Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
АНАЛИЗ И ПРОГНОЗ
Партия в шахматы
Иранские власти и иностранные инвесторы пытаются определить степень риска от совместной деятельности
Ольга СЕРГЕЕВА
"Американцы словно играют в футбол... Им требуется только одно: прорваться и забить. Иранцы же, подобно шахматистам, просчитывают на двадцать ходов вперед и создают сложные комбинации"
Джон Маркс, глава ассоциации "Найти общий язык"
В 1998 г., когда цены на нефть на мировом рынке упали до рекордно низкого уровня в 9-11 долларов за баррель, нефтяники со всего мира начали оценивать перспективность своих нефтедобывающих проектов не по величине нефтяных запасов на принадлежащих им месторождениях, а исходя из стоимости нефтедобычи и рентабельности доставки сырья на мировые рынки. Это подстегнуло их и без того повышенный интерес к нефтедобывающим проектам на Ближнем и Среднем Востоке, где, как известно, себестоимость добычи редко превышает 2 долларов за баррель.
В свою очередь, ближневосточные государства, нефтяная промышленность которых в течение нескольких последних десятилетий была полностью закрыта для иностранного присутствия, пострадали от кризиса не менее серьезно, чем мировые нефтяные гиганты. Это привело к тому, что многие из них начали задумываться о том, чтобы сделать свой нефтяной сектор более доступным для зарубежных нефтяников.
Либерализация
Иран, обладающий 9% мировых подтвержденных запасов нефти, также начал подавать признаки заинтересованности в притоке иностранного капитала. Дело в том, что в условиях резкого падения цен на нефть объем иранской нефтедобычи, составляющей от 3,6 до 3,9 млн баррелей в сутки, оказался явно недостаточным для того, чтобы обеспечивать необходимый приток валюты в страну. В результате бюджетный дефицит в Иране достиг 3 млрд долларов, а внешняя задолженность - 23 млрд долларов, половина из которых приходится на краткосрочные долги. В 1998 г. правительство было вынуждено сократить расходную часть бюджета на 1,4 млрд долларов.
Иран, в отличие, например, от Саудовской Аравии, не мог активно работать с международными кредитными институтами из-за санкций, наложенных на страну США. Соответственно, единственно возможным для него выходом из положения стало открытие своего нефтедобывающего сектора для иностранных инвесторов. Цель новой политики иранского руководства - обеспечение притока капиталовложений и осуществление модернизации изрядно устаревших и довольно сильно пострадавших от ирано-иракской войны 80-х годов нефтедобывающих мощностей страны.
Судя по заявлениям иранских официальных лиц, в частности, президента Ирана Мохаммеда Хатами и министра нефти страны Бийана Намдара Зангенеха, приоритетными проектами, в первую очередь рассчитанными на привлечение иностранных инвестиций, являются проекты реабилитации нефтегазовых месторождений на шельфе и на суше Ирана, прокладка трубопроводов из Средней Азии к Персидскому заливу и Индийскому океану, импорт каспийской нефти в обмен на предоставление эквивалентных объемов иранского сырья. Все это должно не только исправить плачевное положение, сложившееся в иранской нефтедобыче, но и сделать эту страну мировым нефтяным перевалочным пунктом, получающим огромные доходы от транспортировки сырья на рынки Европы и Азии.
По мнению экспертов журнала Newsweek, "Иран является сегодня ключевым игроком в Заливе из-за своих людских ресурсов и экономических возможностей", которые, правда, пока мало реализованы. Тем не менее, у него есть достаточно сил, чтобы побороться за влияние в регионе, попытавшись вытеснить из него своего главного противника - США. Демонстративная готовность Ирана работать с американскими нефтяниками сеет смуту среди деловых кругов США, которые открыто заявляют, что санкции, наложенные Конгрессом США на Иран, оборачиваются против американских предпринимателей. Европейцы вполне способны монополизировать иранский нефтяной рынок и, закрепившись на нем, пробраться в сферу национальных интересов США - Персидский залив.
|
Министр нефти Ирана демонстрирует открытость своей страны для иностранных инвесторов |
Ориентация пришедших к власти в 1997 г. новых президента и правительства Ирана на либерализацию нефтяного сектора привела к тому, что с этого времени в стране впервые после 18-летнего отсутствия начали появляться иностранные инвесторы. В сентябре 1997 г. международный консорциум, состоящий из российского "Газпрома", французской Total и малазийской Petronas подписал с Национальной иранской нефтяной компанией (NIOC) соглашение о разработке крупнейшего в регионе шельфового нефтегазового месторождения Южный Парс. Менее чем через год, 5 июля 1998 г., в Лондоне иранцы провели международный тендер по 43-м нефтегазовым проектам на общую сумму в 5,7 млрд долларов.
В тендере приняли участие крупные европейские компании. Одним из его итогов было заключение в начале марта 1999 г. нефтяными компаниями Elf Aquitaine (Франция) и ENI (Италия) контракта на реконструкцию шельфового месторождения Доруд (примерная стоимость проекта - 540 млн долларов). Чуть позже, в начале апреля 1999 г., канадская компания Bow Wally и все та же Elf Aquitaine подписали с Ираном соглашение о разработке месторождения Балал на иранском шельфе Персидского залива (стоимость проекта составит 300 млн долларов). В декабре 1998 г. был подписан контакт на проведение сейсмических работ в Иранском секторе Каспия (участники проекта - иранская NIOC, английские Shell и Lasmo).
Английская компания Monument и норвежская компания Saga Petroleum претендуют на победу в тендерах по проектам "второго раунда", которые должны пройти весной 1999 г. Иан Патрик, коммерческий директор Monument, говорит, что компания собирается приобрести права на разработку месторождений Саадат Абад и Сарвестан (в настоящее время добыча с них составляет 4,5 и 15 тыс. баррелей в сутки соответственно). Saga претендует на проекты Делуран и Чешмех Кош (добыча с обоих месторождений составляет 9 тыс. баррелей в сутки).
Несмотря на такое бодрое начало, дальнейшая работа европейских нефтяников в Иране наверняка будет сопряжена со специфическими трудностями, вытекающими из политических, экономических и культурных особенностей этой страны. Эксперты ведущих консалтинговых агентств в один голос утверждают, что Иран изобилует экономическими, политическими и конституционными проблемами, что затрудняет разработку его нефтяных резервов. "Иран остается страной высокого риска", - пишет Petroleum Economist.
Санкции
К наиболее очевидным рискам нефтяного бизнеса в Иране следует отнести возможное попадание иностранной нефтяной компании, работающей в этой стране, под действие антииранских санкций, принятых американским Конгрессом в 1996 г. (так называемый закон д'Амато). Несмотря на то, что Соединенные Штаты так и не отважились официально распространить санкции на европейские и азиатские нефтяные компании, имеющие проекты в Иране, прямым следствием инвестирования средств в иранскую нефтяную промышленность может стать затруднение работы компании-инвестора на территории США и их союзников.
Изначально планировалось, что по закону д'Амато любая компания, инвестирующая более 20 млн долларов в год в иранский нефтегазовый сектор, должна попадать под действие американских санкций. Несмотря на то, что американцам не удалось настоять на экстерриториальности санкций, спокойно себя чувствовать в Иране могут только те компании, которые не имеют активов в США. С этой точки зрения, наиболее благоприятные позиции занимают такие нефтяные компании, как Premier, Monument, Lasmo. Показателен тот факт, что с началом работы в Иране Total избавилась от всех своих нефтеперерабатывающих и сбытовых активов в США.
|
Крупнейшие мировые производители нефти (без учета России) |
|||
|
Страна |
Резервы, млрд баррелей |
Производство, млн баррелей в сутки |
Средняя себестоимость добычи, долларов за баррель |
|
Саудовская Аравия |
262 |
8,4 |
2 |
|
Ирак |
113 |
2,1 |
2 |
|
ОАЭ |
98 |
2,3 |
2 |
|
Кувейт |
97 |
2,1 |
2 |
|
Иран |
90 |
3,6 |
2 |
|
Венесуэла |
73 |
3,1 |
7 |
|
Мексика |
48 |
3,1 |
10 |
|
Ливия |
30 |
1,4 |
Нет данных |
|
Китай |
24 |
3,2 |
Нет данных |
|
США |
23 |
6,4 |
11 |
|
Нигерия |
23 |
2,0 |
7 |
|
И с т о ч н и к: The Economist. |
Прочно закрепившиеся в Иране Shell и Lasmo испытывают немалые трудности в деловых контактах с Азербайджаном. Вполне вероятно, что недавнее заявление представителей ГНКАР о том, что компании, ведущие разведочные работы в иранском секторе Каспия, могут оставить надежды на получение нефтяных контрактов в Азербайджане, связано не только с ирано-азербайджанским территориальным спором, но и с нежеланием Азербайджана раздражать своих могущественных американских покровителей.
В результате, вместо Shell и Lasmo 20% в азербайджанском проекте Алов-Араз-Шарг получила американская нефтяная компания Exxon, а British Petroleum, являющаяся акционером АМОК, отказалась от участия в сейсмическом исследовании иранского шельфа. Таким образом, на сегодняшний день европейские нефтяники, изъявляющие желание инвестировать средства в иранский нефтяной сектор, все еще рискуют своими деловыми отношениями с США и их союзниками.
Однако многие факты говорят о том, что с течением времени этот риск будет постепенно уменьшаться. Этому немало способствует как политическая либерализация в Иране, так и нарастание недовольства санкциями против этой страны внутри США. Не секрет, что политика изоляции Ирана наиболее сильно ударила по интересам именно американских нефтяных компаний. Так, компания Conoco под давлением Билла Клинтона была вынуждена отказаться от разработки месторождения Южный Парс и уступить выгодный контракт Total, "Газпрому" и Petronas.
Там, где дело доходит до Ирана, даже американский Конгресс чувствует лоббистское давление со стороны могущественных нефтяных компаний. Американские нефтяники не хотят пропустить выгодные проекты. До последнего времени одними из наиболее активных борцов за отмену санкций были президенты таких компаний, как Conoco, Mobil, ARCO (до недавнего слияния с BP/Amoco). Известно, что представители Mobil оказывали публичное давление на Билла Клинтона, призывая его пересмотреть политику санкций. Судя по всему, приход к власти в Иране умеренных сил во главе с президентом Хатами облегчит американо-иранский диалог.
Тем не менее, вполне реалистичен и другой вариант развития событий. Соединенные Штаты не заинтересованы в том, чтобы в их исконном "энергетический оплоте" - Персидском заливе - появились новые силы, интересы которых отнюдь не совпадают с интересами США. Поэтому велика вероятность, что американцы и впредь будут пытаться влиять на соотношение сил в этом регионе, в частности, с помощью санкций против отдельных государств, в том числе Ирана.
Совершенно не случайно госсекретарь США по энергетической политике в Каспийском регионе Ричард Морнингстар заявил, что американская администрация и впредь будет противодействовать сооружению трубопроводов для транспортировки нефти и газа через территорию Ирана, так как это, в отличие от проектов по разработке нефтяных месторождений (в которых изъявили желание участвовать американские нефтяные компании), принципиально затрагивает "вопросы энергетической безопасности и энергетической независимости" (чьей безопасности и независимости, г-н Морнингстар не уточнил).
Законодательство
Говоря о рисках внутреннего происхождения, нельзя не упомянуть о том, что в Иране фактически отсутствует юридическая база для признанных во всем мире форм работы с иностранными инвесторами. Исламская конституция, принятая в 1980 г., запрещает предоставление иностранцам концессий в нефтегазовой отрасли страны, что делает фактически невозможным заключение традиционных для других стран мира соглашений о разделе продукции. Единственной возможностью обойти это препятствие являются так называемые соглашения об обратном выкупе продукции, не противоречащие конституционным установлениям.
На первый взгляд, условия этих соглашений даже более выгодны, чем условия СРП. Иран расплачивается за разведку и инвестиции поступлениями от последующей нефтедобычи. Примечательно, что уровень дохода, получаемого инвестором от реализации проекта, фиксируется заранее. Ценовой риск полностью берет на себя иранская сторона. Если цены на нефть на мировом рынке изменятся достаточно сильно и это повлечет за собой падение уровня доходов, получаемых иностранной компанией от проекта, NIOC будет обязана возместить эту разницу за счет продажи больших объемов нефти, добываемой в рамках других проектов. Рентабельность капиталовложений по таким соглашениям составляет 15-20%.
Тем не менее, в этом механизме заложены явные ограничения свободы действий иностранных инвесторов. Полный контроль государства над совместными проектами связывает руки иностранным нефтяным компаниям. По мнению представителей компании Total, "система "обратного выкупа" дает... мало стимулов для увеличения рентабельности проекта". Эта компания, занимающаяся реабилитацией месторождения Sirri Е, явно не в восторге от того, что по условиям контракта ей придется передать государству права оператора проекта после того, как будет достигнут первоначально запланированный уровень добычи.
Безусловно, необходимо отдать должное новым иранским властям. Даже такие условия совместной работы являются огромным успехом для страны, из которой ровно 20 лет назад были изгнаны все иностранные нефтяные компании. Президент Хатами и подконтрольное ему правительство делают все возможное для того, чтобы уменьшить влияние государственного сектора в экономике и найти компромиссное решение конституционных коллизий.
Оптимистически настроенные специалисты NIOC надеются, что со временем контракты "обратного выкупа" трансформируются в полноценные соглашения о разделе продукции. Однако это состоится лишь при определенных политических условиях, в частности, при продолжении курса реформ, которое отнюдь не гарантировано. Пока нет соответствующей нормативной базы, нефтяные компании, осуществляющие капиталовложения в нефтегазовую промышленность Ирана, рискуют потерять свои деньги при первой же смене политического курса.
Политическая ситуация
Основные политические риски нефтяного бизнеса в Иране связаны с внутриполитическим противостоянием реформаторов - сторонников президента Хатами - и консерваторов - религиозных лидеров Ирана, сподвижников аятоллы Хаменеи. Первые выступают за экономическую либерализацию, уменьшение влияния госсектора и привлечение иностранных инвестиций, вторые - за продолжение провозглашенной 20 лет назад аятоллой Хомейни политики опоры на собственные силы в рамках исламской традиции.
Обе силы чрезвычайно влиятельны. По конституции главой иранского государства является религиозный лидер - аятолла. Именно аятолла Али Хаменеи контролирует сегодня все силовые ведомства Ирана - службу безопасности, армию, органы юстиции. Необходимо отметить, что авторитет религиозной власти в Иране достаточно велик. Религиозные ученые (муллы) очень уважаемы. Они участвуют в политическом процессе не только непосредственно, занимая те или иные государственные должности, но и посредством своего влияния на общественное мнение.
Рядовые иранцы, среди которых президент-модернизатор Хатами пользуется огромной популярностью, в то же время чувствуют себя вполне естественно, скандируя после пятничной молитвы "Смерть Америке!" и обвиняя во всех своих бедах "развратный Запад", "злокозненные Соединенные Штаты" и "сионистский Израиль". В этой ситуации Хатами приходится проявлять чудеса изворотливости, чтобы осуществлять политику либерализации и одновременно подтверждать свою приверженность исламским традициям.
До 1989 г., когда в Основной закон были внесены поправки, роль руководителя светской власти - президента Ирана - оставалась незначительной. Однако после того как в 1989 г. был отменен пост премьер-министра Ирана, полномочия президента резко возросли. В частности, сегодня в его компетенции находится назначение членов кабинета министров. Этим умело воспользовался победивший на президентских выборах 1997 г. технократ и прагматик Мохаммед Хатами, уже в августе 1997 г. сумевший сформировать правительство, состоящее из его единомышленников.
Программа президента Хатами строилась на преодолении изоляции Ирана, нормализации отношений с соседями по региону, демократизации общества. Это привело к обострению отношений президента со сторонниками аятоллы Али Хаменеи. В июле 1998 г. противостояние вылилось на улицы Тегерана: отряды молодых иранских фундаменталистов устроили побоище со студенческой демонстрацией в поддержку Хатами.
Противостояние ощущается и на уровне государственных органов. Президент Хатами старается сосредоточить в своих руках всю реальную власть, однако это удается ему лишь частично. Сегодня под контролем его сторонников находятся правительство Ирана, все муниципалитеты Тегерана и 11 из 28 иранских провинций. Прошедшие в начале 1999 г. муниципальные выборы сильно укрепили позиции реформаторов. Показательным является тот факт, что Министерство внутренних дел Ирана объявило незаконным решение исламского Наблюдательного совета об отстранении 50 сторонников Хатами от участия в выборах.
Под контролем Хатами находится и еще один важный государственный орган - Экономический совет Ирана, одобряющий бюджет страны. Согласие этого совета является обязательным для того, чтобы иранская нефтяная компания NIOC могла заключить контракт на разработку находящегося на территории этой страны нефтяного месторождения с иностранным инвестором.
Риск, которому подвергаются в этой ситуации зарубежные нефтяные компании, достаточно велик. Вся их деятельность ориентирована на сотрудничество с президентом Хатами, использующим свое политическое влияние для того, чтобы добиться осуществления наиболее выгодных для Ирана нефтяных проектов. Тем не менее, иностранные нефтяные компании не имеют никаких гарантий, что президент, который поддерживает их активность, не будет через несколько лет смещен со своего поста клерикалами, выступающими против иностранного присутствия в Иране.
Правда, большинство экспертов считают, что время работает на "умеренных". В 2000 г. должны пройти парламентские, а в 2001 г. - президентские выборы, а большинство электората составляют молодые иранцы, не участвовавшие в исламской революции 1979 г. Если следовать часто озвучиваемой аналогии, Хатами может неожиданно стать своего рода "иранским Горбачевым", который, стремясь сделать страну более открытой и изменить ее политическую структуру, может вызвать к жизни силы, которые сметут остатки исламского порядка.
Нефтяной сектор
Возвращаясь к проблеме иностранных капиталовложений в иранский нефтяной сектор, необходимо остановиться на особенностях проектов, предлагаемых к совместной реализации. Наибольший риск капиталовложений характерен для проектов по разведке новых месторождений нефти. По мнению профессиональных экспертов, энтузиазм иранских нефтяников относительно их ресурсного потенциала не соответствует реальному положению дел. Кроме того, в разведочных проектах, в отличие от проектов по реактивации старых месторождений, риск полностью ложится на плечи инвестора.
|
Месторождения на шельфе, предложенные иностранным инвесторам |
||||
|
Месторождение |
Открыто (год) |
Доказанные резервы (млн баррелей) |
Добыто на сегодня (млн баррелей) |
Прогноз добычи (баррелей в сутки) |
|
Соруш |
1962 |
9 100 |
86,3 |
60-100 тыс. |
|
Форузан |
1966 |
890 |
518,2 |
90 тыс. |
|
Сирри (С и D) |
1973 |
C: 486 D: 693 |
C: 51,0 D: 103,0 |
70 тыс. (с обоих) |
|
Эсфандиар |
1965 |
220-491 |
Нет данных |
6 тыс. |
|
Салман |
1965 |
430 |
Нет данных |
100-150 тыс. |
|
Хенджян |
1959 |
589 |
82,0 |
25 тыс. |
|
И с т о ч н и к: Petroleum Economist. |
Однако даже при обнаружении на месторождении коммерческих запасов нефти, инвестор может не получить права на его разработку. Такое месторождение возвращается NIOC, которая, в свою очередь, предлагает его другим компаниям, включая и первоначального разведчика, для разработки на условиях "обратного выкупа". Если конкурс не выигран компанией, проводившей разведочное бурение, расходы последней должны быть возмещены посредством так называемой "вознаграждающей платы" (гонорара).
Наименьшему риску подвергаются компании, вкладывающие средства в повышение объемов добычи на старых месторождениях (среди предлагаемых на тендерах таких большинство). Как уже было сказано выше, это связано с хорошими условиями контрактов "обратного выкупа" нефти, дающими инвестору возможность получить сравнительно быстрый фиксированный доход. На таких условиях иностранным инвесторам предлагаются восемь шельфовых месторождений, нуждающихся в реабилитации. NIOC планирует увеличить добычу с шельфа на 276 тыс. баррелей в сутки до 406 тыс. баррелей в сутки.
Большинство месторождений нуждается в ремонте оборудования, поврежденного во время ирано-иракской войны, в оборудовании для закачки воды и газа в нефтяные пласты, нефтяных платформах, трубопроводах, а также других элементах инфраструктуры.
Месторождения, находящиеся на суше, в основном в южном Иране, включают старейшие нефтедобывающие проекты страны. Работа по реабилитации месторождений на суше требует нового изучения резервуаров, изыскания возможностей для закачки газа, строительства инфраструктуры.
|
Месторождения на суше, предложенные иностранным инвесторам |
||||
|
Месторождение |
Открыто (год) |
Доказанные резервы (млрд баррелей) |
Добыто на сегодня (млрд баррелей) |
Прогноз добычи (баррелей в сутки) |
|
Ага Яри |
1936 |
28,10 |
8,70 |
Нет данных |
|
Чешех Кош |
1967 |
1,51 |
0,12 |
80 тыс. |
|
Дарквайн |
1964 |
2,89 |
- |
30 тыс. |
|
Масъед-е Сулейман |
1908 |
6,58 |
6,38 |
Нет данных |
|
Риг |
1966 |
0,35 |
Нет данных |
Нет данных |
|
Шурум |
1970 |
0,81 |
Нет данных |
Нет данных |
|
Дудру |
1968 |
0,92 |
Нет данных |
Нет данных |
|
Саадат Абад |
1974 |
0,37 |
Нет данных |
Нет данных |
|
Сарвестан |
1973 |
0,85 |
Нет данных |
20 тыс. |
|
Делуран |
1973 |
3,69 |
Нет данных |
20 тыс. |
|
Аваз |
1958 |
31,50 |
0,52 |
Нет данных |
|
Абтеймур |
1958 |
14,00 |
0,085 |
Нет данных |
|
Мансури |
1958 |
19,20 |
0,085 |
Нет данных |
|
Юфейр |
1975 |
2,61 |
Нет данных |
Нет данных |
|
Пайдар |
1966 |
0,82 |
Нет данных |
10 тыс. |
|
И с т о ч н и к: Petroleum Economist. |
Таким образом, условия реабилитации месторождений довольно просты и не сопряжены со значительным риском. Однако раздражение иностранных инвесторов вызывает оговоренная в законодательстве необходимость поиска иранского партнера для выполнения работ по контракту, а также использования всех услуг, которые в состоянии предложить иранская сторона. Иностранные нефтяные компании опасаются столкновения с проблемой низкой квалификации иранской рабочей силы. Кроме того, некоторые сомнения вызывает кредитоспособность иранской стороны в финансировании проектов, а также такие экономические показатели, как инфляционный риск и стабильность национальной валюты.
Экономика
Экономический климат в Иране нельзя назвать оптимальным для потенциального инвестора. Сегодня страна находится в стадии экономического кризиса, вызванного падением цен на нефть и санкциями США. По различным оценкам, во второй половине 1998 г. инфляция в Иране составляла от 23 до 30%. Размер внешнего долга (23 млрд долларов), политическая нестабильность делают Иран малопривлекательным для большинства крупных экспортных кредитных агентств в Европе, не готовых предоставлять гарантии иностранным инвесторам, работающим в этой стране. Последние вынуждены обращаться к частным организациям, как это сделала компания Total, застраховавшая свой проект по Южному Парсу в Aon Corporation.
Потенциальным инвесторам стоит приготовиться к длительному поиску финансового партнера для работы в Иране. Американские банки не работают в этой стране из-за антииранских санкций. Европейские банки, напуганные кризисами в России и Азии, стараются как можно меньше соприкасаться с развивающимися рынками и выражают нежелание финансировать проекты "обратного выкупа". Обструкции подвергаются и другие иранские проекты. Так, представитель Westdeutche Landsbank Амин Экерман заявил, что банк не будет финансировать прокладку трубопровода Нека-Тегеран из-за очевидного политического и финансового риска. По его словам, банки готовы финансировать только те проекты, от которых ожидается реальная прибыль. К тому же, кредиты под иранские проекты дороги, а значит - по карману лишь крупным нефтяным компаниям. Более мелкие просто не в состоянии их оплатить.
Территориальные и этнические проблемы
Просчитывая риски ведения бизнеса в Иране, иностранным компаниям следует учитывать и вероятность возникновения в стране этнической напряженности. Первый возможный ее источник - курды, проживающие в горах на западе Ирана. Однако небольшая численность курдского населения не позволяет рассматривать его как весомую угрозу стабильности в стране.
Гораздо большую озабоченность иранских властей вызывают азербайджанцы, населяющие две приграничные провинции на северо-западе Ирана. Почти 30 млн представителей этого народа могут стать серьезным фактором нестабильности в стране. Арабы, несмотря на свою малочисленность, также вполне способны "раскачать" обстановку, тем более что арабские требования автономии стали одной из причин ирано-иракской войны 80-х годов.
Напряженные отношения Ирана с его соседями хорошо известны. Если говорить о государствах Персидского залива, то здесь основная причина противоречий - соперничество за право быть региональным лидером и лидером мирового нефтяного рынка. Ближневосточные нефтеэкспортеры, и в первую очередь Саудовская Аравия, не заинтересованы в увеличении нефтедобывающего потенциала Ирана и привлечении в эту страну иностранных инвестиций.
Еще с 80-х годов сохраняются противоречия в отношениях Тегерана и Эр-Рияда. В 1992 г. обострились отношения Ирана и Объединенных Арабских Эмиратов (Иран оккупировал три острова в Персидском заливе, на которые претендует ОАЭ). Кроме того, сохраняется напряженность в отношениях Ирана с прикаспийскими соседями, в частности с Азербайджаном (из-за неопределенной границы территориальных вод).
Иран долгое время придерживался принципа совместного использования Каспия в соответствии с советско-иранскими соглашениями 1921 и 1940 годов. Но поскольку другие прикаспийские государства признали принцип секторального деления, Ирану также пришлось встать на эту позицию. Сегодня страна поддерживает полное секторальное деление Каспия, включая дно, поверхность и толщу воды. Однако Тегеран уже выразил свое несогласие с неравномерным распределением секторов, согласно которому основные углеводородные богатства достаются Азербайджану и Казахстану.
В результате сохраняющаяся напряженность в отношениях Ирана с его соседями должна стать предметом особого внимания иностранных нефтяных компаний, собирающихся инвестировать средства в иранскую нефтедобычу.
* * *
Таким образом, степень привлекательности Ирана для иностранных инвесторов нельзя оценить однозначно. С одной стороны, иранское руководство делает все возможное для того, чтобы создать в стране благоприятный инвестиционный климат. Судя по всему, для того, чтобы привлечь в Иран иностранных инвесторов, президент Хатами готов вести диалог даже с Соединенными Штатами. Повышению инвестиционной привлекательности иранских проектов должны способствовать и особые условия, заложенные в контрактах "обратного выкупа", позволяющие избежать конституционных коллизий.
Иностранных инвесторов должен обнадежить тот факт, что реальная власть в стране находится в руках реформаторов, выступающих за построение относительно открытого для иностранного бизнеса общества, хотя и основанного на исламских традициях. Зарубежных нефтяников, вне всякого сомнения, привлечет также факт низких финансовых рисков, заложенных в условия контрактов по реабилитации старых иранских месторождений.
Однако у каждого преимущества существует и оборотная сторона. К примеру, усилия президента Хатами при определенных обстоятельствах могут быть перечеркнуты активностью исламских фундаменталистов, малый риск при реабилитации старых месторождений соседствует с повышенным риском, характерным для проектов разведки. Усилия по привлечению иностранных инвестиций плохо согласуются с явным нежеланием иранских властей вносить изменения в конституцию, запрещающую предоставление концессий иностранцам.
Подобная неопределенность не лучшим образом характеризует инвестиционные перспективы Ирана. Хотя тенденция к либерализации нефтяного рынка сохраняется и даже усиливается, это является во многом личной заслугой иранского президента. Изменение политической ситуации в Иране способно перечеркнуть многие планы зарубежных инвесторов. Кроме того, сам Хатами может занять менее активную позицию в вопросе привлечения иностранных инвестиций. Если цены на нефть на мировом рынке поднимутся до 17-20 долларов за баррель, Иран перестанет испытывать острую потребность в модернизации своей нефтяной промышленности.
Тем не менее, геополитическая привлекательность Ирана не вызывает сомнений. Поэтому, несмотря на существующие риски, мировые нефтяные гиганты и впредь будут стараться закрепиться на иранском рынке, стремясь получить контроль над важным "перевалочным пунктом" мировых нефтяных потоков.
Фото О. Литвина, В. Фомичева