Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
ПРАВА ЧЕЛОВЕКА В КЫРГЫЗСТАНЕ: ДВОЙНАЯ МОРАЛЬ ИЛИ ДВОЙНАЯ ВЫГОДА?
Наталья АБЛОВА
руководитель Кыргызско-Американским бюро по правам человека и соблюдению законности.
Репутация Киргизии, окруженной центральноазиатскими авторитарными соседями и "придавленной" с востока огромным (и далеко не либеральным) Китаем, остается весьма высокой в области демократических и рыночных реформ. Это мнение не разделяют местные аналитики, большая часть политически ангажированной интеллигенции и огромные массы обездоленных (в результате постсоветских перемен) людей. В последнее время к голосам местных критиков прибавились сердитые замечания от ранее благожелательных американцев, недовольных отступлением от первоначально декларированных ценностей свободы и рынка.
Дебаты о том, каков на самом деле современный Кыргызстан, ведутся с возрастающей интенсивностью на страницах местной прессы. При этом ни оппозиционным, ни правительственным газетам никак не удается в полной мере убедить читателей в своей правоте. Критики правительства больше интересуются персоналиями, ведут долгие вендетты с тем или иным чиновником, редко утруждая себя глубоким политическим анализом правительственных решений. А защитники власти из лагеря правительственных газет практикуют откровенную "заказуху", не очень умело пользуясь статистическими данными из подручных источников. При этом наблюдается весьма интересный штрих: ни проправительственные аналитики, ни их оппоненты из независимой прессы в общем не ставят под сомнение демократические ценности и экономическую рыночную модель, якобы исповедуемые властями страны. Весьма назойливая коммунистическая риторика свелась к вялым призывам возродить Союз ССР. Ныне почти все согласны, что нужен рынок и соблюдение прав человека. Нет согласия только в том, достигли мы успехов в построении этих основ свободного общества (как это говорят в правительственных кругах) или повернули вспять от намеченного пути (как это утверждают оппозиционные журналисты и исследователи).
Для того, чтобы проследить путь Киргизии к правовому государству и представить правозащитную ситуацию в стране за шесть лет независимости, придется последовательно ответить на следующие вопросы:
1. Понимают ли различные круги кыргызстанского общества что заключает в себе понятие "права человека"?
2. Как проблема соблюдения прав человека соотносится :
- с общим демократическим развитием страны;
- с экономическим положением, определяющим внутреннюю стабильность общества;
- с международной политикой государства, определяющей внешнюю стабильность?
3. Выгодно ли государству соблюдать права человека (этот последний вопрос требует ответа в региональном разрезе, а не только применительно к Кыргызстану).
1. Права человека для профессионала-правозащитника представляют собой круг хорошо ему знакомых проблем и терминов, с которыми он так или иначе связан в своей работе. Правозащитники знают разницу между поколениями прав, они свято верят в приоритет гражданских и политических прав перед социальными и экономическими, хотя и не пренебрегают последними. К чести правозащитников-кыргызстанцев следует сказать, что в их ряды не проникла ересь об отличии азиатского подхода к правам человека от западного, европейского. Мы четко распознали опасность: попыткам азиатских диктаторов (якобы от имени возглавляемых ими народов) поставить под сомнение универсальность прав человека нужно дать отпор.
Однако наши похвальные знания не принесут большой пользы обществу, если государственные чиновники и рядовые граждане не будут обладать хотя бы минимумом навыков в этой сфере. С гражданами все не так уж плохо, хотя встречаются бабульки, считающие спор с соседкой по поводу забора предметом обращения сразу в ООН. Кстати, это тоже показатель активности населения. Пятилетний опыт работы нашего Бюро свидетельствует: люди все меньше склонны терпеть правовой произвол и оскорбление собственного достоинства со стороны чиновников. Немного поддержки, вовремя оказанная правовая помощь, и не очень сложные конфликты можно уладить. Мешают здесь стереотипы советских времен: уверенность в том, что доброе, но забывчивое государство все даст, если хорошо попросить. В редакции газет охотно идут за правдой. При этом в защиту свободы прессы мало кто выступает. Дети уже не так наивны. Недавний конкурс сочинений "Человек и его права в моей стране" продемонстрировал отрадную для демократов и правозащитников ясность детского взгляда на довольно жестокий для них мир. Многие дети, причем больше из глубинки, где жизнь порой беспросветна, четко понимают зависимость между экономическим процветанием и личной свободой.
Со сложными случаями нужно обращаться в суд, и здесь человека ждет столкновение с тем самым якобы могучим, добрым и строгим государством, которое помнится не попавшим под молох сталинских репрессий людям старших поколений. Тогда их миновал террор, но в современных судах не миновать им страшных мучений.
Положение судов и судейских чиновников в Кыргызстане весьма тяжелое, если не катастрофическое. Районные суды, вынужденные отправлять правосудие в полуразрушенных зданиях, без новых законов, без достойной такого тяжкого труда оплаты, не могут служить механизмом защиты прав человека. Но самое главное - правосознание рядового судьи, на основании которого выносится приговор и выбирается та или иная мера наказания. Недавние политические процессы явили миру, что судьи районного звена дай бог, чтобы знали уголовный кодекс, о процессуальном кодексе уже нет речи, а ссылки на Конституцию воспринимаются как крамола. В лучшем положении Верховный суд, но и там ссылки на международные договоры в области прав человека весьма редки. А если самый профессиональный на сегодня суд Кыргызстана - Конституционный - выносит решения, ограничивающие роль прокуратуры или обязывает суды отдавать приоритет конституционным нормам, тут уже (не без помощи заказных статей) начинается плач о простом человеке, который без надзорных функций родной прокуратуры ну просто станет вечной жертвой нарушений прав человека.
Этим святым, в общем, понятием научились бравировать все. Помнится, в 1994 году опальный министр внутренних дел Суталинов (тот самый, который в 1992 году санкционировал захват узбекского правозащитника Пулатова в центре Бишкека силами узбекского спецназа) перед неизбежной отставкой провел конференцию в стенах МВД по "модной" теме прав человека. Изумленные участники о чем только не услышали на сем знаменательном форуме: о французской буржуазной революции, о беге трусцой для поддержания боевой формы личного состава, но так и не дождались серьезного разговора на заявленную тему. Профессионалы из того же МВД признают, что их силовое ведомство переживает не просто кадровый дефицит, а кадровый кризис. Какое там соблюдение прав задержанных, если безграмотному недорослю сегодня вручают личное оружие, а вместе с ним и право задерживать, обыскивать, вымогать и т.д. В Бишкеке мужчины в возрасте 14-60 лет находятся как бы на осадном положении: они отданы на кормление мало и нерегулярно оплачиваемым сотрудникам милиции. Придраться можно к чему угодно: не так одет, не так идешь, машина не той марки, не те документы и т.д. Отстаивать свои права перед вооруженным и наделенным властью человеком не просто бесполезно - опасно для жизни. Кроме банальных случаев избиения есть уже и случаи со смертельным исходом. По новому закону о милиции ответственность за это минимальна: сумей доказать, что действовал так в силу непреодолимой необходимости, выполняя профессиональную задачу, и свободен. Безнаказанность и невозможность добиться защиты своих законных прав в суде приводят к частым самосудам и рэкету. Это уже опасно для основ государства, тем не менее, политической воли для решения проблемы явно не хватает.
В свое время в Великобритании за один день поменяли весь состав столичной полиции, так как появились данные о ее коррумпированности и связях с преступным миром. Недавно мэр Бишкека Борис Силаев сделал попытку предпринять нечто в этом роде - объявлялось, что отныне в столичной милиции будут служить лишь рослые и высокообразованные молодые люди, причем именно в такой очередности: сначала рослые, затем образованные. Однако в процессе отбора требования стали снижаться - где найдешь статных красавцев с юридическим образованием, если в последние годы все они устремились в коммерцию и зарплатой в 2000 сомов (около 117 долларов США) их не завлечешь.
Итак, общее представление о правах человека весьма нечеткое, что делает их защиту неэффективной, а само понятие дискредитируется чиновниками и политиками.
Теперь пришла пора ответить на второй вопрос (см.выше).
Как и в каком направлении развивается Кыргызстан? Есть ли место правам человека в системе государственных приоритетов?
Здесь нужно четко обозначить два периода: до середины 1994 года и после этого времени.
День Независимости Кыргызстана празднуется 31 августа, в этот день в 1991 году парламент принял соответствующую декларацию. За три первых года демократические процессы шли очень бурно: принята Конституция, либеральные законы о прессе, о религиозных конфессиях, об общественных организациях, о выборах и т.д. Это было время эйфории, больших ожиданий, больших надежд и, увы, неадекватного представления о себе, о своем месте в мире, о геополитической ситуации в Центральноазиатском регионе. Но плоды политических реформ тех лет при всем их несовершенстве и незавершенности до сих пор не дают Киргизии сползти к автократии.
Тогда о правах человека если и говорилось, то лишь в контексте "право наций на самоопределение". И это было победным звоном и радостным изумлением от того, что это "право" не пришлось завоевывать, оно было преподнесено буквально на блюдечке с золотой каемочкой. Но реально для утверждения правозащитной идеи было сделано немало: добротный каталог прав и гражданских свобод, Конституционный суд, альтернативные гражданские инициативы, расцвет независимой прессы. Это был "медовый месяц" гражданского общества с властью.
Временной отрезок, с которого начался откат, можно обозначить довольно точно. В конце 1993 года все центральноазиатские страны испытали глубочайший шок, когда Россия буквально вытолкнула их из рублевого и экономического пространства (Кыргызстан пострадал меньше других, молниеносно введя собственную валюту). Эйфория кончилась внезапно: выяснилось, что государства, ранее послушно следовавшие в фарватере российской политики, России пока не интересны и она не собиралась обременять себя их проблемами.
В декабре 1993 года Аскар Акаев, выступая перед столичной интеллигенцией накануне референдума о доверии к проводимому им курсу, был близок к признанию того, что не представляет себе, как будет найдена необходимая сумма денег для... весеннего сева. Нужно было найти альтернативные пути выхода из глубочайшего кризиса, когда государственный бюджет зиял прорехами, один за другим останавливались заводы, русскоязычное население целыми улицами и поселками уезжало на "историческую родину". Ответ был найден в Центральноазиатском союзе "трех" (Казахстан, Киргизия, Узбекистан).
В июле 1994 года Аскар Акаев вернулся из Ташкента и сделал программное заявление о безответственной прессе, которая способна разрушить хрупкую демократию. Президент сурово обещал обуздать свободу слова, используя юридические механизмы. Это вызвало недоумение и предположения: о чем же говорилось в Ташкенте, что могло так изменить либерала-академика. Последующие процессы (закрытие двух газет, судебные преследования журналистов) частично ответили на этот вопрос: если проводить согласованную экономическую политику трех государств, то крайне нежелательно, чтобы и в политических процессах один из партнеров сильно забегал вперед.
Несмотря на это, парламентские выборы 1995 года прошли хоть и сумбурно, но, в целом, открыто. Правда, они длились с февраля по май со всеми переголосованиями, но все желающие в принципе могли попробовать свои силы. Президентские выборы в декабре 1995 года вызвали много нареканий независимых наблюдателей, но, все-таки, Акаев стал единственным переизбранным на второй срок президентом стран Центральной Азии. Во время выборов президента чуть было не был распущен Конституционный суд. Эта опасная затея принадлежала парламентариям, недовольным тем, что их коллеги предыдущего созыва избрали нечто неподвластное им. К счастью, инициатива провалилась благодаря твердости председателя КС Чолпон Баековой.
1996-97 годы ознаменовались жестким противостоянием между властью (президентскими структурами) и независимой прессой. Во время своего визита в США в июле 1997 года Аскар Акаев в интервью газете "Лос Анжелес Таймс" (7 сентября 1997 года) попытался успокоить американцев: "Демократия - как роза. Чтобы она цвела, нужно терпеть уколы ее шипов. Наша демократия даровала свободу прессы журналистам, но журналисты наносят мне множество уколов. Я терплю это ради становления свободы..."
Президент Акаев не однажды сказал, что свобода может быть дарована (демократией, президентом, указами). В этом - суть ответа на вопрос о том, как соотносится правозащитная идея с развитием демократии в Кыргызстане. Можно, дескать, позволить или даровать свободу или права, но нелегко признать, наконец, что человек от рождения свободен и наделен всеми гражданскими правами, а государство должно лишь дать гарантии, чтобы эти права не нарушались.
Это - главный тормоз на пути политических реформ. Любые хорошие законы не будут работать, если права можно дать или забрать, как считает даже известный своими либеральными взглядами президент.
Что касается экономических достижений и их влияния на развитие правозащитной идеи в Киргизии, то можно сказать следующее. Считается, что Киргизия является любимчиком Всемирного банка, так как строго следует его рекомендациям и поэтому получает помощь и кредиты по полной схеме и может проводить структурные реформы в экономике.
В первые годы независимости ряд экспертов МВФ сделали экономический анализ для правительства Кыргызстана. Этот документ был составлен тогда, когда иностранные инвесторы еще только примеривались к стране, отнюдь не самой привлекательной для вложения капиталов. Но, по признанию многих заезжих аналитиков- экономистов, у нас было одно преимущество: наивность и дружелюбие. Теперь наивности поубавилось, дружелюбия, соответственно, тоже. Нужно четко осознать: Киргизия менее привлекает инвесторов, нежели соседние Узбекистан, Казахстан, Туркмения. Мы можем успешно конкурировать лишь с Таджикистаном, пока он не оправился от войны.
Каковы же наши шансы? Есть законодательная основа для рыночных отношений, есть гарантии для инвесторов. Есть своя гидроэнергетика, запасы редкоземельных металлов и золота (разрабатываемое сейчас с помощью канадцев месторождение Кумтор является восьмым в мире по запасу разведанной руды). Можно не думать о продовольственном обеспечении - земля прокормит при умелом хозяйствовании и минимальной заботе. Киргизия - туристический рай, но богатый турист не поедет в "совковые" пансионаты и санатории. Для создания инфраструктуры опять-таки нужны инвестиции. Минусы: отсутствие реального права собственности на землю, огромный бюджетный дефицит, неразвитость банковской системы, низкий профессионализм управленцев и, наконец, растущая и безнаказанная коррупция. Еще один большой минус - отсутствие современных транспортных коммуникаций, что не позволяет стране успешно торговать и развивать альтернативные маршруты для экспорта продукции.
Какое отношение все это может иметь к правам человека? Самое прямое. Сейчас Кыргызстан все еще интересен миру - и не столько природными ресурсами, сколько уникальной для региона открытостью и приверженностью к ценностям западного мира. Это интерес не столько к стране и людям, сколько интерес к плацдарму для проникновения в другие, более закрытые и более богатые государства региона. Кыргызстан, будучи маленькой ,небогатой страной, вынужден смирить гордыню и использовать это положение страны-моста. Для этого нужны стабильность, определенные экономические правила (которые бы не менялись каждый месяц) и, как ни странно, минимальное уважение прав человека.
Эти три фактора взаимозависимы и мало что дадут в отдельности. Например, регионализм (резкое противостояние северных и южных областей республики) постоянно находит пищу в том, что в Киргизии сейчас как бы два государства, где разные стандарты в области прав человека и экономических свобод. На юге население более консервативно и терпеливо, но потенциал недовольства накапливается, это становится опасным для основ государственности. А недостаток внимания к социальным правам может дорого стоить самому реформистскому правительству (как это видно на примере России).
Нельзя сказать, что правительство не сознает выше- перечисленные опасности и совсем уж ничего не предпринимает. Ежегодное послание о положении в стране, с которым выступил Аскар Акаев в парламенте 14 октября , среди прочих мер содержит передачу восьми процентов из пакетов акций высокорентабельных предприятий прямо в руки малоимущим гражданам. Уменьшен срок выхода на пенсию (уже в 45 лет) трудоспособным женщинам, не имеющим возможность найти работу в отдаленных районах и т.д.
Нужна политическая воля, чтобы остановить произвол чиновников, и признаки этого начинают проявляться: начато уголовное дело против некогда всесильного губернатора Иссык-Куля Сооданбекова, растратившего один миллион долларов из денег, переданных канадской золотодобывающей компанией для областных социальных программ. Но есть еще оружие, которое власть сама выбивает у себя из рук. Пытаясь обуздать независимую прессу, президентская администрация тем самым оказывает плохую услугу президенту. Сервильная, проправительственная пресса - негодный помощник в борьбе с коррупцией, произволом и регионализмом. Кто-то из высших чиновников явно не склонен терпеть, подобно самому Акаеву, уколы шипов демократии. Началось позорное для страны уголовное преследование журналистов якобы за клевету.
Вот мы и подошли к ответу на последний вопрос, выгодно ли нам самим соблюдать права человека или это лишь инструмент Запада в том, чтобы навязать свои правила игры.
Сразу же остановимся на мотивах наших иностранных партнеров. Кыргызстан, как и Центральная Азия в целом, становится ареной идеологического противоборства. Это касается и правозащитных концепций. Ясно, что западные демократии (исключая, пожалуй, Францию, чей прагматизм не снискал ей лавров в среде гуманистов, но зато принес - и продолжает приносить- дивиденды от сотрудничества с самыми одиозными режимами), возглавляемые США, хотели бы видеть Кыргызстан плюралистическим, открытым и либеральным государством. И, надо сказать, эти страны обладают инструментами, чтобы настоять именно на таком пути развития. И наша элита имела случаи ясно понять: двойные стандарты в области прав человека, успешно применяемые Западом в Узбекистане и Казахстане, в нашей стране использоваться, скорее всего, не будут. Казахстан и Узбекистан как ключевые страны региона, страны-кладовые, интересны именно с этой точки зрения. Если там будет благоприятный инвестиционный климат, на остальное можно закрыть глаза. Недавние визиты Назарбаева и Алиева в США продемонстрировали это достаточно убедительно. Гейдар Алиев вообще чувствовал себя именинником - так обхаживать главу одного из самых авторитарных режимов в СНГ могли не из любви, а из расчета получить большой пряник. Пряник - 200 миллиардов баррелей нефти, находящиеся в распоряжении стран Центральной Азии и Закавказья.
Киргизия такими пряниками пока не обладает. Она, как упоминалось выше, страна-мост, страна-плацдарм. А здесь должен быть демократический режим с рыночной экономикой. Здесь можно сделать региональный центр банковских услуг, туризма, подготовки кадров. Поэтому то, что позволено Юпитеру, не будет позволено быку. Страны Востока тоже хотели бы поучаствовать в новой "большой игре" и иметь сторонников, могущих отстаивать их интересы. И снова манит открытость Кыргызстана. Соседи (за исключением Таджикистана, где ситуация далеко не ясна) строго следят за проникновением носителей крайних идеологических течений в исламе. Кыргызстан тоже начинает испытывать дискомфорт от наводнивших страну проповедников. Этим, в частности, объясняется и ужесточение контроля государства над религиозными организациями, и разочарование молодежи в получении теологического образования за рубежом. Массовое возвращение студентов из медресе и университетов Турции, Саудовской Аравии, Ирана свидетельствуют о том, что первый раунд борьбы за влияние на умы выиграл Запад. Китай пока нейтрален, не навязывает своей идеологии (если не считать стойкое неприятие уйгурских организаций и их инициатив). Но "проект века" в Казахстане ясно показал, что, несмотря на трудности со свободным капиталом, этот гигант Азии вовсе не намерен оставаться в стороне. Его влияние особенно опасно для правозащитной идеи.
Всем известен подход Китая к правам человека у себя в стране. Привлекательность китайской модели для авторитарных правителей Азии очевидна. Однако восхваление "опыта китайских товарищей" происходит либо от лукавого, либо от малой информированности. Противоречия китайского общества после смерти Дэн Сяопина настолько велики, что будущее этой страны никак не назовешь радужным. Отсутствие политических реформ явно и давно тормозит дальнейший экономический рост. Волнения во многих внутренних районах (китайской глубинке), тщательно замалчиваемые официозом, свидетельствуют о глухом недовольстве китайцев. И дай бог нашему соседу мирно уладить свои проблемы, иначе мы неизбежно ощутим толчки похуже сейсмических. Об экспорте же китайского опыта лучше не помышлять. Кстати, в относительно открытой Киргизии существует негласное табу на критику двух государств - Китая и Узбекистана. Боимся, зависимы, потому лучше помалкивать. О возможных мотивах идеологического присутствия разных государств можно еще долго размышлять.
Нас интересует, каковы мотивы кыргызстанского общества. Тезис о том, что народ у нас, дескать, не готов к демократии, несостоятелен. Если демократия понимается не как хаос и вседозволенность, в как набор процедур и правил, облегчающих жизнь простого народа и затрудняющих приятное течение жизни для чиновников, то общество к демократии вполне готово. То, что многие люди не знают, как нужно пользоваться демократическими механизмами, ничуть не умаляет привлекательность этого строя, надо полагать, что обычным людям глубоко безразлично, кто первый им сказал про права человека и объяснил, как ими пользоваться, - хороший человек с Запада ли, с Востока.
Главное, чтобы эта ценность воспринималась как своя, кровная, врожденная, не как завозная механическая игрушка. Это трудное, часто беспросветное, движение вперед, но впереди - хоть и не рай, но достойная человека жизнь. Так что обществу стоит поддерживать эту идею всегда, так как свобода нужна всегда, ее не может быть чересчур. Просто, когда она есть, то еЮ не замечаешь, а когда ее совсем нет - о ней не подозреваешь.
Вот этим пользуется часть элиты и часть прикормленной интеллигенции. Оттуда исходят лукавые и опасные для всего общества постулаты о том, что нам не до прав человека, стране нужно выживать. Но в Кыргызстане, как уже говорилось выше, почти нет) людей, открыто провозглашающих отказ от свободы.
Выгодно ли власть имущим соблюдать права человека? Ведь нужно уйму денег, времени, энергии затратить, а не хочется. Чтобы в случае конфликта, разрушений, раздела страны не пришлось платить в десять, в сто раз больше, лучше изыскать средства сейчас. Тюрьмы, суды, больницы, школы должны быть достойными человека. Милиционеры, судейские, врачи и учителя должны иметь достойную человека оплату ( и вовремя). Деньги в бюджете есть, мы в этом убедились при проведении многочисленных празднеств и юбилеев. Кроме того, должно же быть у чиновников чувство самосохранения.
Путь к правозащитной идее общество должно пройти само. Это не значит - в изоляции, вновь изобретая велосипед. Но опасность - в усталости. Мы очень быстро устаем: от выборов, от газет, от знаний, от ответственности, от свободы, наконец.
Судья из Дели, Фали Нариман, как-то подарил нам замечательное сравнение: права человека - драгоценное вино, но оно не должно быть закупорено слишком долго, иначе прокиснет. Общество не может держать свои права закупоренными в бутылке, иначе рискует выпить уксус несвободы и рабства.