Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
|
СОЗДАНИЕ СТАБИЛЬНОЙ КРЕДИТНО-ДЕНЕЖНОЙ СИСТЕМЫ В ЭКОНОМИКЕ ПОСТКОММУНИСТИЧЕСКИХ СТРАН Данная публикация представляет собой главу из книги Я. Ростовского "Макроэкономическая нестабильность в посткоммунистических странах" (М.: Ad Marginem, 1997). В период перехода к капитализму для экономики посткоммунистических стран обычно характерны высокие темпы инфляции. Это происходит, во-первых, потому, что в отсутствие жестких бюджетных ограничений или безработицы либерализация цен должна приводить к высокой инфляции. Во-вторых, ослабление политической власти коммунистических правительств в период, предшествующий их падению, часто имеет следствием смягчение бюджетных ограничений, как это происходило в экономике советского типа, особенно в том, что касалось заработной платы. Посткоммунистические правительства часто сталкиваются с необходимостью браться за решение проблемы высокой или очень высокой инфляции как раз в то время, когда им необходимо направлять развитие страны по пути перехода к капитализму. Создание стабильной кредитно-денежной системы в посткоммунистических странах является жизненно важной задачей и в краткосрочной и в долгосрочной перспективе. До сих пор главным препятствием на пути достижения указанной цели выступает характер банковской системы в этих странах. Цель данной статьи — рассмотрение опыта банковской реформы в наиболее передовых странах (в частности, в Венгрии и Польше), что имеет особое значение для тех, кого называют реформаторами "второй волны" (страны бывшего Советского Союза и Балканские страны). В частности, мы обсудим вопрос о широко принятой в настоящее время "главной последовательности" банковской реформы, которая необходима для создания стабильной банковской, а значит, и кредитно-денежной системы. То, что мы называем "главной последовательностью", заключается в следующем: разделение традиционного "монобанка" советского типа на коммерческие банки, находящиеся в государственной собственности; либерализация вхождения на рынок частных (в основном национальных) банков; попытка приватизации государственных коммерческих банков. Существует два предварительных условия формирования стабильной кредитно-денежной системы: устойчивая банковская система и тесная связь внутренней валюты с иностранными валютами. Принятие фиксированного обменного курса само по себе неэффективно для достижения данной цели, особенно в ситуации недостатка квалификации в выполнении своих функций центральным банком. Необходимо определенное "правило кредитно-денежного регулирования", автоматически увязывающее денежную массу в обращении и резервы внешних активов (см. [9]). Следующий вопрос заключается в том, какое правило кредитно-денежного регулирования будет наиболее подходящим для посткоммунистических стран на разных уровнях развития их банковских систем. СОЗДАНИЕ СТАБИЛЬНОЙ БАНКОВСКОЙ СИСТЕМЫ "ГЛАВНАЯ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ" БАНКОВСКОЙ РЕФОРМЫ В ПОСТКОММУНИСТИЧЕСКИХ СТРАНАХ В экономиках советского типа банковская система состояла из государственного "монобанка", который соединял в себе функции центрального банка и монополистического коммерческого банка. Существовали специализированные банки для сбережений, внешней торговли, иногда для инвестиций и осуществления некоторых других функций, например финансирования сельского хозяйства, но с точки зрения баланса они были составными частями "монобанка", так как должны были поддерживать 100% резерва по отношению к депозитам и получали финансирование для любых ссуд от центрального банка в форме кредита рефинансирования1. Главная последовательность банковской реформы была введена в Венгрии в середине 80-х годов; она состоит из ряда шагов. Первый шаг обычно заключается в передаче коммерческих операций "монобанка" ряду государственных коммерческих банков. В Венгрии было три таких банка, а в Польше, где реформа происходила в 1989 г., — девять. Эти государственные коммерческие банки и специализированные банки должны были держать только часть своих депозитов в качестве резервов, а Государственный банк концентрировался на классических функциях центрального банка2. Таким образом, была создана основная структура двухуровневой банковской системы западного типа. В то же самое время было разрешено создание частных банков, как национальных, так и иностранных. Предполагается, что следующим шагом реформы станет приватизация государственных коммерческих банков, которая станет возможной, когда они разовьются в достаточной степени и в организационном плане, и с точки зрения их финансовой стабильности3. В России и на Украине выбрали другой путь. Здесь было три специализированных банка, отколовшихся от "монобанка" в 1989 г. Поскольку эти "спецбанки" могли заниматься созданием денег и, таким образом, фактически являлись центральными банками, Государственный банк поощрял организацию коммерческих и кооперативных банков, из которых первые принадлежали различным государственным предприятиям и организациям (включая министерства!), а вторые — так называемым кооперативам, которые фактически являлись частными компаниями. Эта тенденция продолжилась, когда республиканские центральные банки получили независимость от Госбанка СССР, и усилилась в результате создания независимых банков на основе местных подразделений "спецбанков" на протяжении 1991 г. Результатом стало появление тысяч банков на территории бывшего Советского Союза. Функционирование банковских систем переходного типа в посткоммунистических странах первоначально характеризовалось очень высоким показателем отношения резервов к депозитам. Частично такое положение дел явилось следствием того обстоятельства, что эти банковские системы начинали развиваться как системы "монобанка" со стопроцентным резервным обеспечением вкладов, частично — результатом крайней неэффективности платежной системы, требовавшей поддержания крупных депозитов коммерческих банков в центральном банке, и в определенной мере — результатом той легкости, с какой коммерческие банки могли получать кредиты центрального банка в предстабилизационный период. Так, в Советском Союзе в июне 1991 г. депозиты предприятий были почти на 60% обеспечены резервами, а личные сбережения граждан в Сберегательном банке — на 100%. В Польше в начале 1990 г., непосредственно накануне осуществления программы стабилизации, более чем три четверти депозитов были обеспечены резервами (в основном добровольно) в центральном банке. По мере осуществления стабилизации и проведения серьезных рыночных реформ ситуация в банковском секторе посткоммунистических стран изменилась: произошло быстрое снижение обеспечения депозитов резервами центрального банка. Так, через год после начала "большого скачка" в Польше отношение резервов к пассивам упало до 30%, а через семнадцать месяцев оно находилось уже на уровне 20%. Положение в Польше быстро изменилось — в то время как раньше деньги центрального банка получить было легко и они обеспечивали очень высокую долю депозитов, теперь деньги центрального банка стали гораздо менее доступны и замещались депозитами в коммерческих банках с обеспечением кредитами. ПРОБЛЕМА ВНУТРЕННИХ ДЕНЕГ В посткоммунистических странах большинство банков не в состоянии осуществить размещение кредита на коммерческой основе среди заемщиков, поскольку банковские работники не обладают квалификацией для оценки кредитоспособности клиентов, вероятной прибыльности финансируемых проектов и степени риска, присущего тем и другим. Причина этого состоит в том, что большинство банков не только находятся в государственной собственности, но до недавнего времени были частью "монобанковской" системы, в которой все депозиты фактически являлись обязательствами центрального банка, и, таким образом, их номинальная стоимость открыто гарантировалась государством. "Монобанк" имел две основные функции: функцию сберегательного банка: направление сбережений через "монобанк" в государственный бюджет или государственным предприятиям на основании решений центральных плановых органов, что превращало такие ссуды в квазибюджетные расходы; функцию контроля, при помощи которой центральный банк мог проверять и направлять деятельность государственных предприятий в том, что касалось как текущих платежей, так и финансовых ресурсов для инвестиций. В посткоммунистических странах при переходе от системы "монобанка" к двухуровневой банковской системе происходит трансформация традиционной ситуации, когда все деньги являются "внешними" деньгами, в такую, когда большая часть денег становится "внутренними" деньгами, то есть обязательствами банков, а не государства4. Мы видели, что при стабилизации наблюдается быстрый рост соотношения "внутренних" и "внешних" денег, то есть денежный мультипликатор резко возрастает. Эти "внутренние" деньги обеспечены банковскими активами, в основном кредитом негосударственному сектору. Проблема состоит в том, что гарантии обеспечения банковских депозитов являются достаточно неопределенными, поскольку из-за низкого качества размещения кредита истинная стоимость банковских активов (за исключением резервов, содержащихся в центральном банке) может оказаться значительно ниже, чем стоимость пассивов по депозитам. В таком случае строгое применение рыночных принципов способно привести к банкротству многих банков и затем к сокращению денежной массы в обращении в результате того, что вкладчики получают только по части своих требований5. Потенциальное разрушительное воздействие на экономику такого "набега" на банк хорошо известно (см. работу Фридмана и Шварца — [3]). Однако спасение банков посредством осуществляемой правительством рекапитализации банковского капитала, как это делается в Польше, создает проблему морального характера, поскольку банки утверждаются в своей безнаказанности при продолжении практики безответственной и некомпетентной выдачи ссуд6. В результате может сложиться подлинно инфляционный режим, поскольку банки начнут предлагать очень высокие ставки процента по своим обязательствам и выдавать кредиты, не обращая внимания на кредитоспособность заемщика или качество проекта, полагая, что власти превратят "плохие" ссуды в "хорошие". Более того, если деньги для банковской рекапитализации не были получены через систему налогообложения или правительственных займов, то последовательная рекапитализация банков может превратиться в окольный путь печатания денег7. Недостаток квалификации работников банковской сферы в посткоммунистических странах является существенным фактором нестабильности их кредитно-денежных систем. До тех пор пока эта проблема не будет решена, достижение макроэкономической стабильности представляется делом крайне трудным. ПРЕДПОСЫЛКИ "ГЛАВНОЙ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТИ" РЕФОРМЫ БАНКОВСКОЙ СИСТЕМЫ В долгосрочной перспективе описанные выше проблемы могут быть решены двумя путями. Первый состоит в совершенствовании методов оценки кредита, управления пассивами и развития квалификации работников банковской сферы посткоммунистических стран, а также в повышении квалификации в области контроля над банковской деятельностью в соответствующих органах — другими словами, путем развития профессиональной квалификации, необходимой для обеспечения микроэкономического подкрепления банковской системы так же, как это делается на Западе. В этом случае целесообразно в качестве первого принципа эволюции банковской системы в краткосрочной перспективе установить приоритет стабильности денежной системы перед свободой действий самих банков в управлении их активами и пассивами. Иначе говоря, на начальной стадии "главной последовательности", пока квалификация в сфере банковского дела и контроля над банковской деятельностью невысока, регулирование в этой области должно быть строгим и опираться на простые правила. Это необходимо потому, что макроэкономическая стабильность играет огромную роль в успешном осуществлении перехода от государственной формы собственности и централизованного управления экономикой к капитализму. Обычные аргументы против жесткого регулирования, в которых подчеркивается, что оно ведет к вытеснению посредников (см. [4]), по большей части неуместны в ситуации, когда люди обладают такой малой возможностью осуществлять основанный на информации выбор между рискованными и надежными банками, что власти чувствуют себя обязанными гарантировать возврат всех вкладов. Развитие двойственной системы, когда известно, что вклады в жестко регулируемые банки обладают надежностью, тогда как ссуды нерегулируемым небанковским финансовым институтам не гарантируются правительством, кажется более приемлемым, чем такая система, при которой все вклады являются потенциальным обязательством государственного бюджета, но он фактически не контролирует степень риска своих потерь при невыполнении обязательств заемщиком. На Западе государство старается ограничить риск потенциальных убытков путем осуществления сложного и нежесткого регулирования банковской системы в целом, но в посткоммунистических странах такое регулирование, видимо, еще в течение долгого времени не будет иметь должного эффекта из-за отсутствия необходимой профессиональной квалификации. Какие методы строгого, но относительно простого регулирования следует применять органам центрального банка в посткоммунистических странах? Во-первых, требование к банкам поддерживать определенные резервные коэффициенты. Однако нормативы обязательных резервов, обычные в западных странах (в пределах 10–15%), могут оказаться недостаточными. Более приемлемой на первоначальном этапе для обеспечения стабильной кредитно-денежной системы в экономике посткоммунистических стран является величина, равная 25% от суммы текущих счетов. Высокие значения нормативов обязательных резервов снижают изменчивость денежного мультипликатора, а следовательно, способствуют ослаблению тенденции циклических колебаний величины денежной массы в обращении. Они также сокращают долю банковских активов, содержащихся в форме требований к небанковскому сектору, что особо важно в посткоммунистических странах, поскольку величину именно этих требований трудно определить из-за недостатка банковской квалификации в оценке кредита. Если бы в рассматриваемых посткоммунистических странах действовало правило кредитно-денежного регулирования в какой-либо форме (то есть в отсутствие кредитора последней инстанции), такие обязательные резервы (в отличие от стран Запада) были бы доступны банкам для удовлетворения требований их вкладчиков к ликвидности. В этом случае использование банком резервов обусловило бы более строгий надзор со стороны органов контроля банковской деятельности. Во-вторых, банкам можно вменить в обязанность поддерживать высокое отношение собственного капитала к активам, так чтобы потери, связанные с непогашенными ссудами, несли владельцы банковского капитала, а не вкладчики или налогоплательщики (это случается, если государство выручает банк). Опять-таки, принимая во внимание низкую квалификацию работников банковской сферы, кажется разумным поддерживать соотношения собственного капитала и активов на уровне 25–30%. Наконец, банки необходимо приватизировать, поскольку только частные владельцы банковского капитала будут осуществлять должный контроль над управленческим персоналом банка с целью обеспечения безопасности своих средств. По мере роста квалификации в банковском деле и в сфере контроля над банковской деятельностью и по мере стабилизации макроэкономической ситуации жесткость регулирования может быть ослаблена путем постепенного сокращения нормы обязательного резервирования и снижения коэффициентов достаточности собственного капитала банка, а также путем введения более сложных форм регулирования (например, взвешивание вероятности потенциальных убытков по степени риска, снижение концентрации риска потенциальных убытков и т.д.). На ранних стадиях эволюции банковской системы минимальный уровень желательного соотношения денежной базы и "внутренних" денег в экономике также можно поддерживать путем проведения политики жестких кредитных лимитов для банков. От уровня квалификации работников центрального и коммерческих банков будет зависеть выбор стратегии: кредитные лимиты или высокие требования к резервам и к отношению собственного капитала банка к активам. Для осуществления надлежащего контроля за соотношением капитала банка и активов в особенности требуется способность определять параметры частичного списания ссуд. В этом случае может возникнуть проблема в отношении западных банков. Высокий коэффициент достаточности капитала снижает доходность банковского капитала. Когда эти высокие коэффициенты применяются по отношению к национальным банкам, имеющим персонал низкой квалификации, они представляют собой определенный вид страхования для вкладчиков и для правительства, которое является последним гарантом вкладов в регулируемой части банковской системы. Если такие коэффициенты применять к западным банкам, обладающим высококвалифицированным персоналом, то это создаст препятствия для их вступления в банковскую систему посткоммунистического государства и, тем самым, затормозит развитие высокоэффективного банковского сектора. Филиалы западных банков могли бы оставаться в нерегулируемой, негарантируемой части системы до тех пор, пока они подлежат контролю со стороны органов контроля банковской деятельности своего национального банка, а потери местного отделения этого банка юридически подлежат возмещению при помощи капитала всего банка. Но в таком случае иностранные банки, имеющие сотрудников более высокой квалификации и более низкие затраты, получат возможность захватить весь внутренний рынок. Существуют четыре варианта развития банковских систем в посткоммунистических странах: 1) банковская система с неадекватным регулированием и предоставлением чрезмерных гарантий, которая будет неэффективной на микроэкономическом уровне и нестабильной на макроэкономическом уровне; 2) двойственная система, базирующаяся на отечественных банках, одна часть которой характеризуется жестким регулированием и предоставлением гарантий, а другая является слабо регулируемой, но негарантированной (при этом жесткость регулирования в первой части системы будет ослабляться по мере повышения квалификации банковских работников, микроэкономическая эффективность начнет медленно возрастать, а макроэкономические показатели стабилизируются); 3) слабо регулируемая система, основанная главным образом на иностранных банках; 4) некоторое сочетание вариантов 2 и 3. К какой системе — 2, 3 или 4 придет страна, зависит от желания иностранных банков выйти на ее рынок и от степени развития квалификации работников национальных банков, а также от политической готовности властей разрешить вхождение на внутренний рынок иностранных банков. БАНКОВСКАЯЯ СИСТЕМА С ПОЛНЫМ РЕЗЕРВИРОВАНИЕМ Альтернативный подход исходит из следующего утверждения: банковская система, которая объединяет в себе функции платежной системы и распределителя сбережений, может быть в своей основе нестабильной независимо от уровня квалификации в банковском деле, но она определенно будет таковой, если эта квалификация отсутствует; однако такой квалификации невозможно достичь в течение требуемого времени; при этом для успешного осуществления экономической трансформации макроэкономическая стабилизация чрезвычайно важна. Критики кредитно-денежных систем, основанных на банках, часто подчеркивают несовпадение во временной структуре банковских активов и пассивов, когда пассивы являются чрезвычайно краткосрочными (деньги), а активы — долгосрочными. Одно из предлагаемых решений, которое можно назвать традиционным, "разумным банковским" взглядом, состоит в том, что банкам следует иметь на своем балансе больше краткосрочных активов. Проблема состоит в том, что эти активы никогда не могут быть настолько краткосрочными, чтобы срок их платежа соответствовал сроку платежа по пассивам банка, и, конечно, будучи обязательствами частного сектора, они подвержены риску неисполнения. Более того, как отмечал Г. Саймонс (см. [9]), увеличение числа суперкраткосрочных обязательств предприятий небанковской сферы банкам обычно повышает чувствительность экономики к резким колебаниям номинальной денежной массы в обращении, поскольку банкам достаточно просто отказаться от возобновления краткосрочного долга при наступлении срока его погашения. В ситуации отсутствия центрального банка, действующего по своему усмотрению (то есть при наличии правил кредитно-денежного регулирования), эта чувствительность к колебаниям денежной массы может стать фактором глубокой экономической депрессии. Саймонс предлагал реформирование и части активов, и части пассивов банковского баланса. Те финансовые организации, чьи пассивы останутся депозитами (то есть деньгами), должны будут держать 100% своих активов в форме краткосрочных правительственных обязательств (или обязательств центрального банка). Другими словами, функция банковской системы как платежной системы будет выполняться фактически так же, как это происходило — с точки зрения баланса — в "монобанковской" системе советского типа. Если на эти резервы не выплачиваются проценты (данный вопрос обсуждается ниже), то пользователи платежной системы должны вносить плату. Это должно предотвратить растрату ресурсов, направляемых на исполнение указанной функции. Однако те организации, которые больше не имеют обязательств по депозиту (то есть небанковские финансовые институты), будут свободны от каких бы то ни было резервных требований, и только они смогут осуществлять функцию размещения сбережений банковской системы. Саймонс подвергал сомнению обоснованность предложений по устранению дисбаланса между временными структурами банковских активов и пассивов посредством разрешения небанковским институтам принимать только долгосрочные депозиты и выдавать только долгосрочные ссуды (проблема состоит в осуществлении надзора, обеспечении исполнения и в приведении в соответствие законодательства). Его решение состояло в том, чтобы ограничить небанковские институты предоставлением и принятием на хранение собственных средств (то есть трансформировать их в инвестиционные трасты или исламские банки). Если мы согласны с критикой Саймонсом западной банковской системы, то, возможно, финансовые системы посткоммунистических стран должны идти по совершенно иному пути развития, чем тот, по которому они следовали до сих пор. Посткоммунистические страны, находящиеся на ранней стадии экономической трансформации, не имеют банковской системы, у них существует единственная интегрированная система платежей, которая чрезвычайно неэффективна и требует срочного реформирования. Это может быть сделано путем либо разделения существующего "монобанка" на конкурирующие компании, осуществляющие платежнорасчетные функции (платежнорасчетные компании — ПРК), либо разрешения создавать новые частные платежнорасчетные компании. Эти компании обязаны держать все свои активы в качестве резервов в центральном банке или в каком-либо клирингово-расчетном центре, который они решат создать (клирингово-расчетный центр, в свою очередь, должен держать свои резервы в центральном банке). Очень важным моментом является то, что платежно-расчетные компании имеют право создавать свой собственный клирингово-расчетный центр8, поскольку неэффективность "монобанка" в управлении системой платежей обусловлена его природой (так как он находится в государственной собственности), а осуществление платежей и расчетов в сроки, сравнимые со временем их осуществления на Западе, является важным фактором повышения экономической эффективности в посткоммунистических странах. Поскольку платежно-расчетные компании не будут иметь возможности предоставлять депозиты в ссуду, им придется взимать плату за свои услуги, если только государство не решит субсидировать развитие системы платежей, выплачивая процент на резервы ПРК. Это можно сделать, разрешив платежно-расчетным компаниям или клиринговым центрам держать свои резервы в казначейских билетах и облигациях. Аргументы в поддержку такого подхода базируются на идее "общественного блага", присущего системе платежей. В таком случае платежно-расчетные компании будут конкурировать за вклады, поскольку это создаст резервы, приносящие процентный доход. Платежно-расчетные компании, предоставляющие высококачественные услуги по осуществлению платежей, получат больше вкладов, а следовательно, больше резервов, на которые получат больший процентный доход. Можно возразить, что поддержка кредитора последней инстанции, предоставляемая властями двухуровневой банковской системе, подобна выплате процентов на резервы платежно-расчетных компаний, поскольку это позволяет банкам принять больший риск по позициям с ликвидностью и активами без всяких затрат для себя. Затраты берет на себя правительство, которое затем финансирует расходы либо из налоговых сборов, либо путем создания дополнительной денежной базы. В системе с полным резервированием для правительства не существует ни риска ликвидности, ни риска платежеспособности. Поэтому оно может позволить себе платить процент на резервы, и это не будет приводить к возникновению инфляционной ситуации до тех пор, пока расходы финансируются из налоговых поступлений, а не путем денежной эмиссии. В посткоммунистических странах не существует инвестиционных трастов, наличия которых требует система Саймонса, поэтому следует создать условия для их возникновения. Юридическая инфраструктура, необходимая для таких трастов, гораздо проще, чем для банков западного типа. Обычного законодательства о компаниях должно быть достаточно, поскольку инвестиционные трасты представляют собой обыкновенные компании, которые выпускают свои собственные акции и затем используют полученные в результате этого финансовые средства для покупки акций других компаний или для создания новых компаний9. Часто отмечалось, что даже в странах развитого капитализма относительно мало семей владеет акциями: люди сначала стремятся иметь собственность, которой они могут управлять непосредственно, затем банковские счета с номинальной стоимостью и в последнюю очередь — финансовые активы, номинальная стоимость которых неустойчива. Принимая во внимание то, что в посткоммунистических странах финансовые институты вообще отсутствовали, нежелание покупать акции инвестиционных трастов вполне понятно. Так что можно ожидать, что инвестиционные трасты в этих странах будут развиваться медленно. Однако вполне вероятным является нежелание вкладывать деньги и в банки, если только не будет предполагаться правительственная гарантия вкладов. В отсутствие такой подразумеваемой гарантии людям придется выбирать между вкладами в платежно-расчетные компании, которые не выплачивают проценты и могут брать плату за предоставляемые услуги, хранением наличных денег, покупкой коммерческих бумаг, имеющих номинальную стоимость, и покупкой акций инвестиционных трастов. В таких условиях относительная привлекательность инвестиционных трастов может оказаться несколько выше, чем в настоящее время, особенно если платежно-расчетные компании не будут субсидироваться государством. Не следует бояться того обстоятельства, что в результате медленного развития инвестиционных трастов большая часть национальных личных сбережений будет "без использования" лежать в "монобанке". Во-первых, лучше, чтобы эти сбережения лежали "без использования", нежели оказались растраченными в результате некомпетентной выдачи ссуд коммерческими банками. Во-вторых, сбережения можно экспортировать и инвестировать за рубежом через иностранные инвестиционные фонды. В-третьих, существует вариант мобилизации сбережений посредством выпуска секьюритизированных долговых обязательств и собственных средств (коммерческие бумаги и акции). Вначале спрос на такие инструменты, скорее всего, будет относительно небольшим, но недоступность банковского кредита в финансовой системе Саймонса, в условиях посткоммунистических стран по определению являющегося "мягким" — в особенности в том, что касается государственных предприятий, — может изменить отношение этих предприятий к приватизации (которая является одним из нескольких способов привлечения внешнего финансирования) и к выпуску секьюритизированных долговых обязательств10. Наконец, если не ставить целью развитие банковской системы западного типа, а скорее продвигаться по пути создания финансовой системы Саймонса, то можно рассмотреть разнообразные предложения по списанию долгов государственных предприятий (см. [1; 7; 10; 11]). Списание долгов государственных предприятий влечет за собой рекапитализацию банков государством. Если существует двухуровневая банковская система с частичным резервным покрытием, как бы неразвита она ни была, управляющий персонал коммерческих банков должен быть в большой степени независим от государства в том, что касается принятия решений по предоставлению кредитов. Поэтому рекапитализация означает, что фактически государство разрешает двум независимым группам агентов (управляющим банков и руководителям государственных предприятий) определять его расходы. В таком случае следует иметь в виду, что прецедент предположительно "разового" списания задолженности может усилить уверенность в том, что это будет не разовой, в повторяющейся акцией. Доказательство же того, что списание долга не является прецедентом, может стоить очень дорого. В отсутствие двухуровневой банковской системы (и какого-либо намерения ее создать) списание задолженности становится простым делом. Долги государственных предприятий "монобанку" списываются и замещаются государственным долгом на левой стороне баланса "монобанка" (активы). Поскольку и государственные предприятия, и "моно-банк" принадлежат государству, то это — простая бухгалтерская операция, не имеющая никакого экономического значения, если только государственные предприятия не обладали большой производственной и финансовой автономией в то время, когда был взят долг (то есть если посткоммунистическая страна в процессе перехода к рынку все еще находится на стадии централизованного планирования)11. Как только долг списан, "монобанку" запрещается дальнейшая выдача ссуд негосударственным организациям12. Разовый характер списания задолженности в этом случае будет весьма правдоподобным. Если страна с посткоммунистической экономикой достигла переходной стадии в формировании банковской системы, то развитие по пути к финансовой системе Саймонса может происходить следующим образом: сначала банки разделяются на платежно-расчетные компании и инвестиционные трасты; затем от платежно-расчетных компаний потребуется увеличение их резервов вплоть до достижения полного обеспечения. В то же время платежно-расчетные компании переведут нерезервные активы в инвестиционно-трастовые части бывших коммерческих банков. Вкладчики должны будут решить, оставляют ли они свои деньги на депозите в платежно-расчетной компании, которая взимает с них плату за услуги, или переводят их в акции инвестиционных трастовых компаний, возникших на базе первоначального коммерческого банка. Если такую финансовую систему соединить с механизмом валютно-денежного регулирования, то можно получить стабильную денежную систему. ВЫБОР АДЕКВАТНОГО ПРАВИЛА КРЕДИТНО-ДЕНЕЖНОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ Со времен работ представителей монетарной школы в Англии в 40-х годах XIX в. экономисты знают, что предложение денег в широком смысле обычно изменяется циклически, либо вызывая смену экономического цикла, либо, по меньшей мере, усиливая его амплитуду (см. [8]). Однако попытки руководителей центрального банка противостоять этой тенденции при помощи специально разработанной политики часто осуществляются в неправильно выбранное время и приводят лишь к обострению кризиса. Поэтому существует уверенность в том, что необходимо установить правила движения денежной базы (или денег центрального банка). Эти правила предполагали наличие золотого стандарта (то есть постоянного обменного курса) и устанавливали взаимоотношения между внутренней денежной базой и либо уровнем международных резервов центрального банка (в золоте), либо их изменениями (см., например, [9]). Посткоммунистическим странам, видимо, особенно необходимо правило кредитно-денежного регулирования подобного типа для того, чтобы создать "номинальный якорь" в своих кредитно-денежных системах, по двум причинам. Первая — центральные банки этих государств не обладают достаточным опытом осуществления кредитно-денежной политики в условиях открытой экономики с конвертируемой валютой, так как в прошлом кредитно-денежная политика играла подчиненную роль по отношению к планированию физических объемов, экономика была закрытой, а валюта неконвертируемой. Вторая — переходный период представляет собой лучший пример "изменения макроэкономического режима", которое делает невозможным осуществление политики на основе моделей поведения экономики. В результате политика должна состоять в выборе значений тех параметров, которые можно определить (с неизбежностью достаточно произвольно), и в установлении правил, призванных обеспечить приспособление экономики к этим параметрам, по возможности как можно быстрее и безболезненнее. Кроме того, многие посткоммунистические страны вступают в переходный период в состоянии очень высокой инфляции. Успешная стабилизация очень высокой инфляции обычно включает фиксирование обменного курса национальной валюты, по крайней мере на короткий промежуток времени. Это необходимо потому, что очень высокая инфляция заставляет людей снижать величину своих сбережений в денежной форме — поскольку на них приходится платить инфляционный налог. Фиксирование обменного курса означает, что хотя бы ненадолго у людей появляется уверенность в стабильной стоимости национальной валюты по отношению к иностранной валюте. Это может вызвать резкое повышение спроса на национальную валюту, так что возникает положительная обратная связь: повышенный спрос на национальную валюту положит конец "бегству" от нее в ожидании снижения курса (что подогревает очень высокую инфляцию); по мере снижения инфляции спрос на деньги опять возрастает — и т.д. (см. [2]). Проблема состоит в том, как поддержать доверие к новому фиксированному обменному курсу без излишнего денежного сжатия по отношению к растущему спросу на деньги. Если властям не удастся удовлетворить этот возросший спрос на деньги при помощи увеличения денежной массы, то в отсутствие совершенного перелива капитала существенным образом повысятся реальные процентные ставки. Этого можно избежать только в том случае, если цены снизятся до такой степени, что данная номинальная денежная масса в обращении будет соответствовать спросу на реальные наличные деньги при новом низком уровне инфляции13. Но если власти быстро увеличивают денежную массу в обращении, то опасность состоит в подрыве доверия к процессу стабилизации. Находясь между двух огней, власти обычно пытаются выбрать серединный курс, что порождает проблемы с информацией и контролем. Невозможно понять, отражают ли высокие процентные ставки в основном недостаток ликвидности (в случае чего номинальная денежная масса в обращении должна быть увеличена) или недостаток доверия к обменному курсу (в таком случае номинальную денежную массу в обращении необходимо строго контролировать). Решение этой проблемы состоит в принятии правила кредитно-денежного регулирования, строго увязывающего денежную базу с международными резервами. Однако вид правила кредитно-денежного регулирования, подходящий для конкретной посткоммунистической страны, во многом зависит от степени продвижения ее банковской системы по пути от классического "монобанка" советского типа к полностью сформированной двухуровневой системе западного типа, поскольку это определяет взаимоотношения между денежной базой и деньгами в широком смысле. ПРОБЛЕМА НАКОПЛЕНИЯ РЕЗЕРВОВ Первая проблема, с которой сталкиваются посткоммунистические страны, стремящиеся положить в основу функционирования своей кредитно-денежной системы правило кредитно-денежного регулирования, — это аккумулирование достаточных резервов для полного обеспечения валюты. Необходимый обменный курс может на первых порах привести к сильному занижению стоимости национальной валюты. В экономике большинства пост-коммунистических стран, где национальная валюта долгое время была неконвертируемой, а цены устанавливались административным путем, особенно трудно определить правильный уровень обменного курса. То обстоятельство, что большая часть цен устанавливалась государством, означает, что определенная степень "корректирующей" инфляции, проистекающей от приспособления цен к рыночному клиринговому уровню и устранения излишка денег, "нависающего" над рынком, является неизбежной. Однако степень "корректирующей" инфляции зависит от обменного курса, поскольку внутренние цены на товары будут определяться мировыми ценами и обменным курсом. Резкое занижение курса на начальном этапе, которое, скорее всего, необходимо для высокого уровня обеспечения денежной массы в обращении, может привести к высокой инфляции и экономическому спаду в период аккумулирования резервов14. Можно, конечно, придерживаться других правил кредитно-денежного регулирования, например принять "частичное" или "приростное" правило. В первом случае целевой денежный агрегат (национальная валюта или деньги в широком смысле) будет только частично обеспечен иностранной валютой (скажем, на 50%), а во втором случае — обеспечивается только прирост национальной валюты, но полностью, на 100%. Преимущество обеих систем перед вариантом с полным обеспечением состоит в том, что стране потребуется гораздо меньший объем иностранной валюты, поэтому величина активного сальдо платежного баланса может быть меньше. Недостатком обеих систем является гораздо меньшее (пропорционально) доверие к национальной валюте и фиксированному обменному курсу. Для того чтобы правилу кредитно-денежного регулирования с частичным обеспечением можно было доверять, установленный показатель обеспечения должен поддерживаться и в течение периодов сокращения международных резервов. Чтобы избежать риска прекращения международной конвертируемости национальной валюты, необходимо применять правило кредитно-денежного регулирования с приростным обеспечением в период расширения международных резервов и с частичным обеспечением — в период их сокращения. Предложение по созданию в Латвии механизма валютно-денежного регулирования с параллельной валютой, содержит много преимуществ системы "валютно-денежного регулирования с приростным обеспечением" при отсутствии присущих ей недостатков. ПРАВИЛО КРЕДИТНО-ДЕНЕЖНОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ДЛЯ "МОНОБАНКА" В такой системе все деньги представляют собой деньги центрального банка и могут находиться в трех формах: депозиты со стопроцентным обеспечением в специализированном банке, депозиты в самом государственном банке и наличные деньги (также представляющие собой обязательство центрального банка). Если бы существовала экономика с системой "монобанка" и конвертируемостью валюты, то "монобанк" мог бы довольно легко принять правило кредитно-денежного регулирования: он бы управлял своими обязательствами по депозитам таким образом, чтобы гарантировать их конвертируемость по требованию в национальную валюту15, а также иметь полное, частичное или приростное обеспечение всей национальной валюты. Другой вариант состоит в том, что "монобанк" принимает некоторое правило для частичного обеспечения международными резервами всей массы денег16 (как депозитов, так и валюты) или прироста денег. В начале экономической реформы в Чехословакии в 1991 г. банковская система этой страны была похожа на такой "монобанк с конвертируемостью": существовал один банк для внешней торговли, один сберегательный банк, один инвестиционный банк и один коммерческий банк в каждой из двух республик федерации. Ключевой вопрос, который встает перед политиками в такой ситуации, состоит в том, как совместить выполнение правила кредитно-денежного регулирования с эволюцией банковской системы по пути к двухуровневой конкурентной системе западного типа? Однако если конечная цель состоит в создании финансовой системы Саймонса, то традиционный "монобанк" советского типа представляет собой для этого прекрасную отправную точку. Основная проблема, стоящая перед властями, кроме развития платежно-расчетных компаний, о которых шла речь выше, заключается в получении достаточных резервов для поддержки денег центрального банка17. АРГУМЕНТЫ ПРОТИВ СИСТЕМЫ ВАЛЮТНОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯЯ В ПОСТКОММУНИСТИЧЕСКИХ СТРАНАХ С БАНКОВСКОЙ СИСТЕМОЙ ПЕРЕХОДНОГО ТИПА Ханке и Шулер (см. [5]) предложили следующую схему для решения хронических проблем высокой инфляции в Югославии18. В системе, где функционирует механизм валютно-денежного регулирования, вся внутренняя валюта должна иметь фиксированное (свыше 100%) обеспечение активами, чья стоимость оценена в иностранной валюте, или наличной иностранной валютой. В этой системе всегда можно обменять внутреннюю валюту на ту иностранную валюту, по отношению к которой зафиксирован обменный курс (называемую поэтому "валютой метрополии"). Чистый механизм Д. Юма в таком случае обеспечивает в среднесрочной перспективе соответствие динамики цен их изменению в "стране-метрополии". В краткосрочной перспективе, если цены на товары ниже, чем в метрополии, резервы системы валютного обеспечения возрастут, увеличивая объем внутренней валюты и, следовательно, — в результате действия стандартного денежного мультипликатора19 — сумму денег в обращении и, таким образом, цены на товары. Если процесс заходит слишком далеко и цены на товары превышают цены в "стране-метрополии", механизм начинает работать в обратном направлении, вызывая снижение предложения денег в стране, так что цены падают20. То обстоятельство, что только часть обеспечения содержится в наличной иностранной валюте, тогда как остальная часть — в иностранных активах, приносящих процентный доход, означает, что затраты, а именно "сеньораж", заплаченный странеметрополии, будут значительно ниже, чем в противном случае21. Низкий уровень квалификации банковских работников, характерный для переходного периода, делает невозможным внедрение в посткоммунистических странах классической системы с механизмом валютного обеспечения в чистом виде, как было предложено С. Ханке и К. Шулером. Для страны с посткоммунистической экономикой движение напрямую к системе валютного обеспечения означает, что центральный банк должен перестать быть кредитором первой инстанции; создается кредитно-денежная система вообще без кредитора последней инстанции22. Согласно идее Ханке и Шулера, обеспечению подлежит только наличная часть денежной массы, а банки совершенно свободны в выборе величины своих резервных коэффициентов, то есть они сами решают, в какой степени гарантируют свои обязательства по депозитам национальной валютой (которая, в свою очередь, должна быть на 100% обеспечена иностранной валютой) и в какой — обеспечивают депозиты кредитами, выдаваемыми заемщикам. В результате безответственная выдача кредитов банками при чрезвычайно малой резервной (наличной) базе может привести к массовому изъятию вкладов, когда станет ясно, насколько малы наличные резервы банковской системы. Поскольку валютное управление не может быть кредитором последней инстанции для банковской системы, оно окажется перед выбором: либо предоставлять банкам необеспеченную валюту (то есть приостановить действие системы валютного обеспечения), либо допустить крах многих банков (а возможно, и банковской системы в целом). Такая проблема всегда встает в системе валютного обеспечения, и это, фактически, является основным моментом в том дисциплинарном воздействии, которое данный механизм оказывает на банки. Однако опасность возрастает, когда механизм валютного обеспечения внедряется в банковскую систему, работники которой практически не обладают квалификацией по управлению ликвидными средствами. Некомпетентные действия на стороне активов могут быть еще более опасными и привести не только к неликвидности, но и к фактической неплатежеспособности большей части банковской системы. ПРАВИЛО "ДЕНЕГ В ШИРОКОМ СМЫСЛЕ" ДЛЯ ПОСТКОММУНИСТИЧЕСКИХ СТРАН С БАНКОВСКОЙ СИСТЕМОЙ ПЕРЕХОДНОГО ТИПА В посткоммунистических странах с банковской системой переходного типа, описанной в начале статьи, более подходящим, чем классическая система валютного обеспечения, может быть то, что я называю "правилом денег в широком смысле". Оно состоит в обязательстве центрального банка поддерживать определенный заданный уровень обеспечения для всей денежной массы. При использовании правила "частич-ного обеспечения" общей денежной массы обменный курс устанавливается таким образом, чтобы создать международные резервы, которые предоставят желаемый уровень обеспечения, после чего денежной массе в обращении позволяют увеличиваться постепенно, темпами, необходимыми для поддержания данного уровня23. Согласно правилу "полного обеспечения" денежной массы 100% внутреннего предложения денег обеспечивается иностранными активами. Эта система была принята во второй половине 1992 г. в Эстонии. Если взаимоотношения между денежной массой и денежной базой зависят от обязательной величины резервного коэффициента (а также от отношения капитала к активам), то центральный банк должен поддерживать соотношение между денежной базой и международными резервами таким образом, чтобы соблюдалось то соотношение между международными резервами и денежной массой, за которое отвечает центральный банк. Так что если обеспечение денежной базы иностранными активами находилось на уровне выше 100%, то степень обеспечения денежной массы иностранными активами будет выше, чем норма обязательного резервирования. В менее развитых системах изменения в сумме денег на депозитах можно контролировать путем изменений лимитов кредитования, которые, в свою очередь, зависят от динамики международных резервов. Для достижения высокого уровня обеспечения внутренней денежной массы не обязательно требуется создание большого активного сальдо платежного баланса, особенно в странах, переживших очень высокую инфляцию. Так, например, в Польше общий объем денежной массы (наличные и депозиты в злотых и депозиты в твердой валюте) был почти на 40% обеспечен международными резервами, когда она достигла максимума в 1990 г. При этом активное сальдо торгового баланса было эквивалентно примерно 2,7% ВВП в течение года24. Более того, как описывалось выше, ситуация, при которой большая часть денежной массы страны имеет обеспечение в иностранных активах, не обязательно означает, что страна должна платить большую сумму "сеньоража" правительству того государства, чья валюта используется в качестве обеспечения. Это объясняется тем, что значительная часть обеспечения может содержаться в форме надежных активов "страны-метрополии", приносящих процентный доход (например, в правительственных облигациях), так что обеспечение не покупается у "страны-метрополии" ("сеньораж"), а представляет собой ссуду. Если бы иностранные активы служили обеспечением не только наличным деньгам, но и депозитам, то они могли бы быть менее ликвидными, чем в том случае, когда они гарантируют только наличные деньги. Такая ситуация, конечно, предполагает, что значительная часть сбережений граждан и предприятий экспортируется. Доля экспортируемых сбережений зависит от величины сбережений, которую люди желают держать в форме денег, и от того, насколько обеспечена денежная масса. В связи с этим кредитно-денежные системы, использующие "правило денег в широком смысле", могут быть подвергнуты критике теми, кто указывает на факт большого дефицита капитала в посткоммунистических странах, которым необходимо глубоко перестраивать экономику после десятилетий нерационального распределения инвестиций органами центрального планирования. Однако против этого имеется контраргумент: первая проблема, которую необходимо решить, состоит в том, что недавно либерализованная банковская система совершенно не способна эффективно распределять кредиты. Поэтому сбережения, распределенные внутри страны при помощи банковской системы, вероятно, тоже будут растрачены. Снижая долю депонированных денежных средств, обеспечением которых служат внутренние кредиты, и увеличивая долю средств, обеспеченных иностранными активами, денежная система, основанная на "правиле денег в широком смысле", уменьшает количество впустую растраченных средств. Поэтому, пока не повысится уровень квалификации банковских работников в области размещения кредитов, лучше, если большая часть сбережений, депонированных в банках, будет инвестирована за рубежом; при этом по крайней мере обеспечивается стабильность кредитно-денежной системы (и удается избежать потерь внутренних сбережений). На первоначальном этапе финансирование внутренних инвестиций будет осуществляться в основном за счет собственных средств (то есть в большинстве случаев путем реинвестирования прибыли и создания хозяйственных товариществ25). Если цель состоит в развитии банковской системы западного типа, то главным вопросом политики является степень и способ либерализации жесткого регулирования, описанного выше, с тем чтобы роль банков в размещении сбережений внутри страны могла возрастать без отрицательных последствий. Наконец, следует заметить, что разница между системой с полным обеспечением денежной массы и финансовой системой, предложенной Саймонсом, невелика. Хотя номинально деноминированные активы в первой системе существуют в большом масштабе и не существуют в последней, они в основном являются претензиями к иностранным агентам и поэтому не выступают обязательствами внутренних экономических агентов. Правило "частичного обеспечения денег в широком смысле" будет тем ближе к стопроцентному резервированию, чем ближе к 100% была величина иностранного обеспечения денежной массы. "ПРАВИЛО ДЕНЕГ ПОВЫШЕННОЙ ЭФФЕКТИВНОСТИ" АРГЕНТИНСКОГО ТИПА Существует вариант, когда снабжение банков резервами центрального банка поставлено в зависимость от платежного баланса страны: каждый доллар накопленных международных резервов создает определенное количество долларов резервных денег. Если оказывается, что за каждый доллар накопленных международных резервов банковской системе доступен еще один доллар резервов, то мы будем иметь нечто очень близкое к системе валютного обеспечения с тем отличием, что не только наличные деньги, но и резервы коммерческих банков в центральном банке обеспечиваются иностранными активами26. Если данной системой руководит центральный банк, то он может, не принимая каких бы то ни было институциональных или юридических мер, изменить правило, которому он следует27. В том случае, если более чем один доллар резервных денег становится доступным банковской системе за каждый доллар международных резервов, мы будем иметь "частичный" или "приростный" вид "правила денег повышенной эффективности". В любом из этих двух случаев процентные ставки по ссудам центрального банка коммерческим банкам определяются исключительно на основе необходимости достижения объявленного соотношения между резервом денежных средств и международными резервами (или между приростами каждого из этих элементов). Для обеспечения безопасности вкладов потребуются высокие нормы резервирования и показатели отношения банковского капитала к активам. В Аргентине норма резервирования по депозитам в иностранной валюте составляет 3%, что дает величину денежного мультипликатора, равную 33. При фиксированном курсе обмена доллара на новое песо, составляющем 1 к 1, и полной конвертируемости песо опасность, заключенная в такой системе, очевидна. И в самом деле, повышение валютного курса песо в последнее время было таким значительным, что появились небезосновательные сомнения в устойчивости системы. Ясно, что этот тип правила кредитно-денежного регулирования подойдет только для такой посткоммунистической страны, где развитие банковской системы и квалификация банковских работников почти достигли западного уровня, например для Венгрии. ВЫВОДЫ Стабильность послевоенной банковской системы Запада позволяет принять ее в качестве основной модели, к которой, вероятно, в конце концов придут финансовые системы посткоммунис-тических стран28. Тем не менее опыт посткоммунистических стран начиная с 1990 г., а также опыт непрочных банковских систем латиноамериканских и африканских стран, испытывающих значи-тельное политическое вмешательство, свидетельствуют о том, что торопиться надо не спеша. Другими словами, следует хорошенько подумать о включении существенных элементов системы Саймонса в финансовые системы посткоммунистических стран. Ставший в значительной мере универсальным в посткоммунистических странах подход к реформе банковской системы, состоящий в создании — обычно из кусков старого "моно,банка" — находящихся в государственной собственности автономных коммерческих банков, целью деятельности которых служит получение прибыли, при том, что в конце концов они должны быть приватизированы, представляется довольно опасным. Эти государственные коммерческие банки не только не имеют частных владельцев, и потому у них отсутствует мотивация к действительному увеличению прибыли, но, кроме того, их сотрудникам не хватает квалификации, и они часто несут бремя непогашенных ссуд старого "монобанка"29. Поскольку эти банки находятся в государственной собственности, подразумевается, что существует государственная гарантия не только вкладов, но и капитала банков (потери государственных коммерческих банков являются частью квазибюджетного дефицита даже в том случае, если нет формального снижения стоимости ссуды или рекапитализации). Может быть, еще более важно то, что, когда возможности изымания денег из государственного бюджета истощаются, банковские системы посткоммунистических стран рассматриваются представителями различных популистских и лоббистских групп как источник "направленного" льготного финансирования30. Можно сделать ряд выводов. Если рассматриваемым посткоммунистическим странам повезло и в них не был разрушен "монобанк", им не следует пытаться создать стандартную двухуровневую банковскую систему западного типа путем выделения государственных коммерческих банков. Для них более предпочтительно создание платежно-расчетных компаний посредством либо разделения "монобанка" (осуществление услуг по платежам и расчетам будет в рамках возможностей социалистических предприятий рыночного типа, созданных в результате этого), либо, что лучше, разрешения образования частных платежно-расчетных компаний и создания их собственных клирингово-расчетных центров, если они решат, что это необходимо. Сбережения можно мобилизовать или по-средством участия собственных средств — реинвестирование прибыли, выпуск новых акций на рынок, инвестиционные трасты, прямые иностранные инвестиции, — или путем беспосреднического долга ("коммерческие бумаги"). Банкам-резидентам будет разрешено постепенно разворачивать свою деятельность. Им придется функционировать в условиях высокой нормы резервирования и высокого показателя отношения банковского капитала к активам (от 25% и выше). Поскольку в системе не будет кредитора последней инстанции, то резервы могут быть снижены до уровня обеспечения ликвидности, но такой шаг приведет к тому, что регулирование со стороны органов контроля над банковской деятельностью ужесточится. Кроме того, с самого начала должно быть ясно, что депозиты в банках (в отличие от платежно-расчетных компаний) не гарантируются государством. Если за пределами системы органов контроля над банковской деятельностью возникнет третий ярус небанковских организаций, то того обстоятельства, что у этих компаний нет юридических прав принимать вклады (но они просто занимают деньги на основании обычного коммерческого права с обещанием выплатить по требованию), должно быть вкладчикам достаточно для понимания степени рискованно-сти этих операций. Иностранные банки с хорошей репутацией, организующие филиалы в пост-коммунистических странах и находящиеся под контролем центральных банков своих стран, получат разрешение на проведение операций при минимальном контроле со стороны местных органов, если банк в целом отвечает юридически своим капиталом за возмещение потерь своих филиалов на местах. Поскольку иностранным банкам не придется выполнять те строгие требования, которые будут предъявляться к национальным банкам, первые получат значительное преимущество при конкуренции. Нет сомнений в том, что вполне возможна ситуация, когда иностранные банки будут превалировать в банковской системе какой-либо посткоммунистической страны. Но, имея в виду, что надежная банковская система жизненно необходима для макроэкономической стабильности, а макроэкономическая стабильность, в свою очередь, является условием успешного перехода к рыночной экономике, руководители некоторых посткоммунистических стран могут решить, что для создания банковской системы более эффективным способом окажется импорт иностранных банков, так же как приходится импортировать иностранную технику для производственных капиталовложений. Закон сравнительного преимущества применим не только к товарам. На последней стадии эволюции банковской системы в посткоммунистических странах резервные требования и требования к соотношению капитала и активов для банковрезидентов можно несколько снизить и приблизить к уровню, характерному для Запада; это произойдет тогда, когда органы контроля над банков-ской деятельностью станут более уверены в квалификации своих собственных сотрудников, так же как и сотрудников коммерческих банков. Однако до тех пор, пока действует правило кредитно-денежного регулирования, то есть пока нет кредитора последней инстанции, названные показатели должны быть выше, чем в системах с центральным банком. Необходимо принимать решение стратегического характера относительно платежно-расчетных компаний. Разрешение этим компаниям уменьшить норму резервирования, то есть превратиться в банки, будет означать, что принят путь трансформации в систему, основанную полностью на классической западной двухуровневой банковской системе. Поскольку банковская система является самым слабым местом в системе кредитно-денежного регулирования в посткоммунистических странах, очень важно, чтобы принимаемое правило кредитно-денежного регулирования охватывало денежную массу до тех пор, пока структура банковской системы и квалификация ее сотрудников таковы, что косвенный контроль за всем запасом денег только через управление валютой или денежной базой является очень рискованным. По мере улучшения функционирования банковской системы правило кредит-но-денежного регулирования может быть трансформировано из "правила денег в широком смысле" в "правило денег повышенной эффективности" и в дальнейшем — в механизм валютного обеспечения. ПРИМЕЧАНИЯ Иногда (например, в Советском Союзе) они формально получали не финансовые ресурсы как таковые, а, скорее, право выдавать кредит в соответствии со своим кредитным планом, который был определен для них государственным банком. В действительности при наличии кредитного плана получать финансовые ресурсы было уже не нужно. Они создавались просто путем дебетования так называемого "межфилиального оборота" (в СССР). Другими словами, специализированные банки, а на самом деле филиалы государственного банка, создавали свои собственные обязательства так же, как и центральный банк. Регулирование этой денежной базы проводилось путем контроля за выдачей кредита, осуществляющегося в главном управлении Государственного банка через кредитный план. Когда спецбанки и республиканские центральные банки получили право составлять свои собственные кредитные планы (с 1989 и 1990 гг. соответственно), они фактически превратились в центральные банки, потому что по-прежнему могли дебетовать "межфилиальный оборот" для финансирования выдаваемого ими кредита. В Польше Национальный банк все еще участвует в коммерческих операциях, хотя и в гораздо меньшем масштабе, чем в 1992 г. Ко времени написания этой работы ни один из венгерских государственных коммерческих банков не был приватизирован; в Чехии и Словакии государственные коммерческие банки были частично приватизированы в рамках программы массовой ваучерной приватизации, а в Польше два государственных коммерческих банка намечено "скоро" приватизировать. В отличие от государственных коммерческих банков, центральный банк не обладает ограниченной ответственностью и не может, даже теоретически, обанкротиться. Кроме того, это происходит из-за того, население, обеспокоенное вероятностью дальнейшего краха банков, меньше прибегает к услугам банков, а это ведет к снижению денежного мультипликатора и "многократному сокращению эффекта вкладов". В бывшей Чехословакии то же самое было сделано посредством перемещения большей части "безнадежных кредитов" из бухгалтерских книг государственных коммерческих банков в "консолидационный банк". Именно такая ситуация угрожает сейчас Польше. Для того чтобы предотвратить создание барьеров для выхода на рынок, антимонопольное законодательство должно запрещать отказ от предоставления доступа к клиринговой системе ее участниками, как это происходит в Польше. Фактически это — взаимные фонды "закрытого типа". Именно это происходило в Чехословакии в результате появления возможностей, предоставленных массовой ваучерной приватизацией. Взаимные фонды "открытого типа" требуют наличия законодательства о трастах и высоколиквидного фондового рынка. Вероятно, они не подходят для ранних периодов трансформации в посткоммунистических странах. Так, например, в Польше государственные предприятия не хотели выпускать секьюритизированные долговые обязательства, поскольку невозможность выплатить долг по наступлении срока платежа автоматически приводит к делу о банкротстве, тогда как аккумулирование неплатежей между предприятиями — не приводит к этому. Поэтому списание задолженности имело гораздо больше смысла в бывшей ГДР и Чехословакии в 1990 г., чем в странах с рыночной социалистической экономикой, таких, как Венгрия и Польша. Таким образом, все субсидии государственным предприятиям становятся явными, а центральный банк открыто покрывает бюджетный дефицит путем создания денег для выдачи кредита правительству вместо того, чтобы скрывать его, предоставляя банкам и государственным предприятиям кредиты, которые, как всем известно, не будут возвращены. Стабилизации в этих условиях можно достичь только объявлением незаконности всех операций по кредитованию центральным банком правительства. Для того чтобы еще в большей степени воспрепятствовать повышению реальных процентных ставок, в течение определенного времени уровень инфляции в стране по мере падения цен должен быть отрицательным. Проблема, возникающая из необходимости аккумулирования резервов, связана не только с величиной требуемого активного сальдо платежного баланса. Так, во время осуществления стабилизационной программы в Польше к тому моменту, как в октябре 1990 г. прекратился рост международных резервов и реальной стоимости денежной массы, наличные деньги были обеспечены на 160%, а наличные и вклады в иностранной валюте, вместе взятые, — на 70%. Хотя Польша и не начинала свою программу стабилизации с нулевыми резервами, высокие уровни обеспечения были достигнуты при активном сальдо торгового баланса, составлявшем в 1990 г. только около 2,7% ВВП, что свидетельствует о том, что активное сальдо торгового баланса, которое, скорее всего, необходимо посткоммунистическим странам для обеспечения их валют, может быть не очень большим. Это не столь тривиально, как может показаться на первый взгляд. В момент написания настоящей главы в России наблюдалась острая нехватка наличных денег в результате осуществления свободной кредитной политики и гиперинфляционной ситуации в сочетании с неспособностью печатных станков поспевать за спросом на наличные деньги. Это привело к тому, что Центральный банк России в большинстве случаев не обеспечивал конвертации вкладов предприятий в наличные деньги (исключение составляли такие направления использования вкладов, как выплата заработной платы). Саймонс (см. [9]) предлагал такой подход для США (обеспечение, конечно, должно было быть золотым). Стопроцентное обеспечение денежной базы международными резервами предполагает экспорт значительной части внутренних сбережений, что, вероятно, будет подвергнуто критике. Также см. [6]. При наличии или при отсутствии минимальных резервных требований. Ханке и Шулер предполагают, что ликвидные резервы устанавливаются банками добровольно. Простота действия этого механизма может быть в значительной степени утрачена, если наблюдается существенный приток краткосрочного капитала (как случилось в 1991–1992 гг. в Аргентине). Однако на начальном этапе для большинства посткоммунистических стран подобное развитие событий маловероятно из-за отсутствия доверия к новой денежно-кредитной политике, особенно у иностранцев. И ниже, чем если бы иностранная валюта сама по себе использовалась в качестве денег внутри страны. В британских колониях, где имелись управления валютного регулирования, большинство банков являлась филиалами банков Соединенного Королевства, и, следовательно, через свои главные конторы имели доступ к Банку Англии как кредитору последней инстанции. При использовании правила "частичного обеспечения денег в широком смысле" допускается рост общей массы внутренних денег с определенным коэффициентом по отношению к увеличению международных резервов (скажем, 2). Недостаток этой системы, как указано в предыдущем параграфе, состоит в том, что если на исходном уровне у страны почти не было международных резервов и если после периода увеличения объема резервов и денег наступает период сокращения резервов в результате какого-то внешнего потрясения, то масса денег в обращении должна уменьшаться быстрее по отношению к снижению объема международных резервов, чем ей было разрешено возрастать при увеличении международных резервов, для того чтобы обеспечить конвертируемость на фиксированном уровне (в том случае, если руководство страны не собирается остаться без международных резервов). Если бы после этого периода не было допущено увеличение номинальной денежной массы, Польше в течение 1991 г. удалось бы снизить темпы инфляции на 60%. Как с неограниченной, так и с ограниченной ответственностью. На первом этапе маловероятно развитие в больших масштабах государственных компаний с широким участием акционерной собственности. Согласно жесткому правилу валютного обеспечения депозиты коммерческих банков не принимаются. Управление валютного регулирования такого типа будет вызывать меньшее доверие, чем управление, наделенное всеми полномочиями. Для отказа от "правила денег повышенной эффективности" в Аргентине необходимо внести изменения в закон. Поскольку это займет определенное время, что может привести к массовому оттоку капиталов за границу, правительство Аргентины, похоже, склонно строго следовать данному правилу. Работы Саймонса были написаны в 1936 г. Вполне вероятно, что читатели этой главы в 2000 г. смогут более полно разделить взгляды Саймонса, чем я в состоянии это сделать сегодня. Даже когда, как в Польше, непогашенные ссуды были в значительной мере "ликвидированы" гиперинфляцией 1989 г., банки воспроизвели эти просроченные ссуды в 1990–1992 г. — в период стабилизации с высокими реальными ставками процента. Кредиты на сотни миллиардов рублей, которые были доступны государственным предприятиям в России в 1992 г., являются хорошим примером, так же как субсидированные кредиты для сельского хозяйства, выдававшиеся во всех странах Центральной и Восточной Европы. ЛИТЕРАТУРА Begg D., Portes R. Enterprise debt and economic transformation: Financial restructuring in Central and Eastern Europe. L.: Centre for Economic Policy Research, 1992. Dornbusch R., Pablo J. C., de. Debt and macroeconomic instability in Argentina // Developing country debt and the world economy / Ed. by J. Sachs. Chicago University Press and NBER, 1989. P. 37–56. Friedman M. Inflation and unemployment: The new Dimension of politics (the 1976 Nobel lecture) // Institute of Economic Affairs Occasional Paper. 2nd impression. 1978. Gomulka S. Economic and poltical constraints during transition // Europe-Asia Studies. 1993. Vol. 46. 1. GUS. Rocznik Statystyczny 1992. Warsaw, Glowny Urzad Statystyczny, 1993. GUS. Rocznik Statystyczny 1992. Warsaw, Glowny Urzad Statystyczny, 1993. Sargent T. The ends of four big inflations // Rational expectations and Inflation. N.Y.: Harper and Row, 1986. Sargent T. Stopping moderate inflations: the methods of Poincarй and Thatcher // Rational expecta-tions and inflation. N.Y.: Harper and Row, 1986. Sargent T., Wallace N. Some unpleasant monetarist arithmetic // Rational expectations and inflation. N.Y.: Harper and Row, 1986. Taylor J. On the relation between the variability of inflation and the average inflation rate // Carnegie-Rochester Conference Series on Public Policy. 15. 1981. P. 57–86. Three Institutes. Rekonstrukcija Monetarnog Systema i Strategija Ekonomskog Oporavka Jugoslavije // Doprinosi tri Instituta (Ekonomski Institut, Beograd, Ekonomski Fakultet, Beograd, Institut Ekonom-skih Nauka, Beograd). Beograd, 1994. Januar. P. 57. |