Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
PAGE 140
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования.
Противоречивые тенденции современного развития России, обусловленные трансформацией политических институтов и социальной структуры, динамичной сменой ценностей российского социума и ценностных ориентаций личности, свидетельствуют о наличии серьезных проблем в социогенезе общества и переходном состоянии российского социума. ХХ век стал для нашей страны веком коренных перемен: Октябрьская революция в России, две кровопролитные мировые войны, социально-политические изменения конца 80-х – начала 90-х годов позволяют говорить о существовании различных факторов дестабилизации в истории нашего государства. Качественные параметры российского общества обусловлены жизнеспособностью политической системы, ее стабильностью, способностью динамично развиваться, сохраняя при этом определенную устойчивость.
С начала 90-х годов и в настоящее время в условиях развития современного российского социума, особенно остро возникает вопрос о дестабилизационных процессах, к которым, безусловно, относится терроризм. Повышенное внимание к терроризму и его теоретическому осмыслению обусловлено, прежде всего, существенной и злободневной актуализацией террористической практики.
Терроризм все отчетливее начал проявлять себя как опасная форма поведения отдельных индивидов и целых организованных групп, которая взрывает общественный порядок, создает ситуации резкой конфронтации и тем самым дестабилизирует и нарушает весь ход общественной жизни. В этой связи, данное обстоятельно настоятельно требует от российского сообщества принятия действенных мер по противостоянию и предупреждению террористической деятельности, укрепляющей культ насилия и способствующей усилению чувства неуверенности граждан в собственной безопасности.
Таким образом, представляется актуальным анализ социально-политических предпосылок возникновения терроризма как фактора дестабилизации и его функционирование в российских условиях на пути обеспечения национальной безопасности и стабилизации политической системы в целом.
Степень научной разработанности проблемы.
Рассмотрение вопроса о стабильном функционировании политической системы и факторов ее дестабилизации базируется на использовании методологических установок структурно-функционального анализа, где особое внимание уделяется обоснованию механизмов, закономерностей, обеспечивающих стабильность и устойчивость всей социальной системы в целом.
Попытки концептуализации феномена терроризма были предприняты в работах как зарубежных, так и отечественных мыслителей1: У. Лакера, И. Александера, М. П. Уилкинсон, Н.В. Жданова, В.В. Витюка, Е.Г. Ляхова, Л.А. Моджоряна, У. Бека, Т.С. Бояр-Созоновича.
Осмысление насилия как важнейшего и неотъемлемого атрибута терроризма представлено в работах Ю.П. Кузнецова2, Е.Г. Ляхова3, П. Уилкинсона4. Психологический аспект терроризма5 в его корреляции с модусами тревоги, страха, фанатизма, агрессии прослеживается у Д.В. Ольшанского, С.Г. Кара-Мурзы, У.Лакера, Дж. Вандер Зандена, З. Фрейда, К. Лоренца, Э. Фромма, Х. Точа, Р. Мэйо, Р. Уильямса.
Культурологический анализ феномена терроризма проведен в работах М. Одесского и Д. Фельдмана6, на правовой аспект указывает Л.А. Моджорян. Ж.Бодрийяр7 рассматривает проблемное поле терроризма через процесс символизации социальной реальности. А.С.Ахиезер, Л.М. Дробижева, Р. Рубинштейн, П.Кларк, Э.Гидденс, А.Г. Здрвомыслов, М.С.Комаров выявляют социальные основы существования терроризма8.
В свою очередь, Ф. Били, К. Даудинг, Р.Кимбер, Э. Циммерман, С. Хантингтон, С. Липсет, Д. Сиринг, Л. Мандевиль, Д. Яворски, Э.Мюллер, Т. Джукам, С.Эрссон, Я.-Э. Лэйн уделяют внимание выявлению специфики политической стабильности / нестабильности функционирования общества в условиях существования терроризма. В ХХ веке дестабилизация общественной системы рассматривается как антипод стабилизации. Основные дестабилизирующие факторы анализируются в работах А.А. Галкина9, В.А. Эпштейна10.
Свой вклад в развитие представлений о функционировании терроризма в России внесли такие отечественные ученые11, как К.Н. Салимов, Э.Г. Гайдук, М.И. Дзлиев М., В.Н. Иванов, В.Н. Кудрявцев, В.Е. Петрищев, О.Хлобустов и др. Однако анализ терроризма как фактора политической дестабилизации в научном дискурсе требует дальнейшего изучения.
Объект исследования - терроризм как политический феномен в современной России.
Предмет исследования – влияние терроризма как фактора дестабилизации на политическую стабильность отечественного социума.
Цель диссертационной работы – на основе критериев стабильного и нестабильного политического развития социума выявить особенности дестабилизирующего воздействия терроризма на современное российское общество.
Реализация поставленной цели требует решения следующих задач:
- определить критерии стабильного и нестабильного политического развития современной общественной системы;
- уточнить понятие терроризма как фактора дестабилизации социума;
- охарактеризовать социально-политические условия и предпосылки зарождения терроризма;
- обосновать дестабилизирующую роль террористической деятельности в условиях становление новой российской государственности;
- выявить особенности влияния террористической деятельности на социально-политическую обстановку в Волгоградском регионе;
- проанализировать способы стабилизации политических систем и предложить наиболее эффективные стратегии противодействия терроризму в современном российском обществе.
Теоретико-методологическая основа исследования. В качестве теоретико-методологического основания диссертационного исследования выступают основные принципы системного подхода к анализу социальной реальности; принципы структурно-функционального подхода – для выявления функционального содержания феномена терроризма. Кроме того, автор использовал сравнительно-исторический метод. Среди методов сбора эмпирических данных предпочтение отдано анкетному опросу и вторичному анализу социологической информации.
Эмпирической основой исследования являются данные опросов общественного мнения: ВЦИОМ (1999–2005 гг.), ФОМ (2000 г.), Центра стратегического анализа и прогноза (2001 г.), НИИКСИ Санкт-Петербургского университета (под руководством А.А. Козлова), Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения; данные исследования, проведенного Институтом социально-политических проблем управления (ИСППУ) Морского государственного университета имени Г. И. Невельского; исследования «Как живешь, Россия?» (N=1627 респондентов, N=438 экспертов) в рамках генерального проекта изучения социально-политической ситуации в России (2004 г.), данные опросов, проведенных Саратовским Центром по исследованию проблем организованной преступности и коррупции (2004-2006 гг.); статистические данные МВД (2003 г.) РФ и МЧС (2004 г.) РФ; нормативные документы, а также результаты, полученные в ходе реализации гранта РГНФ №06-03-20301 а/В «Терроризм как фактор дестабилизации социально-политического развития региона (на примере г. Волгограда и Волгоградской области)» (N=400) при непосредственном участии автора (2006 г.).
Научная новизна работы. Диссертация содержит следующие элементы новизны:
- предложены критерии стабильного и нестабильного развития современного общества, в том числе наличие резервов политических возможностей, уровень поддержки политического курса, распространение институционализированных политических партий, обеспечивающих вовлечение граждан в политическую жизнь
- выделены характеристики терроризма как дестабилизирующего фактора политической системы;
- установлены основные противоречия общественной системы и тенденции распространения терроризма в российском обществе;
- проанализирована степень влияния угрозы терроризма на содержание социально-политической ситуации Волгоградского региона.
- предложены наиболее эффективные стратегии противодействия терроризма в России на основе основных способов стабилизации социума.
В результате исследовательской работы диссертант пришел к ряду выводов, которые подлежат обсуждению и защите:
1. Терроризму как фактору дестабилизирующего воздействия на социум присущи следующие качественные характеристики: порождение общей опасности, публичный характер исполнения действий, преднамеренное создание на социальном уровне обстановки напряженности, страха, подавленности.
2. В современных условиях трансформационных процессов политической системы функционирование терроризма как дестабилизирующего фактора осуществляется на трех уровнях организации общества: на уровне общества в целом, на уровне социальных институтов, на уровне групп и индивидов. Следовательно, терроризм может использоваться в качестве средства политической борьбы в интересах государства, организаций и отдельных групп лиц.
3. Не смотря на то, в российском обществе присутствует повышенный уровень страха населения перед угрозой терроризма, в общем рейтинге страхов и опасений населения РФ проблема терроризма занимает одно из последних мест.
4. Наиболее действенной стратегией по предупреждению терроризма в России является полное физическое уничтожение террористов и их сообщников, однако это создает предпосылки для формирования интолерантности в современном обществе и возникновения нетерпимости к «инакомыслящим», то есть террористическим группировкам.
5. Угроза терроризма является препятствием в выявлении реального спектра политических сил современности и их реального баланса, хотя в результатах всероссийских социологических опросах внимание акцентируется на социально-экономических корнях терроризма, растущем глобальном неравенстве и активации конкуренции на мировой арене.
Научно-практическая значимость диссертации состоит в том, что полученные теоретические и эмпирические результаты исследовательской работы могут служить основой для дальнейшего изучения феномена терроризма как научными работниками, так и специалистами по борьбе с террористической деятельностью в современной России, а также могут быть использованы в разработке спецкурсов по политической социологии, политологии.
Апробация основных положений работы.
Основные положения и выводы диссертационного исследования нашли свое отражение в выступлениях, докладах и публикациях диссертанта на II Всероссийском социологическом конгрессе «Российское общество и социология в XXI веке: социальные вызовы и альтернативы» (г. Москва, 2003 г.), XI Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» (г. Москва, 2004 г.), Всероссийской научной конференции «Социальные конфликты в истории России» (г. Омск, 2004 г); научно-теоретической конференции «Российское общество и власть: проблемы взаимодействия» (г. Санкт-Петербург, 2004 г.), научной конференции «Россия в мировом политическом процессе» (г. Санкт-Петербург, 2005 г.), IV Российском философском конгрессе «Философия и будущее цивилизации» (г. Москва, 2005 г.), Пятой социологической конференции студентов и аспирантов «НАША СОЦИОЛОГИЯ: исследовательские практики и перспективы» (г. Москва, 2006 г.), IV международной научно-практической конференции «Толерантность и интолерантность в современном обществе» (г. Санкт-Петербург, 2006 г.), VIII Региональной конференции молодых исследователей Волгоградской области (г. Волгоград, 2004 г.) и ежегодных научных конференциях Волгоградского государственного университета (2003-2005 гг.). Всего по теме диссертации опубликовано 12 работ общим объемом 3,2 печатного листа.
ГЛАВА 1
ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ИССЛЕДОВАНИЮ ТЕРРОРИЗМА.
§1. Условия и факторы политической дестабилизации общества.
В условиях интенсивно протекающих обществен ных трансформаций стабильность поли тической системы во многом определяет эффективность намеченных изменений во всех других сферах общественной жизнедеятельности. В этой связи приобретают особую актуальность, с од ной стороны, разработка теоретико-методологиче ского инструментария оценки состояния политической системы с точки зрения ее стабиль ности и, с другой стороны, решение научно-практиче ских задач, связанных с функционированием политической системы, ее основных элементов, характером их взаимодействия с различными социальными груп пами и институтами, а также выявление детермини рующих стабильность факторов.
Категорию «стабильность» правомерно применять для характеристики достаточно сложных систем, которые сохраняют свою идентификацию и функ ционируют в условиях процесса относительной нестабиль ности. Стабильность всегда связана с внутренней логикой развития системы, с ее структурой и по рядком взаимодействия ее составных частей, с па раметрами и вектором их совместного движения и контролируемых изменений. При анализе стояния стабильного/нестабильно развития политической системы представляется необходимым рассмотрение модели стабильного общества, включающей себя несколько уровней12.
На первом уровне стабильной следует считать социальную систему, обладающую высокой степенью надежности собственного существования, динамично развивающуюся, имеющую прочные позиции среди прочих социальных систем.
Второй уровень отражает стабильность социальной системы в позиции механизма её обеспечения. С этой точки зрения стабильной следует считать систему, способную воспринимать внешние и внутренние воздействия самого различного характера, сохраняющую свою устойчивость и способность к дальнейшим изменениям в соответствии с ролью и данными воздействиями (способностью развития в соответствии с изменяющимися внешними условиями), сохраняющую собственную идентичность13. При этом совершенствуется структурная организация социальной системы.
Третий уровень является развитием предыдущего. Он раскрывает технологию восприятия переработки различных воздействий на социальную систему и её эволюционных преобразований. Система считается стабильной, если она эффективно сохраняет качественные характеристики своих подсистем, элементов, микросистем, обеспечивает их сбалансированность, прочность и конструктивность внутренних и внешних связей, отвечает заданному уровню и темпам собственного развития.
Четвертый уровень – определенное завершение третьего – решает вопрос об основном источнике достижения и поддержания стабильности общества, его развития. То есть, стабильной будет та система, которая имеет внутренний источник и движущую силу сложного социального процесса в рамках своеобразной цели существования общества как такового.
Стабильность как своего рода идеальное состояние общества интересовала социально-политических мыслителей с древнейших времен. При этом научное знание об обществе изначально формировалось как знание о законах социального порядка и оптимального мироустройства. Так, в моделях идеального государства Платона, в правильных формах правления Аристотеля, в способах политического управления Н. Макиавелли, в теории «общественного договора» Т. Гоббса, в «разделении властей» Ш. Монтескье впервые были предприняты попытки - выработать модель устойчивого общественно-политического устройства общества, стремящегося к стабильному развитию и нормальному функционированию14.
С точки зрения автора, определение политической стабильности должен быть основан на понимании её как системной характеристики, описывающей состояние общества. Специфика политической стабильности определяется значением политической системы в функционировании общества и общей структуре социальной системы в целом.
Ф. Били, К. Даудинг и Р.Кимбер трактуют политическую стабильность как отсутствие в обществе реальной уг розы нелегитимного насилия или наличие у государства возможностей, позволяющих в кризисной ситуации справиться с ним15; Э. Циммерман как функционирование одного правительст ва в течение некоторого продолжительного периода времени, предполагающее, соот ветственно, его умение успешно адаптироваться к меняющимся реалиям; С. Хантингтон как наличие конституционного порядка; С. Липсет16, Д. Сиринг как следствие легитимности власти. То есть, процесс стабилизации жестко детерминируется фактором легитимности власти. Любая власть функционирует не сама по себе – она вынуждена решать различные насущные для общества задачи. Внутренним стимулом власти выступает стремление к поддержанию сложившегося порядка, к возможному ограждению общества от войн, конфликтов и революций17; как отсутствие структурных изменений в политической системе или как наличие способности управлять ими; как следствие "конгруэнтности" властных и общест венных форм организации; как модель поведения и общест венный атрибут18.
До настоящего времени в научной литературе до сих пор не представлена в развернутом виде проблема клас сификации стабильности. Между тем в этом существует настоятельная потребность, так как, во-первых, создает основы для конкретного исследова ния ее субъектов, видов, состояний в условиях, как современного развития общества, так и прогнозирования тенденций его развития. Во-вторых, обеспечи вает методами воздействия на основные сферы жизнедеятельности общества с целью их оптимизации, помогает выработке меха низма снятия социальных угроз. В-третьих, способст вует эффективной деятельности государства.
По сферам воздействия стабильность может быть разделена на внутреннюю и внешнюю19. Важнейшими детерминирующими факторами внутренней стабильности являются: гражданский мир и гражданское согласие, то есть совместно согласованная политика, ведущая к выработке принципов и норм цивилизованного демократического взаимодействия различных политических сил друг с другом без применения насилия, проявления нетерпимости и вражды.
Одним из главнейших среди внутренних факторов является гражданский мир. В научной литературе гражданский мир нередко трактуется как отсутствие в обществе острых политических конфликтов, в пер вую очередь таких, как гражданская война, терроризм.
Гражданский мир подразумевает господство в обществе таких отношений между властью и народом, социальными группами и слоями, политическими партиями и общественными объеди нениями, а также индивидами, которые обеспечивают разрешение возникающих противоречий и их регули рование без применения средств военного насилия и эффективно служат решению созидательных задач общества, его стабилизации20.
В качестве важнейшего внешнего фактора политической стабильности следует выделить: благоприятные внешнеполитические условия, способствующие развитию взаимовыгодных отношений между государствами. Французский социолог Л. Мандевиль подчеркивает: «Развертывающиеся политические процессы в мире требуют пересмотра подходов к политике, характерных для периода «холодной войны». Сущность должна быть основана на взаимном доверии, а не на жесткой опоре на военно-промышленный комплекс21.
В свою очередь, Д. Яворски предлагает классификацию форм стабильности по средствам ее дос тижения22, разграничивая между собой "минимальную" (отсутствие на территории государства гражданских войн или иных форм вооруженных конфликтов) и "демократическую" (способностью демократических структур быстро реагировать на изменяющиеся общественные настроения) ста бильность. «Минимальная» означает просто отсутствие на территории государства гражданских войн или иных форм вооруженных конфликтов, которая может быть достигнута авторитарными методами. «Демократическая» связывается с способностью демократических структур быстро реагировать на изменяющиеся общественные настроения.
Стабильность рассматривается, с этой точки зрения, как функция демократии, включающая в себя, в том числе и участие граждан в управлении государством посредством институтов гражданского общества.
Сравнительный анализ политической стабильности при различных типах политического режима осуществляет американский политолог Ч. Эндрейн. Для выделенных им трех моделей современных политических систем - мобилизационной, бюрократической авторитарной и согласительной - соответствуют специфические механизмы стабилизации. Анализ этих механизмов Эндрейн осуществляет по трем параметрам: 1) ранжирование и интерпретация культурных ценностей, оказывающих решающее воздействие на формирование приоритетов той или иной политики; 2) воздействие на политический процесс со стороны таких структур, как правительство, политические партии, социальные группы внутри страны, различные иностранные институты; 3) поведение лидеров и масс. При этом стабильность в этих системах зависит от уровня их структурной дифференциации. «Системы с более развитой ролевой специализацией обладают ресурсами (финансами, информацией, техническим персоналом, сложными организационными структурами), сильными политическими организациями, а также ценностными ориентациями, необходимыми для обеспечения более масштабных социальных преобразований. И наоборот, менее специализированным подтипам недостает культурных ориентации, организационных структур и поведенческих ресурсов для эффективной адаптации к потрясениям, нарушающим равновесие системы»23.
В оцен ке стабильности важно со поставить функционирование системы с ее реальными возможностями, формирующими «регу лирующий» и «саморегулирующий» потенциал по следней. Существует несколько различных видов возможностей системы24:
экстракционная (извлекающая) возможность, т.е. мобилизация материальных и люд ских ресурсов;
контролирующая, т.е. удержание под контролем поведения и деятельности различных социальных групп и институтов;
дистрибутивная (распределительная) возмож ность, т.е. размещение и распределение имеющихся в обществе ресурсов в соответствии с действительны ми потребностями;
реагирующая возможность, т.е. своевременный учет многообразных требований (вызовов), идущих от общества в целом или от отдельных групп;
— коммуникационная возможность, т.е. используя популярные в обществе идеи, лозунги, символы, спо собность повышать эффективность взаимодействия всех элементов системы.
Обладающая значительными (масштабными) воз можностями система может не только сохранить ста бильность, но и стимулировать необходимые перемены. Равновесие между стабильностью и переменами и яв ляется одним из важнейших показателей эффектив ности политической системы25.
Категорию «стабильность» правомерно применять для характеристики достаточно сложных систем, которые сохраняют свою идентификацию и функ ционируют в условиях относительной нестабиль ности. Стабильность всегда связана с внутренней логикой развития системы, с ее структурой и по рядком взаимодействия ее составных частей, с па раметрами и вектором их совместного движения и контролируемых изменений.
Для сохранения стабильности сложные социальные системы обладают защитным механизмом компенсации потерь за счет привлечения дополнительных ресурсов из устойчиво работающих подсистем в находящиеся в кризисном состоянии. Этот механизм проявляется также в перераспределении функциональных обязанностей с целью временного замещения социальных подсистем, вышедших из норм его режима работы.26
Исследование политической стабильности должно осуществляться по трем направлениям: структурное (анализ субъектов социального уровня и проблемы их взаимодействия), функциональное (изучение динамики изменений, вопросы внутренней и внешней адаптации) и пространственное (рассмотрение стабильности на международном, общегосударственном и региональном уровне). Каждое из направлений исследования имеет своё содержание при анализе конкретной ситуации. Однако, при рассмотрении вопросов, связанных с пространственным уровнем, следует отметить существование ряда специфических особенностей политической стабильности на международном, общегосударственном и региональном уровнях. Наиболее значимы с точки зрения автора данного диссертационного исследования характерные черты региональной политической стабильности27.
1 – достижение стабильности в регионе возможно на ограниченный промежуток времени, поскольку происходит постоянное сочетание стабилизирующих (единство целей и средств достижения; консолидирующая роль политического лидера; общность культурного пространства) и дестабилизирующих факторов (противоречия между интересами различных социальных групп; конфликты в государственной власти; противоречия между центром и регионом).
2 – стабильность системы на общегосударственном и региональном уровнях взаимообусловлены.
3 – стабильность в регионе является замкнутой. «Замкнутость это несущая конструкция «самости» регионов, жесткости функционирования в них общественных систем, основанных на субординации составляющих их элементов при отсутствии гибких взаимосвязей между ними. Замкнутость воспроизводит как законченность, целостность общественной системы, так её консерватизм, ограниченность внутренних социальных резервов»28. Кроме этого социальная замкнутость обеспечивается переходом региона на систему самообеспечения и самовыживания населения, контролируемую сформировавшейся в особую группу местной номенклатурой. Это сопровождается складыванием своей социальной мифологии, оформлением высоких рейтингов местных политиков. В таком случае стабильность может быть обеспечена харизматическим лидером.
4 - стабильность в регионе будет достигнута, когда структура социальных интересов населения находит своё адекватное отражение в политических процессах, в деятельности органов власти и местного самоуправления.
5 – стабильность в регионе осложняется практически отсутствием дистанции между властью и обществом. Короткая неопосредованная дистанция между населением и местными институтами способствует поглощению властью общества, отождествлению социума с государством. Это объясняется чрезмерной плотностью политического пространства региона. Плотность проявляется не только во взаимодействии власти и общества, но и внутри самого социума. Это выражается в отсутствии зоны индивидуальной автономии, социально-политических полей для маневра власти, для самоопределения той или иной социальной группы. Следовательно, стабильность достигается не за счёт гибкости, неоднородности элементов, а за счёт стандартности их поведения. «Единство в регионе осуществляется через подобие и соответствие индивидуальных предпочтений и ориентаций какому-то общему стандарту, установленному местной властью».
Однако, любая политическая система подвержена влиянию самых различных факторов29, от которых зависит её стабильность. В качестве факторов, влияющих на стабильность общества, на его жизнеспособность, могут выступать, с одной стороны, самые различные процессы и явления, которые в разных трактовках именуются возмущениями, вызовами истории. С другой стороны – это процессы и явления, возникающие в качестве ответов на данные вызовы, что способствует повышению степени жизнеспособности общества.
Источник воздействия может находиться как внутри системы (внутренние факторы), так и за её пределами (внешние факторы). В функциональном аспекте, с точки зрения стабильности политической системы, воздействия факторов можно разделить на позитивные (способствуют повышению устойчивости системы, совершенствованию её структуры) и негативные (снижают устойчивость системы, нарушают её эволюционные процессы, отрицательно влияют на жизнеспособность общества, то есть являются дестабилизирующими по отношению к социальной системе). Согласно авторской точке зрения, одним из наиболее существенных дестабилизирующих факторов на современном этапе развития всей социальной системы в целом является терроризм. Чтобы этот фактор нейтрализовать, необходимы стабилизирующие факторы (процессы, деятельность), способные снизить уровень негативного воздействия с точки зрения стабильности политической системы.
В соответствии со структурой любого общества к таким факторам следует отнести воздействие элементов (государственных и общественных институтов), способных противостоять различным террористическим проявлениям. Также, в качестве факторов, влияющих на способность общества нейтрализовать негативные дестабилизирующие воздействия, способствующих повышению устойчивости и стабильности общества, выступают степень организации системы (общества), характер связи между её элементами, уровень её сложности. Такими факторами являются: адаптивная способность, социальная активность и общность интересов индивидов.
Отметим основные условия политической стабильности:
Указанные факторы политической стабильности представляют идеальную модель политической стабильности и в целях эффективного анализа и построения обобщенной характеристики состояния политической сферы общества, могут быть разделены на два больших блока: объективные и субъективные факторы политической стабильности30.
К объективным факторам отнесены институциональный комплекс политики и политическая культура общества. В качестве субъективных факторов политической стабильности можно выделить эффективность и легитимность власти, поскольку они очень тесно связаны с волевыми, социально-психологическими характеристиками субъектов и объектов политического управления.
Также необходимо отметить влияние на политическую стабильность влияние так называемых факторов «входа»: этнические, экономические, социальные, социально-экологические и блок международных факторов, выступающие объективной основой стабильности общества в целом и обретающие политическое содержание в рамках степени их влияния на динамику политической системы. От характера экономического развития общества, от сбалансированности социальной структуры, от экологической политики и характера международных отношений будут зависеть и возможности стабилизации в политической сфере.
Для построения системы критериев, выделенные факторы необходимо разбить на четыре структурных блока: «институциональный», «политико-культурный», «эффективность власти» и «легитимность власти». Кроме того, в блоке «эффективность власти» было рассмотрено влияние на неё «внешних» социальных факторов: социально-структурных, экономических, социально-экологических, международных. Критериями политической стабильности при анализе состояния современного российского общества были определены следующие:
1) для институционального факторного блока – устойчивость основных политических институтов и эффективность реализации принципа разделения властей;
2) для блока факторов политической культуры – соответствие политической культуры общества его политическому устройству, её целостный или фрагментарный характер;
3) для блока факторов эффективности власти – решение властвующей элитой основных задач общественного развития;
4) для блока факторов легитимности власти – признание власти, её поддержка и доверие к ней.
Об уровне стабильности общества мы можем судить по ряду показателей, относящихся к различным сферам его жизнедеятельности – экономической, социальной, политической, правовой, нравственной, духовной. Среди основных показателей социальной стабильности можно выделить31:
- социально-стратификационные (наличие широких средних слоев, низкая маргинализация общества);
- ценностно-нормативные (консенсус общества относительно основных норм и ценностей, обеспечивающий отлаженный механизм социального контроля и культурного единения общества);
- такое состояние «человеческого потенциала», демографических и качественных характеристик его жизнедеятельности, которое способствует физическому и культурному развитию общества в условиях его структурной трансформации.
Изучение общественного мнения, изменений политических ориентаций населения является обязательным компонентом анализа и оценки политической стабильности в демократических государствах. Наличие надежного механизма «обратной связи», позволяющего свободно перемещаться информации по всей «вертикали» политического управления, имеет существенное значение для оперативного и адекватного реагирования органов власти на проблемы общественного развития, для учета и поддержки оптимального соотношения интересов различных социальных групп.
Основная цель измерения политической стабильности социологическими методами заключается в сборе эмпирической информации, отражающей «субъективный» аспект политической стабильности, что практически невозможно достичь с помощью иных научных методов и научно-практическом осмыслении этой информации.
Методические разработки социологических исследований, применяемые в нашей стране и за рубежом, как правило, используют пять характеристик политической стабильности32:
- общая оценка населением политической ситуации, состояние межрегиональных, межнациональных отношений и т.д.;
- отношение к проводимому политическому курсу, к важнейшим решением государственной власти;
- уровень поддержки деятельности политических и социальных институтов; рейтинг политических лидеров;
- оценка соблюдения основных принципов, норм демократически устроенного государства, в том числе личной безопасности, социальной защищенности;
- уровень протестной активности населения, иерархия ориентаций на конкретные формы социального протеста, готовность участвовать в социальных конфликтах.
Данные пять характеристик политической стабильности можно представить в качестве её пяти результирующих социологических показателей:
- оценка социально-политической напряженности;
- уровень поддержки политического курса;
- уровень авторитетности социально-политических структур и их лидеров;
- самооценка социально-правовой защищенности;
- потенциал социального протеста.
На основании полученной информации по этим пяти результирующим показателям строятся итоговые индексы и делаются обобщающие выводы о степени легитимности системы политических отношений, глубине процесса отчуждения государства от общества и в целом об уровне политической стабильности.
Таким образом, можно выделить критерии политической стабильности:
превалирование социальной помощи над социальной мобилизацией;
высокие темпы экономического развития;
равномерное распределение доходов, обусловленное, в том числе, и способностью властей собирать налоги;
наличие резервов политических возможностей;
распространение институционализированных политических партий с широким членством, обеспечивающих вовлечение граждан в политическую жизнь.
Для нестабильных режимов характерны, в свою очередь, следующие показатели:
— перевес социальной мобилизации над социальной помощью;
— низкий уровень развития экономики;
неравномерное распределение материальных благ;
слабые политические возможности элиты;
преобладание "узких" и персонифицированных партий.
Шведские ученые С.Эрссон и Я.-Э.Лэйн выделяют несколько индикаторов нестабильности системы33. Например, экономические показатели таковы: уровень без работицы и инфляции, рост ВНП, дефицит бюджета, состояние государственных зай мов. Социальное "измерение" представлено следующими параметрами: процент рабо чих, участвующих в конфликтах с администрациями своих предприятий; уровень убийств и самоубийств, количество демонстраций, восстаний, политических забасто вок, покушений. Наконец, в политическом отношении важны такие моменты, как степень обновления исполнительной власти, адаптируемость политической элиты к возможным изменениям, тип избирательной системы.
То есть, во-первых – в нестабильном обществе не действуют закономерности общества стабильного; во-вторых - нестабильность является результатом разбалансированности общественной системы; в-третьих - дисбаланс во многом порождается тем, что при проведении общественных трансформаций меняется социальная структура общества в сторону увеличения численности маргинальных слоев, что дестабилизирует социум; в-четвертых - стабилизации невозможно добиться без соответствующего контроля со стороны государства за состоянием общества34.
Таким образом, можно сделать вывод, что «стабиль ность» как понятие может характеризовать лишь те процессы и явления, которым присущи изменения, причинно-следственные закономерности как линейного, так и вероятностного свойства. Сис тема, которая в процессе своего функционирования нарушает рамки идентичности, то есть вступает в проти воречие с собственной природой, теряет стабиль ность.
Оценки стабильности (нестабильности) зависят как от наличия соответствующей информации, так и от мировоззренческих позиций участников общественных процессов, субъектов поли тической жизни и деятельности. Поэтому особую важ ность приобретает разработка специальных процедур (показателей), позволяющих объективно оценить со стояние системы и степень ее стабиль ности.
С точки зрения автора, вслед за А.А. Галкиным дестабилизацию необходимо рассматривать как антипод стабилизации35. Можно выделить следующие условия дестабилизации:
В дейст вительности же дестабилизация — это набор воз можных состояний, отличающихся друг от друга, по сте пени разрушительного воздействия36. Однако необходимо провести различие между политическим конфликтом, насилием и терроризмом. Согласно, точки зрения В.А. Эпштейна конфликт, включающий цели и средства их достижения, можно рассматривать как способ разрешения противоречия, насилие же по отношения к конфликту является только одним из средств его реализации37.
Существуют различные точки зрения на модели кризисного развития политических конфликтов. Так, И.Ю. Залысин, разделяя политические конфликты на внутренние и внешние, выделяет 8 форм только внутригосударственного насилия: бунт, столкновение между политическими группировками, восстание, гражданская война, партизанская война, переворот, терроризм, репрессии38. Подобный подход представляется нам излишне дробным, что только усложняет задачу.
Наиболее значимыми для научного анализа с точки зрения автора являются: кризис политической системы, политический переворот, гражданская война, социальная революция, терроризм.
А) Кризис политической системы возникает тогда, когда способы урегулирования противоречий, выработанные в рамках сложившейся политической системы, не дают положительных результатов. Признаками такого кризиса являются неспособность основных политических сил со хранить минимально необходимый консенсус, игнориро вание значительной частью общества существующих по литических процедур, невозможность, обращаясь к при вычным формам политического процесса, создать устойчивые органы исполнительной власти. Дестабилизация такого рода не обязательно ведет к распаду системы. Од нако для преодоления такой дестабилизации требуются кардинальные меры. Нередко восстановление консенсуса как основы возрождения стабильности требует серьезного преобразования политических институтов, перераспре деления функций власти, смены политических сил, ее осуществляющих.
Б) Одну из крайних форм проявления кризиса политической системы составляет политический переворот. Он знаменует собой от крытую попытку заменить разрушенный консенсус гос подством одних политических сил над другими. Сам по себе политический переворот не в силах восстановить стабильность системы. Если он имеет поверхностный ха рактер и не изменяет ее базовых структур (а именно в этом один из определяющих признаков переворота в от личие от глубинных социальных преобразований), то в лучшем случае дает лишь выигрыш времени. Однако чаще всего такая отсрочка не приносит желаемых результатов. Обстоятельства, породившие дестабилизацию, со храняются, и связанные с ними проблемы приходится решать иными средствами.
В) Гражданская война может стать следствием неспособности общества восста новить внутреннюю стабильность с помощью политических средств. В зависимости от типа противостояния главными актера ми такой войны могут выступать и национальные, и рели гиозные, и социальные группы. Такая форма проявления общественных противоречий бывает длительной и крово пролитной. Один из ее возможных результатов — полный распад системы. Однако чаще всего гражданская война завершается победой одной из сторон. При условии со хранения системы такая победа полностью не снимает существующих противоречий. Будучи насильственно вы теснены с поверхности, они сохраняются в глубинах со знания, с тем, чтобы вновь актуализироваться при изме нившихся условиях. Поэтому гражданская война сама по себе — малоэффективное средство стабилизации сис темы. Победившей стороне рано или поздно, но прихо дится искать экономические, социальные и политические подходы, способные восстановить минимально необходимый консенсус.
Г) Особенность социальной революции как типа пре одоления старой общественной системы в том, что силы, действующие в пользу ее распада, имеют своим источни ком не только столкновение интересов, присущих отдель ным социальным группам, но и высокую степень антаго нистических противоречий между потребностями разви тия общественного производства и совокупностью над строечных, прежде всего политических, структур. Со циальная революция может быть осуществлена как краткосрочный, едино временный акт или сравнительно длительный процесс, крупномасштабный рывок или последовательная цепочка скачков, радикальный слом общественных структур или включение в старую систему новых элементов и целых подсистем.
Д) Выступая следствием развертывающихся в российском обществе кризисных процессов и тесно связанных с ними социальных, политических, межнациональных конфликтов, терроризм превратился в один из самых опасных и долговременных дестабилизирующих факторов социально-политической обстановки в обществе, с целью изменения социально-политического строя и нарушения существующего социального порядка.
§2. Терроризм как фактор дестабилизации политической системы.
Проблема теоретического осмысления терроризма возникает со времени проявления этого феномена в общественно-политической жизни. Однако в научном мире до сих пор не существует единого подхода даже к пониманию самого понятия «терроризм».
Причина множественности существующих подходов к определению терроризма видится, прежде всего, в том, что сам феномен терроризма в своём проявлении отличается чрезвычайной многоплановостью. Порой трудно отличить действительное применение террористических методов от практически неизбежного (даже легитимного) применения насилия в социально-политической сфере жизнедеятельности общества. Так, в отличие от марксизма, терроризм не является идеологией, но представляет собой бунтарскую стратегию, которая может применяться приверженцами самых разных политических течений39.
Серьезное влияние на разработку понятия терроризма оказывают противостояния двух общественно-политических систем40, когда под терроризмом нередко понимались либо коммунистическое и национально-освободительное движение, либо, наоборот, подрывная деятельность империалистических государств и их спецслужб.
Существует и ещё одна трудность — не совсем чёткое разделение понятий «террор» и «терроризм». Одни авторы полностью игнорируют это различие. Другим же, наоборот, представляется более правомерным и логичным разделять понятия «террор» и «терроризм». Согласно их теоретической позиции, террор присущ политическим силам, находящимся у власти, опирающимся на властные структуры и репрессивный аппарат подавления — армию, различные спецслужбы и прочее, то есть силам, которые объективно являются более сильной стороной в конфликте. Терроризм же характерен для оппозиционных сил, объективно являющихся стороной более слабой. Этой точки зрения, в частности, придерживается известный польский ученый, автор книги «Стратегия терроризма» А. Бернгард. Он пишет: «Террор является насилием и устрашением, используемым объективно более сильными в отношении более слабых; терроризм - это насилие и устрашение, используемое объективно более слабыми в отношении более сильных»41.
Наиболее же распространённым является рассмотрение понятия «терроризм» как производного от понятия «террор». Думается, что имеющееся различие между этими понятиями заключается в отражении функционального аспекта — «террор» обозначает выражение крайнего метода применения насилия как явления, «терроризм» же — сам процесс применения этого метода, то есть его функционирующая составляющая.
Чаще встречается семантический подход к определению сущности терроризма. Термин «террор» (terror) в переводе с латинского означает «страх, ужас» и определяется как политика устрашения, подавления политических противников насильственными мерами»42. То есть, террор — это возникающий в результате некоторых действий (прежде всего насилия) ужас от утраты человеком спокойствия или безопасности. Значит, террор есть цель и результат используемых для их достижения действий и методов.
Террор обычно связывают с деятельностью государственной власти в определенные периоды существования государства (государственный террор). Он характеризуется особо репрессивной, жесткой деятельностью государственной власти по отношению к своим политическим противникам внутри страны (внутренний террор) и за ее пределами (внешний террор). Так, Е.Кожушко отмечает: «Террор – это политика репрессий со стороны государства, опирающегося на мощь своих силовых институтов»43.
Понятие «террор» олицетворяет собой акции массового физического, психологического или идеологического насилия, осуществляемого общественно-политическими структурами, которые обладают неограниченной властью над находящимся в их сфере деятельности социальным контингентом, в целях склонения масс к определенному поведению.
Террор складывается из террористических актов — отдельных слагаемых, способов и инструментов террора, цель которых дестабилизировать обстановку в обществе, вызвать панику у людей. Террористические акты осуществляют террористы, которые делятся на инициаторов, организаторов и исполнителей таких террористических актов44. Чаще всего, террористами называются непосредственные исполнители таких актов. Террористические методы — это методы осуществления террористических актов и террора в целом. Такие методы могут быть очень разными, в зависимости от того, с каким именно видом террора мы имеем дело в тот или иной конкретный момент. То есть, террористические методы — всегда методы насилия. В совокупности же, вся совокупность звеньев террорист — террористический акт — террор составляет терроризм как целостное явление45.
Таким образом, террор и терроризм – это разноуровневые явления в иерархии общественных событий по своей сущности и по значимости тех последствий для общества, которые они могут причинить.
Анализ существующих подходов к определению терроризма показывает, что большинство учёных мира видят этот феномен как выражение недовольства существующим социально-политическим положением, нарушающее правовые основы жизнедеятельности и связанное с идеологическим и психологическим самовыражением. При этом каждый из исследователей в соответствии со своей научной приверженностью делает главный акцент на одном из этих оснований. По мнению американского политолога А. Кассиса, существует более ста определений терроризма46.
А) В рамках философского подхода (Ж.Бодрийяр) рассматривается сущностное содержание терроризма, в рамках которого осмысление насилия и репрессивных форм существования ведется посредством анализа форм субъективности и различных способов символизации социальной реальности47.
Б) Широко распространённым является подход, согласно которому на первый план выдвигается психологическая сторона. Так, английский учёный У. Лакер в сущностном определении терроризма, прежде всего, выделяет социальные и личностные, идеологически обоснованные амбиции людей, которые неразрывно связаны с их психической склонностью к крайним способам самовыражения и протеста48. Он пытается понять психологические мотивы, которые двигают террористами, пытается выявить, что толкает их на столь радикальный путь, и рисует психологический портрет человека, готового прибегнуть к террору. Он приходит к выводу, что нет единого критерия, под который можно было бы подвести всех террористов.
У.Лакер выделяет психологические типы террористов, в особенности тех, кто готов прибегнуть к оружию массового уничтожения, пытается понять мотивы их поступков49:
- люди, которые просто хотят прославиться;
- религиозные фанатики, ждущие конца света;
- националистические группировки, ненавидящие другие этнические группы;
- террористические группировки, ведущие долгую и изнуряющую борьбу без видимых результатов;
- террористы, действующие от лица государства;
- небольшая группа индивидов, действующих из личных побуждений.
При этом терроризм он больше связывает с индивидуальным, узкогрупповым самовыражением, нежели с массовым политическим противоборством.
Анализ массовой психологии, тех её черт, которые формируют тип «истинно верующего», то есть глубоко убежденного и деструктивно настроенного человека представлен во взглядах немецкого ученого Э. Хоффера. Среди этих черт господствуют «призывы массового движения» - желание перемен, внутренняя изменчивость масс. Большую роль играют несчастья и бедность, эгоизм и амбициозность, фанатизм, стремление к лидерству. Эволюция такой персоны или групп: от слов к делу, к «полезным массовым движениям»50.
В свою очередь, С.Г. Кара-Мурза, отмечает, что «терроризм – средство психологического воздействия. Его главный объект – не те, кто стал жертвой, а те, кто остался жив. Его цель – не убийство, а устрашение и деморализация живых. Жертвы – инструмент, убийство – метод. Этим терроризм отличается от диверсионных действий, цель которых – разрушить объект (мост, электростанцию) или ликвидировать противника. Иногда цели совпадают (например, в покушениях на политических деятелей), но мы будем говорить лишь о терроризме, направленном против населения…Цели террористов – создание именно невротического страха».51 То есть, террористическим называют такое действие, психологические результаты которого неизмеримо выше результатов чисто физических52.
В) Культурологический подход рассматривает терроризм через превентивное устрашение, инициирующее панику и массовое недовольство. Исходя из этого, ряд авторов, давая определение терроризму, подчеркивают его устрашающий характер. Подобная точка зрения у отечественных политологов М. Одесского и Д. Фельдмана — это способ «...управления социумом посредством превентивного устрашения» 53. Вместе с тем, предлагают схему, раскрывающую понятие «терроризм» 54:
т
Этот атрибут выделяет и российский политологический энциклопедический словарь: «Террор — означает «устрашать», «запугивать». Именно это обстоятельство и определяет террор как особую форму политического насилия, характеризующуюся жестокостью, целенаправленностью и кажущейся эффективностью»55.
Г) С исторической точки зрения анализируется генезис идеологии терроризма и его эволюция56. Американский историк Дж. Хардман сформулировал положение, согласно которому, «терроризм как метод всегда характеризуется не только тем фактом, что он стремится вывести из равновесия законное правительство или нацию, но также продемонстрировать массам, что законная (традиционная) власть больше не находится в безопасности и без вызова»57.
Наиболее дискуссионным в науке остается вопрос относительно времени возникновения терроризма. Существует несколько точек зрения: 1) отождествляя терроризм с любым политическим убийством, корни терроризма – античные времена (У. Лакер)58; 2) терроризм берет свои истоки в специфической исламской традиции Хошашин XI-XII вв. (М. Ферро)59; 3) терроризм феномен конца ХХ века (И. Александер60). Нам представляется справедливым мнение историков, относящих возникновение терроризма к последней трети XIX – началу XX вв.
Д) В правовом аспекте терроризм имеет своей целью - попрание общественных норм, общепринятых и закрепленных международными правовыми актами. Так, Л.А. Моджорян, подчёркивая политическую целеустремлённость терроризма, сосредотачивает внимание на правовом аспекте — незаконности действий террористов: «Терроризм – это насилие, осуществляемое ради достижения каких-либо политических целей и попирающее принятые в обществе нормы и правила, зафиксированные в действующих международных конвенциях»61.
Согласно точке зрения, обосновываемой британским исследователем Н. Осалливаном, главное, что нарушается норма права, запугивается население и преследуются некоторые идеологические цели»62.
Е) С точки зрения социокультурного подхода (А.С.Ахиезер) терроризм трактуется как «попытка организованных групп крайними методами, то есть. убийствами, взрывами, захватом заложников и т.д., остановить и повернуть вспять усложнение общества, вызвать массовый инверсионный взрыв, сокрушить государственность, утвердить и воплотить в жизнь массовый утопический идеал»63. При этом терроризм находится в прямой зависимости от политических основ общества — степени либерализации общества.
Ж) С экономической точки зрения, на эволюцию криминогенных факторов, к которым, безусловно, относится терроризм, согласно французской исследовательнице М.Дельмас-Марти, влияют следующие социально-экономические факторы64. В частности:
- общая тенденция и неравномерное распределение ресурсов, доходов и богатства, ибо и внутри отдельных стран, и между странами растет неравенство, образуя «узлы социальной напряженности»;
- прогрессирующее обострение проблемы бедности и в промышленно-развитых и в развивающихся странах. Социальная и экономическая «поляризация влечет за собой образование двух обществ, средние классы которых, соответственно, либо погружаются в нищету, либо живут в комфорте;
- значительная концентрация населения в городах, создающая опасность их перенаселения и деградации.
З) В рамках социологии существование терроризма обусловлено рядом объективных проблем – бедность, социальное неравенство, региональные конфликты, и т.д65. В идеологии терроризма бедность играет центральную роль, наряду с унижением, необразованностью, отчуждением, маргинализацией, отсутствием глобальной идентичности при разрушении локальной. В условиях высокой технологической оснащенности и разрушительной идентичности ее обретение происходит нередко в уродливых формах, в том числе и таких, которые ведут к терроризму66. То есть, любая общественная проблема в принципе может стать поводом для террористических кампаний, любая идеология – ее основание, любое общество ее ареной.
И) В рамках политологического направления (Е. Александер, П. Уилкинсон) терроризм трактуется как применение крайних форм насилия для достижения определённых политических целей67. Представляется интересной точка зрения российского политолога Ю.П. Кузнецова: «Политический терроризм — это применение крайних форм насилия, часто негосударственного (но во многих случаях и государственного), или угрозы насилия с целью вызвать панику в обществе, ослабить и свергнуть правительство, вызвав необходимые политические изменения или не допустить изменений…»68.
Следовательно, насилие — важнейший и неотъемлемый атрибут терроризма69, а идеологема политического насилия занимает одно из ведущих мест в интерпретации терроризма.
Насилие – это проявление агрессии «фрустрированных индивидов и групп, результат социального давления, превышающего возможности человека к терпению»70. Это наиболее откровенное, видимое средство политического и социального господства в целом, которое в отличие от скрытых, более мягких способов властвования (манипуляция, убеждение, стимулирование) ограничивает свободу социального агента путем физического воздействия на него71.
Анализ деятельности террористических организаций и групп показывает, что террористы прибегают к самым разнообразным видам насилия над личностью: физическому, имущественному и морально-психологическому72.
Физическое насилие при использовании террористических методов рассчитано на то, чтобы изменить (либо сохранить прежней) политику путем физического отстранения конкретного человека или группы лиц от выполняемой ими государственной или общественной деятельности. Это может выражаться в лишении данного лица (группы лиц) жизни, в нанесении ему телесных повреждений, в лишении или существенном ограничении его свободы.
Имущественное насилие над личностью имеет те же политические цели, что и физическое, однако оно осуществляется путем посягательства на государственное, общественное или личное имущество отдельных лиц. Оно рассчитано на то, чтобы лишить человека или организацию материальных возможностей для проведения в жизнь избранной политической линии.
Морально-психологическое насилие является составным элементом как физического, так и имущественного насилия, так как террорист всегда стремится к устрашению политического противника. Вместе с тем морально-психологическое насилие над конкретным лицом или группой лиц выступает и в качестве самостоятельного способа насилия. Оно осуществляется путем шантажа, угроз, клеветы и им подобных действий, направленных на то, чтобы затравить человека, вывести его из равновесия.
Таким образом, незаконное насилие в той или иной форме, используемое с политической целью, - это главный отличительный признак терроризма73.
В свою очередь, различие подходов к определению терроризма выражается и в выделении его субъектов. Это различие видно из приведённых выше определений. В некоторых из них выделяются в качестве таковых лишь, оппозиционные государству силы, в других — не отрицается существование государственного терроризма, в том числе и в международном масштабе.
Нет общего мнения и по поводу определения объекта террористических актов. Причём мнение колеблется от межгосударственной направленности, когда объектом становятся не только отдельные международные организации, но и целые государства, народы; до узкогрупповой, даже личностной, когда объектом становится только конкретное лицо (политический или государственный деятель) либо случайное лицо74.
То есть, несмотря на определённое различие подходов, все авторы сходятся в главном: терроризм всегда предполагает использование в качестве главного средства достижения целей насилие, причём в крайне экстремистских формах своего проявления, независимо от общественных сфер, где он применяется.
Для того чтобы систематизировать многообразие существующих походов к анализу терроризма, представляется целесообразным, опираясь на положения и принципы теории систем, провести структурно-функциональный анализ террористической деятельности.
Таким образом, структура террористической деятельности включает в себя75:
1) Внутренняя структура терроризма – сам процесс его протекания, т.е. совокупность устойчивых связей, обеспечивающих сохранение и функционирование его основных элементов. Успех деятельности террористов во многом определяется эффективностью взаимодействия этих элементов. Среди них можно выделить:
1 - организационно-управленческую деятельность: руководство и планирование операций; подбор, обучение и переподготовка боевиков; изучение опыта деятельности других террористических организаций; установление и поддержание связей партийными, общественными и государственными структурами;
2 – деятельность по подготовке и материально-техническому обеспечению: предоставление транспортных, финансовых, технических средств; изготовление необходимых документов; подбор, создание и охрана мест укрытия участников террористической организации;
3 – информационно-разведывательную деятельность: сбор из различных источников всевозможных сведений о субъекте, его окружении; разработка и проверка вероятных маршрутов передвижений субъекта; вербовка сотрудников спецслужб, других правоохранительных органов; проверка новых членов организации;
4 – непосредственное исполнение операции.
Следовательно, внутренняя структура терроризма свидетельствует о большой опасности и значительных трудностях борьбы с данным явлением.
2) Внешняя структура террористической деятельности, характеризующая условия и причины возникновения и развития терроризма, состоит из следующих элементов:
1 – субъект террористической деятельности – физическое лицо, организация физических лиц. Индивиды (или их организации) могут быть связаны с государством, то есть состоять на государственной службе в специальных подразделениях или действовать под руководством и контролем государства, по его заданию – это государственный терроризм. Отдельные группы лиц могут выступать и самостоятельно – организованный терроризм. Кроме того, практике известны и террористы-одиночки, способные действовать на свой страх и риск, - так называемый аффективный терроризм.
2 – мотив террористической деятельности, то есть потребность в различных преобразованиях (или недопущение их). Он может отражать интересы отдельных индивидов, организаций, социальных слоев или государства в целом. В основе мотивов могут лежать политические, идеологические, социальные или экономические противоречия.
3 – конечная цель:
3.1. изменение порядка функционирования объекта посягательства: дезорганизация работы органов власти и управления; срыв мероприятий, имеющих важное политическое либо социально-культурное значение;
3.2. осуществление выгодных террористам тех или иных действий (или бездействий), получение различных уступок, освобождение осужденных единомышленников;
3.3. морально-психологическое подавление или ослабление «противника»: возникновение паники; дестабилизация социальной обстановки;
3.4. месть за негативную реакцию, агрессивные действия противоборствующей стороны путем привлечения внимания общественности к сути конфликта: парализация работы транспорта, связи; аварии на объектах жилищно-комунального хозяйства городов и населенных пунктов.
4 – арсенал средств, употребляемых террористами. Использование огнестрельного и холодного оружия, взрывчатых и отравляющих веществ, средства морально-психологического давления – запугивания, угрозы, предупреждения о возможных взрывах, убийствах, других террористических актах. В настоящее время также используются компьютерные вирусы, специальные программы для уничтожения баз данных ЭВМ, а также химическое, биологическое и ядерное оружие.
5 – объект террористической деятельности, то есть «…общественные отношения как внешние – между государствами, народами и нациями, так и внутренние – между классами и группами». С объектом тесно связан предмет, то есть «его собственная материальная сущность»76. В качестве предмета террористической деятельности могут выступать наиболее заметные участники общественных отношений, а также существующие между ними связи, изменение состояния которых может затронуть интересы социума.
Между тем изучение терроризма затруднено исключительной сложностью этого проявления и многообразием форм его проявления. По этим причинам в современной научной литературе отсутствует единый подход к проблеме классификации видов терроризма, что в значительной степени затрудняет познание данной области преступной деятельности.
Обобщая практику террористической деятельности, П. Уилкинсон77 выделил три вида терроризма:
- революционный (деятельность направлена на полное изменение политической системы),
- субреволюционный (деятельность направлена на изменение в пределах существующей системы);
- репрессивный (деятельность государства, как против другого государства, так и против оппозиции).
Не возражая, в принципе, против выделения субъекта и цели в качестве основания классификации, необходимо отметить, что при реализации данного подхода в типологии П. Уилкинсона не нашел отражения весь спектр целей террористов, например привлечение внимания общественности, месть конкретным физическим лицам. Так же нужно учитывать и тот факт, что терроризм, как справедливо отмечает Е.Г.Ляхов78, обычно тесно связан с политическими и социальными процессами, происходящими в обществе, государстве, международном сообществе.
В свою очередь К. Хиршман на основе мотивов террористических действий выделяет79:
- идеологический терроризм, направленный на достижение политических и социальных целей;
- этнополитический, т.е. акции этнических и политических меньшинств, с целью создания собственного государства или достижения политической или культурной автономии;
- религиозный терроризм, стремящийся навязать нормы поведения, базирующиеся на той или иной религии;
- узкоцелевой терроризм, который представляет собой «воинствующий активизм» отдельных групп или индивидов, протестующих против действий правительства;
- терроризм «избранных» - это лица с психическими отклонениями или душевнобольные, которые считают себя обязанными выполнить некую миссию или придерживаются какой-либо социальной философии, они действуют в одиночку, тщательно планируя свои террористические операции.
Известный исследователь терроризма Л.Диспо80, используя принцип дихотомического деления объёма понятия, предлагает рассматривать четыре его вида: терроризм государственных левых; терроризм государственных правых; терроризм правой оппозиции; терроризм левой оппозиции.
Вместе с тем думается, что утверждение, будто терроризм должен исходить только слева или справа и от государственной власти или от тех, кто стремится к ней, выглядит несколько упрощенно.
Вышеприведенные схемы, на наш взгляд, страдают одним общим существенным недостатком – они не учитывают главную особенность современного терроризма: его выход за национальные границы.
Одним из исследователей, предложившим учитывать данную особенность, является Г.Дэникер, выделивший три типа терроризма81:
1) внутренний – действия граждан одного государства против своих соотечественников в рамках собственной территории;
2) транснациональный – действия граждан одного государства против своих соотечественников, но на территории другого государства;
3) международный – когда группы террористов, смешанные или единые по национальному составу, совершают террористические акты в третьей стране.
К спорным положения данной типологии, по нашему мнению, можно отнести несколько искусственное разделение международного терроризма на собственно международный и транснациональный, а также выделение классификационного ряда видов по различным основаниям.
Среди отечественных авторов также нет единства в подходе к классификации терроризма. Например, Н.В.Жданов предлагает различать террористические акты по субъекту совершения и по объекту направленности82. По субъекту это:
а) террористические акты, совершенные лицами, состоящими на государственной службе и специально подготовленными для этой цели (государственный терроризм);
б) террористические акты, совершенные отдельными индивидами или организациями лиц.
По объекту: а) теракты, совершенные против безопасности государства;
б) теракты, совершенные против безопасности лиц;
в) теракты, совершенные в отношении собственности или отдельных физических и юридических лиц.
В свою очередь, В.В.Витюк выделяет два основных типа: государственный и оппозиционный терроризм83. Первый, как показывает автор, есть осуществляемое путем репрессии открытое насилие со стороны сил, опирающихся на мощь государственных институтов; второй выступает как насилие и устрашение, используемое объективно более слабыми группировками. В первом случае речь идет о терроризме внутреннем, во втором – о терроризме международном. При анализе данной классификации можно заметить, что при рассмотрении только уровня взаимоотношений государство – оппозиция из поля зрения автора ускользают области террористической деятельности, обусловленные внутриоппозиционной борьбой и деятельностью лиц или организаций, не находящихся в оппозиции.
С точки зрения политической направленности и идеологических обоснований, можно выделить три основные ветви терроризма:
1 – социальный терроризм, руководящийся стремлением к утверждению или изменению (вплоть до его уничтожения) того или иного социально-политического строя;
2 – националистический терроризм, включающий в себя организации этносепаратистской направленности и организации, поставившие своей целью борьбу против экономического и политического диктата иностранных государств и монополий;
3 – терроризм религиозный, связанный либо с борьбой сторонников одной религии в рамках общего государства с приверженцами другой, либо с попыткой подорвать и низвергнуть светскую власть и утвердить власть религиозную)84.
При дихотомическом делении объема понятия «терроризм» Е.Г.Ляхов85 и Л.А.Моджорян86 выделяют два вида терроризма: международный и национальный. Е.Г.Ляхов показывает, что «принципиальное различие между этими двумя видами терроризма заключается, главным образом, в их направленности. Международный терроризм преследует такие цели, как подрыв межгосударственных отношений, международного правопорядка, действия против государства, нации (народа), борющейся за свое освобождение и независимость, международной организации как субъектов международно-правовых отношений».
Кстати, далеко не все исследователи склонны связывать международный терроризм как глобальное явление современного мира именно с исламом, подчеркивая при этом, что его не следует путать с национально-освободительной борьбой. «Глобальный характер нового вида терроризма, - пишет, например, немецкий профессор У. Бек, - означает, с одной стороны, что данный вид транснационального терроризма не ограничен исламским терроризмом, он может связать себя с самыми разными целями, идеологиями. С другой стороны, необходимо проводить различие между терроризмом национально-освободительных движений, который ограничен территориальными и национальными рамками, и новыми транснациональными сетями террора, которые действуют детерриториально, то есть, невзирая на границы»87.
Анализируя взгляды, получившие распространение в отечественной литературе, Т.С.Бояр-Созонович88 предлагает подразделять терроризм на:
1) государственный – проводится под руководством органов власти, включая специальные службы;
2) организованный – охватывает все организации и группы, деятельность которых не контролируется и не направляется государством и его спецслужбами;
3) стихийный (в том числе индивидуальный).
Современный анализ террористической деятельности на основе методов совершения, видам вооружения и источникам получения средств дает возможность выделить89:
- психологический терроризм, т.е. давление на волю и сознание людей выводит их из душевного равновесия, деморализуют. Так чаще всего действуют террористические организации, законспирированные под псевдорелигиозные секты;
- технологический терроризм, т.е. использование оружие массового поражения и уничтожение стратегических объектов;
- информационный терроризм, т.е. пропагандистское воздействие на общественное мнение через средства массовой информации. Террористы стремятся использовать возможности СМИ для того, чтобы посеять страх, панику и тем самым обеспечить свои действия в нужном им направлении.
Так же хотелось бы подчеркнуть, что общее историческое развитие терроризма, с некоторыми исключениями, шло по цепочке: индивидуальный — групповой — локальный — массовый терроризм90. В разные исторические эпохи, при разных формах организации социальной и политической жизни терроризм обладал определенными особенностями.
Таким образом, в качестве основания типологии терроризма может быть выбран любой признак. Вместе с тем представляется целесообразным подходить к исследованию данной проблемы с позиции поиска оптимальных путей и средств борьбы с террористической деятельность под углом зрения защиты интересов и безопасности.
Следовательно, социально-политическое явление может расцениваться как терроризм, если: 1) осуществляется систематическое, социально или политически мотивированное, идеологически обоснованное применение насилия либо угроз его использования; 2) достижение цели двухэтапно, при этом через устрашение осуществляется управление поведением людей в выгодном для террористов направлении; 3) наличествует объект непосредственного воздействия (люди или материальные объекты) и объект управления (заранее определенные социальные группы или слои, представители органов власти); 4) применяемое для достижения цели насилие нелегитимно91.
Предполагаемый набор признаков терроризма можно использовать и в качестве критериев отнесения тех или иных организаций к разряду террористических. В социально-политическом спектре насилия различают, как правило, три разновидности террористических организаций.
Это, во-первых, террористические группы, созданные одним государством для деятельности против другого государства. Такие организации поддерживаются и направляются государством и, в сущности, выступают в качестве воинского подразделения управляемого извне (спецслужбы любого государства).
Во-вторых, террористические организации, прикрывающиеся правые идеями клерикально-экстремистского толка. Спектр таких организаций широк, от политических партий радикального толка и спонтанно возникающих политических группировок до организаций экстремистской направленности («ваххабиты» и т.д.). Они отрицают или чаще считают недостаточной легальную политическую борьбу и делают ставку на вооруженное насилие.
Третий вид организаций связан с опасной тенденцией интеграции терроризма с организованной преступностью на фоне ее общего роста в современных условиях. Террористические группы, в данном случае, могут быть разросшимися ответвлениями или звеньями организованных транснациональных криминальных структур.
П. Уилкинсон несколько по-другому подходит к определению организационных структур терроризма. Он отмечает, что не следует ставить знак равенства между терроризмом и насилием вообще, что терроризм – это специфическая форма насилия («принудительное запугивание»); вместе с тем он считает, что активные террористические движения во многом связаны с идеями марксизма. Он выделяет четыре типа террористических движений:
— движения националистических, автономистских и этнических меньшинств;
— идеологические группы или секретные общества, стремящиеся к различным формам «революционной справедливости» или социального освобождения;
— группы эмигрантов или изгнанников с сепаратистскими или революционными устремлениями относительно своей родины;
— транснациональные банды, пользующиеся поддержкой некоторых стран и действующие во имя мировой революции92.
Для современного терроризма характерной особенностью является, как отмечает ряд исследователей, наличие террористической идеологии, идейно-политических платформ, определяющих деятельность в соответствующих террористических организациях различных направлений93.
В начале ХХI столетия стала очевидной тенденция постепенной переориентации террористических организаций в методах деятельности: они отходят от традиционного терроризма, положив начало эре «супертерроризма». Основной мотивацией «супертеррористов» остается ненависть к определенным политическим режимам и их лидерам.
Следовательно, можно сделать вывод о том, что сегодняшние террористические организации – это не кустарные группы плохо обеспеченных и слабо вооруженных заговорщиков прошлого. Это целые концерны с многомиллионными доходами, внутренним разделением труда и специализацией, убежищами, госпиталями, тренировочными лагерями, мастерскими, складами и всевозможными лабораториями. В их арсеналах новейшие типы оружия, средств связи и транспортных средств, что позволяет им практиковать самые разнообразные и в значительной мере новые методы и приемы вооруженной борьбы.
Следовательно, терроризм – публично совершаемые обще-опасные действия или угрозы, направленные на устрашение населения или социальных групп в целях прямого либо косвенного воздействия на принятие какого-либо решения или отказ от него в интересах террористов, с целью дестбилизаци социально-политического строя и нарушения существующего социального порядка.
Для терроризма как социально-политического феномена характерны:
а) порождение общей опасности (реальная опасность неопределенному кругу лиц или иным охраняемым благам);
б) публичный характер исполнения действий;
в) преднамеренное создание на социальном уровне обстановки напряженности, страха, подавленности;
г) воздействие на определенных лиц в целях удовлетворения каких-либо требований, в том числе и политического характера94. Таким образом, терроризм — это обобщенное понятие, обозначающее уже комплексное явление, включающее страх и ужас, как цель определенных (террористических) актов и действий, сами акты и действия, их конкретные результаты и весь спектр более широких последствий.
§3. Источники и причины террористической деятельности в современном мире.
В современных условиях трансформационных процессов социальной системы наиболее актуальным является вопрос о функционировании терроризма как дестабилизирующего фактора на трех уровнях организации общества: на уровне общества в целом, на уровне социальных институтов и на уровне групп и индивидов.
На уровне общества в целом.
По мнению целого ряда отечественных и зарубежных исследователей, социальная несправедливость, препятствование равному участию в политической системе, националистические, религиозные и территориальные противоречия - основной источник терроризма. Они полагают, что если данные причины будут устранены, терроризм как таковой прекратит свое существование. Иными словами, терроризм может быть устранен в борьбе с нищетой и социальной несправедливостью. Сторонники этой точки зрения утверждают, что антитеррористическая политика должна быть направлена, прежде всего, на улучшение социальных условий, предоставление больших возможностей для самовыражения в политике, разрушение социальной среды, инициирующей насилие, разрешение расовых, национальных, культурных и идеологических противоречий, формирование общественного мнения, отвергающего насилие в политической жизни.
Поддерживающий данную точку зрения Р. Рубинштейн95, на наш взгляд справедливо отмечает, что вместо того, чтобы «перепрофилировать» людей, вовлеченных в террористическую деятельность, необходимо найти ответ на вопрос, почему их привлекает насилие. Он считает, что решение проблемы заключается в социальных условиях, вызывающих насилие и улучшение этих условий устранит терроризм.
Подобные взгляды на терроризм в определенной мере основаны на биологических теориях, так как базируются на предположении, что террористы являются продуктом своей среды, и обязательно придут к идее насилия, ибо у них нет другой возможности выразить свое недовольство. Окончательное решение проблемы - разрушить среду, инициирующее насилие.
На основе анализа эмпирического материала К. Хьюит96 утверждает, что, в случае, когда правительство не способно реально улучшить условия, провоцирующие терроризм, можно ожидать самых непредвиденных последствий. Улучшение социальных условий, вызывающих терроризм, способно существенно ослабить террористическую активность. Правительство может искоренить потенциальные источники насилия, адекватно реагируя на такие условия жизни как нищета, ограничение политического самовыражения, недостаток экономических возможностей, если будет проводить долгосрочную политику в этом направлении. По его мнению, изменение политики правительства влияет на терроризм непосредственным образом. Первоначально реформы могут привести к увеличению числа насильственных действий, так как, сталкиваясь с постепенными уступками правительства, особенно в период проведения террористических кампаний, террористы могут активизировать свою деятельность, считая, что они видят слабость государственной власти, однако со временем социально ориентированная политика может элиминировать проблему.
Предпосылки насилия и неудовлетворенности, такие как бедность, национальное или религиозное угнетение, по мнению ряда исследователей не приводят непосредственно к насильственному поведению. Фактически, большинство попавших в подобные условия, не прибегают к насилию. Однако, существует ряд опосредованных факторов, которые увеличивают возможность насилия. С одной стороны, будет ли вызвано насилие и какую форму оно примет, зависит от характера социализации, в ходе которой может быть сформирована норма, что насилие - приемлемый и полезный путь решения межличностных проблем.
По мнению Дж. Вандер Зандена97 агрессия и насилие более возможны в том случае, если есть люди, которые содействуют такому поведению. Так, существенное влияние оказывает первый институт социализации - семья. Родители невольно показывают своим детям пример насилия наказывая их за что либо. Использование родителями физической силы для контроля за детьми учит последних, что сила может быть законно использована, чтобы контролировать других. Ребенок также может увидеть примеры насилия на улице, в школе и даже на детской площадке для игр. Исследователь А. Бандура98 обнаружил, что агрессивное поведение наиболее свойственно детям, чье социальное положение не раз подвергало их таким примерам агрессии.
На уровне социальных институтов.
Некоторые американские исследователи обращают внимание на роль средств массовой информации в усилении возможности насилия. Насилие распространено на нашем телевидении и в большинстве фильмов, герои утверждают справедливость именно при помощи насилия.
Исследователи обращают внимание на связь между насилием на телевидении и в обществе. Так, Дж. Ван Эвра99 пришел к заключению о том, что, столкнувшись с насилием на телеэкранах молодежь становится наиболее склонна к агрессивным или насильственным действиям, особенно в провоцирующих ситуациях.
Телевидение подводит человека к насилию тремя путями. Во-первых, фильмы, демонстрирующие акты насилия возбуждают зрителя и полученная им агрессивная энергия переносится в повседневную жизнь, подталкивая его к физической активности на улице. Это действие не продолжительно - от нескольких часов до нескольких дней. Во-вторых, телевидение показывает зрителям обыденное, повседневное насилие со стороны родителей или ровесников (наказание за плохую успеваемость или за нарушение определенных правил и норм поведения). Фактически невозможно найти телевидения, которое совершенно не демонстрировало бы примеров подобного насилия, ибо оно, зачастую, лояльно воспринимается обществом. Таким образом, дети осознают возможность использования насильственных действий в целом ряде ситуаций. Причем, число подобных актов насилия на телевидении в последнее время не снижается, а скорее наоборот, имеет тенденцию к возрастанию. В-третьих, насилие, показываемое по телевидению, нереально и носит сюрреалистический характер: раны у людей кровоточат не так сильно, реальные боль и агония, являющиеся результатом насильственного поведения, показываются крайне редко, поэтому последствия насилия часто кажутся незначительными. Таким образом, телевидение смещает акценты в системе человеческих ценностей и приводит к тому, что дети начинают рассматривают насилие как желаемый и «мужественный» стиль поведения, используемый для восстановления справедливости.
В связи с этим, господство насилия на телевизионных экранах РФ, не может не вызывать озабоченности. Наиболее массовый в современных условиях источник информации не только не приучает население, и в первую очередь молодежь, к собственному культурному наследию, а скорее наоборот, отучает от него, навязывая стереотипы массовой культуры, причем, преимущественно, в ее американском варианте.
Однако стоит отметить, что все предпосылки и опосредованные факторы, рассматриваемые ранее, не приводят непосредственно к коллективному насилию. Для того чтобы это произошло необходима мобилизация - социальный механизм, который приводит к скоординированной и организованной деятельности. В зависимости от возникшего контекста, должны найтись лидеры, скоплено оружие или деньги для его приобретения и найдены пути применения силы. Также должны развиться организация, руководство, процедуры и стратегия действий. Если основные источники неподвижны, вспышки коллективного насилия не произойдет, даже если предрасполагающие факторы чрезвычайно существенны.
На уровне групп и индивидов.
По мнению отечественного исследователя И. В. Дементьева, переходу общественной группы к террористическим актам сопутствуют, следующие социально-групповые факторы100:
- появление сильной групповой идентификации у членов
организации;
- замкнутый характер группы (отсутствие или ограниченность внешних контактов).
Таким образом, естественные (обычные) причины, вызывающие социальную напряженность и рост террористических движений должны устраняться при помощи социально ориентированной политики государства.
Следовательно, терроризм очень широко используется в качестве средства политической борьбы в интересах государства, организаций и отдельных групп лиц. Понятно, что чем более массово транслируется акт насилия, тем большее влияние он оказывает на психологию масс. Терроризм обычно находит для себя почву там, где появляются пустоты, «горячие точки», где ослаблена власть, где слабеют или вообще исчезают государственные и международные механизмы политического и правового регулирования развития общества и разрешения возникающих при этом противоречий и конфликтов.
Однако было бы весьма опасным заблуждением считать, что терроризм генерируется и развивается исключительно на собственной почве. К сожалению, методы терроризма становятся или уже фактически стали обязательным инструментом, используемым для реализации своих целей не только и даже не столько отдельными группами и организациями, но и некоторыми государствами.
В политической практике доминируют две тенденции относительно понимания природы терроризма101. «Исследовательский» подход полагает, что существуют условия, порождающие терроризм – неравное положение этнического меньшинства, культурные и религиозные преследования, политические репрессии или экономические лишения. Подход «практический» считает, что поиск первопричин только оправдывает незаконные или противоправные действия террористов, то есть терроризм вовсе не обусловлен какими-либо объективными причинами, а вызван злостными намерениями террористов, которые стремятся разрушить нормативный порядок с целью повлиять на легитимную политическую власть.
Среди ученых террологов существует множество точек зрения на причины возникновения терроризма. Одну из первых попыток классификации различных точек зрения на данную проблему в отечественной науке предпринял А. С. Грачев102:
1)Терроризм вечен как мир. По мнению Г.-М. Энценсбергера, экстремизм и терроризм - ровесники любой формы власти, ибо всякая власть, являясь «присвоением права на пролитие крови», порождает ответную экстремальную и столь же «кровавую» террористическую традицию. Экстремизм, таким образом, вписывается в схему «древних и сумрачных отношений между убийством и политикой».
2) Терроризм - новый общественный феномен, не имеющий аналогов в истории. Корни экстремистских форм социального протеста, по утверждению X. Арендт, лежат в особенностях современного «индустриального» общества, в его «анонимном» характере. Распространение экстремистских настроений объясняется тем, что «терроризм разгоняет благополучную скуку общества изобилия, а то и просто представляет собой атрибут очередной моды».
3) Причины широкого распространения экстремистских и
террористических течений связаны с повышенной уязвимостью
современных сложных хозяйственных механизмов. Это, по мнению
сторонников «технологической» школы террологов предоставляет
беспрецедентные возможности для шантажа значительных масс населения
со стороны безответственных фанатиков.
4) Террористические акции молодых экстремистов - это проявление
стихийного протеста против «общества потребления», которое, по мнению
некоторых леворадикальных идеологов, является основной формой
классовой борьбы и революционной деятельности в современную эпоху.
5) Политический экстремизм в современном капиталистическом обществе связан с «новыми социально-экономическими и политическими
структурами, генерирующими насилие».
6) Синдром терроризма и вооруженного насилия явился, по
высказыванию итальянского социолога Л. Феррайоли, результатом
стабилизации и политической интеграции социальных конфликтов,
характерных для позднего капитализма, и представляет собой
разновидность невроза.
К вариантам «невротического» обоснования природы политического экстремизма можно также отнести сформулированное еще в прошлом веке утверждение Ч. Ломброзо о том, что «терроризм - это косвенная форма самоубийства».
Английский социолог К. Уилсон также считает современное насилие своеобразной формой «невротического протеста личности» против различного рода давящих на нее стрессовых факторов и иррациональных условий жизни, к которым ей часто бывает трудно адаптироваться.
С авторской точки зрения можно выделить следующие причины зарождения терроризма:
1. Социальные сдвиги, нарушающие равновесие стратификационной системы, вызывающие недовольство и сопротивление определенных групп. То есть, субъектами политики, как известно, являются индивиды и социальные группы, которые руководствуются в своих действиях определенными интересами. Эти интересы во многом обусловливаются местом политических факторов в социальной структуре103. Английский социолог П.Кларк отмечает: «Рассмотрение человека как политического существа покоится на убеждении в том, что такие социальные показатели, как роль, статус, профессия, доход и т.д., - принципиальные определяющие факторы индивидуального политического поведения»104.
Социальная структура представляет собой совокупность общностей, а также систему взаимоотношений между ними. Эта структура всегда имеет иерархический характер, предполагает определенную стратификационную шкалу. Неравное положение групп и индивидов в системе стратификации является, по мнению большинства социологов немарксистского направления, неизбежным и неустранимым. О том, что неравенство существовало и существует на всех этапах развития человеческого общества, пишет и Э.Гидденс105.
А.Г.Здрвомыслов пишет: «Неравенство, в том числе и социальное, неустранимо. Более того, оно имеет положительное значение для общества в целом, т.к. оказывается важнейшим источником состязательности, конфликтности, стимулирующим жизненную энергию человека…»106. М.С.Комаров также считает стратификацию и неравенство мощными стимулами общественного развития107.
Социальное неравенство является одним из источников социальных конфликтов, в том числе и терроризма. Каждая группа общества стремится улучшить свое положение, расширить объем социальных благ, которыми она располагает. При этом большое значение имеет овладение государственной властью, которое дает возможность контролировать распределение социальных благ в масштабах всего общества. Финский исследователь Т.Ванханен отмечает: «Люди должны бороться за власть, так как это конечный путь к распределительному контролю над ресурсами»108. Поэтому социальные конфликты с неизбежностью приобретают политический характер.
Таким образом, политические конфликты, в том числе и терроризм, вызванные неравенством в распределении материальных благ, могут иметь различную степень остроты, в частности, проявляться в насильственной форме. Следовательно, социальное неравенство порождает насилие. Но, насилие в политике, на наш взгляд, порождает не просто социальное неравенство, а более или менее крупные сдвиги в социальной структуре, стратификационной системе. Стратификационная система общества обычно пребывает в состоянии динамического равновесия, которое, однако, в результате перемещений (мобильности) групп периодически сменяется дисбалансом в ту или иную сторону.
Достигнув «точки перенапряжения» стратификационной системы109, статусные перемещения внутри нее могут вызвать явную дезинтеграцию социальной структуры общества, которая всегда сопровождается вспышками насилия.
Э.Дюркгейм отмечал, что в условиях дезорганизации общества, вызванной резкими социальными перемещениями, меняется характер борьбы между классами. Она становится «более ожесточенной и мучительной, как потому что она менее урегулирована, так и потому, что борцы особенно разгорячены. Все социальные классы выходят из обычных рамок, так что определенного классового деления более не существует»110.
Таким образом, нарушения равновесия стратификационной системы могут быть вызваны террористическими проявлениями, которые вносят серьезные изменения в социальную структуру общества. Однако процессы в социальной структуре общества не ведут к возникновению социального насилия. Статусные перемещения могут вызвать противоречивую реакцию – апатию, самоубийство, политическую активность как мирного, так и политического характера. Форма реакции индивидов и групп на структурные процессы в таких случаях зависит от системы властных отношений в обществе.
2. Кризис ценностно-нормативной системы, а также особенности господствующей политической культуры. То есть, значительное влияние на способы политического поведения, средства, используемые субъектами политики для достижения своих целей, оказывает политическая культура общества, во многом обуславливающая стабильность социальной и политической системы. Выделение политической культуры в контексте общего проводимого исследования не случайно. Дело в том, что именно политическая культура общества становится основополагающей при формировании так называемой «культуры насилия». Её содержание обусловливается особенностями исторического развития страны, традициями и ценностями общей культуры, спецификой этнической психологии.
Как установили некоторые исследователи, насилие может стать образом жизни, принятым образцом поведения, санкционируемым нравами и традиционной моралью. Ф. Джонсон, например, приходит к выводу, что «некоторые индивиды и общества могут быть необычно склонны к войне или, наоборот, необычно мирными»111. Итальянский социолог Ф. Ферраротти также замечает: «Существуют культуры, которые стимулируют, оправдывают, «эстетизируют» насилие»112.
«Культура насилия», в свою очередь, уже оказывает конкретное влияние на социальную деятельность субъектов, которая осуществляется в соответствии с определенными программами, конструирующими, интегрирующими и организующими социум. Если социальная группа приняла в качестве ключевого культурного императива идею «win-lose», или «выигрыш-проигрыш», то есть «выигрыш одной стороны возможен только за счет проигрыша другой стороны», то и действовать представители этой группы будут соответственно: «блокировать», «топить», причинять ущерб, угрожать, оказывать давление и т.п. Если же социальной группе утвердилась другая норма — «win-win», или «выигрыш-выигрыш», то есть «выигрыш одной стороны возможен только при условии выигрыша и другой стороны», действовать представители этой группы будут совершенно иначе: они будут «держать в уме» интересы другой стороны, учитывать их в своих сценариях событий, вместе искать взаимовыгодные варианты решения той или иной проблемы и т.д113.
Система «выигрыш-проигрыш» — наиболее сбалансированная система, не требующая затрат ни у одной из сторон. Выигрыш одной оказывается проигрышем для другой, образуя замкнутый круг со свободным перетеканием социальной энергии. Это состояние может продолжаться до тех пор, пока в выигрывающей системе количество энергии не достигнет предельного значения или объем энергии начнет восприниматься как проигрышный. В этом случае развитие социума может осуществляться в одном из следующих направлений:
1) если в момент максимума энергии одной системы вторая система находится в состоянии минимума энергии, то направление движения социальной энергии просто изменится на противоположное и норма «выигрыш-проигрыш» сохранится;
2) если в момент максимума энергии выигрывающей системы оппонирующая система еще не исчерпала всего своего запаса и ориентирована на проигрыш, то установится норма «проигрыш-проигрыш» и вся система разрушится;
3) если одна система израсходовала всю энергию, а другая еще не набрала максимального значения, произойдет процесс перехода энергии от потенциального максимума к реальному минимуму, что будет восприниматься как обоюдный выигрыш: в первом случае система обогащается необходимой социальной энергией, а во втором — предохраняется от взрыва — устанавливается норма «выигрыш-выигрыш».
Жизненная норма «проигрыш-проигрыш» действует, когда все социальные группы, если речь идет о применении насилия, находятся в равном положении. Даже при обоюдном проигрыше создается иллюзия взаимного выигрыша, так как рядом нет никого, кто бы выиграл реально, тогда, как ирреально выигрывают все. Норма «выигрыш-проигрыш» устанавливается, как правило, в обществе переходного типа, где выигрыш оказывается ирреальным, так как в результате подобной нормы реально поигрывают все. Норма «выигрыш-выигрыш» — норма общества, развивающегося по естественным законам.
От состояния «выигрыш-проигрыш» с её идеалами соборности и коллективизма (в большей степени сплачивает людей горе, а в радости каждый самодостаточен и не нуждается в поддержке) гораздо проще перейти к установлению нормы «проигрыш-проигрыш», а не «выигрыш-выигрыш» и реанимированию или созданию тоталитарного государства. Истинно демократическое общество предстает перед российским обывателем в качестве манящего, но все же неосуществимого будущего. Часто за воплощенную мечту принимается суррогат посттоталитаризма, новый идеал заменяется на прямо ему противоположный.
Все это нам говорит о том, что проявление «культуры насилия», масштабы его применения в обществе во многом зависят от функционирующего политического режима и установившегося соответствующего ему типа политической культуры.
Демократическая (либерально-демократическая) модель, утвердившаяся в развитых странах Запада к середине ХХ в., в основном предполагает признание законности разнообразных интересов в обществе и право их защиты с помощью различных политических инструментов (партий, организаций, выборов и т.д.). Поэтому политические сообщества, где господствуют либерально-демократические ценности, характеризуются относительно незначительным использованием государственного терроризма. В то же время неизбежная и довольно существенная социальная дифференциация этих обществ даёт солидную почву для проявлений негосударственного терроризма.
Политические системы с недемократической (тоталитарной, авторитарной) культурой отличаются широким применением в основном государственного насилия в политическом процессе. Этому способствует господство в недемократической культуре таких ценностей, как нетерпимость к инакомыслию, приоритет силового решения проблем над правовым, ориентация на абсолютную победу в политическом противоборстве и т.д.
Особые условия для разгула как государственного, так и негосударственного терроризма создаются в так называемых переходных обществах — при переходе общественного развития от недемократических к демократическим формам и наоборот, когда ломается уже сложившаяся система и зарождаются элементы новой социальной системы. Происходит своего рода кризис легитимности функционирующей власти. В то же время, уже давно установлена прямая связь между падением легитимности политической власти и ростом масштабов насилия в обществе. Одновременно, когда «...личность, — как отмечает немецкий политолог Д.Шварц, — ощущает конфликт фундаментального характера между своими базисными политическими ценностями и ценностями политической системы в условиях, когда ни она сама, ни система не эффективны в том, чтобы сгладить этот конфликт…»114, возникает установка на политическое отчуждение как реакция на кризис легитимности.
В данной ситуации вполне естественно, что государство с переходной экономикой и нестабилизировавшейся политической системой переживает период всплеска стихийных, разрушительных сил. Большинство же попыток функционирующей власти структурировать ситуацию, придать ей определенность и порядок завершаются катастрофой. Насаждаемый в стране «порядок» начинает приобретать статус «хаоса», нарушает у населения способность адекватно идентифицировать происходящие в обществе процессы. Забастовки, голодовки и прочие акции протеста лишь усугубляют хаотические процессы в обществе. В результате — стремление к всеобщей стабильности в реалии сопровождается действиями, подрывающими остаточную стабильность.
3. В культивировании насилия огромную роль играют и психологические особенности личности, стимулирующие определённый стиль поведения. Другими словами, индивидуальный выбор в направлении радикальных движений и организаций, восприятия радикальных идеологий, использования насилия в политике во многом определяется особенностями личности.
Неотъемлемыми качествами террориста служат дефицит духовности, сужение и убожество внутреннего мира, присущее фанатикам и анархистам115. «В душевной основе анархизма, - пишет Н.Бердяев, - лежит революционное бунтующее чувство обиды, жизненной неудачи, злопамятства против тех ценностей и благ, которые не дались и которые чувствуются чужими. Идеология анархизма близка черни, босякам, выброшенным за борт социальной иерархии. Анархическая страсть к разрушению рождается из чувства ненависти и мести»116.
За рубежом накоплен определённый опыт исследования психологических аспектов насилия. З. Фрейд и К. Лоренц связывали насилие с природными инстинктами человека. Ещё Фрейд писал об «инстинкте смерти», который обусловливает разрушительное поведение человека117. Лоренц, указывая на агрессивность человеческой натуры, писал: «Она подталкивает к ожесточённой борьбе две политические партии или религии, несмотря на поразительное сходство их программ всеобщего благополучия; она заставляет какого-нибудь Александра или Наполеона жертвовать миллионами своих подданных ради попытки объединить под своим скипетром весь мир»118.
Э. Фромм не считал, что человеческая деструктивность имеет инстинктивный характер. Он сделал вывод о том, что злокачественная агрессия, выражающаяся, в частности, в насилии, свойственна двум типам личности: садистскому и некрофильскому119.
Значительное внимание изучению психологии людей, склонных к насилию, уделил американский психолог Х. Точ. По его мнению «для этих персон широкий набор ситуаций интерпретируется как оправдывающий агрессивные реакции. Склонные к насилию люди не просто поддерживают насилие как доктрину или философию, но пытаются рассматривать мир в насильственных терминах и реагировать на него соответственно»120
Р. Мэй, рассмотрев психологические причины насилия, пришёл к выводу, что оно является результатом психологического кризиса, связанного с ощущением безвластия121. По мнению Р. Уильямса, к совершению индивидуальных актов насилия склонны личности, отличающиеся конфликтностью122.
Вместе с тем представляет интерес психологическая сторона формирования культуры насилия и роль СМИ. По мнению американского исследователя Т. Салливана все причины могут быть объединены в три большие группы123:
- структура общества и ее отдельные характеристики, которые служат предпосылками насилия;
- неудовлетворенность в чем - либо, которая формирует эти предпосылки в людях и подталкивают их к насилию;
- опосредованные факторы, которые увеличивают возможность того, что люди будут резко реагировать на неудовлетворенность.
Признавая определенные достижения в изучении личностных аспектов использования насилия на Западе, тем не менее, следует отметить, что в работах недостаточно внимания уделяется контексту агрессивности. При этом предметом анализа являются отдельные черты такой личности, не связанные между собой в единую систему.
4. Социально-психологические условия возникновения терроризма на основании ведущего уровня саморегуляции поведения личности и места агрессивных проявлений в общей структуре деятельности субъекта можно условно подразделить на три класса.
Первый класс составляют условия, в которых акты агрессии осуществляются на уровне деятельности, побуждаясь соответствующими агрессивными мотивами, а саморегуляция поведения протекает на наиболее высоком, личностном уровне. Выбор агрессивной или неагрессивной форм поведения, соотнесение его с общепринятыми нормами осуществляются на иерархически более высоком уровне124. Терроризм, возникающий на личностном уровне, но охватывающий все формы деятельности и стороны жизни, — государственный. Акты же агрессии в этом случае осуществляются на уровне народных масс, совокупная деятельность которых — результат целенаправленной спрогнозированной работы политической элиты, продуцирующей общепринятые нормы.
Второй класс образуют условия, в которых акты агрессии релевантны уже не деятельности в целом, а соотносятся с уровнем действий. Под влиянием эмоционального напряжения (или возбуждения) поведение утрачивает мотивосообразность, а активность направляется насыщенными, ситуационно возникшими целями. Ведущим уровнем, детерминирующим характер и специфику поведения, при этом становится не личностно-смысловой, а индивидуальный. Контроль за осуществлением действий при этом либо практически отсутствует, либо носит ситуативный характер. Терроризм, соответствующий вышеописанному классу, имеет определенное направление: либо только против себя, либо только против других. Главным стремлением в этом случае является стремление выразить свою индивидуальность, и его реализация прямо зависит от ситуации.
Последний класс составляют условия, регресс в которых достигает уже не индивидуального, а индивидного уровня. Активность теряет мотивосообразность, нарушается целесообразность, поведение развертывается в форме отдельных операций или динамических стереотипов, а подчас носит неупорядоченный, хаотический характер, проявляющийся в форме двигательных стереотипов. Нарушение сознания достигает столь глубокой степени, что у субъекта практически утрачивается способность к адекватному отражению и целостному осмыслению происходящего, по существу полностью нарушаются произвольность и опосредованность поведения, блокируются звено оценки, способность к интеллектуально-волевому самоконтролю и саморегуляции. На этом уровне саморегуляции нивелируются как личностные, так и индивидуальные особенности субъекта125. Это самая разрушающая форма терроризма. Очаг разрушения, возникающий в определенной личности, распространяет свое влияние на другие. Таким образом, субъект разрушает не только свою личность, но и личности субъектов из общего социального пространства.
5. Отдельного рассмотрения требует вопрос о влиянии политических режимов на террористическую деятельность. В основе одного из подходов лежит предположение, что террористы нуждаются в свободном демократичном обществе, для активной деятельности. У. Лакер126, считает, что число потенциальных террористов неограниченно, и жесткий правительственный контроль значительно уменьшит число насильственных действий. Он утверждает, что социальные условия оказывают незначительное влияние на терроризм. В XX веке, по его мнению, факты свидетельствуют о том, что, чем более репрессивна государственная политика, тем менее правительство страдает от терроризма, таким образом, социальные условия почти несущественны.
Таким образом, в качестве выводов можно отметить, что социальные, культурологические, психологические, социально-психологические и политические предпосылки зарождения терроризма, позволяют говорить о терроризме как деструктивном факторе, ориентирующегося на нелегальные насильственные формы изменения государственного и общественного строя. К нему прибегают в случае возникновения очень сильного структурного дисбаланса между двумя или несколькими участвующими сторонами. Иными словами, это форма косвенной стратегии, используемая тогда, когда слабейшая сторона не может одолеть сильнейшую с помощью обычных средств127. Следовательно, терроризм есть следствие и выражение кризиса системы современного миропорядка в глобальном масштабе и кризиса власти в национальном масштабе.
ГЛАВА 2
ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ТЕРРОРИЗМА В ПОЛИТИЧЕСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ РОССИИ.
§1. Место и роль терроризма в системе дестабилизирующих факторов российского общества.
Выражая глубинные социальные противоречия современного мира, социальные процессы сопровождаются на определенной стадии их развития резким обострением социального напряжения, усилением политического и идеологического противостояния, различных общественно-политических сил, возникновением конфликтных ситуаций и кризисов внутри отдельных стран и на международной арене. В силу специфики терроризма как одного из видов нелегитимного политического насилия, его применение становится все более распространенной формой разрешения данных кризисов и конфликтов, используемой одной или обеими противоборствующими в этих конфликтах сторонами. Современные условия и цели использования терроризма в политической борьбе на национальном и международном уровнях ведут к существенному изменению содержания терроризма, равно как его организации и тактики.
Российское общество переживает трансформацию национальных форм существования. Глубокие изменения претерпевает само национальное мироощущение россиян – меняются способы национальной самоидентификации, осмысление национальных интересов. Особое воздействие на формирование национального самосознания оказывает современный терроризм, который превратился в многоаспектный, в высокой степени опасный и долговременный фактор развития общества, оказывающий, на последнее, серьезное дестабилизирующее воздействие, что неизбежно ведет к усилению энтропийных процессов в социуме и возникновению угроз интересам личности, общества и государства. Терроризм вошел в повседневную жизнь российского общества, представляя реальную угрозу национальной безопасности РФ. Следовательно, изучение уровня дестабилизации социально-политического процесса позволит определить источники и характер угроз национальной безопасности и выявить место и роль терроризма в системе дестабилизирующих факторов российского общества.
Терроризм как явление социально-политической жизни, отражающее конфликтное взаимодействие различных сил в государстве, как правило, находящихся на различных уровнях иерархии власти, известен России с первых шагов ее существования. Страна, находившаяся под постоянной угрозой внешней агрессии, накопила богатый опыт разрешения острых политических противоречий путем использования крайних, жестких форм борьбы, к которым в первую очередь следует отнести террористические.
В России широко распространено представление о терроризме как о триаде террористической идеологии, террористических структур и террористической деятельности, однако отнесение или не отнесение к разряду террористических идеологий, организаций и их деятельности в значительной степени зависит от политических пристрастий, а это вновь приводит к расхождениям в представлениях о терроризме.
Наиболее ярко терроризм проявился в деятельности русских народников в XIX в128. Среди множества групп, действовавших в 1870-80-е гг. выделялась «Народная воля», подготовившая 8 покушений на царя-освободителя Александра II. Эта организация обладала разработанной политической программой, опиравшейся на опыт народнического движения 1860-70 гг., и осознанным стремлением насильственным путем устранить монархический порядок.
Прямым продолжением терроризма народовольцев стал революционный терроризм начала ХХ в., активизировавшийся накануне революции 1905-07 гг. Терроризм 1900-10 гг. ассоциируется, прежде всего, с деятельностью «Боевой организации» Центрального комитета партии социалистов-революционеров (БО ЦК ПСР). Терроризм в России революционных лет отличался крайним идеологическим и организационным разнообразием. Терроризм 1900-1914 гг. представителей национальных меньшинств разворачивался на фоне революционных событий. Среди национальных революционных движений террористическую деятельность вели группы финнов, поляков, евреев, латышей, а также представители народов Кавказа.
К началу 50-х гг. терроризм как один из наиболее эффективных инструментов организованной политической борьбы с существованием строя в Советском Союзе прекратил свое существование. Наличие в СССР иммунитета по отношению к террористической идеологии и практике объясняется, с одной стороны, господствовавшей концепцией «морально-политического единства советского народа», и, с другой стороны, действенным функционированием административно-разрешительных режимов. То есть в период с середины 50-х до конца 80-х гг. терроризм как системное социально-политическое явление исчез из жизни государства129.
Однако с начала 90-х годов ХХ столетия можно говорить о «взрыве» терроризма в России. В этой связи на территории субъектов Российской Федерации наблюдается рост терроризма и представляется обоснованным вывод о том, что терроризм стал долговременным фактором современной политической жизни, относительно устойчивым явлением в развитии общества130. Динамика совершения преступлений террористического характера в Российской Федерации в 1990-2003 гг. характеризуется следующим образом131:
|
Статьи УК РФ \ Годы |
205 Терроризм |
206 Захват заложника |
207 Заведомо ложное сообщение об акте терроризма |
208 Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем |
211 Угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава |
277 Посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля |
Итого |
|
1990 |
--- |
1 |
--- |
--- |
--- |
--- |
1 |
|
--- |
--- |
--- |
--- |
--- |
--- |
--- |
|
|
1991 |
--- |
0 |
--- |
--- |
--- |
--- |
0 |
|
--- |
--- |
--- |
--- |
--- |
--- |
--- |
|
|
1992 |
--- |
3 |
--- |
--- |
--- |
--- |
3 |
|
--- |
--- |
--- |
--- |
--- |
--- |
--- |
|
|
1993 |
0 |
51 |
--- |
--- |
3 |
0 |
54 |
|
0 |
15 |
--- |
--- |
0 |
0 |
15 |
|
|
1994 |
18 |
118 |
--- |
--- |
5 |
0 |
141 |
|
0 |
93 |
--- |
--- |
2 |
0 |
95 |
|
|
1995 |
46 |
43 |
--- |
--- |
4 |
1 |
94 |
|
11 |
88 |
--- |
--- |
2 |
0 |
101 |
|
|
1996 |
36 |
99 |
--- |
--- |
2 |
0 |
137 |
|
4 |
62 |
--- |
--- |
2 |
0 |
68 |
|
|
1997 |
32 |
114 |
--- |
--- |
20 |
3 |
169 |
|
10 |
112 |
--- |
--- |
38 |
0 |
160 |
|
|
1998 |
21 |
69 |
--- |
--- |
18 |
3 |
111 |
|
7 |
57 |
--- |
--- |
21 |
1 |
86 |
|
|
1999 |
20 |
64 |
--- |
--- |
10 |
2 |
96 |
|
0 |
32 |
--- |
--- |
7 |
0 |
39 |
|
|
2000 |
135 |
49 |
--- |
--- |
12 |
4 |
200 |
|
24 |
29 |
--- |
--- |
18 |
10 |
81 |
|
|
2001 |
327 |
32 |
5323 |
165 |
14 |
2 |
5863 |
|
40 |
31 |
581 |
109 |
13 |
0 |
774 |
|
|
2002 |
360 |
39 |
6762 |
135 |
10 |
5 |
7271 |
|
65 |
23 |
625 |
164 |
11 |
0 |
888 |
|
|
2003 |
561 |
24 |
7811 |
267 |
9 |
2 |
8674 |
|
63 |
25 |
707 |
221 |
21 |
3 |
1040 |
|
|
Итого: количество преступлений 22814 выявленных лиц 3347 |
Таким образом, приведенные данные свидетельствуют об увеличении проявлений террористического характера на территории России: в 2003 г. по отношению к 2002 г. прирост числа фактов терроризма (ст. 205 УК РФ) составил 56 %, заведомо ложного сообщения об акте терроризма (ст. 207 УК РФ) – 15% и на 98% выросло количество преступлений по ст. 208 Ук РФ. Весьма очевидно, что число выявленных лиц, совершивших преступление, незначительно и составляет лишь 14,7%, по отношению к числу зарегистрированных преступлений.
В этой связи достаточно важным является определение данного феномена в ряду дестабилизационных факторов современного российского общества для мобилизации населения и эффективной борьбы с существенной угрозой безопасности социума. В ходе исследования ВЦИОМ в апреле 2004 года терроризм в качестве одной из важнейших проблем страны назвали 15% опрошенных, а в сентябре это же года – 45%132. Однако, не смотря на то, что данные демонстрируют повышенный уровень страха населения перед угрозой терроризма, в общем рейтинге страхов и опасений населения РФ проблема терроризма занимает одно из последних мест. Как показали результаты ВЦИОМ (апрель 2004 г.) применительно ситуации в России, основными источниками страхов россиян являются133:
Следовательно, представление о терроризме, как одном из важнейших факторов, влияющих на стабилизацию социально-политической системы общества является преувеличенным. Характерно и то, что задачи преодоления бедности (42%) и роста благосостояния граждан (29%) россияне ставят выше, чем задачи экономического подъема и роста производства (22%). Что же касается комплекса проблем, связанных с наведением порядка и законности в стране (36%), борьбой с бюрократизмом, преодолением коррупции во власти (41%), которые также занимают верхние позиции, то их актуальность обусловлена, прежде всего, тем, что в обществе остро ощущается необходимость в защитите граждан.
Однако еще в 2000 году ФОМ выяснил, что применительно к ситуации в России основными источниками угроз являются: повышение цен (41%), рост преступности (37%), межнациональные конфликты (29%), массовая безработица (26%) и лишь рост терроризм – 12%134. Следует также отметить, что в реальности особенно остро на существование угрозы терроризма реагируют жители столиц (Москвы и Санкт-Петербурга) и посредством СМИ их настроение проецируются на население страны. В этом и кроется причины повышенного интереса к проблеме терроризма.
Граждане РФ не удовлетворены курсом внутренней политики, проводимый государством. Терроризм превратился для нашей страны в самый существенный и даже структурообразующий фактор внутренней политики, что оказывает существенное влияние на внутриполитическою стабильность российского социума, выражающаяся в уровне согласованности интересов различных институтов и групп общества, государства и всех его граждан. Можно выделить три уровня внутриполитической стабильности:
Первый – стабильность политического руководства (продолжительность его существования, неизменность основного состава).
Второй – стабильность политического режима (сохранение существующей политической системы, эволюционный характер политических изменений, отсутствие политического кризиса).
Третий – политическая стабильность общества, то есть сохранение территориальной целостности государства, обеспечение правопорядка и личной безопасности граждан, реализация прав и свобод135.
Исследование третьего уровня политической стабильности представляет наибольшую сложность. Именно он соответствует представлениям о стабильности как о сложной, многоуровневой системе. Невозможно сохранение стабильности первого и второго уровней при нарастающей дестабилизации самой общности и ее упадке. Только на третьем уровне – жизнедеятельности народа появляются необходимые условия для создания системы обеспечения внутриполитической стабильности и национальной безопасности.
По характеру политического управления внутриполитическую стабильность подразделяют на две системы:
1) Автономная – выполняет возложенные на нее функции по стабилизации, за счет легитимации власти;
2) Мобилизационная – присуща либо ярко выраженная энергия всеобщего подъема (отражение агрессии, социальные реформы), либо замена свободного функционирования системы принуждением, открытым насилием (терроризм) по отношению к обществу в целом или к отдельным его элементам.
Следовательно, с точки зрения автора, политическое управление внутриполитической стабильности российского социума свойственна мобилизационная система. Терроризм из всех преступлений, получивших распространение в нашей стране, является одной из наиболее опасных социальных дисфункций136.
Терроризм – форма борьбы тех, кто не имеет или не видит для себя возможности легитимными и легальными средствами заявить о своих интересах и отстаивать их, в этом смысле терроризм вечен и борьба с ним, точнее – усилия по его предупреждению должны развертываться, прежде всего, и главным образом, в социально-экономической сфере. Речь идет о необходимости признания глубокого кризиса современной цивилизации и поиске новых форм ее устройства и развития137.
Сентябрьская «террористическая атака» на США (2001 г.) в значительной степени перевернула привычные представления о терроризме. Согласно одному из опросов ВЦИОМ, проведенных в Санкт-Петербурге, 53% опрошенных согласились с тем, что это нападение террористов на США означает «поворотный пункт в истории мировой цивилизации», тогда как 41% усмотрел в случившемся «очередную трагедию ХХ века»138.
Безусловно, проблемы безопасности и, в частности, террористических угроз связаны с защитой интересов граждан. Феномен терроризма особенно значим в изучении ощущения безопасности. В последние годы он стремительно вошел в повседневную жизнь каждого российского гражданина, резко обострив проблему защищенности от вооруженного насилия. Его восприятие в то же время связано со стереотипными представлениями о факторах политических угроз и опасностей как внутри страны, так и в международном плане139.
Однако следует отметить, что Центр стратегического анализа и прогноза провел специальный опрос среди москвичей вскоре после террористических актов в Нью-Йорке 11 сентября 2001 г140. На вопрос - Что же означает слово «терроризм»? мнения респондентов распределились следующим образом:
А на вопрос «Кто такие «террористы»?
Следовательно, москвичи, пережившие взрывы жилых домов в своем городе осенью 1999 г. и наблюдавшие по телевизору взрывы в Нью-Йорке 11 сентября 2001 г., не смогли внятно назвать имя врага, нанесшего столь сокрушительные и совершенно немыслимые удары. То есть, реальность такова, что в обычном словоупотреблении у нас часто смешиваются понятия «террор», «терроризм» и даже «террорист», представляя собой нечто общее, единое, «великое и ужасное». В данной связи возникает необходимость в более пристальном изучении указанных терминов с позиций не только их происхождения, но и уяснения сущности и значимости тех реальных явлений действительности, которые они отражают.
Разобщение в определении феномена терроризма проявляется и в осознании основных причин террористической деятельности, что приводит лишь к бессмысленным разнонаправленным действиям по его искоренению.
Действительность последних лет, конкретные террористические акты на территории России позволяют утверждать, что в основе зарождения и развития терроризма в особенности лежит комплекс противоречий:
Во-первых, это противоречия, обусловленные расколом общества на группы с различным экономическим положением. То есть, разрыв в уровне доходов между самыми богатыми и самыми бедными превышает в России норму, допустимую в цивилизованных странах и обеспечивающую относительную социальную стабильность.
Так, по последним опросам на январь 2002 г.141, доля тех, кто полагает, что «все не так плохо и можно жить», составляла в стране 17%, и при этом 22% считали, что «терпеть наше бедственное положение уже невозможно». Но еще в 1998 г. соотношение этих групп было 7,7% и 45%. По данным Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения (РМЭЗ – RLMS), который осуществляется Институтом социологии РАН совместно с Университетом Северной Каролины в Чэпел Хилле, в 1998 г. 39% домохозяйств в России жили с доходом ниже прожиточного минимума. В 2001 г. таких домохозяйств было 19%. Самый высокий уровень бедности среди детей фиксировался на Северном Кавказе (40,7%). Там же был и один из самых высоких показателей безработицы, что вместе с другими причинами не могло не влиять на рост террористической деятельности в этом регионе142. Следовательно, низкий уровень социально-экономического положения провоцируют агрессию, создают почву для терроризма.
Во-вторых, это противоречия, обусловленные углублением национальных, религиозных и иных конфликтов. Это повлекло за собой действие таких факторов, как:
- формирование долговременных очагов социальной напряженности и противоборства, способных легко перейти в стадию открытого конфликта с активным применением форм насилия, в том числе и терроризма.
Так, согласно результатам опросов населения, проводившихся ВЦИОМ в 2002 г.143 в числе причин роста проявлений национализма и межнациональной напряженности в современной России респондентами назывались:
- плохие условия жизни – 34% ответов;
- вызывающие действия национальных меньшинств – 25%;
- неспособность властей справиться с всплеском национализма – 12%;
- заинтересованность самих властей в раздувании национализма – 7%;
- национальные предрассудки русского населения – 7%.
По поводу прокатившейся летом 2002 г. волны «плакатного терроризма» были высказаны следующие мнения: заминированные плакаты устраивали национал-экстремисты, террористы (33% ответов), провокаторы, стремящиеся дестабилизировать положение в стране (29%), обычные хулиганы (16), психически неуравновешенные люди (13%), русские патриоты (1%)144.
Представители некоторых национальностей вызывают стойкие чувства раздражения, и неприязни у части населения. Так, по результатам 2002 г., раздражение, неприязнь чеченцы вызывают у 36% опрошенных, цыгане – у 31%, азербайджанцы – у 29%, арабы – у 16%, американцы – у 12%, евреи – у 11% и немцы – у 8% из них. То есть, по мнению значительной доли населения (12% - «определенно да» и 37% «скорее, да») массовые кровопролитные столкновения на национальной почве в России в целом возможны.
- широкомасштабное распространение криминогенных процессов;
- возрастание угрозы безопасности личности и имущества;
Подавляющее число россиян (60% граждан и 69% экспертов соответственно) считают, что их личная безопасность и безопасность их близких уменьшилась после распада СССР, о чем свидетельствуют данные социологического исследования «Как живешь, Россия?»145 (июнь 2004г.) в рамках генерального проекта изучения социально-политической ситуации в России.
- усиление влияния лидеров организованной преступности на развитие и обособление процессов противоборства;
- углубление влияния этноклановых и иных корпоративных групп на развитие конфликта и использование его деструктивных, насильственных форм в своих корыстных интересах для раздела собственности и захвата власти;
- обострение этноцентристких и религиозных ортодоксальных течений;
- усиление миграции населения, нарастание волны беженцев, что влечет за собой тяжелые экономические и социальные последствия и создает новые очаги напряженности в других регионах, местах поселения беженцев.
По данным ФМС МВД РФ, по состоянию на 1 апреля 2003 г. в России насчитывалось 472,3 тыс. вынужденных переселенцев и беженцев. Процесс расселения осуществлялся в республику Северная Осетия (Алания) и Ингушетия. Всего за I квартал 2003 г. в Россию прибыли 477,5 тыс. мигрантов.
В-третьих, это противоречия, обусловленные разрушением сложившейся и отсутствием новой эффективной системы социальных гарантий для жизни населения. В рамках этих противоречий можно выделить следующие факторы:
- рост социальной неудовлетворенности, формирование в связи с этим настроений социальной отчужденности, рост эгоизма со стороны значительной части общества;
- постепенное втягивание определенной части населения в криминальные связи;
В-четвертых, прямое воздействие на содержание терроризма оказывают противоречия в политических отношениях, среди которых принципиальное значение приобретают:
- противоречия между демократическими конституционными принципами и реальной политической практикой;
- противоречия, вытекающие из продолжающегося процесса политического размежевания общества, формирование социальных групп и слоев с противоположными политическими интересами;
- противоречия, порожденные отчужденностью между властью и населением;
- противоречия, вызванные ослаблением социально-экономических и культурных связей между центром и регионами, а также между отдельными регионами.
В-пятых, это в духовной сфере, влекущие за собой деградацию духовной жизни общества, разрушение исторических, культурных, нравственных традиций России и гуманистических ценностей. Значительное распространение терроризма в России в последнее де сятилетие не могло не отразиться на состоянии общественного созна ния и общественного мнения населения по этому вопросу.
Так, на основе сравнительного анализа данных социологических опросов, проводившиеся Всероссийским центром изучения общественного мнения и маркетинга в период с 1999 г. по 2004 г. можно констатировать, что фактор угрозы терроризма и опасений стать его жертвой стал неотъемлемой частью жизни России146.
Таким образом, анализируя терроризм через призму тех противоречий, которые рождают и прямо воздействуют на расширение его сферы, становится возможным выделить и сформулировать основные тенденции распространения терроризма в России, изучение которых имеет важное значение не только для понимания роли терроризма как глобальной угрозы человечеству, многим странам мира в настоящем и в обозримом будущем, но и для научно обоснованной разработки системы мер, необходимых для эффективного противодействия этой угрозе в нашем регионе.
1) Одной из наиболее важных тенденций развития терроризма является рост его общественной опасности, для национальной безопасности, конституционного строя и прав граждан.
Существует зависимость применения террора, как способа достижения целей прямым насилием, от всех процессов, происходящих в стране, от условий переходного периода, в котором разрушены старые ценности и не сформировались новые, когда разрушена старая государственная система, в том числе система защиты общественной и государственной безопасности, и на ее месте пока существует некое аморфное государственное образование.
В деятельности наиболее ожесточенных организаций политического экстремизма, в особенности этнического характера, каким является и чеченский, прослеживается стремление вынести террор за пределы своей местности, сделать его нормой, по крайней мере, в регионе, с тем, чтобы создать единый фронт в борьбе с государственной властью.
Статистические данные МВД РФ за 2003 г. указывают, что из общего числа выявленных лиц, совершивших терроризм, 99% были гражданами России, из них – 86% - являлись местными жителями, 15% - составляли лица, ранее совершавшие преступления. 95% - не имели постоянного источника дохода. Было выявлено 62 лица мужского пола, совершивших преступления по статье терроризм (ст. 205 УК РФ), 35% из них в возрасте от 18 до 24 лет; 29% -25-29 лет; 34% -30-39 лет147.
Следовательно, становится очевидным, что, не решив принципиально социально-экономические проблемы, не удастся ликвидировать социальную базу преступности вообще и терроризма в особенности.
2) Другая важная тенденция современного терроризма – расширение его социальной базы, вовлечение в террористическую деятельность значительного числа представителей различных слоев населения.
3) Заслуживающей серьезного внимания тенденцией в развитии терроризма является также приобретение им значения долговременного фактора в современной политической жизни. Терроризм за последние несколько десятилетий превратился в устойчивый феномен социально-политических отношений, отличающийся чрезмерной жестокостью, пренебрежением жизнью мужчин и женщин, стариков и детей. Эта жестокость – прямое следствие пропаганды культа насилия. «Выживает сильнейший» – этот закон джунглей стал для России реальностью.
Ссылаясь на официальные данные МЧС, 14 февраля 2004 г. в момент трагедии в «Трасвааль-Парке» находилось 362 человека. 26 (из них 7 детей) погибли, 113 (из них 34 ребенка) получили серьезные травмы148.
Это определяется, прежде всего, недостаточной эффективностью антитеррористической деятельности, отсутствием у общества оптимальных подходов к определению результативных путей противодействия терроризму.
4) К числу основных тенденций современного терроризма относится также процесс повышения уровня его организации. Данная система находит выражение, прежде всего в создании относительно устойчивой системы различных террористических структур, как в государственном механизме, так и в рамках наиболее значительных экстремистских движений, формировании идейно-политических доктрин по использованию террора в политических целях, а также в осуществлении террористических акций, наиболее мощными террористическими организациями.
5) Важную тенденцию в развитии терроризма представляет также создание «блоков» террористических организаций в рамках страны, что существенно повышает общий потенциал их угрозы как для международной, так и национальной безопасности. Российский терроризм все в большей мере принимает интернациональный характер, выражающийся не только в координации своих действий с зарубежными террористическими группами или организациями политического экстремизма, но и в непосредственном участии иностранных граждан в террористической деятельности на территории России. Также следует отметить проникновение и деятельность на территории РФ зарубежных экстремистских террористических организаций и религиозных сект, таких как «Хесболлах», «Братьев мусульман», «АУМ Сенрике» и др149.
6) Данная тенденция находит выражение в таких формах, как согласование идейно-политических позиций, стратегических и тактических установок, обмен информацией, оказание взаимной помощи в организации террористической деятельности.
7) Серьезное политическое и оперативное значение имеет тенденция к смыканию терроризма и организованной преступности150. Именно в уголовной среде черпаются кадры и исполнители политического терроризма.
Процесс смыкания терроризма и организованной преступности осуществляется на широкой объективной и субъективной основе, что серьезно усложняет попытки противодействия ему, что в свою очередь, ведет к значительному расширению финансовых, материальных возможностей террористических организаций, усилению их инфраструктуры. Тем самым, при таком тесном взаимопереплетении, происходит взаимное воспроизводство преступной деятельности. Поэтому, усиливая борьбу против терроризма, необходимо более эффективные меры по подавлению организованной преступности против личности и имущества граждан.
Характеризуя тенденции развития современного терроризма в России, нельзя не отметить продолжения, а в ряде случаев и усиления тесной связи между государственным, международным и внутренним терроризмом. При всем различии субъектов и целей этих видов терроризма следует иметь в виду, что при определенной расстановке политических сил одни из них по отношению к другим играют ведущую роль, вследствие чего последние выступают в роли их своеобразного инструмента либо развиваются под их определяющим влиянием.
Таким образом, сложные и противоречивые процессы трансформации российского общества не снимают с повестки дня угрозы дальнейшего роста числа террористических проявлений, особенно в условиях обострения социальной напряженности и вероятности расширения и углубления социальных конфликтов. Перед обществом поставлена проблема усиления борьбы с преступностью, в том числе и борьбы с терроризмом, пусть и нетрадиционным, общеуголовным по своему характеру и направленности.
Изучение тенденций современного терроризма как негативного социально-политического явления показывает, что он превратился в многоаспектный, в высокой степени опасный и долговременный фактор развития современного общества151, оказывающий на последнее серьезное дестабилизирующее воздействие, ставящий под угрозу самые необходимые условия прогрессивного развития человечества.
§2. Влияние терроризма на социально-политическое развитие российских регионов (на примере г. Волгограда и Волгоградской области).
Несмотря на большое различие конкретных исторических условий существования тех или иных государств и народов мира, на нынешнем этапе развития общества, в мире действует несколько долговременных однотипных социальных процессов, которые устойчиво детерминируют широкие масштабы использования насилия в политической борьбе, в том числе в форме терроризма.
Существование и эскалация терроризма в региональном пространстве тесно связана институционализацией региональной власти, которая в условиях постоянной террористической опасности становится «декором», а сами Субъекты Федерации могут рассматриваться как экстерриториальные образования единого пространства российской государственной власти.
Подобная ситуация способствует моделированию «географических» образов власти152. Присущий современной российской власти «региональный синкретизм», имеющий рациональные обоснования в виде предотвращения террористических угроз, позволяет рассматривать регионы в целом и региональную власть в частности, как целостные географические образы России.
В рамках внутренней политики географические образы региональной власти должны быть полем действия, как государства, так и других социальных и политических акторов на пути проникновения террористических стратегий, нарушения политической стабильности и социально-политического развития регионов.
Изучив механизмы, закономерности функционирования терроризма как антисоциального института153 основной проблематикой в изучении данного феномена выступает влияние террористических актов на общественную систему и обратное воздействие социума на террористические группировки.
Одним из факторов безопасности, с точки зрения автора, стал терроризм и выяснение причин возникновения данного феномена в российской действительности чрезвычайно важно для мобилизации общества и эффективной борьбы с терроризмом154.
Терроризм не становится фактором личностной и общественной мобилизации, а скорее рассматривается в качестве абстрактного страха. Данные опросов общественного мнения свидетельствуют о волнообразной динамике опасений россиян, так как в силу своей природы человеческая психика склонна амортизировать шок и спустя некоторое время синдром страха уходит и формируется некая привычка к существованию «постоянной» угрозу террористических актов.
Этому способствует география терактов – большинство из них в последние годы происходили либо в Москве, либо в «привычно» нестабильным регионе – в пределах Южного федерального округа155. Кроме того, очевидно, что для России проблема терроризма в наибольшей степени связана с продолжающейся нестабильностью в Чечне. Однако согласно опросу ВЦИОМ (январь 2005 г.) 49% респондентов склонны видеть в Чечне локальный конфликт на южных рубежах страны156.
В мае-июне 2006 года в городе Волгограде было проведено социологическое исследование «Проблема терроризма глазами населения Волгоградской области»157 с целью изучения социально-политической обстановки в регионе, и, в частности, отношения граждан Волгоградской области к проблеме терроризма. Объектом исследования являлось взрослое население г. Волгограда старше 18 лет, представленное в пяти возрастных группах. Сбор первичной социологической информации осуществлялся методом стандартизированного интервью по анкете. Для обеспечения репрезентативности эмпирических данных социологического исследования разработана статистически обоснованная, квотная выборочная совокупность, репрезентирующая по двум контрольным признакам: пол (52% женщин и 48% мужчин); возраст, однако учитывалась и пространственная локализация (статистическое распределение выборки по восьми районам г. Волгограда). Объем выборки составляет 400 респондентов.
В ходе проведенного исследования, автор пришел к следующим выводам и результатам.
Оценивая социально-политической обстановку158 в России, в Южном федеральном округе и Волгоградской области население города Волгограда полагает, что:
Таким образом в настоящее время процесс дестабилизации охватил российскую действительность (32%), хотя в рамках Волгоградской области наблюдается существование неопределенности в оценке социально-политической ситуации: стабильная – 26,3%; напряженная – 27%; нестабильная – 26,3%, однако население постоянно проживающее в нашем городе склонны полагать что в Волгоградском регионе обстановка напряженная (27,1%).
Следует отметить, что в ходе сравнительного анализа на основе максимального уровня значимости обозначенных проблем, угроза террористических актов занимает только 6 место (26,3%) по России, 4 место (36,8%) в Южном федеральном округе и 6 место по Волгоградской области(18%).
В свою очередь, наиболее значимыми для России являются политические (55,8%) и социокультурные (30,5%) проблемы, для ЮФО – политические (53,8%) и социальные (28,8), а для Волгоградской области – экономические (55%) и социальные (23,3%). Результаты показывают, что наиболее благоприятную почву для разгула терроризма создают именно политические условия. Некоторые авторы придерживаются мнения, что самой главной причиной терроризма во всех формах его проявления являются именно социально-политические кризисы и конфликты как внутри государств, так и между ними, о чем свидетельствует конфликтная ситуация на Северном Кавказе159.
Следовательно, в настоящее время наиболее актуальны внутренние угрозы и факторы, дестабилизирующие нормальных ход политического процесса в обществе и государстве, а не внешние, связанные с попытками «подавить» его, причем угроза проявления терроризма является менее значимой для наших соотечественников, хотя нельзя не учитывать его влияние на стабильность социально-политического развития современного российского социума. То есть внутренние проблемы и противоречия, в первую очередь, делает общество неустойчивым.
При определении терроризма как социального явления гражданское население полагает, что терроризм выступает, прежде всего, как крайняя форма насилия для достижения политических целей (40,3%), однако 71,5% военнослужащих и работников правоохранительных органов определяют терроризм как средство психологического воздействия на него через устрашение. В тоже время респонденты старше 55 лет не видят в терроризме способ навязывания идеологических установок.
Такие данные подтверждают тезис о том, что, прежде всего политика, выступает в качестве важнейшего средства противостояния социальной дезорганизации (дестабилизации) и обеспечения национальной безопасности. Поэтому не случайно при выявлении наиболее значимых целей, преследуемых террористами выделяются, прежде всего дестабилизация обстановки в обществе посредством запугивания и устрашения населения (48,5%) и манипуляция поведением и сознанием масс (14,5%).
Выявляя вероятность совершения террористических актов ближайшее время, половина населения (52%) склонно полагать, что такая опасность не исключена. Поэтому чрезвычайно важно, что обеспечение личной безопасности граждан и их родных возлагается на спецслужбы (33,8%) и федеральные органы государственной власти (31,8%). В то же время 15,4 % семейного населения допускают факт самостоятельной защиты от угрозы террористических актов.
Безусловно, в эффективной террористической деятельности и гарантировании личной безопасности мирному населению огромную роль играю средства массовой информации. Граждане считают, что, прежде всего СМИ информируют граждан о террористической угрозе и состоянии общественной безопасности (46,8%). Однако 28,6% работников правоохранительных органов усматривают в деятельности СМИ способ координации действий террористов. В этой связи не случайно, что 53,3% полагают, что население должно быть полностью информировано о террористической угрозе. Особенно активно на этом настаивают пенсионеры (77,5%).
Однако стоит отметить, что 16,3% граждан полагают, что СМИ могут и способствовать пропаганде насилия и распространения терроризма, поэтому информации только о происходящих событиях вполне достаточно (29,5%).
Наиболее достоверными источниками информации о происшедших террористических актах являются общегосударственное и региональное телевидение (86%), пресса (49,5%) и радио (40,3%), однако слухам доверяют 17,2% людей старше 55 лет.
Предлагая наиболее действенные способы борьбы с терроризмом в России граждане полагают, что, ориентируясь, прежде всего, на силовую стратегию – есть возможность покончить с этим злом. Согласно данным за физическое уничтожение террористов спецслужбами выступает больше половины гражданского населения (53,3%); за ужесточение антитеррористического законодательства – 47,3%; за применение смертной казни для террористов – 45,5%. В то же время 62,7% молодежи моложе 25 лет не оправдывают такой способ борьбы, хотя и допускают физическое уничтожение террористов (59,8%).
Стоит отметить, что в соответствии с законодательством Российской Федерации и Волгоградской области о борьбе с терроризмом, в целях обеспечения координации деятельности федеральных органов исполнительной власти органов местного самоуправления, администрации и руководства субъектов хозяйственной деятельности региона по борьбе с терроризмом, повышения эффективности предпринимаемых мер по предупреждению и пресечению террористических проявлений на территории Волгоградской области была создана антитеррористическая комиссия от 22.09.2003 года160.
Основными задачами комиссии являются:
1 – разработка и осуществление мероприятий, направленных на выявление, предупреждение и пресечение террористической деятельности;
2 – координация взаимодействия территориальных подразделений федеральных органов государственной власти и органов местного самоуправления Волгоградской области при осуществлении мероприятий по борьбе с терроризмом;
3 – внесение предложений по формированию системы мер, направленных на обеспечение безопасности и защиты населения от терроризма, на рассмотрение Главы Администрации Волгоградской области;
4 – координация деятельности подразделений федеральных органов государственной власти и органов местного самоуправления Волгоградской области по разработке проектов законодательных и других нормативных правовых актов по вопросам, отнесенным к ее компетенции.
Однако сколь действенной не была бы антитеррористическая деятельность данной комиссии население все же не верит, что терроризм возможно победить (52%), но если это и произойдет, то только в очень отдаленном будущем (33%). В то же время следует подчеркнуть, что оценивая личный уровень информированности о террористической деятельности в нашем регионе население склонно полагать, что он является минимальным (32,5%).
Наиболее значимым, в ходе проведенного исследования все же было выяснить, каково же воздействие терроризма на социально- политическую ситуацию в нашей стране:
Следовательно, в респонденты полагают, что терроризм как негативное явление современной российской действительности оказывает деструктивное влияние (47,8% по России, 52% по Южному федеральному округу, 42% по Волгоградской области) на развитие социума и является фактором дестабилизации социально-политического развития.
Таким образом, в ходе социологического исследования ««Проблема терроризма глазами населения Волгоградской области» было выяснено, что проблема терроризма так или иначе присутствует в общественном дискурсе. Однако она не рассматривается в качестве актуальной угрозы, непосредственно направленной на большинство населения, а скорее видится как некий абстрактный страх, постепенно переходящий в привычное состояние. Это обуславливается неэффективностью предпринимаемых усилий по противодействию терроризму и неспособности государства обеспечить безопасность граждан. Терроризм действительно является деструктивным фактором на пути формирования современного социального мировоззрения как целостной взаимосвязи картины современного мира. Угроза терроризма является препятствием в выявлении реального спектра политических сил современности и их реального баланса, хотя в результатах всероссийских социологических опросах внимание акцентируется на социально-экономических корнях терроризма, растущем глобальном неравенстве и активации конкуренции на мировой арене.
§3. Противодействие терроризму и стабилизация отечественного социума.
В современных условиях проблема терроризма занимает особое место среди явлений социальной реальности и угрожает подорвать основы стабильности социума. Актуальность этой проблемы для современной России обозначена в Концепции национальной безопасности, где указано: «Серьезную угрозу национальной безопасности Российской Федерации представляет терроризм. Международным терроризмом развязана открытая кампания в целях дестабилизации ситуации в России»161. Данное обстоятельно настоятельно требует от российского сообщества принятия действенных мер по противостоянию и предупреждению террористической деятельности, укрепляющей культ насилия и способствующей усилению чувства неуверенности граждан в собственной безопасности162.
Применительно к современной России сказанное выше имеет тем большее значение, что развитие терроризма в России осуществляется в значительной мере в уникальных исторических условиях. Глубокий социальный поворот в развитии страны, связанный с действием многих специфических для современного периода ее эволюции условий, накладывает отпечаток на все тенденции развития терроризма в России.
Эволюция целей, средств и методов терроризма превратила его в крупную угрозу для жизненно важных интересов общества, государства и личности в большинстве стран мира. Эффективность борьбы с терроризмом всегда будет зависеть от адекватности той системы мер, которую создает мировое сообщество, каждое государство для защиты от этой угрозы. Действенность это системы мер в решающей степени зависит от объективности и своевременности выявления изменений, которые совершаются в содержании, организации и тактике терроризма, от глубины анализа этих изменений и прогнозирования их дальнейшего развития.
Реальное предупреждение терроризма обычно заключается в эффективном воздействии на его «социальные корни», основывающиеся на социальном и экономическом неравенстве. Понятно, что полная ликвидация такого неравенства — социалистическая или коммунистическая утопия, связанная с никогда нереализуемой идеей достижения социальной однородности. Однако, тем не менее, часть такой идеи — создание и расширение так называемого «среднего класса» — в цивилизованных странах считается реальным гарантом стабильности существующего государственного устройства. Любое государство, заинтересованное в самосохранении и расширении своей социальной базы, заинтересовано в расширении своего «среднего класса». Это означает наличие такой общегосударственной политики доходов, которая позволила бы ликвидировать совсем уж обездоленные слои населения, а также определенный контроль над хотя бы относительно справедливым распределением социальных благ — так, чтобы в обществе не накапливалось психологическое ощущение слишком явного неравенства, которое нельзя преодолеть иначе, чем радикальными насильственными средствами.
Однако, хотелось бы подчеркнуть, что для разработки эффективной стратегии противодействия терроризму, важное значение имеет знание особенностей социально-психологической обстановки в обществе. Так, согласно данным исследования, проведенным под руководством А.А.Козлова НИИ конкретно социологических исследований Санкт-Петербургского университета, было установлено, что высок, оказался процент тех, кто выразил хотя бы умозрительно готовность принять участие в тех или иных насильственных действиях:
- в отрядах «самообороны» - от 40,2% у студентов до 58,4% у курсантов военных училищ;
- в «терроризме» - от 5,9% респондентов из числа школьников до 20,8% среди курсантов;
- в локальных войнах (в качестве «волонтеров») от 6,3% студентов до 30,2% курсантов;
- в уличных беспорядках и погромах – от 6,1% учащихся ПТУ до 10,4% курсантов163.
Следовательно, появление среди молодежи «террористов» может оказаться достаточным условием для создания «критической массы» и возникновения цепной реакции в обществе.
Как отмечалось автором выше, фактор угрозы терроризма и опасений стать его жертвой стал неотъемлемой частью жизни россиян, поэтому не случайно в ходе сравнительного анализа данных, полученных Саратовским центром по исследованию проблем организованной преступности и коррупции было выявлено, что наши соотечественники проблему борьбы с терроризмом считают чрезвычайно актуальной. - 185 человек (80,4%), 190 человек (76,9%) в 2005 г., 205 человек (82%) – в 2004 г. Однако, 43 человека (18,7%) полагают, что актуальность данной проблемы в настоящее время преувеличена: борьба с другими преступлениями не менее важна (в 2005 г. - 58 человек (23,5%), в 2004 г. такое мнение высказали 44 человека (18%))164.
Рассуждая о проблеме терроризма в России и о возможных механизмах противодействия его распространения, на наш взгляд, необходимо рассмотреть наиболее распространенные способы стабилизации общественной системы165. В связи с этим, можно выделить несколько главных направлений:
- первое предполагает усилия, направленные на макси мизацию ориентации, лежащих в основе сил притяжения, скрепляющих систему;
- второе имеет целью ослабление импульсов, способных ее разрушить;
- третье ориентиро вано на создание условий, способствующих принятию сторонами правил поведения, обеспечивающих функцио нирование системы.
Среди многообразия методов стабилизации общественной системы используются следующие166:
1. Социальное маневрирование. Смысл этого метода состоит в том, чтобы ослабить коллизию между законо мерностями функционирования системы и интересами ущемляемой ими части общества, а, следовательно, свести до приемлемого уровня ее негативную политическую ориентацию. Достигается этот эффект путем перераспре деления определенной доли общественного продукта. Объем этой доли зависит от ряда обстоятельств: объектив ных размеров наличного общественного продукта; уров ня социальной и политической напряженности, сущест вующей в обществе; гибкости, проявляемой той его частью, у которой изымается общественный продукт; степенью профессионализма политического руководства и т. д.
Обращение к социальному маневрированию не дает полной гарантии стабильного развития общественной системы. Во-первых, происходит постоянное возрастание потребностей. Соответственно появляются новые интересы, которые, в свою очередь, приходят в противоречие с закономерностями функционирования системы. Во-вторых, для каждой системы имеются объективные пределы уровня перераспределения общественного продукта. Если рост этого продукта замедляется, то уменьшается, и объем перераспределяемой части. В-третьих, новые интересы, приходящие в столкновение с закономерностями системы, далеко не всегда выступают в материальной форме. В этом случае социальное маневрирование не может решить проблему.
2. Политическое маневрирование. Социальное манев рирование осуществляется при помощи политических средств — через деятельность политических органов, при помощи политических решений и т. д. Одна из наиболее распространенных форм политического маневрирования — выявление возможностей компромисса между противоборствующими силами. Оптимальным итогом такого компромисса считается установление устойчивого консенсуса, не исключающего конфронтацию сторон, но удерживающую ее в приемлемых пределах.
Среди других форм можно назвать подмену средств достижения цели. При использовании этой формы провозглашается цель, внешние параметры которой отвечают индивидуальным и групповым интересам большинст ва граждан. В то же время предлагаются средства, ко торые ни при каких условиях не обеспечат продвижения к цели. Тем самым достигается значительный выигрыш времени, который может быть использован для стабили зации системы.
С предыдущей тесно связана другая форма — смена политического актера. В какой-то конкретный момент по литическая сила, взявшая на себя обязательство добиться определенной цели и не реализовавшая его, теряет об щественный кредит. Тогда в интересах стабилизации системы производится политическая рокировка. Орга низация, потерявшая кредит, уходит с авансцены. Ее место занимает другая, выступающая с обновленным ре пертуаром, но добивающаяся того же результата.
Широко используется и такая форма, как создание образа врага. Натравливание граждан на образ, олицетворяющий конкретного вра га служит эффективным средством политической дез ориентации недовольной части общества, переключения ее социальной и политической энергии на цели, не под рывающие стабильность системы.
Уязвимая сторона политического маневрирования — временная ограниченность эффективности используемых методов. Необходимо также учитывать, что формы поли тического маневрирования, о которых шла речь выше, могут быть использованы не только в интересах стабили зации общественной системы, но и для ее дестабилизации. Все, в конечном счете, зависит от политических сил, при бегающих к такому маневрированию, целей, которые они перед собой ставят.
3. Политическое манипулирование. В широком смысле политическим манипулированием являются все действия, предпринимаемые политическими инстанциями для обеспечения необходимого им состояния системы. В то же время у политического манипулирования есть и свое, специфическое содержание. Используя этот термин, обычно имеют в виду целенаправленное воздействие на общественное сознание через каналы массовых коммуникаций.
Во второй половине XX в. средства массовых коммуникации превратились в очень влиятельный фактор общественного развития. Более того, становление общественного сознания, политические ориентации людей, их политическое поведение не могут быть ныне правильно поняты без учета влияния, которое оказывают на них эти средства.
СМИ в подавляющем большинстве находятся в руках политических сил, господствующих в данном обществе. Поэтому их действия чаще всего ориентированы на стабилизацию системы. Исключение составляют случаи, когда средства массовых коммуникаций инспирируются враждебными системе силами, действующими в ней или извне. В этом случае они сознательно используются для дестабилизации подвергающейся воздействию системы.
5. Силовое давление. На ранних стадиях организации человеческого сообщества этот способ стабилизации был доминирующим. При всей ее значимости главная движущая сила этой тенденции — целесообразность. Силовое давление наиболее эффективно применительно к системам с примитивной структурой. Связи в них вполне обозримы и могут быть взяты под контроль, осуществляемый из центра. Степень динамизма в простых системах невелика, а сам он имеет однолинейный характер. Поэтому тормозящее воздействие силового давления на темпы раз вития, а еще важнее — на его многосторонность сказы вается на простых системах менее болезненно, чем на сложных.
Сказанное не означает, что в близкой перспективе си ловое давление как способ стабилизации общественной системы полностью потеряет значение. Чем сложнее та кие системы, тем больше вероятность сбоя в связях между их элементами, выход из строя механизмов, обеспечиваю щих цельность.
Признание силового давления все еще действующим способом стабилизации общественной системы делает не обходимым детальное рассмотрение форм его реализации. Их диапазон весьма велик: от установления тоталитарной диктатуры, направленной на насильственное искоренение негативного отношения к системе, в том числе физическое истребление его носителей, до применения косвенных ме тодов давления при соблюдении норм современного пра вового государства. Обращение к той или иной форме в решающей степени зависит и от степени сложности той или иной общественной системы, и от остроты потрясаю щих ее кризисных процессов.
Таким образом, проанализировав основные методы стабилизации общественной системы, хотелось бы отметить, что в современном российском социуме в борьбе с терроризмом сформировались 2 во многом расходящиеся друг с другом стратегии168.
Первая – исходит из необходимости мягких, преимущественно политических решений, принятых на многосторонней основе, нацеленных на вовлечение опасных режимов, а подчас и организаций ведущих вооруженную борьбу и не брезгующих террористическими акциями в международные структуры и усилия, формирование у них системы новых мотиваций, нейтрализующих деструктивные элементы в поведении как на мировой арене, так и в региональном пространстве.
Так, в статье 16 Федерального закона РФ от 06.03.2006 г. «О противодействии терроризму» допускается в целях сохранения жизни и здоровья людей ведение с террористами переговоров лицами, специально уполномоченными на то руководителем контртеррористической операции (при этом не должны рассматриваться выдвигаемые террористами политические требования). При этом хорошо информированными о недавно принятом законе «О противодействии терроризму» являются лишь 17% россиян; 49% «что-то слышали об этом законе». А треть населения в принципе не информирована о нём169.
В рамках социологического опроса, проведенного Саратовским Центром по исследованию проблем организованной преступности и коррупции, в целях выявления общественного мнения о терроризме в России было выяснено отношение студентов к этому положению170:
То есть, полностью поддержало его 69 человек (30%, в 2005 году на подобный вопрос, соответственно, до введения в действие закона, так ответило 43,3%); не согласились, указав, что никаких переговоров при совершении терактов быть не должно в принципе - 45 (19,6%, в прошлом году за полный отказ от переговоров выступало 16,6% опрошенных). Большинство же подчеркнуло, что переговоры необходимо вести всегда в целях минимизировать вред от теракта, при этом рассматривать следует и политические требования террористов – 114 респондентов (49,6%, аналогичный ответ год назад выбран в 39,3% случаев). Один из отвечающих отметил: все зависит от того, кто является террористом, и какие требования он предъявляет. Таким образом, наблюдается тенденция к расколу общественного мнения: увеличивается как число ярых противников переговоров, так и активных сторонников данной меры (соответственно, уменьшается число лиц, считающих переговоры лишь «оружием последнего шанса»).
Вторая – делает ставку на силовые методы. Её исходным положением является представление о том, что угрозы, порождаемые терроризмом слишком опасны, а политическое решения, даже если они в конечном итоге достигают своей цели, слишком медленны. Террористы и подчиняющиеся их режиму должны быть ликвидированы. То есть наиболее действенный способ борьбы с террором – полное физическое уничтожение террористов171. Тоталитарные государства должны быть изолированы, а мировому сообществу следует предпринять все необходимое, чтобы стимулировать в них демократические перемены.
Как показали результаты исследования, более половины жителей Юга России убеждены, что наиболее эффективными средствами борьбы с терроризмом являются силовые методы172. 52% опрошенных считают, что необходимо совершенствовать разведывательные действия по выявлению местонахождения террористов и раскрытия их замыслов. Столько же (52%) респондентов думают, что в борьбе с терроризмом наиболее действенными оказываются упреждающие удары по базам террористов. При этом это может происходить в рамках международного сотрудничества в борьбе с терроризмом - так думают еще 28% опрошенных. Треть россиян (31%) также высказались за усиление охраны государственных границ, а 23% - за усиление охраны важных объектов, которые могут стать целью террористов. Между тем в рамках всероссийского опроса о предпочтительности силовых методов борьбы с терроризмом чаще всего говорили россияне, проживающие в Южном федеральном округе - одном из наиболее пострадавших от терактов последних лет.
В те же время, наиболее эффективным средством борьбы с терроризмом является смертная казнь. Так, по результатам социологического опроса Аналитического Центра Ю. Левады за исполнение приговоров к смертной казни для осужденных за терроризм выступили 58% респондентов.
В то же время, что силовые методы борьбы с терроризмом - это, по сути дела, предпосылки формирования интолерантности в современном обществе и возникновения нетерпимости к «инакомыслящим», то есть террористическим группировкам.
Действительно, наиболее действенным способом предупреждения распространения терроризма является полное физическое уничтожение террористов, однако стратегия борьбы с терроризмом, ориентированная на необходимость мягких, преимущественно политических решений, принятых на многосторонней основе, позволяют говорить о существовании толерантности в современном обществе, и формирует у террористов систему новых мотиваций, нейтрализующих деструктивные элементы в поведении на мировой арене.
Однако какая бы стратегия борьбы с терроризмом не была бы доминирующей необходимо учитывать универсальные принципы государственной политики по отношению к терроризму173:
Основываясь на универсальных принципах государственной политики по отношению к терроризму российские власти не в силах обезопасить своих граждан от угрозы новых террористических актов174. Три четверти (76%) россиян убеждены, что власти не смогут защитить жителей страны от новых терактов, и только 18% не отказывают им в такой способности175.
Кроме того, сравнительный анализ данных социологических опросов, проведенных Саратовским Центром по исследованию проблем организованной преступности и коррупции показал, что меры безопасности, с точки зрения респондентов, применяемые государственной властью в сфере борьбы с терроризмом являются: достаточными – 15 человек (6,5%), недостаточными – 155 (67,4%), не видно никаких существенных мер вообще – 60 (26,1%)176. Следовательно, население полагает, что государство не принимает никаких мер по обеспечению безопасности, а если такие меры и существуют - они не постоянны и усиливаются лишь после очередного теракта.
Подтверждает данную позицию и результаты социологического исследования, проведенного Институтом социально-политических проблем управления (ИСППУ) Морского государственного университета имени Г. И. Невельского, согласно которому было выяснено, что большинство жителей Владивостока (79%) считают, что городские власти не в состоянии обеспечить защиту граждан от терроризма, однако 10% - уверены в обратном, а 11% ответить затруднились. Интересно, что наибольшим скептицизмом по отношению к компетентности властей отличается молодежь 14-25 лет. Причем своими гражданскими свободами ради борьбы с терроризмом готовы пожертвовать177:
К сожалению, следует отметить как неготовность правоохранительных органов к противодействию резкому всплеску преступности, в том числе насильственной, так и совпадение ее по времени с затяжным реформированием органов государственной безопасности России, что не могло не сказаться на снижении эффективности их противодействия террористическим угрозам. Рост числа особо опасных насильственных преступлений с элементами террористической направленности ставит вопрос о причинах и условиях, способствующих этому явлению, но применительно к России, этот вопрос изучен явно недостаточно.
Таким образом, не будучи уверенным, в своей безопасности и безопасности своих близких население готово предложить необходимые меры эффективной борьбы с терроризмом178:
Варианты ответов:
На предложенной диаграмме видно, что за эти годы население все больше выступает за усиление борьбы с финансированием террористической деятельности, ратует за международное сотрудничество и усиление ответственности за терроризм. Доверие же к правоохранительным органам, к сожалению, все еще остается на низком уровне.
Таким образом, выводы свидетельствуют, что проблема противодействия терроризму остается чрезвычайно острой для России на протяжении ближайших лет. Согласно полученным результатам в рамках всероссийского опроса: более трети опрошенных (37%) считают, что проблема терроризма будет решена в очень отдаленном будущем. Еще треть опрошенных (32%) сказали, что проблема терроризма не решаема в принципе179.
Следует даже отметить, что с точки зрения директора Института политических исследований Сергея Маркова России нужно научится жить с терроризмом, так как в современном мире все великие нации подвергаются террористическим атакам180. Пока Россия не ликвидирует продолжающийся распад российской государственности и слабость российской государственной власти в целом, не представляется возможным организовать эффективную правоохранительную деятельность.
В 1998 году вступил в силу Федеральный закон «О борьбе с терроризмом», утвержденный указом президента Российской Федерации, до принятия которого все попытки упорядочить механизм противодействия террористической угрозе носили бессистемный характер, что не могла способствовать повышению эффективности борьбы с терроризмом в Российской Федерации. В Концепции национальной безопасности РФ подчеркивается, что серьезную угрозу для национальной безопасности России представляет терроризм, борьба с которым должна осуществляться на основе общегосударственного комплекса контрмер.
По данным МВД России за последние три года на территории Российской Федерации наблюдается спад преступлений террористического характера181. Из них:
|
Годы |
раскрыто |
не раскрыто |
% раскрытия |
|
2004 |
1689 |
7834 |
17,73 |
|
2005 |
1439 |
3999 |
26,46 |
|
январь-июнь 2006 |
626 |
613 |
50,52 |
Следовательно, у России есть надежда, что в ближайшие годы борьба с терроризмом принесет свои положительные результаты на пути стабилизации российского социума. Тем более большинство российских граждан уверены, что борьба с терроризмом - дело каждого.
Что касается методов индивидуальной борьбы с террористами, то 27% готовы патрулировать улицы и дежурить в подъездах жилых домов, 26% – пройти курс обучения навыкам оказания первой медицинской помощи жертвам теракта, 18% граждан для защиты от террористов хотят приобрести огнестрельное оружие, 8% готовы вступить в отряды самообороны. Чтобы снизить риск стать жертвой теракта, 15% опрошенных ограничивают для себя посещение массовых мероприятий и стараются не пользоваться общественным транспортом. 19%, наоборот, назло террористам намерены и дальше продолжать жить полной жизнью.
Таким образом, изучение тенденций современного терроризма как фактора дестабилизации в современной России показывает, что он превратился в серьезную угрозу для жизненно важных интересов общества, государства и личности. Следовательно, эффективность борьбы с терроризмом всегда будет зависеть от адекватности той системы мер, которую создает государство для защиты от этой угрозы. Действенность этой системы мер в решающей степени зависит от объективности и своевременности выявления изменений, которые совершаются в содержании, организации и тактике терроризма, от глубины анализа этих изменений и прогнозирования их дальнейшего развития.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Необходимость осмысления состояния современного российского общества, динамики и направлений его развития обусловлена поиском роли и места России в современном мире. В условиях российской повседневности, когда общество переживает глубокий кризис, в первую очередь – кризис идеологии и государственно - правовой системы, появляются различные оппозиционные группы - политические, социальные, национальные, религиозные - для которых становится сомнительной законность существующей власти и всей ее системы управления. Безусловно, социальные трансформации не всегда носят деструктивный характер, однако современный терроризм выступает в качестве важнейшего средства противостояния социальной стабильности социума и обеспечения национальной безопасности.
В современных условиях проблема терроризма занимает особое место среди явлений социальной реальности и угрожает подорвать основы стабильности и мирового порядка. Данное обстоятельно настоятельно требует от российского сообщества принятия действенных мер по противостоянию и предупреждению террористической деятельности, укрепляющей культ насилия и способствующей усилению чувства неуверенности граждан в собственной безопасности.
Стабильность политической системы представляет собой универсальную обобщенную характеристику, позволяющая показать существенные параметры данного общества в конкретный период его развития. Во всех аспектах стабильность социума играет важную роль в процессе идентичности данного общества и вектора исторического развития в целом.
В настоящее время наличие в стране террористических организаций зачастую позволяет государству под предлогом защиты безопасности и интересов населения – решать проблему своей легитимности. Терроризм может являться порождением определенной внутренней политики, и в этом качестве становится инструментом в руках конкретных политических, военных и финансовых структур, которые используют его против внутренних и внешних сил, препятствующих достижению их целей. В этом связи, со стороны государства необходима грамотная антитеррористическая политика для осуществления интегральных процессов российской социальной системы.
Однако стоит заметить, что какой бы стратегии в борьбе против терроризма не придерживались правоохранительные органы РФ, обеспечение региональной безопасности остается наиболее приоритетной задачей устойчивого развития любого региона. Поэтому органы государственной власти и, в первую очередь, местного самоуправления должны ориентироваться на проведение профилактических работ, связанных с выявлением внутренних угроз, а также факторов, дестабилизирующих нормальный ход политического процесса в региональном измерении. Таким образом, основные способы борьбы с терроризмом определяют уровень безопасности и способствуют обеспечению социально-политической стабильности региона.
В последнее время терроризм приобретает все более угрожающие масштабы. Террористические акты чаще всего приносят массовые человеческие жертвы, влекут разрушение материальных и духовных ценностей, не поддающихся порой восстановлению, сеют вражду между государствами, провоцируют войны, недоверие и ненависть между социальными и национальными группами. Поэтому терроризм является одним из наиболее опасных преступлений против общественной безопасности.
Таким образом, анализ терроризма как фактора дестабилизации современного социума, свидетельствует о том, что данное социально-политическое и явление прочно обосновалось в политической жизни современного общества. На наш взгляд, причина терроризма кроется в возрастании кризисных явлений, неспособности общества регулировать сложные социально-политические процессы, быстрой смене систем человеческих идеалов и ценностей. В результате активизируются стремления использовать слабости общественной и государственной системы посредством террористического воздействия.
БИБЛИОГРАФИЯ
1 Laqueur W. The Age of Terrorism. Boston.: Little, Brown. 1987; Laqueur, W.. Interpretations of Terrorism – Fact, Fiction and Political Science // Journal of Contemporary History. January 1977.; Terrorism: Interdisciplinry Perspectives. Ed. by I. Alexander and S. Maxwell. N.Y. 1977.; Wilkinson P. The Law of War and Terrorism // The Morality of Terrorism / Ed. by D. Rappoport, Y. Alexander. – N.Y.: Columbia University Press. 1989.; Жданов Н.В. Правовые аспекты борьбы с террористическими актами международного характера.: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М. 1975.; Витюк В.В. Социальная сущность и идейно-политическая концепция современного «левого» терроризма.: Автореф. дис. … док-ра. филос. наук. М. 1985.; Ляхов Е.Г. Проблемы сотрудничества государств в борьбе с международным терроризмом. М. 1979.; Ляхов Е.Г. Терроризм и межгосударственные отношения. М. 1991.; Моджорян Л.А. Терроризм: правда и вымысел. – 2-е изд. – М.: Юридическая литература, 1986.; Бек У. Молчание слов и политическая динамика в глобальном обществе риска // Internationale Politik. Терроризм. 2001. №12.; Бояр-Созонович Т.С. Проблемы классификации современного терроризма. М. 1987.
2 Кузнецов Ю.П. Террор как средство политической борьбы экстремистских группировок и некоторых государств. — Санкт-Петербург. 1998.
3 Ляхов Е Г. Политика терроризма – политика насилия и агрессии. – М. 1987.;Ляхов Е.Г. Проблемы сотрудничества государств в борьбе с международным терроризмом. М. 1979.
4 Wilkinson P. The Law of War and Terrorism // The Morality of Terrorism / Ed. by D. Rappoport, Y. Alexander. – N.Y.: Columbia University Press. 1989.
5 Ольшанский Д.В. Психология террора. - Екатеринбург.: Деловая книга, М.: Академический Проект, ОППЛ, 2002; Ольшанский Д.В. Психология терроризма. - СПб.: Питер, 2002.; Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. – М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2002.; Vander Zander J. Social psychology./ 4-th edition. – N.Y.: Random House. 1987; Фрейд З. Психоанализ. Религия. Культура. / Пер. с нем. – М.: Ренессанс, 1992.; Лоренц К. Агрессия (так называемое «зло») / Пер. с нем. – 4-е изд. – М.: Прогресс, 1994.; Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. / Пер. Э.М. Телятниковой; Авт. втуп. ст. П.С.Гуревич. – М.: Республика, 1994.; Toch H. Violent Men: An Inquiry into the Psychology of Violence. - Harmondsworth: Pelican Books, 1972; May R. Power and Innocence. - L.: Fontana, 1976.; Williams R. Legitimate and Illegitimate Uses of Violence. - N.Y., 1981.
6 Одесский М., Фельдман Д. Террор как идеологема (к истории развития) // Общественные науки и современность. 1994. № 6.; 1995. № 1.
7 Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М. 2000.
8 Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта. - М.: Изд-во ФО СССР, 1991.; Дробижева Л.М. Социальное неравенство этнических групп: представления и реальность. – М..: Academia, 2002.; Rubenstein R. Alchemists of Revolution. – N.Y.: Basic Books. 1987.; Clarke P. The Autonomy of Politics. Aldershot etc.: Gower. 1988.; Гидденс Э. Стратификация и классовая структура // Социологические исследования. 1992. №9.; Здравомыслов А.Г. Фундаментальные проблемы социологии конфликта и динамика массового сознания // Социологические исследования. 1993. №8.; Комаров М.С. Социальная стратификация и социальная структура // Социологические исследования. 1992. №7.
9 Галкин А.А. Буржуазное общество в поисках стабильности. М.: Наука, 1991.; Галкин А.А. Стабильность и измерение сквозь призму культуры мира // Политические исследования. 1998. №5.
10 Эпштейн В.А. Политический терроризм как феномен современного общества: Дис. … кан. социол. наук: 22.00.05 / В.А. Эпштейн. – Казань. 1998.
11 Гайдук Э.Г. Терроризм в современном обществе: структура, основные виды и цели // Современное право. 2002. № 1.; Дзлиев М.И. Международный терроризм как социально-политический феномен // Безопасность Евразии. 2002. №3.; Иванов В.Н. Феномен терроризма // Социологические исследования. 2005. №7.; Кудрявцев В.Н. Предупреждение терроризма // Общественные науки и современность. 2004. №1.; Петрищев В.Е, История терроризма в России // Заметки о терроризме. – М.: Эдиториал УРСС, 2001.; Хлобустов О. О стратегии противодействия терроризму // Власть. 2003. №9.
12 Антюшин С.С. Военная безопасность как фактор стабильности российского общества (социально-философская концепция). – М: ВУ. 2004. С.23-24.
13 Черникова С.М. Социальный компромисс в системе стабилизации общества: Автореф. дис. …кан. филос. наук / С.М. Черникова; Науч. рук. Н.И.Першин. – Волгоград. 2003. С. 19-20.
14 См.: Платон. Сочинения в 3-х т. – Т.3. – Ч.1. – М: Мысль, 1972. – 678 с.; Аристотель. Политика / Сочинения: в 4-х т. – Т.4. – М: Мысль, 1984. – 830 с.; Макиавелли Н. Избранные сочинения. – М: Мысль, 1982. – 420 с.; Гоббс Т. Сочинения в 2-х т. – Т.1. – М: Мысль, 1989. – 622с.; Монтескье Ш. Избранные произведения. – М., 1955.;
15 См.: Макарычев А.С. Стабильность и нестабильность при демократии: методологические подходы и оценки // Политические исследования. 1998. №1. С.149.
16 Цыганков А.П. Социально-классовые основания стабильных политических режимов // США: экономика, полтика, идеология. 1992. №4. С 24.
17 Амелин В.Н. Власть как общественное явление // Социально-политические науки. 1991. №2. С.15.
18 Савин С.Д. Политическая стабильность в изменяющемся обществе: Дис. … кан. социол. наук: 23.00.02 / С.Д. Савин. – Санкт-Петербург. 2003. С.55-56.
19 Политическая социология / отв. ред. В. Н. Иванов, Г. Ю. Семигин. – М: Мысль, 2000. С. 251.
20 См.: Капто А.С. Философия мира: истоки, тенденции. перспектива. М., 1990.
21 См.: Политическая социология / отв. ред. В.Н. Иванов, Г.Ю. Семигин. – М: Мысль, 2000. С. 262.
22 См.: Jaworsky J. Ukraine: Stability and Instability. – McNair Paper 42, INNS, August 1995, p. 3-4.
23 Эндрейн Чпрльз Ф. Эффективность ощущения политического курса и социального преобразования. Пер. с анг. М.: Весь Мир, 2000.
24 Политическая социология / отв. ред. В. Н. Иванов, Г. Ю. Семигин. – М: Мысль, 2000. С. 243.
25 Краснов Б. И. Политическая система // Социально-полити ческий журнал. 1995. № 5. С. 79-80.
26 Локосов В.В. Стабильность общества и система предельно-критических показателей его развития // Социологические исследования. 1998. №4. С.88.
27 Ивлев С.В. Общественная стабильность и политические условия ее достижения. Дис. … кан. социол. наук: 22.00.05 / С.В. Ивлев. - Кемерово. 1999. С.41-43.
28 Барзилов С., Чернышев А. Регион как политическое пространство // Свободная мысль. 1997. №2. С.9.
29 Факторами, влияющими на стабильность социальных систем, выступают основные причины, воздействующие на её устойчивость, темпы развития и другие параметры, характеризующие жизнеспособность общества.
30 Савин С.Д. Политическая стабильность в изменяющемся обществе: Автореф. дис. … кан. социол. наук: 23.00.02 / С.Д. Савин; науч. рук. В.Д. Виноградов. – Санкт-Петербург. 2003. С.23.
31 Гончаренко А.В. Социальная стабильность и национальная безопасность России. Автореф. дис. … кан. социол. наук: 22.00.01 / А.В. Гончаренко. – М. 2001. С. 12.
32 Семигин Г.Ю. Политическая стабильность общества в условиях реформ. Дис. … д-ра политол. наук: 22.00.05. / Г.Ю. Семигин. – М. 1996. С. 126.
33 Erson S, Lane J.-E. Political Stability in European Democracies. – «European Journal of Political Research», 1983, vol. 11, №3.
34 Черникова С.М. Социальный компромисс в системе стабилизации общества: Автореф. дис. …кан. филос. наук / С.М. Черникова; Науч. рук. Н.И.Першин. – Волгоград. 2003. С. 21-22.
35 Галкин А.А. Буржуазное общество в поисках стабильности. М: Наука, 1991. С.34.
36 Галкин А.А. Буржуазное общество в поисках стабильности. М: Наука, 1991. С.34.
37 Эпштейн В.А. Политический терроризм как феномен современного общества: Дис. … кан. социол. наук: 22.00.05 / В.А. Эпштейн. – Казань. 1998. С.29.
38 Залысин И.Ю. Политическое насилие (теоретико-методологический анализ): Дис. … д-ра политол. наук: 23.00.01 / И.Ю. Залысин. – М. 1995. С.47.
39 Лакер У. Истоки / Перевод с анг. С. Белова // Иностранная литература. 1996. №11. С. 191.
40 Змеевский А., Тарабрин В. Терроризм. Нужны скоординированные усилия мирового сообщества // Международная жизнь. 1996. №4. С.15.
41 См.: Замкова В.И., Ильчиков М.З Терроризм – проблема современности. -: Институт международного права и экономики, 1996. – С. 9.
42 Комиссаров В.С., Емельянов В.П. Террор, терроризм, «государственный терроризм»: понятие и соотношение // Вестник Моск. Ун-та. Сер.11. Право. 1999. №5. С.37.
43 Бельков О. Международный терроризм – слова и смыслы. // Власть. 2002. №2. С.18.
44 Дзлиев М. Международный терроризм как социально-политический феномен // Безопасность Евразии. 2002. №3. С. 578-579.
45 Ольшанский Д.В. Психология террора. – Екатеринбург: Деловая книга, М.: Академический Проект, ОППЛ, 2002. С. 65.
46 Cassesse A. Terrorism, Politics and Law. — Cambridge: Polity Press. 1989. XI. Р. 146.
47 Бодрийяр Ж Символический обмен и смерть. М. 2000. С.294.
48 Laqueur, Walter. Interpretations of Terrorism – Fact, Fiction and Political Science // Journal of Contemporary History. January 1977. P. 3.
49 Лакер У. Новый терроризм. Фанатизм и оружие массового уничтожения. / Перевод с анг. А.А. Чепцова // США: экономика, политика, идеология. 2002. №3. С.114.
50 Федотова В.Г. Терроризм: от старого к новому // Философские науки. 2003. №2. С.13.
51 Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. – М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2002. С.171.
52 Арон Р. Мир и война между народами. / Под общей ред. канд. полит. наук Даниленко В.И. – М.: NOTA BENE, 2000. С. 228.
53 Одесский М., Фельдман Д. Террор как идеологема // Общественные науки и современность. 1995. № 1. С. 171.
54 Одесский М., Фельдман Д. Террор как идеологема (к истории развития) // Общественные науки и современность. 1994. № 6.
55 Политология: Энциклопедический словарь / Сост. Ю.И. Аверьянов. М.: Республика, 1993. С.372.
56 См.: История терроризма в России в документах, биографиях, исследованиях. Сост. О.В. Будницкий. Ростов-на-Дону.: Изд-во «Феникс», 1996.; Терроризм Глазами историка.. Идеология терроризм // Вопросы философии. 2004. №5.
57 См.: Терроризм // 50/50: Опыт словаря нового мышления. М. 1989. С. 309.
58 The Terrorism Reader: A Historical Anthology. Ed. by Walter Laqueur. London. 1979. P.1-2.
59 Ферро Марк Терроризм // 50/50: Опыт словаря нового мышления. М. 1989. С. 313.
60 Terrorism: Interdisciplinry Perspectives. Ed. by I. Alexander and S. Maxwell. N.Y. 1977. P. 3-4.
61 Моджорян Л.А. Терроризм: правда и вымысел. — М.: Юрид. л-ра, 1983. С.156.
62 Федянин В.Ю. Проблемы выработки универсального определения терроризма // Московский журнал международного права. 1998. №1. С.21.
63 Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта. - М.: Изд-во ФО СССР, 1991. С.67.
64 Кудрявцев В.Н. Предупреждение терроризма // Общественные науки и современность. 2004. №1. С. 90-91.
65 Хорос В. «Крона», «корни» и «климат» терроризма // Мировая экономика и международные отношения. 2002. №3. С. 48.
66 Федотова В.Г. Терроризм: от старого к новому // Философские науки. 2003. №2. С.9.
67 См.: Wilkinson P. The Law of War and Terrorism // The Morality of Terrorism / Ed. by D. Rappoport, Y. Alexander. – N.Y.: Columbia University Press. 1989.
68 Кузнецов Ю.П. Террор как средство политической борьбы экстремистских группировок и некоторых государств. — Санкт-Петербург., 1998. С.27.
69 Петров К.Е. Структура концепта «терроризм» // Политические исследования. 2003. №4. С.132.
70 Буваева Л.П. Несостоятельность аргументов в пользу насилия // Насилие: философия, этика, политика. М. 1993. С. 62.
71 Дмитриев А.В., Залысин И.Ю. Насилие. Социально-политический анализ. М. 2000. С. 146.
72 Дзлиев М.И. Международный терроризм как социально-политический феномен // Безопасность Евразии. 2002. №3. С. 578.
73 Иванов В.Н. Феномен терроризма // Социологические исследования. 2005. №7. С. 63.
74 Дмитриев А.В. Конфликтология: Учебное пособие. — М.: Гардарики, 2000. С.290.
75 Гайдук Э.Г. Терроризм в современном обществе: структура, основные виды и цели // Современное право. 2002. № 1. С. 12-14.
76 Ляхов Е Г. Политика терроризма – политика насилия и агрессии. – М. 1987. С. 53, 60.
77 Горбунов Ю.С. К вопросу о классификации терроризма // Московский журнал международного права. 1993. №1. С.52.
78 Ляхов Е.Г. Терроризм и межгосударственные отношения. М. 1991. С. 138.
79 Варданянц Г.К. терроризм: диагностика и социальный контроль // Социологические исследования. 2005. «7 С. 81.
80 См.: Диспо Л. Машина террора // Терроризм в современном капиталистическом обществе. Вып. 1. -М. 1981. С. 226.
81 См.: Дэникер Г. Стратегия антитеррора: факты, выборы, требования. Новые пути борьбы с террором // Терроризм в современном капиталистическом обществе. Вып. 2. - М. 1982. С.76-80.
82 См.: Жданов Н.В. Правовые аспекты борьбы с террористическими актами международного характера.: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М. 1975. С. 10-11.
83 См.: Витюк В.В. Социальная сущность и идейно-политическая концепция современного «левого» терроризма.: Автореф. дис. … док-ра. филос. наук. М. 1985. С. 16.
84 Терроризм в современном мире: истоки, сущность, направления и угрозы / отв. ред. В.В.Витюк, Э.А.Паин. – М.: Институт социологии РАН, 2003. С.24-25.
85 Ляхов Е.Г. Проблемы сотрудничества государств в борьбе с международным терроризмом. М. 1979. С. 21.
86 Моджорян Л.А. Терроризм: правда и вымысел. – 2-е изд. – М.: Юридическая литература, 1986. С.14-15.
87 Бек У. Молчание слов и политическая динамика в глобальном обществе риска // Internationale Politik. Терроризм. 2001. №12. C.50.
88 Бояр-Созонович Т.С. Проблемы классификации современного терроризма. М. 1987. С. 10-11.
89 Даниленко Н.Н. Терроризм: понятие и явление // Закон. 2005. №2. С. 118.
90 Ольшанский Д.В. Психология террора. - Екатеринбург.: Деловая книга, М.: Академический Проект, ОППЛ, 2002. С. 66.
91 Петрищев В.Е. Критерии терроризма // Международная жизнь. 2001. №3. С. 87-89.
92 Авдеев Ю.И. Терроризм как социально-политическое явление // Современный терроризм: состояние и перспективы. М.: Эдиториал УРСС, 2000. С.42.
93 Орлов В., Хлопков А. На повестке дня «супертерроризм» // Независимая газета. 2001. №35 (257).
94 Комиссаров В.С., Емельянов В.П. Террор, терроризм, «государственный терроризм»: понятие и соотношение. // Вестник Моск. Ун-та. Сер.11. Право. 1999. №5. С.38.
95 Rubenstein R. Alchemists of Revolution. – N.Y.: Basic Books. 1987.
96 Hewitt C. The Effectiveness of Anti-Terrorist Policies. – Landham, MD.: University of America Press, 1984.
97 См.: Эпштейн В.А. Политический терроризм как феномен современного общества. Дис. … социол. наук: 22.00.05./ В.А. Эпштейн. – Казань. 1996. С.121.
98 Там же. С. 121.
99 Van Evra J. Television and child development. – Hillsdale, NJ.: Lawrence Erlbaum Associates. 1990.
100 Деменьев И.В. Феномен политического терроризма: концептуальный аспект // Социологические исследования. 1991. №11. С. 47-52.
101 Ожиганов Э.Н. Профиль терроризма: природа, цели и мотивация // Социологические исследования. 2006. №2. С. 52.
102 См.: Грачев А.С. Политический терроризм: корни проблемы. М.: Знамя. 1982. С. 4-6.
103 Гурба В.Н. Терроризм в контексте социальных процессов современности.. Дис. … кан. социол. наук: 22.00.04 / В.Н. Гурба. – Новочеркаск. 2002. С. 21-22.
104 Clarke P. The Autonomy of Politics. Aldershot etc.: Gower. 1988. P. 14.
105 Гидденс Э. Стратификация и классовая структура // Социологические исследования. 1992. №9. С. 112.
106 Здравомыслов А.Г. Фундаментальные проблемы социологии конфликта и динамика массового сознания // Социологические исследования. 1993. №8. С.15.
107 Комаров М.С. Социальная стратификация и социальная структура // Социологические исследования. 1992. №7. С.63.
108 Дмитриев А.В., Залысин И.Ю. Насилие: социо-политический анализ. М.: РОССПЭН, 2000. С.62.
109 Сорокин П.А. Человек. Цивилизации. Общество. / Общ. ред.: А.Ю.Согомонов: Пер. с анг. – М.: Политиздат, 1992. С.332.
110 Дюркгейм Э. Самоубийство: социологический этюд.: Пер. с франц. – М.: Мысль, 1994. С.337.
111 См.: Дмитриев А.В., Залысин И.Ю. Насилие: социо-политический анализ. М.: РОССПЭН, 2000. С.109.
112 Там же. С. 109.
113 Дудченко В.С. Онтосинтез конфликта // Социологические исследования. 1996. №10. С. 50-62.
114 Schwartz D. Political Alienation and Political Behavior. - Chicago: Aldine, 1973. XVI. Р. 67.
115 Силин А.А. Духовность против терроризма // Вестник Российской Академии наук. 2003. Том. 73. № 11. С. 1019.
116 Бердяев Н. Философия неравенства. М.: ИМА Пресс. 1990. С.204.
117 Фрейд З. Психоанализ. Религия. Культура. / Пер. с нем. – М.: Ренессанс, 1992. С.11-12.
118 Лоренц К. Агрессия (так называемое «зло») / Пер. с нем. – 4-е изд. – М.: Прогресс, 1994. С.233.
119 Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. / Пер. Э.М. Телятниковой; Авт. втуп. ст. П.С.Гуревич. – М.: Республика, 1994. С.244.
120 См.: Дмитриев А.В., Залысин И.Ю. Насилие: социо-политический анализ. М.: РОССПЭН, 2000. С.117.
121 Там же. С. 117.
122 Там же. С. 118.
123 Sullivan T.J. Introduction to social problems. / 4-th edition. – Boston: Allyn and Bacon. 1997. P.517-527.
124 Кудрявцев И.А., Ратинова Н.А., Савина О.Ф. Деятельностный подход при экспертном анализе агрессивно-насильственных правонарушений // Психологический журнал. 1997. №3. С. 43.
125 Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта. - М.: Изд-во ФО СССР, 1991. С.96
126 Laqueur W. The Age of Terrorism. Boston.: Little, Brown. 1987. P. 7.
127 Бельков О. Международный терроризм – слова и смыслы // Власть. 2002. №2. С.18.
128 История терроризма в России в документах, биографиях, исследованиях. Ростов -на –Дону; Изд-во «Феникс», 1996.
129 Петрищев В.Е, История терроризм в России // Заметки о терроризме. – М.: Эдиториал УРСС, 2001. – С. 209-210.
130 Хлобустов О.М., Федоров С.Г. Терроризм: реальность сегодняшнего состояния // Современный терроризм: состояние и перспективы. – М. 2000. С. 72-97.
131 См.: Современный терроризм: состояние и перспективы. Под ред. Е.И. Степенова. М. 2000. С. 79.; Хлобустов О. О стратегии противодействия терроризму // Власть. 2003. №9. С.4.; Даниленко Н.Н. Терроризм: понятие и явление // Закон. 2005. №2. С. 118-119.
132 Петухов В. Угроза террора и перспективы демократии в России // Известия от 06.10. 2004 г. С. 2.
Примечание: Общероссийские опросы проведены в апреле, сентябре 2004 г. в 100 населенных пунктах 39 областей, краев и республик России. N=1600, интервью по месту жительства. Статистическая погрешность не превышает 3,4%.
133 www.wciom.ru от 26.5.2004 г.
Примечание: Опросы проведен ВЦИОМ в 2004 г. в 100 населенных пунктах 39 областей, краев и республик России. N=1600 чел., интервью по месту жительства. Статистическая погрешность не превышает 3,4%.
134 www.fom.ru
135 Медведев И.Г. Политическая стабильность как фактор национальной безопасности России: Автореф. дис. … канд. полит.наук: 23.00.02 / Кемеров. гос. ун-т. 2003. С.12.
136 Варданянц Г.К. Терроризм: диагностика и социальный контроль // Социологические исследования. 2005. №7. С. 80.
137 Бельков О. Международный терроризм – слова и смыслы // Власть. 2002. №2. С.24.
138 Левада Ю. Отложенный Армагеддон? Год после 11 сентября 2001 г. в общественном мнении России и мира // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2002. №5. С.7.
139 Левашов В.К. Безопасность и терроризм // Социологические исследования. 2005. №7. С. 75.
140 См.: Ольшанский Д.В. Психология терроризма. - СПб.: Питер, 2002. С. 14.
Примечание: Выборочная совокупность – 1000 человек, г. Москва.
141 Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 1999. №1. С.61; 2002. №2. С.60.
142 Терроризм в современном мире: истоки, сущность, направления и угрозы / Отв. ред В.В. Витюк, Э.А. Паин. – М.: Институт социологии РАН, 2003. С. 44.
143 Хлобустов О. О стратегии противодействия терроризму // Власть. 2003. №5. С.58.
144 Хлобустов О. Чечня, терроризм и контртеррористические операции в зеркале общественного мнения // Власть. 2003. №5. С.58.
145 Левашов В.К. Чувствуют ли себя россияне в безопасности? // Мониторинг общественного мнения. 2004. №4. С.28.
Примечание: Объем выборочной совокупности – 1627 респондентов и 438 экспертов. На основе квотно-пропорциональной выборки с учетом таких характеристик как: пол, возраст, образование, местожительство, национальный и социально-профессиональный состав опрос проводился в 12 регионах РФ: Москве, Санкт-Петербурге, в республике Татарстан, в Краснодарском крае, в Воронежской, Курской, Костромской, Саратовской, Томской, Тюменской, Челябинской, Ярославской областях.
146 См.: Хлобустов О. О стратегии противодействия терроризму // Власть. 2003. №9. С.3.-4; Хлобустов О. Чечня, терроризм и контртеррористические операции в зеркале общественного мнения // Власть. 2003. №5. С. 55; Опрос ВЦИОМ «Россияне о терроризме» // www.levada.ru. (N=1600).
Примечание: 13-16 февраля 2004 года "ВЦИОМ" провел по выборке, представительной для взрослого населения Федерации, опрос 1600 россиян. Распределение ответов на данный вопрос этого исследования приводятся в процентах. Статистическая погрешность опроса в пределах 3,4%.
147 Даниленко Н.Н. Терроризм: понятие и явление // Закон. 2005. №2. С.121.
148 Торопова Т., Метелина Г. Руины «Трасвааля пока молчат» // Аргументы и факты. 2004. №8 (1217). С.10.
149 Даниленко Н.Н. Терроризм: понятие и явление // Закон. 2005. №2. С. 121.
150 Хлобустов О. О стратегии противодействия терроризму // Власть. 2003. №9. С. 6.
151 Voronov V. The Long «Day of the Jackal» // New Times. October 1999. p. 20.
152 Замятин Д.Н., Замятина Н.Ю. Управление образами: региональная власть и антитеррористические стратегии // Социологические исследования. 2006. № 2. С 65.
153 Беляева Я.В., Самойлов С.И. Терроризм: анитсоциология в социологии // Актуальные проблемы современной науки. 2004. №6. С. 275.
154 Левашов В.К. Чувствуют ли себя россияне в безопасности? // Мониторинг общественного мнения. 2004. №4. С. 29.
155 Поликарпов Д.В. Российское общественное мнение о проблеме терроризма // Мониторинг общественного мнения. 2005. №2. С. 33.
156 Поликарпов Д.В. Российское общественное мнение о проблеме терроризма // Социологические исследования. 2006. № 2. С. 59.
157 По поддержке гранта РГНФ №06-03-20301 а/В «Терроризм как фактор дестабилизации социально-политического развития региона (на примере г. Волгограда и Волгоградской области»).
158 Примечание: Напряженная обстановка – процесс разложения и вырождения прежних форм общественной организации, не сопровождающийся становлением новых видов общественных связей и отношений с целью разрушения системы защиты в сфере безопасности общества.
Кризисная обстановка – процесс расшатывания основ существования и функционирования общественной системы на пути политических преобразований в результате смены способов организации политической жизни.
Нестабильная обстановка, т.е. дестабилизация – процесс нарушения сложившихся в обществе связей и отношений, а также способов политического регулирования общественной жизни.
159 См.: Петрищев В.к. Правовые и социально-политические проблемы борьбы с терроризмом // Государство и право. 1998. №3. С. 212.
160 См. Постановление главы Администрации Волгоградской области Н.К. Максюты от 22.09.2003 г. №726 // Волгоградская правда. 01.10.2003 г., С.3.
161 Концепция национальной безопасности РФ (Утверждена Указом Президента РФ от 10.01.2000 г., №24) // Безопасность: Информационный сборник Фонда национальной и международной безопасности. 2000.№1-2. С. 158.
162 Беляев С.С. О борьбе с международным терроризмом // Государство и право. 1998. №9. С.107.
Примечание: N=1600 по всероссийской выборке.
163 Хлобустов О. О стратегии противодействия терроризму // Власть. 2003. №9. С. 7-8.
164 www.sartraccc.sgap.ru
Примечание: Саратовский центр по исследованию проблем организованной преступности и коррупции провел в марте 2006 г. опрос студентов старших курсов институтов Прокуратуры РФ, Юстиции, Российского и международного права и Следственно-криминалистического Института ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», N=230.
165 Галкин А.А. Буржуазное общество в поисках стабильности. М.: Наука, 1991. С.27.
166 Галкин А.А. Стабильность и измерение сквозь призму культуры мира // Политические исследования. 1998. №5. С.120-122.
167 Ковалев А.Д. Интеграция социальная – от лат. integratio – восполнение. Понятие характеризующее: 1) совокупность процессов, благодаря которым происходит объединение разнородных взаимодействующий элементов в социальную общность, целое, систему; 2) формы поддержания социальными группами определенной устойчивости и равновесия общественных отношений; 3) способность социальной системы или ее частей к сопротивлению разрушительных факторам, к самосохранению пред лицом внутренних и внешних напряжений, затруднений, противоречий // Современная западная социология: Словарь. – М.: Политиздат, 1990. С.120.
168 Федоров Ю. Глобальная паутина террора // Международная жизнь. 2003. №3. С. 55.
169 www.uralpolit.ru
170 www.sartraccc.sgap.ru
Примечание: Саратовский центр по исследованию проблем организованной преступности и коррупции провел в марте 2006 г. опрос студентов старших курсов институтов Прокуратуры РФ, Юстиции, Российского и международного права и Следственно-криминалистического Института ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», N=230.
171 Сатановский Е. Глобализация терроризма и ее последствия // Международная жизнь. 2001. №9-10. С.18.
172 www.monitoring. ru
Примечание: Исследовательский холдинг ROMIR Monitoring в рамках всероссийского опроса (N=1600) провел исследование более чем 100 городах и населенных пунктах России. На территории Южного федерального округа в опросе приняли участие респонденты, проживающие в Ростовской, Волгоградской, Саратовской областях; Краснодарском и Ставропольском краях (N= 200).
173 Буртный К.П. Проблема терроризма в начале третьего тысячелетия новой эры человеческой цивилизации // Вестник Оренбургского государственного университета. 2003. №6. С.50-51.; Хлобустов О.М. О стратегии противодействия терроризму // власть. 2003. №9. С. 7.
174 www.levada.ru (N= 1600)
175 www.uralpolit.ru
176 www.sartraccc.sgap.ru
Примечание: Саратовский центр по исследованию проблем организованной преступности и коррупции провел в марте 2006 г. опрос студентов старших курсов институтов Прокуратуры РФ, Юстиции, Российского и международного права и Следственно-криминалистического Института ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», N=230.
177 Экспресс-опрос по случайной выборке проводился 4 сентября 2004 года на территории г. Владивостока, N= 360.
178 www.sartraccc.sgap.ru
Примечание: Саратовский центр по исследованию проблем организованной преступности и коррупции провел в марте 2006 г. опрос студентов старших курсов институтов Прокуратуры РФ, Юстиции, Российского и международного права и Следственно-криминалистического Института ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», N=230.
179 www.monitoring.ru
Примечание: Исследовательский холдинг ROMIR Monitoring в рамках всероссийского опроса (N=1600) провел исследование более чем 100 городах и населенных пунктах России. На территории Южного федерального округа в опросе приняли участие респонденты, проживающие в Ростовской, Волгоградской, Саратовской областях; Краснодарском и Ставропольском краях (N= 200).
180 www. novopol.ru – Интернет-журнал «Новая политика» от 01.09.2005 г.
181 www.uralpolit.ru