Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Народ и власть. 24
Проблема отношений между народом и властью обрела у нас в послед ние годы особую актуальность, если не остроту, и стала предметом немало го числа статей, очерков и социологических опросов. Это большая и слож ная тема, которая требует кропотливого изучения и анализа применительно к разным слоям населения, к разным регионам и разным периодам в не дол гой еще истории-постсоветской России. Ниже я хотел бы высказать ряд са мых общих суждений.
Народ не безмолвствует, но терпит
Нет необходимости доказывать значительное ухудшение не только ма териального положения, но и всех главных показателей качества жизни по давляющего большинства граждан России в 1992 — 1997 годах. При срав нении своей жизни в Советском Союзе 80-х и в России 1995 — 1997 годов 85 процентов граждан отметили значительное ухудшение материального положения, 92 процента заявили о значительном ухудшении безопасности, 94 говорили о росте неуверенности в завтрашнем дне. 77 процентов опро шенных отметили низкую компетентность властей, 89 процентов говорили, что власти хуже поддерживают порядок. Более 70 процентов респондентов считает, что власти Советского Союза лучше относились к людям и лучше защищали права граждан, чем нынешняя, российская^ Чувство стыда за ны нешнее положение России испытывало около 70 процентов граждан России, чувство несправедливости всего происходящего вокруг — около 60, чувст во заброшенности и одиночества — около 50 процентов^
В конце 1997 года доверие к государственной власти в России испыты вали лишь 6 процентов граждан. Только 4 процента опрошенных оценивали государственную власть в России как справедливую и лишь 2 процента ис пытывали к ней благодарность. Успешной в области экономики назвали де ятельность государственной власти в России всего 2 процента респонден тов) в области законности и правопорядка — также 2 процента, в области культуры, науки, образования и социального обеспечения — лишь 1 про цент. Только 8 и 12 процентов граждан оценивали положительно деятель ность государственной власти соответственно в области свободы слова и внешней политики, а 62 процента граждан страны заявили, что нынешняя власть не действует успешно ни в одной сфере своей компетенции^
Этому стремительному ухудшению качества жизни в России не соот ветствуют, однако, ни формы, ни размах проявлений протеста. В Россий ской Федерации происходит немало забастовок, манифестаций, голодовок, маршей протеста. Тем не менее число и размах таких проявлений недоволь ства и отчаяния несоизмеримы с масштабами бедствий, обрушившихся на население страны в 90-е годы. Даже поражение в Чечне не сопровождалось активными и массовыми проявлениями протеста. Российский народ продол жает терпеливо переносить лишения и тяготы повседневной жизни, хотя надежду на улучшение ситуации высказывают сегодня лишь 10—12 процен тов граждан. Историки знают, что наиболее массовые и решительные дви жения протеста возникают обычно не там и не тогда, где и когда народные массы живут плохо и бедно; примитивная и бедная жизнь во многих странах
МЕДВЕДЕВ Рой Александрович — историк, политолог.
P. МЕДВЕДЕВ 12
Азии, Африки и Латинской Америки продолжалась столетиями. Социаль ный протест рождается обычно тогда и там, где большие массы людей на чинают жить хуже, чем они жили раньше, когда ломаются их привычный уклад и образ жизни. Особое недовольство у людей вызывают невыполнен ные обещания и обманутые надежды. «Пока ничего не меняется, народы терпят и остаются инертными, — писал итальянский политолог П. Отгоне еще о реформах М. Горбачева. — Но когда начинают что-то менять, сразу рождаются ожидания и требования, которые резко превышают возможнос ти институтов власти удовлетворить их. Народы СССР будут настойчиво требовать большей независимости, массы — быстрого повышения уровня жизни. Это нарушит мир я обществе и вызовет пoтpяceния»'*. Такой прогноз оказался верным для Советского Союза, но не для новой России, где госу дарство не выполнило и не выполняет практически ни одного из своих обя зательств и обещаний. Тем не менее люди терпят.
Российское долготерпение вызывает разные чувства у политологов, политиков и писателей. Удивление по поводу низкого уровня социальной на пряженности в России высказывает политолог Б. Кагарлицкий. «Все при знаки революционной ситуации налицо, — пишет он, — верхи не могут уп равлять, а низы не хотят жить по-старому. То там, то тут вспыхивают заба стовки, порой перерастающие в голодные бунты. Однако революция России не грозит. Выступления протеста прекращаются, как только правительство удовлетворяет минимальные требования или хотя бы что-то обещает... Оп позиция, имея большинство в Думе, боится политического кризиса еще больше, чем правительство. Страна взирает на происходящее без интереса и надежды»^ Публицист В. Белоцерковский недоумевает: «Люди бастуют, держат голодовки: требуют зарплат. Им выплачивают в конце концов. И опять перестают платить. Через какое-то время люди опять бастуют. И так продолжается уже более 4 лет... Смотришь на все это — и оторопь берет: до каких же пор так будет продолжаться?^
У радикальных коммунистов и националистов поведение народа России вызывает негодование, даже презрение. «Народы бывшей Страны Советов, — заявляет писатель Ю. Бондарев, — превратились в овец безродных и за блудших, ищущих и не находящих многомудрого пастыря... Россияне преда ют себя, свое достоинство и самоуважение — и эта трусость перед борьбой за нормальные человеческие права доводит их до крайнего нищенства... Россия безмолвствует, разграбленная, приниженная, потерявшая былую стать всемирного величия и гордости»^ «Такой народ, каким стали сегодня русские, — пишет публицист С. Кара-Мурза, — должно резать или стричь». Этот же автор писал «об исторической подлости русского народа, всей со вокупности взрослых людей России», это — «народ-предатель», «народ-ма тереубийца»^ В письме инвалида Отечественной войны В. Глуховского есть и такие строки: «Сожалею, что защищал народ, который рождает таких блудливых, корыстных холуев преступного правящего режима... Я сожа лею, что воевал за народ, который покорно позволил кучке предателей и проходимцев осуществить беловежские злодеяния...»^ От оскорблений в ад рес русского народа не удержался даже генерал А. Лебедь, назвав его тер пение «ослиным». «Народа уже нет, а есть население, — считает писатель В. Астафьев. — Обрезались свободой, как малое дитя бритвой»'^. М. Гор бачев более снисходителен к народу: «Просто народ мудр, он выживает. Он видит, что рассчитывать не на кого. Он не хочет, чтобы наша страна опро кинулась как телега. У страны золотой запас — это терпение людей»^. Многие же из демократов и сторонников режима даже восхищены позици ей народа. «Наши граждане, — пишет журналист В. Яков, — с поразитель ным долготерпением пережили и государственный грабеж методом обесце нивания вкладов, и нашествие строителей «пирамид», обобравших всех до верчивых, и даже многомесячные невыплаты зарплат и пенсий. Народ, об-
НАРОД И ВЛАСТЬ 13
падающий таким безгранично философским отношением к жизни, поисти не велик. И наших вождей можно поздравить с такими подданными»^.
Конечно, терпение нашего народа не безгранично, и долго испытывать его рискованно для любого режима. Что бы ни говорили сегодня о полити ческой пассивности и социальной апатии русского народа, история свиде тельствует, что на всех критических переломах судьбу страны решал в ко нечном счете ее народ. Русский народ одолел и татаро-монгольское иго, и произвол самозванцев и «семибоярщины» начала XVII века, и нашествие Наполеона. Недовольство народа вывело Россию из Первой мировой войны и привело к революции 1917 года. Гнев и героизм народа позволили Совет скому Союзу победить в Великой Отечественной войне. «Одним из отличи тельных признаков великого народа служит его способность подниматься на ноги после падения», — говорил В. Ключевский. Ф. Тютчев писал еще в середине XIX века: «Судьба России уподобляется кораблю, севшему на мель, который никакими усилиями экипажа не может быть сдвинут с места, и лишь одна только приливающая волна народной жизни в состоянии под нять его и пустить в ход». Нет сомнения в том, что и в событиях конца XX века русский народ еще не сказал решающего слова.
Поведение нации, народа, огромных масс населения определяется мно гими факторами. Среди них есть главные и глубинные, порождаемые исто рическими условиями и обстоятельствами. Есть более поверхностные и временно действующие, которые определяются использованием разных ме тодов социального манипулирования и политических технологий. Вот неко торые из этих факторов, применительно к нынешней российской действи тельности.
Хлеба, водки и зрелищ!
Как форма государственного управления демократия возникла еще в античные времена, но вместе с ней возникли и разные виды социальных амортизаторов, позволяющих сохранять власть аристократам и олигархам. Римская формула «Хлеба и зрелищ!» широко используется и в современной России.
Выступая на IX пленуме ЦК КПРФ с докладом об особенностях поли тической обстановки в России, Г. Зюганов назвал не только голодовки и са моубийства, но также пьянство, воровство и коррупцию формами протест-ного поведения населения^. Вряд ли правомерно ставить в один ряд само убийства, пьянство и коррупцию; в то же время нет сомнения, что именно обилие дешевой и доступной водки стало в 1992 — 1995 годах одним из са мых важных амортизаторов социального протеста. Хотя питание в России в 90-е годы значительно ухудшилось, голода в прямом смысле не было и нет. Хлеб существенно вздорожал, водка же стала, напротив, дешевле и доступ нее, чем 10 лет назад, а ее производство и продажа перестали быть государ ственной монополией. На среднюю пенсию 1995 года можно было купить в 5 раз меньше хлеба, в 4 раза меньше дешевой колбасы, но зато в 2 раза больше водки, чем в 1985 году. Во времена Сталина, Хрущева и Брежнева водка служила в первую очередь средством пополнения бюджета — «това ром № 1». Других товаров в стране всегда не хватало. Во времена Ельцина водка остается «товаром №1», но в ином качестве, она играет роль наркоти ка, снижая уровень социального напряжения в обществе. Только в 1996 — 1997 годах цена на водку стала подниматься, а производство и продажа на чинают контролироваться. Однако и сегодня Россия занимает первое место в мире по потреблению чистого алкоголя на душу населения.
РЬль «зрелищ» в современной России играет, конечно же, телевидение — самое важное из искусств. Его роль необычайно велика сегодня во всех
P. МЕДВЕДЕВ 14
странах, но в России это еще и наиболее эффективный амортизатор недо вольства населения. Для очень многих людей виртуальная действитель ность существенно потеснила проблемы действительности реальной. «Мыльные» сериалы — для одних, детективы и боевики — для других, эро тические шоу — для третьих, разборки среди власть имущих — для четвер тых, спорт и новости — для всех.
Весь мир входит в наш дом, и этот факт сам по себе способен отвлечь людей и снизить уровень социального напряжения в обществе. Телевидение в большей мере, чем печать, радио и другие средства массовой коммуника ции, позволило использовать не известные ранее способы воздействия на общественное сознание и манипулировать общественным мнением. При оп росе жителей Москвы, проведенном осенью 1997 года Российским незави симым институтом социальных и национальных проблем, на вопрос о том, какие события последних месяцев привлекли их наибольшее внимание, 48,9 процента респондентов назвали гибель принцессы Дианы, 45,2 процента москвичей выделили из прошедших событий решение о деноминации рубля, 33,1 процента считали самым важным событием года празднование 850-ле тия Москвы, а 36 процентов назвали в этом ряду публичные казни в Чечне. Роль телевидения здесь очевидна. Отмечая, что внимание наших соотечест венников концентрируется либо на вещах предельно утилитарных, либо на событиях, их вовсе не касающихся, но вызывающих сильную эмоциональ ную встряску, сотрудники РНИСиНП связали такое распределение интере сов и с древним требованием римских плебеев «Хлеба и зрелищ»^.
Землю и свободу торговли — рабочим и служащим!
Еще в 80-е годы власти страны смогли оценить важность такого амор тизатора социального напряжения, как огородничество и садоводство. К 1986 году число горожан-огородников увеличилось до 93 миллиона.
Отмена ограничений по устройству и строительству на садово-огород ных участках дала сильный стимул к их развитию. Еще весной 1991 года Верховный Совет РСФСР принял закон, разрешавший оформление всех дач ных и садово-огородных участков как частной собственности граждан. Вы деление таких участков населению производилось местными сельсоветами бесплатно. Эти льготы были расширены позднее рядом указов Ельцина. К концу 1995-го число садовых и огородных наделов превысило 30 миллионов. Это означало, что такой участок практически получила чуть ли не каждая городская семья. Небольшой сад или огород в пригородной зоне выполняет сразу несколько функций. Для одних это полезная смена труда, отдых, даже увлечение. Для других — важная прибавка к семейному стелу и бюджету. По подсчетам экспертов, с каждых шести соток в средней полосе России соби рается около 540 килограммов картофеля и овощей и до 250 килограммов фруктов в год^. Общая стоимость этой продукции по рыночным ценам 1997 года почти в два раза превышала размер средней годовой пенсии. Доля про дукции личного хозяйства в объеме совокупного дохода городской семьи со ставляла в среднем около 20 процентов, уменьшаясь у жителей крупных и более обеспеченных городов и увеличиваясь до 50 процентов в маленьких и бедных провинциальных городах. Превращение, хотя бы временное и час тичное, рабочих и служащих в мельчайших собственников земли изменяет в чем-то существенном и психологию городского жителя. Летом, осенью и весной миллионы горожан устремляются в выходные дни на свои огороды, затрудняя проведение выборов и любых других политических кампаний.
Еще в конце января 1992-го, стремясь разрядить стремительно нарас тавший протест против роста цен, Ельцин издал, по совету Гайдара) указ о
НАРОД И ВЛАСТЬ 15
полной свободе торговли. В первые месяцы действия этого указа в стране можно было продавать и покупать что угодно и где угодно, контроль за улич ной торговлей был временно снят. Позднее уличная торговля была упорядо чена, появились лотки, ларьки и лавочки, вещевые и продуктовые рынки и ярмарки, оптовые и мелкооптовые рынки, тысячи новых магазинов. Однако и сегодня можно увидеть торговлю в подземных переходах и у станций метро, на улицах и площадях возле вокзалов и станций, на людных улицах и в приго родных электричках. Обедневшие интеллигенты продают книги из своих биб лиотек, пенсионеры торгуют сигаретами, булочками и водкой. В электричках можно купить детективы, шоколад, носки и перчатки, любые домашние ме лочи. Миллионы граждан России от 30 до 50 лет заняты в «челночной» тор говле — они везут товары из Турции и Китая, из Арабских Эмиратов и Ита лии, из Польши и Японии. Громадная сеть торговых предприятий приблизила товар к покупателю, безмерно расширила ассортимент и дала работу не ме нее чем 12—15 миллионам людей, главным образом молодежи и пенсионе рам. Именно социальные причины не позволяют властям укрупнить и усовер шенствовать сферу розничной торговли и поднять здесь налоги.
«Юрьев день» — круглый год
В 70-е годы академик А. Сахаров стремился доказать, что право на эмиграцию является главным из демократических прав граждан. При Гор бачеве возможности для эмиграции были расширены, а при Ельцине в этой сфере были сняты почти все ограничения. В 1992 —1997 годах Россию по кинуло около одного миллиона человек, в том числе 70 тысяч ученых и де сятки тысяч врачей, инженеров, конструкторов, спортсменов, артистов, пи сателей. В Китай, Южную Африку, Иран и Индию российские специалис ты уезжают по контрактам, в США, Израиль, Канаду и страны Западной Европы — на постоянное жительство.
Известно, что еще в XVII—XVIII веках массовая эмиграция в Амери ку снижала социальное напряжение в странах «старой» Европы. В России и после отмены знаменитого «Юрьева дня» (одна неделя до и одна неделя по сле осеннего церковного праздника Святого Георгия) тысячи крепостных крестьян бежали на юг, в нижнее течение Дона и Днепра, на Кубань и Те рек, где образовались огромные и вольные казачьи районы. В конце XIX века российское правительство стало поощрять не только еврейскую, но также русскую, украинскую и польскую эмиграции в США и Канаду. При нудительная и добровольная эмиграция 1920 —1923 годов снизила социаль ное напряжение в Советской России. Во времена Брежнева разрешение на эмиграцию использовалось для ослабления движения диссидентов. Сегодня Россия теряет важные и нужные для нее кадры, но одновременно она избав ляется и от многих тысяч потенциальных участников оппозиции.
«Дорогая моя столица, золотая моя Москва»
В Бразилии и Турции, в Соединенных Штатах или в ФРГ экономичес кая, социальная или культурная роль столиц невелика. Иное положение во Франции к Австрии, в Англии и Венгрии, где Париж, Вена, Лондон и Буда пешт являются центрами как политической, так и экономической и куль турной жизни страны. Россия также относится к странам с особой ролью столиц. Все русские революции начинались и побеждали прежде всего в столицах — Санкт-Петербурге (Петрограде) или Москве. Этот урок не был
P. МЕДВЕДЕВ 16
принят во внимание самодержавием, но был хорошо усвоен большевиками, а позднее и демократами. Первый «демократический» мэр Москвы Г. Попов писал в своих воспоминаниях: «Волею судьбы мне довелось руководить не обыкновенным городом. Москва — явление совершенно уникальное в со временном мире... Долгое время Москва была не только столицей огромной империи, но и городом, изо всей империи выделенным, особым, где и соци альная жизнь, и бытовая были на уровень выше, чем во всей остальной стране. В Москве лучшие газеты, крупнейшие издательства, театры, Ака демия наук, ведущие НИИ, лучшие вузы. Здесь жили самые крупные уче ные, артисты, писатели... Десять миллионов москвичей — особый народ, пользующийся льготами, разумеется, относительными — при сравнении с остальной страной, поскольку правительство всегда заботилось о том, что бы его в столице окружали люди, которые меньше других склонны взбунто ваться и больше других склонны к оказанию поддержки»^.
Но именно Попов, университетский профессор и теоретик, оказался не в состоянии справиться с управлением этого громадного мегаполиса, включа ющего в себя и почти все ближнее Подмосковье. «Мэр Нью-Йорка, — заявил однажды Попов, — не заботится о снабжении своего города картофелем». Ю. Лужков в отличие от Попова оказался эффективным руководителем и хозяй ственником, он превратился также в крупную и самостоятельную политичес кую фигуру и может позволить себе проявлять такую самостоятельность в отношениях с правительством России, какую не могут руководители других городов и регионов. И Ельцин с Черномырдиным стараются без особой нуж ды не вмешиваться в дела московской мэрии. Чубайсу с его приватизацией было прямо предложено оставить Москву в покое. Разумеется, Москва мно гое берет из других регионов, но она многое и дает всем регионам.
Ни одна страна мира не может сегодня существовать без такой концен трации экономической, финансовой и культурной силы в определенных центрах. Но если в США имеется 3—4 таких центра на восточном и запад ном побережье и на юге, то в России подобный центр один — Москва; Санкт-Петербург и Нижний Новгород существенно отстают от нее во всех отношениях. В 1997 году в Москве был отмечен заметный рост производст ва, но также и прожиточного уровня. Потребление мясных и молочных про дуктов, овощей и фруктов в Москве в 1997-м на 15—30 процентов превы шало среднероссийские показатели^. На вопрос: «Если взвесить все «за» и «против», стали вы в 1995 году жить лучше или хуже, чем в 1985?» 10 про центов респондентов-москвичей ответили: «Значительно лучше», 28 — «Немного лучше» и 20 процентов — «Так же». Число недовольных своим положением оказалось в Москве втрое меньшим, чем в целом по России^. Ситуация в Москве явно не революционная.
«Разделяй и властвуй!»
Римский девиз «Разделяй и властвуй!» эффективно используется не только в авторитарно-деспотических, но и в демократических государствах. В деспотической системе власти речь идет о разделении подданных на раз ные категории и группы, чтобы они не могли объединиться. В демократи ческом же государстве речь идет о разделении полномочий между разными ветвями и разными уровнями власти. Подобное разделение властей делает демократическую систему управления более гибкой и прочной; она оказы вается способной выдержать такие потрясения и толчки снизу, которые бы ли бы губительны для деспотии. В новой России имеет место не только раз деление полномочий между исполнительной и законодательной властью. В отличие от США институт президентской власти превратился у нас в само стоятельную ветвь власти. Ельцин удержался от вступления в какую-либо
НАРОД И ВЛАСТЬ 17
политическую партию, избрав статус «отца нации». Манифестации протес та редко происходят в последние годы на Васильевском спуске близ Крем ля; гораздо чаще их можно видеть на площади перед резиденцией прави тельства в «Белом доме».
На политической и социальной ситуации в стране сказывается не толь ко большое различие между столицей и регионами) но и существенные раз личия в положении самих регионов. Трудно объединиться Якутии и Примо рью, Ивановской области и Татарстану, Калининграду, Пскову и Ставропо лью. Доля низкодоходных групп в составе населения была в 1995 году в Нижнем Новгороде 17 процентов, в Екатеринбурге — 30,9, в Воронеже — 46,8 процента^. По индексу социального благополучия (или неблагополу чия) социологи делят регионы России на шесть групп: весьма благополуч ные, благополучные, относительно благополучные, относительно неблаго получные, неблагополучные и весьма неблагополучные. Большой регион Северного Кавказа с его 8 субъектами Федерации является к тому же стрессовой зоной вооруженных конфликтов.
Социальная и политическая активность населения наиболее велика в относительно благополучных и благополучных регионах. Население самых неблагополучных и депрессивных регионов менее активно, у этих людей за частую просто нет сил на протест. К тому же эти регионы слишком сильно зависят от дотаций Центра. Децентрализация власти в России дает прези денту и правительству дополнительные возможности для маневрирования, ответственность с центральных органов власти переадресуется на регио нальные власти, а часто еще ниже — на руководителей предприятий. Мно гопартийная система также вносит свою долю в разделение электората. К тому же политические лидеры и партии пока еще не смогли предложить та кие программы перемен, вокруг которых можно было бы объединить зна чительные массы населения.
Кризис национально-государственных ценностей
Выше речь шла о важных, но все же не главных факторах, определяю щих социальную и политическую пассивность населения России. На поведе ние народных масс влияют не только экономические мотивы, но и цели, ценности и идеалы, относящиеся к другим уровням общественного созна ния. Однако именно в этой сфере национально-государственных, этических и культурных целей и ценностей наблюдается явный дефицит.
В отличие от Прибалтики и Закавказья в России в последние 2 — 3 сто летия не имелось не только условий, но и нужды в возникновении сколько-нибудь значимого национального недовольства и национального движения в среде самой русской нации. Это ослабляло чувство национальной идентич ности и снижало уровень самооценки нации. Нынешний дефицит специфи чески русской национальной идеи и русской исторической перспективы, по поводу чего столь яростно негодуют сегодня радикальные националисты, образовался вовсе не в последние 7—8 лет. Русской национальной идее бы ло трудно развиваться и в многонациональной Российской империи, и в Со ветском Союзе с его 15 союзными республиками. Этот дефицит национали стических настроений и национальных чувств в русской народной массе очень помогал в 90-е годы демократам-западникам, как помог ранее боль-тевикам-интернационалистам. Отсюда и недостаток национальных лиде ров, на вакантное место которых претендовали и претендуют сегодня поли тики типа Хасбулатова и Жириновского, Баркашова, Лимонова и Н. Лысен ко. Невозможно быстро изменить эту ситуацию, искусственно раздув наци ональное движение или выдумав новую национальную идею.
2. «Свободная мысль» № 4.
P. МЕДВЕДЕВ 18
Но речь может идти в данном контексте не только о национальных или национально-государственных ценностях и идеях. Мы наблюдаем в послед ние десять лет отсутствие согласия и по поводу других базовых ценностей и ориентиров. В стране происходит процесс общей духовной дезориентации населения, общего разочарования народа в своих лидерах, ибо за быстрым крушением в 1988 —1991 годах многих коммунистических мифов в 1992 — 1994-м произошло еще более быстрое крушение антикоммунистических и либерально-демократических мифов и концепций. «Современное россий ское общество, — писал еще в середине 1993 года доктор философских на ук Б. Капустин, — переживает глубокий кризис ценностей. Он порожден не самим по себе крахом господствующей ранее идеологии, не конкуренцией множества имеющих ныне хождение идеологом, а разрушением того поля смыслообразования, в котором все эти идеологемы могли бы стать чем-то большим, чем умственными упражнениями изолированных групп. Кризис ценностей не всегда и не автоматически ведет к политическому параличу... Но в ситуациях институционального слома и распада сферы представлений о высших целях, о социально возможном кризис ценностей грозит разложе нием самой ткани общественной жизни. Революции становились историче ски продуктивными лишь тогда, когда их предварял сдвиг в общественном сознании, заключавшийся именно в перестройке поля смыслообразования. Современное развитие России, если его можно интерпретировать как анти тоталитарный процесс, такого предварительного условия не имело. Инсти туциональный слом тоталитаризма происходит одновременно с распадом поля смыслообразования, судорожными неплодотворными попытками, с од ной стороны, найти новые точки опоры в дооктябрьских пластах россий ской истории или в западном опыте, а с другой, — и как реакция на это — в реставрировании утопии «красного порядка». Прагматический, вымороч ный характер усилий в обоих направлениях слишком очевиден, чтобы свя зывать с ними возможность восстановления или обновления поля смысло образования в российском обществе»^.
Это был близкий к истине, не очень обнадеживающий, но и не совсем безнадежный диагноз. В 1993 году Капустину казалось, что тот глубокий кризис ценностей, который переживало российское общество, можно будет преодолеть на пути социал-либерализма, а не заимствованного на Западе монетаристского «экономизированного» либерализма. К концу 1996-го эти надежды у того же Капустина и близких ему философов и социологов силь но уменьшились. «Тоталитарное сознание, — констатируют они в новой статье, — в самом деле разложилось. Но его заместило не ответственное демократическое сознание, действующее в рамках взаимных социальных обязательств и памятующее о праве и морали, об общенацяональных инте ресах, а катастрофически безответственное сознание, готовящее нас к со стоянию «войны всех против всех»»^.
Не во всем можно согласиться с автором этого заключения. Ни ценно сти дооктябрьских пластов российской истории, ни ценности советской эпо хи не были полностью утрачены русским народом и российским обществом в последние 7—8 лет. Они сильно обветшали и потускнели, но не исчезли из народного сознания. Именно эти ценности продолжают удерживать наше общество и государство от полного распада. Однако невозможно и недоста точно было бы просто укрепить и реставрировать эти идеи и идеалы, обы чаи и традиции, ибо в их прежней совокупности, в любом их сочетании и «наборе», оставшемся нам от прежних десятилетий и столетий, нет тех цен ностей современного демократического общества, без которых Россия не сможет успешно развиваться в XXI веке. Соборность, терпение, отзывчи вость и вера не менее важны сегодня, чем уважение к правам человека и до стоинству личности, а стремление к социальной справедливости и свободе должно сегодня сочетаться с уважением к собственности.
НАРОД И ВЛАСТЬ 19
Покорность судьбе, терпение и психология выживания, которые куль тивировались в России и во времена крепостничества, и в сталинскую эпо ху, должны быть замещены разумной активностью, верой в собственные силы, не исключающей и разумного протеста. Мировоззрение граждан Рос сии меняется, но эти глубинные процессы происходят слишком медленно и стихийно, сочетаясь с тем распадом самой ткани общественной жизни, о ко торой писал Капустин. Тот тяжелый и глубокий кризис ценностей, который переживает Россия, может привести к краху страны и нации, и такие случаи в истории уже были. Но имелось немало примеров и того, как сильный на род переживал и преодолевал еще более тяжелые кризисы.
Однако на сегодня общественное сознание в России расколото, а про цессы атомизации и деморализации общества идут быстрее, чем процессы сплочения нации вокруг новых или старых идей. В такой ситуации какое-ли бо сознательное и массовое социальное движение в стране невозможно, хо тя всегда остается возможность других, более опасных проявлений недо вольства и протеста.
Слабость коммунистической оппозиции
Политическая апатия и пассивность народных масс являются как след ствием, так и причиной той относительной политической пассивности, ко торую демонстрирует сегодня КПРФ, претендующая на роль главной оппо зиционной партии. Согласно марксистским концепциям, недовольство наро да может перерасти в революционное движение и в революцию только при наличии авторитетной революционной партии, которая способна привлечь на свою сторону наиболее сознательную часть народа и прежде всего рабо чего класса. Политическая действительность современной России весьма далека от этой схемы.
Общий потенциал народного недовольства сегодня очень велик. На во прос: «В чьих интересах действует нынешняя государственная власть?» в начале 1997 года только 5 процентов опрошенных ответили: «в интересах народа». 14 процентов граждан считают, что власть действует в интересах отдельных политических лидеров, 18 процентов граждан полагают, что ны нешнее государство защищает интересы частного капитала и предпринима телей, и столько же граждан страны обвиняет власти России в защите инте ресов Запада. 32 процента респондентов ответили: «в интереса^ чиновников и госаппарата», а 35 процентов опрошенных убеждены, что нынешнее госу дарство действует в интересах криминальных структур и мафии^. Однако при этом только 7 процентов граждан заявили о своей готовности принять участие в митингах, забастовках и других акциях активного протеста.
В нашей печати приводились и другие данные по вопросу о готовности людей к активному протесту. Так, например. Институт социологии и парла ментаризма, проведя исследование в 02 субъектах Российской Федерации, в городах, поселках и селах, сделал вывод о готовности в конце 1997 года лишь 17 процентов взрослого населения страны принять участие в манифе стациях и забастовках". А по данным ВНИИ МВД РФ, 23 процента опро шенных россиян выразили в конце 1997 года готовность прибегнуть к край ним мерам протеста «вплоть до вооруженных выступлений»^. Доктор исто рических наук Л. Истягин писал в этой связи о России, как о «закипающем котле»^. Профессор Ю. Качановский называл Россию конца 1997-го «по роховой бочкой»^. Некоторые из идеологов компартии начали говорить ес ли не о «революционной», то о «предреволюционной» ситуации. Эти данные нельзя игнорировать) хотя их нельзя и принимать безоговорочно. Число за бастовок и манифестаций протеста в конце 1997 года заметно возросло по сравнению с предыдущими годами, однако называть Россию «пороховой
P. МЕДВЕДЕВ 20
бочкой» и прогнозировать при этом ее скорый взрыв является, на мой взгляд, преувеличением.
Динамика забастовочного движения в Российской Федерации свиде тельствует о постепенном повышении уровня протестного поведения рабо чего класса. В 1992 году, в самый разгар инфляции, падения производства и массовых задержек в выплате заработной платы, число участников забасто вок в Российской Федерации составило всего 358 тысяч человек, увеличив шись на 50 процентов по сравнению с уровнем 1991-го^. В 1993 году число забастовщиков упало до 120 тысяч за весь год. Это вызвало тогда огромное разочарование среди руководства только что восстановленной КПРФ. «Со знание масс, — писала газета «Правда», —- только начинает меняться, но этот процесс идет медленно и противоречиво. Даже рабочий класс в своей массе еще не понял антинародной сущности правящего режима. Нет ника ких признаков того, что он качнулся в сторону коммунистов... Рабочие до сих пор еще не научились отличать коммунистов, борющихся за их права и интересы, от бывших партократов, отгораживающихся от трудящихся сво ими бюрократическими привилегиями»^. В 1994 году число участников за бастовок в России поднялось до 155 тысяч человек, а в 1995-м оно состави ло около полумиллиона. В 1996 году количество участников забастовок воз росло до 664 тысяч человек. В 1997-м наблюдался быстрый рост забасто вочного движения; уже в первом полугодии число участников забастовок превысило 1,5 миллиона человек. Но хотя счет пошел теперь на миллионы, интеняивность забастовочного движения в России была в 1997 году меньше, чем, скажем, во Франции. Практически везде выдвигались только экономи ческие требования. Очень незначительной была и степень политической организованности рабочего класса. Рабочее движение развивается вне и не зависимо от деятельности КПРФ.
Негодуя по поводу политической пассивности рабочего класса) кото рый не желает поднимать свой «пролетарский булыжник», радикальные коммунисты из групп В. Тюлькина, В. Анпилова или Н. Андреевой обвиня ют не только «неблагодарный» народ, но и тех «соглашателей» и «оппорту нистов» из числа лидеров КПРФ, которые остаются и сегодня наиболее крупной и хорошо организованной политической силой на левом фланге на шего политического спектра. Эти обвинения несправедливы. Можно ска зать многое о догматизме и эклектизме нынешней идеологии КПРФ и ее ли дера Г. Зюганова. Однако общее направление политической деятельности и тактики КПРФ, ставящей целью предотвращение взрыва и крови, не вызы вает возражений. Этой же тактики и курса на конституционные и законные формы политической борьбы придерживаются и Социалистическая партия трудящихся, а также созданное в 1997 году Российское движение за новый социализм (РДНС). Отказ КПРФ от примитивного радикализма, ее требо вание удержать политическую борьбу в стране в рамках Конституции и за кона вполне соответствуют тем настроениям, которые доминируют не толь ко в средних слоях, но и в низах общества. Радикалистские лозунги не при ведут ни народ, ни рабочий класс в движение, но способны оттолкнуть лю дей от КПРФ, превратив ее в подобие организации радикал-большевиков Э. Лимонова. Отсутствие в России массовой радикально-коммунистической партии — это не столько причина, сколько следствие царящих в обществе настроений. Разбитую и деморализованную армию невозможно поднять к новым боям одними лишь громкими призывами к новой атаке.
Политическая пассивность молодежи
Любое революционное движение — это в первую очередь движение молодежи. То же самое можно сказать и о национальных движениях. Все
НАРОД И ВЛАСТЬ 21
формы движения «новых левых» в Западной Европе были связаны со сту денчеством. В 1917 году средний возраст членов партии большевиков не превышал 22 лет. Молодым был и почти весь актив РСДРП(б); средний воз раст делегатов VI съезда партии, принявшего решение о вооруженном вос стании, составлял 26 лет. Школьники и студенты 30-х годов были увлечены политикой, это увлечение сохранилось и в 40-е годы, но пошло на убыль в 50-е. Сегодня школьники старших классов и студенты аполитичны. По дан ным социологических опросов, до конца 1991 года каждый четвертый под росток или юноша России интересовался политикой «серьезно и глубоко». К осени 1993-го в интересе к политике признался каждый двадцать пятый, в основном это были студенты, с большим отрывом от них шли старше классники. Почти никто из молодых людей сейчас не рвется «делать поли тику». Около трети старшеклассников и студентов первых курсов не соби рается никогда ходить на выборы^.
Изучение электората ясно показывает, что КПРФ получала на выбо рах 1995 — 1996 годов наибольшую поддержку среди пенсионеров и сель ских жителей. Жители села и пенсионеры были наиболее активны по всех избирательных кампаниях последних лет, хотя именно эта часть электората считается наиболее консервативной. Молодежи очень мало сегодня во всех оппозиционных партиях, хотя и правые партии, равно как и движения и пар тии центра, тоже не могут похвастаться влиянием среди подрастающего по коления. В своем большинстве российская молодежь и студенчество в по литическом и социальном отношении пассивны; никакого студенческого движения с политической окраской практически не существует.
Конечно, молодежи легче приспособиться к новой социально-полити ческой и экономической реальности. Молодым и сильным людям проще преодолеть существующие в стране материальные трудности. В то же вре мя имеется много не особенно обременительных для бюджета способов от влечь молодежь от политики, и режим использует все эти способы. А меж ду тем значительная часть молодежи испытывает серьезные материальные трудности. Это касается молодых рабочих, учащихся технических училищ, значительной части студентов и школьников. Очень многие молодые люди плохо питаются. В молодежной среде отмечается в последние годы повы шенный интерес к знаниям и образованию. Конкурсы почти во все высшие учебные заведения остаются высокими, в том числе и по научно-техничес ким специальностям. Но в этой же среде наблюдается рост преступности, а также наркомании и алкоголизма. При таких настроениях среди молодежи трудно ждать быстрого развития «революционной ситуации».
Роль демократических институтов
Политическую и социальную напряженность если и не снижает, то смягчает деятельность тех демократических институтов, которые были со зданы в стране в последние десять лет и которые утвердились в нашей об щественной и политической жизни. Нетрудно доказать ограниченность и ущербность этих демократических институтов, например, тесные связи те левидения и большинства газет и журналов с бизнесом, а также коррупцию, которая проникает не только в системы исполнительной, но и законода тельной власти. Как в экономике, так и в политической жизни новой России продолжают сочетаться мощные блоки наследованной нами системы госу дарственного социализма и элементы демократической организации жизни. Это неизбежно, так как страна живет в условиях переходного режима, не слишком хорошо сознавая при этом, от чего и к чему она переходит.
И тем не менее относительная свобода слова и свобода печати, свобо да поиска и распространения информации у нас существуют, как и система
P. МЕДВЕДЕВ 22
относительно свободных выборов, многопартийность, а также система за конодательных и представительных органов на разных уровнях. Нельзя преувеличивать, но не следует и преуменьшать успехи демократии в новой России. Несмотря на все свои недостатки, демократия уже начинает превра щаться в такую политическую ценность, которой общество дорожит и ко торую оно готово защищать.
В условиях свободы слова, манифестаций и демонстраций, а также свободы забастовок народные массы получают новые и более рациональ ные возможности для выражения недовольства. Демократические институ ты позволяют давать выход накопившимся в стране эмоциям, не позволяя им перерасти в неуправляемый бунт. Многие дебаты переносятся с улиц и площадей в стены Государственной думы. Тяжелое положение, о котором можно говорить, писать, даже кричать, уже не кажется многим таким уж тяжелым.
Пружины власти не сжаты до предела, инакомыслие открыто не пре следуется. Один из примеров — «дозированная оппозиционность» популяр ной телевизионной передачи «Куклы» вызывает определенные эмоции те лезрителей, но эти эмоции не выходят за пределы их квартиры. Еще в 50-е годы в Японии в условиях роста социальной напряженности и забастовоч ного движения на многих японских фирмах в специальных комнатах были размещены резиновые куклы главных владельцев и менеджеров этих фирм. Рабочие и служащие, кончая трудный рабочий день, могли вдоволь поколо тить эти резиновые куклы дубинками. Ту же самую, в сущности, функцию выполняет и телевизионная программа НТВ «Куклы».
Смягчает социальную напряженность и система выборов. «Мы же са ми выбрали этого президента», — говорят одни. «Мы покажем ему на вы борах», — говорят другие. Известный журналист и специалист по западной журналистике Я. Засурский справедливо отмечал: «Несмотря на все разго воры о том, что взрыв близок, что демократия несовершенна, именно демо кратия и свобода слова стали тем спасительным ресурсом, который эти взрывы предотвратил. Котел кипит, но пар выходит... Сейчас самое опас ное — отойти от демократических процедур»^.
Демократическая система в политике и новые возможности в экономи ке создают немало путей для реализации способностей наиболее активных и энергичных граждан. Но эти же процессы усиливают маргинализацию об щественных низов и опирающихся на них радикальных политических групп. Это достаточно деликатная тема, и мне не приходилось встречать научные исследования по этой проблеме. В условиях национального и социально-со словного неравноправия, когда положение человека в обществе определя лось не его способностями, а его национальностью или принадлежностью к тому или иному сословию, роду, племени, клану, тейпу, во главе недоволь ных масс, социальных движений и радикальных групп становились наиболее способные и активные люди той или иной нации, угнетенного класса или со словия.
Однако уже в советском обществе национальные и сословные разли чия перестали играть прежнюю роль. Дети рабочих и служащих, дети самых бедных крестьян получили доступ к образованию и продвижению наверх. Выходцы из социальных низов, обладавшие талантами, способностями) сильной волей, могли подняться в высшие слои общества, выдвинуться в на уке, искусстве, политике, армии, во всех сферах общественной и культурной жизни. При этом выходцы из провинции нередко опережали выходцев из столичных семей.
Перемены последних лет позволили многим людям, не входившим ра нее в круги советской номенклатуры и почти не имевшим шансов на вы движение, преуспеть в сфере бизнеса и в политике. Но люди, добившиеся успеха, обычно выбывают из числа потенциальных лидеров радикальной
НАРОД И ВЛАСТЬ 23
политической оппозиции. Их борьба и их начинания имеют иной характер и иное измерение. В условиях социально защищенного и демократическо го общества низы этого общества пополняются, главным образом, за счет маргиналов. Это обстоятельство существенно сокращает интеллектуаль ные ресурсы и политические возможности радикальной оппозиции и ее лидеров.
«Историческая усталость» народа
Одной из важных причин пассивности и даже беспомощности народа перед лицом выпавших на его долю испытаний В. Белоцерковский считает «историческую усталость» народа. «Эта тяжелая усталость народа, — пояс няет он, — которая накопилась в нем за прошедший век. Ей было с чего на копиться: жестокие войны, революции, коллективизация, индустриализа ция, а теперь вот и «капитализация». Все эти события и периоды требовали от людей колоссального напряжения, тяжелейшего труда и к тому же выби вали преждевременно из жизни самых активных и непокорных людей»^.
Трудно не согласиться с этим суждением. В первой половине XX века народы России пережили одно за другим несколько страшных кровопуска ний, которые не могли не оставить следа даже на генетическом уровне на циональной жизни. Революция и Гражданская война привели к уничтоже нию или изгнанию из страны не только большей части дворянства и аристо кратии, но также буржуазии, купечества и духовенства. Было в значитель ной мере истреблено казачество. Но погибла или подверглась деклассиро-ванию и большая часть промышленного пролетариата. Из 3—4 миллионов квалифицированных рабочих, имевшихся в России в 1916 году, к 1922 году сохранилось едва ли 500—600 тысяч. В 1922 году из Советской России бы ла изгнана значительная часть российской интеллигенции, которую не мог ли заменить поспешно подготовленные «красные профессора». Жестокая кампания «раскулачивания» 1929 — 1933 годов привела к уничтожению экономически и социально наиболее активной части крестьянства, затронув при этом не только относительно богатых крестьян, но и верхи среднего крестьянства.
Была подавлена и поднявшаяся на гребне нэпа новая российская бур жуазия, массовые репрессии были проведены и против «буржуазных специ алистов». В середине 30-х годов был физически истреблен актив самбй Коммунистической партии и Советского государства, его хозяйственные и военные кадры. Нельзя не отметить, что в Китае именно эти слои КПК и нового государства, подвергшиеся репрессиям, но не истреблению в годы «культурной революции», составляют основу нынешнего руководства этой страны. В годы Отечественной войны погибла ббльшая часть социально и физически здоровой и активной советской молодежи. В каждый из 1400 дней этой беспримерно тяжелой войны погибало 10 тысяч человек. Это бы ли потери фронта, но очень много людей погибало и в тылу. «Историчес кая» усталость народа по-разному влияет на поведение разных поколений. Но она несомненно отражается и на поведении всей нации.
Однако, кроме чувства «исторической усталости», на поведение наро да оказывает влияние и простое чувство усталости, связанное с огромны ми тяготами и нагрузками повседневной жизни в условиях еще малоциви лизованного рынка. Всероссийский центр изучения общественного мнения провел в конце 1996 года экспресс-опрос по многим проблемам жизни рос сийских граждан. На вопрос «Какие чувства появились и окрепли у окру жающих вас людей за прошедший год?» только 20 процентов опрошенных назвали чувство «надежды». 17 процентов российских граждан сказали о «страхе» и 16 процентов — о «растерянности». 29 процентов граждан ис-
P. МЕДВЕДЕВ 24
пытывали к концу года «озлобленность», а 43 процента — чувства «уста лости» и «безразличия». Газета «Сегодня» поместила данные этого опроса под заголовком «Количество оптимистов среди россиян уменьшается»^.
Страх безвластия
Историческая память народа порождает у российских граждан не толь ко усталость, а и страх перед анархией и безвластием. Недовольство влас тью велико, но оно связано в первую очередь с ее неэффективностью. Ни кто не хочет беспорядков и тем более возможной гражданской войны. По сравнению с началом века население главных российских губерний возрос ло вдвое, а главное, оно живет по преимуществу в городах со сложной сис темой жизнеобеспечения. Сам характер протеста не может быть поэтому одинаковым сегодня и 80 лет назад, когда в домах большинства жителей не было ни газовых плит, ни электричества, ни центрального отопления, ни теплой воды на кухне и в ванной, ни лифтов, ни телефона и телевизора. Не было в городах ни метро, ни современной системы общественного транс порта.
Этот страх перед безвластием лишь частично объясняет тот необыч ный для нашей страны «феномен Ельцина», о котором говорят не только историки и социологи, но и психологи. Массированная критика Ельцина в печати началась еще в 1988 — 1990 годах, но уже тогда эта критика лишь увеличивала его популярность и авторитет. Перемены 1992 — 1995 годов подорвали этот авторитет, но не столь уж значительно, что и позволило ему выиграть выборы 1996-го. Критика в адрес Ельцина возросла в 1997-м. Бестселлером года стала книга А. Коржакова. Усилились нападки в адрес Ельцина со стороны западных наблюдателей и корреспондентов. И речь идет не только о вспыльчивости, авторитаризме или злоупотреблении алко голем. «Худо-бедно мы наблюдали Ельцина в самых разных ипостасях и сказать о нем можно многое, — писал итальянский журналист Дж. Кьеза в книге, которая была издана в начале прошлого года в Италии, а осенью и в России. — Что он груб, циничен, склонен выжимать своих соратников до капли и затем жертвовать ими, сваливая на них всю ответственность, что он исчезает в самые деликатные моменты, чтобы спокойно отдать на растер зание кого-нибудь из своих верных людей, невежественен в экономике, не способен критически воспринимать лесть и любит окружать себя царской роскошью... Но главная его черта другая. Он — лжец. До такой степени, что отрицал факт бомбардировок в Чечне, демонстрировавшихся в то же самое время телевидением всего мира»".
В январе 1998 года британская телекомпания Би-би-си начала демон страцию и продажу большого телефильма из двух частей «Царь Борис Ель цин». Этот фильм сделан на очень высоком уровне, интервью репортерам дают Дж. Буш и Дж. Бейкер, а также многие другие известные политики Запада. Фильм помогали делать Горбачев и Шушкевич, Кравчук и Руцкой, Хасбулатов и Коржаков. При этом телефильм явно антиельцинский — рос сийский президент показан не просто как самодур, а почти как бандит. Сце ны расстрела и разгона парламента даны с симпатией к Верховному Совету и Хасбулатову, а не к Ельцину и его генералам. Вторая часть фильма посвя щена Чечне, и Ельцин выглядит здесь еще хуже. Этот фильм свидетельст вует о явной смене ориентации на Западе по отношению к Ельцину. Можно предположить, что анализ западных экспертов говорит, что продолжение нынешней политики приведет к власти коммунистов, и потому влиятельные западные группы начинают искать альтернативу ей.
Но мало кто сомневается в том, что Ельцин, если здоровье его не под ведет, останется президентом России до 2000 года. Доктор политических
НАРОД И ВЛАСТЬ 25
наук В. Пастухов писал по этому поводу: «Кем и чем бы ни был Ельцин раньше, сегодня он — воплощение легитимности в глазах массы. Для мас сы он вышел из прошлого, из истории и принес с собой все атрибуты вла сти. Он есть олицетворение Власти безотносительно к тому, хороша эта власть или плоха. Он символ не конкретной власти, а Власти как таковой, как властного могущества вообще. Власть есть ценность сама по себе, в том числе и как антипод безвластию, беспорядку, хаосу. Исторически рус ским присущ апокалиптический страх перед сменой власти. Конец данной им на сегодня власти они склонны рассматривать как конец власти вообще. Поэтому в России более, чем в других культурах, власть держится силой инерции. Для преодоления этой инерции требуется время и значительные усилия. Ценность власти переносится массовым сознанием на фигуру пре зидента. В превращенной форме традиционное отношение россиян к влас ти вылилось в положительное восприятие ими Ельцина. Тезис о том, что поддержка Бориса Николаевича связана с одобрением проводимой им по литики, — ложен. Ельцин поддерживается массами независимо от того, ка кую политику он проводит) а часто и вопреки ей. Эта поддержка оказыва ется, скорее, на подсознательном, чем на сознательном уровне. Переклю чение Ельциным авторитетно-властных ориентаций населения на себя можно считать одним из самых исключительных достижений»^. Не все со гласятся с этими тезисами Пастухова, но в них несомненно имеется значи тельная доля истины.
Надо ли звать народ к топору?
В конце XIX и в начале XX века многие из лидеров и идеологов оппо зиционных партий выступали за революционное насилие и призывали на род «к топору». Не исключались при этом ни террор, ни гражданская вой на. Сегодня таких призывов не выдвигают даже самые радикальные из оп позиционных лидеров. Хотя слова Зюганова о том, что «Россия исчерпала свой лимит на революции» и подвергаются критике его оппонентами среди коммунистов, никто из них не идет дальше предложений о всеобщей поли тической стачке. «Может показаться странным, — констатирует в газете «Правда пять» Д. Баранов, — но бедный человек в нашей стране не рево люционен». Каким же образом, задается вопросом автор, привлечь народ ные массы на сторону оппозиции? «Может быть, в новых условиях религи озное чувство заменит революционизирующую роль голода? Но тогда идея, предлагаемая оппозицией, чтобы повлечь за собой людей постиндус триального общества, должна иметь силу Моисеева завета, слова Магоме-та и проповеди Лютера, никак не меньше». Баранов даже предлагает на чать разработку такой религии, основанной на индуистском учении о пере воплощении душ. «Хорошую религию придумали индусы, — повторяет он вслед за Высоцким. — Вы не сможете убедить «нового русского», что по лучение прибыли по высокой ставке ГКО является нарушением заповеди «не укради»... А вот если он будет уверен, что спустя годы он вновь родит ся в семье рабочего, которого он разорил, или того хуже — уродом какой-нибудь чернобыльской зоны, его социальное поведение будет носить на се бе печать этого загробного опасения»^.
Я отнюдь не против идеи о вечности духовной субстанции, но сегодня это — философия) а не религия, ибо время, когда было возможно зарожде ние массовых религий, прошло и никому не дано сегодня стать новым Ма-гометом. В этом нет и нужды. Тот же Баранов с явным сожалением гово рит, что не только в Москве, но и в остальных крупных городах становятся все более популярными идеи социал-демократического и отчасти социалис тического толка: большинство людей вовсе не прочь поправить свое соци-
P. МЕДВЕДЕВ 26
альное положение, но без коренной ломки, без риска. «Г^е же созреть те перь, — восклицает он с отчаянием, — революционной ситуации?»^ Это, однако, не повод для отчаяния, но основание для надежды.
В Западной Европе победа социал-демократических идеологий над коммунистическими была связана не только с относительным благополучи ем рабочего класса и демократическими традициями, но и с неприятием то талитаризма. В современной России рабочий класс и народ в целом далеки от благополучия, но их исторический опыт отвращает их как от тоталита ризма, так и от дикого капитализма. Это и ведет в новой России к росту по пулярности идей демократического и гуманного социализма, основанного на многоукладной экономике и не отрицающего многих ценностей как тради ционного, так и современного западного общества. Но это особая проблема, которая требует отдельного разговора.
примечания
' «Вопросы экономики», 1997, № 5, стр. 77. ^«Мир России», 1996, №2, стр. 91.
" Из материалов информационно-аналитического центра АО «регион» (1997, № 49). •* «Московские новости», 1988, № 49, стр. 6. ^ «Независимая газета», ]9 февраля 1997 года. ^«Свободная мысль», 1996, № 6, стр. 14. ^«Советская Россия», 21 декабря 1995 года. "«Правда-5», 14—21 февраля 1997 года. " «Дуэль», 1996, № 22.
'"«Российская газета», 13 января 1998 года. " «Новая газета», 12—18 января 1998 года. ^«Известия», 5 марта 1997 года. ^«Правда России», 19 декабря 1996 года. '•* «Общая газета», 16—22 октября 1997 года. ^ Все данные здесь предоставлены автору Жоресом Мерведевым. ^Г. Попов. Снова в оппозиции. М., 1994, стр. 154. ^«Сегодня», 12 января 1998 года. '"Аналитический центр при президенте Российской Федерации. «Московский мониторинг», 26
октября 1995 года.
'"«Мир России», 1996, № 2, стр. 95. ^ «Полис», 1993, № 5—6, стр. 76. ^ «Полис», 1996, № 4, стр. 7.
^ Аналитическая серия независимого фонда Центра политических технологий «Российские по литические партии» (1997, вып. 2). " «Аргументы и факты», 1997, № 44, стр. 2. ^«Независимая газета», 26 ноября 1997 года. " «Свободная мысль», 1997, № 12, стр. 78. ^ «Советская Россия», 4 января 1998 года.
^ Аналитическая группа Информационно-аналитического управления аппарата Совета Феде рации. (Вып. № 1, 1 октября 1997 года.) ^«Правда», 28 июля 1993 года. ^«Российский обозреватель», 1997, № 2, стр. 101. ^ «Общая газета», 20—26 февраля 1997 года. ^ «Новая газета», 7—13 апреля 1997 года. ^«Сегодня», 31 декабря 1996 года. "Дж. Кьеза. Прощай, Россия! М„ 1997, стр. 72. "«Полис», 1997, № 4, стр. 35. ^«Правда-5», 9—16 января 1998 года. •^ Там же.