Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
§ 7. Обязательные минимальные требования к судебной процедуре по уголовным делам
Учитывая особый характер уголовных дел, нормы между народного права предусматривают ряд обязательных мини мальных требований', которые необходимо соблюдать при предъявлении гражданину уголовного обвинения. Несоблюде ние хотя бы одного положения из числа обязательных мини мальных требований во всех случаях рассматривается как на рушение права на справедливое разбирательство.
Так как эти обязательные требования выступают в качес тве гарантий для лиц, против которых выдвинуты уголовные обвинения, Европейский суд и Европейская комиссия посчи тали необходимым определить, что подразумевается под уго ловным обвинением. Первоначально Европейская комиссия толковала термин «уголовное обвинение» в соответствии с национальным понятием, принятым в государствах-членах. Защита, предусмотренная Конвенцией, обеспечивалась лишь в тех случаях, когда внутригосударственное право определя ло совершенное преступление как уголовное. Однако Евро пейский суд сознавал опасность оставить на усмотрение госу дарств определение термина «уголовное обвинение» и тем са мым не выполнить определенные требования посредством простого изменения классификации правонарушения. Призна ние его неуголовным противоречило бы духу и смыслу ст. 6 Конвенции и ст. 14 Пакта. Поэтому Суд заявил о том, что он будет толковать термин «уголовное обвинение» самостоятель но и независимо от положений национального законодатель ства. При определении же того, являются ли обвинения уго ловными, дополнительными критериями, подлежащими уче ту, должны выступать характер преступления и степень суровости выносимого наказания. Вместе с тем он исходит из того, что если то или иное государство классифицирует пре ступление как уголовное, то это государство должно гаранти ровать обвиняемому защиту, предусмотренную в пунктах, о которых пойдет речь ниже.
а) Право считаться невиновным (презумпция невиновности)
В замечаниях общего порядка Комитет по правам человека отмечает, что в соответствии с принципом презумпции неви новности бремя доказательства вины лежит на обвинении, а
' Изложены в п. 2, Зет. 14 Международного пакта о гражданских и поли тических правах и п. 2, Зет. 6 Европейской конвенции о защите прав чело века и основных свобод (см. Приложение).
сомнения толкуются в пользу обвиняемого. Никто не может считаться виновным до тех пор, пока обвинение не будет до казано вне сомнений разумного характера. Презумпция неви новности предполагает наличие права быть судимым в соот ветствии с этим принципом. Поэтому все государственные влас ти обязаны воздерживаться от предопределения исхода судебного процесса^.
Устанавливающие презумпцию невиновности формулиров ки содержатся в международных документах. Так, согласно п. 1 ст. II Всеобщей декларации прав человека:
Каждый человек, обвиняемый в совершении преступления, имеет право считаться невиновным до тех пор, пока его виновность не бу дет установлена законным порядком путем гласного судебного раз бирательства, при котором ему обеспечиваются все возможности для защиты.
Пункт 2 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах устанавливает:
Каждый обвиняемый в уголовном преступлении имеет право считаться невиновным, пока виновность его не будет доказана согласно закону.
В соответствии с п. 2 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод:
Каждый обвиняемый в уголовном преступлении считается невинов ным, пока виновность его не будет доказана согласно закону.
Различия в формулировках презумпции невиновности, со держащиеся в Декларации и в Пакте, влекут и различия в способах или в процедурах ее опровержения.
Согласно Декларации презумпция невиновности может быть опровергнута только в результате судебного разбирательства. Из определения презумпции невиновности, содержащейся в Пакте и Конвенции, следует, что она может быть опровергну та и другим, установленным законом способом.
Толкуя термин «согласно закону», Европейская комиссия разъяснила, что порядок опровержения презумпции может различаться «с учетом важности того, что постановлено на карту» и с дополнительными гарантиями права на защиту^.
Конституция РФ и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР содержат формулировку презумпции невиновности обвиняемого, существенно отличающуюся как от определений Пакта и Конвенции, так и от формулировки, содержащейся в Декларации. Согласно российскому законодательству обвиня емый считается невиновным, пока его виновность не будет
доказана в предусмотренном законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Суть разли чий состоит в том, что право обвиняемого быть судимым в соответствии с принципом презумпции невиновности превра щается в обязанность быть судимым, поскольку указанная презумпция может быть опровергнута только приговором суда. Практически это означает, что при истечении срока давности привлечения к уголовной ответственности, амнистии и других законных оснований, позволяющих освободить гражданина от уголовной ответственности, до суда и без вынесения в его ад рес обвинительного приговора сделать это невозможно.
Таким образом, формулировка презумпции невиновности, содержащаяся в Конституции РФ, ставит обвиняемых в ме нее выгодное положение, нежели формулировка Пакта и Кон венции, позволяющая устанавливать различные процедуры опровержения невиновности, в зависимости от того, «что по ставлено на карту», т. е. в зависимости от правовых последст вий, вытекающих из установленной виновности. Если обвиняе мому угрожает уголовное наказание, то, конечно же, презумп ция невиновности должна опровергаться только приговором суда, постановленным в результате гласного судебного разбиратель ства. Если обвиняемый может быть освобожден от уголовной ответственности и наказания, то процедура опровержения пре зумпции его невиновности может быть и иной, при этом обви няемому, безусловно, должны быть предоставлены все сред ства защиты от обвинения.
Европейский суд заявил, что принцип презумпции неви новности будет нарушен, если судебное решение отражает мнение о виновности обвиняемого, в то время как его винов ность не доказана согласно закону и он, в частности, не имел возможности осуществить свое право на защиту официально го заключения; достаточно, чтобы имелось определенное обос нование, из которого видно, что суд считает обвиняемого ви новным. Таким образом, цель п. 2 ст. 6 Конвенции состоит в защите человека, который не был осужден по окончательно му постановлению суда, от любых решений суда, которые от ражали бы мнение, что этот человек виновен.
Анализ решений Европейской комиссии относительно нару шения п. 2 ст. 6 Конвенции показывает, что она тесно связывает вопрос о наличии или отсутствии нарушения презумпции не виновности с вопросом о том, была ли предоставлена обвиняе мому возможность защищаться от предъявленного обвинения. Этот критерий использовался, в частности, тогда, когда Комис-
183
сия анализировала национальное законодательство отдельных государств. Она требует того, чтобы государства-участники не переходили определенных границ в регулировании этого вопро са применительно к уголовному праву. В том случае, когда уста новленные презумпции являются опровержимыми и обвиняемо му предоставляются все правовые средства защиты, позволяю щие их опровергнуть, такие презумпции не рассматриваются как презумпции вины.
Комиссия полагает, что в уголовном судопроизводстве суд «не должен приступать к разбирательству дела с убеждением или предположением о том, что обвиняемый совершил деяние, в котором его обвиняют, и что бремя доказывания вины лежит на обвинении: любое сомнение толкуется в пользу обвиняемого»^. Однако предположение определенного факта, который мог бы при определенных обстоятельствах возложить бремя доказыва ния на обвиняемого, в определенных пределах допустимо".
В деле X. против Соединенного Королевства Европейская комиссия изучила внутренний закон, дающий судам Велико британии право предполагать, что мужчина, живущий с прости туткой или обычно проводящий в ее компании время, созна тельно живет на заработок проститутки, если он не может дока зать обратное^. По делу Салабяку был изучен французский таможенный закон, обосновывающий фактическую презумпцию в отношении контрабанды запрещенных к вывозу товаров. И в том, и в другом случае Комиссия и Суд пришли к выводу, что коль скоро обвиняемым была предоставлена возможность оспо рить вину и национальный суд при вынесении приговора не опи рался автоматически на установленную правовую и фактичес кую презумпцию, то нарушения п. 2 ст. 6 нет.
Вопрос о нарушении презумпции невиновности часто воз никает в связи с освещением в средствах массовой информа ции фактов преступной деятельности или выступлений дол жностных лиц по этому поводу.
Если виновность человека не доказана согласно закону, дол жностные лица государства должны по-прежнему придержи ваться принципа презумпции невиновности. Из этого вытекает, что должностным лицам запрещено до суда заявлять о винов ности подозреваемых. Комиссия разъяснила, что это положение распространяется и на государственных обвинителей.
Тем не менее Комиссия считает, что должностные лица государства могут информировать общественность о ходе след ствия по уголовным делам, заявлять, что тот или иной чело век является подозреваемым либо что тот или иной человек
184
сознался в совершении преступления. Но если должностные лица при этом заявляют, что сначала это дело должно быть рассмотрено судом, то это не расценивается как нарушение п. 2 ст. 6 Конвенции.
б) Право обвиняемого быть в срочном порядке уведомленным на языке, который он понимает, о характере и основании предъявляемого ему обвинения
При срочном уведомлении об обвинении важен момент, с наступлением которого у гражданина возникает указанное пра во. По мнению Комитета по правам человека, «это право до лжно возникнуть в случае, когда в ходе расследования суд или сторона обвинения решает прибегнуть к процедурным мерам против лица, подозреваемого в совершении преступле ния, или публично объявляет его таковым». Под процедурны ми мерами понимаются прежде всего аресты. Поэтому ука занное право должно увязываться с п. 2 ст. 5 Европейской конвенции и п. 2 ст. 9 Пакта о гражданских и политических правах, гласящих: «Каждому арестованному в срочном по рядке сообщается любое предъявленное ему обвинение».
По делу Г. Кэмпбелла против Ямайки (248/1987) Комитет хотя и не пришел к выводу о том, что арест автора сообщения был произвольным, установил, что автору не были в срочном порядке сообщены предъявляемые ему обвинения. Комитет отметил: «Одна из наиболее важных причин для того, чтобы арестованному «в срочном порядке» сообщались уголовные обвинения, заключается в том, чтобы дать ему возможность просить компетентный судебный орган безотлагательно вы нести постановление о законности его задержания. Задержка (в данном случае она составила 5 недель — прим. сост.) не отвечает требованиям п. 2 ст. 9 Конвенции^.
Конечно же, право знать характер обвинения принадле жит не только задержанным или арестованным, но и обвиня емым, находящимся на свободе.
Что касается содержания информации, то Европейская комиссии исходит из того, что в обвинениях следует указы вать сравнительно мало конкретных деталей. Так, например, Комиссия не усмотрела каких-либо нарушений в деле некоего бельгийского государственного служащего, который был об винен в нарушении закона, запрещающего государственным служащим получать подарки. Этот служащий заявил, что его не информировали в достаточной степени об обвинениях, пос кольку следователь сказал только следующее: «Вы обвиняе-
тесь в коррупции». Комиссия, однако, посчитала это заявле ние достаточным, поскольку указанный гражданин был более подробно проинформирован об обвинении позднее^.
Аналогичный подход был проявлен в деле Нельсона, обви нявшегося в подстрекательстве к грабежу. В обвинении не было сказано, что при подстрекательстве использовалось гипнотичес кое влияние и это послужило основанием для жалобы о том, что информация не была достаточно подробной для того, чтобы об виняемый мог в должной мере подготовиться к защите. Однако Комиссия не усмотрела в данном случае нарушения, поскольку защитник знал о том, что по этому поводу обвинение организует психиатрическое тестирование, и признала результаты этого тестирования, в которых фиксировались такие детали обвине ния, как способ совершения преступления. В силу этого право быть подробно уведомленным о характере и основании предъяв ленного обвинения не было нарушено^. Позднее, однако, Комис сия ужесточила свои требования к содержанию обвинения, ко торое должно быть доведено до сведения обвиняемого с тем, что бы он мог подготовиться к защите.
В отношении формы информации об обвинении Комиссия исходит из того, что сообщать об обвинении можно не только в письменной, но и в устной форме и не обязательно, чтобы эта информация фиксировалась в официальном документе. Это необходимо лишь на стадии рассмотрения дела в суде, на пер воначальных этапах обвиняемый может узнать о содержании обвинения и из характера его допроса следователем. В час тности, по делу Ноймейстер против Австрии обвиняемый жаловался на то, что при аресте ему не было сообщено о ха рактере и основании обвинения. Однако Комиссия не усмот рела нарушения, поскольку обвиняемый за две недели до арес та был допрошен следователем. Из этого факта Комиссия сде лала вывод о том, что обвиняемый знал о характере и основании предъявленного ему обвинения.
Российское законодательство более строго подходит к фор ме и содержанию информации об обвинении, которая должна быть доведена до сведения обвиняемого. Так, в ст. 144 УПК гово рится, что обвинение должно быть четко сформулировано в пос тановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого. В этом постановлении должны содержаться указания на место, время преступления, в совершении которого обвиняется данное лицо, и другие обстоятельства совершения преступления, а также уго ловный закон, предусматривающий данное преступление. Не выполнение этого требования рассматривается как существен ное нарушение права обвиняемого на защиту.
И Пакт, и Европейская конвенция предусматривают, что обвиняемые должны быть уведомлены об обвинениях на язы ке, который они понимают. Такое уведомление может осу ществляться несколькими способами: через переводчика, че рез защитника, который владеет языком, понятным обвиняе мому, и путем перевода судебной документации.
Что касается перевода всей документации, содержащейся в уголовном деле, то Комиссия заявила, что «из положения п. За ст. 6 не может быть выведено общее право обвиняемого на перевод судебной документации»^. Вместе с тем перевод обвинительного заключения считается обязательным. Так, по делу Комасински Европейский суд подтвердил, что «обвиняе мый, который не говорит на языке, используемом в суде, на ходится в неблагоприятном положении, если ему не обеспечи вается письменный перевод обвинительного заключения на по нятный ему язык»". Но право знать о выдвинутых обвинениях возникает на более ранних этапах расследования уголовного дела. Поэтому оно должно обеспечиваться либо с помощью переводчика, либо с помощью адвоката. Европейская комис сия заявила, что «права, гарантированные п. 3 ст. 6, являются правами защиты в целом, а не только обвиняемого»^. Из этого вытекает, что если защитнику понятно обвинение, он сможет осуществить надлежащую защиту обвиняемого и, следователь но, участие переводчика во всех следственных действиях не обязательно. В деле X. против Австрии обвиняемый, кото рый не говорил по-немецки, а лишь по-французски и по-италь янски, утверждал, что австрийский суд нарушил п. За ст. 6 Конвенции, отказавшись предоставить ему в полном объеме перевод судебной документации. Европейская комиссия отме тила, что часть документации была изложена на немецком языке, который понимал адвокат обвиняемого, а многие дру гие документы были составлены на французском языке и, та ким образом, могли быть прочитаны самим обвиняемым. Об виняемому была предоставлена помощь переводчика в тот момент, когда его уведомили о выдвинутых против него обви нениях, а затем был предоставлен текст обвинительного за ключения, переведенный на французский язык. Поэтому Ко миссия не установила нарушений указанного пункта^.
Несколько иначе обстоит дело с обеспечением переводчика на стадии судебного разбирательства. Во-первых, такое право сформулировано в Пакте и в Конвенции в качестве самостоя тельного, а, во-вторых, помощь переводчика предоставляется бесплатно.
187
в) Каждый обвиняемый имеет право пользоваться бесплатно помощью переводчика, если он не понимает языка, используемого в суде, или не говорит на этом языке
Это право предусмотрено в п. Зет. 6 Конвенции. Комиссия разъяснила, что она, возможно, не будет констатировать на рушение этого права, если обвиняемое лицо не обратилось с просьбой о приглашении переводчика и не получило затем отказ. «Обвиняемые лица, которые не запрашивали помощи переводчика, не могут затем утверждать, что суд отказал им в бесплатной помощи переводчика»^.
Право на помощь переводчика не ограничивается пригла шением переводчика во время устного слушания дела. В деле Белькосема и Коча Европейский суд установил, что это право распространяется на помощь в виде письменного либо устного перевода всех документов и выступлений для обеспечения справедливого судебного разбирательства. Если обвиняемому был обеспечен устный перевод всей необходимой документа ции, то он не имеет права на получение письменных перево дов такой документации".
Комиссия заявила, что право на услуги переводчика дей ствует лишь в отношении контактов между обвиняемым и судом. Комиссия пока не подтвердила право на бесплатную помощь переводчика во время бесед между обвиняемым и его защитником. По делу X. против Австрии она отметила, что обвиняемый мог выбрать другого защитника, владеющего язы ком, понятным обвиняемому.
В отличие от нормы Пакта и Конвенции российское законо дательство предоставляет право пользоваться услугами пе реводчика не только обвиняемому, но всем участникам процесса (ст. 17 УПК), а ст. 107 УПК говорит о том, что услуги переводчи ка участникам процесса предоставляются бесплатно. Следствен ные и судебные документы в соответствии с установленным по рядком вручаются обвиняемому в переводе на его родной язык или на другой язык, которым он владеет. «...В соответствии с установленным порядком...» означает, что на язык, которым вла деет обвиняемый, переводятся лишь те процессуальные доку менты, которые в обязательном порядке вручаются обвиняе мому. К таковым документам относятся: а) копия постановления или определения о применении меры пресечения, где содержит ся информация о том, в чем лицо подозревается или обвиняется; б) копия обвинительного заключения, где детально описывается содержание обвинения и приводятся все улики, собранные об винителем; в) копия приговора суда.
188
г) Право обвиняемого иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты и сноситься с выбранным им самим защитником
Цель этих требований заключается в обеспечении защиты обвиняемого лица от поспешного судебного разбирательст ва, в результате чего он лишается возможности ознакомиться с необходимыми материалами, избрать защитника и согласо вать с ним позицию по делу.
В замечаниях общего порядка Комитет отмечает, что кон цепция «достаточного времени» зависит от конкретных обсто ятельств, однако она включает доступ к документам и про чим свидетельским показаниям, которые могут потребовать ся обвиняемому при подготовке своей защиты, а также возможиость нанять защитника и сноситься с ним. Интер претируя понятие «достаточное время и достаточные возмож ности», Европейская комиссия подчеркивает, что указанное право относится не только к защите от обвинения в суде пер вой инстанции, но и при рассмотрении дела вышестоящим судом. Право иметь достаточное время и возможности для подготовки к защите предоставлено обвиняемому (подсуди мому), а не его защитнику. Защитник не может быть сторо ной, заявляющей о нарушении прав, предусмотренных в п. ЗЬ ст. 6 — такова позиция Европейской комиссии.
Однако несмотря на то, что лишь обвиняемый может пре тендовать на право иметь достаточное время и возможности, Европейская комиссия обязательно рассматривает вопрос о том, обеспечило ли государство достаточное время и возмож ности для защиты в целом. Собственно, требования указан ной статьи считаются выполненными, если государство обес печивает достаточное время и возможности для подготовки к рассмотрению дела либо обвиняемому, либо его защитнику. Так, например, один из обвиняемых жаловался на то, что при рассмотрении его дела были допущены нарушения, посколь ку ему не было разрешено делать выписки из документации по его делу. Комиссия установила, что власти обеспечили за щитнику обвиняемого надлежащий доступ к документации по рассматриваемому делу, и поэтому не может идти речь об отсутствии доступа обвиняемого к судебной документации.
Российское законодательство и практика занимают в этом вопросе принципиально иную позицию, рассматривая доста точность времени и возможностей отдельно для обвиняемо го, и отдельно для защитника, а не совокупно.
Определяя, имело ли место нарушение п. ЗЬ ст. 14 Пакта и п. ЗЬ ст. 6 Конвенции, Европейский суд и Комиссия по правам человека анализируют характер судопроизводства и фактичес ки обстоятельства дела. Комиссия определяет, какое время не обходимо для подготовки защиты на дифференцированной ос нове на различных стадиях судопроизводства. В частности, Ко миссия считает, что при подаче апелляции или ходатайства о признании решения недействительным обвиняемый, как прави ло, уже знает содержание документов обвинения, характер об винений и доказательства, на которых основывается обвинение. Поэтому в таких случаях национальные суды могут предостав лять обвиняемому весьма мало времени для подготовки его за щиты. Если конкретные обстоятельства того или иного дела но сят весьма сложный характер, то Комиссия может посчитать, что времени было недостаточно.
Неформальный подход к достаточному времени для подго товки к защите в вышестоящем суде Комиссия продемонстри ровала, в частности, в деле X. против Бельгии"". Несмотря на то, что бельгийское законодательство предоставляет два ме сяца для подготовки к защите в вышестоящем суде, а осуж денный реально имел только месяц, Комиссия сочла, что его права не были нарушены, поскольку основанием жалобы были формальные нарушения закона, допущенные судом первой инстанции, и поэтому защите не требовалось много времени для подготовки дела к рассмотрению.
В другом деле Комиссия по правам человека отметила, что представление защитником подробных материалов в нацио нальный суд свидетельствует о том, что защита имела доста точно времени для подготовки к рассмотрению дела".
Для российского законодательства и практики представ ляет интерес интерпретация понятия «достаточные возмож ности» применительно к материалам предварительного рассле дования. Согласно ст. 46 УПК РСФСР обвиняемый имеет право знакомиться с протоколами следственных действий, произве денных с его участием, с материалами, направленными в суд в подтверждение законности и обоснованности применения к нему заключения под стражу в качестве меры пресечения, а по окон чании дознания или предварительного следствия — со всеми материалами дела, выписывать из него любые сведения и в лю бом объеме. Аналогичный объем прав на информацию и доступ к материалам дела предоставлен и адвокату (ст. 51 УПК РСФСР). Такой объем права на ознакомление с материалами предвари тельного следствия предоставляет национальное законодатель ство далеко не каждой европейской страны.
Позиция Европейского суда и Комиссии по правам челове ка состоит в том, что «хотя' обвинение может предоставить защитнику в разумных пределах (выделено нами. — Л. А.) доступ к своим документам, оно не обязано уведомлять его обо всех доказательствах, которые оно намерено представить суду». Любопытна и интерпретация понятия «разумные пред елы» применительно к праву обвиняемого на ознакомление с материалами предварительного следствия. «Обвиняемые име ют право на всю соответствующую информацию, которой вла деет обвинение и которая может помочь им доказать свою невиновность, или смягчить наказание, а зачастую такая ин формация содержится в документах обвинения» (выделено нами —Л. А.). Несмотря на некоторую неопределенность та кого толкования, ясно, что речь идет не обо всех материалах, которые собраны на предварительном следствии даже на мо мент его окончания.
Достаточные возможности для защиты от предъявленного обвинения включают в себя, как указывалось выше, возмож ность нанять защитника по своему выбору, а также сноситься с ним в условиях, которые полностью обеспечивали бы кон фиденциальность общения. Речь идет о предоставлении обви няемому квалифицированной юридической помощи, которая имеет много аспектов, в том числе и предусмотренных п. ЗЬ ст. 6 Конвенции, где речь идет о праве обвиняемого защищать себя посредством избранного им защитника, а также претендо вать на то, чтобы защитник был назначен, когда того требуют интересы правосудия. В последнем случае обвиняемый, если у него нет достаточных средств для оплаты услуг адвоката, может претендовать на бесплатную юридическую помощь.
В силу этого право, предусмотренное п. ЗЬ ст. 14 Пакта, целесообразно рассмотреть совместно с правом, содержащим ся в п.Зс ст. 6 Конвенции. Комиссия подчеркивает, что цель права иметь защитника заключается в «обеспечении того, что бы были фактически выслушаны обе стороны, путем предос тавления обвиняемому в случае необходимости помощи неза висимого специалиста»^.
В ст. 67 Конституции РФ записано: «Каждому гарантиру ется право на пользование квалифицированной юридической помощью. В случаях, предусмотренных законом, эта помощь оказывается бесплатно».
Комиссия также отмечает, что право иметь защитника обычно действует на всех этапах уголовного разбирательст ва, однако наибольшее значение оно имеет на этапе установ-
191
ления фактов и во время суда. Она также заявила, что госу дарства-участники не должны препятствовать тому, чтобы обвиняемый был представлен адвокатом во время предвари тельного расследования, если на этом этапе происходит ос новной сбор свидетельских показаний и если у обвиняемого мало возможностей для оспаривания этих показаний в суде". Хотя Комиссия подробно и не разъясняет, что понимается под «малыми возможностями», но есть основания полагать, что речь идет о содержащихся под стражей, а также несовершен нолетних лицах, страдающих психическими или физически ми недостатками, препятствующими им полноценно осущес твлять свою защиту.
Приблизительно такой же логики придерживалось и россий ское законодательство, т. е. оно во всех случаях допускало учас тие адвоката с момента окончания предварительного рассле дования. С момента же предъявления обвинения до 1992 г. защитник допускался только по делам несовершеннолетних, немых, глухих, слепых и других лиц, которые в силу своих физических или психических недостатков не могли сами осу ществлять свое право на защиту. И только в 1992 г. защитник стал допускаться с момента задержания или заключения под стражу.
Пункт 3d ст. 14 Конвенции предусматривает, что обвиняе мый в уголовном преступлении обладает правом «иметь на значенного ему защитника в любом случае, когда интересы правосудия того требуют». Речь идет о случаях обязательно го участия защитника независимо от того, избрал себе обви няемый защитника или нет. Комитет полагает, что, как ми нимум, защитник требуется во всех случаях, когда обвиняе мому грозит смертная казнь (Робинсон против Ямайки)"^.
Вместе с тем, Комиссия достаточно гибко определяет в каж дом конкретном случае необходимость иметь защитника, «когда интересы правосудия того требуют». А именно: следует учи тывать тяжесть предъявленного обвинения, строгость нака зания и сложность дела.
Комитет по правам человека постановил, что рассмотрение дела, касающегося одного норвежского водителя, которому было предъявлено обвинение в превышении скорости, не по казало, что интересы правосудия требовали помощи защит ника. Он постановил, что государство не нарушило п. 3d ст. 14 Конвенции, когда оно не предоставило обвиняемому бесплат но услуги адвоката (О. Ф. против Норвегии)"".
192
Комитет отметил, «что нет ничего необычного в том, что обвиняемый полагает, что его интересы были бы лучше пред ставлены защитником, выбранным им самим, чем защитни ком, назначенным государством. Однако в тех случаях, когда обвиняемый имеет защитника, предоставленного государст вом, он не может заявлять об отсутствии адекватной защиты просто потому, что другой защитник мог бы по-другому вести дело в суде» (Прат и Морган против Ямайки)"'. «Обвиняе мые, которые получат право безвозмездно пользоваться ус лугами защитника, не могут сами выбирать себе защитника». Однако отсутствие выбора не означает, что назначенный за щитник может быть неквалифицированным. Европейский суд отметил, что государства-члены обязаны создать систему пред оставления малоимущим обвиняемым защитника, действия которого были бы эффективны.
Один житель Ямайки, осужденный за убийство, подал на обжалование. Назначенный ему судом защитник для рассмот рения жалобы — тот же самый, который представлял его в первом судебном процессе, — информировал обвиняемого о том, что нет никаких оснований для обжалования. Осужден ный попросил назначить ему нового защитника, но суд этого не сделал. Назначенный защитник не выдвинул никаких ар гументов в пользу положительного решения по жалобе, и жа лоба была отклонена. Комитет постановил, что осужденный фактически не был представлен защитой и что он должен иметь другого защитника (Рейд против Ямайки)"".
Когда предоставляется защита, защитник должен действо вать активно (выделено нами —Л. А.) в пользу обвиняемого. Официально назначенный защитник, представлявший инте ресы обвиняемого пианиста Эстреллы, поставил под сомнение его невиновность, ссылаясь при этом на признания его дру зей. Защитник не побеспокоился о том, чтобы подробно озна комиться с личностями обвинителей Эстреллы. Комитет пос тановил, что защитник не обеспечил адекватной защиты, что представляет собой нарушение п. 3d ст. 14 Конвенции (Эс-трелла против Уругвая)"".
Право на защиту от предъявленного обвинения, конечно же, предполагает и возможность защищать себя лично. Вместе с тем интересы правосудия требуют осторожного подхода к использованию этого права в зависимости от личности подсу димого (возраста, образования, интеллекта) и тяжести нака зания. Поэтому Комиссия разъяснила, что у обвиняемых нет абсолютного права самим защищать себя в суде. Разрешить
71^141^ 19о
ли обвиняемым самим защищать себя, решает суд, и он имеет право отклонить просьбу обвиняемых о самостоятельной за щите. Если просьба обвиняемого о самостоятельной защите отклонена, суд должен обеспечить обвиняемому защитника.
Аналогичный подход к этому вопросу демонстрирует законо дательство и судебная практика России (ст. 50 УПК РСФСР).
Достаточные возможности для защиты включают в себя, как это предусмотрено п. ЗЬ ст. 14 Европейской конвенции, право обвиняемого сноситься с защитником в условиях, ко торые обеспечивали бы конфиденциальность их общения. «Обеспечение обвиняемому возможности сноситься со своим защитником является основополагающим элементом подготов ки его защиты». Вместе с тем, Комиссия не согласилась с мне нием, что «право сноситься со своим защитником и обмени ваться с ним информацией конфиденциального характера не подлежит каким бы то ни было ограничениям». В силу этого по ряду дел, где обвиняемые содержались длительное время в одиночных камерах без предоставления возможности сно ситься со своими адвокатами, не было признано наличие на рушения п. ЗЬ ст. 14 на том основании, что после этого обвиня емые имели достаточно времени для общения с защитником и вполне могли подготовиться к защите в суде.
д) Право обвиняемого быть судимым без неоправданной задержки
Данное право предусмотрено п. Зс ст. 14 Пакта. Аналогич ное положение в п. 1 ст. 6 Европейской Конвенции сформули ровано как право быть судимым в течение «разумного срока». Поскольку и в Пакте о гражданских и политических правах, и в Конвенции применяются такие понятия, как «в срочном по рядке», «в течение разумного срока», «без неоправданной за держки», то Комитет по правам человека и Комиссия по пра вам человека достаточно подробно разъясняют различия между ними. Первое понятие употребляется в ст. 5 Конвенции и име ет отношение к задержанным и арестованным до предъявле ния обвинения, которые «в срочном порядке» должны достав ляться к судье или иному должностному лицу, осуществляю щему судебную власть. «Разумный срок», равно как «без неоправданной задержки», касается продолжительности уго ловного или гражданского процесса и относится ко времени, которое проходит с момента предъявления обвинения (воз буждение истцом дела в суде) до окончания уголовного или гражданского разбирательства. Под окончанием понимается вступление судебного решения в законную силу"'.
Толкование формулы «разумный срок» зависит от того, находится обвиняемый под стражей или нет, поскольку нахо дящееся под стражей лицо имеет право на то, чтобы его дело рассматривалось в первоочередном порядке и чтобы процесс шел достаточно быстро. Поэтому «разумный срок», о котором идет речь применительно к содержащимся под стражей, до лжен быть более коротким, нежели «разумный срок», о кото ром идет речь применительно ко всем обвиняемым и не толь ко обвиняемым, если иметь в виду и гражданский процесс. Комиссия разъяснила, что длительная задержка в судебном разбирательстве может быть приемлемой и обоснованной по причине, например, сложности дела, однако это не может оп равдывать длительное содержание под стражей^.
Определяя в каждом конкретном случае наличие наруше ния п. 1 ст. 6 Конвенции или п. Зс ст. 14 Пакта, Европейский суд, Европейская Комиссия, а также Комитет по правам че ловека рассматривают конкретные обстоятельства каждого дела, уделяя особое внимание сложности дела, действиям сто рон и действиям властей. Поскольку обязательства по между народным договорам принимают на себя государства, то толь ко задержки, происшедшие по вине государства, могут обос новать вывод о несоблюдении требований относительно «разумного срока». «Государство должно быть в состоянии гарантировать соблюдение разумного срока» даже во время нарушения работы государственных учреждений в стране, например, в период временного политического кризиса»".
По делу Н. Филластр против Боливии (№ 336/1988) Ко митет по правам человека рассматривал жалобу автора на то, что решение суда первой инстанции было вынесено через че тыре года после ареста жертвы. Комитет отметил, что «в со ответствии с п. Зет. 9 любое лицо, подвергнутое аресту или задержанию по уголовному обвинению, «имеет право на су дебное разбирательство в течение разумного срока...» Вопрос о том, что представляет собой «разумный срок», должен ре шаться в каждом конкретном случае. Нехватка бюджетных ассигнований (на которую ссылалось государство в своем от вете на жалобу. — прим. Л. А.) для отправления уголовного правосудия не оправдывает неразумных задержек в рассмот рении уголовных дел»^.
В деле Гингу Европейский суд применил требование в отно шении разумного срока в ситуации, когда происходит неожи данное и непредвиденное увеличение объема материалов дела и счел, что срок в три года и десять месяцев выходит за рамки «разумного срока», несмотря на исключительные трудности, с которыми столкнулось правительство Португалии в этом деле^.
7* 195
Сложность дела, действия сторон и исключительные об стоятельства, с которыми в ряде случаев сталкиваются суды, принимаются Европейским судом во внимание только при ус ловии, что государство приняло необходимые и эффективные меры для исправления положения дел. В противном случае государство должно нести ответственность за нарушение ука занных статей международных договоров. Строгость Европей ского суда в оценке разумных сроков, в течение которых дол жны разрешаться дела, зависит и от существенности затра гиваемых интересов. Вот почему суд значительно строже подходит к срокам рассмотрения уголовных дел, где обвиняе мый находится под стражей.
Несмотря на то, что российское законодательство уста навливает процессуальные сроки движения гражданских и уголовных дел, эти сроки постоянно нарушаются. Реальное положение со сроками выглядит неудовлетворительно, не го воря уже о том, что и законодательно установленные сроки достаточно велики. Законодательство (ст. 97 УПК) разрешает содержать обвиняемых под стражей до суда в течение полу тора лет. Для рассмотрения дела в суде сроки вообще не ус тановлены, несмотря на то, что обвиняемые продолжают со держаться под стражей. Потом дело может быть возвращено на дополнительное расследование и, соответственно, сроки продлеваются. Затем опять судебное разбирательство, возмож ность обжалования и возможность возвращения дела на новое судебное рассмотрение с последующим обжалованием, а об виняемые продолжают содержаться под стражей.
В этой связи необходимо обратить внимание на то, что в ряде случаев речь может идти не только о нарушении ст. 14, но и нарушении ст. 7 Пакта, запрещающей жестокое, бесче ловечное или унижающее достоинство обращение. Комитет по правам человека отмечает, что, хотя чрезмерные проволочки в судебном разбирательстве сами по себе не являются жесто кими, тем не менее в каждом отдельном случае следует кон кретно оценивать ситуацию. В делах, по которым может быть вынесен смертный приговор, затянувшееся судебное разби рательство может представлять собой жестокое, бесчеловеч ное обращение (Кольдос против Уpугвaя)'"'.
Попытка проигнорировать сроки содержания под стражей в период судебного разбирательства анализировалась судом в деле Вемхофа". Заявитель был арестован в Западном Берли не по подозрению в контрабанде и содержался под стражей, поскольку власти опасались того, что он может уничтожить
196
улики. Расследование было сложным и длительным. Суд по этому делу начался лишь через два года и восемь месяцев после ареста. Спустя еще девять месяцев был вынесен обви нительный приговор. Все это время заявитель находился под стражей и несколько раз обращался с просьбой об освобожде нии. Его предложение об освобождении под залог в ожидании апелляции после вынесения приговора было, наконец, приня то, однако заявитель не смог выполнить поставленных ему условий и не был освобожден. Комиссия решила, что период предварительного заключения кончается с началом судебного процесса. Суд, однако, отверг это определение и решил, что предварительное заключение заканчивается вступлением при говора в законную силу. Суд отметил, что это определение больше соответствует общей цели Конвенции.
Российскому законодателю и практике желательно было бы закрепить аналогичное толкование понятия «предвари тельное заключение», тем более что оно именно так толкует ся, когда речь идет о включении срока содержания под стра жей в срок отбывания наказания.
е) Право обвиняемого быть судимым в его присутствии и участвовать в судебном разбирательстве на основе полного равенства
Право обвиняемого быть судимым в его присутствии и участ вовать в судебном разбирательстве на основе полного равен ства предусмотрено различными пунктами ст. 14 Пакта и ст. 6 Европейской Конвенции. Однако в силу тесной связи, сущес твующей между указанными правами, их целесообразно рас смотреть вместе.
По мнению Комитета по правам человека, заочное разби рательство в принципе допустимо и не противоречит идее надлежащего отправления правосудия, но оно может иметь место только при добровольном отказе обвиняемого от пред оставленного ему права быть судимым в его присутствии. Ко митет считает, что заочный приговор может быть признан законным, если были приняты шаги по заблаговременному информированию обвиняемого о месте и времени судебного разбирательства, а также просьба к нему лично присутство вать на процессе^.
Комитет рассмотрел дело гражданина Заира, проживаю щего в Бельгии на правах политического беженца, который был приговорен к смертной казни за убийство в двух отдель ных судебных разбирательствах, которые стали ему извест-
ны только через прессу. Комитет признал, что, хотя есть оп ределенный предел усилий властей по установлению связи с обвиняемым, но государство не использовало этот предел в упомянутом деле. Судебные власти выписали повестки в суд, но не попытались послать их обвиняемому, хотя его адрес был известен. Комитет пришел к выводу о том, что в судебном разбирательстве было нарушено право обвиняемого, предус мотренное п. 3d ст. 14^.
По делу Д. Вольф против Панамы (№ 289/1988) Комитет напомнил, что концепция справедливого судебного разбира тельства «должна толковаться с учетом того, что эта концеп ция требует выполнения ряда условий, таких, как равенство состязательных возможностей и состязательный характер разбирательства... Эти условия не считаются выполненными тогда, когда обвиняемого лишают возможности лично присут ствовать на процессе или когда он не может должным обра зом проинструктировать своего полномочного представителя»^.
При рассмотрении конкретных жалоб Комиссия по правам человека и Европейский суд обращают пристальное внимание на вопрос о том, был ли обвиняемым явно выражен отказ при сутствовать в судебном разбирательстве и насколько тяжкое наказание ему угрожает. Так, по делу Ф. против Италии заявитель был осужден за участие в вооруженном грабеже и убийстве. Апелляционный суд оправдал его, но дело было пе редано на рассмотрение кассационного суда. В это время за явитель покинул Италию, не уведомив власти об изменении адреса. Кассационный суд вернул дело на новое рассмотре ние, в результате которого заявитель в его отсутствие был осужден к 24-м годам лишения свободы. Несмотря на то, что власти Италии ссылались на то, что заявитель не информи ровал их об изменении адреса, хотя и знал, что рассмотрение его дела не окончено, Европейский суд указал, что это еще не свидетельствует о том, что заявитель согласен не присутство вать на суде, и поэтому действия властей «вряд ли соответ ствовали тому старанию, с которым договаривающиеся сторо ны должны действовать для обеспечения эффективного осу ществления прав, гарантированных ст. 6»".
Согласно ст. 246 УПК РСФСР, разбирательство дела в от сутствие подсудимого может быть допущено лишь в исклю чительных случаях, если это не препятствует установлению истины по делу: «1. Когда подсудимый находится вне пред елов СССР и уклоняется от явки в суд; 2. Когда по делу о преступлении, за которое не может быть назначено наказа-
198
ние в виде лишения свободы, подсудимый ходатайствует о разбирательстве дела в его отсутствие. Суд, однако, вправе признать явку подсудимого обязательной». Практически рас смотрение дела в отсутствие подсудимого возможно лишь на основании п. 1 ст. 246 УПК РСФСР. Пункт 2 ст. 246, несмотря ца всю его ограниченность, на практике не применяется, и заочных приговоров как таковых не существует.
Участие в судебном разбирательстве на основе полного равенства на языке процессуального закона обозначается как принцип состязательности. В п. Зе ст. 14 Пакта он сформули рован следующим образом: право «...допрашивать показываю щих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и допрос его свидетелей на тех же условиях, какие существуют для свидетелей, показывающих против него».
Суть толкования данного права, которое дается Европейс ким судом, Европейской комиссией и Комитетом по правам человека, состоит в том, что он направлен на обеспечение именно равенства между возможностями обвинения и защи ты в суде, а не на то, что обвиняемый может требовать вы звать и допросить любого свидетеля. Для того, чтобы настаи вать на вызове и допросе свидетеля, эксперта, а также на истребовании тех или иных документов, обвиняемый должен убедить суд в их необходимости для установления истины по делу. По делу Энгеля Европейский суд отметил, что положе ния данной статьи не требуют вызова и допроса каждого сви детеля от имени подсудимого. Суд отметил также, что Евро пейская конвенция предоставляет национальным судам боль шие возможности по своему усмотрению решать, относятся те или иные свидетельские показания к делу и окажет ли тот или иной свидетель помощь в установлении истины^.
Европейский суд рассматривал и вопрос о том, является ли использование услуг анонимных свидетелей отказом обви няемому в праве на справедливое разбирательство. Одним из основных аргументов против использования услуг аноним ных свидетелей является то, что если защите не известна личность человека, которого она хочет допросить, она может не знать о каких-либо подробностях, чтобы доказать, что сви детель настроен пристрастно и враждебно или что его показа ния ненадежны. Кроме того, суд, рассматривающий дело, не может наблюдать за поведением свидетеля во время допроса, ввиду чего ему трудно составить собственное мнение о досто верности показаний свидетеля^.
199
Возможность оглашения в суде показаний свидетеля, по лученных в ходе предварительного расследования, не рассмат ривается Европейским судом как нарушение ст. 6, «если на циональный суд прилагает усилия к тому, чтобы найти свиде теля, необходимого защите, однако не может определить их местонахождение. Подсудимые обязаны называть суду имена и адреса свидетелей защиты»^.
Ситуации, которые дают основание для постановки вопро са о нарушении п. 3 ст. 14 Пакта, не сводятся к возможности вызвать или допросить свидетеля, эксперта и т. д. Речь по существу идет об отношении суда к любому ходатайству, к любому праву сторон в уголовном процессе. В частности, Ко митет по правам человека рассматривал одно дело, в котором просьба обвиняемого отложить слушание дела об убийстве была отклонена судом. До просьбы обвиняемого суд откладывал су дебное заседание семь раз, поскольку обвинение не могло ус тановить адрес своего главного свидетеля для вызова его в суд. Когда же обвиняемый попросил отложить заседание вви ду неявки его адвоката, судья отказал ему в этом. По мнению Комитета, этот отказ поднял вопрос о справедливости судеб ного разбирательства и представлял собой нарушение ст. 14 по причине «неравенства состязательных возможностей» меж ду сторонами (Робинсон против Ямайки)^.
В деле Монелло и Мориса заявители утверждали, что они были лишены права на справедливое судебное разбирательство, поскольку им не разрешили присутствовать или быть представ ленными в ходе разбирательства в апелляционном суде. Комис сия пришла к выводу о том, что заявители были лишены права на справедливое разбирательство. Однако Европейский суд не согласился с мнением Комиссии. Суд постановил, что принцип равенства состязательных возможностей был соблюден, поскольку обвинение тоже не присутствовало в апелляционном суде, и, таким образом, заявители не были поставлены в неблагоприятное пол ожение по сравнению с обвинением^.
ж) Право не быть принуждаемым к даче показаний против самого себя или к признанию себя виновным
Запрет домогаться показаний обвиняемого вытекает пре жде всего из отсутствия у него обязанности свидетельство вать. Поэтому к обвиняемому не может быть применена даже такая форма принуждения к даче показаний, как преду преждение об ответственности за отказ от дачи показаний, которая применяется к свидетелям. Что же касается физи-
ческого или психического насилия, то запрет его применения проистекает из права каждого гражданина на физическую и психическую неприкосновенность, которая закреплена прак тически во всех международных актах по правам человека, равно как и запрет жестокого, бесчеловечного или унижаю щего достоинство обращения.
Запрет применения к обвиняемому физического насилия с целью получения признательных показаний не вызывает за труднения в интерпретации. Несколько сложнее обстоит дело с пониманием психического принуждения, а потому толкова ние этого вида принуждения Комитетом по правам человека и Комиссией про правам человека представляет несомненный интерес.
Комиссия рассмотрела дело никарагуанского солдата, со держащегося под стражей по обвинению в шпионаже, кото рый утверждал, что заявление о признании вины, которое было им сделано в течение 30-дневного содержания под стра жей, было дано под давлением и поэтому является недействи тельным. Правительство Никарагуа утверждало, что обвиня емый не подвергался никакому фактическому давлению, за исключением давления, обусловленного содержанием под стра жей и расследованием; обвиняемый якобы самостоятельно решил сделать заявление и поэтому не может утверждать, что оно было получено под давлением. Комиссия постановила, что признание которое было получено во время содержания под стражей, представляет собой нарушение п. 3g ст. 14 Пак та и является недействительным. Комитет отмечает, что про должительное одиночное заключение содержащегося под стра жей обвиняемого может приравниваться к актам, запрещен ным ст. 7 Пакта, и, следовательно, признательные показания обвиняемого, которые он дал во время такого содержания, должны рассматриваться как полученные под давлением".
Комиссия по правам человека пришла также к следующим выводам: 1. Показ по телевидению признаний, сделанных об виняемыми, содержащимися под стражей, свидетельствует о нарушении запрета на принуждение к даче показаний и сам по себе является нарушением прав заключенных. 2. Процеду ра, используемая в специальных судах, в соответствии с ко торой от подсудимого требуют дать категорический ответ на все предъявленные ему обвинения, представляет собой нару шение права подсудимого не свидетельствовать против себя.
Комиссия, к сожалению, не разъясняет, что имеется в виду под требованием «дать категорический ответ на все предъяв ленные обвинения». Во всяком случае, законодательство Рос-
сии знает норму, согласно которой после разъяснения судьей сущности обвинения подсудимому задается вопрос: признает ли он себя виновным. Предполагается, что подсудимый дол жен ответить на этот вопрос «да» или «нет». Следует под умать, не подпадает ли эта норма под запрет свидетельство вать против себя.
§ 8. Право несовершеннолетних на справедливое судебное разбирательство
Принимая во внимание необходимость особого подхода к вступившим в конфликт с законом несовершеннолетним, Ге неральная Ассамблея ООН приняла Минимальные стандарт ные правила, касающиеся отправления правосудия в отноше нии несовершеннолетних, известные как Пекинские правила. В Пекинских правилах прежде всего подчеркивается, что ус тановленные «Особые правила» не отменяют, а действуют на ряду с основными процессуальными гарантиями, предусмот ренными ст. 14 Пакта о гражданских и политических правах.
Статья 5 Правил следующим образом определяет цели пра восудия в отношении несовершеннолетних: «Система право судия в отношении несовершеннолетних направлена в пер вую очередь на обеспечение благополучия несовершеннолет них и обеспечение того, чтобы любые меры воздействия на несовершеннолетних правонарушителей были всегда соизме римы как с особенностями личности правонарушителя, так и с обстоятельствами правонарушения».
Принцип соразмерности в сочетании с обеспечением благо получия несовершеннолетних известен как средство ограни чения использования карательных санкций, которые выпол няют функцию воздаяния по заслугам в соответствии с тя жестью правонарушения. Справедливые ответные действия в отношении несовершеннолетних требуют корректирования воздаяния с учетом особенностей их личности и возраста.
Учитывая широкий спектр возможных ответных действий в отношении несовершеннолетних правонарушителей, Пра вила (п. 1 ст. 6) рекомендуют предусмотреть соответствую щий объем дискреционных полномочий на всех этапах судеб ного разбирательства и на различных уровнях отправления правосудия (при расследовании, рассмотрении дела в суде, вынесении судебного решения и контроля за выполнением судебных решений).
202
Лица, использующие дискреционные полномочия, должны обладать соответствующей квалификацией п. 2 ст. 6, и за ра зумным использованием представленных полномочий должен быть установлен контроль (п. 3 ст. 6).
Пункт 1 ст. II Правил устанавливает: «При рассмотрении дел несовершеннолетних правонарушителей следует по воз можности не прибегать к официальному разбору дела компе тентным органом власти». Под «компетентным органом влас ти» в данном случае понимаются суды или иные официаль ные органы, выполняющие судебные функции.
В п. 2 ст. II Правил говорится: «Полиция, прокуратура или другие органы, ведущие дела несовершеннолетних, должны быть уполномочены принимать решения о прекращении дела по своему усмотрению, без проведения официального слуша ния, согласно критериям, установленным для этой цели в со ответствующей правовой системе».
В комментарии к этой статье отмечается, что такая прак тика позволяет ограничить негативные последствия процеду ры отправления правосудия в отношении несовершеннолет них (клеймо судимости и приговора) и во многих случаях дает наилучшие результаты. Особенно это касается дел, не свя занных с серьезными нарушениями. Однако с учетом личнос ти и обстоятельств дела «прекращение не должно ограничи ваться лишь мелкими делами».
Институт прекращения уголовных дел в отношении несо вершеннолетних на ранних стадиях уголовного процесса из вестен нашему законодательству. Однако, как и все другие случаи досудебного прекращения уголовных дел по нереаби литирующим основаниям, он подвергается критике по сообра жениям противоречия презумпции невиновности, о чем гово рилось выше. Догматическое толкование презумпции невинов ности требует, чтобы в отношении каждого, совершившего преступление, был постановлен судебный приговор. Поэтому знакомство с «Пекинскими правилами» в период проведения судебно-правовой реформы будет весьма полезным для раз работки нового УПК.
Пункт Зет. II гласит: «Любое прекращение дела, связанное с его передачей в соответствующие объединенные или другие служ бы, требует согласия несовершеннолетнего или его родителей (опекуна) и подлежит пересмотру по их жалобам».
В комментарии к данному пункту говорится, что такое со гласие не должно восприниматься как нечто неоспоримое, пос кольку оно может быть дано несовершеннолетним в состоя-
203
нии отчаяния или под давлением (например, чтобы избежать судебного процесса). Прекращение дела не освобождает несо вершеннолетнего, его родителей или опекунов от возмещения причиненного ущерба и компенсации потерпевшим.
В п. 1 ст. 14 отмечается: «Если дело несовершеннолетнего не прекращено, им занимается компетентный орган власти (суд, трибунал, совет, комиссия и т.д.) в соответствии с прин ципами справедливого и беспристрастного суда».
Пункт 2 ст. 14 подчеркивает: «Судебное разбирательство должно отвечать интересам несовершеннолетнего и осущес твляться в атмосфере понимания, что позволяет несовершен нолетнему участвовать в нем и свободно излагать свою точку зрения. Для решения этой задачи Правила поощряют созда ние специализированных судов или иных специализирован ных учреждений».
Кроме обычной правовой помощи со стороны адвокатов в судебном разбирательстве по делам несовершеннолетних для оказания психологической и эмоциональной поддержки име ют право участвовать родители или опекуны несовершенно летнего. «Однако компетентный орган власти может отказать им в таком участии, если имеются основания полагать, что это необходимо в интересах несовершеннолетнего».
Уголовно-процессуальный кодекс РФ содержит специаль ную главу, регламентирующую судебное разбирательство по делам несовершеннолетних, и описанная там процедура пол ностью соответствует Пекинским правилам. Сложнее обстоит дело с реальной практикой создания в ходе судебного разби рательства «атмосферы понимания и доброжелательности», что объясняется многими причинами, в том числе и тем, что для рассмотрения дел несовершеннолетних еще не созданы специализированные суды и далеко не везде в рамках общей юрисдикции существует специализация судей. Между тем Пекинские правила призывают государства к обеспечению специальной подготовки всех должностных лиц, занимающихся делами несовершеннолетних, и в первую очередь полиции и судов (пп. 1 и 2 ст. 22). Кроме того, Правила рекомендуют приложить усилия «для обеспечения справедливого предста вительства женщин и национальных меньшинств в органах правосудия по делам несовершеннолетних».
В РФ делами несовершеннолетних на всех уровнях и эта пах занимаются преимущественно женщины. Что же касает ся вовлечения в работу с несовершеннолетними представите лей национальных меньшинств, то эта проблема нами еще не достаточно осознана.
Статья 17 Правил формулирует принципы выбора мер воз действия на несовершеннолетнего.
В дополнение к уже сказанному о необходимости руковод ствоваться прежде всего соображениями благополучия несо вершеннолетнего Правила формулируют следующие принци пы выбора мер воздействия: «а) несовершеннолетнего право нарушителя не следует лишать свободы, если он не признан виновным в совершении серьезного деяния с применением насилия или в неоднократном совершении других серьезных правонарушений; б) ни за какое преступление, совершенное несовершеннолетним, смертный приговор не выносится; в) несовершеннолетние не подвергаются телесным наказаниям».
В комментариях к этой статье говорится о том, что главная трудность в разработке руководящих принципов по выбору мер воздействия на несовершеннолетнего проистекает из неразре шенных противоречий философского характера между перевос питанием и воздаянием по заслугам, а также между благополу чием несовершеннолетнего и благополучием общества.
С этими трудностями встречается и наш законодатель и правоприменитель. Поэтому стандартные правила отправле ния правосудия в отношении несовершеннолетних не предпи сывают жесткое применение какого-либо подхода, а лишь формулируют принципы, которые должны служить отправ ной точкой. Особенно это касается ограничения лишений лич ной свободы и выбора альтернативных мер воздействия (над зор, пробация, финансовые наказания, компенсация и рести туция, меры воспитательного характера).
Следует еще обратить внимание на два важных момента, касающихся дел несовершеннолетних:
1. «Любое дело несовершеннолетнего с самого начала сле дует вести быстро, не допуская каких-либо ненужных задер жке» (п. 1 ст. 20). Аналогичного правила наш У ПК не содер жит. Между тем, если стремиться к оказанию именно воспи тательного воздействия на несовершеннолетнего, то этот момент оказывается чрезвычайно важным.
2. «Право несовершеннолетнего на конфиденциальность должно уважаться на всех этапах, чтобы избежать причине ния ему вреда из-за ненужной гласности или из-за ущерба репутации» (п. 1 ст. 8).
Из этого вытекает: а) в принципе не должна публиковать ся никакая информация, которая может привести к указанию на личность правонарушителя (п. 2 ст. 8). Наши средства мас совой информации такого ограничения не придерживаются;
205
б) материалы дел несовершеннолетних должны храниться стро го конфиденциально и не должны передаваться третьим ли цам. Доступ к таким материалам должен быть ограничен кру гом лиц, непосредственно занимающихся разбором данного дела, или других лиц, имеющих соответствующие полномо чия (п. 1 ст. 21). Материалы дел несовершеннолетних не до лжны использоваться при разборе дел взрослых правонару шителей в последующих случаях, связанных с тем же право нарушителем (п. 2 ст. 21). Такого ограничения наша практика тоже не знает, за исключением рекомендации отдельного рас смотрения дел несовершеннолетних от дел взрослых.
§ 9. Содействие жертве преступлений
Статья 6 Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений в п. 6 говорит о том, что следует содей ствовать тому, чтобы судебные процедуры в большей степени отвечали потребностям жертв путем:
а) предоставления жертвам информации об их роли и об объеме, сроках проведения и ходе судебного разбирательства и о результатах рассмотрения их дел, особенно в случаях тяж ких преступлений, а также в случаях, когда ими запрошена такая информация;
б) обеспечения возможности изложения и рассмотрения мнений и пожеланий жертв на соответствующих этапах су дебного разбирательства в тех случаях, когда затрагиваются их личные интересы, без ущерба для обвиняемых и согласно соответствующей национальной системе уголовного правосу дия;
в) предоставления надлежащей помощи жертвам на про тяжении всего судебного разбирательства;
г) принятия мер для сведения к минимуму неудобств для жертв, охраны их личной жизни в тех случаях, когда это не обходимо, и обеспечения их безопасности, а также безопас ности их семей и свидетелей с их стороны и защиты их от запугивания и мести;
д) предотвращения неоправданных задержек при рассмот рении дел и выполнении постановлений или решений о пред оставлении компенсации жертвам.
Аналогичные положения содержатся и в законодательстве Российской Федерации. Так, Конституция РФ устанавливает:
Права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом. Государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (ст. 52).
Уголовно-процессуальное законодательство РФ предостав ляет потерпевшим достаточно широкие права для отстаива ния своих интересов в ходе правосудия по уголовным делам. Однако при этом в силу противоречивости интересов обвиня емых и потерпевших возникает ряд непростых проблем. Поэ тому достаточно сложно учесть «пожелания жертв... без ущерба для обвиняемых». Ни Комиссия, ни Суд пока не выработали на этот счет конкретных рекомендаций, касающихся проце дурных вопросов справедливого судебного разбирательства.
I E/CN. 4/Sub. 2/1992/24/Add. I " Там же. " Там же. " Там же. ' Там же. *• Там же. ' Там же. о Там же. ' Там же. "' Там же. " Там же. " Там же.
" E/CN. 4/Sub. 2/1992/24/Add.S
» Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека и ос новных свобод. Совет Европы. 1994. С. 21 (далее — Путеводитель). 1" Там же. С. 21. 1» Там же. С. 22. " Там же. С. 23.
•» Bozano case. Series A. № II (1987) 9 EHRR, 297. " Сборник стандартов и норм Организации Объединенных Наций в облас ти предупреждения преступности и уголовного правосудия (далее — Сбор ник стандартов и норм ООН). ООН. Нью-Йорк, 1992. С. 323. » Eur. Court H.R. Van Droogenbrok Judgement of 24 june 1982. Series A. № 50. " Сборник стандартов и норм ООН. С. 319. "' Путеводитель. С. 23. " Там же. С. 24. " Там же. "> Там же. С. 25.
'" Eur. Court H.R. De Vilde. 1971. Series A. № 12. " Eur. Court H.R. Buzzordi Judgement. 1980. Series A. № 39. '" Путеводитель. С. 26. "' Там же. "° Там же. С. 24.
207
" Там же. С 26. '" Там же. С. 46. " Там же. С. 47. " Там же. "• Там же. С. 52. " Там же. " Там же. С. 54.
"" Сборник законодательства Российской Федерации. 1995. № 33. Феде ральный закон об оперативно-розыскной деятельности. " Путеводитель. С. 31. "° Там же. « Там же. С. 35.
" Е/ CN. 4/ Sub. 2/ 1992/ 24/Add. 2. P. 19. " Е/ CN. 4/ Sub. 2/ 1992/ 24/ Add. 1. P. 32. " Ringeisen case. Judgement of 16 July 1971. Series A. № 13. " Landborgen case. Judgement of 22 June 1989. Series A. № 155. « Е/ CN. 4/ Sub. 2/ 1992/ 24/ Add. 1. P. 32. n. 194. " Piersack case, Judgement of Oktober 1982. Series A. № 53. *' Е/ CN. 4/ Sub. 2/ 1992/ 24/ Add. P. 32. "" CM.: Doc. E/CN. 4/Sub. 2/1992/24/Add. 2 P. 18. " CM.: Путеводитель. С. 66. " Там же. С. 69.
" Doc. E/CN. 4/Sub. 2/1991/24/Add. 1. P. 48. № 287. " CM.: Doc. E/CN. 4/Sub. 2/1992/24/Add. 1. P. 48. № 289. " Doc. E/CN. 4/Sub. 2/1992/24/Add. 1. P. 49. № 299. " CM.: Doc. E/CN. 4/Sub. 2/1992/24/Add. 1. P. 50. № 302. " Doc. E/CN. 4/Sub. 2/1992/24/Add. 1. P. 48. № 290. " CM.: Doc. E/CN. 4/Sub. 2/1992/24/Add. 1. P. 48. № 292. "' CM.: HRL/&EN/1. P. 25. № 7. " CM.: Doc. E/CN. 4/Sub. 2/1992/24/Add. 1. P. 45. " Application № 4124/69, X. v. FRG, 35 Coil 132. " Application № 5124/71, X. v. United Kingdom, 42 Coil 135. " Ibid.
'" CM.: A/47/40. П. 655. С. 177. " CM.: Doc. E/CN. 4/Sub. 2/1992/4/Add. 1. P. 10. '" CM.: Doc. E/CN. 4/Sub. 2/1992/24/Add. 1. P. II. " Ibid. «' Ibid.
«' Ibid. P. II. № 59. '" Ibid. P. II. № 60.
" Doc. E/CN. 4/Sub. 2/1992/24/Add. 1. P. 28. № 168. " Ibid. P. 28. № 170. " Ibid. P. 25. № 149. " Ibid. P. 25. № 151. "* Ibid. P. 19. № 106.
15. № 86.
" Ibid. P. 19. № 108. " CM.: A/44/40. Приложение X. " См.: А/40/40. Приложение XII. "' См.: А/40/40. Приложение IX, J. " См.: ф/40/40. Приложение IX. »» См.: А/38/40. Приложение XV.
" CM.: Doc. E/CN. 4/Sub. 2/1992/24/Add. 1. P. 14. № 73—75. " CM.: Doc. E/CN. 4/Sub. 2/1992/24/Add. 1. P. 13. № 70. «э Ibid. P. 15. № 86. " A/47/40. П. 656. С. 178. '" Doc. E/CN. 4/Sub. 2/1992/14/Add. »" CM.: А/38/40. Приложение XVIII.
'" CM.: Fur Court H. R. Schiesser judgment of 4 Dec. 1979. Series A. № 34. •« См.: Doc. E/CN. 4/Sub. 2/1992/29. P. 21. № 75. «» Ibid. P. 22. № 76. »» A/47/40. П. 665. С. 180.
»i Doc. E/CN. 4/Sub. 2/1992/24/Add. 1. P. 54. № 323. " CM.: Ibid. P. 37. № 224. " См.: Ibid. P. 31. № 247. »« Ibid. P. 42. № 254.
»" CM.: A/45/40. Приложение ГХ, X. »« CM.: Doc. E/CN. 4/Sub. 2/1992/24/Add. 1. P. 53. № 317, 318. '" См.: Doc. E/CN. 4/Sub. 2/1992/24/Add. 2. P. 16.
209