Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Святитель Феофан Затворник
Второе послание святого Апостола Павла к Солунянам (Фессалоникийцам) истолкованное святителем Феофаном
Содержание
|
[1] ВВЕДЕНИЕ [1.1] 1. ПОВОД К НАПИСАНИЮ И СОДЕРЖАНИЕ ПОСЛАНИЯ [1.2] 2. ВРЕМЯ И МЕСТО, КОГДА И ГДЕ НАПИСАНО ПОСЛАНИЕ [1.3] ПРЕДИСЛОВИЕ [1.3.1] а) Надпись и приветствие (1, 1—2) [2] Часть первая. ВООДУШЕВИТЕЛЬНЫЙ ОЧЕРК СВЕТЛОЙ СТОРОНЫ СОЛУНЯН (1, 3-12) [2.1] 1. ПОХВАЛЬНЫЕ КАЧЕСТВА ХРИСТИАНСКОЙ ЖИЗНИ СОЛУНЯН (1, 3-4) [2.2] 2. УТЕШЕНИЕ СОЛУНЯН В ТЕРПЕНИИ И ВООДУШЕВЛЕНИЕ НА ТВЕРДОСТЬ В НЕМ (1, 5—10) [2.2.1] а) Удостоверение в несомненности воздаяния (1, 5—7) [2.2.2] б) Обстоятельства, при каких воздаяние совершено будет (1, 8—10) [2.3] 3. МОЛИТВА АПОСТОЛА О ПРЕУСПЕЯНИИ СОЛУНЯН В ХРИСТИАНСКИХ СОВЕРШЕНСТВАХ (1, 11—12) [3] Часть вторая. ВЕРОИСПРАВИТЕЛЬНАЯ (глава 2) [3.0.1] а) Исправление неправых мыслей о втором пришествии Господнем и откровение об антихристе (2, 1—8) [3.0.2] б) Изображение козней антихриста и указание, кого он прельстит (2, 9—12) [3.0.3] в) Светлая участь верующих, поколику они верны вере (2, 13—17) [4] Часть третья. НРАВОИСПРАВИТЕЛЬНАЯ (глава 3) [4.0.1] а) Заключительные: прошение, надежды, благожелания (3, 1—5) [4.0.2] б) Речь нравоисправительная (3, 6—15) [4.0.3] в) Опять заключительные благожелания и молитвы (3, 16—18) |
Неизвестно, сколько времени спустя по отправлении первого послания к Солунянам, но очень вероятно, что немного, Апостол Павел получил новые вести о состоянии Солунской Церкви, достойные внимания и требовавшие его участия. Кто-нибудь из верующих солунян приезжал или по своим делам, или нарочно будучи послан тамошними блюстителями христиан, и рассказал о том, что там происходило. Хоть это был слух, ибо говорит: «слышахом» (3, 11), но он был обставлен такими удостоверениями, что святой Павел не имел основания сомневаться в верности его и не мог потому не озаботиться положением тамошних христиан.
Чего именно касался этот слух, о том можно догадываться из содержания послания, как и делают все толковники. Говорилось, что солунские христиане примерно держат себя в христианских правилах, вера их крепка, любовь пламенеет и ширяется, и они, несмотря на гонения и притеснения, остаются непоколебимо преданными Евангелию Христову; но что между ними ходят неправые мысли относительно второго пришествия Христова, которые тревожат их и смущают. Прежде они беспокоились за умерших, не понимая, что будет с ними в пришествие Господне. Послание святого Апостола рассеяло эти беспокойства. Но они нашли себе другой источник. Привзошло мнение, будто пришествие Господне уже настоит, вот-вот откроется, что день, что час. Это одних, вероятно, поражало страхом, от представления тех потрясающих явлений, которыми имело сопровождаться сие пришествие, а в других, может быть, раздражало сильнейшее желание поскорее увидеть славу царствия Христова; и всех поставило в такое настроение, что об них можно было сказать: «подвиглись от ума» (2, 2). Мнение это тем более приобретало стойкости и тем более тревожило, что явились люди, которые уверяли, будто получили откровение в этом роде; иные ссылались на то, будто слышали так из уст самого Апостола; другие же предъявляли даже послание, будто самим Апостолом Павлом писанное. Не дивно, что и первое послание делало эту мысль по крайней мере вероятною там, где Апостол говорит о нечаянности явления Господня. При этом говорилось также, что тот старый недостаток солунян, — страсть к беспечной, праздной и непоседной жизни, который замечен был Апостолом во время личного пребывания его в Солуни и об исправлении которого он тогда же настаивал и писал сверх того в первом послании, — остается между христианами. Некоторые предаются ей по-старому, не думая об исправлении своего поведения.
Получив такие вести, святой Павел не мог не озаботиться внести порядок в тамошнее настроение, успокоить умы, рассеять неправые мысли, исправить недобрый нрав. Почему пишет к ним послание второе. Его побудила к этому апостольская ревность и отеческая любовь к обращаемым. Он не мог сносить, чтоб на христианах виднелось какое-либо пятно, и всякую Церковь ревновал представить Господу чистою, не имеющею никакой скверны и порока.
Таков повод к написанию послания. Но как о нем мы делаем наведение из содержания послания, то нечего и поминать, что таково и содержание его, какое предполагает сей повод. В нем святой Павел: 1) благодаря Бога за преспеяние солунян в христианских добродетелях, поощряет их на дальнейшие успехи, особенно на терпение гонений и скорбей упованием будущих благ (глава 1); 2) рассеивает неправые мысли, будто уже настоит день Христов, предсказывая, что не придет день Господень, пока не явится враг истины - антихрист (глава 2); и 3) побуждает к исправлению бесчинно ходящих и убеждениями, и строгостию власти апостольской (глава 3). Но не трудно заметить, что главное в сем послании — установление точных понятий о признаках второго пришествия Христова. Похвала добрым качествам солунян и воодушевление их на терпение есть как бы только введение к изложению сих понятий, а наставление об исправлении бесчинников есть частное прибавление, хотя для всех назидательное, но не всех касающееся, потому что неисправны были только некоторые лица. Блаженный Феодорит не дает перевеса ни одному из показанных предметов, но святой Иоанн Дамаскин, а за ним потом Экумений и Феофилакт главным предметом и целию послания главною считают учение о признаках второго пришествия Господня. При этом другие предметы и цели, естественно, уже должны расположиться в показанном порядке.
Христианская древность не без основания передала нам, что второе послание написано после первого, — и содержание послания неотразимо печатлеет убеждение в этом. Между тем нашлись лица, которые нагадали, будто второе послание написано прежде первого. Как много веса в этом гадании, можно судить по тем основаниям, на которых хотят его утвердить. Один, например, говорит: в 17 стихе 3 главы второго послания в словах: сице пишу, указан признак, по которому надлежало различать истинные послания святого Павла от подложных; указанию же такому уместно стоять в первом, а не во втором послании. Но такой признак указан был святым Павлом по тому поводу, что сделано было покушение пускать под именем его послания не его (2, 2), а такое покушение уже предполагает непременно существование хоть одного истинного послания, каковым и было первое. К тому же сам Апостол в этом втором послании дает знать, что одно его послание уже было в руках солунян, когда говорит: «Держите предания, имже научистеся, или словом, или посланием нашим» (2, 15). Поэтому второго послания уже никак нельзя считать первым. Другому показалось, будто само содержание второго послания может наводить на мысль, что оно писано прежде первого. Оставляя в стороне его предъявления в этом смысле, приводим на память всякому, что содержание-то второго послания осязательнее всего и показывает, что оно писано после первого, и именно в пополнение его, в дальнейшее разъяснение и точнейшее определение некоторых содержащихся в нем предметов. Тогда как в первом послании еще только поминается о том, как и среди каких обстоятельств солуняне приняли веру христианскую, во втором говорится об их преуспеянии в христианстве, о превозрастании их веры и умножении любви (1, 3). Тогда как в первом послании говорится о внезапности явления Господня и необходимости потому всегда быть готовыми к сретению Его, по безвестности времени, когда Он придет, во втором устраняется ложный из того вывод, что уже настоит день Господень, чем определялось неопределимое время (глава 2). Тогда как в первом высказано только общее правило о тихой безмятежной и трудолюбивой жизни (4, 10 и далее), во втором пространно обличается противное тому поведение некоторых лиц (3, 6—16). К тому же когда святой Павел говорит во втором послании: «молим вы о пришествии Господа нашего и нашем собрании о Нем не скоро подвизатися умом» (2, 1—2), без всяких пояснений, что такое наше о Нем собрание; то надо думать, что он сделал это потому, что прежде определенно сказано, что значит это собрание; сказано же оно в первом послании — 4, 16.
Так по всему видно, что второе послание к Солунянам написано не прежде, а после первого, как всегда принималось и принимается всеми. Когда же именно? — Немного спустя после первого, в тот же год, когда святой Павел находился еще в Коринфе и, вероятно, пред концом его там пребывания. Что святой Павел был в ту пору еще в Коринфе, это видно из того, что в надписании послания сего он вместе с собою ставит и спутников своих — Силу и Тимофея, а они оба вместе были при нем только в Коринфе. После же отбытия святого Павла из сего города, святого Тимофея встречаем при нем в Ефесе (Деян-19, 22); но о святом Силе нигде уже потом не поминается как о спутнике святого Павла. Поэтому нельзя относить написание второго послания к Солунянам к какому-либо времени после пребывания святого Павла в Коринфе и к какому-либо другому месту, кроме Коринфа. Что оно писано к концу пребывания святого Павла в Коринфе, можно наводить из того, что в нем (3, 2) Апостол просит молиться об избавлении его от злых и лукавых человеков, чем намекает он, вероятно, на восстание против него в Коринфе (Деян. 18, 12 — 17); а оно случилось пред концом его там пребывания (Деян. 18, 18). Таким образом, если первое послание написано в 54 году, то нет основания относить к позднейшему этого года времени написание и второго.
3. РАЗДЕЛЕНИЕ
Из содержания сего послания уже видно, какой состав его и какие в нем части.
После обычных надписания и приветствия — 1. 1 — 2 святой Павел сначала хвалит доброе в солунянах и воодушевляет их на терпение — 1, 3 -12; потом рассеивает их неправые мысли о втором пришествии Христовом с нравственными из того уроками — глава 2; наконец обличает бесчинно ходящих и убеждает их исправиться, вставляя это обличение в заключительную речь — глава 3. Означим эти части так: часть первая - воодушевительный очерк светлой стороны солунян; вторая — вероисправительная; третья — нравоисправительная.
Более подробное развитие мыслей каждой части будет помещаемо в самом Толковании.
Глава 1, стихи 1 и 2. Павел и Силуан и Тимофей Церкви Солунстей о Бозе Отце нашем и Господе Иисусе Христе. Благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа.
Эта надпись и приветствие слово в слово сходны с надписью и приветствием первого послания к Солунянам. Желающий пусть обратится к тому, что в Толковании того послания сказано на эти Здесь приложим только несколько замечаний наших толковников, которые они, кроме того делают на некоторые речения.
Павел и Силуан и Тимофей. — Сим вторичным сопоставлением в ряд с собою сотрудников своих дает разуметь святой Апостол, что и сие послание пишется в том же духе и в тех же обстоятельствах, как и прежнее. Из чего, кроме исторических соображений, справедливо наводят, что оно писано не долго спустя после первого.
О Бозе Отце нашем и Господе Иисусе Христе. Если относить сии слова к приветствию, то будет: приветствуем Церковь Солунскую от лица, во имя, по благоволению Бога Отца и Господа Иисуса Христа. Так блаженный Феодорит: «Выражение о Бозе Отце подобно тому, что и нами пишется в письмах, ибо и мы обыкновенно прописываем: такой-то такому-то желает радоваться о Господе».
Если же относить их к словам: Церкви Солунстей, то они будут указывать на дух сей Церкви, что она не в чужое какое имя собрана, а во имя Бога Отца и Господа Иисуса Христа. «Ибо бывают церкви не о Отце и Сыне, каковы церкви эллинские и еретические» (Экумений). Иудеи могут говорить, что их синагога — во имя Бога, но она не во имя Бога Отца, тем паче не во имя Господа Иисуса Христа, потому есть ничто. Все истинные блага нисходят к нам по благоволению Бога Отца чрез Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божия воплощенного. Потому те, которые не во имя их собираются, всуе собираются: нет в них истины, они идут не путем Божиим и не причастны благодатных обетовании. Сказать: «Церкви о Бозе Отце и Господе Иисусе Христе» есть то же, что сказать: истинно христианской Церкви. Ибо это значит то же, что сказать: Церкви, состоявшейся и продолжающей быть по благодати Бога Отца и Господа Иисуса Христа, то есть Церкви, которую усыновил Себе Бог, Отец верующих, и которую Господь Иисус Христос, Начальник веры нашей и Спаситель душ, призвал к вере, живо соединил с Собою в крещении, приобщил к телу Своему, или телом Своим соделал, и Духом Святым преисполнил. Но такая только Церковь и есть истинно христианская Церковь, которая в Боге Отце чрез Господа нашего Иисуса Христа. Равно и христианин истинный познается из того, если он есть в Боге Отце, по благодати всыновления, и с Иисусом Христом — Сыном Божиим соединен, как член с своею главою, и Духом Святым преисполнен и водится. Да памятует же всяк, что он чрез крещение стал сыном Богу, членом Христовым, жилищем Духа Святого, и, памятуя это, пусть держит на совести, о он должен жить, как всыновленник Божий, и Действовать всегда в Духе Святом, или Им во всем водиться.
Благодать вам. «Большая часть людей все делает и предпринимает с тою целию, чтобы заслужить себе благорасположение и начальников, и тех, которые знатнее их, и они высоко ценят это благорасположение и считают себя счастливыми, когда достигают того, чего желали. Но если так важно для человека заслужить расположение подобных себе людей, то какую цену должно иметь для нас то, когда мы сподобляемся Божией благодати? Поэтому-то Апостол всегда в начале своих посланий полагает такого рода благожелание благодати и молится о том Богу» (Златоуст).
Благодать вам и мир. «Когда кого Бог облагодатствует, тогда для него ничего не бывает невыносимого, а все легко переносится и проходит. Почему блаженный Павел, зная, сколь великое благо в жизни есть благодать, ее желает солунянам молитвенно. Ибо коль скоро она будет присуща в них, то они не только не будут чувствовать тяготы искушений, но еще и, миром Божиим наслаждаясь, пребудут несмущенны и покойны. Поминает он им о благодати еще и для того, чтоб, если и привнидут к ним искушения, они, вспомнив о благодати, коею спасены, утешились и, подкрепившись в духе прежде полученными многоценимыми благами, не отчаивались при встрече искушений и лишений малозначительных» (Феофилакт); или (как святой Златоуст) для того, «чтоб они, вспомнив о благодати Божией, коею спасены от больших зол, не пришли в уныние, подвергаясь меньшим, но в ней находили для себя утешение».
От Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа. Не нагадал бы кто из этого, будто у Апостола та мысль, что Бог есть Отец наш и Господь Иисуса Христа. Не на это должны наводить слова Апостола, а на то, что Бог Отец и Господь Иисус Христос равночестны и равновластны. Он как бы говорит: от Бога, Который есть Отец наш, и от Иисуса Христа, Который есть Господь наш. Слова: Бог и Господь — указывают на Божеское естество единое во Отце и Сыне. В посланиях к Тимофею так и стоит: от Бога Отца нашего и Христа Иисуса Господа нашего, то есть от Христа Иисуса, Который есть Господь наш и Бог. Блаженный Феодорит пишет: «Здесь научил нас Апостол и равномощию Отца и Сына; ибо, сказав: о Бозе Отце нашем, присовокупил: и Господе Иисусе Христе, и, опять, после слов: от Бога Отца нашего, приложил: и Господа Иисуса Христа; потому что одни и те же блага подаются нам Отцом и Сыном.
После того, как было отослано к солунянам и ими получено первое послание, святой Павел получил новые вести о состоянии сей Церкви, в общем очень утешительные; но в некоторых частностях тамошние христиане требовали исправления,—и относительно догматов веры, и относительно поведения,—что и побудило его написать второе послание.
Начинает он его с утешительного, — с похвалы за то, что в них есть хорошего, с воодушевлением на твердость в добре и молитвою о том,— начинает так для того, чтоб проложить дорогу и речам исправительным и расположить к любовному их принятию. Солуняне преуспевали в добродетелях, какие и прежде отметил в них Апостол и какими отличаться должно всякое христианское общество (1 Сол. 1,3). Радуясь тому, Апостол 1) благодарит Бога, что в них превозрастает вера и множится любовь, так что он не мог не хвалиться пред другими как этими их добродетелями, так, особенно, терпением среди гонений и скорбей (стихи 3, 4). Как эта светлая сторона внутренняя омрачилась неотрадным положением внешним и, следовательно, с этой стороны солуняне требовали преимущественно поддержки, то святой Павел вслед за тем 2) выставляет такие истины, которые могли воодушевить солунян на терпение и ни во что ставить все нападки, именно: будет суд, на котором неверы, — гонящие, — будут посрамлены и осуждены на вечные мучения, а верующие, — гонимые, — прославлены (стихи 5—10). Затем, так как это счастливое разрешение их участи на суде зависит от непоколебимости в вере и постоянства в доброй и христианской жизни, то Апостол прилагает 3) молитву о том, чтоб Бог сподобил солунян выдержать себя до конца, как требует христианское звание, для прославления в тот день Господа в них и их в Нем (стихи 11 — 12). Судя по сему содержанию первой части послания, очень справедливо озаглавить ее: воодушевительный очерк светлой стороны Солунской Церкви.
Стих 3. Благодарити должны есмы Бога всегда о вас, братие, якоже достойно есть, яко превозрастает вера ваша, и множится любовь единаго коегождо всех вас друг ко другу.
«Апостол изображает похвалу в виде благодарности и как удивляется вере их в Бога, так удивляется и любви их к ближнему, а тем и другим свидетельствует о совершеннейшей их добродетели» (Феодорит).
«Видишь, каково преспеяние солунян, что Апостол благодарение за них воссылает Богу,— не за то, что просто веруют, но что превозрастает вера их, и не за то, что просто любят, но что богатеют в любви» (Дамаскин).
Благодарити Бога... Хочет хвалить за преуспеяние в христианской жизни, но, сознавая, что сей успех от Бога, к Нему первее относится с благодарением, располагая к тому же и солунян. Таким образом, и хвалит, и отсекает позывы к самохвалению. Вместе с тем, указывая источник их совершенств в Боге, налагает на совесть обязательство — блюсти их, как дар свыше, и усовершать, как вверенный талант.
Должны есмы. «Исповедует себя должником Богу за успех» (Амвросиаст). Совесть апостольская обязывает к тому. Апостолы глубоко к сердцу принимали всякий успех христиан. Не внешно относились к делу христианства, а сердцем прилежали к нему. Не так, что проповедь — сказана, Евангелие — возвещено, а там, как себе всякий хочет. Они считали своим долгом не возвестить только о Христе, но укоренить христианство в сердцах и ввести его в жизнь. Почему всеусердно заботились о том и непрестанно молились, а затем радовались, когда исполнялось их желание, и благодарили за то Бога. И о солунянах молился Апостол, чтоб Бог преисполнил их христианскими добродетелями (1 Сол. 2, 12; 3, 12). Теперь, видя, что его благожелания и молитвы исполняются, благодарит за то Бога.
Якоже достойно есть. Или — благодарить должны, как и следует, как долг велит, по справедливости. Сознавая, что успех ваш от Бога, по справедливости и долгу обязаны мы благодарить Бога, ибо успех ваш — и наше благо. Или — благодарить должны по достоинству, достодолжно, в такой мере, в какой великим считаем благом ваше преспеяние, «чтоб за неоцененный дар величайшее воздать благодарение» (Амвросиаст).— То и Другое можно совместить в следующей мысли: как требует светлое состояние ваше в христианстве, которое (состояние) от Бога. Несправедливо разлучать эти черты и, принимая одну, отвергать другую. Они в жизни неразлучны. Кто не восчувствовал блага, тот не станет благодарить; а кто восчувствовал, тот вместе с тем сознает себя обязанным благодарить и старается выразить свою благодарность соответственно чувству блага полученного. Древние толковники и не разлучают их, а принимают то и другое. Экумений: «Или праведно — есть или весьма много, как следует благодарить Того, Кто даровал такие великие блага». Феофилакт: «Сказал так для того, чтоб мы не возносились и самою благодарностию, как бы делали этим нечто особенное, ибо тут мы делаем то, что должны делать. Почему назвал это дело (благодарность) долгом. Или говорит так для того, чтоб внушить, что благодарить должно и словом, и делом, ибо только такая благодарность есть настоящая благодарность».
Из этого действия святого Павла, что он Бога благодарит за успех солунян в христианстве, несмотря на скорби и гонения, блаженный Феофилакт выводит следующие уроки: «Трем вещам научает нас здесь Апостол: если что окажется в нас исправное, то мы не себя за то должны честить, но Бога благодарить и, Ему все приписывая, не возноситься тем; если кто страждет, то это не плача и слез достойно, а благодарения к Богу,—и этим (страждущим) надо радоваться, а не падать в духе; не должно завидовать тем, кои являются преуспевшими, а радоваться о том и благодарить Бога за своих братии, — так что уязвляющиеся добром, которое видят в других, Самого Бога бесчестят». «Если Павел благодарит Бога за чужие блага, то что должно постигнуть тех, которые не только не благодарят, но еще терзаются завистию?» (святой Златоуст).
Так к Богу возносит Апостол ум солунян, чтоб отвлечь их внимание от внешних скорбей. С тою же целию и в них самих он указывает не на что другое, а на веру и любовь, говоря как бы: не смотрите на внешнее, каково бы оно ни было, а смотрите лучше на те сокровища, какие зреют в сердце вашем, под сим внешним гнетом. Вера и любовь, точно, суть сокровища христианского сердца, об умножении и хранении коих у христиан должна быть первая и главная забота.
Вера превозрастает, любовь множится, или богатеет, расширяя круг деятельности в разнообразии дел любви и в количестве лиц, ею согреваемых и благодетельствуемых. Вера, в себе пребывая, есть основа, точка опоры и отправления для любви — растет, пребывая непоколебимою среди искушений и бед. Любовь ширится на основании веры, множась, как цветы на хорошей почве.
Говоря: «вера превозрастает», Апостол дает мысль, что она поднимается выше всех неприятных случайностей, перерастает их, стоит, как утес, среди волн несокрушимый. Беды за веру глубже внедряют веру в сердце и делают ее непоколебимою. Тут она входит в сок и кровь и становится неотделимым элементом жизни. Оттого дорогою бывает и хранится, как жизнь, и потеряна или отнята быть не может даже и вместе с жизнию. Апостол и ставит умножение бед признаком возрастания веры. Святой Златоуст пишет: «Когда усиливаются порывы ветров, когда идут проливные дожди, когда со всех сторон поднимается жестокая буря, когда сгущаются волны, и вы, несмотря на это, остаетесь непоколебимыми, то это служит признаком не чего-либо другого, как только того, что возросла и превозросла, и более возвышенною сделалась вера ваша. Подобно тому, как при наводнении все низменные места покрываются водою, а возвышенные остаются недостижимыми для нее,— так и вера, которая достигла известной высоты, уже не ниспадает. Посему-то не сказал Апостол: возрастает, но: превозрастает.
Надо заметить, что вера у солунян росла в силе и напряжении; это не мешало, однако ж, некоторым предметам веры быть неверно понимаемыми. Апостол знал, что так было, и, однако ж, свидетельствует, что вера их превозрастает. Вера может быть сильна и при неполноте содержания. Сильная вера, стоя непоколебимо в усвоенных истинах, питает готовность охотно принять и хранить всякую истину, которая во Христе Иисусе. Таковая по ошибке может принять за истину и какие-либо неправые мысли, но вместе чужда упорства — стоять в однажды принятом, хотя бы обличаема была и неправость того, а тотчас оставляет ложь, как только она разъяснена бывает. Апостол пишет к ним как к таковым.
Множится любовь. Общие скорби теснее сближают скорбящих за одно и то же. Далее скорби вызывают сострадание, сострадание — взаимное вспомоществование и поддерживание, что и есть дело любви. Так скорби усиливали любовь; любовь же в свою очередь облегчала страдания и придавала мужество. «Видишь ли,— говорит святой Златоуст,—что в скорбях помогает нам и то, когда мы взаимно ограждаем и поддерживаем друг друга. Это доставляет тоже великое утешение».
Единаго коегождо вас друг ко другу. Столько речений употреблено, чтобы выразить, что у них в любви никто другому не уступал; все равно пламенели ею, друг пред другом ревнуя о ней. И она всех их тесно связывала, как братьев или членов одной семьи. «Апостол показал сим, — говорит Экумений, — что взаимная друг ко другу любовь была равна у всех их, и никто не имел ее ни больше, ни меньше». Указывая на то же, святой Златоуст выводит из того и очень назидательный урок о неуместности между христианами исключительной к некоторым любви. «Обрати внимание на любовь солунян. Они не так поступали, чтобы одного любить, а другого нет; напротив, их любовь была равна ко всем. Ибо на то указывает Апостол, когда говорит единаго коегождо вас друг ко другу; потому что их любовь в равной мере простиралась на всех как на членов одного тела. Правда, и в наше время мы находим любовь между многими, но такую любовь, которая бывает причиною раздора. Ибо когда мы будем по два или по три соединяться между собою, и эти два, или три, или четыре будут находиться между собою в большем согласии, а от всех прочих будут отделяться, так что между теми и другими уже не будет взаимного содействия и во всем доверия, то это будет расторжение любви, а не любовь. Если любовь, которая должна распространяться на всю Церковь Божию, сосредоточим мы на одном или двух только, то этим повредим и самим себе, и им, и вообще всем. Какая польза от того, что такого-то ты любишь весьма сильно? Это любовь человеческая. А если не человеческая, но ты любишь его для Бога, то люби также и всех. Ибо Бог заповедал столько же любить и врагов. Если же Он заповедал любить врагов, то тем более тех, которые нас ничем не огорчили».
Стих 4. Яко самем нам хвалитися о вас в церквах Божиих, о терпении вашем и вере во всех гонениих ваших и скорбех, яже приемлете.
«Дознав великость постигших вас скорбей и вашу твердость, с какою отражаете их, хвалимся вами, превознося ваше мужество и в других Церквах» (Феодорит). Этим дополняет святой Павел изображение похвальных черт солунян. В первом послании он отметил в них, как отличные стороны, дело веры, труд любви, и терпение упования (1 Сол. 1, 3). Во втором послании удостоверяет, что эти качества не только сохранились в них, но и взошли на высшую степень совершенства. Что вера превозрастает и любовь множится, об этом сказал он пред сим. Теперь говорит, что и терпение уповательное не отстает в совершенстве от тех двух добродетелей; но выражает это не прямо, а выставляя общеизвестность их высокого терпения и общую ему похвалу. Слава о нем всюду, так что отражение ее падает и на нас, и мы не можем удержаться, но, увлекаясь общею вам похвалою, и сами начинаем хвалиться вами. Так мысль сего места — указать превозрастание и терпение; все же прочие речения служат приличною обстановкою сей главной мысли.
Самем нам хвалитися о вас. Может быть, здесь и такая мысль: ради высокого терпения вашего, весть о коем всюду прошла, и нас хвалят, и великую честь воздают нам во всех Церквах. Но общепринятое понимание то, что Апостолы сами хвалятся терпеливою верностию вере солунян при всех нападках на них. Самем нам хвалитися. Необычно нам хвалиться, но великость вашего терпения заставляет нас забыть нашу сдержанность. Или так: другие хвалят. Этого мало, не удержались и мы сами и стали хвалиться вами, в честь себе ставя вашу твердость в вере. Апостол и прежде называл уже их венцем похваления для себя, только пред Господом в пришествие Его (1 Сол. 2, 19). Теперь же хвалится ими еще здесь, конечно не буквально говоря: вот каковы наши ученики, но всячески намекая на то,—и не для того, чтоб себя вознесть, но силу Евангельской истины и благодати Божией, такую власть являющих над сердцем, что ради их верующие готовы бывают на все лишения, в мысли имея их примером поощрить и воодушевить и других к тому же (Амвросиаст). Что не себя хвалит Апостол, а благодать, в этом можем удостовериться его исповеданием, что он благодатию Божиею есть еже есть (1 Кор. 15, 10). Запрещающий хвалиться чем-либо, кроме Господа (1 Кор. 1, 31; 3, 21), и здесь, конечно, хвалится о Господе, показывая, что Господь совершил и совершает в солунянах и какими их являет благодатию Своею. Можно, значит, хвалиться и не оскорблять Бога, хвалиться похвальбою, чуждою гордости, все хорошее относящею ко благодати Божией, которая одна совершает в людях, при всех трудах их личных, всякое истинное и пред Богом ценное добро.
В церквах Божиих — тех, кои были около Коринфа, в Афинах, например, и в других местах. Пиша второе послание к Коринфянам, Апостол упоминает о многих святых, сущих в Ахаии (2 Кор-1, 1). Круг деятельности Апостола Павла, в полуторагодичное его пребывание в Коринфе, наверное, не ограничивался одним Коринфом.
О терпении вашем и вере. «Здесь он указывает на то, что уже много прошло времени от начала их страданий, ибо терпение заметным становится в течение долгого времени, а не в два или три дня. И не просто говорит только о терпении. Конечно, терпение выражается уже и в том, когда человек не наслаждается обещанными ему благами; но в настоящем случае он говорит о большем терпении. О каком же это? — О таком, которое рождается вследствие гонений. Что он именно на это намекает, видно из того, что он дальше присовокупляет и говорит: во всех гонениях ваших, и скорбях, яже приемлете» (Златоуст). «Терпение и там есть, когда нескоро получают обетованное благо, но терпение в искушениях и скорбях более высоко и более дивно» (Экумений).
Высота терпения в том, что, несмотря на бедствия, все стоят твердо в принятом исповедании. Почему под терпением Апостол видит и веру, указывая, из-за чего терпят, и вместе из какого источника почерпают силу терпеть. Терпите, а все веру держите, полюбивши ее, убедившись, что она есть единая истинная вера, и в убеждении почерпая побуждение терпеть, и им привлекая свыше силу на терпение. О превозрастании веры солунян поминал уже выше Апостол; здесь, конечно, указывает на те стороны веры, которыми особенно поддерживается терпение, именно: что по вере в Господа Иисуса Христа и благодати, от Него принятой, Бог стал их Богом, а они Божиими, получили область чадами Божиими быти, почему состоят в особой милости Божией, под Его блюстительством, и если не наслаждаются счастием здесь, то ради того, чтоб чрез это усугубилось ожидающее их истинное блаженство вечное на небе. Можно потому сказать, что терпение и вера в сем месте то же есть, что терпение упования в первом послании (1 Сол. 1, 3). Словом вера Апостол указал на дух терпения. Ибо терпение не само по себе ценно в очах Божиих, а по тому расположению, с каким терпит кто.
Гонения и скорби обнимают внешнюю и внутреннюю сторону бедственного положения солунян. Гонения совне теснят. Тут разные неудовольствия и притеснения в житейских делах, лишения прежнего положения в обществе, отнятие имений и подобное. Подвергаясь всему этому не по какой-либо вине, а за одну веру, солуняне не могли не чувствовать, что терпят напраслину; чувство же напраслины делает лишения наиболее чувствительными. Апостол и не дает мысли, чтоб они оставались нечувствительными к сим лишениям. Он видел, что они скорбели, но не падали в духе от скорби, а препобеждали ее верою и при всем несчастии благодушествовали. Ради этого благодушия, поглощавшего внешние неприятности, Апостол и не скорбит и не сетует о страданиях солунян, хотя любил солунян, как отец, но хвалится тем пред другими. Самим же солунянам пишет об этом, чтоб этим еще более воодушевить их на твердость в вере, по убеждению, что это дело похвально не для них только, но и для учителей их, и для самого христианства; чем внушалось, что если ослабеют, то бросят тень на самое Евангелие, а чрез то и на Самого Господа. С другой стороны, и то внушалось, что страдания не со всех сторон уничижительны. Если Апостол так высоко ценит их, тем паче Бог. Есть Око, всегда благоволительно взирающее на скорбящих, похваляющее и ободряющее их.
Слова: яже приемлете, дают разуметь, что скорби еще продолжались в то время, как Апостол писал сие послание; а вместе и то, что солуняне охотно несли их, не уклонялись и не противились, а желательно соглашались на них. Этим они могли бы обезоружить врагов, но те оказывались ненасытными. Святой Златоуст пишет: «Они жили постоянно среди врагов, которые старались со всех сторон наносить им вред; и, несмотря на то, они обнаруживали непреклонное и непоколебимое терпение».
«Да устыдятся поэтому,—прибавляет он,— те, которые ради покровительства человеческого переменяют свои убеждения. Ибо еще в самом начале Евангельской проповеди люди бедные и жившие дневным трудом вступали в борьбу с людьми, которые управляли государством и занимали в нем первые места, — когда еще ни один царь и ни один правитель не находился в числе верующих,—и выдержали они непримиримую вражду и, несмотря на то, не отказались от своих убеждений».
Внутренно, в добрых христианских расположениях и чувствах, преуспевали солуняне, но внешнее положение их не было отрадно. Апостол и спешит утешить их в скорбях и воодушевить на терпение. Для сего выставляет такие истины, которые более всего сильны к тому способствовать. Страждущему напрасно и утешение, и подкрепление одно: есть Бог, Который видит правоту мою и при ней тяготу скорбей, и будет время, когда Он воздаст каждому по правде Своей. Всякий, терпевший хоть какую-нибудь небольшую напраслину, засвидетельствует, что это так есть. Эти истины и живописует теперь святой Павел. С особою силою восставляет он в их сознании сначала: а) удостоверение в несомненности воздаяния, стихи 5 — 7, и затем: б) изображает обстоятельства, при каких оно совершено будет, и особенно каково оно будет, стихи о 8—10. Как солуняне заявили уже свое благодушие в терпении, то, конечно, их духу присущи были эти убеждения, под влиянием которых оно и зрело в их сердцах. И святой Павел не возродить их хочет в первый раз, а оживить, придать им более силы и животворного воздействия на страждущие сердца, подтвердив их истинность своим апостольским словом и придав им через то Божественный авторитет.
За удостоверением, что будет суд и праведное воздаяние, Апостол нейдет далеко. Он заимствует его из самого положения солунян. Из того, говорит, что вы терпите такие напраслины, видно, что будет суд, на котором вам будет воздано, а гонители ваши будут отмщены. Этого требует правда Божия. Святой Павел употребил здесь то же доказательство, каким сильнее всего подтверждается и бессмертие души, или бытие загробной жизни. Праведные здесь страждут, а беззаконные благоденствуют. Если есть Бог, и Бог праведный,— а Он есть,— то, несомненно, будет другая жизнь, когда первые получат должную награду, а вторые — должное наказание.
Стих 5. Показание праведнаго суда Божия, во еже сподобитися вам царствия Божия, егоже ради и страждете.
Показание, грамматически, не: в показание, или в доказательство, а что есть показание, доказательство, или что служит доказательством. Мысль: благодушно переносимые вами гонения и скорби, как перстом, указывают на имеющий быть праведный суд, на котором присуждено будет вам (или чтоб вам получить на нем) в награду блаженное царствие небесное. Показание праведнаго суда Божия. Что же указывает на такой суд: благодушное терпение или гонения и скорби? — И то, и другое. Благодушное терпение указывает в терпящих убеждение, что будет суд, на котором восторжествует их правое дело. Это убеждение дает им силу терпеть, не падать под тяжестию бед. Что так было и в солунянах, не должно подлежать сомнению, иначе в них и не состоялось бы терпение. Блаженный Феодорит так и перефразирует мысль Апостола: «Претерпеваемые вами скорби показывают, что вы ясно знаете награды за претерпение опасностей и ожидаете небесного царствия, ведая праведное определение Законоположника. Ибо сие значат слова: показание праведнаго суда Божия». Но из этого личного убеждения как же выходит, что действительно будет суд и праведное воздаяние? — Этот вывод посредствуется тою не требующею доказательства истиною, что есть Бог, благий и праведный. Сию истину носит вся кий в сердце своем с убеждением в непреложности ее, которое выше всяких доказательств. И одно доказательство не доходит до силы это непосредственного убеждения. Благодушное терпение за правое дело Божие зарождается и зреет в сердце не иначе, как под действием сей непосредственной истины, твердо содержимой тем же сердцем, которое и терпит, и благодушествует в терпении. Итак, как из того, что есть Бог, благий и праведный, несомненно следует, что Он не попустит неверным всегда торжествовать над верными Ему, но всеконечно определил в совете Своем день, когда одних прославит, а других посрамит; так и из благодушного терпения, образующегося в сердце под несомненною истиною бытия Бога, благого и праведного, тоже несомненно следует, что будет суд и праведное воздаяние. Так выходит, если смотреть только на то, что происходило в сердцах солунян и для солунян. Но как отсюда то же самое могли выводить и другие? — На это наводили их неправедные гонения и скорби. Они могли не видеть, что в сердце солунян, но не могли не видеть, что они страдают, и страдают за правое дело. И из этого одного у них тотчас само собою выходило заключение: итак, будет праведный суд; быть не может, чтоб так оставалось навсегда, чтоб то есть правые страдали, а неправые торжествовали, Будет время, когда каждому будет воздано по достоинству, чего заслужил. Но и у них этот вывод посредствуется тою же несомненною и не требующею доказательства истиною, что есть Бог, благий и праведный, Которого существенное свойство есть — воздавать каждому по делам его. Итак, терпение ли иметь во внимании, или гонения и скорби, из того и другого выходит, что будет суд и воздаяние, и выходит чрез посредство истины бытия Бога праведного. Апостол и выставляет ее в следующем стихе — 6-м. И в других местах Писания предметы сии сопоставляются вместе. Так, в одном говорится, что желающий угождать Богу должен быть готов на всякие искушения (Сир. 2, 1); и в другом: веровати подобает приходящему к Богу, яко есть, и взыскающим Его мздовоздаятель бывает (Евр. 11, 6). С Богоугодною и праведною жизнию неразлучны как искушения, или скорби и гонения, так и вера в мздовоздаяние, или в бытие праведного суда Божия. Мысль Апостола можно так выразить: гонения и скорби, которые вы, верующие и живущие по вере в духе любви, терпите, тогда как враги ваши и гонители наслаждаются счастием и притом на ваш счет, — доказывают, что будет день, когда правосудие Божие вам воздаст блаженством за теперешние лишения. Или так: ваше благодушное терпение и твердость в вере среди гонений и скорбей служит залогом того блаженства, которого сподобит вас некогда Бог, по беспредельной правде Своей воздавая должное вашей самоотверженной верности.
Во еже сподобитися вам царствия Божия. Цель и значение суда — воздать каждому по делам его. Что касается до вас, то для вас он будет затем, чтоб вы получили царствие. Для вас суд не страх и трепет, а отрада и утешение. Что страждете напрасно, это уже показывает, что сподобитесь царствия. Уже присудил его вам Бог, оно уже ваше, настань только суд. Егоже ради страждете. Переносите гонения и скорби в той надежде, тем утешаясь и воодушевляясь, что за терпение непременно получите царствие. Пересмотри жития мучеников, и удостоверишься, что, при силе веры и любви к Господу, у всех их глубоко в сердце лежала уверенность в получении неописанного блаженства за кратковременные страдания. Светлость предстоящего им по мукам в другой жизни царствия со Христом Господом заслоняла от них ужасы мучений, какие готовились им мучителями. Яко недостойны страсти нынешняго времени к хотящей славе явитися в нас, удостоверяет Апостол (Рим. 8, 18). Все одушевлялись надеждою: с Ним страждем, да и с Ним прославимся (там же, стих 17).
Или так: страждете, ибо этим только путем можно войти в царствие. Тесен путь и узки врата, вводящие в живот (Мф. 7, 14). Господь страдал, страдали Апостолы и пророки, и всем, идущим по стопам их, неизбежны скорби. В мире только скорби предуказал своим Господь (Ин. 16, 33). Как Меня, говорит, гонят, так будут гнать и вас (Ин. 15, 20). Но блажени изгнаны правды ради, яко тех есть царствие небесное (Мф. 5, 10). Святой Златоуст пишет: «Итак, причина их страданий заключается не в том, что их гонители сильнее их, но в том, что этим именно путем они должны войти в царствие: яко многими, говорит, скорбми подобает нам внити в царствие Божие (Деян. 14, 22)».
Кроме сказанного, в словах: показание праведнаго суда Божия наши толковники видят и другие оттенки мыслей, не чуждых назидания. Святой Златоуст пишет: «Апостол как будто так говорит здесь: чтобы открылась в том правда Божия, что Он вас увенчает, а тех накажет». Экумений пространнее выражает ту же мысль: «Это терпите вы для того, чтоб в удостоении вас царствия небесного явлено было Божие правосудие. Затем попускает вам Бог быть в скорбях, чтоб, когда воздаст Он вам за то царствием небесным, показать в том Свое правосудие»,—«в показание, что суд Божий праведно удостоит вас царствия» (Феофилакт). Как бы так: будет за что сподобить вас царствия: вы его себе выстрадаете. Апостол утешает их, показывая, что они будут увенчаны за свои труды и заботы, согласно с требованием справедливости» (Златоуст). «Смотри, страдание за Христа доставляет царствие небесное по правде, а не по одной благодати. Этим он восторг помышления их горе и воодушевил презирать скорби» (Экумений). Или: «Великое доставил им утешение, показывая, что они не по благодати увенчаются, а по правде, получая царствие как возмездие за собственные труды и поты» (Феофилакт).
Ко всему высказанному можно прибавить и такую мысль: верные, при всем старании быть чистыми пред очами Божиими, не могут похвалиться тем: ибо кто чист от скверны? Они ненавидят грех и преследуют его в себе, а он все прорывается и вызывает на себя праведный суд Божий. Суд сей и совершается тем, что они подвергаются временным страданиям для избавления от вечных мук, — для того, чтоб, удовлетворив относительно их правде Божией здесь, там открыть им беспрепятственный вход в царствие. Судими, от Господа наказуемся, да не с миром осудимся, говорит тот же Апостол в другом месте (1 Кор. 11, 32). Но из этого же видно, как неумытна правда Божия: и малых грехов не оставляет она без наказания. Праведным, ради постоянной их ревности об исполнении воли Божией, за впадения в грехи как бы против воли, воздает она здесь временными страданиями. Что же должно после этого ожидать тех, кои не веруют и никакой заботы не имеют о делах, Богу угодных, а предаются всякой неправде и нечистоте? Мукам их меры не должно быть. На это именно и указывают страдания верующих в Господа и ходящих по воле Его. Святой Апостол Петр в утешение терпящим гонения пишет: время начати суд от дому Божия; аще же прежде от вас, кая кончина противящимся Божию Евангелию? И аще праведник едва спасется, нечестивый и грешный где явится? (1 Пет. 4, 17 — 18).
Стихи 6 и 7. Аще убо праведно у Бога, воздати скорбь оскорбляющим вас, а вам оскорбляемым отраду с нами, во откровении Господа Иисуса с небесе, со Аггелы силы Своея.
Вывод из неправедных страданий за дело Божие, что будет суд и воздаяние, посредствуется, как говорилось выше, понятием о Боге праведном. Эту истину и ставит теперь Апостол, как начало и основание для сказанного пред сим. Будет суд, и вы по нему получите царствие, потому что сего требует правда Божия. Праведно у Бога воздавать всякому по достоянию. По сему закону правды, вы за скорбь получите отраду, а оскорбляющие бас — скорбь. Будет же это не в настоящем порядке вещей, но по втором славном пришествии Господа с небес с сонмами ангелов — сотворить суд над всеми живущими на земле.
В стихах 6 и 7 продолжается мысль, достаточно выясненная выше. Сделаем только несколько замечаний на употребленные здесь речения.
Аще (убо, по-гречески нигде не читается) праведно,— если праведно— «не сомнение выражает, но усиливает высказываемую истину» (Феодорит). Условие это такое, что при нем тотчас подразумевается: но несомненно праведно. Такой оборот речи, мысль же такая, как если б Апостол сказал: так как праведно. В иных местах, в подобной речи, греческая условная частица: если — ειπερ, по-славянски и переводится прямо: понеже, яко. Так Рим. 8, 9, 17; 1 Пет. 2, 3.
«Аще поставлено здесь вместо ибо, подобно тому, как и мы употребляем такое же выражение, говоря о предметах, которые считаем несомненными и неоспоримыми. Вместо того, чтобы сказать: ибо весьма справедливо, он говорит: если справедливо. Употребил — если, говоря о том, на что все были согласны» (Златоуст). «У слышащих само собою выходило при этом наведение: но это праведно» (Феофилакт). Апостол и имел в мысли вызвать собственное суждение солунян, возбудив естественно чувство правды, всем общее, и, таким образом, воздвигнув в умах и сердцах своих читателей защитника и подтвердителя истины воздаяния праведного. «Такого рода суждения устраняют всякое сомнение, потому что они сами знали, что это справедливо. Ибо если это справедливо пред людьми, тем более пред Богом» (Златоуст).
Пред Богом, у Бога, в Его советах и решениях, если взять во внимание существенные Его свойства, — у Бога, Который есть сама Правда, Который видит и страдания ваши, и благодушное терпение ваше за Него Самого, за дело Его на земле, дело веры в Него и Сына Его, к которой Он Сам призвал вас, Сам помог вашим умам и сердцам принять ее и теперь помогает вам стоять в ней. Судите сами, праведно ли у такого Бога воздать вам отрадою, а врагам вашим муками?
Воздати. Слово это означает оба решения и действия праведного суда Божия: вознаграждение (Лк. 14, 14) и отмщение (Рим. 12, 19). Воздаяние идет и в настоящем периоде бытия, но не полное и не всеобщее. Оно здесь в видах исправления и очищения. Настоящее же воздаяние последует по воскресении, вследствие всеобщего Страшного суда. Воздаяние предполагает соответствие делам и заслугам. «Что ж? Ужели воздаяние будет равняться делам? — Нет, напротив, смотри, как из того, что он говорит после, открывается, что и наказание будет гораздо суровее, награда гораздо значительнее» (Златоуст).
Скорбь оскорбляющим. Правда воздает тем, чем кто неправдовал. «Что столь справедливо, как то, чтоб утесняющие добрых в сем веке в будущем потерпели то же, что теперь делают другим?» (Амвросиаст). Но какова будет эта скорбь? — Ниже (стих 9) она называется погибелью.
А вам оскорбляемым отраду. Отрада — не одно только освобождение от внешних теснот и нужд, как мы говорим: наконец-то дал Бог вздохнуть нам свободно; но и положительные блага, — утешающие и услаждающие, — как и между нами говорится: в этом моя отрада, утеха, радость. Но какова будет эта отрада? — Ниже (стих 10) дается мысль, что она будет предметом удивления для всех, и тех, кои получат ее, и тех, кои будут смотреть только на сподобившихся ее. Эти скорбь и отрада рельефнее изображены,— Апок. 14, 10-13.
С нами — то есть с Апостолом Павлом и спутниками его, или со всеми вообще Апостолами, трудящимися над устроением на земле царства Христова, среди таких бед и опасностей, что в другом месте он называет себя и их насмертниками (1 Кор. 4, 9). По сей причине Апостол и мысли не допускает, чтоб ему и всем Апостолам не была отложена на небе великая отрада, удостоверяясь в том словом Господа, Который говорит: Аз завещаваю вам (пребывшим в напастях), якоже завеща Мне Отец Мой, царство, да ясте и пиете на трапезе Моей во царствии Моем (Лк. 22, 29, 30). Если и солунянам известно было такое обетование Господа, то каким утешением одно это слово — с нами — должно было исполнить сердца их! И сколь большую силу убеждения приобретало чрез то ведомое Апостолом доказательство истины воздаяния праведного! — «Утешает их, выставляя их общниками Апостолов» (Дамаскин); «общниками и трудов, и венцов апостольских» (Экумений); «уравнивая их, таким образом, венцами с теми, которые совершили бесчисленные и гораздо большие подвиги» (Златоуст).
Апостол, утешая солунян в терпении и воодушевляя их на твердость в нем, удостоверял их, как мы видели, в несомненности воздаяния оскорбляемым и оскорбляющим. Когда же будет это воздаяние?
Во откровении Господа Иисуса с небесе со Аггелы силы. С этих слов 7-го стиха 1-й главы послания святой Павел начинает изображать обстоятельства, при которых совершится суд и воздаяние. Это делает он потому, что ничто столько не сильно, с одной стороны, удержать от падения и отпадения, а с другой — воодушевить на благодушное терпение всяких напраслин за правое дело, как созерцание картины будущего праведного суда и воздаяния. Святой Златоуст пишет: «Апостол указывает здесь на время воздаяния, и (далее) посредством описания (самого события) возводит их мысли горе, как бы отверзая своим словом небеса и представляя оные их взору, окружает Господа ангельским воинством, начертывая, таким образом, блестящее изображение как самого места, так и того, что на нем находится, дабы чрез сие дать солунянам возможность несколько прийти в себя» (2 Сол. 1, 7), то есть вздохнуть от теснот, утешиться, предвкусить отраду чаемую.
Во откровении. Открывается сокрытое. И Господь теперь сокрыт. Он был сокрыт и во время земной жизни. Воскресение на мгновение открыло славу Его, но Вознесение снова сокрыло Его. Надлежало небеси прияти Его до лет устроения всех (Деян. 3, 21). И хотя Он седит одесную Отца во славе и, как глава Церкви, вседействует в ней и членах ее, но все сие действуется невидимо и постигается только верою, или чувством очищенного сердца. Тогда же, в конце веков, Он откроется очевидно для всех во славе, яко Царь и Владыка всех, тем, что снидет с неба и виден будет всем. «Ныне сокрыт Господь, но не падайте духом, Он откроется» (Феофилакт).
Со Аггелы силы. Везде в Слове Божием второе пришествие Христово изображается так, что Его сопровождать и окружать будут сонмы ангелов. Ангелами силы Его здесь они названы, как вестники силы Господа, или исполнители Его велений, в коих откроется Его беспредельная сила, как, например, вострубят — и мертвые восстанут, и подобное. Иные понимают, что ангелы силы Его — то же, что ангелы воинства Его, как и у нас обычно называть рать — силою. Явится Господь, сопровождаемый ангелами, которые составляют воинство Его. Иные толкуют ангелов силы — ангелами сильными, мощными (Экумений, Феофилакт).
Стих 8. Во огни пламенне, дающаго отмщение неведущим Бога и не послушающим благовествования Господа нашего Иисуса Христа.
Во огни пламенне есть или принадлежность явления Господа, если соединять сии слова с предыдущими словами: во откровении Господа с небесе, или есть орудие наказания грешников, если соединять их с последующими: дающаго отмщение. В других местах Писания и явление Господа сопровождается огнем, и муки грешников полагаются в геенне огненной. В этом месте течение речи допускает соединение сих слов и с предыдущим, и с последующим. Древние толковники также принимают то одно, то другое понимание, а то — и оба вместе. Блаженный Феодорит пишет: «Представил сперва грядущего Судию, потом силу служащих Ему ангелов, и после сего самый род наказания: осужденные предаются пламени огненному». «Огнь будет орудием воздаяния» (Амвросиаст). Экумений другого мнения: «Во откровении, говорит, Христовом, имеющем быть во огни пламенне, о чем и Давид говорит: огнь пред Ним предыдет и попалит окрест враги Его (Пс. 96, 3)». Фотий у Экумения и Феофилакт то и другое понимание удерживают. Фотий: «Во огни пламенне,— или дает разуметь образ наказания, какое понесут неведущие Бога и неприемлющие Евангелия, или указывает на самое пришествие Владычнее, которое будет в пламенеющем огне. Так толковали те, кои были прежде нас». Феофилакт: «Во огни пламенне надо относить, или к: дающаго отмщение, как бы сказал: наказующего неверных геенною; или так: во откровении Господа с небесе, имеющем быть во огне пламенном, как говорят Давид (Пс. 96, 3) и Даниил: река огненна течаше пред Ним» (Дан. 7, 10).
(Феофилакт прибавляет ниже: «Заметь, что во огни пламенне говорит вместо: во огне жгущем, но не светящем. Для грешников огнь будет только жгущ, но не светящ; для праведников светящ, но не жгущ». — Авт.)
Дающаго, настоящее вместо будущего, в значении неизменного определения быть чему так, а не иначе, или с тем, чтобы дать отмщение. Отмщение не как месть, а как праведное, заслуженное наказание, коим удовлетворяется не чувство Судящего, а требование правосудия, воздающего по заслугам. Явление Господа изображается как явление Судии, карающего недоброжелателей христиан и христианства не с тем только, чтоб утешить страждущих, утолить беспокойное чувство их: за что же мы страдаем, а те в счастии? Но и с тем, чтоб дать внушение им самим — не отступать от веры и не падать, ибо суд будет без всякого лицеприятия.
Неведущим Бога и непослушающим благовествования. Сказал выше Апостол, что оскорбляющим верующих солунян воздано будет скорбию; потом прибавил, что это будет, когда явится Господь дать отмщение неведущим Бога и непослушающим благовествования. Выходит, по течению речи, что те оскорбляющие или суть одно и то же с сими неведущими и непослушающими, или составляют часть их, более достойную наказания. Феофилакт пишет: «Кого прежде назвал оскорбляющими, тех теперь называет неведущими Бога». Святой Златоуст усиливает: «Если те, которые не слушаются Евангелия, подвергнутся наказанию, то чего не испытают те, которые при этом непослушании еще оскорбляют вас?» (То же Феодорит и Экумений.) Если для утешения гонимых нужно было удостоверение, что неверы, теснящие верующих, не всегда-то будут торжествовать, то этим оборотом речи цель такая вполне достигалась. «Заметь, прошу тебя, мудрость Апостола, — говорит Златоуст. — Он не сказал здесь: оскорбляющим вас, но: непослушающим Евангелия. То есть говорит: если не в отмщение за вас, то в отмщение Самого Себя (Господь) необходимо должен подвергнуть их наказанию. Таким образом, это сказано для большего удостоверения в том, что во всяком случае гонители должны быть наказаны».
Неведущие Бога и неслушающие Евангелия обнимают весь круг лиц, имеющих подвергнуться гневу Божию и наказанию. Осуждены будут на вечные муки не только неведущие Бога, ибо и такие безответны (Рим. 1, 20), но и не покоряющиеся Евангелию. На суде не будет принята в оправдание и такая речь: я знал Бога, верил в Его творчество и промышление, признавал обязательство слушаться совести и чаял будущей жизни. И такой окажется виновным, если не веровал в Евангелие. Этим словом Апостол осуждает не только безбожников, материалистов, пантеистов, но и самых разумных деистов. Спасение вечное будет уделом только тех, кои веровали в Евангелие и перетворены Божественною благодатию. Очевидно также, что под непослушающими Евангелия Апостол разумеет не только тех, кои не принимают Евангелия и разума своего не покоряют под иго веры, но и тех, кои хоть принимают Евангелие, но не живут по требованию его, воли своей и своих чувств не подчиняют предписаниям Евангелия. На эту последнюю мысль наводит глагол: непослушающим, который обнимает и ту, и другую сторону послушания.
Во времена Апостолов неведущими Бога себя обличали преимущественно язычники (1 Сол. 4, 5; Гал. 4, 8; Рим. 1, 28; Еф. 2, 12), а непослушающими Евангелия преимущественно иудеи (Рим. 10, 3, 16, 21; 1 Сол. 2, 15—16). Может быть, святой Павел так и разумел. Но если мы с словом Апостола будем смотреть на наше время, и тем более на время суда, то будем вынуждены признать, что Апостол здесь обозначил не те или другие народы, а скорее нравственно-религиозные качества и состояния, заслуживающие Божие отмщение, которыми себя губящие возможны среди всех народов. Это тем более позволительно, что и язычники не слушали Евангелия, и иудеи оказались незнающими Бога, не узнав дела Божия во Христе Иисусе (Ин. 8, 54 — 55; 15, 21).
Стих 9. Иже муку приимут, погибель вечную от лица Господня, и от славы крепости Его.
Здесь объясняет Апостол, в чем будет состоять отмщение и как оно постигнет их. Муку приимут — понесут праведное по делам наказание, которое будет крайне болезненно, так что его лучше нельзя охарактеризовать, как назвав погибелью вечною. Слова: скорбь оскорбляющим — указывают только на нечто чувствительно неприятное; дающаго отмщение — дают предчувствовать грозность присуждения наказания, но не определяют его; во огни пламенне — если понимать сии слова, как орудие наказания, полнее определяют, что это будет за наказание. Но здесь уместно еще ожидание прекращения мучений. Когда же сказал: муку приимут, погибель вечную; то, этим довершив изображение картины горькой участи Неверов и грешников, окончательно поражает их, присуждая им вечную безотрадность.
Погибель вечная,— прежде (1 Сол. 5, 3) всегубительство, — есть вечное погибание. Будут чувствовать, что окончательно гибнут, и между тем носить убеждение, что никогда не погибнут, в каждый момент снова будто рождаясь для новых мучений: «Будут страдать и не истощаться; самый огонь будет некоторым образом возрождать их, чтоб потом пожирать» (Амвросиаст).
«Есть много людей, которые возлагают благие надежды не на то, что они воздерживаются от грехов, а на то, что полагают, будто геенна не так страшна, как говорят о ней, но слабее той, какою угрожают нам, и притом временна, а не вечна; и много умствуют по этому поводу. Между тем я со всех сторон могу представить доказательства, что она не только не слабее того, как ее представляют в угрозах, а еще гораздо ужаснее. Для подтверждения сего довольно того опасения, какое возбуждают одни слова о геенне, если мы даже не будем раскрывать их смысла. А чтоб удостовериться, что она не временна, послушай, что говорит здесь святой Павел о людях, неведущих Бога и неверующих в Евангелие, именно, что они приимут погибель вечную. Каким же это образом вечное может сделаться временным?» (Златоуст). «Итак, где оригенисты, баснословящие о конечности мучений?» (Феофилакт).
От лица Господня, по еврейскому идиому (обороту речи, который невозможно перевести дословно), то же, что от Господа, от Самого Господа, а не чрез посредников, лично услышать от Него приговор, и силою Его ввержены будут в геенну. Подобное значение в Деяниях, где выражается ожидание времен прохладных от лица Господня (Деян. 3, 20). Не просто же сказал: от Господа,— а от лица Господня, чтоб означить страшность Судии Господа для Неверов и грешников и при этом неумытность (неподкупность) суда и отмщения. Страшно будет взглянуть им в лице Господу: оно погонит их, или они побегут, чтобы только не встретить лица Его. Ибо очи Его «пламень огня» (Апок. 19, 12).
От славы крепости Его, от мощи Его славной, или от славы мощной. Этим выражается грозное величие Всемогущего Судии, яко Бога. «Не просто приидет, но со славою крепкою. И слава Его не без мощи будет, и мощь не без славы; то есть Он явится как Царь Всемощный» (Феофилакт).— Лице означает грозность; но грозность без силы — ничто. У Судии в последний день будет явно то и другое. Неверы и грешники не гнев только грозный и неумолимый увидят на лице Господа Судии, но и мощь беспредельную, которая покарает их, ввергнув в муку, из коей никто уже не изымет их никогда. То и другое ощутят они,— проникнутся чувством и грозности, и беспредельной силы карающей и, подавлены быв сим чувством, отражены будут от Него, как молниею, лишь только изыдет из уст Его грозное решение участи их: отыдите от Мене, и низринутся в геенну. Но то же самое лице и та же самая сила будут разливать неизъяснимую отраду в сердцах всех уверовавших и пребывших верными вере. Святой Златоуст пишет: «Апостол хочет здесь выразить, что наказание грешников легко совершится, что для сего не нужно великих усилий, а довольно будет только прийти и явиться Господу, и всех виновных постигнет наказание и мука. Пришествие Его для одних принесет радость, а для других мучение».
Слова: от лица Господня и от славы крепости Его,— некоторые из инославных толковников западных перефразируют так: будучи удалены от лица Господня и от славы Его, — полагая, что в этом и будет состоять мука вечная. Мысль эта, по строю речи, здесь неуместна, и вообще неверна. Точно, будущие наказания утяжелятся тем, что грешные удалены будут от лица Божия, зрением Коего услаждаться будут праведники, но состоять будут не в этом одном. И внешнее их положение будет безотрадно не по причине только отсутствия благ, но и по причине положительных мучений. Подобно как и блаженство праведных, при всеублажающем лицезрении Божием, будет иметь и внешнюю обстановку всю такую, какой прилично быть при том лицезрении.
Стих 10. Егда приидет прославитися во святых Своих и дивен быти во всех веровавших, яко уверися свидетельство наше в вас, в день он.
Вот цель второго пришествия Господня! Затем приидет, чтобы прославиться и дивным быть во святых и уверовавших. Отвержение Неверов и грешников совершится будто мимоходом. Величие и грозность явления Господа отразит и поразит их. Все же внимание Господа будет обращено на то, чтобы удивить милость Свою в прославлении верных Своих. Какое теплое и успокоительное утешение для страждущих из-за веры в Господа!
В соответствие предыдущему, — неверам погибель вечная, а вам — дивная слава, — хоть не прямо о славе их говорит, а о прославлении в них Господа, но этим еще более увеличивает светлость ожидающего их в будущем состояния, давая понять, что их слава будет часть некая славы Божией, — Божеская слава.
Господь Сам в Себе всегда славен и дивен, но во святых Своих и верующих не всегда и не вполне Он ныне славен и дивен. В лице их Его уничижают и не благоговеинствуют пред Ним. Тогда же Он покажет, что суть святые и верующие в Него, какую благодатную силу носят они в себе на земле и какою духовною славою облечены души их под покровом бренного тела и несветлого внешнего положения. Что теперь сокрыто, то тогда явлено будет всем. Господь облечет их славою, какою Сам облечен, так что не только чуждые Ему, но и сами верующие и ангелы удивятся тому и прославят Его Самого. Не у явися что будем (1 Ин. 3, 2). И на сердце человеку не всходило, что уготовал Бог любящим Его (1 Кор. 2, 9).
Дивен бывает Бог во святых Своих (Пс. 67, 36), и удивляет хотения Своя в них (Пс. 15, 3), нередко еще здесь. Это и необходимо в видах устроения спасения рода человеческого. Дивным являлся на земле Сам Господь; дивны были святые Апостолы, в скудельных сосудах носившие великую Божию благодать, покорившую всю вселенную; дивны были святые мученики, страшные муки претерпевшие радуясь, даже слабые жены, Девы юные и дети; дивны были преподобные, в строгих лишениях рай находившие. Особенно Дивны нравственные изменения: из пьяниц — в трезвых, из блудников — в целомудренных, из гневных — в кротких, из скупых — в щедрых, из гордых — в смиренных. Но здесь это не всеми видится и чтится. Тогда пред всеми воссияет свет славы благодати Божией, — и явно будет, какие совершенства кто стяжал трудами на земле, и в каких проявляется Божеская слава. Ибо слава та не внешно будет одевать их, а проторгаться изнутри, из тех святых качеств, какие составляют строй души их.
Та и цель у Апостола в речах сих, чтоб отогнать мрачные мысли, к каким повод могли подавать гонения и скорби. Святые отцы на эту сторону и обращают более внимания при толковании. Вот их мысли. Феодорит: «Показал Апостол великость наказания Неверов, наименовав его вечною погибелию; теперь дает видеть и славу уверовавших, сказав, что Сам Бог в них прославится и сделается дивным. В настоящей жизни одни пребывают в злостраданиях и трудах, а иные, живя порочно, наслаждаются обильными благами; в день же суда — праведные будут прославлены и сподоблены венцов, а жившие порочно преданы мукам». Святой Златоуст: «Когда гонители увидят, что те самые, которых они мучили, презирали и подвергали осмеянию, соделались близкими к Нему, тогда откроется слава Его, или, правильнее говоря, в этом будет состоять и Его слава, и слава сих последних; Его слава потому, что Он не оставил их, но окружил их большим блеском,— их слава потому, что они сподобились такой чести». Он же: «Когда злосчастных, и уничиженных, и перенесших тысячи страданий, и при всем том сохранивших веру в Него Он сподобит такой славы, тогда обнаружится сила Его, потому что, хотя здесь верующие были по видимому Им оставлены, однако там удостоятся славы. В этом-то особенно откроется вся слава и сила Божия». Экумений: «Прославитися — двояко разуметь можно: славно для Него то, что много будет святых, коих Он преисполнит благ Своих; или так: Он прославлен будет святыми, при виде Его в Отчей славе седящим одесную Отца, как Бога всяческих. Можно и третью мысль допустить, что святые возбудят бесплотные силы прославить Его, при виде скольких и коликих благ сподобит Он верных Своих. Дивен быти,— как прославиться Ему подадут повод святые, так и дивным явиться,— потому что тех, кои в жизни сей казались столь уничиженными и отверженными, так что их гнали и убивали, удостоил стольких и толиких благ» (у Феофилакта те же мысли).
Яко уверися свидетельство наше. Некоторые видят в сих словах объяснение слова: уверовавших, как бы так: придет Господь дивным быти в уверовавших — подразумевается: в вас, или: и в вас,— так как и вы уверовали свидетельству нашему, то есть свидетельству о Христе Иисусе, или проповеди Евангельской, — так как это свидетельство принято вами с верою, поверовалось вами. В таком случае — в день он,— будут относиться к прославлению и дивности Господа во святых: когда придет прославиться и дивным быти в день той; слова же: яко уверися свидетельство наше в вас, — будут составлять вносное предложение, как бы стоять в скобках.— Феофилакт пишет: «Дивен будет Бог в тот день, потому что уверовано вами слово наше и проповедь,— то есть потому, что вы уверовали и соделали себя достойными тех благ, кои дарованы будут тогда верным». То же и Феодорит: «В день он — отнести должно к сказанному выше, то есть Господь дивен будет во всех веровавших в день он. Свидетельством назвал он проповедь; сказал же, что они поверовали сему свидетельству».
Святой Златоуст, имевший в своих беседах всегда нравственные цели, между прочим видит здесь и такую мысль: «Так как многие притворяются верующими, то прежде смерти никого не ублажай, ибо только в день он обнаружится, кто истинно уверовал». Эту же мысль удерживает и Экумений: «В день он явно будет, что вы уверовали, ибо ныне многие притворяются верующими». И при таком понимании словами: яко уверися... объясняется предыдущее: веровавших, только в другом отношении. При этом не нужно, однако ж, придумывать, что — яко уверися... есть вносное предложение и — в день он — передвигать на другое место.
Но, кажется, ближе всех к течению речи будет толкование святого Дамаскина, по которому — яко уверися... тогда откроется не искренность веры веровавших, а Божественное достоинство самой веры. Он говорит: «Та истина, которую мы ныне проповедуем, в тот день — πιστευθησεται — окажется непререкаемо верною». Ныне неверы имеют смелость говорить: в кого вы веруете, и во что, и для чего? — относясь с словами уничижения и к вере, и к Самому Господу — предмету веры, и к верующим. И будто торжествуют, высясь своим мудрованием над простотою веры верующих. Тогда воссияет слава веры, торжественно пред всеми откроется, что она-то и есть единственная руководительница, Богом дарованная живущим на земле, на все время стояния земли, и что следовавшие ей, несмотря на множество противлении, не ошиблись в чаянии своем. Свидетельство Апостолов, что они проповедуют не свое, а Богом и Господом им преданное и Святым Духом внушаемое, — окажется верным, и все признают то. И Господь дивным явится в уверовании веровавших — оправдится во словесех Своих, и победит внегда судити Ему (Пс. 50, 6). слово уверися стоит в прошедшем, а не в будущем времени, это не мешает сказанному пониманию. Апостол ставит внимание наше в тот момент, когда это совершится, и как бы говорит: дивен будет Господь в уверовавших, ибо вот — смотри — оправдалось свидетельство наше.
Этим кончает святой Павел изображение будущего суда и воздаяния. Так долго держал он внимание на сем предмете ради того, что нет другого предмета, который бы силен был столько отрезвлять ум и такую придавать бодренность и энергию нравственным силам, как созерцание того, какой будет конец всему. Холодная строгость нравоучительная — действовать по одному сознанию долга, чужда Божественному учению. Оно окружает человека побуждениями, на которые сочувственно отзывается человеческая природа на всех степенях своего развития. Святой Златоуст учит относительно сего так: «Мысль о царствии побуждает нас вести жизнь добродетельную. Правда, тот, кто вполне добродетелен, руководствуется не страхом (наказаний) и не желанием приобресть царство, но Самим Христом, подобно тому как делал Павел. Но мы будем помышлять о благах в царстве небесном и о мучениях в геенне, и по крайней мере таким образом будем правильно образовывать и воспитывать себя, будем таким образом побуждать себя к исполнению того, что должны исполнить. Когда в настоящей жизни увидишь что-либо хорошее и великое, тогда подумай о небесном царстве, и убедишься, что виденное тобою ничтожно. Когда увидишь что-либо страшное, то подумай о геенне, и ты посмеешься над тем, что показалось тебе страшным. Когда овладеет тобою плотская похоть, помысли об огне, размысли о самом удовольствии от этого греха, что оно ничтожно и что даже не приносит собою удовольствия. Если опасение преступить законы, которые здесь изданы, имеет такую силу, что удерживает нас от злодеяний, то тем более — памятование о будущем, непрестанное мучение, наказание вечное. Если опасение оскорбить земного царя удерживает нас от стольких преступлений, то тем более опасение оскорбить Царя небесного. Если один вид мертвеца до такой степени смиряет наш ум, то тем более — геенна и огнь неугасающий, тем более — червь неумирающий. Если бы мы постоянно помышляли о геенне, то не скоро низринулись бы в нее. Для этого-то Бог и угрожает наказанием. Если бы размышление о геенне не приносило нам великой пользы, то Бог не изрек бы сей угрозы; но так как память о ней может способствовать надлежащему исполнению великих дел, то Он как бы некоторое спасительное врачевство посеял в наших душах — ужас возбуждающую мысль о ней» (под 8 стихом).
Столь великие изрек Апостол обетования верующим! Но получение их не от одной веры зависит, а условливается верностию вере до конца и точным исполнением ее требований, — всего, к чему обязывает звание христианское. Так как успех в этом не одними усилиями человеческими приобретается, а дается преимущественно благодатию Божиею, то святой Павел и присоединяет молитву, чтоб Господь сподобил сего солунян.
Стих 11. За сие и молимся всегда о вас, да вы сподобит званию Бог наш, и исполнит всяко благоволение благости и дело веры в силе.
За сие — «того ради, чтоб и в вас прославился и дивен был Бог» (Экумений). В следующем 12 стихе так и значится. И молимся всегда о вас. И временную, и вечную участь обращенных к сердцу приняв, Апостол неутомимо молится о них, как сердобольный отец о чадах, желая, чтоб они истинно сподобились всех благ о Христе Иисусе, Господе нашем.
Сподобит званию. Звание, в Писании Святом, есть или призывание к вере в Господа Иисуса Христа (1 Сол. 2, 12); или состояние, соответствующее сему призванию, когда кто таков и есть, как требует христианское звание (2 Пет. 1, 10; Еф. 4, 1); или плод звания,— то, к чему приводит призвание, — упование звания (Еф. 4, 4), звание небесное (Евр. 3, 1). Как солуняне уже призваны к вере, то, конечно, Апостол здесь желает им или того, чтоб Бог сподобил их явиться достойными сего звания, выдержать себя до конца так, как оно требует, или того, чтоб сподобил их получить, что отложено на небесах сему званию, облаженствовать их всею полнотою благ, кои благость Божия благоволила уготовать верующим. То и другое можно принять,— и то, что здесь требуется, и то, что там обещается. Ибо в сущности они нераздельны. Нынешнее — необходимое условие тамошнего. Когда есть в нас то, к чему обязываемся здесь, будет и то, что там уготовано; а когда нет здешнего, то и тамошнего не жди. Блаженный Феофилакт пишет: «Что ж, разве они не были званы? — Да, были. Но не о том звании говорит Апостол, ибо по тому много званных. И не имевший брачных одежд был зван, званы были и пять дев, но (ни тот, ни эти) не вошли. Звание здесь Апостол разумеет то, которое подтверждается делами и которое собственно и есть звание, как и вера настоящая есть вера деятельная».
Что же нужно для того, чтоб солуняне ходили Достойно звания, того желает далее святой Павел: и исполнит всяко благоволение благости. Благоволение благости — то, чего хочет благость Божия людям, все блага, кои дарованы нам в Господе Иисусе Христе: благодать возрождения, освящение, Богообщение, всыновление, которое прямо названо у Апостола благоволением хотения Божия (Еф. 1, 5). Желает Апостол, чтобы все это исполнил на солунянах, чтоб, получив отпущение грехов, поревновали они очиститься и от страстей и, развив в себе добрые расположения и чувства, соделались достойным жилищем Триипостасного Бога. Экумений перефразирует сие место так: «Молимся, да исполнит в вас Бог всякую благую волю Свою. Воля же и благоволение Божие есть, да все люди спасутся и улучат вечное блаженство». Феофилакт прибавляет: «Чтоб всякое благоволение Божие, то есть все, что Ему благоугодно, исполнилось в вас, и вы явились такими, какими быть вам желает Бог, ни в чем не имея недостатка». Тот и другой заняли такие мысли у святого Златоуста, который говорит: «Дабы вполне удостоверился Бог, что вам уже ничего более недостает для того, вы соделались такими, как Он желает».
Возведши же благодатию и благоволением Своим солунян на такое нравственное совершенство, Бог исполнит в них и дело веры в силе. Дело веры — вообще то, для чего вера Христова основана и учреждена на земле. Апостол желает, чтоб это совершилось в солунянах. Или дело веры — показание своего верования делом (святой Дамаскин) пред другими, несмотря на неприязнь их за то; следовательно, дело веры — плоды веры вообще и в особенности терпение гонений за веру. У Феодорита читаем: «Умоляем Бога всяческих, чтоб вас, сподобившихся призвания, исполнил всех благ, и вы произрастили плоды веры». По святому Златоусту, дело веры — перенесение гонений, и, по Феофилакту, Апостол желает, «да соделает Бог в солунянах терпение гонений совершенным. Терпение есть дело веры, так что, кто не имеет терпения, тот дела веры не показывает».
В силе — или во всей полноте, по всему величию благоволения благости, и по всему значению веры, совершеннейшим образом. Или силою Своею, свыше ниспосылаемою, силою благодатною, укрепляющею людей на все дела веры и особенно на терпение. «В силе, то есть усилив вас и укрепив» (Феофилакт). «Да исполнит дело веры в вас, собственною Своею (Божественною) силою. Ибо от сей последней рождается первое. Если Он даст силу исполнить нам дело веры, то, конечно, исполнит и благоволение Свое в нас» (Экумений).
То и другое, благоволение благости Божией и дело веры в людях, обнимают все, что требуется для того, чтоб нам сподобиться звания, или явиться такими, какими быть нам оно требует, или, что то же, ходить достойно звания (Еф. 4, 1). Первое указывает, что от Бога; второе — что от людей. Там все устроение спасения и благодатные силы; здесь собственная наша деятельность, труд, усилия в духе веры, или по исполнению обязательств веры, хотя все это имеет значение только при укреплении силою свыше. Звание христианское исполняется не одною благодатию и не одними усилиями человека, а тем и другим вместе. Святой Дамаскин пишет: «Молится так Апостол, чтоб соделать их более ревностными. Делает так не за тем, чтоб отстранить то, что должно быть, от нас, но чтобы не много о себе думали, а, напротив, чтоб даже и во всем том, на что от благодати Божией получили способность, призывали Бога в помощники; потому что, если понадеемся на себя самих, весь труд наш ни во что будет. Словами да исполнит показывает, что они еще несовершенны. Ибо тогда совершенство, когда пройдет время подвига. Но, пока кто еще подвизается, пусть боится, не пасть бы. Почему и сказано: прежде конца не ублажай (Сир. 11, 28). Святой Златоуст выводит отсюда: «Смотри, как незаметно смиряет их Апостол. Чтобы они, как люди, совершившие великие подвиги, не возгордились от избытка похвал и не предались лености, он говорит, что, до тех пор, пока они находятся в сей жизни, им недостает чего-то. Подобно тому и в послании к Евреям он говорит: не у до крове стаете, противу греха подвизающеся» (Евр. 12, 4).
Стих 12. Яко да прославится имя Господа нашего Иисуса Христа в вас и вы в Нем, по благодати Бога нашего и Господа Иисуса Христа. Вот для чего желает Апостол солунянам, чтоб в них осуществилось все Христово, желает им полного совершенства в христианском звании! Для прославления Господа в них и их в Нем. Это прославление или здесь еще, или там. Если там, то мысль у Апостола такая: молимся о полноте совершенства вашего в звании христианском, чтоб, когда придет Господь прославитися и дивен быти во святых Своих и верующих, явился Он славным и дивным и в вас, прославив вас и удививши милость Свою на вас. Так Экумений: «Если будет так (то есть как молимся), то как во святых прославится Бог, как сказано выше, так и в вас. Прославится же, сподобляя рабов Своих толиких благ. И для них будет славно сподобиться сего».
Если здесь, то, по святому Дамаскину, «слова Апостола подобны изречению Господа: тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела, и прославят Отца вашего, Иже на небесех» (Мф. 5, 16). Апостол говорит как бы: «Если будет в вас все сказанное, то еще в сей жизни имя Господа прославится в вас и вы в Нем» (Феофилакт). Как это, решает святой Златоуст: «Каким образом Господь прославится в нас? — Таким, что мы ничего не предпочитаем Ему. Каким образом мы прославимся в Нем? — Таким, что мы получаем от Него силу не ослабевать тогда, когда постигают нас несчастия. Ибо, когда случается с нами какое-либо искушение, тогда в одно время прославляемся и Бог, и мы. Именно, Его прославляют за то, что Он нас сделал так крепкими, а нам удивляются за то, что мы соделали себя достойными сего». Решает это и Феофилакт своим образом: «Когда увидят вас терпящими всякое искушение из любви к Владыке своему, то это в славу Ему будет, что то есть Он столько благ, что рабы готовы умереть за Него, и столько силен, что укрепляет вас на терпение. Но и вы в Нем прославитесь тем, что столько верными оказываетесь, что все претерпеваете. Ибо слава раба в том, чтобы быть верным Владыке своему».
По благодати Бога нашего и Господа Иисуса Христа. Если сподобимся того, что Бог прославится в нас и мы в Нем, то все это Божие, а не наше, все благодать Христова. «То есть Сам Бог даровал нам сию благодать, чтоб прославиться в нас и чтобы мы прославились в Нем» (Златоуст). «Сами мы недовольны к сему и недостойны сего; но все совершает в нас благодать Божия» (Экумений). «Благодать Божия есть и то, если Господь прославляется в нас, когда мы ничего не предпочитаем Ему как сладчайшему всего, и то, если мы прославляемся в Нем, когда получаем от Него силу переносить все искушения» (Феофилакт).
С вестями о светлой стороне солунян получил святой Павел сведения и о неисправностях их, из которых одна омрачала их христианское ведение, а другая их христианское поведение. Первая состояла в том, что они допустили себя увлечься мнением, будто уже настоит день Христов; вторая в том, что некоторые из них продолжали предаваться праздности и жить на чужой счет. Таких важных уклонений от правды Апостол не мог оставить без обличения и исправления. И исправляет первое во 2-й главе; а второе в 3-й, там и здесь вставляя и другие нравственные уроки, и свои благожелания солунянам. Отличим их, назвав одну вероисправительною, а другую нравообличительною.
Распространилась между солунянами уверенность, будто настоит день Господень. Иные говорили об этом в духе пророческом, иные ссылались на слово, слышанное будто от Апостола; нашлись и такие, которые указывали на послание, будто святым Павлом писанное, в котором подтверждалась та же мысль. Слыша это, солуняне не потрудились проверить слышанное тем, что лично от Апостола слышали, а тотчас, как услышали, поверили и пришли в смятение: одни от страха, другие от радости, что вот скоро узрят Господа и соберутся к Нему. Апостол пишет им теперь, что не следовало им так теряться ни по каким причинам, стихи 1—2,— зная наперед, что пришествию Господню должно предшествовать явление антихриста, с соприкосновенными тому обстоятельствами, как об этом говорено было им лично Апостолом в бытность его у них,—стихи 3 — 5. Знаете, и держитесь этого знания, что есть нечто, удерживающее явление антихриста. Когда это удерживающее отстранится, тогда явится антихрист, а после него Господь, чтоб убить его духом уст Своих и разорить все его дело,— стихи 6 — 8.
Таков порядок мировых событий, по преднамерению Божию, по плану промышления Его о роде человеческом. Тут виден и внутренний, сокровенный закон, управляющий ими, и последняя цель, к которой все идет.
Этим неправые мысли солунян исправлялись вполне, и смятение их должно было утишиться. Но святой Павел благорассудил решить и еще один соприкосновенный вопрос, который естественно мог родиться, по поводу проречения о явлении антихриста, и снова смутить успокаиваемое братство, — именно: если такой богоборник будет этот антихрист, то не будет ли от него какой опасности и нам, самой вере нашей и нашему упованию? Не погубил бы он и нас? Апостол отвечает на этот возможный вопрос: не беспокойтесь. Человек беззакония точно придет вооруженный, по действию сатаны, всем, что может прельщать; но действительно прельстит и увлечет только тех, которые любве истины не прияша. У этих попустит Бог действовать духу льсти, и они поверят лжи, стихи 8—12. Вам же уверовавшим и возлюбившим истину нечего опасаться. Вы избраны ко спасению и к получению славы Господа за то, что поверили, и освящены благодатию Духа Святого, стихи 13—14. Только пребудьте верными преданному нами вам учению, что и дарует вам Господь, стихи 15 — 17.
Святой Златоуст говорит, что святой Павел касается здесь «великих тайн». Начиная речь о втором пришествии Господа, в первом послании Апостол писал: сие глаголем вам словом Господним (1 Сол. 4, 15). Здесь хоть он не говорит этого, но все сказанное им не есть его личное воззрение, а есть несомненно Божие откровение. Апостол пишет в пророческом духе. В писаниях апостольских, внушенных Духом Божиим, только тогда позволительно видеть свои им личные мнения и советы, когда они сами о том говорят; когда же не говорят, тогда все сказанное ими должно быть признаваемо за Боговдохновенные истины. Такова и эта речь святого Апостола Павла. Это замечание вызвано некоторыми западными инославцами.
Все означенные в предложенном кратком обозрении сей главы мысли совместим под следующими пунктами: а) исправление неправых мыслей о втором пришествии Господнем и откровение об антихристе, стихи 1—8; б) изображение козней антихриста и указание, кого он прельстит, 9—12; в) светлая участь верующих, поколику они верны вере.
Глава 2, стихи 1 и 2. Молим же вы, братие, о пришествии Господа нашего Иисуса Христа, и нашем собрании о Нем, не скоро подвизатися вам от ума, ни ужасатися, ниже духом, ниже словом, ни посланием, аки от нас посланным, яко уже настоит день Господень.
Молим. Молит, но сквозь это моление виден укор. Было все объяснено обстоятельно; но вот привзошли чуждые речи, и все забыто, сразу увлеклись. Апостол говорит теперь: просим вас не позволять себе этого, как может просить снисходительный наставник оказавшегося неисправным ученика. Греческое ερωτωμεν наводит на такую речь: будто спрашиваем, подразумевая: зачем так сделано?
О пришествии Господа... и нашем собрании о Нем. О — относительно пришествия... и собрания... Пришествие Господа — у святого Павла везде есть личное прибытие Его с неба для завершения Своего благодатного царства царством славы и произнесения суда над противившимися истине. Собрание наше о Нем — то же и здесь, что в первом послании, — когда все верные и святые восхищены будут на облаках в сретение Господу на воздухе (1 Сол. 4, 17). О Нем — греческое επ', к Нему, около Него. Он — центр; свои Ему все расположатся окрест, всякий в своем чине, и составят единое целое, Единым Господом живущее, всеблаженное и всесветлое. Такую утешительную, светлую картину наперед восставляет святой Апостол в умах солунян ради того, что имел вслед за сим говорить о мрачном образе антихриста и дел его, чтоб этим последним не смутить их, а вместе и затем, чтоб внушить, что не о моментах явления Господа заботиться должно, а о том, чтоб сделаться достойными сретить Его на воздухе, о чем он твердил им в конце предыдущей главы.
Не скоро. Не тотчас, как только слышите слово, не сразу, не неподумавши. Уже они позволили себе прийти в смятение. Потому мысль у Апостола та: зачем это попущено? Он прикровенно выражает им свой укор, что как только услышали, не разобравши, кто говорит, и правду ли говорит, пришли в смятение.
Подвизатися от ума, сдвигаться с точки, или основы, ума, терять ум, теряться. Греческое слово употребляется о волнениях от страха, радости, горя.— Ни ужасатися, с греческого — пугаться от внезапного стука. Поверив, что вот-вот явится Господь, пришли в испуг, как громом пораженные, не зная, что начать и за что взяться.
Ниже духом. Разумеет не дух лжи, но тот дух, который проявлялся в членах Церкви, дух пророчества, или откровения и прозрения в тайны Божии. Так все святые отцы: Златоуст, Феодорит, Дамаскин, Экумений, Феофилакт. В собраниях христиан находил на иных дух,— они поднимались, начинали речь воодушевленную. Эта речь наиболее касалась созидания Церкви в вере и любви; но она могла обнимать и прошедшее, и прозревать в будущее. Были лица, особенно отличавшиеся прозрением в будущее. Когда святой Павел говорил о себе, что Дух повсюду в Церквах говорит, что его ожидают узы и страдания (Деян. 20, 23), то разумел этот дух пророческий, проявлявшийся в тогдашних Церквах, чистоты ради веры и жизни первых верующих. Говорил ли кто в этом духе у солунян о наступлении дня Господня, утверждать нельзя. Может быть, никто и не говорил так, и святой Павел, только предупреждая такой случай, говорит: хоть бы и в пророческом духе кто стал говорить вам, не верьте, чтоб пресечь всякую возможность обольщения. Так святой Златоуст: «Хоть бы кто-нибудь, имея Дух пророчества, сказал вам это, не верьте. Ибо когда я был у вас, то объяснил вам все, относящееся к этому предмету, поэтому вам не следует переменять своих мыслей касательно того, чему вы были определенно научены». Из того, что послание, будто Апостолом писанное, и слово, будто им сказанное, действительно были предъявляемы в подтверждение мысли о наступлении Для Господня, можно бы с вероятностию заключить, что были действительно предъявления и о таких внушениях духа пророческого. Но та очевидность, что тогда как слово и послание здесь представляются принадлежащими святому Павлу, речение: ниже духом, никак не может относиться к нему,— значительно ослабляет эту вероятность, заставляя видеть особый оттенок и в смысле этого речения. Апостол хотел выразить как бы такую мысль: не только когда (ложно) предъявляют вам мое будто слово и мое будто послание, не верьте, но если б кто известный у вас как пророк действительно стал так учить, не принимайте его речей. Это похоже по смыслу на слова Апостола к галатам: аще ангел с небесе (1, 8). Если кому угодно будет принять, что солуняне на самом деле слышали внушения говоривших в духе пророческом, то надобно тогда подразумевать: как будто,—как будто в пророческом духе, а не действительно в пророческом духе: ибо действительный дух сей не лжив. Святой Дамаскин пишет: «Никто да не ужасает вас, ни тот, кто кажется говорящим по духу откровения».— Феодорит выражается резче: «Если будут выдавать себя за прорицателей и пророков, не велим верить». И это могло случиться без особого злого умысла. Размышляя о том, что день Господень не придет с усмотрением, и утвердившись в решении ожидать, по слову Господа, каждочасно Его явления, мог иной перейти к заключению, что уже действительно так есть: настоит день, и затем, воодушевившись этою мыслию, сказать о том слово в собрании. Такой мог казаться говорящим в духе, тогда как говорил от себя. Не всякая воодушевленная речь от Духа. Чтоб верующие не подвергались опасности заблуждения по сему поводу, в Церкви пребывал дар рассуждения духов.
Ниже словом, ниже посланием. Слово — здесь, иные полагают, есть слово Самого Господа, по преданию дошедшее, или Его же слово, в Евангелии написанное (Мф. глава 24; Мк. глава 13; Лк. глава 21). Но очевидно, что под словом здесь понимать надобно слово, исшедшее рт Апостола Павла, как и послание, только такие, кои ложно ему приписывались, как показывают слова: аки от нас. Слово и послание свои выставляет Апостол ниже, в 15 стихе, как единственный источник Божия откровения для солунян. И теперь, при ложных мыслях о наступлении дня Господня, одни говорили: сам Апостол так сказал; другие: так написано в послании его. Или говорили,— один: я слышал; а другой: на,— вот и послание. Слова: посланным, нет в греческом тексте, а стоит только: аки от нас. Почему все почти и относят эту фразу не к посланию только, но и к слову. Есть такие, кои и к духу ее относят, но это перепутывает и затемняет речь.
Яко уже настоит, с греческого: как будто уже настал, день Господень, последний день, день окончательного решения участи всех и каждого. В этом вся неправость в мнениях солунян. Ждать пришествия Господа надлежит всегда, по заповеди Самого Господа; но определять момент пришествия не следует, потому что его знать никто не может, кроме Бога. Солуняне определили, и тем погрешили, присвоив себе право Божие. Апостол и вразумляет их, говоря как бы: нельзя так решить, и вы так не делайте, как бы кто ни убеждал вас к тому. Не видно, чтоб были какие злонамеренные распространители лжи, иначе слово Апостола было бы и сильнее, и определеннее. Мысль та могла распространиться будто невзначай. Кто-нибудь сказал в собрании: вот-вот Господь придет! Другой подтвердил: да и Апостол будто так говорил; третий прибавил: да и в послании так написано,—или: есть и послание о том. И пошел повсюду говор, и всех привел в смятение. Обсудить же дела никому не пришло на мысль. Слово Апостола о внезапности явления Господня оправдывало будто заключение, что вот-вот, при дверех! Экумений наводит, что они смущались по неведению и страшливости.
Стихи 3 — 5. Да никтоже вас прелстит ни по единому же образу: яко аще не приидет отступление прежде, и открыется человек беззакония, сын погибели, противник и превозносяйся паче всякаго глаголемаго бога, или чтилища, якоже ему сести в Церкви Божией аки Богу, показующу себе, яко Бог есть. Не помните ли, яко еще живый у вас, сия глаголах вам?
Да никтоже — или выражает свое им желание, или дает предостережение: смотрите, остерегайтесь, или прямо заповедует никого не слушать.— Прелстит. Уж они поддались прельщению. Теперь, исправив их образ мыслей, говорит, чтоб вперед держали себя твердо в правом образе мыслей, не поддаваясь обману. Ни по единому же образу. Никаким из показанных и обличенных способов, или никаким и другим способом. «Таким образом он предостерег их со всех сторон от заблуждения» (Златоуст). Этим одним речением «отверг все вместе виды обольщения» (Феодорит).
Яко аще... Ибо если не придет отступление... Что же из этого следовать должно, не сказано. Это надобно дополнять читающему самому, и оно само собою дополняется, то есть если не придет отступление прежде, не придет и день Господень. Экумений пишет: «За этими словами надобно доразумевать: не будет и пришествия Господня». Почему опустил такие слова Апостол? — Не потому, что, заговорившись о свойствах антихриста, забыл; а потому, что рассудил употребить обычную фигуру умолчания, или прехождения, как видно из пятого стиха. Не помните ли?., сказал Апостол: если не придет прежде отступление и человек беззакония, такой-то и такой-то... И еще следовало бы, может быть, прибавить что-нибудь в этом роде; но он пресекает речь и говорит как бы: да что много о том писать? Припомните сказанное... Припомнив же сказанное, они должны были привесть на ум и то, что, пока не явится этот человек беззакония, не приидет Господь «Тут он открывает им, а чрез них и нам, самый великий признак пришествия Господня» (Феодорит).
Не приидет отступление. Слово отступление, одно, без пояснения, от чего и какое, не дает определенного понятия. Потому сам собою рождается вопрос, что здесь разумеет Апостол? — Древние толковники все полагают, что отступление употреблено здесь вместо отступник и означает самого антихриста. Святой Златоуст пишет: «Здесь он говорит об антихристе и открывает великие тайны. Что такое отступление? — Отступлением он называет самого антихриста, так как он имеет погубить многих и привести к отступлению: яко-же прельстити, как сказано, аще возможно, и избранныя» (Мф. 24, 24). То же и Феодорит: «Отступлением назвал Апостол самого антихриста, дав ему имя сие по делам его, потому что он покусится всех довести до отступления от истины». Так и все другие; только Экумений после того прибавляет догадочно: «Или отступлениемμ называет он удаление от Бога, самое дело (а не лицо)».
Инославные западные толкователи разумеют не лицо, а особое явление в жизни человечества,— не всякий, однако ж, одно и то же. Ближе, конечно, к истине те, кои, подобно Экумению, разумеют отступление от Бога, от веры и истины, о котором поминается и в других местах Писания. Так как слово сие не пояснено здесь каким-нибудь прибавочным словом, то смысл его следует определять течением речи. Следующие за ним слова: человек беззакония превозносяися паче всякого бога и прочее, дают разуметь, что и отступление будет в том же роде, совершится то есть в области религиозно-нравственной. Видеть, следовательно, в этом отступлении что-либо политическое, например восстание иудеев или падение Западной Римской империи, значит уклоняться от того, что хотел сказать святой Павел. Отпадение папы со своими от истинной Церкви, а потом Лютера и Кальвина еще глубже отпадение от истины, чрез отпадение от папской отпадшей Церкви, хотя совершались в области религиозной, но как у Апостола с отступлением тесно связано явление антихриста, а его нет, то под ним не следует разуметь и этих событий.
Апостол, очевидно, говорит о том отступлении, которое совершится в последние дни, пред вторым пришествием Господа. Об этом поминает он в других посланиях. В первом послании к святому Тимофею пишет он: Дух же явственне глаголет, яко в последняя времена отступят нецыи от веры, внемлюще духовом лестчим и учением бесовским (1 Тим. 4, 1). Похоже на это у него 2 Тим. 3, 1; и у святого Петра 2-е послание 3, 3. Святой Иуда свидетельствует, что все Апостолы говорили об этом одинаково: поминайте глаголы прежде реченныя от Апостол Господа нашего Иисуса Христа: зане глаголаху вам, яко в последнее время будут ругатели, по своих похотех ходяще и нечестиих. Сии суть отделяюще себе от единости веры... (Иуд. стихи 17 — 19). И Сам Господь предрекал, что в конце мира многие лжепророки возстанут и прельстят многих и что за умножение беззакония изсякнет любы многих (Мф. 24, 11 — 12), так что, когда придет Он, обрящет ли веру на земли (Лк. 18, 8)?
По этим удостоверениям рисуется в голове очень неутешительная картина нравственно-религиозного состояния людей в последнее время. Евангелие будет всем известно. Но одна часть пребудет в неверии ему, другая — наибольшая — будет еретичествовать, не Богопреданному учению следуя, а построевая себе свою веру, своим измышлением, хотя на основании слов Писания. Этим самоизмышленным верам числа не будет. Начало им положил папа, продолжили его дело — Лютер с Кальвином; положенное же сими последними в основу свое личное постижение веры из одного Писания, дало сильный толчок измышлениям вер. Их и теперь уже очень много, а будет еще больше. Что ни царство, то свое исповедание, а там — что ни область, а далее — что ни город, а под конец, может быть, что ни голова, то свое исповедание. Где сами себе строят веру, а не принимают Богопреданную, там иначе и быть нельзя. И все такие будут присвоять себе имя христиан. Будет часть и содержащих истинную веру, как она предана святыми Апостолами и хранится в Православной Церкви; но и из этих немалая часть будет по имени только правоверными, в сердце же не будет иметь того строя, какой требуется верою, возлюбив нынешний век. Вот какая широкая ожидается область отступления. Хотя имя христианское будет слышаться повсюду, и повсюду будут видны храмы и чины церковные, но все это только видимость, внутри же отступление истинное. На этой почве народится антихрист и вырастет в том же духе видимости без существа дела. Потом, отдавшись сатане, явно отступит от веры и, вооруженный его обольстительными кознями, всех, не содержащих христианства во истине, увлечет к явному отступлению от Христа Господа, заставив себя самого почитать за бога. Не увлекутся избранные, но он будет иметь покушение прельстить и их, аще возможно. Чтоб этого не случилось, прекратятся дни те злые. Явится Господь и упразднит антихриста и все дело его явлением пришествия Своего.
Вот какое, надобно полагать, отступление разумеет Апостол! Оно точно есть дело, факт, а не лицо, но такое, которое состоит в тесной связи с лицом, с человеком беззакония и сыном погибели. Это будет отступление, в которое увлечет главный отступник — антихрист. Отступление людей в ложные веры и в нехристианские настроения сердца подготовит почву для вырождения антихриста и арену для его действования. Но не это отступление тут разумеется, а то, которое произведет антихрист. Он, явясь и усилясь, завершит отступление внутреннее тем видимым отступлением. Это будет громкое отступление, единое вполне достойное такого имени, почему и стоит у Апостола с определенным членом. Потому же, может быть, оно не пояснено у него и другим каким прибавочным словом,— как потом Юлиана именовали отступником, не поясняя отчего. Таким образом, в словах Апостола: аще не приидет отступление прежде и явится человек беззакония, не два периода означаются, а одно последнее время, в которое совершится то и другое. Святые отцы это и выражали, разумея под отступлением отступника — антихриста, имеющего произвести общее отступление. От него в зависимости ставит отступление и сам Апостол Павел, как видно из стиха 9 и далее, и святой Иоанн Богослов в Апокалипсисе 13, 4 и далее. Инославные западные толковники отступили от мысли святого Павла, разумея здесь то — подготовительное — отступление.
Человек беззакония — пребеззаконный, пропитанный беззаконием, сущность которого — беззаконие. Беззаконно родится, беззаконно будет жить, сам беззаконствуя и расширяя беззаконие всюду, в беззаконии и погибнет. Он будет полное осуществление беззакония, и ничего в нем не будет, кроме беззакония. Не одно только богоборство будет отличать его, хотя оно будет очевиднее всего, а всякий грех. «Человеком беззакония назван он, потому что совершит тысячи беззаконий и других доведет до совершения их» (Златоуст). «И сам много нагрешит, и других многих введет во многие грехи» (Экумений).
Но он будет человек, как и всякий другой, из души и тела состоящий, только полное орудие сатаны. Не сатана в образе человека, и не воплощение сатаны, а человек, в котором будет жить сатана и действовать чрез него как орудие свое всепослушное. Святой Златоуст спрашивает: «Кто же он будет? Ужели сатана?» И отвечает: «Нет, но человек некий, который восприимет всю его силу (энергию)». То же и Экумений: «Не сатана будет антихрист, а человек, сатаною обладаемый и действуемый (осатаненный). Он будет какой-нибудь еврей, искусный в магии и составлении специй».
Сын погибели — погибельный, в пагубу себя произвольно отдавший и идущий в нее с сознанием, что погибнет. У нас похожи на это фразы: пропащий человек, или отчаянный. Таков был и Иуда (Ин. 17, 12); таков и сей зверь из бездны, который после богоборства в пагубу пойдет (Апок. 17, 8, 11). Фраза сын погибели может означать и крайнее развращение, но это в отношении к антихристу сказано уже в слове человек беззакония; здесь уже указывается на жалкий конец его. Но не сам только он погибнет, а и других многих введет в пагубу. Прельстит их следовать своей воле и ученью, и тем сгубит, как ниже говорится (стих 12). Будет находить удовольствие в том, чтобы увлекать других в пагубный путь свой; вся забота его будет о том, как бы побольше сгубить людей. «Сыном погибели назван потому, что и сам погибнет» (Златоуст); «и сам погибнет, и других ввергнет в пагубу» (Экумений); или «послужит для них виною пагубы» (Феодорит).
Противник. Не указывается, кому и чему он будет противник. Определить это дают следующие слова и все течение речи. Из них видно, что он будет противник Богу и Христу Господу. Можно: противник всякой истине, и особенно истине христианской, и, следовательно,— спасения рода человеческого; но это одно и то же. Святой Златоуст называет его — αντιθεος — богопротивник, у святого Иоанна Богослова он именуется антихристом (1 Ин. 2, 18, 22; 4, 3; 2 Ин. 1, 7). 'Αντιθεος может означать еще вместобожник, то есть вместо Бога себя ставящий, равно как и антихрист — может означать и вместо Христа себя выставляющий. Последующие слова Апостола оправдывают это. Он во всем будет противником Богу и Христу, всему Божескому и христианскому, чтобы на место их поставить, или заставить себя почесть за бога и христа. Вот слова святого Златоуста: «Он будет каким-то богопротивником αντιθεος τις — отвергнет всех богов, и велит поклоняться себе вместо Бога». Феодорит пространнее: «Губитель человеков (сатана) подражает вочеловечению Бога и Спасителя нашего; и как Господь, восприяв естество человеческое, совершил наше спасение, так и он, избрав человека, способного принять в себя всю его действенность, покусится обольстить им всех людей, именуя себя Христом и богом, обличая лживость так именуемых богов, которых сам поддерживал в протекшие века».
Превозносяйся паче всякого глаголемаго бога или чтилища. Пиша к коринфянам, Павел употребил слово: глаголемии бози, в том смысле, что их называют богами, а они не суть боги. Там ему надлежало выставить ту истину, что никтоже Бог ин, токмо един,— что нам един Бог Отец, из Негоже вся, и мы у Него, и един Господь Иисус Христос, Имже вся и мы Тем (1 Кор. 8, 4 — 6). Здесь у Апостола другая цель. Он хочет показать не истинность единого Бога против всех ложных богов, а дух превозношения антифея и антихриста над всем, что почитается богом. Потому глаголемый бог есть здесь всякое существо, которое в то время люди будут почитать богом. Как в то время будут истинные чтители единого Бога, в Троице поклоняемого, то и он разумеется под тем же понятием. Над всем этим антихрист будет выситься, давая разуметь, конечно, что всякий чтимый бог ничто сравнительно с ним и что его одного должно чтить как Бога. Речения эти Апостол мог заимствовать у пророка Даниила, который пишет: возвысится и возвеличится над всяким богом, и на Бога богов возглаголет тяжкая... и о всех бозех отцев своих не смыслит (внимания на них не обратит)... и о всяком бозе не уразумеет (знать его не будет хотеть), понеже паче всех возвеличится (Дан. 11, 36 — 37). Чтилище есть предмет благоговейного религиозного чествования, предмет, или божески чтимый, или ради Бога чтимый, то есть или божество, или храм, священные вещи и действия, все входящее в чин богопочтения внешнего. В первом смысле чтилище будет то же, что глаголемый бог. Апостол говорит как бы: превозносяйся паче всякого глаголемаго бога, или, что то же, чтилища. Во втором дается новая черта превозношения, что антифей и антихрист сочтет недостойным себя всякий вид богопочтения, какой застанет среди людей, все их презрит, отвергнет и наконец заведет свой новый: ибо богом себя выставит, а бог без богопочтения не бывает. Первая мысль здесь уместнее, но и второй можно не чуждаться; ибо что он сядет в храме, как бог, есть уже часть чина богопочтения, как видится, главная, неточная, по которой будет учреждено и все другое; чем заменится всякое другое богопочитание.
Якоже сести ему в церкви Божией, яко Богу. Церковь здесь — храм, voccx; здание. Какой же это храм? Вот ответы древних толковников,— святого Златоуста: «Будет восседать в храме Божием, не Иерусалимском только, но и повсюду в церквах». Феодорита: «Церковию Божиею Апостол называет храм, в котором антихрист восхитит себе председательство, покушаясь выдать себя за бога». Феофилакта: «В храме сядет, не Иерусалимском собственно, а просто в церквах Божиих и во всяком храме Божием». Будет же где-нибудь центральное место действования антихриста, и будет конечно определенный момент, в который он явит себя таким. Главный храм того Места и разумеет Апостол. В этом храме и воссядет он, как бог; а затем будет садиться в таком значении и во всяком другом храме, который встретит лично. Или, может быть, в одном храме лично воссядет, в других же свое восседание засвидетельствует каким-либо иным способом. В Апокалипсисе говорится об образе зверином. Не его ли всюду поставят в храмах? Само собою разумеется, что если он произведет широкое отступление от христианства, то заберет с христианами и храмы. Как в них после сего оставаться христианскому строю и чину неуместно будет, то заведут что-либо новое, по духу нового бога. И тут первое место будет занимать то, чем будет означаться восседание антихриста в храме. В какое же место сам придет, там сам лично воссядет, как бог. Всячески в словах Апостола предрекается факт, а не выражается идея. — Потому неуместно иные думают, что здесь восседанием в храме означается то, что антихрист объявит себя богом, и все признают его таким. Показующему себе, яко бог есть. Такою окружит себя помпою в храме, такую даст себе обстановку посредством призрачных знамений, что все приставшие к нему увидят в этом проявлении будто бога, как некогда Ирод, облекшись в одежду царскую и седши на судище пред народом, показался сему последнему чем-то необыкновенным, так что чудилось, будто и голос у него не человеческий, а божеский (Деян. 12, 21 —22)-Святой Златоуст говорит: «Будет стараться показать себя богом; ибо совершит великие дела и явит великие знамения». Экумений: «Всякие покушения употребит — делами, знамениями и чудесами явить, будто он бог».
Не помните ли, яко еще живый у вас, сия глаголах вам. Прервал Апостол речь, как замечено уже, и, не договаривая, что, пока этого всего не будет, не приидет Господь, обращает внимание солунян к тому, что лично говорил им, и давая им самим дополнить не конченную речь. Сия глаголах — говорил об этом, об этих обстоятельствах, предшествовать имеющих пришествию Господню. Говорил, а они забыли: в этом укор и урок дорожить словом, исходящим из богодухновенных уст. Забыли, или, может быть, перетолковали, сбиты будучи распространившимися ложными речами и смешавши понятия о повсечасном ожидании Господа с решительным наступлением дня Господня. Так, святой Павел во всем помянутом о явлении антихриста ничего не сказал нового. Все то объяснял он в первой проповеди. Следовательно, учение о конце мира с обстоятельствами, ему предшествующими и последующими, то есть речь о втором пришествии Христовом, суде, рае и аде, составляла неотъемлемую часть первоначального благовествования и предмет неотложный первого верования. Следовательно, далее нельзя легкомысленно относиться к сим предметам и, содержа другие члены веры, позволять себе построевать свое личные о том воззрения, помимо учения, Апостолами преданного и Церковию хранимого.
Заметим мимоходом, что об антихристе нигде не говорится с такою определенностию, как здесь. Но не случись недоумений у солунян, святой Павел не написал бы о том, довольствуясь личною речью к солунянам и веря, что они хорошо и верно помнят сказанное им. Если б теперь слово Апостола об антихристе дошло до нас не в Писании, а чрез предание от солунян, слово истинно апостольское и богодухновенное, и мы содержали бы сие учение по одному преданию сему; с какою бы глубокомысленною важностию выступали против нас не принимающие преданий — инославные, обличая в веровании неопределенной молве предания, как они имеют обычай выражаться? Они уже и здесь успели нечто нагадать от своего смышления. Святой Павел здесь только говорит с такою определенностию, а в других посланиях уже не поминает о сем. Следовательно, говорят, Апостол изменил образ оглашения первою проповедию и воздерживался уже говорить потом об обстоятельствах второго пришествия. На самом деле следует из этого только то, что Апостол не писал более с такою определенностию, хотя поминал во многих местах; не писал же потому, что подробно объяснил все в первой проповеди, поминая и о возможности уклонения.от истины, подобно солунянам, и тем предотвращая заблуждение, а потому и повод писать о том.
Стих 6. И ныне удерживающее весте, во еже явитися ему (антихристу) в свое ему время.
И ныне,— иные так: знаете, что ныне, в настоящее время, явиться антихристу мешает; а другие так: теперь вы знаете, что удерживает его. За первое стоит то, что и в 7 стихе говорится подобно сему: держай ныне, и притом так будто проще и ясней; за второе — строй речи в греческом тексте, по которому нельзя иначе перевесть сего места, как: теперь знаете. То или другое примет кто сочетание, главная мысль текста остается одна и та же, ибо сила речи не в этом. Наш славянский и русский перевод держит второй перевод: теперь знаете. Теперь, то есть припомнив сказанное лично и имея во внимании то, что написано перед сим, вы знаете. Тут будто у святого Апостола своего рода умолчанье. Давши солунянам сообразить и только что прописанное, и толкованное лично, он делает из того вывод: и вот вы теперь знаете, что его удерживает; а отсюда к главному предмету сей части послания легок переход: а что его удерживает, то служит причиною и того, что Господь отсрочивает Свое явление. Этим одним он рассеивал уже все их недоумение.
Удерживающее — «мешающее, препятствующее» (Экумений). «Что же такое это удерживающее явитися ему, или препятствующее?» (Златоуст). Вопрос не лишний. В этом речении — главная мысль Апостола (вместе с другим: тайна беззакония уже действуется). Но между тем оно одно не дает определенного понятия и открывает пространное поле догадкам. Для нас безопаснее всего придержаться отеческих мнений. Приведем их и сделаем общий из них вывод. Святой Златоуст пишет: «Одни полагают, что под этим должно разуметь благодать Святого Духа, а другие— Римское государство». То же повторяют Феодорит, Экумений и Феофилакт, хотя некоторые из них предполагают и другие мнения. Так Феодорит пишет: «Под удерживающим иные разумеют Римское царство, а иные благодать Духа, то есть антихрист не придет, пока пребывает благодать Духа». И ниже: «Признаю истинным утверждаемое другими. Благоугодно Богу, чтобы антихрист явился во время скончания (мира). Посему Божие определение не позволяет ему явиться ныне. Но полагаю, что изречение сие заключает в себе и другой еще смысл. Поелику Божественный Апостол знал сказанное Господом, что Евангелие должно быть проповедано всем народам, и тогда кончина (Мф. 24, 14), но видел также, что преобладает еще служение идолам; то, следуя Владычнему учению, сказал, что прежде сокрушится держава суеверия и повсюду воссияет спасительная проповедь, и тогда явится сопротивник истины». Фотий у Экумения: «Явится в свое время, то есть когда настанет определенное ему и Богом попущенное, или соизволенное, время». Севир у того же Экумения: «Удерживает и не допускает беззаконному явиться Дух Святой. Когда Сей, по причине умножения зла в людях, отстранится и отступит, тогда беззаконный тот возымеет свободу открыться и выступить на среду,—мешать будет некому».
Вывод из приведенных мнений всякий и сам легко сделает: когда Евангелие пройдет по всем народам, обитающим на земле, и выберет из них всех способных принять его, и ради того освятиться и переродиться благодатию Святого Духа, тогда не для чего будет более оставаться настоящему порядку вещей, придет кончина мира, или последние дни, в кои определил Господь снова прийти сотворить суд над всеми живущими на земли, чтоб одних ввесть в царство славы Своея, а других предать горькой участи, ими изволенной. Сему пришествию Господа, по Апостолу, будет предшествовать явление антихриста, в котором Бог попустит раскрыться злу во всей широте и силе, чтоб обнаружились и сами себя обличили те, которые суть его части. Таким образом, после того или вместе с тем, как Божиих всех уже выдаст род человеческий и больше их ожидать нечего и не Божий все выступят налицо, сбросив личину; тогда жатва будет готова. Пошлет Господь жателей — и затем конец всему. Как созрение жатвы имеет свой определенный срок, так и эти последние явления имеют свое, Богом определенное время. И добро, и зло уже засеменено, развивается, растет. Созреет же и то, и другое в свое время. Раньше того определенного срока сему быть нельзя. Теперь, как на вопрос, почему жатели не являются на поле, прямой ответ тот, что время еще не пришло, жатва не готова; так и на вопрос: почему не видно тех чаемых мировых событий, прямой ответ: еще не пришло Богом определенное проявлению их время. Но сюда же принадлежит и явление антихриста. Следовательно, и он не является по той же причине. И вот что удерживает его. Божие определение, как сказали блаженный Феодорит и за ним блаженный Фотий, которое одно выдвигает события на сцену мира или отодвигает их назад, не в угоду кому-либо, а по своему непостижимому для нас плану мироправления.
Некоторые из целей мироправления Богу угодно было открыть нам в слове Своем. Применив их к нашему предмету, можем и в них видеть удерживающее антихриста. Мир стоит за тем, чтобы вложенная Господом в род наш,— как квас в тесто, — сила спасения произвела свое дело. Сила спасения — Божественное Слово и благодать, приемлемые верою и проводимые в жизнь самоотверженною ревностию о Богоугождении. Ходит Слово Божие по земле, возбуждает усыпленных и приводит их к источникам благодати, — и они, быв перерождены, становятся деятелями своего спасения во славу Господа, всем спасение устроившего. Этого рода явления повсюду,— и среди неверных, и среди заблуждших, и среди правоверующих; ибо и званные не все избраны, как не все рыбы, попавшие в мрежу, гожи к столу. Этим, рожденным свыше, иже не от крове, ни от похоти плотским, ни от похоти мужеския, но от Бога родишася, дана область чадами Божиими быти (Ин. 1, 12—13). Из них-то Господь и строит Свое царство духовное. Они — материал, готовимый на земле для неба Словом Божиим и благодатию, когда им предается свободное произволение. Когда сии силы выберут с земли весь гожий материал и царство Божие вполне созиждется, тогда спасение Господне совершит Свое дело и настоящему порядку вещей незачем будет оставаться. Мир стоит потому, что еще не все, гожие в царство Христово, вступили в него, или не столько еще их вступило, сколько нужно. И ины овцы имам, сказал Господь, яже не суть от двора сего, и тыя Ми подобает привести... и будет едино стадо и един пастырь (Ин. 10, 16). Когда совершится это, тогда конец; тогда же и явление антихриста. Отсюда удерживающее его явление будет то, что еще не совершила вполне своего дела сила спасения, Господом вложенная в род наш. Ее продолжающееся действие удерживает его. Перестанет она действовать, тогда и он выступит на среду. Разложив это общее на части, составляющие его, получим: мешает явиться антихристу то, что еще не всеми слышано и не всеми принято Евангелие и что благодать Духа Святого еще пребывает и еще имеет дело в роде человеческом.— Из святых отцов и учителей Церкви, как мы видели, одни — одну, другие — другую сторону действующей во спасение нашей силы выставляли, удерживающею явление антихриста. Но это то же, как бы каждый из них указывал обе, ибо они неразлучны.
Наши толкователи удерживающею антихриста силою, между прочим, считали и Римское царство. В их время, когда Римское царство еще существовало, можно было на то указывать, основываясь на пророчестве Даниила. В наше время какой-нибудь вес можно давать подобной мысли разве только в таком случае, если под Римским царством разуметь царскую власть вообще,—и это таким образом: царская власть, имея в своих руках способы удерживать движения народные и держась сама христианских начал, не попустит народу уклониться от них, будет его сдерживать. Как антихрист главным делом своим будет иметь отвлечь всех от Христа, то и не явится, пока будет в силе царская власть. Она не даст ему развернуться, будет мешать ему действовать в своем духе. Вот это и есть удерживающее. Когда же царская власть падет, и народы всюду заведут самоуправство (республики, демократии); тогда антихристу действовать будет просторно. Сатане не трудно будет подготовлять голоса в пользу отречения от Христа, как это показал опыт во время Французской революции. Некому будет сказать: veto — властное. Смиренное же заявление веры и слушать не станут. Итак, когда заведутся всюду такие порядки, благоприятные раскрытию антихристовских стремлений, тогда и антихрист явится. До того же времени подождет, удержится. На такие мысли наводят слова святого Златоуста, который в свое время царскую власть представлял под видом Римского государства. «Когда, говорит, прекратится существование Римского государства (то есть царской власти), тогда придет антихрист. Потому что до тех пор, пока будет бояться этого государства (этой царской власти), никто скоро не подчинится антихристу; но после того, как оно будет разрушено (власть эта прекратится), водворится безначалие — и он устремится похитить всю и человеческую, и божескую власть».
Можно бы основательно возразить, что народ сам будет блюсти свою веру. Но, как уже и впереди говорилось, трудно допустить, чтоб вера с течением времени все более и более возрастала в силе. Светлые некоторых писателей изображения христианства в будущем приятно встречать, но нечем оправдать. Царство Христово благодатное, точно, расширяется, растет, полнеет; но не на земле — видимо, а на небе — невидимо, из лиц, там и здесь, в земных царствах, приготовляемых туда спасительною силою Христовою. На земле же предуказывается господство неверия и зла. Оно видимо и расширяется; и когда уже очень возобладает, тогда дело будет стоять только за началом. Подай только кто влиятельный пример, или голос сильный, и отступление от веры начнет совершаться. Этот толчок и дан будет антихристом. Отсюда можно положить, что удерживающее антихриста есть вместе и то, что нет еще должной подготовки в людях к принятию его; перевеса еще не взяли неверие и нечестие, много еще веры и добра в роде человеческом.
После всего сказанного сами собою понятны слова: во еже явитися ему в свое ему время. «Явитися» не Господу и не отступлению, а человеку беззакония — антихристу. Свое ему время — не то, какое ему бы хотелось избрать, а какое назначено ему Божественным Промыслом. Он явится не против воли Божией. В Божиих планах мироправления стоит и он, и подготовка его, и последствия того. Не потому так, чтобы Бог хотел такого зла людям, а потому, что люди сами себя до того доведут. Этот момент отодвинул Бог до последней возможности, ожидая, не явится ли кто еще желающий к Нему обратиться и служить Ему. Когда уже некого будет такого ждать, примет Господь удерживающую руку, зло разольется, и антихрист явится. Дал Бог свободу и не хочет отнимать ее, только окружает ее всегда такими указаниями, которым внимая она может избирать доброе направление. Но не приневоливает, ждет, чтобы она сама избирала доброе. Если она избирает злое, сама виновата. Это, однако ж, не нарушает Божиих благих намерений. Господь возьмет все Свое и не потерпит никакого ущерба по причине уклонения многих. А они свое получат: возлюбили пагубу, и она придет на них.
Стих 7. Тайна 6о уже деется беззакония, точию держай ныне, дондеже от среды будет.
Беззаконие, грех действовал уже в роде человеческом со времени преступления Адамова, и хотя он не совсем понятен и в своем происхождении, и особенно в силе обольщения людей, но все уже переиспытали его и узнали, коль великое он есть зло. Посему надо полагать, что под словом тайна беззакония Апостол дает разуметь нечто особенное. Есть у сатаны свои глубины (Апок. 2, 24), свои скрытные замыслы и планы, все в Духе сатанинском. Пагубные действия его видны, а дальние его цели скрытны. Апостол как бы намекает: к чему доселе стремился сатана — видно было, обнаружилось уже. Что же теперь он замыслил, еще не видно. Тайна в том, что замыслы его еще не открылись. Прежде он действовал так, теперь — иначе, а как? — еще не видно. Иначе же он начал действовать, потому что и Бог иначе воздействовал на род человеческий в Господе Иисусе Христе. До пришествия Христова он применился уже, как сбивать с пути людей, а теперь, видя, как отовсюду теснит его крест Христов, только начал свои противукозненности. Если возьмем во внимание тайну благочестия, о которой говорит тот же Апостол в другом месте, то по противоположности можем навесть и в чем тайна беззакония. Тайна благочестия в воплощении Бога: «Бог явился во плоти» (1 Тим. 3, 16),— то, что Иисус, глаголемый Христос, есть Бог Слово, принявший на Себя человеческое естество. Вера в это разрушает царство греха сатанинское. Тайна беззакония, придуманная сатаною, будет ухищрение сатаны подрывать и извращать сию веру. Для этого язычников держал он в их прелестях пред лицом христианства, представляя им Христа с самой уничиженной стороны, как распятого на кресте. В сказаниях о мучениках это всегда первым возражением и было против веры и обличением верующих со стороны языческого разума. А в тех, которые, видя во Христе не простого человека, обращались к Нему, он всячески покушался затмить и извратить тайну воплощения в Нем Бога Слова. Это и начал уже он производить в христианах иудействующих, в евионеях, докетах. И после не остановился, но во всяком веке новую выдумывал кознь на прельщение верующих и ослабление, или извращение, в них веры в Боговоплощение. В настоящее время на Западе бездна христобор-цев, и все они как ни разны в частных воззрениях, сходятся в одном,— в неверии в воплощение Бога Слова во Христе Иисусе. Это-то зло будет расти, и Сын Человеческий, пришедши, едва ли обрящет веру на земле (Лк. 18, 8). Вот какая тайна тогда откроется и придет въявь!.. Тайна беззакония, конечно, предполагает нравственное развращение, и его преобладание в последнее время представляется в Апокалипсисе под видом жены любодейцы великой, у которой на лбу надпись: тайна (Апок. 17, 5); но нравственная испорченность у христиан — снаружи, а внутри — неверие в Господа. Порчею нравственною они приводятся к неверию; когда же неверие возобладает сердцем, тогда разлив безнравственности уже не имеет пределов. Неверие есть движущая скрытная сила беззакония, тайна, в нем кроющаяся.
Так понимают тайну беззакония древние наши Церковные толковники. Блаженный Феодорит пишет: «Думаю, что Апостол означил сим породившиеся ереси, потому что ими диавол доводит многих до отступления от истины. Наименовал же их тайною беззакония, потому что в них сокрыта сеть беззакония. Потому-то и пришествие антихриста Апостол назвал выше открытием. Ибо что всегда приготовлял втайне, провозгласит тогда открыто и явно». То же говорит и святой Дамаскин: «Тайною беззакония называет Апостол учения еретиков и ложные их догматы. Ибо они предшествуют ему, пролагая ему путь и подготовляя время прельщения. Ереси же изошли в мир от времен апостольских. Подобное говорит и Иоанн Евангелист: Якоже слышасте, яко антихрист грядет, и ныне антихристы мнози быша (1 Ин. 2, 18), разумея еретиков».
Тайна уже деется беззакония,— указывая кознь сатаны уже в действии, уже явились антихристы-предшественники. Апостол хочет этим подать мысль: мог бы явиться и главный антихрист, но есть некто, удерживающий его. Кто? — Бог и Господь наш Иисус Христос. Его воплощение еще не совершило своего дела. Спасительная сила Его начала только действовать со времени сошествия Святого Духа. Надо дать ей время всюду проникнуть и оживотворить всех способных принять животворное ее действие. Когда она совершит свое дело, тогда и тому сыну погибели позволено будет выступить. Моменты сии сокрыты в советах Божия промышления. Можно потому говорить, что эти-то советы Божий и определения и удерживают явление антихриста.
Прежде сказал: удерживающее, здесь говорит: держай; разумеет же одно и то же, только с двух сторон: там — определение Божие, а здесь — Самого Бога и Господа, приводящего в исполнение Свое определение. Слова: от среды будет, не значат: уничтожится, престанет быть, а устранится, сойдет со сцены, прекратит свою сдерживающую деятельность. Ныне — не во время только Апостола, а во все время, дондеже днесь именуется (Евр. 3, 13). Этим обнимает Апостол все время, пока держай будет держать. Экумений пишет: «Итак, когда настанет предел Божия определения,— и удерживающее ныне определение явится исполненным, тогда уже без всякой задержки откроется беззаконник». То же и Феофилакт: «Когда исполнится Божие определение, удерживающее ныне явление антихриста, и настанет определенное ему время, тогда он и откроется».
Стих 8. И тогда явится беззаконник, егоже Господь Иисус убиет духом уст Своих, и упразднит явлением пришествия Своего.
И тогда, когда то есть не станет удерживающего, или он отстранится, сойдет со среды, явится, выступит на среду, родится и начнет действовать беззаконник, никакого закона знать не хотящий и действующий только по внушению губителя рода человеческого, в угоду своему развратному, злому и гордому нраву; он явится как всемирный владыка, которому все поклонятся, как означено выше. Всего хода дел, как он этого достигнет, не изображает Апостол, хотя приемы, какие он будет употреблять, указывает ниже. Здесь же говорит только наперед, что как великим ни покажется он, но Господь дохнет только, — и его не станет.
Егоже Господь Иисус убиет, лишит жизни, поразит насмерть, как человека смертного, достойного всякой кары. Духом уст Своих — или словом, или дохновением: скажет слово, или дохнет только, и жизнь того пресечется. По Экумению, дух уст есть повеление и приказ, и как бы дуновение. Еще Исайя провидел, что жезл из корене Иессеова... убиет нечестиваго духом устен Своих (Ис. 11, 1, 4). И в Апокалипсисе Христос Господь, наименованный Словом Божиим, изображается так, что из уст Его исходит оружие острое, как видно, в знак решительности, скорости и непощадности праведного суда Божия и гнева, его сопровождающего; вследствие чего Он и зверя, и лживого пророка его, прельстившего многих знамениями своими, ввергнет в езеро огненное, горящее жупелом (Апок. 19, 15, 20). Можно потому положить, что и у Апостола здесь убиение духом уст есть окончательное решение участи беззаконника низвержением его в ад.
И упразднит, праздным сделает место его, исключит его из числа живых,—то же что и убиет. Греческое слово дает намек и на то, что с упразднением беззаконника Господь разорит, разделает и дела его. Вся помпа его, все призрачности обманчивые исчезнут, и все увидят ничтожность его и лживость показности его. Явлением пришествия Его, или актом пришествия, самим пришествием, или образом пришествия, тем видом, в каком оно совершится. То и другое означает, что как тает воск от лица огня, как исчезает дым пред лицем ветра, так пред лицем Господа, грядущего на суд, не постоит беззаконник и все дело его, все развеется как прах. Так величественно, всемощно и грозно для человека беззакония и всех грешников будет пришествие Господне! Блаженный Феодорит пишет: «Апостол, сколько можно было, показал великость Владычнего могущества. Ибо, пришедши с небес, говорит он, скажет только, и предаст конечной гибели губителя. Сие предвозвестил и пророк Исайя; ибо, сказав: изыдет жезл из корене Иессеова и описав, какой это жезл, присовокупил: и духом устен убиет нечестиваго» (Ис. 11, 1, 4).
Но думается, что в этом изображении можно видеть и всеочистительную силу второго пришествия Господня в огни пламенне, как помянуто выше (1, 8). Теперь всякий грех и беззаконие ходят по стогнам мира, подняв главу, в смеси с добродетелью и правдою и даже с преобладанием над ними. Тогда же отделятся праведники от грешников, и сии последние заключены будут в одно неисходное место. На сцене мира останется одна чистота, святость и правда. Это имеющее быть очищение всего сущего и изображает Апостол под видом упразднения беззаконника и дела его явлением пришествия Господня. Придет Господь,— и как гонит свет тьму, и ветр — туман, так и Он прогонит и стеснит всякую неправду и грех в место, им определенное. И настанет всесветлое царство истины и добра.
Об этой ничтожности беззаконника и всей призрачной помпы его пред величием и силою Господа говорит Апостол прежде изображения льстивых и опасных для немощи нашей козней его, чтоб держать упование и надежду на Господа в бодренном и крепком виде, а это для того, чтоб последующим изображением козней антихриста не навесть уныния и ужаса на солунян. Он внушает им: придет сын погибели, но не бойтесь, вы вот в какого Господа веруете! Святой Златоуст пишет: «Явится беззаконник. Что же потом? — Тотчас за этим следует у Апостола утешение, ибо он прибавляет: егоже Господь убиет. Подобно тому, как огонь, когда только приближается, еще прежде чем подойдет, приводит в оцепенение и уничтожает малых животных, которые даже вдали находятся; так точно и Христос одним Своим появлением и пришествием убиет антихриста. Довольно только того, что Он явится, и все это погибнет. Едва только явится Господь, как уже положит конец обольщению».
И сказанного довольно бы к успокоению солунян. Но Апостол видел возможность извлечь отсюда урок и воодушевление — строго и искренно держаться принятой Божественной истины. Потому продолжил речь об антихристе, изображая его лживость и лжелюбие имеющих пристать к нему на пагубу себе. Тут решаются следующие вопросы: как антихрист будет иметь успех? — Посредством ложных знамений и обмана (стихи 9, 10). Как ему поверят? — Поверят лжи потому, что в самих нет истины и искреннего к ней отношения (стихи 10, 11). Что из этого будет? — Все неверы и неправые приимут суд, будут осуждены и наказаны,—пойдут в пагубу (стих 12). Вывод отсюда: радуйтесь, что приняли вы истину и содержите ее. Это одно избавит вас от козней антихриста, от увлечения вслед его и от пагубных последствий того. Под Христом Господом вы в безопасном пристанище. Только держитесь.
Стихи 9 и 10. Егоже есть пришествие по действу сатанину во всякой силе и знамениих и чудесех ложных, и во всякой лсти неправды, в погибающих, зане любве истины не прияша, во еже спастися им.
Таков будет антихрист! Он явится во всеоружии ложных знамений и всякого обмана, в льстивых речах, выдуманных сказаниях, в хитрых сопоставлениях лиц и вещей.
Егоже есть пришествие. Речь не о самом пришествии, а о том, каково оно будет. Есть — стоит вместо несомненного будущего. Дело решенное — быть его пришествию таким, как оно здесь изображается. Так судил и соизволил всеправящий Бог.
По действу сатанину — не пришествие его будет, ибо он явится на свет по общему закону происхождения людей, а вооружение его знамениями. Он будет действовать силою сатаны. И в Апокалипсисе говорится, что змий (древний) даст ему силу свою и власть великую (Апок. 13, 2). Сатана на него иждивит всю силу свою, ибо конец и ему самому.
Во всякой силе, знамениих и чудесех ложных. Все это одно и то же — призрачные изумляющие дивности. Он будет подражать Господу и святым Апостолам; только у них было все истинно и в видах истины, а у того все будет призрачно и ложно, и в видах лжи, чтоб дать ей ход. В Апокалипсисе примерно означаются некоторые из сих дивностей: огнь сотворит сходнти на землю пред человеки, сделает икону зверину и даст ей дух, так что она говорить станет (Апок. 13, 13—15), и подобное. Но все то будут магические дивности и фокусы. Святой Златоуст пишет: «Он обнаружит великую силу, но в этом ничего не будет истинного. В чудесех ложных, говорит, — или обманчивых (кажущихся), или вводящих в обман. Цель всего будет составлять обольщение, Апостол предрек это, чтоб не прельстились (имеющие жить) тогда». Феодорит прибавляет: «Чудеса будут не истинные, а такие чудеса производят и обманывающие проворством рук, потому что показывают за золото, что вовсе не золото, и делают что-либо иное, что вскоре и обличается». Экумений несколько определеннее: «Ложны знамения будут или потому, что он будет показывать их призрачно и глаза отводить, или потому, что чрез них он будет вводить в ложь,— так будет представлять вещи, что может прельстить и верующих».
И во всякой лети неправды. Это другой вид его приемов,— обманывание, завлечение в обман речами и разными уловками и хитростями. Пустить в ход всякого рода обольщения и словом, и делом, — обольщение неправедное, одно выставляя, когда другое есть на деле. Дивностями он произведет обаяние, а этими льстивостями расположит поверить лжи и отстать от истины. Лесть в руце его, по пророку Даниилу, и лестию разсыплет многих (Дан. 8, 25).
В погибающих. Как ни велики и ни разнообразны будут усилия и приемы антихриста к тому, чтобы прельщать и увлекать в свою ложь, успех он будет иметь, однако ж, только в кругу тех, кои одного с ним духа, то есть отпали от Бога и Господа, сердцем презирают Его заповеди и, ведая, что путь их ведет в пагубу, не сходят с него, предавшись участи своей в нечаянии. Как сам он — сын погибели, то и привлечь к себе успеет только погибающих. И погибающие эти погибнут не по определению Божию, а потому, что возлюбили пагубный образ жизни и нрав. Бог все употребляет к образумлению и обращению грешников, и, когда уже ничем их взять нельзя, и не предвидится, чтоб можно было, тогда предает их в руки произволения своего. И всякий в жизни своей встречает людей, которым что ни говори, они все свое, как остолбенелые и окаменелые. Во время проповеди своей святые Апостолы повсюду встречали таких и засвидетельствовали устами святого Павла, что слово крестное погибающим юродство есть, а спасаемым нам сила Божия есть (1 Кор. 1, 18), и что сами они суть овем (погибающим) воня смертная в смерть; овем же (спасаемым) воня животная в живот (2 Кор. 2, 15—16). Во время же антихриста, его юродство будет казаться погибающим мудростию, и его пагубное зловоние — благоуханием. Тут то же будет, что при холерных поветриях, которые захватывают тех только, у которых есть к ним предрасположение.
Зане любви истины не прияша, во еже спасатися им. Вот почему они суть погибающие! Потому, что не приняли спасительной истины. Бог видел, что люди гибнут, ниспадши в бездну греха и в пагубные узы рабства страстям и сеятелю их, диаволу. Для того послал Сына Своего Единородного, чтоб проложить им путь исходный и указать его в вере в Него и в благодати, приемлемой по вере. Весть о сем всюду разнесли святые Апостолы. Принимавшие поступали в число спасаемых, не принимавшие оставались в пагубе. Таковы они во время Апостолов, таковы после их доселе, такими окажутся и в последние дни. Всю эту массу видит апостольское богопросвещенное око ума и дает им надпись: погибающие. У солунян пред лицом были эти погибающие неверия ради. Апостол говорит как бы: вот в этой области неприявших нашего спасительного слова он будет иметь успех, а не среди вас, уверовавших, и подобно вам имеющих уверовать. Достойно замечания, что Апостол словом своим обнимает не только тех, кои не приняли истины христианской, как бы слушать ее не хотели; но и тех, кои слышали ее, поняли, в чем дело, и не приняли ее, и даже тех, кои приняли умом, но не полюбили ее сердцем; обнимает не только неверов — нехристиан, но и христиан по имени, а не в сердце, кои равнодушны к исповедуемой ими вере и не ревнуют о том, чтоб быть послушными требованиям ее, стать тем, чем именуются, индифферентны к ней. Ибо говорит: любве истины не прияша, не полюбили истины, нет ее у них на сердце, хоть и видят ее. Истину видят, а сердце держат на стороне, противной истине. Потому сами в себе суть ложь и, будучи таковы, полюбят ложь.
Существенная спасительная истина есть та, что Бог послал в мир Сына Своего — Спасителя миру. Святые отцы потому слова: любве истины не прияша, толкуют так: не приняли Христа Господа. Ибо Он есть и любовь беспредельная, и истина всесовершенная. Святой Златоуст пишет: «Любовию истины он называет Христа. Ибо Христос был и то, и другое, и приходил ради того и другого по любви к нам и чтоб открыть истинное значение всего». То же Феодорит и все другие. Но это одно и то же. Ибо надобно не только принять Евангелие, но и сочетаться с Господом, или в этом сочетании и состоит надлежащее принятие Евангельской истины. Тот только и извлекается из массы погибающих, кто прилепляется к Господу Иисусу Христу, становится един дух с Ним, прививается к Нему, как к единой истинной живой лозе.
Стих 11. И сего ради послет им Бог действо лети, во еже веровати им лжи.
Это страшное нравственное наказание Божие! Послет,— не так, что нарочно пошлет не желаемое ими, а пропустит к ним ими желаемое и искомое. Злой дух лести и лжи постоянно порывается всеми завладеть, всех омрачить и увлечь в ложь; но Бог не пускает его, когда среди не следующих истине есть еще такие, которые подают надежду обращения, еще не совсем предались ложным путям, еще думают иногда отстать от лжи и стать на стороне истины,—не пускает, чтоб не потерпели они от него насилия внутри, ибо он может колебать и твердых, а не только этих слабых. Когда же наконец они совсем опустят руки и предадутся избранному ими пагубному пути, сложатся с ним и сочетаются сердцем, а о том, чтоб отстать от него, и думать перестанут, тогда Бог примет Свою удерживающую злого Духа лести руку, и он, пропущенный, устремится на них, пройдет в сердце их и там начнет оказывать действо льсти, влечь ко лжи, — и привлечет. Они восприимут ложь всем сердцем, и затем обнаружат ее и вовне, пристанут видимо к антихристу. Но этим сделается только то, что выйдет наружу скрывшееся внутри. Святой Златоуст ищет: «Для чего, скажешь ты, Бог попустит быть всему этому? — Не бойся, возлюбленный, но послушай, что говорит (Апостол): (антихрист) возобладает только над погибающими, которые, хотя бы он и не пришел, не уверовали бы». Феодорит прибавляет: «Сие же: послет им Бог действо лсти, сказано Апостолом вместо — попустит явиться льсти, чтоб оказались любители лукавства. Ибо не пошлет лесть сию Бог, но истребит ее словом уст Своих». Экумений: «Послет,— не так принимай, чтоб Бог послал, но так выражать обычно Апостолу попущение от Бога». Феофилакт: «Послет — вместо попустит ему прийти. Смотри, сначала они отвергли истину; и тогда оставил их Бог, и ложь овладела ими».
Стих 12. Да суд приимут вcu не веровавшии истине, но благоволившии в неправде.
Да суд приимут, — праведно подвергнутся осуждению. Попустит Бог, — раскроется их злой нравственно-религиозный строй, и они созреют для суда. Ложь самообличительна; и следующие лжи сами себя обличают. Безответны они будут на суде, потому самому, что поверили очевидно пагубной лжи и не поверили очевидно спасительной истине. — Вси не веровавшии истине, но благоволившии в неправде. С греческого,—все эти, неверовавшие и прочие, кои не приняли в сердце с живою верою Евангельской истины, и жизни своей, своих чувств и расположений не установили по ее требованию, а, напротив, лежали сердцем своим,—благоволили ко всякой неправде, и к неправым мудрованиям, и к неправым нравам, находили удовольствие пребывать и погрязать в сих неправостях.
Очевиднейшим же обличением их будет то, что они поверят антихристу. Святой Златоуст пишет: «Заграждены будут уста тех, которые осуждены на погибель. Каким образом? — Они не уверовали бы во Христа, хотя бы антихрист и не пришел; но он придет с тою целию, чтобы изобличить их. Для того, чтоб они тогда не сказали, что так как Христос (видимо человек) назвал себя Богом, то по этой именно причине мы и не уверовали в Него; потому что мы слышали, что Бог един, от Которого все, и вследствие того мы не поверили,—этот их предлог (к оправданию) отымет у них антихрист. Ибо, когда он придет, и, несмотря на то, что он не заповедует ничего праведного, а только одно беззаконие, они уверуют в него, единственно ради ложных его чудес, — тогда заградятся уста их. Ибо если ты не веруешь Христу, то тем более ты не должен верить антихристу. Первый говорил, что Он послан Оцтом, а сей последний (будет говорить) совсем Другое. Посему-то Христос и говорит: Аз приидох во имя Отца Моего, и не приемлете Мене; аще ин приидет во имя свое, того приемлете (Ин. 5, 43). Но мы, скажут, видели знамения? — И от Христа совершено было много великих чудес; поэтому скорее следовало уверовать в Него. Кроме того, об антихристе много было предсказано: что он беззаконник, что он сын погибели, что пришествие его (с помпою будет) по действу сатанину; тогда как, напротив, о Христе,—что Он есть Спаситель и принесет бесчисленные блага».— Та же речь у Феодорита, Экумения и Феофилакта.
Выше (стихи 11 — 12) изображена участь неверующих Евангельской истине и благоволящих неправде: за то, что не веруют, они будут преданы духу лжи, им увлекутся к поклонению антихристу и потом осуждены будут на вечные муки. Верующим же солунянам, а в лице их и всем христианам, определена другая участь. Они возлюблены Богом, избраны и призваны во спасение и славу с Господом вечную. Апостол как бы внушает: «Вам же бояться нечего. Ваше будущее столь светло и радостотворно, что мы только Бога за то благодарить должны». В такую связь поставляют это отделение, стихи 13 — 17, с предыдущим святой Дамаскин и блаженный Феофилакт. Святой Дамаскин: «Изложив, что касается неверовавших иудеев, и показав, какой будет их конец (говоря: да суд приимут), излагает теперь и то, что касается уверовавших». Феофилакт: «Поелику сказал нечто страшное, могущее смутить нетвердую душу, то теперь успокоивает сердце, научая, что все это страшно для других, погибающих, для коих и определено. О вас же мы Бога благодарить должны,—за то, что Он избрал вас и предопределил во спасение, по предуведению, что вы достойны». Ряд мыслей у Апостола такой: сперва свидетельство и удостоверение, что солунянам отложена Богом светлая будущность в избрании и призвании, стихи 13, 14; далее указывается непременное условие к улучению ее в верности вере, стих 15. Но так как Божий только обетования непреложны, а условие верности со стороны шаткой воли человека нельзя считать непременно исполнимым, то Апостол прилагает молитву об утверждении верующих и во здравом учении, и в доброделании, требуемых верою христианскою, стихи 16, 17. Коротко: мысль Апостола такова: вам же нечего бояться. Вы избраны во спасение и славу; только стойте. И помоги вам Господи!
Стих 13. Мы же должны есмы благодарить, Бога всегда о вас, братие, возлюбленная от Господа, яко избрал есть вас Бог от начала во спасение, во святыни Духа и веры истины.
Мы... то есть святой Павел с своими сотрудниками, должны благодарити. Чувствуют себя обязанными благодарить Бога за светлое состояние солунян в настоящем и еще светлейшее, ожидающее их будущее,—по любви к солунянам, их благо почитая своим, и по преданности долгу апостольства, которого успех виден в их обращении и вере. Вместо того, чтобы сказать: вам же будет хорошо, говорит: благодарить Бога должны. Так и мы часто выражаемся, когда хотим сказать свою мысль о благосостоянии своем или других: нечего печалиться — Бога благодари, или благодарим...
Братие, возлюбленная от Господа.
Предначинает изображение благих обетовании и надежд указанием на согревающую их отвсюду любовь — и свою, называя их братиями, и Господню, напоминая им о возлюблении их Господом. Это сладостное титло; но не по благозвучности слова, а по существу дела. Господь засвидетельствовал Свою к ним любовь избранием и призванием их к вере и благодатному освящению. Но, уверовав и освятившись благодатию, они сердцем начали ощущать теплое веяние сей любви. Таковы и все истинные христиане. Они в объятиях любви Господней, как растения в теплице. Она их питает, растит, укрепляет, совершает.
Яко избрал есть вас Бог от начала. Благодарит за изначальное избрание. Ибо от начала здесь то же, что в других местах — от век (Еф. 3, 9, 11): от век и от родов (Кол. 1, 26), или прежде век (1 Кор. 2, 7), прежде лет вечных (2 Тим. 1, 9). Подобное благодарение возносит он к Богу и в послании к Ефесянам: якоже избра нас в Нем прежде сложения мира, быти нам святым и непорочным пред Ним в любви (Еф. 1, 4). Вот куда возносит он умы верующих солунян! И говорит как бы: еще ничего не было; пребывал только Единый Триипостасный Бог, и Сей, всеблаженный в Себе Бог, тогда еще думал об вас, имел вас во внимании и расположился к вам, восхотев избрать вас и присвоить Себе. Конечно, Он избрал вас по предуведению (Рим. 8, 28), что вы окажетесь достойными (Феофилакт); но и то, что оказались вы достойными, есть Его же благости дело (Экумений). Если так почтены вы Богом и такою заботою Его окружены, то чего вам смущаться? Избрал есть... во спасение во святыни Духа, и веры (с греческого в вере) истины. Тем — неверам пагуба, а вам отложено спасение, к коему вы и избраны. Это спасение откроется во всей силе в вечности, как и пагуба тех, но начало ему полагается и стяжание его совершается здесь. Начинатели, производители и совершители спасения суть благодать Святого Духа и вера. Слыша проповедь истины, веруют, поверив, сподобляются благодати Святого Духа чрез принятие таинств, и ею обновленные, начинают содевать свое спасение, пребывая верными святой воле Божией. Этот спасительный строй есть уже преддверие вечного спасения, или его начало; ибо смерть ничего в нем не изменяет. И в очах Божиих, и в вере верующих,— это уже есть спасение вечное.
Всю мысль иные выражают так: от начала избрал вас Бог во спасение, тогда же положив освятить вас Духом и дать уверовать в истину. Осуществление же сего Божия предопределения видят в словах следующего стиха: в неже призва, то есть к освящению Духом и вере, которые и есть в вас, как видите: ибо вы и веруете, и Духом освящены, что и есть свидетельство вашего изначального избрания. Но святой Златоуст без этого круговращения мысли пишет: «Как избрал во спасение? — Это объяснил (Апостол), когда сказал: во святыни Духа, то есть что освятил вас Духом и истинною верою,— освятил вас Духом, ибо от этого зависит наше спасение, а не от дел, ни от подвигов, но от истинной веры». То же Экумений: «Избрал вас ко спасению, и избрал чрез освящение Духом Своим Святым и чрез веру истинную».
Два производителя нашего спасения: благодать и вера, один от лица Божия, а другой от нас. Сначала веруем, потом сподобляемся благодати Святого Духа; но и самая вера не без благодати. Что Апостол ставит впереди освящение от Духа, а после веру, не изменяет ни порядка, ни значения спасительных действий. В деле спасения неразлучны благодать и свобода. Они и в то время, как полагается начало спасению, и во все то, как оно совершается, до конца ни на одно мгновение не разлучаются, и это как в общем содеянии спасения, так и в каждом частном ко спасению относящемся деле, так что, коль скоро прекращается действие одного какого из сих производителей, останавливается и дело спасения. Недостанет нашей тонкости ума на то, чтоб точно определить, кто когда из них предшествует и кто последует. Безопаснее всего вообще полагать, что в спасающихся всегда действуют благодать и свобода вместе: ни свобода ничего не может сделать спасительного без благодати, ни благодать действовать во спасение без свободы.
Древние наши толковники имели в виду и в настоящем месте указать, что наше и что от Бога в деле спасения. Так блаженный Феофилакт пишет: «Словами: во святыни Духа, Апостол показал, что Бог спас нас, освятив Духом. Потом, чтоб кто не сказал: так что же? мы ничего не принесли? — прибавил: и в вере истины, то есть освятил нас, привнесших веру истине, то есть вещам истинным. Ибо не лжам каким мы поверили, но самой истине». Экумений то же говорит о вере: «Мы только ее одну привнесли, и Он освятил нас Духом». Так в начале спасения, так и в продолжении его. Святой Златоуст спрашивает: «Почему сказал прежде не о вере, но об освящении?» И отвечает: «Потому что и после освящения мы имеем в ней великую нужду, чтоб нам не совратиться». Так же отвечает и Феофилакт. Но это не значит, чтоб самую веру они признавали присущею в нас без действия благодати. В приведенных словах уже видна мысль, что вера сама есть плод всеосвящающего Духа, хоть она не выражена. Но ее определенно выразил Экумений: «Для того прежде сказал: во святыни Духа, чтоб показать, что мы и не уверовали бы, если бы благодать Духа не освящала нас». Стало, от нас ничего нет? — От нас желание и посильное искание, а дело всегда от благодати. Желание веры, согласие на нее, избрание ее — наше; самая же вера живая есть дело благодати.
Стих 14. В неже призва вас благовествованием нашим, в получение славы Господа нашего Иисуса Христа.
В неже — во что, к чему и призвал. К чему же? — Одни говорят: ко спасению; другие: к освящению и вере. Но это одно и то же, ибо спасение с производителями его неразлучно. Где освящение благодатное и вера, там и спасение. — Призва благовествованием нашим. Бог призвал вас чрез нас. Мы говорили вам слово; но в этом вы не должны видеть ничего человеческого. Бог нас привел к вам, Бог дал нам слово, Он же сообщил и силу сему слову такую, что, слушая его, вы приняли его и согласились пойти на зов сей. «Видишь ли,—вопрошает святой Златоуст,— как (Апостол) дает им знать, что ничто не зависит от них, но все от Бога». «Чтоб, услышав о вере,—пишет Феофилакт,—они не превозносились, как и сами привнесшие нечто, дает разуметь, что и это от Бога. В неже призва. Во что? — Во еже спастися освящением и верою, так что хоть вы уверовали, но это есть благодать Призвавшего. Ибо если б Он не призвал вас благовествованием нашим, то как бы вы услышали?» В получение славы. Начало спасительного пути — призвание, средина — содевание спасения действием благодати освящающей и веры, конец — получение славы вечной. В первом послании говорил, что Бог положил нас в получение спасения (1 Сол. 5, 9); здесь говорит: призвал в получение славы. Когда получим славу, тогда вполне откроется, что спасены и какова сила спасения. Слава со спасением неразлучны. Но здесь слава сия сокрыта внутри, как сокровище в скудельных сосудах, а там она просияет и вовне. Посему Апостол в другом месте и говорит о себе, что он поднимает все труды и скорби по благовестию с тем благим желанием, чтоб уверовавшие улучили спасение в Господе со славою вечною (2 Тим. 2, 10). Получение славы Господа нашего Иисуса Христа есть получение той славы, которою Он Сам славен, восседя одесную Бога и Отца. Так Он Сам удостоверяет: идеже есмъ Аз, ту и слуга Мой будет (Ин. 12, 26). О сем и в последней молитве Своей молился ко Отцу: да видят славу Мою, юже дал ecu Мне (Ин. 17, 24). Надобно заметить, что в нашем славянском переводе слова: в получение славы, и в русском: для достижения славы, точно ту мысль содержат, что спасаемые призваны к соучастию во славе Господней. Но греческое слово περιποιησις означает не получение, а снабдение, и не столько себя, сколько другого, не столько получение, сколько доставление. Потому все древние наши толковники, вслед за святым Златоустом, понимают сие место так, что не — верующие получат славу, а что чрез верующих прославится Господь, то есть верующие призываются благовестием во славу Господа, для прославления Господа. С этим согласен и древнейший перевод сирский, в коем такая мысль: «Да будете украшением Господу, чтоб то есть чрез вас прославился Господь». Вот слова святых отцов! Святой Златоуст пишет: «И того нельзя считать маловажным, если Христос наше спасение признает Своею славою. Ибо слава Человеколюбца в том, чтоб как можно больше было спасающихся. Велик поэтому Господь наш, если Он в такой мере желает нашего спасения. Велик и Дух Святой, совершающий наше освящение». Экумений: «Слава Христу, что многие имеют спастися верою в Него, как и выше сказал: прославится во святых Своих (1, 10). Смотри, как высоко ставится человек, когда Христос во славу Себе вменяет спасение наше». Феофилакт говорит словами святого Златоуста и прибавляет: «Кто не возлюбит такого Владыку? И кто не поревнует о славе Его, то есть о своем спасении?» Феодорит только намекнул о будущем прославлении верующих, и тотчас приглашает прославлять Господа: «Это и будет в надлежащее время (то есть получение славы), а мы воспрославим Подателя благ, потому что сподобил нас спасения и преподал нам Духа Святого, так что и все прославляют Его о нас».
Принимающим это древнее понимание надо иметь в мысли, что в таком случае здесь не то только разуметь должно, что спасением верующих прославляется Господь, но что верующие долгом своим должны считать прославлять Господа и все делать, чтоб имя Его в них славилось, а не хулилось, как и в другом месте заповедует Апостол: куплены есте ценою. Прославите убо Бога в телесех ваших, и в душах ваших, яже суть Божия (1 Кор. 6, 20). Последнее напоминание очень идет к нам, кои призываемся ко спасению не особым актом благовестия, а самым рождением; потому что часто забываем, коль великая сим оказывается нам милость Божия, и не только не славим Господа, но и самой веры своей не чтим как следует.
Стих 15. Темже yбo, бpamue, стойте, и держите предания, имже научистеся, или словом, или посланием нашим.
Темже,— имея такое назначение, каково прославление Господа, или получение славы Господней, такими мощными будучи вооружены средствами, каковы вера и всеосвящающая благодать Святого Духа, таким покрываемые Божиим благоволением, какое выражается в изначальном вас избрании ко спасению, стойте... Так говорит военачальник воинам, вооруженным и поставленным в строй против врагов, указывая впереди наградные венцы. И у Апостола видна мысль: есть из-за чего постоять. Вы — спасаемые — в противоположность погибающим. Вот в какой вы поставлены чин возлюбившим вас Господом. Стойте же, иначе все потеряете. «Необходимо вам, которые таких сподоблены благ, быть твердыми» (святой Дамаскин). Бог избрал вас от века, привел вас к вере, даровал благодать. Употребите же с своей стороны усилие — стоять неуклонно в порядке новой введенной у вас жизни. Свое усилие стоять есть неотложное условие спасения. Оно — главная движущая жизненная сила христиан. Все прочее — средства! Не стань его, жизнь остановится. Слова: держите предания, объясняют, в чем стоять должно: должно строго держать, хранить, соблюдать все, что преподано им Апостолами. Не слышателями только будьте, но и исполнителями. Слышали, приняли; исполняйте же, чтоб все видели, что вы не именуетесь только, но и самим делом Христовы — истинные христиане.
Предание... в нашей обычной речи значит сказание, или обычай, или поверие, переходящее от предков к потомкам с незапамятных времен. Потому граничит с неопределенною молвою, подлежащею обсуждению и критике. В слове Божием, в устах Апостола Павла, оно означает преподание Божественного учения и взято от занятия учителей, кои в классах преподают (παραδιδουν) уроки, и, когда идут в класс, говорят, что идут εις την παραδοσιν, давать урок. Таким образом, предание и здесь равносильно Божественному Откровению новозаветному и обнимает собою все, что внесено в человечество вследствие заповеди Господа: шедше научите (Мф. 28, 19). Блаженный Феодорит пишет на это место: «Правилом учения признавайте, что нами вам преподано, что мы проповедали вам, когда были у вас, и что написали, когда оставили вас».
Слово или послание суть способы преподания Божественной христианской веры. И писание есть такое же предание, как и слово. Но в церковном употреблении потом Преданием стало называться исключительно учение, устно Апостолами преподанное и хранимое Церковию. Так потребовалось течением церковной жизни. Когда постольские писания стали общеизвестны и воли в один состав, тогда ту часть Божественного откровения, которая в них заключалась, все почерпали из сих писаний. Между тем многое веровалось и было совершаемо в обществах христианских, чего нет в этих писаниях. На вопрос: откуда же это? отвечалось: так устно научили и лично учредили и завели святые Апостолы, или так предано Апостолами, или просто: предание есть. И стали, таким образом, это не писанное Апостольское учение, или Божественное откровение, называть Преданием, а какое заключалось в писаниях Апостольских — Писанием. Уважали же и то, и другое одинаково; одинаково дорожили и тем, и другим. Святой Златоуст пишет на настоящий текст: «Отсюда очевидно вытекает, что (Апостолы) не все предали (верующим) чрез послания, но многое сообщили и без письмени; между тем и то, и другое равно достоверно. Посему мы должны признавать достоверным и церковное предание. Есть предание, больше не ищи ничего». Так говорили и предшествовавшие святому Златоусту учители Церкви, и последующие ему.
Многое из преподанного Апостолами устно и заведенного ими лично вошло потом в писания преемников их, пастырей Церкви, а многое оставалось и ими незаписанным, а хранилось в сердцах, или в практике, в порядках жизни христианских. Иное намеренно не предавалось письмени, как, например, образ совершения таинств, по замечанию Кирилла Иерусалимского, ради сокрытия того от неверующих, кои недостойны ни слышать, ни читать о том, пока не уверуют. Отсюда само собою видно, как неосновательно инославные отвергают учения и чины церковные, не означенные в Писании. Не имеет цены и тот их извет, будто опасаются принять что не апостольское, потому отвергают и все, не содержащееся в Писании. Золотопромышленники собирают не то только, что явно есть золото, но часто землю и песок, и притом в большом количестве, из опасения не пропустить бы какого зернушка золота, хоть его и не видно. Так следовало поступать и им. Многое, конечно, и после Апостолов введено; но на основании апостольского предания и в том же духе. В этой же общей массе сокрыто и непосредственно апостольское. Дорого ли апостольское? — Всякому дорого. Вот и следует содержать все, содержимое Церковию, из серьезного опасения, как бы, опасаясь принять не апостольское, не попрать и апостольского. Попрание апостольского есть уже дело пагубное; тогда как принятие во уважение не апостольского (непосредственно), но согласного во всем с апостольским и проникнутого духом его, никакого вреда причинить не может. Опасение законное одно, как бы не принять чего противного апостольскому. Но за этим блюдет сама Церковь, имея постоянным законом отвергать всякое предание, которое, являясь под именем апостольского, было бы противно апостольскому учению.
Апостолы, насаждая христианство на земле, не теорию преподавали, а жизнь заводили. Пришедши в какое-либо место, преподавали людям христианское учение, здравые о всем понятия, давали заповеди, какими добродетелями следует украшать свое сердце, заводили порядки жизни, как держать себя вовне, или определяли христианское поведение, пред лицом верующих и Неверов, установляли, как следует Богу молиться в общем собрании и частно дома, как совершать таинства, как поддерживать принятое учение, и, назначив лица, которые за всем этим наблюдали бы, а иное и исполняли, и освятив их, отходили в другое место. Христианская жизнь во всем своем объеме тотчас и начиналась. Так и в другом, и в третьем месте, и во всех; так один Апостол, так и другой, так и все. И во всех концах земли, куда только достигали красные ноги благовестников, водворялись христианские порядки жизни нравственно-религиозные, семейные, церковные, общественные, все в одном духе и по одному чертежу, не на земле составленному, а начертанному на небеси, подобно чертежу скинии. Отсюда, какою Церковь вышла из рук апостольских и явилась во всем мире, такою она есть по воле и определению Самого Бога, и такою она должна быть, чтоб содевать спасение гибнущего человечества. Вот и видим повсюду, с первых времен, в Церкви Божией мирян и освященные лица — диаконов, священников, епископов, на которых лежало проповедовать слово, освящать таинствами, благодать подающими, и руководить в жизни; видим установленные семь таинств и чины молитв и Богослужений: вечерню, утреню и обедню; видим, что у христиан не все дни были равны, но иные отлагались исключительно на молитву и удовлетворение религиозных потребностей, и что не подряд было мясоястие, а были дни, и многие, в которые определено соблюдать строгое воздержание, и притом не одновременно, а на все времена; видим, что среди христиан во всех частных Церквах были особые ревнители, которые, все оставя и от всего отрекшись, посвящали себя исключительно на молитву и Богомыслие, с строгим воздержанием и измождением плоти, в той неложной уверенности, что этим путем скорее искоренят в себе страсти, взойдут к чистоте и сподобятся ощутительного Богообщения, всем христианам обетованного, силою и действием всеосвящающей благодати, которою и руководимы были в сем притрудном пути. Таковым, в общем, является строй христианской жизни с первых времен. Что привносилось после, то привносилось в этот же чин не как новое учреждение, а как расширение или лучшее приспособление к Месту и времени заведенного Апостолами. Быть постам, обще всем христианам, в одно определенное время, есть апостольский закон. От Апостолов несомненно учреждены посты в среду и пятницу и пост в воспоминание страданий Господа. На этом основании потом в Церкви учреждены и все другие посты, и все чины постнические. Быть строгим подвижникам (аскетам) Апостолами положено, и общий закон им прописан даже в Писании (в послании к Коринфянам); а потом из этого разрослись все чины иноческие. Собираться воедино на молитву и едиными усты хвалить Бога и молитву Ему возносить есть апостольское учреждение. При них же введены и, может быть, ими же даны и некоторые песни церковные. Но потом из этого начала развилась вся разнообразная песненность церковная. Так и во всем. Весь строй христианской жизни, в общем, от Апостолов. И после к сему общему строю ничего не прибавлено, а только развились частности обширнее и разнообразнее. Но тут же сокрыты и апостольские частности. И все это, и по времени приложенное, и Апостолами преданное, хранится святою нашею православною Церковию. Все нам и дорого в Церкви. И все опасливые и благоговейные христиане строго соблюдают молитвенные и освятительные порядки, характеризующие нашу церковную жизнь, видя в этом необходимую поддержку и нравственно-религиозной внутренней христианской жизни.
Стихи 16 и 17. Сам же Господь наш Иисус Христос, и Бог и Отец наш, возлюбивши нас и давый утешение вечно и упование благо во благодати, да утешит сердца ваша, и да утвердит во всяком слове и деле блазе.
Сказал Апостол, что уверовавшие солуняне избраны во спасение, как об этом явно свидетельствуют дарованные им вера и благодать. Потом, чтоб они не подумали, что им самим нечего уже после того трудиться, присовокупил: стойте и держите... То от благости Божией вам даровано, теперь дело за вашими усилиями. Вера и благодать даны во спасение, но самое спасение все же вам следует содевать, вооружась верою и благодатию. Не станете усиливаться, чтоб быть твердыми в вере и жизни по вере, отпадете от благодати и спасения лишитесь. Наконец, чтоб они опять не уклонились в неправые помышления, будто они начатое Богом в них дело могут продолжить и довесть до конца одними собственными усилиями и трудами, прилагает молитву об утверждении их в вере и в доброй жизни, научая тем и их самих испрашивать себе у Бога помощи на все, что ни будут они предпринимать и делать, как христиане, в видах спасения. Усилия наши, а успех усилий от Бога. Видит Бог усилия и подает помощь. Помощь прилична усиливающемуся, но бессильному сделать дело как следует, а не тому, кто лежит в беспечности и не делает никакого напряжения двинуть хоть какой-нибудь член свой. Святой Златоуст говорит: «Опять за увещанием следует молитва». Феофилакт прибавляет: «Как бы так: я сказал: стойте; но всё от Бога».
В молитве своей Апостол наперед помянул о щедротах Божиих, как делается и во всех наших церковных молитвах, ибо молящемуся всегда надобно оживлять в себе надежду на получение просимого, что и совершается приведением на память щедрот Божиих. Предмет же молитвы — то самое, что пред сим заповедал. Сказал: стойте и держите предания. Теперь говорит как бы: Господь да поможет вам в этом, утверждая вас во всяком слове и деле блазе, в правых догматах и в добродетельной жизни.
Сам же Господь наш Иисус Христос, и Бог и Отец наш... Начинает с Господа Спасителя, Сына Божия воплощенного, и восходит к Богу Отцу. Ибо таков и есть путь восхождения нас, отпавших, к Богу Отцу. Господь Иисус Христос есть Ходатай Бога и человеков, посредник, восстановивший союз людей с Богом. У нас все от Господа. Он в нас, и мы в Нем. Но в Нем и с Ним и Бог Отец, и есть, и зрится, и ощущается. Так на деле, так и в слове. Святой Златоуст, по обстоятельствам своей паствы, делает другое при сем наведение, которое и нам нельзя не иметь во внимании: «Где ныне те, говорит он, которые уничижают Сына, потому что Он именуется после Отца (при сообщении) благодати крещения? Вот здесь, напротив, (Апостол) прежде говорит: Господь наш Иисус Христос, а потом уже: Бог и Отец»,— «не тому научая,—договаривает Феодорит,—что Сын больше Отца, но изменением порядка показывая равночестие. Он обличает здесь хулу Ариеву и Евномиеву и ясно дает знать, что порядок имен не означает разности достоинства». Присовокупим к сему, что, помянув о двух лицах Божества, Боге Сыне и Боге Отце (впереди сказано и о Боге Духе Святом, в словах: во святыни Духа), Апостол обращается к Ним, как к единому Богу, говоря: возлюбивый, давый да утешит и утвердит. Поминая о двух, или всех трех лицах Божества, Апостолы в сознании своем не раздвояли и не растрояли единого Бога, научая тем и нас всегда и во всем созерцать нераздельно и неслиянно в едином Боге три ипостаси и веровать, что благодать, спасающая нас, есть благодать единого Бога, в Троице поклоняемого, нераздельно и неслиянно действующая в верующих, поелику дело спасения каждого совершается по прозрению Бога Отца, во святыни Духа, окроплением кровию Иисус Христовою (1 Пет. 1,2).
Для оживления надежды на получение просимого Апостол выставляет сначала любовь к нам Божию, источник всех Божиих щедрот, непрестанно изливающий на нас всякого рода блага: возлюбивши, а потом самим делом оказанную нам щедродательность: давый. Что же дал уже Бог? — Утешение вечно и упование благо. Но вечное относит мысль за пределы времени, и упование есть чаяние будущего. На чем же основаться, чтоб питать в сердце удостоверение, что хоть это дарование есть будущее, но оно столь же несомненно, как бы уже имелось самим делом? — На благодати Святого Духа, всеми верующими принимаемой и содержимой со времени крещения: в благодати. Дав благодать, Бог дал и утешение вечно, и упование благо. Благодать есть залог, или задаток на получение и будущего (2 Кор. 1, 22). В полученной благодати имеется ручательство на несомненное получение утешения вечного и упования благого. Как в другом месте, указав на то, что Бог Сына Своего не пощадил для спасения нашего, Апостол воззвал: како не и с Ним вся нам дарствует? (Рим. 8, 32), так и здесь, указав на благодать полученную, хочет внушить, что после сего все обетованное мы должны понимать как действительно имеемое.
Утешение вечно и упование благо, в таком стоят между собою отношении: благодать Святого Духа, нисшедши в сердце, исполняет его утешением и радостию; ибо плод духовный есть радость, мир (Гал. 5, 22). Это обвеселение сердца, во времени бывающее, само не от временных явлений, а из области Божественной, которая вне времени; к тому же, начавшись, оно предназначено не кончаться, а продолжаться во все века и во всю вечность; наконец оно, зародившись и раскрываясь все более и более, в будущем предуказывает блага, ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша (1 Кор. 2, 9). Так из утешения вечнаго развивается, как плод, упование благо, которое есть или упование утешительное,—благо, приятно, сладостно действующее на сердце, или упование благ утешительных, обвеселяющих. Из воспринятого утешения рождается упование, которое, обратно, возвышает утешение. Это взаимнодействие делает их неразлучными. Древние наши толковники и понимают их так, как бы они выражали одно,— упование благ вечных. Феодорит эти слова перефразирует так: «Давший упование будущих благ». Экумений и Феофилакт спрашивают: «Что есть утешение вечно?» И оба дают один ответ: «Упование будущих благ, которое потому и благим называет Апостол». А что Апостол выставляет это здесь именно для оживления упования на получение Желаемого им в сей молитве, на это указывает святой Златоуст, говоря: «Видишь, как он путем молитвы старается ободрить их сердце, представляя ручательства и знамения неизреченного промышления Божия о них».
Да утешит сердца ваша, и утвердит. Помянув о щедротах Божиих ко всем верующим (ибо говорит: возлюбивший нас и, следовательно, давший тоже нам, то есть вообще верующим в Господа Иисуса Христа), молится святой Апостол, чтоб Бог сделал причастниками их и солунян. Чего именно просит? — Да утешит сердца ваша, и утвердит,— тоже сердца ваши, или вас, как иные и дополняют. Утешение потребно скорбящим, утверждение — слабым, могущим поколебаться. То и другое нужно было солунянам. Как подвергшиеся гонениям и притеснениям, они скорбели и, как новоначальные, могли не быть тверды в христианстве. Апостол и молится, чтоб Бог, как скорбных, их утешил, а как нетвердых еще, утвердил. Утверждения желает в слове и деле блазе. Желает утверждения в слове, чтоб они, когда говорят, говорили по-христиански, а для того и понятия о всем имели христианские, или знали и твердо содержали все христианское учение; следовательно, утверждение в слове будет то же, что утверждение в правой вере, в правых догматах, в их понимании истинном и содержании непоколебимом. Желает утверждения в деле блазе, чтоб они делали одно добро, и, какое бы ни делали добро, делали его по-христиански, с христианскими чувствами и расположениями,—желает то есть им твердости в христианском поведении и в христианском настроении сердца. «Сказанное, — говорит святой Златоуст, — относится и к догматам веры, и к правилам деятельности». Подобное сему пишет и Феодорит: «Да утвердит вас в вере, чтоб вы просияли и словом благим, и подобными слову делами». «Делом,— говорит Экумений, — Апостол означает здесь жизнь, а словом — правые догматы». Феофилакт затем перефразирует все место так: «Да утвердит вас в правых догматах и добрых делах».
С желанием утешения поставлено у Апостола в связи желание утверждения в вере и жизни по вере — не случайно, а потому, что первое невозможно без последнего. Кто не тверд в вере и в жизни неисправен, тот не жди утешения в скорбных обстоятельствах. Оно источается из свидетельства совести, что ты пред Богом прав и что, если страждешь, страждешь понапрасну. Терпящим же понапрасну Бог всегда есть ограда, утешение и избавление. На эту сторону более обращают внимания наши древние толкователи. Экумений пишет: «Быть твердым и стойким во всяком слове и деле блазе служит для христиан истинным утешением прежде получения будущих благ. И что может равняться утешению, какое доставляется свидетельством совести, что мы угождаем Христу своею жизнию и поведением?» Феофилакт тоже полагает, что Апостол желает солунянам утверждения в правых догматах и Добродетельной жизни для того, чтоб они, находя себе в сем утешение, не совратились и не пали под тяжестию того, что с ними случается скорбного. «Утвержденный (в вере и жизни), что бы ни пострадал, переносит то мужественно и не совращается, ибо сохранение правых догматов удостоверяет его в получении будущих благ, а добрая жизнь радует тем, что он страждет не как злодей, а как слуга Божий». Тот и другой заняли эту мысль у святого Златоуста, который пишет: «В том состоит утешение, чтоб мы оставались непоколебимыми. Ибо тот, кто не колеблется, все, что ни пришлось бы ему перенесть, переносит с великим долготерпением; напротив, тот, чей ум колеблется, не в состоянии совершить ни одного благого и доблестного поступка, потому что, подобно всякому расслабленному, колеблется душа, когда в ней нет убеждения, что она достигает благой цели».
Нравоисправительная речь начинается у святого Павла с 6 стиха. Предшествующие слова с 1 до 5 стиха составляют предисловие к ней. Между тем и по форме, и по содержанию они походят более на заключение всего послания. Ибо прочее, как начинается это отделение, то есть наконец, напоследок всего, как бы: остается еще только сказать вам, — прямо указывает на заключительную речь. И мысли тут выраженные: молитесь о мне,— надеюсь, что будете исполнять мои наставления,— Господь да управит сердца ваши, — приличны только заключению, так что, если б тотчас после сего следовали стихи 16 — 18, не было бы заметно перерыва или возмущения порядка в течении речи. Видимо, что строгий Урок об исправлении вкравшейся у солунян неисправности будто случайно вставлен в эту среду. Между тем видимо также, что он был необходим, и святой Павел не мог пропустить его. Зачем же так сделано? Нельзя думать чтоб Апостол, дошедши уже до конца послания, вспомнил, что надлежало дать такой урок, и прописал его. Напротив, скорее положить должно, что святой Павел намеренно так поступил. Он и сначала имел в мысли дать им исправительные уроки; но, чтоб облегчить впечатление от укора, всегда не совсем приятное, так расположил речь, чтоб казалось, что говорит о том будто случайно. Укор к тому же не ко всем относился и резко его выставлять не следовало, а так поместить, будто мимоходное замечание. Вот и начал Апостол речь так, будто спешит кончить послание, и тотчас вставил свой урок. Таким образом, то, что есть будто заключение послания, стало предисловием к последней исправительной части сего послания. И, однако ж, в этих немногих словах стихов 1 — 5 Апостол успел поместить такие внушения, которые прилагали путь к благодушному принятию обличения и обещали успех исправления. Так понимает все сие святой Златоуст, который говорит: «Так как он намерен потом приступить к обличению, то предварительно смягчает их сердце,—и тем, что говорит: я уверен в вашем послушании, и тем, что просит у них молитв о себе, — и, опять, тем, что молится сам о ниспослании им бесчисленных благ».
Глава 3, стихи 1 и 2. Прочее, молитеся о нас, братие, да слово Господне течет и славится, якоже и в вас, и да избавимся от злых и лукавых человек; не всех 6о есть вера.
Просит молиться о себе. «Равного просит как бы воздаяния» (Дамаскин). «Прежде он молился об них, чтоб им утвердиться в вере. Теперь обращается к ним с просьбою, прося их, чтоб они помолились об нем» (Златоуст). «Вместе с тем он ободряет их и воодушевляет, считая их довольными к тому, чтоб молиться об учителе» (Экумений), или представляя в них столько дерзновения пред Богом, что молитва их может споспешествовать успеху проповеди самого учителя их (Феофилакт).
Просит молиться о себе, но не о чем-либо временном, а об успехе слова, проповедать которое считал он задачею своей жизни, делом, дороже самой жизни. Любовь к Евангелию и ревность о распространении его простиралась у Апостола До самозабвения. Для этого сначала самого он предал себя на смерть, и так имел себя, как бы был насмертник (1 Кор. 4, 9). Нечего было потому заботиться о чем-либо, нужном для жизни, или о самой жизни, только бы успех слову был. «Ничего не просит собственно себе, но все Божиего» (Феофилакт), просит «не о том, чтоб не подвергаться опасностям, ибо на это он обрек себя, на сие лежит, как сказано в первом послании (3, 3), но да слово Божие течет» (Златоуст), «да течет проповедь Евангелия и всеми с верою приемлется » ( Экумений).
Слово Господне — слово Божие (1 Сол. 2, 13), то, которое Сам Господь преподал Апостолам, заповедав им научать ему вся языки, то же, что Евангелие: вы под гневом Божиим за праотеческое преступление и свои собственные грехи,— се благовествуем вам радость: Сын Божий за нас умер и отвратил за нас гнев Божий. Уверуйте, и будете приняты в милость Божию и благодать Его на благоугождение Ему.
Течет, беспрепятственно и быстро распространяется, не встречая преград, не будучи ничем стесняемо и останавливаемо (2 Тим. 2, 9). Как течет какая величавая река, широко разливаясь, так да течет чрез уста Апостолов Евангельская проповедь и напояет всю землю.
Славится, да оказывает свои славные, благодетельные действия на умы, и сердца, и нравы, и чтится за то, как нечто великое, дивное, Божественное, сначала вами, а потом чрез вас и всеми. Слава не земная сопутствовала слову Божию всюду, Господу поспешествующу, и слово утверждающу последствующими знаменми (Мк. 16, 20). Но это внешняя слава. Славнее было, когда уверовавшие слову принимали благодать и обновлялись. Как в этом — цель слова, а путь к сему — вера, то, прося молитв о славе слова, Апостол просит молиться, чтоб сердца всех отверзались на приятие слова верою и привлекали чрез то дивные благодатные осенения. В этом, собственно, слава слова, не так блестящая, но многодейственная. Сподобившиеся сего и сами дивились, говоря: вот что сделало во мне слово! И другие говорили, дивясь: смотри, какими их сделало слово!
Якоже и в вас,— «так же, говорит, как у вас оно текло и уверовано» (Экумений); «чтоб и все так же покорились ему, как вы» (Феофилакт). Свидетельство самого святого Павла, что между солунянами проповедь его скоро распространилась, многих привлекла и славные оказала действия, так что его славили и сами солуняне, и сторонние, видевшие их веру. Тут похвала солунянам (Златоуст) за скорое их обращение и привязанность к вере. Великая похвала! Вспомнив, как у них скоро и легко водворилась вера и как, напротив, много встречает она пререкателей в Коринфе, с отрадою останавливается на первом, желая избавления от этих последних. Он говорит как бы: вы лучше коринфян; дал бы Бог, чтоб коринфяне и окрестные, и все повсюду были таковы же, как вы. Всякий может видеть, как эта похвала уместна здесь по цели Апостола расположить неисправных к исправности. Видна мысль: столько вы славны; не допускайте же, чтоб среди вас были неисправные, бесславящие все общество своим бесчинным поведением.
И да избавимся от злых и лукавых человек. «По видимому здесь (в связи с 1 стихом) два прошения; но составляют они одно; потому что, когда побеждены будут лукавые, тогда и слово проповеди потечет невозбранно» (Феодорит). Чтоб слово Божие расширялось в Коринфе и окрест, Апостол желает избавиться вообще от врагов слова сего, мешающих его успехам. Он называет их злыми и лукавыми. Злые с греческого ατοπων, что значит неуместный и в отношении к людям не умеющий действовать сообразно с обстоятельствами времени, места и лиц, нелепый, бестолковый. Здесь оно может иметь значение: упорный крикун, который, не внимая никаким резонам, только поперечит, иногда крича без умолку и тем производя смятения и не давая другим вслушиваться в силу слова. Лукавые πονηρων, что предполагает хитрость, злонамеренность. Это, может быть, такие, которые меньше говорили, а больше действовали, строя ковы и на всех путях полагая препоны апостольскому действованию. Святой Златоуст разумеет здесь поперечителей и противодействователей: «Апостол говорит здесь о тех, которые опровергали его проповедь, восставали и враждовали против догматов веры, о людях, которые противоречили и противодействовали (его проповеди), как Именей и Александр ковач. Зело бо, говорит, противятся словам нашим» (2 Тим. 4, 15).
Иные хотели поточнее определить отношение сих лиц к вере, опираясь на следующие за сим слова: не всех бо есть вера. Но как вера может иметь не одно значение, то и они разошлись во мнениях. Не всех вера, можно так понимать: не всех вера христианская; это будет указывать на тех, которые совсем не веруют. Или: не всех вера правая. Это будет указывать на тех, которые хоть и приняли христианское учение, но не право его содержат, искажая своими мудрованиями. Или: не всех есть вера настоящая. Это будет указывать на тех, которые, хоть и право веруют, но не живут по вере, вера их слаба, не имеет столько напряжения, чтобы и нравы их устроять по своему духу. Отсюда видно, что под лицами, о коих говорит святой Павел, можно разуметь или Неверов, или зловеров и лжеверов, или носящих только имя верующих (может быть, индифферентов). Первого рода людьми можно считать иудеев-фанатиков, кои, всюду восставая против Евангелия сами, нередко подбивали к тому же и язычников. Второго рода людьми можно считать иудействующих, кои, принимая Евангелие, не хотели отстать и от ветхозаветного закона, или таких, кои, принимая проповедь апостольскую, не соглашались на главный ее догмат о Божестве Иисуса Христа, Сына Божия воплотившегося, какими были евионеи,— или таких, кои покушались Примешивать свои предыдущие заблуждения к христианским истинам, как Симон волхв. Эти два рода злых и лукавых человеков уже обнаружились к тому времени, когда писано послание. Могли они быть или показаться и в Коринфе, и святой Павел мог их разуметь. Но точно ли их разумел, утверждать нельзя, не имея никакого, даже малого указания. Потому безопаснее держаться мысли святого Златоуста и других древних наших толковников, что здесь разумеет Апостол вообще противоречителей и противодействователей, каких встретил он уже в Солуни и какие явно восставали против него и в Коринфе (Деян. 18, 12 и далее). Лиц третьего рода неуместно здесь разуметь, потому что от них легко было избавиться или словом увещания, или строгостию суда, как сделано было потом в Коринфе с кровосмесником и как здесь же угрожает Апостол поступить, если ничего не делающие, но лукавно обходящие не послушают его повеления (стих 11).
Не всех бо есть вера. Не та мысль, что вера не ко всем идет, не для всех назначена, как бы Бог не хотел, чтоб все веровали, определив иных к неверию и пагубе. Ибо Господь есть Свет, просвещающий всякого человека, грядущего в мир (Ин. 1, 9); почему, посылая на проповедь Апостолов, заповедал им просвещать верою вся языки (Мф. 28, 19). Апостол хотел сказать просто, что не все веруют. Не все веруют потому, что не все хотят веровать. А почему кто чего хочет или не хочет, это не всегда можно понять и истолковать; ибо глубоко сердце человека. Но в отношении к вере Христовой безошибочно можно полагать: не хотят веровать, потому что никакой не имеют заботы о спасении души. Не имеют заботы о спасении и слова о сем спасении слушать не хотят. Другие у них интересы, другой строй ума и нрава: им и неприятно слушать слово, идущее наперекор сему строю и требующее перемены их. А что они так настроились, причина тому, конечно, в предшествующей жизни и в настоящих обстоятельствах. Но все же сам себя всегда образует человек и имеет всегда силу вести свои дела, как ему рассудится. Как ни повреждается он, вследствие общего падения своими личными худыми делами, всегда остается в нем здравая сторона, — чтоб преклониться пред очевидностию истины. Очевидность же Божественности Евангельской истины всюду была представляема Апостолами до непререкаемой осязательности. И неверы безответны. Конечно, много непостижимого в том, что, когда проповедь одна и та же, лица проповедующие одни и те же, и небесные свидетельства, сопровождающие то, одни и те же,— одни из массы внимающих сему веруют, другие не веруют, третьи даже враждуют и противодействуют. Но тут нет ничего фатального и безусловно предопределенного, а всему вина человеческое произволение. В слове Божием хоть и встречаем мы выражения, будто есть иные, отряженные на пагубу и неверие, которые так и именуются погибающими, а другие есть отряженные на веру и спасение, как учиненные в жизнь вечную (Деян. 13, 48), которые и именуются спасаемыми, но в том же слове Божием объясняется также, что это бывает по прозрению Божию (1 Пет. 1, 2) и по предуведению (Рим. 8, 28). Предвидит Бог, куда человек склонится, так и полагает тому быть. И это делает не безучастно, но все устрояет к тому, чтобы человек избрал добрый путь; и когда уже ничто не помогает, оставляет его в руки произволения его. Это все от века ведомо Богу и решено; а решено оттого, что один возлюбил пагубу, а другой спасение. Дал Бог человеку свободу и не нарушает прав ее. У нас есть какая-то склонность многое относить к фатальным определениям и многое тем разрешать для себя. На деле же все строится свободным произволением человека и самыми строгими законами правды и благости Божественной. Так и в настоящем случае, при словах: не всех вера, можно говорить: не все гожи к вере, или не все способны и достойны того, подобно тому, как из воинов не все допускаются служить при царских дворцах, а только способные и надежные, как говорят вслед за святым Златоустом Экумений и Феофилакт. Но настоящая истина одна: не их вера оттого, что не хотели веровать. Это выражают сказанные толковники во многих других местах; в настоящем же сказывает блаженный Феодорит: «Призвать — дело Божие, а наше — повиноваться. Так и Господь в священном Евангелии сказал: аще кто жаждет, да приидет ко Мне и да пиет (Ин. 7, 37); и: аще кто хощет по Мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой и последует Ми (Лк. 9, 23); потому что не принуждает по необходимости, но взыскует доброй воли».
Стих 3. Верен же есть Господь, Иже утвердит вас и сохранит от лукаваго.
Среди противлений, встречаемых в Коринфе, так отрадно и успокоительно было ему вспоминать о скором и охотном принятии Евангелия многими в Солуни. Но как на земле все изменчиво, и христианству всегда угрожают опасности со стороны исконного врага всякой истины, то Апостол желает, чтоб доброе состояние солунян в вере не продолжалось только, но и все более и более крепло, не подвергаясь злу, — желает и надеется, что так будет по непоколебимой вере в верность Божию Своим обетованиям, так будет не от усилий и средств самих солунян, но от Бога, избравшего их и призвавшего. В первых стихах Апостол выражает мысль: вы лучше коринфян, — продолжая утверждать, что они служат образцом для всей Ахаии (1 Сол. 1, 7). Теперь говорит: даст Господь, что и вперед такими же будете.
Верен Господь; а разве обещал? — Обещал тем самым, что призвал. Акт призвания означает, что на них Господь обращает все Свои благие обетования. Обетовал же Он быть с верующими до скончания века (Мф. 28, 20), и Духа Утешителя ниспослал, да будет с ними ввек (Ин. 14, 16), и вообще сказал, что тех, которые верны Ему пребудут, никто не восхитит из руки Его (Ин. 10, 28). Святой Павел и пребывал всегда в той уверенности, что Начный и совершит (Флп. 1, 6). Конечно, это не безусловно, но подразумевается: если вы не перестанете предавать себя Ему, если всегда будете искать у Него помощи, если верными пребудете святой воле Его. Это условие и прямо выражает святой Апостол в следующем 4-м стихе. Святой Златоуст пишет: «Молясь о них, святой Павел представляет и основание достоверности успеха в том, что даны были обетования, и говорит: верен Господь: потому что, если Он избрал вас ко спасению, то не солжет и не попустит вам совершенно погибнуть».
Иже утвердит вас, а в чем, не сказано. Но это и без пояснения можно считать очевидным. В том, о чем вся забота у Апостола, чтоб они, уверовав и обновившись благодатию Святого Духа жили как обновленные. «Утвердит вас, как мы молились, так что вы уже не поколеблетесь» (Феофилакт). А молился Апостол, да утвердит их Господь во всяком слове и деле блазе (2, 17). Так Апостол чает, что Господь уврачует у них естественную шаткость воли в добре, будет поддерживать у них возбужденную уже нравственную энергию и возгревать неугасимым огнь ревности о Богоугождении, в коем вся жизнь.
И сохранит от лукаваго, или от всякого зла, в словах, делах, мыслях и чувствах, или от диавола, который учит всякому злу и подбивает на него неосторожных. Последнее прямее,— как и в молитве Господней: избави нас от лукаваго,— откуда, вероятно, взяты Апостолом и самые слова. От диавола отрицаются верующие в самом крещении и с того момента вступают с ним в борьбу. И он борет всех их без устали и сам, и чрез злых людей. Сохранит,— не значит, что вас не коснутся стрелы лукавого, но что даст вам силу отражать их и доведет вас до того, что они будут Для вас нечувствительны. Как это? — Возгревая энергию духа, жар ревности о совершенной христианской жизни. Этот жар опаляет бесов и делает ревнителя неприкосновенным. В нем сокрыта сила Божия, страшная для лукавого. Почему Можно сказать: сохранит тем, что утвердит. Утвердит, и будете как утес, невредимый от волн. Экумений пишет: «Поелику избрал вас ко спасению, как сказано выше, то уверен, что истинно утвердит вас, как колеблемых, и сохранит, да не возможет против вас сатана». Святой Дамаскин так: «О чем просил молиться для себя, о том же сам молится для них. Просил молиться, да избавлен будет от злых людей, врагов веры; этого и сам испрашивает им молитвенно, да сохранены будут от лукавого».
Стих 4. Уповаем же на Господа о вас, лко, яже повелеваем вам, и творите и сотворите.
Что в деле спасения от Господа, то несомненно всегда будет совершаемо Им в вас, только под условием: если и вы всегда будете творить святую волю Его, чрез нас вам сообщенную. «Как бы так: Бог верен, и, конечно, совершит, что начал в вас (дело спасения), но если и вы будете действовать» (Феофилакт). Как я уверен, что Бог сделает Свое, так уповаю, что и вы будете делать свое. Но и это упование утверждается на Господе, всегда всюду готовом вседействовать во спасение, коль скоро встречает отверзтые для Него сердца верою и преданностию Ему. Будто недоговоренным осталось: умоляю же вас, исполняйте верно все, что мы заповедали вам. И спасение ваше не будет уже подлежать никакому сомнению. Ищущего и ревнивого спасает Господь, а не беспечного и нерадивого. «Чтоб не подумали, что все им будет от Бога, призвавшего их и избравшего во спасение, и чрез то не сделались нерадивыми и беспечными, требует и их собственной деятельности. Как бы сказал: истинен Бог, избравший вас во спасение. Но необходимы и с вашей стороны дела» (Экумений).
Уповаем на Господа о вас. Греческий текст допускает и такой перевод: надеемся о вас в Господе; но мысль одна и та же. Феофилакт пишет: «В Господе, то есть веруем человеколюбию Божию, что Он исполнит вас силою; чтоб показать им, что все зависит от Бога. И опять не просто сказал: в Господе, но: о вас, что творите и прочее, дабы они, все относя к Богу, не стали ленивыми. Должно все возлагать на Бога, но так, чтоб и самим действовать».
Яже повелеваем вам,—не теперешние только наставления разумеем, но обнимаем все заповеди, распоряжения и учреждения, от Апостолов исходящие, всю волю Божию, что бы мы ни сказали вам. В решимости так именно действовать состоит обращение; на ней стоит и самое крещение, пред совершением коего спрашивают: отрицаешилися сатаны и всех дел его... и: сочетаваешилися Христу, готовностию исполнять всякую волю Его.
И творите и сотворите. «Нет нужды, говорит, много увещевать вас. Вы уже делом показали покорность. И не довольствуетесь тем, что уже сделано, но готовы приложить после сего и другие дела» (Дамаскин). Не так только: повеление уже творите и, что еще повелим, творить будете; но вообще видит в них покорность, готовую, пока живы, верно исполнять все, что ни повелят. Потому что в начале положили слушаться воли Божией, какую одну только и возвещали им Апостолы. «Не удовольствовался сказать: творите, но прибавил: сотворите, показывая, что мы должны до последнего издыхания ревновать о добродетели» (Феофилакт). Выставляет же здесь совершенную их покорность, чтоб расположить к исполнению и того, что имел заповедать вслед за сим. Путь пролагает к нравоисправительному уроку. «Сие сказал в побуждение им, чтоб, узнав, какого мнения о них Апостол, подтвердили оное делом» (Феодорит).
Не лишним считаем привести вполне пространное изложение сокрытых в сем тексте мыслей Апостола, делаемое святым Златоустом. «Смотри, как Апостол, чтоб не привести их к недеятельности и чтобы они сами, полагая, что все зависит от Бога, не предались сну, и с их стороны требует содействия, когда говорит им: уповаем же на Господа о вас, яко, яже повелеваем вам, и творите и сотворите. Он говорит как бы: правда, верен Бог и, дав обетование спасти вас, несомненно спасет, но (спасет так), как обещал. А как Он обещал? — Если мы сами захотим сего, если будем повиноваться Ему, если и сами не будем пребывать в бездействии, подобно деревьям и камням, не безусловно. Правильно употребил Апостол и это выражение: уповаем на Господа, то есть уповаем на Его человеколюбие. Опять низлагает их (гордость), показывая, что все зависит от Бога. Ибо если бы сказал, что мы верим вам, то хотя в этом заключалась бы великая для них похвала, но зато он не показал бы того, что они поставляют все в зависимости от Бога; напротив, если бы он сказал: мы уповаем на Господа, что Он сохранит вас, и не прибавил того выражения — о вас, и другого: яко, яже повелеваем вам, и творите и сотворите, то, возложив всю надежду на одну силу Божию, он сделал бы их более преданными лености. Ибо хотя мы во всем должны полагаться на Бога, однако ж и сами мы должны быть деятельными, должны решаться на труды и подвиги. Здесь Апостол показывает тоже, что добродетель наша должна достигать надлежащей степени и совершенства и пребывать с нами до последнего нашего издыхания».
Стих 5. Господь же да исправит сердца ваша в любовь Божию и в терпение Христово.
Чего надеялся солунянам от Господа и чего ожидал от них в Господе, о том теперь молит Господа. Надеялся, что Господь сохранит их твердыми в вере и добродетели и стойкими против лукавого,— и молится даровать им терпение; ожидал от солунян в Господе, что они как исполняли, так и будут исполнять всякую открытую им чрез Апостолов волю Божию,—и молится подать им любовь, в которой исполнение закона и прочность самого терпения, молится к тому и другой направить сердца их, чтоб не внешно только были исправны и стойки, а внутренно, в самой глубине души. Так-то надежда не отстраняет необходимости молитвы, а, напротив, она-то и рождает молитву, возгревает ее и делает неутомимою.
Да исправит, с греческого, да напрямит, «да сотворит, чтоб вы прямо шли к истинной любви, не уклоняясь на распутия» (Феодорит). Да исправит сердца. Как? — Конечно, действием благодати во глубине души. И, однако ж, видимо, что благодать не все производит, а только направляет. Шествие же совершает сама душа, ища и напрягаясь, хотя всегда с помощию Божией благодати. Феодорит пишет на это место: «Нам потребно то и другое, и доброе преднамерение, и содействие свыше. Улучить оное умоляет и пророк: соверши стопы моя во стезях Твоих, да не подвижутся стопы моя» (Пс. 16, 5).
В любовь Божию — в любовь к Богу и ко всему Божественному, или, в объятия любви Божией, от коих возгорится любовь и к Нему, и ко всякому человеку, и ко всякому добру,— или, в любовь Божественную, великую, чистую, небесную. Разности в речениях, а существо дела одно. Но чего ради шествие к этой любви предполагается долгое, подверженное опасности уклонений? — Того ради, что любовь не вдруг водворяется в сердце, по причине остающихся в нем страстей и страстных влечений и сочувствий. Семя любви полагается в земле сердца в минуту обращения, а крепнет она и созревает по мере очищения сердца от страстей. Труд над очищением сердца увенчивается полною любовию. В продолжение сего-то внутреннего труда над собою возможны, и бывают, уклонения от правого пути к любви. «Многое уклоняет от правого пути любви, и любоимание, и тщеславие, и скорби, и искушения. Это и многое другое не дает нам прямо шествовать к любви Божией и полюбить Его, как должно» (Феофилакт). Святой Златоуст пространнее выясняет это, говоря: «Много есть таких предметов, которые отвращают нас от любви, и много есть стезей, которые насильно влекут нас оттуда. И, во-первых, порок любостяжания, как бы охватывая нашу душу своими, так сказать, бесстыдными руками, и, крепко держа ее, даже против нашей воли влечет и удаляет ее оттуда. Потом отвлекают (нас от любви) тщеславие и скорби, часто тоже искушения. Поэтому мы нуждаемся в помощи Божией, как бы в некотором ветре, дабы наш парус как будто некоторым сильным дуновением подвигаем был к любви Божией. Вследствие того не говори мне, что ты любишь Бога даже больше самого себя. Это одни слова: докажи мне это посредством дел, что ты подлинно любишь Его больше, нежели самого себя. Возлюби Его больше, нежели деньги, и тогда я поверю, что ты любишь Его больше самого себя. Ибо как может отрещися самого себя тот, кто не ставит ни во что денег ради Бога? Если ты не отвращаешься от любостяжания, что надлежало бы исполнять и без повеления Божия, то как отвратишься ты от самого себя?»
И в терпение Христово, или, в терпение ради Христа, или в терпение по подражанию Христу, за нас пострадавшему, такое, какое показал Сам Христос, когда подъял страсти и смерть за спасение наше, или в терпеливое ожидание второго пришествия Христова, когда Он воздаст терпящим славою и блаженством, ожидание, которым одним, после любви, поддерживается терпение. В терпении, когда оно есть, все эти черты совмещаются. Апостол всех их совместил в одном выражении, назвав терпение Христовым. Только о двух нравственных силах молится — любви и терпении. Любовь есть внутреннейшая движущая сила христианской жизни; терпение есть тоже внутренняя сила, но ограждающая жизнь ту совне. Терпение держится упованием, но силу несокрушимую получает от любви. Кто не любит, у того едва ли долго продлится терпение. И кто не терпит, у того едва ли крепка любовь. «Молитва Апостола, — говорит святой Дамаскин, — касается важных предметов, именно, чтоб любить Бога и терпеливо переносить скорби за Христа, чтоб с любовию сочеталось терпение, или, лучше, любовь увенчивалась терпением. Ибо как скоро любим, но не оказываем терпения, то и любовь разоряется». То же пишет и Феофилакт: «Слова же в терпение Христово, или так понимай: чтоб нам терпеть, как Он терпел; или так: чтоб мы с терпением ожидали Христа и не отчаивались, но твердо веровали, что Он исполнит, что обетовал. Сочетал же с любовию и терпение потому, что любить Бога и значит,— все терпеть за Него, без ропота, благодушно». Тот и другой заимствовали свои мысли у святого Златоуста, который изъясняется о сем пространнее.
Этим оканчивает святой Апостол свою будто заключительную речь, в которой совместил, однако ж, такие благожелания и ожидания, после которых нескорбное принятие укорной речи не подлежало сомнению. Всем этим он «показал отеческое о них попечение. Поелику имел укорять некоторых из них, то наперед намащает сердца их, чтоб не сомневались, что он делает им наказ тот от многой любви» (Феофилакт).
Обличаемый здесь недостаток уже был укорен святым Павлом в первом послании, 4, 11; 5, 14. Но там короче и снисходительнее, а здесь строже и пространнее. Верно, этот застарелый порок был общ у солунян до обращения и не считался грехом; отчего они не скоро и исправлялись. Но он был очевиден и выдавался так, что святой Павел заметил его в первое в Солуни пребывание и тогда же дал нужные заповеди и внушения (1 Сол. 4, 11; 2 Сол. 3, 10). В подтверждение тех наставлений он сделал наказ в первом послании. Как они вдавались в то же, здесь, во втором послании, отряжает на обличение целое отделение в 10 стихов, где выставляет основание неуместности обличаемого поведения, дает против него строгую заповедь и полагает наказание ослушникам, если они будут. Ход мыслей здесь такой: подражая мне, стихи 7 — 9, и помня заповедь, мною лично данную, верующие должны вести себя скромно и жить своими трудами, стих 10. А у вас некоторые иначе поступают, ничего не делают, только шатаются туда и сюда, стих 11. Заповедую им исправиться, чтоб трудясь свой хлеб ели. О тех, кои не послушают сего слова моего, давайте мне знать; сами же между тем не имейте общения с ними, стих 14, не с враждебными чувствами, и в видах исправления, стих 15. Видимо желание у Апостола поскорее пресечь распространение зла, или ускорить начавшееся исправление. Для сего с особенною настойчивостию предписывает исправным в сем отношении прекратить общение с неисправными. Этим достигались две выгоды — исправные избавлялись от заразы и больше утверждались в исправности, неисправные же были пристыжаемы и, кроме других побуждений к труду, получали новое фактическое в том, что за беструдие все их чуждались и делали их среди общества будто изгнанниками. Считая это средство столько могущественным, святой Павел особенно настаивает на нем, поминая об нем и в начале речи, стих 6, и в конце, стих 14, и возводит его в непреложный закон, изрекаемый от лица Самого Господа.
Нигде не видно, чтоб это беструдие, праздная и тунеядная жизнь в такой силе обнаружились между солунскими христианами вследствие ложного убеждения, будто настал день Господень. Если б было какое отношение этого празднолюбия к чаянию пришествия Господня, Апостол означил бы это какою-либо чертою. Но у него нет на это никакого указания. Скорее потому положить надо, что это был общий порок языческой жизни. В многолюдных городах шумная, веселая, праздная, разгульная жизнь всякому бросается в глаза. Такова она и теперь между нами. Явись Апостол в каком-нибудь из наших больших городов, он тоже бы увидел, что видел у солунян, и то же бы сказал нам, что говорил тем: ничего не Делают, только суетятся, бегают из конца в конец, гоняются за утехами и веселятся. Христианам так жить неприлично. Им следует вести себя скромно, сидеть дома, заниматься работами, чтоб Иметь утешение вкушать свой хлеб. Утешная, празднолюбная жизнь так противна духу христианства. Вот Апостол и хочет отучить от ней христиан, чтоб и следа их не было на этих путях языческой жизни.
Стих 6. Повелеваем же вам, братие, о имени Господа нашего Иисуса Христа, отлучатися вам от всякаго брата, безчинно ходяща, а не по преданию, еже прияша от нас.
Апостол прописывает здесь общий закон для поддержания христианского благоповедения; на частный случай, о коем будет речь ниже, здесь только легкий делается намек. Апостолы, проповедуя Евангелие, между верующими с самого начала заводили новые христианские порядки жизни, как они должны были себя держать в семействе, в обществе, в церкви,— и от лица Господа дали неотложный закон: кто не будет так жить, от того отлучайтесь. Этим совершался молчаливый суд и отлучение виновных от общества христианского, ибо когда от них отлучались, то они естественно становились отлученными. Отсюда выходит, что по намерениям Господа и святых Апостолов христианские общества все, в целом своем составе, должны быть строгими исполнителями заповедей и непорочными по нравам и что соблюдение такой чистоты есть дело всего общества, будто закон самосохранения.
Повелеваем же. Прежде сказал: надеемся, что вы, что ни повелим вам, и творите, и сотворите. Теперь говорит: повелеваем же вам — вот что. Прямо указывает на предыдущее. Следовательно, то сказано было в видах сего; надежде той делает приложение, или указывает случай оправдать ее.
О имени Господа нашего Иисуса Христа. Имя стоит вместо лица. О имени — то же, что: Самим Христом Господом, или от лица Самого Господа, Его властию, нам данною на устроение Его царства на земле. Как бы так: «Не мы говорим это, но Христос» (Златоуст). «Он узаконяет сие чрез нас» (Феодорит). «Ибо что я говорю, то Он говорит» (Феофилакт). Говорит так Апостол «или в таком смысле: Христос да будет свидетелем, что мы дали вам такую заповедь, или в таком: изрекаемое мною слово не мое, но Его» (Экумений). Всячески изрекаемое повеление есть прямая воля Божия, непреложный закон, которого ни миновать, ни криво толковать нельзя. «Говоря таким образом, Апостол показывает, с каким страхом должно взирать на это повеление» (Златоуст). Вместе видно внушение, что отступление от сего повеления бросит тень на само Евангелие, и как бы на Самого Господа. Почему и строгость такая, чтоб сторонние не могли говорить: вон чему учат, вон какая их вера, вон какой их Христос.
Отлучатися, «отделяться» (Феодорит), «отстраняться, удаляться» (Экумений), «отворачиваться» (Златоуст). Ниже говорит: не примешайтися; но вместе так, чтоб не как врага иметь неисправного, но как брата вразумлять таким к нему отношением (стих 14). Видно, что это больше, нежели только одно отстранение от участия в делах или в образе жизни. И этим могло выражаться внушение: мы вашею дорогою не ходим и вам не советуем, которое могло отрезвляющим образом действовать на неисправного. Видя, что участием не поощряют, а безучастием укоряют его поведение, брат мог приходить в себя и исправляться. Апостол говорит более, именно, чтоб, отлучаясь от брата бесчинного, его отлучали от себя, чтоб он видел себя отчужденным от христианского общества. В этом вся сила исправительной меры, установленной Господом чрез Апостолов; об этом пространную речь святого Златоуста приведем ниже.
Всякаго брата, то есть христианина, и поколику христианин есть. В послании к Коринфянам то же заповедует Апостол не примешатися к разным лицам беспорядочного поведения, но только к лицам, принадлежащим к христианскому обществу, то есть братиям. Ибо, говорит, если б от всех таких отдаляться положить законом, то следовало бы выйти из мира (1 Кор. 5, 10).
Безчинно ходяща, «то есть живущего» (Златоуст), «такого, который живет без всякого чина, не по законам Божиим» (Экумений). Судя по тому, о каком бесчинии говорится ниже, под бесчинно ходящими здесь разумеются праздношатающиеся, ничего не делающие, удаляющиеся от полезных трудов и только в веселиях и утехах проводящие жизнь. Так понимают все наши богомудрые толковники. Но ничто не мешает разуметь под такими всяких нарушителей чина христианской жизни, вообще таких, которые живут не по преданию, принятому от Апостолов. Апостолы всюду заводили новые чины жизни, нравственно-религиозные, семейные, гражданские, и требовали непреложно их исполнения. Нарушители сих постановлений отступали от чина, оказывались бесчинными, бесчинно ходящими. От всех таких отлучаться и их тем от себя отлучать — был повсюдный апостольский закон, о котором во многих посланиях поминает Апостол. К римлянам пиша, например, заповедует уклоняться от всякого творящаго распри (Рим. 16, 17); в послании же к Коринфянам перечисляет всех такого рода лиц, говоря: ныне же писах вам не примешатися, аще некий брат именуем будет блудник, или лихоимец, или идолослужитель, или досадитель, или пияница, или хищник, с таковым ниже ясти (1 Кор. 5, 11). Сколько такой закон был благотворителен тогда и как желать было можно, чтоб он и в наши времена был в силе, об этом пространно пишет святой Златоуст: «Апостол хочет, чтоб мы удалялись от всякого брата, бесчинно ходящего. Быть отлученным от целого общества братии тогда считалось великим бедствием. Поэтому Апостол подвергает всех сему наказанию. Так, в другом месте, именно в послании к Коринфянам, он сказал: с таковым ниже ясти (1 Кор. 5, 11). А теперь большая часть людей считает это неважным, и все теперь слилось и пришло в расстройство: мы без разбора, как случится, вступаем в общение с прелюбодеями, с блудниками, с лихоимцами. Если надлежало удаляться от того, кто только, вследствие лености, нуждается в пособии других, то тем более от прочих. И, чтобы ты узнал, какой страх внушало отлучение от общения с братиею и какую пользу оно приносило тем, кто благодушно принимал такое наказание, послушай, как тот, который гордился своим грехом, который дошел до последней степени разврата, который совершил блуд, о каковом не упоминают даже язычники, который оставался нечувствительным к своей ране, ибо в этом состоит крайняя степень развращения, как этот (самый человек), который был столько порочным, до того смирился и укротился, что Павел сказал потом о нем: довольно таковому запрещение сие, еже от многих... темже утвердите к нему любовь (2 Кор. 2, 6, 8). Ибо такой человек был тогда то же, что член, оторванный от остального тела. Причина того, почему тогда это внушало такой страх, была та, что тогда считалось великим благом быть в обществе верующих. Ибо тогда так жили в каждой Церкви, как (живут между собою) люди, обитающие в одном доме, которые подвластны одному отцу и участвуют в одной трапезе. Поэтому такое несчастие составляло для каждого удаление от такой великой любви. А теперь это не кажется чем-либо важным, потому что мы не считаем чем-либо важным и того, когда мы находимся во взаимном общении. Что прежде поставляемо было в ряду наказаний, то ныне, вследствие охлаждения любви, случается между вами не как наказание, мы удаляемся друг от друга из равнодушия. Ибо причину всех зол составляет отсутствие (в нас) любви; оно разрушило и уничтожило все великое и славное в Церкви, именно все то, ради чего должно радоваться».
Надобно заметить, что в словах: не по преданию, еже прияша от нас, предание, как очевидно, означает не учение, а порядки жизни, заведенные Апостолами, и обнимает оно все порядки. Порядки эти приняты христианскими обществами и хранились нерушимо, под титлом непреложного закона. От непосредственных приемников сих порядков, лично от Апостолов, они в неизменном виде перешли к преемникам их. Каковою Церковь вышла из апостольского века, таковою она образована непосредственно святыми Апостолами. Учение преподавалось словом и подтверждалось, где нужно, писанием. Порядки заводились делом, непосредственными распоряжениями, хоть поминались иногда и в посланиях. В настоящем месте предание разумеется фактическое, делом введенное в жизнь. Феодорит пишет: «Предание разумеется не словами, но делами». Другие толковники под преданием разумеют здесь и пример Апостола, ибо этим распоряжение Апостола о трудолюбной жизни скорее входило в жизнь между христианами и приобретало более силы. «Преданием,—говорит святой Златоуст,—называет Апостол то, что они видели в его поступках». Экумений так: «Предание, которое я предал вам делами, быв для вас примером». «Ибо собственно это есть предание», — дополняет Феофилакт. — Напрасно потому мудрость инославных неблаговолительно относится к этому святоотеческому пониманию.
Высказав общий закон, Апостол ведет теперь речь к приложению его у солунян. Прямо бы сказал: отлучаться от бесчинно ходящих есть неотложный закон; у вас есть бесчинные, так отлучайтесь от них. Но Апостол разъясняет наперед виновность этих бесчинников (7 — 10); затем определенно указывает порок обличаемых бесчинников (11); потом предлагает им исправиться (12). И уже коль скоро не послушают, отлучаться от них (13, 14).
Виновность бесчинников Апостол определил силою побуждений, какие они имели к тому, чтобы быть в чине. Побуждения эти они имели в примере самого Апостола, в том, как он жил и действовал, будучи у них (7 — 9), и в прямой заповеди, данной им (10). Побуждения из примера Апостолов так разъясняются: вы должны подражать нам; но мы, живя у вас, не бесчинствовали, не тунеядствовали, а день и ночь проводили в труде и подвиге. Следует и вам так действовать.
Стихи 7 — 9. Сами бо весте, како лепо есть вам подобитися нам, яко не безчинновахом у вас, ниже туне хлеб ядохом у кого, но в труде и подвизе, нощь и день делающе, да не отягчим никогоже от вас; не яко не имамы власти, но да себе образ дамы вам, во еже уподобитися нам.
Сами весте. Ученик учителю и дети родителям, естественно, располагаются подражать. Это и держится у них всегда в сознании. И солуняне, как ученики Апостола и как дети, рожденные благовествованием его, не могли не иметь влечения к подражанию ему. Но Апостол говорит о подражании, не как о деле сердца, а как о нравственно-обязательном долге. Не солунянам только, но и другим внушал он: подражатели мне бывайте, якоже и аз Христу (1 Кор. 11, 1). Апостолы были зерцало христианства. Словом они его истолковывали, а жизнию представляли на деле. Подражать им для верующего есть такой же долг, как быть верным вере во всем. И в житейском быту бывает так, что кто первый заводит порядки какие, тому все подражают; и подражание такое переходит из рода в род.
Како лепо есть вам подобитися нам. Как чиста была апостольская совесть! Как безукоризненно во всем поступали они, по всему требованию духа христианского! Живя открыто, в очах всех, они могли говорить: вот как живите! Они были уверены, что столько очей не могли видеть в них ничего укорного; а это потому, что чистыми себя видели и пред очами Божиими, ибо никогда сознательно и произвольно не склонялись они ни на что, о чем совесть свидетельствовала, что то противно воле Божией. Эта обоюдная уверенность и давала им дерзновение так говорить. Они были все пожерты Богу и Богом, и говорили так, движимые Духом, как Богу пожренные во всем. Святой Златоуст пишет: «Великое дерзновение внушает учителю та мысль, что он может, ссылаясь на свои праведные дела, делать увещание своим ученикам. Поэтому Павел и сказал: сами весте, како лепо есть вам подобитися нам. Ибо учитель должен больше научать жизнию, чем словом. Пусть никто не думает, что Апостол сказал сие, желая неумеренно похвалить себя, ибо необходимость заставила его сказать сие, и притом ради общей пользы».
Затем из общей суммы достойных подражания дел своих Апостол останавливает внимание только на тех, которые по противоположности своей неисправному поведению некоторых солунян строго обличали их неисправность. Не безчинствовахом, говорит, ниже туне хлеб ядохом у кого. Отрицает в себе укорные стороны обличаемых. Следовательно, те бесчинствовали и туне хлеб ели. А этому не следовало быть, подобно тому, как не было того у Апостолов. Не безчинствовали, с греческого, — ουκ ητακτησαμεν — не жили бестактно. Следовательно, те, обличаемые, жили бестактно, не соображаясь ни с временем, ни с местом, ни с лицами, или жили беспорядочно, (ибо ταξις — порядок), то есть не по тем порядкам, к каким обязывало их звание, например, мужа, отца семейства и подобное, — жили беззаботно, в праздности, шатаясь без толку по площадям и рынкам, предаваясь народным утехам, гулянью и веселой жизни. «Бесчинием здесь Апостол называет бывание без труда и работы, как и выше. Ибо Бог положил быть человеку в труде и для того снабдил его пригодными к тому членами; так что, кто остается праздным, тот выступает из чина Божия» (Феофилакт).
Ниже туне хлеб ядохом у кого, не ели хлеба Даром ни у кого, хоть «если б и ели у кого, то это было бы не даром: достоин бо делатель мзды своея (Мф. Ю, 10)» (Златоуст). Следовательно, те, обличаемые, туне хлеб ели, или тунеядствовали, жили на чужой счет. Может быть, и бражничали, ходя из дома в дом, чтобы поесть и попить, и тем истощая себя взаимно или тех из своего круга, кои имели какой достаток. Имея силы работать и тем доставать себе содержание, они не стыдились всякими неправдами подбиваться к другим и объедать их.
Но в труде и подвизе день и нощь делающе. Не туне хлеб ели, но делающе, то есть добывая его трудами рук своих. Не сторонний кто содержал нас даром, но мы сами кормились своими трудами. «Принесши к вам Евангелие, мы ни у кого ничего не брали, но день и ночь проводили мы в трудах, чтоб чрез то приобрести необходимое для пропитания» (Феодорит). День и нощь, не та мысль, что только и делали, что работали, ибо надо было и есть, и спать, проповедовать в синагоге и по домам. Апостол хочет сказать: ни днем, ни ночью никто не видал нас без дела. Все время, за удовлетворением естественных потребностей тела, было у нас употребляемо, кроме проповеди, на работы. И вот чего у некоторых из обратившихся солунян недоставало: чтоб спокойно сидеть дома и с терпением исправлять работы, какие кому поручены.
Да не отягчим никогоже от вас. Солуняне уверовавшие, конечно, не сочли бы в тягость содержание Апостолов, когда, как в первом послании сказано, они оказывали благотворение даже живущим в других местах. «Отягчением считается то, когда кто берет что у кого против воли» (Феодорит), или то даже, «когда кто дает другому не с великим усердием» (Златоуст). Но ни первого от Апостолов, ни второго от солунян ожидать нельзя. Чего бы не сделали они для святого Павла, которого возлюбили крепкою любовию, как сам засвидетельствовал? Но Апостол выставляет, чем особенно он побуждаем был действовать таким образом. Отеческая его любовь к обращаемым не позволяла ему хоть малостию какою беспокоить их. Она побуждала его все иждивать для них, ничего от них не требуя и не принимая. В послании к Коринфянам он указывает побуждением к тому — опасение воспрепятствовать успеху проповеди; а здесь — эту деликатность своего отеческого чувства. Выставляет же он ее на вид с тою особенно целию, чтоб тем резче обозначить безобразие тунеядства. Он хотел внушить, как замечает святой Златоуст, такой урок: «Если я, проповедник словес учения, побоялся отяготить вас, то тем более (должен бояться сего) тот, кто вам не приносит никакой пользы». Не яко не имамы власти. И Господь повелел проповедающим Евангелие от Евангелия жити (1 Кор. 9, 14), когда, посылая на проповедь Апостолов, сказал им: в том же дому (в коем примут их) пребывайте, ядуще и пиюще яже суть у них (Лк. 10, 7). Все Апостолы так и делали. Вероятно, и святой Павел пользовался по временам сим правилом. Мог бы он воспользоваться им и у солунян, и, конечно, никто бы против этого ничего не посмел говорить. Но он этого не делал. Дух Божий, руководивший им, внушил ему другой образ действования, может быть, по характеру тех народов, среди которых суждено было ему распространять Евангелие.
Но да образ дамы вам, во еже уподобитися нам. К коринфянам пиша, другую выставляет цель, как замечено уже, именно, чтоб беспристрастнее принималась Евангельская проповедь; а здесь, чтоб дать пример. Чего же? — Трудолюбия, домоседства, степенности и добропорядочности. Это опять наводит на ту мысль, что, верно, праздношатайство, тунеядство, бражничество и гулячество составляли выдающуюся черту жизни солунян (в язычестве). Святой Павел заметил то с первого раза и тотчас же убеждать их стал к трудолюбию и степенности (стих 10). Но чтоб сильнее подействовать на них, сам начал с неутомимостию работать для своего содержания и бывших с ним. Пример в этом отношении, точно, мог действовать сильнее всякого слова. Образ действий святого Павла не мог не тревожить совести праздных ленивцев и не располагать их к трудолюбию. «Ибо если,—как замечает святой Златоуст,— святой Павел, который не имел необходимости (трудиться), а имел, напротив, возможность уволить себя от такого рода занятий и, взяв на себя такое великое дело, несмотря на то, трудился, и не просто трудился, но трудился ночь и день, так что мог и другим давать пособие, то тем более другие должны были так поступать».
Стих 10. Ибо егда бехом у вас, сие завещавахом вам, яко аще кто не хощет делати, ниже да яст.
Второе побуждение к тому, чтобы жить чинно, бесчинные братия имели в точной заповеди, лично самим Апостолом данной. Пример можно было еще перетолковывать, но прямая заповедь обязывала, отстраняя всякую возможность уклонения. Заповедь налагала долг, пример располагал к исполнению его, указывая способ, или ведя к тому, как бы по проложенной дороге. Оба вместе должны бы победоносно воздействовать на исправление нрава, прежде криво направленного. Оба и употреблены Апостолом. И пример дан сильный, и заповедь предложена в очень строгом тоне: кто не хощет делати, ниже да яст. Он хочет сказать: того не за что и хлебом кормить, тот теряет как бы право на вкушение пищи, и если вкушает, то без всякого права, а или по своему нахальству, или по милости других. Вот в какой степени обязателен труд! Человек рождается на труд, как и птица на летание (Иов. 5, 7). Так присуждено тотчас по падении. Труд — общая всем епитимия, в Адаме на всех наложенная: в поте лица твоего снеси хлеб твой (Быт. 3, 19). Под условием пота и хлеб дается ему вкушать. Итак, труд, телесный ли то или духовный, неизбежно обязателен для всякого. Никого и не увольняет от него Апостол. Кто не хочет трудиться, кто бы он ни был,- богатый ли или бедный, ниже да яст, тот если и ест, ест с насилием совести, с грехом. Между тем, однако ж, не надобно выпускать из внимания, что слово Апостола обращено здесь к праздным ленивцам, чтоб совесть их растревожить, а не к другим, чтоб пресечь их благотворительность. Не та у него мысль: и не давайте ему есть. Этого суда и расправы никому он не дает. Напротив, прямо против этого говорит ниже, чтоб, делая добро, не стужали, что дают тунеядцам (стих 13). Феодорит пишет: «А сие: ниже да яст, Апостол сказал не подающим, но живущим в праздности. Подающим же чрез несколько слов дает совет не смотреть на худое поведение, но без сомнения оказывать свойственную им щедрость».
Стих 11. Слышим 6о некия безчинно ходящия у вас, ничтоже делающия, но лукавно обходящих.
Выяснив основания виновности обличаемых, указывает самую вину, говоря как бы: а у вас, несмотря на столь обязательные побуждения к благочинному поведению, есть лица, которые ведут себя совсем не как следует. В чем состояла неисправность этих лиц, уже было указываемо. Это безчинно ходящие, то есть живущие бестактно, беспорядочно, не по чину, Апостолами заведенному, в противность тому благообразию хождения, какого требовал он в первом послании (4, 12); ничтоже делающие, не то, что сидящие, поджавши руки, а гуляющие без дела, которым не по душе сидеть за каким-либо серьезным и постоянным трудом, а приятно проводить время в свое удовольствие, в услаждение своих чувств, очей, слуха, вкуса и проч.; — но лукавно обходящие, с греческого — все любопытствующие, что там-то есть, что тут-то делается, что те рассказывают, что эти задумывают, и подобное. Это г лазеры, говоруны, спорники. Шатаясь по площадям, торжищам, улицам и домам, все разведывают, и не дивно, что и нарочно подсматривают, вступают в споры, откуда задоры, распри, брани и все нестроения в обществах. «Живущим в праздности, — пишет Феодорит, — свойственны пустословие, говорливость, бесполезное любопытство». Экумений указывает и причину того. «Бог дал нам, говорит он, Ум деятельный. Потому, когда мы удаляем его от Дел (Богоугодных), он, не имея возможности пребывать в бездействии, вдается в дела диавольские, в любопытство, болтливость, наговоры, смехотворство и подобное». То же пишет и Феофилакт: «Ум наш приснодвижим; потому, когда мы не занимаем его делами благопотребными, он предается делам непотребным, в разведывание, как живут другие, а отсюда в пересуды, празднословие и пустословие». Нисколько не видно, чтоб это были люди с явными пороками; иначе Апостол не утерпел бы обличить это, как делает в послании к Коринфянам (1 Кор. 5, 11); или чтоб это были бедные, могущие пропитывать себя трудами рук своих, которые, однако ж, не любят трудиться, а живут на чужой счет попрошайством или обманом; хоть, может быть, был кто-нибудь и такой. Это все люди праздные, попусту убивающие время. Но и таких, надо полагать, было не много, ибо святой Апостол говорит: неким. Их число было так незначительно, что они не мешали Церковь Солунскую, все общество верующих там, отличать теми прекрасными качествами, какие превозносит в них святой Павел в обоих посланиях. Говорит же о них он с такою строгостию и так много ради того, что и одну душу потерять жалко, и из опасения, как бы поблажка им или невнимание к их неисправности не расположили и других легко смотреть на такой недобрый образ жизни, и не подали им повода увлечься к подражанию. К тому же, пишет Апостол: слышим, идет слух. Кто принес или приносил почасту слух, не сказывает, но видно, что слух был не пустой и святой Павел верил ему. А он был столько ревнив, что не мог равнодушно сносить никакого недостатка в своих Церквах. Все их он старался представить Христу как чистых и непорочных невест (2 Кор. 11, 2).
Стих 12. Таковым запрещаем и молим о Господе нашем Иисусе Христе, да с безмолвием делающе, свой хлеб ядят.
Ожидалось бы, что вслед за указанием бесчинных, скажет тотчас Апостол: вот этих и отлучайтесь. Но как цель у него не суд и расправа, а исправление, то он наперед предлагает неисправным возвратиться на путь правый, и тогда уже, как не послушают, повелевает потом исправным не примешиваться к ним.
Заповедь, даемая теперь, уже была известна. Тут она повторяется только, с отеческим убеждением от лица Самого Господа исполнять ее точно. Видно, как сильно у Апостола желание, чтоб никого не оказалось непослушным, чтоб все стали благочинно живущими и не настояло необходимости от кого-либо отлучаться или делать кого-либо отлучаемым. Для того и повелевает как Апостол, и молит как отец; то и другое от лица Самого Господа. Повелевает властию, от Господа данною; умоляет любовию Христовою. Тем и другим речь свою делает и грозною, и привлекательною, со всех сторон гоня их к исполнительности. Строгость с любовию всегда победоносна. «Поелику,— пишет Феофилакт,— выше несколько строгую держал речь, говоря: повелеваем отлучатися (стих 6), то теперь с большею снисходительностию обращается к ним и говорит: молим о Господе. Но чрез это завещание делается еще более веским и строгим».
Да с безмолвием делающе, свой хлеб ядят, чтоб не шатались праздно там и сям, а сидели дома, и дома сидели не сложивши руки, а за работою. Заповедуется скромная, уединенная, трудолюбивая жизнь, в противоположность праздношатайству и пустому убиванию времени. «Повелеваем не только жить в безмолвии (тихо, безмятежно), но и работать» (Экумений). «Двух вещей требует от них: как от бесчинных,— чтоб безмолвствовали, как от праздных,— чтоб работали». 'Ησυχια, безмолвие, противоположно шуму, мятежности, хлопотам, суетливости, а равно непоседству, рассеянной и праздношатайной жизни. Отсюда всякий может вообразить картину семейной, домашней жизни, какую дает в образец верующим святой Павел.
Чтоб свой хлеб ели, или, чтоб не тунеядствовали, не жили на чужой счет, а своими руками добывали себе содержание, или, чтоб, хоть свой достаток имеют, все же трудились затем, чтоб свой трудовой хлеб есть, ибо он слаще и, можно сказать, священнее. Тут же, конечно, разумеется и то, чтоб не жили подаянием, или попрошайством, а сами своими трудами содержали себя, когда имеют силы. На сих последних налегает более святой Златоуст, ибо пишет: «Почему не сказал Апостол: если они не бесчинствуют, то пусть питаются подаянием от вас; но требует и того, и другого, чтоб они были и скромны, и трудолюбивы? — Потому, что он хочет, чтоб они, трудясь, сами себя пропитывали. Ибо это значат слова: да свой хлеб ядят, то есть от своих трудов, а не чужой, добываемый выпрашиванием подаяния. Он говорит о тех, которые по собственному произволу принадлежат к числу неимущих. В самом деле, отчего ты не трудишься? Бог дал тебе руки не для того, чтобы ты принимал от других, но чтоб ты сам давал другим». Феофилакт затем определеннее излагает дальнейшие его мысли: «Итак, надобно иметь труд, работая своими руками. Тому и милостыни просить не должно, кто, имея силы работать, предается праздности. Скажешь: я молюсь и пощусь. Но это не есть дело рук. Можешь и при этом иметь ручную работу. И если ты об этом нерадишь, то подлежишь суду, как празднолюбец. Скажут: как же того, кто учит (у святого Златоуста разумеются Апостолы, учители Церкви), не приневоливают работать? — У него есть работа важнейшая и труднейшая, которая не дает ему заняться ручными работами. На тебе же, лице частном, не лежит ничто такое, и ты грешишь, нерадя о труде».
Стих 13. Вы же, братие, не стужайте, доброе творяще.
Неисправным дал заповедь исправиться, а тем, которые были исправны, внушает пребывать в своей исправности. Будто не полон был бы урок, если б не было сказано что-либо и этим. Что же именно он внушает им? — Чтоб не скучали, не тяготились, не изнемогали, доброе творяще. А это добротворяще — καλοποιουντες имеет два смысла, означает или: хорошо поступая, ведя добрую жизнь, хорошее держа поведение, или: делая добро другим, благотворя. Если принять первое значение, то в словах Апостола надо будет видеть воодушевление исправных на продолжение жизни, противоположной жизни тех бесчинников, жизни безмятежной, уединенной, трудолюбной. Сидя все дома за делом, лишая себя общественных развлечений и удовольствий, отказывая своим чувствам в обычных усладах, они были как будто какие заключенники, будто теряли что, тогда как те будто выгоднее были поставлены на вид. Иным из них, конечно, могло прийти на ум, что такая жизнь скучновата. Апостол и воодушевляет их: вы, ведущие добрую, степенную и трудолюбивую жизнь, оставя ту, беспорядочную, праздную и пустую, не скучайте и не тяготитесь тем, и тем празднолюбцам не завидуйте и не соблазняйтесь их положением, будто выгоднейшим. Если принять второе значение, то внушение Апостола будет такое: вы же, оказывающие доселе благотворение даже этим тунеядцам, привыкшим есть чужой хлеб, не отставайте от такого образа действования, не изменяйте такого к ним отношения, продолжайте благотворить им, не скучая и не тяготясь тем и не допуская мысли, будто таким образом добро ваше иждивается даром. Ваше добро нисколько не перестает быть добром от того, что те на наш взгляд недостойны милости. Бог солнце Свое сияет на злые и благие, дождит на праведные и неправедные: будьте и вы милосерды, как Отец ваш небесный милосерд есть (Мф. 5, 45; Лк. 6, 35). Нужду надобно видеть в просящем, а не обращать внимание на его неисправность.
И первое значение не неуместно, но ближе второе, и предпочтительнее ради того, что так понимают сие место святые наши толковники, ограничивая, впрочем, круг бесчинно живущих только теми, которые живут подаянием, имея силы трудиться. Они предполагают в Апостоле опасение, как бы христиане, слыша строгий укор праздным и заповедь им, чтоб жили трудами рук своих, не прекратили им своего благотворения, между тем как эти еще не исправились и не привыкли к труду, и, оставаясь без помощи, могли помирать с голоду. Все, что должны были делать добрые христиане, это отлучатися, не примешатися и тем побуждать к исправлению неисправных; благотворения же им не прекращать.
«Видишь отеческое благоутробие? — взывает Экумений.— Недалеко простер строгость, боясь, чтоб эти бесчинники не померли с голода. Хотя заповедует отлучатися от них и чрез то вразумлять, но пока, говорит, исправятся, давайте им, чтоб не томились от голода. Довольно им и этого наказания, что вы отделитесь от них». К этому блаженный Феофилакт прибавляет: «Хотя кто из них и после этого не исправится, но ты все не стужай, делая добро». Сокращенно силу этого и предыдущего текста Феодорит выражает так: «Одним предписав законом занятие делом и безмолвие, другим советует водиться человеколюбием: не стужайте, доброе творяще. Худое их поведение да не препобеждает вашей щедрости».
Святой Златоуст решает при этом обычное возражение: «Итак, что же, скажет кто-нибудь: если он (праздный) от нас будет все получать в изобилии, то навсегда останется праздным? — Против этого, говорит, я указал вам легкое врачевство, именно: отделяйтесь от такого человека, то есть не придавайте ему дерзновения, показывайте вид, что вы гневаетесь на него. Между тем это (наставление) немаловажно. Ибо так мы должны наказывать брата, если действительно желаем того, чтобы он исправился. Мы должны знать, каким образом можем наказывать. Ибо, скажи мне, если б ты имел брата по плоти, то неужели бы ты оставил его без помощи тогда, когда бы он умирал от голоду? — Я не думаю, но, вероятно, ты позаботился бы об исправлении его».
Стихи 14 и 15. Аще же кто не послушает словесе нашего, посланием сего назнаменуйте, и не примешайтеся ему, да посрамится; и не аки врага имейте его, но наказуйте, якоже брата.
Затем так строго обличал бесчинно ходящих и такие давал им заповеди Апостол, чтоб они исправились и не срамили собою христианского общества, долженствующего быть чистым и святым во всех своих членах и во всех отношениях. Но если наконец они не окажут послушания и пребудут в своей неисправности, то вот какое дано распоряжение: назнаменатъ их и не примешиваться к ним, и, однако ж, не питать к ним неприязненных чувств, а вразумлять, как братьев.
Первое, что надлежало сделать, это назнаменатъ. Что это за назнаменание и для кого оно? Для Апостола Павла или для солунян? Древний наш славянский перевод дает ту мысль, что солунское христианское общество, или предстоятели их, объявив неисправным повеление Апостола им и о них и видя, что они не исправляются, Должны были дать знать о них святому Павлу особым посланием, означив их поименно в этом послании, для дальнейших его распоряжений, подобных, например, тем, какие делал он потом в Коринфе относительно кровосмесника. Естественность, соответствие ходу речи и греческому тексту заставляют стать на сторону такого перевода и понимания. Ибо если о неисправных дано было знать Апостолу и если потом надлежало им объявить, что пишет о них Апостол, то они, должно быть, всем были явны, и означать их для солунян не было никакой необходимости. С этого момента объявления им воли апостольской начиналось и непримешивание к ним без особых на то распоряжений, которое и прекращалось в отношении к иным, как только те исправными являлись. И на замечании их иметь было бы делом ни к чему не ведущим. Ожидалось не это, а что-либо более строгое. Оказались неисправные; об них дано знать, или узнал Апостол и пишет строгое обличение и увещание; объявлено все это неисправным; если они исправились -хорошо; а если не исправились, что дальше ожидается? — Ожидается, что об них дадут знать Апостолу, для дальнейших распоряжений. Таков самый простой и естественный ход дела. И нет сомнения, что такова была мысль Апостола: дайте мне знать о нем посланием, а сами между тем не примешивайтесь ему, не с враждебными чувствами, а чтоб пристыдить и вразумить, как брата, любовию.
Другие назнаменание понимают — для солунян: означьте его для себя, или имейте его на замечании. При этом слово: посланием — δια της επιστολης, соединяют не с назнаменуйте, а с словесе нашего, так: кто не послушает слова нашего, чрез это послание вам изрекаемого или сообщаемого, того имейте на замечании, или заметьте для себя. Но такое сочетание слов может быть и не принято, ибо в таком случае ожидалось бы λογω... τω δια... Как этого нет, то перевод становится натянутым и произвольным. При нем надо доразумевать: изрекаемого, или сообщаемого, чтоб вышла мысль; тогда как с назнаменуйте оно вяжется естественно и не требует дополнений; назнаменуйте посланием. Дало бы особый вес этому пониманию толкование древних наших толковников. Но слова святого Златоуста на это речение: «сего знаменуйте,— следовательно, заповедует творить сие, дабы не были скрываемы (такого рода поступки или таковые лица)»,— не могут быть решительно обращаемы в пользу такого понимания, особенно если взять во внимание, что он читал словесе не нашего, а вашего; при таком чтении — δια της επιστολης — естественно должно было отходить к назнаменуйте. Блаженный Феодорит, святой Дамаскин и Феофилакт не делают об этом никакого замечания. Только Экумений написал: «Сего назнаменуйте, чтоб не укрылся от вас (или не безызвестен был вам)». Очевидно, что при таком отношении наших древних толковников к сему месту, понимание его в последнем смысле может быть необязательно и, по меньшей мере, оставлено на свободу. Для нас же славянский перевод и мысль, с ним соединяемая, должны взять перевес. К нему и склоняемся.
И не примешайтеся ему. Ко мне отпишите, а с ним не общитесь. Не примешайтеся, по-гречески стоит такое слово, каким означают, когда кто вмешивается в толпу и там сливается с общею массою, как, например, вино с водою. Апостол не того только хочет, чтоб никто не видал христиан в кругу этих беспорядочных лиц, но чтоб строгие христиане им самим дали заметить, что чуждаются их ради того, что считают поведение их несообразным с званием христиан, и этим отчуждением возбуждали в них совесть и приводили в стыд: да посрамятся. Это — молчаливое обличение и вразумление без слов. «Но, по мысли Апостола, такое отношение к неисправным предписывается как наказание сим последним. И оно точно есть не малое наказание» (святой Златоуст). «Это наказание для непослушных кажется умеренным; в самом же деле оно одно из самых тяжелых. Что тяжелее, как быть будто в пустыне, хотя находишься в городе?» (святой Дамаскин). «Весьма велик стыд, когда все отвращаются от кого» (Экумений).
И не как врага его имейте, но наказуйте как брата. Не примешиваясь к непослушному и отворачиваясь от него, не имейте, однако же, неприязни к нему, не негодуйте на него, не презирайте и не осуждайте, а наказуйте, как брата. Наказуйте, νουθετειτε, что значит: в ум влагать что, вразумлять. Вразумляйте, говорит, или этим обличительным отворачиванием от него и неучастием в его безобразных делах, или не этим только, но при этом и разумным, братским, согретым любовию словом, с жалением о нем же, зачем он таков, так себя унижает и срамит. Видимо, как святой Павел хочет в сердцах всех возгреть заботу о нравственной чистоте не своей только у каждого, но и всего общества о всем обществе в целом составе. Но конечно выражателями и исполнителями такой заботы должны были быть предстоятели, коим вверялось попечение о спасении душ. На них, вероятно, возлагалось Апостолом исполнение и всего этого распоряжения.
Вот дышащие любовию к немощным слова святого Златоуста на сие место: «Таким образом, (Апостол) не позволяет, чтобы наказание простиралось дальше надлежащей меры. Ибо, как выше сказав: аще кто не хощет делати, ниже да яст, из опасения, чтоб те не погибли с голода, прибавил: вы же не стужайте доброе творяще; так и теперь, сказав: отлучайтеся и не примешайтеся ему, потом из опасения, чтоб это самое не отделило его от общества братии, ибо, усомнившись тогда в самом себе, он мог бы вскоре погибнуть, если б ему было отказано в ободрении, (Апостол) прибавил: и не яко врага имейте его, но наказуйте якоже брата. Этим показывает он, что великое назначил (виновному) наказание, так что оно могло лишить его всякого дерзновения. Вразумляйте, как брата, сказал Апостол, а не оскорбляйте, как врага. Кто вразумляет своего брата, тот делает это не всенародно, не выставляет его торжественно на позор, но исполняет это втайне и с большею осторожностию, скорбя и сокрушаясь, и со слезами, и с плачем».
Высказав, что нужно было для исправления нрава некоторых неисправных, Апостол опять берется за заключительную речь, которую намеренно прерывал, и спешит ее окончить. Точно спешит; ибо, выразив желание мира и указав отличительный признак подлинности своих посланий, заключает речь обычным благожеланием пребывания в них Божией благодати.
Стих 16. Сам же Господь мира да даст вам мир всегда во всяком образе. Господь со всеми вами.
Желание мира в конце посланий обычно святому Апостолу Павлу. Здесь оно может быть считаемо вызванным предыдущею речью. Сделанное им распоряжение и разлад, хотя цель у Апостола была всех любовию ввести в единонравие посредством тех исправительных мер. Вот он и молится, чтоб Господь сохранил и утвердил между ними крепкий и всесторонний мир. Апостол своею исправительного мерою точно будто разделяет; но не с тем, чтоб был разлад, а чтоб те, отделяемые, образумясь, обратились от пути своего неправого и, вступивши подобонравием в общение со всеми, дали возможность всем верующим насладиться теплым миром. Святой Златоуст пишет: «Смотри, как он, когда заповедует им то, что надлежит исполнять, запечатлевает свои увещания молитвою, налагая молитвы и моления, как некоторую печать на эти сокровища. Да даст вам мир. Так как, вероятно, из сего (то есть того, как он им велел относиться к непослушным) могли произойти распри, потому что одни стали бы более настойчивы, а другие менее уступчивы, то не без основания молится он о том». Экумений поясняет: «Знал, что из обличений и наказов рождаются распри, когда те, на коих они падают, упорствуют. Почему и просит им мира от Бога мира».
Мир всегда во всяком образе. «Чтоб вам быть в мире с Господом и друг с другом, и избавиться от козней сопротивников. Ибо сие значит: во всяком образе» (Феодорит). «Чтоб ниоткуда не иметь им повода к раздору, ни от слов, ни от образа действий. Ибо таким образом они без труда и тех (непослушных) сделают лучшими. Ничто столько не способствует к исправлению того, что мы желаем исправить, как мирное, безмятежное обращение и вразумление без гнева» (Феофилакт).
Господь со всеми вами. Это верх благожеланий христианских: ибо если Господь пребудет с ними, то с Ним будет изобильно множиться среди их и всякое благо во спасение. «Если, говорит, Он будет со всеми вами, то есть и с теми, коих надлежит исправлять, и с теми, кои исправлены, то все будет во благо. Не хотящих трудиться Он уврачует, а любящих труд утвердит в трудолюбии» (Феофилакт). Святой Златоуст дает при сем такой урок: «Об этом и мы можем просить для себя, если только будем исполнять то, что заповедал Господь. Ибо послушай, что говорит Христос ученикам Своим: се Аз с вами есмь до скончания века (Мф. 28, 20). Это сказано не только к ним (Апостолам), но и к нам, потому что из слов: до скончания века видно, что не только им обещано сие, но и всем тем, кто будет идти по следам их. Господь завещал: се Аз с вами, но это бывает только тогда, когда мы желаем сего. Ибо Он вовсе не будет с нами, если мы сами станем удаляться от Него. С вами, говорит, пребуду вовек. Не будем же отгонять от себя сей благодати».
Стих 17. Целование моею рукою Павлею, еже есть знамение во всяком послании, еще пишу.
Целованием он назвал благословение и молитву, выраженную в следующем стихе. Оно есть и в первом послании, но там оно написано тем же, кто переписывал послание. Здесь же пишет его святой Павел сам и обещает вперед всегда писать его во всяком послании. Это в предотвращение обмана подлогом.
Так как некоторые успели подвигнуть солунян от ума, показывая им послание, будто Апостолом писанное, которое, однако ж, не было им писано, то чтоб и вперед не повторился у них или в другом месте такой же случай, святой Павел положил отмечать свои подлинные послания собственноручным писанием последнего благожелания: благодать Господа и прочее. Как бы сказал: в каком послании эти слова окажутся писанными не моею рукою, то не мое. А чтоб вам безошибочнее можно было поверить это, вот вам почерк моей руки: сице пишу. Знак этот отселе будет «во всяком послании, которое к вам ли, может быть, имеет быть послано, или во всяком, к кому бы то ни было, послании» (Феофилакт).
Стих 18. Благодать Господа нашего Иисуса Христа со всеми вами. Аминь.
Это то же, что выше: Господь со всеми вами. «Молитвою начал, молитвою и заключил, с обеих сторон ограждая сказанное (в послании), как великими стенами; положив твердое основание, присовокупил к этому и конец неколеблющийся. Благодать, говорит, вам и мир. И опять: благодать Господа... с вами» (Златоуст). Он будто хотел выразить такое благожелание: «Если пребудет с вами благодать, нас спасающая, то уврачует все ваши немощи, ибо такова сила благодати. Пребудет же она с вами, если вы не отгоните. Благодать обитает в душах благоумных, исполненных простой веры и братолюбия. Да даруется и нам иметь такие души, чтобы и нам быть отвсюду охраняемыми благодатию Господа нашего Иисуса Христа, нас принявшего (в число верующих) и ко Отцу приведшего во Святом Духе» (Феофилакт). Так, «прияв апостольское благословение, воспрославим Христа Господа, глаголавшего чрез Апостолов. С Ним Отцу со Святым Духом слава и велелепие, ныне, и всегда, и во веки веков. Аминь» (Феодорит).