Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Ирина Викторовна Гетьман-Павлова
Международное частное право
конспект лекций
ПРИНЯТЫЕ СОКРАЩЕНИЯ
КТМ – Кодекс торгового мореплавания Российской Федерации от 30.04.1999 № 81-ФЗ
ФГК – Французский гражданский кодекс 1804 г.
МИД России – Министерство иностранных дел Российской Федерации
АСМАП – Ассоциация международных автомобильных перевозчиков Российской Федерации
ВОИС – Всемирная организация интеллектуальной собственности
ВТО – Всемирная торговая организация
ГАТТ – Генеральное соглашение по тарифам и торговле
ЕКМТ – Европейская конференция министров транспорта
ЕЭК – Европейская экономическая комиссия
ИАТА – Международное агентство воздушного транспорта
ИКАО – Международная организация гражданской авиации
ИМО – Международная морская организация
ИНКОТЕРМС – Международные правила по унифицированному толкованию торговых терминов
ИНПАДОК – Международный центр патентной документации
МАГАТЭ – Международное агентство по атомной энергетике
МАК – Морская арбитражная комиссия Российской Федерации
МБРР – Международный банк реконструкции и развития
МВФ – Международный валютный фонд
МГП – Международный гражданский процесс
МИГА – Многостороннее агентство по гарантиям инвестиций
МКА – Международный коммерческий арбитраж
МКАС – Международный коммерческий арбитражный суд Российской Федерации
МКП – Международное коммерческое право
МКТУ – Международная классификация товаров и услуг для регистрации знаков
ММПО – Международные межправительственные организации
МОТ – Международная организация труда
МПП – Международное публичное право
МТП – Международная торговая палата
МТТ – Международный транзитный тариф
МЦУИС – Международный центр по урегулированию инвестиционных споров между государствами и частными иностранными инвесторами
МЧВП – Международное частное валютное право
МЧМП – Международное частное морское право
МЧТП – Международное частное трудовое право
НАТО – Организация Североатлантического договора
ООН – Организация Объединенных Наций
ОЭСР – Организация экономического сотрудничества и развития
РАО – Российское авторское общество
СЭЗ – свободная экономическая зона
ТНК – Транснациональная(-ые) корпорация(-и)
ТПП – Торгово-промышленная палата Российской Федерации
УНИДРУА – Международный институт по унификации частного права
ФАТФ – Группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег
ЧПО – Частноправовые отношения
ЮНЕСКО – Организация Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры
ЮНСИТРАЛ – Комиссия Организации Объединенных Наций по праву международной торговли
ОБЩАЯ ЧАСТЬ
Тема 1. ПОНЯТИЕ И СИСТЕМА МЕЖДУНАРОДНОГО ЧАСТНОГО ПРАВА
1.1. Понятие и предмет международного частного права
Международное общение, международный оборот – это совокупность межгосударственных отношений и отношений между физическими и юридическими лицами различных государств. Правовые вопросы межгосударственного общения входят в сферу действия МПП. Правовые вопросы отношений между физическими и юридическими лицами относятся к сфере действия МЧП. Специфика развития современных ЧПО характеризуется их масштабной интернационализацией и глобализацией – установление прозрачности границ, безвизовый въезд на территорию иностранного государства, международное разделение труда, постоянная миграция населения и рабочей силы, рост числа «смешанных» браков, иностранное усыновление и т. д. В современном мире существует отдельная совокупность отношений, называемых «международные гражданские правоотношения». Процесс интернационализации ЧПО приводит к необходимости их комплексного правового регулирования, учитывающего особенности правовых систем разных государств. МЧП – это единственная отрасль права, предназначенная для юридической регламентации гражданских (в широком смысле слова, т. е. цивилистических, частноправовых) отношений, возникающих в сфере международного общения.
МЧП представляет собой самостоятельную, комплексную отрасль права, объединяющую нормы международного и национального права и регулирующую международные гражданские отношения. Предмет регулирования МЧП – это ЧПО, отягощенные иностранным элементом. Иностранный элемент может проявляться в трех вариантах:
1) субъект правоотношения – иностранное лицо, иностранец (иностранный гражданин, апатрид, бипатрид, беженец; иностранное юридическое лицо, предприятие с иностранными инвестициями, международное юридическое лицо, ТНК; международные межправительственные и неправительственные организации; иностранное государство);
2) объект правоотношения находится за границей;
3) юридический факт, с которым связано правоотношение, имеет место за границей.
В российском законодательстве иностранный элемент в гражданском правоотношении определяет п. 1 ст. 1186 ГК. К сожалению, в этом определении довольно много пробелов: в качестве иностранного субъекта не названы иностранное государство и международная организация; юридический факт, имевший место за границей, не выделен в качестве одного из вариантов иностранного элемента.
Правда, в ст. 1186 ГК указано на гражданско-правовые отношения, осложненные «иным иностранным элементом». Эта фраза восполняет отмеченные пробелы, но вследствие своего неопределенного характера может привести к расширительному толкованию правовой нормы.
МЧП представляет собой комплексную отрасль права и правоведения. Наиболее тесно МЧП связано с национальным частным (гражданским, торговым, семейным и трудовым) правом. При этом его нормы имеют двойственный и парадоксальный характер, поскольку МЧП очень тесно связано с МПП. МЧП не является отраслью МПП, но их разграничение не имеет абсолютного характера. Это вызвано, прежде всего, тем, что МЧП регулирует отношения, вытекающие именно из международного общения. Основные начала МПП (главным образом, его общепризнанные принципы и нормы) имеют непосредственное действие и в МЧП.
1.2. Место международного частного права в системе права
В глобальной правовой системе МЧП занимает особое место. Его основная специфика заключается в том, что МЧП – это отрасль национального права, одна из частноправовых отраслей права любого государства (российское МЧП, французское МЧП и т. д.). Оно входит в систему национального частного права наряду с гражданским, торговым, коммерческим, семейным и трудовым. Понятие «международное» имеет здесь совсем иной характер, чем в МПП, оно означает только одно: в гражданском правоотношении есть иностранный элемент (при этом не имеет никакого значения, один или несколько и какой именно вариант иностранного элемента). Однако МЧП представляет собой весьма специфическую подсистему национального права отдельных государств.
Особый характер и парадоксальность его норм выражены в самом термине «внутригосударственное МЧП». С первого взгляда эта терминология кажется абсурдной. Не может быть отрасли права, одновременно являющейся и внутригосударственной (национальной), и международной. На самом деле здесь нет ничего абсурдного. Просто речь идет о правовой системе, предназначенной регулировать непосредственно международные отношения негосударственного характера (возникающие в частной жизни). Парадоксальность норм МЧП выражается еще и в том, что одним из его основных источников непосредственно выступает МПП, которое играет чрезвычайно важную роль в формировании национального МЧП. Принято говорить о двойственном характере норм и источников МЧП. Действительно, это, пожалуй, единственная отрасль национального права, в которой МПП выступает как непосредственный источник и имеет прямое действие. Именно поэтому к МЧП вполне применимо определение «гибрид в юриспруденции».
Основными (общими) принципами МЧП можно считать указанные в п. «с» ст. 38 Статута Международного Суда ООН «общие принципы права, свойственные цивилизованным нациям». Общие принципы права – это общепризнанные правовые постулаты, приемы юридической техники, «юридические максимы», выработанные еще юристами Древнего Рима. Перечислим общие принципы права, непосредственно применяемые в МЧП: нельзя передать другому больше прав, чем сам имеешь; принципы справедливости и доброй совести; принципы незлоупотребления правом и охраны приобретенных прав и др. Под «цивилизованными нациями» понимаются те государства, чьи правовые системы основаны на рецепированном римском праве. Главным общим принципом МЧП (так же как национального гражданского и международного публичного) является принцип «pacta sunt servanda» (договоры должны соблюдаться). Специальные принципы МЧП:
1) автономия воли участников правоотношения – это основной специальный принцип МЧП (как и любой другой отрасли национального частного права). Автономия воли лежит в основе всего частного права в целом (принцип свободы договоров; свобода иметь субъективные права или отказаться от них; свобода обращаться в государственные органы за их защитой или терпеть нарушения своих прав);
2) принцип предоставления определенных режимов: национального, специального (преференциального или негативного), режима наибольшего благоприятствования. Национальный и специальный режимы в основном предоставляются иностранным физическим лицам; режим наибольшего благоприятствования – иностранным юридическим лицам (хотя данное положение не является императивным и юридические лица могут пользоваться национальным режимом, а физические – режимом наибольшего благоприятствования);
3) принцип взаимности. В МЧП выделяют два вида взаимности – материальную и коллизионную. Проблемы коллизионной взаимности (или взаимности в широком смысле слова) относятся к коллизионному праву и будут рассмотрены ниже. Материальная взаимность в свою очередь делится на собственно материальную (предоставление иностранным лицам той же суммы конкретных прав и правомочий, которыми национальные лица пользуются в соответствующем иностранном государстве) и формальную (предоставление иностранным лицам всех прав и правомочий, вытекающих из местного законодательства). По общему правилу предоставляется именно формальная взаимность, но в отдельных сферах – авторское и изобретательское право, избежание двойного налогообложения – принято предоставлять материальную взаимность;
4) принцип недискриминации. Дискриминация – нарушение или ограничение законных прав и интересов иностранных лиц на территории какого-либо государства. Общепризнанная норма МЧП всех государств – абсолютная недопустимость дискриминации в ЧПО;
5) право на реторсии. Реторсии – правомерные ответные меры (ограничения) одного государства против другого, если на территории последнего нарушаются законные права и интересы физических и юридических лиц первого государства. Цель реторсий – добиться отмены дискриминационной политики – ст. 1194 ГК.
1.3. Нормативная структура международного частного права
Нормативная структура МЧП отличается повышенной сложностью. Эту отрасль права составляют различные по своему характеру, природе и структуре нормы. Их можно классифицировать следующим образом: коллизионные (от лат. collision – столкновение, конфликт) и материально-правовые нормы. Коллизионные (отсылочные) нормы уникальны по своей природе и встречаются только в МЧП. Ни в одной другой отрасли права нет даже аналога подобных норм. Их источники – национальное законодательство (внутренние коллизионные нормы) и международные договоры (унифицированные или договорные коллизионные нормы). Систему международных договоров, содержащих унифицированные коллизионные нормы, можно условно обозначить как комплекс конвенций о «применимом праве». Унифицированные коллизионные нормы имеют исключительно договорное происхождение (обычных международных коллизионных норм не существует).
В нормативной структуре МЧП коллизионные нормы играют основополагающую роль. Эта отрасль права возникла и развивалась именно как коллизионное право. Долгое время (практически до середины XX в.) МЧП определялось исключительно как совокупность коллизионных норм. Понимание МЧП исключительно как коллизионного права сохранилось и в современном мире – американская доктрина «конфликтного» права, законодательство ряда европейских государств (например, Швейцарии и Австрии), резолюции Института международного права.
В настоящее время практически общепризнанно, что нормативная структура МЧП не исчерпывается только коллизионными нормами. В состав МЧП входят и материально-правовые нормы – международные (унифицированные) и национальные. Унифицированные материально-правовые нормы занимают очень важное место в нормативной структуре МЧП. Ихисточники – международные договоры и обычаи, МКП. Унифицированные материально-правовые нормы имеют публично-правовой характер (они создаются государствами – властными субъектами) и представляют собой конечный результат процесса согласования воли двух и более государств.
Такие нормы называют согласительными, координационными. Унифицированные материально-правовые нормы могут непосредственно применяться для регулирования ЧПО с иностранным элементом (ст. 7 ГК). Для этого они должны быть имплементированы во внутреннее законодательство. Имплементация норм большинства международных договоров, регулирующих ЧПО, в национальное право производится посредством ратификации соответствующего международного соглашения (если оно нуждается в ратификации) или посредством его подписания (и последующего издания определенных внутренних правовых актов, вводящих нормы договора в национальную правовую систему).
Однако даже после того, как нормы международного права становятся частью национальной правовой системы, они сохраняют автономный, самостоятельный характер и отличаются от иных норм внутреннего права. Автономность и самостоятельность имплементи-рованных международных норм в национальной правовой системе объясняется тем, что они не являются творением одного законодателя, а созданы в процессе международного нормотворчества и воплощают согласованную волю двух и более государств. Такие нормы государство не вправе отменить или изменить в одностороннем порядке (для этого оно должно сначала прекратить свое участие в соответствующем международном соглашении).
Толкование унифицированных норм должно осуществляться не по правилам толкования норм национального права, а в соответствии с положениями международного права, закрепленными в Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. В законодательстве большинства государств установлен принцип преимущественного применения международного права в случаях его противоречия с нормами национальных законов (ст. 15 Конституции). Международное право имеет примат (верховенство) и при регулировании ЧПО с иностранным элементом (ст. 7 ГК, ст. 10 ТК, ст. 6 СК, ст. 11 ГПК, ст. 13 АПК).
Кроме унифицированных материально-правовых норм частью нормативной структуры МЧП являются и материально-правовые нормы национального права в МЧП. Правда, эта позиция в доктрине права не является общепризнанной. Многие ученые считают, что национальные материально-правовые нормы нельзя включать в структуру МЧП. Однако большинство авторов (в том числе и российских) высказывают противоположную точку зрения – материальные нормы национального права входят в нормативную структуру МЧП. Эта концепция представляется наиболее правильной и соответствующей современным тенденциям в развитии регулирования международных гражданских правоотношений.
Материально-правовые нормы национального права с точки зрения МЧП можно условно разделить на три группы: общие нормы, регулирующие любые правоотношения – как имеющие в своем составе иностранный элемент, так и не имеющие такого элемента (ст. 11 ТК); «специально национальные» нормы, регулирующие отношения только между гражданами данного государства на его территории, т. е. отношения, не отягощенные иностранным элементом (ст. 33 Конституции); «специально иностранные» нормы, регулирующие только определенные отношения, в обязательном порядке отягощенные иностранным элементом (ФЗ от 09.07.1999 № 160-ФЗ «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации» (в ред. от 08.12.2003); п. 4 ст. 124 СК). Из всех внутригосударственных материально-правовых норм именно специально иностранные нормы входят в структуру МЧП.
Такие нормы регулируют не весь спектр гражданско-правовых отношений, а какую-то их часть, какой-то определенный круг вопросов. Источник специально иностранных норм – национальное право, т. е. творение одного властного законодателя. Однако эти нормы специально предназначены для регламентации отношений, возникающих в международной сфере. Во внутригосударственном праве специально иностранные нормы, так же как и имплементированные международные нормы, образуют отдельную, самостоятельную нормативную группу. Особенность рассматриваемых норм – особый предмет регулирования (только отношения, отягощенные иностранным элементом) и особый специальный субъект (иностранные лица либо лица местного права, вступающие в отношения, которые имею в своем составе иностранный элемент).
Довольно широкий круг отношений в сфере МЧП регулируется именно при помощи материальных норм национального права. Очень часто ЧпО с иностранным элементом не порождают коллизионного вопроса и проблемы выбора права. Такая ситуация складывается, как правило, в случаях, если в национальном законодательстве есть детальное материально-правовое регулирование масштабного круга отношений, связанных с международным общением.
1.4. Методы регулирования в международном частном праве
Общий метод регулирования отношений в сфере МЧП – это метод децентрализации и автономии воли сторон (как в любой другой отрасли национального частного права). Непосредственно в МчП существуют и специальные методы правового регулирования – коллизионный и материально-правовой. Специальные методы МЧП не противостоят друг другу, а взаимодействуют и сочетаются друг с другом. Само название этих методов показывает их прямую связь с нормативной структурой МЧП. Коллизионный метод связан с преодолением коллизий в законодательстве различных государств и предполагает применение коллизионных норм (и внутренних, и унифицированных). Материально-правовой метод предполагает наличие единообразного регулирования ЧПО с иностранным элементом в разных государствах и основан на применении материально-правовых норм (прежде всего унифицированных, международных).
Коллизионный метод – это метод разрешения конфликтов законов разных государств. В МЧП есть понятие «коллодирующие» (сталкивающиеся) законы. Правовые системы различных государств поразному регулируют одни и те же проблемы частного права (понятие правосубъектности физических и юридических лиц, виды юридических лиц и порядок их образования, форма сделки, сроки исковой давности и т. д.). Для правильного разрешения гражданско-правового спора, отягощенного иностранным элементом, огромное значение имеет выбор законодательства. Юридически обоснованное решение вопроса о том, право какого государства должно регулировать данное международное гражданское правоотношение, способствует устранению коллизий правовых систем и облегчает процесс признания и принудительного исполнения иностранных судебных решений.
Коллизионный метод – это отсылочный, косвенный, опосредованный метод, основанный на применении коллизионных норм. Суд прежде всего производит выбор применимого права (разрешает коллизионный вопрос) и только после этого применяет материально-правовые нормы избранной правовой системы. При применении коллизионного метода правило поведения и модель разрешения спора обусловливаются суммой двух норм – коллизионной и материально-правовой, к которой отсылает коллизионная. Способы коллизионного метода – внутренний (при помощи норм национального коллизионного права) и унифицированный (посредством применения норм международных договоров «о применимом праве» и коллизионных норм комплексных международных соглашений). Коллизионный метод считается первичным и основополагающим в МЧП, поскольку основа самого МЧП – это именно коллизионные нормы.
Использование внутреннего коллизионного метода связано со значительными трудностями юридико-технического характера в связи с тем, что коллизионные нормы различных государств по-разному разрешают одни и те же вопросы (определение личного закона, понятие права существа отношения и т. д.). Решение одного и того же вопроса может быть принципиально различным в зависимости от того, коллизионное право какого государства применяется при рассмотрении дела.
В современном международном общении возрастает значение унифицированных материально-правовых норм и, соответственно, роль материально-правового метода регулирования (этот метод еще называют методом прямых предписаний). Материально-правовой метод основан на применении материальных норм, непосредственно регламентирующих права и обязанности сторон, формулирующих модель поведения. Этот метод является прямым (непосредственным) – правило поведения конкретно сформулировано в материально-правовой норме. Источники материального метода – международное право и национальные законы, специально посвященные регулированию ЧПО с иностранным элементом.
В российском законодательстве установлен примат унифицированного материально-правового метода над коллизионным (п. 3 ст. 1186 и п. 6 ст. 1211 ГК). Коллизионный метод играет субсидиарную роль, он применяется при отсутствии прямых материально-правовых предписаний.
Однако до сих пор при разрешении частноправовых споров с иностранным элементом в практике судов и арбитражей продолжает доминировать коллизионный метод регулирования. Это объясняется прежде всего тем, что большинство государств в основном признает и исполняет на своей территории решения иностранных судов, если такие решения основаны на национальном праве данного государства, т. е. иностранный суд при решении вопроса о применимом праве избрал право именно того государства, на чьей территории судебное решение должно быть признано и исполнено. Коллизионный метод продолжает играть основную роль в МЧП.
Тема 2. ИСТОЧНИКИ МЕЖДУНАРОДНОГО ЧАСТНОГО ПРАВА
2.1. Понятие и специфика источников международного частного права.
Источник права – это форма существования правовых норм. Как и само МЧП в целом, его источники имеют двойственный и парадоксальный характер. Специфика источников МЧП порождена его предметом регулирования: ЧПО, отягощенные иностранным элементом, т. е. лежащие в сфере международного общения и затрагивающие интересы двух и более государств. С одной стороны, МЧП представляет собой отрасль национального права, следовательно, его источники имеют национально-правовой характер. С другой – МЧП регулирует именно международные гражданские правоотношения, следовательно, международное право выступает самостоятельным источником этой отрасли права. В пользу данной точки зрения говорит и сама нормативная структура МЧП: унифицированные международные нормы (и материальные, и коллизионные) непосредственно входят в его структуру и являются ее неотъемлемой частью. Именно такое положение вещей и предопределяет двойственный характер источников МЧП (одновременно и национальные, и международно-право вые).
Национальным источником МЧП является вся внутренняя правовая система в целом, весь правопорядок данного государства. Такой подход при определении национальных источников МЧП связан с тем, что его основополагающей частью являются коллизионные нормы, отсылающие не к конкретному закону, а ко всей правовой системе, ко всему правопорядку в целом. На первом месте среди внутренних источников МЧП стоят, естественно, законы и подзаконные акты. Во многих государствах приняты специальные законы о МЧП. Но даже в таких государствах национальное гражданское, торговое, семейное, трудовое, гражданско-процессуальное и арбитражное законодательство в целом можно назвать источником МЧП. Немаловажное место среди источников занимают и национальные правовые обычаи в сфере МЧП (следует сразу отметить ограниченное количество таких обычаев во всех государствах).
Конкретные вопросы регулирования ЧПО с иностранным элементом в основном регламентируются во внутригосударственных подзаконных актах, ведомственных и межведомственных инструкциях, которые также входят в правовую систему государства и выступают в качестве источников МЧП. Национальная судебная и арбитражная практика выделяется как самостоятельный источник МЧП, но это также часть национального правопорядка, поэтому судебную практику можно отнести и к национальному праву как источнику МЧП.
По аналогии с национальным правом можно утверждать, что источником МЧП является международное право в целом. В систему международно-правовых источников МЧП входят международные договоры, международные правовые обычаи и система негосударственного регулирования внешнеторговой деятельности (МКП). Из всех международно-правовых источников МЧП основное значение принадлежит именно международным договорам. Кроме того, нельзя забывать, что общепризнанные нормы и принципы международного права являются частью правовой системы большинства государств и имеют примат над нормами национального права в случае их противоречия (ст. 15 Конституции и ст. 7 ГК).
Парадоксальный характер источников МЧП проявляется в том, что самостоятельными источниками этой отрасли права являются такие формы существования правовых норм, которые в других отраслях права считаются либо вспомогательными источниками, либо средствами определения и толкования правовых норм, либо просто правовыми институтами. Это связано с тем, что МЧП отличается особой сложностью, и в нем, как ни в какой другой отрасли права, имеется огромное количество пробелов. Такими источниками МЧП можно назвать судебную и арбитражную практику (и национальную, и международную), доктрину (науку) права, аналогию права и аналогию закона, автономию воли сторон, общие принципы права цивилизованных народов.
Источники российского МЧП перечислены в ГК (ст. 3, 5–7, 1186), ГПК (ст. 11), АПК (ст. 13), СК (ст. 3–6). Российское законодательство в качестве источников МЧП признает национальное право, международные договоры и обычаи, аналогию права и закона.
2.2. Национальное право как источник международного частного права
Национальное право является основным и первостепенным источником МЧП как отрасли именно национального права. Основную роль в создании норм МЧП играют национальные законы. На первом месте стоят те национальные законы, которые специально предназначены для регулирования гражданско-правовых отношений с иностранным элементом (специальные законы о МЧП, инвестиционное законодательство, законодательство о налогообложении иностранных лиц, о компенсационных соглашениях). Однако при этом не следует забывать, что основным законом любого государства (и, соответственно, главным источником всего национального права) является конституция этого государства. Говоря об источниках российского МЧП, прежде всего следует упомянуть Конституцию. Необходимо подчеркнуть, что Конституция устанавливает только самые общие начала регулирования международных гражданских отношений (гл. 2). Конкретные вопросы правовой регламентации содержатся в специальных федеральных законах.
В законодательстве РФ, регулирующем отношения в сфере МЧП, следует выделить: ГК, ГПК, АПК, ТК, СК, НК, ВК, КТМ, Таможенный кодекс, Основы законодательства о нотариате, утвержденные Верховным Советом РФ 11.02.1993 № 3517-1 (в ред. от 08.12.2003), Закон РФ от 07.07.1993 № 5338-1 «О международном коммерческом арбитраже». Подзаконные акты, ведомственные инструкции, ненормативные акты министерств и ведомств РФ также являются источниками российского МЧП. Разумеется, все перечисленное законодательство, так же как подзаконные акты и ведомственные инструкции, в целом не может считаться источниками российского МЧП. Речь идет о содержащихся в них отдельных нормах, главах и разделах, специально посвященных регулированию ЧПО с иностранным элементом.
В российском праве отсутствует отдельный закон о МЧП, хотя проект такого закона на доктринальном уровне был подготовлен уже в 80-х гг. XX в. К сожалению, полной кодификации российского МЧП произвести не удалось, специальный закон о МЧП не рассматривался даже на уровне законопроекта. В российском праве произведена межотраслевая кодификация: в ГК, СК, КТМ, ГПК и АПК включены специальные главы и разделы, регулирующие ЧПО с иностранным элементом. Основные источники российского МЧП – разд. VI ГК, разд. VII СК, гл. XXVI КТМ, разд. V ГПК, гл. 31–33 АПК. Главный источник – это разд. VI части третьей ГК, поскольку положения гражданского законодательства могут применяться по аналогии ко всем ЧПО, не урегулированным специальным законодательством (ст. 4 СК). Особое значение имеет гл. 66 разд. VI части третьей ГК, которая содержит общие положения применения иностранного права на территории РФ и устанавливает общие принципы регулирования всех ЧПО с иностранным элементом.
Несмотря на то что межотраслевая кодификация российского МЧП была предпринята совсем недавно (1995–2003 гг.), во всех законодательных актах в этой области уже выявлено большое количество пробелов и других серьезных недостатков. В принципе на современной стадии развития международных гражданских отношений в РФ следовало бы принять отдельный специальный закон, который регулировал бы весь спектр отношений в области МЧП. Полномасштабная кодификация мЧп имеет преимущества по сравнению с межотраслевой: меньшее количество пробелов, отсутствие «взаимных отсылок» и необходимости применять различные нормативные акты, меньше оснований для применения аналогии права и закона.
2.3. Международное право как источник международного частного права
Международно-правовыми источниками МЧП выступают международный договор, международный обычай, МКП.
Международный договор имеет важное значение как источник МЧП. Между договорами в области МПП и МЧП есть существенные различия. Создателем (субъектом) и адресатом норм международных соглашений в МПП одновременно выступает само государство. Государство создает нормы МПП, самому себе их адресует и на себя же возлагает ответственность за их нарушение. Нормы международных соглашений, регулирующих отношения в сфере публичного права, как правило, не являются самоисполнимыми. Они адресованы государству в целом и не могут быть применены в национальном праве без издания специального внутригосударственного акта, конкретизирующего такие нормы и приспосабливающего их для действия в национальном праве.
Создателем (субъектом) норм международных соглашений, регулирующих проблемы МЧП, также является государство. Независимо от предмета регулирования любое межгосударственное соглашение входит в сферу МПП. Однако подавляющее большинство международных конвенций, посвященных регламентации частноправовых вопросов, адресовано не государству в целом, а его национальным правоприменительным органам, физическим и юридическим лицам. Такие международные договоры содержат в основном самоисполнимые нормы, т. е. конкретные и завершенные, уже полностью приспособленные для непосредственного действия в национальном праве. Для имплементации норм такого международного договора во внутреннее право не нужно издания специальных законов, а достаточно ратификации договора или его подписания. Разумеется, все международные соглашения по вопросам МЧП содержат и обязательства государств в целом (изменить свое законодательство в целях исполнения обязательств по данному соглашению, денонсировать ранее заключенные соглашения и др.). Однако поскольку нормы подобных договоров адресованы национальным участникам гражданских правоотношений, то имеется прямая возможность непосредственного применения норм международных договоров в национальных судах и арбитражах (ст. 7 ГК).
Международные договоры, регулирующие вопросы МЧП, составляют в международном праве целую систему. Большинство таких договоров – двусторонние договоры (о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам, консульские конвенции, договоры о торговле и мореплавании, торговом судоходстве). Наибольшее значение для международного сотрудничества имеют, естест-венно, не двусторонние, а универсальные международные соглашения, устанавливающие единообразное правовое регулирование на глобальном уровне. В настоящее время разработана целая система универсальных конвенций, регулирующих отношения практически во всех областях МЧП. Основной недостаток большинства таких соглашений – их недостаточно представительный характер (например, в Венской конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. участвуют всего около 100 государств мира). Многие универсальные международные соглашения в сфере МЧП, принятые довольно давно, до сих пор не вступили в силу, так как не набрали необходимого количества участников.
Более успешна кодификация МЧП, производимая посредством заключения международных конвенций регионального характера. В современном мире существует единственная межгосударственная кодификация МЧП на региональном уровне – это Кодекс Бустаманте 1928 г. (участники – государства Центральной и Южной Америки). Кодекс Бустаманте – это полномасштабная кодификация унифицированных региональных коллизионных норм, которые действуют и применяются судами всех государств-участников. Региональные конвенции по вопросам сотрудничества в области МЧП заключаются в рамках различных международных организаций, например в Минской конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г., подписанной странами СНГ, в конвенциях Европейского совета.
Международно-правовой обычай. Как источник МПП международно-правовой обычай определен в Статуте Международного Суда ООН. Обычай – это всеобщая практика, признанная в качестве правовой нормы. Для того чтобы практика приобрела характер обычной нормы права, необходимы длительность, регулярность, устойчивость и повторяемость ее применения. Кроме того, такая практика официально должна быть признана в качестве нормы права. Обычай считается устной формой источников права. Это, однако, не означает отсутствия письменной фиксации международных правовых обычаев. Наоборот, все обычаи (и национально-правовые, и международные) практически всегда закрепляются именно в письменной форме. То, что этот источник права считается устным, означает, что запись обычаев производится в ненормативных актах (судебной практике, дипломатической переписке, частных неофициальных кодификациях).
В МЧП наиболее важную роль играют международные торговые обычаи, обычаи делового оборота и торгового мореплавания. Во внешней торговле разработаны типы обычных сделок, основанные на унифицированном толковании устойчивых торговых, деловых и банковских терминов. МТП в Париже произведено несколько частных неофициальных кодификаций международных обычаев: Варшавско-Оксфордские правила по сделкам на условиях СИФ, Йорк-Антверпенские правила об общей аварии (последняя редакция 1994 г.), ИНКОТЕРмС-2000, Унифицированные правила по документарным аккредитивам и инкассо и др. Все эти акты не имеют нормативного характера и не являются источниками права. Это просто запись, письменная фиксация обычных норм права. Источником права здесь выступают каждое отдельное правило поведения, отдельный тип сделки. Международный обычай признается как источник права в российском законодательстве (ст. 5 и п. 6 ст. 1211 ГК).
Международное коммерческое право. Понятие «lex mercatoria» (МКП, транснационального торгового права, права международного сообщества коммерсантов) появилось в праве сравнительно недавно. С середины XX в. под МКП принято понимать систему негосударственного регулирования внешнеторговой деятельности. Эта система еще определяется как мягкое гибкое право, нормы которого имеют рекомендательный характер (участники правоотношения не связаны императивными государственными предписаниями). К понятию МКП примыкают понятия квазимеждународного права и права ТНК. Преимущества МКП по сравнению с национальным законодательством и международными договорами заключаются именно в предоставлении участникам международной торговли максимума свободы действий. Основа lex mercatoria – резолюции рекомендации международных организаций по вопросам внешней торговли (общие условия поставок, договоры-формуляры, договоры присоединения, типовые контракты, типовые регламенты).
В системе негосударственного регулирования внешней торговли следует особо отметить: общие условия поставок, разработанные Европейской экономической комиссией ООН; стандарты Комиссии по внутреннему транспорту; стандарты и рекомендации ИКАО и ИМО; типовой международный патент, разработанный ИНПАДОК. В российской правовой доктрине МКП не признавалось вплоть до конца 80-х гг. XX в. (в связи с государственной монополией во внешней торговле). Только в начале 1990-х гг. состоялось признание в российской юридической науке lex mercatoria как части МПП и источника МЧП.
2.4. Судебная и арбитражная практика как источник международного частного права
Во многих зарубежных государствах судебная и арбитражная практика в качестве источника МЧП играет более важную роль, чем национальное законодательство и международное право (Франция, Великобритания, США). Под судебной и арбитражной практикой, выступающей источником права, понимают решения судов (как правило, высших инстанций), которые имеют правотворческий характер – формулируют новые нормы права. Нужно иметь в виду, что правотворческая роль судов и арбитражей заключается не в создании новых норм права (суды не имеют законотворческих полномочий и не могут «творить» право), а в выявлении действующего (позитивного) права и формулировании его как системы юридически обязательных предписаний. В принципе суд только фиксирует определенное правило поведения, которое в обществе расценивается как имеющее обязательный характер.
Англо-американское право в принципе основано на системе судебных прецедентов, которые в этих странах играют роль основного источника права (в том числе и международного частного). Судебный прецедент можно определить следующим образом – это решение вышестоящего суда, имеющее императивное, решающее значение для нижестоящих судов при разрешении ими аналогичных дел в дальнейшем. Никакое решение суда не становится прецедентом автоматически, оно должно получить статус прецедента в установленном законом порядке. Судебный прецедент как решение, имеющее руководящее значении при решении аналогичных дел в дальнейшем, используется практически во всех государствах, но только в странах общей правовой системы есть целостное прецедентное право.
В настоящее время уже сформировалась и действует региональная система прецедентного права – европейское прецедентное право, сложившееся в рамках ЕС и выработанное Европейским судом. Все решения этого суда обязательны для государств – членов ЕС, их национальных судов и административных органов, физических и юридических лиц и автоматически имеют характер прецедента. Ев ро пей с кий суд играет решающую роль в развитии ре ги о наль но го МЧП в странах ЕС.
В российском законодательстве судебная и арбитражная практика формально не считается источником права. Отечественный законодатель расценивает практику правоприменительных органов в качестве основного средства для толкования, определения и применения правовых норм. Такой подход полностью противоречит сложившейся практике. На самом деле российские суды и арбитражи играют точно такую же роль по выявлению действующего права и его формулированию, как и суды тех государств, в которых судебная практика признана официальным источником права. Значение источника права имеют в первую очередь разъяснения пленумов ВС РФ и ВАС РФ. Особо важное значение практика российских правоприменительных органов имеет для развития и усовершенствования российского МЧП. Уже говорилось, что одним из самых существенных недостатков отечественного законодательства в сфере МЧП является неопределенность его формулировок и фактическая невозможность их непосредственного применения судами без соответствующих разъяснений пленумов.
2.5. Доктрина права, аналогия права и закона, общие принципы права цивилизованных народов как источник международного частного права
Все эти институты считаются самостоятельными источниками МЧП в законодательстве большинства зарубежных государств и в зарубежной правовой науке. В российском законодательстве и господствующем отечественном правоведении перечисленные институты к источникам права не относятся (за исключением аналогии права и закона).
Доктрина права. Доктрина права – это высказывания ученых, признанные на официальном, государственном или международном уровне (экспертные заключения, комментарии к законодательству, ответы на запросы официальных органов и должностных лиц). В любом цивилизованном государстве существует «право разногласий»: все ученые вправе высказывать различные мнения по одному и тому же вопросу. Если доктрина имеет практическое применение, то государственные органы полностью свободны в выборе между различными точками зрения, высказанными юристами. Российский законодатель учитывает оценку доктрины как источника МЧП в других государствах (ст. 1191 ГК, ст. 14 АПК), но не считает разработки российских ученых даже вспомогательным источником права.
В настоящее время доктрина МЧП широко используется в целях его унификации и гармонизации. Разработки УНИДРУА, Гаагских конференций по МЧП и Комиссии международного права лежат в основе многих международных соглашений и применяются большинством национальных законодателей для усовершенствования МЧП различных государств. Основной функцией доктрины как источника МЧП является максимальное восполнение этих пробелов на уровне научных разработок.
Аналогия права и аналогия закона. Аналогия закона подразумевает применение к отношениям (если это не противоречит их существу) законодательства, регулирующего сходные отношения, если эти отношения прямо не урегулированы законодательством, или соглашением сторон, или обычаями делового оборота. Аналогия права применяется, если невозможно использовать аналогию закона: права и обязанности сторон определяются исходя из общих начал и требований законодательства, требований добросовестности, разумности и справедливости. Аналогия права и аналогия закона известны со времен римского права законодательству большинства государств мира. Практически везде эти институты считаются источниками права (ст. 6 ГК, ст. 5 СК, ст. 11 ГПК, ст. 13 АПК). Основными функциями аналогии права и закона в МЧП являются: восполнение пробелов, толкование принципа реальной связи закона и существа отношения.
Общие принципы права цивилизованных народов. В соответствии со ст. 38 Статута Международного Суда ООН общие принципы права являются самостоятельным источником МПП. Правда, они не являются его основными источниками, в роли которых выступают международный договор и международно-правовой обычай. В Статуте, кроме того, подчеркивается, что по желанию сторон суд может разрешать спор не на основе международного права, а на основе принципов справедливости и доброй совести (принцип справедливости и доброй совести – это один из общих принципов права). Можно сделать однозначный вывод – общие принципы права входят в систему международного права, следовательно, являются международно-правовыми источниками МЧП любого государства.
Выделение этих принципов в качестве самостоятельного источника МЧП связано с их двуединой ролью в системе МЧП – это одновременно и его основные принципы, и форма существования правовых норм. Общие принципы права упоминаются в российском законодательстве (ст. 6 ГК) – это принципы добросовестности, разумности и справедливости. Основная роль общих принципов права как источника МЧП заключается в решении частного правоотношения, затрагивающего интересы двух и более государств, не на основе их национального права, а при помощи общих для всех традиционных правовых постулатов.
2.6. Автономия воли субъектов правоотношения как источник международного частного права
Автономия воли участников гражданского правоотношения – это фундаментальный, основополагающий принцип любой внутригосударственной частноправовой системы. Сущность автономии воли заключается в свободе сторон вступать или не вступать в любые ЧПО, как урегулированные, так и не урегулированные законодательно. В МЧП автономия воли играет особую роль: она выступает как триединое явление – источник МЧП, его главный специальный принцип и одна из коллизионных привязок.
Автономия воли как источник права заключается в возможности субъектов договора избрать любую модель поведения, никому не известную, никем не опробованную, абсолютно новую для данной правовой системы. При этом автономия воли не имеет неограниченного характера: любой национальный законодатель устанавливает ее пределы – частные соглашения не должны нарушать государственно-властные установления (в том числе и императивные нормы частного права). Модель поведения, избранная сторонами, строго обязательна для самих сторон отношения и для всех государственных органов (в первую очередь судов и арбитражей). Во всех правовых системах автономия воли оценивается как частный закон (lexprivata).
По существу, автономия воли как источник российского обязательственного права закреплена в ст. 421 ГК. Стороны вправе вступать в любые договорные отношения, в том числе и не предусмотренные в ГК, заключать смешанные договоры (договоры, содержащие элементы нескольких самостоятельных контрактов). Однако автономия воли не выделена российским законодателем в качестве самостоятельного источника права, что противоречит и положениям отечественного законодательства, и практике. В российском МЧП с формально-юридической точки зрения автономия воли оценивается следующим образом: это не источник права, а только одна из коллизионных привязок (ст. 1210 ГК). Такая оценка абсолютно не соответствует истинному положению вещей, является полностью устаревшей и требует скорейшего пересмотра.
Тема 3. КОЛЛИЗИОННОЕ ПРАВО – ЦЕНТРАЛЬНАЯ ЧАСТЬ И ПОДСИСТЕМА МЕЖДУНАРОДНОГО ЧАСТНОГО ПРАВА
3.1. Основные начала коллизионного права
Наличие иностранного элемента в ЧПО является непременным основанием для постановки коллизионного вопроса. Суть коллизионного вопроса – право какого государства должно регулировать данное правоотношение с иностранным элементом: право страны суда или право того государства, к которому относится иностранный элемент. Проблема выбора законодательства существует только в МЧП. Если коллизионный вопрос решен в пользу применения права другого государства, то национальный судебный орган обязан разрешать спор не на основе своего собственного права, а на основе права иностранного. Возможность применения национальными правоприменительными органами иностранного частного права – основной парадокс и основная сложность МЧП.
Национальные суды применяют иностранное право только при разрешении частноправовых споров, отягощенных иностранным элементом. При этом иностранное право применяется исключительно в силу постановлений национального законодательства. Коллизионные нормы на ци о наль но го права, созданные национальным законодателем, предписывают национальным судебным органам применять не свое собственное право, а право другого государства. В принципе право любого государства как проявление его юрисдикции, верховенства и суверенитета имеет строго территориальный характер и может регулировать отношения только на территории данного государства. Коллизионные нормы национального права наделяют иностранное частное право экстерриториальным действием.
Экстерриториальное действие могут иметь нормы только иностранного частного права. Принципом права является признание строго территориального характера на ци о наль но го публичного и процессуального права. Национальное публичное и национальное процессуальное право действуют только на своей территории и не могут применяться в судах других государств.
Коллизионные нормы – это основа для решения коллизионного вопроса, фундамент МЧП. Коллизионная норма представляет собой норму общего, абстрактного, отсылочного характера, которая не содержит материальной модели поведения, не устанавливает прав и обязанностей сторон, а только на основе заложенного в этой норме объективного критерия определяет, право какого государства должно регулировать соответствующие отношения. Необходимость существования коллизионных норм обусловлена различием правовых систем – одни и те же ЧПО поразному разрешаются в разных государствах. Коллизионное право представляет собой совокупность коллизионных норм. Как и МЧП в целом, коллизионное право имеет национальный характер. В правопорядке каждого государства есть свое собственное коллизионное право.
Коллизионное право является подсистемой МЧП, основным институтом его Общей части. МЧП формировалось и развивалось именно как коллизионное право. Основной источник коллизионных норм – это национальное законодательство, однако в мире уже давно предпринимаются попытки создать унифицированное международное коллизионное право (Кодекс Бустаманте, комплекс региональных и универсальных конвенций о применимом праве).
3.2. Коллизионная норма, ее строение и особенности
Коллизионная норма – это норма абстрактного, отсылочного характера, решающая вопрос, право какого государства должно применяться для решения данного дела. По своему характеру внутренние коллизионные нормы в определенной степени родственны отсылочным и бланкетным нормам национального права. Однако и отсылочные, и бланкетные нормы отсылают к правовой системе именно данного государства, конкретно указывая применимый законодательный акт или даже норму закона. Коллизионные нормы имеют неизмеримо более абстрактный характер, они предусматривают возможность применения и своего собственного национального права, и частного права других государств, и международного права. Коллизионная норма – это своеобразный «скачок в никуда».
Структура коллизионной нормы принципиально отличается от структуры обычной правовой нормы (в коллизионной норме нет ни гипотезы, ни диспозиции, ни санкции). Необходимые структурные элементы (реквизиты) коллизионной нормы – это объем и привязка. Оба структурных элемента должны присутствовать одновременно в любой коллизионной норме: не существует коллизионных норм, состоящих только из объема или только из привязки. Объем коллизионной нормы определяет содержание правоотношения, к которому применяется данная норма.
Коллизионная привязка, по существу, решает основную проблему МЧП: именно в привязке содержится ответ на коллизионный вопрос, право какого государства должно разрешать данное правоотношение. Именно в коллизионной привязке содержится какой-то объективный критерий, который позволяет решить вопрос о применимом праве. Привязка представляет собой основной элемент коллизионной нормы. Она имеет абстрактный характер, отсылает не к конкретному закону или конкретному правовому акту, а к правовой системе в целом, ко всему правопорядку какого-либо государства. Коллизионная привязка часто называется «формулой прикрепления». Однако этот термин применим не ко всем коллизионным привязкам, а только к тем, которые предусматривают возможность применения иностранного права, а не только права страны суда. Указание на возможность применения иностранного права должно быть выражено самым общим образом, посредством установления коллизионного правила.
В качестве примера коллизионной нормы можно привести положение, содержащееся в п. 2 ст. 1205 ГК: «Принадлежность имущества к движимым или недвижимым вещам определяется по праву страны, где это имущество находится». В данной коллизионной норме слова «принадлежность имущества к движимым или недвижимым вещам» являются объемом этой нормы; слова «по праву страны, где это имущество находится» – коллизионной привязкой; слова «страны, где это имущество находится» – объективным критерием, который позволяет установить применимое право. Терминологически очень часто объективный критерий полностью совпадает с текстом коллизионной привязки (ст. 1198 ГК): «Право физического лица на имя, его использование и защиту определяется его личным законом». В этой коллизионной норме слова «личный закон» одновременно являются и коллизионной привязкой, и объективным критерием.
3.3. Виды коллизионных норм
В науке права выделяют несколько видов коллизионных норм в зависимости от особенностей их коллизионных привязок, регулируемых коллизий, источников происхождения, действию во времени и пространстве. Видовое деление коллизионных норм зависит от критериев их классификации. Представим наиболее удобную классификацию коллизионных норм по их видам.
1. Способ выражения воли законодателя – императивные, альтернативные и диспозитивные коллизионные нормы. В императивных нормах может быть только одна коллизионная привязка (любая, кроме автономии воли и производных от нее привязок – критерия реальной связи, закона существа отношения и собственного права контракта). Императивная коллизионная норма – это властное предписание законодателя о применении права только одного конкретного государства, устанавливаемого на основании какого-либо объективного критерия (ст. 1200, п. 1 ст. 1202, ст. 1205, п. 3 ст. 1206, ст. 1207 ГК).
Альтернативные коллизионные нормы характеризуются наличием нескольких коллизионных привязок (любых, кроме автономии воли и производных от нее). Альтернативная норма предоставляет суду право по собственному усмотрению выбирать применимое законодательство (право выбора законодательства есть только у суда, но не у сторон правоотношения). Альтернативные нормы делятся на простые и сложные. Простые альтернативные коллизионные нормы предусматривают возможность применения того или иного права. Выбор зависит только от судейского усмотрения и фактических обстоятельств дела (абз. 1 ст. 1217 ГК). Сложные (соподчиненные) альтернативные коллизионные нормы устанавливают основную и субсидиарную привязки, которые применяются в зависимости от дифференциации объема данной коллизионной нормы (п. 3 ст. 1199, ст. 1201, п. 1 и 2 ст. 1219 ГК). Основная привязка применяется в первую очередь, а субсидиарные (их может быть две и более) – в соответствии с конкретными обстоятельствами дела и только в том случае, если невозможно применить основную привязку.
Диспозитивные нормы в качестве основной коллизионной привязки предусматривают автономию воли сторон (право выбора применимого законодательства самими сторонами отношения согласно ст. 1210 ГК). Терминологически право сторон на автономию воли может быть выражено поразному: «если иное не предусмотрено договором», «если стороны не оговорили иного», «правом, избранным сторонами». В современном МЧП наблюдается тенденция к трансформации автономии воли. Появилось большое количество новых коллизионных правил, выведенных из права сторон самим избирать применимое законодательство: право, свойственное данному договору; собственное право контракта; закон существа отношения; критерий наиболее тесной связи.
В настоящее время автономия воли и связанные с ней коллизионные правила регулируют очень большое количество ЧПО с иностранным элементом. Автономия воли считается оптимальным коллизионным началом, так как она предусматривает наиболее гибкое, «мягкое» правовое регулирование. Диспозитивные коллизионные нормы российского законодательства обладают особой, весьма своеобразной спецификой – в большинстве из них автономия воли сторон ограничена установлением «если иное не предусмотрено законом» (ст. 1196, 1198, абз. 2 ст. 1203, ст. 1204 ГК). Данная формулировка в принципе является излюбленной для отечественного законодателя. Государство всегда сохраняет за собой право ограничить свободу участников гражданского оборота. Подобные формулировки противоречат основным принципам российского частного права, современным тенденциям правового развития и с юридической точки зрения являются насквозь порочными. Очень показательны в этом отношении положения, ограничивающие автономию воли сторон в деликтных обязательствах. Стороны имеют право на выбор законодательства, но этот выбор может быть сделан только в пользу права страны суда (п. 3 ст. 1219, абз. 2 п. 1 ст. 1223 ГК).
2. Форма коллизионной привязки – двусторонние и односторонние коллизионные нормы. Односторонние – предусматривают возможность применения только собственного национального права, права страны суда (ст. 424 КТМ): «К возникновению морского залога на судно_ применяется закон государства, в суде которого рассматривается дело». Такие нормы имеют императивный характер. В российском законодательстве наблюдается тенденция замены классического коллизионного правила «закон суда» выражением «применяется российское право» (п. 3 ст. 1197, п. 3 ст. 1199, ст. 1200 ГК, п. 1 ст. 16 °CК).
Двусторонние коллизионные нормы предусматривают возможность применения как национального, так и иностранного или международного права. Такие нормы могут иметь императивный, альтернативный и диспозитивный (п. 1 ст. 1197, ст. 1201, п. 1 ст. 1211 ГК соответственно) характер. В современном праве двусторонних коллизионных норм значительно больше, чем односторонних. Коллизионное правило «закон суда» считается «жестким» правом, а в настоящее время законодательства всех государств стремятся устанавливать «мягкое, гибкое» правовое регулирование, которое возможно только посредством использования двусторонних коллизионных норм (в особенности диспозитивных). Именно привязка двусторонней коллизионной нормы называется формулой прикрепления.
3. Правовая форма (источник права) – национально-правовые (внутренние – разд. VI части третьей ГК) и унифицированные международно-правовые (договорные – Гаагская конвенция о праве, применимом к договору международной купли-продажи товаров 1986 г.) коллизионные нормы. Преимущественное применение имеют, естественно, внутренние коллизионные нормы. Специфика унифицированных коллизионных норм заключается в том, что это единообразные коллизионные правила, созданные на основе международных соглашений и представляющие собой конечный результат процесса согласования воли государств. Унифицированные коллизионные нормы в национальной правовой системе действуют в качестве норм внутреннего права (в соответствии со ст. 15 Конституции, ст. 7 ГК) и по своему правовому характеру ничем от них не отличаются. Однако унифицированные нормы всегда сохраняют связь с породившим их международным договором и в результате не сливаются с внутренними коллизионными нормами, существуют параллельно с ними и имеют особенности, связанные с договорным происхождением.
4. Значение коллизионных норм – генеральные (основные) и субсидиарные (дополнительные) коллизионные привязки; общие и специальные коллизионные привязки. Генеральные коллизионные привязки устанавливают право, применимое в первую очередь («основное» право), например, абз. 1 п. 1 ст. 1223, п. 3 ст. 1199 ГК. Субсидиарные коллизионные нормы устанавливают «дополнительное право», применимое только в определенных обстоятельствах (как правило, если по какой-либо причине нельзя применить «основное» право), – п. 3 ст. 1199, ст. 1201 ГК.
Общие коллизионные привязки – это общие для большинства правовых систем мира коллизионные правила. Кроме того, это общие (сквозные), т. е. применимые во всех отраслях и институтах МЧП, коллизионные нормы: личный закон физического лица, закон суда, закон флага и т. д. Специальные коллизионные привязки сформулированы непосредственно для конкретных институтов МЧП. Они применяются в отдельных сферах ЧПО с иностранным элементом: закон усыновителя, закон дарителя, закон места отправления груза и др. Специальные коллизионные привязки представляют собой трансформацию общих коллизионных норм.
3.4. Основные типы коллизионных привязок
Типы коллизионных привязок (формул прикрепления) представляют собой наиболее типичные, максимально обобщенные правила, чаще всего используемые для построения коллизионных норм. Их еще называют коллизионными критериями или коллизионными принципами.
1. Личный закон физического лица. В зависимости от принадлежности государства к определенной правовой системе личный закон физического лица понимается в двух вариантах: как закон гражданства в континентальном праве и как закон домицилия (места жительства) в общем праве. Правовой статус лица по закону гражданства определяется законодательством того государства, чье гражданство лицо имеет, по закону домицилия – по законодательству государства, на территории которого данное лицо проживает. В современном праве наблюдается стремление государств к максимальному расширению их юрисдикции: в большинстве правовых систем при определении личного закона индивида применяется сочетание законов гражданства и домицилия.
В российском праве личный закон физических лиц определен в ст. 1195 ГК. Поскольку Россия относится к континентальной правовой семье, то генеральная коллизионная привязка – это закон гражданства. Возможно применение и закона места жительства, поскольку отечественная трактовка личного закона учитывает современные тенденции развития МЧП: для разных категорий физических лиц применяется либо закон гражданства, либо закон домицилия. Личный закон определяет гражданскую и гражданско-процессуальную правосубъектность (личный статут) индивида (ст. 1195–1199 ГК).
2. Закон национальности (личный закон) юридического лица. В современном МЧП существует четыре варианта определения личного закона юридических лиц:
а) согласно теории инкорпорации личным законом юридического лица считается право того государства, в котором данное лицо зарегистрировано (инкорпорировано). Такая трактовка закреплена в праве Великобритании, России, Китая, Чехии, Индии, Кипра, США;
б) по теории оседлости юридическое лицо принадлежит тому государству, на чьей территории находится его административный центр (правление, штаб-квартира). Данная трактовка свойственна праву большинства государств Европы (Франция, ФРГ, Испания, Бельгия, Польша, Украина);
в) в соответствии с теорией эффективного (основного) места деятельности юридическое лицо имеет национальность того государства, на чьей территории оно ведет основную хозяйственную деятельность (законодательство Италии, Алжира и многих других развивающихся государств);
г) согласно теории контроля юридическое лицо имеет национальность того государства, с территории которого контролируется и управляется его деятельность (прежде всего посредством финансирования). Эта теория закреплена в законодательстве подавляющего большинства развивающихся стран и в международном праве (Вашингтонская конвенция о порядке разрешения инвестиционных споров между государством и иностранными лицами 1965 г., Договор 1994 г. к Энергетической хартии).
В законодательстве большинства государств для определения личного закона юридических лиц применяется сочетание различных критериев (Великобритания и США – теории инкорпорации и контроля, Индия – инкорпорации и эффективного места деятельности, Венгрия – инкорпорации и оседлости). Личный закон компании определяет ее личный статут (правосубъектность компании). В российском праве понятие личного статута юридического лица определено в п. 2 ст. 1202 ГК. Россия – одна из немногих стран мира, в чьем праве установлен только один критерий определения личного закона юридического лица – критерий инкорпорации (п. 1 ст. 1202 ГК).
3. Закон местонахождения вещи. Это одна из старейших коллизионных привязок, определяющая вещно-правовой статут правоотношения (ст. 1205 ГК). В современном праве наблюдается тенденция к изменению сферы применения этой формулы прикрепления (ранее она применялась в основном к недвижимости, в настоящее время – и к движимому имуществу). С точки зрения современной мировой практики закон места нахождения вещи определяет правовой статус и движимых, и недвижимых вещей (п. 2 ст. 1205 ГК). Исключения из этого правила: если вещные права полностью возникли на территории одного государства, а вещь впоследствии была перемещена на территорию другого, то само возникновение права собственности определяется по закону места приобретения имущества, а не по закону его реального места нахождения; правовой статус вещей, внесенных в государственный реестр, определяется правом именно этого государства независимо от реального места нахождения вещи (ст. 1207 ГК).
Момент перехода права собственности и риска случайной гибели вещи принципиально различно определяется в законодательстве разных государств. В современном праве принято отделять момент перехода права собственности от момента перехода риска случайной гибели вещи. В МЧП в принципе имеет место тенденция к сужению применения вещно-правового статута за счет расширения личного и обязательственного.
В особом порядке определяется вещно-правовой статут движимых вещей, находящихся в процессе международной перевозки («груз в пути»): для решения этого вопроса применяется право страны места отправления груза, места назначения груза, места нахождения товарораспорядительных документов (п. 2 ст. 1206 ГК).
Правовое положение вещей, приобретенных в силу приобретательной давности, регулируется правом страны, где имущество находилось в момент окончания срока приобретательной давности (п. 3 ст.1206 ГК).
К договору в отношении недвижимого имущества возможно применение автономии воли. Стороны могут сами избрать применимое право, независимо от того, где именно находится данное имущество. Это положение представляет собой новеллу современного МЧП и связано с расширением применения автономии воли ко всем договорным отношениям. Подобное положение есть и в российском праве (ст. 1213 ГК).
4. Закон страны продавца. Это общая субсидиарная коллизионная привязка всех внешнеторговых сделок. Закон страны продавца понимается в широком и узком смыслах. Понимание в узком смысле имеет в виду применение к договору купли-продажи права того государства, на чьей территории находится место жительства или основное место деятельности продавца.
Закон страны продавца в широком смысле означает, что применяется право того государства, на чьей территории находится место жительства или основное место деятельности стороны, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора. Центральной стороной в договоре купли-продажи является продавец. Сделка купли-продажи – это основная внешнеторговая сделка. Все остальные внешнеторговые сделки конструируются по модели договора купли-продажи, соответственно центральная сторона в других сделках определяется по аналогии «продавец – центральная сторона в договоре купли-продажи».
Именно такое толкование и применение закона продавца закреплено в ст. 1211 ГК: при отсутствии выбора права сторонами договора применяется право центральной стороны сделки. Кроме сделки купли-продажи в норме определена центральная сторона еще по 18 видам внешнеторговых сделок, например, в договоре залога центральной стороной является право страны залогодателя.
5. Закон места совершения акта. Это родовая привязка обязательственного статута правоотношения, которая предполагает применение права того государства, на чьей территории совершен частноправовой акт. Коллизионный принцип закон места совершения акта имеет обобщающий характер. Классический случай применения этой формулы в обобщенном виде – это разрешение коллизии законов, связанных с формой частноправового акта. Общепризнанное положение заключается в том, что форма внешнеторговой сделки подчиняется праву того государства, на чьей территории она заключена. Частный случай понимания закона места совершения акта – специальная коллизионная привязка, закон формы акта, основанная на исходном общем принципе права: место управляет актом. Форма любого официального юридического акта регулируется исключительно правом того государства, на чьей территории этот акт имеет место. Это положение имеет императивный характер, поэтому абсолютно исключена возможность использования иностранной формы официальных документов.
По общему правилу закон места совершения акта регулирует формальный статут правоотношения, т. е. порядок подписания и форму сделки. Это положение закреплено в ст. 1209 ГК. Однако положения российского законодательства по этому вопросу имеют своеобразный характер. Если по праву места совершения сделка с точки зрения формы является недействительной, такая сделка в Российской Федерации не может считаться недействительной в случае соответствия ее требованиям российского права. Эта норма имеет императивный характер, что только усугубляет пороки подобного подхода. Статья 1209 ГК представляет собой источник «хромающих» отношений: в России правоотношение порождает юридические последствия, а в государстве, на территории которого оно возникло, не порождает. Кроме того, п. 2 ст. 1209 ГК устанавливает примат российского права при регулировании формального статута сделки, участником которой является российское юридическое лицо. Форма такой сделки подчиняется российскому праву независимо от места ее совершения.
Основными видами общей формулы прикрепления закона места совершения акта являются закон места заключения договора и закон места исполнения обязательства. Эти формулы прикрепления имеют субсидиарный характер по отношению к автономии воли сторон при регулировании вопросов обязательственного статута. Они применяются только при отсутствии соглашения сторон о выборе права (обязательственный статут определен в ст. 1215 ГК).
Закон места заключения (совершения) договора регулирует обязательства сторон, вытекающие из частноправовых договоров. Тенденция современной практики – отказ от применения данной формулы прикрепления по причине широкого распространения договоров между отсутствующими. Кроме того, понятие места заключения договора в континентальной и англо-американской правовых системах принципиально различно. В общем праве применяется «теория почтового ящика»: место заключения сделки – это место отправления акцепта. В континентальном праве (и в Венской конвенции о международной купле-продаже товаров 1980 г.) закреплена «доктрина получения»: место заключения сделки – это место получения акцепта. Подобные позиции являются абсолютно несовместимыми и приводят к тому, что с точки зрения разных правовых систем договор одновременно имеет два места заключения (место отправления акцепта и место его получения).
Закон места исполнения обязательства считается одним из самых оптимальных вариантов регулирования вопросов обязательственного статута. По отношению к автономии воли сторон эта коллизионная привязка имеет общепризнанный субсидиарный характер. Закон места исполнения обязательства может пониматься в широком и узком смысле. Понимание этой коллизионной привязки в широком смысле закреплено в законодательстве ФРГ и Турции (например, в соответствии с турецким Законом о международном частном праве и процессе 1982 г. право места испол-нения договора применяется в случае, если стороны не выразили автономии воли, при нескольких местах исполнения применяется право места исполнения того действия, которое является центром тяжести обязательственного отношения; аналогичные положения содержит Вводный закон 1986 г. к ГГУ).
В праве подавляющего большинства государств принята более узкая трактовка места исполнения обязательства – это место фактической сдачи товара, товарораспорядительных документов или место совершения платежа. Данная формула прикрепления применяется для решения целого комплекса вопросов: порядка сдачи товара (форма сдаточно-приемочных актов, дата и точное время передачи товара), порядка осуществления платежа (форма и содержание соответствующих платежных документов).
6. Закон места совершения правонарушения (деликта). Это одна из старейших коллизионных привязок, применяемых для регулирования деликтных обязательств и определения деликтного статута правоотношения (ст. 1220 ГК). Вопросы деликтного статута в праве разных государств имеют принципиально различное решение – разный возраст деликтоспособности, основания ответственности, ее ограничения и освобождения от нее, способы возмещения вреда, объем и размер возмещения. Более того, существуют значительные различия в понимании самого места совершения правонарушения: это место совершения вредоносного деяния (Италия, Греция); место наступления вредоносных последствий (Франция, США – концепция «приобретенных прав»); возможно сочетание обоих начал (ФРГ).
В настоящее время закон места совершения деликта оценивается как «жесткая» коллизионная привязка, и в праве всех государств наблюдается тенденция к отказу от ее применения. Основной принцип современного разрешения деликтных обязательств – это возможность выбора законодательства, наиболее благоприятного для потерпевшего (по инициативе суда или самого потерпевшего). Варианты выбора достаточно многочисленны: закон места совершения вредоносного деяния, закон места наступления вредоносных последствий, личный закон (гражданства или домицилия) потерпевшего или де-ликвента, закон общего гражданства или общего домицилия, закон суда. Этот принцип закреплен и в российском праве – положения ст. 1219 ГК устанавливают «цепочку» коллизионных норм, позволяющую применять систему «гибкого» регулирования деликтных отношений
7. Закон валюты долга. Это специальная коллизионная привязка для урегулирования вопросов, возникающих по поводу содержания денежных обязательств. Данная формула прикрепления выработана в немецкой доктрине и практике и является проблематичной, не общепризнанной коллизионной привязкой. В российском праве, например, такой привязки нет.
Суть валютной привязки заключается в следующем: если сделка заключена в определенной иностранной валюте, то во всех валютных вопросах она подчинена правопорядку того государства, которому принадлежит данная валюта. Данное положение основано на признание экстерриториального действия национальных законов, направленных на изменение денежных единиц государства. Кроме того, закон валюты долга может использоваться для локализации договора, установления его наиболее тесной связи с правом определенно го государства.
8. Закон суда. Это привязка односторонней коллизионной нормы, означающая применение исключительно местного права, права того государства, чей суд рассматривает дело. Необходимый коллизионный вопрос решается судом в пользу права того государства, на территории которого рассматривается частноправовой спор (ст. 424 КТМ). Применение права страны суда закреплено во всех коллизионных нормах ФГК. В практике английских судов разрешение спора на основе закона суда является общим правилом, в то время как применение иностранного права – исключением. В отечественном законодательстве имеет место тенденция замены термина «закон суда» выражением «российское право».
Отсылка к закону суда чрезвычайно привлекательна для правоприменительных органов всех государств, она позволяет на законных основаниях применять местное право, что значительно упрощает и ускоряет процесс (нет необходимости устанавливать содержание иностранного права, специфику его применения и толкования). В принципе право страны суда вполне применимо к любому виду ЧПО и может выступать альтернативой всем остальным формулам прикрепления. В законодательстве большинства государств предусмотрено, что, если не удалось «в разумные сроки» установить содержание иностранного права, суд решает дело на основании своего национального права. Однако применение закона суда фактически не учитывает наличие иностранного элемента в правоотношении и может привести к извращению его содержания.
В современной практике и доктрине общепризнанно, что закон суда – это «жесткая» коллизионная привязка, следует стремиться к максимально возможному отказу от ее применения. Общепризнанная сфера действия закона суда – это МГП. С позиций классического понимания закон суда в МГП представляет собой не коллизионное правило, а один из основных процессуальных принципов (применение судом только своего процессуального права).
9. Закон флага. Этот коллизионный принцип является трансформацией привязки «личный закон» применительно к воздушным и водным судам и космическим объектам. Правовой статус таких объектов регулируется правом того государства, чей флаг несет воздушное или водное судно. Основная сфера применения закона флага – международные морские и воздушные перевозки, торговое судоходство и мореплавание. В КТМ большое количество норм построено на основе этой коллизионной привязки, например: право собственности и другие вещные права на морские суда (ст. 415), правовое положение членов экипажа (ст. 416), право на имущество, находящееся на затонувшем судне в открытом море (ст. 417), пределы ответственности судовладельца (ст. 426).
10. Закон, избранный сторонами правоотношения (автономия воли, право выбора права сторонами, оговорка о применимом праве). Это основная коллизионная привязка по всем договорным обязательствам (внешнеторговым сделкам, договору перевозки, брачному контракту, трудовому контракту). Во всем мире автономия воли считается самой «гибкой» коллизионной нормой. Автономия воли предполагает диспозитивный характер коллизионной нормы, максимальную свободу сторон на выбор модели поведения (в том числе и относительно выбора законодательства).
Автономия воли применяется только к обязательственному статуту правоотношения. В законодательстве многих стран (США, Скандинавские страны, ФРГ) территориальные пределы автономии воли ограничены. Стороны могут сделать выбор в пользу только той правовой системы, с которой правоотношение реально связано. Большинство стран предусматривает возможность неограниченного выбора права сторонами, даже приветствуется выбор права «нейтрального» государства (с которым сделка никак не связана). Презюмируется, что выбор такого права априори ставит стороны в равное положение. В российском законодательстве закреплена именно такая позиция (ст. 1210 ГК).
Оговорка о применимом праве может быть прямо выражена (expressis verbis) в договоре. Однако стороны редко делают прямо выраженную оговорку о применимом праве. Заранее никому не известно, где, когда и по какому поводу возникнет спор из контракта, поэтому выбрать применимое право более функционально уже после возникновения спора. Но, если спор возник, сторонам достаточно сложно прийти к соглашению о выборе законодательства. Именно поэтому в большинстве внешнеторговых контрактов отсутствует оговорка о применимом праве. Если в договоре отсутствует соглашение сторон о применимом праве, суд сам устанавливает, какое право должно регулировать данное отношение. Этот вопрос по-разному решается в российском (ст. 1211, 1213 ГК) и западном праве.
При отсутствии соглашения сторон о применимом праве российский суд разрешает спор на основе предписаний ст. 1211 ГК. К договору применяется право страны, с которым договор наиболее тесно связан. Правом страны, с которым договор наиболее тесно связан, считается право того государства, на чьей территории находится место жительства или основное место деятельности центральной стороны правоотношения, т. е. того контрагента, чье исполнение имеет решающее значение для содержания договора. В ст. 1211 ГК перечислено 26 разновидностей гражданско-правовых контрактов и по каждому определено применимое право, устанавливаемое исходя из критерия реальной связи. Коллизионный вопрос в отношении договоров, не перечисленных в ст. 1211, решается по аналогии (аналогия закона).
В судах западных государств (Великобритания, Франция, Австрия, США) при отсутствии в договоре оговорки о применимом праве устанавливается «гипотетическая», «подразумеваемая» воля сторон, т. е. суд сам определяет, какое право стороны хотели бы применить к спорному отношению. Для установления «подразумеваемой воли сторон» используются критерии «локализации договора»; «справедливости», «доброго, заботливого хозяина», «разумного человека»; тесной, реальной, разумной связи применимого права с конкретным фактическим составом. В западной доктрине и практике разработана целая теория презумпций: кто выбрал суд (арбитраж), тот выбрал право; разумной связи; закона, свойственного данному договору; общего гражданства или домицилия.
Новые формулы прикрепления в современном праве (производные от «подразумеваемой» воли сторон) – право, с которым отношение наиболее тесно связано (принцип реальной связи); право, которое применяется к существу отношения (собственное право контракта).
Эти формулы прикрепления используются и в российском праве. Понимание принципа наиболее тесной связи в российском законодательстве определено в п. 2 ст. 1186, ст. 1188, п. 1, 2, 5 ст. 1211, п. 1 ст. 1213 ГК. К сожалению, отечественному законодателю не удалось выработать единого определения критерия наиболее тесной связи. Например, принципиально различное понимание этой категории установлено в п. 2 и 5 ст. 1211 и п. 1 ст. 1213 ГК. Критерий наиболее тесной связи в зарубежном праве определяется в соответствии с теорией презумпции.
Закон существа отношения (закон разума, собственное право контракта) предполагает применение права, регулирующего основу правоотношения. Этот критерий сформулирован в российском законодательстве следующим образом: право, подлежащее применению к соответствующему отношению (ст. 1208, 1218 ГК). Такие нормы принято называть «каучуковыми» – растяжимыми, предполагающими различное толкование и самую широкую свободу судейского усмотрения. «Каучуковые» нормы издавна свойственны западному праву, и благодаря многовековой судебной практике они имеют достаточно определенное содержание. В России отсутствует судебная практика применения подобных норм, и в судах их практически невозможно использовать без дополнительных разъяснений и толкований.
3.5. Современные проблемы коллизионного права
Современная основная особенность развития коллизионных привязок заключается в стремлении к отказу от «жестких» коллизионных норм, основанных на одном критерии выбора права. Для выбора права по одному вопросу используется не какая-то одна, а целая система взаимосвязанных коллизионных норм («цепочки» коллизионных норм) – например ст. 1199 ГК. Главный способ выбора права – это применение гибких правил, позволяющих учитывать все конкретные обстоятельства дела. Правоотношение разбивается на статуты, и каждый статут имеет самостоятельное коллизионное регулирование. В одном фактическом правоотношении имеется целая система различных статутов: личный, вещно-правовой, обязательственный, формальный, деликтный, валютный, наследственный, брачный и др. При делении правоотношения на статуты к каждому отдельному статуту применяется самостоятельное право – право того государства, с которым данная часть правоотношения наиболее тесно связана. Такой способ правового регулирования предполагает использование в первую очередь критерия наиболее тесной связи и прин ци па существа отношения.
Далеко не во всех случаях правоотношение с иностранным элементом подчиняется одному правопорядку. Очень часто основной вопрос (существо отношения – права и обязанности сторон) привязаны к праву одного государства, а специальные вопросы этого же отношения (дееспособность, форма сделки) – к праву другого (других) государства. Это явление в МЧП получило название «множественность коллизионных привязок», которая проявляется в следующих вариантах.
1. Кумуляция (совмещение) коллизионных привязок приводит к необходимости учитывать постановления нескольких различных правовых систем при регулировании одного правоотношения. Кумулятивные коллизионные привязки предполагают одновременное применение разных правовых систем: например заключение брака – форма и порядок определяются правом места заключения брака, а внутренние условия вступления в брак (брачная дееспособность, препятствия к вступлению в брак) – личным законом каждого из брачующихся (ст. 156 СК).
2. В случае расщепления коллизионной нормы правоотношение в целом подчиняется одному правопорядку, а его отдельные вопросы – другому. Например, наследственные отношения в целом подчиняются личному закону наследодателя (закону последнего обычного места жительства наследодателя), а наследование недвижимости предполагает отдельное коллизионное регулирование: в соответствии с законом места нахождения недвижимой части наследственного имущества (ст. 1224 ГК).
3. Альтернативные коллизионные нормы позволяют признавать отношение действительным, если оно удовлетворяет требованиям либо одного, либо другого правопорядка, прямо указанных в данной норме (ст. 419, 420 КТМ). Множественность коллизионных привязок имеет место и в простых, и в сложных соподчиненных альтернативных коллизионных нормах (ст. 1211, 1213 ГК).
От множественности коллизионных привязок следует отличать явление их самостоятельности. Самостоятельность коллизионного регулирования встречается прежде всего в акцессорных обязательствах. Современная практика и доктрина придерживаются позиции, что коллизионные вопросы договоров залога и поручительства имеют самостоятельное правовое регулирование, подчиняются праву залогодателя или поручителя, в то время как основное обязательство подчиняется иному правопорядку (как правило, избранному сторонами правоотношения).
Взаимность – один из специальных принципов МЧП. В коллизионном праве существует особое понятие коллизионной взаимности, которая существенно отличается от материальной и формальной. Коллизионная взаимность представляет собой взаимное применение права, т. е. суд одного государства применяет право другого государства только при условии, что иностранный суд ведет себя точно так же. По общему правилу, при рассмотрении частноправовых споров с иностранным элементом коллизионная взаимность не должна учитываться. Иностранное право подлежит применению в национальных судах независимо от того, применяется ли право данного государства за границей, поскольку такое применение предписано постановлениями национального коллизионного права, а не коллизионной взаимностью. Исключение из этого правила – взаимное применение права – непосредственно обусловлено в законе. В законодательстве большинства государств закреплена презумпция существования коллизионной взаимности (ее наличие предполагается, а вот отсутствие необходимо доказать). Именно такое положение установлено в ст. 1189 ГК.
3.6. Квалификация коллизионной нормы, ее толкование и применение
Применение любой правовой нормы невозможно без ее толкования: установление ее смысла и связи с теми фактическими обстоятельствами, в которых норма должна быть применена. Конкретные приемы и правила толкования могут быть разными, но в любом случае они должны соответствовать правовой системе того государства, правовая норма которого толкуется и применяется. Результаты толкования не должны противоречить основным целям и принципам права и его нормативным предписаниям.
Точно так же толкование коллизионной нормы сопутствует ее применению. Коллизионная норма, как и любая другая норма права, состоит из различных юридических терминов и понятийных конструкций. Юридические понятия – это основа и объемов, и привязок коллизионных норм. Однако толкование, или юридическая квалификация, коллизионной нормы существенно отличается от толкования других норм права. Основное отличие – фактические обстоятельства, при которых должна применяться колли-зионная норма, находятся в правовом поле разных государств. Коллизионная норма связывает национальное право с иностранным, поэтому проблема квалификации сводится к тому, с точки зрения права какого государства необходимо толковать юридические категории, содержащиеся в самой коллизионной норме.
В МЧП существует теория «конфликта квалификаций», основанная на проблеме квалификации коллизионных норм. Конфликт квалификаций коллизионных норм связан с тем, что в праве разных государств текстуально одинаковые правовые понятия (дееспособность, форма сделки, личный закон, место заключения сделки) имеют принципиально различное содержание. Конфликт квалификаций следует отличать от конфликта юрисдикций – проблемы выбора компетентного суда (одна из наиболее сложных проблем МГП).
Проблема квалификации коллизионных правовых понятий существует только на стадии выбора права, при решении коллизионного вопроса и применении отечественных коллизионных норм (первичная квалификация). Все сложности связаны именно с тем, что применимое право еще не избрано. После выбора компетентного правопорядка такой проблемы уже нет. Толкование избранного иностранного права (вторичная квалификация) осуществляется только в соответствии с постановлениями этого права.
В доктрине МЧП выработаны следующие теории разрешения конфликта квалификаций.
1. Квалификация по закону суда (т. е. по национальному праву того государства, чей правоприменительный орган рассматривает дело). Это наиболее распространенный способ разрешения конфликта квалификаций. Коллизионная норма как норма национального права использует национальные юридические категории, свойственные именно данной правовой системе. Вся правовая терминологическая конструкция коллизионной нормы имеет то же содержание, что и норма материального частного права данного государства. Поскольку коллизионный вопрос решается на основе коллизионного права страны суда, то и квалификация коллизионных понятий должна производиться именно по закону суда.
Основной недостаток квалификации по закону суда – это полное игнорирование того факта, что правоотношение связано с территорией других государств и что коллизионный вопрос может быть решен в пользу выбора иностранного права. Однако квалификация по закону суда имеет в виду первичную квалификацию – квалификацию только коллизионных понятий. Первичная квалификация, квалификация отечественной коллизионной нормы может производиться только по закону суда (п. 1 ст. 1187 ГК).
2. Квалификация по праву того государства, с которым отношение наиболее тесно связано (по праву существа отношения). Этот способ квалификации позволяет избежать основных недостатков квалификации по закону суда – иностранные правовые понятия квалифицируются в «родных» для них правовых категориях. Однако квалификация по иностранному праву – это, как правило, вторичная квалификация, которая имеет место уже после выбора права, когда коллизионный вопрос решен в пользу применения иностранного права. Поэтому, по существу, здесь речь идет уже не о квалификации коллизионных понятий, а о квалификации юридических категорий материального частного права. Несомненно, что при решении коллизионного вопроса в пользу иностранного права все материальные правовые понятия должны определяться именно в его национальных категориях.
Наиболее сложной проблемой является необходимость применения иностранных коллизионных правовых понятий на стадии выбора права, еще до решения коллизионного вопроса. Возможность первичной квалификации по иностранному праву следует, если все фактические обстоятельства связаны с правом одного государства, а дело по какой-либо причине рассматривается в суде другого государства. Кроме того, юридические понятия, требующие квалификации и связанные с фактическими обстоятельствами правоотношения, могут быть в принципе неизвестны местному праву (например, понятие «вдовья доля» в российском праве) или известны в ином терминологическом обозначении и с иным содержанием (п. 2 ст. 1187 ГК).
2. Теория «автономной» квалификации основана на том, что коллизионная норма, национальная по своей природе, связывает отечественное право с иностранным, и это обстоятельство нельзя игнорировать. Для выполнения роли связующего звена между правопорядками разных государств коллизионная норма должна использовать общие для всех правовых систем понятия, которые устанавливаются при помощи сравнительного правоведения и обобщения однородных цивилистических понятий. И в зарубежной, и в отечественной доктрине МЧП высказывается точка зрения, что объем коллизионной нормы должен использовать общие для всех правовых систем правовые понятия, а квалификация юридических категорий коллизионной привязки должна производиться в соответствии с за-ко ном суда.
Идея создания коллизионных норм, состоящих из юридических понятий, общих для большинства правовых систем, имеет позитивный характер. Именно такие коллизионные нормы смогли бы выполнять свою функцию выбора компетентного права наилучшим образом. Проблема – где найти такие общие обобщенные понятия? Их выработка – задача сравнительного правоведения. Однако сразу же возникает еще более сложная проблема: кто именно должен производить сравнительный анализ права разных государств и устанавливать общие для всех правовые понятия? Сравнительный анализ – это задача доктрины, выводы которой не имеют для суда юридически обязательного характера. Только суд решает коллизионный вопрос и определяет применимое право.
Юридически именно судья в процессе правоприменительной деятельности вправе произвести сравнительный анализ права тех государств, с которым связано данное отношение, выделить общие для всех юридические категории и на их основе применить отечественную коллизионную норму. Но возможно ли в принципе обязать судью заниматься сравнительным правоведением в каждом случае рассмотрения дел с иностранным элементом? Кроме того, сравнительный анализ, произведенный конкретным судьей, – это его частное, субъективное мнение, которое может быть полностью противоположным мнению другого судьи по аналогичному делу. В свете всего сказанного можно сделать однозначный вывод: в настоящее время трудно говорить о возможности практической реализации автономной квалификации.
На сегодняшний день автономная квалификация как способ толкования коллизионных норм не может быть основой деятельности национальных правоприменительных органов. Однако с точки зрения будущего права этой теории следует уделить особое внимание, так как общие понятия, которые должны лежать в основе коллизионных норм, безусловно, существуют и их необходимо устанавливать. Основной способ определения и создания подобных понятий – унификация и гармонизация коллизионного и материального права.
С конфликтом квалификации тесно связаны проблемы определения, толкования и применения правовых норм. Если коллизионный вопрос решен в пользу применения иностранного закона, то действует общепризнанное правило: иностранное право необходимо толковать и применять так, как оно толкуется и применяется в его «родном» государстве «родным» судьей. Практическая реализация этого правила представляет собой, пожалуй, наибольшую сложность в МЧП. Неясно, насколько суд одного государства, знающий и применяющий ex officio (по должности) только свое собственное национальное право, способен истолковать и применить иностранное право так, как применял бы его суд соответствующего иностранного государства.
Названная проблема усугубляется тем, что понимание иностранного права в континентальной и англо-американской системах права принципиально различное. Континентальное право (в том числе и российское) основано на однозначной точке зрения, что иностранное право понимается именно как право, как система юридических, обязательных предписаний государственно-властного характера и должно приниматься как нечто данное, неподлежащее доказыванию наряду с иными фактическими обстоятельствами дела. В англо-американском праве господствует противоположная позиция: иностранное право не считается правом, системой юридически обязательных норм, а рассматривается только как факт, подлежащий доказыванию наряду с другими фактическими обстоятельствами.
В этой связи возникает серьезная проблема. Насколько, например, французский или германский судья способен встать на точку зрения английского или американского судьи? Необходимо также учитывать и различную правовую ментальность в странах Западной Европы, государствах бывшего СССР, в странах Азии, Африки и Латинской Америки. Очень трудно представить, что судья одного государства сможет действительно проникнуться правосознанием иностранного судьи и встать на его точку зрения.
Проблемы определения, толкования и применения иностранных правовых норм в российском законодательстве разрешаются в соответствии со ст. 1191 ГК, ст. 166 СК, ст. 14 АПК. Положения об установлении содержания норм иностранного права являются одними из наиболее удачных в российском МЧП. Содержание норм иностранного права устанавливается российским судом ex officio в соответствии с их официальным толкованием, практикой применения и доктриной соответствующего иностранного государства. Такая позиция учитывает специфику источников иностранного МЧП. Косвенно признается, что в других государствах источниками МЧП является не только законодательство, но и судебная практика и доктрина.
Российское право закрепляет и механизм установления содержания иностранного права – обращение в Минюст РФ, иные компетентные органы в РФ и за границей, привлечение экспертов. Российский суд вправе пользоваться и помощью участвующих в деле лиц, которые могут оказать суду содействие в установлении содержания иностранного права. Необходимо подчеркнуть, что содействие сторон – это их право, а не обязанность. Бремя доказывания содержания иностранного права может быть возложено на стороны только по спорам, связанным с предпринимательской деятельностью. Если, несмотря на все принятые меры, содержание норм иностранного права установить не удалось, суд применяет российское право (п. 3 ст. 1191 ГК, п. 2 ст. 166 СК).
3.7. Пределы применения и действия коллизионных норм
Один из основных принципов МЧП – применение норм иностранного права не должно нарушать основ местного правопорядка. Национальное право, допуская применение права других государств на своей территории, устанавливает порядок и пределы его применения. В этих целях в МЧП выработан особый институт – оговорка о публичном порядке, содержащаяся в праве всех государств и представляющая собой общепризнанное понятие. В самом общем виде оговорку о публичном порядке можно определить следующим образом: избранное на основе отечественной коллизионной нормы иностранное право не применяется и субъективные права, возникшие на его основе, не признаются, если такое применение или такое признание противоречат публичному порядку данного государства.
Первый законодательный акт, содержащий оговорку о публичном порядке, – это ФГК. В ст. 6 ФГК предусмотрено, что нельзя путем частных соглашений отменить действие законов, в соблюдении которых заинтересованы публичный порядок и добрые нравы. Такая формулировка называется оговоркой о публичном порядке в позитивном варианте (ст. 24 ГК Алжира). В настоящее время в законодательстве подавляющего большинства государств (Швейцария, Польша, ФРГ, Российская Федерация и др.) принят негативный вариант оговорки о публичном порядке. Например, согласно ст. 5 Закона о международном частном праве Австрии норма иностранного закона не применяется, если ее применение может привести к последствиям, несовместимым с основными началами австрийского правопорядка.
В российском законодательстве применяется негативный вариант оговорки о публичном порядке. В различных законодательных актах используется достаточно похожая терминология: основы правопорядка (публичный порядок) РФ (ст. 1193 ГК, ст. 167 СК), публичный порядок РФ (ст. 244 АПК), суверенитет, безопасность и публичный порядок РФ (ст. 412 ГПК).
Законодательство всех государств основано на единой точке зрения. В применении иностранной правовой нормы может быть отказано, если последствия ее применения несовместимы с публичным порядком данного государства. Недопустимо утверждение о том, что право одного государства противоречит праву другого государства. Национальному публичному порядку могут противоречить не само иностранное право в целом (как целостная правовая система), а только последствия применения его норм. В современном праве считается также неправомерным отказ в применении иностранного права только на том основании, что в соответствующем государстве принципиально иной политический, экономический или правовой строй (абз. 2 ст. 1193 ГК).
Ни в одном законодательном акте не содержится определения категории «публичный порядок». В доктрине постоянно подчеркивается неопределенность и даже неопределимость (ФРГ) данного понятия. Современная юриспруденция постоянно предпринимает попытки определить категорию «публичный порядок» путем перечисления норм, имеющих сверх императивный характер в национальном праве и составляющих основу его правопорядка:
1) основополагающие, фундаментальные принципы национального публичного права (прежде всего конституционного, уголовного и административного);
2) общепризнанные принципы морали и справедливости, на которые опирается национальный правопорядок; национальное самосознание общества;
3) законные права и интересы физических и юридических лиц, общества и государства, защита которых является основной задачей правовой системы каждой страны;
4) общепризнанные принципы и нормы международного права (включая международно-правовые стандарты защиты прав человека), являющиеся частью правовых систем большинства государств и имеющие примат перед действием национального права.
Это перечисление не имеет исчерпывающего, закрытого характера. Оговорка о публичном порядке является достаточно «каучуковой» категорией и фактически может быть использована для отказа в применении иностранного права, даже если последствия его применения никак не противоречат основам национального правопорядка. В этой связи в доктрине ссылка на публичный порядок расценивается как правовая патология, аномалия и может применяться только в исключительных случаях. В международном праве установлено, что суд вправе обратиться к оговорке о публичном порядке, если применение иностранного права явно несовместимо с национальным правопорядком (ст. 12 Римской конвенции о праве, применимом к договорным обязательствам, 1986 г.).
В настоящее время в законодательстве большинства государств (Швейцария, ФРГ) параллельно закреплены сходные нормы – оговорка о публичном порядке в негативном и позитивном вариантах. Такая тенденция представляет собой новеллу в МЧП и связана с тем, что в любой правовой системе есть особый круг императивных норм, которые не являются частью публичного порядка, но должны применяться всегда, даже если национальное коллизионное право отсылает к иностранной правовой системе. Положение об обязательном применении императивных норм национального закона и является позитивным вариантом оговорки о публичном порядке.
Исходное и общепризнанное положение данной практики заключается в том, что в любой национальной правовой системе есть императивные нормы (не относящиеся к нормам публичного порядка), которые должны применяться всегда, независимо от того, в пользу применения права какого государства решен коллизионный вопрос. Однако сразу же возникают проблемы: каков круг таких норм; необходимо соблюдать только национальные императивные нормы либо и императивные нормы права того государства, с которым отношение наиболее тесно связано, и т. д.?
В российском праве положение о применении императивных норм (оговорка о публичном порядке в позитивном варианте) закреплено в п. 1 ст. 1192 ГК. Определенные императивные нормы российского права применяются всегда, независимо от решения коллизионного вопроса. Законодатель попытался определить круг таких норм: императивные нормы, в которых непосредственно указана обязательность их применения (п. 2 ст. 1209 ГК); нормы, имеющие особое значение для обеспечения прав и охраняемых законом интересов участников гражданского оборота. Представляется, что речь идет именно об императивных нормах гражданского законодательства (в первую очередь), семейного и трудового права, публичных нормах с частноправовым эффектом, но не об императивных нормах публичного права, входящих в категорию публичного порядка.
В отечественном праве закреплена и необходимость учета императивных норм иностранного права (п. 2 ст. 1192 ГК). При применении права другого государства российский суд может принимать во внимание императивные нормы права другого иностранного государства, с которым отношение наиболее тесно связано.
3.8. Теория отсылок в международном частном праве
Одной из наиболее сложных проблем МЧП является проблема «скрытых коллизий». Именно эти коллизии представляют собой основную причину конфликта квалификаций. В данной ситуации коллодируют не материальные, а коллизионные нормы права разных государств. Скрытые коллизии принято называть «коллизии коллизий», т. е. столкновение именно коллизионных принципов. Такие коллизии возникают тогда, когда один и тот же термин применяется к абсолютно разным по существу явлениям (например, личный закон индивида понимается в разных странах либо как закон государства гражданства, либо как закон домицилия). Скрытые коллизии (коллизии коллизий) могут иметь и позитивную, и негативную форму. Позитивные коллизии коллизий проявляются, когда два и более правопорядка одновременно претендуют на регулирование одного и того же отношения. Негативные коллизии коллизий имеют место, когда ни один из возможно применимых правопорядков не соглашается регулировать спорное правоотношение.
Скрытые коллизии лежат в основе теории отсылок: обратной отсылки и отс^1лки к третьему закону (renvoi первой и второй степеней). Обратная отсылка означает, что избранное на основе коллизионной нормы страны суда иностранное право отказывается регулировать спорное отношение и отсылает обратно к закону суда (отсылка первой степени). Отс^1лка к третьему закону имеет место в случае, когда избранный иностранный правопорядок не содержит материального регулирования данного отношения, а предписывает применить право третьего государства (отсылка второй степени). Гипотетически возможны и дальнейшие отсылки к праву четвертого, пятого и т. д. государств. Причинами появления отсылок являются не только скрытые коллизии, но и сам характер коллизионной нормы: это норма абстрактного, общего характера, отсылающая к иностранному правопорядку в целом, к иностранной правовой системе вообще, в том числе не только к материальному, но и к коллизионному праву. Непосредственной причиной возникновения отс^1лок являются негативные коллизии коллизий.
Теория отс^1лок появилась в МЧП в XIX в. Доктрина права практически всех государств придерживается единой позиции. Теория отсылок – одна из наиболее сложных проблем современного МЧП. Проблема отсылок имеет принципиально различное правовое регулирование в законодательстве разных стран. В зависимости от особенностей этого регулирования можно выделить следующие способы решения:
1) государства, предусматривающие применение всей системы отсылок в полном объеме (в том числе отсылок третьей, четвертой и т. д. степеней, пока не будет выявлено право, предусматривающее материальное регулирование спорного отношения), – Австрия, Польша, Финляндия, государства бывшей Югославии;
2) государства, в праве которых предусмотрена возможность применения отсылок первой и второй степени, но такая возможность оговорена какими-либо принципиальными условиями, – Мексика, Чехия, ФРГ;
3) государства, предусматривающие возможность применения только обратной отсылки (отсылки к своему праву), – Венгрия, Венесуэла, Вьетнам, Испания, Иран, Румыния, Япония;
4) государства, предусматривающие возможность применения отсылок первой и второй степени либо только обратной отсылки в случаях, конкретно оговоренных в законе, – Италия, Португалия, Швейцария, Швеция, Россия;
5) государства, законодательство которых полностью запрещает применение отсылок, – Бразилия, Греция, Перу, Египет;
6) государства, законодательство которых в принципе не содержит регулирования этого вопроса, – Алжир, Аргентина, Болгария, Китай.
Большинство государств мира либо в законодательстве, либо в судебной практике (Великобритания, США) применяет теорию отсылок, но применяет ее в ограниченном объеме. Чаще всего государства признают только обратную отс^1лку, отказываясь от применения отсылки к праву третьего государства. Причина такого положения вещей – практическая целесообразность: обратная отсылка на законном основании (в соответствии с предписаниями национального и иностранного коллизионных законов) позволяет суду применять свое собственное право, что значительно упрощает процесс разрешения спора. Обратная отсылка, по существу, представляет собой юридико-техническую возможность отказаться от применения иностранного права. Отсылка к праву третьего государства такой возможности не предоставляет, а, наоборот, серьезно усложняет процесс выбора компетентного правопорядка.
Институт отсылок – одна из наиболее важных и сложных проблем, поэтому необходима унификация правил об отсылках на международном уровне. Гаагская конвенция о регулировании коллизий между национальным законом и законом домицилия 1995 г. является одной из попыток разрешить проблему «скрытых» коллизий в формуле прикрепления «личный закон». Эта попытка не увенчалась успехом. Конвенция не вступила в силу и не оказала заметного влияния на национальное законодательство.
В отечественном законодательстве установлено, что любая отс^1л-ка к иностранному праву рассматривается как отсылка к материальному, а не к коллизионному праву (п. 1 ст. 1190 ГК). Исключение – обратная отсылка иностранного права может применяться в случаях отсылки к российскому праву, определяющему правовое положение физических лиц (п. 2 ст. 1190 ГК). Таким образом, ГК признает только отсылку первой степени в строго определенных законом случаях. Представляется, что эту норму следует толковать как диспозитивную, поскольку отказ от признания отсылки к праву третьего государства противоречит некоторым международным обязательствам РФ.
Право и практика всех государств содержат общее исключение из применения отс^1лок: они неприменимы в договорных обязательствах. Причина подобного установления состоит в том, что общая генеральная коллизионная привязка договорных обязательств – это автономия воли сторон. Теория отс^1лок несовместима с автономией воли, так как стороны при выборе права имеют в виду именно конкретное материально-правовое регулирование. Применение отс^1лок способно извратить автономию воли, поскольку установления коллизионного права могут предопределить применение права совсем другого государства, что не соответствует намерениям сторон. Это правило закреплено и в международном праве (Гаагская конвенция о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров, 1986 г.), и в национальных законах (Вводный закон к ГГУ).
3.9. Установление содержания иностранного права
Процесс регулирования ЧПО с иностранным элементом состоит из двух стадий. Первая стадия – это решение коллизионного вопроса и выбор применимого права на основе предписаний коллизионной нормы права страны суда. Вторая стадия представляет собой непосредственное применение избранного права. Если компетентным признано иностранное право, неизбежно возникновение специфических проблем: определение общих понятий права другого государства; установление его содержания; особенности толкования и применения иностранного закона. Общее положение – суд обязан установить содержание иностранного права ex officio (по должности) в целях определения нормативно-правовой основы будущего судебного решения.
Европейская конвенция относительно информации об иностранном законодательстве 1968 г. устанавливает процедуру и механизм, предназначенные облегчить судам доступ к информации об иностранном праве. Государства-участники обязаны создать при министерствах юстиции специальные отделы либо самостоятельные ведомства, занимающиеся сбором информации об иностранном и национальном праве; отвечающие на запросы соответствующих иностранных и национальных органов о содержании национального и иностранного права; направляющие запросы в компетентные органы иностранных государств о содержании права данных государств. В этих целях в России создан специальный Научно-исследовательский центр пра во вой информации при Ми ню с те России.
Положения российского законодательства о порядке и способах установления содержания иностранного права содержатся в ГК, СК и АПК. Суд в соответствии со своими полномочиями обязан самостоятельно заниматься установлением содержания иностранного права. Механизм этого процесса – дипломатический порядок, официальные запросы через Минюст России, непосредственные сношения судов разных государств друг с другом и иными компетентными органами. Суд устанавливает содержание норм иностранного права в соответствии с их официальным толкованием, практикой применения и доктриной соответствующего государства (п. 1 ст. 1191 ГК). Необходимо также учитывать иностранную судебную практику.
Российские суды вправе обращаться с запросами о содержании иностранного права в Минюст России, в иные компетентные органы РФ, в зарубежные компетентные органы, привлекать экспертов (абз. 1 п. 2 ст. 1191 ГК). Участвующие в деле лица по собственной инициативе могут предоставлять российским судам информацию о содержании иностранного права, соответствующие документы, иным образом помогать суду при определении содержания применимого иностранного права (абз. 2 п. 2 ст. 1191 ГК).
В законодательстве закреплено применение российского права, несмотря на решение коллизионного вопроса в пользу иностранного права, в случаях, если все предпринятые в соответствии с законом действия не помогли в «разумные» сроки установить содержание иностранного права (п. 3 ст. 1191 ГК). Понятие «разумные» сроки законом не определено. С точки зрения отечественной доктрины – это время, обычно необходимое для установления содержания норм иностранного права.
Тема 4. СУБЪЕКТЫ МЕЖДУНАРОДНОГО ЧАСТНОГО ПРАВА
4.1. Положение физических лиц в международном частном праве, определение их гражданской правоспособности
Субъектами большинства ЧПО с иностранным элементом являются физические лица. В МЧП определены следующие категории физических лиц: иностранные граждане, апатриды, бипатриды, беженцы. Иностранные граждане – это лица, имеющие юридическую связь с каким-либо государством; бипатриды – лица, имеющие правовую связь с двумя или несколькими государствами; апатриды – лица, не имеющие юридической связи ни с каким государством; беженцы – лица, вынужденные по определенным причинам (указанным в законе) покинуть территорию своего государства и получившие убежище на территории другого. Правовой статус бипатридов и апатридов обладает серьезной спецификой. В международном праве он оценивается как усложненный статус, международно-правовая патология.
Основная особенность гражданско-правового положения иностранных граждан заключается в том, что они в принципе подчиняются двум правопорядкам – правопорядку государства места пребывания и правопорядку государства своего гражданства. Их правовое положение отличается двойственным характером.
Во многих зарубежных правовых системах (Франция, Испания) существует специальная отрасль права – «право иностранцев». В законодательстве таких государств определены различные категории иностранных граждан. Понятие «иностранец», как правило, включает в себя бипатридов, апатридов и беженцев. В большинстве национальных законов установлен принцип национального режима в применении к физическим лицам (иностранцы уравнены в правах с местным населением). Национальный режим основан на принципах равенства и равноправия.
Лица, постоянно или временно пребывающие на территории иностранного государства, естественно, обязаны соблюдать его законы и подчиняться местному правопорядку. Однако отдельные вопросы правового статуса таких лиц определяются их личным законом. Понятие личного закона физических лиц в российском праве установлено в ст. 1195 ГК. Генеральная коллизионная привязка личного закона – это закон государства гражданства, субсидиарная – право государства места жительства. Личный закон иностранного гражданина – это право страны, гражданство которой данное лицо имеет.
Личным законом лиц с двойным гражданством, одно из которых российское, является российское право. Личным законом иностранных граждан также может быть российское право, если иностранец имеет место жительства в Российской Федерации (п. 3 ст. 1195 ГК). Личный закон апатрида определяется на основе признака домицилия (п. 5 ст. 1195 ГК). Такая норма является общей для законодательства большинства государств, но это правовое положение порождает проблему. Как определить личный закон апатрида при отсутствии у него постоянного места жительства? Закон домицилия применяется и при определении личного закона бипатрида (п. 4 ст. 1195 ГК). Личным законом индивида, имеющего статус беженца, является право страны убежища (п. 6 ст. 1195 ГК).
Гражданская правоспособность физических лиц – это способность индивида иметь права и обязанности. В праве большинства государств установлена императивная материально-правовая норма. В сфере гражданской правоспособности иностранцы пользуются национальным режимом; однако отдельные вопросы правоспособности имеют коллизионное регулирование и определяются по личному закону индивида.
В российском праве гражданская правоспособность физических лиц определяется на основе их личного закона (ст. 1196 ГК). При этом иностранные граждане и апатриды пользуются в Российской Федерации гражданской пра во спо соб но с тью наравне с российскими гражданами. Российское право закрепляет сочетание коллизионного и материально-правового методов регулирования гражданской правоспособности иностранных граждан и лиц без гражданства. Предоставление национального режима этим лицам на территории РФ установлено в Конституции (ч. 3 ст. 62). Применение коллизионного регулирования – личного закона – предполагает признание иностранных ограничений правоспособности, основанных на приговоре иностранного суда и не противоречащих публичному порядку РФ. В российском законодательстве установлены и другие изъятия из принципа национального режима (ограничения прав иностранцев заниматься определенной деятельностью, занимать определенные должности).
Гражданская правоспособность российских граждан за рубежом определяется в соответствии с законодательством государства пребывания. Российское государство обязано защищать граждан Российской Федерации за рубежом и оказывать им покровительство. Если в каком-либо государстве имеет место ущемление прав российских граждан, то постановлением Правительства РФ могут быть установлены ответные ограничения (реторсии) к гражданам соответствующего иностранного государства на территории РФ (ст. 1194 ГК).
4.2. Гражданская дееспособность физических лиц в международном частном праве
Гражданская дееспособность физического лица – это его способность своими действиями осуществлять гражданские права и обязанности. Законодательство всех стран устанавливает, что полностью дееспособным в публичном и частном праве индивид становится по достижении установленного в законе возраста. В законодательстве также закреплена возможность признания физического лица недееспособным или ограниченно дееспособным. Основными аспектами правового статуса индивида, связанными с категорией гражданской дееспособности, являются право лица на имя (ст. 1198 ГК), институты опеки и попечительства, признание физического лица безвестно отсутствующим и объявление его умершим. Общепризнанным является положение, что вопросы гражданской дееспособности индивидов подчиняются коллизионному регулированию (генеральная коллизионная привязка – личный закон физического лица).
В российском праве гражданская дееспособность индивидов определяется их личным законом (ст. 1197 ГК). Для установления личного закона (право государства гражданства или домицилия) используется ст. 1195 ГК. Современное российское законодательство содержит новеллу: физическое лицо не вправе ссылаться на отсутствие у него дееспособности по его личному закону, если такое лицо является дееспособным по праву государства места совершения сделки (п. 2 ст. 1197 ГК). Ссылка иностранца на отсутствие у него дееспособности по его личному закону принимается во внимание как исключение, если доказано, что другая сторона знала или заведомо должна была знать об отсутствии дееспособности. Эта норма связана с одним из общих принципов, давно господствующих в МЧП: лицо, дееспособное по своему личному закону, всегда признается дееспособным за границей; лицо, недееспособное по своему личному закону, может быть признано дееспособным за границей.
Ограничение дееспособности физических лиц производится исключительно в судебном порядке (ст. 22, 29, 30 ГК). По общему правилу, индивид может быть признан полностью недееспособным или ограниченно дееспособным только у себя на родине в соответствии со своим личным законом. Однако достаточно часто встречаются ситуации, когда подобное решение выносится судом другого государства (и в соответствии с правом страны суда) по отношению к иностранному гражданину. В таких случаях возникает проблема признания иностранного судебного решения на родине иностранца (в особенности если основания ограничения дееспособности по законам этих государств не совпадают).
На территории РФ признание физического лица недееспособным или ограниченно дееспособным подчиняется российскому праву (п. 3 ст. 1197 ГК). Иностранцы в России могут подвергнуться ограничению дееспособности при условии уведомления компетентных органов государства гражданства такого лица об основаниях ограничения дееспособности и согласии государства гражданства на судебное разбирательство в РФ. Основания ограничения дееспособности должны совпадать по законам обоих государств. Кроме того, иностранцы, имеющие постоянное место жительства на территории РФ, могут быть подвергнуты ограничению дееспособности в российских судах на общих основаниях в соответствии с российским правом (поскольку личный закон таких лиц – это российское право (п. 3 ст. 1195 ГК)).
В основном вопросы ограничения дееспособности иностранных граждан в судах другого государства разрешаются в международных договорах (Кодекс Бустаманте, Конвенция о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам стран СНГ 1993 г., Договор о правовой помощи между Российской Федерацией и Польской Республикой 1996 г. и др.). Практически все международные соглашения содержат дополнительную коллизионную привязку – «закон компетентного учреждения».
Очень серьезной проблемой современного МЧП является институт безвестного отсутствия и объявления безвестно отсутствующих лиц умершими. В международном праве действуют и многосторонние (Конвенция об объявлении умершими лиц, безвестно отсутствующих, 1950 г.), и двусторонние соглашения, регулирующие этот вопрос. В многосторонних и двусторонних договорах о правовой помощи коллизионные проблемы безвестного отсутствия разрешаются на основе личного закона или закона суда. По общему правилу компетентными являются суды государства гражданства того лица, в отношении которого возбуждено дело о безвестном отсутствии. В отдельных случаях, прямо предусмотренных в договоре, компетентным является суд другой договаривающейся стороны (ст. 23 Российско-польского договора о правовой помощи 1996, г.), а применимым правом – закон суда.
Институты опеки и попечительства неразрывно связаны с категорией дееспособности. Опека устанавливается над малолетними и недееспособными гражданами (ст. 32 ГК), а попечительство – над несовершеннолетними и ограниченно дееспособными гражданами (ст. 33 ГК). Коллизионное регулирование опеки и попечительства предусмотрено в ст. 1199 ГК. Установление и отмена опеки и попечительства производятся в соответствии с личным законом опекаемого или подопечного. Личный закон опекуна (попечителя) применяется для установления его обязанности принять опеку (попечительство). Закон компетентного учреждения определяет отношения между опекуном (попечителем) и опекаемым (подопечным). Законодательно закреплено применение российского права, если оно наиболее благоприятно для опекаемого (подопечного), имеющего место жительства в Российской Федерации.
Статья 1199 ГК содержит «цепочку» коллизионных норм: отдельные аспекты одного и того же правоотношения регулируются посредством различных коллизионных привязок. Положения ст. 1199 ГК являются одними из наиболее удачных в российском МЧП.
4.3. Правовой статус юридических лиц в международном частном праве
Учитывая роль, которую юридические лица играют в международных, хозяйственных отношениях, именно они являются основными субъектами МЧП. Специфика правового статуса и деятельности юридических лиц определяется в первую очередь их государственной принадлежностью. Именно национальность (государственная принадлежность) юридических лиц является основой их личного статута. Понятие личного статута юридических лиц известно праву всех государств и практически везде определяется сходным образом: статус организации в качестве юридического лица, его организационно-правовая форма и содержание правоспособности, способность отвечать по своим обязательствам, вопросы внутренних отношений, реорганизации и ликвидации (п. 2 ст. 1202 ГК). Юридические лица не вправе ссылаться на ограничение полномочий их органов или представителей на совершение сделки, неизвестное праву страны места совершения сделки, за исключением случаев, если будет доказано, что другая сторона знала или должна была знать об указанном ограничении (п. 3 ст. 1202 ГК).
Во всех государствах действующие на их территории компании делятся на «отечественные» и «иностранные». Если юридические лица осуществляют хозяйственную деятельность за границей, они находятся под воздействием двух систем правового регулирования – системы национального права государства «гражданства» данного юридического лица (личный закон) и системы национального права государства места деятельности (территориальный закон). Именно коллизионный критерий «личный закон» в конечном счете предопределяет национальность (государственную принадлежность) юридических лиц. Личный закон юридических лиц может пониматься в четырех вариантах:
1) теория инкорпорации – юридическое лицо принадлежит тому государству, на чьей территории оно учреждено (США, Великобритания, Канада, Австралия, Чехия, Словакия, Китай, Нидерланды, Российская Федерация);
2) теория (ценз) оседлости – юридическое лицо имеет национальность того государства, на чьей территории расположен административный центр, управление компанией (Франция, Япония, Испания, ФРГ, Бельгия, Украина, Польша);
3) теория центра эксплуатации (места осуществления основной хозяйственной деятельности) – юридическое лицо имеет национальность того государства, на чьей территории оно ведет свою основную деятельность (Италия, Индия, Алжир);
4) теория контроля – юридическое лицо имеет национальность того государства, с территории которого контролируется его деятельность (прежде всего посредством финансирования). Теория контроля определена как господствующее правило коллизионного регулирования личного статута юридических лиц в праве большинства развивающихся стран (Конго, Заир). В качестве субсидиарной коллизионной привязки эта теория используется в праве Великобритании, США, Швеции, Франции.
Такое многовариантное понимание коллизионного прин-ципа «личный закон юридического лица» оказывает серьезное негативное влияние на развитие международных экономических отношений. Различное определение национальной принадлежности юридических лиц порождает проблемы «двойной национальности», двойного налогообложения, невозможности признать компанию банкротом или наложить арест на ее уставный капитал. Например, юридическое лицо, зарегистрированное в России и осуществляющее основную производственную деятельность в Алжире, будет иметь двойную национальность: по алжирскому законодательству (в соответствии с теорией центра эксплуатации) такая компания считается лицом алжирского права, а по российскому (теория инкорпорации) – лицом российского права. Для обоих государств такое юридическое лицо считается «отечественным», следовательно, и налоговым резидентом. В итоге возникает проблема двойного налогообложения. Если же компания зарегистрирована в Алжире, а место ее основной производственной деятельности – Россия, то данное юридическое лицо с точки зрения Алжира подчиняется российскому праву, а с точки зрения России – алжирскому. В подобном случае компания является «иностранной» для обоих государств и, соответственно, не имеет налогового домицилия.
4.4. Специфика правового статуса транснациональных компаний
От национальных юридических лиц, созданных на основе права одного государства, следует отличать международные юридические лица, которые создаются на основе международного договора, межведомственного соглашения или законодательства двух и более государств. Такие компании представляют собой транснациональные объединения, и их личным законом не может быть право одного государства. Особые сложности связаны с определением личного закона ТНК. С одной стороны, они создаются по праву какого-то конкретного государства, с другой – их дочерние и внучатые компании действуют в качестве самостоятельных юридических лиц в других государствах. ТНК имеют интернациональный характер не только по сфере деятельности, но и по капиталу.
ТНК представляют собой сложнейшую многоступенчатую вертикаль: головная корпорация (национальное юридическое лицо), дочерние холдинговые (держательские, акционерные) компании (юридические лица того же или других государств), внучатые производственные компании (юридические лица третьих стран), правнучатые холдинговые компании (юридические лица четвертых стран) и т. д. Национальность каждой «дочки», «внучки», «правнучки» и т. п. определяется в соответствии с законодательством того государства, на чьей территории такое подразделение действует. С правовой точки зрения ТНК является конгломератом юридических лиц различной национальности, управляемых из единого центра (головная корпорация) при помощи холдинговых компаний. Характерная особенность ТНК – несоответствие экономического содержания юридической форме: производственное единство оформлено юридической множественностью.
В современном мире деятельность ТНК имеет глобальный характер (например, корпорация «Майкрософт»). Установить единый личный закон подобного объединения можно только при использовании теории контроля (которая закреплена в законодательстве далеко не всех государств): по личному закону головной компании. В настоящее время в доктрине и практике широко применяется понятие «право ТНК». Это понятие имеет в виду применение к установлению личного закона и деятельности таких компаний не национального права какого-то государства, а международного или «квазимеждународного» права, «общих принципов права», «общих принципов международного права». Такая концепция представляется наиболее функциональной, тем более что именно на международном уровне разработан Кодекс поведения ТНК.
Специфическим видом транснациональных компаний являются офшорные компании, создаваемые в специальных офшорных зонах. Офшорная зона – это страна или территория, национальное законодательство которой предусматривает возможность регистрации юридических лиц, занимающихся международным бизнесом, и предоставление им льготного режима налогообложения. Офшорные зоны создаются с целью привлечения иностранных инвестиций и создания рабочих мест для собственного населения. Появление и развитие офшорного бизнеса связано, прежде всего, с налоговым планированием. Международное налоговое планирование представляет собой законный способ уменьшения налогового бремени во внешнеэкономической деятельности и получения налоговых льгот. Смысл регистрации компании в офшорной зоне – уход от налогообложения в «родном» государстве (стране действительного происхождения компании).
Одними из основных признаков офшора являются, с одной стороны, абсолютный запрет для иностранных компаний на привлечение местного капитала и ведение хозяйственной деятельности в государстве регистрации, а с другой – обязательное привлечение местного населения к управлению такими компаниями и использование услуг местных юридических (регистрационных) фирм. В большинстве офшорных зон действуют специальные законы о компаниях, регулирующие правовой статус зарегистрированных в офшоре иностранных фирм (например, Британские Виргинские острова – Ордонанс о компаниях международного бизнеса 1984 г., Закон об управлении компаниями 1990 г. и др.). Во многих государствах офшорные компании противопоставляются юридическим лицам национального права (Великобритания, Кипр, Багамские острова). Промышленно развитые страны достаточно негативно относятся к практике использования офшорных центров их национальными компаниями. В целях ужесточения контроля за движением капиталов через границы и ограничения количества офшорных компаний во многих странах принято антиофшорное законодательство (США, Великобритания, Франция). В рамках ЕС в обязательном порядке проверяются все сделки с компаниями из офшорных зон и все отчисления в адрес офшорных компаний облагаются дополнительным налогом «у источника». Процесс борьбы с офшорами начался в середине 80-х гг. XX в. В России принят Федеральный закон от 07.08.2001 № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма».
Одной из основных причин борьбы с офшорами является использование их для отмывания криминального капитала. Привлекательность офшоров для нелегального бизнеса обусловлена льготным налоговым режимом и абсолютной степенью конфиденциальности в отношении капиталов, вывозимых из других государств. Борьба с отмыванием преступных капиталов в офшорах ведется на международном уровне с использование механизма международных организаций – ОЭСР и ФАТФ.
Офшорные юрисдикции поделены на «респектабельные» (имеющие законодательство о борьбе с отмыванием «грязных денег» и не допускающие на свою территории «сомнительные компании» – Багамские острова, Сингапур, Люксенбург, Гонконг, Швейцария) и «нереспектабельные» (отсутствует законодательство о борьбе с отмыванием денег – острова Джерси, Гернси, Мэн, Либерия). Например, на Каймановых островах (респектабельная юрисдикция) принят Закон, в соответствии с которым требуется согласие властей государства национальной принадлежности компании на ее регистрацию в качестве офшорной, даже если эта компания не собирается заниматься хозяйственной деятельностью в своем «родном» государстве.
В 2001 г. ФАТФ составила «черный» список стран, не оказывающих содействия в проведении международных расследований дел об отмывании денег. На начало 2004 г. в этот список входят: Гватемала, Индонезия, Мьянма, Науру, Нигерия, острова Кука, Сент-Винсент и Гренадины, Украина, Филиппины. Россия была исключена из этого списка в октябре 2002 г.
4.5. Правовое положение государства как субъекта международного частного права
Государство – основной, универсальный субъект МПП. Однако правоотношения с участием государства могут иметь и частноправовой характер. Государство как единственный суверенный субъект права обладает международной публичной и частноправовой правосубъектностью. Более типичными для государства являются отношения публично-правового характера, тем не менее оно вправе вступать в имущественные и неимущественные гражданские правоотношения, обладающие, естественно, особой спецификой, поскольку государство обладает качеством особого субъекта права. Это качество обусловлено тем, что государство не является юридическим лицом, поскольку суверенно и само определяет свой правовой статус.
Сделки, совершаемые государством, имеют особый правовой режим. Особенности правового регулирования частноправовой деятельности государства предопределены его суверенитетом. Вступая в гражданско-правовые отношения, государство не теряет свои качества как суверена. Суверенитет предполагает наличие у государства целого комплекса иммунитетов. В XIX в. в доктрине права была разработана теория абсолютного иммунитета государства. В соответствии с этой теорией государство как субъект гражданско-правовых отношений обладает следующими иммунитетами:
1) судебным – неподсудность одного государства судам другого. Все сделки государства должны рассматриваться только в его собственных судах. Без прямо выраженного согласия государства на судебное разбирательство в иностранном суде его нельзя привлечь к судебной ответственности за границей;
2) от предварительного обеспечения иска – без прямо выраженного согласия государства в отношении его имущества, находящегося за границей, не могут быть приняты никакие меры в качестве предварительного обеспечения иска;
3) от принудительного исполнения судебного решения – без согласия государства по отношению к нему не могут быть применены никакие принудительные меры по обеспечению иска или исполнению решения;
4) собственности государства– собственность иностранного государства неприкосновенна, не может быть национализирована, конфискована, на нее нельзя обратить взыскание. Без согласия государствасобственника его имущество не может быть подвергнуто принудительному отчуждению, насильственно удерживаться на территории иностранного государства;
5) доктрины акта государства (связана с иммунитетом собственности государства) – если государство заявляет, что имущество принадлежит ему, то суд иностранного государства не вправе подвергать это заявление сомнению. Никакие иностранные компетентные органы не могут рассматривать вопрос о том, принадлежит ли действительно собственность государству, если оно заявляет, что собственность принадлежит ему. Согласно коллизионному иммунитету государства к ЧПО государства должно применяться только его собственное право. Все сделки государства подчиняются его национальному праву.
На практике доктрина абсолютного иммунитета может применяться только тогда, когда государство фактически не является субъектом гражданских правоотношений и участвует в них в исключительно редких случаях. Во второй половине XX в. степень участия государства в гражданских отношениях резко возросла, что послужило причиной появления в доктрине теорий «служебного иммунитета», «торгующего государства» и доктрины функционального (ограниченного) иммунитета. Все эти теории направлены на ограничение иммунитета иностранного государства. Их суть сводится к тому, что, если государство от своего имени совершает торговые сделки, оно автоматически в отношении таких сделок и связанного с ними имущества отказывается от иммунитета и ставит себя в положение частного лица.
Конституционные суды многих европейских государств (Австрии, Бельгии, Греции, Италии, ФРГ, Швейцарии) в 60-х гг. XX в. приняли решения об ограничении иммунитета государства, выступающего в качестве участника международных гражданских правоотношений. Эти решения основаны на доктрине функционального иммунитета: иностранное государство, выступающее в качестве коммерсанта, может быть привлечено к суду на общих основаниях, его имущество на тех же основаниях может быть объектом взыскания, а его сделки не изымаются из сферы действия местного права даже без согласия соответствующего иностранного государства.
Во многих западных странах существует довольно обширное законодательство, регулирующее иммунитеты государства: Закон США об иммунитете иностранных государств 1976 г., Акт Великобритании о государственном иммунитете 1978 г., законы об иммунитете иностранного государства в Пакистане и Аргентине 1995 г. Все эти законы основаны на доктрине функционального иммунитета государства. Судебная практика перечисленных государств делит акты государства на публичные и частные, коммерческие и некоммерческие. Иностранное государство пользуется иммунитетом только в случаях совершения суверенных действий (открытие дипломатических и консульских представительств). Если же государство совершает действия коммерческого характера (т. е. ведет торговую деятельность), оно иммунитетом не пользуется. При определении характера деятельности иностранного государства суды должны принимать во внимание именно природу сделки, а не ее цель. Иностранному государству не предоставляется иммунитет от исполнительных действий в отношении собственности, которая используется в торговых целях.
Основной международно-правовой акт, регулирующий иммунитеты государства, – это Европейская (Брюссельская) конвенция о государственном иммунитете 1972 г., принятая Советом Европы. В Конвенции прямо закреплена теория функционального иммунитета: преамбула Конвенции прямо указывает, что государства-участники учитывают проявляющуюся в международном праве тенденцию ограничения случаев, когда государство может ссылаться на иммунитет в иностранном суде. Иностранное государство пользуется иммунитетом (ст. 15) в отношениях публичного характера, но не вправе ссылаться на иммунитет в суде другого государства при вступлении в ЧПО с иностранными лицами. Конвенция закрепляет широкий, детализированный перечень таких отношений.
Работа по кодификации правовых норм о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности давно ведется в Комиссии международного права ООН. Комиссия подготовила Проект статей о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности (основанный на доктрине функционального иммунитета), который в 1994 г. был одобрен в резолюции Генеральной Ассамблеи ООН. На основе Проекта статей Комиссия в 1999 г. подготовила проект Конвенции «Юрисдикционные иммунитеты государств и их собственности».
Основные начала участия государства в международных ЧПО, его выступления в качестве субъекта МЧП заключаются в том, что отношения имеют исключительно гражданско-правовой характер, а контрагентом государства может выступать только иностранное частное лицо. В современном мире признается общий принцип: государство, участвуя в ЧПО, выступает в них на равных началах со своими контрагентами. Это положение закреплено в ст. 124 и 1204 ГК. Однако данные нормы российского права имеют диспозитивный характер и предусматривают возможность издания законов, устанавливающих приоритетные права государства в ЧПО.
Статья 127 ГК закрепила норму, что особенности ответственности Российской Федерации и ее субъектов в гражданских отношениях с участием иностранных лиц «определяются законом об иммунитете государства и его собственности», но до сих пор такой закон не принят, хотя работа над его проектами идет с начала 1990-х гг. Положения проекта ФЗ «Об иммунитете государства», подготовленного в 2000 г. в Центре торговой политики и права, полностью основаны на доктрине функционального иммунитета, очень многие нормы рецепированы из Европейской конвенции 1972 г.
Действующее российское законодательство до настоящего времени основано на теории абсолютного иммунитета (ст. 401 ГПК, ст. 251 АПК), что представляет собой полный анахронизм и является одним из наиболее серьезных тормозов притока иностранных инвестиций в РФ. Пороки законодательства в определенной степени нивелируются положениями заключенных российским государством соглашений с частными иностранными партнерами, в которых закрепляется явно выраженное, прямое согласие государства на ограничение его иммунитета. Международные двусторонние договоры РФ о взаимной защите и поощрении инвестиций (с США, Венгрией, Южной Кореей и др.) устанавливают взаимный отказ субъектов договора от государственных иммунитетов, наличие арбитражной оговорки в пользу иностранного коммерческого арбитража (в основном Арбитражного института Стокгольмской торговой палаты).
4.6. Международные межправительственные организации как субъекты международного частного права
ММПО являются, прежде всего, традиционными и типичными субъектами международного права. Объем международной правосубъектности ММПО, естественно, меньше, чем у государств-членов; тем не менее организации входят в группу полноправных и основных субъектов международного права. Однако любая ММПО имеет и частноправовой статус и выступает субъектом МЧП.
В международных гражданских правоотношениях международные организации выступают как юридического лица. Это закреплено в уставах многих ММПо (ст. 39 Устава МОТ, ст. 16 Устава МАГАТЭ, ст. 9 Устава МВФ). В законодательстве многих государств (США, Великобритания, Россия) закреплено, что международные организации могут действовать на их территории в качестве юридических лиц. Юридический комитет ООН провел исследование международной и национальной судебной и арбитражной практики, результаты которого показали, что все национальные правоприменительные органы признают за ММПО статус юридических лиц.
Международные организации представляют собой юридические лица особого рода – международные юридические лица. Поскольку ММПО возникают в рамках международного правопорядка, качество юридического лица может возникнуть у них только на основе МПП. Частноправовой статус организации закреплен в ее уставе, который является международным договором. В дальнейшем статус ММПО как международных юридических лиц закрепляется в международных соглашениях с участием этих организаций и в правовых актах, принимаемых самими ММПО. Международные юридические лица являются носителями прав и обязанностей цивилистического характера, возникающих в международном обороте, обладают обособленным имуществом, могут от своего имени приобретать имущественные и личные неимущественные права и обязанности, выступать в качестве истцов или ответчиков по частноправовым спорам в правоприменительных органах.
Необходимо учитывать, что гражданская правоспособность ММПО определяется не национальным, а международным правом и имеет серьезную специфику, поскольку речь идет именно о международных юридических лицах. ММПО как субъект МПП обладает привилегиями и иммунитетами (собственности, от национальной юрисдикции, от применения национального права), при этом вступление ММПО в ЧПО предполагает отказ от этих привилегий и иммунитетов. Международные организации как международные юридические лица имеют осложненный, двойственный правовой статус.
Для ММПО существует объективная необходимость заниматься частноправовой деятельностью. Объем и виды частных сделок международных организаций чрезвычайно разнообразны: покупка и аренда недвижимости, покупка офисного оборудования, покупка услуг (эксперты, переводчики, консультанты), заключение трудовых контрактов. Все эти сделки оформляются в традиционной форме договоров подряда, купли-продажи, аренды. Для многих коммерческих фирм заключение контрактов с ММПО считается особо престижными операциями, поэтому многие из таких контрактов заключаются на кон кур с ной и аукционной основе.
Право, применимое к сделкам с участием ММПО, определяется на основе автономии воли сторон и права места заключения сделки. Однако эти традиционные коллизионные принципы в подобных сделках трактуются значительно шире, чем при заключении контрактов между национальными юридическими лицами. Права и обязанности международной организации как юридического лица определяются международным правом, поэтому коллизионное регулирование гражданских правоотношений с участием ММПО подчиняется не только национальному, но и международному праву. В 1975 г. Комитет по контрактам Секретариата ООН разработал Типовые правила и образцы контрактов для всех ММПО системы ООН. В специальном заключении Юридического отдела Секретариата ООН (2002 г.) подчеркивается, что «контрактная практика ООН по возможности стремится избежать ссылки на любое конкретное право, особенно национальное. Наиболее приемлемой является отсылка к внутреннему праву данной организации».
Право собственности ММПО закрепляется, как правило, в международном договоре организации с государством ее места пребывания. Исходное начало коллизионного регулирования права собственности – применение права места нахождения вещи. Однако международный характер собственности ММПО требует трансформации этой общей коллизионной привязки в специальные – место нахождения штаб-квартиры организации, место нахождения вещи в международном районе. Такая трансформация традиционных коллизионных принципов означает применение к регулированию права собственности ММПО внутренних правил самой организации. Точно так же принято трактовать закон места заключения сделки – закон места заключения контракта в международном районе.
Принцип автономии воли всецело применим и к сделкам с участием ММПО. Современная контрактная практика ММПО свидетельствует об устойчивой тенденции отказа от применения национального права и подчинении сделки международному праву, общим принципам права, общим принципам международного права.
ОСОБЕННАЯ ЧАСТЬ
Тема 5. ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ В МЕЖДУНАРОДНОМ ЧАСТНОМ ПРАВЕ
5.1. Коллизионные вопросы права собственности
Право собственности является центральным институтом национального гражданского права. В международных гражданских отношениях вопросы собственности не играют такой роли. В праве собственности практически невозможна международная унификация гражданских материально-правовых норм. Основную роль в регулировании права собственности и других вещных прав с иностранным элементом играет коллизионное право.
В законодательстве большинства государств установлено деление вещей на движимые и недвижимые. По отношению к недвижимости господствует принцип, что право собственности на такое имущество подчиняется закону места нахождения вещи. Этот закон определяет и содержание права собственности на недвижимость, и форму, и порядок, и условия перехода вещных прав. Закон места нахождения вещи регулирует и форму сделок о вещных правах на недвижимость. Более сложным является решение вопроса коллизионного регулирования движимого имущества (права требования, ценные бумаги, транспортные средства, личные вещи и т. п.). Исходным коллизионным принципом определения вещных прав на любое имущество признается закон места нахождения вещи. Это общепризнанное коллизионное начало установления вещно-правового статута правоотношения.
Вещно-правовой статут решает вопросы классификации вещей, их деления на движимые и недвижимые, способность выступать в качестве объекта права собственности и других вещных прав, содержание права собственности и других вещных прав, порядок и способы возникновения, перехода и прекращения вещных прав, момент перехода права собственности. В принципе практически везде признан замкнутый круг вещных прав, т. е. невозможность определения вещного статута по автономии воли сторон. Если право собственности, возникло по закону места нахождения вещи, то оно сохраняется и признается при перемещении вещи через границу, т. е. сохраняется за приобретателем и не зависит от перевозки вещи в другое государство. Во всех правовых системах признается экстерриториальный характер вещных прав.
Закон места нахождения вещи обычно определяет и объем права собственности. Из этого следует, что при перемещении вещей из одного государства в другое изменяется и содержание прав собственника, и не имеет значения, какое право применялось при возникновении вещных прав и каков личный закон самого собственника. Таким образом, право собственности на вещь, приобретенную за границей, признается, но его содержание определяется не законом места приобретения вещи и не личным законом приобретателя, а аконом места нахождения вещи, т. е. местным правом.
Особой сложностью отличаются вопросы, касающиеся момента перехода риска случайной гибели или порчи вещи с отчуждателя на приобретателя, когда переход права собственности осуществляется по договору. Переход права собственности и переход риска – это различные гражданско-правовые категории. В первом случае налицо проблемы вещно-правового статута, во втором – обязательственного. Вопрос о моменте перехода риска имеет самостоятельное коллизионное регулирование. Гаагская конвенция о праве, применимом к переходу права собственности в случаях международной продажи движимых материальных вещей, 1958 г. устанавливает принципиально различное и самостоятельное коллизионное регулирование для момента перехода права собственности и момента перехода риска. В международной торговле при применении ИНКОТЕРМС момент перехода права собственности и момент перехода риска рассматриваются как самостоятельные категории и определяются без использования коллизионных принципов посредством унифицированного материально-правового регулирования. В ИНКОТЕРМС момент перехода права собственности не учитывается вообще; значение имеет только установление момента перехода риска.
Особой сложностью отличаются случаи, когда предметом сделки является «груз в пути» – движимые материальные вещи, находящиеся в процессе международной перевозки. При совершении сделок по поводу таких вещей практически невозможно определить, на территории какой страны находится вещь в данный момент. По общему правилу, применяются специальные коллизионные привязки – право места нахождения товарораспорядительных документов, право места отправления или назначения груза, личный закон собственника, закон продавца. Наилучший способ регулирования – применение ав то но мии воли сторон.
В современном праве довольно много ограничений применения закона места нахождения вещи, замены его другими формулами прикрепления. В принципе наблюдается тенденция к сужению вещно-правового статута правоотношения за счет расширения обязательственного или личного. Гаагская конвенция о праве, применимом к переходу права собственности в международной торговле товарами, содержит положение, что право, применимое к контракту (т. е. обязательственный статут), в отношениях между сторонами определяет момент, до наступления которого:
1) продавец имеет право на доходы или плоды от проданной вещи;
2) продавец несет риск, связанный с проданной вещью;
3) продавец имеет право на возмещение убытков, связанных с проданной вещью;
4) действует оговорка о сохранении права собственности в пользу продавца, а также момент, по наступлению которого к новому собственнику переходит право рас по ря же ния вещью.
Однако, несмотря на все перечисленные ограничения применения закона места нахождения вещи, это коллизионное начало остается основной коллизионной привязкой при определении содержания вещных прав. Общепризнанное применение закона места нахождения вещи обусловлено сложившейся международно-правовой практикой. Данный коллизионный принцип учитывается даже в тех случаях, если он не закреплен в национальном законодательстве.
Коллизионное регулирование вещных прав в российском законодательстве установлено в ст. 1205–1207, 1213 ГК. Генеральной коллизионной привязкой всех вещных прав признается закон места нахождения вещи. Это коллизионное правило применятся для определения принадлежности имущества к движимому или недвижимому, для определения содержания, возникновения, прекращения права собственности и иных вещных прав (ст. 1205 ГК). Коллизионная привязка этой статьи имеет императивный характер. Применение к вещным правам закона места нахождения вещи дополняется императивным положением о том, что форма сделки в отношении недвижимого имущества подчиняется праву страны места нахождения этого имущества. Форма сделки в отношении недвижимостей, внесенных в государственный реестр РФ, должна подчиняться только российскому праву (п. 3 ст. 1209 ГК).
К возникновению и прекращению вещных прав (за исключением вещных прав на «груз в пути») также применяется закон того государства, на территории которого вещь находилась в момент, когда имело место действие или обстоятельство, послужившее основанием для возникновения или прекращения вещных прав (ст. 1206 ГК). Возникновение и прекращение вещных прав по сделкам с «грузом в пути» регулируется на основе привязок обязательственного статута, применяется право страны места отправления груза (п. 2 ст. 1206 ГК).
К возникновению права собственности и иных вещных прав на имущество, приобретенное в силу приобретательной давности, применяется право того государства, на чьей территории находилось такое имущество в момент окончания срока приобретательной давности (п. 3 ст. 1206 ГК). Таким образом, ст. 1206 ГК устанавливает «цепочку» коллизионных норм, регулирующих различные случаи возникновения и прекращения вещных прав. Российский законодатель закрепляет особый правовой режим вещей, подлежащих государственной регистрации (водных и воздушных судов, космических объектов). К регулированию права собственности и иных вещных прав на такие вещи применяется право того государства, в чей государственный реестр они занесены (ст. 1207 ГК).
Российское законодательство учитывает современные тенденции в развитии коллизионного регулирования (расширение применения автономии воли). Возможен выбор права сторонами при заключении соглашений в отношении недвижимого имущества (ст. 1213 ГК). Автономия воли является генеральной коллизионной привязкой ко всем договорным отношениям, в том числе и по сделкам с недвижимостью. Статья 1213 ГК содержит и субсидиарную коллизионную привязку (при отсутствии соглашения сторон о применимом праве) – применяется право того государства, с которым договор наиболее тесно связан. Правом страны, с которым данный договор реально связан, считается право места нахождения недвижимости.
Особый правовой статус имеет российская недвижимость. К договорам в отношении недвижимого имущества, находящегося на территории РФ, возможно применение только российского права (п. 2 ст. 1213 ГК). Законодатель в императивном порядке установил недопустимость автономии воли в подобных соглашениях.
5.2. Правовое регулирование иностранных инвестиций
Иностранные инвестиции – это материальные и нематериальные ценности, принадлежащие юридическим и физическим лицам одного государства и находящиеся на территории другого государства с целью извлечения прибыли. Инвестиции можно разделить на прямые и косвенные (портфельные). Прямые инвестиции – это создание совместных предприятий и предприятий, на 100 % принадлежащих иностранным инвесторам. Иностранные инвесторы прямо и непосредственно участвуют в управлении предприятием. Портфельные инвестиции не предусматривают непосредственного участия в управлении компанией, а предполагают получение иностранными инвесторами дивидендов на акции и ценные бумаги (т. е. на капитал, вложенный в эти предприятия).
В структуре правового регулирования инвестиционных отношений можно выделить два уровня: международно-правовой (заключение международных соглашений) и внутригосударственный (основа – национальное законодательство принимающего государства). Международно-правовое универсальное регулирование предусмотрено в Вашингтонской конвенции о порядке разрешения инвестиционных споров между государствами и иностранными лицами 1965 г. и в Сеульской конвенции об учреждении Многостороннего агентства по гарантиям инвестиций 1985 г.
В соответствии с Вашингтонской конвенцией при МБРР был учрежден МЦУИС. Разрешение инвестиционных споров производится путем проведения примирительной процедуры (гл. III Конвенции) либо путем арбитражного производства (гл. IV). В целях избежания споров принимающие государства обязаны предоставлять национальные гарантии иностранных инвестиций
Более действенный способ защиты иностранных инвестиций – это страхование. Сеульская конвенция предоставляет иностранным инвесторам финансовые гарантии путем страхования инвестиций от некоммерческих рисков. Функции МИГА – заключение договоров страхования и перестрахования иностранных инвесторов от некоммерческих рисков. В Сеульской конвенции закреплено понятие традиционных некоммерческих рисков – это риски, связанные с переводом валют (кроме девальвации местной валюты), экспроприацией или аналогичными мерами, войной, революцией, государственными переворотами и гражданскими беспорядками (кроме террористических актов, направленных непосредственно против владельца гарантий). Кроме традиционных некоммерческих рисков Сеульская конвенция предусматривает покрытие риска нарушения договора со стороны принимающего государства. В соответствии с Конвенцией создана система государственного и частного страхования на национальном уровне, дополненная международной многосторонней системой страхования иностранных инвестиций.
Конвенция о защите прав инвестора 1997 г. стран СНГ определила правовые основы осуществления различных видов инвестиций и гарантии прав инвесторов. Для иностранных инвесторов устанавливается национальный режим (за исключением изъятий, определенных в национальном законодательстве государств-участников). Инвесторам предоставляются гарантии от изменения законодательства; защита от национализации; право на использование доходов, приобретение акций и ценных бумаг, участие в приватизации, приобретение вещных прав на земельные участки, природные ресурсы и недвижимое имущество, заключение концессионных договоров и соглашений о разделе продукции в отношении объектов, относящихся к монополии принимающего государства.
Наиболее гибким инструментом регулирования инвестиционных отношений являются двусторонние международные соглашения о взаимном поощрении и защите иностранных капиталовложений. Цель таких соглашений – обеспечить на территории одного договаривающегося государства максимальную защиту капиталовложений другого договаривающегося государства, предоставление гарантий беспрепятственного вывоза валютной части прибыли и гарантий от некоммерческих рисков. В двусторонних международных договорах о взаимной защите инвестиций предусматривается взаимная обязанность государств не проводить принудительного изъятия капиталовложений путем национализации, реквизиций или конфискации в административном порядке. Двусторонние соглашения о взаимной защите и поощрении инвестиций связывают большинство государств мира (Российская Федерация заключила более 30 подобных соглашений – с Финляндией, Францией, Канадой, США, Италией, Австрией, Данией, Грецией и др.).
Инвестированию иностранного капитала в экономику принимающего государства в значительной степени способствуют соглашения об избежании двойного налогообложения. Эти соглашения призваны разделить налоговую юрисдикцию государств, согласовать наиболее важные в налоговом праве термины, установить круг налогооблагаемых доходов и налоговый режим. Все это создает дополнительные гарантии для иностранных инвесторов. Россия участвует почти в 90 двусторонних соглашениях об избежании двойного налогообложения (с Великобританией, Канадой, Кипром, Испанией, Италией, Бельгией, Австрией, Японией, ФРГ, США и др.)
В большинстве государств отсутствует кодифицированное национальное законодательство об иностранных инвестициях. К ним применяется общее законодательство (антимонопольное, антитрестовское, налоговое, гражданское, валютное, банковское). Специальные законодательные акты об иностранных инвестициях приняты практически во всех государствах и устанавливают порядок инвестирования, правовой режим иностранной собственности, организацию иностранных капиталовложений, режимы иностранных инвестиций, льготы для них, полную и безусловную правовую защиту иностранных инвесторов. Каждое государство самостоятельно устанавливает порядок допуска иностранного капитала на свою территорию. В одних странах действует разрешительная, или лицензионная, система (Индия, страны Латинской Америки), в других установлен режим свободного допуска иностранного капитала.
В любом случае принимающее государство обязано создавать для иностранных инвесторов стабильные, равноправные, благоприятные и гласные условия. Договор 1994 г. к Энергетической хартии предписывает принимающим государствам устанавливать для иностранных инвесторов национальный режим или режим наибольшего благоприятствования. Изъятия из этих режимов должны быть сведены к минимуму. Как правило, в национальном законодательстве предусмотрено несколько видов режимов иностранного инвестирования. Кроме режимов наибольшего благоприятствования и национального может устанавливаться и особо льготный (преференциальный) режим. Преференциальный режим предусматривается для иностранных инвесторов, производящих инвестирование в особо крупных размерах либо в особо важные и капиталоемкие отрасли национальной экономики.
В законодательстве большинства государств есть «дедушкина» (стабилизационная) оговорка о применении к иностранным инвесторам более благоприятного для них законодательства. В законодательстве Армении, Молдовы, Казахстана закреплено положение о том, что, если новое законодательство ухудшает положение иностранного инвестора, к нему применяется автоматически прежнее законодательство вплоть до истечения срока инвестиционного соглашения. В российском законодательстве «дедушкина» оговорка сформулирована несколько иначе: иностранный инвестор в случае ухудшения своего положения вследствие изменения законодательства сам должен обратиться в компетентные органы с требованием о применении к нему прежнего законодательства.
Серьезным препятствием для осуществления иностранного инвестирования является проблема национализации имущества иностранных частных лиц. В современном международном праве признается недопустимость национализации имущества иностранного государства и правомерность национализации иностранной частной собственности. Однако в современном праве и практике закреплена безусловная обязанность государства выплатить иностранному лицу быструю, эффективную и адекватную компенсацию в случае национализации его собственности. Двусторонние договоры о взаимной защите инвестиций, как правило, предусматривают отказ принимающего государства от принудительного изъятия иностранных капиталовложений путем национализации, конфискации или реквизиции.
В России отсутствует систематизированное инвестиционное законодательство. Правовой базой выступают специ^ьные ФЗ от 30.12.1995 № 225-Фз «О соглашениях о разделе продукции», от 09.07.1999 № 160-ФЗ «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации» и др., отдельные отраслевые законы, указы Президента РФ и постановления Правительства РФ. Во многих субъектах РФ принято собственное инвестиционное законодательство.
Под иностранными инвестициями понимается вложение иностранного капитала в объекты предпринимательской деятельности на территории РФ в виде объектов гражданских прав, принадлежащих иностранному инвестору, – деньги, ценные бумаги, иное имущество и имущественные права, имеющие денежную оценку, исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности, услуги и информация. Иностранные инвесторы на территории РФ пользуются национальным режимом. Российское законодательство закрепляет целый комплекс мер, гарантирующих стабильность правового положения иностранных инвесторов.
В российском законодательстве сохраняется право Российской Федерации на национализацию, но устанавливается принцип быстрой, адекватной и эффективной компенсации в пользу иностранного собственника. Выплата компенсации производится в той валюте, в которой было произведено инвестирование, либо в любой другой валюте по желанию инвестора. К спорам о национализации должно применяться российское право, а сами споры рассматриваться в российских правоприменительных органах. Естественны резко отрицательное отношение иностранных инвесторов к подобным установлениям нашего национального права и их нежелание рисковать своими капиталами, вкладывая их в российскую экономику.
5.3. Правовое положение иностранных инвестиций в свободных экономических зонах
В настоящее время в ООН зафиксировано более 30 различных наименований СЭЗ, которые представляют собой обособленную территорию государства, где созданы особые условия хозяйствования путем совместного предпринимательства с иностранными инвесторами. Понятие «СЭЗ» является условным и собирательным – это свободные таможенные зоны (Болгария, Словения), свободные беспошлинные зоны (Герцеговина, Македония), специальные экономические зоны (Китай), свободные промышленные зоны (Сингапур, Гонконг), экспортно-производственные зоны (Малайзия, Мексика), зоны свободного предпринимательства и технополисы (США), свободные порты (ФРГ, Нидерланды).
Все СЭЗ можно условно разделить на три вида:
1) свободные промышленные зоны, которые создаются в странах с развивающейся рыночной экономикой и представляют собой территории, где действует льготный правовой режим в сфере торгового, валютного, таможенного и налогового регулирования;
2) внешнеторговые зоны – предназначены для обеспечения дополнительных валютных поступлений за счет создаваемых логистических складов, организации выставок, перевалки транзитных грузов, невзимания торговых пошлин и налога на добавленную стоимость товара. Такие зоны имеются практически во всех странах. Наибольшее распространение они получили в странах Западной Европы (например, шесть городов – открытых портов в ФРГ – Бремен, Бремерхафен, Киль, Гамбург, Кукехафен, Эмден);
3) технологические парки и технополисы – способствуют ускорению научно-технического прогресса на основе международного сотрудничества в области внедрения результатов фундаментальных наук и разработки новых наукоемких технологий; расширению экспорта готовой продукции.
СЭЗ можно также разделить на два типа: замкнутый, или анклавный (полностью ориентированный на экспорт Китай); интеграционный, связанный не только с внешним рынком, но и с национальной экономикой (США). Наиболее важная задача СЭЗ – привлечь в экономику страны иностранный капитал, передовые технологии, управленческий опыт. Именно в СЭЗ для иностранных инвесторов создаются наиболее выгодные условия: льготы в сфере внешнеэкономической деятельности дополняются бюджетными кредитами на финансирование приоритетных объектов инфраструктуры. Во многих государствах приняты специальные законы, определяющие единые для всей страны условия создания и функционирования СЭЗ (США, Мексика, Румыния, Южная Корея, Венгрия, Великобритания, Колумбия, Болгария).
Деятельность СЭЗ регулируется не только национальным законодательством, но и международным правом (Международная конвенция по упрощению и гармонизации таможенных процедур 1973 г., постановление Совета Европы 1988 г. «О свободных таможенных зонах и складах»).
На территории России с начала 1990-х гг. было создано несколько СЭЗ – «Находка», «Янтарь» и др. Их правовой статус определен постановлениями Правительства РФ. В соответствии с положениями Таможенного кодекса на территории Москвы действуют три свободные таможенные зоны – «Шереметьево», «Московский Франко-Порт», «Франко-Порт Терминал». В законах об иностранных инвестициях отсутствуют положения, касающиеся СЭЗ. Можно сделать вывод, что для иностранных инвесторов в СЭЗ действует такой же правовой режим, что и для всех иностранных инвесторов на территории РФ. Неоднократно выска-зывалась идея принятия отдельного закона о свободных экономических зонах, было выработано несколько проектов такого закона, но пока подобный закон так и не принят.
Тема 6. ПРАВО ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКИХ СДЕЛОК
6.1. Общие положения
Основной вид обязательств в МЧП – это обязательства из договоров с иностранным элементом. Иностранный элемент в гражданско-правовом контракте проявляется точно в таких же формах, как в других отраслях МЧП. Право внешнеэкономических сделок является центральным институтом Особенной части МЧП. Понятие внешне эко но ми чес кой сделки не унифицировано ни в национальном законодательстве, ни на универсальном международном уровне, ни в доктрине. Его определение дается путем перечисления особенностей подобных сделок: «пересечение» товаров и услуг через границу, необходимость та мо жен но го регулирования, использование иностранной валюты и др. В современной практике основным критерием внешнеэкономического характера сделки считается признак, установленный в Венской конвенции о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г., – нахождение коммерческих предприятий контрагентов в разных государствах.
Необходимо отличать гражданско-правовые контракты, просто отягощенные иностранным элементом, от внешнеэкономических сделок. Гражданско-правовые договоры с иностранным элементом заключаются на личном уровне, имеют разовый, нерегулярный характер и не оказывают влияния на международный торговый оборот. Внешнеэкономические сделки составляют основу международной торговли. Это фундамент, центральное звено международного товародвижения. Такие сделки имеют «поточный» характер и в современной науке объединяются в понятие «макрологистика».
С точки зрения гражданско-правовых характерик внешнеэкономические сделки обладают теми же признаками, что и внутренние, хозяйственные договоры: юридически самостоятельным предметом контракта, предусматривают определенные виды и способы исполнения, учитывают фактическую невозможность исполнения (в частности, не ком мер чес кие рис ки). Главные особенности внеш не тор го-вых сделок – выполнение таможенных правил, повышенный риск неисполнения обязательства, правовая основа – в первую очередь унифицированные международные нормы.
Основная разновидность внешнеэкономических сделок – договор внешнеторговой (международной) купли-продажи товаров. Именно по его образцу моделируются другие виды внешнеторговых сделок – подряд, перевозка, кредит, дарение, хранение, поручение, страхование, лицензирование и т. д. Определенными особенностями и правовой спецификой отличаются встречные торговые сделки: экспортер берет обязательство приобрести в счет оплаты своих поставок товары импортера или обеспечить их приобретение другими средствами (бартерные сделки, встречные закупки, встречные поставки, приграничная и прибрежная торговля). Особый вид внешнеторговых сделок составляют компенсационные и кооперационные соглашения, которые предусматривают целый комплекс дополнительных мероприятий и заключаются в основном с участием государства. В отдельную группу внешнеторговых сделок можно выделить контракты, которые используются как способы финансирования основного обязательства – финансовый лизинг, факторинг, форфейтинг.
6.2. Коллизионные вопросы внешнеэкономических сделок
Общей генеральной коллизионной привязкой практически всех внешнеэкономических сделок выступает автономия воли сторон. Принцип автономии воли сторон считается наиболее гибкой формулой прикрепления, и его применение в наибольшей степени соответствует общему принципу свободы договора. В праве большинства государств автономия воли в договорных отношениях понимается не только как формула прикрепления, но и как источник права. Такое понимание автономии воли можно вывести из толкования ст. 421 ГК.
Если спор по внешнеторговой сделке решается с применением коллизионного метода регулирования, то автономия воли понимается как право выбора применения к сделке какого-либо конкретного правопорядка. В основном законодательство предусматривает право неограниченного выбора применимого закона сторонами. Законы некоторых государств (ФРГ, США, Скандинавские страны) устанавливают «разумные» пределы автономии воли. Для ограничения пределов автономии воли используется доктрина «локализации» (это общее ограничение свободы выбора права). Оговорка о применимом праве (автономия воли) может быть прямо выражена или с необходимостью вытекать из условий контракта. Такое требование содержит п. 2 ст. 1210 ГК. В зарубежном праве есть понятие «подразумеваемая воля» сторон.
Если контракт не содержит оговорки о применимом праве, то в судах западных государств производится установление «гипотетической», «подразумеваемой» воли сторон. Для этого используются критерии «локализации», «справедливости», «доброго, заботливого хозяина», разумной связи выбора применимого права с конкретным фактическим составом. При установлении права, применимого к внешнеэкономической сделке, применяются теория статутов, теория существа правоотношения («разума») и теории презумпций: суда и арбитража (кто избрал суд, тот избрал и право); закона места нахождения учреждения, обслуживающего своих клиентов в массовом порядке; общего гражданства или общего домицилия.
Даже если оговорка о применимом праве прямо выражена в контракте, установление «первичных» статутов (личного и формального) правоотношения производится по объективным признакам независимо от воли сторон. Предусмотрено обязательное применение императивных норм законодательства того государства, с которым сделка имеет реальную связь (п. 5 ст. 1210 ГК). Это положение призвано предотвратить обход императивных норм национального права при помощи выбора права другого государства.
Общий принцип установления формального статута правоотношения – применение закона места совершения контракта. Однако в сделках между отсутствующими достаточно затруднительно определить место заключения сделки, так как в общем праве применяется теория «почтового ящика» (место заключения сделки – это место отправления акцепта), а в континентальном – доктрина «получения» (место заключения сделки – это место получения акцепта). Личный закон контрагентов применяется для установления личного статута правоотношения. Определение действительности договора по существу (вопросы «пороков воли» и т. п.) подчиняется обязательственному статуту и предполагает применение права, избранного контрагентами.
Российское право (ст. 1210 ГК) предусматривает возможность неограниченной автономии воли сторон. Соглашение о выборе права может быть сделано как в момент заключения договора, так и в последующем; касаться как договора в целом, так и отдельных его частей. Выбор права сторонами, сделанный после заключения договора, имеет обратную силу и считается действительным с момента заключения контракта. Соглашение сторон о праве применяется к возникновению и прекращению права собственности и иных вещных прав на движимое имущество.
В российском праве и практике отсутствует понятие «подразумеваемая воля» сторон. При отсутствии соглашения сторон о применимом праве к договору применяются субсидиарные коллизионные привязки, устанавливаемые на основе критерия наиболее тесной связи (п. 1 ст. 1211 ГК). Основной субсидиарной привязкой договорных обязательств является закон продавца как право центральной стороны сделки (закон перевозчика, закон подрядчика, закон хранителя и т. д.). Эта общая коллизионная привязка транформируется в специальные: закон места учреждения или обычного места деятельности продавца, закон места его торгового обзаведения.Российский законодатель понимает под правом, с которым договор наиболее тесно связан, право страны места жительства или основного места деятельности той стороны, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для договора (п. 2 ст. 1211 ГК). В п. 3 ст. 1211 ГК перечислены 19 специальных субсидиарных коллизионных привязок по основным видам внешнеэкономических сделок (договор дарения – закон дарителя, договор залога – закон залогодателя и т. п.).
В российском законодательстве подчеркивается специфика коллизионного регулирования некоторых внешнеторговых сделок. К договору строительного подряда и подряда на выполнение научных и изыскательских работ применяется право страны, где в основном достигнуты результаты соответствующей деятельности. Особые коллизионные правила регулируют сделки, заключенные на аукционе, на бирже, посредством конкурса, – применяется право страны места проведения конкурса или аукциона, места нахождения биржи (п. 4 ст. 1211 ГК). Договоры с участием потребителя регулируются правом страны места жительства потребителя. При этом даже при наличии соглашения сторон о праве предусмотрена особая охрана прав и интересов потребителя (ст. 1212 ГК). К договору простого товарищества применяется право страны места основной деятельности товарищества (п. 4 ст. 1211 ГК).
6.3. Сфера действия обязательственного статута по внешнеэкономическим сделкам
Обязательственный статут – это совокупность норм подлежащего применению права, регулирующих содержание сделки, ее действительность, порядок исполнения, последствия неисполнения, условия освобождения сторон от ответственности. Исходное коллизионное начало – подчинение основных вопросов обязательственного статута праву, избранному сторонами, а при отсутствии такого выбора – праву государства той стороны договора, обязательство которой составляют главное содержание, особенность конкретного вида договора. Основной вопрос обязательственного статута – права и обязанности сторон. Они должны определяться в соответствии с нормами правовой системы, свободно избранной самими контрагентами.
Термин «обязательственный статут» применяется и для обозначения сферы действия права, подлежащего применению к договору (ст. 1215 ГК). Эта норма российского законодательства устанавливает, что право, применимое к договору, определяет: толкование договора, права и обязанности сторон, исполнение договора, последствия неисполнения и ненадлежащего исполнения, прекращение договора, последствия недействительности договора. Отечественный законодатель учитывает тенденцию сужения сферы применения вещно-правового статута по сделкам, связанным с вещными правами, и вытеснение его обязательственным (п. 1 ст. 1210 ГК). Повсеместно признано также, что правовое регулирование момента перехода риска случайной гибели и порчи вещи определяется по обязательственному статуту сделки.
В особом порядке рассматриваются вопросы акцессорных обязательств. Из обязательственного статута исключаются обеспечительные обязательства, сопутствующие внешнеэкономическим сделкам. Коллизионные привязки договоров поручительства и залога имеют самостоятельный характер. Объем ответственности поручителя, права и обязанности залогодателя подчиняются правопорядку, который устанавливается самостоятельно, вне зависимости от статута главного долга (подп. 17 и 18 п. 3 ст. 1211 ГК). Однако содержание главного долга влияет на обязательства поручителя и залогодателя. В данном случае имеет место расщепление коллизионной привязки: отношения по основному обязательству подчиняются одному правопорядку, а отношения по акцессорным обязательствам – другому. Отношения, связанные с уступкой требования, уплата процентов, задатка и неустойки подчиняются тому же закону, что и капитальная часть долга (ст. 1216 и 1218 ГК).
Из сферы действия обязательственного статута исключаются вопросы о требованиях, на которые не распространяется исковая давность (требования о возмещении вреда; требования, вытекающие из личных неимущественных прав, и т. п.). По общему правилу к ним должен применяться закон суда в соответствии с общей концепцией деликтных обязательств. В сферу действия обязательственного статута не могут входить и вопросы об общей право– и дееспособности сторон при совершении внешнеторговых сделок. Для решения этих проблем применяется сочетание личного закона контрагентов и материально-правового принципа национального режима для иностранцев в области гражданских прав.
6.4. Форма и порядок подписания сделок
Коллизионные проблемы формы договора связаны с тем, что форма внешнеторговой сделки не унифицирована и в разных государствах к ней предъявляются разные требования (устная, простая письменная, нотариально заверенная, «договоры за печатью»). Коллизионные нормы о форме сделки отличаются императивным характером и особой структурой. Они предполагают кумуляцию коллизионной привязки (форма сделки подчиняется праву места ее совершения, но в случае его расхождения с местным правом достаточно соблюдения только его требований).
Форма и порядок подписания сделки – это вопросы, не входящие в обязательственный статут правоотношения. В законодательстве большинства государств существуют специальные императивные коллизионные нормы о форме и порядке подписания сделок. Нарушение формы и порядка подписания является основанием для оспоримости контракта. Как правило, особая форма предусмотрена для внешнеэкономических сделок. Основная коллизионная привязка формы таких контрактов – это закон места регистрации акта (право места совершения сделки).
Закон места регистрации акта еще понимается как «закон разума» или «закон места издания закона» (lex causae). Сделки с недвижимостью с точки зрения формы подчиняются исключительно праву места нахождения вещи. Попытка унифицировать форму и порядок подписания внешнеторговых контрактов предпринята в Венской конвенции ООН о договорах международной купли-продажи 1980 г. В принципе допустимо заключение международных торговых контрактов в устной форме, но Конвенция содержит норму «правила о заявлении» – право государств-участников решать этот вопрос в соответствии со своим внутренним законодательством. В российском праве предусмотрена обязательная простая письменная форма внешнеторговых сделок, в которых хотя бы одна из сторон представлена российскими юридическими лицами. Несоблюдение простой письменной формы является основанием для признания ничтожности
6.5. Международно-правовая унификация норм по внешнеэкономическим сделкам
Наиболее существенные достижения в унификации международно-правовых норм наблюдаются в сфере внешней торговли. Большую роль в этом процессе играют Гаагские конференции по МЧП, МТП, ВТО, ЮНИСТРАЛ и другие международные организации.
В настоящее время действует целый комплекс Гаагских конвенций о международной купле-продаже, принятых в 50-60-е гг. XX в. Одна из первых – это Гаагская конвенция о праве, применимом в международной продаже движимых материальных вещей, 1955 г. Конвенция устанавливает принцип неограниченной свободы воли сторон. Субсидиарная коллизионная привязка – применение закона местожительства продавца (в отсутствие явно выраженной оговорки о праве). Государства-участники обязаны трансформировать нормы Конвенции в их национальное право. Гаагская конвенция о законе, применимом к переходу права собственности на движимые материальные вещи, 1958 г. расширяет сферу действия обязательственного статута в контрактах о продаже за счет сужения вещно-правового статута.
Уже в 1930 г. УНИДРУА подготовил единообразные правила, регламентирующие международную куплю-продажу. Проект правил обсуждался на сессиях Гаагских конференций в 1951–1956 гг. На его основе были разработаны и приняты Гаагские конвенции 1964 г. – Конвенция о единообразном законе о заключении договоров о международной купле-продаже товаров (Гаагская конвенция о заключении договоров) и Конвенция о единообразном законе международной купли-продажи товаров (Гаагская конвенция о купле-продаже). Сфера применения конвенций не является универсальной, а круг их участников довольно ограничен. Гаагские конвенции 1964 г. не получили широкого признания.
Венская конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. в настоящее время является основным универсальным многосторонним международным документом по внешнеторговым сделкам. Сфера применения Конвенции – сделки купли-продажи между субъектами, чьи коммерческие предприятия находятся в разных государствах. Ее положения имеют компромиссный характер, поскольку представляют собой попытку объединить в одном договоре принципы континентальной и общей правовых систем. Конвенция состоит из диспозитивных материальных самоисполнимых норм. В целях унификации международно-правового регулирования международной торговли государства-участники Венской конвенции обязаны денонсировать Гаагские конвенции 1964 г.
Вопросы исковой давности в международной торговле регулирует Нью-Йоркская конвенция об исковой давности в международной купле-продаже товаров 1974 г. (с Протоколом 1980 г., внесшим изменения и дополнения в соответствии с Венской конвенцией 1980 г.). В Конвенции определены контрактные сроки исковой давности (сокращенные по сравнению с национальными), их начало, течение, перерыв и истечение.
Конвенцией о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров, 1986 г. установлена генеральная коллизионная привязка внешнеторговых контрактов – автономия воли сторон, явно выраженная или прямо вытекающая из условий сделки и поведения сторон. Конвенция закрепляет право «дополнительной и частной автономии воли». Предусмотрена также возможность изменения оговорки о применимом праве после заключения контракта. При отсутствии соглашения сторон о применимом праве применяется закон страны продавца как субсидиарная коллизионная привязка.
Вопросы международной торговли урегулированы и в региональных международных соглашениях. Римская конвенция ЕС о праве, применимом к договорным обязательствам, 1980 г. закрепляет принцип неограниченной воли сторон, явно выраженной или с «разумной определенностью» вытекающей из условий контракта или обстоятельств дела. Конвенция предусматривает и основания ограничения свободы выбора права сторонами на основании презумпции «наиболее тесной связи». В Межамериканской конвенции 1994 г. о праве, применимом к международным контрактам, дано определение международных контрактов. Автономия воли является первоосновой выбора права.
6.6. Международный торговый обычай
Во внешнеторговых сделках широко применяются международные обычаи. Наличие обычая может доказываться сторонами в споре, устанавливаться судом или арбитражем по собственной инициативе. Установленный обычай является правовой нормой, применяемой к разрешению спора по данной сделке. В области международной торговли различают следующие обычаи:
1) являющиеся унифицированными международными материаль но-правовыми нормами;
2) применяемые во внешней торговле, но вследствие своих национальных особенностей не являющиеся нормами международного характера, а по существу представляющие собой национальные обычаи внешней торговли.
Зачастую трудно сказать, является ли данный обычай единообразно применяемым всеми государствами или особенности его применения настолько существенно отличаются в разных государствах, что следует говорить о национальной дифференциации торгового обычая.
Общая черта всех международных торговых обычаев заключается в том, что момент перехода риска случайной гибели или порчи вещи отделен от момента перехода права собственности и устанавливается независимо от него. Переход риска связан с выполнением продавцом всех его обязательств по контракту, а не с моментом перехода права собственности. Если в деле возникают только вопросы, одинаково разрешаемые на основе данного вида обычая в разных странах, то такой обычай имеет международный характер и устраняет само возникновение коллизионного вопроса.
В МПП и МЧП часто употребляется термин «обыкновение». Его следует отличать от обычаев. Обыкновение – это единообразное, устойчивое правило, всеобщая практика, не имеющая юридической силы. Как правило, формирование обыкновения представляет собой первую стадию установления обычной нормы права. Обычай – это также всеобщая практика, но признанная в качестве правовой нормы (ст. 38 Статута Международного Суда ООН).
Процесс превращения обыкновения в обычную норму права предполагает обязательное признание его в качестве юридической нормы на международном или национальном уровне. Обычай относится к устной категории источников права, но все международные и национальные правовые обычаи фиксируются в письменной форме (в судебной и арбитражной практике, путем установления обычных терминов формуляров и типовых контрактов, в сборниках сведений о международных торговых обычаях, в «сводах» торговых обычаев, в частных неофициальных кодификациях международных обычаев). Именно письменная фиксация международных и национальных обычаев в ненормативной форме и представляет собой признание обыкновения в качестве нормы права.
6.7. Международные правила по унифицированному толкованию торговых терминов
Торговые термины (типы договоров) на протяжении длительного времени складывались в практике и, в конце концов, приобрели качество обычаев международной торговли. Однако содержание этих терминов неодинаково в практике государств (например, условие ФАС в российской практике понимается как «свободно вдоль борта судна», в США и странах Западной Европы – как «франкостанция»). В целях предотвращения подобных недоразумений МТП разработала ИНКОТЕРМС, которые представляют собой частную неофициальную кодификацию международных торговых обычаев. Первое издание ИНКОТЕРМС б^1ло опубликовано в 1936 г.
В настоящее время действуют ИНКОТЕРМС-2000, представляющие собой новую формулировку международных правил по толкованию торговых терминов, получивших наиболее широкое распространение в международной торговле. Новая редакция терминов была произведена для их более удобного понимания и прочтения. Под терминами, толкование которых дано в ИНКОТЕРМС, понимаются некоторые типы договоров международной купли-продажи, основанные на определенном, фиксированном распределении прав и обязанностей торговых партнеров. Можно выделить три группы вопросов, по которым фиксируются права и обязанности сторон по каждому типу договоров:
1) права и обязанности контрагентов по перевозке товаров, включая распределение дополнительных расходов, возникающих в процессе перевозки;
2) права и обязанности контрагентов по выполнению таможенных формальностей, связанных с экспортом и импортом товара, его транзитом через третьи страны, включая уплату таможенных сборов и пошлин;
3) момент перехода риска с продавца на покупателя в случае гибели или повреждения товара в период транспортировки.
В ИНКОТЕРМС определенные типы договоров формулируются в зависимости от условий транспортировки товаров, перехода рисков и т. д., таким образом, тип договора сводится к типу условий, на которых он совершается. Унифицировано 13 терминов, которые составляют 13 типов договоров. ИНКОТЕРМС в принципе относятся только к условиям торговли и транспортировки товаров в договорах купли-продажи. Все условия поделены на четыре принципиально разные категории в зависимости от степени участия и ответственности продавца за транспортные, таможенные и другие обременения.
Как уже говорилось, ИНКОТЕРМС в целом – это просто письменная фиксация торговых обычаев, их неофициальная кодификация, не имеющая ни обязательной юридической силы, ни характера источника права. Источником права является каждый отдельный тип договора, являющийся международным правовым обычаем. Ранее для применения ИНКОТЕРМС была необходима специальная оговорка сторон контракта об их применении. В настоящее время международная арбитражная практика и законодательство некоторых государств (Указ президента Украины 1994 г.) идут по пути использования ИН-КОТЕРМС независимо от наличия или отсутствия в контракте ссылки на них. Приоритетное применение ИНКОТЕРМС и других международных торговых и деловых обычаев закреплено в российском праве (п. 6 ст. 1211 ГК), но при этом необходимо непосредственное использование соответствующих терминов в контракте.
6.8. Теория lex mercatoria и негосударственное регулирование внешнеэкономических сделок
В доктрине МЧП широко распространена концепция lex mercatoria (транснациональное торговое право, МКП, право «международного сообщества деловых людей»). Основной смысл этой концепции заключается в том, что существует автономная, обособленная регламентация международных торговых сделок, целостный комплекс регуляторов внешнеэкономических операций, отличный от внутригосударственного регулирования. Понятие lex mercatoria используется в самом широком смысле слова – это обозначение всего существующего массива и национального, и международного регламентирования всех внешнеторговых отношений, т. е. глобальное осмысление всех правил международной торговли
Большинство зарубежных ученых считают, что основная роль в развитии и применении МкП принадлежит арбитражу. Lex mercatoria довольно часто используется в международных торговых контрактах в качестве оговорки о применимом праве (подчинение договора общим принципам права или обычаям международной торговли). Допустима и подразумеваемая отсылка к МКП, которой можно считать оговорку о разрешении спора арбитрами в качестве «дружеских посредников» (как «дружеские посредники» арбитры не связаны нормами какого-либо национального права и могут решать спор на основе принципов морали и справедливости). Арбитры могут выступать «дружескими посредниками», если имеется соответствующее соглашение сторон (п. 2 ст. VII Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже 1961 г.). Кроме того, сам транснациональный характер торгового контракта позволяет арбитражу применять МКП.
Lex mercatoria понимается как универсальная система правовых норм, особый правопорядок. В литературе ее называют третьей правовой системой (первая – национальное право, вторая – международное право). Однако практически всеми признается, что речь идет не о юридической, а о параюридической системе (параллельном праве). Термины «право», «правовая система» в данном случае понимаются условно – это нормативная регулирующая система. По своей правовой природе lex mercatoria является системой негосударственного регулирования международной торговли.
Основой системы негосударственного регулирования являются в первую очередь резолюции рекомендации международных организаций, например, Руководящие принципы для многонациональных предприятий (ОЭСР), Принципы многонациональных предприятий и социальной политики (МОТ), Комплекс справедливых принципов и норм для контроля за ограничительной деловой практикой (ООН). Правовые основы и формы МКП как системы негосударственного регулирования составляют: типовые контракты на отдельные виды товаров; факультативные общие условия поставок; арбитражные регламенты; кодексы поведения (Международный кодекс рекламной практики, Кодекс поведения линейных конференций, Кодекс поведения для ТНК, Кодекс поведения в области передачи технологии). Важное место с этой системе занимают ИНКОТЕРМС, Йорк-Антверпенские правила об общей аварии, Унифицированные правила и обычаи для документарных аккредитивов и другие неофициальные кодификации международных обычаев.
Все эти документы создаются международными организациями, имеют рекомендательный характер и не исходят непосредственно от государств, а только косвенно выражают их волю как членов международных организаций. Например, типовые контракты и арбитражные регламенты ЕЭК ООН – это косвенное выражение согласований воли государств как субъектов данной организации.
Очень часто с lex mercatoria отождествляются Принципы международных коммерческих контрактов УНИДРУА 1994 г. – неофициальная кодификация правил международной торговли. Принципы устанавливают «общие нормы для международных коммерческих контрактов» и основаны на общих принципах права цивилизованных народов, а также принципах, наиболее приспособленных для особых потребностей международной торговли. Принципы УНИД-РУА – это набор гибких правил, учитывающих все разнообразие внешнеторговой практики. Они не обладают юриди-ческой силой и не обязательны для участников международной торговли, а подлежат применению только при наличии специального согласия сторон. Можно выделить следующие аспекты применения Принципов УНИД РУА:
1) регулирование внешнеторговых сделок, когда стороны согласовали их применение;
2) как доказательство всеобщей практики, если невозможно установить применимое право;
3) толкование и восполнение пробелов международных многосторонних соглашений.
Принципы УНИДРУА закрепляют свободу договора, его добросовестность и обязательность, формулируют специфические условия международных коммерческих контрактов, разрешают противоречие между стандартными и не-ожиданными условиями и проблему конфликта проформ, устанавливают возможность наличия подразумеваемых обязательств. Разработка Принципов предоставила возможность участникам внешнеторговой деятельности применять систематизированный и квалифицированно сформулированный свод единообразных правил.
Уровень современного развития МКП непосредственно обусловлен кодификацией обычных правил международной торговли в Принципах УНИДРУА. Благодаря публикации Принципов УНИ-ДРУА разрозненные правила международной торговли приобрели системный характер, так что в настоящее время можно говорить о МКП как о самостоятельной регулирующей системе. На основе Принципов УНИДРУА в 1995 г. б^1ли разработаны Принципы евро-пей с ко го контрактного права.
Тема 7. ПРАВО МЕЖДУНАРОДНЫХ ПЕРЕВОЗОК
7.1. Общие положения права международных перевозок
Договор международной перевозки представляет собой особый вид внешнеэкономических сделок. Специфика этого договора обусловлена особенностями транспорта как естественной монополии государства. Договор международной перевозки включает в себя публично-правовой (определение статуса транспортной среды) и частноправовой (непосредственная организация самой перевозки) аспекты. Международная перевозка – это перевозка грузов и пассажиров между двумя и более государствами, выполняемая на условиях заключенного между ними международного соглашения.
Специфика правового регулирования состоит в том, что основные вопросы перевозки решаются в международных соглашениях (международных транспортных конвенциях), содержащих унифицированные материально-правовые и коллизионные нормы. При отсутствии международного договора перевозка с пересечением границ не является международной и регулируется национальным законодательством. Договор перевозки – это вторичная внешнеторговая сделка, обслуживающая общую систему товародвижения.
Виды международных перевозок: железнодорожные, автомобильные, воздушные, водные (речные и морские). Существует еще трубопроводный транспорт, но его использование не представляет собой договор перевозки (отсутствует центральная сторона этого договора – перевозчик). Серьезной спецификой обладают транзитные, смешанные, контейнерные и комбинированные международные перевозки.
Особенности применимого к договору международной перевозки права заключаются в действии общих коллизионных привязок (закон места нахождения вещи, совершения договора, причинения вреда) и их трансформации в специальные (закон дороги отправления; порта назначения; места столкновения судов и т. п.). Автономия воли является генеральной коллизионной привязкой договора международной перевозки как вторичной внешнеторговой сделки. При отсутствии соглашения сторон о праве применяется критерий наиболее тесной связи, который понимается как закон места жительства или основного места деятельности той стороны отношения, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора (право страны перевозчика – подп. 6 п. 3 ст. 1211 ГК).
7.2. Международные железнодорожные перевозки
Международная железнодорожная перевозка – это перевозка грузов и пассажиров между двумя и более государствами на условиях международной железнодорожной конвенции. Железнодорожные перевозки в отсутствие международного транспортного соглашения не являются международными, а имеют национально-правовой характер. Такая перевозка разбивается на несколько этапов и оформляется несколькими договорами перевозки: следование до пограничной станции – по закону государства места отправления, после пересечения границы – по национальному праву соответствующего иностранного государства и т. д. Международные железнодорожные конвенции могут иметь как межправительственный, так и межведомственный характер. Наряду с этими конвенциями заключаются специальные соглашения вспомогательного характера, регулирующие исключительно отношения между железными дорогами и не создающие права и обязанности для сторон в договоре перевозки.
Общепризнанное положение – при наличии железнодорожной конвенции применение национального законодательства допускается только при наличии отсылки к нему в самой конвенции либо по вопросам, в конвенции не урегулированным. Особенности коллизионного регулирования международного железнодорожного сообщения заключаются в совмещении действия в каждом договоре нескольких коллизионных начал. Чрезвычайно распространенной является трансформация общих коллизионных привязок (закон места нахождения вещи, места совершения договора) в специальные (закон дороги отправления, следования, транзита, назначения и т. д.). Правовое регулирование железнодорожных перевозок предполагает возможность автономии воли при выборе применимого права и юрисдикции.
Многосторонние международные соглашения о железнодорожных перевозках заключаются, естественно, только на региональном уровне. В Западной, Центральной и Восточной Европе действуют Бернские конвенции о железнодорожных перевозках грузов 1890 г. (СИМ) и о железнодорожных перевозках пассажиров и багажа 1923 г. (СИВ). В 1980 г. б^1ла созвана специальная Конференция по пересмотру Бернских конвенций, которая завершилась принятием Соглашения о международных железнодорожных перевозках 1980 г. (КОТИФ). В качестве Приложения к КОТИФ разработаны Международная пассажирская конвенция (Приложение А – Единые правила МПК) и Международная грузовая конвенция (Приложение В – Единые правила МГК). К МГК принято специальное дополнение – Правила международного грузового сообщения, представляющие собой служебную инструкцию к КОТИФ.
В рамках КОТИФ создана Бернская организация международного железнодорожного транспорта. При расчетах по международным железнодорожным перевозкам в основном используются СПЗ – международная валютная единица, установленная в 1967 г. МВФ. В КОТИФ участвуют не только европейские страны, но и отдельные государства Азии и Африки. Положения КОТИФ применяются при перевозках российских внешнеторговых грузов в страны Западной Европы и из них в Россию.
КОТИФ распространяются не только на железнодорожное, но и на смешанное железнодорожно-водно-воздушное сообщение. Нормы МПК и МГК имеют диспозитивный характер, ими установлена возможность изменения условий перевозок посредством отдельных двусторонних соглашений и норм национальных законов. В КОТИФ довольно много специальных коллизионных привязок (закон дороги отправления груза, дороги следования груза, дороги назначения груза). Предусмотрены применение закона страны суда и широкая возможность автономии воли.
Россия также участвует в многосторонних международных региональных соглашениях по железнодорожным перевозкам – в Соглашении о международном грузовом сообщении (СМГС) и Соглашении о международном пассажирском сообщении (СМПС) 1951 г. (действуют в редакции 1992 г.). Для смешанных перевозок по правилам СМГС заключаются специальные соглашения. Сфера действия СМГС и СМПС – бывшие социалистические государства Восточной Европы и Азии, бывшие союзные республики СССР.
СМГС и СМПС содержат императивные унифицированные материально-правовые и коллизионные нормы. Недействительны все двусторонние соглашения, отступающие от правил СМГС и СМПС. Виды специальных коллизионных привязок в этих соглашениях: закон дороги отправления груза; дороги следования груза; дороги, изменяющей договор перевозки; дороги, где груз был задержан; дороги назначения груза; дороги, к которой предъявляются претензии. Установлена невозможность для сторон выбора применимого права и иных коллизионных привязок. Применение национальных законов допустимо только по вопросам, неурегулированным в соглашениях.
Россия имеет целую систему двусторонних соглашений о международном железнодорожном грузовом и пассажирском сообщении с разными странами (Турцией, Финляндией, Ираном, Австрией и др.). Провозная плата по всем международным железнодорожным перевозкам России устанавливается по ставкам МТТ. Льготные провозные платежи закреплены в российско-финляндском соглашении. По Транссибирской магистрали грузоперевозки осуществляются сквозными ускоренными контейнерными поездами – «Западный ветер» и «Восточный ветер».
7.3. Международные автомобильные перевозки
Правовой статус наземной транспортной среды неразрывно связан с правовым статусом государственной территории. Суверенитет государства полностью распространяется на принадлежащие ему территориальные образования и предопределяет специфику правового режима наземной перевозки. Организация автомобильного сообщения самым тесным образом связана с нормами национального публичного права. Международное автомобильное сообщение, кроме того, обладает особой спецификой. Ав то тран с пор т ное средство пересекает границы и следует по дорогам разных государств, т. е. существует необходимость установления единообразных правил дорожного движения, единой системы дорожных знаков и сигналов.
Международная автомобильная перевозка – это перевозка грузов и пассажиров автотранспортным средством на основе международного договора, при которой пункт отправления находится на территории одного государства, пункт назначения – на территории другого, а также перевозки транзитом. Соглашение о международной автомобильной перевозке представляет собой особый вид внешнеторговых сделок, особое коммерческое соглашение. Автоперевозки обычно осуществляются не сторонами контракта, а связанными с ними фирмами, которые могут сами заключать договор автоперевозки. Наиболее характерным юридическим признаком этих соглашений является их природа как двойной внешнеторговой сделки.
В Европе действует целая система международных договоров, регулирующих автоперевозки: Конвенция о дорожном движении 1949 г. (действует в части организации дорожного движения) и Протокол к ней о дорожных знаках и сигналах 1949 г.; Конвенция о дорожном движении 1968 г. (закрепляет единообразную систему дорожных знаков и сигналов, единую разметку дорог); Европейское соглашение о международной дорожной перевозке опасных грузов 1957 г. (ДОПОГ); Европейское соглашение о международных автомагистралях 1975 г. (СМА).
Среди региональных европейских соглашений основную роль в правовом регулировании международных автомобильных перевозок играют Женевская конвенция о договоре международной дорожной перевозки грузов 1956 г. (КДПГ или ЦМР) и Женевская таможенная конвенция о международной перевозке грузов с использованием карнетов TIR (книжек МДП) 1975 г. (Конвенция МДП).
В КДПГ произведена унификация условий международной дорожной перевозки грузов. Область применения КДПГ – регулирование взаимоотношений перевозчика и грузовладельца, порядок приема груза к перевозке и его выдача в месте назначения. Сфера действия КДПГ: все договоры дорожной перевозки грузов за вознаграждение, когда место погрузки и место доставки груза находятся на территории двух разных государств, хотя бы одно из которых является участником Конвенции.
В КДПГ закреплены подробные правила обо всех основных условиях перевозки; установлен перечень перевозок, к которым Конвенция не применяется. Применение Конвенции не зависит от места жительства и национальности сторон договора. Нормы КДПГ имеют императивный характер. Отступления от ее положений недействительны. КДПГ представляет собой конгломерат материально-правовых и коллизионных норм. Коллизионное регулирование предусматривает применение общих и специальных коллизионных норм: автономия воли, закон суда, закон места отправления и места нахождения груза (общие); закон места нахождения главного управления предприятия ответчика, закон места нахождения конторы, заключившей договор, закон места предъ-явления груза перевозчику (специальные).
Конвенция МДП определяет порядок оформления таможенных формальностей и процедуру таможенного досмотра при международной дорожной перевозке грузов. Основной атрибут Конвенции – книжка МДП (единый таможенный документ), обладатель которой пользуется преимуществом первоочередного таможенного оформления (знак TIR). В государствах-участниках действуют специальные институты гарантийного объединения для защиты лиц, использующих процедуру МДП. В России создана АСМАП – некоммерческая организация, член Международного союза автомобильного транспорта. АСМАП – это гарантийное объединение российских международных автомобильных перевозчиков.
Россия участвует в большом количестве двусторонних международных договоров о международном автомобильном сообщении. Все эти соглашения содержат общие положения, которыми устанавливается разрешительная система международных автомобильных перевозок пассажиров, багажа и грузов, разрешаются вопросы перевозок в третьи страны и из них (например, Российско-австрийское соглашение о международном автомобильном сообщении). Перевозки в третьи страны и из них осуществляются на основе «стандартной международной лицензии», выдаваемой с разрешения ЕКМТ, членом которой Россия является с 1997 г.
Поскольку автотранспортное средство является источником повышенной опасности, то при автомобильной перевозке очень важны гарантии, предоставляемые третьим лицам на случай причинения вреда. Автоперевозки предполагают обязательное страхование гражданской ответственности. В Европе с 1953 г. действует международная автомобильная страховая карточка (система «зеленой карточки»).
Гарантии при причинении вреда третьим лицам автотранспортным средством предоставляются и на международном уровне в соответствии с Гаагской конвенцией о законе, применимом по делам о несчастных случаях на дорожном движении, 1968 г. Конвенция содержит унифицированные международные коллизионные нормы. Основной коллизионной привязкой является материальное право страны, на территории которой произошел несчастный случай. Субсидиарные коллизионные нормы – место регистрации транспортного средства, место обычного жительства потерпевшего.
7.4. Международные воздушные перевозки
Правовой режим воздушной транспортной среды – это сфера действия публичного права (национального и международного). Воздушная транспортная среда поделена на суверенное воздушное пространство конкретных государств и международное воздушное пространство. На межгосударственном уровне создана глобальная система управления международным воздушным движением, основная роль в которой отведена ИКАО.
Основным документом, регулирующим использование международного и национального воздушного пространства, является Чикагская конвенция о международной гражданской авиации 1944 г. Конвенция установила общие правила деятельности гражданской авиации при осуществлении международных сообщений, категории международных полетов (регулярные и нерегулярные); определила понятие международных рейсов и воздушных трасс. Основная цель Конвенции – правовое регулирование международных воздушных сообщений и коммерческой деятельности. В Конвенции закреплен перечень коммерческих свобод воздуха: основные, дополнительные, запрет каботажа. К Чикагской конвенции принято 18 приложений. На основе Конвенции создана ИКАО. В настоящее время в рамках ИКАО разрабатываются международные авиационные регламенты.
Варшавская конвенция 1929 г. для унификации некоторых правил международных воздушных перевозок представляет собой основу правовой регламентации международных воздушных перевозок. Соглашения, дополняющие Варшавскую конвенцию: Гаагский протокол 1955 г., Гватемальский протокол 1971 г. о внесении изменений в Варшавскую конвенцию, Гвадалахарская конвенция 1961 г., Монреальский протокол об унификации некоторых правил, касающихся международных воздушных перевозок, 1975 г. (установил понятие «фактический перевозчик»), Монреальское временное соглашение авиакомпаний 1966 г., Монреальское соглашение 1999 г. Совокупность норм этих соглашений в целом составляет Варшавскую систему регулирования международных воздушных перевозок. Определением конкретных условий международных воздушных перевозок занимается ИАТА– специальная неправительственная организация, объединение авиакомпаний государств – членов ИКАО.
Варшавская конвенция 1929 г. – первостепенный международно-правовой источник права международных воздушных перевозок. В Конвенции дано определение международной воздушной перевозки – это перевозка, при которой хотя бы один из пунктов посадки находится на территории другого государства. Сфера применения Варшавской конвенции: перевозки грузов, пассажиров, багажа, комбинированные перевозки. Конвенция не распространяется на воздушные перевозки между государствами – участниками Конвенции и государствами, в ней не участвующими; не применяется к перевозкам почты. Действие Варшавской конвенции распространяется на следующие воздушные перевозки:
1) место отправления и место назначения независимо от перерыва в перевозке расположены на территории двух государств – участников Конвенции;
2) место отправления и место назначения находятся на территории одного государства – участника Конвенции, но остановка предусмотрена на территории другого государства, возможно, и не участвующего в Конвенции
В международном воздушном сообщении часто используются перевозки, выполняемые последовательно несколькими перевозчиками. С точки зрения Варшавской конвенции такая перевозка рассматривается как единая, независимо от того, как оформлена перевозка – одним или несколькими договорами. Основное содержание Варшавской конвенции – это унифицированные материальные нормы императивного характера. В Конвенции практически отсутствуют общие коллизионные привязки, есть лишь незначительное количество коллизионных привязок по частным вопросам (и все они предусматривают исключительное применение закона места суда). Положения Варшавской конвенции в настоящее время имплементированы в национальное законодательство большинства государств мира.
Специфика воздушного сообщения порождает сложности в определении применимого права и установлении юрисдикции. В основном эти вопросы регулируются посредством унифицированных материальных норм международных конвенций. Однако нередки случаи и возникновения коллизионного вопроса, если:
1) перевозка связана с государством, не участвующим в Варшавской конвенции;
2) возникают вопросы, неурегулированные в Варшавской конвенционной системе;
3) условия перевозки, установленные авиакомпанией, не соответствуют национальному праву.
Национальное законодательство большинства государств не содержит специальных коллизионных привязок для воздушного сообщения, поэтому применяются общие коллизионные начала закона перевозчика, закона суда, закона флага. Закон перевозчика в праве международных воздушных перевозок понимается традиционно – это право, с которым воздушное сообщение имеет наиболее тесную связь (место нахождения той стороны, чье исполнение характеризует договор перевозки). Закон места заключения договора понимается специфически – как право страны, где был начат первый участок полета.
В России действует ВК. Его нормы учитывают основные положения Варшавской конвенции 1929 г. ВК определяет: понятие международной воздушной перевозки; права и обязанности перевозчика, его ответственность; ответственность владельца воздушного судна; обязательное страхование ответственности перед третьими лицами; размеры страховых сумм. Россия является участницей большого количества двусторонних международных договоров о воздушном сообщении (более 130). Их основа – правила Чикагской конвенции 1944 г. В таких договорах предусмотрен «пакет» коммерческих прав договаривающихся государств, их права и обязанности (см., например, Соглашение между Правительством РФ и Правительством Словацкой Республики о воздушном сообщении 1995 г. и Приложение к Соглашению).
7.5. Международные морские перевозки
Правовой режим морской транспортной среды установлен в Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. Конвенция закрепляет четкую делимитацию морских пространств, их международно-правовой статус. Положения Конвенции затрагивают и проблемы МЧП – право мирного прохода; гражданская юрисдикция в отношении иностранных судов; иммунитет государственных судов, эксплуатируемых в некоммерческих целях; национальность судов; «удобные флаги»; клаузула о наиболее благоприятствуемой нации.
Правовое регулирование перевозок грузов морем включает в себя нормы морского судоходства и торгового мореплавания и является подсистемой МЧП. В доктрине уже довольно давно установились понятия «МЧМП» и «торговое мореплавание». Группы отношений в этой сфере – вещные права на морские суда, договоры морской перевозки, отношения, связанные с риском мореплавания. Коллизионное регулирование правоотношений в этой сфере характеризуется обилием разнообразных коллизионных норм, их развернутой системой. Кроме общих коллизионных привязок действует большое количество специальных (закон флага и т. д.). Характерно видоизменение общих коллизионных начал, их трансформация в специальные: закон порта отправления вместо закона места заключения договора, закон места столкновения судов вместо закона совершения правонарушения и др. Наиболее важными коллизионными принципами для международных морских перевозок являются автономия воли и закон суда.
Процесс унификации МЧМП идет уже более ста лет. На региональном уровне наиболее удачными примерами унификации являются Кодекс Бустаманте, Соглашение Монтевидео о торговом судоходстве 1940 г. (Латинская Америка). В середине XIX в. б^1ли предприняты первые попытки общемировой кодификации морского права. В настоящее время в области МЧМП действует большое количество универсальных, многосторонних международных соглашений: комплекс Брюссельских конвенций по международному морскому судоходству (Брюссельские конвенции 1910 г. для объединения некоторых правил относительно столкновения судов, относительно оказания помощи и спасания на море); Конвенция об ограничении ответственности по морским требованиям 1976 г. с изменениями, внесенными протоколом 1996 г.; Международная конвенция о морских залогах и ипотеках 1993 г.; Конвенция ООН о международной смешанной перевозке грузов 1980 г.; Международная конвенция об ответственности и компенсации ущерба в связи с перевозкой морем опасных и вредных веществ 1996 г. и др.
Основными формами организации морских перевозок являются линейная (регулярная) и трамповая (нерегулярная). Международная линейная перевозка оформляется коносаментом. Коносамент – это специальная расписка, удостоверяющая принятие перевозчиком груза для транспортировки его морем. Первая попытка определения международного статуса коносамента была предпринята в Брюссельской конвенции об унификации некоторых правил о коносаменте 1924 г. (принята под эгидой Международного морского комитета). Конвенция вступила в силу в 1931 г. под названием Гаагские правила 1924 г. Эти правила представляют собой один из основных действующих источников унифицированных норм, регламентирующих имущественные отношения в области торгового мореплавания.
Ключевые положения Гаагских правил – это нормы об ответственности перевозчика. Правилами установлен обязательный минимум ответственности перевозчика и одновременно защищены его интересы: предусмотрены исключения из правил об ответственности и перечислены основания, освобождающее судно и перевозчика от ответственности. Гаагские правила основаны на принципе презумпции вины перевозчика.
Гаагские правила имеют диспозитивный характер и отличаются узкой сферой применения. Они содержат ограниченный круг унифицированных норм, регулирующих перевозку. Вне сферы действия Правил остались проблемы каботажа, чартера, погрузки, выгрузки.
В 1968 г. были приняты Правила Висби – дополнительный протокол к Брюссельской конвенции 1924 г. Правила Висби расширили сферу действия Гаагских правил, предусмотрев их применение к любому коносаменту. В Правилах 1968 г. закреплены нормы об усилении ответственности перевозчика, о повышении пределов его ответственности, увеличена оборотоспособность коносамента. В 1979 г. был принят Протокол об изменении Брюссельской конвенции 1924 г.
Конвенция ООН о морской перевозке грузов 1978 г. (Гамбургские правила) имеет более широкую сферу действия, чем Гаагские правила (охватывают перевозки животных, палубных и опасных грузов). Гамбургские правила установили дополнительно еще 13 обязательных элементов коносамента. Все нормы Правил имеют императивный характер. Установлен принцип презумпции вины морского перевозчика, сформулированный в общей форме (не в виде перечня оснований, исключающих ответственность), расширены пределы его ответственности. Из Гамбургских правил исключены нормы об освобождении от ответственности при навигационной ошибке. По сравнению с Гаагскими правилами увеличены сроки исковой давности по требованиям к перевозчику. Гамбургские правила содержат целый конгломерат норм об арбитраже и юрисдикции: правило о множественности юрисдикции, возможность подсудности по выбору истца, отказ от практики решения вопроса о подсудности на основе пророгационного соглашения сторон, возможность арбитражного рассмотрения спора при наличии арбитражной оговорки.
Морские перевозки пассажиров регулирует Афинская конвенция о перевозке морем пассажиров и их багажа 1974 г. В Конвенции определено понятие международной перевозки пассажиров. Афинская конвенция восприняла многие нормы Брюссельской конвенции – ответственность перевозчика за ущерб, принцип презюмируемой вины перевозчика, установление пределов его ответственности и освобождение от ответственности в случае виновного поведения пассажира. Бремя доказывания возложено на перевозчика. Афинская конвенция предусматривает возможность повышения пределов ответственности перевозчика на основе точно выраженного письменного соглашения между пассажиром и перевозчиком. Нормы Конвенции вводят в оборот новое понятие «каютный багаж». В настоящее время Юридический комитет ИМО разрабатывает проект Протокола относительно финансовой безопасности к Афинской конвенции, предусматривающий изменения в порядке исчисления пределов ответственности перевозчика.
7.6. Отношения, связанные с риском мореплавании.
Общая авария – один из самых древних институтов морского права (VIII в. до Р.Х.). В основе этого понятия лежат определение общеаварийных убытков и идея о том, что расходы, произведенные разумно и намеренно для общего спасения всех участников морской перевозки (т. е. морского предприятия), независимо от того, кем они были произведены, должны распределяться между «судном, грузом и фрахтом» пропорционально стоимости принадлежащему каждому имущества. Общая авария (общеаварийные убытки) – это убытки, понесенные кем-либо из участников морского предприятия вследствие выброса части груза за борт и т. п. и подлежащие распределению между всеми участниками морского предприятия.
Регулирование отношений по общей аварии предполагает отказ от применения коллизионных норм. Основную роль здесь играет частная неофициальная кодификация единообразных обычаев торгового судоходства и мореплавания – Йорк-Антверпенские правила 1949 г. об общей аварии (в редакциях 1950, 1974 или 1994 гг.). Йорк-Антверпенские правила представляют собой свод международных обычаев относительно того, какие убытки могут считаться общеаварийными и как определяется их распределение.
Применение Йорк-Антверпенских правил зависит от специального соглашения между сторонами договора перевозки. Такое соглашение фиксируется в условиях чартера или коносамента. Стороны вправе на основе соглашения вносить изменения и дополнения в Йорк-Антверпенские правила и применять их в любой редакции. Большинство норм национальных законов об общей аварии имеет диспозитивный характер, что дает возможность практически неограниченного применения Йорк-Антверпенских правил. В законодательстве некоторых государств предусмотрено субсидиарное применение этих правил.
Диспозитивный характер национальных законов является основой юридической силы Йорк-Антверпенских правил о толковании норм об общей аварии. Их применение исключает действие любых законов или обычаев, противоречащих Правилам. Оговорка Джексона – пример изменения Йорк-Антверпенских правил (доля общеаварийных убытков может быть отнесена на счет грузовладельца и тогда, когда причиной общей аварии явилась навигационная ошибка). Йорк-Антверпенские правила имеют ограниченную сферу действия и регулируют далеко не все вопросы общей аварии.
Отсутствие соглашения сторон о применении Йорк-Антверпенских правил представляет собой основу для определения общей аварии по нормам национального права. В данном случае возникает необходимость коллизионного регулирования. Коллизионные привязки, применяемые при общей аварии, отличаются по своему содержанию от традиционных коллизионных начал. Например, установлено специальное коллизионное понятие «порт, в котором судно заканчивает рейс» – это порт, в котором перевозка груза иностранным судном прекратилась, потому что этот порт является портом назначения, либо из-за того, что судно было не в состоянии продолжать перевозку и вынуждено выгрузиться в данном порту. Закон порта выгрузки является господствующей коллизионной привязкой при определении рода аварии и распределении общеаварийных убытков, поскольку существует тесная связь между содержанием правоотношений по общей аварии и портом выгрузки.
Отношения по общей аварии регулируются и на конвенционном уровне: например, согласно Соглашению Монтевидео о праве, применимом к международному торговому судоходству, 1940 г. общая авария устанавливается и распределяется в порту назначения, а если он не достигнут, то в порту выгрузки. Изъятие из этого принципа – применение национального закона судна, т. е. закона флага. К одному и тому же правоотношению по общей аварии возможно применение двух различных национальных законов (итальянское право, Кодекс Бустаманте). В мировой судебной практике принята множественная квалификация закона порта выгрузки груза после аварии: закон местонахождения вещи, закон неосновательного обогащения, закон места исполнения договора.
Столкновение судов и спасание на море регулируются на основе многосторонних международных соглашений. Одно из самых старых – это Брюссельская международная конвенция для объединения некоторых правил относительно столкновения судов 1910 г. Основное содержание Конвенции составляют нормы, определяющие условия имущественной ответственности за последствия столкновения судов. Ответственность основана на принципе вины. Возможно несение убытков потерпевшим. Конвенция вводит понятие «соразмерная степень вины». Установлено, что в различных случаях столкновения судов необходимо применять разные коллизионные привязки (закон места столкновения, закон флага, закон суда, закон флага потерпевшего судна). Брюссельская международная конвенция для объединения некоторых правил относительно оказания помощи и спасания на море 1910 г. (и Протокол к ней 1967 г., расширяющий сферу действия Конвенции) содержит унифицированные материально-правовые и коллизионные нормы, определяющие действия, являющиеся спасанием. Коллизионные привязки – те же, что и при столкновении судов. Предусмотрено применение закона флага судна, оказавшего помощь. Общая коллизионная норма при спасании – закон флага судна, осуществлявшего спасение.
Институт ограничения ответственности судовладельца представляет собой специфический институт морского права, обусловленный риском мореплавания. Цель – ограничение и разумное распределение последствий такого риска. Судовладелец вправе ограничить свою ответственность определенными пределами по всем основным обязательствам, связанным с осуществлением мореплавания. Брюссельская международная конвенция об унификации некоторых правил об ограничении ответственности собственников морских судов 1924 г. закрепляет принцип ограничения ответственности судовладельца. Однако Международная конвенция об ограничении ответственности собственников судов 1957 г. расширяет круг требований, по которым судовладелец не вправе ограничить ответственность. Это положение связано с нормами о спасании на море и возмещением убытков в порядке общей аварии.
Тема 8. МЕЖДУНАРОДНОЕ ЧАСТНОЕ ВАЛЮТНОЕ ПРАВО
8.1. Финансирование международных коммерческих операций
В основном в российской литературе по МЧП используется понятие «кредитные и расчетные отношения с иностранным элементом», а не МЧВП. МЧВП – относительно новое понятие в отечественной юриспруденции. Оно имеет несколько парадоксальный характер, включая одновременно и частное, и валютное право (валютное право – отрасль публичного права). Однако применение его вполне обоснованно, поскольку речь идет о валютном финансировании частноправовой деятельности.
МЧВП представляет собой самостоятельную отрасль МЧП, имеющую устойчивый характер, особый предмет регулирования. МЧВП – это совокупность норм, регулирующих финансирование международной коммерческой деятельности. Понятие МЧВП зародилось в немецкой правовой науке и в настоящее время воспринято доктриной и практикой большинства государств. В основе институтов МЧВП лежит зависимость реализации международных расчетных и кредитных отношений от валютной политики государства.
В российском законодательстве полностью отсутствует коллизионное регулирование частных валютных отношений с иностранным элементом. Это серьезный недостаток нашего законодательства, поскольку при решении коллизионных вопросов постоянно возникает необходимость применения аналогии права и закона. Финансирование международных коммерческих операций производится на общих основаниях посредством применения валютного законодательства РФ, норм части второй ГК, регулирующих специфику гражданско-правовых расчетных отношений. Кроме того, применяются нормы международных соглашений, регламентирующих отношения в сфере финансирования внешнеторговой деятельности и международных расчетов. Россия участвует также в Соглашении о создании Платежного союза СНГ 1997 г.
Формы финансирования международной коммерческой деятельности – безоборотное финансирование, факторинг, форфейтинг, финансовый лизинг. Финансовый (подлинный) лизинг характеризуется тем, что охватывает сложный комплекс хозяйственно-экономических отношений, участниками которых выступают три стороны: фирма-из готовитель, фирма-пользователь (наниматель), лизинговая фирма (наймодатель). Лизинговая фирма по договору с фирмой-пользователем приобретает у фирмы-изготовителя в собственность необходимое оборудование и сдает его в наем фирме-пользователю. Лизинговые операции осуществляются в основном финансовыми обществами или компаниями, являющимися филиалами банков, кредитными и страховыми организациями.
В качестве формы финансирования коммерческих контрактов финансовый лизинг представляет собой договор особого рода, сочетающий в себе элементы договора займа и договора имущественного найма. Основная цель Оттавской конвенции о международном финансовом лизинге 1988 г. – устранить правовые барьеры, вызванные различием национального регулирования, на пути развития международного финансового лизинга. Принципы Конвенции – основа правового регулирования финансирования международных сделок посредством финансового лизинга.
Главная форма коммерческого финансирования – это международный факторинг. Сущность международного факторинга состоит в том, что финансовая корпорация освобождает экспортера от финансового бремени экспортной сделки. Цель факторинга – достижение оптимального международного разделения труда. Финансовая корпорация (фактор) выступает в качестве посредника. Значение международного факторинга как посреднической финансовой операции заключается в удовлетворении фактором прав требований кредитора за счет взыскиваемых с должника сумм по коммерческому счету кредитора. Нарушение условий соглашения представляет собой состав правонарушения, состоящего в присвоении движимых вещей. На международном уровне этот способ финансирования урегулирован в Оттавской конвенции о международном факторинге.
Форфейтинг является разновидностью факторинга. Факторинг в основном используется для обслуживания сделок, связанных с потребительскими товарами, а форфейтинг – связанных с машинами и оборудованием. Период оплаты обязательств покупателем по факторингу составляет 3–6 месяцев, а по форфейтингу – 0,5–5 лет. Фактор не берет на себя никаких рисков по сделке, а форфейт берет на себя все риски. Размер дисконта по факторингу – 10–12 %, а по форфейтингу – 25–30 %. Фактор не имеет права передавать денежные обязательства третьим лицам, а у форфейта есть такое право.
8.2. Международные расчеты, валютные и кредитные отношения
Международные валютные отношения – это отношения, складывающиеся при функционировании валюты в мировом хозяйстве. Они возникают в процессе функционирования денег в международном платежном обороте. Валютная система представляет собой форму организации и регулирования валютных отношений. Существуют на ци о нальные, ре ги о наль ные и мировая валютные системы. Элементы валютной системы – национальная валютная единица, режим валютного курса, условия обратимости валюты, система валютного рынка и рынка золота, порядок международных расчетов, состав и система управления золотовалютными резервами, статус национальных валютных учреждений.
Валютная политика – это совокупность мероприятий и правовых норм, регулирующих на государственном уровне порядок совершения операций с валютными ценностями, валютный курс, деятельность валютного рынка и рынка золота. Одной из наиболее распространенных форм валютной политики являются валютные ограничения, которые представляют собой государственное регулирование операций резидентов и нерезидентов с валютными ценностями. Валютные ограничения по текущим операциям платежного баланса не распространяются на свободно конвертируемые валюты. Валютные ограничения закрепляются в валютном законодательстве и являются составной частью валютного контроля. В конечном счете валютные ограничения отрицательно влияют на развитие экспортно-импортных операций.
Валютный курс является важным элементом валютной системы, так как международная торговля требует измерения стоимостного соотношения национальных валют. Валютный курс необходим для взаимного обмена валютами при международной торговле, сравнения мировых и национальных цен, для переоценки счетов в иностранной валюте. Валютный курс – это дополнительный элемент государственного регулирования экономики.
Большинство валютных операций совершается на валютных рынках. Валютные рынки – это официальные центры, где производится купля-продажа иностранной валюты и совершаются другие валютные сделки. Валютные рынки представляют собой совокупность банков, брокерских фирм, корпораций и т. п. На валютных рынках совершается 85–95 % валютных сделок. Мировые валютные центры сосредоточены в мировых финансовых центрах (Лондон, Нью-Йорк, Женева и т. д.) На региональных и национальных валютных рынках осуществляются операции с определенными конвертируемыми валютами.
Валютные операции делятся на наличные и срочные. Наличные валютные операции (СПОТ) – это наличные операции с немедленной поставкой валюты. Эти операции составляют до 90 % объема всех валютных сделок. По сделкам СПОТ поставка валюты осуществляется на счета, указанные банками-получателями. На практике преобладают межбанковские валютные сделки СПОТ, по которым применяется курс телеграфного перевода. Срочные валютные операции (форвард, фьючерс) – валютные сделки, при которых стороны договариваются о поставке иностранной валюты через определенный срок по курсу, зафиксированному на момент заключения сделки. Форвард – это контракт на поставку финансовых активов в будущем. Сделки заключаются на внебиржевых рынках; участники рассчитывают получить сам товар. Фьючерс – сделка купли-продажи сырьевых товаров и финансовых активов – заключается на фондовых и валютных биржах чаще всего не с целью окончательной покупки и продажи товара, а для получения прибыли за счет последующей перепродажи фьючерса. Сделки СВОП – разновидность валютных сделок, сочетающая в себе элементы и наличных, и срочных операций (СВОП = СПОТ + форвард).
Валютные операции на территории России регламентируются валютным законодательством РФ, определяющим понятия иностранной валюты и валютных ценностей. Валютные ценности – это иностранная валюта, ценные бумаги в иностранной валюте, фондовые ценности и другие долговые обязательства в иностранной валюте, драгоценные металлы, природные драгоценные камни. Валютные ценности являются объектами гражданских прав и могут находиться в собственности и резидентов, и нерезидентов. Право собственности на валютные ценности защищается в РФ на общих основаниях. Резиденты – это физические лица, имеющие постоянное место жительства в РФ; юридические лица, созданные по законодательству РФ с местом нахождения на территории РФ, их филиалы и представительства, находящиеся за пределами РФ; официальные представительства РФ, находящиеся за ее пределами. Нерезиденты – это физические лица, имеющие постоянное место жительства за пределами Российской Федерации; иностранные юридические лица с постоянным местом нахождения за пределами Российской Федерации, их филиалы и представительства на территории РФ; официальные представительства иностранных государств на территории РФ.
Валютные операции в Российской Федерации делятся на текущие и связанные с движением капитала. Текущие валютные операции – ввоз и вывоз иностранной валюты; получение и предоставление финансовых кредитов на срок до 6 месяцев; международные денежные переводы торгового и неторгового характера. Перечень текущих валютных операций является исчерпывающим. Резиденты РФ осуществляют текущие валютные операции без ограничений. Валютные операции, связанные с движением капитала, – прямые и портфельные инвестиции; переводы для оплаты перехода права собственности на недвижимое имущество; получение и предоставление отсрочки платежа и финансовых кредитов на срок более 3 месяцев; все иные валютные операции, не являющиеся текущими. Перечень валютных операций, связанных с движением капитала, является открытым. Такие операции осуществляются резидентами в порядке, установленном ЦБ РФ.
Основным органом валютного регулирования в Российской Федерации является ЦБ РФ. Он определяет сферу и порядок обращения в России иностранной валюты и ценных бумаг в иностранной валюте. Большую роль в осуществлении валютной политики играют коммерческие банки. Их основная задача – финансовое обслуживание внешнеэкономической деятельности клиентов этих банков. Нормы российского валютного законодательства имеют административно-правовой характер, но вместе с тем они обладают и гражданско-правовым эффектом. Действие этих норм распространяется и на правоотношения, которые в соответствии с российским коллизионным правом подчинены иностранному закону. Иностранные публично-правовые нормы валютного права очень часто признаются в судах и арбитражах, если фактический состав сделки связан с правом такого иностранного государства.
В большинстве случаев проблема применимого права связана с тем, насколько национальные валютные ограничения могут иметь экстерриториальный характер, и может ли сделка, подпадающая под валютные ограничения, быть признана действительной в другом государстве? Здесь речь идет не о применении иностранного валютного права как такового, а о признании (или непризнании) его гражданско-правовых последствий. Применительно к валютным ограничениям коллизионные вопросы возникают, когда ставится вопрос о действительности денежного обязательства или невозможности его исполнения вследствие иностранных валютных ограничений. Признание иностранных валютных запрещений закреплено в Уставе МВФ. Валютные сделки, касающиеся валюты какого-то государства и запрещенные его валютным законодательством, не могут получить административную или судебную защиту в других государствах.
Международные расчеты – это регулирование платежей по денежным требованиям и обязательствам, возникающим в сфере международных гражданских правоотношений; это платежи по внешнеторговым операциям. Большое значение для международных расчетов имеют масштабы и специализация внешнеэкономической деятельности, финансовое положение и деловая репутация партнеров, наличие банков-корреспондентов. Платежные средства международных расчетов – национальные кредитные деньги ведущих стран. В качестве основы расчетов используются и национальные валюты, и евро, и СПЗ. Факторы, влияющие на международные расчеты, – валютное законодательство, международные торговые правила и обычаи, банковское обслуживание, условия контракта и кредитного соглашения и т. д. Предпринимаются попытки унифицированного регулирования международных расчетов. В 2001 г. ЮНСИТРАЛ разработала проект Конвенции об уступке дебиторской задолженности в международной торговле.
Международные кредитные отношения – это отношения сторон, при которых кредитор обязуется передать в пользование должнику валютные ценности, а должник обязуется возвратить их или предоставить кредитору соответствующую компенсацию с уплатой процентов в сроки и на условиях, предусмотренных в соглашении. Применяются следующие формы международного кредитования: на основе специальных межгосударственных соглашений, клиринговой системы межгосударственных расчетов, при помощи коммерческих банков и банков с иностранным участием, кредиты международных банковских консорциумов. Для оформления международных кредитных отношений используются консорциальные соглашения – соглашения между группами банков.
8.3. Формы международных расчетов
Основными формами международных расчетов являются аванс, открытый счет, банковский перевод, аккредитив, инкассо. Аванс – это предварительная оплата товара. Сущность аванса состоит в том, что экспортер получает кредит от импортера. Открытый счет – это периодические платежи после получения товара, как правило, применяется при регулярных поставках. Особенность расчетов в форме открытого счета – движение товаров опережает движение денег. Расчеты оторваны от товарных поставок и связаны с коммерческим кредитом. Такая форма расчетов особенно выгодна для импортера. Банковский перевод – это поручение одного банка другому выплатить переводополучателю определенную сумму либо осуществить перевод денежных средств со счета и по поручению перевододателя в пользу переводополучателя.
Аккредитив – это соглашение между банком-эмитентом (банк-исполнитель) и клиентом (приказодателем аккредитива, бенефициаром). Виды аккредитива – отзывный, безотзывный, подтвержденный, неподтвержденный, покрытый, непокрытый, револьверный, документарный, денежный, платежный, циркулярный, компенсационный. Требования, предъявляемые к аккредитивам: все аккредитивы должны ясно указывать, исполняются ли они путем немедленного платежа, платежа с рассрочкой, путем акцепта или негоциации; в каждом аккредитиве должен быть указан банк-исполнитель, который уполномочен произвести платеж, или акцепт тратт, или негоциацию. Переводной (трансферабельный) аккредитив – это аккредитив, по которому бенефициар имеет право просить банк-эмитент о том, чтобы аккредитивом могли пользоваться другие лица – вторые бенефециары.
В российском праве расчеты по аккредитиву регламентируются ст. 867–873 ГК. Международные отношения по расчетам в аккредитивной форме регулируются на основе Унифицированных правил и обычаев для документарных аккредитивов 1993 г. и Унифицированных правил для межбанковского рамбурсирования по документарным аккредитивам 1996 г. – неофициальных кодификаций международных деловых обычаев, произведенных МТП. Расчеты в форме документарных аккредитивов имеют абстрактный характер. Эти отношения юридически не зависят от лежащего в их основе договора купли-продажи.
Инкассовая форма расчетов – это банковская операция, при которой банк по поручению клиента получает платеж от импортера за отгруженные в его адрес товары или оказанные услуги и зачисляет эти деньги на счет экспортера. Виды инкассовых операций: чистое инкассо и документарное инкассо. Чистое инкассо – это инкассо финансовых документов, не сопровождаемых коммерческими документами. Документарное инкассо – это инкассо финансовых документов, сопровождаемых коммерческими документами, и инкассо коммерческих документов, не сопровождаемых финансовыми документами.
Инкассовые операции регулируются на основе Унифицированных правил по инкассо 1996 г. – неофициальной кодификации международных деловых обычаев. В российском праве расчеты по инкассо регламентируются ст. 874–876 ГК.
Международные расчеты регулируются в основном посредством международных обычаев (Унифицированные правила для гарантий по первому требованию 1992 г.) и МКП (Типовой закон ЮНСИТРАЛ о международных кредитных переводах 1992 г.).
8.4. Международные расчеты с использованием векселя
Вексель (тратта) – это документ, содержащий безусловный приказ кредитора (трассанта) об уплате в указанный в векселе срок определенной суммы денег названному в векселе лицу (ремитенту).
Это письменное долговое обязательство. Ответственность за оплату векселя несет акцептант (импортер или банк). Необходимыми свойствами векселя, обуславливающими его специфику, являются абстрактность, бесспорность, обращаемость. Вексель представляет собой абсолютно абстрактное обязательство, полностью оторванное от оснований его возникновения. По существу, вексель обладает безусловной способностью выступать в качестве всеобщего эквивалента (денежной еди ни цы).
Виды векселей – переводной (тратта), простой, именной, ордерный, предъявительный. Переводной вексель – это ценная бумага, содержащая письменный приказ векселедателя (трассанта), отданный плательщику (трассату) об уплате определенной денежной суммы первому векселедержателю (ремитенту). Переводной вексель представляет собой безусловный приказ. Этот вид векселя является наиболее распространенным. Одна из важных особенностей векселя – индоссамент: передаточная надпись, в соответствии с которой вексель может быть передан любому другому лицу. Индоссамент придает векселю свойство передаваемости. Индоссамент может быть ничем не обусловлен; всякое ограничивающее его условие считается ненаписанным.
В мировой практике вексель появился в XII–XIII вв. Широкое распространение векселя во всем мире предопределило необходимость унификации вексельного права на международном уровне. Первая такая попытка б^1ла предпринята в начале XX в. на Гаагской международной конференции, завершившейся принятием Конвенции об унификации права, касающегося переводных и простых векселей, и Единообразного устава (документы в силу не вступили).
В 1930 г. на Женевской международной конференции б^1ли подписаны три Конвенции: о единообразном законе о переводном и простом векселе; о разрешении некоторых коллизионных законов о переводном и простом векселе; о гербовом сборе в отношении переводного и простого векселя. Эти Конвенции основаны на вексельном законодательстве стран континентальной правовой системы. Их принятие позволило унифицировать вексельное право не только в Европе, но и в некоторых государствах Азии, Африки и Латинской Америки. Женевская конвенция о простом и переводном векселе утвердила Единообразный вексельный закон (Приложение к Конвенции), который государства-участники б^1ли обязаны ввести в действие на своей территории.
Нормы Женевских конвенций имеют диспозитивный характер. Основное содержание Конвенций – это унифицированные коллизионные нормы. Основная цель – разрешение коллизий вексельных законов. Система основных коллизионных привязок по Женевским конвенциям:
1) способность лица обязываться по переводному и простому векселю определяется его национальным законом, возможно применение отсылок обеих степеней;
2) лицо, не обладающее способностью обязываться по векселю на основании своего национального закона, несет ответственность, если подпись совершена на территории страны, по законодательству которой это лицо обладает такой способностью;
3) форма простого или переводного векселя определяется законом страны, где вексель выставлен;
4) форма обязательства по переводному и простому векселю определяется законом той страны, на территории которой обязательство подписано;
5) если обязательство по векселю не имеет силы по закону государства места подписания, но соответствует законодательству государства, где подписано последующее обязательство, то последнее обязательство признается действительным;
6) каждое государство-участник имеет право установить, что обязательство по векселю, принятое его гражданином за границей, действительно в отношении другого его гражданина на территории этого государства, если обязательство принято в форме, соответствующей национальному законодательству;
7) обязательства акцептанта переводного векселя или лица, подписавшего простой вексель, подчиняются закону места платежа по этим документам;
8) сроки для предъявления иска в порядке регресса определяются для всех лиц, поставивших свои подписи, законом места составления документа;
9) приобретение держателем переводного векселя права требования, на основании которого выдан документ, решается по закону места составления документа;
10) форма и сроки протеста, формы других действий, необходимых для осуществления или сохранения прав по переводному или простому векселю, определяются законом той страны, на территории которой должен быть совершен протест или соответствующие действия;
11) последствия утраты или похищения векселя подчиняются закону той страны, где вексель должен быть оплачен.
К Женевским конвенциям не присоединились Великобритания, США, другие государства системы общего права. В настоящее время в международном торговом обороте существует два типа векселей – англо-американский (английский Акт о векселях 1882 г. и Единообразный торговый кодекс США) и вексель типа Женевской конвенции. Кроме того, существует целая группа стран, не присоединившихся ни к одной из существующих систем вексельного регулирования.
В целях наиболее полной унификации вексельного права и сглаживания основных различий между сложившимися типами векселей в рамках ЮНСИТРАЛ был разработан проект Конвенции о международных переводных векселях и международных простых векселях. Конвенция была одобрена в 1988 г. Генеральной Ассамблеей ООН. Предмет регулирования Конвенции – международный переводной и международный простой векселя, которые имеют двойную метку и соответственно озаглавлены: «Международный переводной вексель (Конвенция ЮНСИТРАЛ)» и «Международный простой вексель (Конвенция ЮНСИТРАЛ)».
Международный переводной вексель – это вексель, в котором названы по крайней мере два находящихся в разных государствах места из перечисленных пяти:
1) выставления переводного векселя;
2) указанное рядом с подписью векселедателя;
3) указанное рядом с наименованием плательщика;
4) указанное рядом с наименованием получателя;
5) платежа.
Предполагается, что место выставления векселя либо место платежа названо в векселе и такое место – территория государства-участника Конвенции. Международный простой вексель – это вексель, в котором названы по крайней мере два находящихся на территории разных государств места из перечисленных четырех:
1) выставления векселя;
2) указанное рядом с подписью векселедателя;
3) указанное рядом с наименованием получателя;
4) платежа.
Предполагается, что место платежа названо в векселе и находится на территории государства-участника. Положения Конвенции ЮНСИТРАЛ имеют компромиссный характер: ими учитываются либо положения Женевских конвенций, либо англо-американское вексельное регулирование, либо Конвенция вносит новеллы в вексельное право. Конвенция ЮНСИТРАЛ не применяется к чекам, поскольку (следуя традициям континентального права) не рассматривает чек как разновидность векселя (в отличие от общего права).
В российском законодательстве правовой статус векселя закреплен в ст. 142–149 ГК. К сожалению, в отечественном праве полностью отсутствует коллизионное регулирование вексельных отношений. Поскольку Россия является участницей Женевских конвенций и Конвенции ЮНСИТРАЛ, то можно сделать вывод, что к вексельным отношениям с иностранным элементом в соответствии со ст. 7 ГК непосредственно применяются нормы этих международных соглашений
8.5. Международные расчеты с использованием чека
Чек представляет собой один из видов ценных бумаг и одновременно один из видов платежных документов. Чек – это ценная бумага, содержащая ничем не обусловленное распоряжение чекодателя банку произвести платеж указанной в нем суммы чекодержателю (п. 1 ст. 877 ГК). Чекодатель – это владелец банковского счета. Обычно чек выставляется в банк, где чекодатель имеет средства, которыми он может распоряжаться посредством чека. Чек оплачивается за счет средств чекодателя и не может быть акцептован плательщиком. Учиненная на чеке надпись об акцепте считается несуществующей. Чек относится к денежным документам строго установленной формы (в Российской Федерации образец чека утверждается ЦБ РФ).
Чек должен иметь ряд необходимых реквизитов, отсутствие которых может привести к признанию чека недействительным и не подлежащим оплате, поскольку чек – это строго формальный документ. Реквизиты чека – наименование документа «чек» (чековая метка); простое и ничем не обусловленное предложение уплатить определенную сумму предъявителю чека (чековый приказ); чековый приказ должен быть безусловным (держатель чека не обязан предъявлять какие-либо документы или выполнять какие-либо обязательства под угрозой признания чека недействительным); указание плательщика (банка), который должен произвести платеж, и указание счета, с которого производится платеж; сумма чека; дата и место его составления; подпись чекодателя.
Поскольку чек уже в XIX в. начал играть роль одного из основных средств международных расчетов, то в первой половине XX в. была предпринята попытка унификации чекового права: в 1931 г. приняты Женевские чековые конвенции (Конвенция, устанавливающая единообразный закон о чеках; Конвенция, имеющая целью разрешение некоторых коллизий законов о чеках; Конвенция о гербовом сборе в отношении чеков) и Единообразный чековый закон (Приложение к Конвенции о единообразном законе о чеках). Основное содержание этих Конвенций – унифицированные коллизионные нормы, устанавливающие систему коллизионного регулирования чекового права:
1) право лица обязываться по чеку определяется его национальным законом, возможно применение отс^1лок обеих степеней;
2) если лицо не вправе обязываться по чеку по своему национальному праву, оно может обязываться по чеку за границей, если это позволяет законодательство данного иностранного государства;
3) круг лиц, на которых может быть выставлен чек, определяется по праву страны, где чек должен быть оплачен;
4) форма чека и порядок возникновения чековых обязательств определяются по праву страны, где чек был подписан, при этом достаточно соблюдения формы, требуемой законодательством страны места платежа;
5) срок для предоставления чека к оплате регулируется правом места платежа;
6) возможность оплаты чека по предъявлению, право на акцепт чека и получение частичного платежа, право на отзыв чека определяются по закону места платежа;
7) последствия утери или кражи чека регулируются законом места платежа;
8) формы и сроки протеста и других действий, необходимых для осуществления или сохранения прав по чеку, определяются законом того государства, на территории которого должен быть совершен протест и соответствующие действия.
Женевские чековые конвенции не смогли полностью унифицировать чековое право – в них, как и в Женевских конвенциях, не участвуют страны общего права. Основное противоречие континентального и англо-американского чекового регулирования: англо-американское право – чек является разновидностью векселя, континентальное право – чек представляет собой самостоятельный вид ценных бумаг и оборотных документов. Одновременно с проектом Конвенции о международном векселе в рамках ЮНСИТРАЛ б^1л разработан проект Конвенции о международном чеке. В 1988 г. Конвенция о международном чеке была одобрена Генеральной Ассамблеей ООН. Положения этой Конвенции имеют компромиссный характер. Они представляют собой попытку унифицировать нормы континентального и англо-американского чекового права. Само понимание чека соответствует континентальному праву: чек не считается разновидностью векселя. Основные коллизионные привязки чека в соответствии с Конвенцией – личный закон и закон места регистрации акта (формы акта).
В российском законодательстве расчеты с применением чека регулируются ст. 877–885 ГК. Полностью отсутствует коллизионное регулирование вопросов чекового права. Поскольку Россия не участвует в Женевских чековых конвенциях (правда, положения ГК о расчетах чеками полностью соответствуют нормам Конвенций), по-видимому, коллизионное регулирование этих проблем возможно на основе применения аналогии закона – Женевских вексельных конвенций.
8.6. Правовая специфика денежных обязательств
Практически все правоотношения в МЧП (за исключением личных неимущественных, да и то не всегда) сопровождаются денежными обязательствами. В этой связи выделяется валютный статут сделки – совокупность вопросов, определяющих правовой статус денежных обязательств в правоотношении. В законодательстве многих государств есть специальная, особая коллизионная «валютная» привязка – закон валюты долга (в российском праве такой привязки нет). Идея этой привязки состоит в том, что обязательство, выраженное в иностранной валюте, по всем денежным вопросам (прежде всего по вопросу инфляции) подчиняется праву того государства, в чьей валюте заключено обязательство (Вводный закон в ГГУ). Кроме того, валютная привязка в совокупности с другими условиями сделки используется для локализации договора – установления намерения сторон подчинить сделку в целом правопорядку государства, в валюте которого сделка заключена.
Показательными в этом отношении являются судебные решения, вынесенные в некоторых государствах в связи с расчетами по государственным облигационным займам, выраженным в золотых долларах. В решении 1937 г. по делу Международной ассоциации держателей займов к Британской короне английская палата лордов признала, что долги по британским государственным облигациям, выпущенным в Нью-Йорке в золотых долларах, подчиняются американскому праву. Аналогичные решения были вынесены судами Швеции и Норвегии.
Основной вопрос содержания денежных обязательств – это вопрос влияния на них изменений в покупательной способности денег. В Великобритании в 1604 г. и в ФГК б^1л сформулирован принцип «номинализма»: денежные обязательства, выраженные в определенной сумме, неизменны по своей сумме, невзирая на изменения покупательной силы денег. Первоначально этот принцип применялся только во внутренних расчетах, но впоследствии его применение было распространено и на денежные отношения с иностранным элементом. Принцип номинализма является общепризнанным началом, он закреплен в национальном и международном праве. Например, английский Акт о переводном векселе 1882 г., Женевские вексельные конвенции 1930 г. и Женевские чековые конвенции 1931 г. устанавливают, что вексель и чек, выписанные в иностранной валюте, предусматривают уплату по курсу на день наступления срока платежа, а не по курсу на день составления векселя или чека. Эти акты предусматривают расчет по номиналу. При любых изменениях иностранной валюты сумма векселя или чека остается неизменной.
Принцип номинализма приводит к неопределенности ценностного содержания денежных обязательств и не соответствует потребностям международного торгового оборота. Применение этого принципа ставит под угрозу интересы кредитора и стимулирует заключение сделок в «слабых» валютах. В настоящее время принцип номинализма является диспозитивным и относится к «подразумеваемым» условиям контракта, он применяется, если в контракте нет специальных защитных оговорок. Развитие внешнеэкономической деятельности предполагает необходимость стабилизации ценностного содержания обязательств, особенно учитывая инфляционные процессы и их влияние на содержание денежных обязательств. В этих целях появились многочисленные защитные оговорки и понятие «условная единица».
Первым видом защитной оговорки была «золотая» оговорка. Ее виды:
1) оговорка об уплате какой-то части долга в определенной золотой монете (например, уплата 100 дол. США золотой монетой США стандартного веса и пробы на момент заключения договора);
2) оговорка об уплате денежными знаками, которые будут иметь хождение в день платежа, но в сумме, эквивалентной определенному весовому количеству золота (например, уплата долларами США в сумме, эквивалентной 5 г золота стандартной пробы на момент заключения до го во ра).
Золотая оговорка не смогла стать эффективным способом гарантии ценностного содержания денежных обязательств. Многие государства в одностороннем порядке объявляли эту оговорку ничтожной по всем заключенным обязательствам (Германия в 1918 г., Великобритания в 1923 г., США в 1933 г.). Аннулирование золотой оговорки связано с переходом от золотовалютного стандарта к бумажно-денежному обращению. Право государства аннулировать золотую оговорку является общепризнанным; оно закреплено и в международном праве, и в национальном законодательстве, и в судебной практике.
В настоящее время в качестве страховочного механизма от инфляционных процессов используются валютно-финансовые условия, являющиеся реквизитом любого внешнеторгового контракта. Валютные условия включают установление: валюты цены и способа ее определения, валюты платежа, порядка пересчета валют при несовпадении валюты цены и валюты платежа, защитных оговорок.
Валюта цены – это валюта, в которой определяются цены на товар (услуги). Цена в контракте может быть установлена в любой валюте: одного из участников сделки или третьей страны. Предпочтение отдается свободно конвертируемым валютам развитых стран как наиболее устойчивым. Однако и такие валюты подвержены инфляции, и колебание их курсов может достигать 20–30 %. Валюта платежа – это валюта, в которой должно быть погашено обязательство импортера. Оптимальный вариант – совпадение валюты цены и валюты платежа. В таком случае не возникает необходимости в каких-либо пересчетах, однако в качестве валюты платежа в принципе может быть избрана любая валюта. При нестабильности валютных курсов валюта цены устанавливается в наиболее устойчивой валюте, а валюта платежа – в валюте импортера. В случае несовпадения валют возникает необходимость пересчета цены и платежа. В контрактах указывается, по какому курсу будет производиться этот пересчет.
Если за период между подписанием контракта и платежом по нему изменяется курс валюты платежа, то одна сторона несет убытки, а другая – получает прибыль. Защитить от валютных рисков может сам выбор валюты цены, так как несовпадение валюты цены и валюты платежа – простейший способ страхования валютного риска. Риск снижения валюты цены несет экспортер, риск ее повышения – импортер. Для экспортера выгоднее устанавливать цену в «сильной» валюте, тогда к моменту платежа его выручка будет выше той, которая была на момент заключения сделки. Для импортера выгоднее устанавливать цену в «слабой» валюте, тогда при платеже ему придется заплатить меньше, чем на момент заключения контракта. Однако этой защитной мерой трудно воспользоваться: на некоторые товары цена устанавливается в определенных валютах, трудно рассчитать динамику валютных курсов, интересы импортера и экспортера противоположны, и затруднительно достигнуть соглашения.
Другой защитной мерой является одновременное заключение контрактов по экспорту и импорту в одной валюте с приблизительно одинаковыми сроками платежа. В данном случае убытки по экспорту компенсируются прибылями по импорту, и наоборот. Однако практически невозможно достигнуть полной сбалансированности поступлений товара и платежей. Кроме того, в условиях международного разделения труда у предприятий преобладает либо экспорт, либо импорт. Уменьшить валютные риски можно путем заключения контракта в разных валютах, имеющих противоположные тенденции в изменении курсов.
Эти методы защиты имеют вспомогательный характер и в современной практике используются в качестве субсидиарных мер. Более надежным способом защиты от валютных рисков являются специальные защитные оговорки и хеджирование. В настоящее время в основном используются специальные защитные оговорки.
1. Валютная оговорка. Валюта платежа привязывается к более устойчивой валюте, а сумма платежа зависит от изменения ее курса. Для обозначения более устойчивой валюты используется термин «условная единица». Прямая валютная оговорка – валюта цены и валюта платежа совпадают, а в качестве привязки используется другая, более сильная валюта. Прямая валютная оговорка может быть двусторонней (сумма платежа меняется при любом изменении курса: и при повышении, и при понижении) и односторонней (сумма платежа меняется только при понижении курса). Косвенная валютная оговорка – валюты цены и платежа не совпадают. Цена фиксируется в более сильной валюте, а валюта платежа как более слабая привязывается к валюте цены, т. е. сумма платежа зависит от изменения курса обеих валют.
2. Мультивалютная оговорка – более надежный способ страхования валютных рисков. Валюта платежа увязывается с несколькими валютами, т. е. с «корзиной валют». Соответственно сумма платежа меняется в зависимости от изменения курса валюты платежа по отношению к среднему курсу нескольких валют. Эта оговорка используется редко, так как методика расчета отличается повышенной сложностью. Значительно чаще вместо валютной корзины применяются условные международные расчетные единицы (СПЗ, экю, евро). СПЗ б^1ли установлены МВФ в 1967 г. как страховочный механизм для защиты кредитора от последствий инфляции. В российском праве (ст. 317 ГК) предусматривается возможность использования как валютной, так и мультивалютной оговорок.
3. Эскалаторная оговорка (оговорка о скользящей цене). В контракт включается условие, что цены на товар могут быть пересмотрены в связи с изменением издержек на его производство.
4. Индексная оговорка (оговорка о пересмотре цен). Цены на товар могут быть пересмотрены в зависимости от движения рыночных цен на этот товар. Эскалаторная и индексная защитные оговорки не только ограничивают валютные потери, связанные с изменением курса валюты, но и защищают от падения покупательной способности национальных валют вследствие инфляции и роста цен.
Тема 9. ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ В МЕЖДУНАРОДНОМ ЧАСТНОМ ПРАВЕ
9.1. Понятие и особенности интеллектуальной собственности
Право интеллектуальной собственности представляет собой условное, собирательное понятие, объединяющее авторское право и право промышленной собственности. Объекты права интеллектуальной собственности – это комплекс объектов авторского права и права промышленной собственности. Таким образом, право интеллектуальной собственности как самостоятельная отрасль МЧП объединяет в себе две подотрасли – авторское право и право промышленной собственности. Конкретное регулирование правоотношений, связанных с интеллектуальной деятельностью, осуществляется в национальном праве не в соответствии с законодательством о собственности, а по нормам авторского и изобретательского права. Объекты права интеллектуальной собственности – это все права, относящиеся к изобретениям, открытиям, промышленным образцам, товарным знакам, фирменным наименованиям; защита против недобросовестной конкуренции; права на литературные, художественные и научные произведения; другие права, связанные с интеллектуальной деятельностью в производственной, научной, литературной и художественной областях.
Понятие «интеллектуальная собственность» определено в Конвенции об учреждении Всемирной организации интеллектуальной собственности 1967 г. Однако конкретные способы регулирования и защиты авторских прав и права промышленной собственности (составных частей права интеллектуальной собственности) предусмотрены в специальных международных соглашениях по авторскому праву и праву промышленной собственности. Правовой статус интеллектуальной собственности в целом определен и в Соглашении об относящихся к торговле аспектах права интеллектуальной собственности 1993 г. (Соглашение ТРИПС принято на Уругвайском раунде ГАТТ/ВТО). Объекты охраны – авторские и смежные права, патентное и изобретательское право, ноу-хау. Особенности прав на интеллектуальную собственность в МЧП – это исключительный характер неимущественных прав, специфические условия наследования части прав, ограничение сроков обладания правами, возможность передачи имущественных прав по договору. В российском праве правовой статус и понятие интеллектуальной собственности закреплены в ст. 71 Конституции и ст. 138 ГК.
Существуют две основные ветви исключительных прав, которым присущи свои системы охраны: форма как результат творческой деятельности (охраняется авторским правом) и существо творческой деятельности (охраняется изобретательским правом). Соответственно действуют две системы охраны: фактологическая (авторское право возникает в силу самого факта создания произведения, «произведение обособляет самое себя») и регистрационная (право промышленной собственности, которое должно сопровождаться специальными действиями по обособлению результата, его регистрации). В настоящее время установилась третья система охраны результатов интеллектуальной деятельности, относящаяся к секретам производства (ноу-хау). Охрана распространяется на содержание объекта, но осуществляется без регистрации. В рамках фактологической системы охраны существует промежуточная, «факторегистрационная» подсистема (охрана компьютерных программ).
Иностранный элемент в праве интеллектуальной собственности может проявляться только в одном варианте – субъектом этого права выступает иностранное лицо. Такое положение вещей связано с тем, что право интеллектуальной собственности имеет строго территориальный характер. Оно возникает, признается и защищается только на территории того государства, где создано произведение, зарегистрировано изобретение или открыт секрет производства (в изобретательском праве территориальный характер проявляется более рельефно, чем в авторском). Единственным способом преодоления территориального характера этого права является заключение международных соглашений (универсальных, региональных и двусторонних) о взаимном признании и защите прав на результаты творческой деятельности, возникших в других государствах. Специфика правового регулирования права интеллектуальной собственности как отрасли МЧП заключается в наиболее значимой роли МПП, чем во всех других отраслях МЧП. Необходимо отметить особую роль и значение ВОИС и других международных организаций, в функции которых входит регулирование международной охраны права интеллектуальной собственности.
9.2. Специфика авторского права в международном частном праве
Авторское право можно определить как совокупность правовых норм, регулирующих порядок использования произведений литературы, науки и искусства. Объектами авторского права являются произведения литературы, науки и искусства, компьютерные программы и базы данных. Кроме того, в перечень объектов авторского права включаются так называемые «смежные права» (родственные, аналогичные) – права артистов-исполнителей, производителей фонограмм, вещательных организаций. Авторское право, возникшее на территории одного государства в соответствии с его законодательством, отличается строго территориальным характером. Оно действует только в пределах данного государства и не действует за пределами его юрисдикции. В этом с точки зрения МЧП заключается основное отличие авторского права от других видов гражданских прав.
Если, например, литературное произведение, изданное в одном государстве, переиздается в другом без согласия автора, считается, что автор не вправе заявлять претензии по поводу нарушения своего субъективного права. Переиздание произведения за границей не нарушает субъективных прав автора, поскольку эти права имеют строго территориальные рамки. Для того чтобы субъективные авторские права, возникшие по закону одного государства, получили признание и защиту на территории других государств, необходимо заключение международного соглашения о взаимном признании и защите авторских прав. Только такие соглашения являются основой для признания иностранного авторского права. При этом нужно иметь в виду, что такие соглашения обеспечивают только признание и защиту субъективных авторских прав, возникших на основе иностранного закона, но не их возникновение на территории данного государства. Для того чтобы автор мог претендовать на наличие у него авторского права за границей, его произведение должно быть опубликовано в соответствующем государстве. Субъективные авторские права на территории любого государства возникают только на основе местного законодательства.
Особенности авторских прав заключаются в их делении на исключительные и неисключительные. С точки зрения МЧП особый интерес представляют исключительные авторские права: право авторства, право на имя, обнародование, отзыв произведения, защиту репутации автора, право доступа, право на перевод, распространение и воспроизведение, переработку, импорт, публичный показ и публичное исполнение, право следования. Исключительные права имеют как личный неимущественный, так и имущественный характер. Субъекты авторского права – это лица, обладающие исключительными правами на произведение, и их наследники. Субъективные авторские права можно разделить также на имущественные и личные неимущественные. Имущественные права, как правило, имеют подчиненное значение. Личные неимущественные права принадлежат автору независимо от его имущественных прав и сохраняются за ним в случае уступки исключительных прав на использование произведения.
Территориальный характер авторских прав предопределяет национальность произведения, которая не зависит от национальности автора, а определяется местом создания произведения. Принцип национальности произведения является одним из основных в авторском праве. По общему правилу иностранцы в сфере авторского права пользуются национальным режимом. Если произведение автора-иностранца б^1ло обнародовано на территории данного государства (и ранее не обнародовалось за границей), то за таким автором обычно признаются все те права, которые вытекают из местного законодательства. Как правило, условия предоставления национального режима авторам-иностранцам содержатся и в национальном законе, и в международных соглашениях. Международные соглашения в основном предусматривают взаимное (на условиях материальной взаимности) предоставление национального режима.
Коллизионное регулирование авторских прав определяется внутренним законодательством. Право многих государств содержит коллизионные нормы, касающиеся интеллектуальной собственности. Например, Закон о международном частном праве Швейцарии 1987 г. определяет, что к правоотношениям в области интеллектуальной собственности в качестве исходного коллизионного начала применяется право того государства, где испрашивается охрана авторских прав. Данная коллизионная привязка связана с территориальным характером авторского права. Субсидиарно применяются коллизионные привязки обязательственного права (в отношении договоров о нематериальных правах) и закон суда (в соответствии с общей концепцией деликтных обязательств). В швейцарском Законе предусмотрено и применение к данным правоотношениям отс^1лок обеих степеней.
Сфера распространения авторских прав иностранцев на территории России регулируется Законом РФ от 09.07.1993 № 5351-1 «Об авторском праве и смежных правах». Субъективные авторские права, возникшие на основе иностранного закона, признаются и охраняются на территории РФ при наличии международного соглашения и на условиях взаимности. Специфика и условия охраны авторских прав с иностранным элементом заключаются в том, что они определяются законом того государства, на территории которого имел место юридический факт, послуживший основой для возникновения авторского права. Признание авторских прав основано на принципе национальности произведения, но учитывается и национальность автора:
1) в отношении произведений иностранных авторов, впервые опубликованных на территории РФ, авторские права признаются за авторами-иностранцами;
2) авторские права российских граждан на произведения, созданные за границей, признаются за этими гражданами;
3) авторские права иностранцев на произведения, созданные за границей, признаются в Российской Федерации только при наличии международного соглашения.
В отношении произведений иностранных авторов, впервые изданных за границей, в России действуют два различных режима.
1. Охраняемые произведения – это произведения, опубликованные после 27 мая 1973 г. (дата вступления Всемирной конвенции об авторском праве 1952 г. в силу для Российской Федерации); произведения, подпадающие под действие Бернской конвенции об охране литературных и художественных произведений 1886 г., впервые опубликованные после 13 марта 1995 г. (дата вступления этой Конвенции в силу для Российской Федерации); а также произведения, подпадающие под действие двусторонних договоров РФ о взаимном признании и защите авторских прав (с Австрией, Болгарией, Венгрией, Кубой, Швецией и др.). Режим таких произведений определяется как нормами российского права, так и положениями международных соглашений. За исключением случаев, когда в международных договорах есть унифицированные материально-правовые нормы, к таким произведениям в силу принципа национального режима применяется российское законодательство об авторском праве.
2. Неохраняемые произведения – это произведения, не подпадающие под действие Всемирной и Бернской конвенций и двусторонних договоров РФ. Авторы таких произведений не вправе претендовать на уплату вознаграждения за их опубликование в России.
Двусторонние соглашения РФ о взаимном признании и защите авторских прав предусматривают взаимную охрану права интеллектуальной собственности на основе принципов взаимности и недискриминации. Охрана прав интеллектуальной собственности основана на применении принципа материальной взаимности. Каждая страна признает авторские права своих граждан независимо от места первого опубликования произведения и авторские права граждан третьих стран, выпущенные в свет на территории договаривающихся государств.
Правовая защита авторских и смежных прав иностранцев в Российской Федерации осуществляется в административном порядке, в порядке гражданского и уголовного судопроизводства. Возможно привлечение нарушителя авторского права к административной ответственности. РАО представляет законные интересы авторов в государственных и иных органах. В УК предусмотрена возможность привлечения к уголовной ответственности за присвоение авторства (плагиат), незаконное воспроизведение произведений (контрафакция), распространение чужого произведения и другие виды незаконного использования объектов авторского и смежных прав.
9.3. Международная охрана авторских прав и смежных прав
Территориальный характер авторского права является серьезным препятствием для международного сотрудничества в области обмена результатами творческой деятельности. Необходимость международно-правовой защиты авторских прав и их признание на территории других государств стала очевидной более 100 лет назад. В связи с этим унификация авторского права началась уже в XIX в. В 1886 г. была принята Бернская конвенция по охране литературных и художественных произведений (действует в редакции 1971 г.). Государства-участники основали Бернский союз для охраны прав авторов литературных и художественных произведений. Его административные функции выполняет ВОИС. Россия присоединилась к Бернской конвенции в 1995 г.
Основа Конвенции – материально-правовые нормы об охраняемых произведениях и их авторах. Коллизионное регулирование – применение права страны, где испрашивается охрана авторских прав, или закона суда.
При определении субъектов охраны в Бернской конвенции используется территориальный принцип охраны. Предпочтение имеет страна происхождения произведения (страна первого опубликования). Решающим признаком является не национальность (гражданство) автора, а национальность произведения, однако в отдельных случаях учитывается и национальность автора. Авторы из стран-членов Союза пользуются в других странах Союза (кроме страны происхождения произведения) в отношении своих произведений правами, которыми в этих странах пользуются их собственные граждане (т. е. национальным режимом), а также правами, специально оговоренными в Конвенции. Такая же охрана предоставляется авторам – гражданам государств, не входящих в Союз, если их произведения опубликованы в одной из стран Союза.
Охрана неопубликованных произведений предоставляется только гражданам государств – членов Союза. Таким образом, Конвенция определяет различные условия охраны опубликованных и неопубликованных произведений.
Максимальный срок охраны авторских прав составляет все время жизни автора и 50 лет после его смерти. Возможно увеличение сроков охраны в соответствии с национальным законодательством. В случае возникновения спора о сроках охраны применяется право государства первой публикации произведения. На переводы, фотографии, кинофильмы и другие объекты сроки охраны снижены.
Отличительные особенности Бернской конвенции – существенные ограничения свободного использования произведений, наличие ряда формальностей по регистрации произведений, обратная сила действия положений Конвенции (однако каждое государство само определяет применение на своей территории этого начала). Объекты охраны – права автора на все произведения в области литературы, науки и искусства, выраженные любым способом и в любой форме. Конвенция устанавливает примерный (неисчерпывающий) перечень видов таких произведений.
С точки зрения формальных условий охраны авторских прав на произведение Бернская конвенция придерживается концепции европейского права, выраженной в национальном законодательстве большинства европейских стран. Возникновение охраняемых авторских прав не связано с выполнением каких-либо формальностей. Право собственности на нематериальную вещь возникает от одного лишь факта создания произведения.
Объем авторских прав определяется законом того государства, где испрашивается охрана. В данном случае автору предоставляются национальный режим и специальные права, предусмотренные в Бернской конвенции. Объем охраняемых прав не зависит от охраны произведения в стране его происхождения. Это относится и к материальным правам, и к судебной защите. Право на судебную защиту основано на принципе национального режима.
Бернская конвенция представляет собой чрезвычайно высокий международный стандарт охраны авторских прав, поэтому ее положения оказались неприемлемыми для развивающихся государств. Таким государствам экономически невыгодно присоединение к Конвенции, поскольку для них практически недостижим такой высокий уровень охраны авторских прав на перевод и другие способы использования иностранных произведений.
В 1952 г. по инициативе ЮНЕСКО была принята Всемирная (Женевская) конвенция об авторском праве (действующая редакция 1971 г.), имеющая более универсальный характер, чем Бернская. Россия участвует в этой Конвенции с 1973 г. как правопреемник СССР. В преамбуле Конвенции подчеркивается, что ее цель – дополнить уже действующие нормы международного авторского права, но не заменить или нарушить их. Всемирная конвенция содержит большое количество отсылок к национальному законодательству, меньший объем материально-правовых предписаний, чем в Бернской конвенции. Для стран – участниц Всемирной конвенции нет необходимости изменять свои особые национальные системы авторского права.
Всемирная конвенция устанавливает ряд существенных льгот для развивающихся государств: выдача государством принудительных лицензий на перевод произведений в целях развития национальной науки, культуры и образования; право свободного перевода произведения по истечении 10 лет после его опубликования; свобода радио-и телепередач и свободное использование опубликованных произведений в учебных и научных целях. Нормы Конвенции не имеют обратной силы. Срок охраны авторских прав определяется законом государства, в котором испрашивается защита, но не короче продолжительности жизни автора плюс 25 лет после его смерти. Установлен также принцип сравнения сроков.
Конвенция содержит примерный перечень охраняемых объектов авторского права, полностью совпадающий с перечнем, определенным в Бернской конвенции. Всемирная конвенция вводит понятие «выпуск произведения в свет» как его воспроизведение в какой-либо материальной форме и предоставление неопределенному кругу лиц возможности ознакомления с этим произведением. Введен специальный знак охраны авторских прав (copyright) в виде символа, указания обладателей авторского права, года первого выпуска произведения.
Всемирная конвенция (как и Бернская) исходит из принципа национального режима. Объем авторских прав определяется национальным законодательством государств-участников. Всемирная конвенция устанавливает единственное специальное право автора – исключительное право автора на перевод и переиздание своего произведения. Для получения права на перевод чужого произведения создана специальная лицензионная система. Всемирная конвенция предусматривает идентичное Бернской коллизионное регулирование – применение права государства, где испрашивается защита авторских прав, или закона суда.
В 1996 г. Женевская дипломатическая конференция приняла новый универсальный договор – Договор ВОИС по авторскому праву. Этот Договор установил принципиально иной, более высокий уровень охраны объектов авторского права: правовая охрана авторских прав прямо связана со стимулированием литературного и художественного творчества. Впервые в мировой практике указано, что охрана распространяется не только на форму выражения произведения, а на идеи и процессы; объектами охраны объявлены компьютерные программы, компиляции данных или другой информации как результаты интеллектуальной деятельности, «информация об управлении правами», приложенная к произведению. Особо подчеркивается необходимость выработки современных международных правил охраны авторских прав и сохранения баланса прав авторов и интересов общества в области доступа к информации. Договор ВОИС является своеобразным дополнением Бернской конвенции. В соответствии с Договором созданы специальная Ассамблея и Международное бюро ВОИС.
Особое место среди универсальных международных договоров занимает Мадридская конвенция об избежании двойного налогообложения выплат авторского вознаграждения 1979 г., которая предусматривает запрет двойного налогообложения как авторских, так и смежных прав.
Среди региональных соглашений о международно-правовой охране авторских прав следует отметить Межамериканскую конвенцию по охране авторских прав 1946 г., регламенты и директивы ЕС (директива Совета ЕС о правовой охране компьютерных программ 1991 г.), Соглашение стран СНГ о сотрудничестве в области охраны авторского права 1993 г.
Выделение из авторского права смежных (аналогичных, родственных, других соседствующих) прав и установление их самостоятельной защиты связано с распространением «интеллектуального пиратства» (вторичное использование произведения без согласия автора и исполнителя, незаконное копирование и реализация фонограмм). Субъектами «смежных» прав являются артисты-исполнители, производители фонограмм, вещательные организации. Основные формы охраны смежных прав – право их субъектов разрешать или запрещать вторичное воспроизведение результатов их творческой деятельности.
Международно-правовая унификация в области смежных прав – Международная (Римская) конвенция об охране интересов артистов-исполнителей, производителей фонограмм и вещательных организаций 1961 г. (основана на принципе национального режима, который предоставляется по законодательству страны, где испрашивается охрана). Римская конвенция установила минимальный уровень охраны смежных прав. Конвенция не имеет обратной силы. Минимальный срок охраны составляет 20 лет (государства вправе устанавливать более длительные сроки охраны). Все выпущенные или предназначенные для продажи экземпляры фонограмм должны иметь международный знак охраны смежных прав.
Женевская конвенция об охране интересов производителей фонограмм от незаконного воспроизводства их фонограмм 1971 г. существенно обновила и дополнила Римскую конвенцию путем предоставления производителям фонограмм особого режима охраны в рамках антимонопольного законодательства и уголовно-правовой защиты. Государства – участники Женевской конвенции отказались от предоставления иностранцам национального режима. Критерий выбора применимого права – законодательство государства гражданства производителя фонограмм. Все правовые формы охраны отнесены к компетенции государств-участников.
Договор ВОИС по исполнениям и фонограммам 1996 г. (открыт для подписания только членам ВОИС) не влияет на обязательства государств по другим конвенциям об охране смежных прав, не затрагивает права авторов и распространяется только на исполнителей и производителей фонограмм. Срок охраны смежных прав составляет 50 лет. Значительно расширен круг их исключительных прав. Договор основан на принципе национального режима охраны: каждое государство-участник предоставляет гражданам других государств такой же режим, какой они предоставляют своим собственным гражданам в отношении перечисленных в Договоре исключительных прав исполнителей и производителей фонограмм.
9.4. Специфика права промышленной собственности в международном частном праве
В доктрине для обозначения этой отрасли МЧП употребляется различная терминология – изобретательское, патентное, лицензионное право, право промышленной собственности. Представляется, что понятие «право промышленной собственности» можно использовать как родовое, наиболее широкое, объемное и точное. Право промышленной собственности представляет собой часть права интеллектуальной собственности. Объекты права промышленной собственности – научные открытия, изобретения, промышленные образцы, товарные знаки, фирменные наименования, знаки обслуживания, коммерческие обозначения, пресечение недобросовестной конкуренции, полезные модели, наименования мест происхождения товаров, торговые и производственные секреты (ноу-хау), а также все другие права, относящиеся к интеллектуальной деятельности. Пограничное место занимают компьютерные программы, базы данных и топологии интегральных микросхем, которые считаются объектами авторского права, но охраняются в рамках патентного ведомства.
Понятие «промышленная собственность» не подпадает под общее понятие права собственности. Специфика промышленной собственности заключается в том, что это, как правило, нематериальный объект, результат творческой деятельности, непосредственно не связанный с правом собственности на материальный объект, в котором она выражена. Закон предоставляет владельцам права на промышленную собственность исключительные права на использование результатов их деятельности. С одной стороны, изобретателю принадлежат имущественные права на использование изобретения (могут отчуждаться, т. е. передаваться третьим лицам), с другой – изобретатель обладает целым комплексом личных неимущественных прав (право на авторство, право на имя и т. д.), которые являются неотчуждаемыми в силу природы этих прав.
Право промышленной собственности охраняет только идею, замысел изобретения, товарного знака независимо от формы реализации этих идей. Особенность права промышленной собственности – специфические формы его охраны путем выдачи государственных охранных документов, действующих в течение установленного законом срока.
Территориальный характер права промышленной собственности проявляется еще более отчетливо, чем в авторском праве. Субъективное авторское право возникает (с точки зрения континентального права) в силу только факта создания произведения в объективной форме. Субъективное право на промышленную собственность возникает по волеизъявлению государства, направленному на охрану прав изобретателя посредством выдачи определенного охранного документа (патент, авторское свидетельство, регистрация товарного знака). Выдача охранного документа представляет собой акт государственной власти и создает субъективные права, действующие только на территории данного государства. В других государствах эти права законом не охраняются, и изобретение может быть свободно использовано другими лицами. Для охраны своего произведения за границей автор должен получить охранный документ по законодательству соответствующего государства. Только тогда автор получает новое субъективное право на результат своей творческой деятельности, которое также имеет территориальный характер.
К объектам права промышленной собственности предъявляются различные требования: новизны, полезности (в некоторых странах), приоритета, патентной чистоты. Предложенное решение должно быть новым, неизвестным во всем мире (мировая новизна) или в данной стране (локальная новизна). Новизна устанавливается путем проведения специальной экспертизы на новизну. Патентная чистота – это международная проверка изделия в случае экспорта объектов промышленной собственности. Это проверка, не подпадают ли данные объекты под действие других патентов, выданных третьим лицам. Патентная чистота устанавливается при помощи специальной экспертизы. Если подобное изобретение уже запатентовано в другой стране, то необходимо отказаться от его использования или купить лицензию у патентообладателя.
Основным способом преодоления территориального характера является заключение международных соглашений и использование принципа взаимности. Широко применяются также патентная кооперация, зарубежное патентование, регистрация товарных знаков в других государствах и т. д. Большинство государств предоставляет иностранцам национальный режим в сфере охраны их прав на промышленную собственность. Однако принцип национального режима применяется далеко не во всех странах. Например, в патентном законодательстве Италии для национальных изобретателей установлены более длительные сроки охраны изобретений и льготный режим патентования. Это способствует значительному ускорению использования запатентованных иностранцами изобретений в Италии. В большинстве стран установлены суровые меры наказания за контрафакцию и другие посягательства на промышленную собственность (Китай – смертная казнь; США – до 10 лет лишения свободы и штраф 500 тыс. дол.).
Изобретение – это отвечающее критериям патентоспособности техническое решение либо применение уже известных устройств по новому назначению. Основная форма охраны изобретений – это выдача патента, который устанавливает юридическую монополию на изобретение и обеспечивает его обладателю исключительные права на использование изобретения. Критерии патентоспособности: новизна технического решения; существенность новизны изменений; принципиальная возможность практической реализации изобретения. Изобретение должно обладать патентной чистотой. Патент на изобретение выдается патентным ведомством по результатам экспертизы. Номинальный срок действия патента составляет 15–20 лет, однако ввиду морального устаревания изобретений реальные сроки действия патента значительно короче – 5-10 лет.
Коллизионное регулирование споров по патентным правоотношениям с иностранным элементом в принципе идентично коллизионному регулированию в авторском праве. Исходное начало – применение права государства, где испрашивается охрана. Возможно также применение закона суда. В судебной практике распространено применение отсылок первой и второй степеней.
Товарный знак – это обозначение, способное отличить товары одних производителей от однородных товаров других производителей. Товарный знак служит средством индивидуализации участников гражданского оборота и производимой ими продукции. С помощью товарного знака можно определить национальность товара. Основанием правовой охраны товарного знака является свидетельство, выдаваемое патентным ведомством. Свидетельство подтверждает приоритет знака и исключительные права его обладателя. Приоритет товарного знака устанавливается по дате подачи первой заявки в патентное ведомство любого государства – участника Парижского союза. Приведем классификацию видов товарных знаков:
1) по форме выражения – словесные, изобразительные, объемные, звуковые, световые, обонятельные, комбинированные;
2) по числу субъектов – индивидуальные и коллективные;
3) по степени известности – общеизвестные и обычные.
9.5. Международное и национальное регулирование изобретательского права
Основным способом преодоления территориального характера права промышленной собственности и его охраны за пределами государства возникновения является заключение международных соглашений. Международная охрана промышленной собственности осуществляется на двустороннем, региональном и универсальном уровнях. В унификации права промышленной собственности большую роль играют международные организации: Парижский союз, ВОИС, ИНПАДОК. Последним выработан типовой международный патент.
Первым универсальным договором в этой области является Парижская конвенция об охране промышленной собственности 1883 г. (действует в Стокгольмской редакции 1967 г.). Государства – участники Конвенции образовали Парижский союз для защиты промышленной собственности. Конвенция не вводит международного патента, который, будучи выдан в одном государстве, действовал бы во всех остальных государствах-участниках. Точно так же не вводится и международный товарный знак. Условия регистрации товарных знаков определяются национальным законодательством. Регистрация товарного знака в одном государстве не имеет экстерриториального действия. Цель Парижской конвенции – создание правовых условий для охраны исключительных прав в сфере промышленной собственности. Субъекты охраны – граждане и фирмы из государств – членов Парижского союза. Основной принцип – предоставление национального режима, т. е. граждане и фирмы из любого государства-участника получают такую же охрану промышленной собственности в других государствах-участниках, какую предоставляют их собственным гражданам.
Конвенция определяет промышленную собственность как часть интеллектуальной собственности. Установлен примерный перечень объектов промышленной собственности (расширен в национальном праве). Подчеркивается своеобразие промышленной собственности: ее объекты – это бестелесные, нематериальные вещи, поэтому на первом месте стоит охрана идеи независимо от формы ее реализации. Парижская конвенция определяет понятие недобросовестной конкуренции, закрепляет принципы на ци о наль но го режима, патентной чистоты и конвенционного приоритета.
Институт конвенционного приоритета – одна из основных идей Парижской конвенции. Введение правила о конвенционном приоритете обусловлено тем, что патент выдается тому, кто первым подал заявку на изобретение. Одновременное патентование изобретения в нескольких странах практически невозможно, поскольку изобретение, запатентованное в одной стране, уже не является новым в другой. Для заявителей из стран Парижского союза установлено исключение – лицо, подавшее заявку в одной стране, в течение года со дня подачи первой заявки пользуется правом приоритета при подаче такой же заявки в других государствах. В этих странах приоритет и новизна будут определяться не на день фактической подачи заявки в местное патентное ведомство, а на день подачи первой заявки. Конвенционный приоритет при патентовании промышленных образцов и регистрации товарных знаков действует в течение 6 месяцев.
Конвенция установила временную охрану некоторых объектов промышленной собственности на международных выставках. Нормы об экспонировании изобретений на международных выставках в странах-участницах закрепляют правило – экспонирование изобретения на выставке не препятствует его патентованию в этой стране. Срок кон вен ци он но го приоритета исчисляется с момента по ме ще-ния изделия на выставке.
За исключением норм о национальном режиме и конвенционном приоритете Парижская конвенция содержит ограниченное количество унифицированных материально-правовых положений. Конвенция предоставляет всем государствам-участникам полную свободу в издании национального законодательства по охране промышленной собственности в соответствии с их национальными традициями.
В связи с увеличением количества заявок на одни и те же объекты промышленной собственности в разных странах и расширением масштабов иностранного патентования был заключен Вашингтонский договор о патентной кооперации 1970 г. (РСТ). Его участники образовали Международный союз патентной кооперации. Договор устанавливает порядок составления и подачи международной заявки на получение охранного документа. Такой порядок уменьшает затраты на зарубежное патентование и ускоряет его процедуру. С этой целью предусмотрено создание международных поисковых органов по типу государственных патентных ведомств. Эти органы производят документарный поиск по материалам заявок и организуют проведение национальных экспертиз, а также международной предварительной экспертизы. Вашингтонский договор не вводит единого международного патента, но содержит его элементы.
Основным международным договором, преодолевающим территориальный характер охраны товарных знаков, является Мадридская конвенция о международной регистрации фабричных и товарных знаков 1891 г. (в редакции 1979 г., Протокол 1989 г.). Конвенция предусматривает охрану знаков во всех государствах-участниках без их регистрации в каждом государстве. Для этого было создано Международное бюро интеллектуальной собственности, которое осуществляет международную регистрацию знаков, действующую во всех странах-участницах. В Конвенции разработана МКТУ. Международная регистрация действует в течение 20 лет независимо от сроков, установленных в национальном законодательстве.
Патентное законодательство России основано на Патентном законе Российской Федерации от 23.09.1992 № 3517-1, который хотя и изменялся, тем не менее уже давно нуждается в пересмотре. Права иностранцев на промышленную собственность в Российской Федерации устанавливаются по принципу взаимности: в отношении прав патентообладателя – на основе международных договоров; в отношении права владельца товарного знака – на основе принципа взаимности при отсутствии международного соглашения. Закон определил порядок получения иностранцами патентов в Российской Федерации и прекращения их действия, возможность досрочного прекращения действия патента. В России также действуют Закон РСФСР от 22.03.1991 № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» (который также давно устарел) и еще ряд законов о праве промышленной собственности, принятых в 1992 г. Право промышленной собственности в отечественном законодательстве не кодифицировано. В ГК отсутствует и материально-правовое, и коллизионное регулирование данных отношений. Все споры о праве промышленной собственности с иностранным элементом могут разрешаться только по аналогии. Коллизионное регулирование предусмотрено только по отношению к лицензионным соглашениям (подп. 19 п. 2 ст. 1211 ГК). Уже много лет существует настоятельная необходимость совершенствования российского права в сфере регулирования отношений по праву промышленной собственности.
Тема 10. БРАЧНОСЕМЕЙНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В МЕЖДУНАРОДНОМ ЧАСТНОМ ПРАВЕ
10.1. Основные проблемы брачносемейных отношений с иностранным элементом
Брачносемейные отношения представляют собой комплексные отношения личного неимущественного и имущественного характера, основанные на родственных связях и регулируемые нормами гражданского (в широком смысле слова) права. Во многих странах отсутствует семейное право как самостоятельная отрасль права, и семейные правоотношения регулируются гражданским законодательством (ФРГ, Швейцария, Франция). В большинстве современных государств семейное право отделено от гражданского, кодифицировано и представляет собой самостоятельную отрасль права (Российская Федерация, Алжир, страны Восточной Европы и Латинской Америки).
В нормативных актах большинства государств отсутствует законодательное определение брака, и его правовые проблемы до конца не урегулированы ни в законах, ни в доктрине. Практически общепризнанно, что брак – это юридически оформленный добровольный союз мужчины и женщины, направленный на создание семьи и презюмирующий совместное сожительство с ведением общего хозяйства. Сразу же следует оговориться, что такое определение брака соответствует праву далеко не всех государств. В современной доктрине права и судебной практике брак определяется как брак-договор, бракстатус или брак-партнерство. Наиболее распространенной является точка зрения, что брак – это договор, гражданско-правовая сделка, порождающая личные и имущественные права и обязанности супругов.
Семейные отношения с иностранным элементом являются составной частью международных гражданских правоотношений. Иностранный элемент в брачносемейных отношениях может проявляться во всех его вариантах. В законодательстве некоторых государств особо выделяются «иностранные» (между иностранцами) и «смешанные» (между иностранцами и собственными гражданами) браки. Семейные отношения в максимальной степени связаны с национальными традициями, религией, бытовыми и этническими обычаями, а потому семейное право разных стран принципиально отличается и практически не поддается унификации. Все это вызывает серьезные коллизии законов в области брачносемейного права.
Основные коллизионно-правовые проблемы брака и семьи заключаются в следующем: 1) форма и условия заключения брака; 2) расовые и религиозные ограничения; 3) запреты на браки с иностранцами; 4) необходимость разрешения (дипломатического, родителей или опекунов) для вступления в брак; 5) личный закон (главенство) мужа; 6) заключение брака по доверенности и через представителя; 7) полигамия и моногамия; 8) однополые браки; 9) юридическая ответственность за отказ вступления в обещанный брак; 10) «хромающие браки» и др.
Доктрина права при помощи сравнительного анализа определила наиболее распространенные коллизионные привязки для установления применимого права: 1) закон места заключения брака; 2) личный закон обоих супругов; 3) закон страны постоянного проживания ребенка; 4) личный закон усыновителя; 5) закон компетентности учреждения; 6) закон суда; 7) закон страны совместного проживания супругов; 8) закон последнего совместного места жительства; 9) личный закон ребенка; 10) закон места нахождения общей семейной собственности.
Попытки унификации брачносемейных отношений с иностранным элементом предпринимаются с начала XX в. На универсальном уровне разработан целый комплекс Гаагских конвенций по вопросам семейного права: об урегулировании коллизий законов и юрисдикции в области разводов и судебного разлучения супругов 1902 г.; о праве, применимом к алиментным обязательствам, 1972 г.; о сотрудничестве в области иностранного усыновления 1993 г.; об урегулировании коллизий законов в области заключения брака 1995 г. и др. (всего около 50). Эти конвенции содержат в основном унифицированные коллизионные нормы. Основной недостаток Гаагских конвенций – ограниченный круг их участников. Многие из них так и не вступили в силу, поскольку не набрали необходимого количества ратификаций.
В СК произведена кодификация правовых норм, относящихся к брачносемейным отношениям с участием иностранцев и апатридов (разд. VII). К таким отношениям возможно применение как российского, так и иностранного права. В случае решения коллизионного вопроса в пользу иностранного права определен порядок установления содержания иностранного семейного права (ст. 166 СК). Это является обязанностью суда и иных компетентных органов РФ. Содержание иностранного семейного права устанавливается с учетом его официального толкования, практики применения и доктрины в соответствующем иностранном государстве. СК содержит оговорку о публичном порядке (ст. 167), согласно которой нормы иностранного семейного права не применяются, если их применение противоречит основам правопорядка (публичному порядку) РФ. В подобных случаях применяются нормы российского права.
10.2. Заключение браков
Порядок заключения брака и его основные формы с точки зрения возникновения правовых последствий в разных странах определяются принципиально поразному: только гражданская форма брака (Российская Федерация, Швейцария, Франция, ФРГ, Япония); только религиозная (Израиль, Ирак, Иран, отдельные штаты США и провинции Канады); альтернативно или та или другая (Великобритания, Испания, Дания, Италия); одновременно и гражданская, и религиозная (латиноамериканские государства, государства Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии). Определенные гражданско-правовые последствия порождает и неузаконенное совместное проживание с ведением общего хозяйства. В некоторых штатах США простое сожительство по истечении определенного срока совместной жизни позволяет суду установить прецедент презумпции законного брака.
Условия заключения брака в национальных законах также принципиально различны, но можно выделить и ряд общих черт: достижение установленного законом брачного возраста; ответственность за сокрытие обстоятельств, препятствующих заключению брака; запрет браков между близкими родственниками, усыновителями и усыновленными, опекунами и подопечными; запрет вступления в брак с ограниченно дееспособными или полностью недееспособными лицами; необходимость явно выраженного согласия жениха и невесты.
В законодательстве практически всех стран предусмотрена специальная форма заключения браков – консульские браки. Такие браки заключаются в консульствах или консульских отделах посольств между гражданами государства аккредитования, находящимися на территории данного иностранного государства. Консульские браки заключаются на основе консульских конвенций; к таким бракам применяется законодательство государства аккредитования. В некоторых консульских конвенциях предусмотрено требование учитывать и право государства пребывания (Консульская конвенция между Российской Федерацией и США).
Самая острая проблема брачносемейных отношений с иностранным элементом – большое количество «хромающих» браков, т. е. браков, порождающих юридические последствия в одном государстве и считающихся недействительными в другом. Эта проблема порождена тем, что многие страны не признают форму и порядок заключения брака, если они отличаются от их национальных установлений. Например, в Израиле смешанные браки, заключенные за границей, признаются только в том случае, если имело место венчание в синагоге. Хромающие браки представляют собой серьезное дестабилизирующее явление в международной жизни, порождают правовую неуверенность и влекут за собой негативные последствия. Не так давно была предпринята попытка устранить эти недостатки с помощью Гаагской конвенции об урегулировании коллизий законов в области заключения брака 1995 г. Однако эта Конвенция в силу пока не вступила, так как она имеет ограниченный круг участников и государства, не признающие заключенные за границей браки, к Конвенции не присоединились.
Генеральными коллизионными привязками для решения вопроса о заключении брака являются личный закон обоих супругов (ему подчинены внутренние условия брака) и закон места заключения брака (определяет форму и порядок заключения брака). Эти привязки предусмотрены как в национальном законодательстве, так и в Гаагской конвенции об урегулировании коллизий законов в области заключения брака.
При заключении смешанных и иностранных браков на территории России их порядок и форма подчиняются российскому законодательству (п. 1 ст. 156 СК). Законодатель предусмотрел кумуляцию коллизионной привязки. Условия заключения брака определяются личным законом каждого из супругов (т. е. возможно применение одновременно постановлений двух правовых систем). При этом необходимо учитывать положения российского права относительно обстоятельств, препятствующих вступлению в брак (п. 2 ст. 156 СК).
Регулирование порядка вступления в брак бипатридов и апатридов производится в особом порядке. Если бипатрид имеет и российское гражданство, условия его вступления в брак определяются по российскому праву. Для лиц с множественным гражданством условия вступления в брак определяются законодательством государства по выбору самого лица (п. 3 ст. 156 СК). При определении условий вступления в брак для апатридов применяется право государства их постоянного места жительства (п. 4 ст. 156). Таким образом, в ст. 156 СК установлена «цепочка» коллизионных норм, поразному регулирующая порядок заключения брака для разных категорий физических лиц. Браки между иностранцами, заключенные в консульских и дипломатических представительствах иностранных государств на территории РФ, признаются действительными на условиях взаимности (п. 2 ст. 157 СК).
Заключение браков за пределами территории РФ урегулировано в п. 1 ст. 157 и ст. 158 СК. Норма п. 1 ст. 157 СК вызывает много вопросов: какой характер она имеет – императивный или диспозитивный; что именно она устанавливает – право или обязанность для граждан Российской Федерации заключать браки за границей в дипломатических или консульских учреждениях РФ; имеют ли российские граждане право вступать за пределами Российской Федерации в браки между собой не в дипломатических или консульских учреждениях РФ, а в местных органах регистрации браков? Браки, заключенные между российскими и иностранными гражданами за пределами Российской Федерации, признаются действительными в России, если их форма и порядок заключения соответствуют закону места заключения брака и не нарушены предписания ст. 14 СК.
В связи с некоторыми специфическими тенденциями в развития семейного права за рубежом (Нидерланды, Швеция, США и др.) возникает проблема признания в Российской Федерации однополых браков, заключенных между российскими и иностранными гражданами за пределами РФ, поскольку российское законодательство прямо не запрещает однополые браки. Браки между иностранцами, заключенные вне пределов Российской Федерации, признаются действительными при соблюдении законодательства места заключения брака. Недействительность браков с иностранным элементом определяется по законодательству, которое применялось при заключении брака (ст. 159 СК).
10.3. Расторжение браков
До 70-х гг. XX в. практически во всем мире развод рассматривался как санкция за виновное поведение супругов, за нарушение брачного договора с взысканием убытков и возмещением морального вреда. В середине 70-х гг. XX в. в большинстве государств Европы была проведена реформа развода. Основная тенденция реформы – отказ от концепции развода как санкции и переход к концепции: развод – это констатация неудачного брака. Современное законодательство большинства стран предусматривает как судебный, так и несудебный порядок расторжения брака. На международном универсальном уровне эти вопросы урегулированы в Гаагской конвенции о признании развода и судебного разлучения супругов 1970 г.
Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. для стран СНГ устанавливает, что по делам о расторжении брака применяется право страны, гражданами которой являются супруги в момент расторжения брака. При различном гражданстве супругов применяется право государства места расторжения брака.
Порядок расторжения иностранных и смешанных браков определен в консульских конвенциях и национальном законодательстве. В большинстве государств признается расторжение браков, произведенное за границей. Основная коллизионная привязка при разрешении вопросов развода – закон места расторжения брака, субсидиарные привязки – личный закон супругов и закон суда. В европейских государствах существует аналогичный разводу, но юридически иной способ прекращения брачносемейных отношений. По просьбе сторон суд выносит решение о сепарации (судебном разлучении) супругов. Брак не прекращается, но супруги получают право раздельного проживания. Основное отличие сепарации от развода – в случае смерти одного из супругов другой сохраняет наследственные права.
Порядок расторжения браков с иностранным элементом по российскому праву установлен в ст. 16 °CК, содержащей «цепочку» коллизионных норм. К расторжению любых браков на территории РФ применяется только российское право, т. е. закон суда. Законодательно закреплено право российских граждан расторгать браки с иностранцами, проживающими вне пределов Российской Федерации, в российских судах или в дипломатических и консульских представительствах РФ. Расторжение любых браков за пределами Российской Федерации признается действительным в России при соблюдении права соответствующего иностранного государства. Основные требования – соблюдение предписаний иностранного права о компетенции органов и законодательства о расторжении браков.
10.4. Правоотношения между супругами
По общему правилу коллизионное регулирование личных неимущественных отношений супругов основано на применении личного закона мужа и личного закона жены. Основная коллизионная привязка – закон последнего совместного места жительства супругов. Определяющее начало имеет территориальный признак. Если супруги никогда не проживали совместно, то применяется право страны суда. Отмечается широкое применение оговорки о публичном порядке. В развитых странах закондательно установлены равные права мужа и жены. Своеобразное регулирование личных отношений супругов имеет место в англо-американском праве (Великобритания, США). Супруги обязаны создать супружескую общность жизни (консорциум).
Проблема выбора применимого к регулированию личных супружеских отношений права решается при помощи «цепочки» коллизионных норм. Генеральная коллизионная привязка – закон страны совместного проживания супругов; при отсутствии совместного места жительства – закон государства, на территории которого супруги имели последнее общее проживание. Если супруги никогда не проживали совместно, применяется право страны суда. В некоторых государствах (Великобритания, ФРГ, Франция) господствующей коллизионной привязкой выступает личный закон мужа, который применяется независимо от различного места жительства и различного гражданства супругов.
Имущественные отношения между супругами основаны на договорном или легальном режиме совместного имущества. Виды легальных режимов имущества – общности (Франция, Швейцария), раздельности (Великобритания, ФРГ), отложенной собственности (Дания, Швеция, Норвегия). В законодательстве большинства европейских стран предусмотрены обязанности по взаимному алиментированию супругов. Решение этого вопроса возможно как в судебном порядке, так и по соглашению между супругами об уплате алиментов. Коллизионные проблемы алиментных обязательств разрешаются на основе применения права юридического домицилия (совместного места жительства супругов). Проблемы могут возникнуть при отсутствии совместного места жительства супругов. В подобных случаях основным коллизионным началом выступает закон суда.
В современном праве закреплен принцип равенства имущественных прав и обязанностей супругов. В западных странах при вступлении в брак обязательно заключается брачный контракт. Возможно заключение такого контракта под условием (отлагательным или от-менительным). В законодательстве большинства стран предусмотрена неограниченная автономия воли относительно содержания брачного контракта. Единственное ограничение – соответствие положений брачного контракта публичному порядку государства. Установлена также возможность неограниченной автономии воли по вопросу применимого права. Применяется также право общего гражданства или общего домицилия супругов, закон страны суда.
В российском праве по вопросу личных и имущественных отношений между супругами также установлена «цепочка» коллизионных норм – право страны совместного места жительства, право страны последнего совместного места жительства, российское право (на территории РФ) как закон суда (ст. 161 СК). Понятие и порядок заключения брачного договора – совершенно новые положения для российского права (ст. 40–44 СК). Основное отличие российского брачного контракта от брачного контракта в зарубежном праве – право сторон урегулировать только имущественные отношения. При заключении брачного договора и соглашения об уплате али ментов в браках с иностранным элементом сторонам предоставлена возможность выбора применимого права. При отсутствии соглашения сторон о применимом праве регулирование осуществляется посредством применения «цепочки» коллизионных норм, установленной ст. 161 СК.
10.5. Правоотношения между родителями и детьми
Коллизионное регулирование правового положения детей основано на применении закона гражданства ребенка. Гражданство детей устанавливается по гражданству родителей, по соглашению между ними (если родители имеют разное гражданство), по принципу почвы (Резолюция Комитета министров ЕС «О гражданстве детей, родившихся в браке»). Основные проблемы правоотношений между родителями и детьми – это установление и оспаривание отцовства (материнства), лишение родительских прав, алиментные обязанности родителей и детей, охрана прав ребенка, институт родительской власти. Регламентация этих отношений производится, в первую очередь, на основе личного закона детей и родителей (права страны гражданства или домицилия). Применяются также закон страны постоянного проживания ребенка, закон компетентного учреждения и закон суда.
Большая часть этих вопросов урегулирована в международном праве (в Гаагской конвенции о праве, применимом к алиментным обязательствам в отношении детей, 1956 г.; Конвенции о правах ребенка 1989 г.; Рекомендации Комитета министров ЕС «В отношении детей против жестокого обращения»; Гаагской конвенции о компетенции и применимом праве в отношении защиты несовершеннолетних 1961 г.).
Право, применимое к вопросам установления и оспаривания отцовства и материнства, определено в ст. 162 СК. Основная коллизионная привязка – это закон гражданства ребенка по рождению. Установление (оспаривание) отцовства (материнства) на территории РФ предполагает применение российского права. Законодатель закрепил право российских граждан за пределами Российской Федерации обращаться в дипломатические и консульские представительства РФ по поводу решения данных вопросов.
Права и обязанности родителей и детей регулирует ст. 163 СК. Основная коллизионная привязка – это закон совместного места жительства родителей и детей. При отсутствии совместного места жительства применяется закон гражданства ребенка. Алиментные обязательства и иные отношения предполагают субсидиарное применение закона места постоянного проживания ребенка. Алиментные обязательства совершеннолетних детей и иных членов семьи определяются по закону совместного места жительства (ст. 164 СК). При отсутствии совместного места жительства применяется право государства, гражданином которого является лицо, претендующее на получение алиментов.
10.6. Усыновление (удочерение) в международном частном праве
Институт усыновления (удочерения) является одним из самых древних правовых институтов (известен со времен Древнего мира). Усыновление представляет собой сложную правовую и этическую проблему, поскольку необходима твердая уверенность в соблюдении интересов ребенка. На международном уровне основные вопросы усыновления разрешаются в Европейской конвенции об усыновлении детей 1967 г. В последние годы чрезвычайно распространенным стало усыновление (удочерение) иностранными гражданами и усыновление за границей. В этой связи в современном международном праве установлен более высокий стандарт требований к усыновлению. Система усыновления, закрепленная в Конвенции ООН о правах ребенка 1989 г., обеспечивает гарантии прав и интересов ребенка в случае усыновления. Правовому регулированию этих вопросов посвящены и Рекомендация Комитета министров ЕС «О воспитывающих семьях», и Конвенция о защите детей и сотрудничестве в отношении иностранного усыновления 1993 г.
Коллизионные вопросы усыновления (удочерения) в российском законодательстве разрешаются на основе «цепочки» коллизионных норм. Основной коллизионной привязкой выступает личный закон усыновителя (гражданства или домицилия) при усыновлении (удочерении) на территории РФ ребенка, являющегося гражданином Российской Федерации. При этом закреплена необходимость соблюдения семейного законодательства РФ и международных договоров РФ (ч. 2 п. 1 ст. 165 СК). Усыновление (удочерение) иностранцами, состоящими в браке с российскими гражданами, детей – российских граждан на территории РФ презюмирует применение российского права с учетом международных обязательств РФ. Законодатель установил также применение закона компетентного учреждения в случае усыновления (удочерения) на территории РФ иностранного гражданина. Установлен и перечень случаев, когда для усыновления необходимо согласие компетентного учреждения РФ, законных представителей ребенка и самого ребенка.
В случае возможного нарушения прав ребенка необходимо отказать в усыновлении (удочерении) или отменить произведенное усыновление в судебном порядке. На консульские учреждения РФ возложена обязанность осуществлять защиту прав и интересов детей – граждан Российской Федерации, усыновленных (удочеренных) иностранными гражданами, за пределами Российской Федерации. При усыновлении (удочерении) детей – граждан Российской Федерации за пределами Российской Федерации применяется закон компетентного учреждения того государства, гражданином которого является усыновитель. Для производства такого усыновления необходимо получить предварительное разрешение компетентного органа РФ.
Тема 11. НАСЛЕДСТВЕННЫЕ ПРАВООТНОШЕНИЯ В МЕЖДУНАРОДНОМ ЧАСТНОМ ПРАВЕ
11.1. Основные проблемы в области наследственных отношений, осложненных иностранным элементом
Наследственное право представляет собой один из институтов гражданского права, под которым понимается совокупность норм, регулирующих отношения, связанные с переходом прав и обязанностей умершего к другим лицам. Наследование – один из важнейших производных способов перехода права собственности. Между наследственным правом и правом собственности существует тесная связь. Предметом наследственного права может быть только то, что может быть предметом права частной собственности. Право собственности имеет примат по отношению к наследственному праву.
Виды наследования – наследование по завещанию и по закону. Наследование по завещанию является основным видом наследования. Исходное начало наследования по завещанию и в континентальном, и в общем праве – это сочетание двух основополагающих принципов: свободы завещания и охраны интересов семьи. Практически во всех государствах завещание понимается как односторонняя сделка, волевой акт наследодателя. Формы же завещания принципиально различны по законодательству разных государств. Попытки частичной унификации наследственного права были предприняты в Гаагской конвенции о коллизиях законов относительно форм завещательных распоряжений и в Вашингтонской конвенции о форме завещаний 1973 г. Однако наследственное право, как и семейное, в очень большой степени обусловлено национальными традициями и обычаями и потому с большим трудом поддается унификации.
Наследование по закону имеет субсидиарное значение. В основном оно осуществляется: в отсутствии завещания; в случае признания его недействительным; отказа наследника по завещанию от принятия наследства; в случае завещания части имущества. Практически во всех странах существует понятие обязательной доли – ограничение принципа свободы завещания в пользу членов семьи наследодателя. Законодательство разных стран по-разному определяет очередность наследования по закону и круг обязательных наследников.
Кроме того, принципиальные различия существуют в наследовании движимого и недвижимого имущества. В праве большинства государств закреплены императивные коллизионные нормы о наследовании недвижимости. Порядок наследования такого имущества определяется правом государства места его нахождения. В наследственном праве имеет место расщепление коллизионной привязки для определения режима имущества в зависимости от его категории. Соответственно, используются различные коллизионные принципы для определения применимого права. При наследовании движимого имущества имеет место кумуляция коллизионных привязок: одновременно применяются личный закон наследодателя, закон места составления акта и закон суда. Определение категории имущества (движимое и недвижимое) производится по нормам национального закона (в основном) или международного договора. Поскольку принадлежность вещей к движимым или недвижимым определяется по-разному, это усугубляет проблемы наследственных правоотношений с иностранным элементом. В настоящее время во многих государствах установлен принцип единства наследственного имущества.
Перечислим коллизионно-правовые проблемы наследственного права: 1) определение круга наследников по закону и по завещанию; 2) система наследственного имущества; 3)требования, предъявляемые к форме завещания; 4) разграничение между наследованием движимого и недвижимого имущества; 5) возможность применения принципа единства наследственной массы; 6) вопросы действительности завещания; 7) определение завещательной дееспособности. Общие и специальные коллизионные привязки – закон места нахождения вещи; закон места нахождения недвижимости; личный закон наследодателя; закон гражданства наследодателя в момент его смерти; закон постоянного последнего местожительства наследодателя; закон места составления завещания. Основное значение имеет личный закон наследодателя.
Коллизионное регулирование наследственных отношений в российском праве закреплено в ст. 1224 ГК, устанавливающей «цепочку» коллизионных норм. Основная коллизионная привязка наследственных отношений – это закон последнего места жительства наследодателя. Для определения правового порядка наследования недвижимости применяется закон места нахождения имущества. При наследовании российской недвижимости, внесенной в государственный реестр РФ, применяется только российское право. Определение завещательной правоспособности лица, формы завещания или акта его отмены производится по праву страны места жительства наследодателя в момент составления завещания. Завещание или акт его отмены признаются действительными с точки зрения формы, если она соответствует требованиям права места составления завещания либо российскому праву.
11.2. Наследственные права иностранцев в Российской Федерации и российских граждан за рубежом
Основой регулирования наследственного права в России является разд. V ГК. В российском праве установлен национальный режим для наследников-иностранцев. Эта норма имеет императивный характер и может устранить возникновение коллизионного вопроса. На практике, однако, национальный режим предоставляется в соответствии с положениями международных договоров или при наличии взаимности (если нет международного договора). Из национального режима предусмотрены и определенные изъятия. В сфере наследственных отношений действует принцип материальной взаимности.
Наследственные права иностранцев в России и российских граждан за рубежом главным образом регламентируются в консульских конвенциях и договорах о правовой помощи. Рассмотрим положения двусторонних договоров РФ о правовой помощи в сфере наследственных правоотношений.
1. Граждане одной стороны в области наследства полностью приравниваются к гражданам другой стороны, т. е. за иностранцами признается способность наследовать по закону и завещанию наравне с собственными гражданами; наследственное имущество переходит к наследникам-иностранцам на тех же условиях, которые применяются к собственным гражданам.
2. Налогообложение в области наследования по отношению к иностранцам осуществляется на тех же условиях, которыми пользуются собственные граждане. Наследственные суммы, причитающиеся иностранцам, беспрепятственно переводятся за границу при наличии взаимности.
3. Наследование граждан одной стороны на территории другой допустимо только в отношении тех видов имущества, которые по закону данного государства могут быть объектом наследования для его собственных граждан.
4. Объектом завещательного распоряжения на территории одной стороны гражданами другой стороны может быть все то, что по закону государства пребывания может быть объектом завещательного распоряжения ее собственных граждан.
5. Продление сроков для вступления в наследство по отношению к иностранцам осуществляется в судах одного государства на тех же основаниях, что и для местных граждан (в договорах с отдельными государствами – Польшей, Венгрией, Болгарией – содержатся специальные постановления об исчислении сроков для принятия наследства).
6. В договорах разрешается проблема, в компетенцию органов какого государства входит производство по делу о наследстве. Этот вопрос подлежит коллизионному регулированию на основе специальных привязок: а) при наследовании движимого имущества компетентно учреждение юстиции той страны, где наследодатель имел последнее постоянное местожительство; б) при наследовании недвижимости – учреждение юстиции той страны, где это имущество находится.
7. Установлена возможность раздельной компетенции по отношению к имуществу, находящемуся на территории одного из договаривающихся государств; наследование недвижимости регулируется правом этого государства, а наследование движимых вещей – по закону другого договаривающегося государства, на территории которого постоянно проживал наследодатель или чьим гражданином он являлся на момент смерти.
8. Завещательная правоспособность гражданина определяется по личному закону наследодателя (гражданства или домицилия).
9. Форма завещания определяется правом страны, на территории которой наследодатель имел последнее место жительства.
10. Действительность завещания определяется правом места составления завещания.
11. Завещание признается действительным с точки зрения формы, если она соответствует требованиям: а) права государства, на территории которого завещание составлено; б) права государства, гражданином которого являлся наследодатель в момент смерти; в) права государства, на территории которого наследодатель был домицилирован в момент смерти или в момент составления завещания; г) права государства, на территории которого находится недвижимое имущество, если речь идет о наследовании такого имущества.
Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. для стран СНГ устанавливает «цепочку» коллизионных норм, регулирующих наследственный статут:
1) право наследования движимого имущества определяется законом той стороны, на территории которой наследодатель имел последнее постоянное место жительства;
2) право наследования недвижимого имущества определяется законом той стороны, на территории которой это имущество находится;
3) способность лица к составлению завещания и его отмене, форма завещания и его отмена определяются законом той стороны, на территории которой завещатель имел постоянное место жительства в момент составления завещания. Завещание или его отмена не могут быть признаны недействительными вследствие несоблюдения формы, если она соответствует требованиям закона места составления завещания.
Защита наследственных прав российских граждан за рубежом возложена на консулов и регулируется положениями консульских конвенций. Российские граждане имеют право на получение наследственного имущества, если наследование открывается за рубежом. Право наследования возникает на основе иностранного закона, соответственно, российские граждане признаются наследниками по праву того государства, которое применяется к наследственному статуту.
Право российских граждан выступать наследниками определенной очереди при наследовании по закону и на получение наследственной доли в случае открытия наследства за границей определяется по закону иностранного государства и ни в какой степени не может зависеть от установлений российского законодательства. Российское право не содержит каких-либо ограничений для получения российскими гражданами наследственных сумм из-за границы.
Приведем основные положения консульских конвенций (с Великобританией, КНР, США, Швецией) в сфере наследственного права:
1) консул принимает меры для охраны имущества, оставшегося после смерти гражданина его страны. Движимое имущество передается консулу, с тем чтобы он поступил с ним в соответствии со своим национальным правом;
2) власти государства пребывания обязаны известить консула об открытии наследства в пользу гражданина государства аккредитования;
3) консул имеет право представлять интересы граждан своего государства, претендующих на долю в наследственном имуществе в государстве пребывания;
4) консул является законным представителем граждан своего государства по вопросам наследования в судах и других органах государства пребывания.
11.3. Режим «выморочного имущества» в международном частном праве
Выморочное имущество – это имущество, которое осталось после смерти лица, не оставившего наследников ни по закону, ни по завещанию. Материальное наследственное право практически всех государств в данном случае устанавливает – такое имущество поступает в казну (ст. 1151 ГК). Однако в праве разных государств объяснение права государства на наследование такого имущества принци-пи аль но различно.
1. Концепция перехода выморочного имущества в собственность государства как бесхозяйного имущества (Франция, Австрия, США). Приобретение имущества как бесхозяйного имеет первоначальный, а не производный характер, следовательно, выморочное имущество переходит государству свободным от каких-либо обременений и долгов. Наследственные права государства здесь возникают по «праву оккупации».
2. Концепция перехода выморочного имущества в собственность государства по праву наследования (Российская Федерация, ФРГ, Испания, Швейцария, государства Восточной Европы, страны СНГ и Балтии). Обоснование этой концепции – определение наследования как универсального правопреемства. В данном случае имеет место ответственность государства по долгам наследодателя, поскольку приобретение имущества по праву наследования – это производный способ перехода права собственности.
Различное обоснование права государства на наследование выморочного имущества имеет существенное практическое значение, если такое имущество принадлежит иностранцу:
1) если считать, что выморочное имущество переходит в собственность государства по праву наследования, то оно должно передаваться государству, гражданином которого являлся умерший;
2) если считать, что наследственные права государства возникли по «праву оккупации», то выморочное имущество переходит в собственность того государства, где гражданин умер, либо где имущество находится.
Практически общепризнанно, что судьба выморочного имущества определяется правом того государства, на чьей территории имущество находится, и зависит от того, какой концепции перехода выморочного имущества придерживается данное государство. Следует также отметить различия правовых режимов при наследовании движимого и недвижимого выморочного имущества. Даже если государство придерживается концепции перехода по праву наследования, недвижимость в любом случае становится собственностью того государства, на чьей территории она находится. Движимые вещи либо передаются государству гражданства умершего, либо поступают в казну государства их места нахождения.
В современных международных гражданских отношениях судьба выморочного имущества, принадлежащего иностранцам, регулируется в двусторонних договорах о правовой помощи. Эти договоры содержат унифицированную материальную норму: выморочное движимое имущество передается государству, гражданином которого являлся наследодатель в момент смерти; выморочное недвижимое имущество переходит в собственность государства, на территории которого оно находится. Эта материальная норма, непосредственно разрешающая судьбу выморочного имущества, связана с установленными в договорах коллизионными принципами регулирования наследственных отношений. Наследование движимого имущества подчиняется личному закону наследодателя, а наследование недвижимости – закону места нахождения вещи.
Аналогичная норма содержится и в Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г., заключенной странами СНГ.
Тема 12. МЕЖДУНАРОДНОЕ ЧАСТНОЕ ТРУДОВОЕ ПРАВО
12.1. Коллизионные проблемы международных трудовых отношений
К отношениям гражданско-правового характера в широком смысле слова, подпадающим под действие МЧП, относятся и трудовые отношения с иностранным элементом, но только в той мере, в какой их правовая регламентация осуществляется с использованием категорий гражданского права (контрактные обязательства, право– и дееспособность, возмещение ущерба, исковая давность). Система норм, регулирующих такие трудовые отношения, образует самостоятельную отрасль МЧП – МЧТП, состоящую из материально-правовых и коллизионных предписаний.
В сфере трудового права с большей силой, чем это свойственно гражданскому праву, проявляет себя публично-правовое начало. Трудовое право (как и семейное) представляет собой конгломерат публично-правовых и частноправовых предписаний, хотя в принципе трудовое право входит в систему частного национального права. Вмешательство государства в данную сферу правоотношений обусловлено необходимостью проведения определенной социальной политики, обеспечивающей баланс интересов работников и работодателей с целью избежать социальных потрясений, сохранить стабильность в обществе, максимально устранить безработицу. С этим связано появление и развитие теории социального партнерства, господствующей в современном регулировании трудовых отношений (закреплена и в ТК).
Активное вмешательство государства в регулирование трудовых отношений предопределяет ограничение действия коллизионных норм, т. е. ограничение в итоге применения иностранного права. Даже когда частноправовая природа трудовых отношений не вызывает сомнений, в большинстве государств эти отношения оказываются в пределах правового поля, где обязательно применение национального законодательства, и его императивные нормы имеют решающее значение. Практически везде подчинение трудовых отношений общим цивилистическим и коллизионным началам сталкивается с публично-правовыми предписаниями об охране труда, об «увечных» делах, о забастовках и т. п. Особенности мЧтП – осторожное отношение законодателя к возможности автономии воли сторон, тенденция ее ограничения, ориентирование на защиту интересов «слабой» стороны.
Коллизионное регулирование трудовых отношений предполагает применение общих категорий коллизионного права (но с существенными оговорками). Поскольку трудовой контракт – это договор, то к нему достаточно широко применяется автономия воли как генеральная коллизионная привязка всех договорных обязательств. Законодательство большинства государств предусматривает возможность соглашения сторон о применимом праве при заключении трудового контракта как любого гражданско-правового договора. Однако далеко не все вопросы контракта могут регулироваться автономией воли сторон. Самое существенное ее ограничение – необходимость соблюдения императивных норм трудового законодательства и страны места работы, и страны места заключения трудового контракта, и государства гражданства работника.
При отсутствии в контракте соглашения сторон о применимом праве в западных судах производится отыскание гипотетической, подразумеваемой воли сторон. Субсидиарными специальными коллизионными привязками являются закон места работы и закон места заключения договора. Трудовая право– и дееспособность определяется на основе личного закона работника, но с некоторыми изъятиями в пользу закона места работы или закона места заключения контракта.
Коллизионно-правовые проблемы международных трудовых отношений: 1) возможность регулирования трудового контракта по принципу автономии воли; 2) государственное регулирование трудовых прав и обязанностей иностранцев и апатридов; 3) возможность ограничения трудовых прав граждан по нормам двусторонних международных договоров. Основными общими и специальными коллизионными привязками являются законы: 1) места заключения трудового договора; 2) места производственной деятельности; 3) флага на морском и воздушном транспорте; 4) личный закон работника; 5) места нахождения работодателя; 6) места постоянной работы; 7) места нахождения предприятия, пославшего работника в служебную командировку; 8) места регистрации транспортных средств; 9) перевозчика.
12.2. Трудовые отношения с иностранным элементом по законодательству РФ
Исходное начало регулирования труда иностранцев в Российской Федерации – это норма Конституции о равном праве на труд. В сфере трудовых отношений установлено применение принципа национального режима (но с широкими изъятиями). Анализ положений российского права позволяет утверждать, что приоритетными правами на труд на территории РФ обладают именно российские граждане. Аналогичное положение имеется практически во всех трудовых законах других государствах. ТК не содержит специальных правил труда для иностранцев, не регулирует особенности их правового положения в сфере трудового права. Эти проблемы регламентируются в специальных федеральных законах, которые определяют и категории иностранных физических лиц, и особые категории иностранных работников на территории РФ. Трудовые договоры с иностранцами могут иметь только срочный характер. Любые трудовые отношения с участием иностранцев на территории РФ регулируются в соответствии с российским правом (ст. 11 ТК).
Трудовые отношения с иностранным элементом предполагают возможность коллизионного регулирования. Исходное коллизионное начало – применение права страны места работы, т. е. российского права. Применение иностранного права в основном имеет место при регулировании трудовых отношений на предприятиях с иностранными инвестициями. В отечественном праве принято специальное положение о найме иностранцев на предприятия с иностранными инвестициями. Как и во всех других государствах, в России наблюдается тенденция ограничения применения иностранного права к трудовым отношениям.
В последние 15 лет значительно увеличилась трудовая миграция российских граждан за границу. Деятельность, связанную с трудоустройством российских граждан за границей, на территории РФ могут осуществлять только российские юридические лица, имеющие специальную лицензию. К трудовым отношениям россиян за границей возможно применение и российского, и иностранного права. Российское право регулирует труд российских граждан за границей, если трудовые отношения возникли на территории РФ, т. е. российский гражданин направлен на работу за границу в порядке служебного задания. Иностранное право определяет правовое положение российского работника по трудовому контракту, заключенному за границей. Условия труда российских граждан за границей, предусмотренные трудовым контрактом, не должны быть хуже условий, предусмотренных в трудовых контрактах с гражданами других иностранных государств (режим наибольшего благоприятствования). Во всех случаях положения трудового контракта не должны нарушать императивные нормы государства места заключения контракта и места работы.
В ТК в принципе отсутствует регулирование трудовых правоотношений с иностранным элементом. В российском законодательстве нет ни одной коллизионной нормы, которая непосредственно относилась бы к сфере действия МЧТП. К трудовым отношениям с иностранным элементом подлежит применению по аналогии гражданское законодательство (ст. 1210, 1211 ГК). Недостатки и проблемы такого подхода очевидны. В настоящее время очевидна и необходимость кодификации МЧТП в российском МЧП.
12.3. Несчастные случаи на производстве и «увечные дела»
Одной из наиболее сложных и противоречивых областей МЧП является область конфликтов законов в связи с несчастными случаями на производстве. Критерии выбора законодательства по «увечным делам» весьма разнообразны и связаны со следующими основными концепциями таких дел:
1) деликтного происхождения ответственности нанимателя, обосновывающей применение закона места совершения деликта;
2) договорного происхождения ответственности прав и обязанностей участников обязательства по возмещению вреда, предполагающей применение права, установленного в трудовом контракте;
3) кумуляции деликтной и договорной ответственности нанимателя, что предполагает наличие альтернативы между правом места совершения деликта и правом, которому подчиняется трудовой контракт. Обе коллизионные привязки признаются компетентными в равной степени;
4) приоритета закона места нахождения предприятия. Применение этой концепции на практике осложняется проблемой квалификации понятия «место нахождения предприятия».
В современной судебной практике и законодательстве западных стран (США, Франция, Великобритания) по «увечным делам» применяются «дифференцированные» коллизионные привязки (отыскание закона, свойственного данному отношению). Основной тенденцией современной судебной практики по рассмотрению «увечных» дел является отказ от «негибких» коллизионных привязок, применение теории индивидуальной локализации, и на ее основе поиск закона, свойственного данному контракту. Для этого используется теория «взвешивания» деликтного отношения. Чрезвычайно широко распространено использование концепции «место результата», т. е. применяется право страны, на территории которой произошел несчастный случай. Субсидиарные специальные коллизионные привязки – закон места регистрации транспортных средств и обычного места жительства потерпевшего.
При разрешении «увечных дел» широко применяются национальные и международные правовые презумпции (общего гражданства или общего домицилия работника и работодателя; закон учреждения, обслуживающего своих клиентов в массовом порядке; закон суда – кто выбрал суд, тот выбрал право). В некоторых государствах приняты законы о распространении действия национальных компенсационных актов на иностранных трудящихся в случае получения увечья на местном предприятии.
«Увечные дела» сопряжены с возмещением не только материального ущерба, но и морального вреда. В связи с этим возникает проблема: специфика, порядок и размеры возмещения морального вреда принципиально различны в законодательстве разных государств. Точно так же само определение понятия «моральный вред» (ущерб) очень сильно отличается в национальном законодательстве. В настоящее время практически общепризнанно, что моральный ущерб предполагает причинение физических и нравственных страданий, возмещается только при наличии вины. Возмещение морального вреда предусматривается в денежной или иной материальной форме и в размере, определенном судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.
Рабочим-мигрантам вред, причиненный трудовым увечьем или профессиональным заболеванием, возмещается на основе международных соглашений, трудовых контрактов и национальных законов. В случае спора применяется закон страны трудоустройства и то национальное законодательство, которое распространялось на рабочего в момент причинения увечья или во время трудовой деятельности, вызвавшей профессиональное заболевание. Возможно установление применимого права на основе автономии воли сторон.
В случае получения производственных травм и профессиональных заболеваний работниками, находящимися в служебной заграничной командировке, применяется право страны, направившей потерпевшего в командировку. Возмещение ущерба производится предприятием, откомандировавшим работника. При причинении вреда таким лицам не на производстве и во внерабочее время действует общая концепция деликтных обязательств: применяется право страны места совершения деликта, возмещение ущерба производится лицом, непосредственно его причинившим.
Тема 13. ОБЯЗАТЕЛЬСТВА ИЗ ПРАВОНАРУШЕНИЙ В МЕЖДУНАРОДНОМ ЧАСТНОМ ПРАВЕ
13.1. Основные проблемы обязательств из правонарушений (деликтов)
Гражданское правонарушение (деликт) представляет собой нарушение субъективных гражданских прав, причинение вреда личности и имуществу физического или юридического лица. Деликты в МЧП являются гражданскими правонарушениями с иностранным элементом. Рассмотрим условия возникновения обязательств из причинения вреда в МЧП:
1) потерпевший или деликвент являются иностранцами;
2) действия деликвента по возмещению вреда зависят от иностранной правовой сферы;
3) предмет правоотношения поврежден на территории иностранного государства;
4) субъективное право потерпевшего и юридическая обязанность деликвента возникают в одном государстве, а реализуются в другом;
5) нарушенные права третьих лиц охраняются по законам иностранного государства;
6) спор о возмещении вреда рассматривается в иностранном суде;
7) решение о возмещении вреда должно быть исполнено в иностранном государстве;
8) право на возмещение вреда производно от преюдиционных фактов, подчиненных иностранному праву (например, договор страхования).
В обязательствах из деликтов выделяется деликтный статут правоотношения. Понятие деликтного статута включает в себя: способность лица нести ответственность за причиненный вред; возложение ответственности на лицо, не являющееся деликвентом; основания ответственности; основания ограничения ответственности и освобождения от нее; способы возмещения вреда; объем возмещения вреда. Основания возникновения коллизий в национальных правовых системах и проблемы выбора применимого права зависят от разного понимания деликтного статута в национальном праве. Перечислим основные коллизионно-правовые проблемы: 1) основания и пределы деликтной ответственности; 2) возможность выбора потерпевшим наиболее благоприятного для него права и применение права страны потерпевшего; 3) исчисление материального и морального ущерба; 4) подсудность деликтных исков.
Общими генеральными коллизионными привязками являются законы: 1) места совершения правонарушения; 2) личный закон при-чинителя вреда; 3) гражданства потерпевшего и деликвента при их совпадении; 4) личный закон потерпевшего; 5) суда. Традиционные коллизионные привязки деликтных обязательств – закон суда и закон места совершения деликта. Понятие «место совершения деликта» определяется или как место совершения вредоносного деяния, или как место наступления вредоносных последствий.
Объективные предпос^1лки гражданской ответственности – это «слагаемые» правонарушения: вредоносное поведение (действие или бездействие) деликвента и обусловленный этим поведением вредоносный результат. При локализации элементов фактического состава правонарушения в разных государствах возникает проблема квалификации юридических категорий деликтного статута. В современном праве предусмотрена возможность выбора потерпевшим наиболее благоприятного для него закона. Кроме того, при определении применимого права широко применяется презумпция «общего гражданства» или «общего домицилия» сторон деликтного правоотношения.
В законодательстве многих государств предусмотрены исключения из общепринятых коллизионных правил в пользу личного закона сторон и закона суда (если сами стороны договорились о его применении). Сейчас повсеместно распространен принцип выбора судом права того государства, которое в наибольшей степени учитывает интересы потерпевшего. В деликтных отношениях достаточно широко применяется оговорка о публичном порядке в силу принудительного (публично-правового) характера таких обязательств.
Практически во всех странах используется понятие «локализация деликта» для определения материального права, применимого к деликтным обязательствам. В западной судебной практике разработана теория индивидуальной локализации конкретного деликтного отношения. Ранее общая концепция деликтных обязательств предписывала применение к ним только закона суда в связи с принудительным характером этих обязательств. В современной практике к требованиям, вытекающим из нарушения личных исключительных нематериальных прав, применяется закон суда в соответствии именно с общей концепцией деликтных обязательств.
Традиционные деликтные привязки – закон места совершения деликта и закон суда – в современной практике считаются «жесткими». Поскольку в настоящее время в праве всех государств наблюдается тенденция к «гибкому» коллизионному регулированию, постольку и к деликтным обязательствам возможно применение автономии воли, личного закона, права существа отношения, права наиболее тесной связи. Сейчас деликтные обязательства регулируются в основном при помощи гибких коллизионных начал.
13.2. Деликтные обязательства с иностранным элементом в Российской Федерации
Генеральная общая коллизионная норма деликтных обязательств в российском праве – это применение права страны места совершения вредоносного действия или бездействия (п. 1 ст. 1219 ГК). Закон места совершения деликта безусловно применяется во всех случаях, независимо от того, совершено ли правонарушение на территории РФ или за границей. Возможно и применение права места наступления вредоносных последствий, если деликвент предвидел или должен был предвидеть наступление вредных последствий именно на территории этого государства. Российский законодатель учитывает современные тенденции коллизионного регулирования деликтных отношений (п. 2, 3 ст. 1219 ГК): предусмотрено применение личного закона сторон (при их общем гражданстве или общем домицилии) и закона суда (но только по договоренности между сторонами).
Деликтный статут правоотношения определен в ст. 1220 ГК: способность лица нести ответственность за причиненный вред; ответственность лица, не являющегося непосредственным деликвен-том; основания ответственности, ее ограничения и освобождения от нее; способы, объем и размер возмещения вреда. Предусмотрена специальная коллизионная привязка для решения вопросов делик-тоспособности иностранцев на основании права, подлежащего применению к деликтному обязательству в целом, а не на основании коллизионного принципа личного закона (ст. 1220 ГК).
Установление содержания иностранного деликтного права производится российским судом исходя из правил официального толкования иностранного права (по правилам ст. 1191 ГК). Случаи ограничения применения иностранного права, закрепленные в ст. 1192, 1193 ГК, применяются и к спорам из деликтных обязательств. ВК и КТМ предусматривают специальные случаи ограничения применения закона места причинения вреда. Нормы ВК и КТМ имеют приоритетное применение перед нормами ГК, поскольку и ВК и КТМ являются специальными законами, регулирующими отношения в конкретной области, и в данном случае в соответствии с ГК действует принцип приоритета специального закона перед общим.
Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. стран СНГ и система двусторонних договоров РФ о правовой помощи устанавливают однотипные коллизионные привязки к обязательствам из деликтов: генеральная – место совершения противоправного действия; субсидиарные – закон общего гражданства или домицилия сторон и закон суда. В договорах имеет место сужение сферы применения права государства гражданства за счет расширения применения закона страны проживания. Деликтные споры подчиняются юрисдикции страны, на территории которой имел место юридический факт, послуживший основанием для требования о возмещении вреда. Закреплено право потерпевшего предъявить иск в суде государства места жительства ответчика. Соглашение о порядке разрешения споров, связанных с хозяйственной деятельностью, 1992 г. стран СНГ устанавливает исключительное применение права страны места совершения деликта.
В разделе о внедоговорных обязательствах ГК закреплены нормы о применимом праве не только к деликтным обязательствам, но и к ответственности за ущерб, причиненный вследствие недостатков товара, работы или услуги. Устанавливается право потерпевшего на выбор наиболее благоприятного для него закона: страны местожительства самого потребителя; страны места жительства или места нахождения лица, оказывающего услугу, или производителя; страны, где потребитель приобрел товар или получил услугу, т. е. «цепочка» коллизионных норм (ст. 1221 ГК). Если потерпевший не воспользовался предоставленной ему возможность выбора применимого права, то коллизионное регулирование осуществляется по общим правилам деликтных обязательств (п. 3 ст. 1221 с отс^1лкой к ст. 1219 ГК).
В праве большинства государств к деликтам относится и неосновательное обогащение. Современное право содержит единое понятие неосновательного обогащения, которое включает в себя уплату несуществующего долга, получение недолжного, заключение «кабальных» соглашений и «тщетных договоров». С материально-правовой точки зрения неосновательное обогащение влечет за собой восстановление сторон в прежнее состояние (реституцию), возврат недолжно полученного и деликтную ответственность виновного лица. Для разрешения коллизионных вопросов обязательств из неосновательного обогащения применяются дифференцированные критерии выбора права, которые устанавливаются при помощи теорий локализации, наиболее тесной связи, существа отношения. Господствующей является выработанная в англо-американской судебной практике теория коллизионной привязки к месту обогащения.
В соответствии с этой теорией российское право устанавливает, что к обязательствам, возникшим вследствие неосновательного обогащения (ст. 1223 ГК), применяется право страны, где обогащение имело место. Возможна и автономии воли сторон, ограниченная правом выбора закона страны суда. Кроме того, применяется право существа отношения (п. 2 ст. 1223 ГК). К сожалению, российский законодатель не дает определения понятия «право существа отношения». К обязательствам, возникшим вследствие недобросовестной конкуренции, применяется право страны, рынок которой затронут такой конкуренцией (ст. 1222 ГК).
13.3. Унифицированные международно-правовые нормы деликтных обязательств
В современном мире наблюдается тенденция интернационализации деликтных отношений, связанная с рас шире ни ем сферы международного использования объектов, являющихся источником повышенной опасности. Вследствие этого существует настоятельная необходимость разработки новых способов защиты прав потерпевшего и интересов предпринимателей. В данной сфере международных гражданских правоотношений возрастает роль международных многосторонних конвенций.
Международно-правовой режим возмещения вреда обладает особой спецификой. Это наглядно демонстрируют нормы Конвенции об ущербе, причиненном иностранными воздушными судами на поверхности Земли, 1952 г. и Международной конвенции о гражданской ответственности за ущерб от загрязнения моря нефтью 1969 г., предусматривающие: 1) ограничение объема компенсации; 2) преобладание унифицированных материально-правовых норм; 3) установление объективной (абсолютной) ответственности деликвента; 4) введение системы мер обеспечительного характера; 5) определение «потолка» ответственности. Конвенции устанавливают более строгие основания ответственности, чем ответственность по принципу вины. Освобождение от ответственности возможно только при действии обстоятельств, подпадающих под понятие непреодолимой силы.
Особой сложностью отличается проблема возмещения вреда, связанного с загрязнением окружающей среды, либо аварией на АЭС, поскольку вредоносные последствия деяния, совершенного на территории одного государства, распространяются на территорию других. Существуют многосторонние соглашения в этих областях: Парижская конвенция об ответственности в отношении третьих лиц в области атомной энергетики 1960 г., Брюссельское соглашение об ответственности владельцев атомных судов 1962 г., Венское соглашение о гражданско-правовой ответственности за ядерный ущерб 1963 г. Приведем основные положения этих Конвенций: 1) сочетание унифицированных материальных и коллизионных норм; 2) исходный принцип – компетентность судов государства, на территории которого произошло соответствующее действие. Генеральная коллизионная привязка – право страны суда; субсидиарная – право государства, ответственного за ядерную установку, или право государства места нахождения установки; 3) капитализация ответственности на опера-торе ядерной установки; 4) принцип ответственности при отсутствии вины деликвента (абсолютная ответственность); 5) ограничение ответственности по размеру и времени; 6) установ-ле ние си с те мы финансового обеспечения, вклю ча ю щей в себя обязательное страхование, государственное возмещение и определение пределов ответственности страховщика и государства.
Гаагские конвенции о праве, применимом к дорожно-транспортным происшествиям, 1971 г. ик ответственности изготовителя, 1973 г. содержат сложную систему унифицированных коллизионных норм, сочетающих различные коллизионные привязки. В Конвенциях предпринята попытка установить гибкое коллизионное регулирование при помощи дифференциации и множественности коллизионных привязок, сужения применения права страны места совершения деликта, закрепления специальных критериев применения определенных коллизионных норм.
Международная деликтная ответственность регулируется: Конвенцией о международной ответственности за ущерб, причиненный космическими объектами, 1972 г.; Европейской конвенцией о гражданской ответственности за ущерб, причиненный автотранспортом, 1973 г.; Резолюциями Комитета министров ЕС об обязательном страховании гражданской ответственности и о компенсации за телесные повреждения или смерть. Все эти акты содержат и унифицированные материально-правовые, и коллизионные нормы, определяют условия применимого права.
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ГРАЖДАНСКИЙ ПРОЦЕСС
Тема 14. СУДЕБНОЕ РАЗБИРАТЕЛЬСТВО ГРАЖДАНСКИХ ДЕЛ С ИНОСТРАННЫМ ЭЛЕМЕНТОМ
14.1. Понятие международного гражданского процесса
МГП – это совокупность вопросов процессуального характера, связанных с защитой прав иностранных физических и юридических лиц в судах и арбитражах. Понятие «МГП» имеет условный характер. Слово «международный» имеет то же значение, что и в МЧП: оно означает наличие гражданского правоотношения, отягощенного иностранным элементом. Сфера действия МГП:
1) международная подсудность гражданских дел;
2) гражданско-процессуальное положение иностранных частных лиц (физических и юридических), иностранного государства, международных организаций;
3) судебные доказательства в делах с иностранным элементом;
4) установление содержания применимого иностранного права;
5) исполнение иностранных судебных поручений;
6) признание и принудительное исполнение иностранных судебных решений;
7) нотариальные действия, связанные с защитой прав и интересов участников международного гражданского оборота;
8) рассмотрение гражданских дел в порядке арбитража;
9) принудительное исполнение иностранных арбитражных решений.
МГП представляет собой часть национального гражданского процесса, связанную с разбирательством гражданско-правовых споров с иностранным элементом.
В российской правовой доктрине МГП долгое время считался частью науки МЧП и включался в его структуру. Эта точка зрения до сих пор присутствует в отечественной правовой науке. Действительно, МЧП и МГП имеют общее происхождение, тесное взаимодействие и взаимозависимость. В МЧП и МГП действуют общие материально-правовые, коллизионные и процессуальные институты: национальный режим в сфере гражданской и гражданской процессуальной правоспособности; иммунитет государства в гражданском процессе и его собственности в гражданском праве; применение оговорки о публичном порядке; принцип взаимности и право на реторсии. Однако все это не дает оснований для объединения МЧП и МГП. Их взаимосвязь и взамозависимость очевидны, но МЧП представляет собой самостоятельную отрасль права, а МГП входит в структуру национального гражданского процесса. МЧП и МГП являются самостоятельными и обособленными отраслями права и правовой науки.
Принцип «закон суда» в МГП является его фундаментом, центральным ядром. Общепризнанное начало национального гражданского процесса – применение только своего собственного процессуального права, в том числе и при рассмотрении дел с иностранным элементом. В современной практике наблюдается тенденция отказа от применения только национального процессуального права. Общепринятые исключения: определение гражданской процессуальной дееспособности иностранцев по их личному закону; возможность применения иностранных процессуальных норм в связи с исполнением иностранных судебных поручений. Основаниями применения иностранного процессуального права выступают не нормы национальных законов, а положения международных договоров.
14.2. Источники международного гражданского процесса
Основным источником международного гражданского процесса является национальное законодательство, в первую очередь гражданско-процессуальное и гражданское. Нормы МГП в российском праве закреплены в ГПК, ГК, СК, АПК, Регламенте МКАС и МАК. Нормы российского МГП частично кодифицированы – АПК (гл. 31–33) и ГПК (разд. V). Недостатками кодификации российского МГП являются: неполнота регулирования специфики рассмотрения споров с иностранным элементом в специальных разделах ГПК и АПК; наличие норм МГП в разных разделах ГПК и АПК; постоянная необходимость применения в сфере МГП общих норм процессуального законодательства.
Гражданско-процессуальное законодательство выступает основным источником национального МГП в праве большинства государств (Аргентина, Болгария, Италия, Польша, Португалия, Румыния, ФРГ, Франция). В некоторых государствах приняты единые законы о МЧП и процессе (Албания, Венгрия, Венесуэла, Чехия). Особенности англо-американских источников МГП заключаются в общей специфике системы общего права – главенствующую роль среди источников права вообще играет судебный прецедент.
Международныедоговоры также являются источниками МГП. Среди универсальных многосторонних международных договоров следует отметить: Гаагскую конвенцию по вопросам гражданского процесса 1954 г.; Венскую конвенцию о дипломатических сношениях 1961 г.; Нью-Йоркскую конвенцию о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений 1958 г.; Европейскую конвенцию о внешнеторговом арбитраже 1961 г.; Гаагскую конвенцию об отмене требования легализации иностранных официальных документов 1961 г. Примерами региональных международных договоров, в которых регулируются вопросы МГП, являются: Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. стран СНГ, Кодекс Бустаманте, конвенции ЕС (Брюссельская, Лугано и др.). Основную роль среди международно-правовых источников МГП играют двусторонние договоры: о взаимном признании и исполнении судебных и арбитражных решений, консульские конвенции, соглашения о торговле и мореплавании, договоры о правовой помощи.
14.3. Общие начала процессуального положения иностранных лиц в гражданском судопроизводстве
В праве большинства государств определение гражданско-правового и гражданско-процессуального положения иностранцев основано на принципе национального режима. Практически везде закреплено право иностранцев на судебную защиту и свободный доступ в суды. Однако в праве западных государств уже давно существует институт cautio iudicatum solvi (судебный залог), т. е. возложение на истца-иностранца обязанности предоставить обеспечение судебных расходов, которые может понести ответчик в случае отказа истца от иска или проигрыша им процесса (Франция, Испания, Австрия, ФРГ, Великобритания, Польша, Чехия).
Во всех этих государствах предусмотрена возможность освобождения иностранцев от внесения залога на основе принципа взаимности, закрепленного в международных соглашениях. Основания освобождения иностранцев от внесения залога закреплены и в национальном законодательстве: на основе принципа взаимности; при наличии у истца-иностранца имущества на территории страны суда (в первую очередь – недвижимости); постоянное проживание в стране суда; «право бедности». В российском законодательстве отсутствует институт cautio iudicatum solvi – истцы-иностранцы освобождены от бремени судебного залога в российских судах независимо от взаимности.
Гражданская процессуальная право– и дееспособность иностранных физических и юридических лиц в основном определяется на основе коллизионного принципа личного закона. В законодательстве стран континентальной правовой системы закреплена возможность применения иностранных ограничений право– и дееспособности субъектов МГП (Франция, ФРГ, Италия). Привязка к личному закону связана с проблемой установления юрисдикции местных судов. В связи с этим при определении процессуального положения иностранцев применяется и закон суда. В государствах системы общего права господствует процессуальная доктрина участия иностранцев в гражданском судопроизводстве (Великобритания, США), что также предполагает применение коллизионных норм (личного закона).
Положение иностранных частных лиц в российском гражданском процессе определяется по их личному закону (ст. 399, 400 ГПК), но с учетом принципа национального режима и процессуальных льгот, предусмотренных международными договорами (ст. 254 АПК).
Международно-правовое регулирование процессуального положения иностранцев закреплено в двусторонних договорах о правовой помощи и о торговле и мореплавании: предоставление гражданам обеих сторон права на судебную защиту и беспрепятственный доступ в суды договаривающихся государств. Определение гражданской дееспособности иностранных частных лиц производится по личному закону, а их гражданской процессуальной дееспособности – по закону суда на основе принципа взаимности (договоры Российской Федерации с КНР, Францией, Данией, Чехией, Испанией).
Процессуальное положение государства как участника гражданского процесса основано на его суверенитете. Суверенитет государства предопределил появление теории государственного иммунитета. Перечислим виды иммунитетов государства: иммунитет от иностранной юрисдикции; иммунитет от предварительного обеспечения иска и принудительного исполнения иностранного судебного решения; иммунитет от применения иностранного права; иммунитет собственности государства и доктрина акта государства. В настоящее время в мире применяются две теории государственного иммунитета: доктрина абсолютного иммунитета и доктрина функционального (ограниченного) иммунитета.
Доктрина абсолютного иммунитета государства закреплена в законодательстве РФ (ст. 401 ГПК, ст. 251 АПК). Эти процессуальные положения признают абсолютный иммунитет иностранного государства на территории РФ и устанавливают возможность привлечь любое иностранное государство к ответственности в судебных органах РФ при наличии явно выраженного согласия этого государства. Таким образом, российское процессуальное право основано на концепции «договорного, дипломатического» отказа от иммунитета. Это противоречит положениям ст. 124 и 1204 ГК – государство участвует в гражданско-правовых отношениях на равных началах со своими частными партнерами
В договорной практике РФ используется доктрина функционального иммунитета. В двусторонних международных соглашениях о взаимной защите иностранных инвестиций закреплен добровольный и явно выраженный отказ российского государства от своего иммунитета (договоры Российской Федерации с Венгрией, США, Южной Кореей).
Привилегии и иммунитеты дипломатических и консульских должностных лиц закреплены в МПП и неразрывно связаны с суверенитетом государства. Официальные представители государства должны иметь в другом государстве возможность свободно выполнять свои функции как представители суверенного государства. На этом основано их освобождение от гражданской юрисдикции в государстве пребывания. Однако в международном праве предусмотрены и изъятия из дипломатических и консульских иммунитетов. Венские конвенции о дипломатических сношениях 1961 г. и консульских сношениях 1963 г. содержат перечень оснований для отказа в предоставлении иммунитетов по гражданским делам.
14.4. Международная подсудность
Понятие «юрисдикция» в аспекте МПП означает сферу суверенной власти государства в области законодательства, суда и управления. В данном случае термин юрисдикция равнозначен термину государственная власть. В аспекте МЧП и МГП понятие «юрисдикция» имеет другое содержание. Это понятие употребляется как тождественное понятию «международная подсудность», т. е. компетентности судебного аппарата и административных органов данного государства по разрешению гражданских дел с иностранным элементом. От понятия международной подсудности необходимо отличать понятие международной подведомственности – компетенции определенных звеньев судебной системы данного государства рассматривать конкретные категории гражданских дел с иностранным элементом.
В национальном праве для определения компетенции судов и международной подсудности употребляются различные коллизионные критерии: закон гражданства сторон; закон места жительства ответчика; закон места нахождения спорной вещи; принцип наиболее тесной связи; личное присутствие ответчика на территории данного государства (закон суда). Пределы компетенции национальных судебных органов определяются национальным гражданско-процессуальным законодательством.
Одной из самых сложных проблем МГП является конфликт юрис-дикций. Он может проявляться в двух вариантах: отрицательный конфликт – два и более государства отвергают подсудность данного дела своим органам юстиции; положительный – два и более государства претендуют на подсудность данного дела своим национальным судам. Правила о международной подсудности представляют собой наилучший способ разрешения конфликта юрисдикций. Конфликт юрисдикций необходимо отличать от конфликта квалификаций правовых понятий. В первом случае речь идет о решении вопроса, суд какого государства компетентен рассматривать данное дело, а во втором – по праву какого государства следует толковать правовые понятия, содержащиеся в коллизионных нормах.
Укажем виды международной подсудности:
1) исключительная – спор подсуден только судам определенного государства с исключением его из подсудности судам любого другого государства;
2) альтернативная – стороны имеют право выбора между судами своих государств, если эти суды в равной степени компетентны рассматривать данный спор;
3) договорная – определение подсудности на основе соглашения сторон в пользу суда любого государства.
Договорная подсудность представляет собой один из наиболее сложных институтов МГП, так как в ее основе заложена возможность изменить правила международной подсудности по соглашению сторон. Договорная подсудность оформляется в пророгационных и дерогационных соглашениях. Дерогационное соглашение – это исключение дела из компетенции суда данного государства (хотя оно подсудно именно ему по местным законам) и передача его на рассмотрение суду иностранного государства. Про ро га ци он ное соглашение – дело, неподсудное местному суду по законам данного государства (подсудное судам другого государства), в соответствии с соглашением сторон передается на рассмотрение именно данному суду. Любое пророгационное соглашение одновременно является дерогационным. По общему правилу пророгационное соглашение не может изменить родовую (предметную) подсудность.
Международная подсудность по законодательству РФ установлена в гл. 44 ГПК и гл. 32 АПК. Толкование основных принципов ГПК позволяет сделать вывод о том, что компетенция российских судов общей юрисдикции включает в себя и рассмотрение гражданских дел с иностранным элементом. Основное правило для установления подсудности – это территориальная подсудность по месту жительства ответчика (п. 2 ст. 402 ГПК). В законодательстве закреплен перечень случаев возникновения специальной подсудности дел с иностранным участием российским судам (п. 3 ст. 403 ГПК). Возможен и выбор подсудности по желанию истца. Российский законодатель определил также перечень дел с участием иностранных лиц, подсудных исключительно российским судам (ст. 403 ГПК). В российском МГП признается договорная подсудность (ст. 404 ГПК). Однако из общего принципа признания права сторон на выбор подсудности есть исключения (п. 2 ст. 404 ГПК). Специальные правила о подсудности установлены по делам о расторжении брака (ст. 16 °CК).
Правила о международной подсудности ст. 247 АПК устанавливают общее правило – российские арбитражные суды компетентны рассматривать споры с иностранным участием, если ответчик находится или имеет место жительства на территории РФ. Дополнительные критерии подсудности дел российскому арбитражу: нахождение филиала или представительства иностранного юридического лица либо имущества ответчика на территории РФ; исполнение обязательства должно иметь место на территории РФ; деликтное обязательство связано с территорией РФ и др. Исключительная компетенция арбитражных судов РФ по делам с иностранным участием закреплена в ст. 248 АПК. Признается договорная арбитражная подсудность (в форме пророгации). Допускаются иностранные соглашения о компетенции российских арбитражных судов – соглашения о компетенции (ст. 249 АПК). Для соглашений о компетенции требуется обязательная письменная форма (п. 2 ст. 249 АПК).
Многие международные соглашения также содержат правила установления международной подсудности. Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. стран СНГ содержит расширенный круг норм о международной подсудности (разграничении компетенции): общие положения о подсудности и специальная подсудность отдельных видов гражданских и семейных дел. Конвенция закрепляет правила об исключительной компетенции. Установлена и возможность договорной подсудности на основе письменного соглашения сторон.
14.5. Исполнение иностранных судебных поручений
Процессуальная деятельность судебных органов ограничена пределами государственной территории. Однако очень часто возникает необходимость осуществления подобной деятельности за рубежом. В подобных случаях необходимо получить согласие иностранного государства на производство на его территории процессуальных действий другого государства. Судебное поручение представляет собой обращение суда одного государства к суду другого государства с просьбой о производстве каких-либо процессуальных действий на территории этого государства.
Судебное поручение – это вид правовой помощи, обязанность оказания которой фиксируется в международных соглашениях и национальных законах. Основные формы правовой помощи, предоставляемой в порядке выполнения иностранных судебных поручений: составление, засвидетельствование, перес^1лка, вручение документов; предоставление вещественных доказательств; допрос свидетелей, экспертов и иных лиц для целей судопроизводства; сообщение информации о действующем праве.
Порядок обращения судов одного государства в суды других государств:
1) непосредственные сношения судов;
2) дипломатический и консульский путь – обращение в министерства иностранных дел, посольства и консульства;
3) использование специально назначенных уполномоченных;
4) передача поручений через центральные органы юстиции. Процедура выполнения поручения иностранного суда регулируется законом государства места исполнения поручения.
В континентальном праве установлен общий порядок: судебные поручения передаются дипломатическим путем, если иное не предусмотрено международным договором. Судебная практика – правовая помощь оказывается на условиях взаимности. При исполнении поручения используется гражданское процессуальное право государства места исполнения поручения. Не выполняются поручения, направленные на совершение процессуальных действий, запрещенных законом государства, исполняющего поручение. Порядок и условия выполнения поручений установлены в основном не в законе, а в правилах и инструкциях министерств юстиции.
В англо-американском праве отсутствует общее понятие правовой помощи. Широко используется институт специальных уполномоченных (комиссионеров). Предусмотрена возможность непосредственных сношений судов при запросе об исполнении поручения. Основная проблема заключается в том, что для англо-американских судов доказательства, полученные в соответствии с континентальным процессуальным правом, могут не иметь юридической силы. С другой стороны, для европейских судов действия комиссионеров могут представляться нарушением их государственного суверенитета.
В законодательстве РФ общий порядок исполнения иностранных судебных поручений установлен в ст. 407 ГПК и ст. 256 АПК. При отсутствии международного договора правовая помощь может оказываться в порядке и на условиях международной вежливости. Отсутствует требование взаимности. Дипломатический путь является основным способом передачи судебных поручений. Общее правило – процедура выполнения поручения иностранного суда на территории РФ регулируется исключительно российским правом. Современная тенденция – по просьбе иностранного государства возможно исполнение поручения с применением его процессуального права. Основания отказа в оказании правовой помощи: исполнение поручения может нанести ущерб суверенитету Российской Федерации или угрожает безопасности Российской Федерации; исполнение поручения не входит в компетенцию суда.
Основное количество двусторонних международных договоров в мире касается именно оказания правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам. С точки зрения международно-правового регулирования оказание правовой помощи представляет собой обязанность государства по международному праву. В двусторонних соглашениях определяются предмет и объем правовой помощи, «маршрут» судебного поручения. Предусмотрено как использование дипломатических каналов, так и непосредственные сношения органов юстиции и судов. Правовая помощь оказывается безвозмездно.
Среди многосторонних международных соглашений о правовой помощи основным универсальным регулятором порядка исполнения судебных поручений является Гаагская конвенция по вопросам гражданского процесса 1954 г. Конвенция определяет понятие «судебные документы» и устанавливает общее правило, что поручение передается консульским путем. Возможно отступление от этого правила: использование как дипломатического пути, так и непосредственных сношений судебных органов. Государства обязаны исполнять поручения, за исключением случаев, перечисленных в Конвенции.
14.6. Признание и исполнение иностранных судебных решений
Решения национальных судебных органов имеют территориальную силу. Судебное решение представляет собой часть правопорядка того государства, в пределах юрисдикции которого оно вынесено. Допустимо признание и приведение в исполнение решений национальных судов в других государствах в случаях, предусмотренных законодательством этих государств или международными соглашениями. Юридические последствия признания иностранного судебного решения – признанное за рубежом судебное решение получает такую же юридическую силу, что и решения местных судов (т. е. приобретает свойства неопровержимости, исключительности, исполнимости, обязательности для должностных лиц и органов данного государства).
Судебные решения (в зависимости от категории дел) могут предполагать только их признание. Признание иностранного судебного решения является необходимой предпосылкой (условием) его принудительного исполнения. Принудительное исполнение возможно только в силу соответствующего распоряжения компетентных властей того государства, где исполнение испрашивается. Законодательство предусматривает специальную процедуру по разрешению исполнения. Общее для всех государств – принцип взаимности как условие принудительного исполнения.
Основные системы принудительного исполнения иностранных судебных решений:
1) для исполнения требуется проверка правильности решения иностранного суда с точки зрения формы, установление его соответствия публичному порядку государства места исполнения;
2) необходима выдача экзекватуры; возможна проверка решения по существу, если оно вынесено против местного гражданина;
3) регистрация иностранного судебного решения в особом реестре (в государствах, предоставляющих друг другу взаимность).
Система экзекватуры – это принятие судебного постановления, которое санкционирует исполнение иностранного судебного решения, придает ему принудительную силу. Судебное решение признается или исполняется как таковое. Варианты системы экзекватуры:
1) допустимость ревизии дела по существу – суд, разрешающий исполнение, подвергает иностранное решение полной ревизии с точки зрения правильности разрешения дела по существу;
2) возможность только ограниченного контроля со стороны суда, разрешающего исполнение, – суд не проверяет правильность разрешения дела по существу, но вправе произвести полную ревизию в исключительных случаях по требованию должника;
3) экзекватура выдается только при условии взаимности. Условия выдачи экзекватуры: решение не должно противоречить публичному порядку государства места исполнения решения; должник надлежащим образом был извещен о времени и месте судебного разбирательства. Основания отказа в выдаче экзекватуры перечислены в законодательстве. Экзекватура представляет собой специальное постановление только для исполнения решения или и для его признания.
По российскому законодательству решения иностранных судов признаются и исполняются на территории РФ в порядке международных договоров и федеральных законов РФ (ст. 409 ГПК и ст. 241 АПК). Решения, не подлежащие принудительному исполнению, признаются в Российской Федерации, если это предусмотрено международным договором или законодательством РФ (ст. 413, 415, 416 ГПК). Основания отказа в признании иностранных судебных и арбитражных решений (ст. 414 ГПК и ст. 244 АПК): решение не вступило в законную силу; сторона, против которой вынесено решение, не была извещена о месте и времени рассмотрения дела; дело относится к исключительной подсудности правоприменительных органов РФ; по данному делу имеется вступившее в законную силу решение судебного органа РФ; признание решения противоречит публичному порядку РФ.
Общий порядок принудительного исполнения решений иностранных судов определен в ст. 409 ГПК и ст. 246 АПК. Для рассмотрения дела о возможности принудительного исполнения решения необходимо ходатайство взыскателя о разрешении принудительного исполнения по месту жительства должника или нахождения его имущества (ст. 410 ГПК и ст. 242 АПК). Основания отказа в разрешении принудительного исполнения иностранных судебных решений в принципе совпадают с основаниями отказа в признании (ст. 412 ГПК и ст. 244 АПК). Юридическое значение признания иностранных судебных решений заключается в том, что оно подтверждает гражданские права и обязанности в том же смысле, что и решения российского суда.
Двусторонние договоры о правовой помощи устанавливают взаимную обязанность признания и исполнения решений органов юстиции договаривающихся государств. В договорах определен широкий круг решений, подлежащих признанию и исполнению. Рассмотрение ходатайства о разрешении принудительного исполнения входит в компетенцию органов того государства, на территории которого решение должно быть исполнено. Решения подлежат признанию и исполнению без пересмотра их по существу. В случаях простого признания решения признаются независимо от времени их вынесения и момента возникновения правоотношений. Признание без принудительного исполнения осуществляется без дальнейшего производства. Основной принцип принудительного исполнения – применение законодательства страны места исполнения. Принудительное исполнение осуществляется на основе принципа экзеква-туирования (договоры Российской Федерации с Чехией, Польшей, Грецией, Кубой).
В Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. стран СНГ закреплено, что каждое из договаривающихся государств обязано признавать и исполнять вынесенное на территории других договаривающихся стран решение по гражданским и семейным делам. Решения, не требующие исполнения, признаются без дальнейшего производства при соблюдении определенных условий. Ходатайство о разрешении принудительного исполнения подается в компетентный орган государства места исполнения. Конвенция перечисляет основания отказа в признании и исполнении судебных решений.
Гаагская конвенция по вопросам гражданского процесса 1954 г. определяет очень узкий круг дел, предполагающих признание и исполнение за границей. Предусмотрен дипломатический путь обращения с просьбой об исполнении решения; при этом установлена возможность и упрощенного порядка обращения. Рассмотрение вопроса о разрешении принудительного исполнения производится компетентными органами государства места исполнения в соответствии с его национальным законодательством. Суд места исполнения не рассматривает иностранное решение по существу, а ограничивается установлением его формальной правильности.
14.7. Нотариальные действия в международном частном праве и международном гражданском процессе
Основные задачи нотариата в сфере правоотношений с иностранным элементом – нотариат призван обеспечить защиту прав и законных интересов граждан и юридических лиц, в том числе иностранных граждан и апатридов, путем совершения предусмотренных национальным законодательством нотариальных действий. Функции нотариата: удостоверение документов, предназначенных для действия за границей; принятие документов, составленных за границей; охрана имущества, оставшегося на территории данного государства после смерти иностранного гражданина; охрана имущества, переходящего по наследству иностранцу после смерти местного гражданина; обеспечение доказательств, требуемых для ведения дела в органах иностранного государства.
Нотариат применяет нормы иностранного права в соответствии с международными договорами и национальным законодательством. Порядок и условия применения иностранного права российским нотариатом установлены в Основах законодательства Российской Федерации о нотариате от 11.02.1993 № 4462-1 и ГК (ст. 1186–1193).
Нотариальные функции консульских учреждений: охрана наследственного имущества, выдача свидетельства о праве на наследство; удостоверение верности копий документов и выписок из них; удостоверение сделок; представительство интересов граждан своего государства в гражданском процессе. Правомочия консула в сфере нотариальных действий закреплены в консульских конвенциях.
В законодательстве закреплено право нотариата обращаться к иностранным органам юстиции с поручением о производстве отдельных нотариальных действий в порядке, предусмотренным международными договорами и национальным законом. Условия и порядок исполнения иностранных нотариальных поручений, основания отказа в исполнении перечислены в законодательстве.
Документы, составленные за границей и исходящие от должностных лиц компетентных органов иностранного государства, принимаются в другом государстве при условии их легализации МИД России. Легализация – это последовательный ряд удостоверений подписей должностных лиц и качества, в котором они выступают; удостоверение подлинности печатей и штампов, которыми скреплены документы. Легализация представляет собой цепочку удостоверений. В российских судах признаются документы, выданные, составленные или удостоверенные компетентными органами иностранных государств (ст. 408 ГПК и ст. 255 АПК) при наличии легализации, если иное не установлено международным договором РФ или федеральным законом.
Упрощенный порядок легализации – это консульская легализация, которая представляет собой специальную надпись консула на документе и удостоверяет подлинность подписи должностного лица иностранного государства. Консульская легализация – это не только установление и засвидетельствование подлинности подписей, но и удостоверение соответствия документов и актов законам государства пребывания. Положения о консульской легализации закреплены в Консульском уставе Российской Федерации, утвержденном Законом СССР от 29.10.1976. Отмена требования консульской легализации может быть установлена в нормах международных соглашений.
Гаагская конвенция об отмене требования легализации иностранных официальных документов 1961 г. устанавливает правило – вместо последовательных операций по оформлению легализации требуется выполнение единственной формальности: проставление органами, выдавшими документ, апостиля – единственной удосто-верительной надписи на документе, одинаковой по форме для всех государств-участников. Апостиль проставляется на самом документе или на отдельном листе, скрепленном с самим документом. Образец апостиля приложен к Конвенции. Отказ в проставлении апостиля может быть обжалован в судебном порядке. Значение Конвенции заключается в облегчении и упрощении процедуры оформления документов, которые должны быть представлены в зарубежные официальные органы. Конвенция отменяет требование дипломатической или консульской легализации в отношении определенного перечня документов. В российских арбитражных судах документы иностранного происхождения принимаются при условии проставления апостиля (ст. 255 АПК).
Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. стран СНГ и двусторонние договоры о правовой помощи РФ предусматривают упрощенный порядок действия официальных документов одного государства-участника на территории других государств. Требование легализации отсутствует; предусмотрено ограниченное использование апостиля. Проставление апостиля нельзя требовать, если документ в принципе освобожден от легализации. В Конвенции определен круг органов и должностных лиц, составляющих и удостоверяющих документы, освобождаемые от легализации
Тема 15. МЕЖДУНАРОДНЫЙ КОММЕРЧЕСКИЙ АРБИТРАЖ
15.1. Правовая природа международного коммерческого арбитража
МКА представляет собой особый механизм рассмотрения международных коммерческих (хозяйственных) споров частноправового характера. Стороной спора может быть и государство, но спор по своему содержанию обязательно имеет частноправовой характер и второй стороной обязательно выступает лицо частного права. МКА, или третейский суд, – это суд, избранный в соответствии с волей сторон для разрешения спора между ними. Спор рассматривается независимым арбитром, избранным сторонами на основе его профессиональных качеств в целях вынесения окончательного и обязательного для сторон решения. МКА изымает споры по вопросам толкования и исполнения коммерческих договоров из компетенции национальных судов общей юрисдикции.
Понятие «МКА», точно так же как и понятия МЧП и МГП, имеет условный характер и означает наличие в деле иностранного элемента. МКА имеет третейский характер и учреждается в соответствии с национальным правом. Его деятельность – это деятельность национального правоприменительного органа на основе норм национального законодательства. Преимущества третейского разбирательства заключаются в следующем: непродолжительность рассмотрения дела; меньшая сумма расходов и сборов; соблюдение коммерческой тайны; свободный выбор сторонами арбитров, процедуры, места и языка арбитражного разбирательства; окончательный и обязательный характер арбитражного решения (res iudicata); обеспечение принудительного исполнения иностранных арбитражных решений международно-правовым договорным механизмом.
МКА не является элементом государственной судебной системы и в своей деятельности не зависит от нее. Это не государственная, а общественная организация, учрежденная в соответствии с национальным правом. Обращение сторон в арбитраж исключает рассмотрение спора в судах общей юрисдикции. Однако нет полной изоляции МКА от государственной судебной системы. Процессуальные действия, связанные с исполнением арбитражных решений и выполняемые судами общей юрисдикции:
1) осуществление принудительных мер по предварительному обеспечению иска;
2) принудительное исполнение арбитражного решения.
15.2. Виды международного коммерческого арбитража
Существо МКА определяется по роду рассматриваемых дел – это споры по гражданско-правовым отношениям в сфере внешней торговли. Общепризнанная концепция МКА – юрисдикция третейского суда основана только на принципе автономии воли сторон в их договорных отношениях. Автономия воли в МКА понимается как источник права. Природа МКА как негосударственного образования обусловлена именно соглашением сторон, представляющим собой источник права (lex privata).
Институционный, или постоянно действующий, арбитраж создается при национальных торговых (торгово-промышленных) палатах, биржах, ассоциациях, союзах. Основа функционирования – специальный национальный закон и принятый на его основе регламент такого МКА. Арбитражное разбирательство основано на процедуре, установленной в регламенте. Есть список постоянных арбитров, из которых стороны сами выбирают арбитров. Этот вид МКА наиболее предпочтителен при разбирательстве сложных дел, связанных с запутанными и трудноразрешимыми разногласиями, проблемами по применению права. В настоящее время в мире функционирует более 100 институционных арбитражей, действующих в различных государствах (Арбитражный институт Стокгольмской торговой палаты, Американская арбитражная ассоциация, Лондонский международный третейский суд и др.)
Изолированный (разовый) арбитраж, или арбитраж ad hoc, создается сторонами для рассмотрения конкретного дела. После окончания разбирательства и вынесения решения он прекращает свое существование. Стороны выбирают место проведения арбитража, сами устанавливают правила избрания арбитров и арбитражную процедуру. Изолированный арбитраж основан на практически неограниченной автономии воли сторон в выборе процедуры рассмотрения спора. Возможны детальное согласование процедуры, ее регламентация на основе регламентов институционных арбитражей или типовых регламентов, разработанных международными организациями. Стороны вправе договориться о внесении любых изменений в регламент. Изолированный арбитраж– это наиболее эффективное средство разбирательства споров, связанных с фактическими обстоятельствами, например проверкой качества товаров, определением их цены.
15.3. Право, применимое арбитражем
В арбитражное соглашение может быть включена оговорка о применимом праве, которому подчиняется контракт. Чаще всего такая оговорка представляет собой самостоятельное условие контракта. Выбор права адресован не столько арбитрам, сколько самим сторонам, так как это указание, по закону какого государства будут определяться права и обязанности сторон, независимо от того, возникнет ли необходимость арбитражного разбирательства дела. Иногда оговорка о применимом праве подчиняет контракт не законам конкретного государства, а «праву справедливости» (ex acque et bono), либо МКП (lex mercatoria), либо международным торговым обычаям (ИНКОТЕРМС). Соответствующее указание обязательно включается в контракт. В российском законодательстве закреплено положение: особенности определения права, подлежащего применению МКА, устанавливается в законе о МКА (абз. 2 п. 1 ст. 1186 ГК).
Принцип автономии воли сторон является одним из основополагающих начал арбитражного разбирательства. Третейский суд рассматривает спор именно в соответствии с теми нормами права, которые стороны избрали в качестве применимых к существу спора. Рассмотрение спора в МКА исключает применение отсылок обеих степеней. Любое указание на право какого-либо государства должно толковаться как непосредственно отс^1лающее к материальному праву этого государства, а не к его коллизионным нормам.
Если стороны не выбрали применимого права, третейский суд сам определяет применимое право в соответствии с теми коллизионными нормами, которые арбитраж считает нужными применить. Во всех случаях МКА принимает решение в соответствии с условиями контракта и с учетом международных торговых обычаев. Выбор коллизионной нормы, в конечном счете определяющей применимое материальное право, зависит от места проведения арбитража. Европейская конвенция о внешнеторговом арбитраже 1961 г. устанавливает правило: МКА применяет коллизионное право места проведения арбитража. Место проведения арбитража определяется либо соглашением сторон, либо местом жительства суперарбитра. В современной практике наблюдается тенденция ограничения действия презумпции «кто выбрал арбитраж, тот выбрал и право».
15.4. Арбитражное соглашение
Арбитражное соглашение представляет собой согласованную волю сторон о передаче спора между ними на рассмотрение в МКА. Специфика МКА заключается в добровольности обращения в арбитраж и одновременно в обязательности арбитражного соглашения. Арбитраж может принять дело к производству только при наличии ясно выраженного соглашения сторон. Особенность арбитражного соглашения: оно строго обязательно для сторон и они не могут уклониться от передачи спора в арбитраж; суд общей юрисдикции не вправе ни отменить арбитражное соглашение, ни пересмотреть решение арбитража по существу.
Виды арбитражных соглашений:
1) арбитражная оговорка – это соглашение сторон контракта, непосредственно включенное в его текст, об арбитражном разбирательстве споров, которые могут возникнуть потенциально. Это условие о передаче дела в арбитраж в случае возникновения спора в будущем, которое предусматривает юрисдикцию определенного арбитражного суда. Арбитражная оговорка является наиболее распространенным видом арбитражного соглашения, своеобразным обеспечительным средством выполнения договорных обязательств, которое гарантирует квалифицированное разбирательство спора и возможность принудительного ис пол не ния решения;
2) третейская запись – это отдельное от основного контракта соглашение сторон об арбитражном разбирательстве уже возникшего спора. Это наиболее предпочтительный вид арбитражного соглашения, так как соглашение сторон об арбитраже совершается, когда разногласия уже возникли и стороны определенно представляют характер спора. На практике заключение третейской записи труднодостижимо, так как интересы сторон могут быть принципиально противоположными;
3) арбитражный договор – это самостоятельное соглашение между сторонами об арбитражном разбирательстве споров, которые могут возникнуть в будущем в связи с данным контрактом или группой контрактов либо в связи с совместной деятельностью в целом.
Все три вида арбитражного соглашения, по сути, ничем не отличаются, имеют одинаковую юридическую силу: это три формы одного и того же явления – соглашения сторон об арбитражном разбирательстве. Национальные законы и международные договоры не проводят никаких правовых различий между отдельными видами арбитражных соглашений.
Юрисдикция арбитража может быть основана на правилах международного договора – арбитражном соглашении между государствами. Этот межгосударственный договор обязателен и для национальных участников коммерческих споров, и для арбитражных органов, указанных в договоре. Арбитраж не может отказать в рассмотрении спора, ссылаясь на отсутствие специального соглашения сторон.
Принципиальная особенность арбитражного соглашения – его юридически автономный, самостоятельный характер по отношению к основному контракту. Юридическая действительность арбитражного соглашения не зависит от действительности основного контракта. Особое значение это положение имеет, если юрисдикция арбитража оговорена в самом тексте контракта в виде арбитражной оговорки. Основополагающим принципом МКА являются юриди-чес кая ав то ном ность арбитражного соглашения и прин ци пи аль ная добровольность арбитражного разбирательства. Любое арбитражное соглашение, в том числе и включенное в текст международного коммерческого контракта, рассматривается независимо от основного контракта, а признание контракта недействительным (в целом или в любой его части) не приводит к аннулированию арбитражного соглашения, не лишает арбитров права рассматривать вопросы, связанные с недействительностью контракта. Этот принцип закреплен в большинстве национальных законов, в международных соглашениях, в арбитражной практике.
15.5. Форма и содержание арбитражного соглашения
По общему правилу требуется обязательная письменная форма арбитражных соглашений. Это требование закреплено в нормах международных конвенций, в типовых законах об арбитраже. В законодательстве государств допускается устная форма арбитражного соглашения. Подобные различия являются источником многочисленных проблем, связанных с толкованием и признанием действительности арбитражного соглашения. Мировая арбитражная практика исходит из необходимости письменной формы арбитражных соглашений в широком смысле слова: и непосредственно соглашение, и обмен письмами или исковыми заявлениями, и ссылка на документ, непосредственно содержащий арбитражную оговорку.
Содержание арбитражного соглашения зависит от воли сторон, которые самостоятельно определяют его элементы. В мировой практике и национальном законодательстве разработаны типовые арбитражные оговорки. Элементами арбитражного соглашения являются: оговорка о третейском разбирательстве (с исключением подсудности судам общей юрисдикции или иным государственным судам); выбор вида арбитража и места его проведения; выбор языка арбитражного разбирательства и установление числа арбитров; определение порядка арбитражной процедуры (институционный арбитраж по общему правилу разбирает спор по законам своей страны и в соответствии со своим регламентом).
Отличительная особенность арбитража заключается в почти неограниченном праве сторон на самостоятельное установление процедуры разрешения спора, поэтому абсолютное большинство правовых норм, определяющих процесс третейского разбирательства, имеет диспозитивный характер и применяется только тогда, когда стороны не предусмотрели иного. В арбитражном соглашении стороны вправе предусмотреть любые правила арбитражной процедуры, даже если они обращаются в институционный арбитраж. Пределы этой свободы – императивные нормы национального права и оговорка о публичном порядке. При выборе изолированного арбитража стороны обязаны установить правила арбитражной процедуры, так как такой орган не имеет своего регламента. Если сами стороны не решили процедурные вопросы в арбитражном соглашении, это не лишает их права на третейское разбирательство. Назначенные арбитры будут руководствоваться теми процессуальными нормами, какие они сами себе определят.
15.6. Признание и исполнение иностранных арбитражных решений
Одно из преимуществ МКА – наличие разработанной на национальном и международном уровнях системы признания и принудительного исполнения арбитражных решений, вынесенных на территории иностранного государства. Основа этой системы заложена в Нью-Йоркской конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений 1958 г. Нормы о признании и исполнении иностранных арбитражных решений есть и в других международных договорах: Европейская конвенция о внешнеторговом арбитраже 1961 г., Межамериканская конвенция о международном коммерческом арбитраже 1975 г., Арабская конвенция о международном^ коммерческом арбитраже 1987 г.
Нью-Йоркская конвенция закрепляет принцип признания письменных арбитражных соглашений. Каждое государство-участник обязано признавать иностранные арбитражные решения и приводить их в исполнение на своей территории в соответствии со своим процессуальным правом. Определение иностранного арбитражного решения – это решение третейского суда, вынесенное на территории государства, иного, чем государство, на чьей территории испрашивается признание решения и приведение его в исполнение. Территориальный критерий является основой для определения арбитражного решения как иностранного. Это положение в равной мере относится ко всем видам арбитражей. Дополнительный критерий: под понятие «иностранные» подпадают и те решения, которые не считаются внутренними в государстве места их исполнения. Сфера применения Конвенции – только иностранные арбитражные решения.
Основное содержание Нью-Йоркской конвенции заключается в установлении обязанности государств признавать иностранные арбитражные решения как обязательные и приводить их в исполнение. Имеются в виду арбитражные решения по спорам, сторонами в которых выступают физические и юридические лица. Установлено право каждого государства на оговорку, что оно ограничивает применение Конвенции только спорами, вытекающими из торговых контрактов. В таком случае данное государство не вправе требовать от других государств-участников исполнения решений его арбитражных органов по другим делам.
Признание арбитражных решений возможно только при наличии письменного арбитражного соглашения. При решении вопроса, может ли спор быть предметом арбитражного разбирательства, решающее значение имеют право государства, где испрашивается признание и исполнение, и право государства, которому стороны подчинили арбитражное соглашение. Государства признают и исполняют иностранные арбитражные решения в соответствии со своим национальным правом. Принудительное исполнение арбитражных решений требует дополнительной процедуры, заинтересованная сторона должна предоставить соответствующее ходатайство, оформленное надлежащим образом. К признанию и исполнению арбитражных решений, входящих в сферу действия Конвенции, не должны применяться более обременительные условия или более высокие пошлины и сборы, чем существуют для признания и исполнения внутренних арбитражных решений.
Конвенция закрепляет исчерпывающий перечень оснований для отказа в признании и исполнении арбитражных решений:
1) основания отказа по просьбе стороны, против которой вынесено решение: одна из сторон недееспособна по своему личному закону; арбитражное соглашение недействительно по закону, которому стороны его подчинили, либо закону государства места вынесения решения; отсутствие надлежащего уведомления стороны о времени и месте арбитражного разбирательства; арбитраж вышел за пределы своей компетенции; нарушения арбитражной процедуры. Бремя доказывания наличия оснований для отказа в исполнении лежит на заинтересованной стороне;
2) основания отказа со стороны компетентных органов государства места исполнения решения: объект спора не может быть предметом арбитражного разбирательства по закону государства, где испрашивается признание и исполнение; признание решения и приведение его в исполнение противоречат публичному порядку этого государства.
В Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже 1961 г. нет специальных правил о признании и исполнении иностранных арбитражных решений, но предусмотрена возможность объявить арбитражное решение недействительным либо в государстве места вынесения решения, либо в государстве, по закону которого вынесено решение. Объявление решения недействительным предполагает его отмену и, соответственно, отказ в его признании и исполнении.
По законодательству РФ (ст. 416–422 ГПК, гл. 30, 31 АПК) порядок исполнения решений иностранных судов и арбитражей определяется международными договорами РФ. Условия исполнения решений:
1) наличие договорной взаимности – необходимо существование международного договора о взаимном исполнении решений, устанавливающего конкретные условия такого исполнения;
2) неистечение 3-летнего срока давности для предъявления решения к исполнению.
Закон РФ от 07.07.1993 № 5338-1 «О международном коммерческом арбитраже» воспроизводит правила Нью-Йоркской конвенции о признании и исполнении арбитражных решений. Арбитражное решение, независимо от того, в каком государстве оно вынесено, признается обязательным и при соблюдении необходимых формальностей может быть приведено в исполнение. Положения Закона в равной степени применяются и к внутренним, и к иностранным арбитражным решениям (вынесенным любым арбитражем). Статья 35 Закона устанавливает, что иностранные арбитражные решения приравнены к российским. Закреплен исчерпывающий перечень оснований отказа в признании и исполнении иностранных арбитражных решений, полностью совпадающий с соответствующей нормой Нью-Йоркской конвенции.
Признание решения, т. е. признание прав и обязанностей сторон, вытекающих из него, не требует дополнительной процедуры. Для принудительного исполнения решения необходима дополнительная процедура: обращение с ходатайством в компетентный суд РФ (общее правило – по месту жительства должника или месту нахождения его имущества). Порядок рассмотрения ходатайства и процедура исполнения решения определены в ФЗ от 21.07.1997 № 119-ФЗ «Об исполнительном производстве». Наиболее сложной проблемой является решение вопроса о мерах по предварительному обеспечению иска. Согласно Закону РФ «О международном коммерческом арбитраже» третейский суд по просьбе стороны может распорядиться о принятии таких обеспечительных мер в отношении предмета спора, которые суд считает необходимыми. Сторона вправе обратиться и в суд общей юрисдикции с просьбой о принятии мер по предварительному обеспечению иска.
15.7. Международный коммерческий арбитраж в Российской Федерации
Основными органами рассмотрения международных коммерческих споров в России являются МКАС и МАК. Деятельность МКАС регулируется Законом РФ от 07.07.1993 № 5338-1 «О международном коммерческом арбитраже», Положением о МКАС при ТПП (приложение к Закону), Регламентом МКАС, утверждаемым ТПП (вступил в силу 01.05.1995). В компетенцию МКАс входит рассмотрение споров по международным коммерческим контрактам при наличии арбитражного соглашения сторон. МКАС принимает к рассмотрению споры без соглашения сторон, если его компетенция установлена международным договором РФ. Признаются все три вида арбитражных соглашений. Закреплена обязательность их письменной формы (в широком понимании). Закон РФ «О международном коммерческом арбитраже» предусматривает типовую арбитражную оговорку.
Наличие арбитражного соглашения исключает юрисдикцию государственных судов и общей юрисдикции, и арбитражных (хозяйственных). Соглашение сторон о третейском разбирательстве спора обязывает государственные суды прекратить производство по делу (ст. 134, 135 ГПК и 148 АПК). В законе установлены случаи, предусматривающие исключения из этого правила. Юрисдикция МКАС обусловлена его компетенцией.
МАК действует на основе Положения о МАК при ТПП (приложение к Закону «О международном коммерческом арбитраже»). Регламент МАК также утверждает ТПП. МАК вправе разрешать споры на основе соглашения сторон о передаче их в этот третейский суд. МАК отличается узким, специальным характером компетенции – это споры из гражданско-правовых отношений, связанных с торговым мореплаванием. Отличие от МКАС – при определении компетенции МАК субъектный состав спора не имеет значения. Положение о МАК устанавливает примерный перечень отношений, споры из которых входят в ее компетенцию.
Специфика арбитражного разбирательства и его характерная особенность заключаются в почти неограниченном праве сторон по установлению процедуры рассмотрения споров. Автономия воли является принципиальной основой Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже» и регламентов МКАС и МАК. Абсолютное большинство норм, определяющих арбитражную процедуру, применяется только при отсутствии соглашения сторон и имеет диспозитивный характер. Автономия воли является решающим моментом при формировании состава арбитража, определении процедуры разбирательства.
Закон РФ «О международном коммерческом арбитраже» закрепляет несколько императивных положений, направленных на беспристрастное и справедливое разрешение спора. Это своеобразные принципы арбитражного процесса: требования, которым обязательно должны отвечать арбитры; императивные нормы об обеспечении равноправия сторон в процессе; обязанности арбитража по отношению к сторонам. Во всех остальных вопросах стороны сами определяют процедуру арбитражного разбирательства. При отсутствии соглашения сторон МКА использует свой Регламент либо разбирает спор так, как считает необходимым. Указанный Закон не предусматривает обязанности МКА обращаться к действующему гражданско-процессуальному законодательству.
МКА обладает правомочием выносить постановление о своей компетенции. Закон впервые в российской истории закрепил общепринятое в мировой практике правило об автономности и юридической самостоятельности арбитражной оговорки, т. е. прямую зависимость компетенции арбитража от арбитражного соглашения. В Законе содержатся правила, касающиеся заявления сторон об отсутствии компетенции, варианты такого заявления и правила, касающиеся постановления арбитража о своей компетенции.