Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Терри Гудкайнд
Третье царство
Кровожадная Джит мертва, и, несмотря на все трудности, Ричард и Кэлен выжили. Но новая угроза пришла из Темных земель. Духи, зараженные самой смертью, отняли у Ричарда способности Боевого чародея, и теперь он должен вступить в гонку со временем, чтобы раскрыть и остановить бесчеловечный заговор, собирающийся где-то за стеной далеко на севере. Его друзья и союзники уже стали пленниками этого смертельного союза, а Кэлен, затронутая смертью, погибнет, если Ричард провалится.
У Ричарда, лишенного магии, есть только меч, ум и интуиция, а также неожиданный спутник – молодая Саманта, целительница, только что осознавшая свои возможности.
Захватывающий, стремительный и напряженный роман «Третье царство» – великая история, которая приглашает новых читателей в мир Терри Гудкайнда, а для старых открывает новые горизонты приключений Ричарда Рала и Кэлен Амнелл.
Уважаемые любители творчества Терри Гудкайнда, вы видите перед собой неофициальный перевод романа «Третье царство» из цикла «Ричард и Кэлен». Мы старались порадовать вас качественным переводом, чтобы не портить впечатления от прочтения. Но мы все — и переводчики, и редакторы — любители и простые фанаты, поэтому не судите строго, если какие-то моменты будут резать глаз. Лучше свяжитесь с группой перевода и укажите на недочеты, таким образом вы поможете не только нам, но и всем остальным, кто будет читать «Третье царство».
Сам роман «Третье царство», по имеющейся информации, является вторым из трех, которые Терри Гудкайнд должен написать по контракту с издательством. Первым романом является «Машина пророчеств», название и дата выхода третьего не анонсированы.
Также хочется выразить благодарность группам ВКонтакте: http://vk.com/mord.sith.club и http://vk.com/club4219288 — за предоставление информационной площадки и популяризации творчества Терри Гудкайнда. И тем людям, благодаря которым выход перевода «Третьего царства» является возможным.
Всю информацию о текущем статусе перевода вы можете узнать на нашем интернет-портале, посвященному творчеству Терри Гудкайнда: http://terrygoodkind.ru.
Больше новостей о ходе перевода можно читать в твиттере по хештэгу #ТретьеЦарство.
Группа перевода «Клуб Морд-Сит»
МЕЧ ИСТИНЫ
Долги предков (1998) (повесть-приквел к серии «Меч Истины»)
Первое правило волшебника (1994)
Камень Слез (1995)
Защитники паствы (1996)
Храм Ветров (1997)
Дух огня (1999)
Вера падших (2000)
Столпы Творения (2002)
Голая империя (2003)
Огненная цепь (2005)
Призрак (2006)
Исповедница (2007)
РИЧАРД И КЭЛЕН
Машина предсказаний (2011)
Третье царство (2013)
ЛЕГЕНДА О МАГДЕ СИРУС
Первая Исповедница (2012)
СОВРЕМЕННАЯ ФАНТАСТИКА
Закон Девяток (2009)
Петли Ада (дата выхода неизвестна)
Если вы хотите, чтобы Ричард и Кэлен жили счастливо, то должны были остановиться на «Исповеднице».
«Третье царство» (из серии «Ричард и Кэлен») начинается там, где заканчивается «Машина предсказаний», а также спустя короткое время после сюжетной линии «Меча Истины». Идея этих книг сперва может сбить с толку. После окончания «Исповедницы» я почувствовал, что сказал все, что должен был сказать о Ричарде и Кэлен. Я был готов перейти к новым историям и представить [читателю] новых героев. Но в глубине души я знал, что в мире Ричарда и Кэлен небезопасно. Их путешествие еще не закончилось. Их жизнь вместе, в некотором смысле, только начиналась. Я не мог оставить концовку такой открытой, в тайне зная, что мир продлится недолго.
Я пытался честно держать в стороне эти мысли и сконцентрироваться на моей другой работе. Я опубликовал роман совершенно другого жанра («Закон девяток») и с нетерпением начал писать другую не анонсированную книгу [скорее всего, имеется в виду роман «Петли Ада»]. Чем больше я писал, тем громче шептали во мне голоса Ричарда и Кэлен. Я сразу же остановился. Очистил рабочий стол, прибрал мастерскую и ухватился за свежую идею. Прокручивая ее в голове, я превратил идею в нечто большее. Так появился Ханнис Арк.
С трепетом я начал писать «Машину предсказаний».
«Машина предсказаний» — быстро развивающийся, умный роман, написанный в непривычном для меня стиле. Это новый роман, который служит отправной точкой для новой эры. В «Машине предсказаний» показаны проблески того кошмара, который скрывается за горизонтом.
Тени Ханниса и ужаса, что вот-вот настигнет Ричарда и Кэлен.
Когда «Машина предсказаний» была закончена, я написал и опубликовал «Первую Исповедницу», рассчитывая только на прямую поддержку читателей и поклонников (особо следует отметить покупателей, которые терпеливо ждали коллекционные издания). «Первая Исповедница» — это история о Магде Сирус и создании Меча Истины. Вы могли бы описать эту книгу как приквел, но она гораздо большее. Этот роман — начало всех и вся (первой Матери-Исповедницы, Великой войны, создания Меча Истины) и на своих страницах содержит ключи к развязке приключений Ричарда и Кэлен.
Вы должны прочитать историю Магды, чтобы подготовить себя к тому, что произойдет в «Третьем царстве».
Трудно описать «Третье царство» без спойлеров, но достаточно сказать, что Ричард и Кэлен в большой беде. Я вернулся к стилю, знакомому по предыдущим книгам и «Первой Исповеднице».
Дорога невообразимо темна и чревата опасностями. Никому не гарантирована жизнь.
Я знаю, что вы будете наслаждаться этой книгой, и ценю всех своих поклонников и читателей, которые поддерживают меня и мою работу. Я надеюсь, что вы останетесь с нами в этом путешествии.
— Нам стоит сожрать их сейчас, прежде чем они сдохнут и протухнут, — послышался хриплый голос.
Ричард лишь отдаленно осознавал низкий гул голосов. До сих пор не придя в себя, он не мог понять, кто говорит, и тем более понять, о чем они говорят, но он осознавал достаточно, чтобы хищный тон встревожил его.
— Думаю, мы должны продать их, — произнес второй человек, затягивая веревку, обмотанную вокруг лодыжек Ричарда.
— Продать? — возбужденным голосом переспросил первый. — Посмотри на кровавые одеяла, в которые они завернуты, и на кровь по всей повозке. Они сдохнут быстрее, чем мы продадим их, и все пойдет псу под хвост. Кроме того, как мы унесем обоих? Лошади для солдат и повозки разбежались, оставив все ценное.
Второй человек несчастно вздохнул.
— Тогда мы должны сожрать того, который побольше, прежде чем кто-нибудь появится. Меньшую легче отнести и продать.
— Или оставить ее себе, а затем сожрать.
— Нам лучше продать ее. Когда еще выпадет шанс получить столько, сколько за нее?
Пока мужчины спорили, Ричард попытался перевернуться на бок, чтобы коснуться Кэлен, лежащей напротив, но не смог. Он понял, что его запястья крепко связаны вместе грубой веревкой. Вместо этого, он подтолкнул Кэлен локтем. Она не ответила.
Ричард знал, что обязан что-то сделать, но еще он знал, что в первую очередь нужно собраться не только с чувствами, но и с силами, иначе у него не будет шанса. Он чувствовал больше, чем просто слабость, — ощущал внутреннюю пустоту, которая не только высасывала силу, но и оставляла разум затуманенным.
Ричард приподнял голову и прищурился в полумраке, пытаясь разобраться и понять, где они находятся, но не смог. Когда голова наткнулась на что-то, он понял, что его и Кэлен укрыли грубым брезентом. В маленькой щелке снизу он увидел пару нечетких, темных силуэтов в конце повозки. Один из мужчин шагнул ближе и приподнял брезент, пока другой обматывал лодыжки Кэлен веревкой и затягивал узел точно так же, как проделал это с Ричардом.
Через эту щель Ричард видел ночь. Полная луна висела в небе, но ее свет был приглушен, что говорило о пасмурной погоде. Слабый дождик моросил в неподвижном воздухе. Позади двух фигур мрачная стена из елей закрывала обзор.
Кэлен так и не двинулась, когда Ричард чуть сильнее толкнул ее локтем в ребра. Ее руки, как и его, покоились связанные на животе. Он беспокоился, что же могло с Кэлен быть не так, и это заставляло Ричарда бороться с собой, собираться с мыслями. Он, по крайней мере, видел, что она дышит, хотя каждый медленный вдох был поверхностным.
Постепенно приходя в сознание, Ричард понял, что кроме слабости из-за лихорадки, он ощущает боль от множества мелких ран. Некоторые из них до сих пор кровоточат. Он увидел, что Кэлен покрыта такими же царапинами и уколами. Ее одежда пропиталась кровью.
Но не только их кровь не давала ему сосредоточиться. Влажный воздух, проникающий из-за брезента, приносил еще более сильный запах крови из-за спин мужчин. Там были люди, люди, пришедшие на помощь. Тревога не давала ему собраться с силами.
Ричард чувствовал слабое воздействие исцеления и смутно осознавал прикосновение женщины, пытавшейся помочь ему, но так как порезы и ушибы еще болели, он знал, что исцеление уже началось, но было ближе к началу, нежели к завершению.
Он спрашивал себя, почему.
С другой от Кэлен стороны он услышал, как что-то тянули по дну повозки.
— Взгляни-ка, — сказал мужчина с хриплым голосом, вытащив это. Ричард впервые разглядел величину мускулистых рук этого человека, когда он дотянулся и поднял предмет, который подтаскивал к себе.
Другой мужчина низко присвистнул.
— Как они могли упустить это? Коли на то пошло, как они могли оставить этих двоих?
Мужчина покрупнее огляделся вокруг.
— Судя по тому, как здесь безобразно, это были Шан-так.
Во втором голосе внезапно послышалось беспокойство:
— Шан-так? Ты правда так думаешь?
— Зная их, я бы сказал, да, это были они.
— Но что Шан-так здесь делать?
Крупный склонился к своему компаньону.
— То же, что и нам. Охотиться на тех, у кого есть душа.
— Так далеко от их родины? Не похоже на них.
— Где теперь, после падения стены, может быть лучшее место для охоты на людей с душами? Шан-так пошли бы куда угодно, сделали что угодно, чтобы найти таких людей. Как и мы. — Он описал рукой дугу. — Мы вышли охотиться на этих новых землях, не так ли? Так же и Шан-так.
— Но у них обширные владения. Ты уверен, что они осмелятся выйти?
— Их владения могут быть огромными, а сами они могут быть могущественными, но дело в том, что им нужно много больше. Теперь, когда стена пала, они могут охотиться за ними — как мы или как другие.
Взгляд другого мужчины заметался.
— И все же их владения далеко. Ты действительно думаешь, что они могут быть здесь? Так далеко от родины?
— Я никогда лично не сталкивался с Шан-так, и, надеюсь этого не случится. — Мужчина побольше провел толстыми пальцами по влажным, густым волосам, рассматривая темную полосу деревьев. — Но я слышал, что они охотятся на других полулюдей лишь для практики, пока не находят людей с душами. Это похоже на них. Они обычно охотятся ночью. На такой открытой местности, как эта, с добычей они расправляются быстро и безжалостно, подавляя своей численностью. Прежде чем их успевают заметить и среагировать, все заканчивается. Обычно они съедают часть тех, на кого нападают, но основное забирают на потом.
— А что с этими двумя? Зачем их оставили?
— Они бы не стали. Видимо, желание сожрать некоторых из пойманных и забрать остальных было слишком сильным, и они упустили этих двоих, спрятанных под брезентом.
Мужчина поменьше теребил щепку с краю повозки, внимательно осматривая окрестности.
— Я слышал, говорили, что Шан-так часто возвращаются проверить отставших.
— Так и есть.
— Тогда нам стоит убираться отсюда на случай, если они придут. Как только они преодолеют жажду крови, сожрут нас без колебаний.
Ричард почувствовал, как мощные пальцы ухватили его за лодыжку.
— Я думал, ты хочешь сожрать этого прежде, чем он сдохнет и душа покинет его.
Второй мужчина взялся за другую лодыжку Ричарда.
— Возможно, нам нужно отнести его в безопасное место, где будет больше шансов, что Шан-так не встретятся нам и не помешают. Я не обрадуюсь, если они прервут нас в самом начале. А за вторую мы можем получить отличную цену. Есть такие, кто отдаст все за человека с душой. Даже Шан-так пойдут на сделку ради этого.
— Опасная идея. — Первый мужчина быстро обдумал предложение. — Но ты прав, Шан-так заплатят целое состояние. — Волчий голод снова появился в голосе верзилы. — Хотя этот мой.
— Тут хватит нам обоим.
Второй прихрюкнул. Он, казалось, уже затерялся в собственных желаниях.
— Но душа только одна.
— И она принадлежит тому, кто сожрет ее.
— Достаточно разговоров, — прорычал верзила. — Я хочу его сожрать.
Когда Ричарда вытаскивали из повозки, он еще пытался собраться с мыслями, чтобы осознать те странные вещи, которые услышал. Он хорошо помнил об опасностях Темных Земель и знал достаточно, чтобы понять: сейчас его жизнь зависит от того, даст ли он тем двум мужчинам узнать, что начал приходить в себя.
Пока его быстро стаскивали за лодыжки с повозки, верхняя часть тела упала на землю. Хоть он и попытался сгруппироваться, чтобы защитить голову от удара о скалистую поверхность, из-за связанных рук ничего не смог сделать. Боль была шокирующе острой, а за ней последовала окутывающая, чарующая темнота, которая, знал Ричард, будет роковой, если он не сможет с ней бороться.
Он сосредоточился на осмотре окрестностей в поисках пути к спасению, пытаясь сохранять ясность мыслей. Насколько он видел в тусклом свете луны, повозка одиноко стояла посреди дикой местности. Лошадей не было.
Больше никого не приметив, он увидел поблизости кости. Они не были испорчены погодой, и их покрывала темная засохшая кровь с кусочками плоти. Ричард увидел следы зубов, которые пытались соскоблить каждый кусочек мяса с костей.
Человеческих костей.
Он также узнал обрывки мундиров. Это была одежда Первой Когорты, его личных телохранителей. По крайней мере, некоторые из них отдали жизнь, защищая Ричарда и Кэлен.
Тот, что пониже ростом, до сих пор держал Ричарда за лодыжку, очевидно, не желая отпускать свой приз. Второй стоял рядом, рассматривая предмет, который вытащил из повозки.
Ричард узнал свой меч.
Человек, держащий меч, слегка вытянул Кэлен из-под брезента. Ее ноги согнулись в коленях и безжизненно свесились с повозки.
Пока мужчина отвлекся на Кэлен, Ричард попытался привстать и потянуться за мечом. Мужчина отпрянул прежде, чем Ричард сумел сомкнуть пальцы на рукояти. Из-за связанных рук и ног он не смог вовремя схватить меч.
Двое мужчин отступили. Они и понятия не имели, что он в сознании. Ричард потерял преимущество внезапности и ничего не получил взамен.
В ответ на его пробуждение, мужчины решили не терять времени. Зарычав словно голодные волки, они обрушились на него, напав как звери, жаждущие мяса. Ситуация была настолько странной, что в это верилось с трудом.
Тот, что поменьше, распахнул рубашку Ричарда. Ричард разглядел свирепый, жестокий блеск в глазах мужчины. Крупный же, оскалив зубы с дикой яростью, нырнул прямо к шее Ричарда. Тот интуитивно поднял плечи, отразив выпад в последнее мгновение. Пытаясь защитить шею, своим движением он подставил под атаку плечо.
Ричард закричал от боли, когда зубы впились в предплечье. Он знал, что должен был что-то сделать, и сделать это быстро.
Ричард думал только об одном: своем даре. Он мысленно потянулся глубоко внутрь, отчаянно взывая к смертоносной силе, призывая способность, данную ему при рождении.
Ничего не произошло.
В гневе и отчаянии, в страхе за Кэлен, Ричарду было необходимо, чтобы дар откликнулся. В прошлом он отзывался в такой критической ситуации. Его сила нарастала с громом.
Но сейчас, казалось, было нечего призывать.
Не в силах призвать дар, и со связанными руками и ногами, Ричард не имел ни малейшего шанса справиться с двумя мужчинами.
Досадуя и злясь, что не смог призвать дар на помощь себе и Кэлен, Ричард понимал, что у него нет времени на попытки разобраться в происходящем. Вместо этого он решил использовать то, на что может положиться — свои инстинкты и опыт.
Когда мужчины кинулись на него, Ричард начал яростно сопротивляться, пытаясь не позволить нападавшим схватить себя и обездвижить. Лежа на земле под тяжестью противников, Ричард знал, что не должен прекращать бороться с ними, хотя ситуация и была крайне тяжелой.
Мужчины с безумием в глазах навалились на Ричарда, пытаясь прижать его к земле. И при этом они старались впиться в него зубами. Ричард слышал истории о медведях, нападавших на людей и даже съедавших их. Эти двое напомнили о той беспомощности, что пронизывала эти истории, но сейчас к ней добавилось еще кое-что — людская жестокость.
Несколько раз зубы начинали погружаться в его плоть, но каждый раз Ричард умудрялся отшатнуться, вывернуться или отпихнуть нападавшего локтем до того, как тот получал возможность оторвать кусок. Ричард не понимал, почему нападавшие не решили просто заколоть его. Ведь у обоих были ножи, а кроме них — меч Ричарда.
Выглядело так, будто они знали, что хотят сделать, но из-за неопытности получалось совсем иначе. Редкие удачные попытки оставляли глубокие, очень болезненные раны, откуда сочилась кровь. Ричард, придавленный мужчинами, быстро уставал от борьбы, не говоря уже о потере крови. Его поражение казалось сейчас лишь вопросом времени.
Между попытками укусить мужчины начинали жадно высасывать кровь, что выглядело странно. Они словно умирали от жажды и не могли позволить хоть одной капле упасть на землю. Пока мужчины высасывали кровь, Ричард мог сделать необходимый вдох.
Раздосадованный, что не может одолеть Ричарда, крупный мужчина навалился мускулистым предплечьем на его горло и оперся всем весом. Ричард боролся за каждый глоток воздуха, пытаясь вывернуться из-под руки, сдавливающей гортань. Жутко было оказаться прижатым двумя мужчинами, пытавшимися разорвать его зубами на части, и не иметь возможности пошевелиться, а уж тем более освободиться.
Напряженная от усилия рука мужчины внезапно соскользнула на крови. Падая, тот вынужденно выбросил ее вперед, оперевшись на землю, чтобы сохранить равновесие. В мгновение ока, подгоняемый ужасом и отчаянием, Ричард высвободил собственные скользкие от крови руки из-под растянувшегося на нем мужчины и одной рукой обхватил его голову.
Ричард пихнул локтем руку мужчины, сбив ее в сторону. Лишившись опоры, тот потерял равновесие и рухнул вперед. Ричард выгнулся, в то же время упираясь коленями и заставляя мужчину перевернуться на спину. Наконец, выбрав положение, чтобы применить «рычаг», Ричард натянул веревку, связывающую его запястья, поперек глотки мужчины.
Призывая каждую унцию силы, Ричард затягивал грубую веревку вокруг запястий, используя ее как удавку, чтобы задушить крупного мужчину.
Обескураженный, тот не успел сделать и вздоха, как Ричард стал хозяином положения. Мужчина задыхался из-за нехватки воздуха и отчаянно вгрызался в предплечья противника. Ногти разрывали раненную плоть, но мужчина не мог ухватиться за скользкого из-за крови Ричарда. Не в состоянии вырваться, он протянул руки к его лицу, пытаясь выцарапать или выколоть глаза, но не смог дотянуться, и пальцы поймали лишь воздух.
Второй мужчина бросился на помощь. Он попытался освободить своего спутника, но не смог ухватить Ричарда, который, борясь за свою жизнь, держал первого мертвой хваткой.
Второй мужчина замолотил кулаками по Ричарду, пытаясь заставить его отпустить своего спутника, когда не получилось освободить. Из-за клокотавшей внутри ярости Ричард почти не замечал ударов.
Быстро поняв, что все попытки тщетны, мужчина решил попробовать что-то другое. Крикнув спутнику не сдаваться, он ударил Ричарда кулаком в лицо, стараясь ослабить захват. Но удары не достигали цели из-за того, что Ричард держал крупного мужчину прямо перед собой. Несколько раз кулак проходился по челюсти, пока мужчина требовал от Ричарда разжать руки.
Но Ричард не собирался разжимать. Разжать — означало верную смерть.
Крупный мужчина, которого душили, яростно извивался, руками ища опору — любую, позволившую сбежать или хотя бы свободно вздохнуть. Он ударил пятками по голени Ричарда, но тот вытянул колени, избегая удара. Большинство выпадов молотили землю, а точные не были достаточно сильными. Стиснув зубы от усилий, Ричард подтянул мужчину еще выше, чтобы тот не смог нанести серьезный удар.
Ричард заметил нож в окровавленном кулаке второго мужчины и, защищаясь, выставил того, которого душил, будто живой щит. Он не знал, поможет ли это, но большего сделать не мог.
Внезапно раздался громкий хруст ломающихся костей. Мужчина дрогнул, пытаясь повернуться. Затем последовали другие, более острые удары. После третьего полилась кровь.
Мужчина уронил нож и безвольно упал поверх своего напарника, которого пытался задушить Ричард.
Тот не понимал, что произошло, и не собирался разжимать руки, не узнав точно. Теперь, когда больше не нужно бороться и со вторым противником, он наконец-то смог сосредоточиться на первом. Движения крупного мужчины уже начали становиться медленными и слабыми — не только воздух перестал поступать в легкие, но и кровь к мозгу.
Ричард яростно закричал, стараясь придать силы своим ноющим мускулам. Когда мужчина почти перестал сопротивляться, Ричард быстро поменял положение рук, обернув одну вокруг шеи мужчины, и, таким образом, обездвижив голову, и изо всей силы крутанул ее. Когда шея изогнулась, Ричард, смаргивая с ресниц капли легкого дождя, чуть оттянул голову назад, чтобы затем дернуть с еще большей силой. Тут он и услышал, как хрустнул позвоночник. Тело мужчины мгновенно обмякло.
Подкрепленный яростью, Ричард продолжал душить мужчину, даже когда тот уже перестал сражаться.
Рука нежно опустилась на напряженные мышцы Ричарда, успокаивая.
— Все в порядке. Он мертв. Они оба мертвы, — послышался голос незнакомой женщины. — Ты в безопасности, — произнесла она. — Можешь отпустить его.
Все еще тяжело дыша от усилий и ярости, Ричард моргнул, смотря на скрытые в тени лица вокруг.
Это были не солдаты, а сельские жители, судя по простой одежде. Две женщины и двое мужчин склонились, наблюдая за ним. Позади них стояли другие, жавшиеся поближе друг к другу. Они тоже выглядели как сельские жители.
Ричард постепенно разжимал шею мертвеца. Когда воздух вышел из безжизненных легких, голова криво повалилась набок.
Один из мужчин поднял безвольную руку растянувшегося на Ричарде меньшего мертвеца и стащил в сторону. Даже после смерти на лице того застыла кровожадная гримаса.
Кровь маской стекала, покрывая лицо мужчины. Кусочки кости торчали из его спутанных волос. Ричард видел, что его затылок разбили большим камнем, который до сих пор сжимал один из толпящихся рядом мужчин.
Когда мертвец со сломанной шеей начал соскальзывать в сторону, одна из женщин — та, что коснулась руки Ричарда, — ногой отпихнула более крупного мертвеца. Было большим облегчением наконец-то скинуть душащий вес с себя.
Женщина взяла окровавленный нож, выпавший из руки второго нападавшего, когда раскололи его череп. Наклонившись, она разрезала веревку, связывающую руки Ричарда. Потом сдвинулась ниже и перерезала ту, что связывала лодыжки.
— Спасибо, — произнес Ричард. Он испытал больше, чем простое облегчение, наконец-то освободившись. — Вы спасли меня.
— Пока что, — подал голос мужчина в тени.
— И мы надеемся, что вы отплатите тем же, — добавил другой.
Ричард не понял, что они имеют в виду, но его больше волновало другое.
Женщина сердитым жестом заставила мужчин замолчать, прежде чем повернуться к Ричарду.
В слабом свете полной луны, проглядывающей через облака, он увидел, что женщина была средних лет — тонкие морщины покрывали ее лицо. Но света не хватало, чтобы Ричард мог разглядеть цвет глаз, однако их нацеленность не смогла скрыть даже темнота. Лицо также выражало мрачную решимость.
Женщина наклонилась ближе и зажала укус на его плече, чтобы остановить кровотечение. Сжимая рану, она пристально взглянула на него.
— Это вы убили Лесную деву Джит? — спросила она.
Удивленный вопросом, Ричард кивнул, переводя взгляд с одного каменного лица на другое.
— Как вы узнали?
Свободной рукой женщина убрала с лица отдельные пряди своих прямых, до плеч волос.
— Недавно к нам пришел мальчик, Генрик. Он сказал, что был ее пленником, и она собиралась его убить, как и всех остальных уже убитых. А еще, что два человека освободили его и убили Лесную деву, но сейчас они в беде и нуждаются в помощи.
Ричард подался вперед.
— С ним был еще кто-нибудь?
— Боюсь, нет. Только мальчик.
Хотя Ричард и убил Лесную деву, он и Кэлен получили серьезные раны. Чтобы вызволить их из лап Лесной девы и вернуть домой, друзья привели небольшую армию. Сейчас они все исчезли. Он знал, что никто из них не мог вот так бросить его и Кэлен одних.
— Генрик рассказал моим друзьям, что произошло, и где нас искать, — сказал Ричард. — Они должны быть с ним.
Женщина покачала головой.
— Извините, но он был один. Испуган и одинок.
— Он рассказал, что здесь произошло? — спросил Ричард. — Рассказал, где сейчас люди, которые были с нами?
— Мальчик был запыхавшийся и в панике, стараясь найти помощь. Он сказал, что нет времени для объяснений, и нам нужно торопиться к вам. Мы сразу же отправились.
Сейчас, когда прошло немного времени после битвы, начала появляться боль. Ричард коснулся лба дрожащими пальцами.
— Он еще что-нибудь сказал? — спросил Ричард. — Это важно.
Женщина огляделась в темноте и покачала головой.
— Он сказал, что вы атакованы и нуждаетесь в помощи. Мы понимали, что должны торопиться. Генрик вернулся к нам в деревню. Когда доберемся туда, сможете сами расспросить его. Сейчас же нужно покинуть темноту. — Она второпях обратилась к женщине за спиной. — Дай мне свой шарф.
Та немедленно передала его, сняв через голову. Женщина, стоявшая на коленях рядом с Ричардом, обернула шарф вокруг его плеча несколько раз. Быстро завязав, она просунула рукоять ножа под узлом и повернула, чтобы затянуть жгут. Ричард стиснул зубы от боли.
Он никак не мог замедлить быстрое сердцебиение. Ричард волновался за тех, кто был с ним, и о том, что могло с ними случиться. Ему нужно найти Генрика и узнать о произошедшем. Но больше всего Ричард беспокоился за Кэлен.
— Мы не должны здесь больше находиться, — тихо предупредил один из мужчин, пытаясь поторопить женщину.
— Почти готово, — ответила та, когда быстро осмотрела некоторые из наиболее серьезных ран Ричарда. — Вам нужно зашить их и лечить припарками, иначе раны загноятся к утру, — произнесла она. — Такие укусы нельзя игнорировать.
— Пожалуйста, — сказал Ричард, махнув рукой в сторону повозки. — Не поможете моей жене? Боюсь, ей еще хуже.
Женщина быстрым жестом указала в сторону, и двое мужчин поспешили к повозке.
— Она — Мать-Исповедница? — отозвался один из мужчин, проверяя ее состояние.
Настороженность Ричарда росла.
— Да.
— Не думаю, что здесь мы сможем ей чем-нибудь помочь, — произнес тот же мужчина.
Другой заметил меч. Подняв его с земли, осмотрел богато украшенные золотом и серебром ножны, прежде чем глаза замерли на слове «Истина», сплетенном из золотых нитей, которые вились по серебряной рукояти.
— Тогда вы должны быть Магистром Ралом?
— Верно, — ответил Ричард.
— Значит, нет никаких сомнений. Вы — те, кого мы ищем, — произнес мужчина. — Мальчик, Генрик, рассказал, кто вы, и мы пришли за вами.
Ричард с облечением понял, что это Генрик рассказал им, кем являются он с Кэлен.
— Достаточно, — вступила в разговор женщина. Она повернулась к Ричарду. — Я рада, что мы успели вовремя, Магистр Рал. Меня зовут Эстер. Сейчас нам необходимо отвезти вас в безопасное место.
— Просто Ричард.
— Да, Магистр Рал, — рассеянно ответила она, уже не слыша его и проверяя глубину ран.
Эстер обратилась к одному из мужчин, стоявших позади нее:
— Помоги. Он серьезно ранен. Мы должны убраться отсюда раньше, чем те, кто все это натворил, вернутся.
Несколько мужчин, с облегчением услышавшие, что она наконец-то готова идти, устремились помочь Ричарду подняться на ноги. Встав, Ричард настоял на том, чтобы подойти к Кэлен. Мужчины придерживали его, когда он, шатаясь, зашагал к повозке.
Ричард увидел, что Кэлен дышала, хоть и лежала без сознания. Он положил руку на нее, испытывая боль от страха за ее здоровье. Из-за истязания Лесной девой одежда Кэлен промокла в крови. Мысль об этом мерзком существе и том, что она делала с Кэлен, вновь пробудила гнев Ричарда.
Лесная дева пила ее кровь.
Он просунул руку в разрез на блузке, ощупывая место на животе, где фамильяры Джит полоснули ножом, чтобы собрать кровь для ритуала Лесной девы. Ричард волновался не только из-за серьезности раны, но и того, сколько крови потеряла Кэлен. Удивившись, он обнаружил лишь несколько вздувшихся рубцов — рану почти полностью исцелили.
Тогда Ричард вспомнил прикосновение, которое чувствовал, когда очнулся — прикосновение начатого, но не законченного исцеления. Должно быть, Зедд или Никки заживили ужасную рану Кэлен. Но все еще оставались другие порезы, и Ричард понял, что их обоих не исцелили до конца. Он вспомнил исцеляющее прикосновение, принадлежавшее Никки, и стало понятно, что раной Кэлен занимался Зедд.
Ричард был благодарен Зедду за исцеление ужасной раны на животе Кэлен, но, судя по всему, у волшебника не хватило времени закончить. Из некоторых ран Кэлен до сих пор сочилась кровь. Еще Ричард понимал, что у Кэлен должны быть и другие серьезные ранения, иначе она уже пришла бы в себя.
— Среди вас есть тот, кто может ей помочь? — спросил Ричард. — Одаренный?
Эстер колебалась.
— У нас есть одаренный, который, возможно, поможет, — ответила она.
Один из мужчин приблизился, ухватил Эстер за плечо, немного оттащив в сторону, и прошептал:
— Думаешь, это разумно?
Женщина повернулась и гневно сверкнула глазами на мужчину.
— А какой тут еще может быть выбор? Лучше позволить им умереть?
Он выпрямился и лишь вздохнул в ответ.
— Но нам нужно поторопиться, — сказала Эстер. — Она не сможет исцелить мертвых.
— Кроме того, — напомнил другой мужчина, — сейчас ночь, и нам следует поскорее убраться отсюда и вернуться домой.
Услышав эти слова, остальные оглянулись на окружающую темноту. Ричарду показалось, что все они боялись ночи. Когда он был лесным проводником, то часто посещал жилища селян. Достаточно часто Ричард встречал подобное отношение — когда солнце садилось, люди расходились по домам и крепко-накрепко запирали двери. В самых отдаленных местах у жителей еще больше предрассудков, чем у других. Но всех объединял страх к темноте.
Хотя Ричард понимал, что у этих людей, безусловно, есть причины для опасений.
Он наблюдал, как несколько мужчин осторожно подняли Кэлен и затем положили ее на плечо самому крупному. Ричард хотел сам позаботиться о ней, но знал, что даже идти сам не сможет. Он неохотно позволил двум мужчинам подхватить его под руки, чтобы стоять ровно.
Ричард оглянулся на фургон, освещенный бледной луной и золотистым свечением факелов, которые держали несколько людей. Впервые увидел бесчисленное количество тел. Это не были солдаты Первой Когорты. Странные бледные полуголые люди валялись на земле повсюду, на сколько хватало взгляда. По зияющим ранам можно было понять, насколько яростно сражалась Первая Когорта; учитывая число трупов, неудивительно, что влажный воздух пах кровью.
Поблизости, прямо за повозкой, на спине лежал один из мужчин с широко раскрытым ртом. В мертвых глазах отражалось ночное небо.
А зубы были заточены до острия.
Дед Ричарда Зедд и колдунья Никки привели элитных солдат с собой, чтобы спасти Ричарда и Кэлен и вернуть в Народный Дворец. Никто из них не посмел бы оставить своего Магистра и его жену. Ричард рассматривал кости, видневшиеся среди военных форм, знаки различия и оружие Первой Когорты, разбросанное повсюду. Это было ужасное зрелище. Но он не увидел вещей, что могли бы принадлежать Зедду, Никки или Каре.
Кара, его и Кэлен личная телохранительница, была Морд-Сит. Она бы точно не оставила подопечных, кроме как из-за собственной смерти. И Ричард подозревал, что даже тогда она вернулась бы из царства мертвых защищать его.
Он опасался, что где-то там, в темноте, среди мертвецов лежали кости тех, о ком он заботился. Ричарду стало тяжело дышать, когда при мысли о потере близких появилась паника.
— Поспешим, — сказала Эстер, подталкивая мужчин, которые поддерживали Ричарда. — У него сильное кровотечение. Нужно вернуться к своим.
Остальные обрадовались, покидая наконец-то эту ужасающую сцену смерти, где увидели стольких погибших, и направляясь в безопасное место.
Ричард позволил мужчинам наполовину нести, наполовину тащить себя по узенькой тропке между двумя стенами деревьев в ночь.
Их путь пролегал через густой лес, в лунном свете следы были почти незаметны, но люди вокруг Ричарда пристально всматривались в окружающую тьму. Он тоже вглядывался в чащу, но при тусклом свете фонаря почти ничего не мог разглядеть. Нельзя сказать, что таится в зарослях. Возможно, загадочные полуголые люди, что убили друзей, теперь преследуют его самого.
Ричард обращал внимание на любой звук. Каждая ветвь, которая цеплялась за его штанину или ломалась под ботинком, заставляла сердце биться все быстрее и быстрее.
Ричард обратил внимание, что сопровождавшие его люди вооружены всего лишь простыми ножами. Мужчину, напавшего на Ричарда, они забили камнями. Не хотел бы он встретиться на этой темной тропе с полчищем убийц и отбиваться от них булыжниками.
Он был рад ощущать тисненую кожаную перевязь, переброшенную через правое плечо, и привычную тяжесть меча у левого бедра. Иногда Ричард рассеянно касался знакомой рукояти клинка, черпая уверенность в этом жесте. Однако он знал, что сейчас сражаться не сможет.
Тем не менее, простое прикосновение к древнему оружию вызывало скрытую силу и бурлящий гнев, сокрытый внутри и одновременно пытающийся вырваться наружу. Было приятно ощущать, что верное орудие со всей мощью в его полном распоряжении.
У некоторых людей были фонари, так что Ричард всматривался в темноту и высматривал блеск глаз, выдающий хищников, которые таятся во тьме. Он замечал лишь мелких созданий: лягушек, енота и ночных птиц, но никаких признаков более крупных животных.
Конечно, велика вероятность, что нечто большее могло прятаться в густых зарослях кустов и папоротника или позади, среди деревьев, чтобы Ричард не смог увидеть их.
И, разумеется, блеска глаз просто не может быть, если наблюдает человек.
Раз уж в темной глубине леса ничего не удавалось разглядеть, Ричард полагался на звуки и запахи, которые могли предупредить об опасности. Но чувствовался только знакомый аромат бальзамина, папоротника, сосновых игл и сухих листьев, устилающих землю. Единственным различимым звуком было жужжание насекомых и редкие резкие крики ночных птиц.
Никто из людей, ведущих Ричарда и Кэлен на островок безопасности — в свою деревню — не разговаривал в пути. Настороженная группа шла быстро и почти бесшумно, как двигаются те, кто провел в лесах всю жизнь. Даже мужчина, шагавший впереди и несший Кэлен, двигался по тропе почти беззвучно. Ричард же не мог нормально идти и иногда подволакивал ноги, опираясь на помогавших ему мужчин. От него было куда больше шума, чем от всех остальных, но он не мог ничего с этим поделать.
Ричард понимал, почему эти люди так волновались и осторожничали. Странные тела возле повозки; те двое, что напали на него; их разговор; да еще предостережения об опасностях Темных Земель, слышанные им раньше, — все это достаточно красноречиво. Мужчины, набросившиеся на него, совсем непохожи на тех, чьи трупы валялись возле повозки. Если они были правы, мертвые тела принадлежали загадочному народу, который они называли Шан-так.
В отличие от селян, которых Ричард знал дома, причина страха этих людей весомее, чем предрассудки.
Он уважал людей, понимающих серьезность настоящих опасностей. Своенравные невежи, не желающие верить в серьезность опасности и отвергающие все мысли о ней, попадают в неприятности гораздо чаще. Нельзя быть готовым к тому, о чем никогда не думал или не хотел думать. Тревоги могут помочь выжить — игнорировать их глупо. Но все же, эти люди почти безоружны и едва ли воспринимают угрозу достаточно серьезно.
Или они не встречались с такой опасностью раньше.
Вскоре группа неожиданно резко вышла из гнетущей, давящей со всех сторон темноты на открытое пространство. Легкая дымка измороси в прохладном воздухе оседала на лицо Ричарда.
Вдалеке, над холмистой местностью, слабо освещенной луной, Ричард увидел отвесный склон скалы. Где-то на середине подъема мигал слабый свет свечей или факелов. Они освещали коридоры, которых в скале, судя по всему, множество.
К уступу скалы вела тропа, петляющая среди обширных полей, некоторые из которых засеяны злаками, другие — овощами. Оказавшись, наконец, у основания скалы, селяне, ведущие в деревню Ричарда и Кэлен, почувствовали себя в безопасности и начали тихо переговариваться.
На пути к скале группа подошла к дощатым загонам для скота. В одних содержались овцы, в других — тощие свиньи. Несколько коров стояло в углу одного из загонов, плотно прижавшись друг к другу. В длинных клетках, установленных на насыпь валунов, были куры, которые сейчас устраивались на насестах для ночевки. Ричард увидел несколько мужчин, ухаживающих за животными.
Один из них занимался овцами. Он похлопывал животных по спинам, понуждая их пропускать его, и так обходил небольшое стадо, толпившееся в обширном загоне.
— В чем дело, Генри? — спросила Эстер приблизившись. — Что вы все тут делаете в такое время?
Мгновение мужчина просто смотрел на чужаков, приведенных товарищами. Один едва стоял на ногах — его поддерживали, — а женщину с длинными волосами просто несли, перебросив через плечо. Генри жестом указал на загоны для скота.
— Животные ведут себя беспокойно.
Ричард оглянулся через плечо. Его левая рука покоилась на знакомой рукояти меча, пока он обводил взглядом темную массу леса, но не заметил ничего необычного.
— Думаю, вам лучше оставить животных и войти внутрь, — сказал он, осматривая темную линию деревьев.
Мужчина нахмурился, приподнимая вязаную шапку, чтобы почесать редкие седые волосы.
— Да кто ты такой, чтобы говорить мне, что делать с нашими животными?
Ричард посмотрел на мужчину и пожал плечами, но чувствуя, что ноги подводят его, снова оперся на плечо одного из двух мужчин, стоящих рядом.
— Я просто человек, который не любит, когда животные беспокоятся, и которому довелось увидеть много пугающего совсем недавно.
— Он прав, — встряла Эстер, снова направляясь к скале. — Лучше поднимайся внутрь с нами.
Генри вернул шапку на место и озабоченно посмотрел на молчаливую стену леса, возвышающуюся у дальнего края поля. Высокие ели напоминали стражей, не пропускающих лунный свет.
Кивнув, Генри уступил.
— Я приведу остальных следом за вами.
Ричард, поддерживаемый с обеих сторон, шел за Эстер, а она — за тем, кто нес Кэлен. На всем пути к скале небольшую группку возглавлял мужчина с фонарем. Он то и дело оглядывался, проверяя, не отстал ли кто.
Длинные волосы Кэлен слиплись от крови, руки безвольно свисали. Потеряв сознание, она обмякла на плече мужчины, который нес ее. В лунном свете Ричард видел раны от колючих лоз, которыми Лесная дева обвила Кэлен. Иногда кровь из этих и других ран капала с пальцев.
У Ричарда тоже были такие раны, но не столь много, как у Кэлен. Должно быть, колючие лозы покрыты каким-то веществом, не дающим порезам нормально зажить, потому что из ран Ричарда тоже медленно сочилась кровь. По крайней мере, ему удалось убить Лесную деву до того, как та успела выпить всю кровь из Кэлен. Но самое главное, что она еще жива, несмотря на серьезные раны.
Пока группа продвигалась через лес к деревне, Ричарду очень хотелось остановиться и излечить Кэлен, но он понимал, что не справится сам. Эффективное лечение отнимает много сил. Сил, которых у него нет. Лучше найти помощь.
Как только Кэлен окажется в безопасности, нужно выяснить, что случилось с его друзьями и солдатами Первой Когорты. Ричард отказывался верить, что близкие ему люди мертвы. Однако, слишком живо помнились увиденные человеческие кости. Мысль о том, что люди погибли столь жуткой смертью, повергала в уныние.
У подножия утеса им пришлось пробираться сквозь насыпь камней, отколовшихся когда-то от скалы. В некоторых местах идущим гуськом людям приходилось нагибаться под каменными плитами, упавшими со склона и лежащими теперь на вершине этой насыпи.
Ричард удивился, когда увидел, что идущие впереди начали подниматься по узкой тропинке, проходившей прямо по склону скалы. Ее скрывали заросли кустарника, поэтому, не начни остальные подниматься, он бы попросту не заметил ее.
Ричард думал, что местные жители поднимаются в пещеры по лестницам или тоннелям, вырубленным в скале. Оказалось, эта естественная тропка — единственный путь внутрь. Там, где не нашлось природной опоры, путь просто прорубили в камне. В неровном желтоватом свете факелов Ричард увидел, что тропа отшлифована подошвами тех, кто тысячелетиями поднимался сюда.
— Что это за место? — шепотом спросил Ричард.
Эстер оглянулась.
— Наша деревня, Стройза.
Ричард споткнулся. Понимает ли она значение этого слова? Немногие из живущих знают древнед'харианский. И Ричард — один из них.
— Почему вы поселились здесь? Не лучше ли строить дома в полях? Тогда не приходилось бы ходить по этой коварной тропе.
— Наш народ жил здесь всегда. — Когда она поняла, что этого объяснения недостаточно, терпеливо улыбнулась. — Не считаете, что тропа также опасна и для тех, кто ночью решит напасть на нас?
Ричард коротко глянул на вычерченные светом фонаря силуэты людей, идущих впереди. Они взбирались все выше.
— Наверное, ты права. Наверху один человек с легкостью остановит армию, поднимающуюся этим путем. — Он нахмурился. — На деревню часто нападают?
— Это Темные Земли, — сказала она так, будто это все объясняет.
Они шли по узкому выступу, скользкому от дождя. Тропа была слишком тесной, и мужчины не могли идти рядом и поддерживать Ричарда. Вместо этого один из них шагал сзади, готовый подхватить, если Ричард запнется. Хорошо, что в наиболее опасных местах тропы в скалу вбит железный поручень.
Плохо, что поручень находился слева, а самые серьезные раны Ричарда именно на левой руке. Из-за сильнейшей боли ухватить опору удавалось с трудом, а иногда приходилось держаться правой рукой. Подниматься так сложнее, зато меньше шансов упасть. Мужчина, шедший сзади, одной рукой держался сам, а другой время от времени помогал Ричарду, следя, чтобы тот не упал. В бледном свете луны внизу виднелась головокружительная пропасть.
Когда путники добрались до вершины, небольшая группа селян собралась поприветствовать их. Ричард поднялся на открытое пространство, и люди отступили, освобождая место для новоприбывших. Он увидел, что от сформировавшейся естественным путем просторной пещеры кое-где отходили несколько широких боковых туннелей вглубь горы. Маска беспокойства застыла на лицах людей, молча наблюдающих, как в их дом вводят раненых чужаков.
Кошки вынырнули из темноты встречать селян. В проходах Ричард заметил еще нескольких более осторожных. Почти все были черными.
— Мы рады, что вы благополучно вернулись, — произнес какой-то мужчина. — Вы ушли затемно и так надолго, что мы начали беспокоиться.
Эстер кивнула.
— Знаю, но иначе было нельзя. К счастью, мы нашли их.
Еще до того, как Эстер представила Ричарда, сидящий в тени Генрик увидел их и помчался приветствовать.
— Магистр Рал! Магистр Рал! Вы живы!
Изумленный шепот пробежал среди жителей деревни. По-видимому, не все знали, кого пошла спасать группа.
— Магистр Рал... правитель Д'Харианской Империи? — спросил один мужчина, пока остальные перешептывались.
Ричард кивнул сквозь боль.
— Это правда.
Люди стали опускаться на колени, но Ричард торопливо отмахнулся от посвящения.
— Прошу, не надо.
Когда все нерешительно встали, Ричард с трудом улыбнулся мальчику.
— Генрик, хорошо, что с тобой все в порядке.
Мужчина, державший Кэлен, бережно снял ее обмякшее тело со своего плеча. Несколько человек сразу же бросились помогать.
Эстер быстро представила некоторых из собравшихся, затем коротко сказала:
— Нужно завести их внутрь. Раны серьезные и требуют лечения.
Все, даже несколько кошек, потянулись за Эстер, которая быстро повела их по одному из туннелей пошире. В его стенах в естественных трещинах и нишах были вырезаны комнатки. Многие из них, а также некоторые коридоры, были выкопаны в мягкой породе. Передней стеной ряда комнат служили созданные людьми перегородки. Кое-какие помещения закрывались деревянными дверями, другие — завешивались шкурами животных. За ними, похоже, находились жилища.
Жизнь в такой, похожей на пчелиные соты, системе ниш и коридоров казалась Ричарду мрачной. Он предположил, что главное для них — безопасность внутри этой высокой горы. Одежда поселенцев из грубо сотканного полотна цвета самой скалы тоже указывала на суровость их бытия.
Эстер дернула за рукав стоявшую неподалеку женщину и наклонилась поближе.
— Позови Сэмми.
Обернувшись, женщина нахмурилась.
— Сэмми?
Эстер уверенно кивнула.
— Их необходимо исцелить.
— Сэмми? — повторила женщина.
— Да, поспеши. Медлить нельзя.
— Но...
— Иди, — велела Эстер, дернув ее за руку. — И поторопись. Я приведу их к себе.
Женщина побежала за помощью, а остальные свернули в более узкий коридор. Наконец, они подошли к завешенному шкурой входу. Эстер и еще несколько человек нырнули внутрь. Один из мужчин сразу же поспешил зажечь в маленькой комнатке пару дюжин свечей. Грубо сотканные, но яркие цветные ковры на полу странно контрастировали с простым деревянным столом, тремя стульями и сундуком у стены. Единственной альтернативой стульям были подушки из простой ткани, похожей на ту, из которой местные шили одежду.
Эстер указала мужчине с Кэлен на руках на овчину, усыпанную старыми подушками. Он осторожно положил ее туда. Те двое, что поддерживали Ричарда, помогли ему сесть на пол, опираясь спиной на несколько подушек.
— Вашими ранами нужно заняться немедленно, — сказала Ричарду Эстер. Она повернулась к пришедшим с ними женщинам. — Принесите теплой воды и полотенца. Нужно сделать припарки. Захватите еще бинты, иголку и нитки.
Женщины поспешили выполнять распоряжения, а Эстер опустилась на колени рядом с Ричардом. Она осторожно приподняла его руку и ослабила жгут, чтобы заглянуть под пропитанную кровью повязку.
— Меня тревожит цвет вашей руки, — сказала она. — Раны от укусов нужно промыть, а некоторые и зашить. — Женщина коротко заглянула в его глаза. — Кроме того, вам понадобится более умелая целительница.
Ричард знал, что она имела в виду — для исцеления нужна помощь одаренного. Он кивнул, наклоняясь к Кэлен и аккуратно убирая волосы с лица, чтобы дотронуться до лба. Ее знобило.
— Я подожду, — сказал Ричард. — И хочу, чтобы в первую очередь позаботились о Матери-Исповеднице.
Когда он снова посмотрел на Эстер, на ее лице явно читалось опасение. Она считала, что именно он нуждается в немедленной помощи.
Ричард смягчил тон.
— Я благодарен за все, что вы сделали, но, пожалуйста, помогите сначала моей жене. Ты права, моими ранами от укусов нужно заняться, но она без сознания и, очевидно, в худшем состоянии. Возможно, мои раны можно зашить и перевязать, пока ваш одаренный будет помогать Матери-Исповеднице. Пожалуйста, я беспокоюсь о ее состоянии. Мне нужно знать, что она выживет.
Эстер недолго изучала его глаза, а потом слегка улыбнулась.
— Я поняла. — Она повернулась и щелкнула пальцами. — Питер, пожалуйста, убедись, что Сэмми уже направляется к нам.
Ричард отвернулся от Кэлен, когда в коридоре послышались шаги. Первая вошедшая женщина отодвинула висящую овчину, закрывавшую дверной проем, и внесла ведро с водой. Несколько других принесли еще одно, а также бинты и другие необходимые вещи.
Ричард удивился, когда пожилые женщины ввели юную девочку, только начинающую становиться женственной. Длинные черные волосы обрамляли ее личико. Темные глаза были удивленно раскрыты, а сама она замерла рядом с оберегавшими ее женщинами. При свете свечей гладкая кожа на узком лице казалась бледной, контрастируя с темными вьющимися локонами.
Эстер встала и показала рукой на Ричарда.
— Сэмми, это Магистр Рал. А женщина, лежащая там, — его жена, Мать-Исповедница. Они оба серьезно ранены и нуждаются в твоей помощи.
Девочка бросила на Кэлен беглый взгляд и затем посмотрела на Эстер. По ее настоянию девочка нерешительно шагнула вперед. Она приподняла длинную юбку и присела в неуклюжем реверансе перед Ричардом.
Ричард заметил, что она не просто стеснялась, а боялась его. В таком маленьком, изолированном месте она вряд ли часто видела незнакомцев, тем более таких, как Ричард и Кэлен. Несмотря на испытываемые боль и тревогу за Кэлен, Ричард постарался тепло улыбнуться, подбадривая девочку.
— Спасибо, что пришла, Сэмми.
Она кивнула, обнимая себя тонкими ручонками, и молча вернулась к пожилым женщинам.
— Сэмми, не оставишь нас ненадолго, пожалуйста? — Ричард повернулся к Эстер. — Могу я поговорить с тобой наедине?
Эстер, видимо, поняла, о чем он хотел поговорить. Она выдавила быструю улыбку в ответ, выпроваживая людей из комнаты. Они замерли, оглядываясь в замешательстве, но направились к выходу после того, как Эстер попросила настойчивее. Как только люди вышли, Эстер завесила дверной проем овчиной.
— Магистр Рал, я знаю, что...
— Она же дитя.
Женщина выпрямилась и, сцепив руки, глубоко вздохнула. Она тщательно подбирала слова, приближаясь.
— Да, Магистр Рал, и хотя ей всего пятнадцать лет, она — одаренный ребенок. И сейчас вам обоим нужна ее помощь. Я могу позаботиться о порезах и царапинах, лечить лихорадку травами, иногда даже могу вправить сломанную кость. — Она жестом указала на Кэлен. — Но не знаю, как помочь ей. Я даже не знаю, что с ней. Да, Сэмми молода, но у нее есть знания и навыки.
Ричард помнил себя таким же юным, как Сэмми. Он думал, что был совсем взрослым и понимал мир вокруг себя. В том возрасте он знал больше, чем казалось взрослым. Но, повзрослев, понял, что знал, на самом деле, слишком мало. И все потому, что никогда не ценил важность обучения. Теперь, став старше, он понимал, что, несмотря на все знания, представление о мире у ребенка ограниченное.
Этот юный возраст придавал ложную уверенность. Реальность, какой бы она не была, оказывалась совсем другой. И даже когда она действительно наступала, все еще оставалось, чему учиться. Ричард вспомнил, как Зедд говорил ему, что старость означает только одно — ты понимаешь, что никогда не узнаешь всего, но всегда будешь знать гораздо меньше необходимого.
Возможность отдать жизнь Кэлен в чьи-то столь неопытные руки смущала и приводила в замешательство.
— Но она же ребенок, — тихо произнес Ричард, чтобы другие не могли услышать. — Это трудная и сложная задача даже для опытного целителя.
Эстер почтительно склонила голову.
— Магистр Рал, если не хотите, чтобы Сэмми попробовала, я подчинюсь вашему решению и сделаю все возможное: зашью худшие из ран и позабочусь об остальных повреждениях. Я приготовлю травы, которые, возможно, помогут Матери-Исповеднице. — Женщина подняла голову, взглянув ему прямо в глаза. — Но вы, как и я, знаете, что этого будет недостаточно. Вам может помочь только человек с даром. Если не хотите, чтобы Сэмми попробовала, тогда могу лишь посоветовать отправиться на поиски другого целителя, который придется вам по вкусу. Это будут тяжелые поиски. Никто и предположить не сможет, как глубоко в Темных Землях живут другие люди. Могу сказать, что там не так уж много людей с даром целительства. И лишь немногим из них я бы доверилась. Именно поэтому Джит охотилась на людей, отчаявшихся найти помощь. Порой она помогала кому-нибудь, чтобы породить надежду среди остальных, и таким образом привлекала еще больше жертв. Как считаете, вы сможете отправиться на поиски? Думаете, Мать-Исповедница переживет их? Готовы рисковать своей жизнью, ища кого-то другого? В нынешнем состоянии будете рисковать ради целителя с туманными мотивами, чтобы закончить в руках существа вроде Джит? Вы уже видели, что мы готовы помочь, несмотря на опасность для нас самих.
— Почему же вы так поступаете? — спросил Ричард.
Эстер пожала плечами.
— Мы это сделали, чтобы вы помогли нам, если понадобится. Таков наш путь, передающийся из поколения в поколение с незапамятных времен. Мы учим наших детей помогать тем, кто в этом нуждается, потому что в один день сами можем оказаться на их месте. И ожидаем получить помощь, потому что мы те, кто не только получает, но и отдает. Мы учим вести себя с людьми так, как хотели бы, чтобы обходились с нами.
— Думаю, именно так я и пытался жить все время, — произнес Ричард.
— Магистр Рал, может быть, Сэмми всего пятнадцать, но у нее есть дар и доброе сердце. Это все, что мы можем предложить. И это лучшее, что мы можем предложить. Вы уверены, что хотите отвергнуть нашу помощь?
Ричард понимал, что не в состоянии исцелить Кэлен сам. Хуже того, он сомневался, что смог бы и раньше. Тогда, в повозке, он пытался вызвать дар, чтобы спасти Кэлен, но он не откликнулся. С его даром что-то случилось. Если он не откликнулся, чтобы спасти ее от смерти, то не откликнется и для исцеления.
Ричард не знал, что случилось с его способностями. Ясно только, что ничего не получилось. А они оба нуждаются в помощи.
Также Ричард знал, что в нынешнем состоянии долго не протянет. Он вспомнил, что Зедд и Никки начали их исцелять еще в движущейся повозке. Они бы не стали делать этого без необходимости.
И все же Ричард не мог всецело доверять мотивам этих людей.
Если он не примет помощь одаренной, то оставалось надеяться только на Эстер с иглой, нитью, травами и припарками. Он знал, что Эстер права — такой помощи недостаточно, особенно для Кэлен.
Ричард получал раны и в прошлом. Но сейчас он чувствовал нечто большее, чем простое повреждение. Он хотел не замечать этого, но понимал, что на долго его не хватит. И еще знал, что, Кэлен страдала от этого нечто намного больше, чем он.
Зедд и Никки пытались исцелить его и Кэлен, но не успели завершить начатое. А теперь они исчезли. Ричард понимал, что жизнь не только Кэлен, но и его друзей зависит от правильного решения. Он не может терять время впустую.
Но Ричард боялся доверить жизнь Кэлен такой молодой и неопытной девочке. Когда дело касается дара, ошибка может быть неисправимой.
— Ты доверяешь ее способностям?
Эстер подобрала свое серое платье и опустилась на колени рядом с ним.
— Сэмми серьезная девочка. Ее мать была колдуньей. Этим можно объяснить то, что Сэмми кажется гораздо взрослее, чем сверстницы. Я неодаренная и не очень много понимаю в таких вещах, но знаю, что Сэмми дар передала мать. Без сомнений, большую его часть.
— Где ее мать?
Эстер опустила глаза.
— Недавно нашли останки только отца Сэмми. Мы считаем, что ее мать поймали и утащили. Не думаю, что она до сих пор жива, хотя в Сэмми еще теплится надежда.
— Утащили?
Эстер взглянула на него.
— Туда же, куда и ваших людей. Туда же, куда чуть было не утащили Мать-Исповедницу. Темные Земли всегда были опасным местом. Мы давно живем рядом с этой опасностью и научились оберегать себя от нее. Но сейчас происходят ужасные вещи, которых мы не понимаем, и не знаем, как с ними бороться. Нам нужна помощь.
Ричард вытер ладонью рот. Он решил, что именно это имели в виду мужчины, спасшие его у повозки. И хотя селяне всегда могли жить, следуя своему кодексу — помогай другим, чтобы помогали тебе, — в этом деле им нужна помощь такого человека, как Магистр Рал. После всех увиденных ужасов совсем нетрудно понять, почему они так отчаянно нуждаются в помощи. Он не мог винить их за такой мотив.
Ричард бросил быстрый взгляд на неровное дыхание Кэлен. Осмелится ли он доверить ее жизнь такой неопытной девочке?
А какой у него еще выбор?
— Хорошо, — произнес он наконец, смиренно вздохнув.
Как только Ричард согласился принять помощь Сэмми, Эстер вскочила. Отбросив шкуру, закрывающую вход, она выбежала в коридор. Ричард услышал, как женщина просит остальных позволить Магистру Ралу и Матери-Исповеднице остаться наедине. Люди выразили понимание.
Но вскоре Эстер привела Сэмми, оставив других ждать снаружи. Успокаивающе положив руку на плечо юной колдуньи, Эстер опустила грубую овчину, вновь скрывая вход.
Черная кошка нырнула под шкуру и вальяжно прошла следом. Усевшись в сторонке, она вытянула заднюю лапу и принялась тщательно вылизывать блестящую шерсть на животе.
Сэмми застыла на пороге, слишком напуганная, чтобы подойти ближе. Безупречная кожа и детские, не совсем сформировавшиеся черты, делали ее похожей на статую из отшлифованного мрамора.
Ричард поманил ее здоровой рукой.
— Сэмми, пожалуйста, сядь рядом со мной.
Когда девочка подошла, он мягко взял ее за руку и хотел усадить рядом, но та, покачнувшись на пятках, отшатнулась. Видимо, боялась подступить слишком близко. Большие глаза Сэмми неотрывно смотрели на Ричарда, мерцая при свете свечей. Если бы она только знала, что он испуган больше.
Доверив девочку Ричарду, Эстер двинулась к Кэлен. Ногой она подталкивала ведро с водой, а в руках несла бинты и все, что нужно для лечения. Склонившись над Кэлен, она принялась промывать наиболее серьезные раны.
— Я сожалею о твоем отце и пропаже матери, — сказал Ричард.
На глазах Сэмми навернулись слезы при упоминании родителей.
— Благодарю вас, Магистр Рал.
В голосе, таком же тонком и робком, как все ее существо, слышалась безутешная скорбь.
— Может, ты сможешь помочь нам, тогда я постараюсь найти твою маму.
Бровь Сэмми изогнулась, девочка выглядела растерянной.
— Вы — правитель Д'Харианской Империи. — Она вытерла слезы. — Зачем утруждать себя, помогая кому-то из Стройзы, маленькой деревушки?
Ричард пожал плечами.
— Я стал правителем потому, что хотел защитить людей от зла, а не из-за желания руководить. Если один из тех, кого я поклялся защищать, — независимо от происхождения — в опасности или попал в беду — это моя забота.
Казалось, девочку озадачили его слова.
— Ханнис Арк правит нашей деревней и всеми Темными Землями. Я сама никогда не встречала его, но и не слыхала, что его волнует наша безопасность. Совсем нет, его интересует только пророчество.
— Я слышал то же самое, — сказал Ричард. — И не разделяю его заинтересованность пророчеством. Считаю, мы сами создаем свое будущее. Отчасти это и привело меня сюда. Я и Мать-Исповедница пострадали, пытаясь убедиться, что ужасному пророчеству не суждено исполниться и причинить вред нашему народу. На то, что произойдет, влияет не пророчество, а свободная воля.
Девочка краем глаза взглянула на Кэлен.
— Мне жаль, что ваша жена пострадала. — Ее большие глаза снова обратились к Ричарду. — Мама часто говорила, что я одаренная, но что с этим делать, зависит от меня, а не от судьбы.
— Мудрый совет. Она научила тебя управлять даром?
Худенькие плечи девочки расслабились.
— Она всю жизнь учила меня управлять даром, но в основном на мелочах.
— С мелочей хорошо начинать, в них кроется суть вещей. Поняв детали, уяснишь и все остальное.
Большим пальцем Сэмми разгладила складку платья вдоль бедра.
— Мама только начала учить меня большему, например, использовать дар для исцеления. Она говорила, что я достаточно взрослая для таких серьезных вещей. Но я по-прежнему всего лишь молодая колдунья, а все способности — ничто, по сравнению с даром матери, и еще меньше, по сравнению с вашей силой, Магистр Рал.
Ричард не сдержал улыбку.
— Я даже не представлял, что обладаю даром, будучи намного старше тебя. В детстве меня никто не учил. Думаю, твоих знаний о даре, переданных мамой, намного больше моих.
Сэмми скептически наморщила лоб.
— Правда?
— Правда. С тех пор я использую свои способности, но не так, как большинство одаренных. Я разрушал и исцелял, но делал это инстинктивно, из-за крайней необходимости. Меня вел дар, а не знания.
Размышляя над его словами, Сэмми села на колени. Черная кошка подошла потереться об нее, а потом бесшумно направилась к Кэлен.
— Наверное, это страшно: иметь дар и не знать, как его использовать. Не знать, как им управлять.
Несмотря на испытываемую боль и тревогу за Кэлен, Ричард невольно улыбнулся.
— Ты себе и представить не можешь.
Она внимательно смотрела на него непроницаемым взглядом.
— И все же вы владеете силой достаточно хорошо. Вы же Магистр Рал. Ведь говорят, что народ Д'Хары — сталь против стали, а вы — магия против магии.
Ричард не стал рассказывать, что сейчас не мог пользоваться даром.
Он взглянул на кошку, осторожно тянувшуюся вперед, чтобы понюхать сапог Кэлен. Маленький черный носик плавно двигался вдоль ее ноги, потом руки, не касаясь при этом кожи. Вдруг кошка отскочила, зашипев и обнажив маленькие острые зубки. Ричард подумал, что кошке не понравилась незнакомка, пахнущая кровью.
— Здесь все кошки черные? — спросил он у Сэмми.
Та исподлобья посмотрела на Ричарда.
— Они такие, какими должны быть.
Ричард нахмурился.
— Что это означает?
— В темноте они все черные, — загадочно ответила Сэмми.
Эстер, стоявшая на коленях возле Кэлен, шлепнула кошку тряпкой, прогоняя. Прижав уши, та быстро выскочила из комнаты.
Ричард вновь посмотрел на Сэмми. Он не совсем понял ее последних слов, но его мысли занимали более важные вещи.
— Так что ты знаешь об исцелении?
Сэмми нахмурилась, обдумывая ответ.
— Мама только начала учить тому, как исцелять людей. Она говорила об основных принципах и позволяла помогать в мелочах. Я освоила лишь совсем несложное исцеление — порезы и царапины, больной живот, головные боли, сыпь. Все в таком духе. Мама показывала, как с помощью дара проникнуть в человека и почувствовать болезнь изнутри.
Ричард кивнул.
— Я делал то же самое, когда исцелял. — Он погрузился в мрачные воспоминания. — Иногда нужда была велика, и мне приходилось так глубоко погружаться в сознание людей, их души, что я чувствовал, будто теряю самого себя.
— Я никогда не заходила так далеко. — Сэмми выглядела смущенной. — И не знаю, смогу ли когда-нибудь проникнуть в душу человека.
— Думаю, ты это уже делала, пусть и не осознанно, — ведь ты исцеляла людей, — произнес Ричард. — Так это и происходит. Когда исцеляешь кого-нибудь, то погружаешься в саму сущность этого человека, другими словами — в его душу, в то, что является основой его существования. По крайней мере, так происходило со мной.
— Звучит... пугающе.
— Нет, если ты искренне хочешь помочь.
На мгновение Сэмми заглянула ему в глаза, словно в них была скрыта какая-то сокровенная тайна.
— Вам виднее, Магистр Рал.
Ричард посмотрел на лежащую рядом Кэлен. Эстер с крайне сосредоточенным видом промывала ее раны.
— Я исцелял Кэлен и раньше, — сказал Ричард, — но сейчас у меня недостаточно сил, и я ужасно волнуюсь за нее.
Сэмми оторвала взгляд от Кэлен и принялась осматривать серьезные раны Ричарда от укусов. В напряженном выражении ее лица явственно читалось волнение из-за его просьбы.
— Не знаю, как глубоко я погружалась в сущность людей, но никогда не исцеляла таких ужасных ран. Я помогала лишь с небольшими повреждениями и никогда даже не пробовала заживить что-нибудь настолько серьезное.
— Из своего опыта могу сказать, что, в некоторой степени, серьезность раны не так уж важна. Но только не в тех случаях, когда нуждающийся в помощи человек уже почти у самой завесы и готов перейти из мира живых в мир мертвых. Тогда дело другое.
Глаза Сэмми расширились.
— Когда человек переходит границы Благодати?
Ричард посмотрел на нее серьезнее.
— Твоя мать рассказала тебя о Благодати?
Сэмми кивнула.
— Символ, представляющий свет Создателя, мир живых, мир мертвых и то, как дар пересекает эти границы, чтобы связать все. Мама говорила, что одаренные должны знать о Благодати и не нарушать ее. Она определяет, как течет дар и как он работает — его возможности и пределы, — а также порядок создания, жизни и смерти. Вся наша работа, говорила мама, представлена и руководствуется Благодатью, и, в конечном счете, должна ей управлять.
— Меня учили тому же, — произнес Ричард. — Скользя по линиям, символизирующим в Благодати дар, я понял, что исцеление большинства повреждений и ран мало, чем различается. Если ты позволишь нужде человека в исцелении вести себя, то сможешь почувствовать, что необходимо сделать. Сочувствуя раненому, ты забираешь его боль и держишь внутри себя, чтобы исцеляющая сила дара могла проникнуть в него. Со мной всегда было так: нужда человека вела меня, тянула к себе.
Но сейчас его дар больше не отвечает.
Девочка нахмурилась.
— Кажется, я понимаю вас. Мама помогала мне проникнуть в сознание людей, почувствовать их недуг изнутри.
— А она учила вытягивать боль и принимать ее на себя?
Сэмми помедлила.
— Да. Но я боялась. Тяжело чувствовать боль. Я делала это. Чувствовала то же, что и они, хотя исцеляла лишь небольшие повреждения. Потом я старалась втянуть боль и, как вы говорите, позволить теплу моего дара исцелить их.
Ричард кивал, пока она говорила.
— У меня тоже было так.
— Но вы сказали, что исцеляли людей, когда они были на границах Благодати, когда уже начинали пересекать завесу перед миром мертвых. Вы скользили по тем линиям Благодати, что ведут в царство смерти.
Это прозвучало совсем не как вопрос. Скорее, как выговор за действия, которые, по ее мнению, совершать нельзя.
— Ты поразишься, Сэмми, на какие вещи способна ради тех, кого любишь. — Ричард снова посмотрел на Кэлен. — Я очень люблю и беспокоюсь за нее. Но сейчас у меня нет сил для долгой и изнурительной работы, необходимой для исцеления. Ты можешь ей помочь?
Взгляд Сэмми скользил, наблюдая, как Эстер осторожно протирает лицо Кэлен от крови.
— Что с ней произошло?
— Я точно не знаю. Лесная дева схватила ее, пила кровь и…
— Джит? — Сэмми неожиданно наклонилась ближе, не отрывая от него взгляда. — Вы говорите о Джит? — Когда Ричард кивнул, девочка спросила: — Как вам удалось вырваться из лап Лесной девы?
— Я убил ее.
— Несомненно, он убил ее, — встряла Эстер, обернувшись. Она обмакнула тряпку в ведро, затем выжала красную от крови воду. — Так они и получили свои ранения. — Она в последний раз взглянула на них и вновь стала промывать раны Кэлен.
Казалось, Сэмми не обратила на Эстер никакого внимания. Вместо этого девочка изумленно таращилась на Ричарда.
— Тогда вы действительно защитник своего народа. — Она взяла себя в руки, мельком глянула на Эстер, занятую своей работой, затем наклонилась ближе к Ричарду и таинственно произнесла: — Вы — тот самый.
Ричард не знал, что она имеет в виду, говоря эти слова. Ему и просто сидеть стоило огромных усилий. Кроме того, сейчас хватало других проблем, более важных.
— Так ты поможешь Кэлен? Нам обоим нужна помощь, но она должна быть первой. Мне нужно знать, что ей ничто не угрожает.
Тревога исказила нежные черты лица Сэмми.
— Она — Мать-Исповедница.
Ричард не понимал, к чему клонит девочка.
— Верно.
Сэмми слегка вздрогнула и покосилась на него, видимо, боясь спросить.
— Не буду ли я… Ну, вы знаете… Не пострадаю ли я от ее силы? Когда погружусь в ее сущность, не подействует ли на меня сила Исповедницы?
Ричард отрицательно покачал головой, прежде чем она договорила.
— Нет, ее сила действует иначе.
— Как вы можете быть уверены? Вы же говорили, что мало знаете о магии.
— Волшебник и колдунья раньше исцеляли Кэлен. Не говоря уже обо мне. Никто из нас не пострадал. На самом деле, колдунья начала было исцелять ее сегодня утром, но на нас напали, и она не успела закончить. Сила Кэлен не причинит тебе вреда. Исцелять ее неопасно. Так ты поможешь?
Губы Сэмми сжались в тонкую линию, рот исказился. Она обдумывала внутренние сомнения. Наконец, девочка кивнула.
— Я попытаюсь, Магистр Рал, приложу все силы.
— О большем я и не прошу.
Сэмми присела на корточки рядом с Эстер и склонилась над Кэлен. Девочка повернула голову, чтобы лучше рассмотреть застывшее лицо.
— Она очень красива, — сказала Сэмми через плечо.
Ричард кивнул, пытаясь помнить о юном возрасте Сэмми, и не проявить нетерпения. Он боялся, что, если не будет осторожен, напугает Сэмми, и тогда она не сможет должным образом сосредоточиться на своей задаче. Желудок скрутило узлом. Жизнь Кэлен висит на волоске, и было непросто сохранять невозмутимое выражение лица.
— В душе она тоже очень красива, — сказал он. — Сейчас ей нужна помощь. Наша задача — дать ее. Может, начнешь с малого? Сосредоточься на исцелении порезов на руках. Это то, что тебе знакомо. Потом, освоившись, сможешь заняться более серьезной проблемой.
Сэмми кивнула, соглашаясь.
— Похоже на то, как если бы мной руководила мама.
Она мягко взяла Эстер за локоть в безмолвной просьбе не мешать. Женщина отодвинулась, прихватив ведро. Вода в нем окрасилась кровью.
— Не торопись, все обдумай, дитя, — произнесла Эстер. — Мама хорошо тебя обучила. Знаю, ты справишься.
— Я сделаю все, что в моих силах, — отозвалась Сэмми и положила руку на живот Кэлен, ощущая медленное дыхание. — Надеюсь, этого хватит, — прошептала она.
Эстер стояла в сторонке, беспокойно наблюдая.
— Твоя мать гордилась бы тобой, Сэмми. Она сказала бы, что ты справишься. Теперь все в твоих руках.
Сэмми, сосредоточившаяся на своей цели, рассеянно кивнула. На доли секунды она прикасалась к ранам, исследуя их с помощью дара. Ее пальцы задержались на ране на животе Кэлен, которую Зедд уже почти исцелил. Казалось, девочка изучает его работу, стараясь чему-то научиться.
Наконец, Сэмми уселась на колени над головой Кэлен. Наклонившись, девочка убрала в сторону влажные пряди волос Кэлен и прижала ладони к ее вискам. Вытянутые вдоль щек пальцы были такими маленькими и хрупкими... Ричард боялся, что девочке не хватит сил справиться со столь сложной задачей, не говоря уже об опыте.
Он напомнил себе, что сам исцелял людей без опыта и знаний. А Сэмми должно быть проще. Но это Кэлен, и Ричарду никак не удавалось унять тревогу и бешено стучащее сердце.
Глаза девочки закатились, веки сомкнулись. Сжимая виски Кэлен, Сэмми вытянула руки. От усилия она запрокинула голову, призывая дар.
Недавно Ричард узнал о своей уникальной способности видеть силу дара колдуний. Он увидел свечение силы вокруг Сэмми, когда та открылась дару. Эта аура напоминала слегка размытый, мерцающий ореол, наподобие того, что бывает виден над костром.
Ричард и раньше видел ауры одаренных людей. Сила дара, мерцающая вокруг Сэмми, действовала успокаивающе. И хотя ее аура не была столь сильной, как у колдуньи вроде Никки, все же он отчетливо видел теплое свечение вокруг девочки.
И надеялся, что этой силы будет достаточно.
Ричард слышал мягкое потрескивание свечей, Сэмми снова подалась вперед и склонила голову, сосредотачиваясь. Он знал, что она делала — пыталась понять, каково это, раствориться в человеке, которому пытаешься помочь, погрузиться в сущность, тесно приближаясь к внутреннему Я. Ричард наблюдал, как пламя свечей изредка колебалось, и с них стекал воск. Все это время он задавался вопросом, что испытывает Сэмми. Что чувствует в Кэлен.
Внезапно несколько свечей резко погасли. Взгляд Ричарда метался по маленькой комнате в поисках тени.
Сэмми вскрикнула и вскочила на ноги.
Ричард тоже вскочил от неожиданности. Эстер отпрянула.
Он еще не успел спросить, что произошло, как Сэмми пронзительно завизжала в необузданной панике. Размахивая руками, она отступала, пока не уперлась в стену. Неспособная отодвинуться дальше, она хватала ртом воздух и в ужасе кричала. Девочка мотала головой из стороны в сторону, будто отказываясь на что-то смотреть.
Пронзительный визг причинял боль. Эстер испуганно попятилась. Сэмми кинулась было к двери, но Ричард поймал ее и с силой обхватил тонкое тельце, удерживая. Худые ручонки колотили его с таким отчаянием, будто девочка убегала от угрозы, видимой только ей.
Ричард прижимал вырывающуюся Сэмми к себе до тех пор, пока не удалось ухватить и прижать к бокам ее дико молотящие руки.
— Сэмми, в чем дело? Что случилось?
По ее щекам текли слезы.
— Я увидела это в ней...
— Все нормально. Сейчас ты в безопасности. Что ты видела?
В этот миг Сэмми извернулась и толкнула Ричарда, заходясь в истерике и снова порываясь сбежать. Он крепко схватил ее за плечи, чтобы удержать. Несмотря на раны, Ричард все равно был сильнее.
— Сэмми, что ты видела?!
— Я видела... — вот и все, что она смогла произнести, давясь рыданиями.
Ричард встряхнул ее.
— Сэмми, успокойся. Ты в безопасности, здесь ничто не причинит вреда. — Он встряхнул девочку снова. — Немедленно прекрати. На кону жизни людей, может, даже твоей матери. Ты должна взять себя в руки, и рассказать, что происходит. Я не смогу помочь, не зная всего. Ну же, что ты видела в Кэлен?
Слезы бежали по лицу Сэмми, ее трясло с головы до пят.
— Я увидела, что в ней, — всхлипнула девочка.
— О чем ты? Что в ней?
Лицо Сэмми исказилось от ужаса.
— Я видела смерть.
Сэмми снова порывалась бежать. И Ричард опять удержал ее.
— Что значит «видела смерть»? Возьми себя в руки и расскажи. Что ты имеешь в виду?
Сэмми задыхалась от страха, слезы бежали по ее щекам. Она сделала несколько быстрых вдохов и подчеркнула свои слова, как будто все происходящее и так должно быть понятно.
— Смерть внутри нее.
Когда Сэмми вновь попыталась ускользнуть, Ричард сильнее сжал худые плечи.
— Успокойся, вдохни поглубже. Кэлен просто без сознания, и она не причинит тебе вреда. Я здесь, рядом. Ты должна объяснить, что видела. И мы вместе во всем разберемся. Кэлен жива. Она не умерла.
На лице Сэмми появилась гримаса плача, вновь хлынули слезы.
— Но я видела...
— Ты — колдунья, — уверенно произнес Ричард. — Так будь ей. Твоя мама пропала. Ей тоже, быть может, нужна помощь. Это важно. Она хотела бы, чтобы ты продолжила ее дело и выполнила, что необходимо. Знаю, ты сможешь.
Сэмми всхлипнула, пытаясь изо всех сил сдержать слезы. Наконец она кивнула.
Эстер успокаивающе коснулась спины девочки.
— Тебе ничего не грозит, Сэмми. Сделай, как просит Магистр Рал.
Нижняя губа Сэмми задрожала. Она перевела взгляд с Эстер на Ричарда.
— Значит, это видел отец, когда умирал? Так все происходит? Он пережил это? И мама тоже? Мы так умираем?
Ричард сочувственно сжал ее плечи и мягко ответил:
— К сожалению, я не знаю, Сэмми. Не знаю, что мы видим, умирая, и что ты видела в Кэлен. А теперь глубоко вдохни.
Она дважды вдохнула.
— Лучше?
Откинув с лица копну темных волос, Сэмми кивнула.
— Хорошо, — сказал Ричард. — А теперь объясни, что произошло.
Сэмми снова вздохнула, успокаиваясь, и показала рукой на Кэлен.
— Я была связана с ней. Понимаете, чувствовала боль от небольших ран, как вы советовали. Я, ну… пыталась собрать всю боль и забрать себе.
— Понимаю, — произнес Ричард, осторожно отпуская ее плечи. — Что было потом?
Сэмми положила одну руку на бедро, в то время как дрожащими пальцами другой коснулась лба, пытаясь вспомнить подробности.
— Ну, я не могу сказать наверняка. Я не знаю, как объяснить это.
— Сделай все возможное, дитя, — призвала Эстер.
Сэмми посмотрела на нее, потом заглянула Ричарду в глаза.
— Знаете, когда исцеляешь, кажется будто тебя затягивает в поток, увлекает все глубже, пока ищешь причину болезни?
— Да, понимаю, — ответил Ричард. — Кажется, что теряешь себя, сосредотачиваясь на человеке и его боли. Словно растворяешься в нем, проникая в душу. Как будто из тебя высасывают силу, увлекая все глубже.
Сэмми кивала, соглашаясь.
— Да, я это и чувствовала. Но раньше во время исцеления никогда так не затягивало. В этот раз было сильнее всего.
— Наверное, все из-за того, что раньше повреждения не были столь серьезными. Чем тяжелее рана, тем сильнее затягивает необходимость. Этого ощущения не нужно бояться, в нем нет ничего необычного.
— Меня не это испугало, — сказала Сэмми, бросив на Кэлен обеспокоенный взгляд.
Ее нижняя губа вновь задрожала. Казалось, девочка не могла отвести взгляд от Кэлен, так неподвижно лежащей на овчине.
Коснувшись пальцем подбородка Сэмми, Ричард развернул ее лицо к себе.
— Продолжай. Расскажи, что видела.
Сэмми сплела пальцы и нахмурилась, вспоминая.
— Когда я погружалась в нее, меня вдруг начало затягивать быстрее и глубже, чем ожидала. Я поняла, что погружаюсь не сама — что-то тянуло все дальше. Как будто я скользила по крутому склону, потеряв опору.
— Я же сказал, это вполне нормально.
— Сначала я так и подумала, но скоро поняла, что не просто спускаюсь, как делала, исцеляя других. Меня не затягивало — тянуло к чему-то.
— К чему-то? К чему? — спросил Ричард.
— К чему-то темному. К чему-то темному и зловещему. Приблизившись, я услышала голоса.
Этого Ричард не ожидал.
— Голоса? Какие голоса?
— Я сперва не поняла, что это за звук. Он напоминал далекое жужжание. Падая все быстрее в темноту, я поняла, что слышу крики.
Ричард нахмурился.
— Крики? Не понимаю. Что это значит? Как ты могла слышать крики?
Взгляд Сэмми застыл, будто она переживала увиденное снова.
— Это было похоже на тысячу криков, слившихся воедино. — Она покачала головой, обдумывая описание, или, быть может, пытаясь спастись от воспоминаний. Девочка вновь посмотрела на Ричарда. — Нет, не как тысяча. Как миллион. Как миллион миллионов. Оно напоминало бесконечное число криков, доносящихся из тьмы. Это были самые ужасные и душераздирающие крики, какие только можно представить. Будто они могут отделить плоть от костей.
Ричард невольно взглянул на Кэлен.
— Ты что-нибудь видела? — спросил он. — Откуда шли крики?
Сэмми сцепляла и расцепляла пальцы, пытаясь подобрать слова.
— Меня... Меня тянуло к тьме. Но потом я увидела, что это была совсем не она.
— О чем ты?
— Оно больше напоминало массу извивающихся фигур. Оттуда и доносились крики. Вращающаяся масса душ, которые одновременно корчились, бились, изгибались и кричали.
Ошеломленный Ричард не мог даже представить, что происходит.
Сэмми выглядела растерянной, пытаясь подобрать слова и описать увиденное.
— Простите, я не смогу четко объяснить. Но видела, чувствовала и знала, что это смерть. Просто знала, и все.
Ричард заставил себя вдохнуть поглубже и успокоиться.
— Звучит, конечно, пугающе, и пока я не могу объяснить, чем именно оно было, но совсем не значит, что ты видела смерть.
Сэмми наклонила голову, нахмурившись.
— Но это была она, Магистр Рал. Я знаю.
Ричарду не терпелось, чтобы юная колдунья вернулась к исцелению Кэлен, но он напомнил себе, что должен принимать во внимание не только ее возраст и неопытность, но и страхи. Все это ново для девочки, и рядом нет подсказывающей матери. Ричард подозревал, что Сэмми попросту неверно истолковала увиденное из-за серьезности травм.
— Сэмми, наверное, ты столкнулась с ужасной глубокой болью. Я и сам исцелял тяжелораненых, поэтому знаю, как страшно бывает погружаться в их страдания. Это непростой и мрачный опыт. Время словно останавливается, мир живых кажется далеким. Затерявшись в этом странном месте, оказавшись наедине с чужой болью, понимаешь, что она может убить человека, и только тебе по силам помешать. Ты знаешь, что человек погибнет, если не справишься.
— Нет, — настаивала Сэмми, качая головой. — Когда я смотрела сквозь мерцающую зеленую завесу, знала, там — мир мертвых.
Ричард словно окаменел. Комната показалась слишком тихой, маленькой и душной.
— Что ты сказала?
Сэмми облизала губы.
— Глядя сквозь завесу, я знала, что там…
— Ты сказала — она зеленая.
Девочка нахмурилась, с трудом сдерживая слезы.
— Да.
— Почему ты так сказала?
Сэмми, озадаченная вопросом, хмуро взглянула на Ричарда.
— Потому что это так. Оно напоминало мерцающую зеленую завесу тумана, которая переливалась и становилась то ярче, то темнее. Будто легкий, тонкий и прозрачный зеленый занавес, колышущийся от ветерка. За этой жуткой зеленой завесой было множество извивающихся душ. Все они кричали, словно в страшных муках. Именно этот звук я и услышала раньше. Некоторые души рвались на части, заходясь криком. Снизу, из темноты, на их месте появлялись другие и тоже начинали кричать. Все сливалось в один долгий безнадежный вой. Некоторые увидели меня и попытались схватить, но не смогли дотянуться через зеленую завесу. Другие манили к себе. Это смерть звала меня, пытаясь затащить внутрь.
Ричард обернулся и уставился на Кэлен. Он несколько раз сталкивался с подземным миром. Завеса перед ним всегда сияла жутким зеленым светом.
Ричард медленно упал на колени рядом с лежащей без сознания женщиной. Он любил ее больше жизни.
— Добрые духи, что происходит?
— Что происходит? — Эстер переводила взгляд с Сэмми на Кэлен и обратно. — Магистр Рал? Что все это значит? Что с ней не так?
Вместо ответа Ричард положил руку на плечо Кэлен, ощущая тепло, дыхание, саму ее жизнь. Он забыл о собственной боли и о том, как ему плохо. Кэлен в беде и нуждается в помощи. Ей нужен одаренный.
Сэмми не могла помочь.
Ричард погрузился в центр спокойствия внутри себя. Люди в коридорах и комнатах теперь будто стали далекими. Их голоса постепенно затихали. Даже громкий разговор Эстер и Сэмми превратился в слабый шум, когда Ричард сосредоточился на необходимости — помочь Кэлен.
Во внутренней тишине он пытался призвать дар и погрузиться в душу Кэлен. Исцелить ее или хотя бы понять проблему. Ричард хотел сам все увидеть и во всем разобраться, уничтожить скрытую угрозу. Больше всего он хотел забрать боль Кэлен. Цена не имеет значения, лишь бы она снова открыла глаза и улыбнулась.
Ричарду и прежде приходилось исцелять тяжелые раны Кэлен, но как бы сейчас отчаянно он не старался призвать дар, ничего не получалось. Он не забыл, как исцелять. Казалось, и вовсе никогда не знал, как это делается. Словно бы Ричард знает, куда нужно идти, даже бывал там раньше, но не может найти нужную дорогу снова. Это сводило с ума.
Что бы он ни использовал раньше для исцеления, сейчас этого просто нет. Не знай Ричард точно, мог бы подумать, что вообще никогда не исцелял. Он никак не мог понять, что изменилось или как все исправить.
Он ничего не чувствовал, хотя должен был ощутить душевное сопереживание, чтобы вобрать в себя страдания Кэлен.
Ричард не мог помочь, как бы сильно ни хотел. И ясно понимал, что есть и другая проблема.
Ричард знал, что должен хотя бы что-то чувствовать, но ничего не ощущал. Почти то же самое произошло и в повозке, когда он не смог призвать дар, чтобы защитить Кэлен. Тогда тоже ничего не произошло. А необходимость в даре в тот момент была сильнее, чем когда-либо прежде.
Он не мог исцелять не из-за ран и слабости. Тут творилось что-то куда серьезнее. И чем бы оно ни было, Ричард не знал, как все исправить.
Страх и тревога только усилились от мысли, что он может навсегда утратить дар.
Ричард осознал, что не чувствует исцеляющую силу магии, а слышит какие-то звуки. Он сосредоточился, пытаясь разобрать их. Кровь мгновенно похолодела: звуки напоминали отдаленные крики.
Ричард не знал, исходят ли они от чего-то внутри Кэлен... Или из него самого. Возможно, ему просто мерещится из-за жуткого рассказа Сэмми.
Ричард сопротивлялся нарастающей панике. Он велел Сэмми успокоиться — страх не поможет. И теперь сам должен последовать этому совету. Чтобы действовать правильно, нужна ясная голова.
Почему-то все попытки исцелить Кэлен не удались. Он поднялся и шагнул к Сэмми.
— Вы тоже ощутили это в ней? — спросила девочка.
Ричард отрицательно покачал головой.
— Что еще ты почувствовала в ней?
Сэмми выглядела смущенной вопросом и напуганной возвышающимся над ней Ричардом.
— Ничего. Я испугалась и поспешила вернуться.
Закусив губу, Ричард обернулся к Кэлен и стал обдумывать слова Сэмми.
Что бы ни произошло с Кэлен, случилось это в логове Лесной девы. И с ним там же. Ричард и Кэлен были без сознания, когда пришли Зедд, Никки и Кара.
Ричард помнил, как убил Лесную деву. Его предупреждали, что меч и дар бессильны против нее. Машина предсказаний, тем не менее, сообщила: «Твой шанс в том, чтобы позволить вырваться истине».
Эта подсказка помогла понять, что остановить мерзкое существо можно, лишь разрезав кожаные стежки на ее закрытом рте. Это высвободило крик, сдерживаемый большую часть жизни. Гноящееся внутри разложение и смерть выплеснулись наружу.
Зная, что собирается сделать, Ричард скатал обрывки одежды в шарики и заткнул уши себе и Кэлен, чтобы обезопасить от злого крика из мира мертвых — просто не слышать зова смерти.
По крайней мере, он надеялся, что это их убережет.
Ричард повернулся к Сэмми.
— Мне нужно, чтобы ты направила дар на меня так же, как при исцелении на Кэлен. Я должен знать, есть ли во мне эта смерть.
Сэмми покачала головой и отстранилась.
— Послушай меня! — закричал Ричард, от чего та замерла как вкопанная. — На кону жизни людей. Я не прошу тебя выходить за пределы зеленой завесы и спускаться в то, что тебе показалось смертью. Но я должен знать, есть ли во мне то же, что в Кэлен.
Когда девочка снова попятилась, Ричард схватил ее за тоненькое запястье.
— Слушай меня, Сэмми. Ты ведь смогла вернуться из Кэлен, верно?
Юная колдунья испуганно посмотрела на Кэлен.
— Верно.
— Значит, оно не может втянуть тебя. Что бы ты ни чувствовала, оно не смогло затянуть. Ты себя контролировала и смогла выбраться обратно, хоть и была глубоко, не так ли?
Сэмми не ответила.
— Не так ли? — повторил Ричард.
Он знал, что пугает ее, но ничего не поделаешь.
— Думаю, да, — наконец ответила Сэмми.
— Значит, контролируешь ситуацию только ты. То зло могло стараться затянуть, но у тебя есть свобода воли. Ты можешь сопротивляться зову тьмы и не выбираешь ее.
Сэмми позволила руке упасть, когда Ричард выпустил запястье.
— Думаю, вы правы.
— Уверен, — сказал Ричард. — Я знаю, ведь ты вернулась по собственной воле. Но еще и потому, что другие исцеляли Кэлен и меня, когда на нас напали. Они знают об исцелении больше, чем кто-либо из нас. И их опыт не сравним с нашим. Они бы почувствовали и не стали исцелять, будь смертельной ловушкой то, что в ней.
— Но почему вы считаете, что они исцеляли ее?
— Рана на животе залечена.
Сэмми на секунду задумалась.
— Вы правы, — наконец призналась она. — Я чувствовала чужое исцеление и могла бы сказать, что оно свежее. Кто-то недавно исцелял ее.
— И они вернулись. Ты тоже смогла вернуться. А значит, контролируешь ситуацию и не беспомощна против этого зова смерти.
Сэмми выглядела уже более спокойной.
— В этом есть смысл.
Ричард подошел ближе.
— Я должен знать, есть ли эта болезнь и во мне. Проверь.
Мгновение девочка оценивающе смотрела на него взглядом человека более взрослого, чем на самом деле.
— Вы думаете, что внутри вас то же, что и у нее. И это не позволяет призвать дар, — сказала она.
Это был не вопрос.
Ричард выгнул бровь, а затем сел на пол и скрестил ноги.
— Ладно. Начинай. Я должен знать.
Сэмми растерянно вздохнула, но все же села перед ним. Проследив за взглядом Ричарда, девочка увидела кошку. Та проскользнула в комнату и начала осматривать укромные места за подушками у дальней стены. Кошки всегда так делали.
— Думаю, она почувствовала в Матери-Исповеднице то же, что и я, — сказала Сэмми.
— Кошка?
Кивнув, Сэмми скрестила ноги, как сделал Ричард.
— Мама говорила, кошки чувствуют духов, да и вообще мир мертвых.
Ричард молча посмотрел на девочку и протянул руки.
— Возьми меня за руки и постарайся исцелить так же, как делала с Кэлен.
Сэмми вздохнула, но все же взяла его за руки. Ричард, с трудом удерживая левую руку на весу, уперся предплечьем в колено. Из укуса снова начала сочиться кровь.
Руки Сэмми выглядели совсем маленькими. Ричарду пришло в голову, что, несмотря на юный возраст и неопытность, Сэмми обладала большей силой, чем он. Не самая утешительная мысль.
Девочка закрыла глаза, дыхание замедлилось. Ричард сделал так же, надеясь помочь ей. Эстер стояла рядом и смотрела, заламывая руки.
Ричард старался не думать о том, что делает Сэмми и что может найти. Вместо этого он думал о Зедде, Никки, Каре и ее муже, Бене, генерале, который привел солдат, чтобы найти своего Магистра и его жену. Ричард должен узнать, что с ними случилось. Они никогда бы не оставили его и Кэлен на произвол судьбы по доброй воле.
Ричард вспомнил кости и остатки обмундирования; вспомнил слова тех двух мужчин, что напавших на Ричарда и Кэлен называют Шан-так; вспомнил множество трупов нападавших; вспомнил грубое выражение лица одного из мертвецов, чьи окровавленные зубы были заточены, чтобы лучше вгрызаться в плоть.
Ричард думал, что со смертью Лесной девы битва закончится. Оказалось, она только началась. Происходило нечто большее. Нечто большее, чем он понимал.
Найти ответы просто необходимо, а время работало против них. Если все дорогие ему люди попали в лапы Шан-так, то с каждым прошедшим днем их шансы выжить становятся все меньше. Чем дольше Кэлен остается без надлежащей помощи одаренного, тем хуже ей становится. Да и самому Ричарду не лучше.
Жители Стройзы тоже в беде. Возможно, они столкнулись с более серьезной проблемой, чем представляют. Они привыкли к жестоким условиям и опасностям Темных Земель, но эти дикари, которые едят человеческую плоть, похоже, являются чем-то новым.
Сэмми внезапно начала задыхаться и вырвала свои руки из ладоней Ричарда, словно они обжигали огнем.
Ричард склонился к колдунье.
— Что ты видела?
Глаза Сэмми расширились от ужаса и наполнились слезами. Она дышала прерывисто и часто.
— Я почувствовала боль, — прошептала девочка. — Добрые духи, как вы можете терпеть?
— У меня нет выбора. Жизни тех, кого я люблю и кого поклялся защищать, находятся под угрозой. Только это сейчас имеет значение. Итак, что еще ты почувствовала?
Сэмми вытерла слезы под глазами.
— Я почувствовала то же самое, Магистр Рал. В вас находится то же, что и в Матери-Исповеднице. Смерть за зеленой завесой. Внутри вас обоих смерть.
Ричард не удивился. Он и не рассчитывал на что-то другое. И он, и Кэлен слышали крики Лесной девы, рожденные в подземном мире.
Ричард посмотрел на пепельно-серое лицо Эстер.
— Приведи ко мне Генрика.
— Мальчика? — женщина выглядела растерянной. — Сейчас? Магистр Рал, ваши раны необходимо обработать. Порез на руке снова кровоточит и его нужно...
— Сейчас, — сказал Ричард.
Ричард отвернулся от лежащей без сознания Кэлен, услышав шаги в коридоре. Эстер приподняла шкуру, закрывающую вход, и в комнатку нырнул Генрик. Увидев Ричарда, мальчик улыбнулся, но выглядел при этом беспокойно.
Ричард тоже улыбнулся, стараясь скрыть собственное волнение.
— Спасибо, что пришел, Генрик. Присядь рядом со мной.
Генрик осторожно опустился на пол возле Ричарда и Сэмми. Взгляд мальчика, отражающий огоньки свечей, задержался на Кэлен. Генрик был бы уже мертв, не освободи его Кэлен в логове Джит.
— С Матерью-Исповедницей все будет хорошо, Магистр Рал?
Ричард покачал головой.
— Пока не знаю. Мы не понимаем, что именно с ней не так. Надеюсь, ты восполнишь кое-какие пробелы и расскажешь то, что поможет исцелить ее.
— Я не очень много знаю о болезнях и подобных вещах, но не думаю, что вы сможете ее исцелить.
Ричард удивился.
— Почему ты так говоришь?
— Потому, что подслушал разговор Зедда и Никки. Они говорили, что надеются помочь вам только на время, пока не отвезут обратно в Народный Дворец.
В изумлении Сэмми поспешно придвинулась ближе.
— Народный Дворец? Правда? Во дворец? А ты слышал, зачем?
Генрик кивнул.
Видя, что все заняты беседой, Эстер подвинула ближе ведро с водой и бинты и вновь начала обрабатывать раны Кэлен.
Ричард жестом остановил Генрика, не давая ответить на вопрос Сэмми.
— Рассказывай с самого начала. Нам важно знать все подробности, ничего не упускай. Иногда мельчайшие детали, которые ты считаешь неважными, на самом деле значат очень много.
Ричард невольно вспомнил, как часто Зедд говорил ему то же самое. Волшебник всегда хотел знать все подробности. Ричард почувствовал себя неловко, повторяя слова, так огорчавшие его самого, если Зедд настаивал.
Генрик убрал с глаз спутанные волосы.
— Ну, Лесная дева заточила меня в стену из лоз, а Мать-Исповедница пришла и освободила. Потом появилась Джит и схватила ее, а я убежал. Все это вы уже знаете — я наткнулся на вас, когда бежал оттуда. Вы сказали тогда, что из Народного Дворца идет помощь, и попросили найти их и рассказать, где находитесь. Я побежал и вскоре встретил колонну кавалеристов. С ними были Зедд, Никки и Кара. Они хотели найти вас как можно скорее, и я объяснил, где вы. Сказал, что Джит схватила Мать-Исповедницу, а вы ее спасаете. Я пошел с ними показывать дорогу. Когда мы добрались до логова, нашли там вас и Мать-Исповедницу. Джит умерла, а ее тело выглядело так, словно разорвалось изнутри, везде была кровь. Жуткое зрелище. Вы и Мать-Исповедница были без сознания и истекали кровью. Солдаты и Кара освободили вас из ловушки колючих лоз Лесной девы, а Зедд сжег это отвратительное место. Было очень странно видеть полыхающие языки пламени посреди глубокого болота. Этот свирепый огонь осветил облака, а от логова Джит не осталось и следа.
— Радостно слышать, — сказал Ричард больше самому себе. — Что было потом?
Рот Генрика искривился, когда он нахмурился, вспоминая.
— Солдаты положили вас в задней части повозки. Кара чуть ли огнем не плевалась, рассердившись, что вы подвергли себя такой опасности.
Ричард не сдержал улыбки.
— Могу себе представить. — Но улыбка увяла, когда он подумал о той опасности, в которой находились Кара и остальные. Он должен их найти, и как можно скорее.
— Продолжай.
— Кавалерия шла первой, а за ней к Народному Дворцу следовали и мы, — произнес Генрик. — Зедд и Никки пытались исцелить вас. Вначале Зедд очень расстроился, увидев, как серьезно вы ранены. Потом он обнаружил комочки из ткани в ваших ушах, а Никки нашла такие же у Кэлен. Она сказала: «Не удивительно, что они еще живы». Зедд не понял. Тогда Никки рассказала, что крик, который издаст Лесная дева, если полностью откроет рот, будет голосом самого Владетеля подземного мира. И этот крик затянет Лесную деву и всех, кто его услышит, в подземный мир. Она добавила, что крик смертелен даже для самой Лесной девы. И поэтому прежде, чем она сможет развить голос, способный вызывать смерть в мир жизни, мать Лесной девы зашивает плотно сжатые губы магическими кожаными полосками, которые удерживают смерть. Никки подозревала, что вы остались в живых только благодаря этим кусочкам ткани, которые защитили вас от полной силы крика. Зедд спросил, откуда она так много знает. А Никки напомнила, что раньше была Сестрой Тьмы и служила Владетелю подземного мира. Она сказала, что Лесные девы — отвратительные создания, использующие оккультный вид колдовства, тесно связанный с миром мертвых. Эти силы — искажение Благодати, и обычным одаренным они не подвластны. Именно потому Лесная дева настолько опасна — на нее не подействовала бы даже сила Магистра Рала или Матери-Исповедницы. Никки объяснила, что вас затронули не только оккультное колдовство и ритуалы Лесной девы, но, что гораздо важнее, вы попали под действие крика. И через него вас коснулась сама смерть, а значит, вы заражены ей.
Сэмми одарила Ричарда взглядом, как бы произносящим: «Ну я же говорила».
Ричард жестом попросил Генрика продолжить.
— Ну, Зедд не слишком поверил Никки о силе рожденного в подземном мире крика, а также в то, что вы с Матерью-Исповедницей заражены смертью.
— Ничего не напоминает? — пробормотала Сэмми себе под нос.
Ричард покосился на нее, но промолчал.
Генрик так увлекся рассказом, что не услышал Сэмми.
— Поэтому Никки дотронулась пальцами до головы Кэлен и сказала Зедду: «Вот, погляди сам». Он приблизился и тоже дотронулся до Кэлен. Тогда Никки спросила, почувствовал ли он. Зедд ответил, что ощущает какую-то ужасающую, смертоносную тьму. И Никки произнесла, что это и есть прикосновение смерти, которое вы получили от Лесной девы и теперь несли в себе.
— Как я и говорила, — встряла Сэмми.
Ричард кивнул.
— Ты была права.
Она торжественно улыбнулась, пока Генрик продолжал рассказ.
— Зедд очень испугался того, что почувствовал в Кэлен. Как и Кара. Она спросила, умрете ли вы теперь. Никки ответила, что нет, если удастся принять меры. И добавила, что вы остались живы лишь благодаря кусочкам ткани, заткнутым в уши, — они приглушили всю мощь смертельного крика, — но и этого хватило, чтобы заразить вас.
— Они говорили, как излечить их? — спросила Сэмми, неожиданно взволнованная возможностью получить ответ к загадке.
— Никки думала, что сможет исцелить их, но только в… она назвала это сдерживающим полем.
Ричарду показалось, будто пол ушел из-под ног. Теперь он понял, что простое исцеление не поможет. У него не обычная рана. Понадобится нечто большее, чтобы справиться с такой болезнью.
— Сдерживающее поле? — Сэмми поморщила носик. — Что еще за сдерживающее поле?
Генрик неловко пожал плечами, потому что не мог ответить.
— Это место, которое сдерживает любые внешние заклинания, пока ты разрабатываешь или раскрываешь опасные формы магии, — ответил Ричард. — Еще оно сдерживает то, что ты выпускаешь — намеренно или случайно. Гарантируя безопасность в случае ошибки. И это самое важное.
Сэмми выглядела потрясенной.
— Где мы можем найти сдерживающее поле? Как такое можно создать?
— Они древние, — произнес Ричард. — Если не ошибаюсь, много лет назад их создали очень могущественные волшебники. Я знаю о нескольких таких полях. И им тысячи лет.
— Поле есть в Народном Дворце, — сказал Генрик.
— Верно, — подтвердил Ричард. — Сад Жизни — это сдерживающее поле.
Генрик прищурился, стараясь рассказывать все подробно и точно.
— Никки сказала Зедду, что сдерживающее поле нужно для вашей безопасности, пока она будет убирать прикосновение смерти. Благодать была искажена и сплетена внутри вас как инфекция. И если убрать это сплетение вне сдерживающего поля, тогда крик смерти призовет Владетеля мертвых, и вы оба умрете. Никки говорила, что можно исцелить другие раны, но сделать это нужно немедленно, иначе вы умрете, так и не добравшись до сдерживающего поля.
Сэмми выглядела изумленной.
— Я бы с удовольствием посмотрела на дворец. Уверена, он великолепен. И я никогда раньше не слышала о сдерживающем поле. Как оно выглядит?
Ричард жестом указал вверх.
— Поле в Народном Дворце — это красивый сад под стеклянной крышей и…
— Стеклянная крыша! — Сэмми открыла рот от удивления. — Я никогда даже и не мечтала о чем-то настолько невероятном. И все бы отдала, чтобы увидеть этот великолепный дворец.
— Возможно, однажды увидишь, — произнес Ричард, нетерпеливо попросив Генрика продолжить. — Что дальше?
— Зедд сказал, что нужно как можно быстрее возвращаться во дворец, потому что у вас серьезные раны. Он склонился над Кэлен, обеспокоенный глубоким порезом на животе. От тряски рана открылась и начала кровоточить еще больше. Пока он исцелял Кэлен, Никки шла с другой стороны повозки и занималась вашими ранами, Магистр Рал. Когда Кара увидела, что Зедд и Никки наконец-то начали исцеление, залезла в повозку и села на облучок рядом с мужем, генералом Мейффертом. Потом помогла забраться мне и усадила рядом, пока Зедд и Никки работали.
— Так почему они не исцелили нас? — спросил Ричард. — Что с ними случилось?
Генрик посмотрел так, будто совсем не хотел рассказывать эту часть истории.
Лицо Генрика помрачнело, когда он окунулся в воспоминания.
— Ну, — продолжил он наконец, — мы двигались настолько быстро, насколько генерал Мейфферт смел гнать лошадей. Все беспокоились о вас и Матери-Исповеднице, хотели покинуть Темные Земли и вернуться во дворец. Зедду и Никки пришлось сесть в повозку, чтобы продолжить исцеление. Зедд, ругаясь, сказал, что они должны ехать помедленнее, потому что Мать-Исповедница тяжело ранена, и нужно закрыть рану, а в трясущейся повозке сделать это не получится.
— Они сказали, как собираются исцелять их? — спросила мальчика Сэмми, нетерпеливо склонившись к нему. — Сказали, как быть с этим прикосновением смерти?
Генрик покачал головой.
— Я ничего не знаю об исцелении или том, как работает магия. Никки говорила Зедду, что они могут исцелить их, но придется подождать, пока не доберутся до сдерживающего поля во дворце.
— По большому счету, это хорошие новости, — обратился Ричард к Сэмми. — Они подтверждают мои слова, что ты можешь исцелить остальные раны, несмотря на увиденное внутри нас.
Сэмми задумчиво кивнула, слушая Генрика.
— Темнело. Зедд и Никки склонились над вами, исцеляя при помощи дара. — Когда Генрик углублялся в воспоминания, его голос иногда дрожал. — Пока они работали, все остальные внимательно осматривали окрестности. Темные Земли довольно опасное место днем, и все знали, что не стоит находиться на открытой местности ночью, если есть возможность найти убежище. — Генрик медленно перебирал пальцами кромку ковра, на котором они сидели. — Думаю, мы ничего не могли поделать.
— Полагаю, не могли, — сказал Ричард, чувствуя вину за то, что вынудил друзей прийти в Темные Земли к нему на помощь.
— Довольно долго мы медленно ехали в тишине, не разговаривая, как и просил Зедд, чтобы он и Никки могли сконцентрироваться на вашем исцелении. Потом внезапно они оба посмотрели вверх.
— Одновременно? — спросила Сэмми.
Генрик кивнул.
— Наверное, они почувствовали что-то с помощью дара, — сказала Сэмми Ричарду.
Тот только кивнул, не желая прерывать рассказ Генрика.
— Зедд прошептал генералу, сидящему рядом с Карой, что в темноте скрываются люди. Генерал спросил, сколько их. Зедд задумался на мгновение, а потом ответил: «Много». Я огляделся, но никого не увидел. — Генрик уставился в пространство, будто переживал это снова. — Хоть я и не видел, но чувствовал, что они наблюдают за нами, скрываясь в тени деревьев. Вокруг, повсюду, рос лес, и это давало им, кого бы там Зедд и Никки ни почувствовали, множество укромных мест. Облака закрывали луну, и свет почти не пробивался. Было сложно что-либо разглядеть. Кто бы ни прятался в темноте леса, мы не могли их увидеть. — Генрик сглотнул. — Я испугался. Очень. Думаю, все понимали, что нам угрожает опасность, но никто не знал, чего ожидать. Некоторые солдаты поудобнее перехватили копья, другие взялись за мечи — все проверяли оружие. Потом внезапно мы заметили движение справа, за деревьями. Света хватило, чтобы мы увидели толпу, высыпавшую из-за деревьев. Они не издавали боевой клич или что-нибудь подобное. В такой тишине было еще ужаснее наблюдать за приближением людей. Их было так много, что, казалось, движется сама земля. Я ужасно испугался. Кара спросила мужа, могут ли они попытаться удрать на повозке. Прежде чем генерал ответил, Зедд сказал, что не получится оторваться от погони. Эти люди повсюду. Нас окружили. Солдаты выстроились на лошадях вокруг повозки, чтобы защитить нас. Они образовали кольцо и направили копья на надвигавшуюся толпу. Трудно представить, чтобы кто-нибудь смог прорваться сквозь уланов. Другие солдаты — внутри кольца — выхватили мечи. Некоторые достали боевые топоры, висевшие на ремнях. Видя, сколько приближалось людей, я захотел, чтобы с нами было больше солдат, но ведь они были д'харианцами. Когда увидел, как эти здоровенные мужчины достают оружие, подумал, что, возможно, у нас и есть шанс.
Они не были обычными д'харианскими солдатами. Ричард знал, что из дворца с Зеддом, Никки и Карой пришла Первая Когорта. А она, возглавляемая генералом Мейффертом, была личной охраной Магистра Рала в Народном Дворце. Они не просто самые здоровенные и лучшие в д'харианской армии — они элитные бойцы. Дисциплинированные, закаленные в сражениях и готовые к бою. Они живут только ради исполнения своего долга, сражаются всю жизнь, пытаясь заслужить это место.
— Зедд поднялся, рассматривая получше, — продолжил Генрик. — Никки тоже поднялась, гневно ворча, что пришлось прекратить исцеление. Она сказала, что нужно больше времени. Людской поток двигался прямо на нас, продолжая выливаться из-за деревьев. Зедд ответил Никки, что времени уже нет. Генерал Мейфферт сказал своим людям, что не хочет останавливаться и сражаться, но, видимо, придется. Кара предложила положить вас и Мать-Исповедницу на лошадей. Вместе с парой солдат она могла бы удрать в безопасное место, пока остальные примут бой. Зедд, понизив голос, сказал, что это плохая идея. Когда Кара спросила, почему, он ответил, что попытка сбежать только побудит хищников к погоне. Люди приближались со всех сторон и поймали бы любого, попытавшегося бежать.
В комнате стояла мертвая тишина, которую нарушало только тихое шипящее потрескивание огонька свечи. Сэмми замерла с широко раскрытыми глазами, ожидая продолжение. Даже Эстер перестала работать. Ее рука с припаркой замерла над Кэлен.
— Тогда Зедд вскинул руки к небу, выпустив вспышку света, — произнес Генрик. — Вначале, когда она только поднималась высоко в воздух, была лишь искра, но потом она взорвалась ярким, сверкающим огнем, который осветил всю местность вокруг. — Глаза Генрика наполнились слезами. — И в этом свете мы наконец-то увидели тысячи и тысячи людей, идущих на нас. Я видел не только мужчин, но и женщин. У большинства были обнаженный торс и голые ноги. И никто не держал меч, копье или щит. Но многие мужчины сжимали ножи. Как и женщины. У нас же были всадники и хорошее оружие. Я бы почувствовал себя лучше, не уступай мы настолько численностью. Вспышка света начала тускнеть, и становилось труднее различать наступавших людей. Когда они приблизились, Зедд попытался послать другую вспышку, но ничего не получилось. Он выглядел обескураженным. Никки спросила, в чем дело. Зедд, запинаясь, ответил, что не знает. Тогда Никки попробовала сама, но и у нее ничего не вышло.
Генрик снова сглотнул и на мгновение опустил взгляд. Ричард положил руку на плечо мальчику, но ничего не сказал, давая тому время подобрать слова.
Генрик прочистил горло.
— Когда эти люди подошли достаточно близко, командир кавалерии привстал в стременах и закричал, чтобы они остановились, иначе умрут. Ни к чему хорошему это не привело. Все люди молчали, но после слов генерала начали шуметь, будто жаждали схватки. И они издавали не боевой клич, а какой-то пронзительный дикий вопль. Он звучал так, словно злые духи вырвались из мира мертвых. Их крики слились в один жуткий рев, от которого у меня волосы встали дыбом. Когда генерал Мейфферт понял, что люди не остановятся, и увидел поднятые ножи, отпали последние сомнения. Тогда он приказал кавалеристам убивать нападающих прежде, чем те подберутся слишком близко. Около половины всадников помчались вперед, остальные выстроились в защитное кольцо вокруг повозки. Конница врезалась в стену противника, вырезая их, как косят пшеницу во время жатвы. Несмотря на темноту, лунного света хватало, чтобы я мог разглядеть огромное количество убитых. Я успокоился, думая, что такие сильные кавалеристы заставят нападавших испугаться и убежать. Но потом увидел, что противник не боится всадников. Большинство даже не кричали, когда их рубили. И хотя кавалерия вырезала сотни врагов, казалось, что на каждого убитого из-за деревьев появлялся десяток новых. И тут я увидел, как лишили коня первого воина — крупного мужчину, — он яростно боролся и вырубал нападающих десятками, пробиваясь сквозь авангард противника. Не обращая внимания на опасность, люди без страха роились вокруг него. Он крошил на куски каждого приближавшегося, и многих затоптал его конь. Но воина захлестнуло их невероятное количество. На него налетело столько людей, что не хватало места всем нападавшим, желающим до него добраться. Они роились, перебираясь через спины живых и мертвых товарищей и пытаясь первыми добраться до него. Люди топтали и давили своих же. Никого, казалось, не заботили мертвые и умирающие. Они интересовались только тем, как добраться до всадника. Хотя солдат и его могучий конь бились и сражались до последнего, враги все же смогли количеством завалить коня. Другие солдаты помчались на помощь, прорубаясь сквозь противника, но множество рук молотили коня, закалывая ножами, пока тот не упал. — Генрик снова сглотнул и вытер слезы. — Потом они налетели на человека, как стая волков. И они накинулись на него не так, как на лошадь.
Сэмми нахмурилась, когда Генрик замолчал на время.
— Что они делали дальше?
Ричард знал ответ. С ним чуть не случилось то же самое.
— Насколько я смог рассмотреть, люди схватили его за руки, ноги, даже за волосы и впились зубами в тело. Они яростно рвали плоть, как стая волков — ягненка.
Сэмми посмотрела на кровоточащую рану от укуса на руке Ричарда.
— Точно так же они вгрызались в плоть, когда напали на вас, Магистр Рал.
— Похоже на то, — отозвался Ричард, ожидая, пока Генрик соберется с мыслями и продолжит.
Ричард знал, что рассказ Генрика об этом необычном сражении соответствовал разговору двух напавших на него мужчин. Приходя в себя, он услышал разговор о Шан-так, пожирающих людей. Ричард слишком хорошо помнил, как выглядели кости и остатки д'харианского обмундирования, валяющиеся у повозки. Неизвестно, сколько еще таких останков скрывала темнота. Ричард боялся даже представить.
Как бы глупо это ни звучало, мужчины считали, будто каким-то образом могут завладеть душой, пожирая плоть. Если бы не люди из Стройзы, Ричарда непременно убили, желая завладеть душой.
— Я видел, как многие наши воины погибли, — сказал Генрик, его подбородок задрожал. — Слышал крики предсмертной агонии, когда их выбивали из седел и, еще живых и сопротивляющихся, рвали на куски.
— А что с Зеддом и Никки? — спросил Ричард. — Разве они не применили дар, чтобы остановить эту орду? Я видел, как Зедд использовал огонь волшебника на войска противника. Он действенен, даже когда врага много, как ты описал. Зедд и Никки должны были сделать хоть что-то.
Генрик утер нос рукавом.
— Зедд пытался, Магистр Рал. Эти люди приближались, многие из наших воинов вступили в бой, пытаясь одолеть их и отбросить подальше от вас и Матери-Исповедницы. Солдаты сражались яростно, но враги были будто демонами, сбежавшими из подземного мира. И их становилось все больше и больше. Все кричали и было трудно что-то услышать, но я смог разобрать, как разговаривали Зедд и Никки. Я не очень много знаю о подобных вещах и не слышал всего, но могу сказать, что они изо всех сил пытались дать отпор волне людей. Казалось, все их усилия тщетны. Не знаю, что случилось, но они очень старались и смогли бы остановить врага, если бы дар работал. Иногда, правда, им кое-что удавалось. По крайней мере, отчасти. Когда ничего не могли сделать, Зедд и Никки объединяли усилия и будто давили на невидимую стену. Группы нападавших отбрасывало назад, они падали, сбивая других. Их сдувало, словно листья под порывом ветра. Тогда дар действительно работал, но только против небольших групп. Зедд и Никки тратили много сил, но этого было недостаточно, чтобы справиться с такой ордой. Зедд посмотрел на Кару и сказал то, что заметил и я, — с их способностями что-то не так, и сил для битвы не хватало. Генерал произнес, что главное защитить вас, Магистр Рал, и Мать-Исповедницу. Он сказал Зедду, что если они все выстроятся в защитную линию вокруг повозки, нападавшие поймут, что там что-то ценное. Никки спросила, что им тогда делать. Генерал предложил бросить повозку. Я думал, Кара свернет ему шею за такие слова. Она кричала, говорила, что, пока жива и в состоянии сражаться, ни за что не покинет вас. Генерал, перекрикивая ее, сказал, что если бросить повозку, будто она ничего не значит, и сделать вид, что мы пытаемся сбежать, тогда враг погонится следом и не обратит внимания на повозку. Будто в ней нет ничего ценного. Враги побегут за нами, чтобы убить, потому что целью являемся мы, а не повозка. Никки сказала, что он прав. А Зедд добавил, что невыносимо это признавать, но он согласен. И лучше принять решение поскорее, или будет слишком поздно. Кара так сильно стиснула зубы, что не могла говорить. Ее лицо было таким же красным, как кожаное облачение. Наконец, зарычав, она перебралась в кузов. Быстро развернула старый брезент, который лежал в углу, и вместе с Никки натянула над повозкой, закрывая вас, чтобы она казалась пустой.
Ричард наконец-то понял, почему он и Кэлен без сознания лежали в повозке в полном одиночестве, накрытые брезентом.
— Не знаю, смог бы я до такого додуматься, — сказал Ричард. — Бенджамин не просто так стал генералом. Что же случилось дальше?
— Кара пересадила меня в кузов рядом с собой. Когда ее муж, Зедд и Никки спрыгнули на землю, она наклонилась ближе и поднесла эйджил к моему лицу. Сказала слушать. Внимательно слушать. Она бросила беглый взгляд в сторону леса, росшего по другую сторону от основной массы нападавших. Я никого там не заметил. Кара наклонилась ближе и спросила, видел ли я тропинку в лес. Я не видел, но боялся так ответить. Она хотела, чтобы я сбежал по этой тропинке.
— Сбежал? — спросила Сэмми. — Если там был свободный путь, почему вы все не попытались сбежать?
— Я спросил ее об этом, умолял пойти со мной. Кара ответила, что перевозка Магистра Рала и Матери-Исповедницы замедлила бы их, ведь быстро двигаться по лесу не получится. Если с таким количеством солдат попытаться сбежать — их заметят и будут преследовать. Когда же поймают — убьют Магистра Рала и Мать-Исповедницу. Кара сказала, что спасение вас, Магистр Рал, и Матери-Исповедницы — вот, что действительно важно для Д'Хары и будущего каждого. Она добавила, что Бенджамин прав — это единственный шанс спасти вас обоих, но нужно действовать быстро. Они побегут в другом направлении, делая вид, будто пытаются сбежать, чтобы нападавшие погнались за ними. Оставалось надеяться, что вас не найдут в брошенной повозке. Я спросил, что будет с ней, генералом, Зеддом, Никки и всеми остальными. — Генрик сделал короткую паузу, подавив всхлип. — Сквозь стиснутые зубы Кара ответила, что они выполняют долг, защищая вас.
Генрик разразился слезами, задыхаясь от рыданий. Сэмми положила руку на его и тихо сказала, что все поняла. Ее глаза тоже наполнились слезами. Она говорила мальчику, что то же самое случилось с ее отцом, а мама пропала. Что знает, как больно терять людей, которых любишь.
Генрик удивился, услышав о ее родителях. Он произнес, что сожалеет. Сэмми сжала его руку и сказала, что они должны быть храбрыми, когда на пороге такие серьезные опасности.
Наконец, когда Сэмми попросила, Генрик продолжил рассказ.
— Кара помогла мне перебраться за борт повозки. Генерал крикнул ей с другой стороны, поторапливая. Она кивнула, а затем опять повернулась ко мне. Поднесла эйджил к лицу и велела бежать как ветер. Она сказала, что я должен спастись и найти помощь для Магистра Рала и Матери-Исповедницы. Все на меня рассчитывают. Они попытаются увести врага, выиграв время, чтобы я смог ускользнуть через лес и найти помощь. Я был в ужасе и не хотел их оставлять. И спросил, что будет с ней и остальными. Кара велела не беспокоиться о них. Сказала, что моя задача — бежать, скрыться и найти помощь. Я стоял там и дрожал, глядя на нее, не в силах поверить в происходящее. Кара схватила меня за подбородок и сказала: «Беги. Не оглядывайся назад. Не останавливайся. Найди помощь. Понимаешь?» Я кивнул в ответ. Не мог ответить, так как слишком сильно испугался, чтобы говорить. Кара указала в темноту эйджилом и сказала: «Беги!» Я уже развернулся, готовый бежать, но она схватила меня за руку. Я повернулся, и она оказалась очень близко. Глядя мне прямо в глаза, Кара произнесла: «Не дай нам умереть напрасно, Генрик. Любыми способами найди помощь. Сделай, чтобы наши жизни чего-то стоили. Приведи помощь». И я ответил: «Обещаю, Кара». Когда развернулся, увидел, как она несется к остальным, огибая повозку. А потом они все побежали, преследуемые воющим врагом по пятам.
Слова Генрика потонули в рыданиях.
Руки Ричарда тряслись от боли. Его дыхание было прерывистым. Но боль казалась отдаленной в ошеломляющем тумане печали.
Он погладил мальчика по плечам, понимая его чувства и сожалея о суровых испытаниях, что тот перенес. Ричард чувствовал, будто от страданий разрывается его грудь.
— Добежав до леса, я, наконец, нашел ту тропинку, — сказал Генрик, пытаясь взять себя в руки и продолжить рассказ. — Я слышал рев и бежал, не оглядываясь. Но не успел сделать и десяти шагов, как заметил движение в тени деревьев. Я замер. Меня не заметили, но я увидел темные фигуры, пробиравшиеся через кустарники, и понял, что враг был в лесу. И тогда вспомнил, как Зедд говорил, что нас окружили. Враги лежали, поджидая сбежавших.
— Это была ловушка, — произнес Ричард. — Они оставили лазейку для побега, заманивая туда людей, а сами сидели в засаде.
Генрик кивнул.
— Думаю, да. Они не заметили меня, наверное, потому что я маленький или был один, а с той стороны, откуда пришел, было очень шумно. Как только они поняли, что всадники и остальные бегут в другом направлении, впали в бешенство, завыли и помчались следом, присоединяясь к погоне. Тогда я осознал, что, если продолжу бежать дальше по тропинке, окажусь прямо перед ними. Я оказался в ловушке, бежать было некуда, и я нырнул под поваленное дерево, протиснулся под ствол, обдирая мох и труху. Я лежал тихо, как мог, затаив дыхание, различал темные фигуры, снующие среди деревьев. Их ноги ступали совсем рядом со мной. Число пробегающих росло. Казалось, их тысячи. Я слышал топот, разносящийся по всему лесу. Боялся, что в любой момент меня заметят и вытащат из-под дерева. Я знал, что тогда они зубами разорвут меня на куски, так же, как того воина и коня. Долгое время я прятался, слишком напуганный и неспособный пошевелиться. Я слышал ужасные звуки. Они визжали, пробегая мимо деревьев, как стая диких животных на запах крови. — Генрик посмотрел на Ричарда. — Генерал и другие были правы, что не пытались взять вас с собой. Сделай они так, вы бы погибли.
Ричард знал, что обязан друзьям. Несправедливо, что они с Кэлен должны жить за счет других. Ричард отчаянно хотел найти способ помочь… если, конечно, они еще живы.
— Казалось, прошла целая вечность, когда я, наконец, перестал слышать людей, пробегающих мимо. Воя и крича, они убегали за Карой и остальными. Этот шум становился все тише. Когда вокруг смолкло, я еще немного подождал и осмелился выглянуть из убежища и осторожно оглядеться. Лес казался совершенно неподвижным. Никого не увидев, я побежал.
— Значит, ты бежал по тропинке и попал сюда? — спросил Ричард.
Генрик кивнул.
— Я встретил здесь людей, ухаживающих за животными. Умолял их помочь. К счастью, они согласились.
— После того, как Кара приказала бежать, я уже не видел, что с ними случилось. — Генрик опустил голову, горько плача о тех, кого пришлось оставить.
Сэмми положила руку на плечо Генрика, утешая. Ее глаза блестели от слез. Отца девочки убили в точности так, как описал Генрик, а мать пропала и, скорее всего, мертва. Сэмми разделяла страдания мальчика.
Эстер повернулась к Ричарду, заполняя тишину своей частью истории.
— Когда Генрик появился здесь, мы не могли понять, о чем он толкует. В словах не было смысла, но в них явно звучала просьба о помощи. Правда, потребовалось немало времени, чтобы заставить Генрика говорить медленнее. Только так можно было понять, какая требуется помощь. А мальчик все указывал направление и просил поспешить. Когда мы поняли, что на его спутников напали, а двоим людям нужна срочная помощь, решили не слушать рассказ до конца. В Темных Землях ночью опасно, и было очевидно, что с его друзьями случилось нечто ужасное. Мы знали, что должны отправиться в путь немедленно, если хотим спасти вас, и решили оставить детали на потом. Мы боялись выходить в дикую местность ночью, но и еще опасались того, что произойдет, если не придем на помощь. Темные Земли мало заселены. Они, конечно, опасны и наибольшую угрозу представляют ночью, но мы никогда не слышали, чтобы нападало столько людей, сколько показалось Генрику. И решили, что мальчик испуган и, скорее всего, просто вообразил нападение. Не трудно было поверить в это, потому что он очень взволнованно рассказывал о случившемся и явно хотел, чтобы мы поспешили на помощь. Генрик был в панике, и мы поверили, что на вас напали, и ситуация очень серьезная. Мальчик в точности не знал, где вы находились. В итоге удалось выяснить о Тропе Харга, по которой вы шли от Лесной девы. Этого было достаточно. Есть только одна редко используемая дорога, которая идет в направлении этой болотистой местности. Так мы поняли, где примерно искать, и, оставив мальчика здесь, в безопасности, отправились на поиски.
— Ты хорошо поступил, Генрик, — сказал Ричард. — Спас наши жизни.
Генрик слабо улыбнулся.
— Просто ответил добром на добро, Магистр Рал. Вы и Мать-Исповедница спасли меня. — Он указал на Кэлен. — Я был у Лесной девы. Джит выпила бы всю мою кровь, как сделала с другими пленниками, которых никто не спас. Они умерли в ее логове. А я выжил благодаря Матери-Исповеднице.
Ричард кивнул.
— Такой уж она человек. Всегда боролась за жизнь. — Он потер лоб и опустил глаза. — И сейчас борется за свою.
У Ричарда кружилась голова от ран и страха за своих друзей и близких после рассказа Генрика. Долгая война закончилась. Он думал, что наконец-то наступил мир, и жизнь возвращается в нормальное русло. И хотя понимал, что в Темных Землях нет такого понятия, как «норма», происходящее все равно выходило за рамки привычного.
Ричард беспокоился за судьбы друзей. Рана от укуса пульсировала, отдавая болью, в голове стучало. Это могло означать, что лихорадка усиливается. Ему необходимо прилечь.
Узнав, что Зедд и Никки, несмотря на смертельное прикосновение Лесной девы, начали исцеление, Ричард захотел, чтобы Сэмми помогла Кэлен. Он сам тоже нуждается в помощи, но может немного подождать. Однако неизвестно, может ли Кэлен.
Ричард собирался спросить Эстер о людях, напавших на его друзей, когда увидел у противоположной стены кошку, внезапно повернувшуюся ко входу и выгнувшую спину.
Оскалившись, она зашипела. Темно-серая шерсть встала дыбом.
У Ричарда по спине побежали мурашки.
— Часто она так делает? — тихо спросил он.
Сэмми откинула длинную прядь вьющихся черных волос с лица и нахмурилась, посмотрев на кошку.
— Нет, только если чем-то испугана.
Пламя нескольких свечей задрожало и потухло, оставляя лишь тоненькую вьющуюся струйку дымка.
Ричард услышал других кошек, дико завывших в коридоре.
Эстер уже вставала.
— Что происходит?
Ричард поймал ее за руку, не давая подойти к выходу. Глаза Генрика расширились, когда раздался кошачий вой. Сэмми нахмурилась еще больше.
В этот момент воздух взорвался доносящимся издали душераздирающим воплем.
Ричард вскочил. Стараясь не упасть от слабости и головокружения, он сосредоточился на звуках, доносившихся из коридоров.
Рука инстинктивно легла на эфес меча, покоящегося в ножнах на бедре. Пальцы сжали обвитую серебряной нитью рукоять, когда вопли ужаса и дикой боли эхом разнеслись по залам. Сначала раздался один крик, но вскоре к нему присоединились и другие.
Ярость меча мгновенно захлестнула Ричарда, словно он внезапно оказался в ледяных водах реки. Последовавший за этим шок вынудил резко вдохнуть.
Его собственный гнев вырос из тех темных вод и присоединился к нарастающей ярости древнего оружия. Сила меча воззвала к своему двойнику где-то глубоко внутри Ричарда, и ледяной шок обернулся жгучим гневом.
Когда рука лежала на эфесе древнего оружия, какие бы недомогания, боль, усталость и слабость он не чувствовал — все растворялось в пылу пробудившейся ярости. Сила меча и оживающий в Ричарде гнев требовали расправы за крики ужаса и боли, доносящиеся из коридоров.
Ричард вытащил меч из ножен, и комнату наполнил неповторимый металлический звон.
Он почувствовал волнующее, опьяняющее чувство, держа меч в руке. Обнаженный клинок пробудил магический гнев. Искатель и Меч Истины стали одним целым, объединенные единой целью и желанием убивать.
Теперь они были единым оружием.
Эстер отшатнулась, увидев Ричарда с мечом в руке. Он смутно понимал, что грозное выражение лица и особенно взгляд напугали ее.
Генрик отскочил к стене, желая уйти с его дороги.
Сэмми склонилась над Кэлен, готовая защищать ее от всего, что бы ни вошло в комнату.
Ричард не позволит чему-либо войти.
Он указал мечом на Кэлен, в голосе звучала тихая ярость.
— Оставайся здесь и защищай ее.
Сэмми решительно кивнула.
Ричард откинул закрывающую проход шкуру и, оказавшись в коридоре, направился на звук криков.
Выскочив в коридор, Ричард услышал не только крики ужаса, но и нечто похожее на звериное рычание, абсолютно неуместное в царстве жизни. Злобный рев — очевидная угроза всему живому — разносился эхом по темным коридорам.
Ричард не знал расположения лабиринта коридоров, выкопанных в мягкой породе горы, не знал, куда ведут все эти проходы и где соединяются, но знал, откуда доносятся вопли, и мчался на их звук. Он понимал, что одни крики исходят от смертельно напуганных людей, другие — от умирающих и тяжело раненых. Ричард и раньше слышал такие жуткие первобытные вопли, но надеялся, что после окончания войны больше никогда не столкнется с подобными душераздирающими криками.
Мчась по коридорам, он сталкивался с убегающими от криков раненых и устрашающего рева нападающих группами людей. Многие из них тоже кричали. Но в панике, а не предсмертной агонии.
Ричард понимал, что начинает терять дорогу, мчась по запутанному лабиринту коридоров, но без труда сосредоточился на источнике безумных воплей. Ему было неважно знать, где находится, — лишь, куда хочет попасть, а эти вопли очень точно указывали направление. Ярость меча вытеснила боль и слабость, Ричард хотел одного: найти пострадавших.
Та часть ярости, что шла от меча, хотела добраться до нападавших, требовала их крови.
Люди, видевшие Ричарда с мечом в руке, прижимались к стене, чтобы убраться с дороги, но многие не замечали его, поэтому приходилось отталкивать их. Женщины торопливо уводили детей, не замечая ничего вокруг. Несколько человек помогали старикам. Иногда обезумевшие от страха люди неслись прямо на него, и Ричард выставлял вперед руку, чтобы они не налетели на меч. Другие — мужчины и женщины, старые и молодые — бежали в панике, слишком напуганные тем, что позади, и не беспокоились о том, что впереди.
Еще не увидев противника, Ричард почувствовал странный запах, чуждый для Стройзы. Дыхание перехватило от вони разлагающейся плоти, такой тошнотворной и омерзительной, что пришлось силой заставить себя дышать.
Обогнув поворот, Ричард увидел открытое пространство. Это была входная пещера деревни — первое место, куда он попал после подъема по узкой тропе на склоне горы. Сквозь вход в пещеру виднелся моросящий в темноте дождь.
Лишь несколько ламп, висевших на колышках в стене, с одной стороны и горящий в углублении огонь с другой освещали пещеру. В этом тусклом, мерцающем свете Ричард увидел людей, пытающихся держаться подальше от лап двух крупных мужчин. Обе темные фигуры неуклюже метались по комнате, нападая то с одной стороны, то с другой, атакуя людей, запертых в помещении. Мужчины, промокшие от подъема под дождем, блестели в свете ламп.
Часть людей забивались в закоулки и трещины просторной пещеры, вжимались в стены, надеясь остаться незамеченными. Другие осторожно продвигались к выходу, желая спастись. Некоторые, сохраняя, как они надеялись, безопасную дистанцию, размахивали руками и бросали камни, пытаясь отвлечь и сбить с толку нападавших.
В центре комнаты две фигуры, словно медведи в клетке, яростно бросались на людей вокруг, их громовой рев эхом отдавался под куполообразным потолком скалы. Запах смерти и тления был невыносим.
Время от времени, мужчины выскакивали из коридоров, забрасывая нападавших камнями и пытаясь держать их подальше от остальных людей. Большинство камней пролетали мимо или отскакивали, хотя иногда они действительно отвлекали одного из здоровяков. Справа выскочил человек и, приблизившись, кинул в громилу большой камень, который ударился о затылок и отскочил. Послышался звук ломающегося черепа, но это даже не замедлило нападавшего. Казалось, камень и вовсе не навредил ему.
Другая темная фигура взревела и бросилась на перехват людей, которые пытались скрыться в коридоре. Двое нападавших не могли контролировать каждого, поэтому несколько человек успело ускользнуть в темноту проема, когда те отвернулись. Другие неожиданно вскочили и нырнули под вытянутые руки, когда их попытались схватить. Счастливчики смогли скрыться в коридоре или выскользнуть вниз по краю коварной горной тропинки.
Но не всем удалось сбежать. Ричард заметил несколько разорванных тел, валявшихся таким образом, что их, очевидно, сначала убили, а потом отбросили в сторону. Пол пещеры блестел не только от дождевой воды, но и крови.
Пока Ричард мчался к темным фигурам, одна из них бросилась и внезапно схватила женщину, пригвоздив к стене. Одним мощным ударом подобная когтю рука пробила женщину насквозь, обрызгав стены кровью. Казалось, ошеломленная жертва не могла поверить в произошедшее. Ричард знал, что она еще не почувствовала боли. Широко раскрыв глаза, женщина лишь тихо плакала, задыхаясь и осознавая случившееся, а потом начала падать.
В этот момент убийца наклонился и схватил ошеломленную женщину за запястья. С пугающей скоростью другой сжал лодыжки загнанной в угол жертвы и потянул за ноги. Она тяжело ударилась об пол, и из груди вырвался выдох.
Пока Ричард бежал в атаку, несколько кошек бросились из темноты на нападавшего, держащего женщину за ноги. Одну из кошек он сильным ударом смахнул с плеча. Другая царапала лицо. Мужчина держал женщину за лодыжки, не обращая внимания на когти. Он прихлопнул кошку, будто комара, чтобы не мешалась.
Другой нападавший тем временем выкручивал жертве руку, отрывая от плеча. Свободной рукой женщина изо всех сил старалась цепляться за землю, пытаясь избежать уготовленной участи. Второй мужчина все еще крепко удерживал лодыжки, не давая женщине ускользнуть. Крики затихли, потому что она, к счастью, потеряла сознание.
Ричард атаковал, крича от ярости, меч тускло сверкнул в ночном воздухе, опускаясь с молниеносной скоростью и отсекая лапу здоровяка, державшего руку женщины. С треском раскололась кость. Обе руки — женщины и та, что держала ее мертвой хваткой, — упали на пол.
Не обращая внимания на Ричарда, мужчина, сжимавший лодыжки женщины, повернулся к выходу из пещеры и, раскрутив жертву по кругу, запустил в воздух. Она по дуге полетела в дождливую ночь, оставляя позади себя потоки крови и внутренностей. В наступившей тишине женщина перелетела через край обрыва и упала вниз на скалы.
Ричард увидел острие меча, торчащее между лопатками мужчины. Тот повернулся к Ричарду, показывая, что готов к атаке. Казалось невозможным, что оружие, поразившее мужчину в грудь, не причинило вреда.
Именно тогда, в тусклом свете костра, Ричард впервые рассмотрел убийцу.
Три кинжала были погружены до бронзовой гарды в грудь мужчине. Виднелись только рукояти. Ричард заметил обломок лезвия, воткнутый прямо в центр груди. Острие того же клинка торчало из спины мужчины.
Ричард узнал рукояти. Все три принадлежали Первой Когорте.
Он перевел взгляд с клинков, которые должны были убить мужчину, на его лицо.
И тогда понял истинный ужас ситуации и причину невыносимого смертельного зловония.
Ричард внезапно осознал, что смотрит в лицо мертвеца.
Но погиб тот не от сломанного клинка или кинжала, торчавших в груди.
Слишком очевидно, что человек умер задолго до того, как его зарезали.
Мужчина, стоящий перед Ричардом, напоминал недавно выкопанный из могилы труп. Отталкивающий запах смерти был невыносимым. Одного его оказалось достаточно, чтобы заставить Ричарда отступить на шаг.
Одежда этого человека была настолько грязной и истлевшей, что невозможно понять, как она выглядела раньше. Кое-где на темных лохмотьях виднелись пятна от сочащихся выделений разложения плоти. Клочья одежды прилипли к гниющему телу и выглядели единым целым.
Замершие в смертельной усмешке губы ссохлись, открыв черные зубы. Тонкая кожа, покрытая черными пятнами и редкими пучками бледных волос, покрывала череп. Тугая кожа сгнила и разорвалась в нескольких местах: на щеке, лбу и голове, демонстрируя расколотый череп.
И глаза принадлежали не мертвецу. Ледяной взгляд мужчины остановился на Ричарде, заморозив на месте.
Ричард и раньше встречал невидимую для большинства искру в глазах одаренных людей, которая говорила о присущей силе. Такая искра всегда казалась слишком эфирной, чтобы быть реальной. Ричард мог видеть ее только благодаря дару. В глазах этого человека также горела искра, зажженная даром, однако внутренний огонек отличался от виденных Ричардом прежде. И сейчас искру можно увидеть без дара. Вместо необыкновенного огонька, присущего одаренным, пылало огненное свечение, которое мог увидеть каждый. Оно отражало все то зло, что скрывалось за этими глазами.
Они выглядели одновременно мертвыми и пустыми, но в то же время в них чувствовалась живая угроза.
Руки Ричарда покрылись мурашками от этих глаз, светящихся пронзительным красным цветом в темноте.
Хотя он и знал о магии достаточно мало, но прочел огромное количество книг о древних временах, когда обе стороны магии были обычным делом. Ричард никогда не слышал от других одаренных и не находил в книгах ничего о волшебстве, способном оживить мертвецов.
Он понимал, что свечение в глазах говорило о том, что человек двигался не благодаря жизни или дару, а какому-то виду оккультной магии.
Хоть человек и был мертв, свечение в глазах и вонь заставили Ричарда остановиться на мгновение. Но злобные намерения мужчины были очевидны. Ричард с яростью устремил меч к угрозе.
Три кинжала и меч, торчащие в груди мертвеца, давали понять, что крови в нем не больше, чем любом другом давно умершем и высохшем трупе. Но это не остановило Ричарда, внутри которого бушевал гнев, от желания уничтожить убийцу.
Одним молниеносным ударом клинок снес человеку голову с плеч до того, как тот сумел сделать еще один шаг в сторону Ричарда.
Когда голова глухо ударилась о землю, Ричард увидел, что глаза все еще светятся. Прежде чем тело рухнуло, он рассек лицо быстрым взмахом меча и пнул голову из пещеры. Ричард проследил взглядом за красноватым свечением, растворяющимся в темноте дождливой ночи.
Но обезглавленное тело не рухнуло. Оно сделало шаг вперед, затем еще и, продолжая приближаться, потянуло руки к Ричарду. Одна из когтистых лап замахнулась, но он успел отрубить ее. Двумя быстрыми ударами бритвенно-острого клинка Ричард отсек кисть второй руки, а затем плечо.
Безрукое и обезглавленное тело продолжало наступать, будто не заметив потери. Яростно закричав, Ричард снова занес меч и рассек мертвеца пополам. Лезвие раздробило кости и покрытую корками иссушенную кожу. Кусочки плоти с прилипшими к ним клочками ткани и заостренные осколки костей разлетелись по просторной пещере.
Когда разлагающееся тело наконец-то рухнуло, второй мертвец с единственной оставшейся рукой с ревом понесся в атаку. Он выглядел умершим позже первого, и смрад смерти и гниения плоти были даже сильнее. Хоть он и был ходячим трупом, но не выглядел таким ссохшимся и сморщенным, как другой, — на теле блестели склизкие следы гниения. В некоторых местах раздутая плоть лопнула и сочилась выделениями разложения. Опухший язык выпирал изо рта, приглушая злобные вопли. Как и у первого мертвеца, суставы второго были переломаны и трещали при движении, но это не мешало и не замедляло его.
Инстинктивно Ричард пронзил грудь мертвеца мечом, который, казалось, не причинил никакого вреда. Как и тот меч, обломок которого торчал из первого мужчины. Выдернув оружие из груди, Ричард отступил назад. Мертвец даже не приостановился.
Его мертвые глаза светились таким же красноватым цветом, словно отражая полыхающую внутри черную магию, давшую жизнь.
Один из селян бросился вперед, желая помочь, и вогнал в шею мертвеца нож. Он принес не больше пользы, чем меч Ричарда. Нападавший, пошатнувшись, остановился и тыльной стороной оставшейся руки ударил человека, который пришел на помощь Ричарду. Мужчина закричал, летя через всю пещеру.
В это мгновение клинок Ричарда вновь принял боевое положение. Теперь Ричард хотел не просто обезглавить нападавшего, как первого. Мертвец повернулся как раз в тот момент, когда клинок встретился с боковой стороной его головы. С ужасным звуком меч раздробил череп. Липкие останки ударились о каменные стены, оставшись на них, а кусочки костей отскочили обратно. В этот раз от головы мертвеца ничего не осталось, в отличие от первого.
Не дожидаясь реакции нападавшего — остановится тот или нет, — Ричард обрушил больше молниеносных ударов на мертвеца, отрубая вторую руку. Затем быстро рассек тело на несколько кусочков, и, наконец, разрезал ноги, все еще стоявшие перед ним на коленях.
Нападавшие наконец-то умолкли. Раненые кричали и стонали от боли. Другие рыдали от ужаса. Непострадавшие выбежали из укрытий и бросились помогать раненым.
Ричард кивнул в знак благодарности человеку, пытавшемуся помочь ударом в шею мертвеца. Теперь, встав на ноги, мужчина взирал с широко раскрытыми глазами на все произошедшее.
Задыхаясь от усилий и источаемого тошнотворного запаха, Ричард прикрыл рот и повернулся к группе мужчин, бросавших камни в нападавших.
Он убрал руку ото рта.
— Что случилось? Почему не было дозорных? Разве вы не видели, что эти мужчины подошли к вашему дому?
Мужчины в замешательстве удивленно моргали, все еще шокированные неожиданным нападением и обилием крови.
— Мне очень жаль, Магистр Рал, — сказал человек с ножом. — Мы несли караул, но, видимо, не очень хорошо. Из-за ночи, дождя и темной одежды не смогли увидеть их приближение и даже не поняли, что они уже здесь, пока не услышали крики. Несколько наших вышли посмотреть, в чем дело, но к тому времени нападавшие уже оказались здесь. Было слишком поздно. Тогда нам и пришлось сражаться за спасение жизней.
Ричард сжал челюсть, переполняемый яростью меча. Он понимал, что из-за темноты и дождя увидеть или услышать приближение мужчин было трудно.
— Если бы хоть один из дозорных делал работу качественно, — произнес Ричард, — все, что нужно было сделать, — дать отпор, пока враги взбираются, и они свалились бы с горы.
Мужчины стыдливо опустили глаза.
— Вы правы, Магистр Рал, — сказал другой человек. — Но ничего подобного раньше не случалось. Боюсь, мы оказались не готовы к такому.
Ричард указал острием меча в ночь.
— После нападения, о котором рассказал Генрик, нужно было сохранять бдительность. Ничего подобного не происходило раньше. И следовало осознать, что творится нечто странное, и подготовиться. Либо, как минимум, находиться в состоянии полной боевой готовности.
Мужчины опустили головы, но ничего не сказали.
— Извините. — Ричард глубоко вздохнул и попытался охладить гнев. — Я не должен вас винить.
Некоторые мужчины кивнули, перед тем как отправились помогать раненым.
— Ничего подобного раньше не случалось, Магистр Рал, — сказал человек с ножом в руке, убитый горем. — Мы просто не были… — Он сглотнул, заглушая душевную боль и скользя взглядом по убитым и раненым.
Ричард ободряюще положил руку на плечо мужчины.
— Знаю. Простите, что я так рассержен. Наверное, этих мертвецов вело какое-то тайное колдовство. Возможно, магия не только оживила их, но и спрятала от ваших глаз. И мертвецы просто появились здесь. Но вы должны быть начеку и готовы в следующий раз.
Мужчины немного оживились после слов Ричарда, что нападавших скрывала магия.
Человек с ножом жестом указал на вход в пещеру.
— Я позабочусь, чтобы отныне у нас были дозорные, Магистр Рал. Такого больше не повторится. — Его пристальный взгляд вновь скользнул по резне. — Обещаю, теперь нас, по крайней мере, не застигнут врасплох.
Ричард кивнул и пошел обратно, обходя мертвых и раненых и проверяя, что нуждающимся оказывают помощь.
Он нашел руку одного из нападавших мертвецов. Пальцы все еще двигались, сжимаясь и разжимаясь, будто до сих пор пытались схватить кого-то — пытались напасть.
Ричард подобрал двигающуюся высушенную руку и бросил в костер. Пламя вспыхнуло, когда она загорелась.
Когда Ричард огляделся, в голову пришло, что Сэмми должна помочь раненым прежде, чем ему с Кэлен. Многие погибли. Хотя некоторые и отделались ушибами и порезами, но другие получили тяжелые раны. Они нуждались в целителе с даром, а поблизости такой была одна Сэмми.
Ричард надеялся, что девочка справится, зная — такая работа трудна даже для опытной колдуньи.
Когда он собрался вернуть меч в ножны, услышал новые крики дальше по коридору.
Услышав рев, Ричард понял, что атакующих Стройзу было больше.
На мгновение Ричард замер, оценивая, откуда доносятся звуки. Как только он это понял и рассчитал приблизительное расстояние, помчался в коридор, ориентируясь на крики. Не меньше дюжины мужчин побежали за ним.
На этот раз они вооружились ножами, а не камнями, намного лучше понимая теперь, с чем столкнулись и что должны делать. Нападавшего можно остановить, лишь только разрубив на части.
Ричард знал, что движется в правильном направлении, потому что крики становились все громче. Но из-за разветвлений иногда приходилось останавливаться, чтобы понять, откуда именно доносятся звуки. В запутанных коридорах эхо отражалось от стен, мешая сразу определить верное направление. Ричард двигался настолько быстро, насколько позволяла испещренная сеть комнат и проходов, зная — из-за любого промедления пострадает или погибнет больше людей. К сожалению, приходилось останавливаться на перекрестках, чтобы вслушаться и понять, какое из направлений верное.
Крики звучали все ближе, и Ричард понял, что они исходят оттуда, где осталась Кэлен.
Это подхлестнуло бежать еще быстрее, хотя казалось, что он уже и так мчится на пределе возможностей. Ричард летел в нижние залы, не задерживаясь на поворотах.
Обогнув темный угол, Ричард врезался в крупного мужчину, твердого, словно дуб. При столкновении тот почти не сдвинулся с места. Темный и высохший, как и первый мертвец, с которым сразился Ричард. Во тьме почерневший от разложения мужчина казался почти невидимым, попросту сливающимся с тенями. От него воняло смертью, как и от остальных.
Ричард отшатнулся и понял, что захватчик душит женщину. Сзади подбегали мужчины, их фонари осветили нападающего и его жертву. Ее лицо посинело, широко распахнутые глаза остекленели. Она больше никогда не закричит.
Нападавший обеими руками сжимал горло жертвы, оторвав от земли. Высохшая кожа лопалась, а кости затрещали, когда мертвец повернул голову. Он уставился на Ричарда горящими красными глазами и угрожающе зарычал.
Ричард мощным ударом отсек чудовищу руки по локоть. Женщина мешком повалилась на землю и безжизненно осела. Мертвец издал полный ненависти рык, приподнял культи и широко раскрыл пасть, обнажая для атаки зубы, так как руки уже бесполезны.
Быстрый удар прямо в открытый рот расколол голову мертвеца, череп разлетелся на куски, рассыпались сухожилия и плоть. Еще два быстрых удара уничтожили чудовище. Отрубленные руки скребли пол, пытаясь нащупать врага.
Ричард, охваченный яростью магии меча, повернулся к селянам.
— Нужно сжечь останки. Соберите все и превратите в пепел.
Люди посмотрели вниз, наблюдая, как одна из отрубленных рук приближается к Ричарду.
Он раздавил ее сапогом, раздробив пальцы в прах.
— Я понятия не имею, что происходит, — сказал Ричард, — но здесь явно замешан какой-то вид оккультной магии. Не хочу, чтобы даже часть этого колдовства осталась среди вас. Сожгите все. Понятно?
Мужчины искренне кивнули, страшась угрозы в голосе Ричарда, хотя и знали, что она направлена не на них.
Снова услышав крики, Ричард повернулся на звук. Мертвецов было больше трех.
Он снова пустился в безумную погоню, размышляя о количестве атакующих. Если их слишком много, то половина жителей деревни погибнет прежде, чем Ричард успеет уничтожить мертвецов.
Пробегая по узким коридорам, пришлось проталкиваться сквозь мужчин, женщин и детей, безудержно пытающихся убежать подальше от угрозы. Некоторые из них плакали или кричали, но все были охвачены паникой, не зная, что делать, кроме как бежать.
На очередном разветвлении Ричард повернул в широкий коридор, ориентируясь по ужасающему реву. Он распознал проход к жилищу Эстер. Монстр находился поблизости. Ричард приближался. Тяжело дыша от бега, он обратил внимание на гнилой запах смерти. Это точно напоминало прикосновение смерти Лесной девы, затаившееся внутри него.
Вдали на мгновение мелькнул темный силуэт, скрывшийся за углом. Резко остановившись у входа, завешанного овчиной, Ричард нырнул внутрь и при свете свечей увидел Кэлен на ковре из овечьей шкуры, где и оставил ее. Рядом, сжимая нож и готовая защищать Кэлен, стояла Эстер. Ричард знал, что она не смогла бы остановить ни одного из живых мертвецов, но, тем не менее, была готова сражаться.
Сэмми исчезла.
Ричард отпустил шкуру, закрывая проход, и вновь погнался за противником. Он бежал навстречу крикам испуганных людей, разбуженных нападением посреди ночи. Пришлось оттолкнуть в сторону несколько сонных человек, молчаливо стоявших в темном коридоре.
Впереди Ричард опять увидел размытое движение, маленькая фигура промелькнула на перекрестке и исчезла в боковом проходе. Темный силуэт взревел и погнался следом. За ним и Сэмми в коридор вошел второй.
Он на мгновение остановился и взглянул на Ричарда. Вновь оказавшись в темноте, Ричард не смог полностью разглядеть живого мертвеца, но пронизывающее красноватое свечение глаз не скрывала даже тьма. Казалось, будто из темного коридора смотрит сама смерть. И затем мертвец исчез, растворившись во мраке бокового прохода и преследуя Сэмми.
Ричард бежал так быстро, как мог. Даже мужчины, следующие за ним, не могли поспеть. Чем больше Ричард отдалялся от селян, гонясь за противником, тем меньше становилось света от фонарей. Он продолжал бежать, хотя дорога теперь не освещалась. Иногда с обеих сторон коридора попадались комнаты с горящими свечами, и тусклый свет проливался наружу, достаточно освещая путь, чтобы не пришлось замедляться.
Вскоре Ричард догнал второго из двух мужчин, преследующих Сэмми. Даже при таком скудном освещении можно с уверенностью сказать, что и это живой мертвец. Подобный запах ни с чем нельзя спутать.
Когда мужчина остановился и начал оборачиваться, Ричард уже заносил со всей силы меч. Потолок находился не очень высоко, так что он не мог вложить столько сил для полного размаха, сколько хотелось. Но этим клинком двигало нечто большее, чем просто мускулы. Так же, как этими мужчинами двигало нечто большее, чем жизнь.
Как только мертвец открыл рот, чтобы закричать на Ричарда, тот со всей силы опустил меч. Лезвие рассекло мужчину от макушки до середины грудной клетки. Кусочки головы и шеи разлетелись в разные стороны.
Ричард не стал проверять, достаточно ли этого. Он с яростью рубил мужчину, не переставая гневно кричать. Когда люди с фонарями догнали его, Ричард смог, наконец, увидеть, что этот противник теперь не опаснее камня в коридоре.
Разобравшись с первым нападавшим, Ричард осмотрелся. В отдалении, из комнаты в правой стене лился слабый свет от свечи. Ричард увидел силуэт еще одного мужчины, направлявшегося туда. Сам же коридор оканчивался тупиком в последней комнате. Там, в ловушке, оказалась Сэмми. Она не могла сбежать, не могла спастись.
Зная, что должен убить мертвеца, пока тот не добрался до Сэмми, Ричард бросился по коридору. Он закричал, пытаясь отвлечь убийцу, который даже не обернулся на Ричарда и не отрывал глаз от добычи.
Гигантский мертвец был совсем рядом со входом, в отличие от Ричарда. Темный силуэт едва взглянул на него горящими глазами, а затем, угрожающе взревев, ворвался внутрь.
Ричард бежал изо всех сил. Темная фигура уже исчезла в комнате в конце коридора, а Ричард все еще находился далеко, боясь опоздать. Он знал, что у Сэмми нет ни единого шанса.
Только он приблизился ко входу, как огромный мужчина вылетел из комнаты и врезался в стену на противоположной стороне коридора. От удара взлетела пыль.
Мертвец был явно ошеломлен, но быстро пришел в себя. Как только он поднялся, в дверях появилась Сэмми.
Ричард почти добежал, но Сэмми и нападавший были еще слишком далеко, и Ричард не мог помочь.
Мужчина вновь кинулся на девочку, ужасающе, неистово взревев. Сэмми выставила перед собой руки ладонями вперед; казалось, она уверена, что может остановить мертвеца.
К удивлению Ричарда мужчина снова отлетел назад и врезался в стену.
Когда он оторвался от стены и помчался на Сэмми, она вскрикнула, попытавшись в третий раз остановить нападавшего, но не смогла.
Правда, теперь уже там был Ричард. Одним могучим ударом меча он раскроил голову и плечо монстра. Второй молниеносный выпад отделил другую руку от тела, когда мертвец попытался нанести удар. Быстрым взмахом Ричард рассек противника по пояс, а затем отрезал ноги по середину бедра.
Голова пыталась соединиться с шеей, плечом и одной рукой, валяясь на земле и угрожающе смотря на все сверкающими красными глазами. Вытянувшаяся рука схватила Ричарда за лодыжку, который взмахнул мечом полдюжины раз подряд, отделяя ее от головы. Он раздавил руку сапогом, после того как разрубил голову на куски.
Ричард стоял, тяжело дыша и чувствуя, как ярость меча бушует в нем, разгорается все сильнее и сильнее. Он склонил голову, прислушиваясь, но крики и рычания стихли. Похоже, этот последний.
Сэмми посмотрела на Ричарда.
— Ты в порядке? — спросил он ее.
Девочка кивнула, вздохнув с облегчением.
Ричард притянул ее к себе и, не отпуская меч, обнял за хрупкие плечи, радуясь, что успел. Сэмми удалось выиграть несколько драгоценных секунд, чтобы он смог добраться до них и навсегда покончить с врагом.
— Уверена, что в порядке? — вновь спросил Ричард. — Он не ранил тебя?
Сэмми убрала пыльные черные вьющиеся волосы с лица, презрительно осматривая останки.
— Да, я в порядке, — заверила она. И говорила при этом на удивление спокойно.
— Тогда, может, расскажешь, что ты делала? — процедил сквозь зубы Ричард, сжимая рукоять меча. Он подался вперед. — Я велел тебе защищать Мать-Исповедницу. Когда уходил, я ясно сказал оставаться там и присматривать за ней.
— Я и присматривала.
— Пока ты не убежала. Я доверил тебе защищать ее, а вместо этого ты убежала. Я не могу винить тебя за страх, но рассчитывал, что ты защитишь ее.
Сэмми покачала головой.
— Я и защищала ее...
— Они вернулись в пещеры за ней. А ты убежала.
Сэмми скрестила тонкие ручонки и взглянула на Ричарда.
— Они пришли не за Матерью-Исповедницей, а за мной.
— Ты не можешь знать наверняка.
— Нет, могу. — Сэмми все еще смотрела на него, хмуря брови. — Вот почему я убежала — чтобы защитить ее, уведя нападавших подальше. Это был лучший способ обеспечить безопасность.
Ричард выпрямился.
— О чем ты говоришь?
— Разве ее ранили? Нет. Разве эти монстры разорвали ее на кусочки? Нет. Как думаете, почему?
Когда Ричард не ответил, Сэмми приблизилась.
— Они не убили ее, потому что пришли за мной. И даже не взглянули на Мать-Исповедницу, когда вошли в комнату — смотрели только на меня этими сверкающими красными глазами. Когда они приблизились, я перебралась на другую сторону комнаты, чтобы посмотреть на их реакцию — взгляды остались прикованы ко мне. Вы знаете, что они тогда сделали?
— Бросились за тобой, оставив ее, — предположил Ричард куда более тихим голосом.
— Верно. Они даже, кажется, не заметили ее, были сосредоточены только на мне. Пришли за мной. Я перепробовала все то немногое, что знала о магии, пытаясь остановить их. Признаю, я мало знаю о ней и не имею большого опыта, но старалась делать все возможное. Ничего не получалось. Потом я вспомнила, как Генрик говорил о том, что делали ваши друзья, и тогда выбросила кулак воздуха, как и они. Таким способом нападавших не уничтожить, но зато я смогла отбросить их, и этого хватило, чтобы добраться до двери. Когда я так поступила, они оставили Мать-Исповедницу и направились за мной. Убедившись, что им действительно нужна не она, а я, побежала, вынуждая их преследовать меня, уводя подальше от нее. Нападавших не интересовала Мать-Исповедница. Они пришли за мной. — Сэмми стукнула себя по груди. — За мной, не за ней. За мной. Так что да, я убежала, но убежала, защищая ее. Только так я могла заставить этих монстров преследовать меня, чтобы увести подальше от Матери-Исповедницы. Я испугалась. Но хоть и напуганная, знала, о чем должна думать. Я задавалась вопросом, могу ли каким-то образом заманить их в ловушку в тупиковый коридор. Оказавшись здесь, возникла идея, как можно заманить нападавших в эту комнату и проскользнуть мимо них. А затем я бы обрушила коридор, чтобы похоронить их здесь, в этой комнате.
Ричард огляделся при свете фонарей, что несли мужчины, ждущие позади выходящего наружу коридора. Это действительно был тупик, и в конце коридора находилась только одна комната. Не окажись Ричард здесь вовремя, план Сэмми, возможно, сработал бы. Конечно, мог и не сработать. Она бы очень легко погибла.
И все же из всех людей в деревне, Сэмми единственная, подумавшая, как остановить противника. Единственная, кто придумал план и действовал по нему.
Ричард провел пальцами по волосам и вздохнул.
— Прости, Сэмми. Ты права. Это очень смелый поступок. Спасибо, что защитила Кэлен.
— Вам не нужно извиняться, — сказала девочка и слегка улыбнулась. — Вижу по глазам, что вы находитесь во власти магии меча. А еще вижу, что только благодаря его ярости вы до сих пор держитесь на ногах. Нужно исцелить вас. Нельзя больше откладывать.
Ричард кивнул, поняв, что раны снова открылись во время сражения. Кровь, бегущая по рукам, капала с пальцев. Теперь, когда необходимость отбивать атаки отпала, он почувствовал себя хуже, боль вновь давала о себе знать.
— Послушай, Сэмми, там много пострадавших. Некоторые очень серьезно ранены. Им нужна твоя помощь. Пожалуйста, исцели сначала их.
Он безумно хотел помочь Кэлен, но понимал, что другим исцеление нужнее. Без него, многие умрут. Ричард решил, что может подождать.
Сэмми пробежала взглядом по останкам на полу за пределами комнаты, в которой намеревалась похоронить преследователей.
«Она не просто беспокоится за своих людей, которых ранили, — подумал Ричард. — Но и выглядит как-то старше».
Сэмми вышла из тупика.
— Тогда мы должны поспешить, — бросила она через плечо.
— Верно, — ответил Ричард, убирая меч.
Когда он оказался в ножнах, ярость исчезла. Собственный гнев Ричарда тоже пропал.
В этот момент вся тяжесть испытания и ошеломляющая боль нанесенных ран вернулись с удвоенной силой. Меч был тем, что удерживало Ричарда.
Он не чувствовал своих пальцев.
Стало казаться, что коридор рушится и удушающей тяжестью давит на него.
Ричарду удалось сделать только один шаг, и окружающий мир пошатнулся, пол бросился на него. Все казалось странно отдаленным, как будто Ричард смотрит через длинную, темную трубу на большом расстоянии. Встревоженные крики, звучащие где-то рядом, казались странно приглушенными.
Перед тем, как Ричард ударился о пол, мрак настиг его и закрыл обратную дорогу в мир.
Ричард очнулся в незнакомом месте, лежа на тканой соломенной циновке. Приглушенное освещение в комнате без окон давали свечи, расставленные вдоль полок. Сами ниши были вырезаны в стенах из того же камня, что и остальные пещеры в Стройзе. Ровная и удивительно гладкая поверхность стен выглядела как штукатурка. Это помещение можно назвать роскошным, если сравнивать с пещерами, виденными Ричардом ранее.
Кэлен лежала на другой подстилке рядом с ним. Она все еще не пришла в себя и не отреагировала, когда Ричард прикоснулся к ее плечу. К своему облегчению, он увидел, что она дышит более ровно и легко, чем раньше.
Ричард с удивлением понял, что ее одежду почистили от кровавых подтеков, а также аккуратно зашили все дыры, прорехи и разрезы. Выглядело так, словно одежду украсили вышивкой. Но самое главное — все раны и порезы, видимо, исцелены.
Ричард успокоился бы, не будь Кэлен все еще без сознания.
Затем он посмотрел вниз и увидел, что его одежда тоже чистая, как и у Кэлен. Проверив руку, он подтвердил подозрения — страшную рану от укуса исцелили. Пробежавшись пальцами по этому месту, Ричард нащупал только небольшую выпуклость. Почти вся боль исчезла, хотя в мышцах до сих пор оставалось неприятное напряжение. И еще он чувствовал небольшое покалывание, что принял за остаточный эффект исцеления.
Хотя телесные раны исцелили, Ричард продолжал чувствовать ужасную, мрачную тяжесть внутри — от прикосновения смерти Лесной девы. Этот беспощадный груз неумолимо тянул во мрак. Ричард понимал, что то же самое таится и в Кэлен.
Он сел, оглядываясь. Эта комната больше, чем у Эстер. Ковры толще, лучше изготовлены и более ярких расцветок. Тут стояли причудливо украшенные стулья и стол. Сама комната была квадратной, стены ровными и отполированными, а дверь деревянной. Ричард заподозрил, что покои принадлежат какой-то важной персоне.
Когда Эстер поняла, что он пришел в себя и сел, поднялась со скамьи.
— Не пытайтесь пока встать, Магистр Рал. Как вы себя чувствуете?
— Лучше. — Ричард посмотрел на нее в замешательстве. — Что происходит? Где мы?
— В покоях нашей колдуньи. — Эстер печально поджала губы. — Ну, они были ее, прежде чем... — Она подумала и обвела рукой помещение. — По существу, это все еще покои колдуньи. Здесь живет Сэмми, а она единственная оставшаяся у нас одаренная. Эти комнаты принадлежали ее родителям, но теперь, полагаю, — ей.
Ричард огляделся.
— Где она?
Эстер указала в глубину помещения на дверь, несколько простых резных узоров на которой выглядели по-настоящему богато для деревни из такого сурового места.
Однако на двери был вырезан не обычный узор, а Благодать, представляющая Сотворение, жизнь и выходящую за ее границы вечность подземного мира. Расходящиеся линии через царство жизни и царство смерти изображали дар.
Такой узор не может быть украшением, только не в покоях колдуньи. Благодать часто используется одаренным и выступает в качестве символического напоминания о долге, цели и призвании. Она никогда не изображается и не используется лишь с целью художественного оформления.
— Сэмми отдыхает. Бедная девочка, она была так изнурена.
— Изнурена? Так она помогала раненым? Исцелила всех пострадавших?
— Да, да, она исцеляла, не покладая рук, — отмахнулась Эстер от беспокойства Ричарда. Казалось, ей не терпелось сменить тему. — Затем она сказала, что должна исцелить вас обоих. Хотя бы настолько, насколько сможет. Я ответила, что ей необходимо отдохнуть, прежде чем браться за столь сложную работу. Но Сэмми настаивала, что с этим нельзя больше медлить, и она должна сделать все возможное для вас и Матери-Исповедницы немедленно, иначе будет поздно.
Ричард посмотрел на Кэлен. Он знал, что она тяжело больна. Равно как и то, что Сэмми не может до конца исцелить ее. Для полного выздоровления нужен кто-то со способностями и опытом большими, чем у Сэмми. К тому же, исцеление необходимо провести в сдерживающем поле. Но Ричард был благодарен даже за ту помощь, что Сэмми смогла оказать Кэлен.
Он знал, что нужно найти Зедда и Никки, а затем вернуться в Народный Дворец, пока не стало слишком поздно. Необходимо снять прикосновение смерти с него и Кэлен.
Но как долго можно жить с ядом, что внутри них, оставалось неизвестно. А Кэлен особенно остро нуждается в помощи. Она умрет, если в скором времени не придет в сознание. Без еды и воды ей будет становиться только хуже.
Ричард собирался спросить Эстер о раненых, и не было ли больше неприятностей, когда дверь в задней части помещения распахнулась. Сэмми стояла там, протирая заспанные глаза и вглядываясь в освещаемую свечами комнату.
— Магистр Рал, вы проснулись.
Ее первоначальное удивление быстро превратилось в облегчение.
Ричард кивнул.
— Я — да, но Кэлен все еще нет.
Сэмми быстро взглянула в сторону Кэлен.
— Знаю.
Прежде чем Ричард успел сказать что-нибудь еще, Сэмми обратилась к Эстер:
— Спасибо, что присматривала за ними, Эстер. Я проснулась, можешь пойти отдохнуть. Видно, что тебе это необходимо.
Эстер зевнула.
— Уверена? Ты поспала всего пару часов. Разве после всей этой долгой и трудной работы тебе не нужно отдохнуть подольше?
Сэмми пригладила растрепанные черные волосы.
— Ты тоже усердно трудилась, помогая людям две ночи подряд. По крайней мере я немного поспала. Магистру Ралу по-прежнему нужно отдыхать, так его тело сможет исцелиться до конца, а я могу понаблюдать за ним. Почему бы тебе не пойти немного поспать?
Эстер тяжело вздохнула.
— Хорошо. Согласна, мне необходимо вздремнуть, но вначале хочу проверить других. — Эстер мельком улыбнулась Ричарду. — Тогда я пошла. — Она подняла тканевый мешок, лежащий рядом со скамьей. — Если понадоблюсь, отправь за мной, Сэмми.
Сэмми кивнула, когда женщина направилась к двери.
У Ричарда накопилось много вопросов, но он подождал, пока Эстер не вышла. Как только дверь закрылась, Сэмми сразу же приблизилась к нему и приложила два пальца ко лбу, проверяя состояние своим даром.
— Ну что? — спросил Ричард после минутного молчания, в течение которого Сэмми никак не выдала признаков чего-то необычного.
Сэмми отняла руку от его лица, потирая пальцы, как будто коснулась чего-то очень неприятного.
— Трудно сказать наверняка, Магистр Рал, но исцеление, на которое я способна, кажется, сдерживает это.
Ричард знал, что она имеет в виду — трудно сказать больше из-за прикосновения смерти, все еще находящегося в нем.
— Прежде ты боялась лечить нас, — произнес Ричард. Он находил немного странным, что Сэмми поборола страх исцеления их обоих, а ему не пришлось ее больше убеждать.
— Рассказ Генрика о том, как волшебник, которого вы знаете...
— Мой дедушка, Зедд.
Сэмми кивнула.
— Да, он и колдунья. Когда я узнала, что они исцеляли вас, даже чувствуя прикосновение смерти, поняла, что могу хотя бы попытаться последовать их примеру.
Ричард все еще сомневался.
— Ты не боялась?
Сэмми сморщила носик.
— Конечно, боялась, но знала, что это нужно сделать, поэтому старалась не думать о страхе и просто сосредоточилась на задаче.
— А Кэлен? Почему она не очнулась, как и я, если ее раны зажили?
Сэмми бросила краткий, обеспокоенный взгляд на Кэлен.
— Сожалею, Магистр Рал, но я сделала все, что могла. Присутствие смерти ощущается в ней сильнее. Его я не смогла исцелить и с трудом старалась не замечать, занимаясь теми ранами, которые могла вылечить. Смерть оставила на ней более сильный отпечаток, чем на вас.
Ричард кивнул, озабоченно вздыхая. Даже Зедд и Никки сказали, что не смогут снять с Кэлен это проклятье, не вернувшись во дворец. Учитывая трудности, Сэмми все сделала настолько хорошо, насколько могла.
— Спасибо за то, что ты сделала для нее.
Ричард надеялся, что благодаря этому Кэлен продержится, пока он не найдет Зедда и Никки, и все они не вернутся обратно во дворец.
— Вы знаете, у меня мало опыта в подобных вещах, Магистр Рал, но думаю, что после исцеления и остановки кровотечения, просто требуется больше времени на отдых. Вы спали очень долго. Надеюсь, Мать-Исповедница тоже скоро очнется. Она пострадала сильнее вас, поэтому ей всего лишь нужно подольше поспать.
Ричарду хотелось верить в это, но не принимал ли он желаемое за действительное?
— А как же остальные? Все те люди, что пострадали. Ты исцелила их первыми?
Сэмми долго молчала.
— Некоторых.
Ричард посмотрел на нее.
— Почему ты не исцелила всех, кого можно было?
— Потому что вы бы умерли без исцеления. Мать-Исповедница находилась в еще более серьезной опасности, так как это ужасное прикосновение смерти намного сильнее в ней, но вы чуть было не отправились в подземный мир из-за множества ран и потери крови. Вы умерли бы от ран, которые я могла исцелить. Я должна была сделать выбор.
Сердце Ричарда ушло в пятки.
— Хочешь сказать, что должна была позволить людям умереть, чтобы спасти меня?
Сэмми сглотнула.
— Да.
Ричард с беспокойством нахмурил брови.
— Но это твои люди, Сэмми. Почему ты отказалась от них ради нас? Чужаков?
Сэмми села на стул рядом с ним. Она положила руки на колени, перенеся часть веса на них и покачиваясь из стороны в сторону, подбирала слова для ответа.
— Я единственная с даром, — тихо произнесла она. — И пыталась как можно быстрее спасти тех, кого могла. Некоторые были обречены. Я знала, что даже если всю ночь буду пытаться их спасти, они все равно умрут, как и те, кому могла действительно помочь. Исцеление требовалось многим, но спасти всех я не успевала, даже если бы не занялась вами. Я не смогла бы спасти всех. Сегодня вторая ночь после нападения. Вы спали весь вчерашний день, в ночь нападения и большую часть минувшей. Уже скоро рассвет. Когда сражение завершилось, и с врагами разобрались, вы упали в обморок. Я попросила принести вас сюда, а сама осталась и исцелила несколько человек. Но в лечении нуждались еще многие. Некоторые умерли, пока я занималась другими. У кого-то были раны, для исцеления которых мне не хватало навыка. Я знала, что их придется оставить. Эстер и остальные утешали их, как могли. Всю ночь я поочередно занималась исцелением и проверяла вас с Матерью-Исповедницей — не стало ли вам хуже и можете ли еще немного подождать. Здесь было так много раненых. Некоторые пострадали не сильно, поэтому я оставила их на попечение Эстер и исцеляла настолько долго, насколько могла тех, кто нуждался в лечении больше других. Но вы не могли ждать дольше. Надо было решить, кому помочь: вам и Матери-Исповеднице или ждущим исцеления людям, некоторые из которых погибнут, если выберу вас. Но вы бы умерли в ту ночь без лечения, и я это понимала. Нужно было сделать выбор. И я решила исцелить вас, пока у меня еще оставались силы.
Ричард провел рукой по лицу, угнетенный тем, что Сэмми пришлось столкнуться с таким выбором и что спасение его и Кэлен стоило жизней других.
— Мне не приходилось сталкиваться с подобным выбором раньше, — произнесла девочка. — Мама никогда не говорила о таких вещах. Подобной ситуации и не возникало. Может, она сама не знала бы, как поступить. И никто не мог подсказать, что делать. Одно я знала точно — должна сделать выбор самостоятельно.
Ричарду доводилось принимать подобные мучительные решения. Они оставили шрамы, так и не зажившие до конца.
— Я решила исцелить вас, пока еще могу, — сказала в итоге Сэмми. — Вы спасли многих людей той ночью. На самом деле, спасли нас всех. Многие погибли бы — мы все могли умереть, — не будь вас здесь. Вы — тот самый. И должны жить. Помогая вам, я помогаю намного большему количеству людей, даже несмотря на тех, кого не смогла спасти.
Она сказала то же самое при их первой встрече. Ричард нахмурился.
— Что означает: я — тот самый?
Сэмми неловко пожала плечами и отвела взгляд.
— Вы тот, кого я выбрала.
Ричард знал, что Сэмми имела в виду другое. Она уклонилась от ответа, но он решил не настаивать. Сэмми сама скажет, когда будет готова.
— Понимаю, Саманта.
Она нахмурилась, взглянув на Ричарда.
— Почему вы назвали меня так?
— Потому что, — ответил Ричард, — Сэмми была ребенком. Ты сделала очень сложный, взрослый выбор. И теперь становишься женщиной. Ты думала головой и принимала решения как женщина, а не девочка. Думаю, Саманта более подходящее имя. Но, возможно, ты не согласна, что я тороплю события.
Саманта начала излучать гордость из-за неожиданного признания.
— Благодарю вас, Магистр Рал. Я всегда хотела, чтобы меня называли Самантой — это звучит более взросло, — но для остальных я была Сэмми. Трудно, когда ты все еще девочка, пытающаяся понять, как стать женщиной. Вы первый, кто увидел во мне Саманту. Спасибо.
Ричард кивнул.
— Теперь, Саманта, назови, пожалуйста, истинную причину, почему позволила другим умереть и исцелила Кэлен и меня вместо них.
Когда Саманта посмотрела в глаза Ричарда, выглядела совсем как взрослая женщина.
— Потому что вы единственный, кто может спасти нас всех.
— Думаю, тебе лучше объяснить, что это значит.
Саманта кивнула.
— Есть идея получше. У нас мало времени. У всех нас очень мало времени.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Ричард.
Саманта глубоко вздохнула, собираясь с мыслями.
— Ну, раньше здесь жили и другие одаренные, но теперь их нет, и все объяснить вам должна я, хотя и недостаточно подготовлена.
— Здесь жили другие одаренные? Помимо твоей матери? — Когда Саманта кивнула, Ричард спросил: — Так что же с ними случилось?
— У меня было три тети, все одаренные. Две сестры мамы и одна — папы. Все они были колдуньями, служившими нашему народу. Самая старшая — сестра моего папы, Кларис, — никогда не была замужем. Хотя среди одаренных Стройзы и не было официального лидера, всегда казалось, что именно она — наш предводитель. Кларис была старшей среди одаренных, и все прислушивались к ее мнению. Так было всю мою жизнь. Это казалось обычным делом. Недавно, чуть более полутора лет назад, ее нашли мертвой в лесу недалеко отсюда. Люди решили, что она скончалась от старости. Все в Стройзе были потрясены ее смертью.
— Она действительно умерла естественным образом?
— Не знаю. Тогда все так подумали, у нас не было оснований подозревать кого-либо еще. Сейчас же я не уверена. После того, как она умерла, люди обратились к моей маме и предложили занять место Кларис. — Саманта обвела комнату рукой. — Тогда мы переехали сюда. Это покои главных одаренных деревни — древняя традиция, которая является частью нашего образа жизни. Вскоре, после смерти Кларис, когда мы с родителями переехали сюда, стали доходить слухи о встречах людей с необычной женщиной с зашитыми губами. Только потом удалось узнать, что это Лесная дева Джит, живущая в странном логове на Тропе Харга. Но откуда она пришла и как долго жила там, оставалось загадкой. Мы даже не знали точно, кто она в действительности. От торговцев, чей путь проходит через Темные Земли, мы слышали множество слухов о Джит. Одни думали, что она была смертью среди нас, знаменующей конец времен. Другие — что она обладала удивительными, даже чудотворными способностями исцелять тех, кого нельзя было исцелить. Маме удалось выяснить, что Джит использует какую-то магию, отличную от нашей. Некую оккультную силу, с которой мы никогда не встречались. — Саманта взглянула в глаза Ричарда, убеждаясь, что он слушает внимательно. — Вид магии, благодаря которому можно делать невиданные вещи, как, например, оживлять мертвецов.
— Ты о ходячих мертвецах, которые напали той ночью?
Саманта кивнула.
— Ходили слухи о подобных вещах, о телах, украденных из могил. Слухи о мертвецах, бродящих по Темным Землям.
Ричард подумал, что Джит могла быть той, кто оживила мертвецов и послала на деревню. Он задавался вопросом, много ли у нее, даже убитой Ричардом, мертвых приспешников, блуждающих по округе.
— Две мои тети — Марта и Миллисент — были убеждены, что Джит не кто иная, как злобная тварь, сбежавшая из-за северной стены.
Ричард придвинулся ближе.
— Северная стена?
Саманта указала куда-то в сторону.
— Я еще вернусь к этому. Как бы то ни было, вдоволь наслушавшись тревожных историй, родители и тетки с мужьями решили, что, поскольку мы ближайшая к Тропе Харга деревня и потенциально больше всех подвержены риску, должны докопаться до истины. Муж тети Марты тоже был одаренным. Как мне объяснили, он не был волшебником. Я никогда не встречала настоящих волшебников, и те, кого знаю, тоже. Муж тети Миллисент, Джайлз, был якобы одаренным, но как-то иначе. В основном его дар проявлялся в небольших пророчествах, или, по крайней мере, он так говорил. Однако никто особо ему не верил. Мама поднимала на смех его заявления. Но дядя Джайлз уже давно предупреждал о темной силе, которая в один прекрасный день появится в Темных Землях. Потом мы услышали о Джит, построившей логово на Тропе. Джайлз думал, что это доказательство его пророческих способностей. Мама всегда говорила, что если долго предсказывать дождь, то рано или поздно, вы промокнете и докажите свою правоту. В жизни есть как хорошее, так и плохое, и если предсказать плохое, в конечном итоге ты окажешься прав. А если заявлять об этом на публику, потом выяснится, что ты пророк.
Ричард улыбнулся. Он всегда думал так же.
— Какие истории ваши люди слышали о Джит? — спросил он, пока окончательно не запутался в родословной.
Саманта пожала плечами.
— Моим родителям, теткам и дядьям рассказывали истории, не предававшиеся огласке. Мама никогда не говорила о них, но я знала, что она беспокоилась.
— Ты не спрашивала?
— Нет. Я была осмотрительна. Когда родители хотели мне что-то сказать — говорили. А если не сказали, значит, я еще слишком мала для подобного. Все шестеро — родители, тети и дяди — обсуждали такие вопросы наедине, между собой. Особенно, если это касалось безопасности нашего народа.
— Здесь правили одаренные? Неформально?
— Не совсем так. — Саманта прищурилась, подбирая слова. — Жители Стройзы всегда обращались к одаренным. Не знаю, что вы подразумеваете под правлением. Мы — небольшая деревня, не империя, и никогда не казалось, что нам нужен правитель. Возможно, иногда решать споры, но не править по-настоящему. Здешние люди всегда уважали и советовались с одаренными, как со старейшинами, но не хотели, чтобы ими непременно управляли. Когда требовалось принять решение, селяне часто приходили к одному из одаренных — моим родителям, тетям или дядям — за советом, а иногда и за решением.
— То есть, когда мы впервые оказались здесь, люди пошли к тебе, потому что уважают твои способности и не ожидают, что ты вздумаешь руководить ими?
Саманта улыбнулась его аналогии.
— Думаю, это подходящее объяснение. Так вот, в этом вопросе, похоже, была замешана магия. Поэтому одаренные посовещались и отправили тетю Марту с мужем, раз уж он тоже одаренный, на Тропу Харга, чтобы во всем разобраться и понять, кто такая на самом деле эта Лесная дева и чем она занимается на болоте. Прошлой осенью, когда уровень воды был самым низким, тетя Марта с мужем отправились на Тропу, чтобы осмотреть ее.
— Они так и не вернулись, — догадался Ричард, когда Саманта умолкла, задумавшись.
Она кивком подтвердила его догадку.
— Наши люди искали тетю и дядю, но не смогли найти. Темные Земли обширны, поэтому обыскать все не получилось. К тому же люди боялись заходить слишком далеко в неизведанные темные болота Тропы Харга. Этой весной кто-то нашел их останки, вымытые весенней талой водой.
Ричард знал — от тел мало что осталось. Он постарался задать неприятный вопрос как можно мягче.
— Их тела очень долго пролежали в болоте, почему ты уверена, что это были именно они?
Саманта подняла руку в отчаянном жесте.
— Мама опознала кости, сказала, они содержат следы Благодати — дара, — и узнала в них свою сестру. — Саманта рассматривала свои руки, лежащие на коленях. — Еще она сказала, что смогла прочитать по костям — они умерли жестокой, насильственной смертью.
Ричард гадал, в самом ли деле одаренный может судить о таких вещах по костям, или то был голос скорби, попытка найти виновного. Его знаний о даре не хватало, чтобы понять это.
Однако он знал, что Темные Земли опасны, а Тропа Харга и подавно. О поездке в Темные Земли его предостерегали солдаты, выросшие в этой таинственной части Д'Хары. Учитывая все полученные Ричардом предупреждения и собственный опыт, полагать, что тетю и дядю Саманты убили, вполне разумно.
— Вскоре после этого, — продолжила Саманта, — мою другую одаренную тетю, Миллисент, и ее мужа Джайлза увезли люди из аббатства.
Ричард удивленно нахмурился.
— Аббатства?
— Да, это отдаленное место находится неподалеку от города Сааведра. Им управляет аббат Дрейер. Там занимаются чем-то связанным со сбором пророчеств для Ханниса Арка, который управляет провинцией Фаджин из своей цитадели в Сааведра.
— Что ты знаешь об этом месте — аббатстве?
— На самом деле совсем не многое, кроме того, что они, как я уже говорила, собирают пророчества. Не уверена, что кто-то знает больше. Об аббатстве или цитадели не любят говорить.
Ричард знал аббата Людвига Дрейера, но не сказал об этом. Людвиг Дрейер распустил слухи о пророчестве в Народном Дворце. По сути, он отколол несколько стран от Д'Харианской империи и побудил переметнуться, вверить свою судьбу Ханнису Арку, который пообещал поделиться с ними пророчеством и раскрыть его секреты.
— Как думаешь, почему они выбрали и забрали в аббатство твоих тетю и дядю? — спросил Ричард.
Саманта рассеяно потерла краешек стула.
— Я точно не знаю. Но, как уже говорила, дядя Джайлз утверждал, что имеет частицу пророческого дара. Быть может, дело в этом. Может, в аббатстве хотели, чтобы он расшифровал пророчество и поведал о будущем. Все, что я знаю наверняка — пришли солдаты и сказали, что тетя Миллисент и дядя Джайлз должны пойти с ними, потому что они одаренные и были избраны аббатством для помощи с пророчеством. Солдаты говорили, что это ради блага народа провинции Фаджин, ведь пророчество принадлежит всем.
— Они так и не вернулись после оказания помощи с пророчеством?
Из-за того, как Саманта отвела взгляд и покачала головой, у Ричарда сложилось впечатление, что никто и никогда не возвращался из аббатства. Он недоумевал, почему.
— Так моя мама осталась единственной одаренной в Стройзе.
— Ты здесь, — сказал Ричард, — и ты одаренная.
Саманта повела плечом.
— Наверное. Думаю, мне следовало сказать, что мама осталась единственной взрослой из одаренных в Стройзе. Теперь ее не стало. А значит, данные нам древние обязательства пали на меня.
Ричарду не понравилось, как это прозвучало. Он смахнул соломинку со штанины.
— Ты знаешь, что обозначает название вашей деревни, вашего народа? Как переводится «Стройза»?
Нахмурившись, Саманта откинула прядь черных волос.
— Нет. Я думала, это всего лишь название. Никогда не слышала от других, что оно как-то переводится.
— Это древнед'харианское слово.
— Древнед'харианский — старинный, мертвый язык. Сегодня уже никто не знает его.
— Я знаю.
— Правда? — Заинтригованная Саманта склонилась поближе. — Так что же оно значит?
— «Дозорный».
Улыбка Саманты испарилась, кровь отхлынула от лица.
— Добрые духи, — прошептала она.
— Это слово на древнем языке как-то связано с вашим обязательством? — спросил Ричард.
Саманта кивнула, на глазах наворачивались слезы.
— Именно этим занималась моя мама — несла дозор. Родители покинули Стройзу, чтобы сообщить об увиденном, но мама так и не сумела выполнить обязательство. Они отъехали совсем недалеко, когда папу убили. А мама исчезла и, боюсь, тоже мертва.
— Мы пока не знаем наверняка, — произнес Ричард. — За чем она следила?
Саманта указала на дверь с вырезанной Благодатью.
— Я должна показать вам.
Саманта прикоснулась тонкими пальцами к вырезанной Благодати на двери.
— Это наш долг, — сказала она. — Наше обязательство перед миром живых.
— То есть быть стражами того, что представляет Благодать?
— Да, — ответила Саманта, открывая дверь.
Ричард не мог себе представить, как люди, живущие в столь отдаленном месте, могут быть стражами Благодати. Этот символ охватывает все существование. Он посмотрел на Кэлен, убедившись, что она все еще дышит спокойно, и шагнул за Самантой в дверной проем с вырезанной Благодатью, которая снова напомнила ему о долге.
Внутренняя комната, отделанная так же, как и первая, тускло освещалась несколькими свечами. Помятые одеяла были сдвинуты с циновки. Видимо, тут спала Саманта, ожидая, пока очнется Ричард. Простой, но добротный высокий шкаф стоял в стороне от кривой скамьи с небольшим свертком и бурдюком воды.
Саманта повела Ричарда вглубь комнаты, где начинался темный коридор, и взяла с полки фонарь. Раздался негромкий щелчок. Она зажгла фитиль с помощью дара. Мягкий свет фонаря осветил коридор, который оказался длиннее, чем ожидал Ричард.
Коридор провел их через несколько комнат — спален, как показалось Ричарду. В одной из стен имелось небольшое углубление. На верхней из трех полок в этой нише стояли маленькие незамысловатые статуэтки из глины. Одна из фигурок представляла собой пастуха среди овец. Другая — мужчину, который прикрывал глаза рукой, вглядываясь вдаль. На нижних полках стояли книги, и лежало несколько льняных полотнищ. Минуя темные комнаты по бокам, коридор продолжал непрерывно спускаться вглубь горы и, наконец, закончился довольно странным тупиком.
Единственное отверстие в конце коридора закрывалось каменной плитой, в центре которой была вырезана еще одна Благодать. Рядом с проемом Ричард заметил металлическую пластину, встроенную в стену. Пластина настолько сильно проржавела после многих лет использования, что казалась частью каменной стены, и он чуть было не проглядел ее.
Ричарду и прежде доводилось видеть подобные металлические пластины, но они выглядели куда лучше. И тоже располагались в местах, скрытых от посторонних. Такие пластины являлись своего рода замком, отпереть который может лишь дар.
В прошлом дар Ричарда уже позволял входить во множество подобных экранированных проходов и закрытых зон. И даже в области, защищенные смертельно опасными щитами, для преодоления которых требовались магии Приращения и Ущерба. В места, где сотни лет не ступала нога человека.
— Лишь одаренный из вашей деревни может пройти здесь, не так ли?
Саманта кивнула.
— Да. Это место предназначено только для одаренных. Другим здесь быть не позволено. Большинство хотя бы немного боятся одаренных и никогда не войдут в наше жилище без приглашения. Да я и не слышала, чтобы кому-то позволяли зайти так далеко. Более того, лишь одаренные упоминали об этом месте. Не уверена, но, скорее всего, никто из селян даже не знает о его существовании.
Ричард нажал рукой на пластину, пытаясь открыть проход. И ничего не произошло.
— Мой дар не сработал, — произнес он несколько удивленно.
Ричард вспомнил, что дар не отозвался, когда необходимо было защитить и исцелить Кэлен. Тогда Ричард нуждался в даре, как и сейчас, но по каким-то причинам он не работал.
Плавным движением Саманта пробежалась пальцами по линиям Благодати на камне, преграждающем путь. Она делала это в той последовательности, в какой рисуют Благодать. Сначала внешний круг, символизирующий пределы жизни, затем квадрат внутри этого круга, означающий царство жизни, и потом еще один круг внутри квадрата, представляющий собой начало жизни. После этого — восьмиконечную звезду во внутреннем круге, символизирующую Создателя. Наконец, она прошлась по линиям, выходящим из звезды и пересекающим внутренний круг, который дал начало миру живых, и внешний, представляющий собой конец жизни и начало царства мертвых.
— Дар, — повторила Саманта, проводя пальцем вдоль последнего из восьми выходящих за внешний круг лучей, — как и должно быть.
Ричард нахмурился, пытаясь понять, к чему она клонит.
— Мир живых и царство духов и искра дара, соединяющая их воедино.
— Как и должно быть, — вновь повторила Саманта и подчеркнула: — В надлежащем порядке. Мир живых, а затем, после конца жизни, мир духов — подземный мир, царство мертвых.
— Я знаю, — произнес Ричард, все еще хмурясь и не понимая, к чему клонит Саманта. Он слегка удивился, как легко она прониклась загадочным темпераментом колдуньи.
— Вы сказали, что дар не сработал.
— Верно.
— Если судить по рассказанному мамой о природе дара и его взаимосвязи со всем, как это отражено в Благодати, думаю, ваш дар не откликается потому, что поврежден.
— Продолжай.
— Вас коснулась смерть, не так ли?
— Боюсь, что так.
— Смерть в мире живых, — сказала Саманта, выгнув бровь. — Такого быть не может. Это не в порядке вещей. Не так, как должно быть в соответствии с Благодатью. Допустим, существуют царство жизни и царство смерти. Как видно из Благодати, каждое из них занимает свое собственное место. В вас находятся сразу оба. В одно и то же время, в одном и том же месте. Это нарушает Благодать.
Ричард почувствовал, как руки покрылись мурашками. Он даже не думал о подобном.
— Вот как я узнала, что вы тот самый, — чуть приблизившись, произнесла Саманта доверительным тоном.
Ричард приподнял бровь.
— Что ты хочешь этим сказать?
— В данный момент вы не принадлежите ни к царству жизни, ни к царству смерти.
— И как это делает меня тем, кого ты ищешь?
— Я должна показать вам, — ответила Саманта, выпрямляясь.
Она положила ладонь на металлическую пластину. От прикосновения блокирующий камень откатился вправо, открывая проход. Ричард стоял, молча вглядываясь в темноту, пока тяжелый камень не остановился с грохотом.
— Что это за место?
— Пост для одаренных Стройзы. Тех, кто несет дозор.
Ричард недоумевал, за чем тут можно следить. Он шагнул в коридор, приблизившись к закрепленной в держателе световой сфере по ту сторону. Ричард узнал и ее. Он часто использовал такие сферы, оставшиеся еще с древних времен.
Но на этот раз, когда Ричарда приблизился, световая сфера не засияла. Он провел рукой по гладкой поверхности, но она оставалась неживой и темной.
Когда Саманта подошла ближе и потянулась к сфере, та начала светиться, озаряя помещение. Она взяла ее и закрепила на фонаре, потом немного спустилась по коридору, прежде чем прикоснулась к другой металлической пластине. Массивный камень пришел в движение и замер, закрывая проход.
— Кажется, на них мой дар тоже не действует, — грустно произнес Ричард, указывая на светящуюся сферу.
— Вот чего я не понимаю, — нахмурившись, произнесла Саманта, — так это того, почему магия меча продолжает работать, если ваш дар не отзывается? Это противоречиво.
— Если твоя теория верна, — а я считаю, что она верна, — то здесь нет противоречия. Дар где-то внутри меня. — Ричард вытащил меч на несколько сантиметров, а затем опустил обратно в ножны. — С другой стороны, меч олицетворяет внешнюю магию, нечто созданное человеком. Чтобы им пользоваться, не нужно обладать даром. Любой человек может взять меч, и его магия будет работать. Для этого требуется только желание того, кто владеет мечом.
Саманта задумчиво кивнула, соглашаясь.
— Это кажется разумным.
Ричард оглянулся туда, откуда они пришли.
— Но еще это означает, что сила Исповедницы Кэлен, судя по всему, тоже не работает. Ее способности врожденные, как и у меня — дар.
Ричарда тревожила сама мысль, что Кэлен могла остаться без защиты силы Исповедницы.
Саманта кивнула.
— Вы правы, в Матери-Исповеднице то же самое прикосновение смерти, что и в вас. Это искажает само ее существо, также как и ваше. Хотя она и жива, подобно вам, но носит в себе смерть. Кроме того, присутствие смерти в ней сильнее, чем в вас. И получается, вы оба существуете в двух мирах — царстве жизни и царстве смерти. — Саманта склонилась немного ближе к световой сфере, выгнув бровь и убеждаясь, что Ричард слушает внимательно. — Те два мира не могут существовать вместе.
— Великолепно, — пробормотал Ричард, озабоченный, что вдобавок ко всему Кэлен не защищена своей силой.
— Идемте, ― сказала Саманта, начиная спускаться по каменному коридору.
Ричард шел за Самантой, охваченной пылающим коконом света от сферы, которую она держала. Каменные стены коридора были тщательно отшлифованы и точно подогнаны к полу и потолку, равно как и остальные помещения, где жила Саманта. На гладких стенах не оказалось художественной росписи, кроме почти незаметных естественных трещин в твердой горе.
Коридор без мебели, не имевший ни выступов, ни ниш, ни скамеек, навевал странное чувство. Будто его осознанно сделали таким, чтобы ничто не отвлекало — не было причин проходящим здесь задерживаться. Силы и время, потраченные на создание коридора, сами по себе казались украшением.
Странным образом это навело на мысли о некоторых тайных коридорах в Народном Дворце. Там специально повесили красивые картины и поставили статуи для ненавязчивого напоминания Магистру Ралу, проходящему этими коридорами, об обязанности защищать неприкосновенность жизни. Этот же коридор, лишенный всего, что могло отвлечь, в противоположной и ненавязчивой манере должен напоминать проходящим здесь о чрезвычайной важности их цели.
Ричард задался вопросом, какой могла быть эта цель.
В некоторых местах коридор плавно сворачивал. Пока он проходил по изгибам своего пути через гору, у Ричарда создалось впечатление, что извилистость была не по эстетическим причинам. Изгибы, будучи плавными поворотами, а не прямыми участками, соединенными углами, были еще одним способом не отвлекаться на посторонние вещи.
Через некоторое время Ричард и Саманта дошли до второго проема, такого же, как и первый. Камень перекрывал путь, чтобы случайно попавший сюда не смог пройти дальше. Немедля, Саманта нажала миниатюрной ладошкой на металлическую пластину на стене.
Ричард обратил внимание, что сфера засветилась ярче, будто магия признала в Саманте того, кто имел право продолжить путь. А значит, этот щит сильнее первого. К тому же камень выглядел больше и значительно тяжелее предыдущего. Несомненно, являясь еще одним средством защиты.
Вся гора затряслась, поскольку огромный, круглый каменный диск откатился вправо, своей огромной массой давя маленькие комья грязи и щебень, словно сокрушая их весом. Камень вошел в отверстие в горе. Саманта оставила второй проход открытым, в отличие от первого.
За проемом Ричард увидел коридор в половину шире того, по которому они пришли. Стены здесь тоже отполированы, но гораздо лучше — до блеска. Он провел пальцами по холодной, гладкой поверхности камня, задаваясь вопросом: что же могло привести к такому эффекту? Свет от сферы Саманты отражался от гладких каменных стен, демонстрируя полировку, подобную человеческой плоти на мраморных статуях.
Когда они прошли изгиб и натолкнулись на символы на стене, Ричард замер как вкопанный.
Узоры были вырезаны на совершенно ровных стенах горы, поэтому сохранились гораздо лучше, чем если бы были нарисованы краской. Кто бы их ни сделал, безусловно, хотел, чтобы символы оставались здесь столько же, сколько стоит гора. Ричард увидел в глуби коридора еще больше символов, которые покрывали большую часть стены.
Он узнал их.
Саманта обернулась.
— Идемте, нам туда.
Ричард смотрел напряженным взглядом на переплетения узоров: круги внутри других кругов, необычные знаки и разнообразные фигуры. Он очнулся, поспешив догнать Саманту.
Пока Ричард мчался по коридору, догоняя ее и бегло осматривая рисунки на стене, обратил внимание, что узоры становятся не только больше размером, но и сложнее. Вскоре они покрывали левую стену практически от пола до потолка. Их количество подчеркивало ощущение срочности в послании, заключенном в символах.
Оказавшись в другом коридоре, Ричард удивился, увидев мягкое свечение впереди. Сферы не могли давать столько света — он был естественным. Казалось, он исходит из какого-то окна или отверстия слева. Приглушенный свет упал на противоположную стену, озарив весь коридор и более четко выделив узоры.
— Здесь, — сказала Саманта; она положила светящуюся сферу на металлическую подставку, закрепленную между символами, прошла вперед и остановилась в лучах света. Потом жестом указала на круглый проем в стене.
Ричард подошел к отверстию, выдолбленному сквозь всю толщу горы, и заглянул внутрь. Сам проем был идеально круглым и гладким, в диаметре четыре фута, но постепенно сужался до трех, уходя вглубь. Казалось, что длиной он в восемь-десять футов, а поверхность была гладкой, как стены в коридорах, но не отполированной. Отверстие проходило насквозь, пропуская свежий воздух и свет.
Сквозь странный проем открывался вид на другую сторону горы, противоположную от той, где располагалась первая пещера деревни.
Проем смотрел на север.
Ричард хмуро взглянул на Саманту.
— Что это?
Она указала на проем.
— Посмотрите.
Ричард оперся руками, немного наклонился и через круглое отверстие увидел занимавшийся рассвет. В тусклом свете он разглядел расстилавшуюся долину, покрытую редким лесом. Длина и форма цилиндрического проема ограничивала вид и открывала только конкретное место.
Отверстие указывало на ущелье в возвышавшихся вдалеке горах. Ричард наклонился, пытаясь оценить высоту и увидеть вершины, но вид из проема ограничивал видимость. Удалось разглядеть лишь непреодолимые каменные стены, вздымавшиеся из долины.
Глубокое ущелье, казалось, было единственной возможностью преодолеть горный массив. Будучи лесным проводником, Ричард понимал всю сложность поиска дороги через дикую местность. Зачастую существует лишь один возможный путь через такие горы. И он осознал, что попасть в долину или покинуть ее можно лишь одним путем — через горы.
Ричард подался назад.
— Что я должен увидеть?
— Ну, — ответила Саманта, указывая на две металлические пластины на стене возле проема, — вам нужно воспользоваться ими.
Проем был обрамлен несколькими особенными рисунками. Ричард, как и ранее, узнал образующие узоры символы. С двух сторон, куда указывала Саманта, между деталями узора располагались металлические пластины размером в пол ладони. В отличие от первой щитовой пластины, металл этой находился в хорошем состоянии. Он блестел от прикосновений бессчетного количества рук.
— Вот, я покажу. — Дар Ричарда не отзывался, поэтому Саманта нырнула под его руку и встала так, чтобы нажать на обе пластины вместо него. Она была маленькой, так что могла спокойно протиснуться между Ричардом и стеной. Ее голова едва доходила ему до середины груди.
— Наклонитесь и посмотрите, — сказала Саманта.
Она чуть сдвинулась вбок, держа обе руки на пластинах, Ричард наклонился и посмотрел в круглый проем.
К его вящему удивлению воздух дрожал, как над костром, только в проеме это больше походило на рябь воды по поверхности пруда. У Ричарда скрутило живот от столь головокружительного зрелища.
Когда рябь утихла, он неожиданно увидел ущелье намного ближе, как будто переместился к ней в пространстве.
Привыкнув к свету, Ричард смог сфокусироваться и разглядел какую-то постройку на той стороне долины. В центре, у подножия ущелья, меж двух отвесных склонов простиралась стена, явно созданная человеком.
Ричард прищурился, изучая детали стены. Она была огромной. Это самое грандиозное строение, сделанное человеком, которое он когда-либо видел. Высокая стена возвышалась над верхушками деревьев в лесу.
В центре стены, также сделанного из камня и возвышающегося еще больше, было что-то вроде монстра с раскрытым ртом и клыками, свисающими на огромные врата. Если пройти через них, будет казаться, что идешь в пасть поджидающему зверю. Сами громадные двери были выше любых деревьев и по размерам почти не уступали колоссальной стене.
Врата были открыты.
Ричард отошел от круглого отверстия. Саманта убрала руки с металлических пластин, воздух задрожал, и вид из проема стал прежним.
— Северная стена, — кратко пояснила Саманта.
— Северная стена, — повторил Ричарда, стараясь интонацией показать, что не понял, о чем идет речь.
— Всю мою жизнь, — пояснила Саманта, — эти врата были закрыты. Когда жила мама, врата были закрыты. Все время, что наш народ здесь живет, врата были закрыты.
— Ты знаешь, с каких пор вы здесь?
— Нет. Говорят, мы живем здесь уже тысячи лет. Но мама только начала обучать меня нашему долгу — долгу одаренных, — нашей миссии надзора за северной стеной. Обучение прервалось, когда на одном из уроков мама увидела, что врата северной стены открыты. Я никогда не видела ее такой расстроенной. Она все бормотала, что никогда не ожидала, что это произойдет при ней или мне. И злилась на себя.
— Почему она злилась на себя?
— Я слышала ее слова о том, что появление Джит должно было возбудить подозрения. Она говорила, что такое существо могло появиться в Темных Землях только из-за северной стены, и у запертых по другую сторону теперь тоже есть возможность проскользнуть сюда. Лесная дева не принадлежит нашему миру. Должно быть, она — существо с другой стороны. Как и те, о которых доходили слухи. Мама говорила, что происходили странные вещи, но она никогда не связывала их с северной стеной. Когда я спросила, что она имеет в виду, мама ответила, что теперь жизнь изменится и никогда не будет прежней. Мир никогда не будет прежним. Она говорила, что мир живых может погибнуть из-за грядущего. Я была в ужасе и просила все объяснить мне, но мама ответила, что на это нет времени. Она умчалась, сказав напоследок, что нужно идти, пока не стало слишком поздно.
— Идти? — Ричард снова заглянул в проем и затем повернулся к Саманте. — Куда идти?
— Предупредить тех, кто должен знать. — Саманта опустила глаза. — Мои родители погибли — по крайней мере папа, — когда отправились в Замок, чтобы поговорить с советом волшебников. Выполнить нашу древнюю миссию — предупредить главных волшебников о том, что врата северной стены открыты.
Ричард пристально посмотрел на девушку.
— Совет волшебников? В Замке нет никакого совета волшебников.
Саманта подняла на него потрясенный взгляд.
— Как?
— Нет. В Замке уже очень давно нет совета волшебников. Он долгое время был заброшен, пока недавно мой дедушка не вернулся туда с другими людьми.
— Но мои родители, уходя, сказали, что должны предупредить совет волшебников в Замке, который ведает вопросом северной стены. — Саманта растерянно огляделась. — Нужно были идти в Замок и предупредить тех, кто знает, что нужно делать.
Только теперь Ричард стал осознавать, как изолирована Стройза от остальной Д'Хары. И это касалось не только расстояния, но и знаний об окружающем мире. Ему стало жаль людей, считающих, что они выполняют жизненно важную миссию, возложенную волшебниками, которых больше не существует.
Он развел руками.
— Извини, Саманта, но ни в Замке, ни где бы то ни было еще нет никакого совета волшебников, причем уже очень давно. Теперь все не так, как раньше. Одаренные, родившиеся волшебниками, — большая редкость. Я один из них, но рос, не зная об этом, и потому мало, что понимаю. Мой дед Первый волшебник и много знает об истории волшебников в Замке, но он исчез. Если удастся найти его и остальных, ты сможешь получить ответы.
Зедд наверняка многое знает о совете волшебников, но Ричард не уверен, что деду известно о существовании северной стены в такой глуши.
В панике Саманта сжала в кулаках толстые пряди своих черных волос, выглядывая в проем в каменной стене, словно там скрывались ответы. Казалось, еще немного, и она начнет рвать на себе волосы. Рушился весь ее мир, весь смысл жизни.
Ричард положил руку на ее плечо.
— Саманта, успокойся. Вдохни поглубже и расскажи, что случилось потом.
Она кивнула, сглотнув, и постаралась дышать ровнее.
— Останки папы нашли недалеко отсюда, там же валялась мамина дорожная сумка с разбросанным содержимым. Судя по следам, мама с кем-то боролась, но найти ее так и не удалось. Почва там каменистая, и не было возможности пойти по следам. В итоге, я осталась единственной одаренной и знала, что теперь все зависит от меня. — Саманта вскинула руки. — Но не представляла, как добраться до Замка Волшебника, да и не знала толком, где он находится. Лишь предполагала, что где-то далеко на западе. Мне еще многому предстояло научиться, и я попросту растерялась. — Она взглянула на Ричарда. — К счастью, пришли вы. Не знаю, было ли это совпадением, или судьбой, или сами добрые духи направили вас сюда, когда я так нуждалась в помощи.
Ричард покосился на нее.
— Я не верю в совпадения.
— Я знаю лишь, что рассказать обо всем необходимо было именно вам. Тем более, если совета волшебников больше нет. Ведь, в конце концов, вы сами сказали, что наделены необходимым даром.
Ричард глубоко вздохнул.
— Я в этом не уверен.
— Думаю, все произошло именно так, потому что вы — тот самый.
— Тот самый. — Ричард бросил на нее скептический взгляд. — Рад, что ты так думаешь, но вряд ли это правда.
Глубокий вдох немного расслабил напряженные плечи Саманты.
— А я уверена.
Ричард удивленно поднял бровь.
— Неужели ты не понимаешь? Будь я действительно «тем самым», обязательно знал бы что-нибудь об этом. Но на самом деле все не так, я и про Темные Земли узнал совсем недавно.
— Вы убили Джит. А сделать это мог только тот, кто нам нужен.
От досады Ричард махнул в сторону круглого проема.
— Да, но я ничего не знаю о северной стене и вообще впервые о ней слышу. А Джит убил лишь потому, что она захватила Кэлен и меня, и мы бы погибли, не останови я ее. Я просто пытался выжить, ничего более. Убить или быть убитым.
Ричард замолчал, задумавшись. Почему Джит прикладывала столько усилий, чтобы поймать их?
Сперва она добралась до Генрика и, околдовав, сломила волю мальчика. Потом использовала его как орудие, чтобы зачаровать Ричарда и Кэлен, заставить прийти на Тропу Харга. И Лесной деве удалось заманить Кэлен в свое логово и захватить в плен. Это и привело Ричарда к Джит.
Размышляя сейчас, он не мог вообразить, чтобы ведьма, живущая столь далеко в заброшенных болотах, могла знать об их с Кэлен существовании. Это имело смысл, только если Джит хотела уничтожить лидеров, которыми и оказались Ричард с Кэлен.
Либо же кто-то другой, преследовавший свои цели, направлял ее с самого начала.
— Именно это делаем мы все, — сказала Саманта. — Просто стараемся выжить.
Ричард отбросил посторонние мысли о намерениях Джит и вернулся к насущным вопросам. Саманта все еще смотрела на него, ожидая ответа.
— Понимаю, — произнес он. — Но это не значит, что именно мне ты должна рассказать о северной стене. Я ведь уже говорил, что никогда раньше не слышал о ней.
— Ну, вы — Магистр Рал, — сказала Саманта, рассуждая. — Как по мне, так это делает вас могущественнее совета волшебников. Вы ведь управляете всей Д'Харианской империей, правильно? А мы — часть этой империи.
Ричард неохотно согласился.
— Во многом ты права. Но тем не менее я все равно могу не быть тем, кому нужно все рассказать.
— Это лишь малая часть. Основная причина заключается в том, что вы принадлежите этому месту, по ту сторону северной стены.
Ричард подбоченился и опустил взгляд на хрупкую девушку. Он постарался смягчить выражение лица, понимая, что она чувствует себя неуютно, когда над ней возвышается крупный мужчина, да еще и сам Магистр Рал.
— Я родился далеко отсюда, в Хартленде. — Ричарда указал на запад. — Это небольшое местечко в Вестландии, в глубине Срединных земель. И я определенно не из-за северной стены.
— Я не об этом, — сказала Саманта спокойным голосом, как будто Ричард не понимал очевидного, а она старалась проявлять терпение.
В ней появилась раздражающая манера колдуний ходить вокруг да около и говорить загадками. От этого Ричард чувствовал себя невежей. Раньше казалось, что такое поведение вырабатывается с возрастом и мудростью, но теперь стало понятно, что это заблуждение. Подобная манера была врожденной у всех колдуний, как рост или цвет волос. Из-за этого Ричарда чувствовал себя глупо, а потому раздражался.
— Когда я говорю, что вы принадлежите этому месту, не имею в виду вашу родину, — терпеливо произнесла Саманта, когда увидела, что Ричард не понял смысл ее слов. — Я говорила, что вы оттуда... Ну, внутренне.
Она наклонила голову, будто мысленно спрашивая: «Поняли теперь?»
Ричард не понял.
— Место? Какое место?
— Третье царство, — кратко пояснила Саманта.
— Третье царство?
— Да, — кивнула она в ответ, считая, будто все ясно как божий день. — Благодать объясняет, как все должно быть.
— Саманта, — сказал Ричард, стараясь выглядеть спокойным. — Я не понимаю, о чем ты.
— Благодать представляет два царства, верно? Царство жизни — внутренний круг, и царство смерти — внешний.
— Тогда что такое третье царство?
Саманта встала на цыпочки и указала на проем.
— Третье царство по ту сторону северной стены, запертое со времен Великой войны.
Ричард пережил годы скорби, боли и мучений из-за этой Великой войны. Она так и не была закончена. Старый конфликт разбушевался с новой силой и породил новую войну, полную невыразимых страданий и забравшую множество жизней. Но это противостояние — и древнее, и новое — теперь окончено благодаря Ричарду.
Он посмотрел в проем, а затем на Саманту.
— Какое отношение Благодать может иметь к этому месту?
— Вы не понимаете. Не место, как таковое. Хотя, конечно же, это место...
— Так и не так. — Ричард заставлял себя говорить спокойно. — Саманта, если хочешь, чтобы я помог тебе, должна объяснить все яснее.
— Простите. — Она отбросила волосы назад, глубоко вздохнула и подняла руки, объясняя снова. — Третье царство не принадлежит ни живым, ни мертвым. — Саманта по очереди поднимала руки, наглядно показывая равновесие этих измерений, а потом соединила ладони. — Третье царство — и то, и другое, слившееся воедино в одном месте и времени.
По рукам Ричарда побежали мурашки.
— Это невозможно.
Но тут же появилась неприятная мысль. Однажды он рискнул отправиться в подземный мир, чтобы попасть в Храм Ветров, который спрятали там на время древней Великой войны. Ричард представлял собой жизнь и при этом был в мире мертвых. Получается, жизнь и смерть были в одном месте и времени.
Когда Ричард впервые встретил Кэлен, она в поисках помощи пересекла границу, отделявшую Вестландию от Срединных земель. Эта граница, разделявшая их мир подобно разлому, была дорогой в царство смерти. И Ричард прошел сквозь нее вместе с Кэлен.
Он пришел к выводу, что слова Саманты могут быть правдой. Хотя в это и трудно поверить.
Ричард повернулся к проему, изучая обрамляющие его символы и в уме соединяя элементы в единое целое, чтобы расшифровать. Лишь теперь стало понятно, что символы переводятся как «третье царство».
Так называлась видневшаяся из проема долина.
Когда он впервые увидел обрамляющие проем узоры и понял их общую форму, которая означала «царство», то предположил, что круг из символов представляет собой название древнего государства. В конце концов, нынешняя территория Д’Хары когда-то была сформирована путем объединения многих стран.
Саманта поднялась и постучала пальцем по его груди.
— Как и Мать-Исповедница, вы сейчас не пребываете ни в мире живых, ни в мире мертвых, но принадлежите и к тому, и к другому. Если не избавиться от этого прикосновения смерти, оно овладеет и погубит вас, потому что жизнь и смерть не могут сосуществовать.
Ричард изумленно посмотрел на нее.
— Вот почему я говорю, что вы принадлежите этому месту. — Не отводя от него глаз, Саманта щелкнула пальцами, указывая на проем. — Третьему царству, которое находится по ту сторону северной стены.
— Северная стена? Почему ты продолжаешь ее так называть?
Саманта нахмурилась, озадаченная вопросом.
— Потому что так она и называется.
— Нет, не так, — сказал Ричард.
Бровь Саманты изогнулась.
— Что вы имеете в виду?
Ричард указал на символы, начертанные вдоль всей стены.
— В этих записях нет ни слова о северной стене, все они об изолирующем барьере. Так почему же вы называете его северной стеной?
Темные глаза Саманты расширились и округлились, лицо ее на контрасте с темными волосами казалось совсем бледным.
— Значит, вы можете прочесть эти странные знаки?
— Да. — Ричард указал на круг из символов, опоясывающих проем. — Вот этот переводится как «третье царство». И именно так называется то, что показывает проем. — Ричард пробежал рукой по поверхности стены, где древние символы были аккуратно вырезаны на гладкой, полированной поверхности. — Здесь говорится об изолирующем барьере. Видишь, вот тут? Этот символ, в сочетании с другим под ним, означает «изолирующий барьер». Нигде не упоминается северная стена.
Саманта шла за Ричардом, взирая только на него и совершенно не обращая внимания, куда он указывал.
— Вы умеете читать эти надписи? И понимаете, что они означают? Действительно понимаете? Правда?
Ричард кивнул, жестом указывая на другую группу символов.
— Эти знаки — часть барьера. В них зашифровано много информации, и нужно время, чтобы перевести все, но это определенно касается барьера и третьего царства за ним. — Ричард оглянулся через плечо. — Так почему вы называете его северной стеной?
Девушка растеряно взглянула на него.
— Не знаю. Его всегда так называли. Мы никогда и не думали, что он может называться как-то иначе.
Настала очередь Ричарда опешить. Он остановился и уставился на Саманту.
— То есть, главная обязанность одаренных в Стройзе — следить за барьером и предупредить всех, если ворота когда-нибудь откроются. Но никто даже не может прочесть указания и предупреждения, оставленные прямо на стене?
Девушка выглядела одновременно пристыженной, растерянной и смущенной.
— Простите, Магистр Рал, но меня учили, что это древний мертвый язык. Ни мама, ни другие родственники не говорили, что здесь написано нечто важное. Тетя Марта всегда улыбалась, глядя на символы, и называла их милым украшением, оставленным для нас предками. Однако, по словам мамы некоторые считали их своеобразным посланием, но я всегда говорила, что даже если это и так, значение его давно утрачено.
— Но твой народ живет здесь, видимо, с тех самых пор, как построили барьер, и все надписи были тут всегда. Как можно не знать, о чем они? Почему знание символов не передавалось из одного поколения в другое? Почему молодых не учили читать знаки?
Саманта на мгновение бросила взгляд на барьер, а затем посмотрела на Ричарда.
— Простите, Магистр Рал, но у меня нет ответа.
— Бессмыслица какая-то. — Ричард поднял руку и бессильно уронил ее. Почему здесь одаренные не воспитывают своих потомков, не учат детей читать эти знаки. В конце концов, их обязанность, цель всей жизни — нести дозор, и барьер тому свидетельство.
Саманта потерла лоб, обдумывая ситуацию.
— Ну, иногда рождались дети без дара.
Ричард кивнул, ладонь его левой руки покоилась на рукояти меча.
— Моя мать не обладала даром.
— Наверное, иногда в семьях одаренных в Стройзе тоже рождались неодаренные, — предположила Саманта. — Возможно, случилось так, что было мало колдуний, родивших одаренных детей, им некому стало передавать знания. Когда потом у этих неодаренных появились свои дети, обладающие даром, старые колдуньи могли быть еще живы, но их внуки были слишком малы для обучения. А может, колдуньи уже умерли, и учить одаренных детей было просто некому. Вам ведь тоже никто не передавал знания о даре, они попросту оказались потеряны. Кто знает, чему вы так и не научились.
Ричард раздраженно сжал губы.
— Может быть, ты и права.
— Знания об этих символах, вероятно, были утеряны в те времена, когда рождались дети, не обладающие даром. Колдуньи, которые появлялись позже, изучали лишь обрывки старых знаний. Еще могло случиться и так, что детей почему-то просто не обучали, как и вас. Ведь я, как и эти молодые люди, рожденные неодаренными родителями, не можем даже представить, какие знания утеряны. В конце концов, когда у меня будут дети, я не смогу научить их тому, что знала мама, потому что у нее не хватило времени передать свои знания. Я даже не представляю, что упустила, или о сколь многом так и не узнаю. Наверное, именно поэтому и маме не было передано значение этих символов.
Ричард устало вздохнул.
— Звучит логично. Я не имел в виду, что люди твоего народа недобросовестны. Наверняка, им было трудно жить в столь пустынном месте, не понимая, зачем они здесь.
Это одна из причин, почему Ричард придавал большое значение книгам, разыскивал их и прилагал столько усилий, собирая по крупицам заключенную в них информацию. Книги рассказывали о временах, когда знания не передавались, или даже о временах дикарства и, как следствие, невежества.
Хорошо, когда старшие могли передать знания, но если нет, книги заполняли образовавшуюся пустоту не только сквозь поколения, но даже века и тысячелетия. Сохранить добытые ценой больших усилий знания в безопасности можно в книгах. Они надежны и практически вечны.
Ричард плавно провел ладонью по вырезанным на каменной стене символам. Но чтобы получить знания, нужно уметь читать. Вся бесценная информация, написанная здесь, бесполезна, если младшее поколение не научили ее понимать.
Саманта подозрительно нахмурилась, внимательно рассматривая символы, которые не могла прочесть.
— Как вы можете читать на этом мертвом языке, если никогда не обучались пользоваться даром?
— Став Магистром Ралом, я столкнулся с рядом событий, в ходе которых пришлось выучить многие вещи, например, древнед'харианский, — Ричард указал на стену, — и это. — Он вновь взглянул на круглый проем. — Но я никогда не встречал сведений о третьем царстве и не слышал, чтобы это место упоминалось хоть где-то.
— Похоже, ваши предки тоже не передали своих знаний.
Ричард не сдержался и усмехнулся.
— Похоже на то.
— Так что насчет мертвого языка? — в замешательстве спросила Саманта. — Вы действительно понимаете эти странные знаки?
— Да. — Ричард снова провел ладонью по одному из узоров. — Вот этот, например, включает в себя то, что называют «сдерживающее заклинание». Здесь говорится, что не каменные стены, железные врата или горы, а именно заклинание сдерживает такое великое зло.
— Великое зло... — обеспокоенно повторила Саманта.
Ричард кивнул, указывая пальцем.
— А тут написано, что притягивающее заклинание является частью сдерживающего. Надо прочитать больше, чтобы понять, о чем идет речь. — Он посмотрел на нее. — Ты, случайно, не знаешь, что это за притягивающее заклинание?
Саманта покачала головой, все еще изумленно взирая на Ричарда, словно он как минимум добрый дух, обладающий таинственными знаниями и явившийся к ней в мир живых, чтобы объяснить необъяснимое. Из-за этого Ричард чувствовал себя немного неловко.
Он подошел к следующей группе узоров и некоторое время изучал составляющие их элементы, потом постучал костяшками пальцев по стене.
— Здесь говорится, что одаренные поселились в этом месте, названном «Стройза», чтобы сторожить барьер. Они должны оставаться здесь и следить за притягивающим заклинанием — со временем оно истощается, что, в свою очередь, ослабляет барьер.
— Я ужасно себя чувствую из-за того, что все эти знания утеряны. Одаренные столько сделали, чтобы передать их, а мы не смогли сохранить знания.
Ричард прикусил нижнюю губу и рассеянно кивнул, не переставая внимательно изучать символы и переводить их в уме. Он указал на следующий кусочек.
— Это интересно. Похоже, создатели барьера понимали, что он не вечен. Именно поэтому они и оставили здесь людей для наблюдения. Тут написано, что заклинание, несмотря на всю его мощность и долговечность, в конечном итоге разрушится. И когда это начнет происходить, у запертых с другой стороны появится возможность проникать в мир живых.
— Джит, — с пониманием прошептала Саманта, взглянув на Ричарда. — Она — одно из тех существ, за которыми мы должны были наблюдать. Мама выглядела обеспокоенной из-за Лесной девы, но ничего не знала об этих сдерживающих заклинаниях. — Саманта прошлась вдоль стены, по-новому глядя на узоры. — Вообще, я и не подозревала, что это какой-то язык. В голове не укладывается, как мы могли не знать, что эти странные знаки — важная инструкция к исполнению нашего долга.
— Их название — язык Сотворения.
Нахмурившись, Саманта повернулась к Ричарду.
— Вас научили этому языку Сотворения там, откуда вы родом, в Хартленде?
От такого предположения Ричард улыбнулся.
— Нет. На самом деле, я изучил его совсем недавно.
Язык Сотворения использовала для общения или записи пророчеств древняя машина Регула или, как некоторые ее называли, машина предсказаний. Регула являла пророчества путем выжигания сфокусированным лучом света символов на языке Сотворения на металлических пластинах. В Народном Дворце была часть книги, тоже называемая «Регула». Вторая ее часть, объясняющая назначение машины, в далеком прошлом была отправлена в Храм Ветров на безопасное хранение.
Регула, казалось, была своего рода книгой инструкций к устройству. При помощи нее Ричард научился переводить символы и освоил язык Сотворения.
Он был краткой, рациональной формой письменности. Вместо слов в этом языке использовались символы, в которых заключены сведения. Однажды Ричард понял, что несколько лет неосознанно использовал язык Сотворения. Многие символы в Замке, как и рисуемые одаренными заклинания, несли в себе элементы этого языка, который оказывал влияние на всю сущность бытия.
— Не представляю, как такое возможно, — разочаровано вздохнув, произнесла Саманта. — Как о чем-то можно рассказать только символами и узорами? — Она провела рукой по стене. — Как могут круги, треугольники и все эти разнообразные извивающиеся элементы так точно что-то описывать? По крайней мере, что-то достаточно сложное?
— Благодать — это символ, не так ли? — спросил Ричард, разглядывая узоры на стене.
— Ну да.
— Это символ языка Сотворения.
Саманта округлила глаза.
— Неужели?
— Без сомнений. И он достаточно сложен, тебе не кажется? Смотри. — Пальцем Ричард провел по кругу, входящего в состав одного из символов на стене. — Этот означает жизнь и угрозу жизни, лежащую за барьером. Видишь, он содержит некоторые элементы Благодати?
Потрясенная Саманты подошла к стене и коснулась символа жизни.
— Никогда этого не замечала. Я всегда приходила сюда с мамой, чтобы проверить стену, но не знала, что у любого из этих вырезанных знаков есть конкретное значение. Я никогда не обращала на символы особого внимания и всегда проходила мимо, толком и не глядя на них.
— Это все — язык Сотворения, — сказал Ричард.
— Вы — тот самый, — произнесла Саманта, вновь уставившись на него с благоговением. — Только тот самый человек мог бы понять эти письмена и сказать, что мы должны сделать, если третье царство начнет прорываться через барьер.
— Если я и понимаю язык Сотворения, то не обязательно должен знать, как решить эту трудность. У меня есть свои проблемы, которые...
Ричард внезапно обернулся к проему, из которого открывался вид на далекую стену в горах.
— Добрые духи, — громко прошептал он. — Думаю, я знаю, где они.
Саманта выглядела озадаченной.
— Знаете, где кто?
— Мои друзья, которые пришли в Темные Земли спасти нас с Кэлен, — рассеянно ответил Ричард, пытаясь в уме соединить кусочки головоломки. — Их и твоих родителей атаковали схожим образом.
— О чем вы? Какое отношение к этому имеют символы? — спросила Саманта, махнув рукой в сторону знаков на стене.
— Сдерживающее заклинание, — сказал Ричард, возвращаясь к изображениям на стене. — Когда я начал приходить в себя, над нами стояли двое мужчин. Помню, они обсуждали, кто мог бы напасть на солдат и моих друзей, которые ехали обратно в Народный Дворец. Один из мужчин предположил, что наш отряд атаковали Шан-так...
— Шан-так? Никогда не слышала, чтобы в Темных Землях кого-то так называли.
Ричард посмотрел на видневшуюся в проеме стену.
— Не думаю, что Шан-так из Темных Земель. Второй мужчина сомневался, что это они, а первый сказал: «Где теперь, после падения стены, может быть лучшее место для охоты на людей с душами? Шан-так пошли бы куда угодно, сделали что угодно, чтобы найти таких людей».
Саманта пришла в ужас.
— И вы думаете, что Шан-так пришли из-за этого барьера?
— Похоже на то. Второй мужчина говорил об обширных владения, которые есть у Шан-так, и недоумевал, что им здесь делать. И тогда первый ответил: «То же, что и нам. Охотиться на тех, у кого есть душа».
Саманта поморщилась.
— Охотиться за душами?
— Так он сказал. Думаю, их родина не по эту сторону барьера, а за ним.
Ричард повернулся к стене, рассматривая цепочки символов и узоры, ища что-нибудь, связанное с душами. Пока он молча читал, Саманта прошла вперед — на весь коридор раздавался звук ее шагов. Ведя рукой по каменной стене, девушка теперь взирала на символы совсем иначе, но все равно не понимала их значения.
— Магистр Рал, — позвала Саманта.
Ричард, сосредоточенный на символах, мельком взглянул туда, куда она указывала.
— Что там?
— Похоже, здесь написано имя.
— Имя? Уверена?
— Ну, я не знаю, — ответила Саманта, наклонившись ближе к стене, — но это не символ. Похоже, что здесь вырезано имя — «Ная».
— Ная? — Ричард удивился, что девушка смогла прочесть хоть что-то.
— Да, вот здесь. Не могу поверить, что никогда раньше его не замечала. Наверное, это потому, что оно написано очень мелко и попросту теряется в безумном переплетении узоров.
Ричард осмотрел стену справа от Саманты, все еще указывающей пальцем на имя. Этот участок немного отличался от остальных символов — линии, выгравированные на гладком камне, сильно выступали при свете стеклянной сферы и написаны плотнее друг к другу, создавая подобие отдельного блока знаков. Участок являл собой нечто вроде ядра, окруженного множеством символов.
Ричард посмотрел на стену, где Саманта держала мизинец — там и правда был вырезан символ, похожий на имя «Ная». А после него Ричард увидел выгравированный полумесяц с тремя лучами под ним — знак, означающий «луна».
— Как думаете, что это такое?
Ричард поспешно перевел некоторые из соседних символов.
— Ты права. Это имя. Первую его часть невозможно написать на языке Сотворения, в отличие от второй.
— Так что это за имя?
— Ная Мун.
— Какое красивое, — произнесла Саманта, представив себе его звучание. — Но что оно, по-вашему, здесь делает?
Ричард толком не слушал девушку, уже ища ответ на этот самый вопрос. Чтобы убедиться в своем первоначальном предположении, он внимательно разглядывал символы.
— Это послание, — пробормотал он себе под нос.
— Послание?
Ричард выпрямился.
— Да.
Осматривая символы, Саманта покачала головой в изумлении. А затем неожиданно указала на другой знак в паутине узоров.
— Посмотрите, здесь другое имя — Магда Сирус.
У Ричарда подкосились колени, а руки покрылись гусиной кожей, когда он увидел это имя, написанное в столь далеком, уединенном и всеми забытом месте.
Саманта обеспокоенно нахмурилась, увидев выражение его лица.
— Магистр Рал, что-то не так? Это имя важно для вас?
— Магда Сирус была первой Исповедницей.
— Хотите сказать, Магда Сирус была Исповедницей, как ваша жена?
Ричард прижал к вискам кончики пальцев, неотрывно смотря на имя из легенд.
— Так и есть, — произнес он после долгой паузы. — Магда Сирус была самой первой представительницей своего рода, первой женщиной, ставшей Исповедницей. Все началось с нее. — Ричард указал на другое имя, написанное рядом. — А Мерритт был ее волшебником, защитником, так же как и я — защитник Кэлен.
Саманта вновь посмотрела на имена и изумленно покачала головой.
— Первая... — она повернулась к нему. — Что здесь о них сказано?
Ричард с трепетом провел пальцами по высеченным в камне именам и близлежащим символам.
— Это послание Наи Мун, написанное ею собственноручно по просьбе Магды Сирус и волшебника Мерритта, чтобы потомки никогда не забывали.
Саманта сглотнула.
— Стыдно признать, что мы забыли. — Она с надеждой посмотрела на Ричарда. — Так вы можете прочесть записи, чтобы знание вновь стало известно?
Ричард прочистил горло, отыскал начало и приступил к переводу, почти сразу же наткнувшись на еще одно спрятанное среди символов имя — Сулакан.
— Здесь написано, что творцы императора Сулакана...
— Кто такой император Сулакан? И что за творцы?
Ричард покачал головой.
— Здесь точно не сказано, но, судя по последующим записям, творцы — это отдельный вид волшебников. — Он постучал пальцем по стене, указывая на соседнюю группу знаков. — Император Древнего мира Сулакан приказал своим творцам создать могущественное оружие для использования его в войне с Новым миром. И они, исполняя волю господина, сотворили новые, ужасные заклинания.
Ричарда пробрал озноб от осознания того, что война против императора Джеганя и Древнего мира была разожжена еще во времена Наи Мун. Во времена Магды Сирус и Мерритта. Именно тогда создали некоторые из самых ужасающих заклинаний в истории. Но, одновременно, в ту далекую эпоху появились заклинания, сотворившие первую Исповедницу.
Магии необходим баланс. А это уравновесило сотворенное и выпущенное в мир зло.
Ричард видел записи о том, как зародилась война, вызвавшая невообразимые страдания и множество смертей; как началась борьба за власть, что бушевала сквозь тысячелетия. Пламя той войны никогда полностью не затихало, лишь тлело многие годы, чтобы возродиться вместе с Ричардом.
Война началась во времена первой Исповедницы и ее волшебника Мерритта, и вновь разгорелась в полную силу во времена последней из Исповедниц — Кэлен, и ее волшебника — Ричарда.
Это послание было из той эпохи, когда создали силу Исповедницы, принадлежащую Кэлен.
— Судя по всему, упомянутые здесь творцы были волшебниками, которые создавали вещи с помощью магии, — сказала Саманта, выведя Ричарда из задумчивости. — Я слышала, как мои тети говорили о волшебниках, создававших заклинания. Должно быть, Ная имеет в виду именно их.
Ричард взглянул на Саманту.
— Нет, они не создавали заклинания, по крайней мере не сразу. Сначала они придумывали новые виды самой магии и только потом использовали их для создания заклинаний. А еще оружия из людей.
Саманта выглядела шокированной.
— Они превращали людей в оружие?
Ричард кивнул.
— В страшное оружие, каким являлся император Джегань из Древнего мира. Его предки были первым оружием, созданном во времена Наи. Их называют сноходцами.
— Правда? — удивленно прошептала Саманта. — Мама никогда не рассказывала о подобном.
— Немногие из ныне живущих знают о событиях той древней войны. Некоторые из нас выяснили подробности только после того, как война началась снова, и были в ужасе, когда узнали о таком оружии.
— Неужели возможно создать новые формы магии? Я всегда думала, что магия — это магия, она неизменна, а мы просто должны понять, как она работает, и не слышала, что можно создавать новые виды магии.
Хоть Ричарду и нравилось ее любопытство, он был сбит с толку ужасной природой вещей, о которых сейчас читал и хотел понять. Поэтому он просто сказал:
— Да, возможно.
— Там сказано, какой вид магии они создали?
Ричард нахмурился, взглянув на нее.
— Саманта, позволь мне сначала расшифровать побольше, тогда я смогу ответить тебе.
Девушка сникла.
— Простите.
Ричард вернулся к переводу.
— Здесь говорится, что творцы создали заклинания, позволявшие использовать мертвых...
— Использовать мертвых! Вы серьезно? Но для чего?
— Из них сделали воинов. Благодаря этим новым заклинаниями, трупы пробудили от так называемого сна смерти и заставили служить императору.
Саманта схватила Ричарда за руку.
— Вы говорите о монстрах, что напали на нас в ту ночь? О существах, похожих на трупы, которые вытащили из могил и вернули к жизни?
— Похоже на то. — Ричард покачал головой, разглядывая ужасные записи на камне. — Здесь написано, что, изменив элементы Благодати, творцы императора научились воздействовать на души умерших в подземном мире...
— Но зачем они это сделали? — вновь прервала Ричарда Саманта, нетерпеливо ожидающая, чтобы он переводил быстрее.
Ричард жестом заставил ее замолчать, чтобы можно было спокойно изучить этот кусочек символов. Вздохнув, Саманта стала молча дожидаться.
Ричард вытер лоб рукой.
— Они воздействовали мощной магией на тела и одновременно магией Ущерба на души в подземном мире, связав их таким образом.
Саманта обхватила себя руками, словно почувствовала внезапный озноб.
— Никогда не думала, что подобное возможно.
Ричард тоже. Он перевел еще одну строку, перед тем как продолжить объяснение.
— Они смогли сделать это, влияя на связующий элемент Благодати — искру дара, — который начинается в центре и проходит сквозь жизнь к смерти, соединяя абсолютно все. Так они создали живых мертвецов, не имеющих собственной воли и подчиняющихся желаниям того, кто пробудил их. По сути, творцы Сулакана смогли создать армию бескровных и безжалостных убийц. Пробудившись, те не знают ни голода, ни боли, ни страха или жалости, никогда не устают и не отступают, не имеют собственных желаний, кроме приказа, что им дали. И их нельзя убить вновь, но при этом мертвых можно оживлять по мере необходимости. После пробуждения они неустанно стремятся к своей цели. Магия, позволяющая им двигаться, одновременно наделяет страшной силой, поэтому они настолько сильны, что могут рвать людей на куски.
— Это похоже на то, что мы видели той ночью, — сказала Саманта.
— Вынужден согласиться. — Ричард указал на строку плотно написанных символов. — Здесь продолжение. Мертвецы настолько одержимы, что, даже лишившись ног, не почувствуют этого и будут двигаться с помощью рук, лишь бы выполнить приказ. Хочется сказать, что звучит невероятно, но я видел это своими глазами. Еще здесь написано, что их следует изрубить на куски. Правда, сделать это непросто, поскольку магия, что оживила их, также служит своего рода щитом, против которого дар практически бесполезен. Хотя их можно сжечь обычным огнем или огнем волшебника.
— Огонь волшебника. Никогда такого не видела. А вы?
Ричард, увлеченный переводом, пробормотал в ответ, что видел.
— Для них щиты не преграда, потому что они нацелены на живых. — Он махнул в сторону коридора. — Я задавался вопросом, почему здесь в роли щитов выступают огромные откатывающиеся в сторону камни. Это необычно, потому я и удивился.
— Правда? Но почему?
— Сквозь щиты, которые мне встречались раньше, могли пройти только одаренные с определенными способностями, нажав на металлическую пластину. А чтобы закрыть проход, такие щиты использовали лишь магию: некоторые предупреждали неприятным звуком, жаром или даже болезненным покалыванием тех, кто не должен проходить дальше. Но были и опасные щиты, достаточно мощные, чтобы убить злоумышленника, если он все-таки попробует пройти, даже после предупреждения. Например, могло содрать плоть с костей. Все эти щиты использовали магию. А здесь — огромные камни, потому что против мертвецов, защищенных магией, что их оживила, обычные щиты бесполезны. Они могут пройти сквозь них, но не через каменную преграду, которая попросту слишком тяжела, чтобы ее можно сдвинуть.
Пока Саманта обдумывала сказанное, Ричард уже переводил следующий отрывок.
— Звучит зловеще, — сказал он. — Здесь говорится, что этих оживших мертвецов часто отправляли за конкретными людьми, например, одаренными. — Он посмотрел на Саманту. — Похоже, они действительно преследовали тебя.
Саманта выглядела обиженной.
— Я же говорила.
— А ты знаешь, почему они гнались за тобой?
Она, казалось, удивилась вопросу.
— Чтобы убить одаренных, и они не смогли использовать магию в сражении?
Ричард постучал по стене с символами.
— Магия не действует против них, разве что огонь волшебника, но ты им не владеешь. Кроме того, я не думаю, что они убили моего деда, Зедда, или Никки. Зедд — волшебник, а Никки — колдунья. Подозреваю, у кого-то были причины захватить их в плен, как, возможно, и твою маму. Ведь, в конце концов, останки твоего отца нашли, а ее — нет.
— Хорошо, а почему вы думаете, что монстры приходили за мной?
— Здешние одаренные должны следить за барьером и предупредить всех, если кто-нибудь покинет третье царство. Думаю, твоих родных могли убить, чтобы они не успели поднять тревогу, пока сдерживающее заклинание разрушено не полностью. Твоя мать может быть мертва — как и отец — или захвачена в плен, ведь это также помешает ей предупредить людей. А еще, возможно, у напавших существует цель — одаренные. И вот осталась только ты, здесь, в Стройзе. Думаю, тебя хотели захватить или даже убить, чтобы помешать поднять тревогу.
Саманта выглядела потрясенной.
— Я и представить не могу, как отправлять сигнал тревоги.
— Они об этом не знают.
— Пожалуй. — Она приободрилась. — Вы правда думаете, что мама жива?
Ричард долгое время молчал.
— Надеюсь, Саманта. Надеюсь, что и мои друзья тоже живы. Если это так, я попытаюсь их спасти. Ведь монстры могли легко убить их, но я верю, что хозяева этих чудищ хотели заполучить одаренных живыми. И если у них твоя мать и мои друзья, возможно, я смогу спасти и ее.
Саманта взглянула сквозь проем на третье царство.
— Вы собираетесь пойти туда? Неужели вы думаете отправиться в это ужасное место, которое является частью царства смерти? Туда, где умершие оказались в мире живых? Это же самоубийство!
Ричард посмотрел на нее решительно.
— Мной движет желание освободить их, но помимо этого, если я не спасу друзей, и мы не доберемся до сдерживающего поля, где можно убрать прикосновение смерти, то Кэлен и я умрем.
Саманта сглотнула, прежде чем ответить.
— Я знаю.
Ричард задал вопрос, хотя уже знал на него ответ:
— Есть ли надежда вылечить нас, кроме способа, о котором говорил Генрик?
Саманта оглянулась через плечо, как будто могла видеть лежащую там Кэлен. Когда девушка повернулась обратно, ее глаза казались намного старше, чем должны. Эти глаза не оставляли сомнений, что Саманта — колдунья, несмотря на юные черты.
Она покачала головой.
— Боюсь, нет, Магистр Рал. Хотя я и надеюсь, что моей помощи окажется достаточно, и Мать-Исповедница скоро очнется, начнет есть и пить, но она смертельно больна. Так же как и вы, пусть и не ощущаете этого в полной мере. Но у Матери-Исповедницы осталось мало времени — у вас немного больше, — и она умрет, если не убрать прикосновение смерти. Ваша судьба решена, если не попытаться ничего исправить.
Ричард кивнул, не в силах произнести и слова, не переставая думать, что Кэлен умирает.
— Извините, Магистр Рал, но я не думаю, что вы хотели бы услышать от меня что-либо, кроме правды.
Ричард пристально посмотрел в темные глаза Саманты.
— Нет, не хотел бы. Только правда может нам помочь, именно поэтому я должен перевести эти записи. Нужно понять, есть ли здесь информация, которой мы можем воспользоваться.
Ричард не стал говорить, что, если Кэлен умрет, он не захочет жить. Жизнь без нее не имела смысла, а без помощи Зедда и Никки у них нет шанса избежать смерти. И, чтобы найти их, Ричард должен отправиться в третье царство, но сначала важно понять, с чем он столкнулся.
Ричард бросил взгляд на послание на стене, освещаемое жутковатым огоньком от сферы.
— Возможно, я смогу узнать нечто, что поможет нам, даст ответы, которые можно использовать.
С мрачным видом Саманта кивнула.
— Надеюсь.
Ричард вернулся к записям на языке Сотворения и читал про себя еще некоторое время. Послание было мрачным.
— Ная говорит, что мертвецов всегда более чем достаточно, и трупы оживляют по мере необходимости, обычно в огромных количествах. Нередко они использовали тела собственных убитых солдат. Магия, оживляющая их, также приостанавливает процесс разложения плоти, но из-за того, что столь темные силы использованы в мире живых, она имеет пределы. Хотя бы потому, что все в мире живых рано или поздно умирает, также с магией. Фактически, эффективность заклинаний снижается, и процесс естественного разложения плоти возобновляется. Ная обращает внимание на то, что хотя они и знают об истощении магии, оживляющей мертвецов, но не имеют понятия, сколько для этого требуется времени.
— Великолепно. Значит, эти убийцы — живые мертвецы, — которые не гниют веками, сбежали из третьего царства и теперь ходят среди нас.
— Похоже на то, — согласился Ричард.
Саманта тревожно покачала головой.
— Даже Джит оставалась в своем логове. Зная насколько опасны Темные Земли, мы никогда раньше не сталкивались ни с чем настолько ужасающим, как живые мертвецы. Не могу себе представить что-либо более пугающее.
Ричард, все еще читая послание Наи, бегло скользил пальцами по строкам, написанным на языке Сотворения прямо на стене.
— Здесь говорится, что полулюди гораздо хуже.
— Магистр Рал, вы побледнели. В чем дело? Что это за полулюди? Там сказано, кто они такие? — Саманта приблизилась. — Магистр Рал, ответьте, что случилось?
Проверяя перевод, Ричард коснулся пальцами лба. Он прочитал еще раз, стараясь понять незнакомое сочетание символов.
— Полулюди — это живые люди, лишенные душ.
— Лишенные душ? — Саманта подалась вперед. — Вы серьезно?
Ричард не мог не перечитать этот отрывок еще раз, прежде чем перейти к следующей части лишающего иллюзий послания. Наконец, он отступил, разглядывая надписи на стене.
— Боюсь, да. — Ричард указал на сложный символ. — Это предупреждение, что живущие за барьером не имеют душ.
— Это ведь бессмысленно. Как у людей может не быть душ? Они являются частью нас. Они — и есть «мы». Это как будто... — Саманта замолчала, пытаясь подобрать слова, — будто живые уже мертвы.
— Боюсь, именно так тут и написано. Ная говорит, что полулюди — это нечто среднее, они похожи на обычных людей, но не всем.
Саманта поморщилась.
— Как такое возможно?
— Видимо, у мертвецов и полулюдей есть что-то общее, и именно это отличает их от обычных людей. По крайней мере, в общепринятом смысле.
Саманта встревоженно спросила:
— Общепринятом смысле? Что вы имеете в виду?
Ричард глубоко вздохнул.
— Ну, исходя из здравого смысла, у живых есть душа. Но что это значит? И как это делает нас людьми? В некотором роде иметь душу — означает иметь способность к рациональному восприятию. Понимаешь?
— Не думаю. Какое отношение рациональное восприятие имеет ко всему этому?
— Именно оно дает нам способность отличать хорошее от плохого, сочувствовать другим, ценить жизнь. Рациональное восприятие — источник морали. Ная говорит, что полулюди не способны сочувствовать. Она особо подчеркивает, что они не могут рационально воспринимать действительность. Думаю, Ная хотела, чтобы мы увидели взаимосвязь. Та часть полулюдей, что отвечала за личные интересы, была уничтожена магией Ущерба. Рациональное восприятие являлось источником сочувствия, человечности. А, так как часть их разума уничтожена, теперь они полагаются на инстинкты, например, на животный инстинкт хищника при охоте. Они отличаются от нас тем, что не имеют возможности мыслить рационально, в широком смысле этого слова. Их жизнь не наполнена пониманием или чувствами к другим, у них нет собственных устремлений. Они мастерят оружие, охотятся, убивают, едят, размножаются, выглядят как люди, но на этом сходство заканчивается.
Саманта одарила Ричарда мрачным взглядом.
— Я могу понять желание Сулакана иметь такую беспрекословно подчиняющуюся армию. Но неужели это возможно?
— Судя по всему, да, — ответил Ричард, пробегая глазами по символам и переводя для девушки основной смысл. — В этой строке Ная говорит, что Благодать и сама их суть были разорваны, и затем в них поместили магию, похожую на ту, что использовали для оживления мертвых. Именно так творцы императора смогли создать для служения ему расу полулюдей. Более того, из-за сделанного магией Ущерба с телами, полулюди стареют очень медленно, едва заметно.
Саманта скептически сложила руки на груди.
— Магия может многое, но не спасет людей от старения. Будь это возможно, одаренные всегда оставались бы молодыми.
— Это возможно, — сказал Ричард. — Я сам видел подобное во Дворце Пророков, где древние заклинания изменили течение времени. Люди, живущие там, стареют медленнее, чем обычно. Изначально так сделали, чтобы предоставить колдуньям достаточно времени для обучения молодых волшебников. И еще я знаю живших там людей, которым сотни лет, по крайней мере, по меркам времени вне этого заклинания. Я даже знаком со своим предком, которому почти тысяча лет, — Натаном Ралом, — он прожил во Дворце Пророков большую часть жизни.
— Тысяча лет... — Саманта надолго умолкла в потрясении. Наконец, она потрясла головой. — Хотела бы я увидеть такие удивительные вещи, существующие за пределами Темных Земель. Но всегда знала, что обречена остаться здесь, в этом маленьком, изолированном месте, как и все мои предки, никогда не увидев остальной мир.
— Не знаю, можно ли назвать их «удивительными». Чаще всего это масса неприятностей, как и то, с чем мы столкнулись сейчас.
После минутного раздумья Саманта, наконец, вернулась к насущному вопросу.
— Но как это возможно — отгородить полулюдей от старения? Они ведь не живут под воздействием такого заклинания, как вы описали.
— Это следствие применения магии Ущерба...
— Но только волшебники древности, создавшие полулюдей, владели магией Ущерба, верно? Сейчас ни у кого нет таких способностей.
— Даже сегодня есть несколько людей, которые могут использовать эту сторону дара.
Ричард не стал упоминать, что он сам один из них. По крайней мере, когда его дар отзывается. Саманта выглядела удивленной, так что он просто продолжил объяснение.
— В нашем случае Благодать изменили магией Ущерба, что повлекло за собой установление связи с подземным миром. Именно так их старение и было замедлено.
— Подземный мир? Но каким образом связь с ним может повлиять на процесс старения?
— Наша жизнь имеет пределы — мы рождаемся, живем и затем умираем, — но будем мертвы всегда, верно?
— Верно, — уступила Саманта, смущенно кивнув. — И?
— Получается, мы живем ограниченное время, но после смерти нас ждет вечность, а ее невозможно измерить. Только жизнь позволяет понять границы времени. Для душ время начинается в царстве смерти, когда мы уходим из жизни, и так же начинается сама жизнь, когда появляемся на свет. С той лишь разницей, что жизнь имеет конец, поэтому можно определить, насколько долгой она была. В подземном же мире существует только одна точка отсчета — когда мы умираем. С этого момента измерить время уже невозможно. Вот почему в Благодати жизнь имеет начало в Сотворении и оканчивается в смерти. Но, оказавшись в мире мертвых, души остаются там вечно.
Саманта все еще была в замешательстве.
— Но ведь это и есть тот момент, с которого там начинается время.
— Да, но это лишь начало. Можно сравнить с попыткой измерить длину веревки, у которой только один конец. Если ты никогда не сможешь увидеть другой конец, потому что она бесконечна, то как сможешь определить длину? Жизнь можно измерить от начала и до конца. Смерть же бесконечна.
Саманта зажмурилась, стараясь представить себе все это.
— Каждый прожитый день, — продолжил Ричард, — уменьшает количество нам отпущенных, поэтому время значимо и важно. Жизнь драгоценна, а значит, драгоценно и время. Ведь именно им оцениваются такие вещи, как любовь. Мы дарим нашу самую большую ценность — время и жизнь — тем, кого любим.
— Никогда не думала об этом в подобном ключе. Я знаю, насколько дорожила проведенным с родителями временем и как сильно мне его не хватает. Так что насчет времени в подземном мире?
— Умерев, человек остается мертвым навсегда. Следовательно, души в подземном мире не стареют, не ощущают, как истекает их время, ведь ему нет конца. Они остаются мертвыми вечно. Поэтому в подземном мире и день, и тысяча дней, и даже миллион ничего не значат по сравнению с бесконечностью. А так как смерть неизменна, и мертвыми остаются вечно, понятие времени в подземном мире теряет свою актуальность.
— Но какое все это имеет отношение к длительности жизни полулюдей?
Ричард приподнял бровь.
— Время для мертвых бесконечно. А у полулюдей нет души — эта их часть уже мертва, — и они, вопреки законам Благодати, живут в третьем царстве, где свои законы. Там жизнь и смерть существуют одновременно, без какого-либо разделения, что позволяет им переплетаться самым неожиданным образом. В каждом из полулюдей заключено третье царство, а значит, и смерть — вот почему время для них течет иначе. Видимо, творцы императора Сулакана использовали связь с миром мертвых, чтобы люди, превращенные в оружие, жили как можно дольше и служили его целям. Сулакан был живым и ценил время, поэтому использовал противоположные стороны жизни и смерти, чтобы управлять временем в своих целях.
Саманта удивленно смотрела на Ричарда.
— Все это достаточно сложно понять.
Ричард кивнул, осознавая, что он видел такие вещи, которые девушка еще не могла представить и с трудом понимала.
Ему тоже было сложно все это осознать. Из-за Лесной девы он и Кэлен несли в себе смерть, а значит, оба принадлежали третьему царству. Но разница заключается в том, что они долго не проживут. Крик Лесной девы нес в себе смерть, и подземный мир рано или поздно призовет то, что ему принадлежит.
— Я знаю, — сказал Ричард спокойным голосом. — Должен признаться, мне тоже достаточно сложно это понять.
Когда Ричард вновь занялся переводом вырезанных на стене символов, Саманта стала терпеливо ждать, наблюдая, как он, время от времени, проводил пальцем по особенно сложным элементам.
— Что еще там написано? — спросила девушка, когда ее терпение иссякло.
Ричард провел рукой по лицу.
— Ну, здесь много говорится о том, что император Сулакан хотел превратить как можно больше человек в эту новую расу нелюдей, чтобы они, живущие вне времени, могли служить его целям. Еще он планировал сразу же устранять любого, кому не понравится его грандиозный план, и в первую очередь — одаренных.
Саманта хмуро взглянула на Ричарда.
— Что за грандиозный план?
Перейдя к следующей строке, Ричард прочел ее дважды, убеждаясь, что понял написанное правильно.
— Ну? — спросила Саманта. — Вы можете прочитать или нет?
Ричард тяжело вздохнул.
— Могу. Мне сложно поверить в написанное, но прочитать я могу. Неудивительно, что люди Нового мира были согласны даже на войну, лишь бы его остановить.
— Почему? О чем же там говорится?
— Здесь написано, что император Сулакан хотел объединить весь мир в, как он его назвал, Народный Альянс, с ним во главе.
Сражаясь с Древним миром, Ричард сталкивался со схожими деспотичными идеями о высшем благе, которое важнее жизни отдельного человека. Вера в это высшее благо всегда сводилась либо к подчинению власти тирана и принесению жертв, либо к смерти, и на деле требовала уничтожения всех несогласных, чем демонстрировала нетерпимость, как и прочие подобные верования.
Ричард думал, что со смертью последнего императора Древнего мира борьба, наконец, окончена. Теперь он в этом не так уверен. Где творится добро, устанавливается мир или процветание, всегда появляется зло и старается уничтожить их. Сколько бы ни существовало человечество, будут и думающие, что их видение лучшего мира предусматривает убийство всех несогласных.
Теперь стало очевидно, что начатая так давно Сулаканом битва — не окончена, а созданное им оружие — полностью не уничтожено. Часть такого оружия, выпущенного в мир живых, давным-давно оградили барьерами и границами, где они дожидались возможности вновь вступить в бой. Как и другие, этот барьер, в конце концов, тоже пал.
— Похоже, что всегда есть тот, кто жаждет править, — сказала Саманта, рассматривая записи, которые не могла понять.
— Это, безусловно, так, — отозвался Ричард, касаясь выгравированных на стене символов, — но Сулакан отличался тем, что считал свои цели большим благом для всего сущего, чем сама жизнь.
Губы Саманты слегка дернулись.
— Не понимаю.
— Сулакан считал царства жизни и смерти единым целым, как и Благодать — единый взаимосвязанный элемент. Он хотел объединить оба мира под своей властью.
Саманта покачала головой, наблюдая за читающим на языке Сотворения Ричардом.
— Безумие.
Он посмотрел на нее.
— Не могу не согласиться, но иногда сумасшедшие столь одержимы, что могут втянуть в свое безумие весь мир.
— Не понимаю, как нормальные люди могли соглашаться с такими взглядами.
Ричард со вздохом выпрямился.
— Зачастую безумцам проще привлечь одержимых последователей, чем здравомыслящим людям заставить других прислушаться к голосу разума. Обычно люди с большей готовностью верят не в истину, а в ложь, ведь она может звучать приятно. Истина же по своей природе не всегда столь привлекательна. Это не оставляет выбора мирным людям, кроме как сражаться за свои жизни или пасть от клинков безумцев. Третьего не дано. Не может быть компромисса между цивилизацией и варварством. Цивилизация должна либо защищаться от варварства, либо исчезнуть.
— Полагаю, в этом и заключается наша роль?
Ричард кивнул.
— Всю жизнь я хотел провести мирно, а не сражаться, воевать, видеть, как умирают хорошие люди, и убивать, но другие не позволили бы мне. Я всегда сражался за мир и выживание, а не завоевания. Собственно, так я и оказался здесь, а не в Хартленде, где вырос. — Он махнул рукой на надписи на стене. — Может показаться, будто жители Нового мира избегали войны как можно дольше из-за трусости, но Древний мир не волновало, что эти люди всего лишь хотели жить в спокойствии. В этом случае, пока желающие мира не дадут отпор, захватчик будет торжествовать. По словам Наи император Сулакан и его последователи были полны решимости создать любое, даже самое ужасное и смертоносное оружие, лишь бы покорить несогласных с их планами. Ожившие мертвецы и полулюди — лишь два вида такого оружия. Она говорит, что в итоге Сулакан собирался править из подземного мира и живыми, и мертвыми.
Саманта в волнении меряла большими шагами комнату. Настроение ее было чернее волос.
— Я могу представить, чтобы сумасшедший был зачинщиком битвы, похожее случалось у нас в деревне среди глупцов, но то, что вы описываете, просто безумие. — Она постучала пальцем по голове. — Безумие, безумие.
— Ная говорит то же самое, и предупреждает: чем более мнимыми, нереальными и абсурдными были идеи, тем больше умных людей верили ему. И даже если в итоге цели действительно оказывались нереальными, Сулакан был готов убить множество невинных людей, всего лишь пытаясь реализовать их, и только это волновало стоящих у него на пути — жителей Нового мира. Ная утверждает, что у него не было намерения прекращать убийства, пока жизнь существовала. Сулакан верил, что в конце концов в мире живых должны остаться только ходячие мертвецы и полулюди, а он будет вечно править их душами из подземного мира.
— Вы уверены, что это не сам Владетель ожил? — презрительно спросила Саманта, сложив руки на груди.
— Он был обычным человеком, — ответил Ричард, — который, как и многие другие, служил смерти. Неважно, знали они об этом или нет. Думаю, Сулакан просто был более смелым, чем большинство других. Ная говорит, что, неся смерть в подобных масштабах, он считал свои деяния священными.
Саманта вскинула руки.
— Я даже не могу постичь всей глубины таких заблуждений. Но что действительно удивляет — почему люди верили этому безумцу и боролись за его сумасшедшие цели. Ведь даже я, еще не взрослая, и то вижу, что это бред.
Ричард отвернулся от надписи на стене.
— Множество людей ведут подобную жизнь. А следование за таким лидером дает им право самим стать дикарями, безымянными грабителями и забирать все, на что предъявят права. Некоторых опьяняет подобная сила и возможность уничтожать других. Но это не относится к делу. Главное в том, что Сулакан был достаточно могущественным, чтобы вызвать огромные разрушения и гибель человечества. Даже если он заблуждался, а идеи были безумными, он, его одаренные и огромные, неистовые армии могли повергнуть весь мир в пучину великой войны. К счастью, Ная и люди того времени смогли хотя бы создать этот барьер и сдержать некоторых из наиболее опасных его творений, обезопасив мир на очень долгое время. Но количество запертых за барьером в третьем царстве полулюдей продолжало расти на протяжении многих веков, а теперь они вырвались в мир живых и вновь стали проблемой.
Сложив руки, Саманта заметила с сарказмом:
— Вы имеете в виду, что они стали нашей проблемой.
— Нашей проблемой, — согласился Ричард, кивая. — Сейчас важно только то, что творения, созданные в те древние времена волшебниками Сулакана, вновь на свободе и угрожают миру. Если не получиться выяснить, как уничтожить их, погибнем уже мы.
Саманта нервно вышагивала от одной стены к другой, пока Ричард читал послание Наи. Он ощущал переживания этой загадочной женщины из далекого прошлого, которой было столь важно, чтобы потомки могли понять причины, стоящие за страхом ее поколения оказаться в руках такого злодея.
Они знали, что жизнь населения Нового мира превратилась бы в долгую ночь кошмаров, не получись остановить или хотя бы сдержать полулюдей. Очевидно, Ная хотела быть уверенной, что последующие поколения поймут скрытую за барьером опасность.
— Добрые духи, — тихо пробормотал Ричард.
— Что? — спросила Саманта, услышав его. Ричард не думал, что говорил вслух.
Он глубоко вздохнул, прежде чем начал описывать мрачные подробности.
— Ну, Ная пишет, что полулюди начали охотиться за чужими душами, потому что своих у них больше не было.
Саманта остановилась и повернулась к нему.
— Начали охотиться на души? О чем там говорится?
Ричард прищурился от напряжения, концентрируясь на переводе.
— Согласно записям, оставшись без души, полулюди обезумели настолько, что начали охотиться на тех, у кого души были, в надежде забрать их себе.
Ричард замолчал от удивления.
— И?.. — спросила Саманта.
— И... стремясь обрести душу, они сжирали любого живого человека, которого могли поймать. Ная говорит, что это было бесполезно, но они не оставляли попыток.
Саманта подошла ближе.
— Они едят живых? Вы уверены, что именно так там написано?
Ричард кивнул.
— Создание полулюдей имело неожиданный результат. Вскоре после того, как их лишили душ и сделали живым оружием Сулакана, ими внезапно овладело непреодолимое желание вернуть утраченную душу. Они стали неуправляемы. Несмотря на все усилия создавших их волшебников, полулюди испытывали отчаянную потребность в душе. Движимые этим безумным, неконтролируемым желанием пожирать людей, они не были способны осознать, что жажду утолить невозможно. Ная говорит, что они охотились и по одному, но чаще объединялись для осуществления более эффективных атак.
— То есть они начали охотиться группами? Как стаи волков?
— Выходит, что так, — произнес Ричард, продолжая переводить послание. — Выйдя из-под контроля, они сначала напали на своих создателей, затем на войска, куда были назначены, и после этого прорвались к остальному населению. Уцелевшие волшебники боялись собственных творений. Многие бежали. Какое-то время они не знали способа остановить полулюдей, тогда ночь принадлежала этим созданиям. Местные жители быстро научились прятаться в домах, как только солнце садилось. Им оставалось надеяться, что за ними не придут лишенные душ. В слухах, наполненных ужасом, этих одержимых охотников за душами называли «жуткими полумертвецами».
— Жуткие полумертвецы. Как по мне, вполне подходящее описание, — сказала Саманта.
Ричард согласился.
— Ная сообщает, что творцы Сулакана в конце концов смогли найти решение. Изменив сотворившее полулюдей заклинание, они направили эту тягу к убийствам против врагов — людей Нового мира.
— Против нас? — испуганно спросила Саманта.
Ричард кивнул.
— К сожалению, да. Полулюди, пусть и не сильнее обычного человека и серьезно уступающие ожившим мертвецам, все же более опасны, потому что быстрее и, самое главное, сохранили способность мыслить как хищники и охотиться за душами. Хоть и лишенные высших мыслительных способностей, они научились собираться и нападать подавляющим большинством. Когда создатели вновь обрели над ними контроль и смогли изменить заклинание, дикая натура и умение мыслить наконец-то обратились против врагов Сулакана.
Ричард устал от перевода таких сложных символов, но не мог позволить себе что-нибудь пропустить или остановиться, поэтому потер глаза и продолжил чтение.
Когда Ричард замолчал, Саманта подождала несколько минут и потрясла его за рукав.
— О чем там говорится? Что вы читаете? Скажите мне.
Ричард глубоко вздохнул, выпрямляясь, и небрежно указал на стену.
— В этой части нет новой информации. Лишь подробное описание, как полулюди убивали своих жертв.
— Мне надо знать, — сказала Саманта, когда он замолчал. — Они придут за нашими людьми, за мной. Не пытайтесь защитить меня, держа в неведении. Незнание правды не спасает. Я должна знать.
Взглянув на Саманту и увидев решимость в ее глазах, Ричард подумал, что девушка права.
— Они разрывают человека, полагая, что столь желанная душа находится внутри. Полулюди часто сперва съедают внутренности своей жертвы, думая, что душа хранится в них, потом выпивают кровь, боясь, как бы и капли души не вытекло. А затем, все еще не удовлетворенные, потому что до сих пор не получили желаемого, обгладывают кости, пожирают каждый кусочек мяса в попытке найти душу, скрытую в еще теплой плоти. Некоторые группы борются за останки, надеясь добыть себе душу. Они пожирают все: мышцы, кровь, органы, даже лицо, — высасывают мозг или разбивают череп камнем, пытаясь добраться до него. Они оставляют лишь малую часть внутренностей и кости, но иногда съедают самые крупные из них, пытаясь найти неуловимую душу.
Саманта выглядела ошеломленной.
— С чего они вообще решили, что смогут получить душу, пожирая людей?
— Ими движет безумие. Это не имеет смысла для нас, но не для них, думающих, что души находятся внутри человека или скрываются в тканях организма. Они ждут момента, когда душа покидает умирающее тело, полагая, что в это мгновение смогут поглотить ее, втянуть внутрь себя. Поэтому они пожирают все в надежде заполучить душу, пока она еще скрывается в теле и не покинула теплую плоть.
Глаза Саманты наполнились слезами.
— Они жуткие монстры.
— Бездушные монстры, — согласился Ричард. Он указал на следующие символы. — Неспособность получить желанные души делает их еще безумнее, яростнее. С каждым очередным убийством они становятся все более одержимы жаждой обладать душой. Полулюди чуют ее, как хищник — кровь.
Саманта притянула Ричарда за рукав.
— Хотите сказать, они используют это умение, чтобы охотиться на людей?
Ричард кивнул.
— Ная уверяет, что полулюди — это сама смерть с зубами, которая пришла за живыми.
Он остановился перевести дух. Описание было таким реалистичным, что ему стало не по себе. Саманте он дал лишь поверхностное представление о том, с чем они столкнулись, решив, что и этого будет достаточно.
Готовая вот-вот расплакаться Саманта покачала головой в ужасе.
— Смерть с зубами, пришедшая за живыми, — сказала она себе. — Так вот, что случилось с папой. И, возможно, мамой. Даже если они не съели ее живьем сразу, то наверняка уже сделали это.
— Мы точно не знаем. — Ричард положил руку на хрупкие плечи девушки и обнял ее. — Мне жаль, Саманта, что пришлось все это тебе прочесть.
Она вытерла глаза рукавом.
— Сладкая ложь едва ли поможет мне. Я единственная одаренная, оставшаяся здесь, и должна знать, с чем столкнулся мой народ. Может, я и слишком молода, чтобы защитить их, но больше никого нет.
Ричард понимал, что она чувствует, сам волнуясь за Зедда, Никки, Кару и всех остальных. Он с удвоенным вниманием продолжил переводить. Сколько бы времени ни осталось, оно утекало быстро, а понять, с кем он имеет дело, необходимо, чтобы потом их найти.
Ричард знал, что его дар не отзывается из-за прикосновения смерти, а, следовательно, и связь с д’харианцами теперь не действует. И раз так, то эйджил Кары вместе с даром Зедда и Никки также не работают. Они все были фактически беззащитны.
— Вот, что меня волнует, — сказал Ричард Саманте. — Ная говорит, что созданное волшебниками императора заклинание сработало так, что вырванные из тел души не смогли попасть в мир духов. Однажды забранные из царства смерти, они оказались в ловушке между мирами. Не в силах добраться до человека, из которого были извлечены, или пройти сквозь завесу в подземный мир, эти потерянные души иногда возвращались в виде призраков. — Ричард посмотрел на Саманту. — Ная пишет, что далеко не все, кто вернулся в мир живых, были дружелюбны.
Саманта помрачнела.
— Великолепно.
Ричард мог только представить мстительную ярость этих потерянных душ.
Читать послание становилось сложнее из-за того, что Ричард не понимал терминологии, включающей в себя и магию Ущерба, и магию Приращения. Там были элементы, описывающие незнакомое заклинание, но он смог уловить основной смысл объяснений Наи. И они пугали.
Ричард прочитал следующую строку со сложными символами дважды, чтобы быть уверенным в правильности перевода. Как бы он ни хотел ошибиться, но это было не так.
— Так что, это все? — спросила Саманта.
Казалось, она старается не терять надежду, хотя прекрасно понимает серьезность ситуации.
Ричард потер глаза и приступил к чтению последних строк послания Наи Мун, надеясь, наконец, узнать решение проблемы с полулюдьми и ожившими мертвецами, но найдя лишь разочарование.
— Ная говорит, что лучшие умы и самые талантливые волшебники Нового мира не смогли устранить угрозу. Люди Нового мира сражались против полулюдей и ходячих мертвецов, и не раз успешно. Однако эти победы обходились им дорогой ценой, ослабляя и истощая ресурсы. Для Древнего мира — с намного большим населением — потери не были столь значительны. Кроме того, они могли оживить необходимое количество мертвецов, зачастую убитых ими в сражениях. В Новом мире понимали, что необходимо как можно быстрее покончить с врагами или хотя бы сдержать их, в противном случае сама жизнь могла быть уничтожена войсками Сулакана. Не в силах эффективно противостоять или полностью уничтожить врагов, волшебники Нового мира были готовы на все, лишь бы найти решение, которое спасет их от полного истребления и сохранит мир живых. И в конечном счете они нашли решение — лучшее из возможного. Все сводилось к тому, что людям надо было использовать в этом районе притягивающее заклинание, которое привлекло бы мертвецов и полулюдей в то место, за горами, которое мы видим в проеме. Как только они все собрались, волшебники Нового мира смогли оградить этих бездушных монстров барьером сдерживающего заклинания.
— Притягивающее заклинание, сдерживающее заклинание — никогда не слышала о такой магии.
— Я тоже, — произнес Ричард. — Ная не вдается в подробности относительно природы этих заклинаний, но названия говорят сами за себя. Она пишет, что таким образом все-таки получилось защитить людей от бездушных монстров, разгуливающих среди живых. И еще искренне извиняется от имени ее людей за возложенную внушающую ужас угрозу на плечи будущих поколений, но они больше ничего не могли сделать, потому что иначе Сулакан выиграл бы войну, и тогда не было бы никаких будущих поколений. Лучшее, что они могли сделать, — воздвигнуть барьер и основать дозорную деревню, чтобы известить совет волшебников о смертельной опасности, если и когда барьер падет. — Ричард указал на следующие символы. — Это настораживает. Оказывается, они надеялись, что ко времени, когда падет барьер, совет волшебников сможет найти способ устранить угрозу раз и навсегда.
— Пожалуй, мы знаем, что этого так и не произошло, — сказала Саманта. — К тому же и совета волшебников больше нет.
— Боюсь, ты права. Ная попросила жителей твоей деревни внимательно следить за барьером, потому что, когда он падет, эти лишенные душ набросятся на людей, и царство жизни как таковое вновь будет в опасности. — Ричард слегка наклонился, изучая следующий символ. — Ная обращает внимание на то, что полулюди будут выслеживать одаренных.
— Одаренных? — спросила Саманта, нахмурившись. — Раньше она говорила, что против ходячих мертвецов и ужасных полулюдей дар не действует. Зачем им тогда выслеживать одаренных?
Ричард покачал головой.
— Не знаю. Ная не объясняет.
Ричарда охватил гнев при мысли о случившемся с воинами Первой Когорты и его друзьями. Ждать больше нельзя, время стремительно ускользало, но необходимо еще изучить записи Наи.
Размышляя, Саманта продолжала хмуриться.
— Я могу понять, что полулюди жаждут заполучить душу, и это само по себе безумие, но зачем они ищут одаренных?
Ричард разочарованно вздохнул, рассматривая ряды символов.
— Здесь не написано. Возможно, они считают, что одаренным известен способ вернуть им душу. — Ричард окинул Саманту взглядом. — Или, возможно, полулюди, со своей ненормальной одержимостью обладать душой, считают, что у одаренного она особенная. Они могут думать, что ее проще заполучить, или даже — что вместе с душой одаренного они завладеют и его даром.
Стараясь понять, почему полулюди охотятся на одаренных, Саманта наклонилась, чтобы рассмотреть символы, вырезанные на стене, словно тщательное изучение могло помочь их прочесть. Когда девушке это не удалось, она повернулась к Ричарду.
— Магистр Рал, вы уверены во всем, что перевели? Полулюди стали поедать живых? Их души, как и души оживших мертвецов, действительно потеряны и бродят между мирами? Довольно сложно поверить во все это.
— Я уверен в том, что перевел, Саманта.
— Но ведь... — Она указала в сторону стены. — Все эти символы, они выглядят очень сложными. Я не сомневаюсь в вашем знании такого рода вещей, Магистр Рал, но вы точно уверены, что поняли все правильно?
Ричард еще раз пробежал глазами по переведенным символам, убеждаясь, что не пропустил ни малейшей детали. И хотя в послании было несколько не до конца понятных элементов, они не могли повлиять на смысл жуткого рассказа Наи.
— Я все точно перевел.
Саманта с недоверием поморщила нос.
— Может, вы в чем-то ошиблись или не правильно поняли смысл? Ведь этот древний язык очень сложный и запутанный.
Ричард взглянул на нее, и сам желая ошибаться.
— А что насчет падения барьера? Моих ран, которые ты лечила? Это были укусы. Те двое, пришедшие из-за барьера, пытались съесть меня живьем, совсем как описывает Ная.
Губы Саманты слегка искривились, пока она взвешивала в уме его слова.
— Но вы уверены, что они хотели украсть душу? Может, это были людоеды из-за барьера, там начался голод, и им пришлось питаться людьми, чтобы выжить.
— Они были сильными, здоровыми и выглядели сытыми. От голода точно не страдали. Спроси Эстер, если не доверяешь моей памяти, она была там и все видела. Они охотились лишь за моей душой, я ведь слышал разговор, когда только начинал приходить в себя, хотя и мало, что понял. Но по мере перевода послания Наи некоторые из сказанных странных вещей стали обретать смысл. А еще они говорили, что съедят меня и заберут душу. Эстер и ее люди подоспели как раз во время, чтобы спасти мою жизнь.
Саманта плотно сжала губы, с трудом признавая его правоту.
— Ну, я рада, что они появились вовремя. — Она кивнула в сторону стены. — В конце концов, никто кроме вас не способен прочитать эти символы. Думаю, перевод верный. Я не сомневаюсь в вас, Магистр Рал, но, просто, это...
— Понимаю, я тоже хотел бы оказаться неправ, — сказал Ричард, переходя к переводу следующей части послания Наи. — Ричард пробежался глазами по фрагменту. — Здесь говорится, что, поскольку так и не был найден способ остановить жуткую армию Сулакана, единственной надеждой на выживание стало применение сдерживающего заклинания.
Саманта обхватила себя руками, выглядя несчастной.
— Магистр Рал, я не говорю, что ваш перевод неверный, но не может ли все это быть мифом? Древней легендой, что передается из поколения в поколение? Или притчей? Наставлением?
Ричарду хотелось, чтобы она оказалась права, но знал, что это не так. Он покачал головой.
— Когда только начал приходить в себя, я услышал, как эти двое решили забрать Кэлен с собой из-за опасения, что Шан-так вернутся за выжившими, а меня собирались съесть на месте. Кэлен же они хотели продать, так как были уверены, что Шан-так сделают все, лишь бы заполучить людей с душами. И Шан-так, и те мужчины пришли из-за барьера, а не из легенд. — Ричард указал на ряд из нескольких символов. — Нет никакого сомнения, что это правда. Я бы хотел, чтобы все было иначе, Саманта, но нет.
Девушка казалась настолько расстроенной, что с трудом продолжила разговор.
— Они поступили так с моим папой и, должно быть, забрали маму, чтобы тоже съесть или продать. Я едва ли могу представить, как она страдает из-за уже случившегося и как напугана еще уготованным.
Ричард внезапно осознал — Саманта до последнего надеялась, что это окажется неправдой по очень личной причине, потому так долго сомневалась в правильности перевода. Он притянул ее к себе и ласково обнял.
Ричард настолько увлекся, пытаясь понять происходящее, что начал воспринимать ее как колдунью, а не девушку, потерявшую в этом безумии родителей, девушку, которая только начала становиться женщиной и которая никогда раньше не встречалась со столь ужасными вещами.
— Извини, Саманта. Я ведь видел кости своих друзей и понимаю, что ты чувствуешь. Они забрали не только твою маму.
Девушка вытерла глаза.
— Нет, извините. Я не должна позволить слабости помешать остановить этих монстров.
Ричард искоса посмотрел на символы на стене, как раз об этом он сейчас читал.
— Не знаю, возможно ли это.
Саманта подняла голову, в ее глазах все еще стояли слезы.
— В каком смысле?
Отложив свои чувства в сторону, Ричард вернулся к чтению послания на языке Сотворения. Он знал, что время работало против них.
— Здесь написано, что они тоже искали способ защитить людей Нового мира и покончить с врагами. Но, несмотря на все усилия волшебников и других одаренных, так и не смогли ничего придумать. Одной из причин являлось то, что приспешники императора Сулакана использовали потусторонние силы, против которых не было защиты.
— Там написано, какие потусторонние силы?
Ричард кивнул.
— Ная говорит, что эти жуткие полумертвецы могут использовать очень древнюю, редкую и могущественную оккультную магию, которая была очень опасна, потому что никто не понимал принцип ее действия. Полумертвецы не только были защищены темными силами, но некоторые даже могли оживлять мертвых. Все, что волшебники были способны тогда сделать — изолировать врагов за барьером. Не соверши они этого, жители Нового мира были бы убиты. Ная предупреждает, что однажды барьер ослабнет и падет, и, когда враги прорвутся через него, будет лишь один способ спасти царство жизни от уничтожения.
Саманта подошла ближе.
— Есть способ?
Ричард кивнул, пристально разглядывая то, что было написано на стене. Он перечитал символы, надеясь, что ошибся. Но нет.
— Ну, что там? — Саманта потянула его за рубашку. — Магистр Рал, что там написано? Как нам их остановить?
Ричард прочистил горло.
— Здесь написано: «Положить конец угрозе от третьего царства, можно только положив конец пророчеству».
Взгляд Саманты метался в растерянности.
— Остановить угрозу, положив конец пророчеству? О чем это они? Как пророчеству можно положить конец?
Ричард провел пальцем по символу, который взволновал его даже больше, чем все прочитанное ранее. Это был округлый знак, состоящий из лабиринта переплетенных элементов, расходящихся из центра.
— Взгляни на этот символ, здесь говорится, что конец третьего царства и пророчества является своего рода элементом времени, но я не могу до конца разобраться в его значении.
— Элементом времени? Не понимаю, что это еще такое?
Ричард снова посмотрел на основные линии, идущие из центра символа, и постарался объяснить то, что видел. Некоторые части не имели никакого смысла, другие же — прямого перевода.
— Я не совсем уверен, о чем Ная говорит в этой части. Не то чтобы я не мог точно перевести, просто, она знакома с понятием, а я — нет. Из-за этого не могу точно передать значение ее слов.
— А про что она говорит? Можете хоть что-то сказать?
— Кое-что могу. Я понял слова, но не значение, и они каким-то образом связаны со временем. Ная называет это понятие Сумеречным исчислением.
— Сумеречное исчисление? — задумалась Саманта. — Это как считать дни? Следить за ходом времени? Она это имеет в виду?
— Думаю, да, — ответил Ричард. — Но, скорее всего, здесь кроется что-то еще. Это своего рода счетная система, которая мне не знакома.
— Календарь или что-то аналогичное? В основе всех календарей лежат различные вычисления — фаз луны, расположения звезд в разные времена года и тому подобное. Все эти расчеты непросто сделать на будущее.
Ричард поджал губы, пытаясь понять смысл.
— Ты, конечно, права, но я не уверен, что Ная говорит о календаре. Возможно, это действительно своего рода система исчисления, но трудно сказать наверняка, потому что она не вдается в объяснения. Люди того времени наверняка были знакомы с этим определением, поэтому она не видела необходимости в объяснении и просто называет его Сумеречным исчислением. Еще, возможно, оно имеет какое-то отношение к хронологии пророчеств.
Саманта нахмурилась, обдумывая сказанное.
— Хронология пророчеств? Что вы имеете в виду? Пророчество есть пророчество, разве нет?
— Вроде того. — Ричард отвлекся от изучения символов. — Большинство людей не понимает, что времяисчисление — одна из величайших трудностей трактования пророчеств. Тяжело сказать, данное пророчество про то, что случится завтра, или через тысячу лет после завтра, или, возможно, уже случилось двести лет назад.
Саманта ловила каждое его слово.
— Это осложняет дело.
Ричард кивнул и указал на стену.
— Поскольку эти символы в послании имеют отношение ко времени и связаны с его подсчетом, а Ная упоминает о нем вместе с пророчеством, возможно, Сумеречное исчисление — забытый способ определения пророческих событий в потоке времени.
Саманта посмотрела на стену с новым интересом.
— Так что же там говорится об этом Исчислении?
— Ная пишет, что с его помощью они определяли, является ли пророчество ключом к устранению угрозы.
— Мне казалось, вы говорили, что пророчеству надо положить конец.
Ричард запустил пальцы в волосы, пытаясь не только понять смысл написанного далее, но и объяснить его Саманте. Это сложное сочетание символов было трудно расшифровать. Некоторые элементы выглядели странно знакомыми, но Ричард не мог вспомнить их.
— Да, сказал, но дальше объясняется, что, лишь принеся смерть, можно положить конец пророчеству.
Ричард нахмурился, посмотрев на необычную сеть символов с фигурой странной формы в центре. Она была похожа на крючковатую девятку, которую он видел раньше.
Внезапно он понял.
— Нет, постой, здесь не совсем об этом говорится.
— А о чем же тогда? — с подчеркнутым спокойствием спросила Саманта после нескольких минут тишины.
Ричард прикоснулся пальцами ко лбу. Он неожиданно почувствовал жар и головокружение.
— Здесь не говорится, что, лишь принеся смерть, можно положить конец пророчеству. — Он отступил и уставился на стену. — Конец пророчеству может положить лишь Несущий Смерть.
Саманта подняла брови.
— Несущий Смерть? Что это значит?
— Fuer grissa ost drauka, — прошептал Ричард.
Саманта наморщила нос.
— Что?
Ричард смотрел на мрачный символ, теряясь в водовороте мыслей. Теперь, когда он вспомнил некоторые элементы и сопоставил все части, сомнений по поводу перевода не осталось.
— Это древнед'харианский. Fuer grissa ost drauka значит «Несущий Смерть». Вот о ком говорит Ная.
— То есть, этот Несущий Смерть должен положить конец пророчеству, если мы хотим выжить?
— Да.
Саманта наблюдала за Ричардом некоторое время, пока он читал вырезанные в стене символы.
— Вы знаете, кто это, и где мы можем его найти?
Ричард медленно кивнул, завороженный символом крючковатой, змеевидной девятки. Он постучал себя по груди.
— Это я. Древние пророчества назвали меня fuer grissa ost drauka. Я — Несущий Смерть.
Ричард не мог не думать, что сейчас носит смерть в себе. Теперь даже в большем смысле, чем мог когда-либо предположить, он был fuer grissa ost drauka.
— Вы — Несущий Смерть? — Саманта посмотрела на Ричарда из-под бровей. — И должны положить конец пророчеству? Они в этом уверены?
Ричард все еще смотрел на символы, наконец-то уверенный, что понял их значение. Сомнений в правильности перевода быть не могло.
— Так здесь написано.
Раньше Ричард почти всегда выходил из себя, когда читал о том, что должен сделать, или чему суждено свершиться. Но зачастую все оказывалось совсем не таким, каким казалось на первый взгляд. Поэтому он теперь воспринимал подобные новости спокойнее.
Но его все равно сильно тревожило это послание на языке Сотворения. Языке, который использовала найденная в глубинах Народного Дворца древняя машина предсказаний.
Саманта ходила взад и вперед, раздумывая. Когда она остановилась около Ричарда и заговорила, стало очевидно, что, как бы молода ни была девушка, ей присуща свойственная всем колдуньям дотошность.
— И все-таки, как можно положить конец пророчеству, и как вы должны это сделать? Ная говорит что-нибудь еще?
Ричард покачал головой.
— Только о том, что множество удивительно талантливых волшебников пытались уничтожить полулюдей и ходячих мертвецов. Но используемая врагом магия была слишком сильна, а волшебники плохо понимали ее суть и не могли ей противостоять. Хотя все понимали, насколько она опасна. Ная пишет, что они положили бы конец угрозе, если бы знали как. Но они не могли сделать этого и не знали человека, которого в пророчестве назвали Несущим Смерть, или хотя бы где его найти. В конце концов все, что они могли сделать, — построить барьер, изолировав тем самым это магическое оружие до тех пор, пока совет волшебников не найдет выхода из положения или не появится Несущий Смерть, чтобы сделать все необходимое. Ная говорит, что им пришлось возложить труднейшую задачу по устранению угрозы, исходящей от этого магического оружия, на плечи тех, кому суждено однажды с ней столкнуться, когда барьер падет. По ее словам, это случится, когда Несущий Смерть найдет способ уничтожить зло.
— Как они могут быть уверены, что такое возможно… ну, знаете… что можно положить конец пророчеству? Откуда вообще взялась подобная мысль? Что заставляет их верить, что это и есть решение? Почему они так уверены?
Ричард дотронулся до гладкой стены, стараясь перевести сложные символы и узоры, вырезанные в камне, и донести до Саманты основную суть.
— Объяснение этой части не являлось целью послания. Но, по словам Наи, они были уверены, что это верное решение, благодаря информации из времен до перемещения звезд.
Саманта снова посмотрела на него.
— Что за перемещение звезд?
— Понятия не имею.
— Но вы должны знать.
Ричард повернулся к ней.
— Почему я должен знать?
— Вы — Магистр Рал. Вы — магия против магии. — Она указала пальцем на символы, которые он только что перевел. — Вы сами сказали, что вас тут называют «тем самым», точно также как и я. Поэтому вы должны знать.
Ричард вздохнул.
— Я бы хотел знать, Саманта, но это не так.
— Магистр Рал, — сказала девушка с опасной проницательностью, присущей колдуньям, — как думаете, Ная действительно говорит, что он, то есть вы, может убить полулюдей и оживших мертвецов, только уничтожив мир живых? Ну, знаете, принеся смерть всем и вся? Думаете, она говорит, что вы тот самый, Несущий Смерть, кому суждено привести к концу царство жизни?
Ричард потер висок, посмотрев краем глаза на Саманту.
— Она говорит положить конец пророчеству, а не уничтожить саму жизнь.
— Может, она боялась сказать об этом вслух. — Саманта жестом указала на стену. — Ну, вы понимаете, о чем я — написать. В конце концов, пророчество о будущем, верно? Значит, если пророчеству должен быть положен конец, то и будущему тоже, как вы думаете? Ведь жизнь не может существовать, если нет будущего? А если оно не существует — если Несущий Смерть отсекает будущее, — тогда жизнь заканчивается. Как вы объясняли ранее, мир живых связан со временем. Если не будет будущего, то время остановится, разве не так? И если время остановится, то не будет и царства жизни.
Ричард какое-то время смотрел на Саманту.
— То, что ты говоришь, определенно имеет смысл, с этим я согласен.
— Значит, мы все погибли? Безумный план Сулакана по уничтожению мира живых, наконец, начал осуществляться. И воплотите его в жизнь вы?
Ричард присел на корточки, мягко обнял ее за плечи и успокаивающе улыбнулся.
— Хотя твои слова и верны, но это еще далеко не все.
— Не все? Судя по тому, что говорит Ная, будущее, время и сама жизнь так или иначе скоро будут уничтожены. По-моему, вполне очевидно, что мы опоздали. Что тут можно добавить?
— Ну, начнем с того, что все это связано с пророчеством, а они крайне редко оказываются такими, какими кажутся на первый взгляд. Я встречал очень мрачные предсказания, на деле оказывавшимися незначительными событиями, которые только выглядели важными. С другой стороны, бывали совершенно безобидные пророчества, которые приводили нас на край гибели. А некоторые из наиболее тревожных пророчеств относились к ложному ветвлению, и хотя критическое событие давным-давно благополучно прошло развилку, никто и не подозревал об этом. В таких случаях очень многие люди, в том числе одаренные, всю свою жизнь переживали по поводу давно неактуальной ветки пророчества. Наше пророчество тоже может быть одним из таких. А еще случалось, что, пока все занимались каким-нибудь зловещим предупреждением, другое пророчество, звучащее довольно невинно, оказывалось настоящей головной болью.
— И как это может помочь нам здесь, сейчас?
— Я пытаюсь объяснить, что основывать свои страхи и решения на пророчестве — ошибка. Ная говорит о пророчестве, а они почти никогда не оказываются такими, какими кажутся на первый взгляд.
— Но как это возможно? Его смысл очевиден.
— Ну, например, пророчество гласит, что если ты завтра выйдешь на улицу, то промокнешь. Разве оно звучит опасно, и ты будешь беспокоиться?
Саманта пожала плечами.
— Нет, не очень.
— А если истинный смысл заключается в том, что, если ты выйдешь на улицу, кто-то перережет тебе глотку, и одежда промокнет от твоей собственной крови?
Саманта непроизвольно дотронулась до горла.
— О, понимаю, о чем вы.
— Люди обычно считают, что записанное пророчество и есть пророчество, но это не так.
— Не так? Я думала, что пророчество — это пророчество.
— Пророчество предназначено для будущих пророков. Они схватывают суть посредством порожденных словами видений. Сами слова не являются пророчеством, они — своего рода катализатор, предназначенный для других пророков. Часто слова намеренно скрывают истинный смысл. А поскольку пророки встречаются все реже, истинное понимание пророчеств по большей части утеряно.
Саманта глубоко вздохнула.
— Никогда не думала, что это так сложно. Я понимаю, что вы имеете в виду. Но одно все еще не ясно — почему мы не должны беспокоиться, что Несущий Смерть положит конец пророчеству. Как по мне, так все предельно понятно.
— Оттого, что тебе это кажется предельно ясным, не значит, что так на самом деле. Я научился не руководствоваться пророчеством или страхом перед ним. Всегда лучше принять рациональное решение, а пророчество — лишь одно из многих вещей, которое можно принять во внимание. Люди, не изучавшие пророчеств, часто попадают в ловушку, считая его значение очевидным, и позволяют направлять себя. Твоя мама была права, научив тебя не обращать на них особого внимания.
— Но они должны быть важны, хоть иногда. — Саманта указала на стену. — В конце концов, Ная потратила столько сил, чтобы предупредить нас о барьере и том, что за ним. А Стройзу они, наверное, основали здесь, чтобы мы сторожили барьер. Все ее предупреждения сводятся к этому пророчеству, а в то время у них было много пророков. Должно быть, они знали о его важности и пошли на многое, чтобы сообщить нам о его исполнении.
Ричард снова окинул взглядом написанное на стене.
— Ты в чем-то права, но пророчество может иметь совсем другое значение, которое мы пока не пониманием. В конце концов, здесь только отрывок.
Саманта поморщилась.
— Не знаю, Магистр Рал. Звучит так, будто нам — то есть вам — надо что-то сделать с тем, что скрывается за теперь уже павшим барьером.
Ричард стоял лицом к стене, ладонь его левой руки покоилась на рукояти меча. Он рассматривал древние символы, аккуратно вырезанные на каменной стене.
— Совершенно верно. Но все это имеет отношение скорее не к пророчеству, а к угрозе.
— Но вы сами сказали, что пророчество называет вас «Несущий Смерть». — Саманта от досады вскинула руками. — Простите, Магистр Рал, но я не понимаю, не вижу во всем этом никакого смысла.
Ричард кивнул.
— Знаю. Обычно истина трудна для понимания. Вот почему столь многие попадают в неприятности из-за истины и пророчеств.
— Тогда что мы должны понять из послания Наи? Например, фрагмент о том, что надо положить конец пророчеству, сбивает с толку. Но эти мертвецы, которые пришли сюда и убили так много людей, вполне реальны. — Саманта указала на свет, льющийся из проема. — Вот что самое важное. Не знаю, что происходило во времена Наи, но точно уверена в том, что происходит сейчас. Поможет ли нам все это или нет? Что нам делать? Что будете делать вы с барьером, в котором есть брешь, и как положите конец пророчеству?
Ричард посмотрел на послание Наи Мун об этой Великой войне, прежде чем подойти к проему с видом на барьер, ограждающем третье царство. Барьер, который простоял около трех тысяч лет, сдерживая неописуемое зло. Барьер, который пал.
— Я собираюсь делать то, что, как надеялся, уже никогда не придется делать.
— Что? — спросила Саманта, глядя на молчаливого Ричарда, окутанного тусклым утренним светом.
Он вытащил меч на несколько дюймов, затем опустил обратно в ножны.
— Я иду на войну.
— Идете на войну?
— Да, против безумцев, которые мертвы уже три тысячи лет, — ответил Ричард и двинулся прочь.
Саманта поспешила за ним.
— О чем вы?
Погрузившись в размышления, Ричард развернулся и пошел обратно по коридору. Девушка догнала его возле круглого камня, который должен был закрывать проход.
— Закрой его, — не останавливаясь, произнес Ричард.
Заворчав, Саманта хлопнула по металлической пластине и поторопилась догнать Ричарда, который услышал, как загремел валун, медленно закрывая проход к площадке для наблюдения за древней стеной и третьим царством.
Саманта схватила Ричарда за запястье и вынудила остановиться.
— Магистр Рал, о чем вы говорили?
— Я прочитал все, что хотела передать Ная. И хотя еще многое не могу понять, но одно знаю точно: если у нас и осталось время, оно стремительно утекает — для всех. Я должен как-нибудь остановить происходящее, и сделать это нужно сейчас, иначе скоро будет слишком поздно.
— Например? — раздраженно спросила Саманта. — Что вы собираетесь или надеетесь сделать?
Голос девушки эхом отразился от каменных стен коридора. Она хотела спросить, на что Ричард надеется без помощи своего дара. И он не мог ответить на этот невысказанный вопрос, хотя знал наверняка — должен остановить то, что всем грозит.
Ричард не рассказал Саманте о многих ужасных деталях, описанных на стене, чтобы избавить девушку от страданий, которые несли некоторые из слов Наи. Но они снова и снова звучали в его собственном сознании, и теперь Ричард знал об ужасных масштабах того, чему противостояли люди времен первой Исповедницы, и с чем мир живых столкнулся вновь.
Черные волосы Саманты казались еще темнее в тусклом свете стеклянной сферы, которую она держала в руках.
— Магистр Рал, ответьте мне. Что вы собираетесь делать?
Ричард крепко стиснул зубы, прежде чем ответить.
— Я должен пойти туда.
— Пойти туда? — девушка наклонилась к нему, настойчиво требуя ответа. — Куда?
Ричард махнул рукой в сторону проема, где виднелся барьер, в течение трех тысяч лет сдерживавший неописуемое зло.
— Я должен пойти туда, в третье царство. Зная теперь о существах за барьером, я полностью уверен, что буду сражаться, чтобы сделать это.
Саманта окинула быстрым взглядом место, откуда они пришли.
— Пойти в третье царство? Вы сошли с ума?
— Это единственное, что я могу сделать, единственный ответ, который могу придумать.
— Ответ? Ответ на что? Как лишиться жизни?
Ричард проигнорировал ее сарказм и продолжил идти.
— Нет, ответ на то, как остаться в живых, как сохранить жизнь всем нам.
— Магистр Рал, — произнесла Саманта, ее черные волосы колыхались в ритм торопливым шагам, — вы не можете пойти туда.
Ричард слабо ударил себя по груди.
— Что во мне заключено? — спросил он, не останавливаясь.
Саманта убрала волосы с лица.
— В вас? Имеете в виду прикосновение смерти?
— Да.
— А что с ним?
— Ты не можешь убрать прикосновение смерти из меня или Кэлен. — Ричард взглянул на обеспокоенное лицо Саманты. — Мир мертвых потребует нас себе, если не получится избавиться от этой связи. Ты сама сказала, что у Кэлен осталось мало времени, и у меня его немногим больше.
— Я все равно не думаю...
Не желая спорить, Ричард ткнул в девушку пальцем.
— Ты же сама сказала, что мне скоро станет так же плохо, как и ей. Ты прекрасно знаешь, что если это произойдет, я не смогу помочь ни себе, ни кому бы то ни было еще. Ты что же хочешь, чтобы я сидел тут и ждал смерти?
Саманта молча прошла мимо него по гнетуще пустому коридору.
Ричард остановился перед закрывающим проход камнем, который они миновали на пути сюда.
— Откроешь? — спросил он и хлопнул по металлической пластине на стене. — Мой дар не работает, помнишь?
— Помню. — Нахмурившись, Саманта подошла ближе, чтобы нажать на пластину. — И именно поэтому идти туда безумие.
Ричард схватил девушку за запястье прежде, чем она смогла прикоснуться к пластине. Ему показалась, что в центре камня было какое-то мерцание.
— Подожди, — сказал Ричард.
Саманта неодобрительно посмотрела сначала на камень, а потом на него.
— Подождать чего?
Вместо ответа Ричард подошел и прикоснулся ладонью к пластине. Тяжелый круглый камень, преграждающий проход, не пошевелился, зато в его центре, где Ричарду показалось мерцание, начала осыпаться пыль, образовывая резные линии. Выглядело так, будто за столетия слои пыли и грязи спрятали символы, и только сейчас они вновь стали видны.
— Вы видели? — изумленно прошептала Саманта.
Знаки на камне представляли собой состоящую из трех частей совокупность элементов, написанных на языке Сотворения. Три из них сформировали запутанное послание. Ричард прищурился, разглядывая небольшие символы и раздумывая над переводом.
Первый из трех знаков гласил: «Если ты читаешь это, значит, ты — Несущий Смерть. Барьер пал, и ты столкнулся с тем, что не смогли остановить мы. Война пришла за тобой».
Второй знак гласил: «Знай, что ты — единственный шанс, который сейчас есть у жизни. А также знай, что ты балансируешь между жизнью и смертью. У тебя есть возможность стать тем, кто спасет мир живых или уничтожит его. Твоя судьба не предопределена, ты творишь ее сам».
Третий знак гласил: «Знай, в тебе есть все, чтобы выжить. Используй это. Ищи истину. Знай, наши сердца с тобой. Сотвори свою судьбу и следуй ей, ради жизни, висящей на волоске. Мы оставляем тебе напоминание обо всем важном, сохрани его».
У Ричарда холодок пробежал по коже, когда он увидел, что послание подписано Магдой Сирус, Матерью-Исповедницей, и волшебником Мерриттом.
Они говорили лично с ним. Ричард почти ожидал увидеть свое имя, высеченное в камне.
Он долго всматривался в символы и имена. Ричард прочитал множество древних текстов и посланий, но впервые встретил одно от самой первой Исповедницы.
Прикоснувшись к имени, Ричард представил то далекое время, когда она стояла на этом месте, оставляя послание. Через это имя он сквозь века ощущал связь с Магдой.
Возможно, Ричард лучше всех ныне живущих понимал, что значит для женщины быть Исповедницей, ведь он посвятил ей свою жизнь, как и Мерритт. И хотя Ричард ничтожно мало знал о легендарной Магде Сирус, он знал Кэлен, а значит, в какой-то степени и Магду. А в любви к Кэлен познал Мерритта. Поэтому Ричард чувствовал личную связь с первой Матерью-Исповедницей и ее волшебником.
Прикоснувшись к именам на камне, он вновь взглянул на послание, которое они оставили.
Между символами Ричард нащупал небольшое углубление и начал стирать пыль, пока не понял, что внутри находится кусочек старой кожи, плотно вставленный в отверстие.
Он вытянул его и развернул на ладони. Внутри лежало кольцо. Они с Самантой изумленно посмотрели на серебряный перстень, на котором была изображена Благодать. Казалось, будто раньше его использовали для запечатывания писем.
Кольцо и было своего рода письмом — посланием. Благодать будет всегда напоминать Ричарду, что стоит на кону. Он надел его на безымянный палец правой руки, той же, которой держал меч. Оно подошло идеально.
Взгляд Саманты говорил больше, чем могли бы сказать слова. Она удивилась так же, как и Ричард, потому что хорошо знала о важности Благодати.
Когда Ричард, наконец, дал знак, Саманта нажала ладонью на металлическую пластину, и камень с грохотом откатился в сторону, позволяя им пройти. Как только они прошли, девушка нажала на пластину с другой стороны, закрывая проход.
Саманта не просила перевести послание. Должно быть, по его лицу и молчанию она поняла, что слова предназначались лишь одному Ричарду.
Но, когда он продолжил молча идти по коридору, девушка не выдержала.
— Вы наконец-то пришли в себя и поняли, что не можете идти туда?
— Послушай, Саманта, — сказал Ричард, — ты и сама знаешь, что не можешь убрать смертельное прикосновение Лесной девы — только мои друзья могут. Единственный способ спасти нас с Кэлен и вернуть надежду всем остальным — освободить их из лап Шан-так и добраться до сдерживающего поля в Народном Дворце. Потом они вылечат нас, и я смогу подумать, как положить конец угрозе, исходящей от третьего царства, пока не стало слишком поздно. Вот и все.
— Вот и все? А что, если Зедд и Никки и остальные уже мертвы?
— Тогда и я вскоре умру, а вслед за мной — все, каждый человек. Мне нужны Зедд и Никки. Если есть хоть небольшой шанс, что они еще живы, я должен попытаться их найти.
— Но... но это же земля, наполненная полулюдьми и живыми мертвецами. И кто знает, какие еще жуткие монстры могут быть в третьем царстве. Это слишком опасно.
— Я — тот самый, помнишь?
— Да, и именно поэтому вы не можете пойти туда. Вы нужны всем нам!
— Каков тогда твой план? — Ричард взглянул на Саманту. — А? Как мы остановим полулюдей и армии мертвецов, вернувшихся к жизни? Без исцеления я скоро умру, и тебе придется сражаться в одиночку. Так каков твой план?
Саманта на мгновение сжала губы.
— Хорошо, — произнесла она. — Думаю, это веские основания, Магистр Рал. Но мне все равно не нравится ваше намерение идти туда.
— Мне самому это не очень нравится, но я не смогу помочь другим, если умру. По сути, именно об этом говорило послание на камне — что я боевой чародей, и война теперь моя ответственность. Я — боевой чародей. Это то, что нужно сделать, единственное, что я могу.
— Боевой чародей без дара, — напомнила девушка.
Ричард не ответил, и Саманта разочарованно вздохнула, опуская световую сферу на железную подставку в стене, и вошла за ним в комнату, где лежала Кэлен. Больше там никого не было.
Ричард встал на колени рядом с Кэлен, наблюдая за ее медленным, но ровным дыханием. Смотря на нее, он всегда поражался ее красоте. С первого взгляда Ричард понял, что она та самая, единственная. Каждый раз, видя ее лицо, ему становилось легко на сердце.
Единственная для него. Последняя в своем роде. И Ричард собирался спасти ее.
Саманта сказала, что исцелила некоторые из ран, и после отдыха Кэлен очнется. И хотя основная проблема останется, она будет в сознании, и боли от ран и потери крови не будет.
Прижав руку ко лбу Кэлен, Ричард с облегчением почувствовал, что у нее нет жара. Это хороший знак, сказал он себе, знак того, что она скоро очнется. Но Ричард не знал, сколько времени это займет, а оно работает против него.
Если Зедда и Никки убили захватившие их полулюди, тогда надежды нет ни для Кэлен, ни для него, ни для кого бы то ни было еще. Магда Сирус сказала, что он может спасти мир живых. Или уничтожить его.
— Я не могу больше ждать. — Рядом с любимым человеком голос Ричарда стал более спокойным. — Я должен идти.
Саманта грустно вздохнула. Она немного помолчала, прежде чем произнести:
— Хотелось бы найти какой-то другой ответ, Магистр Рал. Мне ненавистно это говорить, но, думаю, вы, скорее всего, правы.
— Я знаю, что прав.
Окончательно решив, что отправится на поиски Зедда, Никки и остальных в третье царство, Ричард повернулся к Кэлен, проверяя, все ли ее раны исцелили должным образом. Пока он, дотронувшись до щеки Кэлен, тихо просил помощи у добрых духов, Саманта молча зажгла еще несколько свечей, чтобы ему было лучше видно.
— Мне понадобится провиант в дорогу, — сказал Ричард, проводя рукой по волосам Кэлен. — Можешь собрать немного для меня?
Саманта кивнула.
— Хорошо. Я соберу для нас провиант и сложу вещи, которые понадобятся в таком путешествии.
Ричард поднял глаза.
— Припасы только для меня, Саманта. Ты не идешь.
— Иду, — произнесла она с железной решимостью.
— Это слишком опасно. Ты сама так сказала.
— Знаю, что опасно, потому и должна идти с вами.
— Раз уж это слишком опасно для меня, тогда определенно слишком опасно и для тебя. Ты же не знаешь, как противостоять подобному.
— Я прекрасно противостояла ходячим трупам, которых послали за мной, — едва слышно произнесла Саманта, открывая в другом конце комнаты крышку сундука.
Не намереваясь спорить, Ричард вновь повернулся к Кэлен, желая, чтобы она очнулась, пока он еще тут. Ему столь многое нужно рассказать, ведь она ничего не знает о случившемся. Вероятно, последнее, что помнит Кэлен — как была захвачена Джит, связана колючей лианой и истекала кровью. Она не знает, что Зедд, Никки и Кара пришли на помощь, и понятия не имеет о странных людях, напавших на них и собиравшихся сожрать ее живьем.
Ричард не хотел оставлять Кэлен в полном неведении о случившемся и, особенно, о том, куда собирался пойти и почему. Но ждать, пока она очнется, — означало бы подвергнуть ее жизнь еще большей опасности, ведь она беззащитна против такого врага. Первое, что Ричард должен сделать — найти способ исцелить ее от этого ужасного прикосновения смерти. А значит, необходимо найти Зедда и Никки.
— Ваш дар не отзывается, — сказала Саманта, роясь в содержимом сундука. — А мой — да. Я вам понадоблюсь.
— У меня есть меч.
— Рада за вас. И все же, дар использовать вы не можете. — Она достала маленький заплечный мешок, потом жестом указала на коридор. — Вы даже через щит не сможете пройти без меня. Что будете делать, если понадобится использовать какую-нибудь простую магию? Может, я молода и неопытна, и признаю, что еще многому должна научиться, но мой дар, по крайне мере, работает.
Ричард знал, что Саманта даже не представляет о той опасности, с которой предстоит столкнуться, и у него не было времени рассказывать о ней.
— Я ценю твое беспокойство, но, если возьму тебя с собой, это только все осложнит. Я и раньше сражался во многих битвах, не используя дар. Со мной все будет в порядке.
Саманта открыла мешок, проверяя содержимое.
— Я могу использовать свои способности, чтобы сделать то, чему меня научила мама, то, что нужно будет сделать, и на что вы сейчас не способны. В конце концов, это ведь я вылечила эти ужасные раны от укусов, разве нет?
— Совершенно верно, — признал Ричард. Он был благодарен Саманте, что она набралась смелости и поборола страх ради спасения жизни Кэлен и ему. — И я очень признателен за это. Но здесь другое.
Пытаясь что-то найти в сундуке, девушка оглянулась через плечо.
— Я считала план безумным, но вы убедили меня, что спасти ваших друзей — жизненно важно. — Саманта достала из сундука нож и, поразмышляв мгновение, положила его в мешок. — Вы убедили меня, что все наши жизни зависят от этого. И были правы. Поэтому, раз спасти их действительно так необходимо, я должна вам помочь. — Она посмотрела в сундук. — Как думаете, нам понадобится мыло? — Она достала его и сунула в мешок. — Не важно, лучше взять.
— Саманта, идти со мной просто-напросто слишком опасно, — отрезал Ричард. Он беспокоился о Кэлен и хотел поскорее помочь ей. Саманта его бы только замедлила.
Он был не в настроение спорить, но надеялся доказать Саманте, что у него есть достаточно веские причины оставить ее здесь.
— Тебя могут убить. Я никогда не прощу себя, если позволю тебе пойти со мной, и с тобой что-нибудь случится.
Саманта бросила на Ричарда нетерпеливый взгляд.
— Если вы не сможете исполнить задуманное, Магистр Рал, то погибнете, а если не станет вас, умрет и Мать-Исповедница, умру я, все мы. Вы сами так сказали. И вы ставите мою безопасность выше спасения Матери-Исповедницы, выше спасения всех. Я могу помочь, и эта помощь может понадобиться. Возможно, я воспользуюсь даром, чтобы вытащить вас из неприятностей, и это сыграет ключевую роль при спасении ваших друзей. Даже если я погибну, хотя бы помогу спасти людей из моей деревни и всех остальных тоже. Перестаньте беспокоиться об одной девушке и подумайте о том, насколько важно преуспеть в этом деле. Вспомните все, что мы прочли, и как много оно значит. Вы достаточно умный человек и должны видеть смысл в моих словах.
Ричард хотел возразить, но Саманта предостерегающе подняла палец, чтобы он не отвечал.
— Вы действительно хотите отказаться от помощи одаренной? Это и есть ваш план? Отказаться от того, что может сыграть ключевую роль?
— Мой план состоит в том, чтобы быстро передвигаться, нанести удар и сразу же убраться оттуда. Ты меня только замедлишь.
Саманта укоризненно приподняла бровь.
— А если, быстро передвигаясь, вы сломаете ногу, ступив в кротовую нору, кто вам поможет? Я иду с вами, Магистр Рал, и не о чем больше говорить.
Ричард глубоко вздохнул.
— Ты все правильно говоришь, Саманта, правда, но я знаю о подобном гораздо больше тебя. Я несколько лет сражался в войне с Древним миром. Ты никогда не сталкивалась ни с чем, похожим на поджидающую там опасность.
— Эта опасность пришла сюда, в мой дом, за мной, помните? — Саманта повела плечом и отвела от Ричарда взгляд. — И не только это. Возможно, мою маму держат в плену вместе с вашими друзьями. Вы сами так сказали. А если есть хоть какая-то возможность спасти маму, я хочу помочь вырвать ее из лап этих ужасных пожирателей людей.
Ричард тоже об этом думал.
— Понимаю, что ты чувствуешь. Правда. Обещаю, что, если она там, буду сражаться за нее так же, как и за своих людей. Я справлюсь, но не могу позволить тебе пойти со мной.
Саманта поднялась и посмотрела ему в лицо.
— Ладно. Вы — Магистр Рал, и делаете то, что считаете правильным. — Она положила свои маленькие руки на бедра и с серьезным видом наклонила голову. — Но, разумеется, вы знаете, что, если не позволите мне идти с вами, я просто пойду следом. Вы не можете запретить мне идти за вами. Путешествовать поодиночке будет всего лишь опаснее, и было бы лучше, отправься мы вместе. Вы бы защищали меня, а я, в свою очередь, — вас. Так или иначе, я иду. Это окончательное решение.
Ричард плотно сжал губы, раздумывая. В темных глазах Саманты светилась решимость.
— Ты упрямая маленькая девочка.
— Не девочка, — твердо произнесла та. — А Саманта, колдунья, служащая Магистру Ралу.
Ричард не сдержал улыбку.
— Ты права. Кажется, у меня нет выбора, да и в твоих словах есть смысл. — Он покачал головой. — Хорошо, ты идешь со мной.
Саманта улыбнулась.
— Вы не пожалеете, Магистр Рал.
— Надеюсь, что ни мне, ни тебе не придется пожалеть об этом. Тогда давай поторопимся и раздобудем припасы. И я хочу, чтобы за Кэлен кто-нибудь приглядывал, пока нас не будет.
— Эстер присмотрит за ней.
Ричард кивнул, соглашаясь.
— Почему бы тебе не привести ее. Пока мы не ушли, нужно немного рассказать Эстер обо всем, что удалось выяснить. Тогда она сможет предупредить остальных и рассказать Кэлен о случившемся, когда та придет в себя.
— Я приведу Эстер, — сказала Саманта, направляясь к выходу. Дойдя до дверей, она обернулась и с подозрением посмотрела на Ричарда. — Не забывайте, если уйдете без меня, я пойду следом. Надеюсь, вы не попытаетесь меня обмануть.
— Я сказал, что ты можешь пойти со мной, — серьезно ответил Ричард. — А свое слово я держу.
— Тогда ладно. — Саманта немного смутилась от необоснованности своих обвинений.
Ричард не хотел подвергать девушку такому страшному риску, но понимал, что она права и может пригодиться. Рано или поздно прикосновение смерти станет реальной проблемой, которая его замедлит, но, если он не справится, жизни людей будут принадлежать созданиям из третьего царства.
Ричард уже чувствовал себя чрезмерно истощенным и утомленным из-за болезни. Он ощущал, как его неумолимо затягивает во мрак заключенной в нем смерти. В глубине души Ричард всегда знал, что смерть неизбежна, но она была слишком нереальной, и большую часть времени он просто не замечал ее. Теперь же смерть близка и обжигающе реальна.
В некотором смысле тьма, пытающаяся затянуть Ричарда, стала казаться привлекательной. Она призывала его пройти сквозь завесу жизни в лишенную чувств вечность небытия, предлагала приятное освобождение от всех усилий, забот и страхов.
Вероятно, Ричарду понадобится помощь Саманты еще до окончания путешествия. Даже если эта помощь будет незначительной, она может серьезно помочь делу.
Ричард помнил, как Зедд однажды сказал, что волшебники вынуждены использовать людей. Ему не нравилось использовать Саманту, даже несмотря на ее желание помочь. И Хотя она, в общем-то, не оставила другого выбора, Ричард понимал, что на самом деле это его выбор, а не ее, и что девушка может погибнуть в столь опасном путешествии. Они оба могут.
— Мне тоже понадобится заплечный мешок, — произнес Ричард. — Все, что у меня было, кроме меча, осталось в повозке. — Он проверил карманы. — Подожди, у меня есть кремень и кресало для костра.
Саманта кивнула.
— Тогда попрошу принести нам все необходимое.
— В дорогу нужна еда, чтобы не пришлось тратить много времени на охоту, но все же кое-что потребуется, если делать это придется: немного лески, рыболовных крючков и других подобных вещей. И будет здорово, если нам одолжат лук.
— Уверена, кто-нибудь из мужчин с радостью даст лук и стрелы для такого важного дела. У нас есть еда, которая хорошо подходит для путешествий, но она не очень вкусная.
Ричард слегка улыбнулся.
— Такая еда никогда не бывает вкусной.
— Одаренные хранят запасы походной еды: вяленое мясо, рыбу, сухари и тому подобное — на случай, если придется предупредить... ну, я хотела сказать, предупредить совет волшебников. Хотя его, видимо, уже нет. — Саманта показала в коридор. — Походные принадлежности держат во второй комнате справа, в шкафу. Возьмите все, что посчитаете нужным. Я вернусь, как только найду Эстер и соберу остальные вещи, которые нам понадобятся.
Ричард кивнул, и Саманта исчезла за дверью. Как только девушка ушла, он встал на колени возле Кэлен, на мгновение сжав ее обмякшую руку. Ричарду хотелось, чтобы она пришла в себя, и он смог рассказать, куда направляется и об угрозе из третьего царства. Ведь последнее, что помнит Кэлен — нападение Джит.
Ричард наблюдал за ее ровным дыханием и безмятежным выражением лица. Он хотел, чтобы она проснулась, но одного желания мало. Чтобы выжить, Кэлен необходима помощь. Им обоим она нужна. И Ричард должен постараться ее найти.
Пока еще не разразилась буря, которая, знал Ричард, скоро начнется, он наклонился и нежно поцеловал Кэлен в губы, надеясь, что поцелуй будет длиться вечно и не окажется последним. Он знал, что если она придет в себя, скажет не беспокоиться о ней, а идти делать все необходимое.
Понимая, что времени мало, Ричард поторопился во вторую комнату, где нашел походные принадлежности. Собрав то, что их не замедлит, он аккуратно сложил вещи в передней комнате. Вскоре Саманта, неся второй заплечный мешок и два походных плаща с капюшонами, перекинутыми через руку, торопливо ввела Эстер в комнату.
— Для нас собирают остальные припасы, — произнесла Саманта, закрывая дверь.
— Магистр Рал, что случилось? — спросила Эстер. Она оглянулась, затем, протиснувшись между ними, прошла вперед и переплела пальцы рук. — Сэмми сказала, что это важно, но о подробностях умолчала. С Матерью-Исповедницей...
— Она сейчас в порядке, — ответил Ричард, — но нам нужна твоя помощь. Саманта и я должны пойти...
— Саманта? — озадаченно спросила женщина.
— Сэмми. Ты назвала ее Сэмми, — ответил Ричард. — Я называю ее Самантой, так как считаю, что она становится женщиной, и сейчас должна столкнуться с совсем недетскими трудностями. Мне кажется, Саманта — более подходящее имя. Как говорил, я должен уйти, и Саманта пойдет со мной.
— Пойдет с вами? Куда? — Женщина выглядела еще более озадаченной, чем раньше. Ричард не хотел вводить ее в замешательство, но она должна понять, что происходит. Должна рассказать Кэлен, когда та придет в себя, и всем остальным об угрозе.
— Есть проблема, — произнес Ричард. — Помнишь двух мужчин, напавших на меня? От которых вы помогли мне спастись?
Эстер кивнула.
— Конечно.
— Что ж, они были каннибалами.
— Каннибалами!
— Да. Помнишь, как именно они напали? Что они кусали меня?
— Но... но... я не...
— У меня нет времени на подробные объяснения. Но тебе важно понять, что эту деревню основали здесь очень давно — в древности, — чтобы следить за барьером...
— За северной стеной, — сказала Саманта Эстер, потом взглянула на Ричарда. — Все в Темных Землях называют его северной стеной.
Ричард кивнул.
— Северная стена. Проблема, с которой мы столкнулись, заключается в том, что северная стена сдерживала весьма опасных противников, не позволяла им напасть на людей Нового мира. Она оберегала всех со времен древней войны — Великой войны, случившейся тысячи лет назад.
Эстер кивнула, выглядя обеспокоенной.
— Я кое-что знаю об этом, так как с детства слышала рассказы о таинственной опасности, притаившейся за северной стеной. Никто не знал, что находится по ту сторону, лишь, что там зло.
— Пожалуй, эти рассказы не так далеки от правды. Когда барьер пал, существа с той стороны начали выходить. Никто и не понял, что Джит была лишь первой из тех, кто вырвался из-за северной стены.
Эстер немного подалась вперед.
— Кто там, по ту сторону?
— Помнишь похожих на ожившие трупы монстров, которые напали той ночью, ранили и убили столь многих?
Костяшки пальцев у Эстер побелели.
— Как об этом можно забыть?
— Они были трупами, оживленными оккультной магией. Ходячими мертвецами.
Эстер потеряла дар речи и замерла в ужасе.
— Люди, пришедшие из-за северной стены, не похожи на нас, — продолжил Ричард. — Они — разновидность каннибалов.
Эстер недоуменно нахмурилась.
— Разновидность каннибалов? Вы о чем? Какие тут могут быть разновидности?
— Они едят живых людей, пока внутри еще теплится жизнь, пытаясь завладеть их душой, — произнесла Саманта.
Эстер лишь ахнула, не в силах вымолвить ни слова.
— Существа из-за северной стены, — сказал Ричард женщине, — напали на моих друзей, которые везли нас обратно в Народный Дворец. Они же убили отца Саманты и, вероятно, забрали ее маму. Думаю, мои друзья и мама Саманты могут быть еще живы. Мы идем за северную стену, чтобы попытаться их оттуда вытащить.
Эстер посмотрела на Саманту, потом снова повернулась к Ричарду.
— Вы серьезно? Неужели вы так быстро забыли, что рассказывал Генрик? Они напали на целый отряд элитных солдат — вашу личную охрану из Дворца — и одолели их. И вы двое считаете, что можете пойти туда одни и не погибнете в тот же момент, как перешагнете через северные врата?
Эта мысль приходила Ричарду в голову.
— Он не будет один, — сказала Саманта. — С ним буду я.
— Иногда лучше передвигаться небольшими группами, — добавил Ричард. — Нас не заметят там, где целый отряд солдат бросится в глаза.
— Магистр Рал, не мне говорить вам, как поступать, но вы были одни, когда напали те двое мужчин. И не приди мы, вас бы убили.
Поднимаясь, Ричард вздохнул.
— Знаю, но выбора нет. Это то, что я должен сделать. Ты себе даже не представляешь, скольких погубит эта смертельная угроза. Я — Магистр Рал. И я должен делать все необходимое, чтобы защитить людей Нового мира.
Эстер опустила голову.
— Я не могу спорить с тем, что говорит Магистр Рал. — Эстер указала на Саманту. — Но зачем идет она?
— Потому что она упрямая, — ответил Ричард.
Впервые маленькая улыбка тронула губы Эстер.
— Вижу, вы немного узнали ее.
— У меня есть дар, — сказала Саманта, оправдываясь. — Магистр Рал и Мать-Исповедница больны из-за смертельного прикосновения Джит, и их магия не работает. По крайней мере, я могу помочь Магистру Ралу с помощью своего дара. А если мы сможем спасти маму, тогда и она поможет ему.
Эстер немного поразмышляла.
— Ясно. Это очень смело... Саманта. Что ж, чем мы можем помочь, Магистр Рал?
— Вы можете присмотреть за Кэлен и, когда она проснется, рассказать о происходящем. Я вернусь, как только спасу своих друзей. Потом мы вернемся в Народный Дворец, чтобы нас исцелили от смертельного прикосновения Лесной девы, и после этого я смогу разобраться с угрозой из-за северной стены. Когда Кэлен очнется, расскажи ей все, что я расскажу тебе, и что она должна ждать меня здесь, это очень важно. Я вернусь за ней и приведу помощь. А сейчас необходимо вкратце объяснить, о чем я узнал, чтобы ты рассказала остальным о вырвавшихся на свободу врагах. Люди Стройзы должны оставаться здесь настолько долго, насколько возможно, нельзя ходить поодиночке, только большими группами. Будьте все время начеку. Жуткие создания из-за северной стены могут попытаться подняться сюда, чтобы напасть на людей.
— В смысле, съесть нас живьем?
Ричард собрался с духом.
— Боюсь, что так. Здесь, наверху, у вас больше шансов сдержать их. Надеюсь, я вернусь до того, как у вас начнутся неприятности. Но нам надо уходить прямо сейчас, — добавил Ричард. — Еще довольно светло, и необходимо пройти как можно больше, пока не стемнеет.
— До северной стены достаточно далеко, — сказала Эстер. — Дорога туда займет у вас несколько дней.
— Знаю. Это еще одна причина поторопиться.
Спуск по влажной от моросящего дождя скале оказался сложнее подъема. Сделав первый шаг, Ричард задумался, сколько жителей Стройзы за все время, что существует деревня, поскальзывались на мокрой узкой тропе, падали и разбивались насмерть.
В какой-то момент Ричард поднял голову и увидел людей, наблюдающих из пещер за их с Самантой спуском. Сельчане знали, что они отправились к опасному и неизведанному месту за барьером, или северной стеной, как его называли жители деревни, и, вероятно, гадали, увидят ли когда-нибудь еще этих двоих.
Ричард не занимал себя подобными сомнениями. Кэлен осталась здесь, и ему необходимо привести к ней помощь. Если он потерпит неудачу, то подведет ее, и она умрет.
Пока они поспешно собирали припасы, Ричард вкратце рассказал собравшимся вокруг них об опасностях, вызванных падением барьера. Не имея возможности поговорить со всеми, Ричард попросил Эстер и других присутствующих передать услышанное ими о северной стене и другие подробности остальным жителям Стройзы.
Темные Земли всегда были опасным местом. И после возникших из ниоткуда Лесной девы и загадочных нападавших, убивших или похитивших всех сопровождавших Магистра Рала воинов и одаренных, жители Стройзы были все время начеку. И это не говоря уже о невиданных существах, лишивших жизни столь многих в деревне. Ричард не сомневался, что сельчане воспримут предупреждения серьезно.
Воспользовавшись случаем, он постарался убедить собравшихся, что третье царство опасно. Они, как и Ричард, с трудом представляли людей или полулюдей, убежденных, что могут завладеть душой человека, пожирая его живьем.
Он сказал им, что спускаться со скалы можно лишь за чем-то крайне необходимым и только группами, готовыми отразить нападение. И был рад услышать, что после нападения ходячих мертвецов они спускались только позаботиться о животных и надолго не задерживались, опасаясь, что похожие на трупы монстры затаились где-нибудь поблизости. Так они начали поступать еще до того, как узнали об угрозе, связанной с полулюдьми. К счастью, жители деревни, пока что, больше не сталкивались с ожившими мертвецами.
Ричарда радовало, что тропа такая труднопроходимая. Для нападения на деревню необходимо преодолеть сложный подъем по горному склону, являющийся, пожалуй, наилучшей защитой для этих людей. Особенно теперь, когда они в полной боевой готовности. Жители деревни были невнимательны, стоя на страже раньше, но Ричард не думал, что подобное повторится.
Пока он, остановившись, вглядывался в простирающуюся вокруг мрачную пустыню, в голову пришла мысль, что во времена Наи Мун, Стройзу, вероятно, основали высоко в скале из соображений безопасности. Чем больше Ричард думал, тем более вероятным это казалось.
Было так задумано или вышло по воле случая, но эти люди не обучены искусству боя. Они защищались камнями, хотя у них были ножи. Однако Ричард признал, что в том конкретном случае такой подход оказался довольно эффективным. Тем не менее он все-таки посоветовал жителям деревни не полагаться на удачу в будущем и всегда, спускаясь вниз к загонам с животными, иметь при себе ножи. Если дело дойдет до схватки, нож окажется полезнее высокой скалы.
И все же, эти люди должны ждать и наблюдать. Они были часовыми, теми, кто поднимает тревогу. Ричард ясно понимал: никогда не предполагалось, что они станут первой линией защиты и будут сражаться в войне, о которой должны всего лишь предупредить. Но сейчас, когда древняя война снова вспыхнула, им придется защищать себя настолько хорошо, насколько могут, пока Ричард не придумает, как покончить с угрозой.
Увидев спешные сборы, Генрик захотел пойти с ними, но Ричард попросил его остаться и присмотреть за Кэлен. Когда она очнется, Генрик расскажет о случившемся после смерти Джит, а Эстер — о слабеющем барьере, и почему ушли Саманта с Ричардом.
Кэлен вырвала Генрика из лап Лесной девы, потому мальчик особенно предан ей, и Ричарду не составило труда убедить его остаться.
Ричард повесил лук на плечо, перед тем как преодолеть особо опасный поворот круто спускающейся тропы. Выбирая место, куда поставить ногу и за что лучше ухватиться руками, он внимательно осматривал раскинувшийся далеко внизу лес, выискивая затаившихся полулюдей. Не заметив никого и ничего необычного, Ричард не успокоился. Невидимые враги беспокоили его куда сильнее.
Саманта, казалось, чувствовала себя на тропе совершенно нормально. Она скакала за ним, как горная козочка, останавливаясь только, чтобы подождать, пока Ричард преодолеет опасные участки, на которых особенно осторожничал. Не то чтобы он шел медленно — совсем нет, — просто, девушка росла, поднимаясь и спускаясь по этой тропе, и хорошо ее знала. Либо так, либо она не очень осторожна.
Когда они наконец-то спустились к усеянному валунами подножию скалы, Ричард вновь осмотрел мрачную местность за небольшими хозяйственными постройками: домиками, сараями, загонами для животных. За ними открывался отличный вид до самой полосы темного промокшего леса вдали. Вся местность, что видел Ричард, казалась безлюдной.
Курицы и гуси подняли галдеж. Они молчали, пока Ричард и Саманта не прошли мимо клеток и, вероятно, именно этим их потревожили, так что он не обратил особого внимания.
Проходя мимо валунов, Ричард заметил, что остальные животные выглядят странно притихшими. Овцы сгрудились под крышей низенькой постройки, они либо прятались от моросящего дождя, либо чего-то испугались. Свиньи тоже вели себя тихо и кучковались по углам небольшого загона.
Ричард поискал на влажной земле свежие следы, которые могли указать на чье-то присутствие. Их оказалось много, но все оставили люди, ухаживавшие за животными. Именно поэтому сложно было разглядеть что-нибудь подозрительное.
Но потом Ричард заметил след, от которого замер на месте. Все жители Стройзы носили ботинки или сапоги, а этот был отпечатком босой левой ноги. Хотя более тревожило, что правый отпечаток оставлен не босой ногой. И не ботинком. Он был слабым и неравномерным, и казалось, будто человеческую ногу перевязали куском ткани.
Когда Ричард поднял взгляд от обеспокоившего его следа, из-за курятника вышел человек с темными, ввалившимися глазами.