Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Министерство внутренних дел Российской Федерации
Белгородский юридический институт
Кафедра гражданско-правовых дисциплин
На Тему: «Гражданское право современных промышленно развитых стран»
Подготовил:
Слушатель 345 группы
Конев П.Л.
Проверил:
Преподаватеть кафедры
Стеклов И.А.
Белгород 2008
ВВЕДЕНИЕ
Гражданское право современных промышленно развитых стран (США, Западной Европы и др.) является отраслью права, направленной на регулирование отношений имущественного оборота, а также связанных с ними личных неимущественных отношений.
Гражданскому праву каждой отдельной страны присущи свои национальные черты, определяемые особенностями исторического развития, а также принадлежностью к одной из сложившихся в мире систем права - системе "общего права" (именуемой также системой англосаксонского, или англо-американского права), либо континентальной системе права, сложившейся в континентальной части Западной Европы на базе рецепции римского частного права.
Исторически сложившиеся различия национальных черт гражданского права отдельных стран в условиях нарастающей экономической взаимозависимости между участниками мирового сообщества государств постепенно уменьшаются в результате процессов унификации и гармонизации частного права <*>.
--------------------------------
<*> Сравнительно-правовой метод изучения права в зарубежной литературе иногда выступает предметом дискуссий, затрагивающих вопрос о целях его применения. Несколько упрощая содержание таких дискуссий, можно выделить вопрос о том, на чем надлежит акцентировать внимание при сопоставлении различных систем права - на общих чертах или на различиях. Подробнее см.: Watson A. Legal Transplants and European Private Law // Electronic journal of Comparative law. Vol. 4.4. December, 2000 (http:// www.law.kub.nl/ejcl/44/44-2.html).
§ 1. Гражданское право стран общего права и его источники
Система общего права (common law) возникла в Англии в результате деятельности судов и была впоследствии воспринята практически во всех странах, находившихся под властью или политическим влиянием английской короны. Несмотря на существенные различия, существующие в настоящее время между правовой системой Англии и национальными правовыми системами иных стран, охватываемых системой общего права, отпечаток, наложенный на последние моделями, подходами и концепциями английского права, поныне во многом определяет структуру источников права, организацию судебного процесса, систему доказательств и др.
В национальных системах права стран этой группы общее право отграничивают от статутного права. Статутным правом (statutory law) именуют совокупность норм, выражаемых в актах законодательных органов. Нормы гражданского права содержатся как в статутном, так и в общем праве.
Важнейшими актами английского статутного права признаются такие крупные законодательные акты, как Закон о собственности 1925 г., Закон о купле-продаже товаров 1979 г., Закон о несостоятельности 1980 г., Закон о несовершеннолетних детях 1989 г., Закон о компаниях 1989 г., Закон о финансовых услугах 2000 г. и др.
Важная особенность статутного права США обусловлена федеративным устройством страны. Гражданское законодательство здесь формируется в основном законодательными собраниями отдельных штатов. Федеральный Конгресс осуществляет нормотворчество в сфере гражданско-правового регулирования в довольно узких пределах, в частности, в сфере интеллектуальной собственности, защиты прав потребителей, торговли между штатами и внешней торговли, антимонополистического регулирования и др. Что касается таких важнейших областей нормотворчества, как регулирование деятельности предпринимательских корпораций, банковской и страховой деятельности, вексельного и чекового обращения, то оно осуществляется легислатурами отдельных штатов.
Различия в гражданско-правовом регулировании в штатах потребовали специальных усилий по их преодолению. Был выработан особый подход к унификации гражданского законодательства отдельных штатов, который не предусматривает ограничения нормотворческой компетенции законодательных органов отдельных штатов, а выражается в разработке проектов единообразных законов (uniform acts), предлагаемых каждому штату для самостоятельного включения в собственный правопорядок.
Такие проекты создаются специальным учреждением - Конференцией представителей штатов, функционирующей с конца XIX в. под эгидой Конгресса и Американского института права <*>. Самым значительным из многочисленных единообразных законов выступает Единообразный торговый кодекс (Uniform Commercial Code); в числе других актов такого рода - Единообразный закон о партнерствах (Uniform Partnership Act), Единообразный закон о признании разводов (Uniform Divorce Recognition Act), Единообразный закон об анатомическом дарении (Uniform Anatomical Gifts Act) и др.
--------------------------------
<*> См.: Мозолин В.П., Фарнсворт Е.А. Указ. соч.
Общее право охватывает совокупность принципов и правил, относящихся к статусу лиц и правовому положению их имущества, которые сформулированы не законодателем, а вытекают исключительно из обычаев и обыкновений, сложившихся в незапамятно давние времена, либо из судебных постановлений и решений, основанных на таких обычаях и обыкновениях.
Первая особенность общего права состоит, таким образом, в том, что оно включает судебную практику в круг источников права. Доктрина "stare decisis" позволяет суду в рамках судебного прецедента формулировать правовую норму, применяемую им для решения принятого к рассмотрению дела. Другая особенность проявляется в сохранении некоторых юридических конструкций феодального права для регулирования ряда важных сфер общественных отношений, в частности, отношений собственности на недвижимость. Третья состоит в том, что гражданское право Англии и США (за исключением отдельных штатов) не кодифицировано, точнее в этих странах нет кодексов европейского типа (не относится к такому типу, в частности, и Единообразный торговый кодекс США) <*>.
--------------------------------
<*> Уместно отметить, что и в европейских странах не все кодексы однотипны по своему строению. Во Франции, в частности, некоторые кодексы фактически представляют собой своды нормативных актов. Например, Страховой кодекс (Code des assurances 1976, с изменениями, внесенными Законом N 94-5 от 4 января 1994 г.) представляет собой свод принятых в разное время законодательных и подзаконных актов, относящихся к страхованию и страховой деятельности.
Кроме того, в странах системы "общего права" не принято акцентировать деление права на публичное и частное. Такое деление, идущее от взглядов римских юристов, не привилось в Англии, не испытавшей рецепции римского права, и потому в существенно меньшей степени воспринявшей категории римского права. Наконец, и деление права на отрасли не имеет столь четкого выражения как в континентальных правовых системах.
Что касается понятия прецедента, то достаточно полное представление о нем дают определения, считающиеся общепринятыми в англо-американской юридической доктрине. Одно из них звучит так: "Прецедент есть создание права судом посредством признания и применения новых норм в процессе отправления правосудия" <*>. Другое акцентирует внимание на обязательности прецедента (binding precedent): "прецедент, правилу которого должен следовать суд при постановлении решения" <**>. Более развернутое объяснение понятия прецедента указывает обычно на то, что прецедент - это судебное решение, содержащее правовой принцип, на который оно опирается <***>.
--------------------------------
<*> Black's Law Dictionary / Ed. by Bryan A. Gardner. St.Paul, Minn.: West Group, 1990. P. 1195.
<**> Black's Law Dictionary / Ed. by Bryan A. P. 1195.
<***> См.: Salmond J. Jurisprudence / Ed. by Glanville L. Williams. N.Y., 1947.
Понятие прецедента трактуется в странах "общего права" с позиций школы естественного права. Эти позиции не предполагают взгляда на судью как на творца права, - судья лишь формулирует норму, подлежащую применению в случае, когда таковая отсутствует в "писаном праве" (в нормативных актах и опубликованных прецедентах). То обстоятельство, что норма до него оставалась несформулированной, ничего не меняет в его положении, поскольку правом считается не только то, что закреплено в правовых актах, но и то, что отвечает порядку вещей, установленному в мире свыше. Отыскивая необходимую норму в таком порядке, судья не творит право, а исполняет свой долг по отправлению правосудия.
Идеи естественного права востребуются не только в странах common law. Повышение интереса к естественно-правовому пониманию права исследователи отмечают и в континентальной Западной Европе (Австрия, ФРГ, Италия и др.) как определенную реакцию на позитивизм с его взглядом на право как на нечто, обусловленное человеческим усмотрением <*>. Не исключено, что и российское правоведение, которое уже оперирует суждениями о включении судебного прецедента в круг источников права, стоит перед перспективой обращения к естественному праву как к "извне преданному источнику правового смысла".
--------------------------------
<*> См.: Мальцев Г.В. Понимание права. Подходы и проблемы. М., 1999; Нерсесянц В.С. Философия права. М., 1997.
Для прецедентов характерна определенная иерархическая взаимосвязь, определяемая уровнем создающих их судов. В Англии, например, высшей судебной инстанцией выступает Палата лордов (Ноuse of Lords), затем следует Отделение по гражданским делам Апелляционного суда (Court of Appeal (Civil Division)), далее - Высокий суд с тремя его отделениями - Отделением Суда Королевской скамьи, Отделением по семейным спорам и Отделением Суда лорда-канцлера (High Court, with divisions: Queen's Bench, Family and Chancery). Наконец, первую инстанцию по гражданским делам составляют суды графств (County Courts), - их решения прецедентов не создают.
Суд не может отступить от созданного им ранее прецедента, изменить таковой можно лишь решением вышестоящего суда или законом (Act of Parliament).
Прецедентное право в настоящее время не является доминирующим источником права. Область его применения определяется расширением сферы применения законов и подзаконных (административных) актов. Тем не менее, трудно переоценить его роль в качестве средства толкования правовых актов, а также средства заполнения пробелов закона.
§ 2. Гражданское право стран континентальной правовой системы и его источники
Континентальная правовая система (именуемая также романо-германской) исторически сложилась в континентальной Европе на базе римского частного права. В системе источников права господствующую роль она отводит закону. Именно в рамках этой системы в Европе утвердилась практика кодификации, посредством которой упорядочивались на основе единых принципов основные правовые отрасли.
Наиболее значительной для упорядочения гражданского права признается роль французской кодификации. Гражданский кодекс Франции 1804 г. (Code civil, именуемый также Кодексом Наполеона) оказал большое влияние на развитие гражданского законодательства в целом ряде европейских и иных стран. В Германии кодификация вылилась в принятие в 1896 г. Германского гражданского уложения (далее - ГГУ).
В рамках континентальной правовой системы выделяют две подсистемы: "римского" (романского) права и "германского" права. Первая из них охватывает, в частности, право Франции, Испании, вторая - право Германии, Австрии, Японии и некоторых других стран.
Различия между ними легче всего обнаруживаются в архитектонике действующих в них гражданских кодексов. Для подсистемы романского права характерно институционное строение кодексов, начало которому положил Кодекс Наполеона. Структура последнего построена по модели, которую применил древнеримский юрист Гай для своего учебника по римскому праву, названного им "Институциями". Как и учебник Гая, французский Гражданский кодекс открывается книгой "О лицах", далее идет книга "О вещах и различных модификациях собственности", а завершает кодекс третья книга - "О различных способах приобретения собственности", объединяющая по преимуществу нормы обязательственного и наследственного права.
Подсистема "германского" права использует пандектное строение кодексов, для нее характерно выделение наиболее общих норм в первую книгу, именуемую "общей частью", и распределение остальных норм кодекса по книгам, посвящаемым основным разделам гражданского права, - обязательственному, вещному, семейному и наследственному. Именно такое строение характеризует действующее в ФРГ ГГУ 1896 г.
Ни во Франции, ни в Германии гражданские кодификации не инкорпорируют в себе все национальное гражданское законодательство. В числе крупных неинкорпорированных законов можно упомянуть германский Закон об общих условиях договоров 1976 г., французский Закон N 88-15 от 5 января 1988 г. "О развитии и передаче предприятий".
Наряду с законом большую роль в системе источников гражданского права стран континентальной правовой системы играют акты органов исполнительной государственной власти (регламенты, декреты и др.), предназначаемые для закрепления норм, принимаемых для конкретизации положений законодательных актов. Если такие акты самостоятельно принимаются названными органами на основе специально для этого предоставленных законодателем полномочий, то их совокупность именуют в литературном обиходе "делегированным законодательством".
Судебная практика также имеет немалое значение для гражданского права стран континентальной системы, хотя оно неизмеримо меньше того, которое ей придается в системе "общего права". Утверждается взгляд на право не только как на вместилище норм, сформулированных законодателем, но и как на результат толкования этих норм судьями.
Некоторые исследователи отмечают, что в странах континентальной системы права, например во Франции, судебная практика переросла роль средства толкования законов, превратившись в особый дополнительный источник права, именуемый "источником в рамках закона". Существует также мнение, что "решения Кассационного суда Франции в определенной степени начинают играть роль, близкую английскому судебному прецеденту". В Нидерландах понятие права включает в себя и толкование законодательства судами, однако доктрина stare decisis официально не признается, а прецеденты остаются менее "престижными, чем законы" <*>. В Германии судебная практика рассматривается как олицетворение процесса применения закона, в деятельности суда видят сферу развития права. Право, возникшее в результате развития судьей действующего права, характеризуется как судебное право, которое, однако, не является для судов строго обязательным, а служит им лишь руководством, "направляющей нитью" для принятия решений <**>.
--------------------------------
<*> См.: Правовая система Нидерландов / Под ред. В.В. Бойцова, Л.В. Бойцовой. М., 1998. С. 28 - 29.
<**> См.: Шапп Я. Основы гражданского права Германии. М., 1996. С. 10, 19, 23. Подробнее о судебном праве см.: Мурадьян Э.М. Истина как проблема судебного права. М., 2002.
Правила поведения, сложившиеся на основе постоянного и единообразного повторения фактических отношений, именуются обычаями <*>. Назначение обычая, по общему правилу, состоит в восполнении пробелов закона.
--------------------------------
<*> См.: Зыкин И.С. Обычаи и обыкновения в международной торговле. М., 1983.
Обычай как источник гражданского права, хоть и в ослабленном виде, сохраняет значение в промышленно развитых зарубежных странах <*>. Нормативную силу он приобретает в результате признания его законом или решением суда. Наиболее высокое место в иерархии источников отводится ему германским правом (ст. 2 Закона о введении в действие ГГУ формально приравнивает его к закону).
--------------------------------
<*> См.: Гражданское и торговое право капиталистических стран / Под ред. В.П. Мозолина и М.И. Кулагина. М., 1980. С. 27.
Важное значение имеют также торговые обыкновения и заведенный порядок. Единообразный торговый кодекс США определяет торговое обыкновение (usage of trade) как такую практику деловых отношений, соблюдение которой в том или ином месте, профессии или сфере деятельности настолько постоянно, что оправдывает ожидание такого соблюдения также и в связи с конкретной сделкой (ст. ст. 1 - 205). Заведенным порядком (course of dealing) признается единообразие поведения сторон в предшествующих сделках между ними, которое позволяет рассматривать его как основу выяснения их намерений в конкретной сделке.
Дуализм частного права. В системе континентального права исторически сложилось деление права на публичное и частное. В рамках последнего гражданское право отграничивалось от торгового. Самостоятельное, т.е. отдельное от гражданского права, бытие торгового права подтверждается обычно ссылками на наличие торговых кодексов (Испания, ФРГ, Франция, Япония и др.), систем специализированных торговых судов (например, торговых трибуналов во Франции), включение в университетские программы юридического образования курса торгового права. Обособленное друг от друга существование гражданского и торгового права иногда именуют дуализмом гражданского (частного) права.
Следует отметить, что сохранение обособленных кодификаций гражданского и торгового законодательства постепенно перестает служить основным признаком такого дуализма. Гражданский кодекс Италии 1942 г. заменил собой как прежний, построенный по французской модели Гражданский кодекс 1865 г., так и Торговый кодекс 1882 г. От сохранения двух отдельных кодификаций, гражданской и торговой, отказались также Нидерланды. Гражданский кодекс канадской провинции Квебек (1991 г.) также соединяет в себе нормы гражданского и торгового права.
§ 3. Гражданское право Европейского союза
В самом начале процесса европейской экономической интеграции многие исследователи приходили к мнению о том, что она вряд ли возможна без правовой интеграции. Практика показала обоснованность подобных предположений. Внимание, которое уделяется отдельным сферам гармонизации частного права в Европейском союзе, свидетельствует о том, что определенные гражданско-правовые институты постепенно становятся из сугубо национальных европейскими. Речь идет, другими словами, об интеграционных правовых тенденциях в Европейском союзе, о возможности конвергенции традиционных для Европы систем права. Основным аргументом сторонников такой тенденции выступает ссылка на общие исторические и концептуальные корни существующих в Европе различных национальных систем права. Существует, впрочем, и иная, противоположная тенденция, выражающаяся в акцентировании важности сохранения системного разнообразия в праве, подчеркивании опасностей интеграции систем права, способной привести к уничтожению национальных и региональных различий вообще <*>.
--------------------------------
<*> См.: Sjef van Erp. European Private Law: Postmodern Dilemmas and Choices. Towards a Method of Adequate Comparative Legal Analysis // Electronic Journal of Comparative Law. Vol. 3.1. August, 1999 (http://law.kub.nl/ejcl/31/ art31-1.html).
Системные различия в национальном гражданском праве европейских стран, входящих в Европейский союз (ЕС), не могут не испытывать на себе унифицирующего воздействия со стороны предписаний основополагающих документов этого регионального интеграционного объединения. Лежащий в его основе Римский договор от 25 марта 1957 г. наделяет некоторые из высших органов, ЕС, Совет и Комиссию правом издавать пять видов актов: регламенты (regulations), директивы (directives), решения (decisions), рекомендации (recommendations) и заключения (opinions) (ст. 189).
Юридическое значение этих актов не одинаково. Регламенты выступают актами прямого применения на территории всех государств-членов ЕС, они обязательны для каждого из этих государств. Директивы обязательны в отношении достижения конечного результата для каждого государства-члена, которому они адресованы; обозначая для государства нормотворческую цель, директивы оставляют в компетенции национальных органов "свободу выбора форм и методов действий" по ее достижению. Решения обязательны лишь для тех, кому они адресованы, а рекомендации и заключения не имеют обязательной силы.
Европейский суд правосудия (European Court of Justice, далее - ЕСП) исходит из того, что рекомендации и заключения, не будучи обязательными к применению актами, не создают для частных лиц субъективных прав, на которые они могли бы ссылаться при рассмотрении дел в национальных судах. Тем не менее, позиция ЕСП состоит в том, что национальные суды должны выяснять, является ли рекомендация сугубо рекомендательным актом или издавший ее орган ЕС фактически предполагал наделение частных лиц определенными правами. Национальным судам предлагается принимать ее во внимание даже при ее чисто рекомендательном значении, если она предусматривает национальные меры, принимаемые для ее исполнения, либо предназначается для дополнения общеобязательной нормы права ЕС <*>.
--------------------------------
<*> См.: Право Европейского союза. Правовое регулирование торгового оборота / Под ред. В.В. Безбаха, А.Я. Капустина, В.К. Пучинского. М., 1999.
Нормативный массив, образуемый учредительными договорами, актами руководящих органов ЕС, отличается не только широтой предмета регулирования, но и значительным удельным весом императивных норм, в том числе норм прямого действия. Европейские правоведы обозначают его обычно термином "право Европейского союза" <*>. Такое обозначение обосновывается тем, что "последнее представляет собой специфический правопорядок, который противопоставляется международному публичному праву, с одной стороны, и внутригосударственному праву - с другой" <**>. Немалую роль в утверждении такого представления сыграла практика ЕСП.
--------------------------------
<*> См., например: Kent P. Law of the European Union. L., 1996.
<**> См.: Костин А.А., Яфаев А.И. Организационно-правовой механизм Европейского экономического сообщества // Гражданское, торговое и семейное право капиталистических стран. Законодательство о монополиях и конкуренции. М., 1987. С. 226.
Известное решение ЕСП по делу Van Gend en Loos v Netherlands <*> иллюстрирует оценку Судом природы права Европейского союза. Обстоятельства дела заключались в том, что истцы, занимавшиеся импортом химических продуктов в Нидерланды, приобрели некоторое их количество в ФРГ, но подверглись обложению ввозной пошлиной в размере 8% вместо 3%, взимавшихся ранее. Основываясь на положениях ст. 12 Римского договора, требующих от государств-участников воздерживаться от введения новых таможенных сборов с продуктов, производимых в других государствах-участниках, истцы обратились в голландский суд с требованием освободить их от обязанности оплачивать дополнительные 5%. Голландский суд обратился в ЕСП за разъяснением того, может ли частное лицо обосновывать иск, предъявленный в национальном суде, ссылкой на положения Римского договора.
--------------------------------
<*> Case 26/62 (1963) CMLR 105 European Court of Justice.
ЕСП своим решением разъяснил, что юридическая природа созданного Римским договором объединения такова, что оно выступает наднациональной организацией, созданной участвующими в нем государствами посредством делегации ему суверенных правомочий за счет соответствующего ограничения собственного суверенитета. В результате был создан новый правопорядок, распространяющий действие не только на государства-члены, но и на их граждан. Следовательно, заключил Суд, ст. 12 Римского договора, закрепившего создание такого правопорядка, обладает прямым действием и может служить основой исковым заявлениям частных лиц, направляемым в национальные суды.
Правовая традиция стран континентальной Европы складывалась в рамках взгляда на гражданские кодексы (во всяком случае, в годы их принятия) как на всеобъемлющий акт консолидации гражданского законодательства. Развиваемая в настоящее время в Европейском союзе идея Европейского Гражданского кодекса (ЕГК) предполагает гораздо более узкую трактовку его содержания.
Речь идет о концепции, которую еще предстоит разработать до уровня, обеспечивающего ее общее признание, поскольку единство мнений во взглядах на то, каким быть ЕГК, выглядит пока лишь перспективой, возможно, и не очень далекой. Сомнений нет относительно его необходимости как такового. Прочие аспекты выступают пока поводом для дискуссий.
Существует, например, точка зрения, согласно которой ЕГК призван служить источником норм (возможно, временным), направленных на решение вопросов трансграничного характера. Она вызвана опасением "угрозы" замены национальных гражданских кодификаций единой кодификацией в рамках ЕС. Противники такой точки зрения настаивают на стабильном кодексе для всего ЕС, указывая на то, что "прошли времена, когда можно было проводить логическое разграничение между "внутренними" и "внешними" вопросами в странах ЕС". Они подчеркивают, что ее практическое воплощение приведет к появлению двух параллельно сосуществующих гражданско-правовых структур - одной общесоюзной в лице ЕГК, другой - национальной, в лице национальных гражданских кодексов и систем частного права <*>. Комплекс вопросов по их разграничению, как они полагают, способен породить проблемы, не меньшие тех, которые обусловили потребность в ЕГК как таковом.
--------------------------------
<*> См.: Christian von Bar. The Study Group on a European Civil Code // European Parliament. Directorate General for Research. Working Paper. The Private Law System in the EU: Discrimination on the Ground of Nationality and the Need for a European Civil Code. 1999. P. 133.
В европейской правовой литературе высказывались предположения о том, что в Европе могут получить применение американские модели такой интеграции <*>. У подобных предположений имеются определенные основания. США - федеративное государство с вертикальным и горизонтальным разделением власти, ЕС - автономный правопорядок, также придерживающийся вертикального и горизонтального разделения власти. И США, и ЕС построены на интеграционных началах, распространяющих действие на экономическую, валютную, политическую и правовую интеграцию, пределы которой, однако, определены соответствующими основополагающими документами. Как Договоры, лежащие в основе ЕС, так и Конституция США содержат положения, направленные на защиту интересов субъектов (стран-участниц либо штатов). И в том, и в другом случае признается ценность местных особенностей (local diversity). В США это закреплено в Десятой поправке к Конституции, а для ЕС это вытекает из принципа субсидиарности.
--------------------------------
<*> См.: Sjef van Erp. European Union Case Law as a Source of European Private Law: A Comparison with Federal Common Law // Consultative report for the Netherlands Comparative Law Association, 2001.
§ 4. Субъекты гражданского права в промышленно развитых
зарубежных странах
Собирательным обозначением участников гражданских правоотношений в странах системы континентального права служит термин "субъекты". Когда идет речь о правовом отношении, то подчеркивается, что между его участниками возникает некоторая юридическая связь. Это означает, что ключевым элементом правоотношения выступают его участники, без которых было бы невозможно установление указанной связи. Их принято именовать лицами. Такой термин со времен римского права указывает на то, что быть лицом - значит быть обладателем прав, или, пользуясь современным юридическим языком, быть субъектом правоотношения.
Термин "лицо" - не единственный, которым в зарубежной юридической лексике обозначается участник правовых отношений. Когда лицо приобретает какое-либо право, его можно обозначить иным термином, например "titulaire" (франц.), что примерно соответствует русскому термину "правообладатель". Когда хотят указать на то, правами или обязанностями наделено лицо в обязательственном отношении, то пользуются терминами "кредитор" или "должник" и т.п. Здесь важно иметь в виду лишь то, что термин "лицо" потому и является собирательным, что указывает на способность того, кого он обозначает, быть субъектом права.
Гражданско-правовая наука промышленно развитых зарубежных стран делит субъектов гражданского права на две категории - физические и юридические лица.
Физическими, или "натуральными", лицами (personnes physiques, natural persons) признаются все человеческие существа, независимо от их возраста, состояния здоровья и пр. Этот термин сложился исторически для того, чтобы подчеркнуть принцип равенства всех перед законом, воплощение которого позволило упразднить дофеодальные и феодальные сословные различия в правовом статусе человека. В числе факторов, характеризующих правовое положение физических лиц, следует упомянуть правоспособность и дееспособность, право на имя, место жительства (домицилий) и гражданское состояние.
Наиболее последовательно различие между право- и дееспособностью проводится в германском гражданском праве. Правоспособность (Rechtsfahigkeit) отграничивается здесь от способности вступать в юридические сделки (Gescheftsfahigkeit, Handlungsfahigkeit) и способности отвечать за деликты (Zurechnungskeit). Французское гражданское право, оперируя общим понятием capacite, различает в нем способность к приобретению прав (capacite de jouissance) и способность к их осуществлению собственными действиями (capacite d'exercice). Аналогичным образом обстоит дело в Англии и США, где соответственно используются понятия passive и active capacity.
Различие между право- и дееспособностью позволяет отметить две важные составляющие гражданского статуса - способность к обладанию правами и способность к принятию обязанностей и передаче прав посредством собственных действий. Первая возникает с момента рождения, вторая - с момента достижения возраста гражданского совершеннолетия. Промежуток времени между ними связан с физическим, нравственным и социальным созреванием, от которого зависит признание человека юридически способным к обладанию волей, посредством которой он может вступать в правовые отношения, изменять или прекращать их.
По общему правилу возникновение правоспособности связывается с моментом рождения. Иногда этот момент специально уточняется. Например, в § 31 Гражданского кодекса Швейцарии им считается момент окончания рождения живого ребенка (avec la naissance accomplie de l'enfant vivant). Зарубежному законодательству известны, впрочем, и иные подходы. Так, Гражданский кодекс Бразилии предусматривает, что гражданская личность человека начинается с рождения живым, но закон признает права неродившегося ребенка с момента зачатия (ст. 4). Гражданский кодекс Перу 1984 г., хотя и указывает, что человек становится субъектом права с момента своего рождения, но подчеркивает, что человеческая жизнь начинается с момента зачатия. Зачатый ребенок становится субъектом права во всем, что служит к его выгоде. Вещные права предоставляются ему при условии, что он родится живым (ст. 1) <*>.
--------------------------------
<*> См.: Гражданские и торговые кодексы стран Латинской Америки / Под ред. В.В. Безбаха. М., 1987.
Имя сообщает лицу индивидуальность, а право на имя выступает субъективным правом (Namensrecht, § 12 ГГУ). Использование имени лица без его согласия в целях рекламы или в ином коммерческом интересе того, кто прибегает к такому использованию, неправомерно. Оно может служить основанием для требования о его запрещении, а также о возмещении морального вреда.
В некоторых случаях использование чужого имени без согласия лица не может считаться неправомерным. Так, требование собственника доходного дома о прекращении упоминания его имени в средствах массовой информации в связи с убийством одного из съемщиков было оставлено германским судом без удовлетворения.
В понятии местожительства (le domicile; der Wohnsitz) для законодательства зарубежных стран важен акцент на вопросе права, а не факта. В зависимости от того, что считается местом жительства лица в юридическом смысле этого термина, определяется суд, которому подведомствен спор с участием лица, место осуществления субъективного избирательного права, юрисдикция налоговых органов и др. По данной причине определение этого понятия нередко содержится в законе (§ 7 ГГУ).
Для целей осуществления гражданских прав французский законодатель определяет местожительство как место, где лицо имеет основное обзаведение (son principal etablissement - ст. 102 ГК Франции). В то же время подчеркивается важность места фактического пребывания лица <*>. В Германии лицо вправе иметь местожительство одновременно в нескольких местах (п. 2 § 7 ГГУ). Для стран системы общего права характерно использование понятий местожительства и резиденции; лицо вправе иметь несколько резиденций, но не может иметь более одного местожительства.
--------------------------------
<*> "La question de savoir en quell lieu se trouve le domicile est essentiallement une question de fait.". Req. 21 Nov. 1905: DP 1906. 1.20 // Code civil. Dalloz, 1997/98. P. 145.
Гражданское состояние (l'etat civil) характеризует человека с точки зрения устойчивости его положения в обществе. Наиболее полно оно проявляется в сфере семейных связей. Рождение, регистрация имени, достижение совершеннолетия, усыновление, вступление в брак, смерть, приобретение или изменение гражданства - все это проявления гражданского состояния (§ 39 ГК Швейцарии).
В качестве субъектов гражданского права выступают не только физические, но и юридические лица. То обстоятельство, что в качестве субъектов права признаются некие сущности, не принадлежащие к кругу человеческих существ, рассматривается в специальной юридической литературе зарубежных стран как вполне обычное явление общественной жизни, пусть и не поддающееся однозначному теоретическому объяснению.
Различные теории, стремящиеся раскрыть природу юридических лиц, обычно разбивают на две основные группы - теории фикции, трактующие юридическое лицо как некое условное допущение, признаваемое правом, и теории, признающие реальное существование юридических лиц либо в техническом смысле, либо в смысле явления объективной реальности. Наиболее известным представителем западноевропейской науки, стоявшим на позициях теорий первой группы, был германский правовед Фридрих Карл Савиньи (1779 - 1861 гг.), видевший в юридических лицах искусственные образования, способные обладать имуществом. Фиктивным он считал не бытие юридических лиц, а волю, которая фиктивно приписывается им законом для того, чтобы наделить их статусом субъекта права.
Критики такого подхода отвергали его на том основании, что если бы воля была обязательной основой правоспособности, то не имеющие ее несовершеннолетние и душевнобольные физические лица не могли бы признаваться субъектами права. Опровергая волю как conditio sine qua non реального существования субъекта права, они тем самым настаивали на признании реальности юридических лиц, видя в них "социальную индивидуальность".
Иное объяснение природы юридических лиц предложил другой германский правовед - Алоиз фон Бринц (1820 - 1887 гг.). Он устранил вопрос о воле тем, что предложил считать юридическим лицом определенное имущество, предназначенное для достижения определенной цели. В рамках его подхода вопрос о том, кому принадлежат права юридического лица, вытеснялся вопросом о том, чему они принадлежат. Они, отвечал на такой вопрос Бринц, принадлежат имуществу.
Вместо этого еще один германский ученый, Отто фон Гирке (1841 - 1921 гг.), выдвинул обоснование реальности юридического лица в виде теории социального организма (теории объективной реальности). Другую теорию предложил испанец Франсиско Феррара, определивший юридическое лицо как ассоциацию или учреждение, созданное для достижения определенной цели и признанное правопорядком в качестве субъекта права (теория абстрактной реальности).
Для common law понятие юридического лица (legalen tity) сводится к субъекту, не принадлежащему к кругу физических лиц, который с юридической точки зрения признается существующим в степени, достаточной для того, чтобы выступать в качестве истца или ответчика, либо принимать решения через представляющих его лиц (агентов) <*>. Корпорация нередко трактуется в странах системы общего права как "фиктивный юридический субъект" (fictious legal entity), выступающий наиболее распространенной формой ведения крупного бизнеса" <**>. В целом же гражданско-правовая наука Англии и США располагает взглядами на юридическое лицо, принадлежащими обеим группам вышеназванных теорий <***>.
--------------------------------
<*> Black's Law Dictionary. P. 893-4.
<**> Schwarz S., Lathrope D.J. Corporate and Partnership Taxation. St.Paul, Minn., West Publishing Co., 1994. P. 61.
<***> См.: Мозолин В.П. Корпорации, монополии и право США. М., 1966.
Современная правовая доктрина продолжает использовать подходы предшественников в решении указанных вопросов, нередко развивая концепции органической реальности корпораций. Последние трактуются, например, как субъекты права особой природы, т.е. как некие реальные сущности, пусть и лишенные телесной оболочки и не обладающие сознанием. Так, Жан-Филипп Жервез (Канада) одобряет распространение положений Хартии о правах и свободах на корпорации, хотя и подчеркивает необходимость воздерживаться от полной ассимиляции последних с физическими лицами <*>. Его соотечественник Марсель Лизе указывает, что и доктрина, и судебные прецеденты дают достаточно оснований для того, чтобы считать юридические лица способными к выражению своей воли и, следовательно, способными к несению деликтной и даже уголовной ответственности за свои действия <**>.
--------------------------------
<*> См.: Jean-Philippe Gervais. Les personnes morales et la Charte canadienne des droits et libertes. // (1993) 38 McGill Law Journal, 263.
<**> См.: Marcel Lizee. De la capacite organique et des responsabilites delictuelle et penale des personnes morales. // (1995) 41 McGill Law Journal, 131.
Правовое положение акционерных обществ и предпринимательских корпораций принято характеризовать не только под углом зрения общей характеристики их правосубъектности, но и в плане организации управления ими. Основы правового регулирования их деятельности закрепляются обычно в специальных законодательных актах. В Германии действует Закон об акционерных обществах от 6 сентября 1965 г., во Франции - Закон N 66-537 от 24 июля 1966 г. "О торговых товариществах" <*>, в Англии - Закон о компаниях 1989 г. В США отсутствует специальное федеральное законодательство о предпринимательских корпорациях. Роль инструмента унификации акционерного регулирования выполняет здесь Модельный закон о предпринимательских корпорациях (1984) <**>, разработанный Американской ассоциацией адвокатов. Кроме того, весьма важным актом выступает Общий закон о корпорациях штата Делавэр, поскольку значительное число американских предпринимательских корпораций зарегистрировано в этом штате.
--------------------------------
<*> Во Франции принят новый Торговый кодекс, спроектированный как свод принятых в разные годы актов действующего торгового права (законодательных и актов органов исполнительной власти). В 1999 г. опубликована первая часть Кодекса, объединяющая законодательные акты (Pertie Legislative). Положения Закона "О торговых товариществах" 1966 г. практически в неизменном виде нашли место во второй книге (Des societes commerciales et des groupements d'interet economique).
<**> См.: США: конституция и законодательные акты / Под ред. О.А. Жидкова. М., 1993.
Источниками правового регулирования деятельности торговых товариществ - полных и коммандитных - служат новый французский Торговый кодекс, Германское торговое уложение, английский Закон о партнерствах, а также Единообразный закон о партнерствах в США.
Акционерные общества и предпринимательские корпорации обладают статусом юридического лица и дееспособны в пределах, определяемых положениями устава и действующих нормативных актов.
Французский законодатель указывает, что торговые товарищества "пользуются правами юридического лица" с момента их регистрации в торговом реестре (les societee commerciales jouissant de la personalite morale). Такой оборот введен им, по-видимому, для того, чтобы объединить в одном акте положения как таких товариществ, участники которых ограниченно отвечают по долгам товарищества, так и тех, члены которых несут неограниченную ответственность по его долгам. Все участники полного товарищества (socite en nom collectif) несут неограниченную и солидарную ответственность по долгам товарищества. Тем не менее кредиторы товарищества не вправе предъявить иск к его участнику прежде, чем обратятся с требованием к товариществу в целом, заявленным в форме внесудебного акта <*>. Этот пример демонстрирует возможность предпринимательского объединения, не удовлетворяющего важнейшему признаку юридического лица, пользоваться правами такового.
--------------------------------
<*> См.: Code de commerce. Dalloz, 2001/02/ Art. L221-1; Законодательство о компаниях и конкуренции. Сборник нормативных актов / Под ред. В.К. Пучинского и М.И. Кулагина. М., 1987. С. 17.
Различия между общей и специальной дееспособностью постепенно стираются. Особенно ярко проявляется процесс обретения предпринимательскими компаниями и корпорациями фактически общей дееспособности на примере принципа ultra vires, используемого в странах общего права для указания на пределы действий и сделок, дозволяемых юридическим лицам, и первоначально определявшей их специальную дееспособность. Число исключений, вытекающих из правил, таково, что фактически сам принцип стал исключением из общего правила. Тем не менее объем дееспособности акционерных обществ не беспределен, и принцип не исключен из правопорядка, продолжая играть в нем определенную роль.
Для стран Европейского союза особое значение в системе источников правового регулирования деятельности торговых товариществ имеют акты, принимаемые здесь в целях гармонизации норм акционерного права. Основой гармонизации служит ст. 54 Римского договора, а начало процесса ее практического осуществления принято датировать 14 марта 1968 г., когда была принята Первая директива о компаниях (N 68/151).
Она предусматривала осуществление всеми государствами-членами торговой регистрации всех акционерных обществ и обществ с ограниченной ответственностью, основанной на принципе гласности (публичности). Вторая директива (N 77/91), принятая 31 января 1977 г., относилась только к акционерным обществам и предусматривала достижение единообразного регулирования в области эмиссии акций и облигаций, а также изменения акционерного капитала.
Кроме того, она сформулировала в качестве общего правила запрещение акционерным обществам приобретать свои акции (исключая, в основном, случаи приобретения их для собственных наемных работников). Третья директива (N 78/855 от 20 октября 1978 г.) была посвящена порядку слияний акционерных обществ.
Последующие директивы (в частности, 4-я, N 78/660 от 14 августа 1978 г. с изменениями, внесенными 8 ноября 1990 г.; 7-я, N 83/349 от 18 июля 1983 г.) важны положениями, направленными на достижение единообразного регламентирования торговой отчетности акционерных обществ.
Однако наряду с гармонизацией отдельных вопросов регулирования деятельности торговых товариществ в Европейском союзе всегда придавалось большое значение вопросу создания универсального акта, соединяющего в себе все основные аспекты создания, функционирования и реорганизации акционерных обществ.
На достижение этой цели, в конечном счете, были рассчитаны и директивы о компаниях, целый ряд которых (например, 5-я, 13-я) многие годы оставались лишь проектами из-за разногласий между государствами-членами относительно затрагиваемых ими вопросов. Одна из попыток создания такого акта состоялась в 1989 г., когда Комиссия ЕС предложила Регламент, нацеленный на применение новой, единой для ЕС организационно-правовой формы предпринимательской компании ("еврокомпании").
Однако проект не удалось осуществить ввиду сохраняющихся принципиальных различий между акционерным правом континентальных стран-участниц и правом Англии.
Различия касались несходства структуры управления в акционерных обществах, и, в особенности, участия наемных работников в управлении компаниями.
Положения английского права не предусматривали возможности такого участия ввиду концептуальных особенностей понятия компании, традиционно отражаемых в законодательстве этой страны.
Перспективы преодоления разногласий некоторое время казались неясными. Однако 8 октября 2001 г. Советом министров ЕС был одобрен Регламент, утвердивший Статут европейской компании, а также директиву об участии наемных работников в делах еврокомпаний. Оба документа вступят в силу в 2004 г.
Новая организационно-правовая форма позволит, наконец, европейским предпринимателям осуществлять предпринимательскую деятельность в рамках всего Европейского союза, независимо от того, в какой из стран-участниц была зарегистрирована компания.
Их наименование должно включать аббревиатуру SE (от лат. Societas Europaea), налогообложению они будут подвергаться по месту нахождения их постоянных предприятий (если таковых несколько и они расположены в разных странах, то облагаться каждое из них будет в стране своего пребывания).
§ 5. Право собственности в промышленно развитых зарубежных странах
Центральное для гражданского права понятие права собственности употребляется в двух основных значениях - объективном и субъективном. В первом оно означает совокупность норм, регулирующих отношения собственности, во втором - указывает на субъективное право собственника.
Во втором случае подчеркивается возможность собственника по своему усмотрению использовать принадлежащее ему имущество. Так, § 903 ГГУ, ст. 641 Гражданского кодекса Швейцарии управомочивают собственника вещи "обращаться с вещью по своему усмотрению".
В системе вещных прав право собственности является наиболее полным субъективным правом. Оно опирается на принцип дозволения собственнику совершать любые действия, не запрещенные законом. Этот принцип не является абсолютным. Нет ни одного общества, в котором бы государство не устанавливало границ осуществления права собственности <*>.
--------------------------------
<*> См.: Мозолин В.П. Право собственности в Российской Федерации в период перехода к рыночной экономике. М., 1992. С. 30 - 31.
Строго говоря, пределы, или, точнее, ограничения права собственности составляют часть самого понятия этого права. В совокупности этих ограничений цивилистическая доктрина стран континентальной системы права обычно выделяет такие, которые выступают результатом выражения воли самого собственника, и такие, которые возникают независимо от его воли и даже вопреки ей. К числу первых относят так называемые добровольные сервитуты (servitudes etablies par le fait de I'homme, ст. 686 ГК Франции), ко вторым - легальные, т.е. такие, которые ограничивают объект права собственности путем обременений, налагаемых не волей собственника, а волей законодателя (servitudes etablies par la loi, ст. ст. 639, 649 ГК Франции).
И те, и другие, тем не менее, ограничивают, а не уменьшают права собственника. Они лишь сужают обычную сферу действия его прав, не устраняя возможности восстановления их до первоначального объема при отпадении наложенных обременений.
В числе сервитутов выделяют водные, сервитуты прохода, сервитуты межевания и огораживания. Все они могут быть приобретены только за справедливое и предварительное возмещение. Иллюстрируя содержание такого рода сервитутов на примере французского права, можно заметить следующее. Сервитут стока вод, например, обязывает собственников нижерасположенных участков принимать естественный сток вод с вышерасположенного участка (ст. 640 ГК Франции); сервитут орошения обязывает собственника обремененного им участка допускать в целях орошения участков, отдаленных от стока воды, подведение воды через территорию своего участка. Аналогичные сервитуты действуют на подключение к линиям электропередачи.
Сервитут прохода (droit de passage, ст. 682 ГК Франции) обременяет промежуточные участки правом прохода через них собственника замкнутого участка (анклава). Такой сервитут может быть приобретен за возмещение, уплачиваемое собственникам обременяемых участков, либо приобретен по давности осуществления (30 лет).
Устройство прохода подчиняется определенным правилам. В частности, следует устраивать проход при наименьшем ущербе для собственника обременяемого проходом участка. Проход может быть устроен и тогда, когда промежуточные участки тоже являются анклавами. Если проход осуществлялся безвозмездно в течение срока приобретательной давности, то право на иск о возмещении погашается истечением такого же срока исковой давности. Наконец, если участок превратился в анклав в результате продажи, мены или раздела, право на проход возникает только в отношении участков, затронутых такими сделками, а обязанность выплаты возмещения в таких случаях не возникает.
Назначение сервитутов межевания (bornage, ст. 646 ГК Франции) и огораживания (clore, ст. 647) участков заключается в том, чтобы предоставить собственнику возможность обязать своего соседа к размежеванию за общий счет их смежных участков, либо наделить его правом огородить свой участок. Такое право не возникает у собственника в том случае, когда его участок обременен сервитутом прохода в пользу чужого анклавного участка.
Право собственности на недвижимость может ограничиваться с учетом публичного интереса. Такое ограничение возникает в результате вмешательства государства в полномочия собственника, причем подобное вмешательство подчиняется жесткой регламентации в законе. Основанием для него могут служить интересы обороны - ограничение выражается в таких случаях в запрещении возводить строения на определенном расстоянии от оборонительных сооружений и военных баз либо в праве проводить военные реквизиции. Интересы общественной безопасности и санитарии также могут служить основанием такого рода вмешательства; таковы, в частности, распоряжения органов государственной власти о сносе аварийных строений, прекращении загрязнения среды, осушении болот и т.п. Собственники могут подвергаться ограничениям и в интересах движения транспорта, например, посредством установления сервитутов в интересах авиации, поддержания обзора на шоссе, для строительства и эксплуатации линий электропередач и т.п.
Особую категорию государственного вмешательства составляют действия не по ограничению прав собственников, а по лишению их этих прав. Речь идет о принудительном отчуждении объектов права частной собственности. Возможность такого отчуждения предусматривается в праве промышленно развитых зарубежных стран (expropriacion, takings, desapropriacao). Возможность принудительного отчуждения, однако, может обосновываться только общественными интересами (utilite publique), а само такого рода обоснование должно подчиняться ряду правил. Первое из них требует, чтобы общественный интерес был признан законом или подзаконным актом; второе - чтобы отчуждение проводилось только по решению суда; третье - чтобы отчуждению предшествовало предварительное и справедливое возмещение (ст. 545 ГК Франции).
Общий подход сводится, таким образом, к тому, что вопрос об ограничении права собственности связывается с подчинением его некоторым общим принципам, не столько определяющим объем содержания права собственности, сколько указывающим на известные долженствования, касающиеся использования собственником принадлежащих ему правомочий. Формулируются такие указания в основном в терминах обозначения границ правомерного поведения собственника, использующего предоставляемые законом возможности, нежели в плане сужения или расширения границ содержания права собственности.
Наиболее отчетливо идея поведения собственника в русле не столько осуществления признаваемых за ним прав, сколько исполнения налагаемых на него обязанностей выражена принципом, известным под названием "социальной функции собственности".
Этот принцип не нов: получение им теоретического обоснования относится к началу XX в. <*> Его освещение и оценки в советский период отечественной цивилистики нередко давались с остро критических позиций, поскольку считалось, что вытекающие из него солидаристские концепции камуфлировали социальные антагонизмы классово разделенного общества идеей социальной солидарности. Между тем его основной тезис состоит в том, что собственность должна характеризоваться не только правомочиями, но и обязанностями, и поэтому он не должен оставаться за рамками вопроса о понятии и содержании права собственности. Этот тезис ("собственность обязывает"), получивший законодательное закрепление в ряде промышленно развитых зарубежных стран, в том числе и на уровне конституционного положения ("Eigentum verpflichtet", ст. 14 Основного закона ФРГ), имеет большое упорядочивающее, организующее и дисциплинирующее воздействие на мотивацию поведения участников правоотношений собственности. Действительно, если обладание имуществом на праве собственности суть не привилегия, а обязанность, то эффективность правового регулирования в сфере отношений собственности органично повышается за счет установления санкций за невыполнение такой обязанности, либо за препятствия к ее нормальному, надлежащему исполнению.
--------------------------------
<*> См.: Дюги Л. Основные преобразования гражданского права со времен Кодекса Наполеона до наших дней. Пг., 1919.
При восприятии такого подхода к законодательной трактовке права собственности в Российской Федерации стало бы возможным разрешить либо создать необходимые предпосылки для разрешения многих остающихся нерешенными вопросов. "Собственность обязывает" - принцип, требующий от собственников предприятий сохранения либо создания рабочих мест без ущерба для их рентабельности; это принцип, не допускающий уменьшения площади зеленых массивов в населенных пунктах путем отведения их территории под промышленные и иные строения и т.д. Собственность должна обязывать своего обладателя быть заботливым хозяином и расчетливым коммерсантом.
Современное состояние правоотношений частной собственности в западных странах характеризуется процессами глубоких перемен. Эти перемены не затрагивают пока традиционных правовых конструкций, в которые облекаются различные субъективные права собственников и обладателей иных вещных прав. Однако содержание данных отношений становится существенно иным, чем прежде. Это отражается, например, на традиционных привилегиях собственников природных ресурсов - растущий массив экологического законодательства подвергает их существенным ограничениям. Меняется роль недвижимости в качестве вместилища частных имущественных накоплений - растущее налоговое бремя, особенно заметное при совершении сделок, оформляющих переход таких накоплений от поколения к поколению, меняет отношение значительной части населения западных стран к такому виду имущества как средству достижения личного финансового благополучия. По существу, происходит постепенное изменение традиционных представлений о частной собственности.
§ 6. Обязательственное право в промышленно развитых
зарубежных странах
В качестве правоотношения, связывающего одного или нескольких лиц обязанностью совершить какое-либо действие или воздержаться от такового в отношении другого лица или нескольких лиц, обязательство выступает общей категорией, обрамляющей разнообразные отношения имущественного оборота.
Однако общего определения понятия "обязательство" гражданское законодательство промышленно развитых зарубежных стран обычно не содержит. Нередко этот термин используется для указания на отдельные обязанности, возникающие у лица по тому или иному основанию. Подчас предмет обязательства обозначается в понятиях, определяющих не обязательство, а договор как основание его возникновения, как это, например, имеет место в формулировке ст. 1101 ГК Франции: "Договор есть соглашение, посредством которого одно или несколько лиц обязываются перед другим лицом или перед несколькими другими лицами дать что-либо, сделать что-либо или не делать чего-либо".
Еще более своеобразное положение сложилось в странах общего права. Здесь общее понятие обязательства вообще не используется. В качестве отдельных подотраслей гражданского и торгового права выступают договорное право (law of contract) и деликтное право (law of torts). Понятие договора трактуется настолько широко, что распространяется даже на односторонние сделки.
Основные элементы общего понятия обязательства содержит § 241 ГГУ, в котором указывается, что обязательство служит кредитору основанием требовать от должника предоставления.
Что же касается договорного права в странах common law, то его основные положения выступают фактически общими положениями обязательственного права.
Применительно к деликтным обязательствам в странах общего права следует отметить, что термином law of torts принято обозначать нормы права, относящиеся к обязательствам из причинения вреда. И становление, и реформирование этого правового института шло с заметным акцентом на сферу процессуального права - расширение оснований деликтной ответственности выражалось, как правило, через предоставление права на иск о возмещении вреда все более широкому кругу потерпевших. В последней трети XX в. в США, Англии, Канаде такое право было признано, например, за конечными потребителями произведенной изготовителями продукции, за иждивенцами лиц, погибших в результате правонарушения; кроме того, был упразднен иммунитет правительственных учреждений, которым они были ранее защищены от деликтной ответственности.
В области такой категории деликтов, как умаление чести в средствах печати (libel), суды США придерживаются менее строгих подходов, чем суды Англии. Так, в США обладающее публичной известностью лицо (public figure) не вправе предъявить иск о возмещении вреда к тому, кто добросовестно, но несправедливо критиковал его деятельность; в Англии, напротив, публикуемые в средствах массовой информации факты должны быть истинными, а их комментарий - справедливым. В США весьма примечательным видом гражданского деликта признается вмешательство в частную жизнь (interference with privacy). Примером такого вмешательства, влекущего за собой деликтную ответственность, служит, в частности, самовольное использование чужих фотографий в целях рекламы, установление подслушивающих устройств в чужом доме, фотографирование с целью запечатлеть лицо в неловкой, конфузящей его обстановке и др.
С 1982 г. в странах Европейского союза началась работа специально созданной комиссии по выработке Принципов европейского договорного права (далее - Принципы). Первая часть Принципов, содержащая положения, относящиеся к исполнению договоров и последствиям их неисполнения, была опубликована в 1995 г. Вторая часть увидела свет в 1999 г.
Принципы состоят из девяти глав: 1) Общие положения; 2) Заключение договора; 3) Полномочия агентов; 4) Условия действительности договора; 5) Толкование договоров; 6) Содержание договора; 7) Исполнение договора; 8) Неисполнение договора и общие средства правовой защиты; 9) Специальные средства правовой защиты.
В некоторых отношениях Принципы напоминают авторитетную в США инкорпорацию, известную под названием "Свод договорного права" (Restatement of the Law of Contract), второе издание которого было опубликовано в 1981 г. Сходство выражается, например, в том, что как и Свод, положения Принципов снабжены примечаниями и комментариями. Как и Свод, они состоят из диспозитивных норм (soft law). И Принципы, и Свод воспринимают положения не только из национального права стран-участниц (штатов), но и немало заимствуют из внешних источников. Так, оба акта учитывают положения Венской конвенции ООН по международной купле-продаже товаров.
Различия проявляются в том, что Принципы задуманы как часть Европейского Гражданского кодекса, т.е. выступают частью довольно радикального интеграционно-правового проекта, а Свод лишь консолидирует нормы общего права США. Кроме того, Свод опирается на единую общенациональную систему права - common law, а Принципы уделяют внимание всем правовым системам стран - участниц ЕС, хотя не каждая из них оказывает равное влияние на те или иные положения. Более того, в Принципах отражены идеи, которые вообще еще не закреплены ни одним из национальных правопорядков. Главная особенность Принципов состоит в том, что в них закрепляются положения, которые их составители считают наиболее отвечающими экономической и социальной обстановке в современной Европе. Учитывая практику договорных связей в сфере внешней торговли, составители Принципов, тем не менее, не сводили свою задачу к тому, чтобы предназначить их исключительно к внешнеторговым (международным) сделкам.
ЛИТЕРАТУРА
Нормативные материалы