Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Кудров В.М. Советская экономика в ретроспективе. Опыт переосмысления. М.: Наука, 1997, 303 с.
Как ни относиться к социализму и социалистической идеологии, нельзя отрицать, чти зарождение, бурное развитие и последующий крах СССР представляют собой едва ли не главный социально-экономический "сюжет" уходящего века. Недавняя история на шей страны остается и еще долго будет оставаться предметом научных исследований.
Если отбросить в сторону чисто идеологический аспект этих исследований, свя занный с намерением доказать, что "раньше было лучше/хуже" (нужное подчерк нуть), то изучение советской экономики с научной точки зрения представляет интерес главным образом в аспекте возможности получить ответ на следующие три вопроса.
Во-первых, как соотносится советская экономика с мировым экономическим про цессом? "Выпадал" ли СССР из нормального течения мировой экономической исто рии? Последние исследования российских и зарубежных ученых убедительно свиде тельствуют о том, что экономика СССР была не исключительным феноменом, а по-своему логичным, хотя и экстремальным, проявлением "догоняющего" типа развития. Доказательству этого тезиса посвящена работа Е. Гайдара "Аномалии экономическо го роста'". Несколько ранее В. May в книге "Экономика и власть" проанализировал чрезвычайно любопытный аспект отечественной экономической истории: происхож дение "военного коммунизма" (а в какой-то степени - экономических воззрений Ленина и всей советской экономической философии) из практики административно го управления экономикой в царской России в период первой мировой войны^. (Ока зывается, Ленин был абсолютно прав, утверждая в1917 г., что организационно-мате риальные условия для социализма готовы - осталось только взять власть в свои руки; мы раньше просто не знали, где корни этих идей.)
Во-вторых, насколько эффективен государственный социализм как экономическая модель? Неоспоримые достижения СССР - быстрая индустриализация, победа в войне, лидерство в космосе и многие другие - не позволяют отмахнуться от этого вопроса.
В-третьих, как связаны советский период отечественной экономики и современ ное экономическое положение России? Если сегодня экономика функционирует на много порядков хуже, чем при социализме, то не следует ли в корне менять стратегию реформ? И нужны ли такие реформы вообще?
Анализу последних двух вопросов и посвящена книга В. Кудрова, ставшая итогом многолетних экономико-статистических исследований автора. Она всерьез подтверж дает шуточный афоризм о том, что "бывает ложь, большая ложь и статистика". Размах преднамеренных статистических искажений в СССР впервые продемонстрировали в открытой советской печати еще 10 лет назад авторы знаменитой "Лукавой цифры" Г. Ханин и В. Селюнин. С тех пор накопилось немало новых данных. В советский период все грамотные люди понимали, что официальные данные ЦСУ приукрашены, но никто не представлял и мало кто представляет сегодня до какой степени.
Оказывается, например, что за 1928-1955 гг. советский ВНП (вернее, показатель, полученный расчетным путем и соответствующий ВНП) увеличился в 3,5, а не в 15,1 раза, как следовало из советской официальной статистики! (с. 125). Что в 1963 и 1979 гг. происходило абсолютное падение производства, не зафиксированное советской стати стикой (с. 141). Что ни одна из советских довоенных пятилеток не была выполнена (с. 121). Еще раз подтверждается, что сверхвысокие темпы роста советской экономи ки - пропагандистский миф. При этом стоит обратить внимание на комментарий американского эксперта, цитируемый В. Кудровым: "Растет ли советская экономика на 1% в год или не растет вовсе или сокращается на 5% - это не вопрос. Вопрос в том, что советский рост - это не рост производства компьютеров, электроники и других продуктов, основанных на знаниях" (с. 145).
Советская экономика не только развивалась значительно медленнее, чем нам вну шала официальная статистика, но и отличалась чудовищной неэффективностью. На
' Гайдар Е. Аномалии экономического роста. М.: Евразия, 1996. ^Мау В. Экономика и власть. Политическая история экономической реформы в России, 1985-1994 гг. М.: ДелоЛтд, 1995.
^рмжмкй м ^M^MO^af^MJ!
единицу конечной продукции потреблялось в среднем в полтора-два раза больше сырья и энергии, чем в США (будем иметь в виду, что по интенсивности использова ния ресурсов и США не являются мировым лидером). Выразительной иллюстрацией неэффективности советской системы являлись чрезвычайно длительные сроки ка питального строительства - в среднем около 15 лет для среднего промышленного предприятия по сравнению с менее чем двумя годами в США. В результате одновре менно строилось свыше 200 тыс. объектов и объем незавершенного строительства достигал годовой величины капитальных вложений (с. 23).
В терминах теории прав собственности и трансакционных издержек советская модель обеспечивала очень низкую спецификацию (определение и защиту) правомо чий хозяйствующих субъектов, что оборачивалось огромными трансакционными из держками и вело к господству "натурального самодостаточного хозяйства" на пред приятиях (с. 34) вопреки универсальным тенденциям специализации и кооперации.
Планомерность оказалась "организованным хаосом". Тотальное государствен ное планирование как способ управления экономикой показало свою несостоятель ность на длительных временных отрезках. Может быть, по крайней мере в чрезвы чайных обстоятельствах индустриализации и подготовки к войне государствен ный план являлся единственно приемлемым инструментом экономического разви тия? Так часто говорят сторонники советской системы. Но если даже допустить, что без беспощадного внеэкономического принуждения СССР не сделал бы в 30-е годы тот индустриальный рывок, который дал возможность выстоять в войне (что само по себе еще не факт), этот опыт абсолютно уникален и служить для обоснования претензий на универсальность не может.
Уникальность состоит в том, что СССР располагал неисчерпаемыми материаль ными и людскими ресурсами. Поэтому способность государства концентрировать силы на приоритетных направлениях компенсировала расточительный, "ресурсопо-жирающий" характер советской модели. Иными словами, проявлялся "основной эко номический закон" сталинской системы - "максимизация темпов роста на базе мак симизации потребления всех видов ресурсов" (с. 52).
Здесь, на наш взгляд, было бы очень уместно дополнить анализ сталинской эко номики изучением хозяйственного "вклада" ГУЛАГа. Система лагерей всерьез рас сматривалась как важный производственный фактор. В. Кудров упоминает об этом, но мельком, со ссылкой на зарубежных исследователей-историков. Между тем вопрос о роли рабского труда при "самом прогрессивном строе" заслуживает специального изучения, тем более что материалы об этом при Сталине даже не очень скрывали. Это гораздо позднее, при Брежневе, репрессии стали упорно замалчивать вплоть до того, что в военной энциклопедии искажали даты смерти военачальников, потому что слишком много дат приходилось на 1937-1938 гг.
Когда же в 50-60-е годы исчерпались резервы экстенсивного роста и природные ресурсы как фактор производства отошли по значению на второй план по сравнению с наукой и техникой, советская система не смогла справиться с новыми вызовами времени. О тесной зависимости между достижениями плановой экономики и осо быми экономическими условиями СССР говорит и тот факт, что в малообеспечен ных ресурсами странах все попытки совершить индустриальный рывок за счет госу дарственного внеэкономического принуждения окончились провалом.
К началу 80-х годов, как справедливо утверждает автор, СССР по многим при знакам оставался развивающейся страной (с. 67). Об этом свидетельствовала высокая доля сельского хозяйства и добывающей промышленности и в то же время крайне низкая доля сферы услуг в ВНП. В структуре национального дохода была очень мала доля личного потребления и чрезмерно высока доля накопления. Готовая продукция была неконкурентоспособна на мировом рынке. Несмотря на перенапряжение сил советского общества и огромные жертвы, модель государственного социализма не выполнила свою историческую миссию: СССР не занял усжомчмбом положения сре ди ведущих государств мира. Экономические успехи этой модели оказались слиш ком кратковременными. Уже в начале 80-х годов СССР перестал быть второй эко номической державой мира, пропустив вперед Японию.
Когда же прекратился экономический рост в нашей стране? Как известно, глав ным обвинением в адрес российских реформаторов является глубокое падение про-
Крытмкб ы бмблмо2ра^м.я
изводства по сравнению с советским периодом. Ход рыночных преобразований заслу живает критики, но вопрос об экономической динамике в нашей стране гораздо слож нее. С одной стороны, известны авторитетные альтернативные оценки спада произ водства за годы реформ, которые учитывают продукцию теневого сектора и свиде тельствуют о меньшей глубине кризиса по сравнению с данными статистики. С дру гой стороны, "опыт переосмысления" советской экономической истории показывает, что экономический рост в СССР прекратился задолго до начала рыночных реформ. По всей вероятности, это произошло в первой половине 80-х годов. Такие оценки высказывают и некоторые зарубежные и отечественные ученые.
В. Кудров отмечает, что внести ясность в этот вопрос могут только данные, кото рые до сих пор хранятся в закрытых государственных архивах. В связи с этим возникает любопытная в общефилософском плане проблема - а способно ли вообще руководство закрытого тоталитарного общества знать правду о стране, которой оно руководит? Имелась ли, скажем, в ЦК КПСС объективная информация о положении дел в экономике, позволяющая принимать решения, целесообразные хотя бы с точки зрения "выживания" системы? Еще в советские времена мы знали о "двойной бух галтерии" - статистике для всех и "закрытой" статистике с многочисленными сте пенями секретности для начальства. Но насколько правдива и объективна была зак рытая статистика? Обсудив эти вопросы с автором книги, я получил ответ: да, руко водители страны знали о грозящем крахе экономики, потому что получали докла ды-предупреждения от ученых и специалистов, но преступно игнорировали их. Но мне все же кажется, что, располагая значительно большей информацией, чем рядовые граждане, советское руководство не имело представления о всей глубине приближаю щегося кризиса. Это косвенно признает и автор, подчеркивая, что никакой эксклюзив ной информации, специально составляемой для руководства, нс было (с. 95).
Точнее было бы сказать, что "закрытая" информация "для начальства", конечно, существовала, но - по крайней мере в хрущевские и брежневские годы - она не содержала экономических откровений за исключением отдельных материалов, подго товленных высококвалифицированными и к тому же смелыми авторами. И дело заключалось не только в стремлении приукрасить положение вещей, угодить руко водству и т.д., но и в том, что большинство специалистов-практиков имели весьма смутное представление о современных методах макроэкономического анализа и ста тистики. Многие были искренне убеждены в преимуществах социалистической эко номики над рыночной - надо лишь устранить отдельные недостатки.
Об истинной глубине понимания ситуации в стране свидетельствует полная беспомощность горбачевского руководства, которому пришлось всерьез взяться за решение назревших проблем. Так официальная ложь, насаждавшаяся сверху, обер нулась против тех, кому она служила. Отвечая на поставленный выше вопрос, в общем плане эту мысль можно сформулировать следующим образом: руководство закрытого тоталитарного общества теряет обратную связь между своими решения ми и положением дел в обществе и тем самым утрачивает способность контроли ровать и направлять развитие событий.
Высказывая мнение о том, что рост советской экономики прекратился в начале 80-х годов, В. Кудров указывает, что показатели прироста обеспечивались только за счет доходов от экспорта нефти (с. 142). (О чем, кстати, пишет и Е. Гайдар.) Безус ловно, нефтяной экспорт помог в 70-е годы законсервировать экономику, отложить реформы и обеспечить более или менее сносные условия существования для про мышленности и населения за счет импорта техники, ширпотреба и продовольствия (вот она, подлинная "кувейтизация" отечественной экономики!). Но нельзя забывать про другой "фактор" прироста - скрытый рост цен, который официальная советская статистика не умела элиминировать. Этот вопрос нуждается в тщательном исследова нии: к сожалению, в книге В. Кудрова он почти не затронут.
Но независимо от причин, вызвавших застой в экономике, альтернативные оцен ки советского экономического роста, представленные В. Кудровым, снимают обвине ния с реформаторов в разрушении народного хозяйства (хотя, повторю, ход реформ дает немало оснований для критики).
Изучение советской экономики позволяет увидеть еще один аспект современного кризиса, причина которого кроется в специфике советской модели. Однако этот аспект
158
Критика и библиография
незаслуженно обойден вниманием российских исследователей. Речь идет об "избыточ ном производстве" - уникальном в мировой практике явлении, которое соседствовало с другим уникальным явлением - тотальным дефицитом. Избыточное производство -это выпуск продукции сверх технологических, производственных потребностей или спроса населения. (К этой категории не относится военное производство, которое оказа лось избыточным сегодня, после изменения геополитической ситуации.)
Превышение выпуска продукции над технологическими и производственными потребностями было призвано, во-первых, компенсировать низкое качество сырья, материалов и машин, а во-вторых, застраховать потребителей от нерегулярности по ставок. Иными словами, производилось больше, чем нужно было бы при надлежа щем качестве и своевременном снабжении. Советскому предприятию ничего не сто ило заказать и оплатить больше, чем оно себе позволило бы при "жестких бюджет ных ограничениях". (Отдельный вопрос, вероятно, не поддающийся количественному исследованию - сколько при этом предприятие заказывало "для обмена" в эпоху расцвета "бюрократического рынка" при Брежневе.) Известно, например, что колхо зы закупали вдвое больше тракторов, чем им реально требовалось, потому что при мерно половина тракторов использовалась как источник запчастей для другой поло вины. Таким образом, тракторов производилось больше, чем в США, о чем с гордостью сообщало ЦСУ, но урожай собирался в несколько раз меньше. Кроме того, имело место избыточное производство потребительских товаров, которые частично не нахо дили спроса из-за чрезвычайно низкого качества. Это относилось, например, к обуви, по объему выпуска которой мы обгоняли другие страны.
Сегодня ни предприятия, ни население не намерены платить за то, что им не нужно: предприятия стали считать деньги, дефицит исчез, велико предложение импортной продукции. Промышленность вынуждена "сбрасывать" избыточное производство. Ка кова доля этого фактора в 50-процентном сокращении промышленного производства за годы реформ? Скорее всего, достаточно внушительна, потому что он отражает ради кальное изменение характера функционирования экономики: рынок продавца превра тился в рынок покупателя. Но чтобы оценить эту долю, надо хотя бы приблизительно представлять масштабыыизбыточного производства в советский период.
В книге "Реформа без шока", отличавшейся умеренно-рыночной ориентацией, читаем: "Должны исчезнуть многие традиционные производства и типы товаров... Согласно расчетам ЦЭМИ Российской АН, примерно треть выпускаемых советской промышленностью средств производства и других изделий представляет собой, по сути, бесполезную продукцию. Поскольку такое производство в условиях рынка нико му не будет нужно, оно, разумеется, будет прекращено. "" Иными словами, '/^ совокуп ного общественного продукта приходилась на избыточное производство. В. Кудров дает более суровую оценку: "В результате невозможности учета реальных потребно стей или спроса в стране постоянно нарастали запасы излишних материальных цен ностей, не находящих потребителя. Их объем в 80-е годы достигал 470 млрд. руб., или более половины ВНП страны (курсив мой. -А.Н.), что намного больше, чем в стра нах с рыночной экономикой" (с. 22). Несмотря на довольно значительное расхожде ние в оценках, ясно, что речь идет об очень больших цифрах. Возможно, более тща тельный анализ позволил бы установить, что на "сброс" избыточного производства в сочетании со "сбросом" военного производства приходится около половины сокра щения выпуска промышленной продукции - это положило бы конец нескончаемым дискуссиям о том, действительно ли правительство проводит жесткую бюджетно-фи нансовую политику или так только кажется.
Работа В. Кудрова развенчивает живучие мифы о нашем недавнем прошлом. Кри тическому переосмыслению советского периода нашей истории в последнее времяяпосвящено немало интересных исследований; некоторые из них мы упомянули. В этом ряду рецензируемая работа выделяется использованием огромного статисти ческого материала, который делает анализ особенно убедительным.
д.э.н. А. Нестеренко
^Реформа без шока. Выбор социально приемлемых решений. М.: Фонд "За экономическую грамотность", 1992, с. 55.