Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
- Вадька, что случилось? Как это понять? - были первые ее слова после шестилетней разлуки.- Почему ты так прочно исчез?
Будто, расставаясь, они обещали быть друзьями навеки. Однако отношения их и тогда, и теперь были безнадежно товарищескими, ровными, как стена. Соня была лишь добавкой к тому солнечному, многоликому, пестрому, что называлось - детство. И если бы не возник профессор Ганчук, наверное бы, навсегда канула в даль Соня. Глебов сидел в профессорском кабинете на диванчике с твердой гнутой спинкой из красного дерева - тогда такие диваны продавались, как дрова, в скупочных магазинах, а нынче попробуй найди за любые деньги - и с наслаждением вел беседу о попутчиках, формалистах, рапповцах, Пролеткульте, о многом, что когда-то Глебова интересовало нешуточно. Профессор знал уйму подробностей. Особенно остро он помнил всякие изгибы и перипетии литературных боев двадцатых тридцатых годов. Речь его была четкой, решительной. "Тут мы нанесли удар беспаловщине... Это был рецидив, пришлось крепко ударить... Мы дали им бой..." Да, то были действительно бои, а не споры. Истинное понимание вырабатывалось в кровавой рубке. Глебов слушал почтительно, представляя себе, какие сечи гремели, какие авторитеты крошились, какие книги выбрасывались за борт в кипящее море, и крепенький, толстый старичок с румяными щечками казался ему богатырем и рубакой, Ерусланом Лазаревичем. Впрочем, так оно и было в какой-то мере. Очень нравились Глебову чаепития в кабинете, воспоминания, интимности. "Кстати, мы обезоружили его, знаете, каким образом? Как ученый, он был совершенный нуль, но держался благодаря одной особе..." Глебову нравились запах ковров, старых книг, круг на потолке от огромного абажура настольной лампы, нравились бронированные до потолка книгами стены и на самом верху стоявшие в ряд, как солдаты, гипсовые бюстики. Где там Платон, где Аристотель? Снизу различить невозможно, потолки в том доме были очень высокие, не то что строят теперь, наверное, три с половиной, не меньше. Но Глебову казалось, что неразличимые снизу белые статуэтки - эта школьная красота была приобретена в Германии в годы инфляции, когда жадный молодой Ганчук, недавний конармеец, политотдельский поэт и оратор на солдатских митингах, с незабытым гимназическим рвением приобщался к науке, игрушечные мудрецы тоже принимали участие в сражениях .
Каждый день за завтраком видеть дворцы с птичьего полета! И жалеть всех людей, всех без исключения, которые бегут муравьишками по бетонной дуге там внизу! Все это было продолжением полуяви-полубреда ночных мыслей. Он сказал:
- Знаешь что? Ты лучше меня жалей.
- А я жалею.-Она погладила его по щеке.-Ты какой-то неприкаянный... И он стал бывать у Ганчуков чуть ли не каждый день. То приходил к профессору, то к Соне. Профессор раньше говорил ему "голубчик" и "Вадим Александрович", а теперь стал звать его Димой. Приглашал с собой на вечернее прогулки. Когда он надевал каракулевую шапку, влезал в белые, обшитые кожей шоколадного цвета бурки и в длиннополую шубу, подбитую лисьим мехом, он становился похож на купца из пьес Островского. Но этот купец, неторопливо, размеренными шажками гулявший по вечерней пустынной набережной, рассказывал о польском походе, о разнице между казачьей рубкой и офицерской, о беспощадной борьбе с мелкобуржуазной стихией и анархиствующими элементами, а также рассуждал о теоретической путанице Луначарского, заблуждениях Покровского, колебаниях Горького, ошибках Алексея Толстого: со всеми Николай Васильевич был знаком, пил чай, бывал у них на дачах. И обо всех, даже таких знаменитых, как Горький, говорил хотя и почтительно, но с оттенком тайного превосходства, как человек, обладающий каким-то дополнительным знанием. "Если бы Алексей Максимович до конца понимал..." - говорил он. Или же: "Я как-то объяснил Алексею Николаевичу..." Глебов слушал Ганчука с большим вниманием. Все было интересно и важно. Иногда Николай Васильевич ошеломлял Глебова поразительными заявлениями. Например, рассказывая о своей даче в Брускове и связанными с нею хлопотами (асфальтировку дороги безбожно затягивал поселковый Совет), он закончил неожиданно: "Через пять лет каждый советский человек будет иметь дачу". Глебов удивился, но возражать не стал.ыли вечера лютого, двадцатипятиградусного мороза, когда умные люди предпочитали сидеть дома, но Николай Васильевич ровно в девять закутывался шарфом, надвигал до бровей шапку, облачался в свои купеческие меха и спрашивал требовательно: "Вы идете со мной?" Как не хотелось идти на мороз! Пробежаться задними дворами к себе в переулок - это одно, но гулять по обледенелой набережной... Глебов отвечал с обреченной готовностью: "Конечно, конечно! Я готов". Дрожал и ежился в студенческом пальтеце, перешитом из старого отцовского, и сдерживал себя, чтобы не побежать
с.390...с наслаждением вел беседу о попутчиках, формалистах, рапповцах, Пролеткульте...
Попутчик- писатель, примкнувший к большевикам в их борьбе, но не понимавший ряда особенностей социалистической революции в востановительный период.
Формалист- приверженник формализма-направления в искусстве, литературе, науке, идеалистически скрывающего форму от содержания, теорию от практики, с которым в СССР велась активная борьба в 1950-е гг.
Рапповец- член РАПП-Российской ассоциации пролетарских писателей (1925-1932 гг.). РАПП представляла собой своеобразную школу воспитания и подготовки кадров пролетариев-писателей, которые, имея опыт практического участия в борьбе рабочего класса, были еще слабо подготовлены для специально литературно-художественной деятельности. Вопросам учёбы, творческого самоопределения придавалось особое значение в работе организации.
Пролеткульт- культурно-просветительская организация 1917-1932 гг., проводившая ложные идеи создания пролетарской культуры «лабораторным» путем. Ставил своей целью поощрять самодеятельность и творческую инициативу рабочих и крестьян. Поэты Пролеткульта воспевали «мировой Октябрь», «железного пролетария» и другие абстрактные романтические образы.
с.390. ...крепенький толстый старичок с румяными щечками казался ему богатырем и рубакой, Ерусланом Лазаревичем... Еруслан Лазаревич- богатырь, герой старинной русской сказки, известной уже в рукописях XVII столетия. Сказка повествует о его многочисленных воинских и любовных похождениях.
с. 390 … молодой Ганчук, недавний конармеец, политотдельский поэт...
Конармеец- боец конной армии-высшего оперативного объединения советской кавалерии, созданного во время Гражданской войны 1918—20 гг. Было образовано две конных армии — 1-я и 2-я. Конные арми представляли собой мощную ударную подвижную силу Красной Армии, являвшуюся основным манёвренным средством в руках фронтового и Главного командования для решения оперативно-стратегических задач.
Полиотдельский- относящийся к Политотделу-органу,создаваемому ЦК КПСС в армии и флоте,, в некоторых ведомствах для усиления руководства и политической работы.