Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
История политических учений
1. Политическая мысль Древнего Мира.
Конфуций (Кун-цзы) (ок. 551-479 до н. э.) развивал патриархально-патерналистскую концепцию государства. Золотым веком для Китая Конфуций считал первые годы правления династии Чжоу (11-10 вв. до н. э.). Современность (рубеж 6-5 вв. до н.э.) представлялась ему царством хаоса. Нескончаемые междоусобные войны, все усиливающаяся смута привели Конфуция к разработке новой моральной философии, которая опиралась на представление об изначальном добре, заложенном в каждом человеке. Прототип нормального общественного устройства – добрые семейные отношения, когда старшие любят младших и заботятся о них, а младшие, в свою очередь, отвечают любовью и преданностью. Мудрый правитель должен управлять с помощью воспитания у подданных чувства благоговения перед «ритуалом», то есть моральным законом, прибегая к насилию только как к последнему средству
Отношения в государстве во всем должны быть подобными отношениям в хорошей семье: «Правитель должен быть правителем, подданный — подданным, отец — отцом, сын — сыном» Традиционный для Китая культ предков – средство сохранения верности родителям, роду и государству, в состав которого как бы входили все живые и умершие
Долгом всякого «благородного мужа» является бесстрашное и нелицеприятное обличение любых злоупотреблений
“Зачем, управляя государством, убивать людей?
Если вы будете стремиться к добру, то и народ будет добрым
Мораль благородного мужа подобна ветру; мораль низкого человека подобна траве
Трава наклоняется туда, куда дует ветер“
Необходимо преодоление процессов поляризации богатства и бедности среди населения
“Если руководить народом посредством законов и поддерживать порядок при помощи наказаний, народ будет стремиться уклоняться от наказаний и не будет испытывать стыда
Если же руководить народом посредством добродетели и поддерживать порядок при помощи ритуала, народ будет знать стыд и он исправится”
Другие политические идеи высказывали представители «легизма» («Школы законников»)
Основная идея школы - равенство всех перед Законом и императором Сыном Неба
Политические должности должны заниматься не по рождению, а по реальным заслугам, любой человек имеет право дослужиться до первого министра
Шан Ян (390—338 гг. до н. э.) выступил с обоснованием управления, опирающегося на законы и суровые наказания
Законодатель не связан законами
«Мудрый творит законы, а глупый ограничен ими»
Необходимо создать систему тотальной взаимной слежки
Политическая идеология современного Китая базируется на сочетании принципов конфуцианства и легизма
Платон
(428 или 427 до н. э. — 348 или 347 до н. э. )
Платон (диалог «Государство»)
Главные функции государства:
«Идеальное государство» Платона
Принципы устройства идеального государства:
мудрость,
мужество,
умеренность
Их гармоническое единство позволит достичь высшего блага государства — справедливости
Идеальный режим основывается на знании и обладании истиной, благодаря чему правление осуществляется на основе добродетели
Население «идеального государства» нужно с рождения распределять по трем кастам
Высшая каста – правители
Наиболее эффективное правление основывается на знании истины, поэтому
правители должны быть философами, мудрецами, так как только они стремятся к познанию истины
Их нужно отбирать из детей, проявивших высшие умственные способности, они всю жизнь будут жить руководствуясь принципом «мудрости»
Правителем можно стать лишь после 50 лет
Средняя каста – стражи (воины)
У них преобладает волевая, страстная часть души, что позволяет им в соответствии с принципом «мужество» выполнять функции защитников государства
Низшая каста – крестьяне, ремесленники, купцы
У них преобладает вожделеющая часть души, ограничением которой является принцип «умеренность»
Для достижения блага государства необходимо правильное образование и воспитание всех его граждан
Его получают все граждане благодаря искусству грамоты, пения и игры на музыкальных инструментах
Будущие стражи-воины и философы-правители получают также хорошее физическое воспитание, должны изучать военное и полководческое искусство, арифметику, геометрию, астрономию
Будущие философы-правители должны изучать диалектику, чтобы понимать благо каждого отдельного существа, государства и мира в целом
Частная собственность является разрушающим государство фактором
Земля и дома должны быть государственной собственностью, которую граждане получают в личное пользование и передают по наследству
Все остальные виды имущества они приобретают в частную собственность, размеры которой регулируются государством
У стражей-воинов, как мужчин, так и женщин, должны отсутствовать семьи, частная собственность
Платон (диалог «Политик»)
Платон разделял формы государственного правления на правильные и неправильные
Существует три правильных способов правления, целью которого является благо государства:
Монархия — правление одного,
Аристократия — справедливое правление группы людей,
Демократия — власть, принадлежащая всем
Если цель правления — собственные интересы правящих, политическая власть вырождается в
Тиранию,
Олигархию,
Демагогию
Главной ценностью общества является целостность государства
Главная опасность — анархия, гибель государства и общества
|
Кто пользуется благами правления? |
Кто правит? |
|||
|
Один человек |
Меньшин-ство |
Большин-ство |
||
|
Правители |
Тирания |
Олигархия |
Демагогия |
|
|
Все |
Монархия |
Аристократия |
Демократия |
Платон (диалог «Законы»)
Продумывает подробное законодательство;
подробно регламентирует воспитание, начиная с младенческого возраста,
подчеркивает наличие не только добрых, но и злых побуждений в индивидуальной человеческой душе, существование злой души для мира в целом;
дает детально продуманную систему наказаний и полностью отрицает индивидуальную инициативу, не санкционированную законом
Оптимальную основу для реально лучшего и стабильного режима, при котором можно предотвратить деградацию государства, должна составлять «смешанная конституция»
Смешанная конституция позволяет достичь стабильности за счет сочетания принципов, которые в ином случае противоречат друг другу — монархического принципа мудрости и добродетели и демократического принципа свободы
Аристотель (384—322 до н.э.)
Аристотель (трактат «Политика»)
Считал науку о политике «царской наукой» — наукой, с помощью которой можно улучшить жизнь и создать достойное общество;
дал классификацию форм государственного устройства; материалом для нее стали 158 греческих полисов, существовавших на тот момент;
считал, что человек — «животное политическое», для которого жизнь в государстве является естественным состоянием
Главными в обществе являются отношения «господство —подчинение»
Принадлежность к господствующим и подчиненным определяется природой человека, одни по своей природе, от рождения предназначены к подчинению, другие — к управлению
Раб — тот, кто не способен управлять собой, требует внешнего руководства
Только в обществе, государстве человек может быть гражданином, т.е. свободным
Свободные, граждане, обязаны участвовать в государственной жизни, принимать законы и подчиняться им
Общество свободных людей состоит из трех классов:
очень богатые,
очень бедные,
средний класс
Благополучие государства обеспечивается средним классом, численность и политическое укрепление которого Аристотель считал гарантом целостности (блага) государства
Сущность государства — объединение людей для достижения определенного блага
Основная задача государства — самосохранение, средством для этого является усиление среднего класса, борьба с нищетой и чрезмерным богатством
Идеальным является государство, способное обеспечить максимальное благо (счастье) для своих граждан
Идеальным является общество, основанное на частной собственности на землю, орудия труда и рабов
|
Кто пользуется благами правления? |
Кто правит? |
|||
|
Один человек |
Меньшин-ство |
Большин-ство |
||
|
Прави-тели |
Тирания |
Олигар-хия |
Демокра-тия |
|
|
Все |
Монархия |
Аристо-кратия |
Полития |
Чистые формы монархического, аристократического и демократического правления имеют склонность к перерождению в тиранию
Необходимо сочетание в реальном политическом режиме лучших черт каждой правильной формы государства
Необходимо «смешанное правление»
«Смешанное» или конституционное правление, имеет тенденцию к стабильности, поскольку интересы крайних общественных сил перевешиваются там интересами умеренной части населения
Полибий (203—120 гг. до н.э.)
Полибий связывал быстрый рост и укрепление могущества Рима с развитием римских политических институтов
Создатели римского государства путем проб и ошибок смогли вновь удостовериться в достоинствах смешанной конституции — комбинации монархических, аристократических и демократических принципов, что выразилось в создании институтов консулов, сената и народного собрания
Именно эти институты сделали возможным завоевание значительной части мира за полстолетия и гарантировали стабильное и справедливое управление миром на основе римского законодательства
«Артхашастра»
Политический трактат, созданный в Древней Индии Каутильей — главным советником царя Чандрагупты Маурьи (321—297 гг. до н. э.)
Правители должны опираться на науку государственного управления
Главное – польза, ибо закон и любовь основаны на пользе
Управление царством выполняется с помощниками, одно колесо не вертится, пусть поэтому царь создает себе советников и слушает их
Дается ряд рекомендаций по подбору министров и по организации тайного надзора над ними
Необходима разветвленная тайная спецслужба как внутри страны, так и разветвленная агентурная сеть в других странах
«Когда царь деятелен, то вслед за ним деятельны его слуги
Если царь бездеятелен, то вслед за ним бездеятельны и его слуги, которые и уничтожают его дела, и он одолевается ненавидящими его»
Цицерон Марк Тулий 3.01.106 – 7.12.43 до н.э.
Цицерон Марк Тулий «О государстве»
Государство – достояние народа
Народ – соединение многих людей, связанных между собой согласием в вопросах права и общностью интересов
Если народ сохраняет свои права, то это наилучшее положение, сама свобода, само благоденствие, т.к. он – господин над законами, над правосудием, над делами войны и мира, над союзными договорами, над правами каждого гражданина и над его имуществом
Цицерон призывал вернуться к общественной структуре и культуре эпохи ранней римской республики
Цицерон был убежден в существовании всеобщего естественного права, определяемого божественным порядком космоса, а также рациональной и социальной природой человечества
Именно он сформулировал концепцию естественного права, вошедшую в римское законодательство, а оттуда перешедшую в доктрину католической церкви
2. Политическая мысль Средневековья и эпохи Возрождения.
Иоанн Златоуст (345–407 гг.) – епископ Константинополя
Заложил основы теократии
“Всякая власть от бога”
Это не значит, что каждый князь лично ставится Богом – Богом дан лишь общий принцип власти
Цари, вмешивавшиеся в дела церкви, – не истинные цари, они несли наказания за такое вмешательство
“Оставайся в своих границах – одни пределы царства, другие священства
Однако последнее больше первого...
Царю вверено земное, мне небесное, царю поручены тела, священнику души... Последнего княжество выше; поэтому царь преклоняет голову под руку священника”
АВГУСТИН Блаженный (Аврелий Августин, 13 ноября 354 г. — 28 августа 430 г. н.э.)
АВГУСТИН Блаженный. «О граде божьем»
В мире существует два государства:
“божий град” (церковь) и “град земной” (государство)
Церковь “странствует по земле, имея цель на небе”, “церковь и теперь есть царствие небесное”
Только в церкви – право и общая польза, истинная справедливость, мир и покой
К граду божию принадлежит первый праведник – Авель
Основателем града земного был братоубийца Каин
Государство – создание человеческое, его цель – временная, оно создано насилием, держится принуждением
“При отсутствии справедливости, что такое государства, как не большие разбойничьи шайки, так же как и самые разбойничьи шайки что такое, как не государства в миниатюре”
Оправдание государства в том, что оно поддерживает земной, временный порядок
Есть два вида земных царств
Одни – организации насилия и разбоя, они олицетворяют грех, несправедливость, насилие, «общество нечестивых» Другие царства – это «христианские государства», власть которых основана на заботе о подвластных
Оправдание государства – в служении церкви, в помощи Граду Божьему направлять мир земной к миру небесному, сохранять и поддерживать единство образа человеческих мыслей и желаний
Необходимо насильственно приобщать к христианской церкви, вооруженным путем искоренять ереси
Цель христианского государства – благо
Государство, если неверие не поддается убеждению, должно «принуждать людей, а не учить»
Оправдание государства – и в поддержании социального порядка
Источник рабства – прегрешение
Божественным установлением являются частная собственность, имущественное неравенство, деление на бедных и богатых
«Град земной» и «Град Божий» — символическое выражение двух видов «любви», борьбы эгоистических («любовь к себе вплоть до пренебрежения Богом») и моральных («любовь к Богу вплоть до забвения себя») мотивов
Сообщество праведных и будет тем Градом, который не от мира сего
Идеология теократии:
«Да низринется Град земной, основанный на любви к себе, доведенной до пренебрежения к Богу, да воздвигнется Град Божий, основанный на любви к Богу, доведенной до пренебрежения к себе»
В X–XIII вв. по всей Европе прокатилась первая волна еретических движений
Первое крупное еретическое движение – движение богомилов началось в Х в. в Болгарии
Богомилы создали собственную организацию
Богомильские проповедники учили не повиноваться властям, проклинали богатых, царя, ругали бояр, считали царских слуг мерзкими богу и всякому крепостному не велели работать на своего господина
В Южной Франции и Северной Италии, где процветали города, возникают ереси катаров, патаренов, альбигойцев
Для искоренения ереси римские папы организовали ряд крестовых походов (альбигойские войны), учредили инквизицию и нищенствующие ордена (доминиканцы и францисканцы)
Фома Аквинский (1225 или 1226 – 1274)
Фома Аквинский. «О правлении государей»
Человек нуждается в чем-либо, направляющем его к цели
Для человека, однако, так как он – существо общественное и политическое, естественно, что он живет во множестве. Один человек сам по себе не смог бы выжить
Поскольку человеку приходится жить во множестве, то общество многих будет тем более совершенно, чем более оно сможет обеспечить себя жизненно необходимым
Закон - общее правило для достижения цели, правило, которым кто-либо побуждается к действию или к воздержанию от него
Законы делятся на законы человеческие (определяют порядок общественной жизни) и божественные (указывают пути достижения “небесного блаженства”)
Из сочетания этих двух классификаций выводятся четыре вида законов:
Вечным законом Фома называет “сам божественный разум, управляющий миром”; этот закон лежит в основе всего мирового порядка, природы и общества
Естественный закон трактуется как отражение вечного закона человеческим разумом; к нему относятся законы общежития, стремление к самосохранению и продолжению рода
Человеческий закон, под которым он понимал действовавшее феодальное право, рассматривался как выражение требований естественного закона и подкрепление их принуждением, санкцией
Необходимость человеческого закона обосновывалась тем, что люди вследствие грехопадения имеют извращенную волю, свобода которой сводится к возможности творить зло; для обеспечения незыблемости требований естественного закона необходимо принуждение людей к добродетели путем применения силы и страха наказания
Наконец, к божественному, или откровенному, закону, Фома относил Библию
Предписания действующего (человеческого) закона в конечном счете вытекают из воли и разума бога; потому нарушение феодального закона не только влечет принуждение и наказание, но и является тяжким грехом
Фома Аквинский различает три элемента государственной власти:
сущность,
происхождение,
использование
Сущность власти, т.е. порядок управления (господства и подчинения), установлен богом
Князь может оказаться узурпатором, тираном, безумцем; он, как и каждый человек, имеет свободную волю, т.е. способность творить зло
В этих случаях суждение о законности происхождения и использования власти правителя принадлежит церкви
Основным признаком государственной власти является право издания законов
Следует предпочесть правление одного, так как оно наилучшее, но случается, что оно превращается в тиранию
Необходимо, чтобы из тех, кого ожидает эта обязанность, был выдвинут в цари человек такого характера, для которого было бы невозможно склониться к тирании
Если бремя тирании нетерпимо, убить тирана, подвергнуть его жизнь опасности ради освобождения множества было доблестным делом для храброго человека
Добродетельная жизнь есть цель человеческого объединения
Но жить, следуя добродетели, не является конечной целью объединенного множества, цель – посредством добродетельной жизни достичь небесного блаженства
Служение царству, поскольку духовное отделено от земного, вручено не земным правителям, а священникам, особенно папе римскому, которому все цари должны подчиняться как самому Господу
Царю предстоит тройная задача
Во-первых, заботиться о преемственности людей и назначении тех, кто возглавляет различные службы
Во-вторых, чтобы своими законами и предписаниями, наказаниями и наградами он удерживал подчиненных себе людей от греха и побуждал к доблестным делам
Третья задача, стоящая перед царем, - чтобы все, подчиненное ему множество могло отразить врагов
Когда произвол правителя направляется против церкви и ее учения – правителю нельзя повиноваться; в таких случаях церковь может низложить тирана, его же подданные освобождаются от присяги
Марсилий Падуанский (ок. 1280-1343 гг.) написал книгу “Защитник мира”
Одна из основных земных целей – мирное упорядоченное общежитие
Основная причина войн, смут и возмущений, мешающих этому, – неверные представления о соотношении церкви и государства, божественного и человеческого законов
Попытки церкви вмешаться в дела светской власти сеют раздоры и лишают мира европейские государства
Марсилий Падуанский различает два вида законов по их цели, содержанию и способам обеспечения:
божественный закон и
человеческий закон
Божественный закон указывает пути достижения вечного блаженства, определяет различия между грехами и заслугами перед богом, а также наказания и награды в потустороннем мире, где судьей является Христос
Цель человеческого закона – правда и общее благо, прочность и твердость власти; различая правомерное и неправомерное, он устанавливает справедливость; соблюдение человеческого закона обеспечивается принуждением
Из различения двух видов законов проистекают разграничения целей, сфер и методов деятельности церкви и государства
К ведению церкви относятся только божественные законы
Служа высшей цели, церковь не должна вмешиваться в “мирские дела”
Духовенство имеет право только учить, проповедовать христианское вероучение, но никак не принуждать; наказывать грешников, нарушителей божественного закона, может только бог, установивший этот закон
Отрицал правомерность церковного суда, инквизиционных трибуналов, какого бы то ни было принуждения в делах религии
Еретик может быть наказан только богом на том свете
В земной жизни еретика можно изгнать из государства, если его учение вредно для общежития; но и изгнание может осуществить лишь князь
Марсилий Падуанский высказывался также за реформу церкви, за выборность священников, отмену ряда привилегий пап
Человеческий закон должен приниматься народом – под народом понимается “совокупность граждан или важнейшая их часть”
Такой порядок принятия и изменения человеческих законов предопределяется их целью:
принятые народом законы выражают общее благо;
народ лучше повинуется тем законам, которые сам для себя создал;
эти законы всем известны;
большинству (общества) принадлежит наибольшая сила для принуждения непокорных к соблюдению законов;
наконец, каждый может заметить упущения и предложить способы их устранения
Своеобразно решается проблема правительства, приводящего законы в исполнение
Во-первых, выдвигается и обосновывается принцип подзаконности всех действий правительства, которое для того и создано, чтобы исполнять законы, определяющие цели и порядок общежития
Во-вторых, исполнитель законов должен избираться тем же, кем закон установлен, т.е. народом
Эти идеи исходили из практики управления городских республик Италии
Наилучшей формой государственного правления признается выборная монархия, где пожизненно избранный народом и ответственный перед ним правитель правит на основе законов
Новые волны еретических движений начались во второй половине XIV в.
Одним из первых представителей бюргерской ереси был профессор Оксфордского университета Джон Уиклиф, выступавший в конце XIV в. против зависимости английской церкви от папской курии и вмешательства церкви в дела государства
В Англии возникло движение лоллардов, одним из вождей которого был проповедник Джон Болл, требовавших передачи земель крестьянским общинам и ликвидации крепостного права
«В те времена, когда Адам копал землю, а Ева пряла, не было и речи о дворянах», - говорил Джон Болл
Начало Реформации было положено в Чехии выступлением Яна Гуса против привилегий духовенства, десятины и церковных богатств (начало XV в.)
После казни Гуса (1415 г.) развернулась национально-чешская крестьянская война против немецкого дворянства и верховной власти германского императора
В гуситском движении определились два течения – чашники и табориты
Программа чашников сводилась к ликвидации привилегий духовенства, лишению церкви светской власти, передаче светской власти (секуляризации) церковных богатств и признанию самостоятельности чешской церкви
Табориты выдвинули ряд антифеодальных лозунгов – уничтожение привилегий как немецкого, так и чешского дворянства, ликвидация крепостного права и феодальных повинностей
Средневековая политическая мысль Арабского Востока
Аятолла Р. Хомейни:
«Ислам является политико-религиозным учением,
в котором политику дополняет богослужение,
а богослужение дополняет политику»
После национального и религиозного объединения арабских кочевых племен в эпоху пророка Мухаммеда (570-632) небывало укрепилась мощь арабов, разобщенных ранее бесконечными внутренними конфликтами
Начиная с VII в. арабы под знаменем ислама завоевывали одну страну за другой, так что в конце первой трети этого века Арабский халифат был больше, чем бывшая Римская империя, и простирался от Туркестана до Испании
Он имел несколько культурных центров
Религиозным центром стало место рождения Мухаммеда — храм Кааба в Мекке
В период с 1100 почти до 1350 г. европейцы в культурном и интеллектуальном отношении уступали арабам
Большинство сочинений античных авторов (Платона, Аристотеля и др.) дошли до нас именно в переводах арабских авторов
Победа ислама в борьбе с родоплеменной идеологией, языческой религией в Аравии и установление в результате завоеваний господства на огромной территории принесли новую форму организации общественной жизни, а монотеистическая религия ислама стала идеологией этого объединения
В рамках исламской политической мысли сформировалось два основных подхода к изучению политики и государства:
Нормативно-юридический подход и
Этико-философский подход
2. Этико-философский подход опирался на наследие античной политической философии, при этом эмпирический материал для исследований представители данного подхода брали из практики функционирования мусульманских государств
Мухаммад был одновременно руководителем религиозной общины, главой государства, третейским судьей и главнокомандующим
Ислам с момента своего формирования представляет собой совокупность права, этики, мировоззрения как целостной социально-политической системы, в которой религия выступает унифицирующим и объединяющим фактором
Догматика ислама требует от рядового мусульманина повиновения исламским лидерам, независимо от того, справедлива власть или нет
Идея священной войны (джихад, газават)
«Сражайтесь с врагами вашими на войне за веру, но не нападайте первыми: Бог ненавидит нападающих…
Сражайтесь с врагами, доколе нечего будет бояться соблазна, - доколе не утвердится ислам»
Сильный акцент на обрядовую сторону жизни с ежедневными молитвами (намаз), обязательным месячным постом, паломничеством (хадж) и т.п.
Такие традиции воспитывали привычку к повиновению, послушанию, дисциплине, аккуратности и, главное, резко противостояли любой индивидуальности, тем более исключительности
Со смертью Пророка оказалось, что многие важные аспекты жизни исламской общины текстуально, в виде сформулированных положений не регулируются ни Кораном, ни Сунной
Проблема наследования Пророку в его функциях предводителя общины привела к расколу мусульманской общины на суннитов, шиитов и хариджитов
Главной причиной первой междоусобной войны в мусульманском мире было столкновение между интересами государства и интересами частных лиц в вопросах об управлении завоеванными землями и распределением добычи
Была разработана процедура иджтихада, которым начали заниматься факихи (исламские правоведы) Исламский закон никогда не был единообразным
В разных частях арабского мира были созданы и начали действовать разные доктрины, религиозно-правовые школы
Спустя несколько столетий с момента возникновения ислам выработал целостную систему правовых норм, которая получила название фикх (мусульманское право)
Исламское учение как система религиозных и политико-правовых норм воплотилось в теократии
Создав теократическое государство, ислам стремился не к тому, чтобы освятить религиозным авторитетом и придать достоинство реально существующему обществу, но к тому, чтобы реализовать, воплотить в жизнь религиозное сообщество
Это означало слияние духовного и светского начал
Ислам развивался в условиях религиозно-политической слитности, его предводителями и авторитетами были сами политические и одновременно религиозные вожди — пророк, халифы, имамы, эмиры, представители власти на местах
Коран обращается к верующим с требованием:
«Повинуйтесь аллаху и повинуйтесь посланнику и обладателям власти среди вас»
Коран обосновывает необходимость общественного и политического неравенства, объясняя это «божественным предопределением»
«Аллах дарует свою власть, кому пожелает»
Коран обосновывает необходимость охраны частной собственности
Секта хариджитов выдвинула идею выборности халифа всей мусульманской общиной, независимо от социального положения и национальности любого благочестивого мусульманина
Секта исмаилитов в IX-XI вв. выдвинула идеи об общности имущества, передаче земель сельским общинам, о социальном равенстве
2. Этико-философский подход
Для арабской философской мысли характерно стремление отделить политику от религии
Ан-Наззам (801-837) остро критиковал ислам, выдвигал идею просвещенной монархии
По его мнению, в государственных делах не должно быть никаких религиозных законов
Аль-Фараби (870-950 гг.) считал, что религия, представляет собой важное «политическое искусство», без которого невозможно общество
Он изложил проект идеального общества
Общества Фараби классифицировал на:
Аль-Фараби делит государства на добродетельные, коллективные и невежественные
В добродетельных государствах общественная жизнь построена на принципах высокой нравственности людей, которые, помогая друг другу, достигают истинного счастья
В добродетельном государстве пять слоев населения :
В добродетельном государстве все эти слои населения связаны, взаимными интересами, справедливым отношением друг к другу
Добродетельный город возглавляет философ-правитель, способный познать начала, управляющие природой и обществом, и передать эти знания населению в религиозной, форме
Абуль-Ала аль-Маарри (973-1057) считал, что свобода несовместима с религией
Он считал, что на богатстве основана государственная власть, действующая в интересах богатых, призывал установить имущественное и социальное равенство
Он отстаивал положение о том, что все люди обладают естественным равенством
Народ должен избирать себе правителя в своих интересах
Не народ должен быть слугой правителя, а правитель является слугой народа
Мухаммед-бен-Али-бен-Табатаб (ибн-Тиктак) в трактате «Правила для государей и рассказы о мусульманских династиях» (начало XIV в.) обосновывает идею просвещенного правления, говорит о необходимости правосудия, милости к слабому, сострадания к бедному и беспомощному
Он пишет о качествах, необходимых мудрому правителю, относя к ним управление на основе разума и знания, стремление вникать в дела народа, говорит о взаимных правах и обязанностях правителя и управляемых
Государю вменяется в обязанность мягкое обращение с народом, справедливое отношение к людям простого звания
Обращается внимание на разумность наказаний и на необходимость справедливого правосудия, которое должно быть одинаковым для знатных и простых людей
Ибн-Хальдун (1332–1406 гг.) различал общество и государство, стремился выявить их соотношение и закономерности развития
Люди создали общество для совместного добывания средств к жизни, поскольку способность одного человека недостаточна для удовлетворения его потребности в пропитании
Разделение труда – первейший фактор объединения
Люди объединяются также для защиты от внешней опасности и обеспечения общей безопасности от возможных проявлений агрессивной природы самих людей, объединившихся в общества
На общество влияют климат и другие природные факторы, но главное – формы хозяйства, способ производства
Ибн-Хальдун различает два этапа (состояния) общества:
2) цивилизованное, или "городское", когда получают развитие ремесла, торговля, науки, искусства
На первом этапе люди производят только то, что достаточно для существования без какого-либо избытка
Развитие разделения труда и объединение усилий многих людей создают производство избытка, который порождает роскошь, обусловливает переход общества ко второму этапу
Развитие общества обусловливает эволюцию устройства и задач государственной власти
В примитивном ("сельском") состоянии формой общества является организация кровных родственников на началах полного равенства
В таком обществе предводитель – только первый среди равных; за ним следуют без принуждения
Проблема распределения продуктов перед этой организацией вообще не стоит – производится только необходимое
Производство излишков и роскоши ведет к возникновению организации, основанной на неравенстве и принуждении
Второму этапу, состоянию общества соответствует владычество (власть-собственность)
Владычество – это верховенство и властвование с помощью принуждения
Поскольку один человек владычествовать не в силах, он создает группировку, самую сильную в обществе
Опираясь на эту группировку, владыка покоряет подданных, собирает деньги в казну
Налоги и поборы образуют материю государства
Государство отрывается от основы, на которой возникло, правители отделяются от простого народа
Происходит «закрытие двери перед массой из-за страха быть убитыми выступающими против власти и другими людьми»
Стремление владыки опереться на чуждые народу элементы является хронической болезнью государства, ведущей к его гибели
С одной стороны, для содержания искусственной группы, на которую опирается владыка, он взимает все большие и большие налоги, изымая у подданных не только излишки, но и необходимое, вмешивается в торговлю, с помощью принуждения скупает товары по самым низким ценам и продает по самым высоким
Это ведет к упадку рынков, убивает надежды подданных, связанные с торговлей, подрывает стимулы к труду
Разрушение экономики ослабляет государство
Ибн-Хальдун делает вывод о неизбежности гибели любого государства, средний возраст которого он определяет в 120 лет соответственно смене трех поколений правящей династии:
первому поколению свойственны простота нравов и относительное равенство;
второе поколение уже изнежено роскошью, живет в условиях неравенства и взаимной враждебности, трусливо, неспособно к самозащите, нуждается в наемной армии и охране;
при третьем поколении происходят окончательная деградация, разрушение государства, распад его на более мелкие или захват другим государством
Обычно конец одного и начало другого цикла наступают в результате захвата кочевниками цивилизованных областей
Ибн-Хальдун делит государства на три типа:
2) "политическая монархия", которая проводит разумную политику, защищает земные интересы подданных, но остается для подданных "чужой", поскольку не связана с ними общей религией;
3) "халифат" – государство, защищающее веру, поддерживающее земной порядок, мусульманская община со "своим" правителем
Политическая мысль эпохи Возрождения
Никколо Макиавелли (1469-1527)
Никколо Макиавелли «Государь»
Книга основывалась на личных впечатлениях автора от правления Чезаре Борджиа
Была адресована будущему правителю объединенной Италии
В Италии не сложилось единое государство – на ее территории существовали городские республики, папское государство, а также владения Испании
Раздробленная Италия подвергалась нашествиям иноземных войск; в ряде городов-государств силами феодальной реакции учреждались тирании, опиравшиеся на наемные войска
“Чтобы знать, что должно случиться, достаточно проследить, что было...
Это происходит от того, что все человеческие дела делаются людьми, которые имели и всегда будут иметь одни и те же страсти и поэтому они неизбежно должны давать одинаковые результаты”
Интерес является наиболее общей причиной человеческих действий, из которых складываются их отношения, учреждения, история
Для того чтобы управлять людьми, надо знать причины их поступков, их стремления и интересы
Устройство государства и его деятельность должны основываться на изучении природы человека, его психологии и влечений
“Природа создала людей таким образом, что люди могут желать всего, но не могут всего достигнуть”
Из-за этого люди беспокойны, честолюбивы, подозрительны и никогда не довольствуются своей долей
Поэтому в политике всегда следует рассчитывать на худшее, а не на доброе и идеальное
Государство (независимо от его формы) Макиавелли рассматривал как некое отношение между правительством и подданными, опирающееся на страх или любовь подданных
Государство незыблемо, если правительство не дает повода к заговорам и возмущениям, если страх подданных не перерастает в ненависть, а любовь – в презрение
В книге “Государь” содержится ряд правил, практических рекомендаций, основанных на его представлении о страстях и стремлениях людей и социальных групп, на примерах истории и современной ему практики итальянских и других государств
Целью государства и основой его прочности является безопасность личности и незыблемость собственности
Самое опасное для правителя – посягать на имущество подданных – это неизбежно порождает ненависть
«Люди скорее забудут смерть отца, чем потерю наследства» Незыблемость частной собственности, безопасность личности – блага свободы, цель и основы прочности государства
Блага свободы наилучшим образом обеспечены в республике
В свободных землях и странах богатства все время увеличиваются
Макиавелли отдает предпочтение смешанной (из монархии, аристократии и демократии) форме государственного правления
Смешанная республика – результат и средство согласования стремлений и интересов борющихся социальных групп
Народные массы постояннее, честнее, мудрее и рассудительнее государя
Единоличный правитель лучше создает законы, устраивает новый строй и новые учреждения, но народ лучше сохраняет учрежденный строй
Народ нередко ошибается в общих вопросах, но очень редко – в частных
“При избрании должностных лиц, например, народ делает несравненно лучший выбор, нежели государь”
Даже взбунтовавшийся народ менее страшен, чем необузданный тиран: мятежный народ можно уговорить словом – от тирана можно избавиться только железом
Жестокость народа направлена против тех, кто может посягнуть на общее благо, “жестокость государя направлена против тех, кто, как он опасается, может посягнуть на его собственное, личное благо”
От народа отличается знать
Знать желает подчинять и угнетать народ, народ не желает находиться в подчинении и угнетении
Честолюбивые устремления знати – источник беспокойства и смут в государстве
Макиавелли все же считал знать неизбежной и нужной частью государства
Из среды аристократов выдвигаются государственные деятели, должностные лица, военачальники
Свободное государство должно быть основано на компромиссах народа и знати
Суть “смешанной республики” в том и состоит, что система государственных органов включает аристократические и демократические учреждения, каждое из которых, выражая и защищая интересы соответствующей части населения, сдерживает посягательства на эти интересы другой его части
Право – орудие власти, выражение силы
“Когда народ увидит, что никто ни при каких обстоятельствах не нарушает данных ему законов, он очень скоро начнет жить жизнью спокойной и довольной”
Основой власти “служат хорошие законы и хорошее войско
Но хороших законов не бывает там, где нет хорошего войска, и наоборот, где есть хорошее войско, там хороши и законы”
Главным делом правителя должны стать война, военная организация и военная наука – “ибо война есть единственная обязанность, которую правитель не может возложить на другого”
Религия – важное средство политики
Религия – могучее средство воздействия на умы и нравы людей
Все основатели государств и мудрые законодатели ссылались на волю богов
Макиавелли отделял политику от морали
Политика рассматривалась как особая сфера человеческой деятельности, имеющая свои закономерности, которые должны быть изучены и осмыслены
Поступки политических деятелей должны оцениваться не с точки зрения морали, а по их результатам, по их отношению к благу государства
Государства создаются и сохраняются не только при помощи военной силы; методами осуществления власти являются также хитрость, коварство, обман
Для укрепления и расширения государства политик должен уметь решаться на великие, виртуозные злодейства, подлости и предательства, требующие мужества, геройства, широты души
В политике единственным критерием оценки действий правителя государства является укрепление власти, расширение границ государства
Для достижения этой цели правитель должен использовать все средства, в том числе аморальные:
“Пусть обвиняют его поступки, лишь бы оправдывали результаты, и он всегда будет оправдан, если результаты окажутся хороши”
Вероломство и жестокость должны совершаться так, чтобы не подрывался авторитет верховной власти
“Людей следует либо ласкать, либо изничтожать, ибо за малое зло человек может отомстить, а за большое – не может”
Лучше убить, чем грозить, – грозя, создаешь и предупреждаешь врага, убивая – отделываешься от врага окончательно
Лучше жестокость, чем милосердие: от наказаний и расправ страдают отдельные лица, милосердие же ведет к беспорядку, порождающему грабежи и убийства, от которых страдает все население
Лучше быть скупым, чем щедрым, – щедрый обирает многих, чтобы одарить немногих, скупым же недовольны немногие, а народ не обременен излишними поборами
Лучше внушать страх, чем любовь, – любят государей по собственному усмотрению, боятся – по усмотрению государей, мудрому правителю лучше рассчитывать на то, что зависит от него
Все обиды и жестокости надо учинять разом
“Чем меньше их распробуют, тем меньше от них вреда; благодеяния же полезно оказывать мало-помалу, чтобы их распробовали как можно лучше”
Дела, неугодные подданным, государи должны возлагать на других, а угодные – исполнять сами
Все государства были или суть либо республики, либо государства, управляемые единовластно
Государства приобретаются либо своим, либо чужим оружием, либо милостью судьбы, либо доблестью
Излишне говорить, сколь похвальна в государе верность данному слову, прямодушие и неуклонная честность
Однако мы знаем по опыту, что в наше время великие дела удавались лишь тем, кто не старался сдержать данное слово и умел кого нужно обвести вокруг пальца; такие государи в конечном счете преуспели куда больше, чем те, кто ставил на честность
Государь должен усвоить то, что заключено в природе и человека, и зверя
Из всех зверей пусть государь уподобится двум: льву и лисе
Надо быть подобным лисе, чтобы уметь обойти капканы, и льву, чтобы отпугнуть волков
Разумный правитель не может и не должен оставаться верным своему обещанию, если это вредит его интересам и если отпали причины, побудившие его дать обещание
Надо быть изрядным обманщиком и лицемером
Государь ради сохранения государства часто бывает вынужден идти против милосердия, доброты и благочестия
О действиях государей заключают по результату, поэтому пусть государи стараются сохранить власть и одержать победу
Макиавелли в то же время советовал государям притворяться носителями нравственных и религиозных добродетелей
“Самое главное для государя – постараться всеми своими поступками создать себе славу великого человека, наделенного умом выдающимся... Каждый знает, каков ты с виду, немногим известно, каков ты на самом деле, и эти последние не посмеют оспорить мнение большинства, за спиной которого стоит государство”
В XVI в. ряд стран Западной и Центральной Европы охватила Реформация – массовое движение против католической церкви
Мартин Лютер (1483–1546 гг.):
«Если бы весь мир состоял из подлинных христиан (т.е. из истинно верующих), то не было бы необходимости ни в князьях, ни в королях, ни в мече, ни в законе»
Лютер оправдывал светскую власть во всех ее непривлекательных проявлениях
«С сотворения мира мудрый князь – птица редкая, и еще более редок князь благочестивый
Обыкновенно они либо величайшие глупцы, либо крупнейшие злодеи на земле; всегда нужно ждать от них наихудшего, редко – чего-либо хорошего
...Если же князю удается быть умным, благочестивым или христианином, то это величайшее чудо, вернейший знак милости Божией для данной страны»
Бог повелел подчиняться любой власти, без которой невозможно существование человечества
Но законы светской власти простираются не далее тела и имущества, того, что является внешним на земле
Светская власть не имеет ни права, ни силы диктовать законы душам
“Все, связанное с верой, – свободное дело, и к этому никто не может принуждаться
...Делом совести каждого является то, как он верит или не верит”
Лютер отстаивал самостоятельность государства по отношению к церкви
Лютер призывал королей и князей к вооруженной борьбе против католического духовенства
Главным орудием католической реакции стало “Общество Иисуса”, основанное испанским дворянином Игнатием Лойолой, вскоре превратившееся в монашеский орден иезуитов – “боевой отряд воинствующей церкви” (1540 г.)
Иезуиты не обособлялись от мирской жизни
Оставаясь в обществе, они должны были добиваться влияния на государей, сановников, делая все для укрепления авторитета католицизма и его распространения
Основное правило Устава ордена иезуитов – особый обет послушания, полное самоотречение, решительный отказ от собственной воли, безусловное и беззаветное повиновение начальникам ордена
“Утопия” Томаса Мора. “Город Солнца” Томмазо Кампанеллы
В 1516 г. была опубликована “Золотая книга, столь же полезная, как и забавная, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопии” Томаса Мора (1478–1535 гг.)
Основная причина всех пороков и бедствий – частная собственность и обусловленные ею противоречия интересов личности и общества, богатых и бедных, праздности и изнурительного труда, роскоши и нищеты
Частная собственность и деньги порождают преступления
Государства - заговор богачей, ратующих под именем и вывеской государства о своих личных выгодах
Богачи используют государство “во-первых, для того, чтобы удержать без страха потери то, что стяжали разными мошенническими хитростями, а затем для того, чтобы откупить себе за возможно дешевую плату работу и труд всех бедняков и эксплуатировать их, как вьючный скот
Раз богачи постановили от имени государства, значит, также и от имени бедных, соблюдать эти ухищрения, они становятся уже законами”
Сложность и запутанность законодательства, охрана его жесточайшими наказаниями отвечают интересам богачей и направлены против трудящихся
Сами условия жизни простого народа, его приниженное положение не дают возможности разобраться в сложном законодательстве, истолковать и понять его запутанные положения
Во второй части книги описываются учреждения и нравы жителей острова Утопии
В Утопии существует общность имуществ и всеобщая обязательность труда
Органы власти Утопии осуществляют общее руководство народным хозяйством и образованием
По этой причине создаются специальные учреждения для координации производства и потребления в масштабах страны
В Утопии существует широкая веротерпимость
Всюду, где можно, государство стремится обойтись без запретов и регламентации, ограничивающих свободу граждан
Имеются общественные столовые, но можно готовить пищу дома
Поскольку в Утопии нет частной собственности, споры между утопийцами редки и преступления немногочисленны; поэтому утопийцы не нуждаются в обширном и сложном законодательстве
Преступников не казнят, а присуждают к общественным работам
“Утопийцы сильно гнушаются войною, как деянием воистину зверским ...вопреки обычаю почти у всех народов, они ничего не считают в такой степени бесславным, как славу, добытую войной”
Так Томас Мор стал основоположником политической идеологии коммунизма
Эти идеи получили дальнейшее развитие в произведении “Город Солнца” Томмазо Кампанеллы (1568–1639 гг.)
Город основан народом, решившим “вести философский образ жизни общиной”
Здесь нет частной собственности, все трудятся в соответствии со своими природными склонностями, труд почетен
Воспитание и обучение связаны с производительным трудом, организуются и регулируются государством
Производственной ячейкой в Городе Солнца является мастерская
Вся жизнь жителей Города Солнца тщательно регламентирована
Они носят одинаковую одежду, получают одинаковую пищу (только в общественных столовых), военным строем отправляются работать, питаться, отдыхать, развлекаться
Власть и управление в Городе Солнца основываются на трех принципах:
2) эти задачи государства обусловливают значительную роль ученых в осуществлении власти и управления;
3) новый общественный строй требует участия народа в управлении государством
Ученые и лица, сведущие в какой-либо отрасли знания или искусства, образуют централизованную иерархию должностных лиц
Во главе Города стоит верховный правитель – “Солнце” – всесторонне образованный человек, сведущий во всех науках, искусствах, ремеслах
Ему помогают три соправителя: “Сила” – ведает военным делом, “Мудрость” – руководит развитием наук, “Любовь” – управляет воспитанием, деторождением, сельским хозяйством, производством
В Городе Солнца дважды в лунный месяц созывается общее собрание всех соляриев, достигших 20-летнего возраста
На Большом Совете, как называется это собрание, каждому предлагается высказаться о том, какие есть в государстве недочеты
На Большом Совете обсуждаются все важные вопросы жизни государства
Кандидатуры на тот или иной пост предлагаются воспитателями, старшими мастерами, начальниками отрядов и другими должностными лицами, знающими, кто из соляриев к какой должности более пригоден
В Большом Совете каждый может высказаться за или против избрания; решение о назначении на должность выносится коллегией должностных лиц
Большому Совету принадлежит право поддержать или, наоборот, предотвратить назначение какого-либо лица; еще обширнее права Совета в контроле, критике и смене должностных лиц – здесь ему принадлежит решающее слово
Должностным лицам помогают советом так называемые жрецы, которые определяют дни посева и жатвы, ведут летопись, занимаются научными изысканиями
В Городе Солнца существуют право, правосудие, наказания
Законы немногочисленны, кратки и ясны
“Они преследуют у себя неблагодарность, злобу, отказ в должном уважении друг к другу, леность, уныние, гневливость, шутовство, ложь, которая для них ненавистнее чумы”
Процесс гласный, устный, быстрый
Для уличения необходимо пять свидетелей
Пытка и судебные поединки не допускаются
Такой вариант идеологии называют «казарменный коммунизм»
Жан Боден (1530-1596), «Шесть книг о государстве»
Государство есть осуществление суверенной властью справедливого управления многими семьями и тем, что находится в их общем владении.
“Суверенитет – это абсолютная и постоянная власть государства...
Абсолютная, не связанная никакими законами власть над гражданами и подданными”
Суверенитет – основа стабильности всех и всяких государств
Суверенитет – высшая и неизменная власть, которая одна только и способна гарантировать упорядоченное правление
Наиболее предпочтительной формой правления следует признать абсолютную монархию, т.к. при ней носителем власти является правитель, имеющий свободу диктовать закон, но сам никаким законом не связанный
«Когда власть находится в руках одного человека, государство получает все выгоды единого и неделимого суверенитета: оно говорит одним голосом»
Суверенитет как верховная власть включает права издавать и отменять законы, объявлять войну и заключать мир, назначать высших должностных лиц, осуществлять верховный суд, право помилования, права чеканить монету, устанавливать меры и веса, взимать подати
Семья – основание и ячейка государства
Частная собственность связана с законами природы, поскольку “естественный закон запрещает брать чужое”
“Имущественное равенство гибельно для государств”
Власть никак не разделить “поровну”, какой-то элемент будет иметь решающее значение в государстве; кому принадлежит высшая власть принимать законы
Целесообразность и прочность формы государства зависит от исторических и природных особенностей разных стран и народов
На севере живут народы храбрые, создавшие сильное войско; у южных народов развит ум, поэтому там процветают науки
На севере опорой правительства является сила, в средней полосе – разум и справедливость, на юге – религия
На государство влияют также горы, равнины, плодородие и бесплодие почвы
Храбрые жители севера и горцы создали демократию либо выборную монархию; изнеженные обитатели юга и равнин легко подчиняются монархии
Народы востока – ближе к южным, запада – к северным
В демократическом государстве очень много законов и властей, а общее дело в упадке; толпа, народ – “зверь многоглавый и лишенный рассудка” – не может постановить что-нибудь хорошее, преследует богатых, искореняет и изгоняет лучших, избирает худших
3. Политическая мысль Нового Времени
Гуго Гроций (1583 - 1645) «О праве войны и мира»
Первым крупным теоретиком школы естественного права был нидерландский ученый Гуго Гроций
Мать естественного права есть сама природа человека, которая побуждала бы его стремиться ко взаимному общению, даже если бы мы не нуждались ни в чем; матерью же внутригосударственого права является само обязательство, принятое по взаимному соглашению; а так как последнее получает свою силу от естественного права, то природа может слыть как бы прародительницей внутригосударственного права.
Гроций различает право естественное и право волеустановленное
Источником естественного права является человеческий разум, в котором заложено стремление к спокойному общению человека с другими людьми
Волеустановленное право делится на человеческое и божественное и должно соответствовать предписаниям естественного права
Справедливость как условие общежития “целиком состоит в воздержании от посягательств на чужое достояние” “Естественное право столь незыблемо, что не может быть изменено даже самим богом...
Подобно тому, как бог не может сделать, чтобы дважды два не равнялось четырем, так точно он не может зло по внутреннему смыслу обратить в добро”
Вечные естественные права
Некогда существовало “естественное состояние”, когда не было ни государства, ни частной собственности
Развитие человечества, утрата им первоначальной простоты, стремление людей к общению, их способность руководствоваться разумом побудили их заключить договор о создании государства
Государство – “совершенный союз свободных людей, заключенный ради соблюдения права и общей пользы”
Признаки государства
верховная власть,
издание законов (в области как религиозной, так и светской),
правосудие,
назначение должностных лиц и руководство их деятельностью,
взимание налогов,
вопросы войны и мира, заключение международных договоров
При создании государства народ мог избрать любую форму правления; но, избрав ее, народ должен повиноваться правителям и не может без их согласия изменить форму правления, ибо договоры, согласно естественному праву, должны исполняться
Народ может изменить образ правления, если это право (явно или неявно) оставлено за ним общественным договором либо если договор расторгнут правителями государства
При особых обстоятельствах право народа преобразовать государство вытекает из существа общественного договора
Подданные вправе считать общественный договор расторгнутым в случае “крайней необходимости”, “большой и явной опасности”, грозящей подданным со стороны правителей государства
Во время войны глас закона не заглушается грохотом оружия
Естественное право сохраняет свое действие и во время войн
“Я был свидетелем такого безобразия на войне между христианами, которое позорно даже для варваров, а именно: сплошь и рядом берутся за оружие по ничтожным поводам, а то и вовсе без всякого повода, а раз начав войну, не соблюдают даже божеских, не говоря уже о человеческих, законов, как если бы в силу общего закона разнузданное неистовство вступило на путь всевозможных злодеяний”
Гроций осуждал агрессивные, захватнические войны, считал, что их зачинщики должны нести ответственность
Если же война началась, то она должна вестись ради заключения мира и подчиняться принципам естественного права
Бенедикт Спиноза (1632 - 1677)
Естественное право - необходимость, в соответствии с которой существуют и действуют природа и каждая ее часть
“Право каждого простирается так далеко, как далеко простирается определенная ему мощь”
Человек такая же часть природы, как и всякая другая; стремление к самосохранению предопределяет все его страсти, аффекты, т.е. состояния тела и их осознание
Настоящая задача политики в том, чтобы вывести из самого строя человеческой природы то, что наилучшим образом согласуется с практикой
Человек по природе эгоистичен и корыстолюбив
“Каждый защищает чужой интерес лишь постольку, поскольку думает тем самым упрочить свое благосостояние”
Погоня за наживой, ненасытная жадность к деньгам – это безумие, сумасшествие, которым подвержены люди
Политика должна основываться на том, что условием достижения общего блага является обеспечение частной собственности
Необходимость государства и законов обусловлена естественной причиной – противоречием между страстями и разумом людей
Человек только тогда свободен и могуществен, когда руководствуется разумом; однако большинство людей не таково – люди одержимы пассивными аффектами, побуждающими к неразумным поступкам
Именно этим вызвана необходимость права и государства
Государство, как и любая часть природы, подчинено естественной закономерности, и его право тождественно его “мощи”, силе, фактической способности повелевать подданными
“Если бы люди от природы так были созданы, что они ничего не желали бы, кроме того, на что им указывает истинный разум, то общество, конечно, не нуждалось бы ни в каких законах...
Но человеческая природа устроена совсем иначе
Каждый человек стремится к своей пользе, к выгоде, но большинство руководствуется своим мнением, увлечением, а не разумом, движимо прихотями, не считается с будущим
Поэтому ни одно общество не может существовать без власти и силы, а следовательно, и без законов, умеряющих и сдерживающих страсти и необузданные порывы людей”
Законы, обеспеченные поощрением или наказанием, необходимы для того, чтобы подчинить разуму страсти
Свобода – подчинение равному для всех разумному закону
Создание законов не может быть доверено монархам, сановникам и вообще отдельным лицам, прихоти которых в силу слабости человеческой природы неизбежно возьмут верх над разумом
Чтобы закон был разумен, он должен быть принят большим собранием людей
Страсти у всех разные, частные интересы противоречивы – все это в достаточно многочисленном собрании взаимопогашается, и в результате общим остается только разумное начало
Разумным и наиболее могущественным, прочным государством является демократическая республика
Власть государства имеет границы
К праву государства не может относиться то, к чему государство не в состоянии побудить подданных наградами или наказаниями
Поскольку власть не имеет фактической способности, “мощи” заставить людей думать или говорить то, что угодно государству, она не имеет на это и права
Никто не может перенести на другого свое естественное право или свою способность свободно рассуждать и судить о каких бы то ни было вещах, и никто не может быть принужден к этому
Государственная власть не должна совершать действий, подрывающих ее авторитет или вызывающих негодование подданных
Страх и любовь подданных – опора правительства, ненависть и презрение – причина возмущений против него
Общественный договор состоит в перенесении сил (мощи, права) каждого на общество
Всеобщее возмущение может положить конец “общественному соглашению”, превратить гражданское состояние в состояние враждебности
Единственно абсолютное государство, могущественное, своенравное, опирающееся на согласие подданных, правящее ими при помощи только разумных законов, обеспечивающее свободу, равенство, общее благо, – это демократия, “народная форма верховной власти”
Особенность демократии в том, что власть и законы не противостоят народу и не противоречат его свободе
Простой народ, который, ссылаясь на его невежество, упорно отстраняют от государственных дел, ничуть не хуже знати
Демократия в наибольшей мере способна повелевать подданными и не имеет надобности их опасаться, поскольку устройство государства обеспечивает разумность законов, а тем самым свободу как подчинение осознанной необходимости
“Только тот свободен, кто, не кривя душой, живет, руководствуясь одним разумом”
При создании демократического государства люди “договорились, чтобы силу решения имело то, что получило большинство голосов”
Подчинение этому первоначальному решению обеспечивает общее равенство и свободу
Демократическое государство наиболее естественно и наиболее приближается к свободе, которую природа предоставляет каждому, ибо в нем каждый переносит свое естественное право не на другого, лишив себя на будущее права голоса, но на большую часть всего общества, единицу которого он составляет
И на этом основании все пребывают равными, как прежде в естественном состоянии
Концепция Спинозы – первое теоретическое обоснование демократии
Томас Гоббс (1588 - 1679)
Учение о праве и государстве Гоббс стремился превратить в столь же точную науку, как геометрия
Государство является искусственным человеком, хотя и более крупным по размерам и более сильным, чем естественный человек, для охраны и защиты которого он был создан
Люди равны от природы
Природа создала людей равными в отношении физических и умственных способностей
Людям присущи такие страсти, как
соперничество (стремление к наживе),
недоверие (стремление к безопасности),
любовь к славе (честолюбие)
Эти страсти делают людей врагами: “человек человеку – волк”
Поэтому в естественном состоянии, где нет власти, держащей людей в страхе, они находятся в “состоянии войны всех против всех”
“Соперничество в добывании богатств, почестей, командования или другой власти приводит к распрям, вражде и войне, ибо один конкурент идет к достижению своего желания путем убийства, подчинения, вытеснения или отталкивания другого”
Пагубность “состояния войны всех против всех” понуждает людей искать путь к прекращению естественного состояния; этот путь указывают естественные законы, предписания разума
Естественное право – свобода делать все для самосохранения;
естественный закон – запрет делать то, что пагубно для жизни
Естественные законы гласят, что следует искать мира
В этих целях всем нужно взаимно отказаться от права на все
“Люди должны выполнять заключенные ими соглашения”
Отказываясь от естественных прав, люди переносят их на государство
Государство - “единое лицо, ответственным за действия которого сделало себя путем взаимного договора между собой огромное множество людей, с тем чтобы это лицо могло использовать силу и средства всех их так, как оно сочтет это необходимым для их мира и общей защиты”
Государство – это великий Левиафан, искусственный человек или земной бог;
верховная власть – душа государства,
судьи и чиновники – суставы,
советники – память;
законы – разум и воля, искусственные цепи, прикрепленные одним концом к устам суверена, другим – к ушам подданных;
награды и наказания – нервы,
благосостояние граждан – сила,
безопасность народа – занятие,
гражданский мир – здоровье,
смута – болезнь,
гражданская война – смерть
Власть суверена абсолютна
Гоббс отдает предпочтение неограниченной монархии
Осуждал смуты, мятежи, попытки парламента ограничить власть короля
Однако же в области частноправовых отношений подданным должны предоставляться широкая правовая инициатива, система прав, свобод и их гарантий
В отношениях между подданными суверен должен обеспечить равную для всех справедливость, незыблемость договоров, беспристрастную защиту для каждого в суде, определить равные налоги
«Нельзя отнимать ни у кого того, что ему принадлежит» Одна из задач государственной власти – обеспечение той собственности, “которую люди приобрели путем взаимных договоров взамен отказа от универсального права”
Частная собственность является условием общежития, “необходимым средством к миру”
Собственность не гарантирована от посягательств на нее со стороны суверена, но это относится более всего к установлению налогов, которые должны взиматься с подданных без каких-либо исключений и привилегий
Суверен обязан поощрять всякого рода промыслы и все отрасли промышленности
“Там, где суверен не предписал никаких правил, подданный свободен делать или не делать согласно своему собственному усмотрению”
Следовательно, свобода – право делать все то, что не запрещено законом
Законы подобны изгородям по краям дороги, поэтому лишний закон вреден и не нужен
Гоббс обосновывал ряд конкретных требований в области права: равный для всех суд присяжных, гарантии права на защиту, соразмерность наказания преступлению и др.
Эволюция взглядов Гоббса завершилась признанием протектората Кромвеля, установившегося в Англии в результате свержения монархии
Если государство распалось, заявлял Гоббс, право свергнутого монарха остается, но обязанности подданных уничтожаются; они вправе искать себе любого защитника
Это положение Гоббс сформулировал в виде одного из естественных законов и адресовал солдатам армии свергнутого короля:
“Солдат может искать своей защиты там, где он больше всего надеется получить ее, и может законным образом отдать себя в подданство новому господину”
Джон Локк (1632 - 1704)
Один из первых теоретиков раннего либерализма
Естественное состояние – состояние свободы и равенства людей, живущих своим трудом
“Состояние полной свободы в отношении действий и распоряжения своим имуществом и личностью”
“Состояние равенства, при котором всякая власть и всякое право являются взаимными, никто не имеет больше другого”
К естественным правам относится собственность –право на собственную личность (индивидуальность), на свои действия, на свой труд и его результаты
Именно труд отделяет “мое”, “твое” от общей собственности; собственность – нечто, неразрывно связанное с личностью
“То, что человек извлек из предметов, созданных и предоставленных ему природой, он слил со своим трудом, с чем-то таким, что ему неотъемлемо принадлежит и тем самым делает это своей собственностью”
Коль скоро люди не равны по трудолюбию, способностям, бережливости – собственность не может быть равной
В естественном состоянии все равны, свободны, имеют собственность
В основном это – состояние мира и доброжелательности
Закон природы предписывает мир и безопасность
Однако любой закон нуждается в гарантиях
Естественные права людей – каждый обладает властью охранять “свою собственность, т.е. свою жизнь, свободу и имущество”
Естественные законы, как и всякие другие, обеспечиваются наказанием нарушителей закона в такой степени, в какой это может воспрепятствовать его нарушению
Одной из важнейших гарантий закона и законности является неотвратимость наказания
В естественном состоянии эти гарантии недостаточно надежны, ибо неупорядоченное использование каждым своей власти наказывать нарушителей закона природы то карает чрезмерно сурово, то оставляет нарушение безнаказанным
Происходили споры из-за понимания и толкования конкретного содержания естественных законов, ибо “закон природы не является писаным законом и его нигде нельзя найти, кроме как в умах людей”
Для создания гарантий естественных прав и законов люди отказались от права самостоятельно обеспечивать эти права и законы
В результате общественного договора гарантом естественных прав и свобод стало государство, имеющее право издавать законы, снабженные санкциями, использовать силы общества для применения этих законов, а также ведать отношениями с другими государствами
Народ имеет естественное право пересмотреть первоначальное соглашение в случае тиранического правления, нарушения естественных прав или их гарантий
Государство создано для гарантии естественных прав и законов, оно не должно посягать на эти права, должно быть организовано так, чтобы естественные права были надежно гарантированы
Главная опасность для естественных прав и законов проистекает из привилегий, особенно из привилегий носителей властных полномочий
Абсолютная монархия – один из случаев изъятия носителя власти из-под власти законов
Над абсолютным монархом судьи вообще нет, он сам судья в собственных делах, что противоречит естественному праву и закону
Абсолютная монархия – всегда тирания, так как нет никаких гарантий естественных прав
“Ни для одного человека, находящегося в гражданском обществе, не может быть сделано исключение из законов этого общества”
Пределы власти государства при всех формах правления – естественные права подданных
Государственная власть не может брать на себя право повелевать посредством произвольных деспотических указов, наоборот, она обязана отправлять правосудие и определять права подданного посредством провозглашенных постоянных законов и известных, уполномоченных на то судей
Власть не может лишить какого-нибудь человека части его собственности без его согласия
Правомерно и необходимо восстание народа против тиранической власти, посягающей на естественные права и свободу народа
Гарантия и воплощение свободы – равный для всех, общеобязательный, незыблемый и постоянный закон
Законодательная власть является высшей властью в государстве, она основана на согласии и доверии подданных
Законы должны приниматься представительным учреждением, избираемым народом и ответственным перед ним, так как народу всегда принадлежит верховная власть отстранять или изменять состав законодательного органа, когда народ видит, что законодательная власть действует вопреки оказанному ей доверию
К законодательной власти относится также деятельность уполномоченных на то судей
Законодательная и исполнительная власти не должны находиться в одних руках, в противном случае носители власти могут принимать выгодные только для них законы и исполнять их, делать для себя изъятия из общих законов и другими способами использовать политические привилегии в своих частных интересах, к ущербу для общего блага, мира и безопасности, естественных прав подданных
Орган, осуществляющий законодательную власть, не должен заседать постоянно – слишком велик соблазн для депутатов узурпировать власть целиком, создать для себя привилегии, править тиранически
Постоянно заседающий законодательный орган опасен для стабильности законов; определенные права депутатов, данные им на время заседания парламента, не должны превращаться в привилегии, выводящие их из-под власти законов
Не менее опасно наделение законодательной властью монарха и правительства – их политические привилегии неизбежно направляются против естественных прав подданных
Законодательная власть – высшая власть в том отношении, что законы строго обязательны для правительства, чиновников и судей
Монарх – глава исполнительной власти – имеет так называемые прерогативы – право распускать и созывать парламент, право вето, право законодательной инициативы, даже право в интересах общего блага совершенствовать избирательную систему для более равного и пропорционального представительства
Но деятельность монарха и правительства должна быть строго подзаконна, причем монарх не должен препятствовать регулярным созывам парламента
Локк выдвинул идею разделения властей на
1) законодательную власть (способность разума создавать общие правила и руководствоваться ими ),
2) исполнительную власть
(способность своими силами выполнять эти решения, прилагать общие правила к конкретным ситуациям ),
3) союзную, или федеративную, власть, ведающую международными отношениями (способность определять свои отношения с другими людьми )
Политическое учение Локка оказало большое влияние на последующее развитие политической идеологии
Особенно широкое распространение имела теория естественных неотчуждаемых прав человека, использованная Томасом Джефферсоном и другими теоретиками американской революции и вошедшая затем во французскую Декларацию прав человека и гражданина 1789 г.
Созданная Локком концепция прав человека на свободу, равенство и собственность, не зависящих от государства, развивалась и дополнялась в последующие века
Шарль Луи Монтескье (1689-1755) «О духе законов» 1748
Ход истории определяется не божественной волей и не случайным стечением обстоятельств, но действием соответствующих закономерностей
Государство и законы появляются вследствие войн
На общий дух, нравы и законы нации воздействует две группы причин: физические и моральные
Физические причины определяют общественную жизнь на самых первых порах, когда народы выходят из состояния дикости
К ним относятся: климат, состояние почвы, размеры и положение страны, численность населения и др.
Например, на юге климат жаркий, там люди изнежены, ленивы и работают только из страха наказания
В жарких странах “обыкновенно царит деспотизм”
Наоборот, на севере, где климат суровый и преобладают бесплодные земли, люди закалены, храбры и свободолюбивы
Для северных народов характерны умеренные формы правления
“Законы очень тесно связаны с теми способами, которыми различные народы добывают себе средства к жизни”
Моральные причины вступают в действие позднее, с развитием цивилизации
К их числу относятся: принципы политического строя, религиозные верования, нравственные убеждения, обычаи и др.
Моральные причины воздействуют на законодательство народов сильнее, чем физические, и постепенно вытесняют их
“Моральные причины более влияют на общий дух, общий характер нации и должны более учитываться при выявлении общего духа по сравнению с физическими причинами”
Среди моральных причин важнейшими являются принципы государственного строя
Свобода - “есть право делать все, что дозволено законами”
Существует три вида правления:
республику,
монархию и
деспотию
Каждая из них имеет свой собственный принцип, характеризующий государственную власть с деятельной стороны, с точки зрения ее взаимоотношений с гражданами
Республика представляет собой государство, где власть принадлежит либо всему народу (демократия), либо части его (аристократия)
Движущим принципом республики выступает политическая добродетель, т.е. любовь к отечеству
Монархия – это единоличное правление, опирающееся на закон
Ее принципом служит честь
Носителем монархического принципа является дворянство
Деспотия, в отличие от монархии, – единоличное правление, основанное на беззаконии и произволе
Она держится на страхе и является неправильной формой государства
Предотвратить перерождение монархии в деспотию способна лишь правильная организация верховной власти
Для обеспечения законности и свободы необходимо как в республике, так и в монархии провести разделение властей
Монтескье выделяет в государстве законодательную, исполнительную и судебную власти
Принцип разделения властей состоит прежде всего в том, чтобы они принадлежали различным государственным органам
Нужен такой порядок, при котором “одна власть останавливает другую”
Жан-Жак Руссо (1712-1778) «Общественный договор»
Сначала люди жили, как звери
У них не было ничего общественного, даже речи, не говоря уже о собственности или морали
Они были равны между собой и свободны
По мере совершенствования навыков и знаний человека, орудий его труда складывались общественные связи
Постепенно зарождались социальные формирования – семья, народность
Период выхода из состояния дикости, когда человек становится общественным, продолжая оставаться свободным, был “самой счастливой эпохой”
Дальнейшее развитие цивилизации было сопряжено с появлением и ростом общественного неравенства, или с регрессом свободы
Первым по времени возникает имущественное неравенство
Неравенство явилось неизбежным следствием установления частной собственности на землю
На смену естественному состоянию с этого времени приходит гражданское общество
“Первый, кто, огородив участок земли, придумал заявить: “Это мое!” и нашел людей достаточно простодушных, чтобы тому поверить, был подлинным основателем гражданского общества”
С возникновением частной собственности происходит деление общества на богатых и бедных, между ними разгорается ожесточенная борьба
Богатые, едва успев насладиться своим положением собственников, начинают помышлять о “порабощении своих соседей”
На следующей ступени в общественной жизни появляется неравенство политическое
Для того чтобы обезопасить себя и свое имущество, кто-то из богатых составил хитроумный план
Он предложил якобы для защиты всех членов общества от взаимных раздоров и посягательств принять судебные уставы и создать мировые суды, т.е. учредить публичную власть
Все согласились, думая обрести свободу, и “бросились прямо в оковы”
Так было образовано государство
На данной ступени имущественное неравенство дополняется новым – делением общества на правящих и подвластных
Принятые законы безвозвратно уничтожили естественную свободу, окончательно закрепили собственность, превратив “ловкую узурпацию в незыблемое право”, и ради выгоды немногих “обрекли с тех пор весь человеческий род на труд, рабство и нищету”
Последний предел неравенства наступает с перерождением государства в деспотию
В таком государстве нет больше ни правителей, ни законов – там только одни тираны
Отдельные лица теперь вновь становятся равными между собой, ибо перед деспотом они – ничто
Круг замыкается, народ вступает в новое естественное состояние, которое отличается от прежнего тем, что представляет собой плод крайнего разложения
Если же деспота свергают, то он не может пожаловаться на насилие
В естественном состоянии все держится на силе, на законе сильнейшего
Восстание против тирании является поэтому настолько же правомерным актом, как и те распоряжения, посредством которых деспот управлял своими подданными
“Насилие его поддерживало, насилие и свергает: все идет своим естественным путем”
Пока народ вынужден повиноваться и повинуется, он поступает хорошо
Но если народ, получив возможность сбросить с себя ярмо, низвергает тиранию, он поступает еще лучше
В естественном состоянии права не существует
На самых ранних этапах человеческой истории у людей вообще не было представлений о праве и морали
“Естественное право” - свобода морального выбора, которой люди наделены от природы, и возникающее на этой почве чувство естественной (общей) для всего человеческого рода справедливости
В деспотии все действия определяются силой, и, следовательно, тут тоже нет права
“Слово право ничего не прибавляет к силе
Оно здесь просто ничего не значит”
Восстание против деспота правомерно лишь по законам деспотии, но само по себе оно не приводит к образованию законной власти
Основанием права могут служить только договоры и соглашения
Образование государства представляет собой договор лишь с внешней стороны
Один предложил учредить публичную власть – другие согласились
По сути своей тот договор был уловкой богатых для закабаления бедных
Частная собственность порождает роскошь и нищету
“Избыток праздности у одних, избыток работы у других”
Переход в состояние свободы предполагает заключение подлинного общественного договора
Для этого необходимо, чтобы каждый из индивидов отказался от ранее принадлежавших ему прав на защиту своего имущества и своей личности
Взамен этих мнимых прав, основанных на силе, он приобретает гражданские права и свободы, в том числе право собственности
Его имущество и личность поступают теперь под защиту сообщества
Индивидуальные права тем самым приобретают юридический характер, ибо они обеспечены взаимным согласием и совокупной силой всех граждан
В результате общественного договора образуется ассоциация равных и свободных индивидов, или республика
Договор является соглашением равных между собой субъектов
Подчиняясь сообществу, индивид не подчиняет себя никому в отдельности и, значит, остается “таким же свободным, каким он был раньше”
Свобода и равенство участников договора обеспечивают объединение народа в неразрывное целое (коллективную личность), интересы которого не могут противоречить интересам частных лиц
По условиям общественного договора суверенитет принадлежит народу
Народный суверенитет – основополагающий принцип республиканского строя
Суверенитет народа проявляется в осуществлении им законодательной власти
Политическая свобода возможна лишь в том государстве, где законодательствует народ
Свобода состоит в том, чтобы граждане находились под защитой законов и сами их принимали
“Всякий закон, если народ не утвердил его непосредственно сам, недействителен; это вообще не закон”
Существует различие между общей волей и волей всех
Воля всех представляет собой лишь простую сумму частных интересов
Общая воля образуется путем вычитания из этой суммы тех интересов, которые уничтожают друг друга
Общая воля – это центр пересечения волеизъявлений граждан
Если законы будут выражением общей воли, то правительственным органам не придется согласовывать частные и общественные интересы
Участие всех граждан в законодательной власти исключает принятие решений, которые нанесли бы ущерб отдельным лицам
“Подданные не нуждаются в гарантии против суверенной власти, ибо невозможно предположить, чтобы организм захотел вредить всем своим членам”
При народном суверенитете отпадает необходимость в том, чтобы верховная власть была ограничена естественными правами индивида
Ее границами служит общее соглашение граждан
Философы не в праве диктовать народу, что есть благо
Общее благо как цель государства может быть выявлено только большинством голосов
“Общая воля всегда права”
Народ не ошибается относительно своих интересов, он просто не умеет их правильно выразить, сопоставить различные мнения
Задача политики состоит не в том, чтобы просвещать народ, а в том, чтобы научить граждан ясно и точно излагать свою мысль
Народный суверенитет имеет два признака – он неотчуждаем и неделим
Руссо отрицает представительную форму правления и высказывается за осуществление законодательных полномочий самим народом, всем взрослым мужским населением государства
Верховенство народа проявляется также в том, что он не связан предшествующими законами и в любой момент вправе изменить даже условия первоначального договора
Руссо выступил против доктрины разделения властей
Народоправство исключает необходимость в разделении государственной власти как гарантии политической свободы
Для того чтобы избежать произвола и беззакония, достаточно, во-первых, разграничить компетенцию законодательных и исполнительных органов и, во-вторых, подчинить исполнительную власть суверену
При народовластии возможна только одна форма правления – республика, тогда как форма организации правительства может быть различной – монархией, аристократией или демократией, в зависимости, от числа лиц, участвующих в управлении
В условиях народовластия “даже монархия становится республикой”
Прерогативы монарха могут быть сведены к обязанностям главы кабинета
Конкретные формы и методы осуществления власти следует определять применительно к каждой отдельной стране, с учетом ее размеров, прошлого
Политическое равенство граждан нельзя обеспечить, пока сохраняется общественное неравенство
Решение проблемы в том, чтобы уравнять имущественное положение граждан
Граждане должны обладать более или менее равным достатком (эгалитаризм)
Такой порядок вполне осуществим при сохранении частной собственности мелких размеров, основанной на индивидуальном труде
С конца XYIII века происходит формирование основных политических идеологий:
консерватизма;
либерализма;
социализма,
феминизма
и пр.
Эдмунд Бёрк (1729—1797) «Размышления о Французской революции»
Человек никогда не находился вне общества, а всегда, от рождения, был связан с другими людьми и обществом рядом взаимных обязанностей
Народ – это сумма лиц, которая не может составить единую личность, действующую как одно лицо
Искусственной фикцией является воля большинства, лежащая в основе ряда теоретических построений о власти и законе
Абстрактные представления о свободе ведут к анархии, а через нее – к тирании
На самом деле человек не свободен от наличного общества и общественных связей
Народный суверенитет – это “самая фальшивая, безнравственная, злонамеренная доктрина, которая когда-либо проповедовалась народу”
На фикциях основана и теория прав человека
Человек не может от рождения приобрести посредством какого-то договора право на долю народного верховенства
Предполагаемое равенство людей – тоже фикция
Люди не равны, и это признается обществом, в котором неизбежно социальное и политическое неравенство
Права человека надо выводить не из представлений об абстрактном человеке, а из реально существующего общества и государства
Общественный порядок складывается в результате медленного исторического развития, воплощающего общий разум народов
Всякий общественный порядок возникает в результате долгой исторической работы, утверждающей стабильность, традиции, обычаи, предрассудки
Все это – ценнейшее наследие предков, которое необходимо бережно хранить
Даже предрассудки не надо разрушать, а стремиться найти содержащуюся в них истину
Сила действительной конституции – в давности, в традициях
Право есть произведение народной жизни
Государство, общество, право не изобретены человеком, а создаются в результате длительной эволюции, они не могут быть перестроены по воле людей
“Честный реформатор не может рассматривать свою страну как всего лишь чистый лист, на котором он может писать все, что ему заблагорассудится”
Учение о государстве и праве должно стать наукой, изучающей исторический опыт, законы и практику, а не схемой априорных доказательств и фикций, какой является учение идеологов революции
Полезна лишь та революция, которая совершена для сохранения древних законов, свобод, конституции, основанной на традициях
Жозеф де Местр (1753–1821 гг.)
Развивал консервативную политическую идеологию во Франции
Человек, который может все видоизменить, но не может ничего создать или изменить к лучшему без помощи божьей, возомнил себя источником верховной власти и захотел все делать сам
За это бог наказал людей, сказав – делайте!
И революция, божья кара, разрушила весь политический порядок, извратила нравственные законы
Революция обречена на бесплодие, прочно лишь то, что основано на божественном начале; история свидетельствует, что революции всегда производят большее зло, чем то, которое они хотят исправить
Человек не может сочинить конституцию так же, как не может сочинить язык
Он не может создать даже насекомое или былинку, но вообразил, что он источник верховной власти, и стал творить конституции
Они умозрительны и учреждены для человека вообще
Но человека вообще нет – есть французы, итальянцы, русские, персы и другие народы
Задача конституции – найти законы, подходящие для конкретного народа с учетом населения, нравов, религии, географического положения, политических отношений, добрых и дурных качеств народа
Подлинные конституции складываются исторически, из незаметных зачатков, из элементов, содержащихся в обычаях и характере народа
В младенческом состоянии обществ конституции по воле бога создавались людьми, возвещавшими божью волю и соединявшими религию с политикой
В последующие времена законы лишь собирали и развивали то, что лежит в естественном устройстве народной жизни
Всегда при создании конституций действовали не воля человека, а обстоятельства; во всяком случае, никакая конституция не была предметом предварительного обсуждения, причем исторические конституции создавались практиками (цари, аристократы), но никогда – теоретиками
Все конституции закрепляют ту или иную степень свободы, причем народы получают свобод больше или меньше в зависимости от их потребностей
Изменение потребностей народов ведет к изменению конституций сообразно той доле свободы, которую они имеют
Человек слишком зол, чтобы быть свободным, в его же интересах он нуждается в порабощении
Равенство противоречит и законам природы, и законам общежития
Греховность человека неизбежно порождает бесконечные преступления и требует наказаний
Человеком можно управлять, лишь опираясь на страх, даже на ужас, который внушает палач
“Все величие, все могущество, все подчинение возложены на него: в нем воплощены ужас и нить связи между людьми
Лишите мир этой непостижимой силы – в одно мгновение порядок обратится в хаос, троны рухнут и общество исчезнет”
Только монархическая форма государства соответствует воле бога
Религия является основанием всех человеческих учреждений
Мэри Воллстоункрафт (1759—1797) «Защита прав женщин»
Первой выступила с систематической критикой социальных порядков с позиций феминизма
На основе идеи «неповторимости и уникальности личности» доказывала необходимость предоставления женщинам равных с мужчинами прав, особенно права на образование
Настаивала на участии женщин в чисто мужских по тогдашним меркам видах профессиональной деятельности: в медицине, в юриспруденции и в политике
Иммануил Кант (1724 - 1804)
Законы нравственности не могут быть выведены из существующих отношений между людьми
Научную теорию морали и права создать поэтому в принципе невозможно
Разум как отличительное свойство человека развивается полностью не в индивиде, а в человеческом роде – в необозримом ряду сменяющих друг друга поколений
В совершенствовании культуры участвуют все поколения людей, хотя большинство из них действует бессознательно, не понимая общего хода развития человечества и преследуя свои собственные цели
Носителями нравственности могут стать все люди без каких бы то ни было исключений
Источником нравственных и правовых законов выступает практический разум, или свободная воля людей
Стать моральной личностью человек способен лишь в том случае, если возвысится до понимания своей ответственности перед человечеством в целом
Поскольку люди равны между собой как представители рода, постольку каждый индивид обладает для другого абсолютной нравственной ценностью
Моральная личность не может руководствоваться гипотетическими (условными) правилами, которые зависят от обстоятельств места и времени
В своем поведении она должна следовать требованиям категорического (безусловного) императива
В отличие от гипотетических правил категорический императив не содержит указаний, как нужно поступать в том или ином конкретном случае, и, следовательно, является формальным
Он содержит лишь общую идею “долга перед лицом человечества”, предоставляя индивиду полную свободу решать самостоятельно, какая линия поведения в наибольшей мере согласуется с моральным законом
Категорический императив – закон нравственной свободы и употреблял эти понятия как синонимы
Кант предлагает две основные формулы категорического императива
Первая гласит:
“Поступай так, чтобы максима твоего поступка могла стать всеобщим законом”
Под максимой понимается личное правило поведения
Вторая формула требует:
“Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству”
Право и мораль имеют один и тот же источник – практический разум человека и единую цель – утверждение всеобщей свободы
Различие между ними в способах принуждения к поступкам
Мораль основана на внутренних побуждениях человека и осознании им своего долга, тогда как право использует для обеспечения аналогичных поступков внешнее принуждение со стороны других индивидов либо государства
В сфере морали нет и не может быть общеобязательных кодексов, тогда как право с необходимостью предполагает наличие публичного законодательства, обеспеченного принудительной силой
Правовые законы – первая ступень (минимум) нравственности
Если в обществе установлено право, сообразное нравственным законам, то это значит, что поведение людей поставлено в строго очерченные рамки, так что свободные волеизъявления одного лица не противоречат свободе других
Право обеспечивает внешне благопристойные, цивилизованные отношения между людьми, вполне допуская, однако, что люди останутся в состоянии взаимной антипатии и даже презрения друг к другу
В обществе, где господствует только право (без морали), между индивидами сохраняется “полный антагонизм”
Право – это совокупность условий, при которых произвол одного лица совместим с произволом другого с точки зрения всеобщего закона свободы
К таким условиям относятся: наличие принудительно осуществляемых законов, гарантированный статус собственности и личных прав индивида, равенство членов общества перед законом, а также разрешение споров в судебном порядке
Свободные и независимые друг от друга индивиды способны сами, по взаимному согласию урегулировать отношения, возникающие между ними, и нуждаются лишь в том, чтобы эти отношения получили надежную защиту
Человеку изначально свойственно одно-единственное прирожденное право – свобода нравственного выбора
Из нее вытекают такие неотъемлемые моральные качества людей, как равенство, способность делиться своими мыслями
В догосударственном состоянии человек приобретает субъективные естественные права, в том числе право собственности, но они ничем не обеспечены, кроме физической силы индивида, и являются предварительными
Совокупность таких субъективных полномочий Кант назвал частным правом
Подлинно юридический и гарантированный характер частное право приобретает только в государстве, с утверждением публичных законов
Кант отказался решать вопрос о происхождении государства
“…Договор есть всего лишь идея разума, которая, однако, имеет несомненную (практическую) реальность в том смысле, что он налагает на каждого законодателя обязанность издавать свои законы так, чтобы они могли исходить из объединенной воли целого народа”
Кант сформулировал основные идеи и принципы современных учений о правовом государстве
“Государство в идее, такое, каким оно должно быть в соответствии с чистыми принципами права”
Государство – это соединение множества людей, подчиненных правовым законам
Осуществление законодательной власти народом исключает возможность принятия законов, наделяющих граждан неравными правами
Деятельность государства сводится к правовому обеспечению индивидуальной свободы
“Под благом государства следует понимать состояние наибольшей согласованности конституции с принципами права, к чему нас обязывает стремиться разум своим категорическим императивом”
В задачу государственной власти не входит забота о счастье граждан
Кант выделяет в государстве три главных органа – по изданию законов (парламент), их исполнению (правительство) и охране (суд)
Идеалом организации государства является система разделения и субординации властей
“Республиканизм есть государственный принцип отделения исполнительной власти (правительства) от законодательной; деспотизм – принцип самовластного исполнения государственных законов, данных им самим” Кант категорически отверг путь насильственной революции
Правового состояния общества невозможно достичь противоправными средствами
Ни один мирный договор не должен считаться таковым, если при его заключении тайно сохраняется основа новой войны
Ни одно самостоятельное государство ни по наследству, ни в результате обмена, купли или дарения не должно быть приобретено другим государством
Государство не представляет собой имущества
Государство – это общество людей, повелевать и распоряжаться которыми не может никто, кроме его самого
Постоянные армии со временем должны полностью исчезнуть
Ни одно государство не должно насильственно вмешиваться в политическое устройство и управление другого государства
Гражданское устройство каждого государства должно быть республиканским
Международное право должно быть основано на федерализме свободных государств
Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770 - 1831) «Философия права»
Государство и право – продукты разумной деятельности человека, получившие свое воплощение в реальных общественных институтах
“Что разумно, то действительно; и что действительно, то разумно”
Право и основанные на нем законы “всегда по форме позитивны, установлены и даны верховной государственной властью”
Естественное право – не совокупность предписаний, которым должны соответствовать законы государства, а философское видение природы (сущности) правовых отношений между людьми
“Представлять себе различие между естественным или философским правом и позитивным правом таким образом, будто они противоположны и противоречат друг другу, было бы совершенно неверным”
Естественное право относится к положительному так, как правовая теория относится к действующему праву
Идеей права Гегель считал всеобщую свободу
“Система права есть царство реализованной свободы”
Подлинной свободой обладает всеобщая (а не индивидуальная) воля
Всеобщая свобода требует, чтобы субъективные устремления индивида были подчинены нравственному долгу, права гражданина – соотнесены с его обязанностями перед государством, свобода личности – согласована с необходимостью
Особыми видами права выступают формальное равенство участников имущественных отношений, мораль, нравственность, право мирового духа
Процесс утверждения всеобщей свободы составляет содержание всемирной истории
Идея права в своем развитии проходит три ступени:
абстрактное право,
мораль и
Нравственность
Первая ступень – абстрактное право
Свободная воля первоначально является сознанию человека в качестве индивидуальной воли, воплощенной в отношениях собственности
На этой ступени свобода выражается в том, что каждое лицо обладает правом владеть вещами (собственность), вступать в соглашение с другими людьми (договор) и требовать восстановления своих прав в случае их нарушения (неправда и преступление)
Абстрактное право охватывает область имущественных отношений и преступлений против личности
Его общим велением служит заповедь: “Будь лицом и уважай других в качестве лиц”
Абстрактное право имеет формальный характер, поскольку оно наделяет индивидов лишь равной правоспособностью, предоставляя им полную свободу действий во всем, что касается определения размеров имущества, его назначения, состава
Предписания абстрактного права формулируются в виде запретов
Лишь благодаря собственности человек становится личностью
Недопустимо обращение в собственность самого человека
“В природе вещей заключается абсолютное право раба добывать себе свободу”
Уравнение собственности неприемлемо
Вторая ступень в развитии идеи права – мораль
Она является более высокой ступенью, потому что абстрактные и негативные предписания формального права в ней наполняются положительным содержанием
Моральное состояние духа возвышает человека до сознательного отношения к своим поступкам, превращает лицо в деятельного субъекта
Если в праве свободная воля определяется внешним образом, по отношению к вещи или воле другого лица, то в морали – внутренними побуждениями индивида, его намерениями и помыслами
Моральный поступок поэтому может вступить в коллизию с абстрактным правом
Например, кража куска хлеба ради поддержания жизни формально подрывает собственность другого человека, однако заслуживает безусловного оправдания с моральной точки зрения
На данной ступени свобода проявляется в способности индивидов совершать осознанные действия (умысел), ставить перед собой определенные цели и стремиться к счастью (намерение и благо), соизмерять свое поведение с обязанностями перед другими людьми (добро и зло)
Третья, высшая, ступень осмысления права человеком – нравственность
В ней преодолевается односторонность формального права и субъективной морали, снимаются противоречия между ними
Человек обретает нравственную свободу в общении с другими людьми
Вступая в различные сообщества, индивиды сознательно подчиняют свои поступки общим целям
К числу объединений, формирующих нравственное сознание, относятся
семья,
гражданское общество и
государство
Гражданское общество и государство – несовпадающие сферы общественной жизни
Гражданское общество – это система материальных потребностей, обусловленных развитием промышленности и торговли
“Развитие гражданского общества наступает позднее, чем развитие государства” Гражданский строй – арена борьбы всех против всех
Гражданское общество включает в себя отношения, складывающиеся на почве частной собственности, а также законы и учреждения, призванные гарантировать общественный порядок (суд, полиция, корпорации)
Гражданское общество представляет собой объединение индивидов “на основе их потребностей и через правовое устройство в качестве средства обеспечения безопасности лиц и собственности”
Гражданское общество делится на три сословия:
землевладельческое (дворяне – собственники майоратных владений и крестьянство),
промышленное (фабриканты, торговцы, ремесленники) и
всеобщее (чиновники)
Вследствие различия интересов индивидов, их объединений, сословий гражданское общество, несмотря на имеющиеся в нем законы и суды, оказывается не способным урегулировать возникающие социальные противоречия
Для этого оно должно быть упорядочено стоящей над ним политической властью – государством
Государство – нравственно целое (идейно-политическое единство), в котором снимаются противоречия, имеющие место в правовом гражданском сообществе
Запутанность гражданского состояния “может быть приведена в гармонию только с помощью покоряющего его государства”
Гегель различает в государстве объективную и субъективную стороны
С объективной стороны государство представляет собой организацию публичной власти
Гегель выступает в защиту конституционной монархии и критикует идеи демократии
Разумно устроенное государство имеет три власти:
законодательную,
правительственную и
княжескую власть
Отдельные виды власти должны образовывать органическое, неразрывное единство, высшим выражением которого служит власть монарха
Законодательное собрание призвано обеспечить представительство сословий
Его верхняя палата формируется по наследственному принципу из дворян, нижняя – палата депутатов – избирается гражданами по корпорациям и товариществам
Представительство граждан в законодательном органе необходимо для того, чтобы довести до сведения правительства интересы различных сословий
Решающая роль в управлении государством принадлежит чиновникам, осуществляющим правительственную власть
Высшие государственные чиновники обладают более глубоким пониманием целей и задач государства, чем сословные представители
Чиновничья бюрократия – главная опора государства “в отношении законности”
Княжеская власть объединяет государственный механизм в единое целое
В благоустроенной монархии правит закон, и монарху остается только добавить к нему субъективное “я хочу”
С субъективной стороны государство является духовным сообществом (организмом), все члены которого проникнуты духом патриотизма и сознанием национального единства
Основанием такого государства Гегель считал народный дух в форме религии
Граждане должны почитать государство как некое земное божество
Государство – это шествие бога в мире
“Его основанием служит власть разума, осуществляющего себя как волю”
“Разумное назначение человека – жить в государстве... Индивид лишь постольку истинен и нравственен, поскольку он есть член государства”
Гегель оправдывает возможность решения споров международного характера путем войны
Война очищает дух нации
Алексис де Токвиль 1805—1859 «Демократия в Америке»
Одни конституционные учреждения недостаточны для обеспечения свободы
Главную роль играет вековое воспитание народа
Со времени средних веков европейское общество переживает глубокую и беспрерывную демократическую революцию
Народы стремятся к свободе и равенству; полное осуществление обоих принципов — идеал демократии
Любя свободу, демократические народы лучше понимают и выше ценят прелести равенства
Поэтому они иногда согласны пожертвовать свободой для сохранения равенства
Равенство, прямо не противореча свободе, развивает в обществе наклонности, грозящие установлением деспотизма
Обособляя людей друг от друга, равенство развивает в них партикуляризм и эгоизм
Увеличивается страсть к наживе, люди равнодушно относятся к общественным интересам и, устраняясь от общественной жизни, предоставляют все новые права правительству, лишь бы оно обеспечивало порядок и спокойствие
Государственная власть расширяется и проникает все глубже в жизнь общества; личность попадает все в большую зависимость
Местное самоуправление уничтожается и заменяется административной централизацией
Устанавливается всемогущая, абсолютная тирания народного большинства
Процесс этот идет еще скорее, если демократии приходится вести войны, которые особенно опасны для свободы, так как требуют сосредоточения всех сил государства
А от тирании большинства до единоличного деспотизма — один только шаг
Талантливый полководец всегда может, при помощи армии, захватить власть, и народ, привыкший повиноваться центральному правительству, охотно откажется от участия в правлении, лишь бы его новый господин обеспечил порядок и покровительствовал обогащению
Таким путем равенство может привести к деспотизму
Единственное средство, которое может предотвратить такой исход — сама свобода: она отрывает людей от материальных интересов, соединяет и сближает их, ослабляет их эгоизм
Существенную помощь ей может оказать религия, действующая в том же направлении
Но одного конституционного устройства, соединенного, притом, с бюрократической централизацией, недостаточно; это только «приделывание головы свободы к телу раба»
Необходима широкая децентрализация власти, при сохранении за центральным правительством минимума необходимых прав
Для большого государства лучшая форма — федерация
Бюрократическая опека должна быть заменена местным самоуправлением, этой школой политического воспитания народа
Необходимы полная независимость судов и подсудность должностных лиц обыкновенным судам, как гарантия против произвола администрации
Гарантией против произвола законодательства служит право суда объявлять закон противоречащим конституции
Необходим также суд присяжных, развивающий в народе правосознание и чувство законности
Наконец, полная свобода печати и свобода ассоциаций является лучшим средством борьбы с тиранией большинства
Главным условием для поддержания свободы являются не учреждения, а привычки и нравы; но учреждения, в свою очередь, влияют на развитие соответственных нравов и обычаев, и применение указанных средств может парализовать вредные наклонности демократии и способствовать упрочению свободы
Карл Маркс (1818-1883)
Фридрих Энгельс (1820 - 1895)
«Манифест Коммунистической партии»
Марксизм сложился как самостоятельная доктрина во второй половине 40-х гг. XIX в. Первыми произведениями зрелого марксизма В.И. Ленин называл книгу Маркса “Нищета философии” (1847 г.) и “Манифест коммунистической партии” Маркса и Энгельса (1847–1848 гг.).
Политико-правовая теория Карла Маркса (1818–1883 гг.) и Фридриха Энгельса (1820–1895 гг.) складывалась в процессе формирования марксистского учения в целом. Большое влияние на эту теорию оказали идеи французских социалистов. Хорошо известно, что французский социализм является одним из источников марксизма. Социалистом (коммунистом) Маркс стал в Париже, где он жил в 1843–1845 гг.
Знакомство с многочисленными и разнообразными политическими учениями французских социалистов и коммунистов наложило отпечаток на политико-правовое учение Маркса тем более, что его основные интересы и научные изыскания относились к сфере политэкономии. Дело не только в том, что значительная часть “Манифеста коммунистической партии” текстуально совпадает с составленным сен-симонистами “Изложением учения Сен-Симона” при непременной замене авторами “Манифеста” слова “эксплуатация” термином “борьба”(1). Это был, скорее всего, полемический прием, призванный подчеркнуть активное, наступательное начало, лежащее в основе того варианта коммунистической идеологии, сторонниками которого были Маркс и Энгельс. Важнее то, что многие положения политико-правовой идеологии, которые порой считаются достоянием исключительно марксистской теории, были известны и широко распространены во французской социалистической литературе 20–40-х гг. XIX в. Это положения о буржуазной сущности государства и права того времени, о неизбежности социальной революции, о необходимости диктатуры(2) на период перехода от капитализма к социализму или к коммунизму, а также идея отмирания государства при коммунизме. Все перечисленные положения, однако, были включены в систему логически связной и достаточно оригинальной доктрины, разработанной Марксом и Энгельсом.
К основным положениям марксизма относится учение о базисе и надстройке. Базис – экономическая структура общества, совокупность не зависящих от воли людей производственных отношений, в основе которых лежит та или иная форма собственности; эти отношения соответствуют определенной ступени развития производительных сил. На базисе возвышается и им определяется юридическая и политическая надстройка, которой соответствуют формы общественного сознания. Государство и право как части надстройки всегда выражают волю и интересы класса, который экономически господствует при данной системе производства. Маркс писал, что прогрессивными эпохами развития общества являются азиатский, античный, феодальный и буржуазный способы производства, причем буржуазные производственные отношения – последняя антагонистическая форма общественного производства. Одна общественно-экономическая формация сменяется другой в результате борьбы классов, социальной революции, которая происходит, когда постоянно развивающиеся производительные силы приходят в противоречие, в конфликт с устаревшей системой производственных отношений (базисом общества). После социальной революции происходит переворот во всей громадной надстройке.
Обосновывая необходимость и близость насильственной коммунистической революции, Маркс и Энгельс доказывали, что в 40-е гг. XIX в. капитализм уже стал тормозом общественного развития. Силой, способной разрешить противоречие между растущими производительными силами и тормозящими их рост капиталистическими производственными отношениями, является пролетариат. Пролетариат, осуществив всемирную коммунистическую революцию, построит новое, прогрессивное общество без классов и политической власти.
Маркс и Энгельс всегда придавали большое значение раскрытию классовой сущности государства и права. “Современная государственная власть, – писали они, – это только комитет, управляющий общими делами всего класса буржуазии”. В книге “Происхождение семьи, частной собственности и государства” (1884 г.) Энгельс доказывал, что государство возникло в результате раскола общества на классы с противоположными экономическими интересами и само оно является “государством исключительно господствующего класса и во всех случаях остается по существу машиной для подавления угнетенного, эксплуатируемого класса”. В той же работе Энгельс изложил типизацию государств по их классовой сущности (рабовладельческое, феодальное, капиталистическое государства).
По учению Маркса и Энгельса, право тоже носит классовый характер. В “Манифесте коммунистической партии”, риторически обращаясь к буржуазии, они писали: “Ваше право есть лишь возведенная в закон воля вашего класса, воля, содержание которой определяется материальными условиями жизни вашего класса”.
Классовый подход к государству и праву в марксистской теории связан с идеей пролетарской коммунистической революции: “Пролетариат основывает свое господство посредством насильственного ниспровержения буржуазии”. В “Манифесте коммунистической партии” изложена программа пролетарской революции: “Первым шагом в рабочей революции является превращение пролетариата в господствующий класс, завоевание демократии.
Пролетариат использует свое политическое господство для того, чтобы вырвать у буржуазии шаг за шагом весь капитал, централизовать все орудия производства в руках государства, т.е. пролетариата, организованного как господствующий класс, и возможно более быстро увеличить сумму производительных сил.
Это может, конечно, произойти сначала лишь при помощи деспотического вмешательства в право собственности и в буржуазные производственные отношения”. Там же перечислены конкретные мероприятия, необходимые для переворота во всем способе производства (отмена права наследования, высокий прогрессивный налог, конфискация имущества эмигрантов и мятежников, монополизация государственного банка, подчинение производства плану, учреждение промышленных армий и др.).
В начале 50-х гг. Маркс назвал политическую власть рабочего класса диктатурой пролетариата, ссылаясь на О. Бланки: “Этот социализм, – писал Маркс о революционном коммунизме Бланки, – есть объявление непрерывной революции, классовая диктатура пролетариата как необходимая переходная ступень к уничтожению классовых различий вообще”.
Об идее диктатуры пролетариата Маркс и Энгельс потом писали неоднократно. Существенные новшества, внесенные ими в эту идею, состояли в следующем. В работе “Критика Готской программы” (1875 г.) Маркс писал о двух фазах коммунистического общества, на первой из которых сохранится “узкий горизонт буржуазного права” в связи с распределением по труду. На второй, высшей фазе коммунизма, когда осуществится принцип распределения “по потребностям”, отпадет надобность в праве и государстве. Упоминание в этой работе и о диктатуре пролетариата, и о “будущей государственности коммунистического общества” впоследствии создало ряд теоретических неясностей об исторических рамках диктатуры пролетариата и даже породило идею “общенародного государства”, против которой Маркс энергично возражал в той же самой работе.
Другие дополнения и уточнения идей коммунистической революции и диктатуры пролетариата состояли в суждениях о темпах и формах развития революции. В 70-е гг. Маркс говорил о возможности мирного, ненасильственного развития пролетарской революции в Англии и США (предположительно сказано о Голландии), где не было развитого военно-бюрократического аппарата исполнительной власти Энгельс в 90-е гг писал, что можно “представить себе” (чисто теоретически) мирное осуществление требований социалистической партии в демократических республиках (Франция, Америка) или в таких монархиях, как Англия.
Мысли о возможности “легальной” социалистической революции подробно изложены в последней работе Ф. Энгельса – во “Введении” к “Классовой борьбе во Франции с 1848 по 1850 г.” К. Маркса, переизданной по инициативе Энгельса в 1895 г. Отнюдь не отвергая возможности в будущем уличных боев пролетариата и энергично протестуя против сокращения рассуждений об “уличных боях” в своем “Введении”, опубликованном в газете “Форвертс”, Энгельс пишет об успехах германской социал-демократии на выборах и замечает, что буржуазия и правительство стали бояться легальной деятельности рабочей партии больше, чем нелегальной, успехов на выборах гораздо больше, чем успехов восстания Ссылаясь на результаты выборов в ландтаги, в муниципальные советы, в промысловые суды, Энгельс отмечал, что в государственных учреждениях, в которых буржуазия организует свое господство, есть вообще много такого, чем может воспользоваться рабочий класс для борьбы против этих самых учреждений. Использование рабочим классом представительных учреждений и всеобщего избирательного права для борьбы против буржуазии тем более необходимо, считал Энгельс, что темп развития социальной революции оказался не таким, каким виделся в 1848 г., – история свидетельствовала, что тогдашний уровень экономического развития был недостаточен для устранения капиталистического способа производства Мощная армия пролетариата еще и теперь (в 1895 г), писал Энгельс, далека от того, чтобы добиться победы одним великим ударом – она принуждена медленно пробиваться вперед, упорной борьбой отстаивая позицию за позицией Использование всеобщего избирательного права и экономический переворот откроют широким массам рабочих путь к политическому господству
В ряде работ Маркс и Энгельс одобряли Парижскую коммуну 1871 г. В работе “Гражданская война во Франции” Маркс высоко оценивал мероприятия Парижской коммуны. Отмечая ряд особенностей Коммуны Парижа, свойственных ей как традиционному органу городского самоуправления (право отзыва депутатов, их обязанность отчитываться перед избирателями, выборность и сменяемость всех должностных лиц, соединение в Совете коммуны законодательных и исполнительных функций и др), Маркс писал, что “Коммуна должна была быть не парламентарной, а работающей корпорацией... Она была, по сути дела, правительством рабочего класса Она была открытой, наконец, политической формой, при которой могло совершиться экономическое освобождение труда”.
Политико-правовое учение марксизма содержит идею отмирания политической власти (государства) в коммунистическом обществе, когда не будет классов с противоположными интересами. Эта идея особенно резко защищалась Энгельсом, называвшим государство злом, которое по наследству передается пролетариату, ставившим задачу отправить в будущем обществе государство “в музей древностей, рядом с прялкой и с бронзовым топором”.
Маркс и Энгельс разрабатывали и распространяли свою теорию в бескомпромиссной и жесткой борьбе с другими социалистическими учениями. Большая часть их произведений носит острополемический характер, посвящена разоблачению буржуазной или мелкобуржуазной сущности иных социалистических теорий того времени. Уже в книге “Нищета философии” крайне резко критикуется доктрина Прудона, в “Манифесте коммунистической партии” все вообще социалистические теории той эпохи отвергаются как реакционные, буржуазные, мелкобуржуазные, феодальные, утопические и т.п. Активное неприятие и предвзято критический настрой ко всем другим идеям и теориям опирался на незыблемую уверенность в научности своей собственной доктрины, Авторы “Манифеста коммунистической партии” открыто притязали на то, что только у них в теоретическом отношении “перед остальной массой пролетариата преимущество в понимании условий, хода и общих результатов пролетарского движения”.
Однако марксизм, несмотря на все разногласия и расколы его сторонников, избежал судьбы доктринерских и догматических теорий первой половины XIX в., ставших достоянием узких кружков единомышленников. Распространению марксизма и становлению его как влиятельного направления политико-правовой идеологии способствовала организация Международного Товарищества Рабочих (Интернационал). Через эту организацию Маркс и Энгельс получили возможность широкого для того времени идейного влияния на растущее рабочее движение тем более, что еще с “Манифеста коммунистической партии” марксизм был твердо ориентирован не на какую-либо страну или группу стран, а на всемирную пролетарскую революцию. Распространению и росту авторитета марксизма содействовали находившиеся под его прямым или опосредованным влиянием рабочие партии Германии, после внушительных успехов на выборах в рейхстаг получившие официальное признание. Марксистские идеи были популярны среди социалистов ряда стран Европы, причем Рабочая партия Франции с самого начала была создана на основе программы, составленной Марксом совместно с социалистами Ж. Гедом и П. Лафаргом. Важную роль играло и то обстоятельство, что в политической жизни Западной Европы марксизм выступал в окаймлении социал-демократических идей. Суть дела в том, что партии, поддерживавшие марксистскую критику капитализма, соединяли ее с идеями социальной демократии и боролись за практическое улучшение жизни наемных рабочих не в далеком будущем (после победы коммунистической революции), а уже в современном им обществе, при капитализме. В борьбе за влияние на рабочее движение немалое значение имела также теоретическая и публицистическая деятельность Маркса и Энгельса, особенно опубликование первого тома “Капитала”, считавшегося последним словом политической экономии.
Основным предметом ожесточенных дискуссий в Международном Товариществе Рабочих с анархистами и в немецком рабочем движении с лассальянцами была идея политической революции и диктатуры пролетариата. Марксизм сближала с анархистами идея отмирания государства, но анархисты отрицали политическую борьбу и пролетарское государство. С лассальянцами общим было признание необходимости политической деятельности, особенно борьбы за избирательное право, но лассальянцы были противниками насильственных политических революции и диктатуры.
Идеология социальной демократии сложилась из ряда идей и стремлений первой половины XIX в. Еще тогда зародилась идея государства, помогающего трудящимся осуществить глубокий общественный переворот. Для этого государство должно стать демократическим, со всеобщим избирательным правом, без каких бы то ни было имущественных цензов. Такое государство, как предполагалось, окажет помощь наемным рабочим в организации производственных мастерских, коопераций, объединений, которые постепенно вытеснят буржуазию из всех сфер экономической деятельности.
Немалую роль в распространении идей социальной демократии играло неверие их сторонников в возможность насильственного, принудительного создания социалистического строя.
Наиболее ярким теоретиком социальной демократии второй половины XIX в. был публицист и адвокат Фердинанд Лассаль (1825–1864 гг.). Его усилиями была создана в 1863 г. первая рабочая социалистическая партия “Всеобщий германский рабочий союз”.
Талантливый агитатор и пропагандист, Лассаль называл себя учеником Маркса. Зная наизусть “Манифест коммунистической партии” и экономические труды Маркса, он так активно и широко пропагандировал его идеи в немецком рабочем движении, что после гибели Лассаля Маркс счел необходимым на первой же странице “Капитала” (1867 г.) заявить о своем авторстве идей, распространенных Лассалем.
Однако теория Лассаля и ее практические приложения, как там же писал Маркс, отличались от марксизма. Лассаль не хотел звать рабочий класс к насильственной коммунистической революции, он не верил в ее успех. Лассаль не желал повторения “ужасов июньских дней” (жестокого подавления восстания парижского пролетариата в 1848 г.), он стремился к тому, чтобы инициатива решения социального вопроса явилась результатом науки и согласия, “а не ненависти и дикой санкюлотской ярости”.
Приверженец идей не только Маркса, но и Гегеля, Лассаль считал государство воплощением публичного интереса, противостоящего индивидуализму и социальному эгоизму. В книге “Программа работников” он писал, что нравственная природа государства, его истинное и возвышенное предназначение состоят в развитии рода человеческого по направлению к свободе. История человечества – это борьба с природой, нищетой, невежеством, бедностью, бессилием, неволей всякого рода. “Постепенное преодоление этого бессилия – вот развитие свободы, которое составляет история”. Организующим и объединяющим началом общества и его истории является государство, подчеркивал Лассаль. Однако в современном обществе государство не соответствует своей идеальной сущности, поскольку буржуазия подчиняет государство “грубой материи денег”. При помощи имущественного ценза буржуазия превращает государство в своего слугу, охранника, “ночного сторожа”.
Это определение “государство – ночной сторож” надолго установилось в публицистике и в научной литературе за буржуазным государством, которое в соответствии с доктриной классического либерализма осуществляло только охранительные функции и никаких социальных.
Для освобождения от эгоистического господства буржуазии и восстановления подлинной идеальной сущности государства Лассаль считал необходимым отмену имущественного ценза и завоевание всеобщего избирательного права. Это, подчеркивал Лассаль, “единственное средство улучшить материальное положение рабочего сословия”.
Лассаль призывал все классы, особенно интеллигенцию, соединить усилия для того, чтобы с помощью государственных мер помочь нуждающимся классам, “улучшить положение рабочего класса при помощи собрания, избранного всеобщей подачей голосов”. Он подчеркивал, что речь должна идти не об установлении политического господства “четвертого сословия” (т.е. рабочего класса), а “только о том, чтобы сделать идею четвертого сословия руководящей государственной идеей”. Это означает, что государство, основанное на всеобщем избирательном праве, станет народным государством, помогающим рабочему классу освободиться от материальной нужды и капиталистической эксплуатации. Из государства – “ночного сторожа” оно превратится в “социальное государство”, посредством неограниченного кредита помогающее рабочим создавать производственные товарищества. По теории Лассаля, это единственно возможный путь к социализму; решение данной задачи – выражение подлинной сущности государства. “Если идея рабочего сословия станет господствующей идеей государства. – писал Лассаль, – то это только приведет в сознание и сделает сознательной целью общества то, что всегда было непознанной органической природой государства”.
Лассаль призывал рабочий класс, интеллигенцию, все классы и сословия к легальной политической борьбе за всеобщее избирательное право – к митингам, петициям, демонстрациям. “Поднятое мною знамя есть знамя демократии вообще, – говорил Лассаль. – Я вызываю движение общее, демократическое, народное, а не классовое только”.
В борьбе за демократическое и социальное государство Лассаль не чуждался компромиссов с властями: за моральную поддержку инкорпорации в Пруссию Шлезвиг-Голштинии канцлер Бисмарк обещал Лассалю учредить всеобщее избирательное право в Германии (обе стороны выполнили свои обещания). В переписке с Бисмарком Лассаль даже рассуждал о возможности поддержки рабочим классом монархии, если бы она в противоположность эгоизму буржуазного общества встала на подлинно
революционный и национальный путь “и превратилась бы из монархии привилегированных сословий в социальную и революционную монархию”.
Лассаль опубликовал немало работ на философские, исторические и политико-правовые темы. Большую известность получила его речь “О сущности конституции” (1862 г.), особенно рассуждения о различии между фактической и юридической конституциями государства. “Вопрос о конституции есть прежде всего вопрос силы, а не права, – говорил Лассаль, – реальная конституция представляет собою действительные соотношения общественных сил страны; писаная конституция только тогда имеет значение и долговечность, когда является точным отражением этого соотношения”. Рассуждения Лассаля о различиях между реальной и писаной конституциями, его определение конституции как соотношения общественных (классовых) сил страны оказали долговременное влияние на теоретическое государствоведение.
Рабочее движение Германии развивалось под сильным влиянием лассальянских идей, воплощенных в программе “Всеобщего германского рабочего союза”. Под воздействием лассальянства вторая рабочая партия, созданная в г. Эйзенахе в 1869 г. (“эйзенахцы”), взяла наименование “социал-демократическая”, а также включила в свою программу пункт о государственной помощи производственным товариществам и назвала свою газету “Народное государство”. В 1875 г. “Социал-демократическая рабочая партия Германии”, руководство которой (Бебель, Либкнехт) сочувствовало идеям марксизма, договорилась с “Всеобщим германским рабочим союзом” об объединении на съезде в г. Гота. Подготовленная к съезду программа содержала ряд идей Лассаля, которые Маркс подверг уничтожающей критике в работе “Критика Готской программы”. В этой работе Маркс, отвергая идею “свободного государства”, подчеркивает значение революционной диктатуры пролетариата. Предметом полемики были и другие проблемы.
Политико-правовые идеи Лассаля и его последователей во многом совпадали с программой Маркса и Энгельса. Главным отличием лассальянства от марксизма было принципиальное отрицание форсированной замены капитализма социализмом при помощи насилия и принуждения. Кроме того, значительно отличались от учения Маркса и Энгельса о классовой сущности политической надстройки взгляды Лассаля на сущность и формы государства. В области политико-правовой программы наиболее сложным было соотношение взглядов лассальянцев и марксистов на всеобщее избирательное право.
Здесь следует отметить, что взгляды Маркса и Энгельса на всеобщее избирательное право не оставались неизменными. Под завоеванием демократии в “Манифесте коммунистической партии” понималось, по словам Энгельса, именно завоевание всеобщего избирательного права. В 40 – 50-е гг. Маркс и Энгельс полагали, что в таких странах, как Англия, всеобщее избирательное право непосредственно дает политическую власть пролетариату, составляющему большую часть населения. Результаты революций 1848 – 1849 гг. и последующее развитие представительной системы в капиталистическом обществе привели к пересмотру ими прежних взглядов:
“Имущий класс господствует непосредственно при помощи всеобщего избирательного права... – писал Энгельс в 1884 г. – Всеобщее избирательное право – показатель зрелости рабочего класса. Дать большее оно не может и никогда не даст в теперешнем государстве”. Однако эти и аналогичные суждения, отчасти продиктованные потребностями полемики с лассальянством, были вновь пересмотрены в 1895 г. Ссылаясь на результаты избирательной реформы и успехи социал-демократов в рейхстаге, Энгельс писал, что всеобщее избирательное право рабочие Германии “превратили из средства обмана, каким оно было до сих пор, в орудие освобождения... Повсюду немецкий пример использования избирательного права, завоевание всех доступных нам позиций, находит себе подражание”. Германская социал-демократия выработала формы и методы парламентской деятельности, ставшие образцом для социал-демократических партий других стран. По словам Энгельса, голосующие за социал-демократов миллионы избирателей и члены их семей составляют решающий “ударный отряд интернациональной пролетарской армии”. Рост этого “ударного отряда” ведет к тому, указывал Энгельс, что социал-демократия в Германии гораздо больше преуспевает с помощью легальных средств, чем с помощью нелегальных или с помощью переворота.
Однако идеология социальной демократии не во всем совпадала с марксизмом. Случилось так, что к концу XIX в. программные документы немецкой социал-демократии содержали явные противоречия: их теоретическая часть в духе идей марксизма осуждала капитализм и обосновывала его низвержение в результате пролетарской революции; практические же требования программ не выходили за пределы реформ, совместимых с развитием капитализма и социализацией гражданского общества. Энгельса тревожило увлечение части руководства германской социал-демократии легальной парламентской деятельностью, направленной на проведение частных реформ, оппортунистическое преувеличение надежд на государственную помощь рабочему классу. В 90-е гг. Энгельс сетовал, что в Германии суеверная вера в государство проникла в сознание многих рабочих. “В последнее время социал-демократический филистер опять начинает испытывать спасительный страх при словах: диктатура пролетариата, – писал Энгельс. – Хотите ли знать, милостивые государи, как эта диктатура выглядит? Посмотрите на Парижскую коммуну. Это была диктатура пролетариата”. Тогда же Энгельс счел необходимым опубликовать работу Маркса “Критика Готской программы”, в которой Маркс, порицая “бесконечную демократическую трескотню”, утверждал, что Готская программа “сплошь отравлена свойственным лассальянской секте верноподданическим отношением к государству”. Руководство германской социал-демократии глубоко переживало опубликование этой работы, содержащей резко отрицательную оценку Лассаля и многих его идей. Старые члены партии, а также огромное большинство более молодых ссылались на то, что начатки социалистических знаний и первый восторг перед социализмом они впитали из произведений Лассаля, учителя и передового борца немецких социалистов. В центральном органе германской социал-демократической партии в связи с опубликованием “Критики Готской программы” утверждалось:
“Немецкие социал-демократы не являются ни марксистами, ни лассальянцами, они – социал-демократы”.
В противоположность теориям государственного социализма анархизм выступал за социальную революцию не при помощи государства, а против государства. Государство – централизованную иерархию чиновников и военных – анархизм считал не менее жестоким, чем буржуазия, угнетателем и эксплуататором трудящихся.
Анархизмом называется отрицание государственной власти, замена ее общественным самоуправлением. Первым крупным теоретиком этого направления социалистической идеологии XIX в. был Пьер Жозеф Прудон (1809–1865 гг.). Известность Прудону принесла его книга “Что такое собственность? Изыскания о принципе права и правительственной власти”, опубликованная в Париже (1840 г.). “Хотя я большой приверженец порядка, – писал Прудон в этой книге, – тем не менее я в полном смысле слова анархист”. Под анархией понимались упразднение всех форм угнетения человека, замена “политической конституции”, выгодной только господствующему меньшинству, “социальной конституцией”, соответствующей справедливости и природе человека.
Сущность социальной революции XIX в. Прудон видел в глубоком экономическом перевороте. В ряде работ он различал две стадии развития социалистических теорий – “утопическую” и “научную”. Социализм становится научным, опираясь на экономическое обоснование. Это обоснование Прудон стремился построить на категориях политэкономии, социологии и гегелевской философии.
Естественной формой жизни людей, считал Прудон, является общество, основанное на разделении труда, равенстве людей, их взаимном обмене услугами и результатами труда, договорах, трудовой собственности, свободных объединениях трудящихся. Это “социальная конституция”, поддерживающая в равновесии и согласующая индивидуальные интересы людей и экономические силы общества. Такая конституция, основанная на свободе и равенстве, должна установиться в результате глубокого социального переворота.
Важной задачей и составной частью социального переворота является упразднение “политической конституции”, государства и права. “Управление людей людьми есть рабство, – писал Прудон. – ...Власть фатально стремится к деспотизму”.
Прудон относился к тем социалистам, которые ставили отношения власти и управления в один ряд с отношениями эксплуатации человека человеком. “Авторитет, правительство, власть, государство, – подчеркивал Прудон, – все эти слова обозначают одну и ту же вещь. Каждый видит в них средство для подавления и эксплуатации себе подобных”. Класс людей, обладающих политической властью, не занят производительным трудом и не может существовать, не эксплуатируя общество. Учреждая для себя различные привилегии, правящие стремятся обосновать их авторитетом религии. Всякий авторитет имеет сверхъестественное, религиозное происхождение и направлен на подавление личности: “Правительства есть бич божий для наведения порядка в мире”. “Бог и король, церковь и государство – все они телом и душой вечные контрреволюционеры”.
Не меньший вред обществу, по мнению Прудона, приносит право, так как законы издаются для защиты разнообразных интересов, которые бесчисленны и бесконечны, изменчивы и подвижны; неудивительно, что законодательство непрерывно растет – декреты, указы, законы, эдикты, постановления, нередко противоречивые и взаимоисключающие, градом сыпятся на бедный народ.
Государство не только эксплуатирует общество, но еще и осуществляет тотальный надзор за всеми действиями людей, опутывает их множеством законов, подавляет силой малейшее сопротивление и недовольство властью. Все преступления, вместе взятые, причиняют обществу меньше зла и вреда, чем угнетение государством.
Прудон дал основательную критику современного ему государства. “Что представляет собой конституционный образ правления? Конфедерацию буржуа против рабочих и короля” При помощи государства буржуазия сохраняет ренту и прибыль, умножает свою собственность. Буржуазное государство поддерживает несправедливый обмен, который, по теории Прудона, являлся главным изъяном тогдашнего общества.
Ссылаясь на итоги современных ему революций и практику осуществления различных конституций, Прудон доказывал бесполезность и даже вредность политических преобразований для реального освобождения трудящихся. Главным должен стать экономический переворот, орудиями которого Прудон считал справедливое распределение, прямой обмен результатами труда, бесплатный кредит, народный банк.
Прудон – сторонник мирной, ненасильственной социальной революции, делающей ненужными и лишними политические конституции.
Просвещение само собой разрушает авторитет власти: “Власть человека над человеком находится – в каждом данном обществе – в обратном отношении к уровню умственного развития, достигнутого обществом”.
Политическая организация общества, по теории Прудона, должна быть заменена его экономической организацией. К этому ведут распространение идей позитивной анархии, бесплатный кредит, замена собственности владением, соблюдение “равенства в средствах производства и эквивалентности в обмене”. Для связей между людьми, полагал Прудон, достаточно взаимовыгодных добровольных обязательств, основанных на “взаимности” (“мютюэлизм”). Общество будет организовано как федерация свободных ассоциаций, сочетающих индивидуальную и коллективную свободу. В некоторых работах Прудон высказывал предположение о возможности “научного управления” обществом. “Наука управления должна быть сосредоточена в одной из секций академии наук, постоянный секретарь ее является само собой премьер-министром”.
Краеугольным камнем теории Прудона была идея автономии личности, свободной от внешнего авторитета, навязывающего чуждые ей мысли, интересы, действия, образ жизни. Автономия личности, по Прудону, не противоречит свободному объединению людей в обществе; свобода – это “равновесие между правами и обязанностями; сделать человека свободным, – писал Прудон, – значит уравновесить, уравнять его с другими”.
Цель социализма – освободить личность от гнета эксплуатации, нищеты, угнетения, от порабощения буржуазией, государством, церковью. Обоснование этой цели – существенная особенность учения Прудона. В середине XIX в. “социальность” нередко противопоставлялась “индивидуальности”, а социализм мыслился как противоположность индивидуализму и буржуазному эгоизму. Прудон считал, что целью и основой социализма должна стать “автономная личность в автономной общине”, свободно определяющая свои отношения с другими людьми независимо от внешнего авторитета (“автономия” – “само-законие”). Социализм – единственно справедливый строй, утверждал он. “Справедливость есть непосредственно чувствуемое и взаимно охраняемое уважение к человеческому достоинству”.
Прудон резко порицал коммунистическую теорию бабувистов. По его мнению, обобществление имуществ существенно противоречит употреблению наших способностей. Прудон – против собственности (“собственность есть кража”), но он за владение, основанное на личном труде. “Собственность есть эксплуатация слабого сильным, коммунизм – эксплуатация сильного слабым... Коммунизм – это гнет и рабство”, – писал он в книге “Что такое собственность?”. Идеалом Прудона был строй, основанный на свободе, независимости и достоинстве личности, труде, справедливом обмене, свободе мысли, совести, слова, союзов, договоров, на самоуправлении и федерации. “Никаких партий больше, никаких авторитетов больше, неограниченная свобода людей и граждан: вот в трех словах все наше политическое и социальное мировоззрение!” – писал Прудон в книге “Исповедь революционера”.
Немалое влияние на развитие анархизма оказала книга “Единственный и его собственность” (“Единственный и его достояние”), опубликованная в 1844 г. под псевдонимом Маке Штирнер (автор – Каспар Шмидт, 1806 – 1856 гг.). Левогегельянец Штирнер подверг основательной критической проверке идеи, отношения, учреждения, навязанные людям обществом, церковью, государством. Вся жизнь – борьба за самоутверждение личности, самобытное проявление своего “Я”. Существующие и существовавшие философии стремятся подчинить человека окружающему миру во имя той или иной надуманной идеи. То же относится к понятиям “бог”, “общество” – за ними не стоит ничего реального, но вера в бога создала церковь, а вера в общество – государство.
“Государство всегда имеет лишь одну цель – ограничивать, связывать, субординировать отдельного, делать его подчиненным чему-то общему”. “Государство – убийца и враг самобытности,.. – писал Штирнер. – Мы – государство и я – враги”. То же относится к праву, даже к индивидуальным правам личности, ибо “всякое существующее право – чужое право, право, которое мне “дают”, “распространяют на меня”. Единственная реальность – это конкретное, неповторимое “Я”, “Единственный”, “Эгоист” и то, что произведено его трудом (собственность или достояние “Единственного”).
Штирнер не менее резко, чем Прудон, отвергал коммунизм, стремящийся подавить, уравнять личность с помощью государства. Острой критике он подвергал и буржуазное общество. “Буржуа становится тем, что он есть благодаря защите государства, его милости, – подчеркивал Штирнер. – Он должен был бы бояться все потерять, если бы была сломлена мощь государства”.
Книга Штирнера, отвергающая все формы давления на личность, обычно считается кодексом индивидуалистического анархизма. Штирнер, безусловно, враг государства, церкви, законов – всего, что навязано личности извне. Но главная его забота – обоснование и защита своеобразия каждой личности именно как самобытного “Я”, неповторимого индивида, а не “абстракции”, “типа” или “разновидности” рода человеческого. В таком виде индивидуализм противопоставлялся насилию среды, давлению коллективного духа, массовой психологии, навязыванию идей, религий, традиций – любого внешнего авторитета, посягающего на своеобразие “Единственного”. Общественный идеал Штирнера (“союз эгоистов”) по существу не отличается от обоснованного Прудоном идеала федеративной ассоциации свободных и равных автономных (“само-законных”) людей. С Прудоном Штирнера сближают также критика буржуазии, неприятие государственного коммунизма, сочувственное отношение к пролетариату, отрицание церкви, государства и права, осуждение эксплуатации человека человеком. Поэтому в общем контексте социальной и политико-правовой идеологии середины XIX в. книга Штирнера способствовала распространению идей не только анархо-индивидуализма, но и социализма.
Социалистическое движение Франции и других стран Европы в середине XIX в. развивалось под сильным влиянием идей Прудона. Прудонисты составляли большую часть делегатов (от 1/4 до 2/3) на первых трех конгрессах (1866 – 1868 гг.) МТР – Международного Товарищества Рабочих (I Интернационала). Их усилиями были приняты резолюции МТР об организации “Народного банка”, о бесплатном кредите и ряд других. Они, однако, остались в меньшинстве при голосовании против резолюций, признающих политическую борьбу средством экономического освобождения трудящихся, значение общедемократических свобод в той же борьбе, резолюций о профессиональных союзах и рабочем законодательстве. Раскол среди прудонистов (1868 – 1869 гг.) при обсуждении вопроса о коллективной собственности на землю ослабил их участие в работе МТР.
Однако в те же годы в Интернационал вступил и начал активную деятельность видный теоретик революционного анархо-коллективизма Михаил Александрович Бакунин (1814 – 1876 гг.).
Анархистская теория Бакунина сложилась в середине 60-х гг. В работах “Кнуто-германская империя и социальная революция” (1871 г.), “Государственность и анархия” (1873 г.) и ряде других Бакунин излагает историкосоциологическое и философское обоснование своей доктрины.
Последним словом науки Бакунин называл признание того, что “уважение человеческой личности есть высший закон человечества и что великая, настоящая цель истории, единственная законная, это – гуманизация и эмансипация – очеловечение и освобождение, реальная свобода, реальное благосостояние, счастье каждого живущего в обществе индивида. Ибо... коллективная свобода и благосостояние реальны лишь тогда, когда они представляют собою сумму индивидуальных свобод и процветании”. Первым человеческим законом, по Бакунину, является солидарность, ибо только коллективная трудовая деятельность способна освободить человека от ига внешней природы и благоустроить поверхность земли. Второй закон общества – свобода.
Свобода человека состоит в познании и признании естественных законов; эта свобода осуществляется лишь в обществе, которое не ограничивает, но, напротив, создает свободу человеческих индивидов. “Оно – корень, дерево, свобода же – его плод”. Человек свободен постольку, поскольку он признает равенство, свободу и человечность всех людей, окружающих его, которые, в свою очередь, признают его свободу и человечность, утверждал Бакунин.
Эта свобода, являющаяся закономерностью и целью истории, до сих пор нарушается. “До настоящего времени, – писал он, – вся история человечества была лишь вечным и кровавым приношением бедных человеческих существ в жертву какой-либо безжалостной абстракции: бога, отечества, могущества государств, национальной чести, прав исторических, прав юридических, политической свободы, общественного блага. Таково было до сих пор естественное, самопроизвольное и роковое движение человеческих обществ”.
История общества, согласно теории Бакунина, не была очеловечена по той причине, что общественная жизнь основывалась “на поклонении божеству, а не на уважении человека; на власти, а не на свободе; на привилегиях, а не на равенстве; на эксплуатации, а не на братстве людей”. Любая власть создает привилегии для обладающих ею, стремится прежде всего увековечить себя. “Человек, политически или экономически привилегированный, есть человек развращенный интеллектуально и морально. Вот социальный закон, не признающий никакого исключения”.
Независимо от формы любое государство стремится поработить народ насилием и обманом. Как считал Бакунин, “Макиавелли был тысячу раз прав, утверждая, что существование, преуспевание и сила всякого государства – монархического или республиканского все равно – должно быть основано на преступлении. Жизнь каждого правительства есть по необходимости беспрерывный ряд подлостей, гнусностей и преступлений против всех чужеземных народов, а также, и главным образом, против своего собственного чернорабочего люда, есть нескончаемый заговор против благосостояния народа и против свободы его”. Государство – не меньшее зло, чем эксплуатация человека человеком, и все, что делает государство – тоже зло: “И даже когда оно приказывает что-либо хорошее, оно обесценивает и портит это хорошее потому, что приказывает, и потому, что всякое приказание возбуждает и вызывает справедливый бунт свободы, и потому еще, что добро, раз оно делается по приказу, становится злом с точки зрения истинной морали... с точки зрения человеческого самоуважения и свободы”.
Государство, доказывал Бакунин, развращает и тех, кто облечен властью, делая их честолюбивыми и корыстолюбивыми деспотами, и тех, кто принужден подчиняться власти, делая их рабами. В любом человеке обладание властью воспитывает презрение к народным массам и преувеличение своих собственных заслуг. “Если завтра будут установлены правительство и законодательный совет, парламент, состоящие исключительно из рабочих, – писал он, – эти рабочие, которые в настоящий момент являются такими убежденными социальными демократами, послезавтра станут определенными аристократами, поклонниками, смелыми и откровенными или скромными, принципа власти, угнетателями и эксплуататорами”.
Бедствия, которые пережило человечество из-за церкви, государства, наследственной собственности и других абстракций, попиравших свободу и насаждавших неравенство, были, очевидно, единственным путем воспитания человеческого рода. “Государство есть зло, – писал Бакунин, – но зло исторически необходимое, так же необходимое в прошлом, как будет рано или поздно необходимым его полное исчезновение, столь же необходимое, как необходима была первобытная животность и теологические блуждания людей”. Бакунин звал к интернациональной анархической социальной революции, которая уничтожит капитализм и государство: “В настоящее время существует для всех стран цивилизованного мира только один всемирный вопрос, один мировой интерес – полнейшее и окончательное освобождение пролетариата от экономической эксплуатации и от государственного гнета. Очевидно, что этот вопрос без кровавой ужасной борьбы разрешиться не может”.
Задачу революции Бакунин видел в том, чтобы открыть дорогу осуществлению народного идеала, создать общую свободу и общее человеческое братство на развалинах всех существующих государств. При этом, настойчиво пояснял он, “свобода может быть создана только свободою”. “Свобода без социализма это – привилегия, несправедливость... Социализм без свободы это рабство и скотство”.
Будущее общество Бакунин представлял себе как вольную организацию рабочих масс снизу вверх, федерацию самоуправляющихся трудовых общин и артелей без центральной власти и управления: “Государство должно раствориться в обществе, организованном на началах справедливости”.
Подробного и конкретного описания идеала анархии Бакунин не излагал, поскольку, по его глубокому убеждению, никакой ученый не способен определить, как народ будет жить на другой день после социальной революции. Бакунина крайне тревожили намерения ученых-социологов (позитивисты школы О. Конта и др.) и доктринеров-социалистов (марксисты, лассальянцы, народники-лавристы) навязать пролетарским народным движениям свои проекты, втиснуть жизнь будущих поколений в прокрустово ложе абстрактных схем.
Бакунин писал, что наука, самая рациональная и глубокая, не может угадать формы будущей общественной жизни. Изучая и обобщая, наука всегда следует за жизнью, отражая ее не до конца и приближенно. Поэтому она может только определить и подвергнуть критике то, что препятствует движению человечества к свободе, равенству, солидарности. Социально-экономическая наука таким (критическим) способом достигла отрицания лично-наследственной собственности, государства, мнимого права (богословского или метафизического). На этой основе наука пришла к признанию анархии, “т.е. к самостоятельной свободной организации всех единиц или частей, составляющих общины, и их вольной федерации между собой, снизу вверх не по приказанию какого бы то ни было начальства, даже избранного, и не по указаниям какой-либо ученой теории, а вследствие совсем естественного развития всякого рода потребностей, проявляемых самой жизнью”.
Особенно резко Бакунин выступал против притязаний ученых на руководство обществом. Наука всегда только приближенно отражает жизнь, которая несравненно богаче абстракций. К тому же, все “научные предсказания” неизбежно фантастичны и утопичны. Возьмите современную социологию, писал он, – она несравненно богаче неразрешимыми вопросами, чем положительными ответами. Знание социологии предполагает серьезное знакомство ученого со всеми другими науками. Много ли таких ученых во всей Европе? Не более 20 или 30 человек; если им доверить власть – получится нелепый и отвратительный деспотизм. Во-первых, они тут же перегрызутся между собой, а если соединятся – человечеству будет еще хуже: “Дайте им полную волю, они станут делать над человеческим обществом те же опыты, какие, ради пользы науки, делают теперь над кроликами, кошками и собаками”.
Надо высоко ценить науку и уважать ученых по их заслугам, утверждал Бакунин, но власти им, как никому, давать не следует. “Мы признаем абсолютный авторитет науки, но отвергаем непогрешимость и универсальность представителей науки”. Наука должна освещать путь, но “лучше вовсе обойтись без науки, нежели быть управляемыми учеными... Ученые, всегда самодовольные, самовлюбленные и бессильные, захотели бы вмешиваться во все, и все источники жизни иссякли бы под их абстрактным и ученым дыханием”. Корпорация ученых, облеченная властью, приносила бы живых людей в жертву своим абстракциям, возвеличивая свою ученость, держала бы массы в невежестве, довела бы общество до самой низкой ступени идиотизма, сделав его обществом не людей, но скотов, бессловесным и рабским стадом.
Эти (и еще более резкие) суждения Бакунина о зловредности и бесчеловечности правления ученых более всего связаны с его полемикой с теми теориями социализма, которые притязали на научное руководство обществом при помощи государства.
Никакая диктатура, полагал Бакунин, не может иметь другой цели, кроме увековечения себя, и она способна породить в народе, сносящем ее, только рабство. “Слова “ученый социалист”, “научный социализм”, – подчеркивал Бакунин, – которые беспрестанно встречаются в сочинениях и речах лассальянцев и марксистов, сами собой доказывают, что мнимое народное государство будет не что иное, как весьма деспотическое управление народных масс новою и весьма немногочисленною аристократиею действительных или мнимых ученых. Народ не учен, значит он целиком будет освобожден от забот управления, целиком включен в управляемое стадо. Хорошо освобождение!”
Кроме того, рассуждал Бакунин об идее диктатуры пролетариата, если пролетариат будет господствующим, то над кем он будет господствовать? Крестьянство, не пользующееся “благорасположением марксистов... будет, вероятно, управляться городским и фабричным пролетариатом”. Приверженцы государственного социализма, придя к власти, станут навязывать коммунизм крестьянам; для подавления крестьянского сопротивления и бунта они будут вынуждены создать могучую армию, возглавляемую честолюбивыми генералами из их среды, а затем они поручат своей бюрократии заведовать обработкой земли и выплачивать крестьянам заработок.
Неужели весь пролетариат будет стоять во главе управления? – спрашивал Бакунин. Под народным управлением марксисты разумеют управление небольшого числа представителей, состоящих из работников. “Да, пожалуй, – рассуждал он, – из бывших работников, которые лишь только сделаются правителями или представителями народа, перестанут быть работниками и станут смотреть на весь чернорабочий мир с высоты государственной, будут представлять уже не народ, а себя и свои притязания на управление народом. Кто может усомниться в этом, тот совсем не знаком с природою человека”.
В сочинениях Бакунина резко критикуется “авторитарный коммунизм”, стремящийся сосредоточить собственность в руках “фикции, абстракции” государства, именем которого общественным капиталом будут распоряжаться государственные чиновники, “красная бюрократия”. По его мнению, пролетариат должен разрушить государство как вечную тюрьму народных масс; “по теории же г. Маркса, – писал Бакунин, – народ не только не должен его разрушать, напротив, должен укрепить и усилить и в этом виде должен передать в полное распоряжение своих благодетелей, опекунов и учителей – начальников коммунистической партии, словом, г. Марксу и его друзьям, которые начнут освобождать по-своему. Они сосредоточат бразды правления в сильной руке, потому что невежественный народ требует весьма сильного попечения; создадут единый государственный банк, сосредоточивающий в своих руках все торгово-промышленное, земледельческое и даже научное производство, а массу народа разделят на две армии: промышленную и землепашественную под непосредственною командою государственных инженеров, которые составят новое привилегированное науко-политическое сословие”.
“Они только враги настоящих властей, потому что желают занять их место...” – писал Бакунин о “доктринерской школе немецких коммунистов”.
Для пропаганды и подготовки анархистской социальной революции Бакунин создал в Швейцарии полулегальный Международный союз (Альянс) социалистической демократии (1868 г.). Еще до этого он вступил в Международное Товарищество Рабочих (Интернационал), провозгласив своей программой атеизм, отмену права наследования, уничтожение государства. Влияние Бакунина было сильным в Италии, Испании, Швейцарии, Бельгии, на юге Франции. Определяющим было воздействие его идей на русское народничество. Борьба за влияние в Генеральном Совете МТР между Марксом и Бакуниным привела к тому, что Гаагский конгресс МТР (2–7 сентября 1872 г.) принял решение об исключении Бакунина из этой Организации; данное решение тут же (15 сентября 1872 г.) было признано недействительным Чрезвычайным конгрессом ряда секций МТР, принявшим также резолюции о необходимости “разрушения всякой политической власти”. Опасаясь захвата руководства МТР бакунистами, Гаагский конгресс по предложению Энгельса постановил перенести местопребывание Генерального Совета МТР за океан, в НьюЙорк. В 1876 г. было объявлено о роспуске МТР.
Влияние анархистских идей на политико-правовую идеологию, преимущественно социалистическую, усиливалось по мере роста военно-бюрократических государств. Некоторые видные теоретики буржуазной теории права и государства (например, Штаммлер) посвящали критике анархизма специальные сочинения. Критика предпринималась и идеологами государственного социализма. Так, по заказу правления социал-демократической партии Германии Г. В. Плеханов написал работу “Анархизм и социализм”, опубликованную в 1894 г. (на немецком языке).
Эдуард Бернштейн (1850—1932) «Эволюционный социализм»
Выступил с критикой теоретических основ марксизма как устаревших (ревизионизм), поставил перед собой задачу пересмотреть и обновить ортодоксальный марксизм
Отвергал научное обоснование социализма, считая его этическим идеалом, учение о неизбежности краха капитализма, о революции и диктатуре пролетариата, выдвинул программу реформ капитализма
Указывал на отсутствие «войны классов» и на возможность мирного перехода к социализму
«Конечная цель — ничто, движение — все»
Считается одним из основателей современной социал-демократии
Эдуард Бернштейн (1850–1932 гг.) – один из руководителей германской социал-демократии и II Интернационала – в конце 90-х гг. XIX в. опубликовал в партийной печати серию статей “Проблемы социализма”, изданных затем книгой “Предпосылки социализма и задачи социал-демократии” (1899 г.). Исходя из вывода Маркса о том, что ни одна общественно-экономическая формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, Бернштейн утверждал, что капитализм еще далек от своего конца и завершения. “Если победа социализма является имманентной необходимостью, – писал он, – то в основание ее должно быть положено доказательство неизбежности экономического краха современного общества. Это доказательство еще не дано, оно не может быть дано”. Бернштейн доказывал, что практика не подтвердила ни теории “крушения капитализма”, ни идеи “обнищания пролетариата”. Напротив, растущее профсоюзное и социал-демократическое движение вынуждает буржуазию к ряду уступок, способных заметно улучшить положение рабочего класса, считал он. Это улучшение осуществляется посредством отдельных реформ, из которых ни одна не будет последней, исчерпывающе решающей все проблемы. По мнению Бернштейна, идея социализма как идея далекого будущего отвлекает рабочее движение от борьбы за лучшее настоящее. Отсюда ставшее знаменитым его суждение о социализме: “Эта цель .. для меня ничто, движение же – все”.
Бернштейн был оппортунистом в том смысле, что являлся сторонником борьбы за улучшение условий труда и жизни рабочего класса в капиталистическом обществе. С оппортунизмом был связан и его реформизм: Бернштейн выступал за реформы, которые, как он полагал, приведут к врастанию капитализма в социализм. Из оппортунизма и реформизма органически проистекал ревизионизм; обосновывая ряд положений своей программы идеями Маркса, цитатами из его произведений, Бернштейн призывал к ревизии (пересмотру) тех положений марксизма, которые не соответствовали новой эпохе, к свободе критики теоретической части программы социал-демократии, составленной в духе марксизма. Бернштейн писал, что в марксизме есть несомненный элемент бланкизма и бабувизма к понятию естественной эволюции общества, протекающей по объективным законам, присоединяется понятие переворота, навязывания обществу программы, сочиненной революционной партией.
Классовую борьбу Бернштейн рассматривал как одну из сторон исторического процесса, наряду с которой существует возможность сотрудничества классов во имя общего национального дела. Государство, по его мнению, тоже представляет собой не только классовую организацию, но и аппарат для управления страной. Поэтому социал-демократическая партия, выражая интересы рабочего класса, должна принимать участие в деятельности современного ей государства, участвуя в преобразовании общества посредством демократических и экономических реформ.
Почти одновременно с публикацией произведений Бернштейна французский социалист Александр Мильеран в 1899 г. согласился занять пост министра торговли и промышленности в правительстве Вальдека-Руссо (военным министром правительства был палач Коммуны генерал Галифе). Мильеран заявлял, что стал министром для спасения республики, для пропаганды социализма и для проведения реформ в интересах рабочих. Санкционированные правительством расправы полиции с забастовщиками окончательно скомпрометировали Мильерана; в конце концов он был исключен из французской социалистической партии.
Произведения Бернштейна, реформистские настроения ряда других социал-демократов, “казус Мильерана” остро поставили перед партиями II Интернационала вопрос об актуальности ряда марксистских положений, особенно идей революции, диктатуры пролетариата, замены капитализма социализмом. В 90-е гг. участились ссылки на Лассаля тех социал-демократов, в чьих глазах его авторитет был равен авторитету Маркса. Переиздаются сочинения Лассаля (наиболее полное издание предпринял Бернштейн). Остро встал вопрос о революции и реформе, о классовой или нравственной, социальной сущности государства.
Долгое время главной опорой революционного марксизма во II Интернационале была делегация социал-демократической партии Германии. На ряде съездов этой партии в самой Германии резко критиковались оппортунизм, реформизм и ревизионизм Бернштейна.
Карл Каутский (1854–1938 гг.), один из лидеров германской социал-демократии и II Интернационала, автор многочисленных произведений, посвященных пропаганде марксизма, опубликовал книгу “Бернштейн и социалдемократическая программа Антикритика”, в которой отвергал высказывания Бернштейна против некоторых марксистских идей, писал о неизбежности социалистической революции, возражал против призывов превратить социал-демократическую партию в партию социальных реформ. При сохранении капитализма, утверждал Каутский, реформы временны, частичны, носят поверхностный характер и в конечном счете только содействуют накоплению социальных противоречий, обострению классовых антагонизмов и борьбы, ведущей к преобразованию общества в целом.
Кроме того, рассуждал Каутский, без признания социализма как цели само существование социал-демократической партии лишается смысла.
Основатели и вожди германской социал-демократии (“эйзенахцы”) Август Бебель (1840–1913 гг.) и Вильгельм Либкнехт (1826–1900 гг.), защищая марксизм от критики, отстаивали основные положения революционной теории, но отмечали практическую сложность сочетания борьбы против капитализма за социализм и борьбы за реформы, улучшающие положение рабочего класса при капитализме. “Рабочие признают в нашей партии свое политическое представительство, – говорил Бебель на съезде партии, – так: как они видят, что уже теперь по мере сил мы стремимся к тому, чтобы поднять и улучшить их положение, поскольку это возможно на почве существующего буржуазного общества”. Лучшим средством “поддержать огонь воодушевления в массах” Бебель считал признание и провозглашение социализма конечной целью борьбы социал-демократии и рабочего класса, но в то же время замечал: “Если мы станем отодвигать нашу прекрасную цель в туманную даль и постоянно подчеркивать, что только будущие поколения ее достигнут, тогда с полным правом масса от нас разбежится”. В том же духе высказывался Либкнехт, призывавший социал-демократию уже в настоящем добиваться “преобразований в социалистическом смысле”, не бездействуя в ожидании “спелых плодов социальной революции”. Социализм, по его мнению, будет завоеван не в парламенте, а в уличных боях. Однако, утверждал Либкнехт, “существующее государство врастает в будущее совершенно так же, как будущее уже заключено в существующем”.
Революционных марксистов, критиковавших реформизм Бернштейна, но не присоединившихся к большевикам, последние называли центристами. Основание для такого наименования давало и то, что Каутский, Адлер и другие социал-демократы этого направления называли себя “марксистским центром”.
Установление политической власти рабочего класса центристы связывали с высоким уровнем развития капитализма, при котором рабочий класс составит большинство населения. Поэтому целью политической борьбы социал-демократии они считали приобретение большинства в парламенте и превращение парламента в господина над правительством. Каутский полагал, что существующий буржуазный аппарат управления не может быть в одночасье заменен чисто пролетарским управлением; поэтому пролетарская революция поначалу (на период перехода) создаст коалиционное правительство.
Началась профессионализация политической науки
В 1851 г. в Париже вышла работа П. Жане "История политической науки в ее связи с моралью"
В 1857 г. Ф. Либер был назначен профессором истории и политической экономии в Колумбийском колледже и начал читать лекции по политической философии, в которых центральными были вопросы теории государства и политической этики
В 1870-х годах курсы «политической науки» были введены в университетах Оксфорда, Парижа и Колумбийском университете США
В 1871 г. в Париже Э. Бутли была создана Свободная школа политических
наук
Дж. Берджес в 1880 г. основал в Колумбийском колледже школу политической науки
В 1903 г. была создана Американская ассоциация политических наук
В 1906 г. началось издание “American Political Science Review”
В США политическая наука формируется первоначально как специальная университетская (в отличие от других стран) учебная дисциплина. В 1880 г. профессор истории и политической экономии Джон Берджесс создал Школу политической науки Колумбийского университета; с 1886 г. эта Школа стала издавать политологический журнал “Ежеквартальник политической науки”. Аналогичные школы были созданы в других крупных университетах США (в частности, Корнельском, Иельском). Вскоре была организована Американская Ассоциация политической науки (1903 г.), которая стала выпускать Американский журнал политической науки (с 1906 г.). Классическими политологическими работами, изданными до 1900 г., стали труды Д. Вулси “Политическая наука, или государство, рассматриваемое с теоретической и практической точек зрения” (1878 г.), В. Вильсона “Государство” (1889 г.), В. Уиллогби “Исследование природы государства” (1896 г.), “Изучение политической философии” (1896 г.).
Политическая наука в Англии получила свое признание в конце XIX – первой половине XX в. В 1895 г. при Лондонском университете была образована Школа экономики и политической науки. Развитию английской политологии способствовало и наличие целого ряда специализированных журналов: “Публичная Администрация” (с 1923 г.), “Политический ежеквартальник” (с 1930 г.), “Политика” (с 1934 г.).
В течение XIX в. в Германии происходил интенсивный рост научных исследований по социальной проблематике. Поэтому зарождение и развитие политической науки было здесь закономерным. Однако этот интеллектуальный процесс был искусственно прерван в связи с массовой эмиграцией немецких ученых после прихода к власти Гитлера в 1933 г.
Политическая наука в Германии оказалась генетически связанной с политической философией, у истоков которой стоит Гегель. Под влиянием Гегеля немецкие ученые особое внимание уделяли изучению государства. Большую роль в создании автономной науки о государстве сыграл немецкий правовед Лоренц фон Штейн, автор фундаментального восьмитомного труда “Учение о правлении” (1865–1884 гг.). После объединения Германии в 1871 г. многие правоведы, прежде всего специалисты по конституционному праву, создали труды в области науки о государстве: “Правовое государство немецких государств” (1876–1882 гг.) П. Лабанда, “Общее учение о государстве” Г. Еллинека (1905 г.) и др.
У истоков испанской политической науки стоят Ф. Лос Риос (“Юридические и политические учения”, 1875 г.) и его ученики. Однако международную известность получил А. Посада со своим “Трактатом по политическому праву” в двух томах (1893–1894 гг.).
4. Политическая мысль ХХ века.
В политологии США появилось немало работ, в которых активно используются социологические понятия и количественные методы анализа; политология обогащалась также за счет достижений психологии. Возникают новые области исследований, которые впоследствии стали признанными сферами политологии. В частности, группам влияния посвящена работа А. Бентли “Процесс управления, изучения социального влияния” (1908 г.).
Политическую науку США, да и многих других стран, трудно представить без такой области исследований, как политическая философия и история политических идей. Один из основателей этого направления – У. Даннинг, автор трехтомного издания: “История политических теорий, древность и средние века” (1902 г.), “История политических теорий: от Лютера до Монтескье” (1905 г.), “История политических теорий: от Руссо до Спенсера” (1920 г.)
ПАРЕТО Вильфредо (1848-1923)
Выдвинул концепцию «циркуляции (смены) элит», согласно которой основа общественных процессов — творческая сила и борьба элит за власть. Элита осуществляет свою власть с помощью двух групп средств - инструментальных (распоряжение всеми видами ресурсов, возможность применения санкций) и легитимных (обеспечение законности и справедливости). Выделил два типа лидеров в элитах в зависимости от их психологического склада - «львы» (характерные черты - смелость, бескомпромиссность, решительность) и «лисы» (характерные черты - хитрость, стремление к союзам и компромиссам). Чередование элит происходит попеременно.
Морис Ориу (1856–1929 гг.), основоположник теории институционализма, был профессором и деканом факультета права Тулузского университета. Его труды оставили заметный след в истории социологии и юридической науки.
Французский юрист рассматривал общество как совокупность огромного числа институтов. Социальные механизмы, писал он, “представляют собой организации, или институты, включающие в себя людей, а также идею, идеал, принцип, которые служат своего рода горнилом, извлекающим энергию этих индивидов”. Если первоначально тот или иной круг лиц, объединившись для совместных действий, образует организацию, то с момента, когда входящие в нее индивиды проникаются сознанием своего единства, она предстает уже институтом. Отличительным признаком института Ориу считал именно направляющую идею.
По определению Ориу, институт – это идея дела или предприятия, осуществляемая правовыми средствами. Например, коммерческое предприятие построено на идее прибыльной спекуляции, госпиталь – на идее сострадания. Государство, подчеркивал Ориу, реализует идеи покровительства гражданского общества нации, защиты частной собственности как сферы свободы индивидов. С течением времени институты приобретают устойчивый характер и обычно живут значительно дольше, чем создавшие их лица.
Ориу выделял два типа институтов: корпоративные (торговые общества, ассоциации, государство, профсоюзы, церковь) и вещные (правовые нормы). Оба вида были охарактеризованы им как своеобразные идеальные модели социальных отношений. Различие между ними усматривалось в том, что первые инкорпорированы в социальные коллективы, тогда как вторые не имеют собственной организации и могут применяться в рамках любых объединений.
Основное внимание в теории Ориу было уделено корпоративным институтам. Как автономные образования они обладают общими чертами, а именно: определенной направляющей идеей, организацией власти и совокупностью норм, регулирующих внутренний распорядок. “Управление группами людей, осуществляемое посредством создания права и порядка, требует, чтобы те, кто управляет, сами могли творить право”, – указывал Ориу. Понятия власти, управления, права в его доктрине были распространены на все корпоративные институты. Социальные формирования тем самым были приравнены друг к другу; изображались явлениями одного порядка.
В отличие от Ласки, наполнившего концепцию плюрализма идеями социализации управления и рабочего контроля над производством, Ориу рассматривал корпоративные институты как инструменты упрочения капиталистического строя. Теория институтов отводила социальным группам роль механизмов, поддерживающих рыночную экономику в состоянии устойчивого равновесия. Для либерального режима важно, писал Ориу, чтобы “предпринимательство индивидов в экономическом производстве оставалось на первом месте, а предпринимательство социальных групп, в том числе и государства, было отодвинуто на задний план... В динамической концепции социальной жизни это означает, что усилия индивидов являются действием, тогда как усилия групп – противодействием, призванным уравновесить действия индивидов”.
Необходимость подобного рода противовесов Ориу объяснял тем, что частные предприниматели стремятся к накоплению капиталов и концентрации в своих руках экономической власти. Свобода предпринимательской деятельности, полагал он, приводит к нарушению равновесия в обществе. Как и другие идеологи неолиберализма, Ориу доказывал необходимость “признать государственное вмешательство, которое явится политическим вмешательством в целях поддержания порядка и не будет претендовать на то, чтобы превратить государство в экономическую общность” (имеются в виду коммунистические проекты огосударствления экономики). В свою очередь осуществление этой политики потребует дополнительных противовесов по отношению к правительственной власти.
Государство, согласно концепции Ориу, должно стать публичной службой либерального порядка. Его задача – направлять и контролировать экономическую жизнь общества, оставаясь в то же время общенациональным институтом, т.е. нейтральной посреднической силой. “Государство – это юридическая персонификация нации, приведенной к упорядоченному и уравновешенному режиму”. Сколь бы различны и даже противоположны ни были устремления социальных коллективов, общество оказывалось, по смыслу этой концепции, интегрированным в единую систему экономического и политического равновесия.
Вопрос о соотношении государства и других социальных институтов Ориу решал по формуле “первый среди равных”. Настало время, писал он, “рассмотреть государство не как суверенитет, но как институт институтов”.
Идеи политического плюрализма в теории Ориу еще не отличались четкостью формулировок. Предложенный им институционный подход к исследованию общества и государства тем не менее послужил основой, на которой сложились концепции плюралистической демократии Ж. Бюрдо, М. Дюверже и многих других французских политологов. Теория институтов способствовала утверждению в либеральной идеологии представлений о политике как сложном процессе с множеством участников и преодолению взглядов классического либерализма, сводивших анализ политики к взаимоотношениям между индивидом и государственной властью. К середине столетия институционалистические концепции заняли господствующее положение во французской политологии (это отразилось и на учебных планах университетов, где вместо традиционных курсов по государственному праву ввели курс конституционного права и политических институтов).
ВЕБЕР Макс (1864-1920 )
Вебер выделил виды легитимного (признанного со стороны управляемых) господства:
легальное (в его основе лежит целерациональное действие; люди официально выбирают себе лидера),
традиционное (в основе лежит привычка, оно базируется на вере и существующем порядке) и
харизматическое (человек приходит к власти благодаря своей харизме)
Ведущим течением в неолиберализме первой половины и середины XX в. выступало кейнсианство. Его основателем был английский экономист Джон Мейнард Кейнс (1883–1946 гг.), получивший мировую известность после выхода своей книги “Общая теория занятости, процента и денег”.
Книга была написана им вскоре после “великой депрессии” 1929–1933 гг. В противоположность марксистам, воспринимавшим события тех лет как подтверждение ленинской теории загнивающего капитализма, Кейнс доказывал, что рыночная экономика отнюдь не утратила способности к динамичному развитию. Охвативший ее кризис – явление временного порядка. Депрессию породили не внутренние пороки капитализма, а отношения свободной конкуренции, при которых в наиболее выгодном положении оказываются биржевые спекулянты и рантье, не заинтересованные в расширении производства. Аккумуляция богатства в их руках приводит к свертыванию инвестиций, спаду предпринимательской активности, что в свою очередь вызывает рост безработицы и обострение социальных конфликтов. В сложившейся ситуации, писал Кейнс, политики обязаны найти “новые средства, которые позволили бы спасти капитализм от того, что именуют большевизмом”.
Для этого необходимо прежде всего покончить с режимом свободного предпринимательства (одна из работ Кейнса так и называлась – “Конец laisser-faire”). Государство должно понизить ставки процентов на капитал, обложить спекулятивные сделки высокими налогами и, собрав таким образом необходимые средства, направить их на развитие производства и решение социальных проблем. “Эвтаназия рантье и праздных инвесторов, – заверял Кейнс, – не повлечет за собой никаких потрясений”. Государственное регулирование экономики представлялось ему единственным средством, способным гарантировать “успешное осуществление частной инициативы”.
Хотя Кейнс не занимался специально проблемами государства и права, разработанная им программа оказала непосредственное влияние на политическую практику и законодательство. После второй мировой войны во многих странах Западной Европы были проведены реформы, нацеленные на предотвращение кризисов в экономике, повышение уровня занятости населения и потребительского спроса (совокупность таких мероприятий неолибералы называют “кейнсианской революцией на Западе”, противопоставляя ей коммунистические революции в странах Восточной Европы). Кейнсианский принцип стимулирования занятости как постоянной функции государства закреплен в Конституции Нидерландов 1983 г., в законодательных актах других высокоразвитых стран.
Практическое осуществление принципов неолиберализма поставило перед теоретиками государства ряд новых проблем. Реализация этих принципов сопровождалась усилением власти правительства в ущерб законодательным органам, ибо парламентская процедура нередко оказывалась слишком громоздкой для того, чтобы корректировать проводимые реформы в соответствии с изменениями экономической конъюнктуры. Опасаясь перевеса исполнительной ветви власти над законодательной, идеологи неолиберализма обратились к разработке вопросов функционирования демократии в условиях регулируемой экономики и контроля за деятельностью правящей элиты.
Распространение идей кейнсианства достигло пика в 50–60-е гг. Они получили развитие в концепциях постиндустриального общества (Дж. Гэлбрейт), стадий экономического роста (В. Ростоу), государства благоденствия (Г. Мюрдаль) и др.
Идеология неолиберализма была подвергнута критике в учениях консерваторов.
С развернутым обоснованием идеала плюралистической демократии выступил Гарольд Ласки (1893– 1950 гг.) – видный деятель и теоретик лейбористской партии Великобритании. Он сформулировал такие понятия, как плюралистическая теория государства и политический плюрализм, которые были восприняты последующими сторонниками концепции и употребляются ныне в качестве ее наименований.
По учению Ласки, современный тип государства зародился в эпоху Реформации, когда светские правители, одержав победу над церковью, сосредоточили в своих руках всю полноту власти. В дальнейшем, по мере утверждения капитализма, государственная власть подверглась бюрократизации и превратилась в централизованную иерархическую систему управления, обслуживающую интересы частных собственников. Ласки называл такое государство монистическим. Представительные учреждения (парламент и органы местного самоуправления) принципиально дела не меняют, поскольку они включены в единую систему институтов, защищающих обладателей собственности. В странах парламентской демократии, писал Ласки, избирательные права рабочих имеют декларативный, формальный характер. “Граждане бессильны перед лицом эффективно действующей централизованной власти”. Отсюда был сделан общий вывод: “Капитализм несовместим со свободой”.
Утверждение свободы теоретик связывал с установлением нового общественного строя – промышленной демократии. Описывая будущее общество, Ласки исходил из того, что частная собственность в нем сохранится, но функции управления производством будут переданы коллективам трудящихся. На смену централизованной организации власти придет “плюралистическое государство”, в котором систему учреждений, построенных по территориальному принципу, дополнят органы представительства профессиональных интересов – производственные ассоциации (например, корпорация железных дорог), профсоюзы, объединения деятелей культуры и образования, независимые церкви. Тем самым произойдет дисперсия (рассеяние) государственного суверенитета: политическая власть рассредоточится по многочисленным объединениям, представляющим различные социальные интересы. Увеличение числа центров власти отразит федеративную природуобщества, его дифференцированную социальную структуру.
Аргументируя эти положения, Ласки подверг критике предшествующие учения о государственном суверенитете (Ж. Боден, Т. Гоббс), общей воле государства (Ж.-Ж. Руссо) и праве как выражении воли суверена (Дж. Остин). Названные доктрины с его точки зрения непомерно возвеличивают государство и противоречат федеративной природе общества. В действительности, “любая ассоциация, отдавая приказы своим членам, создает для них право, которое отличается от законов государства скорее уровнем, чем типом. Точно так же трудно провести различие между властью государства и властью иных ассоциаций, помимо различия их уровней”.
Не согласился Ласки и с концепциями правового государства. Для того чтобы стать правовым, современному государству необходимо признать и обеспечить своим гражданам такие естественные права человека, как право на прожиточный минимум и достаточный досуг, право объединяться для совместных социальных действий.
Ранние сочинения Ласки содержат программу мирного перехода к промышленной демократии. С середины 30-х гг. его взгляды претерпели существенную эволюцию под влиянием изменений, происшедших в расстановке социально-политических сил. Он отказался в этот период от пропаганды идеалов плюралистической демократии и занимался главным образом разработкой тактики Лейбористской партии на ближайшую перспективу. В годы второй мировой войны Ласки пришел к убеждению, что господство буржуазии, опирающееся на военную машину, может быть ниспровергнуто лишь путем насильственной революции.
Иную трактовку идеи политического плюрализма получили в неолиберальных доктринах (самые ранние концепции: институционализм М. Ориу во Франции, теория групп давления А. Бентли в США). Призывая государство к проведению активной экономической политики, неолибералы в то же время предвидели, что она способна обернуться режимом “наибольшего благоприятствования” для отдельных предпринимателей и корпораций. С учетом этого идеологи неолиберализма изыскивали дополнительные средства, которые препятствовали бы государственному вмешательству перерасти отведенные ему рамки гаранта стабильного развития экономики. Решающая роль среди таких средств принадлежала политическому обеспечению частных интересов, нейтрализации государственной власти автономными социальными институтами.
Карл Гуннар Мюрдаль (1898–1987 гг.), автор известной книги “За пределы государства благоденствия”.
В основе его концепции лежит утверждение о том, что всеобщее благоденствие уже достигнуто в индустриальных странах Запада. Остальные страны рано или поздно встанут на тот же путь экономического и социального развития. Суть теории общественного благоденствия, как ее формулировал Мюрдаль, заключается в том, чтобы “мирно и без революции – а фактически взамен революции – проводить в капиталистическом государстве скоординированную публичную политику, и притом с такой эффективностью, которая постепенно привела бы экономику страны в соответствие с интересами большинства граждан”.
Государства благоденствия, согласно его концепции, обладают рядом общих признаков.
Богатейшие страны Запада имеют смешанную экономику, т.е. рыночные отношения сочетаются в них с государственным планированием. Возражая Ф. фон Хайеку и его последователям, Мюрдаль доказывал, что планирование в современном капиталистическом обществе вызвано объективными причинами, и прежде всего образованием монополий. Индустриально развитые страны Запада, писал он, “бесконечно далеки от либеральной модели свободного рынка”. Государственное вмешательство необходимо для поддержания равновесия и стабильного роста экономики. Планирование призвано урегулировать деятельность крупных экономических объединений и не затрагивает, следовательно, индивидуальной свободы.
Для государств социального благоденствия характерна также тенденция к демократизации политической жизни. Всеобщее избирательное право и рост общественного благосостояния, утверждал Мюрдаль, позволяют перейти к децентрализации государства и передать часть функций, которые традиционно осуществляло правительство, органам местного самоуправления и добровольным объединениям граждан. В отличие от государств прошлого века, современная западная демократия предполагает удовлетворение интересов всех слоев общества, их участие в распределении социальных благ. Политический процесс в наиболее развитых государствах благоденствия (к ним Мюрдаль относил Швецию и Великобританию) поставлен под “расширяющийся народный контроль”. Общественная жизнь при всеобщем благоденствии изображалась теоретиком как состояние полной гармонии и преодоления идеологических разногласий,
Более обстоятельно эту тему осветил американский социолог Даниел Белл в своей книге “Конец идеологии”. Как и Мюрдаль, он называл отличительными признаками государства благоденствия смешанную экономику, децентрализацию политической власти и отсутствие в обществе идеологического противоборства вследствие удовлетворения интересов всех социальных слоев.
Недостатком современного государства теоретики считали его национальный характер. В связи с этим Мюрдаль призывал выйти за пределы организации благоденствия в национальных масштабах и положить идеи социальной политики в основу межгосударственных отношений. Будущее представлялось ему в виде мирового порядка социальною олагиденсгьия. В некоторых концепциях эти идеи были соединены с представлениями о конвергенции социализма и капитализма как общественно-экономических систем.
Экономический кризис 70-х гг. и последовавшие за ним события опровергли многие положения, содержавшиеся в теории государства благоденствия. В настоящее время она утратила целостный характер и развивается преимущественно в исследованиях, посвященных отдельным проблемам общественного благополучия – компенсаторной и распределительной справедливости (Дж. Роулс), прав граждан на равную долю социального благоденствия (Р. Дворкин) и др.
Герберт Маркузе (1898—1979) Теоретик «новых левых» 60-х гг. ХХ в
Индустриальное общество – как всеохватывающая репрессивная система, подавившая свободу мысли и поглотившая какую бы то ни было оппозицию
Основные свои надежды возлагал на студенчество, этнические меньшинства, женщин и страны «третьего мира»
Ханна Арендт (1906—1975) Создатель теории тоталитаризма
главные работы — «Истоки тоталитаризма» (1959), «О человеческом существовании» (1958), «О революции» (1963)
предложила определение политической власти как «со-деятельности»
Пространное обоснование идеологии неоконсерватизма выдвинул австрийский экономист Фридрих Август фон Хайек (1899–1992 гг.). В начале 30-х гг. он приехал для чтения лекций в Лондон, где вступил в полемику с Дж. Кейнсом; впоследствии преподавал в США, ФРГ и Австрии. На основе своей экономической концепции Хайек построил обширную социально-философскую доктрину, в которой поднимались проблемы методологии научного познания, организации современного общества, развития культуры. Политико-правовой тематике посвящены его работы “Дорога к рабству”, “Конституция свободы”, а также трилогия “Право, законодательство и свобода”,
Рыночная экономика, согласно Хайеку, представляет собой сложный спонтанный порядок, в рамках которого поступки одних индивидов координируются с поступками других посредством механизма цен. Последние выступают в качестве своеобразных сигналов, позволяющих передавать информацию (о предложении товаров, запросах потребителей и т.п.). Возникающие при этом отношения Хайек описывал как результат взаимодействия множества людей, имеющих различные интересы. Он подчеркивал, что общество с рыночной экономикой по своей природе является плюралистическим. (В своих ранних работах Хайек использовал понятия капитализма и капиталистической экономики. Позднее он отказался от этих категорий и ввел для обозначения рыночных отношений термин “каталлаксия” (от греч. “обмен”) - Авт.) Современное открытое общество, писал он, “выросло из осознания того, что люди могут жить вместе и приносить друг другу пользу, не имея согласия относительно частных целей, которые каждый из них преследует”.
Неотъемлемой чертой высокоразвитых социальных систем Хайек считал “рассеянное знание” (в обосновании этой идеи консерваторы видели главную заслугу философа). Для достижения поставленных целей каждый индивид накапливает массу сведений, необходимых ему в конкретных условиях места и времени. Полной информацией о происходящих событиях и процессах обладает поэтому только общество в целом, вся совокупность его членов. Отсюда делался вывод, что в современном обществе нет и не может быть какого-либо центра, способного направлять деятельность огромного множества людей. Частное предпринимательство рассматривалось философом как “единственная система, позволяющая обеспечить наиболее оптимальное использование знаний, рассеянных в общественном организме”.
Социальная концепция Хайека, по его собственному признанию, была направлена против любых форм государственного регулирования рынка, и в первую очередь против кейнсианства. Вмешательство государства в экономику ограничивает свободу индивидов и неизбежно приводит к дезорганизации их деятельности (именно этим Хайек объяснял причины экономической депрессии конца 20-х – начала 30-х гг.). Аналогичные доводы приводились им в опровержение социализма. Как общественная система социализм экономически несостоятелен, утверждал Хайек, поскольку вся масса данных, необходимых для централизованного планирования экономики, просто не поддается расчету. Социализация собственности во имя общего блага на практике оборачивается подавлением индивидуальной свободы и установлением тоталитарного режима.
Современному плюралистическому обществу, согласно его концепции, соответствует лишь государство, основанное на принципах верховенства права (Rule of Law). Государственная власть внутри страны имеет только одну задачу – обеспечить соблюдение всеми гражданами общих правил поведения, т.е. поддерживать правопорядок. Практически это означает, что “государство лишается возможности направлять и контролировать экономическую деятельность индивидов”. Как подчеркивал Хайек, верховенство права предполагает не только подчинение исполнительных органов власти закону (в таком случае фашистское государство тоже следовало бы признать правовым), но и невмешательство самой законодательной власти в сферу свободы и неотчуждаемых прав человека. Правовое государство подразумевает верховенство частного права над публичным и над конституцией в том числе, ибо “частная собственность является главной гарантией свободы”.
На этом основании Хайек отвергал антитрестовское законодательство, рассматривая его как пример публично-правового регулирования в области частноправовых отношений. Столь же негативно оценивалось им и социальное законодательство. Хайек объяснял появление социального законодательства в некоммунистических странах пагубным влиянием на политиков идей социализма.
На протяжении многих лет сочинения Хайека были известны лишь специалистам. Широкий резонанс и признание они получили в 60-е и 70-е гг., с началом так называемой “консервативной волны”, когда в США, Англии и некоторых других странах к власти пришли правоцентристские силы. Идеи Хайека использовались консерваторами при обосновании программ сокращения государственного сектора экономики, а также в антикоммунистической пропаганде.
Наивысшей точки энтузиазм в пользу политической науки достиг в 1950—1980-х годах, когда повсеместно, но более всего в США, сложилась форма политического анализа, исходившего из бихевиоризма. Впервые это дало политологии надежный научный статус, поскольку обеспечило то, чего не было раньше — объективность и количественно проверяемые данные, на основе которых можно было проверять любые гипотезы. Такие политологи, как Да вид Истон, провозгласили, что политическая наука теперь может принять методоло гию естественных наук, и это дало подъем распространению исследований, более всего отвечающих принципам количественного анализа, таких, как поведение при голосовании, поведение в законодательной сфере, поведение муниципальных поли тиков и лоббистов.
Однако, начиная с 1960-х годов, бихевиоризм стал сталкиваться с растущим со противлением. Послышались заявления, что он существенно сузил границы поли тического анализа, мешая ему выйти за пределы непосредственно наблюдаемого. Хотя бихевиоризм в политологии, вне сомнения, произвел и продолжает давать ценные результаты в таких областях, как электоральное поведение, одержимость количественными методами угрожает свести политологию не более чем к анализу этих узких проблем. Что еще хуже, бихевиоризм склонил целое поколение полито логов к отходу от традиции нормативной политической мысли. От концепций «сво боды», «равенства», «справедливости», «прав человека» попросту стали отмахивать ся как от бессмысленных, поскольку никакой эмпирической проверке они заведомо не подлежат. С разочарованием в бихевиоризме в 1970-х годах возрастал интерес к нормативной проблематике, что отражено в работах таких теоретиков, как Джон Роулс (John Rauls (см. с. 71) и Роберт Нозик (Robert Nozick) (см. с. 120).
Более того, под вопросом оказались научные основания бихевиоризма. Осно вой для заявлений в том духе, что бихевиоризм объективен и надежен, является претензия на то, что он «свободен от ценностей», то есть не искажен какими-либо этическими или нормативными убеждениями и представлениями. Все дело, одна ко, в том, что стоит сделать фокусом анализа наблюдаемое поведение, трудно осу ществить что-либо большее чем описать существующие политические отношения и учреждения, в чем внутренне заложено одоб рение политического статус-кво. Эта консерва тивная тенденция была продемонстрирована в том, что «демократия», в сущности, была пере осмыслена в терминах наблюдаемого поведения. Таким образом, вместо того чтобы означать «на родное самоуправление», демократия стала по ниматься как борьба элит за завоевание власти через механизм выборов. Другими словами, де мократия стала означать то, что происходит в так называемых демократических политических системах развитого Запада.
Виргинская школа — в 1963 в городке Шарлоттсвиле (штат Виржиния) была проведена первая конференция экономистов, выбравших политические решения и государственные решения объектом своего анализа с 1969 по 1982 гг. Центр изучения общественного мнения находился в Виржинском политехническом институте. (Прим. пер.)
Среди новейших теоретических подходов к политике — то, что называется формальная политическая теория, известная также как «политическая экономия», (17) «теория общественного выбора» и «теория рационального выбора». Этот подход многое заимствует из современной экономической теории, особенно концепций рациональ ного экономического поведения индивидов. Тверже всего укоренившись в США и будучи связанной в особенности с так называемой Виргинской школой, формаль ная политическая теория по крайней мере дает полезный аналитический инстру мент, что может пролить свет на поведение избирателей, лоббистов, чиновников и политиков, а также поведение государств в рамках международной системы. Этот подход имеет свое самое широкое воздействие на политический анализ в форме того, что называется институциональная теория общественного выбора. Использование этой концепции такими авторами, как Энтони Даунз (Anthony Downs), Манкур Олсен (Mancur Olsen) и Вильям Нисканен (William Niskanen) имело место в исследованиях соперни чества партий, поведения групп интересов и политического влияния чиновничества. Подход так же используется в виде теории игр, что при шло сюда из области математики.
Однако нельзя сказать, что теория рационального выбора получила повсеместное признание. Ее сторонники, разумеется, ут верждали, что она принесла с собой целый ряд новых возможностей в исследование по литических явлений, но нашлись и критики, поставившие под сомнение самые базовые ее предпосылки и указавшие, что она, возмож но, переоценивает роль рационального нача ла в поведении человека и игнорирует то, что люди редко имеют ясно осознаваемый набор целей, а еще реже — полную и точную ин формацию для принятия решений. Более того, со временем стало ясно и то, что при своем абстрактном понимании человека теория ра ционального выбора недостаточно учитывает общественные и исторические факторы политики — то, что интересы человека зачастую носят социально обусловленный, а не произвольно индивидуальный характер.
Политологи предпринимали попытки найти наиболее эффективный способ изучения политических явлений. На эту роль претендовал бихевиоризм (от английского behaviour – поведение). В 1950–1959 гг. бихевиоризм стал главным методологическим направлением в американской политологии, оттеснив исторические, философские, юридические и описательные институциональные исследования.
Политологи бихевиористской ориентации интенсивно изучали поведение людей, преследующих свои политические цели, причем приоритет отдавался сбору и обработке эмпирических данных в ущерб интерпретации и теоретическому обобщению полученных результатов. Это объяснялось попыткой создать объективную науку путем отделения фактологических исследований от рассуждений о должном. Широко использовались количественные методы анализа (опросы, анкетирование, интервьюирование и т.п.). Такие методы получили наибольшее применение в тех областях исследования, которые поддаются измерению: голосование, участие избирателей в выборах, общественное мнение, политические партии, группы влияния и т.д. Бихевиоризм критиковался американскими и европейскими учеными как метод (не всякая политическая реальность может быть измерена), как идея (не может быть нейтральной политической науки), как результат (“гиперфактуализм”, по выражению Д. Истона). Кроме того, Бюрдо замечал, что не может быть автоматизма при переходе от суммы полученных в результате наблюдения данных к созданию теории.
Другой важной вехой в западной политологии в 50 – 60-е гг. XX в. стало распространение системного подхода к изучению политики. Он возник как ответная реакция на “гиперэмпиризм” американской политологии. Прогресс политической науки стал ассоциироваться с выработкой теорий и моделей, а не с расширенным “коллекционированием грубых фактов”. Многие политологи осознали, что необходимы теоретические рамки, которые направляли бы исследования и позволяли бы объяснять их результаты.
Это новое направление политических исследований было начато работой канадского политолога, профессора Чикагского университета Д Истона “Политическая система” (1953 г.).
Представители системного направления в политической науке стремились выявить логику организации и функционирования политической жизни в обществе. Они рассматривали мир политического как живую систему, которая органически и генетически связана с окружающей средой и которая стремится к самосохранению.
Для того чтобы наглядно представить функционирование политической системы, создавались формальные модели (использовалось графическое изображение политической системы). Эти модели позволяли описывать политическую реальность в форме понятий и отношений между ними.
Системный подход тоже не был признан научным сообществом политологов безупречным. Отмечалось, что моделирование политической жизни имеет свои пределы, так как не все ее составляющие поддаются формализации. Политологов-системников упрекали и за то, что они исключительно большое внимание уделяли анализу стабильности политической системы; это фактически приводило их к апологии существующего.
Некоторые западные политологи вообще снимают с повестки дня проблему поиска лучшего метода: “Нет непогрешимого метода, предпочтительнее уметь его своевременно менять” (Ж. Бюрдо).
В современной западной политической науке по-разному ориентированы национальные политологические школы. Политология в США ориентируется преимущественно на прикладные эмпирические исследования. В европейской политической науке актуальны разработки специалистов по публичному праву, историков, философов. Так, французский ученый Ж. Бюрдо, используя достижения этих и ряда других наук, поставил перед собой цель “получить доступ к тотальному постижению политических феноменов, которые разворачиваются одновременно на уровне наблюдаемой реальности и в глубине психики”.
Различные области политической науки в разных странах разработаны неравномерно. Такая страна, как США, выделяется трудами в области политической экономии, которая “представляет собой одну из главных областей американской политологии и характеризуется большой продуктивностью и заметными достижениями” (М. Доган). По мнению французского исследователя Ж. Лека, Франция достойно представлена в таких областях, как история политических идей, теория партийных систем, теория капиталистического государства, и др.
Политическая наука развивается в результате накопительных процессов: политологические теории последовательно совершенствуются поколениями ученых. Одним из примеров тому может служить “открытие воздействия техники выборов на системы политических партий” (по суждению М. Догана).
Продолжается процесс специализации политических исследований, результатом чего, как полагает Фавр, может быть “распад этой науки на все более автономные субдисциплины”. Например, американская политическая наука в настоящее время включает в себя 27 областей специализации.
Современную политическую науку характеризуют как “науку – перекресток”, акцентируя внимание на подверженности политологии влиянию со стороны других наук – общественных и естественных. Так, некоторые ученые подчеркивают тенденцию политической науки усваивать “проблематику или теории, созданные для экономических, психологических или биологических, например, исследований” (М. Гравитц, Ж. Лека).
В рамках взаимодействия политологии с другими науками сформировались такие научные дисциплины, как политическая антропология, политическая география, политическая психология, политическая экология, политическая экономия, политическая философия.
Политическая антропология занимается изучением политических явлений в “архаических” обществах, что связано с исследованием институтов управления и социального контроля в этих обществах. Активные разработки политических антропологов начались в 40-х гг. XX в. Аргументация политических антропологов строится на обобщении результатов, полученных в ходе исследований “архаических” обществ, сохранившихся до настоящего времени. Политическая антропология позволяет западным ученым преодолеть европоцентристские представления о политическом развитии общества. Политическая антропология имеет ряд фундаментальных достижений, к которым относится теория вождества (англ. chiefdom). Вождество признается одной из форм социальной интеграции наряду с такими формами, как локальная группа, община, раннее государство, национальное государство.
Джон Роулс (р. 1921)
Американский ученый и политический философ. Его главная работа «Теория справедливости» (1970) считается наиболее значительным со времен Второй мировой войны трудом по политической философии. Книга оказала большое влияние как на современный либерализм, так и на социал-демократию. В ней Роулз выдвинул теорию «справедливо сти, основанной на честности», краеугольным камнем которой являет ся положение о том, что социальное неравенство оправдано только в том случае, если от него выигрывают наименее привилегированные слои общества (поскольку дает им стимулы к работе). Роулс при этом решительно выступает в поддержку принципа равенства, обосновывая его тем, что люди, не обладай они пониманием собственных способно стей, предпочли бы жить скорее в ситуации социального равенства, чем неравенства. Поскольку у большинства людей страх перед бедностью перевешивает желание быть богатыми, это и есть аргумент в пользу перераспределения общественного продукта и систем соци альной поддержки. В своей позднейшей работе «Политический либе рализм» (1993) несколько смягчил жесткость и однозначность своих прежних формулировок.
Френсис Фукуяма ( р. 1952)
Американский социальный философ и политолог. Родился в Чика го, США, в семье протестантского священника. Был членом Отдела планирования политики Государственного департамента США, кон сультантом «Напа1 Согрогайоп». Стойкий приверженец позиций Рес публиканской партии США, Фукуяма приобрел международную из вестность своей статьей «Конец истории?» (1989), ставшей затем основой монографии «Конец истории и последний человек» (1992). Здесь он утверждал, что история идей, в сущности, закончилась, ибо мир признал либеральную демократию в качестве «окончатель ной формы правления». Темой других его работ «Доверие» (1996) и «Великий разлом» (1999) — связи и взаимоотношения между эко номическим развитием и внутренней солидарностью, единством об щества. Его идеи оказали большое воздействие на философию «но вых правых».
1. Становление политических идей в Киевской Руси и Московском царстве
Основоположником политических идей в России считается митрополит киевский Иларион (середина ХI в.), написавший «Слово о законе и благодати». В рукописи утверждается идея равноправности народов, теория вселенской империи, или вселенской церкви. Иларион указывает, что Евангелием и крещением Бог «все народы спас», прославляет русский народ среди народов всего мира и резко полемизирует с учением об исключительном праве на «богоизбранничество» только одного народа.
Памятником политической мысли ХI в. является «Поучение Владимира Мономаха». Даны рекомендации, которыми должен руководствоваться правитель государства. Законность отождествляется со справедливостью, предполагается равная ответственность «малых» и «больших» людей за свои поступки. Мономах призывает своих потомков к состраданию, уклонению от зла, покаянию, молитве, усердию, справедливости, милосердию и попечению о слабых, дает им хозяйственно-бытовые рекомендации. Мономах говорит об ответственности власти, обязанной выступать образцом справедливости и умеренности. Говорится об ответственности князя за авторитет властей, политику, судебные и воинские дела. Основные политические идеи В. Мономаха: о качествах идеального христианского (православного) государя, который не терпит беззакония в религиозной и обыденной жизни, признает старшинство в роде, блюдет честь перед другими странами, ратует за единство русской земли как целого, скрепленное договорами между князьями. Особое внимание В. Мономах уделял просвещенности государя и его подданных. Он поучал: “Что имеете хорошего, то не забывайте, а чего не умеете, тому учитесь – как отец мой Всеволод Ярославич, знавший пять языков, оттого и честь от других стран”.
«Слово о полку Игореве» (ХII в.)
Игорь, князь Новгорода Северского, брат его Всеволод из Трубежа, Святослав Ольгович из Рыльска, сын Игоря Владимир из Путивля отправились в поход против половцев. В мае 1185 г., в течение трех дней произошли три битвы. В итоге русское войско, сильно утомленное и не имевшее доступа к воде, потерпело решительное поражение, а князья были захвачены в плен. Половцы совершили нападение на Северскую область, разграбили ее и разорили города Ромны и Путивль.
«Моление Даниила Заточника, написанное им своему князю Ярославу Владимировичу» (ХIII в.). Даниил подчеркивает свою полную зависимость только от князя, свою нищету, щедрость князя, взывает к его щедрости. Только в князе видит он возможный источник своего благополучия, только князя восхваляет, превозносит до небес. Князь подобен орлу над птицами, осетру над рыбами, льву над зверями. Князь может своей властью вызволить зависимого человека из нищеты, поднять его о социальной лестнице, защитить от произвола богатых. Князь вместе с тем - защитник Родины от внешних врагов, и "Моление" заканчивается похвалой князю, соединенной с мольбой к богу о защите Руси от врагов.
О появлении нового опасного врага на востоке в лице монголо-татар предупреждает в конце 20-х гг. ХIII в. автор «Повести о битве на Калке». Неожиданное появление многочисленных и грозных войск неизвестного до тех пор народа — это кара, ниспосланная богом за грехи людей. Автор сообщает о разгроме монголо-татарами соседствующих с русскими землями народов: ясов, обезов, касогов и половцев. Остатки разгромленных половцев пришли на Русь и умоляют князей вступиться за них, предупреждая, что со временем враг обрушится и на русские земли. Русские князья решают выступить против неизвестных им дотоле врагов в ответ на просьбы половцев. Татары присылают к русским князьям своих послов, чтобы отговорить их от похода. Они предлагают заключить союз против половцев. Но русские князья остаются верными своему слову: татарских послов избивают, а русские войска выступают в поход. Однако отсутствие единодушия между князьями сводит на нет ратную доблесть русских воинов. Подойдя к реке, объединенные русские силы расположились станом. Монголо-татары внезапно обрушились на русских князей, и они обратились в бегство. Мстислав Киевский, отряды которого стояли в стороне от основного лагеря, не оказал помощи. Все захваченные воины были перебиты, а князья (с Мстиславом было еще два князя) подвергнуты мучительной и позорной казни — их раздавили дощатым помостом, на котором пировали победители. Татары преследовали русских до Днепра, было убито шесть князей, а из воинов вернулся только каждый десятый. Но этот политический опыт ничему не научил русских князей.
Начало разгрома древнерусского государства монголо-татарами описано в «Повести о разорении Рязани Батыем» (ХIII - ХV в.в.). Призыв к борьбе с врагом - вот главная идея произведения. Все рязанские князья видятся составителю единой богатырской ратью. Рязанцы встретили Батыя около границ Рязанской земли. Практически полностью погибла дружина князя Юрия Ингваревича. После пятидневной осады, была захвачена Рязань. Монголо-татары стали победителями потому, что их противников не осталось в живых. Рязанский воевода Евпатий Коловрат, не успевший к осажденному городу из Чернигова, с дружиной в 1700 человек перешел к тактике партизанской войны против войск Батыя. Татары смогли справиться с ними, только окружив и расстреляв из стенобитных орудий. Батый и его воеводы вынуждены признать беспредельную храбрость и небывалое мужество русских воинов.
«Слово о погибели Русской земли» (середина ХIII в.) повествует о разгроме Владимиро-Суздальского княжества. В нем восторженно описываются былые красота и богатство Русской земли, ее прежнее политическое могущество. Описание героической борьбы русского народа с силами Батыя дошло до нас в рассказах об обороне и других городов, подвергшихся нападению и разгрому. Описание осады и захвата монголо-татарами Владимира имеется и в Лаврентьевской и в Ипатьевской летописях. Захватчики подошли к городу в то время, когда великий князь Владимирский Юрий Всеволодович с частью дружины ушел к реке Сити. Для устрашенья осажденных враги привезли под стены города плененного ими во время захвата Москвы сына Юрия Всеволодовича — князя Владимира Юрьевича, После короткой осады враги врываются в город Владимир со всех сторон и быстро овладевают им.
Рассказ о захвате монголо-татарами небольшого городка Козельска сохранился в Ипатьевской летописи. Войска Батыя, придя к Козельску, простояли под стенами этого города семь недель. Когда начался штурм города, то жители Козельска единодушно решили не сдаваться и биться до последнего. Батый сумел захватить город, только перебив всех жителей поголовно. Захватчики назвали Козельск «злым городом».
До нас дошло пять «Слов» Серапиона Владимирского (1274-1275 гг. – епископ Владимирский). Бедствия, постигшие Русскую землю в результате нашествия монголо-татар, являются божьей карой, обрушившейся на Русь за грехи людей. Согласно концепции Серапиона, только покаяние, нравственное самоусовершенствование могут спасти Русскую землю. Автор описывает бедствия вражеского нашествия и призывает людей перед лицом грозной опасности оставить внутренние распри, освободиться от собственных пороков и недостатков. Серапион осуждает в своих «Словах» «вражду», под которой имеет в виду междоусобия князей.
Один из первых опытов создания политических портретов находим в «Повести о житии Александра Невского». Александр Ярославич (родился около 1220 г., умер в 1263 г.) с 1236 по 1251 г. был князем новгородским, а с 1252 по 1263 г. — великим князем владимирским. И в годы княжения в Новгороде, и будучи великим князем, Александр Ярославич возглавлял борьбу Руси с немецко-шведскими захватчиками. С небольшой дружиной Александр Ярославич 15 июня 1240 г. напал на шведских рыцарей, вторгшихся в пределы Новгородской республики по реке Нева, и одержал блестящую победу над многочисленным врагом. В 1241 -1242 гг. Александр Невский возглавил борьбу с войсками ливонских рыцарей, захватившими псковские и новгородские земли.
5 апреля 1242 г. на льду Чудского озера произошло Ледовое побоище, окончившееся полным разгромом захватчиков. Понимая бесполезность в обстоятельствах того времени военных выступлений против Золотой Орды, Александр Невский поддерживал мирные отношения с ханом Золотой Орды, проводя политику объединения земель Северо-Восточной и Северо-Западной Руси и укрепления великокняжеской власти. Он несколько раз ездил в Орду, сумел добиться освобождения русских от обязанности поставлять войска монголо-татарским ханам. Александр Невский широко опирался на силы простого народа при защите русских земель от внешних врагов, что, однако, не мешало ему жестоко подавлять антифеодальные выступления народных масс (разгром восстания в Новгороде в 1259 г.).
После свержение монголо-татарского ига начинается осмысление тяжелого политического опыта. «Задонщина» («Слово о великом князе Дмитрии Ивановиче и брате его князе Владимире Андреевиче») стала одной из первых попыток такого осмысления (80-е — самое начало 90-х гг. XIV в. ). Автор считает, что наступило иное время и уже не русские, а «поганые татаровя, бусормановя» терпят поражение. После победы над Мамаем наступил перелом в судьбе Русской земли.
Летописная повесть о Куликовской битве написана не позже 1408-1409 гг. Мамай во главе многочисленного войска идет на Русь. В ней очень четко и последовательно изложены основные политические события 80-х гг. XIV в. Навстречу силам Мамая выступает великий князь московский Дмитрий Иванович. За Доном происходит кровопролитное сражение, продолжавшееся целый день. Русские одерживают победу. Мамай спасается бегством. Русские с богатой добычей возвращаются домой. Мамай снова собирается пойти войной на великого князя московского. Но против самого Мамая выступает хан Тохтамыш. Мамай терпит поражение и гибнет, Тохтамыш воцаряется в Орде. Подчеркивается роль Дмитрия Ивановича московского как защитника русского православия, резче проводится противопоставление русского воинства как войска христианского войскам «нечестивых татар». «Сказание о Мамаевом побоище» — самый подробный рассказ о событиях Куликовской битвы.
В летописи «Повесть о нашествии Тохтамыша на Москву» описываются события 1382 г. После разгрома Мамая на Куликовом поле власть в Орде захватил хан Тохтамыш. Понимая, что победа над Мамаем может коренным образом изменить отношение русских князей к Орде, Тохтамыш предпринимает поход на Москву. Из-за несогласованности действий русских князей, обескровленности русских войск после Куликовской битвы, тактических просчетов Москва была захвачена татарами и подверглась жестокому разгрому. Пробыв недолго в захваченной Москве, Тохтамыш вернулся в Орду, разорив по пути Рязанское княжество, несмотря на то, что при продвижении войск на Москву рязанский князь оказывал Тохтамышу содействие.
«Повесть о Темир-Аксаке» раскрывает опаснейшую политическую ситуация, сложившуюся в конце XIV в. В 1395 г. в пределы русских княжеств вторглись войска Тимура (Тамерлан, Тимур-Ленг) Тимур разгромил Золотую Орду и подчинил ее своему владычеству. Войска Тимура, захватив Елецкое княжество, подошли к пределам Рязанской земли. Простояв две недели на границе с рязанскими землями, Тимур прекратил свой поход и ушел из пределов русских земель. Для того чтобы защитить Москву от опасности, в Москву решают перенести Владимирскую икону божьей матери.
Политическая мысль Московского царства. В XV в. складывается централизованное Московское царство. Возникают проблемы взаимоотношений государства и русской православной церкви. В конце XV в. Иосиф Волоцкий написал произведение, специально посвященное вопросам монашеской жизни, - краткую редакцию Устава, предназначенного для Иосифо-Волоколамского монастыря.С точки зрения Иосифа, все члены общества должны выполнять определенное служение. Не составляет исключения даже сам царь. И его Иосиф включает в ту же систему Божия тягла, - и царь подзаконен, и только в пределах закона Божия и заповедей обладает он своей властью. А неправедному или "строптивому" царю вовсе и не подобает повиноваться, он даже и не царь – «но диавол, и не царь, а мучитель».
В отличие от Устава Иосифа Волоцкого, в Уставе ("Предании") Нила Сорского формулируются только самые общие правила монашеской жизни. Устав Нила Сорского предполагал четыре допустимых источника материального обеспечения особножительных монастырей и скитов. Главным из них было "рукоделие", т. е. собственный труд монахов, а далее назывались "милостыня" (включающая в себя как пожертвования частных лиц, так и возможность государственной дотации), участие в товарообмене и использование наемного труда, но только в случае, если этот труд оказывается справедливо оплаченным. В конце XV в. на Руси оживились разнообразные еретические движения. Самым активным из них было движение жидовствующих, ересь, отвергавшая церковную иерархию, обряды, поклонение иконам как "руками человеческими сотворенным вещам" и утверждавшая, что Христос - не Сын Божий, а такой же человек, как Моисей.
В 1503 г. был созван церковный собор, который бесстрашно коснулся всех больных сторон церковного быта, служивших для еретиков поводом к нареканиям на Церковь. Были осуждены плата за поставление и зазорная жизнь вдовых священников, пьянство духовенства. Собор вплотную подошел к вопросу об отношении к монастырскому вотчинному землевладению. На арене этого собора выступили крупнейшие церковные деятели того времени - игумен Волоколамский Иосиф Волоцкий (Санин) и игумен Сорский (на р. Сорке, около Белоозера) Нил (Майков).
Так началась борьба «нестяжателей» и «иосифлян». Нил Сорский стремился осуществить на Руси большую реформу и иночества, и всего церковного быта православия. Главной целью этой реформы было освобождение иночества от каких бы то ни было экономических забот. Появление на Руси еретиков и их упорные гонения на Церковь Нил и его ученики, "нестяжатели", объясняли падением нравов и авторитета Церкви. Но причину этого падения они видели в обремененности землевладением и крупным хозяйством. Против этого предложения восстал весь собор, почти все традиционное большинство. Доминировал голос наиболее продумавшего этот вопрос и подготовившего всю аргументацию "стяжательской" стороны Волоколамского игумена Иосифа.
В защиту монастырского землевладения на соборе он привел два основных аргумента: во-первых, обратил внимание на греческих и русских святых, основавших первые монастыри, владевшие селами; а во-вторых, выразил опасение, что отсутствие монастырских сел приведет к тому, что "благородные человеки" перестанут принимать постриг, некого будет поставлять на различные церковные должности и наступит "поколебание веры". Сущность богословской системы Иосифа — теократическая идея, идея неразделимости единого теократического организма церкви и государства. Он не отрицал пустынножительской задачи личного спасения, но считал ее стоящей ниже по сравнению с идеальной нормой устава общежительного.
Горячим противником иосифлян явился князь-инок Вассиан Косой (в миру кн. Василий Патрикеев). Он постарался выставить в самых ярких чертах все язвы монашества, происходившие от вотчинного владения: роскошь, тяжбы по судам, попрошайничество, угодничество пред сильными, притеснение монастырских крестьян оброками. В раздаче монастырям вотчин он видит простоту и маломыслие царей.
Выдающимся политическим мыслителем XVI в. был Максим Грек (Треволис). Он сошелся с Вассианом, и стал заодно с ним обличать монахов-стяжателей. Он описал жалкое положение монастырских крестьян, их скудость и нищету, платимые ими высокие росты и тяжкие оброки, и в параллель с этим — роскошную жизнь самих монахов. Резко обличал неправды, лихоимство и жестокости властей, говорил, что такого неправосудия, как у русских, нет даже у латинян-ляхов. Келья его часто посещалась недовольными и опальными людьми, с которыми он толковал о политическом состоянии Руси, о деспотизме великого князя.
По мере укрепления роли государства, повышения значения православия, идея государственной и церковной независимости России трансформировалась в правящих кругах в идею особой международной православно-политической миссии России. Была сформулирована концепция “Москва – третий Рим”, ставшая идеологической основой социально-политического согласия в обществе и определения границ государственных и религиозных интересов. Эта концепция была изложена в “Сказании о Великих князьях Владимирских Великой Руси”.
Наиболее рельефно мысль о новой роли Москвы была выражена в “Послании” псковского монаха Филофея к Великому князю Василию, где утверждалось, что “все христианские царства сошлись в одно твое, что два Рима пали (Рим от варваров, а Византия от турок), а третье стоит, четвертому же не бывать. И твое христианское царство другим не сменится”. Идеи концепции “Москва – третий Рим” стали официальной идеологией русских царей, при Иване III (1440–1505) – Великом князе “всея Руси”, Василии III (1505-1530) и Иване IV Грозном (1530-1584).
Именно русским царям надлежало хранить и поддерживать православие как в самой Руси, так и в ближайших регионах Запада и особенно Востока. В этой концепции также отразился характерный для русского государства союз царя и церкви, которые, в отличие от феодальной Западной Европы, обычно координировали свои усилия. Государство рассматривалось не как народный договор, контролируемый верховной властью, а как государева вотчина. Поэтому цель государства, народное благо подчинялись монаршему и церковному интересу. Централизация власти в руках русских царей, активная внутренняя и внешняя политика резко повышала их ответственность за развитие политического процесса.
Политический конфликт Ивана IV Грозного и князя Андрей Курбского отражен в их переписке. В “Грамотах” князя А.М. Курбского Ивану Грозному с полным признанием полновластья царя, говорилось, что царь должен советоваться со своими вельможами, иметь при себе мудрых советников, оставлять за боярином, в случае его недовольства царем, “право отъезда”, осуждались расправы над невиновными воеводами, предания “различным казням ведомых мужей и целых семей без суда и без повода”. В ответных “Посланиях” А.М. Курбскому Иван Грозный доказывал необходимость абсолютной власти государя, жестких мер по отношению к ее противникам, решительных действий для “защиты православных христиан”, обвинял “Курбского с товарищами” в измене.
Утверждение неограниченной монархии, неразвитость политические структур, специфика развития препятствовали возникновению в России республиканских идей. Недовольные добивались не изменения политического управления, а облегчения его бремени. И.С. Пересветов – общественный деятель XVI в., видя связь общественного зла с порабощением, лучшим средством уничтожения кабалы считал “ограничение боярства”, в борьбе против которого русские государи должны опираться на служилых людей. Пересветов обосновывает необходимость коренного изменения внутренней и внешней политики русского государя. Настоящая опора царской власти в борьбе с внутренними и внешними врагами – служилое дворянство. Не знатность рода и богатство, а личные заслуги перед царем, преданность ему и храбрость должны определять положение на государевой службе. “Правда” – в отмене наместничества и системы кормлений, в изгнании из судов судей-мздоимцев и установлении правосудия, в военной реформе, запрещении кабального холопства. Наместничество должно быть отменено, так как ослабляет власть государя, ведет к усобицам. Необходимо отменить и систему кормлений – она причина упадка государства и неправедного обогащения боярства. Для укрепления финансовой системы государства все доходы нужно собирать в царскую казну. Сборщики налогов должны получать жалованье из казны. Для проведения судебной реформы нужно назначать судей, которые бы не пошлинами с суда обогащались, а денежное жалованье получали из казны и руководствовались царскими “судебными книгами”. Неправедных же судей нужно казнить. Нужно создать постоянное войско, находящееся на денежном содержании – “жаловании государевым годовым”. Ведущую роль в армии должны играть служилые дворяне. Для поднятия боеспособности следует войско обучать “науке воинской” и установить в нем строжайшую дисциплину – кто бежит с поля боя, будет казнен “царские смертною казнью”. Важное место в войске должны занимать стрельцы, вооруженные огнестрельным оружием. Порабощение боярами холопов не только наносит ущерб материальному благосостоянию государства, но и ослабляет армию, основную массу которой составляют холопы. Сильная, неограниченная и при необходимости жестокая царская власть – залог величия государства, его процветания. То, о чем писал Пересветов, во многом оказалось реализованным в реформах Ивана IV – поместной, приказной, финансовой, военной – и в Судебнике 1550 г.
К XVI в. относится выдающийся памятник русской политической и социальной мысли – “Домострой”. Эта книга утверждала власть государя (“царя бойся и во всем повинуйся ему. говори правду, как самому Богу”), защищала принципы патриархального быта, беспрекословного повиновения главе семьи. По “Домострою” главнейшие задачи государства совпадали с задачами церкви, а семья признавалась важнейшим государственным учреждением, фундаментом всего государственного здания.
Ю. Крижанич (1617–1683) “Политика”
Обосновывает самодержавие. “Правь так, чтобы не захотели перемен. Для этого надо обеспечить благочестие, справедливость, покой, изобилие, веру, суд, мир и дешевизну”. “Безграничная власть противна божественному и природному закону”. Необходимо ограничить законами всевластие “слуг царя”, установить новое, наилучшее законодательство, отменить слишком тяжелые для народа повинности, дать людям всех чинов и сословий подобающие привилегии. Благие законы лучше всего противостоят жажде власти. Царь должен быть скромным, мудрым, спокойным, праведным, свято блюсти божеские законы. Экономические основы прочности государства – земледелие, ремесла, торговля. Ю. Крижанич – основоположник панславизма. Приходит к выводу о необходимости объединения славян путем просвещения и литературного сближения. Считал Россию родиной всех славян. «Русский народ и имя всем прочим, начало и корень». Чтобы объединить все славянские племена, необходимо прежде всего создать единый «всеславянский» язык и написать на этом языке книги, доступные всем славянам. Крижанич одним из первых подверг критике летописные легенды о «призвании варягов» на Русь, вскрыл грубые искажения русской действительности в современных ему иностранных сочинениях о России. Доказывал необходимость упрочения связей Великороссии и Малороссии. Для укрепления могущества России предлагал усилить государственный аппарат, реформировать армию, законодательно закрепить права всех сословий русского общества, перестроить организацию внутренней и внешней торговли, стимулировать развитие российской промышленности и ремесел. Крижанич резко выступал против низкопоклонства перед всем иностранным, дав этому явлению свое название — чужебесие.
Ордин-Нащокин Афанасий Лаврентьевич (1605-1680)
Был сторонником проведения ряда важных реформ. Предлагал сократить дворянское ополчение, увеличить число стрелецких полков, а также ввести в России рекрутскую систему комплектования войск. Был одним из создателей Новоторгового устава (1667), отменившего привилегии иностранных компаний и предоставившего льготы и преимущества русским купцам. По его проекту была установлена почтовая связь между Москвой, Вильно и Ригой, а также стали регулярно выпускаться “Куранты” — рукописные газеты в одном экземпляре, содержавшие информацию о событиях, происходивших в зарубежных странах. Предлагал ограничить власть воевод на местах, установить городское самоуправление, создать особый “Купецкий приказ”. Им был основан ряд мануфактур в России. Являясь сторонником православной монархии, стремился к укреплению дворянства, но, вскрыв объективно назревшие потребности экономического развития страны, он фактически стал выразителем интересов купечества. Купечество и дворянство считал опорой монархии. В царе видел защитника общегосударственных интересов. Большое значение при проведении экономических реформ и преобразований в стране придавал государству, признавая за ним право вмешиваться в экономическую жизнь страны, регламентировать ведение хозяйства, покровительствовать и поощрять торговые монополии и предпринимательскую деятельность. Считал необходимым заменить дворянскую конницу "даточными" людьми, настаивал на организации полков регулярной пехоты. Принял непосредственное участие в создании первой в России флотилии в с. Дединово на р. Оке в 1667-1669 гг. Ему принадлежит авторство первого русского корабельного устава.
2. Политическая мысль Российской империи
Новый этап в истории политической и правовой мысли России начинается на рубеже XVII–XVIII вв., с реформ Петра I. Европеизируя Россию, Петр в то же время стремился укрепить абсолютную монархию, ограничить церковь и власть родовой аристократии. Сторонники идеи просвещенного абсолютизма, политические теоретики “гнезда Петрова” Ф. Прокопович (1681–1736) – автор “Слова о власти и чести царской”, “Регламента или Устава Духовной Коллегии”, Ф.С. Салтыков (1661–1715) – составитель “Пропозиций” по государственному устройству, В.Н. Татищев (1686–1750) – создатель “Истории Российской с самых древнейших времен”, И.Т. Посошков (1652–1726) – автор “Книги о скудости и богатстве”. Они рассматривали государство в качестве гаранта общего блага, как силу, способную обеспечить “общенародную пользу” и “внимать разуму подданных”. В то же время в силу своеобразия российского исторического процесса и отсутствия демократических институтов все преобразования в стране могли осуществляться только сверху, “от царя”, как пожалование. Проекты реформ приобретали силу закона лишь в том случае, если были санкционированы государством, как бы исходили от него. Несогласие с государственной властью и издаваемыми законами не допускалось, верховный носитель власти ставился над всеми гражданами и сословиями, любые действия государя оправдывались.
Феофан Прокопович (1681 — 1736 гг.)
Был автором и руководителем проведения церковной реформы, ликвидировавшей патриаршество и подчинившей русскую православную церковь царю. Резко осуждал самую мысль о превосходстве духовной власти над светской или о неподчинении государству духовенства и монашества. В государстве существуют разные "чины", каждый из которых занят полезным для общества делом. «Священство» — оно «иной чин есть в народе, а не иное государство» Составляя часть народа, духовенство подчинено государству так же, как и другие части. Упразднение патриаршества, учреждение Духовной коллегии, а затем Синода обосновывал ссылками на преимущества коллегиального управления перед единоличным. Ссылался также на примеры исторические — римские и византийские императоры имели и светскую, и духовную власть. Сочетанием богословских и рационалистических идей Прокопович обосновывал неограниченную монархию. С одной стороны, государь «самому токмо богу ответ дает». С другой стороны, неограниченность власти самодержца проистекает из соглашения, по которому народ отказывается от всех своих Прав и свободы и, наделяя властью правителя, говорит: «Ты владеешь нами к общей пользе нашей». Для обеспечения мира, безопасности, общего блага народ "не без смотрения божия" заключает соглашение об отказе от всех прав и свободы, о создании государства. Формы правления зависят от народного соглашения, но устанавливаются не произвольно, а в соответствии с размерами государства. Республики могут существовать "разве в малом народе" и на небольшой территории. Правильной формой государства он признает только монархию. Сравнивая достоинства "наследной" и избирательной монархий, отдает решительное предпочтение наследственной монархии, в которой находит лишь один изъян — наследник царской власти по закону может оказаться недостойным, неспособным царствовать. Этот недостаток может быть устранен только царствующим монархом, который может и должен назначить достойного и способного наследника престола своим завещанием. Права самодержца неограниченны и абсолютны. Он имеет право и должен регулировать все стороны жизни и быта, в том числе «всякие обряды гражданские и церковные, перемены обычаев, употребление платьев, домов, чины и церемонии в пированиях и погребениях и прочее и прочее». Подданные же должны «без прекословия и роптания все от самодержца повелеваемое творить». Убежденным сторонником самодержавия Прокопович показал себя в бурные дни воцарения Анны Ивановны (1730 г.), когда в дворянских кругах активно обсуждались проекты хоть какого-то ограничения произвола самодержца и фаворитов, создания условий, «чтобы не персоны управляли законом, но закон управлял бы персонами». Прокопович резко выступал против самой мысли об ограничении монархии, заявляя, что примерами истории доказано, "как отечеству нашему полезно самодержавие".
Василий Никитич Татищев (1686 — 1750 гг.). Сторонник теории естественного права, просвещения, развития науки. Естественное состояние — это состояние «вольности». По природе человеку нужна и полезна лишь воля, "с разумом и рассуждением употребляемая". Поскольку человек не может обойтись без других людей, он вынужден подчиняться внешним ограничениям. «Воле человека положена узда неволи для его же пользы». Эти ограничения бывают трех видов: по природе (власть родителей), по договору (отношения найма между хозяином и слугой), по принуждению (рабство или невольничество). Власть монарха подобна родительской (природной), "общенародия или республики" основаны на договоре. Договор – основа всякого государства, в том числе и монархического. Формы правления зависят от ряда объективных условий, к которым относятся местоположение, размер территории и состояние населения. Демократия осуществима только в государстве-городе или в маленькой области, где могут быстро собраться все домохозяева, «а в великой области уже весьма неудобна». Аристократия применима и полезна в областях (странах), состоящих из нескольких городов, защищенных от неприятельских нападений (на островах и пр.), особенно у просвещенного народа, привыкшего к соблюдению законов без принуждения и жестокого страха. Россия, Франция, Дания, Испания и некоторые другие страны, "яко великие государства, не могут иначе правиться, как самовластием". Произвольно избранная форма правления не будет прочной. Неизбежны смуты, нашествия, перевороты, в результате которых государство либо будет разрушено или порабощено, либо примет свою естественную форму. «Великие же и от соседей не безопасные государства без самовластного государя быть и в целости сохраняться не могут». «Особливо, где народ не довольно учением просвещен и за страх, а не из благонравия или познания пользы и вреда закон хранит, в таковых не иначе, как само- или единовластие потребно». Он активно участвовал в разработке проекта создания при императрице Анне Ивановне дворянских по составу представительных "правительств, участвующих в подготовке законопроектов, назначении высших должностных лиц, в повседневном контроле за деятельностью высших органов управления. Различает естественные и гражданские (положительные) законы. Законы положительные основаны "на соображениях политической мудрости", устанавливаются "по произволению каждого народа". Если естественные законы определяют, что "право и неправо", то политика судит о том, что полезно или вредно. Естественное право рассуждает об отдельном человеке, политика — об обществе в целом. Естественные законы едины и всеобщи, гражданские законы различны вплоть до того, что по положительным законам разных народов «часто приходится тако, что один за доброту, другой за зло почитает». Сословное деление обусловлено исторически сложившимся разделением труда, предопределившим правовое положение каждого из сословий. Когда-то весь народ был обязан оборонять и защищать государство; затем, когда "гражданство, купечество и земледельство" были признаны нужными и полезными государству, «тогда оных в покое оставя, определили особных людей к обороне и защищению государства». Оправдание привилегий дворянства — в государственной службе: "Шляхетство в государствах почитается за природное войско, которых должность от самого возраста до старости государю и государству, не щадя здоровья и живота своего, служить". Сторонник сохранения порядка (табель о рангах), при котором дворянство пополняется заслуженными выходцами из других сословий. Главными показателями государственной мощи является "многолюдство и богатство", "а богатству корень — купечество и рукоделие". Купечество должно быть поставлено в государстве на почетное место: оно подобно сердцу в человеческом теле."Когда купечество богато, то все государство богато, сильно и почтенно". Торговля умножается "наипаче через вольность купечества". В России необходимо и полезно административное вмешательство в промышленность и торговлю, государственный контроль качества товаров, жесткая регламентация предпринимательской деятельности. Рабство или невольничество противоестественно, противоречит природе человека, естественному праву защищаться и обороняться от насильственного порабощения. "Раб, самим ли его господином покоренный или от покорившего наследством и куплею полученный, имеет право от онаго насилия или покорения искать свободы, как только может способ тому улучить". Введение крепостного права было ошибкой Бориса Годунова. "До царства Борисова в Русии крестьянство было все вольное, но он слуг, холопей и крестьян сделал крепостными". Это нарушение древних обычаев вызвало большие смуты — сначала взволновались крестьяне, а затем, когда цари попытались вернуть крестьянам свободу, возмутились дворяне. "Вольность крестьян и холопов... во всех европейских государствах узаконена, и многую в себе государствам пользу заключает". Она была бы полезна и в России — крестьяне не разорялись бы «беспутными отчинниками», не было бы побегов, тяжб, ябед, судов, коварств, государство имело бы больше «добрых, верных и способных служителей». Осудив крепостное право в теории, в истории и отчасти на практике, Татищев выдвинул против его отмены ряд доводов. Освобождение крестьян породило бы "смятение, распри, коварства и обиды" и потому опасно, "дабы ища в том пользы, большего вреда не принести". Кроме того, вольность крестьянства, писал Татищев, «с нашею формою правления монаршего не согласуется, и вкоренившийся обычай неволи переменить небезопасно». Ленивый и невежественный мужик неизбежно погибнет. "Была бы ему воля гибелью". Закон должен соответствовать таким требованиям: изложение содержания закона языком, "которым большая часть общенародия говорит и суще самым просторечием", "чтобы никаких иноязычных слов не было"; "всякий закон что короче, то внятнее"; выполнимость законов; недопустимость чрезмерных угроз наказаниями: "неумеренные казни разрушают тем закон, что от сожаления принуждены будут наказание уменьшать"; согласованность законов, непротиворечивость законодательства; своевременное и широкое объявление закона, "ибо кто, не зная закона, преступит, тот по закону оному осужден быть не может"; сохранение обычаев древних, если они не противоречат общей пользе.
Иван Тихонович Посошков (1652, 1653 или 1665 — 1726 гг.) "Книга о скудости и богатстве". Излагается программа действия абсолютизма, какой ее хотело видеть купечество. "Мы же монарха своего почитаем яко бога". "Яко бог всем своим светом владеет, так и царь в своей державе имеет власть". Чтобы истребить неправду, "водрузить любовь и беспечное житие народное", царь указами должен заставить всех работать, "жить бережно и ничего напрасно не тратить". На государство возлагается задача заставить каждое сословие работать в отведенной ему сфере. Если дворянин "в доме своем живет и крестьянами владеет, а великому государю никакой службы не показал, то у таких бы (помещиков) людей отнимать и отдавать тем, которые его царскому величеству служат". Крестьянство — основной производительный класс России. "Крестьянское богатство — богатство царственное, а нищета крестьянская — оскудение царственное". Тревожит тяжелое положение крестьян, обремененных массой повинностей помещику и государству, беззащитных перед произволом дворянства и чиновников, нищих, безграмотных, лишенных каких-либо стимулов к труду. Необходимо расширение крепостного права. Нужно обязать помещиков неусыпно следить за тем, чтобы крестьяне работали все дни недели, кроме праздничных. Одновременно необходимы меры для защиты крестьянского хозяйства от разорения помещиками, от произвольных поборов, подрывающих всякие стимулы крестьян к труду. Помещики забирают у крестьян все, что те производят, "и тем излишеством крестьянство в нищету пригоняют, и который крестьянин станет мало посытее быть, то на него и подати прибавят". Для защиты хозяйства от окончательного разорения необходимо ограничить царским указом крестьянские повинности (оброк, барщину) в пользу помещика и государственной казны. Размер крестьянских повинностей должен определить специально для того созванный съезд дворян, а после этого утвердить царь. Главное в том, чтобы помещик не имел права требовать сверх положенного. «Царю паче помещиков надлежит крестьянство беречь, понеже помещики владеют ими временно, а царю они всегда вековые". Купечеством всякое царство богатится, а без купечества никакое не только великое, но и малое царство стоять не может. Купечество и воинству товарищ. Царство воинством расширяется, а купечеством украшается. Необходимо царскими указами регламентировать порядок торговли, занятия промышленностью и ремеслами, определять цены на товары, стоимость самих денег, строго контролировать соблюдение царских указов. Купечество должно стать единственным торговым и промышленным сословием. Торговля должна быть запрещена всем, кто не принадлежит к купечеству. Посошков выступает за сохранение прав купечества владеть крепостными, за насильственное приобщение к труду здоровых нищих, за использование на заводах и фабриках труда крепостных в зимнее время. Предлагал «сочинить правосудную книгу с подлинным рассуждением на всякие дела». Подготовку проекта Уложения нужно поручить собранию представителей всех сословий и чинов, в том числе "не худо бы выбрать из крестьян, кои в старостах и сотских бывали б и во всяких нуждах перебывали, и в разуме сильнее". "Всем народом освидетельствовать самым вольным голосом, а не под принуждением". Важное место в системе обеспечения правопорядка должен занять суд. Одной из причин отсталости страны является "закоренелая древняя неправда", неправосудие, волокита, взяточничество. Реформа суда предполагает изменение его состава. "Лучше сначала ради установления правды в судьи посадить из низких чинов, прежде всего из приказных людей, которые в делах искусны и страх божий в себе имеют. И с ними посадить, где пристойно, и из военного (чина), которые от службы отставлены, и из купечества, у которых есть острота ума". "И тем низкородным судьям надлежит дать такое величество, чтобы они никаких лиц не боялись, кроме бога да царя, и дела бы все свои делали по новосочиненному его императорского величества указу неизменно и от своего ума бы не мудрствовали... а за нарушение новоизложенного указа — смерть". Реформа суда должна сделать его доступным всем сословиям.
Екатерина II (1729-1796) “Наказ” для Уложенной комиссии (1767 г.)
В “Наказе” содержится ряд декларативных положений: равенство граждан, состоящее в подчинении общим для всех законам, свобода как зависимость только от закона, уверенность граждан в своей безопасности, ограничение государственной власти пределами, ею же положенными, власть законов и др. “Россия есть европейская держава”. “Российская империя есть столь обширна, что кроме самодержавного государя всякая другая форма правления вредна ей... Пространное государство предполагает самодержавную власть в той особе, которая оным правит... Всякое другое правление не только было бы России вредно, но вконец разорительно”. Концепция разделения властей подменена разграничением компетенции различных ведомств и государственных органов, представляющих “протоки, через которые изливается власть государева”. Самодержавное правление стремится не лишить людей “естественной их вольности”, а направить их действия к “общему благу”. В этих целях оно поддерживает промышленность и торговлю, развивает просвещение. Даны торжественные обещания издать законы, улучшающие положение народа. Крепостничество (“рабство”, “неволя”) берется как факт, не подлежащий критике. Не должно вдруг и через узаконение общее делать великого числа освобождение”. “Законы могут учредить нечто полезное для собственного рабов имущества”.
Князь Михаил Михайлович Щербатов (1733–1790 гг.) «О повреждении нравов в России»
Стремился доказать “химеричность равенства состояний”. Люди имеют разные способности; это естественное неравенство связано и с сословным неравенством, которое возникло исторически, в процессе возникновения государства и разделения труда. В естественном состоянии все были свободны. “Люди свою вольность уступили для общей пользы”. Эта общая польза обеспечивается сохранением и укреплением сословного деления. Поскольку отмена обязательной государственной службы дворянства потребовала нового обоснования дворянских привилегий. Делает упор на наследственность дворянского звания, его связь с наследственностью самого монаршего престола, на унаследованность дворянских земель и привилегий от знатных предков, оказавших особые услуги отечеству и монарху, а также на особенные просвещение, образование и воспитание дворян. К службе государю и отечеству потомственное дворянство с юности готовится тем, что управляет людьми в своих поместьях; поэтому к дворянским привилегиям относится право владеть деревнями и крепостными. Выступал против предоставления купечеству права владеть крепостными, а также против присвоения дворянского звания выходцам из других сословий. Оспаривал возможность предоставления крепостным права на какое бы то ни было имущество: “Собственности у рабов быть не может”. Наделение крестьян землей за счет дворян нарушило бы “основательные права естественного правосудия, те самые права, на которых основаны все общества”. Лишь на первый взгляд может показаться, что предоставление крестьянам естественной вольности и собственности повысит их интерес к труду. Без надзора помещиков крестьяне “предадутся лени”, станут дерзки и своевольны. Поэтому, “что бы ни говорил естественный закон, оставим лучше крестьян в России в том состоянии, в каком они пребывают в течение нескольких столетий”. Отрицательно относился к просвещению народа, которое ведет к духу неповиновения. “Ежели народ подлой просветится и будет сравнивать тягости своих налогов с роскошью государя и вельмож,.. тогда не будет ли он роптать по поводу налогов и, наконец, не произведет ли это бунта?” Помещичьи крестьяне благоденствуют. Очень резко критиковал самодержавие. Самодержец – “самовластитель, подчинивший своей власти все законы и благо народное”. Порицал хаотическое состояние российского законодательства, жестокость уголовных законов, “кнутобойство”, бездарность и леность чиновной бюрократии, неустроенность правосудия. Самовластие государя, произвол и употребление власти во вред общественному благу может сдержать только аристократия, “великое число сильных и знатных родов”. Монарх, обходя чинами и отличиями родовую знать, окружает себя “временщиками, пронырами, выскочками и льстецами” из людей “подлого состояния”. Предлагал передать законодательную власть дворянскому сословному собранию и ограничить власть монарха “основательными законами”. Произведение “Путешествие в землю Офирскую господина С. швецкого дворянина”. Идеал – кастовое рабовладельческое общество и тоталитарное олигархическое государство. Население делится на четко отделенные одна от другой касты; все стороны жизни регламентированы законами, которые детально определяют не только правовое положение каст и их подразделений, но и одежду, пищу, быт каждой из них. Рабы отданы в полную власть благородных. Особые политические привилегии у вельможной знати. Царь подчинен законам, издаваемым сословными дворянскими собраниями, и правит совместно с ними.
Н.И. Новиков (1744–1818 гг.) – издатель журналов “Трутень”, “Живописец” Обличал пороки тогдашнего общества, произвол и взяточничество чиновников и судей, казнокрадство, низкопоклонство дворян перед заграницей. Не выступал против крепостничества как системы, считая его, подобно сословному строению общества, неизбежным следствием и формой разделения труда. В 1772 г. в журнале “Живописец” опубликован “Отрывок путешествия в И. Т.”, впервые в русской публицистике описывающий быт крепостных. Автор рассказывал о нищете и угнетении крестьян, непомерных поборах и бесчеловечном обращении с крепостными жестоких и глупых помещиков.
Яков Павлович Козельский (1728 г. – после 1793 г.) “Философические предложения”
Воспроизводятся идеи о договорном создании государства и общества для обеспечения людям “гражданской вольности и собственности имения”, о необходимости соединения “особенной пользы каждого человека с общею пользою всех”. Наилучшим признается общество с таким распределением имуществ, чтобы “одни люди не могли презирать и утеснять других”, где труд обязателен, а “для труда человеку довольно восьми часов в сутки”. “В республиканском правлении общая польза есть основание всех человеческих добродетелей и законодательств”. “Закон, который дозволяет пленника продать, купить, сделать рабом и содержать его произвольным образом, не основан ни на каком праве, ни на справедливости”. “Выполировать народ иначе нельзя, как через облегчение его трудностей”. Война справедлива только в том случае, если ее ведут люди, “которые так обижены, что обида их стоит по справедливости войны”, и если у них нет другого средства избавиться от несправедливостей. Люди, долго подвергавшиеся угнетению, “тем больше истощают наружу свою досаду”, чем к более долговременному терпению были принуждены. Обиженные “при способном для них случае очень мстительны” по отношению к угнетателям и “по справедливости почесть их можно почти за невинных”.
Князь Д.А. Голицын (1734– 1803 гг.)
Считал более выгодным для своего класса и для всего государства развитие сельского хозяйства, промышленности и торговли на основе свободного труда. “Пока существует крепостное право, Российская империя и наше дворянство, предназначенные тому, чтобы быть богатейшими в Европе, останутся бедными”. “Искусства, ремесла развивались и нравы улучшались лишь в стране, где крестьяне пользовались правом собственности и свободы”. Предлагал освободить крепостных с учетом “опасностей как от неумеренной поспешности, так и от излишней медлительности”. Крестьян предполагалось освободить за выкуп и без земли. “Земли принадлежат нам. Было бы вопиющею несправедливостью их у нас отнять”. Крайне враждебно отнесся к французской революции, защищал “алтарь, трон, собственность”, опрокинутые и замененные “химерами и крайностями, из которых излюбленными были неограниченная свобода, а также совершенное и абсолютное равенство”. Убеждал монархов Европы, что их короны уже шатаются, призывал их к борьбе против “беспорядка и анархии”, охвативших Францию.
Семен Ефимович Десницкий (после 1740 г. – 1789 г.)
Связывал развитие общества, государства и права с хозяйственным бытом народов, способом добывания средств к жизни. Делил историю человечества на четыре этапа (состояния) – охотничий, пастушеский, земледельческий, коммерческое состояние. С переходом народов от одного состояния к другому связаны возникновение и изменения государства и законов. В коммерческом состоянии земледелие, ремесло и искусства достигают совершенства; большое развитие получают торговля, купечество и право собственности. Все это предопределяет необходимость ряда изменений государства и права. В коммерческом состоянии “превосходное богатство есть первый источник всех достоинств, чинов и преимуществ перед другими”. Коммерция обусловливает развитие права – у простых народов законов мало. Чем выше народ в развитии, тем больше законов ему нужно. Богатство – причина и основание разделения властей. С одобрением отзывался о государственном строе Англии, но считал парламентское правление неприменимым к России. “Монарх всероссийский в Российской церкви и империи есть самодержец”. Одобряя идеи Монтескье о разделении властей, стремился “приноровить учреждение таких властей к нынешнему возвышающемуся российскому монаршескому состоянию”. В работе “Представление о учреждении законодательной, судительной и наказательной власти в Российской империи” (1768 г.) предлагается не “разделение властей” в смысле создания конституционной монархии с системой “сдержек и противовесов”, а образование или реформа подчиненных неограниченному монарху учреждений, осуществляющих законодательную, судебную и исполнительную функции. Поскольку развитие коммерции требует все большего количества законов, для их подготовки при монархе безотлучно должно состоять специальное учреждение. Им должен стать сенат. Десницкий предлагал преобразовать сенат в законосовещательный представительный орган (600–800 человек), избираемый (“по изволению монархов”) на пять лет на основе высокого имущественного ценза. Учреждение “судительной власти” мыслилось как упорядочение системы профессиональных судей и организация суда присяжных, “если б монархи российские соблаговолили узаконить по примеру английскому”. Десницкий – сторонник гласности судопроизводства, публикации в печати решений судов, учреждения адвокатуры, принципа состязательности. “Во многих государствах опытом дознано, что без споров в суде справедливости доходить иного средства другого никакого нет”. “Наказательная власть” должна осуществляться воеводами, ведающими местами заключения, исполнением приговоров, сбором подушных и пошлин. На воевод можно подавать жалобы в суд. Обоснованные жалобы докладываются сенату, “где воевода произвольному монарха штрафу и наказанию подвержен будет”.В столицах и крупных городах предлагалось учредить “гражданскую власть” из купцов и дворян, ведающую градостроительством и благоустройством, ценами, векселями, сбором пошлины и др. Утверждал, однако, что исторические, географические и иные обстоятельства могут обусловливать такое развитие господской или отеческой власти, которая, как у римлян, была необходимой по политическим соображениям, “сколько бы ни казалась в теории противною натуре человеческой”. Не выступал с осуждением крепостного права и не призывал к его отмене. “Нет возможности без нарушения спокойствия государства дать оным земледельцам права и преимущества”. Предлагал “означить некоторый род собственности для крестьян”, которой помещик для собственной выгоды награждал бы трудолюбивых. Осуждал продажу крестьян в розницу и предлагал определить законом, чтобы такие продажи или переводы крестьян в дальние деревни не делались без их согласия. Законодательная власть является первой и в полном значении принадлежит только монарху. Однако исполнение законов зависит от организации и деятельности других властей. “Многие народы опытом дознали, что лучше не иметь иных законов, нежели имея, не исполнять”. Десницкий одобряет государственное покровительство промышленности и торговле, поддержку мануфактур, учреждение банков, покровительство развитию наук и художеств. Это относится к задачам “полиции”, ведающей гражданским благоустройством и благосостоянием. Признавал существование таких “природных прав” человека, как права на жизнь, здоровье, честь, собственность.
Александр Николаевич Радищев (1749–1802 гг.) “Путешествие из Петербурга в
Впервые в русской литературе крепостное право осуждается как “зверский обычай порабощать себе подобного человека”, как система, при которой от “доброго помещика”, пожалуй, даже больше вреда, чем от “злого”, хотя бы уже потому, что сколько-нибудь просвещенный крестьянин еще болезненнее чувствует и труднее переносит свое бесправие. “Крестьянин в законе мертв”. Положительный закон должен иметь основание в естественном законе. По природе все люди равны, и если одни порабощают других, то “тут никакой не можно быть связи, разве насилие”. Крепостное право противоестественно, потому оно является не правом, а насилием, которому порабощенные могут противопоставить силу же; оно противоречит общественному договору, поскольку общество создано для обеспечения интересов всех и каждого, а не порабощения одной его части другой. У крепостных нет стимулов к труду. Чужое поле, урожай с которого им не принадлежит, крестьяне обрабатывают без прилежания и заботы о результатах труда. “Нива рабства, неполный давая плод, мертвит граждан”. “Самодержавство есть наипротивнейшее человеческому естеству состояние”. Изображает противоположность между показным великолепием екатерининского двора и бедственным состоянием ограбленной и угнетенной России. Первенствующий в славе, почете, в заботах об общем благе монарх, который “в народе зрит лишь подлу тварь”, – на самом деле “первейший в обществе может быть убийца, первейший разбойник, первейший предатель, первейший нарушитель общия тишины, враг лютейший”. Изображены слуги самодержавия, казнокрады, бездушные бюрократы, самодуры. Каждый из чиновников связан круговой порукой со всем дворянским сословием, объединенным общей заинтересованностью в совместной охране сословных привилегий, подавлении угнетенных и недовольных. Само положение монарха таково, что он недоступен просвещению. Союзником монарха в угнетении и подавлении народа под прикрытием “общего блага” являются церковь и духовенство. Монарху нет выгоды ограничивать свой собственный произвол. Свободы следует ожидать не от соизволения помещиков, “но от самой тяжести порабощения”. Впервые в истории русской политико-правовой идеологии Радищев выдвинул концепцию народной революции. “Из мучительства рождается вольность”. “Русский народ очень терпелив и терпит до самой крайности; но когда конец положит своему терпению, то ничто не может его удержать, чтобы не преклонился на жестокость”. “Страшись, помещик жестокосердый, на челе каждого из твоих крестьян вижу твое осуждение”. Поголовное истребление дворянства не привело бы к урону для страны. “Что бы тем потеряло государство? Скоро бы из среды их изторгнулися великие мужы для заступления избитого племени; но были бы они других о себе мыслей и права угнетения лишенны”. Революции необходима позитивная программа, призванная заменить в сознании народных масс царистские иллюзии. В будущей России должен установиться республиканский строй. Стремился примерами истории доказать способность русского народа к республиканскому правлению. “Известно по летописям, что Новгород имел народное правление”. Поскольку в большом государстве невозможно осуществить непосредственную демократию, Радищев предполагал создание на территории России союза небольших республик. Основой общества будет частная собственность. Земля должна принадлежать тем, кто ее обрабатывает. Землю получат крестьяне.
Михаил Михайлович Сперанский (1772–1839 гг.)
По заданию Александра I подготовил ряд проектов усовершенствования государственного строя империи, по существу, проектов российской конституции. Любое государство основано на общей воле народа и передаче им правительству известного количества сил. Из физических сил народа составляется войско, из народных богатств – деньги, из уважения – почести. Если правительство распорядится этими силами неправильно, то чрезмерное войско создаст лишь минутный признак вооружения, но обессилит и расслабит государство, выпуск денег в большем количестве, чем позволяет народный труд, создаст инфляцию, обильное расточение почестей – неуважаемые чины и ложные отличия. “Таким образом, могут быть в государстве войска без силы, деньги без богатства и почести без уважения”. Целью любого государства является обеспечение безопасности личности, собственности и чести каждого. Поначалу существовали лишь деспотические правительства, воле и усмотрению которых народ предоставил правила достижения этой цели. Затем предпринимались попытки народа принять коренные законы, ставящие пределы самодержавной воле. Собрание этих коренных законов называется “конституция”. Однако конституция останется пустой теорией, если у законодательной власти не будет сил заставить исполнительную власть подчиняться конституции. Любое правительство стремится к самовластию и для достижения этой цели ослабляет народ, делит его на борющиеся между собой классы по принципу “разделяй и властвуй”. Сперанский различает “внешний образ правления” (постановления, грамоты, учреждения, уставы об устройстве государства) и “внутренний образ правления”, который определяется им как “расположение государственных сил”. Дело не в том, как государство называется, какие законы и постановления провозглашает – все это относится к “внешнему образу правления”. Главное в том, ограничено ли самовластие правительства или, наоборот, правительство является деспотическим. Действительная конституция страны существует не на бумаге, а в реальном распределении сил государства на все состояния народа. Сперанский дает очень резкую характеристику современному ему общественному и государственному строю России. Этот строй основан на зависимости крестьян от помещиков, а дворян – от государя. “Я нахожу в России два состояния: рабы государевы и рабы помещичьи. Первые называются свободными только в отношении ко вторым, действительно же свободных людей в России нет, кроме нищих и философов”. “Государство сие есть деспотическое”. “Ни в каком государстве политические слова не противоречат столько вещам, как в России”. В России много земель и малочислен народ – быстрое освобождение крестьян может побудить их “обратиться к некоторому роду кочевой жизни”, что пагубно и для них, и для государственной экономики. Отмену крепостничества Сперанский предлагал провести в две эпохи. В первую эпоху намечалось определить законом крестьянские повинности, урегулировать отношения крестьян и помещиков так, что крестьяне “из личной крепости помещиков перейдут в крепость земле”. “Во второй эпохе, которая, конечно, не может быть близка и должна быть приготовлена многими частными распоряжениями, возвратится крестьянам и древнее их право свободного перехода от одного помещика к другому...”. Предлагал для охраны законов создать в России “высший малочисленный класс истинного монархического дворянства”, который был бы независим от монарха. Поначалу в этот класс следовало зачислить служилых дворян первых двух, трех или четырех классов Табели о рангах. Этот класс станет блюстителем основных законов страны, посредником между престолом и народом. Гарантией незыблемости законов в монархическом государстве является свобода печати, гласность государственных дел и сила общественного мнения. В конце концов в России останутся лишь народ и “высший малочисленный класс”, причем народу будет предоставлено право участвовать в принятии законов, по крайней мере – коренных. “Дворянин будет носить имя и, если угодно ему, будет им и гордиться. Но правами, ему равными, будет пользоваться вся Россия”. Российская конституция будет создана не среди жестоких политических столкновений, отрывками, в разное время, а по “благодетельному вдохновению верховной власти”. “Сколько бедствий, сколько пролития крови можно было бы упредить, если бы правители держав, точнее наблюдая движение общественного духа, сообразовывались ему в началах политических систем и не народ приспособляли к правлению, но правление к состоянию народа”. Конституция упорядочивает осуществление государственной власти, но не ограничивает власти императора. “Российская империя есть государство нераздельное, монархическое, управляемое державною властью по законам государственным... Державная власть во всем ее пространстве заключается в особе императора”. Император – это верховный законодатель, верховный охранитель правосудия, “верховное начало силы исполнительной” и глава церкви. В результате проведения реформ народ российский разделится на три класса. Дворянство будет иметь все гражданские права, а политические права – на основании собственности. Оно будет иметь особенное право приобретать населенные земли и свободу от личных повинностей. Обязано пройти гражданскую или военную службу не менее 10 лет. При уклонении от службы потомственное дворянство теряется. Среднее состояние обладает всеми общими гражданскими правами, а политическими – в соответствии с собственностью. “Среднее состояние составляется из купцов, мещан и ремесленников, однодворцев и всех поселян, имеющих недвижимую собственность в известном количестве”. Третье состояние – народ рабочий. “Народ рабочий имеет общие права гражданские, но не имеет прав политических. К классу рабочего народа причисляются все поместные крестьяне, мастеровые, их работники и домашние слуги”. Эти состояния не должны быть замкнуты и разобщены: личное дворянство (приобретаемое службой) связывает второе сословие с первым, а возможность приобретения недвижимой собственности – третье со вторым. “Коренные государства законы должны быть творением народа; коренные государства законы полагают пределы самодержавной воле”. Предполагалось провести упорядочение и разделение властей, подчиненных державной власти императора. “Три силы движут и управляют государством: сила законодательная, исполнительная и судная”. Для составления законов и “взыскания отчета о всех уставах и учреждениях” следовало образовать в России Государственную думу. “Законы предлагаются правительством, обсуждаются и принимаются в Думе, утверждаются государем. Думе представляются отчеты министров; в случаях явного нарушения Государственного уложения Думе предоставляется право взыскивать ответа от министров, представляя отчет государю”. Закон, отвергнутый большинством голосов Думы, оставляется без действия. Исполнительную власть осуществляют министерства и губернские, окружные, волостные управления. Для осуществления правосудия учреждаются волостные, окружные, губернские суды. “Сенат есть верховное судилище для всей империи”. Особое место в системе высших государственных органов должен был занять Государственный совет, в котором “все действия части законодательной, судной и исполнительной в главных их отношениях соединяются и чрез него восходят к державной власти и от нее изливаются”. Члены Государственного совета назначаются императором. Образование дум начинается с волости: каждые три года в каждом волостном городе (или селении) владельцы недвижимой собственности составляют волостную думу, которая выбирает членов волостного правления. Окружная дума выбирает членов окружного совета, членов окружного суда, депутатов в губернскую думу. Губернская дума избирает членов в Государственную думу. “Государственная дума составляется из депутатов от всех свободных состояний (сословий) по избиранию дум губернских”.
Николай Михайлович Карамзин (1766-1826 гг.) “О древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях”.
Критикуются реформы, проведенные по инициативе Сперанского, а также новшества, которые, правительство намерено осуществить. Резко осуждает какие бы то ни было попытки учреждения конституции, в чем-то ограничивающей власть царя. Россия – большая страна. “Что, кроме единовластия неограниченного, может в сей махине производить единство действия?” Попытки поставить закон выше государя неизбежно противопоставят монарху какие-то учреждения, призванные охранять этот самый закон, а это опасно. “Две власти государственные в одной державе суть два грозные льва в одной клетке, готовые терзать друг друга, а право без власти есть ничто. Самодержавие основало и воскресило Россию... В монархе российском соединяются все власти: наше правление есть отеческое, патриархальное”. “Россия гибла от разновластия, а спасалась мудрым самодержавием”. Злые самодержцы бывают крайне редко. “Мы в течение 9 веков имели только двух тиранов”. Власть самодержца имеет границы. Самодержец не имеет права упразднить самодержавие. Пределом самодержавной власти являются и привилегии дворянства. “Самодержавие есть залог благополучия и процветания России; целость его необходима для ее счастья; из сего не следует, чтобы государь, единственный источник власти, имел причины унижать дворянство, столь же древнее, как и Россия. ...Права благородных суть не отдел монаршей власти, но ее главное, необходимое орудие, двигающее состав государственный”. “Надлежало бы не дворянству быть по чинам, но чинам по дворянству”. Отмена господской власти над крестьянами приведет к тому, что крестьяне станут пьянствовать и злодействовать. “Не знаю, хорошо ли сделал Годунов, отняв у крестьян свободу, но знаю, что теперь им неудобно возвратить оную. Тогда они имели навык людей вольных – ныне имеют навык рабов… Безопаснее поработить людей, нежели дать им не вовремя свободу, для которой надобно готовить человека исправлением нравственным...”. “Дух народный составляет нравственное могущество государств, подобно физическому, нужное для их твердости... Он есть не что иное, как привязанность к нашему особенному, не что иное, как уважение к своему народному достоинству”. Идя по пути просвещения, власть не должна навязывать народу чуждые ему законы и учреждения. “...Законы народа должны быть извлечены из его собственных понятий, нравов, обыкновений, местных обстоятельств”. К России вообще неприменимо понятие прав гражданских. “У нас дворяне, купцы, мещане, земледельцы и проч. – все они имеют свои особенные права – общего нет, кроме названия русских”. “Для старого народа не надобно новых законов”. В России нужно либо подготовить Кодекс, основанный на обобщении и согласовании указов и постановлений, изданных со времен царя Алексея Михайловича, либо издать “полную сводную книгу российских законов или указов по всем частям судным. “Всякая новость в государственном порядке есть зло, к коему надобно прибегать только в необходимости: ибо одно время дает надлежащую твердость уставам; ибо более уважаем то, что давно уважаем, и все делаем лучше от привычки”. В “Записке” Карамзина сформулированы основные принципы охранительной идеологии. “Перемены сделанные не ручаются за пользу будущих: ожидают их более со страхом, нежели с надеждой, ибо к древним государственным зданиям прикасаться опасно. Россия же существует около 1000 лет и не в образе дикой Орды, но в виде государства великого, а нам все твердят о новых образованиях, о новых уставах, как будто бы мы недавно вышли из темных лесов американских! Требуем более мудрости хранительной, нежели творческой. Если история справедливо осуждает Петра I за излишнюю страсть его к подражанию иноземным державам, то оно в наше время не будет ли еще страшнее?” Надо не перестраивать учреждения, а найти для управления Россией 50 умных и добросовестных губернаторов, которые “обуздают хищное корыстолюбие нижних чиновников и господ жестоких, восстановят правосудие, успокоят земледельцев, ободрят купечество и промышленность, сохранят пользу казны и народа”. Для наведения порядка в правосудии монарх должен быть строг и смотреть за судьями. “У нас не Англия; мы столько веков видели судью в монархе и добрую волю его признавали высшим уставом... В России государь есть живой закон... Не боятся государя – не боятся и закона!” Самым действенным побуждением из всех прочих является страх. “Сколько агнцев обратилось бы в тигров, если бы не было страха!” Одно из важнейших государственных зол нашего времени – безбоязненность: “Везде грабят, а кто наказан?” Необходимо возвысить духовенство, приниженное во времена Петра. Не довольно дать России хороших губернаторов, – надобно дать и хороших священников.
В декабре 1825 г. произошли вооруженное выступление на Сенатской площади в Петербурге, а затем восстание Черниговского полка на Украине. Выступления были подготовлены тайными обществами; по времени этих событий их участники называются декабристами
Никита Михайлович Муравьев (1795-1843 гг.) представил вариант проекта Конституции России.
Георгий Валентинович Плеханов (1856–1918 гг.) – один из основателей Российской социал-демократической рабочей партии, видный теоретик марксизма Плеханов, как и многие другие марксисты, считал социалистическую революцию возможной на той стадии развития капитализма, когда материальное производство достигнет высокого уровня и пролетариат составит большую часть населения Вначале Плеханов полагал, что власть пролетариата будет осуществляться посредством прямого народного законодательства; потом он от этой мысли отказался. Много шума вызвало заявление Плеханова на II съезде РСДРП об относительности демократических принципов, которые могут (и должны) быть ограничены ради успеха революции. “Революционный пролетариат, – говорил Плеханов, – мог бы ограничить политические права высших классов подобно тому, как высшие классы ограничивали когда-то его политические права. Если бы в порыве революционного энтузиазма народ выбрал очень хороший парламент... то нам следовало бы стремиться сделать его Долгим парламентом; а если бы выборы оказались неудачными, то нам нужно было бы стараться разогнать его не через два года, а если можно, то через две недели”. Однако такие суждения для Плеханова являются, скорее, исключением, чем правилом; он был сторонником социализма, введенного не по принуждению, а по решению и с согласия большинства народа.
При всей остроте полемики между оппортунистами и центристами им были свойственны некоторые общие политико-правовые идеи.
Во-первых, все они были сторонниками демократии, использования в интересах рабочего класса всеобщего избирательного права, свободной борьбы партий на выборах, свободы слова, печати, собраний, полновластия представительных учреждений, а также развития социального законодательства и активного вмешательства государства в экономику.
Во-вторых, им было свойственно отрицательное отношение к революционному экстремизму. Если, как отмечено, Бернштейн всех вообще революционных марксистов обвинял в бланкизме, в стремлении навязать обществу искусственную программу развития при помощи государственной власти, то Плеханов тот же упрек адресовал Ленину.
Взаимные обвинения в отступлениях от марксизма усилились после октября 1917 г. После разгона Учредительного собрания Каутский написал книгу “Диктатура пролетариата”, содержащую резкую критику политики большевиков, противоречащей принципам демократии. Ленин ответил книгой “Пролетарская революция и ренегат Каутский” (1918 г.), в которой пролетарская демократия противопоставлялась так называемой чистой, т.е. буржуазной, демократии. Вскоре в книге “Терроризм и коммунизм” Каутский сетовал, что принудительное насаждение коммунизма порочит эту идею, ибо социализм – новый, прогрессивный общественный строй невозможно ввести насильственно, вопреки воле большинства. Лев Троцкий в книге с таким же названием (“поводом к этой книге, – писал он в предисловии, – послужил ученый пасквиль Каутского того же наименования”) доказывал, что революционная диктатура сама в себе находит критерии самопроверки, поскольку в ходе революции не может ставиться задача “статистически измерить группировку направлений”. Троцкий писал, что Маркс не видел противоречия в том, что в 1871 г. Коммуна Парижа пыталась определить волю всей Франции; согласно теории Маркса, пролетарская революция совершается в интересах большинства и потому неизбежно становится (в процессе развития) движением большинства. Каутский ответил книгой, содержащей критическую оценку революционных событий в России: “От демократии к государственному рабству. Ответ Троцкому” (Берлин, 1921 г.).
Большевики и социал-демократы – интернационалисты делали центристам II Интернационала тот упрек, что оппортунистическая позиция ряда социалистических депутатов побудила их, вопреки решениям II Интернационала, голосовать за военные кредиты в начале мировой войны (август 1914 г.).
Владимир Ильич Ленин (1870—1924)
Самостоятельным течением марксизма является большевизм, основателем и вождем которого был Владимир Ильич Ульянов (Ленин) (1870–1924 гг.). “Большевизм, – писал Ленин, – существует, как течение политической мысли и как политическая партия, с 1903 года”.
Основной идеей большевизма является идея “партии нового типа”, централизованной организации профессиональных революционеров, стремящейся стать правящей партией, осуществляющей марксистскую программу строительства социализма и коммунизма. Обоснование необходимости такой партии в том, что только она способна познать и постичь подлинные интересы рабочего класса.
В работе “Что делать?” (1901–1902 гг.) Ленин называл глубоко справедливыми и важными рассуждения Каутского о неспособности пролетариата выработать социалистическое сознание, научно выражающее его классовые интересы. Носителем науки является не пролетариат, подчеркивал К. Каутский, а буржуазная интеллигенция, обучающая социализму выдающихся по своему умственному развитию пролетариев, которые затем вносят его в классовую борьбу пролетариата.
Без помощи теоретиков (из буржуазной интеллигенции) пролетариат не способен познать свои собственные интересы и не знает, за что ему надо бороться. Его повседневная (стихийная) борьба за повышение заработной платы, улучшение условий труда и жизни не устраняет подчинения труда капиталу. Между тем, пояснял Ленин, “основной экономический интерес пролетариата может быть удовлетворен только посредством политической революции, заменяющей диктатуру буржуазии диктатурой пролетариата”.
Российская социал-демократия, писал Ленин, должна направить рабочее движение на путь политической борьбы. Для этого в России должна быть создана конспиративная централизованная организация профессиональных революционеров, стремящаяся к руководству всеми кружками, союзами, объединениями рабочего класса. “Дайте нам организацию революционеров, – писал Ленин, – и мы перевернем Россию!”.
Борьба Ленина и его сторонников за создание такой партии породила в российской социал-демократии раскол на большевиков и меньшевиков. На работу Ленина “Что делать?” Плеханов отозвался работой “Чего не делать”, в которой упрекал Ленина и его сторонников за бланкизм, за подражание народнику Ткачеву.
Политико-правовая идеология меньшевиков в основном тождественна идеологии Каутского и других социал-демократов Западной Европы. Их объединяла мысль, что социалистическая революция возможна лишь в странах с достаточно высоким уровнем развития капитализма и многочисленным рабочим классом. К таким странам Россия начала XX в., что очевидно, не относилась.
Поначалу основные теоретические и организационные усилия Ленина были направлены на создание и обоснование партии нового типа. Партия большевиков, по выражению Ленина, это “ум, честь и совесть нашей эпохи”. В период первой русской революции (1905– 1907 гг.) Ленин доказывал, что под руководством партии большевиков буржуазная революция в России будет перерастать в социалистическую: “Мы стоим за непрерывную революцию. Мы не остановимся на полпути”. Позже теоретические усилия Ленина сосредоточились на обосновании свержения империализма (монополистического капитализма) в самое ближайшее время. Империализм, писал Ленин, – это такое состояние капитализма, когда он, выполнив все для него возможное, поворачивает к упадку; “империализм есть канун социальной революции пролетариата”.
К специальному исследованию теоретических проблем государства Ленин приступил в эмиграции в 1916 г., составив конспект ряда работ Маркса и Энгельса (так называемая “Синяя тетрадь”, или “Марксизм о государстве”). На основе этого конспекта была подготовлена и издана в 1918 г. книга “Государство и революция”. Проблемы государства занимают важное место в “Апрельских тезисах”, в статье “Удержат ли большевики государственную власть?” и других работах весны – лета 1917 г. Основное внимание Ленин обратил на такие проблемы, как обоснование насильственной революции против буржуазного государства, критика парламентаризма, необходимость слома старой государственной машины, создание Республики Советов (республика типа Парижской коммуны), сосредоточение управления всем народным хозяйством в руках “одного всенародного, государственного “синдиката”, строжайший контроль со стороны государства над мерой труда и мерой потребления. “Все общество будет одной конторой и одной фабрикой с равенством труда и равенством платы”. Ленин писал об использовании созданного капитализмом учетно-регистрационного аппарата трестов, монополий, банков.
Упрощение капитализмом учета и контроля до простых операций, доступных грамотному человеку, входит в число условий отмирания государства. В работах этого периода Ленин обосновывал уничтожение (взрыв, отмену) государства в связи со строительством социализма и коммунизма. “При социализме все будут управлять по очереди и быстро привыкнут к тому, чтобы никто не управлял”. Поэтому пролетарское государство – “полугосударство”, отмирающее государство, “неполитическое государство”, “уже не есть собственно государство”. Ленин писал о замене постоянной армии всеобщим вооружением народа, об осуществлении управления без особого аппарата.
Практика государственного строительства после прихода большевиков к власти не подтвердила многих идей, высказанных в предшествующий этому период. Вместо отмирания государства, замены его Советами и организацией вооруженных рабочих создавался строго централизованный аппарат управления, состоящий из многочисленных профессиональных служащих. Вскоре была создана и постоянная армия.
Пересмотр ряда прежних теоретических положений Ленин обосновывал обострением классовой борьбы:
“Нам пришлось осуществлять диктатуру в самой ее суровой форме”.
В послеоктябрьских трудах понятию диктатуры уделяется повышенное внимание. “Научное понятие диктатуры, – писал Ленин, – означает не что иное, как ничем не ограниченную, никакими законами, никакими абсолютно правилами не стесненную, непосредственно на насилие опирающуюся власть”. Второе издание книги “Государство и революция” (1919 г.) дополнено разделом, подчеркивающим значение идеи диктатуры пролетариата в теоретическом наследии Маркса.
Важным условием диктатуры пролетариата в России, где рабочий класс был очень малочислен, Ленин считал партийное руководство: “Диктатура пролетариата невозможна иначе, как через коммунистическую партию”. Руководящее положение коммунистической партии большевиков он называл основой Советской Конституции – юридической и фактической. “Ни один важный политический или организационный вопрос, – писал Ленин, – не решается ни одним государственным учреждением в нашей республике без руководящих указаний Цека партии”.
В работах Ленина немало суждений о демократии, но суждения эти, обычно высказанные в полемике, часто имели декларативный, лозунговый характер: “Пролетарская демократия в миллион раз, – подчеркивал Ленин, – демократичнее всякой буржуазной демократии; Советская власть в миллион раз демократичнее самой демократической буржуазной республики”,
В условиях, когда Советы рассматривались лишь как “приводные ремни от партии к массам”, Советская власть была номинальной. Даже в решениях РКП(б) резонно подчеркивалось, что Советы стали органами только агитации и пропаганды, и намечалась “политика оживления Советов”. Партийно-административная диктатура не дала Советам проявить себя как органы власти. Не случайно весной 1921 г. последний клич гибнущей в Кронштадте российской социальной демократии был: “Власть не партиям, а Советам!”
Ленин видел, что не все первоначальные теоретические замыслы государственного строительства адекватно воплощаются в практике; некоторые явления и процессы его явно тревожили: “Коммунисты стали бюрократами. Если что нас погубит, то это”.
Развитие партийно-административной системы, опирающейся на насилие, закономерно привело к декларативности демократических положений, содержавшихся в марксизме и ленинизме, вопиющему противоречию практики и теории, высшим выражением которого явился сталинизм.
PAGE 83