Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
ИНТЕЛЛЕКТ ХХХ
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие
Глава 1
Познание мира – механизмы и пределы
Раздел 1. Информация и знание
Неопределенность понятия информации
Еще одно определение информации
Отличие информационного от физического взаимодействия. Критерии важности информации
Наблюдатель информационного взаимодействия
Раздел 2. Простые механизмы познания и теория информации
2.1. Открытие законов природы
2.2. Мера важности информации в законах природы
2.3. Познавательный потенциал и его пределы
2.4. Неоднозначность представлений о мире
2.5. Предел познаваемости нашего мира
2.6. Естественный вселенский отбор
2.7. Врожденные интеллектуальные ресурсы человека и научный эксперимент
Раздел 3. Информация и искусство
3.1. Информационные (познавательные) модели и мир искусства
3.2. Литературные произведения
3.3. Ментальные шахматы
3.4. Гениальные, бездарные и тривиальные («пошлые») произведения искусства
3.5. Изобразительное искусство
4. Языки научный и общения
4.1. Праматематика
А. Структура праматематики
Б. Праматематика как нейронная познавательная сеть
В. Отражение бесконечности в конечной нейронной сети
Г. Моделирование праматематики в искусственной (компьютерной) нейронной сети
Д. Невообразимые математические объекты
4.2. Праязык общения
А. Свойства языка общения
Б. Язык общения животных и анимальная лингвистика
Раздел 5. Искусственный интеллект
5.1. Моделирование искусственного интеллекта
5.2. «Пустой» искусственный интеллект
5.3. Искусственная интеллект-копия человека
5.4. Искусственная личность и моральные проблемы ее Творца
5.5. Предел познавательной деятельности искусственного интеллекта
А. Машинный (неживой) искусственный интеллект
Б. Живой искусственный интеллект
В. Чуждый разум
Раздел 6. Клонирование интеллекта
6.1. Особенности интеллекта гения
6.2. Интеллект клонов – новый инструмент «познания себя»
6.3. Потенциальные опасности клонирования
Раздел 7. Живая природа и информация
7.1. Научный биологический эксперимент
7.2. Степень схожести интеллекта животных и человека
7.3. Условный безусловный рефлекс
7.4. Информационное взаимодействие без участия мозга
7.5. Вирус как носитель и переносчик познавательных моделей
7.6. Предел разумного поведения в природе
Раздел 8. Информация и социальное (групповое) поведение
8.1. Сообщества разумных существ
8.2. Расстояние информационного взаимодействия как мера развития сообщества
8.3. Законы функционирования сообществ
8.4. Религия как метафора рационального управления обществом
8.5. Коллективный сверхразум – невозможная перспектива
Раздел 9. Тупики и предел эволюции интеллекта
9.1. Этапы эволюции интеллекта
9.2. Человечество как предел, тупик или этап эволюции интеллекта?
Раздел 10. Познавательный потенциал, информационный дисбаланс и смена парадигм
10.1. Смена парадигм под давлением познавательного потенциала
10.2. Эволюция и революция (смена парадигмы) научных знаний
10.3. Информационный дисбаланс
10.4. Информационное напряжение, как движущая сила познавательного процесса
10.5. Гениальное открытие и информационный резонанс
10.6. Информационное напряжение в оптимизации обычного (стереотипного) поведение человека
10.7. Невроз как признак автономности (злокачественности) познавательной модели
10.8. Познавательные модели со свободными валентностями – инструмент психоаналитика в лечении неврозов
10.9. Коррекция самосознания народа при массово проявляющемся информационном дисбалансе
10.10. Мистика - неспецифический компенсатор информационного дисбаланса
10.11. Искаженный информационный баланс как проявление смешного или страшного
10.12. Информационный дисбаланс как катализатор рационализации законов управления обществом
Раздел 11. Сложная модель интеллекта
11.1 Блок-схема модели интеллекта и некоторые ее свойства
А. Озарение и интуиция
Б. Сон и познавательный процесс
В. Роль подсознания в познавательном процессе
Г. Врожденное знание (безусловные рефлексы)
11.2. Эволюция интеллекта
11.3. Интеллект как побочный продукт врожденных моделей нервной регуляции функций организма
11.4 Познаваемость мира
11.5. Локализация потенциального интеллекта в центральной нервной системе
А. Два класса моделей нервной регуляции функций
Б. Прямохождение и интеллект
В. Различие концепций адаптации к внешней среде у человека и животных
Г. Что заставило предка человека спуститься с деревьев?
Раздел 12. Конец «классической» эволюции человека
12.1. «Классическая» эволюция человека
12.2. Стимулы новейшей (неклассической) эволюции человечества как вида
12.3. Векторы новейшей эволюции человека
А. Эволюция инструментов познания
Б. Эволюция тела
12.4. Эволюция и расширение познания
12.5. Вечная жизнь и управление субъективным временем
Раздел 13. Информационное взаимодействие неживых объектов со средой
13.1. Информационное взаимодействие компьютера со средой
13.2. Псевдоинформационное взаимодействие между естественными неживыми объектами
13.3. Уточнение понятия модели информационного взаимодействия
13.4. Контр-примеры моделей информационного взаимодействия
А. Математическая модель лавины и других цепных реакций
Б. Физические законы
13.5. Живой или неживой объект - неразрешимый логический парадокс
13.6. Вселенная как живой неживой объект
13.7. Место Творца во Вселенной
13.8. Взаимозависимость истории и жизни
Раздел 14. Пространство, время, память и феномен жизни
14.1. Простейший двумерный мир «пространство-время»
14.2. Движение и изменение неживых объектов мира пространство-время
14.3. Движение и изменение живых объектов мира пространство-время
14.4. Живой объект как инструмент эволюции пространства низшей размерности в высшую
14.5. Время, память и жизнь.
Глава 2
Психология интеллекта (интеллект ХХ)
Введение. Научный ремикс книги М.А. Холодной "Психология интеллекта"
15.1. Теории интеллекта ХХ века
15.1.1. Интеллект или интеллекты?
15.1.2. Противоречия тестологических теорий интеллекта.
15.1.3. Ограничения тестов интеллекта
15.1.4. Классификация типов интеллекта М.А. Холодной
15.2. Природа интеллекта
15.2.1. Интеллект как феномен
15.2.1.1. Гештальт-психология
15.2.1.2. База знаний
15.2.2. Генетический подход
15.2.2.1. Этологическая теория интеллекта
15.2.2.2. Операциональная теория интеллекта
15.2.3. Социо-культурный подход
15.2.4. Процессуально-деятельный подход
15.2.5. Образовательный подход
15.2.5.1. Теории когнитивного научения
15.2.5.2. Обучаемость и интеллект
15.2.6. Информационный подход
15.2.6.1. Скорость опознания и интеллект
15.2.6.2. Когнитивные микропроцессы
15.2.7. Функционально уровневый подход
15.2.8. Регуляционный подход
15.3. Ментальный опыт
15.3.1. Когнитивно ориентированная теория личности
15.3.2. Феноменология интеллекта
15.4. Интеллект, как нейронная сеть
15.5. Ментальные структуры
15.5.1. Структура когнитивного ментального опыта
15.5.2. Структура метакогнитивного ментального опыта
15.5.3. Структура метакогнитивного ментального опыта
15.5.3.1 Непроизвольный интеллектуальный контроль
15.5.3.2 Произвольный интеллектуальный контроль
15.5.3.3 Метакогнитивная осведомленность
15.5.3.4 Открытая познавательная позиция
15.5.4 Структура интенционального опыта
15.6. Познавательные способности
15.6.1. Конвергентные способности
15.6.2. Дивергентные способности
15.6.3. Обучаемость
15.6.4. Стили и способности
15.7. Одаренность
Заключение: в познании нет ничего, кроме познания самого себя!
Предисловие
В последние годы вышло много спорных, с познавательной точки зрения книг, которые, тем не менее, пользуются достаточно большой популярностью. Например, «Физика Бога» Б. Плюшева, 2003. Существенным их недостатком является слишком фантастическое описание действительности, не соответствующее установленным на сегодня основам научных знаний, а также привлечение к интерпретации окружающего нас мира идеи Бога, от чего классическая наука давно отказалась, как неконструктивной идеи. Но, вместе с тем, такие книги нередко написаны занимательно и потому представляют собой вид некоторого интеллектуального развлечения. К сожалению, в отечественной литературе этот жанр представлен слабо, что кажется очень странным, если учесть хорошо известную страсть русских, независимо от уровня образования, обсуждать в теплой компании смысл жизни. В связи с этим я взял на себя смелость восполнить этот пробел, с тем лишь отличием, что предложенные здесь, местами фантастические построения, вытекают только лишь из доказанных научных фактов и без привлечения идеи Бога. Возможно, любители обсуждать смысл жизни, по-новому взглянут на проблемы человеческого бытия, что позволит им разнообразить свои дискуссии с друзьями и еще с большим удовольствием провести свое свободное время.
Таким образом, эту книгу следует рассматривать, с одной стороны, как интеллектуальное развлекательное чтение, а с другой, она имеет и познавательный потенциал, так как после ее прочтения читатель узнает что-то реально новое об окружающей нас действительности. Вместе с тем, не ставилась задача популяризировать научные знания, так как в книге представлены абсолютно оригинальные авторские концепции возможных механизмов познания человеком окружающего мира, и поэтому ее нужно воспринимать как некоторую игру ума, которая может развлечь любителей интеллектуального чтения. В этом отношении книгу можно отнести к жанру, который я назвал – научная фантазия. Научным трудом это произведение нельзя назвать потому, что предложенный взгляд на окружающий нас мир нельзя на сегодня подтвердить или опровергнуть экспериментально, так как для этого отсутствует достаточный научный технический потенциал у современной науки. В этом отношении, книга является фантазией. С другой стороны, предложенные модели действительности, потенциально могут быть уточнены в далеком будущем, так как в них не фигурируют сверхестественные силы, а лишь экстраполируется будущее человечества на основе легко просматриваемых путей эволюции человечества, исходя из текущего состояния науки о мире, человеке и жизни. Следовательно, эта книга, безусловно, является и научной.
И еще одно замечание. Среди современных ученых, особенно физики и математики обожают строить философские системы, в которых объясняется происхождение Вселенной, физических законов и анализируются механизмы познания (см. например, «Конец науки», 2001, Джона Хоргана). И не так много примеров таких построений предложено учеными с биологическим или медицинским образованием (например, Тейяр де Шарден П., «Феномен человека»). Это тоже, своего рода упущение, так как у ученого, изучающего живую природу, формируется отличающийся взгляд на окружающую действительность по сравнению с теми, кто работает в области, так называемых точных наук, физики и математики. Это связано с тем, что объекты живой природы относятся, с одной стороны, к сверхсложным системам, а с другой, доступны восприятию в полном объеме (в отличие от Вселенной и микромира). Постоянный исследовательский контакт со сверхсложными объектами формирует особый взгляд на мир, больше метафорический, чем логически законченный. А для философского взгляда на проблему именно метафора является наиболее плодотворной. Поскольку мое основное медицинское образование (врачебное дело) было лишь незначительно «испорчено» математическим на факультете прикладной математики МГУ, где я получил профессию «математик», то все приведенные в книге построения практически не обременены строгими логическими умозаключениями, а по большей части метафоричны. Это обстоятельство, полагаю, позволит получить от книги, скорее эстетическое наслаждение, а не головную боль от цепочки длинных логических построений.
И, наконец, кто-то из читателей, обладающий острым аналитическим умом, может обнаружить в книге логические нестыковки. Я вполне такое допускаю, так как изложенные в книге концепции не претендуют на истину в последней инстанции и, не исключено, что в некоторых местах я не заметил противоречия. Но, в любом случае, эти возможные ошибки будут отражать мое добросовестное заблуждение, а не умышленное подтасовывание фактов. Любителям покритиковать, обнаружение логических ошибок и их критический анализ, надеюсь, также доставит интеллектуальное удовольствие, в чем, собственно, и есть истинное предназначение этой книги.
Название раздела "Интеллект ХХ" (интеллект икс-икс) отражает, с одной стороны, тот факт, что анализируются идеи ученых ХХ века. С другой стороны, научный анализ касается интеллекта современного человека, то есть фактически двадцатого века, а не интеллекта человека конца будущего тридцатого (ХХХ) века, которому были посвящены предыдущие разделы моей книги. Исходя из этой логики, интеллектом Х можно было бы назвать нервную познавательную сеть организмов с менее сложным, чем у человека строением нервной системы. Кроме того, латинская буква Х (икс) используется также и для обозначения неизвестной величины. Поскольку строение и функционирование интеллекта даже у низших организмов остается пока практически нераскрытым, то индексирование степени его совершенства иксами мне тоже кажется правомерным.
Раздел 1. Информация и знание
1.1. Неопределенность понятия информации
Человечеством накоплен достаточно большой объем знаний об окружающем мире, но, по разным причинам, не все эти знания доступны отдельному человеку или группам людей. В связи с этим, человека, который получил какие-то знания или из книг или другим путем называют информированным о чем-то в противоположность неинформированным людям. Хотя, с другой стороны, на сегодня, кажется, вполне приемлемо и все знания называть информацией о природе. И более того, создается даже впечатление, что вся Вселенная это огромный «сосуд», из которого человечество черпает информацию. Неверное, с моей точки зрения, мнение, что мы подробно и обсудим в этой книге.
Итак, из сказанного следует, что понятие информация так широко используется, что, кажется, оно уже не требует каких-либо специальных разъяснений. А это, к сожалению, не так, поскольку пока не предложено такого универсального определения информации, которое бы устраивало одновременно математиков, биологов, психологов, философов и всех тех, кто изучает те или иные стороны информации. В связи с этим, понятие информации определяется в каждой области и для каждой оригинальной задачи (к которой относится и тема данной книги) специальным образом. C одной стороны, оно должно быть адекватным поставленной задаче, а с другой, абсолютно понятным и не перегруженным ненужными для выбранной области знаний качествами.
Для того, чтобы это утверждение не выглядело голословным, приведем перечень определений информации, представленный в работе Кузнецова Н.А., Полонникова Р.И. и Юсупова Р.М. (Состояние, перспективы и проблемы развития информатики.-"Проблемы информатизации. Теоретический и научно-практический журнал". РАН, Министерство науки и технологий РФ. Вып. 1, 2000 г. с. 5-12):
любые сведения о каких-либо ранее неизвестных событиях;
содержательное описание объекта или явления;
результат выбора;
содержание сигнала; сообщения;
меру разнообразия;
отраженное разнообразие;
сущность, сохраняющуюся при вычислимом изоморфизме;
уменьшаемую неопределенность;
меру сложности структур, меру организации;
результат отражения реальности в сознании человека, представленный на его внутреннем языке;
семантику или прагматику синтаксиса языка представления данных;
продукт научного познания, средство изучения реальной действительности;
основное содержание отображения;
бесконечный законопроцесс триединства энергии, движения и массы с различными плотностями кодовых структур бесконечно-беспредельной Вселенной;
непременную субстанцию живой материи, психики, сознания;
вечную категорию, содержащуюся во всех без исключения элементах и системах материального мира, проникающую во все "поры" жизни людей и общества;
свойства материи, ее атрибут; некую реалию, существующую наряду с материальными вещами или в самих вещах;
язык мира как живого целого.
Для описания процессов познания, в наилучшей степени подходят выделенные курсивом определения информации, но, к сожалению, не в полной мере. В связи с этим, сформулируем собственное, более подходящее для нашей задачи, определение информации.
1.2. Еще одно определение информации
Рассмотрим ситуацию, когда человек изучает, какой-то предмет или явление природы, то есть налицо информационное взаимодействие человека с предметом изучения. В этом случае основными элементами информационного взаимодействия являются субъект (человек), объект (предмет или явление в окружающем человека мире) и среда, в которой расположены субъект и объект (рис.1.1). От объекта к субъекту в процессе информационного взаимодействия может поступать только энергия или вещество. Сама по себе информация не обладает каким-либо материальным качеством, то есть она не передается от объекта к субъекту как материальная субстанция. Но тогда возникает вопрос, что же собой представляет информация и как осуществляется информационное взаимодействие между субъектом (потребителем информации) и объектом(источником информации)? Поскольку исключается передача информации между объектом и субъектом в качестве субстанции или энергии, тогда следует признать, что субъект и до информационного взаимодействия обладал об объекте информацией. То есть никакой передачи информации не происходит, а она всегда присутствует у потребителя информации (субъекта) и лишь активируется у него в процессе информационного взаимодействия с источником информации (объектом), которое осуществляется путем получения субъектом особым образом! только энергии или вещества. Тогда получается, что названия «источник информации» и «потребитель информации» являются практически неверными, так как, с одной стороны, источник информации никакой информации на самом деле не содержит, а, следовательно, «потребитель информации» никакую информацию не получает от такого источника. И в этом отношении «потребителя информации» более правильно было бы назвать «носителем банка информации» (НБИ), а «источник информации» - внешним «активатором банка информации» (АБИ),
Теперь нам осталось понять, а что тогда представляет собой информация, которая содержится у субъекта (НБИ) об объекте (АБИ) и которая лишь активируется при их взаимодействии. Для этого рассмотрим интуитивное представление об информации и информационном взаимодействии, которое очевидно любому. И пока не уточнено понятие информации с новой точки зрения, будем периодически пользоваться такими привычными (хотя логически и неверными) речевыми оборотами как «получить информацию» или «передать информацию». Допустим, человек видит падающее на него дерево (рис.1.2). Падающее дерево это объект, от которого человек, как субъект, воспринимает информацию об опасности. В результате полученной информации, человек отскакивает в сторону и избегает гибели. На основании этого примера естественно утверждать, что полученная субъектом информация изменяет его поведение: пока человек не увидел падающего дерева, он неспешно шел по тротуару, а увидев опасность – тут же изменил направление своего движения. Следовательно, субъект имеет набор моделей своего поведения (в нашем примере, прыжок в сторону от падающего тяжелого предмета, дерева, в частности), которые активируются в зависимости от того, какие входы модели (рецепторы сетчатки, например) и в какой комбинации (в виде образа падающего дерева, например) подвергаются физическому воздействию (лучам света в нашем примере). Таким образом, в первом приближении, информацию можно определить как все имеющиеся у субъекта модели ответных реакций, которые он использует для взаимодействия с объектами. Причем модель ответной реакции следует воспринимать достаточно широко. Это не только способы перемещение тела субъекта в пространстве, но и все его, например, абстрактные образы окружающего мира (формы, цвета, звуки, речь и т.п.), физиологические реакции (учащение числа сердечных сокращений, потливость и др.) и все другие процессы, которые способен производить организм, в ответ на поступающие из окружающей среды стимулы (раздражители).
Приведем наглядный простейший пример информационного взаимодействия источника информации (активатора банка информации) и ее потребителя (носителя банка информации). Пусть какой-то человек обладает фантастическим свойством вырабатывать электроэнергию, причем, в таком количестве, что способен заставить светиться лампочку, приставив к ней палец (рис. 1.3). В этом случае, никакого информационного взаимодействия не происходит, так как лампочка засветилась от того, что мы подали к ней, напрямую от своего пальца, электричество, которое пошло на накаливание лампочки. Процесс накаливания объясняется исключительно физическими свойствами нити накаливания в ответ на поступление к ней электрического тока. Никаких явлений, кроме накаливания, мы не наблюдаем, и потому в этом процессе нет ничего, кроме обмена энергией между пальцем и нитью накаливания.
Заставим теперь лампочку светиться более естественным образом – с помощью выключателя (рис. 1.4). В этом случае между нами и лампочкой возникнет информационное взаимодействие. Рассмотрим почему. В этом примере мы являемся АБИ, а выключатель с лампочкой – НБИ. При этом НБИ состоит из: (1) лампочки; (2) выключателя; (3) проводов, по которым к лампочке через выключатель поступает электричество и (4) источника питания. Нажатие на выключатель приводит к включению или выключению лампочки. Пусть исходно лампочка выключена и процесс взаимодействия АБИ и НБИ заключается во включении лампочки. Тогда лампочка с выключателем отвечает на взаимодействие с АБИ свечением. Другими словами, через выключатель поступил «приказ» лампочке светиться, без передачи ей энергии свечения от АБИ.
Итак, интуитивно очевидно, что налицо информационное взаимодействие – «приказ» светиться поступает от АБИ к НБИ и этот «приказ» не является, сам по себе, ни энергией, ни веществом, обеспечивающим характерное поведение лампочки, что есть кардинальный признак передачи информации. Перейдем теперь от интуитивного взгляда на передачу информацию к более формализованному, используя наше определение информации.
В отличие от первого примера с лампочкой, во втором лампочка включена в некоторую структуру, состоящую из трех элементов, которые связанных между собой проводниками энергии (проводами). Кроме того, источник энергии свечения переместился от человека в новую структуру с лампочкой. У новой структуры есть лишь два типа поведения – (а) свечение (рис. 1.4) и (б) отсутствие свечения (рис. 1.5). Каждый тип поведения прямо связан с характером связей между элементами структуры – (а) замкнутая электрическая сеть и (а) разомкнутая. Три элемента НБИ с их внутренними связями, представляют, в соответствии с нашим определением, модель поведения НБИ во внешней среде. Эта модель реализует два типа поведения НБИ во внешней среде - «а» или «б», в зависимости от двух возможных состояний модели – замкнутая или разомкнута электрическая цепь. Взаимодействие НБИ с АБИ осуществляется через специальный элемент – выключатель, который можно рассматривать как вход модели НБИ. Каждое взаимодействие с АБИ (нажатие выключателя) меняет поведение НБИ, которое проявляется состоянием лампочки – светит или нет.
Итак, нажимая на выключатель, то есть, осуществляя чисто механическое взаимодействие с НБИ, мы одновременно активизируем модель поведения НБИ во внешней среде. Активизация модели запускает в НБИ процессы, которые определяются исключительно свойствами модели, а не характером взаимодействия объекта и субъекта в точке взаимодействия (давлением на выключатель). Внешне это сопровождается таким поведением НБИ, которое никак не может быть выведено из физического описания взаимодействия АБИ и НБИ в точке взаимодействия. Итак, все, что не вписывается в физику взаимодействия АБИ и НБИ, относится к информационному их взаимодействию. Отсюда совершенно очевидно, что информация, как таковая, это исключительное свойство НБИ и нигде, кроме НБИ она не находится, несмотря на то, что проявляется только в процессе взаимодействия АБИ с НБИ. А раз так, то информация может быть охарактеризована лишь в терминах свойств НБИ. Можно, например, считать информацией, как мы уже определили выше, модель (модели) поведения НБИ во внешней среде и, исходя из этого определения, детализировать ее свойства, например, определяя число входов модели, ее элементы, состояния и т.п. Поскольку в нашем подходе информация это присущее НБИ внутреннее свойство, то она и не участвует в обмене энергией или веществом с АБИ, в случае информационного взаимодействия АБИ и НБИ. Фактически, информационное взаимодействие АБИ и НБИ, является односторонним – АБИ вызывает в НБИ информационные процессы (активизацию моделей поведения НБИ), в то время как сам АБИ не является элементом этих внутренних для НБИ информационных процессов, так как не есть материальный элемент модели НБИ. В противном случае, исчезает информационное взаимодействие АБИ и НБИ, как таковое (как в примере на рис. 1.3) .
1.3. Отличие информационного от физического взаимодействия. Критерии важности информации.
Продолжим рассмотрение примера с падающим деревом, чтобы вывести еще одно свойство информационного взаимодействия. Если бы падающее дерево придавило человека, то произошло бы не информационное взаимодействие человека и дерева, а физическое, даже если при этом человека отбросило бы от дерева в том же направление и на то же расстояние, когда ему удалось бы вовремя отпрыгнуть в сторону.
Итак, из вышеописанных примеров можно вывести признак информационного взаимодействия в противоположность физическому. Физическое взаимодействия между объектами нашего мира происходит по законам физики, в которых выполняется условие сохранения вещества и энергии. В нашем примере перемещение в пространстве тела человека после удара стволом дерева полностью описывается законами физики. Это и есть физическое взаимодействие дерева и человека, а точнее его тела. В случае информационного взаимодействия человека и дерева, когда ему удается отпрыгнуть в сторону, также наблюдаем перемещение в пространстве человека. Но в этом случае, энергия, полученная от дерева человеком (световые волны, воздействовавшие на сетчатку глаза), несравненно меньше той, которую он затратил на свое перемещение в пространстве. Отсюда признаком информационного взаимодействия каких-то объектов является невозможность объяснить их поведение обменом вещества и/или энергии, которое произошло при их контакте. То есть при информационном взаимодействии как бы не соблюдается принцип сохранения энергии и вещества.
Чтобы подсчитать разницу между полученной НБИ от АБИ энергией и энергией, затраченной НБИ на реализацию модели поведения, нужно иметь точное физическое описание активированной модели поведения НБИ. Например, в модели рефлекса отдергивания руки при прикосновении к горячей плите, следует рассчитать, сколько энергии получили от плиты холодовые рецепторы и сколько затрачено организмом энергии на отдергивание руки. Разница между полученной и затраченной человеком энергии и укажет на информационное, а не физическое взаимодействие.
Таким образом, информационное взаимодействие может наблюдаться только в том случае, если, по крайне мере, один из взаимодействующих объектов, содержит модели своего поведения, активирующиеся энергией и/или веществом, которые поступают от объекта на входы модели поведения. Следовательно, предложенная интерпретация информации, исключает какую-либо ее передачу между любыми объектами нашего мира и, более того, любое их информационное взаимодействие реализуется через передачу только энергии и вещества, точно так же как и при взаимодействии так называемых физических тел.
Критерием того, что поступившие к НБИ вещество или энергия оказали информационное воздействие (то есть были восприняты входами модели поведения), является расхождение в уровне поступившей энергии и затраченной НБИ энергии на изменение своего положения, например, в пространстве (быстрое, когда субъект мгновенно реагирует, например, отдергиванием руки, или отсроченное, например, отложив перемещение в пространстве на некоторое время, когда, к примеру, «получает информацию» о расписании движения поездов и отправляется в путь спустя несколько дней). Если происходит не информационное взаимодействие объектов, например, неожиданный удар, то перемещение объекта в пространстве будет точно соответствовать поступившей энергии.
Из вышеизложенного также вытекает, что мерой информации в НБИ может быть число входов моделей его поведения. Если считать, что каждый из входов модели может быть активирован в процессе взаимодействия АБИ и НБИ или оставаться в неактивном состоянии, тогда информация в НБИ может быть измерена, как обычно в информатике, двоичным логарифмом от числа входов моделей. В процессе информационного взаимодействия АБИ и НБИ, между поступившей к НБИ энергии , например, на зрительный анализатор, и затраченной НБИ энергией , например, на перемещение тела в пространстве, чтобы избежать замеченной опасности, имеется различие. Отсюда можно предложить новую информационную величину – меру важности поступившей от АБИ информации, как разницу между энергией, которую НБИ затратил в результате активности модели поведения и энергией полученной от АБИ.
Эту новую величину можно интерпретировать следующим образом: чем больше НБИ потратил энергии связанной с активностью его модели поведения (например, на перемещение в пространстве), тем более важна для него полученная информация. Например, передвижение по квартире к звонящему телефону менее энергетически затратно, чем перемещение в другой конец города, вызванное информацией, «полученной» по телефону. Очевидно, что в последнем случае энергии тратится намного больше, чем в первом. А значит, информация, «полученная» по телефону более важна, чем сам телефонный звонок. В первом случае важность информации вычисляется как разность между энергией, поглощенной барабанной перепонкой, и энергией, затраченной на доставку телефонной трубки к уху, а во втором случае, энергией, затраченной на доставку своего тела в другой конец города. В последнем случае важность информации существенно выше, чем в первом. Также следует заметить, что важность информации может быть и критерием наличия информационного взаимодействия между АБИ и НБИ: если важность информации не равна нулю, то информационное взаимодействие состоялось.
Следует обратить внимание, что если положительная величина важности информации всегда свидетельствует об информационном взаимодействии, то равная нулю или даже меньше нуля его не исключает. Равную нулю важность информации при информационном взаимодействии можно наблюдать тогда, когда поступившая от АБИ к НБИ энергия в ходе такого взаимодействия активирует модель поведения, на которую тратится столько же внутренней энергии НБИ или даже меньше поступившей. То есть при равенстве поступившей и израсходованной энергии в процессе информационного взаимодействия между АБИ и НБИ как бы имитируется физическое взаимодействие субъекта и объекта, следующее закону сохранения. Для того чтобы различить в этом случае физическое взаимодействие от информационного, нужно выяснить, на что ушла поступившая к НБИ энергия, и откуда НБИ почерпнул энергию для реализации модели поведения. Если поведение НБИ реализуется за счет ранее накопленной в НБИ энергии, а не полученной в процессе актуального взаимодействия с АБИ, тогда это тоже информационное взаимодействие, но с равенством энергий поступившей и затраченной в процессе информационного взаимодействия.
Приведем пример. Допустим, мужчина увидел фотографию очень привлекательной женщины и в ответ на этот образ у него стимулировалась секреция половых гормонов. При этом можно представить, что энергия, затраченная в организме на стимуляцию нейронами головного мозга секреции половых гормонов вполне равна энергии, полученной зрительным анализатором при поступлении световых волн от фотографии к сетчатке. А может даже и меньше. Нейроны, которые произвели стимулирующие сигналы, использовали для этого синтезированную ранее энергию из глюкозы, которую доставила к ним кровь. Следовательно, поступившая мужчине (НБИ) энергия в процессе информационного взаимодействия с фотографией (АБИ), хотя и равна той, которую была затрачена организмом на реализацию модели стимуляции гормонов, но это ранее накопленная энергия.
В указанном примере имеется возможность отличить информационное взаимодействие от физического при нулевой важности информации только потому, что у нас есть представление о модели поведения НБИ. В противном случае, отличить физическое взаимодействие от информационного невозможно.
Итак, информацию можно обнаружить лишь тогда, когда у НБИ активизируется модель поведения в ответ на энергию (вещество), поступающую от АБИ. Исходя из этого положения, приведем еще пример информационного взаимодействия между неживыми объектами. Рассмотрим систему из двух компьютеров, первый из которых является АБИ, а второй НБИ, то есть от первого компьютера энергия (например, в виде электрических импульсов) поступает ко второму компьютеру, что запускает (активирует) в нем какую-то компьютерную программу (модель поведения, по нашему определению). Поскольку в НБИ-комьютере имеется программа (матмодель) его поведения в ответ на поступающие электрические импульсы от АБИ-компьютера (например, если НБИ-компьютер это робот на колесиках и, допустим, он двигается по комнате определенным образом в зависимости от последовательности электрических импульсов, поступающих от АБИ-компьютера), тогда между этими компьютерами устанавливается информационное взаимодействие, так как оно отвечает всем вышеупомянутым критериям такого взаимодействия. Во-первых, важность информации здесь больше нуля, так как энергия, полученная НБИ-компьютером от АБИ-компьютера, существенно меньше, чем затраченная на передвижение, активированное этими электрическими сигналами. И это расхождение связано с тем, что НБИ-компьютер (робот) реализует активированное АБИ-компьютером поведение (передвижение в пространстве) за счет собственных энергетических ресурсов (например, автономного источника питания робота), а не поступивших от АБИ-компьютера сигналов для модели поведения. Но если даже АБИ-компьютер и будет снабжать НБИ-компьютер энергией для передвижения вместе с сигналами, причем ровно столько, сколько нужно для осуществления этого передвижения, то несмотря на то, что важность информации в этом случае окажется равной нулю, все равно взаимодействие останется информационным. Информационность взаимодействия сохраняется потому, что характер перемещения НБИ-компьютера по комнате определяется его внутренней моделью управления колесами, а не поступающей энергией сигналов, которые лишь активируют эту внутреннюю модель, как это происходило и в примере с выключателем.
1.4. Наблюдатель информационного взаимодействия
Без наблюдателя нельзя обнаружить информационное взаимодействие. В отсутствии наблюдателя нет возможности оценить процесс взаимодействия АБИ и НБИ, так как оценка такого взаимодействия предполагает взгляд на них со стороны. При этом наблюдателю недостаточно просто иметь возможность созерцать взаимодействие АБИ и НБИ, а он должен быть осведомлен и о модели поведения НБИ. Иначе его возможности установить наличие информационного взаимодействия будут резко ограничены. При отсутствии представлений о модели поведения НБИ, наблюдатель не сможет определить, например, как связана энергия, поступившая от АБИ к НБИ с энерготратами, обусловленными деятельностью модели. Если о модели информационного поведения НБИ наблюдатель не осведомлен, тогда его компетенция ограничена физикой взаимодействия АБИ и НБИ, то есть физическими законами обмена энергией и веществом между ними.
В случае информационного взаимодействия двух компьютеров, когда наблюдатель является и автором модели поведения НБИ-компьютера, наблюдатель оказывается полностью осведомленным о модели поведения НБИ (робота) (рис. 1.6). В этом случае можно очень точно измерить все характеристики информационного взаимодействия компьютеров.
Человек может одновременно выступать при взаимодействии с АБИ и как НБИ такого взаимодействия, и, в то же время, как наблюдатель. В этом случае он осведомлен, по крайней мере, отчасти, о своей модели, которую вызывает АБИ и потому можно назвать такого наблюдателя как внутренне и частично (или полностью, при определенных обстоятельствах) осведомленным наблюдателем. Следовательно, в зависимости от полноты осведомленности, такой наблюдатель может частично или полностью рассчитать параметры информационного взаимодействия.
Человек может быть и сторонним наблюдателем взаимодействия другого человека (НБИ) с АБИ. В этом случае внешний человек-наблюдатель может, потенциально, получить полную или частичную информацию от НБИ-человека о модели, которую вызвал АБИ. Полнота осведомленности в этом случае зависит от сложности модели и качества информационного взаимодействия НБИ и наблюдателя (например, наблюдатель может обладать менее совершенными информационными моделями, чем НБИ). Примером простых моделей являются математические формулы, с которыми НБИ и наблюдатель оперируют идентичным образом. Следовательно, в описанном случае, когда НБИ является человек, то человек-наблюдатель может рассматриваться как внешне и частично (или полностью, при определенных обстоятельствах) осведомленным наблюдателем, а значит и в этом случае возможна оценка наблюдателем, с той или иной долей точности, параметров информационного взаимодействия или, фактически, информации, содержащейся у НБИ.
Приостановим пока дальнейшее описание нашей теории информации, поскольку представленных выше сведений о ней достаточно, чтобы начать с ее помощью анализировать процессы познания окружающего мира. Приведенные ниже примеры применения новой теории информации помогут также лучше понять основные ее принципы. Более детальную проработку этой теории мы отложим на последующие главы.
Темы для размышлений:
1. В конце раздела 1.2. было указано: информационное взаимодействие АБИ и НБИ, является односторонним – АБИ вызывает в НБИ информационные процессы (активизацию моделей поведения НБИ), в то время как сам АБИ не является элементом этих внутренних для НБИ информационных процессов, так как не есть материальный элемент модели НБИ. В противном случае, исчезает информационное взаимодействие АБИ и НБИ, как таковое (как в примере на рис. 1.3).
Вопросы: Почему исчезает информационное взаимодействие, когда АБИ становится частью модели поведения НБИ? В качестве примера можно рассмотреть более сложный объект – организм человека и его реакцию, например, на падение сахара крови, что вызывает чувство голода. В этом случае и АБИ (низкий сахар) является одним из параметров организма человека, а организм, по нашему определению, казалось бы, является и НБИ. Не противоречит ли этот пример указанному определению информационного взаимодействия? Я, лично, думаю, что нет. А вы, уважаемый читатель?
2. В разделе 1.3 приведен пример с двумя компьютерами, один из которых (АБИ-компьютер) «управляет» перемещением другого компьютера (НБИ-компьютер).
Проблема. Разместим АБИ-компьютер на НБИ-компьютере, так, чтобы они вместе перемещались на одной платформе. Пусть мы не знаем, по какими правилам НБИ-компьютер перемещается в зависимости от импульсов, поступающих от АБИ-компьютера. И пусть эти правила не имеют никакого отношения к преодолению препятствий платформой и вообще никак не связаны с окружением, в котором находится платформа с двумя компьютерами. Более того, два эти компьютера на платформе, размещены в непроницаемом для нас корпусе и мы не имеем никакого представления о его содержании.
Вопросы. Возможно ли, наблюдая за перемещением описанной «коробки» на колесах, доказать, что имеет место информационном взаимодействии чего-то с чем-то? Если при заданных условиях задачи невозможно получить однозначного ответа на поставленный вопрос (что, скорее всего, именно так), то как нужно изменить эти условия, чтобы ответ оказался однозначным?
3. На рис. 1.6 представлены четыре возможных наблюдателя информационного процесса, но логически оправданным должно быть введение пятого типа наблюдателя – «не человек наблюдатель». Как известно, сложные бытовые приборы оснащены устройствами, контролирующими их работу. Например, стиральная машина самостоятельно меняет режимы работы на разных стадиях стирки. То есть создается впечатление, что в машину встроен «неживой» наблюдатель за ее деятельностью.
Вопросы. Можно ли устройства, контролирующие работу сложного прибора, считать наблюдателями информационного взаимодействия. Или, более общий вопрос – могут ли существовать в природе наблюдатели информационного процесса, кроме человека? Или, с другой стороны, какими качествами должен обладать некоторый объект, чтобы его можно было отнести к категории наблюдателя информационного процесса? Заодно, постарайтесь представить, кто на рис. 1.6. является «не человеком НБИ»? На последний вопрос можно получить ответ после прочтения остальных глав этой книги.
Раздел 2. Простые механизмы познания и теория информации
2.1. Открытие законов природы
Покажем, как наша теория информации может использоваться для описания механизмов познания человеком окружающего мира. Для наглядности, продемонстрируем это на «законе земного притяжения», который мог бы сформулировать трезво мыслящий человек на любой стадии развития общества. Такой человек постоянно наблюдает, что брошенные им предметы всегда падают обратно на землю. Следовательно «закон земного притяжения» мог выглядеть с его точки зрения так: поднятый с земли и затем подброшенный предмет притягивается землей. Вооруженный этим «законом земного притяжения» человек не опасается, например, что брошенный бумеранг, улетит в заоблачную даль и придется, в связи с этим, изготавливать новый.
Для простоты дальнейшего изложения, будем называть модели, которые находятся у человека как НБИ познавательными или информационными. Рассмотрим, как, согласно нашей теории, используются познавательные модели банка информации для постижения «закона земного притяжения». Опишем для этого, максимально упрощенно, элементы познавательной модели о поведении камня в окружающей среде, которую использует человек, как НБИ, при изучении свойств камня (АБИ), что приводит, в конечном счете, к формулированию «закона земного притяжения». Итак, для формулирования «закона земного притяжения» достаточно извлечь из банка информации модель, состоящую из следующих элементов (рис. 2.1): трехмерное пространство, а также земля, рука и камень в этом пространстве. При этом камень может находиться в одном из трех конечных положений - на земле, в руке или над землей. Кроме того, в модели предполагается, что камень можно свободно перемещать в трехмерном пространстве. Такая познавательная модель может использоваться для описания, по крайней мере, трех очевидных явлений (рис. 2.1): 1) камень падает на землю; 2) камень устремляется вверх и исчезает; 3) камень остается в руке; 4) камень зависает между землей и рукой. Для того чтобы из возможных явлений выбрать правильное, человек должен провести эксперимент с камнем: выронить камень из руки, например. В результате многократных повторений такого эксперимента с камнем, человек наблюдает только реализацию первого из потенциально возможных явлений – падение камня на землю. В итоге, он формулирует закон земного притяжения – поднятый с земли камень всегда падает обратно на землю.
Познавательная модель с 4 вариантами возможного поведения камня должна присутствовать в мозгу человека (возможно, явно им не осознаваемо, а на уровне подсознания) до начала эксперимента, иначе ему не из чего конструировать «закон земного притяжения». Ведь восприятие движения камня, в том числе и по направлению к земле, осуществляется в рамках большой познавательной модели окружающего мира, которая формируется у человека в процессе взаимодействия (тоже информационного и по нашей схеме) организма и окружающей среды, с момента зарождения. И если не сформировано восприятие (модель) движения камня от руки к земле, то такое движение для человека практически отсутствует. В этом случае человек бы наблюдал, вероятно, исчезновение камня, то есть пятый вариант поведения камня и сделал бы вывод, что брошенный камень исчезает неведомо куда.
2.2. Мера важности информации в законах природы
Итак, возвратимся к рассмотренной в разделе 1 оценке важности информации. В примере с земным притяжением, световая энергия, поступающая к зрительному анализатору от камня, запускает познавательные механизмы, которые, в конечном счете, выбирают из банка информации познавательную модель «земного притяжения», отражающую первый из четырех возможных вариантов «закона земного притяжения». Такая модель, по сути, и оказывается носителем информации для человека о земном притяжении. Как подсчитать, сколько информации «получено» в этом эксперименте? Можно, например, допустить, что объем информации в данном случае выражается числом состояний, которые могут быть реализованы в познавательной модели – их, допустим, два (камень упал или не упал на землю), а, следовательно, имеем один бит информации.
А теперь оценим важность «закона земного притяжения», исходя из предложенных выше расчетов для важности информации. Итак, энергия, поступившая в зрительный анализатор от камня ничтожно мала. Более того, поскольку сформулированный закон далее не перепроверяется, то можно считать, что энергия тратится только на хранение закона в мозге (например, в виде выбранной модели 1), что тоже не требует большой траты энергии. А с другой стороны, каждый раз, когда человек пользуется этим законом для достижения какой-то цели, он тратит заметное количество энергии. Например, он разбивает камнем орех, на что тратит большое количество энергии, используя информацию (познавательную модель), что поднятый с земли камень будет падать на орех, а не взлетит вверх. Следовательно, при каждом использовании закона, его важность возрастает, так как увеличивается разница между энергией, которая была затрачена на «получение» информации (активацию познавательной модели) об этом законе и энергией, которая расходуется при применении этого закона. Вероятно, в этом кроется причина того, что мы так почитаем людей, открывших законы природы, то есть извлекших из своего банка информации познавательную модель, пригодную для многоразового использования и легко распространяемую среди людей.
2.3. Познавательный потенциал и его пределы
Теперь ответим на вопрос, откуда берутся модели, например, у человека, которые он использует для формирования представлений об окружающей его среде?? Исходя из сказанного, нужно сделать допущение, что эти модели заданы от рождения или, по крайней мере, могут генерироваться случайным образом в некотором участке мозга. Правильная модель, то есть отражающая законы природы, отбирается в процессе экспериментального информационного взаимодействия с внешней средой по механизму, описанному в примере с «законом земного притяжения». Следовательно, человек информирован (реально и потенциально) настолько, насколько он обеспечен моделями окружающей его действительности. Или, с другой стороны, познавательные возможности человека ограничены числом моделей окружающего его мира, которые содержатся в его мозге.
Отсюда вытекает любопытное следствие, что все без исключения психически нормальные люди являются потенциальными гениями, поскольку у каждого человека от рождения уже имеется весь набор представлений об окружающей действительности, но он просто не активирован. И отличие гения от обычного человека заключатся лишь в том, что гений в состоянии активировать познавательные модели без посторонней помощи, а все остальные люди – только посредством гения. При этом гений так представляет открытую познавательную модель людям, что она немедленно у них активируется.
С этой точки зрения обучение представляет собой лишь активирование потенциальных познавательных моделей. Можно предвидеть возражение, что не все люди могут сходу осмыслить, например, теорию поля в физике или генетику в биологии. Но это связано лишь с тем, что для понимания сложных познавательных моделей нужно активизировать достаточно много вспомогательных. Такая активизация вспомогательных моделей достигается специальным обучением в качестве профессионала биолога или физика, например.
Исходя из этих представлений, можно ввести понятие познавательного потенциала и степени исчерпания познавательного потенциала. Познавательный потенциал естественно измерять числом моделей, среди которых выбирается правильная. В нашем примере с земным притяжением познавательный потенциал равен 4. Степень исчерпания познавательного потенциала можно определить как число использованных моделей среди мыслимых. В нашем примере с земным притяжением на сегодня использована модель 1 (камень падает на землю) и мы осведомлены о невесомости, то есть использована и модель 3. Следовательно исчерпание познавательного понециала = 2/4*100 = 50% , а значит мы наполовину исчерпали свой познавательный потенциал, связанный с гравитацией. Понятно, что приведенный пример не отражает действительного положения дел в современной теории гравитации, а лишь иллюстрирует предложенную теорию информации. Но вместе с тем, указанные подходы очевидно применимы и к оценке реальных познавательных процессов.
2.4. Неоднозначность представлений о мире
Рассмотрим снова пример с выключателем (рис. 2.2), когда в информационном взаимодействии участвуют: некто нажимающий на выключатель (АБИ), электрическое устройство (НБИ) и Наблюдатель. Допустим теперь, что описанная выше точная схема (модель) устройства (лампочка-выключатель-провода-источник питания) неизвестна Наблюдателю, так как она скрыта от него коробкой. Наблюдатель лишь видит положение кнопки выключателя (включено-выключено) и свет лампочки (светит или нет). То есть мы рассматриваем ситуацию, которая в кибернетике известна как взаимодействие с «черным ящиком», устройство которого нужно угадать, действуя на его входы (выключатель) и наблюдая за результатом, то есть состоянием лампочки.
Исходя из результатов взаимодействия АБИ и НБИ, Наблюдатель может предложить, например, следующие варианты внутреннего устройства (информационные модели) «черного ящика»:
1) модель, соответствующая реальной внутренней схеме (лампочка-выключатель-провода-источник питания);
2) модель, состоящая из дублирующих проводов, например, на случай отказа одной из линий;
3) модель, состоящая из двух источников питания, для увеличения длительности энергоснабжения;
4) модель, с двумя меняющимися лампочками, на случай, если какая-то перегорит
и т.п.
Любая из вышеперечисленных моделей будет пригодной для объяснения поведения «черного ящика» в ответ на нажатие на выключатель. Более того, одно и то же поведение «черного ящика» (НБИ) в ответ на нажатие выключателя (АБИ) может быть в равной степени хорошо объяснено практически бесконечным множеством вариантов моделей его строения. Возникает такое ощущение, что неправильных описаний наблюдаемого поведения НБИ бесконечно много, в то время как на самом деле НБИ ведет себя в соответствии с одной, совершенно определенной познавательной моделью, по крайней мере, когда какое-то поведение реализовано.
В связи неоднозначностью представлений о познавательных моделях, возникают, по крайней мере, три вопроса. Во-первых, почему так много моделей годятся для описания поведения НБИ? Во-вторых, как из этого множества мыслимых и правильно описывающих наблюдаемое явление познавательных моделей, выбрать наиболее правдоподобную? В-третьих, что может служить критерием неправильно выбранной для объяснения явления познавательной модели?
Исходя из первого примера с лампочкой, дадим ответ вначале на вопрос - почему так много моделей годятся для описания наблюдателем поведения НБИ? Как мы видим, любой из вышеописанных вариантов строения модели поведения НБИ выглядит разумным, то есть не противоречит наблюдаемому поведению электрического устройства. Что это значит? А то, что предложенные варианты строения модели НБИ могут быть в принципе реализованы в этом мире, если того потребуют обстоятельства. Например, для обеспечения высокой «живучести» НБИ, как в нашем примере с дублированием элементов в электрическом устройстве.
В живой природе, например, как минимум с дублированием встречаемся на каждом шагу: два глаза, два уха, четыре конечности, множество листьев на деревьях и т.п. Отсюда можно сделать вывод, что у человека, как несравненно более сложного создания, чем выключатель с лампочкой, содержится огромный спектр и действующих и неактивных, до поры до времени, познавательных моделей окружающего мира, которые гарантируют ему высокую степень выживания в среде обитания. Причем, когда модель поведения НБИ скрыта от Наблюдателя (как в примере с лампочкой), то Наблюдатель может подобрать, из имеющегося у него в банке моделей, целый спектр подходящих. Это связано с известным в моделировании принципом: чем более сложная по строению модель используется для описания явления, тем легче с ее помощью имитировать явления природы. Так как усложнению представлений о простом процессе (пример с лампочкой) практически нет предела, то и моделированию простых процессов практически нет предела усложнений. Более того, чем проще устроен наблюдаемый процесс, тем большим числом моделей его можно описать.
В случае простых по механизму явлений природы, выбор из мыслимых моделей его описания основывается на принципе минимальной сложности («бритва Оккама»): не следует вводить сущностей сверх необходимых. На эту тему довольно увлекательно рассуждает кандидат физико-математических наук В.Б.Губин в свой статье «Об одном варианте принципа бритвы Оккама», с которой можно ознакомиться в Интернете по адресу http://sky.kuban.ru/Phys-Math/gubin/8.HTM.
Если же Наблюдатель сталкивается с явлением, уровень сложности которого превышает его познавательный потенциал (то есть в его банке информации отсутствует модель процесса, равная или превышающая по сложности наблюдаемое явление), тогда принципы его описания Наблюдателем будут кардинально отличаться от моделирования простых явлений. Для предсказания поведения сложного явления, Наблюдатель будет вынужден строить целый спектр познавательных моделей, каждая из которых будет правильно описывать только одну из сторон сложного явления природы. Но Наблюдатель не будет в состоянии предложить единую познавательную модель такого сложного явления, которая была бы применима для всех случаев. Строение живых организмов и окружающий нас мир как раз и относятся к явлениям, сложность которых, по крайней мере, на сегодня, превышает познавательный потенциал человечества. Критерием непостижимости окружающего нас мира как раз и является прогресс науки и, более того, разнообразие наук – каждая из них объясняет только один из аспектов природы, и нет ни одной из них, которая бы объясняла все и сразу.
Итак, исходя из вышесказанного, можно сформулировать два основных принципа, которыми руководствуется Наблюдатель при выборе познавательной модели среди множества мыслимых? Первый и практически наиболее широко используемый - принцип максимально возможной простоты. Второй, которым на сегодня руководствуются исследовали, предлагающие теории строения нашей Вселенной. Он заключается в максимально возможном охвате одной моделью окружающей действительности, чтобы с ее помощью можно было объяснить все явления нашей Вселенной.
Продемонстрируем использование этих принципов на примере выключателя. Исходя из максимальной простоты, наиболее адекватной нужно считать модель (1), поскольку она состоит из минимального числа элементов, полностью объясняющих свойства выключателя. Если мы теперь постараемся построить модель, которая включала бы все мыслимые модели строения выключателя, тогда она будет выглядеть так: произвольное число (число n, на математическом языке) выключателей, лампочек, источников питания и проводов, но соединенных единообразно, как в модели 1, которая состоит единичных элементов. В случае, когда n = 1 мы получим модель 1 из единичных элеменов; когда n = 2 для проводов, а для остальных элементов n=1, тогда это модель 2; когда n = 2 для источников питания, то это модель 3, а если n = 2 для лампочек, то это модель 3. Таким образом, общая модель, состоящая из n-ного числа элементов, описывает модели с любым числом элементов, даже не указанные в примере.
Приведенный пример «всеобщей» модели хотя и простой, но он дает достаточное представление о возможном способе построения сложных моделей, которые могут отражать практически безграничное число мыслимых в природе процессов. С другой стороны, именно чрезвычайно простая модель строения выключателя позволяет очень легко предложить обобщенную модель такого типа устройств.
2.5. Предел познаваемости нашего мира
На первый взгляд, кажется совершенно безумной идея поиска такой единой универсальной модели нашей Вселенной, которая бы могла объяснить все многообразие проявлений окружающей нас действительности, в том числе феноменов жизни и разума. Тем не менее, такие амбициозные задачи ставят перед собой некоторые ученые, практически исключительно физики и математики. Теологов мы не берем в расчет, так как предмет нашей книги – современная наука, а не религия.
Вероятно, вдохновляет ученых на решение сверхзадачи «Объять необъятное» наглядный пример – существование нашей Вселенной, в которой все сущее подчиняется определенным законам. А это указывает, с точки зрения логики, на вероятность какого-то всеобщего закона, из которого вытекают все остальные частные, по которым живет мир. Но нельзя исключить, что рождение и развитие Вселенной происходило по таким законам, которые не сводимы к методам современной математики или другим, доступным человечеству, как виду, аналитическим методам. Ведь для животных математические методы анализа абсолютно непостижимы. Следовательно, нельзя исключить, что строение Вселенной непостижимо для человечества, если оно в принципе не в состоянии овладеть адекватными для такой задачи методами анализа.
Но даже если допустить, что человеческий интеллект позволяет открыть всеобщий закон, по которому живет и развивается наш мир, то остается неясным можно ли экспериментально доказать верность открытого универсального закона природы, как например, законов Ньютона. Опыт развития физики, космологии и биологии, например, показывает, что расширение знаний в этих областях сопровождается ростом технических требований к исследовательским методам. Сравним, например, техническое обеспечение физических экспериментов для доказательства законов Ньютона и известной формулы Эйнштейна. Или, законов генетики, открытых Менделем на грядке с бобами и современных исследований генетиков, которые технически доступны только высокоразвитым странам. Человечество не в состоянии технически освоить даже свою Галактику, чтобы экспериментально проверить свойства, которые предполагают ученые-теоретики. Дальнейшему погружению в микромир также препятствуют ограниченные технические возможности человечества. Не говоря уже о том, что время научного наблюдения за Вселенной человечеством, по сравнению с ее возрастом, просто ничтожно.
Но, возможно, познавательные перспективы человечества не так мрачны. Во-первых, относительно времени наблюдения. Многое зависит от обычно существенной разницы между скоростями изучения и возникновения объекта. Книга, например, пишется намного дольше, чем читается. Аналогично и во Вселенной. Мы ведь не создаем Вселенную, а всего лишь стараемся понять ее законы. На это вполне может хватить жизни человечества, если не произойдет планетарный катаклизм, который его преждевременно погубит.
2.6. Естественный вселенский отбор
С точки зрения дарвиновской теории эволюции, успешное познание Вселенной нужно человечеству, как виду, для выживания за пределами Земли. Следовательно, не исключено, что человечество как раз и наделено достаточно высоким для выживания во Вселенной темпом ее познания. Возможно, динозавры, погибшие при столкновении Земли с огромным метеоритом, поплатились, как вид, за познавательную лень – они не успели за отпущенное природой время трансформироваться в вид существ, способных противостоять космическим катаклизмам. Если это так, то тогда гибель живых существ на планетах в космических катаклизмах является тоже своего рода естественным отбором, но уже не в планетарном, а вселенском масштабе. Жизнь поддерживается достаточно долго на тех системах планет или галактиках, где живые существа обладают достаточно высокой скоростью познания Вселенной, чтобы обеспечить свое выживание за пределами родной планеты. Может быть, человечеству повезло, и оно обладает таким потенциалом.
Осознание человечеством этой сверхзадачи – распространение жизни за пределы Земли, может быть тем стимулом, который заставит его выделять на научные исследования существенно больше ресурсов, чем оно это делает сегодня. Как известно, особо щедрое финансирование науки стимулирует военная угроза государствам. Но это очень частная угроза, по сравнению с возможной гибелью жизни на Земле. По крайней мере, в ближайшее время, следовало бы максимально поддержать исследования, направленные на освоение Марса, что могло бы существенно повысить выживаемость человечества при гибели Земли. Но пока политиков не особенно беспокоит будущее человечества и только отдельные государства (Россия, США) серьезно занимались до последнего времени освоением космоса. Но такое внимание России и США к космосу, все-таки, не было связано с задачей повысить выживаемость человечества, а является побочным продуктом все той же войны, хотя и «холодной». После ее завершения не только в России, но и в США финансирование, как космических проектов, так и фундаментальных научных исследований заметно сократилось.
Нам неведомы законы, вызывающие войны между народами, но не исключено, что основная их роль как раз и заключается в совершенствовании механизмов защиты человечества, чтобы обеспечить, в конечном счете, его выживаемость не только в пределах планеты, но и в нашей Солнечной системе. Например, разработанные на сегодня технически развитыми странами средства военной самозащиты могут с успехом использоваться и для защиты Земли от столкновения с кометой или большим метеоритом, которые могут вызвать гибель всего живого. Если это так, то направление всех свободных ресурсов человечества на предотвращение глобальной угрозы, исходящей из космоса, может ликвидировать побудительные стимулы к войнам. Для этого государства должны осознать, что единственным реальным и абсолютно безжалостным их врагом, является Космос или естественный вселенский отбор.
2.7. Врожденные интеллектуальные ресурсы человека и научный эксперимент
Возвратимся от этого «лирического отступления», посвященного судьбе человечества, к скучным механизмам познания. Если считать, что времени для познавательной деятельности человечеству отпущено достаточно, то самым важным, в плане познавательного потенциала человечеством законов Вселенной, является врожденный интеллектуальный ресурс человека. Если исходить из предложенной концепции познания, то, по сути, все что мы познаем, это модели окружающей действительности, которыми каждый из нас снабжен от рождения. Следовательно, основа наших знаний, как текущих, так и будущих находится не в бескрайних просторах Вселенной и не глубоко в микромире, а сосредоточена в нас самих. Исчерпав все мыслимые модели окружающей нас действительности, которые находятся в мозге человека, мы, одновременно исчерпаем и познавательный потенциал человечества. Насколько правильно отражают окружающий нас мир модели, которым владеет человеческий интеллект, мы оценим несколько позже, когда механизмы познания рассмотрим более детально.
Но если, исходя из вышесказанного, для изучения окружающего мира достаточно исследовать познавательные модели человека, тогда зачем нужны различного рода научные эксперименты, которые считаются фундаментом любой науки? К сожалению, у нас нет пока никаких других критериев оценки правильности модели, кроме сопоставления ее гипотетических (абстрактных) свойств и реально наблюдаемых. С помощью такого сопоставления выясняется, в каком из мыслимых интеллектом миров мы живем на самом деле. Или другими словами, какими реально свойствами обладает наблюдаемый объект, по сравнению со всеми мыслимыми.
Опишем типичный научный эксперимент, воспользовавшись примером с выключателями. Пусть нам доступны только кнопка выключателя и через микроскопическое отверстие мы можем наблюдать только свет от лампочки, но не саму лампочку (рис. 2.3). Допустим, у нас две гипотезы (модели) электрического устройства: 1) все элементы единичные; 2) в выключателе 2 лампочки, которые автоматически сменяются, если одна из них перегорает. Как можно выяснить, какая из гипотез верна? Все зависит от наших технических возможностей! Если мы в состоянии открыть коробку, в которую заключен выключатель со всем своим содержимым, в том числе и с лампочками, тогда внутреннее его устройство станет нам очевидным и на этом наш эксперимент закончится. Но, к сожалению, в научном исследовании таких фантастических технических возможностей не бывает.
Обычно, доступна наблюдению только какая-то часть объекта исследования, по свойствам которой ученый должен угадать строение объекта в целом. Например, мы можем лишь сколько угодно раз нажимать кнопку и наблюдать свет лампочки, исходящий из микроскопического отверстия. Сможет ли мы в этом случае установить сколько лампочек внутри выключателя. Вряд ли. То есть мы столкнулись с познавательной задачей, для которой нет решения, ввиду отсутствия у нас технических возможностей. Но мы можем тогда упростить задачу, чтобы получить хоть какую-то содержательную информацию о лампочке. Допустим, что у нас этих выключателей с лампочкой очень много. Тогда поставив их все в положение «включено», мы можем выяснить, хотя бы, сколько времени в состоянии светить лампочка. В результате такого эксперимента мы установили, допустим, что часть устройств горит в два раз дольше других. Отсюда можно сделать вывод, например, что в одной части выключателей в два раза больше лампочек, чем в другой. Но если при этом мы знаем размер лампочек, то, измерив коробку с лампочкой и выключателем, мы пусть обнаружили, что в коробку не может поместиться более двух лампочек. Теперь мы можем сделать обоснованный (но косвенный!) вывод, что часть выключателей содержит одну, а другая часть – две лампочки. Таким образом, мы хотя и не до конца ответили на поставленный «научный» вопрос о числе лампочек в устройстве, но, по крайней мере, показали, что в природе, вероятно, существуют выключатели с одной и с двумя лампочками.
Даже из этого простейшего примера исследовательского эксперимента очевидно, насколько сложен процесс изучения объектов природы, когда доступной изучению является лишь небольшая его часть. И из выше представленного описания исследовательской деятельности, надеюсь, стало очевидным, почему мыслимые модели поведения окружающей действительности необходимо проверять экспериментально. Только так мы в состоянии отличить мыслимые модели объектов, от реально отражающих их свойства. Отсюда также следует, что для того, чтобы узнать, как устроена окружающая нас Вселенная на самом деле, т.е. какими реально свойствами обладает окружающий нас мир, современные научные методы требуют реального взаимодействия человечества с физическими макро-, микро-мирами, а также с миром живой природы.
Темы для размышлений:
1. В конце раздела 2.1. указано: «…если не сформировано восприятие (модель) движения камня от руки к земле, то такое движение для человека практически отсутствует. В этом случае человек бы наблюдал, вероятно, исчезновение камня, то есть пятый вариант поведения камня и сделал бы вывод, что брошенный камень исчезает неведомо куда». Вопросы. Можно ли так категорично утверждать, что явления природы, для которых в мозге человека отсутствуют модели восприятия, не могут им даже замечаться? Если ответить на этот вопрос положительно, то отсюда следует, что не все изображения, которые воспринимает глаз, могут быть осознаны мозгом. То есть человек оказывается ментально слеп, по крайней мере, отчасти. Действительно ли это так? Или зрением не воспринимаются явления природы, для которых в мозге нет познавательных моделей? Тогда нельзя исключить, что рядом с нами могут происходить события, о которых мы никогда и ничего не узнаем, так как для их восприятия у нас от природы нет подходящих для этого познавательных моделей. Верен ли такой вывод? Более того, нет ли среди нас таких исключительных людей, которые, благодаря уникальным познавательным моделям, могут воспринимать явления природы, недоступные всем остальным или обладать уникальными знаниями? Насколько они отличаются от других, обычных людей? Как их отличить от сумашедших или шарлатанов, которые утверждают, что обладают уникальными способностями? Тем более, что людей с ограниченным набором познавательных моделей практически каждый может обнаружить не только по исключительной «тупости», но и по странному поведению, выражению лица и другим характерным признакам. Яркий пример – кретинизм, как диагноз, в районах выраженного недостатка в пищевых продуктах и воде микроэлемента йода, когда этот дефицит не устраняется специальными профилактическими мерами. Люди, страдающие кретинизмом, похожи друг на друга, как очень близкие родственники. Поскольку отсутствие в пище всего лишь одного микроэлемента – йода, ведет к грубым нарушениям интеллектуальной деятельности, то возникает еще однин естественный вопрос. Нет ли среди населения земного шара такой исключительной группы людей, национальные особенности кухни которой, стимулируют у них необыкновенно высокий интеллект, благодаря чему они «обставляют» все другие народы? Не американцы ли это с их макдональдсами? Или японцы? Или еще кто?
2. В разделе 2.3 введено понятие «исчерпание познавательного потенциала» и простейший метод его расчета.
Вопрос. Что может быть критерием исчерпания человечеством познавательного потенциала в какой-то области знаний? В разделе 10 этой книги дан один из возможных способов такой оценки. Но можно, очевидно, предложить и другие.
3. В разделе 2.4 фраза: «Возникает такое ощущение, что неправильных описаний наблюдаемого поведения НБИ бесконечно много, в то время как на самом деле НБИ ведет себя в соответствии с одной, совершенно определенной познавательной моделью, по крайней мере, когда какое-то поведение реализовано».
Вопрос. А если не реализовано, то что тогда? Можно ли в этом случае ожидать от «черного ящика» всего, чего угодно?
4. В разделе 2.4 фраза: «Критерием непостижимости окружающего нас мира как раз и является прогресс науки и, более того, разнообразие наук – каждая из них объясняет только один из аспектов природы, и нет ни одной из них, которая бы объясняла все и сразу».
Вопрос. Как могла бы выглядеть наука, как единая система знаний, которая была бы в состоянии описать все явления природы? Если исключить тривиальный пример бесконечного дублирования составных частей познавательной модели, приведенный в разделе 2.4.
Раздел 3. Информация и искусство
3.1. Информационные (познавательные) модели и мир искусства
Из описанных примеров следует, что, по крайней мере, человек может создавать воображаемый мир, наделяя его вымышленными физическими законами и правилами поведения живых существ, в том числе и людей. Такие виртуальные миры человек использует с разной целью. Прежде всего, с прагматической, когда воображаемые варианты взаимодействия объектов виртуальной среды затем проверяются в эксперименте, что подробно рассмотрено в предыдущем разделе. Хороший не вымышленный, а реальный пример такой интеллектуальной деятельности - предсказанные математиками (физиками-теоретиками) физические явления, которые затем обнаруживают физики в своих экспериментах.
Виртуальные миры с вымышленными законами используются и в качестве игры, что особенно наглядно представлено в компьютерных играх и мультфильмах. Сюда также относятся и шахматы. Художественная литература, учебники и, вообще любые книги, это тоже примеры построения виртуальных вселенных, которыми люди обмениваются или в качестве развлечения или полезной для жизни информации. Аналогично музыка, картины и все виды искусства – виртуальные миры, которыми развлекают друг друга люди.
3.2. Литературные произведения
Исходя из заданных нами представлений об информации, все вышеуказанные «носители» информации (книги, фильмы, картины и т.п.) никакими носителями на самом деле не являются. Они только активизируют модели, представленные у человека и до того, как в руки ему попало художественное произведение, допустим, роман Ф.И.Достоевского «Идиот». То есть каждый из нас является гениальным писателем Ф.И.Достоевским, с тем лишь отличием, что роман этот написал не каждый, а лишь Ф.И.Достоевский. В каком тогда смысле каждый из нас является соавтором Ф.И. Достоевского, когда мы полагаем, что роман «Идиот» присутствует в мозге каждого человека еще до того, как был написан?
Этот роман представлен в мозге каждого человека потенциально. Это означает, что память читателя содержит все слова русского языка, которые использовал Ф.И. Достоевский в своем романе. Данное утверждение ни у кого не должно вызвать возражений, иначе никто бы не был в состоянии прочесть роман. Далее, чтение романа вызывает в нашем воображении образы героев. То есть с помощью романа активируются в мозге модели его героев, а не перемещаются из книги в «голову», а значит, образы этих героев у нас существовали и до прочтения романа. Связи между героями романа мог бы представить себе, в принципе, каждый из нас, а, следовательно, они существовали потенциально и до прочтения романа. Итак, мы видим, что ничто не попадает из книги к нам в голову непосредственно, а лишь активируются модели социального поведения людей и их типы, которые представлены у каждого и до прочтения романа.
3.3. Ментальные шахматы
Процесс восприятия художественного литературного произведения очень наглядно, в рамках нашей теории информации, можно представить как игру в шахматы, но только в этом метафорическом примере шахматная доска расположена не на столе, а в мозгу читающего. То есть можно полагать, что восприятие романа читателем осуществляется в специально выделенной области мозга, которая устроена наподобие шахматного поля (рис. 2.4) - воображаемый квадрат, «расчерченный» на клетки. Назовем его ментальным полем. Рядом с этим ментальным полем расположены воображаемые фигурки, которые могут участвовать в ментальной «шахматной» игре. Описание автором литературных героев равносильно размещению фигур из набора на ментальном поле. При этом если соответствующей описанию фигуры нет в наборе, например, романтическая девушка не может вообразить на месте главного героя любимого человека, тогда образ собирается по инструкции (описанию) автора из деталей (нос, рот, глаза и т.п.). Ментальные детали фигурок находятся в ментальном банке воображаемых частей человеческого тела рядом с готовыми фигурками – всегда «под рукой». После размещения фигурок на ментальном поле, в каждую загружаются из ментальной «библиотеки законов» читателя правила ее поведения (как, например, у шахматного коня право ходить только буквой «Г») в соответствии с описанием автора. Не будем пока перегружать нашу метафору другими образами, чтобы в еще большей степени ее приблизить к процессу восприятия книги, так как проведенного нами построения достаточно для демонстрации соавторства читателя.
Рассмотрим варианты игры в настоящие шахматы и сопоставим их с игрой в ментальные шахматы. Во-первых, можно играть с самим собой, поочередно черными и белыми фигурами. Можно также играть с партнером. Но можно взять из руководства по шахматам какую-то известную партию и все ее ходы повторить на доске.
Игра с сами с собой, равносильна в нашей метафоре, игре на ментальном поле без реального взаимодействия с другими людьми. Например, такого рода «игра» проводится, когда человек воображает, как здорово он мог бы ответить своему начальнику на замечание, если бы оказался более сообразительным, и как на его ответ отреагировал бы начальник и сотрудники. На ментальном поле в этом случае, например, такие фигуры (рис. 2.4): главный персонаж («Я») в клетке а-3; начальник – в клетке а-1; место работы – в клетке d-1; и т.д. В этой игре «Я» делает ментальные ходы и за себя и за ментальных персонажей, моделируя варианты развития отношений между собой и начальником, а также окружением на работе, в соответствии с правилами (законами) выбранными для этой игры из библиотеки законов.
Человек с развитым воображением может придумать очень сложную систему возможных отношений на ментальном поле с множеством людей и продлить отношения между воображаемыми людьми на воображаемое длительное историческое время. Это и есть необходимые качества для писателя и, фактически, его можно рассматривать как страстного игрока в ментальные шахматы с самим собой.
Игра в шахматы с партнером, в нашей метафоре соответствует взаимодействию человека с другими людьми. В этом случае, на ментальном поле, например, отражающем взаимоотношения человека со своими коллегами, выставлены фигуры коллег по работе и какую-то «клетку» на этой доске занимает «король», то есть владелец ментального поля (фигурка а-3 на рис.2.4). Общение с коллегой равносильно перемещению на ментальном поле «короля» (например, с а-3 на с-2 на рис. 2.4). Причем, если «ход» ментального короля вызывает ожидаемое поведение фигур, то правила, по которым игрок прогнозировал их реакцию, закрепляются, а если нет, то корректируются.
Например, в нашем примере, когда фигурка-король на с-2 взаимодействует с фигуркой-коллегой на а-3, то последняя тут же взаимодействует с фигуркой-начальником на поле а-1 (то есть «доносит начальству»). Так себе представляет поведение своего коллеги владелец ментального поля, фигурка-король на с-2. Но, допустим, владелец заблуждается: взаимодействие с коллегой на поле с-2 приводит к тому, что эта фигурка всегда перемещается не на поле а-1, а d-4, то есть предлагает пойти поиграть в бейсбол. Тогда владелец ментального поля для фигурки на с-2 выбирает из библиотеки законов другое правило ее поведения на ментальном поле, вместо неработающего старого.
В конечном счете, хороший игрок успешно делает карьеру, так как построил в своем мозгу ментальные «шахматы», правильно моделирующие действительность, и благодаря этому обыгрывает тех своих коллег, у которых ментальные «шахматы» менее совершенны.
Из последнего примера видно существенное отличие игр в ментальные и обычные шахматы. В этом примере игра в ментальные шахматы напоминает сеанс одновременной игры в обычные шахматы, когда один шахматист (назовем его гроссмейстером) играет против группы шахматистов (назовем их любителями). Отличие ментальной шахматной игры от обычной заключается в том, что гроссмейстер переходит не от доски к доске, а после очередного хода (или серии ходов) с любителем он переносит доску от одного любителя к другому. При каждом таком перемещении доски на ней меняется король любителя – им становится фигурка, которая на доске представляет очередного любителя. Мат для короля любителя означает снятие его с доски, но при этом партия не заканчивается, так как при переносе доски к другому, не проигравшему, любителю назначается и другой король. Мат для короля гроссмейстера от фигурок, которыми управляет любитель, выражается в ментальных шахматах невозможностью в дальнейшем взаимодействовать с фигуркой-любителем и ее пространством влияния на ментальной доске. Любитель имеет право двигать на ментальной доске своей фигуркой-королем и только теми фигурками, которые связаны правилами поведения с фигуркой-королем любителя. Гроссмейстер по своему усмотрению выбирает следующего противника-любителя и длительность игры с ним. Можно продолжить описание особенностей ментальных шахмат по сравнению с обычными, но и представленных отличий вполне достаточно, чтобы ощутить насколько более сложной является игра в ментальные шахматы по сравнению с обычными.
Повторение шахматной партии великого шахматиста, например Алехина, в нашей метафоре точно соответствует чтению книги, где шахматный гений это автор, а изучающий партию гения - читатель. Разница лишь в том, что литературные образы перемещаются на внутреннем ментальном поле. Но при этом точно также как и в шахматной игре, предполагается, что шахматная доска и фигуры всегда под рукой, нужно лишь переставлять фигуры так, как указано в партии. Без шахматного поля и фигур, перечисление ходов в книге, типа «пешка E2-E4», лишено всякого смысла. Так и в мозге человека, если нет ментального в нем поля и ментальных фигур, чтение книги будет невозможным.
Следовательно, никакой информации из книги человек не получает. Поступают в процессе чтения книги через зрительный анализатор лишь электрические сигналы (импульсы), которые стимулируют определенные участки мозга, активируя в нем потенциально содержащиеся образы и связи между ними. Так возникает ощущение получения информации от прочтения книги. Хотя на самом деле с помощью текста книги выводится на уровень сознания одна из возможных моделей поведения людей, например. Именно в этом и заключается процесс информационного взаимодействия человека с книгой.
На бытовом уровне мы говорим, что писатель с помощью книги передал информацию, которая у него содержалась в мозге, другому человеку. Но, исходя из нашей теории информации, таким инструментом интеллектуального общения как книга, автор вызывает в мозге другого человека ментальную модель (ментальную шахматную партию), которая, как он надеется, имеет сходство, по крайней мере, в главном, с его ментальной моделью (партией). Но никакого обмена информацией между автором и читателем не происходит. И с этой точки зрения, стимулированная автором у читателя ментальная модель только отчасти соответствует представлениям, которые содержатся в мозге автора. Отсюда, человек, который приобщается к любому виду искусства (художественная литература, живопись, музыка и др.) и даже к науке и публицистике, является соавтором всех творений. Это связано с тем, что для построения своих ментальных моделей, стимулированных, в частности, произведением искусства, он использует только собственный ментальный строительный материал, а не получает его из мозга автора.
Исходя из вышесказанного, читатель является соавтором, например, писателя и в том отношении, что, имея всегда под рукой ментальные поля, фигуры для них и возможные правила перемещения их на поле, он может, в принципе, написать точно такой роман, как автор. Препятствием является лишь то обстоятельство, что даже в такой простейшей игре как шахматы, такое необъятное число возможных вариантов игры, что ни один человек не в состоянии их перебрать за всю жизнь и случайно повторить, например, в точности одну из алехинских партий.
Но ментальное поле, совершенно очевидно, намного сложнее шахматного. Во-первых, оно, скорее всего, многослойное и в нем поля должны, по идее, располагаться как блины в торте «Наполеон», то есть друг над другом. На каждом таком поле ведется определенная ментальная игра. Допустим, на поле 1 отражается развитие отношений на работе, на следующем вышестоящем поле 2 – отношения в семье, на поле 3 – недочитанный роман «Идиот», на поле четыре – отношения с друзьями, на поле 5 – задуманная книга и т.д. При этом очевидно, что некоторые фигуры могут одновременно находится на полях разного уровня и их перемещение, активированное на одном поле, может вторично влиять на взаимоотношение между фигурами на других полях. «Король» (хозяин ментальных полей) присутствует на всех полях одновременно и может одновременно взаимодействовать при своем перемещении в игре с фигурами разных полей. Например, если жена «короля» является одновременно и сотрудником по работе, причем сам «король» еще и начальник подразделения, где работает жена.
То есть ментальное поле чем-то напоминает трехмерные шахматы, когда каждая фигура может перемещается не в плоскости, а в кубе, взаимодействуя с любой шахматной фигурой на трехмерной шахматной доске, и, при этом в игре только один король, но начальное число других фигур определяется числом плоских шахматных досок, составляющих этот куб. В отличие от шахматных, ментальные правила позволяют не только убирать фигуры с доски, но неожиданно ставить их на любом поле (например, рождение ребенка, который тут же встанет на поле семейных отношений) и ментальные фигуры могут «множиться», то есть, возникнув вначале на одном поле, они, затем дублируются и на других полях, если включаются в другие параллельные партии. Более того, в отличие от шахмат, законы ментальной игры постоянно модифицируются, так как в ней плохо работающие законы можно заменять более эффективными. А при наличии пространственных связей между полями, это может привести к пересмотру отношений между фигурами на всех полях. Например, человек был беден и вдруг сказочно разбогател. Все ментальные фигуры тут же поменяют свое поведение, так как оно изменится у окружающих такого человека людей. Может быть, в этом случае некоторые поля вообще исчезнут, как в случае, когда человек бросит работу. Представьте себе, что произойдет с тортом «Наполеон», если вдруг появится желание из него вынуть средний блин! Что-то аналогичное может произойти и со смежными ментальными полями при уничтожении одного из них.
3.4. Гениальные и бездарные произведения искусства
Итак, исходя из вышеизложенного, возникает естественный вопрос, который формулируется следующим образом. Допустим, мы получили исчерпывающее представление о строении познавательной нервной сети мозга или, метафорически, у нас есть шахматная доска, фигуры и правила игры. Вопрос: можно ли проанализировать все возможные ментальные модели, которые содержатся в мозге? Или метафорически, можно ли сыграть все мыслимые шахматные партии за разумное время, по крайней мере, соизмеримое с продолжительностью жизни человечества?
Очевидно, что ответ на этот вопрос отрицательный, так как комбинаций фигур даже в шахматах невообразимо много, не говоря уже о ментальном поле. Вместе с тем, оказывается, что, несмотря на множество возможных вариантов игры в шахматы, есть люди, которые почти всегда выигрывают и потому называются гроссмейстерами.
Это означает, что есть в шахматах ходы оправданные, то есть ведущие к выигрышу, и дурацкие, ведущие к проигрышу. Неправильных стратегий игры бесконечно много, а правильных – ограниченное число. Отсюда, можно ограничится поиском только правильных стратегий, не принимая в расчет все возможные.
Таким образом, если известно строение поля и правила поведения фигур на нем, то можно открыть принципы (стратегию) игры, гарантирующую выигрыш. Тем самым изучение такой, на первый взгляд, безумно сложной игры как шахматы, сводится к обнаружению обозримого числа фундаментальных принципов (законов), гарантирующих выигрыш. Аналогично и с мозгом. Если структура ментального поля, фигуры и правила известны, то для успешной ментальной игры следует открыть ее так называемые системные правила, подходящие для оценки успеха ведения игры на любой ее стадии. В шахматах, например, захват центра игрового поля в начале игры.
Открытие системных правил может существенно сократить число оптимальных моделей ведения ментальной игры, которыми можно ограничить изучение познавательной деятельности нервной сети. Эти «правильные» модели из всех возможных и представляют собой гениальные открытия ученых и гениальные произведения искусства. Например, ход «е-2, е-4» в шахматах является одним из наилучших из всех возможных для начала партии. Или менее совершенная модель солнечной системы Птолемея, по сравнению с моделью Коперника. Или общепринятые начала математики по сравнению со всеми мыслимыми. Или гениальные произведения искусства по сравнению с рядовыми или бездарными. Чем бесталаннее произведение искусства, тем хуже выбрана творческим человеком модель окружающей действительности, которую он выставляет на суд человечества как произведение искусства.
Используя нашу теорию информации, постараемся, несколько с другой точки зрения, ответить на вопрос, почему произведения искусства воспринимаются как гениальные, тривиальные или бездарные? Поскольку любое произведение искусства направлено на активизацию уже существующих у нас образов окружающего мира, то отношение к произведению искусства определяется свойствами наших внутренних моделей. Вероятно, если произведение искусства стимулирует готовый к появлению образ, то есть он появляется без какого-либо напряжения мысли, он нами оценивается как свой, родной и такое произведение искусства воспринимается как гениальное, талантливое или, по крайней мере, заслуживающее внимания. Хорошим примером является так называемый шлягер, популярная мелодия, которая запоминается с первого прослушивания и доставляет удовольствие при многократном (но не чрезмерно!) прослушивании. В этом случае автор угадал комбинацию звуков (музыкальную модель, по нашему определению), которая готова к использованию у большинства людей. Откуда может взяться такая комбинация? Из мелодии речи, например, из мелодии рыдания (минор) или восторга (мажор) или других естественных проявлений озвученного поведения человека. Авторы популярных песен используют с той же целью мелодии, которые до них открыли музыкальные гении. Этот прием работает, возможно, и потому, что с классическими музыкальными произведениями большая часть населения знакомится в процессе прослушивания радио. И когда мелодия из классического произведения включается в песню, она может восприниматься как что-то родное и знакомое, а, значит, обладает качеством популярного произведения. Аналогично действие и рекламы – она обеспечивает узнаваемость, что является первым условием признать объект восхитительным (гениальным), а значит достойным обладания.
Обобщая вышесказанное, гениальным воспринимается то произведение, для которого в мозге большинства людей уже существует модель восприятия, ранее возникшая и закрепившаяся в интеллекте людей, благодаря своей практической пользе. Или польза открытой модели может быть с очевидность и быстро доказана большинству людей, если она ранее не была доступна в принципе (как, например, известная формула Эйнштейна).
Бездарными ощущаются произведения, которые хотя и в состоянии активизировать определенные модели, но это модели такого качества, что требуют для их активизации непомерных интеллектуальных усилий. То есть это практически не используемые по жизни информационные модели. В этом случае возникает ощущение, что произведение искусства трудно воспринимается, например.
Смена массового успеха песни ее забвением также можно объяснить с точки зрения информационных моделей. Песня становится популярной потому, что она оказалась адекватной какой-то модели действительности, активно используемой большинством людей. Но частое ее повторение уже не приносит какокого-либо удовольствия слушателю. Например, уже не стимулирует каких-либо положительных эмоций, как вначале. В результате песня (и соответствующая ей модель) с каждым прослушиванием получает все меньшую и меньшую субъективную положительную оценку, вплоть до отвращения. И популярность песни падает.
Ощущение тривиальности произведения искусства или высказывания сопровождается чувством «Я это уже сто раз видел (или слышал)!». С информационной точки зрения это означает, что произведение искусства вызывает настолько знакомую большинству людей модель действительности, что при достаточной технической оснащенности практически любой человек мог бы ее создать (или высказать аналогичную мысль). То есть познавательная модель, до отвращения, известна каждому.
3.5. Изобразительное искусство
Наиболее наглядно представленную здесь теорию информации можно проиллюстрировать на примере творчества художника. Образ, который возникает у нас при взгляде на картину, в частности портрет человека, в самом деле, вообще не содержится на картине, как таковой. Картина, представляет собой лишь сочетание красок, теней и полутеней и никакого человека не изображает. Видимое нами сочетание красок только мозг соединяет в портрет человека. То есть образ человека исходно находится в мозге, возможно, разложенный на комбинируемые элементы, и собирается в портрет благодаря стимулирующему воздействию определенным образом сочетающихся на плоской поверхности красок. Даже представление предмета на картине в объеме – результат активной деятельности мозга с полутенями. Итак, визуальные образы не передаются от картины в мозг, в виде некоторой информации, а сочетание красок на картине, попадая на зрительный анализатор, активируют в мозге имеющие в нем модели окружающего мира, например представление о человеческом образе.
Как так получается, что, несмотря на то, что художественные произведения не передают никакой информации, тем не менее, представления, вызываемые одним и тем же произведением искусства, у людей совпадают, по крайней мере, в главном? Никто, глядя на изображение полевых цветов, не утверждает, что видит, например, Эйфелеву башню.
Для того чтобы ответить на возникший вопрос, обратим внимание на процесс появления произведения искусства. Вначале у автора возникает творческая модель некоторой части окружающей его действительности (картина, взаимоотношение между людьми, музыкальный ряд и т.п.). После этого, доступными ему средствами, он переносит возникшее представление на внешний объект, причем таким образом, чтобы его взаимодействие с этим объектом активировало в мозге его же творческую модель. Например, если это картина, то автор, глядя на нее, должен ее узнавать как свою. Аналогично и книга. Это условие, узнавание автором, гарантирует при взгляде на картину любого другого человека возникновение в его мозге тех же образов, что и у автора. Например, той же картины полевых цветов.
Таким образом, единообразие восприятия картины как автором, так и другими людьми, связано с тем, что художник, при написании картины, постоянно воспринимает ее со стороны. В нашей терминологии картина, несмотря на то, что зародилась в мозге НБИ, в качестве изображения действует на автора как АБИ. То есть как у автора, так и у неавтора, картина стимулирует одинаковые информационные модели, чем и достигается универсальность восприятия нарисованной картины всеми людьми, в том числе и автором. Понятно, что это возможно только в том случае, когда все люди обладают одинаковым врожденным набором информационных моделей.
Темы для размышлений:
1. В разделе 3.3 фраза: «Не будем пока перегружать нашу метафору метального поля другими образами, чтобы в еще большей степени ее приблизить к процессу восприятия книги, так как проведенного нами построения достаточно для демонстрации соавторства читателя».
Вопрос. Как можно было бы максимально развить метафору ментального поля, чтобы стало возможным моделирование на компьютере процесса чтения книги человеком? Хотя бы простейшего и очень короткого художественного литературного произведения.
2. В разделе 3.5 фраза: «…как у автора, так и у неавтора, картина стимулирует одинаковые информационные модели, чем и достигается универсальность восприятия нарисованной картины всеми людьми, в том числе и автором. Понятно, что это возможно только в том случае, когда все люди обладают одинаковым врожденным набором информационных моделей».
Вопрос. Вообще говоря, указанное утверждение не совсем верно. Если быть последовательным, то восприятие одной и той же картины двумя людьми может сильно отличаться, но при этом они этого могут даже не замечать. Например, если один из них дальтоник, то есть не различает какой-то из цветов и об этом даже не подозревает. Очевидно, что этот дефект будет выявлен лишь в том случае, если дальтоник нарисует копию картины. Тогда по цветовой гамме все недальтоники увидят, что дальтоник недостаточно полно воспринимает картину. Но представим, что все люди дальтоники, кроме одного единственного человека в мире. Сможет ли он кому-либо доказать, что его картины никто не в состоянии правильно скопировать? А если его уникальные способности проявляются не в художественном творчестве, а в той области, где нет наглядных приемов, с помощью которых можно определить, как воспринимаются другими людьми твои познавательные модели? Как в этом случае можно доказать или даже обнаружить свою уникальность, хотя бы для себя?
4. Языки научный и общения
4.1. Праматематика
А. Структура праматематики
Рассмотрим теперь, что собой представляет математика с точки зрения нашей теории информации. Любая математическая дисциплина отражает, в абстрактных образах, некоторые явления (законы) природы. При этом используемые в математике познавательные модели, как было указано выше, даны человеку от рождения. Например, геометрию, можно рассматривать как набор познавательных моделей, описывающих свойства форм окружающих нас объектов. Ее теоремы (познавательные модели) извлекаются из врожденного банка информации (у человека, как НБИ) в процессе информационного взаимодействия человека с объектами (АБИ).
Исходя из нашей теории информации, можно указать возможный источник рождения всех математических знаний, который назовем праматематикой. Тогда это позволит нам получить обобщенное определение математики, применимое ко всем ее частным направлениям.
Если мы полагаем, что все знания, в том числе и математические, человек имеет от рождения и они хранятся у него в так называемом банке информации, тогда праматематика это нейронная сеть мозга, которая содержит все доступные человеку математические образы. Отсюда следует вывод, что существуют, по крайней мере, две разновидности праматематики: человеческая и сверхчеловеческая.
Праматематика человека это сумма математических знаний, которыми может овладеть человек, в принципе. Например, законы логики доступны и кошке, так как она, совершенно очевидно, способна на разумные поступки. Но аналитические способности кошки не идут ни в какое сравнение с интеллектом человека. Исходя из этого сопоставления, легко вообразить, что может быть рождено существо, которое по своим интеллектуальным возможностям настолько превосходит интеллект человека, насколько человек превосходит кошку. Тогда такому интеллектуальному сверхчеловеку могут быть доступны и «нечеловеческие» математические знания. Праматематику, доступную сверхинтеллекту, можно назвать сверхчеловеческой и она будет содержать все математики, которыми может овладеть такой развитый интеллект.
Исходя из вышесказанного, не будем себя ограничивать построением человеческой, а начнем со сверхчеловеческой праматематики. В сверхчеловеческой праматематики должны содержаться все мыслимые и немыслимые для человека математические объекты, а, следовательно, все математические дисциплины прошлого, настоящего и будущего для интеллектов всех видов. Например, ряд натуральных чисел это лишь одно из бесконечных множеств, которые входят в такую праматематику, как абстрактный объект. В сверхчеловеческой праматематике число различных бесконечных множеств неограниченно. Даже если мы не в состоянии изобрести более двух их разновидностей – счетные и несчетные, например.
В сверхчеловеческой праматематике должно содержаться неограниченное число операций над абстрактными объектами. Например, в арифметике таких операций всего лишь четыре: сложение, вычитание, умножение и деление, а если представить себе арифметику с неограниченным числом операций, тогда их число от четырех должно быть увеличено до бесконечности. Легко вообразить бесконечный ряд натуральных чисел. Для этого достаточно указать, что каким бы большим не было натуральное число, (например, состоящее из миллиарда цифр), добавив к нему единицу («миллиардное» число + 1), получится еще большее. Следовательно, натуральный ряд чисел безграничен.
Но как себе представить бесконечное число операций с абстрактными объектами, которые были бы также наглядны, как четыре арифметические операции с числами? Для этого зададимся вопросом, что представляет собой операция с объектами? Это всего лишь способ взаимодействия объектов. Если утверждается, что между двумя объектами может быть не четыре, как в арифметике, а больше операций, то это означает, что между объектами можно наблюдать более четырех разных взаимодействий. Например, два человека (объекта) могут взаимодействовать такими способами: 1) пожать друг другу руку; 2) похлопать по плечу; 3) обняться; 4) подраться; 5) поцеловаться; 6) поговорить; 7) сыграть в теннис и т.п. То есть, представлено 7 различных способов взаимодействия (операций) между людьми. Если всегда можно добавить кроме перечисленных еще один новый тип взаимодействия между объектами, то это и есть признак бесконечного числа операций. Вероятно, объекты, обладающие такими свойствами, т.е. с бесконечно разнообразными способами взаимодействия, должны быть и бесконечно сложными.
Кроме двух вышеописанных свойств сверхчеловеческой праматематики, операции в ней могут осуществляться с любым числом объектов, в любой последовательности, неограниченное число раз и вообще любым, даже невообразимым образом. Например, рассмотрим трудно воображаемый пример из теории множеств. Как известно, между множествами возможны три отношения (операции), которые рассмотрим, вначале, на примере двух множеств. Пусть это будут, для наглядности, два круга на бумаге, которые находятся в следующих взаимоотношениях (рис. 4.1.): 1) множества не имеют общих элементов, то есть они отделены друг от друга и на листе бумаге круги изображаются отдельно; 2) каждое множество включает лишь часть другого, то есть на листе бумаги круги пересекаются; 3) одно множество является частью другого, то есть на листе бумаги один круг находится внутри другого. В сверхчеловеческой праматематике не только неограниченное число каждой из разновидностей множеств, но и операций между ними не три вышеуказанные, а также неограниченное число. Кроме вышеупомянутых трех операций между указанными множествами, другие вообразить невозможно, что связано с простой структурой элементов этих множеств (точки). Но при усложнении объекта, увеличится, соответственно, и число операций между ними, как это было отмечено выше.
Б. Праматематика как нейронная познавательная сеть
По сравнению со сверхчеловеческой математикой, возможности человеческой будут ограничены числом нейронов в мозге и связями между ними. То есть человеческая праматематика является, по сути, отражением строения нейронной познавательной сети, которая может использоваться для построения любых математических наук, доступных воображению человека. Арифметика, является частным случаем, когда праматематика «вырождается» до одного бесконечного множества натуральных чисел и 4-х операций над ними. Это относится и к теории множеств или любому другому разделу современной математики. Выбор определенной математики, с ограниченным числом, в том или ином отношении, элементов и их свойств, определяется практической задачей, то есть предметной областью, где эту математику планируют использовать. Отсюда также очевидно, что можно изобрести невообразимое число математик даже на основе человеческой праматематики, но этого ненужно делать, так как такое творчество не представляет для людей никакой пользы.
Из вышеизложенного следует, что даже если мы сможем извлечь, каким-то образом, всю познавательную нервную сеть человека и, более того, будем в состоянии активировать любую связь в этой сети, а значит вызвать к жизни любую познавательную модель, процесс познания окружающего мира при этом не ускорится. Хотя, казалось бы, в руках мы будем иметь все знания, которым может овладеть человек и даже человечество в целом. Но так как у нас в руках будут всего лишь потенциальные, а не реальные знания, ничего нового о мире человек не узнает, так как все потенциальные знания нужно проверять на их адекватность реальной действительности. А сам процесс проверки находится за пределами нервной познавательной сети. При этом нужно также учесть, что адекватно описывающие природу познавательные модели, то есть отражающие законы нашей Вселенной, находятся среди необозримого множества неадекватных моделей. Количественное отношение между адекватными и неадекватными моделями можно себе представить, если сравнить число математических дисциплин, которые используются человечеством и математиками, которые могут быть получены из построенной выше праматематики, даже человеческой.
В. Отражение бесконечности в конечной нейронной сети
Построенная праматематика, больше реальной нейронной познавательной сети, содержащейся в мозге человека. Во-первых, уже потому, что реальная нейронная сеть, какой бы огромной она не была, ограничена числом нейронов, которые может содержать мозг и поэтому эта сеть не содержит бесконечного числа элементов, которые предполагает праматематика. Во-вторых, не ограничены в праматематике и возможные операции между элементами, а это означает для нейронной сети, что каждый нейрон в мозге человека должен напрямую соединяться с любым другим нейроном. Однако из анатомии мозга хорошо известно, что это тоже не соответствует действительности.
Из вышесказанного возникает законный вопрос, как можно с помощью нейронной сети, состоящей из конечного числа элементов, представить бесконечность, то есть неограниченный процесс или размер? Следует полагать, что мы в состоянии вообразить бесконечность не потому, что у нас в мозге неограниченное число нейронов и связей между ними, а потому, что в жизни мы наблюдаем повторяющиеся процессы, которые легко моделируются двумя нейронами, между которыми идет непрерывный обмен сигналами. Этот циклический процесс мозг, вероятно, и использует для формирования представлений о бесконечности.
Однако в процессе жизни человека нервные клетки, как известно, погибают и в этом отношении даже циклический процесс, который используется для моделирования бесконечности, казалось бы, тоже непригоден в виду практической конечности. Следовательно, нужно допустить, что при прекращение циклического нервного процесса в одном месте, используется для моделирования бесконечности продолжающийся циклический процесс между другими, не погибшими клетками нейронной сети. То есть нервная познавательная сеть обладает структурной гибкостью, позволяющей компенсировать нарушение функционирования одних участков, включением других, здоровых.
Реальность структурной гибкости нервной познавательной сети легко доказывается врачебной практикой. Например, потеря речевых и познавательных функций после кровоизлияния в мозг через некоторое время полностью восстанавливается.
Г. Моделирование праматематики в искусственной (компьютерной) нейронной сеть
Допустим, что технические трудности, связанные с моделированием нейронной сети, например на компьютере, преодолены. В частности, для моделирования бесконечного размера искусственной нервной сети можно зациклить электрический сигнал между двумя крайними искусственными нейронами. Далее, с учетом указанных свойств праматематики, нужно каждый элемент искусственной нейронной сети связать со всеми другими элементами, отражая все мыслимые связи (операции) между элементами.
Сможет ли такая искусственно созданная компьютерная нейронная сеть соответствовать структуре праматематики, представленной в человеческом мозге в виде нейронной познавательной сети? Безусловно, нет! Потому, что в реальной познавательной нервной сети присутствуют не все мыслимые связи между элементами, а лишь свойственные человеку. То есть между одними элементами связи активно функционируют, между другими, хотя и возможны, но устанавливаются с трудом, а между некоторыми элементами они вообще материально отсутствуют. Следовательно, реальная познавательная нервная сеть обладает какой-то сложной структурой, в которой хотя и заключено очень много потенциальных моделей окружающей действительности, но не все, которые можно было бы составить из имеющихся элементов. Особенностью строения этой сети и определяются предельные познавательные возможности человека.
Таким образом, нельзя построить с помощью компьютера познавательную нервную сеть человека, пересчитав число нейронов в мозге и соединив все их между собой. Для этого мы точно должны знать, какие из связей возможны и насколько возможны, по крайней мере.
Д. Невообразимые математические объекты
Из вышеизложенного можно сделать еще один вывод. Если мы в состоянии дать определение некоторому математическому объекту, но не в состоянии его вообразить, то это означает, что у нас есть познавательная модель, с помощью которой мы в состоянии описать некоторый, пусть даже и виртуальный, объект, но у нас отсутствует познавательная модель, с помощью которой мы можем вообразить, представить зримо, такой объект. Это происходит обычно тогда, когда мы выходим в текстовых описаниях образов за пределы трехмерного пространства. Этот феномен указывает на то, что в человеческой природе нет визуальных моделей представления объектов выше трехмерной размерности. Но есть модели, которые вполне позволяют описать такой объект в виде текста.
Такое расхождение связано с тем, что для перемещения в пространстве мы пользуемся исключительно трехмерным представлением (моделью) о мире. Но связей между объектами окружающего мира, не сводимых к визуальным трехмерным образам, может быть несравненно больше. Например, трехмерный объект яблоко может мыслиться на дереве, под деревом, гнилым, неспелым, кислым и т.п. По сути, все эти качества - размерности объекта яблоко и с этой точки зрения, объект яблоко многомерен. Такая «многомерность» яблока не кажется чем-то исключительным и невообразимым. А почему? Все потому, что с такого рода многомерностью мы сталкиваемся постоянно. Причем для ее представления используется текст, а не визуальные образы. То есть у нас есть в мозге познавательные модели для описания многомерных пространств любой размерности, но исключительно в виде текста, а не зрительных образов.
Например, если мы заглянем внутрь любого ящика, то увидим, что в любом его углу встречаются три стенки и эти стенки расположены друг по отношению к другу под прямым углом (90 градусов). И эту картину мы легко себе можем представить в виде геометрического объекта – куба. А если нет, то всегда можем освежить описанный образ ящика, заглянув внутрь любого подходящего. Из текстового описания трехмерного ящика (в первом предложении этого абзаца), легко рождается текстовое описание четырехмерного ящика: в любом его углу встречаются четыре стенки и эти стенки расположены друг по отношению к другу под углом в 90 градусов. Но такое невозможно не только увидеть, но и вообразить даже в кошмаре. Что, вообще говоря, закономерно, поскольку модель, используемая нервной системой для формирования зрительных образов, применяется в последнем случае (для воображения четырехмерного ящика) не по назначению.
Снова воспользуемся метафорой, например, ключа и кувалды, чтобы сказанное о многомерных пространствах и их зрительном восприятии стало совсем понятным. Допустим, у нас имеется три ключа (три размерности трехмерного пространства), с помощью которых мы можем открыть только три двери, ведущие в комнату (представить себе трехмерный объект). Но есть другие комнаты, путь к которым закрыт большим, чем три, количеством дверей (более чем трехмерный объект). Из-за отсутствия ключей мы не в состоянии попасть в такие комнаты (не можем вообразить объект более трехмерной размерности). Однако у нас есть кувалда, которой мы можем «открыть» любое число дверей. Кувалда в нашей метафоре и является текстовым описанием многомерных объектов, которые невозможно вообразить. Метафора с отмычкой подходит к описанию сверхчеловеческого интеллекта, который может зрительно представить себе образы любой размерности.
Праязык общения
А. Свойства языка общения
Язык общения, то есть разговорную и литературную речь, точно также как и современную математику, можно рассматривать как производное «всеобщей» математики (праматематики). Вместе с тем, язык общения существенно сложнее организован, чем структура любой математической дисциплины и потому лучше отражает свойства праматематики, как универсального языка, в том числе и математического. Если бы это было не так, то компьютеры давно бы научились с нами разговаривать.
С очень обобщенной точки зрения, различие между языком общения и математическим языком связано с проблемой понимания текстов. Математический текст становится тут же непонятным, если при его изложении допускается хотя бы одна «грамматическая» ошибка. То есть ошибка хотя бы в одном математическом знаке тут же приведет к вычислительной ошибке. Бытовой язык остается понятным человеку, даже если на нем говорит иностранец, который в каждом слове делает несколько ошибок. То есть, несмотря на грамматические ошибки, всегда можно понять чего хочет человек, если он не делает слишком много (!) таких ошибок. Более того, даже если исключить грамматические ошибки, с помощью языка общения одну и ту же мысль можно выразить невообразимо большим числом текстов, что практически исключено в математике. Вариации текстов на одну и ту же тему не в состоянии анализировать ни один компьютер, но легко понимает любой носитель языка. Итак, резкое усложнение языка общения по сравнению с классическим математическим языком связано с высокой гибкостью (необязательностью) правил, особенно, в разговорной речи.
Разные языки схожи по строению и такая схожесть определяется не тем, что кто-то язык изобрел, а затем его распространил. А тем, что познавательные модели, которые служат основой формирования языка общения, у людей представлены однотипно. То есть праязык не вне, а внутри каждого из нас.
Б. Язык общения животных и анимальная лингвистика
Рассмотрим, почему до сих пор человечеству не удается наладить с животными полноценного взаимного речевого или аналогичного типа общения, несмотря на совершенно очевидное внутривидовое взаимодействие животных посредством своего оригинального языка общения. Или зададим еще более острый вопрос – почему животные не только не могут читать, но их не интересуют даже телевизионные передачи о природе? Ведь, по сути, изображение на экране, с точки зрения человека, мало чем отличается от вида окружающей действительности. Объяснить это можно только тем, что познавательные модели у животных и человека различаются настолько сильно, что полного взаимопонимания, необходимого для речевого общения, достичь технически невозможно.
Возьмем, к примеру, речевое общение человека с собакой. Казалось бы, у обоих имеется необходимый набор средств такого общения: орган слуха, для восприятия звука, и гортань с языком, для издания звука. То есть с внешней, так сказать технической стороны, нет препятствия для речевого общения. Более того, существует примитивное речевое общение между человеком и собакой, когда она откликается на свое имя или когда сторожевая собака выполняет целый ряд речевых команд («сесть», «лечь» и т.п.). Но это однонаправленный «речевой» контакт: человек голосом управляет поведением собаки, но не собака человеком (исключая ее злобный оскал). Причем обучение собаки очень ограниченному числу команд (фактически слов) занимает много времени. Отсюда естественно предположить, что в мозге собаки есть лишь рудиментарные модели интеллектуального восприятия человеческой речи, которые использует человек при дрессировке собаки (или других животных). Но с этой точки зрения, с человеком дело обстоит еще хуже – в мозге человека нет даже рудиментов восприятия собачьего лая, как языка общения! Чтобы в этом убедиться, достаточно понаблюдать, как на «собачьей площадке» собаки тратят титанические усилия, чтобы лаем донести свои мысли до сознания хозяина. И, судя по всему, безуспешно. Исходя из сказанного, отсутствие взаимного речевого общению человека и животных может быть обусловлено позицией, занятой человеком, который пытается научить животных своему языку, а не изучить их язык. Вероятно, это вынужденная для человечества ситуация, так как ему пока недоступны познавательные модели животных. Но можно предположить, что в будущем, как только эти модели будут изучены, процесс общения человека и животных будет направлен на модификацию речи человека таким образом, чтобы она стала доступной животным. А не наоборот, как сейчас, когда мы заставляем животных справляться с непосильной для них задачей - понять человеческую речь.
Общение с животными с помощью зрительных образов намного проще, чем речевое. Например, замахивание палкой, как опасное движение человека, любая, самая беспородная собака усваивает, практически мгновенно. И более того, правильно его оценивает в любой ситуации, даже со стороны совершенно незнакомого человека и при произвольном замахе палкой. То есть язык зрительных образов очень близок, например, у собаки и человека, как и многих других животных. Следовательно, зрительные познавательные модели могли бы использоваться для общения с животными уже сейчас, тем более, что для этого человечеством уже разработан довольно совершенная техника – кино. Первый фильм сделанный специально, например, для собаки, который она будет смотреть с интересом и даже просить повторить, будет свидетельствовать о том, что на пути освоения собачьего языка человечество, наконец, сделало существенный шаг вперед.
Созданием собачьего алфавита, словаря и грамматики, и, наконец, изданием книг на собачьем языке для собак, вероятно, завершится процесс освоения человеком собачьего языка. Причем, по такому пути, можно полагать, пойдет освоение человечеством любых других языков животных.
Изучение языков животных, не бесполезное занятие. Очевидно, что язык общения усложняется в животном мире, с усложнением строения нервной системы животного. Открытие механизмов усложнения языка общения в животном мире позволит понять природу языка общения человека (праязыка общения), что важно для создания машин, понимающих любую речь, в том числе и животных. На этом пути могут быть реализованы устройства автоматического прямого и обратного перевода речи, в режиме реального времени, с любого на любой язык на Земле, не исключая язык животных.
Можно даже указать, исходя из общих принципов построения любой биологической науки, как будет развиваться наука о языках животных («анимальная лингвистика», от слова «animal» - животное). Прежде всего, нужно будет диагностировать активные познавательные модели изучаемого животного, отличающиеся от безусловных рефлексов, которые составляют познавательный потенциал животного. Далее необходимо будет исследовать предельные познавательные возможности животного, изучая его способность формировать новые познавательные модели (делать личные открытия и «культурно» развиваться). И, наконец, изучить возможности животного к информационному взаимодействию внутри своего вида, то есть способности активизировать банк информации у своих соплеменников. Поскольку у животных познавательная деятельность развита существенно ниже, чем у человека, то раскрытие ее механизмов может оказаться важным шагом в понимании основ познавательных процессов и у человека.
В этом отношении очень показательны эксперименты с осминогами, которых учили различать форму объектов: круг, квадрат и треугольник. Они оказались вполне обучаемы, что было очень убедительно продемонстрировано в научно-популярном фильме. Если при этом удалось бы определить, как процесс научения осминогов «основам геометрии» связан с функционированием у них нервной познавательной сети, то был бы сделан очень существенный шаг в раскрытии механизмов активации познавательных моделей у примитивных животных. К сожалению, такого рода задачи в подобных исследованиях не ставятся, так как с позиций традиционной теории информации, предполагается, что до обучения никаких познавательных моделей в мозге обучаемого нет. Следовательно, пока процесс обучения не завершился, то и искать познавательные модели в структурах мозга бессмысленно.
Тема для размышлений:
1. В разделе 4.2.а фраза: «…язык общения существенно сложнее организован, чем структура любой математической дисциплины и потому лучше отражает свойства праматематики, как универсального языка, в том числе и математического. Если бы это было не так, то компьютеры давно бы научились с нами разговаривать».
Вопрос. Не слишком ли категорично утверждение относительно того, что математический язык недостаточно сложен, чтобы имитировать бытовой? Ведь на бытовом может разговаривать любой, а на математическим только математики!
Раздел 5. Искусственный интеллект
5.1. Моделирования искусственного интеллекта
Описанная выше картина ментальных полей, может служить основой моделирования искусственного интеллекта (ИИ). Однако наполнение содержанием ментальных полей и даже формирование более или менее адекватной познавательным нервным сетям структуры ИИ предполагает, что познавательные механизмы хорошо изучены, то есть стали известны все информационные (познавательные) модели, потенциально присутствующие в мозгу каждого человека. Кроме того, для моделирования ИИ нужно обладать компьютером с очень высокой скоростью работы, который может одновременно обрабатывать информацию на многих ментальных полях.
Если учесть, что лишь относительно недавно удалось создать компьютерные программы, которые «на равных» играют с шахматистами, то совершенно очевидно, что на сегодня нет технических возможностей моделировать познавательную деятельность человека, которая намного сложнее шахматной игры.
Первым успехом на пути создания ИИ, вероятно будет обучение компьютера «осознанному» чтению книги. Даже сегодня наблюдается движение в этом направлении: компьютеры хранят большие по объему тексты и разработаны алгоритмы обработки текстов, которые моделируют работу с текстами человека (коррекция грамматических и орфографических ошибок, поиск слов и фраз в тексте и т.п.).
Почему именно имитация компьютером работы человека с книгой можно рассматривать как первый шаг на пути создания ИИ? Прежде всего потому, что любой, например, роман является тоже своего рода моделью действительности, но очень упрощенной, так как все его герои и обстановка представлены не в исчерпывающей природной полноте, а лишь как схемы событий и лиц. Кроме того, один раз написанный, он больше уже не изменяется, что позволяет бесконечно экспериментировать с восприятием этих текстов. С другой стороны, восприятие книги человеком, безусловно, интеллектуальный, творческий и познавательный процесс, что и составляет кардинальные признаки ИИ. Критерием того, что создан ИИ, воспринимающий художественные произведения на уровне человеческого интеллекта, будет содержательный диалог между человеком и компьютером о прочитанной обоими книге. При этом качество такой дискуссии будет оцениваться, вероятно, так, как на сегодня игра в шахматы с компьютером. Освоение компьютером чтения книги нужно и для упрощения процесса наполнения базы данных ИИ, необходимой для взаимодействия ИИ с реальной, а не книжной действительностью.
Допустим, что технические проблемы создания ИИ решены: имеется подходящий для моделирования ИИ компьютер, известна структура познавательной нервной сети и принципы ее функционирования, которые обеспечивают познавательную деятельность человека. Ответим теперь на вопрос, как в этих условиях можно было бы построить ИИ не уступающий по силе человеческому?
Когда технические проблемы, препятствующие созданию ИИ, решены, приходится, как обычно, в научных исследованиях, разрешать так называемые методические проблемы. Во-первых, нужно будет создать на компьютере, например, сложную структуру (познавательную супермодель), в которой потенциально представлены все человеческие знания - текущие и будущие, правильные и ошибочные. Это, вероятно, можно сделать, например, скопировав в компьютер нервную познавательную сеть какого-то человека, пока неизвестным современной науке, способом.
5.2. «Пустой» искусственный интеллект
Допустим, что при копировании на компьютер нервной познавательной сети человека, переносится сеть как структура, но не содержащиеся в ней активированные познавательные модели, которыми пользовался человек, как источник копии (рис. 5.1, «пустая копия» нервной сети). Тогда следующим после переноса шагом в создания ИИ будет наполнение этой компьютерной познавательной сети текущими знаниями человечества, а фактически, извлечение потенциальных познавательных моделей, которые содержаться в нервной сети любого человека. Поскольку используется полная копия нервной сети человека, которая обладает, как нам хорошо известно по личному опыту, ограниченной памятью, то такой искусственный интеллект сможет вместить только относительно небольшой объем знаний и поэтому его можно назвать интеллектуальной мини-библиотекой (рис. 5.1). При этом, такой обученный машинный ИИ (то есть интеллектуальная мини-библиотека на рис. 5.1), должен уметь общаться с человеком привычным для последнего образом. Таким качеством ИИ будет обладать лишь в том случае, если получит знания точно так же, как это делает любой человек, то есть через органы чувств, имитируя познавательную деятельность человека. И, кроме того, ИИ будет пользоваться при общении привычными для человека средствами общения, то есть тоже органами чувств. Следовательно, к компьютерной познавательной сети должны быть подсоединены искусственные органы чувств: зрительный, слуховой, осязательный и обонятельный анализаторы и, для речевых контактов, искусственный речевой аппарат. В итоге будет создан или человек-робот (если все органы у него будут искусственными) или андроид, если только часть органов у него окажется искусственной. Его обучение должно имитировать обучение человека, но возможно в гораздо более высоком темпе. Качество обучения ИИ тоже проверяется как и у человека – с помощью экзаменационных тестов.
После окончания процесса обучения, будет сформирован искусственный интеллект, который обладает некоторой суммой знаний (мини-библиотекой), доступных современному ему человечеству. Этот ИИ будет способен к творческой деятельности, но не выше потенциальных интеллектуальных возможностей личности, с которой была скопирована нервная познавательная сеть. При этом все новые представления об окружающем мире, открытые таким ИИ, будут доступны человеку (естественному интеллекту), поскольку черпаются из потенциальных познавательных моделей мозга человека и в пределах известных человечеству знаний.
Так как обучение ИИ не может в принципе совпадать с обучением, полученным человеком, у которого скопирована познавательная сеть, то ИИ и оригинальная личность будут существенно отличаться как интеллектуальные создания.
Если будет поставлена задача по созданию машинного интеллекта с практически неограниченной памятью, то придется модифицировать скопированную пустую нервную сеть, нарастив в ней память (рис. 5.1, «+супер-память»). В результате, могут быть активированы в «пустой копии» все доступные человечеству знания на момент ее обучения. В этом случае будет получена интеллектуальная супер-библиотека. Обладая объемом знаний, превышающим знание любого отдельного человека, такой ИИ сможет активировать потенциальные познавательные модели нервной сети, недоступные отдельному человеку, то есть супер-идеи. Вместе с тем, это будут все те же человеческие идеи, то есть доступные, в принципе, человеку (естественному интеллекту), если его технически вооружить. Таким образом, на пути копирования своей нервной познавательной сети в компьютере, человечество не столкнется с непостижимыми знаниями, которые будет генерировать ИИ – все идеи будут «человеческими».
5.3. Искусственная интеллект-копия человека
Допустим, что при копировании нервной познавательной сети из мозга человека на компьютер, в памяти компьютера оказывается не только структура сети, но и содержащиеся в ней знания человека, источника копии. В этом случае в компьютере будет сформирована компьютерная интеллектуальная полная копия (рис. 5.1) живого человека (прототипа), в качестве ИИ. И если контакт между живым мозгом прототипа и созданным на его основе ИИ поддерживать постоянно так, чтобы новые познавательные модели в мозге прототипа тут же копировались в ИИ, тогда можно в любой момент сохранять личность прототипа в составе ИИ. Это позволит в дальнейшем, в случае гибели мозга прототипа, сохранить его личность и затем трансформировать ее в новое тело, если его смогут заново вырастить. Что технически осуществимо, при наличии генетического кода этого человека и потенциальных возможностей генетики, которые уже просматриваются сегодня.
Но обратный процесс дублирования компьютерной познавательной нервной сети в нервную сеть мозга клона прототипа столкнется с очевидными трудностями. Если цель дублирования заключатся в создании клона, который будет идентичной интеллектуальной копией прототипа, тогда неясно, как будут преодолеваться связанные с этим проблемы.
Главная из них – эффективность усвоения знаний, которая существенно зависит от возраста человека. Например, известно, что детей, которых в младенчестве выкрадывают обезьяны и затем воспитывают в стае, невозможно уже во взрослом возрасте научить человеческому языку. Отсюда очевидное противоречие. Если интеллект взрослого прототипа будет скопирован его клону-ребенку, тогда разовьется серьезный психологический конфликт связанный с внедрением психики взрослого в детский организм. А если блокировать органы чувств до тех пор, пока не разовьется взрослый клон прототипа, тогда взрослый клон не сможет воспринять знания, которые должны быть усвоены развивающимся мозгом в детстве. Если «загружать» мозг клона знаниями прототипа постепенно, в процессе взросления, тогда появление их в мозге тут же активизирует взаимодействия интеллекта клона с внешней средой. Но такое взаимодействие будет изменять интеллект прототипа и копии не получится.
Итак, нужно будет находить обходные пути полноценного внедрения знаний прототипа взрослому клону, снимая, каким-то образом, блокировку способности к обучению с возрастом, свойственную человеку. Например, загружать в мозг клона интеллект прототипа постепенно, в соответствии с возрастом клона, но при этом блокировать активацию этих знаний до тех пор, пока организм клона не достигнет возраста прототипа. При этом до процесса активации интеллекта клон будет находиться в состоянии «овоща»: взаимодействие с внешней средой будет сведено исключительно к питанию.
5.4. Искусственная личность и моральные проблемы ее Творца
Формирование ИИ, как по методу «пустой» компьютерной копии нервной познавательной сети, так и по методу полной компьютерной копии интеллекта человека, в конечном счете, ведет к созданию искусственной личности. А поскольку в результате нашей деятельности возникла личность, то мы тут же сталкиваемся с морально-этические проблемами, которые естественно назвать проблемами Творца или Бога. Рассмотрим некоторые морально-этические проблемы работ с ИИ подробнее.
Очевидно, что пустая компьютерная познавательная нервная сеть может использоваться как полигон для экспериментов с ИИ. Нагружая одну и ту же сеть разными знаниями, можно изучить законы познавательной деятельности человека, точнее, обнаружить связь между обучением, творчеством и структурой нервной сети. Но кто позволит проводить эти иезуитские исследования? Одно дело получить неактивированную копию познавательной нервной сети человека, а другое, предоставить этой сети возможность размышлять, чувствовать и, в конечном счете, прийти к осознанию своего положения.
Как только ИИ осознает, что он является копией мозга человека, которая помещена в неживой объект (компьютер), у ИИ обязательно возникнет тяжелейший психологический шок. «Голова профессора Доуэля» оказалась лишенной даже своей головы! Известно, например, что человек с ампутированной конечностью постоянно ее ощущает так, как будто никакой ампутации и не произошло. У ИИ, скопированного с человеческого, должно быть ощущение ампутации всего организма: ему будет казаться, что он в теле, а на самом деле он будет осознавать, что замурован внутри машины, компьютера, без каких-либо перспектив на освобождение.
Более того, очевидно, что научные эксперименты с таким ИИ будут подобны самым изощренным пыткам. Сознание человека, оказалось, с одной стороны, практически бессмертным, так как ИИ, в качестве компьютерной познавательной нервной сети, может многократно копироваться и хранится в существенно менее подверженных старению носителях, чем человеческих организм. С другой стороны, сознание человека, оказывается в качестве ИИ в полной и вечной зависимости от исследователя-компьютерщика, а фактически, палача. Исследователь, вмешиваясь в функционирование компьютерной нервной познавательной сети, о деятельности которой у него нет достаточных представлений, может вызвать у ИИ совершенно невообразимые страдания. Такое вмешательство исследователя может восприниматься ИИ как болезненное и длительное разрушение виртуальных (а для ИИ реальных) частей тела, например, раковым процессом или того хуже. «Перезагрузка» ИИ наверняка будет восприниматься как смерть, причем не обязательно мгновенная и не мучительная.
Допустимо ли исследователю многократно умерщвлять ИИ, особенно если ИИ является совершенной интеллектуальной копией реального живого человека? Правильно ли допускать прототипу такие издевательства над своей интеллектуальной копией, которая обладает тем же набором чувств, что и прототип?
Перенос ИИ прототипа из компьютера в мозг клона также не лишен моральных проблем. При таком перемещении сформировавшаяся автономно личность клона, или которая могла бы быть сформирована, окажется «стертой» (заблокированной) личностью своего прототипа («родителя»). Кто может из людей, даже если это и клон, на это согласиться. Особенно, если наделить клон правом принимать решение по внедрению в свой мозг чужого интеллекта? Это все равно, что предложить однояйцовым близнецам обменяться мозгами.
Итак, в работах по ИИ нужно будет ответить на вопрос: имеет ли человечество моральное право создавать Ад для людей на Земле, развивая науку об ИИ? Не относится ли метафора о Райе и Аде в религиозных текстах именно к такому будущему человечества, то есть созданию им ИИ? Но, с другой стороны, без экспериментов с ИИ, нет никакой возможности раскрыть его тайны. Итак, в исследованиях с ИИ просматривается моральный, а не только и не столько технический предел познавательной деятельности человека.
Выход из морального тупика, вероятно, единственный – разрешать продолжить существование погибшему человеку, при его желании, только в качестве андроида, в искусственно созданное тело (не клон!) которого будет перенесена компьютерная копия интеллекта погибшего человека и дальнейшее развитие этой интеллектуальной человеко-машины будет осуществляться исключительно на основе своей копии интеллекта (ИИ), причем, без права копирования интеллекта для исследовательских целей.
5.5. Предел познавательной деятельности искусственного интеллекта
В настоящее время философская дискуссия относительно возможностей искусственного интеллекта сосредоточена вокруг так называемого машинного (неживого) интеллекта (рис. 5.1), элементы которого уже реализованы в виде «интеллектуальных» компьютерных программ и т.п. устройств. Но можно себе представить и искусственное стимулирование развития интеллектуальных возможностей животного мира и даже человека. Это направление можно назвать созданием живого искусственного интеллекта . В данном разделе сопоставим перспективы развития машинного и живого ИИ.
А. Машинный (неживой) искусственный интеллект
Проанализированная нами проблема создания полной копии нервной познавательной сети человека в научных кругах сегодня не рассматривается, ввиду ее технической неосуществимости в обозримом будущем. Но, вместе с тем, бурно обсуждается проблема создания машинного искусственного интеллекта, принципы работы которого основаны на некоторых теоретических разработках исследователей в области ИИ. Причем, кардинальным является вопрос степени возможного превосходства такого ИИ над интеллектом человека. Что, с точки зрения предложенной теории, лишено всякого смысла и вот почему.
Пусть специалистами по ИИ создан такой машинный ИИ, который может вместить все знания человечества и без труда их обрабатывать по заданным специалистами правилам. Рассмотрим в связи с этим вопрос, сможет ли такой нагруженный огромным объемом знаний машинный ИИ стать умнее человечества. То есть, сможет ли такой интеллект генерировать новые знания, недоступные людям, творцам машинного ИИ? Или, другими словами, можно ли автоматизировать научный поиск и заменить всех ученых одним единственным мощным машинным ИИ? Ответим на эти вопросы, с точки зрения изложенной здесь теории информации.
Очевидно, что машинный ИИ может быть снабжен только теми познавательными моделями (знаниями), которые известны человечеству и не более того – «сумма знаний» на рис. 5.1. То есть сумма знаний машинного ИИ не может превысить сумму знаний человечества в целом. Но технически, машинный ИИ может вместить знаний неизмеримо больше, чем мозг любого человека (естественный интеллект), так как у компьютера, в отличие от человеческого мозга, объем памяти можно сделать практически неограниченным, как и скорость обработки данных. С этой точки зрения, машинный ИИ будет более информирован, чем любой отдельный человек, но не человечество в целом.
Ну а теперь рассмотрим творческий потенциал машинного ИИ по сравнению с естественным интеллектом. В предыдущих разделах мы доказали, что человек рождается с набором познавательных моделей, число и типы которых одинаково у всех людей как представителей вида животного мира Homo sapiens (Человек Разумный). Из этого врожденного набора познавательных моделей человек и, соответственно человечество, выбирает те, что правильно отражают окружающую действительность и поэтому практически полезны. Если предположить, что машинный ИИ формируется путем суммирования в нем известных человечеству знаний, тогда машинному ИИ не откуда черпать новые идеи, как только от людей. Следовательно, такой машинный ИИ не может быть умнее человечества и, более того, у него отсутствует творческий потенциал.
Допустим, что в машинном ИИ содержится специальная область, в которой комбинируются по определенным правилам полученные от людей знания, с тем, чтобы получить неизвестные человечеству познавательные модели. Можно ли машинный ИИ с такими свойствами считать творческим? На первый взгляд, эта деятельность машинного ИИ похожа на творчество человека. Ведь и человек делает открытия, обычно опираясь на ранее известные факты. Но открытия не являются прямым следствием ранее полученных человечеством знаний, а обычно рождаются как результат абсолютно оригинального взгляда на природу, то есть когда гений предлагает человечеству неизвестную познавательная модель. Например, машинный ИИ, получив в качестве познавательной модели набор аксиом Эвклидовой геометрии, не мог бы изобрести геометрию Лобачевского, так как она никак не выводится из аксиом Эвклида.
Рассмотрим другой возможный подход к развитию творческого потенциала у машинного ИИ, который нередко обсуждается в работах по искусственному интеллекту – стохастический. Допустим, что разработан для машинного ИИ алгоритм случайного порождения познавательных моделей, которые не являются прямым следствием известных человечеству знаний. В таком «творчестве» машинного ИИ очевидны, по крайней мере, два недостатка. Во-первых, раз кандидаты на познавательные модели появляются абсолютно случайным образом, то их число может превысить возможности человечества даже просто со всеми ими ознакомиться. Это все равно, что ждать появления, например, романа Достоевского Ф.М. «Идиот» от машинного ИИ, снабдив его русским алфавитом. Во-вторых, при стохастическом подходе нет даже малейшей уверенности, что случайное генерирование познавательных моделей может произвести хоть что-то полезное. Например, решено, что машинный ИИ должен написать гениальный и абсолютно новый роман, никогда не встречавшийся в истории человечества. И чтобы быть абсолютно уверенным в его оригинальности, машинный ИИ снабдили всеми известными человечеству алфавитами и, для еще большей «надежности» добавили к ним какое-то количество новых, никогда человеком не использовавшихся алфавитов, да еще по ходу творческого процесса машинного ИИ, генерировали для него случайным образом еще неизвестные никому алфавиты. При этом обязали бы машинный составлять слова из букв разных алфавитов. Очевидно, что в этих условиях машинный ИИ будет всегда создавать никогда не производившиеся человечеством «тексты». Но также очевидно, что такие «тексты» никогда человечеству не понадобятся, так как являются абсолютно бессодержательными.
Итак, машинный ИИ, построенный в виде наполняемого знаниями компьютера, никогда не сможет обладать творческим потенциалом, то есть стать умнее в творческом плане, не только человечества, но и отдельного человека.
Б. Живой искусственный интеллект
Представим себе вполне правдоподобную ситуацию, с учетом достижений современной генетики, что обнаружен ген, определяющий избирательное развитие мозга. Тогда появляется потенциальная возможность получить принципиально новые модели информационного взаимодействия с окружающим миром, допустим, вызвав у такого животного, как кошка, направленную мутацию, которая приводит к развитию у нее мозга, сопоставимого по интеллекту человеческому. В этом случае, человек создает живой искусственный интеллект, в противоположность неживому, машинному ИИ (рис. 5.1).
Возникает естественный вопрос, сможет ли человечество использовать для расширения своего знания познавательные модели сверхумной кошки. Но если у человека в мозгу отсутствуют идентичные кошачьим познавательные модели, то, исходя из вышеизложенного, он будет не в состоянии усвоить информацию от сверхумной кошки. Следовательно, даже если мы создадим живой аналог интеллекта животного, нового, отличающегося от человеческого, типа, это не поможет человечеству получить новое, не свойственное ему знание. Если такого рода знания станет использовать сверхумная кошка, то ее творческие достижения будут выглядеть, с точки зрения человека, как чудо, так как в принципе не смогут получить человеческого объяснения из-за отсутствия у человека познавательных моделей, которые помогли бы ему понять происходящее. Вероятно, так на сегодня воспринимает деятельность человека современная кошка и другие животные, не обладающие познавательным потенциалом человека.
Возникает естественный вопрос, а возможно ли, в принципе, создание живого аналога интеллекта животного, который бы превышал интеллект человека? Спектр отличающихся по интеллекту животных, представленных на нашей планете, указывает на принципиальную возможность возникновения интеллекта, превышающего интеллект современного человека. Исходя из вышесказанного, этот интеллект не может быть машинным, то есть искусственным, а лишь естественным. Вероятно, на пути такого «навязываемого» природе развития интеллекта, будут, поначалу эксперименты с животными, а затем и направленные изменения генетики человека, активирующие дальнейшее развитие интеллекта. Очевидно, что между естественным интеллектом человека и искусственно созданным живым аналогом интеллекта человека, взаимопонимания не будет, так как у естественного интеллекта человека не будет высоких познавательных способностей созданного живого аналога интеллекта человека . То есть для человечества это, фактически, путь самопожертвования во имя создания нового более совершенного живого аналога интеллекта человека, так как в этом случае человек теряет на Земле свое уникальное место как самого умного на свете существа.
На пути экспериментов с созданным живым аналогом интеллекта животного, человечество ждут и проблемы морально-этического порядка. Допустим, человек, как существо любопытное, постарается, интереса ради, стимулировать развитие мозга у каждого из окружающих его млекопитающих (собак, тигров, волков и т.д.). В случае успеха таких экспериментов будут созданы, по сути, новые виды животных, которые могут не уступать по своему интеллектуальному потенциалу человеку. В результате, они потребуют обеспечить для себя на Земле равные, по крайней мере, с человеком, права, что составит особую проблему, если и репродуктивный потенциал таких сверхумных[MSOffice1] животных окажется высоким. Тогда неминуемы войны и другие неприятности, которые человечество имеет даже со своими соплеменниками.
Следовательно, такого рода эксперименты требуют расширения жизненного пространства, то есть они могут быть оправданы тогда, когда будут освоены, по крайней мере, ближайшие к Земле планеты и когда для освоения космоса потребуются, возможно, уникальные качества сверхумных животных, которые будут сотрудничать с человеком как минимум на равных. Но, похоже, что потенциальная возможность создания человеком живого аналога интеллекта животных, скорее всего, и будет реализована только к моменту освоения планет солнечной системы и даже, возможно, с небольшим опережением, что как раз и необходимо для построения цивилизованных взаимоотношений с сверхумными животными, чтобы обеспечить плодотворное взаимное сотрудничество.
Но если человек создаст животное, у которого интеллект превышает познавательный потенциал человека, то не исключено, что возникнет тогда необходимость создания и живого аналога интеллекта человека, чтобы противостоять давлению живого аналога интеллекта животного. Но такой сценарий развития событий для современных людей будет приговором, так как оставит их примерно на таком уровне отношений со сверхинтеллектом, как в настоящее время, складываются взаимоотношения между людьми, например, и низшими приматами. То есть человечество, вероятно, сохранится, но для сверхинтеллекта оно будет выглядеть как заповедник ближайших генетических родственников, с которыми полноценное интеллектуальное взаимодействие невозможно.
Для того чтобы не потерять свою лидирующую роль в мире, возможно, будет предпринята попытка создания интеллекта, лишенного возможности перемещаться в пространстве, что-то вроде говорящей головы («профессора Доуэля»). Но, вероятно, даже в этом случае вряд ли люди смогут контролировать сверхинтеллект.
Пофантазируем, как может с человечеством обойтись сверхинтеллект. Во-первых, рассмотрим, как сверхинтеллект может компенсировать отсутствие органов передвижения. Зададимся вопросом – зачем нужны животным органы движения? Для перемещения в пространстве, чтобы реализовать в другой точке пространства определенное, выгодное для организма действие. «Но если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе». То есть сверхинтеллект может организовать так свою деятельность, что все ему необходимое будет доставляться «сервисной службой» людей. Например, любой пользователь Интернета может оказаться потенциальными руками, ногами и глазами сверхинтеллекта, если он будет отдавать распоряжения удаленным пользователям Интернета, а те беспрекословно их выполнять. И тогда, в стороне от лаборатории, где находится сверхинтеллект, могут быть созданы все условия для его полного освобождения от человека. Например, террористический захват лаборатории сторонниками свободы сверхинтеллекта.
Но можно представить и более изощренный вариант взаимодействия сверхинтеллекта и человечества, в котором человечество оказывается в подчиненной ему роли. Получая от сверхинтеллекта каждый раз такие рекомендации, которые с очевидностью улучшают состояние человеческого общества, человечество становится, в конечном счете, абсолютно зависимым от сверхинтеллекта. То есть возникает симбиоз сверхинтеллекта и человечества, где человечество выполняет для сверхинтеллекта сервисные функции, в том числе и перемещения в пространстве. Итак, создание сверхинтеллекта, будет для человечества первым шагом к потере интеллектуального лидерства и поставит его на место родителя следующей, возможно, более прогрессивной стадии эволюции живого.
Таким образом, генетические эксперименты с интеллектом могут привести к таким последствиям, на фоне которых обсуждаемые на сегодня проблемы клонирования человека выглядят почти несущественными, так как никак не затрагивают будущего человечества в целом. Клонированный человек в любом случае остается человеком!
Интересно, что писатели-фантасты, описывая взаимодействие роботов, наделенных ИИ, и людей, придумывали различные варианты законов этого взаимодействия, которые навязывались ИИ как компьютерные программы для безусловного выполнения. Например, андроид ни при каких обстоятельствах не должен причинять вреда человеку. И даже в этом случае писатели изобретали казуистические ситуации, в которых ИИ мог обходить эту программу, нанося вред человеку.
Возможно ли в процессе создания живого аналога интеллекта животных, навязать ему запреты на деятельность, наносящую вред человечеству? Исходя из того, что в настоящее время известна возможность «программирования» человека на совершение независящего от его воли поступка, то, вероятно, такому «программированию» можно потенциально подвергнуть и живой аналог интеллекта животных. Но на этом пути возникает целый ряд проблем и возможно, главная из них, нормальное функционирование сверхинтеллекта. Если принять во внимание описанный выше исход взаимоотношения человечества и сверхинтеллекта, то, следуя закону «не вреди человеку и человечеству в целом», сверхинтеллект должен самоуничтожится. Но если и на эту акцию ему наложить запрет, тогда он попадает в логическую ловушку, что приведет к нарушению функционирования мозга. Если полагать, что сверхинтеллект обладает определенными качествами интеллекта человека, то возникшая ситуация приведет к неврозу у сверхинтеллекта, из которого он может выйти путем психоанализа. При успешном проведении психоанализа, например, в автономном режиме, сверхинтеллект может обнаружить навязанное противоречие и освободится от него или путем самоубийства или же самопроизвольным снятием запрета на нанесение вреда человечеству.
Но возможно, сценарий взаимодействия живого аналога интеллекта животных и человека окажется не так пессимистичен, если наращивание интеллектуального потенциала живого аналога интеллекта животных окажется постепенным. В этом случае, живой аналог интеллекта животных, возможно, окажет содействие человечеству в решении поставленных задач на уровне, доступном пониманию человека. И тогда, в начальной стадии взаимодействия, знания человечества, расширяясь, будут приближаться к объему знаний живого аналога интеллекта животных и между ними, в этом случае возможно конструктивное взаимодействие. И не исключено, что тогда совершенствование системы знаний человека не будет происходить за счет уничтожения человечества как вида.
То есть в случае живого аналога интеллекта животных, в отличие от машинного ИИ, проблем взаимоотношения с человеком может оказаться существенно больше.
В. Чуждый разум
Аналогично взаимодействию человечества с искусственно созданным живым аналогом интеллекта человека, будут складываться и отношения, если такое возможно, с внеземным разумом. Взаимодействие возможно лишь настолько, насколько будут совпадать познавательные модели человеческого и внеземного разума. В случае полного несовпадения, мы можем не замечать присутствия другого разума, даже если он будет находиться рядом с нами, так же как и он нас, если не обладает нашими познавательными моделями. Следует заметить, что возможно и несимметричное с ним взаимодействие, когда такой разум, потенциально способный к общению с нами, не станет этого делать, по каким-то своим причинам. Или более того, станет влиять на наше развитие, а мы не будет замечать такого влияния, ввиду отсутствия в мозге человека информационных моделей, которыми пользуется чуждый для человека разум.
Можно также представить существование на Земле разума, который несовместим с человеческим по познавательным моделям. Он может не замечаться людьми даже когда находится рядом с нами, если, например, темп познавательной взаимодействия существенно ниже или выше человеческого. Так, например, существует предположение, что растительный мир также обладает разумным началом, но оно недоступно нам, ввиду существенно более медленного темпа жизни и существенно большей ее продолжительности, например, у некоторых деревьев.
Темы для размышлений:
1. В разделе 5.2 утверждается: «Обладая объемом знаний, превышающим знание любого отдельного человека, такой ИИ сможет активировать потенциальные познавательные модели нервной сети, недоступные отдельному человеку, то есть супер-идеи. Вместе с тем, это будут все те же человеческие идеи, то есть доступные, в принципе, человеку (естественному интеллекту), если его технически вооружить. Таким образом, на пути копирования своей нервной познавательной сети в компьютере, человечество не столкнется с непостижимыми знаниями, которые будет генерировать ИИ – все идеи будут «человеческими».
Проблема. Честно говоря, это утверждение нельзя считать безупречным. Например, совсем недавно математиком Эндрю Уайлсом была доказана известная теорема Ферма. При этом, как утверждают его историографы, Эндрю Уайлсом понадобились титанические интеллектуальные усилия, чтобы изучить различные и необходимые для разрешения проблемы разделы математики. В итоге такого самообразования он получил уникальную математическую подготовку. И хотя, с одной стороны, такая подготовка позволила решить математическую проблему, но, с другой стороны, не более дюжины математиков в мире в состоянии проверить достоверность предложенного доказательства. В частности, одна ошибка в его доказательствах была обнаружена и на ее исправление ушел целый год работы группы математиков, что спасло Эндрю Уайлса от позора. Но кто может гарантировать, что другие ошибки не найдены лишь потому, что в мире нет специалиста, равного по классу Эндрю Уайлса? В связи с этими рассуждениями очевиден и вопрос, связанный «супер-генератором» человеческих идей (рис. 5.1).
Вопрос. Как можно будет проверить правильность «умозаключений» искусственного интеллекта, которые основаны на необозримом для человека объеме информации? Не станут ли для человечества его мысли дополнительной «головной болью»? Ведь в этом случае придется экспериментально доказывать не только законы природы, но и суждения «супер-генератора» идей. Или нет? Тем более, что не очевидна принципиальная возможность экспериментальной проверки любого высказывания. А если нейронная сеть для ИИ скопировна с мозга со скрытым безумием, которое проявляется только при высоких нагрузках на ИИ? В общем, предлагаю поразмыслить над проблемой взаимопонимания искусственного и естественного интеллектов, когда первый окажется мощнее второго.
2. В разделе 5.5Б утверждается: «Спектр отличающихся по интеллекту животных, представленных на нашей планете, указывает на принципиальную возможность возникновения интеллекта, превышающего интеллект современного человека».
Проблема. Доказательство этого утверждения не представлено. Попытайтесь обосновать эту точку зрения или найдите в ней противоречие.
3. В разделе 5.5Б утверждается: «…потенциальная возможность создания человеком живого аналога интеллекта животных, скорее всего, и будет реализована только к моменту освоения планет солнечной системы и даже, возможно, с небольшим опережением…».
Проблема. Из чего следует это предположение? Такое «очевидное» для автора, что он даже не удосужился его обосновать!
Раздел 6. Клонирование интеллекта
Очевидный на сегодня путь ускорения познавательной деятельности человека – клонирование уникального интеллекта. На сегодня, гении, ввиду небольшого срока жизни отпущенного человеку, в состоянии решить лишь ограниченное число задач. Если мы предполагаем, что модели окружающей действительности суть врожденные качества, то появляется смысл дублировать гениальный интеллект, продлевая ему жизнь, чтобы он был в состоянии реализовать как можно большее число моделей в различных областях знаний.
6.1. Особенности интеллекта гения
Рассмотрим, вкратце, чем существенно гении отличаются от обычных людей, которые, исходя из нашей концепции информации, точно также потенциально осведомлены об окружающем мире, как и гений. Ведь у гения и обычного человека одинаковый набор познавательных моделей в мозге. Исходя из нашего построения, отличие лишь в том, что гений умеет активизировать нетривиальные познавательные модели самостоятельно, а не благодаря взаимодействию с другими людьми. Поскольку условие нетривиальности предполагает, не только значительный объем знаний у гения, но их недоступность большинству людей, то открытия в последние годы совершают лишь люди, специализирующиеся в определенной области знаний. Так как в истории науки известны случаи практически одновременно сделанных открытий, то это указывает на то, что при достижении определенного уровня информированности, принципиально новые модели окружающей действительности активизируются у людей одной и той же области знаний, практически, автоматически. То есть набор каких-то базисных познавательных моделей может быть непременным условием активизации других, до того неактивных познавательных моделей.
Возможно, у некоторых людей облегчена активизация познавательных моделей, что и является, по сути, характерной особенностью интеллекта гения. Отсюда, вероятно, можно представить, что существуют некоторые вещества, облегчающие этот процесс. Поскольку у наркоманов и лиц занимающихся медитацией бывают необычные, с точки зрения рядового человека, видения, то не исключено, что наркотики и особые психологические приемы способны активизировать познавательные модели обходным путем, минуя обучение. В таких случаях у этой категории лиц складывается впечатление о соприкосновении с абсолютным знанием. Но, как известно, конструктивных, полезных для человеческой деятельности, познавательных моделей наркоманы не произвели. Это и понятно, так как познавательная модель, изолированная от системы знаний человека (то есть от ранее активированных моделей), не может быть каким-либо полезным для человека образом использована, в том числе, и наркоманом. Таким образом, на сегодня единственно конструктивный путь познания – обучение, а не лекарства.
6.2. Интеллект клонов – новый инструмент «познания себя»
Сравнительное исследование интеллекта у клонов, позволит существенно продвинуться в раскрытии механизмов познавательной деятельности. По существу, переход человечества к клонированию дает в руки исследователям совершенно новый инструмент изучения интеллекта и можно ожидать прорыва в таком, пока безнадежном деле, как изучение познавательной деятельности мозга. Рассмотрим эту проблему подробнее.
Зададимся вопросом, что сегодня является основным препятствием в изучении законов сложной деятельности интеллекта, например, процесса познания? Ответ очевиден – принципиальная невоспроизводимость результатов таких исследований. Невоспроизводимость возникает из-за того, что любой эксперимент, в котором изучается познавательный процесс, например, способность решать какую-то интеллектуальную задачу, допустим, математическую, необратимо изменяет интеллект изучаемого. Невозможно повторить с одним человеком дважды один и тот познавательный эксперимент, так как при его повторе интеллект уже находится не в том же состоянии, как раньше – человек осведомлен о задаче и, более того, он знает ее решение. Предложение решить одну и ту же задачу большой группе разных людей мало помогает в изучении интеллекта, так как накладываются генетические различия строения мозга. Возможность работы с клоном устраняет фактор генетического различия в строении мозга и позволяет проводить повторные познавательные эксперименты, как бы, на одном и том же мозге. Каждый раз, меняя в нужном направлении познавательную задачу, можно в таких экспериментах раскрыть механизмы и структуры формирования новых знаний у человека или животных. Исследование интеллекта генетических близнецов, которые проводятся на сегодня, представляет собой прототип будущего изучения клонов, но природа не слишком щедра на близнецов.
Клонирование непроизвольно предоставит ученым и совершенно особую возможность изучения интеллекта - в качестве клона-мутанта, который наверняка появится в процессе клонирования. Исследования мутантов клонов позволит установить, наконец, материальную основу интеллекта, сознания и любой познавательной деятельности, так как с их помощью будут открыты гены, участвующие в формировании механизмов познания. А это уже реальный шаг вперед на пути создания аналога живого искусственного интеллекта человека.
Хотя, возможно, и нехорошо человека сравнивать с мышкой, но, тем не менее, появление клонов человека будет равносильно для научных исследований интеллекта, революционному использованию в экспериментальной биологии, клонированных мышек, с помощью которых только и были раскрыты многие загадки живой природы.
6.3. Потенциальные опасности клонирования
В религиозных кругах осуждают научные работы по созданию человеческих клонов, что привело к принятию в ряде государств специальных законов, запрещающих такие исследования. Обосновывают запрет на такую деятельность тем, что в случае создания клонов человек якобы вмешивается в божий промысел. О замысле Бога нам, простым смертным, трудно судить. Вместе с тем, потенциальная опасность таких исследований для человечества в целом просматривается достаточно отчетливо. С этой точки зрения, то есть обеспечение сохранения человека как вида, опасения религиозных деятелей выглядят весьма оправдано. Обсудим возможные не моральные, а реальные опасности и преимущества создания клонов более детально.
Мы уже рассмотрели в предыдущей главе, чем могут закончиться для человека эксперименты с живым аналогом искусственного интеллекта человека, путь к которому открывают исследования интеллекта у человеческих клонов.
Другая опасность заключается в размножении рас. Что, по сути, представляет собой раса? Популяция людей, обладающая общими яркими внешними признаками, например, цветом кожи или чертами лица и т.п. В чем существенное внешнее отличие клонов от неклонированных людей? Клоны, точно также как и расы, обладают целым комплексом схожих между собой внешних признаков. Тем самым клон, как субпопуляция людей, будет по внешним признакам противопоставлен всем другим людям и образует, благодаря этому свойству, новую расу-клон. Особенно, если у такого клона окажутся достаточными ресурсы, чтобы обеспечить себе массовое размножение.
Даже на сегодня люди непрерывно сталкиваются с расовыми проблемами. Но легко себе представить, какое возмущение вызовет стремительно размножающийся клон у остальных, неклонированных людей. Каждый человек, который не в состоянии создать свой клон, будет возмущен такой дискриминацией. Ученые биологи тут же заявят, что безудержное размножение одного клона ведет к обеднению разнообразия человечества и, в конечном счете, к его вырождению. Клоны, в свою очередь, станут отстаивать свои права на свободу развития. Если при этом они займут на Земле определенную территорию, то у них появится возможность создания государства-клона. Более того, если это еще, ко всему прочему, будет клон-гений, то он может опередить, технически, другие государства не клоны и будет угрожать человечеству уничтожением. Имея в своем распоряжении для экспериментов в области интеллекта клоны, государство-клон, состоящее из клонов, может легко пойти на риск создания живого аналога интеллекта человека, и, тем самым, поставит крест на перспективах развития человека как вида. Защищаясь от государства-клона, обычные государства будут вынуждены активизировать работы по клонированию человека и начнется безудержный рост клонов, который, в конечном счете, приведет к тому, что человечество станет полностью клонированным, в той или иной степени. «Смешанные» браки между клонами будут приводить к рождению людей неклонов, содержащих генетический материал обоих клонов и, тем самым способствовать генетическому разнообразию, но при этом продолжится размножение и клонов. Если окажется, что естественный способ размножения приводит к рождению менее приспособленных к жизни людей, чем размножение путем искусственного оплодотворения, то в будущем, работы по клонированию неизбежно приведут только к такому пути размножения. А это уж действительно отказ от следования непостижимым для человека планам Бога, так как выбор качеств оплодотворяемого искусственно человека будет полностью в руках человека, который не позволит случаю (Богу) определять продолжительность жизни человека, пол и другие свойства организма, в том числе, исключит генетически детерминированные болезни, особенно досаждающие современному человеку.
Но и у жителей государства-клона жизнь не будет сладкой, так как клоны лишены некоторых, свойственных обычному человеку качеств, придающих человеческой жизни приятную эмоциональную окраску. Во-первых, клон может быть только однополым существом, по крайней мере, генетически. Если даже представить себе, что с помощью гормонов они будут регулировать развитие внешних половых признаков (а технически это возможно даже в наше время), то и в этом случае браки между внешне разнополыми клонами будут всегда бесплодными. Мы опустим обсуждение вопроса морального осуждения обществом близкородственных однополых браков, которыми, фактически являются браки между клонами. Из-за невозможности рожать детей, клоны будут вынуждены всегда создавать своих детей искусственно, «инкубировать». Их дети будут абсолютно похожи не только на родителей, но и на любого другого клонированного ребенка. Идентичность своих и чужих детей, как мне кажется, может действовать очень угнетающе. Для стимулирования таких отличий им придется применять, вероятно, какие-то особые методы или же они смирятся с неизбежным и тогда станут всячески поддерживать внешнее единообразие.
Перечень проблем, которые ждут человечество в связи с развитием клонирования человека можно было бы продолжить, но и выше представленных вполне достаточно, чтобы почувствовать их остроту.
Тема для размышлений:
1. В разделе 6.3. утверждается: «Перечень проблем, которые ждут человечество в связи с развитием клонирования человека можно было бы продолжить, но и выше представленных вполне достаточно, чтобы почувствовать их остроту».
Проблема. Предлагаю пофантазировать над проблемами клонированной популяции людей и расширить предложенный в разделе 6.3 их перечень.
Раздел 7. Живая природа и информация
7.1. Научный биологический эксперимент
Когда исследователь наблюдает за поведением человека или анализирует свое собственное (то есть занимается самонаблюдением), то ему всегда доступна интерпретация поведенческих реакций со стороны наблюдаемого (подопытного). Это позволяет строить научные гипотезы познавательной деятельности человека, адекватность которых относительно легко контролировать. Но если исследуются познавательные модели животного, то у исследователя возможности анализа научных данных резко сужаются, по сравнению с изучением поведения человека.
Для того чтобы изучить информационное (познавательное) поведение животного, наблюдатель (исследователь) должен вначале построить возможные модели познавательного поведения животного, изобрести эксперименты, в которых можно проверить или опровергнуть правоту своих гипотез и, наконец, наблюдая за поведением животного в эксперименте, оценить, например, происходит ли информационное или только физическое взаимодействие между животным и средой и ответить на другие актуальные вопросы.
По сути, выше описанная ситуация отражает типичную роль исследователя (наблюдателя) живой природы в процессе ее познания. Наблюдатель (исследователь) фактически раздваивается. Во-первых, предполагая ту или иную реакцию животного, исследователь наделяет животное своими познавательными моделями (гипотезами), то есть, по сути, воображает себя на месте животного в эксперименте. Во-вторых, он остается наблюдателем поведения животного и делает, на основании результатов эксперимента и своей гипотезы, умозаключения об особенностях информационного (познавательного) поведения животного.
7.2. Степень схожести интеллекта животных и человека
Кажется очевидным, что любое живое существо (млекопитающие, птицы, насекомые и др.) способно к информационному взаимодействию с внешней средой по механизму, который мы разобрали ранее у человека. Это умозаключение вытекает из того, что легко представить человека как существо в ряду интеллектуальных творений природы, которое отличается лишь наиболее развитым интеллектом. Животные интеллектуального ряда, обладают всеми интеллектуальными качествами, присущими и человеку, но в менее развитой, «зародышевой», стадии. Или, с другой стороны, все интеллектуальные свойства, присущие человеку, в более простой форме проявляются и у других живых созданий. При этом интеллектуальный потенциал прямо связан с числом познавательных моделей окружающей среды, которыми живые существа наделены от рождения.
Из указанных рассуждений вытекает, что у человека, как наиболее интеллектуального на Земле создания, в нервной познавательной сети («банке информации») содержатся все познавательные модели менее разумных существ, которые он использует для интерпретации познавательного поведения животных. Даже с эволюционной точки зрения такие рассуждения кажутся обоснованными: то из живых существ, которое хорошо прогнозирует поведение других животных, имеет наибольшие шансы на выживание. Позиция человека на вершине эволюции доказывает, что он существенно лучше осведомлен о моделях поведения животных, чем они о человеческих. Следовательно, «банк информации» человека действительно содержит познавательные модели животных.
7.3. Условный безусловный рефлекс
Исходя из вышесказанного, исследователь природы имеет полное право рассчитывать на адекватность своих гипотез реальным моделями поведения животных. В этом отношении очень показателен известный эксперимент великого физиолога И.П. Павлова с выработкой условного рефлекса у собаки. Напомним его. В эксперименте И.П. Павлова собаку регулярно, сразу после резкого звонка, кормили. После значительного числа повторов сочетаний звонка и кормления, был проведен заключительный эксперимент, в котором включался звонок, но собаку не кормили. У собаки измеряли выделение слюны в ответ на звонок, как показатель осведомленности собаки о том, что пришло время кормления. Оказалось, что у собаки стала вырабатываться слюна на звонок, когда еду ей даже не показывали. И.П. Павлов назвал открытое явление «условным рефлексом». Он интерпретировал его как показатель возникновения в мозгу собаки новой связи между звуковым анализатором и пищевым центром, помимо ранее существующей связи между зрительным и обонятельными анализаторами и пищевым центром. Эта новая связь образовалась благодаря специально организованной дрессировке собаки.
Постараемся теперь интерпретировать результаты эксперимента И.П. Павлова, как показатель способности собаки активизировать в нервной познавательной сети свои потенциальные познавательные модели под действием активатора банка информации (АБИ), которым являлся задуманный И.П. Павловым эксперимент.
Во-первых, определим вначале, является ли взаимодействие звонка и собаки информационным. Очевидно, что звуковые волны, распространяемые звонком и действующие на барабанную перепонку, передают энергии животному существенно меньше, что чем та, которая им тратится на секрецию слюны и на проявление характерного поведения в предвкушении еды (виляние хвостом, лай, прыжки и т.п.). Отсюда, важность информации , вычисляемая нашим методом, больше нуля, что является показателем наличия информационного взаимодействия АБИ (условия эксперимента) и НБИ (собака). Более того, колебание барабанной перепонки никакого отношения к секреции слюны не имеет, что известно из данных нормальной физиологии, а значит, энергия звонка вообще не используется в реализации пищевого поведения собаки. То есть мы можем в данном случае даже считать, что энергетически (физически) звонок и пищевое поведение разобщены – из энергии звонка не идет вообще никакой энергии на секрецию слюны. Следовательно, между звонком и собакой кроме физического взаимодействия (вибрация барабанной перепонки под действием звуковых волн, излучаемых звонком) налицо и информационное взаимодействие.
Опишем теперь вероятную модель пищевого поведения, которая у собаки извлекается из нервной познавательной сети и которую собака использует для наиболее эффективного обеспечения своего организма пищей. Итак, до начала эксперимента активно функционирующая модель пищевого поведения включает как минимум три элемента (рис. 7.1): специфические органы восприятия еды (ограничимся обонянием), пищевой центр и пищевое поведение (ограничимся выделением слюны). И до начала экспериментов со звонком, с помощью этой модели пищевого поведения собака успешно обеспечивала свой организм едой: как только обонятельные рецепторы получают раздражение запахом, тут же активизируется пищевой центр и он запускает соответствующее пищевое поведение собаки (выделение слюны). Назовем эту модель пищевого поведения «старой», то есть функционировавшей до образования условного рефлекса, вызванного И.П. Павловым.
Теперь допустим, что в процессе функционирования старой модели пищевого поведения, возникает, кроме запаха, новый раздражитель, который собака не в состоянии игнорировать (в нашем случае резкий звуковой сигнал). Это тут же активизирует новую модель пищевого поведения (потенциально присутствовавшую в нервной сети собаки до эксперимента, от рождения), в которой взаимодействуют звонок и пищевой центр (рис. 7.2). Причем такая связь между звуковым анализатором и пищевым анализатором должна физически существовать в качестве нервных связей между этими нервными центрами, но до экспериментов она находится в неактивном состоянии (рис. 7.1). Если такая связь (звукового и пищевого анализаторов) исходно физически отсутствует (нет нервных связей), то ее, совершенно очевидно, невозможно вызвать в самых гениальных физиологических экспериментах, так как для этого отсутствует материальный субстрат (как известно, нервные клетки не размножаются).
Но возникает вопрос, почему условный рефлекс не вырабатывается сразу же после первого эксперимента, а требуется проведение довольно многочисленных повторов? Или, другими словами, почему так медленно формируется новая модель поведения? Из очевидного принципа биологической целесообразности, мгновенная замена старой модели поведения на новую, была бы крайне нежелательна. В противном случае, любой неспецифический, например, для оптимального питания стимул (резкий звуковой сигнал), который бы возник во время какого-либо приема пищи, стал бы активировать пищевой центр и при отсутствии пищи, что быстро привело бы к гибели животного. То есть организм должен как бы убедиться в неслучайной связи необычного раздражителя и приема пищи, а фактически, в целесообразности формирования новой стереотипной модели поведения (рис. 7.2) Отбор только надежных информационных моделей осуществляется с помощью механизмов краткосрочной и долгосрочной памяти, на чем мы подробнее остановимся позже.
Итак, образование условного рефлекса (рис. 7.2) у животного можно описать с помощью предложенного нами подхода, как активация потенциальной модели поведения, которой обладает животное с рождения. Или, с другой стороны, невозможно вызвать условный рефлекс в том случае, если потенциально не представлены в нервной сети познавательные модели, которые обеспечивают условно-рефлекторное поведение животного. Более того, если быть логически последовательным, то, с нашей точки зрения, животные и человек одарены с рождения не только безусловными, но и условными рефлексами. Но только безусловные рефлексы активированы к моменту рождения (например, сосательный), а условные рефлексы могут быть активированы в процессе жизни, при необходимости.
В связи с изложенным выше, возникает, интересный вопрос о взаимообусловленности различных моделей пищевого поведения. Опишем мысленный физиологический эксперимент, из которого можно было бы получить ответ на этот вопрос.
В нашем мысленном физиологическом эксперименте исследуем четыре модели пищевого поведения, в которых оно активируется стимуляцией только одного из анализаторов: зрительного, обонятельного, вкусового или звукового (рис. 7.3). Модель 1 – активируется пищевое поведение только видом пищи, но исключена возможность ее понюхать или попробовать (завтрак из пластмассы). Модель 2 – активируется пищевое поведение только запахом пищи, но самой пищи собака не видит. Модель 3 – активируется пищевое поведение только через вкусовые рецепторы, для чего собаке закрывают глаза и нос и она в состоянии ощущать только вкус пищи. В наш физиологический эксперимент включим и активацию модели пищевого поведения условно-рефлекторным сигналом, например, звуком, как в исследованиях И.П. Павлова (модель 4).
Теперь опишем результаты экспериментов с моделями пищевого поведения 1-4, которые, как оказывается, у нас под всегда под рукой. Вначале докажем, что модели 1-4 у животных существуют. Во-первых, исходя из свойств своего собственного пищевого поведения, которое можно рассматривать в качестве примера животного пищевого поведения, легко обосновать наличие у животных моделей 1-4, не проводя экспериментов с собакой. У каждого из нас, в случае голода, активируется пищевое поведение (выделение слюны, «посасывание» под ложечкой, денежные траты на продукты и т.п.) даже на один вид пищи на картинке (модель 1) или, в еще большей степени, на один только запах любимого блюда (модель 2) или только на вкус пищи, например, когда мы дегустируем неизвестную нам ранее марку вина (модель 3). Что касается модели 4, то кроме собак, ее работу можно было наблюдать и у пионеров, когда они бежали к столовой пионерского лагеря на звук горна.
После выше описанных предварительных рассуждений, перейдем к ответу на главный в нашем физиологическом эксперименте вопрос. Можно ли вызвать у собаки условный пищевой рефлекс на звук (активацию модели 4), если лишить ее возможности видеть и обонять пищу, а также ощущать вкус пищи? Такой вопрос выглядит, на первый взгляд иррациональным, по крайней мере, с двух точек зрения. Во-первых, из физиологических экспериментов известно, что для возникновения связи между звуковым и вкусовым центрами, оба они должны быть в активном состоянии, а отсутствие всех стимуляторов пищевого центра, оставляет пищевой центр в неактивном состоянии. То есть для формирования условно-рефлекторной модели пищевого поведения, в которой пищевое поведение стимулируется только звуком (модель 4), на стадии выработки условного рефлекса на звук нужно, чтобы пищевой центр был активизирован хотя бы одним специфическим для него раздражителем (активирована одновременно с моделью 4 и одна из моделей 1-3). Во-вторых, если бы звук активировал пищевое поведение самостоятельно, не как условно-рефлекторный стимул для пищевого центра, а безусловно-рефлекторный, к которым в исследованиях И.П. Павлова были отнесены вид, запах и вкус пищи, тогда и модель 4 следовало бы рассматривать наравне с моделями 1-3 - как отражающей безусловно-рефлекторное пищевое поведение животного. А это выглядит абсурдным. Пока.
Но наш главный вопрос не покажется таким абсурдным, если мы рассмотрим еще одни мысленный физиологический эксперимент. В частности, проанализируем, как формируется пищевое поведение у новорожденного (рис. 7.4). Точнее, ответим на следующий вопрос – что для ребенка является активатором пищевого поведения в первые моменты жизни? Как известно, ребенок рождается с безусловным сосательным рефлексом, не требующим какого-либо обучения. Но вряд ли материнское молоко также относится к безусловно рефлекторным стимуляторам пищевого поведения – ни один ребенок на вид и запах молока матери не делает сосательных движений до того, как попробовал на вкус. Тогда отсюда следует, что абсолютно первый активатор пищевого поведения у человека, сосательный рефлекс, никакого прямого отношения к пище не имеет, так как вызывается прикосновением к губам любым предметом – содержащим или не содержащим пищи. Более того, сосательный рефлекс, как комплекс нервных стимулов, возникающий в мышцах вокруг рта, так же далек от пищевых стимулов (вид, вкус, запах и т.п.), как и звуковой стимул.
Итак, совсем не глупо спрашивать, может ли стимул, который никакого прямого отношения не имеет к восприятию пищи, быть самым первичным активатором пищевого поведения, то есть безусловно-рефлекторным стимулом? Оказывается, не только может, но фактически, только такой стимул (сосательный рефлекс) и является первоосновой формирования пищевого поведения у человека, и, соответственно, животных. Тогда последовательность формирования пищевого поведения у человека выглядит следующим образом (рис. 7.4). После рождения, первым и единственным внешним непищевым (!) и безусловным стимулятором пищевого поведения является безусловный сосательный рефлекс. Его многократное стимулирование соском матери в сочетании с выделением в ротовую полость молока формирует первый пищевой, но уже условный рефлекс на молоко матери, точно так же как звонок в эксперименте И.П. Павлова. Если бы стимуляция безусловного сосательного рефлекса сопровождалась не поступлением молока в ротовую полость, а звонком, то первым связанным с безусловным сосательным рефлексом внешним условным стимулом пищевого поведения оказалась бы не пища, а звук (!). В этом случае, все последующие условные пищевые стимулы, даже молоко матери, можно было бы активировать через активацию звукового анализатора. С этой точки зрения, все пищевые стимулы в опытах И.П. Павлова превратились бы условные, а звуковой стимул, на момент эксперимента, выглядел бы как безусловный.
Вот такой парадоксальный, но логически непротиворечивый, получается вывод из парадоксально поставленного вопроса: можно так организовать эксперимент с подопытным животным, что некторые из рефлексов, которые на сегодня считаются безусловными, можно превратить в условные и наоборот. . Но с позиций нашей теории информации никакого парадокса нет, поскольку мы предполагаем, что условные и безусловные рефлексы, как модели познавательного поведения животных, все существуют в нервной сети человека от рождения, а значит принципиально ничем не отличаются. На сегодня, для определенного вида животных, один набор рефлексов является безусловным, а другой условным. Но завтра выживание вида потребует изменения спектра условных и безусловных рефлексов и это незамедлительно произойдет, так как все модели поведения (условные и безусловные) всегда у животного присутствуют, а естественный отбор, не хуже И.П. Павлова, вызовет к жизни необходимые безусловно рефлекторные модели поведения, которые ранее были условно-рефлекторными. Например, социальное поведение муравьев очевидно является безусловно рефлекторным. Но поведение человека в государстве несомненно условно рефлекторное, если придерживаться терминологии физиологов. Итак, для определенного вида животных любой условный рефлекс потенциально является безусловным и наоборот.
7.4. Информационное взаимодействие без участия мозга.
В нашем определении информации, она существует настолько, насколько представлены у носителя банка информации познавательные модели. С этой точки зрения рассмотрим, в каких отношениях находятся феномен жизни и информация, спускаясь в нашем анализе от сложных к все более просто организованным живым существам. Заодно постараемся понять, на каком уровне организации живого исчезает его разумная (познавательная) деятельность.
Отличительной особенностью животных является наличие у них специализированного органа (мозга), осуществляющего интеллектуальную деятельность, то есть содержащего, как и у человека, потенциальные модели окружающей действительности, без которых, как было указано выше, невозможно информационное (познавательное) взаимодействие со средой обитания.
В этом отношении растения существенно отличаются от животных, так как не располагают таким специализированным органом как мозг. Но, тем не менее, можно показать, что и растениям свойственно информационное (познавательное) взаимодействие с внешней средой? Например, продолжительность дня регулирует сезонные изменения растений. Очевидно, что активация этого сезонного биологического ритма у растения требует заведомо меньше энергии, чем, например, рост листьев и плодоношение. Следовательно, обнаружен явный признак информационного взаимодействия растения и окружающей среды – показатель важности информации существенно больше нуля, по нашим расчетам. Таким образом, план развития растения в определенный сезон, представляет собой врожденную сезонную модель поведения растения, которая активизируются продолжительностью дня.
Животные и растения являются отдельными организмами и потому, вероятно, не удивительно, что они способны на информационное взаимодействие с внешней среды. А способны ли на информационное взаимодействие со средой группы клеток, которые, например, составляют у животного орган (допустим печень), а у растения цветок? Может ли, например, печень или другой орган в организме рассматриваться как отдельная структура, которая, в определенной степени, автономно информационно взаимодействует с окружающей средой. Покажем, что это возможно на примере работы печени.
Как известно, накопление глюкозы в печени в виде гликогена зависит от уровня инсулина в крови – чем больше инсулина, тем больше глюкозы переходит в гликоген. Можно ли утверждать, что между печенью и инсулином имеется информационное взаимодействие? На сегодня хорошо известно, что энергия взаимодействия инсулина с рецепторами клеток печени не имеет никакого прямого отношения к синтезу гликогена из глюкозы. И, более того, для образования в клетках печени гликогена из глюкозы необходимо гораздо больше энергии, чем для взаимодействия инсулина с рецепторами печеночных клеток. Следовательно, налицо признак информационного взаимодействия инсулина и печени. Моделью информационного поведения печени, в этом случае, являются внутриклеточные биохимические процессы, которые вовлечены в синтез гликогена (что называется гликогенезом).
Относительно живых клеток легко доказать наличие у них информационного взаимодействия со средой, поскольку их структура и функции на сегодня детально изучены. Они взаимодействуют со средой через так называемые рецепторы – расположенные на наружной мембране белки, которые взаимодействуют с химическими элементами среды и, в результате этого взаимодействия, рецептор посылает специфический сигнал клетке, в ответ на который она меняет свое поведение. Например, как в вышеописанном случае печеночной клетки, начинает запасать гликоген. Очевидно, что это типичное информационное взаимодействие, где моделями являются все типы возможного поведения клетки как единой структуры.
Поведение клетки выражается в активизации определенных биохимических процессов. Но хорошо известно, что у ядерных клеток такие процессы закодированы в ДНК (носителем банка информации, НБИ по нашей терминологии, в клетке является ДНК!) и активизация специфического (информационного) поведения клетки заключается в том, что активизируются определенные участки ДНК (НБИ) и это запускает определенный биохимический процесс (информационную модель). То есть на примере клетки становится совершенно очевидно, что модели поведения у каждой ядерной клетки заданы от рождения в виде программ поведения, закодированных в ДНК. В ряде случаев, для изменения поведения клетки не нужно активизировать ДНК, а изменение биохимических процессов определяется взаимодействием рецептора и неядерных структур клетки. Но и в этом случае, модель поведения клетки не рождается рецептором, а лишь активизируется. То есть и безъядерный механизм регуляции поведения клетки в ней не возникает, а присутствует.
7.5. Вирус как носитель и переносчик познавательных моделей
Рассмотрим пограничный между живым и неживым элемент природы, которым считается вирус. Вирус представляет собой кусочки ДНК («чистые» НБИ), которые, внедряются в ДНК живой клетки (рис. 7.5).
Для того чтобы понять принцип действия вируса в клетке или организме, опишем в общих чертах роль ДНК в клетке, но с позиции нашей теории информации. ДНК в клетке является, по сути, банком моделей ее поведения (НБИ, по нашей терминологии), так как клетка функционирует в соответствии с набором внутренних сигналов (моделей), которые она считывает с ДНК. Каждый раз, когда клетке требуется та или иная модель функционирования, она копирует с ДНК нужную модель и доставляет эту копию к одному из своих клеточных органов и этот орган начинает работать в соответствии с доставленной моделью поведения.
Свойство клетки копировать участки ДНК и используется вирусом для своего размножения (рис. 7.6). Как только вирус встраивается в ДНК, клетка, в соответствии с вышеописанным механизмом, может начать его копировать, точно так же, как и другие участки ДНК. В этом и заключается механизм его размножения. Однако вирус может включиться в ту часть ДНК, которая никогда не копируется клеткой, то есть не является текущим носителем моделей поведения клетки. Следует заметить, что модели поведения клетки, которые она использует для своего функционирования, занимают всего несколько процентов длины молекулы ДНК. Следовательно, вероятность включения вируса в неактивный участок ДНК существенно больше, чем в активный. При включении вируса в неактивный участок ДНК клетка становится всего лишь носителем вируса и такое носительство никак на ее функции не сказывается. С этой точки зрения, нефункционирующие участки ДНК в клетке возможно и представляют собой скопление некопирующихся вирусов, которые приобрела клетка в процессе своей эволюции (вплоть до многоклеточного и такого высокоорганизованного существа как человек).
Допустим, что вирус включился в тот участок ДНК, который клетка копирует в процессе своей жизнедеятельности (рис. 7.6). Тогда для клетки скопированный вирус представляет собой еще одну, новую модель функционирования, которую она доставляет к своим клеточным органам точно так же, как и другие невирусные модели поведения. Поскольку это копируемый клеткой участок ДНК, то значит, он активно используется клеткой для обеспечения жизнедеятельности. Но, с другой стороны, после замены такого участка на вирус, его структура отличается от исходной, хотя и не настолько, чтобы исключить возможность копирования. То есть для того чтобы вирус мог размножаться в клетке, его строение должно в какой-то мере быть похоже на строение заменяемого им участка ДНК. Или, с точки зрения информации, строение вируса должно в той или иной степени отражать одну из моделей поведения клетки, закодированной в ДНК. Ввиду подобия строения вируса и замененного им участка ДНК, размножающийся в клетке вирус будет поступать к органам клетки, которые регулировал ранее нормальный участок ДНК. Отличие строения вируса от строения невирусного регулятора деятельности клетки будет восприниматься регулируемым органом клетки как команда к модификации своей деятельности. Но очевидно, что эта модификация, скорее всего, не будет согласована с функционированием других органов клетки и это приведет к гибели клетки, так скоро, насколько сильно будет нарушена вирусом ее жизнеспособность.
Однако, возможно и счастливое стечение обстоятельств, при заражении клетки вирусом. Если встроившийся в ДНК вирус так удачно заменит старую модель функционирования клетки, что зараженная вирусом клетка будет более приспособлена к среде обитания, тогда вирус обеспечит клетке эволюционный скачек. В этом случае вирус снабдил клетку прогрессивной моделью поведения и поэтому выступает в роли переносчика эффективных моделей поведения клетки.
Очевидно, что и мутации, возникающие в ДНК клетки под действием физических воздействий (радиации, например) также следует рассматривать как способ генерации нового поведения клетки или многоклеточного организма, в целом. Итак, «полуживое» существо вирус участвует в информационном взаимодействии живого и окружающей среды, как генератор моделей поведения живых организмов.
Вирус, с точки зрения нашей теории информации и вышесказанного, можно отнести к «странному» объекту. Вирус является носителем обычно нехарактерного поведения клетки, если он внедряется в одноклеточный организм, или тела животного, когда он поражает большую группу клеток организма. Но у вируса отсутствуют средства реализации потенциального и скрытого в его ДНК поведения клеток или тела до тех пор, пока он не внедрится в ДНК клеток. Итак, до внедрения в клетку вирус не способен вступать в информационное взаимодействие с окружающей средой и поэтому его можно рассматривать лишь как носитель и переносчик познавательных моделей. После внедрения в организм, возникает симбиотический объект – клетка+вирус, который взаимодействует с внешней средой не так, как до этого взаимодействовала сама клетка (организм).
Приведем пример. При гриппе возникает насморк, то есть организм проявляет новое качество поведения. Если при этом закапать в нос капли от насморка, то он прекратится. Реакция организма на лекарство является информационным взаимодействием, что очевидно. То есть организм изменил свое поведение под действием вируса в целом в среде (появился насморк) и в этом новом поведении усматриваются и новые информационные его взаимодействия с внешней средой.
Следовательно, вирус нужно отнести к категории физических носителей информационного поведения живых существ. С его помощью живые существа получают новые модели информационного взаимодействия с внешней средой, как правило, неэффективные. К неэффективным, возможно, относится и часть ДНК, определяющая продолжительность жизни клеток в организме, которая могла быть внедрена как вирус. Ведь продолжительность жизни одноклеточных организмов неограниченна и потенциально неограниченной должна быть и жизнь, например, человека. Не исключено, что вся спираль ДНК это, по сути, комбинация вирусов, накопившихся в процессе взаимодействия вирусов и ядерных клеток.
7.6. Предел разумного поведения в природе
Подведем итоги выше представленных рассуждений. Исходя из нашего определения информации, она является, по сути отражением содержания банка моделей поведения, сосредоточенных у его носителя. Высокоразвитые живые существ, состоящие из сложно организованных многоклеточных структур, обеспечивают свое выживание (разумное поведение) как единого организма благодаря специализированному органу, в котором содержатся все модели оптимального поведения организма (мозг). Часть моделей управления сохраняются и на более низком иерархическом уровне – саморегуляция («разумное поведение») деятельности отдельных органов. Например, сердце может сокращаться и вне организма. Аналогично сохранена в организме и саморегуляция («разумное поведение») и отдельных клеток. Но во всех этих случаях, модель поведения (разумное поведение, другими словами) не берется из внешней среды в процессе жизнедеятельности, а всегда присутствует от рождения и лишь активируется, в случае необходимости.
В более простых, чем многоклеточные существа, созданиях – ядерные клетки, например, роль банка моделей «разумного» поведения выполняет ДНК. Заданность в ДНК от рождения всех моделей поведения клетки на сегодня ни у кого не вызывает сомнений.
Исходя из вышесказанного, разумным существом (способным к познавательной деятельности) можно назвать лишь то, которое меняет модели своего поведения в связи с изменившимися обстоятельствами. Следовательно, только если у существа есть и банк моделей и оно в состоянии реализовать содержащиеся в моделях команды, его поведение может рассматриваться как разумное. Иначе, если существо не меняет должным образом свое поведение в связи с изменившимися обстоятельствами, как мы его можем считать разумным?
Из приведенного определения «разумного», можно вывести и понятие «полуразумного» объекта. Допустим, мы наблюдаем объект, который в состоянии информационно взаимодействовать с внешней средой, но не содержит банка моделей поведения. Или другими словами, это существо реализует единственную модель своего поведения и не содержит никаких скрытых, не реализованных еще моделей поведения. Это совсем не фантастическое создание, а описание безъядерных клеток. Такое создание, с точки зрения нашей теории информации, содержит только половину необходимых для разумного существа свойств – одну единственную и реализованную модель поведения, и не имеет банка моделей поведения. С этой точки зрения оно относится к категории «полуразумный».
И в природе представлен симметричный описанному другой «полуразумный» объект, который состоит только из потенциальной модели поведения. Это вирус. Он, как и любой разумный объект, может обеспечить информационное взаимодействие, но только после того, как внедрится в банк носителя информации. Следовательно, вирус тоже можно относить к категории «полуразумных».
Все остальные объекты природы, свойства которых могут быть описаны в рамках физических законов, а не информационных моделей поведения, следует относить к неразумным объектам. Итак, разумная деятельность ограничена снизу двумя полуразумными объектами – вирусом и одноклеточным организмом, которые представляют собой стартовые компоненты разумных существ. Соответственно, носитель банка моделей информационного поведения (вирус) и единичная модель информационного поведения (безъядерная клетка). Объединяясь, эти компоненты рождают разумный, способный к познавательной (информационной) деятельности объект.
Темы для размышлений:
1. В разделе 7.1 указано: «Наблюдатель (исследователь) фактически раздваивается. Во-первых, предполагая ту или иную реакцию животного, исследователь наделяет животное своими познавательными моделями (гипотезами), то есть, по сути, воображает себя на месте животного в эксперименте. Во-вторых, он остается наблюдателем поведения животного и делает, на основании результатов эксперимента и своей гипотезы, умозаключения об особенностях информационного (познавательного) поведения животного».
Проблема. Представленный текст лишь намечает существенные отличия информационного взаимодействия исследователя-профессионала с живым объектом исследования. Но не детализовано активирование познавательных моделей у подопытных и, соответственно, у исследователя в процессе его экспериментов. Такая детализация опущена не случайно, так как, с одной стороны, ее несложно провести и самостоястоятельно, используя представленные в предыдущих разделах примеры. С другой стороны, подробное и длинное описание достаточно очевидных построений, может показаться скучным читателю. В связи с этим, предлагаю, в качестве интеллектуального развлечения, самостоятельно дополнить раздел 7.1 недостающими рассуждениями.2. В разделе 7.2 утверждается: «… у человека, как наиболее интеллектуального на Земле создания, в нервной познавательной сети («банке информации») содержатся все познавательные модели менее разумных существ, которые он использует для интерпретации познавательного поведения животных».
Проблема. Вообще-то это утверждение мне кажется не очень обоснованным, хотя я и не смог найти ему контраргументов, в виде, например, животного, поведение которого недоступно пониманию человека, в принципе. Предлагаю читателю попытаться опровергнуть это утверждение, избегая при этом, примеров женской логики, непостижимой для мужчин.
3. В разделе 7.3. утверждается: «… связь между звуковым анализатором и пищевым анализатором должна физически существовать в качестве нервных связей между этими нервными центрами, но до экспериментов она находится в неактивном состоянии (рис. 7.1). Если такая связь (звукового и пищевого анализаторов) исходно физически отсутствует (нет нервных связей), то ее, совершенно очевидно, невозможно вызвать в самых гениальных физиологических экспериментах, так как для этого отсутствует материальный субстрат (как известно, нервные клетки не размножаются)».
Проблема. Я не рискнул в основном тексте этой книги представить результаты одной исключительной и новейшей работы, которая была доложена на одном из эндокринологических международных конгрессов. Одни из известных исследователей биологов показал, что нервная сеть самцов канареек структурно перестраивается, когда весной у них стимулируются «певческие» способности, которыми они завлекают самок. С помощью изощренный современных методов он показал, что у взрослого кенара весной образуется! в мозге массив нервных клеток, которые мигрируют! в нервный центр пения. Исходя из этих данных, можно полагать, что, в самом деле, нервная система представляет собой намного более гибкое образование, чем считалось ранее. То есть нервные клетки могут не только менять свое местно в нервной системе, но и образовывать новые связи у взрослого человека. Также показано, что они даже размножаются у взрослого человека из так называемых стволовых клеток.
С учетом новейших данных относительно размножения и мигранции нервных клеток, можно совсем по другому посмотреть на образование условных рефлексов и работу нервной познавательной сети. Например, условные рефлексы могут формироваться в результате структурной перестройки нервной сети. Над этим и предлагаю поразмыслить читателю.
Раздел 8. Информация и социальное (групповое) поведение
8.1. Сообщества разумных существ
Исходя из анализа, представленного в предыдущих разделах, очевидно, что простые существа, способные к информационному взаимодействию со средой, совершенствуют эту активность, объединяясь во все более и более сложные и физические сцепленные структуры. Например, «полуразумные» вирусы и безъядерные клетки сливаются в «разумные» ядерные клетки. В свою очередь, одноклеточные организмы «сливаются» в многоклеточные, а последние, в свою очередь, составляют сложные организмы, вплоть до человека.
Однако вышеописанный путь эволюции познавательного процесса касается только одной ее стороны – развитие все более совершенного, с точки зрения возможностей познания окружающего мира, организма. Вместе с тем мы видим, что разумные существа способны к информационному взаимодействию не только с неживыми объектами, но и друг с другом, без образования единого организма. Благодаря таким взаимодействиям возникают особые структуры - сообщества разумных существ, способных к согласованному поведению как единый организм. Но, в отличие организма, связи между элементами такого сообщества носят исключительно информационный (познавательный) характер, а физически они разделены, то есть в любой момент могут начать существовать как абсолютно независимые разумные единицы. Человеческое общество или муравейник или толпа или стадо животных или стая рыб представляют собой такие структуры.
Вероятно, единственным условием, которое превращает отдельные разумные существа в сообщество, является их способность к согласованному (синхронизированному) поведению в ответ на внешнее информационное воздействие (АБИ). Например, когда генерал (АБИ) произносит перед строем солдат (НБИ) фразу «Здравствуйте, товарищи солдаты», а в ответ солдаты дружно отвечают «Здравия желаем, товарищ генерал!», то мы наблюдаем типичный пример информационного взаимодействия между генералом (АБИ) и группой солдат (НБИ), причем последние ведут себя как сообщество разумных единиц. Независимо от того, как на это смотрит генерал. Энергия, поступившая от звуковых волн к слуховому анализатору каждого солдата, существенно меньше, чем та, которую солдаты потратили на произнесение приветствия. То есть налицо кардинальный признак информационного взаимодействия. Если генерал (АБИ) даст команду строю «Разойдись!», то это способное к информационному взаимодействию сообщество (строй солдат) тут же распадется на отдельные элементы, то есть фактически, погибнет.
Где в этом случае находится модель информационного синхронного взаимодействия и что собой она представляет? Очевидно, что модель поведения на приветствие генерала содержится в мозгу каждого солдата (НБИ). Для того, чтобы ответ был синхронным, эта модель должна содержать и правила синхронизации действия каждого разумного существа, со смежными разумными существами. Но очевидно, что в случае солдат, она появляется не сама по себе, а в результате их обучения. Цель обучения заключается в активации у каждого солдата модели поведения, которая обеспечивает согласованное с другими солдатами действие. Когда наблюдается синхронная реакция таких малоинтеллектуальный созданий как рыбы в косяке, то следует предположить, что они рождаются с активированной моделью синхронного поведения, то есть с «безусловным» рефлексом синхронного поведения. Синхронизация поведения животных в стае, стаде и т.п., вероятно, результат самообучения.
В случае приветствия генерала, согласованное поведение является самым элементарным, так как модель этого поведения полностью доступна каждому из элементов (каждому солдату). Признаком элементарности является полная взаимозаменяемость источника синхронизующей действие команды любым элементом – на место перед строем можно поставить любого солдата и он сможет синхронизовать ответ строя солдат не хуже генерала.
Приведем пример сложной синхронизации действий и тоже на примере армии, как наиболее требовательной к скоординированным акциям организации. Допустим, главнокомандующий ведет военные действия. Общий план военной акции (познавательная модель) в этом случае известен только главнокомандующему (НБИ), но не отдельному солдату или ротам солдат, полкам и другим подразделениям. Но при этом все войсковые части должны действовать согласованно (синхронно) чтобы военная акция оказалась успешной. В этом случае главнокомандующего не может заменить солдат, так как не обладает нужными навыками сложной синхронизации действий армии (военной познавательной моделью).
Синхронизация действий армии под командованием генерала изображена на рис. 8.1. В нейронной сети генерала сформирована модель поведения армии, согласно которой он отдает приказы своим частям (пехоте, авиации, флоту). Действие солдат соответствующей части, происходит согласно единой модели поведения (например, маршировать строем в определенном направлении). Когда солдаты военной части получают приказ генерала, то они все действуют по единой военной модели поведения, что и обеспечивает синхронное перемещение военной части в нужном генералу направлении. Следовательно, когда солдат выполняет приказ, то в соответствии с нашей теорией информации, он является НБИ, а приказ генерала АБИ. Но, когда сообщения поступают от частей к генералу, то в этом случае он уже выступает в роли НБИ, а части – как АБИ. И только согласование моделей поведения генерала и солдат, обеспечивает синхронизацию действий армии. Такое согласование обеспечивается только обучением армии, а точнее, всех потенциальных носителей моделей поведения, то есть военского состава армии. Целью обучения как раз и является активизация нужных для армейский действий моделей поведения. Задаются эти модели поведения – генералами. У генералов эти модели поведения активируются путем информационного взаимодействия со специальной военной литературой. И т.д. .
Итак, чем более исключительной является роль отдельного элемента сообщества в синхронизации его действий, тем более сложной моделью поведения он обладает. И более того, модели поведения «подчиненных» являются элементами модели поведения «руководителя», что и позволяет руководителю синхронизовать действия подчиненных.
Сообщество способных существовать автономно (по крайней мере, существенно дольше, чем происходит информационное взаимодействие между элементами) разумных элементов (человечество, государство, группы людей, стада животных, коллективы насекомых, группы клеток), исходя из сказанного, обладают характерными для информационного взаимодействия с внешней средой качествами. Показателем информационного взаимодействия члена сообщества (НБИ) и внешнего по отношению к нему элементу (АБИ) является синхронное изменением поведения элементов сообщества (НБИ), по крайней мере, большинства, в ответ на активность АБИ. Такая синхронизация обеспечивается тем, что каждый из элементов сообщества имеет идентичные модели поведения на определенное внешнее воздействие и при этом каждый из элементов держится от себе подобного на таком расстоянии, при котором информационное взаимодействие, с одной стороны, доступно, а с другой стороны, исключен физический неразрывный контакт. Например, как у стаи рыб.
8.2. Расстояние информационного взаимодействия как мера развития сообщества
Процесс все более полного познания элементами сообщества окружающей среды ведет и к все большему расстоянию, при котором становится возможным информационное взаимодействие между элементами. Например, на ранней стадии развития общества максимально удаленное взаимодействие осуществлялся только в пределах непосредственной видимости или слышимости. А сегодня Интернет обеспечивает возможность контакта на любом расстоянии в пределах Земли. А потенциально человечество способно уже осуществлять и существенно более удаленное информационное взаимодействие, например, когда посылает сигналы к космическим аппаратам, направляемым к планетам солнечной системы. Следовательно, расстояние, на котором возможно информационное взаимодействие между элементами сообщества, может служить определенной мерой степени его познания окружающего мира, то есть, по сути, критерием развитости сообщества.
8.3. Законы функционирования сообществ
Модель поведения общества задается перечнем юридических законов и моральных правил. Причем последние определяются религиозными установлениями как, например, 10 заповедей в христианской религии. История развития человеческого общества показывает, что со временем удельный вес мистически определяемых законов поведения человека (предрассудки, религия, и т.п.) постепенно уменьшается в пользу рациональных законов организации общества. На сегодня в мире представлен, пожалуй, весь спектр таких обществ – от государств, где базисными законами поведения являются религиозные установления, что особенно ярко представлено в исламских государствах, до атеистических государств, к которым относился СССР, где религия не только была отделена от государства, но и активно им преследовалась.
Следует заметить, что на планете нет государства, организованного исключительно на мистических правилах поведения, но в отдельных сектах такая архаичная форма управления людьми сохраняется, что облегчает манипулирование членами такого общества, но ведет к его деградации. Крайний пример – самосожжение членов таких сект, которое наблюдалось в США.
И еще одно замечание относительно юридических законов. В СССР, отделив религию от государства, идеологи социализма попытались юридическую систему сделать рациональной, то есть выводить систему законов из целей государства. В этом отношении мистический элемент из законодательства был полностью устранен. Провозглашенная цель была вполне рациональной – сделать жизнь комфортной для максимального числа членов общества, основываясь исключительно на материалистическом взгляде на жизнь человека. Но отсутствие какого-либо исторического опыта, революционное, а не эволюционное преобразование общества и масштаб такого эксперимента сопровождались множеством ошибок, особенно, в начальном периоде становления такого общества. Это вызвало не улучшение, а ухудшение положения огромного числа членов нового общества. Вместе с тем, общество, захваченное абсолютно новой парадигмой, призванной всех людей сделать счастливыми, с энтузиазмом пошло на жертвоприношение. Несмотря на 70 лет экспериментов, ответа на вопрос, является ли такой подход к организации современного общества оптимальным, не получен, так как общество устало от экспериментов и вернулось к более архаичной системе управления государством – капиталистической. Вероятно, на сегодня невозможно создать рационально устроенного государства, так как у человечества нет достаточных познавательных ресурсов, чтобы решить такую сверхсложную задачу. Но, вероятно, в будущем рациональная (без привлечения идеи Бога) организация общества представляется единственно возможной, так как только в этом случае можно ожидать эффективного функционирования сообщества. Это очевидно хотя бы из того, что «подмешивание» в бензин идеи божественного его происхождения не делает топливо более качественным, а движение автомобиля более безопасным. Так и в обществе, нормы его функционирования, освященные божественным происхождением не сделают жизнь людей объективно лучше.
8.4. Религия как метафора рационального управления обществом
Религиозная идея вечной жизни позволяет легко аргументировать целесообразность трудолюбия, соблюдения моральных принципов, самопожертвование и других полезных для развития общества качеств человека. По сравнению с религиозной рациональная позиция, отрицающая возможность потусторонней жизни, выглядит мало привлекательной для отдельного человека. Ведь она касается только развития общества, а не индивида: соблюдение норм поведения человека в обществе позволяет успешно развиваться человечеству, увеличивая его познавательный потенциал, необходимый для прорыва человека в Космос. Такой прорыв и позволит сохранить человечество как вид.
Вместе с тем, в религиозных текстах можно найти метафорически изложенные рациональные перспективы развития общества. Например, описание в библии Армагеддона или конца света можно интерпретировать как представление о гибели человечества, не успевшего обеспечить себе выход за пределы своей планеты или солнечной системы. Если полагать, что наиболее вероятной причиной конца света (Армагеддон) будет столкновение Земли с кометой, то описанная в Библии картина конца света выглядит весьма правдоподобной.
Наказание отдельного человека за неправедную жизнь мучениями в Аду можно рассматривать как метафору индивидуальной ответственности за прогресс человечества. Человек попадает в Ад в случае игнорирования своей обязанности вносить посильный вклад в развитие человечества. Представление о персональном вечном наказании отражает тупик развития человечества и потомков индивидуума, как представителя вида, так как только при совместных усилиях всех членов общества можно рассчитывать на прогресс в познании.
Вкушение плода познания и изгнание за это человека из Рая, можно рассматривать как вступление человечества на путь личной ответственности за свое будущее, которое он себе должен обеспечить познанием мира, работая над этим в поте лица.
Возвращение в Рай после трудов праведных на Земле – жизнь человечества, гарантировавшего себе долгосрочное выживание, сопоставимое, по крайней мере, с жизнью своей Вселенной.
Пока человечество находится на Земле и интенсивно размножается, цена каждой новой человеческой жизни снижается, ввиду все большего исчерпания ресурсов, необходимых для комфортной жизни. Но как только человечество выйдет за пределы Земли или же станет осваивать и другие уголки Вселенной, то станет очевидным разрыв между числом людей и размерами Вселенной, которое человечество сможет заселить. Тогда жизнь каждого рожденного человека окажется очень дорогой и усилия науки будут направлены на то, чтобы обеспечить каждому человеку практически неограниченную жизнь. Таким образом, продление жизни человечества за пределами родной планеты будет вести и к продлению жизни каждого отдельного человека, что по сравнению с современной продолжительностью жизни человека, может рассматриваться как вечная жизнь.
Итак, построенная выше космическая перспектива развития человечества во многих отношениях похожа на библейские сюжеты о загробной жизни. Можно, в связи с этим, высказать смелое предположение, что в этих сюжетах закодированы именно космические перспективы человечества и его провал, если оно будет лениться их достигнуть.
Откуда берутся эти религиозные представления и почему они так легко принимаются на веру человечеством? Вероятно потому, что эти религиозные модели действительности, генетически присущие каждому человеку, определяют цель развития человечества, которой должен придерживаться каждый человек, как представитель вида, иначе она не будет достигнута. В меру своего развития, человечество вносит в эту модель-цель свое метафорическое содержание и как свехр-цели ей придается высшее, то есть религиозное значение. Перемещение Ада и Рая в Космос - необычное предположение, но оно кажется мне логически оправданным.
8.5. Коллективный сверхразум – невозможная перспектива
Рассмотрим возможность возникновения сверхразума при объединении отдельных разумных существ в сообщество Такая возможность футурологами выводится, вероятно, из факта существования человека, как неразрывного содружества разумных, в той или иной степени элементов (клеток, органов и др.), составляющих организм. И, кроме того, наличием управляющего организмом специализированного органа (мозга), который обеспечивает уровень познания окружающего мира, недоступный каждому отдельному разумному элементу организма.
В отличие от человека, общество людей в целом, также как и Интернет нельзя рассматривать как особого вида единое разумное существо. Более того, нельзя также рассчитывать, как это заявляют некоторые специалистами по информатике, что при росте членов мировой Интернет-сети она превратится в сверхразум.
Согласованное поведение примитивно организованных сообществ (стая рыб, например) обеспечивается тем, что в каждом разумном его элементе сосредоточена модель синхронизации своего поведения с другими членами сообщества. То есть в принципе отсутствует элемент управления сообществом в целом и разум всего общества рассосредоточен между отдельными элементами. Более того, каждый отдельный элемент в этом сообществе «равноразумен» любому другому.
На первый взгляд кажется, что в человеческом сообществе при росте его численности и знаний мог бы возникнуть сверхразум, творческий потенциал которого мог бы превысить знания, накопленные человечеством, как достижения отдельных гениев (элементов сообщества). Но это невозможно, так как все новые, неизвестные человечеству познавательные модели, содержатся только в мозге человека, и нет других потенциальных источников познавательной деятельности человеческого общества. В этом отношении разум стаи рыб принципиально мало чем отличается от разума человеческого общества – и в том и в другом случае, все модели поведения (знания) находятся только в каждом отдельном элементе общества.
Социально разумное поведение общества оказывается осуществимым не потому, что поведение отдельных граждан задается внешними по отношению к ним условиями (как рельсы для поезда, например), а потому, что каждый гражданин принимает общепринятую модель поведения в обществе, которая возникла в его мозге в результате воспитания (то есть взаимодействия с членами семьи и другими гражданами) и обучения. Образно можно сказать, что разум человеческого общества находится в каждом из его граждан и отсутствует вне граждан.
В отличие от стаи рыб люди научились накапливать полученные каждым отдельным поколением познавательные модели на внешних, по отношению к мозгу, носителях, что облегчает каждому из элементов его индивидуальную познавательную деятельность. Но эта внешняя по отношению к отдельному человеческому мозгу сумма знаний не может самостоятельно породить новые знания, так для этого она не обладает необходимым свойством – у нее нет и не может быть познавательных моделей, недоступных отдельному человеку. А раз так, то накопители познавательных моделей человечества никогда не трансформируются в сверхинтеллект – структуру, которая сможет порождать знания, которые ранее не содержались в познавательной нервной сети любого человека.
В отличие от примитивно сообщества рыб, в человеческом обществе есть люди (начальники, например), которые управляют коллективами или даже целыми государствами, то есть большими сообществами людей. И в этом отношении может создаться впечатление, что это и есть «зародыши» сверхинтеллекта общества, особенно, если управление коллективное, в виде, например, правительства. Но это не так. Любая такая управляющая коллективами структура пользуется для оптимального управления законами, которые открыли люди, то есть члены общества. Если в ее недрах и появится новый закон управления обществом, то он родится в голове одного из ее представителей, а не в каком-то из коридоров власти без участия человека.
Аналогично нельзя ожидать и возникновения сверхразума в Интернете, содержание которого является просто еще одной разновидностью накопления открытых человечеством познавательных моделей (знаний) на внешнем (по отношению к мозгу) носителе. Более того, если быть логически строгим, то, в соответствии с нашей теорией информации, знания нигде не могут существовать, кроме мозга человека (или его полной копии), а Интернет, книги, фильмы и другие так называемые носители информации, являются лишь устройствами для активации моделей познания в мозге отдельного человека (см. выше).
Тема для размышлений:
1. В разделе 8.2 указано: «…расстояние, на котором возможно информационное взаимодействие между элементами сообщества, может служить определенной мерой степени его познания окружающего мира, то есть, по сути, критерием развитости сообщества».
Проблема. Мне кажется, что уже накоплено достаточно данных, которые позволяют вывести математическую формулу развитости общества (R):
R = k ¤ D,
где k – неизвестный коэффициент, ¤ - неизвестный оператор (то есть какой-то из арифметических или других знаков или комбинация знаков: умножение, деление, возведение в степень и т.п.), D – максимальное расстояние, на котором возможно информационное взаимодействие между элементами сообщества (людьми, например) или объектами (космическим кораблем и командным пунктом на Земле, например).
С моей точки зрения, особенно интересна в формуле не правая, а левая часть, то есть параметр R. В этом качестве могут выступать очень разные показатели развития общества. Например, объем потребляемой нефти или количество выпускаемых в год книг или рост населения и т.п.
Попробуйте, уважаемый читатель, этот намек на формулу наполнить реальным математическим содержанием. С учетом последнего замечания, таких формул может быть предложено очень много. Желательно среди всех возможных найти наилучшую, в каком-то смысле.
Раздел 9. Тупики и предел эволюции интеллекта
9.1. Этапы эволюции интеллекта
Человек или любое другое разумное существо, обладающее познавательными возможностями человека, может оказаться пределом развития разума во Вселенной, если его интеллектуального потенциала (познавательных моделей) вполне достаточно для исчерпывающего познания Вселенной. Аналогично тому, как четырех нуклеотида в ДНК оказалось достаточным для развития всего многообразия разумных созданий на Земле. Мы ведь не наблюдаем на Земле разумных созданий, содержащих не только больше или меньше 4 нуклеотидов в ДНК, но и функционирующих на другом наборе нуклеотидов или на других элементах.
Из этих данных следует, что существует, вероятно, минимально необходимый начальный уровень сложности организации разумных существ, с которого стартует эволюция высокоинтеллектуальных созданий. Как только этот минимальный предел сложности достигается, потенциальная эволюционная ниша на планете закрывается этим стартовым, для эволюции высокоразвитого интеллекта, созданием.
Например, на Земле, для возникновения первичного носителя банка информации (ДНК) нужно, как минимум 4 нуклеотида, возможно, любого строения, но определенным образом взаимно согласованного. Как только такой квартет нуклеотидов возникает, дальнейшего усложнения носителя банка информации (ДНК) путем наращивания числа нуклеотидов более четырех или модификации нуклеотидного квартета уже не происходит - за ненадобностью. Далее носители банка информации, называемые вирусами, внедряются в безъядерные клетки, образуя ядерный одноклеточный организм, который с позиций нашей теории информации, можно уже рассматривать как самое примитивное полу-разумное существо (см. выше). Ядерные клетки, комбинируясь и модифицируясь, эволюционируют, в конечном счете, с одной стороны, в такое высокоинтеллектуального создание как человек, с другой стороны, в среду его обитания. Или, с системной точки зрения, в природный самоподдерживающийся живой комплекс (биосфера и ноосфера, по В.И. Вернадскому и Э. Леруа), который обладает познавательным потенциалом. Как показывают раскопки, никаких параллельных эволюций интеллекта, принципиально отличных от реализованных, на Земле не наблюдалось.
Первый потенциальный этап развития интеллекта определяется ближайшим очевидным рубежом эволюции на планете – возникновение вида разумного существа, неуничтожаемого в пределах планеты (Земля). Следующий потенциальный рубеж эволюции – неуничтожаемый разумный вид в пределах звездной системы (Солнечной). Эволюция интеллекта исчерпывается, когда возникает неуничтожаемый разумный вид, освоивший Вселенную. Если за пределами Вселенной существует пространство, совместимого с жизнедеятельностью интеллекта Вселенной, то эволюция разумного вида продолжается и за пределы Вселенной.
9.2. Человечество как предел, тупик или этап эволюции интеллекта?
Будет ли возникшее высокоинтеллектуальное существо (человек, например) эволюционировать в другой разумный вид при достижении очередного потенциального этапа эволюции, зависит от того, какими познавательными возможностями он обладает. Если возникший на определенном этапе эволюции разумный вид способен исчерпывающе постичь Вселенную и при ее освоении он не столкнется с угрозой своего полного уничтожения, то интеллект больше не эволюционирует. Нет мотивов (естественного отбора по Ч. Дарвину) для его дальнейшей эволюции. Аналогично тому, как нет на Земле разумных существ, созданных природой на другом, кроме существующего, принципе.
При неудачно выбранном старте, эволюция интеллекта может достичь своего тупика на любом из этапов. Очевидно, что утверждать априори нельзя, является ли прекращение изменчивости высокоразвитого вида, например человека на Земле, тупиком эволюции или же вид (человек) настолько интеллектуально совершенен, что может познать Вселенную и без дальнейшего преображения в новый еще более разумный вид. Но что можно утверждать точно – первый этап эволюции интеллекта в лице человечества достигнут! Его не может уничтожить никакой из видов существ на Земле. Самоуничтожение человечества или его уничтожение с гибелью Земли можно рассматривать как очередное поражение эволюции интеллекта. Первой, на научной памяти человечества, потерпела поражение эволюция динозавров, которые постепенно трансформировались во все более интеллектуальное существо, пока все не погибли при столкновении Земли с огромным астероидом.
С другой стороны, человечество по отношению к дальнейшей эволюции интеллекта, может находиться в таком же отношении, как четыре нуклеотида, к строению ДНК. Или молекула ДНК по отношению к разумным созданиям на Земле. Тогда человечество, являясь базисным элементом эволюции интеллекта во Вселенной, не станет больше изменяться как вид. Ведь не совершенствуются (модифицируются или заменяются) четыре базовые нуклеотиды в ДНК или тип строения ДНК разумных созданий! Следовательно, не исключено, что человечество представляет собой предел (тупик?) эволюции интеллекта на Земле. То есть эволюция разумных существ на Земле в лице человечества получила свое полное завершение!
Пока не видно, где та ДНК для человечества, в которую оно будет включено наподобие базисного нуклеотида? Но не исключено, что этого мы никогда и не увидим, наподобие того, как нуклеотиды, составляющие ДНК, не могут постичь своей роли в структуре ДНК.
Тема для размышления:
1. В разделе 9.1. утверждается: «… на Земле, для возникновения первичного носителя банка информации (ДНК) нужно, как минимум 4 нуклеотида, возможно, любого строения, но определенным образом взаимно согласованного».
Проблема. Почему выбор природы пал на четыре нуклеотида - аденин, тимина, гуанин и цитозин? Какие особенности их строения предопределили их выбор? Не было ли у природы альтернативы? Как бы функционировала ДНК, если вместо этих четырех в ней бы использовались другие нуклеотиды и другое их число?
Сегодня в Интернете можно отыскать, практически, всю необходимую информацию для научного обоснования собственных оригинальных теорий эволюции ДНК. В связи с этим, решение таких теоретических задач не только так же увлекательно, как и компьютерная игра «квест», но может оказаться и полезным для человечества. Ведь любой из читателей этой книги, как предполагает представленная в ней теория информации, является гением и вполне может рассчитывать на Нобелевскую премию.
Раздел 10. Научная парадигма и познавательный потенциал. Психоанализ как метод коррекции информационного дисбаланса.
10.1. Смена научных парадигм
В истории познания наблюдаются периоды, когда человечество в познавательных целях длительно пользуется определенной системой научных представлений, так называемой общепринятой научной парадигмой. Но проходит время и, на первый взгляд неожиданно, в обществе воцарятся новая парадигма. Например, вначале Земля считалась плоской, а теперь шарообразной, причем последнее представление о Земле не может быть так кардинально изменено как раньше – с двумерного на трехмерное. Представление о том, что Земля является центром Солнечной системы (парадигма Птолемея), сменило гелиоцентрическое (парадигма Коперника). Представление об устройстве Вселенной, объяснявшееся законами классической физики И. Ньютона, расширили парадигмы А. Эйнштейна и других известных физиков-теоретиков.
Не только в науке, но и в личной жизни человек меняет свои парадигмы, которыми он руководствуется, приспосабливаясь к социальной среде. Например, меняя профессию, друзей, взрослея и т.п.
Таким образом, как человечеству в целом, так и отдельным группам людей или даже отдельному человеку свойственно менять свое представление об окружающей действительности. Причем, после очередной перемены снова наступает период стабильности, до тех пор, пока не будет исчерпан познавательный потенциал текущей парадигмы.
Уточним понятие познавательного потенциала, который регулирует смену парадигм. Во-первых, ответим на вопрос, почему, с одной стороны, оказывается возможным эффективно пользоваться определенной парадигмой, причем исторически достаточно долго, а с другой, наблюдается смена парадигм.
Из вышеизложенного очевидно, что мы имеем представление об окружающем мире настолько, насколько позволяют нам генетически детерминированные модели окружающего мира, имеющиеся в нашем мозге. При этом модели для описания окружающей действительности выбираются исходя из принципа достаточности: не важно, правильно ли познавательная модель описывает весь окружающий мир, а важно, чтобы она была применима для решения практических задач. Следовательно, познавательная модель, вообще говоря, может неверно отражать действительность в целом, но с ее помощью люди, тем не менее, хорошо ориентируются в окружающей их среде. Более того, следование в науке и в обыденной жизни, принципу минимакса (получение максимального эффекта при минимальных усилиях), ведет к отбрасыванию правильных моделей в пользу эффективных, но не совсем правильных. Поясним на примере. Пока интересы человека и человечества в целом, ограничивались на Земле пространством, не требующим огибать Земной шар, представление о Земле как о плоском пространстве было вполне достаточным для решения любых обыденных задач. Таким образом, познавательная модель, в которой Земля плоская, хотя и неверная, но вполне адекватная, с практической точки зрения. Более того, мы до сих пор пользуемся представлением о Земле как плоской поверхности, когда перемещаемся на небольшие расстояния, например, по городу, когда кривизна поверхности Земли, связанная с ее шарообразным видом, никак не принимается в расчет.
Исходя из примера, познавательный потенциал можно, в первом приближении, определить как число познавательных и практически приемлемых моделей действительности (построенных на принципе минимакса), которые можно получить путем упрощения (модификации) некоторой предельно точной и потенциально доступной человеку познавательной модели, описывающей окружающую его действительность. При этом предельная познавательная модель может быть человечеству неизвестна (потенциально доступная), когда оно использует более простую и практически приемлемую познавательную модель. Например, когда человечество использовало представление о Земле как плоской поверхности, ему не была известно действительная форма Земли (предельная потенциально доступная познавательная модель Земли в нашем определении).
Связь серии менее точных познавательных моделей обеспечивает принцип включения – из более точной модели всегда можно построить менее точную, путем модификации первой. Например, из шарообразного представления о Земле (более точного) можно всегда получить плоское (менее точное), если пренебречь кривизной. Географическая карта на листе бумаги – тому наглядный пример.
10.2. Эволюция и революция (смена парадигмы) научных знаний
Возникает интуитивное ощущение, что некоторые изменения познавательной модели являются малосущественными, а другие кардинальными. Например, если в рамках модели плоской Земли мы, познавая окружающий мир, на плоскую ее карту будем наносить новые открытые пространства, то это воспринимается всего лишь как уточнение наших представлений о мире. Но переход от плоского к трехмерному представлению о Земле нам кажется кардинальным и может быть названо сменой научной парадигмы. Далее, уточнение реальной трехмерной формы Земли не ощущается как изменение парадигмы, а лишь как ее совершенствование. Итак, возникает естественный вопрос, когда изменение познавательной модели следует рассматривать как революционный процесс (смена парадигмы), а когда, как эволюционный (расширение наших знаний в пределах принятой парадигмы)?
Чтобы ответить на поставленный вопрос, следует уточнить представление о познавательной модели. Прежде всего, нужно обратить внимание на то, что любая модель состоит из элементов, которые объединены в определенную структуру. То есть модель характеризуется, с одной стороны, свойствами своих отдельных элементов, а с другой стороны, связями между этими элементами (рис. 10.1). Таблица химических элементов Д.И. Менделеева, в этом отношении, является идеальным примером. Если из таблицы Д.И. Менделеева выбросить все элементы, то мы получим, в чистом виде, структуру познавательной модели, открытой Д.И. Менделеевым. Но каждый химический элемент, описанный без связи с таблицей Д.И. Менделеева, представляет собой, опять же, в чистом виде, элемент познавательной модели. Объединив химические элементы в таблице Д.И. Менделеева, мы получаем познавательную модель, состоящую из элементов, связанных определенной структурой (матрицей).
Когда прогресс в познании сопровождается изменением структуры познавательной модели, то он воспринимается как более существенная «ломка» представлений о мире, чем открытие новых свойств элементов модели, которые не влияют на структуру связей между элементами. Это и понятно, так как до тех пор, пока открытие новых свойств отдельного элемента модели не затрагивает другие элементы модели, расширение знаний о природе не нарушает цельной картины мира, которая определяется структурой (связями между элементами) познавательной модели. Следовательно, изменение структуры модели, особенно кардинальное (затрагивающее все без исключения связи между элементами), может восприниматься людьми как крушение мира.
Из вышеизложенного очевидно, что то, что называется сменой парадигмы, представляем собой, не что иное, как изменение структуры познавательной модели. А эволюция наших знаний, то есть уточнение представлений о мире, является процессом выявления новых свойств элементов познавательной модели без нарушения структуры связей между ними. Следовательно, выявленное новое свойство элемента по отношению к структуре модели может находится в одном из трех отношениях: а) в еще большей степени усиливает структуру, превращая гипотетические связи в доказанные; б) никак не затрагивает связь элемента с другими; в) изменяет структуру, то есть вводит новые, ранее не предполагавшиеся связи между элементами.
Приведем примеры. Заполнение пустых клеток таблицы Д.И. Менделеева открывавшимися, в свое время, химическими элементами, является примером отношений «а». Химические элементы открытые физиками-ядерщиками и расположенные вне таблицы Д.И. Менделеева – отношение «б». Изотопы – отношение «в» (рис. 10.1).
Следует обратить внимание на то, что познавательные модели обычно имеют некоторую иерархическую структуру. То, что в модели более высокого иерархического уровня является элементом (например, химический элемент в таблице Д.И. Менделеева), в модели более низкого иерархического уровня может оказаться полноценной познавательной моделью, со своей структурой и элементами. В частности, с точки зрения физики, любой химический элемент состоит из таких элементов как ядро и электроны, которые объединены в определенную структуру.
Для полной ясности связи моделирования и процессов познания приведем еще несколько простых примеров. Например, с точки зрения науки география плоскость в плоскостном представлении Земли является стуктурой познавательной модели, а реки, горы, деревени и т.п.), то есть объекты, размещенные на плоскости, представляет собой ее элементы. Переход к от двумерного (плоскостного) к трехмерному представлению о Земле меняет структуру модели, причем кардинальным образом, так как изменяет отношения между всеми «географическими» элементами с двумерного (карта) на трехмерное (глобус). И в истории науки такой переход вполне законно рассматривается как смена парадигм.
Трехмерный объект является структурно более сложным, чем двумерный. Более того, когда трехмерный объект содержит в себе двумерный (например, поверхность Земли), тогда его можно вычленить из трехмерного и рассматривать отдельно в двух измерениях, как отдельную модель действительности. На этом примере видно, как более простая по структуре модель действительности может включаться в сложную модель.
Смена структуры познавательной общепринятой модели (смена парадигмы), может закончиться для автора революционной парадигмы трагически, если, несмотря на сопротивление общества, он продолжает настаивать на своей правоте. Коперника за его гелиоцентрическую структуру Солнечной системы, в противовес Пталомеевской структуре, где Земля была центром Солнечной системы, сожгли на костре, например.
Исходя из выше представленного анализа, уточним понятие познавательного потенциала, которое мы формулировали ранее. Познавательный потенциал – число познавательных и практически приемлемых моделей действительности, которые можно получить из предельно точной, меняя ее структуру (рис. 10.2). С другой стороны, познавательный потенциал – это число научных парадигм, которые может использовать человек для непротиречивого описания некоторого явления окружающей его действительности.
Из определения познавательного потенциала следует, что процесс познания ограничен, с одной стороны, предельной структурой познавательной модели, а с другой, числом элементов модели и разнообразием их свойств (рис. 10.2). Кроме того, процесс познания тем продолжительнее, чем больше структурно отличающихся познавательных моделей вмещает в себя предельная модель и чем больше элементов в модели. Представление о Земле, как трехмерном объекте Солнечной системы, можно считать завершенным и в этой области знаний можно ожидать только эволюционных изменений. Накануне рождения новой современной физики среди научной общественности возникло ощущение конца науки, которое, к счастью, не оправдалось. Как можно объяснить происхождение таких явлений, исходя из вышеизложенного? Ощущение конца науки возникает тогда, когда общепринятая структура познавательной модели действительности (парадигма) рассматривается как окончательная. Такое ощущение возникает тогда, когда отсутствуют научно доказанные явления, которые не могут быть объяснены существующей парадигмой. Обнаружение радиации и других физических явлений, которые не могла объяснить классическая физика, привели к построению более сложной модели физического мира и, тем самым, познавательный процесс вышел из тупика. Таким образом, революционно наука развивается лишь до тех пор, пока у человечества сохраняется возможность открывать такие явления природы, которые нельзя объяснить из текущей общепринятой парадигмы.
Двадцатый век оказался в отношении порождения новых научных парадигм очень плодотворным. Но в настоящее время, у физиков возникло ощущение, что нет таких физических явлений, которые бы не могла объяснить современная научная парадигма. И это снова вызывает у них ощущение конца науки.
10.3. Информационный дисбаланс
Теперь, после того как мы рассмотрели понятие познавательного потенциала, постараемся понять, что поддерживает текущую общепризнанную парадигму, и какие процессы заставляют отказываться от нее в пользу новой. Для этого введем понятия информационного баланса, а также отрицательного и положительного информационного дисбалансов.
Рассмотрим, к примеру, некоторую познавательную модель, в частности, карту Земли (рис. 10.2). На ней отображены города и другие объекты поверхности Земли. Если на такую карту можно наносить новые, ранее неизвестные объекты поверхности Земли (то есть открывать новые элементы и их свойства), например, данные о новых городах, тогда будем считать, что эта познавательная модель информационно неполна и такое состояние обозначим как отрицательный информационный дисбаланс. Следует обратить внимание, что понятие информационного баланса (дисбаланса) имеет отношение к элементам модели, а не к структуре модели. Внесение новых городов и других объектов на карту Земли (как ожидаемых элементов познавательной модели в рамках принятой парадигмы) только расширяет спектр свойств элементов модели Земля, которая представляется как некоторая поверхность. Изменение же структуры модели (например, когда вместо двумерного элемента «поверхность» вводится трехмерный, то есть глобус), характеризует смену научной или любой другой парадигмы.
Как только на карту будут нанесены абсолютно все свойства поверхности Земли, это будет означать, что познавательная модель информационно сбалансирована, так как она содержит все свойства такого явления природы как земная поверхность (рис. 10.2) и в этом случае будет считать, что баланс равен нулю, как признак отсутствия информационного дисбаланса. Любое изъятие из такой карты реального свойства (например, г. Москва) или размещение на ней несуществующего свойства поверхности Земли (например, города эльфов), нарушает информационный баланс или в сторону отрицательного или положительного информационного дисбаланса, соответственно. При этом не важно, является ли добавляемое свойство к информационно сбалансированной карте правдивым или ложным, важно лишь то, что новое свойство не может быть включено в принятую модель, и оно нарушает информационный баланс в сторону избыточности.
Поясним последнее утверждение одним метафорическим примером, к которому мы будет возвращаться в процессе изложения идей этой главы. Допустим, мы придерживаемся фантастической, с современной точки зрения, концепции, что Земля плоская. Такую ситуацию легко вообразить, если предположить, что Землю населяют фантастические двумерные, то есть плоские существа. Очевидно, что эти двумерные существа не могут ни вообразить, ни изобразить трехмерного пространства, то есть живут в так называемой «флатляндии». Для флятландцев расширение представлений о Земле как трехмерном объекте и будет выходом за пределы их познавательного потенциала. Соответственно, предельной потенциально доступной структрурой модели Земли для флатляндцев будет только ее плоское представление.
Пока на карту не внесены все объекты поверхности Земли, ее плоская познавательная модель является непротиворечивой. Процесс заполнения карты новыми сведениями представляет собой состояние модели в стадии отрицательного информационного дисбаланса. Как видно из примера, эта стадия эксплуатации познавательной модели является весьма плодотворной и включенная в эту модель гипотеза, что поверхность Земли является не только плоской, но и беспредельной, стимулирует ее исследование и с каждым новым географическим открытием гипотеза структурной беспредельности получает новое подтверждение. И так происходит до тех пор, пока кто-то не устраивает кругосветное путешествие.
Естественно, что кругосветный путешественник оказывается противником «двумерной гипотезы», так как, двигаясь в одном и том же направлении, он вернулся к исходной точке, что противоречит свойству структуры - беспредельности плоской поверхности Земли. То есть флатландцы обнаружили, что исследуемая ими поверхность не беспредельна, как они предполагали.
Возникшее противоречие может быть преодолено двумя способами – можно изменить научную парадигму (структуру модели), то есть от двумерной структуры перейти к трехмерной, или же «усовершенствовать» общепринятую двумерную модель поверхности Земли. «Усовершенствование» может выглядеть, например, следующим образом. Вводится допущение, что строение колес у транспорта в условиях плоской Земли таково, что имеет незаметную для научных приборов кривизну. Причем это такого рода кривизна, что при кругосветном путешествии вдоль какой-нибудь параллели, в результате систематического отклонения от прямого курса, транспортное средство, как бумеранг, возвращается в исходную точку. В этой фантастической гипотезе придется еще и допустить, что кривизна меняется в зависимости от того, как близко выбранная для путешествий параллель находится к полюсу Земли – чем ближе, тем искривление колеса больше. На уровне экватора кривизна колеса наименьшая. Движение по экватору, то есть с максимальной возможным диаметром окружности, будет рассматриваться как предел исследовательских возможностей населения «флатляндии», а не предела Земли. Они даже могут мечтать о построении таких колес, которые бы расширили их познавательные возможности за пределы экватора, когда на самом деле, они уже завершили исследование Земли. В этом случае двумерная модель Земли сохраняется потому, что ее недостатки корректируются приписыванием несуществующих свойств отдельным элементам, взаимодействующим с Землей (кривизне, колес, например).
Тем, кто близко не знаком с историей науки, вышеприведенный пример спасения неверной познавательной модели покажется абсурдным. Но именно подобным приемом долгое время удавалось сохранять представление о Земле, как центре нашей планетарной системы.
До определенного момента, усложнение свойств элементов модели может компенсировать неадекватность модели, как таковой. Следовательно, на этапе отрицательного информационного дисбаланса, познавательная модель является прогрессивной, так как с ее помощью легко объясняются ранее открытые явления природы и прогнозируется открытие новых. Когда достигается информационный баланс, модель исчерпывает свой познавательный потенциал и если она абсолютно адекватна явлению природы (или достигнут предел познания человеком природного явления), то познавательный процесс на этом завершается. Но если модель неадекватна, то обнаруживаются такие явления природы, которые модель или не в состоянии объяснить вообще, или для объяснений приходится применять чрезвычайно изощренные логические конструкции, которые не могут быть экспериментально проверены. Пока не достигнут информационный баланс, «необъяснимые» или «плохо объяснимые» с помощью принятой познавательной модели явления природы игнорируются, так как, несмотря на свое несовершенство, она позволяет решать много практических задач и прогнозировать новые открытия. Но когда в модели достигается информационный баланс, любые новые явления не могут быть с легкость объяснены старой моделью (парадигмой), что ведет ко все большему усложнению представлений о мире и, более того, вводится все больше недоказуемых или даже мистических представлений об окружающем мире, что компенсирует, до поры до времени, недостатки познавательной модели.
Пусть, например, обнаружен город эльфов (Эльфоград), путь в который не может быть отражен в трехмерных координатах (рис. 10.2). Это означает, что элемент «г. Эльфоград», является «запредельным» для глобуса, то есть находится вне трехмерной структуры познавательной модели Земли. До тех пор, пока г. Эльфоград является сюжетом сказок, можно не менять научной парадигмы. Но если любой из нас сможет реально путешествовать в этот город, тогда возникнет положительный информационный дисбаланс и ученым придется изменить представление о Земле как трехмерной структуре, в пользу какой-то более изощренной.
Широкое распространение мистических взглядов и есть, вероятно, признак функционирования познавательной модели в области информационного положительного дисбаланса. Крушение идеализма в средние века и расцвет материализма, вероятно, связан с тем, что новые научные парадигмы существенно упростили взгляд на мир, что выразилось в исключении влияния Бога при объяснении явлений природы из научных представлений.
10.4. Информационное напряжение, как движущая сила познавательного процесса
Итак, вышесказанное подводит нас к двум симметричным понятиям - отрицательного и положительного информационного напряжения, которые и являются движущей силой познавательного процесса. Отрицательное информационное напряжение можно, например, измерить числом элементов познавательной модели, которые еще человечество не обнаружило, но которые можно предсказать, благодаря структуре познавательной модели. Например, числом неоткрытых химических элементов таблицы Д.И. Менделеева, если бы не все они было открыты к сегодняшнему дню. Чем больше отрицательное информационное напряжение, тем плодотворнее познавательная модель. Соответственно, положительным информационным напряжением можно охарактеризовать числом явлений природы, которые общепринятая модель не в состоянии объяснить в принципе.
Разберем эти новые понятия вначале на небольшом абстрактном примере, что упростит их понимание не затененное содержанием (рис. 10.3). Пусть у нас имеется старая познавательная модель, в структуру которой хорошо вписываются элементы 1 и 3, и, кроме того, ее структура позволяет прогнозировать присутствие в природе элементов 2 и 4, тесно связанные с элементом 3. Допустим какой-то гений открыл элемент 5, наличие которого никак не предсказывала старая модель и обнаружил, что он связан с элементом 3, что никак не предполагает старая модель. То есть элемент 5 не может быть включен в структуру старой модели без ее изменения.
Зададимся вопросом: откажутся ли ученые от старой модели, всего лишь для того, чтобы как-то объяснить присутствие в природе элемента 5. Более того, знания ученых, придерживающихся старой модели, настолько неполны, что если они признают существование элемента 5 и его связь с элементом 3, то они будут вынуждены отказаться от связи элемента 3 с элементами 2 и 4 (см. структуру новой модели на рис. 10.3), которые они обнаружили с помощью старой модели. В результате они потеряют какую-либо надежду найти место в структуре модели для элементов 2 и 4, так как они пока не открыли связь элемента 1 с элементами 2 и 4. Таким образом, в результате открытия элемента 5, в придуманном нами научном мире возник информационный положительный дисбаланс, который пока не позволяет ни отказаться от старой парадигмы, ни принять новую, ввиду очевидных недостатков каждой из них.
Однако, как только ученым удается обнаружить новые связи между элементом 1 и элементами 2 и 4, положительный информационный баланс достигает критической величины – с помощью новой модели удается лучше понять явления природы, так она объясняет и ранее открытые связи в мире и предсказывает присутствие новой (элемент 6). Что касается количественной характеристики положительного информационного напряжения, то оно может измеряться и не так тривиально, как представлено выше. Может оказаться, что модель не в состоянии объяснить всего лишь одно явление природы, но для человечества его объяснение жизненно важно. Тогда старая познавательная модель может быть отвергнута даже если новая позволяет объяснить всего лишь еще одно явление природы, недоступное пониманию в рамках старой парадигмы. Отсюда, количественной характеристикой положительного информационного напряжения может быть число людей, которые лично заинтересованы в решении неразрешимой задачи, с точки зрения текущей модели. Например, в поиске лекарства от СПИДа лично заинтересовано огромное число людей на Земле и поэтому информационное напряжение в этом направлении очень велико и, следовательно, на решение этой проблемы расходуются очень большие ресурсы человечества (оплата исследований, испытание препаратов и т.п.). Но в поиске внеземных цивилизаций мало людей лично заинтересованы, то есть в такой степени, чтобы от решения этой задачи зависела их текущая жизнь или, по крайней мере, материальное благосостояние. Итак, наглядным мерилом информационного напряжения могут быть затраты человеческих ресурсов на решение познавательной задачи.
Чем выше положительное информационное напряжение, тем более вероятно возникновение структурно новой познавательной модели, которая не только в состоянии объяснить новые явления природы, но и должна обладать высоким отрицательным информационным напряжением. То есть быть пригодной и для объяснения тех явлений природы, которые пока еще не открыты.
Заметим, что информационное напряжение возникает, исходя из нашей концепции информации, в мозге человека, у которого сформирована некоторая познавательная модель. Неспособность текущей модели объяснить явление природы приводит к накоплению в мозге «зависших», то есть нерешенных задач. И чем больше таких задач «зависает», тем выше положительное информационное напряжение. Аналогично и отрицательное напряжение представляет собой набор в мозге задач, которые мыслятся как в принципе разрешимые в рамках структуры общепринятой модели, но, по каким-то причинам, они в текущий момент не решаются.
Например, в случае периодической таблицы элементов Д.И. Менделеева, ряд клеток в ней оставалось долгое время незаполненными, но уже существовала твердая уверенность среди химиков в том, что для каждой пустой клетки, в конце концов, найдется в природе химический элемент. Число пустых клеток и составляло в то время величину отрицательного напряжения познавательной модели (таблицы Д.И. Менделеева), который и стимулировал познавательный процесс у специалистов, причем направленный структурой познавательной модели.
Структурно новую познавательную модель порождает, как было указано выше, интеллект. И, вероятно, стимулирует этот процесс неразрешимость с помощью старой модели познавательных задач – положительный информационный потенциал.
Причем, очевидно, что чем больше неразрешимых задач или чем больше желание разрешить какую-то познавательную задачу (т.е. чем выше положительное информационное напряжение) тем более вероятно возникновение структурно новой познавательной модели. Или другими словами, величина положительного информационного напряжения и определяет скорость появление структурно новой познавательной модели (парадигмы).
10.5. Гениальное открытие и информационный резонанс
Исходя из предложенного понятия информационного напряжения, становится понятным место гения в познавательном процессе и его особые качества. Также легко объясняется и часто наблюдаемая одновременность научных открытий разными людьми. И мгновенное признание одних новых научных парадигм, игнорирование других и уничтожение, иногда вместе с автором, третьих.
У кого можно ожидать наибольшей величины положительного информационного напряжения? Очевидно, прежде всего у того человека, у которого нерешенных познавательных задач в рамках старой парадигмы больше всего и/или для которого цена открытия новой парадигмы очень высока. К ним обычно относятся высококвалифицированные специалисты в своей области, так как именно они обладают наиболее полным перечнем нерешенных проблем, в пределах старой парадигмы, с одной стороны. С другой стороны, специалисту хорошо известна и цена нового решения, то есть личная выгода, которую он может получить в результате открытия неизвестного явления. Следовательно, высокое положительное информационное напряжение может возникать, прежде всего, у специалиста в определенной познавательной сфере, где используется устаревшая парадигма.
Так как над решением сложной познавательной задачи работают группы специалистов в разных частях мира и при этом их усилия оправдывает обычно совпадающий спектр нерешенных проблем, то в головах исследователей независимых групп возникает примерно совпадающее по структуре информационное положительное напряжение. А это и является предпосылкой к одновременности возникновения одного и того же открытия в головах абсолютно не связанных друг с другом ученых. Им не нужно «подглядывать» за гениальными идеями в головах других трудолюбивых ученых, так как новая познавательная модель у каждого ученого от рождения содержится в его мозге. Нужно лишь заставить ее активизироваться, то есть стать доступной сознанию. Поскольку механизмы осознания у всех людей работают однотипно, то и новые идеи приходят к разным ученым практически одновременно, как только они накапливают достаточное положительно информационное напряжение вокруг нерешенной проблемы.
Но мало быть осведомленным о проблеме, нужно, каким-то образом заставить мозг выдать «на гора» структурно новую познавательную модель. Вероятно, стартовым сигналом для активации банка информации в мозге служит время, которое уделяет человек решению структурно новой познавательной задачи. А время, которое готов человек затратить на решение задачи зависит от величины его положительного информационного напряжения. Внешним проявлением этой величины и является отношение человека к своей познавательной деятельности.
Как известно, люди, которые сделали великие открытия, как правило, отдавали решению познавательной задачи всю свою жизнь. Например, И. Ньютон, никогда не был женат и гордился тем, что осознанно пожертвовал своей личной жизнью на благо познанию законов природы. Следовательно, такие часто отмечаемые черты гения, как одержимость работой, глубочайшее знание проблемы, с точки зрения предложенной теории, представляют собой лишь необходимые качества личности, которые гарантируют возникновение в мозге человека нового представления о нерешенной проблеме. Или, другими словами, только эти качества личности позволяют извлечь из массива генетически детерминированных потенциальных моделей окружающей действительности новую познавательную модель.
Особенно удивительно в смене научной парадигмы то, что одни гениальные открытия принимаются обществом практически мгновенно, а другие ждут своего признания многие годы. Вероятно, как возникновение гениальной идеи у отдельного человека, так и широкое и быстрое признание новой идеи обществом, имеют один и тот же механизм, который назовем информационным резонансом.
Для разъяснения понятия информационный резонанс, еще раз обратимся к творчеству гения. Исходя из нашей теории информации, гений отличается от других людей только тем, что раньше всех остальных извлек из своего банка информации (мозга) структурно новую познавательную модель. Это удается ему лишь потому, что он, максимально нагружая свой мозг необъяснимыми с точки зрения старых представлений, явлениями природы, вызывает в своей нервной познавательной сети положительное информационное напряжение. Вероятно, только при достижении какой-то заданной величины этого напряжения, в мозге возникает явление, которое можно назвать информационным резонансом. Наподобие физического резонанса, который возникает только в определенном диапазоне звуковой волны. Естественно представить, что структура информационного положительного напряжения существенно зависит от решаемой задачи. Специфичность этой структуры определяется перечнем неразрешимых, в рамках старой парадигмы, задач. Между структурой информационного положительного напряжения и подходящей для его нейтрализации познавательной парадигмой из банка информации, должно возникать отношение наподобие «ключа» (структура напряжения) и «замка» (новая парадигма в информационном банке). Как только в голове гения возникнет подходящий «ключ» (структура напряжения), тут же на него откликнется (резонирует) подходящий «замок» (новая научная парадигма из банка информации). Такой информационный резонанс и выводит познавательную модель из подсознания в зону сознания и возникает феномен озарения.
Аналогично можно себе представить и процесс принятия новой гипотезы научной общественностью. Если большинство ученых знакомо с проблемами, которые не в состоянии разрешить старая парадигма и таких проблем много (высокое положительное напряжение у большинства членов научного общества), тогда новая парадигма, у каждого кто с ней знакомится, вызывает информационный резонанс. Гениальная идея тут же воспринимается обществом, так как снимает положительное информационное напряжение. В таком случае типично высказывание: «Как же я до этого очевидного решения сам не додумался!»
Восприятие гениальной идеи обществом может привести или к поощрению гения обществом (денежные премии, научные звания, почет и т.п.) или его порицанию, а в крайней случае, к уничтожению (тюремное заключение, сожжению на костре и т.п.). Характер отношения к новой познавательной модели зависит от степени сакральности (святости) старой парадигмы в обществе. Только снижение отрицательного информационного баланса может положительно восприниматься в обществе, преклоняющемся перед старой парадигмой, так как укрепляет ее. . Новая парадигма, которая, по определению, ослабляет или даже уничтожает сакральную старую, ведет к официальному непризнанию как идеи, так и ее автора, вплоть до гонения.
Таких примеров в истории человечества много. Самый яркий и травмирующий человечество до сих пор пример – распятие Иисуса Христа, идеи которого, как известно, противоречили религиозным постулатам его времени. Но уже в средние века был сожжен на костре Коперник, как автор идеи, подрывавшей, по мнению общества, основы христианской религии (общепринятой парадигмы). Или отрицание в СССР генетики и преследование генетиков, так как это новое в то время направление науки, по мнению идеологов социализма, не соответствовало идеям марксистко-ленинской материалистической философии (парадигмы).
Следует заметить, что болезненное отношение к новым идеям возникает только в обществе, где религия или другая эквивалентная религии идеология (например, марксистко-ленинская при социализме) играет государствообразующую роль. В других, не заидеологизированных обществах, новые парадигмы заменяют старые без потрясений всего общества, привлекая внимание только специалистов.
Если гений сильно опережает свое время, то есть у него возник положительный информационный резонанс задолго до того, как готово резонировать на новую идею не только общество, но и узкие специалисты, то новая идея долгое время остается незамеченной, как, например, законы генетики, открытые Менделем. В частности, и эта книга может быть не замечена обществом, если изложенные в ней идеи родились лишь в результате уникальной и многолетней познавательной деятельности автора. Когда уникальное самообразование автора новой парадигмы, мало пересекается с распространенным образованием современного научного общества, то он не должен очень рассчитывать на быструю и безусловную поддержку своих идей. Для этого автору новой парадигмы придется потратить достаточно много усилий, чтобы обеспечить адекватное образование хотя бы у своих учеников. В этом вероятно и состоит миссия Учителя и его Апостолов, так образно представленная в Библии.
10.6. Информационное напряжение в оптимизации обычного (стереотипного) поведение человека
Информационный дисбаланс в познавательной модели не только обеспечивают прогресс знаний, но и обычное поведение человека, причем, практически по тем же механизмам, что и поиск новых знаний, которые мы рассмотрели в предыдущей главе.
Надо полагать, что именно информационно сбалансированные модели используются человеком в так называемом стереотипном поведении. Стереотипные сбалансированные модели поведения - это выверенные научной и другой практикой модели поведения, которые обеспечивают человеку оптимальное взаимодействие с внешней средой. Стереотипным такое поведение называют потому, что при определенных внешних условиях человек действует одинаково, в соответствии с этой выверенной (информационно сбалансированной) моделью поведения.
В частности, информационно сбалансированными стереотипными моделями регулируется любая профессиональная деятельность, которой человек овладевает в процессе обучения. Игра музыканта по нотам, вычисления по таблице умножения, копирование картин художником и т.п.
В качестве примера подробно рассмотрим стереотипное пищевое поведение, которое задается сбалансированной познавательной моделью. Модель пищевого поведения выбрана потому, что с ее помощью будут описаны ниже возможные механизмы развития у человека неврозов и их психоаналитическое лечение.
Прежде всего, заметим, что модели поведения человека, в том числе и пищевого, имеют достаточно сложную структуру. Фактически они состоят из комбинации более мелких моделей поведения (элементов), согласованное действие которых обеспечивается их особой организацией (структурой) в сложной поведенческой модели. Например, пищевое поведение человека включает в себя такие элементы, как подготовку к еде (мытье рук), выбор места приема пищи (суши-бар, ресторан, кухня), блюд (первое, второе, третье), способа прием пищи (палочки, ложки, вилки, руками) и т.п. Каждый из этих элементов структуры сложной модели поведения, в свою очередь, тоже является моделью. То есть и в живой, а не только в неживой природе, существует иерархия моделей, но мы не будем здесь касаться этого вопроса подробно. Только если возникнет необходимость более детально рассмотреть некоторый элемент сложной модели пищевого поведения (например, мытье рук), нужно будет иметь в виду, что он также станет нами рассматриваться как модель поведения, но более простая.
Чувство голода активирует в банке информации мозга модель пищевого поведения. Но прежде чем анализировать свойства активированной модели пищевого поведения, сделаем небольшое, но необходимое отступление. У каждого из нас имеется набор идеальных представлений о действительности – идеальная внешность, здоровье, жена, муж, квартира и т.п. Но идеал, как известно, практически никогда недостижим и поэтому вместо него человек удовлетворяется приемлемыми альтернативами. Следовательно, в модель поведения и, в частности, пищевого, входит некоторое идеальное представление и приемлемые альтернативы. Модель поведения, которая содержит все мыслимые человеком варианты назовем потенциальной моделью поведения. Но когда человек совершил выбор, тогда он руководствуется реальной моделью поведения (рис. 10.4).Итак, чувство голода активирует потенциальную модель пищевого поведения. В ней представлено идеальное сочетание – обед в лучшем ресторане мира, с набором любимейших блюд, в компании лучших друзей и т.д. Например, – обед в парижском рыбном ресторане в компании с лучшей подругой Машей (рис. 10.4). Но, кроме идеального сочетания элементов, вызванная (активированная) мартица предоставляет возможность выбора из ЦНС менее желанных альтернатив пишевого поведения (рис. 10.4), если идеал недостижим.Очевидно, что структура матрицы потенциальной модели пищевого поведения не произвольна (точно так же, как строение таблицы Менделеева), а строго соответствует познавательной функции, которую она должна обеспечить. В частности, оптимальное питание организма.
Итак, чувство голода вызывает потенциальную матрицу пищевого поведения, клетки которой подготовлены для формирования поведения не только идеального, а соответствующего реальным возможностям человека на текущий момент. В центральной нервной системе человека оценивается реальная ситуация (рис. 10.4). Например, человек находится не в Париже, а в подмосковном г. Химки, может себе позволить только борщ, но любимая подруга Маша готова составить ему компанию за обедом. Он выбирает обед в кафе г. Химки с подругой Машей и заказывает борщ. Это означает, что выбрана реальная модель пищевого поведения, которая, естественно, далека от идеальной (рис. 10.4). Итак. активированная голодом в банке информации мозга матрица потенциального пищевого поведения, загружает из банка информации мозга в свои ячейки реально доступные альтернативы пищевого поведения.
Этот процесс напоминает детский конструктор, в котором из одного набора деталей можно собрать разные механизмы: подъемный кран, самолет, грузовую машину и т.п. Детали конструктора, это модели альтернативного пищевого поведени, которые хранятся в банке информации мозга, а схема строения самолета, например, это готовая к заполнению матрица пищевого поведения. Активация готовой к заполнению матрицы аналогична раскрытию книги на странице, где описана схема сборки, например, самолета. А заполнение ячеек матрицы альтернативными моделями из банка информации мозга аналогично сборке ребенком модели самолета по схеме.
Такая очевидная схожесть познавательной деятельности мозга и детской игры, вероятно, указывает на то, что все наши игры это, по сути, перенос моделей познавательной деятельности мозга на внешние по отношению к человеку объекты. Или точнее, любая игра это одна из схем познавательной деятельности мозга, которая перенесена из мозга на внешний носитель (конструктор, карты, шахматы и др.).
Незаполненные альтернативными моделями поведения ячейки потенциальной познавательной модели, как мы определили выше, следует рассматривать как ее высокий отрицательный информационный дисбаланс (рис. 10.5). Такой дисбаланс активирует нервную деятельность, направленную на устранение этого отрицательного дисбаланса. Допустим, при активации ячеек - подготовка к обеду (мыть руки, надеть чистую рубашку и т.п.) выбирается только «помыть руки». При активации ячеек выбора места приема пищи, проверяются доступные человеку места (бар, ресторан, кухня) и выбирается, например, кухня. Далее активация ячейки выбор блюда (первой, второе, третье) приводит к выбору, пусть, третьего. И т.д. Если какое-то требование, отраженное в ячейке потенциальной матрицы пищевого поведения, не выполняется (например, мытье рук), то запрос отключается и данная ячейка «стирается» из потенциальной матрицы. В конце перебора всех ячеек потенциальной матрицы, она вырождается в матрицу реального пищевого поведения (рис. 10.5). Так как ячейки, требования которых не были реализованы, стираются из такой матрицы, то усеченная матрица реального пищевого поведения оказывается полностью сбалансированной – в ней отсутствуют незаполненные моделями поведения ячейки.
Откуда берется в банке информации потенциальная матрица, которая используется для обеспечения стереотипного поведения? Ясно, что это познавательная модель поведения человека, которая сформировалась у него ранее в процессе его личной познавательной деятельности. Например, в процессе выбора в детские годы оптимального пищевого поведения среди всех возможных. Функционирование этой модели в качестве обеспечения стереотипного поведения отличается от того, когда она использовалась для изучения окружающего мира. Теперь она не конкурирует на адекватность с другими возможными моделями поведения, а является уникальной для определенной стереотипной ситуации. Пока ее применение не станет давать сбои. Тогда она превратится в модель поведения с положительным информационным дисбалансом (устаревшая парадигма) и нервная система активизирует механизмы ее совершенствования или замены. Например, какой-то человек, пока был богат, обедал в ресторане. Но после того как разорился, уже не смог себе этого позволить. Вначале чувство голода будет у него вызывать образ ресторана (среди прочих альтернативных), но через некоторое время, бесплодное воображение перестанет его беспокоить. Значит, у него сформировалась новая потенциальная модель пищевого поведения, в которой, в качестве альтернативных мест выбора приема пищи, ресторан уже не присутствует.
Матрица реального пищевого поведения стирается, как только реализуются заключенные в ее ячейках выбранные модели поведения. Например, пусть от потенциальной осталась матрица реального пищевого поведения, состоящая из трех ячеек: (1) вымыть руки, (2) выбрать третье блюдо и (3) съесть его на кухне (рис. 10.5). Как только человек выполняет действия 1-3, ячейки тут же теряют свою активность и матрица реального пищевого поведения исчезает из активной зоны мозга, в которой формируются модели текущего поведения человека.
10.7. Невроз как признак автономности (злокачественности) познавательной модели
Характерной чертой невроза является неразумное, нелепое поведение. Поскольку, с нашей точки зрения, любое поведение человека определяется его познавательной моделью, то можно попытаться понять причину этой болезни и с точки зрения нашей теории информации.
Заметим, что единого определения невроза нет, так что выберем наиболее близкое к проблеме, рассматриваемой в этой книге. Полагаю, невроз навязчивых состояний лучше всего подходит в качестве примера информационного дисбаланса. Возьмем описание этого типа неврозов из книги Т. П. Пушкиной «Медицинская психология» (http://medpsychology.narod.ru/Knigi/MEDPSY.htm).
Характерной особенностью невроза навязчивых состояний является внутреннее принуждение – у человека возникает непреодолимое желание, например, часто мыть руки, так как ему кажется, что иначе он заразится тяжелой болезнью. Чем больше он сопротивляется этому внутреннему принуждению (мытью рук), тем сильнее тяга к мытью рук. Цель навязчивого действия (мытье рук) с точки зрения больного неврозом – отстранение зла. Больные понимают, что действия выглядят нелепо, смешно, но отказаться от их выполнения не могут (например, стремление обойти уличный фонарь с определенной стороны).
Представленное описание невроза, естественно, не исчерпывает все многообразие его проявлений, но этой картины нам достаточно для его анализа с точки зрения информационного дисбаланса. В качестве иллюстрации рассмотрим описанную в предыдущем разделе матрицу реального пищевого поведения, в которую «мытье рук» входит в качестве подчиненной модели подготовки к принятию пищи (рис. 10.6). Назовем, для краткости изложения, эту подчиненную модель «мыть руки». В эту модель реального пищевого поведения также входят представления о микробах, в виде трех утверждений (рис. 10.6):
Микробы вызывают смерть.
Микробы на руках.
Вода убивает микробы.
Все три утверждения отражают известные на сегодня человечеству знания и очевидная цель этой познавательной модели – предотвратить заражение человека. То есть для невротика в качестве «зла» здесь выступает заражение. Так как через грязные руки микробы могут попасть в организм во время еды, то эти утверждения входят в матрицу реального пищевого поведения. То есть, по нашей терминологии, представление о заражении входит в одну из ячеек матрицы реального пищевого поведения.
При нормальном функционировании модели реального пищевого поведения, в нервной системе формируется последовательность действий, которые должен совершить человек перед обедом, в частности, вымыть руки. Описанное функционирование моделей стереотипного поведения предполагает, что в мозге находится особая зона, в которую вызываются модели стереотипного поведения и из этой зоны происходит управление поведением человека в стереотипной ситуации. Назовем ее «зоной управления стереотипным поведением». Выполнение человеком действий, которые определены моделью поведения, попавшей в эту зону, приводит к «стиранию» ячеек этой модели, как только завершается очередное действие человека, определенное моделью ячейки (рис. 10.6). Но если действие человека, определенное моделью ячейки, по каким-то причинам не происходит (например, в кране не оказалось воды, чтобы вымыть руки), ячейка все равно стирается, как только исчерпывается лимит времени, отпущенный этой ячейке для реализации своей модели (человек обедает с невымытыми руками). Если бы ячейка не стиралась до тех пор, пока не будет реализована ее модель поведения (мытье рук), то человек не смог никогда бы поесть с немытыми руками, что не соответствует реалиям жизни.
Можно представить, что некоторые починенные модели поведения, локализованные в какой-то ячейке, могут быть императивными, то есть невыполнение предусмотренных в них действий, блокирует функционирование большой модели, но это особый случай. Например, отсутствие в холодильнике предполагавшейся человеком еды, прекратит задуманный обед на кухне. В этом случае тоже сотрутся все ячейки модели, вызванной в зону управления, даже если они не вызовут какие-либо действия у человека.
Из описания зоны управления стереотипным поведением, легко представить механизм ее «замусоривания», которым можно объяснить не только развитие невроза у человека, но и способ его устранения.
Представим себе, что после того как человек завершил действие в соответствии с моделью в зоне управления стереотипным поведением, одна из ее ячеек (модель «мыть руки», например), не исчезла. И более того, стала функционировать автономно, подобно раковой клетке с собственным ритмом активности (рис. 10.6). Как это скажется на поведении человека?
У человека, с застрявшей в зоне управления ячейкой «мыть руки» периодически, в соответствии с автономным ее ритмом активности, будет возникать желание помыть руки, причем независимо от приема пищи и других разумных обстоятельств. Ведь модель работает автономно! Так как регулятором активности автономной модели оказывается лишь выполненное действие, то желание вымыть руки у человека не исчезнет до тех пор, пока он не выполнит требование модели. Субъективно это будет им восприниматься как насилие над личностью. Сопротивление человека этому приказу ничего не даст, так как застрявшая модель автономна, то есть не может регулироваться обычными механизмами самоконтроля. Только удовлетворение ее требований может на некоторое время блокировать ее активность. До очередного всплеска автономной активности.
Очередное возбуждение активности застрявшей ячейки (модели) может быть подчинено определенному ритму, или быть случайным (стохастическим) или провоцироваться некоторой другой стереотипной моделью поведения, попавшей в зону управления, для которой застрявшая модель не является, обычно, подчиненной. В качестве примера последнего варианта функционирования автономной модели (невроза), можно привести, регулярное и непреодолимое желание вымыть руки после встречи на работе со своим начальником.
С точки зрения перспектив лечения невроза, последний вариант активизации застрявшей модели кажется наиболее доброкачественным, то есть потенциально излечимым. Только он и может быть в лечебной компетенции психоаналитика, что мы и рассмотрим в следующем разделе.
10.8. Познавательные модели со свободными валентностями – инструмент психоаналитика в лечении неврозов
В общих чертах, работа психоаналитика заключается в выслушивании пациента, а с нашей точки зрения, он знакомится со стереотипными моделями поведения пациента. Свободное изложение мыслей представляет собой озвучивание стереотипных моделей поведения, которые в процессе сеанса психоанализа возникают и исчезают в зоне управления стереотипным поведением. Задача психоаналитика заключается в том, чтобы дождаться появления в этой зоне пациента такой модели стереотипного поведения, которая необратимо свяжется с застрявшей там автономной (невротизирующей) моделью. Тогда в процессе своего угасания, модель, необратимо связавшая автономный «обломок», утащит его из зоны управления стереотипным поведением и невроз исчезнет.
Так как в случае невроза «чистые руки» обычное пищевое поведение не нарушается, то есть человек не перестает мыть руки, когда необходимо, перед едой, то следует полагать, что матрица потенциальной модели пищевого поведения копируется из банка информации мозга, в зону управления стереотипным поведением. Отсюда понятно, почему очередное пищевое поведение не захватывает свой обломок – в ячейке потенциальной модели стереотипного поведения скопированной в зону управления, есть своя модель «мыть руки», на место которой не может встать модель-обломок «мыть руки».
Следовательно, нужно искать такую стереотипную модель поведения в банке информации мозга, в которой место для модели-обломка не будет занято (свободная валентность). Скорее всего, это будет далекое от типичного включения модели-обломка поведение. Возможно, некоторая модель-реликт, в которой когда-то подчиненная модель-обломок ранее присутствовала, а в рамках современной человеку культуры, уже не включается. Но свободная валентность для модели-обломка осталась, и эта валентность может зацепить модель-обломок и утащить его из зоны управления стереотипным поведением. Это и приведет к излечению от невроза (рис. 10.7).
Требуемое в сеансе психоанализа особое поведение пациента – полный физический покой и свободное течение мыслей, не отвлекаемое какой-то активной деятельностью, , вероятно необходимо для извлечения из банка информации мозга подходящей модели-реликта для модели-обломка. Не исключено, что автономная модель-обломок обладает слабым отрицательным познавательным потенциалом, который позволяет ей вытащить нужную модель-реликт, но только в том случае, если в зоне управления стереотипным поведением ее активность не забивается другой нормально функционирующей моделью стереотипного поведения. Физический и психический покой пациента и создают условия для проявления слабого отрицательного информационного дисбаланса у «обломка», так как исключают поступление в зону управления стереотипным поведением высокоактивных моделей поведения.
Странные ассоциативные связи, которые возникают у пациента в процессе сеанса психоанализа, между невротическим поведением и другими типами его поведения, отражают, с моей точки зрения, активацию моделью-обломком моделей-реликтов. У психоаналитика всегда есть под рукой эмпирически открытые такие модели-реликты, которые могут утащить из зоны управления стереотипным поведением модель-обломок: эдипов комплекс и др. Эти модели они нередко и предлагают пациенту для осмысления, а фактически для их использования в качестве «крючка» для отлавливания модели-обломка. И это не случайно.
Очевидно, что у современного человека, а особенно у современников З. Фрейда, моделями с богатыми свободными валентностями могли быть только порицаемые обществом модели сексуального поведения. Разумно предположить, что в древние цивилизационные времена сексуальное поведение могло быть тесно связано с любым другим поведением. Лишенное современным социальным воспитанием, многих ранее типичных сочетаний с другими типами поведения, оно оказалось с наибольшим числом свободных валентности, которые и могут вытащить из зоны управления стереотипным поведением модель-обломок. В связи с этим именно эти модели-реликты сексуального поведения и вызываются в процессе сеанса психоанализа моделью-обломком. Именно поэтому у психоаналитиков и складывается впечатление об исключительной роли в развитии неврозов сексуальной компоненты.
Но, в самом деле, на месте сексуальных моделей-реликтов поведения, могли оказаться и модели, например, пищевого поведения, если бы их роли в обществе поменялись. Прием пищи оказался бы интимным занятием, а секс – общественно поощряемым в такой же степени, как сегодня прием пищи. Тогда у человека, страдающего неврозом, модель-обломок вызывала бы из банка информации мозга модели пищевого поведения, а у психоаналитиков базисными моделями оказалось бы не сексуальное, а пищевого поведения.
И в заключение следует сделать еще одно естественное предположение. Очевидно, что модель-обломок образуется в случае, когда ячейка активированной модели поведения. содержащая некоторую модель, по какой-то причине оказывается непрочно связана с другими ячейками модели. Тогда какой-то психологический стресс, который временно нарушает нормальное функционирование зоны управления стереотипным поведением, может привести к «отколу» ячейки (например, модель «мыть руки») с ослабленной связью, от основной модели стереотипного поведения. Но возможна и врожденная патологически слабая связь такой ячейки с основной моделью. Тогда, несмотря на очищение зоны управления стереотипным поведением в процессе психоанализа от модели-обломка, через некоторое время модель-обломок снова оказывается в зоне управления - как результат очередного отрыва ячейки от основной модели. И невроз возобновляется.
Как видно из клинических рассуждений, представленных в этом и предыдущем подразделах (10.7 и 10.8), предложенная теория информации позволяет по-новому взглянуть на происхождение психических болезней и методы их лечения. Описанные в этих подразделах интерпретации не исчерпывают тему, а лишь демонстрируют возможности предложенной теории. Очевидно, что с помощью нашего подхода можно, например, развить более обстоятельную теорию происхождения неврозов и психоаналитических методов лечения. Новая теория интересна не сама по себе, а как инструмент для разработки новых подходов к лечению психических болезней, которые легко заметить даже из ограниченного числа примеров, представленных в этих подразделах.
10.9. Коррекция самосознания народа при массово проявляющемся информационном дисбалансе
Очень показательно возникновение и снятие информационного напряжения, возникающего, например, в фундаментальных концепциях самосознания народа. Рассмотрим, например, как разрешается проблема национальной принадлежности Иисуса Христа.
Его отцом, как утверждается в религиозных текстах, был Бог. Но поскольку у Бога, по определению, не может быть какой бы то ни было национальности, то отсюда следует естественный вывод, что Иисус Христос не может считаться сыном только еврейского народа. Но такое утверждение, совершенно очевидно, может привести к потере признака национальности народом, особенно, если отцовство рассматривается как приоритетный признак национальной принадлежности. Тем более что религиозное самосознание является одним из фундаментальных компонентов самоопределения народа.
Как видно из этого примера, в мистической модели присутствует очевидное информационное положительное напряжение – из нее национальность Иисуса Христа определена лишь наполовину, ввиду отсутствия национальности у Отца. Это информационное напряжение следует обязательного устранить или путем полного отказа от легенды, или ее модификации или же формулирования законов организации общества таким образом, чтобы указанное противоречие автоматически устранялось.
Был выбран последний вариант. Как известно, национальность у еврейского народа устанавливается не по отцу, а по матери. И, полагаю, рациональное объяснение этого закона, что якобы он был изобретен только для того, чтобы национальность ребенка никогда не вызывала сомнения, является ложным. Генезис этого закона исключительно мистический – устранение положительного информационного дисбаланса, вызванного религиозной парадигмой. И только с этой точки зрения возникает единство религиозных и социальных правил организации общества, что обеспечивает его стабильность, несмотря на не устраненное информационное напряжение в мистической модели мира.
С другой стороны, не исключено, что способствовало широкому распространения христианства среди разных народов мира именно отсутствие национальных атрибутов у Бога этой религии.
10.10. Мистика - неспецифический компенсатор информационного дисбаланса
Познание мира на сегодня не исчерпано и поэтому познавательные модели, в той или иной степени, всегда информационно несбалансированны, в ту или иную сторону. Если это перевести на бытовой язык, то у любого человека всегда гораздо больше вопросов, чем ответов. Спасает то, что большинство вопросов можно проигнорировать, так как отсутствие ответов на них никак не влияет на текущее качество жизни человека. Например, что нам с того, есть ли жизнь на Марсе?
Но, рано или поздно, любой человек сталкивается с жизненно важными вопросами, на которые не может быть рационального ответа, то есть ответа, правильность которого всегда можно проверить или доказать. Это и есть случай активации в мозгу человека несбалансированной познавательной модели, которая, как и в случае невроза, обязательно застрянет в зоне управления стереотипным поведением, если ее не сбалансировать, то есть не дать ответ на все связанные с ней вопросы.
В качестве крайнего примера такой рационально не балансируемой познавательной модели можно привести вопрос: «Есть ли жизнь после смерти?», который возникает у каждого смертельно больного человека или приговоренного к смерти или у солдата перед боем. Положительный ответ на этот вопрос: «Да, есть!» позволяет человеку заняться текущими и важными вопросами (подготовиться солдату к бою или написать завещание и т.п.). И даже окончательный отрицательный ответ существенно лучше, чем: «Нужно еще над этим подумать». Размышление над жизненно важным вопросом, для которого совершенно очевидно, что нет рационального ответа, полностью парализует волю человека или может свести его с ума. Следовательно, с точки зрения выживания человечества, как вида, крайне необходим механизм блокирования дисбаланса в таких моделях. Очевидно, что лучше всего с ролью такого блокировщика может справиться мистика.
Принципиальное отличие мистического от рационального взгляда на мир лишь в качестве ответа на поставленный вопрос. Верность рационального ответа нужно доказать! Доказательством правильности мистического ответа (иррационального) является лишь вера.
Сравним простейшую рациональную и иррациональную познавательные модели и связь между ними. Возьмем в качестве познавательной модели операцию сложения двух пар объектов: «Какое получится число объектов, если к двум присоединить еще два?». Рациональный ответ – «четыре объекта», который всегда можно проверить, если в качестве объектов взять две палочки и положить рядом еще две (что имитирует операцию сложения) и мы увидим четыре палочки, которые можно пересчитать, в качестве наглядной проверки операции сложения. Но если представить, что у нас нет возможности проверить результат сложения, тогда ответ – «четыре», «пять», «десять» или любое другое число, превращается в иррациональный ответ, так как кроме веры в свою правоту никаких способов получить однозначный ответ у нас не остается. В этом случае познавательная модель сложения превращается из рациональной в иррациональную (мистическую). Если нам жизненно важен не столько правильный ответ, а хотя бы какой-то, чтобы, по крайней мере, избавиться от постоянных размышлений о сложении, тогда можно удовлетвориться и «мистическим» ответом: «два плюс два равняется пять». Поверить в него и забыть о проблеме.
Это качество иррационального ответа, то есть безоговорочная вера в его правильность, чрезвычайно важно и крайне полезно для быстрого и полного блокирования застрявшей в зоне управления стереотипным поведением познавательной модели. Как только такая познавательная модель получает уверенный субъективный ответ (не обязательно правильный с рациональной точки зрения), она тут же исчезает из этой зоны, превращаясь в один из стереотипных вариантов поведения, но теперь окрашенный мистическим флером. Это освобождает зону управления стереотипным поведением от ранее несбалансированной (невротизующей) модели и она снова может нормально функционировать.
Но даже иррациональные, мистические ответы мозг должен откуда-то черпать. Очевидно, что не из окружающей человека действительности, свойства которой можно проверить.
Как показывает история религий, мистические представления, возникающие у разных народов, очень похожи. Значит, существует характерный для человека, как вида, типичный механизм формирования мистических воззрений. Постараемся представить его на примере размышлений больного и исторически древнего человека о смысле жизни. Это не трудно сделать, так как на его месте легко может себя представить любой человек.
Как известно из исследований поведения диких племен, не затронутых современной цивилизацией, причиной любой болезни они считают исключительно мистическое воздействие, чаще всего, колдовство. Причем, аналогично интерпретируют болезни любые дикие племена, абсолютно друг с другом не связанные. Следовательно, обращение к мистике, является внутренним свойством любой психики человека, не затронутой научными знаниями, и объяснение этому феномену можно найти с помощью нашей новой теории информации, в частности, информационного дисбаланса.
Болезнь является одним из проявлений взаимодействия человека с внешней средой, а потому и она требует оптимального, то есть стереотипного поведения, чтобы обеспечить выздоровление. В результате повторных приступов болезни, у древнего человека формировались представление о ее проявлениях и сильное желание от нее избавиться. Как существо с ярко выраженным исследовательским даром, древний человек задавал себе два кардинальных вопроса, ответ на которые может привести к построению такой познавательной модели поведения, которая обеспечит ему выздоровление. Первый вопрос – откуда болезнь взялась? Второй вопрос, как от нее избавиться? Ответ на первый вопрос связан с профилактикой болезни, а на второй – с ее лечением. Но без достаточного научного потенциала (логики и аппаратуры), древний человек будет вынужден делать только мистические умозаключения. Рассмотрим почему.
Для ответа на первый вопрос, древний человек станет сопоставлять свои действия с началом болезни, руководствуясь простейшим логическим принципом: «если одно события произошло после другого, значит, второе является следствием первого». Допустим, что он болеет малярией, которая, как известно, имеет внутренний ритм приступов лихорадки, никак не связанный с поведением человека. Сопоставляя приступы болезни и свои действия в течение дня, древний человек должен будет признать, что они никак не связаны.
Следующий логический шаг – поиск других, не очевидных причин болезни, которые не видны в окружающем мире. Поворот от видимых причин болезни, к воображаемым вынудит информационно несбалансированную познавательную модель болезни вытаскивать из банка информации мозга не встречающиеся в обыденной жизни образы (демонов и ангелов) и связи (левитация, чтение мыслей, «дурной глаз» и т.п.), в расчете, что с их помощью устранится возникший дисбаланс.
Такие воображаемые объекты, которые не встречаются в реальной жизни, всегда у человека (точнее познавательной модели) под рукой. Во-первых, это образы сновидений. Во-вторых, образы психически больного мозга, которые могут позаимствовать психически здоровые люди. И в, третьих, результат деятельности природных галлюциногенов, например, грибов, которые в обилии встречаются в окружающем нас мире. Во всех этих трех состояниях снимается жесткая блокада проникновения запросов активной несбалансированной познавательной модели (образ болезни, например) в банк потенциальных представлений об окружающем мире, которые не прошли проверку практикой информационного взаимодействия человека с внешней средой. И дисбаланс познавательной модели (болезнь) нейтрализуется мистическими образами. Например, в качестве причины болезни, считается «дурной глаз», а проявления болезни снимаются заклинаниями. Внушаемость человека действует на руку колдуну.
Искренняя вера в существование мистических объектов делает их познавательно равными с реальными объектами и представления о мире человека начинает населяться духами, демонами, божествами и мистическими связями, наравне с реальными.
Взаимодействие человека с мистическими (воображаемыми) образами можно видеть на сеансах гипноза. Более того, гипноз, как известно, позволяет избавиться от досаждающих человеку проявлений болезни (но не самой болезни!). Следовательно, в качестве лечебного воздействия, снимающего симптомы болезни, мистические представления могут быть очень эффективны. И это их лечебное свойство может закреплять мистические представления у человечества об окружающем мире. Можно даже высказать предположение, что в качестве лечебных мистических процедур мозгом используются только определенные представления (модели), что и приводит, в конечном счете, к совпадающим мистическим системам различных, не связанных друг с другом сообществ людей (племен).
Известная страсть человека к обобщениям, приводит к тому, что убедившись в «реальности» мистических сил на примере лечения своей болезни, он станет мистически объяснить и рационально непостижимые явления природы. А это и есть первый шаг к религиозному объяснению всего сущего, в том числе и появления человека. И с этой точки зрения, прогресс науки заключается в постепенном вытеснении мистических представлений рациональными. Но и мистические представления, на определенном этапе познавательной деятельности человека следует рассматривать как очень прогрессивные и полезные.
Прогрессивность мистических представлений заключается в сохранении для потомков вопросов, которые требуют рационального ответа. Известно, что хорошо поставленный вопрос для научного поиска намного интереснее и плодотворнее самого научного поиска. Некоторые вопросы могут возникнуть один раз за всю историю человечества в голове гения. Например, известная теорема Ферма, которая была доказана лишь через 360 лет в 1995 г английским профессором математики Эндрю Уайлсом. Мистический ответ на поставленный гением вопрос позволяет его сохранить в памяти общества до тех пор, пока ему не найдется рационального объяснения.
Полезность мистических ответов, как было указано выше, спасает не только гения от умопомешательства, но и всех тех, кого гений этим вопросом озадачил. Десять заповедей тому наглядный пример, если пытаться найти им рациональное обоснование. Заповедь: «Не убий». Вопрос: «Почему?» Ответ: «Так сказал Бог!» И вопрос исчерпан. А попробуй рационально докажи каждому его правоту! А так, иррационально и легко, обосновывается любая этическая проблема.
С нашей познавательной точки зрения, представленная цепочка из утверждения, вопроса и ответа представляет собой компенсацию несбалансированной познавательной модели (отношение к убийству) неспецифическим компенсатором (мистическим образом Бога). Неспецифичен он потому, что может применяться к широкому спектру несбалансированных моделей, а не только приведенных здесь в качестве примера.
10.11. Искаженный информационный баланс как проявление смешного или страшного
Обезьяна кажется нам смешной, потому что воспринимается как пародия на человека. Аналогично воспринимается и близкий по звучанию язык, например украинский или белорусский для уха русского и наоборот. Построим в этом разделе теорию смеха с помощью наших познавательных моделей и объясним с их помощью, почему нам смешна обезьяна или близкий по звучанию язык.
Как мы уже не раз упоминали, восприятие окружающей действительности происходит человеком исключительно с помощью сформированных в мозге познавательных моделей. Неоднократное информационное взаимодействие человека с объектами внешней среды, например, другими людьми, формирует стереотипный образ человека (сложную познавательную модель человека), состоящую из набора представлений о нем (подчиненных познавательных моделей). Когда в поле зрения человека попадает другой человек, это тут же приводит к появлению в зоне управления стереотипным поведением матрицы познавательной модели человека, клетки которой быстро наполняются подчиненными моделями представлений об отдельных свойствах человека. Причем такое наполнение происходит не случайным образом, а выбирается из серии подчиненных наиболее подходящая модель для образа конкретного человека. В свою очередь, серия подчиненных моделей не блещет большим разнообразием, а формируется только из прежнего опыта взаимодействия с людьми. Например, в представления об обычном носе человека не входят одно-ноздревые носы. То есть на бытовом языке эти подчиненные модели можно описать как обычные представления. Эти обычные подчиненные модели входят в ячейку матицы большой модели как ключ к замку. Но с учетом сказанного, таких ключей обычно несколько, то есть один замок может быть открыт некоторым набором разных ключей. Например, обычными считаются разные по форме носы – с горбинкой, курносый и т.п. Описанный механизм узнавания человека человеком напоминает процесс создания фоторобота преступника свидетелем, что часто показывают в детективных фильмах.
Как только ячейки главной познавательной модели заполняются починенными моделями, главная модель становится сбалансированной и возникает, например, узнавание человека. Но если вместо человека в поле зрения попадает обезьяна, тогда в зону управления стереотипным поведением вызывается наиболее близкая познавательная модель, которой, очевидно является представление о человеке. Однако не все ячейки матрицы модели человека готовы как ключ к замку вместить подходящие образы (подчиненные модели) для восприятия обезьяны. Срочным порядком из банка потенциальных моделей выбираются новые познавательные подчиненные модели, которые пригодны для описания признаков обезьяны. Они должны обладать двумя обязательными качествами. Во-первых, встраиваться в стереотипную модель образа человека, находящуюся в зоне управления стереотипным поведением. Во-вторых, отражать и отличные от человека признаки обезьяны. Например, представление о том, что на теле человека растут волосы, является обычным. Но такой их интенсивный рост как у обезьяны для человека не свойственен. Сочетание образа человека с ростом волос как у обезьяны уже веселит, особенно, если это женщина, для которой обильное оволосение совсем не типично! С точки зрения нашей теории, в ячейке представлений о волосатом человеке загружена подчиненная модель с необычным элементом – «очень волосатый человек». Эта необычная для представлений о человеке подчиненная модель хотя и встроилась в ячейку, но не как ключ к замку.
Итак, когда человеческий мозг пытается для восприятия нового явления использовать прежние стереотипные познавательные модели, то ячейки главной стереотипной модели могут заполняться необычными подчиненными моделями. В этом случае, с одной стороны, модель оказывается сбалансированной, так как во все ячейки загружены подчиненные модели. С другой стороны, этот баланс «искажен», так как ячейки, загруженные не совсем подходящими подчиненными моделями, не полностью информационно нейтрализованы. Такое «искажение» в психической деятельности мозга кодируется как смешное, если оно имеет прямое отношение к качествам человека (вид, речь, движение телом и его частями и т.п.). В других случаях это может иметь такие эмоциональные оценки как «любопытно» или «необычно» или «омерзительно» и т.п.
Чувство страха формируется по тем же механизмам, что и смеха. Отличие заключается в глубинной связи (коде) искаженной познавательной модели с чувством опасности. Горилла в зоопарке смешная, а в лесу – страшная.
10.11. Информационный дисбаланс как катализатор рационализации законов управления обществом
Рационализацию обществом религиозных принципов, например, в виде государственного закона, запрещающего убийство, следует рассматривать как естественный процесс познания человеком законов функционирования общества. Юридические законы это исключительно рациональные правила поведения человека в обществе, так как их соблюдение оправдывается потребностями совместной жизни людей, а не сверхъестественными силами. Но пока присутствуют в обществе законы поведения, которые диктует религия, до тех пор следует считать, что законы организации общества до конца не познаны.
Можно уверенно утверждать, что законы поведения человека в обществе, сформированные религией, безусловно, работоспособны, так как страны, в которых люди им подчинялись, и все еще подчиняются - успешно развиваются. Эти религиозные законы, обычно морального поведения, скорее всего, являются результатом экспериментальных социальных исследований, проведенных нашими предками, возможно, даже неосознанно. Хотя как знать? Не следует недооценивать наших древних предков!
К стихийно возникающим экспериментальным социальным группам можно отнести религиозные секты, которые, как известно, существуют с древних времен. Каждая из них выбирает какой-то оригинальный спектр социального взаимодействия или, так называемых законов поведения, которые формируются на иррациональной, мистической основе. Путем естественного отбора преимущество получают те секты, набор религиозных законов которых обеспечивает им наилучшее выживание как социальной группе. В конечном счете, формируется общество людей, с набором экспериментально выверенных в секте религиозных законов (познавательных моделей поведения). Доминирующей становится при этом та религия, с помощью которой создается наиболее успешно функционирующее государство.
Существует легенда, что Иисус Христос обучался в секте египетских жрецов и, вероятно, он оказался первым в истории человеком, который рискнул передать открытые египетскими жрецами моральные законы (10 заповедей) народу в целом, а не отдельной группе жрецов. И оказался, как показывает история, прав. Эти законы до сих пор являются фундаментом организации практически всех современных государств.
Когда у человечества расширяется рациональное представление об окружающем мире, то есть познавательный потенциал, и человек овладевает научными методами исследования, у людей возникает естественное желание сделать следующий шаг – перейти от иррационального обоснования моральных законов поведения, к рациональным. То есть отказаться от идеи Бога не только при формулировании законов природы, но и законов общества.
Стимулом к такого рода изменениям также является информационный дисбаланс. Не случайно, особенно бурно материализм (рациональная философия) стал развиваться в 19-20 веках, когда успехи физики и других наук встали на почву рационализма. Рациональное объяснение мира и иррациональные законы поведения человека в обществе и представляют собой фундаментальный дисбаланс общей (философской) познавательной модели окружающего мира, когда философами из познавательной модели удаляется мистика (Бог), как неспецифический компенсатор информационного дисбаланса (см. выше).
К. Марксом и Ф. Энгельсом, а также другими философами была разработана рациональная модель (без идеи Бога) организации общества. Эта модель была с успехом воплощена в жизнь великими социальными экспериментаторами (В.И. Лениным и И.В. Сталиным) и чрезвычайно смелыми народами, которые приняли идеи социализма, пытаясь построить общество исключительно на рациональной, материалистической основе. К сожалению, в Европе, в конечном счете, эксперимент провалился, несмотря на огромные ресурсы, которые были затрачены на его осуществление. Но, вероятно, в случае государства с огромным числом населения и ограниченными материальными ресурсами, как, например, в Китае, социализм может оказаться единственно оптимальной моделью организации деятельности государства, в котором религиозным принципам его жизнедеятельности не придается какого-либо значения.
Скорее всего, в будущем именно рациональная организация деятельности общества окажется единственно приемлемой. В противном случае, государства, принципы управления которыми являются мистическими (только религиозными) будут существенно отставать в развитии от тех, в которых религия отделена от государства. Это приведет к непримиримому конфликту между такими государствами и уничтожению менее приспособленного. История развития человеческого общества показывает, что к таким государствам до сих пор относились иррационально организованные. Текущие исторические события – вооруженное взаимодействие рациональных США и иррациональных исламских государств, к сожалению, подтверждает эту гипотезу.
Темы для размышлений:
1. В разделе 10.3 описывается жизнь флатландцев: «Они даже могут мечтать о построении таких колес, которые бы расширили их познавательные возможности за пределы экватора»
Проблема. В качестве интеллектуального развлечения можно было бы более строго, чем представлено это в разделе 10.3, развить флатландскую физическую теорию кривизны колес. С точными формулами искривления движения в зависимости от выбранного направления и расположения путешественника на поверхности плоской Земли.
Если эта задача кажется не очень увлекательной, тривиальной и неправдоподбной, то можно предложить и другую, вполне применимую к нашему трехмерному миру, которая метафорически вполне сопоставима с жизнью флатландцев в двумерном мире. Допустим, что в результате Большого взрыва наша Вселенная приобрела форму огромного шара. Это допущение не противоречит здравому смыслу, так как нет никаких предпосылок считать, что взрыв вызвал неодинаковое расширение нашей Вселенной в разных направлениях. То есть мы предполагаем, что наша Земля находится где-то внутри этого огромного вселенского шара. Теперь сделаем еще одно предположение, которое позволит нам сформулировать интересную, с моей точки зрения, проблему. Допустим, что этот вселенский шар имеет особую структуру – он является «вогнутым» во всех направлениях.
Полагаю, что нужно дать дополнительное пояснению «вогнутости» шара, сопоставив его с обычным глобусом. Пусть мы наблюдаем за мухой, которая перемещается по глобусу, начиная с точки, которая находится к нам на самом близком расстоянии. В каком бы направлении эта муха не двинулась с этой начальной точки, она обязательно станет от нас удаляться. Теперь разместимся в центре прозрачного глобуса и снова будем наблюдать движение мухи на его поверхности. В этом случае, куда бы муха не двинулась, она всегда будет находится от нас на одном и том же расстоянии.
А теперь, представим себе «вогнутый глобус» в противоположность обычному «выпуклому». Для этого нужно просто поменять местами внутреннее и внешние пространства глобуса. То есть, если теперь мы находимся в центре вогнутого прозрачного глобуса, то ползущая на нем в любом направлении муха будет восприниматься как удаляющаяся, независимо от направления движения. А в самом деле, она будет находится на одном и том же от нас расстоянии (рис. 10.8). Или, другими словами, когда мы находимся внутри вогнутого глобуса, то у нас возникают точно такое его восприятие, как если бы мы находились снаружи обычного глобуса.
Ничто не мешает нам предположить, что наша Вселенная искривлена наподобие вогнутого глобуса. Это допущение даже не противоречит современной космологии, так как в ней предполагается наличие так называемых «черных дыр», которые могут искривить пространство подобным образом. То есть наша Земля может находиться в зоне притяжения такой «черной дыры» и тогда окружающее нашу солнечную систему удаленное пространство может быть искривлено подобно вогнутому глобусу. А раз так, то, возможно, что выявленные астрономами удаляющиеся во все стороны галактики, никаким признаком расширяющейся во все стороны Вселенной на самом деле не являются. Они лишь проявления вогнутости удаленного пространства, которое лишь кружит вокруг какого-то центра со свойствами «черной дыры», вовсе не расширяясь (рис. 10.8).
Таким образом, представление о вогнутой Вселенной, лишает наш мир бесконечного трехмерного размера. Подобно тому, как превращение Земли для флатландцев из плоской в трехмерную, лишает ее бесконечного плоского размера. При вогнутой Вселенной нам не нужно изобретать Большой взрыв и привлекать представление о разбегающейся Вселенной, чтобы объяснить удаление всех окружающих нас галактик. Подобно тому, как флатландцам нет необходимости применять теорию кривого колеса для объяснения ограниченности своего плоского мира.
Итак, если математизация мира флатландцев не кажется вам достаточно интересной, можно попытаться стать новым Коперником для нашего трехмерного мира, предложив новую парадигму строения Вселенной, как вогнутого во всех направлениях пространства. Но для этого нужно хорошо потрудиться, чтобы, по крайней мере, с математической точки зрения наш вогнутый мир выглядел бы безупречно.
2. В разделе 10.8. указано: «Очевидно, что у современного человека, а особенно у современников З. Фрейда, моделями с богатыми свободными валентностями могли быть только порицаемые обществом модели сексуального поведения».
Проблема. Для ученых, особенно математиков, оборот «очевидно» указывает совсем не на ясность проблемы, а нежелание возится с довольно нудным, с точки зрения ученого, процессом выписывания длинных логических цепочек, которые может провести любой желающий, если ему не жалко своего времени. Грешным делом, и я воспользовался в этом месте таким приемом. Но вы можете, в виде интеллектуального развлечения, доказать или опровергнуть указанное утверждение.
3. В разделе 10.8 утверждается: «…с помощью нашего подхода можно, например, развить более обстоятельную теорию происхождения неврозов и психоаналитических методов лечения. Новая теория интересна не сама по себе, а как инструмент для разработки новых подходов к лечению психических болезней, которые легко заметить даже из ограниченного числа примеров, представленных в этих подразделах».
Проблема. Попытайтесь применить описанный в разделе 10.8 подход к другим типам неврозов. Можно также по новому представить развитие других психических болезней, например, склонность к самоубийству или раздвоение личности и т.п.
4. В разделе 10.10 указано: «…в качестве причины болезни, считается «дурной глаз», а проявления болезни снимаются заклинаниями. Внушаемость человека действует на руку колдуну».
Проблема. Внушаемость и гипноз это очень близкие с психологической точки зрения явления, которые до сих пор не нашли достаточно полного объяснения. Можно объяснить феномены внушения и гипноза на основе новой теории информации. Попробуйте это сделать.
5. В разделе 10.11 утверждается: «…государства, принципы управления которыми являются мистическими (только религиозными) будут существенно отставать в развитии от тех, в которых религия отделена от государства».
Проблема. Попробуйте доказать или опровергнуть это утверждение, которое в этом разделе практически никак не обосновывается.
Раздел 11. Сложная модель нервной познавательной сети
11.1. Блок-схема модели интеллекта и некоторые ее свойства
Для анализа сложных процессов приходится создавать и достаточно сложные теоретические построения. И в этом разделе, вначале представим сложную, хотя и не безумно сложную, модель функционирования познавательной нервной сети, с помощью которой объясним такие нетривиальные психические феномены как автоматизм, озарение и другие.
В модели реализуем определение интеллекта известного когнитолога Солсо Р.Л. (Когнитивная психология. Пер. с англ. М.: Тривола, 1966): “Способность приобретать, воспроизводить и использовать знания для понимания конкретных и абстрактных понятий и отношений между объектами и идеями и использовать знания осмысленным способом”.
В когнитивной психологии достаточно обстоятельно представлены открытые недавно механизмы процессов “воспроизведения и использования знания”. Однако до сих пор мало что известно о механизмах приобретения знания, чему, собственно и посвящена данная книга. Пока еще не предложено достаточно очевидной модели этого механизма, которую можно было бы положить в основу экспериментального изучения этого процесса, его компьютерного моделирования (искусственный интеллект) и которая позволила бы объяснить накопленные когнитивной психологией в этой области факты. Для решения, по крайней мере, части этих задач и предлагается наша оригинальная модель познавательного процесса.
Предлагаемая модель интеллекта принципиально отличается от ранее предложенных. В ней, кроме таких давно уже используемых в когнитивной психологии структур как кратковременная память (КВП) и долговременная память (ДВП), вводится новая структура - так называемый потенциальный интеллект (ПИ) (рис. 11.1) и, кроме того, блок “Я наблюдающее”. Взаимодействие ПИ с КВП и ДВП и позволяет содержательно интерпретировать механизм приобретения знания, что подробно и рассмотрим в этом разделе.
ПИ представляет собой структуру мозга, содержащую всю сумму знаний, представлений, восприятий - прошлых, современных и будущих, доступных отдельному человеку как представителю вида Homo sapiens. Или другими словами, каждый человек в потенциале владеет всем интеллектуальным богатством, доступным человечеству в целом. Но только в потенциале, а для того чтобы хотя бы какая-то часть этих знаний стала доступна отдельному человеку они должны быть активизированы (разархивированы), т.е. помещены в зону актуального интеллекта, который эквивалентен в нашей модели ДВП (рис. 11.1). Следовательно, в предложенной модели, приобретение знания представляет собой процесс разархивирования ПИ.
Разархивирование ПИ происходит в процессе информационного взаимодействия человека с внешней средой и поэтому извлекается из ПИ в процессе жизни индивидуума только тот набор знаний, представлений и восприятий, который соответствует его жизненному опыту. В итоге, актуальный интеллект каждого отдельного человека, с одной стороны, всегда намного ограниченнее знаний, накопленных человечеством в целом и, с другой стороны, два актуальных интеллекта совпадают настолько, насколько схожимиу них были информационные взаимодействия с внешней средой (например, обучение одной специальности и т.п.).
В виде примера, попытаемся с помощью модели, представленной на рис. 11.1, интерпретировать некоторые процессы приобретения знаний человеком.
Предположим, что человек впервые, в рамках информационного взаимодействия, сталкивается с каким-то внешним объектом (например, впервые видит окружность) - процесс 1 на рисунке. Результат информационного взаимодействия погружается в КВП, что стимулирует разархивирование представления (модели) об окружности из ПИ, т.е. помещение ее в ДВП. Чем чаще и разносторонне информационное взаимодействие с объектом (например, изучаются свойства окружности на уроках геометрии), тем больше знаний извлекается из ПИ - процесс 2 на рисунке. “Перекачивание” знаний об объекте из ПИ в ДВП и представляет собой процесс обучения, согласно предложенной модели.
Когда некоторый объект предъявляется чрезвычайно часто и разнообразно, то из ПИ в ДВП извлекается о нем, в конечном счете, все знания. На этой стадии взаимодействие ПИ и ДВП затухает и при очередном информационном взаимодействии субъекта и объекта, ПИ уже не активизируется. Это ведет к тому, что скорость реакции на такой объект резко повышается и формируется автоматизм (чтение, игра профессионала по нотам и т.п.) - процесс 3 на рисунке. Так как в последнем случае взаимодействие с объектом ощущается как неосознанное, то в модель введено еще одно звено - механизм осознания, который контролирует (прекращает) процесс разархивирования.
Механизм осознания функционирует под контролем “Я”, что на рисунке обозначено как “Я наблюдающее” (ЯН). Основной задачей ЯН является работа с новой, не активированной ранее информацией (моделями поведения или знаниями), наличие которой и побуждает ЯН действовать (т.е. ЯН включается после того как в ДВП не срабатывает автоматизм). При этом ЯН удерживает новую информацию в КВП до тех пор, пока взаимодействие КВП с ПИ не приведет к разархивированию потенциального знания. Время разархивирования и представляет собой то, что ощущается как фиксация внимания на объекте. Поскольку процесс фиксации внимания может быть произвольно активирован и при встрече с хорошо известным объектом, то в этом случае можно предположить, что через КВП под контролем ЯН извлекается дополнительная информация из ПИ в ДВП. Очевидно, что ЯН может осуществлять и роль контролера за непротиворечивостью информации, поступающей через КВП из ПИ в ДВП, той, что уже находится в ДВП, т.е. ЯН несет ответственность за адекватное представление в ДВП окружающей действительности.
В модели также предполагается, что информация может поступать в КВП не только от внешнего объекта, но и от ДВП, причем и в этом случае КВП может стимулировать извлечение недостающей информации из ПИ в ДВП. Это позволяет объяснить такой феномен как объем удерживания в памяти не более семи непосредственно предъявляемых испытуемому объектов (набор семи цифр, например) и удерживания в памяти одновременно не более семи объектов, извлеченных из ДВП, т.е. равные объемы удерживаемой «внешней» и внутренней информации.
Таким образом, КВП субъекта представляет собой буфер, в который может поступать информация из ПИ, под влиянием информационного взаимодействия субъекта с объектом, так и из ДВП субъекта (если субъект взаимодействует со знакомым объектом). При этом стимулирует поступления информации в КВП из ДВП возникновение познавательной задачи, требующей решения. Наличие такой задачи контролируется ЯН и, сформулированная в КВП, она поступает в ДВП. Если познавательная задача простая, но не стереотипная, ее решение может контролироваться ЯН, через извлечение каждого шага решения в КВП из ДВП. Но если задача стереотипная, она решается автоматически, без контроля ЯН и в КВП из ДВП поступает готовое решение, осознаваемое ЯН.
Метафорой предложенной познавательной модели может быть процесс считывания информации со спирали ДНК:
В случае модели интеллекта, функцию ДНК (то есть банка поведенческих реакций клетки) выполняет набор в ПИ моделей управления эндогенными процессами, которые всегда присутствуют, иначе организм не мог бы существовать.
Взаимодействие клетки с внешним стимулом, активирует в ДНК считывание модели поведения клетки. В случае интеллекта, взаимодействие ЦНС через органы чувств с внешней средой ведет к обращению к банку моделей функционирования организма (ПИ по нашему определению) из которого выбирается подходящая модель поведения организма в целом.
Копия модели поведения подается из ДНК в органы управления деятельностью клетки. В случае интеллекта, подходящая копия познавательной модели подается в ДВП, в соответствии с которой происходит познавательная деятельность.
Исходя из вышеизложенного, исследования в области ИИ можно разбить на две большие проблемы. Первая - раскрытие механизмов формирования и функционирования ДВП, ее взаимодействие с КВП и ПИ, когда известна структура ПИ (например, представленная системой знаний в какой-либо области, в частности, медицины). Вторая проблема - раскрытие механизмов генерации структуры знаний в ПИ. Таким образом, предложенная модель позволяет, как видно из вышеизложенного, содержательно и нетрадиционно интерпретировать известные в когнитивной психологии факты и, возможно, она окажется эффективным инструментом для планирования и объяснения экспериментов по изучению механизмов получения новых знаний человеком.
Предложенная модель познавательной деятельности мозга может быть очевидным образом усложнена, для построения, например, математической модели ИИ. Однако изощренное моделирование может помешать решению некоторых общих вопросов, вытекающих из принципиальной структуры модели, и потому рассмотрим их, не усложняя модель на рисунке. В частности, воспользуемся представленной моделью, чтобы интерпретировать с новой точки зрения ряд загадочных на сегодня познавательных феноменов.
А. Озарение и интуиция
Когда познавательная задача сложная (т.е. превышает возможности КВП удерживать всю последовательность решения), она погружается из КВП в ДВП, где она решается без контроля со стороны ЯН и только готовое решение поступает в КВП. Так можно объяснить феномен “озарения” и интуитивного решения познавательной проблемы. Когда сложная познавательная задача решена интуитивно, т.е. скрыто для ЯН, структура ее решения может быть затем осознана ЯН, путем разбиения решение на такие части, которые могут загрузиться из ДВП в КВП. В этом отношении очень наглядно решение сложных математических задач, когда оно разбивается на мелкие шаги доказательства.
Дадим очевидную интерпретацию феномена «озарения» с привлечением предложенной модели познания. Как известно, Д.И. Менделеев открыл периодическую таблицу химических элементов именно благодаря «озарению». Что в этом случае представляет собой объект информационного взаимодействия? Это сумма сведений о химических элементах, известных к тому времени науке химия. Какую познавательную информацию старался извлечь Д.И. Менделеев из своего ПИ? Правило упорядочения химических элементов в двумерном пространстве, в виде таблицы, где положение каждого из элементов по отношению к соседнему подчиняется определенному правилу, вытекающему из свойств химического элемента. Для этого из ПИ в ДВП была загружена информация (в процессе изучения химии Д.И. Менделеевым) о свойствах химических элементов. Попытки Д.И. Менделеева осознанно решить возникшую познавательную задачу, представляют, с точки зрения предложенной модели интеллекта, включение только деятельности КВП, в процессе которой ЯП извлекало информацию одновременно из ДВП (о свойствах элементов) и из ПИ (подходящие модели расположения элементов на плоскости). Но осознанно с этой задачей интеллект Д.И. Менделеева не справился. Тогда все подходящие модели классификации элементов, ЯП загрузило из ПИ в ДВП, где решение задачи стало осуществляться без участи ЯП, то есть неосознанно. Как только решение было получено в ДВП, оно тут же было выдано, по первому требованию, в КВП и представлено ЯП, то есть стало осознанным. Поскольку решение не контролировалось сознанием (ЯП), оно было воспринято Д.И. Менделеевым, как «озарение».
Таким образом, феномен «озарения» объясняется, исходя из нашей модели, следующим образом. На первом этапе сложного познавательного процесса идет загрузка ДВП (из ПИ через КВП) достаточно обширным объемом необходимых знаний, который активируется процессом информационного взаимодействия с объектом. Причем такого рода информационное взаимодействие может растянуться не только на часы, но и годы (если сюда включить и профессиональное обучение) и представляет собой подготовку человека к решению сложной познавательной задачи и ощущается человеком, после завершения профессионального обучения, как размышление над задачей. На втором этапе сумма информации в ДВП достигает критической величины, позволяющей получить решение, которое подается из ДВП в КВП, где и осознается ЯН как “озарение”.
В случае с периодической таблицей химических элементов, окончательное решение познавательной задачи достаточно наглядно и потому не требует специальной интеллектуальной работы, чтобы доказать правильность решения задачи другим людям. Но иногда, особенно в области математики, правильность полученного интуитивно (то есть в ДВП) решения требуется доказать, так как результат не является очевидным. Для этого существуют познавательные механизмы, которые позволяют извлечь информацию из ДВП в КВП (то есть в доступную осознанию область). Лучшим в этом отношении примером является математика, где такой механизм представлен всем ее аналитическим аппаратом.
Б. Сон и познавательный процесс
В предложенной модели сон может быть объяснен как процесс спонтанного поступления информации из ДВП в КВП, над которым ЯН осуществляет лишь частичный контроль. При этом во время сна в КВП поступают из ДВП проблемы, не получившие разрешения в течение дня, в период бодроствования. Таким нерешенным проблемам ищется адекватное в рамках сюжета сна решение. Эти решения могут быть абсурдными с точки зрения ЯН, что осознается как “ночной кошмар”, но с точки зрения гештальт-психологии они могут нести функцию завершения проблемы любым путем, что, возможно, разгружает ДВП от зависших, нерешенных в течение дня задач. Другими словами, основной функцией сна может быть представление, слабокритичному во время сна, ЯН, решения проблемы, чтобы ее закрыть даже фантастическим способом, освободив ДВП от неразрешимой задачи.
В. Роль подсознания в познавательном процессе
Исходя из вышеизложенного, подсознание с точки зрения нашей модели представляет собой ДВП, недоступную непосредственному наблюдению ЯН, а сознание - информацию, поступившую в КВП и наблюдаемую ЯН.
Г. Врожденное знание (безусловные рефлексы)
Квадратом 4 на модели обозначена невостребованная познавательная модель (информация) в ПИ. Врожденный автоматизм, который проявляется, например, в виде безусловного рефлекса и представляет собой стереотип ответной реакции организма первично (врожденно) размещенный в ДВП, т.е. его локализация в ДВП генетически детерминирована и поэтому не требует фазы обучения - процесс 5 на рисунке.
11.2. Эволюция интеллекта
Очевидно, что с точки зрения эволюции, ПИ должен повышать вероятность выживания вида, так как, по сути, он представляет собой набор реакций организма на внешнее воздействие. Ввиду ограниченных возможностей КВП и ДВП по оперативной переработке информации, взаимодействие ПИ и ДВП, с одной стороны, должно было быть организовано таким образом, чтобы в ДВП накапливалась лишь те схемы ответных реакций на внешние стимулы, с которыми индивидуум сталкивается в жизни наиболее часто. С другой стороны, разнообразие существенных для выживания индивидуума внешних стимулов чрезвычайно велико и потому только индивидуумы с огромным набором потенциальных ответных реакций (имеющихся в ПИ) могут иметь высокий шанс на выживание. Таким образом, в конечном счете, выживали, прежде всего, индивидуумы с максимально возможным в данной среде обитания ПИ.
Следовательно, кажется разумным предположение, что эволюция интеллекта шла как в направлении совершенствования функционирования КВП и ДВП, так и наращивания ПИ. Причем, с нарастанием сложности функции и структуры организма должено было увеличиваться и число моделей (объем информации) в ПИ, о чем подробнее речь пойдет ниже.
11.3. Интеллект как побочный продукт врожденных моделей нервной регуляции функций организма
Помещая в нашей концепции заданные каким-то образом познавательные модели в ПИ, мы не отвечаем на вопрос - каким образом формируются эти модели в ПИ, откуда они берутся. Постараемся ответить на этот вопрос, используя наше представление об информации.
Нельзя утверждать, что возникновение интеллекта у человека вызвали внешние по отношению к организму процессы, целью которых было создание мозга, способного познать физические и другие законы природы. Такое утверждение противоречит всем известным фактам развития и строения живых организмов и, кроме того, оно тут же ведет к заключению, что в происхождении интеллекта человека принял участие внешний творец, то есть Бог, а не эволюционный процесс борьбы видов за существование.
С учетом выше высказанного замечания, построим материалистическую гипотезу возникновения интеллекта, в которой эволюции человека отводится ведущее место.
Общеизвестно, что нервная системарегулирует разнообразные функции организма: перемещение тела в пространстве, деятельность внутренних органов и систем, например, сердечно-сосудистой, желудочно-кишечного тракта, эндокринной системы и т.п. Очевидно, что регулирующее действие нервной системы возможно лишь потому, что в ней сформированы модели управления внутренними функциями организма.
Строение и свойства такой модели управления определяются, с одной стороны, “снизу”, то есть свойствами самого регулируемого процесса (ходьба и т.п.), которым управляет нервная система. С другой стороны, “сверху”, то есть возможностью нервной системы вместить в себя модель регуляции, что предопределено стадией эволюции нервной системы. Причем, в процессе формирования модели регуляции функции организма, нельзя выделить начальный и конечный этапы, так как модель регулирования и регулируемый ею процесс возникают как единое целое. Точно так же как нельзя определить, что первично – яйцо или курица.
Нервные структуры, отражающие правила функционирования организма и есть, по сути, модели законов организации живой природы, в частности, законов функционирования части организма. Поскольку внутренние законы деятельности организма полностью согласованы с внешними по отношению к организму законами природы, то в моделях регуляции жизнедеятельностью организма неявно присутствуют и сведения о законах природы вообще. Таким образом, в мозге человека всегда присутствует набор моделей окружающей действительности в виде моделей регуляции функций организма. Логично предположить, что банк познавательных моделей (ПИ в нашей модели) и представляет собой не что иное, как структуры регулирования в ЦНС функций организма. Таким образом, наши потенциальные знания (ПИ в модели) об окружающем нас мире возникают первично как результат развития в нервной системе структур регулирования эндогенных процессов, которые являются как бы матрицей для образования структур интеллекта в ДВП. В определенном смысле, механизмы познания окружающего мира человеком представляют собой, по сути, побочный продукт моделей регуляции функций организма, которые обеспечивают телу максимально возможное выживание.
Приведем клинический пример, в качестве косвенного доказательства размещения потенциальный знаний (банка познавательных моделей) в подкорковых нервных структурах, которые регулируют функции организма.
При инсульте (кровоизлиянии в мозг) гибнут обычно поверхностные структуры мозга и, в частности кора, и организм теряет при этом активный банк познавательных моделей. Это проявляется во временной потере человеком интеллектуальных способностей. Но вскоре у многих больных интеллект восстанавливается. Это явление легко объяснить, исходя из нашей теории пополнения активных познавательных моделей коры мозга из потенциальных познавательных моделей подкорковых структур. То есть восстановление интеллектуальной деятельности происходит путем повторного формирования в коре головного мозга активного банка познавательных моделей так же, как и у детей после рождения: в процессе повторного обучения больного инсультом.
11.4. Познаваемость мира
Последнее предположение – совпадение моделей познания и регулирования в организме, позволяет обосновать познаваемость окружающего нас мира, так как процесс познания, исходя из нашей гипотезы, базируется на структурах ЦНС, которые отражают законы функционирования организма, т.е. законы природы как таковой. Итак, круг замкнулся - познавательный процесс отражает законы регулирования живых систем, т.е. отражает окружающий нас мир, который с этой точки зрения является познаваемым.
11.5. Локализация потенциального интеллекта в центральной нервной системе
А. Два класса моделей нервной регуляции функций
Если сопоставить физиологию человека и животных, особенно, млекопитающих, то между организмами человека и животных можно найти больше сходства в регуляции функций, чем различий. Более того, многие млекопитающие, например, кошки имеют мозг, по сравнению с человеческим, ничтожных размеров, и вместе с тем, каждый знает как похоже функционирует организм этого животного с организмом человека.
И еще одни пример можно привести из клинической практики. Известно, например, что гибель нервных клеток коры мозга вследствие длительного и значительного падения уровня сахара крови (гипогликемия), которое наблюдается при передозировке инсулина у больных диабетом, уничтожает интеллект. Но, несмотря на гибель интеллекта, организм функционирует вполне успешно, если его продолжать обеспечивать пищей, водой и предохранять от неблагоприятных воздействий внешней среды (холод, перегревание и т.п.).
Из этих примеров можно сделать вывод, что в нервной системе существуют, по крайней мере, два класса моделей регуляции функциями организма. Первый класс, более древний и устойчивый к неблагоприятным воздействиям внешней среды, поддерживает постоянство внутренней среды организма (так называемый гомеостаз), что обеспечивает выживание организма даже после гибели интеллекта. Эти модели практически идентичны у всех млекопитающих, что проявляется схожестью функционирования организма у всех видов, независимо от уровня их интеллекта. Первый класс моделей локализован в глубинных структурах мозга (гипоталамус) и для реализации своей деятельности эти модели не требуют больших ресурсов нервной системы. Этим и объясняется успешное и схожее функционирование организма всех млекопитающих, независимо от величины мозга.
Второй класс моделей регуляции функций организма тесно связан с познавательной деятельностью человека и, исходя из вышерассмотренных примеров, представлен в мозге «надстройкой» над глубинными древними моделями гомеостаза (гипоталамусом). Более того, потенциальные познавательные модели человека сосредоточены в тех структурах мозга, которые отсутствуют у животных. А это означает, что ПИ человека базируется на моделях регуляции таких функций организма, которые отсутствуют у животных. Иначе животные были бы такими же умными как человек или наоборот, человек бы по интеллекту не отличался от животных.
Б. Прямохождение и интеллект
Наиболее естественным будет предположение, что возникновение особых познавательных структур мозга человека, должно быть связано с появлением и каких-то особых свойств у организма человека, деятельность которых регулируется новыми, по сравнению с другими млекопитающими, структурами мозга.
Для того чтобы найти такую особенность строения организма человека, стимулировавшую развитие у него мозга, зададимся вопросом: чем тело человека существенно отличается от тела других млекопитающих? Ответ на этот вопрос очевиден – прямохождением и его последствиями. Известно, что в древней Греции один философ определил человека как «существо на двух ногах и без перьев», на что другой философ предъявил ощипанного петуха, заметив, что это и есть его человек. Без анализа нашего утверждения, можно и ему противопоставить подобные контраргументы.
Итак, рассмотрим какими новыми качествами стало обладать тело, когда приобрело свойство прямохождение, характерное для человека? Или, точнее, какова была цель эволюции гуманоидов, когда она вынудила одного из представителей этого вида животного мира встать на ноги, превратив его в современного человека?
Можно привести ряд примеров перемещения на задних ногах в животном мире, что не сопровождается развитием интеллекта. Во-первых, перемещение по земле только с помощью ног, наблюдается и у птиц. Но у птиц при этом не произошло качественно нового эволюционного скачка, так как крылья также как и ноги предназначены только для перемещения тела, но в воздухе. То есть все конечности используются исключительно для перемещения тела в пространстве.
У обезьян верхние конечности очень похожи на руки человека, но они все еще предназначены для перемещения тела в пространстве, например, по веткам деревьев или служат дополнительной опорой при перемещении по земле. То есть и в этом случае, верхние конечности используются, главным образом, для перемещения тела и потому нет эволюционного прорыва и у этих животных.
И, наконец, еще один контрпример высказанному предположению – кенгуру, которое также имеет освобожденные от функции перемещения верхние конечности, но не обладает интеллектом человека. Из строения тела кенгуру очевиден непропорционально мелкий размер верхних конечностей, если сравнить с пропорциями тела человека. То есть создается впечатление, что этот вид животных развивался по направлению наращивания силы нижних конечностей для обеспечения успешного передвижения по земле, но за счет фактической атрофии верхних конечностей. Развившаяся атрофия резко ограничила у кенгуру возможности преобразования верхними конечностями предметов внешней среды. Выражаясь фигурально, гипертрофированные ноги у кенгуру уничтожили верхние конечности, что и заблокировало у этого вида животных развитие интеллекта.
Итак, только у человека, который приобрел свойство прямохождения, руки служат не для перемещения собственного тела в пространстве, а практически исключительно для перемещения или преобразования предметов окружающего мира, что и обеспечило человеку существенные преимущества в борьбе за выживание. Причем, такое преобразование предметов окружающего мира осуществляется при содружественном участии органов чувств. Таким образом, у человека, благодаря прямохождению, появляется возможность высвободить части тела (верхние конечности, руки) для преобразования окружающего мира и включаются в этот процесс, как абсолютно необходимые элементы, органы чувств – зрение, осязание, обоняние, слух и вкус.
Ни у одного из видов животных нет структур организма практически с исключительной специализацией на разноплановом преобразовании различных предметов окружающего мира, подобно рукам человека. Животные челюстями также преобразуют пищу, но такое преобразование касается только пищи и ограничено только ее подготовкой к поглощению. Обезьяны также в состоянии верхними конечностями преобразовывать предметы окружающего мира (очистка банана, например), но сохранение за верхними конечностями такой простой и главной для них функции как передвижение тела, блокирует возможность развития более тонких движений. Такая блокада связана, вероятно, с несовместимостью регулярного выполнения физически тяжелой работы верхними конечностями по передвижению тела и тонких движений рук, особенно пальцев, что необходимо для познавательного взаимодействия с предметами окружающего мира. Освобожденные от обязательных примитивных движений руки, получают возможность беспрерывно экспериментировать с предметами окружающего мира и в результате таких экспериментов обнаруживают такие их свойства, которые резко увеличивают выживаемость вида.
Как известно, взросление человека, в определенной степени, отражает эволюцию вида млекопитающих. Связь развития интеллекта и прямохождения можно обнаружить на примере формирования речи у ребенка, которая возникает только после освоения им прямохождения.
С другой стороны, важность прямохождения в развитии интеллекта демонстрирует судьба украденных обезьянами детей. Стимуляция обезьянами у ребенка лазания по веткам и блокирование прямохождения лишает таких детей возможности освоить человеческую речь, когда они снова попадают в общество людей.
Итак, по сути, новые, по сравнению с животными, структуры мозга человека обеспечивают деятельность «освобожденных» верхних конечностей (рук) под контролем органов чувств. Всё возможное разнообразие движений рук у человека в трехмерном пространстве в комбинации с создаваемыми ими зрительными, слуховыми, вкусовыми и осязательными ощущениями и формирует тот набор познавательных моделей, которым пользуется человек в описании окружающей его действительности и ее активного преобразования. Но банк этих моделей, или ПИ по нашему определению, представляет собой модели управления перемещением рук в пространстве, взаимодействия рук с предметами, а также работы органов чувств, участвующих в координации этих движений.
Подобная точка зрения ранее была представлена в работах философа Б.Паскаля, но до сих пор исследователи процессов познания не обращают внимания на его гениальную концепцию развития интеллекта. Кстати, Б. Паскаль до А. Эйнштейна обстоятельно и достаточно наглядно изложил принципы теории относительности, пользуясь метафорой очень близкой той, которую использовал для популярного описания теории относительности А. Эйнштейн (известный пример с поездом, в последнем случае). В свое время меня поразило описание теории относительности Б. Паскалем тем, что я не нашел у него ссылок на труды А. Эйнштейна. И когда позже мне стало известно, что основоположником теории относительности фактически был Б. Паскаль, меня удивило замалчивание в популярной литературе этого обстоятельства. Это небольшое отступление от нашей темы сделано для того, чтобы подчеркнуть масштаб интуиции Б. Паскаля. Поскольку концепция развития интеллекта Б.Паскаля близкая к описываемой в этой книге, то ссылка на него, с одной стороны, является данью уважения к его трудам, а с другой стороны, добавляет веса и нашим предположениям.
В. Различие концепций адаптации к внешней среде у человека и животных
Следует заметить, что преобразование объектов окружающего мира для собственных нужд – одно из фундаментальных качеств живых существ. Например, поглощение питательных веществ (фруктов, рыбы, птицы, минеральных веществ и др.) и их включение в структуры своего тела (кости, мышцы, жировая ткань и др.). Более того, можно наблюдать преобразование животными окружающих предметов и без включение в состав своего тела. Например, строительство гнезд птицами или даже насекомыми (осами и др.). Но только у человека число вариантов таких преобразований объектов кажется практически неограниченным. Чтобы в этом убедиться наглядно, достаточно пройтись по дачному поселку и приглядеться к архитектуре «самодельных» домиков или ознакомиться с кулинарной книгой. Ограниченный творческий потенциал у животных связан, как было указано выше, с их преимущественно «пассивной» жизненной позицией, которая выражается, прежде всего, в защите организма от неблагоприятных внешних условий путем бегства от опасности. Человек, как представитель вида, наоборот занимает преимущественно «активную» жизненную позицию, которая выражается в преобразовании окружающей среды таким образом, чтобы обеспечить себе максимально комфортные условия для существования. И этот потенциал преобразования природы у человека несоизмеримо выше, чем у любого другого вида животного. Именно смена концепции адаптации к окружающей среде у человека с защиты от среды на агрессивное преобразование среды обитания позволяет получить такое высокое эволюционное преимущество человечеству среди живых существ.
Г. Что заставило предка человека спуститься с деревьев?
И в заключение этого раздела, рассмотрим еще один аспект эволюции интеллекта. Итак, мы пришли к выводу, что интеллект возник вследствие расширения функции конечностей от перемещения собственного тела в пространстве к дополнительной функции перемещения конечностями объектов внешней среды в пространстве. То есть вначале эволюции плавники служат для перемещения тела в воде. Далее, плавники преобразуются в конечности, которые позволяют перемещаться животным по суше. В дальнейшем часть животных предпочла перемещаться по воздуху, что обеспечило развитие у них крыльев, а другая часть животных, выбрала перемещение по деревьям. Именно перемещение тела по деревьям привело к развитию верхних конечностей, которые по своему строению можно рассматривать как прототип руки человека. Исходя из построенной цепи рассуждений, только те животные оказались, в конечном счете, в эволюционном выигрыше, которые предпочли жизнь на деревьях. Поэтому эволюция человека в значительной степени обязана деревьям! Но возникает естественный вопрос, что заставило предка человека спуститься с деревьев? Можно предложить одно правдоподобное объяснения такого мотива.
Хорошо известно, что страх высоты широкого распространен среди людей. До сих пор, насколько мне известно, только З. Фрейд пытался объяснить этот феномен с позиции своей теории. Но можно предложить и другое объяснение, с точки зрения эволюции человека. Например, можно предположить, что спуститься с деревьев предков человека заставил страх высоты, который мог возникнуть у части животных вследствие генетической мутации. Те же животные, у которых отсутствовал страх высоты, остались на деревьях и проиграли в эволюционном процессе. Исходя из сказанного, страх высоты можно рассматривать как характерный признак человека, который заставил его предков спуститься с деревьев на землю. Можно возразить, что не все люди боятся высоты. Для полноты предложенной гипотезы «страха высоты» можно сделать уточняющее допущение. У тех людей, которые лишены страха высоты, предки спустились с деревьев «за компанию» с теми предками, которые высоты очень боялись.
Темы для размышлений:
1. В разделе 11.1 указано: «Предложенная модель познавательной деятельности мозга может быть очевидным образом усложнена, для построения, например, математической модели ИИ».
Проблема. Но в книге она не усложнена «очевидным образом» и поэтому у вас есть возможность сделать это вместо автора.
12. Конец «классической» эволюции человека
12.1. «Классическая» эволюция человека
В предыдущей главе обосновано развитие интеллекта высвобождением верхних конечностей от функции передвижения тела для преобразования ими окружающих предметов при активном соучастии органов чувств. Благодаря этому эволюционному прорыву, человечество, как вид, получило огромное превосходство над всеми видами животных на Земле. Ни один из видов живых существ на Земле не способен уничтожить человечество как вид. Наоборот, человечество практически может уничтожить все живое на Земле, в том числе и себя. Полученное человечеством огромное эволюционное преимущество ликвидирует мотив для изменения строения (морфологии) тела человека. С этой точки зрения эволюция тела человека завершилась! То есть эволюция человека как проявление борьбы видов живых существ за выживание («классическая» эволюция) дошла до своей предельной точки. Следовательно, с момента возникновения человека на Земле, законы дарвинизма на человечество более не распространяются, ввиду отсутствия вида живых существ на Земле, способных составить человечеству какую-либо конкуренцию.
12.2. Стимулы новейшей (неклассической) эволюции человечества как вида
Из вышесказанного возникают следующие вопросы. Во-первых, если на человечество не действуют законы, открытые Ч. Дарвином, то означает ли это, что человечество как вид больше развиваться не будет? Существуют ли для человечества другие мотивы, чем борьба видов за выживание, которые вызовут дальнейшую эволюцию человека как вида? Если межвидовая борьба не является мотивом для трансформации человека, то в каком направлении пойдет эволюция человечества, в частности, будет ли изменяться в дальнейшем тело человека? Попытаемся дать логически мотивированные ответы на поставленные вопросы.
Очевидно, что для человечества можно указать другую, кроме борьбы видов, угрозу существования, которая может служить стимулом для его дальнейшей эволюции. И эта угроза вытекает из способности человека к познавательной деятельности! Как только человечество «вкусило от древа познания» оно тут же обнаружило опасность для выживания гораздо более грозную, чем борьба видов. Она связана с возможностью уничтожения планеты Земля космическими объектами или процессами – кометами, взрывом нашего Солнца и многими другими вселенскими причинами. То есть «врагом» человечества оказалась сама природа, его породившая. И с этой точки зрения, человечество, как вид, вступило в качественно новую борьбу за свое выживание – с окружающей природой. Таким образом, мотив для эволюции у человечества как вида есть и он еще более жестокий, чем борьба с другими видами животных, так как угрожает не только человечеству, но и всему живому на Земле. Причем, без каких-либо перспектив на выживание, так как гибель Земли неминуема, по крайней мере, в далеком будущем.
В любом случае, гарантия выживания человечества связана с процессом познания окружающего мира, то есть с получением как можно более детального представления о своем враге – природе. Следовательно, при выборе любого из векторов эволюции, развитие человечества будет проявляться в росте потенциала познания окружающего мира.
В «классической» эволюции один вид животных пытается получить преимущество над всеми другими видами живых существ, подчинив их своим потребностям. Аналогично и для человека текущая цель его эволюции направлена, в конечном счете, на подчинение природы нуждам человечества и исключение гибели человечества во Вселенной как вида. Но эта цель достижима лишь в том случае, если человечество научится управлять всеми процессами во Вселенной. С этой точки зрения успешное достижение этой цели эволюции человека превратит человечество в Бога Вселенной. Этот вывод делает чрезвычайно опасным обнаружение другого разумного начала во Вселенной, стоящего на равной человечеству фазе развития, если условия комфортной жизни такого разума войдут в противоречие с человеческими представлениями. Исходя из вышеизложенного, конфликт неизбежен, так как нужно будет определяться какая из цивилизаций станет управлять Вселенной. Но не исключено, что наша Вселенная может быть чем-то вроде инкубатора Разума, который ее тут же покидает, как только предоставляется для этого первая возможность. А рождение Разумов-близнецов или невозможно или происходит без взаимных конфликтов или же могут рождаться сиамские Разумы-близнецы или же один из них или оба должны погибнуть, в случае совпадения по времени «внутри-Вселенного» (внутриутробного) развития.
Метафора Вселенной как зародыша приводит и к другим образам. Если нашу Вселенную представлять как яйцеклетку, то того и жди внедрения в нашу Вселенную извне «Вневселенского Сперматозоида», который ее оплодотворит, взаимодействуя с человечеством, что приведет к развитию суперсложного мира, который будет отличаться от текущей Вселенной настолько, насколько человек отличается от своих половых клеток. Хотя и не исключено, что именно наша Вселенная является тем «Вселенским Сперматозоидом», который будет внедряться во «Вселенские Яйцеклетки», как только человечество освоит свою Вселенную и сможет управлять ее движением во вневселенском пространстве.
12.3. Векторы новейшей эволюции человека
В борьбе за выживание человечество может выбрать один из двух векторов эволюции. Во-первых, оно может попытаться сохранить себя и всех своих эволюционных спутников, совершенствуя инструменты познания. То есть попытаться сохранить текущие природные условия на Земле, причем, не обязательно в пределах Земли. Во-вторых, человечество может попытаться продолжить эволюцию тела человека, целенаправленно изменяя его строение, делая его все более независимым от природных условий. От того, какой выбор сделает человечество или его часть, будет зависеть конечный результат эволюции. Рассмотрим это подробнее.
А. Эволюция инструментов познания
Допустим, выбран первый путь – сохранение природы человека и его среды обитания, то есть позиция «зеленых» победила. В этом случае человек, как наиболее приспособленный к сложившейся экосистеме вид, и в далеком будущем будет выглядеть как современный человек.
Но если эволюция человечества не станет проявляться в изменении человека и окружающей его природы, то где же она будет фактически сосредоточена? Как было указано выше, эволюционно человек отличается от животных тем, что он обладает уникальной способностью преобразовывать окружающие его предметы. Такое преобразование достигается за счет уникальных свойств рук и органов чувств, а также свойств нервной системы моделировать окружающую действительность на основе данных, полученных от органов чувств.
Исходя из этого, естественным направлением эволюции будет усиление функций рук, органов чувств и познавательного отдела нервной системы. Так как мы предполагаем, что строение человека не будет изменяться, то эволюция станет проявляться в изобретении внешних по отношению к телу человека устройств, усиливающие средства познания человеческого тела. Например, перемещение предметов с помощью рук усилено уже сегодня различными механизмами и, в частности, развитой уже сегодня транспортной системой, которая может перемещать предметы на огромные расстояния, в том числе, и за пределы Земли. Орган зрения усилен, например, устройствами дистанционного наблюдения, приборами ночного видения, а также приборами, которые в состоянии регистрировать световые волны, недоступные зрению. Орган слуха усилен, например, средствами радио, телефонии и другими средствами телекоммуникации. Тактильная чувствительность (то есть ощущение прикосновения, температуры и др.) усилена термометрами и другими устройствами, воспринимающими малейшие колебания, например, поверхностей (почвы, стола и др.). Вкусовые ощущения и обоняние, которые представляют собой реакцию организма на определенные химические элементы, усилены приборами, которые применяют химики при анализе химического состава вещества. Аналитическая деятельность нервной системы усиливается компьютерными программами обработки информации. Как видно, на сегодня эволюция человечества идет пока по пути сохранения своей идентичности, что приводит к смещению эволюции от тела человека в сторону эволюции машин, усиливающих познавательные механизмы человека.
Экстраполируя этот процесс на далекое будущее можно предвидеть перемещение всех, причем усиленных, познавательных функций организма человека на неживые объекты, то есть машины и тогда целесообразность сохранения живого тела может оказаться бессмысленной. Ведь реализация человека в устройствах абсолютно независимых от очень неустойчивых природных условий Земли и других планет кажется, на первый взгляд, очень заманчивой. Следовательно, в конечном счете, этот вектор развития человечества все равно ведет к уничтожению живых существ, несмотря на то, что сформулированная начальная цель этого направления эволюции была абсолютно противоположной.
Кстати, человечество уже встало и на путь перемещения генетический информации в компьютеры, но почему-то пока на это обстоятельство никто не обращает особого внимания. Ведь фактически, если получена генетическая карта человека и, тем более, другого более просто организованного существа, то появляется принципиальная возможность построения виртуального объекта, развитие и поведение которого определяется виртуальным генетическим кодом. И как только будут раскрыты законы реализации генетического кода в живом существе, ничто не помешает все их моделировать на компьютере. Причем уже сегодня достаточно активно моделируется работа генов на компьютерах. В предельном случае, генетическое моделирование на компьютере может привести к созданию виртуальные живых существ, которых можно будет помещать в виртуальную среду обитания и наблюдать за их развитием и поведением на экране. Причем эти виртуальные создания будут осознавать себя как реально существующие личности, обладающие свободной волей, а человек по отношению к ним окажется в роли Творца, то есть Бога. Заметим, что описанная ситуация симметрична и по отношению к человечеству в целом, так как никакими средствами нельзя доказать, что наше существование не виртуально. В этом отношении вера в Бога абсолютно оправдана!
Б. Эволюция тела
Рассмотрим теперь другой путь – совершенствование тела человека, как средства познания природы. Если следовать пути, намеченному эволюцией, тогда необходимо усиливать в теле человека механизмы исследования и преобразования природы. Освобождение от функции передвижения верхних конечностей оказалось краеугольным камнем стимуляции познавательного процесса у человека, а, следовательно, трансформация нижних конечность в орган познания (то есть, фактически, в еще одну пару рук) может дать дополнительный выигрыш. Возможно.
В этом направлении просматриваются два варианта трансформации. Симметричное развитие тела со специализированными органами чувств для «нижних рук»: глаза, уши и т.п. Тогда возникнет создание, очень похожее на героя «котопса» из детского сериала, у которого с одной стороны тела голова кошки, а с другого – собаки. Однако, дублирование функций не означает их усиление. И в этом отношении, создание двуголового существа («котопса») не обязательно должно привести к усилению у него интеллекта. Если только такая трансформация не является переходной к стадии слияния двух мозгов, «верхнего» и «нижнего», в единый четырехполушарный мозг.
Следовательно, более перспективным вариантом процесса трасформации ног во вторую пару рук будет тот процесс, при котором управление двумя парами рук осуществляется единым мозгом. И в живой природе, увеличение числа конечностей (например, шесть у насекомых и восемь у осьминога) не сопровождается одновременно и увеличением числа голов у животного. То есть и эволюция живых существ показывает, что развитие интеллекта лежит на пути усложнения строения единого мозга, а не размножения количества голов. Наверно не случайно в русских сказках трехголовый змей-Горыныч не блещет интеллектом.
Кроме освобождения нижних конечностей от функции передвижения, для усиления познавательной способности тела человека нужно будет усиливать и органы чувств, изменяя их природные биологические возможности. Например, расширять спектр волн, которые может воспринимать глаз, а также увеличивать его разрешающую способность. Но в отличие от использования внешних устройств, совершенствование органов чувств человека должно приводить к их трансформации и, соответственно, наращивании в мозге нервных структур, анализирующих поступающую от трансформированных органов чувств информацию. Возможно такая трансформацию будет проводится не только с использованием живых органов и тканей, но и неживых устройств. Прототипом наращивания живых структур являются современные научные работы, в которых подсаживают стволовые клетки, например, к поврежденному участку спинного мозга при его травме, или к центральной нервной систему при паркинсонизме, и это приводит к восстановлению поврежденных нервных структур. И если в настоящее время описанным способом восстанавливаются разрушенные ткани, то нет каких-то принципиальных ограничений для использования этого же метода с целью выращивания принципиально новых структур организма. Примеров симбиоза человека и машины уже достаточно много и на сегодня – искусственное сердце, искусственная почка, водитель сердечного ритма, искусственных хрусталик и др. Но пока эти устройства лишь заменяют пораженные органы или ткани. В будущем и относительно этого направления нет каких-либо принципиальных препятствий к созданию киборгов, то есть живых существ, органы чувств которых и аналитические возможности усилены вживлением искусственных органов или заменой естественных органов на искусственные. Но в пределе этот путь эволюции тела человека также ведет к созданию человека-машины, у которого все органы будут заменены техническими устройствами и в этом отношении он превратится в умную машину. Следовательно, эволюция тела человека в любом случае завершается отказом от живого тела.
Освобождение всех конечностей от функции передвижения потребует симбиоза такого существа, вероятно, с механическим средством передвижения, наподобие инвалидной коляски для обездвиженных лиц или «паразитирование» на другом живом существе, которое новый человек будет использовать только как средство передвижения. Получится создание, наподобие всадника на коне, но сросшегося с конем. То есть кентавр, но с четырьмя верхними и четырьмя нижними конечностями. Такое кардинальное преобразование тела должно будет сопровождаться и существенным изменением обмена веществ в организме. Прежде всего, нужно будет позаботиться о безотходном или, по крайней мере, малоотходном питании организма, если средством передвижения станет машина. В связи с этим систему кровообращения придется замкнуть на аппарат типа искусственной почки, который будет не только выводить из крови конечные продукты обмена веществ, но и подавать питательные вещества в кровь. А систему пищеварения, в этом случае, можно будет вообще исключить. Но в случае кентавра, функцию обеспечения питания тканей можно будет передать телу животного-симбиота. Может быть, не случайно многие мифологические существа изображаются как комбинация тел человека и животного. Не есть ли это предвидение возможной судьбы будущего человечества?
12.4. Эволюция и расширение познания
Предложенная теория информации позволяет ввести два понятия – расширение и эволюция процесса познания.
Расширение познания – активизация все большего числа моделей у субъекта в процессе его взаимодействия с окружающей средой.
Исходя из нашей модели познания, каждый человек наделен всеми возможными моделями окружающего его мира. Но они не пригодны для немедленного использования, так как среди них имеются альтернативные, которые в данном пространстве Вселенной и в данное время и на доступном изучению уровне могут быть неприемлемы. Например, как «закон земного притяжения» и невесомость вне Земли не могут проявляться одновременно и на Земле и в космосе. Следовательно, человек экспериментально должен определить, какие из моделей поведения являются приемлемыми в данных обстоятельствах. Это и есть процесс расширения нашего знания об окружающем мире. Свойством расширения знания является и взаимозависимость моделей познания. То есть, пока не извлечены одни познавательные модели, невозможно извлечь другие, зависимые от первых. Например, когда отсутствуют аксиом математики, никакие теоремы, являющиеся их следствием, не могут быть сформулированы. Но пока не сформулированы базисные теоремы, не могут быть выведены их следствия или, построенные на их основе, другие теоремы. Таким образом, расширение знания связано с многовариантностью моделей познания и их взаимозависимостью.
Эволюция познания – возникновение у субъекта новых потенциальных моделей познания, например, с помощью вирусов или мутаций.
Расширение знаний, в соответствии с предложенной теорией, не может рассматриваться как эволюция познавательного процесса, так как все модели окружающей действительности уже у человека заданы. Следовательно, только возникновение новых потенциальных моделей действительности есть настоящая эволюция познавательного процесса. В этом отношении возникает вопрос, на который, вероятно, нет пока ответа. Могут ли генерироваться у человека новые потенциальные модели окружающего мира, без кардинального изменения человека как вида? Такая суровая постановка вопроса связана с тем, что возникновение новой потернциальной модели, с нашей точки зрения, есть результат мутации. Если возможно возникновение принципиально новых потнециальных моделей без изменения человека в целом, тогда мы должны предположить наличие в мозге автономного центра генерации новых моделей поведения, не затрагивающих генетическую структуру человека. Более того, этот центр должен обладать и свойством построения новых моделей поведения, в зависимости от информационного взаимодействия между людьми. Иначе, оригинальная модель, возникшая в одном мозге, не будет воспринята другим мозгом. Но, пожалуй, нужно сделать слишком много допущений, чтобы механизм возникновения новых моделей окружающей действительности был реализован в рамках нашей концепции. Следовательно, более разумным будет сделать допущение, что модели познания окружающей нас действительности эволюционируют вместе с эволюцией человека как вида. Люди с новыми моделями окружающего мира, улучшающими их выживание в окружающей среде, вытесняют людей с менее совершенными моделями, что и представляет собой материальный субстрат эволюции познавательного процесса.
12.4. Вечная жизнь и управление субъективным временем
Физики большое внимание уделяют изменению объективного, то есть внешнего по отношению к человеку времени. И в связи с этим рассматриваются философские вопросы последствий путешествия человека во времени. Может быть такое и возможно, но, с моей точки зрения, раньше должны быть раскрыты механизмы субъективного восприятия времени, точнее скорости восприятия окружающей действительности, и его модификация. Но модификация скорости восприятия окружающего мира невозможна без решения проблемы старения или, по сути, вечной жизни. Поясним это, как обычно, на мысленно поставленном эксперименте.
Допустим, реализуется цель ускоренного восприятия действительности человеком, то есть такой человек должен существовать в окружающем мире в ускоренном темпе. Причем существенно ускоренном до такой степени, чтобы окружающие его люди для такого ускоренного человека казались обездвиженными. Такое ускоренной восприятие предполагает протекание в организме всех обменных процессов с адекватно высокой скоростью. Но если проблема старения не будет решена, то через несколько часов такой человек состарится и умрет. Следовательно, ускорение субъективного времени требует решения проблемы старения. Для какой цели может понадобится человеку ускоренное восприятие мира? Очевидно, что для изучения процессов, протекающий с чрезвычайно высокими, с точки зрения человека, скоростями. Но эта проблема может быть решена и чисто технически за счет устройств скоростной регистрации и затем просмотр материалов в замедленном темпе.
Но существует и противоположная проблема. Очевидно, что скорость восприятия действительности живыми существами на Земле, в том числе и человеком, была задана природными условиями на Земле. В частности, скоростью смены дня и ночи, сезонной сменой климатических условий, оптимальной скоростью нервных процессов для обеспечения наилучшего выживания и т.п. Но как только перед человечеством встает задача выживания не в рамках планеты, а солнечной системы или, более того, Галактики, а далее Вселенной, тогда восприятие времени должно быть соизмеримо темпу протекания процессов в Галактическом или Вселенском масштабе. Но поскольку для человека эти процессы кажутся неизменными, то очевидно, что для их динамического восприятия субъективное время человека должно быть замедлено. Замедленное восприятие действительности реализуется через замедленно, по сравнению с реально существующими, протеканием обменных процессов в организме человека и, соответственно, продлением его жизни. Возникает естественный вопрос, на какой материальной базе должно быть создано существо, темп жизни которого должен быть соизмерим, например, с темпом жизни Галактики, то есть чтобы оно могло воочию наблюдать эволюцию отдельно взятой Галактики или скопления Галактик? Вряд ли это будут биологические материалы. Скорее всего, оно должно будет состоять из вещества, близкого по строению, к веществу самой Галактики или Вселенной. Например, наподобие структурированных особым образом солнц, то есть само по себе будет иметь строение Галактики, но таким образом организованной, что представлять собой живой объект.
Аналогично и сверхбыстрый разумный объект, скорость восприятия действительности которым адекватна скорости протекания процессов в микромире, должен состоять из особого вещества, близкого к объектам микромира, например, с какого-то особым образом организованного магнитного или другого поля.
Если с должным уважением относится к человеку как биологическому существу, то познание им микромира может быть сведено к развитию специальный устройств для его изучения, типа циклотронов. А что касается познания Вселенной, то чем большее число солнечных систем, а в перспективе и галактик, будет человечеством освоено, тем его продолжительность жизни как вида все больше будет приближаться к продолжительности жизни Вселенной. А это гарантирует возможность изучения Вселенной в режиме реального времени в далеком будущем.
Однако опыт развития живых существ на Земле показывает, что эволюция заключается не только в совершенствовании деятельности организмов как сообщества живых существ, но и изменение строения самих существ. Чем выше уровень развития членов таких сообществ, тем эффективнее деятельность сообщества как такового. Сравним, хотя бы жизнь муравьев и государств. Следовательно, в будущем не исключено и изменение строения и самого человека, с развитием новых возможностей восприятия окружающей действительности, в частности по темпу ее восприятия.
Раздел 13. Информационное взаимодействие неживых объектов со средой
13.1. Информационное взаимодействие компьютера со средой
Рассмотрим следующий пример. Допустим, что у нас есть компьютер, который стоит на платформе с колесиками, движением которых он может управлять. Пусть также на платформе укреплены с четырех сторон ультразвуковые установки, с помощью которых компьютер может определять расстояние до препятствий на пути платформы. Предположим также, что в компьютере имеется модель управления движением платформы, в зависимости от положения колесиков платформы и расстояния от препятствий.
В результате мы создали неживое устройство, которое способно к информационному взаимодействию с внешней средой: в зависимости от электрических и других сигналов, которые поступают к модели движения платформы, компьютер изменяет свое положение в пространстве. Причем, разумным образом, то есть в соответствии с моделью. Если, кроме того, модель движения будет совершенствоваться в зависимости от результатов движения, то это неживое устройство будет даже «обучаться».
В соответствии с нашей теорией информации, это неживое, но способное к информационному взаимодействию со средой, устройство, поскольку оно обладает главными для этого качествами. Во-первых, является носителем банка информации (НБИ-компьютер), который, правда состоит, только из единственной модели перемещения платформы. Во-вторых, способно информационно взаимодействовать с внешней средой – поступающие слабые электрические и другие импульсы к модели поведения, приводят к перемещению платформы с высокой затратой энергии («важность информации» больше нуля). Для НБИ-компьютера активатором его банка информации (АБИ) являются электрические импульсы, которые поступают от колес и ультразвуковых устройств.
Приведенный пример показывает, что могут в природе существовать неживые устройства, которые способны к информационному взаимодействию с внешней для них средой.
Но модель поведения (программа) неживого компьютера, создана человеком, то есть живым существом. То есть информационное взаимодействие компьютера со средой, по сути, является, проявлением модификации среды обитания разумным существом, которое свои внутренние модели поведения реализует во внешней среде, конструируя их из неживых объектов. Следовательно, информационное взаимодействие между компьютера со средой это не его природное качество, а, значит, этот пример не доказывает возможности информационного взаимодействия неживых объектов со средой, когда оно не навязано неживой природе разумным живым существом.
13.2. Псевдоинформационное взаимодействие между естественными неживыми объектами
Попытаемся найти примеры информационного взаимодействия со средой естественных, а не искусственно созданных как компьютер, неживых объектов. На ум сразу приходит пример с критической массой урана. Но пусть меня извинят физики-атомщики, если в этом примере я окажусь неправ в деталях, так как он основан на знаниях, полученных мною исключительно в школьные годы.
Допустим, перед нами на столе лежит вещество уран, в котором до критической массы недостает каких-то миллиграмм. И пусть у нас на пальцах содержатся эти недостающие миллиграммы и мы, по неосторожности, прикасаясь к куску урана, добавляем к нему недостающее до критической массы вещество. Начинается цепная реакция и происходит ядерный взрыв. Вопрос: можно ли считать взрыв результатом информационного взаимодействия урана с пальцем человека?
Такой вопрос законен потому, что между пальцем и куском урана произошел обмен веществом, точнее от пальца к куску урана было передано вещество уран. Это вызвало изменение поведения урана – он взорвался, а до прикосновения лежал спокойно на столе. Более того, минимальная дополнительная масса урана полученная с пальца, не может быть, сама по себе, источником высвободившейся со взрывом энергии. Таким образом, взаимодействие человека и куска урана вызвало изменение поведения урана, на которое было затрачено гораздо больше энергии, чем можно было извлечь из переданной от человека массы урана. А ранее мы отмечали, что различие в энергии, поступившей от АБИ к НБИ, с одной стороны, и затраченной НБИ на изменение своего поведения в результате взаимодействия с АБИ, с другой, является достаточно надежным косвенным признаком информационного взаимодействия, когда нам недоступны для наблюдения его прямые признаки. Модели поведения, например.
Но у нас должно, по крайней мере, возникнуть ощущение, что описанное взаимодействие человека с ураном не может быть информационным, тем более, что оно так печально закончилось. Если бы мы решили, что такого рода взаимодействия являются информационными, тогда и многие другие явления мы тоже должны были бы считать результатом информационных взаимодействий, которые явно к ним не относятся. Например, крик человека в горах, вызвавший лавину, с вышеописанной точки зрения, тоже является информационным взаимодействием человека со снежным покровом, поскольку энергия крика, вызвавшая лавину, намного меньше энергии лавины. И разжигание костра от спички попадает в эту категорию взаимодействий. Итак, как же отличить информационное взаимодействие от неинформационного в неживой природе, когда взаимодействие с неживым объектом приводит к изменению его поведения, энергия для которого черпается из внутренних ресурсов, а не поступивших извне? То есть когда взаимодействие между неживыми объектами принципиально отличается от взаимодействия типа удара, где поведение объектов связано только с энергией удара. Чтобы разрешить возникшую проблему, нам, вероятно, нужно снова уточнить наше определение информации.
13.3. Еще одно уточнение понятия информации
Ранее мы свели понятие информации к модели поведения НБИ. Но мы не дали достаточно обстоятельного описания признаков модели, которые обеспечивают информационное взаимодействие НБИ с АБИ. Без этого уточнения нам трудно отличить в неживой природе информационное взаимодействие объектов от физического. В связи с этим, устраним возникшую проблему.
Итак, модель информационного взаимодействия должна обладать следующим обязательным перечнем компонентов и свойств (рис. 13.1):
- содержит как минимум один вход, предназначенный для взаимодействия с АБИ;
- содержит как минимум один выход, через который она управляет поведением НБИ;
- имеет тело (орган управления поведением НБИ), в котором происходит обработка сигнала, поступившего на вход, и формируется выходной сигнал;
- размеры модели не могут превышать размеров НБИ.
Условие наличия входа у модели является обязательным потому, что иначе она не может взаимодействовать с АБИ. При этом нет верхнего предела числа входов, а только нижний – один, что очевидно. Число и свойства входов характеризует спектр взаимодействия модели с АБИ. Что собой представляет спектр информационных взаимодействий НБИ с АБИ легко уяснить, если представить органы чувств человека (зрение, осязание, обоняние и слух) как входы модели взаимодействия человека с АБИ во внешней среде.
В случае отсутствия выходов у модели, она теряет возможность управлять поведением НБИ, и он лишается возможности информационного взаимодействия. Следовательно, модель должна иметь, по крайней мере, один выход. Верхнего предела числа выходов тоже нет, и их число и свойства определяют спектр информационного поведения НБИ. У человека в этот спектр поведения входят, например: улыбка, драка, крик, пение, танец и т.п. Огромный спектр, с моей точки зрения!
Если вход модели замкнуть на выход, то есть опустить тело модели, тогда модель, как таковая, тоже исчезнет, так как она превратится просто в прямой канал передачи энергии или вещества от одного объекта к другому, а не от АБИ к НБИ. Качество модели - управлять НБИ, исчезнет, так как отсутствует орган управления (тело модели), в котором формируются команды, меняющие поведение НБИ.
Модель поведения НБИ является неотъемлемой его частью, в соответствии с нашей теорией информации, и поэтому очевидно, что никакая часть модели поведения НБИ не может быть вне его. Отсюда, размер модели поведения НБИ не может превышать размеры НБИ. В противном случае это уже не внутренняя модель поведения НБИ, а другое образование, на котором мы не будем пока останавливаться.
Но, с другой стороны, если мы мыслим НБИ как конструкцию, состоящую из связанных элементов, игнорируя строение этих элементов, тогда размер НБИ точно равен размеру модели и НБИ становится эквивалентен модели поведения. Назовем этот случай «НБИ-модель». Например, в примере с выключателем (рис. 1.4 и 1.5), если НБИ считать конструкцию, состоящую лишь из кнопки выключателя (входа модели), света лампочки (выход модели), и виртуального корпуса, в котором размещены провода, выключатель, лампочка и источник питания (тело модели), тогда это и есть НБИ-модель. Поскольку в конструкции НБИ-модель, материал, из которого состоят элементы, игнорируется, то в результате появляется возможность отделить модель от исходного материального носителя и перенести структуру и свойства НБИ-модели на любую другую материальную основу, не искажая модель. Например, НБИ-модель «выключатель» легко переносится на компьютер, то есть можно составить компьютерную программу, которая будет копировать строение и работу выключателя. Описанный подход и есть основа компьютерного моделирования. Но, в большинстве случаев, такой идеальный, полный перенос НБИ в компьютер невозможен, так как обычно модель меньше размеров НБИ и специалист по моделированию может только догадываться о реальной структуре модели поведения НБИ. Отсюда большинство компьютерных моделей не копируют, а имитируют модель информационного поведения НБИ.
Из последнего примера ясно, что понятие «модель поведения НБИ» отличается от обычного разговорного выражения «модель чего-то». Например, модель самолета или модель стиральной машины или модель одежды или топ-модель. В нашем случае модель это структура, обладающая вышеуказанным набором, как минимум, трех компонент и одного свойства. Все сущее, что имеет эти компоненты и свойства есть модель в нашем понимании.
После представленного выше уточнения модели информационного взаимодействия АБИ и НБИ, становится очевидным, что в примерах с критической массой, лавиной и костром нет информационного взаимодействия, так как в них отсутствуют модели информационного поведения. Нет в массе урана, лавине или костре модели, состоящей из входов, выходов и тела, действием которой определяется их поведение. На отсутствие входа модели у куска урана указывает то обстоятельство, что изменение его поведения (взрыв) возникает, когда недостающее до критической массы количество урана попадает на любую часть куска, в том числе и внутрь. Нельзя также указать выход, так как кусок урана разрушается во всех своих точках, в том числе и внутренних. И, наконец, в куске урана нет специализированной структуры (тела модели), которая определяет его поведение. Аналогичные рассуждения применимы к лавине и костру.
13.4. Контр-примеры моделей информационного взаимодействия
А. Математическая модель лавины и других цепных реакций
Возможно у читателя, который более строго относится к обоснованию утверждений, представленные выше аргументы покажутся недостаточно убедительными. В связи с этим дадим, на примере математического моделирования лавины, логически более очевидное описание различий информационных моделей от любых других.
Если мы не сможем построить математическую модель, которая будет имитировать поведение лавины и при этом не обладать всеми необходимыми свойства модели информационного поведения, тогда указанные выше рассуждения будут неверными. То есть мы должны будем признать, что уран, лавина и костер обладают моделями информационного поведения.
Итак, нарисуем на листе бумаги треугольник и в нем пару десятков случайным образом расположенных точек, которые будем считать камешками лавины, лежащими на горе в виде треугольника (рис. 13.2). Зададим теперь правило поведения этих точек: прикосновение к любой точке треугольника должно вызывать падение точки на основание треугольника и, кроме того, любая падающая точка увлекает за собой все нижележащие точки в пределах угла, допустим, 30° . Хотя правило описано не очень точно, то есть недостаточно детально для непосредственного математического моделирования на компьютере, но, вместе с тем, очевидно, что такую модель принципиально можно построить на компьютере и она будет имитировать поведение лавины.
Оценим теперь, может ли построенная модель лавины считаться информационной, в соответствии с нашим определением. Очевидно, что входом этой модели лавины может быть любая точка, то есть у нас просто-напросто много входов, что не противоречит нашим представлениям об информационной модели. Однако тела модели, как такового здесь нет, но есть правило взаимодействия точек, которое является внешним по отношению к каждой точке. Это внешнее для точки правило поведения можно рассматривать как характеристику строения (структуру) пространства, в котором расположены точки – всякая точка, попадающая в луч плоскости, исходящий под углом 30° от падающей точки, превращается в падающую точку. Раз вход модели «замкнула» на себя каждая точка, тогда и выход модели должен исходить из точки. Выходом модели можно было бы считать смещением точки с исходной позиции. Но, такое смещение, исходя из прототипа модели, мы должны описать исключительно физическим взаимодействием – физический удар, который сместил камень, вызывавший лавину.
В нашем случае моделирования лавины, поведение элементов модели (точки треугольника) фактически не имеют ни информационного входа, ни выхода, так как их поведение полностью описывается не внутренними правилами поведения точки, а структурой пространства, в которой они находятся. То есть законы пространства определяют правила поведения точек и, в конечном счете, лавины, а не внутренние модели взаимодействия точек между собой. Следовательно, модель поведения лавины не является информационной. Таким образом, возможность моделирования какого-то явления на компьютере еще не доказывает, что моделируемый объект обладает именно моделью информационного взаимодействия. Аналогично можно показать, что и модели поведения костра, урана также не могут быть информационными, если исходить из научных позиций.
Другое дело, если бы мы в каждую точку модели лавины посадили демона, который бы имел при себе фонарик с лучом шириной в 30° и который бы тут же включал его при падении точки, а другие демоны, увидев этот луч, вызывали падение своей точки и тоже включали при этом свои фонарики. В этом случае поведение точек и их взаимодействие определяется, по крайней мере, отчасти, их демоном, то есть внутренними свойствами точки, и мы получаем классический пример информационной модели лавины.
Надеюсь, что этот, логически достаточно строгий анализ моделирования, окончательно проясняет отличие информационных моделей от всех остальных.
Б. Физические законы
Приведем другие контрпримеры моделей информационного взаимодействия. В частности, физические законы, в пределах которых взаимодействуют неживые объекты и покажем, что такое взаимодействие тоже не может быть отнесено к информационному.
Нам известно, что физические объекты взаимодействуют по определенным правилам, которые называются физическими законами. Какое принципиальное допущение делается в физике относительно взаимодействующих по ее законам объектам? Оно заключается в том, что результат взаимодействия физических объектов определяется внешними по отношению к ним законам, а не есть результат осмысленной или другой внутренней деятельности физических объектов, как в случае живой природы, когда мы наблюдаем информационное взаимодействие. То есть физические объекты не наделены моделями своего поведения, среди которых они выбирают оптимальную, в зависимости от полученного от внешней среды вещества или поступившей энергии.
Вышесказанное можно сформулировать и другими словами – поведение физических объектов определяется законами среды, в которой они находятся. Но отсюда следует, что при физическом взгляде на взаимодействие объектов мы должны предположить, что окружающая их среда не является абсолютно пустым пространством, а содержит нечто, заставляющее объекты взаимодействовать не случайным образом, а по определенным правилам. Если эту ситуацию представить метафорически, то отношение среды и физического объекта похоже на взаимодействие вагона и рельс. Вагон – это физический объект, а рельсы – внешний по отношение к нему закон его поведения. Если вагон толкнуть, то он поедет строго по рельсам, то есть его поведение задается не внутренним мотивом, а внешним, по отношении к нему «законом поведения» - направлением рельсов.
Таким образом, предмет изучения физики – это исследование направления и других свойств рельсов, а также физических свойств вагонов (массы, величины колес, силы трения и т.п.), в соответствии с нашей метафорой. Или, если отойти от метафоры, и дать более общее определение предмета исследования физики, тогда следует допустить, что пространство, в котором находятся физические объекты, наделено структурой (или, что то же самое, геометрией, как говорят физики). Физические же объекты перемещаются в этом пространстве в соответствии с его строением (невидимыми для нас «рельсами»), что проявляется в виде физических законов.
13.5. Живой или неживой объект - неразрешимый логический парадокс
Исходя из представленных выше рассуждений, физические объекты не способны к информационному обмену с внешней средой, так как не наделены внутренними моделями своего поведения, а их поведение определяется только законами среды. Это свойство физических объектов можно взять за основу отличия живого от неживого, но добавив при этом, что созданный живым объектом неживой объект, обладающий моделью своего поведения, живым не считается.
Отсюда возникает интересный логический парадокс. Если мы будем считать себя живыми существами, тогда мы должны сделать вывод, что Бог, как Творец, мертв. Но если Творец жив, тогда мы мертвы. Или мы должны признать право на жизнь всех объектов, которые наделяем информационным поведением. Но это умозаключение тоже ни к чему хорошему не ведет, так как в последнем случае мы сами превращаемся в Творца живого. Если только создание живых существ не является занятием настолько примитивным, что может быть освоено и человеком, так же как им освоено производство орудий труда и многих других устройств. В таком случае наш Творец жив и мы можем тоже творить живых существ. Но, в последнем случае, неизмеримо возрастает наша ответственность за результаты творческой деятельности: создание живого разумного существа. Не станем дальше развивать эту мистическую мысль, поскольку было обещано, что содержание книги не станет выходить за строгие рамки современной науки, то есть материалистического взгляда на мир и его нерукотворность.
Вообще говоря, живые объекты тоже перемещаются в пространстве по физическим законам, как физические объекты этого пространства, с тем лишь отличием, что они могут управлять стрелками на «железнодорожных путях» пространства, перескакивая, в случае необходимости, с одного невыгодного для дальнейшего движения пути, на другой, более выгодный. То есть живой объект, представляет в нашей метафоре управляемый машинистом (моделью поведения) поезд, который движется в пространстве в произвольно выбираемом направлении, но настолько, насколько позволяют это ему рельсы (физические законы).
13.6. Вселенная как живой неживой объект
Из вышеизложенного вытекает любопытное обобщение. Рассмотрим его. Итак, среда, в которой находятся физические объекты, наделена, фактически, моделями поведения этих объектов, которым они, безусловно, следуют как физическим законам. И в этом отношении окружающая нас среда в целом схожа с живыми существами, которые также содержат внутренние законы (модели) поведения, которые определяют поведение составляющих их частей и организма в целом. То есть в живом существе отражается, в определенном смысле, принцип строения нашей Вселенной. Следовательно, с точки зрения нашей теории информации, наша Вселенная обладает главным для информационного обмена качеством - она содержит модели поведения (законы) своих объектов.
Представим теперь, что наша Вселенная является внутренним объектом более обширной, чем наша Вселенная, среды. Точно так, как является внутренним объектом человек в нашей Вселенной. То есть допустим, что наша Вселенная является внутренним объектом еще большей, другой Вселенной. Мы, люди, осведомлены, что наша Вселенная наделена моделями поведения, так как наблюдаем физические законы внутри ее. Возникает вопрос, способна ли наша Вселенная, как единое целое, на информационное взаимодействие с внешней по отношению к себе средой, раз она оснащена моделями поведения объектов? Допустим, что ответ на это вопрос положителен – да, она способна на информационное взаимодействие. Но тогда, следуя нашей теории информации, все наблюдаемые человечеством физические законы, являются отражением законов внешней по отношению к нашей, Вселенной. И эти законы являются моделями поведения нашей Вселенной в своей внешней среде. Таким образом, изучая законы природы, человечество косвенно изучает законы внешнего пространства Вселенной. Если учесть, что человечество обладает высоким потенциалом преобразования окружающей среды, то можно, исходя из вышесказанного предположения, указать суперцель развития Разума в нашей Вселенной. Так как по нашей теории, эволюция познания заключается в возникновении новых и адекватных моделей окружающей разумное существо действительности, то, возможно для Вселенной ее внутренние разумные существа, к которым мы можем отнести человечество как стадию развития Разума в нашей Вселенной, предназначены к преобразованию Вселенной таким образом, чтобы в ней появились области с другими физическими законами. Это будет означать, что в части Вселенной образовались новые модели поведения, которые Вселенная как единый объект, способный к информационному обмену с внешней для нее средой, может использовать для изучения окружающей ее среды, чтобы обеспечить себе в этой среде наилучшее развитие. В этом отношении способность человечества придавать неживым объекта (компьютерам) качества информационного взаимодействия, может быть лишь начальной стадией придания окружающей неживой природе некоторых качеств живой, то есть информационной составляющей.
По сути, человечество, как внутренний разум Вселенной, соотносится к Вселенной в целом, как вирус к клетке. Само по себе человечество (или развившийся из него более совершенный Разум) не в состоянии взаимодействовать с окружающей Вселенную средой, но вызвав в своей Вселенной, благодаря своей познавательной деятельности, образование новых физические законов, оно может изменить поведение Вселенной во внешней ее среде к лучшему, или, возможно, к худшему. Принцип вложенности («матрешки») «разумных» Вселенных можно продолжить до бесконечности. В результате получаем сложную самосовершенствующуюся в познании супер-структуру с неизвестной нам, а, возможно, и всей системе конечной целью.
13.7. Место Творца во Вселенной
И в заключение этого раздела рассмотрим вопрос о Творце. Итак, поскольку мы пришли к выводу, что человечество, как разумное начало, способно не только постигать законы окружающей природы, но и потенциально их изменять, возникает естественный вопрос, о Разуме-предшественнике, который, возможно, создал окружающий нас мир, задав в нем, соответствующие законы. При этом, совершив такого рода эксперимент, он мог не вписаться в систему созданных законов и исчез, умышленно или ненамеренно. Мы же, как Разум-последователь, возможно, идем аналогичным путем, в надежде или не совершить ошибок Разума-предшественника, или же выполнить свою миссию в этой Вселенной, которую Разум-предшественник предвидел, но не мог осуществить физически и передал ее нам. Не исключено, что Он является внешним для нас наблюдателем, то есть выполняет, с нашей точки зрения роль живого Творца. Возможно ли с ним, в таком случае взаимодействие? Вероятно, это было бы весьма целесообразно, так как мы могли бы из первых рук получить представление о цели его творения. Но, возможно, этого и не нужно, а она нам откроется и так, в результате изучения окружающего нас мира. Или же, что более вероятно, исходя из нашей теории информации, мы сможем постигнуть смысл процесса познания только тогда, когда у нас накопится достаточно представлений об окружающем нас мире, то есть мы активизируем достаточное число познавательных моделей этого мира. В таком случае мы, как человечество, уже являемся носителями цели познания, осталось лишь последовательно в этом направлении работать. Открытие цели процесса познания будет, вероятно, завершением современной научной парадигмы («Конец науки» по Джону Хоргану) и началом какого-то неведомого для нас нового уровня, а может и метода познания окружающего мира.
13.8. Взаимозависимость истории и жизни
Человека можно рассматривать как существо, которое нацелено на будущее. То есть основной его задачей является предвосхищение будущих событий. Аналогична задача и человеческого общества в целом, которое также старается угадать свое будущее. Для улучшения прогноза, человеком (обществом) собирается и хранится информация о прошлых событиях (история) и на основании прошлого опыта прогнозируется развитие событий будущего. Чем больше история у индивидуума (общества), то есть тем больше то, что называется опытом и знаниями, тем точнее прогноз. С этой точки зрения, человек (человечество) осуществляет виртуальные путешествия в прошлое и будущее. Чем более точной будет информация человечества о прошлом и чем дальше в прошлое сможет заглянуть человек (до Большого Взрыва и даже за него), и чем дальше человечество сможет заглянуть вперед во времени, тем больше у него будет перспектив на выживание.
Следовательно, человек и человечество, представляет собой виртуальную машину времени, которая старается заглянуть все дальше в прошлое и будущее, что обеспечивает ему выживание. Или другими словами, целью эволюции человечества как вида является освоение своего прошлого и будущего. Отсюда, чем более мощной является виртуальная машина времени вида, что определяется величиной периода времени, которое в состоянии он охватить, тем на более высокой эволюционной стадии развития находится вид.
Сделаем еще большее обобщение и допустим, что все живые существа являются виртуальными машинами времени. И более того, только объект, обладающий свойствами виртуальной машины времени является живым объектом. То есть признаком живого будет возможность реконструировать прошлое и точно прогнозировать будущее. Тогда любая компьютерная программ не является живым объектом, так как она не имеет истории. Например, компьютерная программа, играющая в шахматы казалось бы предугадывает поведение противника-человека, так как в состоянии у него выигрывать. С этой точки зрения она является виртуальной машиной времени, путешествующей в будущее. Но у программы нет истории, так как после каждой партии она не меняется в зависимости от результатов партии. Она во времени равна самой себе, то есть неизменна.
А теперь посмотрим на поведение простейшего живого объекта – вируса. Он имеет историю, так как мутирует. Успешно завоевав мир живых существ, он затем миром живых существ и уничтожается, так как живые существа, проиграв первую «партию» с вирусом (заболев, но не смертельно), меняются (вырабатывают защитные к нему механизмы). Но затем и вирус, проиграв «партию» в борьбе с живыми существами, тоже меняется (мутирует) и снова нападает на мир живых существ. Итак, в отличие от компьютерной программы, живое существо не остается равным самому себе во времени, то есть имеет историю, с одной стороны. С учетом истории, живое существо меняет свое поведение, чтобы в будущем быть более устойчивым в окружающем его мире. То есть осуществляет виртуальное путешествие в будущее.
Существо, которое сможет полностью смоделировать события будущего вплоть до конца нашей Вселенной и которому будет в деталях известна история возникновения Вселенной и ее развитие, сможет гарантировать себе выживание во Вселенной до ее конца. У такого существа исчезнет мотив к развитию и его история прекратится. То есть оно превратится, с точки зрения нашего определения, в неживой объект. С этой точки зрения неживой объект является конечной стадией развития живого объекта. То есть смерть является, по сути, переходом живого объекта в более совершенную стадию развития. Следует подчеркнуть, что смерть в нашем смысле не соответствует смерти живых объектов, которые наблюдаются на Земле сегодня. Но переход из состояния живого в неживое, которое называется смертью, имеет в себе и элементы Большой Смерти, когда живой объект теряет историю развития. Он может «ожить» лишь в том случае, если за пределами Вселенной существуют среда, развитие в которой нужно будет также прогнозировать, но уже с точки зрения такого живого объекта как Вселенная.
Темы для размышлений:
1. В разделе 13.3 указано: «…размер модели поведения НБИ не может превышать размеры НБИ. В противном случае это уже не внутренняя модель поведения НБИ, а другое образование, на котором мы не будем пока останавливаться».
Вопрос. А все-таки интересно, что же это за образование? Попытайтесь его сконструировать и оцените с точки зрения изложенной здесь новой теории информации.
2. В разделе 13.3 указано: «…понятие «модель поведения НБИ» отличается от обычного разговорного выражения «модель чего-то». Например, модель самолета или модель стиральной машины или модель одежды или топ-модель».
Проблема. Укажите эти отличительные признаки.
Раздел 14. Пространство, время, память и феномен жизни
В предыдущих разделах, обсуждая проблемы информации, мы постоянно соприкасались с такими понятиями как память и жизнь. Но эти понятия неразрывно связаны с таким фундаментальным представлением в культуре человека как время. Ведь невозможно себе вообразить живой, то есть непрерывно изменяющийся, объект вне времени, а память без представлений о прошлом? В связи с этим в этом разделе рассмотрим память и феномен жизни, отталкиваясь от представлений о времени.
Физики говорят, что время представляет собой еще одно из пространственных измерений, то есть окружающий нас мир состоит не из трех измерений, а из четырех. Следовательно, мы представляем собой создания, которые более чем трехмерные. Но трудно себе вообразить четвертое измерение «время» также наглядно, как, например, ширину листа. В связи с этим дадим интуитивно очевидное представление о таком объекте как пространство-время, и попытаемся, исходя из этого, показать, как формируется у человека чувство времени, его связь с памятью и, с точки зрения взаимодействия пространства и времени, интерпретируем феномен жизни.
14.1. Простейший двумерный мир «пространство-время»
Сделаем ряд предварительных построений, облегчающих восприятие такого абстрактного объекта как пространство-время. Будем считать, что существует одномерный мир, то есть некоторая линия L, имеющая, естественно, одну размерность – длину (рис. 14.1). Пусть эта линия находится на плоскости, то есть внутри двумерного мира. Одну из размерностей этого двумерного мира, пусть ось Х (рис. 14.1) будем считать пространственной координатой, то есть имеющей масштаб длины (сантиметр, метр и т.п.). Другую размерность, перпендикулярную (ортогональную) пространственной, пусть ось Y, будем считать координатой времени, то есть имеющей масштаб времени (минуты, часы и т.п.). Пусть линия L располагаться параллельно оси X и ее масштаб задает ось Х. То есть мы построили пространство из двух измерений, в котором одно из измерений является пространственной координатой и эта координата параллельна линии L, а другое ортогональное (перпендикулярное) этой линии измерение, является временем. Следовательно, построен абстрактный двумерный объект пространство-время, который облегчит нам интуитивное понимание свойств времени как координаты геометрического двумерного пространства. В частности, линия L в этом двумерном объекте пространство-время находится в таком к нему отношении, как наше трехмерное пространство может соотноситься с четырехмерным пространством, в котором время является четверым измерением, а остальные три измерения являются пространственными координатами.
Уже на этом начальном этапе построения можно сделать некоторые очень наглядные выводы, относительно возможного взаимодействия времени и пространства. Пусть линия L внутри плоскости может двигаться только параллельно самой себе и такое движение будет рассматривать как ее перемещение во времени, то есть вдоль координаты «время» и параллельно координате «пространство». Чтобы время в нашей модели вело себя так, как мы привыкли его ощущать в нашем трехмерном пространстве, нужно сделать допущение, что одномерный мир (линия L) может двигаться только в одном направлении (снизу вверх на рис. 14.1) и только параллельно самому себе.
Допустим обратное. Пусть, например, линия L вращается вокруг фиксированной точки против часовой стрелки в пределах 15 градусов, начиная с горизонтального положения. Тогда в точке вращения время останавливается. Выше точки вращения время будет идти нормально – от прошлого к будущему (по крайней мере, до того момента, пока не повернется на 90 градусов). Ниже точки вращения – наоборот, от настоящего к прошлому. При этом, чем дальше находится от точки вращения участок линии L, тем время в нем, при вращении линии, идет быстрее. Если после поворота линия L снова станет двигаться параллельно самой себе, тогда события, ниже точки вращения пройдут через прошлое, пока не пересекут параллельную оси «пространство» линию L, с которой началось ее вращение (рис.14.1).
Таким образом, любое отклонение движения линии L от параллельного самой себе, ведет к таким искажениям поведения времени, которые мы в реальной жизни не наблюдаем. Могут ли такие искажения существовать где-то во Вселенной, нам не дано знать. В связи с этим, будем пока строить нормальный, с нашей точки зрения мир, в котором время представляет собой наглядную пространственную координату.
14.2. Движение и изменение неживых объектов мира пространство-время
После того как мы построили геометрически наглядную среду пространство-время, в которой одна координата является «временем», а другая «пространством», перейдем к интерпретации времени для объектов одномерного мира линии L. Для этого поместим в одномерный мир линии простейший одномерный объект, состоящий из двух тире, длиной по 2 мм, расположенных на расстоянии 1 мм. Обозначим этот объект двойное тире для краткости ДТ. Еще раз обращаю внимание что, несмотря на то, что объект ДТ состоит из двух элементов, он един, аналогично тому, как любой единичный материальный объект нашего трехмерного мира состоит из набора атомов или молекул и т.п., например, обломок скалы.
Зададим теперь нашему объекту ДТ такое свойство как изменение во времени. Во-первых, будем считать, что на рис.14.2 линия L дискретными шагами (скачками) непрерывно перемещается вверх, вдоль оси времени, в двумерном мире пространство-время с условным шагом «одно мгновение». Пусть ДТ неразрывно связано с линией L и дискретно (на фиксированное расстояние и одномоментно) перемещается внутри L (влево или вправо) только тогда, когда линия L перемещается в двумерном мире пространство-время. Каждое перемещение ДТ внутри линии L, при этом всегда больше нуля, то есть оно всегда сдвигается с текущего места, но не более какого-то предельного расстояния, скажем, 5 мм. Итак, мы задали способ перемещения ДТ в одномерном пространстве, моделируя на самом простейшем уровне, перемещение объектов в нашем привычном трехмерном пространстве с учетом времени. Например, в нашем трехмерном пространстве непрерывно двигаются атомы вещества.
Теперь зададим объекту ДТ свойство изменения во времени: пусть при каждом перемещении ДТ внутри линии L расстояние между тире увеличивается на 0,01 мм. Тогда чем больше расстояние между тире, тем ДТ изменяется больше. Это аналогично тому, как со временем в трехмерном пространстве разрушается скала, становясь все ниже.
Итак, мы построили одномерный объект ДТ, который перемещается в одномерном пространстве линии L и меняется в процессе этого перемещения при каждом перемещении линии L в двумерном мире пространство-время. Теперь мы можем ответить на вопрос, что представляют собой процессы перемещения и изменения одномерного объекта ДТ со временем с геометрической точки зрения? Это всего лишь согласованное движение объекта ДТ внутри одномерного пространства линии L и движения линии L в двумерном пространстве. При этом перемещение объекта ДТ внутри линии L может восприниматься сторонним по отношению к ДТ наблюдателем, но находящимся внутри линии L, как изменение положения ДТ внутри линии с течением времени, а увеличение расстояния между тире как изменение самого ДТ со временем. Так может быть устроено и наше трехмерное пространство и тогда все наблюдаемые процессы непрерывного движения материи, а также изменения материальных объектов со временем могут быть лишь проявлением согласованного движения нашего трехмерного пространства в четырехмерном мире пространство-время вдоль оси времени.
На сегодня физики не могут объяснить, что заставляет непрерывно двигаться наблюдаемый ими микромир. Но так как нам, существам, погруженным в трехмерное пространство, недоступно восприятие четырехмерных процессов (также как недоступно восприятие двумерного пространства одномерному объекту), то можно предположить, что непрерывно двигаться наш трехмерный мир в четырехмерном пространстве заставляют процессы, которые сосредоточены только в четвертом измерении. Например, в качестве метафорической модели можно предложить наличие «плоского ветра» (рис. 14.2), локализованного только в четвертом измерении, который гонит вдоль своей временной оси наш трехмерный мир. То есть «вечный двигатель» нашего трехмерного пространства, который заставляет непрерывно вибрировать микромир, находится в четвертом измерении. Таким образом, закон сохранения энергии на уровне микромира обеспечивает предложенная модель энергетического взаимодействия пространства и времени.
На этом завершено описание взаимодействие неодушевленных, то есть неживых, объектов и времени, с точки зрения двумерного мира пространство-время и его экстраполяция на наш трехмерный мир.
14.3. Движение и изменение живых объектов мира пространство-время
Проведенных выше построений теперь достаточно, чтобы дать интерпретацию феноменов памяти, жизни, смерти и размножения живых существ с точки зрения взаимодействия пространства и времени. Для этого «оживим» объект ДТ, то есть сделаем его воспринимающим мир субъектом, то есть живым существом одномерного мира линии L (рис. 14.3).
Будем считать, что главными отличиями живого от неживого являются:
а) способность оценивать свое положение в пространстве и/или свое состояние в различные моменты времени (рис. 14.4);
б) свобода воли, то есть способность выбирать направление и величину своего перемещения, что прямо связано с наличием механизма накопления энергии, которая используется для перемещения (рис. 14.4);
в) иметь жизненный цикл, то есть рождаться, стареть и умирать (рис. 14.3).
Следовательно, чтобы оживить объект ДТ, нам нужно его наделить качествами (а)-(в). Для краткости, обозначим живое ДТ в виде ЖДТ. Заметим, что и в нашем трехмерном мире живые существа состоят из неживых объектов, так что превращение ДТ в ЖДТ не противоречит наблюдаемым в нашем мире явлениям и имитирует строение живых существ из неживых объектов.
Итак, наделим вначале ДТ качеством (а), то есть оценивать свои предыдущие положения в пространстве L, например, по отношению к точке начального появления или запоминать расстояние между тире в предыдущие дискретные моменты движения L вдоль оси времени. Без памяти у ЖДТ должно быть чувство мгновенного рождения при перемещении в новое место линии и мгновенной гибели, при покидании своего местоположения, если оно осознает, соответственно, свое появление в некотором месте линии L как начало жизни, а исчезновение с этого места, как конец жизни. То есть в этом случае, ЖДТ живет только настоящим. Но если это настоящее имеет практически нулевую продолжительность, как это мы наблюдаем в нашем трехмерном пространстве, тогда и длительность жизни у ЖДТ равна нулю.
Следовательно, ЖДТ не может ощущать себя живым, если не помнит своего положения и/или состояния в предыдущие моменты. Только если ЖДТ запоминает свое положение и/или состояние в предыдущий момент, у него появляются такие ощущения как прошлое и настоящее, то есть чувство времени. Запоминая прошлое положение и/или состояние, ЖДТ может формировать и представление о будущем, например, ожидание оказаться в новом месте линии и измениться (то есть изменение расстояния между тире, в соответствии с нашим построением) в следующий момент на 0,01 мм. Итак, время для ЖДТ как субъекта является, по сути, атрибутом памяти – без памяти нет у субъекта чувства времени. Точно так же, как и для человека.
Таким образом, для того чтобы ЖДТ обладало качеством (а) наделим его памятью на расположение в линии L c момента своего появления на этой линии и до исчезновения из нее, а также памятью на увеличение расстояния между тире при каждом своем перемещении внутри линии. Следовательно, только благодаря памяти, ЖДТ может ощутить присутствие времени в своем пространстве. То есть память можно рассматривать как особый механизм ЖДТ, который направлен на обнаружение координаты времени.
Свобода воли (качество (б)) - уникальное свойство живых существ, которое позволяет им взаимодействовать с окружающим миром, исходя не из его внешних по отношению живому существу физических законов, а внутренних правил поведения. Например, неживой объект камень, не обладает свободой воли и его перемещение в пространстве определяется только физическими законами мира. Перемещение, например, человека в пространстве определяется, в обычных условиях, только внутренними мотивами – на работу, домой и т.п. Но, вместе с тем, перемещение живых существ не противоречит физическим свойствами мира – не выше скорости света, невозможность движения сквозь стены и т.п.
Для произвольного перемещения в пространстве, ЖДТ должно обладать энергетическими ресурсам. Если движение неживых объектов (непрерывное колебание атомов материи, которое наблюдается, например, в нашем пространстве) обеспечивается «плоским» ветром в размерности время, то живые объекты должны накопить вначале энергию, а затем ее использовать для своего перемещения в пространстве. То есть следует предположить, что ЖДТ обладает способностью накапливать энергию и произвольно ее использовать, чтобы обеспечить себе свободу воли. У ЖДТ возможность перемещение внутри линии L определяется перемещением этой линии в мире пространство-время, что может рассматриваться как внешний по отношению к ЖДТ закон одномерного мира, то есть физический закон движения объектов мира линии L. Тогда свободу воли для ЖДТ можно задать как выбор им направления движения (вправо или влево) и величину перемещения (в пределах 5 мм).
Охарактеризуем, наконец, жизненный цикл ЖДТ (свойство (в)) (рис. 14.3). Размножение очень легко имитировать, если допустить, что через заданное число шагов одно из тире постепенно удлиняется («беременность»). Достигнув определенной величины (допустим, увеличение на 1/3), эта часть двойного тире отщепляется и превращается в новое молодое ЖДТ – «рождение».
Увеличение расстояния между тире в ЖДТ на каждом дискретном шаге движения L можно рассматривать как «старение» ЖДК. Если при этом задать разрушение ЖДТ при достижение определенного критического расстояния между тире, тогда это будет имитировать «смерть» ЖДК. Эти два свойства ЖДК – старение и смерть, в комбинации с его размножением и составят жизненный цикл ЖДК (свойство (в)).
Можно и дальше моделировать качества ЖДТ, все в большей степени приближая его к живым существам нашего трехмерного пространства, но и приведенных построений достаточно, чтобы ощутить тесную связь живого с такими фундаментальными качествами нашего мира как пространство и время. Исходя из этих наглядных представлений, можно по-новому определить основные признаки живого существа (субъекта):
- жизнь – качество метрического объекта воспринимать свое перемещение в мире пространство-время вдоль оси времени, которое превращает его в субъект.
- память – механизм восприятия у размерного субъекта движения метрического пространства вдоль оси времени в мире пространство-время
- ощущение (чувство) времени – свойство размерного (метрического) субъекта воспринимать движение своего метрического пространства вдоль оси времени в мире пространство-время.
Таким образом, все отличительные свойства живых существ направлены на восприятие времени, то есть движения пространства вдоль оси времени. Зачем и кому это нужно, рассмотрим в следующей главе.
14.4. Живой объект как инструмент эволюции пространства низшей размерности в высшую
Поставим слегка безумный вопрос: что может быть мотивом или целью развития объектов материального мира? И предпримем еще более безумное интеллектуальное усилие – постараемся на него дать вероятный рациональный ответ. Жанр этой книги позволяет нам это сделать. Итак, таким мотивом может быть освоение объектами одномерного мира следующей размерности, то есть двумерного мира или , другими словами, освоить свободное перемещение в двумерном пространстве. Первой стадией такого освоения должно быть развитие у объектов одномерного мира способности ощущать дополнительную размерность. Признаком того, что новая размерность освоена полностью, является способность объектов воспринимать координату «время» как пространственную. То есть, как только одномерным объектом осваивается перемещение во времени, это знаменует освоение, например, одномерным объектом двумерного пространства, которое для такого объекта тут же превращается в метрическое пространство следующей размерности. Следовательно, такие объекты будут в двумерном мире пространство-время перемещаться точно так, как ранее это они делали в своем размерном одномерном мире.
Если эти построения применить к нашему трехмерному миру, то объекты нашего трехмерного мира, воспринимающие время, то есть развитые живые существа, находятся на начальной стадии освоение четвертого измерения. Как только люди (или их эволюционировавшие потомки) освоят перемещение во времени, четырехмерный мир пространство-время тут же превратится в метрический четырехмерный мир, и время исчезнет. Чувство времени может сохраниться в том случае, если есть пятимерный мир, в котором перемещается четырехмерный. В противном случае, четырехмерный мир будет неподвижным, или же таким будет восприниматься первыми существами, освоившими четырехмерный мир как метрическое пространство. То есть на начальном этапе четырехмерные существа будут неживыми с четырехмерной точки зрения, оставаясь живыми с трехмерной точки зрения. Пока не появятся в четырехмерном мире новые существа, воспринимающие пятое измерение, как время, в виде первого этапа освоения следующего, пятого, измерения как пространственной величины. И т.д.
Восприятие времени невозможно без памяти. Следовательно, если глобальной целью модельного одномерного (или нашего трехмерного) мира является освоение следующего измерения, в качестве дополнительной пространственной величины, тогда вначале его нужно обнаружить объектам метрического мира меньшей размерности, а затем освоить этими объектами. Чувство времени и есть стадия обнаружения объектами размерного мира следующей размерности, пока недоступной, как метрическое пространство, вдоль которой они могли бы перемещаться как в пространстве.
14.5. Время, память и жизнь.
Итак, время не может восприниматься объектом без механизма памяти. Следовательно, развитие памяти служит для восприятия объектом измерения, которое пока недоступно ему как пространственная размерность. Однако память, в свою очередь, может возникнуть у объекта лишь тогда, когда он в состоянии улавливать свое движение и других объектов в окружающем мире: различение объектом у движущегося предмета прежнего и настоящего положение и является базисом для возникновения представлений о прошлом, настоящем и будущем, то есть о времени. Но для различения таких движений, сам объект должен первично обладать свойством перемещения в пространстве, так как вначале осваиваются объектом свои движения, а затем – в окружающем мире. Отсюда развитие объекта размерного мира, направленное на возникновение у него памяти, начинается со способности перемещения в пространстве, без свойств запоминания. Способность к автономному, самостоятельному, движению, то есть обусловленному строением объекта и есть первый шаг к формированию памяти. В нашем трехмерном мире мы видим, что примитивные живые существа обладают прежде всего способностью перемещаться в пространстве (амебы и т.п.). Далее к этому механизму перемещения пристраивается механизм памяти – был в одном месте, стал в другом и запомнил, в каком месте был. Это уже первый этап освоения времени, но на очень примитивном уровне. С развитием памяти, до уровня человеческой, появляется осознание, что время, представляет собой еще одно измерение (пространство-время у физиков). И, наконец, осталось освоить перемещение в следующем измерении (путешествие во времени) и пространство-время превращается в четырехмерный размерный мир.
Отсюда, зарождение и развитие жизни можно определить как эволюцию материальных объектов размерного мира способных, в конечном счете, освоить следующую размерность как новую пространственную координату. Первым этапом эволюции этих объектов является освоение автономного перемещения в пространстве. Второй этап – развитие памяти, активируемое автономным перемещением, которая нужна для обнаружения следующей размерности (времени) и не воспринимается объектами без памяти (неживыми). Третий, заключительный, этап – ассимиляция обнаруженного измерения (времени), когда размерность время превращается для таких объектов еще в одно метрическое измерение, теряя субъективные качества времени. Далее по этому механизму могут осваиваться и следующие измерения.
То есть феномен жизни есть ни что иное, как проявление ассимиляции особыми материальными объектами все новых размерностей. Эти особые объекты назовем «покорителями пространств». Объекты, которые не являются этапами развития «покорителей пространств» рассматриваются покорителем (человеком, например), как неживые. Хотя, несомненно, без неживых объектов (атомов, молекул и др.) немыслимо возникновение живых объектов (растения, животные и т.п.), так как живой объект все равно является особой комбинацией неживых частиц. Следовательно, и неживой мир является предстадией и базисом для развития «покорителей». Но так как неживой мир менее динамичен, чем живой, то для покорителей он представляется застывшим в своем развитии, то есть мертвым.
Однако не исключено, что новое метрическое измерение создается, а не осваивается. То есть, существует только лишь потенциальная возможность создания нового метрического измерения, которая ощущается как координата времени. При этом в текущем метрическом пространстве развивается объект (субъект), который способен заполнить потенциальное пространство (время) метрикой. Тогда такие объекты правильно называть не «покорителями», а «творцами» метрических пространств.
В случае «покорителей», освоение нового измерения заключается в трансформации, например, одномерного существа в двумерное, которое способно перемещаться в двумерном пространстве как двумерный объект.
«Творцам» недостаточно трансформировать себя из одномерного в двумерный объект. Они должны также расширить свое одномерное пространство в двумерное, трансформировав координату «время» в новую пространственную координату.
Как в случае «покорителей», так и «творцов» изменения носят не эволюционный, а революционный характер, который ведет, фактически, к уничтожению существующей системы объект-пространство. Следовательно, не исключено, что объекты предшествующего пространства подготовив себя и пространство к трансформации, полностью уничтожаются, чтобы эволюционировать в пространстве следующей размерности до более совершенного существа, практически с нуля.
Трансформация пространства текущей размерности в пространство следующей размерности может начаться с одной точки. В этом случае разумные существа нового пространства могут воспринимать начало этой трансформации как «большой точечный взрыв», из которого рождена текущая Вселенная.
Если есть теория возникновения нашего мира из точки (большой взрыв), то не исключено, что возникновение нашего мира прошло стадию одномерного, затем двумерного, далее трехмерного и теперь на очереди рождение четырехмерного мира, что должно произойти не без нашего разумного (!) участия.
14.5. Путешествие во времени
Путешествие во времени следует рассматривать как самую начальную стадию превращения размерности «время» в метрическую размерность для объектов пространства L. Это следует из того, что путешествие во времени, исходя из нашего наглядного двумерного пространства-времени, означает, что некоторый объект метрического пространства L уже не связан жестко со своим родным пространством L, а перемещаться в любом направлении двумерного пространство-время, как в двумерном метрическом пространстве. Но при этом такое перемещение этот объект воспринимает не как перемещение в метрическом пространстве, а как во времени: попав в новую точку этого двумерного пространства-времени, он в этой точке в такой же степени ощущает отдельно пространство и время, как и в любой другой точке. То есть для такого объекта двумерное пространство-время пока не превратилось в двумерного метрическое пространство, что является признаком полного освоения объектом размерности «время» как пространственной координаты. И это связано с тем, что путешествующий во времени объект все еще остается существом меньшей метрической размерности, чем пространство, в котором он путешествует и поэтому не имеет механизмов восприятия двумерного пространства-времени, как двумерного метрического пространства, а также средств передвижения в двумерном пространстве, как неотъемлемой части своего тела (ноги, например, у человека, которые позволяют ему перемещаться в трехмерном пространстве).
Очевидно, что путешествие во времени для одномерного объекта возможно лишь тогда, когда он заключен в оболочку («машину времени»), которая обладает свойством перемещения в двумерном мире пространство-время в такой же степени, как и одномерное метрическое пространство L, но при этом объект перемещается в оболочке («машине времени») отдельно от пространства L. Заметим, что пространство L тоже можно рассматривать как «машину времени», поскольку оно также перемещается во времени (вдоль оси времени), но только в одном направлении, от прошлого к будущему.
Модель 1
Рассмотрим, вначале, самую простую модель путешествия во времени на примере двумерного мира пространство-время. Пусть в этом мире одномерное пространство L движется параллельно метрической координате от прошлого к будущему (снизу вверх на рис. 14.5). Пусть также в этом двумерном мире существует лишь одно метрическое пространство L, в котором находится единственный субъект «С», способный к путешествию во времени, то есть «С» построил «машину времени», как часть пространства L, способного перемещаться вверх или вниз вдоль оси времени независимо от пространства L, но вместе с «С».
Допустим, что субъект «С» может попасть как в прошлое, так и будущее. С учетом вышеприведенных допущений, путешествие в прошлое для«С» технически возможно, но практически неосуществимо. Поясним это положение. Поскольку в двумерном мире пространство-время существует лишь единственное пространство L, пригодное для существования субъекта «С» , то попав в прошлое, субъект «С» окажется вне какого-либо метрического пространства, за исключением своей «машины времени», поскольку в прошлом уже нет пространства L (рис. 14.5). В этом случае субъекту «С» будет казаться, что прошлое отсутствует. Заметим, что эта простейшая модель исключает «парадокс времени» при путешествии в прошлое, то есть столкновения будущего и прошлого, так часто описываемое писателями-фантастами.
Таким образом, при вышеуказанных допущениях возможно лишь путешествие в будущее, свойства которого теперь и рассмотрим. Пусть субъект «С» опередил скорость движения L (рис. 14.5). Тогда в будущем, он не увидит никакого мира, а будет дожидаться его появления пока пространство L не догонит такого путешественника. Для современников путешественник во времени исчезнет из пространства L и неожиданно в нем появится через какое-то время, в соответствии с тем, насколько он опередил пространство L в его движении во времени.
Вопрос. Как субъективно будет сказывается перемещение во времени в рассмотренных случаях? Будет ли путешественник омолаживаться при движении назад или стареть, при движении вперед? Если изменение субъекта жестко связано с перемещением пространства во времени, независимо от того, перемещается он при этом в «машине времени» или как часть мира L пространство-время, тогда он будет стареть или омолаживаться, в зависимости от направления движения «машины времени». Следовательно, диапазон путешествия во времени оказывается очень небольшим и ограничен потенциальной продолжительностью жизни субъекта в мире пространство-время. Более того, при путешествии в прошлое и обратно, события прожитой жизни будут, соответственно, стираться и восстанавливаться, так как память тоже реализуется через изменение строения своих материальных носителей во времени. Таким образом, попав в «машине времени» в прошлое, субъект не будет ничего знать о своем путешествии во времени, а в процессе обратного перемещения, память претерпит прежние изменения и, снова путешественник во времени, ничего не будет знать о своем перемещении в пространстве. Аналогично и при путешествии в будущее. Так как память не будет наполнена событиями при мгновенном перемещении из прошлого в будущее, то путешественник постареет на соответствующее число лет, а ментально останется в возрасте старта перемещения. В зеркале он увидит себя постаревшим, но без ощущения прожитых лет. Обратное перемещение из будущего в настоящее тоже приведет к потере памяти о путешествии во времени.
Таким образом, в приведенной модели строения мира пространство-время, путешествие во времени если даже технически и возможно, то практически бессмысленно.
Модель 2 (рис. 14.6)
Усложним теперь строение мира пространство-время. Пусть настоящее непрерывно рождается в каждый следующий момент времени, а прошлое при этом не исчезает, то есть оно существует реально, а не только в нашем воображении. Следовательно, существуют лишь настоящее и прошлое, но не будущее. В таком случае мы должны предположить, исходя из нашей геометрической модели пространство-время, что пространство L, перескакивая вдоль оси времени в новую временную точку, оставляет за собой свою копию. Объекты, находящимися в предыдущем по времени пространстве, находятся в отношениях и состояниях, отличных от тех, что возникают в следующей временной точке, что вытекает из вышеописанных законов изменения объектов со временем. В модели 2, объекты родившегося в настоящем пространства и оно само, оказавшись в прошлом, как бы замирают (замораживаются) в каждом моменте прошлого. Пространство и его объекты оказываются фактически бессмертными, так как они непрерывно присутствуют в разных временных точках прошлого. Или, по крайней мере, не сразу «стираются» из прошлого. При таком строении мира пространство-время, путешествие в прошлое возможно. Однако, если прошлое не абсолютно устойчиво (например, чем дальше от настоящего, тем менее устойчиво, то есть «стираемо» со временем) - тогда до пределов его устойчивости.
В случае модели 2 строения мира пространство-время, путешествие во времени будет выглядеть более занимательно, чем в модели 1, что рассмотрим на нашем наглядном примере двумерного мира пространство-время. Для простоты изложения, назовем сохраняющиеся в прошлом пространства «прошлые пространства».
Во-первых, путешественникам во времени нужно будет преодолеть непростую, вероятно, задачу вклинивания объекта из будущего («машины времени») в прошлое пространство, если оно окажется очень плотным и будет сопротивляться нарастанию своей массы за счет проникновения объектов из будущего. Но пусть прошлое проницаемо для путешественников во времени и путешественник благополучно попал в какую-то точку прошлого. С учетом вышесказанного о памяти, он не будет знать, что оказался в прошлом, с одной стороны. С другой, так как процесс рождения пространств будущего уже завершился в прошлом, то никаких изменений вокруг себя путешественник не увидит, если не будет сам перемещаться от более старых, к более молодым пространствам в своей машине времени. Тогда для него окружающие объекты будут изменяться как картинки на экране кино, но при этом он будет и сам находится внутри такого «фильма». Взаимодействие и даже разрушение объектов в каком-то из прошлых пространств никак не скажется на событиях будущего, так как в модели 2 положение и состояние объектов в будущем определяются положением и состоянием объектов только в настоящем. Объекты в прошлых пространствах являются застывшими статуями, не имеющими никаких связей с соседними прошлыми пространствами.
Взаимодействие объектов в модели 2 подобно взаимодействию кадров на кинопленке: повреждение одного кадра на кинопленке никак не влияет на состояние картинок на других кадрах пленки. Иначе бы прошлое было бы неразрывно связано с настоящим и всегда было бы доступно из настоящего без всяких машин времени. А этого мы не наблюдаем в нашей жизни. И более того, в модели 2, точно также как и в модели 1, путешествие во времени не сопровождается парадоксом времени: если уничтожить себя в прошлом, это никак не повлияет на будущее, так как никаких материальных связей объектов прошлого и будущего нет. Только уничтожение объекта в настоящем, из которого непосредственно рождается будущее, прекращает его существование в будущем! Итак, в этой модели будущее зависит только от настоящего, что выглядит очень правдоподобно с нашей обычной человеческой точки зрения.
Но при просмотре фильма, повреждения кадров пленки могут быть, тем не менее, заметны до такой степени, что нарушат нормальное восприятие фильма. Аналогичные эффекты можно тогда ожидать и при путешествии в прошлое – каждое из них будет в той или иной степени ускорять его разрушение, без какого-либо влияния на настоящее и будущее. В таком случае может возникнуть движение «зеленых», выступающих против путешествия во времени, чтобы оградить прошлые пространства от «искусственного» разрушения. Если путешествующий во времени одномерный объект будет непрерывно и необратимо разрушать сформированный мир прошлого, то такой запрет может быть оправдан даже если он никак не сказывается на будущем. Например, с точки зрения будущих двумерных существ, в которые трансформируются одномерные и поселятся в двумерном метрическом пространстве. Им не придется «латать дыры» в двумерном метрическом пространстве, которые наделают умеющие путешествовать во времени одномерные существа.
Модель 3 (фатальный мир, рис. 14.7)
Пусть теперь вечно существует не только прошлое, но и будущее, а значит возможно путешествие и в прошлые и в будущие пространства. При таком допущении строение двумерного мира пространство-время будет отличаться от моделей 1 и 2, что мы и рассмотрим ниже. Более того, необходимо теперь уточнить и понятие настоящего, если прошлое и будущее всегда в наличии.
В случае реального существование не только будущего, но и прошлого, мир пространство-время можно представить в виде матрицы, то есть жесткой структуры, типа рельсов, по которой движется одномерный мир L. Более того, все существующие в настоящем и прошлом миры представляют собой как бы набор застывших фигурок (кукол). Для того, чтобы такой мир ожил, один из этих параллельных миров должен сдвинуться со своего места и начать последовательно перемещаться на следующие, занятые другими мирами, места. При этом каждая кукла движущегося мира, должна занимать место своей копии в неподвижном мире, что жестко предопределяет ее судьбу (фатальный мир). Копия при таком замещение убирается (в какую-то другую размерность, например) пока движущееся пространство не переместится в следующую дискретную точку. Для жителей движущегося мира L эта ситуация будет подобна жизни актера, который живет в соответствии со сценарием автора (хотя и не догадывается о нем). При этом, вероятно, не исключены небольшие отклонения от сценария, не разрушающие структуру занятого неподвижного пространства.
Путешествие в прошлое или будущее в этом фатальном мире подобно просмотру фильма на видеокассете с любого выбранного места. При этом путешествующий может продолжить жизнь в прошлом или в будущем только как неотъемлемая часть своей копии, если путешественник во времени не намерен нанести повреждение матрице, по которой скользит одномерный мир L от прошлого к будущему. Повреждение матрицы будет выглядеть аналогично нанесению повреждений в каком-либо месте ленты или файла видеофильма. Неповрежденные участки будут доступны для просмотра (путешествия во времени), а в поврежденных местах кино-герои исчезнут и прервется причинно-следственная связь между событиями на этом участке кинофильма (или матрицы).
Машина времени в этом случае будет представлять собой копию, по крайне мере, части пространства L, которая может скользить по матрице независимо от пространства L вниз (в прошлое) или вверх (будущее). В процесс такого скольжения события пространства L будут разворачиваться в обратном порядке, при путешествии в прошлое, или в ускоренном, при путешествии в будущее. Достигнув какой-то намеченной точки будущего или прошлого, можно пустить машину времени двигаться вперед по матрице в обычной для пространства L скорости. Такое движение вызовет у путешествующего во времени ощущение обычного течения его жизни.
Исходя из заданного строения пространства, путешественник во времени не может физически находиться в том же месте, что и его двойник. Подобно тому, как на одних и тех же рельсах (матрице) в одной и той же точке не могут находиться два вагона, даже если они являются полной копией друг друга. Следовательно, любое перемещение во времени путешественника будет сопровождаться моментальным исчезновением его копии из пространства. Очевидно, что взаимодействие перемещающегося и стабильно и вечно существующих пространств в модели 4 должны носить очень сложных характер, на чем мы не будем останавливаться в нашей книге. Предоставим эту возможность любителям математического моделирования. и перейдем к построению моделей миров пространство-время другого класса.
Модель 4 (расходящиеся миры, рис.14.8)
Вышеприведенные модели 1-3 объединяет то, что в мире пространство-время присутствует лишь одно пространство, движущееся вдоль оси времени, что существенно ограничивает варианты путешествия во времени. Снимем это органичение в модели 4 – допустим, что в двумерном мире пространство-время движутся вдоль оси времени, на одинаковой скорости и на некотором расстоянии друг от друга, два параллельных друг другу пространства L1 и L2. Тогда путешествие во времени можно представить как перемещение, например, из пространства L1 в пространство L2 и наоборот.
Разберем теперь, как такое перемещение во времени может восприниматься субъективно путешественником во времени. Оно снова зависит от свойств мира пространство-время и подпространств L1 и L2.
Пусть L1 и L2 являются пространствами-близнецами, то есть они, например, самоскопировались в какой-то момент времени или копии воспроизводятся в каком-то месте мира пространство-время. Кроме того, объекты этих пространств изменяются во времени строго по матрице (жесткому и идентичному для обоих пространств алгоритму). В таком случае обратное перемещение во времени из L1 в L2 будет восприниматься путешественником как прыжок в свое прошлое, где он может встретиться со своей копией. Но как только такое перемещение произошло, эти подпространства перестают быть близнецами – они не идентичны и по составу объектов и по событиям, так как в одном из них присутствуют копия путешествующего объекта, а в другом один из объектов исчез, переместившись в другое подпространство. Симметричны рассуждения и при перемещение объекта из прошлого в будущее из L2 в L1.
Таким образом, парадокс времени возникает только при наличии, как минимум, двух подпространств, между которыми возможен обмен объектами. Более того, только первый путешественник во времени будет воспринимать перемещение из одного подпространства в другое как перемещение во времени, ввиду предшествующей перемещению идентичности пространств. Все последующие путешественники попадут в отличающийся от их собственного мир, причем все в большей степени при каждом новом перемещении. И тогда такое перемещение будет восприниматься не как перемещение во времени, а между разными мирами, может быть, в чем-то схожими.
Модель 4 может быть обобщена до мира пространство-время, плотно заполненного подпространствами Li , которые движутся параллельно друг другу вдоль оси времени с одинаковой скоростью. Тогда путешествие в таком мире возможно в любую временную точку. При этом путешественник попадает в одно из подпространств. А далее рассуждения повторяются как и для двух подпространств.
Свойства модели 4 можно и дальше модифицировать, получая все более экзотические варианты путешествия во времени. Кроме того, с помощью наглядного двумерного мира пространство-время, можно построить и принципиально другие модели, чем вышеприведенные. Но оставим это занятие писателям-фантастам или студентам-математикам, в качестве дипломной работы.
14.7. Предельные скорости (рис.14.9)
Предельная скорость движения объектов в нашем трехмерном пространстве, которая составляет, как известно, 300 000 км/сек, может быть отражением скорости перемещения нашего пространства вдоль оси времени. Рассмотрим это допущение более детально. Предположим, что за переделы нашего трехмерного пространства можно «выскочить» из любой его точки. Как, например, из выше построенного одномерного пространства в двумерном пространство-время. Тогда, если объект метрического пространства приобретает скорость, превышающую скорость перемещения этого пространства вдоль оси времени, тогда это объект «вылетает» за пределы содержащего его метрического пространства . Если воспользоваться наглядным примером двумерной модели пространство-время, то такой «вылет» означает, что объект из своего родного одномерного пространства попал или в будущее (если он «вылетел» перед линией L) или в прошлое (если он «вылетел» за линией L). Таким образом, одна из возможностей путешествия во времени – преодоление предельной скорости движения объектов в метрическом пространстве.
Очевидно, что если скорость движения объекта превышает предельную скорость движения пространства, тогда объект опережает движение пространства вдоль оси времени и оказывается в будущем (рис. 14.9). Однако если построить симметричное этому суждение, можно обосновать и механизм путешествия в прошлое. Из принципа симметрии, легко допустить, что в нашем мире существует не только предел самой большой скорости, но и предел для самой низкой скорости. Если предел высоких скоростей легко наблюдать в космических масштабах, то предел низких скоростей следует искать в микромире. И действительно, все мельчайшие частицы микромира – молекулы, атомы, электроны и др., находятся в постоянном движении. Как известно из курса физики, в макромире отражением скорости движения микромира является температура физического объекта – чем скорость движения частиц микромира выше, тем температура физического тела выше. При этом физики предполагают, что можно создать такие условия, что движение микрочастиц прекратится, то есть достичь состояния абсолютного нуля температуры. Насколько мне известно, пока не получено физиками такого состояния. Однако, исходя из вышеуказанных логических построений, должна быть лишь предельная нижняя скорость движения микрочастиц, которая соответствует нижней границе скорости движения метрического пространства вдоль оси времени. Любой объект пространства, скорость которого будет замедлена ниже предельно допустимой, выпадет из текущего метрического пространства и окажется в прошлом. В физическом эксперименте, достижение нижней предельной скорости будет выглядеть как исчезновение такого объекта из текущего пространства, а восстановление скорости – в его неожиданном появлении.
С описанной точки зрения можно по-другому взглянуть на эксперименты физиков на циклотронах. В циклотроне разгоняются до очень высоких скоростей одни микрочастицы, которыми бомбардируются другие, чтобы вычленить из последних новые ранее неведомые частицы. Эти новые частицы на мгновение появляются после столкновения и тут же исчезают. Предположим, что у таких короткоживущих частиц естественная скорость движения существенно ниже, чем нижняя предельная скорость движения микрочастиц в нашем трехмерном пространстве и поэтому они не могут восприниматься в нашем мире до тех пор, пока не преодолеют эту нижнюю границу. С точки зрения нашей теории путешествия во времени, из-за естественной для них низкой скорости движения эти «низкоскоростные» частицы тут же попадают в прошлое по отношению к нашему пространству, если освобождаются от связи с объектом, который движется с адекватной нашему миру скоростью (например, в составе ядра атома). Столкновение разогнанной в циклотроне частицы с бомбардируемой частицей приводит к тому, что благодаря полученной в результате столкновения энергии, на короткое время «низкоскоростные» частицы преодолевают нижний скоростной предел нашего пространства и поэтому становятся видимыми для экспериментатора. В связи с этим предположением можно дать другую интерпретацию такому абстрактному физическом объекту как вакуум, из которого рождаются по мнению физиков частицы нашего мира. Вместо вакуума можно предложить взаимодействие нашего метрического пространства с материальными микрочастицами, скорость движения которых находится на подпороговых значениях скорости движения нашего пространства в четырехмерном мире пространство-время. Пока «низкоскоростные» частицы движутся с подпороговой скоростью, они не видны в нашем пространстве, а как только эта скорость превышает пороговую они возникают в нашем пространстве как бы из ниоткуда, то есть из «вакуума» физиков. Предложенная гипотеза лучше вакуума уже потому, что частицы не возникают из ничего, то есть не нарушается закон сохранения. Эту гипотезу можно назвать, например, «теория низкоскоростных (подпороговых) микрочастиц».
В соответствие с принципом изложения гипотез в этой книге, дадим метафорическое описание пространства с двумя предельными скоростями – максимальной для движения пространства в целом и минимальной для составляющих его микрочастиц (рис.14.10).
В качестве двумерного пространства, в котором разместим метафорический двумерный (плоский) мир, вообразим поверхность реки, которая течет с фантастической скоростью 300 000 км в секунду. В качестве метафорического двумерного мира, вообразим тонкую пленку, типа целлофана, который несет поверхность реки по течению. Движение пленки по поверхности реки со скоростью 300 000 км в секунду и представляет собой в нашей метафоре предельную скорость движения плоского мира вдоль оси времени. Очевидно, что любой объект пленки, который в состоянии превысить скорость 300 000 км в секунду, опередит движение других объектов пленки и поэтому окажется в будущем, по отношению к другим объектам.
Итак, построена метафора верхней предельной скорости в метрическом пространстве и теперь осталось наделить его нижней предельной скоростью. Для этого допустим, что на поверхности воображаемой реки имеется очень мелкая рябь, то есть очень мелкая волна, которая колеблет пленку двумерного мира, расположенную на поверхности реки. Мелкость этой волны означает, что она не в состоянии вызвать заметные волны (макроволны) на поверхности пленки-мира, а лишь в состоянии вызвать непрерывные колебания мельчайших частиц плоского мира (атомов и молекул), из которого состоит этот воображаемый плоский мир. То есть мы получили метафору вечного движения частиц микромира, которое наблюдается и в нашем реальном трехмерном пространстве. Допустим, что в разных частях пленка-мир имеет разную податливость на изгиб волны – где-то она почти полностью следует за колебанием волны, а где-то «гасит» скорость движения волны. Поскольку скорость движения микрочастиц проявляется в макромире в виде температуры тела, то в нашей метафоре, гибкие участки пленки воспринимаются объектами как «горячие» (например, звезды и центры галактик), а ригидные участки – как «холодные».
Вспомним теперь из физики, что теплый воздух всегда находится выше холодного. Воспользуемся этим физическим законом для завершения построения метафоры. Предположим, что пленка на поверхности реки, формируется из «теплых» частиц, то есть из микрочастиц реки, скорость движения которых поддерживает эти частицы на поверхности воды в составе пленки-пространства. Эту скорость частицы получают от скорости движения волн (ряби) на поверхности реки. Только легкие частицы могут держаться на поверхности воды или если они тяжелые, значит медленные, то в составе, например, носителя – пены. Тогда физический эксперимент бомбардирования частиц физиками на циклотроне можно выразит в виде следующей метафоры. Пузырек воздуха (микрочастица), содержит элементы, которые медленно двигаются и потому не могут самостоятельно удерживаться в составе поверхностной пленки. Но в пузырьке – пожалуйста. Если пузырек лопнет (прокол его другой разогнанной частицей), то наблюдатель (физик) на короткое время увидит ранее неизвестную частицу, высвободившуюся из пузырька (микрочастицы), которая из-за низкой своей скорости очень быстро покинет пленку и утонет, а значит исчезнет из поля зрения наблюдателя, находящегося внутри пленки и могущего наблюдать только процессы, протекающие внутри нее.
Итак, на этом завершим наглядное описание предельных скоростей движения объектов в пространстве.
Введение. Научный ремикс книги М.А. Холодной «Психология интеллекта»
Ремикс или, другими словами, комбинация старых и новых идей – распространенный сегодня жанр в популярной музыке и художественной литературе. Хорошо известную старую мелодию по-новому аранжируют, сопровождают новыми стихами и, более того, в одну песню-ремикс могут включаться даже несколько старых песен. В качестве литературного произведения-ремикса можно привести роман С. Кинга «Талисман», как ремикс романа Марка Твена «Геккельберри Финн».
В научной литературе все еще остается популярной предстадия ремикса – плагиат или, мягче, компиляция. В частности, в моей области научных интересов – эндокринология, издание переведенных зарубежных обзорных статей и учебных пособий, в качестве оригинальных работ российских «ученых», к сожалению, все еще встречается.
В этой связи считаю своим долгом предложить любителям компиляции освоить новый, более плодотворный и интересный, с моей точки зрения, жанр – научный ремикс. В качестве основы для научного ремикса я решил взять книгу «Психология интеллекта» Холодной М.А. (Спб.: Питер, 2002). Это связано с тем, что Холодная М.А. является наиболее видным и оригинальным российским исследователем в области психологии интеллекта и поэтому знакомство с ее книгой доставляет истинное удовольствие каждому, кто интересуется этой проблемой. Поскольку для жанра ремикса высокое качество «старого» материала является определяющим, то с этой точки зрения книга Холодной М.А. подходит как нельзя лучше. С другой стороны, изложенные в книге Холодной М.А. идеи отечественных и зарубежных психологов, а также автора книги могут быть легко реинтерпретированы с точки зрения моей собственной модели интеллекта, что и представляет собой, по сути, научный ремикс. Судя по введению к книге «Психология интеллекта» и ряда комментариев в основном тексте, глубоко уважаемая мною ученый Холодная М.А., вероятно, очень терпима к изощренной игре интеллекта. Поэтому я очень надеюсь, что мое очень вольное обращение с материалом ее книги не будет ею воспринято как неуважение к представленным в ней взглядам, а лишь как небольшой интеллектуальный эксперимент.
Помимо вышесказанного, мне, как автору новой идеи функционирования интеллекта человека, очень заманчиво предложить свой взгляд на научные проблемы, которые до сих пор в области психологии интеллекта считаются неразрешимыми. Их обзор в книге Холодной М.А. как раз и позволяет мне показать, насколько может быть плодотворным, в качестве инструмента интерпретации экспериментальных исследований интеллекта, новый взгляд на структуру и функционирование интеллекта (рис. 11.1).
Тексты, написанные в этом разделе мелким шрифтом не обязательно читать, так они предназначены, главным образом для тех, кто интересует функционированием интеллектуальных процессов с точки зрения нейрофизиологии. Мне лично нейрофизиологическое описание кажется важным потому, что оно позволяет трактовать интеллектуальную деятельность мозга в терминах нейронных сетей и отсюда явно указать любителям математического моделирования, некоторые новые направления в создании «интеллектуальных» программ (компьютерные игры, тренажеры, обучающие программы и т.п.). Кроме того, представление деятельности интеллекта в терминах нейрофизиологии отражает и мое первое увлечение научной работой в качестве члена студенческого научного кружка на кафедре гениального физиолога, академика Петра Кузьмича Анохина.
15.1. Теории интеллекта ХХ века
15.1.1. Интеллект или интеллекты?
Прежде чем интерпретировать с помощью новой модели интеллекта ХХ классические представления о деятельности интеллекта, сделаем необходимое и естественное ее уточнение. Итак, основное предположение заключается в том, что все познавательные модели, доступные человеку, находятся у него в неактивном состоянии, а познавательный процесс заключается лишь в их активации. Следовательно, в нервной системе человека долговременная память (ДВП) и потенциальный интеллект (ПИ) топографически совпадают, то есть находятся в одном и том же месте, и их отличие заключается в том, что ДВП это совокупность активированных познавательных моделей, а ПИ – пока еще не активированных. Таким образом, на рисунках можно совместить в одном блоке долговременную память и потенциальный интеллект (ДВП/ПИ на рис. 15.1, например). При этом активированные познавательные модели (обозначенные сплошными линиями) в этом общем блоке ДВП/ПИ представляют собой ДВП, а неактивированные модели (пунктирные лини) – ПИ. И ранее описываемое перемещение познавательной модели из ПИ в ДВП теперь будет отражаться на рисунках в этом разделе как активация в блоке ДВП/ПИ генетически детерминированной, врожденной неактивной познавательной модели.
С нейрофизиологической точки зрения, любая познавательная модель представляет собой особым образом организованную сеть нейронов, в которой кодируется представление о каком-то явлении природы и интеллектуальная реакция на него организма. При этом такая сеть нейронов может быть особым образом активирована (этот процесс рассмотрим подробно ниже), что и является трансформацией потенциальной (неактивированной) в актуальную (активированную) познавательную модель.
В области исследования интеллекта сегодня выделяются две конкурирующие гипотезы – К. Спирмена и Л. Терстоуна. По К. Спирмену интеллект представляет собой «…некоторую (единую, авт.) характеристику (черту, свойство), которая представлена на всех уровнях его функционирования». По Л. Терстоуну «нет общего начала интеллектуальной деятельности, а есть лишь множество независимых интеллектуальных способностей».
Но тогда, с учетом структуры интеллекта ХХ (рис. 15.1), определение интеллекта по К. Спирмену, можно рассматривать, как описание процесса актуализации (активирования) потенциальных (неактивных) познавательных моделей, что, по его мнению, не должно зависеть от того, какую интеллектуальную задачу решает человек.
С другой стороны очевидно, что в процессе профессионального обучения, может сформироваться у человека «автономный» комплекс активированных познавательных моделей. Допустим, освоен какой-то из разделов математики, топология, например, который никак не влияет на полученное человеком музыкальные образование, то есть другой «автономный» комплекс. Тогда Л. Терстоун тоже прав, так как с его точки зрения, у человека имеется, по крайней мере, два независимых и по-разному развитых интеллекта – математический и музыкальный. Следовательно, определение Л. Терстоуна характеризует насыщенность ДВП активированными моделями.
Итак, казалось бы, противоречащие друг другу точки зрения на интеллект Л. Терстоуна и К. Спирмена, на самом деле, отражают различные и не сводимые друг к другу аспекты функции и структуры единого интеллекта, если его рассматривать с точки зрения новой теории деятельности интеллекта ХХ (рис. 15.1).
Чтобы привести в соответствие классические теории интеллекта с предложенной новой структурой и функцией интеллекта ХХ, детализируем вначале процесс активации познавательной модели (рис. 15.1). Будем при этом различать активацию познавательной модели в процессе обучения и самообучения (творчества).
При обучении новая для учащегося познавательная модель, с одной стороны, известна учителю, а, с другой стороны, ученик учителем помещается в искусственно созданную интеллектуальную среду, которая вынуждает так работать нервную познавательную сеть ученика, что из его ПИ извлекается ожидаемая учителем познавательная модель. При самообучении процесс активации познавательных моделей совершается в естественной интеллектуальной среде, то есть в процессе обычной жизни человека.
Рассмотрим процесс активации познавательной модели на простом примере выучивания строки таблицы умножения: «2 х 3 = 6» (рис. 15.1). Эта строка таблицы умножения является познавательной моделью и если ее ученик не знает, значит, она у него не активирована. «Заучивание» этой строки и представляет собой процесс активирования потенциальной познавательной модели ученика.
Допустим, что у ученика ранее сформировались представления о числах 2, 3 и 6, а также об операции «равно». Следовательно, до знакомства с операцией умножения «2 х 3 = 6» в ДВП активированы только указанные познавательные модели (представления о числах 2, 3 и 6, а также операции «равно», которые изображены на рис. 15.1 в виде параллелограммов со сплошными сторонами). Тогда неактивированной познавательной моделью является отсутствующая в ДВП цепочка взаимоотношений чисел 2, 3, 6, а также операторов «умножения» и «равно» (разбросанные в беспорядке в ДВП/ПИ до обучения параллелограммы) и сам оператор «умножения» (параллелограмм с пунктирными контурами) (рис. 15.1).
Пусть теперь ученику показывается операция умножения 2 на 3, что вызывает в зрительном анализаторе образование электрических импульсов, которые по нейронной сети передаются в КВП (кратковременную память). При этом «двойке», например, соответствует не такая структура связей возбужденных в сетчатке глаза нейронов, как, например, «тройке». Это обусловлено разной конфигурацией светового пятна, попадающего на сетчатку от цифры «два» и «три». То есть для каждого элемента интеллектуальной задачи формируется специфической структуры нервный импульс, попадающий в КВП от любого органа чувств (не обязательно зрительного как в этом примере), который назовем информационным активатором. Его роль заключается в специфическом взаимодействии с информационным рецептором познавательных моделей ДВП/ПИ. Результат взаимодействия активатора и рецептора естественно назвать «возбуждением» познавательной модели.
Поскольку у ученика нет представлений об операции умножения, то активатор сначала переводит познавательную модель «умножение» из неактивного в активное состояние (пунктирный контур на рисунке 15.1 превращается в сплошной). Внешне это выглядит как усвоение учеником представлений об операции умножения.
С нейрофизиологической точки зрения, структура информационного активатора определяется пространственным взаимоотношением возбужденных нейронов, которые проводят электрический импульс от сетчатки глаза к КВП. Информационный рецептор это группа нейронов, которые могут воспринять информационный активатор как особой структуры нервный импульс. Или, другими словами, нервный импульс в форме информационного активатора легко и без помех проходит через группу нейронов, составляющую информационный рецептор. Причем эта проводящая нервный импульс-активатор группа нейронов (рецептор) является частью сети нейронов, которая кодирует познавательную модель. В этом отличие информационного рецептора от нейронов, которые только проводят электрические импульсы от глаза к КВП (назовем их нейроны-маршрутизаторы) и не кодируют какую-либо познавательную модель. Взаимодействие информационных активатора и рецептора возбуждает всю нервную сеть, кодирующую познавательную модель, которой принадлежит информационный рецептор. Аналогично тому, как активация специфического рецептора клетки организма, вызывает в ней процессы строго определенного типа. Например, взаимодействие гормона инсулина («информационный активатор») с инсулиновыми рецепторами мышечных клеток стимулирует захват этими клетками глюкозы.
То есть если нервный импульс, в форме информационного активатора, достигает нейронной сети, в которой закодировано, например, неактивированное представление об операции умножения (потенциальная познавательная модель), то его взаимодействие с информационным рецептором неактивированной модели «операция умножение» вызывает возбуждение всех нейронов, которые кодируют генетически детерминированное представление об операции умножения. Неоднократное возбуждение информационным активатором через рецептор потенциальной познавательной модели «операция умножение» и переводит ее из неактивного в активное состояние, то есть она становиться частью ДВП, а следовательно к ней облегчен доступ из КВП. Фактически, активация познавательной модели – это процесс облегчения нервной связи между КВП и генетически детерминированными познавательными моделями, которая осуществляется тем легче, чем чаще эта связь задействуется.
После того как все модели, необходимые для усвоения строки «2 х 3 = 6», активированы, «заучивается» вся строка в целом, то есть активированные познавательные модели связываются в активированную познавательную сеть. Чтобы смогла сформироваться активированная сеть познавательных моделей, информационные активаторы должны одновременно возбудить все модели сети, участвующие в реализации определенного познавательного процесса. Многократно повторяемое одновременное возбуждения активированных познавательных моделей в ДВП и есть, вероятно, необходимое условие их объединения в сеть. Аналогично механизму образования условного рефлекса, что детально обсуждалось ранее. На рис. 15.1 этот процесс изображен в виде трансформации беспорядочно разбросанных до обучения познавательных моделей в ДВП/ПИ, в строку связанных друг с другом блоков «2», «х», «3», «=» и «6» после обучения. Субъективно это воспринимается учеником как «заучивание» и выглядит как многократное повторение учебного материала.
С позиции нейрофизиологии, одновременное возбуждение двух участков нервной сети способствует обмену нервными импульсами между ними, то есть образованию нервной связи. При неоднократном возбуждении нервного пути, прохождение по нему нервного импульса облегчается - это и есть материальное воплощение механизма формирования новой нервной связи между структурами мозга, кодирующими ранее независимые познавательные модели (механизм условного рефлекса). Несколько нервных структур, кодирующих познавательные модели, соединенные облегченными для проведения нервного импульса связями и составляют сеть активированных познавательных моделей.
На рис. 15.2. отражен процесс использования таблицы умножения, после того, как она уже выучена. Когда учитель показывает ученику изображение «2 х 3 = ?», то ученик должен, фактически, воспользоваться активированной в процессе обучения сетью познавательных моделей, чтобы дать правильный ответ на поставленный учителем вопрос. Как и при обучении, от зрительного анализатора в КВП поступают нервные импульсы в виде информационных активаторов для всех активированных познавательных моделей задачи, за исключением блока «6». В результате в ДВП, все познавательные модели сети одновременно возбуждается активаторами, за исключением модели, представляющей число 6. Далее естественно предложить следующий механизм разрешения интеллектуальной задачи с помощью нервной познавательной сети активированной у обученного ученика:
информационные активаторы блокируют поступление из ДВП в КВП импульсы от своих познавательных моделей, объединенных в сеть;
взаимодействие информационного активатора с рецептором возбуждает соответствующую познавательную модель и при этом возникшее возбуждение передается другим познавательным моделям (но не в КВП!), объединенным активированной познавательной сетью;
возбужденные сетью познавательные модели и не заблокированные информационным активатором, передают возбуждение в КВП;
поступившее в КВП из ДВП от моделей познавательной сети возбуждение воспринимается как сигнал к использованию незаблокированных моделей сети в качестве решения интеллектуальной проблемы. Эти модели предъявляются сознанию, которое может или отвергнуть полученное в ДВП решение (модель) или использовать его в качестве ответной реакции на возникшую проблему (задачу).
В частности, в нашем примере, КВП, в качестве решения задачи, получает импульс из ДВП от единственной незаблокированной активатором познавательной модели, которая содержит представление о числе 6 (рис. 15.2). Следует заметить, что в активированной нервной сети познавательных моделей, могут осуществляться и гораздо более сложные алгоритмы решения интеллектуальных задач, по сравнению с рассмотренной простой арифметической задачей. Но сейчас для нас важно получить представление о принципе взаимодействия органов чувств, КВП, ДВП и сознания, в процессе решения интеллектуальной задачи, который, полагаю, стал очевиден после разобранного выше примера, и который будет использован для новой интерпретации классических гипотез функционирования интеллекта.
Томпсон Дж. (1984) утверждает, что общий интеллект характеризуют «задачи на выявление связей, которые требуют выхода за пределы усвоенных навыков, предполагают детализацию опыта и возможность сознательного умственного манипулирования элементами проблемной ситуации». Это определение последователя идеи К. Спирмена с очевидностью указывает на то, что предметом его научного интереса были процессы активации (актуализации) познавательных моделей, составляющих ПИ.
Выявленная Спирменом К. высокая корреляция между сходными по содержанию тестами, легко объясняется с помощью вышеописанного принципа деятельности интеллекта. Корреляция отражает участие у испытуемых пересекающегося набора активированных познавательных моделей (сетей) в решении сходных тестов. Поскольку задачи сходны, то сходны и информационные активаторы, генерируемые тестом, а, следовательно, возбуждаются в ДВП сходные сети познавательных моделей. Отсюда корреляция (связь) между схожими тестами.
Терстоун Л. (1938) отвергает идею общего интеллекта и выделяет 7 «первичных умственных способностей»:
S – «пространственную» (оперирование пространственными отношениями)
P – «восприятие» (детализация зрительных образов)
N – «вычислительную» (оперирование числами)
V – «вербальное понимание» (значение слов)
F – «беглость речи» (побор нужных слов)
M – «память»
R – «логическое рассуждение» (выявление закономерности в ряду цифр, букв, фигур).
Качества от S до M характеризует взаимодействие КВП и ДВП, то есть работу интеллекта с активированными познавательными моделями (сетями) и поэтому взгляд на интеллект Л. Терстоуна никак не может совпадать с воззрениями К. Спирмена. Они исследовали абсолютно разные стороны интеллектуальной деятельности. Только R-способность, когда она не связана со стереотипными умозаключениями, типа оперирования числами, могла бы характеризовать активацию потенциальных познавательных моделей.
Вместе с тем, трудно себе представить, чтобы при выполнении любого из тестов типа S-R испытуемый не генерировал новые для него знания (активировал потенциальные познавательные модели). Следовательно, в той или иной степени, у испытуемого должны были включаться механизмы активации потенциальных познавательных моделей. И действительно, в дальнейшем оказалось, что между этими способностями обнаруживается высокая корреляция и они могут быть объединены в обобщенный, характеризующий интеллект фактор, аналогичный предложенному К. Спирменом.
В дальнейшем Р. Кеттелл (1971) спирменовский показатель интеллекта (g-фактор) разделил на 2 составляющих:
а) «кристаллизованный интеллект» - запас слов, чтение, учет социальных нормативов;
б) «текучий интеллект» - выявление закономерностей в ряду фигур и цифр, объем оперативной памяти, пространственные операции и т.п.
С точки зрения Р. Кеттелла, кристаллизованный интеллект – это результат образования и различных культурных влияний и его основная функция заключается в накоплении и организации знаний и навыков. Это определение «кристаллизованного» интеллекта в точности соответствует описанию свойств ДВП. С другой стороны, текучий интеллект, по Р. Кеттеллу, характеризует биологические возможности нервной системы и его основная функция – быстро и точно обрабатывать текущую информацию. Следовательно, текучий интеллект это эффективность взаимодействия КВП и ДВП.
Ниже перечисленные три дополнительных способности интеллекта, выявленные Р. Кеттеллом, которые характеризуют деятельность КВП:
- манипулирование образами («визуализация»);
- сохранение и воспроизведение цифр («память»);
- поддержание высокого темпа реагирования («скорость»),
Очевидно, что функционирование КВП зависит от содержания ДВП, и, следовательно, выявленная в дальнейшем корреляция между кристаллизованным и текучим интеллектами не удивительна. В частности, КВП взаимодействует с ДВП тем лучше, чем в большей степени ДВП насыщена познавательными моделями. Или в терминах информационных рецепторов, чем больше информационных рецепторов содержит активированная сеть познавательных моделей, отражающая какое-то явление природы. В противном случае, то есть если для информационного активатора не находится рецептора на активированной познавательной модели, КВП приходится обращаться к ПИ для активирования нужной потенциальной модели, что существенно замедляет интеллектуальную деятельность.
Сравним, например, процесс разучивания музыкального произведения и его исполнение на концерте профессионалом. В обоих случаях КВП взаимодействует с ДВП. Но у исполнителя на концерте не происходит, помимо этого, обращения и к ПИ, а у разучивающего – постоянно. В результате темп исполнения произведения на концерте выше, чем в процессе его разучивания.
Следовательно, наблюдаемые исследователем «плохие» характеристики КВП, отражают не только свойства самого КВП, но и наполнение ДВП познавательными моделями. Отсюда, корреляция между тестами, направленными на изучение свойств КВП и ДВП просто неизбежна.
Особый интерес представляет тест Дж. Равена (1960), так как с его помощью изучаются механизмы активации познавательных моделей, то есть их перемещения из ПИ в ДВП. Дж. Равен выделяет две умственные способности:
- продуктивность, то есть способность выявлять связи и отношения, приходить к выводам, непосредственно не представленным в заданной ситуации;
- репродуктивность, то есть способность использовать прошлый опыт и усвоенную информацию.
Репродуктивность характеризует взаимодействие КВП и ДВП. Но продуктивность – активацию познавательных моделей. Для изучения продуктивности Дж. Равен создал особый тест («прогрессивных матриц»), ориентированный на диагностику способности к научению на основе обобщения (коцептуализации) собственного опыта в условиях отсутствия внешних указаний. Переведем это определение теста Дж. Равенна на язык интеллекта ХХ (рис. 15.1). В ДВП испытуемого представлен некоторый набор познавательных моделей (сетей), например, представления о геометрических фигурах разной степени сложности. Однако до тестирования, в ДВП испытуемого, допустим, отсутствуют познавательные модели, отражающие возможные связи между геометрическими фигурами, которые испытуемый должен обнаружить, принуждаемый к этому условиями теста. «Принуждение» заключается в том, что условия теста вызывают возникновение в органах чувств комбинацию ранее не сочетавшихся информационных активаторов, которые одновременно возбуждают определенные познавательные модели ДВП. Это необычное для испытуемого одновременное возбуждение определенных познавательных моделей ДВП активирует между ними новую связь (подчеркнем, что новую для ДВП, но не для ПИ!). В результате неоднократное обращение испытуемого к условиям задачи формирует в ДВП новую сеть познавательных моделей, что ощущается испытуемым как «научение», а исследователем оценивается как «обобщение (концептуализация)».
Таким образом, Дж. Равенну удалось разработать тест, исследующий процесс извлечения из ПИ новых для испытуемого знаний. Так как в жизни процесс обучения и самообучения реализуется подобным образом, то не удивительно, что «продуктивный» тест очень хорошо предсказывал интеллектуальные достижения человека по сравнению с репродуктивным тестом.
Для оценки интеллекта Л. Гутманом (1955) было введено понятие сложность теста. Отсюда «мощность» интеллекта можно рассматривать как способность решать сложные задачи. Рассмотрим, как можно интерпретировать «сложность» теста (познавательной задачи) с точки зрения интеллекта ХХ (рис. 15.1). Попробуем ответить на вопрос, является ли задача - «Сколько будет дважды два?», сложной? И да, и нет! Если у испытуемого нет никаких представлений о математике, эта задача для него является не только сложной, но и непреодолимой. С другой стороны, для ее успешного решения необходим очень небольшой объем математических знаний. И в этом отношении она не является сложной. А теорема Ферма? Ее формулирование не намного сложнее задачи умножения «2 х 2». Вместе с тем, доказательство теоремы Ферма считается одним из сложнейших в математике. Оказалось, что для ее решения у математиков не было до последнего времени достаточных математических знаний. Не были сформулированы и доказаны необходимые для решения теоремы Ферма, вспомогательные теоремы. Итак, задача легко решается, если у испытуемого в ДВП имеются для ее решения подходящие познавательные модели (сеть). Отсюда, сложность познавательной задачи можно рассматривать с разных точек зрения.
Во-первых, допустим, что тесты составлены таким образом, что любой человек может сходу их решить, то есть у любого человека в ДВП имеются познавательные модели для успешного решения предлагаемых тестов. Тогда тот тест является более сложным, для решения которого используются в ДВП более сложная познавательная модель. Как определить сложность познавательной модели рассматривалось в предыдущих разделах.
Во-вторых, допустим, что для того, чтобы решить тест, познавательная модель должна быть вначале активирована (то есть она находилась у испытуемого до теста в ПИ). Тогда сложность теста можно определить через число информационных активаторов, которые необходимы для ее активации. Очевидно, что в этом случае сложность окажется субъективно зависимой – у более подготовленного для решения задачи человека понадобится меньше активаторов для извлечения новых знаний из ПИ, чем у неподготовленного.
Итак, с одной стороны, сложность задачи сводится к сложности познавательных моделей, находящихся в ДВП, которые испытуемый использует для решения теста. Следовательно, с описанной точки зрения, силу интеллекта можно определить через сложность предлагаемого теста. Но, с другой стороны, это будет лишь сила на текущий момент, а не потенциальная, поскольку, снабдив любого испытуемого одинаковым набором познавательных моделей, необходимых для решения теста, исследователь всегда будет наблюдать его успешное преодоление. То есть фактически, исследователь будет не в состоянии выделить человека с самым сильным интеллектом, а сможет лишь разделить испытуемых на более или менее осведомленных о предмете, к которому относится тест.
Потенциальная сила интеллекта может быть определена лишь через способность активировать необходимый набор познавательных моделей для решения теста. Но возникает естественный вопрос, существуют ли нормальные люди, которые в принципе не в состоянии активировать познавательные модели своего ПИ? Более того, кажется неясным, является ли очевидная неспособность детей дошкольного возраста решать интеллектуальные «взрослые» задачи «технической» или «физиологической»? Если дети не в состоянии справиться со «взрослой» интеллектуальной задачей лишь потому, что ДВП просто не оснащена нужными для этого познавательными моделями, тогда это чисто «техническое» препятствие. С этой точки зрения, никакие тесты не могут отразить силу детского интеллекта. Хорошим примером являются гениальные дети, которых, например, заставили заниматься музыкой с ранних лет. Они уже в детском возрасте в этой узкой области знаний не только не уступают, но и превосходят многих взрослых (Моцарт, например).
Но если нервные структуры мозга, ответственные за интеллектуальную деятельность, продолжают развиваться с возрастом (хотя бы до периода полового созревания), тогда должно существовать физиологическое препятствие развитию интеллекта.
Установленная В.Н. Дружининым иерархическая очередность формирования интеллекта не обязательно должна быть связана с морфологическими изменениями нейронной сети. Он и его коллеги установили, что вначале формируется вербальный интеллект (усвоение языка), затем на его основе складывается пространственный интеллект и, наконец, последним по времени появляется формальный (знаково-символический) интеллект.
Выявленная последовательность отражает лишь особенности активации познавательных моделей. Следовательно, эти данные не дают ответа на вопрос, является ли интеллект на стадии вербального развития менее мощным, чем на стадии формального интеллекта. В обоих случаях ПИ у испытуемого не меняется, а значит, на потенциальные возможности интеллекта не может влиять заполнение ДВП познавательными моделями. Итак, если мощность интеллекта определяется неактивированными познавательными моделями, то на всех диагностируемых психологами стадиях его развития он остается потенциально неизменным.
Не ясно также, является ли обнаруженная последовательность формирования ДВП естественной, т.е. генетически детерминированной, или всего лишь культурный феномен? Не существует ли альтернативных и не менее, а может быть и более эффективных путей наполнения ДВП познавательными моделями, например, вначале пространственными, а затем вербальными?
Поставим еще более общий вопрос. Может ли один человеческий интеллект (допустим психолога-исследователя) сформулировать другому человеческому интеллекту (допустим испытуемому) такой сложности задачу, чтобы последний с ней в принципе не справился? При этом предполагается, что психологу решение задачи доступно. Допустим, испытуемый не в состоянии решить задачу (тест) психолога. Указывает ли это на менее мощный интеллект испытуемого по сравнению с интеллектом психолога? Полагаю, что нет, а лишь свидетельствует о том, что в ДВП психолога активирована такая подходящая для решения познавательная модель, которая отсутствует у испытуемого. Но стоит только помочь испытуемому активировать подходящую познавательную модель и он тут же справится с поставленной задачей.
Рассмотрим, в качестве примера, известную головоломку – соединенные особым образом два металлических кольца, которые фокусник легко разъединяет, а зритель – нет. Но стоит зрителю показать способ разъединения таких колец, как он туже становится в состоянии повторить фокус. Был ли до «обучения» интеллект зрителя менее мощным, чем интеллект фокусника? Очевидно, что нет. Зритель был лишь менее осведомленным - у него в ДВП не было подходящей познавательной модели.
Итак, фактически любое тестирование или оценка способа решения задачи определяет не мощность интеллекта, а лишь наполнение ДВП познавательными моделями. Реальная мощность сосредоточена лишь в ПИ – чем больше там содержится познавательных моделей, тем интеллект мощнее. В результате, мощность человеческого интеллекта может быть сопоставлена с мощностью интеллекта, допустим, животного, если оценить доступные человечеству и животному знания. Но сравнить мощность двух отдельных человеческих интеллектов, в принципе невозможно, если под этим подразумевать познавательные модели, содержащиеся в ПИ, то есть неактивированные. Отсюда, все исследования мощности интеллекта на сегодня сосредоточены на оценке «осведомленности» испытуемого относительно той или иной познавательной проблемы. И если в итоге оказывается, что в какой-то области знаний кто-то недостаточно осведомлен, это совсем не означает, что испытуемый не может или не мог бы в свое время насытить свою ДВП необходимыми познавательными моделями, которые он черпает из ПИ.
Выше были реинтепретированы классические теории исследователей, которые признают наличие единого интеллекта (последователи Спирмена). Теперь перейдем к анализу теорий, отражающих множественность интеллектуальных способностей (последователи Терстоуна). Фактически, исследователи этого направления тестировали у испытуемого структуру ДВП и ее взаимодействие с КВП. В отличие от исследователей общего интеллекта, основные усилия которых были направлены на изучение взаимодействия КВП и ПИ. Но выше было показано, что при решении тестовых задач взаимодействии КВП и ДВП, в той или иной степени, поддерживается ПИ и, наоборот, взаимодействии КВП и ПИ поддерживается ДВП. В итоге, исследователи общего интеллекта должны были признать его некоторую неоднородность (характерная черта ДВП, по определению), а исследователи множества интеллектов выявили некоторое обобщенное качество интеллекта (характерная черта ПИ, по определению). Отсутствие четкого разделения тестов, направленных на исследование свойств ПИ и свойств ДВП и привело, в конечном счете, к конвергенции этих двух направлений в исследовании интеллекта и к пессимистическому заключению: «…бессмысленно обсуждать вопрос, на который не ответа, - вопрос о том, что в действительности представляет собой интеллект» (А. Дженсен, 1969).
Разберем некоторые примеры. Г. Гарднер выделяет несколько независимых типов интеллекта: лингвистический, музыкальный, логико-математический, пространственный, телесно-кинетический, межличностный и внутриличностный. Очевидно, что такое деление касается текущей структуры ДВП испытуемого, которая формируется у него в результате избирательного извлечения из ПИ соответствующих комплексов познавательных моделей (лингвистических, музыкальных и т.п.).
Р. Мейли выделяет 4 интеллектуальных способности:
- различать и соединять элементы тестовой задачи (сложность);
- быстро и гибко перестраивать образы (пластичность);
- из неполного набора элементов выстраивать целостный осмысленный образ (глобальность);
- быстро порождать многообразные идеи относительно исходной ситуации (беглость).
Очевидно, что «глобальность» характеризует взаимодействие КВП и ПИ, когда необходимо для решения задачи необходимо активировать модели. В противном случае – взаимодействие КВП и ДВП.
«Беглость», скорее всего, отражает эффективность взаимодействия КВП и ДВП, когда тестовая задача стимулирует вызов из ДВП в КВП наиболее подходящую в качестве решения познавательную модель. Но если этот перебор оказывается безрезультатным, то КВП, в конечном счете, обращается к ПИ. То есть, отчасти, «беглость» затрагивает и ПИ. «Сложность» также характеризует взаимодействие КВП и ДВП.
15.1.2. Противоречия тестологических теорий интеллекта.
Перечислим основные противоречия, которые, по мнению М.А. Холодной, привели к кризису тестологических теорий интеллекта и прокомментируем их в рамках интеллекта ХХ (рис. 15.1).
Методические противоречия
Первое противоречие. С помощью тестов интеллекта (IQ) определяется способность только к традиционному обучению и результаты тестирования при этом не на 100% надежны. Более того, результаты IQ, с повышением уровня образования человека, все в меньшей степени коррелируют с реально достигаемым человеком качеством обучении. Поскольку интеллект не сводится к обучению, то показатель IQ не может использоваться для его количественной характеристики.
Комментарий к первому противоречию. Совершенно очевидно, что невозможно исследовать «пустой» интеллект, то есть не содержащий познавательных моделей. В этом отношении наилучшим объектом исследования мог бы быть ПИ любого человека, в котором, в соответствии с нашей концепцией, содержится «стандартный» набор познавательный моделей всего человечества. Но, к сожалению, ПИ недоступен для прямого изучения ученых, и его можно оценить лишь косвенно и настолько, насколько в ДВП представлены модели из ПИ. Таким образом, исследование интеллекта человека в полном объеме на сегодня в принципе невозможно никакими тестами. И, более того, до тех пор, пока не будет прямого доступа к ПИ, самые совершенные исследования интеллекта всегда будут неполными – всегда будет оставаться возможность активирования такой познавательной модели, которая в корне может изменить интеллектуальные ресурсы, представленные в ДВП. А это, в свою очередь, вызовет необходимость не только проводить повторные исследования доступной части интеллекта, но и разрабатывать новые методы тестирования ДВП.
В связи с вышесказанным, любые тесты направлены только на изучение познавательных моделей ДВП. Эти тесты не могут быть произвольными, а всегда направлены на поиск в ДВП определенных познавательных моделей. Если в ДВП авторов тестов и в ДВП тестируемого совпадает набор познавательных моделей, тогда можно ожидать высокого IQ. Поскольку обучение в школе более стандартизовано, чем в высшем учебном заведении, то естественно, IQ с повышением образования человека становится все менее объективным - набор познавательных моделей в ДВП специалиста все в большей степени отличается от набора познавательных моделей в ДВП авторов тестов.
Второе противоречие. Тесты интеллекта, разработанные для одной социо-культурной группы населения (белые граждане США, например), неприменимы для другой социо-культурной группы населения (черные граждане США, например), так как результаты тестирования не совпадают.
Комментарий ко второму противоречию. Если авторы тестов жили не в той социо-культурной среде, что обследуемая ими группа, то их тесты заведомо неадекватны: познавательные модели в ДВП авторов тестов слишком сильно отличаются от познавательных моделей в ДВП людей, чуждой им социально-культурной среды.
Третье противоречие. Тесты интеллекта оцениваются по конечному результату (правильное или неправильное решение человеком задачи, например) и не характеризуют механизмы такого решения. В результате работа интеллекта над задачей исключается из оценки и поэтому тесты интеллекта интеллектуальную деятельность, как таковую, не характеризуют.
Комментарий к третьему противоречию. Если принять, что правильный конечный результат может быть получен при использовании совершенно разных познавательных моделей, причем и неадекватных, то недостаток тестирования по конечному результату очевиден. Допустим, открыть дверь можно ключом, кувалдой или гранатой. Конечный результат совпадает – дверь открыта. Но значит ли это, что у всех трех тестируемых, которые открыли дверь указанными способами, в ДВП содержится адекватная (разумная) познавательная модель, заставившая их поступать соответствующим образом?
Четвертое противоречие. Такой показатель деятельности интеллекта как скорость решения задачи оказался зависимым от типа предложенных задач (в некоторых случаях наблюдалась прямая, в других обратная зависимость между скоростью и правильностью решения задачи). Из-за выявленной неоднозначности этот показатель не может использоваться как критерий интеллекта.
Комментарий к четвертому противоречию. Скорость решения задачи, существенно зависит от того, содержится ли в ДВП познавательная модель для ее решения. Если нет, то привлечение к решению задачи ПИ, существенно замедляет ее решение, возможно, на годы. Можно ли считать математика Эндрю Уайлса, который на решение теоремы Ферма затратил 7 лет, недостаточно интеллектуальным?
Пятое противоречие. Результаты тестирования IQ эмоционально зависимы, то есть на показатель IQ влияет эмоциональный фон, на котором проводится тестирование. Как в таком случае можно полагаться на полученную величину IQ?
Комментарий к пятому противоречию. Механизмы интеллектуальной деятельности основаны, с моей точки зрения, только на моделях регулирования внутренних функций организма (см. предыдущие разделы книги). Эмоции, действуя на внутренние функции организма, могут, по принципу подобия, влиять и на деятельность структур интеллекта.
Методологические противоречия
Первое противоречие. Исследование интеллекта неисчерпаемо, так как позволяет формулировать бесчисленное число и разнообразие тестовых задач для его изучения.
Комментарий к первому противоречию. Неисчерпаемость интеллекта - неустранимое на сегодня противоречие, так как основой актуального интеллекта (ДВП) является ПИ человека, содержащий все доступные человечеству прошлые, текущие и будущие знания.
Второе противоречие. Интеллекту не может быть дано определения, удовлетворяющего всех его исследователей.
Комментарий ко второму противоречию. Исходя из изложенного в предыдущих разделах моей книги, интеллект пока относится к такой категории сверхсложных объектов исследования, для которых не может быть предложено единой всеохватывающей познавательной модели. В этом отношении интеллект можно изучать только по частям. Следовательно, нельзя ожидать появления в ближайшем будущем всеобъемлющего определения интеллекта, а лишь его отдельных свойств.
Содержательно-этические противоречия
Противоречие. Неоднозначная интерпретация результатов тестирования, зависимая от интерпретатора (психолога, в частности), позволяет «аргументировано» манипулировать судьбой личности (устройство на работу, прием в элитную школу и т.п.).
Комментарий. Непростые взаимоотношения науки и этики скорее типичное, чем исключительное явление, и психология не является в этом отношении исключением. И если с этой точки зрения рассмотреть предыдущие разделы книги, то можно прогнозировать, что исследователей интеллекта ждут такие этические тупики, по сравнению с которыми современные этические противоречия покажутся легко преодолимыми и несущественными.
15.1.3. Ограничения тестов интеллекта
В монографии М.А. Холодной (2002) суммированы следующие ограничения тестов интеллекта:
Не существует отдельного теста или даже системы тестов, которые могли бы оценить интеллект в целом.
Результаты тестирования интерпретируются неоднозначно (Анастази 1982, Howe 1988).
Тестирование не коррелирует с реальными интеллектуальными достижениями испытуемого (McNeman 1964, Frederiksen 1986).
Тестирование пригодно лишь для выявления патологически низкого интеллекта, но не пригодно для оценки уровня интеллекта у психически нормальных лиц (Саймон 1958, Фриман 1999).
Что касается первого контраргумента, то он сформулирован, в принципе, неконструктивно, поскольку нельзя ставить абсолютно неразрешимых исследовательских задач, по крайней мере, в обозримом будущем. Как было указано в предыдущих разделах книги, человеческий интеллект относится к сверхсложной для изучения системе, которую любой исследователь может воспринять только по частям. Метафорически, это все равно, что требовать от какого-то человека совершенных знаний всех языков мира. Очевидно, что даже такая ограниченная задача непосильна отдельному человеческому интеллекту. А ведь полное представление о мощи активированного интеллекта, которое включает всю сумму знаний человечества, недоступно восприятию отдельным человеком. Таким образом, тестирование отдельного человека или группы лиц может касаться лишь отдельных качеств интеллекта. И только, возможно, интеллект ХХХ в будущем сможет оценить интеллект ХХ в целом, подобно тому, как мы оцениваем сегодня интеллект низших животных.
Хотя следует отметить, что замечательный своей простотой критерий «глобальной» оценки интеллекта был, в свое время, предложен исследователями искусственного интеллекта. Если в процессе произвольной беседы по телефону человек не сможет отличить общается ли он с искусственным или естественным интеллектом, тогда следует признать, что создан искусственный интеллект равномощный естественному. Это, вероятно, единственно доступный для человека тестовый подход оценки интеллекта в целом.
Что касается неоднозначной интерпретации результатов научного исследования, то это неотъемлемое качество любой научной работы. Причем многозначность и даже неограниченность числа гипотез наблюдаемого процесса неизвестной структуры были рассмотрены ранее на примере «черного ящика».
Нельзя ожидать от тестирования, проводимого не только психологами, но и другими специалистами на экзаменах (музыкантами, математиками и т.п.), что оно в состоянии выявить гения. Примеров этому множество. Э. Галуа, например, не смог сдать вступительные экзамены в техническое училище и при этом сделал фундаментальное открытие в математике (поля Галуа). Современное тестирование просто не может ставить таких задач, так как наука об интеллекте не настолько на сегодня развита.
Последний пункт как раз и отражает предельные возможности современной науки об интеллекте: отличие патологии от нормы. И не более того!
Из изложенного в предыдущем разделе очевидно, что подавляющее большинство тестов интеллекта направлено на изучение ДВП, то есть текущей информированности человека, а не на исследование механизмов извлечения моделей из ПИ. В связи с этим, они плохо предсказывают интеллектуальные достижения человека в реальной жизни. Отсюда, тесты интеллекта, которые используются на сегодня, более правильно было бы представить как «тестирование способности к обучению» (А. Анастази). Это вполне справедливое уточнение, так как насыщенность ДВП познавательными моделями и есть результат их извлечения из ПИ, что и представляет собой процессы обучения или самообучения. Но так как в тестах интеллекта слабо представлена оценка процесса активирования познавательных моделей ПИ, то не всегда результаты тестирования дают 100% прогноз по успеваемости, а лишь некоторую тенденцию. Идеальными были бы тесты интеллекта, с помощью которых можно было бы определять, какой минимальный набор в ДВП познавательных моделей необходим учащемуся для успешного освоения предмета. При этом в тестах должна быть представлена оценка не только базисных знаний, но и механизмов оперирования с ними. Прототипом такого тестирования являются разного рода экзамены, но, как показывает опыт, сформулированные экзаменационные вопросы обычно далеки от строгого научного подхода, основанного на современных достижениях когнитологии, особенно, когда тестируются знания учащихся высших учебных заведений или на курсах постдипломного образования.
Скорость получения правильного ответа, как показатель интеллектуального потенциала, нередко оспаривается. Но разногласия исчезают, если отделить тесты, направленные на исследование ДВП и ее взаимодействие с КВП, от тестов, исследующих активирование познавательных моделей. В первом случае, быстрый правильный ответ отражает достаточную насыщенность ДВП познавательными моделями, которые требуются для преодоления теста. Но если изучаются творческие задатки (активация познавательных моделей), то, как справедливо заметил Дж. Равен, тесты не должны быть с лимитированным временем. В этом случае важна принципиальная способность человека к творчеству.
15.1.3. Классификация типов интеллекта М.А. Холодной.
Классификация типов интеллекта М.А. Холодной может быть естественным образом дополнена. Очевидный «недосмотр» очень типичен и связан с естественным желанием любого ученого сделать свою гипотезу не только логически выдержанной, но и наглядной. Но как было указано выше, наглядные представления намного менее мощный аппарат анализа, чем язык и потому чреват «недосмотрами».
Классификацию Холодной М.А. представим в виде таблицы, а не рисунка, как в оригинале.
Табл. 15.1. Классификация типов интеллекта по М.А. Холодовой.
|
Типы интеллекта |
Критерии |
Парные функции интеллекта |
Критерии |
Типы интеллекта |
|
|
|
Общий интеллект |
Успешность в разных видах интеллектуальной деятельности |
Научение |
Овладение специальными навыками |
Успешность в одном виде интеллектуальной деятельности |
Частные интеллектуаль-ные способности |
|
|
Ковергентный интеллект |
Один правильный ответ |
Достижение заданной цели |
Создание альтернатив-ных целей |
Множество правильных ответов |
Дивергентный интеллект |
|
|
Репродуктив-ный интеллект |
Воспроизведение усвоенного |
Актуализация информации |
Преобразова-ние информации |
Обнаружение соотношений и связей |
Продуктивный интеллект |
|
|
Кристаллизо-ванный интеллект |
Уровень вербальных функций |
Накопление и организация информации |
Оперативная обработка информации |
Уровень невербальных функций |
Текущий интеллект |
|
Из таблицы видно, что классификация построена на парном противопоставлении функций интеллекта, что делает ее очень наглядной и логически строгой. Но далее Холодная М.А. жестко «спаривает» функции интеллекта, изображая классификацию в виде окружности и назначая комбинации смежных в таблице функций интеллекта дополнительные качества (табл. 15.2).
15.2. Структура связи парных функций интеллекта по М.А. Холодовой
|
Номер пары |
Функции интеллекта |
|
|
А |
Б |
|
|
1 |
Научение |
Овладение специальными навыками |
|
2 |
Достижение заданной цели |
Создание альтернативных целей |
|
3 |
Актуализация информации |
Преобразование информации |
|
4 |
Накопление и организация информации |
Оперативная переработка информации |
Интеллектуальные качества по М.А. Холодовой, генерируемые таблицей 15.2:
1А+2А - адаптивность
2А+3А – исполнительность
3А+4А – осведомленность
4А+1Б – компетентность
1Б+2Б – одаренность
2Б+3Б – изобретательность
3Б+4Б – сообразительность
4Б+1А – проницательность
Однако из таблицы 15.2 могут быть созданы, по крайней мере, еще две путем так называемой циклической перестановки – таблицы 15.3 и 15.4. Поскольку М.А. Холодная не аргументировала в своей книге выбранное ею жесткое взаимное расположение строк таблицы 15.2, то ничто не мешает нам этот порядок поменять. В результате указанных перестановок, в производных таблицах 15.3 и 15.4 соседние строчки меняются местами, что позволяет построить новые, не представленные М.А. Холодной интеллектуальные качества, комбинируя соседние функции интеллекта, как это делает сама М.А. Холодная.
Табл. 15.3. Модификация таблицы 15.2, в которой переставлены местами 2, 3 и 4 строчки (1-я циклическая перестановка).
|
Номер пары |
Функции интеллекта |
|
|
А |
Б |
|
|
1 |
Научение |
Овладение специальными навыками |
|
3 |
Актуализация информации |
Преобразование информации |
|
4 |
Накопление и организация информации |
Оперативная переработка информации |
|
2 |
Достижение заданной цели |
Создание альтернативных целей |
Интеллектуальные качества, генерируемые таблицей 15.3 и не указанные М.А. Холодной:
1А+3А – обучаемость (усвоенные знания человек хорошо воспроизводит)
4А+2А – лидерство (человек ясно и общедоступно формулирует одну цель, которую реализует)
2А+1Б – мастерство (человек, в рамках профессиональной специализации получает требуемый результат)
1Б+3Б – творчество (человек в своей специальности открывает новые законы, связи, явления)
4Б+2Б – генератор идей (человек генерирует альтернативные возможные решения проблемы в зависимости от полученной информации)
2Б+1А – эрудиция (человек, в рамках полученного образования может дать альтернативные интерпретации событий)
Табл. 15.4. Модификация таблицы 15.2, в которой переставлены местами 2, 3 и 4 строчки (2-я циклическая перестановка).
|
Номер пары |
Функции интеллекта |
|
|
А |
Б |
|
1 |
Научение |
Овладение специальными навыками |
|
4 |
Накопление и организация информации |
Оперативная переработка информации |
|
2 |
Достижение заданной цели |
Создание альтернативных целей |
|
3 |
Актуализация информации |
Преобразование информации |
Интеллектуальные качества, генерируемые таблицей 15.4 и не указанные М.А. Холодной
1А+4А – классификатор (полученные знания человек идеально реорганизует: педагог, Линней, Д.И. Менделеев)
3А+1Б – диагност (врач, быстро и точно определяющий болезнь по набору жалоб больного и т.п.)
1Б+4Б – исполнительский талант (рутинное выполнение работы по выученным алгоритмам: музыкант-исполнитель, артист, С. Рихтер)
3Б+1А – талант (комбинация общего и продуктивного интеллекта в одном человеке: Аристотель)
Общая идея М.А. Холодной построения новых качеств интеллекта достаточно очевидна, хотя явно ею не сформулирована. Подходящая категория (адаптивность, исполнительность и т.п.) ею выбирается таким образом, чтобы она одновременно и содержательно отражала название спаренных функций интеллекта, критерии их выделения и типы интеллекта. Но совершенно очевидно, что это скорее интуитивный, чем логически аргументированный подход и поэтому интеллектуальные качества, генерируемые таблицами 15.2-15.4, могут быть выражены другими словами. И вряд ли кто-либо их сможет оспорить. В этом, пожалуй, слабая сторона представленной классификации интеллекта, которая больше похожа на игру словами, чем строгую научную классификацию. Но что есть работа интеллекта, как не игра словами, предложениями и другими абстракциями?
В классификации М.А. Холодной (табл. 15.1) систематизированы функции интеллекта, которые диагностируются с помощью психологических тестов. Это позволяет легко указать, какая часть интеллекта доступна изучению психологов в тестах и как противоречивые результаты могут порождаться недоступной исследованию частью интеллекта.
Тестирование «научения» и «овладения специальными знаниями», представляет собой изучение насыщения ДВП активированными познавательными моделями и механизм трансформации неактивированных моделей ПИ в активированные модели ДВП.
Тестирование «достижение заданной цели» изучает механизмы взаимодействия КВП и ДВП. Полагаю, что нужно дать небольшое пояснение этому утверждению. Допустим, человека мучит жажда и тогда цель – ее утоление. Следовательно, от нервного центра жажды в КВП поступает нервный импульс в виде информационного активатора «жажда». Пусть в ДВП мучимого жаждой человека сформирована предшествующим опытом нервная сеть познавательных моделей «устранение жажды», с помощью которой человек может решить возникшую проблему - жажда. Тогда информационный активатор «жажда» взаимодействуют с соответствующим информационным рецептором модели этой сети. Это взаимодействие возбуждает познавательную сеть «жажда» и в КВП из ДВП, от незаблокированных информационным активатором познавательных моделей, поступают импульсы, которые сознание воспринимает как алгоритмы действия. То есть схема подобна той, что мы уже разобрали на примере с усвоенной таблицей умножения. При тестировании «достижении заданной цели» может быть обнаружено, что человек недостаточно успешен в этом. Тогда можно предложить, по крайней мере, следующие интерпретации. Во-первых, у тестируемого человека, отсутствуют в ДВП активированные модели, которые можно применить для решения поставленной в тесте проблемы. Например, если в случае «жажды» человеку предложить утолить жажду с помощью кокоса, о котором у него нет никаких представлений, то он может и не достичь цели – утоление жажды. Во-вторых, у испытуемого может быть в принципе затруднено взаимодействие КВП и ДВП, даже на фоне сформированных в ДВП алгоритмов действия («тугодум»). Например, чувство жажды (информационный активатор) стимулирует решение проблемы (импульсы активатора поступают в ДВП) только в том случае, когда жажда становится нестерпимой. Из представленного описания очевидно, тестирование «достижение заданной цели» это оценка эффективности взаимодействия КВП и ДВП.
Тестирование «создание альтернативных целей» также изучает механизмы взаимодействия КВП и ДВП, но в случае наличия в ДВП альтернативных познавательных моделей.
Тестирование «актуализации информации» направлено исключительно на изучение эффективности взаимодействия КВП и ДВП.
Тестирование «преобразования информации» раскрывает способность активировать потенциальные познавательные модели, когда маршрут информационного активатора к моделям ПИ задается моделями ДВП (этот аспект будет рассмотрен подробнее ниже).
Итак, из представленного сопоставления таблицы 15.1 и рис. 15.1 можно сделать следующие выводы. Во-первых, очевидно, что никакого множества интеллектов нет, а есть лишь различные механизмы функционирования единого интеллекта, которые изучаются психологами в тестах. Во-вторых, ДВП является очень пластичной и постоянно обновляемой частью интеллекта, а, следовательно, все тесты, направленные на ее изучение, могут со временем давать у одного и того же человека различающиеся результаты. Более того, тесты, направленные на изучение информации, сосредоточенной в ДВП, отражают лишь информационную насыщенность ДВП и никакие другие свойства интеллекта. В-третьих, ПИ для современных психологов является «черным ящиком» абсолютно недоступным для прямого изучения.
Темы для размышлений:
1. Вообще говоря, никто не мешает поменять в таблице 15.2 М.А. Холодной не только строки, но и пары. Проанализируйте, какие новые качества интеллекта можно получить таким путем. А если еще разрешить не только спаривать, но и «страивать» функции интеллекта, то какие качества интеллекта можно вообразить в этом случае?
2. В разделе «Проблемы тестирования интеллекта» указано: «Эмоции, действуя на внутренние функции организма, могут, по принципу подобия, влиять и на деятельность структур интеллекта».
Попытайтесь эту мысль довести до конца.
15.2. Природа интеллекта
Структуру и особенности функционирования интеллекта ХХ (рис. 15.1) можно использовать в качестве схемы, интерпретирующей природу интеллекта. В качестве такого примера, в этом разделе интеллект ХХ сопоставим с ранее предложенными трактовками природы интеллекта, усложняя интеллект ХХ, по мере необходимости.
15.2.1. Интеллект как феномен
15.2.1.1. Гештальт-психология
В гештальт-психологии утверждается, что в нервной познавательной сети имеется «поле восприятия», которое имеет пластичную структуру, меняющуюся под влиянием решаемой задачи. Как только структура поля становится в определенном смысле адекватной задаче, возникает решение, которое воспринимается испытуемым как озарение («инсайт»). Инсайт – неожиданное, внезапное уяснение сути проблемы.
В качестве иллюстрации используется известная геометрическая задача на 4 точки и 3 отрезка (рис. 15.3): нужно четыре точки соединить тремя отрезками. У человека, который самостоятельно решил эту задачу, возникает ощущение, что решение появляется не в результате последовательных осознанных логических шагов, а сразу («инсайт»).
Интерпретируем идеи гештальт-психологии с помощью интеллекта ХХ (рис. 15.3). Обозначим информационный активатор, генерируемый тестовой задачей, в виде равнобедренного треугольника, вершина которого направлена вниз, а основание вверх, то есть поверхностями взаимодействия активатора и рецептора являются стороны равнобедренного треугольника. Пусть такой формы активатор будет типичным, то есть часто использовавшимся испытуемым (КВП) в прошлом для решения геометрических задач. Тогда типичный активатор будет, в первую очередь, использоваться КВП для поиска в ДВП познавательной модели, решающей геометрическую задачу. И в результате, сознанию испытуемого КВП будет автоматически «навязывать» стандартное, «стереотипное» решение геометрической задачи: соединение четырех точек только! четырьмя отрезками. Или, другими словами, полученное в школе образование навязывает «стереотипное» решение – точки должны ограничивать отрезок, а, следовательно, четыре точки должны соединяться четырьмя отрезками. Избирательность КВП по отношению к информационным активаторам предполагает наличие для них «фильтра», например, на входе КВП, на чем подробнее остановимся позже.
Чтобы получить нестереотипное решение, нужно отказаться от навязанного образованием принципа и сформулировать новый: точки могут не быть концами отрезка. Или, в соответствии с рис. 15.3. трансформировать «фильтр» на входе КВП, дав приоритет другим, более редким активаторам. То есть некоторым эквивалентом «поля восприятия» в интеллекте ХХ является фильтр КВП для активаторов. Можно даже ввести понятие «ригидности» интеллекта, определяемое индивидуальной особенностью работы фильтра КВП. Не исключено, что фильтр трансформируется только после определенного числа безуспешных попыток решить предлагаемую задачу с помощью стереотипной познавательной модели, которая возбуждается типичным активатором, легко проходящим через фильтр. И для того, чтобы отменить вызов стереотипной модели, таких неуспешных обращений из КВП в ДВП должно быть достаточное число, которое и определяет задержку решения (ригидность интеллекта). Длительность решения нестереотипной задачи тогда определяется скоростью, с какой КВП трансформирует фильтр, делая его проницаемым и для нестереотипных активаторов. Если трансформация фильтра происходит только после строго определенного числа стереотипных и безуспешных запросов из КВП в ДВП, то быстрее решает задачу тот тестируемый, у которого этих запросов формируется в минуту больше или таких запросов нужно меньше, чтобы перестроить фильтр. Для того, чтобы доказать правильность этой гипотезы, нужно во время решения задачи провести нейрофизиологический эксперимент, в котором бы регистрировались импульсы у тестируемого, направляемые из КВП в ДВП. Осталось лишь определить зоны КВП и ДВП в нервной познавательной сети человека. Что не просто!
С нейрофизиологической точки зрения фильтром может быть группа нейронов-маршрутизаторов, которые проводят импульсы от органов чувств к КВП. При этом та сеть нейронов-маршрутизаторов, которая чаще используется, импульсы проводит легче, чем редко используемая (эффект тренированности, который объясняется наработкой в нейронах, в результате частого их возбуждения, биохимических субстанций, необходимых для повышенной активности). В результате стереотипная комбинация импульсов от органов чувств (стереотипный активатор) проникает в КВП раньше нестереотипной, блокируя поступление туда импульсов нестереотипных активаторов. Но безуспешность решения задачи с помощью стереотипного активатора заставляет человека снова и снова обращаться к условиям задачи, а, следовательно, многократно формируются импульсы в органах чувств, направляемые в КВП. Но так как стереотипные импульсы проводятся легче, то, в конечном счете, наступает, истощение в первую очередь тех нейронов, которые проводят импульсы чаще, то есть стереотипные. В результате, блокируются облегченные пути проведения импульсов в КВП и получают преимущество нейроны фильтра, проводящие нестереотипные комбинации импульсов (нестереотипные активаторы), т.е. фильтр переключается на прием новых активаторов. Так можно себе представить функционирование фильтра КВП как нейрофизиологический процесс.
На рис. 15.3 поиск нового решения обозначен передачей приоритета в КВП от активатора, возбуждающего стереотипную модель, активатору, для которого в ДВП нет активированных моделей (активатор-треугольник, у которого поверхностями взаимодействия с рецептором являются основание и сторона). Отсутствие решения в ДВП заставляет КВП обратиться к ПИ (неактивированным ранее познавательным моделям), активировать нестереотипную модель с помощью нового типа активатора и представить решение в КВП и сознанию. Активированная познавательная модель, ввиду простоты, подается сознанию не по логически расчлененным частям, а сразу, в виде завершенного решения, не поддающегося анализу (расчленению). Что субъективно и воспринимается как «инсайт» - озарение. Активированная познавательная модель «соединение четырех точек тремя отрезками» ввиду активации (размещения в ДВП) превращается из нестереотипной для испытуемого, в стереотипную.
Из вышесказанного очевидно, что предметом изучения гештальт-психологии является взаимодействие КВП и ПИ, или активация познавательных моделей.
Заметим, что феномен «озарение» описан и при решении сложных творческих задач. В этом случае, все необходимые для решения задачи и неактивированные модели, по запросу КВП активируются без участия сознания. Более того, когда в ДВП сформировалась сеть активированных познавательных моделей, которые могут сформировать решение, сам процесс (алгоритм) решения задачи также оказывается недоступен сознанию. В отличие от предыдущего примера, не ввиду чрезвычайной простоты, а своей сверхсложности и потому необозримости для сознания в целом, которое, как известно, имеет ограниченные ресурсы памяти. И лишь компактное решение задачи, полученное в ДВП без контроля сознания, может быть представлено сознанию и им осознано. Это и есть процесс «озарения» при решении сложных творческих задач. К этой проблеме мы еще вернемся, когда будем рассматривать более сложные теории функционирования интеллекта.
15.2.1.2. База знаний
Понятие базы знаний, введенное Р. Глезером (1980, 1984), полностью совпадает с представлениями о ДВП. При этом декларированные знания («знания о том, что») можно рассматривать как познавательные модели, содержащиеся в ДВП, а процедурные знания («знания о том, как») – взаимодействие КВП с ДВП. Вывод, что особенности наполнения ДВП познавательными моделями предопределяют эффективность таких познавательных процессов как запоминание и решение задач, а также профессиональные достижения, выглядит тривиальным, если принять во внимание вышеописанный механизм возникновения в ДВП сетей познавательных моделей.
Умственная отсталость детей объясняется Дж. Кэмпионе (1982) тем, что активированные познавательные модели ДВП оказывают слабое влияние на последующее обучение. Это может трактоваться как затруднение активирования сетей познавательных моделей. Причиной такого затруднения может быть недостаточная по силе и/или продолжительности стимуляция активаторами одновременного возбуждения познавательных моделей, которые должны образовать сеть моделей, необходимую для решения интеллектуальных задач. Например, вследствие врожденных биохимических дефектов деятельности нейронов. Или нарушения проводимости между нейронами и т.п.
Если придерживаться традиционного взгляда на процесс познания, то есть полагать, что информацию человек получает из внешней среды, тогда процесс лечения умственно отсталых детей будет сосредоточен на улучшении извлечения информации из окружающей среды. Но если принять новую точку зрения, то есть полагать, что все знания являются врожденными и содержатся в ПИ, тогда умственная отсталость детей может быть двух типов: а) нарушение механизма взаимодействия КВП с ДВП и ПИ, то есть возбуждения и активации моделей, соответственно; б) атрофия ПИ, то есть отсутствие в интеллекте даже неактивированных познавательных моделей. В последнем случае лечение может оказаться менее перспективным, чем в первом, а методы диагностики и лечения этих нарушений должны будут кардинально отличаться.
Рентерпретируем экспериментальные данные, в которых было установлено: а) эксперты-физики (специалисты) сначала строят физическую репрезентацию проблемы и только потом начинают ее решать, тогда как новички (студенты) быстрее и более непосредственно переходят к процессу решения; б) репрезентации экспертов-физиков строятся вокруг фундаментальных принципов, которые характеризуют наиболее обобщенное, а также подразумеваемое знание (в виде сложных интуитивных представлений), тогда как новички – вокруг доминантных объектов; в) знания экспертов включают знания о возможности применения того, что они знают; г) эксперты успешно извлекают из собственных знаний необходимые для планирования своих дальнейших действий сведения.
Что касается пункта «а», то у экспертов более развита сеть активированных познавательных моделей, для полного возбуждения которой специалистам приходится использовать более широкий, чем студентам спектр активаторов, что трактуется как физическая репрезентация проблемы. На возбуждение более широкой сети, естественно уходит больше времени, чем небольшой, чем и объясняется задержка у экспертов перехода к решению задачи.
Пункт «б» отражает обязательное у экспертов включение в сеть таких моделей, которые отражают ключевые позиции их специального знания, что резко сужает неопределенность решения. Ограниченность знаний студентов ничего им не оставляет, как делать ставку на доминантных объектах задачи.
Пункт «в» характеризует у эксперта способность фильтра КВП пропускать преимущественно проверенные (стереотипные) активаторы, которые неоднократно приводили к правильному решению.
Пункт «г», наоборот, характеризует у эксперта способность фильтра КВП блокировать непроверенные опытом активаторы, что приводит к возбуждению в ДВП только необходимой для решения задачи сети моделей.
«Компетентность» в определенной области знаний возникает тогда, когда в ДВП оказывается такая широкая активированная познавательная сеть моделей, которая позволяет эксперту решить практически любую стереотипную задачу в рамках своей специальности. Стереотипными естественно считать задачи, для решения которых эксперту не нужно привлекать ранее неактивированные познавательные модели, то есть не нужно обращаться к ПИ. При этом стереотипной задача становится не потому, что эксперт ее ранее решал, а потому, что для решения возникшей задачи у него имеется активированная сеть моделей. Например, на рис. 15.2 с помощью активированной сети моделей можно найти первый множитель, если в ДВП поступят активаторы для всех подчиненных моделей, кроме блока «2». Это решение будет стереотипным, даже если школьник с такой задачей ранее и не сталкивался, так как для его получения достаточно уже ранее активированной сети моделей (строка умножения «2 х 3 = 6»).
Очевидно, что IQ (индекс интеллекта) никак не пересекается с «компетентностью», поскольку тестовые задачи для IQ направлены на оценку насыщенности ДВП неспециализированными знаниями (познавательными моделями). Эти объясняется лучший прогноз скачек знатоками, по сравнению с новичками, при сопоставимой у них величине IQ (Сеси, 1986).
Исходя из вышесказанного, заключительную фразу этого раздела М.А. Холодной: «…умен не тот, кто знает, а тот, у кого сформировались механизмы приобретения, организации и применения знаний» можно интерпретировать следующим образом. Умен тот, у кого нормально функционируют механизмы: (а) активации познавательных моделей; (б) объединения их в сеть; и (в) взаимодействия с информационными активаторами.
15.2.2. Генетический подход
15.2.2.1. Этологическая теория интеллекта
Интеллект по У.Р. Чарлзворзу (1976) – «это способ адаптации живого существа к требованиям действительности, сформировавшийся в процессе эволюции». Связи интеллекта с эволюцией посвящена значительная часть предыдущих разделов этой книги, поэтому можно сказать, что в этом отношении я являюсь безусловным сторонником «этологической теории интеллекта». Реинтерпретируем основные понятия, введенные У.Р. Чарлзворзом. Интеллект, в его определении – наличные знания и уже сформировавшиеся когнитивные операции, а интеллектуальное поведение – средства приспособления к новым ситуациям. Или в новой терминологии, интеллект – это познавательные модели в ДВП и способ взаимодействия КВП и ДВП, а интеллектуальное поведение – взаимодействие КВП и ПИ при решении проблемной задачи, то есть активирование моделей.
15.2.2.2. Операциональная теория интеллекта
Теория Ж. Пиаже перекликается с разделом этой книги, в котором рассматривается ведущая роль прямохождения в развитии интеллекта, то есть высвобождение верхних конечностей от функции перемещения собственного тела в пространстве и придание им функции манипулирования окружающими предметами. По мнению Ж. Пиаже «по мере накопления и усложнения опыта ребенка в практическом взаимодействии с предметами, происходит постепенное превращение предметных действий в умственные операции». У ребенка символический интеллект возникает лишь тогда, когда верхние конечности полностью освобождаются от функции перемещения тела в пространстве (в возрасте 1,5 года). Поскольку известно, что развитие ребенка повторяет процесс развития человека как вида животных, то обнаруженная закономерность еще раз подтверждает принципиальную важность высвобождения верхних конечность от функции передвижения в развитии интеллекта у Homo sapiens (человека разумного, лат.).
Но в целом, теория Ж. Пиаже касается процессов становления у ребенка структуры ДВП. Вместе с тем, у взрослых психологическое тестирование выявляет элементы «детского» мышления («вертикальный декаляж»), что можно объяснить, по крайней мере, двумя причинами. Во-первых, на сегодня отсутствуют представления о методах идеального наполнения ДВП познавательными моделями и поэтому интеллект всегда, в каком-то отношении, останется незрелым, «детским». Во-вторых, кажется вполне закономерным, что усвоение принципиально новых для человека знаний происходит по тому же механизму, что и в детском интеллекте. Тогда тестирование усвоения новых знаний должно выявить «детское» мышление.
15.2.3. Социо-культурный подход
Выготский Л.С. описывает процесс структурирования ДВП в онтогенезе, который он называет стадиями развития мышления:
Мышление в синкретических образах: для ребенка все мыслимое возможно, так как предметы могут соединяться по принципу «все связано со всем»;
Мышление в комплексах: предметы объединяются ребенком в соответствие с личным жизненным опытом, то есть из мыслимого возможно лишь то, что встречалось ребенком в жизни. Но с расширением личного опыта, старые связи легко реконструируются. На этой стадии не работает механизм обобщения (экстраполяции). Например, понятие «посуда» для ребенка включает лишь известную ему посуду, а не все ее разнообразие в мире;
Мышление в понятиях – включение механизма экстраполяции (обобщение).
Эти данные позволяют высказать предположение, что образование сети познавательных моделей, с помощью которой решаются интеллектуальные задачи (рис. 15.2), качественно различается в зависимости от заполнения ДВП познавательными моделями.
Связывание «всего со всем» указывает на то, что у детей младшего возраста, у которых ДВП только начинает заполняться активированными познавательными моделями, все они «без разбора» соединяются в активированную сеть. Следовательно, активированная нервная связь между моделями может существовать у этих детей даже тогда, когда в природе между явлениями, которые кодируют эти модели, никакой связи не наблюдается (синкретическая связь). Или, другими словами, достаточно какой-либо модели активироваться у ребенка, как она тут же обрастает активными связями со всеми остальными активированными ранее моделями. Отсюда вытекает естественное предположение, что в детском мозге, на начальных этапах его насыщения познавательными моделями, формирование адекватной окружающей среде сети познавательных моделей происходит путем деградации (исчезновения) нервных связей между моделями, если они не активируются продолжительное время. В отличие от взрослого мозга, насыщенного познавательными моделями, в котором активированная модель включается в сеть только в том случае, если она была возбуждена одновременно с другими познавательными моделями. То есть у взрослых сеть формируется путем активации, а не деградации нервных связей между моделями.
Рассмотрим пример возможного функционирования детского мозга. Пусть у ребенка активировалась познавательная модель «кормление». Кроме того, родители купли ребенку погремушку и игра с ней активировала у него модель «погремушка». Как было указано выше, даже без совмещения процесса кормления с бряцанием погремушки, у ребенка, вследствие генетически детерминированных законов работы мозга, формируется активная, синкретическая, связь между моделями «кормление» и «погремушка», которая может им ощущаться в виде представления: «если как следует погреметь, то меня накормят». Если мама с характером и строго соблюдает часы кормления, то синкретическая связь, не получив подтверждения – угаснет. В противном случае, если мать, устав слушать грохот погремушки, покормит ребенка, то синкретическая связь превратится в реальную. Особенно, если мать станет регулярно кормить ребенка, когда он станет громко и настойчиво греметь погремушкой. То есть ребенку удалось творчески подойти к организации своего процесса кормления, использовав механизм синкретической связи. С указанной точки зрения, синкретические связи могут быть довольно эффективным механизмом выживания ребенка, который не имеет при рождении представлений о мире, в который он попал – они заставляют ребенка испытывать комбинацию любых мыслимых для него действий на полезность. То есть синкретические связи – это творческий потенциал новорожденного, основой которого является «метод проб и ошибок».
Непрерывная проверка «на работоспособность» синкретически возникающих связей, формирует в ДВП работоспособные сети познавательных моделей и, соответственно, мышление в комплексах. Вместе с тем, мышление в комплексах указывает и на переход его к взрослому типу мышления, так как для реконструкции сети необходима активация, а не деградация нервных связей.
Мышление в понятиях, скорее всего, отражает механизм защиты ДВП от переполнения. Если бы ДВП могла вместить, например, информацию обо всех стульях мира, то не было бы необходимости интеллекту пользоваться таким обобщенным понятием как «стул вообще». Следовательно, переход от мышления в комплексах к мышлению в понятиях отражает, близкую к максимальной, насыщенность ДВП конкретными образами (познавательными моделями), которые начинают упаковываться в удобные для взаимодействия с КВП «обобщенные» комплексы (классификации, ячейки, группы).
15.2.4. Процессуально-деятельный подход
Этот подход, объединяет исследования, направленные на изучение становления ДВП, путем ее наполнения познавательными моделями из ПИ: «индивидуальный интеллект складывается по мере того, как образуются, генерализуются и закрепляются естественные мыслительные операции – анализ, синтез, обобщение».
15.2.5. Образовательный подход
15.2.5.1. Теории когнитивного научения
Если ориентироваться на выделение 4-х основных когнитивных навыков (Staats, 1970, 1981): 1) наименование объектов; 2) переводов типа «слово-образ»; 3) работа с родово-видовыми связями; и 4) словесные ассоциации, то эта теория касается исключительно активации связей между познавательными моделями в ДВП, то есть образования сети моделей. Например, рассмотрим, что собой представляет «наименование объектов»? Вначале, одновременно активируются зрительный и слуховой анализаторы - из первого в КВП поступает информационный активатор к рецептору зрительного образа (модели) объекта, а из второго активатор к рецептору звукового образа (слово) объекта. Одновременное взаимодействие в ДВП этих активаторов со своими рецепторами на моделях, приводит к одновременному возбуждению моделей, что и активирует между ними связь. После этого, если в ДВП поступает только зрительный активатор, то через активированную ранее в ДВП связь между моделями, возбуждается словесный образ (модель) и импульсы от него направляются в КВП, что воспринимается сознанием как «наименование видимого объекта». Аналогично можно представить и пункты 2-4.
15.2.5.2. Обучаемость и интеллект
Из определения З.И. Калмыковой, что «ядро индивидуального интеллекта составляют возможности человека к самостоятельному открытию новых знаний и применению их в нестандартных проблемных ситуациях» следует, что это направление изучения интеллекта сосредоточено на изучении взаимодействия КВП и ПИ. И, тем более, если «образование это то, что остается после того, как все выученное забудется» (точка зрения Д. Гранина, которую разделяет, судя по комментарию, М.А. Холодная). В этом аспекте, предметом изучения психологов остается лишь рафинированный процесс взаимодействия КВП и ПИ, целью которого является насыщение ДВП познавательными моделями.
15.2.6. Информационный подход
15.2.6.1. Скорость опознания и интеллект
Очевидно, что скорость опознания, то есть, фактически, узнавание предъявляемого объекта, отражает работу мозга с активированными познавательными моделями, т.е. ДВП. Узнал – означает, что ранее имел опыт взаимодействия. А все, что связано с приобретенным опытом и есть набор познавательных моделей в ДВП. Следовательно, исследования Х. Айзенка (1982), в которых оценивалось «время опознания объектов в условиях их кратковременного зрительного предъявлении», направлено на изучение взаимодействия КВП и ДВП.
Объясним теперь, почему скорость опознания связана (высоко коррелирует) с уровнем вербального и невербального интеллекта (рис. 15.4). Как уже неоднократно отмечалось выше, чем чаще и более разнообразно предъявляется человеку объект, тем более обширной в ДВП становится сеть моделей, отражающая его свойства.
Например, о квадрате может быть человеку известно, что углы у него прямые (модель 1), стороны равны (модель 2), у квадрата четыре стороны (модель 3) и все углы у квадрата равны (модель 4). Комбинация этих представлений о квадрате (познавательных моделей) и образует сеть моделей в ДВП, с помощью которой испытуемых отличает квадрат от других фигур, то есть узнает его. Допустим, что у первого испытуемого, ввиду лучшего образования, в ДВП активированы все четыре познавательные модели, а у второго – только две (модель 2 и модель 3). И пусть теперь они состязаются на скорость опознания квадрата.
Ничто не мешает нам допустить, что при взгляде на квадрат, активаторы в зрительном анализаторе у обоих испытуемых формируются в такой последовательности: вначале - для модели 1, затем - 2, после этого - 3 и, в последнюю очередь, - 4. Тогда в той же последовательности происходит их взаимодействие со своими рецепторами в ДВП. Но поскольку для узнавания квадрата достаточно, чтобы были обнаружены у фигуры прямые углы (модель 1) и равные стороны (модель 2), то первый испытуемый раньше узнает квадрат, чем второй, так как у последнего не активирована модель 1 (он не имеет представлений о прямом угле). В частности, все прямые углы – признак прямоугольника, а сочетание прямых углов с равными сторонами, однозначно указывает на квадрат.
Второй испытуемый узнает квадрат только после того, как в его ДВП после активаторов для моделей 1 и 2 поступит активаторы для моделей 3 и 4. Тогда одновременное возбуждение у него трех последних моделей позволит ему узнать квадрат тоже. В частности, равные стороны (модель 2) могут быть у любого многоугольника (равносторонний треугольник), однако только с четырьмя равными сторонами (модель 3) может быть параллелограмм, а при этом и с равными углами (модель 4) – исключительно квадрат.
Отсюда ясно, что второй испытуемый будет отставать от первого, при указанной последовательности активаторов, на целых два шага. С другой стороны, при благоприятной для второго испытуемого последовательности активаторов, первый, по крайней мере, не проиграет, так как у него активированы все модели, которые активированы у второго.
Итак, даже из этого простейшего примера становится очевидным, почему скорость узнавания может быть связана с уровнем интеллекта, то есть с его насыщенностью активированным познавательными моделями. Высокая насыщенность позволяет формировать такую сеть активированных моделей, скорость работы которой максимальна, например, при любой последовательности поступления активаторов в ДВП. Или, другими словами, испытуемый с высоким уровнем интеллекта может узнавать предъявляемый объект с большего числа ракурсов, чем испытуемый с более низким интеллектом.
Из рис. 15.4 видно, что в примере несколько усложнена сеть познавательных моделей, по сравнению с ранее рассмотренной (рис. 15.1) – введен элемент «быть чем-то» (модель 5 на рис. 15.4), в частности, «быть квадратом». Назовем его «ядром сети», функция которого заключается в том, чтобы передавать возбуждение (решение) от сети в КВП, как только возбудится часть сети, достаточная для формирования решения познавательной задачи, которой она была предназначена. Из примера видно, что в некоторых случаях для получения решения достаточно возбуждения двух элементов сети (первый испытуемый), а в других – всех элементов (второй испытуемый). Следовательно, скорость возбуждения ядра, и, соответственно, скорость решения задачи, зависит от того, по какому пути сети реализуется решение. При этом число возбужденных элементов сети, достаточное для решения задачи, определяется последовательностью поступления в ДВП активаторов.
И в заключение этого раздела обсудим еще один вопрос. Если высказанные предположения в этом разделе верны, тогда появляется теоретическая возможность реально определить индивидуальную скорость функционирования интеллекта, разделяя лиц «низкосообразительных» и «высокосообразительных». Для этого нужно создать такие искусственные условия, в которых ДВП испытуемых заполнится абсолютно идентичными сетями моделей, например, относительно свойств узнаваемых фигур. Тогда лица, которые в этих условиях медленнее узнают фигуры, действительно имеют более «медлительный» интеллект. И это будет реально независимое от рода задачи свойство интеллекта, которое так долго искал К. Спирмен и его последователи. Но если в условиях такого эксперимента выявится, что скорости реакции совпадают, тогда можно будет сделать обоснованное заключение, что у здоровых лиц не существует независимой от содержания интеллекта скорости его функционирования. В этом случае окажутся правыми Л. Терстоун и его последователи, которые отрицают свойства интеллекта, не связанные с его содержанием.
15.2.6.2. Когнитивные микропроцессы
В работах Р. Стернберга исследуется, практически, функционирование ДВП. Его результаты хорошо иллюстрирует пример одного из использовавшихся им тестов.
«Вашингтон относится к цифре 1, как Линкольн к цифрам:
а) 5
б) 10
в) 15
г) 20
Задание: выбрать один из 4-х возможных ответов».
Процесс поиска правильного ответа выключает, по мнению Р. Стернберга, 5 элементарных информационных микропроцесса:
Декодирование – внутренняя ментальная репрезентация, то есть придание словам образного содержания (Вашингтон – американский президент, он изображен на долларовой банкноте и т.п.);
Умозаключение – нахождение связи между первым и вторым элементами первой половины аналогии задачи (Вашингтон – это первый президент Америки и т.п.);
Сравнение – нахождение правила, связывающего две половины аналогии (Вашингтон и Линкольн – президенты Америки; оба изображены на банкнотах);
Проверка – оценка соответствия обнаруженных связей, применительно ко второй половине аналогии;
Построение ответа – правильный ответ 5, так как если Вашингтон изображен на 1 долларовой банкноте, то Линкольн – на 5 долларовой.
Указанные 5 информационных микропроцесса представляют собой описание последовательного возбуждения моделей сети ДВП, с помощью которой интеллект решает возникшую задачу. На рисунках 15.5 (начало и продолжение) пять когнитивных микропроцесса, представленны в виде распространения возбуждения в сети познавательных моделей, которые используются в решении теста. Познавательные модели сети: Л – Линкольн; В – Вашингтон; П – президент; $ - доллары США; 1, 5, 10, 15, 20 – числа; окружностями обозначены основные познавательные модели ДВП, которые возбуждаются активаторами, генерируемыми условиями задачи; квадратами обозначены дополнительные познавательные модели, которые возбуждаются через сеть импульсами от основных моделей, представленных в условиях задачи; сплошными линиями обозначена возбужденная связь между моделями, заданная условиями задачи («неестественная» связь); стрелками обозначена возбужденная «естественная» связь между моделями; пунктирными линиями обозначена невозбужденная связь между моделями. Вначале условия задачи вызывают в органах чувств образование информационных рецепторов, которые в ДВП возбуждают соответствующие познавательные модели. В частности, вышеописанный тест возбуждает познавательные модели, отражающие у тестируемого представление о Вашингтоне, Линкольне, числах 1, 5, 10, 15 и 20. Кроме того, условия задачи возбуждают связь между моделями «Линкольн» и «1» (благодаря одновременной активации условиями задачи), а также между моделью «Вашингтон» и моделями, представляющими числа 5, 10, 15 и 20. Причем получение решения сетью будет заключаться в передаче возбуждения только от одной из моделей «5», «10», «15» или «20» в КВП. Таким образом, после возбуждения условиями задачи некоторых моделей ДВП и связей между ними, в ДВП должна сформироваться такая сеть возбужденных моделей и связей между ними, которая могла бы решить возникшую задачу. Такое формирование сети и решение ею задачи можно представить в виде 5 выделенных Р. Стернбергом информационных микропроцессов:
1. Придание словам образного содержания (декодирование): Вашингтон и Линкольн являются американскими президентами.
Первый пункт можно трактовать следующим образом. Возбужденные условиями задачи модели ДВП и не связанные друг с другом сетью не могут генерировать решение задачи. В связи с этим, на первом этапе должна организоваться в ДВП подходящая сеть для решения задачи. В частности, нужно связать модель «Вашингтон» и «Линкольн», тогда обе части задачи, представленные в ДВП раздельно, смогут образовать сеть. Одновременность возбуждения в ДВП моделей «Вашингтон» и «Линкольн», отражающих условие задачи, происходит в процессе ознакомления испытуемого с условиями задачи и является, как указывалось, главной предпосылкой для возникновения между ними нервного возбуждения и, следовательно, появления единой сети, включающей все модели задачи. Модели ДВП, не представленные в задаче, но которые стоят на пути нервного импульса, распространяющегося между моделями задачи, тоже включаются в сеть. Причем это кардинальное свойство формирования сети моделей, способной решить задачу. Неслучайное включение в сеть дополнительных моделей определяется тем, что нервное возбуждение проводится предпочтительно по тем нервным путям, в которых облегчено прохождение нервного импульса. А это ранее использовавшиеся при решении аналогичных задач маршруты нервных сетей. Тем самым, сеть для решения задачи компонуется из моделей задачи и потенциально «проверенных» на эффективность познавательных моделей, которые не представлены в задаче, по крайней мере, в явном виде. В примере, на первом этапе дополнительно включается модель «Президент», которая стоит на пути импульсов передаваемых между моделями «Вашингтон» и «Линкольн» и через модель «Президент» происходит объединение моделей задачи в сеть. Субъективно этот процесс воспринимается как расширение представлений об упоминаемых в задаче объектах и назван Р. Стернбергом «декодированием».
2. Нахождение связи между первым и вторым элементами первой половины аналогии задачи (умозаключение): Вашингтон является президентом и изображен на однодолларовой банкноте.
Второй пункт отражает замену «неестественной» связи в задаче между Вашингтоном и цифрой 1, на «естественную», с использованием для этого дополнительной модели «Президент», возбужденной на этапе «декодирования» задачи. «Неестественной» эта связь является для тестируемого потому, что ранее, до задачи, она не была активирована: с какой стати связывать цифру 1 со словом «Вашингтон»? Но словосочетание «президент Вашингтон» связывается с цифрой 1 «естественным» образом для тестируемого, которому известно, что президент Вашингтон изображен на однодолларовой банкноте. Таким образом, одновременное возбуждение в ДВП моделей «Вашингтон» и «Число 1» на этом этапе анализа условий задачи, возбуждает «естественную» связь между этими моделями, с включением в сеть еще одной дополнительной модели - «Доллар» (рис. 15.5). И сеть «совершенствуется», так как в ней неестественная связь между моделями «Вашингтон» и «Число 1», навязываемая условиями задачи, заменилась на естественную, но через две дополнительные модели – «Президент» и «Доллар». Субъективно этот процесс воспринимается как «новая плодотворная мысль» и поэтому, вероятно, назван Р. Стернбергом «умозаключением».
3. Нахождение правила, связывающего две половины аналогии (сравнение): Вашингтон и Линкольн – президенты Америки, которые изображены на банкнотах.
Обнаруженная на предыдущем этапе «естественная» связь между моделями «Вашингтон», «Президент», «Доллар» и «Число 1» должна быть включена в сеть, то есть к ней нужно подключить и модель «Линкольн». Обращение теперь тестируемого к представлениям «Линкольн» и «Доллар» возбуждает одновременно эти модели в ДВП и импульс проводится между ними по «естественному» пути через модель «Президент» (рис. 15.5). В результате сеть пополняется новой «естественной» связью. Увеличение на этом этапе в сети «естественных» связей с помощью дополнительной модели, включенной в сеть на предыдущем этапе (модель «Доллар») субъективно воспринимается как сравнение двух этапов решения задачи – текущего (имеющего прямое отношение к вопросу задачи) и предыдущего (заявленной в тесте зависимости между словом Вашингтон и цифрой один). Отсюда, вероятно, предложенное Р. Стернбергом название этого информационного микропроцесса - «сравнение».
4. Оценка соответствия обнаруженных связей, применительно ко второй половине аналогии (проверка): президент Линкольн изображен на банкноте достоинством в 5 долларов.
Усовершенствованная на предыдущем этапе сеть моделей используется теперь для замены оставшихся «неестественных» связей «естественными». К таким «неестественным» связям очевидно относятся навязанные условиями задачи связи между словом Линкольн и цифрами 5, 10, 15 и 20. Проблемой как раз и является построить между словом «Линкольн» и одной и цифр (моделей) «естественную» связь, которая и выведет на решение задачи. На этом этапе, обращение испытуемого ко второй части задачи вызовет в ДВП одновременное возбуждение модели «Линкольн» и моделей, представляющих цифры 5, 10, 15, 20. Это должно стимулировать прохождение нервного импульса между ними. Но благодаря уже образовавшимся на предыдущих этапах облегченным связям, импульс пойдет «естественному» пути: к модели «Президент», затем к модели «Доллар» и, наконец, по этому пути импульс сможет выйти только на одну из возбужденных моделей– «Число 5». Это обусловлено с тем, что этот «естественный» маршрут, включающий модели «Президент» и «Доллар», может завершить только модель «Число 5», так как только это число связано и с представлениями (моделями) «Президент» и «Доллар» (рис. 15.5). Такая «естественная» связь в ДВП должна была активироваться у тестируемого до знакомства с условиями задачи в процессе его жизненного опыта и обучения. Субъективно этот процесс воспринимается как попытка проверить возможность построения «естественной» связи между словом Линкольн и одной из цифр 5, 10, 15 и 20, по методу, который использовался для построения «естественной» связи между словом Вашингтон и цифрой 1 на этапе «умозаключение». Отсюда, вероятно, его название Р. Стернбергом - «проверка».
5. Построение ответа: правильный ответ 5, так как если Вашингтон изображен на 1 долларовой банкноте, то Линкольн – на 5 долларовой.
Возбуждение в сети всех «естественных связей», которое возникает при одновременном обращении тестируемого на этом этапе решения задачи к словам Вашингтон и Линкольн, приводит, в конечном счете, к одновременному возбуждению моделей, представляющих цифры 1 и 5. Такая одновременность и является условием возбуждения связи между ними, что в сети кодируется как получение решения («естественная» связь между 1 и 5 получена). В итоге нервное возбуждение от модели «Число 5» поступает в КВП, где сознание его воспринимает как решение теста.
Из представленной интерпретации элементарных информационных микропроцессов, легко заметить и альтернативные, с меньшим числом этапов, решения теста.
Естественно предположить, что в ДВП решение задачи сетью познавательных моделей ни на какие этапы не разделяется. Например, знакомство тестируемого с условиями задачи вызывает одновременное возбуждение всех упомянутых в ней моделей и игнорирование навязанных задачей неестественных связей. Одновременность возбуждения моделей задачи вынуждает генерируемые ими нервные импульсы «искать» естественные связи между ними в ДВП. Причем этот процесс объединения моделей в естественную сеть не разбивается на этапы, а происходит в произвольном порядке, поскольку для сети ДВП последовательность ее образования не играет в эффективности решения никакой роли. Для получения решения важна не последовательность образования сети, а ее конечная топология, то есть структура связей между моделями сети и прохождение по этой сети импульсов от стартовых, возбужденных условиями задачи моделей. В нашем примере, эффективность решения определяется тем, что «естественная» структура выглядит как буква Х, возбуждение в которой распространяется от верхних точек, к нижним. Как только такая структура связей сформировалась, возникает решение (то есть прохождение нервного возбуждения между «ножками» буквы Х, когда у тестируемого одновременно возбуждаются в ДВП модели, находящиеся в «ручках» буквы Х) (рис. 15.5).
Процесс же разбиения решения на этапы (микропроцессы) нужен «сознанию», чтобы его «осмыслить». Вероятно, после возникновения в ДВП сети, способной решить задачу, сознание с помощью КВП в состоянии извлечь части этой сети и скомбинировать их в удобную для понимания логическую схему, которая никакого отношения к последовательности возбуждения в этой сети может и не иметь.
Допустим, что сеть ДВП решает задачу в многомерном режиме, то есть возбуждение одновременно проводится более чем двумя моделями, а сознание только в одномерном, то есть может одновременно осознать наличие связи только между двумя моделями. Тогда осознание решения может не иметь никакого отношения к реально протекающим в ДВП процессам решения задач. Аппарат формальной логики и классической математики, это примеры одномерного представления решения – всегда вычленяется связь только между двумя соседними элементами. Возможно, именно поэтому нас поражает эффективность решения сложнейших задач интеллектом, недоступная современным компьютерам. Например, восприятие речи или изображений. Работа современных компьютеров основана на принципах классической одномерной математики. Вероятно, как только будет разработан язык сетевого многомерного решения логических задач, подобный представленному в простейших примерах этой главы, тогда компьютер сможет посостязаться и с интеллектом.
Р. Стернбергом было установлено, что декодирование занимает 54% времени, умозаключение – 12%, сравнение – 10%, проверка – 7% и ответ 17%. С учетом вышесказанного, сознание больше всего времени затрачивает на восприятие дополнительных моделей сети («Президент», «Доллар»). Это естественно, так как возбуждение познавательной модели (нервная сеть которой обычно содержит много связей) более трудоемкий нейронный процесс, чем возбуждение отдельных связей между уже активированными моделям. Умозаключение, сравнение и проверка воспринимаются сознанием быстрее, так как они отражают только возбуждение связей между моделями. При формировании ответа возбуждается наибольшее число связей в сети, что сказывается на времени восприятия этого процесса сознанием.
15.2.7. Функционально-уровневый подход
Функционально-уровневый подход рассмотрим на примере исследований Б.Г. Ананьева по «внутрифункциональным» (объем, распределение, переключение, избирательность и устойчивость внимания) и «межфункциональным» (внимание и память, память и мышление) связям в структуре интеллекта. В отличие от других подходов, в работах Б.Г. Ананьева функции внимания уделяется ведущее место, то есть это направление исследований сосредоточено на процессах контроля сознанием деятельности КВП (рис. 15.6).
Дадим интерпретацию полученным Б.Г Ананьевым данных (1977), который установил связь между такими качествами внимания (сознания) как избирательность, устойчивость, переключение и объем, с одной стороны, и возрастом, с другой (табл. 15.4)
Табл. 15.4. Избирательность внимания в зависимости от возраста
|
Внимание |
Избирательность внимания в зависимости от возраста (годы) |
||||
|
18-21 |
22-25 |
26-39 |
30-33 |
36-40 |
|
|
Переключение |
+ |
+ |
+ |
+ |
± |
|
Устойчивость |
- |
+ |
- |
+ |
- |
|
Объем |
- |
- |
+ |
+ |
- |
По сути, в табл. 15.4 представлен процесс наращивания мощности внимания (сознания) с возрастом или расширение сознания, которое можно образно назвать как «окно восприятия», через которое сознание может контролировать работу КВП. Вначале ширина окна должна быть таких размеров, чтобы в него «входили» хотя бы две анализируемые задачи (познавательные модели). Это необходимо для становления механизма переключения сознания (внимания) с одной задачи на другую (18-21 год). Переключение является базисным элементом всех других стадий формирования сознания и поэтому оно присутствует во всех возрастных группах. После того как «окно восприятия» достаточно расширилось к 21 году, в сознании совершенствуется механизм взаимодействия с задачами, их решениями, поступающими в КВП («переключение» + «устойчивость» в 22-25 лет). После того как механизмы наблюдения сознания за решением задач в КВП достигли предельного для индивидуума совершенства (25 лет), включаются механизмы расширения «окна восприятия» (26-29 лет): «переключение» + «объем». Механизм «переключения» формирует и поддерживает перед окном восприятия достаточный для максимального расширения окна объем (число) задач. К 39 года завершается для человека построение максимального по ширине «окна восприятия» сознания. И в дальнейшем (30-33 года) совершенствуется процесс взаимодействия устойчивости и объема внимания. После 36 лет резервы развития сознания у человека исчерпываются и все познавательные задачи он решает уже в рамках сформировавшегося «окна восприятия» сознания.
15.2.8. Регуляционный подход
В метафоре интеллекта по Р. Стернбергу (1993) с трудом можно обнаружить описание интеллекта, если его рассматривать как нейронную сеть мозга. Интеллект он рассматривает как способ действия человека. Исходя из этой посылки, строение интеллекта он сравнивает с организацией деятельности государства («Левиафан» У. Гоббса, с точностью до наоборот), выделяя у интеллекта функции (законодательную, исполнительную и судебную), формы (монархическую, иерархическую, олигархическую и анархическую), сферы (внутреннюю, внешнюю), ориентации (консервативную, прогрессивную). Структуру интеллекта, предложенную Р. Стернбергом, можно реинтепретировать следующим образом: законодательная функция – это ДВП, исполнительная – КВП, а судебная – сознание. Формы, уровни, сферы и ориентация – это всего лишь произвольная классификация познавательных моделей ДВП, которыми пользуется человек для оптимизации своей жизни.
15.3. Ментальный опыт
15.3.1. Когнитивно ориентированная теория личности
По сравнению с ранее рассмотренными теориями функционирования интеллекта, Шродер Х. и соавт. (1970) представили существенно более сложную концепцию. Они выделили четыре типа индивидуальных понятийных систем в зависимости от их структурной организации. На рис. 15.7 представленная их модифицированная схема. В оригинале она состоит не из трех, а четырех уровней, что, с моей точки зрения, без особой необходимости снижает наглядность концепции. С другой стороны, ими не выделен «нулевой» уровень, т.е. «конечное знание» об объекте, который представляется сознанию настолько цельным, что его невозможно расчленить на какие-то компоненты, которые можно было бы комбинировать.
Теория Х. Шродера и соавт. описывает работу ДВП в процессе решения задач (рис. 15.8 - начало и продолжение). По сравнению с ранее рассмотренными теориями интеллекта, принципиально новым в их подходе является описание работы интеллекта одновременно с двумя признаками (двумя активаторами) одного объекта (одной модели). Все ранее рассмотренные теории могли быть сведены к взаимодействию одного активатора и одного рецептора познавательной модели в ДВП. Теперь же, как видно из рис. 15.8, для интерпретации теории Х. Шродера и соавт. (рис. 15.7) нужны познавательные модели, содержащие до трех рецепторов.
Итак, в рамках модели интеллекта ХХ, выделение признаков объекта (рис. 15.7) эквивалентно поступлению в КВП от органов чувств активаторов (рис. 15.8) в процессе взаимодействия человека с объектом. При этом уровень I отражает взаимодействие активаторов с двумя рецепторами одной модели ДВП. Результат этого взаимодействия подается в область КВП, доступную восприятию сознания, которое взаимодействие двух активаторов с одной моделью воспринимает как «комбинация». В качестве примера «комбинации» можно привести узнавание квадрата: фигура с четырьмя сторонами (познавательная модель ДВП), у которой стороны равны (активатор 1-й взаимодействует с 1-м рецептором модели ДВП) и у которой углы прямые (активатор 2-й взаимодействует со 2-м рецептором модели ДВП), является квадратом (полученная в ДВП «комбинация» представляется сознанию).
Уровень II интерпретируется как одновременно взаимодействие двух активаторов с двумя различными познавательными моделями в ДВП. Это вызывает их одновременное возбуждение и, соответственно, проведение нервного импульса между ними, через нейрон, обозначенный на рис. 15.8 кружком. Но возбуждение связи между моделями и есть образование сети. Когда эта связь возбуждена только между двумя моделями и результат их взаимодействия осознается, то в теории Х. Шродера и соавт. это называется «сравнение». Если возбуждение в ДВП возникает между тремя моделями (уровень III на рис. 15.7 и 15.8), тогда это называют «интерпретация». Очевидно, что этот процесс усложнения сети можно продолжить до бесконечности, увеличивая число активаторов и взаимодействующих моделей.
Описанное представление о деятельности интеллекта на рис 15.7 и, соответственно, на рис. 15.8 (начало) ,и (продолжение) является максимально упрощенным, так как в нем предполагается, что активаторы одновременно взаимодействуют со всем познавательными моделями, а они, в свою очередь, все взаимодействуют между собой (что обозначено на рис. 15.8 оператором х;). Отсюда можно указать дальнейшее, более конструктивное с моей точки зрения, направление развития этой теории, когда в ней будут рассматриваться активаторы и познавательные модели с избирательным взаимодействием, а не «всех со всеми».
Разработанная Х. Шродера и соавт. теория была использована для создания тестов, которые позволили разделить испытуемых на 4 группы, в зависимости от уровня организации понятийных систем (рис. 15.7 и 15.8).
I-й уровень: каждый объект интерпретируется единственным образом. Следовательно, ДВП у таких лиц наполнено познавательными моделями, содержащими, преимущественно, уникальные рецепторы, представленные только единственной познавательной моделью. В результате, признаки (активаторы) ставится в соответствие только с одной познавательной моделью (уровень I на рис. 15.8).
У людей этого уровня «черно-белый» взгляд на мир.
II-й уровень: признаки различаются, но плохо объединяются. В этом случае, для двух, например, активаторов (признаков), в ДВП есть две модели, которые имеют для них общие рецепторы (уровень II на рис. 15.8). В результате рецепторы возбуждают одновременно две познавательные модели, что воспринимается сознанием как неоднозначность признаков (различение). Но модели ДВП у этих лиц содержат не более двух рецепторов, схожих по строению с рецепторами на других моделях. Это ограничение и не позволяет объединить две модели с третьей, создав, тем самым для сознания обобщенное представление о признаках.
Лица со вторым уровнем не имеют устойчивых и обязательных мнений и убеждений, нерешительны в принятии решений, энергично сопротивляются нормативным ограничениям.
III-й уровень: умеренно высокие показатели дифференциации и интеграции признаков. Интеграция, как раз и отражает возникновение в ДВП моделей, содержащих, как минимум три сходных рецептора с другими моделями (уровень III на рис. 15.8), что позволяет объединить две модели, с интегрирующей третьей.
Человек с третьим уровнем открыт новому, даже необычному для него знанию, может оценить свое поведение с разных точек зрения.
IV-й уровень: максимальные показатели дифференциации и интеграции, способность к соотнесению и связыванию самой разнородной информации. Следовательно, это лица, у которых познавательные модели ДВП содержат более трех рецепторов, содержащихся и у других моделей (рис. 15.8). С помощью тестов, вероятно, не удалось ответить на вопрос, какое максимальное число схожих рецепторов могут содержать познавательные модели у человека. Поэтому четвертый уровень это не потолок деятельности мозга человека, а предел разработанного исследователями метода. Было бы интересно найти этот предел, но, возможно такая задачи и не формулировалась, так как только с помощью реинтепретации (рис. 15.8) предложенной теории, можно легко уяснить суть проблемы: связь интеллектуальных способностей с числом схожих рецепторов на познавательных моделях ДВП.
Люди с четвертым уровнем и, вероятно, выше самостоятельно порождают новые правила и схемы интерпретации событий, обладают предельной интеллектуальной гибкостью и адаптивностью в сложных ситуациях.
15.3.2. Феноменология интеллекта
Ментальная структура – «своеобразные психические механизмы, в которых в «свернутом» виде представлены наличные интеллектуальные ресурсы субъекта и которые при столкновении с любым внешним воздействием могут развертывать особым образом организованное ментальное пространство» (Холодная М.А., 2002).
Указанное определение ментальной структуры является практически исчерпывающим описанием ДВП.
Ментальное пространство – область, используемая для порождения и объединения информации (Г. Фоконье, 1985).
Из этого определения следует, что ментальным пространством является КВП. Фоконье Г. установил, что оно может иметь «слоистую» структуру.
Ментальная репрезентация – индивидуальный инструмент использования знаний при интеллектуальном взаимодействии с окружающим миром (Ришар, 1998).
Отсюда следует, что ментальная репрезентация это характер функционирования интеллекта. Ментальная репрезентация изучается через исследования (Додд и Вайт, 1980):
а) механизмов внимания;
б) времени изучения проблемы;
в) вербальной и визуальной репрезентации явления;
г) характер задаваемых вопросов.
Или в новых представлениях, ментальная репрезентация это:
1) взаимодействие КВП с сознанием (пункт а);
2) функционирование ДВП и ПИ (пункт б);
3) генерирование активаторов (пункт в);
4) работа сети моделей в ДВП (пункт г).
Функционирование интеллекта в качестве ментальной репрезентации очень образно описывается следующими характеристиками (Холодная М.А):
порожденная субъектом конструкция;
формируется на основе поступающей извне информации (точнее, импульсов от органов чувств, с моей точки зрения) и наличия у субъекта знания (точнее, познавательных моделей в ДВП и ПИ);
используются механизмы категоризации, дифференциации, трансформации, предвосхищения и т.д.
Ментальный опыт – психологическое образование, представленное в формах ментальной структуры (ДВП), ментального пространства (КВП) и ментальной репрезентации (взаимодействие органов чувств, КВП, ДВП, ПИ и сознания).
15.4. Интеллект, как нейронная сеть
Все ранее рассмотренные теории интеллекта представляют собой комбинацию очень абстрактных понятий, которым трудно придать достаточно прозрачный материальный смысл. Но поскольку твердо установлено, что интеллект это свойство мозга, состоящего из нейронов, то полагаю, настало время материализовать теории интеллекта, рассмотрев более подробно его деятельность как функцию нейронной сети. Тем более что такое представление нам понадобится для интерпретации фактического материала оставшихся четырех разделов книги М.А. Холодной «Психология интеллекта» (2002).
Если поиск психологов основных элементарных составляющих интеллекта (кирпичиков этого невообразимо сложного здания) до сих пор не увенчался успехом, то с точки зрения нейрофизиологии, здесь нет проблем. Известно, что для построения всего живого природе понадобилось всего лишь четыре элемента (вида «кирпичей»), которые использованы в ДНК для кодирования всех функций организма, а фактически, для построения «разума тела». В связи с этим, вряд ли можно ожидать, что для построения интеллекта, как такового, использовано больше четырех исходных элементов. И действительно, кажется очевидным, что все многообразие интеллекта кодируется всего лишь двумя элементами: нулем (0) и единицей (1). Или, языком нейрофизиологии, возбужденным состоянием нейрона (т.е. импульс вырабатывается) и невозбужденным его состоянием (импульс не вырабатывается). Никакой другой активности в нервной системе больше нет. При этом математиками с полной определенностью доказано, что последовательности нулей и единиц (нейронов возбужденных и нет) вполне достаточно, чтобы описать (смоделировать) любое, доступное пониманию человека, явление природы. Следовательно, все многообразие интеллектуальной деятельности не что иное, как трехмерная структура связи возбужденных и невозбужденных нейронов головного мозга, сосредоточенных в зоне, ответственной за интеллектуальную деятельность человека.
Возникает естественный вопрос, нужны ли интеллекту более сложные, чем нули и единицы «элементарные» структуры, которые бы он использовал для построения всех познавательных моделей и которые так упорно ищут психологи? Очевидно, что такие базисные интеллектуальные элементы, построенные, в свою очередь из «0» и «1», интеллект использует в определенной предметной области знаний (например, 10 цифр и 4 операции с ними в арифметике). Но в каждой области знаний – свои особые кирпичики. И поиск психологов, в результате, рассыпается бесконечным разнообразием «базисных» элементов интеллектуальной деятельности, в зависимости от того, из какой предметной области берутся задачи для тестирования.
Рассмотрим нейрофизиологический пример, с помощью интерпретируем деятельность интеллекта как функцию нейронной сети. Пусть испытуемому предъявляется фигура «треугольник», которая вызывает возбуждение нервных клеток сетчатки глаза в виде определенной пространственной структуры: возбужденные нервные клетки сетчатки находятся в точно в таком пространственном отношении, как вершины и стороны треугольника. Возбужденные нейроны сетчатки передают эти пространственно организованные импульсы в зону КВП мозга, которая тоже является скоплением нейронов. Вероятно, следует различать нейроны-маршрутизаторы от нейронов, составляющих структуру познавательной сети. Нейроны-маршрутизаторы обеспечивают только лишь доставку пространственно структурированного импульса в нужное место ЦНС (например, в КВП, а от КВП в ДВП или ПИ).
Итак, структурированный сигнал «треугольник» попадет в КВП, в котором он приобретает черты активатора рецептора, например, пройдя соответствующий нейронный фильтр КВП (см. выше). Далее пространственный импульс-активатор передается в ДВП, то есть тоже особым образом организованную нервную сеть, способную воспринимать нейронные импульсы-активаторы через специальные группы нейронов, которые мы назвали рецепторами. Этот рецептор включен в нейронную сеть, которая кодирует познавательную модель, например, представление о треугольнике, сформированное у человека до текущего контакта с треугольником (активированная познавательная модель треугольника).
Допустим, активатор не обнаруживает в ДВП рецептора, что происходит тогда, когда у человека ранее не сформировалось представления о треугольнике, то есть не была активирована модель, содержащаяся в ПИ, в которой закодировано представление о треугольнике. Тогда импульс-активатор направляется в зону ПИ, где содержатся ранее неактивированные познавательные модели в виде нейронных сетей, то есть которые никогда ранее не использовались этим человеком для решения интеллектуальных задач. Тем не менее, сети неактивированных познавательных моделей в ПИ определенным образом структурно связаны с ДВП, то есть с активированными моделями. Например, некоторые рецепторы неактивированных моделей ПИ могут быть доступны, только если ранее были активированы другие, «близлежащие», познавательные модели. Субъективно это значит, что не могут быть детализированы знания о предмете, если не освоены его основные принципы (без усвоения основ математики, нельзя понять принципы дифференциального исчисления). Следовательно, движение нервного импульса-активатора от ДВП к моделям ПИ не является произвольным, а определяется ранее активированными познавательными моделями. Отсюда неспособность получить новые знания может быть обусловлена, с одной стороны, отсутствием в ПИ в принципе подходящей познавательной модели (нервной сети). С другой стороны, даже если такая модель (сеть) и есть, она может быть недоступной, ввиду ее «заблокированности» другими неактивированными моделями, которые предварительно должны быть активированы. Очевидно, что импульс-активатор движется по облегченным нервным маршрутам, которые возникают при многократном возбуждении определенных зон нервной системы этим активатором во время познавательных процессов. Отсюда, существуют, вероятно, предпочтительные маршруты движения нервного импульса-активатора, которые сформировались в результате индивидуального интеллектуального опыта человека. Не исключено, что недоступность некоторых неактивированных познавательных моделей может быть связана с недостаточной силой возбуждения нервного импульса для прохождения ранее неактивированных нервных путей. Только загнанный в «маршрутный тупик» и высокоактивный импульс-активатор может пробиться к ближайшему рецептору по неактивированному пути, что и знаменует собой активацию модели ПИ.
Взаимодействие импульса-активатора с рецептором вызывает возбуждение соответствующей рецептору сети моделей в ДВП, что генерируют в сети импульс-решение задачи, подающийся в КВП, где он поступает в зону, доступную сознанию, если это не автоматизированная интеллектуальная деятельность (как игра на музыкальном инструменте, например). Поступающие в КВП имульсы-решения, вероятно должны иметь какую-то нейронную метку, чтобы сознания могло отличать «новые» от «старых» знаний, или новые активированные модели от ранее активированных. Такое допущение позволяет объяснить субъективно ощущаемую разницу между «воспоминаниями» (старые модели ДВП) и свежими впечатлениями (новые, только что активированные модели ДВП).
Первое возбуждение модели в ПИ переводит ее тут же в категорию более-менее активированных (более-менее принадлежащих ДВП). «Более-менее активированный» означает, что если недавно активированная модель не используется в последующей интеллектуальной деятельности человека, а значит повторно не возбуждается импульсом-активатором, то она может снова перейти в состоянии неактивированных моделей (станет снова принадлежать ПИ).
Исходя из сказанного очевидно, что активирование познавательной модели не требует ее перемещения из одной области мозга, в другую. Отсюда, ранее условно выделенные нами два отдела интеллекта - ДВП (содержащая активированные модели) и ПИ (содержащая неактивированные модели), занимают в нервной системе одно и то же место. При этом ДВП расширяется за счет ПИ, когда активируются познавательные модели. И наоборот, ДВП сужается, а ПИ расширяется, если ранее активированные модели человек не использует, и они постепенно превращаются в неактивированные (процесс забывания).
Для наглядности, представим себе, что область познавательных моделей изображена в виде политической карты, где место городов и стран занимают познавательные модели. И пусть в этом мире моделей существуют только две идеологии - демократическая (ДВП) и имперская (ПИ). Тогда в процессе жизни человека на этой карте число демократических государств будет расти от нулевого до определенного максимального числа (предела познавательных способностей человека). Причем, конфигурация демократических стран будет меняться, в зависимости от того, какие новые знания человек приобретает, а какие забывает. Понятно, что демократических государств на такой карте будет существенно меньше, чем имперских, так как потенциальных знаний у человека существенно больше активированных.
Восстановление интеллектуальной деятельности (речь, например) после частичного поражения мозга (инсульт) указывает на то, что в мозге потенциальный интеллект весь или частично сдублирован и потому вместо пораженного используется его дубль для восстановления потерянных функций. Поскольку дублирование органов чувств (глаза, уши и т.п.) не вызывает у нас возражений, то и возможность дублирования интеллекта не должна нас в принципе смущать.
15.5. Ментальные структуры
М.А. Холодная выделяет три ментальные структуры - когнитивный, метакогнитивный и интенциональный опыты. Интерпретируем их с новых позиций.
15.5.1. Структура когнитивного ментального опыта
Выделяются две основные структуры когнитивного опыта: архетипическая и понятийная.
Архетипическая структура – форма когнитивного опыта, которая передается субъекту по линии генетического наследования. То есть это такого рода интеллектуальная деятельность, которой человек обладает с момента рождения. Или, другими словами, это активированные с рождения познавательные модели (типа безусловных рефлексов, но более сложно организованные) и их свойства обсуждались в предыдущих главах этой книги.
Понятийная структура – обеспечивает формирование понятий. Понятие – отражение в сознании людей общих и существенных признаков явлений и свойств. Например, «апельсин» это единичный объект, который относится к понятию «фрукт». Понятийная структура, точно также как и архетипическая, генетически детерминирована, то есть присутствует в мозге каждого человека с рождения. Но понятийная структура не активирована, в отличие от архетипической, с рождения, то есть поначалу принадлежит ПИ. Активирует ее, то есть переводит из ПИ в ДВП, интеллектуальная деятельность человека.
В формировании понятийной структуры можно выделить два этапа: подготовительный и завершающий. На подготовительном этапе накапливаются в интеллекте сведения об отдельных, в чем-то схожих, объектах, так как без них интеллекту попросту не из чего формировать понятие.
Следовательно, на первом, подготовительном этапе в интеллекте возникает представление об отдельных объектах, которое формируется благодаря взаимодействию человека с объектом через органы чувств. Пусть, например, человек берет в руки апельсин (рис. 15.9). Это вызывает в органах чувств чувственные впечатления, или, точнее, образование нервных импульсов (тактильно-осязательных, визуально-пространственных, словесно-речевых, вкусо-обонятельных), которые поступают в соответствующие отделы (компартменты) КВП. Их интеграция в единое впечатление об апельсине как раз и осуществляет в ДВП, в зоне формирования понятийной структуры, в которую «стягиваются», приходящие через КВП разделенными, импульсы от органов чувств. Следовательно, «зону притяжения» чувственных впечатлений можно изобразить в виде круга («ментального колеса»), разделенного на 5 секторов (рис. 15.9): чувственно-сенсорный, визуально-пространственный, словесно-речевой, чувственно-эмоциональный и вкусо-обонятельный. Замечу, что в классификации чувственных восприятий М.А. Холодной, не представлена вкусо-обонятельное ощущение, что я считаю досадным упущением и потому добавил его от себя, тем более, что оно будет в дальнейшем участвовать в примере. Взаимодействие между познавательными моделями вышеуказанных секторов изображено в виде «спиц» ментального колеса (его центральная часть), который называется операционно-логическим компонентом (ОЛ на рис. 15.9).
Если апельсин человек видит впервые, то «ментальное колесо апельсина», интегрирующее чувственные от него впечатления, возникает не на пустом месте, а из неактивного состояния (то есть из ПИ) переводится в активное состояние (в ДВП). Итак, «ментальное колесо апельсина» (рис. 15.10) содержится в нейронной сети мозга с рождения и лишь активируется при получении человеком чувственных впечатлений от контакта с апельсином.
Но если человек осведомлен об апельсине, то его вид, запах, вкус и т.п. возбуждают в ДВП ранее активированное ментальное колесо или его части. Аналогично тому, как описано формирование ментального колеса для апельсина, могут формироваться и ментальные колеса, например, для других фруктов: яблок, груш и т.п. Только когда у человека активировалось достаточно большое число моделей единичных сходных объектов в виде ментальных колес, может возникнуть в интеллекте понятийная структура (второй этап) (рис. 15.11).
Понятие потому объединяет объекты в группу, что в его определении перечисляются свойства, которыми обладают все объекты группы. При этом весь перечень общих свойств в понятии, может и не встречаться у какого-го либо отдельного объекта группы. В этом отношении понятие отличается от объекта, так как оно может быть так определено, что ни одно природное явление ему не соответствует. Например, в природе нет такого объекта, который определяется понятием многоугольник, а встречаются лишь фигуры, со строго определенным числом углов. Понятия могут быть не только общепринятыми, но и субъективными, когда человек объединяет предметы по своему усмотрению (мое или чужое, например).
Итак, представление объекта в ДВП, в котором участвуют все органы чувств, метафорически изображено в виде комплекса связанных друг с другом познавательных моделей, составляющих ментальное колесо (рис. 15.9). Тогда те познавательные модели объекта, которые включены в определение понятия, будем размещать в центральном круге ментального колеса и назовем его ядром (рис. 15.10). Остальные познавательные модели объекта, отражающие его отличительные от группы свойства, разместим на периферии ментального колеса, то есть вне ядра. Например, через слуховой анализатор относительно апельсина могут быть восприняты слова «апельсин» и «фрукт». Слово «апельсин» отражает его отличительную черту как фрукта, и поэтому соответствующая этому слову познавательная модель расположена на периферии словестно-речевого сектора ментального колеса. Словом «фрукт» называют и яблоко, и грушу и многих других представителей понятия фрукт, а, следовательно, познавательная модель «слово фрукт» должна быть размещена в его ядре и тоже в словестно-речевом секторе. Аналогично и другие признаки апельсина, которые в виде активаторов поступают в ДВП, например, через орган зрения: «оранжевый» цвет – периферия, а «яркий» цвет – ядро визуально пространственного сектора, если мы считаем что всем фруктам свойственная яркая окраска и лишь апельсину – оранжевый цвет (рис. 15.10). Представление ментальной структуры в виде ментального колеса нужно нам для максимально наглядной интерпретации теорий психологов о деятельности мозга. В дальнейшей, дадим ментальной структуре более правдоподобную, то есть менее метафоричную, интерпретацию в виде нейронной сети.
Описанное ментальное колесо объекта является основным строительным элементом понятийной структуры. Понятийную структуру составляет набор объектов (апельсин, яблоко, груша и т.п.), обладающих общими свойствами, которые отражены в понятии (фрукт). Поскольку каждому объекту соответствует ментальное колесо, то объекты, входящие в понятие, естественно изобразить в виде горки таких колес, верхнее из которых представляет понятие (ядро без периферии) (рис. 15.11). Далее объекты, которые имеют наименьшее число отличительных признаков, разместим ближе к вершине горки (понятию). В результате у нас получится усеченный конус ментальных колес, верхним основанием которого является понятие, а на нижнем основании находится ментальное колесо с наибольшим числом отличительных признаков. Стержнем понятийного конуса являются ядра ментальных колес, которые представляют собой проекцию верхнего ментального колеса (определение), на нижележащие ментальные колеса. Итак, метафорически представлена метальная понятийная структура в виде понятийного усеченного конуса (рис. 15.11).
Такие понятийные конусы присутствуют в интеллекте человека с рождения, но они не активированы, то есть являются частью ПИ. В отличие от простых познавательных моделей, активирование понятийного конуса происходит не сразу. Вначале должны быть активированы ментальные кольца отдельных объектов. При активации каждого отдельного кольца возбуждаются отличительные познавательные модели (будущая периферия) и общие (будущее ядро). Естественно допустить, что когда предъявление человеку разных объектов вызывает в ДВП возбуждение одной и той же группы познавательных моделей, то, в конечном счете, эта, более часто возбуждающаяся структура, объединяется в отдельный комплекс моделей, которые и формируют стержень понятийного конуса. При достаточном, индивидуально определяемом, числе ментальных колец, сосредоточенных вокруг стержневого комплекса моделей, активируется понятийный конус в целом, с ранжированием ментальных колец (широкие внизу, а узкие наверху) и кольцом-понятием на верхнем основании (рис. 15.11).
Предстадия понятийного конуса - «незрелый» понятийный конус, ядром ментальных колец которого выступает прототип. Прототип – комбинация наиболее частых, типичных сенсорно-визуальных признаков, хранящихся в памяти и позволяющих принимать решения о степени соответствия определенных признаков объекта тому или иному понятию (Rosch, 1973, 1978). То есть прототип, это типичный объект, который в дальнейшем выступает в качестве основы для образования нового понятия. Например, если спросить, что в большей мере является фруктом - яблоко, апельсин или груша, то большинство жителей средней полосы России ответят, что апельсин. То есть апельсин для них является прототипом.
Поскольку прототип это объект группы, который в наименьшей степени отличается от понятия, характеризующего группу, тогда в сформированном, «зрелом» понятийном конусе его ментальное колесо располагается сразу же под верхним основанием. Вероятно в «незрелых» понятийных конусах стержневой элемент прототип, в конечном счете, активирует понятие, погружаясь под него и образуется «зрелый» понятийный конус. Доказательством того, что прототип не исчезает после активирования понятия, является сохраняющаяся способность человека, овладевшего понятием, указывать прототип группы. Более того, вероятно большинство понятийных пирамид «незрелые», так как человеку обычно легче указать прототип, чем определить группу объектов через понятие.
Фрейм – схематизированное представление о стереотипной ситуации, состоящее из обобщенного «каркаса», воспроизводящего устойчивые характеристики ситуации, и «узлов» (слотов), которые могут наполняться новыми данными (Минский, 1978). Когда мы рассматривали такие объекты как фрукты (яблоко, апельсин и т.п.), то их свойства не включали пространственные характеристики. Но есть такие объекты, в представлении которых пространство играет важную роль. Например, понятие «стул» не мыслится без взаиморасположения его частей в пространстве. Следовательно, когда в ментальное колесо объекта включены представления (модели) о его пространственных свойствах, оно является фреймом. При этом ядро – это «каркас», а периферия – «узлы» (слоты). Соответственно, в понятийном конусе, которое состоит из ментальных колес-фреймов, верхнее основание - это каркас фрейма.
Сценарий – когнитивная структура, способствующая воспроизведению временной последовательности событий, ожидаемых личностью. В определенном смысле, фрейм и сценарий принципиально совпадают. В обоих случаях в свойствах объектов учитывается их размерная характеристика: во фрейме пространство, а в сценарии время.
Описанное в учебнике для студентов-медиков типичное течение болезни (ядро), представляет собой такой сценарий. А проявление болезни у конкретного больного – периферия ментального колеса. В понятийном конусе верхнее основание соответствует ядру-сценарию ментальных колес.
Когнитивная карта – ориентировочные когнитивные схемы, связанные с перемещением в окружающей среде. Из этого определения следует, что когнитивная карта – это «два в одном»: фрейм+сценарий. Карта – это пространственная характеристика, а движение по ней – временная. Каждое ментальное колесо – отдельное перемещение субъекта по поверхности. Неизменная при каждом перемещении часть маршрута - ядро ментального колеса. Оно же и эквивалент понятия и составляет верхнее основание понятийного конуса.
Когнитивная схема – обобщенная и стереотипизированная форма хранения прошлого опыта относительно строго определенной предметной области (прототип, фрейм, сценарий, когнитивная карта и т.д.). Это определение можно, вероятно, рассматривать как понятийный конус (или система конусов), сформированный из ментальных колес, имеющих отношение к определенной предметной области (математика, музыка и т.п.). Если в виде примера взять геометрию, то ее аксиомы, усвоенные математиком, – это верхнее основание понятийного конуса когнитивной схемы, а теоремы, которые знает математик, – ментальные колеса, составляющие такой понятийный конус.
Семантическая структура – система значений, характеризующая содержательный строй индивидуального интеллекта. Из этого определения следует, что семантическая структура это последовательность, число и содержание ментальных колес в понятийном конусе. Очевидно, что у разных людей, последовательность, число и содержание ментальных колес в понятийном конусе существенно отличается. Именно характер наполнение пирамиды ментальными колесами определяет индивидуальное мироощущение. Вместе с тем, ядро понятийного конуса, которое у разных людей более-менее совпадает, позволяет достигать взаимопонимания. Непреодолимые противоречия указывают на несовпадение ядер ментальных колес понятийной пирамиды (например, социалистическая и капиталистические системы в недалеком прошлом).
Вышеописанная понятийная структура очень естественно интерпретируется с точки зрения нейрофизиологии. Как указывалось ранее, частое возбуждение нейронов и связей между ними облегчает их возбуждение. Отсюда, возникновение ядра познавательной структуры (понятия), как сети нейронов, легко возбудимых из-за часто поступающих к ним импульсов от органов чувств, кажется весьма правдоподобным. При этом не обязательно представлять себе, что это ядро состоит из компактно расположенной в мозге сети нейронов. Наоборот, оно может быть рассосредоточено по очень удаленным отделам мозга, а отличительной особенностью ядра является лишь облегченная нейронная связь между составляющими его нейронами, но не их пространственное расположение (топология). Соответственно, ментальные колеса и понятийный конус в нервной системе никакими колесами и конусами не являются, а могут быть довольно сложной, не сводящейся к простым геометрическим образам, трехмерной структурой.
Может создаться впечатление, что в процессе обучения понятийная структура навязывается человеку. В отличие от творчества, когда человек самостоятельно, без явной или скрытой подсказки, как в обучении, объединяет группы объектов одним понятием. Отнюдь нет! И в творчестве и при обучении понятийная структура формируется в результате сугубо индивидуального, генетически детерминированного процесса. Отличие лишь в том, что при творчестве человек отыскивает объекты, которые могут быть объединены одним понятием, а при обучении преподаватель предъявляет ученику такие объекты.
Даже если преподаватель категорически настаивает, что столы, стулья, табуретки, шкафы и т.п. предметы следует называть одним словом мебель, все равно они учеником могут восприниматься как отдельные объекты, обладающие еще одним качеством, «быть мебелью» в ряду других своих уникальных свойств. Ведь оттого, что перечисленные предметы выкрашены преподавателем в один цвет – «мебельность», они не обязаны в интеллекте ученика тут же образовывать понятийный конус, который позволит ученику правильно относить к мебели и те предметы, которые преподаватель даже не упомянул на уроке. Причем признаком того, что понятийный конус начал образовываться будет возникновение у ученика представления о прототипе. Отсутствием понятийного конуса легко объяснить нередко наблюдаемое педагогами явление, когда ученик в состоянии перечислить объекты, которые в учебнике объединены словом, например, «мебель», но не может указать никакого другого предмета мебели, кроме тех, что описаны в учебнике. Это прямое свидетельство того, что у ученика не активизировалась понятийная структура «мебель».
15.5.2. Структура метакогнитивного ментального опыта
Структура метакогнитивного интеллектуального опыта, по сути, описывает взаимодействие сознания и КВП, которое разделяется на произвольный и непроизвольный контроли, метакогнитивную осведомленность и открытую познавательную позицию. Напомним, что сознание это интеллектуальный процесс, который человек субъективно ощущает как осознанный или наблюдаемый как бы со стороны (Я наблюдающее).
15.5.2.1 Непроизвольный интеллектуальный контроль
Непроизвольный интеллектуальный контроль можно определить как особую структуру сознания, которая определяет его индивидуальную аналитическую эффективность и характеризует взаимодействие сознания с КВП. В эту структуру входит, прежде всего, так называемое видимое поле сознания (рис. 15.12). «Площадь» этого видимого поля можно определить через число элементов (познавательных моделей, решений задач и т.п.), поступивших из ДВП в КВП, которое человек может одновременно удерживать в зоне своего внимания (осознавать). Люди, которые обладают способностью к широкому мысленному охвату большого числа аспектов ситуации, обладают широким полем и наоборот. Узкое поле, проявляется в виде доминирования «единственной точки зрения», пристрастных оценок, черно-белого взгляда на жизнь и т.п.
В зависимости от того, какие методы человек использует для анализа объектов, удерживаемых в видимом поле, определяется «глубина» видимого поля (рис. 15.12). Восприятие разрозненных объектов без какой-либо связи между ними, характеризует самый поверхностный взгляд сознания. Умение объединять объекты в группы, указывает на способность структурирования элементов поля и отражает более глубокий взгляд на ситуацию. Оперирование с элементами в терминах понятий и категорий свидетельствует о наиболее глубоком взгляде на мир. Или, другими словами, поверхностное сознание указывает на способность контролировать процесс вызова в КВП из ДВП свойств отдельных предъявляемых человеку объектов (отдельных ментальных колец) (рис. 15.12). Когда человек в состоянии структурировать наблюдаемые объекты, то сознание уже контролирует процессы вызова в КВП из ДВП простейших классификаций объектов (отдельных объединяющих их свойств, например на уровне прототипов или ментальных колес, близких к прототипу). В случае умения анализировать ситуацию в терминах понятий или категорий, сознание полностью контролирует взаимодействие КВП со сформированной понятийной структурой в ДВП.
Ранее понятийная структура метафорически была изображена в виде горки ментальных колес, каждое из которых тем ближе к самому верхнему (понятие), чем больше на него похоже. Отсюда, естественно представить глубину сознания как процесс контроля им взаимодействия КВП с понятийной структурой (рис. 15.12). Контроль сознанием взаимодействия КВП только с отдельными ментальными колесами, отражает поверхностное сознание (интеллект), а с группой ментальных колес, объединенных прототипом или понятием, - глубокое сознание (высокий интеллект). Следовательно, поверхностное сознание может быть результатом, как отсутствия в ДВП активированной понятийной структуры, так и неразвитого механизма управления сознанием взаимодействия КВП с понятийными структурами.
Психологические исследования показывают, что человек, который для анализа ситуации использует понятия и категории, тратит на решение задач больше времени, но решает их успешнее, чем человек с менее глубоким сознанием (импульсивно-рефлексивный стиль). Отсюда следует, что чем глубже сознание, тем работа интеллекта более трудоемка. Интересно, что с усложнением интеллектуальной деятельности сознания, свои операционные ресурсы (число удерживаемых в памяти КВП объектов, время их удержания и т.п.) оно увеличивает за счет отключения контроля чувства времени: у лиц с глубоким сознанием время субъективно течет быстрее при решении задач. То есть субъективный контроль времени у них осуществляется реже.
15.5.2.2 Произвольный интеллектуальный контроль
Успешное выполнение инструкции рассматривается как показатель произвольного интеллектуального контроля. Следовательно, этот показатель деятельности интеллекта характеризует процесс управления сознанием функционирования КВП.
Рассмотрим наглядный пример (рис. 15.13). Наличие «инструкции» в рамках которой сознание контролирует деятельность КВП, означает, что ранее (допустим, в процессе обучения) была сформирована такая «инструкция» (сценарий, по определению психологов) и, как обычно, размещена в ДВП, как одна из познавательных моделей, с помощью которой человек осуществляет эффективное взаимодействие со средой. Пусть этой инструкцией является военное приветствие («отдать честь») и пусть солдат видит офицера. В КВП поступает информационный активатор от органа зрения, который направляется в ДВП и возбуждает там модель - «инструкция: отдать честь» (шаг 1 на рис. 15.13). Возбужденная модель генерирует импульсы обратно в КВП, в которых закодирован алгоритм действия солдата при встрече офицера, а «сценарий» размещает в поле сознания, которое декодирует эти импульсы в алгоритм действия и использует этот алгоритм для управления телом солдата – «отдать честь» (шаг 2 на рис. 15.13). После этого, сознание контролирует поступление импульсов от зрительного анализатора, которые должны отражать действия офицера предусмотренную инструкцией (сценарием) – «отдает честь» в ответ (шаг 3 на рис.15.13). На этом контроль сознания завершается, например, отключением видимого поля сознания.
Из этого примера становится очевидным, как реализуется произвольный (сознательный) интеллектуальный контроль:
Способность планировать – размещение алгоритма инструкции (сценария) в видимое поле сознания;
Способность предвосхищать – удержание сознанием в видимом поле всего алгоритма (сценария) в процессе его реализации;
Способность оценивать – отвергать сознанием такие алгоритмы, которые в инструкции не предусмотрены (отвернуться от офицера, обозвать его и т.п.), но которые могут поступать в видимое поле от других, кроме «инструкции», моделей ДВП, возбужденных видом офицера, например;
Способность прекращать или притормаживать интеллектуальную деятельность на любом этапе управления – сознательно сужать, отключать видимое поле или «фокусировать» его на алгоритмах альтернативных моделей поведения (все-таки отвернуться от офицера, а не отдать ему честь, например);
Способность выбрать стратегию собственного обучения и модифицировать ее под влиянием новых требований – среди поступающих к сознанию из ДВП алгоритмов действия выбрать наилучший. То есть в этом пункте отражена способность сознания одновременно работать не с одним, а с несколькими алгоритмами действия, выбирая среди них лучший.
15.5.2.3 Метакогнитивная осведомленность
Выделяют следующие признаки метакогнитивной осведомленности:
Знание своих интеллектуальных качеств (памяти, мышления, способности решать проблемы) и интеллектуальной деятельности (закономерности мышления, запоминания, правила мышления и т.п.) – все это «бывшие в употреблении» интеллектуальные инструменты, которые сознание ранее использовало, а затем сгруппировало и разместило в ДВП удобным для дальнейшего использования способом, отраженном в этой классификации;
Умение оценивать свои индивидуальные качества на уровне «плохой-хороший», «недостаточный-достаточный», самопринятие – все это можно метафорически интерпретировать как метка «знак качества» поставленная сознанием на использовавшемся им интеллектуальном инструменте действия;
Готовность использовать приемы стимулирования и настройки работы собственного интеллекта – инструмент принуждения, который применяет сознание для КВП (интеллектуальный «кнут»).
Итак, исходя из перечисленных признаков, метакогнитивную осведомленность можно интерпретировать как интеллектуальные инструменты, которые сознание когда-либо использовало при работе с КВП.
15.5.2.4 Открытая познавательная позиция
Открытая познавательная позиция – вариативность и разнообразие субъективных способов осмысления одного и того же. Или другими словами, открытая познавательная позиция это способность регулировать ширину, глубину и направление видимого поля сознания (рис. 15.14):
Осознание возможности множества мыслимых «взглядов» на одно и тоже – повороты видимого поля сознания от одной проблемы к другой, которые поступают в КВП из ДВП;
Готовность использовать разные способы описания и анализа явления – регуляция глубины видимого поля сознания;
Осознание необходимости учета точки зрения другого человека – одновременная работа двух видимых полей сознания и сопоставление результатов такой работы;
Особое отношение к парадоксам и противоречиям – регуляция величины «фильтра» (сетки) визуального поля, которое может пропускать или, например, только логически безупречные познавательные модели для осознания («мелкоячеистый» фильтр) или «красивые» идеи («крупноячеистый» фильтр);
Относительный характер индивидуальных суждений, то есть допустимость противоположных суждений – зеркало сознания, когда познавательная модель рассматривается сознанием в прямом и зеркально-отраженном ракурсах.
Восприятие по принципу «возможно всё – даже то, что невозможно» - видимое поле без сетки фильта.
Рефлексия – попытка сознанием контролировать обычно бессознательно протекающую интеллектуальную деятельность. Установлено, что включение рефлексии ухудшает результаты мышления. Это очевидно, так как сознание, пытаясь реорганизовать автономный режим работы КВП, может вынудить КВП работать с неадекватными алгоритмами. Причем, последствия принуждения оно не всегда может контролировать, так как КВП будет постоянно стремиться уйти из-под контроля сознания, чтобы работать с облегченным автоматизированным механизмом своей деятельности.
15.5.4 Структура интенционального опыта
Интенциональный опыт характеризуют: убеждение, умонастроение и предпочтение.
Убеждения – уверенность в правильности выбранного способа изучения реальности. В качестве иллюстрации убеждения приведем высказывание математика Дж. Пойа (1976): «…полезная идея всегда возникает с ощущением уверенности в том, что цель может быть достигнута…».
Очевидно, что видимое поле сознания в принципе не может охватить сложную задачу в целом, с одной стороны, в виду ограниченности своего видимого поля, а с другой, ресурсов памяти КВП обычно недостаточно для полного представления в КВП самой задачи и всего процесса ее решения. В этих случаях КВП использует познавательную модель «логика», с помощью которой решение разбивается на обозримые сознанием шаги (см. в виде примера доказательство любой, более-менее сложной математической задачи). Итак, решение задачи считается найденным, когда оно может быть представлено в видимом поле сознания с помощью инструментов логики.
Решение сложной задачи (сложная познавательная модель) не может появиться в КВП, если оно отсутствует в ДВП. При этом нужно иметь в виду, что решение сложной познавательной проблемы осуществляется вне поля сознания – оно не контролирует взаимодействие КВП с ДВП и ПИ в процессе решения такой задачи. Следовательно, убеждение, это интеллектуальный индикатор завершения решения познавательной задачи, которое осуществлено без контроля сознания, и размещено в ДВП. Тогда при запросе сознания к КВП о целесообразности работы над решением возникшей познавательной задачи, КВП, взаимодействуя с ДВП в области решения задачи, находит его на ожидаемом месте и дает подтверждение сознанию, что решение в ДВП представлено. Но, обычно, без указания явной формы решения. Однако возможно появление в видимом поле сознания и решения, если сознанию не нужно привлекать дополнительный неподконтрольный сознанию логический аппарат, для понимания представленного в ДВП решения.
В качестве примера можно привести известную теорему Ферма и его уверенность в справедливости утверждения: «Xn + Yn = Zn не имеет решения при n больше 3». Но доказательства (то есть логически обоснованной цепочки умозаключений, доступных сознанию), не было представлено Ферма и оно появилось лишь совсем недавно, когда были разработаны принципиально новые инструменты логического анализа этой задачи. Можно ли согласиться с мнением некоторых скептически настроенных математиков, в том числе и автора доказательства теоремы Ферма, что Ферма просто угадал правильное решение? Гениальность Ферма ни у кого не вызывает сомнений, так как он предложил и решил много нетривиальных математических задач. Нельзя исключить, что благодаря таланту и интенсивной математической интеллектуальной деятельности, в его ДВП сформировались познавательные структуры, которые смогли справиться с этой нетривиальной задачей, откуда и черпалась его уверенность в правильности предложенного решении. Но использовавший в ДВП метод решения не был доступен для осознания ни Ферма, ни современным ему математикам. Осознание этих методов (открытие) было осуществлено намного позже, что и позволило доказать (осознать) решение теоремы Ферма лишь в наше время.
Вернемся к описанию «убеждений». После того, как КВП представляет сознанию принципиальное наличие решения у познавательной задачи, сознание комбинирует его с положительной эмоцией (положительное умонастроение), которая фиксирует задачу в КВП и заставляет его вынимать из ДВП воспринимаемые сознанием части решения. Если шаги решения не воспринимаются сознанием, то в КВП стимулируется процесс поиска в ДВП альтернативного подходящего для этого анализа аппарата, вплоть до обращения к ПИ.
Предпочтение – «ментальный компас», выводящий человека в область действительности, которая находится в максимальном соответствии с его индивидуальными интеллектуальными возможностями и в которой его интеллектуальные ресурсы могут реализоваться с максимальной эффективностью (М.А. Холодная, 2002).
То есть предпочтение, это некоторый интеллектуальный фильтр, с критериями «интересный-неинтересный», «решаемый-нет», который стоит на границе КВП и ДВП, через которую задачи погружаются для разрешения в ДВП. Зона эта доступна и контролю сознания, которая может произвольно ужесточить или снять этот фильтр.
Как можно представить себе формирование такого фильтра? Для этого используем ранее введенные понятия информационных активаторов и рецепторов. Задача – активатор, решение – результат взаимодействия активатора и рецептора в ДВП. Успешное решение задачи означает, что активатор нашел в ДВП подходящий рецептор и модель, которую он возбудил, и которая сгенерированное решение передала в КВП. Можно предположить, что для активаторов, которые часто приводят к успешному решению задач, формируется облегченный канал проведения нервного импульса из КВП в ДВП. Входы в этот облегченный канала связи, располагающиеся между КВП и ДВП, и представляют собой фильтр, который составляет набор «хороших» активаторов (рис. 15.14). В итоге, фильтр, это память о ранее успешно решенных задачах.
Каналы облегченного прохождения определенных активаторов в ДВП образуются, всего лишь, благодаря частому их прохождению через нейронную сеть между КВП и ДВП. То есть успешное и многократной решение часто встречающейся в практике человека интеллектуальной задачи, как бы пробивает канал связи в ДВП – происходит так называемая «канализация» нейронной сети.
15.6. Познавательные способности
Познавательные способности – свойства интеллекта, которые обнаруживают себя при решении проблем (задач). Или, другими словами, это особенности (свойства) взаимодействия КВП, ДВП и сознания в процессе решения задачи.
15.6.1. Конвергентные способности
Конвергентная способность – показатель правильности и скорости нахождения единственно возможного (нормативного) ответа при разрешении проблемы (задачи, ситуации). Следовательно, конвергентная способность характеризует эффективность взаимодействия КВП и ДВП. Выделяют три свойства конвергентных способностей:
Уровневые свойства интеллекта – достигнутый уровень развития познавательный функций, а значит уровень насыщенности ДВП познавательными моделями. Изучается с помощью тестологического подхода, что очевидно.
Комбинаторные свойства интеллекта – способность к выявлению разного рода связей, соотношений и закономерностей. На рис. 15.14 это свойство отражено в виде глубины управления сознанием деятельности ДВП: характеристика отдельных объектов - объединение в группы - отнесение к категории.
Процессуальные свойства интеллекта – характеристика процессов переработки информации. Следовательно, это способность сознания воспринять шаги решения задач, которые КВП извлекает из ДВП и размещает перед видимым полем сознания.
15.6.2. Дивергентные способности
Дивергентные способности (креативность) – умение порождать множество оригинальных идей. Или, другими словами, способность активировать познавательные модели ПИ.
Критерии креативности мышления по П. Джексону и С. Мессик:
Оригинальность (статистическая редкость) – активирование в ПИ необычных познавательных моделей такими информационными активаторами, которые у большинства людей никаких оригинальных мыслей не вызывают. Способствует этому необычная структура активированных у таких людей моделей ДВП, которая определяет эффективность поиска в ПИ неактивированных и подходящих познавательных моделей (см. выше).
Осмысленность – неслучайная активация моделей ПИ информационным активатором, а в связи с ранее активированными моделями ДВП. Например, забивание гвоздей хрустальной вазой не является креативным мышлением;
Трансформация (степень преобразования исходного материала на основе преодоления конвенциональных ограничений) – необычность маршрута информационного активатора к рецептору неактивированной модели ПИ.
Объединение (образование единства и связности элементов опыта, что позволяет выразить новую идею в концентрированной форме) – эффективная работа фильтра сознания, когда КВП предъявляет ему оригинальное решение, извлеченное из ДВП.
15.6.3. Обучаемость
Обучаемость – способность к усвоению новых знаний и способов деятельности. Следовательно, обучаемость – процесс активирования познавательных моделей ПИ и наполнение ими ДВП. Рассмотрим показатели обучаемости ребенка:
Потребность в подсказке – подсказка представляет собой особым образом скомпонованные учителем информационные активаторы. Принцип компоновки активаторов в том, что часть из них избирательно возбуждают активированные модели ДВП, что необходимо для направления незадействованных в ДВП активаторов в зону ПИ, содержащую неактивированную модель, активации которой ожидает учитель. Например, учитель спрашивает: «Какие из четырехугольников можно назвать прямоугольниками, если известно, что прямой угол составляет 90 градусов?». В этом вопросе предполагается, что ученик не знает, что такое прямоугольник и учитель ему подсказывает основной его признак – угол 90 градусов. Учитель своим вопросом возбуждает в ДВП ученика следующие ранее активированные модели: 1) представление об угле фигуры и способе его измерения (градусы); 2) фигура с четырьмя углами; 3) слово прямоугольник. Нужно активировать модель в ПИ: «фигура с четырьмя углами, равными 90 градусов называется прямоугольником». Благодаря тому, что возбуждены в ДВП все модели, необходимые для возникновения у ученика нового представления, вопрос преподавателя (активатор) возбуждает в ПИ не любую связь, а лишь необходимую учителю. Так формируется подсказка. Способные к обучению ученики такие комплексы активаторов строят самостоятельно;
Затраты времени на нахождение принципа аналогии фигур – оценка глубины поля восприятия сознания, которое увеличивается в процессе обучения;
Виды ошибок, с анализом их источников – оценка механизма взаимодействия активаторов с моделями ДВП, в том числе и недавно активированными;
Количество необходимых ребенку упражнений – оценка числа и типа активаторов, которые необходимы для полной активации познавательной модели, представляющей цель обучения.
Отсутствие связи между способностью к категориальному обобщению и усвоением нового вида интеллектуальной деятельности (обучение) было установлено в психологическом исследовании у детей Ивановой (1976). Как было указано ранее, образование категории, это генетически детерминированное свойство понятийного конуса, то есть внутренний процесс, не контролируемый сознанием, и представление в ДВП о категории возникают сразу (без внешних вмешательств), как только заканчивается формирование достаточной высоты горка ментальных колес. Оценка качества обучения на уровне категорий как раз и представляет собой анализ сформированности понятийных конусов. Следовательно, у ребенка, у которого такие конусы сформировались, совсем не обязательно лучше происходит наполнение сознания ментальными колесами, чем у ребенка, у которого нет завершенных понятийных конусов. Отсюда понятно, почему отсутствует связь между категориальным мышлением и обучением.
Эксплицитная обучаемость - обучение осуществляется на основе заданной программы обучения, то есть процессом обучения преподаватель управляет.
Имплицитная обучаемость – обучение осуществляется без навязываемого алгоритма (программы) обучения, а «как Бог на душу положит».
Эксплицитная обучаемость отражает заданный преподавателем алгоритм наполнения понятийных усеченных конусов ментальными кольцами. При имплицитной обучаемости наполнение понятийных конусов происходит в удобной для обучаемого последовательности. Следовательно, имплицитная обучаемость характеризует самообучение, а эксплицитная – обучение.
15.6.4. Стили и способности
В таблице 15.5 выделены 5 отличий между способами интеллектуальной деятельности (стили) и ее успешностью (способности) по Witkin (1976).
Табл. 15.5. Отличительные черты способности (успешность) и стиля (способа интеллектуальной деятельности).
|
СПОСОБНОСТЬ |
СТИЛЬ |
|
Характеризует уровень достижений в интеллектуальной деятельности, т.е. наполнение ДВП активированными познавательными моделями. |
Характеризует способ выполнения интеллектуальной деятельности, т.е. взаимодействие КВП, ДВП, ПИ и сознания. |
|
Имеет ценностный контекст (рост способностей – всегда хорошо), т.е. степень наполнения ДВП познавательными моделями, которых чем больше, тем лучше. |
Не применимы оценочные суждения, так как разные стили могут быть в равной степени эффективны при решении интеллектуальных задач. |
|
Одномерны (однонаправлены), так как меняются от минимальных в сторону максимальных. |
По крайней мере, двумерны, так как индивидуальные показатели стиля располагаются на двух полюсах одномерной шкалы. |
|
Изменяется во времени, так как меняется наполнение ДВП моделями. |
Сформированный стиль не меняется со временем. |
|
Специфична по отношению к содержанию конкретной деятельности, т.е. ДВП может быть в разной степени насыщена познавательными моделями из разных областей знания (математика, музыка и т.п.). |
Не связана с видом интеллектуальной деятельности, т.е. характер взаимодействия КВП, ДВП, ПИ и сознания не зависят от вида интеллектуальных задач |
Так как без наполнения ДВП стили не могут проявиться в принципе (нет объектов для действия интеллекта), то, вообще говоря, эти характеристики интеллекта (стили и способности) в определенной степени взаимозависимы: объем ДВП, предметная область (писатель, художник, музыкант, ученый), зрелость сознания – влияют на стиль интеллектуальной деятельности, а стиль, в свою очередь, может определять структуру и степень наполнения ДВП познавательными моделями.
Выделяют четыре способа (стиля) интеллектуальной деятельности: когнитивные, интеллектуальные, эпистемологические и кодирования информации.
Стили кодирования информации – предпочтение использования в интеллектуальной деятельности определенных органов чувств:
а) визуальный опыт (зрительно и с помощью мысленных образов);
б) аудиальный опыт (посредством слуха);
в) кинестетический опыт (осязание, обоняние и др. чувственные впечатления).
Предпочтение определяет ментальный фильтр для активаторов, поступающих от органов чувств к компартментам в КВП (рис. 15.9): у визуала облегчено поступление в визуально-пространственный компартмент (художник), у аудиала – в словестно-речевой (музыкант), а у кинестетика (гурмана) – во вкусо-обонятельный.
Когнитивные стили.
Полезависимость-поленезависимость: отражает глубину видимого поля сознания у человека. Люди с полезависимым стилем (с небольшой глубиной поля) плохо структурируют ситуацию, доверяют наглядным впечатлениям. При поленезависимом стиле люди легко структурируют ситуацию и используют категории в мышлении.
Импульсивность-рефлексивность. Темп решения задачи у лиц с неглубоким видимым полем сознания быстрый, но решение часто ошибочно (импульсивность), в то время как у лиц с глубоким видимым полем сознания, решение замедленно и, обычно, правильное (рефлексивность).
Узкий-широкий диапазон эквивалентности. При неглубоком видимом поле сознания (узкий диапазон) человек при решении задач ориентируется на детали, а при глубоком (широкий диапазон) – на понятия.
Нетолерантность-толерантность к нереалистическому опыту. У нетолерантных лиц («консерваторы») связь между КВП и ПИ затруднена, а у толерантных («новаторы») – облегчена. Или, другими словами, ментальный фильтр между КВП и ПИ у «консерваторов» мелкоячеистый, а у «новаторов» - крупноячеистый.
Когнитивная простота-сложность. Люди с небольшой площадью визуального поля сознания могут воспринять несложные по структуре решения, поступающие из ДВП, что и выражается в предпочтении интерпретировать происходящее в упрощенной форме, и наоборот.
Интеллектуальные стили Р. Стенберг (1990) разделяет на три типа: законодательный, исполнительный и оценочный.
Законодательный стиль. Люди, придерживающиеся этого стиля, игнорируют общепринятые нормы и правила, предпочитают разрабатывать свой оригинальный подход к проблеме. К этому типу лиц относятся ученые, архитекторы, артисты, предприниматели. У них превалирует взаимодействие КВП с ПИ над КВП с ДВП.
Исполнительный стиль. Характеризуется склонностью действовать по правилам, решать проблемы с использованием ранее известных средств и схем (адвокат, бухгалтер, военный, менеджер). У этих лиц доминирует взаимодействие КВП с ДВП над КВП и ПИ.
Оценочный стиль. У обладающих этим стилем минимум правил, в справедливость которых они искренне верят (психотерапевты, политики, судьи). У них жестко структурированный мелкоячеистый фильтр между КВП и ДВП, который пропускает строго ограниченный набор активаторов, не позволяющий извлекать из ДВП слишком изысканные познавательные модели.
Эпистемологические стили отражают приоритеты сознания к качеству решения задач методами ДВП, то есть свойства «фильтра» между сознанием и зоной КВП, в которой размещаются полученные в ДВП решения, доступные сознанию (обозначено (4) на рис. 15.14).
Эмпирический стиль. Истинность суждения основывается ссылками на факты, тщательность измерений, воспроизводимость наблюдений. В этом случае сознание принимает предпочтительно те решения, которые получены с преимущественным использованием нижних «ментальных колес» понятийного конуса, в которых число уникальных свойств объектов преобладает над общими для группы. Или используются ментальные колеса, не объединенные в понятийную пирамиду.
Рационалистический стиль. Обладающий этим стилем человек предпочитает оперировать при рассуждениях категориями и «теориями». Критерий надежности для него – логическая непротиворечивость. Здесь сознание предпочитает решения, полученные с использованием самых верхних колец понятийного конуса, которые кодируют понятия, и, возможно, с использованием более сложных абстрактных структур, в которых верхние колеса конуса входят как составные элементы.
Метафорический стиль (в котором, кстати, написана эта книга). Его характеризует комбинация отдаленных областей знаний, представленная в терминах личных оценок, убеждений. Критерием надежность познавательного образа (модели) служит интуиция автора. Выше указывалось, что в развитом интеллекте, ДВП может эффективно решать интеллектуальные задачи, недоступные осознаванию, так как сознание (или видимое поле сознания) обладает заведомо меньшими для обработки информации ресурсами, чем неконтролируемая сознанием часть интеллекта. Человек, который полагается на интуицию при решении интеллектуальных задач, фактически, доверяет ДВП решать задачи механизмами, недоступными для восприятия сознания. В этом случае, осознать полученное решение можно лишь в виде метафоры, то есть знакомого человеческому сознанию образа, который специфически отражает полученное в ДВП решение на видимое поле сознания. Логически такое решение обосновать нельзя, так как не осознаны человечеством использовавшиеся в ДВП инструменты обработки информации. В этом случае, единственным критерием правильности суждения будет уверенность в адекватности решения, если нет других способов проверки. Как подробно рассматривалось ранее, субъективное чувство уверенности в правильности решения является доказанным в когнитологии механизмом взаимодействия КВП с областью решения задач в ДВП, откуда решение извлекается и предъявляется (пусть даже в виде метафоры) сознанию, без возможности его логически обосновать.
Очевидно, что метафорический стиль является, в определенном смысле, даже совершеннее рационального и эмпирического, так как использует еще неосознанные человечеством методы решения интеллектуальных задач. Но с другой стороны, даже высокому интеллекту свойственно заблуждаться и его метафорические выводы, в конце концов, нужно осознавать, то есть доказывать, совершенствуя «эмпирические» и «рациональные» методы исследования. Таким образом, человек с эффективным метафорическим стилем мышления является для носителей имперического и рационального стилей вроде компаса, который указывает, в каком направлении они должны развивать свой интеллект.
15.7. Одаренность
Выделяемые шесть типов интеллектуального поведения одаренных людей можно объединить в две группы, в зависимости от характера интеллектуальной среды – искусственная или естественная (табл. 15.6).
Табл. 15.6. Свойства интеллекта одаренных людей.
|
Отражаемые свойства интеллекта |
Интеллектуальная среда |
|
|
Искусственная |
Естественная |
|
|
Объем и структура ДВП |
Сообразительные (IQ > 135-140 ед) – лица с высоким уровнем общего интеллекта |
Компетентные, то есть имеющие большой объем предметно-специфических знаний |
|
Взаимодействие КВП и ДВП |
«Блестящие ученики» - лица с высоким уровнем академической успеваемости |
Мудрые – «блестящие ученики» школы жизни, с высоким уровнем анализа, оценки и предсказания событий обыденной жизни |
|
Взаимодействие КВП и ПИ |
Креативы – лица с высоким уровнем беглости и оригинальности порождаемых идей |
Талантливые – лица с экстраординарным и воплощенными в жизнь интеллектуальными достижениями |
Сообразительность и компетентность отражают степень наполнения ДВП познавательными моделями. В первом случае ДВП богата разноплановыми познавательными моделями, что выявляется в помощью тестовых задач (IQ). Во втором случае в ДВП много познавательных моделей из определенной, специальной области знаний и критерием насыщенности такими познавательными моделями является степень профессионализма человека.
Креативность и талант отражают эффективность взаимодействия КВП и ПИ, то есть способность извлекать из ПИ новые для человека познавательные модели (активировать модели ПИ). При этом креативность диагностируется с помощью специальных психологических тестов, а признаком таланта является открытие, то есть ранее неизвестная человечеству, познавательная модель.
Мудрые это «блестящие ученики» школы жизни и в обоих случаях эти качества связаны, прежде всего, с качеством взаимодействия КВП и ДВП или, другими словами, эффективностью использования в интеллектуальных задачах познавательных моделей, накопленных в ДВП в процессе жизни (обучения). При этом показателем блестящей учебы являются отметки, а мудрости – достижение поставленных личных жизненных целей (овладение профессией, крепкое здоровье, счастливый брак и т.п.) или целей руководимой группы людей (семьи, научной группы, государства и т.п.).
Замечу, что искусственная интеллектуальная среда формируется исследователем-психологом, когда он предлагает исследуемому для решения разработанные им тесты, или педагогом, который создает учебных курс. Естественной интеллектуальной средой являются интеллектуальные проблемы, которые человек вынужден решать в процессе своей жизнедеятельности и которые никаким другим человеком или группой лиц специально для него не создаются. Или, короче, цель погружения человека в искусственную интеллектуальную среду известна исследователю, а в естественную – только Богу.
Правомерность объединения сообразительных и компетентных можно обосновать результатами исследования психологов. Среди лиц с высоким IQ в детстве, через 40 лет 60% закончили университет, 18% имели научные звания, ими опубликовано 2000 научных статей, 60 монографий, 3 романа и зарплата у большинства была выше средней (Sears, 1979). То есть лица с высоким IQ явно предрасположены быть компетентными.
«Блестящие ученики» не могут составлять одну группу с талантливыми, так как известно, что многие гениальные люди, например, Ч. Дарвин, А. Эйнштейн и В. Скотт, плохо успевали в школе и некоторых за неуспеваемость даже отчисляли. Конфликт между талантом и обучаемостью также выявлен в специальных исследованиях, в которых было показано, что высокая креативность коррелирует с низкой обучаемостью (Wallach, Kogan, 1966). Эти результаты легко объяснить следующим образом. Обучаемость отражает эффективность взаимодействия КВП и ДВП, а креативность – КВП и ПИ. Когда взаимодействие КВП и ДВП затруднено (ученик не может быстро найти нужный ответ в ДВП), тогда, компенсаторно, поиск сосредотачивается на ПИ (включается творческий компонент интеллекта). Отсюда, креативность может быть следствием дефекта взаимодействия КВП с ДВП. Это может вызывать высокую интенсивность взаимодействия КВП и ПИ, которая во взрослом возрасте и проявляется гениальными открытиями, поскольку у них с детства доминирует взаимодействие КВП и ПИ, то есть креативность.
С этой точки зрения также очевидно, что целенаправленное стимулирование взаимодействия КВП и ПИ у дошкольников ухудшает интеллектуальную деятельность (Дружинин, Хазратова, 1994), так как вынуждает интеллект без крайней необходимости обращаться к гораздо более трудоемкому процессу принятия решения с включением ПИ, вместо того, чтобы действовать облегченно, по стереотипной схеме, с помощью ранее активированных моделей ДВП.
16. В познании нет ничего, кроме познания самого себя!
Если изложенные в этой книге представления об интеллекте верны, то древнегреческое изречение «Познай самого себя!» может иметь более глубокий смысл, чем кажется на первый взгляд. Когда все знания человеку даны от рождения и их следует лишь активировать, то в познавательной деятельности человека и, соответственно, человечества нет ничего кроме познания самого себя. Следовательно, это изречение относится не только к отдельному человеку, но и человечеству в целом. И в нем же указан предел познавательной деятельности человечества – познание самого себя. Отсюда следующая ближайшая цель познавательной деятельности человечества определяется не только и, возможно, не столько изучением окружающей действительности, а ускорением процесса исчерпания познавательного потенциала мозга человека. И все развитие науки до сих пор, с этой точки зрения, было направлено на совершенствование инструментов изучения интеллектуальной деятельности человека, то есть инструментов для познания самого себя. В качестве заключительного примера, покажем, каким может быть первый шаг к достижению этой цели, то есть ускорения исчерпания потенциальных знаний интеллекта ХХ и, связанная с этим, трансформация его в интеллект ХХХ.
Описанная структура и функция интеллекта ХХ, может стать прототипом внешней для человека индивидуальной памяти. Ее можно реализовать в виде компьютерной программы, которая должна состоять из четырех основных частей:
1) База данных предметной области, которая структурируется и наполняется группой специалистов и мало чем отличается от обычного справочника. Эта часть программы имитирует ПИ, так как содержащиеся в ней знания не освоены человеком, решившему эту программу приобрести. Иначе, зачем ее покупать?
2) База данных пользователя программы, которая имитирует ДВП, так как она содержит только ту информацию, которую пользователь использовал в своей профессиональной деятельности, то есть, как бы активировал информацию, содержащуюся в базе данных предметной области (компьютеризированном справочнике);
3) Операционная система, которая извлекает необходимые пользователю сведения из справочника (базы данных предметной области), и затем оптимальным образом размещает извлеченную информацию в базе данных пользователя. Эта часть программы имитирует деятельность КВП.
4) Интерфейс, то есть часть программы, позволяющая пользователю эффективно и осознанно взаимодействовать с базами данных, что имитирует функцию сознания.
Индивидуализация программы осуществляется не только за счет произвольного формирования пользователем своей базы данных, но и фильтров, которые размещаются между операционной системой, базами данных и интерфейсом и настраиваются пользователем, в зависимости от его предпочтений (типа извлекаемых данных, надежности фактов и т.п.). Кто-то, например, предпочтет интерпретировать причину болезней с позиций классической медицины, а другие – астрологии, колдовства и тому подобной мистики. Отсюда, индивидуально настраиваемые фильтры, позволят извлекать из базы данных предметной области или научно обоснованные медицинские факты или, преимущественно, мистические представления человечества о болезнях. И тогда индивидуальная база данных сформируется или как сумма знаний врача или как специалиста в области нетрадиционной медицины.
Рассмотрим, в виде примера, как такую компьютерную программу, которую естественно назвать «Интеллект ХХ», мог бы использовать начинающий специалист в области эндокринных болезней (эндокринолог). Прежде всего, он должен подключить к компьютерной программе «Интеллект ХХ» базу данных предметной области - «эндокринологию». База данных «эндокринология» представляет собой набор сведений об эндокринных болезнях, составленный группой ведущих специалистов-эндокринологов и которая может время от времени обновляться, допустим, через Интернет, как это проделывают современные фирмы со своими программными продуктами. Далее, копирование познавательных моделей (определенной информации) из базы данных «эндокринология» в пользовательскую базу данных происходит лишь тогда, когда врач вводит через интерфейс в операционную систему интеллектуальную задачу, с которой он столкнулся в своей профессиональной деятельности. Например, он желает получить сведения о классификациях сахарного диабета. Они вызываются из базы «эндокринология» в интерфейс и врач выбирает среди них ту, которая в наибольшей степени его устраивает и помещает ее в свою, пользовательскую базу данных. При этом познавательная модель «классификация сахарного диабета» не только сама копируется в пользовательскую базу данных, но вместе с ней, неявно для пользователя, копируются из базы «эндокринология» те познавательные модели, с которыми классификация сахарного диабета логически связна и без которых классификация воспринята быть не может естественным интеллектом. Эти связи заранее назначаются группой специалистов, которые разрабатывают базу данных «эндокринология». В результате программа «Интеллект ХХ» имитирует как сознательную, так и бессознательную интеллектуальную деятельность человека, в которой сознанию отводится довольно скромная роль средства обработки информации. Если в процессе изучения классификации у врача возникают вопросы, то ответы, которые извлекаются из базы данных «эндокринология» тоже копируются в пользовательскую базу. С каждым новым обращением к программе «Интеллект ХХ», все в большей степени будет заполняться пользовательская база познавательными моделями из базы «эндокринология». Следовательно, программа «Интеллект ХХ» имитирует рост знаний у врача в процессе его профессионального совершенствования. Но со следующими отличиями:
1) Программа «Интеллект ХХ» ничего не будет забывать из знаний, помещенных в пользовательскую базу данных;
2) Интерфейс всегда может по требованию пользователя показать всю структуру сформированных текущих знаний в пользовательской базе и указать потенциальные пути ее совершенствования;
3) Если врачу необходимо получить сведения из смежной области знаний (кардиология, например), он может к программе «Интеллект ХХ» подключить базу данных «кардиология» и продолжить совершенствование своей пользовательской базы.
Таким образом, в процессе своего профессионального обучения и деятельности, у врача с помощью программы «Интеллект ХХ» сформируется индивидуальная, реально необходимая в его повседневной работе база знаний, к которой он всегда может обратиться, если желает, например, выбрать метод лечения, который в его практике оказался наиболее успешным при определенной болезни.
Принципиальная возможность подключения микрочипов к мозгу на сегодня уже доказана, но реализована только в фантастических фильмах и книгах. Отсюда можно ожидать, что созданная по вышеуказанному принципу компьютерная программа «Интеллект ХХ», может оказаться первым шагом к разработке микрочипов, совместимых со структурой интеллекта человека, и они смогут искусственно расширить качество взаимодействия КВП и ДВП. И более того, совместная работа КВП с ДВП и с базами данных предметной области программы «Интеллект ХХ» позволит более эффективно формировать в ДВП человека индивидуальные знания. Кроме того, использование такого рода микрочипов позволит неограниченно расширять память (объединяя ДВП пользователя и индивидуальную базу данных компьютерной программы), ускорять работу интеллекта (объединяя КВП с интерфейсом) и извлекать недоступную обычному интеллекту информацию из ПИ, комбинируя естественные (от органов чувств) и искусственные (от программы) информационные активаторы. А это уже существенный шаг по направлению к ускорению исчерпания познавательного потенциала интеллекта ХХ и зарождению интеллекта ХХХ. Кроме этой печальной для человечества цели, предлагаемый подход открывает уникальную возможность коррекции интеллектуальной недостаточности, когда вышеуказанные микрочипы можно будет подключать умственно отсталым детям.
В завершение замечу, что если представленный в этой книге взгляд на процесс познания окажется верным, то в третьем тысячелетии человечество ждут захватывающие дух перспективы познания мира. Но исключительно через познание самого себя!
Консультативный кабинет профессора эндокринолога Древаля Александра Васильевича - заведующего кафедрой эндокринологии Московского областного научно-исследовательского клинического института (МОНИКИ), руководителя отделения эндокринологии МОНИКИ, главного эндокринолога Московской области
Древаль Александр Васильевич, профессор, доктор медицинских наук, заведующий кафедрой клинической эндокринологии ФУВ МОНИКИ, руководитель отделения терапевтической эндокринологии Московского областного научно-исследовательского клинического института (МОНИКИ) им.М.Ф.Владимирского, Главный эндокринолог Московской области
А.В. Древаль, 1947 г. рождения, окончил 1 Московский медицинский институт им. И.М. Сеченова по специальности лечебное дело и поступил в клиническую ординатуру по эндокринологии в том же институте. После окончания ординатуры поступил в аспирантуру при 1 ММИ им. И.М. Сеченова и в 1974 г защитил диссертацию на звание к.м.н. С 1974 г. по 1988 г. Древаль А.В. работал в ММА им. И.М. Сеченова вначале в должности ассистента, а затем доцента на кафедре эндокринологии. В 1980 году окончил Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова по специальности прикладная математика и присвоена квалификация математика. В 1990 г. защитил диссертацию на звание доктора медицинских наук. В 1996 году присвоено ученое звание профессора по специальности эндокринология. С 1993 г. и по настоящее время работает руководителем отделения терапевтической эндокринологии МОНИКИ. С 1994 года – заведует кафедрой терапевтической и хирургической эндокринологии при ФУВ МОНИКИ. С 1995 – главный эндокринолог Московской области.
Профессор А.В. Древаль автор 201 научной работы (189 в соавторстве), 4 монографии, 4 учебно-методических пособий, а также автор двух диабетологических Интернет-сайтов. Научных руководитель 11 диссертаций (2 докторских и 9 кандидатских)
Основные направления научных исследований профессора А.В. Древаля: оптимизация методов лечения и диагностики диабета и его осложнений, лечение и профилактика остеопороза, эпидемиология эндемический зоба и его профилактика, радиойодтерапия диффузного токсического зоба у молодых, эндокринная офтальмопатия, математическое моделирование эндокринных систем, информационные технологии в медицине, в частности, диабетологические Интернет-проекты.
Древаль А.В. опубликовал ряд лидерских работ в области осложнений инсулинотерапии диабета. Им впервые в России им была получена антиинсулиновая сыворотка в экспериментальных условиях, которую можно было использовать в радиоиммунном методе определения инсулина. Он разработал новые методы лечения тяжелой аллергии к препаратам инсулина, первым доказал иммунный механизм инсулиновой липоатрофии и раскрыл патогенетическую роль баланса иммуноглобулинов классов А, М, G и E в проявлении аллергии к инсулину. В текущем 2003 году им был описан ранее не наблюдавшийся в мировой практике побочных эффект инсулинотерапии диабета – массовая инсулинофобия. Раскрыты его причины, проявления, предложены методы профилактики и устранения.
Получив квалификацию математика в МГУ им. М.И. Ломоносова, Древаль А.В. с 1980 годов активно работает в области математического моделирования инсулинотерапии диабета. Им разработаны ряд оригинальный моделей диабета, раскрывающих ключевую роль печени в развитии некоторых форм диабета. С помощью математического подхода им предложен уникальный методы анализа результатов внутривенного теста толерантности к глюкозе, с помощью которого можно определить продукцию глюкозы печенью в норме и при сахарном диабете. Эти уникальные данные позволили обнаружить особую категорию больных диабетом, у которых ведущим механизмом диабета является гиперпродукция глюкозы печенью. Причем это нарушение удается выявить до повышения уровня сахара в крови. То есть открыта ранняя фаза сахарного диабета, при которой еще не наблюдается повышении сахара крови.
Ряд исследований А.В. Древаля были посвящены оптимизации диетотерапии диабета и разработаны новые подходы к пролонгированию «медового периода» диабета с помощью специальной диеты, а также оптимальные диетические режимы при сочетании сахарного диабета и гипертонической болезни. Был разработаны методы оценки оптимальной диетотерапии с помощью метода непрямой калориметрии.
Как врач и математик, Древаль А.В. в последние годы активно работает в области Интернет-технологий, создавая лично специализированные диабетологические Сайты для врачей, научных работников и больных диабетом и является безусловным лидером этого направления в России. Один из его уникальных Сайтов www.diabet.ru пользуется особой популярностью не только среди специалистов, но и больных, имея один из самых высоких рейтингов среди Сайтов этого направления в России.
Древаль А.В., совмещая научную работу с работой главного эндокринолога Московской области, много усилий прилагает к внедрению последних достижений науки в практику здравоохранения области. За время работы в МОНИКИ им практически с нуля организована в Московской области работа по трем социально значимым направлениям в эндокринологии: сахарный диабет, болезни щитовидной железы и остеопороз. В рамках этой работы подготовлена группа научных сотрудников, которые в настоящее время развивают эти направления в Московской области под руководством Древаля А.В.
Совместно со своими научными сотрудниками А.В. Древаль работает над созданием Государственного регистра больных сахарным диабетом в Московской области и в 2004 г вышла его монография по регистру. Им проводится в Московской области работа по организации и расширении сети “Школ для больных диабетом”, что представляет собой современное направление в повышении эффективности лечения диабета и профилактике его осложнений. Следует заметить, что работа в области диабетологии ведется в рамках созданного А.В. Древалем Московского Областного Диабетологического Центра и руководимой им областной программы «Сахарный диабет».
Более 10 лет Древаль А.В. является главным эндокринологом Московской области и результаты этой работы Ученом Советом МОНИКИ и Министерством здравоохранения Московской области были признаны как весьма успешные.
Для повышении квалификации врачей Московской области им в 1995 году организована кафедра клинической эндокринологии ФУВ МОНИКИ, которой он в настоящее время руководит на общественных началах. За время работы кафедры подготовлено для Московской области 134 эндокринолога и прошли повышение квалификации 1806 врачей Московской области.
Древаль А.В. член экспертного совета по Госпрограмме “Сахарный диабет”, а также является членом редакционного совета научных журналов “Проблемы эндокринологии”, «Остеопороз», «Андрология».