Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Государственная власть и частный капитал в XVIII в.: характер взаимоотношений
XVIII столетие в истории российского предпринимательства занимает особое место не только из-за несравненно возросших масштабов, сфер и всех количественных показателей частноэкономической деятельности, но и, что особенно важно, - благодаря достигнутым успехам в создании условий для промышленного предпринимательства в собственном смысле. Для объективной оценки состояния и масштабов предпринимательства в России и тем более сравнения их с западноевропейским уровнем необходим учет не только видимых количественных показателей, но и реальных условий и факторов развития. Важнейшие среди них определяли возможности накопления капитала и характер его функцио нирования, социальный статус предпринимателя и формы его взаимоотношений с властью. В появившейся в последние годы литературе по истории российского предпринимательства (отметим, кстати, что в советской историографии, имевшей крупные достижения в изучении социально-экономических процессов, такой проблемы как цельного объекта исследования все же не было) главный упор делается на показе внешних проявлений торгово-промыш ленной деятельности предпринимательских кругов города и деревни и значительно меньше обращается внимания на условия, в которых она протекала.
Характерной чертой российского исторического процесса- была исключительная роль государственной власти и ее структур в развитии различных сторон жизни российского общества. Мы не предполагаем углубляться в выяснение причин этого явления, тем более, что они в значительной степени освещены уже в историографии второй половины XIX в. Главнейшие из них - природно-географический фактор, демографическая и геополитичес кая ситуации - определили и специфику генезиса капитализма, и особенности предприни мательства в России, а опосредованно, через воздействие государственной власти, повлияли на социальный облик российского предпринимателя, сказались на его менталитете. Взаимоотношения государственной власти и предпринимательских кругов в разные
исторические периоды имели свои особенности. В то же время этим взаимоотношениям в феодальную эпоху были свойственны некоторые черты, остававшиеся неизменными в меняющейся исторической ситуации. Для начала, на наш взгляд, следует разобраться с понятием "предприниматель" применительно к феодальной России. Это тем более важно сделать, поскольку в условиях российской специфики сословного строя, в частности при отсутствии сформированного "третьего сословия", социальные категории отнюдь не совпа дали с сословными дефинициями. Если под предпринимательской деятельностью понимать занятие, которое имеет целью получение прибыли как источника личного достатка и дальнейшего наращивания капитала, то очевидно, что к ней в разное время обращались как посадские тяглецы и члены привилегированных купеческих корпораций, так и с разной степенью постоянства представители землевладельческого класса, крестьянства и казна. Правда, не всякое торгово-промышленное занятие означало предпринимательство в соб ственном смысле. Например, промышленная деятельность казны, зачастую, особенно в XVII в., носила скорее потребительский характер, поскольку главным в ней было производ ство продукции для обеспечения нужд армии и царского двора, а не получение прибыли. Участники торгово-промышленной деятельности обладали разными сословными правами и социальным статусом, материальными возможностями и самосознанием. Существенным фактором реализации их предпринимательских усилий являлась политика власти в этой области.
Терминология XVIII в. далеко не всегда точно отражала современное понимание сущ ности отдельных видов предпринимательской деятельности. Понятийный аппарат в области промышленности и торговли вырабатывался на протяжении всего столетия и соответ ствовал достигнутому уровню развития экономической мысли. Зачастую не делалось различий между ремесленным производством, промыслом и мануфактурой. Для обозна чения торговой деятельности по-прежнему в ходу был термин "купечество". Именно в таком смысле он нередко (во всяком случае до середины столетия) использовался в дело производственной практике высших и центральных учреждений, в законодательных актах. Одновременно с введением в обиход нового понятия "коммерция" термин "купечество" постепенно начинает употребляться и в социальном смысле. Например, входивший в состав Комиссии о коммерции ярославский купец и мануфактурист Иван Затрапезнов писал в начале 60-х гг. XVIII в. об ее учреждении "для пользы купечества в коммерции".
Для первых десятилетий XVIII в. характерно разнообразие обозначений участников тор говли. В таможенных документах они, как правило, определялись по географическому и сословному признакам. Реже, но все же продолжали бытовать термины "торговый человек", "торговые люди". В отличие от XVII в., когда данное словосочетание, по наблюдениям С.В. Бахрушина, определяло скорее занятие, чем звание, в это время смысл термина сужал ся до обозначения торговой части посадских людей и в таком случае мог заменяться на словосочетание "купецкие люди". Именно так трактуются эти термины в приговоре Сената 1711 г. о свободной торговле. В этом контексте анахронизмом выглядит употребление термина "купец" гто отношению к покупателю, допущенное в ведомственном разъяснении указа 1714 г. о единонаследии, и противопоставление в нем "купца" продавцу.
В дальнейшем наряду с широким употреблением понятий "купецкий человек", "купецкие люди" все чаще в источниках появляется и их синоним "купечество", применяемый по отношению к посадским тяглецам в целом. Одновременно, начиная с городской реформы 1720-х гг., слово "купечество" стало употребляться применительно к посадским людям, занимавшимся торговлей, в отличие от также входивших в состав посада "цеховых", т.е. записанных в цехи ремесленников или "обретающихся в наймах и в черных работах" "подлых людей". В состав купцов, разделенных на две гильдии, вошли старинные разряды высших торговых чинов - гости и гостиная сотня, ранее стоявшие вне посадской орга низации. В 1742 г. "подлые люди" были переименованы в купцов третьей гильдии, и с этого времени термин "купец" фактически сблизился с понятием "посадский тяглец", и в даль нейшем они применялись без четкого разграничения.
Итак, в 20-х гг. XVIII в. с изменением социальной структуры посада и оформлением внут ри нее новых сословных категорий начался процесс формирования гильдейского купечества сначала как сословной группы, а позднее и сословия. Он происходил в результате посте пенной консолидации верхушки посадских людей, включавшей в свой состав и наиболее состоятельную часть торговых крестьян. Этот процесс завершается в ходе сословно-подат ной реформы 70-80-х гг. XVIII в., законодательно закрепившей новую структуру и приви легии гильдейского купечества. В отечественной историографии существуют разные точки зрения на характер взаимо-
отношений купечества с другими сословиями и с государственной властый, разные оценки возможностей и степени влияния купечества на политику государственной власти, да и разные дефиниции, употребляемые по отношению к купечеству- от синонима буржуазии, предбуржуазии или формирующейся буржуазии до социальной категории, лишенной буржуазных черт.
Как представляется, в XVIII в. на взаимоотношение государственной власти и купечества решающее влияние оказывали два фактора. Первый связан с происходившим в это время длительным и трудным процессом формирования купеческого сословия, объективными и субъективными трудностями накопления и функционирования купеческого капитала. Второй обусловлен ведущими принципами социально-экономической политики абсолю тизма, заключавшимися в ее продворянском характере и преобладании фискального интереса, фискальной заданности проводимых им мероприятий.
Формирование купеческого сословия происходило при усилении его экономического значения в жизни общества и государства и сопровождалось упорной и напряженной борьбой за собственные права и привилегии. Причем в наборе требований, выдвигавшихся на протяжении десятилетий верхушкой посадского населения, фактически повторялись те привилегии, которыми обладали торговые чины гостей и гостиной сотни в XVII в. вплоть до их включения в состав посада. Главная среди этих привилегий - свобода от общепосадского тягла при наличии свойственных только этим корпорациям податных и служебных обязанностей перед государственной властью. В XVIII в. тяглое состояние .купечества, размер и принципы исчисления подушного оклада, разнообразные казенные службы, надолго отрывавшие тяглецов от собственных торгов и промыслов, постойная повинность и реальные условия ее отбывания превратились в тормоз экономической деятельности купечества. Традиционный принцип внутрипосадской раскладки податей "по животам и богатству" сдерживал процесс имущественной дифференциации внутри посада и тормозил накопление капитала в руках его купеческой верхушки, на которую падала большая часть платежей. Необходимость платы подушной подати, как бы уравнивавшей купцов с крепостным крестьянством, .имела еще и моральный аспект, воспринимаемый городской верхушкой как отрицательный для своего достоинства и престижа фактор. "Купецкое имя у всякого другова звания в разсуждении 40 алтын разумеетца ничто", - писал неизвестный купец в записке, поданной в апреле 1761 г. на имя директора Комиссии о коммерции И.Г. Чернышева. Ему вторил другой неизвестный прожектер: "А ныне, принеся казне большой доход, [купцы] почтения и рангу себе больше не заслужат, как двух имян: первое -мужик сорокоалтынный, второе - подлой человек. И от того не только многие торговать к портам, но и в люди себя казать стыдятца".
При усилении податных тягот и дальнейшем расширении привилегий дворянства нарастала 'борьба купечества за собственные сословные права в экономической сфере. Ведущим стремлением купцов в это время было достижение и укрепление торговой монополии, которое нередко определяло их позицию по различным экономическим вопросам. Однако установление этой монополии являлось для них не самоцелью, а было лишь средством накопления купеческого капитала. Потребность в монополии диктовалась объективно обусловленной мизерностью прибыли и экономической слабостью городского тяглого населения, испытывавшего податное и служебное давление государства, а потому нуждавшегося в защите от торговой конкуренции со стороны других сословий с помощью обеспечиваемых государственной властью торгово-промысловых привилегий. Стремление к обособлению от других тяглых сословий являлось важным средством сословной консо лидации купечества, было естественным и, возможно, единственным условием борьбы за укрепление своей экономической силы, обретение которой было необходимо для завое вания в дальнейшем нового социального и политического статуса. Сохранение же и отстаивание принципа сословных привилегий на протяжении большей части XVIII в. свидетельствовало о медленном росте экономической силы купечества.
Сословные торговые устремления купечества получили законодательное оформление в Торговом уставе 1755 г. Правда, при отсутствии реального механизма их обеспечения, тем более в условиях недавней отмены внутренней таможенной системы, являвшейся гарантом сохранения сословных принципов торговли, их правовое обеспечение имело в значительной степени декларативный характер и не могло сдерживать неизбежное усиление торговой активности крестьянства и других сословий,
Осознание купечеством своей роли в экономическом развитии страны сопровождалось стремлением к достижению в рамках существующей социальной системы положения, которое, по представлениям купцов, более соответствовало их возросшему экономическо-
му значению. Средством достижения этой цели служила борьба за возвышение собственного социального статуса, а необходимыми условиями, как следует из. индивидуальных "прожектов", коллективных "представлений" 1760-х гг. и городских наказов купцов в Уложенную комиссию, были: отмена телесных наказаний, неприкосновенность их жилищ, увеличение суммы платы за бесчестье, наделение магистратских служителей чинами и рангами, предоставление почетных прав купеческой верхушке. Стремление быть "в почтении, а не в пренебрежении" ярко характеризует общественное настроение купечества 1760-х гг. Формы, в которых это выражалось, соответствовали господствующим в обществе ценностям и условиям консолидации купечества в особое сословие.
Пробуждавшееся чувство самоуважения в купечестве проявлялось также в его социаль но-политических устремлениях, порой противоречащих интересам дворянства. Как следует из записок и предложений купцов 1760-х гг., отдельные представители купечества уже были готовы отказать "благородному" сословию в признании за ним права на исключительную роль в государственном управлении. Во всяком случае, очевидны претензии купеческой верхушки на участие в разработке и осуществлении той области государственной политики, которая прямо затрагивала интересы торгового и промышленного купечества.
Государственная власть, имевшая собственные экономические и финансовые потреб ности, помимо ориентации на свою основную социальную опору - землевладельческий класс, - активно содействовала выявлению, получению и рассмотрению предложений и нужд купцов: поощряла их обращение в государственные учреждения со своими предложе ниями и записками, привлекала крупных купцов в качестве консультантов по важнейшим экономическим вопросам, для разработки и обсуждения законоположений в области тор гово-промышленной политики. Практиковалось и непосредственное использование купцов как специалистов на службе в учреждениях, ведавших управлением промышленностью и торговлей.
На протяжении XVIII в. государственной властью были приняты и реализованы много численные законоположения и мероприятия, благоприятно сказавшиеся на развитии тор говли и промышленности, частного предпринимательства в целом. В их числе были подго товленные Комиссией по коммерции в конце 20 - начале 30-х гг. XVIII в. указы об условиях и организации внутренней и внешней торговли, таможенных сборов и недоимок по ним, отмена (правда, временная) казенной монополии на соль и табак в дополнение к узаконенному ранее отпуску в "вольную" торговлю большинства казенных товаров, приня тие Вексельного устава, введение бракования отечественных и иностранных товаров, осуществление мер, направленных на развитие частного промышленного предприниматель ства, в том числе горнорудного дела в Сибири, ослабление вмешательства государства в частное промышленное строительство. В том же русле и такие правительственные меро приятия 1750-1760-х гг., как отмена внутренних таможен, создание Купеческого банка, организация новой Комиссии о коммерции и, наконец, провозглашение курса на свободу торговой и промышленной деятельности.
В то же время действовали факторы и противоположного свойства, в результате чего возрастало жесткое давление казны на торгово-промышленные слои общества, сопровож давшееся сужением сфер функционирования купеческого капитала, ограничением возмож ностей его накопления и прямым изъятием. К ним относятся резкий рост прямых и косвенных налогов в первые десятилетия XVIII в., увеличение числа товаров, изымавшихся из свободной продажи, распространение тягла на новые категории населения, ранее от него свободные, трудовые мобилизации и принудительные переселения, болезненные для купе чества изменения направлений торговых путей и введение "новоманирных" судов, присталь ный контроль и регламентация промышленной деятельности, борьба с "безуказным" производством и пр.
В исторической литературе наличие этих двух сторон торгово-промышленной политики государства обычно оценивается как проявление ее противоречивости и непоследо вательности, обусловленных остротой социальных противоречий и столкновений интересов в данной сфере. Это верно, но отчасти. Социальные противоречия были лишь частью проблемы, хотя и несомненно значимой и болезненной, как, например, в вопросах сослов ного принципа торговли, условий записи крестьян в посад, обеспечения торговых и про мышленных заведений купцов рабочей силой. Однако, как известно, Петр 1, руководствуясь государственными интересами, не останавливался перед ущемлением потребностей сословий, в том числе и землевладельцев-дворян. Указ о единонаследии 1714 г. яркое тому подтверждение. Другой пример непосредственно относится к сфере взаимоотношений городского купечества, крестьянства и дворян-помещиков. В 20-х гг. XVIII в. верховная
власть, руководствуясь нормами Соборного уложения, еще допускала приписку к посадам частновладельческих слобод при условии торгово-промыслового характера занятий их населения. Примечательно, что в 1740-х гг. в аналогичных случаях правительство уже под держивало прерогативу вотчинных прав перед торгово-промысловыми, сословными и податными интересами городского тяглого населения.
Законодательные акты и делопроизводственные документы, рисующие направления и конкретную деятельность тех государственных учреждений, которые непосредственно были связаны с экономическими и социальными вопросами в жизни купечества, раскрывают характерную черту экономической политики государственной власти - фискальную заданность проводимых ею мероприятий. Задача поиска налоговых средств, увеличения государственных сборов и прибылей была сформулирована в регламенте Коммерц-колле-гии 1724 г. - одного из центральных экономических ведомств. Это наложило фискальный отпечаток на характер всей деятельности коллегии. При разработке (в ответ на запросы купцов) той или иной экономической меры правительство осуществляло тщательный финансовый расчет, от итогов которого зависела ее судьба. Причем чем в большей степени реформа затрагивала сиюминутные интересы казны, тем большие гарантии требовались правительству для принятия положительного решения. Обстоятельства отмены казенных регалий в 1719 г. или внутренних таможенных сборов в 1753 г. являются не единичными тому подтверждениями. Нередко перспективная экономическая целесообразность и тем более социальные потребности купцов отходили на задний план.
При учете этой доминантной черты политики государства по отношению к торгово-промышленным слоям российского общества отмеченные, казалось бы, взаимоисключаю щие направления этой политики не выглядят столь уж противоречивыми. Как представля ется, это были разные средства достижения одной цели — увеличения государственных доходов или, как в случае с казенными службами городских тяглецов, сокращения расходов на хозяйственно-финансовую сферу управления. Переход от прямого давления на торгово-промышленные слои к поощрению их экономического роста определялся стремлением правительства сохранить постоянный источник обеспечения казенных нужд и финансовых потребностей, пополняемый за счет экономической деятельности купечества. Соответст венно возникала необходимость и в регулировании правового положения купечества. В 70-х гг. XVIII в. верховная власть перешла от поддержки целостности посадской общины, ее сословной замкнутости, от мер, тормозящих экономическую дифференциацию ее членов, к политике разрушения посадской общины, выделения из ее состава наиболее состоятельного купечества, предоставления ему наибольших по сравнению с другими разрядами торгово-ремесленного городского населения прав и привилегий, способствовавших дальнейшему накоплению купеческих капиталов.
Внимание правительства к сфере торгово-промышленного предпринимательства вызыва лось, поми,мо всего прочего, сужающимися резервами крепостного земледельческого хозяйства и поиском землевладельцами новых источников доходов от их имений. Уровень развития крестьянских промыслов диктовал политику поощрения их внеземледельческих занятий в целях увеличения дохода крестьянского хозяйства, а следовательно - размера помещичьего оброка и податных обязательств крестьян перед государством. В итоге "либеральный" курс экономической политики правительства 1760-1770-х гг., как отмеча лось в исторической литературе, диктовался сугубо практическими целями, в числе кото рых чисто финансовый расчет казны имел немаловажное значение.
Ярко выраженный фискальный характер торгово-промышленной политики власти, как и принципы ее взаимоотношений с купечеством, во многом определялись состоянием и возможностями развития российской экономики, достигнутым уровнем общественного разделения труда, размером совокупного прибавочного Продукта, а в конечном итоге -теми факторами, которые определяли особенности российского исторического процесса. Невысокий уровень экономического роста затруднял государственной власти извлечение максимальной финансовой выгоды из предпринимательской сферы, что побуждало ее обращаться к различным методам воздействия на частный капитал.