Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
ЛЮДМИЛА ВОРОНЦОВА, СЕРГЕЙ ФИЛАТОВ //Религия и общество
СТАРООБРЯДЧЕСТВО:
В ПОИСКАХ ПОТЕРЯННОГО ГРАДА КИТЕЖА1
Рост религиозности русского народа после падения коммунистического ре жима обычно рассматривается под одним углом зрения - возрождения правосла вия. В этом есть своя логика, логика личной, культурной, идейной, национальной жизни. Однако для широкого общественного мнения, для тех, кто пишет в газетах, для носителей власти само представление о духовной жизни России становится очень однобоким. Уже хотя бы потому, что возвращение к «вере дедушек и бабу шек» далеко не всегда оказывается возвращением к вере своих дедушек и бабу шек: семейная традиция может быть человеком утеряна.
Кроме того, в самой религиозной сфере доминируют реставрационные про цессы. При этом реставрация оказывается грубой, не способной воспроизвести всё духовное и культурное многообразие предреволюционной России. Часто из поля зрения исследователей совершенно выпадает такое сложное и многогран ное явление христианской культуры, как староверие. Об этом нельзя забывать, когда речь заходит о российской поликонфессиональности накануне революции. Староверие было очевидной альтернативой для немалой части русского народа. Более того, оно продолжает жить, развиваться и стремится занять подобающее место в духовном и культурном бытии современной России.
Согласно данным предреволюционной переписи населения, 10% русских лю дей назвали себя старообрядцами — это около 16 млн человек. Причём скорее всего цифра занижена, потому что после многолетних гонений «ревнители древ него благочестия» были склонны скрывать свою веру, а не афишировать её.
Перед революцией старообрядцы были влиятельны во многих сферах народ ной жизни. Биографии знаменитых старообрядцев начала века свидетельствуют о том, что это были богатые, известные, успешные в избранных поприщах люди. Это были своеобразные для России имена и личности, это была совершенно иная культура, не та, которая сформировалась в основном потоке русской жизни. Поч ти все знаменитые старообрядцы - Рябушинские, Гучковы, Морозовы, Шибаевы,
Авторы выражают благодарность за предоставленные материалы и большую помощь в работе над этой статьей своему коллеге Владимиру Владимировичу Нехотину.
СТАРООБРЯДЧЕСТВО: В ПОИСКАХ ПОТЕРЯННОГО ГРАДА КИТЕЖА
247
Шелопутины, Солдатенковы, Бугровы, Остроуховы - были представителями бога тейших купеческих родов. Но богатых людей в России было много, старообрядцы же поражают своей социальной активностью, благотворительностью, меценатст вом, участием в местном самоуправлении и народном образовании, претворени ем в жизнь наиболее технически и социально новаторских проектов в экономике. Многие из них были крупными религиозными деятелями. Часто свою неуёмную энергию они проявляли в личном художественном или научном творчестве.
Знаменитые старообрядцы предреволюционного времени дают лишь некото рое представление о размахе и широте религиозной, хозяйственной, культурной и социальной деятельности представителей этого «традиционного вероисповеда ния». Это были подлинные хозяева жизни, сильные верой, чувством ответственно сти и здравым смыслом.
Куда же пропал этот крепкий, цветущий, здоровый элемент русской народной жизни? Где старообрядческий фактор в духовной сфере, бизнесе, политике, культуре, общественной жизни современной России? Почему современные опро сы фиксируют менее 1% старообрядцев вместо предреволюционных 10%? И есть ли перспективы у старообрядцев? Для того, чтобы решить эту проблему, прежде следует ответить на два вопроса. Во-первых, что такое старообрядчество, какова его роль в свете современного культурологического и социологического подхода, хотя бы в сравнении с протестантизмом или католицизмом, и, во-вторых, попы таться выяснить, что же произошло со старообрядчеством при советской власти.
С формальной точки зрения старообрядчество (староверие) - это общее на звание нескольких самостоятельных религиозных движений русских православ ных людей, отказавшихся присоединиться к церковной реформе, предпринятой патриархом Никоном в XVII в. и стремящихся сохранить церковные установления и традиции в тех древних формах, которые, по их мнению, существовали с момен та принятия Русью христианства. Старообрядцы разделены по вероучительным признакам на согласия и толки, разница между ними может быть весьма сущест венной и принципиальной. Однако благодаря общности исторической судьбы представители всех согласий осознают свою идейную и социальную близость. Для представителей «господствующей церкви» старообрядцы всегда были (и остаются) «раскольниками», носителями религиозного невежества, диких суеверий, фанатичного упрямства и гордыни. Этот взгляд на языке либерального интеллигента ёмко выразил историк XIX века А. Щапов: «старообрядчество -окаменевший осколок Древней Руси»1. В советское время крупные историки А. И. Клибанов и К. В. Чистов рассматривали старообрядчество как движение
1 Щапов А, П. Земство и раскол // Щапов А. П. Сочинения: В 3 т. СПб., 1906-1908. Т. II. С. 451-579.
248
ЛЮДМИЛА ВОРОНЦОВА. СЕРГЕЙ ФИЛАТОВ
социального протеста» (как правило, исследования ограничивались рамками до-волюционного периода), при этом доказывалась «утопичность» социальных взглядов старообрядцев1. Изучался старообрядческий быт, традиции, обряды, Как сказал нам один из старообрядческих наставников: «Просто противно - на нас смотрят не то как на мумию в мавзолее, не то как на манекен в витрине мага зина». Поставить вопрос о самоценности религиозного мировоззрения и религи озной жизни старообрядцев и об их влиянии на социальную жизнь и культуру в на шей идеологизированной стране редко кому приходило в голову.
Уникальность староверия состоит в его основной идеологеме: необходимости сохранения во всей полноте православного обряда, как он сложился в русском православии к середине XVII века. Кроме того, психологическая инерция сакра лизации обряда привела к тому, что необходимым признавалось сохранение мно гих норм быта - в одежде, диете, правилах общежития. В истории христианства невозможно найти сколько-нибудь значительные религиозные движения, в идео логии которых такое же центральное место занимал обряд. Этот факт для многих историков и религиозных деятелей из числа критиков старообрядчества служил доказательством его дикости, магического отношения к религии, выводил старо обрядчество из круга тех религиозных движений, которые сыграли какую-либо по зитивную роль. Всё это служило поводом для несерьёзного отношения к старооб рядчеству в идейном плане.
Для того, чтобы понять старообрядчество, нужно провести аналогии - как бы условны они ни были - с историей европейского христианства. Если рассматри вать ситуацию в терминах реформации и контрреформации, то, без сомнения, старообрядческая реакция на нововведения Никона была аналогом последней. Причём в России старообрядческая «контрреформация» на человеческом и пси хологическом уровне оказалась более эффективной и удачной, чем сама ни коновская «реформа», - она разбудила большие духовные силы. К чему привела никоновская «реформа», наложившаяся на секуляризацию общества, на рост аб солютизма? Кроме чисто обрядовых нововведений она способствовала бюрокра тизации церкви и закоснению религиозной жизни. В то же время старообрядче ская «контрреформация» вызвала массу последствий, привела к значительным изменениям. В данном случае мы сталкиваемся с явным парадоксом, которыми полна русская история. Старообрядцы хотели сохранить всё как есть, но очень скоро у них возникли серьёзные проблемы, например, со священством. Поэтому реально они были вынуждены жить как протестанты. У старообрядцев не было жёстко заданной иерархии, которой необходимо подчиняться. Они оказались
1 Клибанов А. И. Народная социальная утопия в России. Период феодализма. М., 1977; Чистов К. В. Русские народные социально-утопические легенды XVI!—XIX вв. М., 1967.
СГАРООБИЩЧЕСГВО: В ПОИСКАХ ПОТЕРЯННОГО ГРАДА КИТЕЖА
249
один на один перед Богом, Которому должны были отвечать лично, решая свои духовные проблемы. И не следует негодовать по поводу старообрядческого фа натизма. Ведь и Лютер с Кальвином - по понятиям современных либералов -жуткие мракобесы, консерваторы, реакционеры. Они действительно представля ли реакцию против секуляризации. Староверы во многом являются их аналогами, но в русском варианте.
Староверы «уходили в обряд», отгораживаясь от неприемлемой для них окру жающей жизни. Однако в силу радикально меняющихся обстоятельств (отсутст вие иерархии и правильно поставленного священства, враждебности в прошлом признаваемой благочестивой власти и т. д.) им не удавалось сохранить обряд в полной мере. Стремясь любой ценой сохранить обряд и веру, именно в результате этого стремления они были вынуждены принципиально менять и обряд, и веру, В своих духовных исканиях они были вынуждены решать вопрос: как, ни на йоту не отступая от дедовского наследия, теоретически сохраняя всё как есть, жить в со вершенно изменившихся обстоятельствах. Лютер прямо ставил вопрос: следует отказаться ото всех исторических наслоений, авторитетом является исключитель но Священное Писание. Для старообрядца такая постановка вопроса звучала хуже любой ереси, но на практике в своей духовной жизни он смело отметал многие в прошлом незыблемые авторитеты, обращался в поисках решения своих проблем к Писанию, и, как лютеранин, был вынужден полагаться на свой разум.
Одно из главных, можно сказать, «революционных» отличий старообрядческо го образа *Святой Руси» от представлений православного большинства - это принципиальный антиэтатизм, десакрализация светской власти, которая встала на сторону никониан и подвергала жестоким репрессиям ревнителей древнего благочестия. Монарх перестал для них быть помазанником Божиим, от средне векового пиетета перед властью не осталось и следа.
Логическим продолжением диссидентства церковного стало диссидентство гражданское. Диапазон этого диссидентства весьма широк - от критического отно шения к властям до полного отрицания государственных институтов. Принципи альные различия в старообрядческом нонконформизме проистекают от ответа на один кардинальный для отношения к миру вопрос: исчезла ли из мира благодать из-за того, что вся церковная иерархия впала в ересь или же иерархия, а следова тельно, и Церковь может быть восстановлена и благодать вновь вернётся в этот мир? При этом безусловно подразумевалось, что без Церкви благодати быть не может. В ответе на этот вопрос старообрядцы разделились на два основных течения.
Одни (в наиболее чистом виде немногочисленные беспоповские согласия -странники, бегуны) принципиально отрицают возможность возрождения священ ства и верят, что благодать навсегда исчезла из мира. Общее староверческое представление о том, что со времен Никона «начался век Антихриста», у некото-
250
ЛЮДМИЛА ВОРОНЦОВА, СЕРИЙ ФИЛАТОВ
пых наиболее радикальных представителей было доведено до теоретически мыс лимого предела: они учили, что Антихрист уже «телесно> царствует в мире. При этом воплощением Антихриста объявлялись не только царь и господствующая церковь, но и все законы и установления правительства, налоги, армия, деньги, паспорта, семья. Учение о телесном царстве Антихриста способствовало утвер ждению бродяжничества и скрытничества как наиболее благочестивого образа жизни, позволяющего избежать любых форм зависимости и подневольности.
«Непокорившимся быть Антихристу повелено», «спасется лишь непокорив шийся мучителю до самого Судного дня» - эти старообрядческие заветы для крайних радикалов означали: ни в чём не повиноваться живому Антихристу - рос сийскому императору (а после 1917 г, - генеральному секретарю). Этих крайних взглядов и в XX, и в XIX вв. придерживалось незначительное меньшинство старо веров, однако крайняя позиция отражает общее направление старообрядческих взглядов на власть. Да и сейчас верные заветам отцов некоторые представители беспоповцев в глухих заволжских лесах и сибирской тайге предпочитают обхо диться без паспортов, пенсий и прописки. Среди радикалов возникли легенды, позднее ставшие общестарообрядческим фольклором, о сохранившихся неведо мых благочестивых краях - Беловодье, граде Китеже, где «благоутишное приста нище и совершенное духовное смиренное житие», и убегая от мира в сокровенный град Китеж, праведный человек «духовно подобен убегающему от вавилонской блудницы, тёмной и скверной, - мира сего, как св. Иоанн Богослов в книге своей „Откровение", написанной о последнем времени, говорит: „Жена, сидящая на зве ре семиглавом, нагая и бесстыдная; в руках же своих держит чашу, полную всякой скверны и смрада. И подаёт её живущим в мире и любящим её", в первую очередь, патриархам, царям, князьям, воеводами всяким власть имеющим».
Более респектабельные и конформистски настроенные слои старообрядчест ва, не верившие, что благодать исчезла из мира окончательно, конечно, не счи тали царя Антихристом и исполняли законы (естественно, за исключением тех, которые были направлены против их веры), но и в их отношении к власти не было ни капли раболепства, они были сторонниками законности - и только. Репрессии и дискриминация не давали им забыть, что их «Святая Русь» не имеет ничего общего с уваровской триадой «православие, самодержавие, народность».
Отказ поминать царя в молитвах был преступлением, которое жестоко кара лось, поэтому часть старообрядцев, в первую очередь белокриницких и помор цев, капитулировала в этом вопросе перед властью. Однако возможность моле ния за царя даже для конформистски настроенных согласий была очень больным вопросом: Окружное послание 1862 г. Духовного совета рогожских старообряд цев, призывавшее среди прочего молиться за царя, вызвало такое возмущение, что само же руководство Белокриницкой церкви было вынуждено вскоре запре-
СТДРООВРЯДЧВСТВО: В ПОИСКАХ ПОТЕРЯННОГО ГРАДА КИТЕЖА
J
251
тить его распространение; поморцы ввели моление за царя только в 1909 г., после указа о веротерпимости1.
Неприязнь к власти, преследующей ревнителей древнего благочестия, пере росла в критическое отношение к власти вообще. Старообрядцы всем сердцем любят древнюю Русь, её святых подвижников, её благочестивый народ. Но вот парадокс: нет у них культа благочестивых царей - всех этих Василиев и Иванов Тёмных, Великих, Грозных. У федосеевцев и в некоторых других толках есть си нодик, по которому поминают «всех благочестивых великих князей и царей от св. князя Владимира до Михаила Федоровича». Когда мы спросили одного из наставников, какой смысл он вкладывает в эту поминальную молитву, ревнитель Святой Руси ответил: «Мы чтим весь благочестивый русский народ - от убогих до царей, но всех упомянуть невозможно, имя царя символизирует всех, кто при нём жил>.
Отношение старообрядцев к монархии в целом парадоксально. С одной сторо ны, благочестивая дониконовская «Святая Русь» - это истинно православное цар ство, неограниченная священная монархия. С другой - старообрядцы слишком много натерпелись от монархической власти. Убедительное разрешение этого противоречия нам удалось услышать от калужского дьякона белокриницкого со гласия Владимира Проткуна: «Идеальный христианский политический строй - мо нархия. Но именно идеальный. Он возможен, только если все жители государства -благочестивые христиане. В течение столетий монархия для России - это вредная утопия. Уже правление Ивана Грозного, предуготовившее Никона, Петра I, Нико лая II, Ленина и Сталина, выявило тот факт, что монархия для России не подходит. Российская империя после Петра I вообще была лишь по форме христианским го сударством, а духовного содержания она не имела, она была бездуховна. Естест венно, что за никонианским царизмом ничего, кроме безбожного коммунизма, и возникнуть не могло, потому что никонианство дискредитировало вообще хри стианскую веру. Сейчас настало время очищения и свободы, когда Россия со сми рением и мужеством должна духовно созреть. Мы уповаем на то, что наша страна станет свободным христианским демократическим государством. А монархия современных никониан - духовная „прелесть", сектанство и политиканство».
Уже братья Андрей и Семен Денисовы, одни из первоначальных идеологов старообрядчества XVII века, надеялись не столько на приход к власти царя-едино верца, но видели гаранта православия во «всех русских городах и деревнях, весях и сёлах, в самом русском народе». «Собор, собрание, совокупность, соединение, братоводительство» изобилуют в их сочинениях. Монархия, как и церковная
1 Об Окружном послании и реакции на него разных течений белокриницкого старообряд чества см.: Мельников Ф, Е. Краткая история древлеправославной (старообрядческой) Церкви. Барнаул: Иэд-во Барнаульского гос. пед. ун-та, 1999. С. 352-359.
252
ЛЮДМИЛА ВОРОНЦОВА, СЕРГИЙ ФИЛАТОВ
власть, лишилась своего ореола, и «простецы» стремились устроить свои дела народным разумом и народной совестью.
Современное либеральное сознание забывает о своих религиозных корнях. И особенно - русское. Забывает потому, что эти корни действительно гораздо сложнее проследить, чем на Западе. Демократическое правовое общество выросло на Западе в значительной степени из религиозных идей - здесь можно назвать и Лютера, и Кальвина, и американских пуритан, и Фому Аквинского, и кардинала Р. Беллармина. Современное русское либеральное сознание, хотя и отринуло коммунизм, но его представления о своем происхождении не ушли далеко от идейной генеалогии, которую выстраивал Ленин: Радищев - декабри сты - Герцен... и т. д. Результат налицо.
Как бы ни были слабы религиозные корни демократии в России, их необходи мо искать в собственной духовной культуре. Лучше всего они прослеживаются в старообрядчестве1. В силу постоянных репрессий и самой доктрины (поменьше надо менять и придумывать), в силу отсутствия вплоть до конца XIX в. своей про фессиональной интеллигенции в старообрядческой среде не возникло ни полити ческой идеологии, ни политических движений.
Однако в тех случаях, когда старообрядцы оказывались в условиях демокра тии, они вписывались в них легко и органично, будто демократический костюм был сшит не на Британских островах, а в заволжских лесах. Указ о веротерпимости 17 апреля 1905 г. и последовавшее за ним распечатывание алтарей позволили старообрядцам активно включиться в социальную и политическую жизнь России. И тогда, в начале XX в., оно не породило ни революционеров, ни черносотенцев. Гучков или Рябушинский - настоящие европейские консерваторы, каких очень мало вышло из православной среды. И если политиков общенационального масштаба среди старообрядцев нашлось немного, то в местном самоуправлении, земстве, городских администрациях они в полной мере проявили свои способности. Всего 12 лет до рокового 1917 г. настолько были насыщены идеями, делами и события ми, что их по праву можно считать целой эпохой в истории старообрядчества2.
Происходит подьем церковно-общественной жизни: ежегодно проводятся Ос вящённые Соборы духовенства и Всероссийские съезды старообрядцев-мирян, в ряде городов значительными тиражами выпускаются как церковные книги (по древним оригиналам), так и периодические духовно-просветительские издания
1 Укорененность в старообрядческом мировоззрении идеалов демократии и права, его «европейскость» убедительно обосновал современный старообрядческий философ А. В. Анто нов,- Антонов А. В. Старообрядчество и новое мышление // На пути к свободе совести / Сост. и общ. ред. Д. Е. Фурмана и о. Марка (Смирнова). М.: Прогресс, 1989. С. 314-336.
Мельников Ф, Е. Краткая история древлеправославной (старообрядческой) Церкви. Барнаул; Изд-во Барнаульского гос. пед. ун-та, 1999. С. 405-536.
СТАРООБРЯДЧЕСТВО: В ПОИСКАХ ПОТЕРЯННОГО 1ТДЦА КИТЕЖА
253
(в Москве журнал «Церковь» выходит еженедельно). Строятся тысячи новых храмов, действуют старообрядчески братства, в самых известных концертных залах выступают хоры старообрядцев.
Столь же легко старообрядцы, оказавшись на Западе, включались в тамош нюю жизнь. У В. Розанова есть небольшая статья о его знакомстве с рижской фе-досеевской общиной. Он был просто поражён тем, как рижские старообрядцы ос воились в немецкой лютеранской культуре. Они вступали в браки с немцами-лю теранами, которые их не смущали, занимали то же социальное положение и проявляли те же социальные навыки. И те, и другие говорили Василию Василье вичу: «Ну, у федосеевцев образа, а так - какая между нами разница?»1
Летом 1996 г. нам довелось обсуждать эту статью с наставником Федосеев-ской общины в Казани Александром Евгеньевичем Хрычёвым. Глава одной из са мых влиятельных федосеевских общин сказал нам: «Розанов абсолютно прав. Немцы-лютеране - самые близкие нам по культуре люди. Вы, наверное, удиви тесь, когда узнаете, что в Войновском монастыре (Зойновский федосеевский мо настырь существовал в Пруссии до Первой мировой войны) старицы держали не только образа, но и портреты германских императоров? Лучше, чем в Пруссии, федосеевцы нигде не жили». На наше недоумение по поводу такого нетипичного для староверов почтения к светской власти Хрычёв заметил: «Так то же благочес тивые императоры были, у них законы нашу веру охраняли, а петербургский Ирод её притеснял». После этого ревнитель древнерусского благочестия посетовал на то, что такой благочестивый край, как Восточная Пруссия, исчез с карты мира. Образованный и рефлексирующий наставник из Казани осознал то, что боль шинству староверов, наверное, не приходит в голову - их гораздо бульшую психо логическую близость Западу, чем это можно вообразить, Полностью отрицавшие Запад (на этом отрицании они и возникли при Никоне), старообрядцы легко при нимают его, оказавшись в условиях совместного проживания с представителями западных конфессий, и больше вспоминают о понесённых от никонианской церкви гонениях.
Не только социальные и политические, но и хозяйственные навыки старооб рядца позволяют видеть в нем российского европейца. В современной западной культурологии стало общим местом утверждение, что европейская цивилизация выросла из монастыря. Именно в монастырях первоначально был воспитан чело век высокой ответственности, дисциплины, честности, и в то же время - инициати вы и новаторства. Русский православный монастырь в силу ряда по-настоящему ещё не проанализированных причин такого человека для мира не воспитал. В ста рообрядческих же общинах с самого начала происходил процесс, обеспечивший
Розанов В. В. Федосеевцы в Риге // Около церковных стен. М.; Республика, 1995. С. 22-28.
I_______ ЛЮДМИЛА ВОРОНЦОВА, СЕРГЕЙ ФИЛАТОВ
254
распространение монашеских ценностей в мирскую жизнь, - жёсткое отделение от падшего антихристова мира при глубокой личной вере и относительной свобо де выбора приводило к возникновению своеобразных «общежительных> коммун, своеобразных полумонастырей-полуобщин. В них господствовала суровая дисци плина, строгое послушание наставнику, многочасовые службы и общность иму щества. При общежительствах были свои молельни, больницы, богадельни и раз нообразные хозяйственные послушания - сельскохозяйственные, ремесленные, мануфактурные, - где постоянно и бесплатно работали члены общежительств. Численность таких общежительств могла превышать тысячу человек. «Празд ность - училище злых» - одна из главных заповедей таких коммун. Именно она позволила старообрядцам порвать с традиционным для России неуважительным отношением к предпринимательской деятельности. Уже с конца XVII! века в ряде федосеевских общин вырастает плеяда удачливых предпринимателей и коммер сантов-прагматиков, обеспечивающих не только экономическое благосостояние своих общин, но и личное обогащение. Таким образом, положение «вне закона», долгое время вытеснявшее староверов из разделенного на сословия российского общества, способствовало развитию среди них предпринимательской деятельно сти, жизненно необходимой для создания материальных основ существования независимой от государства Старообрядческой Церкви.
Как отмечает известный исследователь старообрядчества С. Зеньковский, по своей строгой дисциплине, пуританскому подходу к миру, трудолюбию и посто янному стяжанию, сознанию своей исключительности и избранности, мирскому священничеству (наставничеству) некоторые общины (в первую очередь, федосе-евского согласия) скорее напоминают Женеву времен Кальвина, чем православ ные монастыри. Повышенное чувство исключительности, ощущение греховности внешнего мира, священство мирян и личная ответственность человека за своё спасение верой, выражающейся в молитве, труде и аскезе, - сближали эти столь отдаленные в своём историческом развитии движения.
Если в идеологии «бегунов» и «странников» ярче, рельефнее всего выразилось общестарообрядческое отношение к государству, то в идеологии федосеевцев -отношение к хозяйственной деятельности. Другие согласия - белокриницкое, по морское - шли по сути тем же путём, но в более смягчённых, умеренных формах. Типичное крупное старообрядческое предприятие начала XX в. уже мало походи ло на монастырь, но всё же представляло собой нечто вроде большой общины, в которой работники были связаны с руководством чувством взаимной ответст венности и солидарности. Это выражалось, с одной стороны, в прогрессивных со циальных отношениях (8-часовой рабочий день, страховка, больницы, детские сЗДы и т. д.}, с другой стороны - высокой трудовой этике рабочих. Большое предприятие было связано с мелкими, с кустарями, с банками, коммерческими
СТАРООБРЯДЧЕСТВО: В ПОИСКАХ ПОТЕРЯННОГО ГРАДА КИТЕЖА
255
предприятиями, в которых также обычно работали единоверцы. Весь этот орга низм напоминал современную западную корпорацию. Причём все новшества вос принимались не как новаторство, а как возврат к доброй старине, к «Святой Руси».
Благотворительность в старообрядческой среде всегда считалась обязатель ной, капитал не рассматривался как средство для устроения роскошной жизни или как самоцель, но как то, что дано Богом и потому должно служить людям. Как говорил В. Рябушинский, «богатство обязывает».
В старообрядческой периодике встречается утверждение, что перед револю цией 64% торгового капитала в России принадлежали старообрядцам. Если эта цифра вызывает сомнения относительно торгового капитала, то, наверное, для старообрядческой благотворительности сумма будет ещё более внушительной.
Как бы ни был влиятелен старообрядческий слой в городах, всё же и перед ре волюцией большинство старообрядцев оставалось крестьянами. Зримое, очевид ное превосходство бытовой и трудовой этики старообрядческой деревни отмеча лось неоднократно. Можно найти об этом достаточно красноречивые наблюдения Н. Лескова и В. Розанова; но мы упомянем свидетельство из любимой старооб рядцами книги И. Кириллова -Правда старой веры»1. В ней он приводит впечатле ния депутата Думы, графа Уварова о том, что если в любом уголке России вы встретите деревню с добротными домами, трудолюбивыми, трезвыми и честными крестьянами, можете не сомневаться - это старообрядцы.
Теперь постараемся найти ответ на второй вопрос: что стало со старообрядца ми при большевиках?
Старообрядцы, как и представители других вероисповеданий, подверглись жесточайшим репрессиям. Видя в них «контру» и пособников белогвардейцев, большевики ссылали их на «стройки века» целыми деревнями. После смерти ар хиепископа Мелетия (Расторгуева) в 1934 г. на свободе оставался лишь один пре старелый епископ Савва Калужский (еще в 20-е гг. белокриницкая иерархия в России насчитывала около 20 епископов). На территории РСФСР в 30-е гг. были истреблены все поморские наставники. Были уничтожены все монастыри, учеб ные заведения и общественные организации староверов всех толков.
Сталинское примирение с религией, позволившее Московской патриархии и исламу восстановить основные институты, коснулось старообрядцев в минималь ной степени: белокриницким старообрядцам было позволено иметь епископа в Москве на Рогожке и было зарегистрировано несколько десятков приходов по всей стране; Высший Старообрядческий Совет Литвы, сохранившийся до войны, стал неофициальным центром нескольких десятков зарегистрированных общин поморцев, который даже трижды в советское время проводил виленские соборы
Кириллов И. Правда старой веры. М., 1916.
для поморцев СССР. Легальное существование остальных согласий было сведе но уже к совершенному минимуму.
Мученическая судьба православных, мусульман, протестантов, католиков нашла своих исследователей - страдания и протест старообрядцев против боль шевистских гонений ещё ждут своего историка. Активное участие их в крестьян ских восстаниях, бегство в глухие края Сибири, сопротивление коллективиза ции - обо всём этом ещё слишком мало известно. Достоянием общественности до сих пор стали, строго говоря, лишь отдельные факты, хотя и они порой поража ют воображение. Чего стоит хотя бы описанное А. Солженицыным уничтожение войсками МВД с применением авиации и артиллерии в начале 50-х гг. поселений беспоповцев в сибирской тайге или смерть в заключении часовенных, отказывав шихся брать пищу из рук тюремщиков - антихристовых слуг. Один из последних могикан этой несгибаемой породы людей - Агафья Лыкова, подлинный живой символ неистребимой тяги простых русских мужиков и баб к свободе и достоинству.
Репрессии против старообрядцев были свирепы, но они были не менее сви репы по отношению к представителям и других вероисповеданий. Почему же старообрядцы к концу 80-х гг. оказались слабее, чем, скажем, баптисты? Ведь у старообрядцев был трагический опыт трёхсотлетнего сопротивления репрес сивному государственному аппарату, свободолюбивый и демократический дух, традиции самоорганизации и самоуправления.
Этому есть две причины.
Во-первых, старообрядчество во многом держится благодаря устоявшемуся традиционному быту. Именно в быту прививаются основные религиозные навыки, пение, любовь к чтению, совместная молитва. Быт воспитывает эстетические идеа лы старообрядца: его любовь к иконе, красивому богослужению, своеобразному старообрядческому фольклору. Быт воспитывает моральные идеалы старообряд ца-уважение к старшим, заботу о младших, взаимовыручку, честность, Быт-ох ранитель своеобразия старообрядцев благодаря системе норм в еде и одежде.
Во-вторых, религиозная жизнь старообрядцев не замыкалась в рамках семьи и храма, а распространялась на все сферы человеческой деятельности, особенно на трудовую и социальную. Высокий уровень социализации позволял создавать крепкие независимые социально-экономические структуры, крестьянские общи ны, предприятия, купеческие товарищества, которые объединялись в более круп ные макроструктуры.
При всех режимах, преследовавших старообрядцев за их религиозные взгля ды и религиозную практику, но не ставивших своей целью разрушение соци альной структуры и быта, они успешно переносили дискриминацию и репрессии. Однако тотальное разрушение быта и социальных структур, проводившееся в те чение 70 лет советской власти, роковым образом сказалось на старообрядчестве.
256
ЛЮДМИЛА ВОРОНЦОВА, СЕРГЕЙ ФИЛАТОВ
СТАРООБРЯДЧЕСТВО: В ПОИСКАХ ПОТЕРЯННОГО П'АДА КИТЕЖА
J
257
Уничтожение крупной буржуазии сразу же после революции, раскулачивание и расказачивание 20-х, коллективизация 30-х гг., борьба с частниками и укрупне ние деревень губили древлеправославную веру больше, чем закрытие храмов и репрессии наставников.
К концу 80-х гг., когда гонения и ограничения религиозной жизни прекрати лись, старообрядчество напоминало разбитую вазу, осколки которой были раз бросаны по всей России. Эти осколки представляли (да в общем-то и сейчас пред ставляют собой) несколько разнородных по своему характеру явлений.
Это и наиболее многочисленное «стариковское», малообразованное, в основ ном крестьянское старообрядчество. Оно, как правило, формально не организо вано, хотя старики и могут регулярно собираться на молитву. Молодёжь в этой среде практически поголовно отошла от религиозной жизни, хотя часто и сохра няет своё старообрядческое самосознание - крестит детей по-старообрядчески, в последние годы начинает венчаться, принимает участие в праздниках. Однако реальная духовная жизнь этой молодёжи глубоко оторвана от старообрядческой традиции. Тем не менее в местах компактного расселения старообрядчества -например, в некоторых районах Нижегородской, Челябинской, Пермской облас тей, Красноярского и Алтайского краёв, Коми, Тывинской, Хакасской и Алтайской республик старообрядческое общественное мнение и влияние уже сейчас ста новится важным фактором местной жизни, с которым вынуждены считаться рай онные, поселковые, сельские администрации. От православного духовенства Нижегородской и Челябинской областей нам приходилось слышать, что попытки создать приходы Московской патриархии в традиционно старообрядческих рай онах вызывают активное противодействие общественности и местной власти, находящейся под её влиянием. Среди наиболее крепких в вере крестьян-старооб рядцев в Сибири до сих пор можно встретить принципиальных антиэтатистов, от казывающихся от пенсий. Программа чубайсовской приватизации в своё время дала целым деревням возможность продемонстрировать свои принципы отказом от ваучеров.
Другая форма существования старообрядчества - это немногочисленные функционирующие с советских времён зарегистрированные старообрядческие центры. Прежде всего это общины Московского Рогожского и Нижегородского Бугровского кладбищ (белокриницкое согласие), а также Архиепископство Древ-леправославной Старообрядческой Церкви в Новозыбкове. При всей деградации старообрядческой жизни эти центры сумели сохранить основы религиозного уче ния и старообрядческой культуры. Однако легальное советское существование оставило на мировоззрении многих, кто принадлежал этим центрам, неизглади мый след. Среди них можно было встретить добрых советских патриотов, не за
258
ЛЮДМИЛА ВОРОНЦОВА, СЕРГЕЙ ФИЛАТОВ
страх, а за совесть лояльных советской власти, с уважением и завистью отно сящихся к более удачливой старшей сестре - Московской патриархии - и не видящих большой трагедии в фактическом уничтожении старообрядческого образа жизни. Сохранив внешнюю культурную старообрядческую оболочку, такие люди потеряли древлеправославную духовную идентичность.
Наиболее неожиданно, что всё советское время сумели сохраниться, хотя и очень немногочисленные, городские образованные старообрядческие кланы, которые поддерживали какие-то эпизодические связи со старообрядческими центрами, но фактически жили автономно, сохраняя в семейном кругу религиозную жизнь. Представители этих кланов сейчас начинают принимать участие в жизни старооб рядческих церквей и являются одной из наиболее многообещающих точек роста.
Уже с конца 80-х гг. стал формироваться, хотя и малочисленный, но образо ванный и деятельный слой неофитов, по происхождению не принадлежащий к старообрядцам и пришедший к ним либо после разочарования в Русской Право славной Церкви, либо возсе из безрелигиозной среды.
Во всех этих случаях при всём их своеобразии старообрядчество принципи ально отличается от дореволюционного - религия ушла из трудовой, социальной и очень часто (учитывая ориентации молодого поколения) - из семейной жизни. Она стала, как у православных, частным, приватным делом.
Перспективы возрождения старообрядчества ныне упираются, кроме общих для всех конфессий, в ряд сложнейших проблем, которые в любом случае не мо гут быть разрешены быстро: это и потребность воссоздания конфессиональных хозяйственных и социальных структур, это и неизбежность каким-то образом адаптировать психологически (и даже физически) тяжёлые требования, предъяв ляемые к бытур это и необходимость найти формы работы с молодёжью.
Особые трудности старообрядческих согласий этим не исчерпываются. В со ветское время православие и ислам сохранили базу для нынешнего роста - пра вильную организацию религиозной жизни, кадры духовенства, учебные заведе ния. Существовала хотя бы минимальная информированность населения о них.
С другой стороны, протестанты и католики, которые были разгромлены больше виками не в меньшей степени, чем старообрядцы, сейчас имеют значительную под держку из-за рубежа, откуда получают не только материальную помощь, но и кад ры, литературу, им предоставляется возможность учиться у единоверцев на Западе.
Ни того, ни другого источника у старообрядцев нет (такие примеры, как уча стие Правительства Москвы в реставрации храма Св. Николая у Белорусского во кзала, являются единичными). У старообрядцев нет того потенциала, который большевики позволили сохранить православным и мусульманам. Из-за границы им тоже никто не поможет. Естественно, им возрождать свою веру труднее, дело идёт гораздо медленнее.
СТАРООБРЯДЧЕСТВО: В ПОИСКАХ ПОТЕРЯННОГО ГРАДД КИТЕЖА
1
259
В связи с этим можно вспомнить спор между сергианами и тихоновцами в 20-е - 30-е гг. Сергиане говорили: главное - сохранить церковные структуры, по том при более благоприятных обстоятельствах возродимся. Антисергиане утвер ждали: главное - не пойти на союз с советской властью, потому что это будет пол ное извращение веры. Старообрядцы оказались в ситуации антисергиан: если ка кие-то формы их существования и были признаны властью, то это настолько мало, настолько слабо, что и говорить-то особенно не о чем. Но именно поэтому у старо обрядцев нет тяжкого балласта коммунно-христианской симфонии: коррупции, навязанных КГБ порочных епископов и священников, позорной традиции сер вилизма и хоронячества. Старообрядцам возрождать свою веру неизмеримо труднее, но их возрождение здоровее. Их судьба близка к тому пути, к которому призывали принципиальные противники симфонии православия и коммунизма -соловецкие исповедники.
Первые ростки возрождения старообрядчества уже заметны. Как это происхо дит? Пожалуй, самый типичный путь - появление сравнительно молодого интел лигентного старообрядца в престарелой, тихо умирающей общине. Вспомнив о своих корнях, он бросает работу и становится священником, наставником или старостой. В качестве примера можно привести белокриницкую общину в Казани, которую возглавил авиационный инженер Геннадий Четвергов, и в Саратове, на стоятелем которой стал художник Георгий Гилёв, или поморскую в Сыктывкаре, наставником которой стал банковский служащий Иван Сокерин.
Такие молодые энергичные люди довольно скоро прерывают процесс медлен ного затухания своих общин, в течение нескольких лет восстанавливают или стро ят храм (причём, как правило, без финансовой поддержки государства-собира ют деньги среди старообрядцев или бизнесменов, вспомнивших о своём старооб рядческом происхождении). В отличии от малограмотных стариков-священников, они привлекают в общину людей среднего и молодого возраста — вначале из ста рообрядческих семей, затем появляются неофиты, не имеющие старообрядче ских корней. Прекрасно понимая, что без молодого поколения у старообрядцев будущего нет, они в первые же годы создают детские воскресные школы, начина ют работать с дошкольниками.
Весьма знаменательно, что среди людей среднего и молодого возраста, при ходящих в старообрядческие общины, велика доля людей с высшим образовани ем, часто они даже преобладают. Один из руководителей поморского согласия Алексей Хвальковский сказал нам при личной встрече: «Долгие годы наставника ми становились почти исключительно малообразованные старики, а последнее время, почти все новые наставники - молодые интеллигенты;». И это объяснимо. Старообрядчество долгие годы сохранялось по традиции в полупатриархальной среде в сёлах и небольших городах. Сейчас весь патриархальный потенциал в на-
260
ЛЮДМИЛА ВОРОНЦОВА, СЕРИЯ ФИЛАТОВ
шей стране практически выработан: сельская и рабочая молодёжь оторвалась от старообрядческой традиции. Увидеть её красоту, найти в ней истину скорее может человек с хорошим образованием, определённым культурным и интеллектуаль ным кругозором: чтобы вновь войти в старообрядчество, слишком многому надо учиться и слишком многое осмысливать.
Что же оказывается актуальным для современного человека в старообрядче ской традиции, что вновь к ней притягивает?
Ответим на этот вопрос устами молодого белокриницкого священника Генна дия Четвергова: «Вы, никониане, скорее всего не знаете, что одна из главных доб родетелей - достоинство христианина. Наша Церковь - церковь достоинства. В её основе принцип: не гнуться перед своими слабостями, перед обстоятельства ми, перед властью, перед господствующими мнениями. Да, наша служба долгая и посты суровы, мы не привыкли лебезить перед властью, мы отказываемся призна вать нынешнюю подленькую мораль. Наша вера - для духовно крепких, мужест венных людей. Они к нам и идут, а слабым и распущенным - скатертью дорожка в господствующую церковь>. Отец Геннадий несколько романтизировал ситуацию в старообрядчестве и принизил - в православии, но его слова искренни; очевид но, что, по крайней мере для некоторых, они объясняют причину возврата к древ-леправославию.
При всей кажущейся архаичности старообрядчества в его духовных ценностях и присущих ему идеологемах есть вещи, способные привлечь наших современни ков. «Мужественность», о которой говорил отец Геннадий, моральная стойкость -лишь одна из них. Актуально выглядит и старообрядческий патриотизм с прису щей ему щемящей любовью к русской духовности, истории, культуре и, одновре менно, презрением к власти и российским властным традициям.
И то, и другое иногда приобретает даже гротескные формы. Полуграмотный бе-локриницкий старик-священник в таёжном сибирском городке доказывал одному из нас в личном разговоре духовное присутствие антихриста тем фактом, что «Исто рический музей антихристовым слугой Лужковым уже 25 лет закрыт - вот у людей даже возможности нет толком о Святой Руси-матушке узнать. Лужков этот никониа нам храмы строит и деньги даёт, а людям правду узнать неоткуда. Никониане же, как у них положено властям служить, сейчас не Иисусу Христу, а Лужкову молятся>.
Никакой официальной положительной политической идеологии у старообряд цев нет, однако после бесед с ними основное направление её очерчивается дос таточно определённо. Прежде всего, это стойкий антикоммунизм. Однажды нам пришлось слышать спор двух старообрядцев о том, что такое членство в КПСС — ересь или смертный грех. Сошлись на том, что — и то, и другое. Как сказал отец Геннадий Четвергов, «что-что, а память у старообрядцев хорошая, и душегубство коммунистическое мы не забудем».
СТАРООБРЯДЧЕСТВО: В ПОИСКАХ ПОТЕРЯННОГО ГРАДА КИТЕЖА
J
261
От потомственных старообрядцев часто можно услышать, как они с гордостью утверждают, что «в моём роду за все семьдесят лет советской власти членов КПСС не было». Согласно социологическим исследованиям электорального по ведения населения Нижегородской области в 2000 г., старообрядцы голосовали за коммунистов в 2 раза реже, чем все остальные жители области1. В то же время выражения почтения к нынешней власти от них тоже редко услышишь. Типичное мнение: «Как для прошлых, так и для нынешних начальников люди ничего не зна чат». Впрочем, они никогда от власти ничего хорошего не ждали.
Традиционная демократическая система отношений в старообрядчестве, воз рождающаяся привычка к самоорганизации, опоре на собственные силы часто приводят к нестандартным решениям и постепенно начинают приносить свои плоды.
В одном областном сибирском центре староста старообрядческой общины (кстати сказать, кандидат наук), получив квартиру в центре города, разобрал при надлежавший ему по наследству дом, и община на свои средства построила на его земле без всяких согласований церковь. Когда мы выразили опасения, что власти могут счесть такое поведение противозаконным, староста возразил: «Моя земля, какой хочу себе дом строить, такой и строю - хоть с куполом, хоть с кре стом на куполе. Кого хочу, того к себе и зову - разве человек не может утром в воскресенье или в субботу вечером человек триста в гости позвать? Где такой закон? У нас в городе ксёндз землю для костёла два года согласовывает - всё кадровые (кадровый - распространённое среди сибирских старообрядцев пре зрительное прозвище для всех представителей власти, от президента до паспор тистки. — Авт.) его мотают, со мной этот номер не пройдёт».
В этой статье мы сознательно абстрагировались, насколько это возможно, от различий между согласиями, стремясь выделить то общее, что присуще всему старообрядчеству. Но ставя вопрос о перспективах древлеправославной веры, это невозможно. Своеобразие отдельных течений в старообрядчестве заставляет обратить внимание на судьбы отдельных согласий.
Многие малочисленные согласия и толки - такие, как аристовы, рябиновцы, чашечники, дырники, - к нашему времени или исчезли вовсе, или представляют собой фактически этнографические группы, не имеющие регулярной организо ванной религиозной жизни. Наиболее радикальное беспоповское согласие - фи-липповцы - сейчас насчитывает около десятка полузаконспирированных мало численных стариковских общинок. Немногим лучше дела в спасовском согласии. Самое многочисленное до революции беспоповское согласие - федосеевское -насчитывает не более 20 регулярно собирающихся на богослужение общин и не
1 Старообрядец. Нижн. Новгород, 2000. № 17.
262
ЛЮДМИЛА ВОРОНЦОМ. СЕРГЕЙ ФИЛАТОВ
й лее 7 наставников и пока что не проявляет заметных признаков оживления.
r гостоянии стагнации - поповское новозыбковское согласие. Конечно, и в этих
аправлениях старообрядчества может произойти какой-то подъём. Но реальные
гнования говорить об определённых оптимистических перспективах есть сейчас
относительно трёх согласий - белокриницкого, поморского и часовенного.
Белокриницкое согласие (Русская православная старообрядческая цер ковь - РПСЦ). В 1986 г., как раз в начале перестройки, главой (ныне митрополи том) был избран Алимпий (Гусев). За годы его служения число епископов возрос ло с двух до семи (из них в России - четыре). На территории России РПСЦ с 1999 г. разделена на 8 епархий, но четыре из них не имеют епископов и управля ются икономами. Созданы три монастыря (один из них в России - женский Нико-ло-Улейменский под Ярославлем). Открыто примерно 30 новых церквей, из них около 10 построено вновь (в том числе в громадные комплексы в Новосибирске, Ижевске, Барнауле), возведено в сан более 80 священников и дьяконов. Появился большой всероссийский детский летний лагерь подо Ржевом, открылись первые воскресные школы. В 1996 г. создано двухгодичное Духовное училище при Ми трополии и старообрядческое училище прикладного искусства (однако из-за фи нансовых трудностей эти учебные заведение влачат жалкое существование и пе риодически прекращают свою деятельность).
В последнее время в РПСЦ наметилась тенденция сакрализации сравни тельно недавней истории согласия XIX—XX веков. В 1997 г, РПСЦ канонизиро вала митрополита Амвросия - основателя Белокриницкой иерархии. В 1998 г. Освященный Собор постановил канонизировать местночтимых старообрядцами священноиноков Константина и Аркадия, убиенных в 1856 г. и похороненных близ поселка Шамары в Екатеринбургской области. В церковном календаре Митро полии начали публиковаться подготовительные материалы к канонизации круп нейшего старообрядческого апологета XIX в., епископа Уральского Арсения (Швецова, 1840-1908). Митрополия собирает материалы для канонизации и других мучеников и страстостерпцев, пострадавших как от царских властей, так и от большевиков.
Официальные отношения с другими старообрядческими согласиями носят «покровительственный» характер: Освященные Соборы РПСЦ, наиболее матери ально благополучной старообрядческой церкви, с 1996 г. обращаются к старооб рядцам других согласий с призывами к единству (что в конкретных условиях сего дняшнего дня означает присоединение к РПСЦ). Достаточно привычной стала та кая практика, когда храм, принадлежавший некогда нынешней РПСЦ, передается по согласованию с нею другой деноминации, и наоборот («рогожский» Покров ский храм на Новокузнецкой ул. в Москве в 1990 г. передан общине беглопопов-Цев, а бывший поморский храм в Орехово-Зуеве - наоборот, общине РПСЦ).
СТАРООБРЯДЧЕСТВО: В ПОИСКАХ ПОТЕРЯННОГО ГРАДА КИТЕЖА
J
263
Ослабление крепости вековых традиций привело в последнее время к возник новению внутри РПСЦ идейных течений, совершенно чуждых им (традициям). В конце 90-х гг. в РПСЦ неожиданно появилась шумная националистическая фракция, в основном состоящая из людей, не имеющих старообрядческих кор ней. Они создали в Москве общество «Справедливость» и ориентируются на на ционалистические антидемократические светские круги, в частности газету «Зав тра^ В политическом плане лидеры этого движения пропагандируют идеи корпо ративизма и заявляют, что принципы политической организации аргентинского диктатора Перона (!) в наибольшей степени соответствуют старообрядческому менталитету. Радикальные националисты, чьим рупором служит эта газета, раз очаровались в «соглашательской политике Московской патриархии по отношения к продавшемуся Западу режиму Ельцина» и стали всячески обхаживать РПСЦ. Это течение вызывает резкое неприятие потомственной московской старообряд ческой интеллигенции. Однако митрополит Алимпий не спешит отмежеваться от новоявленных старообрядцев, возможно, рассчитывая ассимилировать хотя бы часть из них в старообрядческой среде.
С другой стороны, в старообрядческой среде появляются невиданные ранее экуменисты. Уникальным явлением внутри РПСЦ стало движение «Маренафа», созданное белокриницким священником Владимиром Туркиным. В начале ЭО-х гг. отец Владимир создал свою общину «старообрядцев всех согласий» в пос. Чуль-ман (Якутия), а в конце 90-х ещё одну такую же общину в Москве. Отец Владимир активно участвует в экуменических контактах, в том числе в молитвенном обще нии, с протестантами. Он стремится организовать союз старообрядцев с еванге листами. Отец Владимир в 1996 г. отправлен за штат руководством Митрополии, но утверждает, что у него есть сочувствующие среди старообрядческого духовен ства и что сам епископ Силуян в 1996 г. был подвергнут временному запрещению служить за поддержку пропротестантских настроений в сибирской епархии РПСЦ.
Но у белокриницких есть порок, который практически отсутствует у поморцев и других старообрядцев: сохранившиеся со времён большевиков административ но-хозяйственные структуры и аналогичная патриархийной «церковная общест венность». Этот народ, хотя и малочисленный и не оказывающий влияния на про винцию, изрядно ослабляет своей гнильцой центральное управление в Москве на Рогожке и может послужить серьёзным тормозом дальнейшего развития. Анар хично настроенные общины по всей стране проявляют мало интереса к тому, что происходит в Москве, никто не может принудить их менять священников, посы лать в Москву денег больше, чем они считают нужным, или вообще делать что-то, чего они не хотят. Однако слабость центра даёт себя знать: в частности, с возрож дением монашества большие проблемы, реставрация храмов Рогожки, несмотря на помощь московского правительства, превратилась в многолетний долгострой.
264
ЛЮДМИЛА ВОРОНЦОВА, СЕРГЕЙ ФИЛАТОВ
Поморское согласие. Это наиболее умеренное, «либеральное» течение в бес поповском старообрядчестве ещё в конце прошлого века сильно уступало в чис ленности и влиянии более радикальным федосеевцам. Однако с начала XX в. -как до революции, так и после неё - происходил и происходит массовый отток из федосеевского и других беспоповских согласий к поморцам. В настоящее время поморцы - наиболее многочисленное и влиятельное беспоповское согласие.
Первые признаки возрождения и омоложения поморской церкви проявились позже, чем у белокриницких - в середине 90-х гг. Где-то с 1993 г. появляются молодые интеллигентные наставники, первые воскресные школы и детские сады, начинается строительство моленных. Из около 50 официально зарегист рированных (незарегистрированных гораздо больше, но практически все они состоят из одних стариков) поморских общин порядка 20-ти сейчас бурно разви ваются. С1992 г. начинает функционировать рижское старообрядческое духов ное училище, а с 1999 г. «Невская обитель» - курсы наставников при санкт-пе тербургской общине.
Многие авторитетные поморские наставники осознают невозможность восста новления в полном объёме всех прежних суровых требований, которые в прошлом веке предъявлялись к верующим, и идут на некоторую либерализацию церковной жизни.
Наибольшую проблему для этого согласия представляет организация цен трального управления. У поморцев отсутствует церковная иерархия, до 1905 г. по морское согласие состояло из самостоятельных общин, центральных органов у них вообще не было. Только в 1909 и 1912 гг. в Москве состоялись I и I! Всероссий ские соборы христиан поморского согласия. В 20-е гг. большевики распустили всероссийские и региональные центры поморцев. Недолгая и канонически необя зательная традиция централизации с трудом возрождается сейчас. Поморские центры в Литве и Латвии, в какой-то степени игравшие в послевоенное время координирующую роль, ныне оказались за границей.
С 1989 г. идёт сложный процесс создания центральных органов поморского согласия в Москве, но дело осложняется тем, что поморцы не имеют привычки финансово поддерживать центральные органы, и даже процветающие провинци альные общины не торопятся отчислять деньги в Москву (заметную роль также иг рает недоверие провинциалов к москвичам). К тому же у московских поморцев и московских центральных органов большие проблемы с помещением. В 1930 г. у них отобрали храм Воскресения Христова и Покрова Богородицы в Токмаковом переулке, где они обычно проводили общероссийские соборы и другие мероприя тия. С тех пор они вынуждены существовать в небольшой церкви на Преображен ском кладбище, которую делят поровну с общиной Московской патриархии. Храм в Токмаковом переулке поморцам вернули несколько лет назад в плачевном
: В ПОИСКАХ ПОТОЧНИОГО ГРАДА КИТЕЖА
I
265
состоянии. Реставрация из-за безденежья растянулась на несколько лет, сред ства, которые обещало московское правительство, практически не выделяются. В настоящее время готовится проведение Всероссийского поместного собора поморцев, с которым они связывают урегулирование многих проблем. Первона чально Собор намечалось созвать летом 1991 г., затем он несколько раз отклады вался (сперва до 1999 г., а затем - «до начала третьего тысячелетия»).
Сложность положения поморского согласия также заключается в постоянно тлеющем историческом конфликте между московско-поволжскими и северными общинами. Общины севера - республики Коми, Перми, Вятки, Петербурга, на чавшей в 1998 г. возрождаться общины на исторической родине беспоповского староверия под городом Повенец в Карелии - отличаются бульщим аскетизмом, строгостью устава, эсхатологическими настроениями и большим антиэтатизмом. Поморцы Коми, например, и сейчас считают российскую власть, как и при царях и при большевиках, антихристовой. Общины Москвы, Самары, Астрахани и др. бо лее либеральны в вероучительном плане и лояльны существующей власти, но официальной политической идеологии у поморцев нет.
Возрождение поморского согласия уже началось, но сейчас это только пер вые робкие шаги.
Часовенные. Беспоповцы-часовенные - согласие, почти не представленное в европейской России, их регион распространения - Урал и Сибирь (Пермская и Кемеровская области, Красноярский и Алтайский края, республики — Алтай, Тыва, Бурятия, Хакасия). У них вообще нет традиций централизации, никогда не было своих учебных заведений и периодических изданий. Большинство этих об щин не регистрируется и сохраняет традиционную неприязнь к государственным институтам. Это согласие и сейчас остаётся народным, крестьянским и стариков ским. Тем не менее их ещё слишком много и вера их слишком сильна, чтобы списывать их со счетов. Примечательно, что если белокриницкие и поморцы име ют тенденцию принимать интеллигентский, городской характер, то пока что ред кие случаи омоложения общин часовенных связаны с хозяйственной деятельно стью - созданием кооперативов и фермерских хозяйств.
За последнее время наблюдается улучшение экономического положения об щин (особенно на Алтае и в Красноярском крае). Появились часовенные ферме ры, поддерживающие на свои средства жизнь общин. В сёлах, посёлках, районах, где часовенные составляют значительную часть населения, они фактически кон тролируют местную власть.
В большинстве своем уральские часовенные, в отличие от сибирских, отказа лись от социального эскапизма, участвуют в выборах, принимают правила граж данской жизни. В последние годы наметился приток молодежи из потомков часо венных семей, венчания и крестины вновь перестали быть редкими. Сохранились
266
ЛЮДМИЛА ВОРОНЦОВА, СЕРГСЙ ФИЛАТОВ
писцы, переписывающие древние книги. Объединяющим уральских часовенных делом вновь стали паломничества к святым источникам и почитание Китеж-града.
В среде часовенных спонтанно и сейчас возникают радикальные движения и представления. В последние годы вновь возникают апокрифы о явлениях Николы, Богородицы, предрекающих конец света. В среде часовенных Курганской области несколько лет назад возникла «община Параклитовой веры» (около 50 человек) во главе с некоей Домной, призвавшей отказаться от паспортов, документов и денег, не употреблять картофель, кофе и чай, проклявшей электричество и автомобили.
Часовенные с энтузиазмом приветствовали падение коммунизма, но в боль шинстве своем резко отрицательно относятся к нынешнему режиму.
Несмотря на явные первые признаки возрождения старообрядчества, трудно предположить, что оно сможет достичь предреволюционной многочисленности, богатства и влияния. Оно имеет шанс стать в будущем уважаемым, заметным, но малочисленным меньшинством. Однако влияние религиозной общины может быть больше её численности и богатства. Основные идеологемы, ходы мысли и религиозного чувства, проявленные старообрядчеством, продолжают существо вать в русской жизни, в русской духовной и политической культуре.
Уже один раз в русской истории среди православных нашлись определённые силы, сроднившиеся со старообрядчеством. В 20-е гг. одно из течений катакомб-ного православия, возглавлявшееся архиепископом Андреем (кн. Ухтомским), фактически объединилось с белокриницкими старообрядцами. Катакомбные пра вославные, оказавшись в условиях гонений, чувствовали свою идейную, социаль ную и психологическую близость старообрядчеству. Организационно и канониче ски их отношения могли складываться по-разному, но единство катакомбщиков и старообрядцев перед лицом репрессий — весьма знаменательный факт.
Будем надеяться, что для проявления старообрядческого менталитета больше не понадобятся столь трагические и кровавые обстоятельства, но это не значит, что старообрядческие ценности не будут востребованы и в условиях гражданского мира. Как писал Владимир Рябушинский, «непреклонность, пренебрежение к мнению большинства, самостоятельность в хранении обретённой истины являет ся тем драгоценным вкладом, который старообрядчество внесло в русское рели гиозное чувство»1.
Эти качества становятся неизмеримо важными сейчас, в нашу эпоху, когда столь желанная и столь трудно обретенная свобода поставила так много сложней ших задач перед старообрядчеством — этим живым духовным движением, сохра няющим связь между Россией прошлого и Россией будущего.
Рябушинский В. Старообрядчество и русское религиозное чувство. М.; Иерусалим: Мосты,
267