Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Министерство образования Российской Федерации
Санкт-петербургский государственный горный институт им. Г. В. Плеханова (технический университет)
РЕФЕРАТ
По дисциплине
Политология
Тема
Сравнительная политология
Санкт-Петербург
2008 год
Оглавление
Введение
1. Отличие российской политической элиты от политических элит других стран
2. Отличие политического процесса в России от политического процесса в других странах
3. Отличие политической деятельности в современной России от политической деятельности в других странах
4. Отличие политических конфликтов в России от политических конфликтов в других странах
5. Сравнительная характеристика электорального поведения в России
Список использованной литературы
Широкое распространение в современной политической методологии получил сравнительный (компоративистский) подход. Он использовался уже в античном мире Платоном, Аристотелем и другими мыслителями. Этот метод предполагает сопоставление однотипных политических явлений, к примеру, политических систем, партий, различных способов реализации одних и тех же политических функций и т.д. с целью выявления их общих черт и специфики, нахождения наиболее эффективных форм политической организации или оптимальных путей решения задач.
Применение сравнительного метода расширяет кругозор исследователя, способствует плодотворному использованию опыта других стран и народов, позволяет учиться на чужих ошибках и избавляет от необходимости «изобретать велосипеды» в государственном строительстве. Творческое, с учетом специфики страны использование этого метода особенно актуально для современной российской политологии в условиях реформирования общества и государства. На компаративистском методе базируется специальная отрасль политических знаний и исследований — сравнительная политология.
Используя метод сравнения, рассмотрим некоторые частные вопросы политической системы современной России.
Специфика распределения российского “политического капитала” (и ныне, и в номенклатурные времена) состоит в монополизации властных функций узким кругом лиц, в существовании формального или неформального “политбюро”. В “высший” состав включаются (зачастую неформально) лица, входящие в околоэлитное окружение (помощники, советники, начальники охраны, политические обозреватели, консультанты, редакторы газет, лечащие врачи, родственники). Серьезное воздействие на подготовку и принятие решений оказывают аналитические отделы и службы, осуществляющие работу с информацией и документами и ведающие правом доклада руководству или допуска на доклад. Канцелярия, общий отдел, Администрация Президента — вот примерно эквивалентные по значимости структуры, обслуживающие высшую власть России и серьезно влияющие на принятие государственных решений.
Отмеченные особенности высшей политической элиты России проецируются по вертикали на высшие политические эшелоны регионального уровня и по горизонтали на другие центры власти (правительство, парламент, центральные аппараты политических партий и общественных движений).
Продолжая структурно-функциональный срез, характеризующий современную российскую политико-административную элиту и сопоставляя её общий структурный портрет с западной элитой, мы видим существенные различия по ряду основных параметров.
Прежде всего, если в западной политической элите приоритетом выступает социальное происхождение, то в современной российской элите — корпоративное происхождение, т.е. предшествующая связь с номенклатурой и приверженность лидеру-руководителю.
Образовательный уровень российской политической элиты и его профиль в целом соответствует уровню западной элиты. Другие структурные показатели политико-административной элиты России в целом близки показателям западноевропейской. У нас также значителен удельный вес выходцев из малых городов и поселков, низок процент женщин, более рельефно обозначился представительский отрыв от основных социальных слоев (рабочие, крестьяне, молодежь). Современная российская политико-административная элита моложе своей предшественницы и политической элиты Запада на 7—10 лет. Она более динамична психологически, процесс утверждения ее ценностных ориентаций не завершен.
Важным в характеристике политических элит выступает анализ механизмов формирования, выстраивания карьерной лестницы, инфильтрации элит между собой. Новая российская элита прошла период “первичной стабилизации”, и в значительной мере “утрамбовалась”. Элита от открытого состояния опять постепенно движется в состояние закрытости. Действует в полной мере тенденция “аристократичности”, открытая Москвой. Внутри ее высшего эшелона возможны и неизбежны перестановки, но маловероятны прорывы совершенно новых, свежих сил. (Хотя все может быть, ведь элита лишь складывается.) Этот этап сближает современную российскую элиту с институционализированными формами воспроизводства и продвижения, характерными для западных элит. Вместе с тем сохранилась преемственность с номенклатурной ротацией кадров. Типичной становится ротационная кадровая схема: “политическая элита — административная элита — бизнес-элита”. Она как бы воспроизводит в обратной последовательности прежнюю номенклатурную схему: “хозяйственный руководитель — административный работник — политический руководитель”. Указанная особенность, с одной стороны, маргинализирует элиты, а с другой — за счет циркуляции и инфильтрации, повышает степень их корпоративности. В этом отношении новая российская политико-административная элита ближе к номенклатурной нежели к западному типу политико-административной элиты.
Политический процесс любого общества основывается на традициях, опыте, политической культуре, организационных, управленческих, финансовых, социальных и иных факторах, которые носят внешний и внутренний характер. Политический процесс в России сильно отличается от политического процесса в других странах. По мнению некоторых ученых, основными чертами политического процесса в России являются: высокая степень зависимости от глубинных исторических традиций, обусловленных приматом государственного начала; инерционность в пору “спокойного” развития; хроническая, перманентная несбалансированность, конфронтационность; обоюдная неуступчивость и маргинальность ведущих политическую борьбу “верхов” и “низов”; высокая степень персонифицированности политических отношений; резкая смена циклов и ритмов политического процесса, вызываемая внешне неожиданными перепадами социального тонуса широких слоев общества от глубокой апатии к безоглядной пассионарности.
В отличие от ряда стран в России политический процесс зачастую развивается без серьезного правового обеспечения, в результате чего в нем вместо господства “власти права” по-прежнему господствует “право власти”. “Право власти” консервирует отчужденность власти и народа, ее нелегитимность, создает поле безнаказанных, противозаконных действии властей и порождает правовой нигилизм у граждан государства. В такой ситуации невозможно добиться осознанной мотивировки деятельности людей, становления их как субъектов политического процесса. Законы “права власти” издаются под интересы самой власти и формально “для народа”. Поэтому требование их выполнения тоже формально, поскольку даже сами власти не верят в возможность их выполнения. Власти законы не выполняют и не несут за это ответственности. Народ тоже законы не выполняет или же старается под разными предлогами их обойти.
Необходимо единство легитимной власти, закона и правосознания, политической и правовой культуры граждан, при котором происходит переход от “права власти” к “власти права”, иными словами, к тому состоянию общественно-политической и индивидуальной жизни, при котором основным регулятором становится право и закон, культура, а не власть. Тогда принципиально изменится мотивировка деятельности людей, политических институтов как участников политического процесса. Он будет ими рассматриваться не как внешне заданное явление, а как внутренне осознанное ими взаимодействие, их дело, ответственное и необходимое.
Политический процесс в России эволюционизирует к авторитарно-номенклатурной модели при сохранении отдельных элементов как социалистического, так и демократического типа, хотя целью этой эволюции провозглашается демократия. За становлением демократического процесса в России скрываются большие трудности. Особенность демократии состоит в том, что она обладает способностью к саморазвитию и самосовершенствованию в отличие от всех иных режимов. Но демократические порядки создаются объективно и долго, путем трудных, порой мучительных действий масс людей, руководимых лидерами. Р. Дарендорф вычленил ряд важных принципов, положений, свойственных демократическим преобразованиям: 1) чем страна однороднее, тем выше ее шансы на успех в процессе демократизации; 2) цель демократии — обеспечить тем, кто правит, поддержку народа, по крайней мере на старте; 3) демократия должна давать возможность править; 4) легче изменить политический курс, чем систему; 5) несоизмеримость масштабов экономических и политических реформ — одна из причин неустойчивости демократических институтов в переходный период. Чтобы демократия была действенной, нужен плюрализм гражданского общества. Фактически гражданское общество — общий знаменатель подлинной демократии и эффективной рыночной экономики. Суть гражданского общества состоит в открытости, свободе. В идеале гражданское общество никто не строит, оно развивается самостоятельно. Поэтому самым существенным и стратегически важным для новых демократий, в том числе для России, является создание предпосылок гражданского общества. К нему можно прийти путем политической модернизации, т.е. переходя от традиционного общества к современному.
Для успешной модернизации необходимо соблюдение ряда условий: во-первых, это способности политической системы решать назревшие проблемы переходного периода; во-вторых, необходимость поддержки преобразований со стороны большинства граждан; в-третьих, способности политической системы к самосохранению и обеспечению своей целостности. Российская политическая модернизация не отвечает этим условиям, и в этом заключаются трудности реформ становящегося демократического процесса.
Отметим еще отсутствие ряда условий становления демократии: минимальная экономическая и политическая стабильность общества; общее благосостояние; осознанные свободные выборы в представительные учреждения; свобода печати в пределах закона и др. С. Хантингтон замечает: демократия предполагает необходимость прислушиваться к мнению другого и улаживать разногласия на языке компромиссов. Но слово “компромисс” в современном русском языке означает слабость, уступку другой стороне. Поэтому в России только закладываются отдельные стороны демократического политического процесса.
Политическая деятельность в любых политических режимах — это вид активности, направленной на изменение или сохранение существующих политических отношений. Многообразие политической деятельности зависит от степени развития политической системы, ее демократизации. В странах с концентрацией власти у определенных групп, корпораций и элит, а также в государствах на переходном этапе их развития этот спектр минимизирован и узок, выражая интересы меньшинства населения.
Современная Россия, несмотря на очевидные демократические реформы, являет из себя пока неразвитую политическую систему с неустоявшимися групповыми и общенациональными интересами. В условиях, когда рынок власти в основном поделен между немногими элитами, группами интересов (прежде всего — финансово-промышленными группами) и лоббистскими слоями, степень вовлечённости личности в процесс выработки, принятия и осуществления политических решений (так называемая система участия) остается минимальной. Тем самым уровень политического отчуждения интересов отдельного индивида или даже общества в целом от политической власти весьма высок, тогда как в странах с устоявшимися демократическими политическими системами и традициями (в США, Великобритании, например) политическое участие является важнейшим индикатором аккумуляции и артикуляции различных общественных интересов через механизмы опосредованной и непосредственной демократии.
Политическая деятельность в России, связанная с отправлением властных полномочий, в отличие от западных аналогов имеет во многом теневой и непубличный характер. Это касается органов как исполнительной (принятие политических решении, ротация руководящих кадров и пр.), так и законодательной власти (принятие бюджета, например). В немалой степени такое положение становится возможным из-за неразработанности законодательно-правовой базы (отсутствие таких правовых актов, как законы о коррупции или о лоббистской деятельности).
Роль партий в процессе выработки, принятия и осуществления решений, носящих политический характер, также сведена к минимуму. В то же время в условиях развития демократического процесса значительная сфера активности перемещается в сферу активности гражданской, самодеятельности, существующей без ангажированности со стороны государства и не требующей исключительно политической аргументации. Развитие гражданского процесса резко сужает возможность применения политического насилия как одного из способов деятельности.
В результате формы массовой политической деятельности в нашей стране сводятся к протестной активности в виде митингов, политических забастовок и манифестаций, бойкотов и актов гражданского неповиновения (особенно в неблагополучных в социальном плане регионах). Олигархичность и корпоративность складывающейся в России политической системы во многом обусловливает политическую апатию основной массы населения, которая прежде всего выражается на выборах властных органов всех уровней. Мотивация массовых и коллективных участников политического процесса в России ниже в общем и целом, чем в западных демократиях. Однако связано это в немалой степени с привходящими факторами и, в частности, с удручающим экономическим положением основной массы населения, и делегитимацией политической власти.
Содержание политических конфликтов в отдельной стране зависит от структурных и функциональных характеристик политической власти, потребностей политического развития общества, состояния идеологии, традиций и опыта политической борьбы. Сравнительный анализ политических конфликтов в различных странах вскрывает более глубокие факторы конфликтности, уходящие корнями в особенности национальной культуры. Здесь обнаруживается влияние исторических и политических традиций, господствующих норм морали и политической ментальности, привычек политического поведения граждан и стереотипов сознания. Эта зависимость проявляется на различных уровнях (индивидуальном, групповом, региональном).
На межличностном уровне проявление конфликтности обусловлено причастностью к ближайшему окружению, которое, в свою очередь, отражает специфику общения определенного типа социокультурной опосредованности. В ряде культур акцент делается на факторе соответствия другим, внимательного отношения к ним, близости и гармоничной взаимозависимости с другими. Такой тип личностного взаимоотношения присущ восточным, азиатским, латиноамериканским культурам. В отличие от них в западноевропейской и североамериканской культурах никогда не ценилось такое открытое единение с другими. В этих культурах люди стремятся поддержать свою независимость от других путем служения своему Я и выражения своих индивидуальных особенностей. Политически это находит отражение в стремлении к равенству и справедливости коллективных форм жизнедеятельности в первом случае, и в стремлении к правовой защищенности частной инициативы и индивидуальности — во втором. Политическая конфликтность на макроуровне детерминируется различиями этнокультурной биографии народов, сложившимися ценностями и нормами общения, специфическими для определенного этноса. Представления об участнике конфликта здесь наполняются характеристиками, которые отличают один этнос от другого и которые изменяются в зависимости от того, с какой этнической группой возникает конфликт. Особенности русской политической истории и национальной культуры сформировали ряд содержательных черт конфликтности, восприятия и поведения в конфликтной ситуации, присущих не только русским людям, но и представителям тех народов, которые тесно связали с Россией свою историческую судьбу. Во-первых, это долготерпение, стремление как можно дольше не вступать в открытое столкновение. Россиянин может бесконечно долго терпеть нужду, лишения, притеснения, даже прямое насилие, хорошо осознавая их пагубное воздействие, но не считая необходимым до поры до времени вступить с ними в открытое противоборство. Даже тогда, когда притеснения становились невыносимыми, у россиянина оставалась возможность собрать свои пожитки и пуститься в бега, надеясь в необжитых районах страны найти спасение от невзгод и насилия. Лишь загнанный окончательно в угол, он начинал ожесточенно сопротивляться, обнаруживая в себе силы, способные все смести на своем пути.
Во-вторых, это крайние формы поведения в конфликте, исходящие из расчета во что бы то ни стало одержать верх, добиться победы над противником. Вяло текущий конфликт, позволяющий сторонам длительное время сохранять независимость, свободу выражения и отстаивания своих позиций — большая редкость. Гораздо чаще ситуация выглядит как долготерпение одной из сторон, нежелание вступать в конфликт, переходящее затем в бунт, взрыв, ярко выраженное сопротивление давлению противоположной стороны. Крайности этого поведения хорошо выражены А.С. Пушкиным, утверждавшим, что нет ничего страшнее русского бунта, “бессмысленного и беспощадного”.
В-третьих, ментальное неприятие конфликта, подсознательное отношение к нему как к тяжелейшему бремени. Атмосфера конфликта непривычна и нежелательна для русской души. В Европе и других странах, где история приучила людей к состоянию перманентного конфликта, у них сформировались устойчивые особенности индивидуализма в качестве реакции на необходимость сохранить себя в поле конфликтного напряжения. В отличие от них русский характер еще живет грезами братского единства, доверчивости, всеобщей любви, которые и по сей день питают идеи соборности, особой роли и предназначения России к окончательному объединению всех народов во имя всеобщего мира и согласия на Земле.
Ряд особенностей российской конфликтности тесно связан с элементами византийского влияния. Традиции и атрибуты государственности восточной Римской империи после гибели Византии нашли благодатную почву в единоверной Руси. Она переняла не только элементы внешней атрибутики государственной власти, но и ряд важных содержательных особенностей государственности. С этого времени берет свое начало российское самодержавие как устойчивая форма ярко выраженной централизованной власти. Самодержавное строение государства оказало значительное влияние на состояние конфликтности общества. Когда централизованное государство прочно обросло представительными органами на местах, государственный интерес стал решающим образом присутствовать на любом провинциальном уровне существования конфликта. “Вот приедет барин — барин нас рассудит” — устойчивый стереотип российского сознания в конфликтной ситуации.
Византийское влияние сказывается и в отношении идеологической зависимости российской конфликтности. С давних пор все более или менее крупные конфликты на Руси чрезмерно идеологизированы. В борьбу, казалось бы, совершенно частных, хозяйственных, социальных, а то и бытовых интересов, почти вплетается господствующая идеологическая парадигма. В свое время господствующая православная идеология присутствовала не только в спорах по вопросам религии. Затем ее функции постепенно перешли к коммунистической идеологии, противоположной по содержанию, но столь же монопольно доминирующей по существу. Сильная идеологическая составляющая российской конфликтности также убеждает в отсутствии у россиян европейского опыта длительного пребывания в состоянии конфликта на основе свободного противостояния сторон.
Отношение российских избирателей к происходящим в стране реформам и их актуализации в деятельности политических объединений оформило два типа электорального поведения: устойчивый и неустойчивый.
Историческая практика избирательного процесса, например, в США, также закрепила эти типы электорального поведения. Устойчивый тип обусловлен жизненными потребностями, социально-политическими предпочтениями и конкретными целями в отношении перспектив развития страны. Формой реализации такого типа поведения является “раздвоенное голосование”: поддержка одними и теми же гражданами кандидатов от двух партии на разные политические должности в один и тот же год выборов.
Демократически настроенные американцы связывают будущее своей страны с эффективным экономическим развитием. Они поддерживают демократическую партию как способную решать проблемы безработицы и повышения жизненного уровня рядовых граждан. Консервативно настроенных избирателей привлекает внешнеполитическая и внутриэкономическая стабильность. По их мнению сдерживание инфляции и сокращение федеральных расходов с одной стороны и предотвращение внешних военных конфликтов с другой, - это круг вопросов, который в состоянии контролировать республиканская партия. Неустойчивый тип электорального поведения является следствием критического отношения российских и американских граждан к различным уровням власти, ответственным за их условия жизни. Для такого типа поведения характерна низкая избирательная активность, отсутствие четкой политической ориентации. Выраженность неустойчивого типа электорального поведения в поливариантности предпочтений у одних и тех же избирателей как России, так и США связан с отсутствием партийной приверженности или партийной самоидентификации. В этом случае голосование граждан обусловлено симпатиями к личности кандидата его популярностью и убедительностью.
Такую ситуацию российские политологи склонны объяснять влиянием на электоральное поведение объективных факторов: территориальная и социально-профессиональная принадлежность (процессы миграции в поисках работы), половозрастная характеристика (низкий возрастной барьер активного избирательно права, отсутствие социально-политических предпочтении у молодёжи).
Таким образом, устойчивый и неустойчивый типы электорального поведения характерны как для российских, так и американских избирателей.
Устойчивый тип электорального поведения российских и американских граждан обусловлен выбором перспектив будущего развития своей страны — эффективного экономического развития или внешнеполитической и внутриэкономической стабильности. Отсутствие социально-политических установок у определенной части американского и российского населения свидетельствует о распространенности неустойчивого типа электорального поведения. “Независимость” в политической ориентации граждан является следствием их критического отношения к условиям своей жизни.
1. Грязнова А.Г. Курс политологии: Учебник — ИНФРА-М, 2003 — 460 с.
2. Малько А.В. Основы политологии Учебно-методическое пособие. Краткий учебник для вузов — Издательство НОРМА (Издательская группа НОРМА -- ИНФРА-М), 2000 — 384 с.
3. Дробышевский В.С., Смирнова Л.А. Политология: Учебное пособие - (Серия "Высшее образование") — ИНФРА-М, Сибирское соглашение, 2000 — 124 с.