Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
9. История развития российского фарфора
В начале 18 века фарфор считался в Европе редким и желанным предметом роскоши. И многие правители мечтали заполучить секрет прибыльного фарфорового производства.
Петр I тоже интересовался фарфором, посещал европейские заводы, направлял в Мейсен Юрия Кологривова с целью разузнать немецкий секрет, пробовал привлекать иностранцев для налаживания фарфорового
производства в России. Петра I восхищала красивая и необычная фарфоровая керамика. Наверное, в те времена она казалась настоящим чудом и волшебством: совершенная по цвету, гладкости, форме… И император выписывал себе из-за границы разные фарфоровые предметы домашнего обихода: вазы с российским гербом, бритвенные тазики, аптекарские сосуды и разные другие предметы.
Происхождение слова Фарфор В русский слово «фарфор» пришло из персидского языка. Словом «фахфур» персидские купцы называли китайскую посуду из белой полупросвечивающейся керамики, которой они торговали в Европе.
Английское название фарфора – porcelain (пОрслин), порцеллан или порцелин произошло от итальянского слова porcellino (порчелИно), что переводится как «поросёнок». Но порчелино — это не только маленькая свинка, но и ракушка. Во времена разгадывания секретного рецепта фарфора, итальянцы предполагали, что именно эти морские раковины, добавленные в керамическую массу, придают фарфору его неповторимые свойства.
Невская порцелиновая мануфактура Придворная порцелиновая мануфактура возникла во времена правления дочери Петра — Елизаветы.
В Петербург из Стокгольма приехал специалист по керамике — Христиан Конрад Гунгер, а его помощником стал Дмитрий Виноградов, молодой русский учёный, бывший сокурсником Михаила Ломоносова. И они приступили к поиску секрета производства фарфора.
Гжельская глина считалась наиболее подходящей для опытов и в конце 1744 г. Гунгер и Виноградов начали эксперименты. Но вскоре стало понятно, что заграничный специалист Гунгер не может помочь нам в этом деле, потому что не обладает достаточными знаниями. И его отстранили от дел.
Открытие тайны фарфора И вот Дмитрий Виноградов стал проводить опыты по получению фарфора самостоятельно, судьба фарфоровой мануфактуры оказалась в его руках.
Наконец, в 1747-1748 годах Виноградов сумел получить достаточно белый и прозрачный фарфор с глазурью, которая не отставала от изделия. Его первым фарфоровым изделием стала чашечка, украшенная виноградной лозой и буквой W.
Учёный разработал точный технологический цикл производства фарфора, организовал этот процесс на мануфактуре и в 1752 году написал научную работу «Описание чистого порцелина, как оной в России при Санкт-Петербурге делается».
Ценность русского фарфора для нашей страны была в том, что он был изготовлен из нашего отечественного сырья, что значительно снижало расходы на производство. Русский фарфор Виноградова был очень качественным и не уступал по этому параметру саксонскому. А полученный состав фарфоровой массы был близок к китайскому рецепту.
Первый русский фарфор Первые изделия из раннего русского фарфора были небольшими. Порцелиновая мануфактура выпускала фарфоровые пуговицы, чашки, табакерки, курительные трубки, декоративные части для столовых предметов (ножей и вилок), набалдашники для тростей.
Спустя несколько лет, в конце 1756 года, наши мастера научились делать и крупные предметы. Для этого нужен был большой горн для обжига фарфора, который Виноградов как раз построил и успешно испытал к этому времени.
Художественный фарфор в России при Екатерине II Екатерина II всегда покровительствовала фарфоровому производству. В 1765 году она переименовала Порцелиновую мануфактуру в Императорский фарфоровый завод. Управляющим на нем был князь Александр Вяземский. Он расширил завод, привлёк на него европейских мастеров. При Вяземском увеличился выпуск продукции и расширились рынки сбыта, что увеличило доходы. Да и превосходные фарфоровые изделия, распространяясь по стране, постепенно начинали рекламировать сами себя, радуя хозяев, которые гордились своим приобретением. И привлекая новых покупателей из числа их гостей и знакомых.
Для того, чтобы продать первый русский фарфор, в эпоху правления Елизаветы Петровны, приходилось размещать объявления о приеме заказов. То есть — искать покупателей. Спрос был невелик. А при Екатерине II ситуация изменилась, появился стабильный спрос на фарфор, поэтому возникли склады и магазины фарфора.
Расцвет русского художественного фарфора пришёлся на «золотой век» Екатерины.
В 1779 году на Императорский фарфоровый завод (ИФЗ) пригласили талантливого скульптора — Жана-Доминика Рашетта. Он стал главным модельмейстером (заведовал скульптурной частью до 1804 г.), то есть определял форму посуды, её дизайн. Работы Рашетта отличала классическая строгость и ясность. И этот скульптор, в большей части, определил художественный стиль русского фарфора, который выпускался в это время на ИФЗ. Рашетт стал автором около 150 моделей фарфоровых изделий.
Фарфоровые сервизы Конечно, небольшие вещи и наборы из фарфора, предметы домашнего обихода тоже радовали своей красотой и изяществом, но только роскошные парадные сервизы из сотен предметов могут в полной мере проиллюстрировать великие достижения художественного фарфорового искусства того времени. Поражая красотой, мастерством и изящностью мысли их автора.
Арабесковый сервиз состоял из 973 предметов. Его украшали фрески, написанные в стиле тех, что нашли при раскопках на стенах Помпеи и Геркуланума.
Ялтинский сервиз прославлял русский флот и иллюстрировал процветание отечественной торговли.
Кабинетский сервиз состоит из 800 предметов, и в его медальонах — рисунки античных архитектурных памятников Италии.
Сын Екатерина II, император Павел I, тоже интересовался фарфоровым производством.
Его заказы на сервизы отражали характер государя. Дело в том, что Павел Петрович предпочитал вести уединённый образ жизни и сервизами на 8-20 персон успешно и полно сервировали его обычный стол. В то же время в моду вошли обеденные сервизы »dejeuner» (дужени) на две персоны.
Гурьевский сервиз Гурьевский сервиз стал самым значительным произведением фарфорового искусства первой четверти 19 в. Его назвали по имени Дмитрия Александровича Гурьева, который ведал фарфоровым производством во времена царствования Александра I. Он был главой Кабинета Его Императорского Величества, и именно за счёт императорских дотаций существовал Императорский фарфоровый завод. В эти времена произошёл расцвет русского классицизма, выразившийся в стиле «ампир».
Развитие производства фарфора в начале 19 века Гурьев не просто наблюдал за фарфоровым производством, а решил совершенствовать его. Он пригласил высококлассных специалистов по технологии производства фарфора: Франца Гаттенбергера, профессора технологии Женевского университета (в 1803 г. он и стал директором завода), из Берлинской королевской мануфактуры пригласил Шульца — арканиста (это составитель фарфоровой массы), Шрейбера — механика и Зейфферта — обжигальщика.
В это же время на завод привлекли художников: Степана Пименова — известного скульптора Александровской эпохи (он был адъюнкт-профессором Академии художеств), из Севра приехали Жак-Франсуа Свебах, Анри Адам и Дени Моро. К ним присоединился севрский токарь Фердинанд Давиньон.
Особенности Гурьевского сервиза Гурьевский столовый сервиз (заказанный Гурьевым для Александра I) считался парадным, предназначался для Зимнего дворца и был рассчитан на 50 персон. Его хранили в покоях супруги Александра I — Елизаветы Алексеевны.
Степан Пименов, ставший модельмейстером Императорского фарфорового завода, разработал художественный проект сервиза.
Гурьевский сервиз выполнен в красно-коричневых тонах с золотом — такая гамма считается парадной. Фарфор сервиза украшен сценами из крестьянской жизни и пейзажами Петербурга, Москвы, Петергофа и Гатчины, которые перенесены с картин и гравюр художников: Андрея Ухтомского, Степана Галактионова, Семёна Щедрина и Фёдора Алексеева.
А изящные фарфоровые скульптуры в виде сельских юношей и девушек с корзинами, чашами и вазами над головой, служат декоративным поддерживающим элементом предметов Гурьевского сервиза, которые стоят на ножках или подставках.
Причины появления простых людей на фарфоре Рисунки крестьян на Гурьевском сервизе появились неспроста. Эта фарфоровая посуда прославлял народ, одержавший победу в Отечественной войне 1812 года.
Отечественной войне 1812 года была посвящена и серия Военных тарелок, на которой были изображены офицеры и солдаты всех родов войск.
В то же время стали появляться фарфоровые чашки с портретами императоров, полководцев и видных деятелей эпохи.
Стали делать больше ваз При Александре I и до конца 60-х годов 19 века выросло производство ваз. В декоре художественных фарфоровых изделиях стало больше золота, сюжеты фарфоровой живописи, в большинстве своём, были батальными и видовыми. Как и прежде, фарфоровые заводы продолжали изготовлять уникальные дворцовые сервизы.
Фарфоровый завод в николаевские и александровские времена Во времена правления Александров (II и III) и Николая I были изготовлены фарфоровые сервизы, практически, для всех резиденций Петербурга. Сервизы различались по художественным стилям.
Одним из ведущих направлений было «русское». И вот в этом стиле, на основании исторических и этнографических сведений, по проекту известного учёного Ф. Солнцева, на ИФЗ изготовили сервиз для Большого Кремлевского дворца в Москве и сервиз Великого князя Константина Николаевича (ВККН).
Развитие фарфоровой живописи в России Николаевский фарфор поражал тонкой работой живописцев (хотя, наверное, их правильнее было бы назвать вазописцами). Рисунок ваз виртуозно копировал великие произведения Рафаэля, Леонардо да Винчи, Тициана, Корреджо, Мурильо и других художников эпохи Возрождения, которые были, большей частью, в коллекции Эрмитажа.
Развивалась и иконопись по фарфору, портретная и миниатюрная живопись. Императорский фарфоровый завод был признанным лидером в фарфоровой живописи, что подтверждалось дипломами всемирных выставок в Лондоне, Париже и Вене.
Музей ИФЗ В 1844 году был столетний юбилей Императорского фарфорового завода, к которому при нем основали музей. Первыми экспонатами его коллекции стал фарфор из кладовых Зимнего дворца.
А при Александре III было принято рациональное и полезное решение — делать высокохудожественный фарфор в 2 экземплярах — для двора и для музея.
Угроза закрытия ИФЗ Однако, Александр II не очень интересовался ИФЗ, при нём сократилось производство фарфора, выпускали только праздничные поднесения ко двору (пасхальные и рождественские). Всё постепенно затухало. Уменьшились и размеры изделий, более скромным стал декор и отделка. Мастера, в основном, копировали восточную и европейскую керамику. Подумывали даже о закрытии производства, которое не приносило прибыли.
Новая жизнь ИФЗ Никто не вечен. Императором стал Александр III, который спас ИФЗ от закрытия. На заводе активизировалось производство, Александр III интересовался фарфором, появились заказы на крупные сервизы: «Коронационный» и сервиз с рисунками Рафаэлевских лоджий в Ватикане (которые редактировал лично император).
Художественный вкус императора существенно повлиял на художественный стиль фарфорового завода. Александр любил вазы: китайские и японские, цветные глазури, терракоту. С его подачи подглазурная живопись стала активно использоваться на ИФЗ.
Фарфор во времена Николая II К концу 19-началу 20 века производство фарфора усовершенствовалось за счет внедрения новых современных технологий и оборудования. Высокий уровень развития художественных технологий в сочетании с научными достижениями способствовал появлению промышленного (химического и электротехнического) фарфора, (который и сейчас используется, например, в электрических изоляторах).
Большие заказы на сервизы поступили от императрицы Александры Фёдоровны. В результате появились сервизы «Александринский» и «Царскосельский».
А для Николая II ИФЗ выпустил серию военных тарелок с военными в мундирах времен Александра III и фарфоровые скульптуры серии большой этнографической достоверности «Народы России» (их изготовили по моделям П. Каменского). Серия призвана была укреплять идеи русской государственности.
В начале 20 века завод сотрудничает с большими русскими художниками из объединения «Мир искусства»: Сомовым, Лансере и Чехониным.
В дореволюционные годы завод находился в образцовом состоянии и по части технологии, и художественных достижений.
http://www.liveinternet.ru/users/tata_afonina/post290812626/
10. Средневековое западноевропейское декоративно-прикладное искусство
Варварский орнамент был типичен для позднеродового строя: орнаментальное прикладное искусство - украшения оружия, сбруи, утвари, одежды в виде металлических пластин, пряжек, подвесок. В замысловатые узоры вплелись изображения сказочных зверей (этот варварский стиль называют звериным, или тератологическим, то есть чудовищным).
Когда-то, вероятно, эти вещи играли роль амулетов: мир представлялся непрерывно длящейся схваткой зверей, демонов, фантастических сил, и воин украшал свои доспехи изображениями таинственных врагов, обезвреженных, превращенных в игрушку, - он как бы заставлял их служить себе. И, конечно, ему нравились блеск металла, затейливость узора, кровавые вспышки гранатов и рубинов на золотых изделиях.
Как исключение, из тех же мастерских выходили и рукописи светского содержания, законодательные документы, хроники, грамматики.
В искусстве разных племен и народов Западной Европы в V-VIII вв. было много общих черт. Все же на территории Древней Италии относительно сильнее давали себя знать отзвуки античных художественных традиций и строительных навыков (искусство остготов и лангобардов).
Лангобарды. Немногие сохранившиеся памятники искусства лангобардов говорят о господ-стве декоративно-плоскостного начала и слабом понимании задач изобразительного характера. Такие стилистические черты присущи рельефу со сценами охоты (VIII в.), вставленному в стену портика собора в Чивитта Кастеллана, и мраморной облицовке алтаря церкви Сан Мартино в Чивидале, являющейся даром лангобардского короля Рахиса (744-749). Известный рельеф лицевой стороны алтаря представляет собой примитивное изображение сидящего Христа и четырех ангелов, поддерживающих окружающее его сияние.
Иначе проявляет себя лангобардское искусство в области декоративных задач. Композиционное мастерство, чувство меры и ритма в распределении орнаментальных мотивов составляют неотъемлемые достоинства подобных памятников. Один из особенно известных среди них - названная по имени заказчика (аквилейского патриарха) мраморная «Плита Зигуальда», составляющая одну из стенок балдахина баптистерия в том же Чивидале (762-786). Крест и священное дерево с двумя парами животных и птиц по сторонам, помещенные между четырьмя вписанными в круглые медальоны символами евангелистов, могут служить примером характерного для этого периода слияния раннехристианской и древневосточной символики.
Скандинавия. В скандинавском искусстве достигла высокого уровня обработка изделий из металла, служившая главным образом для украшения одежд и оружия. Наряду с орнаментом здесь встречаются и относительно развитые изобразительные мотивы. Так, на особенно известных, найденных в погребениях Венделя в Швеции, шлемах с серебряными оковками изображены сцены сражений; на бронзовых пластинах из Торслунда (Швеция, VII в.) представлено несколько рельефных групп. По реальности изображения человеческие фигуры значительно совершеннее упомянутых выше.
Стихия «варварского» народного орнаментального искусства особенно ярко развилась в областях, не входивших в Западную Римскую империю (Скандинавия, Ирландия) или почти не затронутых романизацией (Англия).
Ирландия и Англия. «Ирландский стиль» книжной миниатюры проявился не только в украшении рукописей. Он наблюдается и в произведениях прикладного искусства из металла и в резьбе по кости. Примером такого рода работ является бронзовое «Распятие» из Атлона, в котором наивно-иератическое расположение еще весьма примитивно трактованных фигур сочетается с острым чувством эстетической выразительности орнамента. Весьма характерны для Ирландии и Англии большие каменные придорожные кресты.
Такие кресты являются живым свидетельством языческой формы, в которую облекались христианские символы и представления. Знаменитый крест, стоявший близ деревни Рутвел, покрыт многочисленными рельефами и руническими письменами. Последние, бесспорно, имели в глазах современников магическое значение. Само слово «руна» означает «волшебство» и «тайную мудрость». На рутвелском кресте написана знаменитая англосаксонская поэма «Сон о кресте», содержание которой проливает некоторый свет на полуязыческие народные представления о символе, который хотя и был заимствован из христианской религии, но получил другое истолкование, значение самостоятельного образа, тесно связанного с природой. В поэме рассказ ведется от имени самого креста, который сначала был деревом в лесу, а потом свидетелем евангельских событий.
Художественная обработка крестов прошла в своем развитии несколько этапов. Наиболее ранние каменные кресты Северной Англии (вторая половина VII в.) покрыты орнаментом из виноградных лоз, имеющим восточное (сирийское) происхождение (памятники Отлея, Бьюкстла, Рутвела и др.). На более поздних (IX - до начала XI вв.) растительные формы вытесняются звериным орнаментом самобытного характера или - в ряде случаев - скандинавского типа (каменные кресты Каллингхема, Уолтона, Мидлтона и др.). Кресты в Шотландии имеют растительную орнаментацию, несколько отличающуюся от североанглийской. Ирландские каменные кресты соединяют звериную орнаментику англосаксонского типа с плетеным узором и другими изобразительными мотивами восточного происхождения. Некоторые каменные кресты Центральной Ирландии (VIII в.) покрыты сложным узором из спиралей и тонкого ленточного плетения, окружающего небольшие военные и охотничьи сцены. В орнаментации деревянных предметов доминирующим мотивом служат причудливые ленты - животные, переплетающиеся и кусающие друг друга.
Напряженность и динамика их форм совершенно замечательны и далеко превосходят по выразительности сравнительно многочисленные, но крайне примитивные изображения сражающихся людей. Чрезвычайно выразительны также деревянные фигуры с фантастическими головами животных, укрепляемые на носу кораблей для того, чтобы отгонять враждебных духов и устрашать неприятеля.
Франки. Особое место принадлежит искусству франков, в котором своеобразно переплелось народное творчество «варварских» племен с некоторыми традициями античной художественной культуры. Не случайно именно франки в IX-X вв. образовали ядро империи Карла Великого. В IX и X вв. в их искусство орнаментальной декорации все больше проникают христианские мотивы, однако народные элементы орнамента по-прежнему играют главную роль.
«Каролингское возрождение»
В последней четверти VIII и первой половине IX вв. в Западной Европе происходил известный подъем искусства, связанный с возникновением первой империи Средневековья - империи Карла Великого. В ней были объединены территории современной Франции, Западной и Южной Германии, Северной и Средней Италии, Бельгии, Голландии и северо-восточной Испании.
При первых Каролингах в области землевладения произошел, по словам Энгельса, «полный переворот», который привел к уничтожению слоя свободных мелких земельных собственников. Примитивная военная демократия, которая еще номинально сохранялась при Меровингах, уходит в прошлое, уступая место более развитому классовому государству. Это государство опиралось на растущую силу феодальных отношений. Но в эпоху раннего феодализма натуральный характер хозяйства, отсутствие национального единства, пестрота и анархия самого феодального уклада должны были привести и привели к быстрому распаду огромную империю.
Только в течение небольшого промежутка времени государство Каролингов переживает расцвет. Карл Мартелл, Пипин Короткий и Карл Великий создали новое военное сословие, получившее свои земли из рук центральной власти, преданное ей и готовое бороться против строптивых светских и церковных магнатов.
Представители новой франкской династии совершили походы против захвативших Пиренейский полуостров арабов и отразили угрозу, нависшую над Западной Европой. Другие походы - против отставших в своем общественном развитии саксонских племен - укрепили новую государственность и создали временное единство, которое Карл Великий пытался политически закрепить, провозгласив себя римским императором.
В стремлении к внутреннему порядку и централизации новое государство нуждалось в некоторых формах античной образованности, почти совершенно исчезнувшей среди обломков римской цивилизации. Отсюда также забота о возрождении искусства, отразившаяся в ряде правительственных мероприятий, направленных к сохранению старых памятников, строительству дворцов и храмов, украшению рукописей и т.д.
Сам почти неграмотный, Карл ценил образованных людей и привлекал их из других стран. В числе его сотрудников и придворных были англосакс Алкуин, лангобарды Павел Диакон, Павлин и Петр, вестгот Теодульф и другие. Под влиянием этих людей из франкской среды начали выделяться образованные и талантливые деятели. Таковы, прежде всего, ближайший помощник Карла - Ангильберт и Эингард - его биограф, историк и зодчий. Их деятельность способствовала утверждению и распространению новых форм так называемого каролингского искусства.
В истории и искусствоведении, изучающих Раннее Средневековье, возникло даже понятие «каролингское возрождение». На протяжении всего Средневековья на Западе происходили так называемые «возрождения», от каролингской эпохи (XII в.) до собственно великого Возрождения. Одним из таких «возрождений» и является «каролингское возрождение». «Каролингское возрождение» не было глубоким, как всякое «возрождение», оно оборачивалось к античной традиции.
Однако, «каролингское возрождение» было одним из этапов становления интеллектуального и художественного арсенала средневекового Запада. Памятники искусства каролингской эпохи ста-ли образцом для частых подражаний в более позднее время.
Однако культура того времени была не только относительно примитивной, но и почти исключительно церковной, поэтому термин «каролингское возрождение» может иметь лишь условное значение. Тем не менее, стремление Карла и его сподвижников использовать наследие античности сказалось в разных областях культуры: Эингард в жизнеописании Карла пытался подражать древ-неримскому писателю Светонию, миниатюристы - образцам позднеримской живописи, строители - архитектуре Древнего Рима.
13. Скульптура итальянского возрождения.
Находившаяся в эпоху средневековья в состоянии полной зависимости от архитектуры, скульптура эпохи Возрождения вновь обретает самостоятельное значение. Как равноправный компонент она входит в архитектурные ансамбли на основе содружества, но не подчинения архитектуре. Освобождаясь от сковывающего ее религиозно-мистического содержания, она обращается к жизни, к реальным образам действительности, человеку. Наряду с сохраняющими свое значение образами христианской мифологии и античности объектом изображения скульпторов оказываются теперь и живые люди, герои современности. Развитие получает жанр портрета, создаются конные статуи, украшающие площади городов. Значительно изменяется характер декоративного рельефа, образные возможности которого расширяются в связи с использованием приемов живописно-перспективного изображения и новых материалов, в частности полихромной керамики.
Скульптура раньше живописи прочно встает на новый путь развития, что объясняется тем местом, которое она занимала в средневековых культовых сооружениях. При больших постройках создавались мастерские, которые готовили скульпторов-декораторов, проходивших здесь хорошую подготовку, знакомясь с архитектурой, со строительным и ювелирным делом. Все эти познания помогали в работе над монументальной пластикой, отличавшейся особой тщательностью исполнения.
Гиберти. В ювелирной мастерской изучил основы ремесла один из выдающихся скульпторов 15 века — Лоренцо Гиберти (1378—1455), в искусстве которого ясно обозначились устремления к реализму. Вся его творческая жизнь по существу была посвящена решению единственной проблемы — созданию живописного монументального декоративного рельефа. Его основные произведения предназначались для оформления флорентийского баптистерия. Блестящий мастер и тонкий рисовальщик, Гиберти занял в 1401 году первое место в конкурсе на северные двери баптистерия, работа над которыми продолжалась более двадцати лет (1404—1424). Каждая из двадцати восьми рельефных композиций этих дверей была исполнена на религиозный сюжет и вписывалась в квадрифолии (четырехлистниковые обрамления), еще связанные своей замысловатой колючей формой с готической традицией. Внутренние ритмы круглящихся линий композиций вторят обрамлениям, подчеркивая декоративность общего решения. В этих рельефах сделаны лишь первые шаги на пути оптического завоевания пространства.
Совершенно иной характер носили восточные двери баптистерия (1425—1452), также исполненные Гиберти, которые стали одной из достопримечательностей Флоренции; «Врата рад» назвал их Микеланджело. Вместо измельченных готических квадрифолиев эти двери украшают десять крупных, вписанных в прямоугольные поля многофигурных рельефов, уподобленных сложным многоплановым живописным композициям («Встреча царя Соломона с царицей Савской», «Сотворение Адама и Евы» и др.). Лирическая красота образов, правильность пропорций фигур, живое изящество форм и линий, богатство пейзажных и архитектурных фонов, сочность растительных орнаментов обрамления — все это составляет единый ансамбль нового, реалистического искусства. И только некоторые композиционные приемы, в частности включение нескольких сюжетов в каждое поле, сближают рельефы восточных дверей с искусством прошлого.
Донателло. Настоящим реформатором итальянской скульптуры был Донателло (около 1386 — 1466, полное имя — Донато ди Никколо ди Бетто Барди). Широтой своих исканий и разносторонностью таланта он оказал огромное воздействие на последующее развитие европейской пластики. Донателло прошел сложный творческий путь, снискав громкую прижизненную славу.
Донателло обучался в мастерской Гиберти, где на его глазах создавались рельефы северных дверей баптистерия. Быстро сформировавшись как художник, он начал работать самостоятельно. Его ранние произведения носят отпечаток готических влияний, в дальнейшем Донателло создает образы остроиндивидуальные, подчеркивает выразительность в самых неправильных чертах. Его самобытный талант проявился в скульптурах, украшающих церковь Ор-Сан-Микеле во Флоренции. Поставленные, согласно установившейся традиции, в нишах средневековой постройки, пластически самостоятельные, статуи Донателло обнаруживают свой гуманистический характер. С особой полнотой это видно в мраморной статуе святого Георгия (1417, Флоренция, Национальный музей). Закованный в доспехи, стройный, с одухотворенным лицом, настороженным взглядом, он воплощает идеал героической личности, созвучной эпохе, исполнен самосознания, спокоен и бесстрашен.
Более характерны и индивидуальны образы статуй пророков, исполненных для украшения кампанилы (колокольни) Флорентийского собора. Простонародны их лица, тяжеловесны фигуры в длинных одеяниях, едва умещающиеся в нишах. Некоторые из них имели портретное сходство с современниками. Форма тыквообразной головы пророка Иова, яркая индивидуализация черт его лица породили прозвище этой статуи — «Цукконе» (тыква). Обобщенно и смело трактованы складки его плаща, подчеркивающего движение и выявляющего компактность фигуры. Мощная пластика акцентирует самостоятельное значение статуи.
Торжество идеалов ренессансной скульптуры и утверждение статуарного начала знаменует первая обнаженная статуя в итальянской пластике Возрождения — «Давид» (1430—1440-е годы, Флоренция, Национальный музей). Украсившая фонтан внутреннего двора палаццо Медичи бронзовая статуя воспринималась в пространстве с разных точек зрения. Юный пастух, победитель великана Голиафа, представлен, по примеру античных героев, обнаженным. Угловатая фигура подростка дана в состоянии покоя, отдыха после напряженного боя. Тень от широкополой пастушеской шляпы падает на его спокойно-задумчивое лицо, усиливая сосредоточенность выражения. Тяжесть тела перенесена на одну ногу, другая, свободно отставленная, попирает голову поверженного врага. Характер постановки фигуры, мастерство трактовки обнаженного юношеского тела навеяны античной пластикой и вместе с тем более индивидуальны и обнаруживают ту остроту и напряженность форм и ритма, которые присущи лишь эпохе Возрождения.
Поездка Донателло в Рим способствовала еще большему осмыслению им античного искусства, традиции которого находят претворение в рельефах кафедры Флорентийского собора (1433—1439). Этот легкий, гармоничный и цельный фриз, составленный из фигурок танцующих путти (младенцев-ангелов), радостных и ликующих, пронизан единым стремительным ритмом движения. Возможно, античный памятник Марку Аврелию вдохновил Донателло на создание конной статуи кондотьера (наемного военачальника) Эразмо да Нарни, прозванного Гаттамелатой (1447—1453), Этот первый конный памятник в искусстве Возрождения, посвященный выдающейся личности, получил совсем иную, чем в античности, трактовку. Уверенно сидит на могучем коне кондотьер, держа в руке жезл командующего. В его лице, умном и суровом, — черты несомненного портретного сходства, выражение непреклонной воли и энергии. Фигура кондотьера Гаттамелаты воспринимается в неразрывном единстве с медленно шествующим коном, отяжеленные формы которого словно подчеркивают силу всадника. Поставленный перед церковью Сант-Антонио в Падуе, монумент не только сохраняет свою значительность в соседстве со зданием храма, но и организует весь ансамбль площади.
Здесь же в Падуе, в церкви Сант-Антонио, находится алтарь, исполненный Донателло. Его рельефы на сюжеты из жизни святого Антония представляются одним из высочайших достижений этого вида скульптуры. В сложные многофигурные композиции с архитектурными фонами включено невиданное доселе множество действующих лиц, переданы их чувства и переживания. Широтой охвата жизненных явлений эти рельефы, по существу, могут соперничать с живописью.
14. Декоративно-прикладное искусство Древней Руси
В ДРЕВНЕЙ РУСИ для обозначения разных видов прикладного искусства существовало чудесное слово — узорочье. Сохранившиеся до наших дней образцы узорочья X—XIII веков являются неисчерпаемым источником наших представлений и быте древнерусских людей всех классов и категорий — от простого деревенского смерда до князя. Весь быт был пронизан любовью к красоте, стремлением украсить жизнь художественной выдумкой. Серость бревенчатых построек скрашивалась хитроумной резьбой, однообразие домотканого холста — яркой вышивкой. До нас дошло лишь незначительное количество произведений древнего искусства, сохранившихся к тому же фрагментарно. Представить себе все богатство художественных образов прошлого нам помогает обращение к этнографическому искусству славянской деревни XIX века, сохранившему много традиций тысячелетней давности в тканых и вышитых узорах одежды и полотенец, к символике резных ковшей и прялок, в заклинательных новогодних песнях и в весенних хороводах. Только на таком широком фоне могут быть правильно восприняты фрагменты подлинного древнего узорочья. Памятники прикладного искусства знакомят нас с различными видами ремесленной техники, существовавшими с древнейших времен. Деревенские мастера делали украшения из дешевых сплавов меди и серебра с помощью нехитрых технических приемов. Городские мастера золотых и серебряных дел знали множество сложных и тонких приемов, отделывали свое узорочье то скрученной проволокой – сканью, то тысячами сверкающих крохотных капель металла – зернью, то нежной позолотой, то контрастной чернью, то многоцветной эмалью. Памятники художественного ремесла отчетливо показывают нам различие феодальной и народной культуры. Правда, культура дворцов и соборов создавалась тоже руками мастеров из народа, но все же между двумя полюсами средневековой культуры было много серьезных отличий: народное искусство было более архаичным, традиционным; его корни уходили в далекие тысячелетия. Боярско-княжеское (а отчасти и городское) искусство тянуло нити своих связей вширь; на нем сказывалось соседство торговых площадей, на которых раскладывали свои товары купцы с берегов Хазарского моря, гости из Багдада и Самарканда, из Царьграда и Венеции; в произведениях искусства, украшавших быт феодальных верхов, часто встречались и "международные" средневековые орнаментальные мотивы и сюжеты, которые характерны для шелковых тканей, аксамитных плащей и дорогой пиршественной посуды, расходившихся по всему Старому Свету.
Особый интерес представляют для нас многочисленные украшения княгинь и боярынь, зарытые в момент нашествия Батыя и так и оставшиеся в земле после гибели их владельцев во время жестокой расправы татар с населением русских городов. Богатая коллекция этих кладов из Киева, Чернигова, Владимира, Рязани и других городов раскрывает перед нами во всем блеске техническое совершенство и круг оригинальных художественных образов, созданных русскими мастерами золотых и серебряных дел в XII—XIII веках. Специальный раздел составляет церковное искусство. Здесь традиции русского народного умельства переплетались с византийскими и романскими.
Истоки русского народного искусства уходят в глубину тысячелетий. Древние славяне на своем историческом пути соприкасались со скифами и сарматами, с предками литовцев, латышей, заходившими ранее далеко на юг, и с финно-угорскими племенами лесного северо-востока. В процессе ассимиляции славяне восприняли многое из фольклора и изобразительного искусства славянизируемых соседей северо-запада и северо-востока. Но в этом кратком очерке нет возможности остановиться на сложной предыстории русского средневекового искусства. Мы начнем рассмотрение его с тех произведений, которые могут быть своеобразным эпиграфом ко всему искусству древней Руси, с турьих рогов из Черной Могилы.
В середине X века, примерно в эпоху князя Святослава, у стен Чернигова был насыпан огромный курган над останками двух князей, сожженных, по обычаю, на погребальном костре. Умерших проводили, выпив в их честь из священных сосудов — турьих рогов, окованных серебром. При раскопках рядом с рогами был найден ритуальный нож для заклания жертв (быть может, и пили не мед и не пиво, а кровь жертвенного животного?). Турьи рога - обязательный атрибут славянских языческих богов, позднее – обязательная принадлежность свадебного обряда.
Широкие устья обоих рогов оправлены серебром; острые концы, очевидно, имели особое оформление, которое не сохранилось (судя по другим образцам, оно могло быть сделано в виде птичьих голов). На тулове каждого рога находилась ромбическая серебряная бляха с растительным орнаментом. Оковка рога меньших размеров была покрыта вычеканенными растительными гирляндами в восточном духе.
Особого внимания заслуживает большой рог, серебряная оковка которого обрамлена растительным узором, наведенным чернью. Основной фон прочеканен и позолочен. На этом золотом поле рельефно выделяются причудливо изогнутые и переплетенные между собою светлые фигуры птиц, зверей и фантастических животных. Некоторые из них кусают друг друга, иные стоят отдельно; на тыльной стороне оправы - два чудища, хвосты которых срослись в одну пальметку, разделяющую оправу на две части. На лицевой стороне посреди всех чудищ и зверей художник изобразил сцену, которой, судя по всему, он придавал важное значение. На первый взгляд содержание сцены очень простое: двое охотников стреляют в птицу; но когда мы начинаем вглядываться внимательнее, то видим ряд загадочных деталей. В руке одной из фигур (мужчина в рубахе или кольчуге с непокрытой головой) лук, но стрелы уже нет, она только что спущена с тетивы. Вторая фигура — женская, и, судя по длинным косам, это девушка. В руках у нее тоже лук и опустевший колчан. Самое интересное заключается в том, что стрелы летят не в птицу. Одна стрела поломана и находится позади мужчины, вторая летит вверх, а третья - прямо в голову мужчине. Все это похоже на сказку. Загадочный сюжет разъясняется одной черниговской же былиной об Иване Годиновиче, известной по записи, сделанной еще в XVII веке. В былине повествуется о молодом дружиннике, увезшем из Чернигова невесту Марью. По дороге на них напал царь Кащей, за которого Марья уже была просватана. Иван победил было Кащея, но тот склонил Марью на свою сторону и связал Ивана. В это время прилетела вещая птица и напророчила гибель Кащею. Дальнейшие события и изображены на турьем роге: Кащей велит Марье принести лук и стрелы и пытается убить вещую птицу, но заговоренные стрелы летят обратно, и одна из них убивает Кащея. Вероятно, эта древняя былина отражала какое-то важное событие из жизни Чернигова, если се главным момент – смерть страшного Кащея Бессмертного от вмешательства птицы (изображение птицы вошло в герб города Чернигова) оказался вычеканенным на священном сосуде князя-жреца эпохи Святослава.
Значение этого турьего рога очень важно; его художественные качества доказывают, что ко времени принятия христианства русское искусство находилась на достаточно высокой ступени развития. Тератологический стиль, развившийся на Руси в X веке, с одной стороны, органически вырастает из звериных композиций VI-VII веков, а с другой – является родоначальником стиля прикладного искусства XI – XII веков.
24. Керамика Ставропольского края. Кисловодский фарфор. История развития промысла, художественные приемы и ассортимент изделий.
Кисловодский Фарфор начинался в 60-х годах. Сравнивая первые изделия с современным ассортиментом ФЕНИКСА, можно подумать, что перед нами продукция двух разных предприятий. Результатом кропотливого труда мастеров стал свой собственный, легко узнаваемый и неповторимый стиль.
Нелегко это было - найти свое место среди знаменитых на всю страну фарфоровых заводов. Кисловодская мануфактура пошла своим путем, отказавшись от выпуска традиционной столовой посуды, всегда имеющей надежный рынок сбыта.
Глина, Вода и Огонь соединяются под рукой Мастера и, послушные его воле, начинают жить новой жизнью. Происхождение фарфора загадочно, и только Мастер может поведать о том, сколько труда рук и мысли вложено в его творение, какой путь прошло оно перед тем, как явиться перед нашими глазами и поразить нас своим совершенством. Каждое изделий изготовляется вручную - а значит, неповторимо, поскольку хранит на себе отпечаток руки Мастера и даже след настроения, владевшего им в минуты работы.
250 лет назад, когда производство фарфора в России только начиналось, он был дороже золота и каждое изделие представляло из себя настоящее произведение искусства.
Сегодня фарфор перестал быть драгоценной редкостью, но ценой за это стала утрата самобытности. Тиражи в сотни тысяч изделий, к которым практически не прикасалась рука человека, стали обычным делом. И в то же время существуют предприятия, в основу деятельности которых положен труд человеческих рук. Одно из них - 'Кисловодский Фарфор - ФЕНИКС'.
С первых дней своего существования кисловодские мастера не ставили задачей рост машинного производства, здесь делали не посуду, а декоративный, ручной фарфор. Путь к этому был долгим и, конечно же, тернистым. Первая 'курортная кружка' из фарфора, выпущенная для отдыхающих, выглядела не очень эффектно. В 1975 году появляется первое фарфоровое изделие, декорированное ручной лепкой - туалетный набор "Декоративный". Год спустя он удостаивается серебряной медали ВДНХ, а на предприятии создается творческая группа по освоению новой техники декорирования. Именно технике ручной лепки, было суждено на четверть века определить лицо Кисловодского фарфорового производства.
С полным основанием можно сказать, что в данном случае виртуозное владение приемом переросло в творческое направление. Хотя единичные случаи применения лепки, как авторского приема, достаточно известны в истории фарфористики, но именно ФЕНИКС развивает ее до блестящих образцов, не зная равных ни в уровне техники, ни в разнообразии, ни в массовости его применения. Под руками мастеров на глазах рождаются нежные розы, изящные ромашки и ландыши, другие цветы, удивительно напоминающие живые.
Отдельного разговора заслуживают вазы ФЕНИКСА. При всем консерватизме фарфора как такового, здесь разработано более 200 различных форм - от величавых метровых до маленьких изящных безделушек в несколько сантиметров высотой.
Восьмидесятые стали годами становления и расцвета. Фактически, именно с этого периода можно уверенно говорить об оформлении Кисловодской школы как самостоятельного нового направления в российской фарфористике. Закономерным признанием этого обстоятельства стало присвоение ФЕНИКСу в 1988 году статуса предприятия традиционных народных художественных промыслов. С годами росло мастерство, совершенствовались и осваивались новые приемы декорирования.
В середине 90-х годов кисловодский фарфор претерпел ряд качественных изменений, взяв очередную высоту. Появились работы по бисквиту, развилась люстровая и ангобная роспись, большие успехи были достигнуты в миниатюрной росписи - сложнейшем искусстве, восходящим к историческим традициям российского фарфора. Возникли новые семейства изделий - такие, как светильники, часы, анималистическая скульптура. И все эти изделия, по-прежнему, декорируются вручную и подписываются авторами, практически каждая вещь неповторима - немалое преимущество в наше машинное время.
Именно эти качества привлекают в Кисловодском фарфоре от ФЕНИКСА тех, кто не довольствуется штамповкой и ценит штучные коллекционные изделия. Разве это не особое чувство - владеть вещью, сделанной ограниченным тиражом, или даже в единичном экземпляре?
С начала 80-х годов своеобразный стиль предприятия можно считать сложившимся. Кисловодские изделия удивительным образом совмещают в себе бытовую комфортабельность с эстетическим совершенством, - они не только с успехом выполняют ту или иную практическую функцию, но и вносят в Ваш быт тонкое очарование красоты.
Эстетическое совершенство Кисловодского Фарфора ручной работы приобрело ему хорошую репутацию на рынках России и Ближнего Зарубежья. В то время как специалисты и знатоки отмечают его художественные достоинства, широкому кругу потребителей пришлось по душе необычность и особое обаяние, а также добротное качество этих изделий, которые освежают и обогащают интерьер, создавая особое очарование домашнего уюта.
33. Эмальерное искусство в России. Исторические этапы и художественные центры.
37. Декоративно-прикладное искусство периода барокко. Особенности декоративного решения произведений ДПИ. Творчество Шарля Андреа Буля.
44. Основные художественные концепции в декоративно-прикладном искусстве XX века.
52. Основные исторические стили мирового художественного искусства, хронология, выразительные средства.
Понятие С. имеет как бы несколько уровней. Происходя от стиля — древнего инструмента письма, слово «С.» уже в древнем мире стало обозначать литературный слог, индивидуальную манеру. Оно и ныне употребляется для обозначения совокупности художественных особенностей, присущих творчеству писателя, художника, музыканта и т.д. (например, стиль Микеланджело, стиль А. С. Пушкина), или даже отдельному периоду его деятельности (например, С. позднего Рембрандта). Понятие С. широко используется и при определении типичных для какой-либо эпохи художественных направлений или тенденций, обладающих специфических сочетанием признаков. Как характер и границы, так и наименования таких С. («стилевых направлений») весьма многообразны («строгий С.» в изобразительном искусстве древнегреческой классики, «мягкий С.» в изобразительном искусстве поздней готики, «прециозный С.» во французской литературе 17 в., «псевдорусский С.» в русской архитектуре 19 в. и т.д.). С. считаются и устойчивые особенности архитектуры и изобразительного искусства какого-либо народа, присущие ему в течение длительного времени и в дальнейшем ставшие предметом подражания («древнеегипетский С.», «китайский С.»). Наконец, понятие С. обозначает периоды истории искусств («исторические С.», например романский С., готика, барокко), отличающиеся единством образно-пластического строя в произведениях различных искусств. Исторические С. имеют большей частью не только хронологические, но и территориальные границы. Наряду с наиболее изученными европейскими С. важное значение имеют С. Азии, Африки и др.