Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Документ 9.2. Какая нужна школа и для кого?
Большая часть жизни ребенка и подростка связана со школой. Поэтому влияние школьной системы на интеллектуальное развитие ребенка может быть весьма значительным. В связи с этим мы вправе ожидать, что в школе все должно быть сделано для того, чтобы способности каждого развивались как можно лучше. А что мы имеем в действительности?
Чаще всего обычная школьная система представляет собой прямую противоположность жизни. Все здесь застыло и подчинено жестким правилам. Ребенок, приходящий в школу, попадает в мир «учеников, заучивающих все что угодно, не задаваясь даже вопросом о смысле поглощаемых ими знаний, лишь бы в конце концов получить диплом. Эти дети ждут, не дождутся того дня, когда им не надо больше ничего учить. Ребенок столкнется с экзаменами, на которых никто абсолютно ничего нового не узнаёт и каждый говорит о том, что он уже выучил и усвоил. Он увидит учителей, которые являются для учеников над смотрщиками, а не помощниками в решении задач; эти учителя ведут себя как настоящие браконьеры - они повсюду расставляют ловушки и создают искусственные трудности в таком количестве, с которым человек никогда не столкнется в повседневной жизни» (из «Письма школьной учительнице», 1968)1.
Однако самое ценное качество ученика традиционной школы - по слушание. «Хороший ученик» - это спокойный ребенок, ничего не гово рящий без разрешения, отвечающий только на те вопросы, которые ему задают, и именно так, как от него требуется. Мы уже говорили, к каким последствиям это может привести у детей с высокими творческими способностями, но низким «уровнем интеллекта».
Можно ли как-то бороться с подобным положением дел, которое мы здесь представили лишь в слегка шаржированном виде? Да, можно, сказали многие психологи и педагоги, пытавшиеся еще в начале века разработать «открытые» системы обучения, в которых каждый ребенок живет и работает в собственном ритме.
Такой метод предложила, в частности, итальянская школьная учи тельница Мария Монтессори (1870-1952)2. Она решила предоставить своим детям очень большую свободу передвижения, позволяя им ходить по классу и общаться друг с другом так, как им этого хочется. Однако, что особенно важно, Монтессори создала в классе более стимулирую щую среду: она окружила детей игрушками и предметами, привлекаю щими их внимание. Оказалось, что в школе у Монтессори, как и в других школах, где была принята подобная методика обучения, дети активно «работали» и с удовольствием учились, хотя там не было никаких экзаменов или дневников, призванных подстегнуть их «усилия» (впро чем, само это слово в подобной школьной системе просто не существо вало).
Возникает вопрос: почему же эти методы, вполне оправдавшие себя, не используются широко в сегодняшних школах? По-видимому, дело в том, что человеческое общество с трудом допускает свободу и само стоятельность своих членов. Любая социальная система отражает куль туру и социально-экономическую среду, преобладающую в данном обществе. Естественно, что это относится и к обучению детей, которым предстоит развивать и, главное, сохранять существующие социальные структуры. Гарантией такой благонадежности служит более или менее систематический контроль.
Документ 9.3. Следует ли отказаться от тестов на умственное развитие?
Интеллектуальные тесты, столь популярные в первой половине XX века, в настоящее время все меньше и меньше применяются в целях отбора, хотя первоначально они были созданы именно для этого. Все более ограниченное применение тестов может быть объяснено многими причинами. Но как бы-то ни было, именно благодаря их использованию, критике по поводу злоупотребления тестами и мерам, предпринятым для их улучшения, психологи стали лучше понимать сущность и функ ционирование интеллекта.
Уже при разработке самых первых тестов были выдвинуты два требования, которым должны удовлетворять «хорошие» тесты: валидность и надежность.
Валидность теста заключается в том, что он оценивает именно то качество, для которого предназначен. Например, если какой-то тест на музыкальные способности позволяет оценить лишь умение ученика читать ноты, то по результатам такого теста ни в коей мере нельзя будет судить о том, насколько успешно он сможет обучаться игре на форте пиано.
Создатель первого интеллектуального теста Бине однажды пошутил, сказав: «Интеллект? ... Да это же просто то, что оценивает мой тест!» К сожалению, в этой шутке оказалось слишком много правды. Тест Бине был разработан с целью определять шансы ребенка на успешное обучение в школе и валидность его была оценена путем установления корреляции между результатами тестирования, с одной стороны, и школьными оценками и отзывами преподавателей - с другой. Иными словами, валидность теста была ограничена именно этими рамками. И долгое время вопрос об интеллекте и методах его оценки рассматри вался только в таком аспекте.
Мы уже убедились в том, что дать ясное, единое и прежде всего объективное (операциональное) определение интеллекту практически невозможно. В связи с этим маловероятно, чтобы кто-нибудь смог разработать метод исследования, не зависящий от той или иной концеп ции интеллекта.
Известно, что западная культура отдает приоритет рациональному мышлению, скорости решения задач и словесному рассуждению, для которого необходим определенный словарный запас. Значит, еще очень долго подобные критерии, вероятно, будут лежать в основе оценки интеллекта учеными, принадлежащими к этой преобладающей в гло бальном масштабе культуре.
Надежность теста заключается в том, что его результаты воспро изводятся с хорошим постоянством у одного и того же человека. Это возможно, однако, лишь в том случае, если при каждом тестировании все условия одинаковы. Между тем многие факторы могут нарушить это постоянство. Различные жизненные перемены. Связанные с чисто фи зическими (например, заболевания) или эмоциональными (развод, смерть близких) причинами, а также мотивация или состояние испы туемого в момент тестирования смогут повлиять на его результаты.
Следует также учитывать, что интеллектуальные тесты оценивают интеллект В (по Хеббу), т. е. образ действий индивидуума в конкретный момент времени, зависящий не только от наследственных факторов, но также от степени его зрелости и накопленного к этому моменту опыта. Поэтому оцениваемый таким способом интеллект находится в процессе непрерывного развития. Оказалось, что у одного и того же человека при подобной оценке разница в IQ в детстве и в юности может превышать 15 баллов. Это позволяет даже высказать мысль, что слишком большая надежность теста может быть не столько достоинством, сколько не достатком.
Кроме того, само тестирование должно быть стандартным, т. е. одинаковым для всех. Для этого надо, чтобы правила и материалы, используемые при тестировании, всегда были строго однотипными. Специалисты, проводящие тестирование, должны быть хорошо обучены и при объяснении заданий им нельзя поддаваться каким-то субъек тивным чувствам, связанным, например, с внешним видом тестируе мых, будь то цвет их кожи или одежда.
Наконец - и это чрезвычайно важно, - тест должен быть нормали зован. Это означает, что для него по данным испытания эталонной группы должны быть установлены нормы. Такая нормализация позво ляет не только четко определить группы лиц, к которым может быть применен данный тест, но также расположить результаты, получаемые при тестировании испытуемых, на кривой нормального распределения эталонной группы.
Было бы, например, нелепо использовать нормы, полученные на студентах университета, для оценки с помощью тех же тестов интеллекта у детей начальной школы. Точно так же недопустимо, учитывая раз личия в культуре и ценностях, применять нормы для детей из западных стран при оценке умственных способностей молодых африканцев или азиатов.
Однако если эти вещи кажутся вполне естественными, когда речь идет о популяциях, удаленных друг от друга во времени или простран стве, то они не всегда учитываются при оценке интеллекта у предста вителей разных классов или этнических групп, проживающих одно временно на одной территории.
Что касается, например, Соединенных Штатов, то совершенно ясно, что в этой стране тесты были разработаны для оценки интеллекта молодых англоязычных представителей белой расы и средних слоев. Неудивительно поэтому, что многие задания, входящие в такие тесты, отличаются культурной спецификой.
Например, если ребенок на вопрос теста WISC «Кто открыл Амери ку?» вполне резонно ответит «Американские индейцы», то он получит штрафные очки: всем должно быть известно, что Америка обязана своим существованием Христофору Колумбу и европейской культуре (Можно также ответить, что Америку открыли викинги, если только при этом будет названо имя их предводителя Лейфа Эйриксона). Поэтому только такой ответ считается в данном тесте приемлемым. Точно так же есть множество вопросов, на которые вполне могут ответить городские дети из привилегированных слоев; однако совсем не очевидно, что ребенок из низших слоев должен знать, кто написал «Фауста» (особенно если этот ребенок живет в негритянском гетто), что такое «честь» или почему «лучше дать деньги обществу милосердия, чем нищему на улице»...
С другой стороны, можно себе представить, как будут отвечать городские дети на вопросы типа «В какое время года лучше всего перепахивать землю?», «Что такое борона?» или «Сколько поросят в среднем бывает у свиноматки?». По результатам ответов на подобные вопросы можно будет убедиться в том, что очень многие дети из сельских местностей обладают познаниями, не менее важными для выживания, чем знание того, кто является автором «Сида». К сожале нию, однако, эти познания не служат критериями интеллекта с точки зрения разработчиков тестов. Точно так же в этих тестах не учитывается специфика ценностей или словарный запас национальных меньшинств, например, черного населения Соединенных Штатов или определенных этнических групп Франции.
Итак, хочется еще раз подчеркнуть, что критерии интеллекта в такого рода тестах диктуются преобладающей культурой, т. е теми ценностями, которые первоначально сложились в западноевропейских странах. При этом не учитывается, что у кого-то может быть совершенно иное семейное воспитание, иной жизненный опыт, иные представления (в частности, о значении теста), а в некоторых случаях и худшее знание того языка, на котором говорит большинство населения.
Документ 9.5. Интеллект и творчество; ребенок, особенности его личности и его семья
В раннем детстве ребенок окружен семьей, поэтому существующие в ней условия и установки, свойственные его родителям, имеют ре шающее значение для его будущего и для развития его интеллектуаль ных и творческих способностей. Вторым этапом в формировании у ре бенка уверенности в себе, любознательности и широкого кругозора служит школа.
Отношение родителей и педагогов к ребенку частично зависит от него самого - от таких его особенностей, как пол, темперамент и характер. Эти врожденные свойства очень быстро вступают во взаимодействие с окружающей средой. Кроме того, как мы уже знаем, определенную роль в становлении познавательных функций ребенка могут играть его место в ряду рождающихся детей и взаимоотношения с братьями и сестрами.
Место ребенка в семье
Согласно гипотезе Зайонца (см. документ 9.1), чем меньше у ребенка братьев и сестер, тем выше вероятность того, что интеллект его будет развиваться оптимальным образом. Что же касается развития твор ческих способностей, то они, по-видимому, не связаны с этим фактором. Здесь важно, чтобы у ребенка независимо от размеров семьи и того места, которое он в ней занимает, был младший брат или сестра с небольшой разницей в возрасте. В этом отношении хуже всего приходится последнему ребенку, родившемуся намного позже осталь ных и не имеющему возможности придумывать игры вместе с новым малышом (Miller, Gerard, 1979).
Значение пола
По-видимому, основные различия между мальчиками и девочками касаются вербальных и «пространственных» способностей. Так, если девочки чаще всего преуспевают в чтении и письме, то мальчикам больше свойственны интерес к математике и способность легко пред ставлять себе трехмерные объекты по двумерным изображениям.
Здесь возникает ряд вопросов. Действительно ли эти различия предопределены генетически и обусловлены, как полагают некоторые исследователи (Waber, 1977), более медленным созреванием мальчиков, способствующим развитию у них пространственных навыков? Нельзя ли все это объяснить просто тем, что в нашей культуре, до сих пор пропитанной половой дискриминацией, воспитание мальчиков и девочек идет по разным направлениям? Несколько позже мы будем рассматри вать установление взаимоотношений между родителями и детьми, и тогда вернемся к этому вопросу.
Личностные качества ребенка
Темперамент и характер ребенка очень часто играют важную роль в том, как будут налаживаться его отношения с окружающими, осо бенно в школе.
Некоторые дети медленно усваивают объясняемый материал, другие слишком живы и непоседливы, третьи не могут долго концентрировать свое внимание на какой-то одной задаче, не отвлекаясь на посторонние вещи (Chess, 1968). Все это вовсе не обязательно означает, что они не могут усвоить тот материал, который дает им учитель; просто-напросто их «стиль» не соответствует жестким рамкам традиционной школьной системы. Поэтому такие дети быстро «оттесняются в сторону», и к ним начинают относиться как к неспособным.
Однако независимо от этих личностных качеств, связанных с темпе раментом ребенка, существуют и другие особенности, относящиеся к познавательной деятельности и решению проблем или выполнению школьных заданий. Каган (Kagan, 1965), в частности, отмечает, что существуют дети вдумчивые и импульсивные.
Вдумчивые дети углубляются в задачу, даже если она трудна, и по свящают ее решению столько времени, сколько окажется необходимым. Однако, по-видимому, основная их цель при этом - избежать неудачи. Их социальная активность часто бывает незначительной, они мало участвуют в жизни коллектива и особенно опасаются попадать в не знакомые им социальные ситуации.
Что касается импульсивных детей, то они хорошо входят в коллектив, не боятся рисковать и прежде всего стремятся к быстрому успеху. Часто они довольствуются кратковременными достижениями и, получив во прос, дают первый ответ, который им приходит в голову. Иногда это вызывает трудности при обучении, особенно в области чтения. Многие импульсивные дети то и дело пропускают строчки в книге или под ставляют одно слово на место другого. Точно так же они ведут себя и при решении задач, часто выдавая неоднозначные ответы.
Это вовсе не означает, что успеваемость у импульсивных детей обязательно должна быть ниже, чем у вдумчивых. Дело просто в том, что стиль их поведения хуже вписывается в систему воспитания, в кото рой главным достоинством считается послушание.
Каган отмечает также, что импульсивные дети чаще принадлежат к «низшим» слоям. По его мнению, то, что в некоторых исследованиях у детей из этих слоев выявлялись в среднем более низкие показатели IQ, обусловлено не тем, что они в принципе менее способны, а тем, что они отвечают на вопросы тестов с присущей им импульсивностью.
Если достаточно легко определить, какие из этих двух групп детей в среднем обладают более высоким интеллектом, то в отношении творческих способностей дело обстоит сложнее. Каган отмечает, что у вдумчивых детей благодаря их способности рассматривать разные подходы к решению задачи, больше шансов стать творческими лич ностями. В то же время, поскольку импульсивные дети допускают неоднозначные решения и способны спонтанно их выдавать, у них тоже легко может развиваться дивергентное и оригинальное мышление.
В конечном счете все зависит от того, в какой мере ребенку будет предоставлена возможность развивать свои способности и насколько его деятельность будет приветствоваться и поощряться.
Личностные свойства родителей
Родителям детей с высоким уровнем интеллекта и творческих спо собностей обычно свойственно положительное отношение к жизни. Как правило, они любят свою работу, энергичны и динамичны. Кроме того, родители детей с творческими способностями в большинстве случаев, по-видимому, предпочитают на досуге культурное или артистическое времяпровождение. Главное, что их отличает, - это антиконформизм, независимость от постороннего мнения, от условностей и предрассудков общества. Они уверены в себе и ведут себя свободно, не заботясь особенно о своей репутации.
Взаимоотношения между родителями и детьми
В тех случаях, когда у детей имеются условия для развития ин теллектуальных или творческих способностей, главным фактором, опре деляющим, какие из них -первые или вторые -будут преобладать, слу жат, по-видимому, взаимоотношения этих детей со своими родителями. В обоих случаях важно, чтобы ребенок ощущал в какой-то мере человеческое тепло и, главное, чувствовал уважение со стороны взрос лых.
Однако та атмосфера, в которой у детей преимущественно раз вивается интеллект, как мы увидим далее, несколько отличается от той, в которой формируются творческие способности. Иногда встречается сочетание тех и других условий; но если учесть, что схемы воспитания, благоприятствующие тому или другому направлению развития, раз личны, маловероятно, чтобы такое сочетание наблюдалось часто.
В семьях у детей с преимущественным развитием интеллекта между детьми и родителями уже в раннем детстве устанавливаются взаимо отношения и родители обращают особое внимание на школьную успе ваемость.
В то же время взаимоотношения родителей с детьми, преуспеваю щими в вербальных дисциплинах, и с детьми, делающими большие успехи в математике и науках, требующих пространственного мышле ния, различны (Bing, 1963).
У детей с высокими способностями к вербальным наукам, как правило, формируются очень крепкие эмоциональные связи с роди телями, а это подкрепляет зависимые формы поведения. В этих случаях уже с самого раннего детства родители уделяют много внимания умственному развитию детей, покупают им познавательные игрушки и книжки сказок и нередко позволяют участвовать в своих разговорах. Однако в школьном возрасте такие родители усиливают контроль и давление на ребенка, придавая большое значение успеваемости и порой жестко отчитывая за плохие оценки.
Что касается детей с большими способностями в области матема тических наук и пространственного воображения, то, по-видимому, они значительно свободнее в своих инициативах. Такая относительная не зависимость заставляет их учиться работать самостоятельно, взаимо действуя при этом с физическими объектами окружающего мира. При этом они могут сосредоточиться на задачах, которые они решают довести до конца, а также развивать пространственное воображение и интерес к оперированию числами.
Уже исходя из этого, можно наметить возможную связь между традиционным воспитанием девочек и мальчиков, с одной стороны, и направлениями, которые можно придать развитию интеллекта, - с другой. Девочек, как правило, воспитывают в духе зависимости, а в мальчиках часто, наоборот, стремятся развить самостоятельность, и не исключено, что именно поэтому у девочек преобладают вербальные способности, а у мальчиков -интерес к математическим наукам и к за дачам, требующим пространственного воображения.
Если мы теперь перейдем к детям с высокими творческими спо собностями, то увидим, что в отношении к ним родителей обычно нет никакой авторитарности или чрезмерной опеки. Чаще всего родители таких детей поощряют их за непосредственность и уверенность в себе и в семье ценится чувство ответственности; все это очень важно для развития творческих способностей у ребенка. Исследователи, однако, отмечают, что в таких семьях (в отличие от тех семей, где у детей больше развит интеллект) часто наблюдается определенная эмоцио нальная дистанция и даже холодность, которая может доходить до глубокого разлада между родителями, хотя это не приводит к враж дебности по отношению к детям или к пренебрежению ими.
Досье 9.1. Является ли интеллект врожденным или приобретенным?
Читая эту главу, мы постоянно видели, насколько еще оживленны дискуссии о наследовании интеллекта. Разумеется, это обусловлено тем, что этот вопрос имеет важное философское и политическое значение. Здесь больше, чем где-либо, играют важную роль предубеждения ис следователей. Порой они даже начинают превалировать над необхо димой каждому ученому осторожностью в истолковании фактов. Это в особенности касается областей науки, имеющих прямое социальное значение.
В самом деле, из утверждения, что доказана наследственная природа интеллекта, вытекают далеко идущие следствия. Это позволяет, в част ности, почти автоматически оправдать социальное неравенство: можно будет утверждать, что социальный успех всегда ждет тех, кто рожден для этого успеха, поскольку ум этим людям дан от природы. Это даст также основание считать, подобно Гальтону, что если условия жизни лиц из привилегированных классов лучше, чем у низших классов, то это связано с тем, что интеллект представителей высших классов позволил им создать такие условия.
Кроме того, утверждение, что доказана не только наследственная природа интеллекта, но и неравномерность его распределения между различными группами населения, позволяет оправдывать расистские идеи о неравенстве этих групп. Это может также повлечь за собой формирование каст, и представители некоторых из них могут быть сочтены «гражданами второго сорта». Эти люди будут вынуждены заниматься лишь «черной» работой, а их человеческие права будут ограничены, поскольку с генетической точки зрения они якобы менее способны участвовать в решении общественных проблем, требующих определенного уровня интеллекта. Подобные идеи уже высказывались древними греками и римлянами.
В самом крайнем случае дело могло бы дойти до запрета «скрещиваний», способных привести к снижению генетического потенциала «высшей» группы.
К сожалению, эти идеи не относятся только к области фантастики. История фашистской Германии 30-х годов и некоторых государств, в которых даже в наши дни белое меньшинство держится у власти, опираясь на подобные расистские концепции, неопровержимо дока зывает, что опасность таких тенденций существовала и продолжает существовать.
В демократических странах такие взгляды тоже могли бы привести к серьезным последствиям. В частности, они могли повлечь за собой прекращение демократизации школы, так как стало бы очевидным, что суммы, затрачиваемые на «подтягивание» детей из низших слоев, пускаются на ветер. Поэтому чрезвычайно важно внести в эту дискуссию ясность и рассмотреть некоторые утверждения и те данные, на которых они основаны.
Генетические теории интеллекта и евгеника
Корни таких теорий глубоки и восходят к истокам общественной жизни: их очевидное «преимущество» состоит в том, что они позволяют оправдывать наличие у каких-то людей привилегий, на которые другие люди, считающиеся «низшими», претендовать не могут. Известными примерами таких привилегированных групп служат аристо кратия (буквально: «власть лучших»), господствовавшая в европейском феодаль ном обществе в течение всего средневековья, каста брахманов в Индии и китай ские мандарины.
Эта теория сопровождала и появление научной психологии. В 1869 году Гальтон опубликовал свой труд «Наследственный гений», в кото ром он, опираясь на некоторые наблюдения и на эволюционную теорию, «объяснял», почему выдающиеся люди чаще всего рождаются в при вилегированных семьях. Год спустя Гальтон основал науку евгенику, призванную «препятствовать размножению неприспособленных» и «улучшать расу».
Эти взгляды быстро распространились в Англии и США. Между 1905 и 1980 годами примерно в двух десятках американских штатов были даже приняты законы и меры, препятствующие лицам, страдающим умственной неполноценностью или эпилепсией либо имеющим преступ ные наклонности, производить потомство. Эти меры были направлены на то, чтобы предотвратить снижение интеллектуального уровня насе ления. За этот период было сделано около 8000 операций стерилизации. Тем временем были разработаны и психологические тесты. Уже с 1905 года они стали не только средством отбора, но также инструментом исследований, направленных на доказательство генетической теории интеллекта.
Применение тестов
Тесты как средство отбора стали использовать как в школе, так и в других областях, в частности - благодаря участию столь видных психологов, как Термен и Йеркс, -в отборе иммигрантов, ежегодное число которых было ограничено иммиграционным актом 1924 года. Эти иммигранты были в основном польскими и русскими евреями, пы тавшимися в начале 20-х годов найти себе пристанище в Соединенных Штатах. По данным психолога Годдарта, около 85% этих эмигрантов оказались слабоумными!.. Очевидно, он не учел, что все задания тестов были написаны на английском языке, и это было большим препятствием для человека из Восточной Европы, только что прибывшего в Аме рику (!).
Появление фашизма и те последствия, к которым привели его расистские концепции, затормозили дальнейшее развитие практического применения евгеники и лежащей в ее основе генетической теории интеллекта. Кроме того, начали все более и более распространяться теории, вскрывающие роль окружающей среды в развитии интеллекта. Это вынуждало сторонников генетических концепций выдвигать новые доводы для обоснования своих практических мер. Так, они начали оправдывать стерилизацию тем, что дети не должны воспитываться родителями с психическими отклонениями или с «дурными» наклон ностями.
Однако все это не могло спасти евгенику от все большей дискре дитации; представления о правах человека в конце концов лишили ее всякой привлекательности. В 60-х годах, напротив, главное внимание уделялось программам образования, позволяющим компенсировать трудности, связанные с уровнем культуры у детей из «низших» слоев. На различные мероприятия, связанные с этими программами, в том числе на телевизионные передачи типа „Sesame Street", были потрачены огромные средства.
Второе применение тестов, как уже говорилось, состоит в том, что они служат средством измерения при изучении роли наследственности в развитии интеллекта. За период от начала века до середины 60-х годов было проведено около 120 исследований такого рода, в которых глав ным образом сравнивался интеллект однояйцовых близнецов, выросших вместе или отдельно. Таким образом, по различиям между близнецами пытались оценить влияние окружающей среды на лиц с одинаковым генетическим потенциалом и сравнить их с людьми, связанными между собой лишь «обычными» семейными отношениями.
Результаты подобных исследований порой противоречивы и часто с трудом поддаются интерпретации. Однако вплоть до 1966 года такой известный психолог, как Сирил Берт (Англия), утверждал, что по расчетам, основанным на его наблюдениях, относительная роль на следственности в интеллекте составляет 80%, а окружающей среды - только 20%.
Последний всплеск генетической теории интеллекта произошел в 1969 году: Йенсен опубликовал в солидном американском педагогическом журнале статью, в которой он вслед за Гальтоном и Бёртом утверждал, что различия в интеллекте являются в основном врожденными и что социальные классы -это по существу генетические классы. Он также отмечал, что, по его наблюдениям, наиболее заметна разница в ин теллекте между представителями черной и белой рас: у белого населения IQ в среднем на 15 баллов выше, чем у черного. По мнению Йенсена, положительная корреляция между IQ и такими показателями, как школьная успеваемость, профессиональный успех и семейный доход, подтверждает его точку зрения. Из этого Йенсен заключил, что совер шенно бесполезно тратить общественные деньги на «компенсирующие программы», так как они заранее обречены на неудачу.
Для того чтобы лучше разобраться в этом вопросе, нам теперь полезно будет проанализировать данные, на которые опираются сто ронники и противники генетической теории интеллекта.
Результаты исследований
Данные в этой области получены прежде всего на животных, в част ности при оценке скорости обучения лабораторных крыс различных линий в лабиринте. Проводились также исследования на детях, связан ных между собой родством различной степени; при этом сравнивались результаты тестов на IQ детей, выросших вместе или отдельно. И на конец, изучались разные группы людей с целью оценить средние раз личия между их IQ.
1. Исследования на животных. В главе 3 (документ 3.4) мы уже говорили о работах Триона по выведению «одаренных» и «бездарных» линий крыс. Крыс скрещивали между собой в зависимости от того, быстро или медленно они научались ориентироваться в лабиринте. При разборе этих работ мы убедились в том, что их результаты могут быть уязвимы для критики, если интерпретировать их с более объективных позиций этологии с учетом естественного поведения крысы.
Кроме того, многие другие исследования указывают на роль окру жающей среды в развитии у животных способности к научению.
Купер и Зубек (Cooper, Zubek, 1958) повторили эксперименты Триона, изменив среду, в которой воспитывались крысы каждой линии. Одни крысы при этом росли в «обогащенной» физической среде (устроенной по принципу парка аттракционов), а другие - в «обедненной», т.е. в пустой клетке, где животные содержались поодиночке, а их стимуляция была сведена к минимуму. Оказалось, что различия, выявленные Трио-ном в «нормальной» для лабораторных крыс среде, полностью исчезали, когда крысы росли в тех или иных крайних условиях. Число ошибок у крыс - независимо от того, принадлежали ли они к «одаренной» или к «бездарной» линии, - было в среднем одинаковым; у крыс, содержав шихся в «обогащенной» среде, ошибок было меньше, а у воспитанных в «обедненной» среде - больше. Таким образом, решающее значение для развития особенностей, играющих важнейшую роль в успешном освое нии лабиринта (например, эмоциональности или быстроты привыкания к тем или иным лабораторным условиям), имела та стимуляция, которую одни крысы получали, а другие нет.
В Университете Беркли были проведены еще более важные иссле дования (Rosenweig et al., 1971). Здесь тоже изучались результаты воспитания животных в «обогащенной» или «обедненной» среде, но на этот раз исследователи интересовались тем, как влияют подобные условия на развитие мозга. Оказалось, что в обогащенной среде у крыс значительно увеличиваются толщина и масса коры головного мозга, а также активность двух важнейших для работы мозга ферментов.
Кроме того, есть данные о том, что если мозг в раннем возрасте «тренируется», то что ведет к усиленному выделению кортикостерона надпочечниками. Под действием этого гормона изменяется активность гипоталамуса, и в результате индивидуум становится менее эмоцио нальным и потому меньше подвержен стрессу, связанному с решением новых задач (Denenberg, 1970).
В этой области было высказано много гипотез, которые сейчас проверяются. Согласно некоторым из них, в детстве количество и ка чество медиаторов, образующихся в синапсах, возрастает в зависимости от уровня активности нервной ткани. Возможно, это касается и мислиновых оболочек, быстрее покрывающих отростки тех нейронов, которые возбуждаются чаще; в результате быстрее осуществляется созревание, что создает большие возможности для изучения окружающей среды и воздействия на нее (эффект тренировки).
2. Исследования на близнецах. По очевидным причинам в исследо ваниях на человеке нельзя получить такую же информацию, как в опы тах на животных. Но, к счастью, существует «особый» эксперименталь ный материал - однояйцовые и разнояйцовые близнецы, выросшие вместе или отдельно. Поскольку генотип у однояйцовых близнецов идентичен, любые различия в их IQ теоретически должны быть обусловлены влияниями окружающей среды или по крайней мере взаимодействием между наследственностью и средой. Что касается разнояйцовых близ нецов, то они по сравнению с обычными братьями и сестрами «удобны» в том отношении, что в зависимости от жизненных обстоятельств они одновременно могут переживать сходные или различные ситуации.
Сторонники генетической теории обращают особое внимание на малость различия между коэффициентами корреляции для однояйцовых близнецов, выросших вместе (0,87) и отдельно (0,75). По их мнению, это говорит о том, что, несмотря на разные условия среды, уровень интеллекта одинаков, а это может объясняться только сильным влия нием наследственности. Однако, как подчеркивает Хебб (Hebb, 1974), нельзя считать, что окружающая среда действительно сильно разли чается. В самом деле, если подробнее проанализировать этот вопрос, то окажется, что лишь немногие пары однояйцовых близнецов, выросших раздельно, воспитаны в очень несходных условиях. Чаще всего их принимают члены той же семьи или соседи, берущие под опеку сирот или одного из близнецов, который по тем или иным причинам вынужден покинуть отчий дом. В большинстве случаев семьи опекунов принадле жат к одному социально-экономическому уровню; а тогда различия в условиях среды не столь велики, и поэтому нельзя так безоговорочно опираться на тот факт, что уровень интеллекта у однояйцовых близне цов, несмотря на раздельное воспитание, оказывается сходным.
Между тем главная аргументация Гальтона, Берта и Йенсена в поль зу наследуемости интеллекта основывается именно на результатах близ нецовых исследований. Надо сказать, что их уверенность в своей правоте столь велика, что порой они довольствуются очень малыми выборками (как, например, Йенсен) или же публикуют данные более чем сомни тельного происхождения (Берт), не заслуживающие, по словам Камина (Kamin, 1976), «внимания научной общественности»1.
3. Сравнения групп обследуемых. Исходя из своих выводов о том, что интеллект практически полностью определяется наследственностью, Йенсен и другие сторонники генетической теории (Vernon, 1979) готовы объяснить наследственными причинами вообще все различия между группами людей.
Йенсен (Jensen, 1976) провел исследование на 600 молодых пред ставителях белой и 600-черной расы. Он протестировал их с помощью векслеровской шкалы интеллекта WISC. Оказалось, что средние IQ для этих двух групп различаются на 12 баллов. С его точки зрения это, подтверждает, что уровень интеллекта у черной расы ниже. В качестве еще одного доказательства он приводит то, что американские индейцы в этом же тесте получают в среднем на 7-8 баллов больше.
Как отмечает Гатри в своей книге «Даже крыса была белой» (Guthrie. 1976), если есть убеждение в том, что интеллект в основном наследуется, то его более низкий уровень приходится объяснять «плохими генами», а не «плохой средой». Между тем сравнение представителей белой и черной рас или любых других групп людей может быть достоверным лишь в том случае, если у них одинаковая предыстория и сходные современные условия существования. Ясно, однако, что ставить «на одну доску» чернокожее население США -потомков рабов, насильно привезенных в страну, которую представители белой расы все еще считают своей, и американских индейцев, изгнанных из этой страны после отчаянной борьбы и вынужденных жить в убогих резервациях, но сохранивших свойственные им социальные структуры, -это значило бы игнорировать то, что мотивации и условия ассимиляции этих двух этнических групп совершенно различны.
Эпигенетический подход
Сегодня лишь немногие ученые поддерживают генетическую теорию интеллекта. В то же время не более многочисленны и сторонники концепции, согласно которой в развитии интеллекта играет роль только окружающая среда (подобную концепцию развивал уже Уотсон, см. документ 2.8).
Согласно правдоподобным как будто бы оценкам (см., например, Jencks, 1972), относительная роль наследственности составляет примерно 45%, окружающей среды-35%, а на долю взаимодействия между обоими факторами приходятся остальные 20%. Однако каковы бы ни были оценки, они не имеют большого смысла. Дело в том, что ни один из этих двух факторов не может оказывать «частичное» действие: каждый из них на все 100% участвует в развитии личности. Как писал Хебб (Hebb, 1974), определить удельный вес каждого из этих факто ров -это все равно, что пытаться выяснить, от чего больше зависит площадь прямоугольного поля -от его длины или ширины. Совершенно ясно, что влияния наследственности и окружающей среды тесно пере плетены друг с другом и не могут рассматриваться по отдельности.
Кроме того, в случае интеллекта взаимодействие между обоими факторами достаточно сложно. Можно, например, найти двух детей из одной семьи, у одного из которых будет один набор генов и один тип воспитания, а у другого и генный набор, и система воспитания будут иными. Тем не менее в обоих случаях речь идет о генах, унаследованных у одних и тех же родителей, причем отец и мать воспитывают обоих детей в одной и той же семье.
Сегодня практически общепринят подход, согласно которому для каждого развивающегося индивидуума существуют ограничения, связанные как с наследственными факторами, так и с влиянием среды. Это так называемый эпигенетический подход.
Для того чтобы разобраться в этом подходе и понять, как ска зываются эти ограничения на развитии, можно провести аналогию между развитием интеллекта и своего рода карточной игрой, где в роли противника ребенка уже с момента зачатия выступает окружающая среда. После раздачи, например, 10 карт у игрока -ребенка может оказаться либо плохой, либо посредственный, либо прекрасный набор. Однако это еще отнюдь не определяет исхода предстоящей партии: все зависит от того, как она будет разыгрываться. Даже при отличном наборе карт можно проиграть, если партнеры поведут игру в непред виденном направлении, и, напротив, при неважном наборе можно получить максимум очков при соответствующей игре противника.
Точно так же обстоит дело и в отношении наследственного ин теллектуального потенциала. Даже если с самого начала этот потенциал богат разнообразными возможностями и предоставляет его обладателю наибольшие шансы для успеха, плохие условия среды могут препят ствовать его развитию. И наоборот, если человек от рождения унасле довал лишь скудный генетический багаж, то в среде с высоким уровнем психической стимуляции его способности смогут максимально развиться и он сможет достичь даже большего успеха, чем более одаренный от рождения индивидуум.
Можно сравнить также формирование интеллекта с изготовлением книжного шкафа, который будет в этом случае аналогом умственных структур, приобретаемых сначала ребенком, а потом подростком и ле жащим в основе интеллектуальной деятельности взрослого. Некоторые люди могут при рождении получить великолепные доски из полирован ного красного дерева, позолоченные гвозди и самые лучшие инстру менты, но не иметь достаточной поддержки, консультаций и стимули рования, когда они приступят к изготовлению своего «шкафа». Другие же, напротив, могут обладать вначале лишь несколькими неотесанными сосновыми досками и горстью кривых гвоздей, но это будет компенси ровано благоприятной окружающей средой, в которой будут приложены все усилия для того, чтобы в будущем шкафу ящики хорошо выдви гались, а полки были просторными.
В первом случае кое-как сделанный шкаф не позволит удобно хранить знания и может оказаться столь неприглядным, что человек вовсе не будет им пользоваться, особенно если окружающие не будут уделять особого внимания поддержанию этого «книжного шкафа» в по рядке. Во втором случае у начинающего свою жизнь взрослого человека в распоряжении будет удобное место для обработки и хранения знаний, которое он легко сможет использовать, особенно если окружающие создадут все условия для того, чтобы эти знания были ему посильны.
Отсюда видно, что среда играет важнейшую роль в проявлении (экспрессии) генетического потенциала. В самом деле, врожденные спо собности - как блестящие, так и слабые - для своего проявления и раз вития требуют соответствующих условий стимуляции и поддержки.