Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Латинская Америка середине и второй половине 20-х годов.
Экономическое и политическое развитие латиноамериканских республик:
Середина и вторая половина 20-х годов в Латинской Америке характеризовались относительно стабильными темпами экономического развития, Благоприятная конъюнктура мирового рынка обеспечивала более или менее устойчивые доходы от экспорта. Экономическому росту способствовала реформистская политика буржуазно-либеральных правительств Аргентины, Чили, Уругвая и некоторых других стран. Началась новая значительная волна иммиграции «избыточного» трудового населения Европы в Аргентину, Уругвай и Бразилию, главным образом из Польши и стран Юго-Восточной и Южной Европы.
Экономический рост происходил по-прежнему на основе преимущественно экстенсивных факторов, на базе социально-экономических структур, характерными чертами которых оставались засилье латифундизма в сельском хозяйстве, ориентация на внешний рынок и зависимость от иностранного капитала. Вновь усилившийся приток в Латинскую Америку иностранных товаров и капиталов тормозил развитие пока еще слабой местной промышленности. К концу 20-х годов резервы эффективного роста экономики на экстенсивной основе оказались в значительной мере исчерпанными. Стала проявляться тенденция к стагнации сельскохозяйственного производства.
B 20-е годы произошло дальнейшее усиление позиций иностранного капитала в Латинской Америке. К 1929 г. общая сумма иностранных капиталовложений здесь возросла до 15 млрд. долл., т. е. более чем в полтора раза по сравнению с довоенным уровнем. Свыше 3/4 из них приходилось на долю США и Великобритании. При этом инвестиции США в Латинской Америке увеличились в 4,5 раза, в то время как английские – только на 18%. В итоге они практически сравнялись друг с другом на уровне свыше 5,5 млрд. долларов. Это послужило причиной обострения англоамериканских противоречий в Латинской Америке. К концу 20-х годов США прочно доминировали в экономике стран Центральной Америки и опережали Великобританию по сумме капиталовложений в большинстве других стран, за исключением Аргентины, Бразилии и Уругвая, где сохранилось преобладание английского капитала. Но и здесь североамериканский капитал превратился в серьезного конкурента английских монополий. Республики Центральной Америки находились фактически в полуколониальной зависимости от США. В некоторых из них США долгое время сохраняли оккупационный военный режим (в Доминиканской Республике до 1924 г., в Гаити до 1934 г.). Продолжалась практика вооруженных интервенций (Никарагуа, 1927 г.).
Политическая обстановка в латиноамериканских республиках в 20-е годы складывалась по-разному в зависимости от конкретной ситуации и расстановки классовых и политических сил. В некоторых из них продолжали действовать либерально-реформистские правительства (Аргентина, Уругвай), в других их сменили диктаторские режимы (Куба, Чили), в третьих власть удерживали консервативные круги, выражавшие интересы помещичье-буржуазной олигархии, с соблюдением конституционных форм (Бразилия, Колумбия» либо в форме диктатуры (Венесуэла). Особой оставалась ситуация в Мексике, где существовал режим «революционного каудильизма».
Особенности социально-политического развития отдельных стран
В середине 20-х годов в Аргентине правящая партия радикалов – Радикальный гражданский союз (РГС) – оказалась расколотой на две группировки. Правое крыло выражало интересы либеральных помещиков и умеренных кругов буржуазии и стремилось к компромиссу с консервативными силами, к приостановке реформ. Сторонники Иригойена, за которым пошло большинство радикалов, настаивали на дальнейшем проведении реформ, рассчитанных на ослабление позиций иностранного капитала и помещичье-буржуазной олигархии. Находившийся в 1922– 1928 гг. на посту президента республики радикал Т. Марсело Альвеар занимал промежуточную позицию, но по ряду вопросов солидаризовался с правым крылом радикалов. На президентских выборах 1928 г. главная борьба развернулась между Иригойеном и правыми радикалами. С решающим перевесом в 2/3 голосов победил Иригойен, в возрасте 76 лет вновь занявший пост президента.
Второе правительство Иригойена (октябрь 1928 г.– сентябрь 1930 г.) добивалось национализации нефти, нефтеперерабатывающей промышленности, протестовало против вмешательства США в дела Латинской Америки, в том числе в Никарагуа. Это привело к конфликту с американскими нефтяными компаниями и обострению отношений с Вашингтоном. В сложившихся условиях правительство Иригойена стремилось сохранить традиционные связи с Великобританией – конкурентом США. Исходя из национальных интересов, оно пошло на развитие торговых и экономических отношений с СССР, заключив соглашение о поставке нефти и оборудования для нефтяной промышленности. Был принят закон о 8-часовом рабочем дне.
В Чили в середине 20-х годов внутриполитическая обстановка обострилась. Усилилось давление правых сил на либерально-реформистское правительство А. Алессандри. Консервативное большинство Национального конгресса саботировало законодательные инициативы правительства. Не прекращались забастовки трудящихся, среди которых крепло влияние коммунистов, возглавлявших крупнейший профцентр страны – Рабочую федерацию Чили. В – стране сложилось неустойчивое равновесие противоборствующих сил, ни одна из которых не могла добиться решающего перевеса- В разных слоях общества распространились настроения разочарованности в либеральном реформизме.
В сентябре 1924 г. группа офицеров осуществила военный переворот под лозунгом создания сильного националистического правительства. Среди участников переворота оказались как сторонники установления твердой авторитарной власти, так и националисты реформистского и левого толка, выдвигавшие антиимпериалистические и радикальные социальные лозунги. Отсюда противоречивый характер пришедшей к власти военной хунты, которая выступила против демократических форм правления и подвергла преследованиям рабочее движение, но одновременно приняла довольно передовое трудовое законодательство (8-часовой рабочий день, пенсии для трудящихся, право на создание профсоюзов и коллективные договоры).
Военная хунта не смогла обрести устойчивой опоры. Обострившиеся разногласия среди сторонников переворота привели к их расколу и новому военному перевороту в январе 1925 г., в результате которого был восстановлен конституционный режим и возвращен на президентский пост Алессандри до истечения срока его полномочий. В сентябре 1925г. была принята новая конституция Чили, подтвердившая законодательные основы демократического режима и отделявшая церковь от государства. Конституция 1925 г. усиливала президентскую власть в ущерб конгрессу и увеличивала срок полномочий президента с 5 до 6 лет.
Однако реальная власть в республике все более сосредоточивалась в руках активного участника обоих переворотов полковника (а затем генерала) Карлоса Ибаньеса дель Кампо (1877– 1960), занявшего пост военного министра и жестоко подавившего в июне 1925 г. упорную забастовку рабочих селитряного рудника «Ла Корунья».
Президентские выборы в октябре 1925 г. ознаменовались активизацией левых сил, сумевших выдвинуть единого кандидата и получивших 28% голосов. Это встревожило господствующие классы и усилило в их среде настроения в пользу авторитарных методов правления, чем воспользовался Ибаньес. В 1927 г. он добился своего внеочередного избрания на пост президента, установив личную диктатуру (1927–1931).
Находясь под влиянием итальянского фашизма, Ибаньес надеялся искоренить классовую борьбу и добиться сплочения общества в рамках авторитарного корпоративного государства. Режим Ибаньеса выражал в первую очередь интересы националистических кругов местной буржуазии, имевшей определенные разногласия с традиционными кругами олигархии. Поначалу он приобрел массовую опору в средних слоях и среди части трудящихся. Его правительство использовало антиимпериалистические и антиолигархические лозунги, в некоторых случаях пыталось противостоять иностранным монополиям, стимулировать развитие национальной экономики. Однако оно старалось не задевать экономические позиции олигархии и продолжать сотрудничество с американским капиталом.
Внутренняя политика Ибаньсса характеризовалась подавлением демократических свобод, полицейским террором против рабочего движения, разгулом «антикоммунизма» в сочетании с социальной демагогией, определенными экономическими уступками трудящимся, пропагандой классового сотрудничества и насаждением корпоративного синдикализма. Такая политика привела к временному ослаблению позиций сторонников классовой борьбы. В компартии Чили к тому же усилились сектантские позиции.
На Кубе избранный в 1925 г. президентом республики генерал Херардо Мачадо-и-Моралес, в прошлом участник войны за независимость (1895–1898), установил террористический диктаторский режим, обрушив на рабочее и демократическое движение жестокие репрессии, за что получил прозвище «президента тысячи убийств». Преследуя независимые организации рабочих, Мачадо создал проправительственную федерацию трудящихся. Режим Мачадо действовал в интересах буржуазно-помещичьей верхушки и ориентировался на сотрудничество с американским капиталом. Как и Ибаньес, он вдохновлялся примером итальянского фашизма, называя себя «антильским Муссолини». Национальный конгресс был превращен в послушный придаток диктатуры, полномочия президента были продлены на ряд лет вперед, в стране насаждался культ «вождя». Использовав экономический подъем, Мачадо выдвинул широкую программу строительных работ. Это сократило безработицу и на первых порах ослабило социальную напряженность, но одновременно обогатило строительные фирмы и государственную администрацию, которые встали на путь злоупотреблений и коррупции. Вырос внешний долг Кубы.
Прогрессивные силы страны в сложных условиях вели борьбу против диктатуры. В декабре 1925 г. Кубу охватило движение солидарности с брошенным в тюрьму и объявившим голодовку Хулио Антонио Мельей – лидером студенческого движения и одним из основателей компартии Кубы. Диктатор вынужден был освободить его. Эмигрировав в Мексику, Мелья продолжал революционную деятельность. В январе 1929 г. он был убит агентами Мачадо. С 1927 г. на Кубе усилились антидиктаторские и антиимпериалистические выступления студентов и интеллигенции.
В Мексике во время президентства преемника Обрегона, тоже участника революции 1910– 1917 гг. генерала Плутарко Элиаса Кальеса (1924–1928) укрепился режим «революционного каудильизма». Апеллируя к тезису о «продолжающейся революции», правительство Кальеса заявило, что целью нового, «конструктивного» ее этапа станет строительство развитой экономики и общества социальной справедливости на основе сотрудничества рабочих, крестьян и национальных предпринимателей. На деле речь шла о реформистской программе с революционными лозунгами.
Правительство Кальеса использовало рычаги государственного регулирования экономики (налоговые, финансовые, таможенные), чтобы ускорить ее развитие и поддержать национальный капитал. Среди крестьян было распределено 3,2 млн. га земли – в три с лишним раза больше, чем в предыдущие годы. Главной целью аграрной политики правительства было создать прослойку зажиточного крестьянства и ускорить капиталистическое развитие деревни. Массы безземельного сельского населения не получили доступа к земле.
Были ограничены позиции иностранного капитала, прежде всего в нефтяной промышленности, что вызвало конфликт мексиканского правительства с компаниями и правительством США. Правительство Кальеса широко использовало антиимпериалистические лозунги, осуждало интервенционистскую политику США в Центральной Америке. Существенно затронуть позиции иностранного капитала Кальес. однако, не решился. Стремясь отвлечь массы от нерешенных проблем и укрепить «революционный» престиж правительства, Кальес начал гонения на католическую церковь. Конфликт с церковью в 1926–1927 гг. перерос в вооруженную борьбу, в которой отряды «кристерос» – сторонников церкви нашли поддержку религиозного населения, особенно в деревне. Это использовала в своих интересах консервативная оппозиция.
Рабочая политика правительства Кальеса характеризовалась сочетанием умелой социальной пропаганды с реальными уступками трудящимся (8-часовой рабочий день, признание прав профсоюзов, коллективные договоры, арбитраж). Мексиканская региональная рабочая конфедерация (КРОМ) при Кальесе являлась официальным профцентром, лидеры которого заняли влиятельные посты в правительственной администрации, включая пост министра промышленности, торговли и труда, заседали в конгрессе республики. Это пропагандировалось как участие рабочего класса в управлении страной. Классовое сотрудничество рекламировалось как путь, обеспечивающий эволюцию капитализма к социализму. Политика режима и его союз с КРОМ способствовали распространению реформизма среди широких масс трудящихся, большинство которых искренне верило в намерение правительства осуществить антиимпериалистическую и социальную революцию.
К концу 20-х годов режим «революционного каудильизма» в значительной мере выполнил свои задачи. Местная, национальная буржуазия несколько укрепила свои позиции. Теперь она все более тяготилась его ограничительными рамками, чрезмерной «революционностью» и сотрудничеством с рабочими организациями. Сами деятели режима, выходцы из мелкобуржуазной среды, постепенно интегрировались в ряды имущих классов. С 1927 г. наметилась эволюция правительственной политики вправо: замедлено распределение земель, урегулирован конфликт с американскими нефтяными компаниями на основе значительных уступок, взят курс на прямое подчинение профсоюзов контролю правительства. Утратив поддержку режима КРОМ постепенно распалась.
Вооруженные антиимпериалистические и антиолигархические выступления в Бразилии и Никарагуа
В Бразилии и Никарагуа в 20-е годы борьба против местной олигархии и империализма приняла форму вооруженных выступлений. В Бразилии при формальном функционировании конституционного режима широкие массы населения по-прежнему были отстранены от участия в политической жизни. Недовольство засильем помещичье-буржуазной «кофейной» олигархии штатов Сан-Паулу и Минас-Жераиса, связанной с британским капиталом, все сильнее ощущалось в стране. Однако либеральная оппозиция не решалась на открытую борьбу с режимом, а рабочее движение с начала 20-х годов переживало спад. Борьба – крестьянства развивалась стихийно, в форме разрозненных бунтов. В этих условиях инициативу взяли на себя демократически настроенные молодые офицеры – «тенентисты» (от «тененте» – «лейтенант»), вставшие на путь открытой вооруженной борьбы с правительством. «Тенентисты» не имели четко сформулированной программы. Они требовали замены олигархии подлинно демократическим конституционным режимом. Объективно этот лозунг в сочетании с вооруженной борьбой имел революционное значение, ибо речь шла о ликвидации олигархического режима и переходе власти в руки сил, которые выражали бы интересы большинства на рода.
5 июля 1922г. «тенентисты» подняли восстание в Рио-де-Жанейро, захватив столичный форт Копакабана. Восстание было сурово подавлено. Но «тенентисты» продолжали борьбу, создав сеть тайных организаций в армии. 5 июля 1924 г. они подняли восстание в гарнизоне Сан-Паулу и после нескольких дней боев захватили этот крупнейший промышленный центр Бразилии. Однако руководители восстания не решились вовлечь в борьбу население и заняли выжидательную позицию. Это позволило правительству стянуть большие силы, блокировать восставший город и 27 июля овладеть им. Повстанцы, прорвав кольцо окружения, отошли вглубь страны, преследуемые правительственными войсками. В октябре 1924 г. вспыхнуло восстание «тенентистов» в нескольких небольших гарнизонах штата Рио-Гранди-ду-Сул на юге страны, откуда колонна восставших во главе с молодым капитаном Луисом Карлосом Престесом (1898– 1990) двинулась на север и в марте 1925 г. соединилась с повстанцами из Сан-Паулу. Соединенная колонна «тенентистов» под руководством Престеса начала свой поход, совершая с боями стремительные рейды по внутренним, часто труднодоступным, пространствам огромной страны, не раз пересекая ее из конца в конец.
За два с лишним года колонна прошла 25 тыс. км, нанося ряд поражений правительственным частям. За это она получила прозвище «непобедимой колонны». Ее численность колебалась от 1,3 тыс. человек до 4 тыс. Слухи о «непобедимой колонне» будоражили население, но ее рейды все же не привели к широкому восстанию, поскольку условия для него не созрели. Руководители колонны не осознали необходимости выдвижения конкретных социальных лозунгов для вовлечения масс в борьбу. Кроме того, маневренный характер борьбы не позволял закрепиться и установить устойчивые тесные связи с населением. В феврале 1927г. колонна покинула территорию Бразилии и была интернирована в Боливии, так и оставшись непобежденной. «Тенентисты» не прекратили своей деятельности и готовились возобновить борьбу.
Движение «тенентистов» с их романтическим ореолом оставило глубокий след в истории Бразилии. Оно сыграло важную роль в расшатывании олигархического режима, в пробуждении активности других оппозиционных сил.
В Никарагуа борьба против интервенционистской политики США приняла характер повстанческого движения под руководством Аугусто Сесара Сандино (1895– 1934). Выходец из крестьянской семьи, Сандино в 1926г. возглавил один из отрядов либералов, поднявших восстание в Никарагуа против правительства консерваторов – партии помещичьей олигархии. /В мае 1927 г. либералы под давлением вмешавшихся в конфликт США прекратили борьбу и согласились на оккупацию Никарагуа американской морской пехотой. Сандино с 30 своими сторонниками отказался сложить оружие и в июле 1927 г. начал партизанскую войну в горах на севере страны против американских оккупантов и поддерживаемого ими правительства. За несколько месяцев отряд Сандино вырос до 1 тыс. человек. В его рядах была установлена строгая дисциплина. Повстанческая армия Сандино развернула успешные боевые действия, нанося поражения правительственным частям и отрядам американской морской пехоты. Целью борьбы Сандино объявил изгнание американских оккупантов из страны, восстановление подлинного суверенитета Никарагуа и передачу власти никарагуанскому народу. Он высказывался за Удовлетворение социальных требований рабочих и крестьян.
Борьба никарагуанских повстанцев во главе с Сандино получила отклик в Латинской Америке и за ее пределами. Во многих странах возникли комитеты «Руки прочь от Никарагуа!», организовавшие митинги и демонстрации в поддержку Сандино, против интервенции США в Никарагуа, сбор средств и оружия для никарагуанских повстанцев, посылку добровольцев-интернационалистов в Никарагуа.
Поиск новых концепций освободительной борьбы: Х.К. Мариатеги и В.Р. Айя де ла Торре. Апризм
На левом фланге общественно-политической жизни Латинской Америки продолжали действовать коммунистические партии, входившие на правах секций в Коммунистический Интернационал. До конца 20-х годов новые компартии появились в Эквадоре, Перу и Парагвае. Но они оставались малочисленными и продолжали отстаивать левосектантские позиции. Правда, в 1929г. на 1 Конференции компартий Латинской Америки в Буэнос-Айресе был сформулирован вывод о том, что перед странами региона стоят задачи не социалистической, а антиимпериалистической и антиолигархической, аграрной революции, и лишь их осуществление откроет путь к социалистическим преобразованиям. Однако в конкретной интерпретации эта революция сводилась к утверждению власти советов, руководимых коммунистами, по образцу России, что мало отличалось от прежнего курса на «социалистическую революцию» и «диктатуру пролетариата». Подобные установки поддерживались и насаждались сверху руководством Коминтерна. Лидер чилийских коммунистов Л.Э. Рекабаррен уже в 1920 г. выдвигал идею о возможности и важности использования выборов в условиях конституционного режима не только для агитации и пропаганды, но и с целью отстранения от власти консервативных сил. Этого можно было добиться, по его мнению, поддержав широкую демократическую коалицию. Однако в те годы подобные идеи не нашли понимания даже в ближайшем окружении Рекабаррсна.
Тем временем в рядах участников революционного движения шли поиски новых подходов к проблемам освободительной борьбы, которые бы учитывали особенности Латинской Америки. Эти поиски в 20~е годы связаны с именами Х.К. Мариатеги и В.Р. Айя де ла Торре. Своеобразием отличалась разработка теоретических проблем латиноамериканского освободительного движения перуанским революционером Хосе Карлосом Мариатеги (1895–1930), умершим в 35-летнем возрасте от туберкулеза. С его именем связаны основание Коммунистической партии Перу в 1928 г. (до 1930 г. она называлась социалистической) и Всеобщей конфедерации трудящихся Перу (1928). Он был блестящим журналистом, автором ряда теоретических работ, в том числе фундаментального исследования «Семь очерков истолкования перуанской действительности» (1928). Х.К. Мариатеги стремился определить характер, цели и задачи освободительного движения в Латинской Америке, и в частности в Перу, исходя из реальной действительности, во многом, по его мнению, иной, чем в Европе. Д) н одним из первых выдвинул и обосновал положение о том, что в Латинской Америке речь должна идти о решении задач буржуазно-демократической революции, выступил за привлечение на сторону «революционного пролетариата» других демократических и антиимпериалистических сил. Особое внимание он обратил на огромную важность крестьянского и индейского вопроса, индейских общинных традиций в освободительном движении Латинской Америки, за что в дальнейшем подвергся критике со стороны Коминтерна как проповедник «народнических» взглядов. В самой компартии Перу после его смерти возобладали догматизм и сектантство. Деятельность Мариатеги и его идеи (в разной трактовке) обрели популярность среди последующих поколений участников освободительного движения в Перу и в Латинской Америке.
Оригинальную концепцию освободительной антиимпериалистической борьбы в Латинской Америке выдвинул другой видный перуанский общественно-политический деятель – Виктор Рауль Айя де ла Торре 1895–1979). С ним долго и активно сотрудничал Мариатеги, но в конце 20-х годов их пути разошлись. В. Р. Айя де ла Торре, выходец из аристократических кругов, в 1919–1923 гг. возглавил студенческое движение в Перу за университетскую реформу, против диктаторского режима Легиа (1919–1930), за что в 1923 г. был выслан из Перу и обосновался в Мексике. В эмиграции в 1924г. он создал Американский революционный народный альянс (АПРА). По аббревиатуре движение, основанное и на протяжении 55 лет возглавлявшееся Айя де ла Торре, вскоре стало называться просто «апристским», или «апризмом». Поначалу оно создавалось в континентальных масштабах, с секциями по странам. Но апризм укоренился и стал серьезной политической силой только в Перу, хотя идеи Айя де ла Торре и программа АПРА оказали влияние на ряд националистических, реформистских и революционных течений, возникших впоследствии за пределами Перу. Выдвинутая в 1926 г. программа АПРА имела революционно-демократическую и антиимпериалистическую направленность. Главными врагами и эксплуататорами трудящихся Айя де ла Торре считал империализм и его союзника в лице местной олигархии и призывал сплотиться на борьбу с ними пролетариат, крестьянство и средние слои, отводя ведущую роль в предстоящей демократической и антиимпериалистической революции средним слоям, прежде всего интеллигенции. Как и Мариатеги, Айя де ла Торре огромное значение придавал индейскому вопросу, защите интересов индейского населения и их традиций. Индейскому компоненту он отводил важную роль в формировании латиноамериканской общности как продукта синтеза индейского и европейского начал и предпочитал называть регион Индоамерикой.
Отдавая дань уважения марксизму и признавая его значимость для Европы, для стран «классического» капитализма, Айя де ла Торре считал его неприменимым для Латинской Америки, где, по его мнению, действовали иные закономерности общественного развития. Здесь с империалистической эпохой связано начало капиталистического прогресса, и потому, утверждал он, «империализм является первым, или низшим, этапом капитализма». Отсюда следовал вывод: самостоятельно, без сотрудничества с «империализмом», с передовыми капиталистическими державами, Латинская Америка не сможет преодолеть свое отставание от них. Разрыв с империализмом привел бы к изоляции и консервации отсталости региона. Исходя из таких оценок, Айя де ла Торре выступал за сочетание борьбы против империалистической, интервенционистской политики ведущих капиталистических держав с сотрудничеством с ними в целях индустриализации и развития. Путь к ликвидации империалистической зависимости он видел в осуществлении антиолигархических, демократических преобразований в создании правового государства, опирающегося на органы самоуправления населения, в преодолении экономической отсталости (в том числе с помощью иностранного капитала) и на этой основе в постепенном преобразовании отношений зависимости в равноправное взаимовыгодное сотрудничество с передовыми державами мира. Успех такого «конструктивного антиимпериализма» зависел от единства всех народных сил внутри страны – от трудящихся до национальных предпринимателей – и от объединения экономических и политических усилий латиноамериканских республик.
Неоднозначное отношение Айя де ля Торре к империализму отражало реальные противоречия действительности, осознание того, что преодоление зависимости вместе с отсталостью будет постепенным и долговременным процессом. Но это придавало противоречивость и самому апризму как антиимпериалистическому движению, поскольку апризм отодвигал полное осуществление своих антиимпериалистических целей в неопределенное будущее. Это предопределило переход апризма в последующие годы с революционно-демократических на умеренные национал-реформистские позиции, временами обрекало движение на пассивное выжидание момента, когда «плод созреет», на конформизм в отношении империализма США и правых сил.
Свой «конструктивный антиимпериализм» Айя де ла Торре противопоставлял «разрушительному» радикально-революционному варианту антиимпериалистической и классовой борьбы, который выдвигали коммунисты. Те, со своей стороны, обвиняли апризм и его лидера в игнорировании классовых противоречий капиталистического общества и принижении роли пролетариата в Латинской Америке, в соглашательстве по отношению к империализму. Взаимная полемика Айя де ла Торре и коммунистов, вспыхнувшая во второй половине 20-х годов, приобрела острый характер и продолжалась многие десятилетия, препятствуя поискам взаимопонимания и сотрудничества между обоими течениями.
Концепции Айя де ла Торре во многом предвосхитили реальные противоречивые тенденции последующего развития Латинской Америки вплоть до конца XX в. В той или иной мере они нашли воплощение в теории и практике латиноамериканского националреформизма, десаррольизма, «импортозамещающей индустриализации», интеграции стран региона – важнейших явлений в жизни Латинской Америки середины и второй половины XX в.
Латинская Америка после второй мировой войны.
Демократизация первых послевоенных лет сменилась наступлением консервативных правых сил. В основе этого реакционного поворота были «холодная война» и межамериканское сотрудничество под контролем США. В сентябре 1947 г. страны Латинской Америки и США подписали в Рио-де-Жанейро важный документ — «Межамериканский договор о взаимопомощи» (Пакт Рио-де-Жанейро). На базе идейных и организационных принципов этого документа весной 1948 г. была создана Организация американских государств (ОАГ). Она стала первым военно-политическим блоком западных государств после второй мировой войны. Целями ОАГ стали политическое и военное сотрудничество ее участников для обеспечения мира и безопасности, совместные, вплоть до вооруженных, действия всех против нападения на одну из стран, экономическое, социальное и культурное сотрудничество. Против «коммунистической опасности» в Западном полушарии предусматривались самые энергичные меры, включая коллективную интервенцию в страну, попавшую под влияние международного коммунизма.
Крен вправо в международных отношениях в конце 40-х первой половине 50-х годов ухудшил общественно-политический климат и в отдельных странах. Коммунисты, входившие в правительства Кубы, Эквадора, Чили, были изгнаны со своих постов. В большинстве латиноамериканских стран были запрещены компартии, преследовались деятели профсоюзов и левых демократических движений. С помощью военной интервенции была задушена Гватемальская революция (1944-1954), ей на смену пришел диктаторский режим. Был свергнут конституционный президент Перу Х.Л. Бустаманте и установлена диктатура С. Одриа, президента Венесуэлы Р. Гальгоса сменила военная диктатура Переса Хименеса, на Кубе установилась диктатура Ф. Батисты, в Парагвае захватил власть диктатор А. Стреснер, в Аргентине военные свергли популярного президента Х.Д. Перона. Военные перевороты произошли в Панаме, Боливии, Бразилии, Гондурасе. Так большинство латиноамериканских стран оказалось под властью диктатур.
С середины 50-х годов экономическая ситуация в странах Латинской Америки осложняется в результате падения цен мирового рынка на продукцию традиционного латиноамериканского экспорта. С другой стороны, повышаются цены на импортируемые странами Латинской Америки оборудование, машины и др. Уменьшение валютной выручки от экспорта и необходимость увеличить расходы на импорт ухудшило финансовое положение латиноамериканских стран, снизило темпы их роста, усилило инфляцию, вызвало бурный рост цен, повысило уровень безработицы. Демографическая ситуация увеличила аграрное перенаселение, «вытолкнув* в города большую массу маргиналов, заселивших нищенские антисанитарные трущобы на окраинах городов. Ощутимое снижение жизненного уровня латиноамериканцев и неблагоприятный политический климат диктаторских режимов вызвали во второй половине 50-х годов подъем революционного и демократического движения во многих странах Латинской Америки. В результате были свергнуты диктатуры в Перу, Колумбии, Гондурасе, Гватемале, Венесуэле. Наиболее ярким примером революционного подъема второй половины 50-х годов стала кубинская революция.
Кубинская революция.
Среди многих революций, произошедших в различных странах Латинской Америки, особое место занимает кубинская революция 1959 г., качественно повлиявшая на ситуацию на континенте во второй половине XX в. Основные предпосылки революции сформировались, с одной стороны, из компонентов, присущих всему латиноамериканскому региону, а с другой стороны — из проблем исторического развития самой Кубы. Центральное место занимали зависимость от США, аграрный вопрос и диктатура Батисты.
Дореволюционная Куба была одной из стран, наиболее зависимых от США. Ведущие отрасли экономики, политическая борьба и общественная жизнь, армия и оборона, культура и образование, средства массовой информации и идеология, массовая психология и образ жизни кубинцев — все это входило в сферу непосредственных интересов США и находилось под их неослабным контролем. Американские монополии контролировали свыше половины производства кубинского национального богатства — сахара (сахарная промышленность составляла 60 % ВВП Кубы), более 90 % электроэнергетики, 60 % американских капиталов было вложено в сферу обслуживания и сельское хозяйство. Финансы, внешняя торговля, туризм и индустрия развлечений на Кубе также зависели от американских капиталовложений. С момента окончания второй мировой войны до 1958 г. вывоз прибылей американских компаний превышал ввоз их капитала на Кубу. Экономическая зависимость парализовала самостоятельное развитие Кубы, а военно-политическое сотрудничество с США и присутствие американской военно-морской базы в бухте Гуантанамо ограничивало суверенитет страны. Недовольство этим положением и готовность покончить с зависимостью от США обусловили участие в революции кубинского пролетариата, городской мелкой буржуазии (ремесленников, мелких торговцев и предпринимателей), служащих, интеллигенции, студенчества, части национальной кубинской буржуазии.
Острота аграрного вопроса привлекла в ряды активных участников революции и сельских трудящихся. В сельском хозяйстве Кубы 3/4 земельного фонда принадлежало американским компаниям и местным латифундистам, которые к тому же владели предприятиями по переработке сельскохозяйственной продукции, где трудились по найму сезонные рабочие. Из 6,6 мл. населения Кубы (1958) таких сельскохозяйственных рабочих насчитывалось около 0,5 млн. Основная масса сельского населения — это безземельные и малоземельные крестьяне, жившие в условиях крайней нищеты.
Политический режим Р.Ф. Батисты, установленный в результате государственного военного переворота в 1952 г., вызывал откровенное недовольство большинства кубинцев, ведь конституция 1940 г. была отменена, Национальный конгресс разогнан, правительство Батисты сосредоточило в своих руках всю законодательную и исполнительную власть. И хотя Батиста старался продемонстрировать свое административное рвение (национализировал часть железных дорог, строил шоссейные дороги, правительственные здания, военный порт, обеспечил армию телевизионной системой связи, закупил военные самолеты и оружие), все же антинациональное содержание его внутренней и внешней политики было очевидно. Так, Батиста поддержал в 1956 г. уменьшение квоты на поставки кубинского сахара в США, что сократило валютные поступления от экспорта и снизило национальный доход. В следующем году США повысили тарифы на ввоз знаменитого кубинского табака, что привело к тем же пагубным результатам. Объем американских капиталовложений в годы правления Батисты увеличился на 1/3. Можно привести один из многочисленных фактов антинационального курса Батисты: американская компания «Эссо», активы которой в 3 раза превышали национальный доход Кубы, получила из государственных средств Кубы 6 млн. долл. в порядке «экономической помощи». В 1954 г. Куба поддержала интервенцию против гватемальской революции, а двумя годами раньше разорвала дипломатические отношения с СССР. Против оппозиционного движения внутри страны были развязаны репрессии, увеличились расходы на содержание армии и репрессивных органов. В то же время уровень жизни простых кубинцев был крайне низким, остро заявляли о себе жилищная проблема, неудовлетворительная система здравоохранения и социального обеспечения. Хроническая безработица охватывала 1/4 экономически активного населения (одно из первых мест в мире).
Революционную борьбу на Кубе начали в 50-е годы представители радикальной мелкобуржуазной революционной демократии и непролетарских слоев. Первой попыткой начать вооруженную борьбу против Батисты было нападение группы молодых патриотов на военную казарму «Монкада» в г. Сантьяго 26 июля 1953 г. Нападавшие предполагали захватить оружие, раздать его населению города и поднять восстание. Попытка оказалась неудачной, многие были убиты, остальные арестованы. Отряд патриотов-смельчаков возглавлял 27-летний Фидель Кастро Рус, юрист, сын богатого землевладельца, человек выдающихся личных качеств, неукротимой смелости, вызывавший всеобщее восхищение у окружавших его людей. На суде над участниками штурма Монкады, отказавшись от услуг адвоката, Ф. Кастро выступил с речью «История меня оправдает», где обвинил диктатуру и изложил основные цели борьбы, которую он начал со своими единомышленниками против Батисты. Приговор суда был суровым: 15 лет лишения свободы. Однако недовольство и протест широкой общественности заставили Батисту освободить Ф. Кастро и его товарищей. Весной 1955 г. они эмигрируют в Мексику, где начинают закупать оружие и готовить экспедицию для высадки на Кубе. Создается революционно-демократическая организация «Движение 26 июля», в основу программы которой была положена речь Ф. Кастро «История меня оправдает». Программа содержала требования свержения диктатуры и слома диктаторского аппарата государственной власти, восстановления буржуазно-демократических свобод и улучшения жизни простых кубинцев, ликвидации латифундизма и раздачи земли крестьянам, уничтожение зависимости от иностранных монополий и самостоятельного экономического и политического развития Кубы.
Почти полтора года революционеры готовили экспедицию. Наконец купленная за 12 тыс. долл. яхта «Гранма» приняла на борт 82 человека и отплыла к берегам Кубы. 2 декабря 1956 г. она причалила к побережью провинции Ориенте. Здесь образовался «партизанский очаг» и началась тяжелая, длительная, опасная и полная невзгод партизанская эпопея. Постепенно к повстанцам присоединялись крестьяне, привлеченные желанием получить землю. Студенчество Гаваны и других городов поддержало партизан. Была создана студенческая организация « Революционный директорат 13 марта» (13 марта 1957 г. его участники неудачно атаковали президентский дворец). Партия кубинского пролетариата — коммунистическая, созданная в 1925 г., действовала под названием Народно-социалистическая партия. НСП призвала всех коммунистов поддержать повстанческую армию Ф. Кастро. Таким образом, сформировалось единство трех политических организаций («Движение 26 июля», НСП, «Революционный директорат»), участвовавших в революционной борьбе. Ведущую роль играло организовавшее и возглавившее вооруженную народную борьбу против диктатуры «Движение 26 июля».
С середины 1958 г. партизанская война перерастает в революцию. Этому способствуют как успехи повстанческой армии и ее героев — братьев Кастро, Э. Че Гевары, К. Сьенфуэгоса, так и энергичное забастовочное движение, развернувшееся по всей стране. Даже руководители кубинских буржуазных партий заключили соглашение с Ф. Кастро и поддержали его. Успехи повстанческой армии поддержало практически все население. В новогоднюю ночь 1959 г. Батиста спешно сложил с себя полномочия и вместе с семьей вылетел в Доминиканскую Республику под крыло правившего там диктатора Трухильо. Охваченная всеобщей забастовкой 1—2 января 1959 г. Гавана с воодушевлением встретила колонну повстанческой армии во главе с Че Геварой. Через неделю в столицу вошла повстанческая армия Ф. Кастро.
Таким образом, начатая штурмом Монкады 26 июля 1953 г. борьба за революцию вылилась в период с декабря 1956 г. по декабрь 1958 г. в партизанскую борьбу повстанческой армии и переросла в народную революцию, победившую 1 января 1959 г.
Кубинская революция разрушила геополитическое содержание «географического детерминизма» (особо сильной зависимости Латинской Америки от США в силу их географической близости), но оказалась втянутой в борьбу двух сверхдержав — СССР и США, став в начале 60-х годов одной из наиболее конфликтных точек планеты. Странам Латинской Америки Куба продемонстрировала возможность перехода к социализму в короткие сроки при одном и том же политическом руководстве.
Сразу после победы революции вопрос о власти был решен с участием представителей буржуазно-либеральных кругов, поддержавших в 1958 г. Ф. Кастро. Временным президентом стал Мануэль Уррутия. Временное революционное правительство возглавил Хосе Миро Кардона, туда вошли лидеры буржуазных партий и Ф. Кастро. Правительство сосредоточило в своих руках как законодательную, так и исполнительную власть. Повстанческая армия контролировала ситуацию. Были восстановлены демократические свободы, распущены батистовская армия и полиция, казнены около 200 ближайших приспешников Батисты. Вопрос о дальнейших демократических преобразованиях вызвал серьезные разногласия в правительстве и вызвал его отставку. С 16 февраля 1959 г. премьер-министром становится Ф. Кастро, за ним остается также пост главнокомандующего повстанческой армией.
Новое правительство повысило зарплату, снизило цены на коммунальные услуги и приступило к решению аграрного вопроса. 17 мая 1959 г. была объявлена первая аграрная реформа. Она положила конец латифундизму, установив максимальный предел земельной площади для одного лица или организации в 400 га. Земли свыше установленного максимума экспроприировались и распределялись среди безземельных, малоземельных крестьян и сельскохозяйственных рабочих. Для крестьянской семьи из 5 человек предоставлялся бесплатно участок в 27 га. Желающие могли дополнительно приобрести у государства в рассрочку участки до 67 га. Землей могли владеть только граждане Кубы, все владения иностранных монополий конфисковывались. Образцово организованные животноводческие хозяйства и сахарно-тростниковые плантации не подлежали разделу, а переходили в руки государства для создания государственных народных имений или кооперативов. Протестуя против радикального содержания аграрной реформы, ушли в отставку президент и последние представители буржуазии из правительства. С июля 1959 г. (по декабрь 1976 г.) президентом Кубы был Освальдо Дортикос Торрадо. Правительство по-прежнему оставалось органом не только исполнительной, но и законодательной власти. Вместо выборного законодательного органа народного представительства типа парламента была диктатура вооруженного народа. Правительство опиралось на массовые организации, создававшиеся в процессе революционных преобразований, — комитеты защиты революции (КЗР), профсоюзы, Национальную ассоциацию мелких землевладельцев (АНАП), Союз коммунистической молодежи, Федерацию кубинских женщин. Кроме того, специфика государственных преобразований на Кубе состояла в сильной централизации власти в одних руках и сочетании партийных и государственных постов. Постепенно складывался тоталитарный режим, основанный на однопартийной системе и господстве одной идеологии, интегрировавшей в государственные структуры население страны, полностью запрещавшей любое оппозиционное движение, базировавшейся на бюрократическом партийно-государственном аппарате и культе вождя революции.
Первая аграрная реформа проводилась активно, вызывая противодействие противников Ф. Кастро, в первую очередь США. Куба установила с СССР торговые и экономические отношения, а с мая 1960 г. — дипломатические отношения. Нажим США усилился: американские компании прекратили поставки нефти на Кубу и сократили закупки кубинского сахара. Но собственная добыча кубинской нефти обеспечивала лишь 2-3 % потребностей страны, остальная нефть и нефтепродукты импортировались. С другой стороны, Куба — страна одного товара (сахара) для одного рынка (США), поэтому меры США поставили Кубу перед выбором, и она его сделала.
Летом 1960 г. были национализированы нефтеперерабатывающая промышленность, сахарные заводы и другие американские предприятия на Кубе. В ответ США установили экономическую блокаду Кубы, прервали торговлю с ней, приняли закон (сентябрь 1960 г.) о лишении американской помощи любого государства, оказывающего военную или экономическую помощь Кубе, прекратили туристические поездки американцев на остров, что дополнительно лишило Кубу 60 млн. долл. годового дохода и оставило без работы в сфере обслуживания десятки тысяч кубинцев. В январе 1961 г. США разорвали дипломатические отношения с Кубой. В этой критической ситуации СССР и другие социалистические страны закупили кубинский сахар и обеспечили ее нефтью и другими необходимыми товарами. Осенью 1960 г. кубинское правительство национализировало местную крупную и среднюю промышленность, торговлю, банки и транспорт.
США добились исключения Кубы из Организации американских государств (ОАГ) и методом «выкручивания рук» и нажима заставили все латиноамериканские государства (кроме Мексики) разорвать отношения с Кубой. На территории США (в Майами) сосредоточилась кубинская эмиграция во главе с Х.Миро Кардоной. Президент Д.Эйзенхауэр в марте 1960 г. отдал секретное распоряжение о помощи кубинским эмигрантам для подготовки их к военным действиям против Кубы, ЦРУ разработало план вторжения.
Ранним утром 17 апреля 1961 г. произошла высадка с американских кораблей кубинских контрреволюционеров на Плайа-Хирон, американские военные самолеты нарушили воздушное пространство Кубы. Однако кубинские вооруженные силы за 72 часа разгромили этот десант, было взято в плен 1200 чел. Несмотря на провал интервенции, напряженность сохранялась: »около 50 военных лагерей и баз на территории США и стран Центральной Америки обучали и готовили отряды кубинских кон-трас. Кубинское правительство усилило меры по обеспечению безопасности страны. Летом 1962 г. в соответствии с договоренностью об оказании военной помощи между главами правительств СССР направил на Кубу необходимую военную технику, военных специалистов и вооружение, включая стратегические ядерные ракеты среднего радиуса действия. Эти ракеты были смонтированы на кубинской территории в обстановке строгой секретности. Американская космическая спутниковая разведсистема обнаружила их и 16 октября 1962 г. Белому дому стало известно о нахождении на Кубе советских ракет, в радиус действия которых входил ряд крупных городов США.
В этих условиях президент Дж. Кеннеди проводит спешное совещание и требует немедленно убрать советские ракеты с Кубы, а 22 октября объявляет военно-морскую блокаду Кубы.
К ее берегам подошли 183 корабля американских ВМС, на борту которых находились 85 тыс. солдат морской пехоты США. В небо были подняты самолеты стратегической авиации ВВС США, экипированные ядерными бомбами. Эта блокада должна была обеспечить «карантин» на поставки вооружения на Кубу путем задержания и досмотра судов других стран. Куба и СССР отказались признать подобный «карантин». Назревала опасность прямой военной конфронтации СССР и США, человечество оказалось на грани мировой термоядерной войны.
Так начался карибский (кубинский, «ракетный») кризис. США привели в повышенную боевую готовность все вооруженные силы, а также свои войска, дислоцированные в Европе, силы НАТО, 6-й Средиземноморский и 7-й Тихоокеанский флоты. 23 октября аналогичные мероприятия провели СССР и страны Варшавского Договора. Ф. Кастро отдал приказ всем вооруженным силам Кубы занять свои позиции по боевой тревоге. Куба была приведена в состояние полной боевой готовности, превратившись в высокоорганизованный и четко управляемый военный лагерь. Рабочие места на заводах и фабриках заняли женщины и дети.
Ввиду непосредственной и реальной угрозы миру Председатель Совета Министров СССР Н.С. Хрущев и президент США Дж. Кеннеди начали переговоры. Советская сторона подчеркивала, что какое-либо случайное использование наступательного оружия, которое беспокоит США, исключено. Советское оружие поставлено Кубе по просьбе ее правительства и только в целях обороны. К поискам мирного компромисса подключилась ООН и ее Генеральный секретарь У Тан, прилетавший на Кубу для переговоров с Ф. Кастро и советским послом. Президент США Кеннеди, несмотря на сильное давление сторонников силового подхода, все же занял реалистическую позицию и к концу октября американская и советская стороны договорились о мирном окончании кризиса. СССР соглашался вывести свои ракеты с Кубы при условии, что США обязуются уважать неприкосновенность Кубы и не осуществлять против нее актов агрессии. 20 ноября 1962 г. президент Кеннеди объявил о снятии военной блокады Кубы.
Страна вернулась к мирной жизни, продолжая объявленный в 1960 и 1961 гг. курс на построение социализма. Были национализированы мелкие предприятия в промышленности, розничной торговле и сфере обслуживания. В 1963 г. началась вторая аграрная реформа, согласно которой хозяйства свыше 67 га экспроприировались и преобразовывались в народные имения для производства животноводческой продукции. На Кубе осталось 2 общественно-экономических уклада — государственный социалистический и мелкотоварный. Формировалась административно-командная система.
Особое значение для Кубы приобрел вопрос формирования оптимальной модели национальной экономики, так как революция произошла в монокультурной стране, экономика которой полностью зависела от конъюнктурных колебаний мирового и американского рынков сахара. Куба занимала первое место в мире по производству тростникового сахара, на острове было около 200 сахарных заводов, из них 4 было построено еще в XVIII в., более половины — в XIX в. Кроме того, построение социализма на Кубе началось в обстановке экономической блокады. Первоначальная программа экономического развития, которая реализовывалась в 1960-1963 гг., предусматривала форсированную индустриализацию и создание многоотраслевого сельского хозяйства. Но она не учитывала внутренних возможностей и особенностей страны. Внутренние накопления быстро истощились, дорогостоящее импортное сырье, низкая производительность труда и недостаточная квалификация кубинских рабочих делали промышленное производство малорентабельным (дешевле было импортировать из-за границы). Кубе пришлось отказаться от этого курса. Начатый в 1964 г. новый курс взял за основу экономики те отрасли, для развития которых на Кубе были все условия, т.е. производство сахара и продуктов животноводства. Рост доходов от экспорта сахара позволил бы сделать солидные внутренние накопления для перехода в будущем к более эффективной и рациональной структуре народного хозяйства.
Трудности аграрных преобразований и индустриализации, финансирование обороны, ликвидация мелкого кустарного и индивидуального производства, отмена розничного рынка, разрыв внешних связей с традиционными партнерами заставили правительство перейти к карточной системе снабжения кубинцев.
Курс на построение социализма вызвал размежевание сил в трех ведущих политических организациях — «Движение 26 июля», НСП и «Революционный директорат» — и сделал необходимым их сближение на базе официальной идеологии марксизма-ленинизма. В 1961 г. эти организации сплотились в «Объединенные революционные организации» (ОРО), спустя два года (1963) ОРО преобразовались в Единую партию социалистической революции, которая в 1965 г. была переименована в Коммунистическую партию Кубы. Ее возглавил Ф. Кастро.
Спустя 10 лет, в декабре 1975 г., был созван I съезд воссозданной компартии. На съезде были приняты не только партийные (программа и устав), но и государственные документы, в частности проект конституции. В феврале 1976 г. проект был одобрен на общенародном референдуме и конституция вступила в силу. В том же году, согласно конституции, были проведены выборы в новые органы власти — Национальную ассамблею народной власти (парламент), провинциальные и муниципальные ассамблеи (местные органы власти). Председателем Государственного совета (высший орган Национальной ассамблеи в промежутках между ее сессиями) и премьер-министром стал Ф. Кастро, занимавший также пост первого секретаря ЦК компартии. Заместителем на всех трех ведущих постах был утвержден его брат — Рауль Кастро.
К середине 70-х годов улучшилось внешнеполитическое положение Кубы. Она продолжала участвовать в международном социалистическом разделении труда и активно сотрудничала с Советским Союзом. С ней наладили экономические и дипломатические отношения многие страны Латинской Америки. В 1977-1978 гг. Куба оказала военную помощь Эфиопии, а с середины 70-х до конца 80-х годов кубинские войска сражались в Анголе. В развивающихся странах Африки работали кубинские военные и гражданские специалисты. Куба вошла в Движение неприсоединения и стала его активной участницей.
Огромное значение для экономического развития Кубы — более того, для ее существования — имела всесторонняя помощь Советского Союза (в меньшей степени — других соцстран). По гарантированным ценам выше мировых рыночных Куба продавала СССР сахар, цитрусовые, табак. Она поставляла одну треть потреблявшегося в СССР сахара, 2/3 кубинского экспорта приходилось на СССР. Советская сторона поставляла на Кубу сырье, технику, продовольствие и промышленные товары — нефть, трактора, грузовые автомобили, зерно и др. СССР готовил кадры для кубинской экономики и культуры, помогал строить различные предприятия, вплоть до атомной электростанции. Благодаря этой помощи и напряженному труду самих кубинцев росли отдельные экономические показатели, увеличивалась мощность электростанций и производство электроэнергии, возросли выплавка стали и выпуск продукции машиностроения, в том числе сельскохозяйственного, что позволило механизировать чрезвычайно трудоемкую рубку сахарного тростника (до 2/3 урожая).
Еще более ощутимыми и привлекательными для других развивающихся стран были успехи в социальной и культурной областях: ликвидация безработицы, жилищное строительство, отмена квартплаты, всеобщая грамотность, всеобщее бесплатное и обязательное 6-летнее образование, создание Академии наук; бесплатное здравоохранение, снижение детской смертности и увеличение средней продолжительности жизни до 74 лет.
Однако Куба испытывала и до сих пор продолжает испытывать серьезные трудности в развитии своей экономики. Быстрый революционный натиск, успешный в борьбе за власть, экономически себя не оправдал. В конце 80-х — первой половине 90-х годов снижались темпы роста производства ВВП, сокращалось производство сахара, сохранялась карточная система.
Больших расходов требовали оборона, социальные выплаты, финансирование разросшегося управленческого аппарата (в середине 80-х годов чиновники составляли 0,5 млн. человек на 10 млн. населения), поддержка вооруженных повстанческих движений в других странах. Природа усугубляла положение: стихийные бедствия, засуха и ураганы наносили народному хозяйству огромный ущерб.
В середине 80-х годов упали цены мирового рынка на сахар, это болезненно отразилось на экспортной выручке Кубы. С другой стороны, увеличились проценты по внешним кредитам, выросла внешняя задолженность Кубы (к началу 90-х годов -7,5 млрд. долл., Советскому Союзу — 19 млрд. руб.). Издержки административно-командной системы породили уравниловку, бесхозяйственность, коррупцию, хищения и спекуляцию.
Особенно тяжелым ударом для Кубы, чрезвычайно зависевшей от СССР и других соцстран, стал крах социалистического лагеря и распад СССР. Советский Союз, противостоявший другой сверхдержаве — США, был заинтересован в существовании «форпоста социализма» на Кубе и всесторонне поддерживал ее. После крушения социализма ситуация изменилась: отношения Кубы с бывшими соцстранами Европы ухудшились и сильно сократились, расчеты стали производиться в валюте по ценам мирового рынка, вдвое сократились поставки энергоносителей на Кубу.
Кубинское руководство пыталось найти выход из критического положения. В 70-е годы было введено планирование народного хозяйства с элементами хозрасчета. С 1987 г. начался так называемый процесс «исправления ошибок», под которым подразумевалось повышение трудовой дисциплины, борьба с бюрократизмом, сокращение управленческого аппарата. По обвинению в коррупции и контрабанде наркотиков были казнены несколько ответственных работников МВД и армии. Несколько сот административных работников были арестованы за хищения и спекуляцию. С наступлением 90-х годов Куба объявила о начале «особого периода в мирное время» и вынуждена была взять курс на выживание. Это предполагало строгую экономию всех ресурсов (в первую очередь нефтяных), уменьшение социальных расходов, усиление нормирования, прекращение интернациональной помощи другим странам. Перемены в экономическом курсе сделали возможным создание нескольких десятков совместных с иностранным капиталом предприятий, было разрешено обменивать валюту, допускалась индивидуальная трудовая деятельность, возникли мелкий частный сектор и розничная торговля. Куба начала активно развивать доходную индустрию туризма, были разрешены поездки кубинских эмигрантов к родственникам на Кубу. Верующим гражданам разрешили вступать в партию. Ф. Кастро энергично выступал за решение проблемы внешнего долга в пользу стран-должников.
Тем не менее, росло недовольство кубинцев экономическими и политическими трудностями. Рамки тоталитарного государства отвергали любое оппозиционное движение, поэтому возникшие в интеллигентской и студенческой среде Кубы немногочисленные правозащитные диссидентские организации были разгромлены, а их участники арестованы и осуждены.
Гораздо больший размах приняло оппозиционное движение в эмиграции. В 90-е годы возникло два наиболее значительных центра. Один из них, в непосредственной близости от Кубы, в Майами под названием «Национальный фонд американских кубинцев» во главе с X. Мае Каносой, объединил правые антикастровские группы и выступил за жесткие решительные меры против Кубы, вплоть до насильственного свержения власти Ф. Кастро. Другая, более умеренная либеральная организация, действует с 1990 г. в Мадриде под названием «Демократическая платформа Кубы» во главе с К.А. Монтанером и выступает за мирный переход от тоталитарного правления к представительной демократии путем свободных выборов под контролем международных наблюдателей.
США по-прежнему занимают по отношению к Кубе непримиримо жесткую позицию, и любой другой подход обусловливают уходом Ф. Кастро в отставку — тогда Кубе будут предоставлены займы и отменена блокада.
Латинская Америка в 60 —70-е годы.
Чилийская революция 1970— 1973 гг.
Победа кубинской революции заметно повлияла на освободительное движение Латинской Америки. Во многих странах возникло движение солидарности с Кубой. Рабочее движение и борьба крестьян против иностранных монополий и национальных олигархий стали более активными и массовыми. Успешная повстанческая борьба кубинцев вдохновила латиноамериканских студентов, интеллигенцию на создание «партизанских очагов» в сельских районах (Гватемала, Никарагуа, Эквадор, Колумбия, Перу).
Чтобы сдержать этот размах борьбы (главным образом антиамериканской) и не допустить «второй Кубы», в таких странах, как Гондурас, Гватемала, Бразилия, Доминиканская Республика, Аргентина, были установлены диктаторские режимы. Помимо диктаторских методов были использованы и реформаторские меры. В основу латиноамериканского национал-реформизма были положены «доктрина ЭКЛА» (теория десаррольизма — развития) и американская идея «мирной регулируемой революции» в условиях свободы. На их базе в августе 1961 г. был создан «Союз ради прогресса». Программу «Союза ради прогресса», рассчитанную на 10 лет, одобрили и подписали 19 латиноамериканских стран. Основная цель программы заключалась в ускоренном, «догоняющем» развитые страны мира социально-экономическом развитии Латинской Америки. Для такого ускорения необходимо было добиться прироста ВВП не менее 2,5 % в год, создать диверсифицированную (многоотраслевую, а не монокультурную, как раньше) экономику путем реформ, в том числе аграрной, налоговой, жилищной, образовательной и др., внедрить достижения НТР. Средства на выполнение программы «Союз ради прогресса» (100 млрд. долл. в течение 10 лет) предоставляли США (20 млрд. долл.) и сами страны Латинской Америки в порядке «самопомощи» (80 млрд. долл.). «Союз ради прогресса» должен был способствовать складыванию в латиноамериканских странах новой социальной опоры для США и укреплению так называемой представительской демократии.
Практические результаты «Союза ради прогресса» оказались не такими внушительными, как официально заявленные.
Догнать развитые страны не удалось, наибольших успехов удалось достичь в строительстве школ и больниц, в развитии объектов инфраструктуры (шоссейных и железных дорог, портов, электростанций и т.п.), в подготовке преподавательских кадров, в увеличении инвестиций. Правительства Колумбии, Мексики, Перу, Боливии, Чили разработали и осуществили на практике собственные реформистские эксперименты — скромные, но необходимые для поступательного развития своих стран.
Еще одной важной и значительной тенденцией развития Латинской Америки в 60-70-е годы стали прогрессивные военные режимы: в Перу (1968— 1975) во главе с генералом Хуаном Веласко Альварадо, Панаме (1968—1981) во главе с генералом Омаром Торрихосом, в Боливии (1969-1971) во главе с генералом Хуаном Хосе Торресом, в Эквадоре (1972-1975) с генералом Г. Родригесом Ларой, в Гондурасе (1972-1975) с О. Лопесом Арельяно. «Новая», по сравнению с традиционно консервативной, роль военных в Латинской Америке была вызвана следующими обстоятельствами. Изменения в социальной структуре латиноамериканских обществ в сторону увеличения численности пролетариата и средних городских слоев вызывали пополнение офицерского корпуса, особенно в сухопутных войсках, выходцами из этих малообеспеченных слоев. Некоторые военные лидеры были весьма скромного происхождения: О. Торрихос — сын учителя, X. Веласко Альварадо родился в бедной семье, и в детстве ему приходилось самому делать из обрывков типографской бумаги тетради, так как купить их ему было не на что.
К началу 60-х изменился не только социальный состав, но под влиянием НТР вырос уровень профессиональной подготовки армейских офицеров. Научно-технический прогресс изменил функции личного состава вооруженных сил: офицер становился не только военным, но и техническим специалистом. Хорошо образованные офицеры были готовы к разработке и восприятию новых национальных военных доктрин, основанных на убеждении, что только сильная, независимая страна может иметь сильную армию. Но поскольку развитие стран Латинской Америки шло по пути зависимого капитализма, то чаще всего они были обречены на отсталость. Отсюда задача военных — вмешаться в государственную политику, отстранить олигархию, ограничить пагубную зависимость от иностранного капитала, ликвидировать нищету и бедственное положение населения.
На мировоззрение латиноамериканских военных оказали влияние так называемые гражданские действия (участие вооруженных сил в строительстве гражданских объектов в отсталых сельских районах) и привлечение военных к противопартизанской борьбе. Соприкосновение с жизнью народа заставляло военных задуматься над вопросом: если люди, побуждаемые безнадежностью, восстанут и армия решится стрелять, то хватит ли ей патронов? Попытки использовать армию как полицейскую силу вызывали недовольство вооруженных сил. Основными внешними факторами влияния на латиноамериканские вооруженные силы стали кубинская революция, националистические акции Г.А. Насера в Египте, процесс деколонизации. Все это способствовало росту гражданского патриотического самосознания военных.
Находившимся у власти в 60—70-е годы прогрессивным военным режимам удалось реализовать целый комплекс важнейших мероприятий в пользу трудовых слоев населения своих стран аграрные реформы, национализацию иностранной собственности, социальную поддержку, независимый внешнеполитический курс. Генерал Торрихос в Панаме добился подписания договора с США о восстановлении после 1999 г. суверенитета Панамы над зоной Панамского канала («Договор Картера-Торрихоса», 1977).
В Латинской Америке, где проживают свыше 1/3 католиков мира, интересным и значительным явлением стал поворот латиноамериканской католической церкви к признанию неизбежности радикальных реформ, в том числе социальных. Вторая Генеральная ассамблея Латиноамериканского совета епископов, проходившая в колумбийском городе Медельин в 1968 г., подтвердила в своих решениях необходимость глубоких перемен в Латинской Америке. Молодые священники воспринимали идеи мелкобуржуазной революционности, некоторые из них сблизились с леворадикальными организациями и участвовали в партизанском движении 60-х годов (например, колумбийский священник Камило Торрес вступил в отряд повстанцев и был убит в перестрелке с правительственными войсками).
Особое место в революционном процессе 60—-70-х годов занимает чилийская революция.
Чилийская революция (1970—1973).
История Чили последней трети XX в. наполнена разнообразным содержанием, противоположные полюса которого очерчены резко и непримиримо: курс на социализм Народного единства С. Альенде и авторитарная диктатура А. Пиночета. Своеобразным центристским «противовесом», уравновешивающим крайности, является Христианско-демократическая партия (ХДП) и ее политическая практика. ХДП находилась у власти в 1964-1970 гг. и в течение этого периода в рамках программы «Революция в условиях свободы» провела ряд реформ для решения проблемы кризиса структур. Правительство Эдуардо Фрея развернуло достаточно радикальную аграрную реформу (закон 1967 г.), по которому земли латифундистов свыше установленного законом максимума экспроприировались с выплатой компенсации и передавались крестьянам за плату в рассрочку для организации сначала кооперативов, а затем отдавались им в личную собственность. В результате из 100 тыс. нуждавшихся семей землю получили 29 тыс. семей, позиции латифундистов были поколеблены.
Стремясь поставить под национальный контроль захваченные американскими монополиями природные богатства, ХДП осуществило «чилизацию» меди путем постепенного выкупа по высокой цене акций меднорудных предприятий у монополий США. 51% этих акций стал собственностью чилийского государства, хотя сохранялось техническое сотрудничество и административный контроль со стороны американских компаний.
Были построены новые школы, сократился процент неграмотного населения, активизировалось жилищное строительство, были созданы организации молодежи, домохозяек, матерей и других социально не организованных слоев населения. Конечно, со всеми проблемами справиться не удалось: внешний долг страны вырос до 2,8 млрд. долл., инфляция достигла 40% в год, 2,5 млн. чилийцев (из 9-миллионного населения) остро нуждались в жилье, число безработных увеличилось до 8,3% . Однако предпринятые христианскими демократами шаги могли быть продолжены и еще более радикализованы. Надежды на это внушала высокая социальная и политическая активность практически всех категорий чилийских трудящихся. В обстановке поляризации общественных сил в конце 1969 г. был создан блок «Народное единство», куда вошли левые партии и организации — Социалистическая партия (СПЧ), компартия (КПЧ), Радикальная партия, Движение единого народного действия (МАПУ) и две небольшие партии (социал-демократическая и Независимое народное действие — АЛИ). Народное единство возглавил социалист С. Альенде.
Сальвадор Альенде (1908-1973), сын адвоката, окончил медицинский факультет Чилийского университета по специальности хирургия, активно участвовал в студенческом движении, снискав славу мятежного студенческого лидера. Профессиональную деятельность врача-патологоанатома С.Альенде сначала сочетал с политической деятельностью, а затем посвятил политике всю свою жизнь. Безупречно честный и порядочный молодой политик участвовал в создании СПЧ (1933) и Народного фронта (1936), в возрасте 29 лет избран депутатом парламента, а через год назначен министром здравоохранения в правительстве Народного фронта. В 1942 г. Альенде уходит в отставку и занимает пост генерального секретаря социалистической партии, затем его избирают сенатором, а в 50—60-е годы трижды выдвигают кандидатом в президенты.
На президентских выборах 4 сентября 1970 г. С. Альенде побеждает ближайшего соперника с перевесом в 1,4% голосов. Парламенту страны предстояло окончательно определить кандидатуру президента, среди депутатов развернулась острая борьба. Из 200 мест в парламенте более 80 принадлежало левым депутатам от блока Народное единство, более 70 мест ХДП, свыше 40 — правым партиям. Следовательно, решение зависело от ХДП. Христианские демократы решили поддержать С. Альенде, если он обязуется: не вмешиваться в дела армии и не создавать вооруженных формирований, кроме уже существующих; не вмешиваться в судебную систему; не нарушать свободу СМИ, соблюдать конституцию. Эти требования ХДП получили название «статута конституционных гарантий». При отсутствии у Народного единства большинства в конгрессе С. Альенде согласился принять «статут конституционных гарантий», а ХДП поддержала его кандидатуру. Таким образом, социалист С. Альенде стал президентом Чили, было сформировано левое правительство, куда вошли социалисты, коммунисты, радикалы, представители всех партий Народного единства. Однако всей полнотой власти Народное единство не обладало, в его руках находились лишь рычаги исполнительной власти (правительство и президент), а в конгрессе, высшем органе законодательной власти, депутаты Народного единства занимали менее половины мест. Третий вид власти — судебная система Чили оставалась автономной.
Новое правительство Чили приступило к выполнению предвыборной программы. Ее основными пунктами были национализация, решение аграрного вопроса, поддержка средних и мелких национальных предпринимателей, мероприятия в пользу трудящихся, демократизация государственного аппарата, уважение различных форм собственности (частной, кооперативной, государственной), политический плюрализм, внешняя политика в интересах государства. Выполнение этой программы Народного единства могло в перспективе наметить переход к социализму.
Был принят закон, согласно которому Народное единство национализировало находившиеся в руках иностранных компаний крупные предприятия по добыче медной руды, селитры, угля, железной руды. Кроме того, были национализированы или взяты под государственный контроль предприятия сталелитейной, цементной, текстильной промышленности. Путем выкупа акций была национализирована банковская система. Внешняя торговля также перешла под контроль государства. Серьезным достижением правительства стало ускоренное проведение аграрной реформы, начатой предыдущим правительством ХДП в 1967 г. Было экспортировано и передано крестьянам 5 млн. га помещичьих земель — это означало, что с господством латифундизма было покончено.
Правительство С. Альенде проявило заботу о повышении благосостояния чилийцев: зарплата выросла в среднем на 18%, повысился уровень минимальной зарплаты, увеличился размер пособий, сократилась с 8,3 до 3,9% безработица, расширилось жилищное строительство, увеличились ассигнования на здравоохранение и народное образование, дети из неимущих семей ежедневно получали бесплатно 0,5 л молока. Социальная практика Народного единства привлекла симпатии и поддержку большинства трудящихся чилийцев, они продемонстрировали это, отдав свои голоса на муниципальных выборах в апреле 1971 г. партиям Народного единства (51%).
Во внешней политике Чили возникли новые акценты. Были установлены дипломатические отношения и стало развиваться сотрудничество с социалистическими странами. С. Альенде посетил Советский Союз, Кубу, Алжир, Мексику. Независимый внешнеполитический курс и патриотическая, антиолигархическая по характеру внутренняя политика Народного единства вызвали противодействие оппозиции как внутри страны, так и за ее пределами. Было приостановлено финансирование Чили со стороны США и международных финансовых организаций, введено эмбарго на зерно, блокирована поставка оборудования и запчастей, продуктов питания и медикаментов. Зависимая от конъюнктуры внешнего рынка чилийская экономика ощущала большие затруднения и несла огромные убытки. Против народа, решившего вернуть себе собственные природные богатства, были использованы юридические и морально неприемлемые санкции, а также дипломатический саботаж, организация беспорядков и паники среди населения, чтобы, когда правительство не сможет контролировать положение, подтолкнуть вооруженные силы к установлению диктатуры.
Наряду с внешним нажимом на Чили активизировалась оппозиция внутри страны, использовавшая разнообразные формы борьбы против Народного единства. Это были клеветнические кампании в средствах массовой информации, блокирование законопроектов правительства Альенде в конгрессе, организация «черного рынка» и широкомасштабной спекуляции, экономический саботаж, организация забастовок, покушения на деятелей Народного единства. В октябре 1972 г. и июле 1973 г. состоялись крупные забастовки предпринимателей, мелких собственников, служащих, владельцев грузовиков с целью дестабилизировать экономику и оказать давление на правительство. В 1971 и 1973 гг. были раскрыты заговоры военных, а 29 июня 1973 г. подавлен антиправительственный танковый мятеж.
Средние слои, занимавшие в структуре самодеятельного населения наибольший удельный вес и поддерживавшие вначале правительство С. Альенде, под влиянием оппозиции и экономических трудностей постепенно отошли от поддержки Народного единства. «Битву за средние слои» удалось выиграть правым. Правительство не могло обуздать эту подрывную стихию с помощью закона, так как у Народного единства не было большинства в парламенте, а оппозиция контролировала суды и средства массовой информации.
Среди участников Народного единства появились разногласия о ходе дальнейших преобразований, а это при отсутствии полноты власти у Народного единства еще больше осложняло обстановку. В марте 1973 г. состоялись парламентские выборы. За Народное единство проголосовали около 44% избирателей, а оппозиция не смогла набрать необходимых ей 2/3 голосов для «законного» отстранения от власти правительства Альенде. Результаты этих выборов окончательно определили курс оппозиции на свержение Народного единства путем военного переворота.
Вооруженные силы Чили, и особенно так называемый «конституционалистский сектор» военных сторонников С. Альенде, оставались лояльными по отношению к правительству Народного единства, так как оно действовало в рамках закона и соблюдало «статут конституционных гарантий». В ноябре 1972 г. командующие ВВС, ВМС и сухопутными силами вошли в правительство, но в марте 1973 г. из-за обострившихся разногласий с представителями социалистической партии военные из правительства ушли. Это ослабило позиции Народного единства и облегчило организацию заговора внутри армии. Число сторонников Альенде в армии продолжало сокращаться, ключевыми фигурами становились генералы-заговорщики. Они добились отстранения сторонников Альенде с высших командных постов, в конце августа 1973 г. получил отставку генерал К. Пратс, его заменил генерал А. Пиночет.
Реакционная оппозиция смогла противопоставить правительству Народного единства широкий фронт, включавший крупную и среднюю буржуазию, латифундистов, большинство средних слоев. Сложилось неблагоприятное для правительства соотношение социальных сил. Контролировавшие вооруженные силы заговорщики, изолировав конституционно-демократическую часть армии, 11 сентября 1973 г. подняли вооруженный мятеж. Танки и военная авиация начали обстрел и штурм президентского дворца Ла-Монеда. Президент С. Альенде отказался уйти в отставку, заявив: «На этом перекрестке истории я готов заплатить жизнью за доверие народа». И он остался на своем посту с оружием в руках, успев передать через одну из радиостанций проникновенные слова своего последнего обращения к чилийскому народу. Через несколько минут он погиб. К власти пришла военная хунта, и по законам военной иерархии ее возглавил главнокомандующий сухопутными войсками генерал Аугусто Пиночет Угарте. По своему характеру это был правоавторитарный диктаторский режим. Основными причинами поражения Народного единства стали: ожесточенное сопротивление чилийской олигархии; враждебная античилийская политика США; антиконституционная позиция вооруженных сил; ошибки и просчеты Народного единства, неполнота власти в его руках.
Латинская Америка в начале 70-х гг.
В первой половине 70-х гг. в одних странах (Перу, Панама, Эквадор) продолжалась деятельность левонационалистических военных правительств. В других (Венесуэле, Чили, Боливии, Гайане, Ямайке) было предпринято наступление на позиции иностранных компаний — проведена масштабная национализация. Правительство Форбса Бернхема в Гайане, провозгласив курс на построение «кооперативного социалистического общества» (1970), национализировало сахарные плантации и заводы английских компаний, разработку бокситов, по добыче которых страна занимала 4-е место в капиталистическом мире, ввело бесплатное медицинское обслуживание. В Венесуэле — одной из ведущих стран-экспортеров нефти (3-е место в капиталистическом мире) президенты Рафаэль Кальдера (1969—1974) и Карлос Андрее Перес (1974—1979) предприняли важнейшие для экономики страны меры: были национализированы газовая, железорудная и нефтяная отрасли. Правительство Майкла Мэнли (1972—1980) на Ямайке, разделяя принцип «демократического социализма», осуществило ограничение деятельности иностранных монополий, национализировав половину мощностей добычи бокситов (2-е место в капиталистическом мире по добыче и экспорту бокситов).
В Аргентине к власти вернулись перонисты (1973), через 18 лет эмиграции возвратился Х.Д. Перон. Президент Мексики Луис Эчеверрия (1970—1976) выделял дополнительные ассигнования на развитие госсектора, содействовал национальному производству, усиливал регламентацию иностранного капитала, увеличивал расходы на науку, образование и социальное обеспечение. Внешняя политика названных стран отличалась самостоятельностью курса, что проявилось в поддержке национально-освободительных движений, участии в Движении неприсоединения, в сотрудничестве с Советским Союзом, Кубой и другими соцстранами.
В начале 70-х гг. в Латинской Америке, помимо националистических, распространялись и антикапиталистические настроения. Расширились позиции Социнтерна в регионе, в его ряды вступили политические партии ряда стран. Продолжался процесс деколонизации: независимость получили владения Великобритании — Багамские острова (1973), Гренада (1974) и колония Голландии — Суринам (1975).
В 70-е гг. продолжалось и развитие интеграционного процесса. На базе КАСТ возникло политико-экономическое объединение стран Карибского бассейна — Карибское сообщество (КАРИКОМ). Его участники стремились к достижению большей эффективности экономики и расширению сотрудничества во всех областях. В 1978 г. был подписан Амазонский пакт — экономическая группировка 8 государств, расположенных в бассейне реки Амазонка (Бразилия, Боливия, Венесуэла, Гайана, Колумбия, Перу, Суринам и Эквадор), целью которых провозглашалось гармоничное развитие слабо освоенных амазонских территорий с рациональным использованием их природных ресурсов и защитой экологии.
Особое место в процессах демократизации начала 70-х гг. занимают события в Чили, считающиеся революционными по глубине преобразований и ориентации в перспективе на социализм.
Чилийская Республика Чили относилась к разряду относительно развитых стран Латинской Америки. Как и в других странах 1970—1973 гг. региона, в Чили после Второй мировой войны углубился кризис традиционной структуры. Об этом свидетельствовали такие показатели, как замедление темпов экономического развития, острота аграрного вопроса, серьезные валютно-финансовые затруднения, отраслевые экономические и социальные диспропорции и др.
В 1964—1970 гг. у власти находилась центристская Христианско-демократическая партия (ХДП) во главе с ее лидером Эдуардо Фреем. В рамках программы «Революция в условиях свободы» ХДП провела ряд реформ., В результате аграрной реформы (1967) из 100 тысяч нуждавшихся семей землю получили 29 тыс. семей, позиции латифундистов были поколеблены. 51 % акций меднорудных предприятий были выкуплены по высокой цене у монополий США и стали собственностью чилийского государства, хотя сохранялось техническое сотрудничество и административный контроль со стороны американских кампаний. Были построены новые школы, активизировалось жилищное строительство, созданы организации молодежи, домохозяек, матерей и других социально не организованных слоев населения. Однако со всеми проблемами справиться не удалось: внешний долг страны вырос до 6,8 млрд. долл., инфляция достигла 40 % в год, 2,5 млн. чилийцев продолжали ютиться в лачугах, безработица увеличилась до 8,3 %. Реформы христианских демократов могли быть продолжены и радикализованы. Высокая социальная и политическая активность практически всех категорий чилийских трудящихся внушала надежду на перемены.
В такой обстановке в конце 1969 г. был создан блок «Народное единство» из нескольких левых партий и организаций — СПЧ, КПЧ, Радикальной партии, Движения единого народного действия (МАПУ) и двух других небольших партий (социал-демократической и Независимого народного действия — АПИ). Народное единство возглавил социалист Сальвадор Альенде (1908—1973), сын адвоката, врач, политический деятель, депутат парламента, генеральный секретарь Социалистической партии, сенатор, трижды выдвигался кандидатом в президенты. Предвыборная программа Народного единства включала такие требования, как национализация, решение аграрного вопроса, поддержка средних и мелких национальных предпринимателей, мероприятия в пользу трудящихся, демократизация государственного аппарата, уважение различных форм собственности (частной, кооперативной, государственной), политический плюрализм, внешняя политика в интересах государства. Выполнение этой программы Народного единства могло в перспективе наметить переход к социализму.
Чили занимало 1-е место в мире по добыче и экспорту натуральной натриевой селитры, 1-е место по экспорту меди и 2-е по ее добыче, 3-е место по добыче молибдена, 2-е место в Латинской Америке по улову рыбы. Население Чили насчитывало в 1970 г. 9 млн. человек, в 1988 г. — 12,7 млн. человек.
На президентских выборах 4 сентября 1970 г. С. Альенде опередил кандидата от правых партий X. Алессандри на 1,4 % голосов, а претендента от ХДП Р. Томича на 8,5 %. Парламенту страны предстояло определить кандидатуру президента, среди депутатов развернулась острая борьба. Из 200 мест в парламенте 80 принадлежало левым депутатам, более 70 мест — христианским демократам, свыше 40 — правым партиям. Следовательно, решение зависело от позиции ХДП. Христианские демократы решили поддержать - С. Альенде, если он обязуется выполнить следующие условия: не вмешиваться в дела армии и не создавать вооруженных формирований, кроме уже существующих; соблюдать автономность судебной системы; не нарушать свободу СМИ, действовать в рамках конституции. Эти требования ХДП получили название «статута конституционных гарантий». С. Альенде согласился принять «статут конституционных гарантий», а ХДП проголосовала за его кандидатуру. В такой ситуации правые попытались предотвратить приход к власти президента-марксиста с помощью армии и военного заговора. Однако командующий армией генерал Рене Шнейдер не пошел на это и был убит. Сменивший Р. Шнейдера на его посту генерал К. Пратс был сторонником конституции и поддержал избранного народом Альенде. Попытка заговора провалилась. Таким образом, социалист С. Альенде стал президентом Чили. В ноябре 1970 г. он сформировал левое правительство из социалистов, коммунистов, радикалов, представителей всех партий Народного единства. Однако Народное единство обладало лишь рычагами исполнительной власти (правительство и президент), не имея большинства в конгрессе. Тем не менее, правительство приступило к выполнению предвыборной программы.
Учитывая огромную экономическую важность крупных предприятий по добыче медной руды, селитры, угля, железной руды, находившихся в руках иностранных компаний, Народное единство при поддержке ХДП приняло закон об их национализации. Национализация добывающих отраслей получила широкий международный резонанс. Продолжая курс на укрепление госсектора, правительство Альенде национализировало или взяло под государственный контроль предприятия сталелитейной, цементной, текстильной промышленности. На предприятиях, остававшихся в частной собственности, устанавливался рабочий контроль. Путем выкупа акций была национализирована банковская система. Внешняя торговля также перешла под контроль государства. Спустя год в госсекторе производилось 2/3 промышленной продукции. Серьезным достижением правительства стало ускоренное проведение аграрной реформы, начатой предыдущим правительством Э. Фрея. Были экспроприированы практически все поместья размером свыше 80 га поливных или соответствующего эквивалента других земель и передано крестьянам 5 млн. га земель — это означало, что с господством латифундизма было покончено. Радикальный реформизм Народного единства приобретал революционные черты.
Правительство С. Альенде проявило заботу о повышении благосостояния чилийцев: зарплата выросла в среднем на 18 %, повысился уровень минимальной зарплаты, увеличился размер пособий, сократилась с 8,3 до 3,9 % безработица, расширилось жилищное строительство, увеличились ассигнования на здравоохранение и народное образование, дети из неимущих семей ежедневно получали бесплатно 0,5 литра молока. Социальная политика Народного единства привлекла симпатии и поддержку большинства трудящихся чилийцев. На муниципальных выборах в апреле 1971 г. 51 % избирателей проголосовали за партии Народного единства.
Во внешней политике Чили возникли новые акценты. Были установлены дипломатические отношения и стало развиваться сотрудничество с социалистическими странами. С. Альенде посетил Советский Союз, Кубу, Алжир, Мексику. Независимый внешнеполитический курс и патриотическая, антиолигархическая по характеру внутренняя политика Народного единства вызвали противодействие оппозиции как внутри страны, так и за ее пределами. Было приостановлено финансирование Чили со стороны США и международных финансовых организаций, введено эмбарго на зерно, блокирована поставка оборудования и запчастей, продуктов питания и медикаментов. Зависимая от конъюнктуры внешнего рынка чилийская экономика ощущала большие затруднения и несла огромные убытки. Против народа, решившего вернуть себе собственные природные богатства, были использованы юридические и морально неприемлемые санкции, дипломатический саботаж, организация беспорядков и паники среди населения. Военных, связанных с правыми кругами, подталкивали к установлению диктатуры.
Наряду с внешним нажимом активизировалась оппозиция внутри страны. В борьбе против Народного единства применялись самые разнообразные методы: откровенная клевета в СМИ, блокирование законопроектов правительства Альенде в конгрессе, организация черного рынка и широкомасштабной спекуляции, экономический саботаж, организация забастовок, покушения на деятелей Народного единства. В октябре 1972 г. и июле 1973 г. состоялись крупные забастовки предпринимателей мелких собственников, служащих, владельцев грузовиков с целью дестабилизировать экономику и оказать давление на правительство. В 1971 и 1973 гг. были раскрыты заговоры военных, а 29 июня 1973 г. подавлен антиправительственный танковый мятеж.
В этих условиях принципиально важное значение приобретал вопрос о массовой поддержке Народного единства. Наибольший удельный вес в структуре самодеятельного населения Чили занимали средние слои. Поначалу они поддержали правительство С. Альенде. Однако оппозиция, откровенно спекулируя на экономических трудностях, сумела постепенно увести эту многочисленную социальную группу от поддержки Народного единства. «Битву за средние слои» удалось выиграть правым.
Правительство не могло полностью контролировать ситуацию и наказывать виновных с помощью закона, так как у Народного единства не было большинства в конгрессе, а оппозиция контролировала суды и средства массовой информации (80 % СМИ находилось в руках олигархии).
Среди участников Народного единства появились разногласия о ходе дальнейших преобразований. Часть социалистов и ультралевых деятелей выступала за скорейший переход к социалистическим преобразованиям, за дальнейшую экспроприацию частных собственников. Другая часть социалистов совместно с коммунистами настаивали на сохранении смешанной экономики с сильным государственным сектором. Различными были мнения и по вопросу о вхождении военных в правительство. При отсутствии полноты власти у Народного единства эти разногласия еще больше осложняли обстановку.
В марте 1973 г. состоялись парламентские выборы. За Народное единство проголосовало около 44 % избирателей, оппозиция не смогла набрать необходимых ей 2/3 голосов для «законного» отстранения от власти правительства Альенде. Результаты выборов окончательно склонили оппозицию к решению свергнуть Народное единство путем военного переворота.
Поскольку правительство Альенде соблюдало «статут конституционных гарантий» и действовало в рамках закона, вооруженные силы Чили и особенно так называемый «конституционалистский сектор» оставались лояльными по отношению к Народному единству. В ноябре 1972 г. командующие ВВС, ВМС и сухопутными силами вошли в правительство, но в марте 1973 г. из-за обострившихся разногласий с представителями социалистической партии военные из правительства ушли. Это ослабило позиции Народного единства и облегчило организацию заговора внутри армии. Число сторонников Альенде в армии постепенно сокращалось. Генералы-заговорщики добились ухода сторонников Альенде с высших командных постов. В конце августа 1973 г. получил отставку генерал К. Пратс, на посту главнокомандующего сухопутной армии его заменил генерал А. Пиночет, сумевший продемонстрировать Альенде свою показную преданность.
Правая оппозиция, включавшая крупную и среднюю буржуазию, латифундистов, большинство средних слоев, смогла выступить против правительства Альенде единым фронтом, к тому же не без помощи США. Соотношение социальных сил для Народного единства становилось неблагоприятным. Изолировав конституционно-демократическую часть армии, 11 сентября 1973 г. заговорщики подняли вооруженный мятеж. Танки и военная авиация начали обстрел и штурм президентского дворца Ла-Монеда. Президент С. Альенде отказался уйти в отставку, он погиб на своем посту с оружием в руках. К власти пришла военная хунта во главе с генералом Аугусто Пиночетом Угарте (род. в 1915).
Свержение правительства Народного единства в Чили было не единственным поражением демократических сил в 70-е гг. В августе 1971 г. в результате государственного переворота было свергнуто левонационалистическое правительство Х.Х.Торреса в Боливии и установлена диктатура. В июне 1973 г. произошел военный переворот в Уругвае, в апреле 1975 г. правое крыло армии пришло к власти в Гондурасе, в марте 1976 г. в Аргентине был установлен режим военной диктатуры. Таким образом, в середине 70-х гг. произошло изменение ситуации в регионе: были установлены военно-диктаторские режимы авторитарного типа. Особенности латиноамериканского авторитаризма определялись изменениями в мировом развитии, связанными с новым этапом развития НТР, ростом интернационализации экономики, ослаблением механизма прямого государственного вмешательства и усилением неолиберального рыночного регулирования. В этой ситуации особую остроту приобретают проблемы модернизации периферийной экономики Латинской Америки в целях ее сближения с развитыми центрами. Военные диктатуры 70—80-х гг. определили стратегию модернизации, взяв на вооружение концепции специалистов «Чикагской школы». В Аргентине диктаторский режим генерала Х.Р. Виделы (1976— 1981), отменив действие конституции, распустив конгресс и большинство профсоюзов, в условиях террора против левых сил осуществил модернизацию экономики по неолиберальным рецептам. За счет сокращения госсектора был укреплен крупный частный предпринимательский сектор, стимулировалось экспортное производство, активно привлекался иностранный капитал, сокращались социальные расходы. Президент Бразилии генерал Гаррастазу Меди-си (1969—1974) добился внушительных успехов в экономике, названных «бразильским чудом»: на рубеже 60—70~х гг. в течение 7 лет темпы ежегодного прироста ВВП составили 11 %, значительно улучшились и другие показатели развития в области промышленности, сельского хозяйства, энергетики (в том числе атомной). Режим Пиночета в Чили стал еще одним авторитарным режимом, модернизировавшим национальную экономику в наиболее жесткой форме. Рассмотрим на примере Чили наиболее характерные приемы и результаты модернизации 70—80-х гг.
Диктатура Пиночета (1973—1989)
После военного переворота 11 сентября 1973 г., совершенного с помощью ЦРУ, военная хунта распустила Национальный конгресс (парламент) и местные органы власти (муниципалитеты), были отменены гражданско-демократические свободы, запрещены политические партии, входившие в блок Народное единство, приостановлена деятельность остальных партий, распущен Единый профцентр трудящихся (КУТ), введено осадное положение, развязан террор по политическим мотивам. Для государственно-политического устройства Чили 1973—1989 гг. характерна сильная персонализация власти в лице ключевой центральной фигуры генерала Пиночета. В декабре 1974 г. он был назначен президентом Чили. Пиночет устранил конкурентов, ввел несменяемость своего поста в качестве главнокомандующего армией, установил свой прямой контроль над политической охранкой ДИНА. Ни одна из политических, военных и экономических группировок господствующего блока не обладала всей полнотой власти, поэтому Пиночет стал своего рода стоящим над ними арбитром. На референдуме 1978 г. 75 % голосовавших выразили свое согласие с властью военных, режим Пиночета стал казаться легитимным. Особенность формирования государственно-юридических форм Чили при режиме Пиночета состояла в том, что они создавались и эволюционировали не до, а после экономических перемен. Другая особенность — это постепенная институционализация режима: в период 1974—1979 гг. были приняты законодательные акты, отразившие эволюцию от репрессивной диктатуры к стабильному авторитаризму, допускающему, хотя и ограниченно, существование представительных институтов. Под названием «защищенная демократия» без плюрализма и политических партий это было закреплено в новой конституции 1980 г. В основе такого политического успеха лежали экономические успехи «чикагской неолиберальной модели», разгром оппозиционного движения, конформизм общества.
Сблизившаяся с новыми правыми военная верхушка разработала экономическую стратегию, рассчитанную на длительную перспективу. Ее цель — создать модель свободной рыночной экономики. Молодые доктора экономических наук, обучавшиеся в Чикагском университете, последователи М. Фридмена, стали экономическими советниками в государственных учреждениях, министерствах и банках. Военные же гарантировали политическую стабильность и социальный мир для неолиберального экономического эксперимента.
Неолиберальная модель стабилизации и модернизации чилийской экономики предполагала свободную частную инициативу и частное предпринимательство в производственной и финансовой сферах как основу экономического процветания; повышение конкурентоспособности национальной чилийской экономики на мировом рынке; отказ от протекционизма; создание оптимально благоприятных условий для привлечения и деятельности иностранного капитала на основе прямого инвестирования и предоставление частному сектору права получения внешних кредитов; сокращение прямого государственного вмешательства в экономику; отчисление высшими слоями «излишков» в пользу малообеспеченных и снятие социальной напряженности.
На первом этапе развития чилийской экономики неолиберальная модель применялась практически в «чистом» виде. О Чили стали говорить как об испытательном полигоне для экономистов «Чикагской школы». Начало стабилизации происходило в условиях гиперинфляции, дефицита платежного баланса, неблагоприятной внешнеэкономической конъюнктуры. Но отступать никто не хотел, было решено добиться стабилизации любой ценой, конкретно с "помощью «шоковой терапии», рекомендованной Международным валютным фондом (МВФ). «Шоковая терапия» означала прекращение государственного финансирования нерентабельных предприятий, резкое снижение реальной заработной платы, сведение к минимуму общественного спроса, сокращение наполовину государственных инвестиций, развертывание приватизации. С помощью приватизации предполагалось повысить эффективность национального производства и модернизировать его, а также поддержать национальную валюту и осуществить регулярные выплаты в счет погашения внешнего долга.
Приватизация, ставшая краеугольным камнем неолиберального курса, проходила в 70-е гг. в двух формах: реприватизации и распродажи государственной собственности частным лицам. В 1974—1978 гг. бывшим владельцам было возвращено 294 ранее национализированных промышленных предприятия. 200 предприятий было продано с торгов по заниженным ценам. Под контролем государства оставалось только 20 компаний, из них 5 промышленных. Национализированные в свое время Народным единством знаменитые медные рудники формально продолжали оставаться государственными, однако за их национализацию была выплачена крупная компенсация, а управление рудниками и их эксплуатация передавались в руки ТНК, которые к тому же усилили контроль над сбытом меди, поставками оборудования и запчастей. В результате к 1983 г. производство меди увеличилось на 70 %, а количество занятых уменьшилось на одну треть. Часть медных рудников была скуплена американским капиталом. Таким образом, роль госсектора превратилась из основной во вспомогательную. К началу 1977 г. приватизация государственной собственности была в основном завершена.
В результате приватизации крупные чилийские финансово-олигархические группы — «семейные кланы» Александри, Эдвардсов, Матте, Ярура — получили солидную выгоду. Появились новые кланы — Крусат-Ларрэна, Виаля, Анхелини, Луксича, контролировавшие 250 крупнейших частных предприятий, а также местный рынок ссудного капитала. Укреплялись позиции крупнейших национальных групп в военно-промышленном комплексе. И хотя Чили импортировало военную технику и снаряжение, местный ВПК сам занимался производством и экспортом оружия. Эта инициатива при поддержке НАТО и США вывела Чили на третье место в Латинской Америке (после Бразилии и Аргентины) по экспорту оружия и военной техники (что принесло стране в 1985—1986 гг. валютный доход на сумму 100 млн. долл.). Правительство защищало интересы этих финансово-промышленных групп. Например, фирма К. Кардоэна, крупнейший частный экспортер оружия, в кризисном 1981 г. получила кредит от государства на сумму 4,6 млн. долл. В то же время подрывался национальный производственный механизм: сокращалось производство и доля в ВВП предприятий обрабатывающей промышленности — машиностроительной, химической, текстильной, кожевенно-обувной, оказавшихся неконкурентоспособными в условиях свободного рынка.
Отказавшись признать легитимность аграрных преобразований правительств ХДП и Народного единства, режим Пиночета возвратил 2,8 млн. га земли прежним владельцам, более одной трети крестьян, получивших земельные участки до военного переворота 1973 г., разорились. В течение 1976—1980 гг. посевные площади под 14 основными продовольственными культурами ежегодно сокращались, что привело к увеличению импорта, например пшеницы на 300 млн. долл. В основу развития сельского хозяйства был положен принцип «сравнительных преимуществ», который означал предпочтительное производство таких товаров, для которых в Чили были оптимальные природно-климатические условия по сравнению с другими странами. Расширялось экспортное производство фруктов (яблок, клубники, винограда, киви — на 600 %), вин, рыбопродуктов, изделий деревообработки, что сделало Чили мировым экспортером этой продукции. Главное состояло в том, что чилийский экспорт, где наибольший удельный вес занимали медь и селитра, удалось диверсифицировать и, следовательно, сделать менее уязвимым к колебаниям конъюнктуры мирового рынка.
Разрушению национальной промышленности способствовало проведенное в соответствии с курсом на открытую экономику снижение таможенных тарифов и отказ от протекционизма. Таможенные тарифы были снижены с 94 % в 1973 г. до 10 % в 1979 г. Это сразу же привело к увеличению потока импортных товаров, значительную часть которых составили потребительские товары длительного пользования, электронная техника, модная одежда. Доля импорта во внутреннем потреблении увеличилась вдвое, а стоимость импорта только в одном 1981 г. составила 1,8 млрд. долл., что эквивалентно 25 % стоимости всей продукции национальной обрабатывающей промышленности. Неолиберальная модель специально предусматривала внедрение в массовую психологию чилийцев идеалов и стандартов высокоразвитого западного потребительского общества. Однако стиль жизни в лучших европейских и североамериканских традициях, доступный чилийской элите, был не по карману средним слоям и тем более низшим категориям общества. Так что расширение потребительского рынка вовсе не означало расширения возможности воспользоваться его услугами для большинства населения страны.
Важнейший принцип открытой экономики — это поощрение иностранного капитала. Закон «О режиме иностранных инвестиций» (1974) снимал все ограничения на вывоз прибылей из страны. Это резко повысило интерес к чилийской экономике со стороны иностранного государственного, частного и международного капитала. Причем к чилийской обрабатывающей промышленности интерес иностранных вкладчиков был невелик (только 6,4 % общего объема инвестиций), зато прибыльной сферой приложения иностранного капитала стало кредитно-банковское дело: к 1980 г. в стране функционировало 19 иностранных банков (против одного в 1974 г.). Только Межамериканский банк развития (МАБР) и Мировой банк в 1976—1982 гг. предоставили Чили 46 кредитов на сумму 3,1 млрд. долл.
Затраты на переход к неолиберальной экономике способствовали увеличению внешнего долга страны до 20 млрд. 690 млн. долл. (1986) против 3,3 млрд. долл. (1973). В середине 90-х гг. внешний долг стабилизировался на уровне 17,5—18,5 млрд. долл. Правительство Пиночета тратило на обслуживание внешнего долга 62 % доходов от экспорта (правительство Альенде — 12 %). Подсчеты экономистов делают иллюзорной идею о возможности выплаты внешнего долга в существующих условиях. Несомненно одно: в течение десятилетий Чили должно будет работать на своих кредиторов.
Развитие свободной рыночной экономики Чили привело к изменениям в социальной структуре: уменьшилась численность наемных работников в промышленности и сельском хозяйстве. Свертывание обрабатывающей промышленности госсектора вызвало маргинализацию наемных работников. С учетом сокращения числа государственных служащих и разорения мелких предпринимателей доля маргиналов составила свыше одной трети рабочей силы. Уровень безработицы с 3,8 % в 1972 г. поднялся до 18 % ЭАН.
Социальная политика Пиночета базировалась на отказе от принципа социальной справедливости, утверждался принцип свободы выбора и «равных возможностей». Социально-психологическим следствием экономических реформ и социальной политики Пиночета можно считать формирование новой ментальности общества на принципах индивидуализма, прагматизма и личного интереса. При этом демократические ценности рассматривались как вторичное по отношению к личному преуспеванию. Общество аполитичных конформистов — субъектов новой ментальности стало основой политической модели режима Пиночета. Хорошие работники должны интересоваться исключительно профессиональной сферой. Допускался лишь такой вид политической активности, как деятельность молодежных, женских объединений, соседских советов и т.п. Патерналистский характер режима Пиночета сочетался с откровенной обособленностью элиты от других слоев общества.
Духовная жизнь чилийцев была жестко регламентирована, строго подконтрольна и подцензурна, что позволяет говорить о возникновении феномена так называемого «культурного затмения», смысл которого — отсутствие альтернативной официальному курсу культурной жизни. В то же время из-за террора и репрессий начального периода диктатуры, имевших большой психологический эффект, возник феномен — «культура страха», означавшая недоверие людей друг к другу, боязнь общения, молчание, апатию, эмиграцию, одиночество. «Культура страха», так же как и другие формы массовой психологии, способствовала политической стабильности общества и внедрению неолиберальной экономической модели.
Тем не менее, реформы в Чили заставили заговорить о чилийском «экономическом чуде». Под «экономическим чудом» следует понимать устойчивые темпы роста ВВП (примерно 6 % в год), снижение втрое дефицита платежного баланса, ликвидацию дефицита госбюджета, задержку инфляции до 30 % в год, модернизацию государственного аппарата по пути эффективности его управления и сокращения числа занятых в нем чиновников. В целом успехи касались макроэкономических факторов.
Вместе с тем цена «чуда» означала рост внешнего долга почти в 5 раз, сокращение государственных инвестиций ниже уровня 60-х гг., сохранение достаточно высокого потолка инфляции, подрыв национальной промышленности и особенно ее обрабатывающих отраслей ниже уровня 1973 г., ущемление традиционных предпринимательских кругов, высокий уровень безработицы (до 18 %), падение средней заработной платы ниже уровня 1970 г., маргинализацию и обнищание населения (свыше 40 % чилийцев жили за чертой бедности, доход 80 % чилийцев не достигал средненационального уровня 1510 долл. в год). Заплатить такую высокую «социальную цену» общество могло только в рамках диктаторского режима.
Кризис 1981—1983 гг., охвативший все отрасли чилийской экономики, остановил первый этап экономических реформ Пиночета. Снизился национальный доход, безработица охватила до 35 % экономически активного населения, финансовая система страны была на грани краха. Стало ясно, что для поступательного успешного развития чилийской экономики возврат к чисто монетаристской модели и курсу на «открытую» рыночную экономику нуждается в корректировке. Начинается второй этап преобразований Пиночета (1982-1989).
Появление более гибкого «разумного монетаризма» связано с именем министра финансов Чили Э. Бихи, деятельность которого, в отличие от предшественников, характеризовалась большей взвешенностью, реалистичностью, гибкостью. Для борьбы с кризисом чилийское правительство решило продолжить приватизацию, предоставить субсидии частному сектору и использовать методы прямого государственного вмешательства в экономику. Спасая, например, банковскую систему, государство вмешалось в управление 13 банков и установило прямой контроль еще над двумя банками, к тому же государство взяло на себя выплату внешнего долга частных банков. На втором этапе приватизации в частные руки были переданы государственные предприятия горнодобывающей отрасли, медной и сталелитейной промышленности, системы связи и была осуществлена технологическая модернизация приватизированных отраслей. В то же время произошла так называемая транснационализация новых чилийских элитно-экономических групп, т.е. установился совместный контроль чилийских и транснациональных собственников над приватизированными предприятиями.
Результаты антикризисных мер 80-х гг. были впечатляющими: инфляция снизилась до среднемирового уровня — 9—15 %, безработица сократилась до 6 %, удалось выплатить по внешней задолженности 2 млрд. долл. Чилийская экономика была признана самой «здоровой», «динамичной» и «образцовой» среди стран Латинской Америки.
Кризис 1981 — 1983 гг. положил начало «остыванию» диктатуры Пиночета. Экономические трудности стимулировали активность различных оппозиционных течений — от новых правых до крайних левых. Оппозиция начинает сопротивление диктатору. 11 мая 1983 г. впервые проходит так называемый День национального протеста. На повестку дня ставится вопрос о свержении диктатуры и восстановлении демократии. Деятельность Пиночета подвергается всесторонней критике. На горизонте появляется угроза изоляции диктатора, и он берет курс на постепенную политическую либерализацию: разрешает деятельность лояльных диктатуре партий.
К середине 80-х гг. в оппозиции складывается два полюса притяжения: один — вокруг Народного демократического движения во главе с компартией (признавали любые формы борьбы, вплоть до вооруженного восстания), другой, умеренный, — вокруг ХДП (за постепенный путь гражданского неповиновения). Пиночет был твердо уверен, что различия и разногласия в рядах оппозиции практически непреодолимы и, следовательно, серьезной угрозы она не представляет. Однако в 1985 г. всем партиям оппозиции удалось выработать и подписать документ «Национальное согласие о переходе к полной демократии». В нем содержались требования легализации политических партий, амнистии, возвращения эмигрантов, а главное — проведение свободных президентских и парламентских выборов.
В рамках общенациональных дней протеста левое крыло оппозиции использовало насильственные формы борьбы, а с 1986 г. полностью сделало ставку на вооруженное восстание. Обнаружение складов оружия и неудачное покушение на Пиночета снова вызвали введение чрезвычайного положения и дискредитировали идею о вооруженном восстании. Заслуга правых и центристских деятелей оппозиции состояла в том, что они сумели изолировать марксистские партии и сформировать широкий политический консенсус.
Итогом эволюции режима Пиночета стал референдум в октябре 1988 г., на который был вынесен вопрос о предоставлении Пиночету президентских полномочий на очередной 8-летний срок. 53 % чилийцев проголосовали против диктатора. В декабре 1989 г. на президентских выборах победил лидер ХДП Патрисио Эйлвин, которому 11 марта 1990 г. Пиночет передал власть.
Коалиционное левоцентристское правительство Эйлвина вступило в переходный период от диктатуры к демократии. Были отменены военные трибуналы, начаты расследования финансовых нарушений и коррупции должностных лиц времен диктатуры, амнистированы политзаключенные. Национальная комиссия правды и примирения расследовала нарушения прав человека, подтвердив факт гибели в годы диктатуры свыше 2 тыс. человек (их родственники получили компенсацию). Прежний неолиберальный экономический курс Пиночета был скорректирован в сторону отказа от «шоковой терапии» и привлечения методов госрегулирования. Правительство удвоило расходы на социальные программы. Удалось сократить безработицу и вдвое уменьшить инфляцию. Чили восстановило дипломатические отношения с СССР, Кубой, Вьетнамом и Северной Кореей, активнее стало участвовать в межамериканском сотрудничестве, расширило отношения со странами Азиатско-Тихоокеанского региона. В декабре 1993 г. на всеобщих президентских выборах победу одержал кандидат от объединения политических партий «За демократию» Эдуардо Фрей (сын бывшего президента Э. Фрея). Его правительство продолжило курс Эйлвина, сохранив социальную направленность и расширяя поддержку национальных предпринимательских кругов.
В январе 2000 г. чилийцы проголосовали за кандидата от Социалистической партии. Через 26 лет после гибели С. Альенде пост президента занял социалист Рикардо Лагос, Это означало настоящую политическую смерть Пиночета и окончание переходного периода от диктатуры к демократии в Чили. Перед новым президентом стоят серьезные экономические проблемы: необходимость выплаты внешнего долга, размер которого составил в 1999 г. 45 % от ВВП Чили, и преодоление спада темпов экономического роста, наметившегося в 1999 г. Р. Лагос считает, что нельзя строить рыночное общество в чистом виде, что рынок не может решить всех проблем. Предстоит разработать стратегию развития с учетом позитивного исторического опыта госрегулирования.