Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
PAGE 3
БАЛТИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
«ВОЕНМЕХ» им. Д.Ф.УСТИНОВА
На правах рукописи
УДК 101.1:316
Плебанек Ольга Васильевна
ПАРАДИГМАЛЬНЫЕ ОСНОВАНИЯ АНАЛИЗА МАКРОСОЦИОКУЛЬТУРНЫХ СИСТЕМ
Специальность 09.00.11 – социальная философия
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
доктора философских наук
Санкт-Петербург
2011
Диссертация выполнена на кафедре культурологии и глобалистики Балтийского государственного технического университета «ВОЕНМЕХ» им. Д.Ф.Устинова
Научный консультант: доктор философских наук, профессор
Солонин Юрий Никифорович
Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор
Иконникова Светлана Николаевна
доктор философских наук, профессор
Хомелева Рамона Александровна
доктор философских наук, профессор
Чумаков Александр Николаевич
Ведущая организация: Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Национальный исследовательский технологический университет «МИСиС» НИТУ» МИСиС.
Защита состоится «16» ноября 2011 г. в 15 час. на заседании Совета Д 212.010.02 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Балтийском государственном техническом университете «ВОЕНМЕХ» им. Д.Ф.Устинова по адресу: 190005, Санкт-Петербург, ул. 1-я Красноармейская д.13., ауд.401.
С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Балтийского государственного технического университета «ВОЕНМЕХ» им. Д.Ф.Устинова
Автореферат разослан «____»___________2011
Ученый секретарь диссертационного совета
канд.филос.н., профессор О.П.Семенов
Актуальность темы исследования. Социогуманитарное знание в настоящее время является одной из точек роста, поскольку основные проблемы человечества, называемые глобальными, сосредоточились в зоне управления и регулирования отношений как между цивилизациями, социумами и социальными группами, так и между обществом и природой. Решение так называемых глобальных проблем человечества, начиная от продовольственной, проблемы истощения природных ресурсов, экологической безопасности, до проблем перенаселенности, и проблем межцивилизационных взаимодействий, а также менее масштабных, но оттого не менее острых, например, этнических конфликтов, организованной преступности и т.д., требуют и использования средств естественнонаучного знания, и социогуманитарного исследования и философской рефлексии. Современный мир породил целый ряд проблем, которые не разрешимы в парадигме классической науки, поэтому доминировавшие ранее в социальном знании методы оказались неадекватны объекту исследования – сложным системным объектам и процессам.
Современная эпоха и присущие ей глобальные проблемы предъявляют исследователю новые методологические требования. В этой связи взаимосвязанность и когерентность самых различных по своей природе сложноорганизованных процессов обнаруживается только на макроуровне, поэтому центральным понятием настоящего исследования является понятие макросоциокультурной системы. Понятие социокультурной системы используется с 60-х гг ХХ в. Оно является концептуальным в социальных теориях П.Сорокина и Т.Парсонса и отражает методологическую позицию, альтернативную классическому дисциплинарному подходу в социальных исследованиях. Смысл и содержание понятия социокультурной системы заключается в отрицании жесткого детерминизма любого рода (экономического, социологического, технологического, культурного) и презентации социальной реальности как целостной системы, для которой невозможно методологическое и онтологическое разделение социального и культурного аспектов. Интегральная социология П.Сорокина предполагает анализ социокультурных систем на различных уровнях, самым масштабным из которых являются суперсистемы, которые формируются доминирующей в обществе мировоззренческой установкой. Социальная теория П.Сорокина, хотя и подразумевает существование социокультурных систем различного уровня, все же предметом анализа в ней являются высоко интегрированные общества – цивилизации. За пределами анализа остаются собственно социокультурные системы различной степени интегрированности и связности. Вместе с тем, макромасштаб социального познания позволяет выявить неоднородность и гетерогенность социокультурного пространства, связанного с различными условиями, в которых протекают социокультурные процессы.
Макроанализ социокультурных процессов, в основе которого лежат представления о нелинейном характере социокультурной динамики, восходит к концепции мир-системы И.Валлерстайна. Понятие мир-системы оказалось эвристичным и стало продуктивно использоваться в социальных исследованиях1. Понятие макросоциокультурной системы позволяет сосредоточить внимание на закономерностях поведения надгосударственных, надэтнических общностях, имеющих разную степень сложности и уровня организации и находящихся на разной стадии исторического формообразования.
Конституирование социального знания связано со становлением эволюционистских взглядов на общественные отношения, поэтому основным концептом в классической парадигме социальных наук была категория эволюции. Категория развития этимологически подразумевает «разворачивание» имплицитно присутствующих качеств, вне зависимости от средовых факторов. Принципиальным положением постнеклассической парадигмы является представление о прямых и обратных связях со средой – гомеостазе и гомеорезисе, поэтому фундаментальной категорией современного социального знания должно стать понятие социокультурной динамики, которое содержит в себе идею силы, определяющей функционирование объекта.
Исследование любого объекта может быть осуществлено на нескольких уровнях: частнонаучном – дисциплинарном, общенаучном – предполагающем использование системы методов и подходов, являющихся фундаментальными и критериальными для научного познания, и философском, особенностью которого является выявление внутренних противоречий в любых системах, в том числе и методологических. Постнеклассическая парадигма подразумевает фрактальное строение реальности в онтологическом аспекте и синтез микро- и макроуровня в гносеологическом аспекте, что требует пересмотра принципиальных оснований анализа социальной реальности. Переломный момент, переживаемый сегодня наукой, связан не столько с появлением новых научных дисциплин, претендующих на завершающий науку синтез, не с конкуренцией между различными методологическими подходами, сколько со сменой фундаментальных принципов познания.
Четкое различение в истории научного познания классического (основными признаками которого являются эссенциализм, лапласовский детерминизм и однозначность истины, универсализм и гомогенность пространства-времени), неклассического (для которого характерны организмический подход и психологизм) и собственно постнеклассического (важнейшими принципами которого являются помимо нелинейности реальности, ее стохастичность, фрактальность и многонаправленность)2, с необходимостью требует новых парадигмальных оснований.
Становление постнеклассической методологии социального исследования требует решения ряда проблем. А именно: 1) определение методологических ограничений классической и неклассической парадигмы науки в социальном познании; 2) определение специфики социальных объектов в контексте современных представлений об организации сложных и суперсложных саморазвивающихся объектов; 3) выявление специфики постнеклассических принципов исследования в социальном знании.
В рамках решения этих проблем, полем социально-философского исследования является анализ механизмов становления человека и общества и проблема детерминант социокультурной динамики. Объектом исследования в связи с этим является социальная реальность как система макросоциокультурных структур и ее элементов, находящихся в неравновесном взаимодействии друг с другом и с метасистемой. Предметом настоящего исследования являются принципы анализа макросоциокультурных систем, выявление закономерностей их функционирования и развития.
Исходной базой исследования стало изучение постнеклассических практик и глобальных социокультурных трансформаций. Несмотря на то, что в мире пионерами познания глобальных процессов считаются широко известные ученые, такие как Р.Робертсон и др., в трудах отечественных философов накоплен достаточный потенциал для построения адекватной объекту методологии познания макросоциальных феноменов и их динамики. При этом, во многих случаях можно сказать, что в отечественной философии сформированы социальные концепции, конгруэнтные постнеклассическим принципам. Это позволяет рассматривать отечественную философскую традицию не только как следующую в фарватере мировых тенденций, но и как представляющую фундаментальный самостоятельный вклад в формирование гносеологической базы исследования социальной реальности.
Таким образом, проблема парадигмальных оснований анализа макросоциокультурных систем, также как и другие философско-методологические проблемы социального познания, связанные с принципиальными свойствами сверхсложных систем, такие как структура культуры как способа объективации социальной реальности, детерминанты социокультурного процесса, системный характер антропосоциокультурогенеза и т.д., требуют дальнейшего углубления.
Степень научной разработанности проблемы. В настоящее время знание, посвященное исследованию сложных саморазвивающихся систем, объединяется в парадигме, получившей название синергетической, и претендует на общефилософское и общенаучное значение. Адекватность этих претензий и стремительное внедрение этих исследовательских практик во все сферы научного и философского исследования позволило В.С.Степину выделить настоящий этап в познании как формирование постнеклассического периода и обосновать правомочность применения новых принципов познания, еще недавно понимавшихся как противоречащие основаниям науки.
Научную литературу, посвященную исследуемой проблеме можно разделить на три блока: методологическое обоснование постнеклассических принципов исследований, социальные концепции ХХ в. – начала XXI в. и собственно философские и культурологические исследования.
Первый блок составляют, в свою очередь три раздела: философские основания познания, теоретические источники синергетической парадигмы (общая теория систем, кибернетические исследования, теория неравновесных процессов) и собственно синергетические исследования, конституировавшие постнеклассический этап в познании.
Философия и методология познания в отечественных исследованиях представлена именами Б.М.Кедрова, В.Е.Кемерова, В.А.Лекторского, М.Мамардашвили, В.М.Розина, Ю.Н.Солонина и др. Стоит особо отметить вклад в развитие теории познания В.С. Степина, которому принадлежит разграничение и формулировка основных принципов классического, неклассического и постнеклассического этапов в познании3. Разработки В.С.Степина легли в основу многих диссертационных исследований и регулярного международного междисциплинарного семинара «Постнеклассические практики и социокультурные трансформации» (руководитель проекта – О.Н.Астафьева), проводимого с 2001 г.
Помимо основателей и классиков кибернетики и системного подхода Н.Винера, Л. Фон Берталанфи, А.А.Богданова, У.Р.Эшби, неоспоримый вклад в разработку системного подхода и общую теорию систем внесли отечественные исследователи. В первую очередь следует назвать И.В.Блауберга, А.А.Малиновского, В.Н.Садовского, Е.Седова, М.И.Сетрова, А.И.Уемова, К.М.Хайлова, Э.Г.Юдина, и др. Несмотря на то, что в 60 – 70 гг ХХ в. интерес к системному подходу был очень велик – издавались тематические сборники, монографии, ежегодники «Системные исследования», и системный подход претендовал на статус метаметодологии, в дальнейшем наступил спад энтузиазма относительно гносеологических возможностей системного подхода, особенно в социальном знании. Вместе с тем, последнее время мало какое исследование социальной реальности обходится без понятия «система».
Отдельно в контексте системных исследований нужно сказать о работах А.А. Богданова. Интерес к его «Тектологии» возродился в 60-е гг. ХХ в. Тогда появилось несколько статей, посвященных Всеобщей организационной науке, как ее называл Богданов4. И только в перестроечное время переиздается его главный труд «Тектология: (Всеобщая организационная наука)». Следующее обращение к наследию Богданова состоялось двадцать лет спустя: журнал «Вопросы философии» посвятил А.А.Богданову ряд публикаций (1995, № 1; 2003, № 1, 3, 9). Странно, что его идея не привлекла достаточного внимания, так как потенциал тектологии не исчерпан и не перекрыт развивающимся системным подходом. У Богданова все же оказались ученики и последователи в лице Малиновского А.А.5 и др. Сегодня же представляется, что идеи Богданова могут сыграть значительную роль в развитии системного подхода.
Возрождение интереса к системного подходу в социальном знании связано с тем, что, во-первых, принцип системности является одним из фундаментальных принципов постнеклассического познания, и поэтому является общенаучным принципом. Во-вторых, принцип системности входит как составная часть в синергетическую парадигму. Синергетика – подход, который сформировался в естественных науках, но практически сразу вышел за пределы частных дисциплин и был использован как парадигмальное основание современного знания. В интервью журналу «Вопросы философии» в 2000 г., отмечая, что синергетике исполняется 30 лет, автор понятия «синергетика» Г.Хакен сказал, что, выбирая термин, он преследовал цель отразить не только законы самоорганизации, но совместный характер функционирования различных структур. И он уже тогда «видел, что существует поразительное сходство между совершенно различными явлениями, например, между излучением лазера и социологическими процессами или эволюцией, что это должно быть только вершиной айсберга»6.
Подъем отечественных синергетических исследований связан с исследованиями энтузиастов этого направления в науке С.П.Курдюмова и Е.Н. Князевой. Среди пионеров отечественной синергетики нужно назвать К.А. Абульханову-Славскую, В.И.Аршинова, Р.В.Баранцева, В.П.Бранского, В.Г.Буданова, В.В.Васильковой, В.Э. Войцеховича, Ю.А.Данилова, Б.Б.Кадомцева, С.П.Капицы, И.К.Кудрявцева, С.А.Лебедева, Г.Г.Малинецкого, Н.Н.Моисеева, Р.Е.Ровинского, Д.С. Чернавского и др. В нашей стране синергетика практически сразу стала междисциплинарной методологией и ежегодники «Синергетическая парадигма» обязательно включают разделы по социальным и гуманитарным исследованиям. Все вышеуказанные авторы подчеркивают применимость синергетики в социальной сфере, некоторые из них посвящают свои работы именно социальным системам. Одной из самых первых таких работ стало исследование Васильковой В.В. «Порядок и хаос в развитии социальных систем (синергетика и теория социальной самоорганизации)» (1999), которая разрабатывала эти проблемы еще с начала 90-х гг.7. Главным образом в социальном знании синергетический подход разрабатывают О.Н.Астафьева, М.С. Каган, А.С.Кармин, А.П.Назаретян, С.Д.Пожарский, Е.Я.Режабек, Н.С.Розов, Г.И.Рузавин, В.В. Тузов и др.
Социальные концепции ХХ в. разнообразны, и большинство из них в той или иной степени могут быть описаны как элементы или источники, пролегомены системного подхода. Если говорить о философских обоснованиях макросоциологических исследований, то уже работы Дж.Вико и «Идеи к философии истории человечества» И.Г.Гердера включают в себя элементы системных рассуждений. Основатель геополитической концепции Р.Челлен рассматривает общество как целостность. Философские концепции Н.Я.Данилевского, О.Шпенглера, А.Тойнби, К.Ясперса, безусловно, повлияли на становление целостного системного подхода в социальном знании. Среди предшественников системного подхода следует назвать и школу «Анналов» Ф.Броделя, автора концепции идеальных типов М.Вебера, основателя кибернетики Н.Винера (который обращался к социальным проблемам в своей книге «Кибернетика и общество»), Э.Дюркгейма и др. Так или иначе, используют категорию системы автор теории гидравлических обществ К.Виттфогель, в описании социальных взаимодействий Р.Мертон, составной частью системного подхода является структурно-функционалистская концепция А.Р. Рэдклифф-Брауна и Б.Малиновского и др. В русле системного подхода стоят свои концепции Д.Дж. Бартоломью, У.Бек, Д.Белл, Э.Валлрестайн, Д.Гелбрейт, Э.Гидденс, Дж.Даймонд, Н.Луман, Т.Парсонс, К.Поппер, П.Сорокин, Э.Тоффлер, Дж.Форрестер, Ф.Фукуяма, С.Хантингтон, Ш.Эйзенштадт и др. В отечественной науке макросоциальные процессы исследуют И.Л.Андреев, Г.А.Антипов, В.Г.Афанасьев, А.А.Гусейнов, И.М.Дьяконов, И.Н.Ионов, К.М.Кантор, А.Н.Кочергин, В.М.Межуев, А.И. Неклесса, А.С.Панарин, Т.В.Панфилова, В.М.Петров, Г.В.Померанц, Н.С.Розов, Э.В.Сайко, В.Г.Федотова, И.Г.Яковенко и др.
Для современного социального знания характерной чертой является не только комплексность исследования, но принципиальная междисциплинарность. Поэтому построение концепции макросоциальной динамики невозможно без опоры на культурологические, этнологические исследования и другие частные науки. В этом ряду можно назвать работы как зарубежных, так и отечественных классиков: Б.Андерсен, А.Ахиезер, М.Берент, В.С.Библер, Т.П.Григорьева, Л.Н.Гумилев, А.Я.Гуревич, Б.С.Ерасов, Л.Г. Ионин, С.Н.Иконникова, И.В.Кондаков, Ф.Х.Кессиди, А.Кребер, Л.Леви-Брюль, К.Леви-Стросс, А.Ф.Лосев, В.М.Масон, Л.И.Мечников, П.Н.Милюков, С.Московичи, Дж.Ниддам, А.А.Пелипенко, Б.Ф.Поршнев, Ю.И.Семенов, Э.Б.Тайлор, П.Тейяр де Шарден, Л.Уайт, Л.Февр, А.Я. Флиер, В.Шубарт и др.
В настоящее время возник целый ряд новых дисциплин или, скорее предметных полей исследования – геополитики, теория информационного и постиндустриального общества, цивилизационных исследований, где рассматривается тот или иной аспект макросоциальных процессов. Но каждый из них имеет предметом только часть социальной реальности. Вместе с тем, существует необходимость прогнозирования социальной эволюции и знание закономерностей формирования и взаимодействия организационных структур, в которых существует человечество. Глобалистика, претендующая на создание такой социальной теории, пожалуй, ближе всего подошла к решению этих проблем. Но нет еще обобщающей методологии, позволяющей создать фундаментальную теорию макросоциальных процессов.
Цели и задачи исследования. Целью диссертационной работы является построение философско-методологической концепции анализа макросоциокультурных процессов. Предметное поле настоящего исследования лежит на стыке научных специальностей – социальной философии и философии культуры, что обусловлено характером объекта исследования – социальная реальность как специфическая реальность, являющаяся продуктом человеческой деятельности, и в этом смысле неразрывно связанная со специфическом способом обеспечения жизни, заключающемся в производстве артефактов; социальная реальность как система динамических макросоциокультурных целостностей, представляющая собой систему саморазвивающихся объектов.
Данной целью определяется следующий круг исследовательских задач:
Гипотеза исследования. Диссертант исходит из предположения, что социальная реальность, как объект исследования, обладает спецификой, которая не позволяет ей быть исследованной в пределах дисциплинарного классического познания. Сложные, многоуровневые саморазвивающиеся объекты, которыми являются все объекты социального знания, требуют особой методологии познания, которая разрабатывается в русле постнеклассических подходов. Признание статуса саморазвивающейся системы за социальной реальностью заставляет признать когерентный и системный характер функционирования всех аспектов человеческого бытия: антропологического, социального и культурного. В соответствии с принципами функционирования саморазвивающихся систем, эволюция социальной реальности носит асимметричный, стохастический и нелинейный характер и имеет множественную и целевую детерминацию, вариативный, многонаправленый характер развития, а также функционирует в режиме цикличности.
Теоретическая и методологическая база исследования. Диссертационное исследование затрагивает несколько научных областей: социальную философию, философию культуры, философию науки, культурологию, социологию, антропологию, системологию, синергетику. Поэтому при написании диссертации был использован разнообразный круг источников.
Особое внимание уделялось анализу исследований, авторы которых разрабатывали междисциплинарный подход и концепции системного подхода к макросоциальным процессам: О.Н.Астафьевой, В.П.Бранского, В.В.Васильковой, Л.Е.Гринина, И.Н.Ионова, А.В.Коротаева, Н.Лумана, С.Ю.Малкова, Н.Н.Моисеева, А.П.Назаретяна, Ю.М.Резника, Н.С.Розова, П.А.Сорокина, А.Н.Чумакова.
Исследование культурологического аспекта социальной динамики потребовало анализа работ С.Н.Иконниковой, М.С.Кагана, Э.С.Маркаряна, Ю.Н.Солонина, А.Я.Флиера и др..
Разработка методологического аспекта исследования потребовало привлечения источников, освещающих специфику и принципы синергетической парадигмы: В.И.Аршинова, В.Г.Буданова, Е.Н. Князевой, С.П.Курдюмова, В.С. Степина и др.
В исследовании использованы работы классиков социального знания ХХ в.: Д.Белла, Ф.Броделя, И.Валлерстайна, М.Вебера, Н.Лумана, Б.Малиновского, Р.Мертона, Т.Парсонса, А.Рэдклифф-Брауна и др.
Всего в библиографии приводится около 400 источников.
Методологическая база данной работы включает в себя следующие подходы. В основе настоящего исследования положен диалектический метод, который предполагает восхождение от абстрактного к конкретному. Исходной предпосылкой исследования при этом является анализ и систематизация эмпирически фиксируемых представлений о предмете. Результатом систематизации является выявление отдельных («абстрактных») эмпирически фиксируемых характеристик, выделение предельной абстракции – логических категорий. Другим важным принципом диалектического метода является единство исторического и логического. Несмотря на то, что истоки диалектического метода восходят еще к античной философии, логическим завершением становления классического познания стало вытеснение диалектического метода позитивизмом. Актуальность диалектического метода в настоящее время связана с переходом к принципам, составляющим постнеклассический этап развития знания и конгруэнтностью его этим принципам: принципу дополнительности, принципу системности, генетико-иерархическому принципу и многонаправленности социальных процессов.
Социокультурные системы представляют собой сложные саморазвивающиеся системы, в связи с чем необходима совокупность исследовательских подходов. Комплексный подход, который предполагает наличие совокупности компонентов объекта, обладающих собственными свойствами, отличными от свойств целого и требующих специфических (дисциплинарных) средств исследования. В связи с чем используется анализ текстов по философии науки, социологических и культурологических концепций, а также привлекаются данные смежных наук – антропологии, культурпсихологии, археологии. Структурно-функциональный подход, который предполагает изучение состава (подсистем) и структур объекта, выявление структурных закономерностей, образующих совокупность отношений, инвариантных для ряда объектов. Состав и структура объекта порождаются функциональной необходимостью, поэтому исследование структур позволяет установить принципы функционирования и способы регулирования объекта. Целостный подход, который предполагает исследование интегративных свойств объекта, в их отличии от других целостных объектов. Принцип целостности подразумевает отграничение исследуемого объекта от среды и объектов различной природы, с которыми он взаимодействует. Вместе с тем, целостный подход не позволяет расчленять целостную реальность вне учета функциональных зависимостей. Системный подход, специфика которого заключается в том, что комплексный подход подразумевает методы исследования, специфичные для частных дисциплин, а системный подход предполагает наличие группы методов, с помощью которых реальный объект описывается как совокупность взаимодействующих компонентов. Системный подход является развитием целостного подхода, но в отличие от него, целью системного исследования является не только установление внутренних отношений, но основное внимание уделяется внешним связям, детерминирующим функционирование системы. Поскольку все социальные системы являются саморазвивающимися, постольку их функционирование протекает в режиме прямых и обратных связей со средой и состояние объекта определяется взаимодействием самого объекта и среды.
Признание социальной реальности сложной, открытой, динамической системой влечет за собой признание необходимости формирования методологии познания, лежащей в пределах постнеклассической научной парадигмы. Поэтому основным в настоящем исследовании является синергетический подход, представляющий собой конкретизацию постнеклассических принципов познания.
Новизна диссертационного исследования заключается в следующем:
- обоснована постнеклассическая парадигма как методологическая основа познания социальных объектов, которая включает принципы системности, дополнительности, вероятностности, принцип включенности наблюдателя;
- выявлены основные категории и принципы синергетической парадигмы в социальном познании;
- дан анализ понятий «социокультурное» и «социетальное», а также содержания социокультурного подхода в социальном знании;
- обоснован диалектический, системный и автопоэтический характер целостного процесса антропосоциокультурогенеза;
- введены и обоснованы понятия «системообразующий фактор» (СОФ) и «системоформирующий фактор» (СФФ) для культуро-социо-генетических процессов;
- разработана системно-функциональная концепция морфологии культуры;
- обоснована генетико-иерархическая концепция функций культуры;
- дан анализ концепта «цивилизационная матрица» и предложена концепция ее структуры;
- введено понятие «социокультурный пентабазис» и показаны его эвристические возможности;
- предложена нелинейная концепция макроструктуры социального пространства и времени макросоциальных объектов;
- доказано, что постнеклассическая концепция социальной эволюции, органически включает в себя принцип гомеостатичности и иерархичности, открытости, стохастичности, эмерджентности, нелинейности.
Положения, выносимые на защиту:
- состоит из относительно автономных подсистем (выполняющих определенную функцию в системе, но обладающих относительной автономностью), функционирующих когерентно – все изменения взаимосвязаны, но имеют собственную направленность и темпоральность;
- имеет функциональные уровни организации, в том числе регулятивно-управленческий, то есть иерархически организована – функции каждой подсистемы определены целью целого, но их роль в формообразовании социальных систем и процессов различна;
- функционирует за счет наличия открытых каналов обмена ресурсами со средой (материальными и информационными), то есть культура носит принципиально диалогичный характер – закрытые системы стагнируют или элиминируют;
- способна создавать новые уровни организации в связи с появлением новых функциональных задач, то есть она имеет процессуальный характер – структура и функции элементов культуры эволюционируют.
Научно-практическая значимость исследования заключается в том, что предложена методология исследования социальных объектов и процессов, опирающаяся на современные философские и научные подходы, разрабатываемые в постнеклассической парадигме. Предложена концепция анализа социокультурных систем, лежащая в русле синергетической методологии. Результаты исследования имеют философско-методологическое значение и могут служить основанием для построения методологии исследования социокультурных систем и их элементов. Основные выводы данной работы могут быть использованы при построении целостной социальной теории и прогностических моделей развития социокультурных систем. Основные положения диссертационного исследования могут быть использованы: 1) при чтении общих и специальных курсов по философии, социальной философии, философии культуры, социологии, культурологии, политологии и др.; 2) при составлении и написании учебников и учебных пособий, рабочих программ и методических разработок по соответствующим разделам философии, социальной философии и философии культуры, социологии, культурологии и политологии и др.; 3) в прикладных исследованиях социокультурных, социально-политических, социо-экономических, этнодемографических и др. процессов как методологическая база.
Апробация исследования. Основные положения и выводы диссертации нашли отражение в многочисленных докладах автора на различных научных форумах. Среди важнейших – следующие:
IV Всероссийский конгресс политологов «Демократия, безопасность, эффективное управление: новые вызовы политической науке» (Москва, 20-22 октября 2006); Международная конференция «Философское наследие Беларуси как духовная основа самоидентификации нации» (Беларусь, Минск, 8-9 ноября 2007 года); Международная научно-практическая конференция «Идентичность и диалог культур в эпоху глобализации» (Киргизия, Бишкек, 2007); Международная научная конференция «Мировоззренческие и философско-методологические основания инновационного развития современного общества» (Беларусь, регион, мир. Минск, 5-6 ноября 2008); Международный научный конгресс «Глобалистика – 2009: пути выходы из глобального кризиса и модели нового мироустройства» (Москва, МГУ имени М.В.Ломоносова, 20-23 мая 2009 г.); V Российский философский конгресс «Наука. Философия, Общество». (Новосибирск, 2009 г.); Всероссийская научная конференция «Стратегия России в историческом и мировом пространствах» (Москва, 5 июня 2009 г.); IV Международный междисциплинарный семинар «Постнеклассические практики и социокультурные трансформации» (Москва, 2009);. Международная научная конференция «Информационно-образовательные и воспитательные стратегии в современном обществе: национальный и глобальный контекст» (Беларусь, Минск, 12–13 ноября 2009 г.); Международная научная конференция «Гуманитарные аспекты глобального кризиса: опыт России, Швейцарии и ЕС: Материалы» (Москва, 10-12 декабря 2009 г.); Третий Российский культурологический конгресс с международным участием «Креативность в пространстве традиции и инновации» (Санкт-Петербург, 2010 г.); Дни Петербургской философии (2005, 2006, 2007, 2008, 2009, 2010 гг.) и другие конференции и научные мероприятия.
Автором опубликовано более 90 работ по теме диссертационного исследования, среди которых статьи в профильных изданиях из списка, утвержденного ВАК РФ.
Полученные выводы были использованы в практике преподавания курсов философии культуры, культурологии, этнополитологии, социологии для студентов, а также апробированы при составлении авторских курсов «Аксиоматика социального познания», «Теория социетального общества» и написании методических пособий.
Работа была обсуждена на кафедре философии Балтийского государственного технического университета «Военмех» им. Д.Ф.Устинова.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и списка использованной литературы.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во Введении обосновывается актуальность темы, определяются объект и предмет, формулируются цели, задачи и научная гипотеза исследования, а также положения, выносимые на защиту; раскрывается его научная новизна, излагается методология исследования. Введение содержит анализ степени научной разработанности поставленных проблем, в нем отмечается научно-практическая значимость работы и составляющие ее апробации.
В первой главе «Социальные системы как объект познания» обосновываются принципы постнеклассического познания в социальной сфере.
В первом параграфе «Методологические возможности и ограничения социального знания: онтологический, гносеологический и ментальный аспекты» рассматривается специфика социального знания и обосновывается его ограниченность вне гуманитарной составляющей.
Социальное знание занимает особое место в системе наук и имеет специфику, обусловленную обстоятельствами его формирования, спецификой объекта исследования и свойствами познающего субъекта.
Социальное знание прошло нетрадиционный путь развития: оно выделилось из философии, что имело существенные гносеологические последствия. Во-первых, социальное знание несет на себе отпечаток происхождения – концептуальность и парадигмальность (фиксирование продуктов познания не в форме теорий и строгих законов, а в форме концепций и парадигм), субъективность (зависимость теоретических конструкций от априорного принципиального положения), отсутствие строгой эмпирической верификации. Во-вторых, нетрадиционный путь развития означал отсутствие дескриптивного периода, поэтому социальное познание к моменту своего оформления в самостоятельную отрасль знания еще не накопило достаточного эмпирического материала для построения адекватной социальной теории – социальное знание первоначально формировалось на базе истории европейского общества, поэтому имело (и в значительной степени имеет) выраженный европоцентристский характер. Помимо несамостоятельности институциализации, обстоятельством, которое определило характер социального знания, стало отсутствие системы смежных наук, которые могли бы предоставить необходимую эмпирическую базу. Ко времени выделения социологии из философии в середине XIX в. еще не сформировались археология (несмотря на то, что термин «археология» появился в IV в. до н.э., первое научное описание археологических эпох осуществлено Ж.Дешелетом в начале ХХ в), лингвистика (как научная дисциплина формируется в начале ХХ) и другие науки, позволяющие сформировать корпус данных о социальных процессах в незападных обществах.
Неизбежным ограничением социального познания начального периода является механистический подход в исследовании социальной реальности. Формирование социологии как науки и всей системы социального знания протекало в период расцвета классического научного познания. Классический рациональный дискурс оказался неадекватен объекту и предмету социального знания, так как основные принципы классической науки – принципы объективности, универсализма, эссенцализма, линеарности не позволяют исследовать большие сложные системы, каковыми являются все объекты социальных дисциплин.
Обстоятельства формирования социологии, а также высокая степень дискурсивности и субъективности (зависимости результата познания от партикулярности – частичной представленности объекта в непосредственном и опосредованном опыте) вносят существенные ограничения в социальное познание в целом, и в частные социальные науки. Социальное бытие носит феноменологический характер, социокультурные системы единичны, в том смысле, что каждая из них имеет уникальную структуру и, в связи с этим, особенности функционирования. Поэтому обобщение и выведение номотетических законом путем индукции весьма проблематично. В связи с этим механистический подход к анализу общественных явлений оказался впоследствии несостоятельным, а социология, формировавшаяся на представлении о существовании универсальных и объективных законах функционирования социальных систем, таковых не сумела выявить. Преодоление этих ограничений методами классической научной традиции было невозможно, поэтому расцвет классической науки не сопровождался переворотом в социальном знании. Вместе с тем, практические задачи регулирования социальных отношений потребовали адекватных методов исследования, а накопление эмпирического материала, свидетельствовавшего о специфичности социальных систем, вызвали конституирование культурологии и становления гуманитарной составляющей в социальных исследованиях.
Во втором параграфе «Классические и неклассические подходы в социальном знании» рассматриваются особенности методологических подходов, сформировавшихся в социальном знании в классический и неклассический период.
Естественным итогом формирования научной картины мира стало возникновение во второй половине XIX в. эволюционистской парадигмы социального развития. Классики социального знания (Конт, Спенсер, Гердер, Морган, Маркс) предложили идею эволюционизма, которая предполагает, что эволюция – есть естественный процесс и ему имманентно присуща поступательность и прогрессивность. Основные положения социального эволюционизма лежат еще в пределах классической парадигмы. 1. Социальные законы носят объективный характер. Их знание позволяет управлять общественными процессами, но роль субъекта ограничена «железной необходимостью закона». 2. Социальные законы носят универсальный характер и применимы ко всем обществам без исключения. На этом положении базировались все программы социальных реформ до середины ХХ в. 3. Развитие носит поступательный, линеарный и восходящий характер. 4. Специфика социальных систем объясняется разными темпами социального прогресса и достигнутой стадией общественного развития, а свидетельством общности пройденного пути разными обществами являются сходные пережитки.
Линеарно-стадиальный характер социального эволюционизма обусловлен недостаточной эмпирической базой социогуманитарного знания той эпохи, и в задачи научного сообщества, по существу, не входило найти способы взаимодействия с незападными традиционными обществами или исследование незападных социальных систем. Проблема в классической социологии ставилась совершенно иначе: найти универсальные законы, однозначную истину, в соответствии с которой можно реконструировать все общественные системы по прогрессистским стандартам.
Результатом освоения данных о незападных социумах стало формирование другой исследовательской парадигмы – цивилизационного подхода. Для социального знания в целом, решающую роль имело становление культурологии, предметом исследования которой является специфическое в функционировании общественных систем – культуры как формы существования общества.
Становление цивилизационной парадигмы связано не только с процессами, происходящими внутри социальных наук. На рубеже XIX – XX веков в различных отраслях знания происходят важные открытия, которые имели методологическое значение и вместе подготовили новую научную картину мира: в физике – теория относительности, в космологии – концепция нестационарной Вселенной, в биологии – генетическая теория. Основания неклассической парадигмы научного познания, сложившейся в результате углубления знания и включения в процесс познания более сложных объектов, включала следующие принципы. 1. Принцип целостности, согласно которому объект познания рассматривается не поаспектно, а как целостный объект со всеми его внутренними связями. 2. Принцип локальности, согласно которому закономерности функционирования одних объектов могут не распространяться на другие объекты одного ряда. 3. Принцип относительности, согласно которому значение некоторой величины зависит от избранной системы координат (положения наблюдателя). 4.Принцип векторности, согласно которому развитие не имеет одного направления и поэтому для каждого вектора развития существуют собственные критерии развития. 5. Принцип необратимости, который заключается в том, что законы носят необратимый характер. Это означает, что объект, эволюционировавший до некоторого нового состояния, не может вернуться в исходное состояние.
Очевидно, что основные положения цивилизационной парадигмы конгруэнтны принципам неклассического познания. В основе теорий Данилевского и Шпенглера лежит организмический подход – понимание общества, как целого. Краеугольным камнем цивилизационной парадигмы является принцип относительности культурных ценностей. В основе ее лежат представления о необратимости развития, невозможности возрождения, «реанимации» культурных организмов, пространственной и временной локальности их бытия. Локальный характер социальных организмов, невозможность бесконечного их бытия ни во времени, ни в пространстве невозможно совместить с представлениями о линейном характере эволюции. Это означает, что развитие имеет векторный, многонаправленный характер. Из этого вытекает одна из основных проблем социального знания ХХ в. – проблема критериев социального прогресса.
Третий параграф «Специфика объекта социогуманитарного знания» посвящен анализу характеристик объекта социогуманитарного знания.
Особенности объекта социогуманитарного исследования определяют принципиальные различия естественных и социогуманитарных наук. Они могут быть сведены к следующим основным положениям. 1. Естественные науки своей целью имеют формулировки универсальных закономерностей, общих зависимостей, в то время как социогуманитарное знание предметом имеет уникальное, индивидуальные явления. 2. Естественные науки носят объективный характер; социогуманитарное знание субъективно по многим параметрам. 3. Естественные науки существуют в форме теорий. В социогуманитарном знании построение теории сложнее. Это знание фиксируется в форме принципов и закономерностей. 4. Естественное знание выполняет прогностическую функцию. Социогуманитарное знание нацелено на понимание. 5. Предназначение естественного знания – преобразование природной среды. Предназначение социогуманитарного знания – ориентация в мире людей.
Эти специфические характеристики связаны с особенностями объекта познания. Социальные объекты являются одними из самых сложных, поэтому простые (эмпирические и аналитические) методы исследования в этой сфере либо недостаточны (в силу масштабности как пространственной, так и временной, объекта исследования – социокультурных систем), либо неадекватны (количественным исследованиям доступна только статика сложных объектов, но не динамика – закономерности развития). Превышение временных масштабов существования объекта над существованием познающего субъекта не позволяют исследовать социальную реальность в классической научной познавательной парадигме. Невозможность манипуляции с исследуемым объектом, невозможность эмпирической верификации в социальном познании не позволяет построить социальное знание по модели естественных наук, включающей законы, доказательства и критерии проверки научной истины.
Социокультурые системы не подчиняются универсальным, объективным законам, истина в которых абстрактна и независима от познающего субъекта и от системы отсчета – для этих систем эффективность, справедливость, польза, добро и зло имеют разное содержание в разных обществах. Развитие обществ не имеет общей траектории движения: если для объектов классической науки все процессы однонаправлены, и поэтому присутствует эффект последствия, то для сложных объектов, какими являются социальные системы, однозначный прогноз становится невозможным, так как общественные системы имеют уникальные интенции развития.
Существенным, малопреодолимым (или непреодолимым в классической парадигме) препятствием в социальном познании является невозможность реализации важнейшего принципа классической науки – принципа объективности: в социальном познании невозможно исключение наблюдателя из исследуемого процесса или явления, существует иерархия уровней субъективности. Это обстоятельство определяет дискурсивный характер социального познания (в значении, определенном в лингвистике еще Э.Бенвенистом, как речь, привязанная к говорящему), то есть зависимость процесса познания и продукта этого процесса от исторической, социокультурной ситуации и от биографии познающего субъекта.
Сложность объекта социогуманитарного знания связана еще и с тем, что социальные объекты (как в микро, так и в макромасштабе) не являются статическими объектами. Все это динамические саморазвивающиеся системы. Класс саморазвивающихся систем отличается от любых других динамических систем тем, что изменчивой является сама структура объекта, а следовательно и закономерности ее развития.
Эти факторы – количественный (масштаб), структурный (сложность и уровневость строения), динамический (нелинейность развития) и ментальный (зависимость от положения наблюдателя) определяют особенность социогуманитарного познания. Закономерно, что социогуманитарное знание родственно философскому не столько по причине его генезиса (из философии), сколько по причине сходства объекта познания, который определяет специфику познавательных стратегий.
В четвертом параграфе «Постнеклассическая парадигма социального знания» рассматриваются парадоксы человеческого бытия, не получившие объяснения ни в классической, ни в неклассической парадигме научного познания.
Проблемы, нерешенные ни в эволюционистском, ни в цивилизационном подходе и актуализировавшие именно социальное познание, потребовали построения новой методологической модели исследования.
Наука вынуждена была приступить к исследованию не только сложных, но и сверхсложных – открытых, саморазвивающихся систем, которые принципиально отличаются от систем закрытого типа. Самым важным моментом в исследовании реальности становится не только динамичность систем, но и взаимозависимость объекта исследования и субъекта познания. В постнеклассической парадигме само существование другой системы (не только исследователя как действующего субъекта) и их взаимодействие уже изменяет функционирование (а, следовательно, и законы) систем (обеих). Естественные процессы, изучаемые современной наукой, могут быть исследованы, только учитываю эту зависимость. Еще важнее следствие этого положения для социогуманитарного знания, выражающееся в признании самостоятельной роли субъекта как фактора социальной динамики: само появление социальной концепции, идеологического конструкта может поменять социальную реальность.
На смену таким постулатам классической рациональности в рамках классической науки, как простота, устойчивость, детерминированность, в неклассической выдвигаются постулаты сложности, локальности, относительности, цикличности, которые в постнеклассической науке сменяются на многослойность и многомерность, вероятность, неустойчивость, неопределенность. Постнеклассическая парадигма научного познания, которая включает принципы системности, иерархичности, дополнительности, стохастичности, включенность наблюдателя, формируется в последней четверти ХХ века на основе открытий в математике (нелинейные уравнения), фундаментальной физике и химии (неравновесные процессы и квантовая физика) и теории вероятности.
Принцип дополнительности, который в постнеклассической парадигме науки сменил принцип относительности, заключается в том, что объект может обладать взаимоисключающими свойствами. Такая интерпретация снимает противоречия между эволюционистским и цивилизационным пониманием социальных процессов, противоречия между универсальностью и локальностью. Вероятностность в социальном знании вытекает из принципа наблюдаемости, введена в структуру научных законов теорией вероятности, которая описывает закономерности протекания процессов в больших системах, и связана с принципом включенности наблюдателя. Принцип включенности наблюдателя состоит в том, что любое – активное или пассивное – исследование естественных процессов связано с невольным и неизбежным вмешательством в ход процесса, искажающим его естественное течение. Особенностью объекта социогуманитарного знания как раз и является неустранимость включенности наблюдателя, которая разрушает жестко детерминированное течение процессов.
Специфика объекта социогуманитарного знания такова, что, несмотря на все попытки социальных наук реализоваться в классических рамках, уже в классической парадигме в неотрефлексированном виде имплицитно содержались элементы неклассических и постнеклассических принципов. В этой связи И.Н.Ионов, замечает – «Приходится признать едва ли не изначальное присутствие в историческом знании зародышей все трех парадигм (классической, неклассической и постнеклассической)»8. Постнеклассические принципы познания получили концептуальное выражение в синергетическом подходе, который оказался наиболее адекватен задачам исследования сложных масштабных объектов. Проникновение его в социальное знание было подготовлено всех ходом развития науки: ядром каждой концепции цивилизационного подхода является какой-либо принцип функционирования сложных саморазвивающихся систем.
Во второй главе «Принципы анализа социокультурных объектов», в параграфе «Понятие социокультурного и социокультурный подход в социальном знании» анализируется категория социокультурного и сущность социокультурного подхода.
Понятие социокультурного как совокупности социальных и культурных характеристик общественной системы восходит к социальной концепции Т.Парсонса и в американской интерпретации обозначается понятием «социетальные свойства» общественных систем. Парсонс ввел понятие социетального, обозначающую неразделимую целостность в общественной жизни четырех подсистем (экономической, социальной, политической и культурной), для отделения категории «общественное», как относящееся к отношениям между любыми социальными группами и некоторого свойства, определяющего общность всех форм человеческой деятельности. В отечественной традиции существовало понятие, обладающее аналогичным содержанием и обозначающим интегративные свойства социальных систем, которое восходит к концепциям Н.Я.Данилевского и П.Н.Милюкова. Ни Данилевский, ни Милюков не употребляли словосочетания «социокультурный», но оба они разрабатывали метод, который сегодня в социальных исследованиях называется социокультурным.
С появлением в отечественном социальном знании новой научной дисциплины – культурологии, понятие социокультурного входит в категориальный аппарат социогуманитарных дисциплин как парадигмальное признание целостности социальных (относящихся к обществу как совокупности групп и объединений) и культурных (относящихся к обществу как носителю определенных целей, идеалов, ценностей) процессов. Надо сказать, что как понятие социетального, так и понятие социокультурного (которые, фактически, являются синонимичными) вошли в науку в связи с переходом от дисциплинарного, классического познания к неклассическим и постнеклассическим принципам познания, и являются релевантными постнеклассическим принципам познания.
Понятие социокультурного, как и социетального, отражают недостаточность и ограниченность рассмотрения общества, сформировавшегося в классической парадигме, как совокупности отношений, статусов и ролей. Преодолеть эти парадигмальные ограничения традиционной социологии попытался П.А.Сорокин, который, во-первых, соединил индивидов и их взаимодействия, полагая, что «модель социального должна содержать и индивидов, и взаимодействия между ними. Свойства индивидов и свойства взаимодействия функционально связаны: нельзя одно отрывать от другого»9. Во-вторых, центральной идеей своей социальной теории он сделал идею социокультурной связности. Несмотря на то, что в названии его знаменитого труда понятия социального и культурного разведены («Социальная и культурная динамика»), Сорокин все содержание книги посвящает обоснованию объединения в одном понятии социального и культурного. Он пишет, что «Различие между категориями «культурное» и «социальное» весьма условно и относительно: любая культура создана определенной социальной группой, объективацией которой она является; а любая социальная группа имеет свою определенную культуру»10.
В настоящее время социокультурный подход в отечественной науке получает все большее признание, многие авторы используют это понятие, но лидерами этого направления в социальных исследованиях являются А. С. Ахиезер и Н.И. Лапин. Концептуализация понятия социокультурного, обозначающего интегративные свойства социальной системы произошла в связи с конституированием постнеклассических принципов в социальном знании. Специфика социокультурного подхода заключается в том, что 1) он имеет многомерный характер, объединяя цивилизационный и формационный подходы и дисциплинарные сопряжения историософского, культурологического и социологического анализа, 2) целостный и системный подход к обществу, 3) для него характерен макроанализ социальной реальности.
Во втором параграфе «Категории и принципы синергетического подхода в социогуманитарном знании» обосновывается применимость синергетической методологии в социальном знании.
Первой крупной работой, посвященной именно социальным системам в отечественной науке, стала монография В.В.Васильковой «Порядок и хаос в развитии социальных систем» (1999). Она видит достоинства синергетического мышления в том, что «соответствующая ему методология социального познания ведет к формированию теоретической модели социального развития, понимающей общество как эволюционирующую целостность, которой свойственны детерминизм и случайность, устойчивость и неустойчивость, организация и дезорганизация, взаимопереходы хаоса и порядка на микро- и макроуровнях»11.
Отдельные концепции, возникавшие в ходе становления социального знания, конгруэнтны синергетической методологии и в совокупности должны лежать в основе при построении универсальной социальной теории, описывающей возникновение и функционирование социокультурных систем, на базовые принципы синергетики.
Таким образом, в современных социальных концепциях присутствуют все элементы синергетического подхода, которые необходимо организовать как целостную методологию исследования социальной реальности.
В третьем параграфе «Системообразующие и системоформирующие факторы социокультурогенеза» формулируются основные категории системного подхода в приложении к социосинергетике и предлагается схема анализа сложных саморазвивающихся систем.
Социетальный подход предполагает зависимость свойств социальной системы от культурных параметров общества. Общественные (релационные – по Парсонсу) отношения существуют и в биологических сообществах. Поэтому именно культура как способ и форма жизнедеятельности выступает как системная целостность, а социальное, как и психическое выступают как инвариантные в пределах культурной целостности.
Традиционная классическая наука ставила перед исследователем социальных систем и социальных процессов вопрос методологического характера: структура или история, синхрония или диахрония, временной или вневременной анализ? В этом противопоставлении и проходила граница между социальным знанием, которое изучало в основном статику, и гуманитарным, где царила дескриптивность, феноменология. Постнеклассическая парадигма снимает это противопоставление. Анализ сложного объекта любого масштаба, исследование любого социального феномена должно включать в себя и структуру, и историю, то есть это должен быть не только структурно-функциональный, но и, в первую очередь, структурно-генетический анализ, так как все социальные объекты, независимо от их масштаба в квантитативном аспекте, в квалитативном аспекте являются сложными системами.
Структура системного исследования, синтезирующего структурно-функциональный и структурно-генетический подходы, включает в себя следующие этапы: дефиниция системы (определение границ системы), свойства (признаки, отделяющие от иных систем), состав (элементы), структура (отношения между элементами системы), функции (отношения между средой и системой), системообразующие (вытекают из функций – для чего существует система?) и системоформирующие (как существует система – вариативные характеристики) факторы.
Применительно к социогуманитарному знанию, метакатегорией является понятие культуры. Культура как система представляет собой совокупность искусственных средств взаимодействия с действительностью, материального и идеационного характера. Структурно и функционально культура представляет собой совокупность средств и методов, обеспечивающих жизнеспособность популяции и имеющих внебиологическое происхождение – материальные и ментальные артефакты.
Системообразующие факторы (СОФ) – это факторы, которые обеспечивают возникновение системных свойств объекта. Применительно к человеческой популяции – это функциональные потребности, которые должны быть удовлетворены в целях обеспечения существования в конкретной среде – потребности воспроизводства системы (технология обеспечения жизни. Под системоформирующими факторами (СФФ) для социокультурных систем будем понимать реально существующие в момент формирования социокультурной системы исходные свойства культурного субстрата и метасистемы, в которой функционирует объект, и которые являются переменными. Исходными свойствами объекта – социокультурной системы, являются ментальные характеристики (когнитивные характеристики, идеология, ценности) и свойства среды – природной и социальной.
Наличие более одного фактора детерминации социокультурной системы соответствует принципам синергетической парадигмы и снимает противоречия между различными социальными концепциями. Соотношение между концепциями социального, географического, аксиологического, технологического детерминизма определяется соотношением между системообразующими (СОФ) и системоформирующими факторами (СФФ).
Третья глава «Саморазвитие социальной реальности» посвящена принципам организации и эволюции социальных систем.
В перовом параграфе «Понятие и функция социокультурного пентабазиса» рассматривается проблема структуры культурного ядра социальной системы. Общие качества социальной общности принято называть широко используемым понятием ядра культуры, структура которого не имеет общепринятого содержания. Под ядром культуры может выступать технологическое ядро, метафизическая Душа культуры, религиозная идея, Национальная идея и т.д. Близкой к понятию ядра культуры или даже синонимичной является категория цивилизационной матрицы, которая, несмотря на активное употребление в научных текстах, также не имеет четкого содержания и словарного определения.
Создание концепции строения цивилизационой матрицы является одной из проблем, которые имеют методологические значение. Попытки определить метафизический (в прямом смысле этого слова – надприродный) фундамент общественного бытия привели к появлению категории менталитета. Строгого определения этой дефиниции также нет, но в самом общем виде – это некая интегральная характеристика людей, живущих в отдельной культуре, которая позволяет описать своеобразие видения этими людьми окружающего мира и объяснить специфику их реагирования на него, а следовательно, и саму социальную структуру и ее динамику. Но категория менталитета не только многозначна (имеет психологическую, культурно-историческую, социологическую и т.д. интерпретацию) и интегративна, но она еще и послойна: исследователи выделяют групповой, этнический, национальный, цивилизационный менталитет. Групповой менталитет соотносится с профессиональными, классовыми, половозрастными, конфессиональными и другими группами. Поэтому для обозначения того интегративного фактора, который детерминирует социальную и историческую динамику наиболее широкой социокультурной общности (как определил цивилизацию С.Хантингтон), потребовалось еще одно понятие. Таким интегративным понятием стало понятие цивилизационной матрицы.
Понятие цивилизационной матрицы позволяет выявить те элементы культуры, которые способны либо сохранять в устойчивом состоянии и укреплять социальные институты, системы, социум в целом, либо обеспечивать их развитие и экспансию в пространстве культуры. Под цивилизационной матрицей мы понимаем совокупность моделей поведения, обеспечивающих жизнеспособность конкретной социальной системы в конкретных условиях, и организационных структур, в которых эта деятельность протекает и наиболее адекватных этим моделям поведения, а также идеалов и представлений о наиболее важных константах бытия, которые обеспечивают трансляцию этих моделей. Чем шире общность, тем важнее наличие прочности и устойчивости механизмов воспроизводства форм жизни и жизнеобеспечения (высокая плотность населения сама по себе выступает как дестабилизирующий фактор, требующий специальных механизмов регуляции) – социокультурной (цивилизационной) матрицы, и эти механизмы регуляции не должны быть в диссонансе с другими аспектами человеческой деятельности. Вместе с тем, аналогичная поведенческая и деятельностная матрица имеет место и в типологически иных, локальных социокультурных общностях, не являющихся цивилизациями, но транслирующих модели деятельности. Поэтому стоит обобщить категорию матрицы как социокультурной структуры, которая обеспечивает устойчивость социокультурной системы. В связи с выполняемой задачей, социокультурная (или цивилизационная) матрица выполняет следующие функции: 1. трансляцию моделей социальности; 2. интеграцию популяции и социальных институтов в целостную систему; 3. экономию материальных и ментальных средств достижения целей.
Структура цивилизационной матрицы связана с важнейшими сферами жизнедеятельности общества. Важнейшие функциональные задачи, решаемые обществом в процессе жизнедеятельности (по Парсонсу): обеспечение материальными ресурсами (хозяйственная деятельность), обеспечение взаимодействия групп популяции (интегративная деятельность – обеспечение разделения труда и социальных норм взаимодействия), обеспечение формирования средств достижения целей (регулятивная деятельность), обеспечение формирования целей деятельности и средств мотивации достижения этих целей (идеологическая деятельность – называемая Парсонсом культурной). В связи с таким пониманием основных функций социокультурной системы структура социокультурной матрицы должна включать матричные (первичные) представления о наиболее эффективных и потому предпочтительных формах хозяйственной, интегративной, регулятивной и идеологической деятельности. Но существует еще одно основание человеческой деятельности, которое обеспечивает возникновение, создание всех этих искусственных (в отличие от естественных – биологически обусловленных) средств существования человеческого общества – познавательная деятельность. И поскольку в основе всех видов человеческой деятельности лежат когнитивные процессы, постольку существует еще одна сфера, объединяющая все остальные – когнитивная. Итак, цивилизационная матрица представляет собой совокупность стереотипов мышления, определяющих хозяйственную, интегративно-организационную, регулятивную, идеологическую и познавательную деятельность популяций людей, объединенных сознанием общей цивилизационной принадлежностью. Закономерности формирования социокультурных систем имеют общий для цивилизаций и любых социокультурных общностей алгоритм и общую структуру, поэтому матричную структуру, включающую пять оснований фундаментальных видов деятельности, назовем социокультурным пентабазисом.
Во втором параграфе «Макроструктура социального пространства» обосновывается сложный, неоднородный и многоуровневый характер социального пространства, обусловленный принципиальной неоднородностью больших систем и неоднородностью среды.
Одной из теоретических проблем глобалистики в настоящее время является проблема архитектоники глобального мира. В науке существуют три основных концепции строения глобального мира: концепция глобализации, интеграции культур и социальных систем, концепция столкновения цивилизаций, концепция глокализации – сосуществования двух взаимно противоположных тенденций – интегративной и локализационной.
Законы организационной науки – тектологии (Богданов), предполагают существование пределов организованной системы, связанных с необходимостью затраты энергии на сохранение целостности. Законы организации не допускают существование гомогенного глобального мира, а интеграционные процессы в глобальном мире не могут интерпретироваться как гомогенизирующие, вестернизирующие или в любом форме стирающие границы. Социальные системы организованы естественными (географическими), объективными (лингвистическими, религиозными, культурными) и конвенциональными (государственными) границами. Конвенциональные границы являются результатом произвольного соглашения, поэтому часто являются причиной дисфункциональных и деструктивных процессов, тогда как существование объективных и естественных границ связано с законами организации.
Первый закон тектологии – закон расхождения, который в концепции автопоэзиса Ф.Варелы и У.Матураны интерпретируется как структурный дрейф, а в классической и современной концепции глобальной эволюции фиксируется как эмпирический факт. Существование тектологических границ и разрыв организационных связей, проявляющиеся в законе расхождения, обусловлены необходимостью: образование локальных структур наступает тогда, когда энергия, направленная на сохранение связей целостности, превышает энергию, направленную на сопротивление внешним активностям. Такой разрыв организационных связей называется дезингрессией, и осуществляется он для повышения организационных свойств дезинтегрированных структур. Процесс этот является не только естественным, но и необходимым в целях повышения эффективности функционирования больших систем. То есть необходимость локальной организации глобального социума предусмотрена законом разрыва связей и образования отдельностей (законом расхождения) в случае превышения энергии активности, обеспечивающей противостояние среде, над энергией активности, направленной на обеспечение целостности комплекса.
Рассматривая проблему взаимодействия цивилизаций в глобальном мире, на первый взгляд можно заметить некоторое совпадение выводов Хантингтона и Богданова. Однако, второй закон тектологии заключается в том, что «системное расхождение заключает в себе тенденцию развития, направленную к дополнительным связям», возрастанию устойчивости новых организационных комплексов, так как расходящиеся части (специализированные элементы) в состоянии специализированно поддерживать взаимную устойчивость, вступая в «дополнительные соотношения». Следовательно, глобальная система принципиально может быть организована только как система локальных комплексов, имеющих взаимодополняющие свойства, и связанных между собой ингрессивными структурами. Таким образом, процесс глокализации представляет собой реализацию тектологических законов – законов системной дифференциации и конъюгации.
Организационные свойства систем зависят от эффективности взаимного сопряжения элементов, составляющих систему. Если взаимодействующие элементы разного рода – например, природный комплекс и социальная система, то взаимодействие их активностей разнонаправлено, что приводит к дезорганизации системы. Организованная система возникает только при условии наличия специальных опосредующих активности структур. Богданов вводит для этих структур понятие ингрессии (вхождения), под которым он понимает формирование «посредствующих комплексов». Ингрессивными комплексами для социальных и природных систем являются культурные комплексы как совокупность традиций и обычаев, обеспечивающих взаимодействие со средой. Образование этнических, культурных систем (а также субкультур и контркультур) обусловлено наличием закона расхождения и необходимостью опосредствующих (ингрессивных) комплексов для социальных и природных систем.
Поскольку сред, в которых протекают социокультурные процессы, существует более одной, и они являются разномасштабными, поликомпонентными и полиструктурными, то ингрессивных комплексов, а также организационных структур существует некоторое множество. В соответствии с организационными законами функциями этнического, религиозного и цивилизационного разнообразия является сохранение устойчивости социальной системы. Арихитектоника глобального социума структурирована социокультурными системами, так как существует закон затраты энергии, направленной на сопротивление внешним активностям, и включает в себя несколько уровней организации (наличия этнических, религиозных и иных субкультур как ингрессивных механизмов) в соответствии с законом дополнительных соотношений. Социокультурные системы существуют в разной степени интегрированности и не все отвечают критериям цивилизации, поэтому для обозначения больших социокультурных целостностей, объединенных близкими социокультурными характеристиками, но разной степенью интегрированности (цивилизации, трайбалические общества, номадические системы и т.д.), и при этом выступающими целостными акторами глобальных процессов, введем понятие макросоциокультурной системы.
В третьем параграфе «Нелинейный характер социокультурной динамики» рассматриваются принципы и алгоритмы социокультурной динамики.
Современные эмпирические данные позволяют говорить, как минимум, о трех основных (с вариациями) типах социального развития, которые привели к формированию различных типов социокультурных систем. Так называемые архаические или традиционные культуры формировались в неизменных средах, существование в которых сопряжено с невозможностью экстенсивного развития. Это вызвало формирование адаптивного стагнационного типа развития, при котором целью деятельности общества является достижение максимального равновесия социума и среды, результатом которого стала социокультурная стагнация и консервация культурных стереотипов.
Циклический тип развития реализовался в номадических обществах, которые формировались на базе скотоводческой технологии и в естественных условиях, обеспечивающих ресурсами большие популяции людей, но не позволяющих сформироваться интенсивным оседлым технологиям (земледелие и ремесло). Кочевое скотоводство функционально не позволяет сформировать систему разделения труда и образовать стратифицированный социум. Поэтому эволюция номадических обществ не привела к возникновению государства, и их организация эволюционировала от вождеств к суперсложным вождествам и квазиимпериям, которые имели главным образом краткосрочный период существования и циклический характер эволюции.
К поступательному типу развития привела только одна эволюционная ветвь – возникновение оседлых культур на базе земледельческой технологии. Земледелие, обеспечивающее ресурсами большие популяции, потребовало институциализации регулятивной деятельности, поэтому только этот тип технологии связан с формированием классического государства. Земледелие создает возможности для занятия ремеслом (оседлый образ жизни и разделение труда вследствие достаточной продуктивности). Земледельческие культуры реализовали традиционалистский тип эволюции, так как интенсивное использование земель приводит к истощению и экологическому кризису, и общества, не сумевшие соблюсти социоприродный баланс, элиминировали (Центральноамериканские цивилизации и др.). Традиционалистская интенция актуализируется в династической модели управления, периодическом «исправлении имен», ревизии инновационных элементов культуры.
Торгово-ремесленная технология развилась в ареалах, где возможности земледелия были ограничены, но существовали ресурсы для развития ремесла. Торгово-обменные операции требуют формирования рационального мышления, а ремесло связано с инновационной деятельностью. Поэтому в полной мере поступательность и инновационность развития реализовалась только в западном культурном круге, где совпал ряд системоформирующих факторов (СФФ).
Таким образом, векторность и многолинейность социальной эволюции связаны с неоднородностью среды. Нелинейность социальной динамики проявляется в том, что эволюция социокультурных систем носит необратимый характер, и конкретная конфигурация системоформирующих факторов создает соответствующий вектор развития. Нелинейность социальной динамики проявляется также в том, что социальное развитие носит вариативный характер. Это означает, что одни и те же структуры могут возникать различными способами из различных исходных элементов, если к этому вынуждает существование аттрактора. Например, процессы стейтогенеза протекали по разному сценарию в разных социоприродных средах. Сосуществование масштабных номадических культур и многочисленных земледельческих обществ неизбежно приводило к возникновению паразитических государств завоевательного типа, так как государство выступает в данном случае как ингрессивный (посреднический) механизм. Государство в ирригационных агрокультурах возникло как необходимость регулирования централизованных общественно-значимых работ, и правящий класс формировался как квалифицированное сословие. Государство договорного типа формировалось на базе технологии, обеспечивающей автономию хозяйственного субъекта, нуждавшегося в ограниченных функциях государственного регулирования, что позволило М.Берент предложить концепцию безгосударственного полиса.
Нелинейность процессов самоорганизации связана не только с необратимостью, но и с асимметричностью развития. Социокультурный процесс характеризуется не только неравномерностью пространственно-временных параметров – подавляющее большинство цивилизаций в человеческой истории функционировало в евразийском регионе, а самые стабильные (транслирующие культурные стереотипы на длительные временные интервалы) – на Востоке, но и эстафетностью социокультурной эволюции – никакое общество не смогло сохранить доминирующее положение сверх некоторого временного интервала. С другой стороны, асимметричность социокультурного процесса проявилась в том, что формирование нового аттрактора вызывало интенсивное развитие систем, не являющихся авангардными, но обладающих спецификой, адекватной этому аттрактору. В этой парадигме может быть интерпретирована концепция «осевых культур» и неисторических обществ К.Ясперса, согласно которой войти в «осевое время» можно в любой момент и неисторическим обществам. Таким образом может быть объяснено бурное развитие незападных обществ во второй половине ХХ – начале XXI в.
Функционирование социокультурных систем имеет общий алгоритм. Рождение социокультурной системы связано с формированием социокультурной матрицы (социокультурного пентабазиса), отвечающей условиям существования большой группы людей. Современная познавательная парадигма позволяет интерпретировать процесс зарождения новых стереотипов в категориях аттракторов и диссипативных структур. Изменение среды приводит к дисбалансу системы и социальным дисфункциям – в социокультурной системе нарастают кризисные явления. Достижение точки бифуркации – точки максимальной неустойчивости приводит к изменению траектории развития и новому эволюционному циклу. Этот алгоритм социокультурного развития позволяет объяснить не только циклический характер социокультурной эволюции, но и ее нелинейный векторный характер.
Четвертая глава «Эволюционизм как парадигмальное основание социогуманитарного знания XXI века» посвящена интерпретации классического эволюционизма в постнеклассической парадигме.
В первом параграфе четвертой главы «Эволюционизм классический и неоэволюционизм ХХ в.» рассматриваются основные категории и принципы классического эволюционизма, его модификации в ХХ в. и конгруэнтность основных положений эволюционизма постнеклассическим принципам.
Эволюционизм, как общенаучная парадигма, фактически, является первой научной методологией исследования естественных процессов. С идеи эволюционных изменений начинается конституирование социального знания. До Г.Спенсера, Г.Моргана, Э.Тайлора и других авторов, заложивших основы научного исследования общественных явлений, социальной науки не существовало и не могло существовать, так как под историей понималось изображение единичных, уникальных событий, никаким закономерностям не подчиняющимся.
Идеи социального эволюционизма имеют более раннее или скорее независимое от биологического эволюционизма происхождение. Ч.Дарвин опубликовал «Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение благоприятствуемых пород в борьбе за жизнь» в 1859 г. Г.Морган в 1851 г. опубликовал свой труд «Лига ирокезов», где уже высказал мысли об универсальных путях развития человечества. Э.Тайлор в 1861 г. публикует первую работу после экспедиции в Мексику, где излагает основные идеи эволюционизма в культуре, а в 1971 г. публикует ставший основанием социального эволюционизма труд «Первобытная культура», где признается, что он воспользовался идеей А.Ферргюссона – деления человеческой истории на восходящие эпохи, высказанные еще в 1768 г.
Основные идеи эволюционизма составили принципиальную основу социальных наук, но они же стали ограничением социального познания. Главным принципом и достижением эволюционистской парадигмы стала идея закономерности исторического процесса. Идея универсальности социальных законов выводилась из первого постулата. Поступательность, прогрессивность социальной эволюции была следствием сравнительного метода в социальном знании, почти единственно доступном в то время. Принципиальные различия эволюционизма биологического от социального начинаются уже с первого постулата: в биологическом эволюционизме (во всяком случае, в дарвиновском варианте) одним из критикуемых мест был случайный, не закономерный характер эволюции. Что касается второго постулата об универсальности законов, из которого вытекает однолинейный характер социальной эволюции, то в биологии был очевиден многолинейный характер эволюции. Дивергенция видов в ходе эволюции не оставляла места для отчетливого представления о линеарном прогрессе, который стал главной идеей, выдвинутой Г.Спенсером.
В начале ХХ в., с развитием системы социального знания, однолинейный эволюционизм теряет позиции, но становление новых подходов было связано не только с накоплением знаний о незападных культурах. В это время познание в целом вступает в неклассический период развития. Неклассические принципы познания разрушают линеарный взгляд на развитие любых сложных объектов, в том числе и социальный процесс, абсолютизируя идею локальности и релятивизма. В этом контексте можно сказать, что цивилизационная парадигма в ее классическом варианте (как она представлена в концепциях Шпенглера или Данилевского) представляет собой воплощение принципов неклассического познания (целостности, относительности, цикличности). Неклассические принципы позволили разрешить многие проблемы социального знания. Прежде всего, были подорваны позиции европоцентристского взгляда на историю; создана методология исследования целостных социокультурных объектов, что позволило отказаться от поисков универсальной детерминанты социокультурного развития; обнаружение автономности и самодостаточности общественных систем сняло вопрос об отставании от «прогрессивных» обществ и т.д. Вместе с тем, пришлось отказаться и от уже достигнутых в науке результатов: постулат поступательности оказался опровергнут, существующие критерии социального прогресса оказались недействительны, существующая историческая типология культур оказалась неадекватная реальному историческому развитию.
Утверждение неклассических принципов в социальном знании и рост доминирования цивилизационной парадигмы автоматически разрушил авторитет эволюционистской идеи как таковой. Успех цивилизационной парадигмы в описании реальных социальных процессов естественным следствием имел отрицание линеарной модели социального развития и вместе с тем классического эволюционизма; с нарастанием доминирования циклических моделей общественного развития все реже стал использоваться (и даже стал восприниматься как одиозный) категориальный аппарат эволюционизма: архаические и традиционные общества приобрели цивилизационый статус, ревизии подверглась и сама концепция эволюции. Эволюция стала пониматься как разворачивание во времени и в пространстве имманентных свойств и качеств социальных систем, которые имеют конечный характер. Такая интерпретация социальной эволюции ограничила эвристические потенции цивилизационной парадигмы – в ней оказалось невозможно построить адекватную социальную теорию, объясняющую глобальную социальную динамику и частные социальные процессы. Цивилизационная парадигма стала теоретическим обоснованием изоляционизма и консерватизма, реализация которых имела следствием архаизацию социальных отношений.
В концепциях социального эволюционизма не получили разработки важнейшие идеи Ч.Дарвина: идея средовой обусловленности развития (в биологии идея приспособления) – принцип гомеостатичности, идея видовой дивергенции, многовекторности развития – принцип нелинейности, идея взаимодействия изменения и консервации как механизма развития – принцип дополнительности.
Во втором параграфе «Принцип дополнительности в социальной эволюции» рассматривается проблема парадигмальных оснований анализа атрибутивных свойств объекта социогуманитарного знания.
В процессе конституирования социального знания социальным объектам приписывались различные свойства. Уже в философском дискурсе (до выделения социологии как самостоятельной дисциплины) возникали концепции, интерпретировавшие социальный объект как обладающий противоположными свойствами, которые в науке отрефлектированы как парадоксы культуры: культура одновременно универсальна и уникальна; культура в процессе своей эволюции создает как механизмы интеграции (средства взаимодействия, институты регулирования и т.д.), так и механизмы дифференциации (формирование субкультур, этнических культур); культура обеспечивает одновременно стабильность и динамику; культура возникла как средство адаптации к среде, и культура является средством преобразования среды; культура является продуктом человеческой деятельности и фактором антропогенеза.
Представления о противоположных, взаимоисключающих (в классической парадигме) свойствах социального процесса – поступательности или цикличности развития социальных систем, фактически изначально присутствовали в социальном знании (Ионов, Степин). Спор между эволюционистами и представителями цивилизационной парадигмы – поступательность или цикличность, локальность привели формированию неоэволюционистских концепций. Суть их можно свести к попыткам совместить теоретическое основание эволюционизма – идею поступательности и эмпирический факт – самостоятельность социальной эволюции, и она заключалась в том, что к одной цели (совершенное общественное устройство) может вести множество путей.
Помимо дихотомии поступательности и цикличности, в современном социальном дискурсе столь же оппозиционным является концепт глобализации. Проблема здесь заключается не только в том, что социальное развитие может рассматриваться как интеграция или дивергенция, глобализация или локализация. Интеграция может интерпретироваться как потеря идентичности и аккультурация незападных обществ, а может получить теоретическое обоснование в виде идеи прогресса – достижения идеального состояния общества.
Эти и другие антиномии в социальном познании не могут быть разрешены в пределах классической и неклассической парадигмы, зато получают право на онтологический статус в постнеклассической парадигме. Согласно принципу дополнительности, объект может обладать взаимоисключающими свойствами. В естественном знании принцип дополнительности был сначала обнаружен как обобщение эмпирических фактов в биологии, а затем получил теоретическое обоснование в квантовой механике. В основу классической концепции биологической эволюции Ч.Дарвина была положена идея механизма эволюции как результата действия двух противоположных свойств объекта – изменчивости и наследственности. Это представление о двойственных свойствах объекта в биологии было эмпирическим обобщением, поэтому в соответствии с принципом наблюдаемости оно не могло быть опровергнуто. В социальном знании абсолютизировалось либо одно, либо другое свойство социальных систем, что привело к формированию традиционалистской и прогрессистской концепции общественного развития.
Принцип дополнительности снимает методологические ограничения эволюционистского и цивилизационного подходов. В постнеклассической парадигме культурной динамике свойствен и поступательный, и векторный, циклический характер. Каждое новое состояние объекта требует перестройки внутренней структуры в соответствии с новыми задачами, связанными с изменившимися условиями функционирования – изменения носят качественный квалитативный характер; объект функционирует поступательно, и изменения носят квантитативный характер.
В соответствии с принципом дополнительности решаются и другие проблемы: например, вопрос о глобальной культуре. Социокультурные процессы по необходимости имеют две тенденции: ингрессии и дезингрессии (Богданов), дивергенции и интеграции. Процессы разъединения диктуются организационными закономерностями. Тенденция к образованию целостностей нового порядка обусловлена вторым организационным законом (Богданов), который заключается в том, что системное расхождение вызывает тенденцию развития, направленную к образованию дополнительных связей.
Дополнительный характер свойств сложных объектов обеспечивает функционирование социальных систем.
В третьем параграфе «Детерминация будущим» рассматривается проблема детерминации социального развития и ее интерпретация в синергетической парадигме.
Многочисленные концепции социальной динамики, разработанные в соответствии с принципами классического линеарного подхода, абсолютизировали какой-либо один фактор как причину развития: географический детерминизм, социально-экономический детерминизм, технологический и аксиологический детерминизм и т.д.
Реальный социальный процесс, во-первых, имеет множественную детерминацию, и каждый из факторов может играть доминирующую роль в социальной эволюции только в конкретной ситуации, при этом в другой ситуации детерминантой социальной динамики может быть другой фактор. Во-вторых, в реальном социокультурном процессе бывает невозможно отделить причину от следствия, так как сама причина – система ценностей (в аксиологической концепции), технология (в технологическом детерминизме) и т.д., может представать еще в неактуальной форме. Или, по меньшей мере, в несформировавшейся структуре. Так в соответствии с классическим детерминизмом социалистическая революция не могла произойти в стране, где рабочий класс еще не сформировался как движущая сила социалистической революции, и большинство населения представляет собой сельское крестьянство. Труд не мог выступать лапласовской причиной формирования биологических свойств человека, так как для его осуществления необходимы были свойства, им же порождаемые.
В парадигме классического детерминизма невозможно решить проблему культурогенеза. Проблему возникновения культуры обычно рассматривают изолировано от процесса антропогенеза, даже если декларируется взаимосвязанность этих процессов. Существующие концепции антропогенеза, в основе которых лежит принцип системности (Козлова, Моисеев), отводят основную роль экологическому фактору (экологическим кризисам) в формировании человека как биологического вида, рассматривая культуру как результат уже произошедших антропологических изменений. Трудовая концепция культуры, напротив, абсолютизирует способы обеспечения жизни, связанные искусственными средствами, как факторы антропогенеза, оставляя в стороне вопрос о том, каким образом этот способ стал возможен. Вместе с тем, высокая степень корреляции эволюции материальной культуры, материальных свидетельств наличия духовной деятельности и биологической эволюции ранних гоминид, имеют теоретическое обоснование в виде аргументов, представленных кибернетикой и когитологией. Совокупность аргументации различных наук не оставляет сомнения в том, что все эти процессы также взаимосвязаны и имеют системный характер.
Такого рода проблемы социального знания, которые невозможно разрешить в структуре причинно-следственных отношений, могут быть разрешены в постнеклассической парадигме, узаконившей онтологический статус цели. Признание в естественных процессах телеологической связи (Панкратов) между явлениями природы, зависящей не от причины (структуры объекта), а от цели (будущего состояния объекта), позволяет рассматривать социальную динамику как обусловленную не только исходной структурой (в соответствии с принципом дополнительности), а наличием аттрактора, «притягивающего» траекторию развития объекта.
В четвертом параграфе «Наблюдатель в роли случайного фактора» рассматривается основной принцип классического познания – принцип исключенности наблюдателя и его постнеклассическая интерпретация.
Одной из важнейших особенностей социального познания является невозможность реализации принципа объективности, в соответствии с которым позитивным знание является лишь то, которое получено независимо от вмешательства познающего субъекта. Объекты социального знания, в отличие от природных объектов, помимо объективных свойств – существующих независимо от того, обнаруживает ли их наблюдатель, обладают субъектностью – собственной активностью, не зависящей от внешних причинно-следственных связей. В функционировании социальных систем, во-первых, большую роль играет информация, которая изменяет характер социальной динамики. Именно это свойство социальных процессов определяет значение социального прогнозирования: анализ социальной реальности позволяет моделировать сценарии развития и корректировать эту реальность с целью преодоления негативных тенденций и исключения фатальных финалов. Классический детерминистский подход предполагает жесткие причинно-следственные связи и невозможность влияния на объективные процессы. Постнеклассическая парадигма не только допускает взаимодействие субъекта и объекта, но и признает онтологический статус прямых и обратных связей, наряду с причинно-следственными связями.
Во-вторых, специфика функционирования социальных систем связана с наличием творческой активности. В отличие от природных объектов, социальные объекты (социумы) обладают способностью формировать цели, а также создавать средства их достижения. Это свойство социальных объектов проявляется в идеологической (аксиологической) детерминации социальной динамики: появление новой идеологии всегда меняло как структуру социальной системы, так и закономерности ее функционирования.
Социальная реальность в высокой степени детерминирована субъективным восприятием этой реальности. Так наличие идеи коммунизма спровоцировало социокультурные процессы, которые не только привели к формированию социальных структур, не запрограммированных предшествующим ходом развития (как известно, в классическом марксизме социалистическая революция должна была произойти в развитом индустриальном обществе, пользуясь современной терминологией, а не в крестьянской стране), но и изменило тенденции развития обществ, имевших иные идеологические ориентиры.
Диапазон интерпретации проблемы роли субъекта в истории варьировал в познании от концепции теории героев, до концепции объективности законов исторического развития. Постнеклассическая парадигма позволяет преодолеть ограниченность тех и других подходов. Роль субъекта резко возрастает в зоне флуктуации – неустойчивого состояния системы, когда ослабевают структурные связи, и становится решающей в точке бифуркации – точке ветвления путей развития (точке потенциальных возможностей, одна из которых будет реализована). Напротив, в стадии упорядоченного развития, когда объект находится в уравновешенном состоянии со средой, доминируют детерминистские причинно-следственные связи, и функционирование носит закономерный характер, тенденции приобретают статус закона. В этот период невозможно произвольное вмешательство в социальный процесс и невозможно изменение реализовавшейся тенденции. Так, распад Советского Союза не был следствием объективной тенденции, но был реализовавшейся возможностью, открывшейся в точке максимальной неустойчивости. Субъективные действия акторов социального процесса стали тем случайным фактором, изменившим траекторию развития.
Таким образом, принципиальная невозможность исключения влияния наблюдателя на исследуемый процесс в социальном знании не является ограничением социального знания, а является тем фактором социальной эволюции, роль которого изменяется во времени, но по силе своего воздействия этот фактор является важнейшим, так как необратимо изменяет траекторию развития.
В заключении подводятся основные итоги исследования, формулируются основные принципы, намечаются основные направления дальнейшего развития проблемы.
Список основных публикаций по теме диссертации
Статьи в научных изданиях, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией Российской Федерации
Публикации материалов всероссийских и международных научных конференций
Учебные, учебно-методические и методические пособия
Монографии
Публикации в прочих научных изданиях
Подписано в печать . Формат 60х84/16. Печать трафаретная. Бумага документная.
Усл. печ. л. 2,875. Тираж 100 экз. Заказ №
Балтийский государственный технический университет
Типография БГТУ
190005, Санкт-Петербург, 1-я Красноармейская ул., д 1.
1 В том числе и в отечественных, см.например: Гринин Л.Е., Коротаев А.В. Социальная макроэволюция: Генезис и трансформации Мир-Системы / Отв. ред. Д.М.Бондаренко. – М.: Книжный дом «Либроком», 2009. – 568 с.
2 См., в частности: Степин В.С. Теоретическое знание. М., 2000. С.650-679
3 Вклад Степина В.С. был высоко оценен участниками Круглого стола, посвященному журналов «Вопросы философии» и «Науковедение», посвященный обсуждению книги В.С.Степина «Теоретическое знание» (2001), а его книга стала теоретическим основанием современных отечественных исследований по философии и методологии науки.
4 Например: Месарович М. Основания общей теории систем // Общая теория систем. М., 1966; Тахтаджян А.Л. Тектология: история и проблемы // Системные исследования: Ежегодник. 1971. М.: «Наука», 1972. С.200-277
5 Малиновский А.А. Тектология. Теория систем. Теоретическая биология. М.: Едиториал, УРСС, 2000. с. 448
6 Хакен Г. Синергетике – 30 лет. Интервью с профессором Г.Хакеном // Вопросы философии, 2000, № 3. С.53-62. С.53
7 Волновые процессы в общественном развитии. Новосибирск, 1992
8 Ионов И.Н. Ионов И.Н. Теория цивилизаций и неклассическое знание (Социокультурные предпосылки макроисторических интерпретаций) // Общественные науки и современность. 2004, №5. С.141-156. С.142
9 Сорокин П.А. Сорокин П. Система социологии. Т. I. Социальная аналитика: Учение о строении простейшего (родового) социального явления. – М., 1993. С.140
10 Сорокин П.А. Социальная и культурная динамика: исследования изменений в больших системах искусства, истины, этики, права и общественных отношений. / Пер. с англ… комментарии и статьи В.В.Сапова. – СПб.: РХГИ. 2000. С.503
11 Василькова В.В. Порядок и хаос в развитии социальных систем (синергетика и теория социальной самоорганизации). СПб., 1999. С.213
12 Парсонс Т. О социальных системах / Под ред. В.Ф.Чесноковой и С.А.Беленького. – М.: Академический проект, 2002. – 832 с. С.30