Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Начало биоэтики как нового типа мышления и происхождение термина
П
о прошествии более чем 20 лет после появления термина «биоэтика» в работе онколога Вана Ренсселера Поттера (Potter)1 представляется полезным оглянуться на путь, проделанный идеей, обретшей под этим именем столь быстрый и значительный успех. Сейчас уже можно очертить исторические и историко-философские контуры ее развития2.
Мне кажется уместным прежде всего рассмотреть историко-культурную панораму этого типа мышления, выделяя особо важные труды и некоторые институциональные исследования (в центрах, комитетах и на академических курсах), демонстрирующие наиболее значительные достижения и высокий уровень разработки проблем.
Все признают, что биоэтика в собственном смысле этого слова родилась В Соединенных Штатах, причем не только в трудах Поттера, который первым отчеканил этот термин и наделил его определенным смыслом. Вводя данное понятие, он подчеркивал, что биоэтика должна стать «новой дисциплиной, соединяющей в себе биологические знания и познание системы человеческих ценностей»3. «Я выбрал, —писал он, —корень Ыо для символизации биологического знания, науки о живых системах, и ethics для символизации познания системы человеческих ценностей»4. По сути, Поттер указал на опасность для выживания всей экосистемы в разрыве, образовавшемся между двумя областями знания —естественнонаучной и гуманитарной. Четкое разделение между этическими ценностями {ethical values), являющимися частью человеческой культуры в широком смысле, и биологическими фактами (biologicalfacts) лежало, по мнению Поттера, в основе того смешанного научно-технического процесса, что угрожал человечеству и самому суще-
В 1970 году появилась его статья Binelhics: the sciense of survival, опубликованная в журнале «Perspectives in biology and medicine», 14(1), с 127-153; в следующем, 1971 году эта работа стала первой главой его книги Bioethics: bridge to the future, Englewood Cliffs (NJ), Prentice Hall.
C. Viafora(acuradi), Vent'annidi bioetica: idee protagonisti istituzioni, Padova, 1990; D. Gracia, Fundamentosdebioelica, Madrid, 1989.
V. R. Potter, Bioethics: bridge to the future, с 1.
Там же.
1 ГЛАВА ПЕРВАЯ
I ИСТОКИ, РАСПРОСТРАНЕНИЕ И ОПРЕДЕЛЕНИЕ БИОЭТИКИ
ствованию жизни на Земле. Именно поэтому он назвал биоэтику наукой выживания (science of survival). «Инстинкт» выживания не был сам по себе достаточным, и потому потребовалась новая наука —биоэтика.
Поттер указывал на необходимость развития нового знания, призванного содействовать не только познанию естественных феноменов и объяснению их, но и открытию метода, с помощью которого можно было бы разумно использовать научно-технические знания, способствующие выживанию человеческого рода и улучшению жизни будущих поколений. По его мнению, единственное, что может спасти нас от неизбежной катастрофы, —это создание «моста» между двумя культурами —научной и нравственно-гуманитарной. Кроме того, биоэтика, согласно Поттеру, не вправе сосредотачиваться только на человеке, но должна распространить свой метод и на биосферу как целое, то есть на всякое научное вмешательство человека в жизнь как таковую5. В этом смысле концепция биоэтики обретает более широкий смысл, чем традиционная медицинская этика.
И наконец, биоэтика в поттеровском понимании рождается из тревога и критической озабоченности перед лицом научного и общественного прогресса; таким образом, на теоретическом уровне способность человека к выживанию парадоксальным образом ставится под сомнение именно в результате развития науки.
Открытия тех и последующих лет, возвестившие о том, что в области генной инженерии появляется страшная по своим последствиям возможность создания биологического оружия и изменения самого статуса различных форм жизни, видов животных и людей, привели к тому, что они получили огромный резонанс и породили идеи и страхи «катастрофического» характера.
Наряду с этим изначальным направлением биоэтики возникло и другое «наследие», которое еще нужно осмыслить и которое фактически стало преобладающим над «наследием» Поттера, что позволило У.Т.Райху6 говорить о «двойственном» происхождении биоэтики. В те же годы биоэтика получает сильный импульс в работах знаменитого акушера голландского происхождения АндреХеллегерса (Hellegers), занимавшегося исследованиями в области демографии, основателя Kennedy Institute of Ethics. Он рассматривает биоэтику как маевтику, то есть науку, способную обрести смысл в процессе диалога и сопоставления ее с медициной, философией и этикой*. [Пояснения к этому и другим словам, помеченным звездочкой, даются в «Словаре», следующем сразу после основной части этой книги. —Прим. ред.] Поэтому, по Хеллегерсу, предметом этой новой области исследования становятся этические аспекты, не рассматриваемые специально в клинической практике. Несомненно, именно Хеллегерс первым в университетском мире пустил в оборот термин «биоэтика», придав академическую структуру этой дисциплине, а затем введя ее в область биомедицинских наук, политики и средств массо-
НАЧАЛО БИОЭТИКИ КАК НОВОГО ТИПА МЫШЛЕНИЯ Г ._ И ПРОИСХОЖДЕНИЕ ТЕРМИНА 15
10Й информации. Затем, как было сказано, именно его концепция биоэтики стала превалирующей: биоэтика начала рассматриваться большинством ученых как особая дисциплина, способная синтезировать медицинские и этические познания. Кроме этого, следует признать, что Хеллегерсу принадлежит заслуга создания специфической методологии для этой новой дисциплины, находящейся на стыке наук, поскольку он показал, что врач-биоэтик в данном случае может оказаться большим экспертом в вопросах этики, чем традиционный моралист. Таким образом, новый термин «биоэтика» как бы подменяет собой понятие «врачебная мораль», обнаруживая в то же время и рад существенных отличий от него.
Итак, поттеровская концепция биоэтики оказалась в тени более известной биоэтики Хеллегерса, лишь немногое заимствовавшей у Поттера. Однако биоэтика Поттера, несомненно, сохраняет свою значимость, поскольку изначальное видение глобальной биоэтики охватывает как биосферу, так и человека и их взаимодействие друг с другом в ближней и в дальней перспективе. Кроме создания непосредственно этой концепции, Поттер со временем содействовал рождению биоэтики окружающей среды
Однако ради исторической точности следует отметить, что еще за несколько лет до нововведений Поттера и Хеллегерса, в 1969 году, возник знаменитый Hastings Center, —о нем мы будем говорить позднее, —который создали философ Даниел Кэллэхен (Callahan) и психиатр Уиллард Гэйлин (Gaylin) с целью изучения и выработки правил, особенно в области нсследо-ваний и экспериментов в биомедицинской сфере, хотя сам термин «биоэтика» ими в ту пору не использовался. В Соединенных Штатах дискуссия по этическим проблемам экспериментирования, вызванная скандальными разоблачениями злоупотреблений в области экспериментирования на человеке и последовавшими за ними процессами, была в разгаре еще до того, как дали знать о себе открытия в генетической области. Например, в 1963 году в ходе экспериментов в Jewish Chronic Desease Hospital в Бруклине пожилым пациентам, без всякого согласия с их стороны, с помощью уколов ввели опухолевые клетки. В период с 1965 по 1971 год в Willowbrook State Hospital в Нью-Йорке были проведены серии испытаний по изучению иммунитета против вирусного гепатита путем введения вируса некоторым неполноценным детям, лежавшим в больнице. Эти эксперименты напомнили нам о варварском экспериментировании в концентрационных лагерях в период нацизма7.
Основные центры биоэтики
Кэллэхен и Гэйлин выступили с инициативой объединить ученых, исследователей, философов для обсуждения вставшей перед человечеством проблемы. Их поиски привели, как было сказано, к созданию учреждения, посвященного систематическим исследованиям в области биоэтики, —Institute of Society, Ethics and the Life Sciences, с отделениями в Хейстингсе на Гудзоне (штат
A.R. Jonsen—A.L. Jameton —A. Lynch, Medical ethics, history of North America in the twentieth century, в Reich W.T. (ed), Encyclopediaofbioethics.~NewYork., 1978, c. 992- 1001.
] ГЛАВА ПЕРВАЯ
I ИСТОКИ, РАСПРОСТРАНЕНИЕ И ОПРЕДЕЛЕНИЕ БИОЭТИКИ
Нью-Йорк), вскоре получившего известность как Hastings Center,—с особой концентрацией на этических, социальных и юридических аспектах медицинских наук и здравоохранения. Интерес к этим исследованиям был таким, что с самого начала не приходилось заботиться об организационных и экономических проблемах, хотя при своем возникновении Центр помещался всего лишь в одной свободной комнате в доме Кэллэхена и был создан на средства, частично полученные от его матери8. В 1988 году бюджет Центра уже составлял 1,6 млн. долларов (поступавших из правительственных и из частных источников), и в его состав входило 24 члена руководящего комитета, 30 сотрудников и около 130 стипендиатов. Первым и нынешним директором его является один из основателей —Даниел Кэллэхен. С 1987 года Hastings Center переместился в Бриаклифф-Манор (штат Нью-Йорк), расположенный приблизительно в 50 километрах от города Нью-Йорк.
Центр выступает как независимый исследовательский институт, стоящий вне религии, не преследующий экономических интересов и занимающийся в основном широкой воспитательской деятельностью, выполняя тем самым своего рода социальную миссию. В соответствии с возлагаемыми на него специфическими задачами он должен прежде всего формулировать и пытаться разрешать этические проблемы, которые в ходе развития биомедицинских наук ставит сама профессия врача, воспитывать в людях сознание этической значимости многих научных открытий, содействовать разработке решений таких, например, сложных в нравственном отношении проблем современного общества, как синдром приобретенного иммунного дефицита (СПИД), прекращение поддерживающей жизнь терапии, когда дело касается безнадежно больных, искусственное размножение, пренатальная диагностика, распределение фондов в области здравоохранения.
Фактически этот Центр ввел широкую медицинскую и медико-социальную тематику в споры о биоэтике, расширив ее диапазон по сравнению со взглядами Поттера, и содействовал выработке образовательных программ и направлений, затрагивающих различные проблемы специальной биоэтики'.
Результаты этих исследований опубликованы в журнале «Hastings Center Report», официальном органе центра, и в многочисленных монографиях.
В те же годы, когда рождался Hastings Center, в Джорджтаунском университете в Вашингтоне, столице Соединенных Штатов, проводились вышеупомянутые исследования Хеллегерса в области физиологии зародышей. Он перешел на работу в этот университет с конкретным намерением заняться программой межнаучных исследований в области биоэтики. Именно с этой целью Хеллегерс пригласил протестантского богослова-моралиста Пола Рэмси (Ramsey), предложив ему прочесть в 1968 и 1969 годах несколько курсов на медицинском факультете Джорджтаунского университета. Материалы этих лекций были обобщены впоследствии в двух монографиях —«The patient
ОСНОВНЫЕ ЦЕНТРЫ БИОЭТИКИ | 7
as person» («Пациент как личность») и «Fabricated Man» («Сфабрикованный человек»), вышедших из печати в 1970 году и ставших по существу первыми публикациями, открывшими эру биоэтики в Америке.
Именно в этот период семья Кеннеди решила финансировать некоторые исследования, связанные с предупреждением врожденных умственных недостатков. Последствия, в том числе и этические, вытекающие из этих исследований, побудили Хеллегерса выдвинуть идею основания института, который бы занимался как физиологией размножения, так и биоэтикой. Таким образом, в 1971 году был учрежден Tlie Joseph and Rose Kennedy Institute for the Study of Human Reproduction andBioethics—первый центр, официально именовавшийся институтом биоэтики. После смерти Хеллегерса в 1979 году институт, сохранивший за собой прежнее наименование —Kennedy Institute of Ethics, присоединили к Джорджтаунскому университету. Многие годы директором его был Эдмунд Д. Пеллегрино (Pellegrino). При Институте Кеннеди имеется также Center for Bioethics со своим собственным директором. Впоследствии Центр по биоэтике стал проводить совместные исследования с другими подразделениями Джорджтаунского университета: Division of Health and Humanities, одним из отделов Department of Community and Family Medicine; Center for population research, открытом в университете еще в 1964 году; The Asian Bioethics Program, занимающейся этическими проблемами, возникшими в Связи с научно-техническим прогрессом в области биомедицины в странах Азии; The European Program in Professional Ethics, разработавшей образовательные программы сначала в Германии, а затем и в других европейских странах.
The Center for Bioethics и Kennedy Institute™, как уже говорилось, входят в состав Джорджтаунского университета (основанного иезуитами в 1789 году), который, на основании своего устава, открыт для студентов и исследователей любого религиозного исповедания. Основное направление деятельности центра заключается в исследованиях, базирующихся на межнаучной методологии, которые осуществляются его сотрудниками, работающими в области как социальных, так и естественных наук. Предпочтение при этом отдает-Ш философии и нравственному богословию с акцентом на межрелигиозный и экуменический диалог.
Публикации Института и Центра обращают на себя внимание как своим Обилием, так и темами, которые в них затрагиваются. Среди них следует прежде всего упомянуть уникальную в своем роде «Encyclopedia of Bioethics», изданную У .Т. Райхом в 1978 году. Переизданная в 1995 году в пяти томах, она насчитывает 3 тыс. страниц, содержит расположенные в алфавитном порядке 464 статьи, принадлежащие 437 авторам. Кроме того, Институт Кеннеди каждые два месяца издает «New Titles in Bioethics» —библиографический сборник, постоянно пополняющийся новыми публикациями, и «Scope Note Series» —библиографические монографии, содержащие и журнальные статьи. Официальный орган Института—«Kennedy Institute of Ethics Journal».
8 P. Qualttocchi, La bioetica, storiadiunprogetto,вC.G.Vella- P. Quattrocchi—A. Bompiani, Dalla
bioetica aicomitati etici. Milano, 1988, с 57-97.
9 D. Callahan (ed.), The Hastings Center. A short and long 15 years. New York, 1984.
10 L. Walters, The Center for Bioethics at the Kennedy Institute, «Georgetown medical bulletin», 1984,37 (l),c.6 8.
- ГЛАВА ПЕРВАЯ
ИСТОКИ, РАСПРОСТРАНЕНИЕ И ОПРЕДЕЛЕНИЕ БИОЭТИКИ
Другая важная сторона деятельности Центра заключалась во введении в действие информационного библиографического обеспечения online, Bioethicsline, осуществляемого при поддержке National Library of Medicine в городе Вифезда (штат Мэриленд) с помощью системы MEDLARS как в самих Соединенных Штатах, так и во всем остальном мире. Библиотека Джорджта-унского университета —The National Reference Center for Bioethics Literature —собирает наиболее важные издания в англоязычном мире.
В этой культурной сфере, в немалой степени благодаря работам Т.Л .Боша-ма (Beauchamp) и Дж.Ф.Чайддресса (Childress), складывается американская доктрина биоэтики, сформулированная в знаменитых Principles of biomedical ethics и развивающая теорию «принципиализма», о которой мы еще будем говорить". Другой мыслитель, который должен быть зачислен в отцы биоэтики, —это Э. Д. Пеллегрино, уже упомянутый нами в качестве многолетнего директора Центра биоэтики (в настоящее время—директор Center for the Advanced Studies in Ethics и Center for Clinical Ethics, по-прежнему при Джор-джтаунском университете), который вместе с Д.С.Томасма (Thomasma) выработал новые понятия для отношения врач —пациент12.
После первых двух исследовательских центров в Соединенных Штатах возникло множество других, связанных по большей части с университетами иклиниками13. Мы укажем лишь на некоторые из них, отличающиеся своеобразием деятельности. В Америке заслуживает упоминания институт Pope Jolm XXIII Center, опубликовавший множество монографий. В основе его деятельности лежит традиционная верность Учительству Католической церкви.
В Австралии активно работает Center for Human Bioethics при Монашеском университете в Мельбурне, который возглавляет известный своим крайним «лаицизмом» П. Зингер (Singer), ведающий изданием журнала «Bioethics», официального органа International Association ofBioethics14. Кроме того, в Австралии действуют еще два центра по биоэтике католической ориентации: The Thomas More Center и St. Vincent's Bioethics Center.
В Европе, несмотря на то что именно на этом старом континенте возникли когда-то и получили свое развитие наиболее важные нравственно-философские
11 Т. L. Beauchamp—J.F. Childress. Principles of biomedical ethics, Oxford University Press, New York,
1994(44» Ed.); A. Mc Intyre, After virtue. A study in moral theory. Notre Dame (Ind.), 1981.
12 См. вособенносги работу E.D. Pellegrino—D.C. Thomasma, For the patient 'sgood. The restoration
ofbeneficence in health care, New York, 1986 (игал. перев.: Per il bene delpaziente. Tradizione e ituiovazione
nell'elica medica. Cinisello Balsamo, 1992). Те же авторы опубликовали перед тем A philosophical
basis of medical practice. Towarda philosophy andethics ofthe healing professions, New York 1981.
13 В последние годы во всем мире возникло столь много центров по биоэтике и врачебной
этике, что уже нет смысла перечислять их все. Желающих ознакомиться более подробно с
ситуацией в Европе мы отсылаем к Aimuaire Europien de Bioethique. Lavoisier Publishing, Paris, 1996.
Что же касается ситуации в мире, то представление о ней дает полная, ежегодно пополняемая
библиография World directory of academic research groups in science ethics, UNESCO, 1993.
14 Из основных работ П. Зингера укажем на Practical ethics, Cambridge 1979 (итал. перев. Etica
pratic a. Napoli, 1989); Animal liberation: a new ethics for our treatment of animals. New York, 1975(итал.
перев. Liberazione animate. Roma, 1986); Rethinking life and death: the collapse of our traditional ethics.
New York: St. Martin's Press, 1994 (итал. перев. Ripensare la vita. Milano, 1996).
ОСНОВНЫЕ ЦЕНТРЫ БИОЭТИКИ I 9
системы, веками вдохновлявшие социальную жизнь, биоэтика появилась лишь несколько лет спустя. Это опоздание можно объяснить различием в структурах лечебных и университетских систем Европы и Соединенных Штатов, активной ролью, которую играет здесь профессиональная этика, преподаваемая как один из разделов судебной медицины, и трудностями организации исследований на стыке разных наук из-за чрезмерной академической специализации15. В 1975/76 академическом году в Испании на богословском факультете в Сан-Кугат дель Валлес (Барселона) был проведен ряд научных семинаров по некоторым разделам биоэтики. Прямым следствием организации этих встреч ученых явилось учреждение Institute Borja de Bioitica, которым руководит иезуит франсиско Абель (Abel), ученик и сотрудник Хеллегерса. В1980 году институт получил статус частного фонда. Помимо деятельности этого центра, благодаря которому Испании принадлежит пальма первенства по части интереса к исследованиям в области биоэтики, следует отметить также и работу Д. Грасии, директора Departamento de Medicina Preventiva, Salud Publico e Historia de la Ciencia при медицинском факультете Университета Комплютензе в Мадриде. Немалое значение имеет его работа Fundamentos de bioitica, о которой мы уже упомянули в примечаниях. Исходя из историко-философского анализа эволюции этических понятий в области биомедицины со времени появления школы Гиппократа и до наших дней, она очерчивает те из них, которые способствовали развитию философской мысли и основ этических суждений в биомедицинской области. Исторический анализ имеет широкий диапазон: эволюция таких понятий, как принципы благодеяния*, незлодеяния*, автономии*, справедливости*, была рассмотрена на различных этапах развития эти-> ческой мысли, начиная с древнейших времен и кончая современной эпохой, представленной, в частности, американской мыслью.
Автор, будучи последователем персоналистической и феноменологической философии своих соотечественников Л. Дельгадо (Delgado) и Кс. Зуби-ри (Zubiri), выдвигает теорию «формальной этики благ» в качестве краеугольного камня универсальной этики, отрицая, впрочем, саму возможность Существования какого-либо универсального основания для содержания этического суждения. В этой книге автор обещал продолжить свои исследования в следующей работе о клинической биоэтике. Его вклад в развитие бис-этики остается одним из самых значительных в мире16.
В Испании с 1993 года существует Sociedad Andaluza de Investigacion Bioitica, чья деятельность отражена в публикациях журнала «Bioetica у Ciencias de la Salud». Укажем также на активную работу, проводимую Grupodelnvestigaciyn Bioftica di Galicia (GIB).
В 1983 году в Брюсселе, по инициативе нескольких профессоров католического Лувенского университета, был создан Centre d Etudes Bioithiques —
15 Aa.Vv., Medical ethics in Europe, «Theoretical Medicine», D.C. Thomasma, 1988,3; Aa. Vv., L'Europe et la bioethique, Actes du premier Symposium du Conseil de l'Europe sur la Bioethiqie. Strasbourg, 5-7 dec. 1989.
Gracia, Fundamentos de bioitica, с 369 - 382.
1 ГЛАВА ПЕРВАЯ
I ИСТОКИ, РАСПРОСТРАНЕНИЕ И ОПРЕДЕЛЕНИЕ БИОЭТИКИ
научная ассоциация при данном учебном заведении, не преследующая целей получения прибыли17.
Во Франции, как уже указывалось, также имеются центры, занимающиеся биоэтикой: вспомним прежде всего L 'Institut Nationalde la Sante etdela Recherche Medicale (INSERM) с Centre de Documentation et d'Information en Ethique (CDEI) при нем.
В Голландии первый институт по биоэтике (Instituut voor Gezonheidsethiek) был основан в Маастрихте в 1985 году.
В Англии с 1975 года раз в три месяца выходит (Journal of Medical Ethics», который издает Institute of Medical Ethics, находящийся в Эдинбурге и определяющий себя «независимой, внепартийной организацией». В настоящее время в издании соучаствует также British Medical Association —ассоциация английских врачей.
В Лондоне Centre for Bioethics and Public Policy гиппократико-христианской ориентации выпускает журнал «Ethics and Medicine». Кроме того, следует отметить также деятельность находящегося там же Linacre Centre for Health Care Ethics, основанного в 1977 году и выражающего позицию католической общины Великобритании.
Заслуживают упоминания и исследования немецкого автора книги «Принцип ответственности» X. Йонаса (Jonas), живущего, однако, в Палестине и в Северной Америке. Этот ученый, внесший существенный вклад в споры о биоэтике, несомненно, должен быть включен в число тех, кто в наибольшей мере содействовал развитию этой науки. Автор исходит из установок, близких к позициям Поттера; он принимает во внимание все увеличивающийся рост технологии и исследует вытекающие из него возможные угрозы для выживания человечества. Человечество обязано выжить—это, согласно автору, первейшая заповедь, коей оно должно следовать, и потому необходимо выработать новую этику, которую он называет «этикой будущего», ибо она должна основываться на анализе последствий, связанных с вторжением человека в биосферу, за что расплачиваться будут будущие поколения. Руководящим критерием для биотехнологических вмешательств должен стать критерий исключения катастроф18.
Несколько слов мы должны посвятить и ситуации в Италии. Наш Центр по биоэтике (Centro di Bioetica), один из первых подобного рода в Италии, возник в Католическом университете Святого Сердца (UCSQ. Он находится при факультете медицины и хирургии А. Джемелли в Риме. Центром руководит комитет, в состав которого входят ректор, декан медицинского факультета и еще 18 человек, назначенных ректором из числа врачей, философов, биологов, юристов, моралистов, богословов. Недавно решением совета
17 J. F. Malherbe, Pour une ethique de. la medecine, Louvmn, 1990. Если говорить о биоэтической
проблематике, в особенности в области демографии и биополитики, в Л увене следует отме
тить работу М. Schooyans, L 'avortemenl enjeuxpolitiques. Longueuil, 1990 (итал. перев Aborto epotitka,
CittadelVaticano, 1992). Его же, La derive lotalitaire du liberalisme. Paris, 1991.
18 H.Jonas, DasPrinzip Verantwortung, Frankfurt am Main, 1979 (итал. перев. IIprinciple responsabilita,
un eticaper la civilta tecnologica. Torino, 1990). Его же, Philosophical essays. From ancient creed to
technological man. Chicago, 1974 (итал. перев. Dallafede antica all'uomo tecnologico. Bologna, 1991).
ОСНОВНЫЕ ЦЕНТРЫ БИОЭТИКИ I 1
факультета и совета деканов при Центре был создан Институт биоэтики, которыи осуществляет свою деятельность в академической области и, помимо руководства при написании дипломных работ по медицине и хирургии, а также университетских дипломов по системе здравоохранения, координирует курсы докторантуры и аспирантуры. Институтом руководит ординарный профессор биоэтики, в его работе участвуют научные сотрудники и стипендиаты.
Центр по биоэтике известен в стране также своей деятельностью в области образования, а в последние годы он содействовал созданию различных отделений, объединенных в некоторых районах Италии, благодаря которым стала возможной постоянная координация деятельности по распространению знаний с помощью курсов, организуемых по месту жительства и предназначенных для работников системы здравоохранения и всех тех, кто прямо или косвенно интересуется проблемами биоэтики.
Официальным органом Центра является выходящий раз в два месяца журнал «Medicina e Morale», в котором публикуются статьи, заметки, комментарии и библиографические обзоры по разным аспектам биоэтики, профессиональной этики* и врачебной морали. Свидетельством активной деятельности Центра и Института биоэ тики Католического университета может служить также и публикация не только этого учебника, но и двух серий работ, насчитывающих в общей сложности десятки томов19.
,Философская база, лежащая в основе работы Центра и Института, —это «онтологически обоснованный персонализм» томистской ориентации*. В Этом смысле его философские установки находятся в постоянном взаимодействии с католической мыслью, не отказываясь при этом от диалога с другими установками и не исключая их.
Другой важный Центр биоэтических исследований существует при Научно-исследовательском институте больницы Сан-Раффаеле, где с 1985 года функционирует Отделение медицины и гуманитарных наук (Dipartimento di Medicina e Scienze umane), которое издает научно-популярный журнал «KOS» И,журнал этико-медицинского характера «Sanare infirmos»20.
" Вот самый последний список изданий, опубликованных Центром: A. Serra-G. Neri (a cura di), Nyovagetietica. Vomo е. societa. Milano, 1986; E. Sgreccia(acuradi), Ildono della vita. Milano, 1987; S. Mancuso—E. Sgreccia(a curadi), Trattainento dellasterilita coniugale. Milano, 1989; A. Bompiani —E. Sgreccia(acuradi), Trapiantid'organo.Mumo, 1989;M.L.DiPietro —E.Sgreccia, La trasmissionedella vita HeH'insegnamento di Giovanni Paolo II. Milano, 1989; L. Antico—E. Sgreccia (acuta di), Anzianita creativa. Milano, 1989; M. Petrini, Accanto almorente, Prospettive etiche epastorali. Milano, 1990; A. Serra —E. Sgreccia—M.L. DiPietro, Nuovagenelicaedembriopoiesiiunana. Milano, 1990; E Sgreccia—S. Burgalassi—С Fasanella (a cura dij, Anzianita e valori. Milano, 1991; E.Sgreccia —V. Mele (a cura di), Ingegneriagenetica ebioetecnologienelfuture dell'uomo. Milano, 1992; A.G. Spagnolo —E. Sgreccia (acura di), Lineamentidi etica dellasperimentazione clinica. Milano, 1994; E. Sgreccia—A.G. Spagnolo (a cura &). Etica e allocazione "ellerisorsenellasanita. Milano, 1996; A. LTpezTrujillo —E. Sgreccia (a curadi). Metodi naturaliper la regolazionedellaferlilita:l"alternativaautentica. Milano, 1994; E. Sgreccia—V. Mele, Rilevanzadeifattorietici esocialinellaprevenzionedelle)nalattieprqfessionali Milano, 1994;M LombardiRicci. Fabbiracarebambini? La questione dell'embrione tra nuova medicina e genetica. Milano, 1996.
P. Cattorini, Profilo della scuola di medicina e scienze umane. Educare ad un'intenzione antropologica, «Sanare Infirmos», 1988, 3,c. 19 23.
I ГЛАВА ПЕРВАЯ
I ИСТОКИ, РАСПРОСТРАНЕНИЕ И ОПРЕДЕЛЕНИЕ БИОЭТИКИ
«Светскую», то есть открыто критическую, позицию в отношении католического видения биоэтики занимает Politeia—миланский центр по исследованию и обучению в области политики и этики (с отделениями в Риме и Неаполе). В этом центре имеются секции хозяйственной этики, этики окружающей среды и биоэтики. В издаваемом Центром журнале «Notizie di Politeia» публикуются работы различных авторов, стоящих на аналитических и утилитаристских* позициях и отдающих предпочтение методологическому индивидуализму, который является фундаментальной основой для исследовательской работы всей группы21. Недавно секция биоэтики создала Совет по биоэтике (Consulta di Bioetica), который издает журнал «Bioetica».
В Италии академическое преподавание биоэтики, имеющее богословскую направленность п, прежде всего было организовано во многих папских университетах. В государственных университетах преподавание биоэтики как научной дисциплины сначала было целиком факультативным, проводившимся по просьбе некоторых медицинских и хирургических факультетов (среди них—Католический университет Рима), а затем она была включена в группу дисциплин, по которым проводятся конкурсы для замещения должностей (сначаладля университетских профессоров первого и второго уровня, а затем для университетских научных работников), то есть в научно-преподавательскую область системы университетского образования.
Несомненно, университетское преподавание биоэтики явно способствовало более четкому определению этой дисциплины так же, как и создание комитетов по биоэтике, названных «этическими комитетами» и давших сильный импульс биоэтическому мышлению. Эта тема будет проанализирована в особой главе нашего учебника.
От медицинской этики к биоэтике
Чтобы в полной мере оценить сегодняшние дискуссии и различные ориентации, касающиеся биоэтики, необходимо оглянуться на исторический путь, проделанный этической мыслью в медицинской науке в период, предшествующий появлению самого термина и его последующих трансформаций. На протяжении веков некоторые этапы этого пути способствовали возникновению определенных критериев и философских категорий и зачастую давали начало и дискуссиям на специфические темы этой науки.
В этом смысле некоторые этапы имеют исключительно большое значение: вспомним, к примеру, врачебную этику Гиппократа, врачебную мораль богословской ориентации, вклад, внесенный современной философией, размышления о правах человека в Европе, в особенности после Второй ми-
ОТ МЕДИЦИНСКОЙ ЭТИКИ К БИОЭТИКЕ | 1
ровой войны. Наш обзор не может быть таким широким и глубоким, каким он был у ряда авторов23, но в нем будет уделено особое внимание тем событиям прошлого, осознание которых совершенно необходимо для понимания нынешнего культурного момента. Вклад, внесенный принципами и критериями современных философских направлений, станет объектом рассмотрения в следующей главе, посвященной метаэтике, моделям биоэтики и вопросам обоснования этической мысли.
У истоков медицинской этики как в архаических, так и в более развитых обществах древнего мира мы всегда находим три элемента: требования этического характера, которым должен следовать врач, нравственное значение помощи больному и решения, которые должно принимать государство в отношении своих граждан, исходя из заботы об общественном здравоохранении. Уже Кодекс Хаммурапи 1750 года до н.э., составленный под влиянием предыдущих шумерских предписаний, содержит нормы, которые регламентируют работу врачей и плату за врачебную помощь24. Кроме того, при реконструкции западной этической мысли в области медицины нельзя оставить в стороне Гиппократа (460-370 до н.э.) и его Клятву (см. текст в разделе «Документация»).
Изложение ее, сделанное Д. Грасией (Gracia)25, кажется нам полным и документированным сточки зрения анализа текста, его этико-религиозной структуры и его историко-философского истолкования. Согласно этой интерпретации, Клятва является адекватным выражением культуры своего времени, имеющей доюридический характер и исходящей из категории личности, в данном случае личности врача, ставящей себя, в каком-то смысле, выше закона. Закон существовал для тех, кто занимался профессиями, обычными для простых граждан, профессия же врача, как и «профессия» царя или священника, была «сильной профессией», которой соответствовала «сильная мораль»—та самая мораль, которая получила свое религиозное выражение в Клятве.
, В структурном отношении Клятва состоит из трех главных разделов, представленных: а) обращением к божеству как характерным для той эпохи вступлением; б) основной частью, состоящей, в свою очередь, из двух частей: первая касается обязанности уважать своего учителя, безвозмездно передавать свои знания сыновьям учителя и обучать только тех, кто подписывает Клятву; вторая часть, посвященная собственно терапии, обязывает врача не совершать определенных действий (таких как, скажем, выдача яда, даже если кто об этом и попросит, произведение аборта, любое сексуальное злоупотребление в отношении больного или его близких) и сохранять врачебную тайну; в) заключением, взывающим к божественному вмешательству как в позитивном смысле (в форме благословения) в отношении тех, кто соблюдает Клятву, так
23 Я имею в виду прежде всего широкую и документированную реконструкцию, произведенную
Грасией в его книге Fundamentos de bioitica.
24 См. D. VonEngelhardt, Storiadell'eticamedica, в S. Leone —S. Privitera(acuradi). Dizionario di
Bioetica. Bologna, 1994, с 954 958.
5 Gracia, Fundamentos de bioetica, с 45 - 84.
] ГЛАВА ПЕРВАЯ
I ИСТОКИ, РАСПРОСТРАНЕНИЕ И ОПРЕДЕЛЕНИЕ БИОЭТИКИ
ОТ МЕДИЦИНСКОЙ ЭТИКИ К БИОЭТИКЕ I 1
и в смысле карательном (в форме проклятия) в отношении тех, кто ее нарушает. На основе этого исторического анализа можно утверждать, что Клятва—не письменное выражение вневременного кодекса естественной морали, как считалось до XVTII века, а выражение философии и культуры того времени, когда профессия врача была окутана трансцендентным облаком сакрального характера (физиологического и харизматического священства). Результатом, вытекавшим из этой интерпретации, явилось то, что мышление Гиппократа фактически дало философско-богословское обоснование тому, что сегодня мы в негативном смысле назьюаем «врачебным патернализмом»*.
Разумеется, Клятва обосновывает нравственность поведения врача, исходя из принципа, который впоследствии, через несколько веков, был сформулирован как «принцип благодеяния, а не злодеяния», то есть принцип блага пациента. Поскольку врач в своих действиях всегда руководствуется благом больного, ибо в этом заключается его ethos, постольку то, что он предписывает, не должно нуждаться в каких-либо других санкциях, в том числе и со стороны больного.
Поэтому речь в данном случае идет не просто о нравственном характере защиты врачебной «касты» или о какой-то естественной нравственности, а о нравственности, основанной на сакральном принципе блага пациента, для которого врач является неоспоримым стражем, стоящим над законом и всяким подозрением. Однако в гиппократовской концепции—особенно в связи с эволюцией последующей этнко-философской мысли Сократа*, Платона* и Аристотеля*—нельзя игнорировать попытку обосновать несубъективные критерии нравственности, основывающиеся тем самым на объективной истине. Мы имеем в виду осознание блага как такового и необходимости уважения личности помимо и вне ее собственных субъективных желаний26.
Повсеместно признано, что мысль Гиппократа остается «канонической» как для всей классической культуры, так и для всего Средневековья. Об этом всеобщем влиянии Клятвы Гиппократа свидетельствуют аналогичные формулы, встречающиеся в разных культурах, такие как Клятва Азефа Бен Бера-яху в Сирии в VI веке, Ежедневная молитва врача Моше Маймонида (1135-1204) в Египте и Обязанности врача Мохамеда Хазина (1770) в Персии.
Возникновение принципа автономии вместе с развитием современной мысли, этического либерализма Юма (Hume)*, Смита (Smith), Шорта Мела (Mell), Грегори (Gregory), а затем провозглашение прав человека и прав гражданина —все это, несомненно, представляет собой «врачебный антипатернализм», как утверждает и Д. Грасия. Однако эти новые принципы не смогут полностью зачеркнуть принцип благодеяния как точку опоры и гарантии для автономии пациента и врача.
Идея справедливости, присущая современной социальной мысли, также не сможет отменить этот принцип благодеяния, основанный, по нашему мнению, не на бытующей идее о внеисторической трансцендентности профессии врача, а на идее блага и истины, которую мы считаем основополагающей и для других принципов автономности и справедливости, в чем читатель и
2* G. Reale —D. Antiseri, Ilpensiero nccidentale dalle nrigini adoggi. Brescia, 1983,1, c. 76 78.
сам убедится позднее, ознакомившись с главой, рассматривающей основы этического суждения.
Поэтому в настоящее время биоэтика —в особенности та, что возвращается к знаменитым принципам благодеяния-незлодеяния, автономности и справедливости, —все еще многим обязана той давней исторической традиции, что проходит через всю эволюцию западной мысли.
При таком ретроспективном реконструировании нельзя не сказать о вкладе христианства, христианского богословия, христианской практики в сферу лечения больных и об Учительстве Церкви.
Христианство не ограничилось лишь усвоением Гиппократовой этики и, подобно тому как оно обошлось с мыслью Платона и Аристотеля, ввело новые понятия и новые ценности посредством обучения и оказанием практической помощи.
Этот вклад особенно заметен в окончательном обосновании понятия «человеческая личность»*, в новом богословском подходе к помощи больному и к профессии врача и в позитивном диалоге между религиозной верой и научным разумом, развивающемся, после первоначальных трудностей во времена Галилея, прежде всего в католическом мире.
Ценность человеческой личности в христианстве —христианский персонализм —утверждается в результате преодоления классического дуализма. С позиций христианского персонализма не только духовная душа, но и человек в целом, как телесно-духовное единство, рассматривается как творение Божье, хранитель земли и жизни в мире, разделяющий ответственность за них перед лицом Творца.
Кроме того, в силу тайны Воплощения-Искупления, всякий человек, и особенно наиболее нуждающийся, рассматривается как объект любви Искупителя, и подобное отношение к нему служит основанием для последнего, эсхатологического Суда, с позиций которого то, что делается ближнему, считается тем, что «вы сделали Мне»27.
Новое видение мира и человечества в персоналистическом, креациональ-ном и искупительном смысле побуждает христианскую общину к созданию больниц, воплощающих в истории христианизированного мира притчу о Добром самарянине28. В течение, по крайней мере, 17 веков Католическая Церковь и христианская община в целом будут считать заботу о социальном здравоохранении своим братским долгом и подлинным ответом на евангельское благовестие.
Даже и после Французской революции, когда утвердятся такие понятия, как «гражданская больница» и «право гражданина на врачебную помощь», христианские общины по-прежнему будут считать своим правом-долгом не оставлять без помощи больного не только в порядке «замещения» гражданского общества в странах, все еще остающихся слаборазвитыми, но и прежде всего как «свидетельство» того желаемого Христом братства со всяким, кто страдает.
Мф25:40. Лк 10: 30 - 37.
1 ГЛАВА ПЕРВАЯ
I ИСТОКИ, РАСПРОСТРАНЕНИЕ И ОПРЕДЕЛЕНИЕ БИОЭТИКИ
Личность врача в христианском смысле, там где этот богословский смысл вполне продуман, —это не какое-то иератическое лицо, стоящее над нравственным законом, а тот, кто призван быть служителем (diaconos) страждущим и выступает как представитель сообщества тех, чья обязанность —заботиться о братьях. Если каждый больной в евангельском видении —это «Christus patiens» (Христос страждущий), то врач в этом смысле—тот, в ком мы могли бы признать «Christus servus» (Христа служащего).
Во имя этого богословия Церкви и создали богословскую мораль, провозгласившую сакральность и неприкосновенность жизни всякого человеческого существа, осуждающую аборт, детоубийство, эвтаназию, членовредительство и создавшую «врачебную мораль». Эта мораль приобретает все более отчетливые очертания, постепенно освобождаясь от влияния как трактатов времен Средневековья и Возрождения, которые рассматривали вопросы медицинской этики, исходя из рассуждений о добродетели и справедливости или комментируя заповедь «не убий», так и от недавних работ в области врачебной морали, где основы этических суждений о поведении врача никак не связаны не только сданными Откровения, но и с заповедями Гиппократа, чья Клятва всегда рассматривалась как выражение этичности и в христианском, и в мусульманском мире.
Сохранению этого многовекового интереса к «врачебной морали» способствует постоянное Учительство Католической церкви, а также других христианских конфессий в области проблем, поставленных медицинской наукой, особенно в современную эпоху. Этот исторически значимый период, в который «врачебная мораль» получила свое наибольшее развитие в католическом мире, был годами понтификата Пия XII*. Тот, кто обращается к наставлениям Пия ХП —а они заслуживают постоянного и систематического изучения, —заметит, что его речи и радиопослания, адресованные врачам, несут в себе скрытый ответ на две провокации его времени: нацистские преступления, совершавшиеся отнюдь не только в концентрационных лагерях, и развитие технического прогресса, который в силу своей двойственной сути может обернуться подавлением и разрушением человеческой жизни.
Именно на этот исторический перекресток следует указать как на время рождения биоэтики29. Католическая мысль, обращенная к нравственным проблемам в области медицины, после понтификата Пия XII непрерывно обогащалась его преемниками. В международном плане высказывания Церквей в целом и Католической церкви, в частности, становятся объектом пристального внимания потому, что врач не может игнорировать их либо в силу своей собственной религиозной принадлежности, либо в силу религиозной принадлежности к Церкви своего пациента, либо ввиду объективных причин, на которых основаны предписание или нравственная норма30.
29 Е. Sgreccia, La bioetica, fondamenti e contenuti, «Medicina e Morale», 1984,3, c.285 - 306; Его же, La
eioetica tra natura e persona, «La Famiglia», 1985,108, c. 30 - 42.
30 Помимо сборника «Речи и радиопослания» Пия XII, адресованного врачам, мы можем указать
также на документы П Ватиканского собора и в особенности на Пастырскую конституцию Gaudium
е Spes в той ее части, которая касается проблем зачатия и семьи, на энциклику «Humanae Vitae»
ОТ МЕДИЦИНСКОЙ ЭТИКИ К БИОЭТИКЕ ! 17
Другие христианские Церкви и религиозные конфессии также выработали соответствующие указания для своих верующих и сформулировали свои предложения медицинскому и политическому миру—мы еще вернемся к ним при рассмотрении некоторых тем. Вспомним прежде всего Всемирный совет церквей в Женеве и его указания, касающиеся аборта и пренатальной диагностики, названные Manipulating life: ethical issues ingenetic engineering (Женева, 1982).
Что же касается исламского мира, то здесь упомянем Исламский кодекс медицинской этики, одобренный международной конференцией, посвященной исламской медицине, проходившей в Кувейте в 1981 году31.
Завершая эту историческую панораму различных вкладов, внесенных в формулирование принципов и практических критериев в биомедицинской области, необходимо вспомнить и о том вкладе светского характера, имеющем огромное значение с точки зрения права и профессиональной этики, который был сделан Нюрнбергским процессом (1945-1946).
На этом процессе против нацистских преступников мир впервые узнал о злодеяниях, совершенных над военнопленными и гражданскими лицами по приказу нацистского режима при соучастии врачей. Эти преступления сегодня хорошо известны, о них можно узнать из документов процесса32, являющихся страшным свидетельством того, что может сделать абсолютная власть, освобожденная от какой-либо морали или влияния личности, выступающей символом морали, при участии врачей, которые, становясь орудиями политической власти, оправдывают себя тем, что их, мол, «заставили».
От этого драматического события, которое в представлении многих совпадает по времени с рождением биоэтики ante litter am, ведут свое начало две нормативные линии: формулирование «прав человека» и постоянно приводимые в соответствие с сегодняшним днем Кодексы профессиональной медицинской этики, принятые такими международными учреждениями, как Всемирная медицинская ассоциация (ВМА) и Совет международных организаций медицинских наук. Это законодательство и эти нормативы неизбежно порождали размышления об их теоретической и оправдательной основе, которые, в силу естественного хода вещей, должны были слиться в систематическую дисциплину—биоэтику.
Павла VI от 25 июля 1968 года. Заявление об аборте, сделанное Конгрегацией по вероучению (цоктринальный орган Католической церкви) 18 ноября 1974 года, Заявление по поводу некоторых «опросов сексуальной морали от 29 декабря 1975 года, Письмо епископов О стерилизации в католических больницах от 13 марта 1975 года. Иоанну Павлу II принадлежит множество выступлений, касающихся супружеской морали, и Апостольское увещевание Familiaris Consortio от 22 ноября 1981 года. Во время его понтификата вышло Заявление Конгрегации по вероучению об эвтаназии lura et bona от 5 мая 1980 года, атакже наиболее важный документ в области биоэтики —Инструкция // rispetto della vita umana nascente e la dignila delta procreazione («Donum vitae») от 22 февраля 1987 года. Среди папских энциклик наибольшее значение имеют Veritalis Splendor (6 августа 1993) и «Evangelium Vitae» (25 марта 1995), в которой Иоанн Павел II впервые открыто употребляет термин «биоэтика» и касается актуальнейших фундаментальных проблем.
1 Исламский кодекс медицинской этики (январь 1981), см. S. Spinsanti (a cura di), Document! di deontologia...c. 166 - 186. —В целях углубления знаний о биоэтическом Мышлении с точки зрения различных религий см. S. Spinsanti, Bioetica e grandi religioni.
"1 ГЛАВА ПЕРВАЯ I ИСТОКИ, РАСПРОСТРАНЕНИЕ И ОПРЕДЕЛЕНИЕ БИОЭТИКИ
ПРОБЛЕМА ОПРЕДЕЛЕНИЯ | 19
В первую очередь сложилась кодификация биоэтики, отраженная в самых различных материалах, начиная со Всеобщей декларации прав человека, опубликованной ООН (10 декабря 1948 года), и Конвенции о соблюдении прав человека и фундаментальных свобод (Римский договор от 4 ноября 1950 года), которые содержат основополагающие заявления относительно как защиты жизни и физической неприкосновенности, так и защиты и соблюдения других фундаментальных гражданских и политических свобод, и кончая целой серией деклараций, конвенций, рекомендаций и документов. В качестве примерарекомендаций я хочу указать на следующие решения, выработанные Советом Европы: № 29/1978 —по пересадке тканей и органов, №79/1976 —о правах больных и умирающих, № 1046/1986и 1100/1989 —об использовании эмбрионов и человеческих зародышей.
В процессе рассмотрения отдельных проблем мы будем обращаться к культурному авторитету и этическим ценностям этих и других документов. Известно, что по своей юридической значимости декларации, конвенции и рекомендации обладают различным нормативным весом. Рекомендации, в частности, приобретают юридическую значимость в собственном смысле слова, начиная с того момента, когда они принимаются государствами, однако культурное и этическое значение они имеют в любом случае.
Среди кодексов профессиональной этики следует назвать Нюрнбергский кодекс 1947 года и Кодекс медицинской этики, опубликованный в 1948 году в Женеве и содержащий так называемую Женевскую клятву со стороны Всемирной медицинской ассоциации, обновленную той же Ассоциацией в Лондоне в 1949 году. Известна и знаменитая Хельсинкская декларация Всемирной медицинской ассоциации (см. «Документацию») о биомедицинских экспериментах и исследованиях, опубликованная в 1962 году, переработанная в Хельсинки же в 1964 году и обновленная в Токио в 1975 году, в Венеции —в 1983-м и в Гонконге —в 1989 году.
Что касается проблемы констатации наступления смерти и медицинской помощи на терминальной стадии болезни, то здесь следует назвать Сиднейскую декларацию ВМА 1968 года, обновленную в Венеции в 1983 году.
Упомянем также, что Международной конференции Ассоциации врачей Европейского Экономического Сообщества, другого авторитетного органа в области медицины, принадлежит документ под названием Принципы европейской медицинской этики», опубликованный в Париже 6 января 1987 года33.
Проблема определения
Исторический путь, пройденный биоэтикой, в ретроспективе и совсем недавний, который мы кратко очертили, раскрывает перед нами широкий спектр затронутых проблем, понятий и критериев. По мере развития от первоначального теорегического до преобладающего биоэкологического подхода
" Представительную подборку текстов по профессиональной этике мы находим у Spinsanti. Document! dideontologia...
(Поттер, Джонас) с акцентом на «катастрофизм», приводящий к кризису де-вятнадцативековую концепцию линейного прогресса, неизменно приносящего лишь благие плоды, благодаря творческой работе различных американских и европейских центров биоэтика обогащается новыми истолкованиями этико-философского характера старых и новых проблем медицины, демографии и экспериментальных исследований, связанных с человеком и животным миром, ставит новый акцент на соотношении между человеческой жизнью, с одной стороны, и животной и растительной —с другой, и, наконец, проводит сопоставление решений, предлагаемых классической медицинской этикой, с различными религиозными доктринами и с правами человека.
И здесь прежде всего возникает вопрос определения биоэтики, который и по сей день не может считаться решенным.
Кому-то биоэтика представляется движением идей, видоизменяющихся в историческом аспекте или в аспекте историцизма, кто-то рассматривает ее скорее как методологию сопоставления и исследования на стыке биомедицинских и гуманитарных наук, кто-то считает биоэтическое мышление выражением нравственной философии, а кто-то полагает, что эта наука может быть определена как автономная дисциплина, играющая свою особую роль, отличную как от профессиональной этики, так и от судебной медицины и прав человека, даже если она не может не иметь тесной связи и точек соприкосновения с этими дисциплинами и точно так же не может считаться разделом более известной и древней врачебной этики34.
Из этого географически-культурного экскурса как в область биоэтики, в собственном смысле данного слова возникшей недавно, так и в сферу предшествовавших ей многочисленных достижений врачебной этики, религиозной морали, профессиональной этики и прав человека следует, что раскрывающаяся перед нами панорама не только весьма широка, но и к тому же довольно подробно описана.
По этой причине мы считаем уже общепризнанным фактом, что в понятие «биоэтика» включается также и врачебная этика как таковая. Смысл этого сводится к тому, что биоэтика, не являясь в действительности дополнением к врачебной этике, сама выступает в качестве этики, связанной с вмешательством в жизненные процессы, и поэтому должна восприниматься в самом широком значении этого термина, подразумевающем и нашу способность влиять на жизнь и здоровье человека. Впрочем, сегодняшняя медицина в своем развитии все более опирается на исследования в области биологии и все ближе соприкасается, даже и в социальном плане, с проблемами окружающей среды35.
Как мы уже упомянули во вступлении, Поттер, помимо создания в 1971 году самого термина36, определил новую дисциплину37 как «соединение
4 A. Bompiani, Bioetica in ItaliaLineamenti c tenderize. Bologna, 1992.
5 С. Iandolo, Etica clinica e bioetica, «Giornale Italiano di Formazione Permanente del Medico», 1987,
XV,2,c.88-l03.
36 V.R.Potter, Bioethics...
37 W.T.Reich, The word «Bioethics»...
1 ГЛАВА ПЕРВАЯ
I ИСТОКИ, РАСПРОСТРАНЕНИЕ И ОПРЕДЕЛЕНИЕ БИОЭТИКИ
биологического знания с познанием системы человеческих ценностей». Он рассматривал биоэтику как новый вид мудрости, призванный указать, как пользоваться на учным знанием для обеспечения социальных благ. Биоэтика, таким образом, должна стать наукой выживания (science of survival).
Райх дает два различных определения биоэтики в двух последовавших друг за другом изданиях «Энциклопедии по биоэтике» (Encyclopedia of Bioethics). В издании 1978 года он определяет биоэтику как «систематическое исследование человеческого поведения в рамках наук о жизни и здоровье, проводимое в свете нравственных ценностей и принципов»38.
То есть рамки наук о жизни и здоровье, помимо чисто медицинской области, расширялись и на биосферу вообще. Исследования могли не только затрагивать медицинские профессии, но и касаться проблем населения и окружающей среды. Специфический характер подобных изысканий вытекает из их опоры на нравственные ценности и принципы и тем самым на определение критериев, суждений и границ дозволенного и недозволенного.
В издании 1995 года Райх придает определению биоэтики большую широту, характеризуя ее как «систематическое исследование нравственных параметров—включая моральную оценку, решения, поведение, ориентиры и т.п. —наук о жизни и о медицинском лечении, с привлечением разнообразных этических методологий в межнаучной формулировке»39. В этой трактовке он частично возвращается к изначальной концепции «глобальной биоэтики», предложенной Поттером.
Заметим также, что в формулировке 1995 года материальный объект биоэтики расширяется до всех нравственных параметров, включающих в себя как виды социального поведения, так и политические решения, и в этом смысле определение данной дисциплины предстает более полным. Кроме того, изменяется и формальный объект биоэтики, ибо она рассматривается не столько «в свете нравственных ценностей и принципов», а «с привлечением разнообразных этических методологий». Этим утверждением Райх хочет устранить двусмысленность, возникшую в предыдущие годы, когда под принципами понимались исключительно те, что отстаивали Бошам и Чайддресс, и тем самым открыть дверь этическому плюрализму.
По нашему мнению, эта открытость, несомненно, имеет важное значение, хотя и таит в себе опасность этического релятивизма*, стоящего на пути нормативной роли биоэтики. Если на первом этапе, ввиду наличия этической проблемы, и надлежит исходить из анализа различных точек зрения, то затем, при принятии решений, с учетом того, что биоэтика имеет практическую направленноегь, следует удостовериться в основательности аргументаций и критериев, предлагаемых каждой из различных установок. Правильность выбора должна быть рационально доказана, поскольку только таким образом можно избежать впадения в этический релятивизм, означающий, по сути, растворение самой биоэтики в других дисциплинах.
38 W.T. Reich(acuradij, Encyclopediaofbioelhics, 1978, l.c.XTX. '9 W.T. Reich (a cura di), Encyclopedia of bioethics, 1995, с XXI.
ПРОБЛЕМА ОПРЕДЕЛЕНИЯ I 21
Из сказанного выше явствует, что биоэтика не может быть сведена ни к профессиональной врачебной этике, ни к судебной медицине, ни просто к направлению в философии.
Для уточнения различий между биоэтикой и другими так или иначе связанными с ней дисциплинами на международном симпозиуме, состоявшемся в феврале 1994 года в Эриче, исследовательская группа выработала документ, так и названный Документом Эриче, в котором рассматривался предмет биоэтики и отношение этой науки к профессиональной этике и к судебной медицине как ответ на различные споры о роли биоэтики среди приверженцев судебной медицины. В этом документе, большая часть которого отражает идеи «Энциклопедии по биоэтике» (Encyclopedia of Bioethics) издания 1978 года, в ведении биоэтики оказываются следующие четыре
области: а) этические проблемы медицинских профессий; б) этические проблемы, возникающие в области исследований о человеке, включая и те, которые непосредственно к терапии отношения не имеют;
в) социальные проблемы, связанные с политикой в области здравоохранения (государственной или международной), с трудовой медициной, с политикой планирования семьи и демографического контроля;
г) проблемы, вызванные вмешательством человека в жизненные процессы других живых существ (растений, микроорганизмов и животных) и всего того, что относится к поддержанию равновесия экосистемы.
Что же касается отношения биоэтики к судебной медицине и профессиональной врачебной этике, то в Документе сказано:
«1. Биоэтика —это такая область исследования, которая, используя методологии различных наук, имеет своим предметом «систематический анализ человеческого поведения в области наук о жизни и здоровье в той мере, в какой это поведение рассматривается в свете нравственных ценностей и принципов», согласно принятому определению «Энциклопедии по биоэтике» (Encyclopedia of Bioethics) 1978 года. Ее специфичность проистекает из характера проблем, с которыми она сталкивается, из природы этических норм и использованной методологии.
В том случае, когда этика применяется к «царству биологии», которое включает в себя мир, куда более широкий, чем мир медицины, биоэтика, охватывая традиционную врачебную этику, выходит за ее пределы, включая в себя: а) этические проблемы всех медицинских профессий; б) исследование человеческого поведения, независимо от его приложения к области терапии; в) социальные проблемы, связанные с политикой в области здравоохранения, трудовой медицины и международного здравоохранения и с политикой демографического контроля; г) проблемы жизни животных и растений в соотношении с жизнью человека.
Цели биоэтики состоят в рациональном анализе нравственных проблем, связанных с биомедициной, и их связей со сферами права и гуманитарных наук. Они предполагают выработку этических ориентиров, основанных на Ценности человеческой личности и прав человека при уважении всех рели-
22 ГЛАВА ПЕРВАЯ I ИСТОКИ, РАСПРОСТРАНЕНИЕ И ОПРЕДЕЛЕНИЕ БИОЭТИКИ
гиозных исповеданий, опирающуюся на рациональную основу и научно адекватную методологию. Эти этические ориентиры имеют и практическую направленность, которая может наложить свою печать не только на поведение тех или иных личностей, но и на сопутствующее ему право и на нынешние и будущие кодексы профессиональной этики.
Инструменты биологического исследования складываются из особой межнаучной методологии, которая занимается углубленным и обновленным исследованием природы биомедицинского факта (эпистемологический момент), раскрытием его внутреннего смысла в плане антропологическом (антропологический момент), формированием этических «решений» и объяснением тех рациональных процедур, которые обосновывают эти решения (ап-пликативный момент)...
2. Профессиональная врачебная этика—это дисциплина, объектом ко
торой является изучение норм профессионального поведения людей, работающих в системе здравоохранения. Эта дисциплина включает в себя три
виданорм:
а) нравственные нормы как объект традиционной медицинской этики,
рассматриваемые сегодня в рамках биоэтики, для которой «создание медицинской этики подготовило почву»;
б) нормы профессиональной этики в собственном смысле этих слов, как
собранные в кодексы, так и принадлежащие устной и письменной традиции, связанной с профессией врача;
в) юридические нормы каждой страны.
Целью профессиональной врачебной этики является существенное углубление и обновление норм и правил поведения врача-профессионала.
Инструменты исследования этих трех областей отличаются друг от друга:
а) исследование моральных норм и обновленное их прочтение развивается в тесной связи с выводами, вытекающими из биоэтики;
б) обновление норм профессиональной этики в собственном смысле слова
включает в себя постоянное сравнение с государственными и международными кодексами профессиональной этики;
в) юридические нормы, связанные с профессиональной этикой, изучаются под углом права, действующего и применяемого в каждой стране, а
также с целью выявления их соответствия ценностям профессиональной
этики...
3. Судебная медицина по природе своей находится на стыке разных наук
и на основе специфической методологии занимается изучением биологического и медицинского содержания юридических норм, чтобы выработать
для них перспективу наилучшей интерпретации, применения и развития.
Кроме того, судебная медицина взаимодействует как с правосудием, так и с
частными лицами при разрешении тех проблем, которые требуют исследований и оценок биологического и (или) медицинского свойства.
Преподавание судебной медицины естественным образом, через преподавание профессиональной врачебной этики, связывается с биоэтикой —
ПРОБЛЕМА ОПРЕДЕЛЕНИЯ 23
дисциплиной, гораздо более автономной и ставящей себе более широкие задачи. Биоэтика, используя свою методологию и уже достигнутые результаты, способствует обновлению и эпистемологическому оправданию нормативного характера профессиональной этики, разработке законодательных актов и классификаций различных типов вмешательств в человеческую жизнь в более широкой области биосферы, границы и критерии которых остаются предметом дискуссии»40.
По причине многообразия философских установок, которые биоэтике надлежит рассмотреть и проанализировать в этом определении, как и в определении из «Энциклопедии по биоэтике», не указывается, о каких именно нравственных ценностях и принципах идет речь. В следующей главе мы обратимся к описанию этих различных ориентации, которые, между прочим, дают о себе знать при обсуждении отдельных специфических
проблем.
В качестве последнего предварительного замечания следует отметить, что биоэтика как таковая представлена теперь тремя ее видами:
а) общей биоэтикой, которая, занимаясь этическими основаниями, изучает изначальные ценности и принципы медицинской этики и документальные источники биоэтики (такие как международное право, профессиональная этика, законодательство). Практически речь здесь идет о настоящей философии морали в собственном смысле этих слов в ее фундаментальной и институциональной части;
б) специальной биоэтикой, анализирующей главные проблемы, рассматриваемые ею всегда в общем ключе как в медицинской, так и в биологической сфере и включающие в себя генетическую инженерию, аборт, эвтаназию, клиническое экспериментирование и т. д. Это центральные вопросы, являющиеся опорными колоннами систематической биоэтики. Очевидно, решаться они должны в свете тех основ и моделей, которые этическая система принимает как ключевые и обоснованные этическим суждением. Таким образом, специальная биоэтика обязательно должна связывать свои решения с выводами общей биоэтики;
в) клинической биоэтикой, или биоэтикой решений на основе анализа конкретных случаев врачебной и клинической практики, исследующей ценности, с которыми мы сталкиваемся, и те пути, на которых можно найти эти
чески верную линию поведения, не изменяя этим ценностям. Поскольку в
каждом отдельном случае оценку обусловливает выбор или отсутствие вы
бора принципа или критериев, нельзя, по нашему мнению, отделять клиническую биоэтику от общей, хотя, как мы признаем, в конкретных случаях
всегда или почти всегда возникает множество аспектов, которые необходимо учитывать.
40 Socicta Italiana di Medicina Legale e delle Assicurazioni, // Documento di Erice sui rapporti della Bioetica e della Deontologia Medica con la Medicina Legale, 53rd, Course «New trends in forensic haematology and genetics. Bioethical problems» (Erice, 18-21 февраля 1991), «Medicina e Morale», 1991,4,c.561-567.
1*
24 ГЛАВА ПЕРВАЯ
ИСТОКИ, РАСПРОСТРАНЕНИЕ И ОПРЕДЕЛЕНИЕ БИОЭТИКИ
Биоэтика, антропология
и межнаучные исследования
Из всего вышесказанного следует, что новая дисциплина не может рассматриваться лишь как простое сопоставление между различными мнениями и существующими этическими позициями. Предложив свою систему исходных ценностей и программу реального выбора, она должна суметь дать объективные ответы, основанные на прочных рациональных критериях.
При поиске таких ответов на вставшие перед человечеством проблемы возникает необходимость в исследованиях на стыке разных наук, что является одной из характерных особенностей биоэтики. Хотя роль, которую сыграли биомедицинские науки и наука об окружающей среде (экология), общеизвестна, не все сознают, что в этой области исследования нельзя оставить в стороне исходные принципы философской антропологии, в рамках которой значимость физической, или телесной, жизни, супружеской любви и деторождения, боли, болезни и смерти и, кроме того, отношения свобода—ответственность, индивид—общество, индивид —природа обретают свое место и свою этическую оценку. В этом комплексе, где экспериментальные науки пересекаются с гуманитарными в поиске «мудрости науки»—wisdom of science, если воспользоваться выражением Поттера, —необходимым становится и привлечение философии природы в целях определения адекватной роли, значения и ценности окружающей среды и экосистемы в биоэтике, философии науки и права и, наконец, обращение к богословию как к «горизонту смысла»41.
При сохранении самых тесных отношений между собой каждая из этих наук имеет свой собственный эпистемологический статус, не зависящий от других.
Что касается антропологии, то мы обратимся к той ее концепции, которая, по нашему мнению, в наибольшей мере отдает должное реальному и объекгивному значению человека и содействует его более высокой оценке, то есть к онтологически обоснованному персонализму. Он предлагает интегральное восприятие человеческой личности, не сводимое ни к идеологическим, ни к биологическим редукциям. Чтобы быть в состоянии разрешить проблемы, поставленные научным прогрессом и социальной организацией медицины и права, мы думаем, что inprimis следует ответить на вопрос о ценности личности, ее прерогативах и ее задачах, дабы исключить всякую возможность ее эксплуатации.
Фундаментальная ценность жизни, трансцендентность личности, интегральная концепция личности, вытекающая из синтеза физических, психологических и духовных ценностей, отношения приоритета и взаимодополняемости между личностью и обществом, персоналистическое и коммуникативное понимание супружеской любви —это исходные данные для био-
4' F.D'Agostino, La teologia del diritln positive: annuncio cristiano e verila del diritto, Atti del Simposio internazionale Evangeliura Vitae e Diritto, Libreria Ed.Vaticana, Roma, 1996.
БИОЭТИКА, АНТРОПОЛОГИЯ И МЕЖНАУЧНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ | 2 5
этики, как и для любого типа этики, человеческой и социальной. Эти ценности должны служить путеводной нитью для тех, кто стремится разрешить проблемы, возникающие в ходе развития биомедицинской науки, которая сегодня кажется воодушевленной оптимистическим энтузиазмом в связи с прогрессом, забывая об опасности еще не укрощенных болезней, необходимости предупреждения бед, характерных именно для технически развитого общества и вызванных эксплуатацией экологической системы. Именно поэтому и необходима исходная философская антропология, рассматривающая человеческую личность в ее целостности и в совокупности взаимнооднозначных отношений, связывающих ее с жизненными условиями: пространством, в котором она обитает, и временем, в котором она живет и будет жить. В этой перспективе становится ясным огромное значение категории ответственности, на которую ссылается X. Йонас в своей первой работе, упомянутой нами.
Персоналистическая, онтологически обоснованная антропология как таковая довольно часто подвергается критике, правда, со стороны тех, кто признает возможность познания, высшего по сравнению с рациональным, и возможность богословия.
Чтобы избежать двусмысленности, нам представляется необходимым установить различие между рациональным богословием и богословием Откровения. Рациональное богословие, традиционно называемое теодицеей, или философией Бога, —это наука, которая в свете естественного разума исследует, как с помощью разума можно постичь высшее существо.
Богословие же Откровения имеет материальный объект (то, что оно изучает) и формальный объект (точка зрения, из которой оно исходит), отличные от объекта рационального богословия, и потому это другая наука, обладающая иным эпистемологическим статусом. Богословие Откровения исследует данные Откровения в свете разума, просвещенного верой. Поэтому материальный объект его частично совпадает с объектом рационального богословия —ведь речь идет об одном и том же Боге, —однако оно существенным образом расширяет объект своего исследования и распространяет его на все то, что сам Бог открыл о Себе. И потому богословием может заниматься лишь тот, кто исповедует ту же веру. Следует также заметить, что метафизика и рациональная философия Бога имеют множество точек соприкосновения, ибо и та, и другая касаются важнейшего основания реальности —бытия. Выяснив это, необходимо добавить, что антропология и этика, которых мы касаемся здесь, не исходят из разума, просвещенного верой, ибо в таком случае все, что мы говорим, было бы полезно лишь тем, кто разделяет тот же символ веры, но учитывают весь комплекс рациональных философских знаний как метафизических, так и антропологических и этических. По нашему мнению, тот, кто смешивает онтологию и онтологически обоснованный персонализм с богословием Откровения, обнаруживает неверное понимание значения как самой метафизики, так и богословия. Выступая с позиций эмпирической философии, сводящей человека исключительно к аспектам его чистого опыта, он обнаруживает интеллектуальные
26 ГЛАВА ПЕРВАЯ I ИСТОКИ, РАСПРОСТРАНЕНИЕ И ОПРЕДЕЛЕНИЕ БИОЭТИКИ
БИОЭТИКА, АНТРОПОЛОГИЯ И МЕЖНАУЧНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ 27
предрассудки в отношении большей части философской традиции от Платона до наших дней, рассматривающей человека как тело и как дух.
Всякая наука раскрывает свою полноту внутри границ, определенных самой наукой. Это не мешает как взаимной открытости наук по отношению друг к другу, так и тому, что само их пересечение, хотя и сохраняет неизменный эпистемологический статус каждой из них, обогащает в понимании предмета исследования точно так же, как не только фронтальное, но и боковое наблюдение за объектом, наблюдение изнутри и даже сверху может содействовать всеобъемлющему и всестороннему его восприятию в соответствии с эпистемологической направленностью «интеграции»42.
Биоэтика имет свои специфические черты, отличаясь и от той части нравственного богословия, которая обычно называется «врачебной моралью». Эта часть нравственного богословия, находящая практическое применение при обучении медицинских работников и рассматривающая их возможные действия в свете веры, в свете христианского Откровения, истолкованного Учительством Церкви, имеет право на существование как размышление надданными веры и приложением законов Божьих к человеческому поведению и может быть эффективна прежде всего в рамках общины верующих, даже если многие ее выводы и совпадают с выводами философии морали как таковой.
Однако, по нашему мнению, было бы неверно и неполезно для самой веры отрицать законность и необходимость рационального и философского суждения о человеческой жизни, а тем самым и о допустимости воздействия на человека со стороны врача и биолога: человеческая жизнь прежде всего имеет естественную ценность, рационально познаваемую всеми, кто обладает разумом. Ценность человеческой личности украшается благодатью и даром Духа Святого, но не перестает быть для всех, верующих и неверующих, неприкосновенной ценностью. Отрицать ценность разума и законность рациональной, так называемой естественной, этики противоречило бы традиции Церкви.
Так, во время недавних споров об аборте многие ошибочно полагали, что речь идет лишь о проблеме веры или неверия, между тем как человеческая жизнь уже сама по себе по-прежнему остается непреходящей ценностью для всех людей, и уважать ее—это долг всякого человека как человека, а не только как верующего: верующий приобретает лишь дополнительные сверхъестественные основания для этого, которые никоим образом не освобождают всех людей доброй воли и здравого разума от размышления над человеческой жизнью в свете разума43.
Сама Католическая церковь в течение веков осуждала всякую фидеистс-кую позицию, лишавшую разум и интеллектуальную деятельность их значения и ценности, с той же решительностью, с какой она выступала против
ересей в области истин об Откровении. Церковь всегда отстаивала принцип гармонии между наукой и верой, разумом и Откровением. Однако достижение такой гармонии далеко не всегда было легким и быстрым либо в силу слабости человеческого разума, либо из-за идеологического давления, либо из-за существенных трудностей самих решавшихся проблем.
Это-то и представляет собой один из деликатных и существенных аспектов вопроса, касающегося отношений человек—Бог, природа—сверхприрода, философия—богословие. У разума и Откровения один Автор —Бог, и потому оба они нуждаются во взаимной поддержке44.
Подобная поддержка становится тем более неотложной и необходимой, чем дальше мы продвигаемся в область экспериментальных наук, имеющих своим объектом телесную реальность внутри этого мира и пользующихся рациональными методами. То, что она является настоятельным требованием времени, особенно остро ощущается именно сегодня, после долгого периода «молчания метафизики», отдавшей истину о человеке в добычу релятивизму и агностицизму.
Диалог между наукой и верой может происходить только при посредничестве разума, служащего общей точкой опоры как для одной, так и для другой. Отсюда рождается и уже родилась потребность в философско-мо-ральном размышлении в области медицины и биологии.
Таким образом, биоэтика как дисциплина с эпистемологически рациональным статусом открыта богословию, которое понимается как наука о сверхрациональном, как последняя инстанция и «горизонт смысла».
БИБЛИОГРАФИЯ
Второй Ватиканский собор, Пастырская конституция «Gaudhan et Spes», в Enchiridion Vaticanum, l.Dehoniane, Bologna, 1985, с 770-965 (русское издание: Второй Ватиканский собор. Конституции, декреты, декларации. Брюссель, 1992).
Совет Европы, Отделение научных исследований и высшего образования, Lem&lecine ' el les droits de ihomme (Медицина и права человека), Actes du colloque de Santa Margherita Ligure, Strasbourg, 1985.
^ «Методическое исследование во всех науках, если оно производится действительно научным образом и в соответствии с нравственными нормами, по существу никогда не может противоречить вере, ибо у земных ценностей и у ценностей веры один источник —Бог... Здесь да будет позволено выразить сожаление о некоторых взглядах, бытовавших среди самих христиан из-за недостаточно ясно понимаемой автономности науки, вследствие которых возникли споры и Разногласия, приведшие многих к мысли, что вера и наука противоречат друг другу» (П Ватиканский собор, Пастырская конституция «Радость и надежда», п.36). «Священный Собор, приводя На память то, чему учил I Ватиканский собор, заявляет, что должно различать «двойной порядок Познания», то есть познание верою и разумом, и что Церковь, несомненно, не запрещает «чело-"Чбским искусствам и наукам пользоваться в их сфере свойственными им принципами и метода-1ад>> и поэтому, «признавая эту справедливую свободу, утверждает законную автономию человеческой культуры и в особенности наук» (там же, п. 59).