Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Содержание
Введение
1. Что такое промышленная политика?
2. Неоклассические основания промышленной политики
3. Институциональные основания промышленной политики
4. Эволюционные основания промышленной политики
Выводы
Заключение
Список использованных источников
Введение
Тема контрольной работы "Промышленная политика" по дисциплине "Экономическая теория".
На момент распада СССР и образования Украины как независимого государства индустриальный сектор занимал в ее экономике лидирующие позиции. В промышленности были заняты 7,8 млн. чел. - больше; чем в каком-либо ином виде экономической деятельности. В 1991 г. выпуск продукции государственными промышленными предприятиями, расположенными на территории Украины, составил более 50% общего выпуска товаров и услуг по отраслям экономики и более 40% ВДС.
В то время украинская промышленность была частью единого народнохозяйственного комплекса СССР, который развивался на плановой основе. Поскольку после распада СССР в Украине взят курс на переход от плановой экономики к рыночной, промышленность вынуждена была пройти через полосу институциональных и хозяйственных трансформаций, главными элементами которых стали приватизация государственной собственности, либерализация цен на товары и услуги, ликвидация государственной монополии на внешнюю торговлю.
Ожидаемыми результатами таких преобразований были приведение объемов и структуры промышленного производства в соответствие с платежеспособным спросом на внутреннем и внешних рынках, реструктуризация и модернизация производственного аппарата, обновление технологий производства продукции, повышение производительности труда и снижение техногенной нагрузки на окружающую природную среду. Естественно было ожидать, что в связи с масштабными реформами размеры промышленного сектора экономики сократятся, но зато со временем он станет более эффективным и конкурентоспособным, лучше отвечающим новым требованиям к экономической безопасности государства.
промышленная политика неоклассический эволюционный
С целью поддержания и стимулирования развития отрасли в сложных условиях рыночных трансформаций Украинское государство разработало и осуществило ряд мер в сфере промышленной политики. В 1996 г. была принята Концепция государственной промышленной политики (постановление Кабинета Министров Украины от 29 февраля 1996 г. № 272). Следующая Концепция промышленной политики появилась в 2003 г. (Указ Президента Украины от 12 февраля 2003 г. № 102). Затем была принята Государственная программа развития промышленности на 2003-2011 годы (постановление Кабинета Министров Украины от 28 июля 2003 г. № 1174). Кроме того, регулирование развития украинской промышленности в условиях рыночной экономики (иногда противоречивое) осуществлялось методами налогово-бюджетной и денежно-кредитной политики.
Промышленная политика: теоретический аспект.
В конечном счете за минувшие 20 лет рыночная адаптация действительно произошла, и теперь промышленность Украины, представленная, главным образом, предприятиями негосударственных форм собственности, выпускает такую продукцию, которая пользуется спросом на внутреннем и внешних рынках.
Однако, во-первых, по форме процессы преобразований напоминали больше стихийный обвал (особенно в первой половине 90-х годов) (рис.), чем целенаправленное обучение и постепенное приспосабливание к меняющимся условиям внешней среды, а потому сопровождались серьезными социальными издержками: достаточно отметить, что численность занятых в промышленности сократилась с 7,8 млн. чел. в 1991 г. до 3,5 млн. чел. в 2009 г., то есть более чем в 2 раза.
Во-вторых, массовой реструктуризации и модернизации производственного аппарата, обновления технологий производства продукции не произошло. Рыночная адаптация осуществлялась, главным образом, не путем создания новых, высокотехнологичных, производств, а за счет вымирания отдельных предприятий и даже целых отраслей (в легкой промышленности), продукция которых не пользовалась спросом или оказалась неконкурентоспособной. Что же касается предприятий и отраслей, сумевших "выжить" (в добывающей промышленности, черной металлургии, электроэнергетике, газовой промышленности, химии и нефтехимии, машиностроении), то многие из них все еще используют доставшиеся им по наследству от бывшего СССР технику и технологии, которые определяют уровень производительности труда и техногенной нагрузки на окружающую природную среду.
В-третьих, с позиций экономической составляющей национальной безопасности, результаты рыночной адаптации украинской промышленности к новым условиям хозяйствования также нельзя признать удовлетворительными. Она оказалась уязвимой к экономическим шокам, не способной сохранять траекторию устойчивого функционирования в быстро меняющейся внешней среде. Особенно наглядно это проявилось во время мирового финансово-экономического кризиса, в 2009 г., когда объемы промышленного производства обвалились более чем на 20%, что поставило Украину на грань дефолта.
Таким образом, в целом неудовлетворительные результаты развития украинской промышленности за рассмотренный 20-летний период свидетельствуют, что необходимы серьезные изменения в сфере промышленной политики: или ее нужно существенно перестраивать, или по причине неэффективности от нее следует отказаться вообще.
Но прежде чем ставить вопрос в такой практической плоскости, целесообразно обратиться к теоретическому аспекту проблемы, еще раз взвесить аргументы "за" и "против" в отношении промышленной политики в свете радикально изменившихся условий хозяйствования как внутри страны, так и за ее пределами. Для этого будут последовательно рассмотрены положения неоклассической, институциональной и эволюционной экономических теорий. А начнем исследование с установления границ его предметной области - определения понятия "промышленная политика".
Судя по названию, промышленная политика - это некоторые действия правительства (центрального и (или) местного) в сфере промышленности. Иначе говоря, это определенный вид экономической политики наряду с такими широко признанными ее видами, как стабилизационная, финансовая, торговая и др. Однако, в отличие от этих ее видов, носящих характер общеэкономических, промышленная политика "в строгом смысле является отраслевой (sectoral) политикой; она предназначена для продвижения отраслей, где вмешательство должно иметь место по причинам национальной независимости, технологической автономии, провалов частной инициативы, упадка традиционных видов деятельности, географического или политического баланса".
С тем, что промышленная политика носит отраслевой (секторальный) характер, согласны и многие другие специалисты. "Промышленная политика - это, в основном, любой тип избирательного вмешательства или политики правительства, нацеленный на изменение отраслевой структуры производства в направлении отраслей, которые, как ожидается, предлагают лучшие перспективы экономического роста, чем при отсутствии такого вмешательства, то есть в условиях рыночного равновесия".
Изменение отраслевой структуры промышленного производства выступает элементом структурной трансформации (реструктуризации) экономики в целом. Поэтому можно определить, что промышленная политика представляет собой "многообразие государственных мер, предназначенных для управления и контроля за процессами структурной трансформации экономики". Причем акцент делается именно на промышленности, поскольку "процесс индустриализации важен для преобразования экономики в целом, и можно воздействовать на этот процесс так, чтобы управлять всем механизмом структурных изменений".
С несколько иных позиций выступает Д. Родрик: "Нет никаких доказательств, что те типы провалов рынка, которые призывают к промышленной политике, имеют место, преимущественно, в промышленности (industry)". Поэтому, за неимением более подходящего названия, он обозначает термином "промышленная политика" все действия по экономической реструктуризации в пользу более динамических видов деятельности вообще - "независимо от того, относятся ли они к промышленности или производству непосредственно", - и приводит примеры такой политики (в том числе из сельского хозяйства и сферы услуг).
Однако такая расширенная трактовка уводит в сторону от традиционного понимания промышленной политики, что, в свою очередь, затрудняет исследование этого явления в историческом аспекте. Поэтому Дж. Формен-Пек, выполнивший ретроспективный анализ европейской промышленной политики в XX в., относит к ее сфере только производящие (manufacturing) и инфраструктурные (infrastructure) отрасли (industries). И хотя он считает, что в принципе термин "industry" может быть распространен на любой источник занятости - будь то горное дело, сельское хозяйство или сфера услуг (исходя из того, что классификация рабочих мест несколько произвольна), все же "политики правительств по отношению к сельскому хозяйству и услугам в целом отличались от политик по отношению к промышленности, определенной более строго, а поэтому поле исследования должно быть ограничено так, чтобы с ним можно было управляться".
Обращение к историческим аспектам проблемы позволяет выявить определенный сдвиг в ее исследовательской парадигме. Если до 80-х годов XX в. промышленную политику обычно понимали как действия по непосредственному вмешательству государства в экономику и директивному контролю правительства за производственным аппаратом, то "в настоящее время этот термин, наоборот, обозначает разнообразие политик, которые осуществляются разными институциональными субъектами в целях стимулирования создания фирм, в пользу их концентрации, содействия инновациям и конкурентоспособному развитию в контексте открытой экономики. Поэтому новая промышленная политика - это главным образом политика промышленного развития, в рамках которой отрасль неявно рассматривается как организация, а также стратегического управления человеческими компетенциями и техническими возможностями".
В современной терминологии традиционный секторальный тип промышленной политики, оказывающий влияние на относительное значение отдельных отраслей и предприятий, получил название "вертикальная политика", а новый функциональный ее тип - соответственно, "горизонтальная политика". К последней относятся общие для большого числа отраслей и предприятий действия в сфере нормативно-правового обеспечения хозяйственной деятельности, защиты прав собственности, устранения административных барьеров, содействия инновациям и др. На горизонтальный тип промышленной политики делает упор Европейская комиссия (высший орган исполнительной власти ЕС), которая предлагает меры по обеспечению конкурентоспособности европейской обрабатывающей промышленности (manufacturing industry) на том основании, что большинство инноваций имеют место именно в этой отрасли.
Поскольку как вертикальный, так и горизонтальный типы промышленной политики включают широкий спектр действий, которые могут влиять на самые разные сферы хозяйственной деятельности, то встает вопрос об их ограничении с позиций объекта политики. Поэтому Ж. Пелкманс из всего комплекса действий, оказывающих влияние на промышленность (industry), выделяет такие, которые, по его мнению, не следует относить к сфере промышленной политики: это политики не для промышленности специально (макроэкономическое регулирование, перераспределение доходов, политика в сфере оплаты труда и др.), а также политики, которые непосредственно влияют на промышленность, но предназначены не только для нее (приватизация, региональное развитие, контроль за ценами и др.). Очевидно, что такое деление нельзя признать строгим, ведь действия, предназначенные не только для промышленности, трудно отделить от сферы собственно промышленной политики.
Аналогичная неопределенность наблюдается и в отношении целей промышленной политики: "В большинстве случаев промышленная политика преследует множество целей - повышения краткосрочной занятости, увеличения объемов производства, улучшения распределения доходов и повышения технологической мощности. Она часто также включает (правильно или неправильно) неэкономические цели национальной гордости и престижа, как и ощущаемую потребность в продвижении "стратегических" отечественных отраслей". Выше еще назывались и такие цели, как структурная трансформация экономики, стимулирование создания фирм, содействие инновациям, обеспечение конкурентоспособности и др. Все это в совокупности дает основания утверждать, что, "в отличие от большинства других сфер экономической политики, промышленная политика не имеет четко определенного и общепризнанного набора целей, которых нужно достичь".
Итак, строго очертить границы предметной области исследования - определить промышленную политику - не получается, поскольку нет четкости в том:
а) что именно есть объект этой политики (что следует понимать под промышленностью как объектом политики, почему и как ее следует отделять от других источников занятости);
б) какие действия относятся к содержанию промышленной политики (включать сюда общесистемные действия в экономике, затрагивающие в том числе промышленность, или действия по отношению только к промышленности, которые могут иметь и общесистемные эффекты);
в) какие цели преследует промышленная политика, что именно должно быть конечным желаемым результатом ее реализации.
Похоже, что такой вывод не является неожиданным или оригинальным: "Выражение "промышленная политика" означает разные вещи для разных людей", так что "любые шесть случайно взятых экономистов, несомненно, продуцируют не менее дюжины разных мнений по этому вопросу". И еще: "Никакая таксономия не может полностью охватить диапазон представлений о промышленной политике, которые могут быть найдены в литературе" 25. "Промышленной политике, несмотря на то, что она обозначена как "политика", не хватает самых характерных черт последней".
Но невозможность строго очертить предметную область исследования и дать универсальное определение промышленной политики еще не означает, что поиск ее частных (для специальных целей) определений не имеет смысла. В принципе это типичная задача отнесения разнородных элементов к некоторому множеству, которая играет важную роль в человеческом понимании (например, в биологии, информатике и др.). Можно сказать, что промышленная политика - это (в математической терминологии) некоторое нечеткое множество элементов, характеризующееся тем, что функция принадлежности может принимать любые значения в интервале [0, 1], а не только значения 0 или 1.
Для того же, чтобы установить, какие именно элементы следует включать в "нечеткое множество" промышленной политики, а какие - нет, важно определиться с целью, для которой такое ограничение проводится. В настоящей работе - это исследование теории вопроса. В полном виде она представляет собой не целостную и последовательную логическую систему, а концептуальный агрегат или "популяцию" концепций29, которые развиваются в соревновании за лучшее объяснение одной и той же сферы эмпирических феноменов (пересекающихся сфер феноменов) и предсказание возможных сценариев развития событий. В свою очередь, развитие такого концептуального агрегата имеет прямые и обратные связи с эволюцией "популяции" практик, в данном случае - практик промышленной политики.
Руководствуясь этими соображениями, для решения поставленной задачи из множества элементов промышленной политики, состав которого менялся во времени и пространстве, следует выделить "твердое дисциплинарное ядро", сохраняющее историческую преемственность предметной области исследования, к которому апеллируют (или апеллировали) ученые. Однако проблема заключается в том, что сторонники отдельных экономических теорий не только используют несхожие способы объяснения и предсказания, но и зачастую обращаются к исследованию разных аспектов эмпирических феноменов, так что состав и структура нечеткого множества промышленной политики в представлении, например, приверженца неоклассики могут существенно отличаться от его состава и структуры в представлении приверженца институционализма или эволюционизма.
Поэтому далее при анализе положений научных теорий в области промышленной политики будем исходить из такого широкого понимания ее содержания, которое давало бы возможность рассмотреть аргументы представителей разных точек зрения. А чтобы сфера этого анализа не была беспредельной, в качестве ограничителя предлагается воспользоваться аналогом философского принципа интенционализма, согласно которому всякое действие следует оценивать с точки зрения его цели. Идея заключается в том, чтобы рассматривать теоретические основания только тех действий, которые имеют намерение (intention) повлиять на промышленность - производство (добычу, перемещение, изготовление, обработку) материальных благ. Это значит, что к рассмотрению будут приняты и "вертикальная политика" (в той части, которая имеет целью изменить относительное значение промышленности в целом и (или) ее отдельных отраслей), и "горизонтальная политика" (в той части, которая касается институтов, инноваций и т.п. в промышленности).
В обычных неоклассических предпосылках свободная конкуренция рационально действующих в собственных интересах экономических субъектов, которые полностью информированы и не обладают рыночной властью, приводит к Парето-эффективному использованию ограниченных ресурсов. Поэтому основания для государственного вмешательства в такой рыночный механизм возникают в том случае, если есть препятствия для свободной конкуренции, известные как провалы рынка (market failures). Однако само это вмешательство тоже может быть связано с провалами, но теперь уже государства (government failures). Так что неоклассическим аргументам "за" промышленную политику могут быть противопоставлены не менее убедительные аргументы "против" нее.
Провалы рынка. В контексте промышленной политики к провалам рынка, дающим основания для тех или иных форм государственного вмешательства, обычно относят неполную информацию, неконкурентные рынки и экстерналии.
Неполная информация. С позиций товаропроизводителей неполнота информации может иметь следствием неправильные оценки выгодности отдельных коммерческих проектов. Проблема усложняется, если предполагается выпускать новый продукт, рентабельность которого еще не оценена рынком, и в случае "связанных" инвестиций, когда неопределенность инвестиций в один вид деятельности (например, в обогащение руды) порождает неопределенности инвестиций в сопряженные с ним другие виды деятельности (например, в производство чугуна и стали). В свою очередь, это приводит к ошибкам в оценке перспектив бизнеса, а также снижает потенциальный уровень деловой активности и инвестиций в экономику. С позиций потребителей неполнота информации о качестве новых товаров вынуждает их руководствоваться средними оценками уже известных сопоставимых благ. В этой ситуации существует риск, что предприятия, предлагающие товары качества выше среднего, будут вытеснены с рынка, - то, что получило название "неблагоприятный отбор" (adverse selection). Кроме того, корпорации могут специально создавать препятствия для движения информации, умышленно распространять неполную и (или) недостоверную информацию и развивать стратегии, создающие рыночные несовершенства. Противодействие со стороны общественных органов власти может заключаться в том, что они "разрабатывают сильную конкурентную политику, чтобы восстановить условия честной конкуренции в ситуации, близкой к полной информированности, и реализуют стратегическую промышленную политику, посредством которой играют активную роль в поощрении неоппортунистического поведения в интересующих отраслях промышленности".
Неконкурентные рынки. Проблемы с конкуренцией на рынках, обусловливающие ту или иную степень рыночной власти экономических субъектов, имеют место по ряду причин. Это могут быть контроль редких ресурсов, высокие постоянные затраты, экономия на масштабах производства. "В такой отрасли промышленности, которая характеризуется высокими постоянными затратами (и следовательно, экономией на масштабах), первая фирма на рынке имеет решающее преимущество первопроходца, которое препятствует вхождению на этот рынок других фирм. По существу, высокие постоянные затраты и эффект масштабов являются барьерами для входа, за которыми первопроходец захватывает ренту в ущерб для потенциальных конкурентов и потребителей". Если экономия на масштабах настолько велика, что позволяет одному предприятию удовлетворить весь рыночный спрос, то говорят о монополии естественной - в том смысле, что барьеры для входа базируются на законах природы. Кроме того, как известно из истории промышленной политики, такие барьеры могут создаваться государством искусственно: "Технологии XIX века были таковы, что инфраструктурный бизнес сдерживал рост промышленных предприятий, и наиболее затратным видом этого бизнеса были железные дороги. Железные и обычные дороги были необходимы для того, чтобы доставлять войска к границам, а телекоммуникации - для того, чтобы давать им указания о действиях. По соображениям национальной безопасности сети связи, почтовая служба и дороги, так же, как электрические телеграф и телефон, были традиционно государственными монополиями, за исключением тех случаев, когда не хватало финансов". Способы решения проблемы неконкурентных рынков предусматривают ценовое регулирование (обычно для продукции естественных монополий), директивное воссоздание конкурентной среды (за счет принудительного разделения предприятий), облегчение входа на рынок (путем смягчения регуляторных требований, выделения субсидий для старт-апов и др.).
Экстерналии. Типичным примером экстерналий в контексте промышленной политики служат знания. Будучи однажды полученными, они с относительно небольшими издержками (по сравнению с издержками на их генерирование) могут быть усвоены большим количеством экономических субъектов. Поэтому общественная отдача от частных инвестиций в создание знаний больше, чем индивидуальный уровень доходности инвестора, а суммарные усилия предприятий, направленные на получение знаний, - выполнение НИОКР, открытие новых рыночных возможностей (так называемое "self-discovery") и др. - могут быть ниже общественно оптимального уровня. Аналогичная проблема связана с затратами предприятий на обучение персонала, от которых в условиях его высокой мобильности имеют выгоды также другие организации. Как и в случае с иными экстерналиями, это ослабляет стимулы к предоставлению обучения оптимального уровня в связи с опасениями экономических потерь. Кроме того, экстерналии возникают в процессе координации во времени и пространстве - когда создание новых продуктов требует, в частности, крупных синхронных вложений в связанные виды деятельности, организация которых не обеспечивается рыночным механизмом, географической концентрации промышленности, обусловленной экономией на масштабах и наличием в пределах данной территории редких или трудно перемещаемых факторов производства. Экстерналии могут быть как положительными (в связи с общей инфраструктурой, концентрацией квалифицированных работников, диффузией неявных знаний), так и отрицательными (в связи со скоплением проблемных отраслей и экологическими проблемами). Обычные неоклассические рецепты решения проблем экстерналии заключаются в предоставлении субсидий (монетарных, кредитных, налоговых и др.) и государственных закупках - для усиления положительных экстерналии (например, посредством стимулирования НИОКР и спиноф), а также во взимании дополнительных обязательных платежей (налогов Пигу) и штрафов - для ослабления отрицательных экстерналии (например, посредством повышения издержек загрязнителей окружающей природной среды).
Провалы государства. Для корректировки провалов рынка органы государственной власти вмешиваются в хозяйственные процессы (посредством налогов, субсидий, закупок, регуляторных норм и др.), но конечным результатом их действий тоже могут быть провалы - еще менее эффективное использование ограниченных ресурсов, чем без такого вмешательства. В контексте промышленной политики к провалам государства можно отнести несовершенную информацию, своекорыстное поведение должностных лиц, конфликты промышленной политики государства с другими видами экономической политики.
Несовершенная информация. Административная бюрократия, управляющая государством, в отличие от тех экономических субъектов, которые непосредственно вовлечены в рыночные трансакции, хуже осведомлена о ценах, издержках и выгодах того или иного бизнеса, путях его развития, перспективах изменения ассортимента продукции, переориентации рынков сбыта и т.п.: "Государственный сектор не является всеведущим и, как правило, еще меньше информирован, чем частный сектор, о дислокации и характере провалов рынка, блокирующих диверсификацию. Правительство может даже не знать, чего именно оно не знает". Неведение органов государственной власти связано также с определением перечня и выбора лучших инструментов для достижения поставленных целей. Это могут быть самые разнообразные средства как монетарного (налоги, штрафы, субсидии), так и немонетарного (права интеллектуальной собственности, государственное регулирование слияний и поглощений предприятий, тарифы, нетарифные меры, в том числе квоты и лицензии) типов. Применение каждого из них связано с внесением искажений в экономические процессы и труднопредсказуемыми долговременными последствиями - тем более, когда применяется не один инструмент в отдельности, а несколько инструментов в комплексе.
Своекорыстное поведение должностных лиц. Если, в соответствии с предпосылкой о рациональном эгоизме экономических субъектов, чиновники преследуют прежде всего личные (а не общественные) интересы, то результатами их действий могут быть неэффективное размещение ресурсов (выделение субсидий не тем отраслям промышленности, которые в них действительно нуждаются, излишне низкие или высокие тарифы и т.д.) и привнесенное искажение конкуренции - независимо от того, насколько они хорошо осведомлены о проблемах рынка. Когда для проведения промышленной политики создаются регулирующие органы, своекорыстное поведение должностных лиц может приводить к их "захвату" (regulatory capture), означающему, что эти органы начинают выполнять возложенные на них функции в интересах тех фирм, чью деятельность они призваны регулировать. Это дает некоторые основания для заключения о том, что "экономическое регулирование вообще не проводится в общественных интересах, но представляет собой процесс, посредством которого группы интересов пытаются продвигать свои (частные) интересы". Как правило, "захват" регулирующих органов достигается методами коррупции (посредством взяток или предоставления чиновникам различных выгод, например, в виде гарантий будущей занятости и др.), хотя для этого могут использоваться и другие способы.
Конфликты промышленной политики государства с другими видами экономической политики. Помимо промышленной политики, можно назвать, по меньшей мере, еще два вида экономической политики, связанных с государственной поддержкой бизнеса: это торговая политика (направленная на соблюдение интересов отечественных производителей и потребителей) и политика в области конкуренции (направленная на обеспечение эффективного функционирования рыночного координационного механизма и борьбу с неконкурентной деловой практикой). Все они имеют пересекающиеся сферы применения, а потому их одновременное использование, обычное на практике, чревато противоречиями и даже конфликтами. Типичным примером таких противоречий служат те, которые возникают при реализации промышленной политики в форме поддержки "молодых отраслей" (infant industry). Такая поддержка, обычно апеллирующая к провалам рынка (в виде плохо функционирующих рынков капитала, информационных препятствий для вступления в отрасль), предполагает создание специальных торговых барьеров и принятие мер по защите от конкуренции, что явно противоречит современной конкурентной и торговой политике, нередко направленной на обеспечение большей открытости национальных экономик.
Таким образом, согласно приведенному перечню провалов государства, его действия, нацеленные на улучшение ситуации в промышленности, совершенно не гарантируют успеха. Мерилами его оценки в неоклассической экономической теории считаются критерий Парето-улучшения или более операционный критерий потенциального Парето-улучшения, предполагающие сопоставление затрат и результатов (cost-benefit analysis). Поэтому, чтобы убедиться в эффективности или неэффективности выбранного варианта промышленной политики, нужно сопоставить связанные с ним затраты и результаты. Очевидно, что на практике это сделать очень сложно - в силу проблематичности как корректного измерения выгод государственных интервенций, направленных на исправление рыночных провалов, так и расчета связанных с ними издержек с учетом возникающих побочных эффектов.
В институциональной теории, в отличие от неоклассической, акценты в обосновании промышленной политики смещены с поиска оптимального распределения ограниченных ресурсов на анализ институтов (спонтанных и формальных правил с механизмами принуждения к их выполнению), которые способствуют или препятствуют успеху такой политики, и трансакционных издержек, сопровождающих взаимоотношения экономических субъектов. Поэтому, например, различия в продуктивности экономик близко расположенных стран (Южной и Северной Кореи, бывших Западной и Восточной Германии и др.), непостижимые с позиций неоклассики, могут быть легко объяснены различиями в эффективности институтов.
Такое большое значение, придаваемое правилам, обусловлено исходными предпосылками институциональной теории, согласно которым экономические субъекты, действующие в собственных интересах, не являются полностью информированными и рациональными, а "способны только к приблизительной и ограниченной рациональности". А что им можно и что нельзя делать в сложившейся ситуации, определяют институты, которые ограничивают, структурируют и стимулируют индивидуальное поведение. Поэтому основания для государственного вмешательства возникают тогда, когда в целях промышленной политики требуется улучшить действующие или адаптировать новые институты, тем самым снижая трансакционные издержки, то есть по причине, которую можно назвать "провалы правил " (rules failures).
К числу институциональных оснований промышленной политики можно отнести аргументы в пользу формирования особых правил в сферах промышленных инноваций, отраслевой диверсификации и глобальных цепочек формирования стоимости.
Промышленные инновации. Современная экономическая теория отошла от понимания инноваций как механического процесса, в котором большие финансовые вложения автоматически обеспечивают большую отдачу (ведь обычно считалось, что увеличение затрат на НИОКР приводит к росту инноваций), в направлении органичного социокультурного процесса, в котором ключевую роль играют нематериальные факторы, способности экономических субъектов к обучению и кооперативному поведению. Теперь предпосылкой их успешных действий в сфере инноваций, выполняющих ключевую роль в деле обеспечения конкурентоспособности промышленности, считается особый социальный порядок, основанный на "длинных правилах" взаимодействия, создающих предпосылки для долгосрочного хозяйственного планирования и на сотрудничестве, а не только соперничестве экономических субъектов, - то, что получило название "со-opetition". В современных условиях "инновации в отраслях промышленности - это результат взаимодействия различных акторов (фирм, университетов, общественных агентств, финансовых организаций), которые имеют партнерские формальные и неформальные взаимоотношения". И в таких инновационных сферах бизнеса, как фармацевтика и биотехнологии, сотрудничество больших, малых и новых фирм является всепроникающим (pervasive).
Обычно приводимое основание для вмешательства государства в процессы таких взаимоотношений заключается в том, что "рынки предоставляют недостаточные стимулы фирмам, чтобы сотрудничать". Однако в данном случае объяснения в неоклассических терминах рынков, рыночных провалов и экономики благосостояния на основе анализа взаимодействия независимых эгоистичных индивидов недостаточно. Институциональная теория исходит из того, что индивиды "формируют свои предпочтения не в изоляции от других людей, а в ответ на общественные события и широко распространяемую информацию". Кроме того, в организациях их выбор ограничен рутинами. Причем в отдельных организациях это разные рутины, подчиненные разным целям, далеко не всегда коммерческим. Очевидно, что объяснение неудач (или успехов) сотрудничества таких несхожих организаций выходит за рамки сферы применения неоклассической теории. Причина этих неудач - уже не провалы рынков, а упомянутые провалы правил (в частности, их краткосрочный и непартнерский характер). А поддержку "длинных правил" партнерских взаимоотношений разноплановых организаций (взамен "коротких" и непартнерских) может взять на себя заинтересованное в экономическом росте государство - опять-таки с учетом возможных ошибок правительства, коррупции и т.д. "Роль государства состоит, следовательно, в том, чтобы выступать в качестве гаранта кооперативного поведения для каждого из партнеров. К примеру, в Японии Министерство международной торговли и промышленности сводит вместе в проектах различные виды бизнеса и гарантирует, что каждый партнер действует честно".
Отраслевая диверсификация (sectoral diversification) в промышленности, приводящая к структурным изменениям и способствующая росту экономики и общественного благосостояния, предполагает освоение производства товаров, не традиционных для данной страны или региона. Обычно это не требует радикальных инноваций, основанных на НИОКР, а может достигаться за счет адаптации уже известных в мире товаров и технологий их изготовления к местным условиям - то, что называется "самооткрытие" (self-discovery). Как и в случае с инновациями, коммерческие организации не могут самостоятельно решить проблемы такой адаптации в связи с проблемами информации и провалами координации. Выход состоит в мерах институционального характера, предусматривающих формирование правил и организацию на их основе процесса государственно-частного сотрудничества - через совместные исследования и поиск консенсуса относительно того, где именно возникают информационные и координационные экстерналии, какими в этой связи могут быть цели промышленной политики в таком контексте, и как их следует достигать. "Правильная модель промышленной политики, - отмечает Д. Родрик, - заключается не в применении автономным правительством налогов Пигу или субсидий, а в стратегическом сотрудничестве между частным сектором и правительством с целью выявления, где находятся наиболее существенные препятствия для реструктуризации и какой тип вмешательства с наибольшей вероятностью может их устранить". При этом обычные дискуссии об инструментах, затратах и результатах правительственного вмешательства в экономику промышленности не имеют принципиального значения. Гораздо важнее "иметь в наличии процесс, помогающий выявить сферы желательных интервенций. Правительства, понимающие это, будут постоянно находиться в поиске путей, которыми они могут способствовать структурным изменениям и сотрудничеству с частным сектором. Таким образом, промышленная политика является больше состоянием ума, нежели чем-либо другим".
Глобальные цепочки формирования стоимости. Процессы глобализации и либерализации международной торговли привели к изменению ситуации в мировой экономике. Теперь, отмечают специалисты Азиатского банка развития, объяснение того, где и как промышленные товары произведены, не является простой задачей - их проектирование, изготовление, распределение и обслуживание разделены на элементы, разбросанные по всему миру. Речь идет о системе международных производственно-распределительных отношений, получивших название "глобальные цепочки формирования стоимости" (global value chains - GVCs), в которых обычно более трудоемкие этапы процесса перенесены на территорию развивающихся стран. GVCs, являющиеся в настоящее время "ключевыми и устойчивыми структурными особенностями мировой экономики", формируют как новые возможности, так и новые угрозы. С одной стороны, участие в этих цепочках позволяет фирмам из разных стран (прежде всего, менее развитых) войти в глобальные производственные структуры, улучшить производственные процессы и продукты в соответствии со стандартами GVCs, подняться по технологической лестнице и получить широкий доступ на международные рынки. При этом, по некоторым оценкам, "выгоды от либерализации торговли, которая сопровождается созданием международных соглашений о цепочках поставщиков между фирмами в промышленно развитых и менее развитых странах, могут быть в 10-20 раз больше, чем от либерализации торговли самой по себе". А с другой стороны, чтобы успешно экспортировать, уже недостаточно эффективно производить конкурентоспособную продукцию: "Поставщики трудоемких товаров из развивающейся страны должны теперь не только преодолеть традиционные торговые барьеры, остающиеся высокими для некоторых статей экспорта из развивающихся стран, но еще и стать частью определенной торговой сети для того, чтобы экспорт состоялся".
Для успешного преодоления этих новых барьеров требуется особая промышленная политика.
Она заключается в том, что государство должно
) помогать предприятиям своей страны адаптироваться к уже действующим правилам GVCs - через информирование о том, какие альтернативные GVCs существуют и какие ключевые требования следует выполнить для участия в них, какие стандарты здесь применяются и что нужно сделать для их достижения, через организацию коллективных действий по созданию инфраструктуры, необходимой для выполнения логистических требований, и др.;
) способствовать формированию новых международных правил, более благоприятных для отечественных предприятий, - через организацию национальных торговых компаний, участие в коллективных действиях развивающихся стран по гармонизации и устранению двойных стандартов, по контролю за соблюдением правил конкуренции со стороны крупных ТНК, за их политикой слияний и поглощений и др.
Характеризуя институциональные основания промышленной политики в целом, важно отметить, что институты (если их рассматривать как фактор производства) относятся к немобильным факторам. Поэтому любая страна может скопировать производственные процессы, импортировать оборудование, привлечь из-за границы квалифицированный персонал, но не может позаимствовать успешные институты. Их создание и развитие - это специфический для каждой страны длительный процесс, обусловленный обстоятельствами места и времени: "Эффективные институты всегда возникали как результат длинной цепочки исторических свершений - восхождения от исходных факторов географического характера к производным от них непосредственным факторам, среди которых есть и институциональные". Но такая постановка вопроса уже затрагивает проблему генезиса самих институтов, исследование которой требует обращения к использованию иной - эволюционной - парадигмы.
В эволюционной экономической теории, в отличие от неоклассической и институциональной, мотивы поведения людей определяются, помимо соображений рациональности и социальных факторов, естественным стремлением к выживанию. При этом поведение может быть как эгоистическим, так и альтруистическим, поскольку "в эволюционном процессе реальное значение имеет не индивидуальное выживание как таковое, но скорее успешная передача единиц наследственности или генов". Так что в определенных условиях "для индивида может оказаться более выгодным содействовать воспроизводству родственных индивидов даже ценой собственной жизни, действуя таким образом саможертвенно на благо других". Конкуренция за ограниченные ресурсы объясняется не через свободный выбор независимых субъектов, а через иерархии доминирования в популяции, которые "возникают в группах живых организмов, чтобы минимизировать агрессию между конкурирующими за ограниченные ресурсы особями. Так как высокий социальный ранг автоматически дает доступ ко всем доступным ресурсам, естественный отбор благоприятствовал тенденциям борьбы за повышение социального статуса".
Институты, о которых шла речь, тоже рассматриваются как имеющие эпигенетический характер. Они, как и всякие культурно-поведенческие надстройки, основаны на биологическом базисе - в том смысле, что формируются живыми существами, которые выступают носителями генетической информации и руководствуются (в том числе) инстинктами - врожденными реакциями на внешние и (или) внутренние раздражители. А развиваются институты "через общественное обучение правилам поведения, которое начинается с примитивны, генетически обусловленных форм социального поведения с добавлением новых элементов в результате проб и ошибок".
Используя заимствованные из биологии идеи (понятия единиц эволюции, процессов изменчивости, отбора и наследственности), эволюционная теория исследует изменения во времени и пространстве экономических систем, но изменения не любые, а только те, при которых сложные открытые системы приспосабливаются к окружающей их среде, разнообразие развивается из общих истоков и со временем накапливается новый дизайн. Принимая во внимание такую область применения рассматриваемой теории, эволюционные основания промышленной политики можно найти в сфере национальных инновационных систем (НИС) и промышленных кластеров.
НИС - это целостные сети организаций и институтов, взаимодействием которых определяются особенности инновационного развития отдельных стран. Концепция НИС основана на идее "технонационализма". Имеется в виду, что в каждом государстве инновационная эффективность обусловливается национальной спецификой способов взаимодействия экономических агентов, обладающих разными типами знаний и умений (предприятий, исследовательских институтов, университетов и др.), в системе создания и использования инноваций88. Сама такая постановка вопроса является частью более широкого комплекса проблем генно-культурной коэволюции и формирования национальных особенностей интеллекта.
Давний научный спор о том, что больше влияет на интеллект - природа или воспитание, все еще остается предметом разногласий между современными энвай-ронменталистами и генетиками, и пока шансы сторон составляют приблизительно 50 на 50. В любом случае очевидно, что национальные особенности действительно имеют значение. А эволюционная экономическая теория, которая обращается к аргументам обеих сторон, "делает крупный вклад в понимание важности для инноваций характерных особенностей страны. Концепции национальной инновационной системы и технологической траектории выдвигают на первый план специфические институциональные характеристики разных стран и уникальность истории каждой страны. С точки зрения национальной специфики и институционального динамизма, промышленная политика получает новую легитимность".
Специалисты ОЭСР видят основание для государственного вмешательства в контексте НИС не в обычных провалах рынка (market failures), а в системных провалах (systematic failures) - таких, как недостаточное взаимодействие между субъектами в системе, несоответствие между фундаментальными исследованиями в общественном секторе и прикладными в промышленности, сбои в работе институтов трансфера технологий, недостаточные способности предприятий получать и осваивать информацию 92. Соответственно, предлагаемые этими специалистами меры политики предусматривают развитие сетей деловых контактов (networking) и инновационного потенциала предприятий 93.
Между тем в части НИС такое обоснование представляется не вполне корректным: понятия системы и системных провалов являются нейтральными по отношению к национальной специфике (обусловленной в том числе этнической, исторической и культурной общностью людей), тогда как она имеет ключевое значение для концепции НИС. Системные провалы НИС характеризуются, во-первых, зависимостью этих систем от особенностей предшествующего развития (path dependence) и, во-вторых, сложившейся в результате этого процесса национальной спецификой страны, характеризующейся уникальным комплексом генно-культурных факторов. Поэтому в данном контексте корректнее использовать эволюционную терминологию, принимающую во внимание указанные аспекты, и определить недостатки НИС как провалы приспособленности (fitness failures). Естественные процессы изменчивости, отбора и наследственности могут приводить к закреплению и распространению организационных рутин, не соответствующих национальной специфике данной страны и препятствующих инновационному развитию ее промышленности. Поэтому от правительства (с учетом ограничений на его возможные провалы) требуется организация процесса целенаправленного национально ориентированного культивирования организационных рутин, определяющих способности участников инновационного процесса взаимодействовать в сетевых контактах, находить и распознавать релевантную информацию и технологии и т.п. В свою очередь, критерием успешности такого культивирования служит не текущая экономическая эффективность с учетом (институционализм) или без учета (неоклассика) трансакционных издержек, а способность экономических субъектов к выживанию и воспроизводству, оцениваемая через показатели развития (например, через индикаторы жизненного цикла технологии, технологических пределов и разрывов).
Промышленные кластеры можно определить как пространственные агломерации производителей, объединенных сетями интенсивных и разносторонних взаимосвязей. Понятие промышленного кластера отличается от понятия обычной промышленной агломерации тем, что, помимо пространственной концентрации предприятий, кластер предполагает функциональные связи между его участниками и комплиментарные компетенции.
Как и многие социально-экономические явления, кластеры меняются во времени и пространстве: они могут расти и развиваться (как и деградировать), нередко (но не всегда) синхронно с жизненным циклом доминирующей отрасли промышленности Этот эволюционный процесс "следует понимать, как непрерывное, никогда не прекращающееся взаимодействие зависимости от прошлого (path dependence), создания нового (path creation) и разрушения существующего (path destruction)".
Как правило, восходящую динамику эволюции кластеров связывают с развитием сетевых отношений и инновационным поведением, когда промышленные предприятия становятся частью инновационных кластеров (clusters of innovation) - пространственных скоплений организаций, взаимосвязанных в инновационном процессе, - производителей, поставщиков, провайдеров услуг, университетов, торговых организаций и др. Сегодня особое значение таких кластеров определяется, во-первых, тем, что в условиях глобализации бизнес получает лучшие возможности выбрать наиболее подходящие территории для приложения своих усилий. "Чем больше рынки глобализируются, тем больше вероятность того, что ресурсы будут перетекать в более привлекательные регионы, укрепляя тем самым роль кластеров и влияя на региональную специализацию". Результат таких процессов заключается в том, что, например, в Европе до 40% занятых работают на предприятиях, входящих в кластеры. И во-вторых, тем, что традиционная линейная модель инноваций (в виде последовательного процесса "фундаментальные исследования - прикладные исследования - НИОКР - новые технологии и продукты") постепенно утрачивает свое значение. При этом все актуальнее становится пространственная модель "обучающегося региона" (learning region), где инновации требуют параллельного развития способностей к обучению и формированию стратегического инновационного поведения разнообразных и взаимодополняемых экономических субъектов, которые выигрывают "от географической близости, способствующей потокам неявных знаний и незапланированным взаимодействиям, которые являются критически важными элементами инновационного процесса". Государственная политика по отношению к промышленным кластерам, вступающим на траекторию восходящей динамики, предусматривает меры "по сосредоточению зачастую тематически рассеянных компаний на особых точках. Эти фокальные точки генерируют первые совместные действия в пределах кластера и позволяют ему войти в фазу роста".
Нисходящая динамика эволюции кластеров приводит к формированию территориальных замкнутостей (lock-ins), в частности, в старопромышленных регионах, когда "первоначально сильные стороны, базирующиеся на географии и сетевых контактах, такие, как промышленная среда, высокоспециализированная инфраструктура, тесные отношения между предприятиями и сильная поддержка региональных институтов, превращаются в барьеры на пути инноваций". Эту ситуацию тоже можно характеризовать как провалы приспособленности, но только уже с акцентом не на национальные (как в ситуации с НИС), а на территориальные аспекты проблемы. Важной причиной такой замкнутости старопромышленных регионов выступают организационные рутины самоподдерживающихся региональных коалиций бизнеса и политиков (self-sustaining coalition), в которых представители крупных компаний предпочитают не инвестировать в реструктуризацию бизнеса, поскольку опасаются потерь квалифицированных работников, а представители власти не заинтересованы в такой реструктуризации, поскольку опасаются потерь налоговых поступлений. Чтобы избежать продолжения неблагоприятных тенденций, приводящих к стагнации или упадку, и перейти на иную траекторию развития, вовлеченную в обновление, требуется культивирование (с учетом территориального контекста) организационных рутин, формирующих способности таких коалиций к активизации инновационно ориентированной адаптации старопромышленных кластеров, к созданию новых кластеров в укоренившихся отраслях промышленности и к развитию наукоемких видов деятельности. Результативность таких действий, опять-таки, не сводится к показателям текущей эффективности, а требует применения долгосрочных индикаторов роста (например, критерия сбалансированного развития).
"Кембридж - премьер-министр Великобритании Гордон Браун продвигает ее в качестве средства создания рабочих мест для высококвалифицированных специалистов. Президент Франции Николя Саркози говорит о ее использовании для сохранения рабочих мест в промышленности Франции. Главный экономист Всемирного банка Джастин Лин открыто поддерживает ее как способ ускорения структурных преобразований в развивающихся странах. МакКинси советует правительствам, как все это сделать правильно. Промышленная политика вернулась".
Такое высказывание Д. Родрика, профессора Гарвардского университета (США), свидетельствует об определенном сдвиге в отношении к промышленной политике, который, в свою очередь, можно рассматривать как часть более широкого процесса поиска новых подходов к общественным действиям и обосновывающих их исследовательских программ, способных лучше ответить на вызовы современности. При этом конкурентами традиционной неоклассической теории все чаще становятся не только уже широко признанный институционализм, но и эволюционная экономическая теория, быстро расширяющая сферу своего влияния. Выполненный анализ показал, что каждая из рассмотренных теорий предлагает свои основания для промышленной политики (табл.1). Насколько эти основания актуальны, определяется, во-первых, исходными предпосылками теорий и, во-вторых, обстоятельствами времени и места. Экономическая неоклассика ограничена сферой рационального поведения экономических субъектов. Нетрудно заметить, что такой тип поведения имеет больше возможностей для проявления в условиях развитых стран с давно устоявшимися правилами и развитыми рынками и менее актуален для бывших советских республик (в том числе Украины).
Таблица 1. Промышленная политика в свете неоклассической, институциональной и эволюционной экономических теорий
|
Экономические теории |
Характеристики |
|
поведение экономических субъектов |
основания для промышленной политики |
ограничения для промышленной политики |
объекты промышленной политики |
критерии результативности промышленной политики |
|
|
Неоклассическая |
рациональное |
провалы рынка |
провалы государства |
неполная информация; неконкурентные рынки; экстерналии |
сопоставление затрат и результатов |
|
Институциональная |
определяется институтами |
провалы правил |
провалы государства |
инновации; отраслевая диверсификация; глобальные цепочки формирования стоимости |
сопоставление затрат и результатов с учетом трансакционных издержек |
|
Эволюционная |
определяется стремлением к передаче генов |
провалы приспособленности |
провалы государства |
НИС; промышленные кластеры |
сопоставление показателей развития |
Институциональная теория, исходящая из предпосылки о человеческом поведении, направляемом институтами, имеет в нашем государстве более широкую сферу применения. Сейчас здесь фактически преобладает институт недоверия, имеющий следствиями в том числе высокие трансакционные издержки и искаженные товарные цены. Поэтому в данном случае переход на доверительные "длинные правила" взаимодействия экономических субъектов не просто желателен, а необходим. Не менее актуальна для Украины и эволюционная теория, принимающая во внимание не зависящую от воли человека "эгоистичность генов" и сфокусированная на культивировании новых, более адекватных местным условиям, институтов, учитывающих исторические и пространственные особенности процесса генно-культурной коэволюции.
Указанные обстоятельства позволяют сделать несколько выводов.
1. Промышленная политика, несмотря на негативный украинский опыт прошлых лет, по-видимому, все же имеет право на существование, поскольку она получила новые основания, обусловленные спецификой процессов эволюции мировой и национальных экономик в XXI в. (в том числе развитием инновационных кластеров, формированием НИС, возрастанием роли глобальных цепочек формирования стоимости и др.).
. В Украине следует перейти от привычной селективной поддержки отдельных отраслей промышленности к матричной политике европейского типа. Она сочетает как вертикальные (ориентированные на селективную поддержку отраслей), так и горизонтальные (ориентированные на инновации) действия, направленные не на устранение провалов рынка (неоклассическая теория), а на устранение провалов правил (институциональная теория) и провалов приспособленности (эволюционная теория). Украинская "зацикленность" на определении приоритетных отраслей - это ущербная практика "отбора победителей" (picking winners). Это не значит, что приоритеты в принципе не нужны. Это значит, что в данном случае они - не главная проблема.
. Основания для промышленной политики могут быть разными, но им всегда противостоит одно и то же ограничение - провалы государства. В контексте промышленной политики - это ключевое понятие и главная проблема. Не минимизировав вероятность провалов государства и связанные с ними издержки, нельзя рассчитывать на позитивные результаты. Об этом свидетельствует и мировой опыт. Например, широко известные успехи промышленного развития Японии и Южной Кореи во второй половине XX в., которые так и не удалось повторить многим другим странам, "обязаны заслуживающей доверия и эффективной бюрократии не меньше, чем промышленной политике самой по себе".
. Таким образом, необходим переход от неоклассического набора инструментов (налогов, субсидий, государственных закупок и др.), применяемых правительством к промышленности как к объекту, к более широкому комплексу, включающему в том числе инструменты институциональные и эволюционные - улучшение действующих и культивирование новых, более эффективных, институтов, основанных на взаимодействии и сотрудничестве правительства и бизнеса как равноправных субъектов и лучше приспособленных для обстоятельств Украины на данном этапе ее развития. Ключевой момент такого взаимодействия - уменьшение вероятности провалов государства за счет процедурных ограничений доступного ему круга действий только теми действиями, в отношении которых достигнут публичный консенсус с представителями промышленности.
Реализовать все это на практике будет очень непросто, в том числе по причине проблем с коррупцией. Иначе говоря, надеяться на очередное украинское "промышленное чудо" в ближайшее время не приходится. Но продолжать соответствующую работу нужно, и главное сегодня - не ошибиться в генеральном направлении развития и в общих принципах современной промышленной политики.
В работе были рассмотрены теоретические основы промышленной политики с позиций неоклассической, институционной и эволюционной экономических теорий; обоснована целесообразность перехода в Украине к матричной политике европейского типа, которая соединяет как вертикальные (ориентированы на селективную поддержку отраслей), так и горизонтальные (ориентированы на инновации) действия, направленные не на устранение провалов рынка, а на устранение провалов правил и провалов приспособленности.
1. Закон Украины "О проведении экономического эксперимента на предприятиях горно-металлургического комплекса Украины" от 14 июля 1999 г. № 934-XIV
2. Закон Украины "О специальных экономических зонах и специальном режиме инвестиционной деятельности в Донецкой области" от 24 декабря 1998 г. № 356-XIV
. Лившиц А. Сейчас единственный способ сохранить деньги - это их тратить!"Московский комсомолец" от 8 июня 2005 г.
4. Steel Statistical Yearbook 2010. Brussels, Wbrldsteel Committee on Economic Studies, 2010, p.35.
5. Банковские аналитики: Украина на грани дефолта (<http://www.unian.net/rus/news/>news-301123.html).
6. Industrial policy in an enlarged Europe. European Commission, 2002, COM (2002) 714 final
7. Fostering structural change: an industrial policy for an enlarged Europe. European Commission, 2004, COM (2004) 274 final
8. Implementing the Community Lisbon Programme: A policy framework to strengthen EU manufacturing - towards a more integrated approach for industrial policy. European Commission, 2005, COM (2005) 474 final
9. Roundtable on Competition Policy, Industrial Policy and National Champions.organisation for Economic Co-operation and Development, 2009, DAF/COMP/GF (2009) 9,250 p.
10. Еженедельник "The Economist" см.: Industrial policy (<http://www.economist.com/debate/overview/177)>
11. Соhen Е. Theoretical foundations of industrial policy. "EIB Papers" \bl.11, № 1, 2006, p.85.
12. Раск H., Saggi K. The case for industrial policy: a critical survey. "World Bank Research Working Paper" № 3839, 2006, 51 p.
. Foreman-Peck J. Industrial policy in Europe in the 20th century. "EIB Papers" Vol.11, № 1, 2006, p.36-62; BianchiP.,LaboryS. From "old" industrial policy to "new" industrial development policies. In: International handbook on industrial policy. Cheltenham, UK, Northampton, MA, USA, "Edward Elgar Publishing", 2006, p.3-27
. Sоete L. From industrial to innovation policy. "Journal of Industry, Competition and Trade" № 7, 2007, p.273 - 284
. Sіngh A.competition and competition policy in emerging markets: International and development dimensions. United Nations, "G-24 Discussion Paper Series", "Paper" № 18, 2003, 26 p.
16. Промисловий потенціал України: проблеми та перспективи структурно-інноваційних трансформацій.К., 2007, с.41.
17. Rоdгіk D. Industrial policy for the twenty-first century. Centre for Economic Policy Research. "CEPR Discussion Papers" № 4767, 2004, p.2.
. Va1і1a Т. No policy is an island - on the interaction between industrial and other policies. "EIB Papers" Vol.11, № 2, 2006, p.11.
19. Aiginger K.,Sieber S. The Matrix approach to industrial policy. "International Review of Applied Economics" Vol. 20, № 5, 2006, p.573-601.
. Pelkmans J. European industrial policy. In: International handbook on industrial policy, p.46-47.
. Evene11 S. Study on issues relating to a possible multilateral framework on competition policy. In: World Trade Organization, Working Group on the Interaction between Trade and Competition Policy, 2003, WT/WGTCP/W/228, p.16.
. Roundtable on Competition Policy, Industrial Policy and National Champions.organisation for Economic Co-operation and Development, 2009, DAF/COMP/GF (2009) 9, p.25.
23. Аіgіngeг К. Industrial Policy: A dying breed or a re-emerging Phoenix. "Journal of Industry, Competition and Trade" № 7, 2007, p.299.
. Geгоskі P. European industrial policy and industrial policy in Europe. "Oxford Review of Economic Policy" Vol.5, № 2, 1989, p. 20.
. Riess A, Va1і1a T. Industrial policy: a tale of innovators, champions, and B52s. "EIB Papers" Vol.11, № 1, 2006, p.12.
. Zadeh L. Fuzzy sets. "Information and Control" № 8, 1965, p.338.
27. Тулмин С т. Человеческое понимание.М., "Прогресс", 1984, с.138.
28. BuiguesP. - A., Sekkat К. Industrial policy in Europe, Japan and the USA: Amounts, mechanisms and effectiveness. Palgrave-McMillan, 2009, p.10
. Navaгго L. Industrial policy in the economic literature. Recent theoretical developments and implications for EU policy. European Commission, Enterprise Directorate-General. "Enterprise Papers" № 12, 2003, p.3.
. Rоdrіk D. Industrial policy for the twenty-first century, p.8.
. Akег1оf G. The market for "lemons": Quality uncertainty and the market mechanism. "The Quarterly Journal of Economics" Vol.84, № 3, 1970, p.488-500.
. Krugman P. Increasing returns and economic geography. "Journal of Political Economy" Vol.99, № 3, 1991, p.483-499
. Boschma R., Frenken K. Why is economic geography not an evolutionary science? Towards an evolutionary economic geography. "Journal of Economic Geography" № 6, 2006, p.275
. Schwartz G.,Clements В.government subsidies. "Journal of Economic Surveys" Vol.13, № 2, 1999, p.119-147.
. Pоsner R. Theories of economic regulation. "Bell Journal of Economics" Vol.5, № 2, 1974, p.335-358.
. Dal Во Е. Regulatory capture: a review. "Oxford Review of Economic Policy" Vol.22, № 2, 2006, p.220
. Baldwin R. The case against infant-industry tariff protection. "Journal of Political Economy" Vol.77, № 3, 1969, p.295-305.
. Nauwelaers С. Path-dependency and the role of institutions in cluster policy generation. In: Cluster Policies - Cluster Development? Stockholm, "Nordregio Report" № 2, 2001, p.95.
. Вишневский В., Дементьев В. Инновации, институты и эволюция. "Вопросы экономики" № 9, 2010, с.41-62.
40. BrandenburgerA.,NalebuffB. Coopetition: A revolution mindset that combines competition and cooperation: the game theory strategy that's changing the game of business. New York, "Doubleday Currency", 1996, 290 p.
. Ma1erba F. Innovation and the dynamics and evolution of industries: Progress and challenges. "International Journal of Industrial Organization" № 25, 2007, p.677.
. Wi1sоn D. S., Wi1sоn Е.О. Rethinking the theoretical foundation of sociobiology. "The Quarterly Review of Biology" Vol.82, № 4, 2007, p.327-348).
43. Imbs J.,Wacziarg R. Stages of diversification. "American Economic Review" Vol.93, № 1, 2003, p.63-86
. Asian Development Outlook 2003: Competitiveness in Developing Asia. Asian Development Bank, Oxford University Press, 2003, p.263.
. Cattaneo 0.,Gereffi GandStaritz C. Global value chains in a postcrisis world: a development perspective. The World Bank, The International Bank for Reconstruction and Development, 2010, p. xv.
. Haque I. Rethinking industrial policy. "UNCTAD Discussion Papers" № 183, 2007, p.9.
. Humphrey J. Upgrading in global value chains. International Labour Organization. "Working Paper" № 28, 2004, p.28
48. Кap1іnskу R. The role of standards in global value chains and their impact on economic and social upgrading. World Bank, 2010, p.14.
. Рьюз М., Уилсон Э. Дарвинизм и этика. "Вопросы философии" № 1, 1987, с.97.
. Палмер Дж., Палмер Л. Эволюционная психология. Секреты поведения Homo sapiens. СПб., "Прайм-Еврознак", 2003, с.132.
. Смирнов Н., Толстов А. Философский вклад дарвинизма: натуралистическая версия Майкла Рьюза. "Вопросы философии" № 1, 1987, с.119-120.
52. Witt U. Evolutionary Economics. Max Planck Institute of Economics. "The Papers on Economics and Evolution" № 0605, 2006, p.13.
53. Stoelhorst J. W. The Explanatory Logic and Ontological Commitments of Generalized Darwinism. "Journal of Economic Methodology" "Vol.15, № 4, 2008, p.343
54. National innovation systems: a comparative analysis. New York, Oxford, Oxford University Press, 1993, 525 p.
. National Innovation Systems. OECD, Committee for Scientific and Technological Policy, 1997, p.9.
. Lynn R. Race differences in intelligence: an evolutionary analysis. Washington Summit Publishers Augusta, GA, "A National Policy Institute Book", 2006, p.159-160.
. Tаууarі F. The genetic basis of intelligence. "The Science Creative Quarterly", August 2004 (http://www.scq. ubc. ca/the-genetic-basis-of-intelhgence <http://www.scq.ubc.ca/the-genetic-basis-of-intelhgence>)
. Hodgson G. The mystery of the routine. The Darwinian destiny of an evolutionary theory of economic change. "Revue economique" Vol.54, № 2, 2003, p.355-384.
. Фостер Р. Обновление производства: атакующие выигрывают.М. "Прогресс", 1987,272 с.
60. Giuliani Е. Clusters, networks and economic development: an evolutionary economics perspective. In: "The Handbook of Evolutionary Economic Geography". Cheltenham, UK, Northampton, MA, USA, "Edward Elgar Publishing", 2010, p.263.
. MalmbergA., Maskell P. An evolutionary approach to localized learning and spatial clustering. In: "The Handbook of Evolutionary Economic Geography". Cheltenham, UK, Northampton, MA, USA, "Edward Elgar Publishing", 2010, p.399.
. Martin R.,Sunley P. Path dependence and regional economic evolution. "Papers in Evolutionary Economic Geography" № 06.06, 2006, p.11.
. Engel J.,Del-Palacio I. Global networks of clusters of innovation: Accelerating the innovation process. "Business Horizonts" bl.52, № 5, 2009, p.493.
. Innovation clusters in Europe - a statistical analysis and overview of current policy support. DG Enterprise and Industry report, Europe INNOVA. "Pro INNO Europe paper" № 5, 2006, p.8.
. Menzel M. - P.,Fornahl D. Cluster life cycles - dimensions and rationales of cluster development. "Jena Economic Research Papers" № 76, 2007, p.36.
. Hassіnk R. Locked in decline? On the role of regional lock-ins in old industrial areas. In: "The Handbook of Evolutionary Economic Geography". Cheltenham, UK, Northampton, MA, USA, "Edward Elgar Publishing", 2010, p.450.
. Trіpp1 M., Otto A. How to turn the fate of old industrial areas: a comparison of cluster-based renewal processes in Styria and the Saarland. "Environment and Planning A" \fol.41, № 5, 2009, p.1217-1233.
. Vishnevsky V, Aleksandrov I., Polovyan A. Scenarios of the old industrial regions' development: selecting the methodology. "Environment, Development and Sustainability" Vol.13, № 1, 2011, p.65-78.
. Rоdrіk D. The return of industrial policy (<http://www.project-syndicate.org/>commentary/rodrik42/English).
70. <http://www.interfax.com.ua/rus/main/> 75672
. Dawkіns R. The selfish gene. New York, Oxford, Oxford University Press, 1976, 224 p.
72. Барсукова С.Ю. Теневые правила взаимоотношений политиков и предпринимателей. "Журнал институциональных исследований" Т.3, № 3, 2011, с.40-56.