Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
ДИХОТОМИЯ (греч. Οιχοτομία— сечение на два, метод классификации объема понятия (класса, множества—totum divisum) на два соподчиненных его вида (membra divisionis) по схеме “противоречивой противоположности”.
1)Дихотомия «центр — периферия» была интерпретирована авторами в антропологическом, аксиологическом, культурологическом, историческом, литературоведческом и, безусловно, географическом контекстах. Дихотомия «центр/периферия»,имея долгую историю использования в научном обороте, не утратила своей актуальности.
Классификации стран мира многообразны. Наиболее известна традиционная классификация, которая основывается на разделении стран по уровню их экономического развития на периферию и центр.
Центр образуют промышленноразвитые страны во главе с лидером мировой экономики. Иногда их условно называют странами Запада, поскольку в начале XX века в их состав входили лишь некоторые страны Западной Европы и США. В этих странах завершилась индустриализация, создана гибкая и эффективная рыночная экономика. Центр представляет собой системообразующее ядро мировой экономики, в котором создаются передовые технологические, организационно-управленческие, социальные и экономические стандарты, на основе которых формируется мирохозяйственный порядок.
Периферия — это страны, догоняющие центр по уровню развития. Они называются развивающимися. Для этих стран характерны более низкая производительность труда, низкий уровень душевого дохода. Большинство из них находятся на том или ином этапе индустриализации, которая в хозяйстве этих стран еще не завершилась. Значительная их часть имеет сырьевую направленность и малоэффективный механизм развития экономики.
Деление стран на периферию и центр, на развитые и развивающиеся является большим упрощением по ряду причин. Одна из них состоит в том, что группа развивающихся стран очень неоднородна. В ней, например, есть страны, которые проходят ускоренную индустриализацию и приближаются к развитым странам, — это новые индустриальные страны (НИС). Кроме того, в этот двухполюсный мир «центр—периферия» трудно вписать значительную часть бывших социалистических стран.
Таким образом, модель "центр-периферия" задает общие рамки, в которых действуют взаимоотношения между обществами, находящимися на различном уровне политического, экономического и технического развития.
Центр рассматривается как регион, контролирующий наиболее развитые технологии и производственные процессы, владеющий более совершенными формами организации труда и имеющий сильный идеологически обоснованный государственный аппарат. Элита этих обществ становилась потребителем сырьевых ресурсов. В системе состояло, как правило, не одно, а несколько – конкурирующих между собой государств, обладающих боле или менее разветвленной сетью подчиненных им территорий.
Периферии – регионы, в которых был недостаток этих атрибутов, но было много сырьевых ресурсов. Функционирование этих регионов обеспечивалось также за счет элиты, которая стремилась к господству на своей территории.
Понятия «центр» и «периферия» в настоящее время применяются чрезвычайно широко и уже стали восприниматься как обязательная к исполнению банальность. Часто неоправданно отождествляют «центр» с более массивным, «экстенсивно крупным», а «периферию», соответственно, с менее массивным, экстенсивно менее крупным(«большому кораблю — большое плавание») или даже с более слабым, пассивным, вторичным, в чем-то — ущербным, что в особенности является ошибочным.
То, что принимают за «периферию», нередко более правильно считать «идущим по другой траектории развития»; тогда «центр» лишается безусловного статуса эталона. С этих позиций Восток и Запад в историческом развитии очень ограниченно может рассматриваться с
позиций центра и периферии по отношению друг к другу; правильнее считать их однопорядковыми, но во многом разнокачественными сущностями, каждая из которых имеет свои центры и периферии (очевидно, что Индокитай является периферией по отношению к Индии и Китаю).
Теория центра и периферии
создана для описания пространственных отношений между территориями (странами и районами), находящимися на разных стадиях социально-экономического развития. По Дж. Фридману, ЦПТ применима для национального и глобального уровней. Для государства можно выделить 4 стадии поляризации пространства: 1) территория страны состоит из системы ядер, каждое из которых имеет свою сферу влияния (локальную периферию); 2) наиболее динамичные ядра формируют поляризованный р-н, который становится гл. центром нац. территории, окружённым обширной периферией; 3) в ряде периферийных р-нов создаются условия для более активного роста, вследствие чего возникает полицентрическая структура; 4) самым динамичным становится пространство между старыми центрами (межметрополитенские тер.). Эта стадийность, установленная для нац. масштаба на примере США, пригодна для описания процессов пространственных отношений в рамках ЦПТ и для других уровней пространственной иерархии. Наиболее известны интерпретации ЦПТ для глобального уровня, впервые развитые латиноамериканскими учёными. В обосновании экономической отсталости стран региона они использовали ЦПТ как осн. фактор неравноправных отношений между развитыми и развивающимися странами. Объективный анализ длинных волн экономического развития показал, что на глобальном уровне аналогом 1-й стадии стала Англия и соседние страны Зап. Европы, которые и сформировали единый центр глобальной экономической системы, характерный для 2-й стадии. В кон. 19 – нач. 20 в. возникли конкурирующие центры в США, Японии, России, которые привели к полицентрической системе 3-й стадии. Именно в этот период произошло закрепление системы «центр – периферия» в глобальном масштабе. Вступление в постиндустриальную эпоху, развитие Китая и новых индустриальных стран привели к диффузии индустрии в обширные области, что типично для 4-й стадии. Тем не менее в глобальной системе достаточно чётко можно выделить 3 гл. центра – НАФТА (США, Канада, Мексика), ЕС и Япония; остальные страны мира условно относят к полупериферии и периферии мировой системы.
2)дихотомия Запад – Восток
Происхождение этих понятий восходит ко времени азиатских завоеваний Александра Македонского, мечтавшего о согласии и дружбе народов Востока и Запада. Он желал, чтобы согласие и дружба были длительными и всеобщими. Но последовавшее за арабскими войнами и падением Константинополя (1453 г.) расчленение на две части: «христианскую Европу» и «мусульманский Восток», а позже мирообразующие ареалы «Восток» и «Запад», получили значение факта и в средневековом сознании, и в научных интерпретациях двух последних столетий.
Запад и Восток, Восток и Запад – это вечное противопоставление, попытка представить социально-экономическое и культурное развитие этих двух регионов мира совершенно противоположными благодаря наличию в них существенных различий в политическом устройстве, ценностных ориентациях и религиозных взглядов.
Так, в целом ряде исторических исследований Восток или его какая-то часть представлялись то краем всеобщего благоденствия, учености и просвещенности, то акцентировалось в духе застоя, рабства и нищеты.
С другой стороны, сложившееся в XIX и XX вв. превосходство Запада в технико-экономическом и военно-стратегическом отношении, породило в умах определенного круга европейских интеллектуалов иллюзию «неполноценности» восточного мира, что дает им право приобщения «косного» Востока к благам цивилизации. Особенно неубедительно выступает представление отдельных западных, да и не только западных политиков, что восточный тип цивилизации, особенно мусульманский.
На самом деле Восток и в древние времена, и сегодня не представлял и не представляет собой монолитное целое, двигающееся в одном эсхатологическом направлении. Можно выделить три направления в истории развития его цивилизации: панегирический (хвалебный), критический и исламский. В рамках первого Восток, и, прежде всего, Китай, представлялись краем всеобщего благоденствия, учености и просвещенности и ставились как пример, как образец мудрости в управлении. В рамках второго типа (Древний Египет, Древняя Персия, некоторые другие деспотические государства Востока) внимание акцентировалось на духе насилия, рабства, жестокости и длительного застоя. В рамках третьего типа цивилизации (Восток арабо-исламского региона) широкое распространение получило представление о превосходстве морально-этических норм арабо-мусульманской цивилизации над Западом.
Однако на протяжении всего последнего столетия (XX в.) отношения стран Запада и Востока носили как бы одномерный характер: бедные и отсталые народы Востока смотрели в сторону Запада, в поисках идей, моделей развития и руководства. Поэтому неудивительно, что на Западе глубоко укоренилось убеждение, будто его миссия в Азии, т.е. на Востоке, состоит в том, чтобы учить, руководить, повелевать.
Если говорить о понятиях «Запад» и «Восток» в философской концепции то, как правильно заметил А.Г. Косиченко: «Многое зависит от того, каким видит мир та или иная концепция, из какой онтологии она исходит» [3]. Так, П.Я. Чаадаев в своей «Апологии сумасшедшего» писал: «Мир искони делился на две части – Восток и Запад. Это не только географическое деление, но также и порядок вещей, обусловленный самой природой разумного существа: это - два принципа, соответствующие двум динамическим силам природы, две идеи, объемлющие всё устройство человеческого рода».
Современный Восток, – как пишет Гаджиев К.С., - представляет собой целый комплекс социокультурных, национально-историко-культурных ареалов, таких как ближневосточный арабо-и тюрко-мусульманский, средне-восточный иранcко-тюркомусульманский, центрально-азиатский тюрко-мусульманский, восточно-азиатский буддиско-синтоистский, конфуцианско-индийский, индустско-буддийско-мусульманский и т.д. Каждый из этих миров, как по своим внутренним базовым характеристикам, так и по взаимоотношениям с западным миром имеет свои особенности и требует соответствующей трактовки.
XIX век поляризовал мир на две части: западную (капиталистическую) и незападную (некапиталистическую). Доминантой поляризации было активное воздействие Запада на мир традиционного Востока с тем, чтобы преобразовать его по своему образцу и подобию. Однако и Восток не был в этом процессе только лишь пассивным объектом воздействия. Для Востока столкновение с Западом породило потребность восприятия, адаптации многих элементов западной цивилизации. Имитация и репродуцирование означает, что Индия, как и другие страны Востока, при столкновении с Западом ощутила свою отсталость. Модернизация для неё означала объективную потребность преодоления отсталости посредством усвоения достижений западной цивилизации.
Технологический прорыв Запада в середине второго тысячелетия породил иллюзию о том, что единственной перспективной цивилизацией ориентированной на будущее, является ее западноевропейская форма.
Описывая две полярные перспективы развития цивилизации в ХХ I веке – подавляющее могущество Запада и, наоборот, его упадок из-за экономического и демографического спада, безработицы, огромных бюджетных дефицитов, снижения рабочей этики, социальной дезинтеграции, наркомании и преступности, - американский политолог С. Хантингтон занимает середину. Запад, - считает он, - «останется номером один в плане могущества и влияния также и в ХХ I веке. Однако постепенные, неотвратимые и фундаментальные перемены также имеют место в балансе власти между цивилизациями, и могущество Запада по сравнению с мощью других цивилизаций будет и дальше снижаться... Наиболее значительное усиление могущества приходится на долю азиатских цивилизаций (и так будет продолжаться и далее), и Китай постепенно прорисовывается как общество, которое, скорее всего, бросит вызов Западу в борьбе за глобальное господство. Эти сдвиги в соотношении власти между цивилизациями ведут, и будут вести к возрождению и росту культурной уверенности в себе не западных обществ, а также к возрастающему отторжению западной культуры» .
Сегодняшняя реальность состоит в том, что Восток уже стал равновеликой Западу несущей конструкцией мирового сообщества, и эта его роль в XX веке будет усиливаться. Причем на самом Востоке фактически вызревают несколько центров (Китай, Япония, Индия, Иран, Казахстан, в том числе и численно возрастающая группа более мелких, но весьма динамичных новых индустриальных стран), способных наравне соперничать как между собой, так и с Западом, если не в целом, то с ведущими его державами.
Другое дело – глобальный конфликт Запада и Востока, в частности модернизированного ислама. Региональные конфликты на пограничных линиях между исламским и христианским миром могут принять глобальный характер.
Современный исламский фундаментализм – реакция мусульман Востока на вторжение культурных и моральных ценностей Запада, на насильственную модернизацию и «европеизацию» быта, общества и жизненного уклада, на экономическое и социальное неравенство, которое тоже считается результатом вторжения на Восток западного колониализма, а сегодня – глобализма.
Сегодняшний процесс глобализации вновь обращает нас к проблеме диалога между Западом и исламским миром.
Таким образом, имеющаяся в нашем распоряжении совокупность исторических данных, актуализации проблемы дихотомии «Запад-Восток», «Восток-Запад», может, выглядеть следующим образом:
- Эпоха Возрождения в Европе (XIV - XVI вв.) утвердив в правах свободу человеческой воли и рационализм, опередила возникновение научного метода познания и его практического следствия - машинного производства;
- Восток (прежде всего мусульманский), пережив в Х - XV вв. фазу мощного культурного подъема (Восточный Ренессанс), оказался с рядом стран Азии в зоне экономического застоя и различной зависимости;
- Разрыв в темпах экономического и технологического развития двух цивилизованных массивов - Запада и Востока - обусловил в последующий исторический период необходимость его ликвидации, обозначив очевидно доминанту и особенности мирового развития в целом.
3)Дихотомия Север-Юг
Проблема отношений Север-Юг, впервые возникшая после распада колониальной системы, в конце 20 – начала 21 веков приобрела новое звучание. Если вначале эта проблема трактовалась через призму оказания материальной помощи новообразовавшимся независимым государствам, то с течением времени она стала синонимична противоречиям, возникшим между промышленно развитыми и развивающимися странами.
Крайне тяжелые условия жизни в странах мирового Юга, к которым относятся 140 развивающихся государств (по данным ООН), касаются приблизительно 80% населения Земли(1). При этом, данное значительное количество населения проживает на средства, которые составляют до 2 амер. долл. в день; 25% населения в этих странах – неграмотны, 130 миллионов детей школьного возраста не имеют возможности обучаться, приблизительно 1.1 млрд. чел. не имеют свободного доступа к водным ресурсам(2).
За последние 30 лет постоянно увеличивался разрыв между самыми богатыми и самыми бедными странами в мире. Наблюдается совершенно неравное соотношение сил между государствами Севера и Юга притом, что нет никаких оснований полагать, что в ближайшем будущем Юг сможет компенсировать свое отставание от развитого Севера.
Проблема взаимоотношений между Севером и Югом давно вышла за пределы констатации статистических данных и стала затрагивать все стороны общественно-политической жизни современного мирового сообщества.
Дихотомия Вебера
Понятие Юга интегрирует содержание другого, более старого понятия — Восток. “Юг” — это классовая реинтерпретация культурно-исторического понятия Восток, включающего набор известных противопоставлений Западу.
В рамках дихотомии М. Вебер разделил человечество на две неравноценные половины: протестантский Север (Европы) и католический, а также мусульманский и прочий Юг.
Теория Вебера призывает нас сосредоточить свое внимание на парадоксе, возникшем в истории Запада: почему до религиозной Реформации центр европейского развития находился на Юге — Италия, Испания, Португалия были лидирующими странами, а после Реформации он переместился на Север. Превосходство европейского Юга никакого парадокса не представляло, в его пользу говорили все классические аргументы: преимущества климата, концентрация мировых торговых путей, самое главное — статус наследников блестящей античности. Европейскому Северу положено было оставаться полуразвитой и бедной провинцией Запада по закону ослабления цивилиза¬ционного импульса по мере пространственной удаленности от средиземно¬морского цивилизационного эпицентра. Парадоксом является неожиданная инверсия статусов Севера и Юга Европы. Теория М.Вебера берется объяснить этот парадокс, возведя его в ранг закономерности
Международный резонанс проблема Север — Юг начала получать еще во второй половине 60-х гг. XX в. после широкой волны деколонизации, что привело к разработке концепции нового международного экономического порядка и движению среди развивающихся стран за установление этого порядка.
Ключевыми идеями этой концепции были:
во-первых, создание для развивающихся стран льготного режима участия в международных экономических отношениях
во-вторых, оказание развитыми государствами помощи развивающимся странам на стабильной, предсказуемой основе и в объемах, соответствующих масштабам социально-экономических проблем этих стран, а также облегчение их долгового бремени.
Идея создания для развивающихся стран льготного режима участия в международных экономических отношениях возникла как реакция на неудовлетворенность развивающихся государств системой международной торговли, при которой доходы от экспорта обработанных товаров превышали (в силу присутствия в этих товарах большей добавленной стоимости) доходы от экспорта сырья, и развивающиеся страны трактовали это как проявление неэквивалентного обмена в торговых отношениях Север — Юг. А идея оказания в адекватных объемах помощи развивающимся государствам напрямую увязывалась с социально-экономическими последствиями колониального периода в истории этих стран и моральной ответственностью бывших метрополий за эти последствия.
К середине 80-х гг. XX в. движению за установление нового международного экономического порядка удалось добиться ряда позитивных результатов. Развивающиеся страны утвердили свой суверенитет над национальными природными ресурсами и добились его международного признания, что в отдельных случаях (например, в случае с энергоресурсами) способствовало увеличению экспортных доходов развивающихся государств. В целом удалось расширить источники международной помощи на нужды развития, ослабить остроту долговой проблемы, а также утвердить принцип дифференцированного подхода к регулированию внешнего долга на страновом уровне в зависимости от размера подушевого ВНД.
Но затем движение за установление нового международного экономического порядка стало терять свои позиции и к концу 80-х гг. фактически перестало существовать. Можно назвать две основные причины его поражения:
Первая — это серьезное ослабление единства самих развивающихся стран в отстаивании своих требований, вызванное быстрой дифференциацией этих государств и прежде всего выделением таких их подгрупп, как новые индустриальные страны и страны-нефтеэкспортсры.
Вторая — ухудшение переговорных позиций развивающихся государств: с вступлением развитых стран в постиндустриальную стадию возможность использования развивающимися государствами сырьевого фактора как аргумента в диалоге Север — Юг значительно сузилась.