Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Составитель
Профессор Константин Сельчёнок
Предисловие
Часть 1. Методы управления сознанием
Гюстав Лебон. Вожаки толпы и их способы убеждения
Марсель Мосс. Физическое воздействие на индивида коллективно внушенной мысли о смерти
Эрих Фромм. Психология нацизма
Кристиане Бассиюне. Когда ломается воля к автономии
"Анальная муштра" - раннее воспитание чистоплотности
Развитие невротического характера
Марк Кинг, Уильям Коэн, Чарльз Цитренбаум. Косвенное воздействие
Метафорическая коммуникация
Эверетт Шостром. Манипуляторами не рождаются
Евгений Доценко. Манипуляция: феномен, механизм, защита
Что такое манипуляция
Манипулятивные технологии
Механизмы манипулятивного воздействия
Хосе Стивенс. Самоуничижение и мученичество
Дракон самоуничижения
Большая ложь дракона самоуничижения
Как одолеть дракона самоуничижения
Дракон мученичества
Большая ложь дракона мученичества
Как одолеть дракона мученичества
Часть 2. Культы, секты, зомби
Е.Н. Волков. Преступный вызов практической психологии
Ц.П. Короленко, Н.В. Дмитриева. Психодинамика сект
Е.Н. Волков. Методы вербовки и контроля сознания в деструктивных культах
Е.Н. Волков. Основные модели контроля сознания
Стивен Хассэн. Контроль сознания и феномен культа
Владимир Гужов. Основные способы зомбирования
Как перестать быть зомби и начать жить
Сергей Демкин. Месть гаитянских зомби
Ольга Громова. Зомби выходят на связь
Джеймс Дж. Бойл. Секты-убийцы
Введение
Лето любви
Папе видней
Сергей Филатов. Современная Россия и секты
В двух шагах от управления разумом
методы подавления личности
Самый страшный грех - предательство. Таков вердикт всех культур, всех религий, всех народов. Самое страшное предательство - это предательство самого себя. Еще страшнее обучение других искусство предавать себя и окружающих. Но что поделать юному человеку, если все вокруг только и занимаются тем, что непрестанно да неустанно учат его не быть самим собой! Подавляющее (в буквальном смысле!) большинство сограждан вполне серьезно рассматривает потерю личностной самобытности в качестве основного условия успешного совместножития. Мужья и жены переделывают друг друга на свой манер, педагоги корежат психику ученика. А правители так успешно модифицируют поведение своих подданных, что те становятся похожими на примитивные механические игрушки. Один из самых пугающих синдромов психических заболеваний - деперсонализация - на деле оказывается императивным требованием к любому, кто собирается уживаться с себе подобными. Недаром гениальный К.-Г. Юнг описал культурно-психологическую ситуацию современного человека в обескураживающе мрачных тонах: "Тот, кто действительно стремится к взращиванию собственной индивидуальности, обязан притворяться перед окружающими в том, что во всем согласен с их установлениями и правилами. Иначе ему попросту не дадут достичь желаемой цели и стать самим собой".
Не следует считать, что в своем разлагающем психотравмирующем воздействии на индивидуальность заокеанская масс-культура хотя бы чем-то лучше воинствующего атеистического коллективизма или ложно понимаемой теистической "соборности". Человек должен оставаться самим собой в любой ситуации, иначе он утрачивает то главное, что на деле и составляет его личную особенность, а значит и его единственную реальность. Деперсонализированное тоталитарное общество - не только предмет ужаса пессимизирующих фантастов и разочаровавшихся в перспективах эволюции рода людского футурологов. Вместе с крахом тоталитарного строя в ряде современных государств отнюдь не произошло избавление людей от навязываемой им в различных формах деперсонализации. Напротив, с каждым десятилетием технотронного развития совершенствуются приемы и методы подавления личностности в каждом из нас. Все больше людей отчетливо осознают, что все эти тонкие психологические манипуляции и скрытые психотронные влияния на деле оказываются опаснее любых диоксинов и нейтронных зарядов. Каждое десятилетие приносит пугающие вести о продолжающемся совершенствовании техник подавления индивидуальности, причем не в каком-то маргинальном "банановом" полувоенном государстве, но в самых благополучных развитых странах.
Взрывное развитие практической психологии и совершенствование технологий управления информационными потоками посредством масс медиа апокалиптически дополнили друг друга, создав поистине гремучую смесь, которая способна лишить человечество будущего. Различные приемы манипулирования и скрытого управления поведением ближнего используются не только специалистами спецслужб или засекреченными учеными, но в быту и на работе, на улице и на рынке, словом, везде, где человек оказывается рядом с другим. Создается такое впечатление, что большинство озаботилось вовсе не освоением технологий сотрудничества, но изучением приемов контролирования реакций и поведения окружающих.
Каждый сам проводит границу между свободой и насилием, между осознанностью и механичностью, между индивидуальностью и машинностью. Американский писатель Курт Воннегут в "Колыбели для кошки" заметил, что все всегда находятся под влиянием, но именно от нас зависит выбор самого влияния, которое мы согласились испытывать и которому охотно подчиняемся. Каждый сам ответственен за все свои состояния, сколь бы изощренными и хитроумными ни оказывались применяемые для порабощения его индивидуальной воли приемы и методы. В конце концов, именно сам человек принимает решение о сопротивлении или об отказе от такового. В сокровенной глубине каждого сердца есть заветная область свободной воли, проникнуть в которую не дано никому во Вселенной, кроме нас самих. Мы всегда ответственны за все творимое и переживаемое. Многие пытаются свалить ответственность на зомбирующих злоумышленников, паранойяльно разыскивая "влиятелей" среди окружающих. Опасны не психотронные генераторы и не космические "гипнолучи". Более всего опасна личная беспечность и неумение ценить и охранять свободу собственного духовного микрокосмоса.
Это непросто - оставаться в любой ситуации истинно автономным, никому не делегируя собственную свободу, и нести всю тяжесть возможных последствий на своих плечах. Это нелегко, но почетно - быть самим собой, даже если порой этого достичь не так легко и просто, как того хотелось бы. Для тех, кто не собирается поступаться собственной свободой, для тех, кто осознает драгоценность собственной личностности, для тех, кто во что бы то ни стало не собирается поддаваться угрозам, уговорам и посулам, и собрана настоящая хрестоматия. Надеемся, что содержащиеся в предлагаемых работах описания механизмов и приемов подавления индивидуальной воли не раз помогут выстоять в нелегкой битве с деперсонализаторами, являясь фактически ключом к профилактике собственной роботности и противоядием против любых покушений на самоценность Вашего "Я".
Составитель
методы подавления личности
Лишь только известное число живых существ соберется вместе, все равно, будет ли то стадо животных или толпа людей, они инстинктивно подчиняются власти своего вождя. В толпе людей вождь часто бывает только вожаком, но, тем не менее, роль его значительна. Его воля представляет то ядро, вокруг которого кристаллизуются и объединяются мнения. Он составляет собой первый элемент организации разнородной толпы и готовит в ней организацию сект. Пока же это не наступит, он управляет ею, так как толпа представляет собой раболепное стадо, которое не может обойтись без властелина.
Вожак обыкновенно сначала сам был в числе тех, кого ведут; он так же был загипнотизирован идеей, апостолом которой сделался впоследствии. Эта идея до такой степени завладела им, что все вокруг исчезло для него, и всякое противное мнение ему казалось уже заблуждением и предрассудком. Потому-то Робеспьер, загипнотизированный идеями Руссо, и пользовался методами инквизиции для их распространения.
Обыкновенно вожаки не принадлежат к числу мыслителей - это люди действия. Они не обладают проницательностью, так как проницательность ведет обыкновенно к сомнениям и бездействию. Чаще всего вожаками бывают психически неуравновешенные люди, полупомешанные, находящиеся на границе безумия. Как бы ни была нелепа идея, которую они защищают, и цель, к которой они стремятся, их убеждения нельзя поколебать никакими доводами рассудка. Презрение и преследование не производят на них впечатления или же только еще сильнее возбуждают их. Личный интерес, семья - все ими приносится в жертву. Инстинкт самосохранения у них исчезает до такой степени, что единственная награда, к которой они стремятся, - это мученичество. Напряженность их собственной веры придает их словам громадную силу внушения. Толпа всегда готова слушать человека, одаренного сильной волей и умеющего действовать на нее внушительным образом. Люди в толпе теряют свою волю и инстинктивно обращаются к тому, кто ее сохранил.
В вожаках у народов никогда не бывало недостатка, но эти вожаки всегда должны были обладать очень твердыми убеждениями, так как только такие убеждения создают апостолов. Часто вожаками бывают хитрые ораторы, преследующие лишь свои личные интересы и действующие путем поблажки низким инстинктам толпы. Влияние, которым они пользуются, может быть и очень велико, но всегда бывает очень эфемерно. Великие фанатики, увлекавшие душу толпы, Петр Пустынник, Лютер, Савонарола, деятели революции, только тогда подчинили ее своему обаянию, когда сами подпали под обаяние известной идеи. Тогда им удалось создать в душе толпы ту грозную силу, которая называется верой и содействует превращению человека в абсолютного раба своей мечты.
Роль всех великих вожаков главным образом заключается в том, чтобы создать веру, все равно, религиозную ли, политическую, социальную, или веру в какое-нибудь дело, человека или идею, вот почему их влияние и бывало всегда очень велико. Из всех сил, которыми располагает человечество, сила веры всегда была самой могущественной, и не напрасно в Евангелии говорится, что вера может сдвинуть горы. Дать человеку веру - это удесятерить его силы. Великие исторические события произведены были безвестными верующими, вся сила которых заключалась в их вере. Не ученые и не философы создали великие религии, управлявшие миром и обширные царства, распространявшиеся от одного полушария до другого!
Во всех этих случаях, конечно, действовали великие вожаки, а их не так много в истории. Они образуют вершину пирамиды, постепенно спускающейся от этих могущественных властителей над умами толпы до того оратора, который в дымной гостинице медленно подчиняет своему влиянию слушателей, повторяя им готовые формулы, смысла которых он сам не понимает, но считает их способными непременно повести за собой реализацию всех мечтаний и надежд.
Во всех социальных сферах, от самых высших до низших, если только человек не находится в изолированном положении, он легко подпадает под влияние какого-нибудь вожака. Большинство людей, особенно в народных массах, за пределами своей специальности не имеет почти ни о чем ясных и более или менее определенных понятий. Такие люди не в состоянии управлять собой, и вожак служит им руководителем.
Власть вожаков очень деспотична, но именно этот деспотизм и заставляет ей подчиняться. Не трудно убедиться, как легко они вынуждают рабочие классы, даже самые буйные, повиноваться себе, хотя для поддержания своей власти у них нет никаких средств. Они назначают число рабочих часов, величину заработной платы, организуют стачки и заставляют их начинаться и прекращаться в определенный час.
В настоящее время вожаки толпы все более и более оттесняют общественную власть, теряющую свое значение вследствие распрей. Тирания новых властелинов покоряет толпу и заставляет ее повиноваться им больше, чем она повиновалось какому-нибудь правительству. Если же вследствие какой-нибудь случайности вожак исчезает и не замещается немедленно другим, то толпа снова становится простым сборищем без всякой связи и устойчивости. Во время последней стачки кучеров омнибусов в Париже достаточно было арестовать двух вожаков, руководивших ею, чтобы она тотчас же прекратилась. В душе толпы преобладает не стремление к свободе, а потребность подчинения; толпа так жаждет повиноваться, что инстинктивно покоряется тому, кто объявляет себя ее властелином.
Класс вожаков удобно подразделяется на две определенные категории. К одной принадлежат люди энергичные, с сильной, но появляющейся у них лишь на короткое время волей; к другой - вожаки, встречающиеся гораздо реже, обладающие сильной, но в тоже время и стойкой волей. Первые - смелы, буйны, храбры; они особенно пригодны для внезапных дерзких предприятий, для того, чтобы увлечь массы несмотря на опасность и превратить в героев вчерашних рекрутов. Таковы были, например, Ней и Мюрат во времена первой Империи. В наше время таким был Гарибальди, не обладавший никакими особенными талантами, но очень энергичный, сумевший овладеть целым неаполитанским королевством, располагая лишь горстью людей, тогда как королевство имело в своем распоряжении дисциплинированную армию для своей защиты.
Но энергия этих вожаков, хотя и очень могущественная, держится недолго и исчезает вместе с возбудителем, вызвавшим ее появление. Очень часто герои, проявившие такую энергию, вернувшись к обыденной жизни, обнаруживали самую изумительную слабость и полную неспособность руководить своими поступками даже при самых обыкновенных условиях, хотя они с виду так хорошо умели руководить другими людьми. Такие вожаки могут выполнять свою функцию лишь при том условии, если ими руководят и возбуждают их постоянно, и если всегда над ними находится человек или идея, указывающие им их поведение.
Вторая категория вожаков, обладающих стойкой волей, не столь блестяща, но имеет гораздо большее значение. К этой категории и принадлежат истинные основатели религии и творцы великих дел: св. Павел, Магомет, Христофор Колумб, Лессепс. Умны ли они, или ограничены - все равно, мир будет всегда им принадлежать! Их упорная воля представляет собой такое бесконечно редкое и бесконечно могущественное качество, которое все заставляет себе покоряться. Часто не отдают себе достаточно отчета в том, чего можно достигнуть посредством упорной и сильной воли, а между тем, ничто не может противостоять такой воле - ни природа, ни боги, ни люди.
Ближайшим примером того, что достигается сильной волей, служит знаменитый человек, разделивший два мира и выполнивший задачу, которую напрасно пытались выполнить в течение трех тысяч лет многие из величайших государей. Позднее он потерпел неудачу в подобном же предприятии, но тогда уже наступила старость, перед которой все стушевывается, даже воля. История тех трудностей, которые надо было преодолеть при прорытии Суэцкого канала, лучше всего указывает во всех своих подробностях, как много может сделать одна только сильная воля. Очевидец, доктор Казалес, в нескольких захватывающих строчках резюмирует это великое дело, об осуществлении которого рассказывал сам его бессмертный автор: "Он рассказывал изо дня в день все эпизоды эпопеи канала, - говорит Казалес. Он рассказывал, как ему надо было победить невозможное и сделать его возможным, восторжествовать над всеми препятствиями, коалициями, неудачами, несчастиями и неуспехами всякого рода. Однако ничто не могло ввергнуть его в уныние, заставить упасть духом. Он вспоминал, как восстала и безустанно нападала на него Англия, какую нерешительность выказывали Египет и Франция; как французский консул больше других мешал началу работ, и как ему нужно было противодействовать, влияя на рабочих, подвергая их жажде и отказывая им в пресной воде; он говорил, что морское министерство, инженеры, все люди серьезные, опытные, ученые, но естественным образом настроенные враждебно против его идеи и притом убежденные в его гибели, предсказывали эту гибель в такой-то день и час, точно дело шло о солнечном затмении".
Книга, в которой была бы рассказана жизнь всех великих вожаков толпы, конечно, не могла бы заключать в себе много имен, но все эти имена стояли во главе важнейших событий нашей цивилизации и истории.
Когда бывает нужно на мгновение увлечь толпу, заставить ее совершить какой-нибудь акт, например, ограбить дворец, погибнуть, защищая укрепление или баррикаду, надо действовать посредством быстрых внушений, и самым лучшим внушением является все-таки личный пример. Однако толпа, чтобы повиноваться внушению, должна быть подготовлена к этому раньше известными обстоятельствами, и главное - надо, чтобы тот, кто хочет увлечь ее за собой, обладал особенным качеством, известным под именем обаяния, о котором мы будем говорить далее.
Когда же дело идет о том, чтобы заставить душу толпы проникнуться какими-нибудь идеями или верованиями, например, современными социальными теориями, то применяются другие способы, преимущественно следующие: утверждение, повторение, зараза. Действие этих способов медленное, но результаты, достигаемые ими, очень стойки.
Простое утверждение, не подкрепляемое никакими рассуждениями и никакими доказательствами, служит одним из самых верных средств для того, чтобы заставить какую-нибудь идею проникнуть в душу толпы. Чем более кратко утверждение, чем более оно лишено какой бы то ни было доказательности, тем более оно оказывает влияние на толпу. Священные книги и кодексы всех веков всегда действовали посредством простого утверждения; государственные люди, призванные защищать какое-нибудь политическое дело, промышленники, старающиеся распространять свои продукты с помощью объявлений, хорошо знают, какую силу имеет утверждение.
Утверждение тогда лишь оказывает действие, когда оно повторяется часто и, если возможно, в одних и тех же выражениях. Кажется, Наполеон сказал, что существует только одна заслуживающая внимания фигура риторики - это повторение. Посредством повторения идея водворяется в умах до такой степени прочно, что, в конце концов, она уже принимается как доказанная истина.
Влияние утверждения на толпу становится понятным, когда мы видим, какое могущественное действие оно оказывает на самые просвещенные умы. Это действие объясняется тем, что часто повторяемая идея в конце концов врезается в самые глубокие области бессознательного, где именно и вырабатываются двигатели наших поступков. Спустя некоторое время мы забываем, кто был автором утверждения, повторявшегося столько раз, и в конце концов начинаем верить ему, отсюда-то и происходит изумительное влияние всяких публикаций. После того, как мы сто, тысячу раз прочли, что лучший шоколад - это шоколад X, нам начинает казаться, что мы слышали это с разных сторон, и мы, в конце концов, совершенно убеждаемся в этом. Прочтя тысячи раз, что мука Y спасла таких-то и таких-то знаменитых людей от самой упорной болезни, мы начинаем испытывать желание прибегнуть к этому средству, лишь только заболеваем аналогичной болезнью. Читая постоянно в одной и той же газете, что А - совершенный негодяй, а В - честнейший человек, мы конце концов становимся сами в убежденными в этом, конечно, если только не читаем при этом еще какую-нибудь другую газету, высказывающую совершенно противоположное мнение. Только утверждение и повторение в состоянии состязаться друг с другом, так как обладают в этом случае одинаковой силой.
После того, как какое-нибудь утверждение повторялось уже достаточное число раз, и повторение было единогласным (как это можно наблюдать, скажем, на примере некоторых финансовых предприятий, пользующихся известностью и достаточно богатых, чтобы купить себе поддержку общественного мнения), образуется то, что называется течением, и на сцену выступает могущественный фактор - зараза. В толпе идеи, чувства, эмоции, верования - все получает такую же могущественную силу заразы, какой обладают некоторые микробы. Это явление вполне естественное, и его можно наблюдать даже у животных, когда они находятся в стаде. Паника, например, или какое-нибудь беспорядочное движение нескольких баранов быстро распространяется на целое стадо. В толпе все эмоции также точно быстро становятся заразительными, чем и объясняется мгновенное распространение паники. Умственные расстройства, например, безумие, также обладают заразительностью. Известно, как часто наблюдаются случаи умопомешательства среди психиатров, а в последнее время замечено даже, что некоторые формы, например агорафобия, могут даже передаваться от человека животным.
Появление заразы не требует одновременного присутствия нескольких индивидов в одном и том же месте; оно может проявлять свое действие и на расстоянии, под влиянием известных событий, ориентирующих направление мыслей в известном смысле и придающих ему специальную окраску, соответствующую толпе. Это заметно особенно в тех случаях, когда умы уже подготовлены заранее отдаленными факторами, о которых я говорил выше. Поэтому-то революционное движение 1848 года, начавшись в Париже, сразу распространилось на большую часть Европы и пошатнуло несколько монархий. Подражание, которому приписывается такая крупная роль в социальных явлениях, в сущности составляет лишь одно из проявлений заразы. В другом месте я уже достаточно говорил о влиянии подражания и поэтому здесь ограничусь лишь тем, что воспроизведу то, что было сказано мною об этом предмете пятнадцать лет тому назад и развито в последствии другими авторами в новейших сочинениях:
"Человек так же, как и животное, склонен к подражанию; оно составляет для него потребность при условии, конечно, если не обставлено затруднениями. Именно эта потребность и обусловливает могущественное влияние так называемой моды. Кто же посмеет не подчиниться ее власти, все равно, касается ли это мнений, идей, литературных произведений или же просто-напросто одежды? Управляют толпой не при помощи аргументов, а лишь при помощи образцов. Во всякую эпоху существует небольшое число индивидов, внушающих толпе свои действия, и бессознательная масса подражает им. Но эти индивиды не должны все-таки слишком удаляться от преобладающих в толпе идей, иначе подражать будет трудно, и тогда все их влияние сведется к нулю. По этой-то причине люди, стоящие много выше своей эпохи, не имеют вообще на нее никакого влияния. Они слишком отдалены от нее. Поэтому-то и европейцы со всеми преимуществами своей цивилизации имеют столь незначительное влияние на народы Востока; они слишком отличаются от этих народов...
Двойное влияние - прошлого и взаимного подражания - в конце концов вызывает у людей одной и той же страны и одной и той же эпохи такое сходство, что даже те, кто менее всего должен был бы подаваться такому влиянию, - философы, ученые и литераторы - обнаруживают все же такое семейное сходство в своих мыслях и стиле, что по этим признакам можно тотчас же узнать эпоху, к которой они принадлежат. Достаточно короткого разговора с каким-нибудь человеком, чтобы получить полное понятие о том, что он читает, какие его обычные занятия и в какой среде он живет".
Зараза настолько могущественна, что она может внушать индивидам не только известные мнения, но и известные чувства. Благодаря именно такой заразе, в известную эпоху подвергались презрению известные произведения, например, "Тангейзер", спустя несколько лет возбудивший восторги тех же самых людей, которые его осмеяли.
Мнения и верования распространяются в толпе именно путем заразы, а не путем рассуждений, и верования толпы всех эпох возникали посредством такого же точно механизма: утверждения, повторения и заразы. Ренан совершенно справедливо сравнивает первых основателей христианства "с рабочими социалистами, распространяющими свои идеи по кабакам". Вольтер, также говоря о христианской религии, сказал, "что в течение более чем ста лет ее последователями была только самая презренная чернь".
На примерах, аналогичных тем, на которые я уже указывал здесь, можно ясно проследить, как зараза, действующая вначале только в народных слоях, постепенно переходит в высшие слои общества; мы можем убедиться в этом на наших современных социалистских доктринах, которыми в настоящее время начинают увлекаться уже те, кто осужден сделаться первыми жертвами их торжества. Действие заразы настолько сильно и могущественно, что перед ним отступает всякий личный интерес.
Вот почему всякое мнение, сделавшись популярным, в конце концов получает такую силу, что проникает и в самые высшие социальные слои и становится там господствующим, хотя бы нелепость его была вполне очевидна. В этом явлении заключается очень любопытная реакция низших социальных слоев на высшие, тем более любопытная, что все верования толпы всегда проистекают из какой-нибудь высшей идеи, не пользовавшейся никаким влиянием в той среде, в которой она народилась. Обыкновенно вожаки, подпавшие под влияние этой идеи, завладевают ею, извращают ее, создают секту, которая в свою очередь извращает и затем распространяет ее в недрах масс, продолжающих извращать ее все более и более. Сделавшись наконец народной истиной, эта идея некоторым образом возвращается к своему первоначальному источнику и тогда уже действует на высшие слои нации. В конце концов мы видим, что все-таки ум управляет миром. Философы, создавшие какие-нибудь идеи, давно уже умерли и превратились в прах, но благодаря описанному мною механизму, мысль их все-таки торжествует в конце концов.
Идеи, распространяемые путем утверждения, повторения и заразы, обязаны своим могуществом главным образом таинственной силе, которую они приобретают, - обаянию.
Идеи или люди, подчинявшие себе мир, господствовали над ним преимущественно благодаря этой непреодолимой силе, именуемой обаянием. Мы все понимаем значение этого слова, но оно употребляется часто в таких различных смыслах, что объяснить его нелегко. Обаяние может слагаться из противоположных чувств, например, восхищения и страха. В основе обаяния действительно часто заложены именно эти чувства, но иногда оно существует и без них. Наибольшим обаянием, например, пользуются умершие, следовательно, - существа, которых мы не боимся: Александр, Цезарь, Магомет, Будда. С другой стороны есть такие предметы и фикции, которые нисколько не возбуждают в нас восхищения, например, чудовищные божества подземных храмов Индии, но которые, тем не менее, имеют огромное обаяние.
В действительности обаяние - это род господства какой-нибудь идеи или какого-нибудь дела над умом индивида. Это господство парализует все критические способности индивида и наполняет его душу удивлением и почтением. Вызванное чувство необъяснимо, как и все чувства, но, вероятно, оно принадлежит к тому же порядку, к какому принадлежит очарование, овладевающее замагнитизированным субъектом. Обаяние составляет самую могущественную причину всякого господства; боги, короли и женщины не могли бы никогда властвовать без него.
Различные виды обаяния можно, однако, подразделить на две главные категории: обаяние приобретенное и обаяние личное. Приобретенное обаяние - то, которое доставляется именем, богатством, репутацией; оно может совершенно не зависеть от личного обаяния. Личное же обаяние носит более индивидуальный характер и может существовать одновременно с репутацией, славой и богатством, но может обходиться и без них.
Приобретенное или искусственное обаяние гораздо больше распространено. Уже одного того факта, что какой-нибудь индивид занимает известное социальное положение, обладает известным богатством и титулами, бывает зачастую достаточно, чтобы придать ему обаяние, как бы ни было ничтожно его личное значение. Военный в своем мундире, судья в своей мантии всегда пользуются обаянием. Паскаль совершенно справедливо указывал на необходимость облачить судей в мантии и парики. Без этого они бы лишились на три четверти своего авторитета. Самый свирепый социалист всегда бывает несколько смущен при виде принца или маркиза; стоит присвоить себе такой титул, и самый прозорливый коммерсант легко даст себя обморочить.
Это влияние титулов, орденов и мундиров на толпу встречается во всех странах, даже там, где больше всего развито чувство личной свободы. Я приведу по этому поводу отрывок из новой книги одного путешественника, рассказывающего следующее о том обаянии, которым пользуются некоторые личности в Англии: "Много раз мне приходилось наблюдать особенное состояние опьянения, которое овладевает даже самыми благоразумными англичанами при виде и общении с каким-нибудь пэром Англии. Они заранее уже любят его, лишь бы богатство его соответствовало его положению, и в его присутствии они все переносят от него с восторгом. Они краснеют от удовольствия, когда он приближается к ним или заговаривает с ними; сдерживаемая радость сообщает непривычный блеск их глазам. У них "лорд находится в крови", если позволено будет так выразиться, как мы выражаемся, например, про испанца, что у него танцы в крови, про немца - что у него музыка в крови, и про француза - что у него в крови революция. Их страсти к лошадям и Шекспиру менее сильна, и они менее извлекают из нее наслаждений. Книга пэров имеет огромный сбыт и ее можно найти в самых отдаленных местах и у всех так же, как Библию".
Я касаюсь здесь лишь обаяния, которое имеют люди; но рядом с этим можно поставить и обаяние мнений, литературных и художественных произведений и т.д. В последнем случае чаще всего обаяние является результатом усиленного повторения. История и в особенности история литературы и искусства, представляет собой не что иное, как повторение все одних и тех же суждений, которые никто не смеет оспаривать и в конце концов все повторяют их так, как выучили в школе. Есть имена и вещи, которых никто не смеет коснуться. Для современного читателя, например, чтение Гомера доставляет, конечно, огромную и непреодолимую скуку, но кто же посмеет сознаться в этом? Парфенон в его настоящем виде является несчастной развалиной, лишенной всякого интереса, но эта развалина обладает обаянием именно потому, что она представляется нам не в том виде, в каком она есть, а в сопровождении всей свиты исторических воспоминаний. Главное свойство обаяния именно и заключается в том, что оно не допускает видеть предметы в их настоящем виде и парализует всякие суждения. Толпа всегда, а индивиды - весьма часто нуждаются в готовых мнениях относительно всех предметов. Успех этих мнений совершенно не зависит от той частицы истины или заблуждения, которая в них заключается, а исключительно лишь от степени их обаяния.
Теперь я буду говорить о личном обаянии. Этот род обаяния совершенно отличается от искусственного или приобретенного обаяния и не зависит ни от титула, ни от власти; оно составляет достояние лишь немногих лиц и сообщает им какое-то магнетическое очарование, действующее на окружающих, несмотря даже на существование между ними равенства в социальном отношении и на то, что они не обладают никакими обыкновенными средствами для утверждения своего господства. Они внушают свои идеи, чувства тем, кто их окружает, и те им повинуются, как повинуются, например, хищные звери своему укротителю, хотя они легко могли бы его разорвать.
Великие вожаки толпы: Будда, Магомет, Жанна д'Арк, Наполеон обладали в высшей степени именно такой формой обаяния и благодаря ей подчиняли себе толпу. Боги, герои и догматы внушаются, но не оспариваются; они исчезают, как только их подвергают обсуждению.
Великие люди, об обаянии которых я только что говорил, без этого обаяния не могли бы сделаться знаменитыми. Конечно, Наполеон, находясь в зените своей славы, пользовался огромным обаянием, благодаря своему могуществу, но все же это обаяние существовало у него и тогда еще, когда он не имел никакой власти и был совершенно неизвестен. Благодаря протекции, он был назначен командовать армией в Италии и попал в кружок очень строгих, старых воинов-генералов, готовых оказать довольно-таки сухой прием молодому собрату, посаженному им на шею.
Но с первой же минуты, с первого свидания, без всяких фраз, угроз или жестов, будущий великий человек покорил их себе. Тэн заимствует из мемуаров современников следующий интересный рассказ об этом свидании:
"Дивизионные генералы, в том числе Ожеро, старый вояка, грубый, но героичный, очень гордившийся своим высоким ростом и своей храбростью, прибыли в главную квартиру весьма предубежденными против выскочки, присланного из Парижа. Ожеро заранее возмущался, уже составив себе мнение о нем по описанию и готовясь неповиноваться этому "фавориту Барраса", "генералу Вандемьера", "уличному генералу", на которого все смотрели как на медведя, потому что он всегда держался в стороне и был задумчив, притом этот малорослый генерал имел репутацию математика и мечтателя. Их ввели. Бонапарт заставил себя ждать. Наконец он вышел, опоясанный шпагой, и, надев шляпу, объяснил генералам свои намерения, отдал приказания и отпустил их. Ожеро безмолвствовал, и только когда они уже вышли на улицу, он спохватился и разразился своими обычными проклятиями, соглашаясь вместе с Массеной, что этот маленький генерал внушил ему страх, и он решительно не может понять, почему с первого взгляда он почувствовал себя уничтоженным перед его превосходством".
Обаяние Наполеона еще более увеличилось под влиянием его славы, когда он сделался великим человеком. Тогда уже его обаяние сделалось почти равносильно обаянию какого-нибудь божества. Генерал Вандамм, революционный вояка, еще более грубый и энергичный, чем Ожеро, говорил о нем маршалу д'Орнано в 1815 году, когда они вместе поднимались по лестнице в Тюильрийском дворце: "Мой милый, этот человек производит на меня такое обаяние, в котором я не могу отдать себе отчета, и притом до такой степени, что я, не боящийся ни Бога, ни черта, приближаясь к нему, дрожу, как ребенок; и он бы мог заставить меня пройти через игольное ушко, чтобы затем бросить меня в огонь".
Наполеон оказывал такое же точно обаяние на всех тех, кто приближался к нему.
Сознавая вполне свое обаяние, Наполеон понимал, что он только увеличивает его, обращаясь даже хуже, чем с конюхами, с теми важными лицами, которые его окружали и в числе которых находились знаменитые члены Конвента, внушавшие некогда страх Европе. Рассказы, относящиеся к тому времени, заключают в себе много знаменательных фактов в этом отношении. Однажды в государственном совете Наполеон очень грубо поступил с Беньо, с которым обошелся, как с неучем и лакеем. Достигнув желаемого действия, Наполеон подошел к нему и сказал: "Ну, что, большой дурак, нашли вы, наконец, свою голову?" Беньо, высокий, как тамбур-мажор, нагнулся очень низко, и маленький человечек, подняв руку, взял его за ухо, "что было знаком упоительной милости, - пишет Беньо, - обычным жестом смилостивившегося господина". Подобные примеры дают ясное понятие о степени низости и пошлости, вызываемой обаянием в душе некоторых людей, обменяют, почему великий деспот питал такое громадное презрение к людям, его окружавшим, на которых он действительно смотрел, лишь как на пушечное мясо.
Даву, говоря о своей преданности и преданности Маре Бонапарту, прибавлял: "Если бы император сказал нам обоим: "Интересы моей политики требуют, чтобы я разрушил Париж, и притом так, чтобы никто не мог из него выйти и бежать", - то Маре, без сомнения, сохранил бы эту тайну, я в том уверен, но, тем не менее, не мог бы удержаться и вывел бы из Парижа свою семью и тем подверг бы тайну опасности. Ну, а я из боязни, чтобы никто не догадался об этой тайне, оставил бы в Париже свою жену и детей".
Надо иметь в виду именно эту удивительную способность Наполеона производить обаяние, чтобы объяснить себе его удивительное возвращение с острова Эльбы и эту победу над Францией одинокого человека, против которого выступили все организованные силы великой страны, казалось, уставшей уже от его тирании. Но стоило ему только взглянуть на генералов, присланных для того, чтобы завладеть им, и поклявшихся им завладеть, и все они немедленно подчинились его обаянию.
"Наполеон, - пишет английский генерал Уолслей, - высаживается во Франции почти один, как беглец с маленького острова Эльбы, и в несколько недель ему удается без всякого кровопролития ниспровергнуть всю организацию власти во Франции, во главе которой находился ее законный король. Существуют ли случаи, где личное превосходство человека проявлялось бы более поразительным образом? В продолжении всей этой последней его кампании можно ясно видеть, какую власть он имел над союзниками, заставляя их следовать его инициативе, и как мало было нужно, чтобы он их раздавил окончательно".
Его обаяние пережило его и продолжало увеличиваться. Благодаря именно этому обаянию попал в императоры его безвестный племянник. Наблюдая затем, как возрождается его легенда, мы можем убедиться, насколько еще могущественна его великая тень. Обращайтесь дурно с людьми сколько вам угодно, убивайте их миллионами, вызывайте нашествия за нашествиями, и все вам будет прощено, если вы обладаете достаточной степенью обаяния и талантом для поддержания этого обаяния.
Я привел тут совершенно исключительный пример обаяния, но необходимо было указать именно на такой случай, чтобы происхождение великих религий, великих доктрин и великих империй сделалось нам понятным. Генезис всего этого неясен, если не принять во внимание могущественную силу обаяния.
Но обаяние основывается не исключительно на личном превосходстве, на военной славе или религиозном страхе. Оно может иметь гораздо более скромное происхождение и все-таки быть весьма значительным. Наш век указывает нам много таких примеров. Одним из самых разительных является история знаменитого человека (Лессепса), изменившего вид земного шара и коммерческие сношения народов, отделив два континента. Он успел в своем предприятии не только вследствие громадной воли, но и вследствие обаяния, которое он имел на всех окружающих. Чтобы победить почти всеобщее недоверие, ему надо было только показаться. Он говорил несколько минут, и благодаря его очарованию, противники быстро превращались в его сторонников. Англичане в особенности восставали против его проекта, но стоило ему лишь показаться в Англии, и все уже были на его стороне. Когда позднее он проезжал через Саутхемптон, колокола звонили в его честь, а теперь Англия собирается воздвигнуть ему статую. "Победив все - вещи, людей, болота, скалы и пески", он уже не верил более в препятствия и вздумал было возобновить Суэз в Панаме. Он начал с теми же средствами, но пришла старость; кроме того, вера, двигающая горы, двигает ими лишь тогда, когда они не слишком высоки. Но горы, однако, устояли, и возникшая из этого катастрофа уничтожила блестящий ореол славы, окружавший этого героя. Его жизнь лучше всего показывает, как возникает обаяние и как оно может исчезнуть. Сравнившись в величии с самыми знаменитыми героями истории, он был низвергнут простыми судьями своей страны в ряды самых презренных преступников. Когда он умер, толпа отнеслась к этому совершенно равнодушно, и только иностранные государи сочли нужным почтить память одного из величайших людей в истории.
Одна иностранная газета высказала по поводу судьбы Лессепса психологически верные замечания, которые я и воспроизвожу здесь:
"После осуждения Фердинанда Лессепса нам нечего изумляться печальному концу Христофора Колумба. Если Фердинанда Лессепса считать мошенником, то всякую благородную иллюзию надо признавать преступлением. Древний мир увенчал бы память Лессепса ореолом славы и возвел бы его на Олимп, потому что он изменил поверхность земли и выполнил дело, совершенствующее ее. Своим приговором Фердинанду Лессепсу председатель суда создал себе бессмертие, так как народы всегда будут спрашивать имя человека, не побоявшегося унизить свой век, нарядив в халат каторжника старика, жизнь которого была славой его современников... Пусть нам не говорят более о неумолимости правосудия там, где царит бюрократическая ненависть ко всяким великим, смелым делам. Нации нуждаются в таких смелых людях, верующих в себя и преодолевающих все препятствия без внимания к своей собственной особе. Гений не может быть осторожен; руководствуясь осторожностью, он никогда не мог бы расширить круг человеческой деятельности.
...Фердинанд Лессепс пережил и опьянение успеха, и горечь разочарований - это Суэз и Панама. Душа возмущается против этой морали успеха. Когда ему удалось соединить два моря, государи и нации воздали ему почести, но после того, как он потерпел поражение, не совладав со скалами Кордильеров, он превратился в обыкновенного мошенника... Тут проявляется борьба классов общества, неудовольствие бюрократов и чиновников, мстящих посредством уголовного кодекса тем, кто хотел бы возвыситься над другими.... Современные законодатели приходят в замешательство перед такими великими идеями человеческого гения; публика же в них понимает еще меньше, и какому-нибудь генеральному адвокату, конечно, нетрудно доказать, что Стэнли - убийца, а Лессепс - обманщик".
Все эти различные примеры, приведенные нами, касаются лишь крайних форм обаяния. Чтобы установить во всех подробностях его психологию, нам бы нужно было поставить эти формы в конце ряда, спускающегося от основателей религий и государств до какого-нибудь субъекта, старающегося ослепить своего соседа блеском нового костюма или орденами.
Между обоими концами такого ряда можно вместить все формы обаяния в различных элементах цивилизации: науках, искусствах, литературе и т.д., тогда будет видно, что обаяние составляет основной элемент всякого убеждения. Сознательно или нет, но существо, идея или вещь, пользующиеся обаянием, тотчас же, путем заразы, вызывают подражание и внушают целому поколению известный способ чувствований и выражения своих мыслей. Подражание чаще всего бывает бессознательным, и именно это и обусловливает его совершенство. Современные художники, воспроизводящие в своих произведениях бледные цвета и застывшие позы некоторых примитивных живописцев, и не подозревают, конечно, откуда у них явилось такое вдохновение. Они сами верят в свою искренность, а между тем, если бы один знаменитый художник не воскресил бы эту форму искусства, то мы бы продолжали в ней видеть лишь наивные стороны и более низкую степень искусства. Те же художники, которые по примеру другого знаменитого мастера переполняют свои картины фиолетовыми тенями, вовсе не замечают в природе преобладания фиолетовой краски более, чем это замечалось лет пятьдесят тому назад, но на них до такси степени подействовали личные и специальные впечатления одного художника, что они подчинились этому внушению, тем более, что, несмотря на такую странность, художник сумел приобрести большое обаяние. Во всех элементах цивилизации можно легко найти много таких примеров.
Из всего предыдущего мы видим, что в генезисе обаяния участвуют многие факторы, и одним из самых главных был всегда успех. Всякий человек, имеющий успех, всякая идея, завладевающая умами, уже на этом самом основании становятся недоступными никаким оспариваниям. Доказательством того, что успех составляет одну из главных основ обаяния, является одновременное исчезновение обаяния с исчезновением успеха. Герой, которого толпа превозносила только накануне, может быть на другой день осмеян ею, если его постигла неудача. Реакция будет тем сильнее, чем больше было обаяние. Толпа смотрит тогда на павшего героя как на равного себе и мстит за то, что поклонялась прежде его превосходству, которого не признает теперь. Когда Робеспьер посылал на казнь своих коллег и множество современников, он пользовался огромным обаянием. Но стоило лишь перемещению нескольких галлов лишить его власти, и он немедленно потерял свое обаяние, и толпа провожала его на гильотину градом таких же проклятий, какими она осыпала его прежние жертвы. Верующие всегда с особенной яростью разбивают богов, которым поклонялись некогда.
Под влиянием неудачи обаяние исчезает внезапно. Оно может прийти в упадок и вследствие оспаривания, но это совершается медленнее. Однако именно такой способ разрушения обаяния гораздо более действен. Обаяние, которое подвергается оспариванию, уже перестает быть обаянием. Боги и люди, сумевшие долго сохранить свое обаяние, не допускали оспариваний. Чтобы вызывать восхищение толпы, надо всегда держать ее на известном расстоянии.
Лебон Г. Психология народов и масс. - СПб., 1995, с. 234-253.
методы подавления личности
Мое исследование взаимоотношений психологии и социологии целиком посвящено проблемам метода. Но метод оправдан только тогда, когда открывает определенный путь, когда является средством классификации фактов, ранее ей не поддававшихся. Он представляет интерес лишь тогда, когда обладает эвристической ценностью. Поэтому я перейду к позитивной работе и покажу, что за некоторыми утверждениями, которые позволил себе высказать, стоят факты, обнаруживающие, в частности, существование в человеке прямой связи между физическим, психологическим и моральным, то есть социальным.
Я уже указывал вам на то, что в очень многих обществах навязчивая мысль о смерти, имеющая чисто социальное происхождение, без всякой примеси индивидуальных факторов, способна произвести такие умственные и физические разрушения, так подействовать на сознание и тело индивида, что вскоре вызывает его смерть без каких-либо внешних или поддающихся обнаружению нарушений. И я обещал предоставить вам документированные факты, доказательства и, по крайней мере, предварительный анализ. Предлагаю их для обсуждения и вашей критики. Но вначале определим проблему.
Не будем путать эти факты с другими, близкими им и ранее смешиваемыми с ними под общим названием танатомании. В обществах, которые нам предстоит рассмотреть, самоубийство часто есть результат навязчивой идеи того же рода; то, что индивид в некоторых греховных или магических состояниях совершает неоднократные попытки покончить с собой, в частности, в стране маори, говорит об устойчивости этого внушения. Оно может иметь одни и те же формы, но разные следствия в системе фактов, которые мы сейчас опишем, ибо в этом случае имеет место самоубийство в результате вторжения воли и насильственного акта. Влияние социального фактора на физиологию реализуется через очевидного психического посредника; эта личность сама себя уничтожает, и акт носит бессознательный характер.
Категория фактов, о которых я хочу с вами говорить, с нашей точки зрения и для нашего доказательства поразительна в ином отношении. Это случаи смерти, наступающей грубо, элементарно у многих индивидов, но просто потому, что они знают или верят (что то же самое), что они скоро умрут.
Среди этих последних фактов уместно выделить случаи, когда эти вера и знание имеют или могут иметь индивидуальное происхождение. Мы сейчас увидим, что в рассматриваемых цивилизациях они часто смешиваются с теми фактами, которые непосредственно являются предметом нашего рассмотрения. Ясно, однако, что если индивид болен и верит, что скоро умрет, даже если болезнь, по его мнению, вызвана колдовством другого или собственным грехом (совершенным сознательно или вследствие упущения), можно утверждать, что именно представление о болезни является "средством-причиной" сознательного или подсознательного умозаключения.
Мы же рассмотрим только случаи, когда умирающий субъект не считает себя больным или не знает, что болен, а просто уверен, что по определенным причинам коллективного характера находится в состоянии, близком к смерти. Это состояние, как правило, совпадает с разрывом связей (вследствие либо магии, либо греха) со священными силами и вещами, присутствие которых обычно поддерживает индивида. Сознание в этом случае полностью охвачено мыслями и чувствами исключительно коллективного происхождения, не отражающими никаких физических нарушений. Анализ не обнаруживает никакого элемента воли, выбора, даже произвольного создания представлений у жертвы, или же умственного расстройства индивида вне собственно коллективного внушения. Этот индивид верит в то, что он околдован, или в свою вину и умирает по этой причине. Такова в итоге категория событий, которой мы ограничиваем наше рассмотрение. Другие факты: самоубийство или болезнь, вызванные теми же состояниями греха или околдованности, явно менее типичны. Усложнив наше исследование столь детальным ограничением, мы сделаем его более простым, четким и доказательным.
Отмеченные факты хорошо известны во многих, так называемых, низших цивилизациях, но редки или отсутствуют в наших. Это связано с их отчетливо выраженным социальным свойством, так как они явно зависят от присутствия или отсутствия некоторых специфических институтов и верований, исчезнувших у нас: магии, запретов и табу и т.д. Но как бы многочисленны и известны у этих народов они ни были, они, по моему убеждению, не подверглись сколько-нибудь глубокому психологическому и социологическому изучению. Бартельс и Штолл называют многие из них, но смешивают их с другими и не идут дальше коллекционирования фактов, собранных у самых различных категорий народов. Тем не менее, этих старых добротных книг достаточно, чтобы проникнуться идеей распространенности подобного рода фактов среди человечества. Мы же будем действовать более методично, сосредоточив наше исследование на двух группах фактов двух групп цивилизаций: одной, наиболее низкого из возможных, уровня, или, точнее, наиболее низкого уровня, известного нам, австралийской; другой, уже весьма развитой и несомненно испытавшей различные перемены, цивилизации маори, малайо-полинезийцев Новой Зеландии. Я ограничусь фактами, собранными незабвенным Герцем и мной. Легко было умножить число сравнений; в частности, в Северной Америке, в Африке факты того же рода встречаются часто и были даже хорошо описаны старыми авторами. Но лучше сконцентрировать наше внимание на двух видах фактов, одновременно достаточно близких и удаленных друг от друга, для того, чтобы сравнение было возможно; фактов, внутренняя природа и функционирование которых, а также их отношение к социальной среде и индивиду, нам хорошо известны.
Краткое описание этих умственных, физических и социальных условий, в которых возникают случаи подобного рода, небесполезно. П. Фоконне хорошо описал их, например, в связи с проблемой ответственности в различных обществах, а Дюркгейм - в связи с многочисленными австралийскими религиозными фактами: траурными и прочими обрядами, бурными порывами, охватывающими группы, неистовыми страхами, во власти которых они могут находиться. Но тотальные овладения индивидуальными сознаниями, осуществляемые в группе и группой, не прерываются. Возникшие идеи поддерживаются и воспроизводятся в индивиде под постоянным давлением группы, воспитания и т.д. По малейшему поводу они вызывают разрушение или пробуждают могучие силы.
Интенсивность этих воздействий морального на физическое тем более примечательна, что физическое у этих народов более сильно, грубо, животно, чем у нас. Повседневные, а также этнографические наблюдения австралийских и многих других племен обнаруживают, что тело аборигена обладает поразительной физической выносливостью. Либо по причине действия солнца и постоянной полной или почти полной наготы, либо по причине незначительной септичности среды и орудий до прихода европейцев, либо вследствие некоторых особенностей этих рас, отобранных данным образом жизни, в частности, в их организмах могут быть физиологические элементы, вещества и т.д., отличные от элементов более слабых рас, тех самых элементов, исследование которых малоуспешно начал Г. Эйген Фишер. Какова бы ни была причина, даже в сравнении с африканцами организм австралийца отличается поразительной способностью к излечению. Роженица сразу же возвращается к своим повседневным занятиям, начиная ходить через несколько часов после родов. Страшные порезы на теле быстро заживают. В некоторых племенах обычное наказание состоит в том, что вонзают лезвие в ягодицу женщины или юноши. Переломы руки вылечиваются очень быстро с помощью слабых лубков. Все эти случаи заметно контрастируют с другими. Даже в случае легкого ранения у индивида нет никакого шанса выздороветь, если он верит, что копье заколдовано. Если он повреждает какой-нибудь орган, то начнет быстро выздоравливать лишь с того дня, когда поладит с правилами, которые он нарушил, и так далее. Подобное максимальное воздействие морального на физическое, очевидно, еще более ощутимо в случаях, когда нет никакой раны, что целиком входит в предмет нашего рассмотрения.
Новозеландское поле наблюдения также изобилует типичными фактами, хотя организмы новозеландцев более слабы и менее устойчивы по отношению к физическим агентам, чем у австралийцев. Общим местом их этнографических описаний, особенно старых (до появления оспы и т.д., европейцев, которые истребляли их), стали их сила, здоровье, быстрота заживления ран, до тех пор, пока моральное не затронуто. Но они интересуют нас с других точек зрения. Новозеландцы, как и все малайо-полинезийцы, больше всех склонны становиться жертвой отмеченных панических состояний. Все знают о малайском амоке: мужчины (это всегда мужчины) даже еще в наши дни и даже в больших городах, чтобы отомстить за смерть близкого человека или за оскорбление, срываются с места, бегут от амока и убивают на своем пути столько людей, сколько смогут, пока сами не падают замертво. Новозеландские и вообще малайо-полинезийские племена особенно отличаются возбудимостью подобного рода. Именно среди них Герц удачно выбрал для анализа эти удивительные эффекты механизмов морального сознания. На примере маори, в частности, хорошо видны максимумы умственной и физической силы вследствие моральной и мистической причин, а также депрессии по тем же самым причинам.
Австралийцы считают естественной только ту смерть, которую мы называем насильственной. Рана, убийство, перелом являются естественными причинами. Против убийцы ведется менее яростная кровная месть, чем против колдуна. Все остальные виды смерти рассматриваются как имеющие магическое или же религиозное происхождение. Только на Новой Зеландии навязчивую идею о том, что он скоро умрет, индивиду внушают события морального и религиозного происхождения; даже колдовство обычно воспринимается главным образом как имеющее целью заставить совершить грех. Австралийские факты, напротив, встречаются в обратной пропорции. Случаи, когда смерть вызвана мыслью, что она - фатальный результат греха, - насколько нам известно, достаточно редки: мы обнаружили лишь незначительное число их, причем главным образом они относятся к преступлениям, касающимся тотема, в частности, его поедания, или же пищи, запрещенной возрастными классами. Из последней категории приведу два достаточно типичных примера, которые не пришлось рассматривать Дюркгейму. "Если молодой вакельбура (девочка или мальчик) поест запретной дичи и проч., он заболевает и, по-видимому, сам себя поедает; он умирает, издавая крики съеденного животного." Это его дух вошел в него и его убивает. Другой пример относится к тем отдельным случаям, которые нас касаются более непосредственно. Мак Элпайн нанимал одного молодого курнаи в 1856-1857 годах. Это был сильный и здоровый негр. Однажды Мак Элпайн застал его больным. Он рассказал, что сделал то, что не должен был делать: украл самку опоссума до того, как получил разрешение съесть ее. Старики обнаружили это. Он знал, что больше уже не встанет. Он слег, так сказать, под влиянием этой веры, уже никогда не поправиться и умер через три недели.
Таким образом моральные и религиозные причины у австралийцев также могут вызвать смерть посредством внушения. Последний факт является также переходной ступенью к случаям смерти чисто магического происхождения. Со стороны стариков имела место угроза. Впрочем, поскольку значительное число смертей, вызванных магией, возникает в процессе кровной мести или наказания, индивид, чувствующий себя околдованным этим юридическим колдовством, поражается также и морально в точном смысле слова; совокупность австралийских фактов довольно близка достоверным маорийским фактам. Однако обычно речь идет о магии. Человек, верящий, что он околдован, умирает; таков грубый и постоянно встречающийся факт. Приведем несколько преимущественно давних случаев, непосредственно наблюдавшихся, главным образом, точно установленных, или даже описанных натуралистами и медиками. Бэкхауз рассказывает, как около 1840 года в Бурн Айленде один мужчина уверовал в то, что он околдован, сказал, что умрет на следующий день и умер. В округе Кеннеди в 1865 году у супругов Эден старая ирландская служанка обвиняет чернокожую служанку в эгоизме и говорит ей: "Ты скоро умрешь из-за своей жестокости". "Женщина с минуту глядела, руки ее обвисли, она побледнела... и, в отчаянии, под влиянием этих слов стала чахнуть и менее чем через месяц умерла".
Старые авторы рассказывают о подобных фактах в более общем виде. Остин, обследовавший округ Кимберли в 1843 году, отмечает удивительную жизнеспособность чернокожих и их поразительную смертельную слабость, возникающую при мысли, что они околдованы. (согласно натуралисту Фрогитту, когда чернокожий знает, что это (колдовство) совершено против него, он чахнет от страха). Один автор, проводивший наблюдение около 1870 года, видел мужчину, заявившего, что он умрет в определенный день, и умершего в этот день от чисто воображаемой силы. Миссионер с севера Виктории преподобный Балмер в целом весьма определенно высказывается относительно некоторых племен, где он видел подобные случаи в одном из племен Квинсленда, наименее затронутых внешним влиянием. Миссионер уточняет (то ли это англо-австралийский жаргон, то ли факт?), что если не находят антиколдовского средства "кровь портится, и околдованный умирает".
Отмечались случаи, когда индивид умирал даже в установленное время. В других случаях, довольно редких и выходящих за рамки магии, но все же связанных с социальным и религиозным, также отмечают подобное, когда имеет место навязчивое преследование умершим. Тот же Бэкхауз рассказываем, как в два дня умер чернокожий из Молонбаха: он увидел "бледнолицего" мертвеца, который сказал ему, что он умрет в это время. Убийца ботаника Стивенса в 1864 году умер за один месяц от голода в тюрьме. Убитый якобы смотрел на него из-за плеча. В одной легенде диери (документ подобного рода достоин в наших глазах тщательного изучения), превосходно изложенной, рассказывается, как божественный предок, Мура Ванмондина, покинутый своими близкими, пожелал умереть и умер. Он околдовал сам себя обрядом сжигания кости. Чем больше он страдал, тем больше радовался, и завершил жизнь так, как пожелал.
Исследование излечения от этих навязчивых состояний и болезней так же показательно, как и исследование их смертельных последствий. Индивид исцеляется, если магическая церемония заклинания, если антиколдовство действует столь же неотвратимо, как и в том случае, когда он умирает. Два современных исследователя, один из которых врач, рассказывают, как умирают от "кости мертвеца" у вонкангуру: причиной является сильный испуг. Если эта кость обнаруживается, околдованный чувствует себя лучше, если нет - хуже. "Европейская медицина бессильна. Она ничего не может, она не из той категории, что колдовство". Надо основательно прочитать историю, рассказанную сэру Болдуину Спенсеру, крупному физиологу и антропологу, одним из стариков какаду, неким Мукалакки. В молодости он нечаянно съел змею, запретную для его возраста. Один старик заметил это. "Зачем ты ел ее, ты еще мал ... ты серьезно заболеешь", - сказал он ему. Сильно напуганный, он спросил: "Что, я умру?" На что старик воскликнул: "Да, постепенно ты будешь умирать". Пятнадцать лет спустя Мукалакки почувствовал себя плохо. Старый мужчина-врачеватель спросил его: "Что ты съел?" Он вспомнил и рассказал старую историю. "Значит, сегодня ты умрешь", - сказал туземный доктор. В течение всего дня больному становилось все хуже и хуже. Потребовалось трое мужчин, чтобы удерживать его. Дух змеи свернулся в его теле и время от времени исходил из него через лоб, шипел во рту и т.д. Это наводило ужас. Послали довольно далеко за знаменитым перевоплощением одного прославленного врачевателя. Некто Морпун прибыл вовремя, так как конвульсии змеи и Мукалакки становились все более ужасающими. Он отослал окружающих, в тишине рассмотрел Мукалакки, увидел мистическую змею, взял ее, положил ее в медицинскую сумку и унес обратно в родную местность, где поместил в наполненную водой яму и велел ей там оставаться. Мукалакки почувствовал громадное облегчение, он сильно пропотел, уснул и утром почувствовал себя здоровым... если бы Морпун не оказался там и не извлек змею, он бы умер. Только Морпун обладал такой силой, чтобы сделать это и т.п.
Уитнелл сообщает также относительно племен Севера (Северо-Запада на сей раз), что тотемные святилища и церемонии обладают лечебными достоинствами того же рода ... эффективными даже для сознания маленьких детей. В сущности речь идет об обнаружении и восстановлении связи с важнейшим священным явлением. Так диери, считающий себя околдованным, спасается священным песнопением своего клана, своего предка, мура-вима, а также песнопением некоего предка, ставшего непобедимым. В одном песнопении смешанного туземно-христианского происхождения, излагаемом Балмером и сочиненном в связи с похоронами одного обращенного чернокожего, говорилось, что он был защищен от смерти, поддерживаемый твоим спасающим духом. Один из лучших этнографов Центральной Австралии подтверждает интерпретации Гайоном и Хауиттом церемоний миндари (инициации и искупления) и обрядов контрмагии и интичиума. Их смысл состоит в том, чтобы показать людям, что они находятся в согласии со всем миром.
Эти формы сознания целиком проникнуты верой в эффективность слов, в опасность зловещих магических актов. Они также бесконечно озабочены чем-то вроде мистики душевного покоя. Таким образом слабая вера в жизнь рушится или же восстанавливает свое равновесие вспомогательным средством, колдуном или духом-покровителем, коллективным по своей природе так же, как и само нарушение равновесия.
Данные описания составляют также нечто вроде объединяющего начала этнографии маори и всей Полинезии. Треджир, один из лучших знатоков, часто возвращается к этому предмету. Огромная (физическая выносливость маори широко известна. Она, возможно, не превосходит выносливость наших предков двухтысячелетней давности. Тем не менее, заживление ран бывает поразительным. Треджир приводит замечательные случаи. Например, один человек прожил до глубокой старости без челюсти: она была снесена снарядом в 1843 году. С этой выносливостью сильно контрастирует слабость в случае болезни, вызванной грехом, магией или даже наивностью, из-за которой совершены эти поступки. Превосходный старый автор Джарвис Гавайи великолепно описывает вызванное таким образом состояние: будучи следствием колдовства, это смерть от отсутствия аппетита в отношении жизни, от фатального упадка духа, от полной апатии. Пословица, существовавшая на Маркизских островах еще до прихода европейцев, гласит: "Мы грешники, поэтому умрем". Одна альтернатива господствует над всем сознанием, не знающим середины. С одной стороны, физическая сила, веселость, основательность, грубость и умственная простота, с другой - без переходной ступени - безграничное и безостановочное возбуждение скорби, оскорблений или же депрессия, также безграничные, безостановочные и без перехода, жалобы на одиночество, отчаяние и, наконец, внушение смерти. Ньюмэн считает, что оно влияет даже на общий уровень смертности: "Несомненно, многие маори умирают от незначительных недомоганий, просто потому, что, будучи пораженными болезнью, они не борются с ней, не пытаются даже ей сопротивляться, но заворачиваются в одеяло и ложатся именно для того, чтобы умереть. Они имеют вид людей, у которых не осталось больше душевных сил, а их друзья смотрят на них, не слушая, ничего не делая, принимая их участь как решенную". Во всяком случае сами маори таким образом классифицируют причины своих смертей: а) смерть от духов (нарушение табу, магия и т.д.); б) смерть на войне; в) смерть от естественного разрушения; г) смерть от несчастного случая или самоубийства. И самое большое значение они приписывают первой из названных причин.
Система этих верований, следовательно, та же, что в Австралии, только результаты, а, следовательно, и интенсивность верований распределяются иначе. Доминируют чисто моральные и религиозные понятия. Колдовство играет ту же самую роль, что в Австралии, но мораль полинезийца, богатая, гибкая и в то же время грубая и простая в своих переменах или следствиях, является причиной большинства смертей. Вот некоторые факты, доказывающие связь этих типов. Отметим вначале, что хотя полинезийский тотемизм, особенно на Новой Зеландии, довольно слабо выражен, он оставил следы, дающие представление о некоторых причинах смерти. В частности, Маринер сообщает, как на островах Тонга, у мужчины, съевшего запретную черепаху, в результате увеличилась печень, и он умер. Но сильнее всего нарушенные табу (тотемические) мстят за себя на Самоа. Поглощенное животное говорит, действует внутри, разрушает человека, поедает его, и он умирает. Случаи смерти от магии также очень многочисленны. Маринер сообщает, как одна женщина (дух) постоянно преследовала дух молодого вождя. Тохунга сказал ему, чтобы он умер в течение двух дней, и он умер. В другом случае в результате колдовства умирает бог-чудовище. Смерти вследствие предзнаменования встречаются также часто.
Но чаще всего смерть происходит в результате "смертного греха". Это выражение принадлежит, впрочем, им самим. Бесчисленные описания обычно весьма подробны и имеют множество мифологических вариантов: душа становится тяжеловесной; она связывается веревками, сетями и узлами; она исчезает; она захватывается, она не единственное духовное начало, живущее в теле; у нее есть сосед, преследующий ее; она сталкивается с животным или вещью, которые захватывают тело или ее самое. Все эти выражения, понятные, конечно, неврологу и психологу, находят здесь широкое употребление, безусловно, традиционное и специфическое.
Но не следует слишком отделять следствие от его причин. Маори - люди щепетильные и изощренные в области морали. Мы оставляем в стороне прекрасный анализ Герцем этих сложных типичных механизмов, извлечем из него лишь два замечания: смерть от магии очень часто воспринимается и часто возможна только как следствие предшествующего греха. И, наоборот, смерть от греха часто есть лишь результат магии, заставившей согрешить. Божества, предзнаменования, духи могут также вмешиваться в дела. Это настоящие болезни сознания, вызывающие состояния фатальной депрессии и сами порождаемые этой греховной магией, которая заставляет индивида чувствовать свою вину, ввергает его в состояние вины. К счастью, об этой совокупности фактов мы располагаем обширной работой медика. Доктор Голди с помощью одного из лучших этнографов, Элсдона Беста, создал теорию, даже сравнительную теорию, этих фактов. В главе, названной "Фатальная меланхолия с быстрым исходом", говорится о том, что "люди сами стремятся к смерти". Вот некоторые факты, которые он приводит. Доктор (впоследствии сэр) Барри Тьюк знал одного индивида отличного здоровья, геркулесова телосложения, который умер менее чем за три дня от этой "меланхолии". Другой, превосходно выглядевший и "безусловно, без всякого повреждения внутренних органов", "опечалился от жизни", сказал, что умрет и умер через десять дней. В большинстве случаев, изученных этим доктором, период длился два-три дня.
Другие факты - исторические и заимствованы у Шортленда, Тэйлора и других авторов. Эти факты наблюдало множество людей. Когда старый вождь Кукутаи, находясь на борту губернаторского корабля, увидел Северный остров и прибрежные скалы, ворота Страны Мертвых, он принес искупительную жертву духам, выбрасывая одежду людей, находившихся на борту, включая министров, затем свою собственную; "его состояние было столь угнетенным, что окружающие опасались за его жизнь".
Но позвольте мне привести не менее важные, чем эти конкретные факты, маорийские литературные источники. Одно известное песнопение, рассказывающее о дочери Кикокко, хорошо описывает чувства больного.
Сверкающее солнце, ты остаешься еще на небе,
Покрывая пламенем твоих лучей вершину Пукихинау.
Оставайся там еще, о Солнце, пусть мы останемся вместе!
Увы, ты ничего не можешь сказать, моя подруга (мать).
Вир (бог войны и наказаний) порешил это иначе,
Он вонзил топор в мои кости и разъединил их,
Я разделан на куски, как ветка, оторванная
От своего ствола ударом, которая падая
С треском ломается на куски ... и т.д.
Я сделал это. Я навел эту смерть
На себя, происходящего от бога.
И сейчас здесь, покинутый, я
Лишен всякой помощи.
Изможденный, заброшенный,
Истощенный страданием
Моего тела
Я ложусь, чтобы умереть.
Вот вывод доктора Голди:
"Эта столь часто наблюдавшая фаталистическая тенденция... приводящая к смерти после более или менее длительного периода глубокой депрессии, сопровождаемой отсутствием желания жить, обусловлена последствиями суеверного страха, воздействующего на чрезвычайно чувствительную нервную систему..."
"Я полагаю, что никто не пытался объяснить причину смерти, обусловленной столь любопытной формой меланхолии. В народном сознании предполагается, что "жертва отдает себя смерти", но мы не можем всерьез приписывать этот фатальный исход силе воли дикаря. Основная характеристика маорийского духа - это его неустойчивость. Душевное равновесие человека находится во власти огромного множества повседневных случайностей: он - игрушка внешних обстоятельств. Поскольку его мозг не был объектом длительной и методичной моральной и интеллектуальной культуры, он лишен того умственного равновесия, которое характерно для высокоцивилизационных народов. Он не способен управлять собой. Он рыдает и смеется по самым ничтожным поводам; взрывы веселья или грусти могут исчезать в нем в одно мгновение..."
"В этом любопытном душевном состоянии, названном "тихоокеанской истерией", пациент после первоначального периода депрессии внезапно приходит в возбуждение, хватает нож или другое оружие, мечется по селению, нападая на всех встречных, нанося огромный урон до тех пор, пока не падает обессиленный. Если он не может найти нож, он может помчаться на прибрежную скалу, броситься в воды океана и плавать бесконечно долго, пока не будет спасен или не утонет. Это неистовое истерическое возбуждение встречается на всех островах, так же, как и противоположное состояние внезапной и глубокой депрессии..." (Здесь следует описание плачевных результатов спиритического сеанса после похорон. Одна из молодых сестер покойного слышит его голос, приходит в возбуждение, в состояние прострации, решает последовать за ним и убивает себя в несколько часов).
"Таким образом, высокоэмоциональные люди, мозг которых находится в состоянии неустойчивого равновесия, подверженные чрезвычайному возбуждению или глубокой меланхолии; люди, глубоко суеверные и не боящиеся смерти, у которых инстинкт сохранения жизни поразительно слабо развит, приписывают неограниченную власть злым богам и черным колдунам. Если кто-то из них обладает высокой степенью этих душевных характеристик и убеждается в том, что он стал жертвой всемогущего бога или тохунги (колдуна), сильнейший нервный шок делает всю его нервную систему онемевшей: она не оказывает сопротивления возникающему тогда состоянию остолбенения. Индивид погружается в себя и фиксируется на идее огромности своего греха и безнадежности своего положения. Он становится безнадежной жертвой меланхолии, основанной на иллюзии. Он захвачен всемогущей иллюзией: он оскорбил богов и потому умрет. Он теряет интерес к внешним явлениям, болезненное состояние носит всеохватывающий характер; нервная депрессия очень велика; имеет место потеря физической энергии, и эта вторичная депрессия постепенно распространяется на все органы. Жизненные функции, в том числе сердечная, подавляются, безвольные мускулы замирают, и в конечном счете происходит полная "анэргия" или смерть. Неуравновешенный дух уступает без боя необузданной силе всеохватывающего суеверного страха".
Я просто представляю вам этот вывод для осмысления. Несмотря на свои устаревший с медицинской точки зрения язык, он имеет важное значение, и ценность его несомненно сохранится и в будущем.
Важность самих этих фактов, впрочем, трудно переоценить. Мы привели лишь очень небольшое их число из тех, что нам известны. Один из наиболее значительных и трагических фактов - это случай с мориори с островов Чатем, завоеванных маори в 1835 году, в результате чего численность местных жителей сократилась с 2000 до 25 человек. Женд, один из них, их переводчик, рассказывает, как они были привезены на Южный остров и что говорили их завоеватели: "Маори говорили: "Их стало мало не из-за того, что мы столько убивали. Но наутро после пленения мы очень часто находили их мертвыми в их домах. Их убивало нарушение собственного табу, необходимость совершать акты, раскрывающие их табу. Они были целиком во власти табу".
Мы знаем и знаменитый текст Джоба, также точно отражающий множество форм сознания, которые мы называем анормальными, но которые не были таковыми в этих цивилизациях.
"Тогда всемогущий Бог открывает уши людей, а в наказание они закупориваются.
Пусть спасет он свою душу от могилы и свою жизнь пусть проведет он вдали от меча.
Ибо опасность в том, что он будет уничтожен во плоти своей, в своей постели и в силе своих костей одновременно.
Жизнь его тогда ужасна и душа его ест хлеб только с омерзением. Он поедается в своей плоти (настолько, что его больше не видно), и кости его сдавливаются так, что его больше не видно. И душа его приближается к могиле, а жизнь - к вещам, несущим смерть".
Таковы факты. Я прошу вас освободить меня от всякой психопатологической и невропатологической дискуссии. Все свидетели, даже медики, говорят, что в этих случаях нет никакого явного повреждения или болезни, поддающейся аускультации и т.д. Не знаю. Дальнейшие наблюдения крайне необходимы, может быть, вы сможете их стимулировать.
Но мне достаточно в качестве социолога показать вам направление, в котором я нашел многочисленные примеры, причем нормальные, или, во всяком случае, распространенные в своей анормальности. Именно это я вам и обещал.
Отмечу далее, что приведенные факты относятся к той категории, которую, на мой взгляд, надо изучать немедленно; это те явления, в которых социальная природа непосредственно соприкасается с биологической природой человека. Этот панический страх, дезорганизующий все в сознании, вплоть до того, что называют инстинктом самосохранения, дезорганизует главным образом самое жизнь. Психологическое звено зримо, солидно - это сознание. Но оно уязвимо: индивид околдованный или в состоянии смертного греха теряет всякий контроль над своей жизнью, утрачивает всякий выбор, всякую независимость, всю свою личность.
Более того, отмеченные факты относятся также к тем целостным фактам, которые, как я убежден, надо изучать. Рассмотрения психологического, или, точнее, психоорганического здесь недостаточно для описания всего комплекса. Здесь необходимо рассмотрение социального. И наоборот, недостаточно изолированного исследования того фрагмента нашей жизни, каковой является наша жизнь в обществе. Мы видим в данном случае, как уточняется дюркгеймовское представление о "homo duplex", и как можно рассматривать его двойственную природу.
Наконец, я думаю, что эти факты интересны с двойственной точки зрения: исследования целостности сознания и целостности поведения. Они позволяют увидеть противоположность целостности тех, кого неточно называют первобытными людьми и расщепленности тех людей, каковыми являемся мы, ощущающие себя личностями и противостоящими коллективу. Неустойчивость всего характера и жизни австралийца или маори очевидна. Эти коллективные или индивидуальные истерии, как называл их еще Голди, у нас уже связаны только с больницами или грубиянами. Они составляют оболочку, от которой наше моральное устойчивое ядро постепенно освободилось.
Мосс М. Физическое воздействие на индивида коллективно
внушенной мысли о смерти // Журнал "Человек". - М., 1992, No 6.
методы подавления личности
Приступая к психологии нацизма, мы прежде всего должны уяснить, каково значение психологических факторов для понимания нацизма. В научной и популярной литературе о нацизме высказывались две противоположные точки зрения. Первая состоит в том, что фашизм - это сугубо экономическое и политическое явление и психология никак его не объясняет; вторая - в том, что фашизм - чисто психологическая проблема.
Первая точка зрения рассматривает нацизм либо как результат сугубо экономического развития, то есть как результат экспансионистских тенденций германского империализма, либо как сугубо политическое явление, то есть захват государственной власти политической партией, опирающейся на промышленников и юнкеров. Иначе говоря, победа нацизма объясняется как результат обмана и подавления большинства народа вероломным меньшинством.
Согласно второй точке зрения, нацизм может объяснить только психология, точнее, психопатология. Гитлер считается маньяком или "невротиком", а его последователи - безумцами или психически неуравновешенными людьми. В свете этого объяснения, как его излагает Л. Мамфорд, подлинные корни фашизма надо искать "не в экономике, а в человеческой душе". Он продолжает: "Объяснение фашизма заключается не в Версальском договоре и не в слабости Веймарской республики, а в безмерной гордыне, в наслаждении жестокостью и в невротическом распаде".
По нашему мнению, ни одно из этих взаимоисключающих объяснений неверно. Нацизм - это психологическая проблема, но сами психологические факторы; могут быть поняты лишь при учете их формирования под воздействием факторов социально-политических и экономических. Нацизм - это экономическая и политическая проблема, но без учета психологических факторов невозможно понять, каким образом он приобрел власть над целым народом. В этой главе мы займемся именно психологическим аспектом нацизма, его человеческой базой. Нам предстоит рассмотреть два вопроса: особенности характера тех людей, к которым обращена нацистская идеология, и психологический характер самой идеологии, превративший ее в столь эффективное орудие воздействия на этих людей.
Изучая психологические предпосылки победы нацизма, нужно с самого начала провести различие между двумя группами населения. Часть народа склонилась перед нацистским режимом без сколь-нибудь значительного сопротивления, но и без восторга от идеологии или политической практики нацизма. Другая часть народа была чрезвычайно увлечена новой идеологией и фанатически предана тем, кто ее провозглашал. Первая группа состояла в основном из рабочего класса, а также из либеральной и католической буржуазии. Но хотя эти слои относились к нацизму; враждебно с самого момента его зарождения и до 1933 года, хотя они имели прекрасную организацию - особенно рабочий класс, - они не проявили того внутреннего сопротивления, какого можно было бы ожидать, судя по их политическим убеждениям. Их воля к сопротивлению сломалась очень скоро, и с тех пор, они не доставляли особых трудностей новому режиму (конечно, за исключением того малого меньшинства, которое героически борется с нацизмом все эти годы). По-видимому, эта готовность подчиниться нацистскому режиму была психологически обусловлена состоянием; внутренней усталости и пассивности, которые характерны для индивида нашей эпохи даже в демократических странах. Поскольку речь идет о рабочем классе, то в Германии была еще одна причина для этого: поражение, которое он потерпел после первых побед в революции 1918 года. Рабочий класс вступил в послевоенный период с большими надеждами на осуществление социализма или по меньшей мере на существенное улучшение своего экономического, политического и социального положения. Но ему пришлось испытать непрерывный ряд поражений - каковы бы ни были их причины, - которые принесли полное крушение этих надежд. К началу 1930 года результаты первых его побед были почти полностью уничтожены, что привело к глубокому разочарованию, неверию своим лидерам, сомнению относительно целесообразности любых политических организаций, любой политической деятельности. Рабочие оставались членами своих партий и продолжали - на уровне сознания - верить в свои политические доктрины; но в глубине души многие из них потеряли всякую веру в эффективность политической борьбы.
После прихода Гитлера к власти лояльность большинства населения нацистскому правительству была усилена добавочным стимулом: миллионы людей стали отождествлять правительство Гитлера с "Германией". В его руках была теперь государственная власть, и потому борьба с ним означала самоисключение из сообщества всех немцев; когда все другие партии были распущены и нацистская партия "стала" Германией, оппозиция этой партии стала равнозначна оппозиции Германии. Наверно, для среднего человека нет ничего тяжелее, чем чувствовать себя одиноким, не принадлежащим ни к какой большой группе, с которой он может себя отождествить. Гражданин Германии, как бы ни был он чужд принципам нацизма, должен был выбирать между одиночеством и чувством единства с Германией, и большинство выбрало единство. Во многих случаях люди, не имеющие ничего общего с нацизмом, защищают нацизм от критики иностранцев, потому что расценивают ее как нападки на Германию. Страх перед изоляцией и относительная слабость моральных принципов значительной части населения помогают любой партии завоевать его лояльность, стоит лишь этой партии захватить государственную власть.
Из этого следует важнейшая аксиома политической пропаганды: любые нападки на Германию как таковую, любая пропаганда, порочащая "немцев" (вроде клички "гунны" в период прошлой войны), только усиливают лояльность тех, кто еще не вполне отождествляет себя с нацистской системой. Эта проблема, однако, не может быть решена даже самой умной и искусной пропагандой. Ее может решить только победа - во всех странах - одной фундаментальной истины: этические принципы выше существования нации, и приверженность этим принципам вводит индивида в сообщество всех тех, кто разделял, разделяет и будет разделять это убеждение.
В противоположность отрицательному или равнодушному отношению рабочего класса, либеральной и католической буржуазии низшие слои среднего класса (мелкие лавочники, ремесленники, служащие) восторженно приветствовали нацистскую идеологию.
В этой второй группе населения, составившей массовую опору нацистского движения, люди старшего поколения формировали более пассивный слой; их сыновья и дочери стали активными борцами. Нацистская идеология - дух слепого повиновения вождю, ненависть к расовым и политическим меньшинствам, жажда завоевания и господства, возвеличение немецкого народа и "нордической расы" - имела для них огромную эмоциональную притягательность. Именно это покорило их, превратило в пылких приверженцев нацизма и борцов за его дело.
Почему же нацистская идеология оказалась столь привлекательной для низов среднего класса? Ответ на этот вопрос необходимо искать в социальном характере этой группы населения. Ее социальный характер заметно отличается от социального характера рабочего класса, верхов среднего класса и высших классов, в том числе аристократии. В сущности, некоторые черты, характерные для этой части среднего класса, видны на протяжении всей истории: любовь к сильному и ненависть к слабому, ограниченность, враждебность, скупость - в чувствах, как и в деньгах, - и особенно аскетизм. Эти люди всегда отличались узостью взглядов, подозрительностью и ненавистью к незнакомцу, а знакомый всегда вызывал у них завистливое любопытство, причем зависть всегда рационализировалась как презрительное негодование; вся их жизнь была основана на скудости - не только в экономическом, но и в психологическом смысле.
Когда мы говорим, что социальный характер низов среднего класса отличается от социального характера рабочего класса, это вовсе не значит, что подобную личность нельзя встретить среди рабочих. Но для низов среднего класса она типична, а среди рабочих проявляется в столь же отчетливой форме лишь у меньшинства. Однако те или иные черты такого характера в менее выраженной форме обнаруживались и у большинства представителей рабочего класса, например повышенная почтительность к власти или бережливость. Вместе с тем значительная часть "белых воротничков" - возможно, большинство - по своему характеру, по-видимому, ближе к рабочим (особенно к рабочим крупных заводов), нежели к "старому среднему классу", который не принимал участия в развитии монополистического капитализма, а испытывал угрозу с его стороны.
Конечно, социальный характер низших слоев среднего класса был таким же еще задолго до войны 1914 года; но послевоенные события усилили в них именно те черты, на которые больше всего действовала нацистская идеология: стремление к подчинению и жажду власти.
В период перед германской революцией 1918 года; экономическое положение нижних слоев старого среднего класса - мелких предпринимателей и ремесленников - было достаточно плачевно, но оно не было; безнадежно, и существовало много факторов, которые их поддерживали.
Авторитет монархии был непререкаем; опираясь на нее и отождествляя себя с нею, представитель низов среднего класса приобретал чувство уверенности и нарциссической гордости. Столь же прочно держался еще авторитет религии и традиционной морали. Семья была еще незыблемым оплотом, надежным убежищем во враждебном мире. Индивид ощущал свою принадлежность к устойчивой общественной и культурной системе, где у него было собственное место. Его мазохистские наклонности в достаточной мере удовлетворялись подчинением существующим авторитетам, но он не доходил до крайнего самоотречения и сохранял сознание собственной значимости. Если индивиду не доставало уверенности или агрессивности, то сила авторитетов, которым он подчинялся, это компенсировала. Короче говоря, его экономическое положение было еще достаточно прочным, чтобы дать ему чувство довольства собой; авторитеты же, на которые он опирался, были достаточно сильны, чтобы обеспечить ему дополнительную уверенность, если не хватало собственной.
В послевоенный период ситуация резко изменилась. Прежде всего экономический упадок старого среднего класса пошел быстрее; этот процесс был ускорен инфляцией, которая к 1923 году почти полностью поглотила все сбережения, накопленные многолетним трудом.
В период 1924-1928 годов экономическое развитие принесло низам среднего класса новые надежды, но депрессия, начавшаяся в 1929 году, ничего от них не оставила. Как и в период инфляции, средний класс, стиснутый между рабочими и высшими классами, оказался самым беззащитным, по нему депрессия ударила сильнее всего.
Но кроме этих экономических причин, были еще и психологические, усугубившие положение. Первая из них - поражение в войне и падение монархии. Монархия и государство были в свое время незыблемой основой, на которой строилась в психологическом смысле вся жизнь мелкого буржуа; их падение разрушило эту основу. Если публично высмеивают Кайзера, если нападают на офицеров, если государству пришлось сменить форму правления и допустить "красных агитаторов" на должности министров, а какого-то шорника сделать президентом, то во что остается верить маленькому человеку? Прежде он отождествлял себя со всеми этими институтами, как унтер-офицер отождествляет себя с армией; но теперь, когда их больше нет, куда ему податься?
Инфляция тоже сыграла не только экономическую, но и психологическую роль. Она нанесла смертельный удар принципу бережливости и престижу государства. Если многолетние сбережения, ради которых человек отказывал себе в стольких маленьких радостях, могут быть утрачены без всякой его вины, то к чему вообще бережливость? Если государство может нарушить свои обязательства, напечатанные на его банковских билетах, то кому же тогда верить?
После войны резко упал не только экономический уровень среднего класса, но и его социальный престиж. Перед войной представитель этого класса ощущал, что он все-таки не рабочий, он все-таки "кто-то". После революции социальный престиж рабочего класса значительно вырос, и соответственно изменился взгляд на средний класс. Теперь его представителям не на кого было смотреть сверху вниз; исчезла эта привилегия, которая всегда была одной из главных радостей в жизни мелких лавочников и тому подобной публики.
В довершение всех этих бед пошатнулся и последний оплот уверенности среднего класса - семья. В послевоенные годы упал авторитет отца, вся мораль среднего класса отвергалась молодежью, и в Германии этот процесс был, вероятно, заметнее, чем где-либо еще. Молодое поколение поступало по-своему и не заботилось больше о том, одобряют его поведение родители или нет.
Причины этого процесса слишком многочисленны и сложны, чтобы разбирать их здесь подробно. Я упомяну лишь несколько из них. Крушение прежних символов власти и авторитета - монархии и государства - отразилось и на личных символах авторитета, то есть на родителях. Родители требовали от молодежи почтения к тем авторитетам, но раз они оказались несостоятельны, то и родители потеряли престиж и власть. Другая причина состояла в том, что в новых условиях, особенно в условиях инфляции старшее поколение растерялось и оказалось гораздо менее приспособленным, чем более "гибкая" молодежь. В результате молодое поколение ощущало свое превосходство и уже не могло принимать всерьез ни учения старших, ни их самих. И кроме того, экономический упадок среднего класса отнял у родителе традиционную роль гарантов будущности их детей.
Старшее поколение низов среднего класса было более пассивно в своей горечи и разочаровании, молодежь стремилась к действию. Экономическое положение молодых было подорвано, поскольку у них не было базы для независимого существования, какая была у их отцов. Рынок свободных профессий был насыщен, так что трудно было рассчитывать на успехи в качестве врача или адвоката. Вернувшиеся с войны считали, что они заслужили лучшую участь, нежели та, что осталась на их долю. Особенно это относилось к массе молодых офицеров, которые за несколько лет привыкли командовать и ощущали власть как нечто естественное; они не могли примириться с положением мелких служащих или коммивояжеров.
Усиление социальной фрустрации вызвало психологические последствия, ставшие важным фактором в развитии национал-социализма; представители среднего класса не сознавали, что экономический и социальный упадок затрагивает именно их общественный слой; они считали, что их судьба - это судьба всего народа. Поражение Германии и Версальский договор стали теми символами, которыми они подменили свою подлинную фрустрацию - социальную.
Часто говорят, что одной из главных причин подъема нацизма было обращение победителей с Германией в 1918 году. Это утверждение необходимо уточнить. Большинство немцев считало, что мирный договор несправедлив, но рабочий класс относился к этому договору гораздо спокойнее, чем средний класс, без такой горечи и злобы. Рабочие были против прежнего режима, и поражение в войне для них означало поражение режима. Они знали, что сражались достойно, им нечего было стыдиться. Вместе с тем победа революции, которая стала возможна только в результате военного поражения монархии, улучшила их экономическое, политическое и человеческое положение. Негодование против Версальского договора имело главную основу в низах среднего класса; причем националистические страсти были рационализацией, переводившей чувство социальной неполноценности в чувство неполноценности национальной.
Эта рационализация совершенно очевидна в личном развитии Гитлера. Он был типичным представителем низов среднего класса - был никем и не имел никаких перспектив на будущее. И очень остро чувствовал свою роль парии. В "Майн кампф" он часто говорит, что в молодости он был "никто", "безвестный человек". Но хотя это ощущение было следствием его собственного социального положения, он рационализировал его в национальных символах. Родившись за пределами империи, он чувствовал себя изгоем не столько в социальном плане, сколько в национальном. Великая Германская империя, в которую смогут вернуться все ее сыновья, стала для него символом социального престижа и надежности.
Чувство тревоги, бессилия и социальной изоляции, которыми был охвачен прежний средний класс, и вытекающие из них разрушительные тенденции - не единственный психологический источник нацизма. Крестьяне были возмущены своими городскими кредиторами, у которых были в долгу. Рабочие были обескуражены постоянным отступлением, начавшимся сразу же после их первых побед в 1918 году, разочарованы своими руководителями, полностью утратившими стратегическую инициативу. Огромное большинство народа было охвачено чувством собственной ничтожности и бессилия, о котором мы уже говорили, что оно характерно для монополистического капитализма вообще.
Эти психологические условия не были причиной нацизма, но они сформировали ту человеческую основу, без которой нацизм не смог бы развиться. Однако полный анализ возникновения и победы нацизма должен опираться не только на психологические, но и на чисто экономические и чисто политические факторы. Поскольку этому аспекту проблемы посвящена обширная литература, а наша книга преследует специальные цели, то нам нет нужды вдаваться в обсуждение экономических и политических вопросов. Однако можно напомнить, какую роль сыграли в становлении нацизма представители крупного капитала и полуразорившегося юнкерства. Без их поддержки Гитлер никогда не смог бы победить, а эта поддержка в гораздо большей степени была обусловлена их экономическими интересами, чем какими бы то ни было психологическими факторами.
Имущие классы столкнулись с парламентом, в котором 40 процентов депутатов - социалистов и коммунистов - представляли слои населения, недовольные существующей социальной системой; возраставшее число нацистских депутатов тоже представляло класс, находившийся в резкой оппозиции наиболее могущественным кругам германского капитализма. Такой парламент, в большинстве своем представлявший тенденции, направленные против их экономических интересов, казался им опасным. Они говорили, что демократия не работает. На самом деле можно было сказать, что демократия работает слишком хорошо: парламент достаточно адекватно представлял соответствующие интересы различных классов населения страны, и как раз поэтому парламентская система стала несовместимой с интересами крупных промышленников и полуфеодальных землевладельцев, не хотевших терять свои привилегии. Привилегированные классы рассчитывали, что нацизм направит угрожавший им эмоциональный заряд в другое русло и в то же время поставит нацию на службу их собственным экономическим интересам. В целом их ожидания оправдались, хотя они и ошиблись в некоторых деталях. Гитлер и его бюрократия не стали таким орудием, которым круппы и тиссены могли бы командовать как хотели; им пришлось разделить свою власть с нацистской бюрократией, а в ряде случаев и подчиниться ей. Однако нацизм, принесший экономический ущерб всем остальным классам, заботливо опекал интересы наиболее мощных групп германской промышленности. Нацистская система - это "усовершенствованный" вариант довоенного германского империализма; нацисты продолжают дело павшей монархии. (Впрочем, республика тоже практически не мешала развитию монополистического капитализма в Германии, даже помогла ему по мере своих сил.)
Здесь у читателя может возникнуть вопрос. Как согласовать два утверждения: что психологическую базу нацизма составляет прежний средний класс и что нацизм функционирует в интересах германского империализма? Ответ в принципе тот же, что был дан на вопрос о роли среднего бюргерства в период развития капитализма. В послевоенное время средний класс, особенно его низы, был охвачен страхом перед монополистическим капитализмом, охвачен тревогой и произраставшей из нее ненавистью. Средний класс был в панике, он был преисполнен стремлением подчиниться обнадеживающей силе и в то же время встать над кем-то бессильным и бесправным. Эти чувства были использованы другим классом для установления режима, который должен был действовать в его собственных интересах.
Гитлер оказался столь эффективным орудием потому, что в нем сочетались черты возмущенного и озлобленного мелкого буржуа, с которым низы среднего класса могли себя отождествлять эмоционально и социально, и черты ренегата, готового служить интересам германских промышленников и юнкеров. Сначала он выступал как мессия прежнего среднего класса: обещал уничтожить универсальные магазины, покончить с властью финансового капитала и т.д. Эти обещания общеизвестны, как и то, что они не были выполнены. Однако это оказалось несущественно. Нацизм никогда не имел настоящих политических или экономических принципов; единственный принцип нацизма - его радикальный оппортунизм. Существенно было то, что сотни тысяч мелких буржуа, которые при нормальном ходе событий имели очень мало шансов разбогатеть или добиться власти, в качестве членов нацистской бюрократии получили большой ломоть богатства и престижа, поскольку заставили высшие классы разделить с ними этот "пирог". Другие, не вошедшие в нацистский аппарат, получили работу, отнятую у евреев и политических противников, а остальные - хотя у них не прибавилось хлеба - приобрели "зрелища". Они получили эмоциональное удовлетворение от этих садистских спектаклей и от идеологии, наполнившей их чувством превосходства над остальным человечеством; и это удовлетворение может - хотя бы на время - компенсировать тот факт, что их жизнь стала беднее и в экономическом, и в культурном смысле.
Итак, мы видим, что определенные социально-экономические изменения (особенно упадок среднего класса и возрастание роли монополистического капитала) произвели глубокое психологическое воздействие. Это воздействие было усилено и приведено в систему политической идеологией, сыгравшей в этом отношении такую же роль, как и религиозные идеологии XVI века. Нацизм психологически возродил нижние слои среднего класса и в то же время способствовал разрушению их прежних социально-экономических позиций. Нацизм мобилизовал эмоциональную энергию этих слоев и превратил ее в мощную силу, борющуюся за экономические и политические цели германского империализма.
На следующих страницах мы покажем, что личность Гитлера, его учение и вся нацистская система являются крайними проявлениями того типа характера, который мы назвали "авторитарным". Именно поэтому Гитлер особенно привлекает ту часть населения, которая обладает более или менее подобным складом характера.
Автобиография Гитлера служит прекрасной иллюстрацией авторитарной личности, а поскольку это и самый представительный документ нацистской литературы, то я воспользуюсь ею как главным источником, анализируя психологию нацизма.
Мы говорили, что авторитарный характер определяется одновременным присутствием садистских и мазохистских влечений. Садизм мы определили как стремление к неограниченной власти над другими, более или менее связанное с разрушительными тенденциями; мазохизм - как стремление раствориться в подавляющей силе, приобщившись тем самым к ее мощи и славе. И садистские и мазохистские тенденции вызываются неспособностью индивида к самостоятельному существованию, его потребностью в симбиотической связи для преодоления одиночества.
В "Майн кампф" Гитлер неоднократно демонстрирует свое садистское стремление к власти. Оно характерно и для его отношения к немецкому народу, который он презирает и "любит" типично по-садистски, и для его отношения к политическим противникам, против которых направлены его разрушительные наклонности, составляющие существенную долю его садизма. Вот что он пишет об удовлетворении, которое доставляет массам господство: "Чего они хотят - это победа сильного и уничтожение или безоговорочная капитуляция слабого". "Как женщина, которая предпочтет подчиниться сильному мужчине, а не господствовать над слабосильным, так же и массы любят повелителя больше, чем просителя, и внутренне их гораздо больше удовлетворяет доктрина, не допускающая никакого соперника, чем благодеяния либеральной свободы; часто они не знают, что делать с этой свободой, и чувствуют себя покинутыми. Они не осознают ни наглости, с которой их духовно терроризируют, ни оскорбительного ограничения их человеческих свобод, потому что им никогда не приходит в голову, как их обманывает эта доктрина".
Подавление воли слушателей превосходящей силой оратора он считает существенным фактором пропаганды. Он даже не стесняется признать, что физическая усталость его аудитории - это наиболее желательное условие, способствующее их внушаемости. Рассуждая о том, в какое время дня лучше проводить массовые политические митинги, он говорит: "По-видимому, утром и даже в течение дня человеческая воля более энергично восстает против попыток подчинить ее воле и мнению другого человека. Но вечером она легче уступает превосходящей силе более твердой воли. Ведь, по сути дела, каждый такой митинг представляет собой схватку двух противоположных сил. Высший ораторский дар господствующей апостольской натуры легче обратит к новой воле людей, у которых естественным образом ослабела сила сопротивления, чем людей, еще вполне обладающих своей психической энергией и силой воли".
Сам Гитлер прекрасно осознает условия, порождающие стремление к подчинению, и замечательно описывает состояние человека, присутствующего на массовом митинге: "Массовые митинги необходимы хотя бы потому, что индивид, который становится приверженцем нового движения, ощущает свое одиночество и легко поддается страху, оставаясь наедине; на митинге же он впервые видит зрелище большого сообщества, нечто такое, что большинству людей прибавляет силы и бодрости... Если он впервые вышел из своей маленькой мастерской или из большого предприятия, где он чувствует себя очень маленьким, и попал на массовый митинг, где его окружают тысячи и тысячи людей с теми же убеждениями... то он сам поддается магическому влиянию того, что называется массовым внушением".
Геббельс оценивает массы в том же духе. "Люди хотят только одного: чтобы ими прилично управляли", - пишет он в своем романе "Михаэль". Массы для него "не больше чем камень для скульптора. Вождь и массы - это не большая проблема, чем художник и краски".
В другой книге Геббельс точно описывает зависимость садиста от его объекта: каким слабым и опустошенным он чувствует себя, если не имеет власти над кем-либо, и как эта власть дает ему новую силу. Вот признание Геббельса в том, что происходит с ним самим: "Иногда впадаешь в глубокую депрессию. Ее можно преодолеть, лишь снова очутившись перед массами. Люди - источник нашей силы".
Красноречивое описание той власти над людьми, которую нацисты называют руководством, дал руководитель немецкого Трудового фронта Лей. Обсуждая качества, необходимые нацистскому руководителю, и задачи обучения руководителей, он пишет: "Мы должны знать, есть ли у этих людей воля руководить, быть хозяевами, одним словом - управлять... Управлять нужно с удовольствием... Мы научим этих людей верховой езде... чтобы привить им чувство абсолютного господства над живым существом".
Тот же акцент на силу и власть выражен в формулировке Гитлера о задачах образования. Он заявляет, что "все образование и воспитание ученика должно быть направлено к тому, чтобы привить ему убеждение в абсолютном превосходстве над другими".
Я надеюсь, читателя уже не поразит тот факт, что в другом месте он декларирует необходимость научить мальчика безропотно переносить несправедливость. Это противоречие типично для садистско-мазохистской раздвоенности между жаждой власти и жаждой подчинения.
Нацистскими вождями, членами "элиты" движет стремление к власти над массами. Как показывают приведенные цитаты, эта жажда власти иногда выражается с откровенностью, почти невероятной. Иногда она облекается в менее агрессивную форму при помощи утверждения, что массы как раз того и хотят, чтобы ими управляли. Иногда нужно польстить массам, спрятать свое презрение к ним - и тогда прибегают к трюкам наподобие следующего. Говоря об инстинкте самосохранения, который, как мы увидим, для Гитлера более или менее идентичен стремлению к власти, он заявляет, что у арийца этот инстинкт принял наиболее благородную форму, "потому что он добровольно подчиняет свое "я" жизни общества и, если потребуется, приносит его в жертву".
В первую очередь наслаждаются властью "вожди", но и массы отнюдь не лишены садистского удовлетворения. Расовые и политические меньшинства в Германии, а затем и другие народы, которые объявляются слабыми или загнивающими, - это те объекты садизма, которые "скармливаются" массам. Гитлер и его бюрократия наслаждаются властью над немецким народом, и в то же время они приучают этот народ наслаждаться властью над другими народами и стремиться к мировому господству.
Гитлер не колеблется заявить, что господство над миром является его целью, а также целью его партия. Издеваясь над пацифизмом, он говорит: "Гуманно-пацифистская идея, возможно, и на самом деле будет очень хороша, когда человек высшего ранга завоюет мир и подчинит его настолько, что станет единственным; властелином земного шара".
И еще: "Государство, которое в эпоху расового вырождения посвящает себя заботе о своих лучших расовых элементах, рано или поздно должно стать властелином мира".
Обычно Гитлер пытается рационализировать и оправдать свою жажду власти. Основные оправдания таковы: его господство над другими народами преследует их собственные интересы и интересы мировой культуры; стремление к власти коренится в вечных законах природы, а он признает лишь эти законы и следует им; сам он действует по велению высшей власти - Бога, Судьбы, Истории, Природы; его стремление к господству - это лишь защита от стремления других к господству над ним и над немецким народом. Он хочет только мира и свободы.
Примером рационализации первого типа может служить следующий абзац из "Майн кампф":
"Если бы в своем историческом развитии немецкий народ обладал тем же единством, какое выпало на долю других народов, то Германская империя, наверно, была бы сегодня владычицей всего мира". Как полагает Гитлер, немецкое господство привело бы к миру, "который поддерживается не пальмовыми ветвями слезливых пацифистских профессиональных плакальщиц, а утвержден победоносным мечом народа повелителей, поставивших мир на службу высшей культуре".
Уверения Гитлера, что его целью является не только благополучие Германии, что его действия служат высшим интересам цивилизации вообще, в последние годы стали хорошо известны любому читателю газет.
Вторая рационализация - что его стремление к власти обусловлено законами природы - это больше, чем только рационализация: в ней обнаруживается стремление к подчинению высшей внешней силе, выраженное, в частности, в его грубой вульгаризации дарвинизма. В "инстинкте сохранения вида" Гитлер видит "первопричину образования человеческих сообществ".
Инстинкт самосохранения ведет к борьбе сильного за господство над слабым и в конечном итоге к выживанию наиболее приспособленных. Отождествление инстинкта самосохранения с властью над другими находит особенно яркое выражение в гипотезе Гитлера, что "первая человеческая цивилизация, безусловно, была основана не столько на приручении животных, сколько на использовании низших людей". Он переносит свой собственный садизм на природу, "жестокую царицу всякой мудрости", заявляя, что ее закон самосохранения "связан с железным законом необходимости, по которому лучший и сильнейший в этом мире имеет право на победу".
Интересно заметить, что в связи с этой вульгаризацией дарвинизма "социалист" Гитлер отстаивает либеральный принцип неограниченной конкуренции. Возражая против сотрудничества различных националистических групп, он говорит: "При такой комбинации связывается свободная игра энергий, прекращается борьба за отбор лучшего и становится невозможной окончательная победа, которую должен одержать самый здоровый и сильный". В другом месте он называет "свободную игру энергий" "мудростью жизни".
Разумеется, теория Дарвина сама по себе вовсе не выражает чувства садистско-мазохистской личности. Наоборот, многие ее последователи связывали с ней свои надежды на дальнейшую эволюцию человечества к высшим ступеням культуры. Но для Гитлера эта теория стала выражением и одновременно оправдание его садизма. Он наивно проговаривается, какое психологическое значение имела для него теория Дарвина. Когда он жил в Мюнхене, еще безвестным, он просыпался обычно в 5 часов утра. Он "имел обыкновение бросать кусочки хлеба или сухие корочки мышам", обитавшим в этой комнате, и наблюдать, как эти забавные зверюшки возятся и дерутся из-за этих скромных лакомств". Эта "игра" была для него дарвиновски "борьбой за существование" в миниатюре, суррогатом гладиаторских цирков Римской империи, доступным мелкому буржуа, прелюдией к тому историческому цирку, который он собирался устроить впоследствии.
Последняя рационализация его садизма - будто бы он защищается от нападения других - многократно встречается в писаниях Гитлера. Он сам и немецкий народ всегда невинны, а их враги - "звери и садисты". Значительная часть этой пропаганды состоит из преднамеренной, сознательной лжи, но отчасти ей присуща та же "искренность", какая характерна для параноидных обвинений. Эти обвинения всегда имеют функцию защиты от разоблачения собственного садизма; они строятся по формуле: это у тебя садистские намерения, значит, я не виноват. У Гитлера этот защитный механизм иррационален до крайности, поскольку он обвиняет своих противников в том же самом, что откровенно признает своей собственной целью. Так, он обвиняет евреев, коммунистов и французов в тех же самых вещах, которые провозглашает законнейшими целями собственных действий, и едва дает себе труд прикрыть это противоречие хоть какой-то рационализацией. Он обвиняет евреев в том, что они привели на Рейн африканские войска Франции с намерением погубить белую расу, поскольку смешение неизбежно, "чтобы самим подняться до положения господ". По-видимому, здесь Гитлер сам усмотрела противоречие в том, что обвиняет других в намерениях, им же провозглашенных благороднейшей целью своей собственной расы; он пытается рационализировать это противоречие, утверждая, что у евреев другой инстинкт самосохранения, лишенный того идеалистического характера, какой он находит в арийском стремлении к господству.
Те же обвинения выдвигаются против французов. Он обвиняет их в желании задушить и обессилить Германию - и это используется как аргумент, доказывающий необходимость покончить со "стремлением французов к гегемонии в Европе", но в то же время он признает, что на месте Клемансо действовал бы точно так же.
Коммунистов он обвиняет в жестокости, успехи марксизма приписывает политической воле и беспощадности его активистов, а в то же время заявляет: "Чего не хватало Германии - это тесного сотрудничества жестокой силы с искусным политическим замыслом".
Чешский кризис 1938 года и нынешняя война дали множество примеров того же рода. Нет ни одного случая притеснений со стороны нацистов, который бы не объяснялся как защита от притеснений со стороны других. Можно предположить, что эти обвинения - чистая фальсификация, даже без той параноидной "искренности", которой могли быть окрашены прежние обвинения в адрес евреев и французов. Но они все же имеют пропагандистскую ценность: часть населения им верит, особенно низы среднего класса, восприимчивые к параноидным обвинениям в силу своего характера.
Презрение Гитлера к слабым становится особенно очевидным, когда он говорит о людях, чьи политические цели - борьба за национальное освобождение - аналогичны целям, какие провозглашает он сам. Неискренность его заинтересованности в национальном освобождении, пожалуй, ярче всего проявляется в его презрении к бессильным революционерам. О небольшой группе национал-социалистов, к которой он примкнул в Мюнхене, Гитлер говорит иронично и презрительно. Вот его впечатление о первом собрании, на которое он пришел: "Ужасно, ужасно; это было клубное сборище наихудшего пошиба. И в этот клуб я должен был вступить? Начали обсуждать прием новых членов; то есть речь пошла о том, что я попался".
Он называет их "смехотворной мелкой организацией", единственным достоинством которой было то, что она давала возможность "действительно личной деятельности". Гитлер говорит, что никогда не вступи бы ни в одну из существующих крупных партий. Он должен был начать свои деятельность в группе, которую считал неполноценное и слабой. Обстановка, где ему пришлось бы бороться с уже существующей силой и соперничать с равными, не стимулировала бы его инициативу и смелость.
Такое же презрение к слабым он проявляет в своих нападках на индийских революционеров. Человек, который в своих целях использовал лозунг борьбы за национальную свободу больше, чем кто-либо другой, нее испытывает никаких чувств, кроме презрения, к революционерам, решившимся без достаточных сил атаковать; могущественную Британскую империю. "Я припоминаю, - говорит он, - каких-то азиатских факиров, быть может, даже на самом деле индийских "борцов за свободу" - я не вникал, мне не было до них дела, - которые шатались в то время по Европе и ухитрились вбить в голову даже многим весьма здравомыслящих людям бредовую идею, будто Британская империя, краеугольным камнем которой является Индия, именно там находится на грани краха... Но индийские мятежники никогда этого не добьются... Это просто чудо, чтобы сборище калек штурмовало могучее Государство... Хотя бы потому, что я знаю их расовую неполно ценность, я не могу связывать судьбу моей нации с судьбой так называемых "угнетенных наций".
Любовь к сильным и ненависть к слабым, стол типичные для садистско-мазохистской личности, объясняют множество политических актов Гитлера и его сторонников. Республиканское правительство надеялось "умиротворить" нацистов своей терпимостью, но именно этим отсутствием силы и твердости увеличивало их ненависть. Гитлер ненавидел Веймарскую республику, потому что она была слаба; он восхищался промышленными и военными руководителями, потому что у тех была власть и сила. Он никогда не вступал в борьбу с установившейся сильной властью и нападал лишь на те группы, которые считал беззащитными. "Революция" Гитлера - как и "революция" Муссолини - происходила под защитой реально существовавшей власти, а их излюбленными противниками были те, кто не мог за себя постоять. Можно даже предположить, что отношение Гитлера к Великобритании тоже было обусловлено, среди прочего, этим психологическим комплексом. Пока он считал Англию сильной, он любил ее и восхищался ею. Когда же убедился в слабости британской позиции - во время Мюнхена и после него, - его любовь превратилась в ненависть и стремление сокрушить Англию. С этой точки зрения "умиротворение" было политикой, которая должна была возбудить именно враждебность, а не миролюбие.
До сих пор мы говорили о садистской стороне гитлеровской идеологии. Однако, как мы видели при обсуждении авторитарного характера, в нем есть и мазохистская сторона, то есть должно присутствовать и стремление подчиниться подавляющей силе, уничтожить свое "я", и это стремление мы действительно обнаруживаем. Эта мазохистская сторона нацистской идеологии и практики наиболее очевидна в отношении масс. Им повторяют снова и снова: индивид - ничто, он не имеет значения; он должен признать свою личную ничтожность, должен раствориться в высшей силе и ощущать гордость от своего участия в ней. Гитлер ясно выражает эту мысль в своем определении идеализма: "Только идеализм приводит людей к добровольному признанию прерогатив принуждающей силы и тем самым превращает их в пылинки мирового порядка, образующего и формирующего вселенную".
Подобным же образом Геббельс определяет то, что он называет социализмом. "Быть социалистом, - говорит он, - это значит подчинить свое "я" общему "ты"; социализм - это принесение личного в жертву общему".
Самоотречение индивида - сведение его к пылинке; атому - влечет за собой, согласно Гитлеру, отказ от всякого права на личное мнение, личные интересы, личное счастье. Такой отказ составляет сущность политической организации, в которой "индивид отказывается представлять свое личное мнение и твои интересы...". Гитлер превозносит "самоотверженность" поучает, что в "погоне за собственным счастьем люди все больше опускаются с небес в преисподнюю". Цель воспитания - научить индивида не утверждать свое "я". Уже школьник должен научиться "молчать не только тогда, когда его бранят за дело; он должен научиться также молча переносить несправедливость, если это необходимо". Конечная цель изображается так: "В народном государстве народное мировоззрение должно в конечном итоге привести к той благородной эре, когда люди будут видеть свою задачу не в улучшении породы собак, лошадей и кошек, а в возвышении самого человечества; эру, когда один будет сознательно и молчаливо отрекаться, а другой - радостно отдавать и жертвовать".
Эта фраза звучит несколько странно. После характеристики одного типа индивидов, который "сознательно и молчаливо отрекается", можно было бы ожидать, что появится характеристика противоположного типа - того, кто руководит, берет на себя ответственность или что-нибудь в этом роде. Но вместо этого Гитлер снова характеризует этот "другой" тип как способный к самопожертвованию. Трудно уловить разницу между "молчаливо отрекается" и "радостно жертвует". Я позволю себе высказать догадку, что на самом деле Гитлер собирался сделать различие между массами, которые должны смиряться, и правителем, который должен править. Но хотя иногда он вполне, открыто признает стремление к власти - свое и своей "элиты", - зачастую он это стремление отрицает.
В этой фразе ему, очевидно, не хотелось быть столь откровенным, и он заменил стремление властвовать стремлением "радостно отдавать и жертвовать".
Гитлер прекрасно сознает, что его философия самоотречения и жертвенности предназначена для тех, кого экономическое положение лишает всякой возможности счастья. Ему не нужен такой общественный строй, где каждому было бы доступно личное счастье; он хочет эксплуатировать саму бедность масс, чтобы заставить их уверовать в его проповедь самопожертвования. Он совершенно открыто заявляет: "Мы обращаемся к огромной армии людей, которые так бедны, что их личное существование отнюдь не является наивысшим в мире богатством..."
Вся эта проповедь самопожертвования имеет вполне очевидную цель: чтобы вождь и "элита" могли реализовать свое стремление к власти, массы должны отречься от себя и подчиниться. Но мазохистские наклонности можно обнаружить и у самого Гитлера. Высшие силы, перед которыми он склоняется, - это Бог, Судьба, Необходимость, История и Природа. В действительности все эти слова означают для него одно и то же: символ подавляющей силы.
В начале своей автобиографии он замечает: "...ему повезло, что Судьба назначила Браунау на Инне местом его рождения". Дальше он говорит, что весь немецкий народ должен быть объединен в одном государстве, потому что лишь тогда, когда это государство станет слишком тесным для всех немцев, необходимость даст им "моральное право на новые земли и территории".
Поражение в войне 1914-1918 годов представляется ему "заслуженным наказанием, ниспосланным Вечным Возмездием". Нации, которые смешиваются с другими расами, "грешат против воли Вечного Провидения" или, как он говорит в другом месте, "против воли Вечного Творца". Миссия Германии указана "Творцом Вселенной". Небеса являются высшей категорией по отношению к людям, потому что людей, по счастью, можно дурачить, но "Небеса неподкупны". Сила, производящая на Гитлера, вероятно, даже большее впечатление, чем Бог, Провидение и Судьба, - это Природа. Тенденция исторического развития последних четырехсот лет состояла в ликвидации господства над людьми и в установлении господства над Природой. Гитлер настаивает на том, что можно и должно управлять людьми, но Природой управлять нельзя. Я уже приводил его высказывание, что история человечества началась, вероятно, не с одомашнивания животных, а с господства над низшими людьми. Он высмеивает саму мысль о том, что человек может покорить Природу; издевается над теми, кто верит, что сможет стать властелином Природы, "не имея в своем распоряжении другого оружия, кроме "идеи". Он говорит, что человек "не стал хозяином Природы, но благодаря знанию нескольких законов и секретов Природы он поднялся до положения хозяина тех живых существ, которые этим знанием не обладают". Здесь мы снова встречаемся с той же мыслью: Природа - это великая сила, которой мы должны подчиняться, а вот над живыми существами должны господствовать.
Я постарался выявить в писаниях Гитлера две тенденции, уже описанные выше как основные стремления авторитарной личности: жажду власти над людьми и потребность в подчинении подавляющей внешней силе. Идеи Гитлера более или менее идентичны всей идеологии нацистской партии. Те же мысли, что высказаны в его книге, он провозглашал в бесчисленных речах, которыми завоевал своей партии массовую поддержку. Эта идеология выросла из его личности чувство неполноценности, ненависть к жизни, аскетизм и зависть к тем, кто живет полной жизнью, были почвой его садистско-мазохистских стремлений - и была обращена к тем людям, которых возбуждала и привлекала в силу аналогичного склада их собственного характера. Они становились горячими приверженцами человека, выражавшего их собственные чувства. Но низы среднего класса были удовлетворены не только идеологией. Политическая практика реализовала обещания идеологии: была создана иерархия, в которой каждый имел кого-то над собой, кому он должен был повиноваться, и кого-то под собой, над кем ощущал свою власть. Человек на самом верху - вождь - имел над собой Судьбу, Историю или Природу, то есть некую высшую силу, в которой мог раствориться. Таким образом, идеология и практика нацизма удовлетворяют запросы, происходящие из особенностей психологии одной части населения, и задают ориентацию другой части: тем, кому не нужны ни власть, ни подчинение, но кто утратил веру в жизнь, собственные решения и вообще во все на свете.
Дают ли эти соображения какую-то основу для прогноза дальнейшей устойчивости нацизма? Я не считаю себя вправе делать какие-либо предсказания, но мне кажется, что имеет смысл поставить некоторые вопросы, вытекающие из рассмотренных выше психологических предпосылок. Не удовлетворяет ли нацизм при данных психологических условиях эмоциональные потребности населения и не является ли эта психологическая функция фактором, укрепляющим его устойчивость?
Из всего сказанного выше ясно, что ответ на эти вопросы может быть только отрицательным. Факт человеческой индивидуализации - разрыва "первичных уз" - необратим. Процесс разрушения средневекового общества продолжался четыреста лет и в наше время завершается. Если не уничтожить всю промышленную систему, если не вернуть весь способ производства к доиндустриальному уровню, человек останется индивидом, который полностью выделился из окружающего мира. Мы видели, что человек не выдерживает этой негативной свободы, что он пытается бежать от нее в новую зависимость, которая должна заменить ему утраченные первичные узы. Но эта новая зависимость не обеспечивает подлинного единства с миром; человек платит за новую уверенность отказом от целостности своего "я". Между ним и новыми авторитетами остается непреодолимый разрыв; они ограничивают и калечат его жизнь, хотя на уровне сознания он может быть искренне уверен, что подчиняется им совершенно добровольно. Однако он живет в таком мире, который не только превратил его в "атом", но и предоставил ему все возможности, чтобы стать независимой личностью. Современная промышленная система способна не только создать каждому человеку обеспеченное существование, но и дать материальную базу для полного проявления интеллектуальных, чувственных и эмоциональных возможностей каждого, в то же время значительно сократив его рабочее время на производстве.
Функцию авторитарной идеологии и практики можно сравнить с функцией невротических симптомов. Эти симптомы происходят из невыносимых психологических условий и в то же время предлагают какое-то решение, делающее жизнь терпимой. Но они не дают решения, ведущего к счастью и развитию личности. Они не изменяют условий, приводящих к невротическому решению. Одиночество и бессилие индивида, его стремление реализовать возникшие в нем возможности, объективный факт возрастания производственной мощи современной промышленности - все это динамические факторы, составляющие основу растущего стремления к свободе и счастью. Бегство в симбиотическую зависимость может на какое-то время приглушить страдание, но не может его устранить. История человечества это история растущей индивидуализации и, вместе с тем, история растущей свободы. Стремление к свободе не метафизическая сила, хотя законами природы его тоже не объяснить; оно является неизбежным результатом процессов индивидуализации и развития культуры. Авторитарные системы не могут ликвидировать основные условия, порождающие стремление к свободе; точно так же они не могут искоренить и стремление к свободе, вытекающее из этих условий.
Фромм Э. Бегство от свободы. - М., 1990, с. 175-200.
методы подавления личности
В постоянный, непреходящий конфликт фаза отграничения превращается только вследствие непонимания детскою поведения в том возрасте, который в обиходе характеризуется как "фаза упрямства". Зельма Фрайберг говорит о потребности ребенка в отграничении, в преодолении симбиотического бессилия, при помощи так называемой фазы упрямства: "... при обычных условиях она не превращается в анархию. Она является провозглашением независимости, но не имеет намерения свергнуть правительство...".
Естественная потребность маленького ребенка к саморазвитию и прежде, и сегодня ложно истолковывается как "дерзкое своеволие", которое направлено на подрыв авторитета родителей, как оскорбление и принижение родительских стараний, как выражение сомнения в родительских способностях, как отклонение родительской любви, как неблагодарность и "прирожденное злонравие".
У прежних поколений эта установка была повсеместным убеждением, из которого развился губительный идеал воспитания - насильственно сломить волю ребенка. Этот идеал имеет долгую предысторию.
Как обращались с детьми в прежние века, мы узнаем из многочисленных документальных свидетельств. Ллойд де Моз опубликовал их в книге "Вы слышите, как плачут дети?". Согласно этим документам, долгое время едва ли делалось различие между детьми и животными: "Чем дальше мы уходим в глубь истории, тем более неудовлетворительным предстает воспитание детей, тем меньше забота о них, и тем больше вероятность убийства, избиения, мучения детей, сексуального насилия над ними".
"История детоубийств" констатирует, "что умерщвление как законных, так и незаконных детей в древности было распространенной практикой, что убийство законных детей в Средние Века лишь медленно уходило в прошлое, а убийство незаконных детей считалось нормальным еще в девятнадцатом веке".
Так стало "возможным для человека" любоваться мучительной смертью другого человека на костре, на колесе или на виселице, так смерть стала зрелищем в духе "народного увеселения", и это было само собой разумеющимся в период "мрачного средневековья". Ибо при жестоком обращении с грудными и малолетними детьми, постоянно ощущавшими близость смерти, возникала настолько разрушительная интроекция врага, что позже ее следовало сцементировать путем самоидентификации с беспощадною силой, если человек вообще хотел хоть как-то существовать в атмосфере смертельной угрозы человеку от человека.
Едва ли в этих условиях могла возникнуть идентификация с жертвой!
Витус Дрешер пишет в своей книге "Тепло гнезда" о судьбе нежеланных младенцев в прошлом столетии: "Матери тогда имели обыкновение подкидывать нежеланных младенцев или... сдавать их в приюты... В Венеции в 1840 году из двух тысяч подкинутых детей выжили только пять, в Праге в 1858 г. из 2831 ребенка в живых не осталось ни одного, в Лондоне из 13299 найденышей выжил только каждый восемнадцатый. Не многим лучше положение было в Риме, Париже, Берлине... Отсутствие природного лекарства - материнского молока - вместе с чувством незащищенности, отчаяния и страха покинутости делали этих бедных существ восприимчивыми к самой безобидной в ином случае инфекции и приводили их к смерти".
В рамках описанной Ллойдом Де Мозом "эволюции отношений родителей с ребенком", в течение последних двух столетий произошли изменения в том плане, что, начиная с XVIII века ребенок рассматривается как "объект воспитания" и через принуждение к покорности ему уделяется больше внимания, в форме "воспитания в послушании", которое следует воспринимать как - пусть сомнительный и чреватый губительными последствиями - но все-таки "прогресс".
Социализация с помощью принуждения происходит через раннее воспитание чистоплотности путем "анальной дрессировки горшком" - ситуация, с которой мы все, по-видимому, знакомы.
В фазе индивидуации ребенок переносил и переносит муштру в плане чистоплотности, которая имела и имеет решающее влияние на его психическое развитие (в нашей стране она применяется особенно педантично).
Чрезмерное стремление к достижениям, к успеху; выраженное честолюбие, строгая дисциплина, принужденная корректность и чистоплотность становятся свойствами характера.
Это принуждение осуществляется большей частью именно любимыми, самыми важными значимыми лицами, от которых ребенок полностью зависим. Так может образоваться извращенное понятие о "любви" как о комплексе ощущений, который, наряду с защитой и попечением, включает в себя муку неумолимой строгости. Так родительская любовь может восприниматься и усваиваться как "непостижимая" - как "враждебная любовь сильного": любовь представляется тогда неразделимо связанной с жестокостью и наказанием (см. в Ветхом Завете: "Кто любит своего сына, тот его наказывает").
Отсюда можно вывести извращенное следствие: "Бью, потому что люблю - значит: люблю, потому что бью". ("Кто сурово ко мне относится - тому я доверяю": потому что он имеет власть и силу сохранить мою жизнь - как когда-то родители!)
Суровость и подавление, которые испытывает ребенок в фазе индивидуации из-за своего стремления к отграничению, имеют роковое последствие: посредством воспитания в послушании (при помощи принуждения и телесных наказаний) ребенок фиксируется в архаическом конфликте симбиотических ощущений и мышления.
Здесь, по моему опыту, следствием являются не только неуверенность в собственном "Я", с робостью, застенчивостью в контактах и боязнью обязательств (или брачных уз) - выражением этой внутрипсихической борьбы между силой и бессилием являются неврозы навязчивых состояний, перверсии, параноидные страхи вплоть до психоза, а также неосознанное покаяние, искупление "вины отграничения" в форме деструктивных проявлений в отношении телесного "Я", как "детского Ты сохранившегося диадического фронта". По моему мнению, многие психосоматические и громадное количество чисто соматических симптомов имеют свое "патогенное ядро" в неразрешенном симбиотическом конфликте.
Нет никакого сомнения в добрых намерениях воспитателей, требующих послушности и опрятности. Раннее воспитание чистоплотности, которое приучает ребенка к контролируемой "отдаче" и "задержке, удерживанию", совершается с благой целью вырастить из него "адекватно функционирующего человека".
Однако это приводит, вследствие потребности в автономии в этой жизненной фазе, к борьбе между силой (воспитателя) и бессилием (ребенка, борющегося за автономию своего "Я") - к анальной борьбе за власть, которая, будучи вынужденно вытесненной из сознания, ищет новью поля битвы "в навязчивом стремлении души к повторению". (Большей частью это происходит в форме борьбы между усвоенной, запечатленной в сознании властной или же запретительной инстанцией и телом, организмом, например, в форме диареи, в разнообразных психосоматических расстройствах.)
Потребность ребенка выделиться из раннего симбиоза с матерью ложно понималось и понимается как врожденное деструктивное своенравие, упрямство, даже как бунт ребенка, которые обязательно надлежит подавлять с помощью хорошего воспитания в целях абсолютной покорности.
"...Это соответствует... всем общепринятым у нас тенденциям воспитания, которые... представляют индивидуальность и беззаконие как синонимы. На этой ступени индивидуальное подлежит пренебрежению и вытеснению" (К.-Г. Юнг).
Что же изменилось?
Раньше - по общественному соглашению - вся власть была сосредоточена в персоне отца (при так называемом патриархате). Он представлял в семейной иерархии авторитарную власть. Она соответствовала авторитету государства в отношении его "подданных", "детей" ("государство-отец"). Подавление автономии осуществлялось путем "воспитания в послушании с одного слова", которое рассматривалось как образцовое. Так, считалось само собой разумеющимся, что с увеличением возраста ребенка его воспитание становилось компетенцией отца.
Однако после окончания войны образ отца коренным образом изменился (отсутствующий или "ослабленный" отец). Из результатов наблюдения развития послевоенного поколения в его экзистенциальной потребности в автономии вытекают вопросы, которые я хотела бы сформулировать следующим образом.
Ведет ли воспитание путем насильственной ломки воли к тому, что эмоции протеста, неповиновения у ребенка в фазе индивидуации оказываются утраченными, то есть, они больше не существуют? Или же они продолжают сохраняться в бессознательном как "революционный потенциал"?
Этот вопрос впервые может быть поставлен с такой определенностью, так как по изменениям в послевоенном обществе мы можем понять, что революционный потенциал находит выражение не только в симптомах "современного" невроза, но становится движущей силою в поисках новых форм совместной жизни.
И здесь становится актуальным вопрос: как стало возможным, что "бунтующее послевоенное поколение", несмотря на его способность к борьбе за автономию, одновременно оказывается отягощенным препятствующей развитию личности симптоматикой слабости, страха и некоммуникабельности?
Почему, в противоположность этому, прежние поколения, воспитанные в послушании, являли собой картину "психического здоровья" - сильные, уверенные в себе и всегда готовые к военному столкновению?
Это тем более удивительно, что тогда о выступлении против авторитетов вообще не могло быть речи, так как воспитание прежних поколений вплоть до конца 2-й мировой войны в значительно большей степени препятствовало индивидуации, так что автономия становилась невозможной?
Вышеизложенные рассуждения показывают, что ребенок, для избежания архаического чувства вины и изначального страха перед разрушением, в решающей фазе обретения автономии нуждается в разрешении на отделение от своего симбиотического объекта любви.
При своей амбивалентности в попытках отграничения он нуждается в поощрении, ободрении, чтобы выйти из этого тяжелого (внутреннего) конфликта без ущерба, чтобы развивать свое здоровое, автономное "Я".
Противоположное развитие имело место при соблюдении принципа воспитания прошлых поколений, который гласил: воля ребенка должна быть насильственно сломлена!
Это так естественно связывалось с хорошим воспитанием, что при подавленной индивидуации и вытесненном потенциале ненависти в подсознании ребенка, испытавшего такое обращение, остается закрепленным неумолимый конфликт между силой и бессилием, между "быть" и "не быть" - рок анальной борьбы за власть.
Для уяснения саморазрушительного в конечном счете конфликта власти, представим себе, что мы находимся в ситуации полного бессилия, подобно очень маленькому ребенку, который не в состоянии сам обеспечить себе пропитание, тепло и защиту, или даже просто убежать. В этой ситуации мы чувствуем себя зависимыми от помощи грубой силы, на произвол которой мы отданы во всех отношениях. Мы чувствуем себя в постоянной опасности перед ее посягательствами: это враг, которого мы должны любить - и которого мы также хотим любить, потому что наша жизнь у него в руках, но также потому что мы "без любви к силе, сохраняющей жизнь, не могли бы выжить. В отношении этой опасной силы наша основная потребность - не испытывать перед нею смертельный страх, не нуждаться в ней, стать независимыми от нее.
Однако мы вынуждены вытеснять эту потребность из нашего сознания, потому что иначе мы не смогли бы вынести жизнь в присутствии угрожающей и превосходящей силы.
Здесь мы имеем перед собой ситуацию ребенка, который должен воспитываться в "абсолютном послушании", в соответствии с идеалом воспитания прежних поколений. Во имя этого идеала дети вплоть до конца 2-й мировой войны приучались к "беспрекословному послушанию с первого слова".
Определяющая (архаическая) идея в душе ребенка, воспитывавшегося в раннем возрасте насильственными методами, может быть выражена так: "Только один из двоих (в ранней диаде) может быть сильным! И только он выживет!"
"Один из нас должен отступить" - вот испытанное обоснование, когда убивают автономию.
В этой ранней фиксации не может быть двух равно сильных, в равной степени могущественных субъектов, которые могли бы сосуществовать. Принцип гласит: "Или ты, или я" - "Или сильный, или подчиненный" - "Или жизнь, или смерть".
Понятно, что испытанное в младенческом и раннем детском возрасте враждебное отношение ведет к "архаической интроекции", то есть, к "интериоризированному врагу". Малолетний ребенок должен вытеснять страх смерти при жестоком обращении, чтобы смочь выжить в условиях зависимости от своего "агрессора".
Это он может осуществить только в "симбиозе с силой", то есть, запечатлев в душе, интериоризировав безжалостное отношение воспитателя, с расщеплением на "добро и зло", причем "зло" проецируется на других лиц. Однако в его подсознании продолжается борьба между силой и бессилием.
По моему опыту, каждый, у кого фаза индивидуации сопровождалась физическими наказаниями за детский дух противоречия, страдает от этой чреватой последствиями внутренней борьбы. Он страдает от неосознанной идеи безжалостной борьбы за выживание - рокового последствия подавленной индивидуации, неосуществленной автономии.
Эккехард фон Браунмюль говорит о "цене выживания", которую должен платить каждый ребенок, чтобы преодолеть чувство лишенности силы, власти, которая естественным образом принадлежит родителям при обычной форме общения между родителями и ребенком: "Мы ведь знаем, как много детей, которых их родители истязают самым страшным образом, несмотря на это, испытывают к ним привязанность и часто даже горячо защищают их поведение. Психологи называют это явление "идентификацией с агрессором". Дети, которых считают плохими и, соответственно с этим, плохо с ними обращаются, неосознанно применяют психологический "трюк" - они расщепляют свою личность на две части. Одна часть придерживается мнения превосходящих по силе взрослых и объявляет другую часть плохой. Хотя тем самым ребенок решающим образом ограничивает развитие своей личности в целом, но, по крайней мере, он может жить дальше. Если бы он не применял этот трюк, а полностью отдался бы чувству, что в глазах своих родителей, все же любящих его, он плохой (достоин наказания), то он должен был бы потерять всю жизнерадостность, бодрость и, тем самым, жизненную энергию... цена, в которую обходится защитный механизм идентификации с агрессором, высока. Ребенок выживает, но при этом он считает некую часть своей личности дурной".
Итак, он вырастает во взрослого с опасным и при определенных условиях патогенным конфликтом в своей душе: конфликтом между интериоризированной, укоренившейся в подсознании "преследующей/запрещающей/осуждающей" инстанцией родительской власти и собою самим, "заслуживающим наказания", со всеми своими автономными жизненными проявлениями - с "частью своей души, которую он считает плохой".
Тем самым в его душе уже закладывается структура образа врага в ближнем, с позднейшей "жизненной" концепцией: "Быть молотом или наковальней" - "Глаз за глаз, зуб за зуб" - "Пожирать или быть сожранным" - "Нападение - это лучшая оборона" (механизм проективной защиты) - "Каждый - ближний самому себе".
Трагические последствия для других людей представляет усвоенная позиция черствости, беспощадности и бесчувственности, человеконенавистническая позиция в отношении малых, слабых, беспомощных, а также в отношении потребности в защите, как у других, так и у себя самого. Эта позиция со временем начинает рассматриваться как вполне естественная и проявляется во всей полноте.
В основе заведомо благих намерений родителем прошлых поколений лежало не подлежавшее сомнению убеждение, что только послушный исполнитель "с одного слова" может быть "полезным членом общества". Обучение послушанию считалось "долгом образования". Цель практического воспитания состояла в том, чтобы вынудить к покорности, подчинить детское "Я" посредством телесных наказаний.
Считалось необходимым "выбить своенравие из ребенка". "Представление о частоте применения телесных наказаний можно получить из следующего примера: один немецкий школьный учитель подсчитал, что он нанес 911.527 ударов палкой, 124.000 ударов хлыстом, 136.715 ударов рукой и 1.115.800 пощечин. Описываемые в источнике удары были обычно тяжелыми, приводили к синякам и кровотечениям, начинали применяться в раннем возрасте и представляли из себя рутинный компонент жизни детей" (Л. Де Моз).
Даниэль Г.М. Шребер, авторитетный немецкий врач и педагог 19-го века - автор ряда наиболее популярных книг о воспитании (!) - говорит о "рекомендуемом обращении с детьми, которые еще не достигли годовалого возраста". "Все наше воздействие на формирование воли ребенка полностью направлено на приучение к непременному послушанию... У ребенка вообще не должна зарождаться мысль, что его воля может доминировать. Наоборот, в нем должна необратимо закрепиться привычка подчинять свою волю воле родителей или воспитателей... С чувством закона соединяется тогда чувство невозможности противодействовать закону: детская послушность, основное условие всего дальнейшего воспитания, прочно обеспечивается на будущее".
Если у ребенка даже не возникает мысль, что его собственная воля тоже могла бы доминировать, то он будет воспринимать волю воспитателя как нечто "естественное" и прочно зафиксирует это в своем подсознании - такова основная мысль этап губительной "черной педагогики".
"Однако укоренить эту послушность в ребенке не очень легко. Вполне естественно, что душа хочет обладать собственной волей, и если в первые два года воспитатели не добились своего, то затем они вряд ли смогут достичь своей цели. Эти первые годы имеют, между прочим, то преимущество, что в этот период можно применять силу и принуждение. С годами дети забывают все, что с ними происходило в ранний период жизни. Если при этом удается лишить детей воли, то они никогда не вспоминают потом, что они некогда ее имели; и строгость, которую применяли воспитатели, именно поэтому не имеет вредных последствий. Таким образом, нужно с самого начала, как только дети начинают что-то понимать, показать им словами и делом, что они должны подчиняться воле родителей. Послушность состоит в том, что дети: 1) охотно делают то, что им приказано; 2) охотно не делают того, что им запрещают, и 3) бывают довольны распоряжениями, которые делаются по отношению к ним" (Л. Де Моз).
Согласно Ллойду Де Мозу, еще в прошлом веке было широко принято бить грудных детей хлыстом, чтобы отучить их от надоедливого плача, который истолковывался как выражение упрямства и непослушности: так младенцы "частично еще до достижения первого года жизни, приучались бояться розги и плакать только потихоньку".
С последствиями этой бесчеловечности мы сталкиваемся в периоды войн. Выросшие в таких условиях не знают милости, когда у них в зависимости оказываются беспомощные люди. Как может еще удивлять нас сегодня, что впечатления беспощадной жестокости в самый беспомощный первый период жизни в конце концов приносят свои результаты? Как может такое переживание остаться без последствий? Подумаем о жестокостях, о пытках в концентрационных лагерях, о массовых убийствах во время последней Мировой войны, об указаниях Гитлера "стирать с лица земли деревни и города".
Как это выглядело в головах "хорошо воспитанных" воспитателей прошлых веков, иллюстрирует также следующая цитата, в которой идеология слепого послушания объясняется и обосновывается с помощью религии: "Как мы должны действовать в благоговейной вере в высшую мудрость и непознаваемую любовь Божию, так же и ребенок должен, в вере в мудрость родителей, подчинять ей свои поступки и находить в этом подготовительную школу для послушания Отцу небесному. Кто изменяет это положение, тот кощунственно заменяет веру на мудрствующее сомнение... Если сообщаются те или иные основания, то я вообще не знаю, как мы еще можем говорить о послушании ...на место благоговения перед высшим разумом приходит самодовольное подчинение своему собственному пониманию". Так вынуждалось "подчинение высшему разуму" воспитателей, "послушность по одному слову", предпосылкой чему было насильственное подавление воли.
"Если ваш сын не хочет учиться именно потому, что вы этого хотите; если он плачет с умыслом, чтобы противиться вам; если он причиняет вред, убыток, чтобы задеть, обидеть вас; короче говоря, если он поднимает против вас голову: тогда бейте его, тогда пусть он кричит: "Нет, не надо, папа, нет, нет!" Потому что такое непослушание равносильно объявлению вам войны. Ваш сын хочет отобрать у вас власть, и вы имеете право насилие подавить насилием, чтобы утвердить ваш авторитет, без которого невозможно воспитание. Эти побои не должны быть простой игрой - они должны убедить его, что вы его господин. Поэтому вы не должны прекращать их до тех пор, пока он не будет делать так, как он до тех пор из злонравия отказывался".
Какую чудовищную угрозу смерти должно это было означать для маленького ребенка, если он должен был терпеть невыносимую боль ударов воспитателя до тех пор, пока полностью не подчинится его воле. Чем сильнее воспитатель опасался детского своеволия, тем сильнее он его подавлял - соответственно суровости ранее испытанного им самим и запечатленного в подсознании принуждения и наказания. В целях хорошего воспитания все жизненные проявления ребенка контролировались, пресекались и часто подвергались суровому наказанию. Живость его характера при этом жестоком обращении "разрушалась" уже в раннем возрасте, а его "изначальная ненависть" к безжалостному врагу в том же раннем возрасте укоренялась в подсознании: "Если же после окончания наказания боль еще некоторое время продолжается, то неправильно было бы немедленно запрещать плакать и стонать. Если же наказанные хотят отомстить такими надоедливыми звуками... то можно запретить плакать и за нарушение запрета наказывать до тех пор, пока после нового наказания плач не прекратится".
Ллойд де Моз пишет о битых и бьющих воспитателях прошлых поколений: "В семнадцатом веке были некоторые попытки ограничить избиения детей... Только в девятнадцатом веке старомодное наказание хлыстом в большинстве стран Европы и Америки постепенно вышло из употребления...".
Актуальной остается эта тематика также и в наше время, так как: "... наиболее долго сохранялось это в Германии, где 80% немецких родителей все еще одобряют избиение своих детей; 35% поддерживают наказание палкой или тростью".
Даже шведская сторонница реформ Эллен Кей, которая выступает за "освобождение детей", одновременно настоятельно требует "абсолютного послушания" и "дрессировки" малолетних детей как "предпосылки для дальнейшего воспитания".
Воспитание послушности путем наказаний с применением силы и причинением физической боли может быть для многих родителей, при их беспомощности и невежестве, единственно возможной реакцией на потребность маленького ребенка в самовыражении. Эти карательные действия родителей в ответ на стремление детей к отграничению соответствуют пережитым ими самими в детстве истязаниям. Так опыт насилия и подавления передается от поколения к поколению.
Однако наша аналитическая практика позволяет все более однозначно устанавливать, что те или иные душевные и телесные страдания являются последствиями подавленной индивидуации, поддающимися выявлению и, следовательно, воздействию.
Здесь дело касается, в основном, опыта первых трех лет жизни.
"В самом раннем детстве мы научились уступать требованиям тех людей, от чьей "любви" мы были зависимы. Не обладая способностью об этом подумать, мы научились приравнивать свободу к непослушанию..."
Эта "перверсия идеализированного приспособленчества" при всеобщей коллективной незрелости - создала сегодняшнюю опасность тотального самоуничтожения. Мы все еще с "искренним доверием" подчиняемся режимам насилия со стороны власть имущих. Это с потрясающей ясностью видно по акциям насилия нашего времени, по все еще сохраняющемуся применению смертной казни, по террористическим актам, при которых человеческая жизнь ничего не стоит. Перверсия одержимости властью знаменательно документирована в следующем высказывании: "Только слабодушные согласны на достижение компромисса, на соглашение и мирное сосуществование!" (радиосообщение о высказываниях южноафриканского правительства, июнь 1986 г.).
Эта позиция исключает способность вдуматься в бедственное положение зависимого ребенка. Это пугающий факт, который, вследствие его негативных последствий для межчеловеческого общения, может коснуться каждого, как только он окажется в зависимом или бедственном положении.
Вот что пишет Алиса Миллер о последствиях этого жестокого обращения "на благо ребенка": "В памяти накапливается знание, что человек подвергался побоям и что это - как говорили его родители - совершалось для его собственного блага. Но страдание, вызванное жестоким обращением, останется в подсознании и в дальнейшем будет тормозить проявление чуткости в отношении к другим. Поэтому дети, подвергавшиеся в свое время побоям, превращаются в таких же жестоких отцов и матерей, из которых получаются самые надежные палачи, лагерные надзиратели, тюремщики, истязатели. Они бьют, мучают, пытают из внутреннего побуждения повторить спою собственную историю и могут делать это без какого-либо сочувствия к жертве, потому что они полностью идентифицировались с нападающей стороной".
В фазе доречевого общения, очевидно, удается только с помощью всемогущих фантазий (например, представляя себя "господином над жизнью и смертью") преодолеть ощущение угрожающего жизни произвола, то есть, согласовать его с идеей собственного выживания.
Когда я стану большим и сильным, ты не сможешь больше мне навредить! Тогда ты будешь должен бояться меня!
(По моему мнению, такова основная идея гонки вооружений: "Чем больше потенциальная разрушительная сила, тем больше страх и запуганность врага". Если обе стороны испытали раннюю травму, то этот образ мыслей может быть очень показательным. Однако накопление силы обеими сторонами не может привести к миру - скорее к войне из страха, в случае которой сегодня имеются все средства для уничтожения и самоуничтожения.)
С фантазией всемогущества связана ужасающая позиция по отношению к своему ближнему: сохранение собственной жизни гарантируется только смертью другого. Эту идею реализовал Гитлер в концентрационных лагерях.
Алиса Миллер пишет в этой связи о детстве Адольфа Гитлера: "В лице еврея он истязает беспомощного ребенка, подобно тому, как это делал его отец по отношению к маленькому Адольфу. И как отец непрестанно избивал его каждый день и в 11 лет почти забил до смерти, так и Адольф Гитлер не мог удовлетвориться и после того, как он отправил на смерть шесть миллионов евреев, написав в своем завещании, что нужно искоренить остатки еврейской нации".
Так мы начинаем понимать, что общего имеет абсолютное послушание с милитаризмом, с бесчеловечностью, например, гитлеровского режима, и какие принципы межчеловеческих отношений обусловливают возникновение и развитие подобных режимов.
В своем изначальном стремлении к самостоятельности ребенок хочет сам распоряжаться своими экскрементами (в смысле "отдать" или "задержать"). Это приводит его к конфликту с идеалом чистоты его воспитателей.
Воспитание чистоплотности - "муштра горшком" - обычно начинается уже в оральной фазе. Как только ребенок обретает способность держать позвоночник прямо (приблизительно с 6-го месяца жизни), его усаживают на горшок. Под принуждением к "выдаче": "Ну, делай!", - которое сопровождается угрозой наказания с причинением физической боли, он должен опорожнять от содержимого свой кишечник и мочевой пузырь в установленный взрослыми срок в тот период, когда он еще совершенно не различает понятия "внутри" и "снаружи", не может отличить себя самого и продукты своей жизнедеятельности. (Это соответствует одному из самых ранних ощущений пытки!)
"Что же касается новых социальных модальностей, которые развиваются в этот промежуток времени, то акцент ставится на простой противоположности выдачи и задержки, характер которых, соотношение и последовательность имеют решающее значение для развития как отдельной личности, так и ее функционирования в коллективе... Если внешняя контролирующая инстанция путем слишком жесткого или слишком раннего тренинга препятствует собственным попыткам ребенка постепенно, по свободному выбору и воле управлять и овладевать своими внутренними органами и другими амбивалентными функциями, то... ребенок вдвойне испытывает возмущение и поражение. Невластный в своем собственном организме... и безвластный в окружающем мире, он... вынужден искать удовлетворения и власти либо в регрессии, либо в ложном прогрессе... причем он фальсифицирует автономию, способность обходиться без кого-либо другого, на кого он мог бы опереться... которой он в действительности еще ни в коем случае не достиг", - говорит Эрик Эриксон о предыстории "нарциссического всемогущества" как раннего ответа на враждебность и анально-садистское насилие.
Жесткое требование к маленькому ребенку быть "чистым" является для существа, с которым так обращаются, и которое не может понять этой воспитательной меры, равнозначным требованию о беспрекословном самоотречении, о тотальном подчинении непонятной, неумолимой превосходящей силе, которая посягает на его жизнь. Ведь если он бывает "неопрятным", то подвергается телесному наказанию - а это угроза смерти в восприятии грудного или малолетнего ребенка. Отсюда также становится понятным, о какой "непостижимой" любви Всемогущего - Бога-воспитателя - может идти речь. Но есть и другое понятие о Боге, при котором дело идет о "постижимой", помогающей и ободряющей - потому что понятной - любви. И выражается это понятие известными словами: "Бог есть любовь" и "Царство Божие внутри вас".
Как проницательно писал Эриксон уже в 1950 г., в результате слишком жесткой и слишком ранней муштры опрятности ребенок становится "невластным в собственном теле" и - при запечатленном в подсознании отношении воспитателей, наказывающих за "неопрятность" - часто начинает бояться своих экскрементов, "как будто это враждебные чудовища, которые обитают внутри него...".
Многочисленные описания практики применения клизм иллюстрируют господствовавшее, особенно до XVIII века, представление о внутреннем строении детского тела: "Детей всегда отождествляли с их экскрементами... Существовало мнение, что кишечник детей содержит субстанции, которые бесстыдно, угрожающе, злостно и назойливо противостоят власти взрослых... Каким бы кротким и услужливым ни выглядел ребенок, - экскременты, которые он регулярно выделял из себя, рассматривались как оскорбительное послание внутреннего демона, которое указывало на таящиеся в ребенке "злонамеренные наклонности"" (Л. Де Моз).
Поэтому, независимо от того, были ли дети здоровы или больны, им ставили суппозитории, клизмы и давали слабительные средства перорально. Начиная с XVIII века, как пишет Ллойд Де Моз, клизма была дополнена "горшечной муштрой". Процесс воспитания у ребенка контроля над продуктами его жизнедеятельности приобрел не известное прежде эмоциональное значение, последствия которого мы начинаем осознавать только в настоящее время, по насильственному характеру структуры нашего общества.
"И сегодня большинство родителей в Англии и Германии начинают уже перед шестым месяцем жизни ребенка воспитание чистоплотности; в США соответствующий момент большей частью наступает на девятом месяце".
Прогрессирующие психосоматические заболевания, такие как язвенный колит, болезнь Крона и др. суть очевидные проявления в органе выделения, кишечнике, последствий страха наказания - наряду с хронической обстипацией, которая в нашей стране может считаться почти "народной болезнью". (Таким образом, бессознательное снова находит свои поля битв именно там, где битвы уже когда-то происходили.)
"Анальная дрессировка" - раннее воспитание чистоплотности с помощью физической боли и запугиваний - обусловливает преждевременное подавление борьбы за автономию и способствует фиксации ребенка в состоянии беспощадной борьбы между силой и бессилием. И в дальнейшем в бессознательном у человека, испытавшего такое обращение, сохраняется глубоко укоренившийся страх перед новым порабощением в непрерывной борьбе за выживание - что выражается, в частности, в поисках врага, который где-то выжидает "случая захватить власть".
Мы знаем из опыта новейшей истории, как эта зафиксированная в бессознательном борьба "ищет свои поля сражений". Мы были народом "хороших солдат", "победоносных армий". Требования "заткнуть глотку" и "слушаться без рассуждений" при раннем кондиционировании стали естественными.
По моему мнению, для того, чтобы понять действительные причины имевших место в Третьем Рейхе настроений и поступков, нужно очень много внимания уделить общепринятой (!) ранее заповеди воспитания, требовавшей подавления воли.
В наше полное опасностей время мы больше не можем позволить себе реагировать на жестокие нравы прошлых поколений простым пожатием плеч, ссылкой на "неуправляемость врожденного человеческого инстинкта разрушения", и ограничиться кратким отрицанием фактов, сказав "этого просто не может быть". Нам не остается ничего иного, как понять "механизмы власти" по их проявлениям, потому что устранить опасность саморазрушения мы в конечном счете можем только через осознание их тайных оснований.
Для лучшего понимания причин и следствий человеческой деструктивности, передаваемой из поколения в поколение, ниже приводятся некоторые выдержки из мужественных книг семидесятых годов, которые могут ощутимо проиллюстрировать "кошмар нашего детства".
Так Ллойд Де Моз пишет в книге "Слышите, как плачут дети" об истязаниях, изнасилованиях и кастрации детей в различные эпохи и о карательных или же "лечебных" методах, практиковавшихся против мастурбации в последние два столетия.
Только в XVIII веке, как пишет Ллойд де Моз, развилась тесно связанная с муштрой раннего воспитания чистоплотности тенденция разоблачать ребенка как "полового преступника" и предавать его анафеме за прикосновение к собственным гениталиям: родители начали подвергать детей тяжелым наказаниям за мастурбацию. Ребенок преследовался как "похотливо-преступное существо", он стал объектом проекции родительской запретительной инстанции.
Мортон Шатцман пишет в книге "Страх перед отцом" (1984), как в XIX веке распространялся (особенно врачами) миф, что мастурбация вызывает "помешательство. эпилепсию, слепоту и смерть". Поэтому дело не ограничивалось только угрозами детям как мужского, так и женского пола изуродовать их гениталии - обрезание, клитородэктомия и инфибуляция действительно применялись как средства для наказания за мастурбацию и обосновывались как "лечебные методы".
Как другие "лечебные методы против онанизма" рекомендовались телесные наказания, электризация позвоночника и гениталий, связывание или завертывание рук в мешки перед отходом ко сну, запирающиеся "пояса целомудрия", кастрация (!).
Казалось, что садистской фантазии воспитателей, которые сами ранее подвергались мучениям, не было границ, когда речь шла о наказаниях за проявление ("дурную привычку/преступление") полового инстинкта.
Здесь мы имеем дело с феноменом идентификации с агрессором, с родительским авторитетом, самым суровым образом карающим и осуждающим детскую сексуальность (любопытство, потребность). Когда происходит интериоризация этих мер наказания за мастурбацию, то воспитанные таким образом взрослые сами применяют тяжелые наказания к "половым преступникам", потому что иначе они оказались бы "на стороне достойных осуждения". Мы видим, что "помешательство" - это то, что не получает единодушного признания со стороны авторитетной инстанции, которая призвана решать, что "приемлемо и здорово". "Сумасшествие" - это только то, что воспринимается как "неразрешенное" или "необычное". (Вспомним о том, как все еще находят убедительное обоснование безумию войны, военной машины!) Очевидное безумие в нашем понимании - как это показывают приводимые ниже примеры - считалось "помощью, достойной рекомендации", потому что большинство выразителей этих взглядов, вследствие соответствующей "социализации" в духе послушания и приспособления, действовали заведомо "правильно".
Английский психиатр Э.X. Хэа рассказывает о содержании и практике проведения в жизнь раздутой бредовой идеи, что онанизм или половая потребность ребенка - это "причина всех бед в мире". "Самоудовлетворение" считали ответственным не только за душевные, духовные и физические заболевания; считалось также, что подросток, который занимается мастурбацией, "ставит под угрозу жизненную силу своих будущих детей, и в течение 200 лет призрак расового вырождения ужасал врачей и воспитателей Западного мира... Врачи считали себя стражами цивилизации, они объявили долгом родителей и учителей пресекать всеми средствами... привычку онанизма".
Вот методы, применявшиеся для пресечения "греха онанизма" у мужчин и мальчиков:
"Им бандажировали пенис; продевали металлические скобки или проволоку сквозь крайнюю плоть, чтобы воспрепятствовать оттягиванию ее за голову полового члена (инфибуляция); рассекали дорсальные нервы пениса, чтобы воспрепятствовать ощущениям эрекции, искусственно вызывали волдыри на крайней плоти и на ночь надевали на пенис металлические кольца с зубцами или шипами для предотвращения эрекции".
Методы, применявшиеся для женщин и девочек:
"Рассекали яичник (овариотомия), удаляли клитор (клиторидактомия); протягивали проволоку или скобки сквозь препуциум и большие половые губы (инфибуляция); отделяли препуциум от клитора; вызывали на препуциуме, на вульве и на внутренней стороне бедер волдыри; на ночь укладывали ноги в шины или привязывали к борту кровати."
По этим чудовищным карательным мерам мы можем понять, как анально-садистское кондиционирование (приучение) при ранней муштре чистоплотности удерживает человека в анальности - в непроизвольном "безумном страхе перед наказанием" за "дурную привычку", за "недозволенные потребности". Если этот страх "быть замученным до смерти" испытывают слабые (дети) - как "достойные наказания грешники" - то действующий в роли судьи, карающей инстанции, "агрессора" пребывает в сознании собственной "добропорядочности" (он - на стороне "порядочных, послушных и хороших") и в этой функции может не опасаться какого-либо наказания для себя.
Так Алек Комфорт, английский биолог, который занимается вопросами выявления и раскрытия причин непризнания и преследования детской сексуальности - наказания любых проявлений сексуальности при отсутствии на то "согласия брака или борделя" (!) - сообщает, что во второй половине XIX века "...имело место значительное распространение того, что можно обозначить только как садизм.
Не только профаны одобряли эти странные лечебные методы. Если в 80-х гг. кому-либо по неизвестным причинам нравилось... детей или душевнобольных - наиболее легко доступные группы беззащитных пленников - связывать, заковывать в цепи, инфибулировать, бандажировать их при помощи гротескных аппаратов... в пластмассу, кожу или резину, запугивать их или даже кастрировать, выжигать химическими способами и девитализировать им гениталии, то он мог найти гуманные и общепризнанные медицинские оправдательные причины, чтобы делать это с чистой совестью. Слабоумие борьбы с онанизмом представляло реальную опасность - оно овладело всем врачебным сословием".
Президент Королевской корпорации хирургов Джеймс Хатчинсон рекомендовал в 1891 г. для "онанистов" обрезание и выражал мнение, что "более радикальные меры, чем обрезание" были бы для многих пациентов обоего пола "истинным благодеянием".
Даниэль П. Флексиг, известный психиатр и невролог, директор клиники в конце XIX века, кастрировал в своей клинике некоторых пациентов, "чтобы корригировать их нервные и психические расстройства". В сообщении о достигнутых в этих случаях "успехах", в котором он полемизирует с современной литературой о психиатрической пользе кастрации, он пишет - неоценимая профессиональная компетентность - что, по его мнению, "существуют обоснованные причины для применения кастрации в целях успешного лечения неврозов и психозов".
Как мы видим, здесь имеет место смешение причин и следствий. Очевидно, что такие устрашающие, мучительные наказания за сексуальность могут привести к помешательству, если эти меры интериоризуются - при (частичной!) идентификации с истязателем - как правильные и образцовые. Это означает, что, если воспитуемый еще раз поддается желанию онанировать, то заявляет о себе интериоризованная карающая инстанция - в виде мучительных, стыдящих, презрительных и даже грозящих смертью "голосов". Достойно внимания, что при шизофрении известны также в качестве симптома физические ощущения, подобные электризации. Марти Сиирала еще в 1961 г. в своей книге "Шизофрения индивидуума и общества" распознал и обстоятельно описал влияние применения насилия и смертельной угрозы на развитие картины этой болезни.
По моему мнению, при отсутствии эпизодов применения насилия в детстве психозы не возникают. Я все больше склоняюсь к мнению, что при отсутствии насилия в детстве не развиваются также и психосоматические заболевания. По моему опыту психоанализа с психосоматическими больными, пока что все говорит за это, а не против этого.
То, что существуют тесные связи между испытанной в детстве и вытесненной в подсознание смертельной опасностью, с одной стороны, и страхами смерти, кастрации и преследования у взрослых при возникновении психотического заболевания, с другой, - с убедительной последовательностью вытекает из описания показательного случая взаимоотношений отца и сына патриархальной эры - "случая Шребера". Я хотела бы поэтому остановиться на нем подробнее: в своей клинике Флексиг лечил юриста Даниэля П. Шребера, сына врача Даниэля Г.М. Шребера, книги которого о воспитании "дисциплины и порядка" были популярны еще в XX веке.
Для сегодняшнего читателя страхи больного сына - в том числе страх "оскопления" - с однозначностью могут быть отнесены на счет многообразных приемов воспитания, которым подвергался этот несчастный ребенок со стороны своего фанатично строгого, одержимого идеалом спартанской физической закалки отца.
Шизофрения сына становится понятной как фатальный, логический результат безжалостного воспитания "для пользы ребенка", который был вынужден терпеть неумолимый регламент "закалки", контроля, критики и унижений. Это было "убийство души", как выразил свои переживания пациент (судья высокого ранга до своего заболевания), которое совершалось по отношению к нему, "как в гипнозе", при котором ему навязывалась чужая воля.
В своей болезни теперь он вновь переживает преследования со стороны Бога - неумолимого отца, "властелина", чьи интересы направлены исключительно на "усиление своей власти": "...неудобных людей он убирает со своего пути" (Э. Каннети, "Масса и власть", 1960). Во время своего стационарного пребывания в клинике Флексига больной Д.П. Шребер говорит о "неумолимом Боге", в котором он, однако, не может опознать своего отца!
"То, что жертве было запрещено правильно опознать своего убийцу, по-видимому, и было признаком "убийства души"", - пишет Мортон Шатцман. Страх кастрации у сына был в клинике Флексига не совсем бредовым. Он не был необоснованным, потому что Флексиг в качестве директора клиники в лечебных целях кастрировал пациентов. Трагедия рокового заблуждения "отцовской любви" проявляется здесь вполне определенно.
Оба сына Д. Г. М. Шребера, принципы воспитания которых формировались из поколения в поколение и сохранились до настоящего времени, заболели именно в результате сурового отцовского воспитания, направленного на устранение "чувствительности и слабости": один - "душевным заболеванием", манией преследования, другой - "аффективным расстройством", депрессией, он покончил жизнь самоубийством.
Все это настолько же трагично, как и знаменательно, потому что они воспитывались отцом, который хотел возвести своими методами воспитания "защитную стену... против патологического преобладания эмоционального компонента", "против слабовольной чувствительности... основной причины... усталости от жизни, душевных болезней и самоубийств" (!).
Принуждение, лишение самостоятельности, строгость Разрушили здоровье, которое они как раз должны были укрепить. Обоим сыновьям не удалась идентификация с беспощадной строгостью их отца, поэтому в актуальной конфликтной ситуации они заболели психически.
Один из них направил свою интериоризованную карательную инстанцию (в регрессии своего заболевания) против себя самого и разрушил свое тело, покончив с собой.
Другой спроецировал свою интроекцию жестокости наружу - в "Бога без милости", в "беспощадного властелина". Он обрел тем самым "врага" во внешнем мире. Хоть в своем страхе перед смертью он оказался в смятенном душевном состоянии, он сохранил свое тело (свой организм), свою жизнь.
Рассмотрим в этой связи "комплекс кастрации" Фрейда - Фрейд говорит о "наследственной склонности, филогенетическом наследии" мальчика в его потребности кастрировать отца, чтобы сохранить мать для себя. Такая гипотеза представляется сомнительной. Ведь при воспитании в послушности, при насильственно подавляемой индивидуации, мальчику остается только максима выживания: "Или отец, или я" - в соответствии с усвоенной архаической заповедью "око за око, зуб за зуб". Это происходит в результате испытанного в раннем возрасте жестокого обращения, которое путем применения угроз и насилия, постоянно стимулировало умение приспосабливаться как идеал воспитания, и таким образом делало невозможным выделение из симбиотической зависимости от матери.
"Кастрировать соперника" - устранив его таким образом как сексуально активное, предпочитаемое существо - необходимо для самосохранения, так как ребенок все еще ощущает близость матери как жизненную необходимость.
Здесь будет вполне уместно вспомнить миф об Эдипе. Если родители, к тому же, способны искалечить своего ребенка ("Эдип" означает "распухшая нога", потому что родители пробили насквозь лодыжки маленькому сыну, чтобы он не мог убежать) и выбросить его, то чего они могут ожидать иного, кроме того, что этот искалеченный и выброшенный ребенок также ответит насилием и "потенциальным разрушением"!
Самое примечательное здесь - это то, что такую ужасную, нечеловеческую предпосылку принимают как нечто несомненное, само собой разумеющееся.
В сфере подавленной автономии господствует проекция. Но при том обстоятельстве, что мальчики (а также и девочки) обычно находились под угрозой ампутации гениталий, то фантазии детей, связанные с кастрацией родителей (если дети вообще осмеливались думать об этом, так как карающий Бог - как и отец - все видит и замечает) скорее являются ответом на отношение взрослых.
Фрейд интересуется лишь желанием ребенка кастрировать отца, его проективными страхами, обусловленными этим "преступным импульсом", который он (Фрейд) понимал как выражение "врожденного" потенциала разрушительности в человеке. "По-видимому, он принимает угрозы кастрации со стороны врачей и родителей как универсальную данность, как постоянную величину, которая не нуждается в проверке, ... как отношение родителей и коллег ... он принимает его как норму", - говорит Мортон Шатцман по поводу этой извращающей реальность позиции.
Дело в том, что все страдания ребенка "забываются" или же воспринимаются как "нормальная жизненная ситуация", когда в пубертатном периоде он приходит к идентификации с формами поведения родительской власти, которая причиняла эти страдания. Это и есть "Тайный договор поколений".
Послевоенное поколение в студенческом бунте наглядным образом отвергло этот "договор". Однако за свой протест против авторитетов оно вынуждено было заплатить тяжелыми симптомами, так как это было выражение внутреннего конфликта между приспособлением и возмущением.
Мы видим, что можно "принимать как норму" и полностью игнорировать последствия опаснейших установок, как, например, в случае предания анафеме сексуальности как опасного порока, с применением жестоких "лечебных методов" ограничения и контроля.
Однако угрозы и запугивание при принуждении к идентификации с властью приводят к появлению людей, которые угрожают, запугивают и совершают разрушительные поступки.
Для этого не требуется врожденного "инстинкта" агрессивности и разрушительности. В период с 1850 по 1879 г. достигли апогея различные хирургические "лечебные методы" (это безумие рассматривалось как рекомендуемое, полезное вмешательство!), а с 1880 по 1904 г. отмечается кульминация в отношении ограничительных мер.
"К 1925 г. эти методы почти полностью вышли из применения - после продолжавшейся два столетия жестокой к совершенно излишней атаки на детские гениталии" (Л. Де Моз).
Однако половые злоупотребления в отношении детей к начале XX века были еще широко распространены: "Когда слышишь, что еще в 1900 г. некоторые верили, что половые болезни можно излечить "при помощи половых сношений с детьми", то начинаешь яснее представлять действительные размеры проблемы".
Эпизоды половых преступлений, которые очень часто истолковываются ребенком как результат "собственной вины" (и вытесняются, если он должен об этом молчать), в аналитической практике снова всплывают в сознании, когда в доброжелательной атмосфере лояльность в отношении родительского запрета: "ты не должен запоминать", - в интересах истины и здоровья может больше не осознаваться как жизненно важная и появляется возможность от нее отказаться.
О половых злоупотреблениях в отношении детей в наше время говорит Эккехард фон Браунмюль в книге "Тайный договор поколений", где проводится мысль, что мы, как послушные дети, без сомнений и "с чистой совестью" в статусе взрослых будем делать с другими то, что любимые, сохраняющие нашу жизнь сильные воспитатели в детстве делали с нами в "унаследованном" через ТДП (тайный договор поколений) убеждении, что взрослые всегда поступают правильно, и несогласие означает непослушание. Как мы видим, в тайном договоре поколений явно действует "зловещая логика": дети, которые были вынуждены беззащитно и беспрекословно переносить самые различные унижения и злоупотребления и интериоризовали "в послушании родителям" поведение взрослых как "естественное для взрослой жизни", будут поступать со своими детьми так же, как это делали их собственные родители: "... ведь это же вытекает из ТДП... в искреннем убеждении, что дети именно для этого и существуют".
По данным Германского общества защиты детей, в 1983 г. приблизительно от 130.000 до 200.000 детей стали жертвами сексуального насилия. Исследования в США показали, что одна из пяти девочек и один из одиннадцати мальчиков младше 18 лет подвергаются сексуальному насилию. "Эти приблизительные данные могут дать представление, с какими "скрытыми цифрами" должны считаться специалисты при исследовании этого вида преступлений", - говорит Эккехард фон Браунмюль.
В книге Джеффри Дж. Массона "Что сделали с тобою, бедное дитя?" мы видим выразительную иллюстрацию "кошмарного сна", который представляет для всех нас история детства.
Может ли нас еще удивлять вполне логичное следствие - возникновение кошмарного сна современности, кошмара атомной угрозы?
В пубертатном периоде борьба за автономию еще раз вступает в решающую фазу, определяющую жизненный путь.
Пубертатный (подростковый) протест можно рассматривать как еще одну попытку преодолеть страх смерти (в архаической борьбе за власть) и все же добиться подавленной в детстве автономии. В этой фазе речь идет о важнейшей потребности - о потребности проявлять свою сексуальность подобно взрослому, как автономное, то есть не запретное, не подавленное и тем самым не извращенное чувство.
При патриархате - при котором "отец семейства" олицетворяет власть авторитарного характера и господствует над женой и детьми - сын, вступающий в возраст полового созревания, вряд ли может высказать несогласие с отцовской властью или, тем более, выразить протест ("пока ты свои ноги держишь под моим столом, распоряжаюсь я, а ты должен слушаться!").
Повторное ощущение чувства бессилия, вытесненного в раннем возрасте во время бесперспективной борьбы с более сильными воспитателями, заставляет подростка сделать все, чтобы избежать возможность снова оказаться в положении слабого. Однако конфликт нерасторгнутого симбиоза при насильственно подавленной автономии оставляет ему выход только в виде нового подчинения и самоотречения путем полного приспособления к авторитарной власти, которая была его "изначальным врагом" и угнетателем. Эта, воспринимавшаяся раньше как смертельная угроза, "подавляющая сила", становится при этом - в результате вытеснения чувств страха и ненависти - примером для подражания, гарантирующим сохранение жизни: "враг превращается в друга", в единственного "гаранта выживания", мышление и поступки которого должны копироваться неуклонно и беспрекословно.
Никакой тени сомнения в правильности авторитарных убеждений не должно возникать!
Тип обращения, поведения и мышления, который родители демонстрируют подростку своим примером, становится для него путевым указателем во взрослой жизни. При патриархате ему остается только "выживание с помощью силы", которое в то же время одно гарантирует ролевую идентичность собственного пола.
Пубертатный протест прекращается вследствие идентификации с родительским примером властного поведения.
Нарушение развития ребенка, которое возникло в результате насильственного подавления автономии, фиксируется. Заложенная в раннем возрасте интроекция врага с жизненной заповедью "или ты, или я" укрепляется идентификацией с властью. (Теперь это звучит как "или я, или ты".)
Так страх может стать неосознанным. И он уступает место только грандиозному чувству своей собственной, неуязвимой власти, жестко связанной с условием "слепого, абсолютного послушания" тому, кто и прежде был более сильным.
Привитое в раннем возрасте полное послушание, слепое подчинение более сильному, в дальнейшем должно поневоле сохраниться в душе как "хороший, образцовый порядок бытия", поскольку развивается ролевая идентичность с авторитарным родительским примером.
Отсюда впоследствии возникает жизненный девиз, который показывает весь трагизм и губительность такого воспитания: "Жизнь - это постоянная борьба" и "Человек человеку волк".
Зигмунд Фрейд без всяких сомнений выражает эту позицию в своем ответном письме Альберту Эйнштейну: "Почему мы так возмущаемся против войны... почему мы не воспринимаем ее так же, как другие неприятные жизненные затруднения? Ведь она кажется естественной, биологически хорошо обоснованной, практически вряд ли предотвратимой". "Влечение к смерти становится влечением к разрушению... Живое существо сохраняет свою собственную жизнь тем, что разрушает чужую".
Для того, чтобы понять решающее значение фигуры отца для возникновения анального характера, необходимо вспомнить, что в этом случае в основу заложено нарушение развития вследствие насильственно подавленной автономии. И это подавление приводит к вытеснению эмоций, если воспитание в послушании оказывается успешным.
Нерасторгнутый симбиоз, сохраняющаяся изначальная потребность и зависимость от близости симбиотического объекта любви, делает очевидным трагизм вынужденной идентификации с властью, потому что только на основе примера отцовского поведения для сына становится возможным вести борьбу за существование, за брак и семью.
Через идентификацию с авторитетом отца в представлении сына становится возможной оставшаяся жизненно важной близость могущественного, вожделенного материнского объекта любви, и через сожительство в браке - желанное разрешение на сексуальность (половую жизнь).
Однако для идентификации с одинаковым по полу родителем в пубертатном периоде оказывается существенной "функционирующая" совместная жизнь родителей - то есть, представление о заслуживающей подражания родительской общности в браке.
Для поддержания иллюзии "образцового родительского единства" считалась правильной воспитательная установка избегать всякого проявления разногласий в присутствии ребенка: "Никогда не спорить при детях!"
Детям демонстрировалась картина хороших родителей (благополучного брака), "потому что родители всегда являются примером", вернее должны быть им: ведь тем самым они послушно следуют примеру поведения их собственных родителей, принуждая при этом детей к воздержанию от критики, к беспрекословной покорности.
Взрослый, выросший в условиях "развития в сторону анально-невротического характера", став родителем, всегда знает, "что именно для ребенка правильно и как именно он должен себя вести". Потому что, став взрослым, он достиг такой же непогрешимости, как и его могущественные родители, став равным с ними по власти посредством приспособления.
Так как сексуальные интересы ребенка предавались анафеме как "преступные наклонности" и зачастую подавлялись строгими запретами и садистскими наказаниями, то созревающему подростку, испытавшему в раннем возрасте принуждение к послушанию и приспосабливанию, полное уподобление родителям представлялось единственным путем к тому, чтобы в браке - как и родители - удовлетворить свою сексуальность, что и станет воплощением того счастья, что должно возместить все прежние страдания.
Дело в том, что в конфликте нерасторгнутого симбиоза сын может искать выход только в лишении власти могущественного диадического объекта любви при помощи своего превосходства в силе, которое ему гарантировано идентификации.
Сексуальность при этом играет центральную роль - не только вследствие ее настоятельного (орально-необходимого) инстинктивного характера, но потому что в фантазиях ребенка (созревающего подростка) она является вознагражденном за все унижения прежнего угнетенного состояния, а зачастую - единственной возможностью испытать глубокую физическую близость и нежность.
Представление о дарящей счастье, вознаграждающей за все жизненные испытания половой любви, каковой она предполагается у родителей, принимается как достаточный аргумент в пользу часто открыто безэмоционального, регламентированного сожительства мужчины и женщины, как высшее оправдание нетерпимого отношения, ограничений и принуждения к покорности, испытанным в раннем детстве.
Родительское единство в браке представляется ребенку путевым указателем в смысле обещания, надежды, которая должна сделать детские страдания менее тяжкими: "Когда ты станешь большим, как родители, и когда ты будешь иметь силу, как они - то ты испытаешь, как и родители, в половой жизни всю любовь, в которой ты нуждаешься и к которой всегда стремился". Для этого необходимо полное приспособление к родительскому авторитету - послушность хорошего ребенка по отношению к взрослым.
То, что посещения публичных домов почтенными отцами семейств в начале нашего века были обычным явлением, позволяет сделать вывод о разочаровании в этой фантазии в реальной жизни - потому что половая любовь не может стать возмещением за пережитую беспощадную жестокость, угнетение и унижения. Эти испытания, преодоленные только путем идентификации с истязателем, приводят к утрате нежных, искренних, задушевных чувств, к постоянной фрустрации, непрестанному поиску этих чувств в сексуальных ощущениях. Процесс развития авторитарного характера означает я-синтонную интеграцию родительского образа мышления и способа поведения. Это означает, что в акте приспособления к могущественному идеалу жестокое воспитание усваивается сознанием как достойное подражания.
"Но как по-иному подходит к прообразам родителей религия!... Она позволяет им жить дальше в измененном и возвышенном облике в рамках патриархального порядка самой строгой традиции..." (К.-Г. Юнг).
Через идентификацию сына с "могущественной личностью сильного отца" приобретается огромная самоуверенность внешнего облика - с усвоением суровых, безэмоциональных способов поведения по родительскому образцу в патриархате. (Типичный пример мы имеем в бюрократии прусского государства.)
При этом усваивается мнение, что суровое наказание за Стремление к автономии вовсе не было и не является агрессивным действием, что оно представляет собой нечто само собой разумеющееся - "правильное и образцовое"! Потому что в фантазии ребенка родители с такой установкой смогли выжить, сожительствуя в брачном симбиозе.
Если при вытесненном конфликте из-за автономии в пубертатном периоде происходит идентификация сына с авторитарным отцом как образцом мужчины/отца, то прилагаются все усилия, чтобы избежать возможности снова оказаться в положении слабого.
"Урок детства состоит в том, что власть, воспринятая вначале через поведение родителей, обещает выход из презренной беспомощности. Она начинает восприниматься как средство спасения от чувства неполноценности. Свобода получает тогда совсем другой, невысказанный смысл. Свобода означает тогда освобождение от собственных потребностей, а не связь с ними. Таким образом свобода перерождается в стремление к власти, т.е. в стремление к завладению вещами вне отвергаемого собственного "Я"".
"Анальная триада" (Фрейд) - порядок, честолюбие и своенравие - вводится в действие, чтобы достигнуть власти и сохранить ее путем честолюбивого стремления к необыкновенным достижениям; прежде всего - чтобы завоевать власть с помощью богатства. Так, раньше потеря состояния часто была поводом для суицида. Это считалось даже "почетным выходом" при интериоризованной идее, что в данном случае человек по собственной вине совершил предательство в отношении симбиотического единства с властью.
Для девочки в подростковом возрасте также считалась обязательной идентификация с матерью, так как дочь тоже воспитывалась в послушании, то есть в обязанности строгого подражания родительскому внешнему поведению. Это "послушное приспособление к могущественным образцам", воспитание которого, при условии безоговорочной покорности, было общепринятым и обязательным для всех, совершалось у дочерей, как и у сыновей, в раннем возрасте через интроекцию, разделение, расщепление образа и последующую проекцию, с использованием защитного механизма идентификации с агрессором. Воспитание путем принуждения просто не оставляло ребенку никакого другого выхода из бесправного положения слабого и истязаемого.
К дочерям проявлялось несколько больше снисхождения - они "имели право плакать", тогда как для сыновей действовало положение: "мужчина не плачет".
Для дочерей в подростковом возрасте, при насильственно подавленной автономии, наиболее благоприятное развитие происходило в том случае, если они могли в качестве образца для идентификации представлять себе мать как жену, находящуюся под защитой сильного, достойного восхищения, хотя и сурового отца, так как и для нее жизнь - это постоянная борьба, и для нее жизненно важно иметь защитника. (Собственная активность считалась "несвойственной женщине" и поэтому достойной осуждения.)
Развитие девочки приблизительно с 4-го года жизни характеризуется конфликтной динамикой, отягощенной идеями вины.
Дочь страдает не только от "идеи симбиотической измены" единству с матерью вследствие своего стремления к автономии. Кроме того, она ощущает как бы вторую измену: из-за своей любви к отцу она еще должна будет обокрасть мать: "Я выйду замуж за папу". Так как это и без разъяснений осознается ребенком как неразрешимая дилемма, потому что "мама захочет сохранить папу для себя", то этот конфликт должен быть вытеснен в подсознание.
Развитие девочки протекает по-иному, чем у мальчика, который продолжает оставаться в эдиповом конфликте со своим "желанием жениться" на своем первом объекте любви, на своей матери. У него не возникает идеи о второй измене в отношении своей самой важной, первой значимой персоны. Однако, при определенных обстоятельствах, он всю свою жизнь чувствует себя "преданным, разочарованным и обманутым женщинами", и поэтому не доверяет женскому полу, не ожидает никакой надежности, верности и искренности.
Основная причина распространенного во всем мире пренебрежительного отношения к женщине, ее эксплуатации и угнетения лежит в подавлении автономии сына его матерью и фиксации его тем самым в конфликте нерасторгнутого симбиоза, потому что при этом он удерживается в архаической зависимости.
Однако только вследствие травмы разочарования в конфликте трех сторон по вопросу "сексуальности и нарушения верности" на четвертом году жизни это превращается в безвыходную проблему, в хроническую борьбу против соперника, за которую в конечном счете ответственность постоянно возлагается на женщину - на "вероломную мать".
Вследствие более тяжелой нагрузки "конфликтной динамики двойной измены" женская психика в нормальном случае - то есть, при наблюдаемом супружеском единстве родителей - предрасположена к пассивности и мазохистскому стремлению облегчить свою вину.
Какие последствия имеет это для формирования характера? Поскольку в пубертатном периоде вытесненные в раннем возрасте (неразрешенные) конфликтные ситуации оживают вновь, то успешная идентификация с сильным родителем как образцом мужчины/женщины означает отказ от сомнений и протеста этого возраста (в том числе, протеста против ориентированного на принуждение стиля жизни).
Тем самым происходит цементирование закрепившейся в раннем возрасте интроекции врага, фиксация деструктивного отношения к нонконформизму, инакости, оригинальности, - к тому, что в дальнейшем подвергается осуждению в собственных детях, в ближних и (неосознанно) также в самом себе.
Так развивается авторитарный характер, который при помощи идентификации с властью стремится удержать для себя свой могущественный симбиотический объект любви, в каждом одинаковом по полу видит опасность образования триады, то есть разрушающего диоду потенциального врага, и запугивает окружающих угрозами.
Нетерпимость, упрямство и неспособность к самокритике - таковы критерии приспособления путем идентификации с властью.
Ставший сильным путем такого развития всегда бывает прав. В роли сильного он не совершает ошибок, потому что и родители были всегда правы в своих поступках и не терпели никаких возражений.
Насколько непререкаемо овладела людьми в Третьем Рейхе слепая вера в непогрешимость власти, можно наглядно увидеть из следующего высказывания Германа Геринга: "Если христианин-католик убежден в том, что Папа непогрешим во всех религиозных и нравственных вопросах, то мы, национал-социалисты, заявляем с такой же глубочайшей убежденностью, что и для нас фюрер абсолютно непогрешим во всех политических, и прочих вопросах, которые касаются национальных и социальных интересов народа...".
В процессе развития анально-невротического характера пережитые страдания истязаемого, запуганного ребенка вытесняются. Ребенок утрачивает память об эмоциях (возмущения, протеста, сопротивления, а также страха, ненависти, муки, отчаяния), которые он имел до того, как его лишили самостоятельности.
Позже, когда, находясь в положении сильного, он сам кого-то угнетает и губит, он не сознает, что действует, как угнетатель, а истолковывает свои действия как необходимые и правильные. Так в Третьем Рейхе властные, внушающие страх манеры, неумолимое и жестокое поведение считались выражением крепкого душевного здоровья: строгость, жестокость, демонстративная бесчувственность в отношении собственных страданий - как и страданий других - считались признаками силы и власти, достойными подражания и восхищения. ("Славься все то, что делает твердым".)
Идентификация с властью означает вытеснение чувств слабости, незначительности и беспомощности, душевных страданий, неуверенности и страха. В основе идентификации с сильным угнетателем должна быть заложена идея, что прежнего ребенка с его собственным восприятием справедливости больше не существует. Его здоровое реактивное чувство возмущения, бунта против жестокого, нечеловеческого обращения, против смертельного страха "перестало существовать".
Это означает, что при идентификации с угрожающими, внушающими страх способами поведения, подчиняясь власти своих воспитателей, ребенок перенес "смерть памяти о своих чувствах".
Это означает, что со-переживания с нерешительными жертвами агрессии, "живущими в нужде" (каким ребенок сам был ранее и каким он больше не хочет быть никогда) - переживания, напоминающие о страшном и тяжком - либо не проявляются вообще, либо кажутся незначимыми.
Это может привести к тому, что человек, оказавшийся в ситуации беспомощного и нуждающегося в поддержке, будет подвергаться тому же жестокому, лишенному чуткости обращению со стороны другого, которое тот, бесчувственно функционирующий теперь в роли сильного, сам был вынужден терпеть в детстве. Потому что такое обращение когда-то было признано обоснованным - при отказе от протеста и сопротивления и при вытеснении своих собственных, испытанных при этом чувств. Отсюда "... возникает ощущение избитости, духовного унижения и жестокости, которое все время повторяется, из которого нет выхода и в котором никто не протянет руку помощи, потому что никто не считает этот ад адом; постоянное или то и дело вновь испытываемое состояние, при котором в конце не может быть крика облегчения и которое можно забыть только лишь с помощью его вытеснения".
При идентификации слабого с сильным мучительные чувства ребенка должны быть подавлены. Следовательно, страдания зависимого существа, которым человек когда-то был, должны быть признаны незначимыми: "принуждение - это совсем не принуждение"; "жестокость - это совсем не жестокость"; "неумолимость и безжалостная дисциплина - это добродетели": "Такова жизнь!"
В соответствии с этими убеждениями поступает человек с анальным характером, который выживает с помощью "силы и власти".
Однако страх перед преследованием, то есть перед новым лишением власти, доминирует над его поступками: "Никто не хочет снова стать бессильным в опасной диаде".
Предотвратить это - вот основная идея борьбы за существование. Кто останется главным? - Борьба нескончаема!
В каждой новой ситуации, при каждой новой конфронтации приходится постоянно решать вновь возникающий вопрос о победе или гибели (именно такова основная характеристика прусской эры).
В основе возникновения этого типа невротического характера лежит то обстоятельство, что при я-синтонной интеграции (то есть при интеграции, воспринимаемой как правильная и достойная подражания), приобретается осознанное представление о жизни, в которой принуждение и угнетение представляют собой нечто неотъемлемое, само собой разумеющееся.
Тот, кто выражает сомнение в этом, может навлечь на себя неудовольствие добропорядочных граждан, потому что он "ведет себя подозрительно, расшатывая мировой порядок". Если от него не отмахиваются как от "утописта, фантазера или мыслящего по-детски", то при некоторых обстоятельствах он, как представляющий настоящую "опасность для установленного порядка", может почувствовать подозрения и неприязнь общества, страдающего коллективным неврозом. В настоящее время старый дух покорности властям становится заметным в тенденции (в чем и проявляется несовершеннолетие и неспособность мыслить во всей своей абсурдности) исказить суть движения за мир, придав ему "образ врага", и изобразив его как находящегося якобы "в опасной близости к терроризму".
Это тот же образ мыслей, возникший на почве принуждения и приспособленчества, который когда-то почти не подвергал сомнению "государственную власть" Гитлера, а незадолго до того - необходимость вооружения могущественных правящих кругов.
Это отношение, пробуждающее ненависть и стремление к разрушению, которые, будучи вытесненными, продолжают сохраняться как деструктивный потенциал, в позиции сильного воспринимается a priori как "нормальное", и так же a priori и беспрекословно оно принимается, когда человек попадает в "позицию слабого" (например, при болезни, в преклонном возрасте).
Я хотела бы еще раз указать на то, что мы должны считаться с существованием идеи борьбы за власть в целях выживания в подсознании каждого, идеалом воспитания которого в детстве было насильственное подавление его воли.
Эккехард фон Браунмюль указывает на то, что отношение к детям в наше время все еще преимущественно основывается на "воспитании по старому образцу лишения прав и лишения силы": "Только немногие родители сознают, что в результате применения их принципов воспитания, ориентированных на дисциплину, послушание, приспособление и подчинение, они отнимают у своих детей основное право на развитие личности. Этот процесс ограничения, постоянного регламентирования и, таким образом, лишения прав, угрожающе продолжается в школе в виде тотального надзора педагогов за жизнью детей и подростков".
Сужение способности к обучению при "принуждении к социализации", то есть неспособность усваивать новое мышление и перестраиваться, когда этого требует новая реальность, Арно Грюн рассматривает как следствие нашего "страха перед свободой", который возникает после того, как, вынужденно подчинившись, мы отказались от нее. "В нашем приспособлении опасение внушает не только то, что мы все до определенной степени живем, недобровольно подчиняясь воле других. Опасность скорее заключается в том, что в тот момент, когда мы живем, так сказать, вне нашей телесности, материальности, мы начинаем страшиться свободы, которая внезапно пробуждается в нас вследствие прорыва чувства собственного достоинства".
В прежних поколениях желанным идеалом воспитания в целях сохранения существующего соотношения сил был лишенный эмоций, послушный исполнитель, который вследствие отсутствия связи со своим собственным миром чувств, безоговорочно помогает осуществлять разрушительные планы власть имущих.
При обязательном для всего народа жестком требовании подавления воли концепция слепого послушания весьма удобна для воспитания соучастников, которые бесчувственно и без колебаний позволяют использовать себя для бесчеловечных поступков.
Этот идеал воспитания, по-видимому, в большинстве случаев был достигнут. Как еще иначе можно было бы объяснить условия, существовавшие в концентрационных лагерях Третьего Рейха, или еще существующие в наше время в тоталитарных государствах.
Не прошло еще и пятидесяти лет с тех пор, когда эти максимы воспитания были обязательными.
Безоговорочное самоотречение при абсолютном послушании, при подчинении неумолимой отцовской инстанции, которая лишает силы путем угрозы смерти, находит свое выражение в характеристике Адольфа Гитлера, данной Германом Герингом: "Тот, кто хоть сколько-нибудь знаком с нашими условиями,.. знает, что каждый из нас обладает точно таким количеством власти, какое ему желает дать фюрер. И только с фюрером и стоя за ним можно быть действительно сильным и держать могучие средства власти государства в руке, но против его воли (и даже просто без его желания) можно в тот же момент полностью лишиться власти. Одно слово фюрера - и падет каждый, кого он желает устранить. Его престиж, его авторитет безграничны..."
В связи с захватом власти Гитлером Альберт Эйнштейн говорил в 1933 году о фашизме: "Как и каждый индивидуум, каждый общественный организм также может оказаться психически больным, особенно в трудное для существования время". И он объяснял ситуацию в тогдашней Германии как "состояние психического заболевания масс", причины которого он видел в "насилии" и "милитаризме".
Арно Грюн приводит показательный пример того, насколько далеко и в наше время может зайти измена себе при послушании власти, по заповеди "Все, что делает начальство - на благо": "... Но когда идеология власти принимается гражданами за исходную реальность, то автономия гибнет, и царит абстракция. Этот процесс наглядно иллюстрирует газетное сообщение в "Нью-Йорк Таймс" от 3 июля 1970 г. В связи с процессом, для которого предстояло выбрать присяжных заседателей, судья спросил одного кандидата, считает ли тот подсудимого виновным. Ответ гласил: "Если бы он ничего не сделал, то он бы здесь не был". (Судить должны были члена организации "Черные пантеры", тогдашнего движения негров.) Когда судья сказал: "Предположим, что я возьму сейчас под арест Вас", - то кандидат ответил: "Это означало бы, что я, очевидно, что-то совершил"".
Жажда власти и параноидный страх лишиться ее обуславливают друг друга и находятся в неразрывной связи.
Я хотела бы обратить внимание на то, что этот страх, как и страхи преследования маленького ребенка, действующие в бессознательном взрослого, - не плод фантазии, а реальное переживание, возникающее при садистском воспитании принуждением с помощью телесных наказаний, анальной муштры и т.д. В качестве впечатляющего примера Ллойд Де Моз описывает поведение одного учителя прошлого века: "Он испытывал... радость при виде мук маленькой жертвы, которая дрожала и трепетала на скамейке. Он наносил удары хладнокровно, медленно, обдуманно... он потребовал у мальчика снять одежду и лечь на скамейку... и начал стегать его кожаным ремнем..." (При этом он говорил для оправдания такого жестокого наказания "на пользу ребенку"): "В каждом человеке есть добрый дух и злой дух. Добрый дух имеет свое определенное место - это голова; злой дух тоже имеет свое место - по которому я тебя секу".
После состоявшейся идентификации с агрессором, с сильным в образе отца, естественно ожидать преследователя. который хочет отнять власть. Любой слабый тогда представляет особую опасность, поскольку от него ожидается, что он имеет такую же потребность выйти из бесправного положения, какую имел ставший ныне сильным до своего самоотречения. После идентификации с властью каждый представляет собой потенциального врага, в том числе (и особенно) каждый, находящийся в положении более слабого.
В моем детстве, во времена Гитлера, усилия были определенно направлены на поиски меньшинства, которое, согласно вышеизложенной основной идее, непременно должно было быть где-то рядом и противодействовать дисбалансу власти и бессилия.
Меньшинство было найдено в лице "евреев как потенциальных узурпаторов власти". В соответствии с основным принципом анальности ("кто имеет власть, тот имеет жизнь, а власть - это собственность, обладание"), им ставилось в вину желание посредством денежных инвестиций в немецкие фирмы "захватить власть". В детстве я часто слышала подобные высказывания.
А в Третьем Рейхе угнетение (слабого) врага превращалось в его узаконенное уничтожение.
Для иллюстрации приведем созданный Гитлером идеальный образ молодежи, который он хотел воплотить в жизнь: "Моя педагогика сурова. Слабость должна быть выбита из души. В моих орденских замках вырастет молодежь, перед которой содрогнется мир. Мне нужна жестокая, властная, бесстрашная, внушающая ужас молодежь. Молодежь должна воплощать в себе все это. Она должна переносить боль. В ней не должно быть ничего слабого и изнеженного..."
Однако страх перед новым лишением власти остается. Его можно ощутить по приступам бреда преследования у Гитлера, в которых прорывается его вытесненный панических страх перед жестоким отцом: "Мне рассказывал некто из его ближайшего повседневного окружения, что он (Гитлер) просыпается ночью с истерическим криком. Он зовет на помощь... Страх сотрясает его так, что вся кровать дрожит... Этот человек рассказал мне сцену, в которую я не поверил бы, если бы она не исходила из такого источника. Шатаясь, он стоял в комнате, безумно оглядываясь вокруг. "Он! Он! Он! Он был здесь", - задыхался он. Его губы посинели. Пот стекал с него... Затем он вдруг истошно закричал: "Там, там! В углу! Кто там стоит?""
Смертельный страх перед поражением в архаическом балансе силы и бессилия накапливается в бессознательном личности, наделенной атрибутами власти (вспомним также о прусской военщине), личности, которая стремится к войне, желая окончательно решить этот вопрос.
Бассиюни К. Воспитание народоубийц. - СПб., 1999, с. 38-88.
методы подавления личности
Недавно мы втроем отправились в другой штат проводить семинар. Мы не могли добраться до места самолетом и, проделав часть пути по воздуху, взяли напрокат автомобиль и поехали к месту назначения. Скоро мы поняли, что заблудились, поэтому остановились у заправочной станции и спросили, как нам добраться до другого штата. Нам сказали: "Поверните два раза налево и три раза направо". Мы поблагодарили и поехали. Чуть позже мы поняли, что нам не сказали, в какой последовательности делать эти повороты, и мы решились на эксперимент. Сначала мы повернули направо, налево, еще раз направо и налево, и направо. Но проделав это, мы поняли, что поступили неправильно, и нам пришлось вернуться, то есть повернуть сначала налево, затем направо, еще раз налево и направо, и снова налево. И мы вернулись как раз туда, откуда поехали. На этот раз мы решили попробовать повернуть два раза направо, затем налево, еще раз направо и налево. Это также оказалось неправильным. Поэтому, чтобы вернуться, нам пришлось теперь повернуть один раз направо, затем налево, направо и два раза налево, и мы еще раз оказались на том месте, откуда отправились.
Мы спросили себя: "Как же найти дорогу?" На этот раз мы решили повернуть налево, снова налево, затем направо, направо и опять направо. Но, как вы догадываетесь, это также было неправильно, и, очевидно, чтобы вернуться назад, нам нужно было повернуть налево, налево, налево, направо и направо, и мы вновь оказались на том же месте. Мы не знали, что делать. Мы немного забеспокоились, но подумали, что есть еще другие варианты, и на этот раз мы сделали попытку повернуть направо, налево, направо, направо и налево, но нас расстроило, что и это было неправильно. И снова, чтобы вернуться в исходный пункт, нам пришлось повернуть направо, два раза налево, направо и налево - и мы опять оказались на прежнем месте.
Нам стало немного не по себе, и мы спрашивали себя, доберемся ли мы когда-нибудь до места. На этот раз мы решили повернуть направо, налево, налево, направо и направо, но когда мы это проделали, то увидели, что и это оказалось неправильно. И нам пришлось повернуть налево, налево, направо, направо и налево, чтобы вернуться в исходный пункт. И мы подумали: "Как же нам найти дорогу?"
В конце концов мы пришли к выводу, что нужно сделать глубокий вдох и просто отправиться в путь, и тогда мы найдем дорогу. И когда мы приехали к месту назначения, то поняли, какими легкими и приятными для нас будут занятия, в которых мы собирались принять участие.
Когда бы мы ни общались с другим человеком, мы направляем информацию и правому, и левому полушариям мозга или, если угодно, бессознательной и сознательной психике. Гипнотерапевт, чьи коммуникации эффективны, понимает это и использует преимущества, проистекающие отсюда. То, что мы называем "косвенным воздействием", является коммуникацией, направленной бессознательной психике, или правому полушарию. Воздействие является косвенным в том смысле, что его направленность не осознается пациентом полностью. Как было отмечено в предыдущей главе, не все терапевтические коммуникации должны быть косвенными, хотя некоторые толкователи эриксоновского гипноза и утверждают обратное. Но эти косвенные воздействия могут относиться к наиболее эффективным и даже магическим в терапевтическом процессе.
Одно из главных достоинств косвенного воздействия состоит в том, что оно обходит сознательное сопротивление, которое может возникнуть у пациента. Как обсуждалось ранее, на коммуникацию, направленную правому полушарию, не распространяется влияние языка или идей, присущих левому полушарию. Вы помните пример с человеком, нарисовавшим розовый банан и не понимавшим при этом, почему он нарисовал именно это. Теперь представьте себе, что пациент пришел на прием с четким представлением, что он не любит бананов или не может рисовать бананы, и как эти представления будут сочетаться с рисованием банана. Обходя ту часть его психики, которая содержит эти дисфункциональные идеи (сознательную психику), нетрудно заставить пациента нарисовать именно банан. Мы полагаем, что у всех пациентов с вредными привычками действительно в левом полушарии (в сознательной психике) имеются дисфункциональные мысли о том, что они могут и чего не могут делать. Вместо логических обращений к этому полушарию, чем безуспешно занимается множество "помощников", мы используем гибкость другого подхода, опирающегося на ресурсы бессознательного, что оказывается более полезным для пациента при управлении дисфункциональной привычкой.
Имеются также другие причины, по которым косвенные воздействия в терапии часто оказываются эффективными. Иногда нам нужно сообщить пациентам нечто, задевающее их каким-то образом. Делая это, мы знаем, что пациенты (как все люди вообще) будут испытывать психологическую потребность в защите целостности своего "Я". Техники косвенного воздействия, которые представлены в данной главе, позволяют пациентам слушать сообщения, не ощущая необходимости защищаться в ответ. Еще одно достоинство этих техник состоит в том, что они позволяют пациентам верить, что возникающие изменения осуществляются ими самими. Иначе говоря, косвенные воздействия уменьшают видимое влияние психотерапевта. Не ощущая влияния этих техник, которые в действительности могут управлять и имеют четкую направленность, пациент будет считать, что изменения возникают спонтанно или только он определяет направление, в то время как психотерапевт рассказывает о ком-то или чем-то другом. Это эффективный метод решения сложной задачи терапевта: осуществлять контроль за терапевтической ситуацией и одновременно добиваться конечной цели - большего контроля пациентом над своей жизнью. Говоря экзистенциально, то, что считают истинным, становится истинным, потому что, когда пациенты начинают верить, что они самостоятельно изменяются в направлении здоровья, часто они продолжают эти изменения уже сами и ведут здоровый образ жизни без посторонней помощи.
Последнее из главных достоинств этих подходов состоит в том, что они имеют творческий характер и их интересно использовать. Мы в нашей профессии постоянно боремся с двумя обстоятельствами: скукой и остановкой творческого горения. Однако существует очень много страдающих ожирением, которых вы можете лечить, курильщиков, которым вы можете помочь, и алкоголиков, на кого вы можете повлиять, прежде чем ваши творческие силы истощатся. Видя в каждом пациенте скорее уникальную личность, а не какой-то симптом, и применяя эти творческие техники (особенно рассказывая истории), специалист может поддерживать высокий уровень заинтересованности в каждом случае без исключений.
Косвенное воздействие - это объединяющее название для разнообразных конкретных техник, ограниченных только вашим воображением. В одной ранней работе мы перечисляли многие из этих техник с примерами их использования в случаях психологических и соматических расстройств. Примеры, приведенные далее, показывают, как эти техники можно применять и для наведения транса, и для лечения вредных привычек. Позвольте отметить только, что перечень возможностей бесконечен, а это лишь маленький образчик.
Встроенные команды или сообщения (иногда эта техника называется заключением в скобки или вкраплением) представляют собой маленькие фрагменты больших утверждений, которые привлекают внимание бессознательного благодаря таким деталям поведения, как изменения интонации, паузы или изменения позы психотерапевта. Например, если бы вы хотели передать пациенту метафорическое сообщение с целью научить стоять на своих ногах, то могли бы завести подробный разговор о том, как он учился ходить. Вы рассказываете о том, как он встал, подтянулся к дивану или стулу, сделал шаг, упал, снова встал. Затем следует сказать: "И очень скоро вы научились..." - в этот момент нужно сделать паузу, немного повысить голос и продолжить: "...стоять на своих собственных ногах, Фред" - опять пауза, и снова понизьте голос и продолжите фразу. Благодаря использованию изменений интонации и пауз сообщение "...стоять на своих собственных ногах, Фред", которое по смыслу является частью сообщения левому полушарию об обучении ходьбе, будет также отдельным сообщением правому полушарию, то есть бессознательной психике.
Приводим следующий пример использования встроенного внушения, помогающего пациенту "отпустить себя" (важное внушение при наведении транса):
"Знаете, я выпустил новую книгу с изображением на переплете машинки из аттракциона "Американские горки", и когда я езжу по стране с семинарами, меня часто спрашивают: "Почему на обложке специальной книги изображены аттракционы?" Я отвечаю, что по двум причинам. Во-первых, просто случилось так, что я полюбил "Американские горки" - это мое хобби. Однако, во-вторых, обучение кататься на этой машинке очень похоже на обучение гипнозу - секрет состоит в том, чтобы точно знать, когда держать и когда (едва уловимо повысьте голос в этом месте и в каждом случае, когда говорите об отпускании) отпустить, Фред. Например, моей дочери только 11 лет, но она так же увлечена катанием на этих машинках, как ее отец. Она знает, что секрет заключается в знании, что иногда удобно и безопасно крепко держаться, например, когда едешь сверху вниз и на крутом повороте. Но знаете, Фред, мы заметили, что есть немало людей, которые, катаясь на "Американских горках", никогда не отпускают руки. И когда катание окончено, у них ладони стерты, локти сведены, мышцы спины растянуты, болит шея и даже голова. Моя дочка уже знает, что часто, чтобы получать удовольствие от катания на "Американских горках", нужно просто отпустить, Фред. Например, когда машинка поднимается вверх и вы слышите лязг механизма, можно откинуться назад и наслаждаться видом и отпустить, Фред. Или когда машинка уже возле самого верха и можно наслаждаться видом парка - тогда тоже можно отпустить, Фред, зная, что, как ваша интуиция, мы ее называем бессознательной психикой, так и ваша сознательная психика подскажут вам, когда снова нужно будет крепко ухватиться".
Рассказывая это ненавязчиво во время наведения транса, гипнотерапевт может несколько раз передать Фреду встроенное сообщение "отпустить", не отдавая ему указания "отпустить" явно, так как только очень немногим людям можно предлагать это открыто.
Вот еще один пример встроенного сообщения, которое можно использовать в случаях, связанных с контролем веса тела. Рассказывая как бы между прочим о другом пациенте и упоминая о том, как можно было бы помочь ему использовать гипноз в управлении болью, мы начинаем говорить, как учим изменять телесные ощущения с помощью левитации руки. Во время этого разговора следует сообщить о том, как после обращения к нам пациент смог бы научиться становиться легче и легче с каждой неделей. И "снова команда становиться легче и легче с каждой неделей" была бы дана с использованием пауз, изменений тона голоса. Гипнотерапевт мог бы наклониться и приблизиться к пациенту, произнося эти конкретные слова и только их.
Еще одно эффективное средство косвенного воздействия заключается в том, чтобы либо разговаривать с другим специалистом, так чтобы пациент слышал, либо рассказывать пациенту о ком-то еще, например, о другом пациенте. Эта техника особенно эффективна для сбора информации в период вводных сеансов или для внушения таких сообщений, которые могут вызвать защитную реакцию. Например, чтобы подстроиться к системе представлений пациента о том, сколько времени ему понадобится, чтобы сбросить лишний вес, можно начать рассказывать о других пациентах, обращавшихся к вам с подобной проблемой. Можно сказать, что пациент А смог сбросить 15 кг быстрее, чем вы считали это возможным, скажем, в течение месяца. Далее следует упомянуть пациента В, которому понадобилось два или три месяца для достижения его цели. Затем можно было бы обсудить случай с пациенткой С: она точно выполняла все, что было нужно, но потратила полгода, чтобы достичь желательного веса. Все это время вы наблюдаете за невербальными реакциями пациентки и, если вы хороший наблюдатель, то сможете распознать ее собственные представления об этом. Собрав информацию, можно обратиться к пациентке и сказать: "Просмотрев вашу карту, я полагаю, что вам, вероятно, потребуется три-четыре месяца, чтобы добиться того, чего вы хотите". Таким способом пациентке передается оптимистическое утверждение, которое, надеемся, станет самореализующимся пророчеством успешной терапии, и делается это так, что она, вероятно, его примет, потому что вы подстроились к ее системе представлений.
Рассмотрим следующий пример. Вы дали указание пациенту-алкоголику посещать собрания Анонимных Алкоголиков. Однако, учитывая данные о его прошлом, вы, полагаете, что на этой неделе он ваше указание не выполнил. Вместо того чтобы вступать с пациентом в непосредственную конфронтацию (что иногда, конечно, нужно), можно обойти рационализации и аргументы, которые, вероятно, возникнут. Например, случайно упомянув в разговоре с медсестрой или секретарем (но так, чтобы пациент слышал) о том, как миссис Джонс, которая приходила вчера, не выполнила того, что ей было предписано, и как вы не стали с ней работать и сказали миссис Джонс, что просто не сможете ей помочь и не примете ее, пока она не выполнит указанное в течение трех недель подряд. Это эффективный способ сделать пациенту предостережение о последствиях невыполнения инструкций, не вызывая защитных проявлений.
Интересен вариант данного приема с использованием разговора по телефону. Терапевт может организовать ситуацию так, чтобы пациент "нечаянно" услышал разговор с другим пациентом или специалистом. Мы часто используем женский голос из метеослужбы. Для этого мы набираем номер автоответчика погоды как раз перед тем, как пациенту войти в кабинет, и изображаем разговор с другим пациентом или с кем-то из персонала о каком-то другом пациенте. Это очень эффективный способ передачи пациенту неприятного сообщения, не вынуждающий его "уходить в оборону" и защищать свое актуальное поведение.
Эта простая, но очень эффективная техника, занимающая сознательную психику пациента выбором и предоставляющая, как ему кажется, большую свободу выбора, хотя конечным результатом любого варианта является договор с терапевтом делать что-то предложенное пациенту для его же блага. Есть много примеров применения этой техники как при наведении транса, так и в терапии вредных привычек.
Сначала три коротких примера использования иллюзии выбора как составной части процесса наведения транса. Поскольку, как упоминалось ранее, по нашему мнению, глубина транса не связана с результатами терапии, мы можем спросить пациента в начале сеанса: "Сегодня вы хотите войти в легкий, средний или глубокий транс?" Сознательная психика человека начинает думать о том, в чем состоит различие между легким, средним и глубоким трансом, а потом делает выбор, часто не осознавая, что он соглашается на остальную часть формулировки, то есть войти в транс. Если пациент говорит нам, что сегодня он войдет в средний транс, мы не только не беспокоимся об этом, но на самом деле даже не знаем, что он имеет в виду. Его представление о среднем трансе может существенно отличаться от нашего. Главное состоит в том, что он согласился войти в транс и должен выполнить психологический договор.
Подобным образом мы часто спрашиваем пациентку, когда она входит в кабинет: "Вы на этом стуле будете сегодня погружаться в транс или вы на том стуле будете сегодня погружаться в транс?" Ее сознание занято сравнением достоинств стульев, какой из них кажется более удобным и т.д., не осознавая при этом, что когда она сказала "этот стул", то тем самым согласилась и на вторую часть условия: "будете сегодня погружаться в транс".
В конце транса мы обычно внушаем пациентам, что в течение некоторого времени, следующей минуты или двух, когда они будут готовы, они ощутят себя более бодрыми, откроют глаза и вновь сориентируются в комнате. Здесь опять имеется иллюзия выбора, внушение, что они могут сделать это, когда захотят, но в действительности поставлены пределы: "в течение минуты или двух". Это создает видимость очень либерального вида терапии, что ощущают пациенты и что дает возможность терапевту получить то, что нужно: пациент быстро выходит из транса, а не просиживает по 15 или 20 минут, занимая время приема и место в кабинете.
В процессе терапии есть много моментов, когда вам может понадобиться иллюзия свободы выбора. Например, новую пациентку с проблемами веса можно спросить: "Вы хотите начать диету на этой неделе или на следующей после второго сеанса?" И вновь за этим скрывается ее согласие сесть на диету. Хотя техника создает видимость множества вариантов выбора в процессе терапии, на деле выбор весьма ограничен.
Один из наших любимых вариантов применения этой техники заключается в использовании дней недели. Мы можем дать пациенту указание и затем внушать, что он может сделать это в любой день следующей недели, когда захочет. Мы можем продолжать таким образом:
"Я думаю, вы сделаете это в пятницу. Хотя любой день хорош для этого, однако большинство моих пациентов, кому я симпатичен, кажется, занимаются этим в пятницу, в день, когда я обычно занимаюсь своим собственным личностным ростом. Может быть, вы сделаете это в понедельник или во вторник, но я думаю, вы сделаете это в пятницу. Некоторые пациенты делают это в середине недели, в среду или в четверг, но я думаю, вы сделаете это в пятницу. Возможно даже, вы сделаете это в субботу или воскресенье, но я думаю, это будет в пятницу".
У пациента есть два варианта на выбор. Он может считать себя человеком, который находится с нами в отношениях сотрудничества и выполняет именно то, что мы хотим, и поэтому выберет пятницу. Но может и упорствовать в своем сопротивлении, чтобы доказать, что не находится под нашим контролем, и поэтому сделать то, что требуется, в любой день, кроме пятницы. Конечно, в результате он выполнит наши указания, а в какой день недели - на самом деле нам безразлично.
Терапевтическая двойная связка возникает, когда терапевт создает такую ситуацию, что как бы пациент себя ни повел, результат будет и предсказуемым, и терапевтическим. Это отличается от вышеописанной иллюзии выбора, при которой пациент не осознает существования различных возможностей. Примеры терапевтических двойных связок можно видеть во многих простых наведениях транса, которые, вероятно, уже известны большинству читателей. Вот один пример.
"Теперь я хотел бы, чтобы вы представили себе классную доску. Она может быть любого цвета: черная, зеленая, серая, светло-голубая - она может быть одной из тех, которые вы видели, или той, которую вы придумали сейчас, - это не имеет значения. Когда вы увидите ее в своем воображении, дайте мне об этом знать кивком головы. (Предполагается, что пациент может создать визуализацию и при этом кивает.) Затем я хотел бы, чтобы вы не начинали, пока я не закончу с указаниями. Когда я вам скажу: "Начинайте!", вообразите, как вы подойдете к доске и напишете на ней число 100. Когда вы сможете увидеть число и только тогда, когда вы его увидите, назовите его так громко, чтобы я услышал. Когда вы его назовете, число начнет бледнеть и исчезнет с доски; тогда напишите следующее по порядку меньшее число, то есть 99. И опять, когда вы увидите число, назовите его, после чего оно начнет исчезать с доски, и опять напишите следующее меньшее число. Далее вам будет все труднее и труднее видеть и называть числа, но я хотел бы, чтобы вы добрались до нуля. И когда вы дойдете до нуля или когда вы не сможете больше видеть или называть числа, в любом случае, я хотел бы, чтобы вы убрали из своего воображения доску и перенеслись мысленно в то место, где вам нравится бывать."
Эти инструкции создают терапевтическую двойную связку, потому что они даются таким образом, что пациентка будет делать одно из двух. И в том, и в другом случае она будет делать то, что ей сказали, то есть пытаться выполнять трудную задачу, добраться до нуля, и, возможно, справиться с ней. Очевидно, что почти каждый войдет в транс после такой длительной концентрации на внутренней визуализации. Если пациентка это сделает, то почувствует, что, следуя вашим указаниям, она сотрудничает с вами и без труда войдет в транс или, по крайней мере, начнет входить в него. Конечно, если возникают трудности с выполнением этого задания и пациентка не может дойти до нуля, она все равно сотрудничает, потому что вы внушали, что такое тоже может произойти. Это становится доказательством того, что ваша пациентка действительно "хороший гипнотический субъект". Что бы она ни делала, она непременно должна войти в транс и убедиться, что сотрудничает с вами.
Терапевтическая двойная связка может быть полезной также при работе с пациентом, который не находит в себе силы говорить "нет" людям, воспринимаемым как носители власти, в том числе и жене. Проводя рефрейминг, вы и ваш пациент можете прийти к пониманию одной из вторичных выгод от курения, которая состоит в том, что является единственным доступным ему способом сказать "нет" жене и тайной причиной его пристрастия к курению. Терапевтической двойной связкой было бы указание пациенту в течение следующей недели сказать два-три раза определенное "нет" начальнику или жене. Двойная связка заключается в том, что либо пациент пойдет домой и скажет "нет", либо фактически скажет "нет" вам, еще одной властной фигуре, не выполнив вашего указания. В любом случае пациент вынужден будет сказать "нет" авторитетному лицу, что иногда может стать терапевтическим изменением поведения.
Использование контингентных внушений заключается в соединении внушения с некоторым предшествующим неопровержимым фактом или фактами, даже если для такого объединения нет логического обоснования. Контингентные внушения (иногда называемые "мусорной логикой") представляют собой форму подстройки и ведения.
"Вы знаете, что значит выйти на улицу в холодный ветреный день и почувствовать кожей обжигающий ветер. Вы знаете, что значит выйти в теплый весенний день и почувствовать, как тепло солнца пронизывает ваше тело. Вы знаете, что значит услышать музыку, поразившую вас своей неожиданной силой и красотой. Вы знаете, что значит слышать и видеть капли дождя на стеклах окон вашего дома или автомобиля. И поскольку вам знакомы все эти переживания, вы сможете выполнить на этой неделе всю работу, которую должны сделать."
Обычно мы включаем этот отрывок в разговорное наведение транса. Внушение состоит в том, что пациент может сделать все, что ему необходимо делать для себя, а доказательством внушения является то, что ему известны все эти сенсорные ощущения. Такие ощущения, естественно, знакомы каждому, кто приходит на прием. Однако связь между этим опытом и его способностью выполнять некоторую терапевтическую работу на следующей неделе весьма сомнительна. Если такие связки составляются и подаются непринужденно, легко, пациенты часто их принимают, и не возникает никаких вопросов.
Иногда мы "пристегиваем" внушение терапевтических изменений к текущим или продолжающимся событиям. Например, можно сказать: "Так как сегодня прекрасный день, этот терапевтический сеанс будет особенно важным для вас", или: "Для "Балтиморских Иволг" сейчас наступила полоса побед, и вы заметно повысите контроль за своим поведением".
Кстати, поскольку вы как раз сейчас читаете эту книгу, у вас может возникать интерес, когда вы сможете эффективно пользоваться этими техниками в своей собственной практике.
В состоянии замешательства, смущения находиться так же неудобно, как в штате Аризона в августе, и большинство людей сделают что-нибудь разумное, чтобы выбраться из таких положений. Пациентам, находящимся в трансе, мы часто говорим нечто, вызывающее замешательство, чтобы помочь им достичь определенных целей. Примером такой приводящей в замешательство техники, конечно, является начало этой главы. Вообразите такую беседу, только в три или четыре раза длиннее приведенного описания, - и посмотрим, в каком состоянии вы окажетесь!
Мы находим, что когда пациенты в замешательстве, они должны, по всей вероятности, делать одно из трех. Первое: войти в транс, чтобы избежать замешательства. Когда мы работаем вместе, то иногда двое или трое из нас рассказывают одновременно разные истории, в которых многократно упоминаются в разных сочетаниях слова "справа" и "слева". Затем, получая отчеты пациентов, мы обнаруживаем, что часто их сенсорное восприятие изменяется (явное трансовое поведение), чтобы справиться с появлением замешательства. Они сообщают, что слышат одного из нас и не слышат другого или двоих других, или же иногда совсем не слышат никого.
Еще один возможный способ справиться с замешательством - заполнять пробелы или прибавлять слова, которые, по-видимому, позволяют шокирующему утверждению стать осмысленным. Часто в начале наведения транса и после обращения к бессознательному мы делаем замечание такого типа: "И многие спрашивают нас, что такое бессознательное, но вы знаете, и мы знаем, и все в порядке". Заявление явно бессмысленное, но вы будете удивлены тем, как много людей после транса испытывают чувство, что мы обсуждали природу бессознательного и пришли к полному согласию по этому вопросу.
Третья возможность состоит в том, что многие хватаются за первое логичное, правдоподобное внушение, которое выводит их из состояния замешательства. Мы часто сбиваем пациента с толку и вслед за этим проводим непосредственное терапевтическое внушение, которое пациент склонен принять.
Если вас интересует техника приведения в замешательство и вы хотите ее опробовать, мы предложили бы вам сделать вот что. В следующий раз, когда ваш телефон зазвонит, снимите трубку и скажите: "Алло! Джон дома?" Весьма вероятно, что последует продолжительная пауза, так как позвонивший будет находиться в состоянии транса.
Фридрих Ницше, обсуждая дискомфорт состояния незнания, подобного замешательству, а также желание выйти из него с помощью собственных представлений о картине мира, написал:
"Сталкиваясь с неизвестным, мы оказываемся перед опасностью, дискомфортом и тревогой; и наше первое инстинктивное побуждение - уничтожить эти болезненные состояния. Первый побудительный мотив: всякое объяснение лучше, чем ничего. Поскольку в его основе лежит единственное желание избавиться от тягостных утверждений, о средствах особенно не заботятся: первое же объяснение с помощью уже известных нам доводов кажется настолько хорошим, что его считают верным. Таким образом, удовольствие является критерием истины".
Человеческие существа научились понимать свое место в мире и общаться друг с другом, с пользой оперируя символами и метафорами. Вообще говоря, метафору можно определить как сообщение, в котором объект описывается или выражается на языке другого объекта. В результате на описываемый объект проливается новый свет и удается узнать о нем нечто новое. К несчастью, наша педагогика в своих попытках копировать научную строгость отрицает важный аспект метафорической коммуникации.
Если ваша подруга придет к вам и скажет, что у нее тяжело на сердце, вы не станете искать весы, чтобы его взвесить. Вы интуитивно понимаете, что это означает, и, может быть, сможете предложить что-то, чтобы облегчить ей этот груз. К сожалению, многие ученые, медики и психологи обучены тому, что нужно заставлять пациентку, у которой "тяжело на сердце", как можно более подробно и точно описывать свои чувства, все события, которые привели к "тяжести" и т.д., как будто самого по себе упоминания о "тяжелом сердце" недостаточно.
Нам нужно научиться быть внимательными к метафорическому языку пациентов и подстраиваться к нему. Например, если ваш пациент спортивный болельщик или легкоатлет-любитель, то когда он попадает в тупик, вам не нужно долго говорить с ним об экзистенциальной ответственности, чтобы привести к необходимым изменениям в жизни, а лучше посмотреть ему прямо в глаза и сказать: "Я сделал, что мог, теперь мяч на вашей площадке".
Клиницисту нужно воспринимать язык тела и сами симптомы как метафорическое выражение пациентом того, что с ним происходит, и опираться на это при общении с пациентом. Например, если подросток с избыточным весом имеет властных родителей, то полезной может быть подстройка к нему с помощью высказываний: "Вам, возможно, много приходится проглатывать от ваших родителей", или: "Вам, должно быть, трудно переварить все, что происходит в вашем доме". Точно так же, если у молодого человека может появиться заметная сыпь, не стоит обсуждать это в традиционной манере, можно его просто спросить: "Кто скрывается под вашей кожей на этой неделе?" Вы будете удивлены незамедлительными ответами пациентов на вопросы, заданные с учетом метафорического истолкования их симптомов и на таком же метафорическом языке. Курильщики сигарет (и пациенты с язвами) будут часто говорить о людях или ситуациях в таких выражениях, как "это меня распалило" или "это заставляет меня кипеть" (игра слов: "makes me fume" также означает "это заставляет меня курить". - Прим. переводчика.). Такие комментарии подсказывают, что здоровые поведенческие паттерны обращения с гневом или раздражением могут продуктивно использоваться в терапии.
Позвольте нам, однако, отметить, что многим пациентам указания лучше давать в метафорической форме, чтобы избежать исходной защиты симптома. Например, если пациент, по всей видимости, попал в тупик на данном жизненном этапе, и, возможно, просто не способен на более здоровые изменения, вы можете дать ему метафорическое указание пойти домой, выбрать в доме одну комнату и полностью изменить ее. Директива должна включать инструкции выносить из комнаты каждую вещь отдельно, а не просто перетаскивать от одной стены к другой, и затем собрать обстановку комнаты каким-то другим образом. Очень немногие пациенты, прилагающие усилия в ходе терапии, затрудняются выполнить это задание, даже если у них имеются существенные проблемы со значительными изменениями в их жизни. Удивительно, но после того, как пациент последовал метафорическому указанию, изменение жизненных обстоятельств происходит, кажется, с поразительной легкостью и так, что пациент скорее чувствует себя ответственным за их появление, чем думает, что выполняет указание терапевта.
Еще один вариант метафорической коммуникации включает в себя указание пациенту оказаться в определенном воображаемом месте во время самогипноза или увидеть определенные сны, контролируя их содержание, пока это возможно, при засыпании. Например, мы часто просим пациентов во время самогипноза в воображении подняться вверх к подвалам их психики или спуститься вниз к ее чердаку (техника замешательства) и определить, как размещены некоторые ненужные предметы, которые там хранятся. Просим заметить, какого цвета эти предметы, какого размера, формы и т.д. Можно внушать некоторые свойства этих лишних вещей, которые по-своему соответствовали бы симптомам пациента. Например, пациенту с избыточным весом можно сказать, что багаж занимает много места и тянет человека вниз. Или сообщить пациенту, что у многих людей чердаки и подвалы переполнены лишними вещами и что они могут захотеть избавиться от одного-двух предметов прямо сейчас. Мы говорим им, что иногда люди точно знают, что из их внутреннего багажа лишнее, а иногда люди знают только, что багаж хранится, но его содержимое им неизвестно. В первую неделю пациентам дается задание просто составить опись имущества в доме и выяснить что-нибудь об этих лишних вещах. На следующей неделе или иногда даже во время транса мы даем указание брать из этих вещей по одной и находить способ освободиться от нее. Одновременно проводим много альтернативных внушений, чтобы помочь в выполнении задания. Мы говорим им, что некоторые люди в своем воображении выходят на задворки своего дома, где стоят мусорные баки, кладут в них вещи, и ожидают, когда приедут вывозить мусор. Другие складывают все в сумки, отправляются в туалет и спускают все в канализацию. Некоторые относят хлам к соседнему бакалейному магазину, где всегда стоят большие контейнеры для мусора, и сваливают его туда. Мы говорим пациентам, что точно не знаем, как они собираются поступить, но что каким-то образом, у нас в кабинете или дома, когда они проводят самогипноз, или во сне, на этой неделе они смогут найти способ избавиться от лишнего багажа. В последующие недели пациенты сообщают о поразительной продуктивной работе, которая как бы между прочим произошла у них. Обычно пациенты даже не осознают связи между метафорическим фантазированием, которое они переживают в трансе или во сне, и своими поведенческими изменениями в остальное время.
Как-то утром, еще только составляя первый набросок этой книги, мы нервно переключали каналы телевизора, пытаясь узнать о спортивных результатах минувшего вечера, и случайно натолкнулись на воскресную проповедь. Проповедник, как можно было понять по языку его тела и тону голоса, как раз собирался рассказать какую-то интересную историю, поэтому на некоторое время мы оставили пульт переключения каналов в покое. Проповедник рассказывал о широко разрекламированном футбольном матче в Бирмингеме, штат Алабама. "Хотя от игры ожидали многого, - сказал он, - она не стала событием, потому что одна команда была гораздо сильнее другой". И продолжал описывать игру с интересными подробностями, заметив, что к ее концу слабейшая команда проигрывала, но незначительно, только по очкам. Поскольку время истекало, тренер проигрывающей команды взял тайм-аут и сказал своим игрокам: "Слушайте, ребята, мы можем выиграть эту игру. Несмотря на то, что они сильнее нас, Альберт быстрее любого их игрока, и он их обгонит. Отдайте мяч Альберту, и мы сможем выиграть эту игру". Команда вернулась на поле. При первом розыгрыше Альберт так и не получил мяча, и никаких изменений в игре не произошло. Тренер был расстроен. При втором розыгрыше команда опять не давала мяча Альберту, и ничего хорошего не случилось, и снова тренер был сбит с толку и рассержен. То же самое произошло и при третьем, и при четвертом розыгрыше, и команда проиграла эту игру. После игры тренер спросил защитника: "Почему вы не давали мяча Альберту?" Защитник ответил: "Альберт не хотел принимать мяч!" Проповедник продолжал морализировать, говоря о нежелании принимать на себя риск и используя такие метафоры, как: "Как потопаешь, так и полопаешь", "Без труда не выловишь и рыбку из пруда" и "Вы не можете незаметно получить второе, если вы одной ногой привязаны к первому".
Мы думали о том, как разные консультанты и терапевты, которых нам приходилось слушать, пытались объяснить пациентам, что сверхзащищенная жизнь дает иллюзию безопасности, но в конце концов гарантирует поражение. Мы никогда не видели, чтобы какой-нибудь психотерапевт передавал неприятное сообщение пациенту так, как проповедник делал это для своей аудитории в то воскресное утро.
С древних времен в истории человечества, о которой остались письменные свидетельства, рассказывание истории как в устной, так и в письменной форме, помогало передавать достижения культуры, социализировать молодых, оказывало помощь в решении проблем. Почти все религии основывались на искусстве повествования и поддерживали его. Это искусство имеет некоторые естественные свойства, которые, по нашему убеждению, позволяют очень хорошо использовать его в гипнотической работе. Прежде всего, хорошо рассказанная история сама по себе оказывает естественное гипнотизирующее действие. История, рассказанная с воодушевлением, с соответствующими интонациями и верными позами и жестами рассказчика побуждает воображение (функция правого полушария) буквально рисовать рассказанную историю, и переживаемый опыт можно считать трансом. Альтернативным вариантом является скучная история со множеством подробностей, которая очень быстро вводит в транс просто потому, что человек стремится избежать скуки. Милтон Эриксон говорил мне, что он мог ввести человека в транс, просто нагоняя на него скуку, когда тихо и неторопливо рассказывал обо всех членах своей семьи.
Второе важное достоинство рассказывания историй состоит в том, что у терапевта при этом появляется возможность метафорически преподнести стратегию изменений, касающуюся решения конкретной проблемы, и сделать это таким косвенным образом, чтобы не вызвать сознательного сопротивления пациента.
Успех терапевтического рассказывания историй зависит как от эффективной организации процесса, так и от содержания истории. Прежде чем обратиться к содержанию, позвольте предложить три основных правила изложения историй. Первое правило: историю следует рассказывать непреднамеренно, почти в виде отступления от терапевтических или медицинских контактов. Не забывайте: когда пациент садится беседовать о своих проблемах, его защиты наготове. Но перед началом лечебной процедуры или после ее окончания, а также во время случайного перерыва защиты пациента естественным образом ослабевают, и вы пускаетесь в болтовню. В эти моменты пациент в полном смысле открыт - и сознательно, и бессознательно - для того, что вы хотите ему сказать.
Второе правило: для рассказа должно быть какое-то разумное основание. Мы часто начинаем истории словами: "Я рад, что мы сегодня работаем с вами, потому что со мной только что произошел необычный случай", или: "Знаете, я думал о вас целую неделю, потому что понял, что у меня есть старая подруга, я ее давно не видел, она очень похожа на вас, несмотря на то, что она немного моложе". Затем рассказывается история о подруге или о том, какое происшествие произошло с вами сегодня утром. Студенты часто говорят нам, что эти истории настолько прозрачны, что пациент обязательно должен выявить заключенное в рассказе сообщение, адресованное ему. В конце концов, специалисты не рассказывают импровизированных историй. Наш опыт свидетельствует об обратном. Если история рассказана доверительно, непринужденно и для этого рассказа имелись разумные основания, пациент будет слушать внимательно, то есть как раз так, как нам хотелось бы.
Третье правило (мы его будем обсуждать в конце главы): никогда не анализируйте и не обсуждайте историю, а сразу после ее окончания переходите к другой теме.
Истории составляются двумя способами. К первому типу относятся истории, несущие стратегию изменений, которую вы хотите внушить пациенту. Истории второго типа не заключают в себе стратегии изменений, возможно, потому, что вам точно не известно, что пациенту нужно делать. Они скорее обращены к правому полушарию, к бессознательной психике, которая рассматривается как творческая часть каждого человека, - с ее помощью должны быть решены проблемы, стоящие перед пациентом. Далее приводятся примеры историй обоих типов, чтобы помочь понять разницу между ними.
Давайте сначала рассмотрим истории, придуманные для пациентов с вредными привычками, которые несут в себе определенное сообщение или внедряют определенную стратегию.
"Знаете, у меня есть подруга по имени Анна, которую вы мне сильно напоминаете. Она немного выше вас ростом и немного моложе. Мы с Анной вместе росли в Балтиморе. Недавно я ездил туда и видел ее после многолетнего перерыва, и она рассказала мне кое-что интересное. Как и многие женщины в нашей культуре, Анна считает, что она может быть счастлива только тогда, когда у нее есть мужчина, и думает, что единственный способ общения с мужчиной - всегда отвечать "да" на его предложение идти в постель. Анна говорила мне когда-то, что несмотря на то, что получает удовольствие от секса, она начинает чувствовать себя все более отчужденно и ее тело кажется ей чужим из-за сознания того, что она не настолько управляет ситуацией, чтобы иногда сказать "нет".
Недавно, когда я виделся с Анной, она рассказала мне, как проводила вечер с мужчиной, который ей нравился, и в завершение вечера он, как обычно, захотел секса. По некоторым причинам на этот раз Анна отказалась. Я не знаю, как складываются отношения Анны с этим мужчиной, но она сказала, что с ней произошла приятная перемена и она в первый раз почувствовала, что сама за себя отвечает и не ощущает себя больше жертвой привычки или прессинга принятой нормы. Изменение сексуального поведения - еще не все, в Анне произошли большие изменения: она начала лучше ощущать свое "Я" во всех аспектах своей жизни. Знаете, действительно, то, как вы ощущаете свое "Я" - это самое важное в жизни. Этим пронизана ваша семейная жизнь, общественная жизнь, ваша работа."
Эту историю можно рассказать тому, кто должен научиться говорить "нет". Здесь есть два достоинства. Во-первых, говоря о сексе, а не о предмете жалоб пациентки (еда, наркотики, курение и т.д.), мы передаем ей сообщение косвенным образом, и она не нуждается в защите, так как она ведь не говорила о сексе. Во-вторых, история содержит вознаграждение: то есть, если пациентка скажет "нет", возьмет на себя контроль и перестанет быть жертвой своих привычек, то приобретет хорошие чувства относительно самой себя. Об этих чувствах говорится как о чем-то действительно самом важном, в том смысле, что они пронизывают каждую часть жизни пациентки. К тому же, история должна быть рассказана как только что пришедшая на ум, в связи с пациенткой. Закончив свой рассказ, терапевт должен сразу перейти к другой теме.
Следующая история содержит неприятное сообщение о "друге-враге". Чтобы подстроиться к привычкам человека, терапевт должен показать, что он понимает: нездоровая привычка когда-то была "другом". У многих людей в течение долгих одиноких ночей единственным другом была только пачка сигарет. Кому-то еда давала ощущение комфорта в моменты стресса или алкоголь помогал ослабить невыносимое напряжение. Расценивая их только как "грязные, отвратительные" привычки и не понимая их облегчающего аспекта, нельзя подстроиться к опыту пациентов. Вот история для подстройки как к природе привычки, бывшей в свое время другом, так и к актуальной сейчас для пациента необходимости отказаться от нее.
"Знаете, Фрэнк, я думал на этой неделе о вашей семье. У вас есть дочь, которая собирается поступить в колледж через один-два года, и я вспоминал, какое это было сложное время в моей жизни. В старших классах у меня был друг по имени Мо. Мы были неразлучны, к нам относились прямо как к сиамским близнецам. Мы все делали вместе и в учении, и в развлечениях. Мы вместе поступили в университет штата Мэриленд и на первом курсе были соседями по комнате в общежитии, но когда мы поступили в колледж, что-то начало меняться. Скоро стало ясно, что Мо и я двигались в разных направлениях. Я хотел хорошо учиться в колледже и стать специалистом. Мо хотел пользоваться возможностью не заниматься ничем, кроме вечеринок. Несмотря на то, что я тоже любил вечеринки и, конечно, устраивал их, вскоре я понял, что если буду делать то, чего хочет от меня Мо, и продолжать тесную дружбу, то провалюсь на экзаменах в этом семестре или в следующем. Это был трудный выбор, но в конце концов напряжение стало столь велико, что мне пришлось оставить дружбу с Мо. Мне было трудно и грустно, однако я понял, что хотя он когда-то был для меня большим другом, но теперь становился врагом, и дружба с ним приведет к тому, что я никогда не смогу достичь в жизни того, чего хотел. Это было очень напряженным моментом для меня и вызвало некоторые проблемы в моей собственной душе, но я сделал то, что должен был сделать. Конечно, оглядываясь назад, я не жалею ни о чем. Я надеюсь, что вашей дочери не придется проходить через такие же стрессы."
Эта история иллюстрирует несколько уже упоминавшихся моментов. Она позволяет подстроиться к пациенту, потому что в ней содержится как понимание напряжения, связанного с насущной задачей (расстаться с вредной привычкой), так и понимание того, что в свое время эта привычка помогала ему. Рассказ относится к косвенному воздействию, потому что я говорил о своем друге по колледжу, развлечениях и отметках и не касался вредной привычки пациента. Последнее замечание о дочери было сделано, чтобы отвлечь его внимание и усилить основания для этого рассказа, а также перейти к обсуждению другой темы.
Теперь мы обратимся к историям, рассказываемым пациентам, когда психотерапевт точно не знает, какое вознаграждение получает пациент от своей привычки или в какой новой стратегии он нуждается, но полагает, что это решение содержится в бессознательном пациента. Цель таких историй - активизировать ту часть психики, которая знает выход, и позволить ей влиять на поведение пациента.
Первая история была рассказана медсестре, которая проходила терапию по поводу алкогольной зависимости средней степени. Было понятно, что привычку поддерживало, в частности, постоянное ворчанье родителей и друзей-врачей по поводу ее выпивок. Женщине требовался какой-то способ для сопротивления друзьям и семье, которых она считала властными, но ни она, ни терапевт не могли придумать хорошей альтернативы. Приведенная далее история представляет собой пример косвенного рефрейминга, помогающего пациенту самому найти новые, более подходящие варианты.
"Знаете, Лили, среди моих друзей много медсестер и как раз на этой неделе я случайно встретил одну из них, которую целый год не видел. Ее зовут Лиза. Она имеет диплом медсестры и степень бакалавра по психологии. Несколько лет назад ей нравилась ее работа, но в последний год она начала немного скучать. Родители и старшая медсестра ужасно раздражали Лизу тем, что пытались заставить ее пойти в школу медсестер для повышения квалификации. Отчасти Лиза этого хотела, но по непонятным ей самой причинам что-то внутри нее сопротивлялось этому решению. Она чувствовала, что сбита с толку и попала в ловушку. Однажды в свободный день Лиза пошла навестить свою любимую старую учительницу из школы медсестер. Она рассказала ей о том, что с ней происходило, и учительница сказала: "Прежде чем решать, пойдешь ты на занятия или нет, я хочу предложить тебе попытаться сделать кое-что еще". Затем старая медсестра наклонилась к Лизе и сказала ей кое-что по секрету. Лиза взяла отпуск на три дня и куда-то исчезла. Это очень взволновало ее семью и друзей, потому что никто не знал, где Лиза. Когда она вернулась, то казалась повеселевшей и на той же неделе записалась в школу медсестер для повышения квалификации. Это непонятная история, я даже не знаю, в чем состоял секрет. Бывают же такие совпадения, что вы, моя новая пациентка, тоже медсестра, а я как раз на прошлой неделе встретил свою старую приятельницу медсестру, и она мне рассказала об этих странных событиях с ней. Я полагаю, что это на самом деле ничего не значит. Что же, давайте теперь приступим к работе."
Метафора - хороший способ обращения к бессознательной психике, правому полушарию мозга. Мы всегда обращаемся к образам старого мудрого учителя, творца, старой бабушки, древней, покрытой пылью книги и т.д., представляя себе бессознательное человека, и рассказываем какую-нибудь историю, где персонаж, с которым пациент будет идентифицироваться, получает некую новую информацию из этого источника и может использовать ее для решения своей проблемы. Конечно, поскольку в этих случаях мы не предлагаем никакой определенной стратегии, то на вопрос пациента, в чем состоял секрет или что сказала старая книга, мы просто пожмем плечами и ответим: "Я не знаю - мне этого не рассказали".
Вот еще одна история, которая может быть полезна в ряде клинических ситуаций. Повторяем, эта история не внушает специфических стратегий для изменений, а предоставляет это собственному бессознательному пациента.
"Знаете, прошлой ночью я видел интересный сон. Я проснулся в незнакомой комнате, в чужой, но чем-то знакомой постели. Я прошел несколько пролетов вниз по лестнице и добрался до подвала. Когда в подвале я осмотрелся, то увидел, что вертикальные опоры, идущие от пола к потолку, были заметно изогнуты и обветшали. Я увидел электропровода, свисавшие с балок, и помню, что это были какие-то обрывки. Водопроводные трубы проржавели и нуждались в ремонте. Когда я вышел из подвала, несколько рабочих спускались туда по лестнице. Электрик нес разные провода и выключатели, розетки, рубильники, схемы и предохранители. У плотника я заметил ящик с инструментами. Еще я увидел водопроводчика. Я вышел наружу, обошел вокруг дома и, когда подошел к фасаду, заметил, что там идет карнавал или ярмарка. На улице были установлены балаганы, вокруг толпилось множество людей. Я прошелся по улице, и повсюду гуляли люди. Я улыбался, но заметил, что мне в ответ не улыбаются. Люди собирались небольшими компаниями и веселились. Я почувствовал свое одиночество, отчужденность, и мне было неуютно. Я почувствовал сильную обиду. Я пошел обратно, опять обошел вокруг дома. Когда я спускался по ступенькам подвала, рабочие уходили. Я вошел внутрь и увидел, какую чудесную работу они выполнили. Опоры, поднимавшиеся от фундамента к потолку, были вырублены заново, я увидел, что они гораздо мощнее и тверже прежних. Я увидел новую проводку и новый силовой щиток. Я увидел также новое электрическое оборудование, выключатели и розетки. Я увидел новый сверкающий водопровод и легко мог представить себе, как хорошо по нему течет вода. Внезапно мне стало лучше, я вышел из подвала вверх по ступенькам, обошел вокруг дома, там продолжалась ярмарка. Я вновь прошелся по улице и в самом деле почувствовал себя хорошо. Люди проходили мимо, я улыбался им, и если даже на мою улыбку не отвечали, меня это не задевало. Я вернулся обратно и вошел на этот раз через парадный вход, прошел несколько маршей вверх по лестнице, снова лег в постель и позволил себе погрузиться в приятный расслабляющий сон."
Нас часто спрашивают, что мы можем посоветовать, чтобы слушатели могли начать выполнять такого рода работу, прогнозируя ее эффективность. Вот несколько советов.
Истории составляют, руководствуясь принципами параллелизма и изоморфизма, имеется в виду, что важные элементы рассказанной истории должны по форме совпадать с фактами жизни пациента. Это относится к основным обстоятельствам, возрасту, полу, семейным отношениям; возможно, к роду занятий и т.д., чтобы рассказ позволял подстраиваться к конкретной ситуации пациента. Например, существует несколько метафор семьи: капитан корабля, первый помощник и команда; директор школы, его заместитель и учителя; тренер команды, его помощник и игроки.
Затем непременно используйте возможности своего собственного правого полушария, его творческий потенциал. Войдите в транс и создайте в воображении образ или картину, символически изображающую пациента и его ситуацию. Например, курильщик может напоминать машину, работающую неэффективно, да к тому же между шестеренками появляется повышенное трение и механизм дымит. Наконец, приходит мастер и поворачивает особый винт так, как нужно, после этого машина работает производительно, дым и вонь исчезают. Унылый и одинокий алкоголик может напоминать вам покинутого щенка, который любит играть с другими собаками по соседству, но просто не знает, как это устроить. Наконец, приходит старый мудрый сенбернар и выручает щенка. Возможно, старый мудрый сенбернар шепнул какой-то важный секрет щенку на ухо. Или он мог сказать щенку, как именно подружиться с другими собаками.
Мы также посоветовали бы начинающим специалистам найти нескольких друзей или коллег, которые применяют или интересуются применением этих подходов. Иногда бывает трудно сочинять истории самостоятельно, профессиональная группа поддержки, собирающаяся каждые несколько недель, чтобы разрабатывать метафоры и истории для трудных случаев, может оказать неоценимую помощь, особенно начинающим. Мозговой штурм в такой группе специалистов с разными личностными качествами очень интересен и подпитывает творческое горение.
Последний небольшой совет: не забывайте следить за тем, чтобы все ваше поведение было конгруэнтным, тогда эти истории будут работать. Мы понимаем, что для многих специалистов рискованно работать не так, как их обучали. Многие опасаются, что эти истории или другие косвенные техники могут быть замечены пациентом. Вся наша практика подтверждает обратное, однако мы знаем, что каждый должен верить своему собственному опыту, а не нашим словам. Мы можем сказать только следующее: для того чтобы знать, какими возможностями и силой воздействия обладают эти техники, необходимо испытать их. Мы часто говорим пациентам: "Единственный способ делать это состоит в том, чтобы это делать!" Сидеть анализируя, оттачивая методы и строя гипотезы о том, к чему это может привести, недостаточно для подтверждения эффективности этих техник - вам будет не хватать необходимых для этого сенсорных данных. Повторяем: чтобы эти техники работали, их надо проводить энергично, эффективно, конгруэнтно, с уверенностью, что они обязательно дадут результаты.
Ирония заключается в том, что специалисту важно помочь пациенту забыть сообщения, переданные косвенным образом. Поскольку "соль" косвенного воздействия в том, что оно адресовано правому полушарию или бессознательной психике, важным результатом проделанной работы, которого вы могли бы желать, является такое состояние пациента после сеанса, при котором он сознательно анализирует использованные техники или рассказанные истории, пытаясь осознать сообщение. Вот почему в наведение транса мы включаем много сообщений, способствующих забыванию.
"Знаете, Фрэнк, память - забавная вещь. В нашей культуре она высоко ценится: как медик, я думаю, что мы ее даже переоцениваем. Я знаю, что у вас, Фрэнк, хорошая память. Вы не забыли прийти сегодня сюда, и я тоже не забыл этого - вот почему мы здесь встретились: это не было случайностью. Я знаю, Фрэнк, стоит мне спросить, что у вас было вчера на обед, и вы легко сможете ответить мне. Но подумайте, как трудно, почти невозможно для вас было бы рассказать мне, что было у вас на обед месяц назад. Вы забыли это. Однако верите вы или нет, но эта память внутри вас. И если вам когда-нибудь понадобится вспомнить, вы это сможете сделать. Но эта работа по вспоминанию того, что вы ели на обед месяц назад, заняла бы всю вашу сознательную психику и не дала бы вам заниматься другой важной работой. Вы будете счастливы, Фрэнк, узнав, что все это относится и к той работе, которой нам предстоит заниматься в этом кабинете. Что бы вам ни понадобилось вспомнить из нашей работы, каким бы образом вам ни понадобилось вспомнить это, подробно или в общих чертах, смутно или совершенно определенно, вы это сможете. Когда здесь говорят то, о чем вам не нужно помнить, что просто закупорило бы ваш разум подобно попыткам вспомнить, что вы ели за обедом месяц назад, вам не нужно стараться помнить это. Вы забудете это. И это одна из приятных особенностей работы, которую мы делаем вместе с вами."
В дополнение к включению сообщений, способствующих забыванию, с которыми большинство гипнотерапевтов должны быть знакомы, важно помнить, что никогда не следует прорабатывать с пациентом этот материал на сознательном уровне. Вам необходимо верить в свои методы и терпеливо подождать неделю или две, чтобы увидеть, каким будет результат. Мы видели, как студенты, начинающие заниматься косвенными воздействиями, рассказывали прекрасные истории и использовали элегантные косвенные техники, а потом теряли веру в них и немедленно объясняли пациентам их значение. При этом косвенные воздействия становились для пациентов ничем иным, как только параллельным примером к сознательной работе. Сопротивляйтесь искушению объяснять все, что вы делаете, своим пациентам. Верьте в вашу собственную работу и расширяйте ваши творческие возможности, экспериментируя с некоторыми из предлагаемых техник.
Кинг М., Коэн У., Цитренбаум Ч. Гипнотерапия вредных привычек. - М., 1998, с. 59-84.
методы подавления личности
Современный манипулятор не стоит на месте, он развивается и беспрестанно совершенствуется. Он тоже стремится постичь секреты человеческой природы, но с одной единственной целью - чтобы лучше контролировать окружающих.
Манипуляции стали столь обычной, столь повседневной частью нашей жизни, что мы их перестали замечать.
Парадокс современного человека в том, что, будучи не просто разумным, но и образованным существом, он сам себя загоняет в состояние неосознанности и низкого уровня жизненности. Нет, не все мы обманщики, торговые менеджеры или евангелисты. Но мы боимся узнать жизнь и честно посмотреть на самих себя. Мы привычно надеваем ту или иную маску - у каждого их несколько - и принимаем участие в общем маскараде, называя его жизнью.
Превыше всего манипулятор боится, что кто-нибудь, пусть даже близкий и любимый человек, узнает о его истинных чувствах. Сокрытие своих истинных глубоких чувств - это клеймо манипулятора.
Психотерапевты почти никогда не верят тому, что говорят их пациенты, зато внимательно наблюдают за их поведением. Слова могут лгать, но человеческий организм никогда не лжет. Например, пациентка говорит врачу: "Я от вас с ума схожу!" Но при этом она улыбается.
Это значит, она пытается скрыть от терапевта свою злость. Если бы она не притворялась, ее кулаки были бы сжаты, а глаза горели от ярости. Но она хочет добиться от врача какой-то выгоды для себя, поэтому надевает маску доброй и улыбчивой, не учтя лишь одного - маска никогда не закрывает всего человека, и истинная сущность непременно где-нибудь вылезет.
Манипулятор - это искусный игрок с жизнью, который постоянно стремится скрыть свою пустую карту. Профессиональный игрок умеет прекрасно изображать безразличие, но какого нервного напряжения стоит ему эта равнодушная мина! За маску игрока в покер может заглянуть лишь опытнейший психотерапевт; заглянуть и увидеть, за этой ничего не выражающей маской, ужас или ярость по поводу огромной потери или злорадство по поводу большого выигрыша... Таковы законы покера. Но разве в жизни мы редко встречаемся с такими "игроками"?
Очень распространенный тип манипулятора - человек, который навязывает собеседникам свой язык. Или "прикрывается" выражениями типа "Да, это, конечно, очень интересно", в то время как никакого, даже незначительного интереса не испытывает. Хотите отрезвить завравшегося манипулятора? Поставьте его в неловкое положение.. Скажите, например: "Я тебе не верю".
Еще один парадокс современного манипулятора в том, что он не использует и малой толики тех возможностей, которые предоставляет ему жизнь. Вместо того чтобы искренне обрадоваться, он лишь кисло улыбнется. Он озабоченный автомат, который ни за что не возьмет на себя ответственность за свои поступки и свои ошибки и будет поэтому бесконечно обвинять всех и каждого. Кстати, это не такое простое дело - взвалить свою вину на других. Поэтому манипулятор подобен живой рыбе на раскаленной сковороде - всю жизнь он только и делает, что ерзает, оправдывается и кривляется.
Бесконечны пути его симулирования.
Разумеется, вы встречали человека, который цитирует Шекспира при каждом удобном повороте беседы. Он не читал ничего, кроме двух-трех сонетов, но зато он их выучил наизусть. Это очень характерно для манипулятора - поверхностная эрудиция, цель которой - произвести впечатление, поймать окружающих на свою удочку, после чего управлять ими. Он не изучает жизнь, а собирает коллекцию умных вещей, слов и изречений, чтобы с ее помощью пускать вам пыль в глаза.
Еще одним манипулятивным образцом является крупный бизнесмен, имеющий среди коллег репутацию соблазнителя секретарш. Представьте себе, что, как правило, его не интересует секс как таковой. Он старается затащить девушек в постель только для того, чтобы продемонстрировать всем свою силу. Это типичное манипулятивное соревнование, но поскольку оно не приносит ему никакой душевной радости и удовлетворения, после каждой "победы" у него неизменно наступает упадок сил и депрессия.
Один из моих "любимых" типов - это "нытик". Его вы тоже хорошо знаете. При встрече с вами он обязательно первых пятнадцать минут посвятит подробному рассказу о том, как он несчастлив, как плохо у него идут дела и насколько расстроено его здоровье. Надо ли добавлять, что обычно дела у него идут прекрасно и со здоровьем все в порядке.
В невротическом современном обществе удобнее жить манипулятору, нежели актуализатору. Но удобнее не значит лучше. В конечном итоге манипулятор остается с носом. Не надо засматриваться на "дорожные указатели" нашей жизни - они насквозь лживы. "Будьте всегда приятными", - призывают они нас. "Не раздражайтесь", "Не делайте ничего такого, чего не должны делать" - вот воистину прекрасный совет! как будто мы настолько хорошо знаем друг друга, что легко можем предсказать, кто и что должен делать в разных ситуациях. А чего стоит такое расхожее утверждение: "Потребитель всегда прав". Мы все повторяем его регулярно, но разве кто-нибудь верит, что потребитель всегда прав? И встречал ли кто-нибудь того, кто всегда приятен и никогда не раздражается?
Теперь несколько подробнее о том, почему манипулятор сам страдает от своих манипуляций. Дело в том, что механическая неискренняя деятельность превращает жизнь в нелюбимую работу. Манипулятор относится к своей деятельности, как к поденной работе, которая ему до смерти надоела и от которой хорошо бы побыстрее избавиться. Он разучился наслаждаться жизнью - такой, как она есть, и переживать глубокие чувства. Он обычно считает, что время веселья и удовольствия, учебы и развития закончилось, ушло вместе с детством и юностью; и что в зрелости его ждут одни проблемы и тяготы. Так что, достигая зрелости, он, по сути, переходит к растительному образу жизни, не пытаясь постичь цели и смысла своего существования.
Авраам Линкольн, Великий Освободитель, преподал нам в свое время убедительнейший урок актуализации. После того как его первая попытка быть избранным в Конгресс провалилась, он сказал: "Если добрые люди, руководствуясь своей мудростью, сочтут нужным держать меня на заднем плане - ну что ж, значит, так надо. Я слишком хорошо знаком с разочарованием, чтобы огорчаться по этому поводу". Великолепно! Если проводить психологический анализ этих слов, то станет ясно: Линкольн понимал, что всякое соревнование неизбежно создает победителей и побежденных, но жизнь не кончается вместе с соревнованием. Поэтому следует спокойно готовиться к следующей попытке победить.
А теперь сравните реакцию на поражение Линкольна с типичной реакцией манипулятора, которому не удалось продвинуться по службе в запланированные сроки или не удалось получить прибавку к жалованью, столь милую его сердцу. Да он всех сживет со свету! Придя домой, он сделает все, чтобы отравить существование своей жене и детям, и может дойти даже до того, что переложит вину на своего давно умершего родителя, который его тиранил, и на экономку, которая плохо приготовила ему завтрак именно в это утро.
После чего он может напиться или заболеть, впасть в транс и терроризировать окружающих своей мрачностью, то есть объявить пассивную забастовку против себя, всего человечества и своего глупого шефа.
Манипулятор, мы уже говорили об этом, очень любит управлять. Он не может без этого. Он раб этой своей потребности. Так вот, следующий парадокс манипулятора: чем больше он любит управлять, тем сильнее в нем потребность быть управляемым кем-то.
Для человека всегда непосильной была загадка "добра" и "зла", и далеко не всегда он мог отличить одно от другого. Поэтому в течение столетий человек искал некий авторитет, который бы решил за него, что "хорошо", а что "плохо". Таким образом, "хорошим" становится все то, что приятно избранному авторитету, а "плохим" - что авторитету не нравится.
Разумеется, человек не знал, каких жертв от него потребует подобная безответственность; не знал, что с того момента, как он позволил кому-то решать за него, он потерял свою целостность и раздвоился. Навязанные кем-то моральные концепции "добра" и "зла" ведут к психологии отвержения, поскольку человек должен решить, какие части его натуры хороши, какие - нет. Соответственно он будет стараться быть "хорошими" частями себя, а "плохие" - безжалостно отвергать. И - начинается гражданская война внутри человека; война, полная боли и тяжелейших сомнений: ни один человек никогда не может решить до конца, что в нем самом есть зло, что добро.
Нельзя, опасно "отвергнуть" часть своего естества. Какой бы она ни была, с ней надо считаться. И следует уважать все человеческие проявления. Глупо отрубать левую руку по той причине, что она все делает хуже, чем правая. Так же глупо ампутировать часть своей личности. Но человек несет ответственность за стиль, которым он выражает себя.
Все мы манипуляторы. Но прежде чем отвергать, ампутировать наше манипулятивное поведение, следует постараться переделать или модернизировать его в актуализационное поведение. Вкратце - нам надо более творчески манипулировать, поскольку актуализационное поведение - это то же манипулятивное, только выраженное более творчески.
В каждом из нас есть два начала, которые Фредерик Перлз называет "собака сверху", "собака снизу".
"Собака сверху" - это активное начало, выраженное в стремлении командовать, подчинять, давить авторитетом. "Собака снизу" пассивное начало, выражающее нашу потребность подчиняться, соглашаться, слушаться. Каждое из этих начал может проявляться либо манипулятивно, либо творчески.
Манипуляторы часто обожают окунуться в мир психиатрии и психологии. Наглотавшись там терминов и концепций, они, как правило, гордо удаляются в необъятный мир недовольства собой, где и пребывают до конца дней своих. А психологические концепции они используют для оправдания своего неудовлетворительного поведения. Манипулятор находит причину текущих несчастий в своем прошлом, где с ним что-то делали не так. Он уже вышел из детского "Я не могу помочь тебе!", но уже прочно вошел во взрослое "Я не могу помочь тебе, потому что..." Далее может следовать что угодно, не зря же он читал психологическую литературу. Например: "Потому что я интраверт", или "Потому что моя мать не любила меня", или "Потому что я очень стеснителен". Потому что, потому что, потому что...
Напомню, психология никогда не предназначалась для оправдания социально опасного и саморазрушительного поведения, которое мешает индивидууму максимально развить свой человеческий потенциал. Да, психология пытается объяснить причины того или иного поведения, но цель ее не в этом, а в том, чтобы помочь человеку совершенствовать себя, делать себя лучше и счастливее.
Современный манипулятор развился из нашей ориентации на рынок, когда человек - это вещь, о которой нужно много знать и которой нужно уметь управлять. Эрих Фромм говорил, что вещи можно расчленять, вещами можно манипулировать без повреждения их природы. Другое дело - человек. Вы не сможете расчленить его, не разрушив и не умертвив. Вы не можете манипулировать им, не причиняя ему вреда, не убивая его.
Однако главная задача рынка - добиться от людей того, чтобы они были вещами! И - небезуспешно.
В условиях рынка человек уже не столько человек, сколько потребитель. Для торговца он - покупатель. Для портного - костюм. Для коммивояжера - банковский счет. Даже в тех заведениях, которые оказывают вам довольно интимные личные услуги, мадам - это лишь составляющая ее клиента.
Рынок стремится обезличить нас, лишить индивидуальности, а мы не хотим этого, мы возмущаемся. Я не хочу быть "головой" у моего парикмахера, я хочу везде и всюду быть Эвереттом Шостромом - цельной личностью. Мы все хотим быть особенными. И мы все перестаем быть особенными, когда попадаемся на крючок коммерческой мысли, которая стремится разрушить до основания именно нашу "особенность".
Я уже говорил, что в каждом из нас сидит манипулятор. Сейчас я скажу вам еще более страшную вещь: в каждом из нас сидит несколько манипуляторов. И я готов их перечислить. В разные моменты жизни то один, то другой из них берется руководить нами. Но - учтите это - среди них есть главный, т.е. в каждом человеке преобладает один, характерный для него тип манипулятора. Итак, существует восемь основных манипулятивных типов, и вы их наверняка с легкостью узнаете, поскольку каждый из них есть среди ваших друзей или знакомых.
1. ДИКТАТОР. Он безусловно преувеличивает свою силу, он доминирует, приказывает, цитирует авторитеты - короче делает все, чтобы управлять своими жертвами. Разновидности ДИКТАТОРА: Настоятельница, Начальник, Босс, Младшие Боги.
2. ТРЯПКА. Обычно жертва Диктатора и его прямая противоположность. Тряпка развивает большое мастерство во взаимодействии с Диктатором. Она преувеличивает свою чувствительность. При этом характерные приемы: забывать, не слышать, пассивно молчать. Разновидности Тряпки - Мнительный, Глупый, Хамелеон, Конформист, Смущающийся, Отступающий.
3. КАЛЬКУЛЯТОР. Преувеличивает необходимость все и всех контролировать. Он обманывает, увиливает, лжет, старается, с одной стороны, перехитрить, с другой - перепроверить других. Разновидности: Делец, Аферист, Игрок в покер, Делатель рекламы, Шантажист.
4. ПРИЛИПАЛА. Полярная противоположность Калькулятору. Изо всех сил преувеличивает свою зависимость. Это личность, которая жаждет быть предметом забот. Позволяет и исподволь заставляет других делать за него его работу. Разновидности: Паразит, Нытик, Вечный Ребенок, Ипохондрик, Иждивенец, Беспомощный, Человек с девизом "Ах, жизнь не удалась, и поэтому...".
5. ХУЛИГАН. Преувеличивает свою агрессивность, жестокость, недоброжелательность. Управляет с помощью угроз различного рода. Разновидности: Оскорбитель, Ненавистник, Гангстер, Угрожающий. Женская вариация Хулигана - Сварливая Баба ("Пила").
6. СЛАВНЫЙ ПАРЕНЬ. Преувеличивает свою заботливость, любовь, внимательность. Он убивает добротой. В некотором смысле столкновение с ним куда труднее, чем с Хулиганом. Вы не сможете бороться со Славным Парнем. Удивительно, но в любом конфликте Хулигана со Славным Парнем Хулиган проигрывает. Разновидности: Угодливый, Добродетельный Моралист, Человек организации.
7. СУДЬЯ. Преувеличивает свою критичность. Он никому не верит, полон обвинений, негодования, с трудом прощает. Разновидности: Всезнающий, Обвинитель, Обличитель, Собиратель улик, Позорящий, Оценщик, Мститель, Заставляющий признать вину.
8. ЗАЩИТНИК. Противоположность Судье. Он чрезмерно подчеркивает свою поддержку и снисходительность к ошибке. Он портит других, сочувствуя сверх всякой меры, и отказывается позволить тем, кого защищает, встать на собственные ноги и вырасти самостоятельным. Вместо того чтобы заняться собственными делами, он заботится о нуждах других. Разновидности: Наседка с цыплятами, Утешитель, Покровитель, Мученик, Помощник, Самоотверженный.
Повторю, мы обычно являем собой какой-то один из этих типов в наиболее выраженной форме, но время от времени в нас могут просыпаться и остальные. Манипулятор безошибочно находит себе партнера, наиболее подходящего ему по "типу". Например, жена-Тряпка скорее всего выберет себе мужа-Диктатора с тем, чтобы наиболее эффективно управлять им с помощью своих подрывных мер.
Иногда мы кажемся совершенно различными разным людям. И дело тут отнюдь не в их восприятии. Просто разным людям мы демонстрируем разных манипуляторов, живущих в нас. Вот почему мы должны быть весьма осторожны в своих суждениях о людях, если эти суждения основываются на чужих мнениях. Помните, они видели лишь часть личности. Может быть, отнюдь не главную.
Основная причина манипуляции, считает Фредерик Перлз, в вечном конфликте человека с самим собой, поскольку в повседневной жизни он вынужден опираться как на себя, так и на внешнюю среду.
Лучший пример такого конфликта - взаимоотношения между работодателем и рабочим. Например, работодатель заменяет индивидуальное самобытное мышление правилами торговли. Он явно не доверяет этого дела продавцу и не позволяет ему проявлять самодеятельность. Продавец должен стать орудием в руках своего босса, что, разумеется, наносит непоправимый удар по целостности его личности. Покупатель, который общается уж не с человеком-продавцом, а со слепым исполнителем воли хозяина, тоже оказывается оскорбленным и униженным.
Есть и другая сторона проблемы. Рабочий в современном обществе имеет тенденцию быть нахлебником, охотником за дармовщинкой. Он требует множества прав и привилегий, не сделав почти ничего. Он не станет в качестве утверждения собственной состоятельности доказывать свои способности, свое мастерство. Нет. Ему должны просто потому, что должны. Таковы его аргументы.
Человек никогда не доверяет себе полностью. Сознательно или подсознательно он всегда верит, что его спасение в других. Однако и другим он полностью не доверяет. Поэтому вступает на скользкий путь манипуляций, чтобы "другие" всегда были у него на привязи, чтобы он мог их контролировать и, при таком условии, доверять им больше. Это похоже на ребенка, который съезжает по скользкой горке, уцепившись за край одежды другого, и в то же время пытается управлять им. Это похоже на поведение второго пилота, который отказывается вести самолет, но пытается руководить первым пилотом. Короче, эту первую, и главную, причину манипуляции мы назовем Недоверием.
Эрих Фромм выдвигает вторую причину манипулирования. Он считает, что нормальные отношения между людьми - это любовь. Любовь обязательно предполагает знание человека таким, каков он есть, и уважение его истинной сущности.
Великие мировые религии призывают нас любить ближнего своего, как самого себя, и вот тут заколдованный круг нашей жизни замыкается. Современный человек ничего не понимает в этих заповедях. Он понятия не имеет, что значит любовь. Большинство людей при всем желании не могут любить ближнего, потому что не любят самих себя.
Мы придерживаемся лжепостулата, что чем мы лучше, чем совершеннее, тем любимее. Это почти прямо противоположно истине. В действительности чем выше наша готовность признаться в человеческих слабостях (но именно в человеческих), тем больше нас любят. Любовь - это победа, достичь которой нелегко. И в сущности ленивому манипулятору остается лишь одна жалкая альтернатива любви - отчаянная, полная власть над другой личностью; власть, которая заставляет другую личность делать то, что ОН хочет; думать то, что Он хочет; чувствовать то, что ОН хочет. Эта власть позволяет манипулятору сделать из другой личности вещь, ЕГО вещь.
Третью причину манипуляций предлагают нам Джеймс Бугенталь и экзистенциалисты. "Риск и неопределенность, - говорят они, окружают нас со всех сторон". В любую минуту с нами может случиться все, что угодно. Человек чувствует себя абсолютно беспомощным, когда лицом к лицу оказывается перед экзистенциальной проблемой. Поэтому пассивный манипулятор занимает такую позицию: "Ах, я не могу контролировать всего, что может со мной случиться?! Ну так я ничего не буду контролировать!"
С горечью осознавая непредсказуемость своей жизни, человек впадает в инерцию, полностью превращает себя в объект, что многократно усиливает его беспомощность. Несведущему человеку может показаться, что с этой минуты пассивный манипулятор стал жертвой активного. Это не так. Крики: "Я сдаюсь! Делайте со мной, что хотите!" не более чем трусливый трюк пассивного манипулятора. Как доказал Перлз, в любом жизненном конфликте между "собакой снизу" и "собакой сверху" побеждает пассивная сторона. Универсальным примером может служить мать, которая "заболевает", когда не может справиться с детьми. Ее беспомощность делает свое дело: дети становятся послушнее, даже если они этого не хотели раньше.
Активный манипулятор действует совсем другими методами. Он жертвует другими и откровенно пользуется их бессилием. При этом он испытывает немалое удовлетворение, властвуя над ними.
Родители, как правило, стараются сделать своих детей максимально зависимыми от себя и крайне болезненно относятся к попыткам детей завоевать независимость. Обычно родители играют роль "собаки сверху", а дети с удовольствием подыгрывают им как "собаки снизу". При таком раскладе особенно популярной становится поведенческая техника "если - то".
"Если ты съешь картошку, то сможешь посмотреть телевизор".
"Если сделаешь уроки, то сможешь покататься на машине".
Ребенок столь же успешно овладевает этой же техникой:
"Если я подстригу лужайку, то что я получу?"
"Если отец Джима разрешает ему уезжать на машине в субботу и воскресенье, то почему ты запрещаешь мне это?"
Как повел бы себя настоящий активный манипулятор в подобной ситуации? Он заорал бы: "Делай, как я сказал, и не приставай ко мне с дурацкими вопросами!" В бизнесе такая реакция встречается сплошь и рядом: "Мне принадлежит 51 процент капитала, и они будут носить ЭТУ униформу, потому что Я так хочу!" Помню, основатель колледжа, где я когда-то учился, говорил: "Мне все равно, какого цвета эти здания, раз они голубые". Он был прекрасным человеком и прекрасным активным манипулятором.
Четвертую причину манипуляций мы разыскали в работах Джея Хейли, Эрика Берна и Вильяма Глассера. Хейли во время длительной работы с шизофрениками заметил, что они более всего боятся тесных межличностных контактов. Берн считает, что люди начинают играть в карты для того, чтобы лучше управлять своими эмоциями и избегать интимности. Глассер предполагает, что одним из основных человеческих страхов является страх затруднительного положения.
Таким образом, мы делаем вывод: манипулятор - это личность, которая относится к людям ритуально, изо всех сил стараясь избежать интимности в отношениях и затруднительного положения.
И, наконец, пятую причину манипуляции предлагает нам Альберт Эллис. Он пишет, что каждый из нас проходит некую жизненную школу и впитывает некоторые аксиомы, с которыми потом сверяет свои действия. Одна из аксиом такова: нам необходимо получить одобрение всех и каждого.
Пассивный манипулятор, считает Эллис, - это человек, принципиально не желающий быть правдивым и честным с окружающими, но зато всеми правдами и неправдами старающийся угодить всем, поскольку он строит свою жизнь на этой глупейшей аксиоме.
Хочу подчеркнуть, что под манипуляцией я подразумеваю нечто большее, чем "игру", как это описано у Эрика Берна в книге "Игры, в которые играют люди, и люди, которые играют в игры". Манипуляции - это скорее система игр, это - стиль жизни. Одно дело единичная игра, цель которой - избежать затруднительного положения; и другое дело - сценарий жизни, который регламентирует всю систему взаимодействия с миром. Манипуляция - это псевдофилософия жизни, направленная на то, чтобы эксплуатировать и контролировать как себя, так и других.
Например, жена-Тряпка все свое существование обратила в незаметную кампания сделать своего мужа-Диктатора ответственным за все ее жизненные невзгоды. Это не отдельная случайная игра; это сценарий на всю их совместную жизнь. До некоторой степени этот же сценарий разыгрывается в большинстве семей, включая мою и вашу, хотя роли могут быть и обратными.
Что касается индивидуальных игр, то их великое множество; Берн фиксирует, например, такие: "Бей меня!", "Торопливая", "Смотри, как я стараюсь". Все они направлены на то, чтобы скомпрометировать мужа. После того как она спровоцировала его на ругань и понукание ее, она всеми силами будет убеждать его, какой он мерзавец. Ее манипулятивная система может быть названа "Собирание несправедливостей".
Мы выделяем четыре основных типа манипулятивных систем.
1. АКТИВНЫЙ манипулятор пытается управлять другими с помощью активных методов. Он ни за что не станет демонстрировать свою слабость и будет играть роль человека полного сил. Как правило, он пользуется при этом своим социальным положением или рангом: родитель, старший сержант, учитель, босс. Он становится "собакой сверху", опираясь при этом на бессилие других и добиваясь контроля над ними. Его любимая техника - "обязательства и ожидания", принцип табели о рангах.
2. ПАССИВНЫЙ манипулятор - противоположность активному. Он прикидывается беспомощным и глупым, разыгрывая "собаку снизу". В то время как активный манипулятор выигрывает, побеждая противников, пассивный манипулятор выигрывает, терпя поражение. Позволяя активному манипулятору думать и работать за него, пассивный манипулятор одерживает сокрушительную победу. И лучшие его помощники - вялость и пассивность.
3. СОРЕВНУЮЩИЙСЯ манипулятор воспринимает жизнь как постоянный турнир, бесконечную цепочку выигрываний и проигрываний. Себе он отводит роль бдительного бойца. Для него жизнь - это постоянная битва, а люди - соперники и даже враги, реальные или потенциальные. Он колеблется между методами "собаки сверху" и "собаки снизу" и являет собой смесь пассивного и активного манипулятора.
4. БЕЗРАЗЛИЧНЫЙ манипулятор. Он играет в безразличие, в индифферентность. Старается уйти, устраниться от контактов. Его девиз: "Мне наплевать". Его методы то пассивны, то активны; он то Сварливая Баба, то Мученик, то Беспомощный. На самом деле ему не наплевать, и даже очень не наплевать, иначе он не стал бы затевать сложную манипулятивную игру. В "безразличность" часто играют супружеские пары. Игра "Угрожать разводом" служит прекрасным примером того, как манипулятор старается завоевать партнера, а отнюдь не разойтись с ним.
Итак, подведем итоги.
Философия активного манипулятора зиждется на том, чтобы главенствовать и властвовать во что бы то ни стало.
Философия пассивного манипулятора - никогда не вызывать раздражения.
Философия соревнующегося манипулятора - выигрывать любой ценой.
Философия индифферентного манипулятора - отвергать заботу.
Это очень важно понимать, поскольку манипулятор, как бы хитер он ни был, предсказуем. И если правильно поставить ему диагноз, то совсем не сложно вычислить, как он будет вести себя в той или иной ситуации.
Шостром Э. Анти-Карнеги, или Человек-манипулятор. - Мн., 1992, с. 15-32.
методы подавления личности
Предварительное представление о манипулятивных феноменах можно составить по следующим примерам.
Пример 1. Внучка просит бабушку показать, как выкроить фартук кукле (задание на уроках труда). Бабушка объяснила, но через пять минут снова вопрос, затем еще и еще. Наконец, наивный консультант не выдерживает, берет и заканчивает работу самостоятельно. Внучка внутренне торжествует.
Пример 2. Вы известны как хороший специалист в своей сфере деятельности. Кроме того, вы охотно рассказываете о собственном опыте работы, чем снискали благосклонное к себе отношение со стороны коллег. Однако нередко, расспрашивая вас о том, как можно решить ту или иную проблему, с вас удается выудить еще и сведения, которые считаются коммерческой тайной, и которые принято оплачивать.
Пример 3. Подчиненный приходит с вопросом, который сам не может решить ввиду отсутствия полномочий. Начальник, чтобы не выдать своего нежелания решать его, начинает постепенно "распалять" подчиненного - журить за действительные и мнимые недочеты. Тот наконец взрывается, переходит на повышенные тона, обижается. Развязка следует немедленно: "Научитесь сначала держать себя в руках - тогда и приходите".
Сначала кратко познакомимся с феноменом психологической манипуляции и породившим ее культурным контекстом, служащим исследователям семантической опорой в понимании ее сущности.
Особенность манипуляции состоит в том, что манипулятор стремится скрыть свои намерения. Поэтому для всех, кроме самого манипулятора, манипуляция выступает скорее как результат реконструкции, истолкования тех или иных его действий, а не непосредственное усмотрение. В связи с этим возникает резонный вопрос: является ли манипуляция феноменом, то есть явлением, постигаемым в чувственном опыте, объектом чувственного созерцания?
Можно выделить три источника информации о существовании манипуляции.
1. Позиция манипулятора. Каждый человек многократно побывал в ней: то как ребенок, вьющий веревки из взрослых, то как родитель, загоняющий ребенка в позицию виноватого, то как поклонник, добивающийся внимания к себе со стороны объекта обожания, то как покупатель, ищущий благосклонности продавца, то как подчиненный, избегающий ответственности за упущения в работе.
2. Позиция жертвы манипуляции. Достаточно поменять отмеченные выше ролевые пары - и мы готовы вспомнить ситуации, когда вскрывалась неискренность наших партнеров, когда мы чувствовали досаду за то, что попались на чью-то удочку: проговорились, предложили, пообещали, согласились, сделали, а потом выяснилось, что жалобы были разыграны, обещания - двусмысленны, дружелюбие - поверхностным, а квалификация - дутой. И оказывалось, что все действия наших партнеров были направлены лишь на достижение необходимой им цели, о которой они по каким-то своим соображениям нам не сообщили.
Как видим, опыт людей, побывавших в этих позициях, дает основания судить о манипуляции как о явлении, данном человеку непосредственно-субъективно. По меньшей мере на этом основании можно утверждать, что манипуляция является феноменом. Субъективный опыт такого рода имеется у каждого, каким бы словом его не обозначали.
3. Позиция внешнего наблюдателя. Человеку, не вовлеченному в манипулятивное взаимодействие, приходится заниматься реконструкцией его деталей и характера: восстанавливать недостающие звенья, домысливать за участников. На помощь приходит собственный опыт. С одной стороны, наблюдателю самому приходилось манипулировать, этот опыт позволяет действия других интерпретировать как манипулятивные. С другой стороны, опыт жертвы манипуляции делает нас более чувствительным к манипулятивным попыткам. Задача сильно упрощается, если нам известны намерения инициатора манипуляции со слов ли его самого или по информации, которую дают нам авторы художественных произведений (литература, кино).
Вместе с тем, отстранение от обеих позиций позволяет увидеть дополнительные детали. Наблюдателю, как правило, открываются более крупные единицы живого взаимодействия, такие как "продолжает увиливать", "бессильно трепыхается", "ушел в глухую защиту", "все время суетится" и т.п. Правда, платить за это приходится как потерей естественного эмоционального включения в ситуацию, так и снижением достоверности суждений.
Плата оказывается настолько существенной (сколь и необходимой), что возникает теоретическая проблема, а практическая задача состоит в том, чтобы научиться отличать манипуляцию от других видов психологического воздействия. Нужен инструмент, позволяющий достаточно точно это делать. Таким инструментом - своеобразным указующим перстом - должно стать определение манипуляции как вида психологического воздействия.
Manipulus - латинский прародитель термина "манипуляция" - имеет два значения:
а) пригоршня, горсть (manus - рука + ple - наполнять),
б) маленькая группа, кучка, горсточка (manus + pl - слабая форма корня). Во втором значении это слово, в частности, обозначало небольшой отряд воинов (около 120 человек) в римском войске. В Оксфордском словаре английского языка манипуляция (manipulation) в самом общем значении определена как обращение с объектами со специальным намерением, особенной целью, как ручное управление, как движения, производимые руками, ручные действия. Например, в медицине - это освидетельствование, осмотр некой части тела с помощью рук или лечебные процедуры. Специально отмечается наличие ловкости, сноровки при выполнении действий-манипуляций.
Вплотную к указанному значению (в результате расширения сферы употребления) примыкает использование термина "манипуляция" в технике. В первую очередь это искусные действия с рычагами, производимые руками. Сами рычаги и рукоятки нередко называются манипуляторами. По мере усложнения механизмов манипуляторами стали называть имитаторы или искусственные заменители рук: специальные приспособления для сложного перемещения предметов с дистанционным управлением. Например, для загрузки и выгрузки стержней с ядерным топливом.
В переносном значении Оксфордский словарь определяет манипуляцию как "акт влияния на людей или управления ими или вещами с ловкостью, особенно с пренебрежительным подтекстом, как скрытое управление или обработка". Именно в таком наполнении слово "манипуляция" заменило в политическом словаре ранее бытовавший термин "макиавеллианизм". (Имя итальянского политика Никколо Макиавелли стало нарицательным для обозначения нравственной позиции "цель оправдывает любые средства". Знакомство с его трудами склоняет, однако, к мнению, что сам Н. Макиавелли в этом отношении не отличался от своих современников. В наш век довольно трудно воспринимаются рекомендации относительно того, например, кто должен быть истреблен после захвата территории. Но для средневекового читателя это было в порядке вещей. Если мерить современными мерками, то и авторов Ветхого Завета можно было бы обвинить в симпатиях к геноциду.)
Можно назвать по меньшей мере две причины такой замены. Во-первых, произошло смещение ведущего акцента с оценочного взгляда на технологический при подходе к данному феномену. А во-вторых, расширился круг явлений, к которым стал относиться термин "манипуляция" - речь шла уже не столько о качествах отдельных политических лидеров, сколько о деятельности целых институтов и государственных образований. Он используется применительно к средствам массовой информации и политическим мероприятиям, направленным на программирование мнений или устремлений масс, психического состояния населения и т.п. Конечная цель таких усилий - контроль над населением, его управляемость и послушность.
В политологической литературе, начиная с 60-х годов, подробно обсуждались две большие проблемы. Первая посвящалась развенчанию манипулятивной сущности средств массовой информации (в социалистической литературе при этом добавлялось определение "буржуазных" или "империалистических"). Вторая касалась практики "промывания мозгов" в застенках спецслужб Китая и СССР, с которой столкнулись оказавшиеся в плену участники войн на Корейском полуострове и во Вьетнаме.
В психологической литературе термин "манипуляция" имеет три значения. Первое полностью заимствовано из техники и используется преимущественно в инженерной психологии и психологии труда. Во втором значении, заимствованном из этологии, под манипуляцией понимается "активное перемещение животными компонентов среды в пространстве" (в противоположность локомоции - перемещению в пространстве самих животных) (Краткий психологический словарь) "при преимущественном участии передних, реже - задних конечностей, а также других эффекторов" (Фабри, 1976). В этих двух значениях термин "манипуляция" можно встретить в психологической литературе, начиная с 20-х годов. А с 60-х годов он стал использоваться еще и в третьем значении, на этот раз заимствованном из политологических работ.
Постепенно - уже практически без доработки - слово "манипуляция" начало использоваться и в контексте межличностных отношений. Таким образом, процесс расширения сферы его применения дошел до той-области, которая находится в фокусе рассмотрения данной работы. А именно, как по объекту (межсубъектное взаимодействие), так и по предмету (механизмы влияния) феномен манипуляции оказался в кругу проблем, волнующих непосредственно психологию.
Итак, термин "манипуляция" в интересующем нас значении был дважды перенесен из одного семантического контекста в другой. Термин же, употребленный в переносном значении, есть метафора. Поэтому прежде чем приступать к определению манипуляции как понятия, необходимо прояснить его фактическое содержание как метафоры.
Мы уже выяснили, что в исходном неметафорическом значении термин "манипуляция" обозначает сложные виды действий, выполняемых руками: управление рычагами, выполнение медицинских процедур, произвольное обращение с предметами и т.п., требующие мастерства и сноровки при исполнении.
Переходной ступенью к метафоре явилось использование термина "манипуляция" применительно к демонстрации фокусов и карточным играм, в которых ценится искусность не только в проведении ложных отвлекающих приемов, но и в сокрытии истинных действий или намерений, создании обманчивого впечатления или иллюзии. Связь с исходным значением особенно явственно выступает в названии "фокусник-манипулятор" - тот, который специализируется на фокусах, исключающих сложные механические или электронные приспособления, ассистентов-двойников и т.п. Все их фокусы - "ловкость рук и никакого мошенничества". Основные психологические эффекты создаются на основе управления вниманием (отвлечение, перемещение, сосредоточение), широкого использования механизмов психологической установки, стереотипных представлений и иллюзий восприятия. Как будет показано позже, все эти элементы сохраняются и в межличностной манипуляции.
Полное перенесение слова "метафора" в новый контекст - и порождение интересующей нас метафоры - ведет к тому, что под объектами действий-манипуляций понимаются уже не предметы, а люди, при этом сами действия выполняются уже не руками, а с помощью иных средств.
В результате манипуляция в переносном значении - это стремление "прибрать к рукам", "при-ручить" другого, "заарканить", "поймать на крючок", то есть попытка превратить человека в послушное орудие, как бы в марионетку.
Однако метафора прибирания к рукам - хоть и стержневой признак, производный от manipula, но отнюдь не единственный, конституирующий психологическую манипуляцию. В процессе своего становления, как мы видели, этот признак был дополнен другими качествами. Во-первых, для манипуляции характерны искусность, ловкость, мастерство исполнения. Действительно, топорно состряпанное воздействие не подпадает под то интуитивное ощущение манипуляции, которым мы привыкли руководствоваться. И во-вторых, манипуляция предполагает создание иллюзии. Не имело бы смысла называть некое действие манипуляцией, если бы оно совершалось явно. Плох тот иллюзионист, который не может создать требуемую по замыслу фокуса иллюзию, все уловки которого на виду. Плох тот кукольник, который не способен заставить зрителей забыть, что действующие в пьесе лица - всего лишь куклы-марионетки. Поэтому манипуляция в метафорическом значении предполагает также и создание иллюзии независимости адресата воздействия от постороннего влияния, иллюзии самостоятельности принимаемых им решений и выполняемых действий.
Таким образом, полная метафора психологической манипуляции содержит три важнейших признака:
* идею "прибирания к рукам",
* обязательное условие сохранения иллюзии самостоятельности решений и действий адресата воздействия,
* искусность манипулятора в выполнении приемов воздействия.
Пример 4. На расширенном заседании профкома идет распределение квартир в новом доме. Работник М., не попавший в список получающих, заявляет, что в том списке есть люди, у которых условия проживания, состав семьи и другие характеристики таковы, что он имеет большее право на получение квартиры, чем они. Председатель профкома спрашивает: "Кого конкретно вы имеете в виду?"
Вопрос профсоюзного лидера можно расценить как простое стремление уточнить заявление М. Однако что-то вынуждает последнего стушеваться или вспыхнуть. Что мы здесь наблюдаем: рабочий вопрос или попытку скрытого воздействия? А если верно второе, то можно ли это назвать манипуляцией? В общем виде, можно ли всякое скрытое воздействие считать манипуляцией?
Очевидна необходимость определения манипуляции. Ниже представлена попытка дать собственно психологическое определение понятия "манипуляция". Разумеется, речь идет о рабочем определении, которое при необходимости можно будет уточнять. Для этого производится анализ существующих в научной литературе представлений о манипуляции, обосновывается содержание и количество признаков, которые должны входить в искомое определение.
Первый шаг, который естественно было сделать для решения поставленной задачи, - обратиться к авторам, работавшим над проблемой манипуляции. В них мы находим обсуждение проблем использования манипуляции, эффектов манипулирования поведением, защиты от нее и т.п. Однако большинство источников определения манипуляции не содержат. Из всех работ, с которыми удалось ознакомиться, лишь одна целиком посвящена непосредственно проблеме определения набора критериев, адекватно очерчивающих круг межличностных феноменов, относимых к манипулятивным. В остальных обоснование состава критериев практически отсутствует.
Обращение к словарям также оказалось малопродуктивным, так как ни в одном из шести доступных англоязычных словарей по психологии не оказалось статьи "Манипуляция" (или "Макиавеллианизм"). Лишь в одном словаре по социологии манипуляция определена как "вид применения власти, при котором обладающий ею влияет на поведение других, не раскрывая характер поведения, которое он от них ожидает".
По отношению же к той реальности, которая обнаруживается в межличностных отношениях, похоже, каждому исследователю или пользователю приходится определяться самостоятельно.
Критерии, которые планировалось положить в основу искомого определения, извлекались лишь из тех текстов, в которых авторы или давали собственные определения манипуляции, или достаточно полно обсуждали манипуляцию как понятие. В первом случае определение разбивалось на составляющие его признаки и в таком виде заносилось в табл. 2. В остальных случаях выделенные признаки сразу переносились в таблицу 2. (Для пояснения предлагаю читателю сравнить с содержанием таблицы исходное определение Р. Гудина: манипуляция есть "власть, примененная скрыто и вразрез с предполагаемой волей другого". Основания для членения единой формулировки на изолированные критерии взяты из объяснения автором своих взглядов.)
Таблица 2
Представления различных авторов о понятии манипуляции
(с разбивкой определений на критерии)
|
№ |
Авторы |
Определения |
|
1. |
Бессонов Б.Н. |
Форма духовного воздействия скрытого господства, осуществляемая насильственным путем |
|
2. |
Волкогонов Д.А. |
Господство над духовным состоянием, управление изменением внутреннего мира |
|
3. |
Гудин Р. |
Скрытое применение власти (силы) вразрез с предполагаемой волей другого |
|
4. |
Йокояма О.Т. |
Обманное косвенное воздействие в интересах манипулятора |
|
5. |
Прото Л. |
Скрытое влияние на совершение выбора |
|
6. |
Рикер У. |
Такое структурирование мира, которое позволяет выигрывать |
|
7. |
Рудинов Дж. |
Побуждение поведения посредством обмана или игрой на предполагаемых слабостях другого |
|
8. |
Сагатовский В.H. |
Отношение к другому как к средству, объекту, орудию |
|
9. |
Шиллер Г. |
Скрытое принуждение, программирование мыслей, намерений, чувств, отношений, установок, поведения |
|
10. |
Шостром Э. |
Управление и контроль, эксплуатация другого, использование в качестве объектов, вещей |
|
11. |
Робинсон П.У. |
Мастерское управление или использование |
Мне представляется естественным в данном случае использовать метафору манипуляции как эталонное средство выделения минимально необходимого набора существенных признаков. Предположительно именно метафора является источником того интуитивного понимания, которое исследователя пытаются каждый раз эксплицировать, определяя манипуляцию. (Или отбирая ситуации, содержащие манипуляцию, как это сделал Дж. Рудинов.)
После этого была подсчитана частота использования выделенных признаков. Результаты представлены в табл. 3, из которой видно, что большинство признаков являются критериями "разового употребления" - еще одно свидетельство непроработанности понятия манипуляции.
Таблица 3
Признаки, используемые для определения манипуляции
(цифры, в последнем столбце указывают порядковые номера авторов
согласно табл. 2, использовавших указанный признак)
|
№ |
Критерии |
Авторы |
|
1. |
Скрыто, неявно, обман |
1, 3, 4, 5, 7, 9 |
|
2. |
Эксплуатация, господство |
1, 2, 10 |
|
3. |
Управление, контроль |
2, 10 |
|
4. |
Принуждение, применение силы |
3, 9 |
|
5. |
Структурирование мира |
6 |
|
6. |
В интересах манипулятора |
4 |
|
7. |
Вразрез с волей другого |
3 |
|
8. |
Paди выигрыша |
6 |
|
9. |
Использование другого в качестве вещей, объектов |
10, 11 |
|
10. |
Отношение к другому как к средству, объекту, орудию |
8 |
|
11. |
Побуждение |
7 |
|
12. |
Игра на слабостях |
7 |
|
13. |
Ненасильственный путь |
1 |
|
14. |
Косвенное воздействие, влияние |
4, 5 |
|
15. |
Духовное воздействие |
1 |
|
16. |
Программирование мыслей, намерений и т.п. |
6, 9 |
|
17. |
Направленность на духовное состояние, внутренний мир |
2 |
|
18. |
Мастерство и сноровка |
11 |
Вслед за этим встает задача поиска средства, позволяющего осуществить отбор критериев, необходимых и достаточных для конструирования определения манипуляции.
Большинство авторов в решении данной задачи исходят, по-видимому, из своего интуитивного представления о сути манипуляции. Удачный прием - анализ манипулятивных ситуаций - применил Дж. Рудинов, что позволило ему существенно продвинуться в понимании специфики манипулятивного воздействия. Однако отбор ситуаций для анализа все еще остается делом субъективным, а оценка ситуации как манипулятивной сильно зависит от ее интерпретации и полноты описания.
1. Признаки 14 и 15 задают родовую принадлежность определяемого понятия - это вид духовного, психологического воздействия на человека, группу или общество. Сюда же примыкают 16-й и 17-й критерии, указывающие на психические структуры - мишени воздействия.
2. Важное измерение, имеющее моральную природу, вводят признаки 9 и 10. Для манипулятивной позиции характерно отношение к другому как к средству достижения манипулятором своих целей, редуцирование в другом качеств субъекта принятия решений. С высоты собственного "Я" манипулятора другой превращается в "оно", низводится "до уровня вещей, подвластных контролю и управлению", когда "один субъект рассматривает другого как средство или помеху по отношению к проекту своей деятельности, как объект особого рода ("говорящее орудие")".
3. Ряд признаков (2, 3, 5, 6, 7, 8) касаются функции манипуляции. Большинство терминов, однако, нельзя признать удачными. "Управление" и "контроль" слишком широки и универсальны, требуют дополнительных ограничений. "Эксплуатация" и "господство" несут на себе заметную политическую окраску, что не позволяет пользоваться ими по отношению к психотерапевтическим ситуациям или процессу воспитания. К тому же в них заложена сильная отрицательная оценка, которой хотелось бы избежать. Критерии 2, 3 и 5 указывают на стремление манипулятора активно влиять на события, структурируя мир согласно своим интересам.
Более отчетливо проблема баланса интересов и намерений сторон взаимодействия обозначена в признаках 6, 7 и 8. Признак "в интересах манипулятора", как отмечалось, неточен, поскольку манипуляция может производиться и в интересах манипулируемого (по крайней мере отчасти). Например, для того, чтобы кто-либо другой бросил курить, пить и т.п., порой употребляют самые изобретательные приемы, в том числе манипулятивные. "Что делает эти действия манипулятивными, так это не то, что они противоречат его интересам (несомненно, это не так), а то, что они противоречат его воле. Или, точнее, его предполагаемой воле". Вместе с тем Э. Шостром указывает, что манипуляция может использоваться для защитного контроля ситуации, желаний и действий партнера по общению. Имеется в виду упреждающее воздействие для снижения собственной тревоги, для снятия неопределенности и т.п. Следовательно, адресат подвергается манипуляции до того, как определится в своем желании, и независимо от того, будет ли он сопротивляться. Термин "воля" не позволяет учесть данный класс феноменов. Уточнение "предполагаемая" лишь отчасти снимает указанные трудности.
Другим важным критерием может быть признак "с целью выигрыша". Семантический состав русского "выигрыш" и английского "win" включает три значения: преодоление чего-либо или кого-либо, достижение некоторого превосходства над соперником или противником и получение выгоды или пользы для себя. Очевидно, что критерий "с целью выигрыша" охватывает все поле значений признаков, объединенных в данную группу. Необходимо лишь уточнить: выигрыша одностороннего, поскольку из четырех возможных сочетаний - "я выиграл - он проиграл", "я выиграл - он выиграл" и т.д. - лишь первая пара соответствует манипуляции.
4. Признаки 1, 14 и 17 фиксируют одну из наиболее заметных особенностей манипуляции - скрытость воздействия. Вместе с тем Р. Гудин настаивает на факультативном характере этого признака: "Поскольку манипуляция должна вводить в заблуждение, должно быть и утаивание некоторой информации", а значит, "анализ манипуляции как сокрытия или искажения информации оказывается слишком узким". Вывод верен лишь для одной группы способов манипуляции. Другие способы, наоборот, предполагают создание новой информации, обозначение новых границ в ней, введение новых переменных для обсуждения.
Данная трудность возникает из-за отсутствия различения между (а) сокрытием и искажением информации, составляющей содержание воздействия, (б) сокрытием самого факта воздействия и (в) сокрытием или искажением информации о намерениях манипулятора. Если учесть данное различение, то возражение относительно (а) не означает отвержения остальных двух. Наоборот, если в определении манипуляции положить обязательными (б) и (в), то критерий "скрытое воздействие" получит однозначное наполнение.
Попытка манипуляции лишь тогда имеет шансы на успех, если факт воздействия на адресата им не осознается и конечная цель манипулятора ему неизвестна. В противном случае или попытка окажется безуспешной, или это будет уже не манипуляция. Покажем это на примере, взятом из статьи Дж. Рудинова.
Пример 5. Джонс жалуется, что является объектом регулярных манипулятивных попыток со стороны своей жены. Вот типичный пример. Он собирался идти на еженедельную игру в покер. Именно в этот момент жена предстала в полупрозрачной сорочке в соблазнительной позе, поигрывая пуговицами. Джонс запротестовал: он не хочет быть соблазненным именно сейчас - тогда он пропустит игру. Джонс считает, что его жену в действительности интересует вовсе не секс. Хотя он последние две недели был особенно занят и приходил домой поздно, частота сексуальных сближений была выше, чем обычно. Он обвинил ее в попытке манипулировать им с тем, чтобы оставить дома. Жена согласилась с ним, добавив, что знает не хуже Джонса, как часто у них был секс в последнее время, и что они оба одинаково хорошо знают, для чего это делают.
Дж. Рудинов на основе анализа данного случая делает вывод, что манипуляция может совершаться не только посредством введения в заблуждение, но также и (открытой) игрой на слабостях другого. Но является ли описанная ситуация примером манипуляции? Если обратиться к метафоре манипуляции, то выяснится, что данный случай не соответствует ей, поскольку ни у кого нет иллюзий относительно того, кто и чего желает. Да, это игра на слабости Джонса, однако не манипуляция им (но могла бы быть таковой, если бы Джонс не разгадал ее). В терминах В.Н. Сагатовского, это "рефлексивная игра", то есть стремление переиграть другого, воспользовавшись каким-либо преимуществом.
5. Следующая группа признаков (4, 12, 13) соотносится с еще одной важной переменной воздействия - силой (или наоборот - слабостью). Применительно к межличностному взаимодействию сила может быть определена как характер соотношения партнеров по общению, выражающийся в наличии какого-либо преимущества одного по отношению к другому, важного для достижения цели воздействия, использование которого позволяет преодолеть сопротивление партнера. Это может быть физическая сила, финансовый достаток, служебное положение, профессиональная квалификация, способности, аргументация, навыки общения и т.п. Очевидно, что сила является необходимым элементом практически любого вида воздействия. А раз так, то, оставаясь важнейшей переменной при анализе механизмов и способов воздействия, понятие силы не может служить признаком, дифференцирующим различные виды воздействия.
6. Осталось обсудить 11-й критерий - именно тот, который был предложен Дж. Рудиновым в статье, специально посвященной определению манипуляции. Создается стойкое впечатление, что автору удалось благодаря сосредоточению на проблеме и введению нового приема - анализа конкретных ситуаций - обнаружить одно из важных измерений манипуляции.
Пример 6. Сын Брауна напевал какую-то назойливую мелодию. Отец знает, что сын всегда стремится делать все наперекор ему, отвергая всякие попытки совместной деятельности. Поэтому в ответ он весело подхватил мелодию с надеждой, что тот прекратит свое надоедливое пение.
Автор показывает, что признаком манипуляции здесь является не рефлексивный расчет - можно вообразить ситуацию, где многоступенчатое предвосхищение все же не образует манипуляции. Решающим моментом выступает стремление Брауна побудить сына к совершению определенного действия.
Но не всякое побуждение конституирует манипуляцию, а лишь такое, когда мы не просто присоединяемся к чьему-либо личному желанию, а навязываем ему новые цели, которые предположительно им не преследовались. Например, кто-то спрашивает у нас дорогу на Минск, а мы его направляем ложно на Пинск - это лишь обман. Если он может заподозрить обман, мы показываем ему верную дорогу в расчете, что он отвергнет нашу подсказку как обманную - этот рефлексивный ход тоже не манипуляция, так как первоначальное намерение другого остается без изменений. В развитие примера Дж. Рудинова, можно сказать, что манипуляция будет иметь место в том случае, если тот, другой, собирался идти в Минск, а мы сделали так, чтобы он захотел пойти в Пинск.
Или он вообще никуда не собирался, но решил сделать что-то благодаря нашему влиянию.
Если снова воспользоваться метафорой манипуляции для верификации обсуждаемого критерия, то мы обнаружим хорошее подтверждение. Требование, чтобы у адресата воздействия сохранялось ощущение самостоятельности принятого решения, прекрасно удовлетворяется в случае, если он сам захочет сделать то, что нужно манипулятору. Поэтому признак "мотивирование" или "побуждение" представляется удачным средством ограничения круга феноменов, относимых к манипуляции.
Следует отметить, что предложенный критерий лишь на первый взгляд бросает вызов привычным представлениям, согласно которым к манипуляции относятся действия по формированию стереотипов, по созданию определенного впечатления или отношения к тому или иному лицу. Думается, что дело здесь скорее в нерефлексируемом игнорировании конечной мотивационной направленности когнитивных воздействий. Ведь важно, скажем, не само впечатление о ком-то, а его мотивационное завершение, которое, собственно, и придает всему комплексу приемов общий смысл манипулятивного воздействия. Важны не сами стереотипы общественного сознания, а их способность стать средствами побуждения, сдерживания или направления энергии масс. Конечная задача на мотивирование служит системообразующим признаком, объединяющим сколь угодно разнообразный набор действий, самих по себе не манипулятивных, в единое целое под названием "манипуляция". Это обстоятельство, по-видимому, и способствует тому, что такие действия относятся к манипулятивным.
Что касается еще одного критерия - указания на мастерство и сноровку, необходимых для успеха манипуляции, то остается лишь констатировать, что применительно к определению он был отмечен авторами всего единожды. Это удивляет в свете того, что в семантическом поле манипуляции признак искусности занимает весьма заметное место. Возможно, объясняется это тем, что искусность подразумевается, когда говорят о скрытости, игре на слабостях, косвенном влиянии.
Итак, мы получили пять групп признаков, в каждой из которых выделен обобщенный критерий, претендующий на то, чтобы войти в определение манипуляции: 1) родовой признак - психологическое воздействие, 2) отношение манипулятора к другому как средству достижения собственных целей, 3) стремление получить односторонний выигрыш, 4) скрытый характер воздействия (как факта воздействия, так и его направленность), 5) использование (психологической) силы, игра на слабостях. Кроме того, еще два критерия оказались несколько обособленными: 6) побуждение, мотивационное привнесение и 7) мастерство и сноровка в осуществлении манипулятивных действий.
Как уже указывалось, понятие силы не может служить дифференцирующим признаком, поэтому в определение включаться не будет. Ради сокращения определения манипуляции предлагается избежать упоминания моральной позиции манипулятора - отношение к другому как средству достижения собственных целей. Из оставшихся признаков необходимо сконструировать искомое определение манипуляции.
Одно из обязательных элементов определения - указание на родовую принадлежность понятия. Поэтому в нашем случае необходимо указать, что манипуляция является видом психологического воздействия.
Основной сущностный признак манипуляции ранее обозначался как стремление манипулятора к получению одностороннего выигрыша. Этот критерий оказался неудобным в работе, поскольку регулярно вставала проблема относительности определения характера выигрыша: во-первых, то, что принимается за выигрыш сегодня, завтра может обернуться проигрышем, а во-вторых, оценка характера выигрыша сильно зависит от используемой системы оценивания. Поэтому перемещая критерий односторонности выигрыша в разряд причин манипуляции (одной из важных), нам требуется переопределить ее сущностный признак. Таковым может стать целеполагание за адресата.
Как уже отмечалось, Дж. Рудинов оказался единственным среди обсуждаемых авторов, который обратил внимание на центральную роль в манипуляции мотивационного влияния на адресата. Необходимо подчеркнуть, что под мотивированием он понимает привнесение дополнительного побуждения в контекст желаний адресата, навязывание мотивационной "нагрузки", в конечном итоге видоизменяющее его первоначальные намерения. Другими словами, манипуляция возникает тогда, когда манипулятор придумывает за адресата цели, которым тот должен следовать, и внедряет их в его психику. Может быть вместо "цель" здесь лучше говорить о намерении, о проекте активности и пр. - в любом случае важно подчеркнуть то, что замысел возникает у манипулятора, а затем с помощью разного рода ухищрений этот план так передается адресату, что тот принимает его как свой. Близкие идеи содержатся в той части определения Г. Шиллера, где говорится о программировании намерений, отношений, установок. Поэтому в предлагаемое ниже определение в качестве сущностного признака необходимо ввести момент привнесения манипулятором намерений, которые адресат считает своими.
Поскольку обязательным условием действенности манипуляции является сокрытие как факта воздействия, так и намерений манипулятора, необходимо отметить эту ее особенность. По возможности следует указать и искусность, и мастерство, обеспечивающие эффективность манипуляции. И наконец, следует обозначить основной эффект внесения изменений в мотивационные структуры адресата - побуждение его к совершению определенных манипулятором действий.
Итак, предлагается следующее определение.
Манипуляция - это вид психологического воздействия, искусное исполнение которого ведет к скрытому возбуждению у другого человека намерений, не совпадающих с его актуально существующими желаниями.
Разумеется, конкретные слова оказываются не вполне точными. Поэтому можно предложить и иные формулировки - в том числе упрощенные - определения межличностной манипуляции:
Манипуляция - это вид психологического воздействия, при котором мастерство манипулятора используется для скрытого внедрения в психику адресата целей, желаний, намерений, отношений или установок, не совпадающих с теми, которые имеются у адресата в данный момент.
Манипуляция - это психологическое воздействие, нацеленное на изменение направления активности другого человека, выполненное настолько искусно, что остается незамеченным им.
Манипуляция - это психологическое воздействие, направленное на неявное побуждение другого к совершению определенных манипулятором действий.
Манипуляция - это искусное побуждение другого к достижению (преследованию) косвенно вложенной манипулятором цели.
В практических целях иногда удобнее пользоваться непосредственно метафорой: манипуляция - это действия, направленные на "прибирание к рукам" другого человека, помыкание им, производимые настолько искусно, что у того создается впечатление, будто он самостоятельно управляет своим поведением.
Читатель волен сам выбрать импонирующее ему определение или сконструировать собственное на основе отобранных для этого критериев.
В определении использовано понятие психологического воздействия, которое до сих пор, однако, само еще не было определено. Одно из замечаний, которые приходилось слышать в адрес определения манипуляции, состоит в том, что манипуляцию нельзя считать воздействием, поскольку она не может быть односторонней: манипуляция разворачивается как процесс взаимодействия, в ходе которого происходит учет особенностей адресата. Об учете особенностей адресата в монографии будет еще немало сказано, но объяснить, почему же все-таки я использую термин "воздействие", необходимо. Неразработанность как самого понятия психологического воздействия, так и теоретического аппарата его описания отмечалась неоднократно. Тем не менее в предлагаемых определениях имеющиеся расхождения не выглядят критическими. Так, Г.А. Ковалев под воздействием в самом общем смысле понимает "процесс... который реализуется в ходе взаимодействия двух или более равноупорядоченных систем и результатом которого является изменение в структуре (пространственно-временных характеристиках), состоянии хотя бы одной из этих систем" (В целом с ним согласуется определение, которое предлагает Г.А. Балл: "Воздействие предмета В на предмет А - это событие, состоящее в том, что предмет В (возможно, совместно с предметами С, В, и др.) вызывает или предотвращает некоторое изменение предмета А. Психологическим естественно считать такое воздействие индивидуального или группового субъекта В, которое вызывает или предотвращает изменение психологических характеристик и проявлений индивида-реципиента А, в том числе относящихся к его деятельности (и поведению в целом), к его сознанию (и бессознательной сфере психики), к его личности"). Проще это выражено Т.С. Кабаченко, которая под психологическим воздействием понимает "изменения психологических характеристик личности, групповых норм, общественного мнения или настроения за счет использования психологических, социально-психологических закономерностей". В общем эти определения близки тем, которые предлагались раннее.
Для наших целей необходимо отметить следующие основные признаки психологического воздействия:
1) это одна из двух сторон единого процесса взаимодействия;
2) при рассмотрении воздействия в расчет принимается лишь одностороннее влияние, включенное в состав целостного взаимодействия;
3) результатом воздействия выступают некоторые изменения в психических характеристиках или состоянии адресата воздействия.
Чтобы внести ясность относительно понятий "воздействие" и "взаимодействие", воспользуемся разведением интенционального и операционального аспектов воздействия. Тогда вскроется, что одностороннее влияние на операциональном уровне вообще трудно помыслить. В то же время в интенциональном аспекте, очевидно, существует как согласование намерений, так и их несогласованное между собой осуществление - стремление провести одностороннее влияние, именно воздействие. А поскольку использование понятия "воздействие" по отношению к операционально-техническому уровню не имеет смысла, то оно касается исключительно только уровня намерений. Поясним данную мысль.
В обыденном употреблении слова "воздействие" заложен не технологический, а целевой смысл: человек решает, что делать с данной вещью - переместить, изменить, разрушить и пр. Когда мы воздействуем на какой-либо объект, как-то и в голову не приходит сказать, что мы с ним взаимодействуем. Когда же все-таки говорим, то имеем в виду физический смысл взаимного влияния (воздействия) двух тел друг на друга. В данном случае о взаимодействии речь идет как о технологической, операциональной стороне, о которой лишь и можно рассуждать в рамках физического уровня. Оба смысла - технологический (в данном случае физический) и целевой (интенциональный) - легко совместить между собой, так чтобы они дополняли друг друга: человек решает, что с данной вещью делать, а вот как это нечто сделать, - находится (узнается) в процессе взаимодействия с нею.
То же и с психологическим воздействием. Один человек решает, что с другим человеком (как с объектом) он намерен сделать, а вот как это нечто сделать, - находится (узнается) в процессе их взаимодействия (на операциональном уровне) с адресатом. В случае с манипуляцией речь идет, несомненно, лишь об односторонней интенции, о присвоении манипулятором права решать за адресата, что ему должно делать, о стремлении повлиять на его цели. С операциональной же точки зрения манипуляция, несомненно, является взаимодействием. Но таковым является - на операциональном уровне - всякое воздействие. Свою специфику различные виды (психологических) воздействий получают только в интенциональном аспекте. Поэтому только он и принимается в расчет, когда манипуляция называется воздействием.
Теперь нам предстоит сосредоточиться на действиях, в которых себя проявляет манипуляция и которые характеризуют активность манипулятора в манипулятивной ситуации. Под ситуацией (психологической) будем понимать относительно устойчивое на определенном промежутке времени сочетание интенций человека и условий их осуществления. Смена психологической ситуации происходит либо в результате смены намерений человека, либо изменений в условиях, вызванных активностью в ней этого человека, других людей или объективными обстоятельствами. В рамках рассматриваемой проблемы ведущей составляющей круга интенций, определяющих характер ситуации как манипулятивной, является манипулятивное намерение. Реализация этого намерения ведет к действиям, которые будем называть манипулятивной попыткой или манипулятивным воздействием.
Степень успешности манипуляции в значительной мере зависит от того, насколько широк арсенал используемых манипулятором средств психологического воздействия и насколько манипулятор гибок в их использовании. Предлагаемый ниже обзор таких средств дает приблизительное представление об их многообразии.
Однако сначала мы кратко ознакомимся с кругом проблем, обсуждаемых в литературе по манипуляции. Следует подчеркнуть, что манипуляция подвергалась детальному рассмотрению преимущественно в политологических работах.
Подавляющее число собственно психологических исследований по данной проблеме посвящено прикладным или частным аспектам манипулятивного воздействия - обзорных работ отыскать не удалось. Следуя естественно сложившейся логике, воспользуемся результатами исследований по манипулированию массовым сознанием (не ограничиваясь, однако, только ими) для наработки понятий, которые можно будет применить к уровню межличностных отношений.
В процессе ознакомления с литературой по манипуляции довольно скоро обнаруживается частый повтор одних и тех же тем, которые в разных сочетаниях как лейтмотивы включаются в круг обсуждаемых авторами проблем. Совокупность этих тем можно свести к нескольким группам (даны в порядке, соответствующем частоте их упоминания): 1) оперирование информацией, 2) сокрытие манипулятивного воздействия, 3) степень и средства принуждения, применения силы, 4) мишени воздействия и 5) тема роботообразности, машиноподобия адресата воздействия.
Все разнообразие производимых над информацией операций можно сгруппировать по нескольким параметрам.
Искажение информации варьирует от откровенной лжи до частичных деформаций, таких как подтасовка фактов или смещение по семантическому полю понятия, когда, скажем, борьба за права какого-либо меньшинства подается как борьба против интересов большинства.
Л. Вайткунене, описывая особенности имиджа и стереотипа как средств и механизмов психологического воздействия, отмечает, что имидж - это специальным образом изготовленный образ, в котором "главное не то, что есть в реальности, а то, что мы хотим видеть, что нам нужно". Этот образ являет результат "искажения отдельных явлений природы, общественной жизни".
Утаивание информации в наиболее полном виде проявляется в умолчании - сокрытии определенных тем. Гораздо чаще используется метод частичного освещения или избирательной подачи материала.
Способ подачи информации нередко играет решающую роль в том, чтобы сообщаемое содержание было воспринято необходимым его отправителю образом. Например, обилие информации в сыром и/или несистематизированном виде "позволяет заполнить эфир потоками никчемной информации, еще больше осложняющей для индивида и без того безнадежные поиски смысла". Точно так же информация, поданная мелкими порциями, не позволяет ею эффективно воспользоваться. В обоих случаях тем не менее заранее снимается упрек в сокрытии тех или иных сведений.
Ближе всего к собственно манипулятивному воздействию, как оно понимается в настоящей работе, стоит прием особой компоновки тем, который как бы наводит получателя информации на вполне однозначные выводы. Например, в одном ряду (рубрике или разделе) даются сообщения о курьезах и чьей-либо голодовке протеста.
Немалую роль играет момент подачи информации. Самый известный прием - показ в наиболее (наименее) удобное для телезрителей время. Интересен прием, подробно разбираемый В.X. Рикером. В зависимости от того, в каком порядке ставятся на голосование вопросы или обсуждаются пункты повестки собрания, итоговый исход голосования или обсуждения будет разным в силу влияния результатов предыдущего голосования или обсуждения на последующие. Подобные результаты получены и в экспериментальном исследовании повышения уступчивости людей к просьбам после предварительного выполнения пустяковой просьбы экспериментатора.
Еще один распространенный прием - подпороговая подача информации. Множество примеров использования техник подпороговых подрисовок в печатной рекламной продукции описаны в работе. Родственный прием в слуховой модальности - смена музыкальной темы в фонограмме в момент, когда в дикторском тексте подается материал, на который необходимо обратить внимание аудитории. Непроизвольная реакция зрителей на смену фона повышает пропускную способность также и смыслового канала.
Наиболее полный обзор преимущественно информационных способов психологического воздействия содержится в монографии Р.Б. Гудина. Он описывает, например, "лингвистические ловушки" - неявные ограничения, накладываемые на содержание избранными для его передачи словами или выражениями, способом или традицией их употребления, "риторические трюки", символическое вознаграждение, ритуалы и т.д. Интересной является классификация, в частности, приемов, занимающих ведущее место в системе воззрений автора. Они объединены под общим названием "неистинность". Их суть состоит в игре на рациональном невежестве людей. В основу классификации положена следующая "модель рационального невежества":
1. Граждане имеют неполноценную информацию.
2. Граждане знают, что имеют неполноценную информацию.
3. Дорого обходится или требование дополнительной информации, или получение доступа к ней.
4. Ожидаемые выгоды из дополнительной информации воспринимаются как менее ценные, чем плата за нее.
Различные стратегии, паразитирующие на неистинности высказываний, в приведенной модели находят свое отражение как комбинаторные сочетания первого положения с каждым из последующих. Так, первое положение определяет ложь как таковую, порождаемую намеренными действиями держателя или отправителя информации. Одновременное сочетание первого положения со вторым характеризует секретность как легальный способ утаивания информации - возведение ее в особый ранг запретной для широкого доступа. Сочетание первого и третьего положений порождает еще одну стратегию манипулирования - перегрузку адресатов сообщения по какому-либо параметру: по затратам за получение информации, по затратам на ее переработку, по цене за ее хранение, по неспособности ее использования и т.п.; в результате потребитель сам вынужден отказываться от притязаний на такую информацию. Пропаганда основана на сочетании первого и четвертого положений: важно, чтобы люди думали, что информация им не нужна или что она опасна, или что она слишком обременительна для них.
Оригинальную модель информационного взаимодействия (обмена сообщениями) предложила О.Т. Йокояма. Согласно этой модели партнеры вступают в общение, уже имея некоторый набор сведений, известных им обоим: общекультурный багаж, знание о ситуации, некоторые представления о партнере - все, что в более привычных для психологов терминах можно было бы назвать информационным контекстом взаимодействия. Для общения, однако, партнерам еще требуется согласованность относительно предмета текущего взаимодействия. Обыгрывая различные комбинаторные сочетания допущений о предмете взаимодействия со стороны каждого партнера и той информации, которая открыто передается, О.Т. Йокояма обращает внимание на модельные различия между такими феноменами как ложь, недоверие, шутка, вежливость, такт, манипуляция. Было показано, что все они "содержат определенную часть неправды".
Признаком манипулятивного воздействия автор считает наличие двойного воздействия, а именно - наряду с произносимым вслух высказыванием отправитель воздействия имеет вполне конкретные ожидания относительно действии партнера, но по каким-либо соображениям не намерен выдавать их. Это скрытое воздействие совершается с опорой на какое-либо содержание ("ассоциированное знание"), известное обоим партнерам, но актуально не упоминаемое. Для успеха манипуляции существенно, чтобы наличие двойного воздействия не осознавалось адресатом, чтобы он не догадывался о том, что манипулятор строит свой расчет именно на этом знании. Вот пример манипуляции, взятый из цитируемой работы. А: "У меня сильно разболелась голова". В: "Ты. ложись сегодня раньше, а посуду я сам вымою вечером". Оба они знают, что сегодня очередь А мыть посуду, но А, говоря о своей головной боли, надеется, что В, основываясь на понимании того, что "людям с головной болью необходимо по возможности больше спать", по собственной инициативе возьмет работу на себя, дав А возможность раньше лечь спать. Именно на эту инициативу и рассчитывает А, поскольку прямо попросить В об услуге он не хочет.
Вежливость отличается от манипуляции тем, что, во-первых, о наличии косвенного воздействия партнер обязан догадаться, и, во-вторых, это воздействие является конвенциональным. Например, вопрос человека на улице города "Я ищу..." строго говоря не является вопросом, а лишь сообщением о себе. Но прохожий тем не менее догадывается, что вы в действительности хотели бы узнать, как туда пройти. Такт, по мнению О.Т. Йокоямы, как и вежливость, по механизму не отличается от манипуляции, но употребляется для того, чтобы не произносить вслух то, что может быть неприятно для партнера.
Осуждению и развенчанию подвергается тайный характер манипулятивного воздействия. Правда, в литературе нет отрефлексированного различения между сокрытием факта манипулятивного воздействия, с одной стороны, и сокрытием намерений манипулятора - с другой. Тем не менее, характер рассуждений таков, что наиболее тщательно скрываются именно намерения. Как уже было показано выше, манипуляцию конституируют оба вида сокрытия.
Шиллер указывает, насколько важную роль играет целенаправленное создание мифа о нейтралитете социальных институтов по отношению к политическим силам. Согласно этому мифу главная цель государственных институтов - служить всеобщему благу. Это необходимо, чтобы замаскировать цели манипуляции, а в идеале и сам факт воздействия сделать незамеченным. В других же случаях манипулятивное воздействие может специально организовываться с помощью ритуалов и процедур, также маскирующих цели их организаторов.
Стремление сохранить в секрете факт воздействия вызвало к жизни технологии подпорогового воздействия - как в зрительной, так и слуховой модальностях. В данном случае задача сокрытия решается столь кардинально, что наличие воздействия можно обнаружить лишь с помощью специальной аппаратуры.
Важно отметить, что далеко не всегда манипулятор намеренно скрывает свои цели и факт манипулятивного воздействия. Нередко это происходит неосознанно и для самого манипулятора, молчаливо, "наивным" де-факто. В таком случае факт, несомненно, приобретает некий извинительный с точки зрения морали оттенок. Однако технологически манипулятор из этого может извлекать - и снова-таки неумышленно! - дополнительный выигрыш - манипулятивные приемы в наивном варианте выглядят более естественно.
Часто обсуждаемая тема - характер применения силы (власти). Как правило, речь идет о силе властных политических структур или средств массовой информации.
Обсуждаются также степень принудительности силового давления, его неотразимости, способы скрытого или явного принуждения, предпосылки силового давления.
Применительно к межличностному воздействию в рамках официальных социальных структур обсуждается проявление сильной или слабой позиций. Так, скажем, "праведная" позиция строгого начальника, практикующего тотальный контроль или часто прибегающего к явному использованию своей силы (перевес по должности) расценивается как слабая позиция. То же относится и к подчиненным: открытая конфронтация со стороны подчиненного по отношению к офицеру скорее означает его слабость. Наоборот, косвенное запугивание или неявное (неформальное) насилие со стороны подчиненного есть признак слабости в позиции офицера - это означает, что последний сделал какую-либо ошибку.
Наиболее психологичной темой, несомненно, является проблема мишеней манипулятивного воздействия. Я употребляю понятие "мишень" по следующим причинам. С одной стороны, это весьма популярный термин (target) в англоязычной литературе по проблемам психологического воздействия. Правда, он чаще используется по отношению к отдельному человеку или даже группе людей и заметно реже - по отношению к его психическим образованиям, то есть установившегося термина, похоже, нет. Мне представляется уместным при рассмотрении психологических механизмов использовать понятие "мишень" для обозначения тех психических структур, на которые оказывается влияние со стороны инициатора воздействия независимо от того, имел ли он такое намерение или нет.
С другой стороны, понятие "мишень" по своей семантической нагрузке очень удобно и как метафора - оно довольно емко и точно соответствует развиваемым ниже представлениям о механизмах психологического воздействия.
В рассматриваемой литературе обличению часто подвергается тот факт, что воздействие строится в расчете на низменные влечения человека или его агрессивные устремления. Такими могут быть, например, секс, чувство собственности, враждебное отношение к непохожим на нас (него), неустойчивость перед искушениями власти, денег, славы, роскоши и т.п. Отмечается, что, как правило, манипуляторы эксплуатируют влечения, которые должны действовать безотказно: потребность в безопасности, в пище, в чувстве общности и т.п.
Логика манипуляторов при этом очевидна и закономерность просматривается однозначно: чем шире аудитория, на которую требуется оказать воздействие, тем универсальнее должны быть используемые мишени. Специализированность и точная направленность массового воздействия возможна тогда, когда организатору воздействия известны специфические качества интересующего его слоя населения или группы людей. Соответственно, чем уже предполагаемая аудитория, тем точнее должна быть подстройка под ее особенности. В случаях, когда такая подстройка по каким-либо причинам не производится (дорого, некогда), в ходу снова оказываются универсальные побудители: гордость, стремление к удовольствию, комфорту, желание иметь семейный уют, продвижение по службе, известность - вполне доступные и понятные большинству людей ценности. Если же при этом что-то не срабатывает, то это можно рассматривать как неизбежную плату за первоначальную экономию.
Более "продвинутые" способы манипулирования предполагают предварительное изготовление мнений или желаний, закрепление их в массовом сознании или в представлениях отдельного конкретного человека, с тем, чтобы можно было к ним затем адресоваться. Например, создание мифа о заботливом президенте или респектабельности компании, убеждение партнера в том, что ему хотят помочь, или что ему угрожает опасность.
Особо следует выделить лейтмотив роботоподобности, состоящий в том, что люди - объекты манипулятивной обработки превращаются в марионеток, управляемых власть имущими с помощью "ниточек" - средств массовой информации. На социально-ролевом уровне обсуждается зависимость подчиненных от давления организации, превращение служащих в... служащих (от слова "слуга"). На межличностном уровне внимание привлекается к существованию запрограммированных действий в ответ на те или иные влияния со стороны партнеров по общению.
К данному кругу проблем можно отнести множество работ по исследованию и обсуждению эффектов от использования стереотипов массового сознания, индивидуальных привычек.
Кроме использования "готовых к употреблению" программ стереотипного поведения, многие авторы указывают на усилия манипуляторов по унификации способов мышления, оценки и реагирования больших масс людей. Такое программирование является общим местом для всех типов общественного устройства и выглядит всеобщим правилом и даже законом человеческого сосуществования. В результате такие усилия ведут к деиндивидуализации и деперсонификации людей, превращению их в податливых объектов манипулирования (не случайно термин "объекты" чаще всего и употребляется при анализе подобных явлений).
Подобно тому, как общие предпосылки манипуляции складываются заблаговременно, конкретное манипулятивное событие также имеет некоторую предысторию своего разворачивания. В той или иной степени каждая манипулятивная попытка предполагает хотя бы элементы планирования, которые выливаются как в действия по подстройке к особенностям ситуации и/или адресата воздействия, так и в попытках организовать ситуацию и подготовить адресата.
Общение всегда происходит где-то, когда-то, при каких-то обстоятельствах. Поэтому, прежде чем рассматривать различные "как-то", ознакомимся с возможностями, которыми располагает манипулятор в отношении организации условий, способствующих успеху воздействия. Организация или подбор условий взаимодействия заключается в том, чтобы проконтролировать "внешние" переменные ситуации взаимодействия - физическое окружение, культурный и социальный контексты.
Физические условия - особенности окружения, определяющие обстановку ("декорации"), в которой протекает общение: место действия (в рабочем кабинете, в лесу, на улице, в аудитории, в автомобиле, в постели, на кухне и т.д.); сенсорная палитра (особенности освещения, шумы, слышимость, температура воздуха, запахи, погода и пр.), интерьер (расстановка мебели, стиль оформления, свобода и характер перемещения). Возможности, скажем, для рассеивания в нужный момент внимания адресата будут разные на улице или на кухне. Поэтому опытные манипуляторы столь внимательны к условиям: общеизвестны способы решения деловых вопросов в бытовых условиях, особые возможности предоставляет выезд на природу и т.п.
Культурный фон - особенности ситуации общения, определяемые культурными источниками: язык, на котором разговаривают люди, насколько хорошо собеседники им владеют, национальные и местные традиции, культурные нормы, регулирующие способы согласования людьми своих действий (экспрессия, запретные темы или действия, "нехорошие" жесты, пределы шуток...); стереотипы восприятия и стратегии вынесения суждений, существенные предрассудки и пр.
Социальный контекст - совокупность переменных общения, задаваемых со стороны тех или иных групп людей (реальных или условных). Множество взаимопересекающихся плоскостей, на которые приходится ориентироваться, можно грубо распределить по двум уровням.
Макросоциальный уровень определяет встроенность общающихся в широкий контекст социальных отношений, феноменологически иногда трудно отделимый от уже упомянутого культурного. Так же как и последний включает в себя общезначимые нормы, широко распространенные стереотипы, предрассудки. Отличие в том, что эти требования более изменчивы (менее традиционны) и несут в себе выражение интересов более очерченных социальных общностей.
Самостоятельной характеристикой этого уровня выступает заметная зависимость от того, к какой социальной группе принадлежат партнеры по общению ("Моряк моряка видит издалека"). Не менее важно, в рамках какой группы будет происходить общение. Очевидно, что поведение собеседника будет структурироваться разными правилами в условиях студенческой группы и на репетиции академического хора.
Этот уровень ответственен за создание и поддержание в рабочем состоянии всем известных схем действий, согласно которым людям предписывается себя вести в тех или иных ролевых позициях ("Торговец - он и в Африке торговец").
Микросоциальный уровень образуют стандартные социальные ситуации. Дружеская вечеринка, званый ужин, ожидание в приемной у врача, краткая беседа в лифте, разговоры в курилке, в магазинной очереди, в очереди за билетами в кино, встреча в пивной, деловые переговоры, официальная встреча, посещение друзей, мужчина и женщина в постели, завтрак в кругу семьи в выходной день, завтрак в кругу семьи в будний день - все это образцы социальных ситуаций взаимодействия. Такие ситуации образуют готовые рамки, в которых разворачивается большинство событий.
Структура социальной ситуации включает распределение ролей, стандартные социально-ролевые предписания (и взаимные ожидания), сценарные последовательности, гибкие правила и нормы отношений.
1. Распределение ролей задает стандартное соотношение между участвующими сторонами: попутчики, партнеры по переговорам, друзья, любовники, хозяин и гости и пр. Как правило, складывается или случается, но может и специально подбираться.
2. Обобщенные социально-ролевые предписания (ролевая схема) о том, как надлежит действовать человеку, занявшему ту или иную ролевую позицию. Они же составляют и основу взаимных ожиданий участников друг к другу. Представляют собой готовые шаблоны действий.
3. Сценарии - стандартные последовательности, которые в тех или иных привычных ситуациях принято разыгрывать. Э.Берн предложил различать такие способы структурирования времени:
* ритуалы - "стереотипная серия простых дополнительных трансакций, заданных внешними социальными факторами", которые бывают как неформальными (приветствия и прощания, обмен новостями и т.п.), так и формальными (церковные, государственные, военные);
* времяпрепровождение - "серия простых, полуритуальных дополнительных трансакций, сгруппированных вокруг одной темы", широко используется на вечеринках, и во всех случаях, когда необходимо скоротать время;
* игры - "серия следующих друг за другом скрытых дополнительных трансакций с четко определенным и предсказуемым исходом... короче говоря, это серия ходов, содержащих ловушку, какой-то подвох"; игры характеризуются наличием скрытых мотивов и выигрыша;
* близость, которую Э. Берн не определял, но по контексту означает открытость друг другу и получение радости ("поглаживаний") от самого контакта;
* деятельность - некоторая совместная работа, в рамках которой люди объединяются ради достижения некой общей (или одинаковой) цели.
Наряду с "универсальными" психологическими сценариями социальные ситуации характеризуются также вполне предметными сценариями: "на приеме у врача" (жалобы, расспросы, возможно процедуры, рецепт, рекомендации), "случайная встреча с приятелем" (удивление, расспросы, пару тем на обсуждение, передача приветов, прощание), "любовники в постели" и т.п.
4. Правила и нормы, задающие конкретные формы отношений, - это результат согласования интересов и привычек партнеров, которое произошло за время их знакомства. Если история отношений данных людей достаточно велика, степень согласования может перекрывать социально-ролевые моменты, не только модифицировать, но и отменять их действие. Придание партнерами своим отношениям конкретных форм есть процесс их форматирования. Возможностями форматирования в наибольшей степени объясняется гибкость правил, которые складываются между конкретными людьми. Даже если люди только сейчас встретились, они сразу же начинают подстраиваться друг к другу, приступают к выработке текущих правил.
Совокупность указанных переменных, составляющих условия общения по отношению к отдельному событию, предоставляют манипулятору довольно широкие возможности увеличить шансы на успех своих замыслов. Важнейшая с этой точки зрения особенность указанных обстоятельств состоит в том, что все они накладывают значительные ограничения на поведение, чувства и даже желания участников, снижают степени свободы активности адресата. В фиксированных условиях точность предсказания поведения человека заметно повышается, потому что включенные в ситуации участники, как правило, добросовестно отыгрывают подобающие случаю сценарии.
Пример 8. В компании на вечеринке муж рассказывает какую-нибудь историю, попутно выставляя свою жену в не очень-то выгодном свете. Рассказ завершается фразой: "Не правда ли, дорогая?" Жена обычно соглашается по одной из двух причин: а) сама по себе история в общих чертах вполне соответствует действительности; если же она не согласится с какой-то мелкой деталью, то может выглядеть занудливым человеком; б) просто невежливо не согласиться с мужчиной, который только что во всеуслышание назвал тебя "дорогая".
В приведенном примере жена покорно сносит укол мужа, поскольку ориентируется на нормы поведения, принятые для участников вечеринок, - на это недвусмысленно указывают подчеркнутые слова. Практически каждый может вспомнить случай из собственной жизни, когда он совершил ошибку или глупость в значительной степени потому, что сделать что-то, исходя из своих интересов, было "не к месту", "неудобно" или потому, что "был поставлен в безвыходное положение" (точнее, в ситуацию с запрограммированным выходом).
Очевидно поэтому, что для манипулятора немаловажно, в каких условиях проводить свое воздействие. Если есть возможность, условия подбираются: иногда изготавливаются, формируются, но чаще просто используется удобный случай.
Среди задач, которые может решать манипулятор с помощью подбора условий взаимодействия, можно выделить два типа.
1. Подготовка к основному воздействию, его обеспечение:
* повысить вероятность возникновения у адресата определенных реакций;
* изменить состояние адресата, чтобы увеличить подверженность постороннему влиянию - как правило, дестабилизировать или повысить внушаемость;
* изолировать, обеспечить возможность влиять без помех, а также тотальность воздействия.
Например: "мы сможем решить это дело в неофициальной обстановке", "давайте отойдем, чтобы нам не мешали", дождаться случая, когда адресат будет выглядеть неловко, воспользоваться праздничным карнавалом, на котором позволительно сказать или сделать то, что в других условиях осуждается и т.п.
2. Проведение основного воздействия уже самим созданием стандартной социальной ситуации.
Например, подобрать (или создать) ситуацию с таким соотношением ролей, которое больше всего устраивает манипулятора - как это сделал О. Бендер при посещении приюта для престарелых: представился пожарным инспектором.
В соответствии со своими намерениями и представлением о людях манипулятор более или менее отчетливо представляет, какого рода воздействие потребуется в том или ином случае. Каждое такое воздействие предполагает некоторые изменения адресата, соответствующие интересам манипулятора. Все изменения имеют определенную локализацию в психическом мире адресата. Эта определенность схватывается понятием мишеней воздействия.
Как уже указывалось, под мишенями психологического воздействия понимаются те психические структуры, на которые оказывается влияние со стороны инициатора воздействия и которые изменяются в направлении, соответствующем цели воздействия. При этом несущественно (для определения, разумеется), осознает ли сам инициатор, на каких "струнах души" он играет: опыт успешного подбора адекватных средств достижения собственных целей нарабатывается в том далеком детстве, когда рефлексивных способностей еще недостаточно для его осознания.
Т.С. Кабаченко в качестве средства классификации методов психологического воздействия предложила различать три группы мишеней воздействия (в терминах автора - "психических образований"): побудители активности, регуляторы активности и психические состояния. Для создания классификации мишеней психологического воздействия этот перечень, думается, может быть расширен за счет включения в него когнитивных структур и операционального состава деятельности (как внешней, так и внутренней). В дополненном виде классификация мишеней психологического воздействия выглядит следующим образом:
1. Побудители активности: потребности, интересы, склонности, идеалы.
2. Регуляторы активности: смысловые, целевые и операциональные установки, групповые нормы, самооценка, мировоззрение, убеждения, верования.
3. Когнитивные (информационные) структуры: знания о мире, людях, сведения, которые обеспечивают информацией человеческую активность.
4. Операциональный состав деятельности: способ мышления, стиль поведения, привычки, умения, навыки, квалификация.
5. Психические состояния: фоновые, функциональные, эмоциональные и т.п.
(Однако, в принципе, может существовать и иная классификация, в основу которой можно положить онтологические пласты, обнаруживаемые в психике человека: сенсорный, эмоциональный, знаковый, операциональный, предметный, личностный, духовный и др. Тогда мишенями окажутся соответствующие психические образования. В других проблемных контекстах, по-видимому, возможны и другие мишени.)
Понятие мишеней выполняет эвристическую роль, позволяя выдвинуть предположение о том, каким образом происходит подбор адекватных целям средств психологического влияния. По-видимому, представление инициатора воздействия о том, чего бы он хотел достичь, переводится на язык представлений о том, какое поведение (состояние, мнение и пр.) адресата может привести его к намеченной цели. И чем точнее эти представления, тем успешнее оказывается его влияние. Далее, исходя из своей - как правило, неосознаваемой, имплицитной - теории личности и из знаний о конкретном адресате, манипулятор определяется (пусть и неосознано) с мишенями воздействия. Последние затем выступают в роли подсказки о том, какие средства воздействия могут быть использованы в конкретном случае.
Авторы настаивают, что каждый вид мишеней предполагает использование релевантных им техник воздействия. Это кажется очевидным, однако многие техники нацелены на столь широкий набор мишеней, что однозначное соотнесение их с теми или иными видами мишеней оказывается весьма затруднительным.
Однако то, что невозможно в научной классификации, с большим или меньшим, но все же успехом, удается практически каждому человеку еще с детства. По общему механизму формирования и закрепления привычек, установок и черт характера происходит создание эмпирических классификации, связывающих задачи с соответствующими им средствами решения. Как правило, при этом используется несколько простых оснований, которые как раз и могут формулироваться на языке мишеней воздействия. Относительно невысокая точность таких классификаций компенсируется, во-первых, возможностью текущей коррекции своих действии, а во-вторых, ловкостью или искусностью в проведении конкретных приемов.
Манипулятор для достижения запланированного результата не только использует уже существующие особенности человека, но также стремится создать новые - более удобные, легко доступные или более эффективные мишени. Продолжая использовать метафору нажимания кнопок, отметим, что манипулятор, как и всякий уважающий себя мастер, стремится изготовить нужное ему устройство. Подготовительные действия могут использовать сами по себе и неманипулятивные приемы, но имеют перспективу последующего использования полученных результатов с манипулятивными целями.
Если воспользоваться введенными выше понятиями, то речь идет об изготовлении и внедрении ("вживлении", "вшивании") таких мишеней, поражение которых вызывает необходимый манипулятору эффект. Согласно классификации это означает:
1. Изготовление побудителей активности: потребностей, интересов, склонностей, идеалов - побудить, спровоцировать, направить.
Пример 9. Молодой паре очень хочется уединиться, но в квартире постоянно возится малолетний племянник. Просто выпроводить его будет нелегко. В таких ситуациях, как известно, способность к изобретательности заметно повышается, поэтому пышущей молодостью чете не составило труда найти повод и сделать замечание своему непоседливому племяннику за "нехорошее" поведение. А затем добавить: "Придется тебя наказать сегодня тем, что не пойдешь гулять." У мальчугана тут же появляется желание погулять. Его начинают взвинчивать - настаивать на наказании, дабы упрямому малому еще пуще захотелось на улицу. Когда же он заупрямился: "Пойду!", - пара лицемерно "уступает" ему, достигая своей заветной цели.
В приведенном примере хорошо видно ситуативное изготовление актуального желания пойти погулять.
2. Формирование регуляторов активности: смысловых, целевых или операциональных установок, групповых норм, самооценки - убедить, настроить, внушить и т.п. Например, некоторые родители прикладывают немалые усилия по формированию заниженной или завышенной самооценки у своего ребенка, чтобы, опираясь на нее, направлять затем его в избранном родителями (семейными минидиктаторами) направлении.
3. Создание необходимых когнитивных структур: мировоззрения, убеждений, верований, знаний - обучить, убедить, известить, проинформировать.
4. Формирование требующегося операционального состава деятельности: способа мышления, стиля поведения, привычки, умения, навыка, квалификации - обучить, вытренировать, выдрессировать, отработать.
5. Приведение в определенное психическое состояние: дестабилизация, усталость, нетерпеливость, некритичность, сосредоточенность, подавленность, растерянность, нерешительность, эйфория и др.
Таким образом, при подборе мишеней воздействия манипулятор стремится найти такие структуры, "нажав" на которые можно получить уже запланированный результат. Если, по его мнению, в готовом виде такиг мишеней нет, то в ряде случаев они специально изготовляются - заблаговременно или ситуативно.
Всякое межличностное взаимодействие предполагает вступление общающихся сторон в контакт. Общее понятие контакта, введенное выше, фиксирует лишь факт вступления в соприкосновение партнеров по общению. Содержательное раскрытие характера соприкосновения, его конкретизация, состоит в описании видов контакта. Даже простое перечисление феноменов дает представление о том, какое разнообразие нитей связывают нас друг с другом.
Телесный контакт, составляющий основу метафоры прикасания, в разных своих проявлениях варьирует от легкого прикосновения и поглаживания до бурных объятий и поцелуев (но и от уколов до ударов тоже). Контакт как телесное прикасание трудно не заметить, можно лишь демонстративно игнорировать (отчего сам контакт не исчезает). Иные виды сенсорного контакта - зрительный и слуховой - характеризуются тем, что управлять ими несколько легче, регулируя установление контакта: заметить или "не заметить" , обратить внимание или нет и т.п. Особая роль принадлежит контакту глаз.
Эмоциональный контакт заключается в сопереживании, восприятии эмоций партнера как существенных элементов ситуации, вхождение в эмоциональный резонанс с партнером по общению.
Знаковые формы контакта надстраиваются над сенсорными, но по сути не сводятся к ним. Можно увидеть жест, но не понять его в силу незнания, услышать фразу, но не расслышать ее: зрительный (слуховой) контакт есть, но контакта знакового не произошло.
Операциональный контакт предполагает понимание смысла выполняемой другим человеком работы, значения используемых при этом средств, подачу эффективной обратной связи ему об этом.
Еще более высокий уровень - предметный контакт. Можно услышать обращение, но понять или истолковать его неверно: и сенсорный, и знаковый контакт состоялся, но предметный - нет. Указание, вложенное в слова (речевой жест) или действия, отсылает к мысли, теме, понятию, интересам. Расшифровать эту посылку, дойти до предмета сообщения - значит понять то, на что указывает партнер по общению. Разделить указание, последовать за ним - тоже вид контакта, подтверждающего реальность дающего это указание человека.
Можно выделить личностный уровень контакта - понимание индивидуальных смыслов, вложенного в них отношения человека к теме, мысли, поступку и пр. В повседневных отношениях, по-видимому, редко встречающийся в полном виде. Духовный контакт состоит в объединении на основе высоких смыслов и ценностей.
Данные уровни адресуются к различным пластам психики человека, заранее предполагая их существование. В самом контакте эти пласты актуализируются и объединяются с такими же у другого партнера, образуя совместное контактное поле. Только через такое объединение эти пласты становятся доступными для воздействия.
Особый вид контакта представляет присоединение - такой контакт, который имеет тенденцию сам себя поддерживать в силу положительного эмоционального, мотивационного или смыслового отношения к нему. Термин "присоединение" употребляется в двух лингвистических формах: почти терминологически строгое "присоединение по..." и изменчиво-неопределенное "присоединение к..." Первое больше отражает указание на средство, с помощью которого производится то самое "присоединение к...", а второе - на нечто важное для адресата, соединившись с которым, мы объединяемся с адресатом в одно общее "мы".
"Присоединение по..." преимущественно используется в парадигме NLP, в которой различаются: присоединение по движениям тела, жестам и мимике (отзеркаливание), по дыханию, по движениям глаз, по предикатам, по стратегиям поведения. Сюда же следует добавить присоединение по эмоциональным состояниям: мы непроизвольно "снимаем" улыбку с лица, видя, что наш собеседник чем-то опечален.
Различные варианты "присоединения к..." больше распространены в обыденном словоупотреблении: "присоединиться к намерению", "разделить интересы, заботы", "согласиться на участие", "присоединиться к работе". Построены они на предположении, что у другого имеется ожидание "будь со мной, делай то же, что и я, делай как я". Как за допущением, так и за ожиданием просматривается все та же потребность в объединении, в общении. В данном случае - общение по поводу какого-либо предмета совместной деятельности.
Однако присоединение может происходить и по-другому: сначала актуализируется одна из общностей, к которым принадлежит адресат (профессия, пол, возраст, хобби...), а уже к ней производится приобщение. Типичный пример - это слова обращения "коллега", "земляк" (читай: "ты такой же, как я"). Модификация: обращения во множественном числе "коллеги", "мужики", "девочки" и пр., сделанные так, чтобы было ясно, что говорящий и сам принадлежит к ним ("я такой же, как вы"). Смысл этих приемов тот же, что и в кличе из сказки Киплинга: "Мы с тобой одной крови". Довольно часто, минуя промежуточные звенья, собеседник просто говорит "мы" или "мы с тобой (с вами)", что как правило объединяет лучше, чем раздельное "я и ты (вы)".
Несомненно, что этими приемами пользуются не только манипуляторы. Чаще всего присоединение не организуется, а происходит спонтанно, что свидетельствует об эффективности создаваемой общности, о позитивном отношении партнеров друг к другу. Какие приемы при этом используются, стороны чаще всего и не подозревают. Нередко люди все же осознают, что они "подстраиваются" к другому, "ищут подход", но даже в этих случаях сами по себе приемы далеко не всегда являются манипулятивными. Присоединение или подстройка необходимы как важнейшая составляющая процесса общения, без которой было бы невозможным сколь-нибудь длительное время поддерживать отношения. Но несмотря на то, что само по себе присоединение выступает технической стороной общения, тонкий манипулятор даже эти приемы способен превратить в свое оружие: и не в роли подготовительного или вспомогательного средства, а как основной прием.
Пример 10. В учебных переговорах участвуют две команды. Столы расставлены П-образно. Руководители сидят за столом-"перекладиной", а их команды (по 3 человека) - одна против другой. На том этапе, когда делегации обменивались аргументами относительно важных деталей соглашения, К. - руководитель одной из команд - применил следующую тактику. Когда говорил кто-нибудь из членов его команды, он внимательно выслушивал. Когда же слово брал кто-то из чужой команды, К. чуть склонялся к своему коллеге-руководителю и тихонько задавал какой-нибудь вопрос справочного характера. Систематическое косвенное рассеивание внимания привело к созданию у игроков впечатления, будто аргументы команды К. были более весомыми. Конечный текст соглашения в итоге больше устраивал именно эту команду.
Как видим, одним лишь систематически организованным ослаблением позитивного настроя противоположной команды руководителю удалось повлиять на соотношение сил в переговорах.
С момента установления контакта между общающимися сторонами складывается психологическое пространство взаимодействия. Как и физическое пространство, оно имеет свою топику и свои измерения. Каждое событие, происходящее в этом пространстве, кем-то из партнеров инициируется, специфическим образом организуется, а его развитие куда-то направляется - событие совершается взаимными усилиями партнеров по общению. Для описания как статических состояний психологического пространства взаимодействия, так и происходящих в нем изменений могут быть использованы следующие понятия: территория, дистанция, пристройка, инициатива, вектор, темп и паузы. С помощью этих понятий мы сможем подвергнуть анализу и действия манипулятора, понять, каким образом ему удается влиять на события в соответствии со своими замыслами.
Специфика психологического пространства находит свое выражение в понятиях территории, дистанции и пристройки, каждое из которых отражает различные его аспекты, управление которыми составляет важную часть арсенала психологического воздействия.
Территория - часть межличностного пространства, которую тот или иной партнер считает своей. В соответствии с онтологическими пластами психики человека, с которыми устанавливается контакт, можно обнаружить специфический для них вид психологической территории. На кинестетическом уровне такой оказывается физическая территория: кабинет, рабочий стол, "своя" половина аудиторного стола, пятачок под ногами в переполненном автобусе и т.п. На эмоциональном - право "собственности" на настроение, на реакцию - они мои. На операциональном - "моя" работа, индивидуальный способ ее выполнения, свой стиль деятельности. На предметном - моя мысль ("я только что говорил иначе - не передергивайте"), мой род занятий (все филателисты в этом смысле стоят примерно на одной территории). На личностном - то, что важно для меня ("не лезь в душу - не твое").
В результате присоединения, как уже было показано, однотипные психические пласты объединяются в общие поля, на каждом из которых определяются "свои территории" и "ничейные" зоны. Всякое психологическое воздействие с неизбежностью означает вступление на чужую психологическую территорию. Разница в том, что это вступление может быть результатом приглашения, насильственного вторжения или тайного проникновения. Для манипулятивного воздействия более характерно последнее.
Дистанция - функция от межличностных преград, стоящих на пути сближения людей. Такими преградами могут быть внешние физические барьеры, если они играют роль эквивалентов психологических преград: стол, стул, скрещенные на груди руки, нога на ногу и т.д., паузы, остановки, перевод разговора на другие темы. Но нередко это препятствия смысловые или духовные. Преградой может оказаться "закрытость" какого-то онтологического слоя для присоединения к нему. А внутри каждого из совместных полей - препятствия для проникновения на "частную" территорию. Таким образом оказывается, что полного объединения практически никогда не бывает, поэтому дистанция существует всегда.
Пристройка - термин, обозначающий вертикальную составляющую психологического пространства взаимодействия. Отражает взаимное "расположение" партнеров по общению. Самые очевидные примеры связаны с ролевыми позициями сторон: сеньор всегда выше вассала, что подчеркивалось (обозначалось) ритуальным возвышением, возвеличиванием господина: "Ваше высоко-превосх-одительство" и все подобные слова. Это один из древнейших способов индивидуального выделения лидера из толпы. Поэтому тот, кто стремится доминировать, занимает (или стремится занять) пристройку сверху, предоставляющую большие для этого возможности. Внешне пристройка сверху может выглядеть как поучение, осуждение, совет, порицание, замечание, обращения "ты", "сынок", высокомерные или покровительствующие интонации, похлопывание по плечу, стремление занять более высокое место, подача руки ладонью вниз, взгляды сверху вниз и многое другое. Симметричная пристройке сверху позиция, - пристройка снизу, которая означает тенденцию к покорности и послушанию. Проявляется как просьба, извинение, оправдание, виноватая или заискивающая интонация, наклоны корпуса, опускание головы и другая демонстрация зависимости и подчинения.
Пристройка на равных - отсутствие пристроек сверху или снизу, стремление к сотрудничеству, информационному обмену, соревнованию; характерны повествовательные интонации, вопросы и т.п.
Пример 11. Девочки (одной около 4 лет, а второй - 6-7 лет) играют. Во время небольшой паузы в игре старшая вдруг машет рукой: "До свидания", - и делает вид, что уходит. Младшая встревожилась и начинает плакать. Старшая возвращается: "Не бойся, я не уйду", - с удовольствием в голосе успокаивает младшую. Игра продолжается...
Как видим, старшая девочка уже превосходно пользуется управлением межличностным пространством, чтобы утвердиться в собственной значимости для младшей (или утвердить себя в ее глазах) - имитация увеличения межличностной дистанции с угрозой прерывания контакта и возвращение с пристройкой сверху.
Инициатива может быть определена как начальный момент управления процессом взаимодействия со стороны одного из партнеров (соперников). Данное понятие служит для обозначения ведущей или направляющей роли последнего в процессе общения. Выступая инициатором некоторого события, партнер реализует свое право на инициативу. Этим он одновременно берет на себя и ответственность за это событие. Вероятно, именно в силу особо тесной близости инициативы с правами и ответственностью, она оказывается одним из средств ведения межличностной борьбы.
П.М. Ершов предложил различать владение инициативой и распоряжение ею. Владение - это открытое взятие на себя управления процессом общения. Владеть инициативой означает реально пользоваться своим правом (и возможностью) запускать события и управлять ими. Распоряжение - употребление права решать, кто сейчас будет владеть инициативой. Распоряжаться - значит позволять или запрещать владение инициативой, предоставлять такую возможность или отбирать. Очевидно, что распоряжение обеспечивает одному из партнеров более высокий ранг, предоставляя дополнительные возможности.
Человек, владеющий инициативой, тем более распоряжающийся ею, имеет больше возможностей для достижения собственных целей. Естественно, что общающиеся стороны стараются овладеть инициативой, что ведет к борьбе за нее - стремлению завладеть, преодолевая сопротивление соперника. Выражается эта борьба следующим образом:
* взятие инициативы, если ее проявление не встретило сопротивления со стороны партнера;
* перехват инициативы - быстрое овладение с обходом сопротивления партнера;
* использование - удержание в руках, владение в течение сравнительно долгого промежутка времени;
* передача - добровольное действие, уступка, отказ от инициативы;
* потеря инициативы происходит вынужденно, как проигрыш, как уступка сопернику.
Список можно продолжить: "вырвать из рук", "заблокировать", "отобрать" и прочих, напоминающих военные действия. Впрочем, "отдать" инициативу - это тоже прием, как видно из следующего примера.
Пример 12. В начальный период работы одного из коммерческих банков - в условиях сверхприбылей и эйфории его руководителей - одна его работница взяла крупный заем на год. И вот обусловленный срок завершается, но даже проценты еще не все выплачены. Менеджеру банка ясно, что деньги его работница не отдаст, их просто у нее нет. Однако ни законным путем - через суд, ни грубым - с помощью вышибал он не может добиться возврата денег. Первый способ испортит репутацию молодого банка, а второй может привести к потере данного специалиста. Работница прекрасно понимает расстановку сил и поэтому, чтобы не выводить руководство из состояния нерешительности, предпочитает не напоминать о своей задолженности. Использованная ею тактика оттягивания оправдала себя - банк вскоре обанкротился и отпала необходимость выплачивать долг.
Важнейшей характеристикой манипулятивного воздействия является наличие явного и скрытого уровней воздействия. Явный уровень выполняет функцию "легенды" или "мифа", маскирующего истинные намерения манипулятора. Скрытым уровнем является тот, на котором как факт воздействия, так и его цель тщательно утаиваются от адресата. По мнению Дж. Д. Ленца скрытое сообщение возникает тогда, когда а) необходимо передать более одного сообщения, б) одно из них должно сохраниться в секрете. Наличие двойного воздействия как характерной черты манипуляции специально подчеркивается О.Т. Йокоямой, которая в терминах предложенной ею модели показывает технологическую неизбежность маскировки манипулятивного намерения, без которой манипуляция просто не состоится.
Скрытое воздействие, однако, скрыто от адресата лишь психологически. Феноменально оно встроено в сюжет "легенды" как набор вполне легальных элементов. Они могут выглядеть или как часть данной легенды (если манипуляция достаточно искусна), или как случайные включения, на которые обычно не обращают внимания. Эти элементы функционально являются "приманкой", на которую, как надеется манипулятор, должен "клюнуть" адресат.
Пример 13. Ваш собеседник в ходе разговора мельком упомянул о чем-то мало связанном с обсуждаемой темой, при этом выразил сомнение в том, что вы "тогда" себя правильно повели. Очень естественно для вас тут же возразить в стремлении доказать свою правоту. Тем временем разговор все дальше уходит от темы, в обсуждении которой вы заинтересованы сильнее, чем ваш собеседник.
В приведенном примере легенда вводится как некое уточнение, объяснение или сообщение, находящееся в какой-то связи с темой беседы, а роль приманки сыграло критическое замечание.
Следовательно, в манипулятивной ситуации мы обнаруживаем как минимум два потока воздействия со стороны манипулятора. Сказать, что они оба направлены на адресата, - заявить очевидную вещь. Важно более точно определить их направление и содержание - указать вектор воздействия.
Направленность воздействия определяется характером решаемых подзадач. Их сочетание может быть сколь угодно разнообразным, однако в манипулятивной ситуации всегда могут быть выделены как минимум две группы векторов: одна оказывается релевантной основной цели воздействия, другая же призвана обеспечить податливость адресата к манипуляции. Так, в последнем примере основная цель - перевести разговор на другую тему. Релевантная ей активность направлена на подбор и применение приемов отвлечения. Вспомогательная задача - сделать это незаметно для адресата. Поэтому манипулятор беспокоится еще и о том, чтобы естественно и мягко ввести легенду.
Иногда почти все манипулятивные усилия сводятся к "обслуживанию" основного вектора, как это видно в следующем примере.
Пример 14. К руководителю на прием пришел рабочий с жалобой, что он до сих пор живет в очень плохих условиях со своей большой семьей. Полгода назад начальник пообещал ему выделить квартиру через два-три, максимум четыре месяца. Понимая, что на этот раз простым обещанием не обойтись, начальник разыгрывает целый спектакль: вызывает заместителя, ведающего вопросами жилья, председателя профкома (было это несколько лет назад) и требует отчитаться о том, что сделано по данному вопросу. В присутствии рабочего устраивает вызванным шумный разнос и требует решить вопрос в течение одного-двух месяцев. Отправив их, проникновенно просит рабочего потерпеть еще немножко.
Здесь хорошо видны два направления воздействия: стремление выиграть время для выполнения данного ранее обещания и введение специальной процедуры для повышения уступчивости адресата. Вторая задача (вспомогательная по функции, но ведущая по затрачиваемым усилиям) в свою очередь может быть расчленена на подзадачи. Во-первых, директору необходимо снять с себя ответственность за проволочку, во-вторых, убедить, что он на стороне просителя, в-третьих, продемонстрировать, что по сути вопроса предпринимаются определенные меры и, в-четвертых, дать надежду на скорое его решение.
Многовекторность воздействия, таким образом, задается стремлением к тотальности и многоплановости воздействия, нацеленностью одновременно на множество психических мишеней адресата. Релевантная каждой подзадаче активность конечным звеном предполагает наличие такой мишени - своего рода "кнопки", нажатие на которую приводит к ожидаемому результату.
Вторым источником многовекторности воздействия (а в общем случае - всего поведения) является полимотивированность деятельности человека (А.И. Леонтьев). Множество подзадач, которые решает манипулятор, касаются не только направленности на адресата, но и проблем внутреннего порядка. Оба эти фактора оказываются двумя сторонами одного и того же процесса - поиска средств, которые при минимуме актуальных затрат дают максимальный эффект по комплексному решению жизненных задач.
"Прочитать" мозаику векторов в реальном поведении можно по следующим признакам: прямые речевые обращения к кому-либо, развороты корпуса, лица, направление взгляда, указующие жесты, а также то, что может быть проинтерпретировано как бессознательный указатель, эквивалент указующего жеста - ориентация ступни, локтя, предметов в руках и т.д.
К динамическим характеристикам общения относятся в первую очередь темп, паузы и атмосфера. Под темпом общения будем понимать скорость, с которой развиваются межличностные события, выполняются реализующие их действия. То, что темп взаимодействия может выступить манипулятивным средством, общеизвестно: едва ли не в каждом студенческом капустнике разыгрывается сценка, в которой студент кавалерийской атакой пытается вырвать у преподавателя заветный зачет. В приводимом ниже примере темп также выступает одним из основных средств манипулятивного воздействия.
Пример 15. Начало рабочего дня. Вбегает сильно опоздавшая Н. и с порога ("Вы еще не слушали?..") начинает рассказывать о заявлении, сделанном по радио политическим лидером. Коллеги, узнав в чем дело, начали бурно обсуждать принесенную новость. Начальник тоже был среди обсуждавших: как региональный депутат, он не мог остаться равнодушным. Сама же Н. довольно скоро перестала участвовать в разговоре и села за свой рабочий стол.
В данном примере хорошо просматриваются большинство упоминавшихся составляющих манипулятивного воздействия. Двухуровневость: явный уровень образует сообщение об услышанном выступлении, в котором сразу заложена "наживка"; на скрытом уровне Н. стремится отвлечь начальника от факта своего опоздания. Векторы: релевантный цели воздействия как раз и реализуется через описанные автоматизмы, но есть еще и тот, что призван обеспечить податливость начальника к основному воздействию. Для этого как раз и применяется стремительный темп и возбужденные интонации, быстрое вовлечение в разговор всего отдела (воздействие на начальника при этом лучше маскируется, а "разогрев" аудитории "разогревает" и начальника).
Заслуживает внимания то, как органично построена легенда. Помимо того, что она отвлекает внимание от опоздания, Н. еще и прекрасно маскирует ее манипулятивное намерение, позволяя сказать: "Я просто поделилась своим впечатлением". В ней также содержится намек, что слушание выступления по радио - причина опоздания Н. на работу (автоматизм мышления: "сразу после", значит "потому что"). В виде намека (побуждающему к неявному умозаключению) эта мысль как раз и имеет наибольшую силу воздействия.
То, как могут быть использованы паузы, видно из следующей ситуации.
Пример 16. Директор школы говорит пожилой учительнице Ф., что он стоит перед сложной проблемой. Выпуск учителей в вузе состоялся раньше обычного, в марте, и в школу среди учебного года прибыла молодая учительница, которой нужны часы для нормальной нагрузки. Вопрос в том, где их взять. Поскольку речь идет о том же предмете, что ведет и Ф., ей стало ясно, куда клонит директор. Она промолчала. Директор начал говорить о кризисе в системе образования. Ф. лишь слегка пожала плечами... Затем речь пошла о возрасте, который не позволяет работать по-прежнему интенсивно. В молчании Ф. почувствовалась обида. Директор уже прямо говорит о том, что необходимо передать новой учительнице часть нагрузки, чтоб обеспечить ей заработок. И добавляет: "Вы должны понимать - у вас ведь дети в ее возрасте".
Наконец директор берет ответственность за очевидно уже давно принятое решение и заявляет, что школе необходим этот предметник, так как на следующий год нагрузка будет большая. Поэтому сейчас он настаивает на том, чтобы часы были переданы, а в следующем учебном году Ф. получит целиком две параллели с тем, чтобы удобнее было работать.
Как явствует из описания, сначала с помощью молчания учительница вынудила директора озвучить уже принятое им решение, не поддавшись на его манипулятивную уловку. Противопоставление встречной манипуляции в данном случае вполне оправданно. А затем с помощью того же молчания ("взял паузу - держи") выдавила из директора обещание на будущее, призванное компенсировать ей некоторую потерю заработка.
Подобно тому, как на общепсихологическом уровне рассмотрения сквозными и вездесущими психическими процессами признаются внимание и память, так в плане межличностных отношений сквозными и всепроникающими процессами можно считать употребление силы и передачу информации.
Манипулятор начинает свои действия, имея некоторую степень уверенности в успехе. Эта уверенность воплощается в стремлении создать нужный перевес сил над партнером, позволяющий осилить его. Для описания данного аспекта взаимоотношений воспользуемся понятиями сила и слабость.
Определим салу как преимущество одного партнера над другим по какому-либо параметру воздействия (квалификация, должность, владение информацией, контроль над ситуацией и т.д.). Наличие того или иного преимущества часто вскрывается лишь в самом процессе воздействия - уже как применение силы, что не отрицает факта ее наличия в потенциальном виде.
В случаях, когда кто-то обладает неким преимуществом по отношению ко многим потенциальным партнерам, о нем говорят "сильный" (специалист, характером, духом). И наоборот, о человеке, обладающем какими-либо недостатками, говорят, что он имеет слабости, то есть он неустойчив к определенным видам воздействия. Эта тонкость словоупотребления была отмечена П.М. Ершовым. Ему же принадлежит описание трех видов сил (преимуществ) партнеров по общению. Он выделяет позиционные, динамические и деловые преимущества. Основания классификации автором не обсуждались.
Таким основанием, думается, может стать источник, благодаря которому создается преимущество. Дополненная классификация видов сил приобретает следующий вид.
Собственные силы - актор исходит только из того, чем обладает сам на момент воздействия; набор некоторых преимуществ почти всегда находится при нем:
1) статусные: ролевая позиция, должность, возраст;
2) деловые: квалификация, аргументы, способности, знания.
Привлеченные (или заемные) силы - те преимущества, в создании которых важную роль играют другие лица, как правило, актуально в ситуации не представленные (хотя это и не исключено):
3) представительская поддержка - опора на силу конкретных или достаточно определенных третьих лиц, вполне известных "других": "я от Николая Николаевича", "не за себя ведь стараюсь - за коллектив";
4) конвенциональные преимущества - опора на силу обобщенных "других", на всеобщие требования: нормы поведения, традиции, ценности, мораль и т.д.
Например, часто используемый прием - апелляция к присутствующим, в разных вариантах опирающийся на разные виды заемных сил: "да вы посмотрите", "граждане, мыслимо ли..."
Процессуальные силы - преимущества, которые извлекаются из самого процесса взаимодействия с партнером:
5) динамические силы: темп, паузы, инициатива;
6) позиционные преимущества - эксплуатация эмоционального тона прежних или нынешних отношений: опора на хорошие отношения, обыгрывание вражды, недоверия, восхищения и т.п.
7) договор - результат совместных соглашений, содержащий в себе юридическую, моральную или рациональную силу.
Пример 17. Во время урока Валера забирает у Коли книгу. Последний не может себя защитить, поэтому начинает возмущаться достаточно громко, чтобы услышала учительница. Книгу отстоять удалось, но теперь новая беда - учительница, не разбираясь, отчитывает обоих и ставит им по "единице". Несколько минут спустя Коля поднимает руку, неплохо отвечает и учительница исправляет "единицу" на "четверку".
В данном случае Коле пришлось заимствовать статусную силу у учительницы, чтобы справиться с физически более сильным Валерой. Прямо просить о помощи он не мог, чтобы не выглядеть ябедой (моральный проигрыш), поэтому пошел на нарушение дисциплины, справедливо рассчитывая этим привлечь внимание учительницы. Уплатить за это пришлось новой неприятностью. Но и теперь, сменив вид силы на позиционную (и сохранив пристройку снизу), ему удалось умилостивить учительницу и исправить оценку.
Слабости партнера - сила добывается из психических особенностей партнера по взаимодействию: чувствительность к похвалам, сильная любовь к детям, желание руководить людьми, гордость за то, что он воевал в Афганистане, вспыльчивость, молчаливость и др.
В примере 13 налицо получение выигрыша за счет управления динамикой разговора: введение новой темы и переключение внимания адресата. В примере 14 картина сложнее. Сначала рабочий употребил силу прежней договоренности. Начальник, перехватив инициативу, воспользовался своим статусом, чтобы переложить ответственность на других людей, чем и ослабил давление со стороны посетителя. В результате рабочий, придя как требователь, ушел как проситель, поскольку, лишившись преимущества над нарушителем договора, вынужден теперь подчиниться статусному преимуществу своего начальника.
Пример 18. Девочку 6 лет родители ограничивали в пище, от которой полнеют. В качестве контрмеры она изобрела обходной способ добывания сладостей. После обеда ввела в традицию не ложиться спать без мамы. Терпеливо дождавшись, когда мама уснет, тихонько шла на кухню и делала запасы, которые прятала в укромных уголках дома. А затем в течение суток по мере надобности доставала и с удовольствием наслаждалась ими.
В данном случае манипулятивный прием был построен всего лишь на одной "слабости" мамы - быстро засыпать и крепко спать. Во всем остальном - простое утаивание или ложь.
Несомненно, информационный уровень, о котором сейчас пойдет речь, является логически более низким по отношению к тем, что были рассмотрены выше. Но на нем происходит реализация (воплощение) переменных более высокого порядка: организация пространства взаимодействия, получение доступа к мишеням воздействия, оказание психологического давления, программирование и пр. Более того, тонкость "аранжировки" психологического воздействия, в частности манипулятивного, в наибольшей степени зависит именно от мастерства актора в использовании средств коммуникации - как вербальных, так и невербальных. Арсенал таких средств очень широк и с трудом может быть даже бегло описан в рамках короткого обзора. Приведем лишь некоторые материалы из литературных источников (в основном лингвистических) в качестве иллюстрации этих средств. (Я позволил себе в некоторых случаях изменить компоновку средств и переформулировать конкретные примеры).
В работе Т.М. Николаевой указываются способы информационного манкирования с целью оказания психологического, в том числе манипулятивного, давления на собеседника. (В приводимых примерах подчеркнуты слова, несущие основную нагрузку такого воздействия):
1) "универсальные высказывания", которые в принципе проверить невозможно, а потому они и не подлежат обсуждению; например, "Все мужчины подлецы", "На всякого мудреца довольно простоты";
2) генерализации (расширенные обобщения):
* на классы людей: "Работы здесь на полчаса. Но ведь они старики", - скрытая генерализация: "Старики не в состоянии быстро выполнить даже и легкую работу";
* во времени: "всегда", "постоянно", "вечно";
3) неявное указание как бы общепризнанной нормы: "Вы даже дверь за собой не закрыли" давит сильнее, чем простой императив: "Закрой дверь";
4) маскировка под пресуппозиции: "Несмотря на их отношения, их все-таки послали вместе в командировку" - этим сообщается: "У них "такие" отношения"; или еще пример:
"Он ведь не знает английского! У него же плохое произношение!";
5) неопределенный референтный индекс: "В институте считают...", "Есть мнение...", "Говорят, что...", неопределенное "они" ;
6) умножение действий, имен действий, ситуаций: "Ходят тут всякие..." (кто-то прошел), "Из-за чего у вас главные бухгалтера увольняются?" (по факту одного увольнения), "Ox, уж эти мне психологи" (в адрес одного из нас) и многие другие;
7) "коммуникативный саботаж", при котором предыдущая реплика игнорируется, а в ответ вводится новое содержание: "Я могу с вами рассчитаться за товар?" - "Вы что, объявления не читаете?", "Скажите, как пройти на Дерибасовскую?" - "А что вам там нужно?", "Смотри, как я вчера покрасилась." - "Тебе завтра идти к шефу?" (напрашивается вывод: покрасилась для шефа).
Данный прием содержится в импровизации Э. Пуаро - персонажа повести А. Кристи "В алфавитном порядке". Когда он вошел в дом, соседний с тем, где было совершено преступление, хозяйка встретила его фразой, эквивалентной нашей "Ходят тут всякие". Реплика Пуаро: "Я принес вам 5 фунтов за заметку, которую вы продиктуете для нашей газеты" - оказала, естественно, магическое действие, мигом превратив вздорную бабу в заинтересованного свидетеля.
В другой работе находим следующие способы, в терминах авторов, "речевых манипуляций":
1) двусмысленность: "Будешь стараться, получишь свои конфеты" - затем можно сказать, что старания были недостаточны; этот прием скорее можно было бы охарактеризовать как размытость критерия;
2) замещение субъекта действия: "История не простит нас...", "Как мы сегодня себя чувствуем?" - в последней фразе хорошо чувствуется еще и психологическая пристройка сверху;
3) подмена нейтральных понятий эмоционально-оценочными коррелятами и наоборот: "товары сэконд хэнд" вместо "вещи, бывшие в употреблении", обратимость "шпион" - "разведчик" и пр.
4) ложная аналогия: "Вольво: автомобиль для людей, которые мыслят" - как будто все остальные автомобили изготовляются для тех, чье чело мыслью не отягощено;
5) тематическое переключение: "Ну, как, ты поговорил с деканом?" - "А почему у тебя такой тон?" Этот прием напоминает уже упоминавшийся "коммуникативный саботаж".
Авторы полагают, что "как правило, манипуляторы опасаются, что их социальный статус недостаточно высок и поэтому стремятся его искусственно повысить, претендуя на право поучать и обладать особо значимой информацией".
Тот, кто знаком с элементами трансформационной грамматики, ставшими популярными среди психологов благодаря работам Р. Бендлера и Дж. Гриндера и их сотрудников, легко вспомнит и другие аналогичные указанным выше средства тонкой информационной филировки психологического воздействия. В этом смысле показательны, например, такие:
1) пресуппозиции - неявные допущения, вводимые в информационный обмен лингвистическими средствами: "Как вы понимаете, я не могу этого сделать" - допущение "Вы все сами понимаете" навязывается партнеру как само собой разумеющееся;
2) опущения типа "ясно и очевидно": "Пойдешь с нами?" - "Куда мне теперь деваться..." - очевидный намек на принуждение;
3) модальные операторы долженствования и возможности: "Стоит ли думать, если выживать надо?", "Мужики должны быть терпеливы", *Невозможно понять, когда вы шутите" и т.п.
Не случайно техники NLP воспринимаются многими психологами как высокоманипулятивные. Хотя речь идет, разумеется, не о средствах, а об их использовании: ножи у всех на кухнях лежат, но орудием преступления они становятся редко и совсем не в силу широкой распространенности.
В психологической литературе также имеются примеры информационных приемов. Например, фразы "Вы знаете, что я имею в виду" или "Вы, конечно, понимаете" позволяют создать иллюзию взаимопонимания, а затем делать ссылки на этот разговор, истолковывая предмет понимания в соответствии со своими интересами. Российский пример использования информационных фантомов находим в речи О. Бендера на первом заседании "Союза меча и орала": "Граждане! Жизнь диктует свои законы, свои жестокие законы. Я не стану говорить вам о цели нашего собрания - она вам известна. Цель святая. Отовсюду мы слышим стоны..."
Достойное место следует отвести психологическим уловкам детей и подростков. Одна из стандартных - ссылка на неопределенных родителей: "Другие родители разрешают...". Проверить такие заявления догадается далеко не каждый родитель, вот дети ими и пользуются. Более жесткий прием - сравнение с конкретным родителем: "Коле отец всегда покупает..."
В экспериментальных работах по социальной психологии выявлено немало зависимостей, составляющих "золотой фонд" манипуляторов. Они касаются способов и времени подачи информации, условий ее предъявления и т.п.
Например: "Эффективность коммуникатора возрастает, если он сначала выражает мнения, соответствующие взглядам аудитории... Представляйте одну сторону аргумента, если аудитория в общем дружественна, или если приводится только ваша позиция, или если вам нужен непосредственный, пусть и временный, эффект.
Представляйте обе стороны аргумента, если аудитория уже не согласна с вами, или есть вероятность, что аудитория услышит противоположное суждение от кого-нибудь еще.
Если противоположные взгляды представлены друг за другом, тот, что представлен последним, вероятно будет более эффективен...
Предупреждение аудитории о манипулятивной нацеленности высказывания повышает сопротивление к нему, в то время как наличие помехи, подаваемой параллельно с посланием, снижает сопротивление".
Еще один класс приемов, которые также можно отнести к информационным - одновременная подача противоречащих друг другу сообщений. Например, противоречие между словами и интонацией. Адресату приходится выбирать, на какое сообщение реагировать. Какая бы реакция ни была, манипулятор всегда может возразить, что имелось в виду иное. Противоречие может быть между словами и ситуацией: "Я больше не буду занимать ваше время своей пустой проблемой", - заявление, сделанное после того, как вы втянулись в ее решение, оставляет вас в неловком положении. Если признать проблему никчемной, то таковыми окажутся и собственные труды по ее решению. Если же проблему все равно считать важной, то вместо ее решения приходится заниматься вопросом отношения к ней ее носителя. В любом случае вы оказываетесь в положении "Направо пойдешь - головы не снесешь, налево пойдешь - жизнь потеряешь".
В следующем примере прием шахматной вилки выполнен так, что организует заметное психологическое давление на адресата.
Пример 19. В присутствии коллег X начинает говорить Y нечто не очень приятное о его квалификации, а затем, как бы спохватившись, останавливается: "Извини, это не при всех". У приходится выбирать: а) или настаивать: "говори уж, здесь секретов нет" - и дать разрешение X говорить любые неприятные вещи, или б) промолчать, согласившись с необходимостью утаивания, признав таким образом, что утаивать есть что.
К указанной группе приемов примыкает создание информационной неопределенности, двусмысленности высказывания. Например, фраза "К сожалению, я не могу оставаться дольше" в ситуации наличия некоторых разногласий между присутствующими вносит двусмысленность в отношении причин ухода, но более "ясным" является вариант обиды или расстройства.
В общем случае можно утверждать, что приемов, построенных на неконгруентном сообщении, существует множество. По-видимому, большинство из них "применяются" непроизвольно, по причине высокой распространенности неконгруентности в межличностных отношениях. Необходимость решать, какое из подаваемых партнером сообщений основное, возникает практически постоянно, поскольку получатель информации, как правило, живет в среде, в которой приходится постоянно истолковывать чужое поведение.
Большой разброс в описаниях манипуляции, наблюдающийся у исследователей этой проблемы, очевиден. Причины его, думается, следует искать не только в концептуальных предпочтениях авторов. С одной стороны, если мы учтем существующее многообразие феноменов манипуляции, резонно допустить, что авторы адресуются к разным наборам феноменов. При этом из всего разнообразия они выбирают те факты, которые более близки или лучше соответствуют базовым теоретическим положениям. А с другой стороны, за несовпадающими концептуальными подходами стоит многообразие психологических механизмов, реализующих манипуляцию.
Использование определения манипуляции, предложенного во второй главе, позволило несколько сузить круг феноменов, относимых к манипуляции. Но если бы мы подобным образом вознамерились сузить перечень механизмов, обеспечивающих манипулятивное воздействие, это привело бы нас к неоправданным исследовательским потерям. Исходя в основном из своих возможностей модельного описания, мне представляется уместным выделить несколько видов манипуляции, различающихся как по средствам психологического воздействия, так и по характеру внутриличностных процессов: манипуляция образами, конвенциональная манипуляция, операционально-предметная манипуляция, эксплуатация личности и манипуляция духовностью. Эти виды не удается выстроить линейно как уровни или этапы манипуляции. Скорее их следует рассматривать как различные механизмы, которые могут сочетаться, дополнять друг друга, усиливая суммарный эффект воздействия.
Описание каждого вида манипулятивных механизмов будем завершать кратким резюме, выполненным по схеме, состоящей из четырех пунктов:
а) основной действующий агент - то, что запускает работу психических механизмов;
б) способы побуждения - средства мотивационного переключения (подключения);
в) мишени - те психические структуры, изменение которых обеспечивает достижение желанной манипулятором цели;
г) автоматизмы, которые задействованы в данном виде побуждения - схема передачи энергии воздействия от агента к мишени, "струны души", на которых играет манипулятор.
То, что образы обладают сильным потенциалом психологического воздействия, общеизвестно. Во все времена и во всех психотехнических системах - религиях, мистериях, психотерапевтических школах, педагогической практике, искусстве и пр. - оперирование образами составляло ключевые элементы используемых технологий: обрядов, ритуалов, методов, приемов. Механизм такого воздействия основан на ассоциации между образом и релевантной ему потребностью, устремлением или мотивационной установкой.
Простейшие приемы выстраиваются на предъявлении таких стимулов, которые актуализируют необходимую манипулятору потребность. На этом принципе строится подавляющее большинство, например, сексуальных уловок: обнажение участков тела, подчеркивание эротически привлекательных форм, использование движений и жестов, ассоциирующихся с сексуальными играми и т.п.
Близкие по природе приемы основаны на непосредственном управлении воображением адресата. Поучительный пример находим у А.С. Пушкина в "Сказке о царе Салтане". Это история о том, как князь Гвидон добился того, чтобы царь-батюшка навестил его город на острове Буяне. Манипуляция заключается в том, что Гвидон ни разу не пригласил Салтана к себе, каждый раз ограничиваясь лишь передачей приветственных поклонов, но в конце концов дождался-таки (непрошенного!) визита. Расчет был на то, что после рассказов удивленных купцов об увиденном на острове Буяне, царь сам изъявит желание нанести визит своему новому соседу. Для того Гвидон и старался удивить купцов - первый манипулятивный прием был несколько раз успешно исполнен на них. Автоматизм здесь простой: большинству людей трудно удержаться от того, чтобы не рассказать об удивительных вещах - и удивить этим слушателя. Второй же прием - пробуждение желания Салтана навестить Гвидона - опирается в основном на любопытство, которому, несомненно, и цари подвластны.
К обсуждаемому виду манипуляции относятся и те случаи, в которых актуально воспринятые или мысленно сконструированные образы пробуждают активность релевантных им архетипов. К.-Г. Юнг говорит о том, что архетипическое проявляет себя "захватывающе-очаровывающим" образом. Вот уж находка для манипулятора! Возможно поэтому средства массовой информации часто используют именно образы и метафоры, которые по своей природе более релевантны архетипическим слоям бессознательного. Рассмотрим, например, как выстроена реклама, скажем, "Мальборо".
Сначала с помощью нескольких зарисовок у телезрителей актуализируется ценность единения с первозданной природой. Причем штрихи расставлены так, чтобы подчеркнуть лишь романтическую сторону дальних путешествий. (Зритель тем более охотно поддается на такую уловку, чем меньше он способен, комфортно восседая у телевизора, представить себе, чем является такое путешествие на самом деле). На фоне приятного щекотания чувства преклонения перед природой возникает характерный рисунок сигаретной пачки. Глубокие ассоциации с дымом и первобытным страхом дают мотивационную подпитку навязываемому зрителям отношению к сигаретам. Следующая вслед за этим невзрачная "Минздрав предупреждает..." скорее действует в поддержку рекламе, попадая в семантическое поле актуализированного архетипа (геройское пренебрежение к своему здоровью, скептическое отношение к врачам у физически здоровых людей - а именно с ними в данный момент идентифицируют себя зрители, готовность к риску). Схожий механизм лежит в основе рекламы одного из банков, проверить действенность которой читатель может хоть сейчас: "Всемирная история - банк ...." Ну как, пропущенное слово восстанавливается? Образы, выступающие агентами психологического воздействия, могут принадлежать не только зрительной модальности. "...Упоминания об удушении и подавлении встречаются лишь в речах, предшествующих войне, но не во время военных действий, когда происходит действительное окружение войсками противника. К тому же, обвинения в удушении, перекрытии кислорода или уничтожении иногда произносились в адрес стран, которые даже не являлись сопредельными. Тот факт, что массы эмоционально реагируют на речи такого рода и неспособны увидеть их явную иррациональность и абсурдность, выдает всеобщую неясность и уязвимость в области перинатальной динамики" (Гроф). В повседневном общении средством психологического воздействия через кинестетический канал является рукопожатие. Создаваемый рукопожатием образ не только несет информацию о человеке и его отношении к партнеру, но и производит определенное впечатление (от слова "впечатывать") - эффект воздействия.
Итак, перцептивно ориентированное манипулятивное воздействие использует следующие средства:
* основной действующий агент - образ;
* способы побуждения - прямая актуализация мотива, соблазнение, провокация, пробуждение интереса;
* мишени - желания, интересы;
* автоматизмы - межмодальные ассоциации, релевантность образа мотиву, намеченному в качестве мишени воздействия.
В процессе социализации ребенок приобретает совокупность привычек, ролей, вкусов, предпочтений, понятий, представлений и предубеждений, желаний и мнимых потребностей, каждая из которых отражает особенности семейной и социальной среды, а не действительно внутренние тенденции и установки. Все это составляет личность. Эти привнесенные - и присвоенные человеком - элементы его внутрипсихического содержания в силу своей генетической связи с социумом чувствительны к внешним запускающим стимулам.
Можно вспомнить немало примеров, когда благодаря искусной компоновке внешних условий или имитации некоторой узнаваемой социальной ситуации и ее элементов манипулятору удается достичь своей цели. Например, хорошо известная уловка многих детей - "Другие родители разрешают..." или "А у Вали мама..." - эксплуатирует стремление родителей быть нормальными родителями. Или когда продавец говорит: "Все берут", - то он адресуется к таким возможным "кнопкам", как "Быть как все. Быть не хуже других (глупее, нерасторопнее)" и т.п.
Яркое доказательство императивной силы, в частности, ролевой позиции, обнаруживаем в экспериментах С. Хейни с соавторами, известные у нас в основном как эксперименты П.Г. Зимбардо. В этом известном исследовании студентов попросили принять участие в эксперименте, в котором одним из них необходимо было играть роль заключенных, а другим - охранников. Никто не говорил им, как надо себя вести, так что они играли эти роли согласно своим представлениям, полученным из фильмов. Эксперимент был спланирован на две недели и организован с предельным приближением к реальности.
Те, кто играл роль заключенных, быстро впали в состояние апатии и упадка духа. Белые студенты, игравшие охранников, стали агрессивны и придирчивы. Хотя при этом и не применялись прямые физические наказания, они изобрели немало способов унижения заключенных (таких, как по многу раз заставляли их строиться и пересчитываться). Когда один заключенный возмутился и отказался подчиняться, то в качестве наказания был помещен в тесный клозет. Заключенным была дана возможность освободить его за символическую жертву (отдать одеяло), но они отказались, и вообще ничего не захотели для своего собрата сделать, так как сочли его "нарушителем спокойствия". Эксперимент пришлось прекратить через шесть дней, поскольку игравшие охрану стали столь строги и в то же время столь психологически безжалостны, что продолжать эксперимент стало непозволительно. Авторы полагают, что охранники вели себя описанным образом не в силу личностных особенностей, а в согласии с ситуацией и своей ролью в ней. Многие из испытуемых в жизни были весьма мягкими людьми и оказались шокированы тем, как себя повели: даже не могли себе представить, что были способны на такое поведение.
Разумеется, были испытуемые, которые отказывались продолжать свое участие в эксперименте. Они нашли в себе силы справиться с ролевым принуждением. Но таких было немного. Большинство же продолжали покорно отыгрывать бессознательный сценарий, навязанный им кинематографическими и детективными сюжетами.
Конвенционально ориентированное манипулятивное воздействие предполагает:
* основной действующий агент - социальные схематизмы: сценарии, правила, нормы;
* способы побуждения - создание мозаики ключевых раздражителей, определяющих особенности ситуации общения: распределение ролей, расстановка сценарных идентификаторов, размещение напоминаний (о договоренности, о должном, о запретном, об ожидаемом...);
* мишени - готовые образцы поведения;
* автоматизмы - социально заданные и индивидуально усвоенные программы жизни, принятые человеком сценарии поведения, личностно присвоенные представления о должном и пр.
Основная идея эксплуатации психических механизмов данного вида состоит в опоре на такие автоматизмы, как инерция, сила привычек, особенности распределения внимания между элементами структуры деятельности, навыки выполнения какой-то работы и т.п. Показательный пример использования подобных передаточных механизмов находим в басне И.А. Крылова "Ворона и Лиса". Задача Лисы не из легких: сделать так, чтобы Ворона сама захотела... нет, не сыр отдать, а рот раскрыть. В этом-то и обнаруживается гениальность замысла плутовки - вывести операцию открывания рта из состава одного действия (отдачи сыра) и поместить ее в рамки совсем иного действия, в данном случае - демонстрации Вороной своих певческих достоинств.
Схожий обманный прием часто используется с младенцами: когда у ребенка в руках каким-либо образом оказывается опасный для здоровья предмет, пытаться отобрать - лишь подвергать его еще большей опасности. Один из действенных способов - показать ему нечто более привлекательное. Тогда ребенок, потянувшись за новой вещью, сам разжимает ручонку. Операция разжимания руки оказывается включенной в состав действия по взятию этой вещи.
Прием "удавка для кредитора" построен на похожей зависимости. Чем больше кредитор вложил в некоторый проект, тем труднее ему расстаться с надеждой на получение прибыли. Кредитор ведет себя подобно тому же младенцу: чем меньше шансов удержать предмет, тем больше он за него хватается - и выдает новые кредиты на безнадежное дело. Речь не только о финансовых вкладах. Начав некую работу и на полпути обнаружив, что завершение гораздо дальше, чем предполагалось, большинство людей скорее продолжат вкладывать усилия, чем предпочтут пренебречь вложенными усилиями. Стремление доводить начатое до конца - свойство, на которое может опираться манипуляция.
Особый случай в обсуждаемом ряду - эксплуатация характера человека. Если под характером понимать тенденцию к использованию типичных (или привычных) для данного человека способов или средств достижения целей в стандартных ситуациях, то очевиден соблазн для манипулятора воспользоваться этим постоянством. Ни один человек не способен прожить без инерционного механизма, благодаря которому экономятся психические силы: раз уж что-то удачно было сделано одним способом, естественно и впредь делать так же, до тех пор, пока нет оснований что-либо менять. А поскольку у каждого человека есть то, что называют характером, то каждый обречен на известную предсказуемость для других. Партнерами это поощряется: как по соображениям собственной безопасности, так и по причине удобства управления предсказуемым человеком. В повседневном языке ходят фразы "воспользоваться его добротой" (беэотказностью, раздражительностью), "поймать на жадности", "на обиженных воду возят" и прочие, что как раз и означает эксплуатацию соответствующих черт характера адресата воздействия.
Итак, операционально ориентированное манипулятивное воздействие содержит:
* основной действующий агент - операциональные схемы деятельности, их инерция, привычки, логика исполнения действия;
* способы побуждения - толчок, придание ускорения, разгон, врабатывание, привыкание;
* мишени - способы поведения, структура деятельности;
* автоматизмы - инерция, стремление к завершению.
В данном случае речь пойдет об умозаключении как ведущем автоматизме, который обеспечивает необходимый манипулятору результат. В простейшем случае роль запускающего стимула выполняет намек. "Узаконенные" формы эксплуатации умозаключения мы уже обсуждали (вслед за другими авторами) в примерах типа "Вы выходите?" (Пропустите, пожалуйста), "Не могли бы вы подать соль?" (Подайте, пожалуйста), вскрывающие конвенциональный характер вежливых просьб. Спрашивающий проявляет вежливость тем, что повелительное наклонение заменяет интеррогативным, смягчая элемент принудительности и побудительности по отношению к адресату. Вежливость последнего состоит в том, что он понимает намек, оказывая любезность своему партнеру. В манипулятивном воздействии, используя тот же механизм (психический автоматизм), актор скрывает факт, что он рассчитывает на "догадку" адресата. Например, когда сын сообщает отцу, что видел в радиомагазине приставку к FM-приемнику, он рассчитывает, что отец "догадается" ее купить. Расчет основан на том, что при покупке музыкального центра в подарок сыну таких приставок в продаже не было, следовательно (логический переход выполняет функцию автоматизма), ее надо приобрести сейчас.
В более сложных случаях выстраиваются несколько посылок, на основании которых, как ожидается, адресат сделает вполне определенный вывод.
В рассказе X.Л. Борхеса "Смерть и буссоль" ловушка для полицейского детектива была расставлена с помощью следующих запускающих мысль расследования посылок. Первая: убийство раввина, произошедшее в северной части города в ночь на третье декабря в номере отеля; на пишущей машинке найден листок с фразой "Произнесена первая буква Имени". Детектив забирает все книги из номера, чтобы отыскать "чисто раввинское объяснение" убийства. Вторая: еще одно убийство в ночь на третье января возле красильни, на стене над желтыми и красными ромбами мелом было написано "Произнесена вторая буква Имени". Третья: инсценировка убийства (с исчезновением жертвы), которое было совершено вечером третьего февраля во время карнавала арлекинами, один из них написал на столбе: "Произнесена последняя буква Имени". Четвертая: комиссар полиции получил конверт, в котором на подробном плане города были обозначены места убийств, составлявшие правильный треугольник. В письме предсказывалось, что третьего марта четвертое убийство не совершится, ибо треугольник завершен.
Комиссар передал письмо детективу, который внимательно изучил присланное. А вот та догадка, на которую рассчитывал будущий убийца детектива: "Три указанные точки действительно находились на равных расстояниях. Симметрия во времени (3 декабря, 3 января, 3 февраля), симметрия в пространстве... Вдруг он почувствовал, что сейчас разгадает тайну. Это интуитивное озарение дополнили компас и буссоль. Он усмехнулся, произнес слово "Тетраграмматон" (недавно усвоенное) и позвонил комиссару". Его догадка состояла в том, что ключевой фигурой является не треугольник, а правильный ромб. Во-первых, ромб встречался в сюжетах убийств - на стене красильни, в одежде арлекин. Во-вторых, поскольку "у евреев день начинается с заката солнца и длится до заката солнца следующего дня", то все убийства совершались четвертого числа, что также соответствует идее ромба. В-третьих, все вращается вокруг тайного имени бога, состоящего из четырех букв (Тетраграмматон). Место и время следующего убийства теперь легко вычисляется. "Тайна была для него ясна, как кристалл, он даже покраснел, что ухлопал на нее сто дней". И он поехал - навстречу четвертому убийству, жертвой которого стал сам. Охотник так сказал ему: "Я предчувствовал, что вы добавите недостающую точку. Точку, которая завершит правильный ромб, точку, которая установит место, где вас будет ждать верная смерть".
Итак, в ориентированном на умозаключение манипулятивном воздействии обнаруживаем:
* основной действующий агент - когнитивная схема, внутренняя логика задачи, стандартное умозаключение;
* способы побуждения - намек, постановка задачи, имитация процесса решения проблемы;
* мишени - познавательные процессы, когнитивные установки;
* автоматизмы - управляемое умозаключение, снятие когнитивного диссонанса.
Невозможно обойти вниманием то, какую роль в успехе манипулятивного воздействия играют собственно личностные структуры адресата - те, что определяют его как субъекта принятия решения. Технологически манипуляция возникает из признания актором того, что адресат - тоже личность.
Это вынужденное признание, поскольку к манипуляции прибегают тогда, когда прямое принуждение или обман невозможны или нежелательны. Идеалом манипулятивного воздействия поэтому оказывается превращение самой личности в средство влияния на человека. В этом смысле эксплуатация личностных структур является апофеозом манипулятивного воздействия - управлять тем, что само управляете Привлечение данного механизма - одна из существенных характеристик манипулятивного воздействия, в этом его сила и мощь.
Глубинная сущность манипулятивного намерения заключается в стремлении переложить ответственность за совершаемые действия на адресата, в то время как выигрыш достается манипулятору. Манипуляция считается успешной в той мере, в которой манипулятору удается переложить ответственность за нужное ему событие на адресата. Однако ответственность неразрывна со свободой, так, как свобода есть свобода выбирать характер ответственности. Манипулятор старается максимизировать свободу на своем полюсе, а бремя ответственности - на полюсе адресата. Нарушение баланса между свободой и ответственностью составляет основу для получения одностороннего выигрыша.
Однако ответственность не может быть просто передана, она должна быть принята в результате свободного выбора. Но как раз свободы манипулятор предоставлять и не хочет. Вместо этого он так организует воздействие, чтобы у адресата создалась иллюзия собственной свободы в принятии решения. Вследствие этого предметом особой заботы манипулятора становится начальный этап принятия решения, связанный с сомнениями адресата, который заключается во взвешивании альтернатив на внутренних "весах". Подобно тому как средствами массовой информации создается миф об индивидуализме и личном выборе, манипулятор стремится у конкретного человека создать иллюзию свободы в принятии решения. (Иллюзорный характер свободы подмечен в пословице "Охота пуще неволи").
Ощущение (иллюзия) свободы выбора возникает в результате сочетания трех необходимых для этого элементов: наличия борьбы мотивов, момента выбора ("сомненья прочь") и отсутствия (осознания) стороннего вмешательства. Первый элемент в подавляющем количестве случаев создается манипулятором, поскольку актуализируемый им мотив по определению оказывается противоречащим интересам или намерениям адресата: "В случае манипуляции человек стремится делать две вещи одновременно, и не дает полной поддержки ни одной из них или отрицает обе альтернативные интенции". Сомнение - есть субъективное ощущение, возникающее как отзвуки протекающей борьбы между конкурирующими мотивами, когда человек выясняет, что важнее для него, или что менее ценно. Выбор совершается в результате стандартного умозаключения или ситуативного распределения веса мотивов, на которые также можно повлиять извне. Для этого манипулятор привлекает уже описанные выше средства управления побудительной силой мотивов. Третий элемент, как было показано, также является предметом специальных усилий манипулятора. Следовательно, последний в своем распоряжении, как правило, имеет достаточно средств, позволяющих создавать у адресата иллюзию свободы выбора. В результате адресат, поддавшись на обман, чувствуя себя автором принятого решения, добровольно берет на себя ответственность за "свой" поступок.
Таким образом, эксплуатация личности выражается в имитации процесса самостоятельного выбора между альтернативными мотивами, в создании иллюзии совершения поступка. В результате происходит перемещение ответственности за постановку цели с манипулятора на адресата. Принятая адресатом ответственность позволяет присвоить и навязанную извне цель. В результате цель оказывается "подключенной" к личностным, то есть мотивационным, структурам, начинающими "работать" на эту цель. Человек оказывается в положении побуждающего самого себя на достижение цели, указанной манипулятором.
Итак, для ориентированного на личностные структуры манипулятивного воздействия характерны:
* основной действующий агент - поступок, принятие решения;
* способы побуждения - актуализация внутриличностного конфликта, имитация процесса принятия решения;
* мишени - мотивационные структуры;
* автоматизмы - принятие ответственности за выстраданный в сомнениях выбор.
Механизмами, передающими манипулятивное воздействие к исполнительным структурам, могут стать также высшие уровни психики: жизненные смыслы, ценности. В восприятии манипулятора, правда, это всего лишь "одни из" в длинном ряду возможных: "Взывайте к более благородным мотивам", - рекомендует Д. Карнеги. Опора на ценности отличается от опоры на конвенциональные требования в первую очередь тем, что ценности человека - это не усвоенные требования, а выстраданные на собственном опыте смысловые установки. Опора на то, что вдохновляет и одухотворяет, отличается от опоры на то, что влечет или толкает (когда побуждение больше похоже на принуждение). Правда, может быть больше по последствиям, чем по собственно механизмам.
Пример 21. Директор экспериментальной школы рекомендует В., своему заместителю по науке, поехать в командировку к одному из известных педагогов. В предыдущую командировку В. ездила за свой счет, поскольку в управлении образования в тот момент не было денег. На закупку книг для школы ей обещали переслать деньги телеграфом, но так и не переслали, но она привезла их, закупив на собственные деньги. С того времени прошло уже два месяца, а командировочные и чеки за книги все еще не оплачены. Теперь ей обещают возместить сразу все затраты по возвращении. Для В. очевидно, что деньги и на сей раз будут сильно задержаны, и что снова она вынуждена будет оправдываться перед мужем. Но она в очередной раз соглашается ехать, ориентируясь на интересы школы, проводящей научный эксперимент.
Данный случай по внешнему рисунку напоминает простой обман. Однако это не так, поскольку В. не обманывается на счет обещаний администрации. Ожидаемое от В. поведение состоит в том, чтобы она приняла навязываемые администрацией-манипулятором "правила игры". И она их принимает, возвышаясь над сомнениями и обидами, черпая силу в том, ради чего вообще встала на нелегкий путь педагогических поисков.
Как видим, иногда жертва манипуляции может оказаться в довольно защищенной позиции, поскольку находит себе духовную опору в том же, что используется манипулятором как слабость. Так и подмывает предположить, что эксплуатация духовности менее деструктивна для жертвы, поскольку раз есть та духовность, на которую может опереться манипулятор, то опереться на нее может и жертва. Однако, по-видимому, не все случаи манипуляции, использующие духовность как рычаг управления человеком, заканчиваются так, как в приведенном примере.
Итак, для ориентированного на духовную эксплуатацию манипулятивное воздействие характерны:
* основной действующий агент - поиск смысла;
* способы побуждения - актуализация существующих смыслов и ценностей, подталкивание к смысловой дестабилизации и переоценке ценностей, имитация процесса поиска смысла;
* мишени - отношения между мотивами, смыслы;
* автоматизмы - привычные для данного конкретного человека способы совладания со смысловой дезориентацией и заполнения смыслового вакуума.
До сих пор мы оставляли без внимания такой важный - и для манипулятора тоже - рычаг управления поведением человека, как психические состояния. Важность его трудно переоценить, поскольку конкретная мозаика распределения эмоциональных, силовых или функциональных элементов создает психический фон, способный трансформировать любую размещаемую на нем фигуру. По этой причине аналогично тому, как манипулятор стремится структурировать внешнюю ситуацию взаимодействия, ему приходится беспокоиться и о внутриличностном контексте. Первый шаг в этом направлении делается уже с помощью присоединения. Важность такого шага отметил Д. Карнеги, уделив ему начало своего бестселлера "Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей". Начинает он с обстоятельного объяснения на первый взгляд тривиальной идеи, что с помощью критики мы ничего не добьемся, а лишь настроим партнера на сопротивление. Столь настойчивое подчеркивание автором требования отказаться от критики и настроить себя на интерес к партнеру вызвано стремлением привести последнего в наиболее благоприятное для восприятия чужих идей состояние. Совсем не случайно, что это состояние организуется с помощью таких приемов, как проявление интереса, улыбка, внимательное выслушивание, беседы на интересующие собеседника темы, подчеркивание его значительности и т.п. Занимаясь собой, человек быстрее поддается на влияние извне.
Можно вспомнить и другие состояния, в которых человек становится более податливым к воздействию:
* дезинтегрированность психических процессов, например, притупленное внимание, разорванное мышление, нарушение навыков;
* эйфория, а в ослабленном виде - снисходительное или попустительское отношение к жизненным событиям;
* приглушенность желаний, равнодушие к происходящему;
* повышенная безответственность в условиях коллективного взаимодействия ("чем многолюднее, тем безответственнее") и пр.
Если снова обратиться к определениям манипуляции, сводка которых приведена в табл. 2, то становится более чем очевидно, насколько различные объекты избирались авторами в качестве феноменологической базы собственных исследований. В приведенных определениях находим такие критерии, как "форма духовного воздействия", "господство над духовным состоянием", "скрытое влияние на совершение выбора", "побуждение поведения", "программирование мыслей, намерений, чувств, отношений, установок, поведения" и т.п. Такой разброс неизбежен при описании многоуровневого явления. Попытка справиться с данным затруднением привела к созданию того перечня механизмов манипулирования, который только что был обсужден.
Выделенные механизмы, однако, только в нашем анализе существуют в виде изолированных препаратов, позволяющих рассматривать их вне связи с психическим контекстом. В действительности большинство механизмов взаимодействуют между собой, в одних случаях усиливая эффективность манипуляции, в других - ослабляя. Иногда их переплетение столь велико, что вызывает затруднения при попытках различить механизмы между собой. Например, метафоры действуют, актуализируя как минимум два механизма: образ и умозаключение (догадка, категоризация). Дополнения могут оказаться практически любыми: ориентировка на правила или логику действий, появление состояния, скажем, растерянности и т.п. Вероятно поэтому использование метафор как формул, наиболее эффективно адресующихся к перинатальным матрицам и архетипам, является одним из самых мощных средств психологического воздействия.
Представляется практически самоочевидным, что один и тот же эффект воздействия может быть обеспечен разными механизмами. Например, если в конкретном случае некий человек стремится (с подачи иного лица) довести начатую работу до завершения, то делать он это может как в силу привычки, так и в угоду требованию окружающих (скажем, в виде ожидания "Начал - доводи до конца"). Механизм оказывается разный, а внешний эффект воздействия - одинаков.
Таким образом, мы обсудили некоторые из психических автоматизмов, обеспечивающих манипулятивный эффект. Возможно, они действительно являются более характерными для манипуляции, а может быть, просто сильнее других обращают на себя внимание, но так или иначе именно они оказались в нашем списке. За рамками рассмотрения, вероятно, осталось немало иных механизмов. Но даже те, что показаны, дают достаточно ясное представление о том, каким образом может происходить преобразование энергии манипулятивного воздействия в энергию желания адресата и его готовности действовать. То, что манипулятор может не только воспользоваться "готовыми к употреблению" автоматизмами, но заняться "изготовлением" необходимых ему недостающих, уже обсуждалось выше. Более детальное описание их работы позволяет читателю самостоятельно представить, какими способами автоматизмы могут быть созданы и укреплены во внутреннем мире адресата.
Мотивационное воздействие в общем виде разворачивается по формуле "если... то...", в которой как после "если", так и после "то" может стоять любая многочленная конструкция с множеством вариантов подстановки: субъект (я, они, это, обстоятельства, условия) + предикат (присутствует, делает, выглядит и т.п.) + дополнения (так-то, это, по-другому и т.д.). Наличие в психике механизма мотивационного переключения, функционирующего по принципу оператора условного перехода, позволяет человеку или животному гибко настраиваться на множество переменных, задающих внутренние и внешние условия существования. Ввиду эксплуатации именно этого психологического механизма всякое психологическое воздействие неизбежно должно являться обусловливанием (к сожалению, этот термин уже закреплен за частным видом психологического воздействия).
Особенность косвенного побуждения, которое представляет одну из важнейших сторон манипуляции, состоит в том, что искусное комбинирование различных "если" должно приводить к искомому "то" в поведении адресата, что происходит посредством переключения импульса воздействия по сокращенным схемам деятельности - будь то внешние действия или внутренние процессы принятия решения. При этом важно суметь вовремя отойти в сторону. В идеале должна выполняться рекомендация К. Кастанеды: "Если организуешь давление, сам находись вне этого круга" ("Путешествие в Икстлан").
Идея подбора средств воздействия, различных "если" вскрывает точку соприкосновения понятия манипуляции в неметафорическом смысле (как произвольное перемещение и искусное преобразование неодушевленных объектов) с манипуляцией как метафорой (использование людей в функции объектов, с которыми позволительно обращаться как с вещами).
Возможно поэтому нередко любые техники косвенного (психотерапевтического, воспитательного, управленческого) воздействия относят к манипулятивным. Конечно, всякая манипуляция основана на косвенном воздействии, но качество быть манипуляцией задается не технологией, а намерением актора: добиться одностороннего выигрыша, навязать адресату собственную цель и пр.
Если теперь кратко подвести итог пройденному на данный момент в нашем исследовании пути, то можно указать следующие средства (набор "ключиков"), с помощью которых производится разворачивание манипулятивного воздействия:
1. Определение вектора воздействия, исходя из подзадач. Например, отвлечение внимания адресата от некоторой области, ограничение внимания на требуемом содержании, снижение критичности адресата, повышение собственного ранга в его глазах, внедрение в сознание адресата требуемого желания, намерения, устремления, изоляция от влияния со стороны других людей, контроль других возможных помех и т.п.
2. Подбор вида силы (оружия воздействия) для оказания давления. Например, перехват инициативы, введение своей темы, сокращение времени для принятия решения, приведение в состояние (или выбор момента), когда критичность адресата снижена, рекламирование себя или намек на широкие связи и возможности, демонстрация (или имитация) собственной квалификации, апелляция к присутствующим, создание мифического большинства и т.п.
3. Поиск мотива, через который можно проникнуть в психическую сферу, "влезть в душу". Совсем не обязательно это будет стремление к успеху, деньгам, славе или сексуальному удовлетворению. "Струнами души" может оказаться любой значимый мотив: переживания из-за невысокого роста (полноты, болезней, размера обуви), гордость, что он интеллигент в четвертом поколении (старший сын, донской казак), хобби, любопытство, нетерпимость к какому-то типу людей и т.д.
4. Постепенное наращивание давления по различным линиям (если требуется):
* повышение плотности (ряд близких по содержанию или форме воздействий),
* тотальность воздействия - его разноплановость, разнообразие каналов и мишеней воздействия,
* постоянство - настойчивость, доходящая до назойливости,
* интенсивность - повышение силы влияния.
Подобным же образом перечислим механизмы, реализующие психологическое (манипулятивное) воздействие:
1. Присоединение к внутреннему миру адресата - захват, плотное соприкосновение, "сцепление". Включается в работу в тех случаях, когда структура ситуации, проблемы или процессуального паттерна (рисунка взаимодействия между элементами структуры) оказывается сходной по своим характеристикам с соответствующей частью внутреннего мира. Это сходство в случае манипуляции нередко возникает в результате моделирования (имитации, создания подобия) манипулятором такой структуры (ситуации, проблемы или процессуального паттерна), которая актуализирует атакуемую часть мира адресата - мишень воздействия. Этот процесс перемещения активности извне вовнутрь (внутриличностная интервенция), ее воспроизведение на основе структурно-динамического сходства внешней и внутренней деятельности Д. Гордон назвал трансдеривационным поиском ("Терапевтические метафоры"). Короче говоря, "подобное реагирует на подобное".
2. Психические автоматизмы в том значении, как это было описано выше, то есть сокращенные схемы внутриличностного взаимодействия, обеспечивают каналы быстрого, а главное - фиксированного, точно известного, перемещения активности - энергии воздействия манипулятора - к необходимым областям внутреннего мира адресата.
3. Подключение "питания", обеспечение энергией этих процессов. Происходит путем заимствования побудительной силы у мотивов, к которым в данный момент имеется доступ.
4. Присвоение - загадка отождествления "Я" адресата со своей активностью. Субъектность, личностное начало в человеке, по каким-то еще мало понятным законам (то ли иллюзии, то ли сущности) присваивает психические процессы и содержания, придает им статус "моего". Это личностное начало или "Я", будучи обманутым, принимает чужое желание за свое. Возможно, такое присвоение происходит столь легко потому, что изначально "своего" у человека всегда гораздо меньше, чем заимствованного. В таких условиях распознать привнесенное от чужеродного порой весьма трудно.
Именно поэтому конечная направленность манипулятивного воздействия диктуется стремлением манипулятора переложить ответственность за содеянное по его же собственному наущению на свою жертву. По-видимому, именно это обстоятельство определяет негативное отношение к манипуляции, безошибочно угадывающее в ней наличие разрушительного начала.
Несомненно справедливым следует признать "обвинение" манипуляции в том, что в ее основании нередко лежит апелляция к низменным или примитивным влечениям человека. Личностная структура адресата, если он достаточно часто подвергается такого рода воздействию, уплощается и упрощается. В результате человек искусственно задерживается в своем личностном и духовном развитии. Вместе с тем деструктивность этой стороны манипуляции весьма относительна, поскольку собственно разрушения (а именно в этом смысле понимается деструкция) здесь нет. К тому же не каждый человек позволит манипулятору играть на своих примитивных потребностях. Даже оказавшись жертвой, человек обходится минимальными изменениями, поскольку эффект уплощения личностной структуры наступает лишь в результате весьма большого количества однонаправленных воздействий. Если же учесть, что низменные или примитивные влечения актуализируются не только манипуляторами, то становится ясно, что обвинение в примитивизации адресата - не самое корректное из возможных. Тем более, что множество иных (в том числе наиболее тонких и изящных) манипуляций строятся совсем на иных основаниях. Менее деструктивными они от этого не становятся.
Столь же справедливо и неспецифично по отношению к манипуляции и другое "обвинение" - в роботизации человека, превращении его в послушное средство. Действительно, регулярное использование одних и тех же механизмов ведет к стереотипизации поведенческого репертуара адресата. Образно говоря, это означает "наездить колею", "нарезать бороздки", то есть внести во внутренний мир человека трудно изгладимые изменения. В результате создается как минимум психологическая установка, а при подходящих обстоятельствах (раннее детство, пролонгированность или тотальность воздействия, глубокое эмоциональное запечатление) формируется черта характера. Однако такую же динамику изменений предусматривает подавляющее большинство воспитательных систем, берущихся "сформировать", "привить", "воспитать", "обучить" и т.п. Среди них педагогические, политические, религиозные и прочие системы. Использованные ими приемы не исчерпываются манипулятивными, но все они в той или иной мере создают или используют психические автоматизмы. Эксплуатация психических автоматизмов - настолько ординарное и неизбежное явление нашей жизни, что такое обвинение вернее будет предъявить самой нашей жизни.
Собственным же "родимым грехом" манипуляции надо признать ее разрушительное влияние на личность (в узком смысле понятия) человека. Как уже указывалось, начальный этап манипулятивного влияния, как правило, порождает (или обостряет) конкуренцию мотивов адресата, инициируя его внутренние колебания. То же происходит и в воспитательном воздействии, которое, однако, предполагает поддержку воспитуемого в его личностном росте, чтобы возникшее противоречие было им использовано как дополнительный ресурс развития. Наоборот, потерпевший от манипуляции оказывается в положении, когда поступок уже совершен, но выбор им оценивается как неверный. Если (пусть и с опозданием) манипулятор был обличен, то, несмотря на досадное чувство проигрыша, хотя бы часть ответственности (вины) человек может переложить на манипулятора. Хуже, если вся ответственность остается на потерпевшем. Тогда возникшее состояние переживается как урок собственной ошибки, что создает угрозу внутреннего разлада, нарушения личностной целостности.
Попутно заметим, что известный эксперимент, в котором обнаружен феномен горькой конфеты, был выстроен по манипулятивной схеме: ребенок помещался в положение келеровской обезьяны (актуализация простого мотива), с ним заключался "договор" (актуализация конкурирующего мотива), затем провоцировалось его нарушение (облегчением возможности получения желанной конфеты) и в завершение - лицемерная похвала (форсированное обострение противоречия). В нем, как в капле воды, отражен объектный подход к человеку, характерный для науки, считающей вполне допустимым рассечение живой ткани в исследовательских целях.
Картина разрушений от манипуляции содержит также и ущерб, наносимый самому манипулятору. Все указанные виды разрушения с не меньшим "успехом" действуют и на инициатора манипуляции. Апеллируя к низменным мотивам, манипулятор невольно повышает их значимость в собственных глазах (например, как нечто очень полезное или эффективное). Деформация или задержка личностного роста для манипулятора возможно чревата даже большими издержками, чем для адресата, поскольку в данном случае он не жертва манипуляции, а "сам того хочет". Манипулятор, особенно успешный, в угоду манипуляции сужает свой арсенал средств достижения целей, поэтому ему со временем все труднее вырваться из "своей колеи".
Что касается разрушения личности, то манипулятору и здесь достается. Сама технология манипулятивного воздействия требует от манипулятора известной внутренней раздвоенности. Как правило, таковая уже имеется, поскольку именно желание справиться со своими же затруднениями, защититься от своего же "разбитого нарциссизма" ведет человека к использованию для этой цели других людей. Однако расщепление других не проходит для него бесследно, поскольку достигается это посредством активной эксплуатации собственной противоречивости. Таким образом, используя другого, манипулятор наносит вред не только ему, но и самому себе.
Добавим к намеченному эскизу неизбежные для манипулятора трудности в межличностных отношениях, связанные с реакциями жертв, и мы получим нерадостную батальную панораму, на которой атакующая сторона несет большие потери, чем обороняющаяся. Не будем, однако сгущать краски. Если манипуляция используется спорадически и не превращается в единственный способ жизни, деструктивный эффект заметно ниже. В основном потому, что в таком случае не происходит полного отождествления человека с манипулятивными действиями, благодаря чему сохраняется состояние диссоциированности. Последнее, правда, тоже может быть рассмотрено как мягкий вариант внутреннего расщепления.
В повести Эдварда Радзинского "Несколько встреч с покойным г-ном Моцартом" предлагается версия смерти В.А. Моцарта, отличная от широко известной, в частности, по "Маленьким трагедиям" А.С. Пушкина. Не обсуждая вопрос достоверности приводимой автором версии, мы займемся анализом поведения персонажей литературного произведения, в котором обнаруживаем несколько примеров манипуляции. В первую очередь внимание привлекает основная - генеральная - манипуляция, составляющая ведущую интригу повести, но в ней содержатся еще и своего рода "вставные номера", тоже достойные обсуждения.
Барон Готфрид ван Свитен ставит себе в заслугу введение Моцарта "в мир великой и строгой немецкой музыки", открытие для широкой публики забытого гения И.С. Баха, популяризацию музыки Г.Ф. Генделя. Однако есть у него еще одно заветное желание:
"Мы видели великую музыку счастливого Моцарта. Впереди нас ждет величайшая музыка Моцарта трагического. О, как я жду eel"
Но желать мало - такого Моцарта еще надо сделать. Для этого барон в лучших бихевиоральных - ему, разумеется, незнакомых - традициях занялся обусловливанием среды, в которой жил композитор, чтобы сделать жизнь Моцарта трагической. Легче всего этого было достичь в финансовом плане, имея в виду беспечность гения в трате денег - до банальности простой замысел, построенный на очевидной психологической слабости жертвы (в том смысле слова, как мы это обсуждали выше). Тем более, что финансовые трудности уже начинались.
Мотивы барона также весьма ординарны. Во-первых, притязание на "заслуги перед потомством" именно в музыке, за которым явно угадывается желание утвердить себя в чужих и собственных глазах еще в чем-то, кроме официального статуса. Во-вторых, приятное чувство благодетеля и покровителя искусств требует своей подкормки, а аппетит, как известно, приходит во время еды. Средством удовлетворения своих потребностей барон выбрал гения - только такая Жертва, по-видимому, могла удовлетворить его притязания на роль Творца - создателя трагического Моцарта. И в-третьих, запускающим побудителем выступила обида на то, что Моцарт где-то небрежно высказался о бароне, сказав, что он "такой же зануда, как все его накрахмаленные симфонии" (коих было не менее десятка!). Эти "накрахмаленные симфонии" затем вплоть до самой трагической развязки будут звучать как манифестирующий уязвленное самолюбие лейтмотив (здесь музыкальное и психологическое значения слова "мотив" полифонично совпадают). Обида тем более сильна, что нанесена в той самой области, в которой барон и сам чувствовал себя не вполне уверенно, хотя и выбрал ее в качестве области самоутверждения. (Выше мы уже обсуждали, что уязвить можно лишь то, что внутри само по себе уже нестойко.) Кстати, о высказывании Моцарта барон узнал от Сальери, за что последнему тоже еще достанется...
Услышав, что композитор снова принялся писать веселую оперу, барон заволновался: "Неужели - выкарабкается? И вновь - веселый и легкомысленный Моцарт?" Но к радости барона это была "Свадьба Фигаро", сюжет которой считался слишком либеральным. "И вот тогда - в единый миг! - я понял всю мою будущую интригу", - записал барон в своем дневнике.
Слушая последнюю репетицию: "Да, это восхитительная опера-буфф. Но на мой вкус это - прежний Моцарт. А я мечтаю о другом... Который только нарождается и рождению которого грозит помешать этот легкомысленный успех".
Барон поспособствовал тому, чтобы опера быстро исчезла со сцены, а общественное мнение было настроено против композитора... После того, как Моцарт в очередной раз пожаловался на свое безденежье и на то, что у него мало приглашений на концерты, барон записал: "Как я люблю его таким!.. Началось, началось его истинное одиночество... путь в бессмертие..."
Следующая опера в этом смысле барона порадовала: "Но "Дон Жуан" не слишком веселит. Это лихорадочное напряжение. Устрашающее неистовство музыки. И это явление Командора... Дыхание предвечного... Рождается новый Моцарт... Я счастлив".
Как видим, раздувание себя до размеров Творца продолжается: "прежний Моцарт" - "мечтаю о другом", "рождается новый" - "я счастлив".
Вскоре ему предоставилась возможность нанести еще один удар по гению. Моцарт попросил барона о ходатайстве перед императором о принятии на должность Второго Капельмейстера. На этой должности композитор получал бы весьма приличное жалование, способное обеспечить ему финансовую стабильность. Но это означало бы крах плана барона.
"И хотя мне жаль Моцарта, но во имя музыки... Короче. Передавая прошение императору, я сопроводил его необходимым комментарием".
Разумеется, барон осознает, что совершает подлость, лишая Моцарта возможности творить по желанию, а не только на заказ, иначе не вырвалось бы это "во имя музыки..."
Но однажды произошло событие, которое, будь он внимательнее, могло бы отрезвить барона, показать, что он движется вне фарватера, определенного Провидением:
"Он сидел по уши в долгах и хохотал. И тогда я окончательно понял: я идиот. Деньги, нищета... на самом деле не затрагивают его глубоко. Решить, что нищета сможет помочь ему родить поистине строгую музыку? Какая глупость. Все эти ужасные слова, которые он пишет мне и купцу Пухбергу... все это только снаружи. Внутри он по-прежнему остается веселым и легким Моцартом".
Но склониться в восхищении перед духовной силой гения барон был не способен. Он жаждал сотворить не то. Поэтому барон ужесточил и расширил арсенал средств воздействия, интенсифицируя духовное программирование:
"И вот тогда, говоря языком моего отца - лейб-медика, мне и пришло в голову "сильнодействующее средство".
Вставной манипулятивный номер бароном был исполнен в доме его давнего знакомого:
"Граф - отличный флейтист. Он держит прекрасный оркестр. Но у него слабость: он мечтает прослыть композитором, хотя ленится сочинять. Он предпочитает тайно заказывать музыку хорошим композиторам. Недавно умерла его жена... И вот когда я приехал засвидетельствовать соболезнование, граф обмолвился, что желает сочинить Реквием по случаю ее кончины.
Я: Это достойная мысль, граф. Я с нетерпением буду ждать вашего сочинения. В церковной музыке мало кто может с вами соперничать... Ну разве что... Моцарт.
По его глазам я понял: он внял моему совету".
Анализ этого эпизода прост: присоединение к намерению графа, дополнительное мотивирование ("с нетерпением буду ждать"), очевидное использование слабостей адресата, намек. Читаем дальше:
"В это время в комнату вошел его служащий... Я знаю этого господина: это он обычно выполняет подобные деликатные поручения. Он длинный как жердь и худой как смерть. В вечно серой одежде. Я легко представил, что случится, когда он явится к впечатлительнейшему Моцарту и закажет Реквием. Да. Я не ошибся!".
Барон, часто встречавшийся с Моцартом, вскоре получил подтверждение своим прогнозам:
"Он был невменяем. Он бормотал: "Я ясно вижу его в снах. Он торопит. Негодует. И знайте, барон: мне все больше кажется, что это не просто Реквием. Это Реквием для меня самого". Да, впервые я видел его до конца серьезным. Ибо он... он уже был охвачен грядущей смертью. А я... я - ощущением того великого, что он создаст. Создаст - благодаря мне!"
Однажды жена Моцарта Констанца пожаловалась барону:
"Он невменяем, господин ван Свитен. И поэтому я отобрала у него Реквием. Прошло уже две недели... но вчера он опять потребовал назад Реквием. Я пришла спросить у вас совета, барон: как отвлечь его от этой ужасной мысли?"
И тогда бароном была сыграна еще одна манипулятивная сцена:
"Я был в ужасе: неужели эта глупая курица не даст завершить? Лишит меня величайшего наслаждения? И музыку - величайшего творения?"
Я: Дорогая Констанца, конечно, вы можете не возвращать ему Реквием. Но тогда вам следует подумать: как вернуть взятые 100 дукатов?
Я хорошо ее знал. Она почти закричала: "О, нет! Нет! В доме совершеннейшая пустота. Поверьте, ни флорина!"
Заметьте, никакого психологического давления, а лишь вопрос к размышлению...
И вот близится развязка:
"В тот день он вернулся к работе, и все последующие дни он работал, работал, работал над Реквиемом. Над нашим Реквиемом. Правда, через несколько дней такой работы он слег в постель. И больше уже не встает".
Еще через несколько дней Моцарт умер.
"И я взял в руки партитуру... Свершилось! Свершилось! Какая красота... Божественная красота... Если в "Дон Жуане" он содрогнулся от грядущей встречи с предвечным, здесь он сам к ней стремится... Дух вечности - это и есть Реквием. Я плакал. Какая трагедия, что он не закончен. На пюпитре я прочел его распоряжения Зюсмайеру, как завершить Реквием после его смерти. А под этими распоряжениями я нашел три письма".
Из этих писем барон узнал, что отнюдь не он создал трагического Моцарта - Моцарта, ощущающего близкое присутствие смерти. Задолго до начала тайной травли и искусственного нагнетания тревоги в одном из писем Моцарт писал о "совершенном смирении, с которым я предаюсь Воле Божьей" в связи со смертью своей матери: "Она не потеряна для нас, мы свидимся еще с нею". В другом еще яснее: "Смерть - истинная и конечная цель нашей жизни. Я благодарю Господа за то, что даровал мне эту счастливую возможность познать смерть, как ключ к нашему блаженству. Я теперь никогда не ложусь спать, не подумав, что, может быть, и меня... как я ни молод... на другой день более не будет".
Манипулятивные ухищрения барона, оказывается, были ни к чему, поскольку лишь осложняли жизнь гения, мешали творчеству, а не способствовали постижению духовных вершин. Самое ужасное для барона, по-видимому, было осознание того, что он снова оказался на обочине событий. В духовном состязании с Гением его потенциал оказался слишком мал, чтобы стать вровень с ним - злым гением. Даже в области психологических интриг его квалификация оказалась не выше сочинителя "накрахмаленных симфоний".
"Я упал на колени и молился, и просил: "Господи! Господи! Прости меня!"
Уже уходя из комнаты на исходе ночи, я... столкнул его маску, и она разбилась...
Теперь остались только звуки".
Противоречивость невротических побуждений, как видим, властно заявила о себе. Сознательное раскаяние немедленно было сбалансировано непроизвольной местью гению: уже мертвый, он убивается еще раз - теперь в виде маски. Возможно, этот случай и позволил барону осознать себя как убийцу. Однако в разговоре с Сальери по пути домой с похорон он тут же находит способ переложить львиную долю ответственности на собеседника:
*Сальери: Как быстро закончилась жизнь, начавшаяся так блестяще.
Я: Ну что вы, Сальери. Все у него только начинается. Теперь и вы... и я... и император, и все мы только и будем слышать: МОЦАРТ! Теперь все мы лишь его современники. Люди обожают убить, потом славить. Но они не захотят признать... никогда не захотят, что они... что мы все - убили его. Нет-нет, обязательно отыщут одного виноватого... И я все думаю: кого они изберут этим преступником, этим бессмертно виновным? И я понял.
Сальери: Кого же?
Я: Вас. Он ведь вас не любил. Так не любил, что даже жене пожаловался, что вы его отравили.
Сальери: Какая глупость!
Я: Отчего же? Ведь вы травили его, Сальери. Вы не давали ему поступить на придворную службу. А где травили, там и отравили. Какая разница. Ведь вы поэтому пришли на отпевание. Замолить грех. Но поздно, милейший.
Мне нравилось пугать этого самовлюбленного и, в сущности, доброго глупца".
Этот эпизод - тоже великолепный образец, я бы сказал, убийственной манипуляции: степень ее деструктивности доводится до высшего накала. Движимый стремлением на ком-нибудь отыграться за свое поражение от гения, барон находит соперника по силам, обрушивает на него всю свою манипулятивную мощь. Перечислим лишь те средства воздействия, которые видны на поверхности. Даже этот сухой перечень впечатляет:
* вычленение новой общности "современники Моцарта";
* стереотипизация ее свойств ("обожают убить, потом славить", "никогда не захотят признать", "отыщут одного виноватого");
* принятие коллективной ответственности ("мы все убили его"), включая в круг ответственных и собеседника;
* поднятие проблемы поиска виноватого;
* оттягивание ответа - усиление желания собеседника его получить;
* возложение (перемещение) ответственности;
* обоснование этого возложения (за которым стоит тонкое понимание психологической сути также и своих действий);
* "прикрепление" этой ответственности к чувству раскаяния, которое в моменты похорон особенно обостряется - вариант техники якорения;
* фиксация уже совершенного как непоправимого ("поздно, милейший") - в терминах NLP "присоединение к будущему".
Дополнительные тонкости психологической обработки обнаруживаем на лингвистическом уровне: использование неопределенного множества "люди", кванторов всеобщности ("все", "никогда"), мастерская игра со сменой 3-го и 1-го лица с переходом на второе лицо (мы - они - мы - вас), ритмические повторы ("и вы... и я... и император, и все мы", не захотят - никогда не захотят, этим - этим, не любил - так не любил) и пр.
Вся эта сцена с ее ухищрениями манипулятору нужна в основном для обслуживания собственных проблем. Перенеся ответственность на другого, он облегчает накал своей внутренней борьбы. И избегает того, что достается в удел его жертве:
"Сальери воспринял слишком всерьез все, что я когда-то ему сказал. Сейчас, когда мое предсказание сбылось, когда слава Моцарта растет с каждым днем, у Сальери бывают странные нервные припадки. Я даже слышал, что порой, пугая домашних, он вопит, что убил Моцарта.
Ну что ж, хоть один из нас - признался!"
Доценко Е.Л. Психология манипуляции. - М., 1996, с. 42-62, 108-145, 156-184.
методы подавления личности
Положительный полюс — скромность.
Отрицательный полюс — отсутствие чувства собственного достоинства.
Опущенные плечи и тенденция к мелкому, частому дыханию; низкопоклонство; униженность; подавленность настроения; смирение; угодничество; отчужденность; покорность, безропотность; упадок духа; запуганность; ощущение вины; раскаяние; производит впечатление чего-то постыдного, бесчестного и достойного презрения.
Вынесение обвинения самому себе, осуждения и порицания; обреченность, ощущение собственной неполноценности, недостойности и никчемности.
Рабство; иммиграция; принадлежность к группе, имеющей низкий социальный статус; принадлежность к числу плохо успевающих студентов, учащихся; положение женщины в патриархальном укладе общества; принадлежность к категории низкооплачиваемого обслуживающего персонала; члены подвергаемых гонению религиозных сект, в основе верования которых лежит учение о первородном грехе, аде и вечном искуплении; нищенство; бездомность; страны, тяготеющие к тоталитарной системе правления, такие, как Польша, Румыния и Словакия; люди, интересующиеся вещами, подвергаемыми осмеянию широких слоев общества; положение нахлебника в семействе обеспеченных родственников; большинство учащихся старших классов и студентов высших учебных заведений, оказавшихся в несвойственном для них окружении; любой человек, находящийся в немилости у власть имущих.
Следует отметить, что не все люди, имеющие отношения к той или иной общественной группе или ситуации, находятся под контролем дракона самоуничижения. Принадлежность к перечисленным здесь группам или ситуациям лишь создает наиболее благоприятные условия для дальнейших действий дракона.
У тех, кто склонен к самоуничижению, обычно впалая грудь, сутулые плечи, и вообще они производят впечатление людей с плохим телосложением и осанкой. Голова у них несколько выдвинута вперед, глаза или бегают по сторонам, или опущены к земле, походка шаркающая, а голос глухой, невнятный и скорее напоминающий шепот. Они могут иметь привычку грызть губы или ногти, тянуть себя за волосы или пощипывать кожу. Подобные привычки наиболее заметны у этих людей в стрессовых ситуациях. Они могут демонстрировать доходящую до агрессивности защитную манеру поведения, но быстро сдаются и идут на попятную. У большинства людей эти характерные черты временами могут не проявляться.
Если вы хотите на самом себе прочувствовать ощущения людей, находящихся под властью дракона самоуничижения, проделайте следующее: опустите плечи вперед и вниз, чтобы защитить ими грудь. Взгляд устремите в пол и начните покусывать нижнюю губу. Руки сложите на груди или сцепите пальцы у гениталий. Настройте себя на оборону против всего ополчившегося на вас мира. Как вы думаете, легко вам будет найти контакт с людьми, приняв такое положение?
Развитие самоуничижения начинается весьма схожим образом с высокомерием, но в его основе лежат и существенные различия. Для укоренения в их душе дракона самоуничижения дети должны испытывать на себе со стороны родителей или воспитателей завышенные ожидания, оправдать которые они явно не способны. Такие родители зачастую являются идеалистами, у которых имеются высокие стандарты по отношению к своим детям, и они делают свою любовь к ним условной, чтобы стимулировать детей на реализацию их завышенных ожиданий. Они ожидают, что их ребенок будет получать в школе наивысшие отметки, покажет лучшие результаты на спортивной площадке или будет играть на фортепиано, как тот юный виртуоз, которого они видели по телевидению. Нередко такие родители в детстве сами были в числе первых учеников в школе или добивались высоких результатов на спортивных соревнованиях, и теперь они добиваются таких же показателей от своих детей. В некоторых случаях родители придерживаются высоких требований исповедуемых ими религий или культурных традиций, по отношению к которым ребенок принципиально не может достичь уровня требуемого стандарта. Для ребенка четырех лет просто невозможно сидеть за обеденным столом без того, чтобы не повертеться, не попеть или не поразговаривать. Если при этом сидящий за столом ребенок снова и снова вызывает к себе немилость и упреки родителей, то в его душе подготавливается отличная почва для укоренения дракона самоуничижения.
Такой ребенок постепенно убеждается, что никакие его самые героические попытки не способны удовлетворить его родителей. У малыша развивается ужас перед неизбежным провалом во всех этих нескончаемых тестах и проверках его на соответствие предъявляемым требованиям. Результатом является его постоянное ощущение своей вины и необходимости просить прощения за то, что он не является таким, каким его хотят видеть. Он начинает раболепствовать перед взрослыми, и у него автоматически вырабатывается манера поведения человека, раскаивающегося в своих поступках, поскольку он уже заранее знает, что в будущем его ожидает неизменный провал. Этот страх перед провалом и следующее за этим подтверждение обоснованности их страхов порождает в нем ощущение неизбежности неудачного результата. Поскольку ребенок верит в неизбежность провала, он неизменно терпит неудачу. Как следствие, в них развивается определенный способ самозащиты, заключающийся в осознании собственной правоты вопреки переживаемой ими неудачи. "Я знал, что не смогу этого сделать. Но, по крайней мере, я был прав. Просто не буду больше пытаться повторить этот печальный опыт", - рассуждает он. После тысячи таких инцидентов в душе ребенка прочно пускает корни дракон самоуничижения.
Под воздействием дракона самоуничижения у ребенка развивается привычка сопровождать все свои слова и поступки извинениями или предупреждением о своей некомпетентности в том, за что он берется. Принимаясь за что-либо для них новое, к примеру, обучаясь езде на велосипеде, такие дети неизменно скажут: "Я такой неуклюжий. Обязательно свалюсь где-нибудь. Но вы не обращайте внимания". Вынужденные задать вопрос, эти дети, вероятнее всего, опустят глаза в пол и промямлят что-то вроде: "Простите меня, наверное, ничего не понимаю в том, что говорю, но позвольте мне задать вам вопрос?"
Зачастую эти дети настолько обеспокоены предъявляемыми к ним требованиями, что в разговоре прикрывают рот руками, делая свою речь совершенно невразумительной и труднодоступной для понимания. Своим жестом они словно хотят сказать: "Я знаю: все, что я говорю, не имеет никакого значения и, вероятно, вызывает у вас только критическое отношение, поэтому будет лучше, если вы вообще не услышите то, что я говорю".
Такие дети принимают ориентацию людей маленьких и незаметных, словно стремящихся спрятаться от окружающего их мира. Голова их наклонена к земле, плечи развернуты вперед и опущены, словно они пытаются прикрыть свое столь ранимое сердце. Иногда они вжимают голову в плечи, как черепахи, прячущиеся в панцирь в ожидании возможного нападения. Походка у них нерешительная, а руки обычно прикрывают наиболее уязвимые части тела. Им свойственно держать руки скрещенными на груди либо прикрывать одной рукой солнечное сплетение, а другой - рот или подбородок. Часто они подносят руки к горлу, оберегая и защищая эту область тела.
В попытке стать меньше ростом и перед страхом подвергнуться внезапному нападению эти дети приобретают тенденцию сокращать глубину своего дыхания. Своей манерой поведения они напоминают человека, прячущегося от неприятеля в кустах и сдерживающего дыхание, чтобы не выдать свое присутствие. Поскольку они все время пребывают в подобном состоянии, циркуляция крови в их организме нарушается, конечности их становятся холодными, а сами они выглядят бледными и нездоровыми. При ограниченном попадании воздуха в легкие сокращается и снабжение кислородом мозговых клеток, отчего у детей этого типа нарушается память и снижается способность к ясному мышлению. Производимое ими безрадостное впечатление усугубляется еще и тем, что они, как правило, не выглядят достаточно развитыми физически.
Такие дети идут по жизни в неизменном сопровождении дракона самоуничижения. Они заранее отказываются от попытки самоутвердиться или ознакомиться с чем-то для них новым, что лишает их необходимого жизненного опыта. При ужесточении этой жизненной позиции они могут совершенно отказаться от встреч с представителями противоположного пола и вести жизнь в полном одиночестве, считая себя слишком уродливыми и недостойными привлечь к себе чье-то внимание. Они неспособны понять, что в основе притягательности человека для окружающих лежит не физическое совершенство, а его энергичность и жизнелюбие.
Каролина была шестым или седьмым по счету ребенком в большой католической семье. Хотя ее родители, ирландцы, принадлежали к рабочему классу, они предъявляли жесткие требования к учебе своих детей и приобретению ими профессиональных навыков в самостоятельной жизни. Каролина не выделялась среди остальных детей ни красотой, ни способностями, и хотя считалась успевающей ученицей, успехи ее были затенены достижениями ее старшей сестры. Она ощущала недостаток энтузиазма, с которым ее родители приветствовали приносимый ею табель успеваемости за четверть, проигрывающий в сравнении с отметками старшей сестры. Она словно жила в постоянной тени, отбрасываемой ее более способными братьями и сестрами. Почва для укоренения дракона самоуничижения была подготовлена.
Хотя Каролина не подвергалась мерам физического воздействия или прямого унижения, она все время ощущала на себе отсутствие достаточной теплоты и внимания. В довершение к этому Каролина исправно посещала церковно-приходскую школу, где ей внушили ответственность за страдания распятого на кресте Иисуса Христа и мысль о первородном грехе. Она восприняла это близко к сердцу и почувствовала глубокое к себе презрение за то, что она является таким ужасным, полным греха человеком. Она прониклась мыслью, что не имеет никакого права испытывать к себе чувство уважения. Она решила, что должна делать все возможное для искупления своих грехов и пороков.
После окончания женской католической школы она единственная из своей семьи начала учебу в колледже, прежде чем поступить в местный университет, которому было куда как далеко до Гарвардского, в котором обучались два ее старших брата, поступившие туда сразу после школьной скамьи. Кроме того, на всем протяжении обучения в школе и в первые годы пребывания в колледже Каролина чувствовала себя слишком уродливой, чтобы ожидать свидания с каким-нибудь молодым человеком, и ей оставалось только прятать от них глаза и тяжело вздыхать.
К окончанию колледжа она полностью уверилась в своей уродливости, безобразной полноте и приобрела манеры во всем видящего свою вину человека. Она говорила так тихо, что собеседникам часто приходилось просить ее повторить сказанное. Во время знакомства с людьми она неизменно складывала руки на груди, словно сжимая себя в объятиях. Осанка у нее была плохая, как у человека, не испытывающего тяги к физическим упражнениям.
Каролина привыкла осознавать себя человеком, не отвечающим предъявляемым к нему требованиям. Она давно оставила попытки догнать своих старших братьев и сестер и приняла на себя роль гадкого утенка. В действительности она начала даже испытывать страх перед возможным успехом, вызывавшим у всего семейства лишь насмешливое любопытство, причинявшее ей больше мучений, нежели полное фиаско.
За время обучения в школе Каролина продемонстрировала некоторые успехи в работе с детьми, и один из преподавателей порекомендовал ей приобрести навыки в общественной работе и к окончанию школы добиться в этой области звания мастера своего дела. Ей удалось найти себе работу в местной больнице, состоявшей под началом человека деспотичного, превратившего жизнь девушки в полосу сплошных унижений и использовавшего ее в качестве козла отпущения. Подобное обращение не помогло Каролине поправиться, она чувствовала, что ничего иного и не заслуживает, и редко искала сочувствия и утешения.
В этот же период жизни Каролина познакомилась и вышла замуж за одного инженера - человека, всецело погруженного в свою работу, имевшего слабое представление об интимных отношениях с женщиной и в эмоциональном плане крайне незрелого. Замужество Каролины было наполнено одиночеством и непониманием, пока она не родила двух детей, которым она полностью себя и посвятила. Все шло хорошо, пока дети не подросли настолько, чтобы понять отсутствие у матери чувства собственного достоинства и использовать это качество в своих целях. Они постепенно теряли к ней уважение и все чаще становились на сторону отца, не упускавшего случая показать жене свое превосходство. Под их натиском Каролина чувствовала себя беспомощной и часто проводила ночи без сна, орошая слезами свою подушку.
Дракон самоуничижения прочно взял под контроль жизнь молодой женщины.
Когда Каролине исполнилось 33 года, затянувшийся кризис привел ее к психотерапевту. Два ее достигшие высокого общественного положения брата - один ставший преуспевающим бизнесменом, а второй юристом - разбились на самолете, отправляясь на подписание документов для приобретения крупного земельного участка. Каролина не могла прийти в себя от горя и отчаяния. Она чувствовала, что это она должна была погибнуть во время крушения самолета, а не эти два многообещающих молодых человека. С другой стороны, она каким-то образом ощущала, что братья получили то, чего в действительности заслуживали. Эти раздиравшие ее противоречивые чувства были настолько сильны, что Каролина начала подумывать о том, чтобы распрощаться с жизнью. Остановило ее лишь сознание того, что даже в этом ее постигнет неудача.
С этого момента и начались победы Каролины. Около двух лет Каролина упорно трудилась под руководством консультанта над воспитанием в себе чувства самоуважения. Временами ее чувство собственной никчемности и ожидание неизбежного провала оказывались столь глубоки, что у меня, ее психотерапевта, буквально опускались руки и я тоже готов был сдаться. Тем не менее нам удалось добиться успеха, и Каролина начала испытывать гнев от недостатка по отношению к ней внимания и уважения со стороны членов ее семьи. Она словно воочию убедилась в существовании в ее семье сценария, озаглавленного "Женщина, обрекающая на провал все, за что бы она ни взялась". Мало того, она с ужасом заметила, что поступает именно так, как предписывает ей этот сценарий. Гнев Каролины по отношению к членам ее семейства мгновенно улегся и обратился на нее саму. Ощущение испытываемой ею вины было настолько сильным, что зачастую играло на руку дракону. Чудовище потешалось над женщиной и всячески старалось поколебать ее решимость довести дело до конца.
Каролина продолжала борьбу с драконом и постепенно научилась брать на себя ответственность за предпринимаемые в жизни шаги. Между вспышками гнева и сожалением о потерянных годах она постепенно начала приобретать облик нормального человека, обладающего своими собственными желаниями и стремлениями. Однажды в консультационный кабинет зашел и муж Каролины, и после того, как он научился внимательнее относиться к сексуальным запросам супруги, а она нашла в себе силы выражать свои пожелания, их семейные отношения постепенно стали укрепляться. Каролина начала отстаивать свои права и в отношениях с детьми, первоначально встретивших в штыки, но затем воспринявших с благосклонностью появление в ней новых сил. Она стала одеваться в более привлекательные платья, сделала современную прическу и отправилась на Гавайи, чтобы провести там свой первый за многие годы отпуск. Она уволилась из больницы и после недолгого поиска нашла себе несравненно лучшее место работы.
Иногда Каролина способна была горевать по поводу гибели братьев, но случалось это лишь после того, как у нее проходила обида на родительскую семью. Отношения с родителями все еще продолжали сохранять определенную долю напряженности, поскольку она по-прежнему оставалась в их представлении "женщиной, обрекающей на провал все, за что бы она ни взялась". Дракон упорно не давал Каролине возможности одержать победу на этой территории, но благодаря настойчивости молодой женщины усилия чудовища оказались напрасными. Каролине пришлось пережить длительный, полный мучительных обид период непонимания, но постепенно ей удалось улучшить отношения с отцом и добиться большей теплоты со стороны матери. Основной ее победой явилась крепнущая день ото дня дружба со старшей сестрой, отношения с которой в прошлом вряд ли можно было назвать добрыми.
И сейчас еще Каролина считает, что ее работа по обузданию дракона на закончена. Иногда она ловит себя на том, что приносит многословные извинения, прежде чем что-либо сказать, и вынуждена снова и снова обращаться к тренировочным упражнениям. Она также зачастую нуждается в поддержке и одобрении, когда ей хочется приобрести себе какую-нибудь хорошенькую безделушку. Но длительная борьба все же сломала дракону самоуничижения хребет, и если чудовище еще пытается показывать зубы, оно уже неспособно избежать окончательного поражения.
Дракон самоуничижения отыскивает брешь в личности человека и проникает в нее, взбираясь по семи ступеням. Они не представляют собой единую лестницу, но все ведут к порабощению человека.
Первая ступень: ребенок начинает осознавать, что любовь в его доме является условной.
Вторая ступень: ребенок боится не соответствовать предъявляемым ему требованиям.
Третья ступень: ребенок учится приносить извинения за все, что он делает.
Четвертая ступень: ребенок учится чувствовать себя маленьким и незначительным.
Пятая ступень: ребенок начинает понимать, что он может быть прав, заранее предсказав свою неудачу.
Шестая ступень: ребенок учится подвергать себя критике.
Седьмая ступень: ребенок учится любой ценой избегать успеха.
Ребенок сталкивается с родительскими ожиданиями на его счет, являющимися для него завышенными.
Вывод и принятое решение: "Меня не любят таким, какой я есть".
Атмосфера условной любви схожа здесь с той, которая присутствует в доме ребенка, подверженного воздействию дракона высокомерия. Ребенок чувствует, что он каким-то образом недооценен с точки зрения родительского внимания, и начинает подозревать о существовании некоего препятствия, которое ему нужно преодолеть, чтобы снискать их любовь и признание.
Ребенок не может понять, как ему угодить своим родителям. Он не знает, как ему разрешить проблему с недосягаемым образцом для подражания, и у него рождается опасение, что он никогда не сможет выполнить условия, необходимые для завоевания родительской любви.
Вывод и принятое решение: "Я не соответствую их требованиям". На этом начинает выявляться различие между направлением развития дракона высокомерия и чудовищем, несущим с собой самоуничижение. Ребенок, дающий развитие дракону высокомерия, избирает стратегию сокрытия своего несоответствия стандартам и демонстрации своих ложных ценностей. Ребенок же, давший приют дракону самоуничижения, придерживается иной политики: вместо попытки угодить родителям своими успехами он торопится сдаться без борьбы. Он соглашается с собственной неполноценностью.
Находящийся под воздействием дракона самоуничижения ребенок развивает в себе привычку приносить извинения, чтобы предупредить реакцию окружающих и заранее занизить их высокие ожидания. Он учится выживать путем заблаговременного разрушения ожиданий окружающих относительно благополучного исхода дела, за которое он берется. Он пытается предотвратить разочарование окружающих до того, как они начнут его выражать. Он отпускает в свой адрес самоуничижительные шутки, замечания, первым указывает на свои недостатки и подвергает критике то, что говорит.
Такие дети остро ощущают свою неполноценность, но вместо того, чтобы ее скрывать, они выставляют ее на всеобщее обозрение. Они склонны преувеличивать свою неполноценность, и позже, в жизни, они демонстрируют свои грязные волосы, уныло поникшие плечи, опущенные к земле глаза и неуверенную, робкую походку. Таким образом они покупают себе прощение у терроризирующего их дракона самоуничижения. Каждый, кому приходилось попробовать убедить людей с сильно выраженной склонностью к самоуничижению в том, что они на самом деле являются вполне достойными членами общества, на собственном опыте испытал силу упрямства, с которым эти люди держатся за представление о себе как об отбросах общества.
Я однажды пытался излечить десятилетнего ребенка, девочку, от привычки говорить "простите" буквально сотни раз на день. Это оказалось очень трудным занятием, и единственной системой, давшей реальные плоды, явилась методика поощрения билетом в кино в ответ на обещание не говорить "простите" в течение сначала нескольких минут, затем часов, дней, недель и так далее. Избавление от этой привычки, конечно, принесло немалую пользу, но затем последовала несравненно более сложная работа по возрождению в девочке чувства самоуважения.
Вывод и принятое решение: "Всегда приноси извинения прежде, чем что-нибудь сказать или сделать".
Стремясь избежать негативного внимания или проявления критики, такой ребенок физически и психически сдерживает свою внутреннюю энергию. Он учится мелко и часто дышать, словно прячась таким образом от окружающих. Голова его уходит в плечи, взгляд скользит по земле, а спина и грудь сутулятся и подаются вперед. Он нередко в защитном жесте прижимает руки к груди, к солнечному сплетению. Голос у него становится приглушенным, и ребенок приобретает привычку осторожно и незаметно проникать и выскальзывать из комнаты. Он учится быть невидимым.
Эти перемены всецело лежат на ответственности физического проявления дракона самоуничижения. Люди, на которых распространяется воздействие этого чудовища, не только учатся съеживаться и уходить в себя, но и приобретают привычку прятаться за спины окружающих при фотографировании или на каких-то общественных мероприятиях. Они достигают в этом такого мастерства, что окружающие зачастую даже не могут вспомнить, были ли эти люди на последнем собрании или торжественном вечере.
Вывод и принятое решение: "Если я стану маленьким и незаметным, никто не будет ничего от меня ожидать".
Ребенок начинает осознавать, что может сохранить хотя бы частичку самоуважения, по крайней мере тем, что он оказался прав, заранее зная, что его постигнет неудача. Его идея состоит в том, чтобы продемонстрировать свою неполноценность прежде, чем кто-либо успеет обвинить его за это. Фактически он приходит к следующему заключению: "Мне не следует даже пытаться одержать победу. Я уже сейчас наверняка могу сказать, что проиграю или не уложусь вовремя". Таким образом он, по крайней мере, может с уверенностью сказать: "Я знал об этом наперед".
Это чрезвычайно опасный момент в рассуждении ребенка. Это означает, что дракон самоуничижения прочно впился в него когтями и настраивает ребенка на то, чтобы тот во всем считал себя заранее побежденным. Если чудовищу это удается, победа над ребенком ему обеспечена. Теперь дракон может давать ребенку убедительные советы насчет того, почему ему не следует отказываться от психологии человека, заранее предсказывающего себе поражение. Отсюда для ребенка начинается движение назад в своем развитии, поскольку он активно начинает искать возможности спрятаться от людских глаз, затеряться среди людей посредственных, подальше уйти от какого бы то ни было лидерства.
Вывод и принятое решение: "Я не смогу этого сделать и заранее это предрекаю. По крайней мере, в этом я совершенно прав".
Для ребенка, испытывающего воздействие дракона самоуничижения, становится характерным следующий разговор с самим собой: "Тупица, тупица, тупица! Ну разве у меня может получиться хоть что-нибудь так, как нужно? Лучше бы мне вообще не появляться на этом свете! Я такой идиот!"
Ребенок начинает осознавать и принимать концепцию своей неполноценности. Как только это происходит, он больше не нуждается в родителях и воспитателях для вынесения себе неодобрения. Теперь, где бы он ни находился, он способен сам провести над собой экзекуцию. При этом он может иметь последнюю престижную марку автомобиля с откидывающимся верхом или находиться в кругу самых любимых для него в мире людей - ничто не способно прекратить его никому не слышное самобичевание. Дракон самоуничижения крепко держит его в своих объятиях.
Вывод и принятое решение: "Если я не могу их победить, я присоединюсь к ним в их критическом ко мне отношении. Я, как и они, тоже себя презираю".
Успех означает повышение ожиданий окружающих людей и новое, более сильное их разочарование по поводу следующей за ним неизбежной неудачи. Если ребенку удается преуспеть в каком-то начинании, ему придется затем снова испытать мучительное чувство неловкости, вызванное ощущением своей неполноценности, поскольку он не в состоянии этот успех удержать. В конце концов ребенок приходит к заключению, что лучше ничего и не начинать.
Это известный синдром "боязни успеха", широко распространенный среди населения в целом. Ребенок опасается, что первая его удача заставит родителей ожидать от него столь же успешного выполнения и более сложных заданий, с которыми он, конечно, не справится. Поэтому он совершенно логично приходит к следующему умозаключению: "К чему дразнить гусей и наверняка потерпеть завтра неудачу? Лучше уже сегодня отказаться от этого начинания. Я разрушу их ожидания на корню. Это лучше, чем выслушивать потом бесконечные критические замечания. Так, по крайней мере, я хоть в какой-то степени смогу держать ситуацию под контролем".
Вывод и принятое решение: "К успеху не стремись".
Дракон самоуничижения хочет, чтобы люди поверили в то, что они выйдут победителями, если навсегда сохранят о себе представление как о людях неполноценных, несостоятельных. Дракон нашептывает, что чем чаще они по поводу и без повода будут приносить окружающим извинения и стараться держаться в тени, тем лучше для них самих. "Избегайте боли и разочарований, - увещевает чудовище, - ищите успокоения в бездействии и неприметности". Конечно, поскольку между человеком и драконом идет бескомпромиссная война, держать человека в вечном плену, безусловно, на руку дракону. Люди снова и снова разочаровывают окружающих своей неспособностью оправдать их ожидания, пока не достигнут логичного завершения подобных опытов - состояния глубокой депрессии. Находящиеся во власти этого дракона неизменно пребывают в состоянии легкой или более жесткой депрессии, поскольку глубоко переживают свою беспомощность и крушение всех надежд. Они даже не пытаются бороться с терзающим их чудовищем, так как весь их предыдущий опыт состоял из сплошной цепи потерь и поражений. Беда в том и состоит, что ждать милости от чудовища не приходится, и в глубине души люди, испытывающие на себе его воздействие, хорошо это понимают.
Депрессия, которую несет с собой дракон самоуничижения, хитра и коварна, поскольку может в течение долгого времени развиваться скрытно и не давать о себе знать. Пораженные драконом люди способны вести совершенно обычную жизнь с минимальными проявлениями склонности к самоуничижению. Но едва лишь создается благоприятная для нанесения удара по самоуважению человека обстановка, как депрессия тут же поднимает голову и набрасывается на него со всей силой и безжалостностью. Нередко это происходит с теми, кто выходит на пенсию и утрачивает все, что давала им работа. Подобное наблюдается с родителями, чьи дети оставляют дом, или с людьми, пережившими развод или смерть супруга. То, что еще недавно было лишь проявлением излишней скромности, под воздействием дракона мгновенно превращается в сокрушительный натиск самоуничижения.
В глубине души каждого самоуничижителя неизменно звучит голос высокомерия, наполняющий его ощущением права подвергать осуждению каждый поступок человека. Этот голос приходит непрошеным - в любое время дня и ночи, в любой ситуации или обстановке. Этот голос принадлежит двойнику дракона самоуничижения - дракону высокомерия. У него тоже есть в душе человека свой уголок, из которого он не любит высовываться. Это и понятно: каждый дракон предпочитает большую часть времени прятаться в своем логове.
Поскольку в основе развития драконов самоуничижения и высокомерия лежат определенные весьма схожие условия, люди, находящиеся во власти обоих чудовищ, обладают некоторыми общими характерными чертами. К примеру, самосознание и тех, и других направлено на внимательное изучение самих себя, так как с самого раннего возраста они ощущают, что находятся под неусыпным надзором окружающих и подвергаются критическому сравнению со старшими братьями и сестрами. Позднее у них развивается обостренное ощущение собственной значимости, основанное на мысли, будто каждый из окружающих заинтересован в том, чтобы вынести им свое суждение. Дракон самоуничижения рассматривает это ощущение повышенной значимости как весьма грозное свое оружие, хранит его в самом дальнем углу своего логовища и использует очень осторожно. У него есть на это основания: при помощи этого оружия он часто превращает людей самоуничижительных в фанатиков, расистов, сексуальных маньяков и наркоманов.
Двадцатилетний студент колледжа, Джонатан, в течение двух лет являлся моим постоянным клиентом. Его самоуничижение было безжалостным и неослабевающим и его процесс протекал очень сложно для нас обоих. Первые месяцы курса лечения мы потратили на возрождение в нем изрядно сникшего чувства самоуважения. Чуть позже мы перешли к более тонкой, требующей мастерства работе по созданию для молодого человека возможности убедиться в том, что его внутренний судья имеет исключительно высокомерную манеру поведения. Джонатан настолько глубоко уверился в своей неполноценности, что ему трудно было заметить ту напыщенность и высокомерие, с какой его внутренний судья внушает ему эту мысль. Этот внутренний критик весьма напоминал своими манерами высокомерную сестру Джонатана и его мать - людей, вызывавших у молодого человека крайнее раздражение и неотступно преследовавших его в образе внутреннего судьи. Проблема состояла в том, что Джонатан не хотел брать на себя ответственности за ежедневное предоставление пищи внутреннему судье. Когда ему наконец удалось разглядеть эту часть внутреннего диалога, он был потрясен. Он начал искать другие способы взглянуть на свое высокомерие. Он обратил внимание, что, встречая человека с большей неполноценностью, чем у него самого, он тут же начинает подвергать его безжалостной критике. Чуть позже сумел разглядеть он внутреннее высокомерие и в своем презрительном отношении к полным женщинам и представителям национальных меньшинств. С этого момента в ходе наших терапевтических исследований у него начался процесс действительного излечения чувства самоуничижения.
Люди самоуничижительные нередко вступают в своеобразное соревнование друг с другом по выяснению того, кто из них является человеком наименее полноценным. Таким образом, они втайне гордятся своим статусом человека недостойного. В истории Китая, например, дракон самоуничижения ухитрился проникнуть в наиболее глубокие основы общественной и культурной жизни. Посетители императорского дворца соревновались в том, кто из них отвесит самый низкий поклон или в максимальной степени унизит себя в присутствии императора. Распростершись на полу у ног владыки, они нередко начинали свою речь словами: "Да простит солнцеподобный этого червя, пресмыкающегося у ног того, кому недостоин служить даже пылью под его ногами, и позволит этому нечестивцу задать глупейший вопрос его святейшему императорскому высочеству".
С зарождением христианства дракон самоуничижения увидел для себя удобную возможность проникнуть и в духовные практики этой религии. В течение долгих лет он искажал учение о Христе, порождал в людях сомнения в собственной ценности и наполнял их ощущением вины за само свое появление в этом мире. Церковные догматы навязывают человеку мысль о том, что он появляется на свет полный греха и порока и без очищения перед церковью, без покаяния никогда не добьется спасения. Людям внушалась необходимость поверить в собственную греховность и нередко признать свою неполноценность публично, чтобы заслужить признание в глазах сообщества, церкви и Бога.
Человек приходит к восприятию спасения как самоуничижения, и целым поколениям людей с детских лет внушается чувство собственной неполноценности и недостойности. Результатом такого развития является странная, непонятная философия, в которой все поставлено с ног на голову. Согласно церковным догматам, только человек с чувством собственной недостойности, не идущий ни в какое сравнение с совершенством Господа Бога, может ожидать от Бога проявления к нему любви. Только лукавому, коварному дракону способна прийти в голову идея до такой степени исказить правду жизни.
Дракон самоуничижения хорошенько потрудился и в других областях жизни. В некоторых частях света, там, где люди верят, что рождаются на свет полные грехов и порока, дети рассматриваются обществом скорее как животные, нежели как полноправные человеческие существа. В XVIII-XIX веках в Англии такая философия была доведена до своего максимального развития. Дети подвергались психическому, физическому, половому и любому другому мыслимому и немыслимому надругательству и насилию. Такое общение породило глубокое чувство неполноценности у людей взрослых, выросших в подобных условиях. Многие из них доходят до прямого саморазрушения на радость дракону самоуничижения, празднующему свою победу.
Уровень грудного младенца: раболепствующий дикарь.
Уровень малыша, делающего свои первые шаги: орудие в чужих руках.
Уровень подростка: обеспокоенность возрастом и внешностью.
Уровень юноши: неприспособленность, непонимание.
Уровень взрослого человека: отсутствие веры в самого себя.
На уровне зрелости грудного младенца самоуничижение проявляется с наибольшей очевидностью, поскольку ребенок не обладает на этом этапе развития ни способностью проникнуть в сущность вещей, ни изощренностью, ни мастерством фальсификации. Самоуничижение в младенческом возрасте проявляется в самых грубых формах выражения, таких, как неряшливая внешность, грязная, заношенная одежда, немытые волосы, скользящий по земле взгляд, невнятная речь и нерешительная походка. Люди взрослые, остановившиеся на уровне зрелости грудного младенца, это не благородные местные туземцы, а низкопоклонствующие, раболепствующие дикари, в которых отсутствует всякое чувство собственного уважения. Это рабы, ощущающие собственную никчемность и делающие все, чтобы доказать свою неполноценность. Это варвары, готовые бросить все богатство культуры собственной страны под ноги завоевателей в обмен на горсть побрякушек. Это люди, которые сжигают себя в наркотическом дурмане, поскольку чувствуют, что никакой ценности они собой не представляют.
Люди взрослые, действующие на уровне зрелости малыша, как правило, демонстрируют свою полную несостоятельность в мирской жизни и бросаются на поиски религии, которая требовала бы от них проявления низкопоклонства и унижения, принимаемого ими с радостью и без каких-либо вопросов. Они готовы слепо следовать любым указаниям властей, будь то духовные наставники, политические деятели или чиновники местного департамента, поскольку они чувствуют, что не идут ни в какое сравнение с этими почтенными, облеченными доверием и - самое главное - властью людьми. Они готовы принять оскорбление и пренебрежительное к себе отношение, социальное неравенство и несправедливость, потому что, как они считают, "они этого заслуживают". Если у них спросить, не кажется ли им неподобающим и несправедливым то, что горстка людей удерживает в своих руках все деньги, а кучка политиканов и чиновников - всю власть в стране, в их родном городе, они только пожмут плечами и ответят: "Так и должно быть".
На уровне зрелости малыша дракон самоуничижения принимает и другие формы. Люди взрослые, равные по зрелости малышу, - это варвары, собственная оценка которых столь низка, что они готовы действовать в интересах оккупантов их страны и подвергать притеснению свой народ за обещание каких-либо почестей и наград. Это наемные рабочие, безропотно сносящие унижения работодателя и не делающие попытки изменить положение вещей, и несущие на своих плечах весь груз семейных хлопот домохозяйки, как нечто должное принимающие побои своего пьяного мужа, считая, что не заслуживают ничего большего. Это и женщины, знающие "свое место" в жизни и получающие низкую заработную плату, потому что, с их точки зрения, "мужское начало выше их собственного". Главное качество этого рода самоуничижения - отсутствие каких-либо вопросов по поводу установившегося порядка вещей, согласие с тем, что пренебрежение, оскорбление и низкий общественный статус в жизни приемлем, поскольку сам человек ничего больше и не заслуживает.
На этом этапе развития дракон самоуничижения не столь яростно терзает людей, остановившихся на уровне зрелости подростка, поскольку они обычно в большей степени сориентированы на воздействие дракона высокомерия. Однако к этой категории можно отнести, к примеру, бесчисленные сонмы молодых киноактрис, своим соблазнительным телом пробивающих себе дорогу к получению контракта на съемки в ближайшем кинофильме. Здесь же вы встретите и питающих к себе отвращение чиновников и служащих, заглушающих спиртным в конце каждого дня неудовлетворенность собой и своей работой. Хватает здесь и переживающих период глубокой депрессии спортсменов, потерпевших поражение на международных соревнованиях, и занятых самобичеванием биржевых маклеров, разорившихся на последней торговой операции.
Люди, занятые умалением собственного достоинства по причине изрядно поредевшей на голове шевелюры, избыточного веса, малого роста, недостаточного объема груди или размеров пениса, курносого носа или столь же важных в жизни мелочей, - все как один демонстрируют наличие в них дракона самоуничижения, действующего на уровне зрелости подростка. Самоуничижение в наибольшей степени отражает результаты концепции о демонстрации собственного достатка и материального благополучия в стране, культура которой основана на системе безжалостного соперничества, при котором очень немногие способны блистать среди общего обнищания, как звезды на небе. Без существования дракона самоуничижения никогда не мог бы достичь такого процветания рынок дезодорантов, освежителей дыхания, имплантантов для придания упругости женской груди, пластической хирургии, процедуры помпезных похорон, эпиляции и десятков видов продукции, призванных дать человеку ощущение принятости в культуру, требующую безупречного совершенства.
Одним из наиболее значительных проявлений дракона самоуничижения в этой группе людей является их озабоченность проблемой собственного старения и страх перед смертью. Поскольку для ребенка смерть является чем-то лежащим вне их понимания, наводящим благоговейный ужас, эти взрослые дети делают все возможное, чтобы стереть малейший признак приближающейся старости. Их беспокоят морщины и седина в волосах. От них часто можно услышать: "Я уже слишком стара, чтобы искать себе спутника жизни. Теперь ни один мужчина и не посмотрит в мою сторону". Страх перед неполноценностью, которая приходит вместе с возрастом, может быть у людей этого типа столь силен, что они нередко даже избегают смотреть на себя в зеркало. Главными проявлениями дракона самоуничижения у взрослых детей являются их обеспокоенность тем, чтобы не оказаться в числе победителей, или, другими словами, потеря способности к соперничеству.
На этом этапе развития дракон самоуничижения начинает свирепствовать во всю мощь. Именно на уровне зрелости юноши чудовище стремится показать все, на что оно способно, пользуясь удобным случаем для одержания окончательной победы. Юношеский этап развития является промежуточным между подростковостью и взрослостью, и, как следствие, молодой человек становится особенно уязвимым, когда дело касается его самоуважения. Юноша понимает достаточно много для того, чтобы осознать: он не понимает, что делает на протяжении большей части времени. Опыт первых свиданий с представителями противоположного пола и поверхностные отношения с миром взрослых оставляют желать лучшего. У юноши развивается неуверенность в себе. Прибавьте сюда проблемы, связанные с неловким, нескладным телом, с бесчисленными прыщами на лице и бушующую ярость гормонов созревания, и вы поймете, что для развертывания боевых действий дракона самоуничижения подготовлены все условия. Люди взрослые, остановившиеся в своем развитии на этом уровне, в максимальной степени подвержены воздействию чудовища, поскольку ведут жизнь так, как если бы они пребывали в юношеском возрасте.
Они часто ощущают непонимание со стороны своих родителей, и тому есть причина: их родители могли остановиться на более низком уровне зрелости. Как, скажите, отец с уровнем зрелости делающего первые шаги малыша может понять своего сына, достигшего уровня зрелости юноши? Вот почему у молодых людей все больше крепнет ощущение, будто с их чувствами и терзающими их вопросами дело обстоит не должным образом. Они отождествляют себя с членами общества, подвергаемыми неподобающему обращению, и испытывают глубокое самоуничижение от того, что видят вокруг.
Эти взрослые юноши зачастую становятся на неблагодарную стезю общественной работы или просто кажутся неспособными найти себе возможность делать деньги тем способом, который не шел бы вразрез с их совестью. Они чувствуют свою неполноценность, видя, как некоторые из их бывших, менее развитых одноклассников, зарабатывая себе будущий капитал, идут на все, вплоть до убийства, пока они сами - несравненно более зрелые и способные - ищут себе хоть какую-нибудь работу. Они мечутся в поисках ответа о смысле жизни и нередко тратят все свои тяжелым трудом заработанные деньги на гуру, дельцов от психиатрии и самоучек-наставников, знающих меньше, чем они сами. Они просто не чувствуют себя знающими что-то действительно стоящее.
Один из методов, которыми дракон самоуничижения манипулирует взрослыми юношами, заключается в том, что он заставляет их сомневаться в нормальности их психики и здравости ума. Некоторые из этих высокоинтеллектуальных, способных людей нередко обращаются к наркотикам и оказываются в лечебнице именно потому, что чувствуют себя беспомощными и некомпетентными.
Люди взрослые действуют на уровне, предполагающем большую утонченность. Следовательно, и дракону приходится прибегать к более изощренным уловкам, чтобы иметь возможность сосуществования с личностью зрелой и проницательной. На этом уровне самоуничижение уже не делает из человека оторванного от жизни изгоя с немытыми волосами, обтрепанной одеждой и стоптанными башмаками. Оно ведет себя смирно и проявляется как простая покорность и застенчивость, лишь временами окрашенная всплесками самоуничижения. Но дракон остается все таким же хитрым и коварным, продолжая воздействовать на человека исподтишка, понуждая его к неглубокому дыханию и лишая его способности испытывать возвышенные чувства и радость творчества.
Тихое самоуничижение коренным образом сокращает возможности этих способных людей к эффективному и плодотворному участию в жизни общества. Оно умаляет их вклад в развитие общества. Оно снижает их уверенность в собственных силах и заставляет их позволять другим, менее способным людям занимать руководящие посты. Многие из этих взрослых с недостатком уверенности в себе людей не считают себя способными к лидерству или к ясному выражению своих мыслей. Чувствуя себя косноязычными, а нередко и просто глупыми, они позволяют громогласным эгоистичным типам, остановившимся в своем развитии на уровне ребенка, диктовать им нормы и правила поведения. После этого им остается только молча кусать локти и обвинять себя в трусости, толкающей их на подобную глупость. Именно такой сценарий и лежит сейчас в основе развития современной жизни. Многим из людей, обладающим развитой системой ценностей, недостает уверенности в себе, чтобы принять на себя ответственность за лидерство. Этим и объясняется тот факт, что дракон самоуничижения прочно удерживает наш мир в подчинении и привязывает его к более примитивному уровню сознания.
Самоуничижение сокращает глубину дыхания, нарушает жизненно важный механизм, поддерживающий ваш организм в здоровом состоянии. Испытывая недостаток кислорода, клетки тела в буквальном смысле слова голодают и погибают, ослабляя иммунную систему и позволяя проникновение в организм инфекции и болезни. Пониженное самоуважение служит причиной заболеваемости и длительной госпитализации в гораздо большем числе случаев, чем любой другой источник. Не считая отравления токсическими веществами и скорби от потери близкого человека, угнетенное чувство самоуважения является, наверно, наиболее частой причиной раковых заболеваний.
Большинство медиков согласятся с тем, что чувство уверенности в собственных силах является жизненно важным для скорейшего выздоровления и поддержания здоровья. Самоуничижение сокращает вашу волю к жизни, истощает вашу жизненную энергию и в буквальном смысле уводит вас из жизни, делая вас более уязвимым для проникновения болезни и неспособным сопротивляться возможному летальному исходу.
Вероятно, в наиболее значительной степени самоуничижение заставляет вас с пренебрежением относиться к заботе и гигиене собственного тела. Ваша политика по отношению к нему может быть выражена такими словами: "И чего ради заботиться об этой рухляди?" Вы можете как попало питаться и употреблять слишком много спиртного, махнуть рукой на заботу о своих зубах и дотянуть до последнего обращение к врачу, чтобы избежать развития серьезной болезни. Чувство ненависти и отвращения к себе в конечном итоге выражается в запущенных, ломких волосах, увядшей, покрытой прыщами коже, коллекции поломанных зубов, сутулой фигуре и полном уныния отсутствующем взгляде. Дракон самоуничижения имеет над телом человека не меньшую власть, чем дракон жадности или саморазрушения.
Громадные запасы вашей творческой энергии тратятся понапрасну в периоды глубокой депрессии и обострения чувства отвращения к самому себе. Все что ни делается в жизни, даже приготовление обычного завтрака, требует от человека проявления творческой энергии. Даже выражение пренебрежения к самому себе также является актом проявления творческой энергии, пусть и разрушительным, но все же не в такой степени, как, скажем, раковое заболевание.
С другой стороны, творчество составляет основу, каркас, на котором строится здание вашей уверенности в своих силах. Неважно, насколько развитыми творческими способностями вы обладаете; главное - удовлетворение, получаемое вами от их применения, когда дракон самоуничижения вытеснен из вашей жизни. Чудовище пожирает вашу творческую энергию и использует ее в своих подлых целях. Весь вопрос в том, кому на пользу идут ваши творческие способности - вам самим или дракону. Если вы пребываете во власти чудовища, вы становитесь жертвой его манипуляции.
Представьте себе актера или актрису, собирающегося сыграть на сцене роль неудачника - человека, ощущающего свою неполноценность. Актер снова и снова возвращается к сценарию, регулярно прокручивает в памяти события, участника которых он должен отобразить на сцене, вживается в образ, чтобы с достаточной достоверностью передать характер своего героя. Сыграть роль неудачника столь же сложно, как передать черты любого другого характера в пьесе, возможно, даже еще сложнее. Когда вы испытываете воздействие дракона самоуничижения, вы ничем не отличаетесь от готовящегося подняться на сцену актера. Перед вами стоит одна и та же задача, и творческая энергия задействована в одном направлении. Явить собой образ человека, не верящего в свои силы, неудачника, и сделать это так, чтобы зрители вам поверили, чрезвычайно сложно. А поддержание этого образа в течение длительного времени вообще достойно премии и звания заслуженного артиста.
Как и в случае с драконом высокомерия, дракон самоуничижения уводит ваше внимание от проблем настоящего момента и направляет вашу творческую энергию на прошлое или будущее. Когда вы ощущаете неудовлетворенность собой, вы большую часть времени тратите на воспоминания о прошлых неудачах и преследовавших вас опасениях. Это приводит вас к самоустранению от проблем переживаемого момента. Сталкиваясь с возникающими обстоятельствами или необходимостью спонтанного выбора, вы непроизвольно обращаете свое внимание в прошлое, и у вас не хватает сил адекватным образом ответить на стоящую перед вами проблему.
То же самое происходит, когда перед вами снова замаячил образ дракона самоуничижения: вы заранее испытываете боль от предстоящей неудачи и незамедлительно пасуете перед требующим вашего присутствия событием в настоящем.
Когда вы заняты принесением извинений и утопаете в обуревающих вас сомнениях в собственных силах, у вас в буквальном смысле слова не остается ни единой частички сознания, готовой воспринять переживаемое событие. Принимая комплименты, вы можете отвечать на них механически, даже не слыша, о чем идет речь. Ваш взгляд направлен в самого себя, и вы пропускаете комплимент мимо ушей. Вы, как улитка, с таким мастерством запираетесь в раковину, защищающую вас от всего происходящего, что человек, говорящий вам слова любезности, вынужден считать себя неуслышанным и отстраненным.
Мне пришлось методом групповой терапии работать со многими людьми, подверженными этому интересному феномену. Людей, принимающих комплименты, просят повторить то, что они услышали. По крайней мере, девять человек из десяти не способны были в точности повторить сказанные им слова любезности. Комплименты преподносились снова, и снова людей просили их повторить. К удивлению остальных членов группы, ясно слышавших слова любезности, человек, принимающий комплимент, все еще неспособен был дословно повторить сказанное. Иногда комплименты приходилось повторять по нескольку раз, прежде чем люди оказывались в состоянии их воспринять. Когда же они наконец воспринимали сказанное, они почти всегда в большей степени испытывали страх, нежели удовольствие: это происходило так, словно уже самим слушанием слов любезности они делали нечто, ставящее их в неловкое положение. Поправляя, например, спустившийся чулок.
С другой стороны, люди, преподносящие комплименты, признаются в том, какую неловкость они испытывают, ощущая, что их слова прошли мимо внимания собеседника. Они чувствуют себя незамеченными, неуслышанными до тех пор, пока кто-нибудь из окружающих должным образом не отреагирует на их слова.
Подобный опыт является хорошей практикой, развивающей в человеке ощущение необходимости удерживать внимание на переживаемом моменте и дающем ему поддержку в попытке избежать самоустранения.
Дракон самоуничижения разрушает ваши связи с окружающими. Самоуважение служит тем связующим материалом, который скрепляет ваши отношения и без которого их трудно установить и еще труднее поддерживать на должном уровне. Поскольку дракон разрушает вашу веру в себя, вы, испытывая воздействие чудовища, зачастую проявляете пассивность и опасаетесь принятия решения или предприятия действий, могущих оказаться успешными. Ваши поступки лишь наполовину согреты сердцем, если вы вообще на них решаетесь. Знайте: если вы переживаете пассивность в ваших отношениях, вы почти наверняка испытываете воздействие дракона самоуничижения. Поскольку чудовище стремится удушить ваше вдохновение, то именно его вам и недостает для реализации ваших потенциальных возможностей в оживлении ваших отношений. Дракон самоуничижения препятствует их развитию с первых же моментов их зарождения.
Джон чувствовал, что совершенно неспособен позвонить Сузи. Он знал, что может никогда ей не позвонить и между ними не будет никаких отношений. Когда же он все-таки собрался с мужеством, он продолжал испытывать такой страх перед собственной неполноценностью и ожиданием предрекаемой себе неудачи, что готов был совсем отказаться от своей затеи.
Джон и Сузи все же оказались вместе, и в первое время девушка находила самоуничижение Джона милым и обезоруживающим. Она даже почувствовала к нему определенную привязанность, поскольку он совершенно не был похож на остальных знакомых ей мужчин - высокомерных и живущих исключительно собственными интересами. Однако постепенно ее очарованность самоуничижением Джона стала уменьшаться. Она начала предпринимать попытки укрепить в Джоне уверенность в своих силах и попробовать себя в каких-то новых областях, воспользоваться представляющимися для этого благоприятными возможностями. Она оказывала ему всяческую поддержку в их собственных отношениях, беря на себя инициативу по их развитию. Несколько лет их отношения развивались с переменным успехом и, конечно, потребовали от Сузи большого напряжения сил. Она начала уставать от постоянного поддержания в Джоне его уверенности в себе и чувствовала, что, несмотря на все свои усилия, она неспособна укрепить в Джоне чувство собственного достоинства. Она начала терять к нему уважение и уставать от взятой на себя ответственности за их отношения. Она захотела менее сложных отношений, имея рядом с собой равного ей партнера, а не ребенка. Сузи решила оставить Джона, воспринявшего ее уход как лишнее свидетельство своей полной несостоятельности.
Далее я приведу еще несколько примеров, иллюстрирующих влияние дракона самоуничижения на отношения между людьми: молодой человек чувствует себя не в состоянии противостоять своему деспотичному отцу; он уступает его требованиям и уходит в бизнес, вместо того чтобы стать - как он хотел - священнослужителем. Женщина не находит для себя возможным сообщить об изнасиловавшем ее мужчине; она чувствует, что, должно быть, каким-то образом сама его спровоцировала, хотя знает, что никаких поводов для подобных действий не давала. Ученик не находит в себе смелости сказать кому-то о том, что хулиганы изорвали его тетради с домашним заданием и пригрозили увидеться с ним после занятий. Молодая женщина выходит замуж за кажущегося ей уверенным в себе мужчину; ее толкает на этот брак только стремление к безопасности, которое она ощущает за спиной мужчины, и ради этого она оставляет карьеру врача и работу, к которой имеет несомненные способности.
Какой бы религии или духовной практики вы ни придерживались, дракон самоуничижения непременно воспользуется ею, чтобы одержать над вами победу. Это может показаться излишне драматичным, но это именно так. Поскольку духовная ориентация по своей природе является характеристикой глубоко личной и эмоциональной, она представляет собой отличное поле деятельности для коварных замыслов дракона. Рассматриваете ли вы Бога как Святого Отца, Иисуса Христа, Аллаха, Иегову, Святого Духа, Дао, целую серию божеств, Единое Начало или природу в целом - прислушиваясь к дракону самоуничижения, вы неизменно будете ощущать неполноценность в отношении вашей духовной сущности. Дракон умеет дать вам почувствовать себя недостойными внимания или спасения, неприемлемыми для окружающих, несостоятельными, обреченными на провал. Вы готовы будете воспринимать себя как безнадежного грешника или неудачника, потерпевшего крах в своих духовных исканиях. Если вы верите в реинкарнацию, вас будет преследовать чувство, что вам никогда не удастся выбраться из круга жизней и что вы, вероятно, начинаете деградировать. Вы можете даже увериться в том, что в следующей жизни вам предстоит появиться на свет каким-нибудь насекомым, поскольку именно до этого уровня вы пали в настоящей жизни.
Последствия подобных настроений и умозаключений чрезвычайно опасны, так как они вызывают в вас желание махнуть на себя рукой и смириться с попаданием в ад, с вечным забвением, реинкарнацией в насекомое или прийти к подобным же плачевным результатам, трактуемым вашей верой. Подобные настроения называются "отчаянием" и приводят к мучительным страданиям. К счастью, мистические секты большинства развитых религий совершенно правильно рассматривают отчаяние как трудный, но преодолимый барьер на пути духовного развития. Иными словами, они признают возможность уничтожения терзающего вас дракона.
Почти все религии мира предполагают, что вы, обратившись за помощью в духовном плане, в той или иной форме ее получите. Однако, если вы ощущаете себя совершенно никчемным, вы зачастую оказываетесь неспособными даже обратиться за помощью. В этом случае дракон полностью берет под контроль вашу личность и создает в вас иллюзию, будто именно он здесь хозяин.
Чтобы еще больше запутать положение вещей, дракон часто принимает формы самих религиозных верований и маскируется под их основные понятия. В христианской религии, к примеру, он маскируется под смирение и покорность. Он велеречиво будет предупреждать вас об опасности суетных желаний мирской жизни и себялюбия. В буддизме и аскетизме он может предупреждать вас от опасности эгоцентризма и настраивать вас на отречение от врожденных талантов и способностей. Под вялом работы на благо духовного развития дракон исподволь вносит сумятицу и опустошение в души верующих. Только мудрый, пытливый искатель собственной веры способен разобраться в том, какой шаг на пути его духовного развития является действительно ценным, а какой лишь служит закамуфлированным препятствием. Вот почему передовые, прогрессивные духовные наставники зачастую так трудны для понимания: они говорят парадоксами.
Ни один из драконов не любит попадать в поле зрения, и все они отчаянно сопротивляются попыткам выдворить их из насиженного гнезда. Дракон самоуничижения также не составляет исключения и будет стараться уйти в подполье, едва вы попытаетесь бросить на него взгляд. Чудовище кажется не обладающим ни силой, ни могуществом; внешность его также не рассчитана на эффект. Однако хитрости и коварства ему не занимать и действует оно исподтишка, прячась в потаенных уголках вашей психики. И тем не менее дракона можно вывести на свет и обуздать. Единственный способ одолеть дракона и освободиться от его воздействия заключается в том, чтобы вызвать чудовище на поединок и дать ему бой на узкой тропе, пробегающей меж отвесных стен каньона. Бросая чудовищу вызов, вы должны действовать смело, со знанием того, что сойдетесь вы в поединке с противником, самым могущественным из всех, с кем вам доведется когда-либо встретиться.
Я с радостным удивлением принимаю успех, достигаемый мной во всем, что я делаю.
Я верю в свою способность разрешить все вопросы, которые ставит передо мной жизнь.
Я нахожу легким и приятным получение похвал и комплиментов в мой адрес.
Я знаю, что нравлюсь людям и что они хотят проводить больше времени в моей компании.
Когда я терплю неудачу, я обязательно узнаю что-нибудь ценное, способное помочь мне в следующий раз добиться успеха.
Я чувствую себя готовым воспринять любой жизненный опыт.
Меня любят, и я знаю, что сделал важный вклад в окружающий меня мир.
Оружие первое: осознайте, что вы и дракон самоуничижения - не одно и то же.
Оружие второе: проникнитесь мыслью, что вы боитесь быть неполноценным.
Оружие третье: пожелайте добиться успеха во всех своих начинаниях.
Оружие четвертое: откажитесь от привычки приносить за все извинения.
Оружие пятое: используйте любую возможность, чтобы расправить крылья души.
Оружие шестое: постоянно самоутверждайтесь.
Оружие седьмое: откажитесь от награды чувствовать себя правым, заранее предсказывая себе неудачу.
Дракон - это паразит, живущий за счет вашей священной жизненной энергии, потребляя ее и день ото дня истощая ее запасы. Вы можете прожить без дракона, он без вас не способен продолжать свое существование. Это должно сказать вам, кто из вас действительно имеет вес. Без дракона вы сможете начать счастливую жизнь, сделаете свою личность достойной и полноценной, нужно лишь отказаться от услужения чудовищу, находящемуся у вас на иждивении.
Осознайте свою веру в собственную неполноценность. Постарайтесь понять, что именно ваш страх перед своей несостоятельностью послужил причиной того, что вы потерпели неудачу или вообще постарались избежать ситуаций, в которых вы могли бы проявить себя наилучшим образом.
В глубине вашей души продолжает жить ребенок, потерявшийся в этом мире много лет назад. Этот ребенок хранит значительную часть вашей жизненной энергии. В свое время из-за страха перед своей неспособностью оказаться на высоте в этом суровом, жестоком мире ребенок распрощался с ним и спрятался за воздвигнутые им высокие, прочные стены. Для этого вашего внутреннего потерявшегося ребенка время остановилось. Условия, которые вызывали у него страх, остались теми же и абсолютно реальными. Однако с этой частью вас самих можно договориться, вернуть ее к полноценной жизни и излечить от терзающих ее страхов. Пока этот внутренний потерявшийся ребенок остается в стороне от жизни, дракон одерживает над вами победу. Но - хотите верьте, хотите нет - чудовище боится освобождения и появления на свет этого ребенка.
Быть успешным в своих начинаниях означает, конечно, брать на себя определенный риск. Но именно это вселяет страх в сердце дракона, поскольку чудовище чувствует, что ваша способность не бояться риска несет ему верную смерть. И в этом оно совершенно право. Процветание дракона самоуничижения основывается на подержании установившегося порядка вещей. Он хочет увести вас от людских глаз, от попытки попробовать свои силы в каком-нибудь новом деле, и оставить вам лишь ощущение неминуемого провала во всем, за что бы вы ни брались, и способность приносить всем и каждому извинения за само свое существование на этом свете. Если вы вступите в борьбу с драконом самоуничижения, каждая ваша мало-мальски значимая победа будет сопряжена с большим риском. Дракон, конечно, возьмет на вооружение стратегию увода вас от любой рискованной ситуации, нашептывая вам на ухо, что опасность слишком велика, что победа того не стоит и что не победы следует ожидать вам, а неминуемого поражения, поэтому не нужно якобы и вовсе начинать сражение. Не верьте ему. Но продвигайтесь к победе не торопясь, подвергайте себя риску на первых шагах в малой степени.
Перестаньте извиняться и очистите свой лексический запас от слов, значение которых направлено на унижение вашего достоинства и уважения. Когда вы испытываете воздействие дракона самоуничижения, привычка приносить свои извинения становится навязчивой и всепоглощающей. В наиболее тяжелых случаях вам, возможно, придется обратиться к какой-нибудь рассчитанной на индивидуальное применение программе, призванной модифицировать ваше поведение и помочь вам избавиться от этой привычки. Гипноз здесь также будет весьма полезен. Простое ограничение количества приносимых извинений, конечно, само по себе не поднимет ваше самоуважение на недосягаемую высоту, но, по крайней мере, способно возродить его из обломков. Один из методов освобождения от этой привычки состоит в элементарном подсчете того, сколько раз за день вы приносите свои извинения. Носите с собой блокнот и делайте в нем отметку каждый раз, когда вы поймаете себя на том, что произносите что-либо похожее на извинение. Уже одно лишь осознание проблемы, связанной с принесением извинений, является началом процесса излечения. Однако вам следует быть начеку в отношении к стратегии, которую может избрать в этой игре дракон самоуничижения. Вполне вероятно, что когда вы станете отмечать в блокноте, сколько раз у вас сорвалось очередное извинение, вы начнете осознавать, что для вас слишком трудно будет избавиться от этой привычки. Вы с особой силой почувствуете свою неполноценность и приметесь за самобичевание по поводу этой вашей неполноценности и неспособности отказаться от извинений. Это, конечно, будет для вас поражением. Дракон сумеет одержать победу, обратив ваше раздражение против вас самих. Не дайте ему одолеть себя. Для вас очень важно быть терпеливым к самим себе и увериться в своих силах уже хотя бы потому, что вы пожелали сойтись с чудовищем лицом к лицу. Вашу злость следует обращать на дракона, но никак не на самих себя.
Очень важно, чтобы дыхание ваше было более глубоким и ритмичным - не таким, как сейчас. Прекрасную помощь в этом окажет аэробика, а йога и упражнения по развитию дыхания в этом отношении просто неоценимы. Проследите, какие хитроумные трюки начнет над вами проделывать дракон самоуничижения, едва лишь вы обратитесь к одной из этих методик.
Если вы в течение 25 лет практиковали мелкое, неполноценное дыхание, вам, возможно, понадобится помощь со стороны, которая позволила бы вашему организму воспринять дыхание глубокое. Ваши ребра могли потерять свою подвижность из-за длительное время пребывавших в бездействии мускулов. Но их можно разработать путем применения направленного массажа с глубоким проникновением. Освоение глубокого дыхания оживит ваши чувства, придаст им большую остроту, а если вы находились под воздействием дракона самоуничижения в течение нескольких долгих лет, вы вероятнее всего начнете испытывать страх и затем - глубокую грусть. Ощущаемый вами страх перед приобретающими остроту восприятия чувствами и является вашей единственной надеждой на благополучный исход поединка с драконом. Помимо метода глубокого дыхания, существует много других способов, направленных на саморазвитие, на расправление крыльев души. Не меньшую пользу приносит растирание и массаж всего тела. Широко рекомендуются публичные выступления, сравнимые по накалу чувств, с точки зрения многих, разве что с поцелуем смерти. Рекомендуется вообще любой род общественной деятельности, способный принести вам признание и высокую оценку окружающих.
Помните, что дракон, вовсе не желающий расставаться с жизнью, будет отчаянно бороться за каждый ваш шаг на этом пути. Чудовище не хочет, чтобы вы расправили крылья. Оно постарается оплести вас липкой сетью страха, и если ему не удастся вас запугать, оно примется внушать вам убеждение, будто саморазвитие принесет вам непоправимый вред. Не преминет оно упомянуть и о том, что, занимаясь саморазвитием, вы заигрываете с гордыней. "И вообще, - примется оно нашептывать, - кем ты себя возомнил, пытаясь быть лучше, чем ты есть на самом деле? Ты - жалкий червь, полный грехов и пороков". Или же его речь может звучать следующим образом: "Слишком высокое мнение о себе является проявлением себялюбия и, следовательно, порочно. Так ты очень скоро начнешь походить на тех эгоистичных, самодовольных болванов, которые заняты исключительно самими собой". Вероятно, вам уже приходилось выслушивать подобные рассуждения дракона, или они очень напоминают вам ваши собственные мысли. Выбросите их из головы!
Проявляйте самоутверждение во всем. Откажитесь от привычки принижать себя. Если вы начнете держать себя под контролем, вы тут же услышите, как внутренний голос выплеснет на вас потоки критических замечаний. Он не оставит без внимания ни один ваш поступок. Он будет вещать с поразительной самоуверенностью, и, возможно, у вас даже зародится чувство, что он имеет право комментировать каждое ваше слово, мысль, поступок (кстати, обратите внимание на тщательно скрывающееся в его интонациях высокомерие). Можете, нисколько не сомневаясь, проигнорировать этот голос и даже заставить его замолчать, поскольку он принадлежит дракону. А чтобы довершить начатое, примите контрмеры, которые сотрут чудовище с лица земли.
Несмотря на бесконечные исследования западных психологов, совершенно бездоказательно утверждающих, будто человек и животное воспринимают проявление любви и ласки значительно сильнее, нежели наказание, обратите внимание, насколько вы преуспели в безжалостной критике самого себя, в погоне за призрачной надеждой, что это каким-то образом способно сделать из вас более достойного человека. Опасное заблуждение! Вы сами можете убедиться, насколько негативный эффект оказывает на маленьких детей и домашних животных выражение по отношению к ним критики и неодобрения. Основное, что следует вам запомнить: обращайтесь с собой, по крайней мере, не хуже, чем со своей любимой собакой. Вы скорее всего являетесь одним из многих людей, устраивающих свою жизнь без принесения увечий окружающим вас людям и не подвергая их насилию. Фактически, если бы остальная часть человечества жила по тем же принципам, что и вы сами, в мире было бы гораздо меньше резни, убийств, изнасилований и разрушений любого рода. Это делает вас своеобразной моделью для подражания для большинства людей. Пусть сознание этого прибавит вам немного уважения к себе. В качестве воспитателя в детском саду вы были бы неоценимым человеком, независимо от того, насколько неполноценным бы вы себя ни ощущали. Подумайте об этом ответственном посту. Зачастую для жизни мира гораздо большее значение имеет не то, что вы делаете, а то, кем вы на самом деле являетесь, - вот что действительно важно.
Имейте смелость ошибиться относительно своего провала. Начните формировать в себе адекватное восприятие своей личности. Пожелайте быть равным с окружающими. Начнете считать себя лучше остальных - дадите пищу для развития дракона высокомерия. Ощущаете себя приниженным, менее ценным, чем кто-либо другой, - расчистите путь к победе дракона самоуничижения. Лечение состоит в поднятии в вас чувства собственного достоинства до уровня, не принижающего вашей истинной значимости. Недостаточное давление воздуха в одном колесе автомобиля может привести к аварии, вызванной несбалансированностью системы подвески, состоящей из четырех колес. Точно так же, как одно недостаточно накаченное колесо способно привести к нестабильности всего автомобиля, человек с развитой склонностью к самоуничижению может свести на нет совместные усилия людей, работающих в едином коллективе. Самоуничижение способно потреблять энергию людей, работающих рука об руку, как единый организм, и погубить весь проект. Многие талантливые спортсмены, выступая на ответственных чемпионатах в командном первенстве, испытывали в критические моменты сомнения в собственных силах, в связи с чем тренер был вынужден заменить их на площадке игроками менее способными, и матч в результате оказывался проигранным. Вот что значит равенство между всеми членами команды. Вы обязаны понять, что вы нисколько не менее - но и не более - значимы, чем каждый игрок вашей команды.
Упражнение первое: откройте диалог со своим внутренним критиком.
Упражнение второе: ежедневно отмечайте свои успехи.
Упражнение третье: записывайте и слушайте признания ваших достоинств.
Упражнение четвертое: развивайте отношения со своим отражением в зеркале.
Упражнение пятое: принимайте преподносимые вам комплименты с искренней благодарностью.
Упражнение шестое: рискуйте ежедневно.
Упражнение седьмое: проявляйте активность и берите на себя принятие решений.
Научитесь возражать внутреннему голосу, отпускающему в ваш адрес критические замечания. Откройте с ним диалог, а не просто выслушивайте все, что он говорит. Позвольте себе почувствовать раздражение от этого принижающего вас голоса, вместо того чтобы испытывать перед ним опасение. Подойдите к его словам с философской точки зрения. Спросите себя: "Кем я являюсь, когда этот голос молчит?"
Отличным способом добиться в этом вопросе успеха является дневник с записями о проделанной вами работе или просто блокнот. Не поленитесь записать все, что этот критикующий вас голос хочет сказать. Не утаивайте от себя ничего. Пусть он не говорит ничего дельного и только поливает вас грязью - пишите все подряд. Не нужно его останавливать, но поставьте ему условие говорить только от второго лица. И в блокнот записывайте точно так же: вместо "я урод" пишите "ты урод". После этого ответьте ему так, как бы вы разговаривали с задиристым, но побаивающимся вас хулиганом. Отличный ответ на этот голос хулигана: "Ну и что?"
Прежде чем отправляться вечером спать, сделайте список, по крайней мере, трех, а еще лучше - семи вещей, которые вам особенно удались сегодня, независимо от того, насколько день оказался плохим.
У вас автоматически появится тенденция отмечать события, имевшие в тот день отрицательный результат. Это ваша старая привычка, навязанная драконом. Проявите волю, отведите внимание от этой привычки и упражняйтесь в концентрации его на вещах, из которых вы вышли победителем. В первое время это потребует от вас серьезных усилий и даже может показаться невыполнимым. Не отступайте. После некоторого периода самодисциплины все пойдет гораздо легче. Проявите настойчивость. В конце концов вы в этом преуспеете.
Этот процесс требует большой смелости. Первым делом составьте список из нескольких друзей или родственников, которые, как вы знаете, действительно вас любят и искренне желают вам помочь. Затем дайте им чистую магнитофонную кассету и попросите записать на ней их соображения насчет того, почему они проявляют к вам заботу и симпатию. Соберите на этой кассете соображения всех вошедших в ваш список. После того как кассета будет записана полностью, прослушайте ее целиком - если у вас на то хватит смелости. Когда вы найдете в себе силы выслушать кассету от начала до конца без слез, не сжимаясь от страха и стыда, вы сделаете большой шаг вперед по избавлению от дракона. Чудовище, конечно, попытается заставить вас потерять кассету, сломает магнитофон или примет участие в иных проявлениях саботажа. Не дайте ему себя остановить. Вместо магнитофона можете использовать записную книжку - это даст те же результаты в вашем начинании, но зато избавит вас от пытки выслушивать живые голоса людей, которые вас любят.
Я предложил Мелиссе, своей клиентке, попробовать опыт с магнитофоном. После недели внутренней борьбы ей удалось составить список, и она была готова обратиться к первому по списку человеку - жене своего брата. Еще неделю она собиралась с мужеством, но смогла найти в себе силы обратиться к девушке лишь после того, как я порекомендовал ей обосновать жене брата свою просьбу выполнением домашнего задания, порученного ей лечащим ее терапевтом. Когда кассета была заполнена признаниями нескольких идущих по списку человек, мы с Мелиссой прослушали ее на магнитофоне. Девушка рыдала все то время, пока на магнитофоне звучали соображения первого из опрошенных. После этого я попросил Мелиссу повторить услышанное. Она оказалась в состоянии передать лишь общий смысл сообщения, и нам пришлось прослушать его еще раз, что сопровождалось новым потоком слез. Наконец она способна была прослушать всю кассету, не переживая острой душевной травмы. Это означало большой прорыв вперед в терапии Мелиссы. Она начала ощущать боль от сознания своей неполноценности, почувствовала нежелание отождествлять себя с несостоятельностью и стремление от нее избавиться. Страх перед собственной неполноценностью стал ее верным союзником.
Имейте мужество смотреть на себя в зеркало, будучи одетыми. Постепенно научитесь смотреть на себя в зеркало без одежды. Смотрите в глаза самому себе. Поначалу это будет казаться вам настоящим мучением. Наберитесь сил и терпения. Спросите себя: "Какое право я имею судить этого человека, его тело?" Человек в зеркале - как нежное растение. Ему нужна вода, солнечный свет, забота, а вовсе не жесткая диета из отбросов. Попросите прощения у этого человека в зеркале за все долгие годы оскорблений и жестокости. Поплачьте вместе с ним. Возможно, некоторые черты человека в зеркале, особенно ненавистные вам, на самом деле являются характеристиками, которые напоминают вам ваших родителей или старших сестер и братьев. Вы, возможно, почувствуете злость на них за то, что они требовали от вас столь многого, а взамен отдавали так ничтожно мало. Позвольте себе это раздражение, но не направляйте его на самого себя. Вслед за злостью придет грусть, а за ней - чувство облегчения и прощения. Но пусть они придут своим чередом, не спеша, не пытайтесь их поторапливать.
Я использовал эту методику в работе со многими клиентами, и она приносила хорошие результаты. Иногда людям требовалось много времени на то, чтобы бросить на себя в зеркало первый внимательный взгляд и не испытать желания отвернуться или убежать. Я советовал этим людям набраться мужества и постараться расслабиться. Я старался оказать им поддержку и приободрить их на всем протяжении зрительного контакта с отражением в зеркале. Нередко они признавались, насколько пугающим было для них ощущение, вызванное обращенными на них пристальными взглядами двух находящихся в комнате - их самих и меня, их терапевта. Мы вместе обсуждали мысли и критические замечания, высказываемые отражением в зеркале, и постепенно училась вести с ним диалог. Иногда я сам задавал отражению в зеркале вопросы, расспрашивая его о том, что он испытывает, слыша наши обращенные к нему слова. Возможности, открываемые творческой работой с зеркалом, безграничны. Испробуйте этот опыт на себе, начиная с коротких диалогов со своим отражением и постепенно увеличивая их продолжительность.
Отвергая сказанные в ваш адрес слова любезности, не слыша, оставляя без внимания выраженное окружающими признание ваших достоинств, вы тем самым поддаетесь оказываемому на вас воздействию дракона самоуничижения. Чудовище стремится сохранить установившийся порядок вещей путем вашего отстранения от всего, что вас окружает. Обращение вами внимания и принятие относящихся к вам комплиментов смертельно опасно для дракона.
Научиться принимать комплименты от самого себя зачастую оказывается сложнее, чем слышать их от других. Вы привыкли отрицать все, что слышите от себя самого, следовательно, ваши комплименты, адресованные к себе, не имеют в ваших глазах никакой ценности. Обратить этот процесс вспять столь же сложно, как взобраться на Эверест, но это может и должно быть сделано.
Я часто рекомендовал своим клиентам составить перечень приведенных выше утверждений, записать их на магнитофон и регулярно прослушивать, .особенно перед тем, как лечь в постель. Если они признавались, что их собственный голос не вызывает у них большого доверия, я наговаривал им кассету сам.
Поскольку дракон самоуничижения чрезвычайно хитер и направляет все свои усилия на то, чтобы стереть ваш профиль с картины жизни, вам необходимо оказывать ему всяческое противодействие и стремиться сделать свое изображение наиболее четким. Это означает, что вам следует браться за все в жизни, до сих пор остававшееся неизведанным: учиться танцевать, взяться за поиски новой, интересной работы, попробовать свои силы в катании на лыжах, на коньках - во всем, что вам придет в голову. Особенно важны начинания, приучающие вас к глубокому дыханию, поскольку - как вы, наверное, помните - дракон самоуничижения стремится сделать ваше дыхание мелким и неполноценным. Здесь неоценимое значение имеют публичные выступления, принуждающие вас наполнять легкие воздухом в гораздо большей степени, чем обычно. Приобретая опыт в вещах, остававшихся для вас до сих пор неизвестными, вы тем самым расширяете свой арсенал, предназначенный для победы над драконом. Избегайте состязаний и видов деятельности, принуждающих вас сравнивать себя с окружающими.
Подобный опыт связан со значительным риском в том отношении, что дракон без труда может одержать над вами победу и превратить достигнутые результаты в полный провал. Один из моих клиентов подверг себя риску, обратившись с просьбой о свидании к очень привлекательной женщине. Он получил отказ и был готов воспринять его как лишнее доказательство своей неполноценности. После нашего внимательного изучения инцидента он осознал, что та манера, с которой он добивался согласия женщины на встречу, уже сама по себе подготовила ему отрицательный ответ. Признать это было трудно, но необходимо.
Поскольку дракон самоуничижения стремится сделать вас пассивным, ваша способность к принятию решений и любого рода деятельности будет ослабевать. Следовательно, вам необходимо использовать любую благоприятную возможность для взятия на себя ответственности и принятия решения. Если вы хотите быть принятыми на работу на основе конкурсного отбора, немедленно позвоните или обратитесь в дирекцию фирмы, возьмите у них бланки заявлений и внесите свои анкетные данные. Не откладывайте дела в долгий ящик. Просто удивительно, сколько людей, заполнив для участия в конкурсном отборе все необходимые документы, дотягивают до последнего или вообще оказываются неспособными их отправить. У них не хватает сил сделать решающий шаг.
Если вы сражаетесь с драконом самоуничижения, телефон может представлять для вас главное препятствие. Автоматический ответчик на другом конце провода приводит вас в трепет, но голос живого человека в трубке оказывается еще более пугающим. Вы начинаете разговор с длительных многословных извинений и затем бормочете в трубку что-то невнятное, ускользающее от понимания вашего теряющего терпение собеседника. Все это вполне соответствует напоминающему кошмарный сон сценарию, написанному для вас драконом самоуничижения.
У вас развивается тенденция избегать разговора по телефону - решение, ставящее под сомнение успех любого начинания при современных темпах жизни. Противоядием воздействию дракона может служить лишь встреча с ним лицом к лицу путем возможно более частого обращения к телефону. Вам придется сделать не так уж много звонков, чтобы преодолеть свой страх перед этим аппаратом. К тому же вы можете заранее подготовить себя к наиболее неблагоприятному варианту протекания разговора. Как правило, ваше воображение рисует гораздо более страшные картины, нежели то, что ожидает вас в действительности. Избавившись от своих кошмарных фантазий, вы увидите, что жизнь прекрасна и удивительна.
Дракон самоуничижения пользуется среди людей столь широкой популярностью, что его можно встретить буквально повсюду - от грязных трущоб Калькутты до кабинетов Белого Дома в Вашингтоне. Но, как и каждого из драконов, вы можете обуздать это чудовище, превратив его в источник дополнительных сил и веры в свои возможности. Однако если вы полагаете, будто ваше самоуничижение - это лишь проявление врожденной скромности, и ставите ее себе в заслугу, значит, яд чудовища глубоко проник в вашу душу и начал свое разъедающее воздействие на вашу личность. Уверяю вас, в этом нет ничего хорошего. Истинная скромность не терзает, а возвышает человеческую сущность. По-настоящему скромный человек не испытывает сомнения в собственных силах. Он способен добиться всего, что считает для себя достойным.
Пользуйтесь каждой удобной возможностью, чтобы очистить свою жизнь от этого дракона. Только так вы сможете вздохнуть свободно и принести свой вклад в развитие общества, особенно сейчас, когда оно так в этом нуждается.
Положительный полюс — самоотверженность.
Отрицательный полюс — стремление к мучительству.
Плаксивый; вечно жалующийся; обидчивый; всем своим видом дающий понять, "какой я несчастный"; обвиняющий всех и вся и, прежде всего, себя самого; скорбно вздыхающий; всеми эксплуатируемый, мучимый и гонимый; несущий на своих плечах страдания всего человечества.
Сильнейшие страдания; ощущение принесения себя в жертву; измученность; мазохизм; ощущение загнанности в угол; чувство постоянного преследования, самоистязание.
Лагеря для перемещенных и беженцев; лишенные гражданских прав национальные меньшинства; монашество; последователи религиозных учений, рассматривающих страдания как путь к освобождению; подвергаемые гонениям иноверцы, какими в историческом плане являлись евреи и христиане; люди, постоянно проживающие в Нью-Йорке и других живущих собственной замкнутой жизнью городах; обиженные на весь белый свет матери; невротические дети таких матерей; люди, населяющие затопляемые равнины и живущие на берегах рек, регулярно подвергающихся наводнению; люди, проживающие в местностях, подверженных сезонным бурям и ураганам; бездомные; сексуальные мазохисты; люди, ведущие нищенский образ жизни; голод; война; всевозможные притеснения.
Люди, подверженные воздействию дракона мученичества, выглядят так, словно они несут на своих плечах всю скорбь мира. Они нередко производят впечатление человека горбатого. Бедра и ягодицы у них зачастую излишне массивны. Лица носят отпечаток мучительной боли и забитости. Взгляд обычно печальный, душевный, но способный подчас загораться злобным, недоброжелательным огнем. Столкнувшись с опасностью, они имеют обыкновение тут же отступать, и плачут вместо того, чтобы вспыхнуть от ярости. Мученики испытывают настоящие страдания, когда они вынуждены отвечать отказом, но в конечном итоге они способны пережить каждого благодаря поистине чудовищному упорству и стойкости характера.
Чтобы на себе почувствовать воздействие дракона мученичества, изобразите на лице страдальческое выражение, а взгляду придайте недоброжелательность, так, словно вы расплачиваетесь за чужие ошибки. Плечи поднимите вверх, но вперед их не выносите. Представьте, что вы несете на плечах груз, сковывающий ваши движения. Почувствуйте себя подвергаемым гонениям, загнанным в угол, как будто кто-то заставляет вас быть несчастным. Теперь вы хоть немного приблизились к тому, чтобы ощутить на себе воздействие дракона мученичества. И какие отношения вы можете установить с окружающим миром, находясь в таком положении? Нравится это вам?
Дракон мученичества приобретает свои внешние характеристики в течение первых трех лет жизни. Развитие его может проходить различными путями, но обычно наиболее благоприятен тот, который берет свое начало в семьях, где родители или воспитатели придерживаются точки зрения, будто ребенок должен завоевать их любовь "хорошим" поведением. Это хорошее поведение не всегда подразумевает какие-то успехи или высокие отметки в школе, хотя и это, конечно, не исключается. Специфика требуемого "хорошего поведения" обычно столь сложна, что она часто так и остается для ребенка тайной за семью печатями.
Родители придерживаются точки зрения, что наличие ребенка в семье подразумевает колоссальный объем работы. Они считают, что должны быть как-то вознаграждены за то, что в течение девяти месяцев носили его под сердцем, за денежные расходы на него и тому подобное. Такие родители - вовсе не обязательно обладающие склонностью к брани и оскорблениям - могут регулярно отказывать своему ребенку в проявлении любви и ласки, потому что он так или иначе не до конца выполнил свой долг перед "мамочкой и папочкой", проявляя недостаточное старание "быть хорошим". При этом понятие не "быть хорошим" может варьироваться от простуды ребенка и его кашля, что заставляет родителей подходить ночью к его кроватке, до его нежелания принимать пищу или идти на горшок в строго определенное время. Ребенок с раннего возраста начинает ощущать, что такой, какой он есть, он не заслуживает любви своих родителей. Он недопонимает, что именно он должен сделать, чтобы завоевать их любовь. А поскольку, в силу своего возраста, он не способен понять, что ему следует в данной ситуации предпринять, он чувствует себя в безвыходном положении и совершенно никчемным.
К примеру, он может простудиться и кашлять по ночам. Его родители весь день упорно работали и чувствуют, что заслужили себе ночью хороший отдых. Они испытывают раздражение, слыша кашель ребенка, и склонны полагать, будто ребенок за что-то наказывает их своими капризами и кашляет нарочно. Раздражение у родителей растет, и они дают ребенку понять, что не любят его, потому что он себя "плохо" ведет. Ребенок, действительно больной, не в силах прекратить кашель. Он чувствует, что его будут считать "нехорошим" до тех пор, пока он не остановится. Но поскольку остановиться он не может, он чувствует себя жертвой, оказавшейся в безвыходном положении. Туг-то на сцене и появляется дракон.
Чудовище принимается нашептывать ребенку на ухо: "Это несправедливо. Ты так стараешься, а у тебя ничего не получается. Ты действительно попался. У тебя нет никакого выхода. Но ты можешь заставить заплатить их за это. Заставь их почувствовать вину за твои мучения. Это будет тебе наградой. Пусть они узнают, как плохо с тобой обращались. Пусть тоже помучаются. Пусть делают что угодно, чтобы искупить перед тобой свою вину - не давай им прощения. Они всегда будут чувствовать себя виноватыми - и ты победишь".
Следующая тропа, по которой подкрадывается дракон, берет свое начало в семье родителей, стремящихся к подавлению ребенка. Мученичество и является ответом ребенка на их притеснения. В силу своего возраста он не в состоянии достойным образом ответить на всплески родительского раздражения. Он пасует перед их натиском. Когда двухлетний малыш естественным образом пытается самоутвердиться, делая это единственным доступным ему способом отказа от сотрудничества, родители жестоко подавляют его попытки, применяя политику кнута и пряника. Многие, склонные к несдержанности родители дают волю своему раздражению, требуя от ребенка безусловного повиновения. Перед лицом опасности, грозящей - как он считает - его выживанию, ребенок идет на попятную и в конце концов отказывается от дальнейших попыток проявления своей воли. Он подчиняется, но таит в себе обиду как побитая собака. Впоследствии он постарается взять реванш, двигаясь обходным путем.
Если ребенку запрещается проявление гнева, а родители это право за собой оставляют, такая ситуация готовит почву для укоренения дракона мученичества. Двухлетнему ребенку необходимо исследовать, потрогать и прочувствовать окружающий его мир. Если он в ходе своих исследований разбивает вазу, проливает молоко или лезет в шкаф - пусть лезет, пусть проливает. Это очень свойственно детскому возрасту. Однако если они снова и снова наталкиваются на вспышки родительского гнева и на оскорбление своих чувств, не смея при этом выразить свое оправдание, его уверенность в себе, его внутренний стержень ломается. Исследование мира запрещено, и у него нет даже возможности выразить свое отчаяние по этому поводу. Ребенок ощущает себя загнанным в угол и чувствует, что ему оттуда уже не выбраться. В мире становится одним мучеником больше.
Иногда мученичество развивается путем моделирования и идентификации. Если ребенок видит, как его мать терпеливо переносит побои, отца и затем за его спиной горько жалуется ребенку обо всем, что ей приходится выносить, ребенок учится мученичеству у этого весьма преуспевающего в своем начинании наставника. Ребенок видит, что когда мать пытается заявить о своих правах, ее подвергают унижениям. Он и на собственном опыте убеждается в том, что, пытаясь возражать отцу, он проходит через такое же унижение. Ему остается только вести себя, как мать: таить обиду, жаловаться и подчиняться воле диктатора. Результат - появление нового мученика.
Не каждый ребенок отвечает на данную ситуацию одним и тем же образом. Если ребенок имеет с отцом союзнические отношения, он отвергает поведение матери и также выступает против нее, становясь больше похожим на отца. Однако большинство детей учатся вести себя, как их матери, поскольку с детской проницательностью довольно быстро способны определить, насколько мощна используемая матерью стратегия. Мать истязает отца медленно, не торопясь, и постепенно, без лишнего шума, берет над ним верх.
Появлению на свет Камилы, старшей из детей, предшествовали два важных события. Во время беременности матери отца Камилы постигла серьезная финансовая неудача. Все его сбережения, вложенные в крупную государственную сделку, уплыли в результате мошеннических операций одного из чиновников, которому удалось благополучно скрыться. Отца, представителя рабочего класса, потрясла потеря денег. К тому же в период беременности у матери Камилы возникли серьезные медицинские проблемы, повлекшие за собой болезненные роды и крупные долги, которые вынуждена была взять на себя семья. В этих условиях и появилась на свет Камила: пребывающий в состоянии тяжелой депрессии, вечно раздраженный отец и испытывающая мучительные боли мать. Несомненно, рождение в этот тяжелый момент ребенка не было для семьи особенно радостным событием. Первые несколько лет жизни Камилы оказались тяжелыми. Мать ее вынуждена была продолжать лечение, поскольку боли ее не уменьшались и по ночам зачастую доводили ее до слез. Пребывающий в угнетенном состоянии отец все больше терял терпение. Когда Камила научилась ходить и начала лезть в ящики стола и шкафы, отец дал волю своему раздражению. Мать была еще слишком слаба, чтобы защитить ребенка, и вместо оказания девочке поддержки все больше отдалялась от проблем семьи. Отец не скупился на словесные порицания и проявления откровенной грубости. Обстановка в семье оставалась крайне неблагополучной, и Камила начала понимать, что если она будет "хорошей" - уступчивой и не пытающейся освоиться в этом мире, - ей удастся избежать отцовского раздражения. Камила погрустнела и уже не пыталась в какой-либо форме проявить самовыражение. Дракон мученичества нашел себе новую жертву и уютно устроился в душе ребенка.
Мать Камилы послужила для девочки великолепным образцом для подражания. Камила очень скоро восприняла от нее сознание того, что жизнь представляет собой сплошную полосу боли и страданий, и ей, как будущей женщине, никогда не видеть счастья и исполнения своих желаний. Даже когда через несколько лет их финансовое положение в значительной степени улучшилось и отец вышел наконец из подавленного состояния, мать продолжала горько сетовать на свою тяжелую судьбу. Отец Камилы, вернувшийся в прежнее, хорошее расположение духа, впервые за долгие годы попытался устроить семье достойный отпуск и постарался зачеркнуть в сознании тяжелое прошлое. Камиле и ее матери это не удалось.
Камила научилась всевозможными способами давать своему отцу почувствовать его вину перед собой. Когда он покупал ей новую игрушку, она никогда не брала ее в руки, а вместо этого демонстративно шла стирать его рубашки. Она сознательно никогда не смеялась в его присутствии и не выказывала своего веселья. Когда он входил в комнату, она немедленно прекращала игру и принималась наводить порядок. Она научилась отказывать ему в любом проявлении дружелюбия и отвергала нормальные отношения, складывающиеся в обычной обстановке между отцом и дочерью. Она заставляла его дорого расплачиваться за прежние годы. Она не хотела забыть их и простить.
Когда Камиле исполнилось двадцать, у ее матери произошел нервный срыв, и она на несколько месяцев оказалась в больнице. Камиле пришлось не только остаться одной в атмосфере ее нелегких отношений с отцом, но она также каким-то образом ощущала на себе ответственность за то положение, в котором оказалась ее мать. Подсознательно Камила чувствовала на себе вину за мучительную боль, которую испытывала ее мать во время родов и долгий послеродовой период. Она испытывала чувство вины и за те финансовые издержки, причиной которых послужило ее появление на свет. Дракон мученичества не терял времени напрасно и все больше усиливал на девушку свое влияние.
Результат оказался двояким. С одной стороны, Камила чувствовала себя ответственной за доставляемые ею всей семье неудобства и, как следствие, ощущала свою никчемность в глазах родителей. Как человек, не представляющий для окружающих никакой ценности, она чувствовала, что недостойна получать от жизни радость и удовольствия и заслуживает только наказания. С другой стороны, как это ни парадоксально, Камила обвиняла в этих своих настроениях отца и делала все, чтобы неизменно наказывать его своим отсутствием интереса к жизни. Дракон прочно укоренился в ее душе, готовясь к длительной осаде девушки. Годы шли. Камила оставила дом, поступила и окончила колледж и нашла себе работу в качестве санитарки в психиатрической клинике. Она отлично подходила к этой работе, поскольку способна была близко воспринять проблемы пациентов и выказать им свое участие и сострадание. Она вышла замуж и дала жизнь трем детям, отдавая им все свое время, поскольку работа мужа была связана с частыми поездками.
Дракон мученичества увидел в замужестве женщины отличное поле деятельности, на котором ему было где разгуляться. Под грузом ответственности, давившим ее все прежние годы, Камила не ощущала радости в жизни. Поскольку муж ее часто отлучался из дому, она воспитала в себе глубокую на него обиду, но никогда не выказывала открыто переполнявшие ее чувства. Она страдала молча, но умудрялась продемонстрировать мужу свое раздражение, отказываясь насладиться их совместным отпуском и делая все, чего он хотел, в самой безрадостной манере, включая их интимную близость. Муж чувствовал себя наказанным, не понимая при этом, в чем его вина. Он оставил свои поездки и постарался сделать жизнь супруги более радостной и счастливой. Он прошел курс психотерапии, развил в себе повышенную восприимчивость и чувствотельность и постарался больше времени уделять заботе о детях, в чем бы она ни заключалась. Он не мог понять, чего еще хотела от него жена и что может сделать ее счастливой. Он чувствовал себя как под пыткой.
Он предлагал забрать с собой детей, чтобы она могла спокойно пройти курс предписанного ей массажа, но Камила всегда отказывалась. Тогда он приобрел ей оплаченный абонемент и отдал ей квитанцию, но она сделала вид, что забыла, и посвятила весь день уборке комнаты. Он повел ее отдохнуть в хороший ресторан, но Камиле, конечно, блюда не понравились и она немедленно почувствовала боль в желудке, отчего впечатление от романтического вечера было испорчено. Он решил устроить им проведение отпуска на Гавайях, но Камила испытывала дрожь в коленях перед столь дальним путешествием, поэтому им в последний момент пришлось сообщить о своем отказе, и деньги, заплаченные за предполагаемое проживание в гостинице, пропали зря. В другой раз он запланировал для них поездку в Мексику, но Камила взяла на себя работу в сверхурочное время, и мужу пришлось ехать с детьми одному. Когда они вернулись, она выплеснула на них целый поток жалоб о том, как много ей пришлось работать, пока они развлекались.
Что касается самой Камилы, она чувствовала, что муж никогда не делал достаточно для того, чтобы загладить свою вину. Он каким-то образом никогда не любил ее так, как она хотела быть любимой. Она действительно считала, что если бы он любил ее по-настоящему, он бы выяснил, как следует выказывать ей свою любовь, но поскольку она, конечно, не могла сказать мужу, чего она хочет, она ничего ожидаемого от него и не получала. Основная ее манера поведения заключалась в том, что "если бы ты меня любил, я была бы счастлива, но ты меня не любишь, и поэтому я несчастна".
В конце концов муж Камилы подал на развод, и она оказалась без его материальной поддержки. Только теперь она смогла заглянуть в себя и начала постепенно осознавать, что все это время находилась в когтях терзающего ее дракона. Дети выросли, и у нее появилось больше времени, которое она могла посвятить развитию определенного личного опыта. Она начала посещать занятия в группе нуждающихся в терапевтической поддержке и оказалась достаточно развитой, чтобы убедиться в существовании своего дракона и вступить с ним в противоборство за обладание собственной личностью. Поначалу она старалась вызвать к себе сочувствие посещающих занятия своими жалобами и слезами и попыталась вызвать у всей группы чувство вины за ее мучения, но ей это не удалось. Она так отчаянно нуждалась в поддержке, что не решилась восстанавливать против себя всю группу и смирилась со сложившейся ситуацией. Постепенно ее усилия, направленные на освобождение от влияния чудовища, начали давать положительные результаты. После того как она смогла взять на себя ответственность за свое поведение и ту роль, которую она играла в укоренении и развитии собственных страданий, она начала возвращаться к нормальной жизни. Битва за освобождение ее личности от чудовища успешно продолжалась, и она впервые за долгие годы осознала возможность существования другой жизни, полной радости и удовольствия.
В развитии чудовища эти семь ступеней вовсе не обязательно должны располагаться в хронологическом порядке.
Первая ступень: ребенок чувствует проявление своего самоутверждения нежелательным.
Вторая ступень: ребенок чувствует себя связанным по рукам и ногам.
Третья ступень: ребенок учится сдерживать свой гнев.
Четвертая ступень: ребенок учится искать виновного.
Пятая ступень: ребенок заставляет окружающих почувствовать себя виноватыми.
Шестая ступень: ребенок страданием одерживает победу.
Седьмая ступень: ребенок делится обидами не с тем, с кем нужно.
Ребенок узнает, что его родителей почему-то не радует его естественное стремление к росту и развитию. У него рождается мысль: "Со мной что-то не в порядке. Я, кажется, являюсь причиной страдания окружающих и, боюсь, не заслуживаю их любви. Я, наверное, действительно не представляю собой никакой ценности". Толчком для начала развития дракона мученичества служит страх ребенка перед отсутствием проявления к нему любви. Этот страх основывается на ломающей личность ребенка реакции родителей, которая начинает восприниматься им уже после первого года жизни. До этого времени конфликт не разрастался, но с развитием двигательных способностей ребенка и началом проявления им самоутверждения рождаются и первые проблемы. Со дня появления на свет и до настоящего момента ребенок проделывает колоссальный путь в своем развитии. Он переходит от состояния полной зависимости к проявлению независимости. Он больше не идентифицирует себя с матерью и начинает заявлять о своей самостоятельности как отдельная полноценная личность. Этот переход к самостоятельности является проблематичным для родителей, поскольку несет с собой не только больше хлопот с подрастающим малышом, но и служит вызовом их авторитету и власти над ребенком. Если "мамочка и папочка" не уверены в своем авторитете, они будут всячески противодействовать попыткам ребенка к самоутверждению и будут стремиться удержать над ним контроль.
Несомненно, многие события могут оказать влияние на родительское стремление к подавлению развития ребенка: стесненность в материальном плане, отсутствие постоянной работы, усталость, проблемы со здоровьем, наличие в семье больных детей, война или развод. Таким образом, родители не всегда заслуживают безусловного порицания за развитие в ребенке ощущения нежелательности проявляемого им самоутверждения. Они лишь вносят свой весьма существенный вклад в тот набирающий размах процесс, который называется жизнь.
Вывод и принятое решение: "Со мной не все в порядке. Меня не любят".
Ребенок видит, что если он проявляет попытку самоутверждения, он вызывает всеобщее порицание, если не проявляет - не может развиваться дальше.
Отдельные, одноразовые инциденты, связанные с несправедливым наказанием или окриком со стороны родителей или старших братьев и сестер, не ведут к зарождению в ребенке дракона мученичества. Чудовище укореняется в его душе, когда эти инциденты принимают систематический характер, становятся отражением царящей в доме атмосферы.
Мученичество порождается ощущением загнанности в угол при отсутствии каких-либо альтернатив. Вот почему у мучеников столь распространена фраза: "Да, но..." в ответ на любое сделанное им предложение. Они настолько остро ощущают себя оказавшимися в западне, что просто не в состоянии найти выход из складывающейся ситуации. Это вынуждает их отвергать все возможные варианты, к великой досаде и раздражению людей, старающихся помочь им найти выход из тупика. Мученик способен в очень короткий срок свести на нет усилия любого терапевта. Когда же терапевт в отчаянии опускает руки, мученик в очередной раз чувствует себя невинной жертвой и испытывает обиду за недостаточную эффективность предложенной ему помощи. Они являются именно тем, что покойный Фриц Перле называл "охотниками на медведей". Действительно, мученики обладают такой мощью и натиском в проведении своей политики, что способны сокрушить даже медведя.
Вывод и принятое решение: "Жизнь - это западня. И я в нее попался".
Ребенок оставляет попытки самоутвердиться, видя, что развитие его самостоятельности приводит к самым нежелательным последствиям. Со временем, становясь взрослыми, они приобретают большую стойкость, терпеливость и способны перенести практически любое разочарование в результате неблагоприятно сложившейся ситуации. Они постоянно ожидают, что за их спиной вот-вот захлопнется невидимая дверца западни, в которую завели их обстоятельства, и поскольку они неизменно пребывают в подобном состоянии, они и находят то что ищут. Испытываемый ими при этом гнев обращается в переполняющее их чувство обиды, которое они выражают не прямо и, возможно, далеко не сразу.
Этот гнев часто подрывает здоровье мучеников, доводя их до больничной койки или до серьезных недомоганий, испытывая которые они ощущают себя еще больше загнанными в угол. Они склонны демонстрировать свои болезни, заставляя окружающих испытывать к ним сочувствие за их тяжкие мучения. Однако хорошо известно, что они отвергают предлагаемую им помощь и нередко продолжают работать, даже будучи действительно больными. Именно поэтому мученики являют собой блестящий пример принесения себя в жертву и покорности. Это единственное, что питает сейчас дракона мученичества, поскольку для человека на горизонте уже маячат другие награды, которые понуждают его продолжать путь в том же направлении. К примеру, родители могут пользоваться высоким уважением среди церковных прихожан или членов своего сообщества, но те, кто вынужден с ними жить, испытывают настоящие мучения.
Вывод и принятое решение: "Никогда больше не буду пытаться самоутвердиться или бороться за то, чего хочу".
Ребенок учится избегать чувства собственной никчемности, ища причину испытываемых страданий в окружающих его людях или складывающихся обстоятельствах. Как бы ни развивались события, у ребенка, которого всегда порицали и требовали быть "хорошим" за его опрометчивое появление на этом свете, всегда найдется повод для гнева и раздражения. Ему пришлось вынести столько душевных ран и самого унизительного обращения. Но в наибольшей степени начинает разрушаться его жизнь, когда он привыкает к стремлению перекроить сложившуюся ситуацию, обвиняя в своих неудачах окружающих и считая их такими же недостойными, как он сам.
Иными словами, под влиянием дракона мученичества человек учится поступать с окружающими таким же образом, как поступили с ним самим. Когда они обвиняют других, они тем самым уходят от ответственности и одновременно лишают себя возможности сделать какие-либо перемены в своем характере и вернуться к нормальной жизни. Следовательно, как и в отношении остальных драконов, мученичество больше создает человеку проблем, чем помогает их решать. Фактически оно порождает в человеке наиболее сильные страхи - ощущение своей никчемности и загнанности в безвыходную ситуацию.
Людей, осыпающих вас потоком жалоб и обвинений, никто не любит. Окружающие быстро теряют терпение и, чувствуя на себе за это вину, стремятся поскорее избавиться от такого человека. К примеру, дети стараются держаться как можно дальше от своих престарелых родителей - инвалидов, донимающих их своими жалобами и поисками сочувствия. Дети считают таких родителей никчемными.
Вывод и принятое решение: "Во всем виноваты окружающие. Дай им это понять".
Месть сладка. Под влиянием дракона мученичества ребенок учится заставлять окружающих платить ему за все перенесенные страдания, но добивается этого не прямым способом. Он отвергает удовольствия и приносимые ему извинения. Фактически он учится не прощать - никому, ничего.
Его стратегия состоит в том, чтобы заставить окружающих осознать, какой вред они ему причинили. Его усилия направлены на создание у окружающих ощущения вины и понимания того, что загладить ее им никогда не удастся. Таким образом, окружающие всегда будут чувствовать себя виноватыми. Многие из тех, кого терзает дракон мученичества, прибегают к попыткам покончить жизнь самоубийством, чтобы заставоть окружающих испытывать вину и страдания в еще большей степени. Однако их демонстративные попытки распрощаться с жизнью редко заканчиваются драматически. Они не из тех, кто действительно решил свести счеты с жизнью. Они знают, что им лучше остаться в живых и посмотреть, как страдают из-за них другие. Некоторые мученики, правда, действительно убивают себя. Но не потому, что они к этому стремились: просто что-то пошло не так, как они рассчитывали, и им поздно пришли на помощь или поздно обнаружили. Еще более эффективным является сценарий, по которому мученик провоцирует в ком-либо из окружающих желание убить его и дает ему возможность совершить покушение, происходящее, как правило, при свидетелях. В этом случае мученик может отправить покушавшихся в тюрьму. Такие покушения тоже, как правило, не заканчиваются смертельным исходом, зато потенциальный убийца приходит в ужас от одного сознания того, что мог решиться на подобное. Но в этом нет ничего удивительного: мученики способны даже самого спокойного человека довести до белого каления. Вот почему в Древнем Риме тысячи зрителей с одобрением наблюдали за тем, как львы набрасываются на мучеников и терзают их на арене Колизея. "Они получили то, о чем просили", - считали римляне.
Непреложным фактом является то, что, оставляя непрощенными сыновей, дочерей, мужей, жен, родителей и друзей, дракон мученичества подвергает их постоянной пытке. Когда ребенок ощущает себя мучеником по отношению к своей матери или отцу, он может чувствовать себя непрощенным за сам факт своего рождения. Он может всю жизнь отдать на ублажение родительских прихотей, но так и не заслужить прощения.
Мученики используют очень эффективную стратегию в поддержании в окружающих чувства вины: они не позволяют посторонним увидеть себя радостными и смеющимися. Это может означать и то, что они действительно не испытывают никакого удовольствия в жизни, и то, что они весьма изобретательно лишают в данный момент удовольствия всех остальных. У дракона мученичества хватает в арсенале хитроумных трюков, чтобы взять реванш. Мученики "совершенно случайно" заболевают, попадают в аварии, неудачно вкладывают или теряют деньги, беременеют, обжигаются или подвергают свои дома опасности пожара. Этот список можно продолжать бесконечно, поскольку творческая изобретательность мучеников поистине не знает границ.
Вывод и принятое решение: "Заставь окружающих почувствовать вину за то, что я ощущаю боль".
Подсознательно ребенок, терзаемый мученичеством, учится избирать ситуации, ведущие его к познанию опыта страдания. Позднее в жизни он словно специально делает наиболее опасный выбор, ведущий его от одной катастрофы к другой.
Это настоящая трагедия, дирижируемая драконом мученичества, поскольку страдание становится смыслом жизни. Оно превращается в назойливую привязанность, излечиться от которой чрезвычайно сложно. Опыт удовольствия становится для таких людей угрожающим, и происходит это по двум причинам. Во-первых, опыт удовольствия несет с собой опасение потерять внимание окружающих, стать для них никчемным. А во-вторых, удовольствие угрожает столь тщательно ссылаемой политике поддержания в окружающих чувства вины перед мучеником и стремления ее компенсировать. Если люди увидят мученика развлекающимся, они скорее всего скажут: "Ну вот, теперь наконец-то с ним все в порядке. Ему больше не нужно уделять особое внимание. Теперь я могу больше не переживать за то, что дурно обращался с ним в прошлые годы". Одержать победу путем страдания - значит заставить окружающих испытывать еще большие страдания. Дракон мученичества делает так, что страдает не только его жертва, но и все, кто ее окружает. К несчастью, мощь этой стратегии столь велика, что способна поражать одно поколение за другим, охватывая культуры целых государств.
Вывод и принятое решение: "Своим страданием я могу одержать победу".
Ребенку-мученику необходимо иметь отдушину для выхода накапливающейся в нем обиды и отчаяния, поэтому он жалуется людям, которые ничем не могут помочь в решении его проблем. Позднее в жизни братья, сестры, супруги, соседи и приятели становятся теми избранниками, кому приходится выслушивать бесконечные излияния о преследующих мученика несчастьях. К примеру, жена может ежедневно выслушивать истории о том, какой ужасный человек шеф ее мужа, но на ее предложения поговорить с ним у мужа туг же находится тысяча причин, почему этого делать не следует.
Еще детьми этих людей наказывали за попытку самоутверждения, и они очень быстро научились избегать разговоров с теми, кто причиняет им страдания. Они открыли для себя, что гораздо безопаснее выпускать пар перед людьми, которые будут выражать им сочувствие. По отношению к тем, кто их притесняет, они занимают позицию терпеливого, молчаливого страдальца. Они всегда считаются с людьми, причиняющими им боль.
Обычно такие люди настолько привязаны к своим притеснителям, что не оказываются способными без них жить. Когда уходит один притеснитель, на его месте тут же появляется другой. Близкие, друзья и знакомые доподлинно знают, как тяжела жизнь таких страдальцев, и испытывают искреннее негодование по поводу бесчувственности его супруги. Они покачивают головой и вздыхают: "Бедный парень, и как он только способен выносить эту дрянь, свою жену. Он столько работает, а она ни во что его не ставит. Постоянно шатается с какими-то мужчинами". Однако постепенно кое-кто из друзей узнает ситуацию получше. "Ничего удивительного, что она старается держаться других мужчин, - приходят они к заключению. - Он и так ее уже извел. Кто вообще способен долго выносить этого мученика? Строит из себя жертву! "
Эти жертвы пытают своих обидчиков, бросая на них злобные взгляды, демонстративно отказываясь от увеселений и уничтожая их репутацию в глазах окружающих. Таким образом, мученики постепенно превращаются в садистов. В каждом мученике непременно присутствует нечто от садиста, и наоборот. Вот почему притеснители не уходят. В каждом из них тоже имеется нечто от мученика.
Дракон мученичества хочет заставить своих жертв поверить, будто во всем, что бы ни случилось, виноват кто-то другой. Всегда найдется кто-то ответственный за их страдания. Мученики хватаются за эту мысль, и многие из них действительно в нее верят. Однако в глубине души в справедливость этой мысли не верит ни один из них. Они уверены, что подвергаются издевательствам потому, что они действительно ни на что не годные ничтожества. Поэтому вовсе не важно, в каком количестве и на чью голову они выплескивают свои жалобы и проклятия: на самом деле они убеждены, что ничего иного, кроме этой низкой, убогой жизни, они не заслуживают. Дракон мученичества весьма потешается над этими искуснейшими измышлениями и наслаждается каждым моментом разворачивающегося у него перед глазами величайшего представления.
Однако самому мученику увидеть это очень трудно. Он будет с запальчивой горячностью отвергать любые подобные предположения. Когда же, припертый к стене, он вынужден будет признать испытываемое им чувство собственной никчемности, он все еще будет продолжать обвинять в этом окружающих. И это не единственное проявление их способности вести жизнь, полную парадоксов. Эта привычка во всем обвинять кого-то другого, пожалуй, является наиболее устойчивым моментом, позволяющим дракону мученичества прочно удерживать жертву в своих когтях.
Поскольку люди-мученики постоянно накапливают в себе гнев, испытываемое ими напряжение способно доходить до уровня, при котором они не способны больше себя сдерживать. Когда это происходит, накапливаемый гнев выплескивается наружу, и над человеком берет верх дракон нетерпеливости - извечный компаньон дракона мученичества. В эти мгновения мученики дают волю своим эмоциям, не в силах отдавать себе отчет в том, что на самом деле происходит. Они, как правило, разражаются гневными тирадами. Иногда, однако, их напряжение может быть настолько сильным, что они не выдерживают клокочущей в них ярости и ударяются в слезы. Эта небольшая интермедия длится обычно очень недолго, после чего бразды правления снова возвращаются к дракону мученичества. Чудовище не может позволить, чтобы запасы внутренней энергии его жертвы выплескивались наружу в форме откровенного бунта.
Иногда мученики внезапно принимают решение бросить работу или супругу, но поскольку они заранее не планируют своих действий, все, возвратившись на круги своя, становится хуже, чем прежде, и мученики еще острее ощущают себя зажатыми в угол. Могут они и закончить свою жизнь на улице, бездомными, без семьи и без детей, что происходит, если они заранее распланировали свои действия, средства и заручились поддержкой родственников, знакомых или сообществ, с которыми они поддерживают какие-то связи. Так проявляется работа в паре драконов мученичества и нетерпеливости.
Люди, терзаемые этим драконом, испытывают крайнюю потребность в проявлении к ним всяческого внимания, симпатии и эмпатии, чтобы залечить нанесенные им и продолжающие кровоточить раны, доставляющие им мучительные страдания. Проблема в том, что для них является практически невозможным признать испытываемую ими потребность. Дракон мученичества настолько прочно удерживает их в своих сетях, что просто не позволяет им этого. Сетями является, конечно, страх - страх перед тем, что люди, узнав о чудовищной степени испытываемой ими потребности, испугаются и откажутся иметь с ними дело.
При всем этом терзаемые драконом мученичества очень эмпатичны и способны быть любящими и добрыми, когда их не осаждает чудовище. Однако им очень трудно сказать правду о своих потребностях и желаниях. В глубине души мученики отчаянно хотят быть приглашенными на пикник, сколь заурядным бы он ни оказался. Они хотят любви и внимания, которые приходят только в окружении людей. Тем не менее они мучительно опасаются проявить свои чувства, поскольку еще в детстве их безжалостно наказывали за попытку выразить свои желания. Именно с тех пор они ощущают себя никчемными, брошенными и вынуждены зарабатывать проявления любви горькими жалобами и демонстрацией страданий.
Поэтому, когда родственники или знакомые приглашают их на пикник, они неизменно отказываются, ссылаясь на занятость. "Поезжайте сами, - говорят они. - Хорошенько проведите время. А мне еще слишком многое нужно сделать". Если же знакомые проявляют настойчивость, мученики принимают приглашение, делая при этом вид, что они всего лишь уступают уговорам, и ни в коем случае не позволяя окружающим догадаться, насколько они сами этого хотели. "Ну что ж, - пожимают они плечами, - если вы этого действительно хотите, я, пожалуй, поеду. Но только для того, чтобы вы на меня не обижались". В действительности их слова следует растолковывать следующим образом: "Я очень хочу поехать. Я отчаянно надеялся, что вы станете меня упрашивать, и очень рад, что так и произошло. Спасибо вам, спасибо, спасибо!" Но произнести это вслух будет слишком унизительным, угрожающим принятой ими стратегии.
Другие люди могут не настаивать на своем предложении. "Ну что ж, хорошо, - скажут они. - Оставайтесь дома и занимайтесь делами. Мы поедем на пикник без вас". В этом случае мученик чувствует себя брошенным и уничтоженным. Зато дракон в его душе празднует победу. Вернувшихся же с пикника дома ожидает настоящий ад. Их подвергнут наказанию скорбными взглядами и непрямым проявлением обиды, выражающейся в демонстрации болей в спине и результатов работы, проделанной "пока все остальные развлекались". На прямой вопрос мученик обязательно ответит: "Нет, я не жалуюсь. У меня нет на это времени - работы непочатый край".
Страдания мученика порождаются их колоссальной потребностью в сострадании, внимании и любви. Вторым источником страдания служит страх перед возможностью осознания окружающими испытываемой ими потребности, поэтому все их усилия направлены на ее тщательнейшее сокрытие от посторонних глаз. Вместо этого их политика направлена на то, чтобы заставить окружающих убедиться в собственной бессердечности, отсутствии сострадания и любви и породить в них ощущение вины и стремление ее загладить. Порочный круг, таким образом, замыкается.
Уровень грудного младенца: крайняя степень проявления жертвенности.
Уровень малыша, делающего свои первые шаги: послушный баран в общественной жизни и пешка в чужой игре.
Уровень подростка: мученик, контролируемый финансовыми проблемами.
Уровень юноши: политический мученик.
Уровень взрослого человека: умеренное стремление к жертвенности.
На этом уровне зрелости дракона мученичества люди придерживаются установки, отличающейся крайним проявлением жертвенности с их стороны и абсолютным отсутствием чувства ответственности за свои поступки. Большинство из них оказываются в конце концов в стенах тюрьмы, где они подчиняются более напористыми заключенными, использующими их в собственных интересах. Здесь основным устремлением мученика является желание выжить.
На этом уровне находятся все, кто позволяет взять над собой власть безжалостным культовым лидерам, социопатическим, человеконенавистническим религиозным предводителям и требующим беспрекословного повиновения диктаторам. Где бы ни вели себя люди как бараны, позволяющие этим пользоваться окружающим, - везде наблюдается влияние дракона мученичества, действующего на этом уровне. Сюда же относятся мученики, беспрекословно идущие на смерть на полях войны без достаточного вооружения и амуниции, поскольку командиры используют их исключительно ради собственных политических интересов. На уровне зрелости малыша, делающего свои первые шаги, наблюдается бездумность и беспрекословность в механическом принесении себя в жертву чужим интересам.
Многие мученики являются добровольными жертвами медицинских учреждений. Это жертвы не отличающихся необходимостью пластических операций, подопытные морские свинки, позволяющие пичкать себя наркотиками и медикаментами с чудовищным побочным эффектом, бездумные дети общества, привыкшие во всем следовать указаниям врача. Эти люди позволяют грабить себя институтам и учреждениям социальных структур, которым они всецело доверяют, не потрудившись задуматься над тем, чем именно обосновано их доверие. Сюда относятся и те, кто много лет отдал беззаветному упорному труду, веря, что их компания позаботится о достойном пенсионном обеспечении, но обнаружил, что пенсия оказалась столь мизерной, что едва позволяет сводить концы с концами. Многие из этих людей способны разглядеть тревожные приметы сегодняшнего дня, но оказываются не в состоянии задавать какие-либо вопросы и действуют сообразно требованиям времени, лишь бы как-то обезопасить себе жизнь.
К этой категории отличающихся развитием малыша мучеников следует отнести и тех, кто приобретает себе дома по соседству от разрастающихся городских свалок, в зонах повышенного сейсмического воздействия или в местах, подверженных наводнениям, поскольку они автоматически, бездумно верят, что пользующаяся авторитетом компания, продающая им дом, непременно позаботилась об их безопасности и не может допустить ошибки. Наблюдения же за дальнейшей судьбой этих людей убеждают в обратном: их жизнь оборачивается сплошной цепью неудач, в которой одна катастрофа следует за другой.
Повсеместно встречаются люди с ограниченными денежными средствами, которым удается избежать многочисленных несчастий, поэтому трудно утверждать, будто отсутствие финансов само по себе всегда является источником жизненных проблем. Хотя многие люди действительно рождаются в условиях крайней бедности, некоторые доходят до нищеты вследствие действий дракона мученичества. Бедность служит плодороднейшей почвой для развития этого злобного чудовища и не только его: все драконы так или иначе ведут человека к нищете.
Как и в случае с драконом самоуничижения, дракон мученичества не играет решающей роли из-за самой природы, на которой основывается деятельность человека взрослого, оставшегося подростком. И тем не менее дракон мученичества находит себе лазейку на каждом уровне зрелости. Там, где на предыдущем уровне люди испытывают мученичество в основном принося себя в жертву бессознательно, человек с уровнем зрелости подростка старается выставить черты своего характера на всеобщее обозрение и сознательно стремится привнести в свою жизнь определенного рода несчастья. Он использует мученичество в качестве способа удержать своих детей под контролем и заставить их уделять себе повышенное внимание. Он может начать жизнь с миллионом долларов и драматическим образом потерять их в результате целой серии действий, обеспечивающих им сердечное внимание и сочувствие окружающих. Мученичество на уровне зрелости подростка - это не цепь регулярно сменяющих одна другую катастроф, преследующих мученика из предыдущего уровня, строящего себе дом на берегу реки, подверженной наводнениям; это результат сознательных усилий, воспринимаемых окружающими как личная драма. Это не жертва землетрясений или цунами, имущество которых то и дело смывает в море разбушевавшаяся стихия. Это, скорее, тип престарелой вдовы, сокрушающейся о том, что ее богатства не способны обеспечить ей достойную помощь и уход и остающейся на выходные в компании собак, потому что не успела сделать себе маникюр. Она чувствует, что сыновья навещают ее недостаточно часто и сознательно разрушают ее жизнь, предпочитая становиться взрослыми и самостоятельными.
На этом уровне дракон мученичества предстает во всем своем блеске, поскольку для него открывается безграничное поле деятельности. Юноши-мученики могут с полным основанием во всеуслышание заявлять, что никто их не понимает или что жизнь полна мучений в самой своей основе. Хотя через подобный этап развития проходит каждый юноша, но лишь те из них, кого терзает дракон мученичества, используют эти чувства для драматизации своей идентификации с жертвой.
Мученики на этой стадии развития склонны обосновывать свою жертвенность складывающимися обстоятельствами. Они готовы навсегда отправиться в тюрьму по малейшим своим политическим убеждениям. Они ложатся на рельсы или под гусеницы танков, чтобы продемонстрировать несправедливость ситуации. Не каждый, склонный к подобным действиям, направляется драконом мученичества. Некоторые из них - настоящие герои, храбрости которых обязаны происходящие в мире колоссальные перемены. Взрослые юноши-мученики - те, кто настойчиво ищет и находит наиболее драматические сценарии, где они с максимальной наглядностью могли бы продемонстрировать свое мученичество. Повод или суть дела интересует их меньше, нежели собственные действия. Их гонит под танки склонность к принесению себя в жертву, а не суть развивающихся событий. Человек на уровне зрелости юноши способен дать себе объективную оценку. Усилием воли и самодисциплиной он может избавиться от терзающего его дракона. Однако награда, получаемая ими за проявление мученичества, столь высока и притягательна, что они отвергают попытки окружающих предоставить им освобождение из лап чудовища.
На этом уровне дракон мученичества стремится уйти в подполье и не появляться излишне часто под взглядами окружающих. Он ведет свою подрывную работу тайно, исподтишка, превозмогая сопротивление терзаемого им человека. Когда этот процесс дает о себе знать внешними проявлениями, человек зачастую способен распознать чудовище и объявить ему войну. Взрослый мученик отдает себе отчет в том, какое влияние оказывает на него дракон, но, даже страдая от его разрушительного воздействия, он - хотя и не полностью - подчиняется его воздействию.
Взрослый мученик осознает таящуюся в его душе глубокую обиду за несправедливости, которые ему пришлось пережить. Признает он и свойственное ему ощущение пойманности в сети дракона, заставляющие его уступать и поддаваться, хотя он мог бы от них и избавиться. Подобное осознание помогает уничтожить дракона, но задача эта не из простых.
Окружающие могут не отдавать себе отчет в существовании терзающего их соседей чудовища, но взрослые мученики в его наличии не сомневаются. Мученичество не приносит им большого вознаграждения, поскольку они лишены удовольствия восприятия со стороны окружающих сочувствия и симпатии. Взрослые мученики способны лишь испытывать чувство жалости к самим себе, но и в этом случае они прекрасно осознают, чем именно оно вызвано.
Если вы пойманы в сети драконом мученичества, вы вовсе не обязательно будете чувствовать себя нездоровым физически. В действительности вы можете обладать великолепным здоровьем. Дело в том, что болезнь или всевозможные проявления боли, эту визитную карточку дракона мученичества, вы способны обратить себе на пользу и успешно их эксплуатировать. Вы можете превратить легкую простуду в тяжелейшее недомогание, требующее постельного режима и тщательного ухода. Драматическое протекание болезни может даже потребовать сложного лечения. Однако после получения вами того, на что вы рассчитывали, болезнь исчезает самым поразительным образом, и вы вскакиваете с постели, демонстрируя чудесное, происшедшее словно по мановению волшебной палочки исцеление.
Несколько недель Анжелика прихрамывала после растяжения коленного сустава, вызывая к себе сочувственное отношение и симпатию мужа и детей. Они наперобой убеждали ее полежать и дать ноге отдохнуть. Откровенно говоря, они устали наблюдать ее гримасы и исполненные мучительной боли взгляды, когда она слонялась по дому, занимаясь совершенно не нужными вещами. В конце концов они убедили ее лечь в постель, но когда нога уже пошла на поправку, она снова ее повредила, добровольно вызвавшись помочь соседке и сходить за нее в бакалейную лавку. Семья была в отчаянии. Приближались каникулы, и все опасались, что они будут испорчены "мамочкиной травмой".
Тут Герберту, мужу Анжелики, пришла в голову блестящая мысль. Поскольку Анжелика была ревностной католичкой, Герберт попросил отца Луиджи, церковного пастора, нанести им визит. Посещение пастора имело грандиозный успех. Уже на следующий день Анжелика смогла встать с кровати, нарвать букет цветов и приготовить праздничный - по случаю ее выздоровления - обед. Случилось чудо. Коленный сустав больше не был растянут. Анжелика получила проявление особого внимания, которого ей так хотелось и которого она сумела добиться самым доступным для нее способом.
Поскольку мученики имеют особое пристрастие к несчастным случаям, если вы из их числа, больничные счета будут приходить в ваш дом сплошным потоком. Вы, однако, будете настойчиво от них отбиваться, убеждая инспектора в проявленной по отношению к вам явной несправедливости. "Я здесь ни при чем, - заявите вы. - Пусть платит настоящий виновник. Это не моя вина, что я попал в аварию". В конечном итоге дракон мученичества способен подорвать ваше здоровье самым серьезным образом, и это одна из величайших трагедий, которые несет с собой именно это чудовище.
В действительности, цена, заплаченная человечеством своим здоровьем и несчастными случаями, причиной которых послужил дракон мученичества, не поддается определению, если рассматривать проблему в мировом масштабе или в историческом плане. Только представьте, насколько сократилось бы количество раненых и больных, если бы дракон мученичества ушел со сцены.
Если вы мученик, вы можете придерживаться политики, выражающейся следующим лозунгом: "Кому-то придется дорого заплатить за проявленную ко мне несправедливость". С момента проявления к вам несправедливости прошло много лет. Даже сегодня кто-то из окружающих или даже целая группа людей так или иначе расплачиваются с вами за некогда проявленную к вам несправедливость. Подобная политика может вылиться в нескончаемый судебный процесс, в ходе которого вы будете обвинять в несправедливости всех и каждого и требовать в качестве компенсации огромные суммы денег. Но поскольку вы действительно мученик, вы ухитритесь либо проиграть процесс, либо каким-то образом все равно остаться без денег, потраченных, как правило, на адвокатов.
Двумя игровыми площадками, чаще всего используемыми драконом мученичества, являются синдром хронической усталости и аллергия. Нельзя, конечно, сразу же объявлять вас мучеником, если вы страдаете одним из этих заболеваний. Вы можете испытывать воздействие любых других чудовищ, самым заметным из которых, вероятно, окажется дракон нетерпеливости. Однако и в этом случае синдром хронической усталости и аллергия будут для вас чрезвычайно опасны, поскольку создают для терзающего вас чудовища отличный камуфляж. Заболевания дадут вам отличный предлог снять малейшую вину за их развитие с себя самого и переложить ее на собственное тело, якобы не способное оказать болезни достаточное сопротивление. Кроме того, заболевания сделают для вас чрезвычайно легким завоевание сострадания самого широкого круга людей. Они привлекут к вам внимание и участие окружающих, обеспокоенных этой жуткой, непонятной болезнью, которая приходит и уходит словно по волшебству и кажется совершенно неизлечимой. Если же окружающие не проявляют к вам повышенного внимания и "не понимают" всех страданий, которые несет с собой загадочная болезнь, вы совершенно обоснованно, с полным правом можете почувствовать себя мучеником.
Если вы страдаете одним из этих синдромов и, читая эти строки, чувствуете прилив гнева, знайте, что скорее всего вас держит в лапах дракон мученичества и именно его воздействие вы сейчас испытываете. Помните, что гнев порождается страхом быть обделенным проявлением любви. Желание испытывать мучения от приносящих столько неудобств симптомов ради крупиц проявляемого к вам внимания свидетельствует о глубокой ране, которую вы носите в душе. Большую часть энергии, растрачиваемой вами на лечение, было бы куда лучше направить на отыскание в себе и уничтожение терзающего вас дракона.
Как и в случае с вашим здоровьем, мученичества вовсе не обязательно подрывает ваши способности, хотя зачастую именно так и происходит. Дракон мученичества, как и остальные чудовища, ставит своей целью разрушение вашего счастья и привнесение вместо него страданий. Таким образом, если вы испытываете радость от приложения своего таланта, можете быть уверены, что дракон постарается его уничтожить.
Глория была талантливой художницей, большую часть своих детских лет посвятившей уходу за своим склонным к алкоголизму отцом. Сразу после его смерти она поступила в художественную школу и с первых же шагов добилась прекрасных результатов. Однако уже через несколько месяцев она познакомилась со своим будущим мужем и всячески стала помогать ему в деле сухой чистки белья. От занятий в художественной школе ей пришлось отказаться. Она объясняла, что ее помощь нужна мужу постоянно и времени на занятия искусством у нее просто не остается. После смерти мужа у Глории остались некоторые сбережения, и она снова начала подумывать о продолжении учебы. Она записалась на курсы в местную художественную студию и вскоре уже писала вполне приличные портреты. Вскоре, однако, ее постигло несчастье: она занесла в глаз инфекцию, и это заставило ее прервать занятия.
Когда дело уже шло на поправку, она "случайно" залила глаз растворителем для клея, вместо предписанных ей врачом капель. В результате зрение на один глаз было потеряно, что делало работу кистью весьма проблематичной. Она, конечно, могла продолжать работу с одним глазом, но отказалась, сославшись на то, что для нее это невозможно.
Одним из наиболее очевидных методов, которым дракон мученичества подавляет ваши творческие возможности, является ваша неспособность увидеть альтернативу. Вы можете ощущать себя пойманным в западню, выхода из которой найти вы не способны. Даже если вы человек, обладающий несомненным художественным талантом, вы можете становиться совершенно беспомощным и недальновидным, когда дело касается выбора между вашим абсолютно неудавшимся, не удовлетворяющим вас браком и любимой работой. Несмотря на ваше гениальное умение выбрать из миллиона возможных конструкций здания одну, которая благодаря вашим усилиям становится произведением искусства, вы можете продемонстрировать удивительную близорукость, когда вам необходимо найти путь к собственной свободе.
Если вас терзает дракон мученичества, вы прежде всего испытываете озабоченность двумя вещами: проявленной к вам несправедливостью и демонстрацией своих ограниченных возможностей. При этом проявление несправедливости имело место в прошлом, а ограниченность возможностей в большей степени относится к будущему. На настоящее сил и энергии практически не остается. Когда ваше внимание не сконцентрировано на текущем моменте, связь с ним имеет тенденцию к разрушению. Иметь же связь с текущим моментом - значит обладать властью над ним. Если вы мученик, вы не признаете в себе никакой власти. Власть кажется вам находящейся в руках окружающих. Если кто-либо из живущих с вами способен доказать вам свою силу и власть, вы начинаете культивировать в себе страдание. Такое проявление силы играет на руку дракону и непригодно для способствования достижению вами жизненной цели и выполнению вами собственного предназначения.
Но необходимая вам сила есть всегда. Она заключается в связи с текущим моментом. У вас имеется все необходимое, чтобы двигаться вперед. Главным препятствием остается только дракон.
Обуреваемый стремлением к жертвенности мученик даже самого милейшего человека превращает в своего "притеснителя". Нет ничего неожиданного в том, чтобы услышать от мученика какую-нибудь сентенцию типа "все женщины - сучки. Они вытягивают из вас деньги, а потом дают вам коленом под зад". При этом мученик может выбирать для своих отношений действительно самых неприятных представительниц женского пола. Попадаются ему и женщины достойные, но это скорее исключение, чем правило. Однако и они очень скоро в глазах мученика превращаются в существ злобных, высасывающих из него деньги, и занимают свое место в ряду "всех этих сучек".
Дракон мученичества, как и остальные чудовища, обладает способностью обращать вашу жизнь в реализуемое вами самим пророчество. Ваша вера в собственную жертвенность создает вам все условия для того, чтобы вы этой жертвой стали, независимо от исходных условий вашей жизни. Дракон мученичества отличается большой изобретательностью в подборе жертв для ваших будущих отношений. С первого же дня знакомства вы начинаете изводить своими никогда не проявляющимися открыто издевательствами. Вы способны оттолкнуть от себя даже действительно любящего вас человека. Эти люди не представляют себе всей картины страданий и эксплуатации, в которых вы как мученик постоянно пребываете, чтобы доставить удовольствие терзающему вас дракону. С другой стороны, чудовище всегда приветствует появление в компании еще одного мученика. Вдвоем они быстрее заставят вас вернуться к знакомому репертуару: "Ах, какой я несчастный!" и "Никому я не нужен, хоть в лепешку расшибись!"
Возможно, наиболее сильной картой в колоде дракона мученичества является тот яд, который называется проявлением сочувствия. Сочувствие создает у вас иллюзию дружелюбного отношения и поддержки. На самом же деле проявление сочувствия лишь сохраняет и подпитывает ваше восприятие себя как беспомощной жертвы.
Во многих религиях мира дракон мученичества находит для себя отличнейшее поле деятельности. Нельзя сказать, что религия предназначается только для мучеников. Истинные духовные наставники в каждой из религий обещают своим последователям все что угодно, кроме страданий. Однако, будучи мучеником, вы способны превратить религию в область проявления вашей боли и стимул для усиления вашего безумия.
Согласно христианской религии, вы способны обрести славу в страдании и даже принять смерть во имя спасения. Вы можете сконцентрировать свое внимание на небесах как на источнике высшей компенсации за тот ад, который вы сотворили для себя на земле. Приняв установку на страдание, вы способны настолько преуспеть в его реализации, что доведете себя до крайних пределов - самобичевания и нанесения себе тяжких увечий - в надежде, что большие страдания принесут вам искупление ваших грехов. Вы даже не будете отдавать себе отчет в том, что большая часть этой затеи является обычными происками терзающего вас дракона.
Если вы являетесь мучеником, вы без труда сможете отыскать подтверждение своей склонности и в учении Будды, которое вы окажетесь способны интерпретировать как представляющее всю жизнь цепью сплошных страданий. Вы будете использовать эту интерпретацию как оправдание своего стремлениям уйти от всех радостей жизни и довести себя до полного самоуничижения. Но это лишь еще одна лукавая выходка дракона. (Подобная интерпретация, безусловно, представляет собой искаженное толкование учения Будды, которое именно страстное желание чего-либо рассматривает источником страданий, а жизнь трактует иллюзорной по самой своей природе.)
В иудаизме вы сможете отыскать основное направление, утверждающее, что путем страдания вы способны воспитать в себе множество положительных качеств, включая силу воли и самодисциплину. В этом учении заключена огромная мудрость. Однако вы, мученик, способны использовать это учение как подтверждение своей тенденции к страданию во имя последующего вознаграждения. Таким образом, и в иудаизме дракон мученичества устраивает себе праздник души. Под влиянием чудовища первоначальное учение оказывалось затушеванным, а многие его тонкости - утраченными.
В исламе вы можете отыскать концепцию газавата, или священной войны. В этом принципе заложена основная истина учения: вы должны вести личную внутреннюю войну против недостаточности в вас нравственного начала и воздействия на вас ваших драконов. Однако и это мощное учение вы способны интерпретировать как требование внешней войны, в результате чего вы можете оказаться в числе тех сотен тысяч последователей ислама, кто отправляется на смерть, основываясь на ложном представлении, будто мученичество - это благо, способное подарить вам искупление и спасение.
Может показаться, что не существует надежды на спасение от сетей дракона мученичества, но именно это отсутствие надежды и является свидетельством воздействия самого дракона. Мученичество может быть излечено и уничтожено. Дракона можно обуздать и направить его энергию на жизнеутверждающую деятельность. Однако этот путь полон серьезных испытаний.
Дракон мученичества особенно искусен в умении уводить вас от выбранного вами направления и в способности зарождать в вас уверенность в правильности и справедливости всех своих действий. Именно из-за этого умения немедленно уводить вас в сторону, едва лишь вы примете решение самоутвердиться, мученичество исподволь подрывает ваши силы и решительность, столь необходимые, чтобы нанести чудовищу удар. Однако у каждого дракона имеется уязвимое место, как бы тщательно ни было оно замаскировано. И дракон мученичества не является в данном случае исключением. В этой главе вы найдете описания слабых мест дракона и рекомендации о том, как лучше оказать на них воздействие. Уже само чтение о деятельности чудовища несет ему серьезную угрозу. Дракон чувствует себя спокойно и уверенно, только оставаясь вдалеке от человеческих глаз, в укромном, надежно спрятанном логове. Следовательно, вам необходимо выгнать его наружу и первым нанести решительный удар. Но будьте начеку: ожидайте ответного выпада. Наберитесь мужества: вам предстоит серьезный поединок.
Со мной всегда случается что-нибудь хорошее.
Я сам создаю свой мир и свой характер.
С каждым днем я чувствую себя все более счастливым.
Я знаю, как привнести радость в каждый прожитый мной день. У меня всегда есть широкий выбор возможностей.
Я всегда найду выход из любой ситуации. Всегда, что бы я ни делал, я остаюсь достойным, полезным обществу человеком.
Я способен за себя постоять и решительно высказать свое мнение.
Жизнь для меня с каждым днем становится все прекраснее.
Оружие первое: говорите правду. Признайте, что вы придерживаетесь политики манипулирования людьми.
Оружие второе: установите для себя четкие границы и строго их придерживайтесь. Научитесь говорить "нет".
Оружие третье: признайтесь в своих потребностях и попросите о помощи. Станьте игроком команды окружающих.
Оружие четвертое: откажитесь от удовольствия принимать от окружающих выражения сочувствия. Перестаньте жаловаться.
Оружие пятое: берите на себя ответственность за принятие решений. Научитесь находить выход из сложившейся ситуации.
Оружие шестое: проявите желание развлечь себя. Дайте окружающим возможность насладиться радостью на вашем лице.
Оружие седьмое: перестаньте выносить свои обвинения окружающим и откажитесь от желания во всем быть правым.
Кажутся ли эти задания невыполнимыми? Нет, они вполне выполнимы. Служат ли они излишне большим испытанием? Нет, вне всякого сомнения. Чтобы выиграть этот поединок, требуется исключительная храбрость. Не каждый, бросивший вызов дракону, начнет одерживать одну победу за другой. Но постепенно, благодаря вашей силе воли и самодисциплине, вы, безусловно, добьетесь успеха. Чем большее сопротивление вы окажете дракону, тем сильнее будете становиться вы сами. Поначалу этот процесс будет протекать очень медленно, напоминая первые неловкие шаги ребенка, но постепенно он разовьет такую скорость, что вы пойдете вперед семимильными шагами. Вот почему в каждом деле самое трудное - начать.
Дракон мученичества - это паразит, это вовсе не то, что вы представляете собой на самом деле. Вы сможете избавить себя от этого непрошеного гостя, только если увидите, насколько он постоянно вас обворовывает. Мученичество вовсе не ваш друг. Это коварный, умело маскирующий свои действия враг. Если вы хотите от него избавиться, вам необходимо в полной мере взять на себя ответственность за то, что вы являетесь жертвой его происков. Мученичество вынуждает вас отречься от ответственности за собственные действия, поскольку именно обвинение в своих ошибках окружающих и свидетельствует об отсутствии чувства ответственности. Говорить "нет", когда вам следует сказать "да", бесчестно и недостойно уважающего себя человека. Наказывать людей за их искреннюю веру в ваши страдания несправедливо. Говорите то, что вы думаете.
Признать в себе склонность к мученичеству всегда тяжело, поскольку это поднимает вопрос о вашем внутреннем осознании собственной никчемности как источнике выбранной вами стратегии защиты. Это означает остаться один на один с чувством собственного достоинства. Это означает пережить новый всплеск ярости и раздражения, неизменно сопровождающих ваш страх. Вы испытываете гнев, вспоминая свой прежний опыт зарабатывания себе любви окружающих жалобами и демонстрацией страданий вместо того, чтобы получать ее просто своим существованием. Дайте выход своему гневу, не держите его в себе. Лучше всего это сделать при поддержке испытывающего к вам сострадание, но обладающего твердостью и настойчивостью терапевта. Постарайтесь не доводить его до белого каления выплескиванием на него своей обиды на весь белый свет. Ваш терапевт вовсе не служит ее причиной. Он - ваша поддержка и первый союзник в борьбе против терзающего вас дракона. Вы, конечно, можете стереть терапевта в порошок, но это будет означать лишь еще одну победу чудовища.
Сила дракона мученичества основывается на вашей детской уступчивости и податливости. Вас научили быть "хорошим" и "послушным", соглашаться на вещи, которые вам не нравятся. Вы должны были заслуживать любовь, зарабатывать ее своей услужливостью, и это никогда себя не оправдывало. Что бы вы ни делали, как бы ни старались заработать себе проявление любви, этого всегда было недостаточно, и вы вынуждены были играть по правилам, которые привели вас к поражению.
Первый шаг на пути использования предлагаемого оружия состоит в признании того, что жалобы, проявления недовольства ведут вас к проигрышу. Но вы никогда не потерпите неудачи, относясь к окружающим с определенной долей предупредительности и открыто выражая свои чувства. Со следующим шагом начинается весьма неприятный процесс: вам следует научиться осознавать, что вы не хотите беспрекословно делать то, о чем вас просят. Вы должны научиться говорить "нет". Это потребует от вас определенной твердости характера. Вы должны сделать этот шаг решительно, без мучительных раздумий и колебаний. Вам понадобится большая практика. Вас будет искушать желание вернуться к старому и сказать "да", а после этого горевать и терзать себя обидой.
Установите для себя четкие границы. Ясно осознайте для себя, что именно делать вы хотите, а что - нет.
Если вас терзает дракон мученичества, одной из наиболее болезненных для вас процедур послужит признание в том, что вы человек с большими потребностями. Именно это вам необходимо сделать, чтобы добиться хотя бы какого-то успеха в поединке с чудовищем. Излечение начнется, когда вы сможете сказать: "Да, это правда. Я отчаянно нуждаюсь в проявлении ко мне любви и потратил многие годы жизни, чтобы этого добиться. Я никогда больше не стану завоевывать к себе любовь, стараясь быть "хорошим". Никогда. Я рискую вызвать к себе неодобрение, но я буду говорить правду. Мне нужна любовь и нужна помощь в решении той нелегкой проблемы, которую я сам себе создал. Помогите мне. Один я не справлюсь". Дракон мученичества делает просьбу о помощи чрезвычайно трудной. Прежде всего, если вы попросите о помощи и получите ее, ваша стратегия мученичества рухнет. Если вы мученик, ваша политика направлена не на просьбу о помощи, а на представление дела таким образом, чтобы кто-нибудь сам догадался о том, что вам нужно. Однако вы до предела затрудняете задачу окружающих. Вы настаиваете на том, что все сделаете самостоятельно. Если помощь вам оказана, вы демонстрируете свое раздражение, а если помощь вам не предоставляется, вы становитесь еще более раздражительным. Окружающим действительно есть от чего сойти с ума.
Дракон мученичества не хочет, чтобы вы были одним из игроков команды. Он держит вас в изоляции, пока окружающие продолжают свою игру. Именно от этого вам следует избавиться самым решительным образом.
Вы должны отказаться от привязанности к яду проявляемого к вам сочувствия. Это является решающим моментом в победе над драконом мученичества. Трудным его делает то, что вы рассматриваете проявление сочувствия как замену любви. Поиск проявления сочувствия и принятие его сродни получению горсти леденцов вместо настоящего полноценного обеда. Поначалу они могут оказаться приятными на вкус, но в конечном итоге такое питание сведет вас в могилу. Жесткая диета сочувствия губительна для человека, и те преступники, которые склонны к его проявлению, не менее подвержены губительному воздействию дракона мученичества.
Сочувствие служит проявлением жалости к неудачникам. Нередко мученики обращаются к терапевту, рассчитывая своими жалобами добиться от него выражения сочувствия и не имея серьезных намерений скорректировать собственные проблемы. Если терапевт отвечает им проявлением симпатии и на этом дело заканчивается, это на многие годы лишь ухудшает положение мучеников. Терапевт кладет в карман заработанные деньги, а его клиенты остаются со своими проблемами. С другой стороны, когда клиенты, вместо выражения сочувствия, выслушивают конкретные рекомендации, часть посетителей отказывается их принять и лишь усиливают поток жалоб и горестных излияний. Они могут обвинять терапевта в "неспособности им помочь" и окончить посещение, разразившись обильными слезами.
Как-то мне пришлось пережить подобную ситуацию с клиенткой, швырнувшей мне пачку однодолларовых билетов в конце посещения, не принесшего ей выражения сочувствия, и с высокомерной язвительностью произнесшей: "Вот ваши деньги. Надеюсь, уж вы-то не останетесь в обиде. Спасибо за всю вашу помощь". В этот момент она, очевидно, считала меня источником ее несчастья, потому что я не гладил ее по головке и, поцокивая языком, не приносил ей свои соболезнования. Она, конечно, хотела, чтобы я почувствовал вину перед ней. Деньги валялись по всей комнате, но я так и не удовлетворил ее садистское желание посмотреть, как я буду их подбирать. Уверен, что она запланировала этот драматический жест заранее, но полученное от него удовлетворение лишь пошло на пользу ее дракону мученичества. Позднее я доставил себе удовольствие вышвырнуть полученные деньги из окна. Не хотел их зарабатывать с чувством вины.
Если вы мученик, вам нужно проявление не сочувствия, не симпатии, а эмпатии - сопереживания, умения поставить себя на место другого. Вам необходимо почувствовать понимание со стороны окружающих, и ничего более. Остальное - в ваших руках. Следующим вашим шагом должны быть действия. Причем действия конкретные и решительные. Именно их так не любит дракон мученичества. Поэтому без всякого сожаления распрощайтесь с привычкой искать проявления к себе сочувствия, осознайте то ядовитое воздействие, которое оно оказывает на вашу личность, и переходите к освоению пятого оружия.
Принятие на себя ответственности за собственный выбор наносит сокрушительный удар по опутывающим вас сетям мученичества. Ваше ощущение загнанности в западню совершенно реально. Однако никакой западни на самом деле не существует. Вы просто убедили себя, что находитесь в тюрьме, выстроенной руками окружающих, и потому не видите для себя возможности из нее выбраться. При этом чем больше альтернатив предлагают вашему вниманию, тем упорнее вы настаиваете на том, что выхода для вас не существует. В результате - раздражение со стороны предлагавших вам помощь и злость и отчаяние в душе у вас самого. Секрет ситуации в том, что решение должно исходить только от вас, а не от окружающих. Помощь вам нужна лишь для осознания всегда существующего выхода из ситуации, в которой вы оказались. Найти же сам выход предстоит только вам, и зачастую эта дорога оказывается далеко не гладкой.
Ваша основная задача состоит в принятии ответственности на себя. Сумейте понять, что в этом вам никто помочь не сможет. Вы непременно должны будете предпринять какие-то конкретные меры, даже если кому-то это придется не по душе.
После разговора с матерью Фрэнк каждый раз чувствовал себя совершенно подавленным. Что бы он ни делал или ни говорил, он, казалось, никогда не мог доставить ей удовольствие. По ее мнению, он всегда слишком редко ее навещал и когда приходил, то на очень короткое время. Он никогда не мог ей признаться, что уезжал в отпуск или проводил время с кем-то из приятелей, потому что это неизменно влекло за собой поток обвинений в невнимании к матери, которая остается совсем одна, пока "он гам развлекается". На самом деле он зачастую отказывался от поездок с приятелями, стараясь избежать ее неодобрения. Он много работал, чтобы прокормить семью, и нередко ощущал на себе давление жены, настаивавшей на том, чтобы он поменьше времени уделял матери и больше семье. Хотя он стыдился признаться, но он нередко использовал перенятую у своей матери стратегию "возбуждения чувства вины" на своей жене и детях. Дракон мученичества прочно взял за шиворот и Фрэнка, и его мать. Фрэнк часто жаловался своим приятелям на то, что он оказался в безвыходном положении. Единственное, что ему еще оставалось, это пытаться как-то ублажать все возрастающие требования матери и постараться сгладить неудовольствие и разочарование семьи в том, что на каникулы им придется съездить без него. Приятели советовали ему рискнуть расположением матери, вполне способной обойтись без проявления его внимания в течение какой-нибудь пары недель. В конце концов, раз за свои 35 лет ему так и не удалось заслужить ее одобрения, то он немного и теряет.
Франк долго мучился, прежде чем решился поговорить с матерью. Оказавшись перед проблемой потерять семью, он сделал свой выбор и принял решение сказать матери всю правду. Он сообщил, что собирается проводить больше времени с семьей и что ей придется довольствоваться его визитами, когда он сумеет выкроить для этого удобное время. К удивлению Франка, небеса не обрушились ему на голову, а мать выказала не так много раздражения. Да, ей не понравилось его решение, ну что ж, это только лишний раз доказывает то, о чем она всегда подозревала: что он плохой сын и не заслуживает ее любви. Франк поймал себя на мысли, что он довольно спокойно воспринял поведение матери, поскольку, в сущности, ничего для него не изменилось. Нужно ли говорить, насколько улучшилась после этого его семейная жизнь?
Усилия дракона мученичества направлены на уничтожение в вас чувства удовольствия в той же мере, в какой вы используете отсутствие этого удовольствия для наказания окружающих. Чтобы противодействовать этой концепции, вам следует научиться радоваться жизни и пожелать себе испытать это чувство. Но это, конечно, легче сказать, чем сделать. Если вы мученик, вы знаете, как избегать развлечений, причем делаете это любой ценой. Это и не удивительно, поскольку вас приучили к тому, что вы не заслуживаете удовольствия и никогда не сделаете достаточно для того, чтобы быть его достойным. Если вас терзает мученичество, чувство удовольствия всегда кажется вам несущим за собой чей-то гнев, пусть даже это будет дух одного из ваших давно умерших родителей. Поэтому удовольствие для вас - дело чрезвычайно рискованное. Развлечься - это значит хотя бы на один день дать полет своей фантазии и представить, что вас любят. В связи с этим вся ваша стратегия как мученика заключается в том, чтобы избежать развлечений и держаться от любви подальше. Вы даже не отдаете себе отчет, насколько просто манипулирует вами дракон мученичества. Ваша стратегия постоянных жалоб и отказа себе в развлечениях получила развитие еще в раннем детстве как способ избежать наносимых вам в то время мучительных ран. Вы только не замечаете, что то время осталось далеко позади и условия, в которых вы живете, в корне изменились. Теперь вам ничего не мешает испытывать удовольствие, не ожидая при этом, что вас поразит гром небесный.
Если за спиной у вас маячит дракон мученичества, вас так пугают возможные последствия ваших развлечений, что вы подсознательно делаете все возможное для их саботирования. Чаще всего ваша политика направлена на избежание всех ситуаций, где на первом плане стоят развлечения. Если же вы позволяете себе хоть малейшее развлечение, вы впоследствии непременно находите способ наказать себя за это, хотя никому другому это и в голову не приходит. Поэтому нет ничего неожиданного, если вы вдруг после отпуска заболеете или потерпите финансовый крах после продвижения по службе, или - не дай Бог! - крупного выигрыша в лотерею. Боль и страдания - чувства для вас хорошо знакомые, вы умеете с ними управляться, а вот удовольствие для вас область неизведанная и потому таящая в себе угрозу самому вашему существованию.
Зловещая тень мученичества словно притягивает к вам всевозможные несчастья, появляющиеся как из-под земли и еще больше убеждающие вас в том, что вам никуда не деться от преследующих вас страданий. Кто-то из родителей может умереть за два дня до вашей свадьбы; торнадо может разрушить ваш дом, едва лишь вы успели, упав с лестницы, сломать себе ногу; машина ваша может быть вдребезги разбита на автостоянке как раз на следующий день после того, как выяснится, что ваше страховое свидетельство на нее потерялось при пересылке по почте. Вы можете указать на каждое из этих обстоятельств и сказать: "Но это не моя вина. Я здесь совершенно ни при чем". Но ведь такие цепи катастроф не случаются с той же регулярностью с другими людьми. Почему, как вы думаете?
Ответ на этот вопрос будет метафизическим. Ваша вера в то, что вы являетесь жертвой, стремится нанизать такие события на нить вашей жизни, которые бы подтвердили вашу уверенность. Другими словами - подобное тянется к подобному. Говоря бытовым языком, было бы неправильно утверждать, что все эти события являются результатом ваших ошибок. Это было бы напрасным обвинением. Вашей непосредственной вины здесь нет. Однако вы ответственны за систему ваших взглядов, вашей веры, выстраивающей перед вами реальные события.
Лучший способ изменить эту порочную практику заключается в том, чтобы искренне пожелать научиться хорошо проводить время, не обращая внимания на свой страх перед последствиями, и подарить окружающим возможность порадоваться за вас. При таком развитии событий дракон мученичества будет вытеснен из вашей жизни. Он ненавидит, когда вы развлекаетесь. Этот дракон - настоящий садист.
Обвинение - вещь опасная, благодарности за нее ждать не приходится. Чем скорее вы отделаетесь от привычки выносить обвинения, тем раньше поймете, насколько правильно вы поступили. Никто не хочет услышать их в свой адрес. И тем не менее обратите внимание, насколько прочно вынесение обвинений стало привычным для нашего образа жизни. Заметьте, сколь важное место обвинение занимает в спорах политиков или в семьях, где дети или родители проявляют склонность к выяснению отношений. Все выглядит так, словно вынесение обвинений способно хоть как-то улучшить ситуацию в целом. Ваша политика как мученика направлена на то, чтобы окружающие по отношению к вам выглядели плохими, а вы сами - хорошим. Вы вносите большой вклад в развитие собственного мученичества, стремясь видеть себя хорошим. Признать злобность своего характера, мстительность и мелочность очень тяжело, но именно это признание является необходимым для вашего излечения.
Настоящая причина возводимых вами обвинений основывается на вашем фантастическом стремлении во всем быть правым и во всем быть безупречным. Это стремление проистекает из ваших предположений, будто вы должны зарабатывать себе любовь окружающих своей безупречностью и совершенством. Вы полагаете, что вам необходимо заслужить себе любовь или вы будете отвергнуты. Однако поскольку ничье поведение невозможно назвать безупречным, процесс вынесения обвинений становится для вас делом безнадежным. Обвинения не прибавляют вам совершенства. Вы все еще не ощущаете себя безупречным и вам приходится прилагать еще больше сил, чтобы быть хорошим. Если это не получается, вы хотите хотя бы казаться хорошим, для чего прибегаете к самым негативным методам, позволяя себе, к примеру, лгать с совершенно невинным выражением на лице. Дракон любит такое проявление лицемерия больше всего.
Попытки быть хорошим могут привести к очень серьезным страданиям. Саши была единственным ребенком, появилась на свет у родителей, которые вообще не планировали иметь детей. Их представление о доме очень напоминало то, которое они вынесли из реклам коммерческого телевидения. Когда появилась Саши, родители оказались совершенно неготовыми для нормального кормления ребенка. Очевидно, полагалось, что она должна есть, не засовывая в рот пальцы и не заляпывая соком банана свои платьица, лицо и волосы. Ее естественная манера принятия пищи и вытирание носа рукавом было встречено с явным неодобрением. Нос ребенка должен был быть сухим, губы вытертыми, а носочки и туфельки - всегда чистенькими и опрятными. Если что-то было не так, ее считали "плохой девочкой". Ребенок вынужден был зарабатывать себе любовь чистотой и аккуратностью.
Столкнувшись с ужасом отсутствия любви, Саши стала проявлять уступчивость и даже угодливость. Она приняла решение не только полностью соответствовать родительским стандартам, но и превзойти их. К десяти годам она уже была чрезвычайно строгой девочкой, неукоснительно соблюдающей все правила и являвшей собой образец послушания. Однако под маской послушания в девочке кипело недовольство, которое она не могла позволить себе выразить открыто. Оно проявлялось в ее стремлении во всем чувствовать себя правой. Чем бы она ни занималась, она непременно старалась все сделать по правилам и строго следила за тем, чтобы эти правила никем не нарушались. Особое удовольствие ей доставляло поймать на нарушении правил родителей. Тут она брала над ними реванш.
Однако, как и следовало ожидать, школьные товарищи избегали Саши, и даже родители считали ее неприятным ребенком. В конце концов ее направили к консультанту-психологу. Это еще больше убедило девочку в том, что она не заслуживает к себе любви. Саши чувствовала себя загнанной в угол. Она старалась заработать себе любовь окружающих, но что бы она ни делала, этого всегда оказывалось недостаточно.
Много позже, когда Саши поступила в колледж, родителям пришлось признать, что они допустили какие-то ошибки в ее воспитании, и они предложили ей платить за ее обучение. Саши отказалась и на всем протяжении учебы вела полунищенское существование, испытывая, однако, истинное наслаждение, что могла таким образом наказать родителей. Главное - что она права, и им никогда не удастся заплатить в полной мере за то, что они с ней сделали. Пусть мучаются от ощущения собственной вины. Дракон цепко держал Саши в своих объятиях.
Поворотным пунктом для Саши явился момент, когда она, указывая свои автобиографические данные на заявлении о допуске к выпускным экзаменам, внезапно осознала провал в своей стратегии, направленной на то, чтобы во всем считать себя правой и обвинять родителей. Вслед за этим открытием она поступила в терапевтическую группу и начала упорно работать над развитием в себе чувства ответственности за свою жизнь. Постепенно она смогла простить родителей и позволила им частично помогать ей деньгами на время своего дальнейшего обучения. Такое решение нанесло сокрушительный удар по терзавшему ее до сих пор дракону мученичества.
Упражнение первое: всегда говорите "да" в ответ на предлагаемую вам помощь.
Упражнение второе: освойте практику признания собственных ошибок и возьмите на себя ответственность за принимаемые вами решения.
Упражнение третье: научитесь отвечать отказом и умейте настоять на своем.
Упражнение четвертое: составьте список имеющихся в вашем распоряжении альтернатив, даже если они не кажутся вам особенно привлекательными. Сделайте выбор.
Упражнение пятое: доставляйте себе ежедневно, по крайней мере, одно удовольствие.
Упражнение шестое: составьте список того, что вам мешает, и сожгите его.
Упражнение седьмое: придайте себе уверенность и напористость.
Дракон мученичества черпает силы в вашем отказе признать свои потребности. Да-да, вы во многом очень нуждаетесь. Признайте это и попросите окружающих о помощи. Попробуйте сделать это без жалоб и без завуалированного обвинения в вашем голосе. Попробуйте попрактиковаться в этом перед зеркалом. Когда вы сможете смотреть себе в глаза и ощущать при этом удовольствие, вы сделаете серьезный шаг к успеху.
Избавьтесь от всех оборотов речи, начинающихся словами: "Ты всегда...!", "Ты никогда...!" или "Ну почему ты не можешь...!" Очень хорошо заменить утверждения, начинающиеся с "ты", на те, что начинаются со слов: "Мне бы хотелось...", "Я хочу..", "Пожалуйста, помогите...", "Мне нужно..." или "Боюсь, что...".
Воспитайте в себе привычку никогда не отказываться от предлагаемой помощи. Обязательно поблагодарите человека, помогшего вам.
Подобные упражнения могут вызвать у вас определенные сомнения, но, освоив их, вы почувствуете свою возросшую ценность в глазах окружающих. Эта практика сводит на нет попытки дракона заставить вас почувствовать себя никчемным.
Один из отличнейших способов развития в себе чувства ответственности заключается в следующем: возьмите ручку, блокнот и сделайте список по примеру приводимых ниже утверждений. Начните каждую фразу словами: "Я несу ответственность за..." Продолжите фразу любыми словами, которые только придут вам в голову, какими бы абсурдными они вам ни казались. Ваш список может включать в себя и такие утверждения:
Я несу ответственность за свой нос... уши... зубы... руки... желудок... и так далее.
Я несу ответственность за свое настроение... грусть... раздражение... отчаяние... счастье... и так далее.
Я несу ответственность за свою работу... семью... отдых... отношения с окружающими... и так далее.
Я несу ответственность за мой дом... машину... лодку... и так далее.
Я несу ответственность за солнце... луну... звезды на небе... Землю... всю нашу Вселенную.
Я несу ответственность за деревья... траву... животных... горы... моря... и так далее.
Продолжите список. Это хорошее упражнение, и оно окажет на вас необходимое воздействие. Вам вовсе не нужно заставлять себя безоговорочно поверить каждому утверждению, однако степень сопротивления, которое вы будете испытывать, осваивая это упражнение, покажет, насколько крепко дракон мученичества держит вас в своих объятиях.
Принятие на себя ответственности никоим образом не означает, что вы должны осуждать кого-то или немедленно броситься решать чьи-то проблемы. Чувство ответственности предполагает наличие в вас способности ответить за ваши собственные поступки.
Второй момент этого упражнения направлен на искоренение в вас привычки во всем быть хорошим или правым. Это несет с собой определенные сложности, поскольку для вас не исключена возможность ощутить собственную никчемность в случае признания вами допущенной ошибки. Вот почему до сих пор вы так стремились этого избегать. Пусть это вас не тревожит. Попробуйте подойти с юмором к выполнению этого упражнения.
В течение дня признайтесь другу, супруге или хотя бы листу бумаги в своих неблаговидных мыслях или действиях, какими бы недостойными они вам ни казались. Почему вы выглядите в них нехорошим? В чем у вас наблюдается разлад с собственным сознанием или с точкой зрения знакомых вам людей? Не бойтесь показаться окружающим хуже чем вы есть на самом деле. Отрицательные моменты свойственны поведению каждого человека. Освоив упражнение, вы постепенно научитесь испытывать радость от собственной открытости для окружающих.
Первая часть этого упражнения заключается в осваивании умения сказать "нет", когда это необходимо. Лучше всего научиться этому в работе с друзьями или родителями. Друзья должны играть роль человека, просящего вас о большом одолжении, сделать которое вы не хотите. Допустим, они просят вас одолжить им на несколько дней вашу машину или занять им отложенную вами крупную сумму денег. Пусть они попытаются возбудить в вас чувство вины, указывая вам на ваш эгоизм или проявляемую по отношению к ним нелюбезность. Ваша задача состоит в том, чтобы сказать им "нет", каким бы трудным вам это ни казалось. Если вам это не удастся, начинайте упражнение снова. Практикуйте его до тех пор, пока не почувствуете себя в состоянии выразить свой отказ, не испытывая при этом угрызений совести и не портя отношений с человеком настаивающим.
Вторая часть упражнения заключается в воспитании в вас способности добиваться того, чего вы хотите, и не отступать, пока вы этого не получите. Пусть ваш товарищ сыграет роль недобросовестного механика, пытающегося увильнуть от выполнения работы, за которую получил от вас деньги. Вы должны изобразить человека, возвращающего автомобиль на доработку. Ваша задача состоит в том, чтобы заставить механика выполнить весь необходимый объем работ и не забирать свой автомобиль, пока он не будет в полном порядке. Вам необходимо добиться этого, не прибегая к жалобам и обвинениям и пытаясь завоевать к себе симпатию. Ваш партнер должен стремиться выдержать ваш натиск и поставить вас в известность, когда это ему не удается. Упражнение считается выполненным, когда вам удастся поставить партнера в безвыходное положение и он окажется не в состоянии продолжать спор.
Это упражнение призвано дать бой вашему чувству загнанности в угол. Если вы испытываете терзания мученичества, вам необходимо освоить практику составления перечня альтернатив, имеющихся в вашем распоряжении в данной ситуации. Поначалу вам это может показаться невыполнимым, поэтому было бы неплохо попросить кого-то из знакомых помочь вам и указать все имеющиеся в данном случае возможности, какими бы неестественными они ни выглядели. Ваша задача состоит в том, чтобы рассмотреть каждую возможность, не прибегая к фразе, начинающейся со слов "да, но...". Подобное задание способно вызвать у вас раздражение. Вы можете почувствовать ненависть к своему партнеру, поэтому лучше, чтобы на его месте оказался опытный терапевт, приученный справляться с проявлением подобных эмоций. Вы можете пуститься в обвинение своего партнера в бесчувственности или даже жестокости за его неспособность увидеть неприемлемость предлагаемой им альтернативы. Вот возможный сценарий вашего разговора.
Ваша ситуация/желание: "Я хочу поступить в колледж, но мне мешает следующее..." Составьте перечень стоящих на вашем пути препятствий.
Альтернативы, выдвигаемые вашим партнером: "Ты можешь учиться в вечернее время. Да, ты не будешь тогда примерной матерью или супругой. Ну и что?"
"Это ничего, что у вас не хватает денег. Ты могла бы взять их в кассе студенческой взаимопомощи. Да, вам пришлось бы влезть в долги и это не доставило бы особой радости твоему мужу. Ну и что?"
"Ты могла бы ненадолго оставить своих родителей на попечение братьев и сестер. Да, ты при этом не выглядела бы примерной дочерью или сестрой. Это могло бы им не понравиться. Ну и что?"
Составьте перечень удовольствий, которые вам хотелось бы получить. Список может включать в себя какие-то материальные вещи - одежду или что-нибудь из новинок техники, еду, прогулки по парку или приятное проведение каникул, общение с людьми, которые вам нравятся, секс или любовные игры, карты и так далее. Назначьте себе по одному такому удовольствию в день. Не позволяйте чему-нибудь нарушить ваши планы. Дракон непременно постарается помешать их исполнению или заставит вас поверить в то, что испытать их для вас по какой-либо причине невозможно. Вам представится отличный случай убедиться в злонамеренности и понаблюдать за махинациями своего дракона. Это будет для вас весьма поучительным.
Чтобы проследить степень вмешательства дракона в ваши планы, сделайте диаграмму, на которой в конце дня отмечайте, в какой мере вам удалось почувствовать удовольствие. Будьте честны перед собой. Если вы позволите какому-нибудь телефонному звонку или иной непредвиденной случайности нарушить ваши планы, сегодняшний день в зачет не входит. Причем вам не позволяется выносить обвинение обстоятельствам. Когда вы сумеете испытывать удовольствие хотя бы пять дней в неделю, знайте, что вы быстро идете на поправку.
Прежде всего постарайтесь свести воедино все причины, вызывающие ваше неудовольствие. Возьмите блокнот и напишите в нем что-нибудь, чего бы вам хотелось. После этого здесь же перечислите все причины, по которым, как вам кажется, вы не можете этого сделать. Позвольте дракону говорить в полный голос. Лучше держать его в одном месте, чем позволить ему беспрепятственно метаться везде, где ему заблагорассудится. Посмотрите, что он может сказать в свое оправдание. Предоставьте ему полную свободу слова. Пусть говорит все, что захочет. После этого повторите утверждение собственного желания.
Например:
Утверждение: "Я хочу поступить в колледж. Я поступлю в колледж".
Причины и соображения, по которым я не могу этого сделать: "У меня нет времени. Работа занимает у меня весь день. А как быть с обоими детьми? Кто будет заботиться о них? Я слишком стар, чтобы учиться. Это слишком дорого".
Повторное утверждение: "Я хочу поступить в колледж. Я поступлю в колледж".
Дополнительные причины и соображения, по которым я не могу этого сделать: "Жене это не понравится. Родители уже в возрасте - мне нужно заботиться о них. Здоровье уже не то. Я даже по лестнице поднимаюсь с трудом. И автомобиль уже совсем старый, нужно покупать другой. Денег после этого совсем не останется".
Продолжайте перечень, пока у дракона не иссякнут аргументы. Затем снова повторите утверждение того, что вы хотите. Когда почувствуете, что дракону больше нечего сказать, предайте листок с перечнем аргументов торжественному сожжению. По каждой интересующей вас теме вы можете проводить подобную процедуру по нескольку раз, чтобы усилить ее целебное воздействие. Можете не сомневаться: упражнение не пройдет для вас даром.
Если вы мученик, для вас может оказаться чрезвычайно сложным отстаивать свою точку зрения и оставаться до конца верным своим принципам, видя, какое возражение они вызывают у окружающих. Эта тенденция уступать и идти на попятную может проявляться и в самой вашей осанке. Поэтому расправленные плечи и грудь, выставленная навстречу вашему противнику в словесном поединке, уже само по себе способно придать вам чувство уверенности в своих силах. Попрактикуйте эту манеру держаться, испробуйте ее в шутливом поединке с терапевтом или одним из ваших друзей. Перенесите вес тела с пяток на носки. Колени держите слегка согнутыми. Приподнимите подбородок - пусть и он участвует в процессе вашего самоутверждения. Продолжайте отстаивать свою точку зрения, не прибегая к жалобам, обвинениям и слезам. Хорошим помощником в выполнении этого упражнения может послужить и зеркало.
Тембр голоса, глубина его звучания также может многое сказать о том, ощущаете ли вы себя беззащитной жертвой или способны постоять за себя. Вы можете записать свой разговор на магнитофон и послушать, какое впечатление производит его тембр, тон, звучание. Не пробиваются ли в нем плаксивые, жалобные нотки? Может быть, недовольство или неодобрение? Не проскальзывает беспомощность, неуверенность? Поработайте над своим голосом для придания ему большей авторитетности, уверенности, властности. Вы можете поддерживать ритмичность речи путем дыхания с помощью диафрагмы. Добейтесь четкости звучания вашего голоса, отсутствия манеры говорить в нос, столь свойственной каждому мученику.
Дракон мученичества может быть побежден. Вам придется избавиться от многих старых привычек, но это действительно необходимо. Вам придется оставить образ жизни, основанный на обмане, на ложной манере преподнесения себя окружающим и ложном представлении о собственной личности с ее стремлением во всем казаться правым и склонностью к вынесению обвинений, страданиям и поиску проявлений сочувствия. То, что вы приобретете, несоизмеримо ценнее. Вы обретете чувство собственного достоинства и любовь окружающих, впервые подаренную вам такому, какой вы есть на самом деле. Ваши ожидания любви, купленной ценой непрекращающихся жалоб и морального вымогательства, исчезнут вместе с сопутствующим им отчаянием. На смену отчаянию придет умение ориентироваться в ситуации, видеть альтернативные пути ее решения и способность сделать правильный выбор, свидетельствующий о том, что вы стали хозяином собственной жизни. Вы найдете удовольствие в каждом прожитом вами дне и откроете в себе доброту и твердость, о которых прежде и не подозревали. Но самое главное, люди будут стремиться к вам, а не от вас, как это было прежде, когда они видели в вас измученного страданием самоуверенного осла, с которым они вынуждены были иметь дело. Теперь будьте уверены: в пожилом возрасте вас будут ожидать счастье и удовлетворение.
Стивенс Х. Приручи своих драконов. - СПб., 1995, с. 132-175, 226-275.
методы подавления личности
Широко известна фраза, что самые неприступные крепости - это головы людей. К сожалению, сегодняшняя реальность и практика заставляют признать, что именно голова человека - самое уязвимое сооружение, а число манипуляторов сознанием, желающих поживиться на этой слабости, растет в невероятной прогрессии. Неслучайно в популярной серии фильмов "Горец" все действие крутиться вокруг отсечения голов - единственного средства лишать бессмертных бессмертия. Это одновременно и признание важности головы для жизни, и указание на ее коварную слабость. Все стало с ног на голову - ахиллесова пята стала головой и превратилась в лакомую цель тысяч лукавых Парисов, мечущих в нее свои стрелы.
Оставив в стороне иронию (которая, все же, является одним из сильнейших средств защиты головы, т.е. здравого сознания), мы вынуждены говорить об очень драматичном, нередко трагичном и даже - в крайних своих проявлениях - убийственном явлении. Российское общество в последние несколько лет столкнулось с проблемой, проявившейся на Западе 20-25 лет назад: интенсивное и массовое освоение асоциальными личностями такой ниши для преступной деятельности, как психика и душа человека.
Происходит это в форме организации различного рода групп, обещающих своим приверженцам самые желанные и ценные для них блага - духовные, социальные, материальные, - в обмен на полное подчинение и поклонение лидеру, идеологии и дисциплине такой группы. Самое существенное, что такое условие этого обмена не только никак не предъявляется вербуемому, а, наоборот, тщательно от него скрывается. Фактически осуществляется ничем и никем не контролируемое ложное рекламное заманивание, бесстыдно использующее самые значимые и укорененные ценности как наживки для вовлечения людей в процесс дальнейшей целенаправленной обработки сознания.
Попавший в ловушку подобной группы человек за короткое время подвергается такому воздействию, которое во многих случаях превращает его в безвольный инструмент удовлетворения параноидально-маниакальных амбиций лидера и его ближайшего "придворного" окружения. Полностью подавляется прежняя личностная идентичность, разрушаются все прежние социальные связи, адепту группы внушается негативистское отношение ко всему внегрупповому социуму. В зарубежной, прежде всего американской, литературе это явление обозначается понятием "деструктивные культы", а процесс десоциализации и навязывания культовой структуры личности - понятием "контроль сознания" или "реформирование мышления". В России пока чаще применяется термин "тоталитарные секты", поскольку внимание общественности и немногочисленных исследователей привлекают в основном религиозные разновидности таких групп.
Термин "деструктивные культы" кажется нам предпочтительным, так как позволяет рассмотреть более широкий круг внутренне однородных явлений при более точном отражении их сущности. В это термине выделена не организация жизнедеятельности данных групп, а главный результат их практики - разрушение личности. Понятие "культ" в данном случае подчеркивает, что некритичное поклонение идее, лидеру или какой-то жесткой форме практики является наиболее существенным условием манипулирования и духовно-психологического насилия. Мы будем использовать термин "тоталитарные секты" для обозначения определенного подвида деструктивных культов, а именно, некоторых религиозных сект, таких, например, как "Свидетели Иеговы" или "Белое братство".
Контроль сознания (или "незаконное влияние", как его иногда называют зарубежные специалисты) - это манипуляция с использованием насильственного обращения в веру (внедрения убеждения) или техники модификации поведения без информированного (осознанного) согласия того человека, к которому эту технику применяют (подробнее элементы таких техник будут описаны в последующих статьях).
Деструктивные культы - это такие группы и организации, которые используют крайние и неэтичные техники манипулирования для вербовки и удержания своих членов, имеют тенденцию или прямо осуществляют тотальный контроль мыслей, чувств и поведения своих приверженцев с целью удовлетворения интересов лидеров и самодовлеющей группы. Большинство из них используют религиозное прикрытие, но есть политические, коммерческие, псевдотерапевтические, восточные медитационные и даже группы по избавлению от алкоголя и наркотиков, в которых одна форма зависимости просто заменяется другой. Именно с последним обстоятельством связаны "успехи" ряда адептов секты АУМ в избавлении от алкоголя и наркотиков, которыми восхищались некоторые московские и петербургские психологи, не сумевшие или не пожелавшие вникнуть в дело несколько глубже и профессиональнее.
Деструктивные культы пользуются психологической и духовной (и всякой другой: медицинской, коммерческой, политической и т.д.) неосведомленностью и неопытностью многих людей, целенаправленно (стремясь к незаконному обогащению и незаконной власти) их обманывают и привязывают к себе, всячески вызывая, сохраняя и усиливая состояния невежественности, неинформированности и формируя неестественные, противозаконные состояния зависимости у своих приверженцев. Необходимо подчеркнуть, что в любом деструктивном культе эксплуатируется прежде всего психологическая неграмотность и незащищенность.
Лидеры таких групп часто претендуют на божественность или сверхчеловеческие силы. Они требуют от своих последователей детской покорности и раболепства. Они поощряют в членах чрезмерную зависимость от руководства не только в вопросах духовных, но также и в других сферах - простирающихся от незначительных решений (например, "Какую зубную щетку мне следует использовать?") до личного и интимного выбора ("На ком мне жениться?"), от кодекса морали ("Хорошо ли красть для Бога?") до политического выбора ("За кого мне голосовать?"). Деструктивные культы поддерживают и навязывают верования и практику, относительно которых новообращенным говорят, что они абсолютно истины, выше мирского закона и жизненно важны для спасения, счастья, свершения и т.д. При показном стремлении распространять любовь и мир в мире, культы увековечивают крайне нетерпимую ментальность типа "мы-они". Типичный результат - параноидальная точка зрения на мир вне культа и ограниченные, манипулятивные взаимодействия с теми, кто не входит в культ. В деструктивных культах индивидуальность вытесняется коллективными интересами группы.
Новообращенных принуждают изменять свою личность, чтобы соответствовать идеалу группы. Близость между культистами и особенно с некультистами ограничивается и строго контролируется, что часто ведет к неестественным отношениям и полному отсутствию сердечности. Хотя сексуальные отношения в одних культах поощряются, в других запрещаются, определяющим является интерес группы, а не личное желание. Психотерапевты, духовенство, врачи, родители и бывшие культисты говорят о коренных и деструктивных изменениях личности, которые они наблюдали у многих новообращенных. Кроме того, что они наносят вред своим членам, эти культы связаны с распадом семей (например, через развод, борьбу за опеку над ребенком и судебные иски, стравливающие родителей со своими собственными детьми), и известны участием в мошеннической и незаконной практике, которая нарушает саму ткань демократического общества. Ряд деструктивных культов используют множество прикрытий и ипостасей, чтобы уйти из-под контроля общественного мнения и ввести в заблуждение потенциальные жертвы. Наиболее показательны в этом отношении Церковь Сайентологии (центры Дианетики, Хаббард-колледжи, Нарконон) и Церковь Унификации (секта Муна). Последняя имеет десятки дочерних организаций, скрывающих свою связь с материнской структурой в целях более эффективной вербовки.
Деструктивной, т.е. опасной и разрушительной для личности, делают группу не заявляемые открыто религиозные верования, политические или "психотерапевтические" концепции (хотя и в них можно найти немало опасных элементов), а то, что группа (культ) делает с личностью, т.е. многократный и многоуровневый обман и широкое использование психологического насилия, которое во многих случаях нередко сопровождается физическим и сексуальным насилием, шантажом, вымогательством и т.п. Преступный характер деструктивных культов в своей основной, подводной части, хорошо замаскирован и лишь иногда прорывается наружу такими страшными последствиями, как гибель 923 человек, членов Народного храма в Гайане в 1978 г., 88 сожженных приверженцев Дэвида Кореша в Вако (США) в 1993 г., еще 53 сожженных адепта Храма Солнца в Швейцарии и Канаде в 1994 г., едва не состоявшееся массовое самоубийство "белых братьев" в Киеве осенью 1993 г., 11 жертв и 5000 пострадавших от газовой атаки секты Аум Синрике в Токио в 1995 г. Несомненно, что именно культовый характер ряда экстремистских политических организаций на Ближнем Востоке (например, организация "Хамаc" и т.п.) объясняет непрерывное производство террористов-камикадзе, взрывающих мины на себе.
Многие тоталитарные секты, получившие на территории России официальную поддержку и покровительство государственных и муниципальных органов, широко известны на Западе злостным уклонением от налогов, множеством судебных процессов о нанесении психического и физического ущерба своим членам, различными антиобщественными и антигосударственными действиями, включая скрытое проникновение в государственные органы, вплоть до государственных заговоров, как это было в случае секты Аум Синрике. Уже в 30 городах России действуют центры так называемой "Дианетики", вербовочной структуры церкви Сайентологии, получившей определение германских государственных органов как "криминальная коммерческая организация с элементами психотеррора", а некоторые ее адепты в Греции подозреваются в шпионаже.
К наиболее известным деструктивным культам, действующим на территории России, можно отнести, опираясь на различные источники и свидетельства, следующие группы и организации: Церковь Унификации (Мунисты); Церковь Сайентологии (Дианетика, Хаббард-колледжи, Нарконон); Харе Кришна (Международное общество Сознания Кришны); Трансцендентальная Медитация (ТМ); Раджниш (Ошо); Свидетели Иеговы; Церковь Христа (Бостонская церковь); Лайфспринг; АУМ Синрике; "Белое братство"; "Богородичный центр" (Марианская церковь); "Церковь последнего завета" (Виссарион); Шри Чинмой; "Дети бога" ("Семья любви"); группы движения Нью Эйдж (Новая Эра) и целый ряд других. К ним относится море ежедневно возникающих и исчезающих групп и группочек оккультно-мистического и псевдопсихотерапевтического характера под водительством "мини-мунов" и "мини-кривоноговых". Американские специалисты насчитывают в США от 2500 до 3000 деструктивных культов с вовлечением от 5 до 15 миллионов человек.
Благодаря легкости регистрации под видом религиозных организаций, которая предусматривается законом "О свободе совести и религиозных организация", в последние пять лет на территории России появилось значительное число зарубежных и доморощенных сект тоталитарного типа. По данным общественной организации "Комитет по спасению молодежи", в различные культовые новообразования, которых в России насчитывается много десятков, уже вовлечено от 3 до 5 млн человек, из них в возрасте до 18 лет - 500 тысяч, 18-25 лет - миллион. Разрушено до 250 тысяч семей, не меньшее число появилось несовершеннолетних детей, оставленных родителем, ушедшим в секту, что представляет самостоятельную социальную проблему.
Российская психологическая, педагогическая и юридическая наука и практика, законодательная, административная и правовая системы почти не имеют опыта анализа и противодействия деструктивным культам, которые представляют, по сути дела, новейшую модификацию тоталитарных движений конца XX века. В отличие от Германии, где осуществляется активная государственная политика по отношению к тоталитарным сектам, основанная на достаточно хорошо усвоенных уроках нацизма, Россия еще не прошла настоящего осмысления и тщательного извлечения опыта из истории собственного 70-летнего деструктивного культа и остается питательной почвой для процветания тоталитарных групп, как вытесняемых с Запада, так и доморощенных.
Психика любого человека, если он недостаточно владеет ее механизмами и закономерностями, плохо понимает, не осознает достаточно отчетливо, что именно с ним происходит в конкретной жизненной ситуации, чрезвычайно уязвима для различных методов психологического насилия и психологической эксплуатации. Если учесть реальный уровень психологической грамотности, защищенности и "вооруженности" населения России методами психологического сопротивления манипулированию, то становится ясной правота специалистов из США, утверждающих, что жертвой манипуляторов и их организаций может стать любой человек. Прежние формы общества в известной мере защищали отдельного человека от прямого психологического насилия извне, правда, часто за счет внутрикорпоративной психологической эксплуатации. В современном обществе, требующем от человека самостоятельности и самодеятельности, огромные массы людей оказываются один на один с мошенниками и насильниками в психологической сфере.
Как нам представляется, проблема устранения психологического насилия из взаимодействия людей является решающей для ликвидации или сведения к минимуму всех других форм насилия. Именно манипулирование, психологическое насилие порождает все другие проявления насилия и жестокости. Манипулирование - это психологическое насилие, т.е. такое воздействие на сознание и органы чувств человека со стороны другого человека или группы людей, которое побуждает его действовать в соответствии со скрытыми целями и интересами манипуляторов, тщательно скрываемыми от жертвы, особенно на первых этапах вовлечения ее в ловушку. У манипулирования две стороны, неотделимых друг от друга: одновременно эксплуатируется как потребность человека в любви и внимании, так и все его страхи, т.е. насилие осуществляется и в форме "любви", и в форме прямых и косвенных угроз и запугиваний. Характерным приемом деструктивных культов является активное использование различных видов искусственной "любви" на первых этапах вовлечения жертвы в ловушку и применение угроз лишения "любви" на последующих этапах эксплуатации.
Как нам представляется, глобальной социальной причиной широкого распространения деструктивных культов является "растворение" в современном социальном и духовном плюрализме прежних устойчивых групп и ориентаций, которые позволяли индивиду последовательно проходить от одного этапа социализации к другому, не теряя связи с общепринятым социумом. Одновременно резко возросли, по многим причинам, требования к самостоятельности, гибкости, подвижности и ответственности отдельной личности. Можно сказать, что происходит глобальный переход от "общества групп" к "обществу личностей (индивидов)". Но при этом сохраняется и будет сохраняться социальный, т.е. групповой, характер психики человека, что выражается в фундаментальной потребности человека в присоединении к группе со стабильной системой ориентации (ориентировочная потребность и потребность в социальном структурировании времени и пространства). Своеобразным свидетельством, доказательством этого и служит широкое распространение деструктивных культов как патологической формы данного процесса.
Можно также без всяких натяжек сказать, что феномен деструктивных культов есть криминальная реализация современных возможностей практической психологии, независимо от того, имеют ли лидеры таких групп формальную психологическую подготовку или нет. Помимо интуитивно-самодельных реализаций систем по культовой ресоциализации, во многих случаях отчетливо просматривается массированное использование против личности достижений психологической науки и практики. Практическая психология, психотерапия не могут не принять этот вызов. К сожалению, есть еще немало психологов и психиатров, которые не только отрицают существование деструктивных культов и контроля сознания, но, пораженные странной слепотой, пишут хвалебные экспертные отзывы о таких, например, группах, как Аум Синрике.
К счастью же, что на Западе уже проделана громадная теоретическая и практическая работа по исследованию и преодолению этого недуга, и у российских психологов есть возможность эффективно воспользоваться этими достижениями. Достаточно сказать, что в США уже 12 лет выходит уникальный журнал - "Журнал исследований культов: психологическое манипулирование и общество", полностью посвященный только этой проблеме. Двадцатилетняя практика помощи жертвам деструктивных культов в США позволила выработать достаточно эффективные технологии, помогающие родителям и близким способствовать выходу своих детей, родственников и друзей из-под влияния деструктивных культов, а самим жертвам возвращаться к нормальной жизни при поддержке "консультантов по выходу".
Цель консультирования о выходе - не насильственное удержание адепта того или иного культа в семье, а добровольное восстановление навыков критического и реалистического мышления для преодоления контроля сознания. Консультанты по выходу не нарушают право клиента на самоопределение и не пытаются нечестно повлиять на идеологические или духовные его ориентации. Консультирование о выходе весьма специфично и требует специальной подготовки и переподготовки психологов и психотерапевтов, которые за него берутся, поскольку требует многих навыков и знаний, отсутствующих в распространенных техниках консультирования.
Волков Е.Н. Преступный вызов практической психологии:
феномен деструктивных культов и контроля сознания.
Журнал практического психолога. - М., 1996. No 2.
методы подавления личности
Секты или сектантские группы существовали еще в отдаленном античном прошлом. Влияние сект на людей огромно. Особенно это положение распространяется на людей не знакомых с традиционными религиями и позволившими себя воодушевить появляющимися у них во время пребывания в сектах видениями рая. Всегда находились люди, предлагавшие себя другим в качестве спасителей человечества и легко находившие большое количество легковерных, примыкающих к ним и верящим им.
Секты оперировали в прошлом и оперируют в настоящее время прежде всего обещаниями исполнения надежд на лучшую жизнь; удовлетворения стремления к гармоническому существованию и, наконец, обещанием спасения души после смерти. Акцент иногда делается на необходимость поиска в себе некой силы и поиска нового смысла жизни. В процесс поиска в себе нового смысла, особенно по отношению к людям, не имеющим этого смысла, возникает заполнение имеющегося в их сознании вакуума информацией, отражающей точку зрения руководителя секты, последний выступает в качестве фальшивого бога. Полное подчинение такому лидеру характерно для тоталитарных сект.
На людей, участвующих в сектах, производит особое впечатление появление смысла в их жизни и приобретение ими чувства безопасности. Люди, находящиеся в состоянии кризиса после перенесенных ими психологических травм, пребывающие во власти травматических переживаний, легко вовлекаются членами секты в свои ряды. Ими овладевает желание преодолеть в рамках секты свою душевную боль. В секты также легко попадают недостаточно структурированные личности с лабильной психикой, непривыкшие задавать критических вопросов, легко индоктринирующиеся, зависимые. С этим связано то, что лица, участвующие в деятельности секты, рассматривают ее как средство спасения себя и своей души.
Анализ активных участников секты показывает, что они находят себя в новой реальности и приобретают особое чувство безопасности, принадлежности к группе, связанное с коллективным проведением времени (молитвы в общине, исполнение коллективных обрядов, собраний).
Гуру рассматривается членами секты как божественная фигура сверх-отца или сверх-матери, обладающая непререкаемым авторитетом. Гуру удовлетворяет различные стремления членов секты и воспринимается ими как сверх-отец, обладающий сверхвозможностями спасения, направления по правильному пути и т.д. Члены секты воспринимают свое сообщество как идеальное общество братьев и сестер, воодушевленных одной идеей и стремящихся к одной цели. Таким образом, секта для многих становится видом совершенной семьи.
Вербовка в секту происходит без особых затруднений при наличии у человека исходного стремления к такого рода "спасению".
В секте эксплуатируется неудовлетворенное желание в коллективной защите и стремление к соучастию в проявлении божественной силы.
Руководителей сект нельзя недооценивать в силу их способностей понимать глубинные психологические механизмы, например, механизм возникновения тревоги, страха, с умением использовать это понимание в своих целях.
Термин секта происходит от латинского secta, переводящегося как школа, учение, партия. В обиходном языке понятие секта со временем все больше ассоциировалось с глаголом secare - отделять, отрезать. Таким образом, развивалось определение, понимающее под сектой особое религиозное общество, или группу, отделившуюся от традиционной церкви или традиционной религии.
Исторически под сектой понимались разные движения, кружки и группы людей, догматически или фундаменталистически интерпретирующие определенные разделы Священного Писания, рассматривающие своих основателей как пророков. Например, секта мормонов, или отошедшие от традиционных религиозных обществ группы. В связи с этим современное определение сект расширилось. В секты входят группы, соблюдающие лишь в минимальной степени социальные нормы поведения, находящие убежище в особом мире. Например, психогруппы, различные тоталитарные движения, старающиеся сознательно изолироваться от общества.
Для сект характерна фиксация на своем руководителе. Члены секты признают его духовный или религиозный авторитет. Основатель секты доминирует в superego членов секты и подавляет их идентичность.
Современная тенденция заключается в образовании психогрупп, использующих групповые динамические процессы с применением собственных коррекционных техник воздействия, изменяющих сознание. Члены секты убеждены в необычных возможностях психотехник, что приводит к возникновению у них иррациональных представлений, базирующихся на надежде с помощью психотехник и психологических методов расширить тесные границы человеческих чувств и действий. Эта уверенность становится для них новым видом религии.
Многие руководители сект представляют свою деятельность как научную, маскируя имеющие место истинные религиозные механизмы.
Члены групп сектантского характера делают акцент не только на религиозных, но и на социальных аспектах, заполняя тем самым определенную, имеющую место у многих, недостаточность. К таким группам, получившим наибольшее распространение, относятся, например, такие как "Белое Братство", "Богородичный центр", "Дети Бога", "Церковь объединения Муна", "Бостонская церковь Христа", Группа "Универсальная жизнь", "Миссия божественного света", "Трансцендентальная медитация" и др.
В современной англоязычной литературе термин "секта" часто заменяется на термин "деструктивный культ". Некоторые авторы, например, Штамм считают, что более правильным является термин не "деструктивный культ", а "саморазрушающий культ" Встречается также термин "неорелигиозный культ". Следует отметить, что далеко не все секты используют в работе религиозные представления и религиозные идеи спасения. Существуют различные экстремистские группы, не преследующие религиозных целей, но пользующиеся близкими по механизму системами индоктринации своих членов.
В последние годы отмечено сильное влияние, включающее в себя восточную медитацию, попытки исцеления, тантрические ритуалы, мистическую терапию, карты Таро, канализирование. Погружение человека в мир достаточно далеких представлений, способствует стимуляции глубинных сфер его подсознания. Такое состояние непривычно, представляет угрозу для целостности психики. Угроза заключается в возможности прорыва и инфляции сознания материалами коллективного подсознания. Принятые в восточных культурах подходы интерпретируются и применяются сектами в соответствии с разработанными в них практикам и индоктринации.
Специалисты, изучающие эти явления, обращают внимание на то, что участие в сектантских группах приводит к появлению эмоциональной регрессии, в процессе которой изменяется точка зрения человека на происходящие в мире события с незаметным, постепенно углубляющимся разрывом с реальностью. Предлагаемое сектами бегство в призрачный мир приводит к самоизоляции и отчуждению. Существует угроза расщепления сознания, что клинически проявляется в появлении психических нарушений вплоть до развития шизофреноподобных состояний. Известно, что у человека, подвергнутого сенсорной депривации в течение длительного времени, даже без специального индоктринирования, возникает значительное оживление функционирования так называемого архаического мозга со стимулированием воображения, фантазий, с появлением снов наяву (специальные методы индоктринации усиливают этот процесс и придают ему определенное содержание).
Специалисты по деструктивным культам обращают внимание на то, что приблизительно половина членов различных групп проявляют психотические шизофреноподобные изменения, нарушения восприятия. Все это приводит к невозможности справляться с задачами повседневной жизни. По мере потери человеком этой способности у него нарастает отчуждение, снижается толерантность к трудностям. Возникает опасность возникновения аддикций.
В процессе деятельности сект происходит совершенствование используемых ими техник и ритуалов.
Большая часть людей попадают в секты в кризисных ситуациях. Интеграция в группу, осознание и впитывание в себя идей спасения и излечения приводит к ощущению того, что сбывается какая-то мечта с возникновением убеждения в исполнении духовных надежд.
Секты реализовывают стремление человека заполнить имеющийся у него психологический дефицит и преодолеть тревогу. Экзистенциальный страх, появляющийся у человека, делает его идеальной жертвой различных тоталитарных групп, в которых он освобождается от беспокоящих его мыслей. После пребывания в секте процесс возврата в реальность труден, так как путем аутосуггестии человек убеждает себя в том, что он получает в группе именно то, чего он хочет. Секты обещают окончательное решение вопросов по принципу "fast food" (быстрого питания). Соблазнительность сект заключается в обещании немедленного исполнения желаний. Пребывание в секте сопровождается попаданием человека в глубокую психологическую деструктивную зависимость от нее. Некоторые авторы называют эти психические изменения руинизацией психики, при которой человеку становится все труднее использовать свои потенциальные интеллектуальные и волевые возможности.
Секты стремятся к контролю, к власти ограниченного круга лиц. Это стремление, естественно, не рекламируется. Различные учения, способы спасения, групповые ритуалы предлагаются для того, чтобы за их занавесом скрыть реальные цели, преследуемые сектами. Реальность оказывается противоположной тому, что секты обещают. Например, вместо обещанных сектой свободы, "просветления", разрешения проблем, человек получает контроль над своим сознанием, отчуждение и деперсонализацию. Руководители сект делают членов своими добровольными последователями, проявляющими слепое послушание. Надежда на спасение души в секте способствует потере своего "Я" и формированию готовности ради этого делать все, что требуют. На это рассчитывают руководители сект, индоктринирующие членов и делающих их послушными инструментами реализации своих идей.
Индоктринация является массивным психологическим средством влияния на индивидуума или группу с целью внедрения мнения, идеи, системы взглядов, отношения к происходящим событиям и др. Наибольшее значение имеет внедрение стереотипа мышления в рамках определенной парадигмы, появляющееся под воздействием массивного психологического давления. В результате индоктринации члены секты попадают в многостороннюю зависимость от группы. Опасность динамики, имеющей место в секте, заключается в том, что психологическая манипуляция происходит незаметно и членами секты не распознается. Поэтому члены группы лишены возможности развить стратегии психологической защиты. У вновь прибывших в секту складывается впечатление о спонтанности своих эмоций, добровольности поведения. Они убеждены в том, что предлагаемые им убеждения соответствует их собственным идеалам, неоформленным и нереализованным до момента попадания в секту. Остальные члены секты воспринимаются вновь прибывшими как приятные, всегда готовые прийти на помощь люди. Происходит "бомбардировка" новичков любовью членов секты со стажем. Интересно отметить, что родители не являются сколько-нибудь серьезным препятствием, мешающим вступлению в секту, в силу того, что их влияние менее сильно, чем влияние членов секты.
Штамм, изучая технику аудитинга, применяемого в секте, отмечал, что применяемые суггестивные процедуры делают человека подверженным манипуляциям аудитора (терапевта). Суггестивные процедуры ослабляют контроль над реальностью, человек начинает верить в то, что он может вспомнить события, происшедшие с ним до рождения. По мере роста зависимости человек начинает чувствовать свою избранность, в связи с развитием у него способности к преодолению какого-то барьера, например, появления возможности выхода за пределы собственной жизни, воспоминаний себя в другом времени. Все это интерпретируется как признаки "духовного выздоровления". Возможна реализация тенденции изоляции пациента от родителей, от семьи путем привития ему чувства вины в том, что существующие ранее отношения с родителями были несовершенны. Родители, сопротивляющиеся влиянию сект, попадают в категорию подавляющих лиц, являющихся потенциальным источником неприятностей. Способ воздействия является безличностным, выходящим за пределы личности, аудитор никогда не вникает в личные проблемы пациента, безучастно сидит, а, возможно и насвистывает какую-то мелодию, несмотря на переживаемое пациентом во время терапии кризисное состояние. Такое поведение врача заимствуется в какой-то степени из психоанализа, но вызывает у лабильных, неуверенных в себе людей тревогу, депрессию, психотические расстройства, что делает человека еще более внушаемым.
Для многих сект характерна тоталитарная структура с тенденцией к групповому принуждению и полному подчинению членов вплоть до совершения массового самоубийства, (например, массовое самоубийство, включающее убийство почти 300 детей в Джонстауне в 1978 году, трагедия секты Давида в 1993 году и др.).
Штамм выделяет следующие фазы в индоктринации членов сект:
1. Фаза вербовки осуществляется людьми интуитивно чувствующими потенциального члена секты. На этой фазе происходит эмоциональное дестабилизирование человека и запутывание в противоречиях. Вербующий член секты старается вызвать доверие на длительное время, демонстрирует желание оказать помощь нуждающемуся, направив его на верный путь. Человек, осуществляющий вербовку, выглядит воодушевленным, радостным, проявляет себя членом сообщества, которое всех делает счастливым.
2. Введение в учение заключается в изложении основных положений предлагаемой доктрины. Основной задачей этого этапа является психологическая привязка вербуемого человека с вовлечением его в провозглашаемую идеологию, в смысл таинства. Форма вовлечений может быть разнообразной: курсы, семинары, лекции, богослужения, изучение книг, просмотр видеокассет, во время которых "учения", излагаемые основателями секты, выдаются "порционно". Наблюдается тенденция связывать людей новыми обязанностями, не оставляя им времени для самостоятельного критического осмысления происходящего. Активно используются комплименты и похвалы типа: "Как хорошо, что ты пришел, как мы рады тебя видеть" и пр. Таким образом, человек получает приятную для него эмоциональную поддержку. Процесс ввода в учение направлен на усиление контроля над мыслями и чувствами. Активно используется аутосуггестия, при которой человек начинает считать, что он получает в секте именно то, к чему он стремился. Создается своеобразная картина иллюзорного мира, обладающая аддиктивной привлекательностью. Вербовщики пытаются убедить человека в том, что пребывание в секте сделает его приближенным к элите, открывшей для себя особую правду. Постепенно у вербуемого исчезает критическое отношение, которое могло присутствовать ранее. Параллельно прививается стремление к достижению значимой цели.
Индоктринация приводит к появлению у людей новой идентичности, новой, личности, думающей, чувствующей в иных категориях, используется другая система ценностей. Формируется новая аддиктивная личность.
Наличие новой идентичности приводит к расщеплению личности с возникновением в подсознании ощущения опасности и несоответствия. Существует точка зрения, свидетельствующая о том, что сформированная у человека аддиктивная личность конфронтирует с прежней личностью. Ощущение раздвоенности может провоцировать эмоциональное напряжение. Подсознательные импульсы при наличии двойной идентичности не контролируются в достаточной степени. Возможность прорыва энергетического потенциала из глубины подсознания возрастает в этих состояниях. Имеет значение не только явление расщепления (наличие двух личностей - аддиктивной и условно нормальной), но и содержание переживаний аддиктивной личности. Если содержание переживаний носит такой характер, что оно больше стимулирует подсознание, то опасность прорыва материала из подсознания усиливается. Аддиктивная личность, имеющая в качестве содержания аддикции влечение к еде, характеризуется малой вовлеченностью глубинного подсознания. Нарушение драйва к еде, естественно, происходит, но эта стимуляция индивидуального подсознания отличается качественно от стимуляции коллективного подсознания, происходящей под влиянием религиозного чувства в сектах. Поэтому, спецификой формирования аддиктивной личности в рамках секты является более выраженная опасность возникновения психического заболевания, что подтверждается практикой. Анализ показывает, что психические нарушения шизофреноформного характера у патологических азартных игроков, у лиц с перееданием, встречаются реже, чем у членов тоталитарных сект. Аддикция к секте в этом плане представляет значительно большую опасность.
Сравнение изменений, происходящих в психике человека в результате его участия в секте с изменениями, возникающими при аддикции может проводиться и с количественной стороны, выражаясь в том и в другом случае в стремлении человека получать все больше и больше переживаний.
Со временем у члена секты критическое осознание угнетается, прежняя личность вытесняется;
3. Увеличивающаяся связь с группой проявляется в разрыве человека с прежними "корнями". Жизнь течет в лоне группы. Происходит прерывание контактов с теми, кто отвлекает от постоянной связи с группой;
4. Альенация (отчуждение) от окружающего мира и изоляция, происходящие параллельно со все большим вхождением в жизнь секты.
5. Укрепление приверженности к учению секты, характеризующееся усилением зависимости, контроля над сознанием и чувства идентичности с сектой.
В заключении следует подчеркнуть, что тоталитарные секты в настоящее время представляют серьезную социальную опасность. Проблема требует дальнейшего всестороннего изучения и реализации квалифицированных подходов в области предупреждения вовлечения в секты и оказания помощи лицам, повергающимся индоктринированию. Максимальная информированность населения об этой опасности и особенностях происходящего с вовлеченными в секты необходима как предварительное условие мобилизации общественности для организации эффективного противодействия деятельности тоталитарных сект.
Короленко Ц.П., Дмитриева Н.В. Социодинамическая психиатрия.
Новосибирск, 1999. с. 332-340.
методы подавления личности
Никогда не отворяй дверь тем, кто отворяет ее и без твоего разрешения.
Станислав Ежи Лец.
Человеческая голова, т.е. сознание, никогда не была одинокой крепостью, она всегда была частью группового укрепления. Сознание отдельного человека пока еще очень слабо перед натиском любого группового образования, достаточно организованного и целенаправленного. В одной аудитории на вопрос, насколько же психологически податлив человек, я как-то ответил: "Если отдельному собеседнику надо сто раз сказать своему партнеру, что он свинья, чтобы тот захрюкал, то группе из ста человек достаточно один раз сказать отдельному своему члену, что солнце восходит на западе, чтобы тот поверил в это раз и навсегда".
Деструктивные культы интенсивно используют данное обстоятельство, стремясь сразу заполучить потенциальных адептов на свои коллективные мероприятия: семинары, собрания, службы и т.п. Эмиссары группы Шри Чинмоя приглашают людей на бесплатные медитации или концерты "духовной музыки", центры "дианетики" и "хаббард-колледжи" - вербовочные структуры церкви сайентологии - приглашают на групповые "одитинги" и на семинары по менеджменту, "Федерация семей за мир во всем мире" - вербовочная структура мунистской церкви унификации - приглашает на семинары по проблемам семьи и "философии Истинной Любви". Примеры неисчислимы, но смысл их один - в группе, тем более незнакомой, человеку легче что-то внушить, в чем-то убедить, легче незаметно им манипулировать. В то же время присоединение к группе нередко происходит посредством индивидуального контакта со специально подготовленными вербовщиками, которые приводят новичков под групповой пресс набором приемов, как известный Крысолов уводил детей своей дудочкой.
Членство в деструктивном культе является результатом двух взаимодействующих сил: тактики, которой пользуются культы, чтобы вербовать, обращать, обрабатывать и удерживать культистов, и личной уязвимости потенциального новичка. Начнем со второго фактора. Вербовщики культа, искусные в оценке предполагаемых клиентов, чаще всего обращаются к тем, кто находится в данный момент в непривычном, неустойчивом или неприятном социальном и психологическом положении. Это могут быть люди на отдыхе (отпуск, путешествие, места развлечений), студенты вузов (особенно первый и последний годы учебы), пожилые люди (недавно ставшие пенсионерами или оказавшиеся в длительном одиночестве), наивные подростки с их кризисом самоопределения, любой человек, переживающий какой-то стресс (болезнь, смерть близких, развод и т.п.), мигранты, беженцы, безработные, из которых все, вероятно, испытывают потребность в дружественности, сердечности и ищут установления связей.
Особую группу риска составляют личности, занятые интенсивными духовными поисками, стремящиеся к "полной и абсолютной Истине" (часто понимаемой как простые и однозначные ответы на сложные вопросы), а также индивиды с художественным складом мышления. Эта группа частично совпадает с категорией лиц, которых на Западе называют "true believers" ("истинно верующие") и которые характеризуются преобладанием внешнего локуса контроля в поведении и сознании. В целом же можно сказать, что при некотором стечении обстоятельств жертвой манипулирования со стороны деструктивных культов может оказаться, хотя бы и ненадолго, любой человек.
В брошюре Американского семейного фонда приводятся четыре признака вербовщика:
* Это самый дружественный человек, какого вы когда-либо встречали.
* Это человек, слишком заинтересованный в том, что и вам, как он выяснил, нравится делать.
* Тот, кто осыпает вас комплиментами и похвалами и хладнокровно оценивает, что с вас можно взять: энтузиазм, энергию, физическую или интеллектуальную силу, деньги, квартиру и т.п.
* Тот, у кого есть все ответы на все вопросы.
Коль скоро предполагаемый клиент выглядит восприимчивым, вербовщик предпринимает преднамеренную, рассчитанную попытку вовлечь его в беседу, разжечь его интерес и увлечь следующими средствами:
— показывая заботу о благополучии предполагаемого клиента, выражая необычно хорошую осведомленность о его чувствах и эмоциональном состоянии, что заставляет предполагаемого клиента поверить, что его действительно понимают. Например, узнав о поездках вербуемого, вербовщик может сказать: "Итак, ты был в дороге два месяца. Ты, должно быть, устал, чувствуешь себя одиноко, без каких-либо реальных корней?";
— демонстрируя острый, объединяющий интерес к идеям вербуемого, интересам, надеждам, целям, говоря, например: "О, ты музыкант. Ну, мне как раз случилось жить с группой музыкантов...";
— удерживая контакт глазами, поддерживая тесную физическую близость, "нападая" сексуально (в психологическом смысле);
— извлекая личную информацию о текущем положении вербуемого, о его заботах, проблемах, стрессах. Например, вербовщик может спросить: "что твои родители думают о твоих путешествиях через всю страну?" или "Есть ли у тебя интимные отношения с кем-нибудь?" или "Знаешь ли ты, что хочешь делать со своей жизнью?".
Если вербовщик добивается успеха, вербуемый ощутит эмоциональную связь с вербовщиком, а также готовность или желание поддерживать контакт. Когда вербуемые клиенты считаются готовыми, - а это может быть после пятнадцати минут разговора или после нескольких случайных встреч, их могут пригласить присоединиться или посетить группу. Вербовщики часто подгоняют свои описания группы таким образом, чтобы они соответствовали интересам вербуемого. Например, вербуемый клиент, ищущий духовного свершения, может быть приглашен в "духовную дискуссионную группу", в то время как тот же самый вербовщик может пригласить другого вербуемого, интересующегося психологией, на "семинар по человеческому потенциалу".
Для наивного или неинформированного наблюдателя вербовщики культов кажутся очень озабоченными благополучием тех, с кем они вступают в разговор. Однако их истинное намерение гораздо менее привлекательно - быстро оценить, будет ли вербуемый клиент ценным приобретением для группы, то есть способным приносить деньги и привлекать новых последователей. Если его считают заслуживающим "вложения", на вербуемого будет обрушиваться ливень внимания и щедрой заботы до тех пор, пока он не примет обязательство присоединиться к группе. В этот момент первоначальная забота вербовщика перемещается на других вероятных кандидатов. К несчастью, новый рекрут часто слишком охвачен энтузиазмом своей новой преданности, чтобы заметить, что этот хороший приятель и вербовщик покинул его для кого-то другого.
"Чемпионами" по методичности вербовки являются, видимо, члены секты "Свидетели Иеговы", которые обходят квартал за кварталом, квартиру за квартирой, иногда по несколько раз, вооружившись подробной инструкцией, содержащей 86 способов завязывания контакта и вступления в беседу с вербуемыми. От их назойливости спасает только специальная табличка на двери с надписью "Свидетелей Иеговы просят не беспокоить".
Обратите внимание: Различные культы используют разные методики вербовки, в то время как некоторые культы уделяют вербовке мало внимания. Указанное выше является очень общим и довольно эскизным описанием. Также, пожалуйста, заметьте, что многие популярные терапии и даже некоторые традиционные религии предлагают обещания свершения, сходные с деструктивными культами. Однако, деструктивные культы можно отличить по их тоталитарной структуре, бессовестной манипуляции и по вытекающему из них вреду, наносимому последователям.
Цель обращения в деструктивных культах заключается в том, чтобы вербуемый безусловно принял верования, практику и характерные черты личности, предписанные группой. Длительность времени, требующегося на обращение, варьируется от одного вербуемого к другому и от группы к группе. Некоторые культы пытаются совершить полное обращение в течение интенсивного уикэнда; другие имеют более смягченный подход, раззадоривая аппетиты потенциальных новообращенных в течение недель или месяцев перед тем, как позволить им формально быть принятыми в группу. Некоторые индивиды так полностью до конца и не обращаются. Эти люди остаются на краях группы, считаются временными и никогда не достигают высокого статуса среди культистов. частичное или неудачное обращение может возникнуть из-за неспособности подчиниться ожиданиям группы, необычайной способности сопротивляться давлению группы, скуки или внекультовых обязательств и ответственности, которые оказались слишком привлекательными и/или настоятельными даже для высокого давления религиозных убеждений группы.
Успешное обращение часто сопровождается радикальным изменением новообращенных, когда они принимают на себя идеальную культовую личность (соглашаются с требованием культа, чтобы они "стали как дети", "стали полностью спокойными", "были отделенными от материального мира" и тому подобное), и заменяют свой прежний жизненный стиль, словарный запас, интересы, друзей и ценности тем, что предписано культом. Этот разительный разрыв с прошлым может первоначально вызывать мощные стрессы у новообращенных, которые часто чувствуют разорванность своей прежней и теперешней жизни, притягиваемые противоположными привязанностями и сбитые с толку в отношении своей истинной сущности. Непрерывное подчинение практике и верованиям культов, однако, часто ослабляет эти стрессы, и, в конце концов, прежние убеждения, стили жизни и даже прошлый жизненный опыт выглядят отдаленными, частично забытыми и существенно отделенными (диссоциированными) от сегодняшнего сознания.
Хотя специфические средства могут варьироваться от группы к группе, существует ряд общих тактических приемов, используемых деструктивными культами, чтобы добиться обращения. Некоторые из них включают:
Контроль времени и деятельности (поведения), то есть подчинение потенциальных новообращенных рассчитанному строгому временному графику, в пределах которого каждый момент связан с физически и эмоционально напряженной деятельностью. Это оставляет мало времени или вовсе его не оставляет для уединения и размышления. Такой график может включать:
лекционный марафон, длительные заседания - встречи группы, интенсивные консультации один на один, произвольные танцы или энергичные виды спорта, гипнотические упражнения, создание отчетливых зрительных образов (визуализация), медитация, монотонное пение, жаркие молитвенные собрания, недостаточные сон и еда.
Результаты: пониженная психологическая защита, уменьшившееся внимание, физическое и эмоциональное истощение, ослабленная способность критически оценивать группу, трансоподобные состояния, которые часто являются отвлекающими и делают человека в высшей степени поддающимся внушению.
Информационный контроль, например: отсечение или клевета на внешние источники информации, такие как телевидение, радио, газеты, связь с людьми за пределами группы; "бомбардировка" вербуемых культовой литературой, записями и лекциями по идеологической обработке; классифицирование определенной информации о культе как "секретной" (например, кто является лидером; какие жертвы, изменения в стиле жизни и финансовые обязательстве требуются от культистов; на что уходят деньги); искажение ("Мы собираем деньги для детей, лишенных благоприятных условий") и открытая ложь ("Никто из наших последователей не дает деньги лидеру", "Мы не верим, что наш гуру - Бог").
Результаты: Информационный контроль мешает информированному принятию решений и таким образом предотвращает критическую оценку культа.
Манипуляция языком. Это может быть осуществлено путем приписывания новых и дополнительных значений обычным словам. Например, в Миссии Божественного Света слово "знание" означает четыре методики медитации, которым учат в течение начального занятия, что предположительно дает человеку знание Бога; слово "разум" синонимично дурным мыслям и силам внутри людей, которые уводят их от Бога и от Истины; "мир" относится к тому, что находится за пределами Миссии Божественного Света и поэтому является непросвещенным.
Дополнительная тактика включает: использование особенного словарного запаса (например, искусственные слова и фразы); введение иностранного языка(ов) в разговор и пение; стремление отбить охоту к "банальному" разговору о некультовой деятельности, интересах и идеях; ограничение выражения личных мыслей и чувств о своем прошлом и будущем.
Результаты: Вербуемые чувствуют себя посвященными в исключительный язык, словарный запас и новое знание. Они начинают ощущать себя более удобно, общаясь с культистами, и, в конце концов, как только этот язык становится частью их повседневной речи, чувствуют себя заторможено в общении с людьми вне культа, которые явно не могут этого понять. Это вносит свой вклад в поляризованный менталитет "мы-они", причем потенциальные новообращенные начинают больше отождествлять себя с культом и меньше - с некультовым миром.
Отучивание от критического, рационального мышления. Например, многие культы отделываются от сомнений, критики и вопросов культистов утверждениями типа "Все станет ясно со временем" или угрозами типа "В корне всякого сомнения Сатана", или увещеваниями вроде "Если ты хочешь узнать Бога, ты должен выйти за пределы рациональности".
Результаты: Вербуемые испытывают чувство вины из-за сомнений, вопросов или использования своих интеллектуальных способностей для оценки культа. Многие даже начинают рассматривать свой разум как нарушителя спокойствия, генератор ядовитых сомнений, оружие Сатаны и тому подобное.
Обучение методикам, вызывающим транс. Оно может включать в себя: медитацию, монотонное пение, говорение на языках (глоссолалия, т.е. произнесение бессвязных и бессмысленных звукосочетаний в состоянии индивидуального или группового экстаза), самогипноз, создание ярких мысленных образов (визуализация) и контролируемые дыхательные упражнения (приводящие к обеднению или перенасыщению крови кислородом и изменяющие процесс мозговой деятельности).
Результаты: Эти методики, особенно если они раскрываются перед новообращенным в ходе напряженных особых церемоний посвящения, часто заставляют вербуемых чувствовать себя причастными особенным и/или божественным силам. Стимуляция трансов и тому подобное может быть очень действенно в подавлении сомнений и возрастании внушаемости к дальнейшей идеологической обработке. У некоторых особенно уязвимых людей применение подобных методик может привести к психическим срывам.
Исповедальные сессии, во время которых культистов принуждают выдавать крайне личную информацию о прошлых и настоящих проступках и грехах, реальных или воображаемых.
Результаты: Вербуемые, которые открывают такую информацию, могут испытывать начальное чувство вины и стыда, а затем ощущение облегчения после признания. Они могут даже стать зависимыми от этой самоопорочивающей деятельности как от способа облегчения чувства вины. Однако те, кто хочет покинуть культ, часто боятся, что культ может воспользоваться раскрытой ими информацией, чтобы шантажировать или клеветать на них.
Групповое давление, то есть предложение позитивного подкрепления, такого как одобрение, привязанность или повышенный статус, когда культисты соглашаются с целями группы, и отказ от такого подкрепления или наказание тех, кто говорит или действует вопреки культовым предписаниям.
Результат: Вербуемые могут поддаться групповому давлению, несмотря на устойчиво удерживающиеся убеждения, противоречащие культовым верованиям и практике.
Деструктивные культы осознают, что даже самые преданные обращенные поддаются сомнениям и могут отступиться, если только они не подвергаются интенсивной и постоянной программе поддержки. Поэтому много времени и усилий вкладывается в поддержание верности обращенных, путем использования тактик, подобных описанным ниже.
Убедить обращенного придерживаться сурового стиля жизни, который отражает культовые ценности. Многие культы содержат своего рода общежития ("монастыри", "ашрамы" и т.п.), где вся деятельность концентрируется вокруг культовых целей. На культистов часто оказывается давление посредством обещаний более высокого статуса с целью заставить их жить в этих домах, например: "Гуру любит всех своих детей, но он особенно любит тех, кто присоединяется к его монашескому дому и посвящает ему всю свою жизнь."
Результаты: Строгое следование культовому стилю жизни служит подчинению и усилению преданности обращенного верованиям культа. Кроме того, энергичные программы добывания средств, вербовки и другой ориентированной на культ деятельности истощает обращенных, не оставляя времени или энергии на то, чтобы подвергать сомнению культовые верования.
Обучение и чрезмерное использование методик, вызывающих транс, таких, как медитация, молитва, монотонное пение, самогипноз и говорение на языках.
Результаты: Подобные методики могут иметь своим результатом: подавление мыслей, чувств и сомнений; ослабленную интеллектуальную и критическую способность; подчас психопатологию.
Обратите внимание: Эти методики сами по себе не вредны при умеренном, уместном и строго контролируемом (профессиональным врачом или психологом) применении. Они причиняют вред в деструктивных культах потому, что используются для подавления самостоятельного здравого мышления, а не для понимания и "проработки" умственных затруднений.
Публичное заявление о верности, такое как: поощрение новых обращенных вербовать других (некоторые культы предлагают более высокий статус и другое вознаграждение преуспевающим вербовщикам), делать торжественные заявления на публичных встречах, подписывать заявления о верности.
Результаты: Публичное заявление усиливает преданность обращенных культу и заставляет уходящих казаться предающими доверие.
Повторяющиеся угрозы санкций за уход, такие как: "Если ты уйдешь, твоя жизнь развалится на куски"; или "твоя душа сгниет"; или "ты отправишься в ад"; или "пострадают твои родственники"; или "твоя жизнь будет в опасности".
Результат: Обращенные боятся покинуть культ.
Обещание немедленного осуществления, мира, спасения, например, говоря обращенным, что если они "только чуть-чуть сильнее постараются, отдадут немного больше" себя, они достигнут любого обещанного культом вознаграждения.
Результаты: Обращенные постоянно стремятся достичь утопических идеалов и обвиняют себя самих за то, что стараются недостаточно усердно.
Ограниченный доступ к внешним источникам информации или его отсутствие.
Результат: Нет противоположных точек зрения, чтобы стимулировать критическое мышление о культе. Укрепление представления, что сомнения относительно группы отражают недостатки сомневающегося, но не группы.
Отсутствие некультовых связей и эмоциональной поддержки.
Результаты: Обращенные становятся зависимыми от культа в дружбе, близости и эмоциональной поддержке; чувства отчуждения, враждебности и паранойи в отношении некультового мира все более усиливаются.
Контроль сексуальной близости и интимных отношений внутри культа; например, лидер может диктовать, стоит ли, когда и на ком жениться, нужно ли и когда иметь сексуальные отношения, детей, стерилизацию, аборты.
Результаты: У обращенных может развиться искаженный, обезличенный взгляд на сексуальность и половые сношения. Лидеры защищены от возможности того, что близкие друзья поделятся сомнениями относительно группы и укрепят их.
Постоянная исповедь и самоопорочивание.
Результаты: Обращенные испытывают стыд, затем облегчение, затем чувствуют себя в долгу перед культом за спасение от их "дурной натуры".
Чрезмерные финансовые обязательства, часто требующие передачи в пользу культа наследства, банковских счетов, платежных чеков и другого материального имущества (дома, машины, аудио и видеотехника и т.п.).
Результаты: Культисты остаются фактически без гроша и в финансовом плане зависят от группы. Также, если было пожертвовано много денег, обращенные могут оправдывать свои вложения, закрывая глаза на деструктивные элементы группы.
Волков Е.Н. Методы вербовки и контроля сознания в деструктивных культах.
Журнал практического психолога. М., 1996. No 3.
методы подавления личности
Цена свободы - это внешняя, внутренняя и вечная бдительность.
Питер МакУильямс, "Что делать, когда твой гуру подает на тебя в суд"
В консультировании жертв контроля сознания первостепенное значение имеет тщательное разъяснение тех социально-психологических механизмов, которые были задействованы манипуляторами для их подчинения и установления зависимости. Отсутствие ясного представления о том, что же с ними случилось, иногда на многие годы отравляет жизнь людей, даже уже вышедших из культов, или приводит к новым рецидивам вовлечения в культ. Поэтому в консультировании о выходе (о реформировании мышления) обязательно предъявляют клиенту научные модели контроля сознания и психологического манипулирования. Некоторые из них представлены ниже.
В американской психологической науке существует несколько основных моделей деструктивного воздействия тоталитарных групп. Классической является модель Р. Дж. Лифтона, изложенная в работе "Реформирование мышления и психология тотализма". Лифтон выделяет восемь элементов, приводящих к катастрофическому изменению сознания:
1) Контроль окружающей обстановки (среды) - жесткое структурирование окружения, в котором общение регулируется, а допуск к информации строго контролируется.
2) Мистическое манипулирование - использование запланированной или подстроенной "спонтанной", "непосредственной" ситуации для придания ей смысла, выгодного манипуляторам. Например, физиологические и психологические изменения при переходе на вегетарианское питание объясняются "нисхождением святого духа".
3) Требование чистоты - резкое деление мира на "чистый" и "нечистый", "хороший" и "плохой". Тоталитарная секта - "хорошая" и "чистая", все остальное - "плохое" и грязное".
4) Культ исповеди - требование непрерывной исповеди и интимных признаний для уничтожения границ личности и поддержания чувства вины.
5) "Святая наука" - объявление своей догмы абсолютной, полной и вечной истиной. Любая информация, которая противоречит этой абсолютной истине, считается ложной.
6) Нагруженный (культовым смыслом) язык - создание специального клишированного словаря внутригруппового общения с целью устранения самой основы для самостоятельного и критического мышления.
7) Доктрина выше личности - доктрина более реальна и истинна, чем личность и ее индивидуальный опыт.
8) Разделение существования - члены группы имеют право на жизнь и существование, остальные - нет, т.е. "цель оправдывает любые средства".
Впоследствии Лифтон развил свою концепцию, дополнив ее моделью "удвоения личности" в работе "Нацистские врачи: медицинское убийство и психология геноцида". Он попытался объяснить психологические механизмы, которые позволили профессиональным врачам стать профессиональными убийцами, когда они были частью самого эффективного конвейера убийств, известного западной цивилизации: нацистских лагерей смерти.
Это исследование привело к более точному пониманию того, как люди, психически здоровые, часто интеллектуальные, образованные и идеалистичные, довольно быстро могут становиться фанатиками движений, вся идеология и деятельность которых прямо противоречит их первоначальным взглядам на мир. Такая резкая и глубокая ресоциализация личности является результатом специфической адаптивной реакции в условиях чрезвычайного группового давления и манипулирования базисными человеческими потребностями. Лифтон назвал ее "удвоением". Удвоение заключается в разделении системы собственного "я" на две независимо функционирующие целостности. Разделение происходит потому, что в определенный момент член культовой группы сталкивается с тем фактом, что его новое поведение несовместимо с докультовым "я". Поведение, требуемое и вознаграждаемое тоталитарной группой, настолько отличается от "старого "я", что обычной психологической защиты (рационализации, вытеснения и т.п.) недостаточно для жизненного функционирования. Все мысли, убеждения, действия, чувства и роли, связанные с пребыванием в деструктивном культе, организуются в независимую систему, частичное "я", которое полностью согласуется с требованиями данной группы, но происходит это не по свободному выбору личности, а как инстинктивная реакция самосохранения в почти невыносимых - психологически - условиях.
Новое частичное "я" действует как целостное "я", устраняя внутренние психологические конфликты. В Аушвице врач мог через удвоение не только убивать и осуществлять вклад в убийство, но и молча организовывать в интересах этого зловещего процесса всю структуру своего "я", все аспекты своего поведения. Таким же образом, как показывает опыт "Народного храма", "Белого братства" и ряда других сект, человека можно подвести к почти бесконфликтному принятию идеи самоубийства.
Удвоение отличается от традиционных концепций "расщепленного" сознания и "расщепленных" психологических систем личности (то есть составных личностей). Эти процессы считаются пожизненными моделями, которые начинаются в раннем детстве, обычно в ответ на серию травматических событий и крайне конфликтных отождествлений, которые незрелая психика не может постигнуть или интегрировать и остаться при этом нетронутой или "целой". Более того, диссоциированные или множественные "системы личности" индивида обычно сознательно не подозревают друг о друге и скорее действуют независимо. При удвоении, однако, две "личности" знают друг о друге, и все-таки действия "злой" половины не имеют никаких моральных последствий для того "я", которое не несет на себе зла. Удвоения не бывает у детей даже тогда, когда они сталкиваются с подавляющей травмой. Оно происходит у взрослых, реагирующих на крайнюю, но не непостижимую ситуацию (такую, как тоталитарный режим). Более того, у взрослого, который "раздваивается", присутствует элемент активного, адаптивного, участия как средство приспособления к крайности.
Удвоение включает массированную психическую перестройку, однако оно может быть относительно временным и относительно легко обратимым. Само по себе удвоение не является ни плохим, ни хорошим. Говоря вообще, приспособительная потенциальная способность к удвоению является присущей человеческой психике и может быть со временем спасительной для жизни: для солдата на войне, например; или для жертвы жестокости, такой, как заключенный в Аушвице, который должен испытать какой-то вид удвоения, чтобы выжить. Но адаптивно "удвоенное "я" может стать опасно необузданным, как это произошло у нацистских докторов. К тому же, кроме социальной опасности массового "удвоения" это явление в любом случае наносит тяжелейшую травму душе и психике человека, вынужденного его пережить, что прекрасно известно по опыту узников лагерей и ветеранов войн.
Именно интенсивность и особенности воздействия в деструктивных культах таковы, что их трудно приравнять к обычным способам социализации и жизнедеятельности. Ближе всего к тому, что происходит в тоталитарных сектах - подготовка новобранцев в армии, пребывание на войне, тюрьмы, концлагеря и разные подпольные группы. Чрезвычайность однонаправленного воздействия - чрезвычайного по силе и специально созданным условиям, резко отличающимся от обыденно-повседневного процесса социализации, - при отсутствии равносильной конкуренции, равновесного выбора - вот что такое деструктивная культовая группа в социально-психологическом смысле. Если в нормальном обществе предлагаются различные (и противоположные, взаимоисключающие) идеи с более или менее одинаковой силой, то деструктивный культ, с этой точки зрения, это целенаправленная система для обеспечения исключительно одностороннего воздействия с максимальным исключением возможности выбора и с максимальным обеспечением силового воздействия одной идеи или личности.
Таким образом, можно констатировать, что современные деструктивные культы способны создавать своего рода психологические концлагеря для завербованных в их ряды приверженцев, причем радикальнейшие изменения личности происходят для жертвы почти незаметно. Как представляется, именно этим описанным выше механизмом объясняется та тяжесть психологического травмирования личности, которая - в виде синдрома посттравматического стресса - проявляется как у части адептов деструктивных культов, так и у людей, прошедших либо страшнейшие застенки, либо попавших в условия войны. Все же в модели Лифтона есть и оптимистическая нота: даже после такого изощренного насилия истинная личность человека способна на возрождение и возвращение к нормальной жизни, если она изначально формировалась в обычной социальной обстановке. Есть все основания для эффективной помощи жертвам деструктивных культов.
В США разрабатываются и другие социально-психологические и информационные модели радикального изменения сознания, а также модели влияния на психику чрезмерных трансовых, гипнотических и медитационных состояний, вызывающих деструкцию наиболее сложных когнитивных образований и упрощающих структуру интеллекта и эмоций.
В одном из исследований культа НЛО (по общему мнению, не отвечающего критерию деструктивного культа) выдвигается предположение, что теория принятия ролей недостаточно объясняет поведения членов культа. В нем делается вывод, что "когда люди присоединяются к религиозному культу, они сначала меняют свое поведение, усваивая новую роль... безграничная вера истинного верующего обычно развивается только после продолжительного участия в культовой повседневной деятельности".
В противоположность этому стэнфордский психолог Филип Зимбардо и его коллеги изыскивают интегрированную социально-психологическую модель того, что они определяют как "обращение с помощью убеждения". Обрисовывая "принципы обращения убеждением", они отмечают, что члены культа "погружены в группу и поощряются к деиндивидуализирующим действиям и чувствам... индивида заставляют ощутить силу группы, которую он разделяет". Новичкам предлагают слушать некритически, безоценочно и с преднастроенным восприятием повторяющиеся лекции и другие "информационные вливания", в то время как привлекательные, ничем не отличающиеся от новичков люди моделируют искренность, счастье, жизнеспособность и безусловное принятие идей культа. Изменению позиции и поведения помогают путем мощных социальных подкреплений, которые раздаются свободно. Эти подкрепления включают улыбки, благоприятное мнение, похвалу, одобрение, физический контакт и видимую любовь. Неприемлемое поведение со стороны новичка, однако, вызывает немедленную единообразную реакцию всех членов группы; они все опечалены, никогда не гневаются на отклоняющиеся от нормы действия или мысли. Культовые центры по идеологической обработке имитируют типичные ролевые отношения типа гость-хозяин (т.е. член культа - новичок культа)", и чувство вины - мощный модификатор поведения - является результатом, когда новичок огорчает своего "хозяина".
Крис Эдвардс, бывший член Церкви Унификации, который написал как о своем собственном опыте в качестве муниста, так и о культовом обращении вообще, утверждал, что обращение осуществляется путем манипулирования информацией. Культ как группа представляет собой унифицированную систему взаимодействий между группой и вновь принятыми (групповая "личина", "маска"). На более глубоком уровне культ контролирует или пытается контролировать все сигналы извне, особенно поток информации. Эдвардс описал методики, используемые преуспевающими культовыми вербовщиками, которые начинают с того, что подстрекают лицо, принятое в сообщество, к саморазоблачению (и предоставляя свое собственное саморазоблачение), чтобы установить взаимопонимание. Собственное саморазоблачение вербовщика может не всегда быть правдивым; чтобы способствовать взаимопониманию, он может претендовать на интерес к музыке в стиле "вестерн-кантри", чего на самом деле нет. Как только приглашение к действию в рамках культа принято, и новый адепт погружается в среду, созданную этой группой, культовые учителя приступают к манипулированию вниманием вновь принятого, повышая внушаемость и принуждая новичка модифицировать или демонтировать прежние методы обработки информации (которые получают кличку "сатанинских" или "демонических"). С. Хассен также подчеркивает роль информационного контроля и внимания, или, по его определению, информации, "осмысливаемой изолированно": "Информация - это горючее, которое мы используем, чтобы наш мозг работал должным образом... Люди попадают в ловушку деструктивных культов потому, что они не только лишаются доступа к критической информации, но и испытывают недостаток правильно функционирующих внутренних механизмов для ее обработки. Такой информационный контроль имеет впечатляющее и разрушительное влияние".
На основе своих интервью с рядом бывших членов культа, депрограммистов и нейропсихологов Конвей и Зигельман выдвинули гипотезу о том, что культовое обращение является результатом рассчитанного манипулирования информацией, ведущего к информационной перегрузке. Они предлагают основательные доказательства того, что культы повышают уязвимость в отношении информационной перегрузки путем манипулирования окружающей средой новичка: например, неожиданные изменения в диете, включающие уменьшение количества протеина; недостаток сна; изоляцию и перевод в незнакомое место, постоянная эмоциональная и, следовательно, физиологическая стимуляция; и запрограммированные, "детские" социальные взаимодействия. Став уязвимыми, новички затем подвергаются постоянной бомбардировке радикальными идеями и верованиями. Им не дают времени на размышление или проверку этой информации в сравнении с реальностью. Нейробиологическое побуждение интегрировать и извлечь смысл из этого нового жизненного опыта и информации толкает новичка к кризису, который может быть разрешен только внезапным некритическим принятием новой системы верований. Затем новичок испытывает внезапное изменение личности: он "сламывается".
Основываясь частично на своем открытии, что члены культа, которые подверглись депрограммированию, реабилитировались быстрее, чем те, кто вышел из культов без информации, обеспечиваемой депрограммистами, Конвей и Зигельман предположили, что культы могут порождать новую форму психологического заболевания: "информационную болезнь".
В отчетах депрограммированных культистов немало схожих описаний процессов обращения и последующего погружения в культ. Они описывают чувство "пребывания в другом мире", отмеченное сосредоточенным вниманием, искаженными восприятиями, стереотипными аффектами и суженным критическим суждением. Эти факторы привели ряд исследователей к гипотезе, что в контексте социального контроля окружающей среды и давления группы участие в культе вызывает "похожее на транс" измененное состояние сознания, близкое во многих отношениях к гипнозу, характеризующееся повышенной внушаемостью, узким фокусом самоосознания, возрастающей зависимостью и усиливающимся принятием навязываемой роли. Они сравнивают процесс культового обращения с искажением информации и манипулированием вниманием, используемыми в качестве лечебных средств в гипнотерапии и представляют концепцию культового обращения и поддержания членства как частично вызванных похожим на гипноз феноменом: "Когда приступают к процессу вовлечения в культ... стимуляция трансом часто становится формализованной и ценимой практикой, вводимой путем монотонного пения... медитацией или деятельностью типа "говорения на языках". Хотя, как в фазе обращения, состояния транса продолжают усиливать групповую преданность и поглощение информации, их первая задача в процессе вовлечения в культ явно заключается в том, чтобы бороться с сомнением, скептицизмом и внешней критикой".
Многие первичные культовые взаимодействия направлены на возвращение в состояния, похожие на детские. В ходе уик-энда лидер группы управляет похожим на детское поведением, поощряя вновь принятых членов петь детские песенки, играть в детские игры, есть детские легкие закуски и проговаривать вслух примитивные утверждения о мире и любви. От группового лидера можно услышать поощрение членов группы к тому, чтобы "растопиться вместе как арахисовое масло и желе", чтобы быть друг к другу ближе. Групповые лидеры отучают от характерных черт взрослого поведения, включая независимость суждений, установление контекста, личное принятие решений или индивидуальное истолкование.
Особое внимание к ритуальной медитации и/или молитве, особенно как к средствам противодействия антикультовым влияниям, убеждениям и импульсам, способствовало пониманию того, что культы обучают гипнотическим "останавливающим мышление" методикам. Как подчеркивают некоторые исследователи, техника медитации нацелена на демонтирование познавательного "процесса построения моделей": "Мы легко приспосабливаемся почти к любым новым исходным данным. Новая технология, новая личность, изменения в нашей непосредственной окружающей среде быстро становятся составной частью нашей жизни, частью нашей модели внешнего мира. Этот процесс построения моделей и есть конкретно то, что следует разрушить путем осуществления медитации... эзотерические традиции говорят о совершенствовании сознания таким образом, что допускают проникновение в сознание любого стимула, свободного от нормального отбора первичных исходных данных, строительства моделей и систем категорий".
Критики культов доказывают, что в сочетании с контролем окружающей обстановки и давлением группы медитационная деятельность повышает внушаемость; в результате поступающая информация не подвергается "нормальному распределению по категориям". Таким образом, новая информация воспринимается менее критически. Медитация и другие сходные с гипнотическими методики, применяемые культами, вызывают убывание "обобщенной ориентации в реальности", что, согласно мнению многих бывших культистов, влечет за собой распад мыслительных процессов.
Основные проблемы тех, кто оказался под "железной пятой" культов, можно разделить на четыре основные группы: психические, психосоматические, соматические и социальные.
Примечание: не все из этих пагубных последствий будет испытывать каждый, у кого есть опыт деструктивного культа.
Психические негативные последствия пребывания сознания личности под культовым контролем включают:
1. Крайнее нарушение личностной идентичности (радикальные изменения личности).
2. Диссоциирующие ("плавающие") состояния, возвращающие по механизму триггера к воспоминаниям о культовой жизни.
3. Приступы паники и тревожности.
4. Депрессия.
5. Расстройства, связанные с посттравматическим стрессом (ПТСР).
6. Замедленное психологическое развитие, потеря психологической силы.
7. Чувство вины.
8. Страх.
9. Потеря доверия: боязнь близости и обязательств, что приводит к проблемам в отношениях с окружающими и с трудоустройством.
10. Духовное насилие.
11. Потеря свободной воли и контроля над своей жизнью.
12. Развитие зависимости и возвращение к поведению, подобному детскому (регресс в инфантильность).
13. Потеря спонтанности, непосредственности, непринужденности и чувства юмора.
14. Неспособность образовать близкие дружественные отношения вне культа или наслаждаться гибкими, непринужденными связями.
15. Недобровольно, де-факто - рабство или эксплуатация.
16. Потеря автономии, ослабление способности самостоятельно принимать решения и выносить критические суждения (особенно в группах, где участники полагаются на вышестоящих или лидера при принятии этических и практических решений, таких, как стоит ли жениться, оставить работу, ходить в колледж, посетить родителей и т.п. Этот ущерб также вероятен там, где ограничен или отсутствует доступ к источникам информации).
17. Задержка достижения зрелости (например, 30-летний культист, который никогда не назначал свиданий из-за культовых запретов).
18. Психические расстройства: галлюцинации, искаженные восприятия реальности, расщепленная личность, нервные срывы, психопатические эпизоды, паранойя, мания величия, регрессия к детскому поведению, суицидальное мышление (эти симптомы более вероятны для групп, поддерживающих широкое использование методик остановки мышления).
19. Ослабленная психологическая интеграция, то есть разобщение с докультовой семьей, традициями, друзьями, ценностями и личностью, с целями в будущем.
20. Культисты могут стараться существовать в узком, имеющем одно измерение настоящем, отвергая прошлое и будущее.
21. Отчуждение, враждебность, паранойя и апатия в отношении обычного общества.
Психосоматические проблемы:
1. Расстройства сна: кошмары.
2. Пищеварительные расстройства.
3. Сексуальные проблемы.
4. Психосоматические симптомы (головные боли, боли в спине, астма, кожные раздражения).
Соматические проблемы проявляются в следующем:
1. Ухудшение физического состояния, возросшая восприимчивость к несчастным случаям, болезням и общему утомлению.
2. Неполноценность питания.
3. В культах, где нормами являются беспорядочность в половых связях и/или проституция, увеличивается риск заболеваний, переносимых половым путем.
4. Избиения, в том числе детей.
5. Сексуальные злоупотребления, особенно в отношении женщин и детей.
6. Преждевременная смерть из-за отсутствия или неадекватного медицинского ухода.
Социальные проблемы:
1. Преследование и угрозы со стороны культа.
2. Огорчающая потеря друзей, семьи.
3. Финансовый ущерб: финансовая зависимость от культа оставляет приверженцев без средств в случае медицинской или иной срочной необходимости. Если они хотят уйти, у культистов часто нет денег, чтобы это сделать. Наконец, если они ухитряются уйти (при помощи со стороны, например), они могут не иметь средств, чтобы содержать себя в некультовом мире. Многие состоятельные адепты передали культам огромные финансовые суммы для управления по доверенности.
Эмоциональный ущерб. Родители, братья и сестры, супруги культистов часто теряют рассудок от горя из-за перемен, вызванных культом в их близких. Они могут испытывать дополнительное огорчение, если культ ограничивает контакты или связь между культистами и их семьями (путем отговаривания от визитов домой или их запрещения). Разлука и развод, споры из-за опеки над детьми и серьезные эмоциональные проблемы внутри семей проявляются как результат культовых стрессов.
Финансовый ущерб. Члены культа могут заставить силой или обманом свои семьи пожертвовать группе значительную часть денег. Попытка помочь культисту покинуть группу может также оказаться дорогим предприятием.
Физический ущерб. Некоторые культы заходят настолько далеко, что грозят причинить физический ущерб семьям, которые им оказывают сопротивление.
Социальный ущерб. Расхваливая абсолютную праведность своего дела, культы порождают враждебность и неуважение к ценностям, институтам, законам, собственности и культурным нормам общепризнанного общества. В результате своей культовой подготовки адепты часто чувствуют, что имеют право участвовать в мошеннической или даже деструктивной деятельности, варьирующейся от провокационного подстрекательства до действительного причинения вреда тем, кого культ провозгласил "врагами". По существу, культы могут лишить своих членов совести, лишая чувств ответственности в отношении "внешнего мира" и преуменьшая ценность жизни индивида до такой степени, когда некоторые культисты готовы отдать свою собственную жизнь или жизнь других людей во имя "дела".
Волков Е.Н. Основные модели контроля сознания (реформирования мышления)
Журнал практического психолога. - М., 1996. № 5.
методы подавления личности
Определение культа в Вебстеровском Третьем Новом Международном Словаре:
1. Религиозная практика; богослужение.
2. Обычно небольшой или узкий круг людей, объединенных сильной привязанностью (преданностью) к некоторой художественной или интеллектуальной программе, тенденции или фигуре (привлекающей ограниченную популярность).
По этому определению, большинство групп могут считаться культами. К тому же, культы могут быть благотворными и даже позитивными по своей сущности.
Деструктивный культ - это любая авторитарная иерархическая организация (религиозная, политическая, психотерапевтическая, образовательная или коммерческая), которая практикует:
1. обманную вербовку;
2. прибегает к использованию контроля сознания, чтобы сохранить своих последователей зависимыми и покорными лидеру и доктрине.
По этой модели, именно то, что группа делает, придает ей деструктивный характер, а не ее неортодоксальные верования. Существуют теологические/идеологические дефиниции, с помощью которых группа может быть оценена, как, например, Библия, какая-то политическая догма, и т.д. Установлено, что в США свыше 3000 деструктивных культов; и они существуют в самых разных размерах от весьма малочисленных до громадных международных общностей с сотнями организаций в своем составе. Предполагается, что свыше 15 млн. американцев в настоящее время вовлечено в организации деструктивных культов.
Промывание мозгов:
* Принудительно.
* Физическое лишение свободы.
* Использование пытки, прямое насилие.
* Вначале промыватели мозгов рассматриваются как враги.
* Создает податливое поведение: ложные исповеди, признания.
Контроль сознания:
* Тонкий и изощренный (хитрый и обманчивый).
* Добровольное участие и сотрудничество.
* Вначале контролеры сознания рассматриваются как друзья (добрые).
* Создает новую идентичность (личность): интернализация новых верований.
Контроль сознания может быть понят в свете четырех основных сфер: контроль
* поведения,
* информации,
* мышления (мыслей),
* эмоций (чувств).
1. Регулирование индивидуальной физической реальности: где и с кем живет последователь культа; какую одежду, прически он носит, какие цвета предпочитает; какую пищу он ест; сколько ему позволяется спать; финансовая зависимость.
2. Большая часть времени обязательно посвящается индоктринации и групповым ритуалам.
3. Необходимо спрашивать разрешение для важных решений.
4. Награды и наказания.
5. Отбивается охота к индивидуализму. Превалирует групповая мысль.
6. Жесткие правила и предписания.
7. Необходимость покорности и зависимости.
1. Использование обмана (лжи): умышленно утаивая информацию; искажая информацию, чтобы сделать ее приемлемой; обманывая открыто.
2. Доступ к некультовым источникам информации сводится к минимуму или устраняется приверженность к ним: газеты, журналы, ТВ, радио; критическая информация; бывшие участники; загружать участников культовой деятельностью настолько, чтобы они не имели времени думать.
3. Изолирование постороннего носителя информации в пользу внутренних доктрин: нет свободного доступа к информации; информация варьируется на различных уровнях и подразделениях внутри пирамиды; лидер решает, кто что "должен знать".
4. Поощряется слежка за другими участниками: объединение по парам по системе "приятельства" для наблюдения и контроля; доносительство лидеру об отклоняющихся от (культовых доктрин) мыслях, чувствах и действиях (поступках).
5. Широкое использование созданной в рамках культа информации и пропаганды: бюллетени, журналы, газеты,, аудиозаписи, видеозаписи и т.п.; неправильные цитаты, формулировки, взятые вне контекста из некультовых источников.
6. Использование исповеди: информация о "грехах" используется, чтобы уничтожить границы личности; прошлые грехи используются, чтобы манипулировать и контролировать - нет прощения или отпущения грехов.
1. Необходимость интернализации (понуждение к восприятию) групповой доктрины как "Истины": схема = реальность; черное и белое; добро против зла; Мы против Них (групповое против внешнего мира).
2. Принятие "нагруженного" языка (характеризующегося мыслительными клише).
3. Поощряются только "хорошие" и "правильные" мысли.
4. Техники прекращения мышления: отрицание, рационализация, оправдание, принятие желаемого за действительность (мышление желаниями); монотонное говорение (скандирование); медитация; произнесение молитв; общение на "языках"; пение или гудение.
5. Нет - критическим вопросам о лидере, доктрине или политике, признаваемой единственно правильной.
6. Нет - альтернативным системам верования и признанию их правильными или хорошими.
1. Манипулирование и сужение спектра чувств личности.
2. 3аставить людей чувствовать таким образом, что в любых проблемах всегда имеется их вина.
3. Чрезмерное использование вины: Вина идентичности (личностной тождественности): кто ты (не живешь в соответствии со своим потенциалом); откуда ты; твоя семья; твое прошлое; твои привязанности; твои мысли, чувства, поступки. Социальная вина. Историческая вина.
4. Чрезмерное использование страха: боязнь мыслить независимо; боязнь "внешнего" мира; боязнь врагов; боязнь потерять свое "спасение"; боязнь природных бедствий.
5. Крайности эмоциональных пиков и спадов.
6. Ритуальное и часто публичное признание "грехов".
7. Индоктринация фобии (внедрение в сознание страха): нет счастья или полноценности "вовне"; страшные последствия будут иметь место, если вы уйдете; не может быть оправданных причин для выхода (из культа).
1. Размораживание (доведение до состояния психологической аморфности):
а. дезориентация (путаница),
б. сенсорная депривация и/или сенсорная перегрузка,
в. физиологическая манипуляция: депривация сна; депривация приватности; изменение диеты,
г. гипноз: визуализации; притчи и метафоры; двусмысленности (лингвистические двойственности); использование намека (внушения); медитации, монотонное говорение (скандирование), произнесение молитв, пение;
д. люди принуждаются поставить под вопрос свою идентичность.
2. Изменение:
а. создание и навязывание новой идентичности, проделанное шаг за шагом: формально - в ходе индоктринальных занятий; неформально - другими членами, аудио- и видеозаписями, книгами и т.п.,
б. использование техник модификации поведения: награды и наказания; использование техник, останавливающих мышление; контроль среды (окружения),
в. мистическая манипуляция,
г. использование гипноза: повторение; монотонность; ритм; использование исповеди и доносов.
3. Замораживание (консервация новых стереотипов):
а. новая идентичность укрепляется, от старой идентичности отказываются: отделение от прошлого; передача собственности, банковского счета; переход к культовой деятельности - вербовке, сбору пожертвований, сближению с другими членами,
б. новое имя, новая одежда, новая прическа, новый язык, новая "семья",
в. спаривание с новыми ролевыми моделями: система "приятельства".
г. индоктринация продолжается - семинары, учеба. усвоение групповых норм.
Культовый контроль сознания не столько стирает прежнюю личностную идентичность, сколько создает новую, чтобы подавить старую. (Джон-Джон и Джон-культ).
Доктрина - это реальность.
Реальность черно-белая: добро против зла.
Элитарная ментальность.
Групповая воля превыше воли индивидуальной.
Строгая обязанность: подражать лидеру.
Счастье через хорошее внешнее поведение.
Манипуляция посредством страха и вины.
Эмоциональные пики и спады.
Изменения во временной ориентации.
Нет пути назад (нет выхода из культа).
1. Лидерство: претензии на исключительную мудрость (могущество, духовность); документы, удостоверяющие личность (рекомендации, прошлые криминальные истории); открытость к обратной связи, сдержки и противовесы власти.
2. Доктрина: доктрины для внутреннего употребления (внутренние доктрины); доктрины для внешнего окружения (доктрины для других); убеждение, что "цели оправдывают средства".
3. Членство:
а. Вербовка: обман, манипуляция, техники контроля сознания.
б. Удержание: степень контроля сознания (поведение, информация, мысли, эмоции).
в. Свобода выхода: индоктринация фобии (страха перед выходом из культа); изоляция; зависимость.
4. Возможность задать вопросы и возможность постоянно задавать вопросы - избегайте окружения, которое отбивает охоту к другим перспективам или к критичности.
5. Проводите независимое исследование - не полагайтесь в информировании только на группу.
6. Берите периодические "тайм-ауты" для проверки действительности.
7. Чем настойчивее группа провозглашает исключительную истину, тем более необходимо искать критическую информацию.
8. Будьте осторожны и преодолевайте эти психологические защитные механизмы: отрицание, рационализация, оправдание, мышление желаниями (принятие желаемого за действительное).
9. Уважайте свое собственное внутреннее Я: внутренний голос и внутренние чувства.
1. Крайнее нарушение идентичности.
2. Диссоциирующие состояния - "плавающие" (возвращающие по механизму триггера обратно к культовому образу жизни).
3. Приступы паники и тревожности.
4. Депрессия.
5. Расстройства, связанные с посттравматическим стрессом (ПТСР).
6. Психосоматические симптомы (головные боли, боли в спине, астма, кожные нарушения).
7. Проблемы с зависимостью в принятии решений.
8. Замедленное психологическое развитие, потеря психологической силы.
9. Вина (грех).
10. Страх.
11. Расстройства сна: кошмары.
12. Пищеварительные расстройства.
13. Сексуальные проблемы.
14. Потеря доверия: боязнь близости (интимности) и обязательств - окружающие и работа.
15. Преследование и угрозы.
16. Огорчающая потеря друзей, семьи.
17. Духовное "насилие" над душой.
Какого рода религиозные опыты были в вашей жизни?
Какого рода политический опыт был у вас?
Какой у вас был опыт психотерапии?
Кем вы работали?
Участвовали ли вы когда-нибудь в тренингах и семинарах?
В каких?
Были ли вы когда-нибудь вовлечены в группу, которая считалась спорной или неортодоксальной?
Были ли вы когда-нибудь вовлечены в группу, требовавшую строгого повиновения?
Люди покидают культы несколькими путями: уходят, их выгоняют, им советуют уйти (уходят по совету, в результате консультации).
Название и характеристики группы? (Библейская, восточная, большая групповая тренинговая программа, коммерческая, политическая).
Лидер?
Сущность, глубина и вовлеченность?
Длительность и степень вовлеченности? (рядовой, лидер, сочувствующий)
Было ли участие в других группах - предыдущее или последующее?
Они до сих пор активные участники?
Какие контакты с группой у них сохранились?
Кто-нибудь из друзей, родственников до сих пор в группе?
Какова их история пребывания в группе?
Быстро завоевали руководящую роль?
Были дважды понижены в звании?
Были всегда непослушны власти в группе?
Всегда послушный или непослушный участник?
Пытайтесь заставить клиента подробно изложить ситуацию последовательно от первого контакта до настоящего времени.
Должны создать терапевтический альянс.
Сначала более директивно, потом менее.
Должны быть готовы тратить время на обучение и тренировку клиента.
Должны быть способны использовать анекдоты, метафоры и примеры.
3анятия должны быть нередко по два-три часа и сначала более частыми.
Вероятна необходимость повторения материала.
Должны подходить к клиенту на основе его (ее) модели реальности и вести и приводить их к такому состоянию, в котором они обретут контроль над собственным сознанием.
Давать домашние задания - составлять словарь культового языка и репрограммировать.
Если возможно, поручите им написать хронологию группового опыта.
Давайте им задания по чтению (библиотерапия), встречаться и беседовать с бывшими членами.
Работа по восстановлению прошлых воспоминаний (мест, людей, фотографий, музыки, учителей, пасторов).
Какая самая большая проблема в настоящее время?
Удостоверьтесь в надлежащем сне, питании, общем физическом состоянии.
ПТСР (расстройства посттравматического стресса)?
Формируйте ощущение жизненной ситуации и отношений - обычно семья, друзья не понимают контроля сознания.
Понимает ли клиент контроль сознания и особенности деструктивных культов?
Имеет ли клиент доступ к другим бывшим участникам культа?
Должны принимать меры к проявлениям фобий, панического расстройства и приступам тревожности.
Во многих случаях может помочь тестирование - профессиональное или пасторское консультирование.
Практические советы о написании кратких анкетных данных (для поступления на работу), о выборе учебных заведений для поступления, о предпочтительных занятиях, как заводить знакомства, как общаться - особенно в связи с культовым опытом.
Устранение факторов, которые создают уязвимость (ранимость).
Обычно лучше сначала рассматривать текущую ситуацию, затем работать, возвращаясь к детству клиента. В основном лучше задавать вопросы, чем делать утверждения.
Давайте возможность проявлять себя, поощряйте критическое мышление.
Обращайте внимание на использование культового языка.
Поощряйте клиента использовать общепринятый язык и, если необходимо, обращаться к словарю.
Обучайте клиента, как иметь дело с триггерами - "плавающие" ("блуждающие" состояния).
Никогда не отклоняйте, не преуменьшайте и не принижайте "духовные опыты".
Вы можете обсуждать альтернативные интерпретации.
Обращайте внимание на истории других людей и на то, как они приходят к тому, чтобы интегрировать свой опыт (судьбу).
Обращайте внимание на черно-белое и все-или-ничего-мышление.
Отговаривайте этих людей от поиска абсолютных ответов, заполняющих пустоту на месте культа.
Обучайте стратегиям проверки реальности.
Рассматривайте последующий год как переходный/излечивающий период, в течение которого по возможности рекомендуется совершать немного или ни одного значимого действия - напр., женитьба, вступление в армию и т.д.
Поощряйте этих людей обретать снова самих себя докультовых (ценности, верования (убеждения), мечты, цели).
Если они не нравятся себе в своем докультовом состоянии, поддерживайте (подталкивайте) их в том, чтобы создать новую модель личности, которой они хотели бы стать. "что, если?" - сильная стратегия.
Побуждайте клиента воспринимать вещи шаг за шагом (по одному шагу за один раз).
Избегайте перегрузки (наверстывания потерянного времени).
Лучше всего планировать поддающиеся управлению, выполнимые задачи и решать их, развивая уверенность и доверие к себе.
Бывшие члены культа должны знать, что в них нет ничего "дефективного". что они не являются глупыми и что миллионы других людей прошли через такие же испытания. что присоединение к группе казалось в свое время наилучшим выбором.
Теперь они знают больше. Теперь они понимают контроль сознания. Теперь они знают, какие вопросы задавать, за какими поступками наблюдать. Они знают, как опираться на друзей или семью в проверке реальности.
Особенно прорабатывайте утрату чувства избранности. что они могут сделать, что может дать такую же силу чувства, будто вы спасаете целый мир.
Состояния "ПРИЛИВА".
Важно для начала близко ознакомиться как минимум с тремя большими культовыми группами. читайте о них, беседуйте с бывшими участниками. Вы будете использовать это как справочный материал в вашем консультировании.
Встречайтесь с другими бывшими участниками культов.
Выберите также время, чтобы побеседовать при случае (на улице) или преднамеренно с теми, кто состоит в культе. Вы можете сказать им, что проводите исследование или что вы знаете кого-либо, состоящего там.
Проведите встречи и опросите бывших членов культа из трех, как минимум, разных групп. Практикуйте мини-вторжения. Идите к членам культа и взаимодействуйте с ними.
Что это за блок, который держит людей изнутри, или чего такого не хватает, что позволило бы им покинуть культ. Нередко они могут сказать: "Покажите мне что-нибудь лучше, и я выйду из культа". Выявляйте их критерии для "более хорошего". Это больше по размерам, или это то, что больше пользуется Библией? Что? Будьте готовы упомянуть различные организации, которые законны - Армия Спасения, Международная Амнистия, Красный Крест, Объединенные Нации.
"Если бы вы никогда не встретились с группой и делали бы именно то, что вы хотели делать и были бы счастливы и удовлетворены, то что именно вы бы делали?". Если они не знают, озадачьте их этим. Побуждайте их фантазировать. Способность допускать приятные альтернативы - часть терапии фобий.
"Если бы лидер культа предстал перед своими последователями и признался, что ошибался и вводил в заблуждение, и призвал бы их разойтись, поверили бы вы этому".
"Если бы он был уличен в изнасиловании и воровстве, вы по-прежнему следовали бы за ним?"
"Если бы сам Господь посетил вас в ваших вечерних молитвах и велел вам покинуть группу, послушались бы вы Его?".
3нают ли они кого-нибудь, кто покинул группу.
Почему они вышли? Беседовали ли вы с ними когда-нибудь? Почему нет?
Есть ли у вас какое-нибудь желание говорить с ними? Почему нет?
"Возможно ли для кого-то покинуть группу по оправданным причинам?" По каким?
Подчеркивайте прямоту, честность, духовность, человеческую связь.
1. Моделирование:
а. знание того, что вы хотите (превосходство),
б. знание того, чего вы не хотите (посредственность),
в. сравните и противопоставьте сходства и различия,
г. изучите, какие ресурсы необходимы (в настоящее время отсутствующие) и/или,
д. изучите, что препятствует свершению изменения,
е. рассмотрите ближайшие и отдаленные последствия (+ и -),
ж. изучите побочные выгоды для надежности (уверенности).
2. Локус контроля: внутренняя ссылка, внешняя ссылка.
3. Стратегии мотивации: направленность к позитивному, отталкивание от негативного.
4. Ориентация во времени: прошлое, настоящее, будущее.
5. Работа с частями себя или с субличностями: обнаружение, принятие, со-общение, обучение и интегрирование.
6. Сделайте письменный конспект ваших впечатлений (опыта): временная линия, люди, события, места.
Рассортируйте на позитивные, негативные и курьезные впечатления (переживания). Восстановите мысли, чувства и поступки. Добавьте ресурсы, переделайте личную историю.
Имейте в виду:
1. Что эти плохие вещи случились с вами с более молодым.
2. Что вы сделали самое лучшее в соответствии с тем, как вы это тогда представляли, основываясь на вашей информации, возможностях и способностях.
3. Сейчас вы старше, мудрее и имеете больше возможностей!
Разум способен на научение с одной попытки (пробы). Все, что вам нужно - это знать, как воспринимать, обрабатывать и извлекать результат из информации, используя пять чувств:
1. Зрительное (визуальное): ассоциированное - диссоциированное; цветное - черно-белое; ассортимент перспектив - большая, малая, перевернутая; в фокусе - вне фокуса; двумерность - трехмерность.
2. Слуховое (аудиальное): громкость, тон (интонация), темп, тембр, опознавайте голос.
3. Двигательное (кинестетическое) - осязание: внутреннее - внешнее, горячее - холодное, гладкое - грубое, наслаждение - боль.
4. Обонятельное - запах: свежий - прокисший, приятный - неприятный.
5. Вкусовое - вкус: хороший - плохой, острый - мягкий, сладкий - едкий (кислый).
Триггер (спусковой крючок) является якорем для переживания (обычно включает в себя 5 чувств). Выявляйте триггеры и создавайте новые ассоциации! Обучайтесь новому и репетируйте будущие переживания (будущий шаг, поступок).
Разум применяет язык к разрядам вещей, представляемым позитивно, а не негативно. Пример: не думайте о белой лошади; не думайте, что вы глупы; не беспокойся, он не придет и не обидит тебя.
Если вы не желаете какой-то мысли, думайте другую мысль.
Если вы не желаете какой-то ассоциации, образуйте другую ассоциацию. Пример: Думайте о том, какой вы находчивый, или думайте о том, насколько вы теперь способны защитить себя.
Вы можете переделать вашу личную историю, приобщаясь к новым людям, обретая умения, и приобретая силу действовать так, как вам хотелось бы.
а. Создайте заново внутри себя мать, отца, братьев и сестер, друзей.
б. Тщательно исследуйте основные этапы своего развития, чтобы извлечь позитивный опыт.
Основной (ключевой) принцип состоит в приобретении способностей (безопасности, доверия, новых взятых за образец умений), а не просто в повторном переживании травмы! Обратитесь к консультированию по выходу из культа и к терапии со стороны квалифицированных специалистов. Узнайте о контроле сознания и культах. Встречайтесь и связывайтесь с другими бывшими участниками культов. Обратитесь в реабилитационное учреждение, если необходимо.
Хассэн С. Контроль сознания и феномен культа. - Интернет-ресурс.
методы подавления личности
Есть рыбка такая колючая, и надутая как шар. В антикваpках в засушенном виде продавалась в качестве обжедара. Вот из нее (свежей) эта дрянь и делается - ее колючки ядовитые, да и сама рыба несъедобная. Рыба называется "фугу", ловится и проживает в Японском море. Яд, который в ней содержится называется "тетрогексин". Рыба съедобна (при надлежащем приготовлении) и почитается у японцев как деликатес. Особенно ее печень, содержащая максимальное количество яда. В этом случае дело еще опаснее, чем в "русской рулетке" - все зависит от квалификации повара - чуть недоготовил/переготовил - клиент мертв. Собственно это даже не яд - поправлюсь, - а алкалоид.
Теперь насчет формирования зомби.
Существует как минимум три различных варианта создания подобных существ.
Первый вариант - живому человеку втирается в кожу небольшая толика яда рыбы "фугу". Эффект от этого - как от соприкосновения с нервно-паралитическим веществом (свойствами которого обладает этот алкалоид). Человек впадает в глубокую кому. При этом, как бы это выразиться, не вдаваясь в технические детали этого процесса, у него полностью исчезает память.
Сама структура процесса при этом такова - шок, испытываемый человеком от алкалоида настолько велик, что, образно выражаясь, душа покидает тело, а именно - нарушается связь между астральным телом человека и тонким телом - рвется или становится непроницаемой "энергетическая пуповина", соединяющая эти тела, в результате чего человек теряет контроль над своим физическим телом.
После того, как человек впадает в кому (практически полное отсутствие сердцебиения и дыхания) его тело натирается соком растения называемого "стиония" (по диалекту местных народов). При этом состояние комы проходит за счет проникновения энергии через кожу человека и абсорбцией ее организмом - похоже на эффект работающего трактора: садись и езжай, куда хочешь и делай, что хочешь. Контроль астрального тела над тонким и физическим при этом не восстанавливается.
Мы имеем существо, полностью лишенное способности мыслить. Оно способно лишь выполнять приказы и поддерживать свое функционирование за счет инстинктов, присущих физическому телу, и командам тонкого, обеспечивающих поддержку существования. Скажем так, - полуорганизованная структура низшего порядка. Вот Вам и зомби - сотни подобных существ используются на рисовых полях Малайзии, работают на шахтах и проч., короче выполняют наиболее тяжелую работу, отличающуюся монотонностью и повышенной трудоемкостью.
В качестве примера я использовал здесь алкалоид, получаемый из рыбы "фугу". Однако, подобный эффект достигается и за счет использования некоторых растительных ядов. Это - создание зомби из живых людей.
Теперь - создание зомби из мертвецов.
Здесь возможны два варианта - создание осмысленного существа и неосмысленного.
В первом случае происходит так называемое оживление мертвого человека с возвращением в физическую оболочку его души, т.е. принудительное воссоединение астрального тела и физического. Это достигается сравнительно редко и зависит от того, насколько давно умер человек, степень разложения и следовательно - жизнеспособности физического и тонкого тел и еще ряд факторов. Осуществляется это за счет передачи шаманом части собственной жизненной энергии покойнику. Как бы дробление собственной энергетической структуры. При этом душа покойного насильственным образом возвращается обратно - сам процесс этого отлавливания и возвращения с энергетической точки зрения описывать здесь долго и нудно, поэтому я его опускаю. В любом случае, при удачном исходе процесса душа покойного возвращается обратно в свое тело.
Основная проблема при этом заключается в следующем: к человеку полностью возвращается сознание и все воспоминания - он полноценен в интеллектуальном плане, но он становится "энергозависимым" от того, кто вернул его обратно, кто дал ему новую жизнь. Он не способен сам генерировать жизненную энергию и нуждается в постоянной подпитке ей извне. В результате происходит постоянный процесс ее передачи от шамана к зомби. Чтобы избежать этого шаманы часто "замыкают" такого зомби на альтернативный источник пополнения собственных запасов биоэнергии или же на использование энергии определенной стихии.
Однако процесс нуждается в постоянном контроле со стороны шамана, т.к. связующим фактором астрального тела зомби с физическим телом остается тот энергоимплантант, который был изначально предвнесен шаманом при оживлении. Это - наиболее опасная и тонкая нить в этой цепочке, удерживающей такого зомби на земле. При смерти шамана умирает и он.
Теперь создание неосмысленного зомби. В этом случае душа человека не возвращается обратно в тело, а тело "наполняется" шаманом собственной энергетической субстанцией по направлениям притока тонких энергий. В результате труп встает на ноги и получает способность двигаться, как кукла-марионетка. Подобные зомби недолговечны - процесс разложения в них не останавливается и зачастую зрелище они являют собой достаточно мрачное, особенно, когда разложение становится явным. Но как правило до этого дело не доходит в силу того, что шаман не только отдает свою жизненную энергию такому зомби, но и получает назад тот отрицательный фактор, который вырабатывается зомби. Иными словами, испытывает, мягко выражаясь, массу неудобств и неприятных ощущений, связанных с разложением тела зомби, не говоря уже о загрязнении собственной энергетики вредными энергетическими выбросами "подопытного". Однако шаман полностью владеет телом зомби, может даже "перенестись" в него, видеть его глазами, слышать его ушами и т.д. Но, естественно, до определенных временных пределов.
Кроме того, подобные зомби могут создаваться как "квартира" для некоей энергетической сущности, которая поселяется в физическое тело. Здесь опять-таки возможны два варианта - полный контроль со стороны шамана над подобной сущностью за счет использования собственного потока тонких энергий для поддержаний работоспособности физического тела и его связи с астральным телом вселившейся сущности - с возможностью в любой момент "убить" такого зомби за счет разрыва этой связующей нити.
Второй вариант - сущность сама формирует свое тонкое тело и перестает подчиняться воле шамана, живя собственной жизнью в дарованном ей теле. В результате шаману иногда приходится выдерживать достаточно серьезную борьбу с не в меру окрепшей сущностью с целью вернуть ее туда, откуда он ее взял, т.е. в абстрактное небытие.
В этом отношении показателен пример тибетских шаманов, которые обязательно проходят тест на создание зомби в качестве подтверждения и доказательства достигнутого ими мастерства и получают право наименоваться мастерами. Здесь наиболее показателен пример энергообмена, происходящего между шаманом и зомби. Возможен, если шаман не может справиться с зомби, летальный исход. Цель данного теста - откусить зомби язык - этот талисман позволяет шаману в дальнейшем подчинять подобные существа своей воле, равно как и просто облегчает ему связь с различными энергоформами и подчинение трупов себе (так сказать - материальный посредник (язык зомби) в мире энергетики).
Кроме того, возможен вариант так называемого самозарождения зомби. Происходит это, когда кладбище расположено в энергетически насыщенном районе земной поверхности. В результате (не всегда, а только при определенных изменениях и совпадениях энергомагнитных частот и полей нашей планеты в момент захоронения мертвецов) происходит как бы установление и поддержание за счет энергополя планеты тел уже умерших людей в "рабочем состоянии". А вот дальше начинается мистика.
Сами представьте, что может произойти, когда некая бродячая сущность находит такую "халявную" возможность воплощения и присутствия в нашем мире! Однако, такие случае сравнительно редки на самом деле - я имею в виду захват таких трупов энергетическими сущностями. Слишком сильный энергопоток, проходящий через такие трупы, просто уничтожает желающую "вселиться" энергоформу. Однако, у такого существа существует и постоянно остается в силу его биологического происхождения потребность в притоке биоэнергии. Незначительное количество, но он постоянно испытывает нехватку в ней. Те, кто испытывали подобный эффект в лабораторных исследованиях говорили, что они испытывали постоянное чувство как бы холода. И хотели только одного - согреться. При этом тепло они получали не от огня или иных приборов, а от живых существ. Единственное желание, которое они испытывали - дотронуться или обнять другого человека - от него исходило то, чего им так не хватало. В результате, возвращаясь к ранее сказанному, подобные покойники встают по ночам (период, когда планетарное влияние перестает нейтрализовываться Солнцем и поддерживается Луной) и бродят в поисках живых существ.
Причем кошки, собаки и прочие домашние животные им не годятся. Нужны только люди. У последних в результате подобных контактов как правило происходят сердечные приступы на нервной почве с летальным исходом. Я их понимаю. Однако, в этом на самом деле нет ничего страшного, хотя опасность существует. Опасность того, что мертвец потащит попавшегося человека к себе в могилу в качестве "грелки", потащит туда, где наиболее сильно действие поддерживающей его планетарной энергии. Так что перспективы - судите сами.
Рассмотренный вариант иногда путают со случаями вампиризма, но это уже качественно иная природа к данному вопросу зомби не имеющая отношения. Кроме того, существует еще как минимум с десяток других способов создания и самозарождения зомби, однако они в большей или меньшей степени повторяют предложенные мной здесь примеры и направления.
Гужов В. Основные способы зомбирования. - Интернет-ресурс.
методы подавления личности
Зомбирование есть незаметное для человека манипулирование его поведением по той или иной задаваемой извне программе и лишение его свободы мышления, свободы выбора.
При этом могут эффективно использоваться самые разные техники и технологии как порознь, так и в различных комбинациях:
* глубокий гипноз,
* внушение в бодрствующем состоянии,
* припугивание (метод "кнута"), заманчивые, но невыполнимые обещания (метод "пряника"),
* приемы черной магии, в самом мягком варианте - так широко практикуемые сегодня приворотные средства, а в самом жестком варианте - заговоры на смерть;
* телепатические приказы,
* воздействие на сознание и подсознание самыми разными современными технологиями: изображением, звуком, ультразвуком, инфразвуком, электромагнитными волнами и т.д.
По охвату населения зомбирование может быть как массовым (обычно через СМИ), так и индивидуальным (обычно при личном или опосредованном общении).
По времени зомбирование может порабощать человека от нескольких минут (например, пока проворная цыганка не вытащит из вашего кошелька последний рубль) или на всю жизнь (обычно в случае закабаления человека тоталитарным государством).
Глубина зомбирования - это насколько глубоко в человека была внедрена та или иная зомби-программа. При этом чем меньше в человеке духовного света, тем более в нем темного места для хранения и размножения негативных программ. При 100% зомбировании человек внешне становится фанатично ярым сторонником, а на самом деле безвольным рабом той или иной зомби-программы и целиком посвящает свою жизнь пропаганде и распространению этой программы дальше. При поверхностном зомбировании человек может даже не ощущать в себе тех или иных наведенных зомби-мыслей, но в его поведении и жизни они тоже играют существенную подрывную роль. Так, например, современный предприниматель, прошедший в свое время обучение в ВУЗе или техникуме, так или иначе получил дозу дезинформации в виде курса "Политэкономии" и теперь, даже если он достаточно успешный предприниматель, но все те ложные установки и идеи, забитые ранее в его подсознание, так или иначе, но блокируют его мышление, интуицию, вставляют палки в колеса мышления и такой скрытной подрывной работой, обычно внешне незаметной и неуловимой для самого человека, приносят очень большие проблемы, тормозят и сдерживают всю его деятельность. А сила этого торможения-блокировки прямо пропорциональна глубине и объему внедренных-вбитых в его подсознание зомби-программ.
Эпидемичность зомби-программ. Эти программы могут довольно быстро, подобно эпидемии, распространяться в обществе. И чем более невежественно общество, тем меньше у него иммунитета против подобного заражения и тем быстрее в нем распространяется та или иная зомби-программа и тем больше людей увлекается в эту воронку и тем более масштабны и разрушительны последствия этой зомби-эпидемии. Питательной средой для размножения и распространения этих программ служит темнота невежества, что само по себе определяется отсутствием дезинфицирующего воздействия духовной практики. И чем невежественнее общество, тем более страшные качественно и в большем количестве оно плодит зомби-программы.
Мутации зомби-программ. Эти программы, подобно вирусам, способны видоизменяться и мутировать из одной разновидности в другую, приспосабливаясь к изменяющимся условиям.
Каналы распространения зомби-программ довольно обширны. Это практически все носители информации: от традиционных книг, кино, музыки и до компьютерных программ. Но это все уже источники концентрированной энергоинформации. Кроме того, зомби-программы могут успешно передаваться и в разреженном виде, буквально по воздуху, примерно как вирусы гриппа. Экстрасенсы видят это как переход грязно-темных сгустков энергий (мыслеформ) от ауры одного человека к другому. Зомбировать (закабалять мышление) человека можно не только посредством воспринимаемой им информации, но и через принимаемую им пищу, продукты, и даже запахи, ибо пища тоже есть источник информации, правда, более грубого плана. Вспомним хотя бы так называемые "любовные заговоры", обычно совершаемые на продукты и даваемые непокорному избраннику. Эта древняя ворожба тоже элементарное зомбирование, так как лишает человека свободы выбора, манипулирует его поведением.
Современная реклама тоже очень часто содержит элементы зомбирования, а зачастую именно таковым и является. Здесь можно обнаружить и откровенный обман (необоснованные на практике обещания типа: "У нас самые низкие цены, самый качественный товар"), и усиленная эксплуатация ярких зрительных образов и условных рефлексов: по телевизору показывается лимон и медленно-медленно из него капает выжимаемый сок - конечно тут у каждого, полный рот слюны набирается и даже если не охота пить, то человек через несколько минут вдруг чувствует жажду. Все приведенные примеры не означают конечно, что вся реклама стала зона сплошной черной магии и колдовства, есть и порядочная реклама, только спокойно знакомящая потенциального потребителя со своими особенностями и без всякого насилия-внушения. Собственно такой и должна быть цивилизованная реклама уважающих себя компаний.
Интерферентность (накладываемость) зомби-программ. Если человек болеет одной болезнью, то это еще не исключает того, что он подвержен и второй и третьей... Наличие в человеке одной мысли-идеи не исключает и наличия других, так же точно и наличие одной зомби-программы, не исключает и сожительства других. При этом, если они противодействующие по смыслу, то начинают вытеснять друг друга, и при этом побеждает сильнейшая, а если они синхронные, родственные, то взаимно усиливают друг друга и прекрасно уживаются. Если в человеке доминирует одна какая-то зомби-программа, и при этом очень глубоко внедренная, то достаточно внимательному стороннему наблюдателю это обычно становится очень быстро заметно по той или иной зацикленности-одержимости человека той или иной фанатичной идеей при полном игнорировании других аспектов бытия, зачастую куда более жизненно важных. Если в человеке находится целая свора зомби-программ без доминирования какой-то одной, то извне такой человек обычно представляется или нерешительным, депрессивным, вялым, бездеятельным (доминирующий настрой типа - "не знаю что делать и как быть") или бросающимся то на одну деятельность-идею, то на другую (доминирующий настрой типа - "сейчас я покажу всем вам, кто я такой!"), при этом не достигая ничего. Так как зомби-программы иногда вытесняются другими, противоположными, то в этом объяснение того, как некоторые люди с изменением господствующей политики довольно быстро меняют и свои убеждения, зачастую на прямо противоположные. Хотя такое объяснение не оправдывает тех, кто сознательно мимикрирует (подстраивается) под ту или иную господствующую политику или идеологию, пытаясь занять в ней хоть какое-то теплое местечко.
Питательная среда для размножения и распространения зомби-программ - это тьма невежества, обусловленная отсутствием духовной практики.
Космическая стратегическая задача зомби-программ - уничтожение, утилизация и переработка всего невежественного, отстающего от общей духовной эволюции космоса, быстрейшее освобождение пространства для более прогрессивных форм жизни. Зомби-программы - это своеобразные энергоинформационные вирусы, разлагающие и пожирающие все слабые и нежизнеспособные в духовном плане формы жизни.
Тактика зомби-программ. Внедрение в самые слабые и запущенные места человеческой природы и активное разложение его изнутри, путем все большего расплода негативных мыслей и поступков, ведущих, в конечном итоге, к деградации личности и самоуничтожению.
Подрыв зомби-программами психического и физического здоровья человека. Так как зомби-программы являются энергопаразитами, активно использующими энергетику человека, то их присасывание к той или иной части тела далеко не безобидно. Они стягивают на себя значительную часть биоэнергии, необходимой для нормального функционирования человеческого организма, и от этого особенно страдают близлежащие органы. Кроме того, что зомби-программы вносят перекосы в мышление и психику человека на довольно тонком уровне и зачастую постепенно доводят его вплоть до психического заболевания, но они еще являются и серьезными энерговампирами и провокаторами самых разных заболеваний на уровне физического тела.
Признаки нападения на вас зомби-программ. Это внезапное желание сделать что-то противоестественное, противозаконное, преступное, извращенное и т.д... Даже невинное на первый взгляд жалание закурить есть признак атаки зомби-программы, что хоть таким образом, но пытается подорвать ваше здоровье и сократить вам жизнь. Если это устоявшаяся привычка, то это значит активизируется зомби-программа, что уже давно живет в вашей ауре. А внезапная новая прихоть, каприз, противоестественное желание - это признак атаки внешней зомби-программы, но если вы позволите ей раз за разом овладеть собой, то она прописывается на вашей ауре, и, так сказать, становится привычкой. Никто не застрахован от постоянных нападок зомби-программ, ни грешники, ни святые. Но чем сильнее духовно и интеллектуально человек, тем более сильные и коварные зомби-программы его осаждают и испытывают.
Очевидные внешние признаки наличия зомби-программ. Самыми первыми признаками наличия зомби-программ есть склонность человека к вредным привычкам: курению, алкоголизму, наркомании, блуду, преступным замыслам, склонность к суициду (самоубийству). И при этом чем сильнее эти привычки, тем сильнее и зомби-программы, стоящие за ними. И чем больше таких привычек, тем слабее воля человека.
С другой стороны, отсутствие таких явных внешних признаков еще не говорит о том, что данный человек полностью свободен от зомби-программ. Факт полной свободы от зомби-программ может подтвердить только рассмотрение ауры человека (что можно сделать при помощи специальной аппаратуры или при посредстве ясновидящих). Более подробно об этом смотрите ниже через один абзац "Возможность визуального наблюдения, изучения и контроля зомби-программ".
Очевидные внутренние признаки наличия зомби-программ. Подобные зомби-программы достаточно легко обнаружить в себе по наличию склонности к деспотичной и безраздельной власти, по тяге к насилию, по нездоровому интересу к тем или иным приемам черной магии, астральному каратэ, психотронному оружию, телепатии и т.д.. Так как зомби-программы, внедрившись в какого-либо человека, не могут сидеть в нем спокойно и стремятся расширять свое влияние, путем подчинения себе и всех окружающих людей, то именно так они и выдают себя. Человек же, свободный от зомби-программ, никак не склонен манипулировать кем-либо. И даже имея такие возможности он никогда не будет ими пользоваться, ибо это противоестественно для него, противно ему и его духовной свободе. Свободный духовно человек не склонен порабощать другого, а наоборот стремится освобождению его от пут тех или иных зомби-программ. А человек, попавший под контроль зомби-программ, неизбежно и сам старается брать под полный контроль всех окружающих людей, ибо таким образом через него, через его мышление и действия зомби-программы стараются овладеть и внедриться в остальных людей. Поэтому помните, если вы желаете кем-то манипулировать, это явно означает, что вами уже кто-то манипулирует.
Латентность (скрытность) зомби-программ. В большинстве случаев человек даже не осознает того факта, что находится под полным контролем зомби-программ и жестко исполняет все их указания, принимая их за свою личную волю или свой каприз. Так как зомби-программы вселяется в подсознание и берут контроль именно над сознанием-мышлением человека, то они обычно не поддаются какому-либо критическому контролю на уровне интеллекта, и каким бы тот не был сильным, но при спящем духовном плане человек просто обречен быть пассивной (на духовном плане) жертвой тех или иных зомби-программ, хотя при этом внешне может выглядеть очень активным, и вполне разумным человеком. Большинство зомби-программ проводят свою подрывную работу незаметно, исподволь, так что поверхностному и неискушенному внешнему наблюдателю вовсе незаметна нелогичность поведения и мышления человека, особенно на небольшом отрезке времени. Да и многие окружающие слишком заняты собою, то есть своими зомби-программами, чтобы слишком долго наблюдать и тем более задумываться о подобных сумасбродствах окружающих. Только пробуждение духовного плана человека, его духовных сил, интуиции (через активную духовную практику) позволяет обнаружить в себе и избавиться от этих зомби-программ. Человек может быть внешне вполне симпатичным и добропорядочным, но тем не менее, если он является носителем зомби-программ, то не зная того, он неосознанно служит и причиной дальнейшего распространения этих зомби-программ, заражения ими всех окружающих, у кого слишком ослаб духовный иммунитет. Это точно как с гриппом или любым другим инфекционным заболеванием. Перезаражение окружающих идет обычно помимо сознания и воли больного, усилиями самих вирусов, а человек является лишь их разносчиком.
Зомби-программы могут весьма существенно отличаться как по своей энергетической и интеллектуальной силе (как рогатка от атомной бомбы), так и по приемам внедрения и воздействия, от откровенных хулиганств (буйное умопомешательство, одержимость, полтергейст и т.д.) и вплоть до тщательно замаскированной под духовность и альтруизм подрывной деятельности (тоталитарные секты типа Секо Асахара).
При этом важно не запутаться в терминологии, ибо в разных религиозных системах один и тот же по сути процесс избавления от зомби-программ традиционно называется по разному: избавлением от нечистой силы, от темных сил, от бесов, дьявола, одержимости, нечистых духов, шайтанов и т.д... Экстрасенсы склонны называть то же самое уже более научно: избавлением от "блоков", "зажимов", "раковин", лярв, порчи, сглаза и т.д... Но в любом случае разговор идет все о тех же зомби-программах, которые в настоящее время стало возможным наблюдать и непосвященным людям при помощи специальных приборов, что позволяют видеть и даже фотографировать и ауру человека и все постороннее, что находится в ней.
Возможность визуального наблюдения, изучения и контроля зомби-программ. Так как современная аппаратура позволяет визуально, в цвете, наблюдать за аурой человека, то таким образом можно видеть и фотографировать эту ауру и все зомби-программы, что в виде темных включений находятся в биополе многих людей. Ясновидящие точно так же видят это как те или иные темные или черные сгустки в биополе человека, часто могут даже видеть маленьких темных человечков, сидящих на шее человека, или какие-то страшные лица, морды зверей, змей, обвивающих человека и т.д... Они могут все это называть по разному (в зависимости от своей образованности, менталитета, национальности, вероисповедания и т.д..), но по сути разговор идет опять все о тех же зомби-программах. Таким образом, речь идет не о чем то отвлеченном, а об конкретном и существенном энергоинформационном заражении современного человечества, его настоящей подконтрольности темным силам.
Динамичность появления и исчезновения зомби-программ. Наличие у человека вредных привычек означает и наличие соответствующих зомби-программ, что можно наблюдать в его ауре. И чем больше у человека таких вредных пристрастий, тем больше и черных отметин, "клякс" в его ауре. При этом идет постоянное видоизменение этих "клякс". Если человек прогрессирует духовно, то он избавляется от этих привычек и его аура постепенно светлеет, в полном соответствии с духовным прогрессом. При дальнейшей же деградации личности наблюдается и соответственное засорение-затемнение ауры.
Постоянные видоизменения ауры, правда уже не столь резкие, сопровождают и достаточно духовного человека с сияющей аурой. Если он духовно растет, то его аура все более очищается и освящается и при соприкосновении с ним, очищаются и ауры (а значит и мышление, подсознание, мировоззрение) многих-многих людей. Но возможно и обратное, когда зомби-программы, воспользовавшись моментом слабости, перекочевывают в ауру даже достаточно духовного человека (нанесение провокационных ударов и выпадов через уже зомбированных людей), что проявляется субъективно в виде разных негативных эмоций: обиды, гнева, страха, презрения и т.д... И чем более времени человек находится в этом негативном состоянии, тем все сильнее становится зомби-программа, внедрившаяся в него. Поэтому так важно после общения с невежественными людьми применять душ, смывающий грубые наслоения темных энергий, дополняя это прощением обидчика и молитвой о его спасение.
Появление в чистой ауре темной точки, черного пятнышка говорит о внедрении в человека новой зомби-программы (пристрастия, вредной привычки) и если он надолго оставляет духовную практику, то эта зомби-программа разрастается и, кроме того, готовит почву для вторжения новых зомби-программ. Как говорится, бес один не ходит, а любит шумную кампанию. Так, например, злоупотребление алкоголем закономерно тянет за собой и курение, а затем - и блуд, и наркотики, преступные замыслы и т.д.. Поэтому даже для того, чтобы оставаться на своем прежнем духовном уровне, необходима регулярная духовная практика, что позволяет мощным энергопотоком молитв и медитаций смывать постоянно наслаивающуюся энергетическую грязь спровоцированных негативных эмоций и мыслей как из своего сознания, так и подсознания (что видно по очищению биополя, ауры).
Любое тоталитарное государство подавляет свободу выбора своих граждан и по сути является самым гигантским источником и распространителем зомби-программ. При этом всякая личность (обычно высокообразованная, с широким кругозором), не поддающаяся никакому зомбированию, обычно уничтожается морально и/или физически в тюрьмах, концлагерях (при этом зачастую сфабриковывается то или иное "злодеяние", якобы совершенное этим лицом), или в лучшем случае просто выкидывается из пределов страны. Вспомним хотя бы советских диссидентов. В большинстве это интеллигенты, с самыми творческими наклонностями, слишком нестандартно и свободно мыслящие, чтобы уместиться в "прокрустово ложе" тоталитарной идеологии и массовой культуры.
Так как Россия на протяжении многих десятилетий и до последнего времени являлась тоталитарным государством, то и все мы, так или иначе, в той или иной мере, но являемся носителями зомби-программ уже с того времени. Все мы были зомбированы еще до того, как родились, уже будучи в лоне материнском. Ибо обучение-воспитание (а в тоталитарном государстве все обучение искусно подменяет зомбирование) ребенка идет уже с зомбирования беременной женщины. Как установила наука, ребенок уже в лоне матери воспринимает и впитывает информацию, получаемую его матерью.
Редким исключением из этого правила является лишь то поколение, что родилось в самые последние годы (но они пока слишком молоды и не могут как то активно влиять на экономику, политику и т.д.) или же тот, кто уже удосужился провести большую программу по самоочистке своего сознания и подсознания активной духовной практикой.
Тот факт что мы своими ограниченными органами чувств не видим какого-то явления вовсе не означает, что его вообще нет в природе. Человек вообще воспринимает только узкую полоску информации из огромного спектра событий окружающей вселенной. Правда, в последнее время при помощи более чувствительных приборов этот предел человеческого восприятия значительно расширился, однако и сегодня многие явления и процессы все еще недоступны наблюдению человека.
Например радиационное излучение вообще не воспринимается органами чувств человека, но это вовсе не означает, что оно безвредно для его организма. Человек может получить смертельную дозу облучения и единственными сигналами бедствия для него будет лишь его собственное заболевание и последующая смерть. Так же коварны и зомби-программы, ведь когда они только садятся на шею, обычно редко кто это сразу чувствует, и еще меньше тех, кто как-то борется с этим, а когда человек уже совсем явно сходит с ума, то обычно бывает уже слишком поздно, ибо деградация личности заходит слишком далеко.
Между радиацией и зомби-заражением есть большая разница в плане масштаба пораженности ими людей. Радиацией, слава Богу, пока еще облучены единицы, а вот зомби-программами не заражены лишь единицы. А так как пораженные зомби-программами той или иной своей одержимостью "достают" (экономически, политически, преступными вылазками и т.д.) и незараженных людей, то становится понятно, что так или иначе, но от этого серьезно страдает практически все человечество.
Даже если бы мы не смогли зафиксировать зомби-программы при помощи приборов, это бы еще вовсе не означало доказанность их полного отсутствия. Ибо всякие приборы имеют свой предел измерения и где уверенность, что завтра не будет изобретен новый прибор, что будет фиксировать такие вещи, о которых кто-то не мог и мечтать, а кто-то уже поторопился вовсе отказаться от них: "Чего не может быть, того не может быть". Развитие науки и техники последних лет настолько стремительны, что любой научный авторитет, сегодня опрометчиво отказавшись от тех или иных непроверенных идей, завтра может оказаться лицом к лицу с прямо противоположными фактами и ... уже без всякого авторитета. Поэтому не надо спешить строить вокруг себя забор: "Этого не может быть!", чтобы тем самым не демонстрировать свою ограниченность. И особенно не стоит это делать в случае с зомби-программами, которые уже можно обнаружить приборами и фиксировать на фото- и кинопленку.
Зомби-программы - это не иллюзия и не плод воображения или галлюцинаций, - это вполне объективная реальность, независимая от нашего субъективного отношения. То есть, знаем мы о них или не знаем, хотим или не хотим знать - от этого они вовсе не перестают существовать и даже более того, как раз им то и выгодно наше незнание и они прилагали и будут прилагать все усилия для того, чтобы мы как можно меньше знали о них и об их слабых местах. Ибо именно в этом залог их дальнейшего успешного и безбоязненного паразитирования на людях. Ведь когда все будут знать об этих энергоинформационных паразитах, то, естественно, начнут искать и лекарства от них и рано или поздно, но вышибут их с насиженных мест.
Один читатель, прочитав эту книгу еще в рукописи, и в принципе согласившись со всеми основными положениями, высказал недоумение, зачем здесь так "оживотворены" зомби-программы, зачем они описаны такими разумными и хитрыми, прямо как люди? А как же можно предположить их неразумность и мертвость, если они как пешками манипулируют многими людьми, в том числе и самыми высокопоставленными? Кто же живее и хитрее: люди, что всю свою жизнь допускают такое паразитирование и "наездничество" темных сил на своих шеях и часто даже знать об этом не знают, да и не желают, или эти зомби-программы, что умудряются так незаметно и ловко ездить на них ?
Зомби-программа это не просто какая-то абстрактная выдумка или условность, это реальное существо, cостоящее из тонкой материи (которое, как уже упоминалось выше, можно увидеть в инфракрасном и/или ультрафиолетовом излучении), и вселившись в человека, оно ведет себя как реальный живой паразит: плодится и размножается, берет под контроль разум, волю, эмоции и интересы человека. Зомби-программа всеми силами держится за своего хозяина, как ловкий наездник за скакуна, и внушая ему те или иные мысли, эмоции, желания (которые тот склонен принимать за свои) и этими "стременами" очень тонко и незаметно манипулирует его поведением и "едет" туда, куда захочет.
Так как большинство населения сегодня уже насквозь заражено зомби-программами (хотя бы через те же СМИ), то понятно, как уже трудно многим людям осознать свою зависимость и запрограммированность. Они думают так: "Зомби?! Ну, нет, кто угодно, только не я!". Хотя зачастую такую мысль им торопливо подсовывает именно зомби-программа, боящаяся как огня быть обнаруженной и удаленной. Как сказал один мыслитель: "Самое великое достижение темных сил это то, что им удалось внушить людям свое полное отсутствие". И действительно, в начале века внушив населению России идею о полном отсутствии как мира божественного, так и мира дьявольского, его тем самым лишили и самых элементарных средств защиты от эпидемии темных сил. После чего и началось самое настоящее тотальное мракобесие: массовый террор, концлагеря, коллективизация и т.д.. И по сути это мракобесие продолжается до сих пор, только для разнообразия меняются лишь внешние идеологические вывески.
Итак, как только зомбированный человек берет светлую книгу, способную выбить зомби-программу из насиженного гнезда, та сразу активизируется и начинает генерировать и подбрасывать своему хозяину следующие мысли: "Что это еще за "Экология души"? Что это за премудрости такие, что голову сломаешь? Еще на эту муру не хватало тратить времени! Ну, уж нет. Лучше вон детектив купить или роман..." Это только один пример подброшенных мыслей, а в принципе эти отвлекающие "мысли" могут быть самыми разными, в зависимости от ситуации и слабых мест человека-хозяина. А уж кто-кто, а зомби-программа знает слабые места своего хозяина гораздо лучше чем он сам, ибо знает его изнутри и именно таким как он есть, а не таким идеальным, каким он себя склонен представлять в собственном воображении.
Вообще, чем менее образован человек и невежествен, тем более он податлив манипуляциям и зомбированию. Это можно сравнить с человеком, имеющим тусклый фонарик. Его легко обмануть, пользуясь его неосведомленностью за пределами этого узкого сектора, едва освещаемого фонариком. При этом чем более человек зацикливается на освещении-рассмотрении какого-то одного предмета, тем он одностороннее, ограниченнее и податливее манипуляциям. У разносторонне образованного, высокодуховного человека, его расширенное сознание подобно мощному прожектору и насколько мощнее этот прожектор, то настолько и ярче он освящает всю окрестность, не зацикливаясь на одном секторе бытия, и соответственно, настолько же труднее ввести его в заблуждение и манипулировать его поведением.
Отсюда становится понятно, почему и большевики, и нацисты в Германии в первую очередь брались за уничтожение наиболее интеллигентной, высокодуховной части населения. Таким образом они как бы оглушали, выбивали из нации все те наиболее разумные силы, что не поддавались ни зомбированию, ни дешевой массовой пропаганде.
Зомби-программы не стоит ненавидеть. Ибо это все равно что ненавидеть глисты, заведшиеся в вашем кишечнике по собственной же безалаберности и нечистоплотности. Надо понять, что у этих энергосуществ своя программа, которая не прямо, но косвенно, но тем не менее активно участвует в духовном прогрессе вселенной. Добивая и перерабатывая все духовно нежизнеспособное, эти энергосущности тем самым освобождают и предуготавливают космическое пространство для других, более высокоорганизованных и перспективных форм жизни. Поэтому не надо опускаться до ненависти к тем или иным негативным силам, это все равно что становиться на одну ступеньку с ними.
Важно понять о необходимости личной духовной чистоты и соблюдении элементарных правил энергоинформационной и духовной гигиены: молитва, пост, богоугодные дела, разборчивость в потоках информации. Все эти меры постепенно выбьют даже самые сильные зомби-программы и не допустят проникновения новых. А ненавидеть все эти зомби-программы или вытаскивать их по одной, как например предлагает учение дианетики Хаббарда, это все равно что охотиться за каждым микробом. Не слишком ли много чести будет и много времени уйдет?! Да и мал и неустойчив будет результат.
Зомби-программы можно еще сравнить с ракушками на дне корабля. Чем реже их счищают, тем тяжелее и неповоротливее становится корабль. Так же и невежественный человек обрастает ракушками зомби-программ и со временем становится ленив и гневлив, неповоротлив и глуп, и если вовсе запускает себя, то рано или поздно, даже при первом и сравнительно слабом жизненном шторме, его корабль почти без сопротивления идет ко дну. Именно регулярная духовная практика и есть профилактическое очищение от всех этих "ракушек" зомби-программ...
Зомби-программы можно еще сравнить с темнотой. Но где вспыхивает свет разума и мудрости, там исчезает, рассеивается и любая негативная программа. А где гаснет свет разума, там воцаряется власть тьмы, страха, ужасов и самых негативных программ. Так не дадим же угаснуть светильнику нашего разума и будем светить таким ярким светом, чтобы тьма безумия рассеялась на многие-многие километры вокруг нас!
Духовная практика - это свет в сердце человеческом. И чем чаще и ярче вспыхивает свет духовной практики, тем дальше отступает тьма невежества и таким образом человек все более защищен от цепей тьмы зомби-программ, проявляющихся вполне реально в виде холода и голода, фанатизма и безумия, войны и рабства...
Сравнение сознания человека с лучом света и сравнение духовной практики с вспыхивающим светом, невежества - со тьмой и т.д. вовсе не абстракция и не поэтическая аллегория, а действительная истина, видимая пока только лишь некоторыми ясновидящими. Так, ясновидящие видят духовного человека в столпе яркого света, особенно усиливающегося при чтении молитв, произнесении проповедей, в общем, во время духовного подъема, вдохновения. И обратно, невежественного человека ясновидящие видят сразу же по наличию грязно-темной ауры с черными пятнами, кляксами и т.д.... При переживании ярости, гнева аура невежественного человека особенно темнеет и становится еще более страшной и от нее отделяются сгустки черных облаков-мыслеформ (проклятия, порча), что летят далеко вокруг, засоряя и отравляя всю окружающую среду, в том числе растения, животных, людей. Но как только этот же человек начинает читать молитву или даже слушать ее, как его аура хоть немного, но светлеет. Конечно, аура невежд не становится идеальной за несколько минут или часов пребывания в храме, но регулярная духовная практика способствует постепенному просветлению ауры и растворению всех темных и черных сгустков (зомби-программ), находящихся в ней. И наоборот, пренебрежение регулярной духовной практикой даже самым просвещенным и духовным человеком, приводит к постепенному засорению его ауры сперва мутными цветами, а затем и темными точками, все более и более растущими. Поэтому для всех без исключения людей так жизненно важна регулярная духовная практика.
Зомби-программы видны в ауре человека в виде неких темных энергоинформационных сгустков-льдинок. Эти "льдинки" мешают человеку ясно воспринимать как самого себя, так и весь окружающий мир, порабощают его и паразитируют на нем, незаметно побуждают человека на преступные действия, стремясь втянуть и всех окружающих людей в свои ледяные сети. Слишком глубоко зомбированный человек, становится полностью подвластен овладевшей им зомби-программе. И бесполезно ему об этом говорить и пытаться что-то логически доказывать ему. Он как слепой, как безумный, как биоробот будет стараться выполнять свою "ледяную" зомби-миссию. Самостоятельно он не может избавиться от зомби-программ, сидящих на его шее и управляющих им. Так же как не может самостоятельно выбраться на дорогу машина, свалившаяся в кювет. Только достаточно сильная внешняя помощь может вытащить его из этой ямы.
Как же разбудить глубоко зомбированных-замороженных?
Духовными усилиями (молитвами, постом и т.д.) близких людей, как в сказке "Снежная королева" маленькая Герда своими слезами-молитвами-любовью оттаяла замерзшее сердце брата Кая.
Зомби-программы достаточно легко изгнать из своего сознания и подсознания традиционной духовной практикой: молитвой, медитацией, постом. Правда, очень нелегко приступить к этому занятию. Мешают и отвлекают зомби-программы, упорно цепляясь за свое насиженное место.
Зомби-программы лишь настолько заполняют окружающее пространство, насколько оно наполнено человеческим невежеством. Это как тьма, она автоматически приходит там, где нет света духовности, но поскольку появляется свет духовности, постольку и исчезают, растворяются все зомби-программы.
Зомби-программы не уничтожить в глобальном масштабе каким-то особым государственным указом. Их нельзя также уничтожить ни оружием, ни лекарством. Ибо они как вирусы, мигрируют и мутируют, прогрессируют и видоизменяются вместе с изменением человеческого мышления. И невозможно напрямую воевать с зомби-программами и глупо пытаться их всех истребить. Зомби-программы невозможно уничтожить даже тотальным истреблением всех зомбированных людей, ибо в таком случае пришлось бы уничтожить чуть не все человечество, да и то при этом значительная часть зомби-программ осталась бы в виде творения рук человеческих: творений искусства, в книгах, в вещах, в пространстве, наконец. Зомби-программы есть следствие и продукт человеческого невежества, и пока будет на планете Земля хоть один невежественный человек, то будет и потенциальная возможность заражения-зомбирования для всех окружающих. Лишь спустя многие века после того, как на Земле исчезнет последний невежественный человек, исчерпают свою силу и энергию зомби-программы. А до того времени они будут нести свою круглосуточную вахту энергетических санитаров планеты, охотясь и истребляя все духовно закоснелое и нежизнеспособное, каким бы то пышным и здоровым не казалось на первый взгляд.
Нехватка времени для духовной практики - это очередная уловка невежественного ума для оправдания своей лени. Отсутствие духовной практики само по себе и есть основная причина нехватки нашего времени. Ибо невежественный человек в слепоте своего невежества производит удивительно много шума и суеты, при самом ничтожном результате. Отсюда и хроническая нехватка времени. Тогда как начало духовной практики позволяет открывать все новые резервы и качества мышления, предвидения, и все это позволяет вовремя отказываться от всех прежних бесплодных направлений деятельности и выбирать наиболее перспективные, и кроме того позволяет добиваться гораздо более эффективного и быстрого продвижения на этом направлении. Все это в целом обеспечивает человеку куда большую производительность и эффективность, превосходящую прежнюю бездуховную на несколько порядков (в десятки и сотни раз). Таким образом, человек, совершая куда больше полезного, одновременно затрачивает на это гораздо меньше времени, и поэтому получает в свое распоряжение большой запас времени. Только уже из-за одного этого стоило бы заниматься духовной практикой даже по полдня. Однако, очевидные полезные результаты появляются уже и при 15-20 минут ежедневной духовной практики.
Во время затяжного кризиса (как личного, так и общественного) уже просто необходимо использовать резервы человеческой психики (прозорливости, интуиции и т.д.), через активную духовную практику (молитвы, пост, благие дела). А эти резервы, в отличии от физических, не ограничены ничем, кроме как человеческой ленью. Да и само состояние кризиса - это намек на то, что слишком долго не пользовались духовной практикой, отчего, собственно, и погрузились в темноту невежества.
Точно сказано: "Молитва - дыхание души". Человек, не занимающийся духовной практикой, быстро растрачивает запасы духовной энергии и превращается в духовный труп, невыносимо смердящий. А постепенная обездвиженность, омертвение души приводит и к застою биоэнергии, мышления, психики, а затем - и к деградации физического тела. Таким образом, деградация духовного тела приводит и к закономерной деградации материального тела. Равно как и наоборот.
Я видел и на себе и на окружающих, как быстро изменяет человека духовная практика, как она быстро преображает его из тупого, озлобленного и грубого животного в развитого, доброго и прогрессивно мыслящего человека. Всего за год, при регулярной и умеренной, но ежедневной духовной практике, мышление человека перешагивает буквально целую колоссальную эпоху развития, как из рабовладельческого строя в цивилизованный мир. Человек становится неузнаваем, ибо преображает свою больную душу в здоровую... Впрочем, так же интенсивно человек и скатывается обратно в пропасть невежества при длительном пренебрежении духовной практикой.
Каждый здравомыслящий человек должен заниматься духовной практикой каждый день. Ибо отсутствие ее - это уже очень серьезный ослабление, а затем и паралич души, ведущий к самым тяжелым последствиям и на уровне тела. Это можно сравнить с наступившей слепотой, когда ослабление одного органа приводит к смертельной опасности весь организм.
Каждый человек, несмотря на всю свою занятость, находит таки время для питания и поддержки своего бренного и недолговечного тела. Но мало кто находит время для духовной практики, являющейся питанием души, этой вечной, но, тем не менее, подверженной заболеваниям субстанции. Если человек питается три раза в день по полчаса каждый, то всего в день на питание он тратит 1,5 часа. И если он при этом считает себя духовным человеком, то почему же не тратит на духовную практику хотя бы столько же времени? Лишь если человек каждый день будет уделять на духовные потребности столько же времени, сколько и на телесные, то есть те же 1,5 часа, например, полчаса тратить на молитву, полчаса - на медитацию, полчаса - на благие дела (чтение духовной литературы, благотворительность и т.д.), то только тогда можно будет считать, что в этом человеке наконец то начала устанавливаться гармония физического и духовного начал.
Чтобы не стать жертвой современного комплексного зомбирования необходим неослабевающий духовный самоконтроль своего мышления.
Всякое действие должно быть глубоко осмысленно. Только тогда оно будет иметь хороший результат. Но всякое действие и даже сама мысль должны быть именно мудро и именно духовно осмысленны, то есть логично и гармонично привязаны ко всей остальной жизни: Богу, вселенной, природе, обществу, ближним, к самому себе.
Это вовсе не означает, что прежде чем делать например шаг ногой, надо делать глубокомысленное лицо и приостанавливаться. Но перед каждым новым жизненным шагом, (принципиально новым мероприятием), определенно необходимо мудрое осмысление-привязка-примерка этого шага ко всем вышестоящим планам бытия. В противном случае наша деятельность не впишется в общую архитектуру вселенной и в лучшем случае будет пустой тратой времени и сил, а в худшем - приведет в тупик деградации. И нам тогда придется растаскивать все ранее построенное и начинать все заново на новом месте. За примерами опять не надо далеко ходить: та же пресловутая постройка социализма-коммунизма - этой гигантской нововавилонской башни, которую теперь и приходится разбирать в великих трудах и строить всю нашу жизнь заново...
Каждый, кто начнет очистку своего сознания активной духовной практикой, почувствует вполне реальное сопротивление этих активизировавшихся негативных программ. И чем глубже пропитано сознание зомби-программами, тем сложнее начать духовную практику и активнее и реальнее будет сопротивление этих энергосущностей. Например, когда вы возьметесь за молитву, вдруг сразу прибежит друг (подруга), причем обязательно с бутылкой, отметить какое-то событие или вдруг тяжело заболеет кто-то из близких и т.д.. Здесь надо знать, что на энергоинформационном плане все эти зомби-программы дистанционно общаются друг с другом и если вы взялись за выселение своих зомби-программ, то резко активизируются и начинают сопротивляться подобные же программы у окружающих. Что может проявиться в росте конфликтов с окружающими, провокациях самого разного рода. Всего этого не надо бояться. Ибо это следствия переходных процессов.
И поэтому так трудно начать самоочистку от всех этих негативных программ. Особенно в обществе, переполненном ими. Зачастую именно поэтому многие святые уходили в пустыни и леса, чтобы лишить зомби-программы окружающих вмешиваться в процесс очищения их души. Поэтому просто необходимо призывать божественные силы для помощи. Но каждый, кто одолеет в себе этих своеобразных паразитов мозга, будет награжден свободой мышления и свободой передвижения, свободой творчества и свободой жизни!
Чем шире будет круг света от вашей выросшей духовности, тем больше будет граница света и тьмы и больше стычек на этой самой границе с зомби-программами окружающих людей. Но, вместе с тем, чем дальше свет рассеивается от вас, тем дальше от вас и как бы незаметней и безболезненней происходят все эти стычки. Так, если граница света и тьмы проходит еще в вашей душе, то все эти бои света и тьмы проходят прямо внутри вас и это наиболее тяжело. Если свет побеждает в душе и начинает изливаться на вашу семью, то душа изнутри успокаивается, но начинается борьба между силами света и зла уже на уровне семьи, что тоже не очень приятно. Если духовный свет победил в семье, то все семейные взаимоотношения тоже нормализуются и граница борьбы переносится уже в окружающее общество.
Хотя не следует быть беззаботно-неосмотрительным, но, вместе с тем, не следует панически бояться зомби-программ. Паника лишь лишает человека воли и силы. Надо просто помнить, что зомби-программа сильна и коварна лишь настолько, насколько слабы и ограниченны мы. Повышая уровень своей духовности, то есть увеличивая круг света своей мудрости, любви, кругозора, мы автоматически изгоняем из себя все темные, негативные программы и закрываем им впредь дорогу в свое сердце. И концентрироваться надо не сколько на изгнании негативных программ, а на культивировании и росте самых позитивных, светлых. Там, где вспыхивает свет, тьма отступает сама. И бесполезное и глупое занятие - разгонять тьму невежества размахивая кулаками, револьверами или любым другим холодным или огнестрельным оружием. Самое сильное оружие против тьмы негативных программ - Ваше сердце, сияющее светом и мудростью! Душа должна периодически расцветать в ароматном экстазе возвышенного духовного порыва, и только тогда ее деятельность принесет реальные и здоровые плоды, лишенные какого бы то ни было яда...
Как перестать быть зомби и начать жить. - Интернет-ресурс.
методы подавления личности
"Самое худшее - глаза. И это вовсе не мое воображение. Это были глаза мертвеца, но не слепые, а горящие, расфокусированные, невидящие. Поэтому лицо было страшным. Настолько пустым, как будто за ним ничего нет. К этому моменту я уже видел на Гаити столько вещей, лежащих вне обычного человеческого опыта, что на мгновение полностью отключился и подумал, вернее, почувствовал: "Великий Боже, может, все это невероятное - правда..."
Так описывает в своей книге "Таинственный остров" ее автор Уильям Сибрук встречу с самым зловещим созданием среди всех загадочных существ, порожденных миром сверхъестественного, - гаитянским зомби.
Участь зомби ужасна - это автомат без разума, обреченный жить в полусне тяжелого физического труда. Он способен двигаться, есть, слышать, даже говорить, но не помнит свое прошлое и не осознает настоящее. Без проблеска узнавания зомби может смотреть в глаза тех, кого любил, или пройти мимо родного дома. Не призрак, но и не живое существо, он, по сути дела, ходячий мертвец, помещенный, может быть, навечно в пограничную зону между жизнью и смертью. С помощью колдовства их телам придают видимость жизни, а лишая души и разума, фактически обрекают на смерть. Они - порождение бокоров, гаитянских колдунов, исповедующих религию вуду - уникальную смесь верований африканцев, католиков и даже некоторых американских индейцев.
Зора Херстон, американская писательница, приводит историю, рассказанную ей матерью умершего мальчика. В ночь после погребения семья была разбужена громким плачем, доносившимся из спальни. Оказалось, что сестра услышала на улице пение и шум, а затем узнала голос брата. Выглянув в окно, домашние увидели зловещую процессию, медленно бредущую по улице. В конце ее был похороненный накануне мальчик. "Но таков был ужас, внушаемый зомби, что даже мать не отважилась выйти на улицу и попытаться спасти его, - пишет Зора Херстон. - Вскоре процессия скрылась из виду. После этого ночного кошмара сестра мальчика сошла с ума".
Не менее страшный случай приводит в своей книге и Уильям Сибрук. Молодая девушка по имени Камилла вышла замуж за некоего Мэтью Тусселя. В первую годовщину свадьбы он после полуночи позвал жену отпраздновать это событие. Причем муж настоял, чтобы она надела свадебное платье. В торжественно убранной, но освещенной только свечами комнате кроме них было еще четверо гостей в вечерних туалетах. Однако никто из них не поздравил Камиллу. И вообще гости вели себя довольно странно: сидели молча со скорбными лицами.
Мэтью извинился за них перед женой, пообещав, что после застолья мужчины с ней потанцуют. Голос мужа показался Камилле неестественно напряженным. Она перевела взгляд на сидевших за столом и внезапно увидела, как неподвижные пальцы одного из гостей неловко сжимают бокал, из которого на скатерть льется вино. Тогда молодая женщина схватила стоявший в стороне подсвечник и поставила его в центр стола. Только теперь она обнаружила, что сидит в компании с четырьмя трупами. В панике Камилла бросилась наверх и заперлась в своей комнате. Наступило утро, пришла прислуга, но женщина упорно отказывалась выходить. В дальнейшем она так и не оправилась от пережитого кошмара, а ее муж уже на следующий день уехал с Гаити.
Возникает вопрос: насколько достоверны подобные истории? Но католические и протестантские священники на Гаити приводят собственные свидетельства, которым трудно не верить. Например, как они сами собственными глазами видели покойника, отправляли заупокойную службу, закрывали гроб крышкой и бросали землю в могилу. А спустя несколько дней или недель вдруг встречали "бывшего покойника" с застывшим взглядом и лицом-маской. Невменяемого, но не мертвого. Как пишет Альфред Метро, автор книги "Вуду на Гаити": "В Порт-о-Пренсе даже среди образованных людей немного таких, кто хотя бы отчасти не верил этим зловещим историям".
Кстати, Зора Херстон была одной из первых, кому довелось самой видеть и фотографировать "живых мертвецов". В частности, она снимала зомби Фелисию Феликс-Ментор, которая скончалась от внезапной болезни в 1907 году. А в 1936 ее нашли: она бродила голой недалеко от фермы брата. И муж, и брат узнали в ней ту, кого они сами похоронили 29 лет назад. Фелисия была в ужасном состоянии, и ее отправили в больницу. Там женщину-зомби увидела писательница. "Это было страшное зрелище, - вспоминала она.
- Белое лицо с мертвыми глазами... Веки были абсолютно белые, как будто сожжены кислотой. Что можно было ей сказать и какой получить ответ, если она ничего не сознавала? Оставалось только смотреть на нее. Но долго выносить это зрелище никто не мог".
Итак, существование зомби, похоже, не вызывает сомнения. Превращают же людей в "ходячих мертвецов" колдуны-бокоры, которые крадут у них души. В этом уверено абсолютное большинство гаитянцев. По их представлениям, кража совершается так. Как только стемнеет, колдун седлает лошадь и мчится к дому жертвы. Там, прижавшись губами к щели в двери, бокор "высасывает душу" и помещает ее в плотно закупоренную бутыль. Вскоре после этого жертва заболевает и умирает, ибо жить без души человек не может.
После погребения несчастного бокор с помощниками в полночь раскапывает могилу и произносит имя жертвы. В ответ умерший силится приподнять голову, поскольку колдун владеет его душой. Как только это ему удается, бокор на долю секунды подносит бутыль с плененной душой к носу трупа и чуть приоткрывает ее. Теперь мертвец реанимирован. Его вытаскивают из могилы, затем могилу тщательно закапывают, чтобы никто не мог узнать о происшедшем.
Потом бокор проводит жертву мимо ее дома, произнося заклинания. После такой процедуры она уже никогда не сможет узнать его и попытаться туда вернуться. Новоиспеченного зомби отводят в дом бокора, где дают выпить колдовской настой из ядовитых растений.
Есть и другие способы кражи человеческой души. Можно положить под подушку умирающего сосуд с магическими предметами и травами, которые "втягивают" в него душу. Или же забрать ее у только что умершего человека. Наконец, бокоры приготовляют из кладбищенской земли и костей покойников специальный порошок, заговаривают его и рассыпают перед дверью намеченной жертвы. Он вызывает паралич, лишая обреченного способности сопротивляться.
Колдуны-бокоры - жуткие существа. Они возглавляют тайные общества, поклоняются дьяволу, а свои ритуальные церемонии проводят на кладбищах. Обычно бокоры превращают в зомби не угодивших им людей из чувства мести. Но нередко случается, что, когда имеется подходящая жертва, из нее делают зомби, чтобы использовать как рабочую силу. Гораздо реже люди становятся зомби, потому что колдуны заключают договор с дьявольскими силами, которые в качестве платы за оказываемые услуги берут человеческие души. Кстати, если христиане верят в продажу дьяволу собственной души, то у приверженцев вуду в ходу иная версия: в обмен на власть и богатство продаются души других.
Чтобы бокор не мог достать труп и превратить его в зомби, применяются разные способы. Богатые семьи бетонируют могилы. Многие хоронят близких людей в собственном саду или на обочине дорог с оживленным движением. Поскольку для "изготовления" зомби годится только "свежий" труп, родственники могут установить у могилы дежурство до тех пор, пока тело не начнет разлагаться. Иногда мертвеца убивают еще раз, протыкая голову железным прутом, вводя яд или затягивая на горле удавку. Порой хоронят с ножом в руках, чтобы умерший сам мог защититься от пришедшего за ним колдуна. Часто тело в могиле кладут лицом вниз, а рот набивают землей и зашивают губы, чтобы покойник не смог отозваться, когда бокор назовет его имя.
Хотя факт существования зомби сегодня не подвергается сомнению, относительно природы этого феномена есть разные точки зрения.
"Бесспорно, можно с помощью черной магии создать видимость "жизни" мертвого тела: оно будет двигаться и говорить. Но, по признанию самих бокоров, наложить заклятие надолго, без его периодического повторения, по силам лишь единицам, самым бесчестным колдунам, погрузившимся в глубь адских пучин", - считает знаток черной магии Монтегю Саммерс.
По мнению некоторых исследователей, более правдоподобное объяснение заключается в том, что так называемые зомби никогда не умирали. Это просто умственно неполноценные люди, которых специально выискивают и используют бокоры. Но как тогда быть со свидетелями, которые клянутся, что видели тела зомби мертвыми? Причем далеко не все зомби изначально были идиотами. Некоторых родственники и друзья помнят здоровыми, умными людьми, позднее появившимися уже в виде собственного жалкого подобия.
Возможное объяснение можно найти в весьма неожиданном источнике - старом уголовном кодексе Гаити: "Также покушением является использование веществ, с помощью которых субъект погружается в продолжительный летаргический сон, вне зависимости от цели применения этих средств... Если же человек похоронен в состоянии такого летаргического сна, то покушение становится предумышленным убийством".
Доктора, с которыми Зора Херстон обсуждала возможность того, что зомби действительно является человеком, погруженным в транс, которого близкие похоронили и оплакали как покойника, а бокор потом извлек из могилы, вполне допускают это. "Мы долго строили теории, объясняющие появление зомби, - пишет она. - Это, конечно, не воскрешение из мертвых. Скорее всего, они были погружены в состояние, очень близкое к смерти, с помощью каких-то снадобий, - способ их изготовления, вероятно, был вывезен из Африки и передавался из поколения в поколение среди колдунов... Они, очевидно, разрушают ту часть мозга, которая управляет волей, речью и рассудком. Жертвы могут двигаться и выполнять приказы, но не способны сформулировать свою мысль. Двум врачам, сильно заинтересовавшимся этими средствами, так и не удалось узнать способ их изготовления. Это - тайна, и посвященные скорее умрут, чем раскроют ее".
И все-таки нашелся человек, сумевший проникнуть в тайну "порошка зомби". Им стал американский этнобиолог Уэйд Девис, который привлек к своему проекту "Зомби" талантливых химиков, врачей, этнографов, историков, даже богословов и искусствоведов. Кстати, сама этнобиология - новая научная дисциплина, включающая фармакологию, биологию, ботанику и антропологию.
Начатое Девисом исследование проводилось по стандартной научной схеме: описание проблемы, выработка гипотезы, выявление противоречий, проверка данных и их оценка, а при необходимости - возвращение к исходной точке. Однако его работа была уникальна, поскольку в качестве платных экспертов он пригласил... самих колдунов-бокоров, с которыми велись многочасовые неторопливые беседы. Общение с ними дополнялось массовыми опросами обычных гаитян.
Так шаг за шагом Девис и его команда постепенно изучили весь процесс зомбирования, вникнув в подоплеку каждой части тайного ритуала и всех применяемых методов и средств. В итоге подтвердилась гипотеза о том, что при зомбировании не происходит никакого воскрешения. Сначала с помощью "колдовского порошка" человека вводят в особое состояние - его можно назвать трансом или комой, когда все жизненные процессы настолько слабы, что даже самый опытный врач не отличит жертву зомбирования от обыкновенного покойника. Затем не позднее 12 часов после похорон кандидата в зомби извлекают из могилы и возвращают к жизни. В жарком климате умерших хоронят довольно быстро, так что бокор может быть уверен, что тело окажется в земле, когда действие снадобья закончится, а продолжается оно в течение суток. Это снадобье в сочетании с кислородным голоданием и выводит навсегда из строя важнейшие центры головного мозга, превращая человека в зомби.
Буквально по крупицам Девису удалось собрать сведения и о составе "порошка зомби", который можно подсыпать в какое-либо питье, нанести на шип или острый прут и уколоть им жертву. Причем этим занимаются не сами бокоры, а члены возглавляемых ими тайных обществ вуду.
Одним из главных компонентов является рыба иглобрюх, содержащая вещество тетродотоксин. Ее сушат на солнце от 2 до 5 дней, а затем измельчают в порошок, который ни в коем случае нельзя вдыхать, чтобы не отравиться. На втором месте стоит гаитянская жаба буфо маринус. Предварительно ее нужно продержать ночь в банке вместе с морским червем, который кусает жабу. В результате каратоидные железы жабы вырабатывают большое количество активных химических веществ - буфотеин, буфогенин, буфотоксин. Утром жабу и червя убивают, сушат на солнце и тоже растирают в порошок.
В число других компонентов снадобья входят желчный пузырь мертвого мула или человека, местные растения, человеческие останки, предпочтительно свежие. Особенно ценятся кожа и кости ребенка. Наконец, в "порошок зомби" входит черный порох и тальк.
Одновременно бокор готовит и противоядие. Но оно предназначено вовсе не для "оживления" жертв, а для защиты участников зомбирования от отравления.
В отчете об итогах исследований по проекту "Зомби" Уэйд Девис предупреждает: те, кто захочет последовать примеру бокоров и попробует самостоятельно заняться зомбированием, наверняка сами станут первыми жертвами. Изготовление "порошка зомби" технологически настолько сложно, что по силам только посвященным - гаитянским колдунам.
Демкин С. Месть гаитянских зомби. - Интернет-ресурс.
методы подавления личности
|
Воздействуя на мозг и психику человека, можно запро граммировать его практически на любое преступление. |
План гастролей японцы неожиданно нарушили 15 декабря 1994 года. И этот день надолго останется кошмаром в памяти 111 музыкантов Российского симфонического оркестра "Кирэн", созданного при российском филиале теперь уже печально известной японской религиозной корпорации "АУМ Синрике". Мчась в автобусах (вместо очередного концерта) в религиозный центр секты для встречи с ее руководителем Секо Асахарой, оркестранты мечтали только об одном: чтобы перед ними поставили тарелки с горячей едой. В тот день их почему-то не кормили с самого утра...
Первое, что они увидели, войдя в здание, были не накрытые столы, а пронумерованные поролоновые маты с подведенными к ним электродами и какими-то приборами. Некий японский монах торжественно объявил: "Все присутствующие немедленно подвергнутся секретной инициации (посвящению. - О.Г.). Для скорейшего прочищения энергетических каналов процесс будет проходить на голодный желудок". Услышав это, музыканты в возмущении покинули помещение центра. Но автобусов на улице уже не было. Зато на шикарном лимузине подъехал Секо Асахара. Брызгая слюной, он потребовал от оркестрантов немедленного повиновения. Однако на вопросы о целях и возможных последствиях для здоровья этой процедуры отвечать не пожелал.
Чувствуя себя в полной изоляции от внешнего мира и не желая потерять работу, многие музыканты все же вернулись в здание. Там, внутри, всем пришлось лечь на маты: беременной женщине, сердечнику, гипертонику. Никаких уважительных причин для отказа от участия врачи-монахи не принимали...
В нижний слой матов, лежащих на уровне груди, были встроены приборы, похоже, усиливающие низкочастотные вибрации стоящих неподалеку агрегатов. Через наушники очень громко Асахара зачитывал некие заклинания. Черная повязка на глаза окончательно подавляла волю и отделяла каждого из инициированных музыкантов от восприятия реального мира. Монахи-врачи ходили и записывали показания приборов в журнале. Ритуал, слишком напоминающий медицинский эксперимент, начался.
Уже через полчаса в зале раздались крики...
Если раньше зомбирование считалось уделом разведок или других секретных государственных институтов, то сегодня программированием человеческой психики все чаще и чаще пытаются заниматься и различные религиозные организации. Впервые "промывание" подсознания, видимо, произошло в Африке. Там появились "зомби" - этим словом некоторые африканские племена называют "оживших" по приказу колдуна "мертвецов". По свидетельству специалистов, процесс зомбирования происходил следующим образом. Человеку, намеченному стать зомби, незаметно добавляли в пищу сильнейший нервно-паралитический яд. После трапезы он переставал дышать, стекленели глаза, кожа приобретала сиреневый оттенок. Наступала клиническая смерть. Родственники хоронили умершего. Первая часть дела была сделана.
На следующий день мнимо умершего похищали из могилы. И через некоторое время он приходил в себя, но лишь физически. Подопытный ничего не помнил о своей прошлой жизни, не знал даже своего имени. Психика и сознание такого человека оказывались девственно чисты, что позволяло внедрить в него, без какого бы то ни было внутреннего психического сопротивления, все, что угодно хозяину. Такого получеловека легко было превратить в кого угодно: от сверхпослушного раба до сверхагрессивного убийцы.
Но в современном обществе такие зомби практически непригодны. Решить какие-то сложные задачи, где требуется гибкость и пластичность психики, или проявить какую-либо инициативу они не в состоянии. Зато с подобными задачами вполне могут справиться зомби, "произведенные" в цивилизованных условиях...
Приподнять завесу тайны над проблемой программирования человеческой психики я попросила профессора, доктора медицинских наук, гипнолога с 40-летним стажем Леонида Павловича Гримака:
- Зомбирование в современном понятии - это постгипнотическое воздействие на человеческую психику. После соответствующих сеансов гипноза человек начинает выполнять любые заложенные в него во время процедуры программы. Причем если ему задать вопрос, почему он производит те или иные действия, он не сможет внятно и конкретно объяснить причины своего поведения. Кстати, в научно-познавательном эксперименте по такому легкому виду зомбирования принимал участие и я.
- И делали из людей зомби?
- Да, но, повторяю, это было очень легкое программирование, не выходящее за рамки дозволенного.
- Кто теоретически имеет возможность управлять нашим подсознанием?
- В принципе задать под гипнозом план действий человеку может любой профессиональный гипнолог. Другое дело, что на практике профессионалы этим не занимаются. Ведь среди врачей, наделенных такой способностью, есть свои моральные принципы и ограничения.
- Раз существует легкое зомбирование, значит, есть и "тяжелое"?
- Да. Это программирование, которое производится не только гипнозом, но и с помощью сильных наркотиков. В этом случае отклонений в программе действий зомби не происходит (в отличие от легкого зомбирования, когда подобные отклонения возможны). "Заведенный" механизм работает как часы. Причем число программ или, иными словами, легенд, которые можно поместить в одном человеке, практически не ограничено. Неудивительно, что такой метод использовался и, возможно, используется разведками разных стран...
Еще в 1967 году в Маниле был арестован американец испанского или южноамериканского происхождения Луис Анхело Кастильо. Он обвинялся в подготовке заговора убийства тогдашнего президента Филиппин Маркоса. Во время допросов ему была введена "сыворотка правды" - химическое соединение, подавляющее волю человека и заставляющее его отвечать на поставленные вопросы. Кроме того, арестованный был подвергнут воздействию опытного гипнотизера.
Вскоре специалисты, работавшие с Кастильо, пришли к выводу, что имеют дело с зомби, запрограммированным на четыре уровня. "Зомби-1" утверждал, что приехал на Филиппины исключительно по своим личным делам. "Зомби-2" оказался несговорчивым и упрямым агентом ЦРУ, который не желал отвечать на вопросы. "Зомби-3" дублировал второго с дополнительным указанием на случай провала - тут же провести самоликвидацию. И, наконец, "Зомби-4" сознался, что его настоящее имя Мануэль Анхел Рамирес, ему 27 лет, он уроженец Нью-Йорка и прошел специальную подготовку в одном из тренировочных лагерей ЦРУ.
Кроме того, Кастильо оказался запрограммирован на некоторые слова-коды. Выяснилось это случайно. Когда арестованный зачем-то попросил о переводе из госпиталя в тюрьму, врач ответил, что "все это зависит от большого начальника". Услышав о "большом начальнике", Кастильо тут же уснул, да так крепко, что все попытки разбудить его обычными способами оказались тщетными. Тогда медики вспомнили о записной книжке Кастильо и стали читать вслух все, что в ней было записано. Когда дошли до фраз: "Я выиграю, если буду держать себя в руках. Я должен верить себе, иначе никто не поверит мне", - арестованный очнулся.
Заинтригованные специалисты решили продолжить эксперимент. Несколько дней спустя Кастильо подвергли гипнотическому воздействию и стали читать вслух цифры и буквы, которые были написаны на листке, обнаруженном среди личных вещей арестованного. И вот когда следователь называл одну из трех дат, помеченных на листке, Кастильо как бы хватал пистолет и стрелял себе в висок. Если называли с определенными паузами буквы, написанные на листке, следовало немедленное признание: "Я убил его сам!" Кого именно должен был убить Кастильо, а потом покончить с собой, догадаться оказалось нетрудно. Стоило показать загипнотизированному фото Маркоса, как арестованный вновь искал воображаемый пистолет.
- Леонид Павлович, реально ли сегодня массовое зомбирование?
- Вполне. Например, в звуковых посланиях Белого Братства, которое возглавляла Мария Дэви-Христос, мы обнаружили явные следы программирования, обработки в нужном им русле человеческой психики.
- На Земле живет множество людей, которые слабо поддаются или даже вообще не поддаются гипнозу. А вот запрограммировать таких представителей человечества можно?
- Ну в принципе наркотиками и другими варварскими методами реально превратить в калеку любого. Но если говорить в среднем, то "загрузить" определенной схемой действий (например, приказать убить) легче всего человека, имеющего в своем характере задатки слуги, исполнителя. И все же гораздо проще будет, не прибегая ни к какому внушению, просто предложить этому человеку деньги или пригрозить ему чем-то серьезным. После этого он как бы начинает программировать себя сам. И большинство наемных убийц в наше время - именно автозомби.
- Может ли постгипнотическое воздействие увеличить силу и другие возможности человека?
- Резервы нашей психики не знают границ. Действительно, возможно запрограммировать человека таким образом, что в определенные моменты он станет настоящим суперменом: он сможет крушить вокруг себя все и вся, летать на вертолете, хотя никогда в жизни этому не учился. В обычной же жизни такой индивид не будет отличаться ничем от вашего соседа по лестничной площадке.
Теоретически реально обработать подсознание и таким образом, что зазомбировать конкретного человека уже не получится ни при каких условиях.
- Как я поняла, задать под гипнозом определенную схему действий, да так, что человек даже не будет об этом догадываться, - дело сложное, но вполне реальное. А как насчет пути назад? Можно ли снять с человека "гипнотическое заклятье"?
- Все лучшие психотерапевтические умы планеты бьются сейчас над этой проблемой. Люди умоляют специалистов помочь им вернуть в семьи детей и родственников, ушедших в различные секты или группы. Однако задача эта очень сложна. Чтобы очистить сознание, необходимо знать не только пароль, кодовые слова, но и принципы, по которым проводилось зомбирование. Поэтому, пожалуй, путь назад сегодня возможен только через одну дверь. Ту, которую своей же рукой закрыл работавший с человеком гипнолог.
...И вновь вернемся к событиям, описанным в начале нашего рассказа. Творилось страшное: кто-то упал в обморок, у кого-то резко заболела голова, прихватило сердце. А одному из музыкантов показалось, что его рука просвечивает насквозь и он видит, как в ней пульсирует кровь. Перерезая и пережигая зажигалками провода, срывая с головы наушники, люди стали покидать зал, обмениваясь друг с другом лежавшими в карманах лекарствами...
Ужасное самочувствие музыкантов, по-видимому, можно объяснить тем, что на них воздействовали низкочастотные колебания. Такие колебания способны оказывать сильное влияние на психику человека. Инфразвук высокой интенсивности, влекущий за собой резонанс, приводит к разрушению практически всех внутренних органов. По свидетельству ученых, в этом случае из-за остановки сердца и разрушения кровеносных сосудов возможен даже смертельный исход.
Музыкантам стало ясно: помощи ждать неоткуда. Надо было спасаться самим. И тогда мужчины пошли искать телефон, чтобы сообщить о происходящем в российское посольство или хотя бы в полицию. Однако территория религиозного центра прекрасно охранялась. Всех "беженцев" ловили и приводили обратно. Чудом "прорвать оцепление" удалось только двоим. Преодолев в темноте три ряда колючей проволоки, они добрались до телефона. Не успели набрать номер, как от машины с выключенными фарами отделились два японских монаха.
Захватив музыкантов, они подвергли их жесткому допросу. Ребята сказали, что уже позвонили в посольство. Вероятность утечки информации, возможно, и спасла их, а заодно и весь оркестр от дальнейших издевательств. Автобусы были поданы, и измученные оркестранты помчались прочь от этого чудовищного места. "Дома наверняка не поверят. Скажут, что все это приснилось...", - всхлипывала, глядя в темное окно, одна из девушек...
Громова О. Зомби выходят на связь. - Интернет-ресурс.
методы подавления личности
Вначале несколько слов о дьяволе.
В последние десять - пятнадцать лет в средствах массовой информации постоянно появлялись шокирующие сообщения о небывалых по жестокости убийствах, изнасиловании детей, человеческих жертвоприношениях, людоедстве и прочих ужасающих преступлениях во имя сатаны. Собранные воедино, эти сообщения могли бы навести на мысль о существовании некой разветвленной сети культовых сект фанатиков, терроризирующих добропорядочное общество.
Многие из этих сенсационных историй попросту выдуманы (как, например, информация о гигантских крокодилах, обитающих в нью-йоркских канализационных трубах) и рассчитаны на избыток доверчивости и недостаток здравого смысла. Человеку свойственно искать источник скрытой угрозы, и поэтому дурные предчувствия - его характерное состояние. Невидимый дьявол, похоже, куда более страшен, чем реальный.
Всем, кто интересуется сатанинскими сектами, я могу порекомендовать две книги, опубликованные в 1993 году: "Вспоминая о сатане. История возрождения памяти и разрушения американской семьи" Лоуренса Райта (отрывки из нее ранее печатались в журнале "Нью-Йоркер") и "Сатанинская паника. Рождение современной легенды" Джефри С.Виктора.
Эта книга не о дьяволе. Она рассказывает о том зле, которое существовало реально, было зафиксировано документально, а теперь может служить поучительным примером: о двадцатипятилетней истории опасных сект, начало которой положила "Семья Мэнсона", а последние отголоски лишь недавно мелькнули в заголовках газет города Уэйко, штат Техас. Подобные секты собираются вокруг харизматических фигур, таких, например, как Дэвид Кореш, - чудовищных мегаманьяков, которые вовсе не ассоциируют себя с сатаной (ведь он, в сущности, самый великий неудачник - даже Мэнсон определил своему дьяволу роль Божьего мстителя).
Настоящие секты-убийцы почти всегда провозглашают праведные идеалы. Некоторые из них объявляют войну миру, находящемуся вне их жестких границ; другие (такие, как "Ветвь Давидова" Кореша) утверждают, что не вмешиваются в чужую жизнь и хотят, чтобы и их, в свою очередь, оставили в покое. Но когда противозаконные действия и апокалипсические "хэппенинги" сектантов побуждают полицию принимать суровые меры, сторонники сект винят во всем только полицию. Описанные в этой книге случаи, я надеюсь, покажут, что никакой здравомыслящий человек не может согласиться с подобным мнением.
По мере приближения к концу тысячелетия и началу нового века истерия и фанатизм по поводу предполагаемого "конца света", о котором так любят рассуждать в сектах-убийцах, будут усиливаться. Опасность, связанная с деструктивными сектами - от Мэнсона до Кореша - за последние двадцать пять лет уже стала очевидной. Но несмотря на все уроки, преподанные властям, средствам массовой информации и широкой публике, нам еще многое предстоит усвоить.
В его свидетельстве о рождении было записано: "Безымянный Мэддокс". Впоследствии он не только обретет имя, но и сделает его почти нарицательным.
К концу лета 1969 года страшные слухи будоражили всю округу, но в заголовки газет они попали лишь знойным утром 9 августа, когда стало известно об убийствах на уединенной вилле в горах, неподалеку от Бел-Эр, там, где Бенедикт-каньон спускается к Беверли-хиллс.
Уинифрид Чапман, приходящая прислуга, первой заподозрила неладное, когда около восьми утра, как обычно, пришла на работу в дом под номером 10050 по Сьелоу-драйв. Над металлическими воротами болтался перерезанный телефонный провод. Поскольку вредитель явно не пытался замести следы, она не придала особого значения увиденному, подумав, что, может быть, это телефонный мастер недоделал свое дело и ушел. Она подобрала утреннюю газету и открыла калитку.
Но за воротами, на ухоженной зеленой лужайке, она обнаружила еще одну странность - припаркованный в конце подъездной аллеи старый белый седан "рэмблер", передние колеса которого так глубоко вдавились в землю, как будто машина резко затормозила. Обычно сюда приезжали на дорогих, большей частью иностранных машинах - лоснящихся "мерседесах" и "феррари", а не на таких неуклюжих "рэмблерах". Войдя в дом, миссис Чапман сразу прошла на кухню, где она обычно начинала свой рабочий день. Обитатели виллы - люди кино - просыпались поздно, и полная тишина в этот час была явлением привычным. Горничная поднесла к уху телефонную трубку - проверить, есть ли гудок. Телефон молчал.
И тут она заметила кровь: маленькую лужицу, блестевшую на дорогом итальянском кафеле, которым был покрыт кухонный пол. Нахмурившись, горничная проследила взглядом тонкий кровавый след, тянувшийся из кухни в столовую и дальше - в гостиную. Идя по этому следу, она наткнулась на два пропитанных кровью банных полотенца, скомканных и брошенных возле кушетки.
Солнечный свет пробивался в комнату: дверь, ведущая в сад, была приоткрыта. Горничная кинулась было закрыть ее, но так и застыла на месте. А потом закричала. По всей двери кто-то широко намалевал слово СВИНЬЯ. Кровью. Горничная выбежала в сад - там, на траве, за невысокой живой изгородью, лежали два трупа. Одним из убитых был мужчина, на вид чуть больше тридцати. Его одежда: джинсы-клеш, малиновая рубашка, модные ботинки - была вся в крови, на теле - глубокие порезы, голова пробита. Рядом с ним, в окровавленной ночной рубашке до пят, лежала черноволоса женщина лет двадцати пяти с жестоко изрезанными руками и ногами.
Похоже, спастись от случившейся здесь бойни не удалось никому. Бросившись назад в дом, горничная обнаружила в гостиной труп хозяйки дома, красавицы-блондинки на девятом месяце беременности. Одетая только в трусики и лифчик, она лежала скорчившись рядом с камином, изрезанная с головы до ног. Ее хрупкую шею захлестнула веревочная петля, конец веревки, переброшенный через деревянную потолочную балку, туго стянул шею другой жертвы - исполосованного ножом мужчины в голубой рубашке и белых брюках.
Был и еще один труп: на переднем сиденье седана лежал восемнадцатилетний юноша. Его, единственного из всех, горничная не смогла опознать.
Она с криком выбежала за ворота. В дальнем конце улицы показался пятнадцатилетний мальчик, и горничная кинулась к нему: "Там всюду кровь и трупы! Вызови полицию!"
"РИТУАЛЬНЫЕ УБИЙСТВА" - этот заголовок в утренней газете поразил обитателей Беверли-хиллс, разбуженных накануне леденящими кровь воплями со стороны Бенедикт-каньона. Чарльз Мэнсон и его "семья", демонически улыбаясь с первых полос газет, стали провозвестниками нового Американского кошмара.
Внешне Чарльз Милс Мэнсон вовсе не походил на хладнокровного убийцу, каким мы его себе представляем. На первый взгляд он казался тем, кем и был в самом начале своей преступной карьеры, когда мог без зазрения совести угнать чужую машину - этакий юный шалопай, из тех, что грабят автозаправочные станции, чтобы хоть чем-нибудь поживиться. Больше всего он был похож на мелкого хулигана, который может ни с того ни с сего пальнуть в сторожа и пуститься наутек. Трусливый, изворотливый, грубый, шумный, требующий внимания к своей особе, он отнюдь не производил впечатления человека, обладающего непреклонной волей, выдержкой и смелостью - качествами, без которых невозможно совершить спланированные массовые убийства, не говоря уже о том, чтобы посылать на мокрое дело других. Только уникальное сочетание свойств личности и обстоятельств эпохи могло породить феномен Чарли Мэнсона, чья зловещая ухмылка стала страшным символом шестидесятых.
Чарли родился в 1934 году в Цинциннати. Его мать, незамужняя девочка-подросток, была поставлена в тупик вопросом, какое имя дать ребенку. Поэтому и в мир он пришел как "Безымянный Мэддокс". Только через несколько месяцев он все-таки получил имя - Чарльз, а через несколько лет и фамилию - Мэнсон, от человека, ставшего (правда, ненадолго) мужем его матери.
Чарли не было еще и пяти лет, когда его мать попала в тюрьму за ограбление автозаправочной станции и его взяли на воспитание жившие в Западной Виргинии чрезвычайно набожные дядя и тетка. Однако Чарли явно не проникся религиозным духом, по крайней мере в той степени, в какой этого желали его воспитатели.
К двенадцати годам он угодил в исправительную школу. Там личностные задатки Чарли впервые получили официальную оценку. В характеристике отмечалось, что он, когда хотел, мог быть "примерным мальчиком", но в то же время выказывал (возможно, и сознательно) признаки мании преследования. Вскоре Чарли сбежал из школы и разыскал свою мать, которую к тому времени уже освободили. Она посоветовала ему "исчезнуть", что он и сделал. Безнаказанно совершив целый ряд ограблений, он все-таки попался с поличным во время одного ночного налета.
Благодаря умению производить на людей, когда нужно, благоприятное впечатление, Чарли сделал так, что его отправили в школу Отца Фланагана - благотворительное заведение в штате Небраска. Там он сразу же попытался опровергнуть главный воспитательный принцип школы: "Плохих мальчиков не бывает". Не прошло и четырех дней, как он угнал машину и совершил два вооруженных ограбления.
В тринадцать лет Чарли уже был злостным правонарушителем и в последующие три года находился то в одном, то в другом исправительном заведении, а в шестнадцать лет совершил первое тяжкое преступление. Вместе с двумя другими воспитанниками он бежал из исправительной школы, пересек границу штата и пустился в веселый криминальный кутеж по Калифорнии, угоняя машины и обирая работников бензоколонок. Его снова поймали с поличным и направили в федеральный центр несовершеннолетних преступников.
Тюремные психиатры заинтересовались абсолютно неграмотным молодым человеком. В его характеристике значилось: поведение нестабильное, антисоциальное, личность "криминально искушенная", хотя последнее сомнительно, ведь попадался он достаточно часто. Но если навыки совершения преступлений ему давались плохо, то в межличностном общении Чарли преуспел, проявляя редкое умение говорить только то, что от него хотели услышать. Курс психотерапии (на который Чарли охотно согласился, так как ему нравилось быть в центре внимания) дал поразительные результаты: его психику признали достаточно устойчивой, а его самого - вполне годным для жизни в обществе. Готовилось к слушанию дело о его досрочном освобождении. Но Чарли снова влип в историю. За месяц до слушания он жестоко изуродовал одного мальчика, воткнув ему в задний проход нож. Так что вместо того чтобы освободить, его направили в исправительное заведение более строгого режима.
Все повторилось сначала. Находясь за решеткой, Чарли ухитрился подольститься к охранникам, даже попросил давать ему уроки чтения, хотя особого успеха на этой ниве не достиг. В 1954 году, в девятнадцать лет, его освободили досрочно. Снова попав на волю, Чарли женился на семнадцатилетней официантке. Вскоре у молодой четы родился сын, но Чарли было не до отцовских обязанностей. Он опять занялся угоном машин, хотя раньше это дело ему явно не удавалось. И конечно же, его поймали. Снова оказавшись в тюрьме, на этот раз в Калифорнии, незадачливый жулик испытал на себе смешанное влияние двух факторов, которые сыграли решающую роль в его последующей жизни. Первый фактор, казалось бы, вполне невинный, - это современный психологический "мотивационный" тренинг, в котором разработанные поборником самосовершенствования Дейлом Карнеги основные принципы поведения в быту и на работе сочетались с интенсивной групповой терапией и с сеансами так называемого "развития разума". В этом Чарли быстро преуспел. Другой фактор был более традиционным для системы тюремного образования. Чарли удалось расположить к себе бывалого преступника, старшего соседа по камере, связанного с бандой "Ма Бейкер". Тот много чему успел научить Чарли, но среди вредных уроков были и весьма безобидные - уроки игры на гитаре.
И на музыкальном небосклоне зажглась новая звезда - по крайней мере, так думал Чарли. В марте 1967 года, выйдя наконец из тюрьмы, в строго упорядоченном мире которой прошло более половины его жизни, Чарли со старой гитарой и с тридцатью пятью долларами в кармане сел в автобус и поехал в Сан-Франциско, чтобы стать рок-музыкантом и вместе с другими хиппи встретить легендарное "Лето любви".
Поглощенный своей особой экс-жулик, без каких-либо профессиональных навыков, не считая умения подыгрывать людям и подражать рок-певцам, в 1967 году в Сан-Франциско вполне мог найти рай земной: наркотики текли рекой, женщины были доступны, и надо всем витал дух гедонизма, только для видимости прикрытый романтическим флером. Чарли взобрался на сцену, как взломщик в квартиру. Его достаточно зрелый возраст и таинственный ореол человека, преступившего закон, в сочетании с модным обликом хиппи, - все это давало ему преимущества перед другими начинающими музыкантами, и ему не пришлось шататься со своей гитарой по улицам. Он быстро познакомился с простой и застенчивой двадцатитрехлетней девушкой Мэри Бруннер, работавшей в библиотеке, и вскоре поселился у нее, в густонаселенном Хайте.
Под влиянием Чарли Мэри быстро освободилась от иллюзий насчет моногамии. Однажды он привез с собой из очередной поездки по побережью новую подружку, хорошенькую рыжеволосую Линнетт Фромм, покорив ее всего одной фразой: "Я трахаюсь как бог". Девятнадцатилетняя Линн, выросшая в семье среднего достатка в городке Санта-Моника, бросила школу и была в это время в бегах. Ее прозвали Пискля - из-за ее манеры хихикать тонким голоском. Мэри была против вселения в ее дом новой гостьи, но Чарли настоял на своем. Начало было положено, и девицы пошли косяком: Чарли подбирал бездомных беглянок. Отчасти приманкой служил кров, отчасти сам Чарли, ну и, конечно, пресловутый Хайт.
Создавая свой имидж, Чарли нашел нужную аудиторию именно в Хайте, где галлюциногены сглаживали все острые углы страстей, а музыка в стиле ЛСД сулила наивным полное освобождение. Вольный поток гостей в доме Мэнсона не ослабевал, но очень скоро из завсегдатаев составилось некое ядро - чуть больше десятка человек, в том числе несколько парней, приведенных девицами с улицы: им посулили секс, наркотики и рок-н-ролл. Они стали называть себя "семьей". Причем Чарли с самого начала был за старшего.
Его окружали отчаявшиеся неудачники, побочный продукт культуры, предлагавшей лишь два выхода: звезды или бездны. "Чарли был как волшебник. Как оборотень, - восхищалась потом самая ревностна его поклонница Пискля Фромм. - Он все время менялся, прямо на глазах". И мечтательно добавляла, вспоминая то "Лето любви": "Мы неслись куда-то как в вихре".
Ясно, что вихрь тот был скорее дуновением ада, но на шумной наркотически-музыкальной волне братство отверженных виделось единственной надежной гаванью. Чарли верховодил во всех практических делах, а остальные с удовольствием играли роль идеалистов-мечтателей, этакие "дети цветов", - что было все-таки неубедительно на фоне непрестанного бормотания Чарли о проклятых "ниггерах", которых нужно убивать. "Семья Мэнсона", как таковая, как нельзя лучше воплотила в себе идеалы Хайта конца шестидесятых, после сравнительно невинного периода торжества стиля ЛСД, когда группы "Jefferson Airplane" и "Grateful Dead" работали бок о бок, а Кен Кизи со своими "Шутниками" ("Merry Pranksters") наслаждались жизнью и упивались славой. К концу шестидесятых в жизни богемного квартала на первое место вышли наркотики и связанный с ними наркобизнес, с беспощадным цинизмом отводивший "цветам" место только на панели.
Эд Сандерс в книге "Семья" описал "безумие", охватившее весь прежде тихий квартал Хайт-Эшбери летом 1967 года, когда машина музыкальной индустрии взялась раскручивать образ хиппи. Сандерс пишет: "По всей Америке был брошен клич: туда, в Сан-Франциско, где любовь и цветы!" И как шакалы к водопою, следом за легкой поживой устремились преступные элементы. Помимо бродяг и хиппи, бежавших от скуки сытых предместий, "в Хайт стекались, отрастив себе длинные волосы, прожженные преступники. Банды мотоциклистов боролись за рынок сбыта наркотиков грубыми, садистскими приемами. Прыщавые панки, накачанные метадрином, продавали более тяжелые наркотики... Людей грабили в парках. Начались этнические трения".
Чарли, со своим умением манипулировать людьми и располагать их к себе, мог наконец широко развернуться. И хотя ему было уже за тридцать, он убедительно разыгрывал роль чувствительного хиппи, даже отрастил бородку и длинные волосы, чтобы внешне соответствовать расхожему представлению об Иисусе Христе. Создавая свои музыкальные "шедевры", Чарли заявлял, что переплюнет самих "Битлз". Между тем, нагнетая в тесном кругу своих близких атмосферу изоляции и безумия, он начал добавлять к духовной мешанине своих идей элементы религиозного фанатизма.
Едва умея читать, Чарли все же ознакомился в тюрьме с излюбленной книгой шизофреников - Апокалипсисом, той частью Библии, что более других напоминает обложку рок-альбома, с изобилием описанных в ней многоголовых рогатых чудищ, мистических небесных знамений и природных катаклизмов, во время которых праведники в ореоле славы поразят проклятых. Вдоволь напичкав себя ЛСД вкупе с непереваренными маниакальными образами из Апокалипсиса, Чарли провозгласил, что в Хайте ему было дано откровение: близится Армагеддон! И не кто иной, как он, бывший "Безымянный Мэддокс", поднимет разящий меч и приведет верных к спасению.
По пути к своему духовному "прозрению" Чарли на какое-то время сошелся с сайентологами - кое с кем из этой секты он познакомился еще в тюрьме. Он пытался подражать их сложной риторике, но до посвящения дело не дошло. Гораздо ближе и доступнее его пониманию оказалась секта под названием "Процесс", угнездившаяся в Хайте эксцентричная группа сатанистов, основанная в Англии отколовшимся от сайентологии Робертом Муром. Из своего неказистого обиталища на Кол-стрит, что в двух кварталах от дома, где жила "семья Мэнсона", сектанты в черных капюшонах проповедовали образ жизни, представлявший собой отвратительную мелодраму сатанинских ритуалов, приправленных доброй порцией наркотиков-галлюциногенов, и все это было сдобрено речами о насилии.
"Процесс" эффектно подавал себя, используя нацистскую и некрофильскую символику, и это нравилось Чарли. Но все члены секты должны были слепо подчиняться предводителю, которого они считали Христом. Мэнсон, только что вышедший из тюрьмы и не желавший никому подчиняться, внутренне готовый только подминать других под себя, быстро утратил интерес к "Процессу". И хотя сатанисты недолго занимали воображение Чарли, он успел позаимствовать у них кое-какие мысли. Больше всего ему понравилось утверждение, что Христос и сатана перед самым концом света объединились в священный союз, из чего Чарли заключил, что задача сатаны в Армагеддоне - убивать проклятых в угоду Христу. А уж додумавшись до такого, нетрудно было и довообразить самого себя в роли исполнителя. Так Чарли стал мстителем. Предвкушая свой Армагеддон, Чарли начал открыто призывать к массовому насилию, чтобы приблизить таким образом конец света. Закоренелый расист, Чарли представлял себе конец света так: белая Америка, возмущенная злодеяниями негритянских радикалов, таких, как "черные пантеры", начнет войну против черной Америки, и дело окончится ядерной катастрофой. А когда пыль уляжется, Чарли и его приверженцы, предусмотрительно укрывшиеся в пустыне, выйдут из своего убежища и примут на себя командование сложившимся Новым Порядком. Чарли хотел, чтобы война двух рас началась как можно скорее, но что для этого нужно сделать? И Чарли придумал: пусть черных обвинят в возмутительных, небывалых по жестокости преступлениях.
Однако осуществить столь грандиозные замыслы в ограниченных пределах Сан-Франциско было трудно. Хайт, наводненный новоиспеченными хиппи, был также запружен туристическими автобусами. Квартал быстро богател, приобретая благопристойный вид, и тем самым утрачивал свою привлекательность в глазах сатанистов, замысливших ускорить конец света.
"Процесс" первым проторил новый путь. В 1968 году караван чернорубашечников, с почетным эскортом из мотоциклистов при всех регалиях, потянулся в направлении Лос-Анджелеса, чтобы устроиться на новом месте. Секта заняла большой дом рядом с Бульваром заходящего солнца, который напоминал теперь постмодернистский пейзаж, где туристы еще пытались поймать в объектив уголок "царства кино", упрямо не замечая проституток, торговцев наркотиками, карманников, попрошаек, мошенников и одурманенных новоселов, зловеще качавших права на заброшенных задворках Голливуда.
Вскоре после исхода "Процесса" Мэнсон с десятком своих ярых приверженцев последовали примеру сатанистов и перебрались в Голливуд. На новом месте хиппующий "Мессия" в два счета наладил жизнь коммуны. Источниками дохода "семьи", как и прежде, были продажа наркотиков, нищенство и кража кредитных карточек, а кроме того, коммуна все время пополнялась новыми работоспособными членами. По хорошо отработанной схеме девицы, чаще всего подростки, как самые соблазнительные, приводили в "семью" новых мужчин. В этом симбиозном раю Чарли расчетливо распределял скудные блага - секс и наркотики, - ухитряясь при этом так манипулировать групповым сознанием, чтобы окончательно утвердиться в роли лидера, с которым связаны удовольствия и безопасность, а главное - он держал всех в постоянном страхе, нагнетая в душах все возрастающую, беспричинную ярость.
Главное оружие хулигана - запугивание. И Чарли сознательно его применял. "Как вызывать страх" - называлась одна из его дежурных лекций. По мере того как люди в его присутствии становились все более запуганными и одинокими, он неизмеримо вырастал в их глазах, представляясь сверхчеловеком, этакий Иисус Христос - суперзвезда, который терпит предательство и гонения ради своего великого предназначения и в конце концов достигнет вечной славы. Одним из любимых ритуалов в "семье Мэнсона" был такой: он привязывал себя к деревянному кресту, а его домочадцы раздевались и занимались любовью у его ног кто с кем хотел.
"Семья" пока еще отдавала дань хипповому романтизму, частенько собираясь на "сейшн", где можно было спеть или сыграть. Никто не обращал особенного внимания на то, что Чарли одержим расистскими идеями, которые и не пытается скрыть, и требует запасаться ружьями для предстоящего ухода в пустыню, где коммуна будет пережидать конец света. Философия Чарли теперь прочно стояла на трех китах: единственное назначение черной расы - быть рабами белых людей; женщины существуют только для того, чтобы удовлетворять сексуальные потребности мужчин; никакое человеческое деяние не является злом, а менее всего может считаться злом убийство.
Легковерные, одурманенные наркотиками последователи Мэнсона, вроде Сьюзен Аткинс, считали его неотразимым. Прежде чем влиться в коммуну, недоучившаяся в школе девица двадцати одного года работала танцовщицей-стриптизеркой. Она говорила всем, что видит в Чарли воплощение Иисуса Христа и - одновременно - сатаны. Члены секты Мэнсона отчаянно пытались хоть в чем-то найти точку опоры для своих смятенных чувств, и потому клочки популярных песенок стали для них своего рода жизненным откровением, а типичный неудачник, неграмотный, фанатичный и злой человек, бывший преступник, одержимый манией преследования, со своей ухоженной бородкой и длинными волосами, вполне мог сойти за Иисуса Христа.
"Он царь, а я его царица, - соловьем разливалась Сьюзен перед благодарными слушателями. - Возьмем хоть его имя - Мэн-сон. Ведь это же значит "Сын человеческий". Наконец передо мной живое доказательство существования Бога, такого доказательства церковь никогда не могла мне дать".
В 1968 году Чарли обзавелся обшарпанным автобусом-"фольксвагеном", его покрасили в черный цвет и стали колесить на нем по Южной Калифорнии, совершая наезды в пустыню, призванные вызвать ностальгию по легендарной наркотически-фривольной одиссее Кена Кизи и его веселых ребят. Чарли не расставался с гитарой, на которой играл уже довольно сносно, исполнял он в основном песни собственного сочинения - если верить более поздним отзывам дельцов от музыки, выполненные на хорошем профессиональном уровне, но вторичные, вымученные, лишенные блеска.
И все же Чарли ухитрился прорваться на периферию поп-музыкальной индустрии. Он попал туда в самый подходящий для этого момент - когда всевозможные позеры, ловкачи и шарлатаны всех сортов начали превращать эту отрасль музыки в самое настоящее бесовство. Обладая не столько талантом, сколько умением подать себя как "мачиста" - с характерным презрением ко всему и хорошо отработанной сатанинской ухмылкой, - Чарли добился прослушивания. И кое для кого из нуворишей, разбогатевших на музыкальной ниве, этот проходимец с безумным взглядом, окруженный восторженными почитателями, предоставлял прекрасную возможность поиграть с огнем. Никто из них, конечно, до поры до времени и представить себе не мог, что игра эта зайдет так далеко.
Весьма полезным для Чарли оказалось знакомство с Деннисом Уилсоном, ударником группы "Бич бойс". Весной 1968 года Уилсон подвез двух голосовавших на дороге девиц - как выяснилось, из "семьи Мэнсона". Девицы и познакомили его с Чарли. Не успел Уилсон и глазом моргнуть, как Чарли со своим хипповым гаремом стал своим человеком на роскошной вилле, когда-то принадлежавшей Уиллу Роджерсу. Для Уилсона в Чарли было что-то одновременно и притягательное, и отталкивающее, и тем не менее он вместе со своим братом Брайеном, тоже из "Бич бойс", помог Чарли записать первую пробную пластинку. И больше того - Деннис познакомил Чарли с телевизионным и музыкальным деятелем по имени Терри Мелкер, сыном актрисы Дорис Дэй. Мелкер проживал в Бел-Эре, по адресу: Сьелоу-драйв, дом 10050.
Примерно в это время в "семье Мэнсона" насчитывалось около сорока человек - очередным удачным приобретением стал двадцатитрехлетний Чарльз Уотсон по прозвищу Текс. Это был типичный маменькин сынок - закомплексованный, привыкший думать и говорить только о себе. После ухода из колледжа у него хватило смелости только на то, чтобы добраться до Лос-Анджелеса, где перед ним туманно вырисовывалась его звездная карьера. Как-то он голосовал на Бульваре заходящего солнца, и первым, кто предложил его подвезти, оказался, к его несказанному удивлению, Деннис Уилсон. Уилсон сразу же пригласил Текса к себе на вечеринку, где и познакомил с Чарли и его девочками. Текс вспоминал: "Перед девчонками Чарли я не мог устоять. Впервые в жизни я почувствовал себя человеком".
В том же году Чарли, видимо довольный тем, что его музыкальная карьера уже "на мази", решил, что "семье" нужно подыскать более просторное и уединенное жилье, где можно было бы подготовиться к следующему запланированному этапу - исходу в пустыню перед грядущим концом света.
Сандра Гуд, дочь преуспевающего биржевого маклера, попавшая в "семью", рассказала Чарли об одном киноранчо, затерянном на широких просторах долины Сан-Фернандо, в тридцати милях от Лос-Анджелеса. Там, за холмами, сохранились полуразрушенные постройки, в том числе уцелевшая декорация "главной улицы" - непременного атрибута вестернов. Когда-то это ранчо принадлежало неизменному исполнителю ковбойских ролей в немом кино Уильяму С. Харту, теперь его владельцем стал Джордж Спан, который иногда предоставляет ранчо разным кинокомпаниям для натурных съемок. Посланная на разведку Пискля Фромм уговорила слепого, восьмидесятидвухлетнего старика хозяина пустить "семью" пожить в так называемых "приютах для странников" на задворках его владений. Взамен платы ему обещали помогать по хозяйству и ухаживать за лошадьми.
Ранчо находилось недалеко от города - можно было часто наведываться в Лос-Анджелес - и вместе с тем было надежно укрыто за горной цепью Санта-Сузана, и вокруг ни души, так что это было идеальное место для обучения и сплочения "семьи". К тому же поблизости находились секретные явки, где проводились тайные операции по хранению и сбыту наркотиков, поступавших в Лос-Анджелес.
Устроившись на ранчо, члены "семьи" вернулись к своим привычным занятиям - попрошайничеству и воровству. К прежним навыкам, правда, теперь требовалось добавить еще одно умение: ночью влезать в дом, наугад выбранный Чарли, и, не поднимая шума, грабить спящих жильцов. Сектанты приучались ловко двигаться и переставлять мебель без шума, чтобы не разбудить хозяев. Иногда Чарли самолично участвовал в ночных операциях. Позднее некоторые жители Лос-Анджелеса и пригородов узнали, что под покровом ночи их посещала "семья Мэнсона", и содрогнулись от ужаса.
"Семье" вскоре предстояло, во исполнение своего предназначения, переселиться на новое место, выбранное Чарли, - в пустынную Долину смерти, чтобы там спокойно переждать ядерную войну, которая вот-вот должна была разразиться в результате межэтнических конфликтов. Но пока что они медлили, прохлаждаясь на ранчо как обычные хиппи, разве что с той разницей, что по хозяйству в основном хлопотали женщины. Полным ходом шла подготовка к "последним дням". Запасались оружием. Старые "фольксвагены" превращались в вездеходы, которые с ревом взметали дорожную пыль, облепленные голыми сектантами с автоматами в руках.
Распределяя между членами "семьи" наркотики и распоряжаясь сексом, Чарли и прежде проповедовал ненависть, теперь же толковал в основном об убийстве. По словам Уотсона, Чарли неустанно повторял, что "никакой смерти нет, и потому нет ничего плохого в том, чтобы убить человека".
Из "Белого альбома" "Битлз" 1968 года Чарли выбрал песенку "Helter Skelter", которую сделал гимном своей "семьи". И хотя в песне поется о популярном парковом аттракционе вроде "американских гор", Чарли углядел в ней более глубокий - и зловещий - смысл. Он заявил, что там говорится о конце света - о том, как разжечь межрасовую войну, которая приведет "семью" к славе.
"Это звучало убедительно", - признавались потом члены "семьи". Действительно, при достаточной накачанности наркотиками и изолированности от мира все что угодно покажется убедительным.
Чарли обманом добивался права манипулировать людьми. Раздавая наркотики типа ЛСД, себе оставлял самую маленькую дозу, - признавал Уоткинс в своих показаниях Винсенту Т. Баглиози, заместителю окружного прокурора Лос-Анджелеса, который вел дело "семьи Мэнсона" и потом изложил все известные ему сведения в книге "Helter Skelter".
Изоляция была предельной. Чарли никому не разрешал покидать ранчо, кроме тех случаев, когда отправлял кого-нибудь на воровство или ночные вылазки, объяснял впоследствии Уотсон. Но и членам "семьи" выгодно было оставаться при нем: "Ведь там же наркотики... целые мешки... Девчонки выходили за ворота, только чтобы голоснуть и привести на ранчо новых парней".
ЛСД и мескалин, конопля и пейотль, волосы ангела и амфетамин, героин и кокаин - всего этого хватало на ранчо с избытком, причем доставалось не только своим, но и заезжим гостям - продавцам наркотиков, оружия и всем, кто был не в ладах с законом. Чарли учил девочек почаще завлекать парней из банды мотоциклистов, которые, как он надеялся, примут его сторону в близящейся войне с теми, кого он называл "свиньями".
Однако не только преступники приезжали на ранчо. Бывали там и законопослушные дельцы от музыки, такие, как Мелкер, который с горечью будет потом вспоминать на суде о своих контактах с "семьей Мэнсона". Так, например, он дважды приезжал на ранчо Спана - Чарли приглашал его послушать новые песни, которые он исполнял вместе с девочками. А зимой 1969-го Чарли самолично спустился в Бел-Эр, в дом Мелкера на Сьелоу-драйв, потолковать о песне, которую Мелкер якобы предложил ему записать. Но хозяина он не застал. Вдобавок довольно бесцеремонно Чарли сообщили - кто это был, неизвестно, может, прислуга, - что "Мелкер съехал". Чарли был взбешен, он счел это личным оскорблением. И втайне поклялся, что еще вернется.
Вернувшись на ранчо, Чарли, который с некоторых пор стал носить на поясе меч, набросал список богачей и знаменитостей - "свиней", коих предстояло умертвить таким образом, чтобы это выглядело как дело рук черных радикалов. Среди прочих имен в списке были такие, как Уоррен Битти и Джулия Кристи, но первым значился Терри Мелкер.
"Семья" являлась оружием, которое в любую минуту могло быть пущено в ход, и Чарли решил, что время пришло.
Точно неизвестно, сколько людей Мэнсон и его "семья" убили, осуществляя план "Helter Skelter". Мэнсон, неисправимый лжец, однажды похвалялся, что лично на нем кровь тридцати пяти человек. Однако известно, сколько людей погибло от рук членов "семьи" за один лишь кровавый летний месяц: с 27 июля по 26 августа 1969 года ими были зверски убиты девять человек.
Первым в числе жертв стал тридцатидвухлетний Гэри Хинман, совершивший роковую ошибку, как-то послав Чарли к черту. Хинман готовился к получению докторской степени по социологии в Калифорнийском университете Лос-Анджелеса и жил припеваючи, имея весьма доходный побочный промысел: производство мескалина. Именно этот вид деятельности свел его с "семьей Мэнсона".
Хинман был приверженцем некоего воинственного японского буддийского культа и в общении с Чарли держался надменно и заносчиво. И когда возник спор из-за выручки - в то время как "семья" из кожи вон лезла, чтобы раздобыть средства на исход в Долину смерти, - Хинман легкомысленно решил не уступать, несмотря на угрозы Чарли.
Поздним вечером 25 июля Чарли, с мечом в руке, пришел к Хинману в дом на Топанга-каньон-роуд, требуя денег. Хинман попытался выпроводить Чарли, пригрозив разоблачить всю его команду, и Чарли отсек ему ухо мечом. Всю ночь напролет члены "семьи Мэнсона" запугивали истекающего кровью Хинмана, в конце концов принудив его подписать бумаги, по которым к Мэнсону переходили две его машины: микроавтобус и "фиат". Но этого было мало. На следующую ночь Чарли послал к Хинману трех человек из своего окружения: Бобби Босолея, подающего надежды двадцатилетнего рок-музыканта со связями в Голливуде, Сьюзен Аткинс и Мэри Бруннер.
Хинмана зарезали с изощренной жестокостью, а покидая дом, обмакнув пальцы в кровь жертвы, написали на стене: "Политическая свинья" - и намалевали рядом коготь пантеры, чтобы полиция заподозрила в убийстве "черных пантер".
Собравшись на ранчо в полном составе, "семья" устроила праздничный наркотический "сейшн". Сочинили даже новую песню - об убийстве. Припевом стали последние слова умирающего Хинмана: "Я хотел жить. Я хотел жить".
Следующим объектом нападения, отмеченным в списке Чарли, был дом на Сьелоу-драйв, где жили теперь знакомые Терри Мелкера - киноактриса Шарон Тейт, двадцати шести лет, и ее муж, тридцатичетырехлетний польский режиссер Роман Поланский. Они поженились год назад, познакомившись на съемках фильма "Бал вампиров". Сыграв главную роль в фильме "Долина кукол", нежноголосая, миловидная Тейт стала своего рода знаменитостью, появившись в "Плейбое" обнаженной на фотографиях, сделанных ее мужем.
В феврале чета Поланских сняла дом 10050 по Сьелоу-драйв, с простирающейся далеко внизу конфетной панорамой Лос-Анджелеса. В середине августа Поланский собирался закончить съемки очередного фильма в Европе и приехать к жене, срок беременности которой подходил к концу.
По показаниям Текса Уотсона, вечером 9 августа Мэнсон, после очередной оргии на ранчо Спана, отозвал его в сторонку поговорить. Вот слова Уотсона: "Он улыбался. Он само совершенство. Я сделаю для него все... Он назначил мне с тремя девочками пойти и убить людей. Он дал мне нож и ружье и велел постараться, чтобы вышло жутко и было как можно больше крови".
В помощницы ему достались Сьюзен Аткинс, Патриси Кренвинкель и Линда Касабьян. Линде, прожившей на ранчо всего месяц, поручили вести машину и потом оставаться на страже.
Приказания Чарли были очень конкретными и не давали повода для размышлений. "Идите в дом, где жил Терри Мелкер. Убейте всех, разрежьте на куски, повесьте на зеркалах", - приказал он. По словам Уотсона, Мэнсон имел весьма туманное представление о том, кто живет на вилле. "Он сказал что-то вроде того, что там живут кинозвезды", - вспоминал Уотсон.
В тот вечер у Шарон Тейт было трое гостей. Один из них - Джей Себринг, модный тридцатипятилетний парикмахер, работавший с такими знаменитостями, как Роберт Редфорд и Фрэнк Синатра. Одно время Себринг был женихом Тейт. Другими гостями были Абигайль Фолджер, взбалмошная двадцатипятилетняя наследница богатств кофейной империи, и ее приятель, безработный польский эмигрант Войцех Фриковский, тридцати двух лет. В тот вечер 9 августа, как это часто случалось и прежде, Фриковский и Фолджер приняли наркотик-галлюциноген (Фриковский был известным поставщиком ЛСД).
Вскоре после полуночи, припарковав машину в темноте за оградой, непрошеные гости начали очередную вылазку. Уотсон держал при себе ковбойского типа револьвер и сорокафутовый моток капроновой веревки. Он первым делом нашел телеграфный столб и перерезал провода, идущие к дому. Касабьян осталась караулить у машины, Уотсон, Аткинс и Кренвинкель - все с длинными ножами - перелезли через ограду и спрыгнули на ухоженный влажный газон.
Пока они крадучись пробирались к дому, прячась в тени кустов, подъехала машина. За рулем сидел восемнадцатилетний юноша, Стивен Эрл Парент. Он решил на ночь глядя заглянуть к своему приятелю, молодому сторожу Уильяму Гарретсону, жившему в отдельном домике в дальнем конце участка. Когда в свете его фар неожиданно возникли три крадущиеся фигуры, Парент притормозил, опустил окно и спросил, что они здесь делают.
Вместо ответа Уотсон сделал выпад и через окно навел на него дуло пистолета. "Пожалуйста, не убивайте меня", - взмолился молодой человек, но Уотсон четыре раза выстрелил ему в голову, потом спокойно перегнулся через склонившееся на руль безжизненное тело и выключил зажигание. Выстрелы эхом отозвались в горах Бел-Эра, но потом снова наступила тишина. В доме явно не проявляли никаких признаков беспокойства.
Уотсон забрался в дом, разрезав сетку на окне в одной из комнат первого этажа, которая перестраивалась под детскую. Почувствовав запах свежей краски, Уотсон прокрался по неосвещенным комнатам первого этажа и впустил остальных через парадную дверь. Они включили свет. В гостиной проснувшийся Фриковский увидел прямо перед собой Уотсона.
- Который час? - пробормотал спросонья Фриковский.
- Тихо, - рявкнул Уотсон. - Не двигайся, или тебе конец.
- Кто ты и что ты здесь делаешь?
Пришелец ответил просто:
- Я дьявол и делаю свое дьявольское дело. А теперь говори, где деньги.
Но на самом деле они пришли не за деньгами. Они пришли затем, чтобы убить людей, хотя даже имен их не знали, убить только потому, что так велел Чарли.
Кровавая оргия только начиналась. Сьюзен Аткинс пошла наверх посмотреть, есть ли кто еще в доме. Заглянула в спальню и машинально помахала рукой Абигайль Фолджер, читавшей в постели. Та лишь повернулась на другой бок. В хозяйской спальне она обнаружила Тейт и Себринга, мирно беседовавших, сидя на кровати бок о бок. Угрожая ножом, она приказала всем троим спуститься вниз.
Там насмерть перепуганные жертвы увидели застывшего Фриковского, которого Уотсон держал на мушке. Уотсон велел всем лечь на пол перед камином, лицом вниз.
- Вы что, не видите - она беременна? - закричал Себринг, бросившись на пистолет. Уотсон выстрелил, пуля попала Себрингу в плечо.
Снова стали требовать денег. Фолджер нашарила кошелек. В нем оказалось семьдесят два доллара. Но Уотсон денег не взял, он был занят другим - разматывал веревку. Он затянул петлю на шее раненого Себринга, потом обмотал таким же образом Тейт и Фолджер, лежащих рядом на полу. Пока он проделывал это, Сьюзен связывала руки Фриковского взятым из ванной полотенцем.
Себринг продолжал сопротивляться. Уотсон, разозлившись, несколько раз пырнул его ножом, потом перебросил конец веревки через потолочную балку и потянул, приподняв мертвого мужчину и двух женщин. Тейт и Фолджер пришлось стать на цыпочки, чтобы не быть удавленными.
- Вы все умрете, - объявил Уотсон и приказал Сьюзен прикончить Фриковского. Но тот выпутался и побежал к парадной двери. В ту минуту, когда он выскочил во двор, его дважды ударили ножом в спину. Корчась от боли, он прополз несколько метров и замер. Его крик, подхваченный эхом, долго отзывался в каньоне.
Уотсон нажал на курок, но в механизме что-то заело, и тогда он разбил голову мужчины рукояткой.
Находившаяся у машины Касабьян, услышав крики, испугалась.
- Пожалуйста, прекратите все это! - взмолилась она, завидев на лужайке Сьюзен. Но было слишком поздно.
В гостиной две женщины, ставшие жертвой преступников, делали отчаянные попытки освободиться. Фолджер выпуталась из петли и выбежала в сад, но Аткинс бросилась следом и несколько раз ударила ее ножом прямо на бегу. Когда Фолджер упала на землю, к Сьюзен присоединился Уотсон, и они принялись с наслаждением кромсать израненную, пока та не испустила дух.
Вернувшись в гостиную, Уотсон приказал Аткинс убить Тейт, молившую о пощаде:
- Пожалуйста, не убивайте меня. Я хочу только родить ребенка!
- Заткнись, сука, мне наплевать, чего ты хочешь, - процедила сквозь зубы Аткинс, глядя актрисе прямо в глаза и занося нож. - Мне наплевать, что ты хочешь родить ребенка. Лучше приготовься к смерти. Сейчас ты умрешь.
И вместе с Уотсоном и Кренвинкель они закололи беременную женщину, нанеся ей шестнадцать ножевых ударов.
Аткинс потом рассказала, что слизнула кровь с руки. "Ой, вот так приключение", - подумала она. "Я была в таком приподнятом настроении. Устала, конечно, но была довольна. Я знала, что так начинается "Helter Skelter". Теперь весь мир об этом узнает".
Когда они собрались уходить, Аткинс намочила полотенце в крови Шарон Тейт и задержалась, чтобы размашисто написать на двери: "СВИНЬЯ".
Выйдя за ворота, убийцы направились к машине, где их поджидала Касабьян, и переоделись. Потом они долго бесцельно колесили по улицам Бел-Эра, пока не остановились где-то в безлюдном месте на вершине горы. Там они побросали в пропасть ножи и окровавленную одежду. Затем припарковались у какого-то дома и, найдя там садовый шланг, вымыли машину. Они скрылись как раз вовремя - когда хозяин вышел из дома.
Они вернулись на ранчо в два часа ночи, Чарли ждал их и был совершенно голый.
- Что это вы делаете дома в такую рань? - спросил он небрежно.
Текс едва мог справиться с возбуждением:
- Там был настоящий "хелтер-скелтер"!
На следующий день из сводки телевизионных новостей Сьюзен узнала, кого она убила. "Я была просто потрясена: ого, да они и впрямь известные люди! - вспоминала она позже. - Оказывается, я имела дело с такой знаменитостью, как Шарон Тейт. Это вскружило мне голову".
Жестокость совершенного убийства вызвала настоящую панику в Голливуде. Чарли был доволен. На ранчо по этому поводу устроили очередной наркотический "сейшн". Тотчас же стали придумывать новый поход, чтобы "свиньи" затряслись от страха. Чарли объявил, что на сей раз он пойдет первым и покажет, как это делается. Раз кровь пролилась, медлить было нельзя. Акцию назначили на следующий день.
Чарли, Уотсон, Аткинс, Кренвинкель и Касабьян вместе со Стивом Гроганом и Лесли ван Хутеном, тоже из "семьи Мэнсона", несколько часов колесили по окрестностям, пока не оказались в Пасадене. Там они остановили машину у первого попавшегося дома. Чарли подполз к дому и заглянул в окно, потом вернулся и объявил, что обитателей дома следует пощадить, так как вся гостиная у них увешана детскими фотографиями.
По указанию Чарли они спустились в Лос-Фелиц, рядом с Гриффит-парком, и остановились у большого дома под номером 3301 по Уолвери-драйв, где жил владелец сети супермаркетов Лино Лабьянка со своей женой Розмари.
В начале второго ночи Лабьянка сидел в гостиной и читал газету, изобилующую подробностями о недавних убийствах в Бенедикт-каньоне. Жена была в спальне. Лино поднял глаза и увидел прямо перед собой невысокого, звероподобного человека, молча стоявшего перед ним с оружием в руках. Его поразило, как смог незнакомец войти в дом, не выдав себя ни единым звуком.
- Спокойно, - сказал Чарли. - Помалкивай, и тебе ничего не сделают.
Конечно, это была ложь.
Он отвел хозяина в спальню и там связал обоих, оставив лежать рядом на кровати. Потом вернулся к машине.
- Текс, Кэти, Лесли, ступайте в дом. Я там связал двоих. Они тихие.
Чарли остался снаружи, а "семья" снова пошла на убийство. Розмари оставили лежать в спальне с наволочкой на голове, а мужа потащили вниз, где Текс Уотсон перерезал ему горло, оставив кухонный нож торчать в теле жертвы. Услышав крики мужа, Розмари Лабьянка попыталась высвободиться. Ван Хутен - миниатюрная двадцатилетняя девушка, которая когда-то увлекалась туризмом, пела в церковном хоре и играла на саксофоне в школьном ансамбле, - крепко держала женщину, чтобы Кренвинкель было сподручнее нанести удар в спину. Ударом ножа жертве рассекли позвоночник.
А в гостиной Лино Лабьянка корчился в предсмертных судорогах. Уотсон поспешил наверх, чтобы поучаствовать в издевательствах, которые творились в спальне. На теле Розмари Лабьянка насчитывалось сорок одно ножевое ранение. Ее мужу нанесли двенадцать ударов ножом и четырнадцать - кухонной вилкой для мяса. Слово "ВОЙНА" глумливо вырезали на его животе. "Смерть свиньям" и "хелтер-скелтер" написали кровью жертвы на холодильнике и на белой стене.
Убийцы догадались покормить трех хозяйских собак, одна из них слизывала кровь с их рук. Затем все они вымылись под душем, приготовили себе поесть и, прихватив с собой пару упаковок шоколадного молока из холодильника, покинули дом.
На следующий день на ранчо началась усиленная подготовка к исходу в пустыню. События развивались быстро - особенно после того, как "семьей" заинтересовалась полиция (не в связи с убийствами, а из-за наркотиков и участившихся в округе случаев воровства). Но сначала нужно было рассчитаться с Коротышкой Ши.
Дональд Ши, тридцатишестилетний объездчик лошадей и чернорабочий, прослуживший у Спана пятнадцать лет, стал действовать Чарли на нервы, а летом 1968 года переходить дорогу Чарли было опасно. Коротышка еще раньше навлек на себя гнев Чарли тем, что женился на чернокожей и принимал на ранчо ее знакомых. Но смертный приговор себе он собственноручно вынес тогда, когда стал уговаривать старого Спана выдворить "семью", а Чарли узнал об этом.
26 августа Чарли приговорил Коротышку к смерти. "Семья" сработала четко, устроив засаду. "Они закололи его, как рождественскую индюшку", - рассказывал Дэниэл Декарло, мотоциклист, некоторым образом связанный с "семьей". (Декарло не был непосредственным свидетелем убийства, но узнал все подробности от одного из членов секты.) Коротышку разрезали на девять частей, руки и голову отрубили.
Но полоса везения для Чарли, похоже, окончилась неделю спустя, когда его вместе с двадцатью приспешниками взяли под стражу по подозрению в угоне машин. Никаких подозрений насчет их причастности к голливудским убийствам пока не возникало. И все они были освобождены за недостатком улик. И даже когда полиция узнала, до какой крайности дошел опасный культ в тесном мирке Мэнсона, никто не попытался связать скандальные убийства с существованием "семьи". И все было бы шито-крыто, если бы Сьюзен Аткинс, сидя за решеткой, не наболтала лишнего. Аткинс арестовали совсем по другому поводу, но она не утерпела и, решив похвастать перед сокамерницей, во всех подробностях расписала убийство Шарон Тейт. Та немедленно сообщила это охране.
К концу года Чарли, а также Уотсону, Кренвинкель, Аткинс и ван Хутен было предъявлено обвинение в убийстве. В итоге их признали виновными и приговорили к пожизненному заключению. Стив Гроган, работник с ранчо Спана, был также приговорен к пожизненному заключению за обезглавливание Коротышки Ши (отсидев четырнадцать лет, он выйдет на свободу). Не было выдвинуто никаких обвинений против Мэри Бруннер и Линды Касабьян, они проходили по делу свидетелями. Через несколько лет верный адъютант Чарли - Пискля Фромм - получит пожизненный срок за участие в неудавшемся покушении на президента Форда.
В 1970 году, представ перед судом по обвинению в убийстве, Чарли называл себя репортерам так: "Чарльз Мэнсон, также известный как Иисус Христос - заключенный". В суде ему представилась возможность выступить с речью - она была сумбурной и маловразумительной и продолжалась час. Послушать Чарли, так в кровавой бойне следует винить всех кого угодно, только не его.
"Я никогда не ходил в школу, - говорил Чарли, - и меня не научили как следует читать и писать, я сидел в тюрьме и оставался глупым. Я оставался ребенком, пока ваш мир взрослел. И после этого я смотрю на то, как вы живете, и не понимаю вас. Вы едите мясо и убиваете тех, кто лучше вас, а потом говорите, что ваши дети плохие, что они убийцы. Это вы сделали их такими... Дети, которые приходят к вам с ножом, - это ваши дети".
Мать звала его Джимба и говорила, что на нем почиет Дух Божий. "Мальчик станет знаменитым проповедником", - не уставала повторять она, и это было отнюдь не пустое бахвальство. Детство Джима Джонса прошло в сельской местности в штате Индиана. Страна была охвачена Великой депрессией, и все мальчишки играли в полицейских и воров, но маленький Джим играл в проповедника. В восемь лет он уже шпарил наизусть пространные цитаты из Библии. С людьми он ладил плохо и всю свою любовь обращал на животных: подбирал на улице брошенных кошек и собак и дома выхаживал их. Правда, много лет спустя очевидцы стали припоминать, что его подопечные зверюшки часто умирали - тогда мальчик устраивал им пышные похороны, читал заупокойную и горько оплакивал потерю.
Его мать, Линетта, сшила ему для игр полное священническое облачение. К двенадцати годам он стал местной знаменитостью: толпы юных зрителей сходились послушать, как он вещает о геенне огненной и кипящей смоле, а некоторые после этого послушно шли за ним к ручью "креститься". Когда он возвращался домой, в кармане его всегда позвякивала мелочь, поскольку пышная церемония, которую он устраивал, была не бесплатной. Мать оказалась права: он был и впрямь необыкновенный ребенок.
Было в нем нечто загадочное. В детстве за Джимом шагали к ручью малыши, а много позже к нему как магнитом потянуло взрослых. И первой из них была его жена Марселина. Они познакомились и поженились, когда ей был двадцать один, а ему - всего семнадцать и он только начинал свое служение, учился на методистского священника в Индианаполисе. Марселина работала медсестрой и была девушкой отзывчивой и кроткой. Вскоре после свадьбы Марселина поняла, как не терпелось ее мужу вырваться из строгих рамок методистской иерархии, чтобы стать свободным уличным проповедником. В 1957 году он удачно провернул одно дело, продав в розницу большую партию обезьян из Южной Америки - по двадцать девять долларов за зверька. На вырученные деньги он снял складское помещение в районе Индианаполиса, население которого быстро пополнялось за счет чернокожих мигрантов, и повесил над дверью вывеску: "Народный храм". Так он основал свою собственную религию.
Энергичному проповеднику быстро удалось привлечь внимание зевак, а послушав его однажды, они приходили снова и снова. Список членов новой церкви рос день ото дня, а между тем росла и семья Джонсов. В 1959 году у них родился сын, которому при крещении дали имя Стивен Ганди Джонс, затем Джонсы усыновили троих малышей из сиротского приюта: двух азиатов и одного негритенка, чтобы семья была, как они говорили, "всех цветов радуги". Те, кто знал этого сверхнабожного молодого человека еще подростком, недоумевали: дело в том, что Джим Джонс в юности был расистом. Ему пришлось приспособиться к новой ситуации, ведь размахивающий Библией белый расист, презрительно цедящий сквозь зубы "ниггер", вряд ли имел шанс проповедовать перед паствой, в основном состоящей из представителей черной расы. В то время, на исходе пятидесятых, в стране активизировалось движение за гражданские права негров. Как религиозный деятель, выступающий на стороне чернокожих, численность которых в городе постоянно росла, преподобный Джонс нашел свое место в жизни, причем весьма доходное.
Надо сказать, что извлечь выгоду он умел всегда и делал это виртуозно, открыто прибегая к банальным рекламным приемам, чтобы создать себе хорошую репутацию и добиться щедрых пожертвований. По всему городу были расклеены плакаты, кричащие о его сверхъестественных способностях: он и проповедник, он и пророк, он и целитель. В то время как традиционные церкви предлагали своим прихожанам обычную программу из песнопений и нравоучений, "Народный храм преподобного Джонса" выступил как Городская христианская миссия - то есть такое место, где каждый, кому не повезло в жизни, получал не только духовную поддержку, но также и пищу, и кров, и редкую возможность стать для кого-то своим в чужом, неприветливом городе. А еще здесь давали работу. Дешевые рабочие руки требовались на основанных Джонсом малых предприятиях, откуда денежные ручейки стекались в "Народный храм".
Процветание церкви, в свою очередь, привлекало зажиточную публику, и вскоре "Храм" стал чуть ли не самой богатой общиной в тех краях, с хором в сто голосов и ликующими и пляшущими толпами прихожан, собиравшихся на воскресные службы. В будни "Храм" тоже гудел как улей: Джонс все время расширял сферу своей деятельности - то выводил свою паству на демонстрации, ратующие за равноправие в жилищной политике, то присоединялся к маршам протеста "новых левых", чтобы привлечь внимание средств массовой информации, - и вскоре молодой энергичный проповедник стал считаться видным политическим деятелем районного масштаба. 1961 год показал, каким политическим весом обладал Джонс: его назначили председателем городской комиссии по гражданским правам.
Успеху сопутствовали и приметы нового общественного положения Джонса: бриллиантовые перстни, туфли из крокодиловой кожи, путешествия со всеми мыслимыми удобствами. В начале шестидесятых Джонс уже не показывался на публике без свиты, без помощников и телохранителей. Никто из его паствы не обращал внимания на то, что Джонс, проповедуя в основном среди чернокожих, набирает себе приближенных только из белых мужчин. Но если кто и подивился этому, то смолчал, потому что Джонс не терпел инакомыслия и уничтожал его в зародыше. При малейшем ропоте "возмутителей спокойствия" разоблачали и обрабатывали поодиночке.
"Храм", по словам самого Джонса, "собирал урожай с разных полей", но основной доход напрямую зависел от увеличения числа прихожан. Наряду с обычными сборами пожертвований часто проводились так называемые подписные кампании, когда члены общины передавали на нужды церкви свой заработок или пособие, а то и карточки социального страхования. Некоторые доходили в своем рвении так далеко, что переписывали недвижимость и ценные бумаги прямо на имя Джонса.
Джонс был способным проповедником, но главным его коньком было "исцеление верой". Как и прочие целители, он умело нагнетал религиозную истерию, на фоне которой ему сходили с рук все банальные трюки, которыми ловкачи одурачивают публику. Специально нанятые люди разыгрывали роль калек, а потом, якобы исцеленные Джонсом, отбрасывали прочь костыли или выскакивали из инвалидных колясок. На Джонса также работали тайные осведомители, фиксируя все, что говорится в шутку, или с глазу на глаз, или просто слетает с языка. И каково же было удивление доверчивого прихожанина, когда его имя, вместе с тайными помыслами, произносилось с кафедры в назидание прочим.
И все же Индианаполис был тесен для Джонса, чья мания величия требовала больших масштабов. Да и главный источник дохода за несколько лет успел иссякнуть. Пошли слухи, что в "Храме" обирают до нитки, а городские власти стали неодобрительно посматривать на безудержный поток рекламных объявлений, гласящих, что преподобный Джонс излечивает от рака, артрита и сердечно-сосудистых заболеваний.
При первых признаках неудачи Джонс заявил, что ему было дано откровение свыше. Он сообщил своей пастве сенсационную новость: оказывается, сам Господь Бог явился ему и предупредил, что скоро произойдет ядерный взрыв, после которого на земле мало что уцелеет. Правда, Бог оставит невредимыми два города, где праведные могут спастись: Белу-Оризонти в Бразилии (там Джонс побывал со своей "миссией" в 1962 году) и Юкию в Калифорнии, в ста милях к северу от Сан-Франциско. Юкия оказалась предпочтительнее, и Джонс с толпой самых верных своих последователей - а таких нашлось больше сотни - пустился в долгий путь через всю страну. Во главе каравана легковых машин и микроавтобусов двигался черный "кадиллак" Джонса. Это было первое наглядное доказательство того, что некоторые готовы пойти за ним хоть на край света.
Джим Джонс настолько ценил себя, что не нашел иного образца для подражания, кроме Святого Отца. Этот сказочно богатый негритянский проповедник своими зажигательными речами привлек к себе огромное число последователей из числа неимущих темнокожих переселенцев, наводнивших в 20-30-е годы крупные северные города. "Царство небесное", созданное восторженными почитателями Святого Отца на земле, а именно в бывших гостиничных зданиях на Лонг-Айленде, еще процветало в шестидесятые годы, когда Джонс обдумывал собственный путь. Он верно заметил, что в "Царстве небесном" прекрасно уживались вместе церковь, бизнес и политика. Приверженцы Святого Отца считали его Богом. А белые политиканы называли его черным Цезарем, гениальным политиком, которому стоило только кивнуть - и негритянское население проголосовало бы так, как ему нужно.
В конце пятидесятых жена Святого Отца Сара опубликовала его биографию под названием "Святой Отец - Священный муж", где заявила: "Случись Отцу погибнуть, это бы с неизбежностью привело к массовым самоубийствам негров - его последователей... Что стало бы позором для Америки".
Столь смелое высказывание заинтриговало Джонса, и в начале шестидесятых он со своей свитой отправился в Филадельфию, чтобы лично познакомиться со Святым Отцом. Каково же было его разочарование, когда его кумир оказался не в состоянии его принять - настолько он был стар и слаб. Святой Отец скончался в 1965 году, как раз когда "Народный храм" готовился к переезду в Калифорнию. Джонс с нетерпением ждал сообщений о предсказанных массовых самоубийствах, но ничего подобного не произошло. Хуже того, вдова Святого Отца с кучкой особо приближенных переехала в пригород и стала буквально купаться в роскоши. Об Отце быстро забыли, имя его осталось разве что в трудах ученых-историков. Джим Джонс дал зарок, что с ним такого не случится.
Джонс ни с кем не собирался делиться властью. Сразу же после переезда из Индианы в Калифорнию он основал новый "Храм", четко давая знать прихожанам, кто в нем настоящий хозяин. Распаляясь во время обличительных речей, он мог запросто швырнуть Библию на пол, крича собравшимся: "Слишком многие смотрят на ЭТО, а не на МЕНЯ!"
Не боясь показаться смешным, используя самые избитые театральные приемы, он стал разыгрывать роль "Отца" (он требовал, чтобы именно так его теперь называли) - роль предводителя, которого почему-то преследуют неведомые враги "Храма". Тема преследования была теперь лейтмотивом каждой его проповеди. В 1968 году, после убийства Мартина Лютера Кинга, Джонс напугал прихожан следующим спектаклем: во время воскресной проповеди он упал на алтарь, облитый кровью цыпленка, и выкрикнул, что в него стреляли. Собравшихся охватила паника, кто-то кричал, кто-то безмолвно воздевал руки, а "Отец" тем временем бился в конвульсиях, не забывая читать молитвы, и наконец вскочил на ноги, чудесным образом исцеленный. Публика ревела от восторга.
Хотя Господь и указал на Юкию как на возможное убежище в случае ядерной катастрофы, Джонсу было там неспокойно. Превратив общину в лагерь, где избранных обучали стрельбе, навыкам самозащиты и искусству выживания в трудных условиях, Джонс снова решил переместить "Храм" - на этот раз в Сан-Франциско. Полмиллиона долларов ушло на переделку старого большого "Масонского дома" на Гиэри-стрит, в районе, где жили темнокожие, причем в двух шагах от храма находился штаб "черных пантер". Сотни сподвижников Джонса расселились в домах по соседству с новым "Храмом" и стали готовить почву для привлечения новичков.
За основу был взят индианаполисский вариант, только разыгрывался он в более крупном масштабе: Сан-Франциско семидесятых годов, с его вольными нравами, предоставлял гораздо больше возможностей для вербовки юных искателей приключений.
"Храм" вскоре стал обращать на себя внимание: на многолюдных шумных сборищах Джонс одновременно клеймил грешников и исцелял больных. По воскресным дням там яблоку негде было упасть. "Храм" с небывалым размахом занялся благотворительностью, устраивая бесплатные обеды, открывая приюты для бездомных, которые затем отрабатывали свой хлеб, трудясь на пользу "Храма". Джонс открыл бесплатную поликлинику, где делали рентген, лечили венерические заболевания и брали анализ крови на выявление малокровия. Открыл он и больницу для наркоманов, а также наладил попечительство о детях и престарелых.
Неутомимый Джонс внедрился в районную администрацию, свел знакомство с политиками, активно занимался общественной работой, вел занятия в вечерней школе, по ходу дела набирая все новых и новых последователей. Как и прежде, повсюду расклеивались весьма лестные для "Отца" плакаты. На одном плакате его именовали "пророком, учителем и государственным деятелем", уверяя, что он "обладает даром ясновидения и спасает всех, кто к нему обращается", и даже "чудесным образом" исцеляет от рака. Листовки заманивали в "Храм" новичков, обещая хор в 185 голосов и бесплатный банкет.
Если говорить о денежных доходах Джонса, то он жил на широкую ногу и разъезжал с шиком, всегда в окружении помощников и телохранителей. Политическая его карьера тоже шла в гору: все политики и журналисты отмечали активнейшее участие его церкви в программах социальной помощи и хвалили его кипучую христианско-просветительскую деятельность. Разумеется, от таких заметок росло число новообращенных и пожертвований.
Джонс сосредоточивал в своих руках власть, как мелкий чиновник районного масштаба, вознамерившийся стать мэром. По его указке то и дело затевались массовые кампании по сбору подписей, а многотысячные толпы отряжались на участие в какой-нибудь демонстрации протеста или в политическом митинге. Кандидаты на государственные посты выстраивались в очередь, чтобы заручиться его поддержкой. В 1976 году во время предвыборной президентской кампании ему наносили визит видные политические деятели, у него даже был неофициальный обед с Розалин Картер, женой кандидата от демократической партии. Учитывая сферу его влияния, ему предложили возглавить местное отделение Национальной ассоциации по улучшению жизни цветного населения - этому назначению способствовало письмо, подписанное всеми прихожанами его "Храма". Он приглашал на свои службы репортеров - чтобы они познали "радость"; он делал щедрые взносы в различные журналистские фонды. Он свел знакомство с Карлтоном Гудлетом, известным негритянским издателем, чья газета "Сан-репортер" назвала Джонса самым популярным политическим деятелем.
В прессе постоянно приводились высказывания Джонса о насущных проблемах городской жизни. За общественную работу его чествовали и награждали. После очередной кампании по сбору подписей, проведенной его "Храмом", Джонса назначили членом комиссии по жилищному строительству; он вскоре её возглавил благодаря мощной поддержке прихожан, которые могли продвинуть любое начинание и захлопать любой возглас протеста.
"Этот парень просто не может сделать ничего плохого", - так отзывался о Джонсе некий газетчик.
Но душевное состояние Джима Джонса оставляло желать лучшего. За глянцевым рекламным образом - за аплодисментами, наградами, высокими назначениями - проглядывало что-то нечистое. Как ни странно, все темные истории сохранялись в тайне, пока не стало слишком поздно.
О сексуальной необузданности Джонса поговаривали всегда. Будучи бисексуалом, он хвастался перед дружками, что даже после перемены нескольких партнеров испытывал потребность мастурбировать и делал это не менее десяти раз на дню. Свой интерес к мужчинам он, правда, не афишировал и по вечерам отправлялся в Хайт-Эшбери или в южную часть города за "новобранцами" из числа юных бродяг, приехавших в Сан-Франциско ловить птицу удачи. Джонс с легкостью менял личины: то он, нанюхавшись кокаина, снимает голубого в ночном кинозале (за это его арестовали было в 1973 году, но тотчас же отпустили за недостатком улик), то громогласно клеймит со своей кафедры сексуальную распущенность современной молодежи.
Джонс требовал от своих последователей воздержания - хотя сам, по слухам, устроил настоящий гарем из прихожанок, причем только из белых, - и всячески старался ослабить в своей общине семейные узы. Вовсе запретить брак он, конечно, не смог. Зато можно было попытаться отделить детей от родителей, что он и проделывал. Ведь если узы внутри семьи ослаблены, легче завладеть имуществом отдельных ее членов. И случалось даже, что все, чем владела семья, постепенно отписывалось "Храму".
Легче всего под влияние Джонса подпадали молодые люди, образованные, восприимчивые и при этом имеющие доступ к родительским деньгам. Как и все прочие организаторы сект, он делал ставку на юношеский идеализм. Новообращенные шли гуртом. А угодив в загон, оказывались внутри мощной организации, где не было места случайностям, где все человеческие чувства, мысли, действия подлежали строгому контролю.
Службы в "Храме" теперь все больше походили на театрализованные представления, напоминая отчасти гастроль бродячего проповедника, отчасти политический митинг, а подсвеченный алтарь был скорее декорацией, на фоне которой разыгрывал свою роль Джонс: отекшее от пьянства и наркотиков, лоснящееся потом лицо, глаза скрыты за темными летчицкими очками, крашеная черная челка липнет ко лбу, красные одежды развеваются, в одной руке микрофон, в другой - Библия... Карикатурный персонаж - и ничего более. Но для своей паствы он был Богом.
Джонс нанял театрального гримера, который пудрил ему лицо, подрумянивал щеки и даже подрисовывал черные бачки, чтобы придать сходство с Элвисом Пресли. Джонс платил мошенникам, которые разыгрывали исцеленных, и нанимал актеров на роль одержимых бесами, которых Джонс победно изгонял.
Тайные осведомители, которые прежде поставляли Джонсу компрометирующую информацию для обличений с кафедры, теперь заводили досье на сотни прихожан: туда заносились все сведения о характере, привычках, ну и, конечно, о доходах человека (чтобы раздобыть все эти сведения, агенты не гнушались и обыском, разумеется тайным).
Джонс хорошо знал, как сильна власть, основанная на коллективном страхе. Он учредил при "Храме" следственную комиссию, призванную выслушивать и разбирать жалобы; на деле же шпионы, заседавшие в ней, строчили доносы на недовольных. В конце недели в обязательном порядке проводились сеансы "очищения", которые тянулись невыносимо долго, пока у людей не темнело в глазах от усталости. На этих собраниях зловещие подручные Джонса били смутьянов палками. При этом истязаемые должны были кричать: "Спасибо, Отец!"
Со временем разговоры о преследовании и мученичестве стали повторяться все чаще. Привыкший по ходу дела изобретать все новые ходы в собственном богословии, Джонс выдвинул новую теорию - "перемещение", по которой всем членам его церкви суждено одновременно принять смерть и перенестись на другую планету, где вместе со своим пастырем они будут вкушать вечное блаженство. Тогда же Джонс, которого надлежало называть не иначе как "Отец" или "Папа", начал заносить в особый список тех, кто, по его мнению, без особого энтузиазма откликался на призыв умереть со всеми заодно. Уличенных он, по обыкновению, гневно обличал с кафедры: "Тем, кого я сейчас назвал, нельзя доверять!" По его словам, эти люди были еще не готовы умереть "за дело".
Джинни Миллз, которая в конце концов откололась от джонсовской паствы, в своей книге "Шесть лет с Богом" вспоминает, как Отец исподволь заставлял своих подопечных смириться с мыслью о коллективной смерти. "Давайте сейчас проголосуем, чтобы я мог убедиться в вашей верности". И, стоя у алтаря, распинался о том, что наша жизнь - "тоска". "Многие ли из вас, - вопрошал он затем, - готовы отдать жизнь за то, чтобы оградить церковь от грозящего ей позора?"
Предательства можно ждать с любой стороны, говорил он и подчеркивал, что "Народный храм" - это единая семья. И защитить семью от деспотизма может только Отец. Возобновились разговоры о поисках нового убежища. В середине семидесятых Джонс начал усиленную кампанию по сбору средств для перенесения "Храма" в надежное убежище, сродни некой социалистической утопии, где можно не опасаться предательства и грядущей ядерной катастрофы.
Странно, но всю эту сумятицу подчас противоречивых идей последователи Джонса принимали как должное, беспечно повтор друг за другом: "Папе видней".
К 1977 году, когда местные средства массовой информации вслед за Джонсом повторяли, что "Народный храм" объединил 20.000 человек - а на деле их было менее 3000, - у "Папы" начались неприятности. Впервые некоторые его последователи, недовольные избиениями и унижениями членов церкви, а также встревоженные все более мрачными мессианскими фантазиями самого Джонса, стали потихоньку отходить от церкви. Поначалу они были одиноки, зачастую стыдясь того, что так легковерно отдали все секте. Но затем отступники стали разыскивать друг друга, чтобы обменяться впечатлениями. Было решено сделать публичное заявление, что власть Джонса над большинством его последователей держится на запугивании, обмане и мошенничестве.
Среди отделившихся была одна супружеская пара (оба белые) - Элмер и Деанна Миртл, они вместе со своими пятью детьми были прихожанами "Народного храма" с 1969 по 1975 год. Деанна Миртл раньше принадлежала к церкви Адвентистов седьмого дня, муж ее был борцом за гражданские права и участвовал в маршах Кинга в Селме. Они пришли в "Народный храм" потому, что оба верили в так называемый апостольский социализм, и перевели на имя Джонса все свои сбережения, а также недвижимость на сумму 50.000 долларов. Как и другие прихожане, подчиняясь странным требованиям Джонса, они поставили свою подпись под текстом ложной "повинной", но сбежали, как только поняли, что Джонс не шутя призывал к массовому самоубийству. Миртлы настолько серьезно решили покончить со своим прошлым, что даже сменили имя и фамилию и стали зваться Эл и Джинни Милс.
Они показали под присягой, что Джим Джонс имел "странную власть" над своими людьми, одним из источников которой они считали "чувства страха и вины, обостренные предельным переутомлением" во время всенощных бдений и служб "очищения". "Наказания были оправданными в наших глазах, потому что мы верили, что Джонс - Бог и не может сделать ничего плохого, - писала, оглядываясь на прошлое, Джинни Милс. - И мы искренне верили, что он всегда будет думать о нас".
После ухода из "Храма" не только Милсы, но и другие стали получать анонимные письма с угрозами, а домой к ним зачастили делегаты с требованием вернуться. К некоторым отступникам просто врывались в дом, избивали и грабили.
Но у Джонса всегда было в запасе сильное средство - он умело манипулировал общественным мнением. Отступникам пришлось создать инициативную группу "Товарищи по несчастью". Вместе с родственниками последователей Джонса, считавших, что их близкие стали заложниками опасной секты, они попытались высказаться публично, но их никто не стал слушать: такая, например, газета, как "Сан-Франциско кроникл", в которой из года в год печатались восторженные отзывы о Джиме Джонсе, достойнейшем общественном деятеле, была явно не склонна признавать свою прежнюю восторженность всего лишь данью рекламному бизнесу. И все же они сумели привлечь внимание одного репортера по имени Маршалл Килдруфф, собиравшего материал для статьи о "Народном храме" для журнала "Нью уэст". Килдруфф стал выяснять, что скрывается за столь привлекательным для обывателя фасадом, возведенным Джонсом, и обнаружил, что "Храм" зиждется на обмане, запугивании, принуждении - именно поэтому Джонсу удавалось держать в повиновении столько людей.
Нетрудно было угадать, что за этим последует. Как только Джонсу донесли о готовящейся статье, прихожане "Храма" завалили редакцию письмами в поддержку Джонса, а в здание редакции ночью проникли воры и выкрали черновик статьи Килдруффа. Тем не менее в августе 1977 года в журнале был напечатан разоблачительный материал, где Джонса обвиняли в мошенничестве, растлении малолетних, оскорблении словом и действием, а также в преступном вымогательстве якобы на нужды "Народного храма". Статья произвела сенсацию. Спустя две недели напуганные представители городских властей облегченно вздохнули, получив от Джима Джонса письмо с отказом от занимаемой должности в Комиссии по жилищному строительству. На почтовом штемпеле значилось: "Кооперативная республика Гайана".
Джонс уехал из города как всегда вовремя, на шаг опередив шерифа. Очередная кампания по сбору средств для создания социалистической коммуны подальше от любопытных глаз, там, где его власть была бы абсолютной, увенчалась беспрецедентным успехом. На строительство нового мира по собственному плану Джонс получил свыше миллиона долларов. Исследовав и забраковав предложенные участки в Кении и на Кубе, Джонс остановил свой выбор на такой точке земли, которую не всякий и отыщет на карте. Гайана, бывшая британская колония, расположена на атлантическом побережье Южной Америки как раз между Венесуэлой и Бразилией. Правительство Гайаны, представленное в основном чернокожими марксистами, по достоинству оценило пропагандистское значение бегства целой группы американцев, в большинстве своем чернокожих, от империалистической тирании США. К тому же у главы переселенцев была куча денег, которыми он сорил направо и налево.
"Народный храм" в Гайане станет сельскохозяйственной миссией", - заявлял Джонс на первых порах (пока прежний рекламный имидж еще работал на него). Перед миссией была поставлена цель - производить как можно больше сельскохозяйственной продукции, чтобы накормить голодающих. Осуществлять надзор над делами колонии должен был родной сын Марселины и Джима Джонсов - Стивен, которому к тому времени исполнилось семнадцать лет. В 1977 году Стивен возглавил первую группу переселенцев из пятидесяти человек, прибывших в новую социалистическую утопию в непроходимых тропических лесах. Им предстояло обживать участок земли в 3800 акров в непроходимых джунглях на северо-западе страны, у самой венесуэльской границы, причем до ближайшего населенного пункта - столичного города Джорджтауна - было 150 миль. Долгие месяцы люди работали от зари до зари, вырубали кустарник, валили деревья, расчищали участки земли, пахали, сеяли, строили крытые жестью сооружения, которым предстояло стать бараками для жилья, для отдыха, а также складскими помещениями будущего примитивного поселка, который сначала назывался "Джонстаунская сельскохозяйственная и медицинская миссия", а затем просто - Джонстаун.
В последующие месяцы к поселенцам прибыло пополнение - не были забыты и "возмутители спокойствия", которые, по мнению Джонса, нуждались в наглядном примере для перевоспитания. Среди первых поселенцев были сотни пожилых людей.
В последние месяцы 1977 года - часто втайне от родных и знакомых - большая часть сан-францисского прихода "Народного храма" готовилась присоединиться к своим собратьям в Джонстауне. К концу года, когда обличения, начатые журналом "Нью уэст", стали обрастать все более зловещими подробностями, вся община благополучно переместилась из Сан-Франциско в отдаленный, затерянный в глуши рабочий лагерь в Гайане. В начале следующего, 1978 года даже газета "Сан-Франциско кроникл", некогда превозносившая Джонса, вдруг прозрела и в довольно резкой форме представила своим читателям Джонстаун как заставу в джунглях, где преподобный Джим Джонс руководит публичными экзекуциями, держит пятьдесят вооруженных охранников и готовит своих приверженцев - а их тысяча сто человек - к массовому самоубийству.
Вынужденный обороняться, даже находясь за тысячи миль от противника, аппарат по связям с общественностью при "Народном храме" выдал из джунглей ответный залп. В мае 1978 года американские средства массовой информации США были засыпаны специальными разъяснениями для прессы, где противники Джонса презрительно именовались "грязной шайкой" отступников, развратников и растратчиков, которые в свое время были отлучены от церкви и теперь ищут повода отомстить. Чтобы заявления не были голословными, к ним прилагались "покаянные" письма.
Летом того же года группа "Товарищей по несчастью", узнав о подготовке массового самоубийства в Джонстауне, потребовала от общественности принять хоть какие-то меры, на что из джунглей последовал новый пресс-релиз, в котором отщепенцев обвиняли в "политическом заговоре" против церкви. В нем говорилось также: "Мы готовы из последних сил, жизни своей не щадя, защищать Джонстаун. Таково единодушное мнение нашей общины".
Нанятый Джонсом адвокат Марк Лейн, известный как участник расследования обстоятельств убийства президента Кеннеди, провел в сентябре пресс-конференцию о якобы существующем "заговоре, имеющем целью уничтожение "Народного храма" в Джонстауне и лично Джима Джонса".
Но кроме той информации, что всплывала во время словесных баталий на страницах периодики, никаких сведений о жизни в Джонстауне не поступало. Среди всех возможных видов связи с поселением действовали только почта и радиосвязь на коротких волнах. Причем вся входящая и исходящая корреспонденция, как устная, так и письменная, тщательно проверялась бдительными помощниками Джонса.
Джонстаун был, по сути дела, плантацией, которой управляло семейство Джонсов со своей белой свитой, а черное большинство с утра до вечера работало на полях, в тропическую жару, под присмотром белых охранников, примечавших каждое движение и каждый взгляд. Рабочий день начинался в семь утра и заканчивался с заходом солнца, затем следовали обязательные для всех собрания, которые порой затягивались до двух-трех часов ночи - пока люди не падали от изнеможения. Благодаря своей территориальной изоляции и особым, льготным условиям аренды, на которые согласилось правительство Гайаны, Джонстаун стал по сути автономной диктатурой, имеющей собственную полицию, суд, тюрьму, школу, систему здравоохранения и самообороны. И при этом никаких жалоб на самовластие Джонса не поступало.
Рекламные брошюры, посылаемые тем членам общины, которые еще оставались в Калифорнии, рисовали тропический рай: пальмы, счастливые лица... Но за кадром оставалась охрана, ханжески именуемая "командой обучения" - сто человек отъявленных головорезов, вооруженных винтовками, пулеметами и самострелами. Как и сам Джонс, члены "команды" имели доступ к спиртному, импортной еде, а также могли свободно выбирать сексуальных партнеров как среди женщин, так и среди мужчин, разумеется, не спрашивая их согласия.
Теперь Джонс мог не оглядываться на сторонних наблюдателей: в его примитивном полицейском государстве людей кормили чем попало, даже червивой пищей, и вынуждали работать и жить в антисанитарных условиях. У детей были глисты, вши, страдали они и различными инфекционными заболеваниями. Не лучше обстояли дела и с социальной структурой общины. Пользуясь неограниченной властью, Джонс постарался разрушить то немногое, что оставалось от семейных связей. Мужчины и женщины жили в разных бараках, детей держали отдельно от родителей.
За малейшее нарушение этих и сотен других правил виновных жестоко наказывали. Избиение или порка стали делом обычным. Другим видом наказания была так называемая растяжка, когда четыре здоровяка-охранника хватали нарушителя за руки и за ноги и тянули каждый в свою сторону, пока тот не терял сознание. Провинившихся женщин избивали, после чего выставляли голыми или принуждали оказывать экзекуторам сексуальные услуги на виду у всего лагеря. Если мужа с женой заставали за беседой с глазу на глаз, то женщину или ее дочь (если в этой семье была девочка-подросток) могли принудить к прилюдной мастурбации. Провинившихся наказывали теперь едва ли не каждый час, но самые серьезные провинности разбирали поздно вечером, на общелагерных собраниях, где председательствовал Джонс. Он восседал на своем деревянном "троне", на деревянных подмостках для алтаря, построенных на просторной веранде, служившей одновременно и лагерной столовой. Иногда нарушителей приволакивали, предварительно избив или накачав наркотиками до бессознательного состояния, - и Джонс их "воскрешал". Если ребенок совершал даже незначительную провинность - скажем, обращаясь к Джонсу, забывал назвать его "Отец", то его могли неделями держать в деревянном ящике или давали есть острый перец, пока не начиналась рвота, а потом заставляли глотать рвотную массу. В избиении детей Джонс участвовал лично, метко нанося удары и пинки, при этом не выпускал из руки микрофона, и вопли жертв транслировались через усилители, развешанные по всему лагерю: "Прости, прости меня, Отец!" Детей избивали, окунали головой в воду, подносили к лицу живых змей, и на все это они обязаны были отвечать: "Спасибо, Отец!"
Во время долгих ночных сборищ, разглагольствуя перед собранием, Джонс прочитывал и вести из дома, мрачными красками расписывая все ухудшающиеся условия жизни в США, например, сообщал, что в Лос-Анджелесе объявлена эвакуация в связи с угрозой войны двух рас. Все это время джонсовское восприятие окружающего мира все более искажалось от постоянного приема амфетаминов и транквилизаторов. Психотропными средствами, которыми обычно успокаивают буйнопомешанных, напичкивали лагерных "смутьянов" и просто недовольных, в том числе и детей. Таких людей держали под стражей в специальных "отделениях длительного лечения", внешне напоминающих сараи.
Уйти из лагеря живым было абсолютно невозможно. Днем и ночью вооруженные охранники обходили границы поселения, одним своим видом отбивая охоту бежать у всякого, кто в безумии отважился бы поискать спасения в непроходимой чаще. Трижды в день проводилась перекличка. Никакой надежды на спасение не было. Посторонних в колонию не пускали, а те немногие, кому удалось добиться разрешения побывать в лагере, видели только счастливые лица людей - за работой в поле, на лесопилке, на отдыхе, на баскетбольной площадке. Гостей угощали вкусным обедом, за ним следовали песнопения и выступления взрослого и детского ансамблей.
Джонстаун находился под особым покровительством правительства Гайаны, и работники посольства США в столичном Джорджтауне не склонны были устраивать шумное расследование в ответ на жалобы, поступающие из Калифорнии. Они ответили, что понимают всю серьезность заявлений, но предупредили, что в лагерь нельзя нагрянуть неожиданно - потребуется как минимум два-три дня, чтобы получить пропуск. Один из дипломатов позднее скажет, что никто толком не знал, что собой представляет Джонстаун. "Мы думали, они вроде квакеров", - простосердечно сознался он.
Безнадежно оторванная от остального мира колония, жизнь которой из-за безудержной истерии параноика Джонса превратилась в постоянный кошмар, готовилась к смертельному исходу.
Так называемые "Белые ночи" - жуткие репетиции массового самоубийства - стали неотъемлемой частью лагерной жизни. Без предупреждения, обычно в предрассветный час, вдруг начинали завывать сирены, а из громкоговорителей неслось: "Тревога! Тревога! Тревога!" Мужчины, женщины, дети вставали, одевались и молча направлялись к веранде, где в ярком свете прожектора уже поджидал их Джонс. "Наемники ЦРУ добрались до нас и ждут момента, чтобы нас уничтожить", - верещал он, тыча рукой куда-то в черноту леса, стеной окружившего лагерь.
Во время "Белых ночей" все выпивали по стакану ароматизированного напитка, зная со слов Джонса, что это яд. Таких ночей за последний год существования Джонстауна было сорок четыре. И каждый раз поселенцы покорно выпивали, что им было велено, и отправлялись спать, потому что, как объяснял Джонс, "это была очередная репетиция". И только в последний раз все разыгралось по-настоящему.
Людей, с тревогой следивших за развитием дел в Джонстауне, становилось все больше. Расследовать происходящее решился член Конгресса от округа Сан-Матео, демократ Лео Райан. Сторонники называли его либералом-реформатором, болеющим за дело общества, противники же подсмеивались над его попытками прославиться любой ценой. Так или иначе, пятидесятитрехлетний член Комитета по иностранным делам Палаты представителей предпринимает поездку в Гайану, чтобы получить ответы на некоторые вопросы, касающиеся, как он выразился, угрозы для тысячи человек стать жертвами бандитизма в Джонстауне. Райан заверил, что, если подтвердятся сообщения о том, что людей там удерживают силой, он всех привезет домой.
Из этой поездки он не вернулся.
Поездку наметили на ноябрь. Райан постарался заручиться поддержкой общенациональных информационных агентств. Сопровождать его согласились восемь журналистов, в числе прочих репортеры из "Вашингтон пост", "Эн-би-си ньюс" и "Сан-Франциско кроникл". Ядро делегации составляли сам Райан, его помощница Жаклин Спир и Джеймс Скоулларт из Комитета по иностранным делам. К ним присоединились тридцать "товарищей по несчастью".
С первых же дней в Джонстауне существовала должность начальника медицинской службы. Доктор Ларри Шахт, получивший специальное образование на деньги "Народного храма", стал главным медиком колонии. Делегация Райана летела в Гайану, а доктор Шахт в своей аптеке в это время занимался важным делом. Он принимал новую партию медикаментов, заказанных Джонсом. Это был жидкий цианид.
15 ноября 1978 года американские гости прибыли в аэропорт под Джорджтауном. Но им пришлось проторчать в столице еще несколько дней, прежде чем правительство Гайаны дало разрешение на посещение Джонстауна. Для начала им недвусмысленно дали понять, что их приезду никто особенно не радуется: в гостинице, где разместили американцев, появился человек от Джонса и вручил Райану петицию, в которой шестьсот обитателей колонии расписались под требованием к своим согражданам убираться прочь и оставить их в покое.
В сопровождении репортера "Вашингтон пост" Чарльза Краузе Райан направился в офис "Народного храма", расположенный в Джорджтауне. "Я Лео Райан, отчаянный парень. Кто-нибудь хочет поговорить со мной?" - спросил он прямо с порога. Желающих не нашлось. Ему сообщили, что с Джонсом поговорить тоже не удастся: тот не дает интервью. Вернувшись в гостиницу, Райан решительно заявил репортерам, что он поедет в Джонстаун независимо от того, ждут его там или нет. Утром в пятницу, когда наконец от правительства пришло разрешение на поездку, представители "Народного храма" в Джорджтауне адвокаты Марк Лейн и Чарльз Гарри позвонили Джонсу на плантацию и посоветовали все-таки принять гостей. Гарри сказал Джонсу: "Вы, конечно, можете послать куда подальше и американский Конгресс, и прессу, и всех этих родственников. Если вы это сделаете - всему конец. Другой вариант: вы встречаете их и доказываете всему миру, что ваши клеветники - просто безумцы".
Джонс согласился принять делегацию, хотя все это ему явно не нравилось. Незадолго до прибытия гостей обитателей Джонстауна предупредили, что нужно быть начеку. Громкоговорители внушали: "Каждый, кто сделает что-нибудь не так, будет жестоко наказан".
Делегация Райана вылетела во второй половине дня на небольшом заказном самолете, на борту которого могли разместиться только девятнадцать пассажиров. Вместе с Райаном летели два его помощника, девять журналистов, сотрудник посольства США в Гайане Ричард Дуайер, один представитель гайанского правительства и четверо "товарищей по несчастью". Полет в Джонстаун, над девственным тропическим лесом, занял один час.
Около четырех часов дня самолет сел на взлетно-посадочной полосе - простая гравийная дорожка и жестяной навес вместо ангара. Неподалеку виднелась тихая деревушка под названием Порт-Кайтума, от которой до Джонстауна было шесть миль на север, по грунтовой дороге. К самолету подъехал желтый грузовик с шестью представителями "Храма".
Краузе вспоминал, что, когда он впервые увидел плантацию, глазам его представилась идиллическая картина, как из фильма "Унесенные ветром": "Старые негритянки пекли хлеб в пекарне, кто-то стирал в прачечной, белые и черные ребятишки играли в салочки на детской площадке, а чуть поодаль сидели за длинными столами в ожидании ужина остальные колонисты, в основном чернокожие". И поначалу лагерь показался ему "мирным буколическим уголком".
Марселина Джонс любезно встретила гостей и повела их к длинному деревянному столу под навесом. Там их ждал улыбающийся Джим Джонс, в шортах цвета хаки и спортивной рубашке, в неизменных своих летчицких очках.
Пока журналисты из "Эн-би-си ньюс" готовились к интервью с Джонсом, Райан пошел погулять по лагерю и перекинуться парой слов с кем-нибудь из местных жителей. Предложенный гостям ужин оказался на удивление обильным и вкусным: горячие сандвичи со свининой, капуста и картофельный салат - и все это подавалось на пластмассовых подносах.
После ужина зажглись неяркие лампы. Оркестр Джонстауна исполнил сначала гайанский национальный гимн, затем - "Прекрасную Америку". Когда все сели, начался двухчасовой концерт, где было все по полной программе - и хоровое пение, и детские пляски.
Райан был растроган и начал было подумывать, что все те ужасы, о которых ему твердили родственники колонистов, были, мягко говоря, преувеличением. После представления его попросили сказать несколько слов собравшимся, так что он и вовсе расчувствовался.
Он сказал:
- Я слышал о Джонстауне много неприятного, но теперь лично убедился, что все эти люди знают одно: здесь им лучше, чем где бы то ни было. Мне не в чем их упрекнуть.
Когда он замолчал, семьсот колонистов, собравшихся на веранде, встали и бурно зааплодировали.
Но Джонс, успевший принять изрядную дозу амфетамина, сам все испортил. Отвечая на вопросы журналистов, позируя в черных очках, несмотря на сгустившийся мрак, он постепенно становился все более раздражительным и агрессивным.
- Говорят, я стремлюсь к власти, - и он обвел рукой в сверкающих перстнях свою улыбающуюся паству. - О какой власти может идти речь, когда я уже на пороге смерти? Я ненавижу власть. Ненавижу деньги. Я хочу только покоя. Мне все равно, за кого меня принимают. Но всякую критику Джонстауна нужно прекратить, - заявил он неожиданно резко. - Если бы мы сами могли прекратить эти нападки! Но раз мы не можем, то я не поручусь за жизнь тысячи двухсот своих людей...
Тут гостей вдруг попросили удалиться и прийти на следующий день к завтраку. Их отвезли к месту стоянки самолета, и они провели ночь в спальных мешках.
На другой день в атмосфере явно что-то переменилось, и американцы поняли, что загостились. Прогуливаясь по лагерю после завтрака, журналисты заметили, что, несмотря на тропическую жару, некоторые бараки наглухо закрыты, а окна в них зашторены. На вопрос, кто там находится, охранники довольно бесцеремонно отвечали, что там прячутся те, кто боится пришельцев.
И все-таки журналисты уговорили охрану показать им один из бараков изнутри. Они увидели ряды коек - больше сотни, они нависали одна над другой в два, а то и в три яруса. На койках лежали старики чернокожие. Старая медсестра, Эдит Паркс, украдкой шепнула одному из репортеров, что хотела бы, чтобы он забрал ее из лагеря, где кроме нее живут еще ее сын, невестка и трое внучат.
Журналисты поспешили к Джонсу, чьи попытки представить все, в том числе и себя самого, в лучшем свете явно не удавались. Перед оператором "Эн-би-си" предстал человек с помятым лицом, налитыми кровью глазами, необычайно возбужденный. Дон Харрис из "Эн-би-си" спросил его, правду ли говорят, что вооруженные охранники поставлены для того, чтобы люди не могли сбежать из лагеря.
- Наглая ложь! - заорал Джонс.
И продолжал кричать, быстро теряя над собой контроль:
- Нас всех тут опутали ложью! Это конец! Лучше бы я умер!
Телекамера крупным планом снимала его лицо, а он тем временем изрыгал проклятия по адресу неких злобных заговорщиков.
- Хоть бы меня застрелили! - кричал он. - Теперь пресса начнет поливать нас грязью как последних убийц!
Харрис остолбенел. Казалось, он присутствует при распаде личности, причем происходило это на виду у всех, перед работающей камерой. Пользуясь моментом, он передал Джонсу записку, в которой один из колонистов просил отпустить его.
- Тебя разыгрывают, друг мой, - нашелся вдруг Джонс и с отвращением порвал записку на мелкие кусочки. - Они лгут. Но что же я могу поделать, если вокруг столько лжецов? - Но бегающий взгляд, искаженное страхом лицо - все это говорило о том, что он загнан в угол. - Кто хочет уйти от нас? Если такие есть - уходите, милости просим! - надсаживался он. - Любой может убраться отсюда, если захочет. Чем больше народу уйдет, тем проще нам будет жить: меньше ответственности. На что, черт побери, нужны эти люди?
Между тем небо нахмурилось. Налетел ветер, стал накрапывать дождь. В это время к Джонсу подошел Райан, а следом за ним - взволнованный поселенец, попросивший отпустить его вместе с детьми.
- Есть еще одна семья из шести человек, - сказал Райан. - Они тоже хотят уйти.
Всего таких набралось пятнадцать человек, и Райан опасался, что самолет, рассчитанный только на девятнадцать пассажирских мест, всех не поднимет.
Джонс не унимался.
- Меня предали! Этому не будет конца! - но тут же сам предложил оплатить транспорт для всех желающих уехать. - Я заплачу! Американскими долларами! - вопил он.
Но охранники уже уводили людей к желтому грузовику, который должен был отвезти их к самолету.
Джонс обратился к миссис Паркс, которая была рядом с ним еще с индианаполисских времен, а теперь смотрела на него с печальным укором.
- Вы не тот человек, которого я знала когда-то, - произнесла она с горечью.
- Не делай этого, Эди, - взмолился Джонс. - Подожди, пока он уедет, и я отдам вам и деньги, и паспорта.
- Нет, - ответила старая женщина, собрав всю свою волю. - Это наш единственный шанс. Мы уходим.
Возникло некоторое замешательство, сын Эдит искал своего ребенка, который куда-то убежал. Дождь сильнее забарабанил по листьям. Внезапно дюжий охранник набросился на Райана сзади и приставил длинный нож ему к горлу.
- Конгрессмен Райан, ты ублюдок, - выпалил он, а стоявшие рядом поселенцы смотрели на эту сцену кто с ужасом, а кто и с одобрением.
Адвокаты Лейн и Гарри бросились на охранника, пытаясь освободить перепуганного конгрессмена. В схватке охранник порезал себе руку, и его кровь брызнула на белую рубашку Райана.
Кое-как инцидент замяли. Тем пятнадцати членам общины, за которых просила делегация, разрешено было покинуть лагерь.
К трем часам пополудни подкатил открытый грузовик, чтобы доставить Райана с товарищами и пятнадцать отказников к взлетно-посадочной полосе, откуда самолетом можно было переправиться в Джорджтаун. Как только грузовик тронулся с места, один из главных помощников Джонса, Ларри Лейтон, запрыгнул в кузов. Беглецы с испугу прижались к борту. "Он убьет нас!" - закричал кто-то. Райан пытался успокоить взволнованных людей, а сам с тревогой думал о том, что дорогу совсем развезло, грузовик еле тащится, и едва ли до наступления темноты им всем удастся переправиться на самолете в столицу.
Машина добралась до взлетно-посадочной полосы только в четыре тридцать. Самолета не было. В ожидании самолета сотрудник "Эн-би-си" Дон Харрис готовился сделать еще одно интервью с Райаном. Наблюдая, как угасает день, остальные продолжали взволнованно обсуждать нападение на конгрессмена. Фотограф из сан-францисской газеты достал свой фотоаппарат и стал снимать все подряд.
Над верхушками деревьев показался самолет. Все вздохнули с облегчением, увидев знакомый девятнадцатиместный "Оттер". Следом за ним летел еще один самолет, "Сесна", на шесть мест. Один за другим самолеты-спасатели коснулись земли и, подпрыгнув раз-другой, остановились на взлетно-посадочной полосе. Райан со своей помощницей Джекки Спир организовали посадку пассажиров, составив списки улетавших первым рейсом и тех, кому придется подождать до следующего раза.
"Сесна" была укомплектована полностью. Райан стоял теперь перед "Оттером", подсаживая других пассажиров. Лейтон настаивал на том, чтобы Райан летел с первой группой. Райан не успел ответить: раздался крик. На дороге показался трактор, тащивший на прицепе фургон. Он остановился между самолетами. Из фургона выпрыгнули трое подручных Джонса с автоматами и без предупреждения открыли огонь. Те, кто не успел сесть в самолет, пустились бежать или бросились ничком на землю. Дуайер, представитель правительства Гайаны, был убит первым. Патриция, дочь Эдит Паркс, упала у самой двери "Оттера", обезглавленная бешеной пулеметной очередью. Один из бандитов выстрелил в упор, прямо в лицо, Грегу Робинсону, фотографу из Сан-Франциско, который до последней минуты не выпускал из рук фотоаппарата. Журналист из "Кроникл" Рон Джаверс упал, раненный в плечо. Репортеру из "Вашингтон пост" Чарльзу Краузе пуля раздробила бедро.
Действуя хладнокровно и методично, убийцы обошли вокруг самолета и нашли оператора "Эн-би-си" Роба Брауна, который из своего укрытия продолжал снимать. Его ранили в ногу, и он упал рядом с камерой. Один из джонсовских головорезов подошел к оператору вплотную, приставил дуло автомата к его виску и выстрелил.
Райан и Харрис попытались спрятаться за толстыми колесами самолета, но и там их настигли пули. Один из палачей нашел их и, уже мертвых, расстрелял в упор. На всякий случай он выстрелил и в убитого Робинсона. Затем бандиты забрались обратно в фургон и уехали.
Самолет "Сесна" с теми, кто уцелел, все-таки сумел взлететь, но "Оттер" не смог, он был сильно поврежден. Вокруг оставались лежать убитые - Райан, Харрис, Браун, Робинсон и одна из сбежавших от Джонса женщин - и одиннадцать раненых. Корчась и крича от боли, оставшиеся провели всю ночь под открытым небом, пока наутро их всех не забрал самолет, прилетевший из Джорджтауна.
Пока шла кровавая бойня на взлетно-посадочной полосе, Джонс в слепой ярости отдал приказ готовиться к небывалой по жестокости "Белой ночи". Два адвоката, оставшиеся в Джонстауне, понятия не имели о том, что произошло в шести милях от поселения. Тем не менее Лейн, которому был пятьдесят один год, и его семидесятидвухлетний коллега Гарри, потрясенные нападением на конгрессмена, взволнованно обсуждали возможность покинуть Джонстаун на следующее утро. К ним подошел помощник Джонса и сказал:
- Отец хочет вас видеть.
Он повел их на площадку, где на скамейке, растрепанный, обезумевший, сидел и плакал в одиночестве Джонс.
- Это ужасно, ужасно, - повторял он и рассказал, что трое из его охраны поехали догонять Райана и неизвестно, что они могут натворить. - Они так любят меня и могут сделать что-нибудь ужасное, что повредит моей репутации. Они собираются стрелять в людей и в самолеты... Они хотят убивать... Они взяли с собой все наше оружие!
Джонс лгал. Он сам отдал приказ расправиться с делегацией. А затем приказал готовиться к последней "Белой ночи".
Завыли сирены, закричали в один голос громкоговорители: "Тревога! Тревога!" Но теперь уже это была не репетиция. Всем колонистам велено было надеть свою лучшую одежду.
Не обращая внимания на весь этот шум, Джонс мрачно глянул на испуганных адвокатов:
- Мои люди кое-что имеют против вас. На собрании могут быть всякие неожиданности.
Он встал и, направляясь к веранде, велел адвокатам укрыться в домике для гостей и оставаться там до тех пор, пока он не подаст знак выйти. На пороге бунгало они столкнулись с охранником, который сказал им просто: "Теперь мы умрем". Из зловонных бараков один за другим молча выходили последователи Джима Джонса и привычно выстраивались перед верандой, повинуясь хриплым призывам громкоговорителя.
Когда прозвучал сигнал тревоги, повар Стенли Клейтон как раз готовил ужин. "Белые ночи" стали в лагере настолько привычным явлением, что он спокойно продолжал помешивать поварешкой варево из бобовых. Но тут ввалились два вооруженных охранника и велели ему идти вместе со всеми. Тогда наконец он понял, что это не репетиция.
Джонс занял свое место на троне - как он сам говорил, "на алтаре". Как всегда, в руке его был микрофон. Рядом с ним, на столе, стоял магнитофон: он рассчитывал записать свою последнюю проповедь - для будущих поколений.
Сначала вокруг Джонса суетились его помощники, желая лишний раз удостовериться, что верно поняли его указания. Все пути возможного побега были перекрыты вооруженной охраной. Адвокаты наблюдали за всеми этими приготовлениями с нарастающим чувством страха.
Лейну удалось подозвать одного охранника, который рассказал, что Джонс готовит акцию массового самоубийства в знак протеста против "расизма" и "фашизма". Это уже не репетиция, добавил он.
- Тогда мы с Чарльзом напишем о том, что тут творится, и о том, ради чего вы это делаете, - предложил Лейн.
- Хорошо, - отвечал охранник.
Оценив ситуацию, адвокаты решили бежать. Потихоньку они выскользнули из бунгало и спрятались в густых зарослях. Это спасло им жизнь.
Тем временем вся община собралась вокруг Джонса, и он начал свою последнюю речь, которая постепенно становилась все более невнятной. Начал он с объявления, что их путь завершен.
- Я хочу, чтобы дети мои были первыми, - сказал он. - Возьмите сначала младенцев.
На длинном столе рядом с ним медсестры наполняли шприцы цианидом, чтобы впрыснуть яд в рот малышам. Охранники оцепили место, где сидел Джонс. Некоторые держали оружие наизготовку.
По мере того как пространство вокруг "алтаря" заполняли все прибывающие члены общины (числом больше тысячи), старший помощник через громкоговорители давал указания охранникам: "Если заметите труса или предателя, если кто-то при вас попытается бежать - пристрелите такого человека".
Затем послышался голос Джонса:
- Не будем ссориться. Сделаем все как следует.
Он держал палец на клавише магнитофона, то включал его, то выключал - редактировал свою речь, когда понимал, что заговаривается.
- Несмотря на все мои старания защитить вас, нашлась горстка людей, которые своей ложью сделали нашу жизнь невозможной, - заявил он. - Их предательство - это преступление века!
Старый испытанный прием снова сработал. Кто-то из джонсовской паствы зашелся в "религиозном" экстазе. Другие приплясывали вокруг трона. Многие пели.
- А знаете ли вы, что произойдет через несколько минут? Один из тех людей в самолете убьет пилота. Я не просил его об этом. Это произойдет само собой, как возмездие. Они спустятся сюда на парашюте.
Он еще долго говорил о том, как тяжко пришлось ему из-за предательства, какое давление на него оказывали и как он сопротивлялся... Потом он велел всем выпить яд:
- Пусть каждый возьмет свою чашу, как это делали древние греки, и тихо отойдет. - Он называл это "революционным" шагом.
- Они возвращаются к себе, чтобы порождать новую ложь, новых конгрессменов...
И снова начал поторапливать людей, они должны умереть побыстрее: "Сначала - дети"...
Джонс все больше и больше взвинчивал себя. Он сделался почти безумным. Знаменательное событие, так многократно и с успехом отрепетированное, наконец-то должно было свершиться. В медицинской палатке рядом с верандой доктор Шахт готовил напиток в большом корыте с красной надписью по краю: "Ароматизировано". Он выливал туда содержимое из больших аптекарских склянок.
Джонс тем временем продолжал:
- Если кто-то не согласен со мной, пусть говорит.
Как ни странно, такой человек нашелся, он спросил, почему дети должны умирать первыми.
- Если дети останутся жить после нас, их всех перережут, - ответил на это Джонс.
Другой человек спросил, нельзя ли переселиться из джунглей куда-нибудь еще дальше и зажить там новым домом? На что Джонс ответил, что жребий брошен.
- Слишком поздно. Мои люди взяли с собой оружие. Райан и все остальные мертвы! Враги подбираются к лагерю со всех сторон, чтобы уничтожить Джонстаун и отомстить за своих!
Молодая мать вышла вперед, к самому алтарю, и сказала:
- Я смотрю на этих детишек и думаю, что они заслуживают того, чтобы жить.
Джонс остановил магнитофонную запись и уставился на нее.
- Я хочу видеть, как ты умрешь, - прошипел он.
Затем доктор Шахт с медсестрой принесли корыто с цианидом и поставили на стол. Разложили вокруг шприцы и расставили бумажные стаканчики. Охранники выкрикивали команды. Привыкшие подчиняться, прихожане встали в очередь.
- Пожалуйста, дайте нам этого лекарства, - попросил Джонс врача как бы от имени всех. И стал объяснять людям, что "это очень просто. Никаких конвульсий, ничего такого".
Джонс передал микрофон взволнованному добровольцу, который протолкался к алтарю сквозь густую толпу.
- Я готов уйти, - послышался его надрывно-ликующий голос. - И если вы скажете нам: умрите прямо сейчас, то мы готовы. И все наши братья и сестры с нами!
На самом деле это было не совсем так. Не все хотели умирать. Из толпы донесся ропот. Но как всегда, недовольных быстро засекли и увели с веранды. Кое-кого охранники оттащили подальше, избили, а потом втолкнули на прежнее место в очереди. Стратеги быстрого реагирования принесла свои плоды. Возгласы недовольства сами собой стихли.
- Быстрее! - в каком-то умоисступлении орал в микрофон Джонс. - Быстрее, дети мои! Это лекарство принесет вам долгожданный покой... Вам не будет больно!
Он стоял, с красным лицом и безумными глазами, залитый ярким светом прожектора, а сотни людей перед ним - мужчины, женщины, дети, ушедшие вслед за ним в джунгли, - один за другим шли к своему последнему, смертоносному причастию.
- Я делал все, чтобы этого не случилось, - стонал он со сцены. - А сейчас я думаю, что нельзя сидеть здесь и ждать, когда опасность грозит нашим детям...
Первой подошла выпить яд молодая женщина с маленькой девочкой на руках. Она поднесла стаканчик с подслащенным ядом к губам ребенка, и та отпила немного. Остальное допила мать. Она отошла на площадку, где царил полумрак, и молча опустилась на землю. Через несколько минут у обеих начались судороги, на губах выступила кровавая пена. Женщина дико кричала от боли, потом затихла. Девочка теснее прижалась к матери, похныкала и умерла.
Обреченные равнодушно переставляли ноги в очереди за смертью, заученным жестом они зачерпывали свою порцию яда и отходили в сторону. А потом в сгущающемся мраке звучало крещендо душераздирающих криков.
Темнота принесла с собой избавление некоторым обитателям Джонстауна, сумевшим добраться до джунглей. Прячась за деревьями, они наблюдали всю эту жуткую картину. Но спаслась только кучка людей. Большинство слепо последовало за Джонсом туда, куда он их направил, - на смерть. Некоторые, умирая, благодарили Джонса за избавление, другие напоследок спокойно обнимались и прощались друг с другом. Мало кого приходилось заставлять принять яд. Оружие шло в ход редко. Плачущим малышам медсестры впрыскивали яд прямо в открытый рот.
Выпив отраву, обреченные на смерть уходили с веранды и устраивались на ближайшей площадке. Здесь им давали последнее указание - лечь лицом вниз, всем в один ряд. После непродолжительной агонии все по очереди затихали. Охранники проходили вдоль рядов и носком ботинка подвигали трупы, выравнивая линию.
Джонс осип от крика, пересохшие губы едва шевелились, от амфетамина с него градом катился пот, и вся одежда на нем промокла. Он бесновался на ярко освещенном помосте, а лица умирающих проплывали мимо него и растворялись во мраке.
- Я не знаю, что еще сказать этим людям, - хрипел он, как будто сам себя убеждал. - Меня лично смерть не страшит.
Стоны умирающих раздражали его, особенно не нравился ему детский плач.
- Хоть бы все это скорее кончилось! Поторапливайтесь! - подгонял он людей. - Мы пытались дать новое начало, но теперь поздно. Разве мы не черные? не гордые? не социалисты? - спрашивал сам себя этот белый проповедник, и глаза его загорались. - Так кто же мы?
Долгая ночь укрыла своим пологом лагерь смерти. А когда рассвело, единственными звуками здесь были крики птиц в зарослях да перебранка обезьян на деревьях. Джонстаун вымер.
Днем в джунглях вокруг Джонстауна появились гайанские войска, продвигавшиеся незаметно, в камуфляже из листьев. Они были готовы к бою и двигались осторожно, рассчитывая в любую минуту получить отпор. Но никто не сопротивлялся. Тела колонистов были сложены в штабеля, как дрова, на жаре они начали уже раздуваться и попахивать. Всего на земле было 914 трупов, из них 276 - детских.
Только несколько человек были избавлены от позорной и жалкой участи и не отравились - в том числе Джим Джонс и его жена. Они скончались от огнестрельных ран. Солдаты нашли Джонса на алтаре, лежащего вверх лицом с открытыми глазами. Он покончил с собой выстрелом в правый висок.
Со временем забылись пугающие газетные заголовки. Джунгли вернули себе отданную было под Джонстаун территорию. Но где-то в зарослях молодого кустарника сохранилась дощечка, прибита Джонсом над алтарем. На ней записаны слова философа Джорджа Сантаяны: "Кто не помнит прошлого, тому придется повторять его ошибки".
Джеймс Дж. Бойл. Секты-убийцы (главы из книги). - Интернет-ресурс.
методы подавления личности
Действительно страшная книга Джеймса Бойла рассказывает обо всех известных за последние тридцать лет в США сектах, деятельность которых приводила к убийствам. Сейчас, когда никто не решится сказать, что наша страна принципиально "иная", что то, что возможно "у них", "у нас" не случается, у читателя этой книги может возникнуть вопрос: происходит ли подобное у нас? и будет ли происходить?
За то время, которое описано в книге Бойла, в России бесспорно задокументировано существование двух сект, деятельность которых привела к убийствам. В 1986 г. страну потрясло жестокое убийство в Вильнюсе одного из последователей секты Абая Борубаева за попытку порвать с ней. В 1994 г. органами правопорядка была разоблачена деятельность русской нацистской организации "Вервольф", уличенной в ряде убийств. В религиозном отношении "Вервольф" - община, поклоняющаяся древнегерманским богам, имеющая своих жрецов и культ. Убийства эти имели не только политическую направленность, но и религиозно-мистическую подоплеку.
Вот, собственно, и все достоверно известное. Теоретически можно предположить, что были и еще убийства, совершенные представителями каких-то фанатических сект, но они не были раскрыты правоохранительными органами и поэтому неизвестны широкой публике. Мало того, следует принять в расчет широкую криминализацию нынешнего российского общества и склонность российского блатного мира к заигрываниям с религией, к построению всякого рода псевдорелигиозных идеологем. У уголовников par excellence при желании иногда можно найти религиозную мотивировку преступной деятельности.
Но мы не будем брать в расчет криминальный мир. Что же представляет собой Россия, с точки зрения сект? Много их или мало? Больше их, чем в США, или меньше? Всякий, кто сталкивался с миром сект, скажет, что число их подсчитать невозможно. Рядом с нами и параллельно с нашей жизнью постоянно бурлит некая бесформенная, размытая религиозная энергия, которая периодически кристаллизуется в более или менее организованные структуры со своими лидерами. Эти структуры могут включать от нескольких человек до тысяч. Они могут представлять собой жестко организованные общины, фанатичные, почитающие своего лидера богом, и мирные лектории, где старые девы раз в неделю с интересом слушают лекции о приближающемся конце света. Какой-то пламенный пророк новой спасительной истины может годами проповедовать втуне и вдруг приобрести верных адептов, готовых за него хоть на эшафот. Многие из нас слегка затронуты этим миром, часто даже не подозревая об этом - до кого-то дошли оригинальные методики достижения психического равновесия или самоцелительства, кого-то привлекла очередная оздоровительная диета, кто-то в электричке приобрел и с интересом прочел книжечку пророчеств о конце света. Все это - выбросы в "цивилизованный мир" из бурлящего параллельного мира, в котором возникают новые религии.
Дж. Бойл пользуется в своей книге новомодным термином "культы", однако устаревающий и в русском, и в английском языках термин "секты", на мой взгляд, гораздо уместнее, ведь мы сталкиваемся с явлением, которое возникло не вчера, и непонятно, почему культы начала века следует называть сектами, а секты конца века - культами. Всякое определение в столь сложной и размытой области, как духовная, религиозная жизнь, страдает досадными упрощениями, но все же для понимания явления его следует как-то обозначить. Наиболее удачным мне представляется определение российского религиоведа Д. Фурмана: "Секта - это вновь возникающая религия". Религия, имеющая своего живого основателя, человека, достигшего высшей спасительной истины, как минимум пророка (а как максимум - бога).
Далеко не всякая секта тем не менее представляет собой жестко дисциплинированную, фанатичную организацию. Очень часто секта мало отличается от любой другой религиозной общины. Для того чтобы выделить секты, вызывающие у общественности и государственных органов опасения, на Западе и у нас часто употребляют термин "тоталитарные секты". К этой категории пытаются отнести религиозные организации, которые стремятся полностью изолировать своих приверженцев от окружающего общества, используют особые молитвенные, аскетические практики, приводящие к полному контролю лидеров над психикой рядовых верующих, заставляющие последних отказываться от всего имущества в пользу секты, занимающиеся финансовыми махинациями, силой удерживающие людей в своих рядах, практикующие насилие, членовредительство, беспорядочные сексуальные отношения и т.д. и т.п.
Примечательно, что, несмотря на многочисленные попытки во многих странах законодательного запрещения тоталитарных сект, нигде и никому не удавалось дать юридически корректного определения этого термина, и он продолжает оставаться лишь поэтическим образом. Безусловное послушание, отказ от имущества, аскетизм? Они есть и в православных, и в католических монастырях, да и почему люди не имеют права слушаться кого хотят, бежать от общества, ограничивать свои физиологические потребности? И так далее. Поэтому ограничение деятельности тоталитарных сект осуществляется лишь в некоторых странах, например в Испании, на основании не универсального закона, а по решению "экспертов", которое всегда бывает пристрастным и уязвимым для критики. Что действительно достаточно эффективно удается сделать законодателю во многих странах, так это бороться с вовлечением несовершеннолетних в тоталитарные секты. Детяализированная система "прав ребенка", осуществляемая компетентными органами, как правило, решительно пресекает попытки лишить детей школьного образования, социальных связей и т.д. Обычно секты сами боятся связываться с детьми, потому что это может навлечь на них жестокие санкции.
Как правило, жесткий фанатизм, готовность перешагнуть через общепринятые моральные нормы сохраняются в сектах на протяжении не более чем двух поколений (иногда хватает и нескольких лет, а изредка и два поколения не предел). И именно в России секты могут жить феноменально долго. На Западе они, если вовсе не распадаются, то постепенно вписываются в окружающее общество, "цивилизуются", религиозная страсть ослабевает, и они усваивают принятые в обществе нормы поведения и ценности; наиболее шокирующие требования веры либо отменяются, либо становятся символическими, духовными. В России традиционные гонения уводят секты в глубокое подполье и провоцируют фанатизм, вынужденная изоляция закрепляет девиантные нормы. Секта скопцов существовала у нас с конца ХVIII в., практика оскопления тем не менее продолжалась до середины нашего века. По некоторым непроверенным сведениям, которые я не могу ни опровергнуть, ни полностью подтвердить, она сохраняется в глубоком подполье до сих пор. Для Запада такое долгожительство - вещь невозможная.
В советское время всякая религиозная активность находилась под неусыпным контролем властей. Религиозная пропаганда, а тем более попытки создавать религиозные организации, как правило, сразу же пресекались. Не только у православных, протестантов, католиков были свои исповедники веры, о которых сейчас знает страна, но и у неведомых до сих пор миру, известных лишь узкой группе сочувствующих, смешных и странных для окружающих открывателей Высших Истин также были свои герои. Лишь очень законспирированные и потому малочисленные секты были способны выживать при большевиках.
Однако на пути расцвета религиозной самодеятельности коммунисты поставили лишь один заслон - полицейский. Само по себе религиозное сознание граждан нашей страны к началу перестройки представляло собой благодатную почву для произрастания самых разных сект. К началу перестройки, когда в Бога верили лишь 10 процентов населения (различные социологические исследования конца 70-х - середины 80-х и даже 1987-1988 гг. стабильно показывали 7-12 процентов верующих), неизмеримо большему числу людей были присущи всякого рода "нетрадиционные" верования. И это неудивительно - в условиях цензуры, почти полного разрушения церковной и религиозной традиции, исчезновения цельного религиозного мировоззрения в обществе стихийно распространялись примитивизированные религиозные идеологемы и верования самого разнородного происхождения, которые уже в наше время становятся "кирпичиками" для строительства всякого рода новых мировоззренческих систем. Какие же это верования?
Пожалуй, наиболее заметными, вездесущими стали всякого рода парарелигиозные учения, связанные со здоровьем, с "нетрадиционными методами лечения". Экстрасенсы, практически маги, изобретатели диет, "образов жизни" и т.д. и т.п. почти всегда имеют более широкое религиозное обоснование своих доходных практик, и после советской власти духовное обоснование нетрадиционного целительства стало расти и развиваться. Целительство - не только основа для появления новых сект, но и почти необходимая черта сект, появляющихся на совсем других идейных основаниях.
С 70-х годов в России широко распространились, как правило, сильно примитивизированные восточные верования или их фрагменты. В первую очередь, всякого рода заимствования из буддизма, индуизма, йоги, в меньшей степени - даосизма и ислама. Особую роль в адаптации всякого рода восточных верований к условиям современной России играет рериховское движение, возникшее еще до перестройки. Организованное обычно в форме различного рода клубов и ассоциаций, в чистом виде оно до сих пор не структурировалось в жесткие, дисциплинированные организации. Однако многие идеи его служат закваской сектантских организаций, а из участников рериховских обществ рекрутируются не только их члены, но иногда и лидеры.
Важнейший мировоззренческий элемент нынешнего сектантства - паранаучные идеологии, которые часто легко вплетаются в совершенно первобытные идейные конструкции. Вера в НЛО, снежного человека, контакты с внеземными цивилизациями - лишь самое заметное из этого ряда. Существуют всякого рода теории (вернее сказать, "поверья") о неких великих ученых, способных изменять все мироздание как в лучшую, так и в худшую сторону. Псевдопсихологические религиозные конструкции обещают изменение души или средства достижения безграничной власти над окружающими. Вера в астрологию захватила большую часть общества (среди горожан России в нее верят более 70% - такого высокого показателя нет ни в одной стране Запада). Достижение "эпохи Водолея" и формирование высшей "расы Водолея" - идеи, легко интерпретирующие и конец света, и избранничество сектантской общины.
Сама христианская, православная идейная среда благодаря отсутствию религиозной культуры, низкому уровню религиозного образования, стихийности нынешнего религиозного возрождения становится питательной почвой для возникновения религиозных учений, далеко уходящих не только от православия, но и от христианства вообще. Ярким примером такого рода "параправославного" сектантства могут служить "катакомбная община" епископа Каширского, архиепископа Московского, митрополита Сибирского, патриарха Всея Руси, Императора Всероссийского, Судебного исполнителя Откровения Иоанна Богослова, Агнца Завета Лазаря (Васильева) и Богородичный центр.
Сравнительно поздно, в середине 90-х гг., к перечисленным идеологемам современного российского сектантства прибавляется язычество. Нельзя сказать, что это совсем новое для России явление - и до перестройки существовали микроскопические группки поклонников Перуна, а нацистская секта поклонников древнегерманских богов, с которой я начал свой рассказ, по некоторым данным, существует с конца 60-х гг. Однако для реконструкции древнего язычества у русских есть достаточно сильные объективные препятствия. Пантеон славянских богов не будит в душе русских никаких воспоминаний, традиция прервана давно, отдельные элементы фольклора дают слишком мало. Поэтому русские с легкостью создают языческие общины, в которых то поклоняются древнегерманским богам, то перенимают веру американских индейцев, то находят истину в шаманизме чукотском, кавказском или заокеанском. Наконец, самый яркий показатель неукорененности язычества в русской религиозной традиции - возникновение сект, которые фактически "от фонаря" конструируют свое язычество, таких, как "Союз венедов" и "Тезаурус".
Однако в 1994-1995 гг. происходит подлинный взрыв славянского язычества - общины объявляются сразу во многих городах по всей стране. В их идеологии в разных пропорциях проявляются две, казалось бы, несвязанные темы - экологизм и этническое превосходство. В каком направлении будет развиваться славянское неоязычество, говорить пока рано, но бесспорно одно - оно становится существенным элементом российского религиозного бульона.
В аморфной массе парарелигиозных верований идет постоянное "броуновское движение". Современная эклектичная религиозность легко сочетает логически не связанные между собой элементы: появляются и исчезают кашпировские, возникают, бурно растут культики тех или иных приезжих гуру или святых старцев с "сильным биополем"... Сфера этого религиозного эклектизма растет и, судя по всему, будет расти.
Во всем мире растет религиозный эклектизм, из которого периодически вырастают более или менее экстравагантные секты, но у нас этот процесс имеет свои особенности. На Западе идет медленное и постепенное разложение целостных мировоззренческих систем - католицизма, протестантизма, атеистического марксизма, иудаизма и т.д. Но на Западе идеологии эти сравнительно стойки, они развиваются, находят ответы на вызовы времени. У нас же в России основные исторические идеологии рухнули - православие в 1917 г., а атеистический марксизм в 1991 г. Носители целостного православного и марксистского мировоззрения - сейчас незначительное меньшинство населения. Сектантство в этой ситуации получает новые, небывалые возможности. В первые годы перестройки наиболее заметными, быстро растущими в России оказались несколько иностранных миссионерских сект - в первую очередь муниты (Церковь объединения, или унификации), Аум Синрике и сайентологи.
Их бурный успех, причем именно в то время, вполне объясним. Бульон российских верований и религиозных исканий еще не дошел до точки кипения. Для массовой кристаллизации своих отечественных сект необходимо какое-то время свободного распространения информации, первичной организации общин и идей, выделения харизматических лидеров. Иностранные сектанты-миссионеры приехали с деньгами, крепкой организацией, отшлифованными методами работы. К тому же общественная атмосфера конца 80-х - начала 90-х гг. была благоприятна как никогда после: религия была реабилитирована, а при всеобщем невежестве в этой области многие советские люди, будь они президентом СССР или рядовым гражданином, плохо представляли себе разницу между Секо Асахарой и Муном с одной стороны и, скажем, Папой римским, патриархом Алексием или Билли Грэмом - с другой.
В США и других странах Запада закон не запрещает деятельность тоталитарных сект, но они повсюду подвергаются общественному остракизму, и только в перестроечной России были возможны такие события, как встреча М.Горбачева с Муном в апреле 1990 г., участие секретаря Совета Безопасности О.Лобова в руководстве аумовской ассоциацией Российско-японского университета, открытие лаборатории сайентологии в ведущем вузе страны - МГУ.
Среди миссионерских сект раньше всего и крепче всего в России утвердились, пожалуй, муниты. Секта эта (официальное название - Ассоциация Святого Духа за объединение мирового христианства) создана в 1954 г. в Корее Сан Мен Муном. Корея в последние десятилетия стала одним из мировых центров новых религиозных движений. И это не случайно. В этой стране идет бурный переход от традиционных дальневосточных верований к христианству. Распад традиционного миросозерцания сопровождается не только распространением католицизма и протестантизма (пресвитерианства, методизма, баптизма и др.), но и появлением местных псевдохристианских и синкретических сект. Среди них мунизм оказался наиболее успешным.
Мун заявляет, что ему, когда он был еще 16-летним подростком, явился Христос и призвал его к служению. В 1946-1950-х гг. Мун находился в Северной Корее и дважды подвергался тюремному заключению. Сам он утверждает, что его преследовали за борьбу с коммунизмом, его критики - что сидел он за сексуальные извращения и двоеженство.
В 1950 г. Мун был освобожден из заключения и с энтузиазмом принялся проповедовать свое еще не устоявшееся учение. Основанная в 1951 г. община начинает быстро расти. В конце 50-х гг. Мун посылает первых миссионеров в Японию и США. Заметим, что сейчас муниты действуют в 160 странах.
В 1972 г. Мун переселился в США, где развернул бурную миссионерскую и предпринимательскую деятельность. Репутации секты Муна сильно навредила книга Кристофера Эдвардса "Сумасшедшие ради Бога", быстро ставшая бестселлером и настольной книгой борцов с тоталитарными сектами. Эдвардс, состоявший одно время в Церкви унификации (еще одно распространенное название секты Муна), определил организацию жизни в общинах мунитов с их бесконечными монотонными семинарами и песнопениями, изнурительным трудом, перемежаемым спортивными играми и танцами, постоянным недосыпанием, жестким контролем друг за другом как "изощренную психотехнику, направленную на подавление сознания".
Несмотря на в целом негативную реакцию американского общества на деятельность Муна, ему удалось найти неожиданных союзников в лице американских правых, обычно настроенных враждебно к новым религиозным движениям. Причина этого достаточно прозаическая - Мун усиленно эксплуатирует антикоммунистическую тему, спонсируя десятки международных антикоммунистических организаций, фондов и изданий (в частности, крупнейшую в США консервативную газету "Вашингтон таймс").
Секта Муна - не только тоталитарная секта, но еще и гигантское коммерческое предприятие, включающее сотни фирм во всем мире. Финансовая эффективность империи Муна достигается благодаря широким международным связям и практически бесплатному труду верующих. В 1984 г. Мун за неуплату налогов был заключен в федеральную тюрьму, где пробыл 13 месяцев. Этот приговор снискал ему в определенных кругах славу "жертвы религиозных гонений".
Мун давно испытывал интерес к такому лакомому куску, как Россия. Первые миссионеры Муна нелегально, т.е. по туристской визе, прибывали в СССР еще в начале 80-х. К началу перестройки муниты находились в предстартовой готовности к миссионерскому броску в нашу страну. Легализация секты началась в 1989 г., когда 12 советских журналистов были направлены АПН и Союзом журналистов для участия в конференции, организованной мунитами (в статье о поездке, появившейся в журнале "Новое время", Мун был назван "союзником"), а интервью Муна было напечатано в ноябрьском номере газеты "За рубежом". В 1990 г. М.Горбачев принял Муна и его ближайших помощников в Кремле. После этого все преграды быстро исчезают, а в 1992 г. Церковь унификации была официально зарегистрирована в Минюсте России. Создается жестко авторитарная система организации секты с центром в Москве и шестью отделениями по всей стране.
С тех пор основные усилия муниты направляют на работу с молодежью, студенчеством, преподавателями школ и вузов, а также с властными структурами. На многочисленных конференциях, семинарах, учебах в разных городах СНГ, а также в США в общей сложности приняли участие более 75 тысяч жителей бывшего СССР, в первую очередь студентов, преподавателей, журналистов, чиновников. В начале 90-х гг. муниты получили широкий доступ в школы и вузы, сотрудничают с министерством просвещения, региональными органами образования. В 1994 г. в двух тысячах школ России использовались мунитские "нравственные учебники". Легкий доступ к детям в России для мунитов - редкая и большая удача, в большинстве стран мира они не могут и мечтать об этом.
В некоторых регионах России муниты сумели установить тесные контакты с местными властными структурами. В Екатеринбурге, например, Церковь унификации имела настолько тесные связи с администрацией губернатора А.Страхова, что по его призыву муниты агитировали за его кандидатуру на выборах губернатора против Э.Росселя. Еще более тесные отношения муниты поддерживают с администрацией президента Калмыкии К.Илюмжинова. Благодаря миссионерской активности мунитов к началу 1996 г. численность членов секты в России приближается к 10 тысяч человек.
Что же это за вероучение такое, привлекающее столь многих? Официальная доктрина секты изложена в двух книгах, написанных на корейском языке Хье Вон Ю, одной из первых учениц Муна: "Объяснение принципа" (1957) и "Толкование принципа" (1966) (в английском переводе - "Божественные принципы"). "Принцип" - это учение, переданное Муну "самим Богом". "Грядет последняя, третья реформация, которая объединит в Муне все религии и приведет к построению Царства Божия на Земле". Эклектичному сознанию постсоветского человека, по-видимому, импонирует "планетарное учение", объединяющее всю религиозную мудрость мира. Надо сказать, что при Церкви унификации существует так называемое "Движение объединения", руководимое теми же людьми и исповедующее то же мировоззрение, но предполагающее более автономные отношения с начальством; по уставу, члены движения могут оставаться членами традиционных церквей. Так что у нас сейчас есть муниты-православные, муниты-мусульмане...
При всех своих непомерных претензиях муновское учение представляет собой внутренне противоречивую, сильно примитивизированную версию христианства, видоизмененную до неузнаваемости откровениями Муна и дополненную заимствованиями из религий Дальнего Востока. Бог, согласно Муну, - первопричина всего, однако существует два еще более высоких принципа, которым подчиняется сам Бог: Сунг-Санг (позитивное мужское начало "янь") и Хьюн Санш (негативное женское начало "инь"). Отношения между Богом и Творением - это отношения между мужским и женским началами. Отношения эти трактуются в духе "сексуальной мистики". Муниты не считают Иисуса Христа Богом, а лишь "совершенным человеком". По учению Муна, необходимо достичь жизненной полноты, и в первую очередь в браке. Христос не женился и не "победил сатану" (так как был распят - муниты не верят в Воскресение), а потому "потерпел неудачу". Спасение принесет Мун. Идеальная семья "новых Адама и Евы" (преподобного Муна и его третьей жены Хак-Джа Хан Мун) - главная надежда на спасение, предмет поклонения и подражания. "Смиряя себя перед Муном, служа Муну, повинуясь Муну и любя Муна, мы достигнем спасения через него". Поскольку Мун является "третьим Адамом" и "вторым Христом", эта формула выражает практику достижения спасения. Важнейшее значение в идеологии мунизма занимает идеал образцовой супружеской семьи, создание которой необходимо "для полноты жизни" и конечного спасения. Создание супружеских пар - важнейший элемент религиозной жизни Церкви унификации. Семейные пары подбираются самим Муном на основе присланных ему верующими фотографий и анкет. После подбора пары принимают участие в "винном ритуале" - жених и невеста выпивают коктейль, составленный более чем из 20 ингредиентов, включая кровь Муна и его жены. Винный ритуал скрепляет пару столь же прочно, как и формальный брак. Винный ритуал кладет начало периоду обручения, который длится от недели до нескольких лет. В этот период жених и невеста живут отдельно друг от друга, дозволяются лишь редкие встречи на публике. Бракосочетание проводится раз в 0,5-2 года одновременно для всех кандидатов. Мун и его жена торжественно благословляют вступающих в брак в разных странах мира, а несколько десятков тысяч избранных приглашаются для участия в обряде, которым руководит чета Мунов, чаще всего - на стадион в Сеул.
Согласно Муну, спасение есть "восстановление человечества в прежнем безгреховном состоянии и достижение человеком полного подчинения себе сатаны, господства над ним и материальным миром". От своих последователей муниты требуют отказа от собственности в пользу секты, привлечения новых членов, бесплатного труда, сбора пожертвований и беспрекословного послушания. Многие из нас встречали доброжелательных молодых людей, собирающих деньги на какой-нибудь Молодежный студенческий фонд, так это скорее всего были муниты, а фонд (конгресс, организация и т.д.) - одна из многочисленных дочерних организаций секты.
С 1994 г., после скандальных событий, связанных с деятельностью Белого братства, и скандала в 1995 г. с Аум Синрике, в разных регионах России возникает антимунитская реакция властей и общественности. Во многих городах России мунитов вытесняют из школ, резко сокращаются контакты властей с Церковью унификации.
Секта в какой-то мере становится уязвимой из-за своей нетрадиционной для России деятельности - публичной и открытой: их все знают, и разогнать их не составляет труда. Почти все руководство секты в России - иностранцы, плохо знающие русский язык (председатель Совета - австриец, вице-президент по СНГ - американец, координатор миссионерской деятельности - японец и т.д.). Лишь в самое последнее время появился заместитель председателя Совета Церкви кандидат исторических наук Лев Семенов. Обычно именно он выступает с опровержениями обвинений и критики в адрес мунизма.
Несмотря на начавшееся ограничение деятельности мунитов в России, к середине 1996 г. муниты стали достаточно многочисленны и влиятельны, чтобы эти меры могли серьезно подорвать их позиции; они могут лишь несколько сдержать дальнейший рост. Попытки свернуть деятельность иностранных миссионеров, вполне возможно, лишь укрепят Церковь унификации: она начнет русеть, а русские вместо иностранцев могут оказаться более эффективными активистами.
Церковь сайентологии в отличие от все-таки имеющего какие-то корни в религиозной традиции мунизма - чистый плод фантазий одного человека. Американский писатель-фантаст Лафайет Рональд Хаббард основал в 1952 г. новую религиозную секту, идеология и богослужение которой были позаимствованы из его же беллетристики. Согласно Хаббарду, все в мире создали тетаны, однако по прошествии 40 миллиардов лет в результате некоего кровавого катаклизма эти самые тетаны утратили свою божественную сущность и оказались на поверхности Земли, став пленниками материи. Люди - это депрессивные тетаны. Религия Хаббарда берется принести людям спасение - вернуть их божественную сущность. Хаббард считал, что его учение является духовным завершением буддизма: возвращение тетану его истинной божественной сущности - это, по существу, выход из бесконечной череды перерождений. Это самое возвращение божественной сущности происходит согласно "технологии духовного очищения", изложенной в книге Хаббарда "Дианетика: современная наука душевного здоровья". Суть "очищения" состоит в освобождении человека "при помощи подсознания или реактивного чувства" от травмирующего опыта прошлого, от врезавшихся в память картин (именуемых "энграммами"). В результате человек должен достичь состояния, которое Хаббард называет "чистотой", т.е. "освобождением бессмертной души"; человек становится "клиром". Сама книга представляет собой написанный на невразумительном новоязыке дилетантский пересказ психоаналитических и других психологических рекомендаций и фантазий Хаббарда.
"Клиры", "очищенный" актив секты, имеют свою богослужебную практику, церковные обряды. Особое служение внутри секты, фактически аналог монашества - "Морская организация": ее члены живут колониями, получают за свой труд нищенскую плату, работают по 12 часов в день и подчинены жесткой дисциплине.
Но и богослужения, и "моряки" имеют отношение к незначительному меньшинству верующих сайентологов. Удел же большинства - участие в раз от раза все более дорогих и продолжительных "курсах дианетического духовного очищения". Антисектантские организации во всем мире утверждают, что череда все более дорогих и длительных курсов часто приводит клиентов к отказу от исполнения своих профессиональных, социальных и семейных обязанностей и разорению.
Активное проникновение сайентологов в Россию началось в 1991 г. В 1993 г. в Кремлевском Дворце съездов состоялась презентация русского перевода "Дианетики". В том же году популярные газеты "Аргументы и факты" и "Собеседник" публикуют "мирской нравственный кодекс" секты "Дорога к счастью". С 1992 г. в Москве и других городах открываются хаббардовские "колледжи" и курсы по менеджменту, где несчастных новых русских учат бизнесу на основе хаббардистской премудрости. Главы субъектов федерации (например, Новгорода), мэры крупных городов (например, Перми) стали партнерами секты.
Об Аум Синрике сказано в последнее время очень много, поэтому упомянем лишь вкратце, чтобы лучше представить, кто и какой верой успешнее прочих привлекает наших сограждан. Буддийская секта Аум Синрике возникла в середине 80-х гг. в среде левой японской молодежи, осуждающей японский национализм, традиционную "систему", американский империализм. Основатель секты разработал свою версию буддизма Махаямы, отличавшуюся упрощенными методами восточных религиозных практик (йоги, медитации и т.д.) и культом основателя секты, истерическим эсхатологизмом (конец света предсказывается в 2000 г.). В Японии секта сумела привлечь тысячи фанатичных последователей и создать экономически мощное государство в государстве, что позволяло не только изолировать многочисленных верующих от окружающего мира, но и, как показали события 1995 г., создать мощный боевой потенциал с целью противодействия "системе" и приближения конца света.
В России Секо Асахара объявился весной 1992 г. и встретил самый теплый прием. В последнее время уже писалось о его контактах со многими российскими политиками высшего эшелона. Ведущие радио- и телекомпании предоставили ему, за соответствующую мзду, свой эфир.
Костяк секты в России составили люди, увлекающиеся йогой и медитацией (как старшее поколение, так и молодежь); многие из них были участниками групп по изучению йоги, функционировавших в 70-80-е гг. Неофитам понравилась простота и доступность буддийской теологии и практики в изложении Аум. Несмотря на многолюдность аумовских сборищ, привлекавших любопытствующих загадками Востока, реальных членов секты, готовых идти куда угодно по зову своего просветленного учителя, к 1995 г. было немного - не более 3 тысяч человек. Впрочем, судя по последующим событиям, Секо Асахара был заинтересован в России не только в надежде на приобретение многочисленной паствы, но и как в источнике оружия.
После серии террористических актов, проведенных сектантами в 1995 г. в Японии, секта у себя на родине была разгромлена, ее основатель и другие лидеры заключены в тюрьму, сохранившие верность последователи ушли в подполье.
После этого и у нас правоохранительные органы занялись Аум Синрике. Она была фактически разогнана, глава московского филиала Тосиясу Оути в настоящее время находится под следствием по обвинению в "создании организации, причиняющей ущерб здоровью, правам и свободам граждан путем обмана при отсутствии признаков хищения". Однако во многих городах России выброшенные из своих общин члены секты продолжают боготворить просветленного "Спасителя" и проклинают "злые силы системы", поднявшие руку на Абсолютное Добро. Эти люди представляют собой готовую паству для нового полубога, будь он гражданином Японии, России или Папуа-Новой Гвинеи.
Итак, в первые годы с момента "разрешения религии" в первую очередь были заметны "импортные" секты. Но не только. Богородичный центр и Белое братство уже тогда составили достойную конкуренцию иностранцам. Как ни парадоксально, идеология Богородичного центра имеет некоторые важнейшие черты, сближающие его с мунизмом: весьма вольное толкование христианства, важное значение "сексуальной мистики", доведенный до религиозного уровня антикоммунизм, используемый для установления контактов с крупными политиками, и т.д.
Как и у большинства тоталитарных сект, история идеологии Богородичного центра - это на 75 процентов судьба и взгляды основателя. Основатель секты богородичников - писатель Вениамин Яковлевич Янкельман (вторая фамилия, по жене, - Береславский; литературный псевдоним - Вениамин Яковлев, религиозное имя - архиепископ Иоанн).
Вениамин Береславский в середине 1970-х гг. пришел к православию. Много странствовал по святым местам. Проживал возле Почаевского монастыря, где находился под духовным влиянием "старицы" Евфросинии. В конце жизни она объявила себя "четвертой ипостасью Троицы" и "предрекла" свое Воскресение на сороковой день. В 1984 г. в Смоленске перед иконой Одигитрии Береславскому было "видение", которое он трактовал как посещение Богородицы. С той поры он якобы ежедневно слышит голос Божьей Матери. "Услышанное" им за 10 лет составило около 20 томов "богодухновенных" текстов. Береславский решил, что он является пророком, собрал вокруг себя группу единомышленников, вместе с которыми разработал псевдоправославное учение о третьем Богородичном завете. Богородичный центр считает себя единственной истинно православной церковью и утверждает, что получил первые рукоположения в недрах "катакомбной церкви". Судя по всему, это правда, ибо с 1992 г. глава "Тихоновской Истинно Православной церкви" (одна из ветвей так называемой "катакомбной церкви", не имеющей ничего общего с аутентичной "катакомбной церковью", возникшей в 20-30-е гг.) Феодосий осудил учение Богородичного центра как еретическое и отлучил Береславского и его ближайшего сотрудника "генерал-епископа" Петра Большакова от "церкви". Ведь не отлучают от своей церкви того, кто к ней никогда не принадлежал.
Богородичный центр с самого начала активно вмешивался в политическую жизнь под антикоммунистическими лозунгами. По непроверенным данным, на разных этапах своей истории он имел неожиданные связи в политических кругах (академик Велихов, в Минобороны, в ДемРоссии).
Деятельность Богородичного центра и декларируемые им взгляды постоянно приводят к конфликтам с основными христианскими церквями, представленными в России. Особенно напряженные отношения сложились с Русской православной церковью. В одном из своих документов Богородичный центр утверждает, что для победы над "красным драконом" необходимо "отрубить три его головы... Две уже отрублены: КПСС и КГБ. Осталось отрубить третью" - РПЦ. Центр издал книгу "Красна патриархия. Волки в овечьей шкуре" (М., 1993).
Теснимый в Москве антисектантскими организациями и напуганный реакцией общественности на деятельность Аум Синрике и Белого братства, Богородичный центр в начале 1993 г. объявил о том, что Богородица "благословила" для их дальнейшей деятельности Петербург. Переименовав Петербург в "Мариинград", центр провел в июне 1993 г. в ДК им. Горького "Покаянный собор", который был "сорван" Белым братством и привлек внимание средств массовой информации. На этом съезде Береславский объявил, что Богородица "благословила" Сибирь. С 1993 г. секта прекращает шумную публичную деятельность, переходит на полуконспиративный режим и начинает потихоньку перебазироваться за Уральские горы, хотя и там она чувствует себя комфортно далеко не повсюду: в феврале 1996 г. областной суд Иркутска запретил деятельность секты на территории области. Одновременно она усиленно ищет себе союзников среди родственных сект за рубежом среди так называемых "марианских церквей", в богословии которых, так же как и в Богородичном центре, Христос замещается Божьей Матерью и христианство превращается в марианство.
Вот основные положения религиозного учения Вениамина Береславского, тексты которого корректирует "генерал-епископ" Петр Большаков.
Через какое-то время после того, как Господь дал человечеству два Завета - Ветхий и Новый, в мире физическом и в мире духовном произошли заметные изменения, и перед наступлением Тысячелетнего царства появилась необходимость дать людям Третий завет, исходящий от Девы Марии и доводимый до мира через "матриарха" и "пророка" Иоанна Береславского. С 1984 г. (дата первого "видения" Береславского) Бог проявляет себя только через Богородицу, через "Ее непорочное сердце". Марии дана особая благодать - мистическая. До того существовал только один источник благодати - евхаристический. Без мистической благодати, идущей от Марии, благодать евхаристическая, идущая от Христа, недействительна. Отныне искупительная мисси Христа дополняется и постепенно замещается искупительной миссией Марии, сердце которой страдает при виде падшего мира. Именно Марии и поручен суд над этим падшим миром.
Желая помочь миру, Мария через свои явления в Лурде, Фатиме, Междугорье, Каире и т.д. показывает человечеству путь спасения через преображение Церкви, в первую очередь православной. Путь преображения имеет пять ключевых мистических вех, три из которых уже обозначились:
1. Явление в марте 1917 г. иконы "Державная".
2. Великая победа Марии над "красным коммунистическим драконом" в августе 1991 г.
3. Рождение Церкви Непорочной Девы (еще одно название Богородичного центра).
Впереди - еще две вехи преображения Церкви.
4. Громадное явление образа Божьей Матери во все небо.
5. Излияние некоей "солнечной пятидесятницы".
Обновление православной Церкви происходит в лоне Церкви Божьей Матери, то есть Богородичного центра. В Богородичном центре происходит обновление священства, свободного от грехов "красной церкви", то есть РПЦ. Но "священником Божьей Матери" может стать лишь тот, на ком не "лежит родовой запрет", кто сохраняет в себе "наследственную способность служить людям". Это могут быть только мужчины, "богородичные отцы".
Характерная особенность секты - религиозное восприятие мира через проблемы сексуальности. Иоанн утверждает, что мужчина может стать свободным, лишь освободившись от культа женщины (жены, матери), который "держится на генитальном уровне" (в оригинальных текстах употребляется нецензурное слово). Согласно учению Богородичного центра, на человеке лежат грехи всего его рода, которые передаются через женщину половым путем. Для борьбы с этим злом в центре существует тщательно скрываемый чин "отречения от матери". В общине женщины находятся на положении людей второго сорта. Богородичный центр учит, что "Христа распяли бляди" (собирательный образ греховного женского начала в мире), "а потом свалили на евреев". Это греховное женское начало концентрируется в таинственном существе женского рода, которое в богословских текстах Богородичного центра называется то "матерью Антихриста", то "блудницей Вавилонской".
Сегодня, по учению Богородичного центра, человечество вступает в завершающий этап христианской истории. Наступают "последние времена" и "преображение мира". Но марианская эсхатология обещает не конец, а трансформацию мира. Если произойдет покаяние и все обратятся в истинную марианскую веру, то Богородица заменит Страшный суд на "тихий сон преображения". В течение грядущего Тысячелетнего царства мир будет устроен правильным духовным образом, при котором "государственное христианство" сменится "христианским государством". Существующие монастыри и общины Богородичного центра являются прообразами, очагами или оазисами такого "христианского государства", во главе которого вместо "царя-помазанника" встанет "Мария-первопомазанница".
Здесь надо сказать, что Богородичный центр почитает последнего императора и даже недавно причислил к лику своих богородичных святых Григория Распутина. Однако этот монархизм - поэтический, непосредственно на социально-политические установки не влияющий.
На практике богородичники ратуют за свободу совести, утверждают, что нахождение в данное время у власти демократов благословенно, Богородица помогла демократам в августе 1991 г. и в октябре 1993 г. Богородичный центр считает идеалом теократическое государство под управлением монарха, "похожего на мученика Никола II", но это идеальный уровень. На практике богородичники до последнего времени поддерживали Ельцина. Богородичный центр выступает за свободный рынок, предсказывает, что в будущем Российское царство возглавит "святой царь-предприниматель".
Совершенно особое место в иерархии Богородичного центра занимает сам Иоанн Береславский. Он зовется то архиепископом, то патриархом, то матриархом, но внутри организации его почитают как пророка. На нем лежит особая миссия - открыть "тайны последних времен", связанные с особой ролью Марии. Пророк Иоанн Береславский соединяет Ветхий и Третий Заветы, подобно тому как Иоанн Креститель соединил Ветхий Завет с Новым.
В богородичной литературе сказано, что пророк Иоанн, данный России Богом, несет "полноту правды". Интересно следующее указание: ревность веры не зависит от тяжести греха, которая лежит на человеке. В церковной иерархии более высокие посты занимают люди с "самой тяжелой греховной чашей". И добавляется: тем, кто верно будет "исповедовать Марию Матерью Непорочного Зачатия", и тем, кто верно Ей служит, грехи не будут вменены.
Как и во всех ранее описанных сектах, в Богородичном центре царят тоталитарные порядки. Вся полнота власти концентрируется в руках "архиепископа Иоанна" (другое официальное имя - "матриарх Иоанн"). Общины, разбросанные по всей стране, подчиняются "епископам" и "старшим пресвитерам". По свидетельствам, просочившимся в прессу от "пострадавших", руководство секты вовсю обирает своих членов - заставляет продавать квартиры и иное имущество, работать за нищенскую плату.
Белое братство - во многом антипод Богородичного центра. Оно с самого начала практиковало строгую конспирацию, в отличие от претензий Центра на публичность и респектабельность. В области идеологии Белое братство считает себя "Единой Вселенской Религией", в отличие от "сугубо православного" Богородичного центра; в отличие от демократов-интернационалистов богородичников, белые братья - ярые расисты, антисемиты, проповедующие превосходство славянской расы, считающие, что "Бог - русский"; в отличие от сексуальной теологии богородичников, белые братья подчеркнуто асексуальны.
По газетам все знают историю этой секты: о том, как кандидат технических наук Юрий Кривоногов с конца 70-х гг. увлекался оккультизмом, психологией и религиозными учениями, обретался среди людей, увлеченных теософией, йогой, учениями Айванхова и Рерихов, одно время примкнул к кришнаитам, в конце 70-х разъезжал с лекциями по СССР, на одной из которых познакомился с журналисткой Мариной Цвигун, бросившей ради него мужа и сына. Вначале создали парамедицинское учреждение "Атма", затем объявили себя учителями (гуру) и создали общину последователей. Учение и секта стали расти и развиваться - Кривоноговы объявили себя божествами и разработали собственное эклектическое религиозное учение "Юсмалос". Важнейшим элементом этого учения стало напряженное ожидание конца света, когда "дети Сатаны - эммануиловцы" должны погибнуть, а юсмалиане будут вести бесконечную жизнь в раю, который воцарится на земле.
Создавая и формулируя юсмалианское учение, Ю.Кривоногов использовал некоторые христианские сюжеты, рерихианство, буддийские и кришнаитские духовные практики, которыми сам занимался в течение нескольких лет. Одно время Кривоногов руководил Центром самопознания и высшей йоги при Киевском фонде милосердия и здоровья. Этот Центр самопознания числился филиалом московской "эзотерической фирмы" "Академия здоровья", которая существует и сегодня под названием "Академия йоги". С кришнаитами Кривоногов был связан не менее близко и даже пытался сделать внутри Общества сознания Кришны карьеру, но у него ничего не вышло. Его уличили в попытке скрытно затесаться в группу лиц, получавших инициацию на Дворцовой площади в Санкт-Петербурге от одного из кришнаитских гуру.
Таким образом, учение "Юсмалос" представляет собой набор из четырех блюд: йоги (диета), кришнаизма (медитативная практика), учения Рерихов (этика и мифология, связанная с Шамбалой, таинственным Белым братством и с "Матерью мира"), христианства. Из христианства Кривоногов взял и проэксплуатировал имена собственные и идею троичности, которую наполнил иным смыслом, а также идею Воскресения Бога на третий день и Страшного суда. Впереди еще будет идти речь о попытках русифицировать учение Рерихов. Одна из них, безусловно, юсмалианство.
Как правило, лидеры новых культов играют на собственных "перевоплощениях" и внушают пастве, что имеют пророческое призвание или божественное происхождение. Поначалу Кривоногов и Цвигун обходились малым. Он объявлял себя "Адамом", Цвигун - "Еленой Рерих". Но весьма быстро соединение библейского с рерихианским нашло развитие. Появилось то, что юсмалиане называли "божественная дуада" - Иосиф и Мария Дэви. Обратим внимание на постоянный восточный элемент - дэви, восходящий к индуистским культам Богини-Матери. Приставка "дэви" прямо указывала на божественное происхождение Марины Цвигун. По отдельным намекам в текстах Белого братства можно понять, что в семейной паре Иосиф - Мария Дэви роль "Христа" была предназначена сыну Марины Цвигун. Одно время подросток жил вместе с ними, но не выдержал и вернулся к родному отцу. Вскоре после этого Марина Цвигун получила новое имя "Мария Дэви Христос" и вместе с именем - новое содержание. "Троица в двух лицах" - действительно оригинальное религиозное озарение Юрия Кривоногова.
В конце концов за Цвигун закрепилось окончательное имя: Матерь Мира Мария Дэви Христос, сокращенно МММ-ДХ. В противоположность Марии Дэви, мужское, отцовское божественное начало в Кривоногове не было столь очевидным и требовало постоянного подтверждения. Кем только он не был - Адам, Иосиф, Иоанн Креститель, Илия, Давид, Князь Владимир, Архистратиг Михаил... Он был всем, и эта всеохватность как бы компенсировала недостаток "божественных корней". В конце концов Кривоногов назвал себя Юоанн Свами.
"Божественная дуада" разработала особую "программу", рассчитанную на 3,5 года (1260 дней). Согласно этой "программе", дуада и верные последователи должны были проповедовать в течение этого срока юсмалианское учение, призывать всех к покаянию и признанию Марии Дэви "живым Богом". На осень 1993 г., когда Марина Цвигун уже должна была достигнуть полных 33 лет, был назначен конец света. По ожиданию юсмалиан, Юоанн Свами и Мария Дэви должны были быть убиты, затем воскреснуть через три дня и приступить к Страшному суду. Верных юсмалиан ожидало "преображение" и вечная жизнь, а неверных - наказание.
Понятно, что учение не могло получить завершенной канонической формы за столь короткий срок. В некоторых текстах проскальзывала мысль о том, что после Воскресения Мария Дэви должна родить "спасителя". Пока что эта идея не получила развития, хотя не исключено, что получит в будущем.
В октябре 1993 г. практически все члены секты съехались в Киев, где ожидали встретить конец света, захватили Св. Софию. Кривоногов и Цвигун, а также наиболее активные члены секты были арестованы киевской милицией. Члены секты вели себя в заключении мужественно, от своих убеждений не отказывались, голодали. Большинство из них было отпущено, а "божественная дуада" была в 1996 г. приговорена к длительным срокам тюремного заключения: Ю.Кривоногов получил 7 лет, а М.Цвигун - 4 года.
Во время следствия Кривоногов и Цвигун поссорились. Выяснились малопривлекательные подробности семейной жизни - скандалы, избиения и прочее. Цвигун объявила Кривоногова предателем и нарекла "Каином". Верные последователи учения получают из тюрьмы письма Марии Дэви, но не "падшего" Каина. Однако Каин - хотя и падший, но не чужак, его участие в божественной истории, его избранничество признается. Возможно, он еще покается и вернется на почетное место в белобратской иерархии.
На некоторое время наступил период дезорганизации, но репрессии, как это чаще всего и бывает, не привели к исчезновению секты, а лишь перевели ее на полуподпольное существование. Численно секта заметно уменьшилась, но и прежде она не была велика. Мало кто догадывается, что в пик активности, когда вся страна была заклеена "ликами" Цвигун, в самой мощной и самой авторитетной в России петербургской общине действовало всего 30-40 человек. В 1996 г. их осталось восемь. Из этих восьми в общине живут пятеро, трое - по домам. Благовествовать в переходах метро в день выходит не более трех человек. Изменилась и форма благовествования. Нет "христовочек" (листовок с указанием даты конца света), сняты белые хитоны. В основном белые братья поют песни на стихи Цвигун (за подаяние, так что их не отличить от уличных музыкантов) или собирают подписи в защиту Матери Мира.
Сегодняшнее состояние секты напоминает структуру кадрированного полка, где на каждого офицера приходится всего два-три бойца, но в случае боевых действий он молниеносно разворачивается за счет мобилизации. Пока "божественная дуада" отбывает срок, сектой попеременно руководят Сергей Соловьев (инициированное им Иерофан), Геннадий Полищук (Гибар), а также некие Израиль и Вулан. Очередной конец света они назначили на конец 1996 г., но резонанса в общине это утверждение до сих пор не получило.
Сталкиваясь с фанатичной верой сектантов, многие наблюдатели высказывают предположение о том, что верующих подвергают воздействию гипноза, наркотиков и т.д. В каких-то сектах это, возможно, и имеет место, но главное все же в другом - в культовой практике, аскетических упражнениях, образе жизни. Один из лучших исследователей российского сектантства Людмила Григорьева из Красноярска провела более двух месяцев в одной из общин белых братьев, выдавая себя за "свою". Вот как она описывает жизнь общины, пожалуй, наиболее фанатичной и дисциплинированной современной секты:
"После допуска претендента в круг "избранных", когда ему сообщается адрес явочной конспиративной квартиры, где происходят закрытые собрания, начинается следующий этап приобщения.
Первое, что предлагается человеку для избежания "государственного кодирования", это максимальная самоизоляция от всех возможных внешних воздействий. Сюда относятся запреты на просмотр телепередач, кино, прослушивание радио, аудиозаписей и т.п.; чтение любой периодики, любой литературы - художественной, технической, учебной и т.д.; пользование электротехникой, любыми сложными приборами.
Аргументируются вышеперечисленные требования тем, что "повсюду уже царят сатанинские энергии и превращение людей в биороботов". Взамен этого настоятельно рекомендуется максимальное количество времени проводить в кругу братьев, занимаясь проповедованием веры, чтением религиозной литературы, пением псалмов, молениями, обсуждением "божественных посланий" и т.д.
Следующей ступенью является запрет не только на опосредованные контакты с контринформацией, но и на возможные альтернативные личные контакты.
При принятии этих требований и их исполнении происходит постепенная перестройка всего образа жизни, полным выражением чего является разрыв нового члена Белого братства со всем своим прежним окружением и превращение его в странствующего проповедника, что особо поощряется и всемерно пропагандируется. В этом случае уже сто процентов времени человек проводит внутри организации, все глубже пропитываясь ее идеями и установками. Предельно четкий, жесткий режим жизни в общине не оставляет времени и возможности переключения на какие-либо иные вопросы и проблемы. Здесь фактически имеет место создание обстановки непрерывного массированного само- и взаимовнушения.
Рассмотрим подробнее этот режим:
В 4-5 утра - общий подъем. Утренние моления.
С 8-9 утра до 5-6 вечера - проповедь, распространение литературы.
С 7 до 9 вечера - так называемая "литургия".
В 9 - общая трапеза.
После еды - беседы на религиозные темы, прослушивание записей выступлений Юоанна Свами и Марии Дэви.
Около 12 - отбой (за исключением тех, кто остается на ночные бдения).
Все вышеперечисленное дополняется рядом мер, направленных на общее ослабление организма, разбалансирование привычного, нормального ритма физиологической жизни, что облегчает внушение и усиливает его воздействие.
Как видно из приведенного режима, во-первых, рекомендуется ограничение сна до возможного минимума. В среднем ревностный юсмалианин спит не более 4-5 часов в сутки. Во-вторых, это касается изменений питания: единственная в сутки трапеза состоит только из растительной пищи. Помимо мяса, рыбы, яиц из рациона исключаются лук, чеснок, шоколад, все готовые продукты и полуфабрикаты, тонизирующие напитки. В-третьих, здесь имеет место полный, абсолютный запрет на половую жизнь, дополняемый запретом на любые, даже случайные прикосновения, причем не только к людям, но и к домашним животным: "Старайтесь поститься во всем и всегда: мало спать, вести ночные молебны, бдения. Никаких "космических" браков!" - призывают "пастыри" своих "овец". Рекомендуются также обливания ледяной водой, босохождение. Следующие, как правило, за этим заболевания с резким повышением температуры трактуются как прохождение "огненного крещения", ведущего к омолаживанию и сожжению "внутренней скверны". Создание состояния сенсорного голодания организма, сопровождаемое нервным и физическим истощением, изменением гормонального фона, создает в итоге идеальный объект для возможных манипуляций.
Квинтэссенцией глубокого внушения можно назвать венчающие описываемую систему так называемые "литургии". Выглядит это следующим образом.
"В небольшом замкнутом пространстве (обычно - жилая комната в квартире) при выключенном свете, плотно закрытых дверях и зашторенных окнах тесными рядами становятся на колени "братья" и устремляют взгляды на возвышение, где устанавливается изображение "матушки". Пред фотографией Марии Дэви возжигается свеча, и изображение в колеблющемся пламени начинает словно бы двигаться, оживать. По комнате раздаются шепотки: "Мамочка с нами, она слышит нас! Мамочка смотрит! Она улыбается! Она здесь!" Начинается пение с одновременным отбиванием земных поклонов и осенением после каждого поклона себя крестным знамением. Поклоны и ритмическая декламация молитвенных текстов происходят во все ускоряющемся темпе на протяжении полутора-двух часов и на пике разряжаются в слезах, истерических выкриках, надрывных покаяниях участников действа".
Сразу после "разрешения религии" мы имели благоприятную почву для роста сектантства, и на этой почве сразу же выросли несколько иностранных миссионерских и доморощенных сект. Некоторые из них, как мы видели, были весьма фанатичны и дисциплинированны, но тем не менее ни одна из них не была на территории России замешана в кровавых эксцессах, вроде тех, о которых пишет Дж.Бойл. В чем причина этого? Возможно, это результат того, что на секты не оказывалось значительного давления со стороны государства и общества. Именно такое давление часто вызывает крайние формы невротических реакций. Но число этих сект было сравнительно невелико. С 1993-1995 гг. их число начинает бурно расти.
Ни одна из этих новых сект к настоящему времени не достигла влияния, сплоченности, численности и фанатизма, сравнимых, скажем, с мунитами или белыми братьями. И большинство из них так и останутся малочисленными и не слишком дисциплинированными кружками. Кто из них даст новый мощный выброс энергии и заставит говорить о себе всю Россию, заранее предвидеть невозможно. Так же как невозможно предвидеть, какие планы родятся в головах их лидеров. Остается только надеяться, что до крови дело так и не дойдет. Поэтому просто познакомлю читателя с некоторыми наиболее яркими и разнородными явлениями последних лет.
В 1992-1993 гг. в Москве, Петербурге, Минске, Екатеринбурге и некоторых других городах стали появляться листовки Зеленого братства. В домах культуры перед интересующейся публикой изредка выступает очередная реинкарнация Духовного Учителя, вождь племени акаданов Тонвэ. Племя акаданов составляет орден Зеленого братства, созданный самим Богом. Великого Тонвэ сопровождают сподвижники в красочных одеяниях зеленого цвета, среди которых выделяются две миловидные женщины - Джесмей и Аонэгглэм. Орден Зеленого братства иерархически организован, сейчас состоит из трех "колец" - "мирян", "послушников" и "подвижников". "Миряне" содержат "подвижников", которые живут в "байтах" (храмах-монастырях), т.е. в отдельных квартирах, или странствуют. Акаданы говорят на своем новоязе - "акаданском языке" и, как водится, ждут конца света.
Акаданы, избранный народ Божий - основа будущей духовной высшей расы эры Водолея. В духовном смысле Зеленое братство существует в разных обличьях в течение всей истории человечества; нынешнее Зеленое братство - его очередная реинкарнация.
В доктрине акаданов перемешаны языческие, буддийские и библейские представления: они веруют в Бога-Творца, Бога-Отца (воплощенного в небе), Землю-Мать, Великого Первопредка акаданов, а также неких древних богов-предков, духов. Все эти субстанции - проводники "Силы Великого Духа".
Исказив замысел Бога, который строил рай на Земле, заблудшие люди с изменившимся сознанием загубили Землю. Вскоре, однако, правда Великого Духа восторжествует: грядет конец света вследствие экологической катастрофы, после которой выживут только акаданы. Для них Бог сохранит чудесным образом прекрасные оазисы.
В 1994 г. в Перми (в этом городе вообще идет очень активное религиозное творчество, за последние годы возникло несколько оригинальных сект) объявился новый пророк - Владимир Константинович Белодед, семи классов образования. Владимир Константинович утверждает, что с 1993 г. ему регулярно является Богородица и "открывает ему мудрость". На основе этих откровений он уже издал 7 книг ("Письма о Божьей Матери", "Евангелие от Иоанна Крестителя" и др.).
Первична оказывается природа. Она-то и породила Троицу. Греха на самом деле нет. Добро и зло не противоборствуют, а изначально присутствуют в Боге. Дьявол - не антипод, а "внешний образ Бога". Когда человек познает зло, он приближается к совершенной божественной сердцевине и тем самым спасается. Без "познания зла" невозможно спастись.
Проповедь Белодеда имеет бурный успех. Секта, созданная Владимиром Константиновичем, - "Божьи дети" - к концу 1995 г. превысила 100 человек; выступления пророка собирают полные аудитории. Аудиокассеты с "лекциями" Белодеда приобрели большую популярность.
Последнее время в разных городах страны от рериховских кружков и обществ откалываются группы, "творчески развивающие" учение Агни-йоги, примешивающие к ней что-либо из самых разных религиозных систем и, таким образом, создающие новые веры и религиозные организации. Мы уже писали о том, что различные секты могут сближаться с политическими движениями всего наличного политического спектра (муниты - антикоммунисты, белые братья - расисты, богородичники близки ДемРоссии и т.д.). Не хватало только коммунистов. Так вот в 1995 г. в Волгограде среди рериховцев и контактеров возникла Школа единения "Всеволод" во главе с Владимиром Саакяном, которая одновременно выступает в качестве политической партии коммунистического толка.
Однако наиболее интересное и экзотическое порождение рерихианства - Бажовская академия сокровенных знаний. Эта академия имеет два направления. Одно публичное - организация фольклорных фестивалей, конференций и симпозиумов, посвященных культуре и общественным проблемам. Поскольку членами Бажовской академии являются руководители Челябинского областного фонда культуры, эта публична деятельность осуществляется с большим размахом. Другая сторона - собственно религиозная; она не афишируется, осуществляется полуконспиративно.
Религиозные воззрения бажовцев, по существу, представляют собой попытку русификации рерихианства, внесения в него элементов язычества. Создатель этой новой религиозной системы - "пророк" Владимир Викторович Соболев.
Согласно представлениям бажовцев, поскольку Урал находится на стыке Европы и Азии, он является энергетическим сердцем России. Недалеко от Магнитогорска (Челябинская область) находится местечко Аркаим, где археологами обнаружены остатки древнего тенгрианского храма. Бажовцы считают, что здесь некогда проживал таинственный темнокожий народ чудь, обладавший небывалыми знаниями и силой, который был связан с жителями Беловодья - страны, расположенной в горах Тибета. Жители Беловодья объединялись в Великое Белое братство, воспетое Рерихом, затем Айванховым. Любопытно, что среди современных башкир бытует вера, что Аркаим - прародина башкир.
Бажовцы верят, что Аркаим - это своего рода пуп земли, который сегодня равен по эзотерическому смыслу Шамбале, а завтра после мировых катастроф (Страшного суда) станет центром России и всей планеты.
Под этим углом зрения сказы советского писателя Бажова читаются как священные тексты, в которых скрыто сокровенное знание. Персонаж Хозяйки Медной горы (Хозяйки Урала) приобретает значение божества. Л.Пальчикова, сотрудник Бажовской академии, в газете "Атлантида" (1995, № 1) детально раскрывает представления бажовцев о Хозяйке Урала.
Как Алтаем-Гималаями управляет Зороастр, так покровительницей (демиургом) Урала является Хозяйка Урала. Она - "куратор всей духовной жизни Урала". Посвященная, владеющая тайными знаниями. Ее помощники - Великий Полоз (см. сказ Бажова "Про Великого Полоза"), бабка Синюшка (см. сказ "Синюшкин колодец") и проч. Хозяйка Урала обладает психической, огненной энергией, способной "превращать говно в золото". Бажовцы надеются, что Хозяйка со временем откроет верным это умение... Хозяйка Урала является помощницей Матери Мира (связка с учением Рериха). Л.Пальчикова пишет: "Хозяйка Урала - сотрудница Иерархии Света. Великие Учителя планеты и их сотрудники работают в научных лабораториях, занимаются исследованиями в масштабах не только планеты, но и Солнечной системы. Хозяйке подвластны и животное, и растительное, и минеральное царства. Руководить всем этим можно, только имея великие знания".
Параллельно поклонению Хозяйке Урала бытует поклонение покорителю Сибири Ермаку. Бажовцы считают его одним из "Великих воплощений", поскольку он соединил Европу и Азию, открыл "путь на Восток, откуда всегда идет свет, где находится таинственное Беловодье, все века притягивающее искателей Бога и смысла жизни. Обо всем этом знал Ермак" ("Атлантида", 1995, №2).
Все религиозные представления бажовцев-аркаимовцев окрашены в местные фольклорные колориты, но они включены и в более развитую религиозную модель, которую сформулировал Владимир Соболев. Она такова.
Высший Разум Вселенной - Логос. Космическим отцом Земли был некогда Люцифер. Он назывался "руководителем и воспитателем" Земли. Восемь миллионов лет назад по заданию Логоса с Венеры на Землю прибыл десант великих ученых для дальнейшего духовного усовершенствования землян и их постепенного расселения на Марс и Меркурий. Люцифер отнесся к этому мероприятию весьма ревниво и воспротивился. Однако Логос настаивал на своем, и тогда Люцифер, по выражению Соболева, "взял курс на уничтожение Земли" и стал нам не отцом, а "отчимом". Люцифер держит всю Землю, все живые процессы, все интеллектуальные и духовные процессы в "своем биополе" и контролирует их. Логос, видя такое поведение Люцифера, дает Земле новых отца и мать - Великого Руководителя и Матерь Мира.
В начале ХIХ в. Люцифер сконструировал "адскую машину", которая собирает психическую энергию злых и развращенных людей и с ее помощью стремится взорвать Землю.
В 1882 г. воплощается Антихрист. Его задача, по замыслу Люцифера, - подготовка революции 1917 г. Однако Высшие Светлые Демиурги со всех концов Вселенной собрались в 1898 г. к Земле и спасли ее, придумав и запустив в действие разного рода контрмеры. Эти Светлые Демиурги послали В.И. Ленина с миссией ограничить и смягчить разрушительную силу революционеров. По убеждению В.Соболева, Ленина через несколько лет признают святым. (С одной стороны, такой неожиданный ход в сознании бажовцев объясняется той симпатией, которую испытывали к Ленину Рерихи, а с другой - это любопытное наслоение советской идеологии на мистические представления перестроечной интеллигенции.) Самым кровавым преступлением большевиков явился расстрел на Урале царской семьи. Антихрист лично приезжал в Екатеринбург накануне расстрела и лично осматривал подвал Ипатьевского дома. Затем уехал и следы его потерялись.
В 1928 г. произошло второе пришествие Христа, но не в теле, а только в духе (явно заимствовано у свидетелей Иеговы). Его задача - создать нового человека с тремя развитыми центрами: интеллект, сердце, воля.
В России соединились и главенствуют три основных народа - русские, татары и евреи. Русские владеют сердцем (доброта, любовь), татары - волей, а евреи - интеллектом. На этом замесе Христос к 1940 г. сформировал новый народ, из которого в дальнейшем возникнет человечество эпохи Водолея.
Отечественной войне придается особый мистический смысл. Противостояние русских и немцев - это отражение "в физическом плане" противоборства Логоса и Люцифера. Иногда Соболев использует терминологию, свойственную только бажовцам: противостояние Беловодья и Антишамбалы. Победу в Великой Отечественной войне обеспечил Владыка Шамбалы Сергий Радонежский, ранее воплощавшийся в Соломоне и Моисее.
После войны, по учению бажовцев, наступил пятидесятилетний период царства Христова на Земле (именно в России; русификация учения и концентрация событий в России усиливаются, как усиливается ее мессианская роль). Этот период Соболев трактует как "тысячелетнее царство Христово", ссылаясь на то, что "у Бога свои сроки" и свое относительное понятие времени. Этот период бажовцам необходимо выявить для того, чтобы логично привести свою мифологию к концу света в 1999 г., в результате которого после крупных катаклизмов спасенные переберутся в эру Водолея. Этот послевоенный период занимает у бажовцев очень важное место. О нем они часто говорят и часто пишут. С ним прямо связан ежегодный Бажовский фестиваль.
Весной 1995 г. В.Соболев распространил следующие предсказания. Ноябрь 1995 - май 1996 г. - третья мировая война. Ракетная, танковая, химическая и бактериологическая с участием "астральных микробов, обладающих умом и волей, которых завезли с Луны гнусные американские астронавты еще в 70-х гг.". Весь этот период Россию и ее новое правительство будет возглавлять Михаил Горбачев, который является воплощением великого князя Михаила Романова, последнего формального царя... Метина на лбу - следы от пули. Война будет сопровождаться землетрясениями и потопами. Спасутся только те, кто прислушается к предсказаниям Соболева и укроется в сельской местности на Урале. Одна из программ Бажовской академии посвящена устройству "Экополиса "Беловодье", т.е. обустройству деревеньки, где бажовцы собираются пересидеть третью мировую войну.
В самый критический момент, когда Люцифер вознамерится взорвать весь атомный арсенал планеты, Светлые Демиурги предпримут невероятный ход. Они повернут ось планеты на 15-16 градусов, в результате чего в Атлантике поднимутся невероятных размеров волны, которые смоют всю Западную Европу и всю Америку, "как в унитазе", со всеми их "черными ложами, банками и центрами". Одновременно с этим поворотом оси в Сибирь придет тепло, и она станет местом расселения шестой расы эпохи Водолея.
Надо сказать, что провинциальные комплексы пророка Соболева распространились и на российские столицы. В результате землетрясения погибнет Москва, а Петербург будет накрыт ледяным панцирем, который образуется в результате замерзания громадной волны из Онежского озера. Крах обеих столиц Соболев возвещает с особым сладострастием и заканчивает сообщением, что возле Бологого будет сооружена подсобная столица под названием "Москвопетроград". Натуральная же столица новой Российской империи будет в Царьграде (Иерусалим также войдет в нашу территорию). Далее наступит расцвет России, границы которой будут защищены огненными крестами. По ту сторону крестов останутся черные силы, которым удастся-таки выжить после третьей мировой войны.
Поворот оси - это будет "малый Страшный суд", так сказать, предварительный. А вот в 1999 г. состоится второе пришествие Христа уже в физическом виде, произойдет еще один поворот Земли. Это будет окончательный Страшный суд. Любопытно, что это все будет касаться только богоспасаемой России и не затронет всю нечисть, оставшуюся за границей. Им останется только завидовать.
В обновленной России будет два духовных центра. Один - на Южном Урале возле Аркаима. Его возглавит Зороастр. Второй - в Дивеево. Его возглавит Серафим Саровский. Первый будет проводником Агни-йоги (Огненной Библии), второй - проводником христианского учения.
К теперешнему времени уже воплотились Николай Рерих и Конфуций. Это произошло в 50-е гг., когда Соболев был еще молодым. Конфуций "будет заниматься духовным воспитанием нашего народа". Судя по косвенным данным, Владимир Соболев считает себя воплощением именно Конфуция.
Одновременно в 1999 г. "явится уральская чудь", что ознаменует начало воскресения мертвых.
Важнейшей частью религиозной жизни бажовцев является проведение ежегодных, начиная с 1993 г., Бажовских фестивалей. Внешне они выглядят как обыкновенные фольклорные выступления мастеров искусств, самодеятельных коллективов, как демонстрации работ народных умельцев - кузнецов, вышивальщиц и др. Но Бажовский фестиваль несет и главную нагрузку - мистическую.
Проводится он в течение недели на озере Чебаркуль под Челябинском во время дней летнего солнцестояния.
Для бажовцев Фестиваль является прообразом "тысячелетнего царства", которое протекало в послевоенный период и пришлось на молодость активистов бажовского движения. Поэтому помимо фольклорных действий, за которыми явно проступают языческие ритуалы (скакания через костры, купания в ночь Ивана Купалы, сжигание чучела, установка по лагерю деревянных идолов - персонажей бажовских сказов), и пропаганды неоязыческих ценностей (типичный пример - лекции о духовной энергетике оренбургских пуховых платков), фестиваль ставит перед собой задачу возрождения "духа тысячелетнего царства" (а по сути - духа молодежного фестиваля 1957 г., эпохи освоения целины, первых полетов в космос, строительства крупных электростанций в Сибири, академгородков и т.д.).
Над лагерем возвышается идол Хозяйки Урала. В дальнейшем его планируется изготовить из воска, так как, по уверениям бажовцев, восковой идол повторяет "энергетику духа самой Хозяюшки".
Летом 1995 г. Бажовский фестиваль собрал 6000 участников. Фестиваль был организован с размахом при помощи Бажовской академии сокровенных знаний, Российского фонда культуры (получены поздравления от Никиты Михалкова), администрации Челябинской области, министерств культуры Казахстана, Узбекистана, Башкортостана. Помимо фольклорных песен и плясок народов Приуралья проводились инсценировки на темы бажовских сказов, встречи с поэтами и писателями, выступления уфологов, астрологов (Павел Глоба), экскурсии (читай: паломничества) в Аркаим, встречи с актерами и певцами 50-60-х гг., "Голубой огонек" и прочая смесь из языческой и советской мифологии.
Итак, наша страна быстро становится родиной новых сект, и не исключено, что лет через десять они станут наряду с оружием, организованной преступностью, нелегальными эмигрантами и проституцией одной из основных статей российского экспорта. Возможное в будущем репрессивное законодательство не решит проблемы. Если будет резко ограничено иностранное миссионерство, то режим наибольшего благоприятствования получат доморощенные пророки, ничуть не лучше иностранных. Если же репрессии будут обрушены на все тоталитарные секты, то это лишь спровоцирует рост фанатизма и экстремизма. Действенным может быть лишь установление тоталитарного режима, но это слишком большая цена. Общественный остракизм в отношении сектантов, практикуемый на Западе и играющий заметную сдерживающую роль, в нашей стране нереален, наше общество вообще слишком терпимо ко злу - люди гордятся дружбой с откровенными уголовниками, политиканы с подмоченной репутацией легко проходят в Думу и получают министерские портфели. "Пророки" и "боги" на этом фоне - ангелочки.
Тем не менее есть одна особенность в нашем духовном состоянии, благодаря которой сектантская волна может оказаться не столь мощной и страшной, как это кажется попервоначалу. Постсоветский человек мало способен к какой-либо самоорганизации, самоограничению и дисциплине - он не способен создать ни политических партий, ни общественных ассоциаций, ни вообще каких-либо объединений граждан, он вообще предельно асоциален. По этой причине, возможно, он даже и в секты-то не пойдет, все так и ограничится бесформенным броуновским движением.
Филатов С. Современная Россия и секты. - Интернет-ресурс.
методы подавления личности
Нинэль Логинова. "Московские Новости", № 12, 1994.
Только и слышишь вокруг: нас зомбируют, нами манипулируют, психотронное оружие готово, осталось последний шуруп ввинтить. Неясно одно: кто эти властелины мира? И как умудрились достичь таких высот посреди нашего развала? Поскольку в прессе замелькало имя ученого Игоря Смирнова, который якобы отец этой напасти, то еду в лабораторию психокоррекции Московской медицинской академии, на него посмотреть.
Группа ученых, в свое время выплывшая из чисто научного интереса на психодиагностику и психокоррекцию, стала объектом пристального интереса оборонщиков и "комитетчиков". Мешать им не мешали, просто следили за каждым шагом. Лабораторию, сотрудников (врачам из того же научного интереса понадобились физики, программисты) и все работы взяли под контроль, публикации сочли преждевременными. Было обидно жить в вакууме, но зав. лабораторией психокоррекции Московской медакадемии Игорь Смирнов вспоминает эти недавние времена, как райские.
Финансы - неизвестно откуда, сколько попросит, любые заказы выполняются немедленно на почтовых ящиках и доставляются лично в руки. Разглядываю компьютерную плату, изготовленную по его заказу. С ее помощью кодируется словесная команда для пациента (или декодируется, то есть расшифровывается для врача, психолога). "Кто у нас сумел сделать такую плату?" - спрашиваю. Смирнов пропускает мимо ушей некорректный вопрос. Когда американцы опубликовали свои идеи по неосознаваемой психодиагностике (1987 год), наши ликовали: мы - далеко впереди! А главное, стена секретности дала трещину.
Сегодня у Смирнова 80 научных публикаций, 17 изобретений, из них 4 "пионерских", то есть не имеющих аналога. Например, способ семантической психокоррекции изобретен не "в подвалах ЦРУ", как пишут, а вот в этих самых подвалах (тут надо буквально понимать, ибо храм уникальной науки ютится в цоколе дурдома и занимает ровно три конуры по 4х1,5 кв.м, с битым кафелем на стенах, протекающими потолками и замызганными крохотными окошками). В чем суть метода, пристаю к Смирнову. "Берете человека, - говорит, - и стираете у него алкогольный мотив..." Я в панике: что значит "берете" и как это "стираете"?
Пациента усаживают перед компьютером, на экране мелькает графика, в наушниках - приятный шумок. Шумок непростой: в нем скрыты вопросы в самую "душу", о главном - семья, работа, деньги, профессия, учеба, наука, секс, политика, алкоголь, криминал и прочее. Датчики вводят в компьютер реакции пациента на эти бесшумные вопросы. Причем ответы идут из подсознания, то есть пациент сам не подозревает о своих пристрастиях. И когда он уйдет, ученые расшифруют картину его "души", рейтинг его ценностей: что думает о мире и своем месте среди людей, чего хочет, чего боится. Это половина работы - диагноз.
Вторая половина - коррекция: негативные, асоциальные устремления пригасить, даже снять, позитивные - усилить. Дали человеку послушать любимого Вивальди, а в музыку заложили не вопросы, а... скажем так, "советы". Пациент их не слышит, но усваивает. И почему-то после сеанса... поступил в вуз, бросил пить, вернулся в семью, перестал воровать (даю невыдуманный набор перемен - так было). Если он душевно болен и агрессивен, то утихает. Если в корне его недуга были семейный конфликт, потрясение в раннем детстве, то они выйдут на экран из глубин подсознания и будут "забыты", дезавуированы по приказу врача (случалось, человеку после такой коррекции отменяли грубый психиатрический диагноз, с которым он прожил годы). Если он безнадежно болен и время его истекает, то отойдет в мир иной без шоковых болей и страданий.
Впрочем, всех типов и вариантов коррекции не перечислить. Здесь составляют каждому пациенту индивидуальную программу и бесплатно, так как цены этой работе нет... Однажды двое врачей попросили привить им коммерческую жилку. Сказано - сделано. Сейчас оба процветают в бизнесе, утратив всякий интерес к лечебной деятельности (что неплохо для их больных). "Вам нравится называть наших пациентов словом "зомби", пожалуйста, - усмехается Смирнов. - Мы сами их так зовем в шутку. Хотя занимаемся обычным психоанализом, правда, ускоренным с помощью компьютера. Не забудьте в своей клеветнической заметке уточнить наши цели - лечить и учить. И не приписывайте нам иных, негуманных".
Я уже поняла, кто передо мной. Обожаемый населением и прессой тип ученого-фаната, которому безразлично, кто за ним следит и к каким подвигам рассчитывает принудить со временем. В решающий момент он скажет "нет" своим тихим голосом. Не исключено, что это поняли и оборонка, и комитет. И едва начали сами нищать, как захлопнули райские врата, выбросив лабораторию на улицу. Работа по созданию новых "психотехнологий" не прервалась, однако, ни на день.
Из опасения, как бы чего не украли в годы слежки, задаю ряд страшных вопросов.
— Могут ли на заводе повторить то, что делали для вас, в иных, "не лечебных" целях?
— Не могут. Главное ведь не мегафон, а что в него сказать.
— На днях вы уволили еще четверых сотрудников, продавшихся коммерсантам, в том числе западным. Могут ли они выполнить неэтичный заказ хозяев: внушить толпе покупать такие-то акции, партнеру - подписать невыгодный договор, конкурента уговорить уйти в домуправы?
— Во-первых, я не сказал "продавшихся". Люди оголодали. Я их не уволил, а отпустил. Если бы мог, с удовольствием перекупил бы кое-кого обратно. Во-вторых, мы предвидели такой поворот. И твердо заявляю, что всей полнотой информации никто, кроме меня, не владеет. Выполнить мелкие и подлые заказы нуворишей кто-то сможет. Но очень мелкие! А вас ведь интересуют нераспознаваемые команды для масс населения, то есть, собственно, психотронное оружие?
— Да. Чтобы, скажем, голосовали за Руцкого, чтобы ушли с площади или, наоборот, бегом на площадь и булыжник в руки...
— Таких умельцев среди уволенных нет".
Делаю глубокий вдох и задаю самый страшный вопрос: "А вы... можете?" Ответ получаю классический (у фанатов всегда глаза смеются при этом): "В принципе задача решаемая. И нетрудная. Но неинтересная".
— Назовите интересную задачу.
— Вот сейчас девочку привели... 31 год... Две попытки самоубийства... Надо уговорить ее жить.
Ну да, поскольку самих уговоров "девочка" не услышит, то станет думать, что приняла решение самостоятельно.
Оказавшись в лунном пейзаже неизведанного мира души, подсознания, где "идти" можно в любую сторону и все вокруг новое, они, естественно, хотят, чтобы их не трогали, не дергали, дали осмотреться. Мне очевидно (а вам - нет?), что их наука станет доминирующей в XXI веке и они только едва приоткрыли священную дверь. Дайте же войти! Не пугайте ими население, не угрожайте им самим; научный интерес не остановишь, сживем их со свету - немедленно явятся другие, не столь наивные. Игорь Смирнов говорит: "Этика - субстанция нашей профессии"...
Они ищут 60-100 тысяч "зеленых" для продолжения начатых исследований Они хотят выяснить, существует ли врожденная нравственная доминанта в характере. Смирнов уже знает, что да, встречается такая роскошь, есть люди, которые во сне и в подсознании не принимают криминала, - аристократы духа; выходит, это не образное выражение, а физиология, но нужны еще опыты на себе и на всех желающих... Еще мечта из сокровенных - создать семантический резонатор. Что это? Ну, скажем так: "читалка мыслей".
На Западе прошла информация, что ФБР вызвало Игоря Смирнова "уговорить" секту Кореша покинуть дом и отказаться от самосожжения, но "русский стал увиливать", сказано в одной газете, и от его услуг отказались. Спрашиваю, как было дело.
Смирнов: "Я предложил закодировать в шумы из динамиков полицейских машин (здание было окружено ими) голоса детей и родни, зовущие самоубийц домой. ФБР согласилось, но спросило, сколько процентов успеха я гарантирую. Будь я целитель по телевидению, сказал бы: все сто (как я и думал). Но я обыкновенный и очень даже советский ученый: как давать гарантии в опыте без апробации? Не зная людей, к которым обращаюсь? Что за авантюра? Я же не Чумак! Сама просьба дать гарантию показалась мне некорректной. Назвал произвольную цифру - 70 процентов. Сказали "мало" и распрощались со мной. После чего допустили грубейшую ошибку, включив громкую запись тех же детей и родных. В секте начались паника, истерики, а печальный конец всем известен.
Моя память накопила кучу балласта, хорошо бы сбросить часть; в характере уйма изъянов, из-за которых годы ушли под откос, пусть бы оставшиеся прошли с толком. И чтоб в преферанс по ночам не играть... И если объявились среди нас боги, умеющие одно вычеркнуть из моей души, заместив другим - по заказу! - ой, ну ради Бога.
Глядим с Колей, нашим фотокором, на чужие души, выведенные на экран. Одна похожа на свалку пассажирского багажа из десятка "коробок", в одинаковой упаковке, ровно перетянутых бечевкой. Другая - на кристаллическую решетку, только асимметричную, где в секторе "страх" доминирует кубик по имени "Рома" (сын-подросток, наверное) и еще кирпичик по имени "Иванов" (явно начальник по службе отравил жизнь человеку и не подозревает об этом). Требуется влезть в эту субстанцию (перетряхнув так и этак ее содержимое на экране) и расставить коробки, кубики по-иному.
"Мне страшно", - говорит Коля и смывается в редакцию. Мне тоже страшновато, но я остаюсь смотреть, как "сочиняют" душу заново. Осечек у богов не бывает. Что задумали, то и вышло на своих двоих из этой фантастической мастерской. Пока они меня не берут, ссылаясь на очередь из больных. Но я все же список набросаю, где убавить, где пришить, если вдруг у них "окно" случится.
...Ум за разум заходит, когда вдумаешься, куда вторглись и чем орудуют сотрудники лаборатории. Но послушайте их тихие голоса:
"Обычный психоанализ. На Западе давно не шарахаются. Без психоаналитика неприлично серьезное решение принять. Так и живут с ними в обнимку. Изводят на них дикие деньги. А мы ускорили процессы, нашли их компьютерные алгоритмы. Заодно и углубили..." Смеются.
Углубили - мягко сказано. Потому их и тянут из страны. Но Смирнов ушиблен наукой, а она, по его мнению, делается здесь. "Мы дворняжки человечества, - бормочет он сам себе, глядя на экран, - потому и соображаем быстрее. А там рафинированная порода... В виварии тоже все сложные опыты ставят на беспородных крысах, они умнее. А так называемые "выведенные" теряют половину качеств..."
Коммерция в группе Смирнова на нуле. Неодаренные люди собрались. Пять раз спросила, чем они могут расплатиться с обществом, городом, если вдруг (а вдруг?!) Бурбулис или Лужков испугаются, кого теряем. И пять раз мне смущенно ответили: "Слиппи?" Это такая кассета, от которой сразу засыпаешь так называемым естественным сном, то есть сколько организму надо. Но коммерческие мозги у группы такие, что даже за эту, для кого-то вожделенную кассету предлагают назначить символическую цену. Зло берет, честное слово. Из меня такой же коммерсант, но я спрашиваю: а на одних только алкоголиках вы не могли бы заработать на свои исследования нравственной доминанты? А в ленивых детей вшить жажду к учебе родитель не захочет? А проверить убийцу на "детекторе правды" (сбоев не бывает, в отличие от "детектора лжи") общество не захочет в лице МВД и прокуратуры? А выучить язык, вплоть до китайского, в кратчайший срок желающих не найдется? А снять комплексы, поправить недуг? "Да, - отвечают, - конечно, пожалуйста, но ведь тогда надо центр открывать для приема посетителей, штат набирать, компьютеры, кассеты покупать..."
На вопрос, чего и кого они боятся, отвечают одно: "Дураков". Это такая категория людей, густо рассеянная в обществе, - что в пивной, что в Минздраве, что в парламенте и выше, - которая обо всем спрашивает: "А на кой ляд мне это нужно?" А подумав, добавляет: "Мало ли что они натворят с людьми".
Смирнов им отвечает, что и скальпелем в подъезде зарезать проще простого, чего ж его не запретят. Но сей предмет не они "разрешали", а тут от них требуются утвердительные каракули. Вот они и куражатся... С ними надо на каком-то новоязе говорить, которым лаборатория не владеет. Типа: "Ах, вы против науки XXI века? Значит, пусть люди мрут, когда им можно помочь?" и т.д. Скучная такая беседа, но необходимая в нашей жизни. Ученые ее всячески избегают, теряя годы в этих облезлых подвалах. Потому и считают, что наука делается здесь.
ИТАР-ТАСС
ФБР намеревалось применить разработанное в России психотронное оружие для ликвидации главаря секты "Ветвь Давидова" Дэвида Кореша во время прошлогодней осады захваченного сектой поместья в штате Техас. Такое сенсационное известие преподнесла нью-йоркская газета "Виллидж войс".
О таинственном российском устройстве по "управлению сознанием" ей поведал пожелавший сохранить анонимность "сотрудник американской разведки", присутствовавший в марте 1993 года на демонстрации этой установки в Вашингтоне. "Виллидж войс" называет Игоря Смирнова из Московской медицинской академии как одного из российских ученых, которые привезли аппаратуру в Вашингтон и показывали ее "10 американским официальным лицам, представлявшим Пентагон, разведку и правоохранительные органы". Ученые утверждали, что "с помощью их устройства можно на подсознательном уровне внушать людям определенные мысли и таким образом контролировать их действия".
Вадим Челиков. "Московские Новости", № 12, 1994.
Сутью психодиагностики является математический анализ реакций организма, возникающих при очень быстром визуальном или акустическом предъявлении различных семантических символов - слов, фраз, образов. Компьютер предъявляет стимулы с такой скоростью, что сознание их не воспринимает, но мозг эту информацию обрабатывает. Математический анализ большой совокупности этих реакций и позволяет увидеть как бы душу человека. В отличие от детектора лжи, психодиагностика выявляет не столько сознательно скрываемую реакцию, сколько скрытую, по большей части недоступную сознанию человека. Специалист может использовать эти данные при семантической психокоррекции или каких-либо методах лечения.
...Вообще печатать такие материалы можно, только заранее приготовившись к опровержениям. Тем не менее, другого способа пролить свет на эту проблему (по поводу которой газетами выдвинута за последние годы масса самых фантастических версий), кроме открытого ее обсуждения с участием самого широкого круга специалистов, не существует.
По словам Владимира Нестерова, заместителя директора N-ского медицинского исследовательского центра, история выпуска биофизического усилителя (метатрона "Миранда") такова. 24 сентября 1990 года между ЦРУ США и КГБ СССР было якобы заключено соглашение о совместном проведении исследований в области психотроники. Вскоре фирма "HGY Co. Ltd" передала N-скому электромеханическому заводу принципиальную электрическую схему метатрона первой модели.
Сам Владимир Нестеров работал тогда в научно-производственном объединении "Тандем", занимавшемся медтехникой, которую делал N-ский завод. А потому "HGY" подписала с ним договор о том, что он будет представлять интересы фирмы в N-ске.
Фирму "HGY" возглавляет Питер ван Хоуэн, сын создателя теории энтропийной логики Теодора ван Хоуэна. Суть теории, как мне объяснили, в том, что информация - материальная величина. Основываясь на принципах закона сохранения энергии и сохранения материи, Теодор ван Хоуэн доказывал: если какая-либо система разрушается, информация, которая в ней содержалась, не исчезает, а переходит в иное состояние.
Таким образом, по словам Нестерова, были математически описаны такие явления, как ясновидение и лозоходство, а также понятие "душа". Впоследствии была выдвинута гипотеза, что информация передается волновым излучением сверхвысокой частоты (СВЧ).
Метатрон "Миранда" представляет собой (судя по техническому паспорту, отпечатанному типографским способом) генератор волн различной частоты, который при диагностировании болезни посылает на пациента импульс, соответствующий характеристикам здорового организма. В том случае, если исследуемый действительно здоров, импульсы аппарата и организма резонируют. Найдя несоответствие, "Миранда" подвергает его более глубокому изучению. Результаты вводятся в компьютер...
По мнению доцента N-ского мединститута, кандидата медицинских наук Юрия Бута, прибор позволяет врачу не только поставить диагноз, определить причины заболевания, но и предсказать будущие болезни пациента. Способностью ощущать болезни обладают некоторые медиумы и экстрасенсы, воспринимающие сверхслабые излучения человеческого организма. Аппарат "Миранда" усиливает это излучение до такой степени, что оператор обретает способности медиума.
Мне пока не удалось испытать возможности "Миранды" на себе. Во всех аппаратах первой модели, по словам специалистов завода, "полетел" один и тот же блок, который делали заводы Армении. Так что своими глазами я видел только неисправные аппараты. Что, конечно, настораживает.
Сегодня сверхсекретный завод оказался в тяжелейшем финансовом положении. Денег не хватает даже на то, чтобы платить за тепло. В кабинете заместителя генерального директора приходится сидеть в верхней одежде. Заказов нет, люди увольняются, уникальное оборудование завода простаивает. Полусобранные блоки метатронов пылятся вперемешку с секретными системами космических аппаратов и баллистических ракет.
По словам начальника производства завода Валерия Игнатенко, завод должен был начать выпуск метатронов еще в феврале. Но... нет средств. В итоге, как сказал Владимир Нестеров, представитель "HGY", завод сорвал сроки поставок и фирма утратила интерес к дальнейшему сотрудничеству. Фактическим заказчиком метатронов оказался медицинский исследовательский центр, у которого с деньгами тоже негусто, как и у всей нашей медицины. Лишь несколько больниц смогли приобрести себе метатроны.
Выход Нестеров видит в сотрудничестве с коммерческими банками. Для этого он переводит на русский язык программы, позволяющие делать прогнозы о финансовой стабильности рынка или какой-либо конкретной компании. Кроме того, фирма "HGY" передала программу, с помощью которой якобы расшифровывается сверхчувственно принятая информация о том, в каком месте трубопровода может произойти взрыв или где больше вероятность возникновения стихийного бедствия. В апреле Владимир Нестеров намерен продемонстрировать в Москве возможности аппарата отечественным банкирам.
Публикуя эти материалы, мы отдаем себе отчет, какие споры вокруг них могут разгореться и насколько трудно в этой теме что-нибудь утверждать наверняка. Например, Игорь Смирнов рассказал, что в начале 80-х участвовал в экспертизе подобной установки и не подтвердил ее уникальные возможности. Мало того - теоретические обоснования, лежащие в основе метатрона, он считает набором пустых слов.
Означает ли это, что руководители номерного завода, выпускающего системы ориентирования космических аппаратов (проверено), выдают желаемое за действительное? Или просто блефуют, пытаясь привлечь инвестиции? (Что само по себе являлось бы сенсацией...). Узнать правду о "Миранде", надеемся, позволят московские испытания, заключения об успешности которых могут сделать только специалисты - их-то мы и постараемся привлечь. До того момента слово "сенсация" в данном случае можно употреблять только со знаком вопроса.
Да и не очередной сенсации ради этот разговор. Дело, в конце концов, не в "психотронном оружии" - под этими словами, видимо, как и под термином "красная ртуть", сегодня могут подразумеваться самые разные работы. Как бы там ни было, речь идет об использовании в мирных целях, на благо людей (а не во зло им) мощнейшего интеллектуального потенциала, сконцентрированного в области, остававшейся до недавнего времени полностью закрытой, а сегодня - отнюдь не процветающей.
Без широкого обсуждения этих проблем, привлечения к ним самых разных ученых и специалистов, ведомственные интересы могут в очередной раз увести от правды и главное - навсегда закрыть для "гражданского" применения сотни и сотни научных работ, сделанных под крышей "оборонки". Сегодня, когда в связи с конверсией сократилось финансирование ВПК, мы узнаем об удивительных разработках, вокруг которых появилось много желающих (и, что не менее важно, имеющих возможность) скупить специалистов на корню. Альтернатива одна: объединить усилия общественности, спонсоров, прессы и, конечно, государства - речь идет о национальных интересах, национальной гордости, в конце концов.
Светлана Кузина. "Комсомольская Правда", 6 октября 1995 г.
Впервые за всю историю человечества появилась возможность проникать в подсознание с помощью компьютера.
Группа московских ученых разработала и уже практикует новый метод, позволяющий так глубоко проникать в тайники подсознания, как Фрейду и не снилось. В перспективе - создание компьютерного психоанализа, что может стать страшнее и мощнее изобретения атомной бомбы, потому что оно способно контролировать сознание, вскрывая души, как консервные банки, и меняя начинку по своему вкусу. Слухов об этом авангардном методе предостаточно как в российской, так и зарубежной прессе, обеспокоенной одним вопросом: компьютерное психозондирование - это оружие или лекарство? О своем изобретении рассказывают директор Института компьютерных психотехнологий РАЕН Игорь Смирнов и его заместитель Елена Русалкина.
— Игорь Викторович, что есть "прибор Смирнова"?
— Никакого прибора не существует. Есть новое научное направление - компьютерные психотехнологии, которое развивается преимущественно в России и США. С американцами мы подписали соглашение о сотрудничестве с тем, чтобы эти технологии не ушли в третьи страны: американцы очень боятся, как бы этот метод не попал не в те руки.
— Ходят слухи, что ваш метод применялся в Афганистане для подавления душманов и реабилитации русских солдат и что именно вы виноваты в трагедии, произошедшей в Уэйко в марте 1993 года, когда 80 человек из секты Кореша совершили акт самосожжения. Правда ли это?
— Все грехи на нас валят. Если в Афганистане и применялись эти технологии, то не нами. Что касается Уэйко, я оказался в Вашингтоне в своей фирме в то время, когда в Техасе обезумевшие фанатики во главе с Дэвидом Корешом заперлись в доме, угрожая массовым самоубийством в качестве покаяния. Сотрудники ФБР обратились ко мне с просьбой помочь сектантов оттуда выкурить.
Мы договорились с заместителем начальника отдела технических служб ФБР Стивеном Киллионом о том, что я проведу пробный эксперимент в течение десяти дней на американских рабочих, Я позвонил в Москву и попросил прислать мне необходимый компьютерный интерфейс, чтобы провести эту операцию. Мы договорились сделать так: записать голоса близких родственников или друзей, говорящих фразы типа "папа, выходи" или "мамочка, мы по тебе соскучились", преобразовать эти речевые сигналы в неосознаваемые формы и круглосуточно через громкоговорители вещать на всю эту братию.
По прошествии двух дней крупное начальство ФБР, разволновавшись (ситуация была кризисная, Америка из-за этого события бурлила в те дни), решило не ожидать, пока русские раскочегарятся, и сделало все, что мы им предложили, но в осознаваемом виде: то есть записали обращения родственников и вещали на группу фанатиков напрямую. А это очень опасно в нестабильной ситуации - и в результате произошла трагедия. По моим сведениям, погибло около 150 человек. С ФБР мы подписали соглашение о конфиденциальности этой информации, но неожиданно полтора года назад в одной американской газете появилось интервью Киллиона, в котором довольно прямо указывалось на то, что в произошедшей трагедии виноват доктор Смирнов. Хотя есть масса свидетелей, могущих подтвердить нашу непричастность к этой трагедии.
— Суть вашего метода?
— Человек и любая божья тварь - это прежде всего сгусток информации. Когда человек болен, у него повреждена какая-то часть этой информации, которой он является. С помощью компьютерного психосемантического анализа мы узнаем, что нарушено в психике и почему, - и корректируем. Мы влезаем в святая святых человека - его душу. И впервые это сделано не с помощью интуиции, психологического обаяния, гипноза, а с помощью инструмента, железки. Мы придумали скальпель для души! Это, конечно, страшно, поэтому приходится быть очень осторожным.
— Как вы влезаете в душу?
— Метод, который мы чаще всего применяем, называется КОПС - компьютерная оперативная психосемантическая диагностика. Алгоритмы очень просты, программное обеспечение очень сложно. Внешне это выглядит так: больного усаживают перед компьютером, к его голове прикрепляют электроды, соединенные с энцефалографом, и надевают наушники. На мониторе человеку предъявляют несколько тысяч символов (обычно это слова или образы), проходящих перед глазами с бешеной скоростью и с очень короткими экспозициями. Мозг реагирует на каждый из этих символов электрическими потенциалами, которые регистрируются энцефалографом. Потом компьютер всю эту информацию обрабатывает и выдает результаты в виде реконструкции картины неосознаваемой психической деятельности - того, что мы в быту называем подсознанием - в рамках сфер значимости, интересующих врача. Все это отчасти близко к психоаналитическим конструкциям.
— Как вы потом свои команды "вплетаете" в шум?
— С помощью спектрального преобразования речевого сигнала. Поскольку команды проходят мимо сознания, то эффективность такого внушения примерно эквивалентна внушению в глубоком гипнотическом состоянии, то есть человек не может сопротивляться такому воздействию.
— Это некое подобие пресловутого 25-го кадра Фишера, когда в кинопленку монтируются дополнительные, не воспринимаемые глазом, кадры с неким призывом, далеким от содержания фильма типа "Пейте кока-колу", и по окончании фильма публика бежит ее пить?
— 25-й кадр - это очень наивный и простой способ введения в мозг человека информации, минуя сознание. Есть более изощренные приемы внушения, например через акустический канал: человек слушает как бы шум или музыку, а на самом деле там содержится речевая команда, которая постоянно ему на мозги капает.
— Как составляются команды?
— Распутанный с помощью психозондирования клубок проблем позволяет найти опорные точки, воздействуя на которые можно избавить человека от многих комплексов, излечить от многих болезней. Ведь мы извлекаем на свет даже такую информацию, которая природой крепко заблокирована. Самый сложный и ответственный момент - это составление фабулы, то есть текста внушения, который может состоять иногда всего из одного слова и длиться по времени всего 4 или 7 секунд. Потом фабулу кодируют в музыку или шум, записывают на аудиокассету. Весь процесс подготовки одной индивидуальной фабулы занимает около шести часов. При составлении текста внушения учитывается менталитет конкретной популяции, родной язык, вероисповедание. Но главное - это найти ключевые слова, которые будут действовать на подсознание. Кассету, подготовленную для каждого пациента индивидуально, слушают дома и даже во время сна.
— Можно быть уверенным в том, что врач, составляющий текст внушения, не нанесет вред больному?
— В нашем институте так мало сотрудников потому, что у нас существует чрезвычайно жесткий отбор при поступлении на работу. Все обязательно проходят процедуру компьютерного психоанализа - этого своеобразного детектора правды, с помощью которого мы узнаем, способен ли человек на криминальные поступки, предрасположен ли он к алкоголизации, наркотизации, суициду и прочему. Недавно из 38 кандидатов мы смогли взять на работу только двоих! Мы должны быть уверены в каждом нашем сотруднике. Тексты внушения в основном составляем только мы - Смирнов и Русалкина.
— Можете ли вы своим методом направленно действовать на группу людей?
— Можем. В частности, мы хотим в ближайшее время помочь большому количеству людей, переживших сильный стресс в местах военных конфликтов.
— В Чечне?
— Да, там людей с раненой душой очень много. Также мы помогаем "афганцам", вернувшимся с войны со страшными психическими травмами.
— А возможно ли во время выборов в Госдуму с помощью психокоррекции воздействовать на массы людей, чтобы они голосовали за того или иного кандидата?
— Конечно, можно. Только мы не будем этого делать. К нам обращаются политики с подобными предложениями, но мы отказываем под разными предлогами.
— А если они вас попытаются заставить?
— Тогда у нас мозги не будут работать, и мы не сможем придумать эффективную фабулу.
— А можно ли с помощью психозондирования "вылепить" из человека убийцу?
— Создать фабулу, способную причинить вред, особенно группам людей, - невероятно сложно: в каждом человеке генетически заложены нравственные критерии, которые не позволяют сделать из человека злобного зомби. Сколько человеку ни внушай: "Иди и убей", он никогда этого не сделает, если у него нет к этому предрасположенности.
— При желании вы можете стать властелином мира...
— Мечтал в детстве, но не более, чем все мальчишки. Мне было смешно читать роман Беляева "Властелин мира". Иногда в нашей команде мы между собой шутим: "Вот напялим железное ведро на голову, присоединим его к радиопередатчику и начнем всем вещать: "Люди мира! Мы - ваши хозяева...".
Быть властелином мира не имеет смысла: мир развивается естественным путем, и попытки вмешательства отдельной личности выглядят очень наивно. Идет эволюция. Причем эволюция в данный момент переживает кардинальный скачок именно с появлением психотехнологий. Ведь теперь впервые за всю историю человечества появилась возможность проникать в душу с помощью инструмента - компьютера!