Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Актуальность нашей работы определяется тем, что в ней исследуются новейшие производные единицы современного русского языка и исследуются в аспекте его эволюции, то есть с учетом прежних и становления новых тенденций в словообразовательной системе.
Изменения в словообразовании и в формах существительного и прилагательного", в которой изучение словообразовательной системы было предпринято с опорой на знания о состоянии ее в предшествующие исторические периоды. Подобный опыт исследования истории словообразования за относительно короткий отрезок времени (в масштабах существования языка), по мнению авторов, "представляет большие трудности, так как за это время не происходит значительных "материальных" изменений. Однако за это время происходят менее заметные, на первый взгляд, но весьма существенные и более сложные изменения иного характера.
Цель нашей работы - исследование субстантивного суффиксального словообразования в современном русском языке в аспекте основных словообразовательных характеристик (производящая база, структура и значение производных образований и их продуктивность) и функционально-стилистических особенностей. Она реализуется в постановке следующих задач:
1) На основании изучения материала словарей новых слов определить, какие изменения произошли в морфологической основе современной суффиксации, в структурном и семантическом плане суффиксальных дериватов.
2) Установить функционально-стилистические характеристики традиционных словообразовательных типов, обратив внимание на изменение в этом аспекте по сравнению с прежними показателями.
3) Исследовать в суффиксации так называемые нетрадиционные способы словопроизводства (чересступенчатое, преднамеренное словообразование и др.).
Епифаний Славинецкий – ученый книжник, просветитель XVII века, знаток древних языков – знаменит своими переводами, круг которых чрезвычайно разнообразен: библейские тексты, сочинения отцов Церкви, тексты молитв, естественно-научные, в том числе медицинские, трактаты, среди которых сочинение Андреаса Везалия, произведения древнеримской и древнегреческой классической литературы. Известен, в частности, как косвенный инициатор никоновского раскола Церкви, вызванного в том числе его переводом богослужебных текстов с ориентацией на греческую церковную традицию (троеперстие и пр.); является автором последней (Никео-Цареградской) редакции текста Символа Веры. Среди переведенных им богословских текстов – «Богословие» Иоанна Дамаскина.
Что касается вопроса о происхождении суффиксальной морфемы -тель, то он принадлежит к одной из самых проблемных областей славянской компаративистики. Ей посвящена большая научная литература — как отечественная, так и зарубежная. Однако до сего времени данный вопрос «не получил своего окончательного решения»1
Суть всех существующих по данному поводу научных рассуждений можно свести к следующим основным позициям.
Первая точка зрения, представленная трудами В. В. Виноградова, А. Мейе, В. Д. Иванова2, С. Б. Бернштейна10, Р. В. Железновой3 и некоторых других, связана с пониманием того, что суффикс -тель в славянских языках является наследием общеиндоевропейской языковой общности.
Отдельные ученые полагают: морфема -тель является старославянской по своему происхождению, пришедшей на русскую, общевосточнославянскую почву вместе с первыми памятниками старославянской письменности. Так считают С. П. Обнорский4, А. А. Шахматов5, Л. А. Булаховский6, Г. А. Хабургаев7, В. Л. Воронцова8, Г. Хютль-Ворт9 и т. д. В. Л. Воронцова отмечает: «Можно утверждать, что если словообразовательный элемент был свойствен русскому языку искони, то в его памятниках непременно найдется какое-то количество слов, образованных посредством этого элемента»10
Подобное мнение разделяет и Р. В. Железнова. В своей работе по истории личных имен существительных она изучает отдельные славянские языки, а также сравнивает их с другими индоевропейскими языками и приходит к следующему заключению: «Суффиксальная морфема -тель представляет собой не заимствование из старославянского языка, как это представляется целому ряду исследователей, и не „результат осложнения образований на -ть некогда продуктивным суффиксом -ель“, как это представляется В. М. Маркову, а исконно славянскую (праславянскую) морфему индоевропейского происхождения. Именно с эпохи праславянского языкового единства и начинается “языковой цикл” суффикса -тель во всех славянских языках. Исконное происхождение словообразовательного типа имен на -тель не подлежит никакому сомнению»11
Таким образом, лексические образования с суффиксом -тель представляют собой древний пласт слов, уходящий корнями в глубокую праславянскую языковую почву Известны также переложение, выполненное в XVI веке князьями А. М. Курбским и М. А. Оболенским, перевод Епифания Славинецкого XVII века, перевод архиепископа Амвросия XVIII века и другие.
В отличие от первого перевода экзарха труд Епифания весьма тяжеловесен и неудобочитаем с позиций церковнославянского, поскольку переводчик скрупулезно копирует построение (как словесное, так и текстовое) греческого оригинала. С точки зрения лингвистической перевод представляет ценность в нескольких аспектах:
- как образец переводческого стиля Епифания Славинецкого;
- как этап истории переводов «Богословия»;
- как завершающий этап развития «живого» церковнославянского языка.
Учитывая, что наиболее показательным для жанрово-стилистической специфики текста является круг суффиксальных субстантивных образований, используемых в языке памятника [2, c. 299], объектом нашего внимания мы выбрали nomina agentis (имена действующего лица), среди которых наиболее регулярными являются образования с суффиксом -тель. В первых двух книгах «Богословия» отмечается 27 лексем с этим суффиксом (63 слова, если учитывать повторные употребления). Для сравнения отметим, что вторым суффиксом по регулярности применения в памятнике является суффикс -ник (20 лексем и 31 случай употребления их в тексте). Преобладание имен на -тель можно объяснить тем, что они более характерны для славянокнижных текстов и, в частности, для языка переводов Славинецкого, который копирует «высокую» византийскую риторику. Возможно, причиной служит также устойчивость образований на -тель в качестве соответствия греческим лексемам – именам Бога
В подтверждение второго тезиса отметим частотность употребления слова нородод тель: на страницах первых двух книг оно встречается 28 раз [Там же, л. 1 об., 2, стр. 4-5, 9, л. 7, 7 об., 11 об., 12, стр. 11, 13, 16, 28, 30-31, л. 12 об., 13, 13 об., 14, стр. 18, 1, л. 14 об., 15, стр. 12, 23, л. 15 об., 17, 17 об., стр. 16, 41, 19, л. 21, 24 об., 26, стр. 3, 13].
Исследование языковых форм (в том числе и форм словообразования) на материале одного памятника предполагает рассмотрение их в функциональном аспекте. В настоящее время функциональный аспект исторического словообразования относится к актуальным в науке об истории языка [4]. Такой тип исследования предполагает описательный (синхронический) подход к языковому материалу. Однако мы исходим из той исследовательской методики, которая разработана казанскими учеными: рассматривать языковой факт как постоянно функционирующий и одновременно постоянно развивающийся [3, c. 5]. Поэтому мы будем выходить за рамки памятника как в плане сопоставления его языка с языком памятников-современников, так и особенно памятников предшествующего и последующего времени.
Язык переводов Епифания Славинецкого до сих пор не получил комплексного освещения в лингвистической науке, словари русского языка XVII века не учитывают его вклада в развитие церковнославянского языка, поэтому исследование представляется актуальным для исторической лексикографии и словообразования и является новым опытом изучения языка трудов Славинецкого.
В данной работе мы осветим некоторые лингвистические (словообразовательные) особенности перевода «Богословия», иллюстрирующие традицию переводческой школы Славинецкого. Основной тенденцией перевода является точное следование букве оригинала, за что Славинецкого и его последователей относят к направлению так называемых «грекофилов».
Прежде всего, важно отметить те производные слова, которые встречаются только в данном памятнике (гапаксы) или отмечены в нем впервые, но в дальнейшем они станут общеупотребительными словами
Большинство из таких слов в переводе – композиты, которые являются кальками с греческих слов: эти структуры были не столь характерны для церковнославянского языка и не имели формально точных соответствий.
Функциональную и семантическую специфику представленных в переводе композитов помогает выявить материал Словаря русского языка XI-XVII вв., где находим образования вседътель [Там же, вып. 3, с. 20], благодатель [Там же, вып. 1, с. 201] и вседержатель [Там же, вып. 3, с. 119].
Композиты на -òåëü передают следующие греческие лексемы:
‘творец, виновник чего-л.’ (здесь и далее перевод с древнегреческого дается по изданию «Греческо-русский словарь» А. Д. Вейсмана греческий текст приводится по изданию «Точное изложение православной веры»12);
Синонимия имен с суффиксом -тель и субстантивированных действительных причастий настоящего времени отмечалась на всем протяжении истории русского языка (ср. современные: председатель – председательствующий и т.п.) и красноречиво свидетельствует о семантике именных образований на -тель как nomina agentis.
Семантика представленных в переводе слов на -тель обусловлена спецификой памятника: все они обозначают действующее лицо, в контексте «Богословия» этим лицом в большинстве случаев выступает Бог в различных ипостасях .13
Структурный анализ этих имен, которому помогает обращение к греческому оригиналу, позволяет выявить их связь с глаголом, опосредованную причастными основами, что доказывает близость этих имен действительным причастиям настоящего времени и агентивность их семантики. Анализ суффиксального типа nomina agentis на -тель в переводе «Богословия» XVII века подтверждает действующие в языке тенденции, в частности, явление синонимии имен на -тель и суффиксально-нулевых имен и имен на -ник; характеризует лексическую специфику памятника и дает дополнительный лингвистический материал для исследования истории русского литературного языка преднационального периода.
Словарный состав языка постоянно пополняется новыми словами. Это вызвано потребностями жизни: изменением социального строя, развитием производства, науки, искусства.
Новые слова приходят в язык разными путями. Меньшая их часть заимствуется из других языков, например: жалюзи, билет – из французского, тетрадь – из греческого, карман, сарай – из татарского, экспорт – из латинского. Большая часть новых слов образуется в процессе развития самого языка. Базой для образования новых слов служат уже имеющиеся в языке слова. Так, слововодный образовано от слова вода, заочник – от слова заочный, объезд – от объезжать14.
Процесс образования новых слов в языке называется словообразованием. В результате этого процесса в языке появляется слово с новым лексическим значением, то есть слово, обозначающее новое понятие, новое явление действительности, например: лес – площадь, занятая деревьями, а лесник – лицо, работник леса.
Новые слова образуются при помощи морфем, в результате сложения основ или слов, то есть морфологическим способом и семантическим способом (путем перехода одной части речи в другую и превращения слов в омонимы).
При морфологическом способе словообразования происходит осложнение производящей основы каким-либо аффиксом (префиксом (или приставкой) или суффиксом.
Среди словообразовательных суффиксов различаются непродуктивные, с помощью которых в настоящее время новые слова не образуются (например, непродуктивен суффикс – нь: болезнь, жизнь; суффикс – ух: петух, пастух), и суффиксы продуктивные, активно участвующие в современном словообразовании.
Все продуктивные словообразовательные суффиксы делятся на несколько групп:
Суффиксы и приставки, служащие для образования названий предметов. Среди суффиксов этой группы выделяется ряд продуктивных суффиксов, например:
– льник, – лк-а, при помощи которых образуются существительные (чаще всего от глагольных основ) со значением орудия действия, наименования прибора (будильник, холодильник, веялка, грелка, молотилка);
– щик (-чик), при помощи которого образуются существительные (как от глагольных, так и от именных основ) с тем же значением (счетчик, тральщик; слова с этими суффиксами употребляются в разных стилях речи, но наиболее характерны для речи научно-технической;
– льн-я, при помощи которого образуются существительные женского рода со значением места действия (читальня, красильня, купальня и др.);
– ие(-ье), используемый для образования (чаще всего от именных основ с приставками пространственного значения) существительных со значением места (заречье, предгорье, предплечье, всполье, подножье и др.);
– к-а, используемый для образования существительных (чаще всего от основ относительных прилагательных на – ов-, – ев-), являющихся названием предметов по характеризующему их признаку (анисовка, дюймовка, кладовка, жестянка); слова с данным суффиксом употребляются преимущественно в разговорной речи; этот же суффикс используется и при образовании слов, употребляемых в качестве разговорного (или даже просторечного) синонима сочетания прилагательного с существительным: Третьяковка (Третьяковская галерея), вечерка (вечерняя газета) и др.;
– ник, при помощи которого (чаще всего от именных основ) образуются существительные для обозначения вместилища, приспособления для чего-либо, подо что-либо (кофейник, бумажник, свинарник и др.);
– ин-а, используемый для образования существительных со значением единичности (бусина, соломина, жемчужина и др.), а также (от глагольных основ с приставками) существительных со значением результата действия (выбоина, вмятина, завалина, подпалина и др.);
– тор, употребляемый для образования существительных мужского рода, обозначающих орудия действия, приборы, механизмы (изолятор, сепаратор, фиксатор и др.); подобные слова употребляются преимущественно в производственно-технической речи;
– л-о, который используется для образования от глагольных основ (с приставками и без них) имен существительных среднего рода со значением орудия действия (покрывало, поддувало, грузило и др.); слова этого типа употребляются преимущественно в производственно-технической речи.
Суффиксы, служащие для образования имен существительных со значением лица.15
Способы образования существительных этой группы очень разнообразны.
Для образования существительных мужского рода, употребляемых при обозначении лиц по профессии, деятельности, роду занятий (иногда с указанием на преобладающий признак в деятельности), используются следующие продуктивные суффиксы (частично иноязычные, как и основы):
1) – щик, – чик, при помощи которых образуются существительные и от основ глагола и от основ существительных с приставками и без них (подписчик, разносчик, банщик, наборщик, газетчик, грузчик, загибщик и др.);
2) – льщик, при помощи которого образуются существительные от глагольных основ (бурильщик, строгальщик); слова с этими суффиксами употребляются преимущественно в производственно-технической речи;
3) – тель, – итель, используемые для образования существительных от глагольных основ с приставками и без них (обвинитель, воспитатель, просветитель, искатель, губитель и др.); слова с этими суффиксами употребляются преимущественно в книжной речи;
4) – ик, – ник, при помощи которых образуются существительные и от основ существительных же и от основ прилагательных со значением лиц по их отношению к предмету, к профессии, а также со значением отношения лица к действию, поступку (целинник, академик, химик, кадровик, пищевик, безбожник, завистник, ключник и др.);
5) – овец, – ец, – ист, при помощи которых образуются существительные (от основ существительных) для наименования лиц по их отношению к учреждению, профессии, деятельности, идейному направлению (вузовец, искровец, мичуринец, связист, журналист и др.); слова с этими суффиксамц употребляются главным образом в книжных стилях речи;
6) – ач, используемый при образовании существительных от именных основ для обозначения лиц по отношению к профессии, роду деятельности, а также по их характерному признаку (циркач, бородач, силач и др.); многие слова с этими суффиксами употребляются чаще всего в разговорной речи;
7) – ант (-янт), – ент, при помощи которых образуются существительные от именных и глагольных основ для обозначения лиц по их отношению к роду занятий, к деятельности (курсант, музыкант, ассистент, эмигрант и др.); подобные слова преимущественно употребляются в книжных стилях речи;
8) – тор, при помощи которого образуются существительные (и от глагольных и от именных основ) для обозначения лиц, связанных с определенными действиями (ликвидатор, оператор, агитатор, дезинфектор и др.); подобные слова употребляются в разных стилях речи, но наиболее характерны для речи книжной;
9) – анец (-янец), – ин, – анин (-янин), – чанин, при помощи которых образуются существительные для обозначения лиц по отношению к стране, нации, к личному имени, с которым связано определенное идейное направление (американец, испанец, киевлянин, горьковчанин, татарин, болгарин, гегельянец, вольтерьянец);
10) – ич, – ович (-евич), используемые для названия лиц по отчеству (Кузъмич, Павлович, Дмитриевич).
В отличие от суффикса –ость, который является показателем женского рода имени существительного, наличие в слове суффикса –тель показывает, что это слово мужского рода
Суффикс -тель (-итель) образует существительные со значением:
Проанализировав содержание орфографического словаря, который состоит из 100000 слов, мы пришли к выводу, что суффикс –тель (-итель) в настоящее время является продуктивным, так как в «Орфографическом словаре русского языка» под редакцией Бучкина Б.З. и Сазонова И.К. мы обнаружили 248 слов, которые условно можно разделить на 3 группы:
|
№п/п |
Профессия людей |
Человек в обществе |
Предметы для людей |
|
1 |
строитель |
авансодержатель |
анилокраситель |
|
2 |
взрыватель |
автолюбитель |
антиокислитель |
|
3 |
водитель |
благотворитель |
антирастворитель |
|
4 |
озеленитель |
блюститель |
антистаритель |
|
5 |
смотритель |
бытописатель |
бактериоуловитель |
|
6 |
оформитель |
ваятель |
бациллоноситель |
|
7 |
педагог-воспитатель |
векселедатель |
бензиноуловитель |
|
8 |
издатель |
векселедержатель |
бетоносмеситель |
|
9 |
писатель |
взяткодатель |
бумагодержатель |
|
10 |
телохранитель |
взяткополучатель |
ветродвигатель |
Все эти слова составляют 0,2% из общего количества слов в самом современном словаре русского языка 21века (100000слов).
В обратном словаре «Вики - словарь» из 66000 слов 850 слов имеют суффикс –тель (-итель), что составляет 1% от общего числа слов.16
Определение частотности употребления суффикса –тель (-итель) – частица в изучении огромного пласта в языкознании. Много неизвестного для нас таит в себе эта наука. Образование новых слов тесно связано как с лексикой, так и с грамматикой. Вновь созданные слова пополняют словарный запас языка. В этом заключается связь словообразования с лексикой. Новые слова оформляются в согласии с законами русской грамматики.
Морфемный состав слова не является неизменным. Наибольшее количество слов образуется суффиксальным способом. На первом месте стоят существительные со значением лица. Они создаются с помощью многих суффиксов с учетом рода занятий, принадлежности к организации, взглядов и убеждений, социальной и территориальной принадлежности, качеств и свойств. Немаловажную роль в этом процессе играет суффикс –тель (-итель).
По вопросу морфологического членения имен существительных с суффиксом -тель нет единой точки
зрения. Так, А. С. Будилович17, В. А. Богородицкий18, производя морфологический анализ имен на -тель, включали в состав суффикса все, что не относится к корню. Например, в словах типа правитель они выделяют суффикс -итель, делатель — -атель, в сидётель — -ётель.
В. В. Воронцова считает подобное членение и выделение сложных суффиксов -атель, -итель, -ётель неправомерным: «Суффикс -тель присоединяется к глагольному корню посредством того глагольно-видового суффикса, который наличествует в соответствующем инфинитиве: владёти — владётель, даровати — дарователь, крестити — креститель. Поскольку элемент, «осложняющий» суффикс -тель, наличествует в соответствующем инфинитиве, нет оснований представлять производящую основу иначе, чем основой инфинитива, и выделять безоговорочно самостоятельный сложный суффикс во всех словах на -тель»19. Согласно ее рассуждениям, в ряде слов можно выделить самостоятельный сложный суффикс -итель, а именно — в тех словах на -итель, которые не могут быть соотнесены с инфинитивом на -ити: погребитель — погрести, погребати; покровитель — судя по лексическим связям, это слово соотносится с отглагольным существительным покровъ, спаситель, гонитель.
С приведенным утверждением принципиально не соглашается Р. В. Железнова: «Можно свободно реконструировать видовые корреляции типа: пасити — спасити, упасити — ‘уберечь стадо’, кровити ‘защищать кого-либо по крови’ — покровити, гребити — погребити»20.Таким образом, современные исследователи склонны все же выделять в инфинитивных образованиях не сложные морфемы, а однородный суффикс -тель.
В исследованных акафистах производных имен существительных со значением действующего лица, образованных посредством суффикса -тель, зафиксировано наибольшее количество — по сравнению с другими морфемами, которые для обозначения лиц являются менее продуктивными. Активность суффикса -тель
объясняется прежде всего его способностью так или иначе коннотировать имена и маркировать их как лексику экспрессивную, присущую высокому акафистному жанру.
Специалисты по славянскому словообразованию рассматриваемую морфему относят к книжным элементам, чуждым народной речи. Так, Е. А. Захаревич отмечает: «В болгарском языке, как и в других славянских языках, существительные с суффиксом -тель в большинстве своем носят книжный характер»21. Отсюда становится понятным, почему «имена существительные с суффиксом -тель со значением действующего лица обнаруживают свою употребляемость в основном в памятниках церковно-богослужебной письменности, или в „книжно-славянском типе“ древнерусского литературного языка22.
Следовательно, широкое распространение слова с данным формантом в славянских литературных языках получили под влиянием произведений старославянской и церковнославянской литературы: «Основываясь на фактах, свидетельствующих о том, что сфера употребления имен на -тель ограничивается языком церковно-книжным и книжным, что в ранних памятниках делового языка имен на -тель почти нет, а также учитывая то обстоятельство, что в памятниках делового языка широко распространены наименования лиц по действию, произведенные с помощью других словообразовательных элементов (суффиксов -ец-, -ник-, а позднее с помощью чрезвычайно продуктивного суффикса -щик-), можно предположить, что суффикс -тель не был свойствен русскому языку искони, а пришел из церковнославянского языка вместе с церковнославянской лексикой» Итак, в качестве основных выводов надо сказать следующее: образования с суффиксом -тель представляют собой чрезвычайно древний пласт лексики. В церковнославянском языке они производятся главным образом от переходных глаголов, хотя образования от непереходных глаголов также имеют место. Видовое различие глагольных основ не создает заметных ограничений при образовании имен с -тель. Существительные со значением лица с данным суффиксом в равной мере производятся от глаголов как совершенного, так и несовершенного видов. Наиболее продуктивным является образование от глагольных основ на -à-, -è-. Дериваты, восходящие к вербальным основам других типов, единичны и представляют собой старейшие образования.
Имена лиц на -тель являются довольно продуктивным словообразовательным типом в современном русском языке. Однако сужение его активности рамками сферы окказиональных образований разговорной и художественной речи позволяет говорить о снижении продуктивности имен на -тель в общелитературном языке. Одним из явлений, обусловивших этот процесс, является неспособность существительных на -тель участвовать в терминологическом словообразовании, в этой сфере активностью характеризуются омонимичные образования предметного характера. Тем не менее, «глагольность» имен на -тель позволяет им участвовать в синтаксическом словообразовании, свободно появляться для окказиональной номинации в разговорной речи (при этом появляется смысловой оттенок характеристики, оценки), следовательно можно говорить не об общей непродуктивности исследуемого словообразовательного типа, но о смене области его продуктивности.
Со структурной точки зрения, возможна словообразовательная синонимия имен на -тель и на -лыцик. Однако именам на -лыцик свойственна негативная оценочность, в то время как имена на -тель могут, называя лицо, давать его деятельности позитивную оценку.
На основании всех проанализированных словообразовательных типов можно говорить, что суффиксальное отсубстантивное словообразование - не статичное, но развивающееся явление; на современном этапе сохраняется возможность появления новых суффиксальных морфем.
Современная суффиксальная отсубстантивная деривация - одна из областей проявления новой тенденции производства слов в русском языке, получившей определение чересступенчатого словообразования.
Подтверждается активность «нарочитого», «сознательного» словопроизводства в современном русском языке не только в контаминационном, сложном словообразовании, но и в суффиксации.
Исследуемые словообразовательные типы демонстрируют способность производства словообразовательных синонимов. Однако следует отметить ее значительное уменьшение в связи с семантическим или стилистическим сужением характеристик синонимических словообразовательных типов.
1 Святой Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры / греческий текст и русский перевод проф. А. А. Бронзова. Афины, 2010. 395 с.
2 Кузнецов С.А. Современный толковый словарь русского языка, СПб: НОРИТ, 2003
3 С.Г. Бархударова. Орфографический словарь русского языка. Около 104000 слов. Издательство 8-ое М., «Сов. Энциклопедия», 1968.
4 Словарь русского языка XI-XVII вв. М.: Наука, 1975-2008. Вып. 1-28.
5 Кондрашов Н.А. Основные вопросы русского языка, М.: Просвещение,1985
6 Хлебинская Г.Ф. Русский язык. Профильный уровень. Учебник 10 класса, М.: ОЛМА – Учебник: ОЛМА Медиа Групп, 2011
7 Сборник переводов Епифания Славинецкого. М.: Печатный двор, 1665. 410 л.
8 Николаев Г. А. Функциональный аспект исторического словообразования // Предложение и слово: межвузовский сборник научных трудов. Саратов: Наука, 2008. С. 451-458.
9 Марков В. М., Николаев Г. А. Некоторые вопросы теории русского словообразования // Именное словообразование русского языка. Казань: Изд-во Казан. гос. ун-та, 1976. С. 3-14.
10 Марков В. М. Явления суффиксальной синонимики в языке судебников XV-XVI вв. // Ученые записки Казанского гос. ун-та. Казань, 1956. Т. 116. Кн. 1.
11 Вейсман А. Д. Греческо-русский словарь. СПб., 1899. 1370 л.
12 Железнова Р. В. Из истории личных имен существительных в русском литературном языке (XI–XX). Душанбе, 1988. С. 120.
13 Воронцова В. Л. Образование существительных с суффиксом -тель в древнерусском языке // Труды Института языкознания АН СССР. Т. 5. М., 1954. С. 5.
14 Хютль-Ворт Г. Изменения и преемственность в образовании имен на -тель // Русское и славянское языкознание. М., 1972. С. 287.
15 Иванов В. Д. Система суффиксального словообразования в «Хождении Афанасия Никитина» // Ученые записки МГУ. Вып. 137. Кн. 2. М., 1948. С. 122–128
16 Виноградов В. В. Из истории лексики русского литературного языка // Русская речь. Л., 1927.
17 Хютль-Ворт Г. Изменения и преемственность в образовании имен на -тель // Русское и славянское языкознание. М., 1972. С. 287.
18 Хабургаев Г. А. Старославянский язык. М., 1974. С. 134
19 Булаховский Л. А. Курс русского литературного языка. Т. 1. Киев, 1952. С. 76.
20 Шахматов А. А. Очерк современного русского литературного языка. М., 1941. С. 87.
21 Виноградов В. В. Словообразование в его отношении к грамматике и лексикологии // Избранные труды. Исследования по русской грамматике. М., 1975. С. 197
22 Захаревич Е. А. Словообразовательные суффиксальные типы личных имен существительных в современном болгарском языке // Вопросы грамматики болгарского литературного языка. М., 1959. С. 119.
PAGE \* MERGEFORMAT1