Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Разразившийся мировой (глобальный) кризис, образно выражаясь, поверг человечество в шоковое состояние. Из более чем 230 стран мира свыше 200 в той или иной степени поражены метастазами кризиса. Причем экономическую основу указанных стран составляет «хваленая» частнокапиталистическая собственность. Последнее говорит о том, что всякие рассуждения о бесспорной эффективности частной собственности по сравнению с государственной, мягко говоря, не выдерживают никакой критики, поскольку эту «эффективную» частную собственность спасает государство. На сегодняшний день государства мира уже вложили в частный сектор экономики (с целью его спасения) – более 5 триллионов долларов. И это только начало [2, с. 14].
Опасность нынешнего мирового кризиса заключается в том, что данный кризис по своему содержанию более глубокий и менее предсказуемый, а по времени протекания – более продолжительный. Все это подтверждает ту непреложную истину, что капитализм, как в прошлые, так и в нынешние времена развивался и развивается циклически, двигаясь от одного кризиса к другому. Поэтому всякая болтовня о бескризисности, о полной социализации современного капитализма, с одной стороны, полнейшая иллюзия, с другой – преднамеренный обман мирового сообщества. До тех пор, пока существует рыночная экономика как исторический способ производства, до тех пор ее функционирование будет связано в той или иной форме с экономическими кризисами. Конечно, каждый из экономических кризисов (при всей его одинаковой родовой сущности) имеет свою специфику и особенности. Это же относится и к современному мировому (глобальному) кризису. Как известно, нынешний мировой кризис (вопреки устоявшейся исторической схеме) начался не с кризиса перепроизводства, а с финансового кризиса. И лишь затем финансовый кризис спровоцировал циклический (экономический) кризис. Это объясняется тем, что современная мировая капиталистическая экономика в основе своей носит виртуальный характер, что противоречит объективным законам развития экономики. Как известно, в системе общественного воспроизводства исходной и определяющей фазой является фаза собственно (непосредственного) производства, где по существу и создается то или иное материальное благо. Именно эта фаза общественного воспроизводства объективно определяет развитие любой национальной экономики, поскольку в её основе лежит развитие реального сектора экономики. Виртуальная же экономика характеризует собой развитие не сферы материального производства, а сферы обмена, а более узко – сферы денежного обращения и сферы движения ценных бумаг, т.е. той сферы, которая является производной от сферы непосредственного производства. Произошел колоссальный разрыв в структуре капиталистической экономики между объемами виртуальной (финансовой) составляющей и реальным сектором экономики. По некоторым данным на долю последнего в структуре рыночной экономики приходится лишь около 7%. Остальное – 93% – это ложный финансовый капитал, который, образно выражаясь, принял форму так называемого «финансового пузыря». Надувшийся безразмерно финансовый пузырь оглушительно лопнул, тем самым, обозначив исходную ступень нынешнего экономического кризиса.
Необходимо подчеркнуть, что в надувании финансового пузыря большая роль принадлежит, прежде всего, крупным монополиям – как национальным, так и транснациональным (международным) монополиям.
Известно, что нынешней мировой экономикой управляют 500 транснациональных корпораций, 200 из которых (самых крупных) имеют американскую прописку. В нынешней России экономикой также управляют 100 крупных монополий. Отсюда и их влияние, как на экономику, так и на социально-политические процессы и явления в обществе.
Глобальный характер современному экономическому кризису придали именно транснациональные корпорации, поскольку их деятельность носит международный характер. Собственно сам экономический кризис начался с того, что потерпели крах некоторые из крупнейших американских корпораций.
Велики и социальные издержки мирового кризиса. Так, по данным Международной организации труда (МОТ) в 2009 году уровень безработицы в мире составит 7,4%, а в абсолютном выражении – 210–239 миллионов человек [3, с. 37].
Как это не печально может показаться, но именно Россия оказалась в эпицентре мирового кризиса, где уровень падения на сегодняшний день ВВП самый высокий в мире – около 8%. Подобное явление уже было запрограммировано в том социально-экономическом курсе, который проводили, да и проводят по сей день отечественные реформаторы. Бездумное использование ими так называемой неолиберальной модели развития рыночной экономики, а также излишняя открытость национальной экономики как раз и привели к глубочайшему экономическому кризису в России.
Финансовый кризис США принял глобальный характер и практически затронул все страны мира, включая глубоко вошедшую в мировую экономику новую Россию. Его нельзя назвать неожиданным, так как его влияние на мирохозяйственные связи через долларизацию мировых финансовых потоков развивалось и усиливалось в течение десятилетий.
Сложившийся мировой кризис не мог не повлиять на развитие экономики России, если учесть, что в результате непродуманных, стихийно проведенных реформ по реставрации капитализма и приватизации госсобственности экономика России трансформировалась из промышленно развитой страны в энергосырьевую, доля импорта на потребительском рынке стала составлять ежегодно 48–50 процентов, и, следовательно, российская промышленность вошла в технологическую и в социальную зависимость от западных стран и, как следствие, к кризису 2008 г.
Экономические условия, при которых мы будем жить в обозримое время, никак не коррелируют ни с резко возросшими военными расходами, ни с внешнеполитическими амбициями российского государства, имитирующего образ «России, поднимающейся с колен», который вызывает восторги невзыскательной публики [1, с. 71].
Главные причины уязвимости нашего роста и российской экономики вообще – не вовне, а внутри. Не работают (или работают скверно) базовые институты. Частная собственность не священна и не неприкосновенна, а потому владение всеми активами – от крупнейшей компании до микроскопического садового участка – не гарантировано и ненадежно. Доминируют монополии. Нет независимого суда. Вся система пронизана коррупцией.
У нас сложилась по преимуществу государственно-монополистическая (или государственно-олигархическая) система. В корпорации государственных чиновников высшего ранга и олигархов доминирует чиновник. Государство не только предписывает правила экономической игры, отводит и перекраивает сферы хозяйственной деятельности для «приближенных» олигархов, но и назначает своих представителей руководителями крупнейших корпораций. Соединение власти и собственности в одних юридических и физических лицах – характерная черта докапиталистических обществ, равно как и советского «социализма».
Неспособная поддерживать и развивать механизмы экономической конкуренции и целеустремленно подавляющая политическую конкуренцию внутри страны, эта система все более обнаруживает свою неконкурентоспособность на мировой арене. Ее управители не смогли воспользоваться притекавшей в «тучные годы» с мирового рынка рентой ни для изменения секторальных балансов в хозяйстве, ни для кардинальных экономических и социальных реформ, настоятельно необходимых при вхождении в постиндустриальный мир. Поэтому и кризис чреват здесь тяжкими последствиями. Пока что его смягчают накопленные рентные ресурсы, «подушки безопасности». Вопрос, однако, в том и заключается, что произойдет раньше: мировая экономика начнет восстанавливаться и вновь предъявит повышенный спрос на продукцию традиционного российского экспорта или будут исчерпаны эти ресурсы?
После 2000 г. изменился вектор общественного развития. С нараставшим ускорением и ожесточением развернулось строительство так называемой «управляемой демократии». Основное содержание этого периода Г. Явлинский справедливо определил как процесс демодернизации [4]. С точки зрения построения современной экономики, годы правления В. Путина, констатирует партия «Яблоко», – это время безвозвратно потерянных возможностей.
Не приходится удивляться тому, что надежда на послекризисное оздоровление в значительной мере связывается с тем, что рост производства в США, ЕС, Китае вернет прежний спрос на энергоресурсы России и позволит поднять на них цены. В антикризисной программе правительства по сути не предусмотрены действенные меры по преодолению докризисной, то есть заведомо дефектной структуры народного хозяйства. Ощутимо, особенно в условиях кризиса, заявляют о себе процессы экономической и социальной деградации. Основные производственные фонды физически и морально устаревают. Инфраструктура неполноценна, а имеющиеся мощности приходят в негодность. Квалифицированные кадры утекают на Запад. Система образования не отвечает современным запросам и разрушается. Учреждения здравоохранения, услугами которого пользуется подавляющее большинство населения, находятся в ужасающем состоянии. Прирост бюджетных ассигнований по этим статьям минимальный и поглощается инфляцией.
Проблемы, которые кризис ставит перед государством, действительно сложны, а пути их решения не очевидны. Среди наиболее актуальных – использование находящихся в распоряжении государства, накопленных в «тучные» годы резервов. Как известно, осенью 2008 г. государство осуществило массивное вливание средств в банковскую систему. В оценке этого факта экспертное сообщество разделилось. Поддержка системообразующих экономических агентов, говорили одни, осуществлялась не только в России. Наделив государственными ресурсами крупнейшие банки, правительство сохранило кровеносную систему хозяйства, предотвратило образование тромбов, панику, очереди за возвратом вкладов и обменом рублей на валюту, подобные тем, какие выстроились в 1998 г. Государство, возражали другие, занялось спасением социально наиболее близкого ему бизнеса за счет налогоплательщиков и страхового фонда будущих поколений. Банкиры же использовали доставшиеся им средства не для кредитования реального сектора, а для спекуляций, они переводили деньги на зарубежные счета и приобретали валюту. Ставка, под которую банки предоставляют займы, оказалась запредельно высокой в отличие от западных стран, где она снижалась.
В целом меры государства по преодолению кризиса едва ли можно признать оптимальными. И дело не только в том, что развертывание антикризисных мер запоздало. Одни ошибки сменялись другими, не говоря уж о том, как выстраивались приоритеты в расходовании больших, но вовсе не безразмерных ресурсов. Показательны в этом отношении ассигнования в рамках антикризисной программы правительства, утвержденной в апреле 2009 г. Сумма 2920 млрд. рублей намечена к распределению следующим образом: поддержка финансовой системы – 46.4%, сохранение промышленного потенциала – 26.6, усиление мер социальной защиты – 15.9, поддержка регионов -10.3%. Цифры эти говорят сами за себя.
Широко признано, что в условиях кризиса в первую очередь надо поддерживать потребителя, а не производителя и посредника, то есть обеспечивать платежеспособный спрос, а не покрывать издержки нерентабельного производства. Против этого выдвигается лишь один довод: рассредоточенные дотации будут легко разворованы. Отдавая должное критическому взгляду на нашу систему социального вспомоществования, необходимо все же задаться вопросом: сколь долго коррупция будет рассматриваться как неизбежное зло?
Существующий механизм выработки и реализации экономической политики дефектен по меньшей мере в двух отношениях. Во-первых, решения принимаются «за закрытыми дверями». Выход на них скрыт и неподконтролен обществу. А во-вторых, споры в российской правящей элите не затрагивают – или затрагивают очень косвенно – собственно политический процесс.
Свои ответы на вопрос «что делать?» предлагают независимые эксперты. В какой мере их рекомендации востребованы – отдельная тема. Но их роль не следует сбрасывать со счетов хотя бы для прояснения (и формирования) общественного мнения. Наиболее очевидным представляется то, чего делать заведомо не следует, если исходить из общественных интересов. Например, расходовать государственные ресурсы для спасения неэффективных собственников и консервации убыточных производств. Притчей во языцех является наш автопром. Конечно, пойти на разорение и ускоренную ликвидацию ВАЗа или КамАЗа, как это произошло с заводом, выпускавшим автомобили «Москвич», невозможно: другие время и место, иной социальный контекст. Но не дешевле ли было бы оплачивать конверсию этих заводов и переобучение персонала с сохранением заработной платы и социальных выплат, чем упрямо сохранять бесперспективное производство? (Один шутник предложил выстроить в Тольятти предприятие по утилизации сходящих с конвейера автомобилей.)
Безумными представляются высокие, нередко запретительные тарифы на импортные лекарства, на те же автомобили, на такие виды продовольствия, производство которых мы годами не можем наладить в собственной стране. И уж совершенно очевидно, что следует сократить до минимума или вообще отменить престижные расходы и перебросить отведенные на них ресурсы на вещи неизмеримо более полезные. Понятно, отменить Олимпиаду в Сочи уже нельзя, хотя ясно, что это – черная дыра, куда придется бросать в разы больше денег, чем первоначально предполагалось, что перемещение жителей с площадей, отведенных для строительства олимпийских объектов, проходит болезненно, а выстроенные сооружения после праздника станут избыточными. Но разве нельзя хотя бы запланированный саммит АТЭС провести где-нибудь в другом месте, а строительство переходов на о. Русский отложить до лучших времен? Так ли уж нельзя обойтись без еще одной государственной резиденции в Калининградской области? Не лучше ли вместо дорогостоящей демонстрации российского флага у «друга Чавеса» и иных подобных эскапад построить квартиры для увольняемых офицеров? Число таких примеров можно умножить.
Секторальная перестройка экономики – лишь наиболее очевидная задача на пути модернизации. Для того чтобы решить ее, не говоря уж о других задачах, необходимо провести глубокие социально-экономические и политические преобразования, задевающие интересы влиятельных общественных кланов. Пунктирно обозначить эти задачи можно следующим образом.
Последовательная демонополизация российской экономики, целеустремленное формирование конкурентной среды с использованием инструментария законодательной, исполнительной и судебной власти: жесткий контроль над тарифами в отраслях, где действуют естественные монополии, демонтаж искусственно созданных монополий, перевод государственных корпораций в частную собственность, эффективная защита малого и среднего бизнеса от коррумпированного чиновника и рэкетира, постепенное снижение налогового давления на бизнес и возвращение предпринимателю средств, изымаемых ныне как бюрократическая рента в форме различных поборов.
Активная роль государства в экономике, но не в качестве производителя товаров и коммерческих услуг, а как регулятора процессов ее модернизации: структурной перестройки, перетока капитала в современные высокотехнологичные отрасли и производства, привлечения на льготных условиях иностранных инвестиций, способствующих созданию и переоснащению таких отраслей и производств, где Россия безнадежно отстала от передовых стран, замещения разрешительных для бизнеса процедур – регистрационными и т.д.
Создание и упрочение в экономической и социальной жизни институтов, без которых немыслимо существование современного общества: в первую очередь – частной собственности и независимой судебной системы.
Проведение запоздавших социальных реформ: пенсионной, систем здравоохранения и образования, рынка труда, жилищной сферы и др.
Расширение пространства свободы, предполагающее демонтаж вытеснивших и уродующих ее механизмов «управляемой демократии».
На последнем необходимо остановиться особо. О том, как в последнее десятилетие шла поначалу не всеми замеченная, но с каждым годом нараставшая реставрация авторитарного строя, сказано и написано уже немало. Начавшись по дентом в начале второго года его правления. В их числе интервью, данное редактору оппозиционной газеты11. Приезд в ИНСОР – институт, попечительский совет которого возглавляет сам президент. Институт этот, хотя и неукоснительно соблюдает принятые правила игры, претендует на самостоятельную позицию. Незадолго до состоявшегося визита президента он опубликовал доклад, который в отличие от поделок кремлевского агитпропа содержал немало здравых суждений и вывод: «На нынешнем этапе политического развития России либерализация общественной жизни и укрепление институциональных основ демократии становится инструментальной задачей»12. Особое же внимание привлекла встреча с членами состоящего при президенте Совета по содействию развития институтов гражданского общества и правам человека, в состав которого перед тем были введены люди с безупречной гражданской репутацией. Стенограмма состоявшейся беседы была сразу же размещена в интернете на президентском сайте, что сделало ее явлением публичным.
В ходе разговора перед президентом были поставлены проблемы, решение которых необходимо для модернизации страны. Предложения известных правозащитников, обладающих незаемным авторитетом, были высказаны хотя и корректно, но вполне откровенно, с минимумом дипломатических умолчаний и эвфемизмов, примерно в такой же тональности, в какой сторонники демократических преобразований ведут разговор между собой. Были приведены примеры беззаконий и безобразий разного рода, на обсуждение которых в контролируемых государством СМИ наложено табу. Но речь шла не просто об «отдельных недостатках». Были названы главные деформации государственной системы, утвердившейся после 2000 и особенно 2004 г., когда собственно и изменился вектор политического развития страны.
Разгул коррупции, в которую вовлечены также и высшие должностные лица. Правовой нигилизм. «Презумпция виновности», с которой государство подходит к общественным институтам. Правоохранительные органы, не столько защищающие граждан, сколько представляющие угрозу для их безопасности и жизни. Элита, которая не выполняет своей роли и отгорожена от общества.
Необходимо кардинально изменить стратегию государства по отношению к обществу. Обеспечить свободу СМИ как необходимое условие гражданского контроля, противостоящего коррумпированной и неэффективной бюрократии. Вернуться к свободным и честным выборам с реальной политической конкуренцией вместо административного ресурса, такую конкуренцию подменяющего. Покончить с бюрократическими извращениями судебной системы. И многое другое – я насчитал 48 позиций, эпизодов, персональных вопросов, по которым правозащитники предъявили счет государству.
Содержательная критика существующих порядков прозвучала, и программа неотложных преобразований представлена. Власть в лице президента проявила способность выслушивать публично произнесенные речи, от каких она отвыкла, и пообещала сотрудничать с независимыми общественными организациями, хотя и неясно, в каком виде и в каких пределах. Обещано было также провести некоторую коррекцию законодательства (в частности, откровенно антидемократического закона об НКО). Встреча с правозащитниками, благожелательные по тональности комментарии президента, а главное – вынесение на публику концентрированного выражения позиции, столь отличной от примитива, который льется с экранов ТВ, и идущей вразрез с основными направлениями государственной политики, – явление в общем политическом контексте заметное.
Нельзя было, однако, не заметить две сразу же затем последовавшие акции. Первая – предложения президента по судебной реформе. Наряду с освобождением новоназначенных судей от трехлетнего «испытательного срока» – инструмента управления судьями (шагом, безусловно, позитивным), меняется порядок определения председателя Конституционного суда и его заместителей: от выборов самими судьями – к назначению всецело управляемым Советом Федерации по представлению президента. Тем самым ослабляется независимость наименее «басманизированного» звена нашей судебной системы, органа, потенциально способного сдерживать развитие по неправовому пути и потому опасного для бюрократии.
Второе – президентский указ о создании государственной комиссии «по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам РФ». Сам состав этой комиссии из чиновников и ряда других лиц, не вызывающих доверия, дает основания предполагать, где комиссия будет искать «фальсификации, наносящие ущерб». Но главное не в этом. Государство теперь вторгается в сферу идеологии (ибо история, как бы к тому ни относиться, – дисциплина идеологическая). Само наделение государственного органа, кем бы он ни был назначен и из каких лиц ни состоял, правом определять, какие работы и высказывания «наносят ущерб», вступает в противоречие с Конституцией, не допускающей в России обязательной или государственной идеологии. Для противодействия антиобщественным проявлениям существуют статьи УК, все остальное – поползновения возродить приснопамятные идеологические постановления ЦК КПСС или известные указания Сталина, Кирова и Жданова по исторической науке.
Что касается России и ее пути выхода из экономического кризиса, то изначально, она была, как бы отстранена от происходящего в мире. И первая причина – недостаточная насыщенность рынка ипотечными кредитами. Мы стали свидетелями того, как США, раздающие дешевые кредиты всем желающим, оказались заложниками ситуации, когда проблема невозврата долгов спровоцировала шквал подобных: безработица, обвал рынка недвижимости, обесценивание государственной валюты, колоссальное снижение стоимости стратегического сырья – нефти и т.д. Тогда, властями этой страны был выбран путь выхода из мирового кризиса 2009, связанный с дополнительным инвестированием в экономику, урезанием зарплат служащим, сокращением численности «белых воротничков», периодической остановкой крупнейших производственных предприятий и т.д. Россия же выходит из финансового кризиса, путем «затормаживания» некоторых не таких срочных проектов, уменьшением затрат на содержание чиновников, депутатов, созданием новых рабочих мест (прежде всего в социальной сфере), переквалификацией сотрудников, временной остановкой заводов и предприятий. Было множество разговоров о том, что для нашей страны, слабо зависящей от мировой экономики, сам экономический кризис и выход из него не будет проблемой. Наверное, в какой-то степени данное утверждение является справедливым, однако помимо этого, существует немало фактов усложняющих выход из кризиса: нестабильность валют, инфляция, дешевеющая нефть и т.д.
Теперь мы видим, что пути выхода из финансового кризиса напрямую связаны с огромным клубком проблем, которые годами скапливались и оставались нерешенными в каждой стране. Однако, преждевременно говорить о том, что выход из кризиса обучит многие несостоятельные экономики, действовать впредь как-то по-особенному.
Список литературы
1. Акиндинова Н., Миронова В. Российская экономика на фоне мирового кризиса: текущие тенденции и перспективы развития // Вопросы экономики. – 2009. – №9. – С. 71.
2. Васильев В.П. Мировой экономический кризис, причины и пути выхода // Вестник Московского университета. Социология и политология. – 2009. – №3. – С. 14.
3. Шейнис В. Экономический кризис и вызовы модернизации // МЭ и МО. – 200. – №9. – С. 37.
4. Явлинский Г. Демодернизация. Современная Россия: экономические оценки и политические выводы. М., 2003.