Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
End Up Alone
http://ficbook.net/readfic/1467652
Автор: believe in larry (http://ficbook.net/authors/believe+in+larry)
Беты (редакторы): PrettyMix
Фэндом: One Direction
Персонажи: Louis Tomlinson/Harry Styles
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Мистика, Психология, POV, Hurt/comfort, AU, ER (Established Relationship)
Предупреждения: Смерть персонажа
Размер: планируетсяМиди, написано11 страниц
Кол-во частей: 5
Статус: в процессе написания
Описание:
Гарри только грустно посмотрел в окно, где первые снежинки касались земли. Начиналась зима. Кудрявый так и не ответил на мой вопрос, и только через время я смог понять что же его так сильно расстроило.
Гарри знал, что вера в хороший конец обычно делает хреновый конец еще более хреновым.
Посвящение:
Ри Хазз, которая никогда не была там, где обещала.
Larry Stylinson, которые не дают мне сломаться.
Grey's Anatomy, которая заставляет меня рыдать.
Helpless, который показал мне, что я не безнадежна.
F-fiona, которой я обязана тем, что вообще пишу.
Catch me I'm falling, который я так никогда и не дочитаю.
Ошибки наших звезд, которые подарили мне минуты, за которые я стала ценить свою жизнь.
Публикация на других ресурсах:
Цитаты можно публиковать указывая название фанфика и ссылку на него;
Полный текст глав или весь фанфик можно публиковать с названием, именем автора, ссылкой и описанием.
Примечания автора:
Я знаю, я достала, вы меня ненавидите за это вечное "смерть персонажа" и "ангст", но такой уж я человек. Могу сказать в свое оправдание только то, что в моих произведениях со Смертью Персонажа (а их у меня всего два), не всегда смерть описывается, как боль или как конец. Смерть - это всего лишь продолжение жизни. Возможно, в каком-то другом измерении. Если вы хотите знать чего вам стоит ожидать - не поленитесь и прочтите мою работу "Ты умер в апреле".
Я приложила максимум усилий, чтобы сделать эту работу стоящей жанров, которые я указала в шапке. Буду рада, если я старалась не зря. Буду рада, если вы будете оценивать эту работу, ставить свои "мне нравится" и, конечно же, писать отзывы. Отзывы - это самая важная часть моего вдохновения.
Заранее спасибо вам, если вы это читаете. Если вы здесь, значит, вы пытались найти что-то для себя среди моих размышлений. Простите, если так и не найдете.
Побольше обо мне почитать и репостнуть цитаты из моих фанфиков можно здесь - http://vk.com/believeinlarryfic.
Prologue. The faith.
А умирать, на самом деле, не страшно. Я до сих пор думаю, что Гарри ничего не понимал, но мысль о том, что он не боялся, делает меня сильнее.
Гарри лежал в кровати осунувшийся и бледный, такой же обворожительный, как всегда. Его кудри разметались по белоснежной подушке; он был плотно замотан в одеяло, а его взгляд изучал трещинки на потолке.
Я трижды постучал по дверной раме, привлекая внимание кудрявого. Он сразу же повернул голову, с усилием пытаясь вылезти из импровизированного кокона.
Улыбка заиграла на его бледном лице, и я не смог сдержать свою - менее радостную, но такую же искреннюю.
– Как ты? – спросил я, подходя ближе к кровати и окончательно освобождая моего парня из пододеяльного плена. Гарри похлопал рукой по кровати, приглашая меня сесть, чем я незамедлительно воспользовался.
– Мне чертовски скучно, учитывая тот факт, что я скоро умру от острой сердечной недостаточности. Кажется, в моей жизни слишком мало драмы, – рассмеялся Гарри и сразу же отполз на другую сторону кровати, потому что знал: от меня за такие слова можно получить по кудрявой голове.
– Ты тринадцатый в списке на трансплантацию сердца, Гарри. Люди стоят в очереди годами, – вспыхнул я, но Гарри не дал мне завершить мысль, прижимая указательный палец к моим губам и мягко надавливая.
– Луи, ты же понимаешь, что тебе придется смириться с этим?.. – спросил он, заглядывая в мои глаза. Я только фыркнул; тринадцать – это не сто, он сможет получить свое сердце еще до Рождества.
– Смириться с чем? С тем что ты, маленькая живучая сволочь, будешь доставать меня своими глупостями до конца наших дней? – я постарался сгладить назревающий спор милой шпилькой в сторону Гарри, но тот уже хмурился и готов был взорваться в любую секунду. Он стал заводиться с первых секунд спора и это раздражало, хоть я прекрасно понимал, что виновато в этом чертово прогнившее сердце Стайлса.
– Я ведь умру, Лу. Неужели так сложно перестать говорить о дурацкой радуге и бабочках? Неужели так сложно стать наконец реалистом?! – голос Гарри срывался, он то и дело коротко всхлипывал, вытирая навернувшиеся на глаза слезы длинным рукавом больничной пижамы. Черт возьми, каким же трогательным он был в слишком длинной больничной пижаме…
– Тише, маленький… – я погладил Гарри по голове, прижимая его хрупкое худое тело к своей груди и качая словно младенца, – не злись на меня за то, что я хочу хорошего конца для тебя; за то, что хочу его для нас обоих. Наверное, я слишком эгоистичен, да?
– Я просто так сильно люблю тебя, Бу, – пробормотал сквозь слезы Стайлс, упираясь лбом в мое плечо и обхватывая меня руками, путаясь в собственных рукавах.
Идиллию нарушила медсестра, вошедшая в палату, даже не соизволив постучать.
– Простите, мистер Стайлс, мистер Томлинсон, сейчас мне нужно поставить Гарри капельницу. Кстати, он уже двенадцатый в очереди на пересадку, – улыбнулась она, наблюдая как эмоции на моем лице сменяются одна за другой. Я радостно поднялся с кровати и, еще раз улыбнувшись медсестре, поцеловал ей руку. Это были очень, очень хорошие новости.
– Я могу остаться здесь? - переспросил я у медсестры, когда волна возбуждения от неожиданно-прекрасных новостей прошла. Женщина улыбнулась и кивнула, сказав, что я могу разместиться в кресле, пока она будет ставить капельницу Гарри. Последний, не смотря на утешающую новость, вовсе не выглядел счастливым. Кажется, краски на его лице поблекли еще больше.
– Малыш? – шепнул я довольно тихо, стараясь не отвлекать медсестру от ее работы, – ты в порядке?
Гарри только грустно посмотрел в окно, где первые снежинки касались земли. Начиналась зима.
Кудрявый так и не ответил на мой вопрос, и только через время я смог понять что же его так сильно расстроило.
Гарри знал, что вера в хороший конец обычно делает хреновый конец еще более хреновым.
A/N: Привет, дорогие друзья, читатели и просто замечательные люди, которые забрели ко мне на огонёк!..
Это, как вы уже поняли, мой новый фанфик. В этот раз я собралась написать нечто большее, чем драббл, и не из-за того, что я считаю, будто драббл не может раскрыть темы произведения, а потому что эта идея просто банально не поместится в драббл. В целом, я рассчитываю на хороший добротный мини или небольшой миди фик. Правда, кто знает, все может затянуться. Главы у меня небольшие, чуть больше чем этот пролог, но не злитесь на меня за это - будем называть это моим авторским стилем.
Я надеюсь на отзыв каждого прочитавшего. Пожалуйста. Эту идею я вынашивала долго, и, наконец, решилась написать. Поэтому, любой комментарий - хвалебный или критический - будет очень важным для меня.
P.S. На критику я совсем-совсем не обижаюсь, если она конструктивная. Если нет, то тоже не обижаюсь, но во внимание не принимаю.
P.P.S. С продолжением постараюсь не затягивать и выкладывать главы каждую неделю или даже чаще.
P.P.P.S. Спасибо каждому, кто прочёл. Я люблю вас.
Chapter 1. Happy endings.
Гарри не верил в счастливые финалы, и, наверное, именно это и спасло его.
– Хаз, – тихонько шепнул я ему на ухо, наклоняясь к сонному лицу, – Хаз, у нас очень хорошие новости.
Гарри только что-то сонно пробормотал и перевернулся на бок. Я улыбнулся и лег на кровать рядом с ним, благо, она была довольно просторной. Я обхватил Кудряшку руками и оставил на его виске невесомый поцелуй, закрывая глаза и усыпая рядом с ним. Было три часа ночи.
Мой день тогда начался со звонка лечащего врача Гарри. Звонки врачей, когда твой парень в хреновом положении, довольно пугающие и тогда я не на шутку струхнул; я не мог заставить себя поднять трубку, ожидая дерьмовых новостей. Когда я все таки поднес дрожащую руку к телефону и ответил на звонок, все оказалось гораздо лучше, чем я думал. Гарри практически был спасён.
Доктор счастливо что-то лепетала в трубку, так, как она лепетала каждый раз, если оказывалось, что почти безнадежного пациента можно спасти. Работа доктора накладывала отпечаток на человека, но только не в том, что касалось хороших финалов. Их было не так и много, поэтому каждый раз, когда появлялся ничтожный шанс выжить, глаза докторов по прежнему лучились счастьем и надеждой.
– Бу? – пробормотал Гарри, поворачиваясь к нему лицом и дыша куда-то в ключицу, – почему ты здесь, Бу? Я умираю?
Я только ласково потрепал его волосы и прошептал пару успокаивающих фраз ему на ухо. Сегодня никто не умирал. Вообще, пока что никто не умирал. Да, в мире умирали люди, каждую секунду их сердца останавливались, но мне не было грустно. Смерть каждого из этих людей давала моему Гарри больше шансов. И плевать, что думать так было чертовски эгоистично.
– Бу, почему ты плачешь? – спросил Гарри, проводя ледяными пальцами по моей щеке – теперь у него постоянно были холодные руки.
Я и сам не заметил, когда заплакал. Мое сердце размеренно билось, слезы текли по лицу, а я успокаивал испуганного Гарри, прижимая его крепче.
– Теперь все будет хорошо, понимаешь? Все будет в порядке, Гарри, – дрожащим голосом прошептал я. – Я знаю, ты просил меня не говорить такого, но все правда налаживается. Не вешай на меня еще и это. Не забирай у меня хотя бы надежду, ладно, Хаз?
– ПростиПростиПрости меня, – зашептал Гарри, вжимая меня в кровать, забираясь сверху и уютно устраиваясь на мне, – я и правда не должен был вешать все это на тебя.
– Я люблю тебя, Гарольд, – шепнул я, улыбаясь темному потолку и уже жалея, что я разбудил его посреди ночи. – У них есть для тебя новенькое сердце.
– Что? – Стайлс мгновенно подскочил, ударяя меня коленкой и вздрагивая от неожиданности. – Но ведь было еще двенадцать...
– Вчера была крупная авария в получасе езды от Лондона, – тихо сказал я, успокаивающе поглаживая большим пальцем руку Гарри. Стайлс молча встал с кровати, отсоединяя какие-то датчики от груди, и подошел к окну, наблюдая как снежинки медленно покрывают землю. Он поднял глаза вверх, в темное зимнее небо, и прислонился лбом к холодному окну.
– Я смогу выжить. Почему именно я? – спросил Гарри каким-то излишне будничным тоном. Мне показалось на мгновение, что он близок к тому, чтобы отказаться от нового сердца.
– Хаз, послушай… Ты не можешь отказаться от этого шанса, – пробормотал я, наблюдая за ссутуленным силуэтом на фоне окна.
– Я и не собирался, – ответил Гарри, все еще наблюдая первый полет крохотных комочков снега. – Просто, знаешь, я никак не могу понять почему у меня есть шанс, а у них его не было.
Я только коротко вздохнул и закинул руки за голову, не зная что ответить. Я знал, что ему дали этот шанс, потому что он молод, потому что он может сделать еще миллион хороших дел… но ведь каждый день умирают сотни таких Гарольдов, как мой.
– Судьба, – ответил я после длинной паузы, думая, что это единственно-возможный вариант. – В конце-концов, мы не знаем, что за люди погибли тогда в аварии.
– В любом случае, это не честно, – это было единственное, что сказал Гарри, и я не мог с ним не согласиться.
– Жизнь вообще несправедлива, но на данный момент, меня устраивает эта несправедливость, – шепнул я и добавил, – возвращайся в постель, Хаз. Здесь холодно.
Гарри благоразумно кивнул и, тенью отделившись от окна, босыми ногами пошлепал в постель. Он забрался под одеяло и прислонил свои ледяные ступни к моим. Я вздрогнул от холода, но только крепче прижал его к себе.
– Ну вот, ты уже замерз… – прошептал я, целуя его в кудрявую макушку. Хаз издал короткий смешок – он всегда так делал, когда я целовал его кудри. Есть вещи, которые остаются неизменными, не смотря ни на что.
– Знаешь, хоть это и несправедливо, я благодарен за этот шанс, – после неловкой паузы подытожил Гарри и я вздохнул с облегчением – не хватало еще, чтобы он винил себя в чем-то.
– Я тоже, Эйч, я тоже… теперь все будет хорошо, – ответил я, закрывая глаза и позволяя себе расслабиться на минуту. Гарри мирно сопел у меня на груди, в комнате мерно пикали какие-то датчики, и сон, исполненный боли и надежды, наконец, накрыл и меня…
A/N: Ну что ж, история начинается именно так. Кто знает, может все будет в порядке...
Спасибо тем, кто читает и оставляет комментарии - я не знаю, как вас отблагодарить.
Просто спасибо за то, что вы со мной.
Я люблю вас.
Chapter 2. One chance.
Мэган, лечащий врач Гарри, стала именно тем человеком, которая разбудила нас после первой ночи, когда у нас была реальная надежда на то, что завтра все может стать гораздо лучше, чем было сегодня. Как оказалось впоследствии - одна из немногих ночей. Мэг тихо зашла в палату, тронула меня за плечо, чтобы я проснулся, и вышла в коридор всем видом показывая, что нам стоит поговорить.
Я поднялся с постели, пытаясь открыть сонные глаза, и последовал за ней в больничный коридор. К слову сказать, это не была одна из тех угнетающих больниц, где все вели себя словно сонные мухи, боялись даже дышать, чтобы не повредить одну из трубочек, вселяющих в них жизнь, и ждали смерти. Это была юношеская больница для людей младше тридцати - новый проект законодательства Британии. Кто-то из политиков посчитал, что в молодежной среде людям будет гораздо легче справится с болезнью - и не прогадал.
Когда тебя всюду окружает молодость и жизнь, не смотря ни на что, тебе самому захочется бороться.
Мэган положила руку мне на плечо.
– Как у вас дела, Луи? Ты уже сказал ему? – спросила она с явно-обеспокоенным тоном. Моё сердце забилось быстрее; я впился короткими ногтями себе в ладони.
– Мэг, что произошло? – спросил я, готовясь к худшему, что могло произойти за одну ночь.
– Боже, Луи, успокойся, пожалуйста, – сказала Мэг, обнимая меня за плечи, которые уже начинали подрагивать, – Я спрашиваю, потому что мне нужно знать реакцию Гарри. Если вам нужна помощь психолога…
– Никогда больше так не делай, Мэг, – сказал я, опускаясь на стул в больничном коридоре и стараясь дышать ровнее.
– Прости… – тихо сказала Мэг, давая мне время, чтобы успокоиться, – Просто я подумала, что такой человек как Гарри, в порыве эмоций может вполне отказаться от сердца.
– Мне тоже вчера так показалось, – я стряхнул челку, налипшую на лоб, – Но он в норме, правда. Он, вроде бы, даже благодарен.
Мэг удовлетворенно кивнула, что-то записывая в толстом блокноте, и позвала меня обратно в палату.
– Гарри? – тихонько позвала Гарри Мэган, – Просыпайся, кудряшка.
У Мэг были прекрасные отношения с Гарри: частично, потому что Гарри не был закрытым и озлобленным на жизнь больным, частично, оттого, что они сходились на каком-то психологическом уровне. Почти с первой встречи мы с Гарри стали звать доктора по имени, а она стала называть Гарри кудряшкой.
– Доброе утро, Мэг, – сонно улыбнулся Гарри, проводя рукой по кровати рядом с ним, и, видимо, не находя чего-то важного. На его лице отобразилось разочарование и он ожидающе посмотрел на Мэган.
– Я здесь, – улыбнулся я, заходя в палату сразу за врачом и подходя к кровати моего Хаззы, – Как ты себя чувствуешь?
– Так, как парень с острой сердечной недостаточностью обычно по утрам, – Гарри позволил себе шутку из разряда юмора утопленника.
– Прости, Хаз, – сегодня я решил не ругать его за специфическое чувство юмора, – У меня никогда не было острой сердечной недостаточности, так что я никак не могу знать, как чувствуют себя по утрам люди с этим заболеванием.
Гарри высунул язык, радуясь тому, что сегодня он не получил за шутку о болезни. Но сегодня я был в слишком хорошем настроении, чтобы ругать его.
Мэган кашлянула, напоминая, что мы в палате не одни.
– Гарольд, у тебя послезавтра операция, если завтра ты пройдешь интервью, – сказала она, пристально изучая его реакцию на то, что она говорит.
– Кхм, - выдавил из себя Гарри, закашливаясь, – Так скоро? Но мы ведь только этой ночью узнали, что мне смогут сделать пересадку.
– Сердце не будет долго ждать своего хозяина, – откликнулась Мэган, внимательно следя за каждой реакцией парня и пытаясь отыскать что-то, что могло бы помешать парню сделать то, что он должен был, – Ты должен принять решение прямо сейчас.
Гарри беспомощно уставился на меня, даже не зная, что и ответить. Он знал, что что-то могло пойти не так. Знал, что шансов хоть и много, почти столько же шансов того, что сердце не подойдет и ему останется еще меньше времени, чем было отведено до операции. И хорошо, если это было бы самое страшно… страшно было то, что все могло пойти абсолютно, катастрофически не так.
– Гарри, не смотри на него так. Это твое решение. Твои шансы на жизнь 80% к 20% в первый год после операции. В следующие пять - 64%. Это высокий процент, но все равно есть шанс, что что-то пойдет не так… – лаконично заметила Мэган, пресекая все попытки Гарри посоветоваться со мной. Я был с ней согласен в том, что пора бы Гарри самому научиться принимать решения, но что-то внутри меня протестовало из-за страха, что Хаз передумает.
– Я хочу это сердце, – тихо сказал Гарольд через минуту молчания и посмотрел в окно. За окном снова шел снег, только теперь падали не отдельные снежинки, а целый ворох их ложился на поток ветра и падал на землю, заметая черный асфальт дорожек больничного парка.
– Я люблю тебя, маленький, – тихо шепнул я, бросаясь к нему и сжимая его худое тело в своих крепких объятиях. Господи, как же я любил его. Почему Бог хотел отнять его у меня?
– Я тоже люблю тебя, мишка Бу, – сказал он, запечатывая коротким поцелуем мой рот и не беспокоясь о том, что подумает Мэган. У него не было времени, чтобы скрывать свои чувства или не делать того, что он хотел сделать. Каждую минуту его сердце было готово замедлить свой ход, а потом остановиться окончательно. Мы не любили терять время зря.
– Завтра интервью, кудряшка, – улыбнулась Мэг, определенно довольная таким быстрым исходом дела. Конечно, хоть проценты и говорили в ее защиту, Гарри мог отказаться, учитывая то, что у погибших людей не было шанса выжить. Болезнь не всегда делает человека закоренелым эгоистом, иногда, она дает шанс переосмыслить свою жизнь.
– Что мне нужно будет? – спросил Гарри все еще не понимая смысла интервью, которое ему должны были провести перед пересадкой.
– Они хотят понять нужно ли тебе это сердце так, как людям, стоящим в списке за тобой. Сможешь ли ты распорядиться им так, чтобы никому не пришлось жалеть. Я всегда считала эти интервью неудачной затеей, но это, можно сказать, традиция.
– Я буду готов к завтра. Все будет хорошо. Мне нужно это сердце… по одной простой причине, – сказал он и весьма выразительно смерил меня взглядом, снова притягивая меня к себе, чтобы поцеловать - на этот раз в щеку.
– Ведите себя хорошо, мальчики, – улыбнулась Мэг, – И насладитесь этим днем. После операции тебе нужен будет покой и время, чтобы восстановиться и привыкнуть к новому сердцу.
С этими словами Мэг вышла из палаты и закрыла дверь. Кажется, вместе с этой дверью закрылась и дверь в нашу прошлую жизнь, оставляя нам возможность двигаться только вперед…
A/N: Спасибо за то, что вы для меня делаете. Спасибо за все ваши комментарии, за оценки, за то счастье, которое вы мне дарите.
Я вас очень сильно люблю. Надеюсь, что комментариев не станет меньше, а только больше. Надеюсь, что вам понравится глава.
Chapter 3. Last day.
Интервью, как и наш последний день, прошло успешно. Гарри вышел из аудитории, где сидела комиссия по трансплантологии, счастливо улыбаясь. Я спросил у него о том, почему он такой веселый, на что он только покачал головой и ответил, что они будут рассматривать его дело до вечера. Почему-то он был уверен, что они согласятся, и его уверенность передавалась и мне. Мой Гарри, мой маленький мальчик мог получить новое сердце, которое обязательно любило бы меня не меньше, чем его предшественник. А возможно, даже больше.
- Хаз, ты готов к тому, что произойдет завтра? - спросил я, обнимая его за плечи и оставляя невесомый поцелуй на его виске. Даже не помню, когда мы по-настоящему целовались в последний раз, не помню, когда я целовал его без страха причинить ему боль.
- Я полностью готов к тому, что может случиться. У меня много шансов, Лу. Я не верю, но мне кажется, что надежда есть. Существенная надежда, - улыбнулся Гарри, дыша мне в ключицу и целуя мой подбородок. - Я люблю тебя Луи. Я так сильно тебя люблю.
- Я тоже тебя люблю, мой маленький, - улыбаюсь я, прижимая его к себе еще крепче, еще ближе, так, что, кажется, через пару мгновений могут хрустнуть ребра. Но ребра не хрустят, потому что я здраво оцениваю свою силу и не хочу причинить Гарольду лишнюю боль; я лишь держу его так несколько секунд, чтобы передать все чувства, всю любовь и всю боль, что накопилась во мне за последнее время, и отпускаю его, давая возможность нормально дышать.
- Слушай, - говорит мне Стайлс после секундного молчания; говорит таким тоном, что я сразу же понимаю - разговор пойдет о болезни и смерти, о забытье, о боли и грусти, - а что будет, если я умру?.. Знаешь, я никогда не думал о том, что будет с вами всеми. Я всегда заботился только о том, что случиться со мной - ну, знаешь, рай, ад и все дела...
Я только машу головой, отгоняя неприятные воспоминания. Мой мальчик совсем не подозревает как это - терять любимого человека. Он даже не помнит моих слез над своей постелью, когда строгая врачиха колдовала над его телом, то и дело выкрикивая "Разряд!". Он не знал, что в тот момент я готов был миллиард раз услышать слово "разряд"; больше всего я боялся, чтобы она прекратила и хоть печальным, но обыденным тоном произнесла: "Время смерти...".
...Я не сплю. Гарри забросил свою длинную ногу мне на бедро, сладко сопя и дыша мне в ухо, а я все никак не могу уснуть, думая о том, что будет с нами дальше. У нас был один из тех самых тяжелых дней перед выпуском нового альбома, когда Гарри нужно делать миллиарды фотографий с надоедливыми фанатками, а мне бродить под руку со своей псевдо-девушкой Элеанор, чтобы отвести подозрения от себя и Гарри. Не поймите меня превратно, с Элеанор у нас прекрасные и теплые дружеские отношения, из-за чего Гарри частенько устраивает мне разносы по поводу моей с ней дружбы, но, тем не менее, заставлять людей верить в ложь, зная, что однажды придет время раскрыться было очень неприятно. Не знаю что именно было обиднее: врать Ларри-шипперам, которые, по сути, сами все понимали и не особо верили в то, что я говорю, или же врать поклонником нашей с Эль пары, которые, в свою очередь, принимали каждое мое слово за чистую монету. Вообщем, сказать, что нам было тяжело в те дни - ничего не сказать.
Гарри заворочался с боку на бок, как-то неодобрительно скривившись. Я улыбнулся, полагая, что ему снится нехороший сон, и аккуратно сдвинул его ногу, чтобы пойти немного поработать, раз уж уснуть все равно не удается. Мне срочно нужно было что-то, помимо вранья людям, поэтому я заперся в кабинете с гитарой, пытаясь написать что-то, что отображало бы мои чувства к Гарри, и к Эль, и ко всем нашим фанатам вместе взятым.
Из нашей с Гарри комнаты раздался короткий стон. Я удивился, думая, что же такого могло присниться моему мальчику, чтобы так его расстроить или напугать. Стон повторился... Я тихо выскользнул из кабинета, пробираясь на ощупь в нашу комнату...
Гарри лежал посреди кровати и громко то ли стонал, то ли кричал. Его ребра выпирали, потому что, кажется, он задержал дыхание, его лопатки были почти оторваны от кровати, одеяло, в беспорядке, лежало на полу. По лбу Гарри катилась капелька пота, а в уголках глаз начали собираться слезы...
Я паниковал. Я не мог ничего сделать - я только стоял и смотрел, как Гарри выворачивает наизнанку от боли. В сознание я пришел только тогда, когда изо рта моего мальчика потекла тоненькая струйка крови из-за прокушенной губы. Я дрожащими руками набрал номер Скорой Помощи и сжал в объятиях Гарри, который не стал кричать меньше. Ему было чертовски больно; он задыхался, пытаясь что-то сказать, но не мог. Скорая прибыла через несколько минут.
Гарри доставили в больницу в считанные секунды, но этого времени хватило для того, чтобы его сердце успело остановиться в машине Скорой Помощи.
Отчаяние - вот что чувствует человек, когда сердце того, кого он любит, останавливается. Не страх, не пустоту, не боль - панику и отчаяние. Вот что это было.
Доктор предложила и мне пройти обследование, настолько я был бледным. После этого, она похлопала меня по плечу и сказала, что трудно любить человека с Острой Сердечной Недостаточностью - никогда не знаешь, что случится в следующую секунду. А мне не было страшно каждый миг нашего пребывания вместе, потому что Гарри просто мне не сказал, он скрыл это от меня...
- Вот что будет, если ты посмеешь умереть, Гарри Эдвард Стайлс, - торжественно произнес я, пытаясь усмирить бурю, бушевавшую сейчас в моей памяти. - Если ты умрешь, я придумаю тебя для себя.
A/N: С этой главой были некоторые проблемы: во-первых, я не знала как лучше вставить флэшбэк, во-вторых, не знала какой переход придумать между событиями и непосредственно операцией нашего Гарольда. В итоге, я решила совместить эти два пункта, и, как по мне, получилось довольно неплохо ;) А как думаете вы?
P.S. Решила, что пока не допишу этот фанфик - не возьмусь ни за какой другой. Поэтому, буду радовать вас только новыми главами здесь и новыми стихами. Спасибо за внимание!
P.P.S. Если вы хотите узнать обо мне побольше, репостнуть цитату или просто почитать мои мысли, вам сюда - http://vk.com/believeinlarryfic. ;)
Chapter 4. What if?..
- Нет, подождите, - уверенно сказал Гарри, когда санитары уже собирались вывезти его из палаты. Он посмотрел на меня прищуренными глазами и не смог сдержать улыбки.
- Луи Уильям Томлинсон, вы не представляете насколько прекрасно вы выглядите, когда волнуетесь, - сказал он, усмиряя нервную дрожь в голосе. Гарри теребил пальцами край простыни, но, кроме этого невинного действия, ничто не могло выдать того, насколько сильно он волновался. Стайлс медленно поманил меня пальцем и еще раз улыбнулся, на этот раз серьезно. Если вы хотите узнать каким образом улыбка может быть серьезной - посмотрите на любящего человека, который должен отправится на операцию. Счастье от того, что у тебя есть любимый человек, омрачается фактом, что ты можешь умереть в следующую секунду.
Я медленно подошел к Гарри. Мы прощались уже полчаса, и я был несказанно рад, что Мэган сказала нам прощаться за час до операции. В противном случае, мы бы просто сорвали ее, так и не сумевши попрощаться друг с другом. Наверное, в тот момент я осознавал все, что могло произойти, наиболее чётко. Мне было страшно, я не мог отпустить его руку, ведь я уже знал каково это, когда сердце человека, которого ты любишь, останавливается.
- Гарри Эдвард Стайлс, почему, черт тебя побери, ты все еще здесь? - шутливо разозлился я, очерчивая овал его лица указательными пальцами обоих рук и целуя его в нос. Гарри забавно улыбнулся и прижал меня к себе, все еще сидя на каталке.
- Просто, я не был уверен в том, что ты знаешь насколько сильно я тебя люблю, - сказал он, все еще не выпуская меня из своих объятий, и, кажется, пытаясь показать, насколько сильно я нужен ему.
- О, не беспокойся, это я и без тебя знаю, маленький надоеда, - хмыкнул я, стараясь придавать своему голосу столько радости, сколько вообще было уместно в этот момент. Я не хотел, чтобы он знал о том, как сильно я боюсь. Я не хотел, чтобы он догадывался, что мне жаль. Я просто хотел любить его столько, сколько времени нам отведено, и хотел, чтобы он не боялся.
- Я не боюсь, - внезапно сказал Гарри, улыбаясь во весь рот, но на этот раз его улыбка была действительно искренней и честной. Он, наконец, отпустил меня, разрешая мне дышать.
- Честно? - строго переспросил я, оставляя крохотный поцелуй на его затылке и ероша волосы руками.
- Абсолютно, - ответил он, - я не боюсь ничего, когда ты рядом. Я хочу уснуть, зная, что ты любишь меня, и проснуться с мыслью, что осталось недолго до того момента, как я увижу тебя. Или, еще лучше, - добавил он, - проснуться, ощущая, как ты обнимаешь меня и целуешь куда-то в висок.
- Маленький мой... - прошептал я, отстраняясь от него, ведь знал, что если продолжу в таком духе - то точно никуда его не отпущу. - Не бойся, я никуда не исчезну. Я буду с тобой, когда ты проснешься, обнимать и целовать тебя. А теперь - едьте.
С этими словами я запечатал его губы последним быстрым поцелуем и отошел обратно к окну, чтобы не смотреть на то, как двое крепких санитаров будут увозить его от меня. Я абсолютно не хотел этого видеть. Я хотел закрыть глаза, а потом - открыть и увидеть его перед собой. Здорового и веселого.
Больше терпеть я не мог. Я измучил весь медицинский персонал расспросами о том, как проходит операция, о маленьких медицинских деталях, о том, как пересаживают сердца, о том, что может пойти не так - мои вопросы не иссякали ни на мгновение. Я уже знал столько, что по истечению часа ожидания я и сам мог спокойно пересаживать сердце какому-то бедняге и, думаю, я был бы весьма успешен в этом.
Мне сказали, что если все пойдет по плану, Гарри вернется уже через три часа и будет спать где-то до следующего утра, пока не отойдет от наркоза. Потом - наблюдение и реабилитация, которые могли затянуться на месяц, а после - долгожданная свобода от больничной койки и пиликающих аппаратов.
Я так ждал этого момента, что даже стал забывать о рисках операции и о том, что Гарри может не вернуться вовсе. И, честно говоря, мне вовсе не захотелось об этом вспоминать.
Через три часа и пятнадцать минут, пятнадцать из которых я провел на иголках, так, словно мое собственное сердце вынимали из меня, а не из Гарри, дверь распахнулась и из-за нее показалась очень уставшая Мэган. Она пересекла холл, подходя ко мне.
Мое сердце пропустило удар.
A/N: Прошу прощения за hangcliffer. Я их просто обожаю, как вы могли заметить по этой главе.
Не грустите, мои хорошие, простите за маленькую главу и обязательно оставляйте комментарии.
Ваша я.