Менеджмент организации и Связи с общественностью Казань 2008 Беляев В

Работа добавлена на сайт samzan.net:

Министерство образования и науки Российской Федерации

Федеральное агентство по образованию

Казанский государственный технический университет им. А.Н. Туполева

В.А.БЕЛЯЕВ

ПОЛИТОЛОГИЯ

Часть 2. Субъекты политики

Учебное пособие (для студентов заочного обучения специальностей «Менеджмент организации» и «Связи с общественностью»)

Казань

2008

Беляев, В.А. Политология. Часть 2. Субъекты политики // Политология. Учебное пособие (для студентов заочного обучения специальностей «Менеджмент организации» и «Связи с общественностью» в 2-х частях) / В.А.Беляев. - Казань: КГТУ им.Туполева, 2008. В 2-х частях. Изд.3-е, доп. – Часть 2. – 78 с.

ББК Ф 0я 7

Общая редакция – зав.кафедрой социологии, политологии и менеджмента КГТУ им. А.Н.Туполева, доктора политических наук Владимира Александровича Беляева

Рецензенты:

Кафедра политологии Казанского государственного университета им.В.И.Ульянова-Ленина

Профессор, доктор политических наук С.А.Сергеев.

Издание 3-е, доп. и переработанное.

Учебное пособие рекомендовано к печати решением Учебно-методического Центра и кафедрой социологии, политологии и менеджмента Казанского государственного технического университета им.А.Н.Туполева.

Учебный курс предназначен для студентов заочного обучения специальностей «Менеджмент организации» и «Связи с общественностью» вузов. Учебный курс подготовлен в соответствии с “Государственными требованиями (Федеральный компонент) к обязательному минимуму содержания и уровню подготовки выпускников высшей школы по циклу “Общие гуманитарные и социально-экономические дисциплины”.

В данном пособии рассмотрены такие вопросы, как происхождение и сущность государства как центрального субъекта политики, формы государства и эволюция их трактовки, сущность и функции политических партий и иных субъектов политической инфраструктуры, типологизация партий и партийных и избирательных систем в мире и в России, теория и практика прав человека, политическая активность личности, роль таких акторов политики, как политические элиты и лидеры, политические аспекты жизни наций и гражданского общества.

ОГЛАВЛЕНИЕ

РАЗДЕЛ I. ЭТАТОЛОГИЯ	58
Глава 1. ГОСУДАРСТВО КАК ЦЕНТРАЛЬНЫЙ СУБЪЕКТ ПОЛИТИКИ	4
1. Теории происхождения государства. Его генезис и сущность	4
2. Эволюция трактовки суверенитета	8
3. Правовое и социальное государство	11
Глава 2. ГОСУДАРСТВЕННЫЕ МОДЕЛИ И МЕХАНИЗМЫ	13
1. Форма правления	13
2. Основные ветви власти в государстве	15
3. Формы связи государства и народа	16
Глава 3. ГОСУДАРСТВЕННАЯ СТРУКТУРА	22
1. Структуры государства и связей между государствами	22
2. Типология федераций в мире	25
РАЗДЕЛ II. ПАРТОЛОГИЯ	29
Глава 4. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИНФРАСТРУКТУРА	29
1. Типология субъектов политической инфраструктуры	29
2. Кратосы, квазиинституты, инфлюэнты и партиципаторы	30
Глава 5. ПАРТИИ КАК ОСНОВА ПОЛИТИЧЕСКОЙ ИНФРАСТРУКТУРЫ	33
1. Сущность и роль партий в политическом процессе	33
2. Классификация партий	36
Глава 6. ТИПОЛОГИЯ ПАРТИЙНЫХ СИСТЕМ	38
1. Квантификационные критерии партийной конфигурации	38
2. Качественные подходы и типологии партийных систем	41
РАЗДЕЛ III. СОЦИАЛЬНЫЕ СУБЪЕКТЫ ПОЛИТИКИ	43
Глава 7. ЧЕЛОВЕК – ЖИВОТНОЕ ПОЛИТИЧЕСКОЕ	43
1. Права человека и социума. Гражданство	43
2. Личность как субъект политики	47
Глава 8. ЛИДЕРОЛОГИЯ	50
1. Природа лидерства в политике. Функции и качества лидера	50
2. Разновидности политического лидерства	53
Глава 9. ЭЛИТОЛОГИЯ	55
1. Теории элит	55
2. Типология политических элит	57
Глава 10. НАЦИЯ И ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО	63
1. Нация как совокупность всех граждан	63
2. Право нации на самоопределение	66
3. Гражданское общество как совокупность негосударственных связей	68
Заключение	71
Контрольные вопросы и задания	71
Рекомендуемая литература	75

РАЗДЕЛ I. ЭТАТОЛОГИЯ

Глава 1. ГОСУДАРСТВО

КАК ЦЕНТРАЛЬНЫЙ СУБЪЕКТ ПОЛИТИКИ

1. Теории происхождения государства. Его генезис и сущность

Этатология – это учение о государстве, центральном политическом институте. Что же это такое? Государство – главный институт политической системы, проводящий политику, затрагивающую каждого гражданина. Понятие государство употребляется в двух смыслах; узком – как специальный аппарат управления, система учреждений, обладающая верховной властью на определенной территории; широком – как политическая организация, равная по масштабу обществу. C древности до XVI-XVII вв. государство не отделялось от общества (да и сейчас в обыденном сознании под «Англией» часто понимается как ее общество, так и государство). Начиная с Гоббса, политическая мысль четко разводит общество и государство как особое (политическое) состояние общества.

На сегодня основные теории возникновения и развития государства можно сгруппировать следующим образом:

а) не очень популярная ныне теологическая теория (Клавдия Салмазия в Голландии XVII в. и др.): возникновение государства и его акты объясняются и санкционируются волей сверхприродного существа (Бога). Эти идеи ныне возрождаются в умах исламских и иудаистских фундаменталистов;

б) патриархальная теория (Роберта Фильмера и др.): государство трактуется как результат механического соединения родов в племена и т.д. вплоть до государственных образований. Государство создается как форма патриархальной власти с системой опекунства, осуществляемого во имя всех и ко всеобщему благу. Подданные не могут свергнуть короля, т.к. они – лишь его дети;

в) теория общественного договора: государство – продукт контракта между суверенным властителем и подчиненными (концепция Т.Гоббса, считавшего, что после заключения такого договора власть государя абсолютна) или только между самими согражданами (концепция Ж.-Ж.Руссо, отстаивавшего идею о том, что решающая власть всегда остается у народа);

г) теория насилия (завоевания – теория Ф.Оппенгеймера, Л.Гумпловича, идущая в русле социал-дарвинизма): государство – форма господства победителей над побежденными;

д) теория классовой борьбы (К.Маркс): государство – продукт деления общества на классы и выразитель интересов господствующих в экономике классов;

е) демографическая концепция: причина возникновения государства – рост населения, запрет кровосмешения, экзогамия и переход к оседлости;

ж) психологическая теория выделяет рациональные (Локк: государство – плод разума) и эмоциональные (Гоббс: государство – продукт страха людей перед другими) факторы;

з) антропологический подход (начиная с Аристотеля): государство – форма организации, коренящаяся в общественной природе человека как существа социального, стремящегося к взаимодействию. Так, Т.Парсонс считал, что основой государства является не общественный договор или аппарат принуждения, а наличие консенсуса между ценностями и нормами.

Все названные теории выделяют лишь одну из причин появления государства. А как же на деле возникло государство? Государство как организация присуще всем современным обществам. Значит, его появление не было случайным. Когда же и почему возникает государство? Движение к государственности прошло ряд этапов.

Первый. Никогда в человеческом обществе не господствовала анархия: хаос, «беспредел» и «закон джунглей» людям не нужны. Но первоначально в племенах власть воплощалась в первобытном самоуправлении. Что это такое?

Человеку в одиночку трудно обеспечить свои интересы и права на жизнь и свободу, облегчить свой труд. Поэтому люди группируются в общество с его взаимопомощью и взаимной защитой. Постепенно дифференцируются и закрепляются за отдельными людьми функции управления:

а) одни, физически крепкие, становятся охранителями племени;

б) другие, имеющие организаторские задатки, – “старостами”, координаторами, регулирующими распределение задач при охоте и раздачу добычи;

в) третьи, наиболее уважаемые, – рефери при спорах членов племени по вопросам распределения благ, брачных и наследственных отношений и иных;

г) но самые важные вопросы решало общее собрание мужчин. Да и охранники, координаторы и рефери не были профессионалами: они избирались этим собранием и при первой неудаче могли быть отвергнуты. Тем не менее это было разделением власти по ее функциям;

д) усложнение сути спорных вопросов потребовало регламентации (создания и закрепления единообразных правил разрешения конфликтных ситуаций, т.е. обычаев), что выразилось в создании обычного (неписаного) права.

Вторым этапом на пути к государству было появление публичной власти. Публичная власть – это власть в обществе, осуществляемая группой людей, привилегией которых является управление (в первобытном обществе – уже профессиональное и пожизненное, но не наследственное) и которые используют аппарат принуждения. Публичность власти охватывает два элемента: аппарат власти (особый слой людей, которые занимаются выполнением властных функций) и аппарат принуждения (особый слой людей, осуществляющих принудительные и карательные функции). Для публичной власти характерны две черты: эта власть не сливается с обществом, а стоит над ним; при этом она выступает от имени всего общества. Так, координаторы становятся профессиональными вождями и военачальниками, рефери – старейшинами-судьями, охранники – дружинниками. Это было первым профессиональным разделением власти. Для содержания этих профессионалов нужны средства в виде дани с остального населения. А для закрепления их профессионального и социального статуса и привилегий обычное право перерастает в официальное, т.е. фиксируется в письменных источниках. Так возникает протогосударство (предгосударство) и рудиментарный протополитический строй еще при господстве общей собственности общины на основные орудия труда.

Третий этап – появление политической власти и примитивного политического строя. Имущественная дифференциация внутри родов и возникновение знатных семей и аристократического совета старейшин создало базу для зарождения политической власти, призванной выполнять и функцию социально-политическую: защиту привилегий аристократии, еще не ставшей классом, не имевшей четко закрепленной в законе системы наследования собственности.

Четвертым этапом, прямо формирующим государство, явилось возникновение общественного разделения труда на производстве, резко увеличившее избыточный (над прожиточным минимумом) продукт и тем создавшее условия для функционирования частной собственности и деления общества на классы. Для регулирования этих новых, межклассовых отношений политическая власть институционализируется, создает институты (органы) государства, осуществляющие не только уже четко фиксированные в законах функции публичной и политической власти, но и чисто государственную, социоэкономическую функцию (защиты имущественных интересов господствующего в экономике класса через защиту его политических интересов). Общество организуется по территориальному признаку, формируются правовая и налоговая системы, регулирующие отношения между всеми людьми (подданными), живущими в рамках границ государства. Тем самым можно сказать, что государство не навязано обществу извне захватчиками, а неизбежно вырастает из потребностей общества и роста его возможностей на этапе разделения труда.

Чем же отличается государство от иных общественных институтов, в чем его специфика? Раскроем квалифицирующие признаки государства, система которых характеризует его сущность и специфику:

1) организация и деление населения по территории, а не по роду-племени: принадлежность человека данному государству определяется в силу проживания на его территории, очерченной границами, а не из-за кровного родства;

2) учреждение публичной власти, которую мы рассмотрели выше;

3) осуществление сбора налогов как строго фиксированных платежей населения в бюджет государства для содержания публичной власти и органов принуждения, охраны границ территории и проведения государственной политики;

4) наличие органов принуждения (армии, полиции, служб безопасности, суда, прокуратуры) и специальных средств (оружия, тюрем), существующих для тех же целей, что и налоги, а также для сбора самих налогов.

Кроме этих квалифицирующих признаков, у государства имеется и ряд иных атрибутивных признаков, или особенностей:

5) суверенитет – признак, который мы рассмотрим ниже;

6) полномочия издавать законы, обязательные для всего населения;

7) монополия на легальное применение силы, принуждения (от издания законов и приказов до тюремного заключения и казни), т.е. на лишение человека высших ценностей (жизни и свободы), чем и определяется эффективность государства;

8) обязательность членства в государстве – гражданство с рождения;

9) государство является носителем права собственности;

10) претензия на представительство всего общества и его интересов, т.к. оно действительно выполняет общие задачи по реализации интересов всего общества наряду со специфическими функциями защиты групповых (как правящих в экономике, так и собственных корпоративных, чиновничьих) интересов.

11) наличие у государства необязательных, факультативных признаков, символизирующих государственную власть: столицы, герба, гимна, флага.

Совокупность названных признаков отличает государство как от общинного самоуправления, так и от иных политических организаций (партий и др.).

Сущность государства многопланова и состоит из общенациональных, социально-классовых и внутригосударственных аспектов. Общенациональная его сущность выражается в реализации функций, необходимых всему гражданскому обществу и каждому гражданину в равной мере. Эти функции (т.е. направления деятельности государства) делятся на внутренние и внешние. Среди внутренних по объекту (общественным сферам) и задачам выделяются:

а) экономическая функция, реализующаяся в экономической политике; это регулирование производственных отношений и экономических процессов, финансовая и фискальная политика (печатание денег, налоговая система и др.);

б) социальная функция, выражающаяся в социальной политике (от трудового законодательства, организующего трудовые отношения, до перераспределения доходов, жилищной и экологической политики с целью уменьшения социальной дифференциации и оптимизации условий жизни);

в) политико-юридическая функция, воплощающаяся в правоохранительной и правозащитной политике и деятельности по обеспечению общественной безопасности (борьба с преступностью, защита правопорядка, прав и свобод человека от административного произвола и самого общественного строя от внутренних деструктивных сил и опасных конфликтов);

г) духовно-культурная функция, включающая культурную, социализаторскую (воспитательную), образовательную, научную, религиозную и идеолого-пропагандистскую политику.

Внешние функции можно разделить, исходя из характера политических интересов общества, проявляющихся в структуре международной деятельности государства: а) экзистенциальные интересы (целостности, безопасности, независимости) обеспечивает защитная функция: обороны государства, разведки и контрразведки; б) ко-экзистенциальные интересы (равноправия, информированности, сотрудничества с иными государствами и их объединениями) реализует внешнеполитическая функция: дипломатии, внешней пропаганды, внешней торговли (таможенная политика) и миграционной политики.

Социально-классовая сущность государства выражается в функциях регулирования межклассовых отношений и большей или меньшей защиты интересов отдельных классов, прежде всего господствующего в экономике класса.

Внутренняя, правовая сущность государства выражается в функциях создания и функционирования правовой системы и системы органов власти, регулирования отношений между ними, их взаимных сдержек и противовесов.

Итак, в развитом своем виде государство, по своей сущности, – это всеобъемлющая, универсальная политическая форма организации классового общества, обеспечивающая решение как общих дел, вытекающих из природы общества, так и задач по защите интересов господствующих социальных сил (классов, сословий, каст). С институциональной точки зрения государство – это система законодательных органов, исполнительной (центральной и местной) администрации, суда, полиции и вооруженных сил. С точки зрения специфики государства, его решающая характеристика – в том, что это институт политического господства, обладающий монополией на легитимное использование насилия.

Государство – центральный субъект международной и внутренней политики, ибо в его руках имеются мощные средства воздействия на поведение иных субъектов политики. Все остальные субъекты политики “крутятся” вокруг государства, стремясь на него воздействовать, получить власть (или ее часть) в государстве, оказать на него влияние или сдержать его диктующую роль.

2. Эволюция трактовки суверенитета

Важным атрибутом государства является суверенитет, оценки которого в истории политической мысли постоянно развивались. Выделим такие концепции суверенитета: а) теория суверенитета государства Ж.Бодена; б) концепция суверенитета права Дж.Локка; в) теория суверенитета народа Локка и Ж.-Ж.Руссо; г) либеральная концепция суверенитета личности Б.Констана; д) современная оценка суверенитета (См.Табл.1).

Табл.1. Решение проблем власти в теориях суверенитета

Проблема	Ее решение	Авторы теории
Произвол сеньоров и церкви	Суверенитет государя	Боден
Произвол государя	Суверенитет права	Локк
“Произвол” права	Суверенитет народа	Локк и Руссо
Произвол народа	Суверенитет личности	Констан
Произвол богатых	Социальная трактовка	социал-демократы

В XVI в. сформулировал теорию государственного суверенитета Боден. В эпоху средневековой раздробленности и всевластия церкви возникла проблема ограничения усложнявших жизнь народа произвола многочисленных сеньоров и притязаний церкви на светскую власть. Эту проблему Боден предложил решить путем наделения лишь одного короля суверенностью – монополией на важнейшие решения, на принуждение любого рода, и отрицая претензии помещиков-сеньоров на какой-либо суверенитет. По Бодену, суверенитет государства – это единая и неделимая, постоянная и абсолютная, не связанная никакими законами власть над гражданами и подданными. Поясним это.

1) Абсолютность и надзаконность власти означает, что она не лимитирована никакими условиями, законами, которые монарх устанавливает и отменяет. Однако Боден оговаривается, что: а) надзаконность не означает беззакония, т.к. государство и отличается как от семьи, так и от шайки наличием права; б) суверенитет имеет сдержки в сферах божественного и естественного права, существовавших до государства. Так, власть монарха замирает перед неприкосновенностью семьи, личности и ее частной собственности.

2) Постоянство власти подразумевает, что она не установлена на определенный срок, а навечно стоит выше иных властей. При захвате власти тираном, попирающим мораль и религию, Боден оправдывает его свержение и убийство.

3) Единство и неделимость власти означают ее концентрацию в одном органе. Не должно быть деления верховной власти между монархом и аристократией, хотя в управлении возможно разделение функций.

Теория государственного суверенитета Бодена сыграла важную роль в борьбе против междоусобицы и власти церкви и до сих пор находит отзвуки в авторитаристских и тоталитаристских концепциях. Вместе с тем борьба Бодена за признание суверенитета власти была первым шагом по дороге к правовому государству. И доныне суверенитет государства трактуется во всех странах как его полновластие на территории страны и независимость во внешних делах.

В результате внедрения в жизнь теории Бодена возникла проблема ограничения власти самих правителей. С этой целью в XVII в. Локк выдвинул концепцию суверенитета права, чтобы правители подпадали под действие закона.

Локк прямо требовал верховенства закона, чтобы ни один правитель и ни один орган государства не мог быть изъят из подчинения его законам. Все они обязаны управлять согласно постоянным законам, провозглашенным народом, а не путем импровизированных указов. Ведь где нет законов, там нет и свободы. Власти не могут отменить те законы, которые ограничивают их и определяют их обязанности. Все граждане, включая правителей, должны быть равны перед законом. Законы тогда легитимны, когда они защищают, а не ущемляют права граждан. Эта концепция оказалась более жизнеспособной и была внедрена в жизнь в ходе упорной борьбы и буржуазно-демократических революций.

Однако верховенство права над государственной властью – необходимое, но недостаточное условие для построения государства, в котором жизнь людей была бы безопасной и где реализовывались бы их интересы. Быстро выяснилось, что возможны такие законы, которые лишают людей основных прав: на жизнь, свободу и собственность. Поэтому тот же Локк и, прежде всего, Руссо начали искать решение проблемы ограничения власти правителей и “произвола закона” и нашли его в концепции суверенитета народа как более высокой власти, чем власть правителей и закона. Руссо выделяет два принципа суверенитета народа: неотчуждаемость и неделимость. Поясним их.

1) Неотчуждаемость суверенитета народа заключается в том, что его нельзя отнять у народа, передать частному лицу: он всегда принадлежит народу и не может быть ограничен никакими законами (т.е. не должно быть закона об ограничении власти народа). До создания государства свобода человека ограничена его силами, с созданием же государства человек приобретает общую защиту в виде гражданских прав (ограниченных лишь общей волей народа) и права собственности на свое владение. В итоге люди становятся равными в силу права и договора. Кроме того, принцип неотчуждаемости включает и неотчуждаемое право народа на сопротивление тиранам, на революции в случае попыток злоупотребления властью и лишения народа его полноправия. Но как добиться того, чтобы законы не ущемляли, а охраняли неотчуждаемость суверенитета народа? Для этого нужен второй принцип:

2) Неделимость суверенитета народа, противостоящая принципу разделения властей Монтескье, выражается в том, что законодательную власть как главную осуществляет только сам народ (т.е. все мужчины), осуществляющий прямое народоправство, принятие законов или лично (в небольших республиках), или (в больших государствах) через народных представителей (слуг народа), но все же с последующим утверждением законов всенародным референдумом. Народ как законодатель формирует исполнительную власть (правительство), все должностные лица избираются народом, перед которым (для предотвращения узурпации власти) они обязаны периодически отчитываться на народных собраниях. Тем самым Руссо настаивает не на равноправии ветвей власти, а на прямой зависимости исполнительной власти, являющейся силой политического организма, от законодательной, выражающей его волю, поскольку законодателем является сам народ, что предотвращает возможность узурпации власти правителями. Народ, конечно, способен ошибаться, но, если правители от него не зависят, то они часто хотят “ошибаться” в своих интересах, народу же его чутье всегда подскажет его коренной интерес.

Эта цельная концепция суверенитета народа с добавлением о разделении властей и народном представительстве вошла во все Конституции демократических стран, позволяя народу держать правителей под контролем.

Хотя реализация концепции народного суверенитета резко снизила возможности попрания прав народа властями, тем не менее она обнаружила еще одну проблему, опасность для прав человека, а именно: возможность их подавления волей большинства. В итоге встала задача ограничить правление большинства механизмами защиты прав меньшинства и отдельного человека, т.е. ввести приоритет личности и ее прав. Либеральная концепция суверенитета личности ведет начало от Констана, для которого свобода изначально свойственна человеку и несовместима с любым произволом. Из нее проистекают фундаментальные права гражданина, независимые от государства, неприкосновенные для него и являющиеся границей любой власти. Неслучайно Констан осуждает и теорию суверенитета народа Руссо как переносящую абсолютизм с монарха на народ вместо того, чтобы вовсе уничтожить угнетение. Постепенно мировое сообщество приняло принцип приоритета человека и его прав, для чего разработаны такие механизмы, как документы о правах человека, Европейский суд по правам человека и др.

Внедрение идей Констана поставило новую проблему, рожденную второй стороной индивидуализма и либерализма, – тем, что безграничная свобода индивида ведет к неограниченному диктату богатых, о чем еще упоминал Ф.М.Достоевский: «Ведь что такое liberte? Это свобода каждому делать все, что ему угодно. Кто может делать все, что ему угодно? Только тот, кто имеет миллион. Что же может делать тот, у кого нет миллиона? Он ничего не может делать. С ним можно делать все, что угодно!» Именно такое государство возрождено в России 1990-2000-х гг. Однако современные государства решают эту проблему созданием социального государства, о котором речь ниже.

В современных правовых государствах понимание суверенитета вобрало в себя все лучшее из истории политической мысли и практики, отбросив то, что устарело. В правовом государстве суверенитет личности выше суверенитета народа, который выше суверенитета права, который выше суверенитета правителей. Вместе с тем нужно осторожно применять принципы любого суверенитета, ибо абсолютизация государства, закона, воли большинства или личности грозит ущемлением остальных субъектов политики. Неслучайно К.Поппер предупреждал: “Все теории суверенитета парадоксальны. ...Поэтому следует требовать, по меньшей мере, того, чтобы эту теорию не принимали, прежде чем не будут тщательно изучены другие возможности”. Перейдем к такому изучению.

3. Правовое и социальное государство

Среди функций государства наиболее важными и сложными для внедрения в современной России оказались две: правовая и социальная, – реализующиеся в процессе формирования, соответственно, правового и социального государства, как это записано в Конституции РФ. Начнем с первой их них.

Правовой нормой осуществления суверенитета народа является правовое государство, отвергавшееся в СССР, что привело к торжеству беззакония, репрессиям, диктату чиновников и их незаконным привилегиям. Для произвола были исторические условия в виде многовекового деспотизма, с одной стороны, и, с другой, гигантских просторов страны, в силу чего власть просто не дотягивалась до части народа. Поэтому российский народ всегда жил не столько по закону, сколько «по правде», т.е. по справедливости. Чаще всего справедливость вбирала в себя законность, хотя иногда основывалась на воле.

Понятие “правового государства” введено в науку юристами Германии в начале XIX в. (Т.Велькером, Р.фон Молем). Правовое государство – тип государства, в котором функционирует режим конституционного правления, существует: а) верховенство закона над властью, б) реальное разделение власти, развитая система права и эффективная судебная власть, в) приоритет прав человека, контроль общества за властью и соблюдением закона. В основу правового государства заложено равенство власти, гражданина и общества перед Законом. А суть правового государства – не столько в законопослушании граждан и не в обилии законов, регламентирующих все стороны жизни (это признаки полицейского государства), а в ориентации законов на защиту человека и его прав от диктата госчиновников и контроль общества за последними. Поэтому начинать строительство правового государства надо с изменения приоритета принимаемых законов и с беспрекословного законопослушания со стороны чиновников. Только тогда государство станет ночным сторожем, нанятым гражданами для координации их действий. При этих условиях они в любой момент смогут отменить решения государства, если оно нарушает их права. Лишь тогда произойдет легитимизация власти в глазах граждан, которые станут исполнять законы не из-под палки. И еще: граждане законопослушны тогда, когда сознают, что причастны (пусть через свободно избранных ими депутатов) к созданию Закона. Конечно, абсолютной свободы и в правовом государстве нет (хотя не было ее и у Робинзона). Но, в отличие от диктатуры, где свобода индивида ограничена произволом правителей и привилегиями чиновников, в правовом государстве эта свобода кончается лишь там, где нарушается свобода других.

Другой важнейшей функцией государства в развитых странах XX-XXI вв. стала социальная. С целью повышения степени комплексности в ее реализации во многих странах Запада стали официальными концепции социального государства и государства всеобщего благоденствия.

Социальное государство – это государство, в котором обеспечены равные стартовые условия для подрастающего поколения (независимо от статуса родителей) и достойные человека условия жизни для каждого. Концепция выдвинута социал-демократами и внедряется в Европе с 1930-1940-х гг. Хотя заявленные цели не достигнуты, государство в этих странах на деле берет на себя заботу о социальном обеспечении, науке, образовании, здравоохранении, культуре своих граждан, создание определенного минимума “стартовых возможностей” для молодежи и прожиточного минимума для нуждающихся.

Близка к идее социального государства и неолиберальная концепция государства всеобщего благоденствия, основная посылка которой состоит в том, что не индивид, частная корпорация и местное сообщество, а правительство ответственно за благоденствие граждан. Такие государства через страховые программы и средства бюджета защищают людей от нищеты посредством выдачи пособий по безработице, пособий многодетным семьям, доплат низкооплачиваемым работникам, пенсий по возрасту; они обеспечивают получение всесторонней медицинской помощи, бесплатных образования и жилья.

В реальности страны Запада в разной степени реализовали эти концепции; по доле валового социального продукта, проходящего через каналы государства, эти страны можно разбить на три группы.

1) Первая группа стран (США, Япония, Великобритания) характеризуется наименьшей долей валового социального продукта (от 32,9 в Японии до 38,7% в Англии). Это связано с тем, что в этих странах длительное время у власти находились политические партии неоконсервативной направленности.

2) Во вторую группу следует выделить такие страны, как Швеция и Австрия, в которых была наивысшая доля валового социального продукта (от 50,6 до 59%), что объясняется длительным правлением социал-демократов.

3) Третья группа включает в себя Германию и Францию, доля валового социального продукта здесь составила от 46,6 до 50,3%. Эти страны, хотя и занимают по данному показателю промежуточное положение между странами с консервативными и социал-демократическими моделями социальной политики, но все же стоят ближе ко 2-й группе. Это связано с такими факторами, как влияние мощных социал-демократических партий и профсоюзов, близость социальных государств 2-й группы и, раньше, стран «реального социализма» с их патернализмом, развитой системой социальной защиты.

В СССР весьма цельная система социальной защиты 20-х годов была во многом разрушена сталинским режимом, а в дальнейшем стала иметь еще больше прорех, несмотря на ввод отдельных льгот в период “оттепели” и “застоя” и на чересчур большую (в сравнении с денежными выплатами) долю перераспределения в национальном доходе. Ныне в условиях перехода к “дикому” рынку появились многочисленные необеспеченные слои, что требует создания нового комплекса социальных гарантий. Эта цель заявлена в Конституции РФ, подчеркивающей, что наша страна – “социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека”. Итак, сущность социального государства состоит в том, что в условиях рыночной экономики государство призвано решать общие социальные проблемы – от пособий по безработице до финансирования науки и образования.

Большинство политологов считают вполне совместимыми и даже взаимосвязанными понятия правовое и социальное государство (ученые социал-демократической ориентации), право и “общество всеобщего благоденствия” (либералы), т.к. политические права реализуются лишь в условиях гражданского мира и стабильности, упрочиваемых социальной помощью государства депривированным слоям населения, но отнюдь не полной уравниловкой. Социальные функции обеспечивают материальные предпосылки свободы человека, а правовые функции – юридические гарантии этой свободы, политические и гражданские права и свободы людей. Противоречия же между этими функциями те же, что и в целом трения между правами и свободами человека, которые сводятся к разной трактовке роли государства (насколько оно должно вмешиваться в жизнь людей). В то же время коммунисты, уделяющие особое внимание перераспределению богатств в пользу бедных и развивающие социальную функцию государства, недооценивают правовую (См.Табл.2).

Табл.2. Оценки соотношения функций государства

Политическая идеология	Отношение к функциям:
	Правовой	Социальной
Коммунизм	Недооценка	Абсолютизация
Неоконсерватизм	Абсолютизация	Недооценка
Социал-демократизм и социал-либерализм	Необходимы обе функции в силу их взаимозависимости

Глава 2. ГОСУДАРСТВЕННЫЕ МОДЕЛИ И МЕХАНИЗМЫ

1. Форма правления

Модель государства включает политический режим, формы правления и государственного устройства. Первый из этих параметров касается не только государства, но и всей общественной системы, а второй и третий характеризуют строение самого государства. В этой Главе мы проанализируем формы государственного правления, различающиеся в зависимости от типа взаимоотношений центральных органов государства между собой (т.е. от “горизонтального” разделения власти на различные “ветви”), а также от способа взаимодействия всех их вкупе с населением.

Критериями выделения форм правления являются: организация верховной власти; порядок образования ее органов, их взаимоотношения с населением; социальный состав участвующих в формировании государственных органов. Первичные формы правления по критерию избираемости главы государства на срок или пожизненно подразделяются на два вида:

1) монархия (от гр.monarchia – правление одного) – это форма правления, при которой единоличный глава государства – монарх – не избирается на определенный срок, а правит пожизненно с вариантами: классический (по праву наследования); неклассический (монарх избирается представительным органом, как в средневековых Польше и Священной Римской империи германской нации или при смене династии в любой монархии);

2) республика (от лат.res publica – дело общества) – форма правления, при которой глава государства (президент) на конкурентной основе избирается на определенный срок парламентом или гражданами.

Очевидно, что для современного мира, где королева Великобритании играет в своей стране меньшую роль, нежели президенты России и США в своих странах, более содержательна вторичная типология. В зависимости от наличия / отсутствия верховенства законов парламента монархии бывают:

а) абсолютные (от лат.absolutus – безусловный; здесь нет Конституции как основного закона, сдерживающего произвол правителя) двух видов: теократические (Ватикан, Саудовская Аравия, Катар, Оман), светские (в средние века);

б) ограниченные (управление наряду с главой государства осуществляется еще и представительным органом и монарх подчинен Закону или Конституции) в трех формах: конституционной (Швеция, Норвегия, Дания, Испания, Бельгия, Нидерланды, Люксембург, Лесото, Свазиленд, ОАЭ, Бахрейн, Япония, Камбоджа, Таиланд, Непал, Тонга, где Конституция ограничивает власть монарха), парламентской (Англия, где нет конституции, но иные законы парламента ограничивают власть монарха), в виде доминиона (от лат.dominium – владение, власть – государство, входящее в состав Содружества, бывшая английская колония), где главой является монарх Великобритании (Канада, Австралия, Новая Зеландия и др.), чьи функции выполняет назначенный им губернатор;

в) дуалистические – промежуточная форма, когда монарх является исполнительной и частично законодательной властью (Иордания, Кувейт, Марокко).

Республики различаются в зависимости от состава населения, участвующего в избрании высших органов. Соответственно, бывают республики:

а) социально-ограниченные, элитарные, аристократические в рабовладельческих (Спарта), средневековых (Новгород) обществах и республиках XVI-XIX вв.), где не все население наделялось равными гражданскими правами;

б) всеобщие, демократические (в индустриальных обществах), где все население (включая неимущих, женщин, этнические, конфессиональные и расовые меньшинства) обладает равными гражданскими правами. Эти республики делятся в зависимости от соотношения законодательной и исполнительной власти на такие виды:

- парламентские – с главенствующей ролью парламента (как законодательного и контрольного органа) и правительства и чисто представительской ролью президента (большинство стран Европы: ФРГ, Швейцария, Австрия, Италия, Португалия, Венгрия, Болгария; а также Израиль, Сингапур);

- смешанные, или полупрезидентские (примером являются Франция, Греция, Финляндия, Польша, Румыния, Турция, Индия, Пакистан, Монголия);

- президентские (США, ряд стран Латинской Америки, Азии и Африки);

- суперпрезидентские (Россия, Татарстан, Чечня до 2-й чеченской войны, Калмыкия в 90-е гг., ряд диктаторских режимов в Африке) – при решающей роли президента, обладающего гораздо более значительными полномочиями, нежели парламент с его законами.

Главные отличия между ними – в том, кто имеет полномочия снимать-назначать иные ветви и уровни власти и чьи решения важнее: в президентских и полупрезидентских республиках президента избирает народ (в разных формах), в парламентских – парламент, который его же и довольно просто снимает; только в парламентских республиках правительство назначается парламентом, а премьер является единоличным главой исполнительной власти; в них же всегда законы парламента выше указов президента, правительство определяет внешнюю политику, только парламент имеет право на проведение референдумов и введение ЧП.

2. Основные ветви власти в государстве

Рассмотрим содержание деятельности различных ветвей власти. О первой власти. Законодательная власть в современном демократическом обществе осуществляется только двумя путями: путем прямой (непосредственной) демократии (проведение референдумов и плебисцитов, когда высказывается весь народ) и путем представительной демократии (через народных представителей). Второй путь и стал основой государственности, т.е. органом законодательной власти является парламент.

Функциями парламента являются:

- правотворчество как главная, т.е. парламент принимает законы; в законотворческой деятельности парламента существуют две ключевые проблемы: проблема обеспечения единого правового пространства и проблема организации контрольных функций за выполнением законов и за эффективностью их выполнения. В развитых странах они решаются;

- представительская; в любом парламенте должно быть представительство: партийное (основных партий и политизированных движений); корпоративное (интересов различных ассоциаций граждан); социально-профессиональное (социальных слоев и профессий); этническое (основных народов);

- политического контроля и привлечения к ответственности (эта функция не реализуется без настоящего разделения власти. Например, депутаты Госсовета РТ, половину коих в 1990-е гг. составляли назначенные президентом главы администрации, не способны были контролировать сами себя и президента. Неслучайно еще со времен Дж.Локка лозунг “Совесть – лучший контролер” отвергнут в отношении власть имущих);

- обеспечения политической гласности и легитимации; поэтому непонятно, что имел в виду спикер Думы РФ Б.Грызлов, говоря, что «парламент не место для дискуссий»;

- парламент играет важную роль в формировании исполнительных структур власти, в определении программы их функционирования (уже несколько веков в большинстве развитых стран правительство является ответственным, т.е. формируется партией, имеющей большинство в парламенте, однако в России этой важнейшей функции у парламента нет).

О второй ветви власти. Органы исполнительной власти – это институты президентства и правительства, мэрий и т.п., органы государственного управления (государственный аппарат, включая аппарат президента, аппарат правительства и входящих в него министерств и ведомств, аппарат мэрий, префектур и т.п.). Институт президентства относится и к органам государственного управления, так как его функции не столько представительские (ибо сохраняется потребность в представлении государства на международной арене, да и внутри страны что-то должно объединять страну, какой-то символ государственности: монарх или президент), сколько исполнительно-распорядительные (при всей обязательности разделения власти на ее ветви, исполнительная власть все-таки выполняет решения законодательной). Порядок избрания президентов в мире весьма многообразен. Сроки президентских полномочий ограничены, пожизненное правление – лишь в Малави и Самоа, фактически – в Туркмении. С этим критерием связан и запрет на переизбрание: в США, России и большинстве стран – два срока, однако в КНДР, Татарстане, Башкортостане и ряде африканских диктатур число сроков президентства не ограничено.

Третья ветвь государственной власти – это система институтов, обеспечивающих законность и правопорядок. Она включает в себя гражданскую и уголовную юстиции, конституционное, гражданское, административное и уголовное судопроизводство, органы, осуществляющие связь с населением (письма и предложения). Судебно-правовая власть призвана разрешать споры, устранять противоречия, конфликты, стабилизировать ситуацию на основе единых норм функционирования общества. Интерпретация и контроль за соблюдением закона и Конституции страны, наказание их нарушителей – главная функция судов. Суд (Верховный, Конституционный или иной) контролирует законность актов и иной деятельности других ветвей власти. Все ветви власти сдерживают одна другую и не позволяют ни одной узурпировать всю полноту власти.

Тем самым органы государства в своем часто противоречивом, но все же единстве составляют государственный механизм, машину, от которой слишком сильно пока зависит наша жизнь и влиять на которую мы пока не научились.

3. Формы связи государства и народа

Легитимация государства, т.е. признание его законным со стороны народа, достигается прежде всего тем, зависит ли власть от народа, может ли народ в рамках действующих законов сменить власть имущих или изменить их политику, т.е. регулярным избранием всех ветвей и уровней государственной власти и/или решением ряда важнейших для всего народа вопросов прямым волеизъявлением.

Избирательная система – это регулируемый правовыми нормами порядок формирования выборных органов государства: представительных (законодательных и органов местного самоуправления), исполнительных (президентов и глав местной администрации) и судебных. Цель создания избирательной системы – ввести зависимость всех властей от народа и возможно полнее представить волю народа (и всех составляющих его слоев) в государственных органах. Она охватывает как принципы и условия участия в формировании избирательных органов, так и организацию и порядок выборов, распределение мест и способ подсчета голосов (т.е. избирательный процесс), и процедуру отзыва (если она есть) выборных лиц. Тем самым в избирательную систему входят две группы проблем: избирательное право и избирательный процесс. Для реализации вышеназванной цели избирательной системы необходимо наделение всех граждан избирательным правом. Последнее существует в двух формах: активное – право граждан избирать; пассивное – право быть избранным.

Бывший представитель США при ООН Дж.Киркпатрик дает такое определение демократических, свободных выборов: “Это конкурентные, периодические, представительные и окончательные выборы, в процессе которых граждане, обладающие широкой свободой критиковать правительство, публиковать свою критику и предлагать альтернативы, избирают лиц, принимающих основные властные решения”. И действительно, общепризнанными критериями свободных выборов, принципами реализации избирательного права, зафиксированными во Всеобщей декларации прав человека (ООН; 1949 г.), Декларации о критериях свободных и справедливых выборов (Совет Межпарламентского Союза; 1994 г.) и иных международных документах и внедренных в России Законом “Об основных гарантиях избирательных прав граждан Российской Федерации”, являются следующие демократические нормы: периодичность, окончательность, представительность и конкурентность. Раскроем их.

Периодичность означает, что через установленное конституцией время избиратели вновь дают мандат на продолжение пребывания в должности политическим лидерам или отказывают в этом. В ряде стран исключение составляют судьи. Пожизненное правление президентов характеризует не республику, а монархию и жесткие режимы (тоталитаризм, авторитаризм), несмотря на заявленную форму правления, фактически вводящие абсолютизм, автократию и деспотию. В РТ Госсовет в 90-е гг. отменял ограничение сроков президентства РТ, сохраняя ряд иных, недемократических цензов; в итоге в 2001 г. Шаймиев избран на 3-й пятилетний срок, в 2002 г. лимит в 2 срока восстановлен, но теперь президент РТ вообще не избирается народом.

Окончательность выражается в том, что именно выборы и только они формируют все ветви и уровни власти. В РФ судьи и главы регионов вовсе не избираются; в РТ также назначаются главы местной администрации.

Представительность предполагает возможность доверия итогам выборов, т.е. репрезентативность отражения в них воли народа, что определяется наличием: а) равных, тайных, прямых и всеобщих выборов, б) системы независимых от властей избирательных комиссий, в) реального контроля за выборами со стороны общественности (См. Избирательное право. - С.5, 9).

Равенство избирательных прав охватывает равные основания участия всех избирателей, наличие у них равного числа голосов и равного качества голосов (одинакового их веса), равные возможности выдвигаться и избирать, в противном случае невозможно принимать решения по большинству.

Прямое избирательное право подразумевает, что избиратель прямо (непосредственно) голосует за/против самого кандидата (списка кандидатов), а не за выборщиков или иные структуры, которые потом выберут депутатов/президентов за избирателей, как при косвенных выборах.

Тайна голосования, означающая невозможность для властей и избиркомов контроля за выбором избирателя в процессе голосования, требует: личного голосования, заполнения бюллетеня в кабине при отсутствии третьих лиц, соответствующего оформления бюллетеня.

Всеобщность выборов означает отсутствие цензов (ограничений активного и пассивного права голоса, доступа к выборам) и абсентеизма (неявки на выборы).

Все эти принципы на протяжении истории нарушались как в нашей стране, так и за рубежом. Выборы в СССР до 1936 г. не были тайными, равными, прямыми и всеобщими, т.е. были открытыми (голосовали поднятием рук), неравными (голос рабочего значил в несколько раз больше голоса крестьянина), многоступенчатыми (Советы вышестоящего уровня выбирались не народом, а депутатами нижестоящих Советов) и изобиловали социальными и политическими цензами (лишались избирательных прав представители бывших “эксплуататорских классов”, духовенства, “подкулачники”, “лишенцы” и бывшие политзаключенные, осужденные после 1917 г.), хотя Советская Россия одной из первых предоставила право голоса женщинам и неимущим (женщины стали голосовать во Франции с 1944 г., в Италии с 1945, Греции с 1956, недавно в Швейцарии; большинство цензов в развитых странах отменено после 1945 г.).

И поныне принцип равенства нарушается практикой выборов по мажоритарной системе, “хитрой” нарезкой округов (Англия, Франция, Латвия, недавно – Татарстан. В последнем округа, в которых выбраны депутаты Казгорсовета, разнились в 5-6 раз, а Госсовета РТ в 1995-2004 гг. – в 3-100 раз, тогда как в США разрыв составляет 2%). Соответственно этому, становится неравным и положение кандидатов (глава администрации сельского района, баллотирующийся в депутаты Госсовета, должен был собрать для своего выдвижения во много раз меньше подписей, чем юрист или политолог в Казани). Именно различия в размерах округов (т.е. нарушение равенства прав избирателей), “обнаруженные” казахской журналисткой, послужили основой для аннулирования итогов выборов в Казахстане в середине 90-х гг. Верховный суд РФ также признал недействительными полномочия одной из областных дум, где была аналогичная ситуация.

Прямыми выборы не являются в Южной Корее, Норвегии. В США народ на президентских выборах избирает лишь выборщиков, которые затем определяют президента. Так, в 2000 г. большинство американцев проголосовало за А.Гора, а выборщики избрали президентом США Дж.Буша-младшего. Таким вот образом многоступенчатые выборы искажают волю народа.

Тайна голосования нарушалась оформлением бюллетеня при безальтернативных выборах президента в РТ в 90-е гг., когда те, кто против кандидата, вынуждены были его вычеркивать, а те, кто за, могли сразу опускать его в урну, не заходя в кабинку. Ясно, что в этих условиях на селе мало кто решался заходить в кабину для голосования вопреки воле сидящего здесь же начальства.

Наличие цензов и абсентеизма в разных странах говорит о нарушении принципа всеобщности. Конституция США первоначально предоставила право голоса лишь 120 тыс. человек при населении страны в 3 млн. До 1994 г. черное большинство населения ЮАР было лишено избирательных прав. Как правило, право голоса предоставляется ныне с 18 лет. Большинство ограничений уже снято, хотя встречаются существенные ограничения избирательного права. Так, в Эстонии и Латвии права голоса лишены русскоязычные «неграждане».

Встречается также ограничение цензами и пассивного избирательного права: имущественным (в Бельгии), образования (в Лаосе, а в Турции и Бельгии необходим вузовский диплом; при этом не стоит забывать, что учеба в турецком вузе идет на английском; на родном языке турки преподают лишь в РТ), возраста (достижение 25 лет в Бельгии, США, Японии, Австрии; 30 лет в Иране, Индии, в Сенат США; 35 – в Бразилии, Франции, Филиппинах, Шри Ланке; 40 – в Ливии, Турции). Кандидат в Президенты РТ должен иметь возраст 35-65 лет (позже верхняя граница отменена в связи с приближением к ней президента РТ), знать оба государственных языка и прожить последние 10 лет в РТ (позже последний ценз заменен на столь же незаконный ценз гражданства, отмененный впоследствии). Эти цензы не только антидемократичны, ибо лишают большинство населения пассивного избирательного права, но и противозаконны, т.к. противоречат и Конституции РФ, и Закону РФ об основных гарантиях избирательных прав граждан, по которому минимальный возраст кандидата в Президенты республики не может превышать 30 лет, ценз оседлости – 1 года, а ценз гражданства вовсе запрещен. Верховный суд РФ по иску А.Руцкого уже признал незаконным ценз оседлости при выборах Курского губернатора. Признан незаконным и языковой ценз в ряде республик РФ, Дума РФ подала в Конституционный суд на Башкирию по поводу ущемления прав граждан таким же цензом при выборах в президенты РБ (симптоматично, что Госсовет Татарстана в июне 1997 г. сурово осудил Думу РФ за это), а президентом Перу и вовсе 2 срока был А.Фухимори, не знающий одного из государственных языков: для перуанцев главное, чтобы президент был не полиглотом, а работал для процветания страны. Мир идет к отмене цензов, ибо считается, что лишь избиратели должны решать, кто достоит править ими. Но два ценза в РФ стоило бы ввести: в большинстве стран избраннику запрещено заниматься коммерцией и депутат (или президент), снова став кандидатом, временно лишается своего поста, чтобы не использовать его преимущества. Вряд ли являются представительными и выборы, после которых социальный состав депутатов резко контрастирует со структурой населения (в этническом, социально-классовом и иных отношениях). Так, непропорционально низким является представительство негров в США, “нетитульных национальностей” в Прибалтике, нетатар и горожан в РТ. Полного соответствия между корпусами избирателей и депутатов не бывает, но в мире преобладает тенденция к их сближению (прежде всего в регионах).

К числу гарантов свободных выборов относится их проведение системой независимых от властей избиркомов, что недостижимо, когда, как в РТ, половина их состава формируется главами администрации (исполнительной властью), которые и выдвигались в депутаты, а вторая половина председателями Советов (коими опять-таки являлись те же главы) и находящимися всецело в их руках Советами. Неслучайно Госдума РФ осудила второй тур выборов в Госсовет РТ в 1995 г., лишивший парламент республики оппозиции, до этого имевшей до трети депутатских мест.

Наличие реального контроля за выборами со стороны общественности предполагает ее участие (или участие ее представителей – всех партий) в формировании всех избиркомов, реализации всех прав их наблюдателей (на ознакомление со списками избирателей до и после выборов, на своевременное извещение об итогах голосования сразу после их подведения на участке и в округе, на получение заверенной копии протоколов всех избиркомов, на проверку бюллетеней и многое иное), на отмену итогов выборов в случае их нарушения и на уголовное преследование нарушителей. Все эти права расписаны в действующем Законе РФ и УК РФ, но открыто попираются на выборах в РТ избиркомами и местной администрацией, несмотря на протесты Прокуратуры РТ. На выборах 2007-2008 гг. власти уже не просто отвергали такой контроль, но и не гнушались избивать наблюдателей и даже кандидатов в депутаты.

И, наконец, конкурентность, состязательность выборов предполагает непременную возможность свободного выбора гражданами достойных представителей из ряда кандидатур, имеющих равные возможности для изложения и пропаганды своих взглядов. В 1936-87 гг. на выборах в СССР не было конкуренции кандидатов, программ, идеологий и партий. В годы перестройки постепенно все выборы стали альтернативными: выборы директоров предприятий, секретарей обкомов КПСС (в Татарии конкурировали Р.Идиатуллин и Ф. Мухаметшин), депутатов всех уровней (первые из них – в Татарии, где состязались Б.Леушин и Ю.Котов), президента РФ и глав регионов (но не в РТ, где М.Шаймиев дважды избирался безальтернативно, т.е. в нарушение российского Закона, и лишь в 2001 г. – с альтернативой) и глав администрации городов и районов (РТ – одно из немногих исключений).

Результаты выборов зависят и от применяемой системы распределения мандатов. При мажоритарной системе (где результаты голосования подводятся по небольшим округам) победившим становится кандидат, набравший в округе большинство голосов, а голоса, поданные за проигравшего кандидата, “пропадают” (это англо-саксонские, франкоязычные и балканские страны, Япония). При этом в Англии, США, Канаде, Индии, Болгарии достаточно получить относительное большинство голосов (больше любого соперника). Эту крайне несправедливую систему, искажающую волю народа, стремятся исправить системы, где надо набрать абсолютное большинство голосов. Такие системы делятся на две группы: в двухтуровых (Франция и др.), если в 1-м никто не набрал 50% голосов, во 2-й тур выходят два самых популярных кандидата и там уже достаточно победить соперника; в однотуровых (Ирландия, Австралия) избиратели нумеруют кандидатов в порядке предпочтения и, если никто не получил 50%, то голоса, поданные за кандидата, занявшего последнее место, передаются остальным в порядке их предпочтения избирателями.

При пропорциональной системе (где люди голосуют не за кандидата в округе, а за общегосударственный партийный список) распределение мандатов осуществляется в соответствии с количеством полученных голосов (по квоте: имея 15% голосов, партия получает 15% мандатов, как в Италии до середины 90-х гг., странах Скандинавии, Австрии). Однако и эта система искажает волю народа, если велик проходной барьер (доля голосов, позволяющая пройти в парламент); самый высокий – 7% в Турции и РФ.

Существуют и смешанные системы, где часть депутатов (1/2 в бундестаге ФРГ) избирается по спискам, часть – по округам (она применяется в Италии, Японии, Болгарии, Венгрии, до 2000-х гг. в РФ).

При президентской и полупрезидентской системах чаще используется мажоритарная система, в результате чего образуется однопартийное правительство. При парламентской системе мажоритарный принцип применяется редко (Англия, Япония, Индия и др.) и в этом случае он порождает однопартийные правительства; чаще выборы в таких странах проходят по пропорциональной и смешанной системам, что заставляет партии объединяться в коалиции для образования правительства (Италия, страны Скандинавии, ФРГ, Израиль и др.).

Однако суверенитет народа осуществляется не только в дни выборов. Есть и формы прямого волеизъявления народа по важнейшим вопросам, когда народ без депутатов, стачек и стрельбы решает свою судьбу сам. Этих форм две:

Плебисцит – один из видов народного голосования, высшая форма референдума, который чаще всего проводится по вопросу о государственной принадлежности определенной территории. Результаты плебисцита подводятся по населенным пунктам, и решение принимается абсолютным большинством от списочного состава избирателей. Закона о плебисците нет: не может государство иметь закон о самоубийстве или ампутации своей части, хотя референдум о государственном суверенитете РТ проводился по закону РТ о референдумах (если не считать игнорирования его статей №№ 3, 4, 23 и 37). Вопрос, выносимый на плебисцит, формулируется предельно ясно: при сецессии – “Вы за выход республики из состава такого-то государства?”; при цессии (смене принадлежности территории) – “Вы за то, чтобы республика вошла в состав такого-то государства?”. Плебисцит при туманной формулировке не может считаться легитимным. Так, большинство жителей Украины проголосовало за сохранение Союза как федерации, а чуть позже (1 декабря 1991 г.) 90,3% участников “референдума” ответили “Да” на явно нелегитимный вопрос “Подтверждаете ли Вы Акт провозглашения независимости Украины?”. Еще более туманной для жителей была формулировка сходного опроса населения в 1992 г. в РТ, где, по официальным данным, 50,3% жителей, прежде всего большинство сельчан, ответило “Да” на вопрос “Согласны ли вы, что Республика Татарстан – суверенное государство, субъект международного права, строящее свои отношения с Российской Федерацией и другими республиками, государствами на основе равноправных договоров”. При этом, по всем опросам, большинство убежденных в том, что республика уже является субъектом международного права, выступает против выхода РТ из состава федерации.

Обычный референдум осуществляется по менее важным вопросам, право на него обычно записано в Конституции и в законе о референдуме. В последнем определен порядок принятия решения (в РТ для принятия хватает половины голосовавших + 1 голос, если пришла на участки 1/2 избирателей; тем самым 1/4 населения способна решить судьбу республики). По каким вопросам проводятся референдумы? Конституции в целом выносились на референдумы лишь в тоталитарных странах, а также в РФ. В иных странах народ опрашивается по 3-10 принципиальным положениям, затем вносимым в Конституцию. Обычный референдум – это всенародный опрос по важным вопросам государственной жизни, таким как определение (смена) государственного строя, политического режима, формы правления, государственного устройства и более мелким. Решение принципиальных вопросов без всенародного голосования называется государственным переворотом. Последний возможен при законном приходе к власти, но незаконном пути смены режима или формы правления, государственной принадлежности.

Глава 3. ГОСУДАРСТВЕННАЯ СТРУКТУРА

1. Структуры государства и связей между государствами

Наряду с формой правления, характеристикой строения государства является форма территориального (или государственного) устройства (структура государства). В ряде учебных пособий искажается суть устройства (именуемого «национально-государственным») и его разных форм, среди которых называются унитаризм, федерация (определяемая как союз государств, да еще имеющих право сецессии, суверенитет и двойное гражданство), конфедерация и даже «империя (унитарное государство)»; а СССР характеризуется как империя. Все эти тезисы крайне опасны для сохранения России как федерации.

Государственное устройство как территориальное деление государства характеризует тип взаимоотношений между: а) центральными и местными органами управления и власти; б) органами управления и власти разных частей государства. В соответствии с этим типом взаимоотношений встречаются государства простые (унитарные) и сложные (федеративные).

Унитарное (от лат.unio – единство) государство имеет внутри себя не государственные образования, а лишь административно-территориальные единицы (провинции, губернии и т.п., т.е. вся власть сконцентрирована в центральных органах, делегирующих часть своих полномочий местным органам (простым филиалам центра) и способных отнять эти полномочия в любое время). Здесь не бывает правовых коллизий между центром и периферией, т.к. действуют единые законы и политика, что сплачивает население. Вместе с тем унитаризм в крупной стране отдаляет власть от граждан отдельных регионов, которым трудно “достучаться” до лиц, реально принимающих решения.

Федеративное (от лат.foederare – укреплять союзом) же государство состоит из государственных образований, обладающих собственных ветвей власти: законодательных и исполнительных органов; при этом законодатели такого образования (субъекта федерации) принимают собственные законы. Власти субъектов в пределах своих полномочий самостоятельны, не являются филиалами центра и, как правило, избираются населением (одно из исключений – Индия, где президент страны назначает губернаторов). Конечно, все действия и законы региональных властей не могут противоречить общей конституции, законам и действиям центра. Обычно федеральный парламент состоит из 2 палат, одна из которых сформирована из представителей субъектов федерации. Современный федерализм также подразумевает разграничение предметов ведения между властями федерации и ее субъектов. Федерация объединяет преимущества единого сильного государства, способного защитить своих граждан от принуждения со стороны иных стран и граждан, с гибкостью, учетом местных условий и приближенностью власти к населению хотя бы территориально (имеющихся в небольшом государстве), что несколько мешает отрыву властей от народа, бюрократизации и диктату властей, одновременно резко усложняя и замедляя процесс принятия общих решений.

Исходя из данного определения, можно констатировать, что свой путь от унитаризма к федерализму Россия в основном прошла. Созданы реальные государственные образования, обладающие властью в пределах разделения полномочий, зафиксированного в Конституции РФ и Федеративном договоре. Республики имеют свои госорганы, конституции, принимают законы. Тех же прав добиваются края и области. Вместе с тем существуют единые (федеральные) органы государственной власти, законы и Конституция, обязательные на всей территории, обеспечено единство федерального гражданства, армии и обороны, денежной и налоговой систем, внешней политики, подхода к правам человека и т.п. Однако традиции унитаризма пока накладывают отпечаток на государственное строительство в России, что заметно в некоторых действиях центра (построение «вертикали власти»), и в Конституции РФ. Одновременно заметна тенденция перехода к конфедерации, что угрожает существованию России.

Необходимо назвать и формы межгосударственных, международно-правовых отношений, которые часто смешивают с государственным устройством. Более или менее устойчивых (в сравнении с временными союзами, договорами или организациями) межгосударственных форм две:

1) Империя (от лат.imperium – власть). Термин используется в 2 смыслах: а) одна из форм монархии; б) крупное полиэтническое образование, объединявшее метрополию и ее колонии, где жили дискриминируемые этнические общности. В Этнологическом словаре (С.48) выделены такие признаки: возникновение в результате экспансии; во главе самодержец-монарх; неравенство региональное (метрополии и колонии), а также в имущественном и правовом отношении, например, Британская империя. Очевидно, авторы словаря смешали оба значения: та же Британская империя веками не была абсолютной монархией, а германская почти не имела колоний. Тем не менее авторы правы, утверждая, что термин “советская империя” некорректен, т.к. в СССР не было дискриминации окраинных народов и привилегий у русского этноса.

2) Конфедерация (от лат.confoederatio – союз) как союз государств на добровольной основе. Сохраняя независимость, они объединяются для достижения ряда целей (часто военно-политического толка). Ее органы не самостоятельны, а образуются из представителей стран-членов. И решения общих органов необязательны для членов. Материальная база конфедерации складывается из добровольных взносов членов. Это не государство, а союз государств, хотя и входящих в ее состав, но остающихся субъектами международного права.

Конфедерациями были Австро-Венгрия до 1918 г. (хотя она больше напоминала империю), Швеция с Норвегией до 1905 г., США в 1776-87 гг. (или до 1789 г.), Швейцария в 1815-48 гг., Германия в 1815-67 г., сочетание элементов конфедерации и федерации наблюдалось и в нашей стране в 1918-22 и в 1992-99 гг. Первые две конфедерации распались на независимые государства, остальные объединились в государство-федерацию (при этом СССР вскоре преобразовался в симбиоз суперунитаризма на практике с элементами федерализма и конфедерализма де-юре, а РФ ныне отсекает элементы конфедерализма). Конфедерации создавались при восстановлении феодальных, рабовладельческих или сходных с ними социальных отношений. Так, гражданская война в США в XIX в. велась между буржуазно и федеративно ориентированными янки и конфедератами-южанами, владевшими рабами и землей. Попытки создания конфедераций предпринимались в отсталых регионах мира и в XX в. Одной из них была Сенегамбия (Гамбия и Сенегал), но, образовавшись в 1982 г., она вскоре распалась. То же произошло и с ОАР – конфедерацией Египта и Сирии. Да и власти тех республик России, что в 90-е гг. стремились к конфедеративным отношениям, опирались на слой лендлордов в лице председателей колхозов и глав администраций.

Итак, конфедерация как форма сосуществования государств по неизменным нормам – это адекватная феодализму и эпохе перехода к капитализму (индустриальному обществу), но архаичная ныне и нестабильная, переходная форма отношений между странами, а конфедерация как форма все более углубляющейся интеграции государств (ЕС, например) отвечает потребностям перехода к постиндустриальному обществу от индустриальных независимых государств. Векторов – два: от независимости к общей государственности или наоборот. Дезинтеграционные тенденции в РФ, ведущие к конфедерации, стимулировались в 90-е гг. стремлением ряда субъектов перейти от внутригосударственных к межгосударственным отношениям, утвердить “равноправие” целого и части, отказаться от соблюдения Конституции РФ на своей территории. Конечно, конфедеративные отношения порождаются и консервацией элементов унитаризма, но нередко дело представляют таким образом, что подобные настроения служат защите “демократического федерализма”. С этим трудно согласиться. Выделим отличия федерации как государства от конфедерации:

1) Федерация – целостное суверенное союзное государство, отношения в ней регулируются государственным правом. Юридически объединение в федерацию закрепляет конституция, включающая (в конституционно-договорной федерации) или не включающая (в конституционной федерации) федеративный договор.

2) В сфере политики у субъектов федерации отсутствуют реальный суверенитет, право сецессии (выхода из состава федерации), независимость в международных отношениях. Для них не допускаются верховенство местных законов и органов власти, право нуллификации (отмены решений федеративных органов), наличие собственной армии, не подчиненной единому управлению, отказ от единого гражданства и от признания единства территории и границы федерации, а также принципиальное различие в форме государства, его политическом режиме и общественном строе.

3) В области экономики федеральные органы обладают правом установления единой системы денежного обращения (недопущение местных эрзац-денег), введения федеральных налогов на всей территории страны (наряду с местными – то есть наличие многоканального налогообложения) и регулирования торговли между субъектами федерации. Последнее выражается прежде всего в запрете субъектам ограничивать свободу передвижения лиц, товаров и услуг (включая запрет устанавливать пошлины и таможенные барьеры). Федеральный бюджет формируется за счет принудительного сбора федеральных налогов, а не добровольных взносов субъектов, которые в федерации лишены финансовой власти, кроме сбора местных налогов. Вместе с тем в развитых федерациях субъекты базируют свою жизнедеятельность на эффективной системе регионального самофинансирования (в основном за счет местных налогов), а расходы центральных правительств при этом близки к 30% суммарных бюджетов (в РФ 70% в 1992 г., затем снизились до 50%, но вновь поднялись в 2000-е гг.). В федерациях существует, наряду с собственностью субъектов, и единая собственность союзного государства, чего не признает ряд республик в составе России. Таковы “классические” принципы построения федерации, проводящие водораздел между ней и конфедерацией. Однако и сами федерации различаются между собой.

2. Типология федераций в мире

Первое различие между федерациями заключается в измеряемой области – в вопросе о границах федерации, включающем проблемы оптимального или максимального числа субъектов федерации, а также размеров федерации.

Не последний вопрос для России – количество субъектов федерации. Люди, не задумывающиеся о последствиях реализации их идеи создания единой Русской республики из всех “русских” областей (а это непременно будут лозунги “Русские – в Рязань, татары – в Казань”) утверждают, что в настоящей федерации не может быть так много (89 по Конституции) субъектов и их количество ведет к приоритету русских. Однако на деле к последнему приведет, скорее, “вырезка” из всех областей и краев. В мире отсутствуют примеры федераций не с множеством субъектов, а с субъектом, охватывающим 87% жителей и оставляющим на 31 субъект 13% населения. По числу же субъектов федерации очень разнообразны: от 3 в Бельгии и 4 в Пакистане до 23 в Швейцарии, 24 в Бразилии, 31 в Мексике и Индии и 50 в США. Так что нельзя сказать, что Россия “перегружена субъектами”. Наоборот, большое число субъектов здесь закономерно, учитывая нашу геополитическую, этническую и историческую специфику. Другое дело, что в РФ наметилась тенденция к «укрупнению» субъектов федерации путем слияния ряда регионов, ранее входивших друг в друга. Специалисты по федерализму предостерегают от нестабильности, вызываемой неоправданным уменьшением числа субъектов (Я.Элстер; С.2). Очевидно, что идея русской республики вызвана стремлением не допустить равноправия населения республик и областей РФ. Ее сторонники из числа татарских этнонационалов “забыли”, что в Русской республике останется татар много больше, чем в Татарской, причем лишенных права на учреждение государственности, которого так добивались эти националы здесь в РТ.

Не менее праздным является “размерный” вопрос: “Зачем нам такая большая родина? Не говорит ли это о нашем имперском характере?”. Однако в мире имеются федерации (тоже полиэтнические) с гораздо большим населением: Индия, США, Бразилия. Свыше 100 млн. человек живет и в федеративной Нигерии, где правительство путем гражданской войны подавило этнический сепаратизм провинции Биафра. Границы между субъектами РФ чаще проходят по естественным и историческим рубежам, а не по параллелям и меридианам, как в США. Поэтому хочется спросить: какую часть Родины надо отсечь от России, каких сограждан не жалко превратить в бесправных иностранцев, как русских в Латвии? И есть ли еще одна страна, где патриот – бранное слово, где за доблесть и демократизм, а не за преступление почитаются призыв к расчленению Отчизны, нарушение федеральных законов и прав сограждан?

Анализ мирового опыта федерализма убеждает в том, что в основу классификации федераций могут быть положены разные критерии, в зависимости от того, делим мы их по принципам формирования субъектов или по соотношению полномочий “центра” и составных частей федерации.

Первый из этих критериев тоже является предметом спора: от чьего имени провозглашается государственность элементов федерации – от имени этноса (или этнолингвистической, историко-региональной группы) или всего населения региона? Зарубежные федерации имеют образцы и того, и другого, однако судьба их разная. По источнику власти в субъектах в мире выделяются три модели федераций (См.Табл.1). Первая из них – федерации, основанные на чисто территориальной (неэтнической) государственности (в большинстве федераций устройство не служит «решению» этнических проблем). Вторая – федерации, где часть субъектов выделена по этническому или лингвистическому признакам. В третьей все субъекты – носители этнической государственности.

Табл.1. Типология федераций по источнику власти в субъектах

Источник власти в субъектах	Тип федерации	Степень стабильности
Все население	Неэтногосударственные: моноэтнические ФРГ, Австрия, ОАЭ; диффузные Австралия, США, федерации Латинской Америки; аборигенные Швейцария, Малайзия, Нигерия, Коморы	Стабильны
Этнос или все население	Смешанные (Канада, Испания, Бельгия, Индия, Малайзия, РФ, Нигерия до 1967 г.)	Этносубъекты нестабильны
Этнос	Этногосударственные (СССР, СФРЮ, ЧСФР)	Распадаются при отмене тоталитаризма

В первой группе федераций право нации на самоопределение понимают так, как принято в международном праве, – как право всего населения. Такой отказ от “огосударствления” этносов дает образец наиболее прочной федерации со стабильным развитием этнических и иных социальных процессов.

В федерациях второй группы тоже скептически смотрят на “особость” этноса и выдуманного коммунистами и этнонационалистами его “права” на государственность. Этот вид федераций можно назвать смешанным, т.к. в них лишь часть субъектов выделена по этническому или лингвистическому признакам. Другая же часть субъектов возникла в силу исторических, географических и иных неэтнических причин. К федерациям смешанного типа относятся новые, еще не устоявшиеся федерации. В них имеются регионы конфликтогенности в виде именно “этнических” субъектов, нарушающих федеральную законность и инициирующих сепаратизм (т.е. доведение до логического конца привязки этноса к государственности). Поэтому использование этой формы в России, весьма опасное в силу заложенного в нем неравноправия этносов и граждан, может носить лишь переходный, исторически краткосрочный характер: на пути к распаду России или к переходу в первую группу федераций. Конечно, речь идет о целой исторической эпохе сохранения смешанной федерации.

Третья разновидность федераций основана на идее сугубо этнической государственности, хоть и противоречащей международному праву, но встречающейся в практике тоталитарных режимов. Этносубъектные федерации жестко привязывают государственность своих составных частей лишь к “титульным” этническим группам, прямо дают последним право на государственность (См. Декларацию о государственном суверенитете ТССР и Конституцию РТ), лишая “свою” же диаспору, расселенную в других частях страны, и “инородцев”, живущих на территории данного субъекта, такого же права и вытекающих из него иных прав: на определение названия субъекта и атрибутов его государственности, права именоваться государствообразующим и “коренным” народом (этого названия удостаиваются лишь предпоследние завоеватели), а затем и прав на выбор профессии, места жительства и занятие сначала руководящих, а потом и всех “интеллигентских” должностей. Очевидно, что такие “жесткие” федерации с этническими привилегиями тоже могут быть вполне стабильными – но лишь в условиях тоталитаризма, выхолащивавшего этнократические и центробежные тенденции монополией номенклатуры на власть. Однако с ликвидацией тоталитаризма они распадаются. Поэтому вряд ли этот этногосударственный, жесткий образец является перспективным для России, как и для иных стран – так, во всех странах этот путь прямо запрещен, а в Косово разрешен, но только для албанцев. Выбор здесь такой: или неэтническая федерация, или отрицание демократии и переход к тоталитаризму.

Третьей, самой серьезной проблемой являются принципы построения самой федерации, в частности соотношение полномочий федерального центра и субъектов, а также полномочий разных субъектов федерации. Соотношение прав центра и регионов составляет второй критерий классификации федераций. Схематично, используя метод идеальной типизации, по этому критерию можно выделить два полярных типа федераций (хотя в чистом виде их встретить трудновато). В первом субъекты наделены минимальным набором полномочий, остальные оставлены за центром. Такой тип федерации также является жестким. Второй тип характеризуется передачей весьма широкого круга компетенции от федеральных органов – “субъектным”. Это мягкие федерации. Вместе с тем оба типа отличаются как от унитарного государства (смотри выше эти отличия), так и от конфедерации как союза независимых государств (опять же смотри выше). В отличие от жесткой федерации, составные части мягкой федерации обладают дополнительными правами, которые можно сгруппировать в три класса: квазигосударственные (номинальные), парагосударственные и, наконец, “асимметричные” (особые) права отдельных субъектов (См.Табл.2).

Табл.2. Жесткие и мягкие федерации

Права субъектов:	В мягких федерациях	В жестких федерациях
Квазигосударственные:	ЕСТЬ:	Нет (как в унитарных)
“Государственные” названия: - субъектов	Штат, республика, эмират, земля	Провинции, зоны, кантоны, области
- органов власти	Парламент, госсовет	Администрация
- высших должностей	Президент, премьер, эмир, султан, спикер	Губернатор, префект, глава администрации
Госсимволика	Наряду с общей	Нет
Суверенитет	Ограниченный	Никакого
Конфедеративное название страны	США, ОАЭ, Швейцарская Конфедерация, СССР и др.	Нет
Парагосударственные	Есть:	Нет (как в унитарных)
Характер федерации	Конституционно-договорной	Конституционный
Полномочия субъектов	Ратификация Конституции, свои законы, конституция, гражданство, партии	Нет своей системы законов, Конституции, партий, гражданства
Симметрия представительства / Назначение Главы государства	Есть в верхней палате; Ротация по очереди	Нет; Всенародно избранный
“Особые” права	Есть	Нет

Квазигосударственные права лишь номинально сближают субъекты мягкой федерации с членами конфедерации; парагосударственные права более содержательны. Кроме этого, имеются и “асимметрично” розданные права, которые центр в Испании, Индии, США, РФ отдает одним субъектам, а других, неспособных их освоить, лишает, оставляя их за собой. Только в этом и проявляется асимметрия, а отнюдь не в том, что одни члены федерации “сидят на шее” у других. Но даже этих прав нет у субъектов жестких, симметричных федераций. Как совмещается асимметрия федерации и особый статус субъекта с равноправием? Как это ни парадоксально, равноправие неравнозначно полному равенству прав. Равноправие означает адекватное (неравное) воздаяние за деяние (например, неравную оплату за неравный труд; неравные налоги с неравных доходов; неравное наказание за разные преступления). И в практике мягких федераций всегда имеется неравное распределение прав субъектов. Равноправие же сохраняется, кроме прочего, в том, что если область хочет больше прав (взять на себя экологию, обслуживание реки или муниципальную полицию), то она сама их оплачивает.

Тем самым мировая теория и практика федерализма предлагают разные успешные образцы, кроме одного: сепаратизма и нарушения общих законов.

РАЗДЕЛ II. ПАРТОЛОГИЯ

Глава 4. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИНФРАСТРУКТУРА

1. Типология субъектов политической инфраструктуры

Партология – это учение о политических партиях и партийных системах, о протопартийных (кружках, клубах, ассоциациях), парапартийных (например, политизированных общественных движениях) и квазипартийных (трайбалистских и этнических партиях, кланах, кликах, клиентелах) объединениях. Партология изучает политическую инфраструктуру, помогающую проводить интересы разных слоев общества через властные структуры и решения, хотя часто обеспечивающую и обратную связь, доводя решения государства до населения. Мы убеждены, что не “свободные индивиды”, а лишь хорошо организованные объединения способны сформировать развитое гражданское общество, противостоящее государству, ограничивающее мощно организованную бюрократию, реально контролирующее власть.

Табл.1. Различия между субъектами политической инфраструктуры

Субъекты политической инфраструктуры	Главная цель - функция	Четкие членство, структура	Детальная программа - стратегия	Носитель идеологии	Выражение социальных интересов
1. Кратосы: реальные;	Борьба за власть	Есть	Есть	Является	Есть
квазипартийные.		Не всегда	Не всегда	Нет	Лишь своих
2. Инфлюэнты: аномические;	Влияние на власть	Нет	Нет	Нет	Есть
институты.		Есть
3. Партиципаторы	Иная	Возможны	Нет	Нет	Есть

Многообразие субъектов политической инфраструктуры, охватывающих все субъекты политики, за исключением социальных субъектов и государства, требует дифференцированного разбора их возможностей, а значит, систематизации этих субъектов. Важнейшая из их типологий – градация по их главным общественным целям, функциям в срезе их притязаний на политическую власть – позволяет разделить их на три группы (См.Табл.1):

1) “кратические” (от греч.cratos – власть) субъекты – как реальные партии и политические организации, так и квазипартийные объединения. Их главной целью, смыслом существования, основной функцией является борьба за власть, за ее завоевание и удержание;

2) “инфлюэнтные” (от англ.influent – оказывающий влияние) – функциональные субъекты политики, т.е. группы интересов и группы давления, чьей целью тоже является политика, но только как борьба не за собственную власть и даже не за участие во власти, а за влияние на уже существующую власть и то лишь ради проведения своих корпоративных интересов;

3) “партиципаторные” (от англ.participator – участник) – “несобственно политические организации”, главная цель и функция которых лежат вообще не в сфере политики, а в области экономики или духовной культуры, хотя у них имеются и некие политические задачи, из-за чего они спорадически или даже постоянно участвуют в политике, не претендуя на всю полноту власти.

2. Кратосы, квазиинституты, инфлюэнты и партиципаторы

Начнем изучение с партиципаторных субъектов. Сюда относятся два типа устойчивых групп:

а) универсальные – группы, защищающие общие интересы или “общее благо”: профсоюзы (большинство граждан работает и имеет профессию и связанные с ней интересы, которые требуется защищать), союзы потребителей;

б) партикулярные – группы, защищающие особые интересы: женские, молодежные, предпринимательские, научные, просветительские, этнокультурные, творческие и студенческие общества, землячества, стачкомы, религиозные секты, администрация церкви, транснациональные корпорации, армия, представительства субъектов федерации и иные.

Но для отстаивания своих главных (экономических или культурных) интересов они зачастую вынуждены выходить на органы власти, партии и отдельных политиков, а иногда, разочаровавшись в партиях, и сами пытаются “поучаствовать” в политике, реализуя такие чисто политические функции: а) участие в осуществлении власти; б) выдвижение кандидатов в депутаты; в) законодательная инициатива. Эти три функции (узаконенных не во всех странах) отличают “партиципаторов” от “инфлюэнтов”, но роднят их с “кратосами”; г) политический лоббизм (функция, являющаяся главной у инфлюэнтов). Их сила не носит политического характера, т.к. имеет источниками собственность, контроль над ресурсами, престиж, этнические, религиозные, земляческие или иные корпоративные связи. В случае политизации таких объединений они стремятся превратить названные ресурсы, этот вид власти во власть политическую.

Таким образом, группы интересов – это объединения, приспособленные или специально созданные людьми для отстаивания своих интересов в отношениях с властями, т.е. такие же посредники между государством и общественными группами, между властью и отдельными людьми, как партии или партиципаторы, только не сугубо политические, а беспартийные и не выдвигающиеся на выборах, т.к. борются не за власть, а за влияние на нее.

С точки зрения организации выделяют группы интересов аномические и институциональные. Аномические – стихийно возникшие в качестве реакции на ситуацию: это толпы, демонстрации, митинги, включая маргинальные группы интересов, игнорирующие нормы и ценности общества, действующие разрушительно. Толпа обладает такими малосимпатичными чертами: она нетерпима и разрушительна; чем многочисленнее толпа, тем ниже ее уровень; толпа рабски подчиняется силе власти; руководствуется не мыслями, а чувствами; ищет не причины и средства решения проблемы, а источник зла; в толпе человек утрачивает индивидуальность.

Однако ее непредсказуемость заставляет политический актив ориентироваться на институциональные группы интересов – организации с четкими структурой, функциями и кадровым аппаратом. Сюда относятся: а) в экономике – это союзы потребителей, при определенных условиях – ТНК, ассоциации предпринимателей, торговые палаты; б) в политико-правовой сфере – армия, представительства субъектов федерации; в) в сфере культуры – религиозные секты, администрация церкви, творческие и этнокультурные союзы, научные и студенческие общества.

Мы считаем группы давления одной из разновидностей групп интересов, специфической формой проявления их деятельности, когда влияние на власть становится их основной функцией (понятно, что эти группы не претендуют даже на участие во власти). Группы давления – это инфлюэнты, весьма узкие общественные объединения и организации, предназначенные оказывать целенаправленное давление на правительство и другие институты публичной власти для достижения определенных целей (или собственных, или тех групп интересов, которые они представляют). Можно представить типичную эволюцию непартийных субъектов инфраструктуры в виде следующей схемы:

Партиципатор → Группа интересов → Группа давления (→ Партия)

Наиболее типичным проявлением групп давления являются лобби, в определенной мере – СМИ, политическая клака, оппозиция и другие. Лоббизм – это политика, направленная на создание групп давления на парламент с целью убеждения депутатов голосовать за тот или иной проект. Политика лобби может обслуживать отдельные экономические, социальные и политические силы (профсоюзы, этнические меньшинства, антивоенные движения); отдельные регионы и даже иностранные государства; интересы одной фирмы или штата.

Методы, используемые группами давления, разнообразны: публичные акции (шествия, марши, пикеты, стачки); петиции, письма, личные обращения к политикам; организация кампании в СМИ; пассивное сопротивление (отказ платить налоги, например, как форма борьбы с британским правлением в Индии); бойкоты и отказ в поддержке при избрании, продвижении и назначении или при удовлетворении интересов; работа профессиональных лоббистов при “продавливании” законопроектов и управленческих решений; прямой подкуп чиновников и депутатов – эта незаконная форма воздействия на власть в свое время едва не привела к запрету групп давления. В дальнейшем на Западе были установлены жесткое нормативное регулирование и контроль за этими группами. А без таких групп давления, как СМИ, невозможно мобилизовать общественное мнение, трудно организовать любую акцию протеста и создать массовую партию. Разоблачения, сделанные газетами, стали едва ли не главным фактором, позволившим прекратить вмешательство США в Индокитай, а также заставившим уйти в отставку президента Р.Никсона в 1974 г. Такую роль независящие от государства СМИ играют лишь в сочетании со свободными выборами.

Однако главными субъектами политической инфраструктуры являются кратосы, подразделяющиеся на следующие категории:

1) реальные субъекты, охватывающие:

а) политические партии, а также метапартийные объединения, т.е. разнообразные блоки партий, не являющиеся столь же долговечными, как партии;

б) протопартийные объединения – это “зародыши” партий, существующие до их формирования: это кружки, клубы, ассоциации, союзы, общества;

в) парапартийные – существующие параллельно с партиями, конкурирующие с ними, выполняющие их функции, но по каким-то причинам (например, в силу запрета) партиями себя не объявляющие. Это политизированные движения, примером которых стали в годы “застоя” “профсоюзное” объединение “Солидарность” в Польше, в годы перестройки – Народные Фронты;

2) квазипартийные – это, наоборот, объявившие себя партиями объединения, но под признаки партии не подпадающие. К таким объединениям относятся: а) социумократические “партии” (трайбалистские, этнические, расовые и религиозные), не способные представить программу, удовлетворяющую интересы “неизбранных” категорий граждан и даже сохранение идентичности последних; б) криптопартии, нелегальные группы заговорщиков, готовящих государственный переворот или революцию (большевики и др.) или тайно правящих государством; в) квазиинституты – это такие политизированные социальные микроструктуры, как политические кланы, клики, клиентелы у рабовладельческих, феодальных и “социалистических” сеньоров, “партии власти”, которые по большому счету не способны симитировать наличие любых признаков партии и черт даже просто реального политизированного объединения граждан: не только идеологии, но и массового членства; г) иные “партии” лоббистского толка, являющиеся по сути не партиями, а группами интересов и давления, но решившие самостоятельно побороться за власть (аграрные партии и т.п.); д) пародии на партии и иные по сути провокационные структуры: всякие “партии любителей пива”.

Партии, протопартийные и парапартийные объединения относятся к реальным субъектам политической инфраструктуры, квазипартийные же лишь умело имитируют, изображают из себя партии – названиями органов и должностей, организацией “съездов”. Они “недотягивают” до уровня реальных партий тем, что не обладают ни массой реальных добровольных членов, ни идеологией (набор лозунгов и целей произвольно меняется на прямо противоположный), ни политической тактикой (они легко “рокируют” своих политических союзников и противников в случае необходимости). И главное: цель у квазипартийных групп лишь одна – власть, не подкрепленная четкой ориентацией на интересы какого-либо слоя общества, кроме самих себя. Разберем основные виды квазиинститутов.

Клан в политике – устойчивое неформальное объединение, борющееся за политическую власть или ее удержание и сочетающее черты традиционных форм общности рудиментарного политического строя (семья, землячество), связей и зависимости примитивного строя (клики, патронажно-клиентельной группы) и бюрократических организаций развитого политического строя (“партий власти”) в условиях слабости реальных партий как организаций, адекватных высокоразвитому политическому строю. Кланы (особенно самые опасные – этнические) ныне свойственны политической инфраструктуре многих бывших республик СССР и РСФСР. Так, принципом родственно-земляческой политической карьеры является непотизм – замещение по протекции доходных и престижных должностей родственниками и иными “своими людьми”. Классическую характеристику непотизму дал Фамусов у Грибоедова: “Нет! я перед родней, где встретится, ползком: Сыщу ее на дне морском. При мне служащие чужие очень редки, Все больше сестрины, свояченицы детки;… Как станешь представлять к крестишку ли, к местечку, Ну как не порадеть родному человечку!”. Человеку, не входящему в названные структуры, в клановой системе продвинуться трудно. Для этого необходимо доказать свой сервилизм – раболепство, прислужничество, угодливость, преданность главе клана.

Клан по своей замкнутой природе склонен к “подковерной”, закулисной борьбе на уровне правящих слоев, но такая борьба выгоднее правящим патриархальным кланам, а для новых или оппозиционных – заведомо проигрышна. Любой клан неадекватен переходу к постиндустриальному обществу и демократии. В зависимости от законности используемых методов кланы подразделяются на клики, с одной стороны, и патронажно-клиентельные и бюрократические кланы, с другой. Клика – это разновидность клана, использующая незаконные (нелегальные и криминальные) средства. Клика является непременным признаком авторитаризма, формируясь в недрах неразвитой политической элиты, и особенно частым атрибутом посттоталитаризма, когда еще нет устоявшегося гражданского общества и зрелой элиты. А патронажно-клиентельный клан – это клан, где отношения строятся не на общности идеологии и политической программы, а на личной зависимости, строгой иерархии и перекрывании границ групп: патрон нижестоящей группы является клиентом вышестоящей. Клиентела – постоянная группа поддержки патрона, большая группа простых граждан, составляющая зависимую часть клана. Патрон часто нанимает и клаку – разовую группу поддержки. И клиенты, и клака нужны патрону для проведения демонстраций, митингов или погромов соперников.

Квазипартийные объединения играют решающую роль в обществах без демократических традиций и способны удержаться у власти присущими ими методами, сопровождая их разговорами о демократизации даже после формального низвержения тоталитаризма.

Глава 5. ПАРТИИ

КАК ОСНОВА ПОЛИТИЧЕСКОЙ ИНФРАСТРУКТУРЫ

1. Сущность и роль партий в политическом процессе

Пришел черед рассмотреть реальные кратические субъекты этой инфраструктуры: сами партии, а также протопартийные и парапартийные объединения. Ныне более чем в 100 странах мира насчитывается свыше 500 партий, из них 250 набирают на выборах более 5% голосов. Поэтому необходимо выяснить, чем они привлекают людей, что они могут дать и как нам их использовать для реализации своих интересов.

Почему же именно партии играют главную роль в политике? Суть демократии заключается в защите и реализации прав человека, обеспечении их приоритета перед интересами чиновников, иных общностей. Нет иного пути для того, чтобы заставить правителей действовать в интересах рядовых граждан, нежели путь самоорганизации граждан, ведь один человек ничего не добьется. И люди объединяются по интересам, взглядам, общности проблем. А в качестве инструмента воздействия они используют партии: одни становятся членами партий, которые или приходят к власти, или оказывают на нее давление, косвенно ее контролируют, а другие люди помогают своим партиям путем голосования за них раз в несколько лет. Партия записывает требования данной группы людей (например, рабочих или предпринимателей) в свою программу, за выполнение которой она борется. При пропорциональной и смешанной системах выборов вредно не исполнять обещанное, ибо никто не поверит на следующих выборах такой партии. Поэтому партия заинтересована в укреплении партийной дисциплины, когда избранные по ее спискам депутаты обязаны руководствоваться ее программой, а не своими прихотями.

Правда, партии не сразу отвоевали такие роль и функции. Партия – один из древнейших политических институтов, возникших еще в античности. Сам термин “партия” (от лат.pars – часть, partire – делить) первоначально обозначал легальные (в отличие от групп заговорщиков: фракций и клиентел) группировки граждан, возглавляемые патроном и соперничавшие в борьбе за власть или за влияние на нее, т.е. то, что мы сейчас бы назвали обычным патронажным кланом. В дальнейшей эволюции партий М.Вебер выделил три этапа:

1) партии как аристократические группировки (XII-XV вв.);

2) партии как политические клубы XVII-XVIII вв. (клубы якобинцев, кордельеров во Франции, группы федералистов и антифедералистов в США);

3) настоящая же их история начинается с конца XVIII – середины XIX вв., когда формируются современные массовые партии. Связано это со вступлением на арену политической борьбы третьего сословия, с буржуазными революциями, с появлением парламентаризма, с предоставлением все большей части населения гражданства. Партии начинают осваивать весь набор средств воздействия на граждан: пропаганды, агитации и политпросвещения.

Первые партии в современном смысле возникли в Англии, т.к. эта страна была первым индустриальным обществом. Причем здесь сразу сложилась двухпартийная система (ныне это консервативная и лейбористская партии; в финансовом отношении поддерживают консерваторов крупные корпорации, а лейбористов – профсоюзы, обязывающие своих членов состоять в партии). В США партии формируются в 30-х гг. XIX в.; теперь основные партии – это демократы (Х.Клинтон, Б.Обама), поддерживаемые профсоюзами, либеральной интеллигенцией, этнорасовыми меньшинствами, а также республиканцы (Дж.Буш), субсидируемые предпринимателями и др. В континентальной Европе современные либеральные и консервативные партии образуются в период революций 1848 г. Во второй половине XIX в. сложились массовые (социалистические и христианские, а с 20-30-х годов XX в. – фашистские) партии. В конце XIX – начале XX вв. произошла дифференциация в среде партий рабочего класса на коммунистические и социал-демократические, а после II мировой войны на волне деколонизации начинается формирование политических партий в Азии и Африке. В России первыми возникли социалистические партии (1892-1902 гг.), но до 1905 г. партии были запрещены, видимо, потому в революцию 1905-07 гг. появилось ок.50 партий, а между Февралем и Октябрем 1917 г. их число удвоилось, причем 70% из 244 партий и движений допускали террор или насилие, они же стали крупнейшими. Как и в современных РФ и РТ, правящие круги царской России (царизм, помещики) долго не создавали своей партии и в их поддержку выступали партии-клубы. В революцию 1905-07 гг. сложились и буржуазные либеральные партии, не укрепившиеся в системе крайней поляризации. В 1917-90 гг. монопольно правила КПСС, уничтожавшая любой намек на оппозицию. Нынешний партогенез в РФ идет замедленно и деформированно.

Прежде чем давать определение партии, необходимо выделить признаки партии, отличающие ее от иных субъектов политики. От государства партия отличается прежде всего добровольностью членства и, соответственно, подчинения (отсюда вытекают производные отличия: меньшая степень организованности, отсутствие карательных санкций и др.). Но нет такого же одного критерия и единого признака, отграничивающего партию от непартийных общественных объединений (квазипартий, партиципаторов и инфлюэнтов). Назовем следующие квалифицирующие партию признаки, лишь совокупность которых конституирует ее как партию, выделяет ее (См.Табл.1). Это:

Табл.1. Специфика партий и подходы к их определению

Критерии выделения партии	Квалифицирующие признаки партии	Подходы к определению партии	Функции партии
Политическая роль (цель)	Борьба за власть	Кратический (М.Вебер)	Политико-государственная
Причины (мотивы) создания	Идеология или квазиидеология	Либеральный (Б.Констан)	Идеологическая
Связи с социальной средой	Социальный лоббизм	Классовый (И.Сталин)	Социально-посредническая
Организационные основания	Четкая структура и членство	Институциональный (М.Дюверже)	Организаторская

1) нацеленность на завоевание и осуществление власти (эта черта присуща лишь кратосам: партиям и квазипартиям);

2) носитель определенной идеологии или иного систематизированного мировоззрения, зафиксированного в программе-стратегии (это характерно лишь для реальных кратосов, т.е. партий и, реже, парапартийных объединений);

3) выражение и отстаивание в политике интересов определенных социальных групп общества, своего рода постоянный социальный “лоббизм” (это черта всех субъектов политической инфраструктуры, за исключением на этот раз квазипартий, не выражающих интересы иных социальных групп);

4) структурно оформленное, организованное объединение людей (достаточно длительное, добровольное, структурированное на разных уровнях политики; эта черта присуща всем институциональным субъектам, стало быть, ее недостает парапартийным объединениям).

Партия – это устойчивое политическое объединение граждан, имеющих общие социально-классовые, политико-экономические и культурно-идеологические интересы и идеалы, объединение, организованное на различных уровнях и служащее для борьбы за политическую власть. Чем же занимаются политические партии? Политическая роль партии проявляется в ее функциях – основных направлениях деятельности партии. Естественно, что рассмотренные выше квалифицирующие признаки партии как раз и характеризуют важнейшие из ее функций (См.Табл.1). Это: 1) политико-государственная (борьба за завоевание и осуществление политической власти, контроль за властями); 2) идеологическая (разработка партийной доктрины, программы, их популяризация, формирование общественного мнения); 3) социально-политическая, посредническая (посредничество в отношениях гражданского общества и государства, социальная интеграция, артикуляция и агрегация интересов, или социальное представительство, политическая социализация граждан); 4) организаторская (подготовка, отбор и рекрутирование политических лидеров и элит, обеспечение внутрипартийной инфраструктуры). КПСС брала на себя еще ряд функций, отнятых ею у государства и гражданского общества, включая функции директивного руководства экономикой и иными сферами.

Функции партии диктуют и ее устройство, структуру, которая должна быть рациональной, обеспечивающей оптимальное выполнение ее функций. От качественных и количественных характеристик состава партии в деятельности партии зависит многое. Во внутрипартийной структуре любой зрелой партии имеются две группы людей: 1) профессиональный партаппарат, включающий: а) политиков – лидера (лидеров) партии, б) идеологов. Политики и идеологи включают законотворцев-депутатов, депутатов-правозащитников, трибунов-агитаторов, помощников депутатов, в) организаторов – партийную бюрократию; 2) волонтеры – люди, помогающие партии на общественных началах и охватывающие такие категории: а) партактив – сборщики подписей, добровольные агитаторы, б) партийные массы, в) ее электорат, г) спонсоры.

2. Классификация партий

Для классификации видов партий мы выберем критерии, уже использованные нами для отличения партий от иных субъектов политической инфраструктуры, ибо конституирующие партию признаки (и функции), конечно, присущи каждой партии, но в разной степени реализованы в ее деятельности. Разделим способы классификации партий по этим критериям.

I. Все партии стремятся к власти, но не у всех это получается. Поэтому разделим их по отношению к власти, по степени их участия в ее осуществлении. Соответственно, выделяются:

1) партии правящие, охватывающие:

- “партию-государство” (типа КПСС), партию-гегемон (СЕПГ в ГДР) и партию-доминант (ЛДП в Японии, почти всегда побеждающая конкурентов);

- партии, правящие монопольно (в Англии) или в составе коалиции (в Бельгии);

2) оппозиционные партии, выполняющие функции критики правительства, контроля законности действий властей и предложения альтернативных решений встающих проблем и включающие:

- системные (признающие правила политической игры) и антисистемные;

- легальные (официально разрешенные), полулегальные и нелегальные;

- партии-лидеры («Единая Россия») и аутсайдеры (остальные партии в РФ).

Иногда власть сама ужесточает оппозицию. Так, партийно-политическая система РФ при Ельцине сталкивала в ряды анти- и внесистемной оппозиции социал-демократов (чьи ценности разделяет относительное большинство россиян), а в РТ все оппозиционные партии в 1995 г. вытеснены “на улицу”, несмотря на то, что, по официальным данным, в первом туре выборов многие их представители набрали голосов больше, чем их соперники (методы подведения итогов 2-го тура были осуждены Гос.Думой РФ), сходные процессы протекают и в России, где даже социал-либералов заставили стать внепарламентской партией. Закон о партиях также ориентирован не на развитие самодеятельности граждан, а на привилегии крупным, опекаемым властями партиям.

II. Второй уровень типологий партий делит их по мотивационной и идеолого-политической ориентации на:

1) патронажные (“деидеологизированные”) партии, включающие харизматическо-вождистские (фашистские; Трудовая партия Кореи) и прагматические (партии США);

2) концептуальные партии, подразделяющиеся:

- по отношению к существующему порядку – на реакционные (за возврат к прежним порядкам), консервативные (за сохранение порядков), реформаторские (за изменение порядка), революционные (за замену порядка);

- по отношению к базовым политическим ценностям (или политическому темпераменту) – на левых (коммунисты, социалисты, социал-демократы), центр (либералы, социал-либералы) и правых (неоконсерваторы и ультраправые нацисты). Европейская традиция приписывает этим направлениям разные наборы ценностей: левые – это приверженцы равенства, свободы, справедливости, выступающие против всех форм дискриминации, они, как правило, настроены интернационалистично. Правым присущ культ власти, авторитета и иерархии, они часто раздувают этнонациональные чувства, отвергают ценность социальной справедливости. Поэтому социальной базой левых считаются бедные и дискриминируемые слои, у правых – богатые и привилегированные, у центристов – средние слои. При переносе этой типологии на российскую почву возникает путаница: коммунисты должны считаться левыми, но КПРФ – во многом правая партия. Ультралевые еще при Сталине отвергли ценность свободы и отказались от главного в марксизме – от диалектики, требующей анализа социальных противоречий и подвергающей критике любое общество. Центризм же – это не равноудаленное от левых и правых и потому зависящее от них течение, как позиционировали себя власти в регионах РФ. Центризм, в отличие от правых и коммунистов, стремится соединить ценности свободы и справедливости путем ликвидации любых монополий (в экономике – смешанная экономика, социальное рыночное хозяйство, защита отечественного производителя и социальное партнерство; в политике – введение зависимости всех властей от населения, реальное разделение власти, отказ от любого самодержавия и неравноправия; в духовной сфере – отказ от монополии одной политической силы на СМИ и от тотальной коммерциализации культуры);

- по избранной идеологии: на идеологические: неоконсерваторы (теперь занявшие позиции либералов до 1930-х гг.), либералы (до 1930-х гг. игнорировавшие принцип справедливости, ныне близкие социал-демократам), коммунисты (отвергающие ценность свободы), социал-демократы (синтезирующие принципы свободы и справедливости) и

- квазиидеологические партии: как доктринальные, в основном “параэтнические”: этнократические; религиозные, “лингвистические” и панэтнические; этнонигилистические и космополитические; интернационалистские, – так и просто “негативистские”: антифашистские, антикоммунистические, “демократические” прото- и метапартии типа Народных фронтов.

III. Все партии стремятся защищать чьи-то интересы, различия заключаются как раз в том, чьи интересы имеются в виду. Поэтому типологии третьего уровня характеризуют различия во взаимоотношениях партий с гражданским обществом, с социальной средой и включают градации, основанные на:

1) классовом подходе, выделяющем партии, служащие разным классам: буржуазные, рабочие, мелкобуржуазные, крестьянские партии и др., – появляются и партии с неопределенным социальным обликом;

2) делении по способу связи партии со своей социальной базой, дифференцирующем партии на авангардные (компартии, использовавшие и территориальный, и производственный принцип построения для контроля низов «верхами»), парламентские (лишь территориальный принцип построения, нужный для победы на выборах), лейбористские (и территориальный принцип, и коллективное членство профсоюзов со стачками).

IV. Все партии институциональны, т.е. являются организованными объединениями, но в разной степени жесткости. Наиболее содержательной их типологией по типу организационной структуры партий является их деление по степени связи партийца с его организацией – на кадровые (партии США без фиксированного членства, взносов и обязательности решений, существуют лишь для выборов), массовые (тесная связь партийца и партии в виде массового членства, взносов, воспитательной работы партий социал-демократов) и строго централизованные (жесткая дисциплина и культ личности вождей в компартиях и у фашистов).

Глава 6. ТИПОЛОГИЯ ПАРТИЙНЫХ СИСТЕМ

1. Квантификационные критерии партийной конфигурации

Многое в соотношении политических сил зависит от их конфигурации, от числа субъектов на политической сцене, способов их взаимосвязи и борьбы между собой, т.е. от партийной системы. Под партийной системой мы понимаем совокупность эффективных кратосов, отношений и связей между ними.

“Эффективными” мы называем кратосы, которые реально влияют на политический процесс, или входя во власть (хотя бы на время), или заставляя власть изменять свою политическую линию. В последнем случае возможно воздействие однонаправленное, как в случае с Многонациональным “Согласием” или ТОЦ в РТ, когда власть реализует отдельные идеи оппозиции, и влияние с противоположным вектором, когда правители действуют “от противного”, ужесточая свою линию, впадая в негативную зависимость от оппозиции (назовем хотя бы первоначальный отказ номенклатурного большинства ВС РТ запретить в Конституции 1992 г. пытки лишь потому, что это предлагали фракции “Народовластие” и “Согласие”). Итак, не все партии, даже представленные в парламенте, могут участвовать в формировании партийной системы и, наоборот, в эту систему входят не только собственно партии.

В качестве основы классификации партийных систем чаще всего используются количественные критерии:

1) число партий, реально борющихся за власть или влияющих на нее,

2) численность членов и электората (голосов на выборах) партий,

3) количество и доля их депутатских мандатов. На наш взгляд, целесообразно деление партийных систем по количественному признаку на два класса:

I. Монопартизм де-факто, где власть монополизирована одной партией (или квазипартией, квазиэлитой) или крайне мизерны шансы путем свободной конкуренции партий на выборах сменить у власти правящую партию на иную.

II. Плюрипартийные конфигурации, где возможны разные конфигурации правящих партий (разнообразные коалиции) и ротация партий у власти в итоге конкурентных выборов.

Первый из этих классов разнообразен и включает варианты, выделяемые нами в соответствии с возможностями правящих и оппозиционных кратических (т.е. борющихся за власть) сил:

1) “апартийные квазиэлитные” системы, где правит квазипартия (квазиэлита), как в Испании при Франко и в ряде республик РФ в 1990-е гг.;

2) монолитная однопартийность (в СССР, в нацистской Германии);

3) квази-плюрипартийные системы, где “вспомогательные партии” вынужденно признавали гегемонию компартии, фактически были не партиями, борющимися за власть, а партиципаторами, стремящимися к участию во власти для защиты интересов маргинальных и дискриминируемых слоев (крестьянские партии в ПНР, НРБ, ГДР, партии “побежденных” в ГДР и КНР, партии мелкой буржуазии, верующих в ГДР, ПНР, ЧССР, КНР, СРВ и др.). Три рассмотренные группы партсистем являются тоталитарно-деспотическими: партия-государство здесь просто узурпировала власть. Но возможны и конкурентно-демократические разновидности однопартийных систем. Это:

4) квази-монопартийные системы, где формально правит одна партия, но имеются возможности артикуляции альтернативных политических интересов. Само появление этой возможности свидетельствует о расшатывании монолита однопартийной гегемонии и потому такая система явственно носит транзитный характер на пути к классической многопартийности. Исходя из различия между каналами их “проталкивания”, можно выделить два варианта таких систем:

а) “двух-полупартийные” (би-парапартийные) – в них довольно свободно, легально и гласно (а не “под ковром”) борются за власть две (или больше) фракции или платформы внутри правящей партии (Турция в 1923-46 гг., США с 1861-65 гг. и в начале XX в., СССР при Ленине и Горбачеве);

б) “полуторапартийные” системы – здесь свободно артикулируются противоположные политические интересы: правящих кругов через единственную партию; оппозиции – через партиципатора (возможно, и инфлюэнта), взявшего на себя вроде бы несвойственные ему политические функции и потому практически превратившегося в “полупартию”, парапартийное объединение, которое, побеждая, умирает, раскалывается на множество партий. Такова была роль профсоюза “Солидарность” в Польше, гражданских движений (Народных фронтов) в иных странах в ходе демократизации конца 80-х гг.;

5) ластинг-монопартийные системы (англ.lasting - длительный, прочный), системы с доминирующей партией – это системы, совмещающие вроде бы малосовместимое: длительное правление одной партии и конкуренцию множества партий на свободных выборах (Индия, Япония, Мексика, Сирия и Сингапур).

Второй класс партийных систем включает такие конфигурации:

1) мультипартизм де-факто, когда ни одна из партий не способна добиться большинства в парламенте и сформировать правительство. По способам выхода из этого кризиса, можно выделить варианты таких систем:

а) коалиционные (неустойчивый союз нескольких партий: Италия до 90-х гг., Бельгия, Нидерланды);

б) система кооперации (Швейцария, ряд стран Латинской Америки и Океании, Ливан) – когда две или несколько партий подписывают долгосрочное соглашение о разделе постов в структурах власти при любом исходе выборов;

в) миноритарные, когда одна из партий опирается на поддержку ряда партий, входящих в правящее большинство, но не в правительство (Франция);

2) бипартизм де-факто, когда борются (и чередуются у власти) две партии (или два парапартийных объединения), охватывает три варианта:

а) обычная стабильная двухпартийная, когда на выборах по очереди побеждают две партии (Англия, США, Канада, Австралия, Ирландия);

б) двухблоковая (Франция в 1974-81 гг., Финляндия), когда соперничают два союза партий. Хотя порознь партии просто не победят, союзы неустойчивы из-за конкуренции партий;

в) двух-с-половиной-партийная система. В этом случае каждая из двух основных партий (или блоков партий) получает менее 50% мест, что недостаточно для формирования правительства. Поэтому одна из них прибегает к поддержке третьей, менее влиятельной партии, от колебаний в позиции которой зависит, какая из крупных партий сформирует правительство. Здесь встречаются подварианты: коалиционный (когда мелкая партия в ФРГ, Италии вступает в правительство); миноритарный (когда такая партия в Швеции, Израиле поддерживает правительство меньшинства “снаружи”).

Еще один вид типологизации партийных систем основан на критерии политического веса самой популярной партии. Соответственно, выделяются партийные системы, опирающиеся на:

1) мажоритарные партии, получающие абсолютное большинство мест в парламенте) – обычно это две чередующиеся у власти партии (США, Англия);

2) партию-доминант, регулярно получающую на выборах не менее 30% голосов, что позволяет ей определять состав правительственной коалиции;

3) коалицию миноритарных партий, каждая из которых получает менее 30% мест и потому не способна править в одиночку. Последние две системы довольно нестабильны.

2. Качественные подходы и типологии партийных систем

По вышеназванным причинам представляется необходимым дополнить количественные критерии содержательными характеристиками, такими как форма межпартийной борьбы, избранные базовые ценности и цели. Немалую роль в выборе партийной системы играют и внепартийные факторы:

1) характер социальной структуры: если децильный коэффициент (разрыв в доходах) превышает 40, то неизбежно появление крайне поляризованной системы; если же он меньше и нет крупных бедных слоев, а преобладает средний класс, то возможно формирование системы мягкого плюрализма;

2) культурные традиции: традиции решения вопросов путем компромиссов (как в Англии) “смягчают” партийные системы; привычки решать вопросы радикально способствуют “разбеганию” политических сил и запрету оппозиции и гегемонии одной партии (как в СССР) или формированию двухблоковой системы крайней поляризации (как в РФ в 90-е гг. – деление на правящих либералов и оппозиционных коммунистов); этнокультурное разнообразие иногда выплескивается в политику, и тогда каждая этноязыковая группа формирует “партию”, способствуя атомизации и нестабильности системы; в условиях модернизации общества обычно развивается конфликт между традиционной и современной субкультурами, на основе которого происходит размежевание партий;

3) политический режим: тоталитаризм формирует и закрепляет тоталитарный тип правящей и подпольных партий, подготовливающих жесткие партийные системы; демократия создает условия для появления мягких партийных систем, где партии готовы к сотрудничеству или хотя бы равноправному соперничеству;

4) избирательное законодательство: однотуровая мажоритарная система выборов способствует складыванию систем с малым числом партий с сильной структурой (двухпартийной или системы с доминирующей партией), укрупнению партий путем “слипания” их в блоки, выборы в два тура – появлению плюрипартийной системы со слабыми партиями, а пропорциональная – плюрипартийной системы из партий с сильной структурой и взаимно независимых. Мы добавим: и рождению все новых партий, созданию даже “противоестественных” нестабильных коалиций; запрет (как в РФ в 1991 и 1993 гг.) или нерегистрация (как в РТ) тех или иных партий, помехи для партий в организации их контроля на выборах выталкивают оппозицию на улицу (как в РТ).

Популярна типология партийных систем Дж.Сартори, основанная на идеологической дистанции: 1) однопартийная моноидеологическая система (СССР); 2) система с партией-гегемоном (ГДР); 3) система с доминирующей партией (Япония); 4) двухпартийная система (США); 5) система ограниченного плюрализма (3-5 партий; Швейцария); 6) система радикального плюрализма (с рядом партий, противоположных и расходящихся по идеологическим установкам; Франция 1945-74 гг.); 7) атомизированная многопартийность (крайне идейно поляризованная, с огромным числом мелких партий; Грузия 1990-91 гг.).

Мы же для типологии возьмем критерий характера межпартийных взаимоотношений. Это позволяет разделить партийные системы на два класса:

I. “Мягкие” – в которых культивируются цивилизованные отношения между партиями, преобладают центростремительные тенденции и ориентации на сотрудничество, регулярно проходит ротация правящих партий на выборах, малопопулярны антисистемные и радикальные партии. Все варианты конкурентной многопартийности препятствуют тоталитарному перерождению власти.

II. “Жесткие” – где господствуют радикальные партии, стремление уничтожить или раздавить соперника, центробежные ориентации, имеются крупные антисистемные партии и маловероятны создание коалиций и ротация партий у власти. Жесткие системы подразделяются на просто жесткие и супержесткие (в последних политическая конкуренция и ротация партий у власти невозможны).

Партийные системы, входящие в каждый из этих классов, по критерию устойчивости можно разделить на стабильные и нестабильные. Для выделения основных групп партийных конфигураций добавим критерий типа политического режима, что позволит выделить партийные системы: 1) тоталитарные и авторитарные; 2) посттоталитарные и претоталитарные; 3) либеральные с мажоритарной системой выборов; 4) развитые демократические с пропорциональной и смешанной избирательной системой.

Табл.1. Комплексная типология партийных систем

По отно-шениям	В соответствии с режимом	По степени устойчивости партийной системы
		Стабильные системы	Нестабильные системы
Супер-жесткие системы	Тоталитарные и авторитарные	Квазиэлитный апартизм, монопартизм, квази-плюрипартизм	-
Жесткие системы	Мажоритарно-либеральные	Ластинг-монопартизм, бипартизм, двухблоковые системы	-
	Посттоталитарные	-	Квази-монопартизм, Атомизация
	Претоталитарные	-	Радикальный плюрализм
Мягкие системы	Развитые демократические	Модератизм, 2,5-партизм	Миноритарные системы

А чтобы непосредственно выделить конкретные партийные системы, необходимо вернуться к квантификационным критериям (числу партий, способных пройти в парламент или получить большинство голосов на выборах). Общая картина получается следующей (См.Табл.1). При анализе посттоталитарных систем надо отметить, что разрешение свободы партий ведет к лавинообразному росту их числа, их дроблению на платформы и фракции и возрастанию их возможностей сначала в виде квази-монопартийной системы первой фазы демократизации, затем атомизированной системы на фазе развернутой демократизации. В последнем случае мелкие партии часто становятся тем “хвостом”, который виляет “собакой” крупных партий, зависящих от позиции небольших, что не очень демократично, но неизбежно для рождения многопартийности. Другое дело – претоталитарные системы (которым грозит скатывание к тоталитаризму), это системы крайнего плюрализма, в них имеются серьезные антисистемные партии и двусторонняя оппозиция, чаще всего центральное положение сохраняется у одной партии (Италия) или блока партий (Франция). Сильное идеологическое размежевание способствует утверждению власти центристских сил, балансирующих между левыми и правыми, господству центробежных тенденций и наличию безответственной оппозиции.

Мягкие системы подразделяются в зависимости от типа избирательной системы: при пропорциональном типе партийные системы нестабильны (ибо соглашения партий непрочны), а при смешанном типе они устойчивы. В этих системах, как и в двухпартийной системе, отсутствуют крупные антисистемные партии и двухсторонняя оппозиция (и справа, и слева одновременно), преобладают центростремительные силы, сближение позиций основных партий и их коалиции. Однако они более отзывчивы на социальные запросы и способны представлять более широкий спектр избирателей в силу наличия (и ротации у власти) большего числа партий, чем при двухпартийной системе.

В связи с этим встает вопрос о ротации партий у кормила власти. Проигрыш на парламентских выборах в президентской республике – еще не уход от власти. А уход от власти – это едва ли не самый гарантированный способ через известное время вернуться к власти, т.к. оппозиция может свободно критиковать, обещать несбыточное, в общем набирать очки. В условиях демократии необязательно брать власть любой ценой и ни в коем случае ее не упускать.

РАЗДЕЛ III. СОЦИАЛЬНЫЕ СУБЪЕКТЫ ПОЛИТИКИ

Глава 7. ЧЕЛОВЕК – ЖИВОТНОЕ ПОЛИТИЧЕСКОЕ

1. Права человека и социума. Гражданство

Важнейшим вопросом политики большинство людей считает не сам вопрос о власти (кто правит), а проблему прав и свобод человека (т.е. как власть правит, как обеспечивает защиту этих прав и свобод). Это и есть главная цель государства согласно теории общественного договора. В политике индивид и общество и взаимосвязаны, и в чем-то противостоят друг другу. Взаимосвязь их выражается во взаимной детерминации характера личности и общества, противопоставление же – в анализе соотношения их значимости.

Начнем с анализа их взаимосвязи: лишь в свободном обществе возможен свободный индивид, и наоборот. Но проблема в том, что свобода человека связана с его независимостью от государства, а общество свободно отнюдь не тогда, когда страна независима от иных стран: если в обществе люди несвободны, замордованы зависимостью от произвола начальства, от диктата иной этнорасовой группы, то общество несвободно. Поэтому среди свободных стран значатся колонии (Реюньон, Мартиника, Гваделупа), но долго отсутствовали независимые ЮАР, Чили, Албания, КНДР. Согласно организации “Freedom House”, признаками свободных государств являются: отсутствие цензов для избирателей, равные возможности кандидатов и всех партий (и на выборах, и в СМИ), право этносов на самоопределение в рамках целостного государства, избрание населением местной администрации, соблюдение всех гражданских свобод, ограждение индивида от бюрократии и др. Ясно, что под разговоры о независимости в ходе развала СССР мы получили 15 весьма несвободных стран.

Теперь рассмотрим соотношение значимости индивида и общества. Как его трактовать: человек существует для общества или люди объединились в общество, чтобы каждому было легче защитить свои интересы и права?

И что такое права человека? В общей форме это принципы и нормы взаимоотношений между отдельными людьми и между ними и государством. Какие же это принципы? Это возможности человека в ограничении государства и в получении от него благ. Соответственно, права делятся на две группы: 1) свободы – это принципы, обеспечивающие человеку возможность действовать по своему усмотрению; 2) собственно права – принципы, позволяющие индивиду получать определенные блага.

Первая группа называется негативными правами, т.к. она запрещает государству вмешиваться в дела граждан, навязывать им свою волю, ограничивать их действия, дает человеку возможность налагать ограничения на государство. Так, Т.Гоббс подразумевал под свободой “отсутствие внешних препятствий, которые нередко могут лишить человека части его власти делать то, что он хотел бы”. А.Ренд также подчеркивает: “Когда правительство не ограничено и не стеснено рамками индивидуальных прав, оно представляет собой злейшего врага человека”. Права этой группы являются абсолютными, т.к. их реализация возможна в любом государстве независимо от его уровня развития.

Вторая группа – это позитивные права, т.к. ориентирует государство, наоборот, на вмешательство в дела людей, но лишь в плане создания ресурсов для реализации их прав, гарантий и каналов получения ими благ. Осуществление этих прав требует от государства определенного уровня развития экономики (хотя бы индустриального), иначе они сводятся к уравниловке и принудительному аскетизму, как в утопиях Т.Мора и Т.Кампанеллы. Следовательно, эти права способны полнее реализовать развитые страны.

Табл.1. Основные подходы к правам человека

Подходы к правам:	Коммуно-большевизм	Либерализм 18-19 вв., неоконсерватизм	Социал-демократизм
Приоритет прав человека	Нет	Имеется
Ограничения деятельности государства:	Нет	Имеются
Обязанности индивида перед государством:	Имеются	Таковых нет
Субъект прав	социум	индивид	индивид+социум
Соотношение прав	Социальные права без свобод	Свобода без социальных прав	Взаимосвязь прав и свобод
Набор гарантий	Отказ от юриди-ческих гарантий	Отказ от материальных гарантий	Комплекс гарантий
Уровень реализации	Во многом формальный	Реальный

Либералы и социал-демократы сходятся в признании первенства человека перед любой общностью. Но сохранились и теории, ставящие социум выше человека: приоритет класса перед человеком – у коммуно-большевизма; этноса – у этноцентризма; государства – у этатизма, фашизма, коммунизма и др. Эти воззрения на человека как на нечто ничтожное все еще сильны в РФ и РТ. Отразим различия между подходами к правам человека в Табл.1 (См.).

Связь человека и государства является двусторонней, правда, Конституции СССР, РФ и РТ видят их не в гражданстве, а множестве государственных обязанностей человека. Значит, человека и гражданина вновь воспринимают как подданного, живущего для государства, а не как единственную цель государства. Но современная трактовка, исходящая из первичности взаимосвязей между самими людьми и их правами, не включает никаких обязанностей, а характеризует только: а) права человека, б) их границы (ненарушение прав других людей), в) ответственность за нарушение, г) регулирование (обеспечение) их государством. А обязанности есть лишь у чиновников по отношению к людям. По словам Л.Леви, “люди могут быть свободны, когда правительства несвободны”. Ведь не власти выдают людям права и свободы: человек наделен ими от рождения. А люди наделяют государство единственной обязанностью: защищать их права и свободы. Можно назвать обязательством лишь ограничение прав одного ненарушением прав других и ответственность за такое нарушение. Но обязательством человека именно перед другими людьми, а не перед «слугами народа». Причем большинство обязательств человек добровольно принимает на себя для реализации известных прав (хочешь иметь ребенка – заботься о нем; хочешь иметь деньги – работай; а не хочешь – не работай и живи бездетным).

Важно видеть различия между правами 1-го поколения, стоявшими в центре внимания в прошлые века, и правами 2-го поколения, вставшими в повестку дня в основном в XX в., т.е. между правами индивидуального (например, на жизнь) и коллективного потребления (к примеру, на здоровую среду, одинаковую для всех живущих), т.е. деление прав по их субъекту (См.Табл.2).

Табл.2. Типология прав человека

	Права I поколения	Права II поколения
Их тип:	Свободы	Собственно права
Их характер:	Негативный	Позитивный
Их суть:	Запрет государству	Задание государству
Субъект прав:	Индивид	Социум
Группы прав:	- Гражданские - Политические - Экономические	- Социальные - Культурные - Экологические

Итак, права 1-го поколения – это негативные свободы, охватывающие гражданские, политические и экономические права. К гражданским (личным) правам относятся имеющиеся у человека с рождения права: права на жизнь, свободу, стремление к счастью, личную неприкосновенность, тайну информации о нем самом, свободу передвижений и выбора места жительства, неприкосновенность жилища, защиту чести и достоинства, справедливый, независимый и публичный суд, на выбор супруга. Политические права дают условия для участия человека в политике и включают в себя право на гражданство, избирательные права, участия в принятии политических решений и на политическую организацию, демонстрации и собрания, свобода слова, самовыражения, мысли, совести и религии, печати, право на информацию, чему противоречат запреты моноглотам на профессии, цензы для кандидата в президенты РТ и др., т.к. политические и гражданские права предполагают равенство. Экономические права позволяют человеку распоряжаться факторами производства и предметами потребления (право частной собственности, предпринимательства, распоряжения своей рабочей силой, стачек).

Права 2-го поколения – это позитивные права, в большинстве своем коллективного потребления: социальные, культурные и экологические права. Социальные права (на социальные пособия, труд, отдых, жилье, медицинское обслуживание, необходимую для работы квалификацию и образование) создают человеку минимальные условия для достойного существования. Культурные права (на создание этнических, религиозных и иных обществ, развитие этнических традиций и культуры, на специальное образование и информацию, свободу творчества, доступ к культуре) и экологические (право на здоровую среду, информацию об экологической ситуации, возмещение экологического ущерба) лишь недавно стали выделяться из состава социальных прав.

В доиндустриальном обществе все права узурпировались узкой элитой, в итоге процветали революционные классовые идеологии. Распространение гражданства на буржуазию и рабочий класс интегрировало эти классы в общество.

Права и свободы останутся пустым звуком, если они не обеспечены комплексом гарантий своей реализации, в который входят:

1) материальные гарантии: а) источники и ресурсы государства, предоставляющего блага, б) собственность граждан, позволяющая реализовать права (владение зданиями защищает право на жилище и свободу собраний и др.);

2) юридические (фиксация и детальная проработка всех прав и свобод, каналов и процедур их реализации в Конституции и законах);

3) институциональные гарантии (для защиты от власти необходимы некоторые институты: система сдержек и противовесов, независимые избиркомы, СМИ, оппозиционные партии и специальные правозащитные организации);

4) социально-культурные (превалирование демократической политической культуры в основных слоях общества).

Ряд прав человеку добавляется благодаря гражданству: политические и частью социальные – на разные пособия. Гражданство – политико-правовая принадлежность лица к данному государству, в силу которой на него распространяются законы этого государства, возникает возможность участия в выборах и управлении страной. В СССР приоритет государства перед правами человека ставил их в зависимость от прав гражданина. В 1992-2002 гг. в Конституции РТ тоже лишь граждане РТ обладали многими правами человека (неприкосновенностью личности и жилья, свободой совести и т.д.), что с трудом удалось поправить в 2002 г. Видимо, такие ограничения, а также несовместимые с защитой прав всех жителей РТ билли «о гражданстве РТ» и вызвали запрет на «местное гражданство», введенный в РФ. В этих биллях предполагалось разделить граждан на неравноправные категории: а) привилегированных граждан (почетных граждан, "потомственных выходцев населения" и иных лиц, не проживающих в республике), имеющих все права (право голоса, право на пособия и т.п.), но никакой ответственности за нарушения прав других; б) граждан республики, наделяемых сверху, со стороны государства как правами, так и «обязанностями»; в) неграждан республики, лишенных всех прав. Причем население сортировалось на эти категории путем использования оригинальных условий предоставления местного гражданства: наличие паспорта РТ (хотя это противоречит законам РФ), определенного мировоззрения (признания суверенитета РТ), отказа от выезда из республики более чем на 3 месяца, членства в неугодных партиях и организациях, незаконной возможности лишения гражданства РТ и РФ граждан РФ, постоянных жителей республики. Многонациональному движению «Согласие» пришлось долго бороться с этими биллями. Для самоутверждения суверенитета РТ сочетание гражданств республики и страны даже именовали «двойным», хотя на деле оно считается гражданством разных уровней и имеется лишь в 3 странах, а двойным признается наличие у человека гражданства двух независимых государств, имеющих об этом договор.

Ясно, что авторы биллей о гражданстве РТ во многом копировали такие же законы Латвии и Эстонии, по которым прав граждан лишено до 1/3 их населения. Под защитой и покровительством государства там находятся лишь граждане. Если граждане имеют право на свободный выбор места жительства, то неграждане – лишь на перемещение, т.е. по отношению к ним введена черта оседлости. Неграждане лишены избирательного права, права занимать посты в госорганах и иных сферах, на соцобеспечение, льготные образование и медицину и др. Страшен не только этот этнократический тоталитаризм, а то, что либералы РФ, выступавшие за права человека и народов, не замечают попрание прав человека и этнических групп, которого не допускали даже Сталин и Ельцин.

В свое время революция в Америке началась с лозунга “Никаких налогов без представительства”. Для жителей Татарстана, не желающих, чтобы их право ушло “налево”, актуален обратный лозунг “Никакого представительства без налогов”, т.е. лишь тот, кто платит налоги в РТ, имеет право на гражданство и на представительство во всех органах власти. Права человека, если их нечем и некому защитить, имеют тенденцию сжиматься, как шагреневая кожа. Вот почему люди начинают заниматься политикой – и об этом 2-й параграф.

2. Личность как субъект политики

“Человек – животное политическое”, – определял суть человека Аристотель. Каждый действительно зависит от общества и, в частности, от политики. Однако абсолютизация этой идеи в СССР вела к непризнанию отдельного человека самостоятельным субъектом политики. Человек мог участвовать в политике лишь в составе официальных организаций и групп, но не автономно. А на деле, детерминация поведения человека обществом не означает пассивного следования индивида предложенным образцам, иначе никаких изменений в политике бы просто не было. Да и защитить свои права и свободы человек способен, лишь самостоятельно вступая на неровную дорогу политического пространства: чтобы его услышали, человек должен хотя бы крикнуть. Человек действительно сам кузнец своего счастья. Он может являться лишь объектом политики, а может стать одновременно и субъектом, но выйти из-под воздействия политики вовсе он, живя в государстве, не способен.

Разберем основные варианты ролей индивида как объекта и как субъекта политики. Человек может вовсе не участвовать в политике, если:

1) он не получил всех прав гражданства:

а) когда он является просто апатридом (лицом без гражданства),

б) когда права граждан (избирательное и иные) ограничены цензами (к примеру, языковым и возрастным цензами (а раньше и цензом оседлости) большинство жителей РТ лишено права быть президентом РТ),

в) когда власти отстраняют человека от участия в политике не законом, а указом, постановлением и т.д., т.е. отстранение производится не де-юре, а де-факто (например, в нарушение Конституции РТ и Закона РТ о референдуме от участия в референдуме по статусу республики были отстранены десятки тысяч людей, по разным причинам не имевшие постоянной прописки);

2) он не желает участвовать в политике, является «отказником»:

а) когда человек просто аполитичен, индифферентен к политике и не ходит даже на выборы (т.е. является абсентеистом),

б) когда человек, интересующийся политикой, активно бойкотирует политические акции “из принципа” – это может стать смелым политическим поступком лишь при жестком режиме. Там же, где есть малейшая возможность выбора между кандидатами, роль наблюдателя и “кухонного критика” выгодна лишь власть имущим, ибо укрепляет независимость правителей от народа. Но при любом неучастии человек остается объектом политики, включенным в систему выполнения политических решений и законов, “страдательной стороной”, испытывающей на себе все последствия политических пертурбаций.

Участие человека в политике также может быть разноуровневым:

1) большинство граждан остается косвенным субъектом политики (они лишь голосуют на выборах, отдавая политикам право решать проблемы от их имени. Но одинаковая электоральная и митинговая активность может быть сопряжена с разными мотивами и основаниями. Соответственно, встречаются:

а) бессознательно, стихийно участвующие (когда индивиды не осознают своих политических интересов) – таково участие в политике многих престарелых и малограмотных, сводящееся к бросанию не глядя бюллетеня в урны,

б) “полусознательно” участвующие, когда люди понимают смысл навязанных им ролей, но безоговорочно играют по чужому сценарию, – таково электоральное поведение многих сельчан, всецело зависимых от бюрократии;

2) часть граждан становится акторами, непосредственными субъектами (действующими лицами) политики. Их характеризует вполне сознательное поведение, утверждение своих осмысленных интересов, но степень вовлеченности личности в политическую жизнь может разниться. Это:

а) сторонники кратосов (различных партий, политических движений) и инфлюэнтов (групп интересов и давления),

б) члены кратосов и инфлюэнтов,

в) активисты (агитаторы, сборщики подписей, расклейщики плакатов, пропагандисты, лидеры отдельных партий и политических движений),

г) политики-профессионалы (партработники, государственные деятели).

Если отношения косвенных участников политики к власти характеризуются подчинением, то отношение акторов к государству выражается или в конфронтации, или в сотрудничестве (обычно при подчинении законам).

Что толкает людей на участие в политике, а часто и на серьезную и длительную политическую борьбу? Близко наблюдая почти всех политиков РТ и ряд политических деятелей РФ, мы можем выделить самые разнообразные мотивы участия человека в политике. Среди них:

1) “идеализм” с вариантами:

а) гуманизм, служение делу мира и взаимопонимания (не так уж редко, как можно судить, если верить лишь ТВ, встречается истовое служение индивида этим целям, когда человек готов поступиться карьерой и личными интересами),

б) фанатизм, когда человек ради своих идей готов переступить через других людей, ввергнуть их в пучину гражданской войны и нищету, ибо для него рыночная или национальная цель оправдывает любые средства;

2) прагматизм с вариантами:

а) лоббирование интересов “своей” социальной группы,

б) свойственные приоритентам жажда власти, командования и распоряжения, подчинения других, самореализации, славы и престижа, убеждение в своей избранности (“ну, нет мне замены!”), амбиции,

в) корысть, стремление к получению законных и незаконных привилегий (особо характерное для коррумпированной части государственных деятелей).

Мотивы неучастия людей в политике также многолики:

1) объективные:

- неосознание своих политических интересов, вызванное низким уровнем политической культуры и нехваткой образования,

- нехватка времени,

- отсутствие каналов и способов реального участия;

2) субъективные:

- убежденность в невозможности повлиять на политику и правителей,

- опасение “замараться”, стать коррупционером или диктатором (характерное для паритентов),

- экстремизм, нереальность целей или средств,

- неуверенность в своих организаторских способностях и боязнь ответственности у сервилентов и паритентов.

Дело в том, что по своей организационной природе одни люди стремятся к лидерству, власти, т.е. являются приоритентами, другие, сервиленты, – к подчинению, услужению. Тех и других немного, большинство людей – паритенты, не способные для политического лидерства и вынужденного подчинения. Они готовы лишь добровольно подчиняться признанному ими авторитету и склонны к равноправным отношениям между людьми (работая в политике на вторых ролях: в качестве советников, идеологов, пропагандистов).

Глава 8. ЛИДЕРОЛОГИЯ

1. Природа лидерства в политике. Функции и качества лидера

Среди индивидов-акторов решающую роль в политике играют лидеры – люди, обладающие способностью влиять на других членов сообщества в целях реализации интересов данного сообщества. Как правило, лидер – это паттерн (англ.pattern – образец), человек, обладающий эталонными для данной группы чертами и взглядами, и потому эта группа признает его право принятия принципиальных решений. Для чего нужны политические лидеры, откуда они берутся, кто и как может стать лидером? Различные политологи выделяют при ответах на эти вопросы разные стороны, и потому соответствующие концепции можно объединить в ряд групп: психологические, социально-классовые, организационно-политические и культурологические теории и трактовки лидерства. В чем выражаются различия между этими концепциями?

Психологические теории акцентируют индивидуальные особенности, психологические качества самого лидера и/или их соответствие психологии им ведомых. Можно назвать такие концепции:

а) властную, согласно которой стремление к власти, доминированию заложено в самой психике человека. Среди вариантов этой концепции выделим:

- социал-дарвинизм и теория насилия, по которым вверх пробиваются наиболее сильные, приспособленные к условиям “борьбы всех против всех”;

- приоритентную: из среды желающих власти приоритентов формируются лидеры. Командовать им позволяют сервиленты, не способные к самоорганизации и координации действий с иными людьми;

б) оценочные концепции, отдающие решающую роль в возвышении лидера его оценке и самооценке. Среди их вариантов:

- концепция паттерна (образца), по которой лидером становится личность, имеющая эталонные для данной группы качества и умеющая формулировать и отстаивать взгляды и интересы группы;

- концепция завышенных притязаний, основанная на теории конфликта и утверждающая, что из социальной среды выделяются люди, не терпящие критики и убежденные, что их недооценивают или не понимают. Пост лидера им нужен для доказательства своей правоты. Поведение таких лидеров аффективно и непредсказуемо. Крайним случаем такого стремления к лидерству является мегаломания –психическая болезнь, при которой человек преувеличивает идеи значимости своей власти, богатства и т.д.;

- неофрейдистская теория заниженной самооценки и компенсации нереализованных способностей в иных сферах: в политику идут те, кто не реализовал себя на профессиональном поприще, неудачники или даже импотенты. Политическим лидерством они компенсируют свои неудачи и несчастья.

Социально-классовые теории расширяют социальный объект из теории паттерна до масштабов общественного класса или элитного слоя: лидерами становятся лишь те, кто артикулирует его потребности, причем с опережением (т.е. идет на шаг впереди, ибо имеется обратная зависимость между соответствием взглядов лидера и массы и рейтингом первого: лидер, “озвучивающий” то, с чем согласно большинство, никому не интересен). В этой группе мы выделим:

а) марксистские концепции, подчеркивающие классовую природу лидерства и утверждающие, что как экономически господствующий класс осуществляет и политическую власть, так и среди лидеров проще пробиться к власти богатым и имеющим иную экономическую власть и связи. Основными вариантами марксистской концепции лидерства являются:

- “сервисная” трактовка К.Маркса, Ф.Энгельса, Г.Плеханова, К.Каутского, акцентировавших такие факторы восхождения и значимости лидера: опора на один из классов общества (причем больший след в истории оставляют лидеры, представляющие не правящий, а прогрессивный класс, чьи интересы совпадают с направлением исторического прогресса: перехода от феодализма к капитализму в начале Нового Времени или перехода к социализму по мере заката капитализма); приверженность одной из основных идеологий современности (социалистической или буржуазной); наличие собственной партии, способной вести за собой широкие народные массы (якобинцы, социал-демократы); личные качества лидера (интеллект, умение анализировать специфику ситуации, разработать научную программу, стратегию и тактику, организаторские способности), причем последние могут включать в себя уникальные черты, накладывающие своеобразие (ускоряющее, тормозящее, разнообразящее) на прогресс, движущийся усилиями народных масс, несмотря на эти флуктуации;

- “индоктринальные” (или интродуктивные) трактовки В.Ленина и А.Грамши, отводившие вождям более активную роль. По Ленину, рабочие при капитализме стихийно вырабатывают только реформистские, “экономические” взгляды, реализация которых служит лишь включению рабочих в капитализм. Поэтому для внесения (интродукции от англ. introduction) в среду рабочих революционного классового сознания, т.е. для их индоктринации, нужны профессиональные революционеры, лидеры-агитаторы и пропагандисты. Грамши писал, что для превращения сознания рабочих в эффективную силу ему требуется полное развитие и артикуляция, осуществляемые партийными интеллектуалами. Даже сама классовая борьба есть в основном борьба между интеллектуальными группами, служащими капиталистам и рабочим;

б) элитаристские теории, объясняющие восхождение лидеров их выдвижением из среды правящей в разных сферах элиты или квазиэлиты, отдающей полномочия лидерам взамен учета последними ее интересов.

Организационно-политические теории включают:

а) функционализм, для которого лидер – это главный чиновник, функционирующий в рациональном обществе на основе безличных параграфов и возвышающийся благодаря усердию, исполнительности и квалификации;

б) структурализм, партийно-организационные концепции, которые как бы сужают социальный объект теории паттерна до рамок партии или депутатской фракции. Согласно им, лидером партии или фракции становится тот, кто способен четко формулировать или отстаивать ее цели и задачи.

Культурологические концепции основывают способность лидера влиять на окружение его моральными качествами, интеллектуальным превосходством.

Каждая теория отражает одну сторону проблемы оснований лидерства.

К характеристикам, отличающим политическое лидерство от иных его разновидностей, но сближающим его с партиями и парапартийными группами, относятся и функции, им выполняемые. Это функции:

а) социального представительства интересов определенных слоев;

б) артикуляции этих интересов в политической программе и интеграции вокруг нее возможно большего числа людей;

в) нахождения и принятия оптимальных политических решений;

г) рекрутирования сторонников и мобилизации их на действия по осуществлению конкретной программы;

д) связи между институтами власти и общественным мнением;

е) защиты общества от беззакония чиновников и преступников.

Для своего восхождения и удержания высокого рейтинга лидер должен обладать набором необходимых качеств, среди них часто выделяются такие:

1) представления лидера о самом себе (Я-концепция);

2) потребности и мотивы, влияющие на политическое поведение, т.е. что движет политиком. М.Херманн объединяет мотивы в три модели: а) создания личных анклавов (тесного круга личных отношений с подчиненными) – когда потребности лидера во власти и аффилиации почти одинаково сильны; б) имперской мотивации (подчинения своей воли воле группы) – когда потребность во власти несколько выше, чем в аффилиации; в) мотивации конкистадора (использования людей для укрепления личной власти) – когда потребность во власти высока, а в аффилиации низка;

3) система важнейших политических убеждений, т.е. как лидер ориентируется в мире политики (при этом важны степени открытости, сложности и силы убеждений, добавим: и их идеологическая ориентация);

4) стиль принятия политических решений, т.е. как лидер делает выбор;

5) стиль межличностных отношений, т.е. как политик общается с людьми. Л.Этеридж выделяет два измерения стиля: степень доминирования и степень экстраверсии;

6) устойчивость к стрессу и механизм его преодоления (избегание стресса, бездействие; агрессия или работа по решению проблемы).

Люди зачастую ставят свое будущее в зависимость от нравственности своих лидеров (или от того, какой она им видится), а уже потом от его программы. Считается, что лишь 7% успеха лидера зависит от того, что он говорит, а 55% – от того, какое он производит впечатление (См. М.Н.Ломов - С.25). Однако политологи по-разному оценивают связь политиков с нормами морали:

- одни (начиная с Канта) игнорируют роль морали в политике, считая, что здесь, как на рынке, важны не мораль, а профессиональные требования;

- другие не видят специфики этики в политике: есть общечеловеческая мораль гражданского общества. Но ведь можно заявить, что все выгодное – нравственно (кроме обмана) и тут же открыто предложить прекратить выдачу пенсий: это будет выгодно и честно;

- третьи (начиная с Сенеки) стремятся определить специфику политической этики (межгосударственной и внутриполитической) на базе общечеловеческих требований: есть государственные секреты, скрывать которые нравственно; смелость политика должна создавать риск лишь для него, но нечестно рисковать жизнью и благополучием миллионов. Вместе с тем все политологи считают аморальными коррупцию, авторитаризм и некомпетентность.

Все вышерассмотренные функции и характеристики лидерства в разной степени представлены в структуре личности конкретных политиков, что позволяет нам проводить многообразные типологизации лидеров.

2. Разновидности политического лидерства

Мы прежде всего используем функциональный критерий как “лакмусовую бумажку”, позволяющую сразу отличить реальных лидеров от квазилидеров: если данный деятель (даже не занимающий официальных постов, а играющий роль Хомейни в Иране, Дэна в Китае 80-х гг., “серого кардинала”) реализует вышеназванные функции лидерства, то это реальный лидер, если нет – то это квазилидер. У реальных лидеров имеются своя доктрина и программа, массовая партия, опирающаяся на одну из основных идеологий и представляющая интересы одного из широких слоев общества. Реальные лидеры делятся на партийных, протопартийных и парапартийных в зависимости от степени развития этих качеств и уровня реализации основных функций. Эти функции не способны реализовать квазилидеры в силу отсутствия названных качеств. Поэтому квазилидерство нестабильно и быстро исчезает после утраты руководящих постов. Квазилидеры в зависимости от основания своего восхождения к руководству делятся на номинальных руководителей государства (например, когда реально правят армейская верхушка или фавориты), социумократов (этнических, расовых, религиозных и племенных вождей), криптоправителей и лидеров квазиэлит (патронов кланов, клик; харизматиков; генсеков, фюреров и членов руководства “партий власти”, т.е. чиновников, а не истинно выборных политиков).

Мы на основе анализа конкретных развитых политических организаций отметим известное разделение труда, каждую из которых обслуживает отдельный тип лидера, причем они сосуществуют синхронно, дополняя друг друга:

а) “мотор”, организатор – это предприимчивый прагматик, способный разработать тактику деятельности организации, аккумулировать энергию сподвижников, распределить между ними обязанности и сферы компетенции, провести в жизнь механизмы эффективного функционирования организации;

б) “мозг” – это интеллектуальный лидер, умеющий решать сложные задачи анализа ситуации, разработки целей и выбора средств их достижения;

в) “магнит” – агитатор, “горлан-главарь”, коммуникабельный лидер, притягивающий к себе сторонников и повышающий рейтинг организации. При этом ценятся такие качества, как знание жизни народа, отсутствие привилегий, живость и простота речи, остроумие и чувство юмора, умение слушать и понимать оппонента. В случае отсутствия достаточной харизмы у официального лидера используется метод привлечения “варягов”, “свадебных генералов” – популярных личностей из иных сфер (культуры, армии, спорта, бизнеса).

г) актор “второго плана”, резерв, не претендующий на первые роли в организации. К резерву, помимо “дублера” (т.е. резерва “магнита”, “мозга” и “мотора”), относится “рефери-резонер” – лидер, специализирующийся на критике официального руководства, человек, имеющий имидж справедливого и неподкупного судьи, борющегося за цели и интересы организации. Зачастую он является надеждой оппозиционной группы в организации.

Типология лидерства строится и в зависимости от его основания, средств влияния лидера и форм связи агентов лидерства. Основами для выбора средств воздействия являются политический режим и характер господствующей политической культуры (так, просто невозможны демократические лидеры или “продавцы” при тоталитаризме) и психический тип самого лидера. Так, лидер доминантного типа чаще опирается на силовые ресурсы, а экстраверт разными способами стремится привлечь оппонентов к диалогу.

По источникам своего влияния Вебер выделял три типа лидерства, соответствующих различным формам авторитета. Харизматическое лидерство основывается на исключительных полномочиях, предоставленных лидерам их последователями или подчиненными. Традиционные лидеры осуществляют руководство на основе обычая и привычки, в соответствии с многовековыми образцами поведения. Легальное лидерство, основными чертами которого являются опора на научный анализ и формальные нормы демократии и бюрократии, присуще современному обществу. Как уже отмечалось, мы выделяем два источника авторитета, формирующих соответственно легальный (в формах рационального и идеологического) и персональный (в формах традиционного и харизматического) типы лидеров.

По методам воздействия и влияния выделяются авторитарный, “отстраненный” и демократический типы лидеров.

Для того чтобы реализовать функции лидерства, необходим адекватный инструментарий воздействия на народ. Важную роль среди инструментов общения лидера с обществом играет стиль лидера, включая стиль его речи. М.Эдельман выделяет 4 стиля политического языка: увещевательный, легальный, административный и язык торга. В отличие от трех первых, язык торга основан не на декларации наиболее важных для аудитории ценностей и популистских утверждений, а называет вещи своими именами и требует услуги за услугу. Поэтому власти используют его в приватной сфере. Однако влияние, основанное на награде или насилии, неэффективно и требует множества усилий со стороны влияющего. По стилю языка можно выделить разных лидеров: увещевания характерны для Горбачева, наукообразность – для Гайдара, чиновничий “новояз” – для бюрократии, популизм и язык торга – для Жириновского.

Как и агенты власти, так и агенты лидерства подразделяются на лидеров и их клиентелу. В зависимости от способа общения агентов лидерства, от “дистанции”, на которой лидер взаимодействует со своей клиентелой, политическое лидерство делится на: 1) лидерство лицом к лицу – прямое общение лидера с членами небольшой группы; 2) “отдаленное” лидерство – опосредованное общение вождя с массами, осуществляемое через СМИ, когда реальная личность вождя заменяется его имиджем, формируемым на основе массовых ожиданий и требований, а не фактических черт и взглядов самого лидера. Конечно, основой такого деления является масштаб воздействия лидера. Общение лицом к лицу возможно лишь у лидеров низшего уровня, в малых группах. Оно редко встречается даже у лидеров среднего уровня, в средних и крупных партиях.

Разнообразны взаимоотношения лидера и его клиентелы. По данному параметру выделяются такие типы взаимоотношений: 1) полная зависимость лидеров от клиентелы: это популизм, бонапартизм или цезаризм; 2) полная зависимость населения от политических вождей: патернализм, патримониализм, патронат; 3) абсолютная независимость лидеров от воли народа: волюнтаризм.

Сходным с рассмотренным является деление В.П.Курашвили лидеров на люмпен-политиков (использующих политическую неразвитость толпы), бюрократ-политиков (считающих себя незаменимыми и вечными руководителями и опирающихся на указы-приказы), лицедеев (флюгеров, инфантов, компрометирующих благородные цели негодными средствами) и нормо-политиков (ответственных политиков, служащих людям или фанатично, или профессионально).

В целом феномен политического лидерства является необходимым условием функционирования любой политической системы; особую роль лидеры играют при наличии ее жесткой формы (автократических форм правления, централизованных и этнических федераций или жесткого унитаризма, авторитарных и тоталитарных режимов), когда личные качества вождя превалируют над его социальными (идеологическими) позициями в силу практического отсутствия демократических способов выдвижения политических лидеров.

Глава 9. ЭЛИТОЛОГИЯ

1. Теории элит

В числе социальных субъектов политики выделяются и мегаструктуры, такие как социальные слои. Среди последних доминирующую роль в политике играют элиты, прежде всего политическая элита. Элита (от фр.elite – лучшие, отборное, избранное) – социальные группы, занимающие наиболее высокое положение в системе социальной иерархии. Политическая элита – сплоченная часть верхушки господствующего класса, осуществляющая политическое руководство обществом, являющаяся непосредственным носителем власти, осознающая себя доминирующим в политике слоем и воспринимаемая таковым другими социальными субъектами политики. Р.Арон (С.59) отмечает специфику методов, которые выделяют политическую элиту среди прочих элитарных кругов. Все, кто в рамках демократии причастны к политике, представляют часть социальной элиты, однако нельзя утверждать, что они поднимаются выше лучших представителей промышленности, науки, интеллигенции или бизнеса. Носители политической власти – это отдельная группа, автономная среди прочих правящих групп. Важнейшие функции возлагаются часто на тех, чье личное состояние или авторитет могут быть весьма незначительными. Это своеобразие объясняется природой законности, основа которой – уже не традиция, не право, принадлежащее по рождению, но определенный способ назначения.

Очевидно, что ни общество в целом, ни господствующий в экономике класс не могут непосредственно, каждодневно и поголовно править государством: на это у них не хватит ни ресурсов (времени, денег), ни квалификации. Поэтому от имени народа (и в демократических странах по его поручению) реализует через власть интересы общества, господствующего класса и свои собственные (в разной пропорции) лишь правящая элита. При этом структура господствующего класса выглядит так:

а) основная, “аполитичная” часть “правящего” класса;

б) политически активная часть класса, более или менее регулярно, но косвенно влияющая на власть через группы интересов и давления или в качестве спонсоров политических кампаний и т.п.;

в) акторы, организованные в партии и составляющие партактив;

г) лидеры партий, групп давления и руководители государства. К политической элите относятся лишь последние три группы, т.е. наиболее влиятельные и политически активные члены данного класса, включая функционеров кратических и инфлюэнтных объединений, интеллектуалов-идеологов класса, лидеров, государственных деятелей.

В начале XX века были сформулированы концепции правящих элит. Для них свойственны следующие акценты.

В.Парето явился автором психологического подхода к анализу элит и теории «круговорота элит». Он ввел термин “правящая элита” для обозначения группы людей, играющих, прямо или косвенно, значительную роль во властных структурах. Обновление правящей фракции (“круговорот”) происходит вследствие того, что один тип элит (“львы”, для которых характерны крайний консерватизм, силовые методы правления) более пригоден к сохранению status quo при стабильных условиях, тогда как другой (“лисы” – мастера лавирования, демагогии и политических комбинаций, новаторы-прагматики) легко адаптируется, осуществляет инновации и справляется с периодами изменений. Смена потребностей общества ведет к постепенной и массовой революции, замене одной элиты другой. Поэтому более оптимальны как постоянный пропорциональный приток в элиты и “львов, и “лис”, так и регулярная циркуляция их у власти, прекращение которой ведет к вырождению правящей элиты, к перерождению динамичных “лис” во “львов” – ретроградов и сторонников деспотизма. Парето подразделял элиту на правящую и контрэлиту, рокировка которых или рождение новых элит и есть революция.

Гораздо больше было социологических теорий элит. Г.Моска при анализе элит рассматривал прежде всего организационные факторы. Он считал, что “циркуляция элит” должна происходить мирным, постепенным путем. Он утверждал, что независимо от формы правления власть всегда находится в руках меньшинства, образующего правящий класс и обосновывающего свое правление моральными или правовыми принципами, методом убеждения.

Эта концепция была развита Р.Михельсом, сформулировавшим “железный закон олигархии” в демократических рабочих организациях (партиях, профсоюзах), применимый для всех социальных организаций. Согласно этому закону, неизбежен конфликт между их эффективностью и контролем со стороны членов организации за их политикой. Рост числа членов организации и усложнение работы требуют компетентных чиновников, фактически несменяемых, несмотря на периодические перевыборы. Лидеры освобождают себя от контроля и заменяют цели организации своими собственными, более умеренными. Этому способствуют их манипулирование информацией и апатия и отчуждение остальных членов организации от управления. При этом структура такой организации включает: а) пирамиду партийных чиновников; б) широкий слой посещающих партийные собрания; в) слой зарегистрированных членов партии; г) беспартийный электорат партии.

Основатель социоэкономического подхода К.Маркс выделял в обществе две категории людей: правящий и один-два подчиненных класса, между которыми существуют антагонистические противоречия, способные исчезнуть только с победой рабочего класса. Правящим классом назывался экономически господствующий класс, контролирующий общество и доминирующий в нем посредством доступных политических институтов (явно, как при феодализме, или малозаметно, через определенный фильтр при отборе кандидатов в депутаты, как при буржуазной демократии). Но марксист Н.Пуланцас признает относительную автономию государства от правящего класса, что лишь помогает государству эффективнее служить последнему вследствие проведения государством реформ (для согласия рабочих с капитализмом) и интересов всего правящего класса, несмотря на его разнородность и сопротивление его части.

Т.Веблен в русле технологического детерминизма ввел понятие “праздный класс”. Главными чертами господствующего праздного класса США являются потребительский образ жизни, пренебрежение к физическому труду, бесполезные показные траты и праздное времяпрепровождение. Веблен в рамках этого класса объединил весьма разнородные элементы: аристократию, буржуазию и нуворишей. В дальнейшем Веблен утверждал, что на смену праздному классу придут инженеры. Д.Бернхэм также придерживался этого же подхода в том, что контроль над средствами производства открывает доступ к политической власти. Он предложил концепцию технократической элиты. По его мнению, не номинальные владельцы собственности, а ее реальные распорядители – менеджеры, получают и известные привилегии, и реальную власть в обществе.

Неомарксист Ч.Р.Миллс выдвинул теорию властвующей элиты, влиятельную в 50-60-е гг. Наряду с пассивным и бесправным большинством и “средним уровнем” (группами интересов) в США имеется верхний эшелон, принимающий важнейшие решения. Политическая, военная и экономическая элиты (предтеча ВПК), сосредоточившие реальную власть, связаны узами брака, дружбы, общностью происхождения и свободно переходят одна в другую.

Х.Ортега-и-Гассет, вслед за Й.Шумпетером, называет элиту буфером между массами и государством, позволяющим защитить демократию от самого народа. Элита – это самые политически активные и ответственные люди. Тем самым данный автор отстаивает ценностно-политический подход.

2. Типология политических элит

Политические элиты весьма разнообразны. С позиций приобщения к политической власти выделяются два вида элит: правящая элита и контрэлита – оппозиция, чаще всего из социальных низов.

По уровню компетенции правящая и оппозиционная элиты подразделяются на три уровня: высшая; средняя; местная. Большая часть местной и средней элиты (а при господстве квазиэлит – и министры и губернаторы из высшей элиты), даже входя в правящую элиту, является не политической, а сугубо административной – и по функциям, и по способу легитимации.

По способам легитимизации своей власти (и, соответственно, обладания необходимыми для властвования качествами) выделяются два класса элит: аристократия и олигархия. Олигархия (от греч. oligos – немногий и arche – власть), т.е. власть немногих в государстве, финансовом мире, в общественных объединениях – класс элиты, монопольно правящий благодаря возможностям социального статуса, транспонируемым ею во власть политическую: это примитивные и традиционные квазиэлиты. Аристократия (от греч. aristis – лучший) – это класс элиты, правящей благодаря рациональной легитимизации.

По источнику и каналам прихода к власти, что квалифицирует сущность элиты и степень ее соответствия той или иной цивилизации правящие элиты делятся на три типа: примитивный, традиционный и современный:

Примитивная, архаичная квазиэлита, адекватная аграрной цивилизации, состоит из патриархальных и вассально-клиентельных кланов. Эти кланы обходятся без политических волонтеров (бескорыстно действующих добровольцев) и состоят из патронов и вассалов. Им свойственны полная социальная закрытость, аскрипция (передача статуса по наследству), эндогамия, социальная пропасть между ними и остальным обществом, которое их не выбирает, не участвуя в элитообразовании и формировании органов власти. Квазиэлиты встречаются в XXI в., хотя и не обладают требуемыми при демократии качествами и рационально-легальным обоснованием. К квазиэлитам, опирающимся на обычаи, а не на закон, относятся: а) трайбалистские, этнические, религиозные кланы, представленные: родовой знатью (племенной верхушкой стран Африки, королевскими фамилиями развитых стран); этнокланами постсоветского пространства; правящими кругами исламских государств; б) криптоэлиты, правящие закулисно или готовящие переворот; в) клики, хунты, патронажные группы (патроны и их клиентелы, клаки), “партии власти”.

Традиционные элиты адекватны эпохе перехода от аграрной цивилизации к индустриальной и охватывают: а) при либеральной модели такого транзита – квазиэлиту в лице плутократии или параэлиту в форме бюрократии; б) при коммуно-большевистской модели модернизации – квазиэлиты в форме крайне корпоративных бюрократий: номенклатуру в виде слоя взявших власть профессиональных революционеров; неономенклатуру стагнирующей геронтократии (СССР 1960-1980-е гг.) и постноменклатуру современной России. Подобные формы правящей квазиэлиты составляют жесткие классы, т.к. свойственны полузакрытому, замкнутому обществу, где, как правило, нет юридических запретов на рекрутацию в состав правящей элиты, однако имеются весьма жесткие границы, закрывающие эту элиту, фактическая аскрипция элиты, значительная социальная дистанция между ней и остальным обществом. Последнее может и голосовать, но выбирать ему приходится между разными группировками правящего жесткого класса.

Плутократия (от греч. plutos – богатство) – это прямая власть богатых, особенно нуворишей (“новых богачей”, в России – “новых русских”), политическая элита из представителей наиболее богатых слоев, имеющих всю полноту власти в государстве. В развитых обществах теряют такое полновластие.

В развитых странах плутократия часто делит власть с бюрократией, хотя и последняя неадекватна потребностям индустриального общества. Анализ бюрократии был начат К.Марксом и М.Вебером, продолжен сторонниками менеджеризма и “новых левых”. “Бюрократия считает самое себя конечной целью государства”, – писал К.Маркс. – “Государственные задачи превращаются в канцелярские задачи, или канцелярские задачи – в государственные”. Она реализует и общенациональные функции управления обществом, и социально-классовые функции (охрану господства в политике и экономике правящего класса), и прежде всего корпоративные: со временем она формируется в особый социальный слой, чьи специфические интересы могут во многом не совпадать с интересами господствующего класса. Условиями ее всевластия являются:

1) формирование публичной власти и отчуждение народа от политики, отсутствие каналов его контроля за властью. У “подданных” должна остаться одна функция – послушание, или, как отмечено в артикуле 25 “Трактата о вреде реформ вообще” из пьесы Островского “На всякого мудреца довольно простоты”, подчиненный должен быть постоянно трепетен перед начальством;

2) монополизм государственной собственности или натурального хозяйства, т.е. отсутствие класса собственников (частных или коллективных) и свободных рыночных связей, т.е. гражданского общества;

3) преобладание перераспределительных отношений. Возможны и иные предпосылки бюрократизации.

М.Вебер рассматривал бюрократию как необходимую форму общественного порядка и эффективной социальной организации, как выражение формальной рациональности, присущей развитому обществу и предполагающей такие черты: иерархию управления, повиновение, дисциплину; безличные отношения между членами организации и с клиентами, работу строго по инструкциям и регламентированным правилам; высокую степень специализации и четкое разделение труда, ограниченность ответственности; предсказуемость; набор персонала на основе способностей и квалификации; долговременную занятость, фиксированное жалованье, продвижение согласно старшинству или заслугам. Бюрократия, по Веберу, – система контроля, принимаемая в силу эффективности, легальной рациональности и беспристрастности.

Как социальный слой, узурпировавший политическую власть, бюрократия охватывает: а) “политическую” бюрократию – высшее чиновничество; б) чисто административную бюрократию, включая: среднее чиновничество, тоже заинтересованное в бесконтрольности своей власти (даже распорядительной) и привилегий, и низших чиновников, кого больше всего общающееся с ними население и называет бюрократами за формализм и незаинтересованность в реализации прав простых людей. Политическая бюрократия прикрывается своей «народностью», фактически пресекая демократию: вынужденное согласие на формальные институты демократии (“конкурентные выборы”, контролируемые “многопартийность и свобода печати”) сочетается с неприязнью к публичной политике, неадекватной реакцией на критику и отказом от диалога с оппозицией, с контролем за СМИ и за всеми проявлениями политической активности граждан, ибо само чиновничество по природе политически безынициативно даже в реализации своего основного интереса – удержания собственного всевластия. В случае прямой угрозы своему безмятежному властвованию оно способно на крайне репрессивные меры, сопровождаемые отговорками об “угрозе национальной безопасности”.

Чистой и абсолютной властью бюрократии является всевластие номенклатуры (от лат. nomenclatura – перечень, роспись имен) – монополистического привилегированного класса партбюрократии СССР, присвоившего всю собственность на средства производства и неограниченные привилегии, отгородившего себя от общества и жестко иерархичного, как определял М.Джилас, партийно-бюрократической прослойки (А.Сахаров), правящего бесконтрольно и наследственно, эксплуататорского, привилегированного паразитического класса, как писал М.Восленский. Номенклатурой в СССР назывался перечень наиболее важных должностей и лиц, на них находящихся, чье назначение и снятие утверждались райкомом или вышестоящим комитетом КПСС. Любая номенклатура отличается от классической веберовской бюрократии отсутствием четкого разделения труда и квалификации, ответственности и “безличности”; она игнорирует законность и не брезгает всеми остальными формами господства (традиционным, харизматическим и др.), а отсутствие жизненных гарантий делает ее конформистской. Она имеет не столько социоэкономические корни, сколько социополитические. Несмотря на пролетарские или национальные лозунги, для вхождения в нее решающими критериями являются бюрократические и клановые: сервильность, предсказуемость и (раньше) компетентность.

Вместе с тем представляется актуальным, вслед за Восленским, отметить различия между номенклатурой и неономенклатурой, ее двойное перерождение: после прихода к власти бывшие самоотверженные революционеры, требовавшие свобод, превращаются в реакционеров-душителей свободы (номенклатуру); а после консервации их власти, ликвидации оппозиции идет быстрое паразитарное перерождение, т.е. старение номенклатуры, чему способствует ее закрытость. В итоге вместо юных комиссаров и замполитов номенклатуры мы получаем неономенклатуру времен Брежнева, геронтократию (от греч.geron – старик) – правящую элиту, состоящую из представителей старейшего поколения. Поскольку творческих и созидательных импульсов политика стареющих лидеров не содержит, она характеризуется сдержанностью, консерватизмом, отсталостью, застойностью мышления и бездеятельностью.

При М.Горбачеве неономенклатура демократизировалась и гуманитаризировалась, трансформируясь из жесткого класса в социальный слой, меритократию и параэлиту, однако сохранение важнейших номенклатурных черт дает основания характеризовать ее как переходную к постноменклатурной. Ельцинская правящая квазиэлита представляла собой первый этап функционирования постноменклатуры. В 2000-е гг. начался второй, преториански-чиновничий, также автократический этап развития постноменклатуры, а в Татарстане сформировался смешанный вариант постноменклатуры, сочетающий в себе элементы всех олигархий, тогда как контрэлита РФ до начала регулируемого партстроительства 2000-х гг. неизбежно оставалась открытой. Постноменклатура является во многом синтетическим феноменом, вобравшим в себя признаки самых разных олигархий. Основные ее характеристики совпадают с общими чертами любой олигархии: это социумоцентризм; закрытость, отсутствие реальной выборности, добровольного актива, наличие жестких социальных границ, большой социальной дистанции; монополия на политические решения, формирующие из постноменклатуры жесткий класс; и как следствие – неадекватность эпохе перехода к информационному обществу. Несколько преобразовалась ее аксиологическая ориентация, в частности, соотношение присущих ей идеократии, этатократии и патримониализма. Идеократия, связанная с деятельностью теоретиков и пропагандистов, у постноменклатуры почти исчезла (нет ни идеологии, ни социального идеала), этатократия на словах вышла на первый план, однако на деле деятельность правящего класса пронизана такими клановыми чертами патримониализма, как сервильность подчиненных и фаворитизм, снобизм и народофобия начальников – характеристики примитивных кланов и плутократии. Несколько деградировали источники, каналы и способы рекрутирования постноменклатуры. Важным стало не столько пролетарское, сколько номенклатурное происхождение (быстрее поднимаются те, чьи родители входили в номенклатуру или кто сам уже поработал на номенклатурной должности (директора завода и секретаря горкома могут перевести на заведование профсоюзами, баней или управлением культуры, но не за станок или трактор), связи политической и бизнес-элиты, в 2000-е гг. – пошаговая карьера и горизонтальные смещения (из бизнеса, с места прежней работы президента, из силовых структур). Произошла деинтеллектуализация, примитивизация, иррационализация и криминализация состава и социальных связей постноменклатуры.

Современная правящая элита, адекватная индустриальной цивилизации и эпохе перехода к гуманитарно-информационному обществу, включает технократию и меритократию (ноократию). Эти мягкие классы характерны для реально открытого общества, где снижена социальная дистанция, нет аскрипции и социальной закрытости. Контроль за своими социальными границами они осуществляют косвенными методами и рационально-легальными средствами.

Технократия (от греч.techno - мастерство) – высший слой технических специалистов, участвующих в функционировании госаппарата. Концепция технократии исходит из идеи Сен-Симона об особом предназначении людей, обладающих знанием. Т.Веблен сформулировал гипотезу о переходе власти и на производстве, и в обществе в целом к технократам, адекватным индустриальному обществу. Эту гипотезу развил Дж.Бернхэм в своей “революции менеджеров”, отодвигающих владельцев предприятий от управления производством и обществом. Дж.К.Гэлбрейт вводит более широкое понятие “техноструктура” (объединяющей людей, владеющих знанием, – от рядовых инженеров и технологов до менеджеров и директоров фирм). Начало перехода к постиндустриальному, информационному обществу породило новые технократические концепции, основанные на идее власти “компьютерщиков” (Д.Белл, А.Тоффлер и др.). Теории технократии основаны на методологии технологического детерминизма, по которой развитие общества подчиняется изменениям технологии.

Меритократия (от лат.meritus – достойный) – правление обществом со стороны наиболее достойных, компетентных и талантливых людей. Концепция меритократии составила часть теории постиндустриального общества и дальнейшее развитие концепций технократии. В отличие от прежних обществ, где продвижение к власти, по мнению Д.Белла, К.Маннгейма, происходили на основе “приписанного статуса” (знатного происхождения в доиндустриальном обществе и наследства-богатства в индустриальном), в постиндустриальном обществе главным становится “достигнутый статус”, заслуги самого индивида, прежде всего полученное знание и высокая квалификация. Тем самым “элиту крови” аграрного общества и “элиту денег” индустриальной цивилизации сменяет “элита знания” в информационном обществе. Поэтому меритократическую элиту составляют ученые и иные компетентные специалисты, что порождает новые классовые противоречия и ненависть “черного люда” к “высоколобым интеллектуалам”. Демократический вариант этой концепции сформулировал Гэлбрейт, воспринимавший негативно власть технократии и всевластие монополий и предсказывавший переход правления к гуманитариям. В современных обществах эти концепции пока не реализованы с достаточной полнотой.

Правящие элиты дифференцируются в зависимости от системы рекрутирования (подбора новых членов) на открытые и закрытые: первые набирают новых членов из неэлиты или открыты давлению снизу, а вторые закрыты для “чужаков” и влияния извне. В первую очередь это касается высших элит: при “закрытости” элиты главное для вхождения в ее состав – не личные достижения, а преданность вождю или системе; она не публична (ее члены неизвестны) и потому не зависит от общественного мнения. От этого зависит и сама этому способствует степень корпоративности, внутренней сплоченности и солидарности элиты. Негибкость закрытых элит неизбежно снижает качество управления, ведет к деградации элиты и ее вырождению в клику и ставит под сомнение легитимизацию власти и ее привилегий. Отразим различия между системами рекрутирования в открытые (антрепренерская) и закрытые (гильдейская) элиты в Табл.1. Ясно, что демократии соответствует лишь открытая элита и антрепренерская система отбора в ее ряды.

Табл.1. Рекрутирование политических элит

Система гильдий	Антрепренерская система
Закрытость (отбор кандидатов из нижестоящих слоев самой элиты)	Открытость (равные шансы для членов всех социальных групп)
Институционализация отбора (много формальных требований)	Малое число формальных требований к претендентам на должность
Узкий селекторат (из высшего органа или 1 кандидат на 1 место)	Широкий селекторат (все избиратели);
Воспроизводство нынешнего типа лидерства (требуется лишь верность лидеру, лояльность)	Высокая конкурентность отбора Главное – личностные качества

У контрэлиты имеются свои каналы, пути и способы формирования политических лидеров. Раньше таким каналом формирования оппозиционных лидеров была диссидентская деятельность. Диссидент (от лат. dissidens – несогласный, противоречащий) – термин, означавший в средние века в Западной Европе еретика, а ныне – правозащитника, инакомыслящего, оппозиционера. В СССР диссидентское движение возникло во второй половине 50-х гг., а в годы перестройки 80-х гг. оно легализовалось, но утратило общую идейную основу (раньше это были лозунги демократизации общественной жизни).

Если при демократии и мягкой форме правления контрэлита и правящая элита, как правило, чередуются у власти, обмениваются властными функциями по очереди, то в странах с жестким режимом контрэлита загоняется в подполье или не допускается к выборам, а если выборы и проводятся, то формально, без каких-либо шансов оппозиции прийти законным путем к власти. Это негативно влияет на контрэлиту: она становится жестче в структурном отношении (исчезают демократические каналы формирования контрэлиты) и в плане идеологии (в ее рамках укрепляют позиции фанатики и радикалы, отсеиваются уравновешенные и демократические элементы), в политическом же ключе отсутствие демократического отношения власти к контрэлите вызывает ответную реакцию: контрэлита “выходит на улицу”, начинает прибегать к массовым внепарламентским формам борьбы (стачки) и пропаганды (пикеты, голодовки, листовки, обращения в ООН, Международный суд в Гааге, к международной общественности) вплоть до ответного нарушения законности (в виде восстаний и революций), т.е. становится антисистемной оппозицией, а ее конфликт с властью принимает антагонистический (непримиримый) характер. В конечном итоге правящая элита, не допускающая контрэлиту к рычагам управления, платит гораздо более высокую цену за свое бесконтрольное правление и часто испытывает на себе после рокировки с контрэлитой (т.е. после прихода последней к власти) все виды подавления и физического устранения, которые она использовала по отношению к контрэлите.

Итак, политическая элита есть в любом обществе. Она становится иммобильной и закрытой квазиэлитой, значащей больше, чем народ, там, где правители не избираются вовсе (как главы администрации в РТ, главы регионов и судьи в РФ) или где в ее руках сосредоточен контроль за всеми избиркомами и СМИ, что делает контроль народа за властью и за сменой элит (в виде “подковерного личного единоборства”) пустым звуком. За рациональной же элитой контроль имеется: через равноправную публичную политическую конкуренцию на выборах и малозаметную конкуренцию программ и их исполнителей внутри самой элиты. В целом, политическая власть функционирует через сотрудничество и борьбу всех трех групп акторов (личности, политических деятелей и элиты), а также представляемых ими иных социальных субъектов политики.

Глава 10. НАЦИЯ И ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО

1. Нация как совокупность всех граждан

Последними по счету из социальных субъектов политики мы выделяли метаструктуры – категории, охватывающие практически все общество и все остальные субъекты: нацию и гражданское общество. Поэтому они наиболее близки друг к другу. Различие между ними лишь в смысловых акцентах: термин “нация” (как совокупность граждан) используется для подчеркивания связи населения с государством (нация – это совокупность людей, создавших государство и наделенных последним правами граждан), а понятие “гражданское общество” (как совокупность всех негосударственных связей) употребляется с обратной целью противопоставления населения государству, выявления сферы, неподконтрольной государству, поэтому интерес вызывает ее структура. Что же они представляют из себя, откуда взялись и для чего нужны?

Нация (от лат.natio – племя, народ) – понятие, охватывающее всех граждан государства, всех, кто считает себя и кого признают гражданами общего государства. Нация – это люди, объединенные одной страной; обширная общность людей, соединенных с особой территорией, способных изъясняться (как и любой коллектив) на одном языке и составляющих общество, управляемое одной государственной властью. Рассмотрим эволюцию этого базового понятия.

В доиндустриальном обществе – рабовладельческом (Античное время) и феодальном (Средние века) – преобладало этническое понимание нации, т.е. первоначально слово “natio” понималось как род, племя, народ. Почему? Одной из главных общественных (и, в какой-то мере, государственных) скреп, наряду с религиозной, была этническая. Но уже в феодальном к этническому смыслу добавилось цеховое, сословное, т.е. под нацией подразумевались, наряду с этносами, разные категории горожан (студенческие корпорации и землячества, купеческие гильдии, цехи ремесленников, знать и т.п. – См.Табл.1).

Табл.1. Эволюция трактовки нации

Значение:	Этническое (= этнос)	Сословно-цеховое (= сословие, цех)	Этатистское (= граждане)
Античность	+	-	-
Средние века	+	+	-
Новое время	-	-	+
Отставшие империи	+	-	+
Тоталитаризм	+	-	-
Демократия	-	-	+

В индустриальном обществе в трактовке нации произошла революция: с Великой Французской революции 1789 г. и Американской 1776 г. сначала во французском и английском языках и госправе Франции и США, а затем и в языках иных буржуазных стран и в международном праве утвердилось и стало нормативным гражданское, государственно-политическое значение, охватывающее всех граждан какого-либо государства, всех, кто считает себя и кого считают гражданами общего государства.

Нация, по Новому Всемирному словарю американского языка Уэбстера, – это “люди, объединенные одним правительством, страной”. В словаре А.С.Хорнби нация определяется так: «обширная общность людей, соединенных с особой территорией, говорящих на одном языке и составляющих общество, управляемое одним правительством: Организация Объединенных Наций)». Здесь же прилагательное “nation-wide” трактуется как включающее всех граждан и приводятся многочисленные примеры (национальные: страхование, парк; национализация как огосударствление, национализм как патриотические чувства). То же можно прочесть и в энциклопедиях иных индустриальных стран.

Этатистское понимание нации как согражданства исходит из принятой ныне миром концепции народного суверенитета Руссо, по которой население становится нацией, только когда подданные осознают себя гражданами. Нужно было понятие, объединяющее всех граждан, всех тех, кто стоял за политико-правовое равенство. И его нашли. Все они – нация. А если в США “коренной нацией” признали бы индейцев, от чьего имени была бы провозглашена независимость США, а кто был бы лишен этого права? Конечно, не сразу и не всех признали гражданами, нацией. Но уже весь XX век почти во всех развитых странах категория нация охватывает абсолютно все население страны. При этом не любое сообщество людей способно стать нацией. Одной из предпосылок самоопределения граждан как членов единой нации является “наличие высокоразвитой культуры, способной создать единое культурно-коммуникационное пространство”, как пишет С.В.Мигалин.

К началу XX века в русском и немецком языках и в отсталых полуфеодальных империях-деспотиях, где эти языки царствовали, а граждан не было, сохранилось оба понимания – и этническое, и гражданское. Последствия этого были весьма неприятны. В России и Германии соответственно Сталин и Гитлер для достижения своей цели: разделяй и властвуй, – использовали лишь этнический смысл, наложив прямой запрет на упоминание этатистского (это вполне возможно; так, к примеру, в Испании имеется противоположный запрет). Это позволило обоим диктаторам заняться этногосударствостроительством, трактуя право нации на самоопределение как право этносов на государственность. В Германии лишь немцы были объявлены полноправными гражданами. Более того, любую землю (вплоть до Сербии и Намибии), где жили немцы, необходимо было включить в Фатерлянд. В СССР же ряду этносов нарезали по “государственности”, лишив “некоренных” и диаспору прав на ее учреждение и ряда иных прав (на малую родину, статус “коренных”, на занятие ведущих постов в правящей иерархии и т.д.). “Государственности” также обладали разным набором прав, степеней несвободы. Очевидно, что сталинско-гитлеровская трактовка нации, ведущая к неравноправию, сама порождала будущий конфликт. Но до сих пор главную причину всех конфликтов и войн на территории бывшего СССР обходят почти все современные словари, пресса, политики и “спецы” по национальному вопросу. Мы все еще убеждены, что татары имеют право на государственность, и удивляемся, почему русские отвергают это право для себя.

Но будет неверным не упомянуть, что на уровне подсознания сохранилось, незаметное для нас, но употребляемое всеми гражданское понимание нации. Сталин не смог убрать кальки из “Капитала” К.Маркса (национальные: доход, богатство, продукт, валюта, буржуазия, национализация) и с иностранных языков (Лига Наций и ООН, национальные: безопасность, парк, заповедник, библиотека, банк, NHL, NBA). Давайте вдумаемся: что национального (в привычном для нас смысле) в этих понятиях? Неслучайно татарские националы так возмущаются “безнациональностью” Национального банка РТ.

Тем же непринятым в мире путем пошли и Австро-Венгрия, и Османская империя, не прислушавшись к австрийским социал-демократам, к их теории культурно-национальной (персональной, или экстерриториальной) автономии. В итоге лидеры этногосударственных движений Венгрии, Чехословакии, Румынии, Югославии, Албании выделили “свои” области из состава Австро-Венгерской и Османской империй и создали “собственные” государства, “решив” тем самым этническую проблему. Но наутро они с удивлением обнаружили брошенные ими вчера лозунги этногосударственности в руках демонстрирующих людей в иной этнической одежде. Оказывается, в новых государствах возникли и новые этнические меньшинства, на том же основании требующие для себя государственности (венгры в Румынии и наоборот и т.д.). В условиях большой этнической диффузии проблема не исчезла, а лишь спустилась на этаж ниже и ее “решение” стало более ожесточенным, что было одной из предпосылок формирования на этих территориях фашистских режимов и развязывания 2-й мировой войны.

После 2-й мировой войны Африка, Азия, а до этого и Латинская Америка, учитывая самоубийственный опыт этногосударственности, пошли не по этому “четырехимперскому” пути, а по дороге, проторенной развитыми странами, и – там, где удалось уклониться от отождествления этноса с нацией, – счастливо избежали “балканизации” и кровавых конфликтов. Попытки этногосстроительства в Нигерии, Чаде, Индии, Танзании и т.д. пресекаются решительно.

2. Право нации на самоопределение

Право нации на самоопределение было провозглашено в Программе РСДРП в 1903 г. Лениным и стало общеизвестным в ходе пропаганды Декрета о мире 1917 г. В ответ на это 1918 г. президент США В.Вильсон в своих 14 пунктах мирного урегулирования выдвинул и принцип “права наций на самоопределение”. Реальное содержание их принципиально различно. Ленинское право включает добровольную сецессию огосударствленного этноса. При этом признается и подчиненность данного вопроса более приоритетным (правам другого социума – пролетариата, интересам социализма).

Для либерала Вильсона тоже есть более важный принцип – приоритет прав личности. Право на самоопределение решает и тактическую задачу победы в соперничестве с колониальными державами. А различие – в иной трактовке самоопределяющегося субъекта: “нацию” он использует в гражданском значении (употребление словосочетания «ассоциация наций» (про Лигу наций)). Следовательно, правом на самоопределение обладает не этнос, а все население определенной территории, что предотвращает возможность дискриминации “нетитульных” этносов. Вильсон не отвергает принцип государственного суверенитета, включающий и нерушимость границ государства. Для совмещения этих противоречивых принципов международное право после усвоения программы Вильсона выработало ряд условий, необходимых для реализации права на самоопределение. Без этих условий любой социум, вплоть до иного села, мог бы требовать свою местечковую “независимость”, а устойчивость существующих государств (Сербии, например) ставится под угрозу. Что же это за условия?

Многие “специалисты по нацвопросу” в сталинской трактовке изощряются в нахождении оправданий этногосстроительства на территории экс-СССР. Так, Г.Старовойтова называла среди таких оснований: существование этногосударственности в прошлом; численное доминирование титульного этноса; наличие “коренной нации”. Но как быть с отсутствием первого из этих условий в Латвии, Эстонии или Белоруссии, второго – в большинстве “национальных государств” (от Казахстана до Башкирии и Татарии)? Да и как определить, кто там “коренной”, т.е. предпоследний завоеватель, ибо нынешних этносов не было в доордынский период? И главное – как можно так не уважать своих сограждан, что наделять правами только часть из них? Более целесообразно, чем разрушать Родину, выяснить реакцию иных стран на предложение им, исходя из этой методологии, предоставить право на независимость Шотландии и Уэльсу и индейцам Дакоты. Мировой опыт и международное право свидетельствуют о выработке иных условий, отказ от которых лишает сепаратизм легитимности. Это демократизм, законность и целесообразность обретения независимости.

Демократизм проявляется в соблюдении таких принципов: а) население региона осознает себя единой нацией (в РТ – нацией “татарстанцы”); б) население осознает себя нацией, отличной от других (в РТ – “не россияне”); в) нужна убедительная верификация, когда народ на плебисците (т.е. абсолютным большинством голосов электората) при прямом вопросе (в РТ – “Вы – за выход РТ из состава РФ?”) высказывается за независимость; г) учитываются и гарантии прав меньшинства (для РТ – это сохранение гражданства РФ и всех иных прав).

Законность движения к независимости несовместима с немедленным сепаратным ее провозглашением; она заключается в соблюдении следующего: а) если данная территория не считается колонией и не подлежит деколонизации, то нужно предварительное признание ее колонией со стороны ООН. Статус колонии дают неполноправной территории, пространственно отделенной от метрополии (а вот Гавайи, став полноправным штатом, перестали числиться среди колоний); б) когда территория является полноправным субъектом федерации, просьба о признании ее колонией не удовлетворяется, ибо такой сепаратизм не поощряется. Тогда остается один путь, не зафиксированный в международном праве: возможно на ограниченный период ввести в Закон право сецессии этносубъектов. Согласовать проблему с руководством страны полагается до принятия деклараций о суверенитете; в) в этот Закон целесообразно внести условия, что имелись в Союзном Законе о выходе (аналогичные нормам развода граждан, состоявших в браке): проведение двух плебисцитов с интервалом в 5 лет; предварительное решение экономических и территориальных споров (если населенные пункты скажут независимости “Нет”, то они остаются в составе РФ); защита интересов русскоязычных жителей; г) переход после первого плебисцита на строго взаимовыгодные отношения с уходящим субъектом.

Целесообразность отражается в следующем: а) право на самоопределение неравнозначно обязанности его реализовать, да еще в форме государственной независимости; б) предварительно необходимо просчитать все экономические и иные последствия отделения и ознакомить с ними население, хотя бы с тем, что экономика РТ зависит от российской на 90%, а российская от РТ – на 5, что РТ импортирует весь металл, уголь, зерно на хлеб, половину древесины и т.д.

В заключение анализа проблем этнополитологии заметим, что крайне редко в нашей стране можно встретить общемировую трактовку теории нации и ее права на самоопределение. Гораздо чаще мы видим повторы сталинских задов, ведущих к неравноправию людей и конфликтам.

3. Гражданское общество как совокупность негосударственных связей

Тысячелетиями и в практике, и в теории общество подменялось государством. Лишь в XVIII в. началось отделение власти короля от гражданского общества. Расшатывание феодальных устоев, становление буржуазного общества, усиление социальной и географической мобильности привели к пониманию относительности господствующих порядков, появлению теорий социального равенства, общественного договора и народного суверенитета, опиравшихся на идею зависимости индивида, имеющего естественные права, лишь от собственных усилий. В эпоху превращения подданных в граждан, т.е. становления и расширения гражданства и утверждения первичной роли в политике нации (как граждан, имеющих от природы все права и свободы) выявилась иная опасность: возможность отождествления народа с властью, когда власть (даже легитимная) способна, ссылаясь на свое избрание, выступать от имени народа, забывая об его интересах или, наоборот, чересчур плотно опекать его. Для устранения этой опасности и была выдвинута концепция “гражданского общества” для различения и даже противопоставления государства и гражданского общества, для создания социального пространства, защищенного от оккупации его государством.

В науку термин “гражданское общество” в конечном счете был введен Г.Гегелем и К.Марксом. Гегель трактовал гражданское общество как институт, промежуточный между семьей и государством, как систему индивидов, удовлетворяющих потребности с помощью труда, основанного на частной собственности. Маркс прямо противопоставлял гражданское общество (как нечто первичное, охватывающее совокупность производительных сил и производственных отношений) и государство (как надстроечное проявление классовых отношений в гражданском обществе). Однако при классическом капитализме, где основная масса отчуждена от собственности, а, значит, и от управления своей судьбой, полнокровного гражданского общества не было, ведь оно охватывало меньшинство населения. Поэтому идеологи пролетариата (Маркс и др.), негативно относились к этому обществу. В России до 1917 г. в силу неразвитости свободной от государства сферы такое общество так и не сформировалось.

При тоталитаризме гражданское общество поглощается государством, замещающим его собой и игнорирующим все многообразие горизонтальных связей между людьми. При авторитаризме государство дистанцируется от гражданского общества и потому в целом совместимо с ним. Но полного развития гражданское общество достигает лишь при экономической, социальной и политической демократии: при диверсификации собственности и преодолении отчуждения от нее и от управления ею большинства населения, при реальной социальной защищенности зависимых слоев и наделении всего населения правами граждан, т.е. с появлением возможностей контроля общества за государством и сужением каналов обратного контроля. Для этого отнюдь не достаточно (как явствует из суждений и практики властей РФ) существования множества свободных, ничем не связанных граждан. Широкая свобода индивидов бесполезна без их объединения. Толпа чаще всего бессильна перед бюрократией. Лишь политическая свобода, включающая свободу политической организации, постепенно рождает сеть политической инфраструктуры, пронизывающей все общество. Входящие в нее партии, группы интересов и давления и объединения-партиципаторы постепенно все тверже сдерживают государство. Итак, можно выделить три важнейших права гражданского общества: а) право на автономию от государства; б) право на учреждение государства и на контроль за ним; в) право на политическую негосударственную организацию.

Что же представляет собой современное понимание гражданского общества? Это – форпост защиты людей от вмешательства государства в их жизнь, все, что недоступно контролю государства, т.е. совокупность всех неполитических, негосударственных “горизонтальных” связей, вся система экономических, духовно-культурных, нравственных, этнических, религиозных и других отношений индивидов, свободно и добровольно объединяющихся в гражданские ассоциации, союзы, корпорации или входящих в двусторонние отношения для удовлетворения своих материальных и духовных интересов. Оно строится на принципе самоуправляемости, защищено традициями, обычаями, моральными нормами и даже законами от прямого вмешательства государства. В структуре гражданского общества мы выделим такие срезы:

а) независимую от государства правовую инфраструктуру (правозащитные и правоохранительные институты);

б) дистанцированную от государства политическую инфраструктуру;

в) составляющую основную материальную ткань, основу самого гражданского общества совокупность индивидов и их не только политических, но и социальных институтов, таких как: собственность (имущество); труд; семья; самодеятельные организации, – которыми гражданское общество защищает себя от опеки и регламентации со стороны властей. Поясним это.

Вся негосударственная собственность (коллективная, частная) напрямую неподконтрольна государству; владельцы и совладельцы – это не работники, нанятые чиновниками. Предпосылкой гражданского общества является отход от его атомизации (от превращения людей в одинаковые, зависимые от государства “винтики”), преодоление их отчуждения. Для этого нужна новая социальная структура, состоящая из независимых от государства социальных слоев, многообразие и равноправие всех форм собственности как база этих слоев, преобладание горизонтальных (конкуренции и сотрудничества) отношений над вертикальными (господства и подчинения). К сожалению, правящие в РФ слои не замечают, что монополия частной собственности отстраняет от контроля за собственностью “ваучеризированное”, не владеющее ничем большинство, а нетрудовой способ получения этих богатств сформировал у крупных собственников не трудолюбие, а страсть к халяве, и не независимость от власти, а страх потерять халявную собственность и сервильность. Коммунисты же не поняли, что монополия государства (чиновников) на средства производства проделывает то же со всем обществом: отстраняет людей от собственности и отчуждает от чувства хозяина. Все это не дает полноценного гражданского общества.

Рынок, свободный труд и зависимость лишь от его результатов снимают иную зависимость от чиновников: сколько и когда те захотят заплатить труженику, где достать, а не купить товар-услугу. При свободных экономических отношениях (пусть и регулируемых цивилизованно государством) распределение и перераспределение заменяются свободной торговлей. Номенклатурная система и “дикий” рынок (особенно при их соединении) не позволяют большинству трудиться свободно, не развивают мотивацию к усердному труду, ибо условия и оплата труда (в 3 раза меньшая за единицу продукции, чем в иных странах) всецело зависят от произвола чиновников или хозяев.

Семья – это самое святое, сугубо интимное у каждого человека. Государство регулирует брачные и наследственные отношения с целью социальной защиты зависимых слоев (детей, женщин, больных и престарелых), рождения и социализации полноценного потомства. Но недопустимо вмешиваться запретами на аборт, развод, контрацепцию, обсуждениями в парткомах в частную жизнь людей. Наше общество только начинает выбираться из-под десницы государства и важную роль в эмансипации людей призвана сыграть автономия семьи. Однако всеобщее обнищание негативно сказывается на ориентации молодежи на создание семьи и рождение детей и на устойчивости брака. А часть нынешних родителей, выросших в страшные 1990-е, просто не способна уделять семье достаточно времени и сформировать настоящих людей, ориентирующихся на семейные и гражданские ценности.

Самодеятельные организации – это не только субъекты политической инфраструктуры, но прежде всего неполитические объединения (клубы, дружеские компании, общества филателистов и т.п.), органы местного самоуправления, независимые от властей печать и институты изучения общественного мнения. Эти структуры, пронизывая все общество “по горизонтали”, создают его собственную, отличную от государственной, инфраструктуру, поддерживающую его жизнеобеспечение. В России слишком часто власти запрещали неугодные организации и партии (1919-30, 1991, 1993 гг.) и разгоняли как собрания представителей народа (Учредительное собрание, 1918; Верховный Совет РФ, 1993), так и безобидные для властей неполитические организации (клубы по интересам, творческие союзы), если они не проводили “руководящую линию”. Запреты и контроль за самовыражением граждан (за митингами, правозащитными организациями, СМИ, профсоюзами, даже exit-poll на выборах, назначение общественных палат в Центре и регионах) в РФ мешают защите граждан от власти. Однако лишь наличие многозвенной сети организаций граждан способно ограничить бюрократию, ввести реальный контроль за властью.

Ограничение вмешательства государства в функционирование названных сфер, структур и институтов жизни граждан является необходимой предпосылкой для демократии и правового государства, в котором сам закон защищает права граждан от контроля чиновников. Таким образом, гражданское общество представляет собой необходимый и рациональный способ социального существования людей, гарантию от деспотии.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Во второй части пособия мы рассмотрели происхождение и сущность государства, эволюцию суверенитета как важнейшего признака государства, современные формы государства, сущность и функции политических партий и иных субъектов политической инфраструктуры, типологизация партий и партийных и избирательных систем в мире и в России, теория и практика прав человека, политической роли личности, элит и лидеров, нации и гражданского общества. Важное место уделялось разбору концепций, сыгравших решающую роль в истории политических учений, и современных позиций.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ:

К Главе 1:

1. Что такое государство, чем оно отличается от партии и от общинного управления?

2. Раскройте типологию теорий генезиса и сущности государства. Почему и как возникло государство? Какие функции оно выполняет?

3. Почему государство называют центральным субъектом политики?

4. Разберите основные концепции суверенитета. Какие идеи Бодена, Локка, Руссо и Констана зафиксированы в Конституциях США, РФ и РТ, а какие – нет и почему?

5. Некоторые говорят, что суверенитет РТ не может быть частичным, другие вообще отрицают возможность суверенитета у субъекта федерации. А как по-вашему?

6. Как соотносятся правовые и социальные функции государства? Как возникла концепция правового государства? Каковы основные признаки правового государства?

7. Если человек выше права, может ли он нарушать законы? Верно ли, что для создания правового государства надо: соблюдать законы, а потом уж менять их; принять законы на все случаи жизни? Почему о правовом государстве в 1990-2000-е гг. молчат политики и пресса?

8. В чем суть концепций социального государства и государства всеобщего благоденствия? Кто и когда выдвинул идеи социального государства и кто их воплотил в жизнь?

К Главе 2:

1. В чем разница между монархиями и республиками, между первичными и вторичными формами правления, между президентскими и парламентскими республиками? Назовите известные Вам теократические и ограниченные монархии, президентские, суперпрезидентские и смешанные республики.

2. С какими ветвями и органами власти имеют дело менеджеры и пиарщика? Как они “пробивают” свои интересы через структуры государства?

3. Возможна ли демократия без президента? А демократия без парламента? Каково соотношение полномочий этих институтов при демократии? Каковы функции основных ветвей власти? Как в мире осуществляется функция контроля парламента за исполнительной властью? Является ли настоящим парламентом орган, лишенный права назначать/смещать правительство, министров или права отмены указов президента? Может ли разделение властей существовать при назначении одной ветвью власти других ее ветвей и уровней или при совмещении постов в разных ветвях и уровнях власти?

4. Как в зарубежных странах осуществляется взаимный контроль властей, как работает система их сдержек и противовесов? Как разрешаются коллизии между ними? Был ли неизбежен разгон и расстрел ВС РФ осенью 1993 г.? Удалось ли тогда президенту РФ покончить с кризисом власти, противостоянием ветвей власти, с “непримиримой оппозицией” в парламенте или все свелось к ликвидации в последнем центристского блока “Гражданский союз”?

5. В России много лет шла борьба первой (законодательной) и “четвертой” (средств информации) властей. Кто из них избран народом и может говорить от его имени? Какую роль в демократизации страны сыграл Съезд народных депутатов СССР? Почему его целыми днями показывали по телевидению, а Дума не могла в 1990-е гг. добиться и часа вещания? Подумайте, упрочивали ли демократию СМИ, защищавшие всесильного, но бездействующего президента Ельцина и высмеивавшие бесправный, но работающий парламент. Про репертуар телевидения в годы застоя говорили, что это “бенефис Брежнева и немного о спорте”. Стало ли телевидение свободным?

6. В чем отличия между активным и пассивным избирательным правом, мажоритарной и пропорциональной системами? Разберите достоинства и недостатки каждого вида систем распределения мандатов.

7. Назовите отличия плебисцита от обычного референдума. Можно ли проводить референдум по приданию субъекту федерации международной правосубъектности? Способен ли референдум исказить волю народа?

8. Раскройте суть и значение демократических норм выборов: периодичности, окончательности, представительности и конкурентности. Что такое прямые, всеобщие и равные выборы при тайном голосовании? От кого должны быть независимы избиркомы? Совместимы ли с демократией цензы, лишающие людей права выдвигаться в президенты? Оцените, в какой степени выборы парламентов и президентов РФ и РТ являются свободными.

К Главе 3:

1. Что такое государственное устройство? В чем выражаются различия между федерализмом, конфедерализмом и унитаризмом, между мягкой и жесткой федераций? Назовите известные Вам федерации. Чем отличается мягкая федерация от конфедерации, а жесткая – от унитаризма? Что из себя представляют Европейское Сообщество, НАТО, СНГ и Союз Беларуси и России? Чем был СССР с его суверенитетом союзных республик и их правом сецессии и с верховенством законов и решений центральных органов во всех сферах?

2. Какие типологии федераций Вы знаете? Что такое квазигосударственные, парагосударственные и особые права субъектов федерации?

3. Коррелируются ли между собой этногосударственность субъектов федерации и их конфликтогенность? А их особый статус и равноправие? Какова судьба разных видов федераций? Почему этногосударственные федерации распадаются с отказом от тоталитаризма? Какие типы асимметрии и особого статуса Вы можете назвать?

К Главе 4:

1. Что такое инфраструктура, что включается в понятие “политическая инфраструктура”?

2. Раскройте различия между такими видами субъектов политической инфраструктуры, как кратосы, инфлюэнты и партиципаторы. Каковы их функции?

3. Чем отличаются политические партии от иных общественных организаций? Каковы место и роль массовых общественных движений?

4. Что такое группы интересов и группы давления? В чем специфика их участия в политике? Какие их виды Вы знаете?

5. Дайте характеристику основных видов кратосов, политических кланов и клик.

К Главе 5:

1. Зачем нужны партии? Может быть, чем больше партий, тем меньше у простого человека денег в кармане? Выскажите свое отношение к словам А.Солженицына: “Мы не мыслим себе политическую жизнь без партий, как личную жизнь без семьи”. Являются ли партии “приводным ремнем” от общества к государству? Какими рычагами люди могут “пробить” и защитить свои интересы?

2. Что такое партия? Какие признаки партии Вы можете назвать? Чем отличаются партии от непартийных общественных объединений (квазипартий, партиципаторов и инфлюэнтов)? А от протопартий и парапартий? Является ли реальной партией партия любителей пива?

3. Раскройте различия между основными подходами к определению партий: М.Вебера, Б.Констана, “марксистов-ленинцев” и М.Дюверже.

4. Рассмотрите обязательные функции и структуру партии.

5. Когда появились партии и какие этапы развития они прошли? Где возникли первые партии в современном смысле слова, какова их историческая судьба? Как развивались партии в США, в России до 1917 г.?

6. Какие типологии партий Вы знаете? Какие критерии используются для их классификации? Дайте характеристику основным видам партий: правящих и оппозиционных, патронажных и концептуальных, левых, центристских и правых, идеологических и квазиидеологических, классовых и всеобщих, авангардных и парламентских, мобилизующих и представительных, кадровых и массовых, открытых и закрытых.

7. Если часть общества не признает политическую систему и стремится ее разрушить, то к какой оппозиции эти слои относятся? А если одна из ветвей (или один из уровней) власти делает то же самое, то как это называется? Раскройте типологию политической оппозиции с приведением конкретных примеров каждого ее вида.

8. Приведите примеры различных типов оппозиции в РФ и РТ сегодня, исходя из их ориентации на установление того или иного типа политического режима.

9. Какие партии РФ и РТ Вы знаете? Систематизируйте их по разным критериям типологии партий. Согласны ли Вы с тезисом Ельцина-Гайдара-Зюганова о том, что общество расколото на две противоположности (демократов и коммунистов) и третьего не дано? На Ваш взгляд, думает ли так большинство россиян и кому выгоден данный тезис? Есть ли перспективы у центристов, социал-демократов России? Почему слаб политический центризм в РФ? Кто представляет центризм в РТ?

К Главе 6:

1. Что такое партийная система? Какие элементы, кроме партий, в нее входят?

2. Какие партийные системы Вам известны? Какие критерии используются для их выделения?

3. Всегда ли однопартийная система недемократична, а многопартийная демократична? Можно ли сказать, что чем больше в стране партий, тем больше в обществе демократии? Дайте характеристику основным видам монопартизма де-факто и плюрипартизма. Каковы “минусы” чисто количественного подхода к анализу партийной системы? Сколько должно быть партий, чтобы обеспечивалась политическая стабильность и были представлены различные интересы? Какая партийная система представляется Вам наиболее эффективной и почему?

4. Что служит основанием и условием для выбора той или иной партийной системы?

5. Раскройте типологию партийных систем, предложенную Сартори, а также качественную типологию по критерию характера межпартийных взаимоотношений. Проанализируйте основные виды “мягких” и “жестких” партийных систем.

6. Сравните партийные системы в двух-трех странах по Вашему выбору и объясните предпосылки появления в данных странах именно таких систем. Выделите этапы формирования партийной системы в РФ и РТ. Как происходит ротация правящих партий при демократии и в ее отсутствие?

К Главе 7:

1. Чьим приоритетом руководствуется демократия: личности, коллектива, партий, этноса, общества или государства? Может ли быть свободно общество, где не защищены права человека? А может ли быть свободен человек в несвободном обществе, целиком зависящем от чиновников или иного меньшинства (или даже большинства)? Являются ли свободными Россия и Татарстан?

2. Раскройте суть и эволюцию концепции прав человека, отличия этих прав от прав гражданина, различия между свободами и правами. Кто или что наделяет человека правами: природа или государство?

3. Рассмотрите основные подходы к правам человека: большевизма, классического либерализма и социал-демократизма.

4. Дайте типологию и характеристику основных видов и принципов осуществления прав I и II поколения. Есть ли у человека обязанности перед государством, если нет – то можно ли считать, что он полностью независим от общества? Чем защищаются права человека?

5. Что такое гражданство и каковы права гражданина? Чем отличается гражданин от подданного? Назовите отличия между двойным гражданством и гражданством разного уровня. Почему война жителей английских колоний в Америке, приведшая к независимости США, началась под лозунгом “Никаких налогов без представительства”? Демократична ли ситуация, когда гражданами становятся не платящие налогов, но далеко не все налогоплательщики имеют представительство в парламенте, могут выдвигаться в президенты, получать пособия и право собственности и иные права граждан? Нужно ли жителям Татарстана гражданство РТ и гражданство РФ?

6. Почему часто человек становится не субъектом, а объектом политики и не он добивается того, чего хочет, а с ним можно делать все, что захочешь? Кто такие “лишенцы” и “отказники”? Что такое косвенный субъект политики и актор? Почему иногда люди голосуют вопреки собственным потребностям и интересам?

7. Почему и для чего люди идут в политику? Раскройте отличия между приоритентами, сервилентами и паритентами.

К Главе 8:

1. В чем отличие между понятиями “лидер” и “лидерство”? На Радио “Казань” журналист А.Морозов в 1990-е гг. вел передачу “Персона”. Как Вы думаете, кого он приглашал для общения в эфире? Какие виды политических персон Вы знаете?

2. Для чего нужны политические лидеры, откуда они берутся, кто и как может стать лидером? Какие концепции на этот счет Вы можете охарактеризовать?

3. Выделите основные функции и качества политического лидера и механизмы поддержания и “канализирования” лидерства.

4. Какие разновидности политического лидерства Вы можете выделить? Раскройте градацию лидерских типов по их функциям, по используемым средствам и по способам связи агентов лидерства.

5. В чем выражаются отличия между реальными лидерами (партийными, парапартийными и протопартийными) и квазилидерами (номинальными, социумократами, криптоправителями, патронами квазиэлит)? Назовите основные этапы развития лидеров-кратосов. Часто ли в одном лидере совмещаются функции “мотора”, “мозга”, “магнита” и “рефери”?

6. Охарактеризуйте различия между основными видами легального и персонального лидерства, авторитарного, “отстраненного” и демократического лидеров. Какие варианты имиджа лидеров Вам знакомы? Приведите конкретные примеры.

7. Чем различаются лидерство “лицом к лицу” и “отдаленное” лидерство? Какие виды зависимости и независимости лидера от клиентелы и обратной зависимости населения от вождей Вам известны?

К Главе 9:

1. Что такое элита? В чем заключается специфика политической элиты? Возможно ли существование общества без политической элиты? Может ли править весь господствующий класс? Ответ обоснуйте.

2. Каковы критерии эффективности политической элиты и гарантии против деградации последней?

3. Раскройте различия между основными теориями элит. Исходя из теории циркуляции элит Парето, определите тип горбачевской, ельцинской, путинской и шаймиевской элит. Кто больше подходит для современной России: “львы” или “лисы”? Относится ли “железный закон олигархии” Михельса к правящей в РФ и РТ элите? В чем состоит разница между “правящим классом” у Маркса и Моска, “политическим классом” Дорсо, “праздным классом” Веблена, правлением менеджеров у Бернхэма и “властвующей элитой” Миллса?

4. Чем отличаются друг от друга: правящая элита и контрэлита; рациональные элиты и квазиэлиты; примитивные, традиционные и современные элиты; “политики” и администраторы-чиновники? Опишите состав каждой из этих категорий и их применимость к характеристике политической элиты США, РФ и РТ. Какие элиты соответствуют эпохам аграрного общества, модернизации, индустриальной цивилизации, переходу к постиндустриализму и информационному обществу? Какие элиты преобладают при реальной демократии?

5. Чем отличается открытая элита от закрытой, а гильдейская система обновления элиты от антрепренерской?

6. Является ли бюрократия (чиновничество, номенклатура) реальной политической элитой? Была ли в СССР такая элита? Возможно ли государство без бюрократии? Совпадают ли понятия “привилегированные слои” и “правящие слои” (в применении к СССР и нынешним РФ и РТ)? Почему термин “элита” носил в СССР ругательный смысл? Как совместить власть народа с наличием политической элиты?

К Главе 10:

1. В чем состоит общность и различия между понятиями “нация” и “гражданское общество”?

2. Раскройте соотношение понятий “этнос” и “нация”. Почему в СССР они отождествлялись и к каким последствиям это привело? Почему в мировой социологии и юриспруденции они разводятся? Когда и почему термин “нация” теряет этническое значение?

3. Как понимает право нации на самоопределение мировое сообщество, в чем заключается различие между трактовками этого права Лениным и Вильсоном? Какие условия достижения государственной независимости зафиксированы в международном праве? Как их интерпретировала Г.Старовойтова? Как Вы понимаете принципы демократизма, законности и целесообразности процесса обретения независимости?

4. Когда и почему возникает гражданское общество? Каковы его предпосылки, структурные элементы и права? Как характеризовали его Руссо, Гегель и Маркс? Можно ли определить гражданское общество как совокупность граждан, не работающих в госсекторе?

5. Почему Столыпин считал гражданское общество обязательной предпосылкой и естественным следствием правового государства, а при Сталине оба эти феномена были преданы анафеме? Почему перестройка началась с постановки задач формирования гражданского общества и правового государства, а ныне о них вспоминают все реже? Возможна ли без них демократия?

РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА

ОСНОВНАЯ:

Беляев В.А. Политология. Часть 1. Кратология. Учебный курс / В.А.Беляев. - Казань: КГТУ, 2008. (2; цифра означает число экземпляров, имеющихся в библиотеке КГТУ)

Беляев В.А. Социология. Учебное пособие для вузов. - Нижнекамск-Казань: Изд-во «Чишмэ», 2004 / В.А.Беляев, Т.Г.Исламшина, О.А.Максимова и др. (2)

Боришполец, К.П. Методы политических исследований: Учеб. пособие для студ. вузов / К.П. Боришполец. – М.: Аспект Пресс, 2005. – 221 с. (8)

Боровик, В.С. Основы политологии и социологии: Учеб. пособ. / В.С. Боровик, Б.И. Кретов. – М.: Высш. шк., 2004. – 391 с. (24)

Воробьев, К.А. Политология: Учеб. пособие для вузов. – 2-е изд. испр. и доп. / К.А. Воробьев. – М.: Академический Проект, 2005. – 448 с. (5)

Гаджиев, К.С. Политология. Основной курс: учебник для студ. вузов / К.С. Гаджиев. – М.: Высш. образование, 2007. – 460 с. (23)

История политических учений: Учебник для вузов / Под общ. ред. проф. О.В. Мартышина. – М.: Изд-во НОРМА, 2002. – 912 с. (5)

Категории политической науки (Очерки) / под ред.М.Х.Фарукшина. – Казань: КГУ им.В.И.Ульянова-Ленина, 2007. – 294 с. (1)

Козырев, Г.И. Введение в политологию: Учеб. пособие для студ. вузов / Г.И. Козырев. 2-е изд. - М.: Академ.Проект, Екатеринбург: Деловая книга, 2004. – 208 с. (20)

Кравченко, А.И. Основы социологии и политологии: Учеб. пособие / А.И. Кравченко. – М.: Академический Проект: Фонд «Мир», 2005. – 352 с. (15)

Кретов, Б.И. Политология: Учеб. пособие для вузов / Б.И. Кретов. – М.: Высш. шк., 2005. – 446 с. (40)

Курс политологии: Учебник / А.Г.Грязнова, В.Т. Завьялов, Е.А.Звонова и др.: 2-е изд. – М.: ИНФРА-М, 2003. – 460 с. (18)

Курс политологии: Учебник. – 2-е изд. – М.: ИНФРА-М, 2003. – 460 с. (3)

Политология: Учеб. для вузов / М.А. Василик, В.А. Гуторов, Ю.В. Косов и др; Под ред. М.А.Василика. – М.: Гардарики, 2004. – 588 с. (50)

Политология: Учеб. для вузов / В.М. Корельский, А.Н. Кокотов, Л.А. Лазурин и др.; Отв. ред. В.Д. Перевалов. – М.: НОРМА, 2005. – 384 с. (40)

Политология: Учебник для вузов / Отв. ред. д.ю.н., проф. В.Д. Перевалов. – М.: Изд-во НОРМА, 2003. – 384 с. (3)

Политология: Учеб. для студ. вузов / В.И. Буренко, В.В. Журавлев, Е.А. Кафырин и др. – М.: Экзамен, 2005. – 320 с. (1)

Политология: Учеб. пособие для вузов / Б.И. Кретов, Н.И. Азаров, Г.С. Андрияш и др.; Под ред. Б.И. Кретова. – М.: Высш. шк., 2002. – 304 с. (13)

Политология: Учеб. пособие / Науч. ред. А.А. Радугин. – 2-е изд. перераб. и доп. – М.: Центр, 2003. – 336 с (16)

Соловьев, А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии: учебник для студ. вузов / А.И. Соловьев. – М.: Аспект Пресс, 2006. – 559 с. (10)

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ

Американская социология. Перспективы, проблемы, методы. М., 1972.

Антология мировой политической мысли: В 5-ти т. – М.: Мысль, 1997. (1)

Арон Р. Демократия и тоталитаризм. - М.: Текст, 1993. - 303 с. (1)

Беляев В.А. Народ, власть и интеллигенция: пути достижения национального согласия. – Казань: Изд-во Казан.гос.тех.ун-та, 2002. - 203 с. (2)

Он же. Отечественная интеллигенция и ее роль в политике. – Казань: Изд-во КГТУ им.Туполева, 2005. (2)

Он же. Отечественная интеллигенция как субъект и объект политики. – Казань: Изд-во КГТУ им.Туполева, 2006. (2)

Большой немецко-русский словарь. Изд.2-е, т.II. – М.: Русский язык. 1980. – 656 с.

Бородай Ю.М. Этнос, нация, государство. // Полис.– 1992.– №5-6.

Боффа Дж. История Советского Союза.- М.: Междунар.отношения,1990. - Т.1. - 629 с.

Введение в политологию (Учебное пособие). – Казань: Изд-во КГУ, 1992. – 192 с.

Вебер М. Избранные произведения. - М.: Прогресс, 1990.- 805 с.

Восленский М. Номенклатура. - М.: Советская Россия, 1991. - 624 с.

Вятр Е. Социология политических отношений. - М., 1979.

Гершов З.М. Вудро Вильсон. – М.: Мысль, 1983. – 335 с.

Грамши А. Избранные произведения в 3-х томах. М., 1959. – Т.3.

Громыко А.Л. Политические режимы. – М.: ТОО “ИнтелТех”, 1994.– 64 с.

Даниленко В.И. Современный политологический словарь.-М.:Nota Bene,2000.- 1024 с.

Демократия: государство и общество. Уч.пособие для средних общеобразовательных школ, лицеев и гимназий.// Давлетшина Н.В. и др. - М.: Ин-т пед.систем, 1995. - 303 с.

Избирательное право в вопросах и ответах. – М.: РАН, 1995. – 76 с.

Имидж лидера. Психологическое пособие для политиков. – М.: Знание, 1994. – 265 с.

Иорданский В.И. Этнос и нация // МЭиМО. – 1992. - № 3.

История политических и правовых учений: Учеб. для вузов /Г.В.Графский, Н.М.Золотухина, Л.С.Мамут; Под общ.ред. проф. В.С.Нерсесянца. 3-е изд. – М.: Изд-во НОРМА, 2002. – 736 с.

История политических и правовых учений. – М.: Юрид. лит., 1988. – 816 с.

Конфликтология: Учеб.пособие для вузов. М.: Гардарики, 2000. – 320 с.

Курс лекций по политологии. - Казань: Изд-во КГУ, 1998.- 326 с. (48)

Ленин В.И. К истории вопроса о диктатуре // Он же. ПСС, Т.41. – С.369-391.

Он же. Материалы к статье "К вопросу о роли государства" //Там же, Т.33.-С.329-340.

Он же. О либеральном и марксистском понятии классовой борьбы //Там же, Т.23.- С.236-241.

Мандел Э. Власть и деньги. М., 1992.

Международное право: Учебник. – М.: Юрид.лит., 1994. – 512 с.

Монсон П. Лодка на аллеях парка / Пер. со швед. – М.: Весь Мир, 1994. – 96 с.

Мюллер В.К. Англо-русский словарь. 70 тыс.слов. Изд. 15-е, стереотип. – М.: Советская Энциклопедия. – 1970. – 912 с.

Особая зона: выборы в Татарстане. Под ред. Михайлова В., Бажанова В., Фарукшина М. – Ульяновск, 2000.– 318 с.

Поппер К. Открытое общество и его враги. - М.: Международный фонд "Культурная инициатива", 1992. - Тт.I-II.

Пугачев В.П., Соловьев А.И. Введение в политологию.-М.:Аспект Пресс,1995.- 352 с.

Они же. Введение в политологию: Учебник, 3-е изд. - М.: Аспект-Пресс, 1999. - 447 с.

Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. - М.: Аспект Пресс, 1996.

Республика Татарстан: новейшая история. События. Комментарии. Оценки. / Авторы-составители Ф.Мухаметшин, Л.Агеева. - Казань: НПО “Медикосервис”, 2000. - 416 с.

Россия: выбор пути. Мат-лы межрегиональной научно-практической конференции 19 ноября 1999 г. – Казань: Изд-во КГТУ, 2000. – 104 с.

Россия. Политические вызовы XXI века. 2-й всеросс. Конгресс политологов 21-23.04. 2000 г. – М.: РОССПЭН, 2002. – 960 с. / В.А.Беляев и др.

Самые влиятельные люди России – 2003. – М.: Ин-т ситуац.анализа и новых технологий, 2004. – 696 с. (авторы А.Л.Салагаев, С.А.Сергеев и др.)

Сергеев С.А. Политическая оппозиция в современной Российской Федерации (федеральный и региональный аспекты). – Казань: Изд-во КГУ, 2004. – 464 с.

Смелзер Н. Социология. – М.: Феникс, 1994. – 688 с.

Становление многопартийности в РФ и РТ / Многонациональное “Согласие” – 11 лет борьбы за мир. - Казань: Изд-во Казан.гос.тех.ун-та, 2002. - 188 с.

Тагиров Э.Р., Тронова Л.С. Парламентская практика. - Казань: Таткнигоиздат, 1993. - 134 с.

Таккер Р. Политическая культура и лидерство в Советской России. От Ленина до Горбачева // США: экономика, политика, идеология. – 1990. – № 1-2.

Татарстан глазами демократической оппозиции. Сб.докладов I Республиканской научно-практической конференции, 22 апреля 1999 г. - Казань: Карпол, 1999. – 84 с.

Токвиль А. Демократия в Америке. - М., 1992.

Федералист. - М.: Прогресс, 1993. - 590 с.

Халипов, В.Ф. Энциклопедия власти / В.Ф. Халипов. – М.: Академический Проект; Культура, 2005. – 1056 с. (4)

Херман М. Стили лидерства в формировании внешней политики // Полис. - 1991. - №1.

Чернобровкина Е. Демократическая оппозиция Татарстана: 10 лет пути. – Йошкар-Ола: Рекламное агентство “Ремарк”, 2001. – 144 с.

Шварценберг Р.Ж. Политическая социология / Пер.с фр. Ч.3. М., 1992.

Элстер Ян. Соглашение между взрослыми или ученик волшебника? Объяснение распада Чехословацкой Федерации //Конституционное право: восточноевропейское обозрение (Ежеквартальник Чикагского Университета). – 1995 – №1 (10). – С.2-6.

Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., Т.21. – С.23-178.

Энциклопедический словарь Ф.Павленкова. 4-е изд. - С.-П., 1910.

Hornby A.S. Oxford Student's Dictionary of Current English. – Oxford: Oxford University Press, 1984. – 769 p.

Hornby A.S. Oxford Advanced Learner's Dictionary of Current English. – Oxford: Oxford University Press,1982. Vol.II. – 528 p.

Plano J., Riggs R., Robin H. The Dictionary of Political Analysis. – S.-Barbara - Oxford: ABC-Clio, 1982 // Полис. – 1993. – №1. – С.77-91.

Webster`s New World Dictionary of the American Language.- N.-Y.:Faucett Popular Library, 1979.

1. Трудовое право.html
2. Болезни сердечно-сосудистой системы
3. Лабораторная работа 4 Разработать игру аналогичную игре Microsoft Pinbll
4. Курсовая работа- Отчетность предприятия
5. Контроль в системе органов государственной власти
6. Маркетинг гр
7. Факторы влияющие на формирование планировочной структуры города
8. Алиса в стране чудес
9. тематике как Фалес или Архимед
10. Депозитарные операции
11. Yer student of
12. Тема Аэростаты и дирижабли история развития назначение применение Выполнил курсант первог
13. Тема магістерської роботи-
14. .Что такое кристалл 2
15. Очки или контактные линзы
16. ~ателігі мол ~аза~ тілін ~йренуге ж~не оны~ дамуына зор кедергі; Екіншіден латыншаны~ ~азіргі б~~аралы~
17. а Я хочу чтобы на моем теле были все эти отметки когда умру
18. Тойота Мотор в России Выполнила группа- ФСС 41 Москва 2012 Бриф на организацию и пров
19. Дипломная работа Взаимодействие международного и внутригосударственного права
20. Газпром Роснефть и Лукойл Структура нефтегазовой отрасли в последние годы претерпевает серьезные и

Материалы собраны группой SamZan и находятся в свободном доступе