Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Успехи геронтол. 2009. Т. 22.№ 1. С.49–59
Г. Л. Сафарова
ДЕМОГРАФИЯ СТАРЕНИЯ: СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ И ПРИОРИТЕТНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ИССЛЕДОВАНИЙ
Санкт-Петербургский экономико-математический институт РАН, 191187 Санкт-Петербург, ул. Чайковского, 1;
e-mail: safarova@emi.nw.ru
Работа посвящена рассмотрению основных направлений исследований в области демографии старения и смежных областях в России и мире.
Ключевые слова: возрастная структура населения, старение населения, индивидуальное старение, показатели старения, демографический прогноз, последствия старения, демографическая политика
Происходящие уже не одно десятилетие изменения возрастной структуры населения — сокращение
доли детей в общей численности населения и рост доли пожилых людей — оказывают все возрастающее влияние не только на демографическую динамику, но и на социально-экономическое развитие. XX век был веком роста населения, XXI может стать веком старения
населения. По данным ООН [83], ожидается, что к 2050 г. население мира возрастет на 2,5 млрд человек, при этом число лиц в возрасте 60 лет и старше возрастет на 1 млрд человек. Старение населения — процесс глобальный и закономерный. Глобальный в том смысле, что он имеет место во всех странах, хотя интенсивность его развития разна. Закономерный, поскольку обусловлен влиянием особенностей динамики рождаемости, смертности и миграции населения и представляет собой одну из закономерных составляющих процесса демографического перехода, по которому в разные периоды и с разной скоростью следуют все страны и регионы земного шара. Старение населения — процесс, не имеющий аналогов в истории человечества.
Работа посвящена краткому рассмотрению основных направлений трансформации возрастной струк-
туры населения России и мира (преимущественно экономически развитых стран), проявляющейся, в частности, в старении населения, и ее последствий для общества.
Почти полвека назад французский исследователь J. Daric прозорливо заметил: «Если демографические явления оказывают определяющее влияние на судьбы народов, то особенного внимания заслуживает среди них одно — в силу глубокого отзвука, который оно имеет. Речь идет о старении населения». А J. Vaupel [89] высказал следующую мысль, имеющую большое значение для формирования в мировом масштабе программы демографических исследований: «…населения большинства стран мира становятся старше. Этот сдвиг создает новую демографию — демографию низкой рождаемости и долгой жизни». О масштабах старения населения Европы дают представление рис. 1, 2. На рис. 1 представлена динамика удельного веса укрупненных возрастных
групп (0–14 лет, 15–59 лет, 60 лет и старше) в общей численности населения Европы в 1950–2005
гг., свидетельствующая о значительном сокращении доли детей и росте удельного веса пожилых. Так, если в 1950 г. доля детей в населении Европы составляла 26,2 %, то к 2005 г. она сократилась до 15,9 %, тогда как доля пожилого населения (60 лет и старше, 60+) за этот период увеличилась с 12,1 до 20,6 %. Еще более наглядно старение населения Европы демонстрируют возрастные пирамиды населения для 1950 и 2005 г. (см. рис. 2). Рис. 1, 2 построены по данным [93]. Для России вопросы старения также весьма актуальны, что вытекает из характера динамики основных возрастных групп населения, представленной на рис. 3. За период от первой послевоенной переписи населения (1959 г.) доля пожилых в России возросла почти вдвое и составила в 2006 г. 17,0 %. Процесс старения, затрагивающий индивидуумов, семьи и население в целом, имеет свои детерминанты, взаимодействует с основными демографическими процессами (рождаемостью, смертностью и миграцией) и оказывает влияние практически на все стороны жизни общества. Схематически детерминанты и последствия старения населения представлены на рис. 4 [65]. Основываясь на этой
схеме, рассмотрим основные направления исследований в области старения населения. В настоящей
работе представляется возможным лишь очень кратко их обозначить; преимущественно, это те вопросы, которые присутствуют на региональных и мировых демографических форумах.
Необходимо напомнить, что в России людьми трудоспособного возраста считаются мужчины от 16 до 59 и женщины от 16 до 54 лет. Людей старше предельного трудоспособного возраста относят к категории пожилых, а моложе — к группе детей. В соответствии с международной классификацией, к лицам трудоспособного возраста относят мужчин и женщин 15–59 лет (или 15–64 года), а к группе пожилых — лиц 60 (или 65) лет и старше, соответственно (для краткости обозначается 60+ или 65+).
Что касается степени старения общества, то демографы ООН придерживаются следующей классификации: молодым считается население, в котором лиц в возрасте 65 лет и старше (65+) менее
4 %; зрелым — общество, где таких людей от 4 до 7 %; если же их доля превышает 7 %, то население
считается старым (см., напр., [42]). Отметим, что население России и всех экономически развитых стран мира давно можно отнести к разряду демографически «старых».
Прежде, чем приступить к изложению, сделаем замечание методологического характера. При рассмотрении вопросов, касающихся населения, демографы принимают во внимание, как это кратко
сформулировал А. Голини [65]: три уровня анализа — микроуровень (индивидуумы), мезоуровень (семьи) и макроуровень (население);
три этапа рассмотрения демографического процесса — демографические, экономические, социальные, культурные и другие причины, порождающие данный процесс, демографический процесс как таковой, демографические, экономические, геополитические, культурные и другие последствия, рассматриваемые на национальном и международном уровнях;
три временных уровня — краткосрочный (5–10 лет), среднесрочный (10–30 лет), долгосрочный (30 лет и более);
разные территориальные уровни — от крупных регионов до малых (microcosms), от сельских
зон до городских и мегаполисов. В связи с этим, предполагается, что направления исследований, о которых пойдет речь ниже (выделены в тексте полужирным курсивом), включают перечисленные измерения. Отметим, что в работе не рассматриваются отдельно математические методы и модели, относящиеся к исследованию старения населения (кроме измерения процесса старения), поскольку большинство из них является частью математического аппарата демографических исследований в целом.
Представленные ниже темы исследований достаточно условно можно разбить на три крупных блока:
детерминанты и движущие силы старения;
вопросы собственно старения населения — старение населения мира, его регионов, отдельных
стран, сравнительный анализ, измерение старения, будущие тенденции старения и др.;
последствия старения и политика в области старения.
Детерминанты и движущие силы старения: Прежде всего, следует остановиться на общих вопросах демографии старения. Современная демография придерживается той точки зрения, что объяснения динамики соотношений между разными возрастными группами можно найти только в хронологии и формах демографического перехода [12, 41, 51]. В русскоязычной литературе среди крайне малого числа работ, касающихся роли возрастной структуры в воспроизводстве населения и анализирующих ее изменение в ходе демографического перехода, следует особо выделить опубликованную более тридцати лет назад монографию С. И. Пирожкова [24]. Демографический переход в России подробнейшим образом исследован в фундаментальной монографии [10].
Работы [25, 27, 29, 32, 33, 81] вносят вклад в выработку целостного представления о роли возраст-ной структуры в воспроизводстве населения. В них исследуются закономерности изменения возрастной структуры и ее вклада в воспроизводство населения в процессе демографического перехода, обосновывается, что, наряду с рождаемостью, смертностью и миграцией, возрастная структура является существенным фактором демографического развития, играющим инерционную и стабилизирующую роль в процессе воспроизводства населения. Это означает, что даже благоприятные изменения демографической ситуации, которые могут быть достигнуты благодаря эффективным мерам демографической и социальной политики, не смогут кардинально изменить динамику численности и возрастной структуры из-за «стареющих» исходных возрастных структур. Но, с другой стороны, для современных населений именно структурный фактор вносит основной вклад в коэффициент естественного прироста и препятствует быстрому старению населения, порождаемому снижением рождаемости. Установлен ряд закономерностей изменения структурных характеристик населения и показателей вклада возрастной структуры в воспроизводство населения в процессе демографического перехода. Так, в процессе перехода от высоких уровней рождаемости и смертности к низким влияние структурного фактора усиливается, что проявляется в возрастании вклада структурной компоненты в коэффициент естественного прироста населения. Важную частью исследований составляют работы, посвященные взаимному влиянию возрастной структуры (а следовательно, и старения населения) и основных демографических процессов (рождаемости, смертности и миграции), факторам старения населения [24, 41, 51].
Поскольку естественный прирост населения многих стран составляет или близок к нулевой отметке, демографический рост не может быть обеспечен иным способом, как с помощью положительного миграционного баланса, то есть миграционного притока, что делает весьма актуальной тему миграция и старение (см., напр., [41]).
Иммиграция может двояко повлиять на процесс омоложения населения демографически старых стран. С одной стороны, возрастная структура мигрантов, как правило, гораздо моложе, чем возрастная структура страны в целом. Следовательно, иммиграция в данном случае может омолодить население страны прибытия и ослабить напряженность во взаимоотношениях между экономически активным и экономически неактивным (старше 60 или 65 лет) населением. С другой стороны, уровень рождаемости у прибывающих из других стран, в частности из стран третьего мира, гораздо более высокий, чем у населения стран, куда они прибывают. Следовательно, в течение не слишком длительного периода времени можно ожидать как увеличения рождаемости, так и естественного прироста населения в странах прибытия иммигрантов. Правда, в конечном итоге, происходит сближение показателей воспроизводства мигрирующего и постоянного населения.
По мнению многих исследователей, иммиграция не может являться решением проблемы старения населения в долгосрочной перспективе. Согласно мнению М. Лорио, «невозможно рассчитывать на
то, что Европа сможет принять и “переварить” в течение короткого исторического периода време-
ни (50 лет) население, по величине, примерно в три раза превышающее ее собственное. Ведь им-мигранты и их будущие дети составили бы в этом случае три четверти европейского населения. Такой сценарий с политической точки зрения абсолютно нереален» (Le Vif 1'Express, 2000).
Взаимодействие миграции и старения имеет и совсем иную грань — в средиземноморских регионах
существует феномен иммиграции пожилых людей (retirement migration), то есть имеется поток пожилых людей (преимущественно из северных регионов Европы), переезжающих в более благоприятные климатические (а нередко и экономические) условия. Этот феномен требует пристального внимания. В фокусе внимания демографов неизменно находятся темы здоровье/смертность/ продолжительность жизни и старение.
В рамках этих исследований изучается, в частности, дожитие в старших возрастах. Были получены результаты, свидетельствующие о значительном росте выживаемости в старших возрастных группах
[4, 38, 68, 70, 71]. В экономически развитых странах давно происходит снижение смертности. Так, если в Западной Европе в 1800 г. менее 25 % мужчин доживали до 60 лет, то в наши дни — более 90 % [88]. При этом положение со смертностью в старших возрастах в развитых странах особенно улучшилось в последние десятилетия. Так, если в начале 70 х гг. ХХ в. во Франции вероятность умереть в возрасте от 80 до 89 лет для женщин составляла 72 %, то к середине 90-х она сократилась до 56 %. Снижение смертности затронуло и более старшие возрастные группы: ожидаемая продолжительность жизни в возрасте 100 лет возросла с 1,5 года в 50-х гг. до 2,2 года в 90-х [53].
В русле этой проблематики анализируются заболевания, связанные со старением, здоровье пожилых, связь с социально-экономическими показателями. Многочисленные последствия будет иметь увеличение в структуре заболеваемости доли хронических неинфекционных болезней (в том числе онкологических заболеваний) [16]. Одним из чрезвычайно важных и широких направлений исследований в области старения является изучение индивидуального старения и продолжительности жизни [1–3, 8, 9, 14, 19, 43–45, 47, 52, 62, 68, 84, 89, 90]. Рост числа пожилых людей привлекает все большее внимание к вопросу о детерминантах долгожительства. Не уменьшается интерес, проявляемый к верхней границе человеческой жизни. В самом начале 50-х гг. известный французский демограф Ж. Буржуа-Пиша рассчитал «биологически предельную таблицу смертности», где приводится ожидаемая продолжительность жизни при рождении, которая может быть достигнута, если в мире будут устранены, благодаря достижениям медицины, все экзогенные причины смерти. Вычисленная им максимальная ожидаемая продолжительность жизни при рождении составляла 76 лет для мужчин и 78 лет для женщин. Очевидно, что реальность превзошла
фантазии, и в ряде развитых стран ожидаемая продолжительность жизни для женщин уже перешагнула 80-летний рубеж. Однако вопрос о границах продолжительности жизни все еще открыт [89, 90].
В свою очередь, интерес к проблеме долгожительства требует анализа возрастных кривых смертности. Значительное количество работ посвящено исследованию траекторий возрастных коэффициентов смертности в старших возрастах [70, 71].
Особенности демографического перехода обусловливают особенности развития процесса старения в разных странах и регионах — старение населения начиналось в разные годы и проходит с разной
скоростью. Многочисленные исследования посвящены развитию процесса старения в разных странах и регионах мира (национальное и региональное измерения старения населения) [12, 21, 26, 28, 30–33, 35, 37, 42, 72]. Отметим особо публикации ООН обзорно-справочного типа [91, 92]. В связи с развитием глобализационных процессов большую актуальность представляют сравнительные исследования, позволяющие соотнести изменения возрастной структуры стран, представляющих разные регионы мира и разные типы экономики. В частности, ряд работ посвящен сравнительному анализу процесса старения населения в России и ряде европейских стран, представляющих бывшие республики СССР, страны Восточной Европы с переходной экономикой и экономически развитые страны (см., напр., [26, 28, 30, 55, 63, 64]).
Расчеты ряда показателей старения для населений России и ряда экономически развитых европейских стран за достаточно продолжительный период свидетельствуют об отсутствии принципиальных различий в динамике структурных показателей старения для этих населений [28, 35, 42].
Представляется важным анализ возрастной структуры пожилого населения, поскольку она не является неизменной. Интерес к этому вопросу обусловлен старением самого пожилого населения. Так, среди лиц в возрасте 60+ наиболее быстро растущей его частью являются долгожители (oldest-old, лица в возрасте 80+). В настоящее время в мире на каждые 8 пожилых людей приходится один долгожитель, а к 2050 г. это соотношение может возрасти до двух долгожителей (80+) на 10 пожилых (60+) [92].О каком бы процессе ни шла речь, неизбежен вопрос о его измерении. Старение населения не является исключением. Система показателей старения пополняется, более того — возникают новые подходы к измерению старения населения. Напомним, что традиционными мерами старения, отражающими разные стороны этого процесса, являются, в частности, доля лиц в возрасте 60+ (или 65+) лет в общей численности населения; индекс старения, то есть число детей на 100 пожилых; демографическая нагрузка за счет пожилых (число пожилых на 100 лиц трудоспособного возраста); коэффициент поддержки родителей, то есть число лиц в возрасте 85+ на 100 лиц в возрасте 50–64 года, а также показатели, связанные с возрастом, — медианный возраст, ожидаемая продолжительность жизни (ОПЖ) в старших возрастах и др. (подробнее см. [42, 88]). Напомним, что медианный возраст, по определению, делит население на две равные части: одну — моложе медианного возраста, другую — старше, поэтому по мере увеличения доли пожилых людей в населении медианный возраст увеличивается. Значения некоторых из этих показателей для мира в целом, крупных регионов и отдельных стран можно найти, например, в [59, 72, 91, 92].
Для более полной характеристики процесса старения вводятся новые показатели. Так, французский демограф A. Parant [80] предложил показатель, который выражает старение в некотором возрасте за определенный период времени в годах. Недавно получил активное развитие подход к оценке старения, основанный на концепции перспективного возраста. Дело в том, что приведенные меры старения основаны на хронологическом возрасте. Они подразумевают, что 60-летний человек, например в 1900 г., так же стар, как и 60-летний человек в 2000 г., так как они прожили одинаковое число лет. Однако в среднем 60-летние в 2000 г. имеют большее число лет предстоящей жизни, а поведение человека во многих сферах зависит от продолжительности предстоящей жизни (подробнее это обсуждается в [87]).
Используя понятие перспективного возраста (prospective age), В. Лутц, В. Сандерсон и С. Щербов определили и рассчитали для ряда стран и регионов мира несколько новых показателей старения населения [87, 88]. Это, в частности: доля лиц в возрастных группах, имеющих ОПЖ 15 лет и меньше (Prop. RLE 15);
скорректированный медианный возраст, называемый стандартизованным, или чаще — перспективным медианным возрастом (PMA, prospective median age). PMA для рассматриваемого года Т — это возраст человека в некотором выбранном в качестве стандарта году (например, 2000 г.), который имеет такое же число предстоящих лет жизни, что и человек в медианном возрасте в году Т.
Авторы показали, что показатели, скорректированные с учетом изменения продолжительности пред-
стоящей жизни, демонстрируют более медленный рост, чем традиционные показатели. Этот результат дает дополнительные основания не драматизировать излишне последствия старения населения. К сожалению, с позиций перспективного возраста население России стареет быстрее населений других стран [18].
Большую важность имеют вопросы, связанные с гендерными различиями процесса старения. Хорошо известно, что женщины живут дольше мужчин (сказанное относится как к ожидаемой продолжительности жизни при рождении, так и к ожидаемой продолжительности жизни в старших возрастах (см., напр., [4, 85, 86]). С этим связано преобладание женщин среди пожилого населения.
Как отмечается в [92], в 2007 г. в населении мира в возрастных группах 60+ доля женщин составляла
55 %, среди долгожителей (80+) — 64 %, а среди столетних — 82 %. Кроме этого, если 19 % женщин в возрасте 60+ проживают одни, то для мужчин этот показатель составляет лишь 8 %. Отмеченные
чисто демографические различия имеют многообразные экономические и социальные последствия.
Одно из центральных мест в демографии принадлежит демографии семьи, так что активно исследуются разные аспекты темы «старение и семья» (см., напр., [34, 36, 66]).
Не вызывает сомнения, что огромную важность представляет изучение будущих тенденций старения населения, которое проводится в рамках демографического прогнозирования. Демографические прогнозы являются неотъемлемым элементом управления социально-экономическим развитием на разных уровнях. Необходимость демографического прогнозирования связана с задачами прогнозирования и планирования социально-экономических процессов в целом, в частности производства и потребления товаров и услуг, жилищного строительства, развития социальной инфраструктуры, здравоохранения и образования, пенсионной системы. При этом демографические прогнозы могут служить средством количественной оценки ожидаемого воздействия разных экономических и социальных программ, используемых для достижения определенных результатов.
Демографические прогнозы, особенно долгосрочные и сверхдолгосрочные, позволяют составить общее представление о возможных изменениях демографической ситуации при определенных гипотезах о динамике основных демографических процессов (рождаемости, смертности, миграции).
Практическая ценность полученных при этом результатов определяется не степенью их близости к фактическим значениям (что можно определить только post factum), а той значимостью и ролью, которую полученный результат прогноза имеет в процессе принятия решений в разных областях политической или социально-экономической деятельности.
Среди множества прогнозов выделим перспективные расчеты, которые производятся отделом экономики и социальных вопросов секретариата ООН в течение нескольких десятилетий и обновляются каждые два года, они выполняются для всех стран и регионов мира. Выполненные по единой методологии, они удобны для международных сравнений. Эти расчеты включают несколько сценариев изменения показателей основных демографических процессов, различающихся по степени оптимистичности [93]. Так, по прогнозу ООН, ожидается, что в мировом населении число пожилых (60+) превысит число детей (0–14 лет) в 2047 г. (напомним, что в экономически развитых странах это произошло уже в 1998 г.). В 2007 г. доля пожилых в населении мира составляла 11 %, ожидается, что к 2050 г. она удвоится и составит 22 %, а медианный возраст возрастет на 10 лет и достигнет 38 лет [92]. Принципиальное отличие вероятностного подхода от традиционного сценарного, каковым является и прогноз ООН, состоит в том, что задаются не некоторые дискретные значения переменных, характеризующих уровни рождаемости, смертности и миграции, а верхняя и нижняя границы области непрерывных значений соответствующих переменных. Прогноз представляет собой обобщение серии стохастических имитаций возможных комбинаций сценарных переменных (рождаемости, смертности, миграции), а каждая имитация есть независимый прогноз для комбинации сценарных переменных, возникающей в случайном порядке при условии нормального распределения вероятностей появления любого из сценариев их изменений. Как подчеркивают его создатели, этот подход позволяет преодолеть субъективизм при объединении разных не жестко зависящих друг от друга сценариев изменения каждой из переменных, а результаты прогноза дают не единственную траекторию развития, а «пучок» траекторий, каждая из которых может реализоваться с той или иной вероятностью [75–77].
Для России, по обоим прогнозам, ожидается монотонное сокращение общей численности населения — к 2050 г. для России 95 % доверительный интервал составит 94,4–122,8 млн человек (рис. 5). Ожидается, что значения показателей старения населения будут возрастать. Будущие тенденции доли пожилых (65+) в населении России представлены на рис. 6. Кроме этого, ожидается еще более значительное увеличение доли долгожителей (80+). Поэтому следует уделить особое внимание подготовке здравоохранения и органов социальной защиты к ожидаемому росту числа самых пожилых жителей. Ожидаемый рост коэффициента поддержки родителей означает возможный рост
потребности в помощи долгожителям со стороны не молодых уже членов семьи. Это может потребовать, в частности, разработки системы мер, позволяющих сочетать работу с оказанием помощи пожилым [30].
Установлено, что в течение нынешнего столетия процесс старения будет прогрессировать неравно-
мерно: в течение ближайших десятилетий ожидается увеличение скорости старения, а во второй половине века — ее снижение в большинстве регионов мира [78]. Очевидно, что в период наибольшей скорости старения населения особенно трудно решать порождаемые им задачи, поэтому обществу следует заранее готовить подходящие решения.
Последствия старения населения для общества и политика в области старения
Следуя концептуальной схеме (см. рис. 4), перейдем к последствиям старения населения для общества. Нельзя не согласиться с тем, что, в конечном итоге, основной чертой современного этапа эволюции является понимание того, что демографическое старение не является ни чисто статистической характеристикой, ни проблемой сверхстоимости социальной политики. Это, прежде всего, взаимоотношения между поколениями. Стареющее общество представляет собой общество «мультипоколенное», объединяющее гораздо большее число поколений, чем когда-либо раньше, и эти поколения «приговорены» к тому, чтобы жить сообща долгие годы [15]. В связи с этим большое внимание уделяется проблеме взаимоотношения между поколениями (intergenerational relations), определению места и роли отдельных поколений в социальной жизни. Что касается современной России с ее сложным и противоречивым историческим прошлым, то здесь следует отметить сосуществование принципиально разных моделей взаимоотношений между поколениями. С одной стороны, общество уделяет большое внимание подрастающему поколению. Что же касается людей пожилого и старческого возраста, то они этим вниманием в настоящее время обделены. Вместе с тем, в патриархальных семьях пожилые люди занимают руководящее положение (в частности, это наблюдается в сельской местности, а также в автономных республиках России). Однако патриархальный тип семьи в России постепенно отмирает [41]. Более того, в современной культуре доминируют негативные стереотипы о пожилых. Происходит нивелирование значения позднего периода жизни, нацеливание поколений на избежание старости, что влечет за собой неумение пожилых людей стариться, а молодых — адекватно воспринимать старость [39].
Демографические факторы всегда играли важную роль в экономике, что нашло свое отражение в
огромном количестве работ, посвященных экономике старения [49, 54, 56, 59, 60, 69, 73].
Старение населения оказывает влияние на размеры и структуру рабочей силы. Тенденции и изменения в возрастной структуре коснулись не только увеличения удельного веса пенсионеров, но и экономически активная часть населения стала несколько старше. Следующий существенный вопрос — занятость пожилого населения, обеспечение работой «молодых пожилых» (к «молодым пожилым» относят, как правило, лиц до 70–75 лет), могущих и желающих работать. В [11] убедительно показано, что в России имеются пожилые люди, сохраняющие ресурсный потенциал, в том числе высокий уровень образования, значительный интеллект, потребность продолжать трудовую деятельность, участвовать в общественных делах. По оценкам автора, среди не занятых в
общественном производстве более 20 % мужчин и 19 % женщин в возрасте 60+ сохраняют ресурсный потенциал; среди занятых в экономике таких вдвое больше. Более того, среди работающих пожилых специалистов высшей квалификации и руководителей по численности почти на 1/ 3 больше, чем занятых не квалифицированным трудом. Приводимые автором данные опровергают бытовавшее мнение, что экономически наименее продуктивными являются регионы России с большей долей пожилых людей [11]. Старение населения оказывает, в частности, влияние на уровень и структуру потребления. Очевидно, что потребности и предпочтения молодых и пожилых потребителей существенно различаются. Это оказывает воздействие на производственный сектор в направлении изменения ассортимента выпускаемых товаров, ориентации сферы услуг на запросы более пожилых клиентов. Коммерсантами отмечается, что основными потребителями на рынке являются теперь не лица моложе 40, а лица старше 55 лет. Оказывается, что изменившие свой статус современные пожилые люди теперь могут позволить себе удовлетворять свои потребности. Это касается, прежде всего, таких потребностей, как здоровье, безопасность, жилье, культурные потребности и развлечения в широком смысле этого слова (путешествия, спорт, отдых и др.) [41].
Следует признать, что пожилые люди составляют неотъемлемую часть общества, а их запросы и потребности являются важной компонентой глобального развития. Парадокс заключается в том, что старики, в течение долгого времени рассматривавшиеся как дополнительная нагрузка на общество, превратились в потребителей, в «генератор услуг», которые создаются благодаря их запросам [41]. К сожалению, в современном мире далеко не все пожилые люди могут пользоваться перечисленными выше благами, — немало работ посвящено бедности и неравенству пожилого населения. Ввиду взаимосвязи потребления и накопления изменение структуры населения оказывает влияние и на накопление. Производственные процессы требуют изменения некоторых технологических операций, приспособления машин и оборудования к возрастным особенностям пожилых работников. Запросам старших возрастов должны отвечать также средства транспорта и т. д.Старение населения затрагивает также систему социального обеспечения (social security) [5, 48, 50].Как следствие старения населения, увеличивается доля пенсионеров по старости, и на пенсионные фонды ложится возрастающее бремя расходов на выплату пенсий, что может потребовать увеличения взносов в пенсионные фонды со стороны работоспособного на-селения или пересмотра пенсионных систем [6, 13, 20, 22, 23, 40, 46, 61]. В России большое количество работ посвящено реформированию пенсионной системы страны. Абсолютное их большинство преувеличивает экономические сложности, связанные со старением, и обосновывает необходимость повышения пенсионного возраста. Однако высокий уровень смертности мужчин в трудоспособных возрастах (связанный с высоким уровнем заболеваемости и инвалидности), который наблюдается в России в течение нескольких десятилетий, не дает оснований для такой меры [7, 18, 35].
Старение населения ставит определенные проблемы перед здравоохранением хотя бы потому, что потребность в медицинском обслуживании по мере старения, естественно, возрастает. Правда, ряд исследований, проведенных в последние годы в развитых странах, свидетельствует о том, что у новых когорт, вступающих в пенсионный возраст, состояние здоровья, в среднем, лучше, чем было у их предшественников. И все-таки потребуется расширение сети медицинских геронтологических учреждений, качественная перестройка системы здравоохранения, привлечение дополнительных средств [16, 57, 58]. Развитие процесса старения населения ставит задачу организации ухода за пожилыми. В связи с этим многочисленные исследования посвящены проблеме ухода за этой категорией лиц, выявлению наиболее эффективных форм организации помощи, соотношению роли семьи и государства в вопросе ухода за пожилыми [5, 60, 66, 82]. Значительное количество работ посвящено условиям жизни пожилых и тех, кто оказывает им неформальную помощь (см., напр.,
[67, 74]), социальным связям. Исследования, проводимые во всех перечисленных направлениях, являются необходимой основой для выработки политики в области старения. Значительное число работ посвящено принципам построения, основным направлениям, путям реализации, анализу международного опыта и другим аспектам, связанным с политикой, направленной на построение общества для всех возрастов [31, 79, 82]. Старение населения — объективный необратимый процесс, влияющий, как это было показано, практически на все стороны жизни общества, оно не таит в себе неразрешимых проблем. Потенциально отрицательные последствия старения населения могут и должны быть смягчены разумной государственной политикой. В мире ведется активная работа по всем приведенным выше направлениям, и она, безусловно, должна продолжаться. Представляется, что особую актуальность будут иметь междисциплинарные исследования. Что касается России, то до последнего времени в российской демографии довольно мало внимания уделялось возрастной структуре, а количество посвященных демографии старения работ российских демографов несопоставимо с числом публикаций по данной проблематике в развитых европейских странах.
Так, в фундаментальной монографии [10] изменение возрастного состава населения России лишь кратко затронуто, а в серии из четырнадцати Ежегодных демографических докладов Центра демографии и экологии человека ИНП РАН (в настоящее время Институт демографии ГУ ВШЭ) только в последних двух [17, 18] тема старения явно обозначена. Следует отметить, что вклад в привлечение внимания общественности к вопросам старения населения внес журнал «Отечественные записки», посвятивший отдельный номер теме, броско озаглавленной «Стареть по-русски» [22], в котором были представлены и демографические, и экономические, и социальные аспекты старения населения. Не вызывает сомнений, что в условиях прогрессирующего старения населения в России особенно необходимо активизировать исследования в области демографии старения.
Литература
1. Андреев Е. М. Продолжительность жизни и причины смерти в СССР // В кн.: Демографические процессы в СССР. М.: Финансы и статистика, 1990. С. 90–115.
2. Андреев Е. М. Смертность мужчин в России // Вопр. статистики. 2001. № 7. С. 73–77.
3. Анисимов В. Н. Молекулярные и физиологические механизмы старения. СПб.: Наука, 2003. С. 327–368.
4. Бахметова Г. Ш. Смертность населения в пожилом возрасте // В сб.: Смертность населения: тенденции, методы изучения, прогнозы. М.: МАКС Пресс, 2007. С. 256–271.58
5. Бондаренко И. Н., Лазарева В. С. Принципы ООН и перспективы организации социальной защиты пожилых граждан России // Успехи геронтол. 1999. T. 3. С. 13–21.
6. Васин С. А. Демографические проблемы повышения пенсионного возраста // В кн.: Современные проблемы пенсионной сферы: комментарии экономистов и демографов. М.: Центр Карнеги, 1997.
7. Вишневский А. Г. Похвала старению // Отечественные записки. 2005. № 3. С. 78–96.
8. Вишневский А. Г., Школьников В. М. Смертность в России: главные группы риска и приоритеты действия. М.: Центр Карнеги, 1997.
9. Гаврилов Л. А., Гаврилова Н. С. Биология продолжительности жизни. Количественные аспекты (2 е изд.). М.: Наука, 1991.
10. Демографическая модернизация России. 1900–2000 / Под ред. А. Г. Вишневского. М.: Новое изд-во, 2006.
11. Доброхлеб В. Г. Ресурсный потенциал пожилого населения России // Социологические исследования. 2008. № 8. С. 55–61.
12. Еггерикс Т., Табютан Д. Старение населения в мире: история, механизм, тенденции // В кн.: Современные проблемы старения населения в мире: тенденции, перспективы, взаимоотношения между поколениями. М.: МАКС Пресс, 2004. С. 9–33.
13. Захаров С., Рахманова Г. Демографический контекст пенсионного обеспечения: история и современность // В кн.: Современные проблемы пенсионной сферы: комментарии экономистов и демографов. М.: Центр Карнеги, 1997.
14. Кременцова А. В., Конрадов А. А. Историческая динамика распределения продолжительности жизни человека // Успехи геронтол. 2001. Вып. 8. С. 14–21.
15. Лорио М. Взаимоотношения поколений в стареющем обществе // В кн.: Современные проблемы старения населения в мире: тенденции, перспективы, взаимоотношения между поколениями. М.: МАКС Пресс, 2004. С. 34–47.
16. Напалков Н. П. Рак и демографический переход // Вопр. онкол. 2004. Т. 50. № 2. С. 127–144.
17. Население России 2003–2004. 11-й–12-й Ежегодный демографический доклад / Отв. ред. А. Г. Вишневский. М.: Наука, 2006.
18. Население России 2006. 14-й Ежегодный демографический доклад / Отв. ред. А. Г. Вишневский. М.: Издательский дом ГУ ВШЭ, 2008.
19. Неравенство и смертность в России / Под ред. В. Школьникова, Е. Андреева, Т. Малевой. М.: Сигналъ, 2000.
20. Овсиенко Ю.В., Русаков В.П. О политике пенсионного обеспечения // Экономика и математические методы. 1999. Т. 27. Вып. 1.
21. Осколкова О. Б. Старение населения в странах Европейского Союза: проблемы и суждения. М.: Диалог-МГУ, 1999.
22. Отечественные записки. 2005. № 3.
23. Пенсионная реформа в России: причины, содержание, перспективы / Под ред. М. Дмитриева, Д. Травина. СПб: Норма, 1998.
24. Пирожков С. И. Демографические процессы и возрастная структура населения. М.: Статистика, 1976.
25. Пирожков С. И., Сафарова Г. Л. Закономерное и «случайное» в динамике возрастной структуры населения // Демографические исследования. Вып. 16. 1993. С. 72–92.
26. Пирожков С. И., Сафарова Г. Л. Сравнительный анализ тенденций старения населений России и Украины // Сб. докл. междунар. науч. конф. «Народонаселение: современное состояние и перспективы развития научного знания». М., 1997. С. 148–163.
27. Пирожков С. И., Сафарова Г. Л. Старение населения: демографические аспекты // Успехи геронтол. Вып. 2. 1998. C. 24–32.
28. Пирожков С. И., Сафарова Г. Л. Тенденции старения населений России и Украины // Успехи геронтол. Вып. 4. 2000. C. 14–20.
29. Пирожков С. И., Сафарова Г. Л. Возрастная структура как фактор воспроизводства населения // В кн.: Экономико-математические исследования. Математические модели и информационные технологии III. СПб.: Наука, 2003. С. 179–230.
30. Пирожков С.И., Сафарова Г.Л., Щербов С.Я. Старение населений России и Украины: взгляд в будущее // Успехи геронтол. 2007. Вып. 2 . С. 24–32.
31. Пожилые люди в Российской Федерации: положение, проблемы, перспективы. Национальный доклад. М.: Права человека, 2002.
32. Сафарова Г. Л. Демографические аспекты старения населения Санкт-Петербурга // Петербургские фрагменты научной картины мира. Вып. 2 (Санкт-Петербургский научный центр РАН). СПб., 2003. С. 244–253.
33. Сафарова Г. Л. Старение городского и сельского населения России // В кн.: Современные проблемы старения населения в мире: тенденции, перспективы, взаимоотношения между поколениями. М.: МАКС Пресс, 2004. С. 121–130.
34. Сафарова Г. Л. Старение населения и структура домохозяйств Санкт-Петербурга // Клин. геронтол. Т. 7. 2001. № 5–6. C. 69–74.
35. Сафарова Г. Л. Демографические аспекты старения населения России // Отечественные записки. 2005. № 3. С. 110–123.
36. Сафарова Г. Л., Клецин А. А., Чистякова Н. Е. Семья в Санкт-Петербурге. Демографические, социологические, социально-психологические аспекты. СПб: Изд-во СПбГПУ, 2002.
37. Сафарова Г. Л., Косолапенко Н. Г., Арутюнов В. А. Региональная дифференциация показателей старения населения России // Успехи геронтол. Вып. 16. 2005. C. 7–13.
38. Смертность населения: тенденции, методы изучения, прогнозы / Под ред. М. Б. Денисенко, Г. Ш. Бахметовой. М.:МАКС Пресс, 2007.
39. Смирнова Т. В. Пожилые люди: стереотипный образ и социальная дистанция // Социологические исследования. 2008. № 8. С. 49–55.
40. Современные проблемы пенсионной сферы: комментарии экономистов и демографов / Под ред. Т. Малевой. М.: Центр Карнеги, 1997.
41. Современные проблемы старения населения в мире: тенденции, перспективы, взаимоотношения между поколениями / Под ред. Г. Ш. Бахметовой, Л. В. Иванковой. М.: МАКС Пресс, 2004.
42. Старение населения Санкт-Петербурга: социально-демографические аспекты / Под ред. Г. Л. Сафаровой. СПб: Система, 2006.
43. Украинцева С. В. Индивидуальные возрастные изменения и смертность в популяции // Успехи геронтол. 2000. Вып. 4. С. 21–28.
44. Хавинсон В. Х. Увеличение продолжительности жизни с помощью пептидных биорегуляторов // Клин. геронтол. 2000. Т. 6. № 7–8. С. 107–112.
45. Хавинсон В. Х., Морозов В. Г. Результаты и перспективы применения пептидных биорегуляторов в геронтологии // Клин. геронтол. 2000. № 8. С. 81–84.
46. Хижный Э. К. Старение населения и пенсионные реформы в странах «большой семерки»: Науч.-аналит. обзор. Х77/РАН. ИНИОН. Центр научн. информ. исслед. глобальных и региональных проблем. Отд. Зап. Европы и Америки. Ред. Колл. Пархалина Т.Г. М., 2000.
47. Andreev E. M. Life expectancy and causes of death in the USSR // Demographic trends and patterns in the Soviet Union before 1991 / W. Lutz, S. Scherbov and A.Volkov (Eds.). London: Routledge, 1994. P. 279–293.
48. Baldacci E., Lugaresi S. Social expenditure and demographic evolution: a dynamic approach // Genus. 1997. № 1–2. P. 61–78.
49. Bos D., Cnossen S. (Eds). Fiscal Implications of an Aging population. Berlin: Springer Verlag, 1992.
50. Botev N. Older persons in countries with economies in transition // Population aging / Cliquet R., Nizamuddin M. (Eds) UN, 1999. P. 85–100.
51. Calot G., Sardon J.-P. Les facteurs du vieillissment demographique // Population. 1999. № 3. P. 509–552.
52. Carey J. R., Judge D. S. Principles of biodemography with special reference to human longevity // Population: An English Selection. 2001. Vol. 13. № 1. P. 9–40.