тема в Таблетке это что и обращение к истории и памфлет на государственное устройство России Это
Работа добавлена на сайт samzan.net:
Герман Садулаев
«Исторически власть возникла из жертвоприношения»
— Хазарская тема в «Таблетке» — это что, и обращение к истории, и памфлет на государственное устройство России?
— Это очень многослойная тема: на поверхности — простой памфлет на политическую тему, а дальше — исторический, антропологический и даже мистический слой. Часть сюжетов этих текстов пришла мне как во сне, часть явилась результатом осмысления определенных антропологических теорий. Я внутренним зрением вижу Хазарию и, смею надеяться, знаю, какая она была.
Но в то же время Хазария — это некий виртуальный объект, и потому им легко манипулировать. Конечно, за всеми смыслами истории Хазарии мне очень важна история кагана, который оказывается жертвой, ответственной за беды народа. Для меня Хазария и каган — это символ и образ власти. Дело в том, что власть в человеческом обществе возникла не из общественного договора, как думал Руссо, и не из потребности одних классов доминировать над другими, и даже не из каких-то третьих причин, описанных как источники происхождения государства и права. Власть по своей природе является инструментом сакральным, иначе непонятно, с какой стати ее станут почитать даже десять человек, а тем более десять миллионов.
Я полагаю, что исторически власть возникла из жертвоприношения. Люди объединялись для совершения жертвоприношения, назначалась жертва, и в течение следующего года эта жертва правила обществом. Именно потому, что будущая жертва посвящается богам, она приобретает некоторую сакральную связь с миром богов. Я думаю, что изначальная власть возникла именно так. Ведь сакральная власть была нужна людям не для того, чтобы урегулировать отношения внутри сообщества, а для того, чтобы урегулировать отношения с природой, с силами, которые могущественнее человека. В результате этого тождества жертвы с божеством и возникли привилегии. Вообще человеческой натуре совершенно не свойственно отдавать кому-то лучшее. Но привилегии, которые давались правителям, — это не привилегии обычному человеку, это поклонение божеству.
Кстати, в сталинские времена привилегии элиты не вызывали таких отрицательных эмоций, потому что каждый знал: тот, кто сегодня сидит в Кремле, завтра легко попадет на Лубянку, вся элита воспринималась как смертники. Когда царя ведут на гильотину, то народ просто свершает то, что должно свершить.
Но кто же захочет становиться жертвой, получив власть? И тут человеческая цивилизация демонстрирует разнообразие субститутов — заменителей жертвы.
Африканские племена: в жертву ежегодно вместо царя приносятся пленники, которых наряжают как царя. Древний Египет: считалось, что фараон, умирая, автоматически приносит себя в жертву, для жертвоприношения строились огромные пирамиды.
— Что же происходит в обществе, если с жертвоприношением затягивают?
— Общество начинает испытывать дискомфорт. Кто виноват? Может быть, царь, президент или та ситуация, которая не позволяет принести жертву? Ведь мы жертву накормили, напоили, десять спортивных автомобилей дали, в «Боинг» посадили, но теперь-то его пора зарезать на алтаре! Как Россия выйдет из бедности, если Ельцина не заклали? Почему это он умер своей смертью? И вот народное сознание уже готово к революции — надо же завершить жертвоприношение.
— То есть, по вашему мнению, те режимы, при которых смена власти происходит путем свержения и последующего ареста правителя, реализуют как раз этот механизм?
— А должны были бы казнить, при этом ритуально и публично. Тогда народ испытывает некоторое чувство удовлетворения. Вот оно, свершилось! Мы ведь недалеко ушли от язычников.
— А как же быть с европейскими демократиями, которые благополучно сменяют своих правителей? Там-то кого приносят в жертву?
— Дело в том, что та власть нисколько не сакральная. Они не хотят убивать своего премьера, но он у них и не пользуется никакими привилегиями. Они выбирают не жертву священную, а управленца, который будет решать насущные проблемы. Но, извините, управленец не представитель Бога, он такой же человек, как и мы. Так пусть сидит в таком же кафе, как и мы, ездит по таким же дорогам. Мы его выберем, а потом сместим. Европа пошла путем десакрализации власти. Потому что Европа уже устала от жертвоприношений: крестовые походы, инквизиция, нацизм, в конце концов. Они отошли от сакрализации власти, перестроив, пусть и не до конца, архетип власти.
Мне кажется, что любой правитель и наши российские, в частности, должны понимать, что, сакрализуя себя, они не оставляют себе шансов на то, чтобы потом мирно уйти от дел. Если, для того чтобы ты проехал, должны перекрывать пол-Москвы, ты не можешь просто так уйти. Ты был Богом, так теперь умри. Только так это может быть.
В романе «Таблетка» я описывал тип сакральной власти на хазарском примере, а у него есть свои закономерности. Я показал дуумвират власти: в Хазарии — два правителя, и через год в России стало два правителя. Я уверен, что Российское государство является продолжателем традиции Хазарии, наследницей хазарской сакральной власти. Мы наследуем именно этот тип жертвоприношения. А в этой линии обязательно двоевластие, должен быть бек и каган. Например, Сталин не был главой государства, формальным главой государства был М.И. Калинин. То же самое делал Иван Грозный, он посадил на трон Симеона Бекбулатовича, посадил со всей возможной ритуальностью. Ведь вопрос не в том, кто виноват? Вопрос в том, кто будет положен на алтарь, искупать эту вину.
— Кстати о власти: в «Таблетке» вы делаете выпад в адрес Владислава Суркова. У вас к нему личное отношение?
— Владислав Юрьевич играет в те постмодернистские игры, от которых мы отказались. И, как постмодернист, считает, что может из любых текстов брать все что угодно. Но я с этим не согласен...
Во-вторых, он постмодернист во всем, он всю нашу страну держит за театр абсурда. Дело в том, что игры в кагана, как я уже говорил, заканчиваются жертвоприношением, и жертвоприношение — это не перформанс.
Да, у меня есть личное отношение к Владиславу Суркову, я считаю, что он очень умный и талантливый человек, он просто настолько масштабнее, такая дистанция отделяет его от всех «органчиков», которые существуют у нас в правительстве, что к остальным я даже не могу обращаться. Весь остальной наш политический истеблишмент, все эти головы в телевизоре, да там просто не с кем разговаривать.
Сурков — человек другого уровня. Он — удивительный человек. Мощь его интеллекта, превосходит суммарный запас интеллектуальных возможностей всех наших политических партий вместе взятых. И именно потому у меня к нему есть претензии. Он тратит свой интеллект… Такое бывает от избыточности интеллекта, когда интеллект от своей избыточности начинает играть в постмодернистские игры, упивается сам собой.
Добро бы эти кафкианские абсурды происходили в его голове или в литературном творчестве, но он сделал всю Россию ареной огромного перформанса. А я бы хотел, чтобы он понял, что игру надо заканчивать, что между сценой и зрительным залом должна быть граница, я бы хотел, чтобы он вернулся к реальности. Знаете, сейчас российской идеологической системе брошен очень серьезный вызов — терроризм. И наш великий и ужасный Владислав Сурков проигрывает идеологическую войну. Поскольку все его методики работают в некой постмодернистской виртуальности: электорат, Единая Россия, выборы, на которых никого не выбирают, — все уже назначены. У постмодерниста прекрасно получается моделирование подобной реальности. И тогда мы имеем сумасшедшую страну, в которой люди тратят больше денег, чем они зарабатывают, и в которой все стремятся жить в Москве.
Но дело в том, что эти исламские фанатики и террористы являются плохими детьми именно такого постмодернистского общества. Детьми, которые хватают взрослого за руку и говорят: «Эй, проснись, все не так, есть смерть, ад, война» — они разрушают виртуальный мир. Представьте, вы рубитесь в контрстрайке (Counter Strike), пистолеты, автоматы, еще десять жизней, а один из игроков вдруг стреляет вам в голову по-настоящему. Вот что такое террорист в постмодернистской реальности.
А вся идеология Суркова — это как победить в контрстрайке. Эти люди должны вести идеологическую борьбу, а она сейчас провалена по всем фронтам. Идеологическая машина Кремля не в состоянии противостоять какой-то жалкой кучке плохо образованных уродов. Почему? Да потому что идеологическая машина выдавила из себя всех, кто не хотел работать в жанре контрстрайка, кто не хотел работать с выдуманными реальностями. Остались только те, кто не способен мобилизовать реальных людей на реальные действия. А с терроризмом это не работает, здесь нужна реальная идеологическая борьба за умы и сердца тех, кто не поддается постмодернистской промывке мозгов.
Поэтому мы и говорим: «Хватит, игра окончена, жизнь настоящая, война реальна».
2. Состояние образования и педагогики за рубежом в современный период
3. Становление западной политической психологии История политической психологии пока довольно короткая
4. хозяйственной деятельности
5. способность самостоятельно определять цели своей жизни наличие в образе мира протяженной и содержательно
6. тематики Заочное отделение Согласовано Руководитель дипломн
7. изображение-сетчатка глаз неподвижен изображение на сетчатке движется
8. На тему - Забруднення вод світового океану Виконав- Оніщук А
9. КОНТРОЛЬНА РОБОТА З ДИСЦИПЛІНИ Екологічне право Варіант 1 Виконала- Студентка групи ТПIII1
10. нравственному образованию и воспитанию обучающихся Баринова С
11. Взаимосвязь темпераментальных свойств и лидерских качеств у студентов менеджеров
12. Системный экономический анализ предприятия с целью его финансового оздоровления
13. незастроенные земельные участки
14. научнометодический центр по непрерывному медицинскому и фармацевтическому образованию
15. дизайн ДПИ очной формы обучения Преподаватель- Матсар Майе 1
16. Организация обслуживания по месту работы
17. і Відділення формування азбестоцементних листів знаходиться у одноповерховій будівлі розмірами 2823012 м
18. Анализ и моделирование информационной системы кредитного отдела OAO Сбербанк
19. Ценные бумаги.html
20. Факторы влияющие на формирование планировочной структуры города