Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Оглавление
Введение
Глава 1. Общая характеристика преступлений против правосудия
.1 Понятие правосудия
.2 Правосудие и уголовный закон: история развития
.3 Характеристика объективных и субъективных признаков преступлений против правосудия
1.3.1 Правосудие и расследование преступлений как объект преступлений
1.3.2 Объективная сторона преступлений против правосудия
.3.3 Субъективная сторона преступлений против правосудия
.3.4 Субъект преступлений против правосудия
Глава 2. Классификация преступлений против правосудия
.1 Классификация преступлений против правосудия и ее отражение в системе Особенной части УК Украины
2.2 Преступления против правосудия, совершаемые специальным субъектом
.2.1 Преступления, совершаемые работниками органов, осуществляющих правосудие.
2.2.2 Преступления, совершаемые лицами, обязанными содействовать отправление правосудия или не препятствовать его осуществлению
.2.3 Преступления, совершенные лицами, в отношении которых судом применена мера правового принуждения
2.3 Преступления, совершаемые лицами, наделенными общими признаками субъекта преступления
2.3 Преступления против лиц, которые участвуют в отправлении правосудия
Глава 3. Проблемы классификации и законодательной регламентации преступлений против правосудия
3.1 Проблемы законодательной регламентации уголовно-правовых норм о преступлениях против правосудия
.2 Проблемы классификации преступлений против правосудия
Заключение
Список используемой литературы
Когда человек хочет убить тигра, он называет это спортом; когда тигр хочет убить его самого, человек называет это кровожадностью.
Разница между преступлением и правосудием ничуть не больше.
ШОУ Джордж Бернард
Введение
В государстве, провозгласившем, что права и свободы человека и гражданина определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления, правовых, судебных органов, правосудие приобретает особое значение, становится важнейшим гарантом прав и свобод. Но выполняющее столь важную задачу правосудие само нуждается в охране, в том числе и с помощью уголовно-правовых средств, ибо совершаемые в сфере процессуальных отношений общественно-опасные деяния по своим последствиям сравнимы с наиболее тяжкими преступлениями.
В структуре официально зарегистрированной преступности, посягательства против правосудия занимают незначительное место. Их доля в общем количестве известных компетентным органам преступлений в среднем составляет не более 1 %. Однако интерес к их изучению от этого не теряется. Во-первых, весьма велика степень латентности преступлений против правосудия. Во-вторых, чрезвычайно высока их общественная опасность.
Следует сказать, что данная тема является достаточно актуальной, так как мы повседневно сталкиваемся с хроническими болезнями –фальсификацией уголовных дел, обвинительным уклоном, нарушением прав человека. Судебная практика испытывает затруднения в квалификации ряда деяний. Вероятно, это обстоятельство также негативно сказывается на уголовно-правовом реагировании на нарушения в сфере осуществления правосудия. По некоторым из указанных в УК нормам не возбуждалось ни одного дела. Эти и другие моменты также показывают несомненную актуальность избранной нами темы исследования.
Действенность уголовно-правовых средств защиты правосудия во многом зависит от того, насколько четко определены законодателем основания и условия их использования. Однако в регламентации ответственности за данного рода преступления имеются, на наш взгляд, существенные недостатки, нередко мешающие реализации положений уголовного закона в соответствии с его смыслом. Ряд общественно опасных посягательств, совершаемых в указанной сфере, оказался за пределами преступного.
В свете сказанного, нам видна необходимость творческого осмысления правосудия как объекта уголовно-правовой охраны, проблемы классификации и квалификации подобных деяний. Таким образом, цель нашей научной работы –всесторонне изучить правосудие как объект уголовно-правовой охраны, а именно: понятие, объект, объективную сторону, субъект, субъективную сторону, классификацию, квалификацию преступлений против правосудия и проблемы, связанные с данными видами преступления. Средством реализации указанной цели является решение следующих задач:
Правовой основой исследования являются: Конституция РФ, уголовное, административное, уголовно-процессуальное, гражданско-процессуальное, арбитражно-процессуальное законодательство Российской Федерации. В качестве эмпирической базы работы использованы опубликованные материалы, судебная практика. В работе учтены разъяснения Пленумов Верховного Суда РФ по ряду категорий дел.
В своем исследовании мы опирались на уже имеющийся багаж теоретической мысли отечественных юристов, работавших над уголовно-правовыми проблемами преступлений против правосудия, признавая правильным высказанное 130 лет назад суждение Н. Сергиевского. Известный российский юрист написал: «Национальное направление есть необходимое условие всякого действительного прогресса в уголовном праве; но из этого еще не следует, чтобы русский криминалист мог ограничиться исключительно своим отечественным правом и закрыть глаза перед всем нерусским. Это значило бы из одной крайности удариться в другую, хотя и не худшую, но, во всяком случае, для науки права весьма вредную»2.
Глава 1. Общая характеристика преступлений против правосудия
1.1 Понятие правосудия
В Российской Федерации действует принцип разделения государственной власти на три самостоятельные ветви: законодательную, исполнительную и судебную. Органы правосудия занимают особое положение, обусловленное спецификой выполняемых ими задач и методов деятельности, которые заключаются в отправлении правосудия посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства. Эта специфика, отличающая органы правосудия от других ветвей власти, служит основой для выделения преступлений против правосудия в самостоятельную главу Особенной части3.
Согласно ст. 118 Конституции Российской Федерации правосудие в нашей стране осуществляется только судом.4 К органам судебной власти в Российской Федерации относятся федеральные суды и суды субъектов РФ.
К федеральным судам относятся:
1. Конституционный Суд РФ;
2. Верховный Суд РФ, верховные суды республик, краевые и областные суды, суды городов федерального значения, суды автономной области и автономных округов, районные суды, военные и специализированные суды, которые составляют систему федеральных судов общей юрисдикции;
3. Высший Арбитражный Суд РФ, федеральные арбитражные суды округов (арбитражные кассационные суды), арбитражные апелляционные суды, арбитражные суды субъектов РФ, которые составляют систему федеральных арбитражных судов.
К судам субъектов РФ относятся: конституционные (уставные) суды субъектов РФ, мировые судьи, которые являются судьями общей юрисдикции субъектов РФ.
Вопрос отнесения деятельности Конституционного Суда РФ и конституционных (уставных) судов субъектов РФ к осуществлению правосудия является дискуссионным. Специалисты конституционного и уголовно-процессуального права высказывают противоположные точки зрения.
Среди специалистов в области уголовного права в этом вопросе также нет единства мнений. Одни ученые обосновывают, что деятельность Конституционного Суда РФ, а также конституционных (уставных) судов субъектов РФ не охватывается понятием правосудия применительно к объекту посягательств, предусмотренных главой "Преступления против правосудия". Другие утверждают, что деятельность Конституционного Суда РФ охватывается понятием правосудия и должна включаться в объект уголовно-правовой охраны преступлений, предусмотренных гл. 31 УК. Судьи Конституционного Суда РФ и практические работники придерживаются аналогичного мнения.5 Тем не менее, Конституционный Суд РФ, являясь органом судебной власти, не осуществляет правосудие. Поэтому нормами гл. 31 УК предусмотрена защита деятельности только судов, непосредственно осуществляющих правосудие в рамках гражданского, уголовного и арбитражного судопроизводства.6
В соответствии со ст. 46 Конституции РФ «каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод», реальное соблюдение которых является непременным условием формирования правового государства. Суды призваны рассматривать жалобы на решения и действия органов власти и управления, общественных объединений и должностных лиц, разрешать конфликты между ветвями власти, юридическими лицами, гражданами, применять меры государственного принуждения с целью восстановления нарушенных прав и наказания лиц, виновных в совершении преступлений.7
Роль, место, принципы и деятельность правосудия закреплены в главе 7 Конституции Российской Федерации; Всеобщей декларации прав человека, одобренной Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г.; Конвенции о защите прав человека и основных свобод, одобренной 4 ноября 1950 г. в г. Риме и вступившей в силу 5 мая 1998 г.; Основных принципах независимости судей, одобренных резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 13 декабря 1985 г.; федеральных конституционных законах - "О Конституционном Суде Российской Федерации" от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ; "Об арбитражных судах Российской Федерации" от 28 апреля 1995 г. № 1-ФКЗ; "О судебной системе Российской Федерации" от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ; в законе РФ "О статусе судей в Российской Федерации" от 26 июня 1992 г. № 3132-I с последующими изменениями и дополнениями; в федеральных законах "О судебных приставах" от 21 июля 1997 г. № 118-ФЗ; "О судебном департаменте при Верховном Суде Российской Федерации" от 8 января 1998 г. № 7-ФЗ; "О мировых судьях в Российской Федерации" от 17 декабря 1998 г. № 188-ФЗ; "О народных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации" от 2 января 2000 г. № 37-ФЗ.8
Выделение преступлений против правосудия в самостоятельную главу, помещенную в раздел «Преступление против государственной власти», соответствует конституционным положениям о судебной власти в правовом государстве.
Правосудие –понятие многозначное. В самом общем виде оно означает одну из форм государственной деятельности, имеющей своим содержанием применение права, т.е. правоприменительную или юрисдикционную деятельность. Правосудие в узком или собственном смысле слова можно определить как осуществляемую с участием сторон и участников процесса деятельность суда по рассмотрению и разрешению гражданских и уголовных дел, дел об административных правонарушениях в форме, регламентированной законом.9
В специальной литературе термин "органы правосудия" употребляется в широком и узком смыслах. В широком смысле под органами правосудия понимаются не только суды всех уровней, но и органы, непосредственной задачей которых является содействие правосудию. Это органы, осуществляющие дознание, предварительное следствие, органы прокуратуры, налоговой полиции, подразделения, исполняющие вступившие в силу приговоры, решения, определения и постановления судов. Своей работой они обеспечивают правосудие, их деятельность, как и судебная, осуществляется в определенной процессуальной форме. Все названные органы входят составной частью в механизм государства, образуя при этом систему правосудия.10
Поэтому правосудие как объект уголовно-правовой охраны –понятие более широкое, нежели правосудие в качестве специфического вида государственной деятельности, осуществляемой только судом при рассмотрении уголовных, гражданских и арбитражных дел.11 Данный термин следует рассматривать как систему общественных отношений, призванных обеспечить предпосылки, нормальное осуществление, а также претворение в жизнь результатов охранительной, познавательно-правоприменительной, процессуально-упорядоченной деятельности суда и содействующих ему органов и лиц.12
1.2. Правосудие и уголовный закон: история развития
Российское законодательство на протяжении всей истории своего развития предусматривало ответственность за преступления против правосудия.
Правовые акты дореволюционной России содержали достаточно широкий перечень уголовно наказуемых деяний, препятствующих осуществлению правосудия. Первоначально нормы об ответственности за преступления против правосудия были расположены в различных главах источников права. Такие нормы обнаруживаются уже в «Русской Правде» и княжеских уставах. Так, ст. 20 Пространной редакции «Русской Правды» вполне может рассматриваться в качестве прообраза положения, устанавливающего ответственность за заведомо ложный донос. «А иже свержетъ виру, то гривна кун смертная отроку, а кто и клепал, а тому дати другую гривну; а от виры помечнаго 9 кун» - «если обвиняемый свержет виру, т.е. докажет безосновательность обвинения в убийстве, то он не платит виры, но вносит лишь сметную (от слова сметати –отвергать, отметать) гривну кун –плату представителю княжеской власти –отроку –за участие в суде и оправдании…Обвинитель в качестве наказания за ложное обвинение также вносит отроку ту же сумму». Интерес представляет ст. 14 Синодальной редакции Устава святого князя Владимира и ст. 38 Краткой редакции Устава святого князя Ярослава о церковных судах, где, по сути дела, регламентировалась ответственность за вмешательство в деятельность церковных судов. «А кто установление мое нарушитъ, или сынове мои, или внуце мои, или правнуце мои, или от рода моего кто, от бояр кто, а порушатъ ряд мои и вступятся, в суды митрополичьи, что есмь дал митрополиту и церкви и пископьям по всем градам по правилам святых отецъ, судившие, казнити по закону».13
Например, неправосудие, ответственность за которое уже устанавливалась еще Судебниками 1497 и 1550 гг., относилось к должностным преступлениям, а лжесвидетельство и лжеприсяга - к преступлениям против веры.14
Уложение о наказаниях уголовных и исполнительных 1845 г. содержало ряд статей о преступлениях, посягающих на интересы правосудия. Эти нормы были включены в раздел "Преступления против порядка управления", где предусматривалась ответственность за взлом тюрем, увод или побег находящихся под стражей или надзором, а также в раздел "Преступления, нарушающие общественное спокойствие и порядок", в котором имелась норма об ответственности за лжедонос, лжесвидетельство и ложные показания. Должностные преступления регулировались специальной главой "О преступлениях и проступках чиновников при следствии и суде".15
В Уголовном уложении 1903 г. преступлениям против правосудия была посвящена специальная глава "О противодействии правосудию", которая содержала 22 статьи, устанавливающие ответственность за следующие деяния: лжедонос; лжесвидетельство; подделку или предъявление суду лжедоказательства; лжеприсягу; ложные бесприсяжные показания в собственном деле; недонесение; отказ от представления вещественного или письменного доказательства по уголовному делу; укрывательство; погребение или сокрытие мертвого тела до судебно-медицинского осмотра при отсутствии цели скрыть следы преступления; отказ свидетеля, понятого, сведущего лица (эксперта) или переводчика без уважительной причины исполнять свои обязанности в процессе следствия или судебного рассмотрения дела; освобождение лица, находящегося в местах заключения или под стражей; побег из-под стражи или из места заключения; побег с поселения; побег с каторги; самовольное оставление обязательного места жительства или самовольное пребывание в местах, запрещенных для проживания, а также самовольное пользование правом, которого виновный лишен по приговору суда; нарушение распоряжения суда о невыезде с места жительства или временного пребывания. В данную главу была помещена норма об освобождении от наказания за недонесение и укрывательство, если это касалось преступления, в котором принимал участие сам обвиняемый или члены его семьи, а также если между ним и укрываемым существовали близкие родственные отношения.16
Таким образом, Уголовное уложение 1903 г. содержало достаточно развитую систему норм, способных обеспечить охрану правосудия от преступных посягательств со стороны как служащих государственных органов и присяжных заседателей, так и других лиц (свидетелей, потерпевших, экспертов, переводчиков, арестованных, осужденных, лиц, могущих нарушить отправление правосудия лжедоносом, лжесвидетельством, укрывательством, недонесением и т.д.).17
При всем своеобразии институтов дореволюционного законодательства в сфере преступлений против правосудия основные его положения стали базовыми для советского уголовного законодательства в этой области.
Уже в первые годы советской власти появились специальные нормы об ответственности за преступления против правосудия. Так, декретом ВЦИК от 15 апреля 1919 г. "О лагерях принудительных работ" предусматривалась ответственность за побег из лагерей. Был принят Декрет СНК от 24 ноября 1921 г. о наказании за ложные доносы, который устанавливал ответственность за заведомо ложный донос органу судебной и следственной власти о совершении определенным лицом преступления, а также ответственность за ложные показания, данные свидетелем, экспертом или переводчиком при дознании, следствии или судебном разбирательстве по делу.18
В первом Уголовном кодексе РСФСР 1922 г. преступления против правосудия не выделялись в качестве главы с самостоятельным родовым объектом, а были отнесены к различным главам: контрреволюционным преступлениям, преступлениям против порядка управления, должностным преступлениям, преступлениям против жизни, здоровья и достоинства личности, нарушению правил, охраняющих народное здравие, общественную безопасность и публичный порядок.
Некоторые из норм о преступлениях против правосудия были внесены в Уголовный кодекс 1922 г. позднее постановлениями ВЦИК от 11 ноября 1922 г., от 10 июля 1923 г. и декретом ВЦИК и СНК от 25 августа 1924 г.19
Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. также не имел специальной главы о преступлениях против правосудия. Статьи о соответствующих преступлениях были включены в три главы: "Контрреволюционные преступления", "Преступления против порядка управления" и "Должностные преступления".20
Подобный подход наблюдается и в УК отдельных зарубежных стран. Так, рубрикация «Преступления против правосудия» отсутствует в Codepe № al 1810 г. (Франция), УК Бельгии 1867 г., УК Дании 1930 г., УК Чехословакии 1961 г., УК Нидерландов 1881 г. Как таковой ее нет и в УК ФРГ. Немецкий исследователь Томас Формбаум пишет, что термин «Rechtspflegedelikte» (преступления против правосудия) не упоминается ни в одном промежуточном заголовке, ни в одной статье, что в комплексе «защита правосудия» упорядочены лишь некоторые деликты. Черта защиты правосудия видна лишь применительно к «Aussagedelikte» (криминальные показания), сгруппированным и выделенным законодателем. Вместе с тем автор отмечает, что между немецкими учеными достигнут консенсус в том, что Rechtspflegedelikte существуют, хотя и остается спорным вопрос о принадлежности тех или иных составов к кругу этих деликтов.21
Для последующего развития законодательства характерна тенденция к более эффективной уголовно-правовой охране отношений, складывающихся в области правосудия.
Впервые наиболее активно вопросы ответственности за преступления против правосудия начали разрабатываться в семидесятые годы прошлого столетия, что, вероятно, было обусловлено выделением в УК РСФСР 1960 г. впервые самостоятельной главы о рассматриваемых деяниях. М.И.Бажановым, И.С. Власовым, Я.М. Кульбергом, Ш.С. Рашковской, И.М.Тяжковой (И.М. Черных) и другими учеными были созданы основы теории преступлений против правосудия.
В Уголовном кодексе РСФСР 1960 г. законодатель пошел по пути дифференциации уголовной ответственности за преступления против правосудия, более четкого описания составов и их признаков, исключил ряд деяний, не представляющих большой общественной опасности, ввел ответственность за деяния, которые не были предусмотрены предшествующими уголовными кодексами. В Кодекс 1960 г. были включены такие новые составы преступлений, как привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности (ст. 176); понуждение свидетеля или потерпевшего к даче ложных показаний или эксперта к даче ложного заключения либо подкуп этих лиц (ст. 183); растрата, отчуждение или сокрытие имущества, подвергнутого описи или аресту (ст. 185); укрывательство преступлений (ст. 189); недонесение о преступлениях (ст. 190).22
Впервые преступления против правосудия были выделены в самостоятельную главу, которая включала 15 статей. Эта глава помещалась между должностными преступлениями и преступлениями против порядка управления, что вполне оправданно, поскольку родовым объектом этих трех групп преступлений является правильное функционирование различных аспектов государственного аппарата. Для преступлений против правосудия - это общественные отношения, обеспечивающие нормальное функционирование органов правосудия.23
Начавшаяся в России судебная реформа потребовала укрепления уголовно-правовых гарантий независимости судебной власти в процессе осуществления правосудия. Это нашло отражение и в совершенствовании системы составов преступлений против правосудия, которая в конце 80-х гг. была дополнена нормами об ответственности за вмешательство в разрешение судебных дел (ст. 176.1), об угрозе по отношению к судье и народному заседателю (ст. 176.2), об оскорблении судьи или народного заседателя (ст. 176.3), о неисполнении судебного решения (ст. 188.2), о разглашении сведений о мерах безопасности, принятых в отношении судьи и участников уголовного процесса (ст. 184.1).24
Необходимостью повышения эффективности отбывания наказания обусловлено введение в кодекс серии статей, направленных на пресечение действий, которые посягают на нормальную деятельность исправительных учреждений и на режим отбывания наказания. К ним относятся нормы об ответственности за уклонение от отбывания наказания в виде лишения свободы (ст. 188.1), злостное неповиновение требованиям администрации исправительно-трудового учреждения (ст. 188.3), незаконную передачу запрещенных предметов лицам, содержащимся в исправительно-трудовых учреждениях (ст. 188.4).25
Особенно активизировались исследования проблем законодательной регламентации, дифференциации ответственности за преступления против правосудия с разработкой и принятием Уголовного кодекса РФ 1996 г. Этим вопросам были посвящены работы Е.Р. Абдрахмановой, Т.К. Агузарова, С.Э.Асликяна, В.А. Блинникова, И.Ю. Буневой, М.А Гараниной, М.Р.Гарафутдинова, Ю.М. Демина, С.А. Денисова, И.В. Дворянскова, А.И.Друзина, Э.В. Зеренкова, В.Д. Иванова, М.М. Курбанова, В.М.Колесника, Л.В. Лобановой, и др.
В Уголовном кодексе РФ 1996 г. сохранена система норм об ответственности за преступления против правосудия. С учетом того, что судебная власть –самостоятельная ветвь власти, ей отведена отдельная глава в разделе "Преступления против государственной власти".
В структуре норм Особенной части Кодекса 1996 г. исследуемые составы занимают такое же место, как и в Кодексе 1960 г., т.е. они расположены между должностными преступлениями и посягательствами на порядок управления.
В Уголовном кодексе 1996 г. нормы о преступлениях против правосудия подверглись значительным изменениям, связанным со стремлением законодателя обеспечить максимальную уголовно-правовую охрану лиц, осуществляющих правосудие, и других участников судопроизводства, а также стабильность приговоров, решений и других судебных актов. Эта цель достигается путем дополнения указанных норм новыми составами, расширения в ряде случаев пределов ответственности и их дифференцирования, конкретизации формулировок составов и их квалифицирующих признаков, введением дополнительных квалифицирующих признаков.26
Определенным изменениям подверглись и санкции статей о преступлениях против правосудия. Увеличилось число статей, предусматривающих штраф, который является наиболее распространенным видом наказания в данной группе преступлений. Включены новые виды наказаний: арест, обязательные работы, ограничение свободы, которые составляют альтернативу лишению свободы.
Анализ изменений, внесенных в УК РФ 1996 г., позволяет сделать вывод о том, что на данном этапе законодатель пытается обеспечить охрану отношений по отправлению правосудия в основном за счет расширения сферы уголовной ответственности.
Вместе с тем тенденции гуманизации уголовного законодательства, дифференциации ответственности, создания условий для реализации принципа экономии репрессий проявляются и в декриминализации ряда преступлений против правосудия, предусмотренных Уголовным кодексом 1960 г.
Уголовный кодекс 1996 г. декриминализировал, например, такой вид причастности к преступной деятельности, как недонесение о преступлениях. Практическая ненаказуемость этого деяния связана с тем, что недонесение часто сопряжено с заранее не обещанным укрывательством либо с соучастием в преступлении. В обоих случаях оно не требует самостоятельной квалификации, является частью более тяжкого преступления и охватывается статьей об ответственности за него.27
В норме об ответственности за укрывательство законодатель значительно сузил рамки состава по сравнению с аналогичной нормой в УК 1960 г. В действующем Кодексе предусмотрена ответственность за укрывательство лишь особо тяжких преступлений.
Статьи об ответственности за ложные показания (ст. 307), за отказ свидетеля или потерпевшего от дачи показаний (ст. 308), за укрывательство преступлений дополнены примечаниями, согласно которым: а) свидетель, потерпевший, эксперт или переводчик освобождаются от уголовной ответственности за дачу ложных показаний, если они до вынесения приговора или решения добровольно заявят о ложности данных ими показаний, заключения или о заведомо неправильном переводе; б) не подлежит ответственности лицо, отказавшееся от дачи показаний против себя самого или своих близких; в) не подлежит уголовной ответственности за заранее не обещанное укрывательство преступлений лицо, являющееся супругом или близким родственником совершившего преступление.28
Свидетельством гуманизма действующего уголовного законодательства является также декриминализация таких предусмотренных в УК 1960 г. деяний, как злостное неповиновение требованиям администрации исправительного учреждения и незаконная передача запрещенных предметов лицам, содержащимся в местах лишения свободы и следственных изоляторах. За совершение указанных действий уголовно-правовая ответственность заменена дисциплинарной и административной. Практика показывает, что угроза уголовного наказания не обеспечивает предотвращения данных правонарушений, поэтому их пресечение и профилактика наиболее эффективны в рамках исправительного учреждения при надлежащей деятельности администрации (строгом соблюдении закона, контроле, правильном подборе мер взыскания).29
Суммируя сказанное, подчеркнем, что интересы правосудия не должны рассматриваться в качестве основного защищаемого блага, если они охраняются в совокупности с другими, более важными общественными отношениями, особенно в тех случаях, когда их нарушение соответствующим преступлением необязательно. В то же время, когда интересы правосудия являются именно теми интересами, которые ущемляются в большей степени, нежели другие, именно они должны определять основной объект уголовно-правовой охраны.30
1.3 Характеристика объективных и субъективных признаков преступлений против правосудия
1.3.1 Правосудие и расследование преступлений как объект преступлений
В настоящее время существует множество толкований термина «преступления против правосудия». Каждый автор учебника, монографии, статьи определяет это понятие по-своему. Одним словом, сколько юристов, а мнений в 2-3 раза больше.
Так, например, профессор Гаухман пишет: преступления против правосудия –это общественно-опасные деяния, непосредственно посягающие на отношения, обеспечивающие интересы правосудия, ответственность за которые предусмотрена ст. 294-316 главы 31 УК РФ.31
По-мнению профессора Иногамовой-Хегай Л.В., преступления против правосудия –это посягательство на правильную нормальную деятельность органов предварительного следствия, дознания, уголовно-исполнительных и судебных органов по всестороннему и объективному расследованию преступлений, правильному разрешению уголовных, гражданских и административных дел, надлежащему исполнению судебных решений.32
Мы тоже попытались сформулировать в данной научной работе свое толкование исследуемого термина. Итак, преступления против правосудия - это посягательства на правильную нормальную деятельность органов предварительного следствия, дознания по всестороннему и объективному расследованию преступлений, судебных органов по правильному разрешению дел, уголовно-исполнительных органов по надлежащему исполнению судебных решений.
Родовым объектом преступлений против правосудия являются общественные отношения по осуществлению государственной власти. В литературе высказано мнение о том, что родовым объектом преступлений против правосудия являются общественные отношения, обеспечивающие нормальное функционирование органов правосудия. С таким определением родового объекта трудно согласиться, так как в данном случае допускается смешение родового и видового объектов.33
Видовым (или групповым) объектом является совокупность общественных отношений, обеспечивающих нормальную, строго регламентированную законодательством деятельность судов и органов, ему в этом содействующих, по реализации задач и целей правосудия. Иными словами, преступления, указанные в главе 31 УК РФ, в целом посягают на интересы правосудия.34
Правильное установление видового объекта преступлений против правосудия имеет большое значение для отграничения преступлений против правосудия от иных преступлений, совершаемых должностными лицами органов суда, прокуратуры, дознания и следствия. Судья, получивший взятку за вынесение правильного решения по гражданскому иску в пользу истца, посягает на нормальную деятельность государственного аппарата, его авторитет. При этом отношениям, обеспечивающим интересы правосудия, вред не причиняется.
Специфика видового объекта преступлений против правосудия позволяет отграничить их от преступлений против порядка управления, сопряженных с воздействием на физическую неприкосновенность должностных лиц. Избиение обвиняемым следователя органов МВД при проведении допроса посягает на отношения, связанные со сбором доказательств по уголовному делу, и охватывается нормой о преступлении против правосудия (ст. 296 УК РФ). Аналогичное избиение следователя, привлеченного для обеспечения общественного порядка и общественной безопасности, посягает на отношения по реализации порядка управления и влечет ответственность по ст. 318 УК РФ.35
Непосредственным объектом преступлений против правосудия являются конкретные общественные отношения, обеспечивающие реализацию конституционных принципов правосудия по правильной деятельности судов, органов прокуратуры или следствия, дознания или уголовно-исполнительных органов по осуществлению правосудия.
Большинство преступлений против правосудия являются двуобъектными и многообъектными. Составы ряда преступлений предусматривают наличие дополнительного непосредственного объекта, являющегося обязательным или факультативным. В этом качестве выступают общественные отношения, которые обеспечивают реализацию прав и законных интересов физических или юридических лиц, вовлеченных в процесс осуществления правосудия, либо интересов общества и государства.36 Наличие дополнительного непосредственного объекта повышает общественную опасность рассматриваемых преступлений и влечет усиление уголовной ответственности за их совершение. Так, простой состав принуждения к даче показаний карается лишением свободы на срок до трех лет (ч. 1 ст. 302 УК РФ). Если такое принуждение сопровождается воздействием на телесную неприкосновенность личности (дополнительный непосредственный объект - здоровье потерпевшего), то лицо может быть осуждено к лишению свободы на срок до восьми лет.37
При совершении ряда преступлений против правосудия вред может быть причинен и личности, например, при посягательстве на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование (ст. 295 УК), при угрозе или насильственных действиях в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования (ст. 296 УК), неуважении к суду (ст. 297 УК) и т.д. В таких случаях жизнь, здоровье, честь и достоинство, законные права и интересы личности выступают в качестве дополнительного непосредственного объекта преступлений против правосудия.38
В некоторых преступлениях обязательным признаком состава является предмет преступления, а также потерпевший. В составе фальсификации доказательств предметом преступления выступают вещественные и письменные доказательства (ст. 303 УК РФ), предметом разглашения данных предварительного расследования является информация о данных, не подлежащая оглашению (ст. 310 УК РФ).39
Особого внимания заслуживает вопрос о потерпевшем в преступлениях против правосудия. Потерпевший в посягательствах, соединенных с воздействием на жизнь, здоровье, честь, достоинство, имущественные и иные его права либо законные интересы, определяется по-разному. Например, в ст. ст. 295 и 296 УК РФ называются: судья, присяжный заседатель, иное лицо, участвующее в отправлении правосудия, прокурор, следователь, лицо, производящее дознание, защитник, эксперт, судебный пристав, судебный исполнитель и их близкие. В ст. 311 УК РФ перечень потерпевших дополняется указанием на других участников уголовного процесса.
Необходимо отметить, что лица, являющиеся потерпевшими в одних преступлениях, по другим деяниям против правосудия могут быть субъектами преступлений. Так, например, в преступлении о посягательстве на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование, одними из потерпевших могут быть профессиональные судьи (ч. 1 ст. 295 УК РФ), а в преступлении, предусмотренном ст. 305 УК РФ, профессиональный судья является субъектом вынесения неправосудного приговора, решения или иного судебного акта. Четкое определение круга лиц, называемых в нормах о преступлениях против правосудия в одних случаях потерпевшими, в других - субъектами преступления, необходимо для правильного установления пределов уголовной ответственности.40
Большинство понятий, используемых в УК РФ при обозначении потерпевшего, раскрываются в нормах соответствующих федеральных законов. В ст. 311 УК РФ, устанавливающей ответственность за разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса, под последними следует понимать участников уголовного судопроизводства. Раздел же II "Участники уголовного судопроизводства" УПК РФ полностью посвящен понятию и правовому положению каждого такого участника. Статьи 29 - 36 гл. 5 указанного раздела раскрывают правовой статус судьи, суда (например, ст. 29 раскрывает полномочия суда, ст. 30 - состав суда). В ст. 311 УК РФ из участников уголовного процесса (судопроизводства) конкретно перечислены помимо судьи присяжный заседатель, иное лицо, участвующее в отправлении правосудия, судебный пристав, судебный исполнитель, потерпевший, свидетель и их близкие. Понятия судебного пристава, судебного исполнителя, потерпевшего рассмотрены соответственно в ст. ст. 40, 42 гл. 6 "Участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения" УПК РФ. Статья 56 гл. 8 "Иные участники уголовного судопроизводства" УПК РФ раскрывает понятие "свидетель".
К числу потерпевших в ст. 311 УК РФ отнесен судебный пристав. Согласно ст. 40 УПК РФ к органам дознания отнесены Главный судебный пристав РФ, Главный военный судебный пристав, Главный судебный пристав субъекта РФ, их заместители, старший судебный пристав, старший военный судебный пристав, старшие судебные приставы Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ. Как следует решать вопрос о квалификации деяний, связанных с разглашением сведений о мерах безопасности, принимаемых относительно судебного пристава? По-видимому, этот вопрос может быть разрешен в зависимости от правового положения судебного пристава. Если рассматриваемое разглашение связано с выполнением судебным приставом полномочий как участника уголовного процесса (к примеру, в связи с выполнением полномочий лица, осуществляющего дознание, либо по исполнению вынесенного судебного акта и т.п.), то это деяние следует квалифицировать по ст. 311 УК РФ.
Когда подобные действия совершаются в отношении судебного пристава, являющегося участником гражданского, арбитражного, конституционного судопроизводства, то ответственность для виновного должна наступать как за преступление против порядка управления в соответствии со ст. 320 УК РФ.41
В соответствии со смыслом ст. 311 УК РФ к другим участникам уголовного процесса (судопроизводства) можно отнести частного обвинителя, гражданского истца и его представителя, представителя потерпевшего и частного обвинителя, защитника, гражданского ответчика и его представителя, специалиста, переводчика, понятого, эксперта, подсудимого.
Согласно п. 30 ст. 5 УПК РФ присяжный заседатель - лицо, привлеченное в установленном настоящим Кодексом порядке для участия в судебном разбирательстве и вынесения вердикта.
В ряде норм о преступлениях против правосудия наряду с судьей, присяжным заседателем называется "иное лицо, участвующее в отправлении правосудия". Иное лицо, участвующее в отправлении правосудия, в большинстве норм названо в одном ряду с судьями и присяжными заседателями. Из сказанного следует, что им может быть такое лицом, которому по закону предоставлено право непосредственно рассматривать и разрешать дело по существу, т.е. осуществлять правосудие. В настоящее время таким лицом является только арбитражный заседатель.
В ст. 297 УК РФ в ч. 1 говорится об оскорблении участников судебного разбирательства, а в ч. 2 - об оскорблении судьи, присяжного заседателя и иного лица, участвующего в отправлении правосудия. К участникам судебного разбирательства относятся все лица, участвующие в судебном процессе, за исключением субъектов, названных в ч. 2 ст. 297 УК РФ.
Этими участниками судебного разбирательства могут быть: прокурор, судебный пристав, свидетель, эксперт, понятой, специалист, переводчик, защитник, потерпевший, подсудимый, секретарь судебного заседания, гражданские истец и ответчик, заинтересованные лица и т.д. Участниками судебного разбирательства по гражданским делам являются лица, участвующие в деле (ст. 34 ГПК РФ). К участникам арбитражного судебного разбирательства относятся лица, участвующие в деле (ст. 40 АПК РФ), а также их представители и содействующие осуществлению правосудия лица - эксперты, свидетели, переводчики, помощник судьи и секретарь судебного заседания (ст. 54 АПК РФ). Соответствующие статьи УПК РФ, АПК РФ, ГПК РФ, другие федеральные законы РФ раскрывают понятие и правовой статус указанных лиц.
Таким образом, подводя итоги данной главы, можно сказать следующее: основным методом уголовно-правовой охраны правосудия является установление ответственности (уголовной) за совершаемые в соответствующей сфере общественно опасные деяния. Подтверждением этому служит история развития российского уголовного законодательства, во многие периоды которой проявлялась тенденция консолидации норм, посвященных преступлениям против правосудия. Признание правосудия самостоятельным объектом уголовно-правовой охраны является закономерным для общества, избравшего своим идеалом правовое государство. Уголовный кодекс в таком обществе должен содержать комплекс предписаний и запретов, которые основным назначением имели бы защиту специфичной своими целями и средствами их достижения деятельности.42
Российской законодатель, обособив в главе 31 действующего УК РФ ряд преступлений и дав им название «Преступление против правосудия», сосредоточил в данной главе общественно опасные деяния, сущностью которых, по его мнению, является посягательство на общественные отношения, входящие в систему ценностей, призванных обеспечить предпосылки, нормальное осуществление и претворение в жизнь результатов охранительной, познавательно-правоприменительной и процессуально-упорядоченной деятельности суда и содействующих ему органов и лиц.43
Интересы правосудия не должны рассматриваться в качестве основного защищаемого блага, если они охраняются попутно с другими, более важными общественными отношениями, особенно в тех случаях, когда их нарушение соответствующим преступлением необязательно. С другой стороны, когда интересы правосудия являются именно теми интересами, которые ущемляются в большей степени, нежели другие, именно они должны определять основной объект уголовно-правовой охраны. Исходя из этого, следует критически отнестись к определению законодателем места отдельных составов преступлений, в частности предусмотренных ныне ст. ст. 174 и 295 УК РФ.44
1.3.2 Объективная сторона преступлений против правосудия
Объективная сторона преступлений против правосудия представляет собой достаточно разнообразные формы противодействия нормальной деятельности органов правосудия. Конкретно это может выражаться, к примеру, в воспрепятствовании осуществлению правосудия и производству предварительного расследования; в вынесении заведомо неправосудного приговора, решения или иного судебного акта, в заведомо ложном доносе, в неисполнении приговора, решения или судебного акта и т.д.
Преобладающая часть преступлений против правосудия совершается путем действия - заведомо незаконный арест, побег из места лишения свободы (ч. 2 ст. 301, ст. 313 УК РФ), исключение составляют отказ свидетеля или потерпевшего от дачи показаний, уклонение от отбывания лишения свободы, а также неисполнение приговора, решения или иного судебного акта.45
Абсолютное большинство посягательств относится к преступлениям с формальным составом, т.е. считаются законченными в момент совершения действий, описанных в диспозиции статьи. Сами действия называются в статье, но для уяснения их признаков необходимо обратиться к Уголовно-процессуальному кодексу и другим процессуальным законам, в которых описывается процедура отдельных следственных и судебных действий (заключение под стражу, предъявление обвинения, вынесение приговора или иного судебного акта и т.д.).46 Растрата имущества, подвергнутого описи или аресту, сконструирована как состав материальный (ст. 312 УК РФ), ряд квалифицированных составов преступлений также относится к материальным (ч. 2 ст. 305, ч. 2 ст. 311 УК РФ).47 Нередко способом совершения преступления является физическое или психическое насилие (ст. 296, 302, 309 УК РФ), применение пытки (ч. 2 ст. 302 УК РФ), в ряде преступлений говорится о его совершении посредством шантажа (ч. 2 ст. 302, ч. 2 ст. 309 УК РФ), с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия (п. "в" ч. 2 ст. 313 УК РФ).48
1.3.3 Субъективная сторона преступлений против правосудия
С субъективной стороны все преступления главы 31 УК РФ совершаются только умышленно. В диспозициях ряда норм содержится указание на заведомость, которая характеризует интеллектуальный момент умысла и означает осознание виновным тех фактических обстоятельств, к которым закон относит данный признак (неправосудность приговора, незаконность ареста, ложность показаний и т.д.).49
С точки зрения профессора Л.В. Иногамовой-Хегай, заведомость означает достоверное знание лицом какого-то обстоятельства. При заведомо ложном доносе (ст. 306 УК РФ) виновный осознает, что сообщаемые им органам власти сведения не соответствуют действительности.50
Мотив и цель совершения преступления предусмотрены как обязательные признаки только в нескольких составах: в целях воспрепятствования осуществлению правосудия (ст. 294 УК РФ), из мести за законную деятельность (ст. 295 УК РФ). В других составах эти признаки для квалификации значения не имеют.51
1.3.4 Субъект преступлений против правосудия
По общему правилу субъекты преступлений против правосудия - вменяемые лица, достигшие 16 лет, т.е. лица, наделенные общими признаками, обязательными для всех субъектов, а также специальные субъекты. Специальными субъектами могут быть должностные лица органов правосудия (ст. ст. 299 - 302 УК РФ и др.), иные должностные лица и управляющие коммерческих и иных некоммерческих организаций (ст. 315 УК РФ), участники судопроизводства: свидетель, потерпевший, эксперт, переводчик, гражданский истец и др. (ст. ст. 303, 307, 308 УК РФ и т.д.).52
Доктор юридических наук, профессор И.Я Козаченко, говоря о субъекте преступлений против правосудия, классифицирует составы преступлений на три группы:
1. преступления, совершаемые должностными лицами и работниками правоохранительных органов, органов правосудия (ст. 299, 300, 301, 302,303, 305, 311 УК РФ).
2. преступления, совершаемые частными и должностными лицами, привлекаемыми к отправлению правосудия или связанными с отправлением правосудия (ст. 294, 295, 296, 297, 298, 304, 306, 308, 310, 312, 313, 316 УК РФ).
3. преступления, совершаемые лицами, в отношении которых правосудие осуществилось, либо лицами, обязанными исполнять судебный акт (ст. 313, 314, 315 УК РФ).
Что касается первой группы, то субъектом здесь могут быть должностные лица и работники органов правосудия, на которых возложены соответствующие функции (привлечение к уголовной ответственности, вынесение приговоров, арест, освобождение от уголовной ответственности и т.п.). Для установления возраста, с которого наступает ответственность за эти преступления, необходимо обратиться к законам, регулирующим деятельность правоохранительных органов («О милиции», «О прокуратуре» и т.д.). В большинстве случаев уголовная ответственность наступает лишь в 18 лет. Субъектом же преступления, предусмотренного ст. 305 УК РФ, могут быть лица, достигшие 25 лет, поскольку по Конституции РФ судьями могут быть лишь граждане России с этого возраста.
Субъектом во второй группе преступлений могут быть достигшие 16-летнего возраста частные лица, должностные лица государственных и муниципальных органов, осуществляющие управленческие функции в коммерческих и иных организациях.
Субъектом преступлений третьей группы может быть лицо, достигшее 16-летнего возраста, отбывающее наказание в виде лишения свободы, либо лицо, обязанное исполнять судебные решения.53
Глава 2. Классификация преступлений против правосудия
2.1 Классификация преступлений против правосудия и ее отражение в системе Особенной части УК РФ
Классификация выступает важным компонентом комплексного исследования актуальных вопросов преступлений против правосудия, позволяет рассматривать эти проблемы в их взаимосвязи и взаимообусловленности. Она помогает выделить существенные связи и установить приоритеты. Помимо этого, классификация способствует более глубокому пониманию системной взаимосвязи проблем и помогает определиться в принятии практических решений.
Уже определение правосудия (в широком смысле) как системы общественных отношений, призванных обеспечить предпосылки, нормальное осуществление, а также претворение в жизнь результатов охранительной, познавательной, правоприменительной, процессуально-упорядоченной деятельности суда и содействующих ему органов и лиц, заставляет предположить, что данный объект уголовно-правовой охраны не может быть представлен как односложное защищаемое благо. Качество посягательства на «правосудие вообще» вряд ли принадлежит какому-либо из преступлений, ответственность за которые предусмотрена ст. ст. 294-316 УК РФ. Напротив, эти преступления затрагивают отдельные стороны процессуальной или постпроцессуальной деятельности либо некоторые отношения, возникающие в ходе указанной деятельности, мешают в большей мере развитию какого-либо одного из свойств последней, которая в своем осуществлении к тому же проходит несколько этапов. Отсюда вытекает необходимость выяснения структуры защищаемого блага, и уже это заставляет усомниться в правильности подхода к определению непосредственных объектов конкретных видов преступлений против правосудия, который является господствующим в юридической литературе. Подход этот заключается в том, что основной непосредственный объект преступления отождествляется с объектом преступлений, включенных в соответствующую главу. При этом ученые либо избегают вообще упоминаний о непосредственных объектах отдельных посягательств против правосудия, либо называют в качестве таковых нормальную деятельность органов прокуратуры, следствия и суда и т. п. Иногда в качестве основного непосредственного объекта указываются деятельность отдельных судов, непосредственно осуществляющих функции правосудия, и деятельность органов, в этом им содействующих. Не случайно, что классификации посягательств, включенных в главу о преступлениях против правосудия, строились в основном по признаку субъекта преступления. Следует при этом подчеркнуть, что единства в классификации достигнуто не было.
В данной работе автор будет придерживаться классификации преступлений против правосудия в зависимости от субъекта преступления их совершившего. На первоначальном этапе логично выделить две группы преступлений против правосудия, одну из которых составят преступления, совершаемые:
В свою очередь преступления, совершаемые в сфере правосудия специальными субъектами, могут подвергаться дальнейшей классификации с учетом тех особых качеств, которыми наделены их исполнители. Такими качествами могут быть:
1. наличие служебных или должностных полномочий (ч. 3 ст. 294, ст. ст. 299-302, ч. 2 и 3 ст. 303, ст. ст. 305, 311, ч. 1 ст. 312 УК РФ, ст. 315 УК), в том числе отнесение к должностным лицам, осуществляющим предварительное расследование или правосудие (ст. ст. 299-302, ч. 2 и 3 ст. 303, ст. 305 УК); возложение обязанности исполнить приговор или иной судебный акт (ст. 315 УК); или обязанности сохранять в тайне сведения о мерах безопасности, применяемых в отношении участников уголовного процесса (ст. 311 УК);
2. обладание процессуальными и постпроцессуальными правами и обязанностями, не связанными или не обязательно связанными с осуществлением должностных полномочий (ч. 1 ст. 303, ст. ст. 307-308, 310, 312-314 УК), включая возложение обязанности содействовать правосудию или осуществлению предварительного расследования (ст. ст. 307-308 УК), обладание полномочиями лица, участвующего в гражданском деле, или его представителя (ч. 1 ст. 303 УК); возложение обязанности сохранять в тайне данные предварительного расследования (ст. 310 УК); наличие обязанности обеспечивать сохранность описанного или подвергнутого аресту имущества (ч. 1 ст. 312 УК); наличие обязанности подвергнуться мерам наказания или процессуального принуждения (ст. ст. 313-314 УК). Особое место в этой группе преступлений, думается, занимает укрывательство (ст. 316 УК РФ), которое также может считаться преступлением со специальным субъектом. Однако в данном случае признаки специального субъекта характеризуют не столько дополнительный комплекс обязанностей и прав, сколько связь между укрывающим лицом и лицом, совершившим преступление. Причем обозначены эти признаки с помощью отрицательных понятий - отсутствие родственных или супружеских отношений.
Классификация преступлений против правосудия с учетом признаков субъекта имеет важное теоретическое и практическое значение. Она помогает сориентироваться, от кого именно защищено правосудие посредством уголовно-правовых ограничений, а также правильно определить лицо, подлежащее привлечению к уголовной ответственности по соответствующей статье уголовного закона55. На наш взгляд, она позволяет увидеть и некоторые недостатки последнего. Так, не всегда оправдано произведенное законодателем объединение в одной части статьи Особенной части УК нескольких составов преступлений. Речь идет о тех случаях, когда один из ассоциированных составов является составом со специальным субъектом, а другой - нет. Такое объединение чревато тем, что в правоприменительной деятельности ввиду сложности толкования подобной нормы признаки субъекта, принадлежащего одному составу, могут быть перенесены на другой, что, собственно говоря, уже происходит в теории при описании составов преступлений, зафиксированных в ч. 2 ст. 312, ст. 315 УК. Не в полной мере учтено в УК и то, что при конструировании санкций за посягательство на один и тот же объект следует учитывать, в какой мере это посягательство было связано со злоупотреблением специальными полномочиями или игнорированием дополнительных обязанностей.
В следующей главе автор структурно и последовательно обоснует свою позицию по данному вопросу, а также раскроет причины несостоятельности других классификаций, предложенных разными авторами в научной и учебной литературе.
2.2 Преступления против правосудия, совершаемые специальным субъектом
Круг субъектов преступлений против правосудия весьма широк. Нормальная работа органов правосудия может нарушаться двумя группами субъектов:
1. во-первых, "изнутри", т.е. должностными лицами органов правосудия и предварительного расследования с использованием предоставленных им властных полномочий (судьями, прокурорами, следователями и т.д.);
2. во-вторых, "извне", т.е. иными лицами, которые обязаны содействовать либо не препятствовать расследованию, судебному рассмотрению дел или исполнению приговоров и решений (свидетелями, экспертами, переводчиками, лжедоносчиками, укрывателями, осужденными и др.).
Специальными субъектами могут быть должностные лица органов правосудия (ст. 299-302 УК и др.), иные должностные лица и управляющие коммерческих и иных некоммерческих организаций (ст. 315 УК), участники судопроизводства: свидетель, потерпевший, эксперт, переводчик, гражданский истец и др. (ст. 303, 307, 308 УК и др.)56.
2.2.1 Служебные и должностные преступления против правосудия
Абсолютное количество зарегистрированных в последние годы преступлений против правосудия, совершаемых должностными лицами органов предварительного расследования и суда, невелико. В то же время данные криминологических исследований свидетельствуют, что подавляющая часть этих преступлений остается латентной, а лица, их совершившие, не привлекаются к уголовной ответственности. Латентность этих преступлений, по оценкам экспертов, достигает 90%. В структуре преступлений против правосудия, совершаемых должностными лицами предварительного расследования и суда, по распространенности преступные посягательства распределяются следующим образом: фальсификация доказательств, незаконное задержание, заключение под стражу или содержание под стражей; принуждение к даче показаний, незаконное освобождение от уголовной ответственности; привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности; вынесение неправосудных приговора, решения или иного судебного акта57. Проявлением осознания необходимости создания сильной судебной власти стало включение в УК РФ значительного числа норм, ставящих правосудие под уголовно-правовую охрану. Одной из важнейших среди них является ст. 294 об уголовной ответственности за воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования.
Воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования (ч. 3 ст. 294). С использованием служебного положения рассматриваемые преступления на практике чаще всего совершают должностные лица, государственные служащие или служащие органов местного самоуправления, а также лица, выполняющие управленческие функции в коммерческой или иной организации (примечания 1-4 к ст. 285 и примечание 1 к ст. 201 УК РФ). Именно служебное положение перечисленных лиц позволяет им гораздо чаще, чем частным лицам, вмешиваться в деятельность суда и органов предварительного следствия и дознания. Основным непосредственным объектом преступления являются отношения, обеспечивающие нормальное осуществление правосудия судом. Устанавливая ответственность за подобный вид преступлений, законодатель учел разнообразие возможностей различных должностных лиц, а также служащих воздействовать на судебную и следственную деятельность и использовал в тексте закона термин "служебное положение". Мы согласны с теми авторами, которые считают, что в ч. 3 статьи 294 УК законодатель по существу предусмотрел ответственность "за специальный вид злоупотребления служебными полномочиями", использование которых "может выражаться как в совершении действий, входящих в компетенцию виновного, так и в превышении должностных полномочий, а также в использовании авторитета должности"58. В связи с этим считаем, что деяние, предусмотренное ч. 3 статьи, имеет дополнительный непосредственный объект, содержанием которого являются общественные отношения в сфере законной деятельности органов государственной власти или местного самоуправления, а также законная деятельность коммерческих или иных организаций. Объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 294, характеризуется как деяние, выражающееся во вмешательстве в какой бы то ни было форме в деятельность суда по осуществлению правосудия с использованием лицом своего служебного положения. Под подобным вмешательством понимается незаконное участие какого-либо лица в осуществлении правосудия с целью изменить его ход в желаемом ему направлении59. Формы вмешательства в осуществление правосудия и производство предварительного расследования, осуществляемого лицом с использованием служебного положения, гораздо разнообразнее форм вмешательства частных лиц. Представляется, что в зависимости от особенностей служебных полномочий лиц, совершающих подобного рода преступления, их можно подразделить на три группы.
. Вмешательство, осуществляемое должностными лицами, которым судьи, присяжные или арбитражные заседатели, прокуроры, следователи или дознаватели подчинены или от которых они зависят по службе.
. Вмешательство, осуществляемое должностными лицами, не обладающими властными полномочиями по отношению к судье, присяжному или арбитражному заседателю, прокурору, следователю или дознавателю, но могущими использовать авторитет занимаемой должности или служебное положение для воздействия на осуществление правосудия или предварительного расследования путем удовлетворения либо ущемления прав и интересов указанных лиц.
. Вмешательство, осуществляемое лицами, способными по роду своей работы повлиять на осуществление правосудия или предварительного расследования60.
Так, П., и.о. начальника РОВД одного из районов Тверской области, был осужден по ч. 3 ст. 294 УК РФ за вмешательство в деятельность следователя в целях воспрепятствования всестороннему, полному и объективному расследованию дела. По делу было установлено, что на территории данного района работала следственная группа, расследовавшая дело по фактам незаконных порубок леса и хищений пиломатериалов. В ходе следствия следователь Т. в установленном законом порядке получил показания свидетеля В. - главы сельской администрации, о причастности к совершению расследуемых преступлений одного из руководителей и одного из сотрудников РОВД. Узнав об этом, П. вызвал в свой служебный кабинет следователя Т. и попросил ознакомить его с протоколом допроса свидетеля В. Когда следователь, ничего не подозревая, принес протокол допроса в кабинет П., тот прочел, а потом молча разорвал и уничтожил его61.
Субъективная сторона преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 294, характеризуется прямым умыслом. Цель рассматриваемого деяния является обязательным признаком состава - это воспрепятствование осуществлению правосудия, т.е. принятию судом законного и справедливого решения по рассматриваемому делу или материалу. Субъект преступления –специальный –должностное лицо, осознающее, что может использовать свое служебное положение с целью воспрепятствования осуществлению правосудия и производству предварительного расследования. На практике между моментом совершения преступлений, предусмотренных ст. 294 УК РФ, и их выявлением проходит достаточно много времени, и тогда результатом преступного вмешательства в осуществление правосудия или предварительного расследования становится принятие необоснованного решения о прекращении уголовного дела, вынесение неправосудного приговора, решения, постановления или определения. В итоге виновное лицо уходит от ответственности либо, наоборот, невиновное лицо привлекается к ней, что не только серьезно дискредитирует судебную и правоохранительную системы, но и причиняет существенный вред интересам конкретных граждан. В связи с этим считаем обоснованным предложение о включении в число квалифицирующих признаков рассматриваемого преступления наступление тяжких последствий62.
4. Отнесение к должностным лицам, осуществляющим предварительное расследование или правосудие (ст. ст. 299-302, ч. 2 и 3 ст. 303, ст. 305 УК);
Привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности (ст. 299 УК РФ). Основной непосредственный объект данного деяния - это отношения, обеспечивающие нормальную деятельность органов дознания, следствия и прокуратуры по осуществлению правосудия. В качестве дополнительного непосредственного объекта выступают законные права и интересы граждан. Потерпевшим может быть признано любое физическое лицо, заведомо незаконно привлеченное к уголовной ответственности. Объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 299 УК РФ, характеризуется в законе как привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности. Следовательно, объективная сторона анализируемого состава преступления имеет сложный характер и выражается в вынесении постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого или составлении обвинительного акта с последующим предъявлением соответствующих процессуальных документов заведомо невиновному лицу. С субъективной стороны привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности может быть совершено только умышленно и притом лишь с прямым умыслом, о чем свидетельствует указание на заведомость.Субъектом рассматриваемого преступления может быть дознаватель или следователь. Именно на этих лиц закон возлагает обязанность составления обвинительного акта (ч. 1 ст. 225 УПК РФ) и вынесения постановления о привлечении в качестве обвиняемого (ч. 1 ст. 171 УПК РФ). Прокурор может рассматриваться как субъект преступления лишь в случае, когда он на основании п. 2 ч. 2 ст. 37 УПК РФ принял дело к своему производству и лично составил, а затем и предъявил постановление о привлечении в качестве обвиняемого или обвинительный акт заведомо невиновному лицу. В этом случае, сохраняя должность прокурора и именуясь прокурором, он фактически приобретает процессуальный статус следователя. В соответствии с ч. 2 ст. 299 УК РФ квалифицированный состав рассматриваемого преступления имеется в случае, когда заведомо невиновный привлечен к ответственности за совершение тяжкого или особо тяжкого преступления. Понятие тяжкого и особо тяжкого преступления раскрывается законодателем соответственно в ч. 4 и 5 ст. 15 УК РФ.
Незаконное освобождение от уголовной ответственности (ст. 300 УК РФ). Общественная опасность этого преступления заключается в том, что нарушается один из основных принципов уголовного судопроизводства, закрепленный в ч. 2 ст. 6 УПК РФ. В соответствии с этим принципом уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания в той же мере отвечают назначению уголовного судопроизводства, что и отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию. Основным непосредственным объектом преступления следует считать общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность органов прокуратуры, предварительного следствия и дознания по осуществлению правосудия и, в частности, реализацию уголовной ответственности. В качестве дополнительного непосредственного объекта могут выступать интересы потерпевшего (например, невозможность требовать восстановления нарушенных прав и возмещения ущерба). С объективной стороны преступление выражается в незаконном освобождении от уголовной ответственности лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, которое заключается в вынесении постановления о прекращении уголовного дела в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления. Субъективная сторона преступления, предусмотренного ст. 300 УК РФ, - прямой умысел. Субъект преступления - специальный. Закон в качестве субъектов преступления называет только прокурора, следователя или лицо, производящее дознание63.
Незаконное задержание, заключение под стражу или содержание под стражей (ст. 301 УК РФ). Общественная опасность этого преступления заключается в том, что оно посягает на важнейшие конституционные права и свободы граждан. В соответствии с ч. 2 ст. 22 Конституции РФ арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению. До судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов. Тот факт, что лицо лишается свободы на основании незаконных решений правоохранительных органов, несомненно, увеличивает степень общественной опасности деяния и позволяет рассматривать данный состав как преступление против правосудия. Таким образом, в качестве основного непосредственного объекта анализируемого состава преступления следует рассматривать интересы правосудия. Дополнительным непосредственным объектом выступает конституционное право граждан на личную свободу и неприкосновенность. Объективная сторона состава преступления, предусмотренного ч. 1 настоящей статьи, заключается в заведомо незаконном задержании. Задержание подозреваемого - мера процессуального принуждения, применяемая органом дознания, дознавателем, следователем или прокурором на срок не более 48 часов с момента фактического задержания лица по подозрению в совершении преступления. Под незаконным задержанием следует понимать такое задержание, которое произведено при отсутствии указанных в законе оснований или с нарушением процессуального оформления, а также задержание лица, подлежащего освобождению. Субъективная сторона преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 301 УК РФ, характеризуется прямым умыслом. Субъект незаконного задержания - специальный. Им могут быть только начальник органа дознания, дознаватель, следователь, прокурор, а также начальник места содержания подозреваемого.
Часть 2 ст. 301 УК РФ устанавливает ответственность за заведомо незаконные заключение под стражу или содержание под стражей.
Согласно УПК РФ заключение под стражу - это мера пресечения, применяемая по судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, за которое уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения. Преступление следует считать оконченным с момента вынесения судьей постановления об избрании в отношении подозреваемого или обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу. Субъективную сторону рассматриваемого преступления составляет прямой умысел. Уголовный кодекс РФ не указывает, кто может быть субъектом заведомо незаконного заключения под стражу. Очевидно, впрочем, что круг виновных должен ограничиваться только специальными субъектами - должностными лицами. Следовательно, субъектом заведомо незаконного заключения под стражу может быть только судья, принявший такое решение. Но судья в этом случае, по нашему мнению, должен отвечать не по ст. 301, а по ст. 305 УК РФ за вынесение судьей заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта. Вышесказанное позволяет внести предложение об исключении из диспозиции исследуемой нормы состава, предусматривающего ответственность за заведомо незаконное заключение под стражу. Название ст. 301 УК РФ в таком случае трансформировалось бы в "Незаконные задержание или содержание под стражей". Диспозиция же части второй исследуемой нормы получила бы следующую формулировку: "Заведомо незаконное содержание под стражей". Содержание под стражей следует признать незаконным, если эта мера пресечения продолжает применяться:
а) после истечения установленного законом срока и при отсутствии его продления;
б) после того, как она была отменена или изменена;
в) после того, как в ней отпала необходимость;
г) при отсутствии законных оснований для продления.
Субъективная сторона рассматриваемого состава преступления характеризуется только прямым умыслом, на что прямо указывает термин "заведомо". Субъект преступления - специальный. Им является только начальник места содержания под стражей (следственного изолятора), который не освободил из-под стражи обвиняемого (подозреваемого) при наличии законных оснований для этого64.
Принуждение к даче показаний (ст. 302 УК РФ). Основным непосредственным объектом принуждения к даче показаний являются общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность органов прокуратуры, предварительного следствия и дознания по осуществлению правосудия. В качестве дополнительного непосредственного объекта следует назвать общественные отношения, обеспечивающие физическую, психическую и нравственную неприкосновенность личности, а также общественные отношения, складывающиеся в сфере охраны собственности. Потерпевшими в данном составе преступления являются подозреваемый, обвиняемый, эксперт, специалист, потерпевший, свидетель. Объективная сторона исследуемого деяния выражается в принуждении к даче показаний или даче заключения указанных лиц путем применения угроз, шантажа или иных незаконных действий со стороны следователя или лица, производящего дознание. При квалификации по признакам объективной стороны принуждение к даче показаний необходимо отграничивать от превышения должностных полномочий (ст. 286 УК РФ). В данном случае необходимо применять правило конкуренции общей и специальной норм, поскольку по всем признакам исследуемое преступление является специальным видом превышения должностных полномочий.
Такой вывод следует из определения Верховного Суда РФ по делу Б. и С., осужденных по п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 286 и ч. 2 ст. 302 УК за то, что как лица, производящие дознание, они принуждали к даче показаний свидетелей с применением насилия и издевательств. Кроме того, являясь должностными лицами, превысили свои полномочия, поскольку с применением насилия и специальных средств совершили действия, явно выходящие за пределы их полномочий и повлекшие существенное нарушение прав и законных интересов граждан. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, рассмотрев уголовное дело по кассационным жалобам осужденных и их адвокатов, приговор изменила и исключила указание об осуждении Б. и С. по п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 286 УК РФ, указав следующее. Признавая Б. и С. виновными по п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 286 УК РФ, суд неправильно применил уголовный закон. В нарушение требований ст. 17 УК РФ совокупностью преступлений было признано одно действие, предусмотренное общей нормой (ст. 286 УК РФ) и специальной нормой (ст. 302 УК РФ).
В соответствии с ч. 3 ст. 17 УК РФ в этом случае содеянное надлежит квалифицировать по ч. 2 ст. 302 УК РФ, а общая норма (п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 286 УК РФ) подлежит исключению из приговора как излишне вмененная65.
Состав преступления является формальным. Преступление окончено с момента принуждения в виде угроз, шантажа, других незаконных действий вне зависимости от того, удалось ли виновному получить необходимые показания или нет. Субъективная сторона принуждения к даче показаний характеризуется прямым умыслом. Субъектом принуждения к даче показаний могут быть следователь или лицо, производящее дознание, а также другое лицо с ведома или молчаливого согласия следователя или дознавателя. Внесенные в 2003 г. в ст. 302 УК РФ дополнения66 расширили круг лиц, признаваемых субъектом принуждения к даче показаний, включив в него любое физическое лицо при условии, что оно действует с ведома или молчаливого согласия следователя или лица, осуществляющего дознание. Употребление столь сложной конструкции, на наш взгляд, породит на практике многочисленные проблемы применения данной нормы, затруднит квалификацию преступных деяний. Кроме того, неясным остается и вопрос: будут ли признаваться преступными действия следователя (дознавателя), давшего согласие на совершение преступления? Следователя (дознавателя) в данном случае нельзя признать ни пособником, ни подстрекателем, ни организатором, ни тем более исполнителем преступления. Ни одно из определений видов соучастников (ст. 33 УК РФ) не признает дачу согласия другому лицу на совершение преступления формой преступной деятельности. Из этого следует вывод о том, что следователь (дознаватель) не может быть признан соучастником в принуждении к даче показаний.
Квалифицирующими признаками принуждения к даче показаний в ч. 2 ст. 302 УК РФ названы применение насилия, издевательств или пытки.
Фальсификация доказательств (ч.2 и ч.3 ст. 303). Статья 303 УК РФ устанавливает ответственность за фальсификацию доказательств по гражданскому делу лицом, участвующим в деле, или его представителем (ч. 1) и за фальсификацию доказательств по уголовному делу лицом, производящим дознание, следователем, прокурором или защитником (ч. 2). Общественная опасность деяния возрастает, если фальсификация доказательств совершена по уголовному делу о тяжком или особо тяжком преступлении, а равно если она повлекла тяжкие последствия (ч. 3). Основной непосредственный объект состава преступления, предусмотренного ч. 2 рассматриваемой статьи, - общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность суда, органов прокуратуры, предварительного следствия и дознания. Дополнительный непосредственный объект - общественные отношения, содержанием которых являются права и законные интересы граждан. Предмет преступления - доказательства по уголовному делу. Статья 74 УПК РФ понимает под ними любые сведения, на основании которых суд, прокурор, следователь, дознаватель, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. В качестве доказательств допускаются показания подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля, заключение и показания эксперта, специалиста, вещественные доказательства, протоколы следственных и судебных действий, иные документы. Объективная сторона преступления заключается в преднамеренном искажении доказательств по уголовному делу путем их подделки, подчистки, внесения исправлений, искажающих действительный смысл доказательства. Преступление окончено с момента приобщения к материалам дела доказательства, фальсифицированного лицом, производящим дознание, следователем, прокурором или защитником. С субъективной стороны преступление совершается с прямым умыслом. Субъекты преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 303 УК РФ, указаны в диспозиции: это лицо, производящее дознание, следователь, прокурор или защитник.
Часть 3 ст. 303 УК РФ предусматривает ответственность за фальсификацию доказательств по уголовному делу при наличии квалифицирующих признаков: а) фальсификация доказательств о тяжком или особо тяжком преступлении; б) фальсификация доказательств, повлекшая тяжкие последствия. Закон не раскрывает содержание понятия "тяжкие последствия", оставляя решение данного вопроса на усмотрение органов расследования и суда в зависимости от конкретных обстоятельств дела. С субъективной стороны преступление совершается с прямым умыслом. В ч. 3 ст. 303 УК РФ субъект преступления не назван. Полагаем, что, исходя из содержания диспозиций ч. ч. 1 и 2 данной статьи, субъектами фальсификации доказательств по уголовному делу о тяжком или особо тяжком преступлении, а равно фальсификации доказательств по такому же делу, повлекшей тяжкие последствия, могут быть признаны только лица, указанные в ч. 2 рассматриваемой статьи, т.е. дознаватель, следователь, прокурор или защитник, а при фальсификации доказательств по гражданскому делу, повлекшей тяжкие последствия, - лица, участвующие в деле, или их представители67.
Вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта (ст. 305). Основным непосредственным объектом преступления являются общественные отношения, обеспечивающие нормальное осуществление правосудия судом. Дополнительным непосредственным объектом альтернативно могут выступать общественные отношения, содержанием которых являются конституционные права и законные интересы конкретного лица (как потерпевшего, так и его близких), а равно охраняемые законом интересы общества и государства. Предметом преступления являются судебные акты, т.е. процессуальные документы, вынесенные судьей (судьями) по существу рассматриваемого вопроса. Объективную сторону состава преступления образует вынесение заведомо неправосудных процессуальных актов, названных в ст. 305 УК РФ. Это всегда активные действия, суть которых - составление приговора, решения, определения, постановления и подписание его судьей (судьями). По конструкции состав преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 305 УК РФ, является формальным. Для признания преступления оконченным не требуется наступления последствий, достаточно совершить деяние - вынести неправосудный судебный акт. Вынесение судебного акта включает его составление и подписание судьей или судьями, в том числе присяжными или арбитражными заседателями. С субъективной стороны рассматриваемое преступление характеризуется прямым умыслом. Субъект преступления - специальный по признаку занимаемой должности - судья (судьи). В п. 54 ст. 5 УПК РФ сказано, что судья - это должностное лицо, уполномоченное осуществлять правосудие.
В ч. 2 ст. 305 УК РФ названы такие квалифицирующие признаки: вынесение незаконного приговора к лишению свободы или повлекшее иные тяжкие последствия. Усиление ответственности за вынесение незаконного приговора к лишению свободы вполне оправданно, так как в иерархии уголовных наказаний лишение свободы является одним из наиболее суровых наказаний (ст. 44 УК РФ). Но, поскольку в законе не названы сроки лишения свободы при вынесении неправосудного приговора, наказание по ч. 2 данной статьи может быть назначено при вынесении неправосудного приговора с лишением свободы на срок в пределах от 2 месяцев до 30 лет (ст. 56 УК РФ) либо пожизненно (ст. 57 УК РФ). На наш взгляд, формулировка данного квалифицирующего признака требует уточнения. Следует указать, какой вид лишения свободы законодатель имеет в виду в данном случае, ибо в ст. 44 нет такого наказания - "лишение свободы", а есть "лишение свободы на определенный срок" и "пожизненное лишение свободы". В законодательном определении этого квалифицирующего признака, на наш взгляд, является лишним словом "суда", так как приговор выносит лишь суд и никакой иной орган. Отнеся конкретизированную характеристику предмета посягательства (приговор суда к лишению свободы) к тяжким последствиям, законодатель оставил открытым перечень тяжких последствий, сказав об "иных тяжких последствиях". Следует заметить, что субъективное отношение к названным в ч. 2 статьи квалифицирующим признакам неодинаково. Если вынести незаконный приговор к лишению свободы можно только желая этого (умышленная форма вины), то к наступлению иных тяжких последствий можно относиться как с умышленной, так и с неосторожной формой вины.
1. Возложение обязанности исполнить приговор или иной судебный акт (ст. 315 УК);
Неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта (ст. 315). Основным непосредственным объектом преступления являются общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность органов по исполнению судебных актов. В данном составе может быть и факультативный дополнительный непосредственный объект - это, например, общественные отношения, содержанием которых являются конституционные права и свободы личности, имущественные права физических и юридических лиц, здоровье, честь и достоинство потерпевшего. Объективную сторону состава преступления альтернативно образует злостное неисполнение судебного акта либо воспрепятствование его исполнению. Неисполнение судебного акта заключается в отказе или уклонении от его исполнения. Отказ может быть выражен как в письменной, так и в устной форме. Уклонение характеризуется таким поведением лица, которое свидетельствует о его фактическом нежелании исполнить судебный акт. Неисполнение может совершаться как действием, так и бездействием. Воспрепятствование - это всегда активные действия, направленные на создание препятствий для своевременного исполнения судебного акта. С субъективной стороны преступление совершается с прямым умыслом. Субъект преступления – специальный. В диспозиции дан исчерпывающий перечень субъектов преступления: а) представитель власти, б) государственный служащий, в) служащий органа местного самоуправления, г) служащий государственного или муниципального учреждения, коммерческой или иной организации.
2. Обязанность сохранять в тайне сведения о мерах безопасности, применяемых в отношении участников уголовного процесса (ст. 311 УК).
Разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса (ст. 311). Преступление относится к двуобъектным деяниям. Относительно непосредственного объекта преступления в литературе высказаны разные мнения. В качестве основного непосредственного объекта предлагается рассматривать правильную деятельность правоприменительных органов68, нормальную деятельность органов правосудия69, нормальную деятельность органов дознания, предварительного следствия и суда70. Безопасность личности участника уголовного процесса и его близких является дополнительным непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст. 311 УК РФ. К обязательным признакам состава относится предмет преступления в виде сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении перечисленных в статье участников уголовного процесса и их близких. Объективная сторона состава преступления заключается в разглашении сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи, присяжного заседателя, судебного пристава, потерпевшего, свидетеля, других участников уголовного процесса или их близких. Разглашение информации может быть совершено в форме действия: в устной беседе, путем передачи документов, демонстрации аудио- или видеозаписи, сообщения в печати, иных средствах массовой информации, по телефонному звонку, по электронной почте и т.д. Меры безопасности могут быть разглашены и путем бездействия: оставлении документов со сведениями о мерах безопасности на столе и т.п. Разглашением следует признавать доведение до сведения хотя бы одного постороннего лица информации о мерах безопасности, применяемых в отношении указанных в диспозиции лиц. Посторонним считается любое лицо, не допущенное к информации о соответствующих мерах безопасности (к ним относятся и сослуживцы виновного, родственники и др.). Состав преступления - формальный. Преступление признается оконченным с момента доведения служебной информации до сведения хотя бы одного постороннего лица. При этом необходимо, чтобы такое лицо понимало смысл полученной им информации. С субъективной стороны преступление может совершаться как с прямым умыслом, так и по небрежности. Субъект преступления - специальный: это вменяемое, достигшее 16 лет лицо, которому рассматриваемые сведения были доверены, либо лицо, которому эти сведения стали известны в связи с его служебной деятельностью. К последним относятся должностные лица, перечень которых содержится в ст. 12 Федерального закона "О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов"71.
Квалифицирующим признаком преступления является наступление тяжких последствий (ч. 2 ст. 311 УК РФ). Данный признак относится к оценочным. Под ним можно понимать нападение на защищаемое лицо, уничтожение или повреждение имущества, причинение вреда сотруднику, осуществляющему охрану, проведение значительных компенсационных работ и т.п. Для наличия квалифицирующего признака необходимо установление причинной связи между разглашением и тяжким последствием. Рассматриваемое деяние с квалифицирующим признаком возможно с любым видом умышленной формы вины, и, кроме того, к тяжким последствиям допустимо отношение по неосторожности. Таким образом, в квалифицированном составе анализируемого преступления не исключается двойная форма вины, что соответствует содержанию ч. 2 ст. 24 УК РФ.
2.2.2 Преступления, совершаемые субъектом, обладающим процессуальными и постпроцессуальными правами и обязанностями
Заведомо ложные показания, заключение эксперта, специалиста или неправильный перевод (ст. 307). Основным непосредственным объектом преступления являются общественные отношения, обеспечивающие нормальную (законную) деятельность суда, прокуратуры, органов предварительного следствия и дознания. Предметом преступления является информация, содержащаяся в ложных показаниях, заключении эксперта или неправильном переводе. Эта информация приобретает свойства предмета преступления в том случае, когда она оформлена в виде письменного документа (протокола допроса, акта экспертизы, перевода, протокола судебного заседания). Объективную сторону рассматриваемого состава преступления образует одно из следующих действий: заведомо ложные показания свидетеля, потерпевшего, эксперта или специалиста; заведомо ложное заключение эксперта; заведомо неправильный перевод. Заведомо ложные показания свидетеля, потерпевшего, эксперта или специалиста характеризуются тем, что они сообщают органу дознания, следователю или суду ложные сведения о фактах и обстоятельствах, подлежащих доказыванию и имеющих существенное значение по уголовному или гражданскому делу. Показания следует считать ложными, если в них полностью или частично искажаются обстоятельства совершенного преступления или заявленного гражданского иска. Ложное показание представляет собой активное речевое действие. Добросовестное заблуждение свидетеля или потерпевшего относительно достоверности сообщаемых сведений не образует состава данного преступления. Данное преступление имеет формальный состав. Оно является оконченным с момента дачи заведомо ложного показания, заключения или неправильного перевода независимо от времени наступления отрицательных последствий. С субъективной стороны рассматриваемое преступление может быть совершено только с прямым умыслом, на что указывает признак заведомости действий. Субъект преступления - специальный - вменяемое лицо, достигшее возраста 16 лет и выступающее во время предварительного расследования или судебного разбирательства в качестве свидетеля, потерпевшего, эксперта, специалиста или переводчика.
Часть 2 ст. 307 УК РФ предусматривает более опасный вид этого преступления, состоящего в указанных действиях, соединенных с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления. Как показывает практика, свидетелей и потерпевших в большинстве случаев уговаривают дать заведомо ложные показания за материальное вознаграждение. На наш взгляд, именно такие действия, а не простой сговор с другими лицами, представляют повышенную общественную опасность. В связи с этим было бы оправданным введение в ч. 2 ст. 307 УК квалифицирующего признака - совершение указанных действий по мотиву корыстной или иной личной заинтересованности.
Отказ свидетеля или потерпевшего от дачи показаний (ст. 308). Основным непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст. 308 УК РФ, являются общественные отношения, обеспечивающие нормальную (законную) деятельность суда, прокуратуры, органов предварительного следствия и дознания. Объективная сторона преступления выражается в отказе указанных в законе лиц от дачи показаний. В соответствии со статьями 78 и 79 УПК РФ, статьей 69 ГПК РФ показания представляют собой сведения о фактических данных, на основе которых устанавливаются обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения гражданского или уголовного дела, полученные во время допроса в установленном законом порядке. Отказ представляет собой открытое, ясно выраженное нежелание давать показания в ходе предварительного расследования или судебного разбирательства. Сущность общественно опасного деяния состоит в бездействии, так как субъект не выполняет лежащей на нем обязанности дать показания. Состав рассматриваемого преступления - формальный. Преступление окончено в момент отказа свидетеля или потерпевшего от дачи показаний независимо от наступления вредных последствий. При этом не имеет значения, давал свидетель или потерпевший ранее показания или нет. Субъективная сторона преступления характеризуется прямым умыслом. Субъект преступления - специальный - свидетель или потерпевший, вменяемые лица, достигшие 16 лет, вызванные на допрос в органы предварительного расследования или в суд. В соответствии со статьей 56 УПК РФ свидетелем является лицо, которому известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения дела, и которое вызвано для дачи показаний. Потерпевшим в соответствии УПК РФ является физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный или моральный вред.
Фальсификация доказательств (ч. 1 ст. 303). Основной непосредственный объект состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 303, - это общественные отношения, обеспечивающие нормальное осуществление правосудия судом. Дополнительный непосредственный объект - общественные отношения, содержанием которых являются права и законные интересы участника судопроизводства (истца, ответчика). Предметом преступления выступают доказательства по гражданскому делу. В соответствии с ч. 1 ст. 55 ГПК РФ доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов. В равной мере предусмотренная ч. 1 ст. 303 УК РФ ответственность наступает также за фальсификацию доказательств по делам, рассматриваемым арбитражными судами. Объективная сторона преступления заключается в преднамеренном искажении доказательств по гражданскому делу путем их подделки, подчистки, внесения исправлений, искажающих действительный смысл доказательства. По своей конструкции состав преступления, предусмотренный ч. 1 ст. 303 УК РФ, формальный, поскольку наступления юридически значимых последствий не требуется. По нашему мнению, указанное преступление считается оконченным с момента приобщения к делу фальсифицированного доказательства в порядке, установленном процессуальным законодательством, независимо от того, какую роль оно сыграло при рассмотрении дела. Субъективная сторона преступления характеризуется прямым умыслом. Субъект преступления - специальный. Это лица, участвующие в деле, либо их представители, вменяемые, достигшие 16 лет. Фальсификация доказательств по гражданскому делу иными лицами, кроме лиц, участвующих в деле, либо их представителей, не образует данного состава преступления и при наличии к тому оснований должна квалифицироваться по другим статьям УК РФ (например, по ст. 292 как служебный подлог).
Разглашение данных предварительного расследования (ст. 310). Основной непосредственный объект преступления - общественные отношения, обеспечивающие правильную нормальную деятельность органов прокуратуры, предварительного расследования и дознания по осуществлению правосудия. Факультативный непосредственный объект - права и законные интересы граждан. Предметом рассматриваемого преступления является информация в виде данных предварительного следствия, не подлежащая разглашению. Это могут быть только сведения, имеющие существенное значение и отношение к предварительному расследованию. Объективная сторона преступления состоит в разглашении данных предварительного расследования лицом, предупрежденным в установленном законом порядке о недопустимости их разглашения, если оно совершено без согласия прокурора, следователя или лица, производящего дознание. Разглашение заключается в доведении сведений, касающихся какого-либо процессуального действия, или имеющихся в деле каких-либо данных о расследовании хотя бы до сведения одного лица. Разглашение может быть осуществлено в любой форме: устной, письменной, аудио- или видеозаписи, через средства массовой информации, по Интернету и т.п. Преступление имеет формальный состав и является оконченным с момента, когда сведения о расследовании становятся известны хотя бы одному постороннему лицу. При этом посторонний должен осознавать смысл разглашаемых сведений. С субъективной стороны преступление совершается с прямым умыслом. Разгласить данные предварительного расследования лицо может и по неосторожности (размышление вслух, услышанное посторонним). Такое деяние не является преступным в силу невысокой общественной опасности содеянного. Субъект преступления - специальный - вменяемое лицо, достигшее 16 лет и надлежащим образом предупрежденное о недопустимости разглашения данных предварительного расследования.
Незаконные действия в отношении имущества, подвергнутого описи или аресту либо подлежащего конфискации (ст. 312). Основным непосредственным объектом преступления являются общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность органов по исполнению судебного акта в связи с арестом имущества или денежных средств (вкладов) имущества или специальной конфискацией имущества. Дополнительный непосредственный объект преступления - общественные отношения собственности физических или юридических лиц, государства. Обязательным признаком состава является предмет преступления. Им может быть имущество, а также денежные средства (вклады), подвергнутые аресту либо подлежащие конфискации. Под денежными средствами понимаются как наличные, так и безналичные деньги в любой валюте. Под имуществом в этой статье понимается как движимое имущество (драгоценности, машины, вещи, ценные бумаги и др.), так и объекты недвижимости (земельные участки, дома, заводы, сооружения, здания, морские и воздушные суда и т.п.). Объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 312 УК РФ, состоит в растрате, отчуждении, сокрытии или незаконной передаче имущества, подвергнутого описи или аресту, либо осуществлении банковских операций с денежными средствами (вкладами), на которые наложен арест. Под растратой следует понимать израсходование имущества лицом, которому оно было вверено для сохранности. Отчуждение является разновидностью растраты, состоящее в передаче имущества третьим лицам (продажа, передача в залог, обмен, дарение, уплата долга и др.). Сокрытие представляет собой утаивание имущества, затрудняющее его изъятие. Незаконная передача имущества - это любой переход имущества к третьим лицам, совершенный без согласия органов предварительного расследования, суда, иных органов или должностных лиц. Под осуществлением банковских операций с денежными средствами понимаются любые действия, связанные с движением денежных сумм, предусмотренные Федеральными законами72, подзаконными нормативными актами. Субъективная сторона преступления характеризуется прямым умыслом. Субъектом рассматриваемого преступления могут быть две группы лиц. Во-первых, это вменяемые лица, достигшие 16 лет, которым имущество было вверено для сохранности под расписку. Во-вторых, субъектом преступления могут быть вменяемые, достигшие 16 лет служащие кредитной организации, осуществляющие банковские операции с денежными средствами и предупрежденные о запрете их совершения с арестованными денежными средствами или вкладами.
Частью 2 ст. 312 УК РФ предусмотрена ответственность за сокрытие или присвоение имущества, подлежащего специальной конфискации по приговору суда. Дополнительный непосредственный объект преступления - общественные отношения собственности. Предметом рассматриваемого преступления является имущество, на которое распространяется специальная конфискация, предусмотренная уголовно-процессуальным законом. Специальной конфискации подлежит имущество осужденного, нажитое преступным путем, в том числе его доля в уставном капитале коммерческих организаций, деньги, ценные бумаги, иные ценности, включая находящиеся на счетах и во вкладах или на хранении в финансово-кредитных организациях и банках, а также имущество, переданное осужденным в доверительное управление. Объективная сторона преступления заключается в сокрытии или присвоении, а равно в ином уклонении от исполнения приговора о специальной конфискации имущества. Сокрытие есть любая форма утаивания имущества, присвоение - незаконное обособление и обращение имущества в свою пользу или пользу третьих лиц. Иное уклонение от исполнения вступившего в законную силу приговора суда о специальной конфискации имущества может состоять в любых действиях, направленных на воспрепятствование такой конфискации (продаже имущества и размещении денег у родственников; представлении ложных данных об уничтожении имущества в результате пожара, о хищении имущества, подлежащего специальной конфискации; дарении такого имущества и т.п.). Преступление имеет формально-материальный состав и является оконченным с момента сокрытия имущества, подлежащего специальной конфискации, или иного уклонения от исполнения вступившего в законную силу приговора суда о такой конфискации (формальный состав). В случае присвоения указанного имущества преступление признается оконченным при причинении государству имущественного ущерба (материальный состав). К обязательным признакам объективной стороны состава относится причинная связь между незаконными действиями виновного лица и наступившим материальным вредом. Субъективная сторона преступления характеризуется прямым умыслом. Субъектом рассматриваемого преступления могут быть вменяемые лица, достигшие 16 лет, которым имущество, подлежащее специальной конфискации, было вверено для хранения под расписку. Лицу должно быть известно о состоявшемся приговоре и вступлении его в силу.
Побег из места лишения свободы, из под ареста или из под стражи (ст. 313). Основным непосредственным объектом побега являются общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность по исполнению судебного акта (приговора, постановления суда о заключении под стражу в качестве меры пресечения). Объективная сторона побега состоит в незаконном самовольном оставлении осужденным к лишению свободы, аресту либо лицом, содержащимся под стражей, места лишения свободы, арестного дома, места содержания или нахождения под стражей. Данное преступление может быть совершено только активными действиями, направленными на незаконный и самовольный уход из указанных мест. Незаконность и самовольность действий означают, что виновный, не имея юридических оснований, без разрешения администрации учреждения, должностного лица покидает место заключения и делает это исключительно по собственному усмотрению. Обязательным признаком объективной стороны является место совершения преступления. Места, за побег из которых предусмотрена уголовная ответственность, перечислены в ч. 1 ст. 313 УК РФ. Местами лишения свободы являются: исправительные колонии, воспитательные колонии, тюрьмы, лечебные исправительные учреждения. Субъективная сторона преступления характеризуется прямым умыслом - лицо осознает общественно опасный характер совершаемого побега из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи (интеллектуальный момент) и желает совершить эти действия (волевой момент).
По мнению И.В. Шмарова, цель уклониться от отбывания лишения свободы является обязательным признаком побега. Она позволяет отграничить уголовно наказуемое деяние от дисциплинарного проступка, выразившегося в самовольном оставлении места лишения свободы. Особое значение установление такой цели приобретает при рассмотрении дел о побегах расконвоированных осужденных73.
Районным судом М. был осужден по ч. 1 ст. 188 УК РСФСР за побег из места лишения свободы. Отбывая наказание в ИТУ и воспользовавшись предоставленным ему правом бесконвойного передвижения, в 15 ч. он ушел с территории учреждения и отсутствовал до 00 ч. 30 мин. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ приговор районного суда отменила из-за отсутствия в действиях М. состава преступления, мотивируя это тем, что по смыслу ст. 188 УК РСФСР побег из места лишения свободы может совершаться только с целью уклонения от отбывания от наказания. Было установлено, что М. действительно без разрешения администрации находился до ночи за пределами учреждения, но не преследовал цели совершить побег. Он вынужденно остался у знакомых в связи с алкогольным опьянением. Эти обстоятельства свидетельствуют о нарушении им режима содержания в ИТУ, влекут дисциплинарную ответственность и лишение права передвижения без конвоя74.
Субъект преступления - специальный - лицо, достигшее возраста 16 лет и отбывающее наказание в виде лишения свободы, ареста или находящееся в предварительном заключении.
В ч. 2 ст. 313 УК РФ предусмотрена ответственность за побег, совершенный группой лиц по предварительному сговору или организованной группой.
В ч. 3 ст. 313 УК РФ предусмотрены два квалифицирующих признака преступления - совершение деяния, предусмотренного ч. ч. 1 или 2 указанной статьи:
. С применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия. Под насилием, опасным для жизни и здоровья, следует понимать такое насилие, которое повлекло причинение потерпевшему тяжкого, средней тяжести или легкого вреда здоровью. Причинение смерти не охватывается ч. 3 ст. 313 УК РФ и требует квалификации по совокупности со ст. 105 УК РФ.
2. С применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия.
Уклонение от отбывания лишения свободы (ст. 314). Непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст. 314 УК РФ, являются общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность исправительных учреждений по исполнению судебного акта (приговора суда). Объективная сторона данного преступления состоит в невозвращении лица, осужденного к лишению свободы, которому разрешен выезд за пределы места лишения свободы либо которому предоставлена отсрочка исполнения приговора суда или отбывания наказания, по истечении срока выезда или отсрочки. Преступление может быть совершено только путем бездействия, которое представляет собой противоправное, самовольное уклонение осужденного от исполнения возложенной на него ст. 97 УИК РФ обязанности в срок возвратиться в исправительное учреждение по месту отбывания наказания в виде лишения свободы. Состав преступления - формальный. Вредные последствия и причинная связь не являются его обязательными признаками. Преступление окончено в момент истечения срока, установленного для возвращения осужденного к месту отбывания наказания. Особенностью данного преступления является то, что законные действия осужденного в связи с его выездом за пределы места лишения свободы впоследствии перерастают в незаконные, если он не возвращается в установленный срок, имея желание уклониться от отбывания наказания. Субъективная сторона преступления характеризуется прямым умыслом. Целью данного преступления является уклонение от отбывания наказания, назначенного приговором суда75. Субъект преступления – специальный – вменяемое лицо, достигшее возраста 16 лет, осужденное к лишению свободы, которому разрешен выезд за пределы места лишения свободы либо предоставлена отсрочка исполнения приговора или отбывания наказания. Субъектами данного преступления соответственно не могут быть лица, которым законом запрещен выезд за пределы исправительного учреждения.
М. был осужден по ч. 1 ст. 189 УК РСФСР за то, что по просьбе Б., убившего К., спрятал у себя в сарае обрез, из которого было совершено убийство76.
По ч. 1 ст. 189 УК РСФСР была осуждена Х. Она, узнав о том, что ее несовершеннолетняя сестра была изнасилована К., и увидев на одежде и теле девочки кровь, вымыла ее и выстирала одежду77.
Нельзя рассматривать как укрывательство действия преступников по сокрытию своего собственного преступления. Так, Верховный Суд РФ отменил приговор Астраханского областного суда в части осуждения А. и Г. за укрывательство особо тяжкого преступления (убийства). В постановлении об отмене было отмечено, что "скрывая убийство, они фактически скрывали свои преступные действия, тесно связанные с убийством. Поэтому сокрытие ими следов этого преступления явилось средством собственной защиты от обвинения в совершении избиения потерпевшего, которое послужило в итоге поводом для его убийства другими участниками хулиганства"78.
Заранее не обещанное укрывательство следует отграничивать от соучастия в преступлении. В судебной практике, однако, ошибки подобного рода не редкость.
Примером может послужить дело К., осужденного судами 1-й и 2-й инстанций по ст. 17 и ч. 1 ст. 89 УК РСФСР (соучастие в краже государственного имущества). Преступление было совершено при следующих обстоятельствах. Г., также осужденный по делу, вынес с территории завода 88 листов стали, сложил их за забором завода и укрыл снегом. Через несколько дней Г. вместе с К. на грузовой автомашине привезли похищенное к дому Г., где и спрятали похищенное. Заместитель Председателя Верховного Суда РСФСР внес протест в президиум областного суда об изменении приговора народного суда и определения областного суда в отношении К. и переквалификации его действий на ч. 2 ст. 189 УК РСФСР (ст. 316 УК РФ). Президиум областного суда протест удовлетворил, указав, что хищение листовой стали было совершено одним Г., а К. через несколько дней после хищения по просьбе Г. помог последнему перевезти и спрятать похищенное. Поскольку действия К. были совершены им после совершения кражи и не были заранее обещаны, содеянное им следует квалифицировать по ч. 2 ст. 189 УК РСФСР79.
Рассматриваемое деяние имеет формальный состав и считается оконченным с момента совершения действий, заключающихся в укрывательстве преступления. С субъективной стороны укрывательство совершается умышленно. Субъектом укрывательства признается вменяемое лицо, достигшее 16 лет, не являющееся супругом или близким родственником лица, совершившего преступление.
2.3 Преступления, совершаемые лицами, наделенными общими признаками субъекта преступления
Воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования (ч. 1 и 2 ст. 294). Основным непосредственным объектом преступления являются отношения, обеспечивающие нормальное осуществление правосудия судом. Объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 294, характеризуется как деяние, выражающееся во вмешательстве в какой бы то ни было форме в деятельность суда по осуществлению правосудия. Под подобным вмешательством понимается незаконное участие какого-либо лица в осуществлении правосудия с целью изменить его ход в желаемом ему направлении80. Формы вмешательства могут быть различны: просьбы, уговоры, советы, обещание оказать услуги, шантаж, похищение судебных и следственных дел и вещественных доказательств и т.д.
Вместе с тем, как показывает изучение по данному вопросу, мнения судей Северо-Западного и Дальневосточного федеральных округов Российской Федерации, почти 50 % из числа опрошенных сталкивались в своей деятельности со случаями вмешательства в осуществление правосудия. Однако из этого числа только 14 % обращались в правоохранительные органы для пресечения такой деятельности. 86% из числа опрошенных судей на такое вмешательство никак не реагировали. Свою позицию они объясняли тем, что не считали такие действия общественно опасными (30 %), побоялись, что это усложнит рассмотрения дела или по иным причинам (40 %), а 30 % не сделали этого в силу сложности привлечения виновного к уголовной ответственности81. Состав данного преступления является формальным, и наступление последствий для признания преступления оконченным не требуется.
Приговором областного суда Г. был осужден по ч. 1 ст. 294 и ч. 1 ст. 325 УК РФ за вмешательство в деятельность суда в целях воспрепятствования отправлению правосудия и за похищение официальных документов из личной заинтересованности. Являясь подсудимым по уголовному делу, он полагал, что будет осужден к лишению свободы, и, желая затянуть рассмотрение дела, проник в помещение городского суда и похитил оттуда свое уголовное дело, а также еще восемь других уголовных дел для того, чтобы отвести от себя подозрение. Признавая несостоятельными доводы кассационных жалоб осужденного и его адвоката о том, что Г. не имел намерения воспрепятствовать правосудию, Верховный Суд РФ указал, что выраженное осужденным намерение похитить дело для того, чтобы избежать его своевременного и объективного рассмотрения, свидетельствует о наличии у Г. цели воспрепятствовать правосудию82.
Субъективная сторона преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 294, характеризуется прямым умыслом. Цель рассматриваемого деяния является обязательным признаком состава - это воспрепятствование осуществлению правосудия, т.е. принятию судом законного и справедливого решения по рассматриваемому делу или материалу. Отсутствие такой цели исключает уголовную ответственность по ч. 1 ст. 294. Субъектом преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 294, может выступать любое вменяемое лицо, достигшее 16 лет.
В ч. 2 ст. 294 УК РФ предусмотрена ответственность за вмешательство в какой бы то ни было форме в деятельность прокурора, следователя или лица, производящего дознание, в целях воспрепятствования всестороннему, полному и объективному расследованию дела. Основным непосредственным объектом предусмотренного в ч. 2 ст. 294 преступления являются общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность органов прокуратуры, предварительного следствия и дознания по осуществлению предварительного расследования (досудебного уголовного судопроизводства). Объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 294, по своему содержанию аналогична объективной стороне ч. 1 ст. 294 и может выражаться в тех же формах воздействия (просьба, уговоры, шантаж, обещание оказать услуги и т.д.). Состав данного преступления формальный, и оно считается оконченным в момент совершения действий (например, в момент обращения к следователю с требованием не допрашивать свидетелей, уличающих подозреваемого, и угрозой распространить компрометирующие следователя сведения в случае отказа в удовлетворении требования), направленных на воспрепятствование осуществлению предварительного расследования, независимо от того, удалось ли виновному помешать предварительному расследованию. Субъективная сторона преступления, описанного в ч. 2 ст. 294, характеризуется прямым умыслом. Субъект преступления - вменяемое лицо, достигшее 16 лет.
Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование (ст. 295). Основным непосредственным объектом являются общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность всех органов по осуществлению правосудия. Дополнительный непосредственный объект - жизнь лица, осуществляющего правосудие. Данное преступление является двуобъектным. В ст. 295 УК РФ дан достаточно полный перечень потерпевших. Ими могут быть лица, участвующие в отправлении правосудия. Закон на первое место поставил судью. В п. 54 ст. 5 УПК РФ сказано, что судья - это должностное лицо, уполномоченное осуществлять правосудие. В качестве потерпевшего назван присяжный заседатель. Согласно п. 30 ст. 5 УПК РФ - это лицо, привлеченное в установленном законом порядке для участия в судебном разбирательстве и вынесения вердикта. Полагаем, что прав Н.И. Пикуров, который относит к лицам, участвующим в отправлении правосудия, всех тех лиц, чьи функциональные обязанности непосредственно связаны с принятием процессуального решения83. К другим потерпевшим закон относит прокурора, следователя, лицо, производящее дознание (см. также главу 2), защитника, эксперта, специалиста, судебного пристава, судебного исполнителя, т.е. участников уголовного судопроизводства и лиц, обеспечивающих исполнение судебных актов. Объективная сторона рассматриваемого состава преступления состоит в посягательстве на жизнь перечисленных в диспозиции лиц. Под посягательством на жизнь понимается:
1. Убийство названного в диспозиции лица, совершенное любым способом. В этом случае налицо материальный состав преступления, для которого обязательны действие (обычно активное), последствие (фактическая смерть потерпевшего) и причинная связь между ними. Преступление считается оконченным в момент наступления смерти;
2. Покушение на убийство названного в диспозиции лица.
Рассматриваемое преступление совершается в связи с:
1) рассмотрением дел или материалов в суде;
2) производством предварительного расследования либо
3) исполнением судебного акта.
Это означает, что преступление будет налицо как во время осуществления потерпевшим деятельности, обусловленной его полномочиями, так и по поводу этой деятельности, спустя какое-то время.
С субъективной стороны рассматриваемое преступление совершается с прямым умыслом. Обязательным признаком является цель либо мотив преступления. Цель воспрепятствования законной деятельности потерпевшего - это стремление изменить такую деятельность, прекратить ее. Мотив - месть потерпевшему за его законную деятельность в связи с рассмотрением дел или материалов в суде, производством предварительного расследования либо исполнением судебного акта. Субъектом преступления является вменяемое лицо, достигшее 16 лет.
Угроза или насильственные действия в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования (ст. 296). Статья 296 УК РФ состоит из 4 частей. В ч. ч. 1 и 2 предусмотрена ответственность за угрозу в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования либо исполнением приговора, решения суда или иного судебного акта, в ч. ч. 3 и 4 - за совершение предусмотренных в ч. ч. 1 и 2 статьи действий при наличии квалифицирующего и особо квалифицирующего признака. В ч. 1 ст. 296 УК РФ устанавливается ответственность за угрозу убийством, причинением вреда здоровью, уничтожением или повреждением имущества в отношении судьи, присяжного заседателя или иного лица, участвующего в отправлении правосудия, а равно их близких в связи с рассмотрением дел или материалов в суде. Основным непосредственным объектом рассматриваемого преступления в ч. 1 являются общественные отношения, обеспечивающие нормальное осуществление правосудия судом. Потерпевшими в ч. 1 ст. 296 УК РФ являются судья, присяжный заседатель, иное лицо, принимающее участие в отправлении правосудия, либо их близкие. Объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 296 УК РФ, выражается в строго определенных законом угрозах: угрозе убийством, угрозе причинением вреда здоровью, а также в угрозе уничтожением или повреждением имущества. Понятие "угроза" раскрывается как запугивание, обещание причинить кому-нибудь вред, зло84. В связи с этим в уголовном праве под угрозой понимается "психологическое воздействие на потерпевшего в целях изменения его поведения в интересах угрожающего лица", что отличает угрозу как самостоятельный состав, имеющий специфическую конструкцию, от обнаружения умысла, т.е. высказывания намерения совершить преступление85. Форма выражения угроз может быть различной: устной, письменной, продемонстрированной без слов.
Ф. была осуждена за то, что с целью добиться изменения решений по гражданско-правовым спорам, состоявшихся в отношении ее, направляла в различные инстанции, в том числе в органы власти, письма с угрозами в адрес судей, а также обратилась в газету с просьбой опубликовать объявление о подыскании для этого киллера. Оставляя без изменения приговор в отношении Ф., Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ указала, что ответственность за угрозу убийством судье в связи с осуществлением правосудия наступает независимо от того, в какой форме она была высказана86.
Угроза может быть передана лично или через третьих лиц. Однако в последнем случае необходимо, чтобы лицо, осуществляющее угрозу, преследовало цель довести ее до сведения адресата. Исследуемый состав преступления является формальным и считается оконченным с момента высказывания указанных угроз независимо от того, были ли эти угрозы затем реализованы и имело ли виновное лицо намерение их реализовать. С субъективной стороны преступление совершается только с прямым умыслом. Субъект преступления - любое вменяемое лицо, достигшее возраста 16 лет.
Основным непосредственным объектом преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 296 УК РФ, являются общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность всех органов по осуществлению правосудия в сфере производства предварительного расследования, рассмотрения дел или материалов в суде (лицами, не названными в ч. 1 названной статьи) либо исполнения приговора, решения суда или иного судебного акта. Потерпевшими от этого преступления могут быть прокурор, следователь или лицо, производящее дознание, защитник, эксперт, специалист, судебный пристав или судебный исполнитель, а равно их близкие, то есть те же лица, которые названы в ст. 295 УК РФ. Законодатель не проводит каких-либо различий между ч. ч. 1 и 2 ст. 296 УК РФ по объективной стороне. Важно, чтобы угроза со стороны виновного была связана с деятельностью названных в ч. 2 статьи лиц по производству предварительного расследования, рассмотрению дел или материалов в суде либо исполнению приговора, решения суда или иного судебного акта. Субъективная сторона - прямой умысел. Никаких различий в характеристиках субъектов преступления по ч. ч. 1 и 2 ст. 296 УК РФ законодатель не проводит. Квалифицирующим признаком предусмотренных ч. ч. 1 и 2 ст. 296 УК РФ преступлений является совершение названных действий с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья (ч. 3 статьи), а особо квалифицирующим - совершение этих действий с применением насилия, опасного для жизни или здоровья (ч. 4 статьи).
Неуважение к суду (ст. 297). Основным непосредственным объектом данного состава преступления являются общественные отношения, обеспечивающие нормальное осуществление правосудия судом. Дополнительным непосредственным объектом являются общественные отношения, составляющие гарантированные законом, в частности Конституцией РФ, права и интересы участников судебного разбирательства, их честь и достоинство, в отношении которых совершено преступное посягательство87.
В процессе судебного рассмотрения уголовного дела по обвинению В. в том, что в процессе судебного заседания последний в присутствии других участников судебного процесса умышленно оскорбил государственного обвинителя Г. нецензурными словами, чем унизил его честь и достоинство, проявив тем самым неуважение к суду, в отношении В. было возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 297 УК РФ.
В судебном заседании подсудимый В. вину свою признал, в содеянном чистосердечно раскаялся, попросил извинения у Г. за свое нетактичное поведение в судебном заседании. Потерпевший Г. пояснил, что он поддерживал обвинение в суде в отношении В. и последний на его вопросы, касающиеся обвинения, ответил нецензурной бранью. Г. считает, что его оскорбили, извинения В. он не принимает, мириться с ним не желает и просит привлечь В. к уголовной ответственности.
Оценив исследованные доказательства, суд нашел виновность В. в предъявленном обвинении установленной и квалифицировал его действия по ч. 1 ст. 297 УК РФ, поскольку он, умышленно выразившись в адрес прокурора нецензурными словами, оскорбил его, чем проявил неуважение к суду88.
Объективная сторона преступления по своему содержанию близка к ст. 130 УК РФ. Она заключается в оскорблении, т.е. в действиях, направленных на унижение чести и достоинства указанных лиц, выраженных в неприличной, т.е. циничной, глубоко противоречащей нравственным нормам форме.
К. обвинялся по ч. 2 ст. 297 УК РФ в неуважении к суду, выразившемся в оскорблении судьи, участвовавшего в отправлении правосудия. Из показаний потерпевшего и свидетелей (народных заседателей и секретаря судебного заседания) следует, что судья вел судебный процесс объективно и корректно, К. же нарушал порядок в судебном заседании, в связи с чем ему делались замечания. Обвиняемый показал, что председательствующий в процессе судья показывал свою необъективность, на повышенных тонах оскорблял его, называл преступником, обвинял в совершении преступлений, которые не были вменены ему в вину. Сам он порядка в судебном заседании не нарушал. Свидетель Ч. показала, что слышала, как судья называл обвиняемого мошенником, грубо с ним разговаривал.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, отменив приговор и направив дело на новое судебное рассмотрение, в своем определении указала, что под оскорблением в ст. 297 УК РФ понимаются действия, направленные на унижение чести и достоинства, в частности, судьи, выраженные в неприличной форме. Поэтому выяснение соответствия действительности изложенных в заявлении фактов имеет решающее значение для решения вопроса о наличии в действиях обвиняемого состава преступления. В приговоре суд не указал, было ли выражено оскорбление в неприличной форме, поэтому все вышеуказанные обстоятельства подлежат выяснению при новом судебном разбирательстве89.
Субъективная сторона состава преступления, предусмотренного ст. 297 УК РФ, характеризуется только прямым умыслом.
Верховный суд Карачаево-Черкесской Республики рассмотрел уголовное дело по обвинению П. в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 297 и ч. 1 ст. 298 УК РФ. П. направил на имя председателя Черкесского городского суда телеграмму, в которой в неприличной форме сказал, что тот поощряет преступные действия судей Т., Л. и К., которые, вступив в преступный сговор, сфальсифицировали материалы нескольких уголовных дел. Позже он практически ежедневно, в рабочее время приходил в служебный кабинет судьи Е. и высказывал недовольство по поводу результатов рассмотрения его, П., заявлений о привлечении к уголовной ответственности его брата, в оскорбительной форме утверждал, что судьи во главе с председателем Черкесского городского суда - это преступная группировка, которая занимается фальсификацией материалов уголовных дел. На сделанные ему замечания П. не реагировал и продолжал подобные высказывания в присутствии сотрудников Черкесского городского суда Х. и Б.
Обсуждая вопрос о юридической квалификации действий П., суд пришел к следующим выводам. По смыслу действующего законодательства клевета предполагает распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию. С субъективной стороны клевета характеризуется виной в виде прямого умысла, когда лицо не только осознает заведомую ложность распространяемых им и позорящих другое лицо сведений, но и желает этого результата. Из вышеизложенного следует, что сообщение таковых сведений самому "заинтересованному" лицу либо добросовестное заблуждение относительно истинности распространяемых сведений не может рассматриваться как клевета. П. как участник уголовного судопроизводства давал собственную оценку материалам дела, действиям председательствующих по делу судей. Он в разных формах сообщал свое мнение самим судьям, все его действия были направлены на то, чтобы суд наказал его брата. Умысел П. на распространение заведомо ложных сведений не установлен и не доказан, поэтому суд не усматривает в его действиях клеветы в отношении судей. Вместе с тем П. высказывал свое мнение в отношении судей Б. и Е. в неприличной, оскорбительной форме и тем самым унижал их честь и достоинство. В связи с чем суд находит необходимым все его действия квалифицировать по ч. 2 ст. 297 УК РФ90.
Субъект преступления - вменяемое лицо, достигшее ко времени совершения преступления 16-летнего возраста.
Клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава, судебного исполнителя (ст.298). Основным непосредственным объектом состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 298 УК РФ, являются общественные отношения, обеспечивающие нормальное осуществление правосудия судом. Дополнительным непосредственным объектом являются честь, достоинство (см. главу 6) и репутация судьи, присяжного заседателя или иного лица, участвующего в отправлении правосудия. Потерпевшими в ч. 1 ст. 298 УК РФ являются судья, присяжный заседатель, а также иное лицо, участвующее в отправлении правосудия. Объективная сторона состава преступления, предусмотренного ст. 298 УК РФ, состоит в клевете, т.е. в распространении заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство или подрывающих репутацию судьи, присяжного заседателя или иного лица, участвующего в отправлении правосудия, в связи с рассмотрением дел или материалов в суде91.
Примером распространения заведомо ложных сведений через средства массовой информации может послужить дело Г., осужденного за клевету в издаваемой им газете "Право на защиту". В опубликованной им статье "Прапорщик в прокурорском кресле" Г. публично оклеветал заместителя прокурора г. Магадана О., приведя в ней заведомо ложное, порочащее его утверждение о том, что дело об убийстве Ольги Б. было "благополучно похоронено благодаря тупости, а возможно, заинтересованности в исходе дела О., который всячески препятствовал проведению судебно-медицинской экспертизы, а затем освободил насильника из-под стражи, приказав производство по делу прекратить".
Согласно заключению лингвистической экспертизы, публично высказанная Г. в статье отрицательная оценка умственных способностей и служебной деятельности интеллектуального характера, сформулированная в резко экспрессивной форме, с использованием разговорных выражений ("не хватает мозгов", "хоть как-то оправдать тупость" и т.д.), безусловно, по форме и по содержанию унижает честь и достоинство О. как личности и как должностного лица. Приведенная в статье отрицательная оценка умственных способностей О. была выражена в неприличной, унижающей честь и достоинство форме. Суд также установил, что постановление об освобождении подозреваемого в убийстве из-под стражи следователь вынес без вмешательства заместителя прокурора. В связи с изложенным состоявшиеся по делу в отношении Г. судебные решения были признаны Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ законными и обоснованными92.
Преступление имеет формальный состав и считается оконченным с момента, когда клеветнические измышления стали известны хотя бы одному лицу. Субъективная сторона данного состава преступления характеризуется только прямым умыслом. Субъект преступления - вменяемое лицо, достигшее ко времени совершения преступления 16-летнего возраста.
Часть 2 ст. 298 УК РФ предусматривает ответственность за клевету в отношении прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава и судебного исполнителя в связи с производством предварительного расследования либо исполнением приговора, решения суда или иного судебного акта. Основной непосредственный объект преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 298 УК РФ, - это общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность органов прокуратуры, предварительного расследования и исполняющих судебные акты. Дополнительный непосредственный объект - честь, достоинство и репутация прокурора, следователя, лица, производящее дознание, судебного пристава, судебного исполнителя. Объективная и субъективная стороны преступления аналогичны объективной и субъективной сторонам преступления в ч. 1 статьи.
Квалифицирующим признаком предусмотренных в ч. ч. 1 и 2 ст. 298 УК РФ преступлений является клевета, соединенная с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления (ч. 3). Указанный вид клеветы необходимо отличать от заведомо ложного доноса (ст. 306 УК РФ). При доносе сведения о якобы совершенном преступлении сообщаются, как правило, органам, правомочным возбудить уголовное преследование, и умысел лица направлен на привлечение потерпевшего к уголовной ответственности. Клеветнические сведения распространяются с целью опорочить честь и достоинство, подорвать репутацию оклеветанного и обычно направляются в иные органы, учреждения и организации.
Провокация взятки либо коммерческого подкупа (ст. 304). Основным непосредственным объектом рассматриваемого преступления являются отношения, обеспечивающие нормальную деятельность органов прокуратуры, предварительного следствия и дознания в порядке, предусмотренном уголовно-процессуальным законом. Дополнительным непосредственным объектом выступают общественные отношения, содержанием которых являются права и законные интересы граждан, нормальная деятельность государственных органов или коммерческих и иных организаций. Обязательным признаком является предмет преступления - это деньги, ценные бумаги, иное имущество или услуги имущественного характера. Предметом подкупа могут быть выгоды и услуги имущественного характера, оказываемые безвозмездно, но подлежащие оплате (предоставление туристических путевок, ремонт квартиры, строительство дачи и т.д.). Под выгодами имущественного характера следует понимать, например, занижение стоимости передаваемого имущества, приватизируемых объектов, уменьшение арендных платежей, процентных ставок за пользование банковскими ссудами93. С объективной стороны и провокация взятки, и провокация коммерческого подкупа выражаются в попытке передачи предмета преступления. Это всегда активные действия. Они направлены на искусственное создание доказательств совершения преступления невиновным лицом либо на его шантаж. Обязательным признаком объективной стороны преступления является отсутствие согласия получателя принять предмет взятки (подкупа), а субъект преступления создает лишь видимость его принятия. Субъективная сторона рассматриваемого деяния характеризуется только прямым умыслом. Цель преступления указана в статье - это искусственное создание доказательств совершения преступления (например, сообщение о получении взятки должностным лицом) либо шантаж потерпевшего. Субъект преступления - вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста94.
Подкуп или принуждение к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу (ст. 309). Статья 309 УК РФ содержит два самостоятельных состава. В ч. 1 предусмотрена ответственность за подкуп свидетеля, потерпевшего в целях дачи ложных показаний либо эксперта, специалиста в целях дачи ими ложного заключения или ложных показаний, а также переводчика в целях осуществления им неправильного перевода. Основным непосредственным объектом преступления, предусмотренного ч. 1 статьи, являются общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность суда, прокуратуры, органов предварительного следствия и дознания. Дополнительный непосредственный объект - законные права и интересы личности. Потерпевшими от подкупа являются свидетель, потерпевший, эксперт, специалист и переводчик. Предмет хотя и не назван в диспозиции нормы в качестве обязательного признака, но он фактически всегда есть. Это деньги, вещи, иные материальные ценности, выгоды имущественного характера. Объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 309 УК РФ, заключается в подкупе названных в законе лиц. Состав подкупа является формальным. Преступление окончено с момента передачи предмета подкупа виновным и принятия его потерпевшим. С субъективной стороны подкуп совершается с прямым умыслом. Обязательным признаком субъективной стороны является цель - добиться от указанных лиц ложных показаний, заключения, перевода. Субъект подкупа - вменяемое лицо, достигшее 16 лет95.
Часть 2 ст. 309 УК РФ предусматривает ответственность за принуждение свидетеля, потерпевшего к даче ложных показаний, эксперта, специалиста к даче ложного заключения или переводчика к осуществлению неправильного перевода, а равно принуждение указанных лиц к уклонению от дачи показаний, соединенное с шантажом, угрозой убийством, причинением вреда здоровью, уничтожением или повреждением имущества этих лиц или их близких. Основной непосредственный объект этого деяния аналогичен основному непосредственному объекту подкупа в ч. 1 статьи. Дополнительный непосредственный объект - это общественные отношения, содержанием которых является здоровье или собственность потерпевших. Потерпевшими признаются свидетель, потерпевший, эксперт, специалист и переводчик. Объективная сторона предусмотренного в ч. 2 статьи преступления такова. Под принуждением к даче ложных показаний, ложного заключения или к осуществлению неправильного перевода понимается противоправное воздействие на волю и поведение указанных в диспозиции лиц, лишающее их возможности действовать по своему усмотрению. Принуждение к уклонению от дачи показаний - это принуждение потерпевшего к бездействию, т.е. поведению, свидетельствующему о стремлении избежать дачи показаний (неявка по вызову, выезд с постоянного места жительства) или выполнения функций эксперта, специалиста (необоснованная ссылка на некомпетентность, неопытность). Принуждение к даче ложных показаний, ложного заключения или к осуществлению неправильного перевода, а также принуждение к уклонению от дачи показаний осуществляется указанными в законе способами: шантажом, угрозой убийством, причинением вреда здоровью, уничтожением или повреждением имущества потерпевших или их близких. Субъективная сторона характеризуется прямым умыслом. Целью совершаемых виновным действий является стремление заставить потерпевших дать ложные показания, заключение или осуществить неправильный перевод либо заставить уклониться от дачи показаний. Субъект преступления такой же, как и в ч. 1 статьи.
Квалифицирующим признаком в ч. 3 ст. 309 УК РФ является применение насилия, не опасного для жизни или здоровья названных в ч. 2 статьи потерпевших. Под насилием, не опасным для жизни или здоровья, понимаются побои, иные насильственные действия, причинившие физическую боль, но не повлекшие последствий, указанных в ст. 115 УК РФ, а также действия, связанные с ограничением свободы при условии, что им предшествовало применение физической силы.
В ч. 4 статьи названы два квалифицирующих признака - совершение подкупа или принуждения организованной группой либо с применением насилия, опасного для жизни или здоровья лиц, указанных в ч. ч. 1 и 296.
Глава 3. Проблемы классификации и законодательной регламентации преступлений против правосудия
.1 Проблемы законодательной регламентации уголовно-правовых норм о преступлениях против правосудия
Диспозиции составов преступлений против правосудия (глава 31 УК РФ) сконструированы более четко, чем значительная часть диспозиций иных составов преступлений, рассматриваемых в Особенной части УК РФ. Почти во всех диспозициях составов преступлений против правосудия просматривается умышленная форма вины, за исключением ст.310 УК РФ, в которой предусмотрена уголовная ответственность за разглашение данных предварительного расследования. В диспозиции этого состава преступления сказано об ответственности за разглашение данных предварительного расследования лицом, предупрежденным в установленном законом порядке, о недопустимости их разглашения. Конечно же, такая формулировка говорит об умышленной вине, но не исключены случаи, когда виновное лицо разглашает данные предварительного расследования по неосторожности, в результате чего могут наступить тяжкие последствия в деле расследования преступления. Поэтому, на наш взгляд, было бы целесообразно ввести в ст.310 УК РФ часть вторую, предусматривающую ответственность за разглашение данных предварительного расследования по неосторожности.
Полагаем, что в главе 31 УК РФ безосновательно не упоминается такой мотив совершения преступлений, как корыстная или иная личная заинтересованность. В этой главе немало составов преступлений, которые могут быть совершены должностными лицами. Как известно, в ст.285 УК РФ, предусматривающей ответственность за злоупотребление должностными лицами своими служебными полномочиями вопреки интересам службы, это деяние преступлением признается лишь тогда, когда совершено из корыстной или иной личной заинтересованности (ч.1 ст.285 УК РФ).
Анализ судебной практики по делам о воспрепятствовании осуществлению правосудия и производству предварительного расследования (ст.294 УК РФ), о незаконном освобождении от уголовной ответственности (ст.300 УК РФ), о принуждении к даче показаний (ст.302 УК РФ), о фальсификации доказательств (ст.303 УК РФ), о разглашении данных предварительного расследования (ст.310 УК РФ) и о неисполнении приговора суда, решения суда или иного судебного акта (ст.315 УК РФ) показал, что такие преступления совершаются не только из корысти или иной личной заинтересованности, но и вследствие каких-либо "благородных" соображений, по велению ложно понятого долга. Например, неисполнение судебного решения о восстановлении незаконно уволенного с работы нередко происходит с целью предотвратить возможное совершение таким работником преступления. Разумеется, подобные деяния не могут оставаться без осуждения, но вид и размер наказания не должны быть такими же, как в отношении тех виновных лиц, которые действовали по корыстным мотивам или иной личной заинтересованности.
По нашему мнению, в перечисленные составы преступлений необходимо включить корыстный мотив или иную личную заинтересованность, как это сделано в ч.1 ст.285 УК РФ, где речь идет о должностных преступлениях.
Л.В. Лобанова предлагает ст.300 УК РФ сконструировать так: "Освобождение прокурором, следователем или лицом, производящим дознание, от уголовной ответственности лица, совершившего преступление, при отсутствии оснований и условий, указанных в уголовном законе97". Такая дефиниция мало что изменяет, так как слова "незаконное освобождение" - это и есть отсутствие оснований и условий, указанных в уголовном законе, только они переместились с первого места в конец диспозиции статьи. Думается, что формулировку следует дополнить мотивами совершения преступления, т.е. включить слова "по корыстным мотивам или иной личной заинтересованности". Отсутствие данных мотивов не должно влечь уголовную ответственность, в подобных случаях достаточно дисциплинарной ответственности98.
В диспозиции ст. 315 УК РФ содержится серьезный недостаток, который вытекает из использования оценочной терминологии: здесь говорится о злостном неисполнении приговора суда, решения суда или иного судебного акта. Это означает, что простое неисполнение преступлением не считается. Проблема же состоит в том, что однозначной оценки "злостности" неисполнения в судебной практике быть не может. Поэтому в законе следует уточнить, что понимать под злостным неисполнением приговора суда, решения суда или иного судебного акта. Именно закон, и только закон должен определять, являются ли те или иные деяния преступлением99.
В ст.301 УК РФ предусмотрена уголовная ответственность за незаконное задержание, заключение под стражу или содержание под стражей. В этой статье не указано, кто является субъектом преступления, в результате возникает коллизия уголовного закона, т.е. противоречие между нормами общей статьи (ст.127 УК РФ) и специальной (ст.301 УК РФ). Конечно же, должна применяться специальная статья. Однако для устранения возможных недоразумений в ст.301 УК РФ надо указать субъект преступления. Иначе некоторые вопросы могут решаться неоднозначно, например, может ли рядовой милиционер, охраняющий, допустим, изолятор временного задержания, являться субъектом преступления, предусмотренного ст.301 УК РФ?
Н.Р. Фасхутдинова, комментируя ст.301 УК РФ, пришла к выводу о том, что ее диспозиция имеет существенные недостатки: субъективная сторона этого преступления характеризуется прямым умыслом по отношению к нарушению права личной неприкосновенности и косвенным - по отношению к нормальной деятельности органов дознания и предварительного следствия. Н.Р. Фасхутдинова уточняет круг субъектов в ч.2 ст.301 УК РФ (полагая, что он несколько yже, чем в ч.1 данной статьи). К таким субъектам она относит лиц, обладающих специальными правомочиями должностного лица на избрание меры пресечения - содержание под стражей в специально предназначенном для этого учреждении.
Анализируя ч.3 ст.301 УК РФ, предусматривающую ответственность за деяние, повлекшее тяжкие последствия, она оправданно упрекает законодателя в том, что редакция этой части не соответствует редакции ч.2 ст.24 УК РФ. Поэтому Н.Р. Фасхутдинова предлагает изложить ч.3 ст.301 УК РФ следующим образом: "Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, повлекшие по неосторожности тяжкие последствия100". С таким предложением, думается, следует согласиться.
Заслуживает внимания и предложение этого автора о том, чтобы ст.301 УК РФ дополнить частью, в которой предусмотреть ответственность за совершение данного преступления по корыстным или иным низменным мотивам, а равно по предварительному сговору группы лиц, так как такая диспозиция будет способствовать дифференциации уголовной ответственности и наказания.
Следует обратить внимание, что отдельные нормы УК РФ отнюдь не способствуют борьбе с преступностью. Так, в примечании к ст.307 сказано: "Свидетель, потерпевший, эксперт или переводчик освобождаются от уголовной ответственности, если они добровольно в ходе дознания, предварительного следствия или судебного разбирательства до вынесения приговора суда или решения суда заявили о ложности данных ими показаний, заключения или заведомо неправильном переводе". Невозможно понять, какими мотивами руководствовался законодатель, включая в закон подобную норму: она явно противоречит составу преступления, предусмотренному ст.307 УК РФ101. Получается, что субъекты рассматриваемого в указанной статье преступления представили заведомо ложные показания, заключение или перевод, а затем признались, что сообщили неправду. И никакой ответственности! Причем даже в том случае, если на основе их показаний, заключения или перевода другой человек обвинялся, например, в совершении особо тяжкого преступления, за которое предусмотрено наказание в виде смертной казни, и находился под следствием несколько лет. Представляется, что примечание к ст.307 УК РФ противоречит принципам справедливости и гуманности102.
Не вызывает сомнения то, что данное примечание следует сохранить, но предварительно подвергнуть серьезной переработке: в тексте необходимо указать, что заведомо ложные показания, заключение или перевод были даны по принуждению. Все остальные мотивы, по которым совершено данное преступление, должны учитываться при назначении наказания.
Судебная практика показывает, что в последнее время свидетели довольно часто отказываются от ранее данных ими показаний, правда, обычно они объясняют сообщение ложных сведений тем, что их принуждали к этому дознаватели или следователи. Поскольку мотивы ложного показания значения не имеют, такие свидетели освобождаются от уголовной ответственности, а в отношении органов дознания и следствия выносятся частные определения103.
Представляется, что диспозиция ст.314 УК РФ, устанавливающая уголовную ответственность за уклонение от отбывания лишения свободы, сконструирована не совсем точно. В ней ничего не сказано о причинах невозвращения лица, осужденного к лишению свободы, которому разрешен выезд за пределы места лишения свободы либо которому предоставлена отсрочка исполнения приговора суда или отбывания наказания, по истечении срока выезда или отсрочки. Видимо, в этой статье необходимо указать на возникающую уголовную ответственность в тех случаях, когда осужденный не возвращается без уважительных причин. Иначе субъективные решения неизбежны. Одни суды учтут, например, то обстоятельство, что осужденный не возвратился в установленный срок по причине присутствия на похоронах или поминках родственника или друга, другие посчитают это неуважительной причиной задержки.
Как уже говорилось, в четырех статьях главы 31 УК РФ диспозиции сконструированы с учетом наступления тяжких последствий. Так, в ч.3 ст.301 УК РФ (незаконное задержание, заключение под стражу или содержание под стражей), ч.3 ст.303 УК РФ (фальсификация доказательств), ч.2 ст.305 УК РФ (вынесение заведомо неправосудного приговора, решения или иного судебного акта), ч.2 ст.311 УК РФ (разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса) предусмотрена ответственность за деяния, повлекшие тяжкие последствия104. Что под ними следует понимать, законодатель не поясняет. Среди ученых - комментаторов указанных преступлений нет особых разногласий при оценке тяжких последствий. К последним относят: осуждение к смертной казни, самоубийство осужденного, тяжкое, в том числе психическое, заболевание, незаконное осуждение нескольких лиц, реальное отбытие незаконно осужденным длительного срока лишения свободы, лишение жизни задержанного другими арестованными и т.п.105.
С приведенным перечнем видов тяжких последствий можно было бы согласиться. Правда, при сравнении видов и размеров наказаний за указанные составы преступлений напрашивается мысль о том, что принцип социальной справедливости, которому должно отвечать наказание, здесь почему-то работает плохо. Так, за незаконное задержание, заключение под стражу или содержание под стражей, если это повлекло тяжкие последствия, предусмотрено наказание лишением свободы на срок от трех до восьми лет, а за фальсификацию доказательств, повлекшую такие же последствия, - наказание лишением свободы на срок от трех до семи лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет. За вынесение заведомо неправосудного приговора, решения или иного судебного акта, повлекшее такие же тяжкие последствия, - наказание лишением свободы от трех до десяти лет, без дополнительного наказания. Отметим, что субъектами всех указанных преступлений являются должностные лица, а наказания за совершенные ими преступления, хотя и ненамного, отличаются. Найти разумное объяснение законодательной оценке общественной опасности этих преступлений мы не смогли и не нашли ответа в науке уголовного права.
При сравнении двух видов наказания, а именно:
а) за незаконное лишение свободы, если оно совершено организованной группой либо повлекло по неосторожности смерть потерпевшего или иные тяжкие последствия, - это лишение свободы на срок от четырех до восьми лет (ч.3 ст.127 УК РФ)
б) за незаконное задержание, заключение под стражу или содержание под стражей - это лишение свободы на срок от трех до восьми лет (ч.3 ст.301 УК РФ), прослеживается явное несоответствие принципа справедливости назначаемому наказанию.
В последнем преступлении имеются два объекта: правосудие и свобода человека. Следовательно, при существующем порядке виновное лицо не только не понесет наказания за причинение вреда одному из объектов, но и в случае выбора судом минимальной планки будет осуждено на один год меньше, чем субъект первого преступления106.
В результате фальсификации доказательств потерпевший нередко приговаривается к длительному сроку лишения свободы или даже к смертной казни, он может совершить самоубийство, порой у него наступает расстройство психики и т.п. И поскольку сама по себе фальсификация доказательств - преступление умышленное, наказание за наступление тяжких последствий в результате такого деяния, установленное санкцией ч.3 ст.303 УК РФ, в виде максимального восьмилетнего срока лишения свободы, по нашему мнению, явно недостаточное.
За вынесение заведомо неправосудного приговора, решения или иного судебного акта, повлекшее тяжкие последствия, наказание занижено. Если признать, что тяжкими последствиями является осуждение к смертной казни или к пожизненному лишению свободы, то максимальный срок в десять лет лишения свободы не будет отвечать принципу восстановления социальной справедливости107.
3.2 Проблемы классификации преступлений против правосудия
Выделение группы преступлений против правосудия требует определения классификационных признаков. Классификация преступлений против правосудия продиктована, прежде всего, необходимостью эффективно вести борьбу с преступными посягательствами. Она помогает выявлению закономерностей, позволяет соотносить между собой различные группы и виды преступлений и определять их место в общей структуре преступности.
В теории уголовного права неоднократно предпринимались попытки систематизировать законодательство о преступлениях против правосудия, в связи с этим учеными были высказаны полярные точки зрения. Одни авторы отстаивают необходимость построения классификации преступлений против правосудия по объекту, что находится в соответствии с общим принципом построения системы Особенной части УК РФ. Другие ученые предлагают группировать преступления против правосудия по субъекту, так как, по их мнению, этот критерий позволяет более четко выделить особенности отдельных видов рассматриваемых преступлений и лучше уяснить степень их общественной опасности. Третья группа ученых считает оптимальной классификацию преступлений против правосудия проводить по объективной стороне.
Так, А. Сахаров и Н. Носкова подчеркивали, что глава о преступлениях против правосудия включает три группы преступлений:
Сходную позицию занимал Б.В. Здравомыслов, выделявший также три группы преступлений:
Другая классификация предложена Ш.С. Рашковской. Ее группировка преступлений против правосудия содержит 4 элемента:
Еще одна классификация имеется в «Учебнике уголовного права» под редакцией И.Я. Козаченко, З.А. Незнамовой, Г.П. Новоселова. Здесь хотя и выделены три группы посягательств против правосудия, как и в вышеназванных классификациях, однако группировка несколько иная:
На наш взгляд, построение классификации преступлений против правосудия с учетом их субъекта также требует единства критерия. В приведенных группировках, думается, подобного единства нет. Такие группировки осуществлены на основании не одного, а нескольких критериев, характеризующих различные качества субъекта:
1. наличие специальных признаков;
2. отнесение к должностным лицам правоохранительных органов;
3. наличие обязанности содействовать правосудию;
4. возложение обязанности подвергнуться мерам принуждения или исполнить их.
Представляется, что требование единства критерия классификации должно повлечь за собой в данном случае не простую, а сложную группировку. На первоначальном этапе логично выделить две группы преступлений против правосудия, одну из которых составят преступления, совершаемые специальным субъектом, а другую - преступления, совершаемые любыми лицами, наделенными лишь признаками, обязательными для любого субъекта преступления. При этом к первой группе преступлений будут отнесены деяния, предусмотренные в ч. 3 ст. 294, ст. ст. 299-303, 305- 308, 310-316 УК 83, а ко второй - соответственно преступления, предусмотренные в ч. 1 и 2 ст. 294, ст. ст. 295-298, 304, 309 УК. В свою очередь преступления, совершаемые в сфере правосудия специальными субъектами, могут подвергаться дальнейшей классификации с учетом тех особых качеств, которыми наделены их исполнители.
Классификация преступлений против правосудия с учетом признаков субъекта имеет важное теоретическое и практическое значение. Она помогает сориентироваться, от кого именно защищено правосудие посредством уголовно-правовых ограничений, а также правильно определить лицо, подлежащее привлечению к уголовной ответственности по соответствующей статье уголовного закона. На наш взгляд, она позволяет увидеть и некоторые недостатки последнего. Так, не всегда оправдано произведенное законодателем объединение в одной части статьи Особенной части УК нескольких составов преступлений. Речь идет о тех случаях, когда один из ассоциированных составов является составом со специальным субъектом, а другой - нет. Такое объединение чревато тем, что в правоприменительной деятельности ввиду сложности толкования подобной нормы признаки субъекта, принадлежащего одному составу, могут быть перенесены на другой, что, собственно говоря, уже происходит в теории при описании составов преступлений, зафиксированных в ч. 2 ст. 312, ст. 315 УК. Не в полной мере учтено в УК и то, что при конструировании санкций за посягательство на один и тот же объект следует учитывать, в какой мере это посягательство было связано со злоупотреблением специальными полномочиями или игнорированием дополнительных обязанностей. Должного учета нет, например, при определении пределов наказания за деятельность работников правоохранительных органов, выразившуюся в укрывательстве преступлений и преступника. Предложения «предусмотреть повышенную ответственность» за подобные деяния по сравнению с деяниями обычных граждан высказывались и до принятия УК РФ 1996 г. В последнем, однако, поднимаемая проблема решена лишь частично при помощи нормы о незаконном освобождении от уголовной ответственности. Целому ряду деяний должностных лиц, затрудняющих решение задачи справедливого наказания преступника, соответствующей оценки не дано112. Совершенно напрасно, на наш взгляд, законодатель не прислушался к мнению ученых, считающих целесообразным в тех случаях, когда субъектом преступления является работник правоохранительных органов, в санкциях указывать на такое дополнительное наказание, как лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью. Вряд ли оправданным является отсутствие указания на данный вид дополнительного наказания в санкциях ст. 299, ч. 2 и 3 ст. 301, ст. ст. 302, 305 УК. Представляется также, что построение классификации преступлений против правосудия по данному основанию не должно освобождать ученых от группировки данных посягательств по традиционному, зарекомендовавшему себя критерию –с учетом признаков основного непосредственного объекта преступления. Без такой группировки, думается, невозможно наглядно представить себе, что именно в правосудии подлежит особой опеке со стороны уголовного закона. Ведь именно такая группировка, судя по большинству глав Уголовного кодекса, лежит в основе построения системы Особенной части. На наш взгляд, законодательная логика в расположении составов преступлений внутри данной главы не всегда понятна, соотношение отдельных составов преступлений друг с другом трудно уяснить. Нельзя сказать, что в юридической литературе в этом направлении ничего не делалось. Наиболее удачной считается классификация преступлений против правосудия по их непосредственному объекту М. Голоднюк. Автор указывает, что такая классификация в наибольшей степени отражает те общественные отношения, которым определенные группы данных преступлений причиняют вред, и пишет: «По непосредственному объекту преступления против правосудия можно дифференцировать следующим образом:
1. Преступления, препятствующие исполнению работниками правоохранительных органов их обязанностей по осуществлению целей и задач правосудия.
2. Преступления, совершаемые в процессе отправления правосудия должностными лицами (судьями, прокурорами, лицами, производящими дознание и предварительное расследование).
3. Преступления, препятствующие осуществлению мер государственного принуждения, указанных в приговорах, решениях суда или иных судебных актах»113.
Тенденция перехода от классификации рассматриваемых преступлений по признакам субъекта к группировке с учетом особенностей непосредственного объекта преступлений наметилась и в учебной литературе. Так, автор соответствующего раздела учебника «Российское уголовное право» считает указанный критерий положенным в основу следующей группировки преступлений, предусмотренных в гл. 31 УК:
а) посягательства на судей и сотрудников органов предварительного расследования (ст. ст. 294-298);
б) служебные преступления участников уголовного судопроизводства (ст. ст. 299-302, 305, 310-311);
в) фальсификация и сокрытие доказательств (ст. ст. 303- 304, 306-309, 316);
г) невыполнение процессуальных решений (ст. ст. 312- 315)114.
В учебниках Особенной части уголовного права также, наряду с группировкой преступлений против правосудия по признаку субъектов преступления, сделана попытка классифицировать посягательства, содержащиеся в гл. 31 УК, с учетом объекта преступления. Авторы считают, что предпочтительнее говорить о закреплении в данной главе трех разновидностей уголовно-противоправных деяний:
а) воздействия на лиц, участвующих в отправлении правосудия;
б) злоупотребления правами и обязанностями представителя правосудия;
в) неисполнения гражданского, служебного или общественного долга в сфере правосудия со стороны лиц, не являющихся его представителями по конкретному делу115.
Получила относительное распространение и классификация, заключающаяся в выделении следующих пяти групп преступлений:
а) посягательства, направленные на отношения по реализации конституционных принципов правосудия (ст. ст. 299-301, 305 УК);
б) посягательства на деятельность органов правосудия в соответствии с его целями и задачами (ст. ст. 294-298, 311 УК);
в) посягательства на процессуальный порядок получения доказательств по делу (ст. ст. 302-304, 306-309 УК);
г) посягательства на деятельность органов правосудия по своевременному пресечению и раскрытию преступлений (ст. ст. 310, 316 УК);
д) посягательства на отношения по реализации судебного акта116.
Однако приведенные классификации в большей или меньшей мере страдают некоторыми недостатками. Эти недостатки выражаются как в том, что единство основания классификации не выдерживается, так и в том, что основной объект преступления как критерий классификации в действительности подменяется другим. Неоправданным, в частности, представляется объединение под наименованием «Посягательства на судей и сотрудников органов предварительного расследования» преступлений, предусмотренных ст. ст. 294-297 УК, так как далеко не все из этих посягательств соответствуют данному наименованию. Состав преступления, предусмотренный ст. 294 УК, может иметь место без какого-либо воздействия на лиц, участвующих в отправлении правосудия или осуществляющих предварительное расследование. Не характерно посягательство на судей и для состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 297 УК, где установлена ответственность за неуважение к суду, выразившееся в оскорблении участника судебного разбирательства. Выделенные преступления действительно могут быть отнесены к одной классификационной группе, но по другому общему свойству. Объединяет указанные преступления то, что ими нарушаются общественные отношения, призванные обеспечить предпосылки для выполнения участниками процесса своих функций. Отнюдь не по признаку основного непосредственного объекта преступления объединены в одну классификационную группу служебные преступления участников уголовного судопроизводства (ст. ст. 299-302, 305, 310-311). Общность объектов данных преступлений касается лишь дополнительных объектов соответствующих преступлений, которые характеризуют престиж и осуществляемую в рамках закона деятельность государственного аппарата. Что же касается группы преступлений, объединенных авторами под рубрикой «фальсификация и сокрытие доказательств» (ст. ст. 303-304, 306-309, 316), то к ней некоторые из названных преступлений либо имеют слишком отдаленное отношение, либо не имеют такого отношения вообще. Простой состав ложного доноса, в частности, не имеет ничего общего с воздействием на процесс доказывания. А укрывательство преступления далеко не всегда является сокрытием доказательств, так как оно возможно и в иных формах оказания помощи преступнику после совершения им основного посягательства. К тому же наименование рубрики характеризует скорее объективную сторону преступления, чем его объект. Последнее касается и такой классификационной группы, как невыполнение процессуальных решений (ст. ст. 312-315). Сходные критические замечания могут быть отнесены и к другим предложенным в юридической литературе группировкам.
Следует обратить внимание на то, что законодателем практически не предусмотрено особых средств защиты для гражданского процесса. Лишь одна норма УК специально создана для защиты общественных отношений, возникающих в ходе производства по гражданским делам (ч. 1 ст. 303). Остальные нормы либо посвящены защите уголовного процесса, а также его результатов –ч. 2 ст. 294, ст. ст. 299-302, ч. 2 ст. 303, ст. ст. 304, 306, 310-311, ч. 2 ст. 312, ст. ст. 313-314, 316, либо направлены на охрану правосудия в целом –ст. ст. 295-298, 305, 307-309, ч. 1 ст. 312, ст. 315. Нельзя также утверждать, что законодатель произвел группировку преступлений с учетом тех этапов развития процессуальной и постпроцессуальной деятельности, на которых развиваются общественные отношения, являющиеся защищаемым уголовным правом социальным благом. Так, преступления, предусмотренные ст. 295, ч. 2 ст. 303, ст. ст. 307-309, 311, ч. 1 ст. 312, ст. 316 УК, могут быть совершены, когда соответствующая деятельность находится на любой (или за некоторым исключением любой) стадии. Преступление, предусмотренное в ч. 1 ст. 306 УК, посягает на деятельность по решению вопроса о возбуждении уголовного дела (преследования). Указанный вопрос может быть разрешен неправильно в связи с провокацией взятки или коммерческого подкупа (ст. 304 УК). Однако последнее преступление может быть совершено и тогда, когда уголовный процесс находится в стадии предварительного расследования. Тогда же могут быть совершены преступления, предусмотренные ч. 2 ст. 294, ч. 2 ст. 296, ч. 2 ст. 298, ст. ст. 299-302, 310 УК, или по крайней мере важно, что указанный этап уже имел место. Без прохождения дела в судебных стадиях не могут быть совершены преступления, предусмотренные ч. 1 ст. 294, ч. 1 ст. 296, ч. 1 и 2 ст. 297, ч. 1 ст. 298, ч. 1 ст. 303, ст. 305 УК. Преступления, предусмотренные ч. 2 ст. 296, ч. 2 ст. 298, ч. 2 ст. 312, ст. ст. 313-315, посягают на отношения, развивающиеся на этапе исполнения процессуальных актов. Представляется, что законодатель был более последователен в использовании третьего из указанных вариантов подхода к учету структуры межгруппового объекта. Но поскольку сам этот подход является комплексным, следует обратить внимание на то, что построение односложной классификации вряд ли может быть успешным. Да и нет необходимости к этому стремиться, учитывая многообразие возникающих в ходе процессуальной и постпроцессуальной деятельности отношений. При построении классификации преступлений против правосудия преступления, нарушающие условия, необходимые для успешного осуществления процессуальных и постпроцессуальных функций, должны быть отделены от посягательств на общественные отношения, обеспечивающие выполнение стоящих перед правосудием задач. Каждая из этих групп преступлений может быть подвергнута дальнейшей классификации. Преступления, включенные в соответствующую группу, имеют некоторые общие черты. Так, посягательства на общественные отношения, обеспечивающие развитие процессуальной и постпроцессуальной деятельности в соответствии со стоящими перед правосудием задачами, объединяет то, что в большинстве своем эти деяния выражаются в существенном отклонении субъектов от возложенных на них функций, нарушении обязанностей, которыми эти лица обременены в связи с занимаемым ими процессуальным и постпроцессуальным положением. Не случайно субъект этих преступлений специальный. При этом особые качества субъекта либо характеризуют его процессуальное положение, либо отражают статус лица, от которого зависит исполнение судебного акта. Это дополняется спецификой признаков субъективной стороны данных преступлений, поскольку в содержание умысла виновного в обязательном порядке входит осознание своего особого статуса. Сказанное может быть отнесено к преступлениям, предусмотренным в ст. ст. 299-303, 305, 307- 308, 312, 315 УК. Исключением из правила является состав провокации взятки (ст. 304 УК), субъект которого не является специальным. В то же время нельзя не обратить внимания на то, что при осуществлении данного состава преступления в большинстве случаев в качестве виновных будут фигурировать либо сотрудники правоохранительных органов, либо лица, действующие по поручению либо с ведома указанных сотрудников. Преступления данной группы в свою очередь могут быть подразделены на две подгруппы:
1. Посягательства на общественные отношения, обеспечивающие развитие процессуальной деятельности в соответствии с задачами правосудия (ст. ст. 299-305, 307-308 УК);
2. Посягательства на общественные отношения, обеспечивающие исполнение процессуальных актов в соответствии с задачами правосудия (посягательства, нарушающие общественные отношения, обеспечивающие обязательность процессуальных актов) (ст. ст. 312-315 УК).
Дальнейшее деление составов преступлений каждой из указанных подгрупп, как представляется, следует производить, принимая во внимание конкретное содержание и тип тех задач, выполнение которых затрудняется соответствующим преступным деянием. С учетом таких качеств правосудия, как познавательно-правоприменительный характер, охранительная функция и процедурная упорядоченность деятельности, могут быть выделены и три блока взаимосвязанных между собой задач, выполнение которых законодатель пытается обеспечить с помощью уголовно-правовых средств. Поэтому, на наш взгляд, посягательства на общественные отношения, обеспечивающие развитие процессуальной деятельности в соответствии со стоящими перед правосудием задачами, могут быть подразделены еще на три более мелкие подгруппы:
1. Посягательства на правосудие как на познавательно-правоприменительную деятельность (ст. ст. 303, 305, 307-308 УК);
2. Посягательства на правосудие как на охранительную деятельность (ст. ст. 299-300, 304 УК);
3. Посягательства на правосудие как на процессуально –упорядоченную деятельность (ст. ст. 301-302 УК)117.
Исходя из вышеизложенного, классификации преступлений против правосудия могут быть осуществлены по различным критериям. Требование единства последних предполагает построение не простых, а сложных группировок. При выделении группировок по признаку общности их субъекта логично сначала отграничить от других посягательств преступления, совершаемые специальным исполнителем. Последние же в свою очередь могут быть подвергнуты дальнейшей классификации с учетом тех особых качеств, которыми наделены их субъекты. Подобная группировка позволяет увидеть некоторые недостатки уголовного закона, проявляющиеся как в неоправданном объединении в рамках одной статьи (части статьи) Уголовного кодекса нескольких составов преступлений (например, в ч. 2 ст. 312, ст. 315), так и при конструировании санкций уголовно-правовых норм (ст. 299, ч.2 и 3 ст. 301, ст.ст. 302, 305).
По нашему мнению, классификация преступлений против правосудия, должна быть построена в зависимости исполнителя –субъекта преступления и может выглядеть следующим образом:
В свою очередь преступления, совершаемые в сфере правосудия специальными субъектами, могут подвергаться дальнейшей классификации с учетом тех особых качеств, которыми наделены их исполнители. Такими качествами могут быть:
1. наличие служебных или должностных полномочий (ч. 3 ст. 294, ст. ст. 299-302, ч. 2 и 3 ст. 303, ст. ст. 305, 311, ч. 1 ст. 312 УК119, ст. 315 УК), в том числе:
2. отнесение к должностным лицам, осуществляющим предварительное расследование или правосудие (ст. ст. 299-302, ч. 2 и 3 ст. 303, ст. 305 УК);
3. возложение обязанности исполнить приговор или иной судебный акт (ст. 315 УК);
4. возложение обязанности сохранять в тайне сведения о мерах безопасности, применяемых в отношении участников уголовного процесса (ст. 311 УК);
5. обладание процессуальными и постпроцессуальными правами и обязанностями, не связанными или не обязательно связанными с осуществлением должностных полномочий (ч. 1 ст. 303, ст. ст. 307-308, 310, 312-314 УК), включая:
6. возложение обязанности содействовать правосудию или осуществлению предварительного расследования (ст. ст. 307-308 УК);
7. обладание полномочиями лица, участвующего в гражданском деле, или его представителя (ч. 1 ст. 303 УК);
8. возложение обязанности сохранять в тайне данные предварительного расследования (ст. 310 УК);
9. наличие обязанности обеспечивать сохранность описанного или подвергнутого аресту имущества (ч. 1 ст. 312 УК);
10. наличие обязанности подвергнуться мерам наказания или процессуального принуждения (ст. ст. 313-314 УК);
Особое место в этой группе преступлений занимает укрывательство, которое также может считаться преступлением со специальным субъектом. Однако в данном случае признаки специального субъекта характеризуют не столько дополнительный комплекс обязанностей и прав, сколько связь между укрывающим лицом и лицом, совершившим преступление. Причем обозначены эти признаки с помощью отрицательных понятий - отсутствие родственных или супружеских отношений (примечание к ст. 316 УК).
В соответствии с данной классификацией была построена III глава данной работы.
Глава 4 преступления против правосудия: историко-правовой анализ российского уголовного законодательства
История развития российского уголовного законодательства свидетельствует о том, что законодатель постоянно уделял особое внимание уголовно-правовой охране интересов правосудия. Нормы об ответственности за преступления против правосудия, содержались еще в Русской Правде, Уставе святого князя Владимира, Уставе князя Ярослава о церковных судах, Новгородской и Псковской ссудных грамотах, Судебнике 1497 года, Судебнике 1550 года, Соборном уложении 1649 года, Уложении о наказаниях уголовных и исполнительных 1845 года, Уголовном уложении 1903 года. Указанные памятники уголовного права в рассматриваемом аспекте всесторонне исследовались российскими учеными юристами , исходя из этого, они в данной работе анализироваться не будут. Особое внимание будет уделено анализу развития российского уголовного законодательства об ответственности за преступления в сфере правосудия в XX веке.
В первые годы Советской власти были приняты специальные нормы, регламентирующие ответственность за отдельные преступления, посягающие на интересы правосудия. Так, Декретом ВЦИК от 19 апреля 1919 г. "О лагерях принудительных работ" устанавливалась уголовная ответственность за побег из лагерей. В одноименном постановлении ВЦИК дифференцировалась ответственность в зависимости от совершенного лицом количества побегов: за побег, совершенный впервые - срок заключения увеличивался в десять раз, совершенный вторично - лицо подлежало привлечению к суду Революционного трибунала (назначалась любое наказание, включая и смертную казнь).
Позднее, Декретом СНК от 24 ноября 1921 г. о наказании за ложные доносы закреплялась ответственность за заведомо ложный донос органу судебной и следственной власти о совершении определенным лицом преступного деяния, а также ответственность за ложные показания, данные свидетелем, экспертом или переводчиком при дознании, следствии или судебном разбирательстве по делу. В указанном нормативном акте регламентировалась ответственность за ложные сообщения в письменном заявлении государственному учреждению или должностному лицу, или за ответ на официальный запрос государственного учреждения или должностного лица о фактах или данных, касающихся деятельности государственных учреждений, должностных лиц, а также запрашиваемых сведений.
Уголовно-правовая регламентация норм об ответственности за преступления против правосудия получила дальнейшее развитие в УК РСФСР 1922 г., который включал девять статей, специально предусматривавших ответственность за различные посягательства на нормальную деятельность правосудия.
Указанные нормы не выделялись законодателем в самостоятельную главу с единым родовым объектом, а находились в различных структурных образованиях кодекса: разделе о контрреволюционных преступлениях, разделе о преступлениях против порядка управления, главе о должностных преступлениях, главе о преступлениях против жизни, здоровья и достоинства личности и главе об ответственности за нарушения правил, охраняющих народное здравие, общественную безопасность и публичный порядок.
В разделе "О контрреволюционных преступлениях" главы "Государственные преступления" устанавливалась ответственность за укрывательство и пособничество ряда контрреволюционных преступлений, не связанных с непосредственным совершением таких преступлений и при неосведомленности об их конечных целях (ст.68).
К преступлениям против порядка управления, составляющим второй раздел главы "Государственные преступления" законодатель относил: недонесение о достоверно известных предстоящих и совершенных контрреволюционных преступлениях (ст. 89); освобождение арестованного из-под стражи или места заключения либо содействие его побегу (ст. 94); побег арестованного из-под стражи или из места заключения, учиненный посредством подкопа, взлома или вообще повреждения затворов, стен и т.д. (ст. 95); оглашение данных предварительного следствия, дознания или ревизионного производства рабоче-крестьянской инспекции (ст. 104а).
В главе II "Должностные (служебные) преступления" законодатель предусматривал ответственность за такие посягательства на деятельность правосудия как постановление судьями из корыстных или иных личных видов неправосудного приговора (ст. 111); незаконное задержание, незаконный привод, а также принуждение к даче показаний при допросе путем применения незаконных мер со стороны производящего следствие или дознание, заключение под стражу в качестве меры пресечения из личных либо корыстных видов (ст. 112).
В главе V "Преступления против жизни, свободы и достоинства личности" были помещены нормы, предусматривающие ответственность за заведомо ложный донос органу судебной или следственной власти или должностному лицу, имеющему право возбудить преследование о совершении определенным лицом преступного деяния (ст. 177) и за заведомо ложное показание, данное свидетелем, экспертом или переводчиком при производстве дознания, следствия или судебного разбирательства (ст. 178).
В главу VIII "Нарушение правил, охраняющих народное здравие, общественную безопасность и публичный порядок" законодатель включил только одно преступление - самовольное оставление определенного, установленного законным распоряжением административных или судебных властей места пребывания (ст. 223).
Анализ законотворческой деятельности первых лет Советской власти позволяет сделать вывод о том, что законодателю в силу сложившихся объективных причин не удалось создать стабильную систему органов судебной власти, так как в указанный период в России судебная власть, как самостоятельная ветвь государственной власти отсутствовала. Законодатель не делал никаких различий между судебной властью и другими институтами государственного управления, и она входила в качестве структурного элемента в систему органов управления. Исходя из этого, уголовно-правовой охране подлежал весь институт государственного управления без какого-либо выделения в уголовном законодательстве. Впоследствии (с 1922 по 1924 гг.) законодатель продолжал совершенствовать уголовное законодательство путем криминализации ряда деяний об ответственности за преступления против правосудия и внеся изменения и дополнения в имеющиеся составы. Так постановлением ВЦИК от 11 ноября 1922 г. статья 96 была дополнена еще одним составом - побег с места высылки или с пути следования к ним, а постановлением ВЦИК от 10 июня 1923 г. была дополнительно включена статья 104а, предусматривающая ответственность свидетеля, эксперта, переводчика и понятого за уклонение от явки по вызову следственного или судебного органа или отказ от выполнения возложенных на них обязанностей и статья 104б об ответственности за оглашение предварительного следствия, дознания или ревизионного производства . Декретом ВЦИК и СНК от 25 августа 1924 г. в статье 104 устанавливалась ответственность народного заседания за уклонение от своих обязанностей без уважительных причин.
Таким образом, несмотря на "разбросанность" уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за посягательства на интересы правосудия, законодатель, тем не менее, все же "создал достаточно развернутую систему норм, способных охранить деятельность правосудия от преступных посягательств как со стороны должностных лиц (судей, следователей, прокуроров), так и со стороны других лиц (свидетелей, экспертов, переводчиков, арестованных, осужденных лиц, могущих нарушить отправление правосудия ложными доносами)".
В Уголовном кодексе РСФСР 1926 г. преступления, посягающие на деятельность правосудия, также не выделялись в самостоятельной главе. Статьи о соответствующих преступлениях законодатель предусматривал в трех главах: "Контрреволюционные преступления", "Иные преступления против порядка управления" и "Должностные (служебные) преступления".
В главу "Контрреволюционные преступления" законодатель включил норму, предусматривающую ответственность за посягательства на интересы правосудия - укрывательство и пособничество контрреволюционным преступлениям, а также за недонесение о достоверно известных фактах их подготовки и совершения. В анализируемом уголовном законе заранее не обещанное укрывательство относилось к пособничеству, поэтому оно, как и недонесение о преступлениях, не предусматривалось в качестве специального состава. В Общей части (ст. 18) закреплялось положение, согласно которому недонесение о совершенном или готовящемся преступлении влечет уголовную ответственность только в случаях специально указанных в законе. Существенным отличием УК РСФСР 1926 г. от УК РСФСР 1922 г. являлось то, что норма об ответственности за ложный донос и ложные показания была размещена не в главе "Преступления против жизни, здоровья и достоинства личности", а в главе "Иные преступления против порядка управления". Данное положение свидетельствует о том, что законодатель отдал предпочтение приоритету охране интересов правосудия, перед охраной интересов личности, могущей пострадать в результате ложного допроса. К иным преступлениям против порядка управления уголовный закон относил также побег с места ссылки. Норму, предусматривающую ответственность за самовольное оставление назначенного постановлением судебного или административного органа места пребывания, а равно неявка в срок к назначенному теми же органами месту жительства законодатель отнес к преступлениям против порядка управления.
Таким образом, в УК РСФСР 1926 г. содержались следующие статьи, предусматривающие преступления против правосудия: постановление судьями неправосудного приговора, решения или определения (ст. 114); незаконное задержание, незаконный привод, принуждение к даче показаний (ст. 115); заведомо ложный донос, заведомо ложное показание (ст. 95); оглашение данных предварительного следствия, дознания или ревизионного обследования (ст.96); уклонение или отказ свидетеля, эксперта, переводчика и понятого от выполнения своих обязанностей, уклонение от исполнения своих обязанностей народного заседателя, воспрепятствование явке свидетеля или народного заседателя для исполнения своих обязанностей (ст. 92); побег арестованного из-под стражи или из места заключения, побег с места обязательного поселения или пути следования к нему, самовольное возвращение высланного в место, запрещенного для проживания, самовольное временное оставление назначенного постановлением судебного или административного органа местопребывания, неявка в срок к назначенному теми же органами месту жительства (ст. 82); незаконное освобождение арестованного из-под стражи или из места заключения либо содействие его побегу (ст.81).
Как видно, законодатель с помощью уголовного закона стремился обеспечить надежную охрану общественных отношений, содержанием которых являлась деятельность судебных органов, органов дознания, следствия, прокуратуры, при отправлении правосудия от преступных посягательств.
Дальнейшее развитие уголовного законодательства также имело тенденцию к постоянному совершенствованию и повышению эффективности уголовно-правовой охраны отношений, складывающихся в области правосудия.
Позитивные процессы, проходившие в 60-е годы, в стране заставили законодателя уделить особое внимание уголовно-правовой охране деятельности правосудия от общественно опасных посягательств. В результате этого в УК РСФСР были дополнительно включены новые составы преступлений против правосудия: привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности (ст. 176); принуждение свидетеля или потерпевшего к даче ложных показаний или эксперта к даче ложного заключения, либо подкуп этих лиц (ст. 183); растрата, отчуждение или сокрытие имущества, подвергнутого описи или аресту (ст. 185); укрывательство преступлений (ст. 189); недонесение о преступлениях (ст. 190).
Одновременно с этим законодатель усилил ответственность за заведомо ложный донос и заведомо ложные показания, а также сформулировал дополнительные квалифицированные признаки ряда составов преступлений (вынесение заведомо неправосудного приговора, решение, определение или постановление (ч. 2 ст. 177), принуждение к даче показаний (ч. 2 ст. 179), побег из мест заключения или из-под стражи (ч. 2 ст. 188).
Необходимо отметить, что законодатель декриминализировал ряд деяний, которые не представляли большой общественной опасности: незаконный привод; уклонение от исполнения обязанностей народного заседателя; уклонения переводчика и понятого от явки по вызову органов дознания, следственного или судебного органа или отказ этих лиц от исполнения обязанностей; воспрепятствование явке для исполнения обязанностей народного заседателя лицом, от которого неявившийся материально или по службе зависим; незаконное освобождение арестованного из-под стражи или места заключения.
Свидетельством возросшего значения системы правосудия является включение в УК РСФСР 1960 г. главы "Преступления против правосудия". В Уголовном кодексе были закреплены следующие составы преступлений: заведомо незаконный арест, задержание или привод; привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности; принуждение к даче показаний; вынесение судьями заведомо неправосудного приговора, решения, определения или постановления, заведомо ложный донос; заведомо ложное показание; злостное уклонение свидетеля, эксперта или переводчика от явки или отказ от дачи показаний; понуждение свидетеля, потерпевшего или эксперта к отказу от дачи показаний или заключения, к даче ложных показаний или заключения путем угрозы, подкуп этих лиц или угроза из мести заранее данные показания или заключение; разглашение данных предварительного следствия или дознания; растрата, отчуждение или сокрытие имущества, подвергнутого описи или аресту, либо сокрытие или присвоение имущества, подлежащего конфискации; побег заключенного, побег с места ссылки, самовольное возвращение выселенного лица в местность, где ему запрещено проживать, или невыезд лица, которому назначена ссылка; укрывательства преступлений; недонесение о преступлениях.
Законодательное закрепление в Уголовном кодексе самостоятельной главы предусматривающей ответственность за посягательства направленные против правосудия, дало возможность сформулировать доктринальное понятие данных преступлений. Представляется, что наиболее полно отражающим сущность рассматриваемых преступлений и соответствующим сложившимся на тот момент общественным отношениям, является определение преступлений против правосудия, данное Н.И. Загородниковым, под которыми он понимал предусмотренные уголовным законом противоправные и общественно опасные деяния, нарушающие правильную деятельность суда, прокуратуры, следствия, органов МВД и других органов государства, призванных обеспечивать выполнение задач, стоящих перед правосудием в СССР.
Главу о преступлениях против правосудия законодатель разместил между главой 7 "Должностные преступления" и главой 9 "Преступления против порядка управления", что вполне объяснимо, так как родовым объектом этих трех групп преступлений являлись общественные отношения, обеспечивающие нормальную работу органов государственной власти реализующих свои публичные полномочия, то есть порядок управления. Для преступлений против правосудия - это общественные отношения, обеспечивающие нормальное функционирование системы правосудия.
Непосредственным объектом преступлений против правосудия по УК РСФСР 1960 г. могли выступать различные стороны деятельности правоохранительных органов. В качестве дополнительного или факультативного объекта законодатель предусматривал интересы личности.
С объективной стороны преступления против правосудия совершались, как правило, путем активных действий. Лишь недонесение о некоторых наиболее опасных преступлениях, возможно, было в виде бездействия.
С субъективной стороны преступления против правосудия могли совершаться только умышлено, как правило, при наличии прямого умысла.
Субъектами преступлений против правосудия выступали две категории лиц:
а) должностные лица органов правосудия;
б) частные лица.
Характерной особенностью анализируемого уголовного закона являлось то, что законодатель "пошел по пути дифференциации уголовной ответственности за преступления против правосудия, более четкого описания составов и их признаков, исключил ряд деяний, не представляющих большой общественной опасности, ввел ответственность за деяния, которые не были предусмотрены предшествующими уголовными кодексами".
Таким образом, законодатель сконструировал единую систему противодействия преступлениям посягающих на интересы правосудия, которая с неизбежностью предопределяла выделение двух групп посягательств: посягательства должностных лиц правосудия и деяние остальных субъектов.
В последствии, законодатель в целях укрепления уголовно-правовых гарантий независимости судебной власти в процессе осуществления правосудия продолжал совершенствовать уголовный закон и ввел новые нормы об ответственности за различные формы посягательств на интересы правосудия, в частности, предусматривающих ответственность за вмешательство в разрешение судебных дел (ст. 1761), за неисполнение судебного решения (ст. 1882), за разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи, должностного лица, правоохранительного или контролирующего органа и их близких родственников (ст. 1841).
Принятые в рамках начавшейся в России судебной реформы законодательные акты, в том числе Федеральный закон РФ "О статусе судей Российской Федерации" от 26 июня 1992 г., "О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов" от 22 марта 1995 г. также внесли существенные изменения в систему преступлений против правосудия включив в нее ряд статей предусматривающих ответственность за вмешательство в разрешение судебных дел (ст. 1761), насильственные действия в отношении судьи, должностного лица, правоохранительного или контролирующего органа и их близких (ст. 1762) оскорбление судьи, народного заседателя или присяжного заседателя (ст. 1763).
Одновременно с этим в уголовный закон были включены нормы, повышающие эффективность отбывания наказания и направленные на пресечение противоправных посягательств в сфере деятельности исправительных учреждений и режима отбывания наказания в виде лишения свободы - ст. 1881, злостное неповиновение требованиям администрации исправительно-трудового учреждения - ст. 1883, незаконная передача запрещенных предметов лицам, содержащимся в исправительно-трудовых учреждениях, следственных изоляторах, воспитательно-трудовых, лечебно-трудовых и лечебно-воспитательных профилакториях - ст. 1884.
В научной и учебной юридической литературе того периода все преступления против правосудия классифицировались на две группы в зависимости от субъекта преступления: а) преступления, совершаемые должностными лицами (привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности (ст. 176 УК); вынесение заведомо неправосудного приговора, решения, определения или постановления (ст. 177 УК); заведомо незаконный арест или задержание (ст. 178 УК); принуждение к даче показаний (ст.179УК); б) преступления против правосудия, совершаемые другими лицами. Вторую группу преступлений против правосудия, исходя из субъекта преступления, было принято подразделять на три самостоятельные подгруппы.
Первая подгруппа включала в себя преступления, совершаемые лицами обязанными в силу законодательного закрепления оказывать содействие органам, осуществляющим реализацию своих функций при отправлении правосудия: заведомо ложные показания (ст. 181 УК); отказ или уклонение свидетеля или потерпевшего от дачи показаний или эксперта - от дачи заключения (ст. 182 УК); разглашение данных предварительного следствия или дознания (ст. 184 УК); растрата, отчуждение или сокрытие имущества подвергнутого описи или аресту (ст. 185 УК).
Ко второй подгруппе относились преступления, совершаемые лицами, к которым применялись меры государственного принуждения: побег с места ссылки или лечебно-трудового профилактория (ст. 186 УК); самовольное возвращение высланного в места, запрещенные для проживания (ст. 187 УК); побег из места заключения или из-под стражи (ст. 188 УК); уклонение от отбывания наказаний в виде лишения свободы (ст. 1881 УК); неисполнение приговоров суда о лишении права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью (ст. 1882 УК). Третью группу составляли преступления, совершаемые лицами, нарушающими или не выполняющими свои гражданские обязанности по оказанию содействия правосудию: заведомо ложный донос (ст. 180 УК); понуждение свидетеля или потерпевшего к даче ложных показаний или эксперта - к даче ложного заключения либо подкуп этих лиц (ст. 183 УК); укрывательство преступлений (ст. 189 УК); недонесение о преступлениях (ст. 190 УК).
Процесс формирования и становления рыночных отношений в экономике обусловил принятие нового уголовного закона. В УК РФ 1996 г. законодатель включил гл. 31 "Преступления против правосудия", которая находится в разделе Х "Преступления против государственной власти" и расположена между "Преступлениями против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления" и "Преступлениями против порядка управления". Указанная глава включает 23 статьи, состоящие из 45 уголовно-правовых норм, конструкции которых подверглись значительным изменениям. В частности, были уточнены законодательные формулировки некоторых преступлений, получили более детальную конкретизацию и их система образующие признаки. Характерной особенностью является также то, что ряд преступлений, связанных с вмешательством в осуществление правосудия, проявлением неуважения к суду и т.п., получили, по сути, статус самостоятельных посягательств на правосудие. Наряду с изменениями диспозиций статей законодатель определенным образом реконструировал и санкции. В санкции были включены новые виды наказаний: арест, обязательные работы, ограничение свободы, которые составляют альтернативу лишению свободы. Значительно увеличилось количество статей, предусматривающих наказание в виде штрафа, который является одним из наиболее распространенных видов наказания в данной группе преступлений. Все это объясняется тем, что законодатель стремился с помощью расширения мер уголовно-правовой охраны не только максимально защитить систему правосудия, но и обеспечить эффективность деятельности органов и лиц, участвующих в его отправлении.
К числу новых составов преступлений, предусматривающих ответственность за совершение преступлений против правосудия законодатель в УК РФ 1996 г. отнес следующие: посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование (ст. 295 УК); клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава, судебного исполнителя (ст. 298 УК); незаконное освобождение от уголовной ответственности (ст. 300 УК); фальсификация доказательств по гражданскому делу, совершенная лицом, участвующем в деле, или его представителем, а также фальсификация доказательств по уголовному делу лицом, производящим дознание, следователем, прокурором или защитником (ст. 303 УК); провокация взятки либо коммерческого подкупа, в целях искусственного создания доказательств совершения преступления либо шантажа (ст. 304 УК).
Вместе с тем, необходимо отметить, что законодатель, следуя принципу гуманизма, закрепленному в новом УК РФ, - создание условий для экономии уголовно-правовой репрессии, - декриминализировал ряд преступлений против правосудия. Примером этому служат нормы, предусматривающие ответственность за уклонение свидетеля или потерпевшего от дачи показаний и отказ или уклонение эксперта от дачи заключения (ст. 182 УК) и недонесение о преступлениях (ст.190УК). К проявлению гуманизма можно отнести также и декриминализацию таких предусмотренных уголовным законом деяний как злостное неповиновение требованиям администрации исправительного учреждения и незаконная передача запрещенных предметов лицам, содержащимся в местах лишения свободы и в следственных изоляторах.
Свидетельством гуманизма уголовного законодательства предусматривающего ответственность за преступление против правосудия служит включение в конструкции статей ряда привилегированных примечаний.
Так, согласно примечанию к статье, предусматривающей ответственность за заведомо ложные показания, заключение эксперта или неправильный перевод (ст. 307 УК), "свидетель, потерпевший, эксперт или переводчик освобождается от уголовной ответственности за дачу показаний, если оно до вынесения приговора или решения добровольно заявят о ложности данных им показаний, заключения или о заведомо неправильном переводе". В случае отказа свидетеля или потерпевшего от дачи показаний (ст. 308 УК) - не подлежит ответственности лицо, отказавшееся от дачи показаний против самого себя или своих близких. Не подлежит уголовной ответственности за заранее необещанное укрывательство преступлений (ст. 316 УК) лицо, являющееся супругом или близким родственником лица, совершившего преступление.
Все сказанное выше подтверждает важность и значимость, которая придается общественным отношениям, обеспечивающим нормальное функционирование органов правосудия и о стремлении законодателя к постоянному совершенствованию уголовно-правовой охраны прав и законных интересов граждан, общества и государства в этой области.
Заключение
На основе проведенного анализа мы пришли к выводу, что уголовно-правовое регулирование преступлений против правосудия характеризуется недостаточной полнотой, глубиной и точностью. Этому в значительной степени способствуют простые диспозиции, громоздкие и «резиновые» санкции в статьях об указанных преступлениях, отсутствие четких позиций Пленума Верховного Суда РФ по признакам этих преступлений. Санкции по должностным злоупотреблениям в сфере правосудия, расследования и содержания в местах лишения свободы в большинстве случаев являются номинальными. По результатам проведенного исследования, с учетом трудов других ученых и специалистов в этой области, мы выработали совокупность предложений по совершенствованию действующих норм об ответственности за преступления против правосудия:
В части 2 статьи 305 требует уточнения формулировка квалифицирующего признака "приговор суда к лишению свободы". В статье 44 УК РФ нет наказания "лишение свободы", а есть "лишение свободы на определенный срок" и "пожизненное лишение свободы". Статья 73 УК РФ предусматривает возможность условного осуждения к лишению свободы. Уточнение закона (возможно и путем разъяснения в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации) позволит избежать разночтения этого признака при применении данной нормы.
Список используемой литературы
Нормативные акты
Учебная и специальная литература
Уголовное право России. Часть Особенная. Учебник для вузов / Отв. ред. Л.Л. Кругликов. 2005. С. 586.
Периодические издания
2 См.: Сергиевский Н. Философские приемы и наука уголовного права // Журнал гражданского и уголовного права. 1879 г. Книга первая. С. 78 // Лобанова Л.В. Преступления против правосудия: общая характеристика и классификация. Волгоград., 2004. С. 8.
3 См.: Уголовное право России. Часть Особенная. Учебник для вузов / Отв. ред. Л.Л. Кругликов. 2005. С. 372.
4 См.: Уголовное право Российской Федерации: Особенная часть / Под ред. А.И. Рарога. – М.: Профобразование. 2002. С. 420.
5 См.: Преступление против правосудия / Под ред. А.В Галаховой. 2004. С. 15-16.
6 См.: Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: Учебник / Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, А.И. Рарога, А.И. Чучаева. — М.: ИНФРА-М: КОНТРАКТ, 2004, с. 271.
7 См.: Уголовное право России. Часть Особенная. Учебник для вузов / Отв. ред. Л.Л. Кругликов. 2005. С. 371.
8 См.: Батычко В.Т. Уголовное право. Общая и Особенная части: Курс лекций. – Таганрог: ТРТУ, 2006, С. 229.
9 См.: Звечаровский И.Э., Толкаченко А.А., Никулин С.И. Уголовное право РФ. Особенная часть. Изд-во: Юристъ, 2005, С. 486.
10 См.: Уголовное право Российской Федерации: Особенная часть / Под ред. А.И. Рарога. – М.: Профобразование. 2002. С. 456.
11 См.:Кочои С. М. Уголовное право. Особенная часть. Изд-во ИНФРА-М, 2006, С. 20.
12 См.: Лобанова Л.В. Преступления против правосудия: теоретические проблемы классификации и законодательной регламентации. Волгоград. 1999, С. 27.
13 См.: Указ. сочинение Лобановой Л. В. С. 16-17.
14 См.: Брозенков Г.Н., Комиссаров В.С. Курс УП. Т. 5. Особенная часть. Изд-во: Зерцало. 2002, С. 417.
15 См.: Голоднюк М.Н. История развития законодательства об ответственности за преступления против правосудия // «Уголовное право». – 2000. - №2.-С. 14-16.
16 См.: Романова А.Е. Уголовная ответственность за преступления, совершенные в отношении лиц, осуществляющих правосудие или предварительное расследование от Русской Правды до советского законодательства // Вестник «ТИСБИ».- 2008.-№1.- С. 24-25.
17 См.: Лобанова Л. В. Преступления против правосудия: теоретические проблемы классификации и законодательной регламентации. Волгоград. 1999, С. 21.
18 См.: Голоднюк М.Н. История развития законодательства об ответственности за преступления против правосудия // «Уголовное право».-2000 г.-№2.- С. 17.
19 См.: Уголовое право. Особенная часть. Учебник для вузов / Под ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамовой, Г.П. Новоселова. – М.: НОРМА- ИНФРА-М, 2003. С. 616.
20 См.: Амиров К.Ф., Сидоров Б.В., Харисов К.Н. Ответственность за преступное вмешательство в деятельность лиц, осуществляющих правосудие и уголовное преследование: проблемы теории и законодательства / Под общей ред. Б.В. Сидорова. – Казань: «Мастер Лайн», 2003, С. 72.
21 См.: Лобанова Л.В. Преступления против правосудия: теоретические проблемы классификации и законодательной регламентации. Волгоград. 1999, С. 23.
22 См.: Амиров К.Ф., Сидоров Б.В., Харисов К.Н. Ответственность за преступное вмешательство в деятельность лиц, осуществляющих правосудие и уголовное преследование: проблемы теории и законодательства / Под общей ред. Б.В. Сидорова. – Казань: «Мастер Лайн», 2003, С. 75.
23 См.: Уголовое право. Особенная часть. Учебник для вузов / Под ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамовой, Г.П. Новоселова. – М.: НОРМА- ИНФРА-М, 2003, с. 618.
24 См.: Романова А.Е. Уголовная ответственность за преступления, совершенные в отношении лиц, осуществляющих правосудие или предварительное расследование от Русской Правды до советского законодательства // Вестник «ТИСБИ». -2008.-№1.- С. 26.
25 См.: Голоднюк М.Н. История развития законодательства об ответственности за преступления против правосудия // «Уголовное право».- 2000 г.-№ 2.- С. 18.
26 См.: Борзенков Г.Н., Комиссаров В.С. Курс УП. Т. 5. Особенная часть. Изд-во: Зерцало. 2002, С. 420.
27 См.: Уголовое право. Особенная часть. Учебник для вузов / Под ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамовой, Г.П. Новоселова. – М.: НОРМА- ИНФРА-М, 2003, С. 620.
28 См.: Борзенков Г.Н., Комиссаров В.С. Курс УП. Т. 5. Особенная часть. Изд-во: Зерцало. 2002, С. 422.
29 См.: Амиров К.Ф., Сидоров Б.В., Харисов К.Н. Ответственность за преступное вмешательство в деятельность лиц, осуществляющих правосудие и уголовное преследование: проблемы теории и законодательства / Под общей ред. Б.В. Сидорова. – Казань: «Мастер Лайн», 2003, С. 78.
30 См.: Лобанова Л. В. Преступления против правосудия: теоретические проблемы классификации и законодательной регламентации. Волгоград. 1999, С.30.
31 См.: Уголовное право: Часть Общая. Часть Особенная. Учебник / Под общ. ред. Л.Д. Гаухмана, Л.М. Колодкина, С.В. Максимова. – М.: Юриспруденция, 1999, С. 694.
32 См.: Уголовное право Российской Федерации: В 2 т., Т.2: Особенная часть: Учебник / Под ред. Л.В. Иногамой-Хегай. М.: ИНФРА-М, 2004. С.358.
33 См.: Преступление против правосудия / Под ред. А.В. Галаховой. 2004. С. 17.
34 См.: Уголовное право Российской Федерации: Особенная часть / Под ред. А.И. Рарога. – М.: Профобразование. 2002. С. 421.
35 См.: Преступление против правосудия / Под ред. А.В. Галаховой. 2004. С. 17-18.
36 См.: Уголовное право: Часть Общая. Часть Особенная. Учебник / Под общ. ред. Л.Д. Гаухмана, Л.М. Колодкина, С.В. Максимова. – М.: Юриспруденция, 1999, С. 694.
37 См.: Преступление против правосудия / Под ред. А.В. Галаховой. 2004. С.18.
38 См.: Уголовное право. Особенная часть. Учебник / Под ред. А. Б. Мельниченко, М.А. Кочубей, С. М. Радачинского.- Изд-во: Феникс.- 2005.С. 287.
39 См.: Преступление против правосудия / Под ред. А.В. Галаховой. 2004. С.18.
40 См.: Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: Учебник / Под ред. Б. В. Здравомыслова. – М.: Юристъ, 1999., С. 430.
41 См.: Преступление против правосудия / Под ред. А.В. Галаховой. 2004. С. 21.
42 См.: Звечаровский И.Э., Толкаченко А.А., Никулин С.И. Уголовное право РФ. Особенная часть. Изд-во: Юристъ, 2005, С. 489.
43 См.: Уголовное право. Особенная часть. Учебник / Под ред. А. Б. Мельниченко, М.А. Кочубей, С. М. Радачинского.- Изд-во: Феникс.- 2005. С. 289.
44 См.: Батычко В.Т. Уголовное право. Общая и Особенная части: Курс лекций. – Таганрог: ТРТУ, 2006, С. 230.
45 См.: Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: Учебник / Под ред. Б.В. Здравомыслова. – Изд. 2-е, перераб. и доп. – М.: Юристъ, 1999, С.430.
46 См.: Уголовное право. Особенная часть. Учебник для вузов / Под ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамовой, Г.П. Новоселова. – М.: НОРМА – ИНФРА-М, 2003, С. 620.
47 См.: Уголовное право Российской Федерации: в 2т. Т. 2: Особенная часть: Учебник / Под ред. проф. Л.В. Иногамовой – Хегай. – М.: ИНФРА-М, 2004, С. 359.
48 См.: Преступление против правосудия / Под ред. А.В. Галаховой. С. 24. Во
49 См.: Уголовное право России. Часть Особенная. Учебник для вузов / Отв. ред. Л.Л. Кругликов. 2005. С. 678.
50 См.: Уголовное право Российской Федерации: в 2т. Т. 2: Особенная часть: Учебник / Под ред. проф. Л.В. Иногамовой – Хегай. – М.: ИНФРА-М, 2004, С. 360.
51 См.: Преступление против правосудия / Под ред. А.В. Галаховой. 2004. С. 24.
52 См.: Там же. С. 25.
53 См.: Уголовное право. Особенная часть. Учебник для вузов / Под ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамовой, Г.П. Новоселова. – М.: НОРМА – ИНФРА-М, 2003. С.620-621.
54 См.: Лобанова Л.В. Преступления против правосудия: теоретические проблемы классификации и законодательной регламентации. Волгоград, 1999. С. 156.
55 См.: Уголовное право России. Часть Особенная. Учебник для вузов / Отв. ред. Л.Л. Кругликов. 2005. С. 645.
56 См.: Уголовное право Российской Федерации: В 2 т. Т. 2. Особенная часть. / Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай. М., 2004. С. 532.
57 См.: Постатейный комментарий к Уголовному кодексу РФ. Новая редакция 2004 года / Под ред. А.И. Чучаева. С. 678.
58 См.: Уголовное право: Особенная часть / Под ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамовой, Г.П. Новоселова. 2003. С. 786.
59 См.: Уголовное право: Часть Общая. Часть Особенная / Под общ. ред. Л.Д. Гаухмана, Л.М. Колодкина, С.В. Максимова. М., 1999. С. 696.
60 См.: Преступления против правосудия / Под ред. А.В. Галаховой. М., 2004. С. 94.
61 См.: Архив Верховного Суда РФ. Дело № 2-124 (2000 г.)// Информационно-правовая система «КонсультантПлюс: Высшая школа – Выпуск 10. Осень 2008».
62 См.: Уголовное право Российской Федерации: В 2 т. Т. 2. Особенная часть. / Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай. М., 2004. С. 361.
63 См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В.И. Радченко; науч. ред. А.С. Михлин. М., 2000. С. 564-568.
64 См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. А.В. Наумова. М., 1999. С. 543-544.
65 См.: БВС РФ. 2001. № 7. С. 15 // Информационно-правовая система «КонсультантПлюс: Высшая школа – Выпуск 10. Осень 2008».
66 См.: Федеральный закон "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации" от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ // Информационно-правовая система «КонсультантПлюс: Высшая школа – Выпуск 10. Осень 2008»
67 См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой. М., 1997. С. 587.
68 См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой. М., 1997. С. 659.
69 См.: Постатейный комментарий к Уголовному кодексу РФ. Новая редакция 2004 года / Под ред. А.И. Чучаева. С. 701. Стр. 61
70 См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. В.Д. Иванова. Ростов-на-Дону, 2002. С. 445
71 См.: Федеральный закон от 20.04.1995 г. 45-ФЗ (в ред. 22.08.2004) "О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов"// Информационно-правовая система «КонсультантПлюс: Высшая школа – Выпуск 10. Осень 2008».
72 См.: например, Федеральный закон «О банках и банковской деятельности» от 02.12.1990 № 395-1 (в ред. от 08.04.2008); Федеральный закон «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» от 10.07.2002 № 86-ФЗ (в ред. от 26.04.2007) // Информационно-правовая система «КонсультантПлюс: Высшая школа – Выпуск 10. Осень 2008».
73 См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В.И. Радченко; науч. ред. А.С. Михлин. 2000. С. 557.
74 См.: БВС РФ. 1994. № 6. С. 6 // Информационно-правовая система «КонсультантПлюс: Высшая школа – Выпуск 10. Осень 2008».
75 См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. А.В. Наумова. М., 1999. С. 775.
76 См.: Архив Верховного Суда РСФСР. Дело № 4-076-130 // Информационно-правовая система «КонсультантПлюс: Высшая школа – Выпуск 10. Осень 2008».
77 См.: Там же. Дело № 64-075-34
78 См.: БВС РФ. 2002. № 9. С. 15 // Информационно-правовая система «КонсультантПлюс: Высшая школа – Выпуск 10. Осень 2008».
79 См.: БВС РСФСР. 1970. № 4. С. 15 // Информационно-правовая система «КонсультантПлюс: Высшая школа – Выпуск 10. Осень 2008».
80 См.: Уголовное право: Часть Общая. Часть Особенная / Под общ. ред. Л.Д. Гаухмана, Л.М. Колодкина, С.В. Максимова. М., 1999. С. 696.
81 См.: Кулешов Ю.И. Воспрепятствование осуществлению правосудия: Проблемы уголовной ответственности и законодательной регламентации // Сибирский Юридический Вестник. 2004. № 3. С. 17-18.
82 См.: Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ по делу № 8-099-57 // Информационно-правовая система «КонсультантПлюс: Высшая школа – Выпуск 10. Осень 2008».
83 См.: Комментарий к Уголовному кодексу РФ с постатейными материалами и судебной практикой / Под общ. ред. С.И. Никулина. М., 2000. С. 941.
84 См.: Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 2002. С. 354.
85 См.: Лобанова Л.В. Преступления против правосудия: теоретические проблемы классификации и законодательной регламентации. Волгоград. 1999. С. 118.
86 См.: БВС РФ. 1997. № 12. С. 4 // Информационно-правовая система «КонсультантПлюс: Высшая школа – Выпуск 10. Осень 2008».
87 См.: Уголовное право: Общая и Особенная части / Под ред. Л.Д. Гаухмана и А.А. Энгельгардта. М., 2002. С. 146.
88 См.: Архив Верховного Суда РФ. Дело № 2-51-03// Информационно-правовая система «КонсультантПлюс: Высшая школа – Выпуск 10. Осень 2008»;
89 См.: Архив Верховного Суда РФ. Дело № 2-51-03 // Информационно-правовая система «КонсультантПлюс: Высшая школа – Выпуск 10. Осень 2008»;
90 См.: Архив Верховного Суда РФ. Дело № 30-002-3// Информационно-правовая система «КонсультантПлюс: Высшая школа – Выпуск 10. Осень 2008»;
91 См.: Уголовное право: Общая и Особенная части / Под ред. Л.Д. Гаухмана и А.А. Энгельгардта. 2002. С. 146.
92 См.: Архив Верховного Суда РФ. Дело № 93-00-128 // Информационно-правовая система «КонсультантПлюс: Высшая школа – Выпуск 10. Осень 2008».
93 См.: п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ "О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе" от 10 февраля 2000 г. № 6 // Информационно-правовая система «КонсультантПлюс: Высшая школа – Выпуск 10. Осень 2008».
94 См.:
95 См.: Постатейный комментарий к Уголовному кодексу РФ. Новая редакция 2004 года / Под ред. А.И. Чучаева. С. 506-510.
96 См.: Преступления против правосудия / Под ред. А.В. Галаховой. М., 2004. С. 156.
97 См.: Лобанова Л.В. Преступления против правосудия: теоретические проблемы классификации и законодательной регламентации. Волгоград. 1999. С. 189.
98 См.: А.И. Трахов. Диспозиции составов преступлений против правосудия // «Законодательство».-2002 г.- № 10. С 21-24.
99 См.: Постатейный комментарий к Уголовному кодексу РФ. Новая редакция 2004 года / Под ред. А.И. Чучаева. С. 687.
100 См.: Фасхутдинова Н.Р. Уголовно-правовая охрана личной неприкосновенности от заведомо незаконных задержания, заключения под стражу и содержание под стражей: Автореф. дис. канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 1999. С. 19.
101 См.: Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. В.М. Лебедева; науч. ред. В.П. Божьев. М., 2002. С. 345.
102 См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В.М. Лебедев. М.: Норма, 2004. С. 643.
103 См.: Уголовное право: Часть Общая. Часть Особенная / Под общ. ред. Л.Д. Гаухмана, Л.М. Колодкина, С.В. Максимова. М., 1999. С. 698.
104 См.: Лобанова Л.В. Преступления против правосудия: теоретические проблемы классификации и законодательной регламентации. Волгоград, 1999. С. 134.
105 См.: Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. В.М. Лебедева; науч. ред. В.П. Божьев. М., 2002. С. 314.
106 Уголовное право. Особенная часть. Учебник / Под ред. А. Б. Мельниченко, М.А. Кочубей, С. М. Радачинского.- Изд-во: Феникс.- 2005. С. 286.
107 См.: Постатейный комментарий к Уголовному кодексу РФ. Новая редакция 2004 года / Под ред. А.И. Чучаева. С. 476.
108 См.: Сахаров А., Носкова Н. Преступления против правосудия // Социалистическая законность.-1987. -№ 11. - С .46.
109 См.: Уголовное право России. Особенная часть / Под ред. Б.В. Здравомыслова. М.: Юристъ, 1999. С. 415.
110 См.: Практикум по уголовному праву: Учебное пособие / Под ред. Л.Л. Кругликова. М. 1997. С. 369-370.
111 См.: Уголовное право. Особенная часть: Учебник для вузов / Под ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамовой, Г.П. Новоселова. М., 2003. С. 615.
112 См.: Уголовное право: Общая и Особенная части / Под ред. Л.Д. Гаухмана и А.А. Энгельгардта. М., 2002. С. 413.
113 См.: М. Голоднюк. Вопросы развития законодательства о преступлениях против правосудия // Вестник Московского университета. - Серия 11: Право. - 1996.- № 6. - С. 16.
114 См.: Российское уголовное право. Особенная часть: Учебник / Под ред. А.В. Наумова и В.Н. Кудрявцева. М.,1997. С. 396.
115 См.: Уголовное право. Особенная часть: Учебник для вузов / Под ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамовой, Г.П. Новоселова. М., 2003. С. 618.
116 См.: Кулешов Ю.И. Современные проблемы правосудия и уголовный закон // Современные проблемы правоприменения. Хабаровск. 1998. С.11.
117 См.: Лобанова Л.В. Преступления против правосудия. Общая характеристика и классификация. Волгоград. 2004. С. 23-45.
118 Лобанова Л.В. Преступления против правосудия: теоретические проблемы классификации и законодательной регламентации. Волгоград, 1999. С. 123.
119 В данном случае речь идет лишь о совершении служащим кредитной организации банковских операций с денежными средствами, на которые наложен арест