Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Билет 1
Необходимо различать такие понятия, как объект и предмет исследования. Объект исследования — это некая объективная реальность, независимая от познающего субъекта. Предмет исследования — это то, на что непосредственно направлено исследование, это определенное свойство, качество, грань объекта. Если объект, как уже говорилось, не зависит от познающего субъекта, то предмет выбирается в зависимости от целей и задач исследования конкретной науки (конкретного исследования).
Один и тот же объект может исследоваться различными науками. Например, социальный класс может стать объектом исследования таких наук, как психология, социальная психология, социология, политология, этнология и др. Но каждая из этих наук в едином объекте имеет свой предмет, свои методы исследования.
Билет 4
Сравнительная политология в системе политологических
дисциплин.
Существуют такие фундаментальные политологические дисциплины, как теория политики и политическая философия (номотетические) и описательные (эмпирические или идеографические) политологические дисциплины. Сравнительная политология является
«посредником» между ними. Отсюда две традиции в сравнительной
политологии:
1) поиск общих закономерностей (номотетическая сторона);
2) объяснение уникального, неповторимого (эмпирическая сторона). Необходим баланс двух сторон сравнительной политологии. С одной
С одной стороны, сравнительная политология изучает все, что входит в сферу политической науки – от государств и их систем до небольших групп граждан и даже отдельных ролей, которые выполняют люди в политике. С другой стороны, главным средством изучения политики данной дисциплиной является сравнение, которое не является исключительной «привилегией» сравнительной политологии, ведь «сравнение – это обычный способ мышления»[1]. Поэтому «собственно сравнительная политология и получила свое название по методу, а не по предмету. На этом основании многие отрицают за сравнительной политологией собственной предметной специфики, а соответственно и собственной теории, говоря, что сравнительная политология — это и есть вся политическая наука, в которой используется сравнительный метод»[2].
При всех сложностях определения роли и места сравнительной политологии в политической науке можно утверждать, что она выполняет роль посредника между теоретическими дисциплинами (политическая теория) и описательными дисциплинами, скрупулезно собирающими ту или иную фактуру (политическая социология, политическая психология, политическая антропология, политическая история – в той мере, в которой они не «вторгаются» в сферу теории, эксперимента или сравнительных исследований).
Сравнение универсально, но только в компаративистике оно используется систематично и методично. В силу того, что систематично применяемый метод трансформирует и тем самым формирует предмет исследования, сравнительная политология именуется «по методу» совершенно так же, как и другие эмпирические науки – экспериментальная физика и психология, сравнительная антропология и правоведение, сравнительно-историческое языкознание и т.п. Следует отметить, что как эксперимент, так и сравнение можно отнести к основным способам получения эмпирического знания, достигаемого за счет систематичного и методичного соотнесения описательных данных с помощью аналитических инструментов, например, моделей или правил, предложенных, например, научной теорией, или же позаимствованных у морали, идеологии, здравого смысла и т.п. Особенность политической науки, впрочем, состоит в том, что эксперимент практически недоступен, и сравнение становится по сути единственным инструментом получения эмпирического знания.
Таким образом, сравнительная политология – это дисциплина-посредник и эмпирическая дисциплина в строгом смысле слова
билет 7
Современная сравнительная политология как дисциплина в рамках политической науки начала оформляться во второй половине XIX в. Тогда же в сравнительной политологии складываются две традиции – описательная (идеографическая) и нацеленная на выявление закономерностей (номотетическая).
Ввел в научный оборот понятие «сравнительная политология»британский историк, профессор Оксфордского университета Эдвард Фримен (1823–1892). Фримен обратился к сравнительно-историческому языкознанию как к источнику методологических установок и образцу научного творчества при сравнительном изучении политических институтов и форм правления.
Сравнительная политология прошла долгий и весьма поучитель-
ный путь. В ее развитии можно выделить важнейший критический
рубеж, приходящийся на середину XX столетия. Конец 1940-х и на-
чало 1950-х гг. разделяют «традиционную» и «новую» сравнительную
политологию. В то же время было бы опрометчивым игнорировать
более ранние этапы развития дисциплины . Так, вполне отчетливо вы-деляется этап формирования сравнительной политологии, охватыва-
ющий завершающие 3–4 десятилетия XIX в. Следует также признать
существенное обновление дисциплины в 1970-х гг. и рассматривать это
и последующее десятилетия как ее новый этап. 1990-е годы привели
к развитию отрасли на основе ее тематической и методологической
относительной однородности, что позволяет говорить об очередном
самостоятельном этапе. Данные обстоятельства позволяют нам вы-
делить в данной главе пять основных этапов развития сравнительной
политологии:
1) становление сравнительной политологии как самостоятельной
отрасли знания (вторая половина XIX в.);
2) этап накопления потенциала, «традиционная сравнительная
политология » (первая половина XX в.);
3) этап обновления и экспансии бихевиоризма , «новая сравнитель-
ная политология » (с начала 1950-х по конец 1970-х гг.);
4) этап кризиса и отпочковывания субдисциплин, «плюрали-
стичная сравнительная политология » (с середины 1970-х по конец
1980-х гг.);
5) интервенция экономической методологии, этап неоинституци-
ональной сравнительной политологии (1990–2000-е гг.).
билет 8
Обращаясь к методологии компаративистики,
нужно отметить, что она складывалась в различ-
ных научных областях. В библиотечных исследо-
ваниях чаще всего обращаются к методам сравни-
тельной культурологии. В сравнительных меж-
культурных исследованиях проблема выбора ме-
тода исследования сопряжена со многими
проблемами, но прежде всего с кросскультурными
исследованиями. В основном исследователи здесь
действуют из предположения, что существуют
ключевые ценностные дилеммы, по которым мож-
но дифференцировать все культуры. Эти ключевые
вопросы считают основаниями сравнения, которые
должны быть универсальными или инвариантны-
ми категориями.
Не останавливаясь подробно на методологии
кросскультурных исследований, которая часто ис-
пользуется в библиотековедении как области куль-
туры, обратимся к методам сравнения несколько с
иных позиций. Для этого примем точку зрения,
которая характерна для современной социальной
компаративистики. Для этой области исследова-
ний утверждается, что основа методологии компа-
ративистики заключается в том, что предмет ис-
следования должен быть сконструирован как со-
циальная проблема, которая анализируется средст-
вами сопоставления контекстов при ее анализе и
разрешении (культурный, исторический, социаль-
но-политический контекст проблемы). В данном
случае это основание сравнения относится к ана-
лизу социальных систем и институтов, которые
анализируются в одной или нескольких зарубеж-
ных странах. Ввиду этого проблемой компарати-
вистики будет поиск эквивалентности в интерпре-
тации значений, дефиниций и концептов, а также
индикаторов анализа. При сравнении будет суще-
ствовать опасность, что тот или иной феномен или
даже социальный институт могут иметь различные
значения в разных сообществах и вся собранная
исследовательская информация не будет иметь
общей базы для сопоставительного и теоретиче-
ского умозаключения.
Выход из этой ситуации современные исследо-
ватели видят в том, чтобы сравнивать все компо-
ненты системы относительно общих эталонов.
Эталонное сравнение (эталонное тестирование)
является одним из существенных признаков со-
временной социальной компаративистики.
билет 9 вух ебать как много http://www.lomonosov-fund.ru/enc/ru/encyclopedia:0186:article#Роль и место сравнительной политологии в политической науке
Современная сравнительная политология как дисциплина в рамках политической науки начала оформляться во второй половине XIX в. Тогда же в сравнительной политологии складываются две традиции – описательная (идеографическая) и нацеленная на выявление закономерностей (номотетическая).
Значительный вклад в формирование сравнительной политологии как научной дисциплины внесли представители других наук, в первую очередь истории и языкознания.
Ввел в научный оборот понятие «сравнительная политология» (в оригинале – comparative politics, что дословно переводится как «сравнительная политика») и определил направления и стандарты ее исследований британский историк, профессор Оксфордского университета Эдвард Фримен (1823–1892). Фримен обратился к сравнительно-историческому языкознанию как к источнику методологических установок и образцу научного творчества при сравнительном изучении политических институтов и форм правления.
Аналогичный подход, но для изучения права, был заявлен русским историком, юристом, социологом и общественным деятелем Максимом Максимовичем Ковалевским (1851–1916) в книге «Историко-сравнительный метод в юриспруденции и приемы изучения истории права». Ковалевский обратил внимание на различие между обыденным и научным сравнением и указал на ряд методологических проблем применения сравнительного метода. Например, сравнение явлений формально одного порядка (Ковалевский рассматривал законодательства стран) без учета их принадлежности к одной стадии развития, даже при обнаружении сходств и различий, не позволяет делать строгих научных заключений. Это пример простого сопоставления. Сравнение становится источником нового знания тогда, когда систематически сравнивается сравнимое.
Описательный подход был характерен для ученых, воспитанных на образцах изучения юридических и исторических фактов. В рамках данного подхода работал Фрэнсис Либер (1800–1872), ставший первым профессором истории и политической науки в Колумбийском колледже (университете) в 1857 г. Он призывал к осуществлению исторического обзора всех правительств и систем права, всей политической литературы, представленной наиболее выдающимися авторами, и утопических моделей государств.
Описательный подход с упором на формальные институты и нормы проявился в работах американского политолога и государственного деятеля, 28-го президента США Вудро Вильсона (1856–1924), американского политолога Джона Берджеса (1844–1831), британского историка, правоведа и дипломата лорда Джеймса Брайса (1838–1922) и др. Одной из самых крупных работ подобного рода стала книга правоведа, историка и политолога Моисея Яковлевича Острогорского (1854–1921) «Демократия и политические партии», демонстрирующая возможность получения масштабных обобщений путем скрупулезного собирания и сравнивания фактов политической практики.
К концу XIX столетия появляется все больше работ в духе исследований конкретных казусов (так наз. казусно-ориентированные исследования, исследования одного случая – англ. case study), основанных либо на детальных описаниях, либо на жестком подверстывании фактов под общую схему. Сравнительный характер исследований обеспечивался за счет механического объединения рядов казусов или же простыми сопоставлениями.
К началу XX в. сравнительная политология заняла место одной из основных отраслей политической науки, что было официально зафиксировано в 1912 г. Американской ассоциацией политической науки, вероятно первым профессиональным сообществом политологов.
Доминирование описательного подхода привело как к игнорированию методологической проблематики, несмотря на методологические открытия в социологии (Макс Вебер, Эмиль Дюркгейм), так и к обострению внутренних противоречий данного подхода, его упрощению. Это вылилось в преувеличение институционально-юридического аспекта сравнений (преимущественное внимание исследователи уделяли формальным институтам и процессам, зафиксированным, например, конституционными документами), нормативность сравнительных построений, подчеркивание «образцовости» той или иной страны или института, доминирование представления об однолинейности развития (евроцентричный прогрессизм).
В данной связи показателен подход к сравнениям, проявившийся в трудах лорда Брайса, в особенности в двухтомной работе «Современные демократии» (1921). В предисловии Брайс прямо отметил, что не стремился к созданию теории, преследуя цель изложения фактов и их посильного объяснения для того, чтобы читатели делали свои собственные заключения. Это в полной мере отвечает задаче исследователя, которую Брайс видел не в предложении теорий, а в обобщении данных. Однако сам Брайс при всей широте мышления не избежал идеализации евро-атлантической версии демократии. Его анализ опирался на сравнение, прежде всего, новых заокеанских демократий – США, Канады, Австралии и Новой Зеландии, а в дополнение к ним Франции и Швейцарии как старейших европейских демократий.
билет 11
Оценивая результаты развития сравнительной политологии в предвоенный период, известный американский политолог Рой Макридис указал, что сравнительные исследования оказались «по сути несравнивающими», «описательными», ограниченными, «статичными», «монографичными» и т.п.[4] Труды в области сравнительной политологии, а чаще всего одной его отрасли – сравнительного правления – фактически сводились к описанию основных политических институтов некоторых ведущих стран мира, как правило, США, Великобритании, Германии, Франции и России, а затем этот материал объединялся под общим названием. Из поля зрения выпадали многие регионы мира, при этом развитые страны (США, Великобритания) рассматривались в качестве образцов, с которыми сравнивались другие с соответствующими выводами.
Большой вклад в развитие срав политологии, Арнольда Тойнби «Постижение истории» (последний том был опубликован в 1961 г.). Тойнби продолжил и усовершенствовал подход Фримена, поднимая на качественно новую высоту сам характер сравнительных исследований.
В 1930–1940-е гг. появились и другие, пусть и менее масштабные работы, которые свидетельствовали о содержательном развитии сравнительной политологии, приближенной к политической практике. Прежде всего это труд Германа Файнера «Теория и практика современного правления», изданный впервые в 1932 г., а затем выпущенный в новом, расширенном и существенно переработанном виде уже после Второй мировой войны (1949). Это и книга Карла Фридриха «Конституционное правление и политика» (1937), а затем ее существенно переработанная версия «Конституционное правление и демократия» (1946). Это сочинения сэра Кеннета Уиера «Федеративное правление» (1945) и «Современные конституции» (1951). Наконец, это книга Мориса Дюверже «Политические партии». Эти и подобные им работы закладывали основания для следующего этапа в развитии сравнительной политологии.
Важным фактором, благоприятствующим сравнительным исследованиям в США и за их пределами, стал мощный приток интеллектуальных сил из Европы накануне и во время Второй мировой войны. Это были, в основном, эмигранты из Германии, Австрии, а затем и других стран, ставших жертвами агрессии. С собой они принесли не только высокие стандарты научности, но также знание европейской и не только европейской политики, а также способность и вкус к сравнениям. К числу исследователей-эмигрантов относятся Карл Дойч, Отто Киршхаймер, Пол Лазарсфельд, Ганс Моргентау, Франц Нойманн и Йозеф Шумпетер.
Вероятно, главным стимулом дальнейшего развития сравнительной политологии стал спрос на знания, генерируемые дисциплиной, со стороны американского правительства. По мере вовлечения США в дела других государств и регионов накануне, в ходе, но в особенности после Второй мировой войны появилась необходимость их лучшего понимания для достижения практических политических целей.
Символическим началом нового этапа развития дисциплины («новая» сравнительная политология) стал семинар, состоявшийся в 1952 г. в Северо-Западном Университете.на семинаре были сформулированы методологические стандарты дисциплины, придавшие мощный импульс развитию сравнительной политологии прежде всего в США.
В марте 1954 г. Совет по обществоведческим исследованиям учредил Комитет по сравнительной политологии, во главе которого встал Габриель Алмонд, один из учеников Чарльза Мерриама. Верным будет утверждение, что наиболее ценные достижения американской политологии с середины 1950-х по начало 1970-х гг. связаны так или иначе связаны с деятельностью Комитета.
билет 14
Проблема 4мало случаев (N), много переммтых». данная про-блема считается центральной для сравнительных исследований. Она заключается в том, что исследователь ограничен лишь небольшим количеством стран (т. е. случаев), которые можно ззодиергнуть из-учению, тогда как число переменных, которыми характеризуются страны, является больипглг. Перел ученым-клмпаративистом в этом случае возникает две проблемы: с одной стороны, с целью сделать ис-следование более обосновагтым он должен максимально увеличить число случаев, а с другой - он должен суметь ограничить количество переменных в исследовании. Первая часть проблемы огра1ицчивает применение статистического метода в сравнительном исследовании, вторая часть усложняет выбор оисративньп переменных и контроль над ггсрсл1снными. J [ недавнего времени малое числя N считалось недостатком срав-нптельнлго метода, поэтому исследователи пытались всемерно уве-личить числя случаев. Было выработано множество советов, как это сделать. Самый простой совет состоял в топ, что нужно увеличивать число случаев насколько это возможно, особо не обращая внимания на всякого рода отклонения от общих каузanыных, корреляционных или функциональных зависимостей. 111и чем увеличение приветствовалось
время к увлечению так называемыми глобальными сравнительными исследованиями, когда в орбг1ту сравнения иоиацало максимальное число стран. Правда, в этих исследованиях всегда возникали новые проблемы, связанные со сравнилгостью стран, вовлеченных в анализ. Каждыгг исследователь по-своему решал эти проблемы, учитывая не-которые глобальные тенденции, эволюционные теории политического развития, упрощая инструменты сравнительного анализа и Т. д. Эти исследования до сих пор проводятся, и читатель встретится с ними на страницах этой книги (например, исследование условии возникно-вения демократии в 1б7 странах, проведеннос Тату Ванханснол1, илы
Вторая часть проблемы касается ограничения числа переменных в исследовании. Здесь при решении проблемы сокращение произво-дится, в частности, путем повышения степени сравни мости анализи-руемых стран. т. е. их культурггоьг, эконолигiескоьг, исторической и Т. д. близости. 11рпменяется также диахронiiьзгг сравнительный анализ, внутрггрегиональное сравнение и т. д. Для ограничения числа пере-менных советуют сосредоточиваться на еключсвых» переменных. 1 е-которая статистическая техника анализа позволяет реипдть подобгrvго ппонлеып Т-Тпплилаея. птл ысгпеповянии пили че,лонекл н олзлнчпых
билет 21
Линейные типологии политических систем. Гарольд Лассвелл и Абрахам Каплан — известные американские политологи — предложили биполярную типологию политических систем правления в своей книге «Власть и общество» (1957). Все политические системы правления они распределили на два основных типа: демократические и деспотические. При этом они использовали следующие основные критерии: расположение власти — в чьих руках находится власть;
границы власти — как далеко распространяется власть государства в обществе; разделение власти — концентрируется или нет власть в одних руках (в одном государственном органе); рекрутирование элит — как формируется элита, и является ли она открытой или закрытой; ответственность — ответственна ли власть перед народом;
распределение ценностей — способствует ли власть общему благосостоянию, или она эксплуатирует свой народ; решения — как принимаются решения и можно ли их оспаривать.
Деспотические и демократические политические системы определяются на основе противопоставления признаков, следующих из предложенных критериев (см. схему 2). Демократия здесь определяется следующими тремя основными характеристиками властного процесса: (1) Власть осуществляется с максимальной собственной ответственностью. Демократия несовместима с любой формой авторитаризма, невзирая на пользу, проистекающую из такой концентрации ответственности. (2) Процесс власти не является абсолютным и замкнутым: решения обусловлены и подвержены оспариванию. Демократия несовместима с волюнтаризмом и неконтролируемым осуществлением власти, несмотря на большинство, которое эту власть осуществляет. (3) Польза от процесса власти распределяется между всеми в политической структуре. Демократия несовместима с существованием привилегированных каст, невзирая на ожидания, 'касающиеся предполагаемого «общего интереса».
билет 22
Даль предлагает типологизацию политических режимов на основе двух признаков: степени реализации гарантий, или значительными размерами допустимой оппозиции (т. е. политической конкуренции), и пропорции населения, которое обладает правом контроля за деятельностью правительства и состязания с ним – правом участия в политической конкуренции.
В том случае, если степень политической конкуренции высокая, но степень участия низкая, возникает политический режим конкурентной олигархии. Если же и степень политической конкуренции, и степень политического участия значительно ограничены, то формируется режим закрытой гегемонии. Признаками гегемонии с большим числом граждан, имеющих право участия в выборах и управлении, являются: низкая степень политической конкуренции и значительная доля граждан, обладающих правом политического участия. Демократия отличается от других режимов высокой степенью как политической конкуренции, так и политического участия. Р. Даль заменяет понятие «демократия» на более точный, по его мнению, термин – «полиархия».
Полиархия описывается Р. Далем как политический режим, характеризующийся следующими семью институтами:
1) выборные власти, обличенные правом контроля над правительственными решениями;
2) свободные и справедливые выборы, в которых редко встречаются злоупотребления;
3) включающее избирательное право, распространяющееся практически на все взрослое население;
4) право претендовать на избрание всех взрослых граждан;
5) свобода выражения мнения;
6) альтернативные источники информации и право граждан на поиск альтернативной информации;
7) организационная самодеятельность, т. е. право граждан формировать самостоятельные ассоциации и организации, включая партии и группы интересов.
билет 23-24
Переходные политические Первоначально переходные пллити-системы ческие системы была объектом изу-чения экономики разтпня. Они апа-льзировались пуимеынтелтю к странам 'третьего мира", осуществляющим переход от военных режимов к дснокрлтичп'кии формам правления. Рас-смотрим ты пологню переходных политических систем С. Хаьтарда и Р. Кауф-наыа (см. табл. 8.2). Обычно выделяются кризисные п некрызисные переходы. Кризис мо-жет охватить сферу экономики, политики н права. В большинстве класси-фикаций (н классификация Хаггарда и Кауфмана ие исключение) акиеит делается иа экономической сфере. Сравнение десяти стран показало, что в Боливии (1980 г.), Аргенты це (1983 г.), Уругвае (1985 г.) и на Филиппинах (1986 г.) переход осуществлялся в период глубокого экономического спада. В Перу (1980 г.) и Бразилии (3985 r.) экономическое оживление не смогло скрыть глубоких экономических потрясений, и лишь в четырех странах -Таиландс (1983 г.), Турции (1983 г. ), Южной Корее (1986 г.) ы Чили (1990 г.) переход осуществлялся и условиях экономического роста.
билет 25
Вильфредо Парето (1848—1923) придерживался несколько других взглядов в вопросе формирования и обоснования теории элиты. Он говорит о круговороте элит, об их постоянной смене. В. Парето называет историю кладбищем элит, то есть привилегированных меньшинств, которые борются, приходят к власти, пользуются этой властью, приходят в упадок и заменяются другими меньшинствами. Элиты имеют тенденцию к упадку, а «неэлиты» в свою очередь способны создать достойных преемников элитарным элементам. Ведь зачастую дети элиты могут не обладать всеми выдающимися качествами родителей. Необходимость постоянной замены и циркуляции элит обуславливается тем, что прежние элиты теряют энергию, ту, которая помогла им когда-то завоевать место под солнцем.
Обоснованием роли элиты он считал стремление общества к социальному равновесию, а это состояние обеспечивается взаимодействием множества сил, названных В. Парето элементами. Он выделял четыре главных элемента: политические, экономические, социальные и интеллектуальные. Особое внимание Парето уделял мотивации человеческих поступков, поэтому для него политика в значительной мере функция психологии. Таким образом, используя психологический подход в анализе общества и политики, В. Парето объяснял многообразие социальных институтов психологическим неравенством индивидов. «Человеческое общество неоднородно, — писал Парето, — и индивиды различаются интеллектуально, физически и морально». Можно сделать вывод, что В. Парето определял элиту по её врожденным психологическим свойствам, а главная идея термина «элита» — превосходство. Он даже разработал балловую систему оценок, характеризующую способности индивида в той или иной сфере деятельности.
вершенно другое обоснование деления общества на пассивное большинство и правящее меньшинство предложил Роберт Михельс (1876—1936). Причины невозможности демократии он объяснял тремя следующими тенденциями: одна заложена в сущности человека, другая - в особенностях политической борьбы, а третья - в специфике развития организации. Перерастание демократии в олигархию частично объясняется психологией массы. Понятие массы у Михельса интерпретируется как «…совокупность психических свойств массового обывателя: политическая индифферентность, некомпетентность, потребность в руководстве, чувство благодарности вождям, создание культа личности вождей..». Эти массы не могут сами управлять делами общества, поэтому необходима организация, которая неизбежно поделит любую группу на властвующих и подвластных. Позже Михельс стал одним из сторонников фашизма, сначала в Италии, а затем и в Германии. И воплощением волевого класса, пришедшего на смену кризисному парламентаризму, стал фашизм во главе с Б. Муссолини.
Этот вывод вполне соотносится с представлениями М. Острогорского о превращении всякой (в том числе демократической) политической партии единомышленников в машину, управляемую кокусом (партийной элитой). Анализируя далее природу власти этого типа, названные ученые обращают внимание на центральный вопрос — взаимоотношение масс и вождей. Расслоение некогда однородной и единой массы участников движения на руководящее меньшинство и руководимое большинство является объективной неизбежностью развития всякой политической организации. Логика развития социальных структур ведет к возрастающему разрыву вождей и масс, превращению исходных, демократических в своей основе отношений в их противоположность. Таким образом, теория элиты стала одним из важнейших открытий (если не наиболее важным) в политической социологии XX в.
билет 26
Интернете все есть
билет 27
К концу 1980-х гг. начинается процесс стремительного формирования контр-элиты, в состав которой вошли руководители и активисты различных демократических движений, представители творческой и научной интеллигенции. В это же время происходит смена механизма рекрутирования элиты. Утверждается демократический принцип выборности. Новая российская политическая элита: 29.05.1990 г., Председателем Верховного Совета РСФСР был избран Б.Ельцин; выборы депутатов ГД и СФ 12.12.1993 г.; парламентские выборы 1995 г. и президентские выборы 1996 г. Исследователи различают два этапа формирования постсоветской элиты: «ельцинский» и «путинский».
1 - неформальные группировки и кланы брали на себя государственные функции, конкурируя между собой за право выступать от имени президента.
2 - вернул федеральному центру значительный объем власти над регионами, расширил базу поддержки центра на местах и наметил пути для восстановления действия механизмов управления территориями, при этом, формально не нарушая демократических принципов. Была создана управляемая, упорядоченная система исполнительной власти.
До Ельцина в основном в составе элиты были люди с техническим образованием, при Ельцине - интеллектуалы, а при Путине - силовики, т.е. военные.
Региональная политическая элита. В автономных республиках главой являлся президент, избираемый на всенародных выборах, что способствовало трансформации советской модели в демократическую. К концу 1994 г. большинство руководителей автономных республик были избраны всенародным голосованием.
В 1992-1993 гг. происходила борьба между президентом и Верховным Советом за влияние на формирование глав региональных администраций. Борьба завершилась: в указе говорилось, что главы администраций назначаются и освобождаются от должности президентом РФ по представлению правительства РФ. 17.09.1995 г. указа президента, который определял срок выборов назначенных президентом глав администраций субъектов федерации. Так был осуществлен переход к выборной системе руководителей исполнительной власти субъектов федерации.
В декабре 1995 г. изменился принцип формирования СФ. В соответствии с новым положением верхняя палата российского парламента стала формироваться путем делегирования двух руководителей субъекта федерации – глав исполнительной и законодательной власти.
Изменился порядок формирования Совета Федерации: в верхнюю палату парламента стали делегировать по одному представителю от исполнительной и законодательной власти субъекта федерации, но не первых лиц. В конце 2004 г. был принят ФЗ, изменивший порядок избрания глав субъектов федерации: они стали избираться соответствующими законодательными собраниями по представлению президента страны.
В итоге власть федерального центра была восстановлена, а главы регионов стали полностью зависимы от президента.
билет 28-29
Термин «гражданское общество» и обозначаемое им понятие принадлежат Аристотелю. Выясняя в своей «Политике» смысл понятия «гражданин», он говорит о совокупности граждан, гражданском сообществе, которое возможно лишь в правильном государстве («политики»), где лица, признаваемые гражданами, принимают «равное участие во всех выгодах общественной жизни» и действуют «в интересах общей пользы». Аристотель не отождествлял государство с гражданским обществом, но и не противопоставлял их четко, ибо разные аспекты того и другого в общественной жизни античного полиса тесно соприкасались. Кроме того, как отмечено, он считал гражданское общество совместимым лишь с политикой как совершенным демократическим организмом, каким был в принципиальных чертах античный полис: выборность и подотчетность государственных органов, сроки полномочия, разделение властей, свобода слова, печати, свобода передвижения внутри и за его пределами, невмешательство государства в частные отношения, равенство граждан перед законом.
Возврат к античной модели гражданского общества происходит в Новое время, которая становится предметом исследования крупнейших мыслителей: Г.Гроция, Т.Гоббса, Дж.Локка, Т.Пейна, Руссо, Гельвеция, Гольбаха, Канта, Гегеля и др. В XVII в. понятие гражданского общества еще не отделяется от понятия политического общества (государства), но и не отождествляется с существовавшими государственными формами, о чем свидетельствуют, в частности, слова Дж.Локка: «… абсолютная монархия, которую некоторые считают единственной формой правления в мире, на самом деле не совместима с гражданским обществом и, следовательно, не может быть вообще формой гражданского правления». Локк и некоторые другие были последователями договорного происхождения государства, в соответствии с которым последнее возникает на основании общественного согласия и выражает интересы граждан. Отсюда эти мыслители усматривали тождество между гражданским обществом и государством, основанном на общественном договоре (но не иным государством). Здесь в определенном смысле заметна аналогия с изложенной позицией Аристотеля.
В трудах мыслителей XVIII в. различие между гражданским обществом и государством просматривается четко. По-видимому, первым в этом отношении был Руссо, противопоставивший подданных, образующих государство, и граждан (суверена) как самодвижения соответствующей ассоциации - гражданского общества, - представляющих собой диалектическую пару взаимного отрицания. Оригинальна мысль Т.Пейна, считавшего, что в этой паре доминирует гражданское общество, от которого государство получает свои полномочия. Развитое гражданское общество, полагал он, не нуждается в государстве, ибо оно способно к саморегулированию
билет 32
типология полит.реж
интернет
билет 34
http://fpsliga.ru/referaty_po_sociologii/kontrolnaya_rabota_osnovnye_modeli.html
Отмира?ние госуда?рства — одно из положений классического (раннего) марксизма, постулировавшее, что при социализме (коммунизме) происходит постепенное исчезновение государства.В СССР тезис получил дальнейшее развитие в работе В. И. Ленина «Государство и революция» (издана в мае 1918 года), в которой он, в частности писал, поясняя слова Энгельса из его письма Бебелю[2]: «Только в коммунистическом обществе, когда сопротивление капиталистов уже окончательно сломлено, когда капиталисты исчезли, когда нет классов (то есть нет различия между членами общества по их отношению к общественным средствам производства), — только тогда „исчезает государство и можно говорить о свободе.“»[3]
Конституция РСФСР (1925) начиналась со следующих слов: «Настоящая Конституция (Основной закон) Российской социалистической федеративной советской республики <…> имеет своей задачей гарантировать диктатуру пролетариата в целях подавления буржуазии, уничтожения эксплоатации человека человеком и осуществления коммунизма, при котором не будет ни деления на классы, ни государственной власти.»[4]
Концепция стала предметом внутрипартийных (ВКП(б)) споров и борьбы; была переформулирована И. В. Сталиным на пленуме ЦК ВКП(б) в апреле 1929 года, где осуждению был подвергнут «правый уклон» в партии, то есть позиция Н. Бухарина: Сталин выдвинул тезис о том, что ленинское учение о государстве не есть теория упразднения государства, но теория «создания нового государства пролетарской диктатуры»[5].
Плюралистическая демократия - это такая демократия, которая исходит из того, что не личность, не народ, а группа является главной движущей силой политики в современном демократическом обществе. Поэтому она предполагает, что назначение демократии - стимулировать плюрализм, многообразие в обществе, предоставлять возможность всем гражданам объединяться, открыто выражать свои интересы, находить путем компромиссов их равновесие, выражаемое в политических решениях.
Виднейшими представителями плюралистической концепции демократии являются Г. Ласки, Д. Трумэн, Р. Даль.
Плюралистическая концепция отводит ведущую роль группе, так как утверждает, что индивид без группы - безжизненная абстракция. Именно в группе (семейной, профессиональной, этнической, религиозной, региональной, демографической и т. д.), а также в межгрупповых отношениях формируется личность, определяются ее интересы, ценностные ориентации и мотивы политической деятельности.