Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
АВТОРСКИЙ КОЛЛЕКТИВ
ОРЛОВ Г. В., д. и. н., проф. — Предлагаемая концепция.
Национальные интересы россиян. Российская хроника. Опыт цивилизаций. Экономика
в человеческом измерении. Человек.
Вызовы ХХI века и национальные интересы россиян.
АКИМОВ В. С., доц., в гл. 1, 5.
БЕЛЯЕВ М. К., д. э. н., проф., в гл. 10.
ВЫРЩИКОВ А. Н., д. п. н., проф., в гл. 11.,
российский патриотизм.
ДУЛИНА Н. В., к. ф. н., доц., в в гл. 2.
ОЛЕЙНИКОВА Е. Г., д. и. н., проф., в гл. 2, 3, 4, 5, 8, 9.
ОРЛОВ Г. В., д. и. н., проф., в гл. 1, 4, 6, 10, 11.
ОРЛОВА Л. С., к. и. н., доц., в гл. 7.
РЯБОВ С. И., д. и. н., проф., в гл. 4.
1-е издание выходило в 1997 г.
под заглавием «Мир и россияне в XX веке»
Учебная книга
по истории
Издание 5-е,
с изменениями и дополнениями
Под общей редакцией
проф. Г. В. Орлова
Волгоград
2005
63.3(2)я7
О-82
Рецензенты:
В. А. Динес, доктор исторических наук, профессор,
Саратовский социально-экономический университет
В. К. Криворученко, доктор исторических наук, профессор,
Московский гуманитарный университет
Отечественная история: россияне в мировой цивилизации: учебная книга по истории: под общей редакцией проф. Г. В. Орлова, изд. 5-е, с изм. и доп. — Волгоград: Издатель, 2005. — 624 с.
ISBN 5-9233-0447-3
Эта книга о формировании и развитии национальных интересов россиян. В ней анализируется способность той или иной общественной системы защищать национальные интересы страны в целом и каждого россиянина: создавать условия для реализации политических, социально-экономических и духовных потребностей личности, гармонизировать интересы различных социальных групп, строить демократическое правовое государство.
Региональное издание объединяет события в мире, стране, Волгоградской области.
Учебная книга соответствует 2-му поколению Государственных образовательных стандартов, адресована преподавателям-обществоведам, студентам высших учебных заведений очной, заочной и дистанционной формы обучения, а также всем россиянам, патриотам, тем, кто интересуется историей Родины.
63.3(2)я7
ISBN 5-9233-0447-3 © Общая редакция Г. В. Орлов, 2005
СОДЕРЖАНИЕ
Предлагаемая концепция 11
Национальные интересы россиян IX—XVIII вв. 23
ГЛАВА 1. 1861—1900
1.1. Российская хроника 37
1.2. Опыт цивилизаций 38
США: развитие экономики, положение основных классов,
формирование национальной идеи
Германия: образование Социал-демократической рабочей партии
1.3. Экономика в человеческом измерении 44
Создание общероссийского национального рынка, причины
успехов и неудач на пути индустриального развития
1.4. Социальные программы 47
Социальная справедливость в программах «Народной
воли», группы «Освобождение труда», РСДРП
1.5. Человек 50
Рабочие. Купечество. Крестьяне России (пользование
землей, быт, достаток, политические интересы)
Образование. Литература, искусство: проблемы
личности
1.6. Царицын 62
Царицынский уезд
Посад Дубовка
ГЛАВА 2. 1901—1910
2.1. Российская хроника 77
2.2. Опыт цивилизаций 78
США: индустриально-аграрная держава. Теодор Рузвельт.
Контроль правительства над монополиями,
антитрестовские законы, условия жизни основных
социальных групп
Германия: частный и государственный сектор экономики
Япония: рентабельность мелких предприятий
2.3. Экономика в человеческом измерении 81
Экономические и социальные причины протеста рабочих
и крестьян в 1905—1907 гг. Либеральные реформы
в России. П. Столыпин, попытка превратить
крестьянина-общинника в фермера, дать рабочим
социальные гарантии
2.4. Социальные программы 88
Программы: «Русской монархической партии», партии
«Манифест 17 октября», партии «социалистов-
революционеров» и РСДРП
2.5. Человек 93
Национальный доход на душу населения. Структура
доходов крестьян, рабочих, интеллигенции. Идеология
и искусство
2.6. Царицын 99
Камышин. Станица Урюпинская. Хутора
ГЛАВА 3. 1911—1920
3.1. Российская хроника 107
3.2. Опыт цивилизаций 110
Первая мировая война. США снабжают воюющие страны,
золотой дождь прибылей. Германия. Проблемы
побежденных
3.3. Экономика в человеческом измерении 112
Действие в экстремальной ситуации (война, разруха,
революция) трех систем управления: царской, буржуазно-
демократической, советской
3.4. Социальные программы 122
Власть и народ в программах монархии, Временного
правительства, большевиков
3.5. Человек 124
Экономическое положение основных социальных групп.
Сложность и противоречивость духовных поисков
интеллигенции. Октябрьская революция в оценке
современников
3.6. Царицын 129
Камышин, Дубовка, Николаевск, Ленинск. Округа:
Хоперский, Усть-Медведицкий, 2-й Донской
ГЛАВА 4. 1921—1930
4.1. Российская хроника 139
4.2. Опыт цивилизаций 140
Победители и побежденные в Первой мировой войне.
США: политика свободного рынка, «американского
индивидуализма»
4.3. Экономика в человеческом измерении 143
Первый социально-экономический кризис советской
власти. НЭП — попытка создания модели, сочетающей
преимущества рыночной и плановой экономик. Причины
отказа от НЭПа
4.4. Социальные программы 156
Забота правительства о населении в экстремальной
ситуации послевоенного периода
4.5. Человек 157
Положение социальных групп в условиях НЭПа
4.6. Царицын — Сталинград 166
Продолжение формирования Царицынской губернии
ГЛАВА 5. 1931—1940
5.1. Российская хроника 177
5.2. Опыт цивилизаций 181
Мировой кризис и пути выхода из него
США: механизмы и эффективность реформы
Ф. Рузвельта
Шведский социализм
Германия: Гитлер, фашизм, выход из кризиса, национал-
социализм
5.3. Экономика в человеческом измерении 194
Индустриализация, коллективизация, культурная
революция: успехи и просчеты
5.4. Социальные программы 209
Новая Конституция 1936 г. о социальных правах
и обязанностях граждан
5.5. Человек 210
Истоки энтузиазма. Система поощрения и принуждения
в промышленности и сельском хозяйстве. Репрессии,
ГУЛАГ
5.6. Сталинград 222
Сталинградский край
ГЛАВА 6. 1941—1950
6.1. Российская хроника 233
6.2. Опыт цивилизаций 240
США: умножение богатств в годы войны, социальные
программы демократов. Наступление правых —
«маккартизм»
Англия, США: «холодная война» с СССР, планы
идеологического покорения России
Германия после войны. Реформы Л. Эрхарда —
«благосостояние для всех»
6.3. Экономика в человеческом измерении 252
Мобилизация экономических и людских ресурсов страны.
Победа российского ученого, инженера, рабочего
и колхозника над научной, экономической
и организационной мощью Германии, Италии, Японии
6.4. Социальные программы 261
Защита каждого жителя страны от голода и холода
суровых военных лет
6.5. Человек 262
Трудовой и боевой подвиг. Патриотизм и предательство
в годы войны
6.6. Сталинград 274
ГЛАВА 7. 1951—1960
7.1. Российская хроника 297
7.2. Опыт цивилизаций 301
Старт шведской модели «функционального социализма»:
стремление к равенству и благополучию каждого
в условиях частной собственности
7.3. Экономика в человеческом измерении 304
Признание первостепенности социальных проблем.
Реформы Н. Хрущева в промышленности и сельском
хозяйстве: элементы рыночной экономики
7.4. Социальные программы 310
Совершенствование системы социального обеспечения
в зависимости от роста производительности труда
7.5. Человек 312
Материальное положение городских и сельских
тружеников в послевоенные годы. Цены. Зарплаты
Н. Хрущев. «О культе личности и его последствиях»
Политические прогнозы идеологов
7.6. Сталинград 317
ГЛАВА 8. 1961—1970
8.1. Российская хроника 325
8.2. Опыт цивилизаций 326
Япония: политика «государства всеобщего
благосостояния»
8.3. Экономика в человеческом измерении 329
Реформирование при Л. Брежневе организации управления
промышленностью и сельским хозяйством путем
развития хозяйственной инициативы
8.4. Социальные программы 331
Третья программа КПСС об обеспечении роста
материального благосостояния населения
8.5. Человек 332
«Оттепель», «шестидесятники», демократизация
общественной жизни
Рост материального благосостояния
8.6. Волгоград 340
ГЛАВА 9. 1971—1980
9.1. Российская хроника 346
9.2. Опыт цивилизаций 348
Социалистические страны: успехи и трудности
Совета экономической взаимопомощи. «Новая
экономическая политика» в США
9.3. Экономика в человеческом измерении 354
Начало падения темпов развития промышленного
производства
9.4. Социальные программы 357
Рост материального благосостояния за счет увеличения
оплаты труда и пенсионного обеспечения
9.5. Человек 358
Положение основных социальных групп. Неспособность
КПСС к коренным реформам в интересах личности
9.6. Волгоград 363
ГЛАВА 10. 1981—1990
10.1. Российская хроника 371
10.2. Опыт цивилизаций 374
Европа: плюрализм форм собственности, механизмы
национализации и приватизации собственности,
государственный сектор в экономике
Англия: М. Тэтчер и нерешенные социальные проблемы
Япония: социально-экономические успехи на базе
национального единения
10.3. Экономика в человеческом измерении 389
Административно-командные системы в организации
производства, в стимулировании эффективного труда
Рост цен. Попытки совершенствования социализма,
реформы М. Горбачева, «перестройка»
10.4. Социальные программы 394
Тупиковость способов социального обеспечения на базе
командно-административного распределения благ
10.5. Человек 396
Материальное благосостояние населения: ожидания
и реальность. Современники о причинах идейного кризиса
10.6. Волгоград 399
ГЛАВА 11. 1991—2005
11.1. Российская хроника 407
11.2. Опыт цивилизаций 424
Глобализация и национальные интересы
США: государственное влияние на развитие
производства, социальные программы Б. Клинтона
Европа: усиление социал-демократов, социально
ориентированная экономика, шведский социализм —
«благосостояние для труда»
Япония: государственное управление социально-
экономическими процессами, преодоление бедности
Китай: социалистическая рыночная экономика
Южная Корея: выход из кризиса с опорой
на собственные силы нации
Ближнее зарубежье: Украина, Белоруссия
Мир и Россия: суть американской стратегии
11.3. Экономика в человеческом измерении 453
Реформы по либеральной модели Е. Гайдара,
В. Черномырдина, С. Кириенко. Усиление
государственного управления при Е. Примакове
В. Путин: «Какую Россию мы строим»
11.4. Социальные программы политических партий 474
Переход от социального обеспечения к политике
адресной поддержки
11.5. Человек 483
Российское общество: богатые, средний класс, бедные
Духовная жизнь: понимание «свободы», «патриотизма»,
«национальной культуры»
11.6. Волгоград 509
Система управления, развитие экономики, культурная
жизнь области
Российский патриотизм — традиции и современность 532
Вызовы ХХI века и национальные интересы россиян 539
Опыт цивилизаций 548
Национальные интересы россиян 561
Терроризм 578
Как нам обустроить Россию 580
Российские горизонты 597
Темы контрольных работ и реферативных выступлений,
вопросы к экзамену 605
Использованная литература 609
Библиографические ссылки 611
ПРЕДЛАГАЕМАЯ КОНЦЕПЦИЯ
Это хорошо, что в демократическом обществе огромен и противоречив поток информации. Каждый слушатель, зритель, читатель может (имеет право) выбирать.
У авторов информации свои планы, свой набор доводов, приемов воздействия на вашу волю, ваше поведение.
Разберитесь сами. У вас ведь тоже свои интересы, интересы семьи. Надеемся, вам близки интересы родного города, у вас есть ваша страна (а не «эта страна»).
С таких позиций (такой же опыт у других стран мира) контрольные вопросы к конкретной информации тоже вполне конкретны:
— как автор относится к национальным интересам страны (единство ее территориальной целостности и достаточной обороноспособности; самостоятельность национальной экономики в прогрессивном потоке интеграционных процессов; развитие национальной культуры, языка, национального менталитета);
— как автор оценивает действия власти по отношению к правам Человека. (Власть обязана дать шанс каждому россиянину на достойный образ жизни: работу с заработком не ниже двух прожиточных минимумов, возможность приобрести жилье, учить детей, получить квалифицированное медицинское обслуживание).
Власть обязана защитить нашу жизнь от экстремистов, бандитов, коррупционеров, авторов «пирамид», от иностранных агрессоров.
Разумеется, и мы обязаны поддерживать, защищать власть, но именно такую власть.
Мы предлагаем вам дать свои оценки политической информации и обменяться мнениями на семинарах.
И власть, и оппозиция все чаще говорят о необходимости выработать единую цель, единую идеологию, основываясь на принципе согласия в стране.
Победив на выборах в 1996 г., Б. Н. Ельцин высказался за создание в России национальной идеологии. он напомнил, что на каждом историческом этапе в нашей стране «была определенная идеология». Но в то время, по мнению Б. Н. Ельцина, ее не было.
В канун 2000 г. Б. Ельцин досрочно ушел с президентского поста, не выполнив своих предвыборных обещаний.
Новый Президент России В. Путин в своем послании Федеральному собранию (июль 2000 г.) отметил, что «демократическое устройство страны, открытость новой России миру не противоречат нашей самобытности и патриотизму, не мешают находить собственные ответы на вопросы духовности и морали. И не нужно специально искать национальную идею. Она сама уже вызревает в нашем обществе. Главное — понять, в какую Россию мы верим и какой хотим мы эту Россию видеть».
Права и обязанности человека в новом обществе являются основой идеологии. Но, чтобы россиянин стал хозяином своей судьбы, научился влиять на власть, он должен прежде всего осознать свой личный интерес на сегодня и на перспективу.
Свой интерес познается личным опытом, опытом социаль-ных групп, опытом истории мира, страны, твоих земляков.
...Наука утверждает: люди существуют на Земле приблизительно на протяжении 800 поколений, причем большую часть столетий они прожили в пещерах.
Два последних поколения необычны: им принадлежит больше достижений в области науки и техники, чем предыдущим 798 поколениям, вместе взятым.
Темпы перемен при жизни этих двух поколений стремительны. По мнению американца Артура М. Шлезингера, тот, кто мальчиком мог видеть в 1903 г. в Китти-Хоке полет братьев Райт, длившийся всего несколько секунд, имел возможность в 1969 г. наблюдать посадку «Аполлона-2» на Луну.
Россия развивалась особенно динамично: от деревянного плуга, основного орудия труда крестьянской России в 1917 г., — к первому в мире запуску спутника Земли в 1957 г., первому космическому полету Юрия Гагарина в 1961 г. И все это тоже при жизни одного поколения.
Так как же изучать историю этих двух поколений, столь не похожих на все предыдущие?
Существуют различные методологии освещения истории. Они рассматривают развитие человеческого общества с различных точек зрения: религиозной, космической, бихевиористской, технократической, формационной, цивилизационной...
Религия имеет свое представление о подходе к изучению исторического процесса.
Концепция церкви: Бог создал землю, человека по своему подобию и управляет всем живущим на земле, все во власти Божьей...
В наши дни часто говорят о космическом происхождении жизни на Земле. Появление НЛО, посещение Луны, полеты в глубь Вселенной, многомерность земных явлений — все это побуждает по-особому оценивать наше историческое прошлое.
Оригинальная теория была разработана русским ученым Александром Чижевским (1897—1964). Его отец, генерал-артиллерист царской армии, после революции служил начальником курсов красных командиров в Калуге, где будущий ученый подружился с К. Циолковским.
А. Чижевский получил блестящее образование в России (МГУ, ЛГУ) и за рубежом.
В его научном труде «Земля в объятиях Солнца» доказывается зависимость исторического процесса на Земле от циклов солнечной активности (среднеарифметически равных 11 годам).
А. Чижевский выделяет 4 периода в каждом цикле.
Первый период — минимальная активность Солнца и жизни общества. «Характерные черты этого периода следующие: разрозненность масс, их индифферентизм к вопросам политическим и военным, миролюбивое настроение масс, уступчивость, терпимость... отсутствие желания борьбы за идею или право... что влечет за собой легкую капитуляцию... политическая жизнь глохнет, подавляется, правительство превращается в тяжелый пресс. Личность утрачивает индивидуальный облик в политической жизни, в сфере интеллектуальной. Ее насилует государственный механизм. Протест личности ничтожен. Она принимает насилие и терпит его как нечто должное...»
Второй период — нарастание активности. «...Единения масс еще нет... только мало-помалу начинают вновь организовываться... партии и группы, намечаются вожди, определяются программы. Сила внушения вновь появляется в массах... стремление к объединению различных народностей, составляющих данное сообщество... группировки идей и выделение одной основной идеи...»
Третий период — максимальная активность. «...Разрешающий в известные всемирно-исторические моменты важнейшие исторические проблемы и основополагающий новые исторические эпохи. Он побуждает человечество к величайшим безумствам и величайшим благодеяниям. Он воплощает идеи в жизнь путем пролития крови и лязга железа... величайшие революции и величайшие столкновения народов, начинающие новые эры в жизни человечества...»
Четвертый этап — падение активности. «...Лишь завершаются те события, которые возникли ранее... падение степени единодушного общения масс... споры и разлад в коллективах...»
К периоду «падения активности» политологи относят состояние масс в первые годы XXI в.: тотальная апатия населения, отсутствие в людях стимула к политической жизни. Народ как будто размонтирован изнутри. Любая активность представляется бессмысленной, возможные риски, а тем более жертвы, — глупыми, любые идеи — виртуальными. Все идеологии в этом состоянии духа существуют словно для отвода глаз. И на этом психически тревожном фоне идет вялый поиск какой-либо единственной «национальной идеи» (Джекман Г. В поисках утраченного смысла // Родная газета. 2003. 3 окт. С. 15).
С таким взглядом можно соглашаться или нет. Но вряд ли следует говорить о политической стабилизации в российском обществе, когда более 40% населения к началу века упало за черту бедности, 70% сильно сомневаются в объективности нашей избирательной системы.
Петербургский профессор Казимир Кондратович, специалист по исследованию глобальных климатических явлений, считает, что солнечная активность буквально «физически» может воздействовать на политическую жизнь общества. Природные катаклизмы, буквально, погубили царя Бориса (Годунова). Как известно, пришел он к власти хоть и на крови (убийство царевича Дмитрия), но вполне демократично: собравшаяся у Воробьева спуска демобщественность кричала: «Бориску в цари!», а остальной народ безмолвствовал. А воцарившись, новый самодержец за-мыслил разные преобразования к вящей выгоде своих многочисленных прихлебателей и ближних бояр. Но не-беса и природа распорядились иначе. Несколько лет подряд летом шли проливные дожди, отчего в центральных областях страны не вызрел хлеб, начались голод и бунты. Царь же Борис на склоне лет, видя такое настроение, начал, сердечный, шибко зашибать винцом, а вскоре и преставился. А страну ждала долгая череда неурожаев, го-лодных бунтов и самозванцев, — одним словом, Смутное время.
Долгие десятилетия в официальной пропаганде была неоспорима моноидеология — исторический материализм.
Марксистско-ленинское учение считает ключом к пониманию единства и многообразия истории человечества формационный подход. Общественно-экономическая формация — это тип общества, представляющий собой определенную ступень его развития, особый социальный организм. В основе каждой формации лежит определенный способ производства. Производственные отношения, взятые в их совокупности, образуют сущность данной формации. На основе истории развития человечества марксисты выделяют следующие формации: первобытнообщинный строй, рабовладельческий, феодальный, капиталистический, коммунистический (социализм как первая фаза коммунизма).
Последовательная смена формаций объясняется прежде всего антагонистическими противоречиями между новыми производительными силами и устаревшими производственными отношениями. Переход от одной формации к другой совершается через социальную революцию: «История человечества есть история борьбы классов» (К. Маркс, Ф. Энгельс).
Марксистский подход во многом объясняет период классовых битв пролетариата с буржуазией с середины XIX по первую половину ХХ в. Однако формационный подход не может, опираясь на свои принципы, истолковать всю остальную историю, и особенно события последних десятилетий ХХ, начала XXI в.
Существует и технократический подход к оценке исторического процесса. В частности, Олвин Тоффлер предлагает выделить пять этапов развития человечества: земледельческая революция (10 тыс. лет тому назад человек стал возделывать почву); промышленная революция середины XIX в. (открытие закона превращения и сохранения энергии и появление паровых двигателей); техническая революция 40-х гг. ХХ в. (механизация и автоматизация производства); технологическая революция 70-х гг. ХХ в. (ЭВМ, полупроводники); информационная революция конца 80 — начала 90-х гг. ХХ в. (компьютерные системы, биоинженерия).
Цивилизационный подход к изучению истории имеет самые различные трактовки.
Предлагается, например, дихотомия: деление цивилизаций на техногенные и традиционные.
Техногенные — европейская и американская — характеризуются стремлением к максимально эффективному использованию ресурсов, к поиску новых технических решений, организационных инноваций. Человек в этих цивилизациях отличается независимостью личности, индивидуализмом.
Традиционные — это все цивилизации Востока, где преобладает стремление к воспроизведению самих себя. Человек здесь признает приоритет коллектива, общественных начал.
Очевидно несовершенство такого деления: Япония, Юж-ная Корея вышли на вершины технического прогресса, стали лидерами постиндустриального общества, а по этой теории должны лишь «самовоспроизводиться».
Американский политолог С. Хантингтон выделяет 8 сов-ременных развивающихся цивилизаций: западная (европейская и североамериканская), конфуцианская (Китай), японская, исламская (арабская, тюркская, малайзийская), индуистская, славяно-православная, латиноамериканская, африканская.
Различие культур обуславливает противоречие между этими цивилизациями. По мнению Хантингтона (а он директор института стратегических исследований при Гарвардском университете), различия между ними очень глубоки. Несхожи: история, язык, культура, религия, традиции; неодинаковы представления о правах и обязанностях людей, о свободе и власти, равенстве и неравенстве, о взаимоотношениях гражданина и государства, родителей и детей, мужа и жены...
Западные цивилизации по этой теории находятся в зените своей мощи, но у незападных цивилизаций возрастает стремление придать миру «незападный облик». Мир становится более тесным, широкие контакты между цивилизациями усиливают возможность неприятия и столкновения.
В связи с этим сегодня вновь в России вспыхнул бескомпромиссный спор между «западниками» и «славянофилами», но уже на новом этапе.
Вот как обозначает их профессор В. Т. Пуляев.
По его мнению, сторонники прозападнического варианта исходят из того, что европеизация России является для нее благом. Западная эволюция — это норма, магистральная линия развития человечества. И своеобразие России они видят прежде всего в ее отсталости от Запада.
Исторически Европа выросла на демократии римского права, в соответствии с которым приоритетными признаются права индивидуума:
— формируется либеральная идеология;
— превалируют индивидуалистические ценности;
— упор делается на индивидуальную свободу;
— человек для либерализма — свободный индивид, действующий, как правило, в одиночку;
— человек общается с другими людьми посредством эквивалентного обмена, а главная функция государства — лишь следить за тем, чтобы не было обмана в этом обмене;
— рынок и экономические свободы — единственные экономические рычаги либерального развития.
Эту модель развития поддерживает религия, исповедующая протестантизм.
В отличие от западников славянофилы и их последователи считают особенностью общественной жизни России православие и общинный быт.
В процессе формирования государства базовыми ценностями россиян становятся коллективизм, психология общего дела, взаимопомощь, взаимовыручка. Православие, утверждая духовность в обществе, становится одним из важнейших оснований исторического развития России.
Учитывая обе эти точки зрения, сегодня говорят об особой евразийской цивилизации России.
Другая тема — критическое осмысление исторического прошлого России. Здесь давно в моде самокритика до самоистязания. И поэтому откровенная ненависть к россиянам умело вливается в подобный хор.
Церковники активно и порой прозорливо критикуют светских историков. Вот оценка одного из архипастырей, митрополита Иоанна, данная в книге «Русь соборная. Кривое зеркало «исторической науки» (СПб: Царское Дело, 1995).
«...Уже начиная с XVIII в. (фактически с момента рождения «светской» исторической науки, в корне отличной от церковного, монастырского летописания) отечественные исследователи нашего прошлого по какой-то необъяснимой причине стали кромсать прошлое России вкривь и вкось, как только им заблагорассудится, при свете своего убогого «здравого смысла» и набиравших силу материалистических, богоборческих социальных теорий.
Уже в трудах Карамзина (который, надо отдать ему справедливость, все же не впадал еще в явное социальное теоретизирование) можно найти столь произвольные и яркие эмоциональные обобщения русской старины, что, собранные воедино, они рисуют Россию едва ли не как «ад земной», кипящий беззакониями, жестокостями и пороками. Преемники же Карамзина — Соловьев, Забелин, Костомаров, Ключевский и другие — при всей разнице их личных научных позиций и политических симпатий значительно усилили этот порочный методологический принцип в своих исследованиях.
Читая их рассуждения о переломных, судьбоносных периодах русской истории, знакомясь с теми выводами, которые они делают из этих трагических и одновременно героических событий (будь то Смутное время, Раскол или эпоха Иоанна Грозного), неизбежно впадаешь в плен мучительного, сердечного недоумения: что же такое Россия?
Проникаясь порой доверием к столь авторитетным выводам и оценкам, разум беспристрастного читателя оказывается перед неразрешимым противоречием между величественными результатами исторического бытия Руси и ее беспросветной «отсталостью», столь безоговорочно признаваемой и так ярко описываемой на страницах многотомных исследований и монографий.
И в самом деле: как же русский народ, столь склонный (если верить нашим горе-историкам) к анархии и произволу, столь ленивый, косный и непредприимчивый, столь равнодушный к личной свободе и правовым нормам общежития, сумел построить величайшую в мире Державу, не только первую по величине занимаемой территории и составу вошедших в нее племен, но и самую устойчивую исторически, вот уже пять столетий подряд являющуюся «гармонизатором» огромного евразийского геополитического региона?
Как этот «невежественный» народ сумел создать богатейшую культуру, плодами которой — в области литературы и философии, живописи, поэзии и архитектуры — до сих пор питается одряхлевший и изверившийся Запад? Как, наконец, этот странный народ сумел сохранить Православную веру и Святую Церковь, идеалы нестяжательства и милосердия, мужества, смирения и жертвенности, несмотря на страшнейшую богоборческую тиранию, перед ужасами которой блекнут даже языческие гонения римских кесарей на первых христиан?
Как Святая Русь, подножие Престола Господня и земной удел Матери Божией, может одновременно, в одном и том же месте сосуществовать с вертепом разбойников и лихоимцев, с игралищем властных самодуров (а именно такой представляется Россия со страниц многочисленных «историй...» и «курсов лекций...»)?
Ни ум, ни сердце не находят выхода из этого страшного противоречия на путях рационализма и материалистического понимания истории. Для его разрешения необходим исход в иное, духовное разумение жизни, хранимое Священным Писанием, святоотеческим преданием и всей апостольской полнотой церковного вероучения...
Обидно, что русские историки (а вслед за ними и политики) последних двух столетий так и не сумели подняться до осознания меры высочайшей ответственности своего служения. Их труды — увы! — становились источником заблуждения для сотен тысяч россиян, терявших понимание высшего смысла существования России и, соответственно, духовный иммунитет против разрушительных социальных теорий и чуждых «ценностей» богоборчества, русофобии и воинствующего индивидуализма».
Так писал митрополит. И он во многом прав.
Вполне уловимо различие между критикой во имя блага Родины и клокочущим ненавистью обливанием грязью национального достоинства России, россиян.
По этому поводу А. Пушкин писал Чаадаеву: «...что же касается нашей исторической ничтожности, я решительно не могу согласиться. Я далеко не восторгаюсь всем, что вижу вокруг себя... но клянусь честью, ни за что на свете не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, той, какой нам Бог ее дал».
Такая любовь не слепа, такая любовь требовательна. Но это любовь.
Теперь модно говорить о «правилах игры». На нашем языке это, пожалуй, — концепция читаемого курса отечественной истории. Заявим сразу о своих намерениях.
1. Мы исходим из общепризнанного в условиях плюрализма мнений: идей, объясняющих историю развития общества, и методологических подходов к трактовке событий много, и каждая из них хороша уже тем, что существует. Но ни одна из глобальных теорий не выдержала проверки временем. Только вместе они продвигают человечество по пути к истине.
Суммарный анализ эффективен в любой науке. Химики говорят, чтобы изучить сложную молекулу, нужен суммарный анализ. Эту молекулу можно осветить ультрафиолетовым светом — получим один образ, УФ-спектр. Осветим инфракрасным светом — увидим совсем иной образ, ИК-спектр. Так можно получить пять-шесть совершенно разных образов. Каждый из них высвечивает что-то особенное в единой молекуле. Каждый образ полезен, но полное представление дает лишь совокупный, суммарный образ.
В предлагаемой концепции выбран свой ракурс анализа: главное внимание уделено взаимоотношениям власти — общества — личности.
2. У историка должна быть одна неоспоримая ценность — Человек, в данном случае — россиянин.
В демократическом обществе он нанимает власть, контролирует ее действия через общественные организации и имеет право отвергнуть власть, если она не отражает интересы личности, национальные интересы общества.
Мерилом прогрессивности системы управления обществом с позиции россиянина можно избрать:
— способность власти создавать условия для развития творческого потенциала личности, обеспечить возможность реализации ее коренных интересов (политических, социальных, экономических, духовных);
— профессионализм власти в гармонизации интересов классов и социальных групп данного общества;
— ее умение соотнести национальные традиции, опыт своего Отечества со всемирным стремлением человечества к свободе и экономическому процветанию, разумно решать проблемы взаимодействия глобальных, общечеловеческих и национальных интересов;
— способность четко выделить национальные интересы россиян на данном историческом отрезке времени и разрабатывать механизмы взаимоотношений личности — общества — власти по достижению целей национального интереса.
Национальные интересы всеми народами и странами понимаются однозначно: защита территориальной целостности, природных богатств страны, развитие национальной экономики, обеспечивающей рабочие места, достойный образ жизни для каждого гражданина, его национальную независимость; забота о физическом и моральном здоровье нации, об уровне образования, науки, культуры.
Этот экзамен власть должна держать не только в день выборов, а ежедневно; каждый шаг, каждое решение должно быть обосновано, доказано россиянину как необходимое ему, его Родине.
3. В книге мы исходим из того, что в истории ХХ и XXI в. существуют две наиболее ярко выраженные системы организации производства и социальной жизни — рыночная и плановая. Каждая из них имеет свои плюсы и минусы. И, подобно маятнику, многие страны совершают путь от одной крайней точки этой амплитуды к другой: от рынка к плану и обратно, выбирая наиболее эффективные подходы к данному историческому моменту.
С середины ХХ в. в ряде стран были предприняты попытки (часто удачные) создать экономику, объединяющую плюсы рыночной и плановой систем. Третий путь получил название социально ориентированной рыночной экономики.
В России это движение от рыночной экономики к плановой и обратно проходило в различных политических условиях.
4. Государственная власть в России в исследуемые годы (1861—2005) осуществлялась в виде монархии (до февраля 1917 г.), Временного правительства (до октября 1917 г.), Советов (до 1993 г.) и ныне — президентской республики.
Каждая из перечисленных систем имела взлеты и падения в своем историческом развитии, и ни одна из них не заслуживает глобального осуждения равно так же, как и безграничного поклонения.
Отработав свой «моторесурс», они уходили в прошлое. Их нельзя «взять и отменить», их опыт можно и должно анализировать, выбирая будущее.
5. Надеемся, вы согласитесь, что объективная оценка исторических событий, тех или иных планов и действий власти и отдельного человека должны соотноситься с понятием «оптимальный вариант в данной ситуации».
Оптимальный вариант бывает жестко необходимым, но единственно спасительным.
А вот разобраться и оценить необходимость предпринятых действий, наличие более эффективных альтернатив (то есть, был ли найден действительно оптимальный вариант на тот момент) важно и в дни событий, и более точно, позже, в контексте истории страны, её национальных интересов.
России, стремительно ищущей пути дальнейшего развития своей цивилизации, на наш взгляд, близки многие европейские и североамериканские ценности. Российская история накопила (чаще выстрадала) понимание и необходимость продвижения к демократии, плюрализму форм собственности, к регулируемому рынку, к социально ориентированной политике, гармонизирующей взаимоотношения всех классов и социальных групп.
6. Мы пытались с позиции личности и социальных групп посмотреть на прожитые россиянами века, десятилетия XX в. и первые годы XXI в.
Перед историком всегда неразрывная триада вопросов:
Кто мы?
Откуда?
И куда идем?
Чтобы ответить на последний вопрос, нужно заглянуть в глубь веков.
Поэтому книга начинается с краткого раздела «Национальные интересы россиян», в котором проблемно отражены события IX—XVIII вв. именно в заданном ракурсе.
Наша книга соответствует государственным образовательным стандартам высшего профессионального образования; рассматривает отечественную историю в контексте мирового исторического процесса; опирается на новейшие достижения современной исторической науки; способствует формированию исторического мышления; она патриотична — призывает к гражданской ответственности, национальному самосознанию, историческому оптимизму. Мы стремились показать моральные ценности россиян, цементирующие общество.
В Конституции Российской Федерации, в главе I «Основы конституционного строя», ст. 7 записано: «Российская Федерация — социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека».
Мы постарались проанализировать успехи и промахи на пути выполнения этого Закона.
В книге — попытка оптимистически взглянуть на российскую историю, спокойно отстраняя недоброжелателей в любом покрое экстремистских одежд.
Очень верное замечание: «У природы нет плохой погоды». Добавим: у истории нет бессмысленно прожитых десятилетий.
НАЦИОНАЛЬНЫЕ ИНТЕРЕСЫ РОССИЯН
IX—XVIII вв.
Веками национальные государства являются главной конструкцией для организации производственной и социальной жизни народов. И прогресс в сближении народов не исключает учета их национальных интересов.
Наши национальные интересы издревле и поныне такие же, как у большинства народов:
— сохранение территориальной целостности;
— развитие и защита национальной экономики;
— развитие и защита национальной культуры и языка.
Эти интересы повсеместно охраняются государством, обществом, патриотами.
Причем все народы не против усиления связей, сближения государств во всех сферах. Не против и глобализации, но с учетом национальных интересов, национальной безопасности, всеобщего прогресса.
Сегодня нас — 141 миллион, из них русских — 83%. А вместе мы — россияне.
Еще десять лет назад нас, россиян, было в два раза больше и страна была просторнее вдвое.
Одной из особенностей демографической ситуации к 2005 г. является, по анализу специалистов, прогрессирующее вымирание русского народа. Для доказательства сравнивается положение в областях, где проживает чисто русское население, с зонами проживания других этносов.
Факты. В Брянской области в 2002 г. родилось 19,9 тыс., а умерло 22,3 тыс. человек; в Смоленской области — соот-ветственно 8 и 20,7 тыс.; в Новгородской — 5,7 и 14,05 тыс.; в Псковской — 5,9 и 16,53 тыс.; в Ивановской — 8,9 и 23 тыс... Число умерших превосходит число родившихся в 2,5—3 раза. Это и есть не что иное, как процесс вымирания русского населения в центре и на северо-западе страны, то есть там, где исторически складывалась русская нация.
С другой стороны, в Ингушетии, Дагестане, Чечне со-отношение в пользу родившихся значительно и постоян-но возрастает. При образовании РФ удельный вес русско-го народа составлял 85%, в 2004 г. он не превышает и 80%1.
Мы хотим вернуть достойное России место в мировом сообществе. Мы поверили молодому, волевому президенту.
Собирая силы, оглянемся: где наши истоки. Ведь национальные интересы сложились не вчера и не завтра кончатся.
Проследим обзорно становление российских национальных интересов с древнейших времен до отмены крепостного права в середине XIX в. и начала бурного капиталистического развития.
Территориальная целостность. По поводу создания Российского государства существуют две противоположные точки зрения. Для одних Россия — агрессор, стремящийся к бесконечному расширению своих границ. Для других Россия — освободительница соседних народов от ига агрессоров. Примкнув к ней, народы смогли с наибольшей полнотой реализовывать свои национальные интересы.
Создавалось наше могучее государство очень давно.
Образование древнерусского государства начиналось объединением многочисленных восточно-славянских племен в племенные союзы (вятичи, древляне, кривичи, поляне, северяне и др.). Затем племенные союзы превращались в княжества. Главную роль в дальнейшем объединении восточно-славянских земель сыграли поляне и ильменские славяне с центрами в Киеве и Новгороде. Легендарным основателем древнерусского государства считается Рюрик, правивший в Новгороде с 862 г.
Родственник Рюрика Олег в 882 г. захватил Киев. Нача-лось становление Киевской Руси как государства. К XI в. местные князья практически полностью подчинялись киевскому князю.
В XII в. единое русское государство распалось на крупные самостоятельные княжества. Сложилось 12 «земель»: Черниговская, Муромская, Рязанская, Смоленская, Ростово-Суздальская, Полоцкая, Турово-Пинская, Волынская, Галицкая, Переяславская, Киевская и Новгородская.
Междоусобицы, борьба с монголо-татарским игом — все это ослабляло русские княжества.
Начало объединения русских земель вокруг Москвы связано с именами Ивана Калиты и его внука Дмитрия Донского. Два века продолжался этот процесс, завершил его Иван III, ставший именоваться государем всея Руси.
В царствование Ивана IV Грозного (1530—1584) укрепилось централизованное Русское государство с единой самодержавной властью. Он вел борьбу за выход большого и окрепшего государства на мировые пути: западные — через Балтику, восточные — через низовье Волги. Иван Грозный завоевал Казанское, Астраханское, Татарское ханства, овладел всей Волгой, подчинил Москве Ногайскую орду, Сибирское царство, присоединил к Русскому государству ряд народов на Северном Кавказе. Одновременно велись войны с Польшей, Литвой, Швецией.
Петр I (1672—1725) вел настойчивую борьбу за выход к морям, что являлось необходимым условием дальнейшего развития страны. Азовские походы, Северная война, а также умелая дипломатия достигли успеха: Россия овладела побережьем Балтийского моря и укрепила свои южные рубежи. В период правления Петра I Россия стала империей, одной из великих держав мира.
В царствование Екатерины II (вторая половина XVIII в.) велись успешные войны с Турцией и Швецией, а также были проведены разделы Польши, по которым украинские и белорусские земли отошли к России. К Российской Империи был присоединен Крым, принята под покровительство Грузия.
Основу российского государства всегда составляли славяне.
В XVIII—XIX вв. шло воссоединение этих братских народов. Общие предки у белорусов и украинцев — восточные славяне. В X—XI вв. земли Белоруссии входили в состав Киевской Руси. В XII в. образовались самостоятельные княжества, которые в XIV в. захватила Литва. А после объединения Литвы и Польши белорусы оказались в составе Речи Посполитой — чуждой по языку, религии, традициям. Воссоединение с братским русским народом произошло в 1772—1795 гг.
В IX в. территория Украины входила в состав Киевской Руси. К XIV в. Украина была захвачена польской шляхтой, на нее нападали крымские татары и султанская Турция.
Большую роль в освободительной борьбе украинского народа играла Запорожская Сечь. Освободительная общенародная война 1648—1654 гг. под руководством Богдана Хмельницкого завершилась актом величайшего исторического значения — воссоединением с братским народом (Переяславская рада, 1654).
При большом стечении народа 8 января 1654 г. Богдан Хмельницкий в городе Переяславле провозгласил акт о воссоединении Украины с Россией. Все участники рады приняли присягу: «Быти им з землями и з городами под государевою высокою рукою навеки неотступным».
«Статьи Богдана Хмельницкого» вскоре подписали в Москве. В них перечислялись права и привилегии Войска Запорожского, казацкой старшины, крупных городов — значительно более широкие по сравнению с теми, которыми они пользовались при господстве Речи Посполитой. На Украине сохранялись выборные гетманы, военно-административные местные органы во главе с полковниками. В це-лом управление Украиной подчинялось верховной власти русского царя. Русские и украинцы объединились в борьбе с внешним врагом.
Воспользовавшись сложным международным и внутренним положением России и Украины, Польша удержала до конца XVIII в. Правобережную Украину (земли на правом берегу Днепра, кроме Киева), часть земель оказалась у Австро-Венгрии, Причерноморье, Закарпатская Украина, Буковина и ряд других украинских земель находились под гнетом Турции и Венгрии. Только вместе с русскими украинцам удавалось успешно бороться за свою территорию, свой язык и культуру.
К этому славянскому ядру стремились присоединиться и соседние народы.
Россия создавалась как евразийская общность и в силу своего географического положения, и благодаря специфическим особенностям славян, прежде всего (как у Ф. Достоевского) их «всемирной отзывчивости». Эту черту воспитывали и христианская религия, и вековой опыт по защите своей независимости, а следовательно, уважение к независимости других народов:
— в любом городе можно было кроме православных храмов увидеть и мечеть, и синагогу... Веротерпимость — довольно редкое качество нации;
— российская культура становилась многонациональной, в ней издревле отсутствовали крайние формы национализма, шовинизма. Культура подобного типа в сущности является «донорской» — русские не угнетают, а наоборот, обогащают политическую и духовную культуру других народов, вступающих в число россиян.
К России присоединились народы с трудной судьбой, гонимые сильными соседями.
Азербайджанский народ сложился на основе древних местных этнических групп Восточного Закавказья (мидийцы, албанцы, каспии). В VII в. до нашей эры на этой территории возникло рабовладельческое государство Мидия. С начала новой эры население боролось с нашествием римских завоевателей, затем было захвачено Персией, потом арабами, в XI в. — турками сельджуками, в XIII в. — монголами, в XVIII в. — персами.
На протяжении своей истории азербайджанский народ мужественно боролся с захватчиками. Присоединение северной части страны к России (в 1813 г. по Гюлистанскому и в 1828 г. Туркмангайскому договорам) избавило страну от постоянных нападений Турции и Персии, имело величайшее прогрессивное значение для развития экономики и культуры Азербайджана.
Армения расположена на военных и торговых путях между Востоком и Западом. Уже поэтому она становилась ареной постоянных столкновений завоевателей: турок, персов, арабов...
Армяно-русские переговоры по вопросу освобождения Армении с помощью России начались в конце XVII в. Присоединение Восточной Армении к России (1828) освободило часть страны от ига персидских шахов, от опасности физического истребления и позволило установить тесные экономические и культурные связи с россиянами.
Грузины на протяжении всей многовековой истории мужественно отстаивали свою независимость от персов, турок, арабов, монголо-татар. С XVI в. грузинские цари стали обращаться за помощью к единоверной России. Царь Ираклий II (1744—1798) способствовал присоединению Грузии к России, что сразу же избавило страну от на-бегов.
Схожие судьбы и пути привели в Россию Казахстан, Киргизию, Таджикистан, Туркменистан.
В XV в. возникло Казахское ханство на базе тюркоязыч-ных племен. Затем на них напали джунгары. Процесс присоединения к России продолжался до 60-х гг. XIX в.
Территорию Таджикистана в XIII в. захватили монголы, в XVI в. — узбеки, к середине XIX в. таджикский народ был расчленен между различными соседними ханствами. В 80-е гг. XIX в. завершилось присоединение Таджикистана к России.
Туркмены часто обращались к России с просьбой защитить от персов и с XVII в. начали переходить в русское подданство. В те же 80-е гг. XIX в. завершилось их присоединение к России.
Особая тема — территория Балтии. Там Россия то отвоевывала свои исконные земли, то завоевывала уже завоеванные немецкими колонистами. Выход к морю! Торговля! А Черное море (Крым) — у татар. От Балтийского отжимают и шведы, и немцы... Воевали.
В результате многовековых событий к середине XIX в. Россия была огромной самодостаточной евразийской державой.
К середине XIX в. Российская Империя занимала всю восточную часть Европы и северную часть Азии, что состав-ляло около 1/6 части поверхности всей суши. Общая длина линии по границе, объемлющей Российскую Империю, равнялась 64 900 верстам (морская граница — 46 270 верст, сухопутная — 18 630 верст). Общее пространство империи — 19 709 924 кв. версты, что равняется 22 430 004 кв. км. В том числе на Европейскую Россию приходилось 5 515 057 кв. км, а на Азиатскую — 16 914 947 кв. км. Вот она какая была, евразийская держава, по своей территории.
По общей переписи 1897 г., на этой территории проживало 129 млн человек. Расселились неравномерно: в Европейской России в среднем 22 чел. на одну квадратную версту, а в Сибири — всего 1 человек на 2 версты.
Основным источником роста населения в XVII — середине XIX вв. были присоединения, завоевания и естественный прирост нерусского населения. Однако русские никогда (подобно американцам) не загоняли инородное население в резервации, не отбирали земли, находившиеся в хозяйственном обороте, ограничиваясь, как правило, пустующими участками. При этом представители других народов могли свободно перемещаться и внутри империи: они в той же примерно степени переселялись на собственно русские земли, в какой русские переселялись на присоединенные2.
Страна была самодостаточной: имела в избытке любые природные ресурсы.
Экономика. Россия до 30-х гг. XX в. оставалась аграрной страной (80% населения проживало в селах, деревеньках, хуторах), опоздав с индустриализацией на 50—100 лет по сравнению с передовыми странами.
Главное богатство — пахотная земля, главный экспорт — зерно.
А отсюда и три судьбоносных вопроса:
— Сколько её, земли русской?
— Какого она качества и каков климат над ней?
— Кто и как ею пользовался?
Землицы русской много. С XVI—XVII вв. начиналось стремительное переселение с севера, из нечерноземной части Русской равнины на юг — в Черноземный центр, Камский край и Приуралье. Если в XVII в. 2/3 населения проживало в северной и лесной зонах, то к концу XVIII в. на юге, в более благоприятной для земледелия лесостепной и степной зоне сосредоточилось почти 2/3 населения Европейской России. Главный источник экономического потенциала страны — сельское хозяйство — получило огромный новый земельный фонд. Раньше пашня и луга составляли в северной зоне 9%, теперь (к 1887 г.) в южной зоне их было 32,8%. А к 1914 г. доля культурной площади возросла до 52% от общей территории (Европа к этому време-ни — 70%)3.
Среди плюсов продвижения на юг отмечается увеличение плотности населения, присоединение районов с более развитой, чем на собственно русской территории, экономикой.
В этой экспансии некоторые ученые видят и негативные последствия: в народном сознании укрепилось убеждение в эффективности экстенсивного пути развития (оскудело поле — бросай, земли много; хочешь больше зерна получить — расширяй пашню, а не вноси удобрения, как на Западе...).
Возникла вера в неистощимость природных ресурсов. (У Мичурина: «Мы не можем ждать милости от природы, взять их у нее — наша задача»). Сформировалась психология беззаботности и нерасчетливости в обращении с природными ресурсами.
Этот экстенсивный путь развития долгие века действительно оставался для России оптимальным. Но настало время, когда он исчерпал свой моторесурс, а психология неисчерпаемых богатств продолжала господствовать, заметно сокращая поиски путей интенсификации сельского хозяйства4.
Огромные пространства не способствовали формированию системы городов, которые могли бы наилучшим образом обслуживать потребности сельского хозяйства. Новые территории не только открывали новые возможности расширения хозяйства страны, но и требовали огромных усилий по налаживанию связей, по обороне огромных просторов.
Россия с первых шагов своего образования становилась многонациональной страной, причем «финские, польские, балтийские и украинские регионы, выгодно используя огромный российский рынок, иностранный капитал, близость к Западу и экономические льготы, предоставленные центральным правительством, опережали в экономическом отношении обширную область русского заселения»5.
Условия земледелия в России имеют две противоположные оценки.
Одни исследователи пишут о невероятных трудностях: континентальности климата, общем дефиците тепла и влаги, непригодности значительной территории для земледелия, отсутствии значительных минеральных удобрений, особенно до XIX в., отдаленности от моря (трудности торговли сельхозпродуктами), невысоком плодородии почв, исключая немногочисленные черноземы...
Другие говорят, что сами недостатки иногда переходят в достоинства и, наоборот, достоинства в недостатки. Так, континентальный климат позволяет выращивать однолетние культуры значительно севернее, чем в других странах. Например, хлопок возделывался в России под 42° северной широты, а в США — под 38°. И злаки сеять можно было в самых северных губерниях — Архангельской, Вологодской, причем урожай там в XVI — первой половине XIX вв. был выше, чем в среднем по России.
Хуже с осадками? Да, среднегодовое количество осадков (470 мм) было на треть меньше, чем в Германии, вдвое меньше, чем в Северо-Западной Европе, в земледельческих штатах США. Однако недостаток осадков хотя бы отчасти компенсировался снеговой водой6. Акцентируя правоту оптимистов, Б. Миронов приводит доводы А. Фортунатова: средний уровень естественного плодородия земли в России был ниже, чем в остальной Европе. Но русскому чернозему по естественному плодородию не было равных в мире, а он преобладал в 189, или 38%, из 497 обследованных к концу XIX в. уездов России.
На условия земледелия влияла и крайняя удаленность зон земледелия от моря. На 650—1100 км от торговых баз побережья были оторваны бездорожьем производители зерна.
Если суммировать все плюсы и минусы российского сельскохозяйственного производства в дореформенной России, то «оптимисты» не устоят перед выводом:
— низкая рентабельность;
— неконкурентоспособность с западными производителями. Как в далекие времена, так и в начале XXI в. требуются для российского сельского хозяйства значительные дотации, государственная поддержка.
Западная продукция дешевле. Но отдать ей внутренний рынок — это значит получить безработицу более 30% населения (производителей и переработчиков сельхозпродукции), миллионы брошенных сел и хуторов, справедливую социальную злость потомственных тружеников.
О хозяевах земли русской. Вот вокруг этой землицы и разгорались российские страсти: от уговоров, указов, реформ до свержений, революций, братоубийственных войн.
До конца XVI в. московский государь правил с помощью московских боярских родов, происходивших из бывших удельных князей и их бояр. По Ключевскому, «государственный порядок все решительнее переходил на основу тягла, принудительной разверстки между классами общества. Однако при этой разверстке крестьянский труд, бывший главной производительной силой страны, оставался еще по закону свободным, хотя на деле значительная часть крестьянского населения входила уже в долговую зависимость от землевладельцев, грозившую ей законной крепост-ной неволей»7.
Со второй половины XVII в. Московское государство вбирает в себя всю русскую равнину до пределов русского народонаселения. В состав русского государства постепенно входят Русь Малая, Белая и, наконец, Новороссия — новый русский край, образовавшийся путем колонизации в южно-русских степях.
«Одновременно старое боярство постепенно рассыпается, — пишет В. Ключевский, — худея генеалогически и скуднея экономически. На его месте во главе общества становится новый класс — дворянство, состоявшееся из преж-них столичных и провинциальных служилых людей».
В царствование Петра Великого расширяется, накапливается запас специальных повинностей. И «среди этого непрерывного напряжения народных сил окончательно гибнет и свобода крестьянского труда: владельческие кресть-яне попадают в крепостную неволю»7.
Получается так, что российский крестьянин, главная производительная сила страны, с первых дней своего появления и через века — никогда не владел землей в виде частной собственности, не был готов к этому ни морально («земля, она ничья, она Богова»), ни экономически.
Крестьяне мечтали о земле в аренду, за налог. Они предпочитали, вплоть до начала XX в., коллективное, общинное пользование землей: с распределением «по справедливости», с «братской взаимопомощью...»
Национальная культура. Понятие «мировая культура» представляет собой в первую очередь сумму «национальных культур». Человечество обогащается опытом и сотрудничеством народов. Вильям Шекспир — это прежде всего английский гений, Александр Пушкин — русский, Джек Лондон — американский, а Оноре де Бальзак — французский, хотя они известны и почитаемы во всем мире.
Российская культура изначально становилась многонациональной. Она отражала, создавала и укрепила российский менталитет. Менталитет (своеобразный склад различных психологических свойств и качеств, оригинальный способ мышления, склад ума, умонастроений и традиций) в свою очередь становился организующим фактором, образующим особую политико-психологическую общность россиян на основе единения вокруг всеми признанных ценностей.
Среди ценностей россиян: соборность, взаимовыручка, духовность, непримиримость к социальной несправедливости, гостеприимство... Российский менталитет в значительной степени отражен в устном народном творчестве: «Человек без Родины — все равно, что семя без земли»; «Всяк своему счастью кузнец»; «Через золото слезы льются»; «Слава богу, не без доли: хлеба нет, так дети есть»; «Нужда закона не знает, а через него шагает», «Денег нет — перед прибылью, лишний грош — перед гибелью», «Человек крепче камня, но нежнее розы», «Русские прусских всегда бивали», «Во врага и колос вонзается как штык», «Сначала с друзьями поладь, а потом уж на врагов нападай», «Мужчина тот, кто сомкнет уста и засучит рукава», «Боишься — не делай, делаешь — не бойся!», «В трудный час нужна стойкость, в час веселья нужна бдительность», «Бог не выдаст, свинья не съест»...
Изначальная многонациональность российского госу-дарства объясняет извечное отсутствие русского национализма.
Политологи считают, что возникновение национализма связано с действием антитезы «мы» и «они», то есть с осознанием себя как некой группы, целостности («мы») через противопоставление каким-либо представителям иной группы — «они». Противопоставляются: физический облик (иная внешность, черты лица), социокультурные признаки (иной язык, обычаи, традиции), религия (иные идолы, тотемы, боги), социально-экономические особенности (иной способ общественного производства — рынок или план).
Причем «они» всегда плохие (у них женщины в чадре, многоженство, они склонны к терроризму), а «мы» всегда хорошие (цивилизованные, с небоскребами и атомным оружием...)8.
Разделить более чем сотню народностей внутри России на «своих» и «чужих», даже при явном численном пре-восходстве этнических «русских по паспорту» (до 83% в 2001 г.) — такой задачи никогда не ставили ни монархия, ни Временное правительство, ни Советская власть, ни нынешняя президентская республика.
Однако это не мешает выделять русский национальный характер, впитавший многие особенности за века межнационального сотрудничества во внутренней жизни и совместной обороне от внешних врагов.
Уже в древнерусской литературе, в гениальном «Слове о полку Игореве» мы находим четкое, яркое описание русской ментальности, русских духовных ценностей, которые прошли через века и сегодня дороги каждому истинному россиянину.
И тогда было смутное время, и тогда процесс феодально-го дробления Руси достиг своей наибольшей силы: множество мелких феодальных княжеств — «полугосударств» — враждовали между собой, оспаривая друг у друга владения, старшинство, втягиваясь в братоубийственные войны во имя эгоистических княжеских интересов.
...Тогда по Русской земле редко пахари покрикивали,
но часто вороны гуляли,
трупы между собой деля...
Призывая к единению, народ киевский обратился к Владимиру Мономаху с просьбой «не погубить Русьскые земли» своими раздорами, напоминая, что враги родины «имуть радоваться и возмуть землю нашу». Призыв заканчивался укором князьям, которые своими усобицами хотят «погубить землю Русьскую».
...Вступите же, господа, в золотые стремена
За обиду сего времени,
За землю Русскую...
«Слово о полку Игореве», созданное неизвестным автором в 1187 г., по словам одного из лучших его исследователей академика Д. Лихачева, «проникнуто большим человеческим чувством — теплым, нежным и сильным чувством любви к Родине». Эта любовь как бы водила пером автора.
Это чувство сказывается и в том душевном волнении, с которым автор «Слова» говорит о поражении войск Игоря, и в том, как он передает слова плача русских жен по убитым воинам, и в широкой картине русской природы, и в радости по поводу возвращения Игоря.
Именно любовь сделала это произведение равно понятным и близким через века всем россиянам, подлинно любящим свою Родину, свой народ9.
Монголо-татарское нашествие имело катастрофические последствия для экономики и культуры Руси на долгие 300 лет. Как заметил А. С. Пушкин, «татары не походили на мавров. Они, завоевав Россию, не подарили ей... алгебры...».
Русская культура в эти века боролась с иноземным игом, с феодальной раздробленностью за создание мощного национального государства.
После Куликовской битвы определилась ведущая роль Москвы, победа вызвала бурный рост патриотизма, народного самосознания. В это время рождается жанр исторической песни. «Авдотья Рязаночка»: Авдотья из разоренной Рязани добралась до короля Турецкого, смелой, умелой речью выпросила многих пленников, чтобы возродить, отстроить Рязань. В песне «Щелкан Дудентьевич» рассказывается о жестокостях и грабежах татар, предсказывается идея неизбежного и скорого краха Орды.
...Заколитко ты сына своего,
Сына любимого,
Крови ты чашу нацеди,
Выпей ты крови тоя,
Крови горячия.
И тогда я тебе пожалую
Тверью богатою...
Куликовская битва была воспета в летописи как победа единства и сплоченности русских сил.
Русское искусство в тот период прирастало живописью Феофана Грека и Андрея Рублева, архитектурными красотами Новгорода и Москвы. В 1367 г. в Москве возводится каменный Кремль, красота и величие которого укрепляли русскую мощь, российскую независимость.
С конца XV и в XVI в. образуется единое Российское государство, завершается формирование великорусской народности.
В XVIII в. в российском искусстве, в просветительской идеологии господствует классицизм; мотивами действий героя произведений были прежде всего гражданский долг и общественное служение Родине.
Это нашло свое выражение в одах М. В. Ломоносова, в стихах В. К. Тредиаковского, в драматургии А. П. Сумарокова.
Набор требований к гражданской личности обозначил А. П. Сумароков такими словами:
Не соплетай кому ласкательства и лести,
Не ползай ни пред кем, не буди и спесив;
Не будь нападчиком, не буди и труслив,
Не будь нескромен ты, не буди лицемерен,
Будь сын отечества и государю верен!
В самом начале XIX в. национальный подъем, вызванный Отечественной войной 1812 г., имел первостепенное значение для расцвета русской культуры.
Декабристы! Само возникновение организованной борьбы против самодержавия и крепостничества стало свидетельством огромных изменений, произошедших в сознании россиян. Разгром внешнего врага остро поставил вопрос о внутренних проблемах, об отсутствии демократических свобод, о позорном крепостничестве.
«Дух преобразования» (слова Пестеля), которым были воодушевлены люди декабристского поколения, слился с вольнолюбием, патриотизмом, жаждой подвига во имя интересов всех россиян, в том числе и пребывавшего в рабстве крепостного крестьянства.
К середине XIX в. величие российской культуры связано с волной демократического подъема в борьбе с крепостничеством.
Основным творческим методом становится реализм — правдивое отображение действительности во всех ее проявлениях. Художники, писатели, журналисты изучали, анализировали социальные процессы с позиций интересов и личности, и государства.
Гражданственность и патриотизм определяли общественную значимость пушкинской оды «Вольность»:
Самовластительный злодей!
Тебя, твой трон я ненавижу,
Твою погибель, смерть детей
С жестокой радостию вижу.
Читают на твоем челе
Печать проклятия народы,
Ты ужас мира, стыд природы,
Упрек ты богу на земле.
Его призыв: «Мой друг, отчизне посвятим души прекрасные порывы» стал знаменем демократической моло-дежи.
В драматургии А. С. Грибоедова и Н. В. Гоголя («Горе от ума», «Ревизор») в острокритической форме высмеивается крепостническая действительность.
«Маленький человек» становится героем произведений Н. А. Некрасова, И. С. Тургенева, Ф. М. Достоевского, Л. Н. Толстого.
У россиян в те далекие теперь годы XIX в. резко возрос интерес к отечественной истории. В. Г. Белинский писал: «Никогда изучение русской истории не имело такого серьезного характера, какой приняло оно в последнее время. Мы вопрошаем и допрашиваем прошедшее, чтобы оно объяснило нам наше настоящее и намекнуло нам о нашем будущем».
Такая культура объединяет интересы личности и страны. Защищает духовные, а значит и социальные, и экономические интересы россиян. Человек получает возможность быть частицей своей многонациональной культуры, своей Родины.
К середине XIX в. Россия сложилась как многонациональное государство с преобладанием русского населения со свойственными этому народу чертами: общинностью, коллективизмом, взаимовыручкой, готовностью к самопожертвованию ради общих интересов, свободолюбием и ненавистью к предателям, угнетателям, внешним и внутренним.
Глава 1
1861—1900
1.1. РОССИЙСКАЯ ХРОНИКА
К концу XIX в. в России продолжала господствовать монархия, что было выражено в ее гимне.
Государственный гимн Российской Империи создан по инициативе императора Николая II композитором А. Ф. Льво-вым (слова В. А. Жуковского) и назывался «Боже, Царя храни»:
Боже, Царя храни.
Сильный, державный,
Царствуй на славу,
во славу нам.
Царствуй на страх врагам,
Царь православный,
Боже, Царя,
Царя храни.
В этот период демократические силы общества продолжали бороться с монархией (с переменным успехом).
А сама монархия? Способна ли она была к самокоррекции, самосовершенствованию в ритме мировых цивилизаций?
Д. Мережковский писал в те годы, что, «если любой другой император мог силой обстоятельств превратиться в конституционного монарха, православный государь был лишен такой возможности. Действительная природа его власти, «кесарепапизм», препятствовала всякой эволюции, обрекала самодержавие на застой».
Реформы самосовершенствования сменялись контрреформами.
1861—1881 гг. Настоятельная необходимость привела к ограниченным, противоречивым и все же очень важным для страны реформам Александра II (годы правления 1855—1881) — царя-освободителя, «великого реформатора».
1881—1894 гг. Годы контрреформ при правлении Александра III. Тринадцать лет шло укрепление «пошатнувшейся монархии»: «чистка от либералов», правительственный надзор...
1894—1917 гг. Правит Россией Николай II. Его вступление на престол пробудило надежды тех, кто по-прежнему стремился к реформам. Новый и последний царь назвал реформаторов «бессмысленными мечтателями». Он обещал: «Буду охранять начало самодержавия так же твердо и неуклонно, как охранял его Мой незабвенный покойный Родитель».
Человек, россиянин для монарха (по констатации российского историка С. М. Соловьева, сторонника монархии) — «слабое, безвольное существо, для которого необходим государь как нравственная сила, объединяющая людей».
Был и другой счет событий — у российских демократов: первая революционная ситуация в России (1859—1861) и отмена крепостного права (19 февраля 1861 г.); разночинский, революционно-демократический период освободительного движения (1861—1895) и земская, судебная реформы; «Земля и воля» (1876), «Северный союз русских рабочих» (1878), группа «Освобождение труда» (1883), I съезд РСДРП (1898) и беспощадная критика своих предшественников.
Демократия многоликая и противоречивая — потому и демократия.
Демократия воинственная и непримиримая, неспособная объединить усилия против общего противника — на то и демократия.
Сановная и разночинная, роскошная и полуголодная, в орденах и в ссылке — и все это демократия.
Для демократа Человек — «это звучит гордо, это великолепно...»
Наиболее достоверно события в России можно оценить только в контексте с историей других стран мира, учитывая пути развития мировой цивилизации.
1.2. ОПЫТ ЦИВИЛИЗАЦИЙ
Менее чем за 50 лет (1861—1900) население мира возросло с 1,3 млрд до 1,7 млрд человек. Мировое производство, сконцентрированное в основном в Европе и США, увеличилось более чем втрое. Англия потеряла свое исключительное положение: ее доля в мировом промышленном производстве за последние 30 лет XIX в. сократилась с 32 до 18%. Доля Франции уменьшилась с 10 до 7%. И в те же годы доля США возросла с 23 до 31%, Германии — с 13 до 16%, России — с 4 до 6%.
Один из первых уроков из истории США: решительность в борьбе против сепаратизма, за территориальную целостность государства.
В США дилемма для власти возникла к 1861 г. Север и Юг — враждовали и мирились, но конфликт не утихал никогда. Южане называли северян «янками», презирали их за страсть к наживе, за «торгашество»... Северяне высмеивали «плантаторов южан» с их традициями, «кодексом чести», рабовладельческой психологией...
Но не только образ жизни, а и экономические, политические причины вели к конфликту.
В 1860 г. на пост президента баллотировался республиканец-радикал Линкольн. Южные штаты решили голосовать против него и, в крайнем случае, воспользоваться своим правом — выйти из Союза.
Юридически право на отделение они имели. В знаменитой Декларации независимости Северо-Американские Штаты были определены как «Федерация свободных и суверенных государств». Конституция этого права на отделение не отменяла.
Сразу же после победы на выборах Линкольна Южная Каролина первой объявила о своем выходе из Союза. Все было законно: провели референдум, подтверждающий, что абсолютное большинство граждан желает выхода, о чем 20 декабря 1860 г. Конгресс и был официально уведомлен. Следом аналогичные решения приняли Алабама, Миссисипи, Флорида, Луизиана, Техас, а чуть позже еще семь штатов.
Мятежные штаты 4 февраля 1861 г. приняли свою Декларацию независимости и объявили о создании нового суверенного государства «Федеративные Штаты Америки» («конфедерация»). Президентом Конфедерации был избран Джефферсон Дэвис. Неделю спустя была принята Конституция Конфедерации — очень похожая на Конституцию США.
Линкольн пренебрег волеизъявлением почти 23% своих избирателей из 13 штатов, нарушил один из осново-полагающих принципов правового государства. В стране началась одна из жесточайших войн, стоившая жизней 600 тыс. солдат и еще большего числа мирных жителей. Война превратила цветущий Юг в разоренную территорию выжженных плантаций и разрушенных городов.
Федерация устояла и не была заменена конфедерацией. Но стоило это жизни и самому президенту.
...14 апреля 1865 г. президент Северо-Американских Штатов Авраам Линкольн вместе с женой Мэри смотрел в театре Форда в Вашингтоне модный тогда водевиль «Наша американская кузина». Примерно в половине одиннадцатого вечера дверь ложи приоткрылась и появившийся в ней человек выстрелил президенту в голову. Поднялась суматоха. Убийца спрыгнул с барьера ложи на сцену и, театрально воздев сжатую в кулак руку, прокричал по-латыни: «Сик семпер тиранис!» («Так всегда поступают с тиранами!»). Потом добавил по-английски: «Гряди, возмездие! Юг отомщен!» — и скрылся. На следующее утро шест-надцатый президент США скончался.
Итак, лидировали Соединенные Штаты Америки. В США отмена рабовладения и становление фермерства стиму-лировали стремительное развитие национальной экономики. Бурно шло строительство железных дорог, на которое государство субсидировало более 700 млн долларов. В результате: если в 1865 г. протяженность дорог США — 35 тыс. миль, то в 1900 г. — 190 тыс. миль, т. е. превысила протяженность всех железных дорог Западной Европы.
Европа участвовала в «создании» США: европейские капиталисты к началу 80-х гг. вложили в экономику США до 3 млрд дол. Технические достижения Европы, возможность использовать научные открытия облегчили экономическое развитие США.
В Штатах городское население составляло 45,5%. В эти годы почти половина земли принадлежала крупным фермерам, которые владели 1/6 всех ферм и широко использовали наемный труд. Большая часть (58%) ферм были мелкими, низкорентабельными, на их долю приходилось лишь 22% всего сельскохозяйственного производства.
Производительность труда рабочих-американцев в конце XIX в. была в 4—5 раз выше, чем в 1865 г. Продолжительность рабочего дня составляла 10—12 часов; 8-часовой рабочий день был введен лишь на некоторых государственных предприятиях и только для специальностей, требующих высокой квалификации.
Политическая жизнь страны определялась взаимодействием Демократической партии (образованной в 1828 г.) и Республиканской (1854). Обе партии стояли за укрепление центральной власти.
Усилилась концентрация капитала, тресты и концерны вытесняли свободную конкуренцию. В борьбу против их засилья включились рабочие, ремесленники, мелкие буржуа. Обе партии США в связи с этим обещали в своих программах ограничить деятельность трестов. Появились первые антимонопольные законы. В 1890 г. принят антитрестовский закон Шермана, который запрещал всякое соглашение трестов, ограничивающее конкуренцию или свободу торговли.
Тяжелая промышленность росла быстрее, чем отрасли, производящие товары народного потребления. Объем промышленного производства за 30 лет вырос на 471%, или в 5 раз (в Англии — на 127%, Франции — 203%).
Страна была на подъеме, накапливала мастерство в управлении, в организации производства, накапливала богатство нации.
В эти годы коренным образом переориентировалось философское самоопределение нации.
Вместе с первыми колонистами в Америку пришли идеи исторического христианства в толковании св. Августина и Кальвина.
Кальвинистское учение по духу своему было пропитано убеждением в испорченности человека, в ужасающей непрочности человеческого бытия, в тщетности всех дел простых смертных, находящихся под судом беспощадного и грозного божества.
Вот как писала об атмосфере этого учения в молодой Америке Гарриет Бичер-Стоу в романе «Олдтаунские старожилы»: «Основой основ жизни... в Новой Англии была глубокая, невыразимая и потому молчаливая грусть, при которой само существование человека рассматривалось как ужасный риск и, применительно к огромному большинству людей, как невообразимое несчастье». В духе этой религии Джонатан Эдвардз утверждал, что «от природы люди держатся в руке Божьей над адской пропастью... Дьявол поджидает их, ад разверзается перед ними, языки пламени вспыхивают и пляшут вокруг них и вот-вот охватят и пожрут их; огонь, сокрытый в их собственных сердцах, рвется наружу... Вам не на чем стоять и не за что ухватиться; между вами и адом нет ничего, кроме воздуха...»
Вот почему в ранний период республики доминирующей была идея, утверждающая, что Америка — это эксперимент, чреватый риском, проблематичный по результатам. Отсюда: всепроникающая неуверенность в себе, острое ощущение ненадежности существования нации.
Однако после окончания Гражданской войны, к концу XIX в., американцы резко меняют представление о себе. Теперь они — «избранная Богом нация». «Это им Всевышний доверил задачу нести свет погрязшему в грехах миру».
Вот как эту новую национальную идею обозначил Герман Мелвилл: «Мы, американцы, особые, избранные люди, мы — Израиль нашего времени; мы несем ковчег свободы миру... Бог предопределил, а человечество ожидает, что мы совершим нечто великое; и это великое мы ощущаем в своих душах. Остальные нации должны вскоре оказаться позади нас... Мы достаточно долго скептически относились к себе и сомневались, действительно ли пришел политический мессия. Но он пришел в нас».
Вудро Вильсон писал, что «Америка — единственная идеалистическая нация в мире. Сердце этого народа верное... Я, например, верю в судьбу Соединенных Штатов глубже, чем в любое иное из дел человеческих. Я верю, что она содержит в себе духовную энергию, которую ни одна другая нация не в состоянии направить на освобождение человечества»...
Таким образом, создавалось впечатление, что в лице Соединенных Штатов Америки Всевышний создал нацию, уникальную по своей добродетельности и великодушию, свободную от мотивов, которыми руководствуются все остальные государства.
Эта идея закрепилась как руководство к действиям американских теоретиков, политиков и военных на многие последующие десятилетия.
Позже, на фоне войны во Вьетнаме, проводимой в осуществление этой же доктрины, Джон Фостер Даллес выразил национальную идею американцев еще более четко, наступательно: «История и наши собственные достижения возложили прежде всего на нас ответственность за защиту свободы на Земле». Это — 1965 год. В 1982 г. другой уже президент США Р. Рейган продолжит: «Я всегда считал, что эта благословенная земля была необыкновенным образом отделена от других, что божий промысел поместил этот великий континент между океанами для того, чтобы его обнаружили люди со всех концов Земли, наделенные особой любовью к вере и свободе».
Прослеживая циклы американской истории, один из ведущих ученых США Артур Шлезингер вынужден признать, что «обманчивое видение привело страну от первоначальной идеи об Америке как о подающем пример эксперименте к новой идее — Америка в качестве предназначенных человечеству судьи, присяжных заседателей и исполнителя приговора в одном лице»1.
В эти же годы завершилось объединение Германии (18 января 1871 г.). Императором стал король Пруссии Вильгельм.
Наряду с развитием тяжелой индустрии происходил быстрый рост новых отраслей промышленности — химической и электротехнической. Протяженность железных дорог возросла с 21 тыс. км в 1871 г. до 50 тыс. км к 1900 г.
К началу 70-х гг. наивысшей точки достигло развитие свободной конкуренции, а монополии только зарождались.
В Германии существовало несколько дворянско-помещичьих, буржуазных и рабочих политических партий. Консерваторы отстаивали юнкерские привилегии, защищали прусскую монархию. Партия «свободных консерваторов» опиралась на крупных помещиков и промышленников. «Национал-либеральная» партия представляла интересы крупной промышленной буржуазии. Эти партии выступали против введения всеобщего избирательного права и социального законодательства.
В 1869 г. на общегерманском рабочем съезде была создана Социал-демократическая рабочая партия Германии. В ее программе: классовая борьба, завоевание политической власти, диктатура пролетариата.
Немецким рабочим удалось к 1883 г. добиться закона о социальном страховании.
В Англии к концу XIX в. установилось господство монополий, что подрывало свободную конкуренцию и вело к ослаблению позиций на мировом рынке.
С 1885 г. стали возникать новые тред-юнионы — это были организации неквалифицированных рабочих.
Среди рабочих распространенным было мнение, что своих целей можно добиться и реформами, путем давления на парламент...
Мир к концу XIX в. Даже в передовых странах еще не существовало законодательства, гарантирующего права и свободы личности. Только зарождались тенденции развития по пути к открытому обществу.
1.3. ЭКОНОМИКА
В ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ ИЗМЕРЕНИИ
На пути рыночной экономики российская промышленность и сельское хозяйство испытывали постоянную смену взлетов и падений, кризисов и подъемов.
После отмены крепостного права в 1861 г. в России начался медленный процесс преодоления классически феодального застоя. Первый рывок — массовое железнодорожное строительство в 60—70-е гг. XIX в. Железные дороги цементировали единый общероссийский национальный рынок. Связь с мировым рынком усилилась несколько позже: в 1897 г. с введением золотого рубля внутренний рынок стал открытым для мирового.
В этот переходный период (1861—1885) были весьма умеренными темпы экономического роста, которые составляли всего лишь 1,7% при увеличении численности населения на 1,6% в год. Это означает, что душевой уровень чистого национального продукта за четверть века смог вырасти всего лишь на 2%, то есть практически экономика России терпеливо находилась в рамках простого воспроизводства.
Однако в следующий период (1885—1913) рыночная экономика уже включила свои рычаги.
К 80-м гг. завершился промышленный переворот, а в 90-е гг. в России шел промышленный подъем, складывалась индустриально-техническая база российского капитализма, ведущую роль в экономике заняла крупная фабрично-заводская промышленность. За 40 пореформенных лет число фабрик и заводов увеличилось с 2,5—3 до 9 тыс. Дли-на железных дорог — с 1,5 тыс. до 50 тыс. верст. Объем промышленного производства возрос почти в 8 раз. В 1900 г. Россия по объему промышленного производства вышла на 5-е место в мире2.
В условиях рыночной экономики власть использовала свои рычаги влияния: налоговую политику, кредитование отраслей, особенно важных для развития национальной экономики, заградительные пошлины для импортных товаров...
Систему налогообложения осуществлял министр финансов Н. Бунге. Был ослаблен налоговый пресс на крестьян, отменена подушная подать, сверхприбыли были обложены сверхналогами. Н. Бунге писал: «Трудно представить сколько-нибудь убедительные доводы справедливости взимания и с бедного, и с богатого по 1 рублю налога».
Поэтому вводятся и растут акцизные сборы на нефть, спирт, табак... Промышленность финансировалась и частными лицами, и государством (ссуды, заказы).
Таможенные пошлины с 1882 по 1885 г. повышаются более чем на 30%, что сокращало импорт товаров, но способствовало импорту капиталов на пользу отечественного производства.
Министр финансов С. Витте проводил реформы, опираясь на традиционные для России методы государственно-го участия в управлении экономическими процессами: в 1894 г. вводится винная монополия (государство забирает у частника огромные прибыли); в 1897 г. проходит денежная реформа, что позволяет укрепить национальную валюту и увеличить приток иностранного капитала.
«Создание своей собственной промышленности, — писал Витте, — это и есть та коренная, не только экономическая, но и политическая задача, которая составляет краеугольное основание нашей протекционной систе-мы»3.
Успехи экономического развития России признают марксисты. В. И. Ленин писал: «Прогрессивную историческую роль капитализма можно резюмировать двумя краткими положениями: повышение производительных сил общественного труда и обобществление его»... «Россия сохи и цепа, водяной мельницы и ручного ткацкого станка стала быстро превращаться в Россию плуга и молотилки, паровой мельницы и парового ткацкого станка»4.
Среди причин эффективности экономического роста в 1861—1900 гг. советские исследователи называли следующие, характерные для первоначального накопления:
— условия полукрепостнического строя, которые открывали особенно большие возможности для эксплуатации рабочего класса, колоссальная резервная армия труда;
— политическое бесправие, административно-полицейский характер рабочего законодательства, затруднявшего борьбу рабочих за улучшение своего материального положения. Низкий уровень условий труда;
— возможность использования технико-технологического опыта и высших на тот период форм организации промышленного и банковского капитала, сложившихся ранее на Западе.
Иностранный капитал в то время был стимулирующим фактором развития промышленности, хотя, безусловно, преследовал свои корыстные цели.
В своей книге «История Советского государства» Н. Верт отмечает другие важные факторы успеха. Прежде всего — помощь со стороны государства российскому предпринимательству, управление этим процессом в разумных рамках.
Н. Верт считает, что С. Витте, министр финансов с 1892 по 1901 г., сумел убедить Николая II в необходимости проведения последовательной экономической программы развития промышленности5.
Относительная экономическая отсталость дореволюционной России более рельефно просматривается, когда приходится прибегать к душевым показателям производства и потребления.
Россия начала вхождение в промышленную стадию развития с населением в 2 раза большим, чем Франция, в 2,6 — чем Германия.
Высокие темпы прироста населения, а также низкие темпы экономического роста в 1861—1880 гг. обусловили ухудшение позиций России в эти годы в расчете на душу населения по сравнению с остальными странами мира, и значительно.
Если в 1861 г. душевой чистый национальный продукт (ЧНП) в России составлял примерно 50% от душевого продукта Франции и Германии, 20% — Великобритании и 15% — США (!), то к 1913 г. этот разрыв еще более возрос (30—40% по сравнению с Францией и Германией) и лишь 10% — от США. То есть душевое производство (и потребление тем более, ибо импорт был ничтожен) было в 10 раз хуже.
С учетом производства (и потребления) на душу населения иначе смотрятся и достижения в области сельского хозяйства.
Дореволюционная экономическая мощь России была сконцентрирована в сельском хозяйстве. В 1861 г. Россия занимала первое место в мире по производству зерна, и только в начале XX в. пропустила вперед США.
И в те же «благоприятные» годы происходили ужасающие события.
По словам царского министра А. Наумова, «Россия фактически не вылазила из состояния голода то в одной губернии, то в другой... Комиссионеры, поставляющие зерно голодающим, наживают состояния, не отходя от телефонов».
Особенно тяжелым был голод 1891—1892 гг. В это же время выгода производителя гнала зерно в Европу.
Уместно говорить о бессердечии, о лицемерии. Но есть глубинные причины, более основательные при объяснении варварского отношения к работнику.
Можно констатировать, что к концу XIX в. человек в производстве еще не стал объектом внимания работодателя: конкурентоспособность продукции еще не зависела в ощутимой степени от капиталовложений в личность рабочего. «Можно» еще было не заботиться об уровне образования, здоровья, жилья, настроении работника.
«На наш век хватит» — мог сказать бизнес в начале века.
С середины XX в. и особенно после Второй мировой войны опыт Японии, Германии, США показал, что основой конкурентоспособности продукции является не машина, а личность свободного производителя. Но это стало ясно позже.
1.4. СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОГРАММЫ
Власть своими социальными программами выражает отношение к большинству народа.
Согласно нашей концепции, это прежде всего способность власти создавать условия для развития творческого потенциала личности, обеспечить возможность реализации ее коренных интересов (политических, социально-экономических, духовных).
В этом плане крестьянской реформой 1861 г. монархия решилась на принципиальный перелом. Он распространялся на 22 млн 563 тыс. душ обоего пола крепостных крестьян.
По «Манифесту» и «Положениям 19 февраля 1861 г.» крестьянин сразу получал личную свободу. Теперь помещик юридически лишался права продать его, подарить, заложить, поменять на породистую собаку...
Крестьяне получили ряд гражданских прав. Они теперь могли открывать торговые и промышленные заведения, заключать имущественные сделки и даже переходить в другое сословие.
Земля. Реформа не вторгалась в общинное землепользование. Что касается помещичьих земель, то они оставались собственностью помещиков. Крестьяне считались лишь пользователями наделов, обязанными отбывать за нее оброк или барщину. Чтобы стать собственником, крестьянин должен был выкупить землю у помещика.
Социальная помощь была оказана крестьянам монархией в виде своеобразной «ссуды». Казна выплачивала помещику сразу же деньгами и ценными бумагами 80% выкупной суммы. Остальные 20% крестьяне выплачивали помещику сами. Государство же брало с крестьян за свою «ссуду» по 6% в год в течение 49 лет. Таким образом за это время крестьянин должен был выплатить 300% предоставленной ему монархией «ссуды».
Конечно, такая экономическая несвобода крестьян фактически не обеспечивала возможности достойного образа жизни, социальной справедливости в понимании крестьян.
Вот почему уже в 1861 г. произошло 1859 массовых крестьянских выступлений. Фактически не было ни одной губернии, в которой крестьяне не протестовали бы против «дарованной воли».
Оппозиция отразила это крестьянское возмущение в своих социальных программах. Уже в 1863 г. создается крупная революционная организация «Земля и воля», которая ставит своей задачей объединение всех революционных сил с крестьянством для общего натиска на самодержавие. В 1876 г. появляется «Народная воля», сплотившая в своих рядах большинство народников, которые перешли к политической борьбе с царским самодержавием.
В «Программе исполнительного комитета «Народной воли» отмечалось: «...По своим убеждениям мы — социалисты и народники. Мы убеждены, что только на социалистических началах человечество может воплотить в своей жизни свободу, равенство, братство, обеспечить общее материальное благосостояние и полное всестороннее развитие личности, стало быть, и прогресс...
Монархия не полемизировала с оппозицией, она ее физически уничтожала в тюрьмах и на каторге. Да и вообще считала «кровь людскую за водицу».
В конце XIX века произошло событие, еще раз показавшее отношение монархии к своим верноподданным. Речь идет о знаменитой «Ходынке», о дне коронации последнего русского царя Николая II.
Доверять лучше современникам, очевидцам. В данном случае приводится описание виднейшего сановника тех дней — графа С. Витте.
Вот что он писал в «Воспоминаниях»:
«...Обыкновенно после коронации делается громадное гулянье для народа, причем народу этому выдаются от государя различные подарки, большей частью и даже почти исключительно съедобные, т. к. народ кормится, угощается от имени государя императора... Так вот, едучи туда, садясь в экипаж, я вдруг узнал, что на Ходынском поле, где должно происходить народное гулянье, утром произошла катастрофа, произошла страшная давка народа, причем было убито и искалечено около двух тысяч человек. Меня мучил прежде всего вопрос: как же поступят со всеми искалеченными людьми, как поступят со всеми этими трупами убитых людей, успеют ли поразвозить по больницам тех, которые еще не умерли, а трупы свезти в какое-нибудь такое место, где бы они не находились на виду у всех его иностранных гостей и всей тысячной свиты. Затем у меня являлся вопрос: не последует ли приказ государя, чтобы все веселое торжество по случаю происшедшего несчастья обратить в торжество печальное и вместо слушания песен и концертов выслушать на поле торжественное богослужение? Когда я приехал на место ...где могли быть какие-нибудь признаки катастрофы, все это было замаскировано и сглажено. Вскоре приехали великие князья и государь император, и, к моему удивлению, празднества не были отменены, а продолжались по программе...»6.
Как сейчас говорят — «без комментариев».
Оппозиция реализацию своих социальных программ связывала с непременным приходом к власти и тогда, когда речь шла о реализации интересов рабочего класса. Однако начальным шагом предлагалась борьба в существующих условиях монархического строя.
На I съезде РСДРП (март 1898 г.) отмечалось первейшей необходимостью завоевание демократических свобод и прав, которыми уже обладали рабочие западных стран. Русский же рабочий «...совершенно лишен того, чем свободно и спокойно пользуются его заграничные товарищи: участия в управлении государством, свободы устного и печатного слова, свободы союзов и собраний — словом, всех тех орудий и средств, которыми западноевропейский и американский пролетариат улучшает свое положение и вместе с тем борется за свое конечное освобождение, против частной собственности и капитализма — за социализм»7. Близкие по содержанию программы имели дополнения, нюансы. Устав «Южнороссийского союза рабочих» отмечал, что «рабочие могут достигнуть признания своих прав только посредством насильственного переворота, который уничтожит всякие привилегии и преимущества и поставит труд основой личного и общественного благополучия. Начинать же рекомендовалось с «пропаганды идей объединения, создания касс и накопления средств для борьбы за эту идею»8.
Программа «Северного союза рабочих» включала «учреждение свободной народной федерации общин с полным внутренним самоуправлением... общинного землевладения, уничтожения сыскной полиции... уничтожения паспортной системы... запрещения детского труда...».
Программа группы «Освобождение труда» отразила сущность российской действительности конца XIX века. «...Трудящееся население России непосредственно несет на себе тяжесть огромной машины полицейско-деспотического государства и в то же время переживает все бедствия, свойственные эпохе капиталистического накопления, а местами — в наших промышленных центрах — оно испытывает уже гнет капиталистического производства, не ограниченный еще ни сколько-нибудь решительным государственным вмешательством, ни организованным противодействием самих рабочих».
Программа В. Плеханова, возглавлявшего группу «Освобождение труда», считала интеллигенцию призванной «стать во главе современного освободительного движения... немедленно взяться за организацию рабочих и подготовку их к борьбе как с современной правительственной системой, так и с будущими буржуазными партиями... добиваться свободы совести, слова, печати, собраний, полного равноправия всех граждан»9.
Тогда, очевидно, казалось, что механизмы реализации этих замечательных планов появятся в ходе их осуществления, будут рождены самой демократией, народной мудростью, народной волей. И Учредительное собрание будет действовать «согласно инструкциям своих избирателей»...
1.5. ЧЕЛОВЕК
Возможность реализации потенциальных способностей личности связана со многими обстоятельствами.
Население России в середине XIX в. — 75 млн человек, а в конце — около 130 млн человек, что составляло 73,7% роста. В 1900 г. население России было равно населению Англии, Франции и Германии, вместе взятых. В США в начале века насчитывалось 76 млн человек10.
Наиболее крупные города России: Петербург — 1267 тыс. человек, Москва — 1063, Одесса — 405, Рига — 282, Киев — 247 тыс. человек.
С 1863 по 1897 г. городское население почти удвоилось, а сельское выросло в 1,5 раза. Однако удельный вес горожан был все еще невелик: около 10% в 1863 г. и около 14,8% в 1897 г. Россия продолжала оставаться аграрной страной преимущественно с крестьянским населением.
Население России делилось на сословия, каждое из которых (дворяне, крестьяне, купцы, мещане, духовенство) обладало четко зафиксированными привилегиями и ограничениями.
Перепись населения России 1897 г. сообщает, что в стране было зарегистрировано 589 тыс. лиц христианского духовенства и членов их семей, 80 тыс. монахов и монахинь, 1 млн 850 тыс. дворян и членов их семей, 343 тыс. так называемых «потомственных и личных почетных граждан и их семей», 281 тыс. купцов с семьями, 13 млн 386 тыс. мещан, 96 млн 917 тыс. крестьян с семьями, 5,1 млн рабочих, а вместе с семьями — 22 млн чел., полупролетарии составляли 41,7 млн чел.
Российская Империя складывалась как многонациональная держава, в ней проживало более 100 национальностей: русские — 47%, украинцы — 19, белорусы — 5%. К этим трем нациям относилось более 83 млн чел., или 71% населения (без Польши и Финляндии). Остальные национальности были значительно меньше по численности: по 3% (около 4 млн чел.) составляли евреи, казахи, татары; по 1% (около 1,4—1,2 млн чел.) было латышей, немцев, башкир, молдаван, армян; по 0,9—0,6% (около 1 млн — 0,7 млн чел.) — мордвы, эстонцев, литовцев, чувашей, грузин, узбеков; по 0,7% (около 0,7 млн чел.) — таджиков, туркмен, киргизов.
Несмотря на многонациональный состав государства, россияне жили в мире и согласии и в основном избежали распрей и конфликтов на национальной почве.
Россия XIX в. была страной верующих. В ней уживались различные религии. К православной религии относились 87,1 млн чел. (69,4% всего населения), ислам исповедовали 13,9 млн чел. (11,1%), 11,5 млн чел. было католиков (9,1%), живших главным образом в Польше и Литве, а в Латвии и Эстонии преобладала протестантская ветвь христианства — 3,6 млн чел. (2,8%)11.
Церковь, особенно православная, учитывала через регистрацию соответствующих обрядов (крещение, венчание, отпевание) все основные этапы жизни человека.
В России практически отсутствовали распри на религиозной основе. В одном городе зачастую мирно действовали православные храмы, мусульманские мечети и еврейские синагоги.
Принадлежность человека к сословию во многом определяла возможность его самореализации, его менталитет.
Большинство россиян были крестьянами.
Вот как они характеризуются в материалах Этнографического бюро В. Н. Тенишева, полученных в результате социологического анализа в 1898—1900 гг.: «Крестьяне росту среднего с открытым взглядом, ровной самоуверенной походкой. Борода большая, окладистая, волосы длинные, стриженные в кружок. Мужчины к тому же сильные, крепкие, сухощавые, симпатичные, в выражениях глаз — энергия, ум, смелость. Тип великорусский. Мужиков с придурью, идиотов и полуидиотов нет. Женщины красивы. У них смелый, независимый взгляд, черты лица правильные, здоровый вид, как и у мужчин... Крестьяне физически сильны, проворны, ловки...»
Гордость крестьянина связывается со знанием дела — хороший помол у мельника, ремесло у портного. Через это крестьянин стремится к достатку, предпочитая хороший дом и скотину всякому иному богатству. Накапливать на богатство в деньгах не принято.
Главная черта повседневности, домашнего, семейного быта и жизни в целом — заполненность трудом.
Имущество (дом, пристройка, скот, корм, хлеб, посуда, запасы провизии) считается общим достоянием семьи и продается с «общего согласу» или по совету хозяина с хозяйкой. Члены семьи могли иметь личную собственность: приданое или наследство, полученное невесткой, «хорошая» одежда, т. е. праздничная, в отличие от повседневной, которой пользуются все взрослые члены семьи. Например, тулуп заводился один на всех. В бедных семьях бывало и так, что всей семьей в церковь не выйти, если в наличии один кафтан или одна шуба. Лучше одевались «фабричные», т. е. те крестьяне, которые имели возможность подрабатывать на фабриках.
«Причина пьянства — превращение выпивки в обряд: „без блинов не Масленица, без вина не праздник”, но пить за обедом не в обычае. Главный повод для выпивки — проявление товарищества. Как бы то ни было, выпивающие и даже пьяницы перестают пить в Великий пост, однако же с Пасхи сразу начинают пить „во всю ширь русской натуры”».
В крестьянстве сохранялись общинные традиции.
Все текущие вопросы сельской жизни решались на сельских и волостных общинных (мирских) сходах, собиравшихся регулярно каждый воскресный день. Раздел покоса, леса, поправка дорог, просьбы о ссуде, выбор общественных должностных лиц, даже наем пастуха, потрава хлебов или порубка леса — все обсуждается на сходе, и принимается решение, обязательное для всех. Сход, к примеру, мог вынести такое решение: «Воскресенья и праздничные дни должны посвящаться отдохновению от трудов, почему следует в эти дни более всего воздерживаться от пьянства, разгула и шумных игр, нарушающих покой, а равно воспрещается и ходить в позднее время в нетрезвом виде по улицам, петь песни и сквернословить, в особенности в присутствии женщин, а посему время гуляний определено до 9 часов вечера»12.
С отменой крепостного права к 1900 г. средний надел крестьянской семьи снизился до двух десятин (1 десяти-на = 1,09 гектара), не хватало сельскохозяйственной техники, одна треть крестьянских дворов была безлошадной, еще одна треть имела всего одну лошадь, в итоге урожайность зерновых — самая низкая в Европе — 5—6 ц с гек-тара.
Вот как вспоминает о жизни в эти годы будущий маршал Г. Жуков: «Большинство крестьян наших деревень жило в бедности. Земли у них было мало, да и та неурожайная. Полевыми работами занимались главным образом женщины, старики и дети. Мужчины работали в городах на отхожем промысле. Получали они мало — редкий мужик приезжал в деревню с хорошим заработком в кармане.
Конечно, были в деревнях и богатые крестьяне — кулаки. Тем жилось неплохо: у них были большие светлые дома с уютной обстановкой, на дворах много скота и птицы, а в амбарах — большие запасы муки и зерна. Их дети хорошо одевались, сытно ели и учились в лучших школах. На этих людей в основном трудились бедняки наших деревень, часто за нищенскую плату — кто за хлеб, кто за корм, кто за семена.
Мы, дети бедняков, видели, как трудно приходится нашим матерям, и горько переживали их слезы»13.
Рабочие (пролетарии и полупролетарии с семьями) были второй по численности группой населения. Они составляли основную армию наемного труда, и их уровень жизни определялся в большей степени договоренностью с хозяином, чем законодательством, регламентирующим взаимоотношения между работодателем и работником под контролем государства.
Общепризнано, что российский пролетариат подвергался особо жестокой эксплуатации. Так, Н. Верт пишет: «Рабочий день длился долго (от 12 до 14 часов), заработная плата была нищенской, к тому же нередко из нее удерживали треть в счет бесчисленных штрафов... Условия жизни рабочих зачастую не поддаются описанию...»14.
По уровню зарплаты рабочих Россия находилась на одном из последних мест в Европе. Оплата труда российского рабочего была в 3 раза ниже английского и в 5 раз ниже американского.
«Если... под голодом разуметь недоедание, не такое, от которого тотчас умирают люди, а такое, при котором люди живут, но живут плохо, преждевременно умирая, уродуясь, не плодясь и вырождаясь, то такой голод уже двадцать лет существует для большинства нечерноземного центра», — считал в 90-х гг. XIX в. великий знаток жизни России Лев Толстой.
Есть и другое мнение в оценке положения рабочих царской России. Оно высказано в книге Б. Л. Бразоля «Царствование императора Николая II в 1894—1917 гг. в цифрах и фактах». Автор пишет, что экономическое благосостояние фабрично-заводских рабочих, охрана их жизни и здоровья «составляли предмет особых забот Императорского правительства» еще со времен царствования Екатерины II. Именно тогда «в первый раз во всем мире были изданы законы касательно условий труда: был запрещен ночной труд женщин и детей, на заводах был установлен 10-часовой рабочий день и т. д. Характерно, что кодекс Екатерины II, регулировавший детский и женский труд, отпечатанный в России для заграницы на французском и латинском языках, был запрещен для обнародования во Франции и Англии как «крамольный».
В царствование Николая II были созданы специальные законы для обеспечения безопасности рабочих в горнозаводской промышленности, на железных дорогах и на предприятиях, особо опасных для жизни и здоровья рабочих. Детский труд до 12-летнего возраста был запрещен, женщины и несовершеннолетние не могли быть нанимаемы на фабричную работу между 9 часами вечера и 5 часами утра. Размер штрафных вычетов не мог превышать одной трети заработной платы»15.
Вот тут нужны ваши комментарии.
В России формируется новое сословие — крупная промышленная буржуазия. К концу века она составляла 1,5 млн человек, рантье — 0,9 млн.
Крупные промышленники были выходцами из различных слоев общества: Мамонтов, Рубонин — из купечества, Бобринские, Потоцкие, Шиповы — из дворян, Морозовы, Прохоровы, Рябушинские, Гучковы, Коноваловы — из крестьян.
Формирование нового сословия шло путем своеобразной интеграции, приобретения новых социальных признаков — крупные помещики вкладывали капиталы в промышленность, а выходцы из купцов и крестьян покупали поместья, титулы, дворянские звания.
Купечество. Вот как пишет о нем П. А. Бурышкин в книге «Москва купеческая»:
«...В купеческой среде на вершине уважения стоял промышленник — фабрикант, потом шел купец — торговец, а внизу стоял человек, который давал деньги в рост, учитывал векселя, заставлял работать капитал. Его не очень уважали: процентщик... Каждая купеческая семья жила более или менее замкнуто, сохраняя патриархальный уклад жизни, характерный для купечества»16.
Иностранцы, побывавшие в России, отмечали: «Купеческие сыновья отличаются своим повиновением к родителям, но заметно, что бреющие бороду и говорящие по-французски имеют более других наклонность к мотовству, празд-ношатанию и разным шалостям. Многие из них стремятся в дворяне и для того вступают в военную службу или, поступая в университет, идут потом по гражданской части. Купеческие дети очень скромных, но зажиточных родителей иногда отличаются своим неистовством на московских загородных гуляниях, где в кругу гуляк, с бокалами шампанского, они прислушиваются к диким песням московских цыган; к ним присоединяются дети мелких торговцев, иногда сидельцы, и часто барыши, приобретенные в течение нескольких месяцев, уничтожаются при одной жесткой попойке; тут обыкновенно бросают и тратят деньги без всякого расчета, единственно из одного самолюбия»17.
Многие купеческие семьи были известны не только коммерческой активностью, но и общественной, культурной деятельностью. Они накапливали богатые собрания книг и рукописей, создавали публичные галереи, народные библиотеки. Это Морозовы, Бахрушины, Найденовы, Третьяковы, Щукины...18
Во второй половине XIX в. в России началось становление системы народного образования. Причину этого объясняет российский просветитель С. Соловейчик: «...самая мощная сила — потребность промышленности в грамотных людях. Фабрика — это машина, машиной нужно управлять, и если даже не понимать ее устройства, то какие-то инструкции по управлению воспринимать надо. Школа в конце века нужна была практически всем, и речь идет теперь не просто об увеличении числа школ, а о том, чтобы довести это число до максимума, то есть дать возможность учиться каждому. Экономическая потребность в образовании — это главная сила».
В начальном образовании в эти годы в России сложилось несколько типов школ. Деревенские школы грамотности представляли собой вольные крестьянские школы, существовавшие на добровольные сборы крестьян.
Земские школы существовали на средства земств: здесь, как правило, работали передовые учителя.
В созданных правительством церковно-приходских школах подрастающее поколение воспитывали в духе покорности и религиозности. Для взрослых важную роль играли воскресные школы. Они появились в конце 50-х гг., но наибольшую популярность приобрели в 80—90-е гг.
В среднем образовании также существовало несколько типов школ: классические и военные гимназии, реальные, коммерческие, военные и духовные училища, женские гимназии и институты благородных девиц.
К началу века число учащихся школ оставалось низким. Данные переписи населения 1897 г. показали, что в возрасте от 9 до 49 лет грамотных было 40,3% мужчин и 16,5% женщин19.
К концу XIX в. русскую общественную мысль особенно беспокоило, насколько существующее общество содействует реализации возможностей и глубинных потребностей, заложенных в человеке. Усиливающееся социальное неравенство грозило социальным взрывом.
Коренные интересы личности. Идея равенства и справедливости — одна из традиционных в русской национальной идее, как сейчас сказали бы, составная часть национального менталитета.
Эта идея в основе многих философских концепций. Вот, к примеру, как выражал ее В. Малиновский (он принимал участие в разработке реформ Александра I) в книге «Размышление о преобразовании государственного устройства России»: «Где богатый дворянин говорит: мои наряды, мои уборы, там бедный скажет: моя кожа, мои кости. Где тот о собаках своих пожалеет, сей о детях: в такое ужасное неравенство они приведены! ...Не лучше ли, чтобы один не так красиво одет был, дабы другой не был наг. Без сего уравнения нет нравственности. Чувство человеколюбия обманывается без управления правосудием: похищать наследие многих других и содержать их милостынею есть то же, что краденое дарить и жаловать тому, у кого похищено...»
Идеи равенства и справедливости в более глубинном понимании сопровождали реформы 60-х гг., однако эти реформы не смогли предотвратить мощного социального взрыва в начале XX в.
Понятия свободы, равенства, справедливости, коллективизма и пути их достижения в теории и практике марксизма основательно критиковались уже в 70-е гг. русским революционером М. Бакуниным.
По Бакунину, нельзя достичь свободы в будущем, ущемляя ее сейчас. И поэтому диктатура пролетариата, означающая, что одна часть общества подавляет другую, не может быть средством достижения свободы. В работе «Государственность и анархия» он писал: «Марксисты... утешают мыслью, что эта диктатура будет временная, короткая, но никакая диктатура не может иметь другой цели, кроме увековечивания себя... Диктатура способна породить в народе лишь рабство... Если весь пролетариат будет господствующим сословием, то над кем он будет господствовать?» В роли изгоя пролетарской диктатуры, по мнению Бакунина, должно было оказаться крестьянство (напомним, в России оно составляло в то время около 80% населения), не пользующееся «благорасположением марксистов». Бакунин считал «наглым, несправедливым и пагубным стремление рабочих навязать свой политический идеал крестьянам, не желающим его». Марксисты утверждали, что пролетариат должен руководить крестьянством в силу своей большей организованности и лучшего образования. Бакунин на это отвечал, что «таким принципом можно узаконить любое завоевание, освятить любое угнетение», и в частности господство буржуазии над рабочим классом: ведь и буржуазия более цивилизованна и организованна, чем рабочий класс.
То, что называется «диктатурой пролетариата», на деле окажется властью «кучки привилегированных избранных или даже неизбранных». «Но это меньшинство, говорят марксисты, будет состоять из работников. Да, пожалуй, из бывших работников, но которые, лишь только сделаются представителями или правителями народа, перестанут быть работниками и станут смотреть на весь чернорабочий мир с высоты государственности, будут представлять уже не народ, а себя и свои притязания на «управление народом».
На пороге был новый век, о котором поэт пророчески скажет:
...Двадцатый век...
...Сулит нам, раздувая вены,
Все разрушая рубежи,
Неслыханные перемены,
Невиданные мятежи...
А. Блок
Художественное творчество, литература и искусство также поднимали широкий спектр проблем личности, Человека. Отечественной литературе, по словам М. Горького, «всегда было свойственно стремление к решению задач социального бытия».
Н. Некрасов в стихах и поэмах показал с социальной точки зрения практически всю пореформенную Русь, дал правдивые картины жизни крестьянства, мещанства, купечества, дворянства, духовенства... И не нашел угла, «где бы русский мужик не стонал».
Жизнь «маленьких» людей, «униженных и оскорбленных», показывал Ф. Достоевский и молодые писатели-реалисты Н. Успенский, В. Слепцов, Г. Успенский.
О труде и бесправии появляющегося в период становления капитализма рабочего класса впервые пишут Н. Помяловский, Ф. Решетников, молодой М. Горький.
Серую жизнь российского мещанина-провинциала показывает начинающий А. Чехов.
Быт и нравы купечества, моральные устои предпринимательства отразил в своих пьесах А. Н. Островский.
Пореформенную угасающую жизнь дворянских усадеб рисуют в романах и повестях И. Гончаров, И. Тургенев.
В 80-е гг. мощно зазвучал голос Л. Толстого, в памфлетах и очерках осуждавшего социальное неравенство.
Искания российской интеллигенции, великие порывы духа к добру и справедливости, ее представления о светлом будущем Родины отразили в своем творчестве Н. Чернышевский и А. Герцен.
Ключевую мысль литературы того времени можно выразить некрасовскими словами:
Иди к униженным,
Иди к обиженным —
Там нужен ты.
За решеткой. Царские сети. Эти сети плелись одновременно и для уголовников, и для «политических».
Власть, когда хотела, поощряла произвол. Еще законом от 13 декабря 1760 г. помещикам разрешалось по своему разумению издавать личные нормативные акты, придумывать наказания («Законодательство графа Румянцева», «Уложение графа Орлова-Давыдова»...).
По своим соображениям помещица Салтыкова убила 138 и искалечила сотни крестьян, и таких «салтычих» было множество по всей России.
Крепостные протестовали бегством от помещиков — ежегодно (даже по официальным данным) 20 тысяч пополняли ряды бродяг, воров, убийц.
Стремясь «оздоровить» криминальную обстановку, монархия постоянно ужесточала уголовное законодательство. Еще «Судебник 1497 г.» устанавливал наказания: битье кнутом, смертную казнь. По Соборному Уложению 1649 г. предусматривалось: за первую кражу — отрезание левого уха и избиение кнутом; за вторую кражу — ссылка в Сибирь; за третью — публичная смертная казнь.
В начале XX в. были заложены основы «воровского закона». Складывалась криминальная иерархия: из преступного мира выделились бродяги-попрошайки — «Иваны, родства не помнящие». Название этой категории имеет тройную «нагрузку»: это — изгои, «маргиналы»; это порвавшие с семьей, с обществом, это те, кто, попадая в полицию, на все вопросы отвечал: «не помню».
Самой многочисленной группой были профессиональные воры, среди которых насчитывалось до тридцати «спе-циальностей»; мошенники и фальшивомонетчики относились к интеллектуальной элите («интеллигенция» преступного мира); свой сленг — блатная «феня», «блатная музыка». Этот мир не выпускал раз в него ступившего.
Полиция умело сотрудничала с «ворами в законе», предотвращая тяжкие преступления. Так, в Москве в начале XX в. совершалось в год 5—6 убийств, 2—3 грабежа и разбоя, 400 случаев мошеничества, 700 краж, из них две трети раскрывалось20.
Иные задачи ставились перед жандармерией. 3 июля 1826 г. был объявлен Указ об учреждении III отделения Собственной Его Императорского Величества (СЕИВ) канцелярии. Круг обязанностей нового учреждения был чрезвычайно обширен.
Первый руководитель этого ведомства, небезызвестный А. Х. Бенкендорф, так объяснял причины его возникновения: «Император Николай стремился к искоренению злоупотреблений, вкравшихся во многие части управления, и убедился в необходимости повсеместного более бдительного надзора, который окончательно стекался бы в одно средоточие. Император создавал орган, при помощи которого он мог непосредственно следить не только за появлением антигосударственных элементов, но и за действием всей сложной административной машины».
Верным орудием «высшего надзора» с 28 июля 1827 г. стал корпус жандармов.
Но если в первые десятилетия существования III отделения главным был контроль за административным аппаратом, то в 60-е гг. XIX в. в центре внимания оказываются проблемы обеспечения государственной безопасности и основной объем отчетов составляет анализ революционной прессы, состояния политической эмиграции, настроений в армии, развития студенческого движения, выступлений крестьянства и т. д.
Приведем один лишь фрагмент такого отчета.
«...Юношество нашего высшего сословия приобретало образование чуждое национальности; оно всему научалось, приобретало все знания, кроме познания Отечества своего. Множество наших молодых людей все образование свое получали в чужих краях. Таким образом в высшем разряде нашего дворянства поселилось пристрастие к иностранцам и ко всему иностранному. Вот причины, по которым с самих времен Петра I сохранилось в России понятие, что и самое высшее правительство, скажем просто, что Государи наши преимущественно даже перед русскими покровительствуют иностранцам. Таковое предпочтение иностранцев всегда общественным мнением осуждалось.
...Русские, по врожденному чувству национальности, во всякое время более или менее чуждались рабского подражания иностранцам и введения у нас обычаев их, всегда против оного роптали, ибо оно было противно народной нашей гордости; и потому можно удостоверительно сказать, что никакая черта царствования нынешнего Государя (речь о Николае I. — Г. О.) не приобрела Ему столько любви, столько всеобщего одобрения, как постоянное стремление Его с первого дня царствования Своего, к возвеличиванию всего русского, к правительству всему отечественному и к постепенному искоренению рабского подражания иностранцам» (Отчет III Отделения собственного Его Императорского величества канцелярии и корпуса жандармов. Обозрение расположения умов в 1834 году.)
Признание в любви к русским уживалось у не совсем русских монархов с жестокостью ко всем россиянам, вместе взятым. Политика нередко доходила до применения войск.
В апреле 1895 г. войска расстреляли участников стачки в Ярославле. На донесении о случившемся Николай II написал: «Весьма доволен спокойным и стойким поведением войск во время фабричных беспорядков»21.
«Кровавым воскресеньем» вошли в историю события 9 января 1905 г., взорвавшие страну революцией.
Царь знал, что готовится мирное шествие к Зимнему дворцу, чтобы передать ему Прошение. Для «встречи» был создан специальный штаб во главе с дядей царя великим князем Владимиром. На крышах высоких домов установили пулеметы и кинокамеры (засняли это событие). Утром 9 января 140 тысяч горожан с детьми, иконами, церковными песнопениями... были встречены ураганным огнем. Было убито и ранено более 5 тыс. чел.
С «политическими» расправились без суда и следствия. Десятки тысяч рабочих и крестьян, особенно после революции 1905—1906 гг., были уничтожены специальны-ми карательными отрядами. Официально судили только 26 тыс. чел., к смертной казни из них приговорили 5086, а 17 тысяч ждали десять лет только суда (были освобождены в октябре 1917 г.).
1.6. ЦАРИЦЫН
Древняя летопись повествует, что к XVI в. запустевшая за время татарской неволи «русская земля освободися от ярма... нача обновлятися, яко от зимы и на тихую весну прилагатися»22. (Полное собрание русских летописей. Т. 19. С. 8.).
«Присоединение к русскому государству в 1552 г. Казанского и в 1556 г. Астраханского ханства обострило отношения с султанской Турцией. Поход турок и крымских татар в 1569 г. с войском в 80 тыс. вывел их на переволоку между Доном и Волгой. Они, чтобы спустить свои суда (катарги), даже пытались копать канал. Но убедившись, что это им не под силу, турки «с великой бранью» приступили к паше: «и ты то манил, что можно Дон с Волгою спустити в одно место, и мы нынеча твою ману видели — всею Турецкую землею во сто лет того не сделали»23.
Но и русские сделали свой вывод: здесь, на переволоке — центр военных и торговых путей. «Здесь город будет заложен назло надменному»... татарину и турку! Так в 1589 г. появился город-крепость Царицын.
Царицынская сторожевая линия стала к XVIII в. крупнейшим оборонительным сооружением не только в России, но и в Европе.
Опорой власти здесь было казачество. Историк Н. М. Ка-рамзин писал, что «защитой для России сделалась новая воинственная республика, составленная из людей... неутомимых в ратном деле, природных конников и наездников, иногда упрямых, своевольных, хищных»24. Казачье войско получало от Москвы «за государеву службу» содержание деньгами, хлебом, порохом, свинцом, сукнами.
Эти края становились пристанищем обездоленного люда, колыбелью русской вольницы: «С Дону выдачи нету!» — отвечали Москве на требование выдать беглых крестьян и холопов.
Здесь, через Царицын, прокатились волны возмущения против крепостничества.
Когда началось восстание Болотникова в 1606 г., на помощь ему с Волги поспешил отряд казаков атамана Илейки.
Казачья голытьба Верхнего Дона жила впроголодь, постоянно волновалась, жаждала вожака. И он пришел. Степан Разин в 1667 г. ...Первой преградой на пути разинцев стояла крепость Царицын. Но когда казаки подошли к ней, то «с Царицына... пушки-де ни одна не выстрелила»25. Царицынские стрельцы сами открыли ворота крепости и перешли на сторону Разина.
В 1707 г. поводом для нового восстания стала жестокость карательной экспедиции князя Юрия Долгорукого. Атаман Кондратий Булавин возглавил недовольных казаков. Они 7 июня 1708 г. начали штурм Царицына: «Днем и ночью землю валили и ров засыпали и, намешав дров и всякого смоленого лесу и берест, зажгли, и великою силою приступом и тем огнем осадный город взяли»26.
Емельян Пугачев в 1774 г. взять Царицын штурмом не сумел. Правительство направило против него четыре пехотных полка и три конных, массу артиллерии. В Царицын 1 сентября прибыл А. В. Суворов. 14 сентября Пугачев был схвачен своими же соратниками из числа богатых казаков и выдан царским властям. Его посадили в железную клетку, конвоировал его А. В. Суворов. Тысячи пленных истязали и казнили в Царицыне.
Во второй половине XIX в. наш край, представленный Камышинским и Царицынским уездами, входил в состав Саратовской губернии.
По данным статистического комитета, в 1870 г. в нашем крае проживало 326 245 чел., в т. ч. в Камышинском уезде и Камышине 248 611, в Царицынском уезде и Царицыне — 65 006 чел.
В 1799 г. в Царицыне было 300 домов, кроме солдат и казаков, в нем проживало около 1200 гражданских лиц. Население занималось рыбной ловлей, торговлей, садоводством, бахчеводством.
После присоединения к России Крыма и Кавказа Царицын потерял свое значение и стал незначительным уездным городком Саратовской губернии.
Царицынский уезд всегда был богат удобными, хотя и низкоплодородными землями, пригодными и для пахаря, и для скотовода. Таких земель в уезде было более 77% территории (528 467 десятин). Крестьяне многолетним опытом выбирали залежный севооборот с общепринятым чередованием посевов: пшеница, рожь, ячмень, овес... Затем пашню оставляли в залежь на 6—7 лет, пасли здесь скот, косили сено.
Обработка сухих крепких земель требовала применения железных орудий. Поэтому в Нижнем Поволжье раньше и шире, чем в других губерниях, получили распространение железные зубчатые и дисковые бороны, рядовые сеялки. В Царицынском уезде широко применялись однолемешный и двухлемешный плуги завода «Аксай», дубовского завода промышленника Небесчетного. Даже из Америки в наш край завозили бороны «зигзаг» с деревянной рамой и железными зубьями, конные грабли, сенокосилки и дисковые культиваторы.
Урожай на царицынских полях был, как правило, низким: мешали и суховеи, и тяжелые почвы (солончаки, супеси). Судьба урожая почти целиком зависела от прошедших вовремя дождей. Местные крестьяне говорили: «У нас не земля родит, а небо».
Средний урожай к началу XX в., по данным Саратовской губернской земской управы, в Царицынском уезде равнялся: ржи — 10,9 пуда с десятины, пшеницы — 18,5, проса — 13,1 пуда. Это гораздо ниже, чем в среднем по России (рожь — 50,7 пуда, пшеница — 39,7 пуда).
Беззащитным оставалось сельское хозяйство от многочисленных врагов: сусликов, саранчи и других вредителей.
Бичом сельского хозяйства Нижнего Поволжья были суслики, которые так одолевали на полях Камышинского и Царицынского уездов, что «земледельцы, отчаявшись в борьбе с ними, хотели было совершенно оставить свое занятие», — писали «Саратовские губернские ведомости».
Саранча, другое бедствие, почти не переводилась из года в год. Очевидец так описывал ее нашествие: «Все небо вдруг покрывалось густым мраком с ужасным шумом. Саранча летела тучей шириною более 2 верст. Опускалась она на степи за Сарептой слоем на пол-аршина толщиною (35 см) и движением своим представляла вид зыблющихся вод». В мае 1882 г. лето выдалось засушливое, хлеба выгорели. И тут тучей налетела саранча, сожрала остатки и отложила яички. В следующем 1883 г. она вывелась в таком огромном количестве, что уничтожила все посевы и травы и в Царицынском, и в Черноярском уездах. Для истребления саранчи, сплошь покрывшей поля, правительство присылало крупные воинские части.
Так что неурожаи и голод для Нижнего Поволжья — часто повторяющиеся бедствия с давнишних времен.
Успешно развивались отдельные территории Царицынского уезда. Посад Дубовка на Волге занимал выгодное географическое положение. В первой половине XIX в. Дубовка была главным пунктом по перевалке грузов с Волги на Дон. Кроме казенных грузов через Дубовку проходило много купеческих товаров и изделий кустарей и развивающейся промышленности. В посаде постоянно находились «смотритель судоходства, два обер-офицера для приемки и отправки артиллерийских снарядов и тяжестей, чиновник для закупки леса, отправляемого сухопутно на Кавказ и к Минеральным Водам».
Действующая переволока представляла собой изумительное зрелище. По дороге нескончаемой лентой в несколько рядов двигались сотни повозок. По всей дороге были слышны гомон людей, хлопанье бичей, скрип колес, ржанье лошадей. Над трактом висело марево зноя и пыли. На специальных катках переправлялись и речные суда.
Для ускорения перевалки грузов в 1846 г. была построена конная железная дорога от Дубовки до станицы Качалинской. В месяц на ней перевозилось до 600 тыс. пудов грузов.
В 1895 г. в Дубовке открылась фабрика по обработке суслиных шкурок. Уже на следующий год было обработано 500 тыс. шкурок. Фабричная мастерская из шкурок изготавливала охотничьи куртки, перчатки, обувь. «Суслиный король» — Егор Горобченко рекламировал суслиный эфир (жир) как средство от всех недугов. Суслиный промысел способствовал уничтожению распространенного в этих местах сельскохозяйственного вредителя.
Особенно славилась Дубовка в XIX в. ковровщицами. Их ручные изделия имели всероссийскую известность и высоко ценились на внутреннем и внешнем рынке. Эта традиция сохранилась до наших дней.
Население Царицына за период с 1861 по 1900 г. увеличилось почти в 17 раз.
Быстрый рост населения города происходил благодаря притоку рабочей силы в промышленность и на транспорт. По переписи 1897 г., в Царицыне проживало местных уроженцев 20 188, или 36,6%, а приехавших из других мест на постоянное жительство — 34 998 чел., или 63,4%. Почти 2/3 населения Царицына составляли переселившиеся из других мест страны.
В 1913 г. в России городов с населением в 100 тыс. чел. насчитывалось 29, Царицын входил в это число.
В «Спутнике по Волге» (издание 1884 г.) по описанию современников отмечается: «Царицын по числу жителей превосходит все уездные города Поволжья. Тем не менее по своему наружному виду он мало походит на город: это скорее большое село, к которому пристроилось несколько деревень... С какой стороны вы на него ни смотрите — он всегда представляется каким-то азиатским селением, громадным, но серым, бедным и, смотря по сезону, грязным или пыльным».
Самоуправление Царицына представляли городская ду-ма, которая открылась 26 октября 1871 г., и городская управа — 16 февраля 1872 г. По характеру обсуждаемых вопросов и принимаемых решений царицынская дума была буржуазно-купеческой. В центре ее внимания стояли вопросы торгово-предпринимательской деятельности. Если в XIX в. в думе преобладало дворянско-купеческое влияние, то в начале XX в. — влияние крупной промышленной буржуазии и купечества.
В деятельности гласных (депутатов) думы вопросы общественного значения не пробуждали инициативы, чаще превалировали интересы личного обогащения. На думских заседаниях гласные проявляли активность, когда заходила речь о сдаче земельных участков, о торгах, об аренде лавок и других вопросах, сулящих извлечение личной выгоды, новых прибылей.
Отношение к культуре гласных Царицынской думы было довольно-таки своеобразным. Так, в 1882 г. городская дума отклонила предложение об открытии седьмого класса при женской шестиклассной прогимназии. Мотивы отказа выразил бывший городской голова Мельников: «Стыдно будет, если наши жены сделаются образованнее мужей». В 1898 г. дума провалила вопрос о предоставлении воскресного и праздничного отдыха рабочим и служащим торговых предприятий.
В конце XIX в. развитие промышленности, торговой деятельности побуждало городскую думу обсуждать вопросы о сооружении водопровода, электростанции, о строительстве трамвайной линии.
Бюджет города рос быстро. Так, в 1889 г. он составлял 160 тыс. руб., а в 1890 г. — 376 тыс. руб. Главные статьи дохода составляли сборы с торговых предприятий, трактиров и других питейных заведений. В расходной части большие суммы шли на содержание полиции. Расходы на благоустройство росли медленно, порой сокращались, их размер ставился в зависимость от пожертвований богатых людей города. Поэтому городское хозяйство развивалось медленно и отставало в удовлетворении нужд и потребностей городского населения.
Экономическому росту Царицына после реформы 1861 г. способствовало его выгодное географическое положение на Волго-Донской переволоке.
Если до 1860 г. в Саратовской губернии, куда входил Царицын, существовал только один металлообрабатывающий завод, то в 80-е гг. было уже 775 фабрично-заводских предприятий с числом работающих 13 370 чел. Ведущее место занимали предприятия по переработке продукции земледелия и животноводства (мукомольные, маслобойные, табачные, кожевенные, суконные и др.). Эти предприятия были мелкими, и только 11 из них имели более 100 рабочих. Техническое оборудование, особенно в легкой промышленности, находилось на низком уровне. Паровые машины применялись редко. Большое число крестьянских семей занималось производством телег, саней, колес, бочек, выделкой кожи.
Промышленный подъем 90-х гг. XIX в. и усиленный рост железнодорожного строительства внесли большие изменения в развитие экономики края. Промышленные предприятия расширялись. Строились новые крупные заводы и фабрики, оснащенные новой техникой и технологией. По данным 1901 г., на промышленных предприятиях Царицына работало 5200 чел.
Строительство и эксплуатация железных дорог сделали Царицын крупным железнодорожным узлом и важным транзитным пунктом. В 1862 г. началось движение по Волго-Донской железной дороге от Царицына до Калача-на-Дону. В 1872 г. вступила в строй Грязе-Царицынская железная дорога. В 1882 г. была открыта Баскунчакская солевозная железная дорога. По Каме и Волге водным путем для предприятий города доставлялась уральская руда, а из Баку — нефть. Промышленная продукция Царицына отправлялась водным путем и железнодорожным в Среднюю Азию, на Кавказ, Кубань, Дон, в центральные губернии. Еще больший толчок к развитию промышленности Царицына дало проведение железнодорожной линии Царицын — Тихорецкая, Царицын — Лихая. В период с 1891 по 1900 г. в Царицыне возникло 98 новых предприятий.
В сферу влияния Царицына постепенно вошел обширный экономический район, на базе чего быстрыми темпами идет развитие различных отраслей промышленности, особенно металлургической. В начале 80-х гг. вырос нефтяной городок, основанный братьями Нобель. В 1884 г. из 17,7 млн пудов нефти, вывезенной из Баку, 12,5 млн пу-дов, т. е. 70%, поступало в Царицын, часть из которых перерабатывалась на заводах Нобеля. В этот нефтяной городок входили электростанция, нефтеперегонный завод, бондарные и механические мастерские, нефтеперекачивающие эстакады, административные и жилые здания.
Важнейшей отраслью промышленности Царицына являлось лесопиление. В 1881 г. ростовские предпринима-тели братья Максимовы построили в Царицыне лесозавод с паровой машиной на 4 лесопильные рамы и 2 круглые пилы. За год предприятие вырабатывало продукции на 150 тыс. руб. В 1885 г. работало уже 5 лесозаводов, а в 1900 г. — 17. Лесоперерабатывающая промышленность Царицына занимала первое место в стране, а бекетовская группа заводов не только по мощности, но и по техническому уровню не уступала лучшим заграничным образцам того времени.
Постепенно центр рыбной торговли из Астрахани переместился в Царицын. В конце XIX в. в Царицыне работают 20 рыбокоптильных заводов, которые ежегодно дава-ли до 12 млн пудов рыбной продукции на сумму свыше 15 млн руб. Такая продукция этих заводов, как черная икра и копченая вобла, на рыбопромышленной выставке 1901 г. была отмечена серебряной медалью.
В связи с началом в 1867 г. промышленной добычи соли на озере Баскунчак и открытием железной дороги для ее перевозки Царицын получил преимущественное право в переработке этого важного продукта. В начале 80-х гг. в городе имелось пять соляных складов, при которых действовали солемольные мельницы, годовая производительность которых составляла более 3 млн пудов.
Царицын был всероссийским центром производства и реализации горчицы. Переработка горчицы на масло и порошок началась в Саратове и Дубовке. В Царицыне вступил в строй первый мощный горчично-маслобойный завод Воронина в 1884 г. В 1888 г. в районе Царицына дейст-вовало восемь паровых заводов, они вырабатывали до 100 тыс. пудов горчичного масла и до 200 тыс. пудов порошка. «Сарептская» горчица, как она тогда называлась, славилась на весь мир.
В Царицыне получила развитие промышленность строительных материалов, представленная алебастровым и девятнадцатью кирпичными заводами. При этом на заводе Кольмана осуществлялась машинная формовка кирпича.
Промышленный подъем 90-х гг., усиленный рост железнодорожного строительства предъявляли растущий спрос на металл, удовлетворить который отечественная промышленность могла только наполовину. В 80-е гг. в Царицыне возникает металлообрабатывающая и судостроительная промышленность. Механические мастерские братьев Нобель начали строить суда для транспортировки нефтепродуктов. В 1888 г. была построена первая железная баржа грузоподъемностью в 120 тыс. пудов, а в 1892 г. на воду были спущены два буксирных парохода. В 1895 г. на верфи Па-стухова в Ельшанке была построена морская шхуна для перевозки керосина по Каспию грузоподъемностью 65 тыс. пу-дов, со скоростью 12 узлов в час. Таким образом, в 90-е гг. в Царицыне имелось речное и морское судостроение.
В 1897—1898 гг. в России строилось девять металлургических предприятий. В числе этих заводов был Царицынский, основанный парижским акционерным Урало-Волжским металлургическим обществом с капиталом в 18 млн руб.
Пересечение трех железнодорожных линий с водной магистралью — Волгой, дешевая рабочая сила и большой рынок потребления металла определили место строительства металлургического завода «Урал — Волга» (ныне «Красный Октябрь»). В 1896 г. иностранная компания получила 200 десятин земли под строительную площадку. В апреле 1897 г. началось строительство завода. Свыше двух тысяч рабочих строили завод «Урал — Волга». В 1898 г. вступили в строй 9 мартеновских печей, блюминг крупносортного, сортового, листопрокатного и кровельного цехов. Завод выпускал торговое железо, рельсы, рельсовые крепления, листовые фермы и другую продукцию. На базе металлургического производства в Царицыне возникло 16 ме-таллообрабатывающих предприятий.
Легкая промышленность в Царицыне была представлена несколькими кожевенными заводами, мыловаренным заводом Кулыгина, двумя ватными и чулочными фабриками. Имелись также две крупные паровые мукомольные мельницы, четыре пивоваренных и водочный заводы, около двух десятков кондитерских и колбасных заведений.
Всего в Царицыне в 1900 г. насчитывалось 189 предприятий, на которых было занято до 10 тыс. рабочих. За 40 пореформенных лет Царицын превратился в самый развитый индустриальный центр юго-востока России. 1 января 1900 г. в Царицыне в доме братьев Серебряковых открылась товарная биржа. В первый же год ее товарооборот составил более чем 100 млн руб. «Саратовский дневник» характеризует Царицын как один из самых богатых и бойких центров на Волге.
Культура, образование, здравоохранение, спорт — своеобразно приобщался ко всему этому Царицын.
В 1887 г. композитор П. Чайковский, проезжая по Волге, 25 мая остановился в Царицыне. «Этот город мне не понравился, — записал он в дневнике. — Странно как-то! Например, на огромной, пустынной, немощеной площади, в коей ноги утопают в песке, вдруг огромный дом на венский лад».
Серым, «облысевшим» называли Царицын еще и потому, что в нем почти не было зеленых насаждений.
И все же, по мере промышленного производства, развивалось и городское строительство. Город все заметнее застраивался крупными каменными зданиями. В 1881 г. был построен трехэтажный дом Божескова. В 1890 г. на центральной площади построено трехэтажное здание гостиницы «Столичные номера». В этом же году закончилось строительство Центральной волжской набережной с благоустроенным откосом, бульваром, обсаженным белыми акациями, с деревянной лестницей к пристаням.
В 90-е гг. город застраивался еще более интенсивно. Только в 1898 г. городская управа выдала планы на постройку 884 зданий, а построено было 628, в том числе 121 каменное здание. В этот период в основном сложился торговый центр города: были построены крупные здания магазинов Губанова, Репникова, Лапшина, Сивакова. На рынке были выстроены каменные ряды специального назначения: мучные, железоскобяные. Среди них выделялись мясные ряды с ледниками-погребами, которые считались лучшими в Поволжье.
В 1895 г. в городе действовала небольшая электростанция. Она освещала сад и театр «Конкордия». Небольшие динамо-машины имели владельцы крупных домов, магазинов, гостиниц. С их помощью они освещали здания, рестораны, витрины магазинов. Электрические фонари уличного освещения появились несколько позднее.
Царицын раньше, чем другие города России, обзавелся телефоном. В 1885 г. городская телефонная станция располагала 90 абонентами. В 1889 г. в городе начал действовать правительственный телефон.
О здравоохранении в Царицыне можно судить по характеристике съезда врачей в Саратове в марте 1900 г.: «Если санитарное состояние Саратова весьма неудовлетворительно, то Царицын совершенно не подготовлен к борьбе с эпидемиями, смертность в городе доходит до 48 на тысячу жителей, действуют всего две городские амбулатории, статистических сведений нет, эпидемии не прекращаются, дезинфекционной камеры нет, городской больницы нет, единственная земская больница на 40 кроватей».
В начале XX в. Царицын имел одну больничную койку на 1400 постоянных жителей, в то время Саратов имел одну койку на 445 человек.
Водопровод в Царицыне появился в 1890 г. Водопроводная сеть была явно недостаточной, и большинство жителей, особенно окраин, продолжало страдать от безводья.
В пореформенный период в Царицыне оживились просвещение и культура. В 1861 г. открылась воскресная школа, затем появились начальные школы. В 1875 г. приняла первых учеников Александровская мужская гимназия, в 1887 г. — первых учениц Мариинская женская гимназия. В 1885 г. в городе имелись две гимназии, городское четырехклассное училище и пять начальных школ.
В связи с развитием промышленности и торговли возникла необходимость в квалифицированных специалистах, мастерах, служащих. В 1896 г. в Царицыне появилось первое ремесленное училище. Готовили в нем слесарей и столяров. Обучение было платным — 10 руб. в год за одного ученика. Для училища было построено специальное учебное здание с мастерскими и паровой установкой. С 1899 по 1903 г. в Царицыне работала школа телеграфистов, выпустившая 43 специалиста.
Согласно статистике в начале XX в. в Царицыне функ-ционировали 2 мужские и 4 женские гимназии, учительская семинария, 2 реальных, среднетехническое, коммерческое, 2 ремесленных и 4 высших начальных городских училища, торговая и художественная школы.
До 1884 г. в Царицыне не было библиотек. Только в январе 1895 г. при книжном магазине Анабеловой открылась первая библиотека с читальным залом. Такого же типа библиотеки были открыты Поспеловой в 1894 г. и Шишлянцевой в 1895 г. В июле 1900 г. в городе начала работать публичная библиотека. Книжный фонд составлял 533 экземпляра, выписывалось 13 газет и 11 журналов. За пользование книгами взималась плата 20 коп., за посещение читального зала — 2 коп. Ежегодно книжный фонд библиотеки увеличивался на 500 томов.
В конце XIX в. в Царицыне получило развитие театральное искусство. Регулярные театральные представления начались с осени 1872 г., когда выступила местная труппа под руководством А. С. Астапова. В 1882 г. в Царицыне было уже два театра: зимний и летний. В зимнем работала труппа А. А. Христича из 17 артистов, в летнем — труппа П. М. Медведева из 20 артистов. В Царицыне гастролировали такие видные актеры, как Южин, Савина, Дальский, Садовский, Андреев-Бурлак, Шаляпин. Давал представления в Царицыне цирк Никитиных, наиболее доступное и любимое народом зрелище. В цирке выступали известные борцы и силачи — А. Дуров, И. Поддубный, И. Заикин.
В 1885 г. открылся первый механический театр с демонстрацией движущихся картин — своего рода предвестник кинематографа. А в 1897 г. появился первый, как тогда называли, «синематограф». Кинокартины демонстрировались частями, с перерывами, в которых выступали симфонический или духовой оркестры, публика прогуливалась, покупала напитки, мороженое.
В Царицыне имелись местные периодические издания. С 1885 г. стала выходить газета «Волжско-Донской листок», с 1892 г. выходил торговый бюллетень «Царицынский листок объявлений». С 1897 г. стала выходить газета «Царицынский вестник». Это была печать либерально-буржуазного направления разных оттенков.
И все же в начале XX в. в Царицыне преобладали не учреждения культуры, а церкви, трактиры, питейные заведения. В городе имелось 2 собора, 13 православных церк-вей, 2 монастыря, 2 костела, 2 синагоги, 2 мечети. Трактиров, винных погребов, ресторанов насчитывалось до полутысячи. В городе совсем не было спортивных сооружений. Более или менее развивался конькобежный спорт. Каток устраивался на Волге, на расчищенном льду.
Основные социальные группы и образ их жизни, доходы, интересы царицынцев — особенно интересная проблема. Памятная книга Саратовской губернии за 1872 г. выделяла в Царицыне следующие сословия: дворяне — 132 че-ловека, духовенство — 95, купцы — 631, мещане — 7621, крестьяне — 1648, колонисты — 86, войска — 990, отставные — 270, иностранные подданные — 50, инородцы — 124 человека. К сожалению, эта книга не называет крупную социальную группу — рабочих, число которых постоянно росло. Из других источников известно, что в 1900 г. в городе уже насчитывалось 231 предприятие, на которых постоянно трудилось 3300 рабочих. К тому же Царицын был одним из крупных рынков сезонных рабочих. В среднем через Царицын ежегодно проходило около 100—120 тыс. сезонных рабочих. Часть их, примерно 15—20 тыс., оседала в городе, главным образом на погрузочных работах.
Береговые грузчики выделялись своей организацией труда. Работали они артелями, имели свою биржу, называлась она «Бендежкой». За Царицей, на Голицынском взвозе, ежедневно к 4 часам утра собиралась огромная масса грузчиков: здесь же происходило распределение нарядов на работу. Распределение нарядов проходило организованно. Грузчики отличались товарищеской спаянностью, взаимной поддержкой. Это были физически сильные люди, с независимым характером, острые на крепкое словцо, буйные во хмелю, всегда готовые постоять за свои интересы. Выделялись грузчики и своим внешним видом. Носили они войлочную шляпу, холщовую рубаху-косоворотку навыпуск или подпоясанную красным кушаком, синие широкие, но короткие, до колен, штаны, на ногах лапти или сыромятные чувяки и шерстяные чулки. На спине подушка (приспособление для носки груза), в руках железный крюк на веревке (для поддержки груза). За день грузчик переносил не одну сотню пудов разнообразного груза, пробегая с ним несколько километров по шатким мосткам пристаней то вниз, то вверх, покрикивая встречным: «Сторонись!»
Тяжелый труд рано выводил грузчика из строя. Среди работающих на выгрузке бревен из воды рано развивался ревматизм. У занятых на соляных пристанях и складах соль быстро снашивала одежду, разъедала тело. Грузчику нужны были сноровка и профессиональный навык, у новичков опухали плечи, отекали ноги. Редкий грузчик не наживал себе грыжи.
В Царицыне до 90-х гг. XIX в. имелись и женские артели грузчиц, работавшие на выгрузке мочала и лубков. Но они распались вследствие большого наплыва и конкуренции мужской рабочей силы.
Купечество. Жизнь его была очень своеобразна. В 1895 г. очевидец дал следующую характеристику Царицыну: «Какая-то смесь Азии и Европы, вид захолустно-неряшливый. Грязные улицы в навозе и корках арбузов, ноги вязнули в песке. И вдоль улиц в центре возвышаются двух и трех-этажные изящные дома с громадными, совсем европейскими магазинами. В них жили купцы».
Действительно, царицынские купцы и промышленники, ворочая миллионами, не прочь были облагодетельст-вовать город. Так, на средства купца Репникова было построено красивое здание — Дом науки и искусства (впоследствии драмтеатр им. Горького). Владелец горчично-маслобойного завода Миллер выстроил здание мюзик-холла (театр «Парнас»). Ему же принадлежало здание в стиле средневекового замка, построенное на откосе речки Царицы. Промышленник Воронин выстроил дворцовое здание, облицованное финским гранитом, с белым колонным залом (впоследствии Дворец пионеров).
Однако не купцы и не каменное строительство определяли облик города в целом. В конце XIX в. в Царицыне на один каменный дом приходилось восемь деревянных.
В застройке Царицына бросалась в глаза особенность — строился он отдельными поселками вдоль волжского берега и потому все время удлинялся. Поселки отделялись один от другого глубокими оврагами. К крупным поселкам, которые входили в черту города, относились: Бутырки, Балканы, Голубинка, Завертяевка, Суслиный, Завальный, Сибирь-гора, Дар-гора, Кавказ, Нахаловка, Ельшанка, Купоросный, Нобелевский, Французский (состоящий из Русской деревни, Малой Франции, Большой Франции). Рабочие поселки были неблагоустроены, захламлены, без дорог, без воды и освещения. Поселки, разбросанные по оврагам (Нахаловка, Голубинка), не имели улиц, к ним нельзя было проехать и нелегко пройти.
Особой неблагоустроенностью отличался знаменитый царицынский поселок Кавказ в Зацарицынской овражной части города, населенный рабочими, главным образом береговыми грузчиками. По оврагам Кавказа лепилось на подпорках до тысячи хибар-домишек, похожих на сбитые ящики. В поселке не было ни улиц, ни переулков. Постройки соединялись мостиками и деревянными лесенками или вырубленными в глине ступеньками. Из всех поселков Кавказ находился в самом антисанитарном состоянии. Мусор никогда не убирался. Жители поселка не имели никакого обслуживания. В поселке не было ни бань, ни лавок, ни школ, ни водопровода, ни освещения. Он служил приютом нищеты и убежищем для преступных элементов. Полиция туда никогда не заглядывала. В 1910 г. поселок Кавказ полностью сгорел.
До 1897 г. в России продолжительность рабочего дня, уровень заработной платы никакими законодательными актами не регламентировались и не гарантировались. Предприниматели эти вопросы решали сами. Только в 1897 г. законодательным порядком продолжительность рабочего дня ограничивалась до 11,5 часа. Но, как и везде в России, царицынские рабочие трудились по 12—14 часов, получая от 50 коп. до 1 руб. 75 коп. в день. Работницы в среднем получали 6—8 руб. в месяц, подростки, дети — 4—6 руб. Большинство рабочих жили впроголодь, хозяева и их приказчики изводили штрафами. Например, на металлургическом заводе «Урал — Волга» денежные начеты достигали от 50 до 70% дневного заработка. Имелся «Табель взысканий, налагаемых на мастеровых и рабочих», состоявший из 27 пунктов.
Такие условия труда и жизни побуждали пролетариат активно выступать против существующих порядков. В 90-е гг. забастовки стали обычным явлением для трудящихся Царицына. Одно из наиболее ранних выступлений рабочих Царицына произошло в 1892 г. среди грузчиков станций Волжская и Донская. В 1895 г. бастовали рабочие швейных мастерских купца Рыбинцева. Двумя годами позже объявили забастовку трудящиеся завода Воронина. Весной 1897 г. стачку объявили рабочие стекольного завода, весной следующего года — каменщики, строившие металлургический завод, а летом — грузчики лесопильного завода Максимова. Крупные забастовки, в которых участвовало по 2—3 тыс. рабочих, проходили постоянно, начиная с 1898 г., на заводе «Урал — Волга».
Выступления царицынских рабочих в конце XIX в. носили в основном экономический характер. Жандармские чиновники в своих донесениях подчеркивали, что забастовки рабочих не исключены и в дальнейшем, если в город по-прежнему будут высылать поднадзорных, ранее принимавших участие в политических делах среди рабочего люда, и будет продолжаться распространение Саратовским комитетом социал-демократов революционных прокламаций.
Еще в 80-е гг. в Царицыне образовалась группа политических поднадзорных и ссыльных, работавших на железной дороге. Это были народники — писатель Старостин-Маненков, журналист Началов, офицеры Мазин и Матвеев, статистик Пономарев, переплетчик Лахметко, студент Алабышев. Осенью 1888 г. в Царицыне жил и работал М. Горький. С каждым последующим годом количество поднадзорных в Царицыне росло. К 90-м гг. относится и возникновение первых социал-демократических кружков в Царицыне. Первоначально они состояли в основном из интеллигенции и студентов. Они развертывают революционную пропаганду среди рабочих, нацеливая их на организацию политических забастовок и создание партийной организации.
Воспоминание современника. Ф. Тернер: «...В Царицын мы прибыли утром. Погода была чудная, солнце ярко светило, и перед нами открылась картина города, совершенно не похожая на другие русские города, напоминавшая скорее — по своей разбросанности, разнообразию мелких построек, широким улицам и площадям и поразительному торговому движению во все стороны — молодые американские города. Перед станцией стоял ряд красивых амбаров со светлыми зелеными крышами для рыбных складов. Внизу на реке пристань, соединенная веткой со станцией железной дороги, по которой постоянно передвигались товарные поезда. На самой пристани амбары с хлебом, а на реке суда разной величины, от парохода до мелких шаланд. Вся эта местность была наполнена рабочим людом, который таскал товары по разным направлениям; везде жизнь, везде кипело движение...».
Кончался XIX век.
Глава 2
1901—1910
2.1. РОССИЙСКАЯ ХРОНИКА
Рыночная экономика принесла характерные для нее перепады. Кризис 1900—1903 гг. начался с Европы и Америки.
В России к 1903 г. было закрыто 4 тыс. предприятий, конкуренция сокращалась, предприниматели объединялись в картели, усиливали эксплуатацию.
Механизмов смягчения кризиса в России не существовало: население хлебнуло из этой чаши сполна (безработица, обнищание, разорение).
Казалось бы, монарху удобнее любых правительств думать о благе подданных, гармонизировать, консолидировать их интересы: ведь свои потребности решены века назад и незыблемы. Это царскому чиновнику надо навороваться, пока от кормушки не оттащили. А монарху «ныне и во веки...» все ниспослано.
Может, привык, уверовал, а потому и бдительность потерял, одним кнутом и размахивал?
Царский закон запрещал забастовки, автономию университетов, передел помещичьих земель.
Царизм нашел врага — «либералов», нашел «твердую руку» — в апреле 1902 г. министром внутренних сил был назначен Плеве («Меня выдвинули на этот пост как человека крепкой руки. Если я проявлю малодушие в проведении репрессий, смысла в моей деятельности не будет...»).
Таким был промежуточный финиш (первый в XX в.) в борьбе царизма и демократии. Отказ от реформ ставил царизм в тупиковую ситуацию.
Был и ответ демократических сил.
Студенты в 1902 г. провели подпольный всероссийский съезд; РСДРП в 1903 г. на II съезде приняла свою первую программу, требующую свержения самодержавия и установления демократических свобод; в 1904 г. прошел первый съезд земств (за созыв свободно избранных представителей народа).
Экономические стачки становились политическими, вы-двигались революционные партии, в 1905 г. возникли Советы...
В революции 1905—1907 гг. социальные проблемы уже стреляли. Впервые оружие пролетариев перекликнулось с пушками царизма. И хотя пушки отдались громче, они не перекричали голос миллионов. Пришлось Николаю II ставить подпись под манифестом 17 октября 1905 г. (даровать гражданские свободы — неприкосновенность личности, свободу совести, свободу слова, свободу собраний и организаций; обеспечить участие в выборах трех слоев населе-ния и затем перейти к всеобщим выборам; дать право избранникам народа, в лице думы, обсуждать царские зако-ны...).
Этот новый промежуточный этап в борьбе царизма с демократией не сообщил о Конституции, об изменении прав самодержавия...
И все же с 1906 г. начались политические и экономические реформы Столыпина.
Россияне пытались усовершенствовать общественные отношения, добиться минимальных демократических свобод личности, уже во многом завоеванных в Европе и Америке.
2.2. ОПЫТ ЦИВИЛИЗАЦИЙ
В начале XX в. передовые страны Европы и США продвигались по пути рыночной экономики: утверждается господство монополий и их слияние с государством, усиливается мощь банков, интенсифицируется труд. Система Тейлора стремительно внедряется повсюду, оказывая решающее влияние на роль личности работника в процессе производства.
США вступили в XX век как крупнейшая индустриально-аграрная держава мира. Они занимали первое место по объему промышленного производства.
Население США за 1900—1910 гг. выросло с 76,0 млн чел. до 92,0 млн чел. Прирост населения в значительной степени шел за счет иммиграции из Европы (14,5 млн чел.). Городское население выросло до 43%. Особенно быстро росли крупные индустриальные центры: Чикаго, Детройт, Нью-Йорк. В городах проживало 42,6 млн чел., в сельской местности — 49,3 млн чел.
Экономически активное население распределялось: в промышленности — 10,6 млн чел., сельском хозяйстве — 12, в торговле — 3,6, на транспорте — 2,6 млн чел.
В промышленности ускоренно развивались автомобильная, электротехническая, химическая отрасли, росла энерговооруженность промышленности. Ведущие позиции заняли крупные тресты: стальной трест Моргана, автомобильная компания Форда и др. В финансовой жизни выделились банки Моргана и Рокфеллера, соединившие свою деятельность с заводами и фабриками. В промышленности действовало 82 крупных треста. К 1904 г. в США насчитывалось 445 крупных корпораций, производивших 73,7% всей продукции.
На заводах Форда получила развитие система организации труда Ф. Тейлора. Быстро в промышленность и быт входило электричество. Сельскохозяйственное производство становилось механизированным.
Монополии все очевиднее становились тормозом экономического развития: они ликвидировали свободную конкуренцию, снижали качество продукции, ограничивали пра-ва трудящихся.
В 1904 г. президентом США был избран Т. Рузвельт — представитель Республиканской партии. Под его руководством были приняты антитрестовские законы. Они предусматривали: расширение контроля правительства над деятельностью крупных трестов, государственного контроля над железнодорожными тарифными ставками, над изготовлением пищевых продуктов и медицинских препаратов. Государство взяло на себя заботу о сохранении земных недр, лесов, берегов рек и гаваней, об ирригации засушливых земель. Для регулирования взаимоотношений труда и капитала была учреждена арбитражная комиссия.
В то же время Т. Рузвельт был сторонником применения жесткой силы против бастующих рабочих. Он же говорил о необходимости доброго отношения к цветным гражданам Америки, осуждал действия судов Линча.
В период выборов в 1908 г. республиканцы предложили: пересмотреть тарифы, издать закон по денежному обращению, вести борьбу с трестами, поддерживать охрану природных богатств, заботиться о здравоохранении, изучить условия труда женщин и детей, ввести закон о страховании от несчастных случаев на производстве, удовлетворить требования фермеров о строительстве шоссейных дорог.
В программу конкурирующей Демократической партии были включены требования о праве рабочих на объединение в союзы, о 8-часовом рабочем дне на государственных предприятиях, создании отдельного министерства труда, об ответственности предпринимателей за несчастные случаи на производстве. Демократы высказывались за расширение политических прав и прямые выборы сенаторов.
Американские профсоюзные объединения в ходе забастовочной борьбы стояли на позициях мирного разрешения конфликтов с предпринимателями «во имя общих интересов всего народа». Они призывали к отказу от политической борьбы.
Уровень жизни различных категорий трудящихся был далеко не одинаков. По оценке американских экономистов, заработок рабочих мало изменился и был недостаточен для поддержания приличного существования огромного большинства наемных рабочих. За период с 1899 по 1914 г. среднегодовой заработок рабочих, занятых в промышленности, увеличился на 39%. Промышленные рабочие зарабатывали в 1900 г. 490 дол., в 1914 г. — 682 дол., сельскохозяйственные — 247 и 351 дол.1.
На большинстве предприятий рабочий день продолжался 10 часов. В отдельных отраслях он длился 12—15 часов.
Длинный рабочий день был уделом и детей. Они получали за день 27—39 центов. Женщины получали 53,7% от зарплаты мужчины.
В Европе лидировала Германия.
В Германии в 1907 г. проживало 62 млн чел. Население городов увеличилось на 89,6%.
На основе дальнейшей концентрации производства и капиталов Германия вошла в XX век с господством монополий и финансовой олигархии. Она обогнала все европейские страны, уступив США.
Германия заметно опережала другие страны в развитии государственно-монополистического капитализма. Государству принадлежали железные дороги, 40% производства угля. Монополии получали большие правительственные заказы на производство вооружений и строительство флота.
Социал-демократическая партия была противником реакционной политики правительства и буржуазно-помещичь-их партий. К 1914 г. в ней состояло более одного миллиона человек. СДПГ выступала за демократизацию избирательных систем, борьбу с нарастающей военной опасностью, против внешнеполитических авантюр правительства, против роста вооружений, за улучшение экономического положения трудящихся.
На Востоке выделялась Япония.
Население Японии в 1913 г. насчитывало 5359,9 тыс. жи-телей.
Переходу Японии в монополистическую стадию содействовал финансовый кризис 1897 г. Мелкие предприятия были поглощены крупными, усилилась концентрация производства и централизация капитала. Крупнокапиталистические объединения выросли из торговых, торгово-ростовщических, торгово-промышленных компаний феодальной Японии.
Наряду с крупным производством значительную долю в экономике занимала мелкая промышленность. В ходе перемен в экономике учитывались традиционные качества работников: трудолюбие, дисциплинированность, ответственность, стремление к знаниям. Это повлияло на складывание модели индустриального развития страны.
В конце XIX в. создаются рабочие и профсоюзные организации. Правительство в 1900 г. принимает закон об охране порядка, который запрещал действия профессиональных союзов и других организаций трудящихся.
Социалистическая партия (1901), созданная С. Катаямой, выступала против войны с Россией. Партия была запрещена2.
2.3. ЭКОНОМИКА
В ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ ИЗМЕРЕНИИ
В России либеральные реформы предлагались обществу дважды особенно настойчиво: при вступлении в XX век и почти через 100 лет, при вступлении в век XXI.
Впрочем, первый и последний опыт не сводится полностью лишь к отрицательному результату.
Изначально предположим, что русские либералы начала XX в. не искали в политике только личной выгоды или, по крайней мере, заодно заботились о национальных интересах России.
Именно так отнесемся к их теории и практическим действиям.
Либерализм пришел в Россию с Запада.
Классический либерализм наиболее характерен был для Великобритании. Он объединял сторонников буржуазно-парламентского строя. Либералы считали, что регулирование социально-экономических отношений должно осуществляться произвольно, через механизм «свободного рынка». Государство должно охранять собственность граждан и устанавливать общие рамки свободной конкуренции между отдельными собственниками, стремящимися к неограниченной сверхприбыли.
Теоретиком русских либералов «первой волны» конца XIX в. был Б. Чичерин (1828—1900).
Единственной силой, способной реализовать программу либералов, он считал государство и правительство. Модернизацию должно было проводить самодержавие, самопревращающееся в конституционную монархию. Эта программа «консервативного», «охранительного» либерализма и осталась чисто теоретическим явлением.
Либералы «второй волны» начала XX в. М. Туган-Барановский, Н. Бердяев, П. Струве тоже видели в государстве «гаранта свободы личности». Но действовали они решительнее: в январе 1904 г. создали «Союз освобождения» с программой и уставом, действовали они более в европейской манере, считали себя «радикальными либералами».
В октябре 1905 г. была создана либерально-монархическая партия (конституционно-монархическая — кадеты). Они состояли преимущественно из представителей буржуазной интеллигенции и либеральных помещиков. Лидеры — П. Милюков, В. Набоков, А. Шингарёв. Они требовали равенства всех граждан перед законом, свободы слова, отмены цензуры, свободы собраний, союзов, частной собственности, неприкосновенности жилищ, народного представительства во власти, контроля над налогами, местного самоуправления...
Многие либеральные ценности для России были шагом вперед по пути к демократизации в условиях монархии. Тогда впервые был поставлен вопрос об ответственности российской власти перед обществом. Либералы требовали «...обязательно предоставить право Государственной думе участвовать в формировании правительства и привлекать министров к ответу. Если освободить министров от ответственности перед Государственной думой, то они сделают все возможное и невозможное, чтобы исказить любой закон...».
Они пытались перенести в Россию ценности западного образа жизни: свободу собственности, свободу предпринимательства, гражданское общество с его многопартийностью, свободу слова, печати, разделение функций властей...
В начале века экономический кризис в России стремительно перерастал в социальный и политический.
Правительство во главе с С. Витте (председатель кабинета министров в 1903—1906 гг.), а затем П. Столыпиным (1906—1911) пыталось вывести страну из кризиса путем проведения реформ, используя опыт европейских стран. Надежда возлагалась на действия царской власти в направлении либеральных идеалов.
Безусловно, такой «сильный ход» требовал для своего восприятия мгновенной и коренной ломки, изменения социальной психологии всего населения России.
Был ли россиянин способен воспринять эти проекты?
Уже родоначальник идеологии консервативных либералов Б. Чичерин предупреждал, что нищий, голодный человек не может быть основой либеральной свободы. Только первостепенное решение социальных проблем, улучшение жизни всего населения является главным и основным фундаментом свободы.
Для этого тем, кто имел власть и деньги, надо было «поделиться», наладить элементарное социальное партнерство с трудящимися (оплата в зависимости от количества и качества труда, минимальная зарплата не ниже прожиточного минимума, социальное страхование...). Но они этого не хотели и надеялись на царскую полицию, царские штыки.
К тому же хищнической русской буржуазии на ее полукрепостнических рудниках и заводах не нужен был грамотный, сытый, свободный работник.
Вспомните В. Шишкова, «Угрюм-реку», Прохора Громова: молодой капиталист вовсе не платил рабочим — кормил в столовой по талонам, куда завозил со скотобойни протухшее мясо. В общежитиях, где они жили, была одна койка на двоих (смена работала по 12—14 часов). Когда Прохор однажды уехал в столицу, жена Нина и инженер Протасов построили для рабочих больницу и школу. По приезде разгневанный хозяин велел в ночь все разломать: «Сегодня им больницу, школу, а завтра они прииск у меня отнимут!..»
Получается, что либеральные идеи в начале века не учитывали реальной ситуации России, а это непростительный просчет любой политики. Именно это и произошло в дальнейшем.
Очередной мировой кризис начался в 1900 г. Его удар оказался особенно сильным для России. К 1903 г. было закрыто более 3 тыс. предприятий. Гибель мелких предприятий сопровождалась образованием крупных монополий во всех отраслях российской промышленности. Они переложили тяготы кризиса на плечи населения страны.
Социальный взрыв, революция 1905—1907 гг. во многом были спровоцированы властью, монополиями.
Вооруженная победа монархии над народом не могла решить главных социально-экономических проблем.
На помощь монархии пришел П. Столыпин. В 1906 г. он возглавил Министерство внутренних дел и жестоко расправлялся с восставшими крестьянами, чем завоевал доверие всех правых промонархических сил.
В это десятилетие миллионы россиян испытали прилив и отлив новой аграрной реформы — 9 ноября 1906 г. был опубликован указ царского правительства о выходе кресть-ян из общины, началась столыпинская аграрная реформа.
Веер оценок причин и характера реформ не берет за критерий блага «крестьянской личности», хотя выход на судьбы крестьянина порой просматривается.
Одна из версий: реформа царская, в царских интересах.
Аргументы. Дворянская опора монархии зашаталась. Великий князь Владимир Александрович обращал внимание царя на то, что даже коренные дворяне — Трубецкие, Голицыны, Шаховские, Кузьмины-Караваевы — говорят и пишут, что надо ограничить самодержавие, сделать правительство ответственным перед думой. Они требовали дать стране традиционный перечень буржуазных свобод: всеобщее избирательное право, неприкосновенность личности и, наконец, разрешить аграрный вопрос на базе «принудительного отчуждения» части помещичьих земель в пользу крестьян.
Ставка делалась на все крестьянство, отсюда правительство должно было предложить закон «справедливый», в понимании крестьян, — забрать часть земель у помещиков. Для царизма — невозможная жертва, на докладе Витте царь наложил резолюцию: «Частная собственность должна оставаться неприкосновенной».
И вот здесь произошел первый серьезный сбой в испытанном лозунге «царь и народ». Вчера еще темный патриархальный мужик избрал в думу кадетов с их программой «отчуждения земли», забракованной царем.
Столыпин должен был обеспечить сожительство дотоле ничем не стесненного царизма с «народным представительством».
Правительство опубликовало программу, состоявшую из двух частей — репрессивной и реформаторской. В центре реформаторской части программы и был знаменитый указ 9 ноября 1906 г. о выходе из общины...
По Столыпину: «Крепкий личный собственник нужен для переустройства нашего царства, переустройства его на крепких монархических устоях»3.
Другая версия. Все делалось именно ради конкретного человека — каждого российского крестьянина.
Аргументы. Действия правительства учитывали личные интересы селян. Столыпин решил широко использовать переселенческое движение крестьянских масс из европей-
ской России в Сибирь, естественно начавшееся после окончания строительства Великого Сибирского пути.
Все было продумано и обеспечено. Любой крестьянин, выразивший желание выехать из европейской России, избавлялся на долгое время от всяких налогов. Государство помогало ему деньгами, и он получал в полную собственность участок земли в 15 га на каждого члена семьи и еще дополнительно 45 десятин. При этом каждой семье выделялось пособие в 200 руб., и она перевозилась со всем имуществом за казенный счет до места поселения.
В Сибири были устроены казенные склады земледельческих машин, снабжавшие население сельскохозяйственными орудиями по крайне низким ценам.
Для крестьян же был создан Крестьянский банк. Он скупал помещичьи земли и перепродавал их крестьянам на исключительно льготных условиях. Предоставлялся долгосрочный кредит, доходивший до 90% стоимости земли при очень низком проценте — 4,5%, включая погашение. Банк выдал крестьянам к 1910 г. 222 млн руб.
По мнению авторов этой версии, закон о выходе из общины позволил каждому стать индивидуальным и наследственным собственником земли, которую он обрабатывал.
Закон этот имел огромный успех. Тотчас же было подано 2,5 млн прошений о выходе на отруба от семейных крестьян и создано 463 специальные комиссии для проведения этой реформы4.
И все же, по общему мнению, реформа в целом не состоялась. Историки оценили ее как «провал просвещенного консерватизма».
Доказательством неудач Столыпина служат расчеты эко-номистов.
Выделение из общины с 1907 по 1914 г. шло плохо — только 26,6% подавших заявления получили согласие сельских сходов, причем и оно зачастую давалось лишь под нажимом земского начальства.
Следом многие продали наделенную землю. Из всех выделившихся хозяйств действительно единоличными стали лишь 10,3% (имея 8,8% от всей наделенной земли).
Деятельность Крестьянского банка также не дала желаемых результатов. Банк поднял цены со 105 руб. за десятину (1907) до 136 руб. (1914). Усиливались и платежи на заемщиков, что вело к разорению массы хуторян и отрубников. С 1906 по 1915 г. за неуплату взносов по старым и новым ссудам у неисправных заемщиков было отобрано 570 тыс. десятин земли, недоимки возросли с 9 до 45 млн руб. Все это сильно подрывало доверие крестьян к банку, и число новых заемщиков пошло вниз.
Переселенческая политика тоже не состоялась. За Урал двинулось 1,3 млн крестьян. Большинство их ожидало полное разочарование, разорение, болезни. Вернулось с Урала 61,3% переселенцев5.
Были и успехи в развитии сельского хозяйства, в это десятилетие многие из них так или иначе связаны с реформой.
Поднялось производство хлеба на душу населения (в сред-нем собирали по 450 кг на одного человека). Хлеб накапливался у помещиков и кулаков. Современник отмечал, что кулаки по 2—3 года держат хлеб, «не торопятся, цены лучшей ждут». Кулаки собирали 60—80 пудов с десятины, середняки — 43, бедняки — 20—30 пудов. Росло применение сельхозмашин (за 1906—1912 гг. увеличилось в 3—4 раза). Появились паровые плуги (335 шт.) и тракторы (166 шт.)6.
И все же историки почти единодушны в оценке столыпинской реформы как в основном несостоявшейся.
Среди причин неудач очередной российской реформы называют и недоучет «человеческого фактора». Саратовский историк В. Лобанов считает, что Столыпин хотел создать фермерство, а мог фактически породить только кулака с его политическим консерватизмом, с беспощадными формами эксплуатации наемных односельчан, с рутин-ным экономическим мышлением. Это был не фермер, о котором мечтал Столыпин. Он мечтал о хозяине-собственнике, гражданине, имеющем и права, и обязанности перед обществом. Только такой хозяин мог стать катализато-ром быстрого экономического прогресса в сельском хозяйстве7.
Как всегда (по-чеховски) — «человека забыли...».
Забыли российского чиновника-казнокрада, помещика — исконного собственника земли.
Не учли, что жизнь на отрубах вне «мира» была чужда психологии русского крестьянина. Он привык к патриархальному укладу российской деревни, к решению трудностей «всем миром», к общинной морали, общинным трудовым традициям.
Анализируя ход аграрной реформы, в 1909 г. Лев Николаевич Толстой писал о надругательстве над ценностями «огромной массы народа, никогда не признававшей и не признающей право личной земельной собственности». А по-тому… «Вы уже заслужили ту ужасную славу, при которой всегда, покуда будет история, имя ваше будет повторяться как образец грубости, жестокости и лжи». (Толстой Л. Н. Собр. соч. в 22 т.: Т. 19—20. М., 1984. С. 673—674. Письмо П. А. Столыпину. 1909 г. Август 30, Ясная Поляна).
Для успеха реформ П. Столыпина необходимо было более взвешенное, продуманное управление со стороны монархии социально-экономическими процессами на селе.
Рыночная экономика позволяет стремительно развивать личную инициативу, в частности крестьянина.
На селе имело место естественное стремление бедняка (до 3 десятин земли, 3,5 га, 23,6% хозяйств) — выбиться в середняки, середняка — в кулаки, а кулачество мечтало овладеть помещичьими землями, используемыми явно малоэффективно.
Этот экономический интерес трех сельских социальных групп мог быть управляем монархией чисто рыночными механизмами: регулированием налогов, организацией сбыта продукции, целенаправленными кредитами, защитой своего хлебопроизводителя на международном рынке...
Монархия — царствовала. Крестьянство довольно долго ждало, не прибегая к политическим требованиям.
В рыночном ритме шло развитие промышленности России в первое десятилетие XX в. К 1909 г. были монополизированы почти все отрасли. Они испытывали кризисы, депрессии, подъемы и вновь кризисы в ритме европейской экономики, только значительно острее перенося трудности.
С кризиса (вслед за Европой) начался новый век (1900—1903). Обанкротились крупные фирмы Мамонтова, Дервиза, Алчевского. В целом произошло падение от 3 до 15% производства.
Затем последовал подъем. За 5 лет (1908—1913) промышленное производство возросло на 54%, общее количество рабочих увеличилось на 31%. Все отрасли находились на подъеме, особенно ведущие — производство стали, добыча нефти, производство электроэнергии, сельхозмашин. Шел небывалый прогресс в концентрации производства. Более 40% рабочих трудились на заводах, где работало свыше 1 тыс. человек (это выше, чем в Европе и США).
Реформы охватили сельское хозяйство, промышленность, общественную жизнь.
В реформировании промышленности к ошибкам Столыпина относят (зарубежные историки особенно) тот же недоучет человеческого фактора.
Н. Верт отмечает, что первой и важнейшей ошибкой Столыпина было отсутствие продуманной политики в отношении рабочих. По его мнению, опыт Пруссии показывает необходимость сочетания жестких репрессий по отношению к революционным партиям с одновременными усилиями в области социального обеспечения рабочих. В России же, несмотря на общий экономический подъем, за все эти годы жизненный уровень рабочих нисколько не повысился, а социальное законодательство создавалось крайне медленно.
Закон 1906 г. о 10-часовом рабочем дне почти не применялся, равно как и последующий закон о страховании рабочих, получивших увечья на предприятии (1913). Разрешенные профсоюзы находились под бдительным контролем полиции и не пользовались доверием среди рабочих. Между тем количество рабочих быстро росло, новые поколения оказались весьма благосклонными к восприятию социалистических идей. «Очевидно, Столыпин не давал се-бе отчета в значении рабочего вопроса», — делает вывод Н. Верт8.
Взаимоотношения «работодатель — наемный рабочий» по-прежнему строились на бескомпромиссном диктате хозяина. Ответом были ненависть, работа ниже возможностей, забастовки, революция.
2.4. СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОГРАММЫ
Многоликая многонациональная Россия шагнула в ХХ век с порога тремя революциями. К концу последнего столетия разгорятся споры о том, где упокоить останки послед-него российского императора. Но тогда, в первое десятилетие, большинство нации решительно отвернулось от него. Хотя произошло это не в одночасье.
Приход нового столетия вызвал у представителей разных слоев русского общества определенные надежды на будущее.
Господствующая элита (дворяне, высшее духовенство, генералитет, чиновники высших рангов) надеялись на дальнейшее процветание империи, на усиление веры народа в Бога, царя, Отечество, на укрепление своего положения в иерархии государства.
Купечество, финансисты, банкиры, промышленники лелеяли надежды на улучшение экономической конъюнктуры, расширение производства, торговли, увеличение прибылей.
Крестьянство возлагало надежды на царскую милость в расширении земельных наделов, на улучшение жизни уж слишком скудной. Две трети сельского населения пахало землю сохой или деревянным плугом, ходило в лаптях, жило впроголодь, мечтая хоть как-нибудь дотянуть до нового урожая.
Молодой российский пролетариат надеялся на повышение заработков, улучшение жилищных условий, на более достойную человеческую жизнь.
Интеллигенция, либерально мыслящая, уповала на дарование царем Конституции и гражданских прав каждому россиянину. Более радикально настроенные социал-демократы и социалисты-революционеры готовились к революции, видя единственный путь прогресса в свержении царизма, в создании общества на принципах свободы, равенства, братства.
В политике монархии не просматривается даже попытки как-то гармонизировать интересы различных классов и социальных групп.
До 1905 г. в России не было «партии власти» и четко выраженной социальной программы. Власть не ощущала потребности ни в том, ни в другом: она просто царствовала, опираясь в основном на насилие над личностью и обществом.
Историки наших дней увидели в этом вектор развития на весь ХХ век: не государство и общество для человека, а человек и общество — для государства, а точнее, для всегда отождествляющей себя с государством власти9.
На наш взгляд, остается спорным, действовал ли этот вектор в течение всего ХХ в., при всех формах власти (монархия, временное правительство, советская власть, президентская республика...).
Но что касается начала века, правления Николая II, то действительно не вызывает сомнения, что:
— сложилась мощная система авторитарного давления государства на личность и общество;
— четкими и неоспоримыми были принципы идеологического обоснования примата государственного начала над правами человека и общества;
— не было механизма, даже не просматривались действенные средства своевременного и цивилизованного воздействия общества на государство с целью понуждения власти к плавным, органическим реформам и в той или иной степени синхронному разрешению возникающих социальных проблем.
И вполне закономерен вывод: в обстановке перманентного отчуждения власти от народа (и наоборот) эти проблемы аккумулировались, наслаивались друг на друга, «закупоривая сначала капилляры, а затем вены и артерии социального организма»10.
Русская монархическая партия сформировалась к апрелю 1905 г. и носила скорее корпоративный, дворянский, нежели партийно-политический характер. Монархисты пытались возглавить «патриотическое общество», используя патриотизм для защиты монархического строя в России.
В «Программе Русской монархической партии» (1905) отмечено, что для достижения своей главной цели («охранения и восстановления самодержавной власти русских царей») партия будет действовать, «памятуя свой верноподданнический долг перед царем и свои обязанности перед русским народом, свято чтущим своего Благочестивейшего, Самодержавнейшего Батюшку-Царя».
Промонархически звучало и воззвание «Союза 17 октября». Партия возникла в ноябре 1905 г., вскоре после принятия царского Манифеста 17 октября. Она объединила крупных капиталистов и обуржуазившихся помещиков, которым царь обещал буржуазные свободы, в царе они искали защитника от нависшей пролетарской революции.
Октябристы успокаивали: «Манифест 17 октября» знаменует собой величайший переворот в судьбах нашего отечества: отныне народ наш становится народом политически свободным, наше государство — правовым государством, а в наш государственный строй вводится новое начало — начало конституционной монархии...»
Был в программе октябристов и прогрессивный, исторически оправданный призыв: «Сохранение единства и нераздельности Российского государства». Причем и механизмы построения централизованного демократического государства были намечены обоснованно, впечатляюще:
— «жизненным условием для укрепления внешней мощи России и для ее внутреннего процветания является ограждение единства ее политического тела, сохранение за ее государственным строем исторически сложившегося унитарного характера...»
— «противодействовать всяким предложениям, направленным... к расчленению единого государства государством союзным или союзом государств»;
— единство, «при широком развитии местного самоуправления на всем пространстве Империи, при прочно установленных основных элементах гражданской свободы, при участии равно всех русских граждан без различия национальности и вероисповедания в создании правительственной власти, при признании за отдельными национальностями самого широкого права на удовлетворение и защиту своих культурных нужд в пределах, допустимых идеей государственности и интересами других национальностей...».
Коренной вопрос общественного возмущения в начале ХХ в. — вопрос о собственности — для октябристов был решен бесповоротно: незыблемость монополии частной собственности. Отсюда и все социальные проблемы рассматривались в этом ключе.
Для крестьян: «регулирование мелкой земельной аренды, преобразование деятельности крестьянского поземельного банка, содействие расселению и переселению...»
Для рабочих: «усовершенствование и расширение законодательства о рабочих... меры по обеспечению рабочих и их семей в случае болезни, инвалидности и смерти, меры к постепенному осуществлению страхования рабочих во всех видах труда, меры к ограничению рабочего времени для женщин и детей... выработать ряд действительных мер к устранению случаев насилия над личностью...»11.
Российская политическая оппозиция уже в начале ХХ в. четко осознавала и меру допустимости западного опыта, и необходимость гармонизации интересов различных социальных групп общества, и всю пагубность разгульного рынка, основанного на монополии частной собственности. Ну словно в конец ХХ в. смогли заглянуть!
Оппозиционная монархии партия социалистов-революционеров была создана в начале 1902 г. в результате объединения народовольческих групп как партия левого крыла буржуазной демократии во главе с В. Черновым и А. Ке-ренским.
На своем съезде в декабре 1905 г. они приняли «Программу партии социалистов-революционеров», в которой отмечали:
— «Современная Россия, в своем историческом развитии, входит во все более тесную связь с передовыми странами цивилизованного мира, сохраняя при этом, однако, ряд особенностей, обусловленных своеобразием ее предыдущей истории, ее местных условий и международного положения».
— «Социальный прогресс человечества выражается в борьбе за установление общественной солидарности, за всестороннее гармоническое развитие человеческой личности».
— Поскольку «буржуазно-капиталистические формы ограничивают и извращают развитие коллективных форм труда и производства в крупных общественных размерах, постольку современному хозяйственному развитию присущи отрицательные, разрушительные стороны: анархия производства, достигающая крайних проявлений в кризисах; бесплодное расточение хозяйственных сил; бедствия и необеспеченность рабочих масс; своекорыстная борьба всех против всех за существование и привилегированное положение, разлагающая все моральные основы общежития власть денег».
Более радикальной оставалась «Программа Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП)», принятая на II съезде в 1903 г. Хотя и она была рассчитана на борьбу в пределах монархического строя. Намечалось:
— «установление уголовной ответственности нанимателей за нарушение законов об охране труда»;
— «воспрещение выдачи заработной платы товарами; установление еженедельного срока расплаты деньгами по всем без исключения договорам о найме рабочих...».
В перспективе же «...РСДРП твердо убеждена в том, что полное, последовательное и прочное осуществление... политических и социальных преобразований достижимо лишь путем низвержения самодержавия». И тогда — «самодержавие народа», «диктатура пролетариата», ликвидация частной собственности...
Партия конституционных демократов (кадетов) была создана в октябре 1905 г. Она объединила либеральную буржуазию: обуржуазившихся помещиков, буржуазную интеллигенцию, значительную часть мелкой городской буржуазии.
Программа кадетов предлагала оградить человека от произвола монархии Конституцией, Основным законом, который должен определять права и обязанности ее граждан.
Для крестьян — право выкупить для себя помещичью землю и получить часть монастырских и государственных земель.
Для рабочих — восьмичасовой рабочий день, свобода профсоюзов.
Для каждого гражданина — свобода слова, печати, всеобщее избирательное право, бесплатное обязательное начальное образование.
Баррикады первой русской революции и кровавая расправа монархии с восставшим народом передали эстафетой в следующее десятилетие века злость и ненависть к русской монархии. Народ проклял самодержавие Романовых, пообещав ему возмездие.
2.5. ЧЕЛОВЕК
В начале XX в. в России проживало 130 млн чел., а к 1910 г. — 155 млн.
Большинством населения России по-прежнему были крестьяне — 85 млн чел., рабочие с семьями — 30 млн, помещики — 2 млн, купцы и мещане — 15 млн, духовенство — 1 млн чел.
Городское население составляло 18%, сельское — 82%.
Основная масса российского народа — крестьяне, рабочие, мещане — испытывала на себе все трудности этого десятилетия, связанные не только с неурожаем и экономическим кризисом начала века, но и с социальными потрясениями, вызванными поражением в войне с Японией, неудавшейся революцией, реформированием деревни.
По данным известного статистика С. Н. Прокоповича, опубликованным в 1906 г., национальный доход на душу населения в России составлял 63 руб., в то время как в Австралии — 374, в США — 346, в Англии — 273, в Австрии — 127, в Германии — 184, в Балканских княжествах — 101 руб. Прокопович с горечью комментирует: «Мы — самая бедная из культурных стран. Болгарин и серб имеют доход в полтора раза более, чем русский, немец — почти в 3 раза более, англичанин — в 4,5, австралиец — в 6 раз»12.
Крестьянство по-прежнему страдало от малоземелья. Правительственные реформы 1907—1910 гг. не решили этой проблемы. Различные политические силы предлагали свои программы: эсеры — «социализацию» земли, большевики — «национализацию», меньшевики — «муниципализацию», кадеты — «справедливый выкуп». Но все они в основном решали вопрос — как взять землю у помещика, и не совсем представляли себе — как дать ее крестьянину, особенно бедному.
К лучшим традициям русского крестьянства следует причислить любовь к родной земле и бережное к ней отношение. По словам академика Д. С. Лихачева, «русский крестьянин своим многовековым трудом создавал красоту русской природы. Он пахал землю и тем задавал ей определенные габариты. Он клал меру своей пашне, проходя по ней с плугом. Рубежи в русской природе соразмерны труду человека и его лошади, его способности пройти с лошадью за сохой или плугом, прежде чем повернуть назад, а потом снова вперед. Приглаживая землю, человек убирал в ней все резкие грани, бугры, камни. Русская природа мягкая, она ухожена крестьянином по-своему. Хождения крестьянина за плугом, сохой, бороной не только создавали «полосыньки» ржи, но и ровняли границы леса, формировали его опушки, создавали плавные переходы от леса к полю, от поля к реке»13.
Труд российского крестьянина и его лошади в эти годы не давал высоких результатов. Средний урожай с десятины составлял 6—8 ц, тогда как в США — 10, в Канаде — 13, во Франции — 13, в Германии — 20—24, в Бельгии — 26—28 ц. Среднегодовой удой на корову достигал менее 1 тыс. литров молока. В расчете на душу населения крестьяне России давали: зерна — 460 кг, мяса — 32 кг, животного масла — 2,3 кг, яиц — 72 шт.
Структура доходов и расходов российского крестьянина выглядела так: доход семьи складывался из личного подсобного хозяйства на 56,6%, дохода от других источников — на 43,4%. На питание расходовалось 56,8%, на приобретение одежды, обуви, мебели, предметов культуры и быта — 13,4%, налоги, сборы, платежи — 5,4%. Накопления составляли 11% бюджета семьи.
Крестьянам пытались помочь: с января 1906 г. крестьянам выкупные платежи отменили наполовину, а с 1907 г. — полностью. Однако эти меры не решали проблемы в це-лом.
Рабочие. Экономический кризис начала века сильно сказался на жизни рабочих: увеличивался рабочий день, росла безработица, промышленники сократили расходы на охрану труда (в результате 79 тыс. несчастных случаев в 1903 г.).
Средняя заработная плата рабочих составляла 17 руб. 10 коп. Текстильщик средней квалификации получал 14 руб. Среди текстильщиков было много женщин, им платили 2/3 от заработной платы мужчин. Самая высокая заработная плата была у металлистов, но и она в среднем не превышала 28 руб. 50 коп.
Цены на продукты питания (за 1 кг в копейках): хлеб ржаной — 7, хлеб пшеничный — 12, пшено — 10, гречневая крупа — 12, масло животное — 90, сахар — 37, говядина — 42, картофель — 2.
В рабочих семьях по сравнению с буржуазными потребителями на человека приходилось белого хлеба меньше в 2,5 раза, сахара — в 4, мяса — в 3, молока, яиц и колбасы — в 5 раз.
И даже при этом на питание семья рабочего тратила 52,8% заработка14.
Если учесть, что промышленные товары и жилье были крайне дороги, то жизнь обычной рабочей семьи (5 человек) могла быть обеспеченной только у наиболее высокооплачиваемых. Большинство же рабочих, испытывая материальные трудности и политическое бесправие, включались в политическую жизнь в поисках социальной справедливости и социального равенства.
Рабочие получили от думы два закона о страховании — от несчастных случаев и от болезней. В 1906 г. законом было признано существование рабочих союзов. Продолжительность рабочего дня сократилась и составила в промышленности 10 часов. По закону в году устанавливалось 52 вос-кресных и 17 праздничных дней.
Революция заставила российских предпринимателей менять формы оплаты труда. Практика штрафов снизилась, шире стали использоваться всякого рода премии, главным образом за ревностный труд и послушание. В конечном итоге такая практика означала произвольное перераспределение рабочих заработков. Но этого было недостаточно, чтобы значительно улучшить жизнь рабочих.
Анализируя условия жизни россиян и причины активизации массовых социальных движений, С. Витте главные из них видел в естественном стремлении человека к справедливости, к борьбе с неравенством. «В сущности, по моему убеждению, — писал он, — это корень всех исторических эволюций. С развитием образования народных масс — образования не только книжного, но и общественного (железные дороги, воинская повинность, пресса и прочее) — сказанное чувство справедливости, вложенное в душу человека, будет расти в своих проявлениях»15.
Российская интеллигенция жила по-разному.
Особенно богато жили 2% от всего состава интеллигенции. Это адвокаты, известные врачи, архитекторы, видные ученые, годовой доход которых составлял от 10 до 50 тыс. руб. Около 5% получали 6—9 тыс. руб. в год, 15% — 3—4 тыс., профессора вузов — 4—5 тыс. руб. (Для сравнения — ИТР в среднем зарабатывали около полутора тысяч в год.)16.
Учителя в среднем получали 600 руб. в год (это 360 руб. основного оклада и 240 руб. прибавки на дороговизну). Следовательно, в среднем в месяц — 50 руб.
Около 65,6% учителей, как показало обследование инспекции, получали менее 40 руб. В анкетах они писали: «Жизнь каторжная, полнейшая неудовлетворенность прежде всего с материальной стороны, а затем уже и с духовной. Материальное положение сельского учителя ниже всякой критики».
И артисты жили по-разному. Актеры императорско-го театра получали в год 900 руб., но отдельные — более 10 тыс. руб. (Ф. Шаляпин — 50 тыс., а общие его доходы — более 100 тыс. руб. в год)17.
Интеллигенция в числе первых подняла вопрос о формировании правового государства в России, связывая именно с этим процессом решение экономических, социально-политических и духовных проблем россиян.
Одним из главных лозунгов, вокруг которого сплотились либеральные элементы дворянства, буржуазии и буржуазной интеллигенции, был призыв к созданию «государства, в котором безраздельно бы царствовал закон». Собрание законов должно было составить конституцию России, за которую даже самим названием своим ратовала Конституционно-демократическая партия.
Идея «правового» государства была основной идеей трудов кадетских юристов, философов, историков. Ей они посвящали свои книги, сборники статей, публичные выступления и лекции в студенческих аудиториях. «Право» — так называли кадеты издававшийся ими журнал. В нем пропагандировалось либеральное конституционное мировоззрение.
За приверженность принципам закона и права, за выступления в их защиту многим из кадетов пришлось при царском режиме поплатиться карьерой, побывать в ссылке, подвергнуться арестам.
С. Котляревский, юрист-государствовед, в работе «Власть и право. Проблемы правового государства» писал, что при отсутствии закона «страдает нарушитель права не в меньшей мере, чем тот, чье право нарушается. И нет ничего более пагубного, чем легкое отношение к правонарушениям, которые не останавливаются и перед основами государственного устройства. Получается господство чистого авантюризма, который особенно легко укореняется при безучастном равнодушии населения».
Российская творческая общественность ждала от нового века больших перемен. М. Горький считал, что «...новый век будет веком духовного обновления».
И действительно, это духовное обновление ширилось.
Общественный подъем, связанный с революционными событиями 1905—1907 гг., рождает новое понимание человеческих ценностей.
Многообразие боровшихся в обществе сил отражается в художественной литературе многообразием представлений о роли Человека в историческом процессе, о духовных качествах личности.
Появляется новый идеал человека труда, рабочего, пролетария, но не просто униженного и угнетенного, нуждающегося в сочувствии (как в произведениях прошлого десятилетия), а революционера, борца за социальную справедливость. В романе М. Горького «Мать», в рассказах В. Короленко, в стихах и поэмах пролетарских поэтов (А. Благова, Е. Тарасова) рабочий человек духовно силен, умен, порядочен и внешне красив. Это представитель новой общественной силы, за которой будущее.
Идеал борющейся, деятельной личности отражают горьковские герои-символы: гордый Сокол, смелый Данко, Буревестник. Даже среди людей «дна», «босяков» М. Горький видит таких, которые понимают, что «Человек — это звучит гордо!».
В то же время существовал огромный пласт художественной литературы, далекой от революционных и просто гражданских идеалов. Это различные формы декадентского направления (символизм, акмеизм, имажинизм и др.). Главное здесь — сугубо личный мир чувств, индивидуалистических переживаний человека. Любовь, вера, дружба, мечты и даже смерть представлены как истинные и вечные ценности.
«Настанет день конца Вселенной. И вечен только мир мечты», — пишет тогда В. Брюсов. Молодой А. Блок создает цикл «Стихов о Прекрасной Даме». Начинающая поэтесса Анна Ахматова рисует мир подчеркнуто интимно-лирических грез и любовных страданий.
После поражения революции часть творческой интеллигенции выступила за «переоценку старых идеологий». Свое «новое миросозерцание» в сборнике «Вехи» (1909) изложили Н. Бердяев, С. Булгаков, П. Струве, М. Гершензон, А. Изгоев и другие известные публицисты, философы, литераторы. Они объявили «устаревшими» идеалы социальности и революционности. Несостоятельность этих идеалов, по их мнению, привела к бессмысленной бойне, и интеллигенция должна «погасить свои фонарики» (Л. Андреев) и покаяться перед народом. «Самообличение, покаяние и религиозность» — вот идеалы новой духовности, выдвинутые «Вехами». Внутренняя духовно-религиозная жизнь личности является «единственной творческой силой человеческого бытия», и, по мнению авторов сборника, именно под влиянием духовных факторов произойдет постепенное изменение социальных и экономических условий.
Это был отказ от революционно-демократических традиций освободительного движения.
Большая часть российской интеллигенции не приняла взглядов «веховцев». В ее понимании личность обязана была бороться за свое благосостояние, а государство обязано было заботиться о каждом россиянине. В 1910 г. поэт Ф. Шкулев писал: «Пусть давят нас нужда со злом — мы счастье светлое куем!»
...В новое десятилетие перекочевывали старейшие и ста-рые проблемы.
2.6. ЦАРИЦЫН
В начале XX в. Царицынский уезд насчитывал 11 волостей, а к 1910 г. — 35 волостей и 73 населенных пункта. Население уезда, включая Царицын, составляло: в 1893 г. — 151 560 чел., в 1913 г. — 267 008 чел. Наблюдался рост и казачьих станиц, особенно окружных. В это время в станице Усть-Медведицкой (ныне Серафимович) населения насчитывалось 16 тыс. чел., в станице Урюпинской — 9,4 тыс. В целом наш край был заселен значительно слабее, чем другие уезды Саратовской губернии.
На рубеже XIX и XX вв. солидным соперником Царицына в экономической жизни нашего края был Камышин (ранее Дмитриевск). Он являлся значительным транзитным пунктом, через который, главным образом по Волге, а затем и по железной дороге, проходили большие потоки грузов. Склады на берегах Волги были заполнены зерном, мукой, кожей, рыбой, солью, арбузами, фруктами, поступавшими из многих волостей Камышинского уезда.
Камышин рос и развивался как уездный город мелких торговцев и ремесленников. Местная промышленность носила кустарный характер и складывалось на сельскохозяйственной основе.
Наибольшее развитие в Камышинском уезде получило производство ткани сарпинки. Сарпиночный промысел был развит в Золотовской, Банковской, Сосновской волостях. В 1900 г. здесь была 31 фабрика с 4250 рабочими и суммой производства в 265 тыс. руб. Всем сарпиночным делом заправляли несколько фабрикантов, на которых работали кустари, в том числе и дети 6—7 лет, за плату 7—8 коп. в день.
Особенно заметно усиливается промышленное производство и рост торговли в Камышине и уезде после окончания строительства железнодорожной линии Тамбов — Камышин.
На севере нашего края возрастает значение как торгового и административного центра Хоперского округа казачь-ей станицы Урюпинской. По переписи 1897 г., в Хоперском округе проживало 251,5 тыс. чел.
Главным земельным собственником в округе было казачество. Казачья земельная община станицы Урюпинской включала не только территорию и население самой станицы, а также нескольких прилегающих хуторов. Большая часть земли распределялась между казаками в виде паевого довольствия. Кроме того, выделялись земли для общего пользования, а свободные участки сдавались в аренду откупщикам. Появились крупные землевладения, где использовал-ся труд наемных рабочих, мигрантов. По данным 1897 г., в Хоперском округе насчитывалось 27 270 мигрантов, из них 9262 чел. из Воронежской губернии, и 7914 чел. из Тамбовской губернии.
Особенно тяжелым было положение пришлых. Они попадали в кабалу к местным зажиточным казакам. В станице им запрещалось пользоваться общественными угодьями: ловить рыбу, косить сено, собирать и заготавливать топливо, но платить налоги они были обязаны.
В начале XX в. в станице Урюпинской были маслозавод, бондарные мастерские, несколько паровых и водяных мельниц. В северной части станицы, недалеко от железнодорожного переезда, купец Марков построил завод сельскохозяйственных машин, продукцией которого были молотилки и плуги, на котором работало 120 рабочих.
По мере развития экономики расширялась социальная сфера. Работали военно-ремесленная школа, реальное училище, женская и мужская гимназии. Общество трезвости открыло в станице библиотеку, а купец Гремический — книжный магазин.
До 1887 г. в станице Урюпинской не было лечебных учреждений. Для оказания помощи жителям два раза в месяц приезжал врач из Борисоглебска. Только в начале XX в. в станице был открыт медицинский пункт, состоящий из амбулатории и приемного покоя на 6 коек. В его штате были врач, фельдшер и акушерка. Лечение было платным.
А вот как жили хутора нашего края.
Хутор Фроловский (он же Ленинский, Кременской станицы), по переписи 1897 г., насчитывал 3464 чел. Из них получили начальное образование 192 мужчины и 32 женщины, среднее — 6 мужчин и 10 женщин, высшее — 1 че-ловек. Земледелием занимались 826 мужчин и 946 женщин. Скотоводством и рыболовством не занимались.
Сельское хозяйство в хуторе Фролове и его окрестностях было раздроблено на единоличные хозяйства, продукция которых оценивалась примерно в 2 млн руб. Промышленность хутора состояла из трех паровых и шести ветряных мельниц, кирпичного завода, нескольких ремонтных мастерских и пекарен.
Социальную жизнь хутора обслуживали 8 церквей, 7 ка-баков, одна баня, 2 парикмахерские, 4 школы. В 1913 г. все школы хутора выпустили 11 учащихся. В хуторе не было медицинского пункта.
В начале XX в. бурное торгово-промышленное развитие Царицына сопровождалось исключительно быстрым ростом городского населения. В 1902 г. в городе насчитывалось 67 650 жителей, в 1907 г. — 93 084, в 1908 г. — 96 084, а в 1909 г. в Царицыне проживало уже свыше 100 тыс. жителей. Как и в предыдущие годы, две трети населения города составляли переселенцы.
В это десятилетие городские власти карательными мерами стремились остановить забастовочное движение, проведение митингов и демонстраций. В политических обзорах полицейские чиновники неоднократно настаивали на необходимости иметь в Царицыне постоянные воинские команды, которые могли бы быть использованы в любое время. Их просьбы зачастую удовлетворялись, и на летний период сюда нередко посылались воинские команды из Саратова, Екатеринодара и других городов для предотвращения беспорядков.
Однако события 1905 г. захватили и армию. Бунт солдат 226-го Бобруйского полка серьезно встревожил и гражданские и военные власти. Саратовский губернатор в декабре 1905 г. объявил Царицын и Царицынский уезд на «положении усиленной охраны».
Втягиваясь в сферу общероссийского промышленного и сельскохозяйственного производства, экономика Царицына в начале XX в. претерпела существенные изменения. Перед Первой мировой войной наш край стал развитым промышленным районом юго-востока России. Если в юго-восточном районе, куда относился Царицын, торговый оборот занимал 84,3%, а промышленный — 15,7%, то в самом Царицыне на долю торгового оборота приходилось 72,5%, а промышленного — 28,5%. По данным фабричной инспекции, в 1910 г. только на 64 крупных предприятиях было занято 6664 рабочих. Большое развитие получила металлургическая, металлообрабатывающая, нефтеперерабатывающая, лесопильная, легкая и пищевая промышленность. Как и во всей России, постепенно промышленность края концентрировалась в руках монополистического капитала.
Яркий пример — борьба за сферу влияния двух крупнейших синдикатов России за Царицынский металлургический завод «Урал — Волга». Вначале завод входил в сферу влияния уральского синдиката «Кровля». Однако на юге страны крупнейшим объединением металлургических заводов было Донецко-Юрьевское металлургическое общество (ДЮМО), которое входило в синдикат «Продамет». В ходе борьбы «Продамета» с синдикатом «Кровля» за сбыт кровельного и сортового железа завод «Урал — Волга» перешел в собственность Донецко-Юрьевского общества и стал именоваться заводом ДЮМО. В 1910—1911 гг. этот завод выпустил 8,5 млн пудов стали, 6,7 млн пудов проката и имел свыше 1,5 млн руб. прибыли. Во всем Приволжском экономическом районе из производившихся 10 млн пудов готовых железных изделий в год на долю Царицынского завода приходилось 73%, на долю Сормовского завода 27%.
Синдикат «Продамет», в котором преобладал иностранный капитал, заняв монопольное положение на внутреннем рынке России, стал создавать «голод» на железо, искусственно снижая его производство. На смену свободной конкуренции пришли монополии, уничтожающие одно из достоинств рыночной экономики — конкуренцию, а следовательно: снижалось качество продукции, цены на нее росли, исчезал рынок труда, зато увеличивались прибыли монополии. Однако иностранный капитал продолжал теснить русскую национальную промышленность, добиваясь от правительства льготной торговли на территории России. Так, в 1913 г. Россия ввезла из-за границы металла на сумму 56,4 млн руб. Ввозились и готовые изделия, в том числе топоры, лопаты, косы, серпы, ножи. Такая политика в России укореняла недоверие к отечественной промышленности, к своим национальным техническим силам, что в итоге сдерживало промышленное развитие страны.
Вся торговля углем сосредоточивалась в руках синдиката «Промуголь», поставляющего 90% всего угля, потребляемого промышленным краем. Акционерное общество братьев Нобель было полным хозяином в производстве и торговле керосином и нефтью.
Огромную роль в промышленности края играли банки. Русский торгово-промышленный банк располагал отделениями в Царицыне, Дубовке, Камышине, Елани. В Царицыне проводили финансовые операции также отделения Азовско-Донского коммерческого банка, Волжско-Камского, Русско-Азиатского и других банков. Они не только кредитовали промышленные предприятия, но и владели контрольными пакетами акций многих акционерных обществ.
Капитал монополий внес в фабрично-заводскую промышленность края свойственную ему тенденцию к застою и погоне за прибылями. А это отразилось в замедленном развитии отдельных отраслей промышленности, в задержке технического прогресса. Так, в начале XX в. нефтяные монополии искусственно создали нефтяной голод в России. Только за 1910—1913 гг. цены на нефть выросли в три раза. В Царицыне нефтепродукты продавались сначала по 9—10 коп. за пуд, а в 1913 г. — по 50—55 коп. Такое повышение цен вызывало падение спроса на нефтепродукты в крае на 40%, а керосина — на 30%. Кроме того, высокие цены на нефть резко повысили цены на промышленные изделия в целом. Страдало население, но росли прибыли монополистов.
Крупная промышленность в крае сочеталась с обилием мелкого производства. С 1897 по 1913 г. количество мелких промышленников в Царицынском уезде увеличилось на 43%. Банковский капитал проник и в сферу мелкой промышленности. Субсидии мелкого производителя происходили при помощи учреждений мелкого кредита. Вследствие незначительных собственных средств все мелкие кредитные учреждения в крае оперировали преимущественно денежными средствами, которые они получали от государственных и коммерческих банков, а также частных лиц. По вкладам процент годовых исчислялся во многих кредитных учреждениях помесячно — за 3 месяца плата составляла 3% годовых, за 4 месяца — 4, за 5 месяцев — 5% и т. д.
Помимо предоставления денежных ссуд индивидуальному заемщику мелкие кредитные учреждения вели посреднические операции по закупке и продаже товаров, а также снабжали мелких промышленников предметами, необходимыми для их промысла.
Крупный капитал командовал в мелкой промышленности по-разному. В некоторых отраслях он поглощал конкурентов, в тех отраслях, которые приносили ему добавочную прибыль, сохранял и консервировал все старые звенья и отношения. За счет мелкой промышленности крупный капитал удовлетворял свои производственные запросы: металлургический завод ДЮМО концентрировал вокруг себя около 4 тысяч мелких кустарей, ремесленников, выполняющих различные работы.
Однако, несмотря на консервацию отсталых производственных отношений в мелкой промышленности, в ней продолжался процесс капитализации. Отмечалось межхозяйственное и внутрихозяйственное разделение труда, рос и углублялся процесс специализации. К началу Первой мировой войны удельный вес наемного труда в мелкой промышленности Царицына составлял более 30%.
Просвещение и культура в нашем крае, как и во всей Российской Империи, в начале XX в. находились под строгим контролем чиновников и служили в основном пекущимся об интересах состоятельных слоев населения.
В 1910 г. в Царицыне числилось 34 учебных заведения, из них 1 классическая и 4 женские гимназии, реальное и коммерческое училища, 3 городских 4-классных мужских и 1 4-классное женское училище, 1 ремесленное, 1 музыкальная и 21 начальная школы. Обучение было платным: в земской школе за ученика платили в среднем 6 руб. в год, в ремесленном училище — 10, в торговой школе — 50 руб. Отсев учащихся достигал 15%. Основной причиной выбытия учащихся являлась бедность. Учителя находились в тяжелом положении и полностью зависели от произвола местных властей. Директор школы получал 420 руб. в год, учителя — 350 руб. Правительство и местные власти заботились прежде всего о том, чтобы в учебных заведениях работали не столько грамотные, сколько преданные царизму люди.
Медленно в Царицыне развивались очаги культуры. Городская публичная библиотека поддерживалась пожертвованиями. В 1910 г. в библиотеке числилось 200 читателей. За этот год библиотеку посетило 1076 человек. За чтение книг бралась плата 20 коп. в месяц. За 1910 г. было получено от читателей всего 418 руб.
В начале XX в. в городе функционировало четыре летних театра: в Доме науки и искусства (1100 мест), в мюзик-холле «Парнас» (800 мест), в здании общественного собрания (700 мест), в здании «Конкордии» (600 мест). Приезжие артисты чаще всего выступали в «Конкордии». Осенью 1909 г. великий русский артист Ф. Шаляпин совершал концертную поездку по волжским городам. Концерт Шаляпина был большим событием в жизни города. Газета «Царицынский вестник» писала: «Встреченный громом аплодисментов, Шаляпин начал концерт «Пророком» Римского-Корсакова. Мощный голос, ясная отчетливая дикция, редкая по выразительности фразировка — все это произвело на слушателей сильное впечатление. С восторгом слушали романс «Три дороги», который исполнялся под аккомпанемент автора романса Кенемана».
Ф. Шаляпин в нашем городе был несколько раз. Его необыкновенные концерты оказали большое влияние на развитие музыкальной жизни Царицына. В 1911 г. в городе были открыты первые музыкальные школы.
Однако приезжие артисты зачастую ставили и малохудожественные мелодрамы. Ф. Сологуб в журнале «Театр и искусство» писал: «Был я в Царицынском театре. Поистине ощущение жестокого душевного ушиба. Настоящего театра в этом городе нет. Публика — интеллигенция и купцы — предпочитает кинематограф, а рабочий народ и ходил бы в театр на места не свыше полтины, но для этих людей этот большой торговый и промышленный город еще не построил народного дома». Газета «Царицынский вестник» так оценила один из театральных сезонов: «Театральный сезон оставил удручающее впечатление у любителей сцены. В праздники шли лубочные мелодрамы, не имеющие никакой литературности и сценичности, как-то: «Невинно осужденный», «Ограбленная почта», «Жизнь игроков». Грустно и обидно было за артистов, принужденных из-за жалких грошей ломаться в глупейших мелодрамах, где о создании какого-либо характера или роли не может быть и речи».
В 1907 г. в Царицыне был открыт первый кинотеатр, а в 1910 г. их уже действовало четыре.
Врачевание в Царицыне было проблематичным. Города Поволжья вообще, Нижнего Поволжья в особенности, выделялись своим антисанитарным состоянием. Поэтому их население часто подвергалось эпидемическим заболеваниям. Причем положение создавалось настолько угрожающее, что правительство не могло больше терпеть и образовало в 1908 г. специальную комиссию «для оздоровления городов Астрахани, Царицына, Саратова и Самары». Из названных городов самыми неблагополучными были Астрахань и Царицын. Эпидемии в этих городах следовали одна за другой. Холерные эпидемии в Царицыне свирепствовали в 1904, 1907 и 1908 гг. В 1907 г. из 614 заболевших умерло 310, или 50%, а в 1908 г. из 645 заболевших умерло 483, или 59%. Только в 1905 г. в Царицыне была открыта городская больница, и то без амбулатории. К 1914 г. в городе было 4 больницы и 4 амбулатории, в которых работало 35 врачей, или 1 врач на 3863 жителя. Плохое, антисанитарное состояние города объясняется еще и тем, что подавляющая часть жилых домов не имела водопроводов, воду брали из колодцев и колонок, но многие носили ее с Волги. В городе отсутствовала канализация. За исключением нескольких скверов и небольших парков, улицы города были неозелененными. По свидетельству современника, Царицын открывался сплошным желто-бурым облаком пыли, от которой было трудно дышать и смотреть.
Жизнь трудового люда во многом была и голодной, и безрадостной.
Социальное расслоение, политическое бесправие основной массы населения явилось причиной массовых выступлений трудящихся Царицына в начале XX в. Активному участию в борьбе трудящихся способствовала деятельность социал-демократических кружков. В авангарде борьбы за социальную справедливость были пролетарии Царицына. Большой наплыв крестьян в город позволял монополиям обеспечивать промышленность дешевой рабочей силой и нещадно ее эксплуатировать.
Продолжительность рабочего дня на промышленных предприятиях колебалась от 10,5 часа до 13—14 часов. Так, на заводе ДЮМО рабочий день продолжался 10 часов 30 ми-нут без перерыва. Рабочие мастерских, хлебопекарен, мельниц и других предприятий работали по 14 часов. Заработная плата квалифицированного рабочего на предприятиях пищевой, деревообрабатывающей и других отраслей составляла 12—13 руб. в месяц. Только рабочие-металлисты получали более высокую плату (25—30 руб. в месяц).
Социальное страхование практически отсутствовало. Тяжелыми были жилищные условия. Ни на одном предприятии не было врачебных пунктов.
Ответом на такие условия жизни стали массовые забастовки. В апреле 1900 г. прошла стачка на металлургическом заводе, которая носила не только экономический, но и политический характер.
Глава 3
1911—1920
3.1. РОССИЙСКАЯ ХРОНИКА
В одном десятилетии сменили друг друга три власти. Три различных представления: о Родине, чести, долге, о собственности, благополучии, социальной справедливости, о Человеке и обществе.
Сегодня мы говорим: менялся менталитет, парадигма общественного развития, наполнение понятия «цивилизация»...
На наш взгляд, громадная волна социального реванша, вздыбленная неумелым, отжившим монархизмом, перехлестнула демократическую республику, выплеснулась селевым потоком на просторы России, неся обломки старого и еще не окрепшие побеги демократии.
Власть взяла «капля в море» — небольшая, по-военному организованная партия большевиков. Ее плотина из железной диктатуры пролетариата направила бурлящую Россию в свое русло мало кому понятного, но ослепительно привлекательного коммунизма.
Пик перемен 1917 г.:
1917 г., 27 февраля. Февральская буржуазно-демократическая революция. Свержение самодержавия. «Телега залитой кровью и грязью романовской монархии на одном из крутых поворотов истории опрокинулась сразу»1. Образование Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Образование Временного комитета Государственной думы.
1917 г., 2 марта. Образование Временного правительства. Отречение Николая II от престола.
1917 г., 25 октября. Во второй половине дня Ленин заявил на заседании Петроградского Совета: «Рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой все время говорили большевики, свершилась. Угнетенные массы сами создадут власть. В корне будет разбит старый государственный аппарат... Отныне наступает новая полоса в истории России, и данная третья русская революция должна в своем конечном итоге привести к победе социализма».
Партийным гимном был Интернационал. Стихи Э. Потье, русский текст А. Коца. Музыка П. Денейтера.
Вставай, проклятьем заклейменный,
Весь мир голодных и рабов!
Кипит наш разум возмущенный
И в смертный бой вести готов.
Весь мир насилья мы разрушим
До основанья, а затем
Мы наш, мы новый мир построим:
Кто был ничем, тот станет всем.
Припев: Это есть наш последний
И решительный бой,
С Интернационалом
Воспрянет род людской!
Никто не даст нам избавленья —
Ни Бог, ни царь и ни герой.
Добьемся мы освобожденья
Своею собственной рукой.
Чтоб свергнуть гнет рукой умелой,
Отвоевать свое добро,
Вздувайте горн и куйте смело,
Пока железо горячо!
Припев.
Лишь мы, работники всемирной
Великой армии труда,
Владеть землей имеем право,
Но паразиты — никогда!
И если гром великий грянет
Над сворой псов и палачей,
Для нас все так же солнце станет
Сиять огнем своих лучей.
Припев.
В ближайшие три года по пути к социализму:
— Декрет о мире и Декрет о земле были приняты через 2 часа после ареста Временного правительства;
— введен рабочий контроль на предприятиях, замененный следом государственным;
— с лета 1918 г. массовая национализация предприятий, начавшая монополию госсобственности;
— Гражданская война вошла в жизнь страны без объявления дня и часа. Появилась Добровольческая армия Деникина (с апреля 1918 г. его сменил Корнилов), высадились интервенты.
Социальная злость в революции и Гражданской войне была обоюдоострой. Вот мнения о жестокостях тех дней, высказанные тремя современниками тех событий.
Иван Бунин: «Окаянные дни...», «...у белых все отнято, поругано, изнасиловано, убито — родина, родные колыбели и могилы, матери, отцы, сестры...».
Александр Блок: «Почему дырявят древний собор? — Потому, что сто лет здесь ожиревший поп, икая, брал взятки и торговал водкой.
— Почему гадят в любезных сердцу барских усадьбах? — Потому, что там насиловали и пороли девок; не у того барина, так у соседа.
— Почему валят столетние парки? — Потому, что сто лет под их развесистыми липами и кленами господа показывали свою власть...»
Владимир Ленин: «Нет, не бывало и не может быть революции, которая была бы гарантирована от борьбы долгой, тяжелой и, может быть, полной самых отчаянных жертв».
По чьей-то вине не получилось общероссийского согласия (и могло ли оно вообще произойти?).
Власть. В короне или «без галстуков» — она обязана гармонизировать интересы различных социальных групп общества. Социальный взрыв — это ее рук дело. Монархия толкнула страну в пропасть.
Россия запылала в братоубийственной схватке, стоившей ей более 7 миллионов жизней.
Так кончалось второе десятилетие XX в.
Поэт-современник писал:
...Одни идут освобождать
Москву и вновь сковать Россию.
Другие, разнуздав стихию,
Хотят весь мир пересоздать.
...А вслед героям и вождям
Крадется хищник стаей жадной,
Чтоб мощь России неоглядной
Размыкать и продать врагам...
...И там, и здесь между рядами
Звучит один и тот же глас:
«Кто не за нас — тот против нас!
Нет безразличных: правда с нами!»
А я стою один меж них
В ревущем пламени и дыме
И всеми силами своими
Молюсь за тех и за других.
Максимилиан Волошин. 1919 г.
3.2. ОПЫТ ЦИВИЛИЗАЦИЙ
В мире к началу XX в. численность населения составляла более 1,6 млрд чел. В Первой мировой войне погибло около 35 млн. Больше всех потеряли: Россия — 7 млн, Германия — 7 млн, США — 364 тыс., Япония — около 1 тыс. чел.
В мире формировалась новая система международных отношений по принципу «победители и побежденные».
Вместе с тем после окончания войны в экономике большинства капиталистических стран начался экономический подъем. Его причина была в «отложенном» спросе на целый ряд потребительских товаров, производство которых было резко сокращено в годы войны.
Америка. Население США в 1914 г. составляло 98 781,3 тыс. жителей.
Грянула Первая мировая война. В борьбе за передел колоний столкнулись две группы государств. США заявили 4 августа 1914 г. о своем «нейтралитете». Но США снабжали воюющие страны вооружением, финансами. Торговля военным снаряжением обеспечила невиданное обогащение финансового капитала США и послужила основой процветания страны вплоть до конца 20-х гг.
Закупки воюющих стран за 1914—1917 гг. оценивались в 3—5 млрд дол., а их займы составили 1,5—2 млрд дол. Золото воюющих держав потекло в американские банки. В 1916 г. золотой запас США составил 2,7 млрд дол., т. е. около трети мирового запаса. Чистые доходы акционерных обществ в США составили в 1916 г. 8,7 млрд дол. (в 1913 г. — 3,9 млрд дол.)2.
Резко увеличился вывоз капитала. В 1919 г. американ-ские частные вложения возросли до 7 млрд дол. (в 1913 г. — 3 млрд дол.)3. США в 1915 г. предоставили Англии и Франции заем в размере 1,5 млрд дол.
И несмотря на этот золотой дождь, проблем внутри страны было предостаточно.
Участие США в войне явилось испытанием, которое аппарат руководства экономикой не выдержал. Из 18,5 млрд дол., затраченных военным министерством в 1917—1919 гг., треть просто разворовали4.
Конкурентная борьба предпринимателей усиливала рыночную стихию, бешено росли цены (на соль с июля 1914 до 1917 г. — на 435%).
Правительство демократов, возглавляемое Вильсоном, провело ряд судебных процессов против активистов рабочего движения, в Конгрессе была «заморожена» серия законов о труде, отклонены законопроекты по рабочему законодательству.
Германия была готова к войне. В производстве вооружения она шла впереди других стран. У нее — самая передовая металлургическая и машиностроительная промышленность, хорошо организованный железнодорожный транспорт, огромные запасы угля, развитое сельское хозяйство.
В ходе войны экономика все же не выдерживала нагрузок. В феврале 1915 г. вводится хлебная норма (225 г муки в день на человека), в 1916 г. населению выданы карточки на масло, жиры, мясные продукты, картофель, на приобретение одежды. Крестьян обязали сдавать весь урожай, оставляя часть на личное потребление.
Весной 1917 г. жители Германии получали 170 г муки или 1600 г печеного хлеба в неделю. Потребление жиров и мясных продуктов сократилось до одной пятой довоенного.
В 1916 г. был принят закон «О вспомогательной службе отечеству», завершивший милитаризацию труда в Германии. По закону вводилась обязательная трудовая повинность для мужчин в возрасте от 17 до 60 лет, разрешалось властям в принудительном порядке привлекать рабочих на все виды работ в промышленность и сельское хозяйство. За период с 1915 по 1917 г. число занятых в оборонной промышленности увеличилось с 1,5 млн до 3,5 млн чел.
Буржуазные и юнкерские партии беспрекословно поддерживали требования монополий и военного руководства об ассигновании новых военных кредитов, о милитаризации труда и экономики, об усилении военной цензуры и военно-полицейского надзора над населением.
Лидеры германской социал-демократии и профессиональных союзов выступили в рейхстаге в поддержку правительства о выделении кредитов для войны. Только левые социалисты Германии призвали трудящихся выступить против империалистической войны.
В армию было призвано свыше 60% мужской части сельского населения страны и около половины рабочих. Затем, когда пришлось спешно развертывать военную промышленность, часть мобилизованных рабочих была возвращена на заводы. Эти рабочие рассматривались как военнослужащие. При малейших признаках неповиновения они посылались на фронт.
Распределение военных заказов и правительственных субсидий привело к обогащению крупных предприятий и породило многочисленный слой «нуворишей», разбогатевших на военных поставках.
По мере затягивания войны стали усиливаться антивоенные настроения масс, росла антивоенная оппозиция в социалистической партии и профсоюзах.
3.3. ЭКОНОМИКА
В ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ ИЗМЕРЕНИИ
Анализ экономики России в это десятилетие предоставляет уникальную возможность сравнить действия в экстремальной ситуации (война, разруха, революция) трех систем управления: царской — буржуазно-демократической — советской.
Единица измерения прежняя — человек, россиянин, удовлетворение его экономических, социально-политических и духовных потребностей.
Начало второго десятилетия XX в. совпало для России с промышленным подъемом (после кризиса, депрессии — подъем 1909—1913 гг.).
Темпы среднегодового прироста были очень высоки — 8,8%. Особенно стремительно развивались отрасли, производящие средства производства (13% в год), рост товаров широкого потребления шел вдвое медленнее — 6,2% в год.
За пять лет (1908—1913) промышленное производство возросло на 54%, общее количество рабочих увеличилось на 31% — это конкретные, наглядные показатели роста промышленности в целом. По темпам роста производства Россия вышла на первое место в мире...
Но совершенно прав Н. Верт, когда предлагает для объективной оценки этой картины общего преуспевания рассмотреть ее в мировом масштабе. И вот тогда что получается: в 1913 г. общий уровень промышленного производства в России оставался все же в 2,5 раза ниже, чем во Франции, в 6 раз ниже, чем в Германии, в 14 раз ниже, чем в Америке.
Возникает естественный вопрос: произошло ли коренное преобразование русской экономики в результате курса реформ Витте — Столыпина?
Вот расклад мнений западных экспертов, приведенный Н. Вертом:
— утвердительный ответ дан в фундаментальном исследовании Р. Портеля. Он считает, что период с 1905 по 1914 г. способствовал возникновению в России настоящего класса предпринимателей и рынка частного спроса, способного как в городе, так и в деревне заменить собой государственное стимулирование во всех секторах экономики. Это означает, что Россия перед 1917 г. приблизилась к западной модели государства. Так же считают и некоторые другие историки;
— но такая оценка оспаривается многими английскими и другими исследователями (особенно Т. Оуэном, Ж. Вестом, Е. Гольдбергом). Они пишут, что в сельском хозяйстве предвоенное десятилетие скорее благоприятствовало сельским общинам (они выкупили 6 млн га земли), чем настоящим «крестьянам-предпринимателям» (они выкупили только 3,4 млн га земли в личную собственность). В про-мышленности вместе с окончанием кризиса и возобновлением производства увеличился спрос в основном на металлические заготовки, что больше отвечало правительственной программе перевооружения, нежели нуждам частного предпринимательства.
Российская буржуазия представляла собой разнородную группу предпринимателей, по своей идеологии была далека от рыночных норм.
По мнению этих авторов (и, очевидно, самого Н. Верта), экономическая политика Витте — Столыпина не привела к какому-либо действенному приближению к западной модели.
Таковы оценки западных экспертов.
При любых разночтениях достижений экономики и стадий ее рыночного развития ясно одно: в России складывался государственно-монополистический капитализм, пока во главе с монархией. Производство создало значительную товарную массу. Но эта система управления не ставила задачей гармонизацию интересов различных социальных групп страны, что и стало одной из причин мощного взрыва социального протеста в феврале 1917 г., уничтожившего режим.
От монархии остались: царь-колокол (который не звонит) да царь-пушка (которая не стреляет).
Буржуазно-демократическое Временное правительство пришло к власти при широкой народной поддержке. Оно наследовало российскую традицию, по которой государство всегда управляло хозяйственной жизнью страны.
Экстремальные условия усилили централизацию управления хозяйством. Через правительственные органы шло снабжение предприятий производственными ресурсами и их нормирование, установление специальных правил перевозки грузов, регулирование цен.
То есть государство осуществляло снабженческо-распределительные функции. Эта наиболее простая группа инструментов воздействия на непосредственных производителей не стесняла чрезмерно их инициативу, укрепляя в то же время хозяйственный механизм страны.
В сельском хозяйстве командные функции государства просматривались в установлении твердых цен на хлеб (при их региональной дифференциации), плановых обязательных поставках сельхозпродукции (продразверстка, продотряды).
Уже 25 марта 1917 г. правительство приняло решение о введении хлебной монополии. Производителю оставляли зерно для потребления, для корма скоту, для посева. Остальное отчуждалось по твердым ценам в общегосударственный фонд с целью дальнейшего перераспределения.
Пропагандисты государственной монополии настойчиво убеждали крестьян в выгодности для них вводимого порядка, поскольку твердые цены на хлеб непременно будут дополнены твердыми ценами на необходимые деревне промышленные изделия.
В августе 1917 г. была введена монополия на уголь.
Временное правительство собиралось создать общеимперскую плановую систему, где главная функция государства при рыночной экономике — контроль за распределением.
Государство стремилось взять на себя решение экономических трудностей. Н. Ясный, экономист, впоследствии американский советолог, тогда писал: «Только государство, и притом государство, обслуживающее не интересы кучки привилегированных, а действующее в интересах всего народа, может вывести страну из хаоса и развала».
В экономической политике Временного правительства господствовали плановые начала. Все — от социалистов до монархистов — считали, что целостный государственный план остановит распад национального хозяйства и обрисует ясную картину перспективы подъема.
Для практического воплощения плановых идей в июне 1917 г. при правительстве был создан Экономический совет. Премьер-министр А. Керенский ставил задачей «...подчинение всех частных классовых и групповых интересов, каковы бы они ни были, кем бы они ни диктовались, интересам государства».
Председатель Экономического совета С. Прокопович считал, что совет должен объединить все силы. Следует шире применять административные меры для учета производимой продукции, применять принудительные госзаказы, ввести государственное регулирование цен, зарплаты, норм потребления, ввести трудовую повинность, снизить конкуренцию, которая понижает КПД предприятий.
Эти меры одни считали временными, вызванными военной обстановкой, другие видели в них путь к социализму. Левые социалисты стояли за усиление государственного вмешательства в экономику, вплоть до отказа от свободы торговли.
В целом Временным правительством идеи планового ре-гулирования экономики не были осуществлены. Они вошли в действия большевиков в период «военного коммунизма».
Среди причин падения Временного правительства исследователи называют и наивный расчет на «честную бюрократию», недоучет сложности военной обстановки, незаинтересованности производителей в контроле над рынком...
Большинство трудящихся не почувствовали на себе выгод такого управления. Коренные проблемы — жесткая эксплуатация наемного труда, казнокрадство, отсутствие практически среднего класса — все это и многое другое оставалось непреодоленным.
В. Маяковский был современником этого крика дня:
Кончайте войну!
Довольно!
Будет!
В этом
голодном году —
невмоготу.
Врали:
«народа —
свобода,
вперед,
эпоха,
заря...» —
и зря.
Где земля
и где
закон,
чтобы землю
выдать
к лету?
— Нету!
Что же
дают
за февраль,
за работу,
за то,
что с фронтов
не бежишь? —
Шиш.
Новый социальный взрыв стал неминуем, объективен. К власти пришли Советы.
Советская власть. Социализм.
Если дать точный перевод понятия «социализм» (франц. — общественный), то это такой строй, который заботится о всех социальных слоях общества. При таком определении понятия в социалисты можно записать всех буржуазных руководителей передовых стран, строящих и построивших «социальное общество».
Но впервые социальное, социалистическое общество, «весну человечества, рожденную в труде и в бою», начали создавать в Советской России.
К началу пролетарской революции в России мечты о социализме, коммунизме существовали и по-своему понимались в народе, в науке, в программах политических партий...
Многовековые мечты о социализме существовали, даже когда люди не подозревали о таком названии. Все, кого били, гнули, ломали, морили голодом, мечтали о «справедливости», «равенстве», «человечности», надеялись на Бога, царя, на героя.
И только в начале минувшего века уразумели: «Никто не даст нам избавленья... добьемся мы освобожденья своей мозолистой рукой». И этапы, и цели борьбы были обозначены: 1. «Весь мир насилья мы разрушим до основанья». 2. «А затем мы свой, мы новый мир построим, кто был никем, тот станет всем».
Поиск научный даже к концу XIX в. тоже отличался и многоплановостью, и противоречивостью.
Коренной вопрос о собственности.
К. Маркс писал, что «отличительной чертой коммунизма является... отмена буржуазной собственности»5.
У Ф. Энгельса (в работе «Принципы коммунизма») говорится, что между капитализмом и коммунизмом должен быть довольно длительный переходный этап, когда в условиях демократического строя и при политическом господстве пролетариата целесообразно одновременное сосуществование частной и общественной собственности до того времени, когда будет создана необходимая масса средств производства.
В работах Маркса и Энгельса социализм связывался и с ликвидацией товарно-денежных отношений, с введением прямого продуктообмена...
Как видим, разброс мнений настолько велик, что впоследствии при любом раскладе событий можно воскликнуть: марксизм живет и побеждает!..
Человек. Его жизнь при капитализме и социализме: интересы, труд, обеспеченность, достоинство...
По этому поводу высказывались и уверенность, и сомнения:
— капитализм для человека «царство необходимости», социализм — «царство свободы»;
— капитализм апеллирует к самым простым и грубым влечениям человека... Приводится в движение самый сильный мотив человеческого поведения — эгоизм.
Напротив, при социализме связь между энергией хозяйственной деятельности человека и размером вознаграждения за труд будет, несомненно, в значительной мере разрушена. Все будут получать доход если не совершенно равный, то различающийся в небольшой степени. Размер этого дохода не может быть увеличен значительно. Причем гражданин социалистического общества должен быть уверен, что ему не грозят голод и нищета и при недостаточно прилежной работе;
— позиция человека в обществе будет навязана ему кем-то другим. И поскольку вопрос, кому что причитается, решается государственным аппаратом, монопольно, то государственная власть — власть чиновников — становится единственной формой власти...
Практика. Чтобы оценить советскую социалистическую систему в истории России, вполне справедливо рассмотреть, какой она «приняла» от монархии страну и какой через 74 года передала президентской республике.
Итак, Россия 1917 г., абсолютные данные.
Численность населения, млн чел. 163,0
В том числе:
городское 29,1
сельское 133,9
Производство важнейших видов промышленной продукции:
электроэнергия, млрд кВт·ч 2,2
нефть (включая газовый конденсат) млн т 8,8
газ естественный, млрд м 3 0
уголь, млн т 31,3
чугун, млн т 3,0
сталь, млн т 3,1
Прокат черных металлов, млн т 2,3
железная руда, млн т 5,3
минеральные удобрения, млн т 0,9
серная кислота в моногидрате, млн т 0,2
химические волокна —
турбины —
электродвигатели переменного тока —
металлорежущие станки, тыс. шт. 0,2
кузнечно-прессовые машины —
прокатное оборудование —
тракторы —
зерноуборочные комбайны —
экскаваторы —
Производство важнейших продуктов агропромышленного комплекса:
зерно, млн т 54,6
хлопок-сырец, млн т 0,5
волокно —
мясо (в убойном весе), млн т 4,3
молоко, млн т 24,2
сахар-песок, млн т 0,9
растительное масло, тыс. т 421
улов рыбы, млн т 0,9
Моторесурса советской власти хватило, чтобы за годы своего существования более чем в 50 раз увеличить полученное от монархии наследство.
Именно об этом говорил премьер-министр Великобритании У. Черчилль, когда вынужден был признать, что «...Сталин принял Россию с сохой и оставил ее оснащенной атомным вооружением». В 50-е гг. такую промышленную и военную мощь смогли освоить только две сверхдержавы мира — США и СССР.
Практика. С первого дня победившей революции пришло время практических дел. Советы пришли к власти с целью построения социалистического общества.
Начали тут же, в тот же день, с самых насущных задач, и решительно.
Декрет о земле, принятый 26 октября, узаконил то, чего требовали крестьяне в сотнях наказов: «Частная собственность на землю отменяется безвозмездно. Все земли передаются в распоряжение местных Советов».
Эсеры заявили протест, считая, что большевики украли их аграрную программу.
Ленин не отрицал факта, но объяснял, что большевики не могли «обойти постановление народных низов, хотя бы с ним были не согласны».
По декрету каждая крестьянская семья получала в среднем по 2—3 десятины дополнительно. И хотя без скота и техники эффективно хозяйствовать было трудно, престиж большевиков на селе резко возрос уже в течение 2—3 месяцев 1917 г.
Интересы рабочих были максимально учтены в том объеме, как они тогда понимались. Новая власть 27 октября заявила о введении рабочего контроля (доступ к бухгалтерским книгам, складам, анализ обоснованности найма и увольнений, оплата труда). Однако контроль над производством не означал еще перехода предприятий в руки трудящихся данного коллектива. Затем появился госконт-роль.
14 декабря 1917 г. началась национализация предприятий (сперва как наказание собственников за локауты). А с лета 1918 г. национализация стала массовой. К 1 октября 1919 г. было национализировано 2500 предприятий, а после ноября 1920 г. декретом — еще 3700 (все с числом рабочих более 10 чел. или более 5, но использующие механические двигатели).
Это все были меры общедемократического плана. Каков он на практике, социализм?
В. Ленин в 1918 г. говорил, что «дать характеристику социализма мы не можем; каков социализм будет, когда достигнет готовых форм, — мы этого не знаем, это сказать не можем. Сказать, что эра социальной революции началась, что мы то-то сделали и то-то сделать хотим, — это мы знаем, мы скажем... Но чтобы мы сейчас знали, как будет выглядеть законченный социализм, — мы этого не знаем»6.
В апреле 1918 г. В. Ленин, по поручению ЦК партии, составил «Тезисы о задачах Советской власти в настоящий момент», которые 26 апреля 1918 г. были одобрены ЦК, а 28 апреля опубликованы в виде статьи: В. И. Ленин «Очередные задачи Советской власти».
Он так определял своеобразие переживаемого момента: «Мы, партия большевиков, Россию убедили. Мы Россию отвоевали — у богатых для бедных, у эксплуататоров для трудящихся. Мы должны теперь Россией управлять7.
Но! Не на развалинах прошлого: разрушить необходимо «мир насилия до основания». А «мы свой, мы новый мир построим» «на базе достигнутого капитализмом»8.
В России весны 1918 г., через несколько месяцев после взятия власти, Ленин настаивал, что нельзя идти вперед «не проходя через то, что обще и государственному капитализму, и социализму»10.
Цель предстоящего огромного периода обозначена четко: «Советская республика во что бы то ни стало должна перенять все ценное из завоевания нации и техники... Осуществимость социализма определяется именно нашими успехами в сочетании Советской власти и советской организации управления с новейшим прогрессом капитализма»11.
Госкапитализм!
× «...Наша задача — учиться государственному капитализму... всеми силами перенимать его, не жалея диктаторских приемов для того, чтобы ускорить это перенимание...»12.
«...В России преобладает сейчас как раз мелкобуржуазный капитализм, от которого и к государственному крупному капитализму, и к социализму ведет одна и та же дорога»12.
× Механизмы государственного капитализма в условиях государственной собственности при Советской власти предлагалось наращивать народовластием, социализацией и процесса производства, и процесса распределения.
× Учет и контроль при госкапитализме должен был вырасти в «общенародный учет и контроль за производством и распределением продуктов»12.
× Конкуренция должна была сохранить и приумножить свою энергию в соревновании, когда отменяется коммерческая тайна, начинают работать отчетность и гласность, сила примера, сравнение трудовых итогов в борьбе за общие интересы.
× Наивысшая производительность труда получила новую базу и стимулы. «Подъем производительности труда требует, прежде всего, обеспечения материальной основы крупной индустрии... Советская республика... располагает гигантскими запасами руды (на Украине), топлива в Западной Сибири (каменный уголь), на Кавказе и на юго-востоке (нефть), в центре (торф), гигантскими запасами леса, водных сил, сырья для химической промышленности и т. д. Разработка этих естественных богатств приемами новейшей техники дает основу невиданного прогресса производительных сил».
× «Образовательный и культурный подъем населения... повышение дисциплины трудящихся, умение работать» — новые стимулы к росту производительности труда13.
Все упиралось в способность Человека быть свободным. Его предстояло научить, ему предстояло научиться жить и работать в принципиально новых условиях.
В. Ленин писал, что «основа нового общественного порядка требует новых отношений между людьми, новой дисциплины. Было время, когда без крепостной дисциплины нельзя было вести хозяйство, когда была одна дисциплина — палка, было время господства капиталистов, когда силой дисциплины был голод. Теперь же, со времени советского переворота, со времени начала социалистической революции, дисциплина должна создаваться на совершенно новых началах, дисциплина доверия и организованности рабочих и беднейших крестьян, дисциплина товарищеская, дисциплина всяческого уважения, дисциплина самостоятельности и инициативы в борьбе»9.
Вырабатывать эти новые взаимоотношения рекомендовалось в процессе организации соревнования, всеобщего учета и контроля, борьбы за наивысшую производительность труда.
Причем с первого же шага не исключалась диктатура, принуждение: «признание безусловно необходимыми и неот-ложными самых беспощадных мер борьбы с хаосом, беспорядком и безделием, самых решительных и драконовских мер поднятия дисциплины и самодисциплины рабочих и крестьян»14.
Осуществлять эти планы помешали вспыхнувшая в этом же 1918 г. Гражданская война и иностранная интервенция.
Экстремальная обстановка потребовала и соответствующей социально-экономической политики, получившей название «военного коммунизма».
Ее суть:
— установление жесткого контроля над финансами страны. 21 января 1918 г. Декретом аннулировались все царские государственные займы и гарантии по ним. Народный банк устанавливал контроль над всеми банками. 25 июля 1920 г. постановлением запрещалось населению держать на руках суммы, превышающие десятикратную низшую тарифную ставку.
Однако и это не помогло. При отсутствии в стране твердой валюты приходилось, спасая население, временно свертывать товарно-денежные отношения и переходить на продуктообмен с уравнительным распределением;
— крайняя централизация в управлении народным хозяйством;
— национализация не только крупной, но и средней, и частично мелкой частной промышленности;
— государственная монополия на хлеб и другие жизненно необходимые продукты питания;
— сохранение продразверстки (введенной в 1916 г. Николаем II);
— милитаризация труда (распространение элементов военной дисциплины на производство, в большинстве своем работающее на разгром внутреннего и внешнего врага).
Большинство населения приняло тяжесть этой политики на свои плечи, понимая вынужденность жестких мер.
Гражданскую войну выиграл трудовой народ, всеми силами поддержавший власть Советов.
К началу 1921 г. «...разгромили атаманов, разогнали воевод и на Тихом океане свой закончили поход...».
И вдруг — на фоне многочисленных побед — к февралю 1921 г. советская власть, по словам В. И. Ленина, оказалась в глубочайшем экономическом и политическом кризисе: рабочие не справились с управлением производством, крестьяне восстали против продразверстки.
Социально-экономическая политика военного коммунизма исчерпала свой моторесурс. Пришел мир, нужна была новая политика, новые подходы к управлению страной, решившей строить социализм.
Главная причина кризиса: и большевики не сумели гармонизировать различные социальные интересы пестрой, многоукладной России. Общее недовольство готово было взорвать власть, только что поддержанную в октябре 1917 г.
3.4. СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОГРАММЫ
Путь к решению социальных проблем классы и партии связывали с победой в политической борьбе за власть.
В ходе этой борьбы каждый толковал по-своему понятия «социальная справедливость», «право на землю», «священная частная собственность», «ограбление», «свобода», «мир», «война»...
Обещали все, обещали всё, обещали всем, и прежде всего своим.
Победу в политической борьбе одержали большевики, им предстояло разработать социальную программу уже как руководство к действию их же правительства.
В марте 1919 г. XIII съезд РКП(б) принимает вторую программу РКП(б), в которой пока не отдельным разделом, но достаточно полно представлены взгляды большевиков на пути и методы решения социальных проблем.
Исходная позиция в действиях: «Заменить частную собственность на средства производства и обращения общественной и ввести планомерную организацию общественно-производственного процесса для обеспечения благосостояния и всестороннего развития всех членов общества... положить конец эксплуатации одной части общества другой»15.
В то время никто не знал, возможно ли, ликвидировав одну монополию (частной собственности), полностью довериться другой монополии — «общественной» (государственной) собственности?
Предполагалось: каждый сознательный трудящийся отдаст все силы по способностям...
И под это предположение строилась очень благозвучная, добрая, человечная социальная распределительная программа.
Детям — ясли, садики... Школа должна была стать «орудием коммунистического перерождения общества», «проводником идейного, организационного, воспитательного влияния пролетариата на полупролетарские и непролетарские слои»... Бесплатное и обязательное общее и политехническое образование — для всех детей обоего пола до 17 лет. Снабжение всех учащихся пищей, одеждой, обувью и учебниками за счет государства. Всесторонняя помощь самообразованию и саморазвитию рабочих и крестьян (библиотеки, школы для взрослых)... Открытие широкого доступа в аудиторию высшей школы для всех желающих учиться и в первую очередь для рабочих. Открыть широкий доступ трудящимся ко всем сокровищам искусства... избегать всякого оскорбления чувств верующих.
Жилье — рабочих из бараков и подвалов переселить в буржуазные дома, содержать здания за счет государства.
Охрана труда — «Кодекс законов о труде» (8-часовой рабочий день, декретный отпуск матерям на 4 месяца, защита от безработицы, урегулирование заработной платы на основе тарифов... При росте производительности труда перейти на 6-часовой рабочий день)...
Здоровье — меры по предупреждению заболеваний, обеспечение питания по научным нормам, бесплатного и квалифицированного лечения...
Молодая страна начинала жить с глубокой верой в будущее.
3.5. ЧЕЛОВЕК
В народонаселении России произошли заметные из-менения. Со 155 млн чел. в 1910 г. оно увеличилось до 163 млн в 1917 г. Однако в 1920 г. население страны со-ставило всего лишь 138,8 млн чел. Сокращение населения произошло по многим причинам: из состава России вышел ряд территорий; мировая и Гражданская войны привели к большим потерям как военнослужащих, так и мирного населения (около 22 млн); эмигрировало за границу около 2 млн чел.16. Были потери и другого характера.
По данным академика С. Г. Струмилина, за время мировой войны 1914—1917 гг. в России было призвано под знамена более 15 млн душ. Учитывая разновременность призывов, каждый из призванных за три с половиной года войны был оторван от мирного труда в среднем по 32 месяца, что дает в общем итоге 40 млн лет потерянного труда. И какого труда! Самого ценного, мужского, в полном расцвете сил и здоровья. Соответствующее исчисление по Гражданской войне (1918—1920) дает еще 5 млн лет потерянного труда17.
Война забирала материальные результаты деятельности основной массы людей, и благосостояние жителей страны в течение этого десятилетия быстро ухудшалось.
По статистике, цены в 1913 г. выглядели таким образом:
Цены 1913 года
(по статистике), коп.
1 килограмм
Мука ржаная 6
Хлеб ржаной 7
Мука пшеничная 12
Хлеб пшеничный 12
Пшено 10
Крупа гречневая 18
Картофель 2
1 метр
Ситец 18
Полотно 46
Сукно 320
Кроме того, коробок спичек стоил 1 коп., газета — 4, проезд в трамвае — 5 коп.; квартирная плата за 1 кв. м жилья — 1 руб. 28 коп.
Средняя заработная плата рабочего — 258 руб. в год, минимальная — около 80 руб., максимальная — 1400 руб., технический персонал получал 1462 руб.18.
Следовательно, даже в довоенной России только высокооплачиваемые рабочие могли иметь приличные условия жизни.
Уже к 1917 г. Россия стала испытывать нехватку продовольствия. Цены на товары повысились в 3—5 раз. Теперь практически весь трудовой люд стал испытывать нехватки, трудности, страдания.
Общественность стремилась осмыслить происходящие события. На протяжении одного десятилетия трижды подвергалась сомнению и коренному изменению система ценностей и идеалов, наполнение понятия менталитет.
Людям постоянно приходилось делать выбор. Монархические ценности ( за веру, за царя, за Отечество) в феврале 1917 г. были повержены буржуазно-демократическими (свобода, демократия, конституция). В октябре этого же 1917 г. большевики провозгласили новые идеалы — ликвидация частной собственности как источника эксплуатации и на этой основе — политическое, социально-экономическое равенство трудящихся.
Какой выбор делало крестьянство, составлявшее большинство российского населения?
Вот как оценивал выбор крестьян меньшевик Ф. И. Дан. По его мнению, крестьянство и спустя полстолетия после отмены крепостного права не стряхнуло с себя равнодушия к чисто политическим вопросам, о которое разбивались надежды одного поколения русских революционеров за другим. Война завершила освобождение крестьянских масс от мистики царизма. Крестьянство охотно и широко пользовалось благами республиканской политической свободы, провозглашенной Февральской революцией. Но ни война, ни революция не сделали в его глазах эту свободу такой жизненной ценностью, за которую можно и нужно бороться, не превратили русское крестьянство в сколько-нибудь надежную опору свободно-демократической государственности. Как в первую, февральскую, полосу революции, так и во вторую, октябрьскую, мотивы не политического, а экономического и социального порядка оставались для крестьян решающими. Точно так же и на всем протяжении Гражданской войны свое отношение к советскому строю крестьянство или его отдельные слои (кулаки, середняки, беднота) определяли исключительно под углом зрения своей борьбы — сначала за землю, потом за распоряжение ее продуктами19.
Большевики были другого мнения, так как не разделяли резко интересы политические и экономические. Они считали крестьянство, особенно беднейшее, своим политическим союзником. По их мнению, эта самая бесправная часть российского населения не получила от Временного правительства того, чего требовала: земли и окончания войны. И сравнительно легкую, практически бескровную победу советской власти в октябре — декабре 1917 г. большевики объясняли тем, что крестьянскую массу устраивал декрет «О земле», принятый II съездом Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов.
О выборе других слоев населения пишет И. Ильин в статье «Почему сокрушился в России монархический строй?»: «Монархическое правосознание поколеблено по всей России. Оно было затемнено или вытеснено в широких кругах русской интеллигенции, отчасти и русского чиновничества и даже русского генералитета — анарходемократическими иллюзиями и республиканским образом мыслей...»
О том же пишет и А. Изгоев, один из видных идеологов кадетов: «...Режим погибал при всеобщем к нему отвращении. Ясно было, что никто пальцем не пошевелит на его защиту».
Духовные поиски интеллигенции были сложны и противоречивы.
По И. Ильину, социалистические идеи — это «болезнь, изводящая Россию, а именно: воинствующее безбожие, антихристианство, материализм, отрицающий совесть и честь, террористический социализм, тоталитарный коммунизм, вселенское властолюбие, разрешающее себе все средства, — весь этот единый и ужасный недуг имеет не русское, а западноевропейское происхождение. В течение XIX в. русская интеллигенция соблазнялась им как «последним словом передовой культуры»20.
Вот как вспоминал об октябрьских днях Н. Бердяев в своей работе «Самопознание»: «Я пережил русскую революцию как момент моей собственной судьбы, а не как что-то извне мне навязанное. Эта революция произошла со мной, хотя я относился к ней очень критически и негодовал против ее злых проявлений. Мне глубоко антипатична точка зрения многих эмигрантов, согласно которой большевистская революция сделана какими-то злодейскими силами, чуть ли не кучкой преступников, сами же они неизменно пребывают в правде и свете... Я давно считал революцию в России неизбежной и справедливой. Но я не представлял себе ее в радужных красках... Наивным и смешным казалось мне предположение гуманистов революции о революционной идиллии, о бескровной революции, в которой, наконец, обнаружится доброта человеческой природы и народных масс... Я всегда чувствовал не только роковой характер революции, но и демоническое в ней начало. И это нужно сказать и в том случае, когда мы видим правду в ре-волюции»21.
Говорят, что систему можно объективно оценить, только находясь вне ее и ее влияния.
Поэтому возьмем зарубежных политиков и историков. Но и их мнения тоже разошлись до противоположных, взаимоисключающих.
В США обрисовалось четыре позиции: социалисты, правительство, коммерсанты, либеральные политики.
Социалистическая партия штата Нью-Йорк на своем съезде приняла резолюцию, в которой отмечала, что «русская революция с ноября 1917 г. приняла форму советской власти, естественную и неизбежную в России, выражающую волю и чаяния народных масс... С радостью и уверенностью приветствуем мы Российскую Советскую Федеративную Социалистическую Республику, первую социалистическую республику в мире»22.
В государственном департаменте не испытывали ни малейших колебаний. Первое официальное заявление Вашингтона прозвучало уже 9 ноября 1917 г. В нем говорилось, что «Советская власть, отрицая частную собственность, не может быть терпима», а Советское правительство уже по этой причине не будет признано Соединенными Штатами23.
Деловые люди США не остались в стороне.
По решению американского сената в феврале-марте 1919 г. шло расследование. Сенатом была назначена специальная комиссия с целью: узнать, понять, объяснить, что такое случилось в России 25 октября (7 ноября) 1917 г.
Расследование вели сенатор Овермэн (председатель), Кинт, Уолкот, Нельсон, Стерлинг. Опрос свидетелей вел майор Юмс.
Протоколы заседаний комиссии сохранились, они составляют более тысячи страниц.
Ни один из членов комиссии не говорил по-русски, ни один не имел понятия о России. Каждый знал в точности, как вести судебные процессы по делам коммерческих фирм.
Свидетель А. Сеймонс, бывший настоятель американской методической церкви в Петрограде, «открыл тайну Октября»: классная дама из Смольного рассказала ему, что видела совещание большевиков перед Октябрем с немецкими офицерами...
Свидетель Р. Деннис, бывший представитель американской ассоциации христианской молодежи в России, сообщил, что Красная Армия и Красная гвардия находятся под командованием германских офицеров...
Свидетель Р. Леонард, бывший американский вице-консул в России. Ему задается вопрос из области литературы сенатором Нельсоном: «Этот человек, которого они привлекли в свою шайку, — если не ошибаюсь, его зовут Максим Горький, — он уже достиг последней стадии их безнравственности?»
Леонард сообщил, что «там была большая радость, когда он вернулся в их шайку...»24.
Так велось расследование о грандиозном событии в России. Но этот фарс имел целевое назначение. Закулисный организатор этого суда, тогдашний государственный секретарь Лансинг, ставил задачей обосновать, оправдать в глазах американской общественности вооруженную интервенцию против Советской Республики.
Профессор Гарри Бест в книге «Советский эксперимент» описал свое видение событий: «Неверно думать, что в России была настоящая революция в том смысле, что там наблюдалось крупное вооруженное столкновение, в результате которого к власти пришла победившая сторона... Советская партия, или большевики, не захватили власть. Такое действие было излишним. Плод власти созрел, и им, или любой другой организованной группе, стоило только протянуть руку к нему...»
Либеральные политики и историки США придерживались несколько других оценок.
Социолог Висконсинского университета проф. Эдвард Олсуорт Росс несколько раз бывал в Советской России. Он типичный либерал, верящий в принципы буржуазной демократии. Еще в августе 1917 г. Росс, находившийся в гуще российских событий, видел, по его словам, что вслед за буржуазно-демократической в этой стране «грянет еще более радикальная революция», ибо ни одна из партий, представленных во Временном правительстве, не исходит в своей деятельности из реальных интересов большинства народа.
По его мнению, кадеты выступали лишь от имени зажиточного класса, чьей главной претензией к царизму было то, что он душил свободу мысли и слова; меньшевики «сидели на крышке кипящей кастрюли», считая массы слишком забитыми и темными, неспособными к самостоятельной государственной деятельности. Напротив, большевики «видели в Советах средство осуществления на практике народного управления, и ведомая ими Октябрьская революция была по-настоящему «социальной», в отличие от Февральской, сугубо «политической».
Росс считал своим долгом как очевидец рассказать правду об Октябре. Он писал в своей книге «Россия на подъеме» (1919): «Бытует представление о том, что вторая, или большевистская, революция явилась делом рук горстки экстремистов, зачаровавших русские массы своими идеалами. Под неумолимым давлением фактов я пришел к выводу, что это неверно. Ход событий от Февраля к Октябрю 1917 г. был неизбежным. Если бы поезд с Лениным и восемнадцатью другими большевиками, направлявшимися из Германии в Россию, упал бы с моста и все они погибли, события в России приняли бы тот же оборот. Крестьяне захватили бы поместья, а солдаты перестали воевать.
Ограбленные и угнетенные массы — сто миллионов мужчин и женщин — шли к осуществлению своих давних чаяний, как поток раскаленной лавы, которую никакая сила не может остановить или направить в другое русло. Это было величественным и захватывающим дух социальным явлением — столь же стихийным, как землетрясение или прилив».
И в самой России на уровне каждой личности собы-тия Октябрьской революции были по-разному восприняты уже в силу того, что каждый видел в ней то, что хотел ви-деть.
Очень и очень многим казалось, что пришло избавление именно от тех бед, которые мучили именно его. Поэтому можно говорить о тысячах революций, почти для каждого своей, особенной.
3.6. ЦАРИЦЫН
Царицынцы, как и все россияне, перенесли и тяготы Первой мировой войны, и крах старого мира в период Февральской и Октябрьской революций, и жестокую Гражданскую войну. Эти грандиозные события, круто изменившие жизнь людей, пришлись на одно десятилетие.
С 1911 по 1917 г. главными органами власти в Царицыне были городская дума, состоявшая из шестидесяти человек, имеющих распорядительную власть, и городская управа — четыре человека, наделенных исполнительными функциями. Специальная канцелярия управы имела отделы: хозяйственный, юридический, оценочный, воинский, народного здравия и образования, технический, водопроводный и электрический.
В думе преобладало купеческое сословие.
Промышленное производство оставалось в основном на уровне предыдущего десятилетия, хотя некоторые предприятия испытывали кризис состояния. В конце 1912 г. Царицынский металлургический завод значительно сократил производство. Две тысячи рабочих были уволены. В начале 1913 г. одиннадцать лесозаводов перешли на односменную работу из-за общего кризиса в деревообрабатывающей промышленности. Почти одновременно в городе было начато строительство орудийного завода. Его осуществляло «Русское акционерное общество артиллерийских заводов» совместно с английской фирмой «Виккерс». На стройке было занято 3 тыс. рабочих, 500 конторщиков, 30 инженеров.
Город продолжал благоустраиваться. 9 апреля 1913 г. по улицам Царицына прошел первый трамвай. Создан он был по проекту профессора Шульгина русскими инженерами на средства городской управы. Перевозку пассажиров осуществляли 20 вагонов, изготовленных на Мытищинском заводе. Завершалось строительство Астраханского моста. Он пролег через реку Царицу и соединил две части города — центральную и зацарицынскую.
В конце 1915 г. был торжественно открыт Дом науки и искусств, построенный на пожертвования купечества.
Местные газеты сообщали о знаменательных событиях:
...Город посетил великий русский ученый И. М. Мечников, который изучил источники чумных заболеваний в Нижнем Поволжье.
...Один из первых русских авиаторов А. А. Васильев впервые пролетел над Царицыном и посадил аэроплан на городской площади. Собравшиеся люди с недоверием и любопытством рассматривали летательный аппарат, похожий на этажерку.
...Начала работу Царицынская метеорологическая станция Главной геофизической обсерватории.
...«Царицынский вестник» сообщал, что в синематографе «Модерн» идет фильм под названием «Последний нонешний денечек», мелодрама о несчастном солдате-рекруте.
Менялись быт и нравы Царицына, но оставались неизменными нищета и бесправие неимущих слоев населения. Особенно бедствовали рабочие. Их заработок составлял 10—15 руб. в месяц (высококвалифицированные получали 120 руб.), причем расценки были нестабильными. Цены на продукты и товары колебались, чаще в сторону повышения. В 1911—1913 гг. килограмм хлеба стоил 22 коп., литр молока — от 10 до 12 коп., творог — от 38 до 45 коп. за килограмм, картофель — 2—5 коп. за килограмм, колбаса — 38—50 коп. Высокой была квартирная плата — от 3 до 5 руб. в месяц за маленькую неблагоустроенную комнату.
Как протест рабочие применяли испытанное оружие — стачки и забастовки. В 1912 г. в Царицыне создалась инициативная группа РСДРП, она организовывала и поддерживала рабочее движение, которое все нарастало, превращаясь в массовую борьбу.
В июле 1913 г. забастовали рабочие пяти лесопильных, пяти кирпичных заводов в Царицыне и лесозавода в Дубовке. В ноябре началась стачка на лесозаводах Мыльцына, Лапшина и Татаркиной. Стачка длилась более двух недель. К ней присоединились грузчики лесных пристаней, а затем рабочие механических цехов лесозаводов Максимовых. В стачке участвовали 10 тыс. рабочих и грузчиков сорока лесопильных заводов и лесных пристаней. Они требовали повышения заработной платы, отмены штрафов, создания человеческих условий труда и быта.
Началась Первая мировая война. 20 июля 1914 г. власти города устроили патриотическую манифестацию «для поднятия боевого духа населения». Большевики распространяли листовку с лозунгом «Долой войну!». В городе начались антивоенные выступления. Власти применили силу. В результате полицейской расправы 32 человека было убито и 80 ранено. Для усмирения в городе разместили крупный военный гарнизон — до 20 тыс. чел. Но волнения не утихали, охватывая все новые и новые слои населения. Антивоенные акции устраивали и служащие, и либеральная буржуазия, и интеллигенция.
К 1916 г. город стал испытывать нехватку продовольствия. Резко возросли цены. Значительно уменьшилась реальная заработная плата. Была введена выдача ряда продуктов (сахар, мука, крупы, соль и др.) по паспортам. Тяжелое бремя войны прежде всего легло на плечи неимущих.
Еще шире развернулась упорная стачечная борьба. Летом и осенью 1916 г. бастовали 7 тыс. металлистов, около 20 тыс. рабочих и грузчиков деревообрабатывающих предприятий.
Уже и в небольшом Царицыне (150 тыс. чел. населения) чувствовалось, что назревает российская революция.
1 марта 1917 г. в Царицыне узнали о свержении монархии. Началась острая политическая борьба за власть. Буржуазные партии поспешили организовать в тот же день Временный исполнительный комитет — ВИК — во главе с членом Государственной думы, либералом по взглядам Н. С. Розановым.
Меньшевики и эсеры сформировали 3 марта Совет рабочих депутатов, 5 марта — Совет солдатских депутатов. В ап-реле они объединились в Царицынский Совет рабочих и солдатских депутатов. Большевики в Совете имели меньшинство.
Таким образом, в Царицыне образовалось два равноправных органа власти — ВИК и Советы. Кроме того, на предприятиях стали создаваться выборные комитеты — руководство на фабрично-заводском уровне.
9 июля 1917 г. прошли выборы в городскую думу. Большевики здесь одержали значительную победу: 39 мест из 102. Меньшевики и эсеры получили 41 место, остальные партии — 22.
Никогда прежде в Царицыне не было такой политической активности: собрания и митинги под лозунгами «Долой империалистическую войну!»; демонстрации рабочих с экономическими и политическими требованиями; празднование Дня свободы, грандиозная первомайская демонстрация, военные парады на Скорбященской, Никольской, Сергиевской и Вознесенской площадях по случаю свержения самодержавия...
Рабочие добились введения с 1 апреля 8-часового рабочего дня (хотя Временное правительство этого вопроса не решало). Солдаты гарнизона потребовали (но безуспешно) дополнительного финансирования и прекращения отправки на фронт маршевых рот.
Наибольшей популярностью у трудового Царицына пользовались лозунги большевиков: «Долой войну!», «Вся власть Советам!», «Земля крестьянам!», «Заводы и фабрики рабочим!».
В сентябре 1917 г. на перевыборах Царицынского Совета большевики победили. Они получили 121 место и составили две трети Совета.
26 октября пришла весть о свержении Временного правительства в Петрограде. 4 ноября Царицынский Совет принял резолюцию: «...Единственной властью в Царицыне объявляется Совет рабочих и солдатских депутатов».
Так, мирно и бескровно, в городе была установлена Советская власть.
Царицынский совет был фактической властью в городе (хотя дума существовала до июня 1918 г.). При нем были созданы комиссариаты: внутренних дел, финансов, юстиции, жилищный, труда, собес, народного просвещения, здравоохранения, городского хозяйства, военкомат. Была создана также специальная секция, которая занималась вопросами казачества.
Председателем Совета стал С. К. Минин. По приказу № 1 в городе устанавливался и охранялся строгий революционный порядок.
Начались преобразования, затронувшие все стороны царицынской жизни, коснувшиеся всех слоев населения.
В первую очередь были национализированы лесозаводы Максимовых, местные банки, типографии, аптеки, бани. Причем национализация предприятий в Царицыне началась еще до выхода правительственного декрета. На заводах и фабриках были образованы органы рабочего контроля. Производство пополнили новые заводы: патронный, технические оружейные мастерские, макаронная фабрика.
Власть решала труднейшие финансовые задачи. В городе к началу 1918 г. не хватало денежных знаков, что мешало работе предприятий. В январе были выпущены так называемые временные кредитные билеты, боны (в народе — «мининки») достоинством от 1 до 100 руб. Они вошли в обращение, а в мае были обменяны на государственные денежные знаки. Кроме того, комиссариат финансов взял с буржуазии принудительный заем в 5 млн руб., конфисковал процентных бумаг на 100 млн руб. и снял с текущих счетов 20 млн руб.
Социальные вопросы решались в пользу трудящихся. Бедноту подселяли к крупным домовладельцам, «уплотняли» купечество и буржуазию.
Совет создал специальную комиссию, которая занималась снабжением рабочих продуктами питания. Это осуществлялось многими путями. Орудийный завод наладил производство сельскохозяйственного инвентаря, другие заводы выделяли гвозди, мыло, керосин, ткани. Все это менялось у крестьян на хлеб, масло, картофель.
С сентября 1917 г. прекратилась выплата пенсий чиновникам, офицерам, священнослужителям (это 345 человек, годовая выплата — 20 тыс. руб.). Средства были переадресованы на нужды трудящихся города.
Ранее привилегированные сословия защищали свои интересы. Они вели явную и скрытую борьбу против новой власти: организовывали мятежи, саботажи на почте, телеграфе, на предприятиях. Классовая борьба становилась все острее.
В декабре Исполнительным комитетом Царицынского Совета был образован штаб обороны. Он занимался военными вопросами, руководил отрядами Красной гвардии, ко-торая насчитывала 3 тыс. рабочих. В его ведении были во-енные заводы и оружейные склады города. В марте 1918 г. штаб обороны приступил к созданию Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Были сформированы кавалерийский полк, крестьянский добровольческий полк, артдивизион, боевая дружина коммунистов, летучий казачий отряд, два бронепоезда и другие армейские подразделения. Они стали основной силой Советов в разгорающейся Гражданской войне. В Царицыне сосредотачивались большие запасы военного снаряжения, обмундирования, оружия и боеприпасов.
Вопросами культуры занималась созданная в декабре 1917 г. культурно-просветительная комиссия, состоявшая из отделов: агитационного, библиотечного, газетного и хозяйственного, лекторского, театрального.
К 1917 году в Царицыне было 6 гимназий, 2 реальных училища, среднетехническое училище, учительская семинария, коммерческое училище, торговая школа, музыкальное училище (классы), художественная школа, 2 ремесленных училища, 44 начальные школы. Высших учебных заведений в городе не было.
Началась перестройка народного образования. Главной целью стало создание единой трудовой школы.
Просветительные задачи были возложены на Общество народных университетов, созданное 19 марта 1918 г. Уже в июле оно открывало народный сад. «Именно народный сад, — писала газета «Борьба», — так как в задачи общества входит также и устройство развлечений для народа. И народ пошел на приглашение не сотнями, а тысячами; можно было подумать, что огромный сад не вместит всех желающих гулять, слушать хорошую музыку и видеть картины на большом экране. При падении Римской империи народ требовал только «хлеба и зрелищ», теперь слышим клич Песталоцци — великого педагога: «Просвещайте народ», и нужно только поблагодарить общество за те многочисленные хлопоты, которые оно взяло на себя».
В июле 1918 г. газета сообщала, что в Доме Советов состоится открытие народных спектаклей драмой в четырех действиях «Дети Ванюшина».
В ноябре газета пишет о начале работы пролетарского университета. Цель его: «дать членам нового создающегося общества подлинные научные знания, сделать эти знания доступными для всех. Вход в университет открыт для всех. Всякий жаждущий знаний может слушать лекции бесплатно». И еще: «Крупицу знаний, полученную в пролетарском университете, каждый положит в жизни на общую пользу народного блага в деле великого строительства новой жизни».
Но в стране разгорелась Гражданская война, и Царицын оказался в центре тех жестоких событий. С осени 1918 г. город все теснее охватывался кольцом белых армий, превращался в осажденную крепость. В песне тех лет есть такие слова: «Белая армия, черный барон шли от шестнадцати разных сторон...» — так это истинная правда. Именно в Царицыне пытались соединиться армия Колчака (Восточный фронт) с армиями Краснова и Деникина (Южный фронт), чтобы отрезать Советскую Россию от Северного Кавказа, который поставлял хлеб. Кроме того, как писал С. М. Буденный, «Царицын — это арсенал оружия, патронов, снарядов. Не было тогда на юге России города, равнозначного Царицыну. Знали это и красные, и белые, знали и стремились во что бы то ни стало — одни удержать его, а другие овладеть им».
Продовольственная проблема к лету 1918 г. стала очень острой. Голодали север, центральные районы республики, Москва и Петроград. 6 июня в Царицын прибыл член Совета Народных Комиссаров нарком И. В. Сталин, чтобы решить проблему снабжения голодающих губерний хлебом. Царицын стал центром организации продовольственных заготовок на юго-востоке страны. В течение июня — ноября было отправлено 5393 вагона, или 5,5 млн пудов продовольствия в 23 голодающие губернии России.
Продукты изымались по продразверстке, и, естественно, зажиточные крестьяне были недовольны действиями Советской власти.
В начале августа армия генерала Краснова начала наступление на Царицын. В городе с 13 августа было введено осадное положение. 26 августа Красная Армия разорвала кольцо окружения и отбросила противника по всему фронту. Но к 15 октября Царицын снова был окружен. Жестокие бои шли в районе Бекетовки. Город выстоял. Объединение войск южной и восточной контрреволюции было сорвано.
Более чем наполовину сократилась царицынская партийная организация — коммунисты погибали в этих боях.
В январе 1919 г. красновские войска в третий раз блокировали Царицын. Положение было исключительно тяжелым. Всю полноту власти взял на себя Военно-революционный комитет. Он объявил мобилизацию всего мужского населения в возрасте до 45 лет, временное закрытие всех учреждений, кроме орудийного завода. Рабочие и служащие направлялись на фронт или на рытье окопов.
В городе не было освещения, не ходили трамваи. Вся жизнь подчинялась военным нуждам.
В феврале Донская белогвардейская армия была разбита, фронт отодвинулся от города на 300 км. Но не надолго. 12 июня 1919 г. город снова был объявлен на осадном положении. Теперь наступала Кавказская армия генерала Врангеля в тесном сотрудничестве с англо-французскими интервентами и отрядами армии Деникина.
30 июня белогвардейцы вошли в Царицын. Газета «Правда» писала: «Наш героический Красный Царицын. Ор-ды окружили его. Английские и французские танки взя-ли рабочую крепость. Царицын пал. Да здравствует Царицын!»
В занятом городе развернулся белый террор. Обыски, аресты, виселицы на телеграфных столбах, переполненные тюрьмы... По неполным данным, от рук белогвардейцев погибло 3500 чел. После освобождения города 55 из них были похоронены на центральной площади, и она стала носить название «площадь Павших Борцов».
В октябре-ноябре Красная Армия одерживала победу за победой, началось общее отступление белогвардейских армий.
Царицын был освобожден 3 января 1920 г. Страшную картину представлял собой город. Белогвардейцы взорвали орудийный завод, железнодорожные мосты, электростанцию, водопровод, разрушили металлургический завод и многие другие предприятия. Пострадали жилые дома, больницы, школы. Не работал городской трамвай. В это время в городе было всего 85 тыс. населения. Люди остались без света, воды, топлива, транспорта, без продовольствия, без работы.
Вот что сообщал отдел народного образования в Комиссариат просвещения в марте 1920 г.: «...Во всех уездах Царицынской губернии, занимаемых белыми, после их набегов и господства не осталось ни одного культурно-просветительного учреждения и организации, которые не были разрушены. Уничтожены и разграблены книги, учебники, учебные пособия, канцелярские принадлежности, физические приборы, мастерские при школах, народные дома, детские сады, площадки. Школы разбиты и разрушены, нет топлива и освещения... Дети разуты, раздеты»...
Царицыну предстояло открыть новый фронт — фронт восстановительных работ. 1 мая состоялся массовый субботник — началась всенародная борьба с разрухой. 30 городских субботников организовали советские, партийные и профсоюзные организации с мая по октябрь, в них участвовало 147 тыс. горожан. Восстанавливали предприятия, железную дорогу, приводили в порядок дома и улицы, работали в порту, расчищали завалы, дежурили в госпиталях, заготавливали дрова.
Город оживал. Экстренно была пущена небольшая электростанция. Налаживался производственный процесс, в первую очередь заработали оружейный, металлургический и несколько лесопильных заводов. К концу года восстановили 100 жилых зданий. В домах появились свет, вода. Начали работать школы, театры, библиотеки. Мощная радиостанция и газета «Борьба» активно освещали трудовую жизнь царицынцев.
Сложно обстояло дело с продовольствием. Военные действия в уезде разорили многие деревни; белогвардейцы вывезли хлеб, увели скот, лошадей. Городу не хватало продуктов питания. Рабочим выдавали по 400 г хлеба в день. Расцвел «черный рынок», где по бешеным ценам имелось все что угодно. Фунт (400 г) хлеба стоил от 45 до 300 тыс. руб. Очень дорогими были ткани, обувь, нитки, мыло, керосин. Ширился слой торговцев, мешочников, спекулянтов. В городе участились преступления на экономической почве — воровство, разбой, грабеж.
Рабочие бедствовали. Как отмечала Рабоче-крестьянская инспекция, некоторые из них «настолько рваны и грязны, что похожи скорее не на героев труда, а на выходцев с московского Хитрова рынка». Естественно, все это вызывало недовольство Советской властью. Власть прилагала все усилия, чтобы победить голод.
Продовольственной комиссии удалось заготовить 30 тыс. голов скота, 50 тыс. пудов хлеба. Из Камышина пришел продовольственный поезд. В декабре начался бесплатный отпуск продуктов голодающему населению. К концу 1920 г. было открыто 126 бесплатных столовых.
Сельские коммунисты и члены комсомольской организации, образованной в марте 1919 г., обрабатывали так называемые «коммунистические огороды» и отправляли снятые овощи в детские сады и больницы. Во многих селах организовывались сельскохозяйственные артели для коллективной обработки земли. Но 1920 г. выдался неурожайным, засуха сожгла большинство посевов.
Так заканчивалось второе десятилетие XX в. Это было время, когда, по словам В. И. Ленина, Советская власть испытывала острый экономический и политический кризис. С новым десятилетием начиналась новая экономическая политика (НЭП).
Глава 4
1921—1930
4.1. РОССИЙСКАЯ ХРОНИКА
В это десятилетие началась и закончилась эпоха НЭПа.
Шло соперничество административно-командной системы и допущенных властью элементов рыночной экономики. На уровне личности между ее двумя стремлениями — индивидуализмом и общинностью, коллективизмом.
Спор извечный. Взаимоисключаемы ли эти два стремления? Только к концу XX в. в ряде передовых стран научились разумно сочетать, регулировать эти стили жизни и хозяйствования. Социально ориентированная экономика при плюрализме форм собственности позволяет стабилизировать (в определенной степени) это извечное соперничество.
НЭП был кратковременной, к сожалению, полностью так и не удавшейся попыткой взаимовыгодно использовать энергию экономически свободной личности с ее стремлением жить богаче других и социальные интересы всех остальных в данном обществе.
Отсюда события выстраивались в следующую хронику борьбы:
1920 г. План ГОЭЛРО наметил комплексную программу первоочередного развития средств производства и перевод всех отраслей народного хозяйства на базу машинной техники.
1921 г. Требование кронштадтцами элементарных свобод личности. Кризис политики «военного коммунизма» и первый кризис советской власти.
1921 г. X съезд РКП(б). Допущение рыночных отношений в городе и селе (замена продразверстки продналогом).
1921—1927 гг. Крестьяне потребляли 85% собственной продукции. Соха оставалась основным орудием производства.
1927 г. Товарищества по совместной обработке земли объединяли более 1 млн крестьянских хозяйств.
1927—1928 гг. Хлебозаготовительный кризис.
1927 г. Начало ускоренной индустриализации.
1928 г. При хорошем урожае крестьяне поставили только 300 млн пудов зерна (430 млн в 1927 г.).
1928 г. Сталин смещает акцент с кооперации на создание «опор социализма» — колхозы-гиганты, МТС.
1929 г. Год «великого перелома». Конец НЭПа.
1930 г. Начало массовой коллективизации, ликвидация кулачества как класса.
1930 г. Рыночный механизм был окончательно сломлен в городе и на селе.
Это десятилетие рушило и создавало и рушило вновь. Рождалась новая эпоха — незнакомая, жесткая и величественная.
Поэт тех лет Василий Казин в 1923 г. писал в стихотворении «Эпоха»:
Наш каждый день, неловко величав,
Увесистей испытанных столетий...
...Иными стали признаки родства:
«Эй, за кого там задымилась рана —
Во имя хищнического торжества
Иль торжества трудящегося стана?!»
...И что ни день — неловко величав,
Увесистей испытанных столетий...
4.2. ОПЫТ ЦИВИЛИЗАЦИЙ
К началу 20-х гг. мир насчитывал более 1,7 млрд жителей.
Мировая война заканчивалась острейшими социальными битвами. Первые признаки частичной стабилизации проявились в 1922—1923 гг. Начинался подъем в экономике, который продлился до конца 20-х гг. Его масштабы были весьма значительными: к 1929 г. общий объем промышленного производства увеличился в ведущих капиталистических странах по сравнению с довоенным 1913 г. в 1,5 раза. Особенно быстро развивалась экономика США и Франции. В Германии к 1930 г. был превзойден уже довоенный уровень.
Ретроспективно можно оценить 20-е гг. американской истории как бурный взрыв энергии индивидуализма, требование большинства американцев обеспечить им свободу действий без правительственного вмешательства в деле личного бизнеса.
Республиканцы опирались на традиции индивидуализма. Они выступали за ограничение вмешательства государства в экономическую и социальную жизнь общества. Государственное регулирование, к которому в чрезвычайных условиях закончившейся войны прибегало правительство Вильсона, чаще всего стало рассматриваться республиканцами как временное отклонение от естественного хода развития. Вот почему республиканский лозунг «Назад, к нормальным порядкам» нашел в 1920 г. широкий отклик среди избирателей. Республиканцы победили. Правительство сформировал У. Гардинг.
Правительство Гардинга с самого начала решительно высказалось против политики государственного регулирования. Под лозунгом возвращения к «нормальным порядкам» сам президент и другие деятели республиканской администрации требовали скорейшего восстановления «истинно американских» принципов «твердого индивидуализма» и невмешательства государства в дела бизнеса.
Министр Г. Гувер в брошюре «Американский индивидуализм» (1922) изложил его принципы: установление «равенства возможностей» для каждого гражданина играть роль, «соответствующую его образованию, характеру, способностям и устремлениям».
Функции государства Гувер сводил лишь к охране этого «равенства возможностей».
В целом правительству республиканцев удалось добиться стабилизации и затем небольшого подъема в экономике. Среди факторов — стремление трудящихся, максимально напрягая личную энергию, надеясь только на свой успех, добиться более престижного положения в обществе, более комфортного уровня жизни.
Возросли заработки квалифицированных рабочих.
К концу 20-х гг. более 3 млн высококвалифицированных рабочих (примерно 10% от всех рабочих, занятых в то время в промышленности) имели заработок более 10 тыс. дол. в год.
Однако политика республиканцев, основанная на идеологии индивидуализма, привела к значительной поляризации в доходах.
Согласно данным Института Брукингса, доход более богатых американских семей (0,1% общего числа) в 1929 г. был равен доходу 42% семей, находившихся на нижних ступенях социальной лестницы. Дифференциация в доходах все более усиливалась1.
Затяжной аграрный кризис в сельском хозяйстве был характерен для Америки 20-х гг. и не позволил части фермеров добиться устойчивой прибыли.
Все время раздвигающиеся «ножницы» между ценами на промышленные товары, потребляемые фермерами, и сельхозпродукты сделали часть хозяйств мелких и средних фермеров убыточными. К 1929 г. средний ежегодный доход жителя сельской Америки составлял 273 дол., средний доход американца-горожанина — 750 дол.2.
Фермеры бежали в город, пополняя армию безработных.
Очередной цикличный кризис в экономике разразился с октября 1929 г. За 4 года (1929—1933) добыча угля упала на 42%, выплавка стали сократилась в 4 раза. Сокра-щение производства вело к массовому увольнению трудящихся.
Правительство республиканцев упорно придерживалось прежней идеологии «незыблемости индивидуалистических канонов».
Массовая безработица — не забота правительства, оно «испытывает мало энтузиазма по отношению к любому решению, которое требует помощи или взбадривания от государственной казны». Правительство и не ставило вопроса о страховании по безработице3.
В условиях кризиса, по мнению профсоюзных лидеров, «твердый индивидуализм» стал на практике «политикой индивидуализма для бедных и курсом на охрану специальных привилегий для богатых»4.
Демократическая партия на выборах 1932 г. выдвинула Франклина Рузвельта. Его «Новый курс»: либеральные реформы в пользу миллионов «забытых американцев», необходимость «экономического планирования» в целях «более справедливого распределения богатств и товаров и приспособления существующей экономической организации к нуждам народа», «страна нуждается в переменах... здравый смысл подсказывает необходимость выбирать какой-либо метод и испытывать его. Если он окажется неудачным, надо честно признать это и попробовать другой способ. Но главное — надо действовать. Миллионы нуждающихся не будут вечно терпеть, когда все необходимое для удовлетворения их нужд налицо».
«Эта кампания, — заявил Г. Гувер, — не просто спор между двумя лицами, не просто разногласия между двумя партиями. Это столкновение двух философий правления»5.
4.3. ЭКОНОМИКА
В ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ ИЗМЕРЕНИИ
Начинались 20-е гг. первым мощным экономическим кризисом советской власти. Причем возник кризис, казалось бы, неожиданно — на фоне только что одержанной политической и военной победы в Гражданской войне.
И все же новая власть зашаталась до основания. В. Ле-нин на X съезде РКП(б) говорил о кризисе хозяйственном, социальном, политическом.
Массы трудящихся, и крестьяне, и рабочие, не приняли саму сущность экономической политики большевиков.
А базировалась она на ленинских принципах, поддерживаемых партийным руководством в целом. Вот как предлагаемая стране модель будущего коммунистического общества выглядела у В. И. Ленина в работе «Государство и революция», написанной в канун Октября: «Каждый член общества, выполняя известную долю общественно необходимой работы, получает удостоверение от общества, что он какое-то количество работы отработал. По этому удостоверению он получает из общественных складов предметов потребления соответственное количество продуктов. За вычетом того количества труда, которое идет на общественный фонд, каждый рабочий, следовательно, получает от общества столько, сколько он ему дал» 6.
Такое видение будущего было и у Льва Троцкого:
«Материальной предпосылкой коммунизма должно явить-ся столь высокое развитие экономического могущества человека, когда производительный труд, переставая быть обузой и тягостью, не нуждается ни в каком понукании, а распределение жизненных благ, имеющихся в постоянном изобилии, не требует — как ныне в любой зажиточной семье или в «приличном» пансионе, — иного контроля, кроме контроля воспитания, привычки, общественного мнения. Нужна, говоря откровенно, изрядная доля тупоумия, чтобы считать такую, в конце концов, скромную перспективу «утопичной»7. Это фактически отмена товарно-денежных отношений, это фактически продуктообмен.
Ретроспективно, 80 и более лет спустя после Октября 1917 г., легко критиковать такую организацию труда и распределения.
Но тогда, очевидно, казалось, что измученный рабским трудом человек распрямится и охотно потянется к свободному, радостному труду. И главное — чем лучше будет становиться жизнь, тем радостнее и желаннее будет честный с полной отдачей труд во имя этой жизни.
Проверке на практике помешали Гражданская война и иностранная интервенция: политику «военного коммунизма» вводили как чрезвычайную, временную.
Но после разгрома внутренних и внешних врагов уже первые шаги по внедрению продуктообмена вызвали массовое недовольство. Рабочие не умели управлять производством (обычным явлением были прогулы, воровство). Крестьяне протестовали против продразверстки.
С непокорными расправлялись пулеметами и пушками, хотя требования восставших в Кронштадте моряков (кресть-ян и рабочих в бушлатах) сводились к элементарным правам человека: свобода слова и печати (в пользу «рабочих, крестьян, а также анархистов и левых социалистов»), освобождение всех политзаключенных; уравнение пайков для всех, кроме «рабочих горячих цехов», прекращение насильственных конфискаций, свободный труд, для крестьян — полная свобода «делать со своей землей все что угодно...»
Стала очевидна ошибочность курса, упрощенно толкующего потребности личности, человека, гражданина.
В. Ленин и его ближайшее окружение смело на всю страну признали ошибочность взятого курса и, самое глав-ное, — сделали научное открытие третьего пути, развитого в середине XX в. и названного «социально ориентированной рыночной экономикой».
В Москве 8 марта 1921 г. начал работу X съезд партии.
Перед съездом В. Ленин не скрывал провала именно экономической стратегии большевизма. Он писал: «Мы рассчитывали — или, может быть, вернее будет сказать: мы предполагали без достоверного расчета — непосредственными велениями пролетарского государства наладить государственное производство и государственное распределение продуктов по-коммунистически в мелкокрестьянской стране. Жизнь показала нашу ошибку»8.
Есть такое понятие — оптимальный вариант в управлении экономикой и социальными процессами в обществе. Этот вариант всегда неразрывен с определенным историческим отрезком времени, потому и неуниверсален. Однако при каждом очередном историческом повороте возникают практически одни и те же проблемы:
— собственность;
— взаимоотношения между работодателем и наемным трудом;
— личный интерес власть имущих.
При решении этих исторически возникших проблем каждый раз необходимо найти наиболее оптимальный вариант.
Идея. В том далеком 1921 г. В. И. Ленин и его ближайшее окружение все же увидели выход в принципиально новой экономической политике, совершенно не предусмотренной марксизмом и очень даже, казалось бы, противоречащей всей ленинской многолетней теоретической и практической деятельности, в том числе в первые три года после взятия власти.
Марксизм доказывал (теоретически, практики просто не существовало на то время), что только ликвидация частной собственности на средства производства гарантирует свободу и социальную справедливость.
Но вот всего 8 лет новой экономической политики В. Ле-нина в сущности опрокинули эту теорию: последнее ленинское открытие (затем уже в его отсутствие) доказало, что возможно нетрадиционное (в отличие от К. Маркса) толкование понятия «право владения». Нужно сделать упор на более существенном: на структуре владения, охватывающей целый ряд других властных правомочий, таких как распределение доходов и продуктов производства, пользование, контроль, распоряжение...
Практика НЭПа показывала, что при любой форме собственности (государственной, частной, акционерной...) трудящиеся, завоевавшие власть в государстве, могут стать действительными хозяевами своего труда.
С помощью власти они смогут полновластно участвовать в распределении доходов и продуктов производства. Сами наемные работники могут политически и экономически становиться соуправляющими собственника орудий производства (будь то государство, арендатор или частный собственник).
Они могут осуществлять функции общественного контроля над экономической властью собственника через рабочие комитеты, участвовать в распределении прибыли, через власть влиять на налоговую систему...
Пройдут годы, и это ленинское открытие обретет новое дыхание в шведском социализме, в левой социал-демократии большинства европейских стран.
Социализация (забота власти о каждом члене общества) сегодня ведущая идея в управлении обществом, и особенно в большинстве стран Европы.
Это было открытие — научное руководство стремительным выходом из кризиса. Была предпринята попытка объединить плюсы двух противоположностей:
— у рыночной экономики позаимствовать энергию конкуренции. Для этого вводился плюрализм форм собственности: кроме государственной, частная, кооперативная, смешанная;
— у плановой экономики было взято ее умение гармонизировать интересы различных социальных слоев общества, подчинять все развитие плановым путем интересам всего общества.
НЭП был дальнейшим развитием идеи госкапитализма: управляемого государством рынка. Причем новым, рабоче-крестьянским государством трудящихся.
Практика. Механизмы НЭПа создавались на марше, в экстремальной ситуации, но часто довольно успешно.
Собственность. Советская власть не отдала частнику госсобственность, а разумно поделилась ею — бери в аренду! Руководители советской власти, разъясняя НЭП, четко заявили: «Вопрос о денационализации нами не ставится, и мы идем к тому, чтобы государственные предприятия, национализированные раньше, сдавать на определенные сроки, на определенных условиях, под определенным контролем на использование в порядке аренды, но не передавать их в частную собственность тому лицу, которое раньше ими владело».
Сдавались в аренду слишком большие, полуразрушенные предприятия, требовавшие значительных средств для восстановления.
Арендовать могли все — государственные организации, частные лица, кооперативы, зарубежные инвесторы.
Условия аренды:
— повсеместно проводился открытый конкурс на аренду предприятий;
— срок аренды постоянно возрастал (до 10 лет и более);
— налоговое обложение не превышало 4—5% от оборота предприятий;
— арендатору давались налоговые льготы за крупный ремонт вплоть до освобождения от налога, если арендатор вкладывал деньги в расстроенное производство, пускал его в ход и содержал в хорошем состоянии;
— арендаторы обязывались делать отчисления на содержание профсоюзов, домов отдыха, яслей, школ ФЗО, клубов;
— предоставлялось право особо прилежным арендаторам постепенно выкупить предприятие в частную собственность, если это производство не имело государственного значения, и затем передавать его по наследству.
В договорах на сдачу в аренду оговаривалось право местных совнархозов проводить проверку всей документации, требовать ежемесячной отчетности.
Государство закрепляло введенный червонец в качестве твердой и надежной валюты, что выгодно влияло на внутренний рынок, на экспорт и импорт продукции.
Рабоче-крестьянская власть регулировала уровень внутренних цен на товары первой необходимости: устанавливала предельный уровень цен на хлеб, подсолнечное масло, табачные изделия, чай, хлопчатобумажные ткани, бумагу, сельхозмашины...
Причем цены всегда оставались прибыльными для производителя и доступными для всех потребителей.
Процент налога с населения зависел от личного дохода и колебался от 0,8% (при доходе 120 тыс. руб. В денежных знаках 1922 г.) до 15% (при доходе свыше 2 млн руб.) — прогрессивный налог, как в большинстве передовых стран мира — богатые платят больше.
Финансы были призваны работать на интересы страны: в 1924 г. был образован Внешторгбанк, 51% акций этого банка принадлежал государственным предприятиям и учреждениям.
В 1922 г. появившийся Промбанк предназначался для кредитования государственной промышленности на долгосрочной основе. Начала создаваться и система сельского кредита — с 1924 г. работал Центральный сельскохозяйственный банк.
Огромные денежные потоки! Власть и бизнес — рядом, бок о бок... Естественно, возникали щели для коррупции. Но с ней велась борьба беспощадно с первых же шагов НЭПа. Характерно, что чиновники (партийные и государственные) не имели права быть в доле. Подобное каралось как должностное преступление.
В. Ленин требовал «...карать беспощадно, вплоть до расстрела, и быстро за злоупотребления новой экономической политикой... Тройная кара коммунистам против кары беспартийным». Он требовал расширить применение государственного вмешательства в «частноправовые отношения, расширить право государства отменять частные договоры...», суметь добиваться того, чтобы у нас капитализм был «вышколенный», был «приличный». <...> ...Мы признали и будем признавать лишь государственный капитализм, а государство, это — мы, сознательные рабочие, мы, коммунисты, поэтому... ограничивать, обуздать, контролировать, ловить на месте преступления, карать внушительно всякий капитализм, выходящий за рамки государственного капитализма, как мы понимаем понятие и задачи государства»9.
Но в то же время власть стремилась создать условия для успешной (выгодной) деятельности арендаторов, защитить их юридически.
В документах Государственного совета народного хозяйства отмечалось, что «поскольку восстанавливается частная промышленность и товарный обмен, необходимо создание правовых гарантий для развития привлекаемой частной инициативы: право наследования, кредит, векселя, гражданский суд, для решения имущественных отношений... облегчить налоги акционерным обществам при вхождении в них государства»10.
На таких условиях аренда расширялась стремительно. Уже к 1924 г. среди арендаторов частники составляли до 60—80%, государственные организации до 15, кооператоры до 18, зарубежные инвесторы — 3—4%.
Частник успешно организовывал производство. Уже в 1924 г. средняя стоимость продукции, которая приходилась на один человеко-день в частной цензовой промышленности, равнялась 19,01 червонного рубля (на государственных предприятиях — 10,67 руб., в кооперативах 18,66 руб.).
Человеку лучше там... где лучше. Работодатель и наемный труд — их взаимоотношения обеспечивали успех той или иной формы собственности.
В первый год НЭПа проверка на 377 частных предприятиях выявила 272 случая нарушения норм рабочего дня в промышленности (работали до 11—12 часов в день, не предоставлялись вовсе отпуска, нерегулярно платили зарплату...).
Власть включила в договор об аренде обязательство хозяина соблюдать советские законы о труде. В 1922 г. государственная инспекция труда привлекла к судебной ответственности сотни хозяев и руководителей, среди которых частники — 61%, директора госпредприятий — 28,4, кооператоры — 10,6%.
Меры подействовали: частники сперва вынуждены были ввести рабочим льготы, имевшие место на госпредприятиях: санаторные путевки, коммунальные услуги, талоны на питание, рабочий кредит, бесплатные билеты в кино и театр...
Затем частники сами стали увеличивать оплату тру-да: работала конкуренция между формами собственности. В 1925 г. у них тарифная ставка достигла 10,94 условного товарного рубля, у кооператоров — 8,81, на госпредприятиях — 8,42 руб.
В целом рабочие получали у частника на 32,2—55% больше, чем за аналогичный труд у государства. А служащие и того больше — на 108%.
В результате и организация труда отличалась более высоким уровнем. Производительность труда к 1926 г. на частных предприятиях была выше, чем на государственных, на 60—62%.
В ЦК компартии к 1926 г. признавали, что «рабочие в своей массе исходили не из лозунгов классовой борьбы, а из повседневного отношения к ним предпринимателей. Последний же пытался самыми различными способами вовлечь и заинтересовать рабочих положением дел на предприятии, включить их личный интерес».
Проводимая в первые годы политика предусматривала быстрое решение социальных проблем. В области заработной платы в промышленности предусматривалось сразу же «достигнуть уровня обеспечения потребностей первой необходимости рабочего. Затем — значительное увеличение заработка»11.
В коллективных договорах профсоюзов с предпринимателем шел поиск взаимной заинтересованности в результатах труда, в повышении успеха на рынке товаров.
Профсоюзы брались за укрепление дисциплины, организованности, повышение образовательного уровня работников. Арендатор обязался: выдавать более высокую (чем на госпредприятиях) шестинедельную компенсацию при увольнении, месячный отпуск каждому, нанимать только через биржу труда, платить в фонд медицинского обслуживания, пенсионного обеспечения... индексировать оплату труда при росте цен на продукты...
Государство поддерживало эту взаимоответственность. По статье 133 УК РСФСР предприниматели могли подвергаться принудительным работам на срок до 6 месяцев за нарушение условий труда на предприятии или штрафу до 300 руб. 12.
Особый разговор об иностранных инвесторах. В 1923—1924 гг. им было предложено 615 объектов для взятия концессий. Заключили 47 договоров (в сельском хозяйстве и лесной промышленности — 31,9%, в промышленности — 23,4, в торговле — 13%).
Лидировала среди инвесторов Германия. К 1926 г. там было уже 107 промышленных концессий.
Иностранцы, кроме выполнения производственных обязательств (разделение продукции...), обязаны были делать отчисления в соцстрах, на содержание профсоюзов, дома отдыха для рабочих, на ясли, школы, ФЗО, клубы. И для них государственный налог не превышал 4—5% от оборота предприятий.
Вот один из первых договоров (1923) советской власти и общества «Бергер и Вирт». Обществу была передана фабрика красок в Петрограде. По договору концессионер обязался: в течение первого года отремонтировать фабрику, оборудовать современными машинами на уровне зарубежных фирм; заплатить долг фабрики; произвести в первый год до 25 тыс. пудов, на второй год — 35 тыс. пудов краски, олифы, вальцовой массы; ежегодно за концессию платить 10% стоимости реализованной продукции; кроме то-го, в год 15 тыс. руб. золотом. Через 24 года фабрика (без долгов и в отличном состоянии) выкупается государством».
Иностранцы брали в концессию предприятия и считали взаимовыгодными такие обязательства.
Ну так, может, тогда еще нужно было полностью вернуться к более эффективной частной собственности?
Поздний опыт европейских экономик показал, что конкуренция возможна в основном между формами собственности «в их единстве и противоположности», а любая монополия, будь то на базе частной или государственной собственности, всегда ущербна.
Личный интерес власть имущих. Вспоминается фильм прошлых лет: посол Петра I в Турции (жуликовато-корыст-ная бестия, как и многие из его окружения) в том фильме рассуждал примерно так: «А я вот выколупал бриллиантики из ордена, что мне царь-батюшка жаловал, и дал взяточку турецкому министру, договорчик-то и двинулся. Бог с ними, с камушками: будет хорошо России, и мне хорошо будет».
Вот так-то бы и всегда.
Эффективность. С НЭПом приходили и успехи, и провалы, особенно в сельском хозяйстве.
Советская власть пошла навстречу мелким крестьянским хозяйствам, получившим землю в 1917 г. Декретом от 21 марта 1921 г. продразверстка заменялась продналогом. С 18 марта 1922 г. этот налог взимался хлебом, картофелем, сеном, маслосеменами, маслом и мясом. Крестьяне наконец смогли свободно распоряжаться излишками своего труда. Товарооборот между городом и деревней стал расширяться, устойчивее стал рубль.
По Ленину, «...сущность новой экономической политики есть союз пролетариата и крестьянства, сущность — в смычке авангарда, пролетариата, с широким крестьянским полем»13.
Этот социально-политический аспект НЭПа должен был найти воплощение в технологии хозяйственной деятельности.
В сельском хозяйстве все складывалось особенно сложно: предстояло сделать эффективным, товарным (имеющим значительные излишки на продажу) мелкое крестьянское хозяйство.
Российский ученый-аграрий В. Данилов считает необходимым учитывать соотношение живого и овеществленного труда в крестьянском хозяйстве. Это позволяет отличить натуральное хозяйство (крестьянское) от фермерского, нацеленного на рыночные отношения. Данилов применил эту концепцию к своему исследованию русского крестьянства в период НЭПа. Используя бюджетные обследования семейных хозяйств 1925 г., Данилов показал, что затраты ручного труда, к примеру, составляют от 56% в полных издержках на производство овса до 75% этих издержек в производстве льна. Доля машин и прочих орудий не доходила до 5 %, то есть в условиях единоличного крестьян-ского хозяйства 20-х гг. продукция давалась увеличением вложения ручного труда, а не применением более производительных машин и орудий. В этом причина замедленности интенсификации крестьянского хозяйства, его минимального обращения к рынку.
«Связь с рынком в этих условиях могла устанавливаться лишь в мере образования избыточного продукта, товаризации труда и средств производства. Необходим был переход от натуральных к индустриальным методам хозяйствования.
В социальном аспекте это значило переход от мелкого семейного хозяйства к крупному, безразличному к характеру используемого труда (семейный или наемный), высокопроизводительному и целиком работающему на рынок»14. Можно сказать, что такие события предвиделись, и помогать должна была кооперация.
Сельскохозяйственный кооператив традиционен в русских селах. Обычно это самостоятельная организация сельских тружеников, добровольно объединившихся с целью лучшей организации труда и решения социальных проблем, объединивших свое имущество и средства в совместное пользование. Кооперативы поддерживала и монархия (в 1913 г. в Киеве прошел II Всероссийский съезд кооператоров), и Временное правительство, принявшее в марте 1917 г. «Положение о кооперативных товариществах».
В 20-е гг. идеи кооперации разрабатывал А. Чаянов. Его идеалом были самостоятельные крестьянские дворы, которые вели хозяйство соответственно своей воле и разумению на основе семейного крестьянского хозяйства. Они могли кооперироваться, согласовывая отдельные свои интересы15. Такая кооперация позволяла мелкому товаропроизводителю, не разрушая своей индивидуальности, использовать преимущества коллективизма.
До революции В. Ленин считал, что при капитализме кооперация мелких товаропроизводителей неизбежно порождает капиталистические отношения, выдвигает на первый план «капиталистиков», то есть сельских богачей, дает им наибольшую выгоду. К 1923 г. В. Ленин изменил свои взгляды. Теперь он отмечал, что «строй цивилизованных кооператоров при общественной собственности на средства производства, при классовой победе пролетариата над буржуазией — это и есть строй социализма»16.
Однако В. Ленин не отказывался от государственного вмешательства и регулирования хозяйственно-финансовой деятельности кооперации. Фактически такой подход переводил кооператив в «госкооператив», совершенно иное качество. Кооперация в 20-е гг. еще не выручила ни крестьян, ни государство. Село стало сытым, но производство основного продукта — зерна — сокращалось. Село не могло обеспечить растущие города ни продовольствием, ни сырьем для промышленности.
Крестьяне хотели землю в аренду («земля ничья, земля Божья!») и получили ее путем раздела помещичьих, царских и частично кулацких хозяйств. Это вело к дальнейшему дроблению хозяйств (в 1914 г. их было 16 млн, к 1923 г. — 24 млн). Именно крупные хозяйства в царской России давали 70% товарного зерна. В годы НЭПа село само съедало до 85% собственной продукции. Середняк и беднота на продажу выделяли около 15% зерна, кулаки (их 4%) продавали лишь 20% производимой продукции.
В результате И. Сталин сообщал в записке членам и кандидатам Политбюро ЦК ВКП(б) о ходе продовольственных хлебозаготовок 10 апреля 1929 г.: «...Заготовлено было на Украине продовольственных хлебов на 1.4.1928 г. 200 млн пудов, тогда как за тот же период в нынешнем году, т. е. на 1.4.29 г. заготовлено всего 26,8 млн пудов, т. е. почти в 8 раз меньше, чем в прошлом году»17.
Парадоксы НЭПа — взлеты и падения, кризисы и успехи его — по-разному истолковывали даже современники событий.
Чаще выхватываются отдельные действия партии и правительства. Этим фактам дается решающая оценка. Очевидно, только в сумме и взаимодействии таких свидетельств проясняется подлинность событий.
Н. Вольский (псевдоним Н. Валентинова) в годы НЭПа был заместителем редактора печатного органа ВСНХ «Торгово-промышленная газета». Одним из основных факторов хозяйственного подъема в период НЭПа он считает активное творческое участие беспартийных специалистов в экономической жизни. В своей книге «Новая экономическая политика и кризис партии после смерти Ленина» он приводит слова крупного инженера-текстильщика Федорова, который так охарактеризовал настроения специалистов после отмены «военного коммунизма»: «Мы тогда точно вышли из склепа, где не было воздуха, стали дышать и, засучив рукава, принялись за настоящую работу»18.
Этот же всплеск творческой энергии фиксируют Дж. Купер и Р. Левис. Они сравнили научно-технические достижения дореволюционной и нэповской России. Оказалось, что до революции государство выделяло на науку всего 0,3% бюджетных расходов, делая ставку на импорт технологий. В 1926—1927 гг. бюджетные расходы научных организаций возросли по сравнению с довоенным уровнем на 150%, а число научных работников — вдвое. По подсчетам Дж. Купера и Р. Левиса, в шести ведущих немецких журналах за 1911—1913 гг. появилась 131 статья русских авторов, а за 1926—1928 гг. уже 315 статей советских авторов. Во время НЭПа были созданы крупные научные центры прикладных исследований, такие как ЦАГИ, НАМИ, — база для повышения технического уровня в авиационной, автомобильной и оптической промышленности19.
Советская статистика зафиксировала рост производительности труда (уже к 1926 г. 109% от уровня 1913 г.), расширение посевных площадей (к 1926 г. 105% от уровня 1913 г.), увеличение количества учащихся и студентов (соответственно 38 и 29% в сравнении с 1913 г.)20.
Реже упоминают современники событий о кризисе 1927—1929 гг., о сокращении посевных площадей, массовых забастовках.
Да и в промышленности частник не брался за крупные заказы правительства: производство тракторов, танков, паровозов, самолетов... А в мире уже замаячила новая мировая война.
К концу 20-х гг. НЭП, произведя бесспорно полезную работу, в тех условиях исчерпал свой «моторесурс».
НЭП сворачивался так же властно, как и начинался.
Показатели сельского хозяйства в 1928—1929 гг. бы-ли катастрофическими. Не помогали репрессивные меры, применяемые уже не только к зажиточным крестьянам, но и к середнякам (штрафы и тюремные заключения при отказе продавать продукцию государству по закупочным ценам, в три раза меньшим, чем рыночные). Вводились карточки, закрывались лавки и кустарные мастерские. Сталин объявил аграрный сектор, основанный на единоличных низкопродуктивных хозяйствах, главным виновником кризиса (апрельский 1929 г. Пленум ЦК). Сельское хозяйст-во рекомендовалось полностью реорганизовать, чтобы оно достигло темпов роста индустриального сектора. Выбор виделся таким: «или деревенские капиталисты, или колхозы».
Рыночные механизмы заменялись впервые создаваемыми плановыми началами. В 1929 г. был принят первый пятилетний план (1929—1932). Главная задача, поставленная в плане, — построение фундамента социалистической экономики, вытеснение капиталистических элементов города и деревни, укрепление обороноспособности страны.
Ставилось задачей уже в 1930 г. обобществить в колхозы до 30 млн крестьянских хозяйств.
«Бастионами социализма» становились колхозы-гиганты и «агропромышленные комплексы».
Трудности НЭПа, особенно причины отказа от него к 1929 г., вызывают самые различные мнения и оценки тех давних событий. И все же возьмем только некоторые неоспоримые статистические данные, приведенные проф. А. Даниловым в справочных материалах «История России. XX век» (М., 1996. С. 213—214).
Оказывается, среднегодовые темпы прироста всей промышленной продукции в Советской России к 1929 г. составляли 6,9%, крупной промышленности — 9,7%. Сравните прирост крупной промышленности: США — 3,1%, Англия — 1,2, Франция — 7,9%.
К 1928 г. было введено в действие 2200 крупных государственных промышленных предприятий.
На наш взгляд, новая экономическая политика эффективно отработала свой моторесурс в тех конкретных условиях и создала стартовую площадку для более стремительных успехов в 30-е гг.
Начиналась «массовая коллективизация».
Сверхтемпы индустриализации и коллективизации пришли на смену НЭПу.
В статье «Год великого перелома» (1929) И. Сталин писал: «Перелом этот шел и продолжает идти под знаком решительного наступления социализма на капиталистические элементы города и деревни».
К успехам этого наступления И. Сталин отнес прежде всего перемены в отношении человека к труду в социалистических условиях.
По Сталину, роста производительности труда удалось добиться благодаря развертыванию «творческой инициативы и могучего трудового подъема миллионных масс рабочего класса на фронте социалистического строительства».
И. Сталин называет новые стимулы «развертывания инициативы и трудового подъема масс»: борьбу с бюрократизмом через самокритику; борьбу с нарушителями дисциплины — через социалистическое соревнование; борь-бу с рутиной и косностью — через организацию непре-рывки.
Результат таких методов управления экономикой проявился, по Сталину, «в виде трудового энтузиазма и трудовой переклички миллионов масс рабочего класса...»
Экономическая стратегия тоже обозначена бескомпромиссно: «проблема легкой индустрии не представляет особенных трудностей. Она уже разрешена нами несколько лет назад. Труднее и важнее проблема тяжелой индустрии».
Сталин выделил проблемы: «приобщение десятков тысяч советски настроенных техников и специалистов к социалистическому строительству и выработку новых красных техников и красных специалистов из людей рабочего класса».
В разделе статьи «В области строительства сельского хозяйства» речь идет о коренном переломе в развитии нашего земледелия от мелкого и отсталого индивидуального хозяйства к крупному и передовому коллективному земледелию, к совместной обработке земли, к машинно-тракторным станциям, к артелям, колхозам, опирающимся на новую технику, наконец, к гигантам — совхозам, вооруженным сотнями тракторов и комбайнов».
Сталин считал, что партии уже удалось «повернуть основные массы крестьянства в целом ряде районов от старого, капиталистического пути развития, от которого выигрывает лишь кучка богатеев-капиталистов, а громадное большинство крестьян вынуждено разоряться и прозябать в нищете, — к новому, социалистическому пути развития, который вытесняет богатеев-капиталистов»...
Успехи Сталин объяснял «ленинской политикой воспитания масс». Он полемизирует с «правыми» (Н. Бухариным), которые доказывали необходимость рентабельности предприятий при социализме. Сталин советовал «науке» (Бухарину) учиться у практики. По его мнению, зерновые хозяйства не нуждаются даже в средней прибыли для своего развития, «а могут ограничиться минимумом прибыли, а иногда обходятся и без всякой прибыли»21.
Начинались десятилетия бесконечных поисков, в основном успешных, но порой трагичных для россиян.
4.4. СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОГРАММЫ
В решениях X съезда РКП(б) (1921) социальные программы отодвигались на будущее. Надо было спасать (речь шла о рабочих и нуждающихся крестьянах) от «истощения, от нужды и бедствий», от «почти сверхчеловеческого напряжения сил»...
Рабочим важнейших центров России обеспечивался «паек и такие условия жизни, которые действительно бы-ли бы для них стимулом оставаться на фабриках и заводах».
Было решено продолжить натурализацию заработной платы, помочь и нуждающимся крестьянам.
На эти цели выделялось 10 млн руб. золотом22.
Социальные программы на предстоящие годы плани-ровали рост реальной заработной платы в 2 раза, увели-чение норм потребления на такие продукты, как мясо, жиры, рыба, сахар, «значительно повысить государственные расходы на культурно-бытовое обслуживание рабочих»23.
Другие социальные слои общества или выпадали из по-ля внимания, или вовсе объявлялись врагами. В 1927 г. XV съезд ВКП(б) «теоретически обосновал» необходимость таких действий, ибо, оказывается, «подъем производительных сил экономики СССР неминуемо сопровождается частичным нарастанием классовых противоречий. Частнокапиталистические слои города и деревни, смыкающиеся с некоторыми бюрократическими элементами советского и хозяйственного аппарата, стремятся усилить свое противодействие наступлению рабочего класса...»24.
Капиталистическая рационализация производства объявлялась главной причиной роста безработицы, выбрасывающей на рынок труда громадные массы пролетариев.
В России среди безработных на 1 августа 1929 г. — 1 млн 298 тыс. (зарегистрированных на биржах), из них лиц интеллектуального труда — 18,2%.
4.5. ЧЕЛОВЕК
По переписи 1926 г., в РСФСР проживало 92,7 млн чел. Городское население составляло 18%, в селе — большинство — 82%25.
Основой социального состава общества в 20-х гг. были крестьяне-единоличники, рабочие, служащие, торговцы, колхозники, интеллигенция.
В начале десятилетия, в условиях общей разрухи, деревня жила в основном натуральным хозяйством, освещалась вновь лучиной вместо керосина, одевалась в домотканое, пользовалась дедовскими ткацкими станками и ручными жерновами. Денежное обращение исчезло. Грибы меняли на ситец, пользуясь «ржаными единицами», ходившими наряду с главной валютой тех лет, — самогонкой. В лавках не покупали, а обменивались. Голод толкал на всякого рода изобретения по добыванию и приготовлению любого годного в пищу продукта. Деревня не получала от города ни сахара, ни мануфактуры, ни плугов, ни жаток... Эта общая картина жизни была следствием множества факторов: и массовой гибели мужчин в войнах, и крайней изношенности орудий труда, и продразверстки26.
К середине 20-х гг. с переходом к НЭПу и общим подъемом сельскохозяйственного производства стали быстро расти крепкие середняцкие хозяйства. Они имели свой инвентарь, лошадей, крупный и мелкий рогатый скот, обрабатывали землю сельскохозяйственными машинами. И по-тому особенно нуждались в производимой городом технике. Некоторые использовали кратковременный наемный труд.
Начали возрождаться старые кулацкие хозяйства, появилась и новая буржуазия из деревенских дельцов, нажившая хозяйства за счет кооперативов, комитетов крестьянской взаимопомощи, комбедов. Эти товарные хозяйства уже интересовал не только внутренний, но и внешний рынок.
Сельский пролетариат тоже был неоднороден: у одних не было единоличного хозяйства, другие же бедствовали от лености, разгильдяйства, пьянства. Беднота чаще батрачила в богатых хозяйствах.
Изменения, происходящие в деревне, интересовали Советское правительство с первых же шагов НЭПа.
По просьбе В. И. Ленина с 1922 г. редакция газеты «Беднота» предоставляла ему каждые два месяца сводки писем, поступавших из села, а с 1924 г. такие же сводки получал Совет Народных Комиссаров.
В редакцию «Бедноты» приходило в среднем 120—130 пи-сем в день. Крестьяне писали о землеустройстве, налогообложении, кредитовании, кооперировании... Но особенно их интересовали и волновали вопросы социального расслоения деревни. В газете развернулась острая дискуссия: «Кого считать кулаком, кого — тружеником? Что говорят об этом крестьяне?»
Дискуссия началась письмом крестьянина Вятской губернии Г. Смердова, которого интересовало:
— можно ли считать буржуем крестьянина, имеющего от 2 до 4 коров, 2—3 лошади и приличный дом;
— можно ли считать буржуем и кулаком арендатора мельницы, если он ведет дело честно и по советским законам;
— можно ли считать кулаком бедного человека, который на гроши торгует, чтобы не умереть с голоду.
Участникам дискуссии предлагались различные критерии для определения кулака: сколько имеет имущества, живет за чужой счет, имеет нетрудовые доходы, эксплуатирует чужой труд, торгует.
Во многих письмах виден интерес крестьянина, его желание быть крепким хозяином, найти возможный путь к этому, но виден также и социально-психологический барьер, разделявший бедноту и кулаков в понимании путей достижения благополучия27.
Социального согласия на селе не было, хотя классовые признаки проявлялись не так отчетливо, как в городе.
В 20-е гг. увеличилась миграция крестьян в города. Город привлекал возможностью иной, более благоустроенной жизни, давал более широкий простор для осуществления личных интересов.
В городах вновь появились предприниматели, крупные торговцы, фабриканты. Формировался слой посредников, мелких спекулянтов, частных торговцев и особый слой — коррумпированных чиновников, находящихся на государственной службе.
По мнению Н. Верта, в советском обществе 20-х гг. существовало две иерархии и два пути для карьеры: один — путь нэпманов, предпринимателей и торговцев, основанный на богатстве, и другой — определяемый местом в государственном или партийном аппарате. Именно второй путь был на взлете, и бюрократический аппарат все разрастался28.
НЭП изменил стиль жизни, быт, облик городов. Вот как показывает это М. Булгаков в очерке «Торговый ренессанс (Москва в начале 1922 года)»:
«...То тут, то там стали отваливаться запыленные щиты, и из-под них глянули на свет после долгого перерыва ма-газинные витрины... Магазины стали расти как грибы, окропленные живым дождем НЭПа: государственные, кооперативные, артельные, частные. За кондитерскими, которые первые повсюду загорелись огнями, пошли галантерейные, гастрономические, писчебумажные, шляпные, парикмахерские, книжные, технические и, наконец, универсальные...
Из огромных витрин тучей глядят дамские шляпы, чулки, ботинки, меха... Сотни флаконов с лучшими заграничными духами: граненых, молочно-белых, желтых, разных причудливых форм и фасонов... Волны материй, груды галстуков, кружева, ряды коробок с пудрой...
Кондитерские на каждом шагу. Полки завалены белым хлебом, калачами, французскими булками. Пирожные бесчисленными рядами устилают прилавки.
Все это чудовищных цен...
Выставки гастрономических магазинов поражают своей роскошью. В них горы коробок с консервами, черная икра, сёмга, балык, копченая рыба, апельсины. И всегда у окон этих магазинов как зачарованные стоят прохожие и смотрят не отрываясь на деликатесы...
Всюду на перекрестках воздух звенит от гомона бесчисленных торговцев газетами, папиросами, тянучками, булками, пирожками...
С серого здания с колоннами исчезла надпись «Горный совет» и повисла другая с огромными буквами «Биржа», и в нем идут биржевые собрания и проходят через маклеров миллиардные сделки.
Поздним вечером окна бесчисленных кафе освещены, и из них глухо раздается взвизгивание скрипок...»
Цены исчислялись миллионами, в просторечии — «лимончиками».
На зарплату рабочего в феврале 1923 г. можно было купить (в среднем на одного члена семьи) 17,4 кг хлебопродуктов, 2,4 кг мяса, 130 г сала, 460 г масла, 425 г са-хара.
На одного члена семьи служащего приходилось 15,8 кг хлебопродуктов, 3,3 кг мяса, 166 г сала, 383 г масла, 558 г сахара (В условиях инфляции эти показатели менялись ежемесячно в меньшую сторону.)29.
Положение стало меняться уже к следующему году. В но-ябре 1924 г. (после денежной реформы) средний заработок рабочего в промышленности составлял 38 руб. 54 коп., а в 1926 г. — 55 руб. 40 коп. При этом специалисты получали 165 руб., служащие — 101 руб.
Беднее была интеллигенция: у работников искусства — 73 руб., у работников просвещения и здравоохранения — 42 руб. в месяц.
Цены на основные продукты питания составляли: му-ка — 8 коп. за кг, хлеб — 9,2, картофель — 4,11, мясо — 41,9, масло — 184,9, сахар — 81,2 коп.30.
Цены на промышленные товары были в десятки раз выше, чем на продукты питания.
Поэтому в целом жизненный уровень трудящихся города оставался невысоким.
В 20-е гг., как никогда прежде, возросла группа людей, нуждавшихся в социальной защите. За семь лет войны многие потеряли трудоспособность, остались вдовами или сиротами. Около полутора миллионов россиян нуждались в государственной помощи. Но из государственного бюджета на социальное обеспечение выделялось всего 1,5—1,7% средств. Государство содержало 60% нуждающихся в городе и 5% в деревне.
В 1924 г. средний размер пенсий — 9 руб. 47 коп., а средний расход на человека (прожиточный минимум) в этом году составил по РСФСР 18 руб. Следовательно, пенсия могла обеспечить человека лишь на 50%. В 1927 г. средний размер пенсии возрос до 17 руб. 04 коп., а расход на человека — до 26 руб.31.
При растущей безработице сокращались возможности пенсионеров на дополнительный заработок, к чему некоторые из них стремились.
Жизнь российской интеллигенции в материальном отношении была полуголодной. (Так, современник пишет: «...Андрей Белый, которому недоедание придавало аскетический вид...»32. О полуголодной жизни интеллигенции начала двадцатых годов рассказывает Н. Бердяев в девятой главе своей книги «Самопознание».)
Но духовная жизнь российской интеллигенции была богата поисками высоких гуманистических ценностей.
Нравственные корни человеческого существования пытался найти в своих работах Л. Карсавин. Идею «любви собирающей» отстаивал Е. Трубецкой. Философию «общего дела, объединяющего индивидов на благо», создает Н. Фе-доров. О значимости соборности, общечеловеческих форм культуры пишет П. Флоренский. В. Розанов исследует культуру в повседневной русской действительности. Н. Бердяев разрабатывает философию свободы, пытается понять человека в его общении «с миром глубины и с миром высоты». И. Ильин рассматривает проблему: интеллигенция — культура — народ.
В литературе и изобразительном искусстве — плюрализм школ и стилей.
Но философия человека, многослойность культурных пластов все же не вписывались в обыденность и реальность постреволюционного общества. Проблемы духовные были отодвинуты, на первый план вышли проблемы политические и социальные. Победили идеалы борьбы. Нигилистическое отношение к великой национальной культуре в начале 20-х гг., желание «сбросить ее с корабля современности» стало для многих критерием пролетарской революционности и построения нового общества.
В конце августа 1922 г. 160 деятелей культуры — писатели, философы, социологи, ученые — были высланы за границу как «особо опасные контрреволюционные элементы». Это была борьба с идейными противниками.
«Я был выслан из своей родины, — пишет Н. Бердя-ев, — не по политическим, а по идеологическим причинам... Что я противопоставлял коммунизму? ...Прежде всего принцип духовной свободы, для меня изначальный, абсолютный, который нельзя уступить ни за какие блага мира. Я противопоставлял также принцип личности как высшей ценности, ее независимости от общества и государства, от внешней среды. Это значит, что я защищал дух и духовные ценности. Коммунизм, как он себя обнаружил в русской революции, отрицал свободу, отрицал личность, отрицал дух. В этом, а не в его социальной системе, было демоническое зло коммунизма. Я согласился бы принять коммунизм социально, как экономическую и политическую организацию, но не согласился бы его принять духовно»33.
Запреты, аресты, высылка разрушили целый пласт культуры, основанный на знании и творчестве.
Деформировалась и обыденная культура, связанная с бытом, обрядами, традициями, религией.
Антирелигиозная пропаганда высмеивала попов, церковные обряды, праздники. «Союз безбожников», созданный Е. Ярославским в 1925 г., выражал большевистскую непримиримость к религии, церкви, к верующим — богоборчество было в полном разгаре.
В самой церкви произошел раскол, оформилось течение «живой церкви», провозгласившее «реформы православия».
Все это порождало у многих чувство оставленности Богом и нарушало сложившиеся традиции. Этнограф того времени пишет: «Старики празднуют по новому стилю, старухи по старому стилю, а молодые никак. Сельский сход потерял терпение, собрался и постановил: во избежание ссоры закрыть совсем церковь и не беспокоить Бога, пока не выяснится, чей верх возьмет»34.
Но в то же время выдвигаются грандиозные задачи «культурной революции» в стране, в результате которой, как писал В. Ленин, «все завоевания культуры станут общенародным достоянием». На основе лучших достижений мировой и российской цивилизации предполагалось создать новую социалистическую культуру, которая должна выражать интересы трудящихся и служить задачам классовой борьбы пролетариата за социализм.
Декреты, принятые в 20-х гг. советской властью по вопросам культуры, охватывают огромный круг проблем: ликвидацию неграмотности, образование и просвещение, библиотечное дело, национализацию художественных собраний и создание музеев, охрану памятников искусства, литературу, театр... Эти декреты обеспечивали главное направление культурной политики — доступ трудящихся к образованию и сокровищам искусства. Так, по декрету «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР» все население от 8 до 50 лет обязано было обучаться грамоте на родном или русском языке. Причем для обучающихся предусматривалось сокращение рабочего дня на два часа с сохранением полного заработка.
В результате победы социалистической революции гос-подствующей стала идеология пролетариата. Однако художест-венная жизнь страны в 20-е гг. отличалась плюрализмом различных школ и стилей, обилием литератур-но-художественных группировок. Только в Москве их насчитывалось более 30. Среди них «Кузница» (основана в 1920 г.), «Серапионовы братья» (1921), Московская ассоциация пролетарских писателей — МАПП (1923), «Левый фронт искусств» — ЛЕФ (1922), «Перевал» (1923), Российская ассоциация пролетарских писателей — РАПП (1925). Эти объединения отражали широкий спектр идеологической борьбы в период НЭПа, сложное и противоречивое понимание художественной интеллигенцией происходящих в стране событий. «Левые» течения отрицали культурное наследие, предлагали «сбросить Пушкина с корабля современности» и в полную мощь работать для революции:
Во имя нашего завтра
Сожжем Рафаэля,
Разрушим музеи,
Растопчем цветы...
«Левые» объявляли буржуазными предрассудками все, что сковывало инициативу и творчество личности.
Многие писатели-рапповцы считали, что подлинно пролетарскую культуру могут создать только выходцы из рабочих и крестьян, новая творческая интеллигенция.
«Серапионовы братья» видели назначение художественной литературы в том, чтобы помочь человеку преодолеть собственные пороки, изменить быт и нравы.
Писатели так называемой «формальной школы» вели поиски в русле традиционного реалистического искус-
ства.
Несмотря на различие идейно-эстетических концепций, каждая из литературных группировок под своим углом зрения показывала изменение судьбы страны, судьбы личности, судьбы народа.
Однако лучшие произведения того времени были созданы вне рамок какого-либо одного направления или художественной группировки. Поэтические творения С. Есе-нина, роман Д. Фурманова «Чапаев», «Железный поток» А. Серафимовича, «Конармия» И. Бабеля, «Сестры» и «Восемнадцатый год» А. Толстого были созданы на основе творческого развития лучших традиций русской классической литературы. Сущность подхода к событиям реальной жизни в этих произведениях можно выразить словами А. Толстого, который писал: «Революцию одним «нутром» не понять и не охватить. Время начать изучать революцию и человека в ней, — художнику стать историком и мыслителем».
Тема революции и человека в ней, отношения к ней различных слоев российского общества, безусловно, была ведущей в литературе 20-х гг.
Трагическое ощущение катастрофы, разрушения жизни, характерное для части интеллигенции, не принявшей революцию, передал О. Мандельштам в стихотворении «Век» (1922):
Век мой, зверь мой, кто сумеет
Заглянуть в твои зрачки
И своею кровью склеит
Двух столетий позвонки?
Как «историк и мыслитель» развивает в своем творчестве тему революции В. Маяковский. «Революцией мобилизованный и призванный», поэт показывает события с позиций миллионов людей труда, униженных бедностью, социальным и политическим бесправием. Это их революция.
Довольно,
довольно,
довольно
покорность нести на горбах.
Дрожи,
капиталова дворня!
Тряситесь,
короны
на лбах!
«Четырежды славься, благословенная!» — это отношение к революции самого поэта.
Представители различных социальных слоев, не одинаково воспринявшие Октябрь, оказались едиными в ощущении великих перемен, обновления народной жизни, рождения надежд и перспектив, ранее неведомых. Ощущение человека труда — хозяина жизни — передавал поэт Д. Бедный:
Улица эта — дворцы и каналы,
Банки, пассажи, витрины, подвалы,
Золото, ткани, и снедь, и питье —
Это мое.
Библиотеки, театры, музеи,
Скверы, бульвары, сады и аллеи,
Мрамор и бронзовых статуй литье —
Это мое.
И как ни бедна, как ни голодна была жизнь простого человека в 20-х гг., он не хотел возврата прошлого. В своей записной книжке писатель А. Платонов замечает: «Типичный человек нового времени: голый — без души и имущества, в предбаннике истории, готовый на все, но не на прошлое» (1928).
Будущее представлялось светлым и прекрасным.
Будущее:
Интереснейший из романов!
Книга, что мне не дано прочитать!
Край, прикрытый прослойкой туманов!
Храм, чья строка едва начата! —
так писал в 1922 г. поэт В. Брюсов.
4.6. ЦАРИЦЫН — СТАЛИНГРАД
К началу 20-х гг. продолжалось формирование Царицынской губернии. В ее составе были к 1920 г. четыре уезда: Красноармейский, Ленинский, Николаевский и Царицынский. Общая земельная площадь губернии составляла 4 302 707 десятин, из них удобных земель абсолютное большинство — 3 119 088 десятин. Всего населенных пунктов в уезде было 380.
По всероссийской переписи 1920 г., Царицынская губерния имела населения 446 720 чел. (мужчин — 216 102, женщин — 230 618). В самом Царицыне проживало 88 871 чел.
В 1921 г. произошли значительные территориальные изменения. По решению правительства 17 участков Ленинского уезда отошли к Казахской республике. По постановлению ВЦИК от 7 апреля 1921 г. к Царицынской губернии отошли от Донской области казачьи округа: 2-й Донской (центр — станица, а затем слобода Михайловка); Хоперский (центр — станица Урюпинская). Земельная площадь губернии удвоилась. По переписи, проведенной в марте 1923 г., население Царицынской губернии теперь составляло 1 258 917 чел. Сельское население — 83%, городское — 17%.
Основным населением губернии были русские. Кроме русских, в губернии проживали: 81 тыс. украинцев, 24 тыс. татар, 16 тыс. немцев, 5 тыс. казахов, 5 тыс. морд-вы, 3,5 тыс. калмыков, 2 тыс. евреев, 400 человек ар-мян.
В 1921 г. в состав Царицынского уезда вошли также станицы Карповская, Качалинская, Иловлинская и Новогригорьевская 2-го Донского округа, село Красная Слобода. Царицынский уезд стал самым крупным в Царицынской губернии.
Общая площадь земель губернии Донских округов достигла 9 142 383 десятин. На одного едока приходилось в среднем 6,8 арендуемой у государства десятины (около 7 га), а на одно единоличное хозяйство 36,7 десятины (около 37 га).
Царицынская губерния относилась к числу наиболее крупных сельскохозяйственных губерний страны.
Климат в нашем крае континентальный, «вне зависимости от типа власти» осадков выпадает в среднем за год 300—400 мм. Растительность близкая к полупустыне: полынь, лебеда... Лесокустарник — по балкам. Залежи (на 6—7 лет отдыхающие пашни) служили единственным средством восстановления плодородия почвы. Засуха казнила поля каждые два-три года из пяти.
Животноводство в губернии было более прибыльным. Крупного рогатого скота в Царицынской губернии приходилось на 100 душ населения 111 голов, тогда как в Европейской России — лишь 26 голов.
Двухлетняя Гражданская война сильно подорвала сельское хозяйство. Сев с помощью государственной ссуды крестьяне провели, но засуха и, как следствие, неурожай привели к голоду.
Продовольственные заготовки осложнились и засухой, и яростным сопротивлением кулачества: оно прятало и даже уничтожало хлеб. Продовольственные заставы, продотряды откапывали кулацкие ямы, извлекали тысячи пудов зерна. Власть открывала бесплатные столовые, бесплатно раздавала населению продукты, подвозимые из более благополучных областей, в которых трудящиеся оказывали посильную помощь голодающему Поволжью. Приходила и заграничная помощь. Крайне неблагополучными, засушливыми были 1920, 1921, 1923 и особенно 1924 гг.
Явно назревала необходимость коренной перестройки всего сельскохозяйственного производства. Оно должно было стать технически оснащенным, имеющим высококвалифицированные кадры, стабильное обеспечение удобрениями, достойный уровень жизни для селян.
Коллективизация, кооперация вынашивались как единственная спасительная дорога в будущее.
10 апреля 1925 г. Президиум ЦИК СССР принял постановление о переименовании города Царицына в Сталинград.
Пленум Сталинградского окружкома партии поставил задачей увеличить посевные площади на 50%, вовлечь в коллективизацию 27,9% всех крестьянских хозяйств округа.
Впереди шел Хоперский округ. Там разработали пятилетний план сплошной коллективизации сельского хозяйства. План обсуждался на собраниях бедноты, середняков, женщин, молодежи и получил их одобрение.
На 1 октября 1929 г. среди колхозников округа середняки составляли 41%, коллективизацией было охвачено 80% крестьянских хозяйств. Этот опыт был широко подхвачен в стране, особенно постоянная помощь рабочих городов техникой и кадрами вновь создающимся колхозам. Были и ошибки, просмотры, глупость, карьеризм, воровство, подхалимство, насилие... Через эти дебри прорывались колхозы к зажиточной жизни.
В 1926 г. в Сталинграде и его пригородах проживало уже 154,8 тыс. чел. По числу жителей Сталинград стоял на 19-м месте в СССР, а по темпам прироста населения (38%) — на 6-м месте.
В эти годы складывалась административно-командная система управления советским обществом. При переходе от войны к миру органы власти превращаются в органы коллективных руководителей хозяйственной жизни. Перестройка работы Царицынского Совета началась с того, что для экономии средств и объединения сил было произведено слияние исполкома городского Совета с губернским исполкомом. Функции городского административно-управленческого аппарата выполняли отделы губисполкома.
В целях вовлечения масс в советское строительство широко практиковалось проведение выездных заседаний исполкома на предприятиях города. С целью укрепления связей аппарата с массами осуществлялось вовлечение рабочих и крестьян в работу секций местных Советов, которые находили немало местных средств и ресурсов для хозяйственно-культурного строительства.
Начиная с 1921 г. настойчиво велась работа по сокращению, реорганизации и удешевлению административно-управленческого аппарата. Резко, на 20—70%, подвергались сокращению аппараты всех отделов губисполкома. Сэкономленные средства шли на нужды трудящихся.
Неурожай 1920 г. и голод в 1921 г. не дали возможности Царицынской губернии начать широким фронтом восстановительные работы на основе новой экономической политики. В 1921 г. сократились посевные площади в сельском хозяйстве, значительно уменьшилось количество скота. Всего было собрано по губернии 2,4 млн пудов хлеба, на 2 млн пудов меньше, чем в неурожайном 1920 г. Проведенное в августе 1921 г. обследование выявило в Царицынской губернии голодающих 389 481 чел., или 36% к общему числу населения губернии.
Кампания помощи голодающим проводилась по всей стране. К зиме 1921/22 г. в Царицынскую губернию поступило 500 тыс. пудов продовольствия, что позволило прокормить 135 тыс. чел.
По всей губернии была организована местная помощь голодающим. Рабочие завода ДЮМО постановили отчислить в пользу голодающих 2% зарплаты и по полфунта трехдневного хлебного пайка, что дало 30 млн руб. и 120 пу-дов хлеба.
Особенно сильно распространился голод к весне 1922 г. Он охватил 881 тыс. чел., или 69,2% населения губернии. В Царицыне число голодающих превысило 30 тыс. чел.
Поступала в Царицын иностранная помощь. В марте в город прибыло 27 вагонов хлеба от итальянских рабочих. В Царицыне было открыто отделение АРА (Американская администрация помощи). С ноября 1921 по октябрь 1922 г. иностранная помощь составила: хлебопродуктов — 2 062 601 пуд, прочих продуктов — 68 720 пудов, сухого молока — 62 439 ящиков. В 1922 г. в 1135 столовых Царицынской губернии бесплатно питалось 635 534 чел.
Для закупок хлеба за границей в стране проводилось изъятие церковных ценностей. В Царицынской губернии было изъято: серебра 145 пудов 4 фунта 65 золотников, золота — 2 фунта 10 золотников и 16 долей, золотой монеты — 75 руб., алмазов — 9 шт.
Наряду с голодом свирепствовали эпидемии. В начале 1921 г. в Царицынской губернии болело, главным образом тифом, 144 918 чел., в том числе в Царицыне — 73 859 чел. Борьба с эпидемиями осложнялась отсутствием медикаментов и большой недостачей медицинских кадров.
По-настоящему восстановление экономики губернии началось после преодоления полосы неурожайных лет. Увеличение размеров посевной площади начинается с 1922 г., а в 1923 г. она уже составляла 54% площади, занятой под посевами в 1916 г.
В 1924 г. Царицынскую губернию вновь постигла засуха. Урожай погиб на 90% посевной площади. На этот раз, в связи с общим подъемом экономического уровня страны, правительство смогло оказать значительную помощь трудящимся губернии. Были намечены меры по проведению общественно-мелиоративных работ, государство помогло крестьянству семенами и денежной ссудой. Это позволило уже в 1925 и 1926 гг. получать устойчивые урожаи на значительно увеличенных посевных площадях.
В промышленности восстановительные работы также по-настоящему начинаются в конце 1922 г., а первые значительные успехи определились к концу 1923 г. На 1 октября 1923 г. оборотный капитал в промышленности был доведен до 1 млн 347 тыс. руб. против 741 086 руб. в январе того же года. Почти на тысячу человек увеличилось число рабочих фабрично-заводской промышленности, выросла производительность труда. Такие заводы, как «Красная застава», имени Ильича, впервые выполнили задания на 100%, а кожтрест и маслотрест достигли довоенной нормы выработки и в некоторых случаях даже превысили ее. Заработная плата рабочих в октябре 1923 г. превышала ее размер по сравнению с октябрем 1922 г. почти в 3 раза. В условиях НЭПа быстро восстанавливались в Царицыне и губернии мелкая промышленность и кустарно-ремесленные промыслы. В 1925 г. в губернии действовало 18 605 мелких кустарных заведений, в которых было занято 24 393 че-ловека, в том числе 11 359 наемных рабочих. Мелкая промышленность была представлена главным образом мельницами, маслобойками и крупорушками. Из промыслов наибольшее развитие имели рыболовный, кузнечный, порт-няжный, сапожный, валяльный и корзиночный. Валовая продукция мелкой и кустарной промышленности в 1925 г. составляла 22% ко всей промышленной продукции губернии. По уровню развития кустарных промыслов Царицынская губерния стояла выше общереспубликанского.
Известно, что в годы НЭПа частный капитал гнездился преимущественно в мелком производстве и розничной торговле. В 1925 г. в губернии 99,1% кустарных заведений принадлежало частнику. Торговых заведений в 1922 г. насчитывалось 1879 с оборотом 31,2 млн руб., в том числе государственных и кооперативных 69 заведений с оборотом 18,2 млн руб., или 58,2%, а частных — 1810 заведений с оборотом в 13 млн руб., или 41,8%.
Но генеральная линия была ошибочно нацелена на то, чтобы власти полностью овладеть рыночными отношениями, взять в руки государства и кооперации все производство и весь товарооборот. Этому способствовала Царицынская товарная биржа, открытая в 1922 г. Она была одной из крупнейших в Поволжье и имела межобластное значение. Биржа вела крупный торг, имела оборот свыше 100 млн руб. Основные сделки приходились на государственные (84,3%), кооперативные (7,3%) организации, на долю частника — 8,4%.
К концу восстановительного периода Царицынский губсовнархоз объединял 33 предприятия, из которых 19 были действующими. В 1925 г. был значительно расширен основной фонд промышленности, вступили в строй новые предприятия. В ведение губсовнархоза перешел завод «Баррикады». Началась реконструкция завода «Красный Октябрь», в результате которой выпуск продукции должен был увеличиться на 47% против довоенного уровня. Программу первого полугодия 1925 г. завод «Красный Октябрь» выполнил на 122%.
В целом в 1925 г. промышленная продукция предприятий губернии достигла 98% уровня 1913 г.
Однако в целом наш край оставался аграрным, где на долю сельского хозяйства приходилось 60,9% всей продукции. Существовавшие в Сталинграде предприятия требовали коренной реконструкции. Не случайно в плане ГОЭЛРО предусматривалось значительное изменение облика Царицынского промышленного района.
В первом пятилетнем плане намечались большие задания по строительству новых и реконструкции действовавших здесь ранее предприятий, причем главный упор был сделан на развитие металлургии (дальнейшая реконструкция «Красного Октября»), сооружение тракторного завода, химической и лесопильной промышленности, на производство строительных материалов, создание мощной энергетической базы.
Главной заботой сталинградцев стало строительство тракторного завода — первенца отечественного тракторостроения. Закладка строительства началась 12 июля 1926 г., но в полную силу стройка развернулась лишь в 1929 г. Здесь впервые в стране в зимних условиях осуществлялось скоростными методами комплексное строительство основных цехов и вспомогательных сооружений. Максим Горький, посетив осенью 1929 г. Тракторострой и увидев высокий трудовой энтузиазм создателей СТЗ, сказал, что «... этот факт вместе со многими другими еще раз укрепляют убеждение, что сил молодежи нашей с избытком хватит на дело осуществления всего плана социалистической стройки Союза Советов».
Свыше 11 тыс. строителей, объединенные в 300 бригад, обеспечили досрочное завершение возведения завода. 11 ию-ня 1930 г. в торжественной обстановке сошел с конвейера трактор марки «СТЗ» и был направлен в Москву в подарок XVI съезду партии.
Ускоренными темпами шло строительство и реконструкция других предприятий города. За 15 месяцев вместо 24 была построена СталГРЭС. Впервые в мировой практике рабочие и инженеры сталинградской судоверфи цельносварным методом построили бензоналивную баржу «Нева» грузоподъемностью 4 тыс. т. Реконструированный металлургический завод «Красный Октябрь» стал круп-нейшим в стране поставщиком высококачественных сталей.
Высокие темпы индустриализации края вызвали необходимость подготовки кадров для промышленности. Так, в 1930 г. только на СТЗ всеми формами учебы было охвачено 9 тыс. чел. По инициативе молодых рабочих завода «Красный Октябрь» впервые в СССР была проведена техническая конференция, посвященная освоению технологического процесса качественного сталеварения. По опыту завода «Красный Октябрь» технические конференции стали проводиться не только на предприятиях города, но и по всей стране.
Опыт индустриального строительства и хозяйственного руководства в Сталинграде имел общесоюзное значение. На достижениях и ошибках первых тракторостроителей, рабочих «Красного Октября» и СталГРЭС учились строители Харьковского и Челябинского тракторных, Горьковского и Московского автомобильных, Саратовского комбайнового и других заводов.
Трудные годы подъема хозяйства были и временем большого культурного строительства. Проблема общей грамотности населения стала в центре внимания местных властей.
Массовая борьба с неграмотностью развернулась с конца 1922 г., и за три года в губернии было обучено грамоте 43 тыс. чел.
Начиная со второй половины 1922 г. губисполком получил возможность увеличить ассигнования из местных поступлений в дело народного образования. Постепенно стало улучшаться материальное положение школ и учительства. В сочетании с шефской помощью промышленных предприятий школы значительно укрепили материальную базу. В 1926 г. в Сталинграде работало 48 школ, где обучалось 15 988 учащихся. Сталинградский губисполком принял 20 сентября 1927 г. постановление «О введении обязательного начального обучения детей 8-летнего возраста в г. Сталинграде и его пригородах». Введение в городе всеобщего начального обучения завершилось в 1930 г.
Открытый в 1926 г. техникум физкультуры был первым в СССР специальным средним учебным заведением по физической культуре. В конце 20-х гг. в городе было 15 тех-никумов, в которых обучалось 2918 чел. С 1930 г. Сталинград становится вузовским городом. 31 мая 1930 г. в поселке тракторного завода открылся механический институт. Гордостью сталинградцев стала открывшаяся в 1930 г. военная школа летчиков имени Сталинградского Краснознаменного пролетариата, которая разместилась в специально выстроенном авиагородке.
В планах социально-культурного строительства большое место отводилось здравоохранению. В 20-е гг. бичом Сталинграда была малярия: на 10 тыс. жителей приходилось 250 заболеваний в год. В 1924 г. была открыта малярийная станция, с помощью которой в городе с малярией было покончено. В 1926 г. в Сталинграде открылся физиотерапевтический институт им. Семашко с лечебницей на 40 ко-ек. В губернии открылись три туберкулезных и девять венерологических диспансеров. К 1930 г. город получил в новых больницах 695 коек. По медицинскому обслуживанию в годы первой пятилетки Сталинград выдвинулся в ряд передовых городов страны.
Оживилась в городе театральная жизнь. Начиная с 1921 г. городской драматический театр имел постоянную труппу из 45 человек. На сцене появились пьесы, созвучные революционным идеям советского строя. В 1922 г. в городе открылся театр музыкальной комедии. В этом же году возник симфонический оркестр в составе 45 человек. Имелись большой духовой оркестр, два хора и концертная группа. Все они находились на государственном обеспечении, зрителей обслуживали бесплатно.
Киносеть в 20-е гг. была еще слабой. Город имел четыре кинотеатра. Клубная кинематография получила развитие только с 1923 г. Радио получило распространение с 1926 г. По-прежнему в городе сильной была периодическая печать. К выходившим газетам «Борьба» и «Крестьянская правда» в 1925 г. добавились две новые: «Резервы» — орган Царицынского губкома комсомола и «Элемте» («Смычка») на татарском языке. Издавались два журнала: «Коммунист» и «Советское строительство».
Появились в городе клубные спортивные команды. В 1925 г. имелось 28 физкультурных кружков, охватывавших 2183 спортсмена. 2 сентября 1923 г. на Сенной площади (ныне стадион «Динамо») было проведено первое в нашем городе празднование Дня физкультурника.
В исключительно трудных условиях 20-х гг., располагая ничтожными ресурсами, местная власть делала все возможное, чтобы прокормить, одеть, обуть, спасти от голодной смерти рабочих и крестьян.
В основу распределения материальных благ, в основу всей продовольственной политики был положен классовый принцип. Так, подоходный налог рабочие и служащие платили в среднем в год в размере 14 руб. 52 коп., или 2,34% к заработной плате (облагались те, кто имел заработную плату выше 75 руб. в месяц), работающие не по найму платили 18 руб. 08 коп., или 6,59% дохода, нетрудовой элемент (торговцы, предприниматели и др.) — 71 руб. 30 коп., или 14,2% по отношению к доходам.
В годы новой экономической политики некоторые из частных предпринимателей за нарушение законов о труде отдавались под суд, штрафовались. Так, только за 1924 г. в Царицыне было отдано под суд 230 частных предпринимателей, обвиняемых в плохом санитарно-техническом состоянии предприятия, в несвоевременной выплате зарплаты рабочим, в неуплате страховых взносов.
Особенно острым в эти годы был вопрос о заработной плате. Предприятия имели в отношении ее огромную задолженность. Сама заработная плата состояла из двух частей: денежного вознаграждения и натуральной выдачи. Причем денежная часть заработной платы из-за падения курса рубля мало имела практического значения. Ненормированной, за исключением продовольственного пайка, была и натуральная часть заработной платы. Это вынуждало рабочих искать подсобный заработок на стороне или выполнять в рабочее время заказы со стороны. Положение выправила денежная реформа 1922—1924 гг. Заработная плата осталась только в денежной форме, рубль получил устойчивое положение. С 1923 г. началось повышение реальной заработной платы.
Сдерживающее влияние на восстановление промышленности оказывала узость внутреннего рынка. Причина заключалась в низкой покупательной способности крестьян, вызванной преобладанием ручного труда (78%) и резким расхождением цен: на промышленные товары цены были высокие, а на продукцию сельского хозяйства — низкие. На царицынском рынке это соотношение выглядело так: за пуд гвоздей в июле 1922 г. требовалось отдать 2 пуда ржаной муки, в октябре — 4 пуда, в феврале 1923 г. — 6 пудов. Высокие цены на промтовары объяснялись большими накладными расходами, высоким транспортным тарифом, низкой производительностью труда и непомерной тягой к сверхприбыли порожденных НЭПом промтрестов-монополистов.
Денежная реформа в определенной мере выравнивала цены, что способствовало оживлению товарооборота, подъему промышленности и снижению безработицы, но еще не все проблемы были решены: село ждало технику, кооперацию, помощь государства.
Царицынская биржа труда в 20-х гг. имела на учете значительное число безработных, хотя требования на рабочую силу возрастали из года в год. Так, в 1925 г. на учете биржи труда состояло 6 847 безработных, в начале 1926 г. — 9 250, а послано на работу в течение всего этого года было 20 929 чел.
Только бурные темпы индустриализации и коллективизации сельского хозяйства ликвидировали социальные корни безработицы, и в 1930 г. безработных в Сталинграде не стало.
В условиях НЭПа искали свое место комсомольцы и молодежь. Комсомольцы города развернули настойчивую борьбу с безработицей среди молодежи. Комсомольские ячейки добивались внедрения ученичества на производстве, создания школ ФЗУ, следили за соблюдением законодательства о труде молодежи и принципа: «Подросток в производстве не рабочая сила, а ученик».
Царицынская губернская организация комсомола росла быстро. В мае 1922 г. она насчитывала 2500 чел., в 1925 г. — более 17 тыс., а в мае 1926 г. — свыше 20 тыс. чел.
Царицынская организация пионеров зародилась в 1922 г. Основание ей положил первый пионерский отряд в детском доме № 15, организованный по поручению губкома комсомола. К концу года в городе насчитывалось 600 пи-онеров. При губкоме комсомола был создан совет детского движения. В 1925 г. в пионерских отрядах насчитывалось 12 928 ребят. Это были годы становления, поиска форм работы с детьми.
Учитывая заслуги Царицына в Гражданской войне и в восстановлении хозяйства, 14 апреля 1924 г. ВЦИК принял постановление о награждении города орденом Красного Знамени.
Награждение Царицына орденом Красного Знамени приветствовали трудящиеся всей страны, тогда же возник вопрос о переименовании города. Многим казалось, что его название является пережитком, унаследованным от самодержавия. В частности, об этом говорилось в принятом 1 ян-варя 1925 г. постановлении Царицынского горсовета: «Рабоче-крестьянская власть отбрасывает как ненужное все являющееся пережитком старого и заменяет его новым, соответствующим духу великой пролетарской революции. К числу таких наследий относится и название нашего города».
15 февраля 1925 г. открылся губернский съезд Советов. Вне очереди на рассмотрение съезда Советов был поставлен вопрос о переименовании г. Царицына и губернии.