глотка воды или от сбеденной матерью рыбы, только что выловленной из воды; это ведет нас к тому, что родоначальник, внук реки Днепра, был сыном водяной нимфы. Имя родоначальника в искаженной временной форме (Тарх Тарахович) тоже известно русским сказкам (Б.А. Рыбаков. Язычество древних славян)...Большой интерес представляет сообщение греческого писателя Эфора (405 - 330 гг. до н.э.) о соседстве Скифии с Кельтикой, подтвержденное рядом позднейших писателей, локализующих это соседство в южной Прибалтике, восточнее Рейна. Балтийское море называли Скифским океаном, а его юго-восточную часть - Венедским заливом. По археологическим материалом эпохи Эфора восточный край области кельтских погребений доходил до верховий Одера; далее на восток ("за Кельтикой") начинались обширные земли праславян (Скифия), тянувшиеся до самого Борисфена. Настоящие скифы-кочевники в этих обзорах не выделялись. Все это вместе взятое позволяет сделать вполне определенный вывод: греческие географы вскоре после Геродота определяют размещение Скифии не только в знакомом им Пречерноморье, но и на другой стороне европейского континента - в Прибалтике, что подкреплялось сообщением мореплавателей (вроде Питея из Массилии - Марселя середины IV в. до н.э.) о Скифии на берегу Балтийского моря в соседстве с кельтами (позднее с германцами). Осмыслить эти устойчивые определения, повторяющиеся вплоть до рубежа нашей эры (Страбон), мы можем только в том случае, если примем как достоверное, что под Скифией Эфор подразумевал как собственно скифов, так и всю широкую полуторатысячную полосу праславян, тянувшуюся в это время от Днепра до Скифского залива. Доказателен также и факт установления тождества греческими купцами (плавающими в северные моря за британским оловом и литовским янтарем) между местными племенами южного берега Балтики и далекими скифами-сколотами Приднепровья. Скифско-балтийская географическая концепция была создана в ту пору, когда днепровские праславяне под именем скифов-пахарей были хорошо известны по хлебной торговле через Ольвию, а висло-одерские праславяне были открыты мореплавателями
<...>
Глава вторая. Источники
Русские источники
Восприятие и оценка того или иного исторического периода и степень достоверности наших знаний целиком зависит от полноты источников и от их анализа. Источников, освещающих Киевскую Русь IX-XII вв. много, и они весьма разнообразны по характеру. Это прежде всего летописи, написанные в отличие от хроник многих стран, на родном русском языке; это многочисленные археологические источники, позволяющие восстановить характер поселений, хозяйство, ремесло, расселение племен; это свидетельства иноземцев, описывающих Русь по собственным наблюдениям. К этому следует еще добавить русские былины, дающие в поэтической форме народную оценку событий и исторических лиц, а также неоценимые юридические источники (Русская Правда и др.), являющиеся основой познания социальной структуры государства. Общему обзору письменных источников как русских, так и иностранных, посвящена работа акад. М.Н. Тихомирова, одного из крупнейших знатоков источников. Весь ход развития советской источниковедческой науки подробно и обьективно прослежен в интересном коллективнов труде ленинградских историков под редакцией В.В. Мавродина. Особого рассмотрения сверх упомянутых общих обзоров потребуют три раздела источников, при анализе которых высказываются противоречивые мнения:
1 ранний этап русского летописания и историческая концепция Нестора;
2 былины;
3 восточные (арабо и персоязычные) географические сочинения.
Летописи. Нестор
Русские летописи представляют собой примечательное явление во всей европейской средневековой литературе. Написанные на родном языке народа, являвшемся в то же время и государственным языком, они читались и переписывались 800 лет, подробно повествуя о больших и малых делах прошлого. Светильник, зажженый первыми безвестными летописцами, сначала очень скудно озарял темную глубь отдаленных веков, но, разгораясь, постепенно осветил нам тысячи исторических деятелей, сотни сражений, походов, осад, постройку городов, оборону от половцев, наводнения, пожары, создание произведений искусства, борьбу лукавых царедворцев, народные восстания, церковные споры, живые речи и письма русских людей XI - XVI вв. Конечно, этот свет проникал не во все уголки русской жизни, летопись не адекватна самой жизни, во-первых, потому, что знакомит читателя не со всеми разделами жизни русского общества, а во-вторых, потому, что каждый из летописцев воспринимал и отображал события неизбежно субьективно. Субьективизм летописцев заставляет нас рассматривать летописи как источник лишь после того, как будет выяснена классовая и политическая позиция каждого летописца, его историческая концепция. Летописцами были горожане, дружжиники, монахи, попы, игумены придворных монастырей, знатные бояре и даже князья. Много раз менялась манера летописания; от кратких записей по одной строке в год переходили к пространным повестям, а затем стали вписывать в летопись дневники княжеской жизни. Старые летописи переделывались, дополнялись или сокращались, редактировались; их приноравливали в позднейшее время к своим вкусам и политическим симпатиям. Из нескольких летописей средневековые историки делали летописный свод, своеобразцную хрестоматию разных исторических сочинений. В XI в. свод делался из разновременных, продолжавших одна другую летописей. В XII в. появились своеобразные своды, составленные из одновременных летописей разных княжеств, дающих в совокупности интереснейшее освещение одних и тех же событий разными людьми с разных позиций. Летописи-хроники, летописные своды, повести, включенные в летописи, вплетались друг в друга, переделывались, переписывались в разных комбинациях и сочетаниях. Дошедшие до нас поздние списки представляют собой причудливое переплетение разных эпох, разных мыслей, разных тенденций, разных литературных стилей. Безвозратно прошло то время, когда историки черпали из летописной сокровищницы и, пренебрегая этими различиями, цитировали без разбора отдельные фразы: летопись говорит..., летописец сказал...Такого общего котла летописных сведений нет, летописью можно пользоваться только после того, как будет со всей доступной нам четкостью определено происхождение нужного нам отрывка, когда в результате анализа проступят хотя бы контурные очертания воззрений и убеждений автора. Мы можем сейчас использовать летопись как исторический источник лишь потому, что многие десятки русских ученых на протяжении двух веков тщательно и осторожно распутывали сложный клубок летописных переплетений...Несмотря на большое количество исследований, посвященных древнерусскому летописному делу, историками и филологами еще далеко не исчерпаны все связанные с ним вопросы: недостаточно изучен язык разных частей летописи, мало изучены миниатюры, сопровождающие текст, еще не полностью раскрыто значение разных летописей в истории русской общественной мысли...Глубже всех попытался заглянуть в истоки русского летописания И.Е. Забелин. Он обратил внимание на краткие летописные заметки 864-867 гг., сохранившиеся в составе Никоновской летописи. Несмотря на то, - писал Забелин, - что отметки находятся только в переработанном летописном сборнике XVI в., они заключают в себе достоверности, что нет и малейших оснований отвергать их глубокую древность...По форме эти записи очень лаконичны: В лето 6372г. Убиен бысть от Болгар Осколдов сын. - Кому в эпоху Грозного могло понадобиться придумать такую ни с чем не связанную подробность? Следует сказать, что сумма записей IX в. является как бы антитезой господствующим взглядам XV-XVI вв., когда варяг Рюрик был незаслуженно возвеличин, когда искусственно создавали династию Рюриковичей и вразрез с источниками XI в., начинавшими счет князей с Игоря Старого (Похвала Иакова мниха), Игоря сделали сыном Рюрика...Даты событий в русских летописях поставлены от такого мифического библийского зпизода, как "сотворения мира" богом. По одним расчетам это происходило за 5508 лет до другой, тоже мифической (но принятой в настоящее время), точки отсчета - "рождения Христова". По другим расчетам интервал между этими точками равнялся не 5508 годам, а ровно 5500. Поэтому при переводе русских летописных и византийских дат на современное летосчисление легко может быть допущена ошибка, если мы не знаем, какая именно эра счисления положена в основу. Привнося необходимые поправки, мы сможем следующим образом представить себе тот универсальный летописный листок, который историки XVI в. включили в свою новую (Никоновскую) летопись.
6372г. (872 г.). Убиен бысть от Болгар Осколдов сын.
6373г. (873 г.). Того же лета воеваша Асколд и Дир Полочан и много зла сотвориша
6375г. (875 г.). Възратишася Асколд и Дир от Царяграда в мале дружине и бысть в Киеве плачь велий. Того же лета бысть в Киеве глад велий. Того же лета избиша множества Печенег Осколд и Дир. Того же лета избежаща от Рюрика из Новагорода в Киев много новгородцких мужей
<...>
Былины
Своебразным историческим источником является народно эпическая поэзия Киевской Руси - былины, старины. Былины, разумеется, не могут дать ни последовательности исторических событий, ни строгого достоверного описания фактов - поэзия есть поэзия. И тем не менее былины вполне историчны. История былин проявляется в отборе воспеваемых событий, в выборе прославляемых или порицаемых исторических деятелей, в народной оценке событий и лиц. Феодальная письменность отражала преимущественно точку зрения феодального класса и лишь отчасти горожан, былины же Б.Д. Греков справедливо называл народным устным учебником истории. Спустя семь столетий после своего создания, былины знакомили неграмотных русских крестьян архангельского или вологодского Севера с былым блеском Киевской Руси, с пышностью стольного Киева, с его богатырями. Перед слушателями раскрывалось широкое степное раздолье и опасные враги Руси - половцы или татары, от которых богатыри мужественно обороняли свою землю. Былины расширяли исторический кругозор русского крестьянства на несколько столетий. Былинный эпос - устная поэзия, воспевающая сохраняемые в народной памяти героические события или отдельные эпизоды, возведенные в разряд примеров, заслуживающих подражания. Своими корнями героический эпос уходит, вероятно, в тысячелетние глубины родо-племенного, первобытнообщинного строя. До нас дошла лишь незначительная часть древних былин, сложенных в первые века русской государственности и сохранившихся благодаря определенным историческим условиям русского Севера. Былины создавались и обновлялись вплоть до монголо-татарского нашествия на Русь; тяжелые поражения в битвах с кочевниками и установление иноземного ига не могло способствовать возникновению большого количества новых героических былин, но несомненно поддерживало стремление русского народа сохранить свой старый эпический фонд как память о величие Киевской Руси, о создании своей государственности и общенародной защите родной земли. Былины содействовали поднятию духа и подготавливали к борьбе с татарами; недаром имена печенегов и половцев, реальных врагов Руси эпохи создания былин, пости полностью вытеснены в них именем татар. В XV-XVII вв., когда на смену феодальной разобщенности нескольких сотен русских княжеств пришло единое Московское государство с широкими внешнеполитическими задачами, в решении которых принимали участие большие народные массы, некоторые из продолжавших бытовать былин подверглись переработке, в результате чего в них усилилось звучание мотивов классовой борьбы. На протяжении целого тысячелетия народ разрабатывал и бережно хранил эпическую поэзию, служившую своего рода устным учебником родной истории, передаваемых из поколения в поколение. Этнографами XIX в. заяиксированы случаи обязательного исполнения былин в деревнях во время новогодних праздневств, когда не только производились обряды заклинания будущего, но и подводились итоги прошедшего. Пелись былины и на пирах, сидючи в беседе смиренныя, испиваючи мед, зеленя-вина...
10