Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Сергей Вольнов
Режим Бога
ПРОЛОГ
1
…Я выбрал путь и подкрадываюсь вплотную, к самому входу. Нора уводит глубоко вниз. Мне — туда. Уверен, там ещё не один снорк прячется.
Под землёй, в ограниченном пространстве, дробовик гораздо эффективнее! Убираю свой «калаш» и подхватываю «Сайгу» с трупа «долговца», растянувшегося рядом со входом. В моём рюкзаке сотня патронов с дробью и полсотни с жаканами. По запарке просто забыл их слить торговцу «Долга», и здорово, что не избавился! Пригодились…
Ствол перед собой, ныряю в темноту. Ха, кто не спрятался, я не виноват! Довольно мрачная пещера ведёт всё глубже и глубже. Утробное рычание подземных тварей и корни, что свисают с потолка, лишь подливают горючки в пламя разгорающегося азарта. Как пить дать неподалёку целая толпа снорков!
Впереди в свете фонаря маячит что-то светлое. Нора заканчивается проломом в бетонной панели стены, за ним видна разводка труб. Вот оно, подземелье Агропрома. Через дыру прыгаю вниз и оказываюсь в узком аппендиксе. Отступать некуда, тупик. Тут же за стеной подают голос два «слоника»… Блин, они как будто поджидали!
Первый монстр возник в проходе и с лёту получил все восемь зарядов с жаканами. Есть! Спёкся, кузнечик. На ходу меняю магазин и буквально запрыгиваю в кольцевой тоннель. В считаных сантиметрах от меня тут же пролетает второй снорк.
Тварь, проскакав по трупам «долговцев», вламывается в кислотную аномалию, разворачивается и заходит на вторую атаку. На снорков, что ли, кислота не действует? А вот тебе, заполучи! Следующие восемь зарядов кучно ложатся в мутанта, летящего на меня. Есть! Ещё один спёкся.
Луч фонаря выхватывает из темноты подземного коридора «раскоряки» трупов. Все они из «Долга», на это указывают их комбинезоны. Предыдущие ходоки, о них мне говорили, накачивая инфой перед отправкой. Странно, что такая толпа с хорошей снарягой здесь полегла.
Нужно глянуть, что у них по кармашкам завалялось. Угу, пистолеты и патроны к ним… Не беру — лишний вес и стоят копейки. О, патроны к дробовику и аптечки — уже лучше…
Только-только поднял со второго трупа всё, что сгодится в ходке, и слышу противный писк из темноты. Крысы! Заблаговременно меняю жаканы на дробь. Самое то, что надо, пузатую мелочь в салат крошить.
Подсвеченные фонарём кислотные аномалии начинают мерцать, как фосфорные. Одна из ядовито-зелёных луж кислоты зашипела и забулькала — по ней тёмными пятнами скачут крысы. Блин, и для этих мутантов кислота что газировка. Шевелящаяся кучка наступает. По стае — огонь! Все восемь зарядов с дробью наждачат пол подземелья. Ага, не понравилось, мелкие твари?!
Три выжившие крысы развернулись и кинулись наутёк. Да щаз! Догоняю зверушек, перепрыгивая через трупы «долговцев» и лужи кислоты, и, конечно, перезаряжаюсь на ходу. Бах — минус один. Бах, бах — минус два и три… Всё, типа?
Нет, не всё. Откуда-то спереди слышны противные тоненькие попискивания. Там ещё крысы, несколько стаек. Что-то я протупил. Можно же было их гранатами закидать! Кстати, гранаты. Свои «лимоны» уже растратил ещё на поверхности.
Возвращаюсь к трупам «долговцев», пополняю запас патронов для «Сайги» и разживаюсь на гранаты. Эх, у мертвяков только эргэдэхи, а я так люблю «лимонки»! Но на безрыбье и «калаш» — автоматическая пушка.
Прокрадываюсь дальше. Коридор пуст. Живых — никого. Только трупы, хлам, разводка труб и… газоразрядная лампа? Точно, под потолком светятся три белые трубки. Не хочу даже пытаться думать, кто их сюда подвесил и почему здесь всё ещё есть электричество.
Узкие аппендиксы с двух сторон коридора, подобные тому, в который я спрыгнул, напрягают сильно. А вдруг там кто-то прячется? Потому крадусь осторожненько и постоянно выпасаю стволом эти короткие тупички. Пока что пусто. Ну и где мутанты? Им особое приглашение нужно?
Оп-па! Замечаю проломанные дыры под потолком в этих самых аппендиксах. И мой детектор реагирует на них… Когда я пройду мимо, повыпрыгивает оттуда всякое и в спину ударит. Но меня-то не подловишь, опытный уже, видал такое!
Впереди луч фонаря выхватывает из тьмы ещё один труп. Притормаживаю, отчего ж не разжиться добычей по ходу. Ссыпаю, чтобы не думать и не сортировать, содержимое его рюкзака к себе… Эх, не вышло «не думая»! Перегруз. С таким весом долго не прошагаешь, а если ещё и рывок понадобится совершить…
Придётся чистить мой рюкзачок, от хлама избавиться. Так, что у нас там? Водка — на фиг. «Калаш» и патроны к нему — на фиг. Противогаз мой старый, но с ПНВ… чёрт, жаль, не продал намордник торговцу, сейчас вынужден просто выбросить. Ну да ладно. Консервы и три батона хлеба — тоже на фиг. Вроде бы полегче стало… Блин, зазевался!
Словно почуяв, что я занят и моё внимание отвлечено, с одной стороны ринулась на меня стая крыс, а за спиной раздался рык снорка. Вот тебе и опытный! Только отвлёкся — и снова попался на этот долбаный трюк.
Подрываюсь и сливаю магазин дробовика в стаю. Эх, рано! От силы три-четыре крыски разорвало в клочья. Заряжаю жаканами, разворачиваюсь. Очень вовремя. Рычащий снорк уже летит на меня. Огонь!
Ах ты, чёрт! Зацепил меня, падла! Кровь потекла… Но всё же «слоник» заполучил свою порцию смерти и теперь едва ползёт ко мне на последнем издыхании. Секунду, урод, погоди!
Половина зарядов следующего магазина добивает мутанта. Но крысы уже успели перепрыгнуть ближайшую лужу кислоты и окружили, вцепились в меня, разрывая броню в лохмотья. Вот гнусные твари! Ремонт защитного костюма в копеечку выльется.
Выпускаю себе под ноги, в шевелящийся коврик мутированной плоти, остатки магазина и отпрыгиваю на несколько шагов назад, чтобы перезарядиться. Сменив магазин, окончательно размазываю по полу остатки стаи. Фу-ух, отмахался!
Использовав одну аптечку, я по-быстрому перебинтовался. Теперь валю дальше… Тьфу! Опять забыл про гранаты! Пара штук, даже не «лимонки», перемолотят любую стаю, одни кровавые ошмётки останутся. Лучше приготовлю-ка я гранаты заранее.
Беру в руки РГД и сразу вижу прямо по курсу прыгающую фигуру. Ещё снорк. Вот тебе, гнида! Граната улетает в сумрак коридора. Взрыв! Вспышка подсвечивает лестницу, уводящую наверх. А мутант, гад, ухитрился не сдохнуть. Прыти поубавил, но всё-таки выжил. Лови ещё одну трофейную гранату, не жалко.
Опять взрыв. Тело снорка, подброшенное вверх, падает обратно на пол и больше не дрыгается. Проход свободен.
Двигаюсь вперёд по коридору. Лестница — единственный вариант пройти дальше. Невнятное мычание в одном из аппендиксов настораживает. Резко выпрыгиваю и вскидываю ружьё, но жать на спусковой крючок пока не спешу. В узком тупичке рядом с трупом снорка на полу конвульсивно дёргается зомби, весёленький такой, брейк танцует. Значит, дальше жди ещё приколов. Одним выстрелов в голову добиваю раненого получеловека, иду дальше.
За лестницей коридор перекрыт до потолка ржавой решёткой, и виднеется ещё один аппендикс, нечто вроде комнатушки. Это помещение лучше бы проверить. Выпрыгиваю резко, как всегда, и вижу… ящик. Интересно, что в нём. Нож доставать, чтобы расковыривать доски, хлопотно. Проще стрелять. Пару зарядов дроби разносят дерево в щепки. Итак, что же мы здесь имеем? Ага, аптечка, очень хорошо, пригодится.
А теперь, сталкер, давай вперёд, наверх по лестнице, навстречу новым опасностям и приключениям!..
И что там? Вот! Сверху ещё одна мрачная, зловещая комната. Стеллажи, ящики, какие-то баки. Зелёная лужа кислоты булькает и светится в дальнем углу возле баков. Напротив «кислотки», в стене, виднеется проём двери. А эт-то что?.. На стеллажах — патроны и аптечки. Джекпот! Сгребаю всё в рюкзак, пригодится добро, отсортирую потом. Чёрт, опять перегруз!
Ладно, пока всё нормально, думаю, что бегать мне в ближайшее время и не понадобится. Убегать — это не по мне. При моей-то огневой мощи — и отступать? Враги не дождутся!
Проходя мимо очередного деревянного ящика, шмаляю по нему дробью. Доски привычно разлетаются в щепки, и я поднимаю ещё одну аптечку. Вдруг за решётчатой дверью оглушительно бабахает ещё одна «Сайга». Дробины бьют по прутьям двери и заставляют решётку звенеть. Сразу после этого к ружейному выстрелу добавляется автоматная очередь.
Блин, своей пальбой по ящику я привлёк к себе ненужное внимание! Интересно, кто это там прячется во тьме огромного зала и так злобно защищает секреты подземки? Даже не спросил, кто идёт, сразу бабахнул. Неужто «монолитовцы»? Откуда они здесь?
Ответ не заставляет себя долго ждать. Мой фонарь выхватывает за ржавыми прутьями две фигуры в экзоскелетах. На головах у сталкеров, открывших по мне огонь, отсутствуют шлемы. Что за дела? Дорогущие костюмы прикупили, а на шлемы рубликов не хватило? На миг луч фонаря высвечивает тело, а вместе с ним и физиономию сталкера. Тот буквально прыгает на прутья двери, таранит её… Вот оно что! Зомби, чёрт их побери.
Отскакиваю от дверного проёма, но зомбированный сталкер успевает ещё раз шарахнуть по мне из дробовика! Ё-моё! Только-только на аптечки разжился, и уже придётся их тратить… Кстати, что-то уж больно резво скачут эти гнилушки с киселём вместо мозгов. Прицельно стреляют, перемещаются очень быстро и профессионально.
Только вот зомби есть зомби. Никак не сообразят дверь открыть. Нет, чтобы вломиться в комнату и здесь прищучить меня. Хотя в каждое следующее мгновение ситуация может резко ухудшиться, если где-то поблизости бродит. Ну, ладно, держитесь, гады! Не на того напали.
2
В отдалении вдруг послышался многоголосый рык мутированных тварей. Сталкер-одиночка, увлечённый обнаружением проходов между густо раскиданными по руинам безымянного посёлка «жарками», «каруселями» и «трамплинами», отвлёкся от своего занятия. Он приподнял голову чуть выше края полуразрушенной стены дома и посмотрел в сторону приближающихся звуков.
Но там пока что ещё ничего нельзя было разглядеть, и человек снова повернулся лицом к артефакту. «Подсвеченный» мощным, модифицированным детектором, тот задорно перемещался среди аномалий. Обманчивая близость добычи соблазняла искателя хабара, подталкивала к необдуманным, опасным действиям.
Ну же, всего один рывок, на авось! Вот же он, артефакт, которого бродяга прежде никогда не видел и даже ничего о таком не слышал от коллег. Вот, вот, метрах в трёх, сволочь, подпрыгивает, переливается, гипнотически манит и влечёт. Неизвестную разновидность можно отнести к учёным, продать за большие деньги.
Должно хватить и на то, чтобы снаряжение обновить и свой «Винторез» модернизировать по полной программе. А с доработанной винтовкой — сам чёрт не брат человеку, который и без того не последний из снайперов. Такого можно натворить…
Но сплав воли, опыта и разума вынудил сталкера отказаться от безумной идеи рывка. Он уже почти час этот аномальный лабиринт засеивал камнями и болтами в поиске безопасной тропки к желанному артефакту. Уже почти тридцать шагов прокрался по нащупанной извилистой стёжке.
И всё-таки оставшиеся три метра ещё отделяли охотника от вожделенного хабара, продолжали таить в себе гибельную угрозу. Возможность преодолеть эти метры и захватить артефакт пока что не обнаружилась. Сталкер шёпотом ругнулся многоэтажным матом, захлопнул крышку детектора и быстренько, без задержек вышел обратно.
Он покинул смертоносное поле аномалий по выложенной болтами и камнями дорожке, перебежал в уже разведанное им место и укрылся за остатками печи, отгороженными тремя облезлыми, полуразрушенными, но окончательно не рухнувшими стенами.
Крыша этого домика давно провалилась, однако на здешних территориях можно было не опасаться атак с воздуха. Ни военных «вертушек», ни летающих монстров здесь никогда не было. Поэтому спрятавшийся человек занял позицию, удобную для отражения возможной атаки именно с той стороны, где раньше была четвёртая стена дома.
Стараясь дышать очень ровно, чтобы потише сипел, проходя через клапан, воздух в противогазе, сталкер тревожно выглядывал в дыры окон и трещины в стенах. Он хотел побыстрей высмотреть, что же там такое происходит. Что это за скопище мутантов? И почему ревущая орда несётся в сторону этих развалин? Неужели монстры каким-то образом почуяли именно его? Не могли ведь, расстояние слишком большое! Да и не до такой степени один человек ценная добыча, тем более для стаи…
Ответ не заставил себя долго ждать. Под нарастающий рёв, в котором слились хриплое рычание снорков, грозное хрюканье кабанов и заливистый лай слепых псов, на пологий холм, усеянный остатками домов посёлка, выскочил ещё один сталкер. Держа в руках винтовку, не хуже любого чемпиона по бегу с препятствиями удирающий от мутантов человек, не останавливаясь, перепрыгнул две кирпичные кладки метровой высоты. Так же энергично он перескочил через невысокую деревянную изгородь и кинулся в глубь руин.
Сразу же за ним в посёлок хлынула волна разномастных тварей. Снорки, кабаны, изломы, псы и тушканы буквально наводнили эту местность. Затаившийся в одном из домов сталкер от страха прижался к печи, за которой укрывался. Настолько огромной толпы мутантов он явно не ожидал увидеть…
Другой сталкер, «на хвосте» притащивший сюда всю эту ораву, пробегая мимо дома, в котором прятался охотник за артефактами, через пустой оконный проём как-то ухитрился заметить человека. Бегущий вскинул свою СВД и нацелил ствол на сталкера, засевшего внутри. Искателя хабара, прижавшегося к печке, парализовал шок от такого поворота событий. Винтовка направлена на него, и сейчас громыхнёт выстрел. Но почему?!
— Берегись! — крикнул пробегавший мимо сталкер и выстрелил.
Пуля свистнула выше головы обалдевшего искателя и нашла свою цель. Сверху, на гребне полуразрушенной стены.
Там взвыл раненый излом. Он взобрался на стену, коварно подкравшись со спины, и уже практически дотянул свою когтистую гипертрофированную конечность до человека, приникшего к печи… Пуля, вонзившаяся монстру в грудь, заставила излома прервать атаку и отдёрнуть лапищу. Запечному бродяге хватило мига, чтобы оценить ситуацию. В следующую секунду его «Винторез» уже нашёптывал мутанту негромкую «колыбельную». С хлопками вылетая из интегрированного глушителя, пули прошивали грудину и голову излома, мутант умолк и рухнул за стену, на гребень которой до этого вскарабкался.
Вооружённый снайперкой Драгунова сталкер-бегун уже промчался в глубь посёлка, уводя толпу монстров за собой. Почти беззвучная стрельба из «Винтореза» не привлекла внимание мутированной живности, и охотник за хабаром, выждав, пока все твари проскочат мимо него, прокрался вдоль стены и высунул ствол из-за её края.
Зонный чемпион по бегу с препятствиями нарезал круги, петли и зигзаги вокруг разрушенных домов посёлка. Часть преследовавших этого сталкера мутантов разорвали, сожгли и сплющили аномалии, между которыми человек ловко и успешно маневрировал. Благодаря дневному свету опасности можно было хорошо различать.
А вот вторую часть, большую по численности, медленно, но уверенно перебил из своего «винтаря» снайпер, вылезший из-за печки. Перемещаясь от проёма к проёму и от края одной стены до края другой, он стрелял и стрелял. Тихий хлопок следовал за тихим хлопком. Ни одна пуля не прошла мимо цели, но источник выстрелов мутанты так и не засекли. Через какое-то время на земле растянулся последний снорк, и за любителем побегать теперь прыгала лишь стайка тушканов.
Убегавший сталкер решил, что с этими хомячками ему пора разобраться самостоятельно. Он остановился, перебросил винтовку в левую руку, а правой выхватил пистолет и точными выстрелами разворотил тельца зверьков. Похоже, что в его «вторичке» были мощные разрывные патроны.
Стрельба наконец стихла, а вместе с нею исчезли и голоса мутированных тварей. Над посёлком опять воцарилась привычная для Зоны тишина. Привычная, потому что к фоновым гудящим, ухающим и прочим звукам, сопровождающим многочисленные аномалии, сталкеры быстро привыкают. Так обычные горожане Большой земли не замечают шумы проезжающего транспорта и другие городские звуки.
Бегун закинул свою винтовку за спину и, настороженно водя пистолетом по развалинам посёлка, неспешно потопал к брату-сталкеру, который ценой почти исчерпанного запаса патронов к «Винторезу» только что продемонстрировал своё мастерство снайпера. Тот выпрямился во весь рост, выбрался из своего дома с печкой и отправился другому навстречу. Два сталкера встретились у ржавого остова грузовика советского производства. Присев за ним на корточки, заменили опустевшие магазины своего оружия полными.
— Уф, отстрелялись. Этот у меня последний, уф. — Сталкер с «Винторезом» снял противогаз и начал жадно глотать воздух, стараясь отдышаться после всех задержек дыхания, необходимых снайперу. — Спасибо, брат, этот излом меня почти достал, уф… Скажу честно, сначала я хотел тупо удрать и оставить тебя на растерзание этим тварям, уф. Ну, извини… так же почти все делают, своя шкура дороже всех, уф… Но ты настоящий мужик! Помог мне, уф, даже зная, что после этого я должен был попросту смыться. Спасибо тебе.
— Не за что, — без тени какой-либо эмоции в голосе, ровно ответил второй, передёрнул затвор своего пистолета и выглянул из-за корпуса самосвала. — Ты мне тоже помог. Так что будем считать, мы квиты и никто никому ничего не должен. Согласен?
— Ну да, — пожал плечами снайпер, отправил «Винторез» за спину и извлёк пачку «Примы». — А тебе не показалось странным, что куча разношёрстных уродов бегала одной стаей?
— Чего же здесь странного? — Другой сталкер поднялся, встал напротив коллеги и стволом пистолета указал в том направлении, откуда прибежал. — Там контролёр, гнида, ходит. Это была его свита. Так что нужно отсюда рулить, пока он новую кодлу не собрал.
— О-о-о! Спасибки за предупреждение. — Обрадованный инфой, ценной для выживания, искатель хабара заулыбался, закурил и протянул пачку собрату. — Будешь кур… э-э… ты чего?!
Ствол пистолета «настоящего мужика» уже был нацелен точно в лоб снайперу. Холодным, невозмутимым взглядом убийцы он смотрел жертве прямо в глаза.
— Я такие не курю. Ничего личного, брат-сталкер. Так надо, бывает, требуется останавливать носителей вредных желаний, уже поздно выводить. Я тебя давно ищу, а излома не подпустил, чтобы ты помог мне отмахаться от свиты контролёра. — Убийца говорил всё так же ровно и неторопливо, заодно позволяя жертве в последний раз затянуться сигаретным дымом. — Ну и для гарантии. Хочешь сделать хорошо — делай своими руками. Кому-то надо и этим заниматься. Не всегда Зона позволяет уйти, приходится зачищать на месте.
Сталкер с «винтарём» за спиной жадно, полными лёгкими втянул дым, медленно его выдохнул… швырнул сигарету в лицо другому и резко дёрнулся вперёд в последнем отчаянном рывке. Но реакция у киллера оказалась молниеносной. Пуля проделала аккуратную дырочку во лбу искателя хабара, так и не добывшего новоявленный артефакт. Вместо затылка возникла огромная дыра. Кровь, мозги, куски костей и скальпа вылетели в неё и расплескались на грязной, старой резине покрышки колеса грузовика. Тело убитого обмякло и сползло наземь.
Другой сталкер пошарил по карманам костюма трупа, извлёк оттуда КПК, больше ничего не взял. Подхватил своё оружие и убежал прочь из бывшего посёлка, к которому уже подтягивались, выстраиваясь в «боевые порядки», очередные марионетки контролёра.
3
Протяжно взвыла сирена вишнёвой иномарки, бешено мчавшейся по одной из центральных улиц. Этим воем нервный водитель подстегнул шустрого пешехода, перебегавшего дорогу на красный свет светофора.
Машина унеслась дальше, продолжая возмущённо сигналить. Звук неизбежно искажался допплеровским эффектом, становясь более низким по мере отдаления источника. Беспокойный водитель «хонды» куда-то сильно торопился, не иначе, как на свои же похороны… А пешеход, крепкий парень, с виду не старше двадцати лет, в синих джинсах и чёрной футболке, ловко запрыгнул на высокий бордюр. Не оборачиваясь, через плечо, он жестом показал лихачу-водиле средний палец, выставленный из сжатого кулака. Опустил руку, в несколько шагов пересёк тротуар и остановился возле угла массивного, «сталинской» постройки дома.
Какому-то предприимчивому бизнесмену пришла в голову идея устроить в подвальных помещениях бар, и вход в заведение располагался именно здесь. На пересечении главной улицы города и улицы Большой Морской, проезжую часть которой пешеход только что пересёк, проскочив перед самым бампером автомобиля.
Молодой человек, судя по выражению его лица, в этом подвальном баре ещё ни разу не бывал. Он внимательно, изучающе осмотрел крутую лестницу заведения, стилизованную под спуск в блиндаж времён Великой Отечественной войны. Покачал головой и ухмыльнулся, заметив на тротуаре у стены дома мусорный контейнер, сработанный в форме авиабомбы для какого-нибудь винтового «юнкерса».
«…До тебя мне дойти нелегко, а до смерти четыре шага…» — такая же ретропесня тихо и ненавязчиво лилась из укреплённого над входом старого репродуктора, по внешнему виду сохранившегося с тех же времён.
Парень почесал макушку, как-то неуверенно оглянулся, как будто проверяя, не следят ли за ним шутники, назначившие ему здесь встречу, затем пожал плечами, улыбнулся и устремился вниз по ступеням…
Верхнее освещение в этом зале было приглушено. Лампы, укреплённые на стенах, тоже светили неярко. Вдобавок они были накрыты плафонами «камуфляжной» расцветки — зелёными и жёлтыми. Возникало стойкое ощущение, что длинное узкое помещение бара наполнено зыбким туманом.
Посетитель, вошедший в «Бункер», нерешительно остановился на пороге. Он стоял у дверей и сквозь полусумрак вприщур пытался рассмотреть присутствующих здесь людей. Это заведение жило в основном ночной жизнью, поэтому сейчас в нём было почти пусто. Двое, с виду очень деловые мужчины с барсетками, в дальнем от входа углу, рядом со стойкой, бурно обсуждали «цены на семечки». Ещё одна посетительница, темноволосая женщина, расположилась в середине зала, ближе ко входу, лицом к двери, спиной к стене. Она подняла правую руку и приветственно помахала ладонью, привлекая внимание молодого человека.
Когда он вопросительно уставился на неё, женщина энергично закивала и указала на саму себя, ткнув кончиками пальцев левой руки в свою грудь. На лице парня отразилось удивление, он явно не был в курсе, что его здесь ждала встреча именно с ней. Но кроме этой клиентки, бармена и пары деловых, поглощённых своим разговором, в зале не наблюдалось ни единой живой души.
Непроизвольно пожав плечами ещё раз, молодой человек направился к боковому столику, одному из расположенных вдоль стен. По пути невольно он вертел головой, рассматривая детали дизайна этого необычно оформленного заведения.
Обставленный шеренгами высоких табуретов центральный стол, вытянутый вдоль оси основного зала, опирался на танковые гусеницы с колёсами. По стенам были расклеены самые настоящие фотографии, не копии, времён Великой Отечественной войны. За стёклами стендов, укреплённых там же, на стенах, виднелись такие же неподдельные награды, знаки отличия, портсигары, губные гармошки, униформы, пистолеты, ножи, штыки и прочие образцы экипировки и вооружения обеих воюющих сторон противостояния, уже полузабытого в текущее время. Вдоль правой стены, на узком выступе-полке, расположились самые настоящие — ржавые, побитые или сохранившиеся в целости — винтовки, пулемёты и автоматы той эпохи. Любой посетитель при желании мог потрогать оружие руками и убедиться в его подлинности.
— Добрый день, вы и есть… э-э… Пилигрим?
Поздоровавшись и задав вопрос, новый посетитель, секунду поколебавшись, протянул женщине руку для знакомства.
Поджидавшая женщина, тоже после короткой паузы, встала и всё-таки ответила ему рукопожатием. И стиснула пальцы молодого человека неслабо, судя по непроизвольному удивлённому взгляду, который он бросил на их сомкнувшиеся ладони.
— Да, это я, — сообщила она, убирая руку и вновь присев на табурет. — Пилигримшей зваться как-то несерьёзно. На прикол смахивает.
Уже не юная девушка, но с вроде бы хорошо сохранившейся фигурой, выглядела она лет на тридцать пять. Худенькая, не так чтобы высокая, одета была невзрачно, без особых выкрутасов, простые джинсы и лёгкая серая курточка из плащовки. Простая серебряная цепочка обвивала тонкую шею.
Даже в полусумраке было заметно, что на губах, веках, щеках и бровях женщины нет и намёка на косметику. Но это лицо обязательно привлекло бы взгляд мужчины, не падкого на разрисованных кукол, а способного оценить природную красоту. Впрочем, молодому человеку скорее всего в эту минуту было совершенно не до разглядывания и оценивания женской привлекательности собеседницы. Он явно чувствовал себя даже не то что не в своей тарелке, а случайным прохожим, который по ошибке забрёл в чужую кухню.
Женщина, названная Пилигримом, не спешила начинать разговор первой. Она не стала тараторить, как это свойственно практически всем дамам, и вот этим неожиданным молчанием окончательно ввергла парня в ступор. Он мялся и как-то нервно, почти затравленно, осматривал экзотическое заведение. Только-только оглядел этот посетитель потолок бара, на котором были изображены оперативные карты боевых действий ВОВ, и уже открыл было рот, чтобы начать разговор, как к столу приблизилась появившаяся из подсобки за стойкой девушка. Облачённая в советскую военную форму, пилотку и сапоги того времени официантка протянула парню меню, вложенное в раскрытый армейский планшет.
— Спасибо, мне, пожалуйста, только кофе, эспрессо! — Парень отрицательно замотал головой и даже замахал руками, показывая, что ему нет надобности изучать содержимое кожаной полевой сумки офицера Красной Армии.
Девушка согласно кивнула и ушла, но стилизованное меню всё же оставила на столешнице.
— А я, как вы уже догадались, тот самый «свободовец», — начал наконец-то парень, отводя глаза в сторону, не в силах выдержать пристального, в упор, взгляда, которым его буквально насквозь просверливала Пилигрим. — Скажите, а то, о чём мы с вами говорили на форуме Олд-сталкера… это всё правда? Вы меня по-настоящему проведёте? Это действительно можно сделать? Или просто Костя Меченый с Рубероидом прикалываются… конечно, я не только от них эту легенду слышал, но они…
— Ты сам-то как думаешь? — Женщина отпила горячего чая из старинного «гранчака», вставленного в подстаканник. — Пришёл бы сюда, не веря в то, что всё это может оказаться чистой правдой?
— Я не знаю… всё это так странно. Поймите меня правильно, я уже верю, но всё равно как-то очень… необычно. — Молодой человек заёрзал на своём сиденье, его наверняка разбирало любопытство и переполняло нетерпение. — Ваши месседжи… все ваши рассказы… они такие настоящие! Совсем не как придуманные и высосанные из пальца истории того же Рубероида или Жакана… В одно я точно поверил — вы реально были в Зоне. Каким образом это возможно, я себе пока даже представить не могу, но вы там были…
Парень замолчал. К столику вернулась официантка и поставила перед ним блюдце и чашку. Белые, керамические, современного дизайна, они совершенно не вписывались в окружающий интерьер. Назвавшийся «свободовцем» придвинул к себе напиток, но сразу глотать его не стал.
— Давай на «ты», мне так будет удобней. Со спины я вряд ли отличаюсь от твоих ровесниц, да и спереди ещё вполне могу претендовать на обращение «девушка». — Собеседница неожиданно мило улыбнулась. — И прежде чем ответить, я хотела бы спросить… Что для тебя есть Зона? Почему ты туда хочешь попасть? Почему именно она, а не горячие точки там всякие… Ирак, Чечня, Афган, латиносы, африканские страны, выбирай любое го…
— О-о, ну вы… ну ты даёшь! — Парень округлил глаза, расправил плечи, заулыбался и буквально расцвёл, как будто бы его бурным потоком до краёв заполнила энергия жизни. — Это же Зона! Там всё по-другому. Больше нету нигде в этом мире ничего подобного. Зона — это целая вселенная, отдельный мир со своей структурой, до которого не дотянулись щупальца системы… Внутри Периметра нет места генетическим отбросам и отбраковкам человечества, для которых по всей Земле веками создавались тепличные и комфортные условия… Там можно забить на все эти социальные ужимки и условности. Там всё правильно, там естественный отбор в действии. И там я смогу не сдерживать себя, а развернуться на всю. Я смогу стать самим собой. Вот!
[1]
Женщина спокойно и терпеливо выслушала парня, прихлёбывая чаёк. Складывалось впечатление, что подобные речи её не особенно впечатляют, что она их слышит далеко не впервые.
Дослушав страстную речь, она сказала:
— Ага. Предположим, я могла бы тебе помочь, но… почему ты решил, что сам выживешь в Зоне? Почему ты так уверен, что пройдёшь естественный отбор, а не станешь очередной тушкой, идущей в черноту на убой?
— Ну как же?! Я, конечно, учусь ещё, студент универа, и в армии не служил, но и время зря не теряю. — Молодой собеседник почувствовал, что женщина вовсе не пошутила, когда упомянула, что способна ему помочь, и принялся страстно убеждать её в своей состоятельности и подготовленности. — Я не так давно очень плотно занимался спортивным многоборьем. К тому же прошёл все местные курсы выживания. И ещё перещупал своими руками большинство самого распространённого оружия, из некоторого даже стрелял! Потом, я участвовал в военных играх, максимально приближённых к реальным услови…
— Но в последнее время, как ты сам отписывался на форуме, всё больше за компьютерами заседаешь. — Пилигрим вдруг резко оборвала продолжение пламенной речи. — Надеюсь, ты понимаешь, что реально оказаться в Зоне и рубиться в какую-нибудь игрушку, усевшись в кресло перед дисплеем, — это две ну о-о-очень большие разницы?
— Да что ж я, совсем тупой?! — Парень вспылил, на скулах его отчётливо заходили желваки… но «свободовец» тут же себя взял в руки и по возможности спокойным тоном продолжил: — Разницу я отлично улавливаю, потому и держу в форме своё тело. Единственному, чему я не смог научиться на практике по понятным причинам, это определять аномалии и эффективно уничтожать мутантов. Но теоретические знания я освоил так, что хоть посреди ночи меня разбуди, задай ситуацию, и я с лёту отвечу, что нужно делать!
Женщина недоверчиво повела бровью и о чём-то своём задумалась, словно бы взвешивала все «за» и «против».
— К тому же меня, сколько себя помню, не покидало чувство, что в этом мире я лишний, — как-то уже совсем не пафосно, с оттенком искренней печали в голосе добавил молодой человек. — Я как птица, рождённая на воле, но силой заточённая в клетку системы, в клетку этого мира. А там, в Зоне, настоящая свобода, там всё зависит только от твоей выносливости, твоих умений, твоего ума и твоей отваги. И только там я смогу стать настоящим. Просто — настоящим «я».
— И от твоей удачливости, чтобы ты знал… Любопытно-любопытно… Возможно, ты и не так уж безнадёжен. Хотя местами казался полным… — Женщина не закончила фразу.
Умолкла, закусила губу и опять погрузилась в свои мысли.
— Знаешь что… Я тут и правда, как полный идиот, разоткровенничался, а ты, кажется, мне просто мозг паришь! — «Свободовец» опять вскипел, кинул на стол бумажку в десять гривень за кофе и встал, собираясь убраться прочь из бара «Бункер». — Фигня это всё! Нету никакой «Зоны обетованной», и провести туда меня ты не сможешь, назовись хоть пилигримом, хоть поводырём, хоть маршрутизатором.
— Погоди, не спеши, горячий украинский хлопец… — за руку придержала его женщина. — Мне требуется некоторое время, чтобы принять окончательное решение. Я должна… э-э… по возможности ощутить, насколько ты совпадаешь с тем, что говоришь. К тому же, хе-хе, кофе здесь стоит ровно в два раза больше, чем ты оставил денег.
— Ты так и не ответила. — Парень снова плюхнулся на табурет, раздражённо высвободил руку из крепкой хватки и пристально уставился на собеседницу. — Она реально существует? Где-то, как-то. Туда действительно можно попасть?
Он уже не отводил свой, не пялился по сторонам. Гнев словно бы наполнил его отчаянной решимостью.
Женщина затаённо улыбнулась, глубоко вздохнула, будто смирившись с чем-то неизбежным, и… вдруг развернулась вполоборота, достала из своего чёрного кожаного рюкзачка какой-то прямоугольный, формой похожий на большой пенал, прибор в корпусе жёлтого цвета, с большой колбой газоразрядной лампы и сеткой. Пилигрим откинула эту сетку вверх, и «пенал» тотчас же истерически запищал, а лампа быстро-быстро замигала.
Остальные посетители и обслуга бара даже не соизволили глянуть в сторону беседующей парочки, сочтя раздавшийся звук просто дурацким рингтоном мобилки. А зря… Если бы они подошли к столику и разглядели, что именно Пилигрим прикрывает от их взоров своей спиной и серой полой курточки, то очень удивились бы тому, что увидели.
«Свободовец» округлил, выпучил глаза и чуть ли не уронил свою отвисшую челюсть на столик. На серебряной цепочке, обвивавшей шею женщины и утекающей вниз, в ложбинку между грудями, вдруг зашипело и проявилось нечто вроде кулона, невидимое до этого. Оно светилось, пульсировало, переливалось сказочными цветами и внешне выглядело как нечто абсолютно внеземное. В долинке между холмиками женских грудей засияло, стреляя лучиками, крохотное, но от этого ничуть не менее жаркое космическое светило…
— Офиге-е-еть… — «Свободовец» опять обрёл дар речи никак не меньше, чем спустя долгую минуту, и вот теперь было отчётливо видно, что в его глазах бушует огненный смерч жизни, будто солнышко влило в них свой живительный огонь. — Это же…
— Да, именно он. — Женщина захлопнула сетку прибора, и загадочное образование мгновенно исчезло, словно и не бывало его вовсе, а цепочка — просто цепочка, ничего такого к ней не прицеплено. — Думаю, ты получил ответы на свои вопросы.
— Почти! Остался лишь один, самый главный. — Студент жадно смотрел на женщину, и в глазах его полыхал огонь надежды. — Ты возьмёшь меня с собой, Пилигрим? Ты проведёшь?
Ответное молчание собеседницы породило долгую-долгую паузу, которую завсегдатай фанатских сайтов, известный как «Свободовец_512», с достоинством выдержал. Затем женщина, появлявшаяся в компьютерной сети под ником «Пилигрим», приоткрыла было рот, хотела что-то произнести, но… громко вздохнула и промолчала.
Закрыла глаза и застыла без движения, будто окончательный ответ на заданный вопрос в эту минуту пыталась расслышать внутри себя. Отыскать его где-то в самой глубине своей памяти.
Глава первая
НОВАЯ МИССИЯ
1
Мир Зоны мерещился мне повсюду. Он оживал перед моим внутренним взором в метро и маршрутках, в электричках и автобусах, в больших залах и маленьких комнатах, посреди толпы и когда я оставался один. Особенно когда я оставался один. Я рисовал этот мир в своём воображении, и он властно заполнял сознание.
Представляя, как в моих руках появляется «калаш», я уже настороженным взглядом осматривал каждый сантиметр помещения. Где-то слышались шаги, и остро хотелось, чтобы это были те персонажи, из которых состоял мой любимый мир. Только вот другой мир, окружающий меня, по-прежнему безжалостно развеивал все эти мои фантазии. Из-за угла в коридор выходил человек. Самый простой, обычный человек, который шёл по своим делам, таким же простым и обыденным. И близко не сталкер, крадущийся в ходку за хабаром…
Дошло до того, что иногда ночью я просыпался, обескураженно понимал, что ходка по Зоне, в которой я только-только участвовал, была всего лишь сном, и готов был завыть от тоски. Потому что не видел ни малейших способов поменять местами сон и окружающую явь.
Но однажды мне повезло. В конечном итоге так и должно было случиться. Слишком сильным было моё желание, и эта сила, видимо, как-то способна воздействовать на мироздание… В этот день мне, как всегда, надо было ехать куда-то, справляться с какими-то проблемами, разруливать набившие оскомину повседневные дела.
Я спустился в метро. Поезд не заставил себя ждать и вскоре с привычным шумом вырвался из тоннеля. Вагоны тянулись мимо меня, тормозя и останавливаясь. Створки автоматических дверей разомкнулись, я вошёл в ближайшую из них, увидел свободное место и без лишних раздумий направился к нему.
Выдержав остановочную паузу, поезд вновь тронулся и начал движение, набирая скорость с возрастающим шумом. Всё как всегда, ничего нового, одни и те же шумы, виды, запахи, события, действия, ощущения, до чего же мне всё это надоело, кто бы знал… Я отвернулся к стеклу и уныло смотрел, как тянутся за ним различные кабели и мелькают лампочки на стенах подземного пути. Наблюдая за этой привычной монотонностью, я нашёл спасение в том, что вновь мысленно погрузился в любимый мир. Захотелось представить, что это метро тоже часть Зоны, что на самом деле поезд не несётся на огромной скорости, а замер под тяжестью времени…
Окружающая реальность почти исчезла. Я ощутил тяжесть на плече, словно его перехлестнул ремень настоящего автомата. Дыхание и ритм моего сердца сделались совсем тихими, как будто опасаясь выдать себя звуком в абсолютной тишине. Ведь я начал охоту на мутанта и не должен себя обнаружить раньше време… Внезапно, прорываясь сквозь желанные ощущения, до моего сознания донёсся голос из динамиков вагона. Диктор объявлял название следующей станции. Именно той, на которой мне требуется выйти. Ужас, я опять вынужден прощаться с Зоной! Больше всего на свете мне не хотелось выпадать, моего любимого мира…
Поезд остановился, и хочешь, не хочешь, а нужно было покидать вагон. Ещё не полностью вынырнув из своих фантазий, я вскочил и ринулся к выходу. На кого-то по ходу налетел. Сильно толкнул, пробормотал что-то вроде извинения и выскочил на перрон.
Со мной такое случалось не впервые, я часто наталкивался на людей, не успевая заметить и избежать столкновения. Если твои мысли витают где-то далеко, в другом мире, это неудивительно… И только когда дверные створки с шипением сомкнулись за моей спиной, поезд тронулся и, набирая скорость, скрылся в глубине тоннеля метро, до меня вдруг дошла ответная фраза человека, которого я толкнул в этот раз.
«Зона неловкость не простила бы!» — бросил он в ответ на моё подобие извинения…
Я стоял на краю перрона и растерянно смотрел вслед габаритным фонарям последнего вагона, растворяющимся в темноте тоннеля. Этот поезд уже ушёл.
В тот же день вечером, за чашкой крепкого чая, я прокручивал в голове это столкновение и брошенную мне в спину фразу. Вначале я даже не мог поверить, что правильно расслышал. Он действительно так сказал или мне просто послышалось?.. Но всё-таки поверил. Такое совпадение… Однако, поверив, не мог взять в толк, как это произошло и почему. Да, появились десятки «почему?», и я не мог выбрать одно-единственное.
Несколько дней и ночей я не знал покоя, почти не спал даже. А потом пришлось убедить себя, что это случайность.
Случайное совпадение, что отголосок моей любимой фантазии прозвучал в этом мире. Просто досадная маленькая случайность. И я даже поверил, что если бы относился с большим вниманием к тому, что говорят окружающие, то вполне возможно, такие совпадения случались бы ещё.
Моя «внешняя» жизнь вновь потекла по обычному руслу. Просто время. Без дней календаря, без названий месяцев. Ничего не менялось. И скорей всего ничего бы и не поменялось как минимум в течение ближайших лет, если бы… я снова не повстречал того памятного человека, обронившего фразу о Зоне.
2
Где-то там, над головой, на недостижимой высоте, сильный ветер гнал по ночному небу тучи. Время от времени они закрывали бледный диск Луны, погружая Зону в ещё более густую тьму.
Я сидел, подняв вверх лицо, и завороженно наблюдал за тем, как спутник Земли постепенно исчезает за очередной тучей. Проходит секунда, две, три, десять… И Луна сначала игриво выглядывает краешком из-за края сгустка черноты, медлит. Только потом появляется вся, выплывает, словно манекенщица на подиум. Она позволяет смотреть на себя, восхищаться собой, но вдруг, в любую секунду, опять скрывается за тёмной завесой, оставляя тебя наедине с твоей же раскатанной губой.
Давненько я уже не смотрел в небо ночью. Впрочем, обычно там и смотреть-то не на что. Вверху плотный, однородный, свинцового цвета купол. Здесь он почти всегда скрывает землю от ярких, блестящих глаз звёзд и светящегося лунного лика. Это хорошо, что я решил сегодня заночевать на открытом воздухе. Мне повезло. За последние пару-тройку недель я впервые провожу ночь не под крышами и не под массивными бетонными потолками, и вот именно сегодня на небе резвится и смеётся красавица Луна.
Это небесное тело с раннего детства вызывало у меня особое чувство. Помню, мама говорила, что мальчиком я обожал смотреть на Луну и постоянно задавал один и тот же вопрос: «Почему она такая печальная?» Любовь к недостижимому «ночному солнцу» — одна из считанных по пальцам одной руки никчемных привычек, которые я пронёс с собой через Периметр сюда, в Зону. И до сих пор не избавился в отличие от многих других напоминаний о прошлой жизни, переведённых в разряд ненужного балласта.
«В компании с „Толстяком“ время летит незаметно», — утверждает реклама одноимённого пива. Согласиться с этим самоуверенным заявлением или опровергнуть его я вообще-то не имею морального права. Потому что сам это пиво «Толстяк» ни разу даже не пробовал. А вот с утверждением, что в Зоне время летит незаметно, — согласен на все сто.
Пришёл я сюда четыре года назад. И эта без малого полусотня месяцев пролетела как один день. Ходка-отдых-ходка-отдых-ходка-отдых… Именно в таком режиме и живу. В принципе как и подавляющее большинство вольных сталкеров. От заказа до заказа, от рейда до рейда…
[2]
Сегодня вот получил задание от «Свободы». Несложное. Всё сводится к одному — убить сталкера по прозвищу Несси. Ничем не примечательный заказ. Аналогичные у меня уже были, десятка полтора. А заказов по типу «принеси артефакт — документы — и тому подобное» — ещё больше. Можно сказать, уже приелось это челночное снование туда-сюда и обратно! Но куда деваться-то? В Зоне нужны деньги. А чтобы получить хороший гонорар, нужно обязательно кого-то грохнуть или найти что-нибудь этакое, ну уж очень необыкновенное.
Ещё, как вариант, можно просто ходить и собирать артефакты. Но это не моё, я так и не привык зарабатывать, подбирая с земли всяческие «чудеса». Работать на самого себя, конечно, проще, но зато не особенно стабильно. И не всегда прибыльно, ведь с артефактами — когда густо, а когда и пусто… Хороший и постоянный заработок дают совсем другие источники. Люди. Заказчики, когда платят.
А для того чтобы выжить — нужны деньги. Такое у человечества правило. Без разницы, внутри Зоны или за её пределами.
Несси… Интересное всё-таки прозвище. У кого как, но у меня оно почему-то сразу вызвало стойкую ассоциацию не с мифическим чудовищем, реликтовым динозавром из шотландского озера Лох-Несс, а с Лесси. Это кличка собаки. Был такой телесериал про умного и отважного пса, настоящую собаку, не псевдо и не слепую. Помнится, я в детстве смотрел. Очень популярный в своё время сериал. Настолько, что спровоцировал моду на собачью породу колли. Только в моём подъезде этих овчарок завели сразу две семьи. Овчарок шотландских, кстати.
Несси… Всё-таки странное для сталкера прозвище. Что бы оно значило? Интересно, кто ему такое придумал и за что дал. По ходу, тот сталкер был приколистом, если так загадочно прозвал.
«Свободовцы» тоже отчудили. На фотке объекта, которую они мне скинули, Несси лучезарно улыбается. Прямо не зонный мужик, а какой-нибудь популярный актёр, снимающийся в романтических комедиях и мелодрамках. Настолько у него завораживающая и заразительная улыбка. Создаётся впечатление, что этот Несси специально позировал для фотографа. «Свободовцы» что, не могли другую фотку скинуть? Или тоже решили прикольнуться? Это, впрочем, неудивительно, они ребята нескучные, с чёрным юмором.
Судя по изображению, Несси парень весёлый, беспечный и безбашенный, но глаза — цепкие, умные. Даже как-то жалко убивать его. «Эй-эй, Комета, ты чего?! — одёрнул я себя мысленно. — Неужто опять становишься сентиментальным? Стареешь, что ли?»
Вдруг мне стало интересно — а на сколько же лет я сейчас «тяну» с виду? Учитывая, что в Зоне год «стажа» идёт даже не за два, а за все три, если не за пять, то мой тридцатник мне вряд ли дадут…
«Свободовцы» вообще-то молодцы. Подошли к делу со всей серьёзностью. Скинули фотку, координаты мест, где Несси бывает чаще всего, а также сбросили координаты точки, где последний раз видели этого парня. Вот за последнее им огромное спасибо. «Свободовцы» указали мне, что называется, точку начала отсчёта.
Иными словами, существенно облегчили задачу. А то, бывало, заказчик только сообщит имя неугодного ему человека, а дальше — разбирайся самостоятельно. Сразу вспоминается один такой забавный случай. Сталкера звали то ли Мушкетёр, то ли Гусар. И ему заказали другого сталкера. На КПК исполнителя скинули только прозвище жертвы. А тут ещё этому исполнителю память отшибло, что-то с ним там по ходу стряслось… В общем, пришлось тому Мушкето-Гусару попотеть, исполняя заказ, ещё и как.
Если данные верны, то весельчак Несси чаще всего бывает на «Скадовске», в баре «Сто рентген», и на Кордоне. Ишь куда захаживает! Должно быть, любит выпить, потрепаться и купить-продать-обменять. Впрочем, как и большинство сталкеров. Но чего-то другого я и не ожидал.
А вот периодическое появление Несси возле Радара — это уже интересно. Что он в том краю делает-то? Первое, что приходит на ум, — устанавливает какие-нибудь датчики, приборы и прочие безделушки, на которые местные учёные прямо-таки молятся. О других возможных причинах я даже не стану думать. Действительно, какая мне разница, что Несси забыл у Радара?
Не в моих правилах стремиться познать внутренний мир «заказанного». Моя задача — просто убить его. Возможно, кому-то покажется дикостью, что я воспринимаю цели заказов именно как цели, как неодушевленные предметы. Зато мне так проще делать свою работу.
Я достал из нагрудного кармана комбинезона помятую пачку сигарет и уже через несколько секунд сделки первую затяжку. Сейчас нужно всё хорошенько обдумать, и курение мне в этом поможет. Я начал тихонько размышлять вслух, иногда это помогает чётче разложить «по полочкам».
— Итак, что мы имеем? Первое: моя цель — сталкер Несси. Второе: излюбленными местами этого сталкера являются Кордон, «Сто рентген», «Скадовск» и Радар. Последний раз его видели на Кордоне, а это значит…
Внезапно возникший огненный столб заставил меня прекратить рассуждать вслух.
Я крепче сжал рифлёную рукоять «Беретты-92» и всмотрелся в высокие кусты, росшие неподалёку. За ними фонтанировал огонь. Похоже, кто-то угодил в «жарку». Ничего удивительного, её и днём-то сложно заметить, а уж ночью… По статистике, в тёмное время суток в «жарки» попадает раза в два больше сталкеров, чем в светлое. Именно поэтому я предпочитаю вообще не ходить по ночной Зоне без крайней нужды — не хочу пополнить список «счастливчиков», угодивших в аномалию.
— …а это значит, мне чуть свет придётся топать на Кордон, — закончил я мысль, прерванную сработавшей «жаркой». — Теперь надо повспоминать, что я слышал об этом Несси.
Окурок, предварительно затушенный, чтобы не изображать летающего светляка, отправился в непродолжительный полёт. Пальцы извлекли из пачки следующую сигарету. Курить в ковшик ладони, чтобы не сиять тлеющим огоньком, я научился ещё в первый месяц обитания в Зоне.
— Итак. — Я выпустил дым через нос. — Несси — вольный сталкер-одиночка, явно предпочитает снайперские винтовки, в данный момент вооружён СВД. На этом, пожалуй, всё.
Негусто. Но я как-то уже привык к тому, что мне обычно заказывают малоизвестных личностей, ничем особенно выдающимся не примечательных. Видимо, что-то с моим рейтингом не то. Недостаточно высок для целей классом выше. Хотя я упорно работаю, чтобы получить «повышение». Как говорил мой наставник, «главное — не опускать руки».
Но всё равно, куда ж это годится! Я в Зоне уже целых четыре года, а всё как будто топчусь на месте. Всё-таки что-то с моим рейтингом нечисто. Четыре года — это не четыре месяца и уже давно не год-полтора. Некоторые люди, ухитрившись выжить пару лет, слывут легендами. Удача ко мне явно не желает поворачиваться лицом, игнорирует, не замечает. Вот и буксую, хрен знает за что вынужден браться… Может, сходить и просто так грохнуть какую-нибудь шишку? Сидоровича, например. Хотя нет — братья-сталкеры не поймут. А если они что-то не могут понять, то обычно стреляют, а потом уже… пароль спрашивают.
Цифры в левом нижнем углу дисплея показывали 22:38. Нужно готовиться ко сну, завтра встаю рано. Я ещё раз проверил на прочность сучья берёзы, в кроне которой устроился. Место для ночлега довольно экстравагантное, но зато более безопасное. К счастью, все известные мне мутанты ещё не научились лазить по деревьям, разве что кошаки размером с рысь, но они попадаются очень редко, а псевдобелок и прочих потомков обитателей древесных крон Зона ещё не породила. Надеюсь, что не породила к этой ночи. Из людей на дерево вряд ли кто-то полезет, разве что такой же, как я. Кроме того, это дерево не единственное, вон их сколько вокруг торчит! Выбирай любое.
Я снова поднял глаза к небу. В данный момент оно отличалось от ставшего мне уже привычным неба Зоны, что-то в нём изменилось. Звёзды светят ярче и веселее, свет Луны мягкий, кажется тёплым… Точно! Именно так выглядит ясное ночное небо на Большой земле.
«Смотри, какая звезда! До чего же она красивая!» — всплыло вдруг из глубин памяти.
Да чтоб тебя! Очень кстати, блин.
Желая отвлечься от воспоминаний из прошлой жизни, непрошено всплывающих к поверхности сознания, я уткнулся в экран КПК и стал пристально разглядывать улыбающееся лицо Несси. Определённо в этом парне что-то есть. Но что? И что ж такого плохого он сделал «Свободе», если группировка возжаждала его кровушки?.. Так, стоп! Господин исполнитель, немедленно выбросьте подобные вредоносные вопросы из головы. Цель — не человек. Просто мишень, которую надо поразить.
3
Прохладный ветерок гулял меж сосен по пригорку, трепал пожелтевшие кусты и качал волнами пушистое одеяло выжженной выбросами травы. Приглушённое мутным плафоном облаков солнце медленно катилось к горизонту. Вокруг простирались холмы, некогда бывшие речными берегами, а в низинах расплескались остатки водной артерии в виде больших «лужиц» мелких озёр, поросших камышами. Где-то в зарослях кустарника был слышен лай слепых псов, иногда к нему прибавлялись рык псевдособак и визжание плотей, разрываемых ими на куски.
На вершине пригорка появились двое людей. Одеты они были в простенькие сталкерские куртки с капюшонами и потёртые джинсы. В ведущем угадывалась девушка, хотя больше по её плавным движениям и округлым жестам, нежели по характерному силуэту женской фигуры. Хорошо разглядеть формы не позволяла чересчур мешковатая одежда. Первая явно выступала в роли проводника, знакомого с местностью, и вела за собой второго. Её ведомый был новичком, передвигался достаточно неуклюже, но старался пошустрее следовать за своей проводницей, чётко выполнять её команды, переданные ему жестами.
Девушка, идущая первой, сжимала в руках бельгийский «Р90», компактный пистолет-пулемёт непривычного дизайна с коробчатым магазином, а парень — более распространённый немецкий «МР-5» системы фирмы Хеклера-Коха.
Напарники быстро спустились с пригорка, пригнувшись, пробежали под прикрытием кустарника и камышей сотню метров и замерли за последним пышным кустом. Дальше простиралась открытая местность. Проводница указала рукой новое направление, таким способом объяснив ведомому, что придётся обходить это место. Но стоило им пробежать несколько метров в сторону моста, видневшегося вдали, как рядом с ними на поляну выскочила изуродованная радиацией, мутированная свинья.
Мерзкое на вид создание надрывно верещало и, судя по всему, удирало от хищников. Но как только плоть оказалась на свободном от кустарника пространстве и увидела сталкеров, она резко затормозила и метнулась в сторону, не желая связываться с ещё более опасными созданиями.
Следом за уродливой свиньёй из зарослей высыпали стая слепых псов и две облезлые псевдособаки. Ветер сейчас дул неудачно для людей, загибал «зелёнку» в сторону мутантов, и они просто не могли не учуять человеческий запах. Несколько псов остановились, поводили носами, как бы раздумывая в нерешительности. Но всё же не изменили направления движения, бросились вдогонку за недобитой плотью.
— Бегом, за мной! — вскрикнула проводница, смекнув, как именно будут развиваться события дальше.
Девушка побежала к огромному валуну, возвышавшемуся над камышами. Парень на миг замешкался, не понимая, зачем им убегать, но всё же устремился следом за девушкой. Ведущая в считанные секунды преодолела расстояние до валуна, ловко вскарабкалась на его вершину и протянула руку напарнику, помогая ему максимально быстро взобраться.
Помощь девушки оказалась весьма своевременной. Одна из псевдособак скрытно обошла кустарниками открытое пространство. Выпрыгнув из зарослей, тварь щёлкнула челюстями в нескольких сантиметрах от подошв ведомого, взбирающегося по камню.
Поняв, что опоздала, она резво метнулась обратно к кустам, укрываясь от ответной атаки сталкеров, но всё же получила в своё облезлое тело пулю из короткой очереди, выпущенной проводницей. Тварь заскулила и исчезла в зарослях.
А тем временем стая псов расправилась с плотью и уже бежала обратно, на запах человечинки… Слепые монстры начали стремительно носиться вокруг валуна, выискивая возможность взобраться на него. Сталкеры открыли по ним огонь.
Пули всколотили болотистый грунт между бегающими мутантами. Трое из восьми псов, скуля и взрыкивая, опрокинулись на бок и задёргались в предсмертных судорогах. Остальные разбежались по зарослям и там продолжили лаять и наворачивать круги. Стрельба через кустарник желаемого эффекта не дала, и сталкеры прекратили впустую тратить патроны.
Лишь изредка, когда в просветах между кустами мелькало изуродованное мутацией тело, девушка пыталась достать мутанта прицельной очередью. Парень же попросту не успевал отреагировать, поэтому и не смог поймать в прицел своего пистолета-пулемёта ни одну из тварей.
В сложившейся ситуации им очень не помешало бы оружие помощнее. Однако приходилось довольствоваться тем, что имелось в наличии. Видимо, в силу обстоятельств, штурмовыми винтовками или хотя бы «калашами» обзавестись просто ещё не представилось возможности.
Две псевдособаки атаковали неожиданно и с двух сторон. Предварительно разогнавшись, они выскочили из кустарника и прыгнули на валун. Проводница только и успела дёрнуть парня на себя и придержать его одной рукой, чтобы тот не упал вниз.
Одновременно с этим она, удерживая своё оружие в другой руке, выпустила щедрую длинную очередь в летящую на неё тварь. Псевдособака захлебнулась свинцом и, шмякнувшись о валун, сползла по нему, оставляя на поверхности камня широкий кровавый шлейф.
Глава вторая
ШАГИ НАВСТРЕЧУ
1
Я почему-то моментально узнал мужчину, хотя в вагоне метро это лицо промелькнуло передо мной за долю секунды. Вроде бы ничем не примечательные черты, ничего бросающегося в глаза, никаких шрамов, родимых пятен или крупных родинок. Но я узнал его сразу. Говорят, что подсознание сохраняет абсолютно всё увиденное, услышанное и почувствованное на протяжении жизни. Главное, сознательно найти и выудить из запасников то, что нужно. Моё сознание справилось, нашло.
Первым побуждением было догнать и расспросить. Но рассудок вовремя остановил меня, и я решил проследить за мужчиной. С виду он был как минимум вдвое старше меня, худощавый, среднего роста, если не ниже. Несмотря на возраст, очень ладно скроенный, подтянутый, не отрастивший пивной живот. Походка у него была упругая, молодая, со спины и не догадаешься, что этому человеку хорошо за сорок.
Стараясь ничем себя не выдавать, я вёл его довольно долго. Мы прошли несколько кварталов, он впереди, а я за ним, «хвостиком». В памяти вдруг прозвучали слова из песни: «Мы могли бы служить в разведке, мы могли бы играть в кино!» Очень в тему. Я даже улыбнулся, несмотря на напряжение, в котором меня удерживало это нечаянное преследование…
И в этот миг человек резко свернул на перпендикулярную улицу, скрылся за углом. Я решил подождать немного и тогда уже последовать за ним. Выждав примерно полуминутный интервал, я направился дальше и успел сделать первый шаг за угол, как вдруг меня швырнул к стене дома рывок за предплечье. Больно заломив мою руку, мужчина грубо спросил:
— Какого чёрта ты ко мне прицепился? Жить надоело?
Слова прозвучали негромко, он не кричал, однако мне почему-то сразу стало ясно, что этот тип шутить не будет.
— Отпусти-и… — процедил я сквозь боль.
— Нет уж, парень. Отвечай, кто ты и что тебе нужно, иначе сломаю, — произнёс он и для убедительности сильнее вывернул мою руку.
— Хорошо, скаж-жу, только отпусти… — опять процедил я сквозь зубы.
Хватка тут же исчезла, мужчина меня отпустил. Очень болела рука, и я, отлепившись от стены, зачем-то мельком подумав о том, что испачкал одежду о шершавую, осыпающуюся поверхность дома, попытался размять повреждённую конечность. Блин, какие только лишние мысли не взбредают в голову, когда надо думать о том, как держать ответ за свои поступки!
— Ну? Я жду, — поторопил мужчина.
— Послушайте, вы имеете какое-то отношение к Зоне? — спросил я. Ничего другого, как с разбегу броситься в глубокий омут неизвестности, мне не оставалось.
— Нет, совсем никакого. С чего ты это взял? — Он сделал вид, что удивился. А может, и вправду был удивлён. Но в эти минуты моё восприятие любые его слова и действия истолковывало как подозрительные.
— Я ваши слова расслышал. Вы их тогда обронили в метро, когда я случайно налетел на вас, — напомнил я, продолжая массировать руку. Боль понемногу утихала. Чёрт, он явно хорошо обучен всяким приёмчикам!
— И что же я тогда сказал?
Кажется, в глазах мужчины наконец промелькнула тень настороженности. Или это мне кажется с перепугу?
— Сейчас… Вот. «Зона неловкость не простила бы», — процитировал я дословно. — Это прозвучало так… — я запнулся, мучительно подбирая слова, и добавил: — …уверенно, как будто вы знакомы с аномальной Зоной не понаслышке.
— Ну и что? Ты с чего решил, что я помянул аномальную зону? Может, я сидел за убийство приставучего зануды. И убил его за глупые вопросы, — ответил он мне с иронией. — В лагерной зоне неловкость точно не прощают.
— Нет… я не верю, — пробормотал я первое, что запросилось на язык. Растерянность наполнила меня. А ведь он прав! Я даже не подумал. Видать, до такой степени даже слово «Зона» для меня священно, что другие его значения вылетели из головы.
— А придётся поверить, паренёк. Не всё вокруг такое, каким кажется с первого взгляда. И вот ещё что. Если уж за кем следишь, выдерживай дистанцию, которая не позволит засветиться. Ну а теперь прощай, шпион… хм, упорный преследователь!
Он ухмыльнулся, хлопнул меня по плечу неповреждённой руки, развернулся и быстро зашагал прочь.
А я потерянно смотрел ему вслед и… вопреки всему отчётливо, зримо представлял, что это идёт не просто обычный прохожий, а сталкер.
В кино есть такой приём, наложение одного изображения на другое. Вот я и представил, что он шагает с автоматом наперевес и в защитном костюме. На него такая картинка легла идеально! Но лишь на этом основании я не мог мужчину задерживать… И вдруг в моей памяти из подсознания всплыла эксклюзивная деталька. Вот она, особая примета!
На руке уходящего прочь, на внутренней стороне запястья, просматривалась небольшая, поблёкшая от времени давняя татуировка. Браслет часов сместился выше по руке, пока мужчина меня заламывал, — и тату приоткрылось взгляду.
Значок радиационной опасности, над ним латинские буковки «stalker», а под ним — слово или аббревиатура: «ШУНТ».
Я сорвался с места и, пока мужчина ещё не скрылся из моего поля зрения, побежал его догонять. Он услышал, что за ним кто-то топает по асфальту, резко остановился и развернулся лицом к… упорному преследователю. Ко мне.
— Опять ты? Тебе что, руки мешают? Я их легко переломаю, — спокойно произнёс он. Не зло и не гневно. Для этого моя персона была слишком незначительной. Однако я ни капельки не сомневался, что — легко. И ноги, и хребет. Если захочет.
— Я знаю, вы сталкер. Можете не отрицать! — выпалил я убеждённо.
— Что я в этот раз сказанул? — насмешливо спросил он. — Что Зона не прощает наглых?
— Ничего-о! — сказал я, хватая ртом воздух. Чтобы догнать ускользающий шанс, пришлось действительно рвануть изо всех сил, в спринтерском темпе.
— Тогда с какого перепугу я вдруг обернулся сталкером? — всё тем же тоном, иронизируя, поинтересовался он.
Я немного отдышался и только тогда ответил:
— Татушка! Я думаю, вам не нужно говорить, где она и что означает.
После этих моих слов повисла гнетущая пауза. Он молчал, ничего не говорил, только внимательно смотрел на меня, будто впервые увидел. На его лице появилось задумчивое выражение, словно мужчина что-то вспоминал. Или к чему-то в себе прислушивался. Я уже подумал было, что вот сейчас он опять что-нибудь нелестное выдаст о шпионе-любителе, развернётся и уйдёт. Совсем уйдёт. Снова догонять нет смысла. В лучшем случае пошлёт меня открытым текстом, в худшем что-нибудь мне сломает. И финиш моему упорному преследованию…
И тут мужчина со сталкерской татуировкой меня поразил.
Потому что неожиданно сказал:
— Ладно. Я сталкер, допустим. И что дальше?
Тон у него был уже совсем другим. Как будто незнакомец, прислушавшись, получил изнутри себя какой-то предварительный ответ.
— Отведите меня в Зону. Очень хочу попасть в неё. Правда!
В эту минуту мне действительно больше ничего не хотелось, только одного: чтобы я не ошибся в нём и чтобы он согласился!
— Ты чего, с ума сошёл, парень?! На кой тебе хватать лишние рент… — начал говорить сталкер и запнулся.
Его лицо окаменело, застыло, но в глазах отразилась внутренняя борьба. У мужчины оказались очень выразительные глаза. В эту минуту я образно представил себе, что сталкер уже поднял ногу, чтобы ступить, однако ещё не принял окончательного решения, поставить ли её шагом дальше, или опустить на то же самое место.
Ещё я отчётливо понял, что если он сейчас не шагнёт вперёд, то я… что именно со мной тогда случится, я предположить не успел. Вдруг необъяснимо, каким-то шестым или девятым чувством почуял, что решение принято в мою пользу, и… обмер от предвкушения. Одновременно цепенея от страха, что мог неправильно истолковать просветлившийся взгляд сталкера.
— Только скажи мне, зачем тебе туда? Что ты там забыл?
— Я забыл там жизнь. Свою жизнь, — ни секунды не раздумывая, ответил я. Формулировка у меня была готова уже несколько месяцев как минимум. Такие же вопросы я сам себе задавал миллион раз.
— Пафосно, конечно, только глупо. Чем тебе тут не живётся? — спросил он.
— Не живётся. Совсем, — отчеканил я. И до того это у меня убедительно получилось, что уж теперь-то сталкер должен бы поверить мне безоговорочно! Образ человека с ногой, поднятой для шага, исчез из моих мыслей. Человек опустил ногу, сделав шаг вперёд.
— Твой выбор, — согласился он и пообещал: — Я-то проведу тебя в Зону. Да вот если ты начнёшь там ныть на первом километре, я тебя в ту же секунду брошу одного. Дальше жри ты эту Зону, с чем хочешь и с какого хочешь края. Усёк?
— Не буду я ныть! — заверил я горячо.
Радость переполнила меня, и, наверное, если бы сейчас вдруг стало темно — я бы от радости светился в этой тьме, как новогодняя ёлка, обвитая горящими гирляндами.
— Когда мы выходим? — решительно спросил я.
— А ты думаешь, что вот так и ломанёшься туда? В рубашечке и туфельках? Если да, то лучше уж надень пиджачок, брюки и белые тапочки.
— Ну ведь защитный костюм тут не купишь, — резонно заметил я.
— Костюм, конечно, нет. А крепкую одежду и запас еды вполне можно. Так что давай топай, затаривайся и жди. Я позвоню, давай номер, — сказал он, и я продиктовал десять цифр. Сталкер не записывал их, просто один раз повторил вслух, затем сообщил: — На брудершафт пить некогда, но можешь переходить на «ты»… хм, упорный напарничек.
Развернулся и отправился восвояси, вернувшись на ту улицу, по тротуару которой я за ним шпионил несколько кварталов.
До чего же быстро всё изменилось! Всего лишь каких-то десять минут, и я получил шанс, о котором мечтал с того самого дня, как впервые заочно познакомился с Зоной.
Домой я летел, окрылённый случившимся, и балдел от осознания факта, что наконец-то, спустя столько времени, мне улыбнулась капризная леди Удача. Да ещё как широко, открыто улыбнулась!..
Всё, что мог взять с собой, я собрал в течение нескольких часов. Когда он позвонит, сталкер не уточнял, но на всякий случай я старался не терять ни минуты.
Собравшись в дорогу, мне ничего другого не оставалось, как в буквальном смысле сидеть сиднем и ждать, ждать, гипнотизируя взглядом чёрно-серебристый мобильник. Позвонит или нет, выполнит обещанное или обманет? Если позвонит, то поскорей бы… Чтобы я не успел испугаться.
И я действительно не успел измучиться от ожидания. Он позвонил тем же вечером. Сказать, что я обрадовался как сумасшедший, когда мой телефон завибрировал и затрезвонил, означало ничего не сказать.
Мужчина, имени или прозвища которого я до сих пор не узнал, сообщил мне, чтобы завтра в шесть утра я прибыл в определённую точку. Объяснил, в какую. Проинформировал, что оттуда мы отправимся в путь. И дал отбой.
Теперь мне оставалось разве что одно — ещё раз проверить вещи, которые забирал с собой. Я намеревался надеть хороший камуфляж «лесного» цвета, новенькие берцы и круглую шапочку с козырьком. Выглядело всё это на мне хорошо, сидело ещё лучше. Прямо-таки бравый парень отразился в зеркале… Также я приобрёл в супермаркете крепкий и удобный, неприметного сероватого оттенка рюкзак, который доверху наполнил разными консервами, сухарями, копчёной колбасой, хлебом и не забыл, конечно, две полуторалитровые «торпеды» воды и бутылку водки. Ещё добавил полезные для похода вещицы вроде зажигалки, спичек, раскладного ножа, компаса, мотка верёвки, фонарика и некоторых других… Надеюсь, для начала этого будет достаточно.
Если я и спал ночью, то часа три, не больше. Ворочался, метался, пытался представить, как оно всё произойдёт… Встал спозаранку, оделся и без сожаления, не оглядываясь, покинул свою квартиру. Вызвал такси и примерно за полчаса успел добраться на окраину, в то место, где мы договорились встретиться. Прибыв, посмотрел на часы и понял, что явился вовремя, а вот проводник — опаздывает.
Даже возникла паническая мысль, что сталкер мог передумать и не прийти в назначенную точку встречи.
Но я откинул предательское предположение. Люди такого сорта, как этот жилистый мужчина с много чего повидавшими глазами, вряд ли будут бросаться пустыми обещаниями. Такие игры не для них, они играют в совсем другие, серьёзные. Не пожелав связываться, сталкер от меня просто сразу отделался бы…
Прошло, должно быть, ещё с десяток минут, и я разглядел мужской силуэт, появившийся вдали. Постепенно он приближался, двигаясь в моём направлении вдоль «железки», и я разобрал, во что одет человек. Когда же он приблизился настолько, что я разобрал черты лица, то отпали последние сомнения.
Это был он, мой будущий проводник. Когда мужчина подошёл вплотную, то коротко поздоровался и махнул рукой, показывая направление. И мы пошли к эстакаде железнодорожной линии.
Именно поэтому он назначил встречу здесь. Мы поднялись по лестнице на платформу и оказались на пригородной остановке. Сели в прибывшую минут через пять электричку и отправились в северо-западном направлении… Ехали молча, сталкер ничего не спрашивал, я тоже не лез к нему с разговорами. Успеется. Главное, что он меня взял с собой!
Сойдя на нужной станции, мы спустились с насыпи и скрылись в лесу, близко подступавшем к железнодорожной линии.
Страшно хотелось спать. Вообще-то для меня такие ранние подъёмы были непривычны, обычно я допоздна торчал за ноутом, геймился и чатился, не вылезал из сети. Говорить и тем более расспрашивать по-прежнему не хотелось. Примерно через час, продравшись сквозь заросли, мы вышли на асфальтированную дорогу, проложенную прямо в гуще лесного массива.
На путешествие по этому шоссе мы потратили ещё с полчаса, и я вдруг понял, что скоро мы… выйдем на КПП. На то самое, через которое можно попасть в Зону, если пропустят!
Я подумал, что это вообще странно как-то. Мы идём прямиком к военным. К тем людям, которые, по идее, должны будут нас задержать, а затем сопроводить «куда следует». Да уж, я совершенно иначе представлял себе проход в Зону…
Но молчаливый мой проводник продолжал уверенно шагать по этому лесному шоссе. Я следовал за ним. Деваться некуда, отступать поздно.
Вот таким в моей памяти отложилось всё, случившееся со мной перед тем, как я попал в лес. Чтобы оказаться на дороге, которая уводила меня в мою мечту.
2
Новый день начался даже хорошо. По пути на Кордон я нашёл «ломоть мяса», оказался совершенно не интересным стаду кабанов, а вояки на блокпосту, что под железнодорожным мостом, не пристали со своими глупыми вопросами. Более того, они были не против поторговаться насчёт размера цены за проход блокпоста. Военные сегодня нетипично добрые. Интересно, с чего бы это? Жалованье им, что ли, повысили?
С утра пораньше на Кордоне очень тихо и спокойно. Никто не бренчит на гитаре, не травит бородатые анекдоты у костра. Все спят. Лишь немногие охотники за артефактами в этот ранний час отправляются в ходки. В основном те, кто с вечера не залился водкой или другими пособниками зелёного змия. Бывает и так, что к этому времени некоторые сталкеры приходят на Кордон, а не уходят. Например, такие, как я, которым уже неймётся.
Помахав рукой часовым, стерегущим тот из входов в Кордон, который мне предстояло миновать, я приветливо улыбнулся и спросил:
— Братцы, Несси видали? Из вольных бродяг, такой бородатый. Высокий, мощный мужик со снайперкой.
— Ага. — Один из охранников кивнул. — Ошивался тут.
— Он не уходил с Кордона через этот выход? — поинтересовался я таким же небрежным тоном.
— Зона его знает… Мы заступили на вахту час назад.
— Это тебе надо спрашивать у наших сменщиков, — сказал другой.
— Гран мерси… Спрошу, — сказал я и ступил на этот участок территории Кордона.
Из пяти костров, ярко полыхавших вечером и ночью, сейчас только два слабо дымились. Остальные не подавали признаков жизни. Возле ближайшего ко мне кострища посапывал сталкер с зажатой в руке бутылкой. «Не выдержал нагрузок», — предположил я и ухмыльнулся. Сталкер этот, конечно, болван. Кто ж засыпает в буквальном смысле вплотную к огню? Только болваны и засыпают.
Не слышал он историю о сталкере по прозвищу Печёный. Тот однажды лёг у костра в непозволительной близости, во сне перевернулся и от этого буквально окунул башку в пламя. Надо бы рассказать болвану эту историю. Глядишь, и прислушается. Должно быть, «зелёный» ещё — костюм весь штопаный-перештопанный. Наверняка наслушался сказок Сидоровича, а торговец только и рад впарить молодняку третьесортную фигню.
Обведённый вокруг пухлого, сосискообразного пальца барыги новичок свято верит, что купил по дешёвке супер-пупер комбез. И даже хвастается им, вызывая у таких же салаг-болванов восхищённые взгляды, а у бывалых бродяг — смех.
Шагая мимо кособоких домов, глядевших на меня оконными проёмами, изъеденными временем, я стал невольным слушателем храпов разных высот, интенсивностей и темпов. Из одной хатки доносились громкие возгласы «Нету!» и «Бито!». Там в карты рубятся. Тоже правильно. Иногда я жалею, что предпочитаю шахматы — благодаря сгинувшему в ходке моему бывшему учителю. Как мы с ним играли! Какие стратегии выдумывали! Увы, мой учитель, Смайл, уже полгода как пропал. Теперь, чтобы сыграть партию, надо тащиться на Болота. А сходить туда и впрямь нужно, чтобы взять реванш у Доктора. В прошлый раз он меня обыграл вчистую.
Я неспешно обошёл сталкерский посёлок. Увы, Несси нигде нет. Значит, он с концами смотался отсюда. Вот гад-то! Впрочем, подобное развитие событий вполне ожидаемо. Если бы в данный момент Несси находился здесь, то всё получилось бы чересчур, неправдоподобно легко. Исполнять заказ прямо в этих местах я не собирался, слишком много свидетелей? Зато сразу пошёл бы за ним следом и потом где-нибудь, как-нибудь, по-тихому выполнил свою задачу.
К сожалению, сталкеры-картёжники тоже не видели Несси. Придётся спрашивать у других мужиков, когда они соизволят проснуться.
В не самом радужном настроении я зашёл в один из домов, расстелил спальный мешок и с наслаждением улёгся. Прошлой ночью поспать мне практически не удалось. Дерево — не самая комфортная «кровать», а веткам и сучьям до перины так же далеко, как тушкану — до псевдогиганта. Мышцы то и дело затекали, поэтому приходилось по несколько раз в час менять положение тела, а к середине ночи вокруг моего «гнезда» уже кто-то нарезал круги и пыхтел внизу, подо мной.
Проще говоря, поспать не дали. Я был готов к такому рваному сну, поэтому рассчитывал отоспаться здесь. Всё равно Сидорович не встаёт раньше девяти. Полтора часа могу спокойно покемарить, а там и сталкеры проснутся, и я займусь дальнейшим сбором информации. С этой мыслью я закрыл глаза и почти сразу же уснул.
…Мы идём, взявшись за руки, по узкой, заваленной опавшими листьями тропке. Смартфон моей спутницы проигрывает «Vivat Forever» — очень трогательную, лиричную композиция популярных и по сей день «Spice girls». Девушка рассказывает мне о своём понимании взаимоотношений между половинками рода человеческого. Я же, не отводя от неё взгляда, внимательно слушаю и невольно восхищаюсь связностью речи и развитостью мышления собеседницы. До знакомства с нею никогда бы не подумал, что успешная девица из богатой семьи, обладая фотомодельной внешностью, способна рассуждать внятно, связно и по-взрослому. Жизнь полна неожиданностей!
Я периодически киваю, соглашаясь, и тоже высказываюсь по поводу той или иной грани отношений между полами. Давно у меня не было такого умного и интересного собеседника. У неё тоже, видимо. Наслаждаясь беседой, мы погрузились в такие философские глубины, что заговорили даже о том, что делает человека человеком.
И, похоже, достигли взаимопонимания по этой теме, достаточно неоднозначной по нынешним временам тотального отчуждения, усугублённого проникновением компьютеров и Интернета во все сферы жизни. Сеть, которая, по идее, должна бы сплотить человечество и устранить границы между людьми, на самом деле, похоже, всё больше способствует разобщению отдельных индивидуумов. Реальные связи и чувства подменяются виртуальными имитациями…
— …но многие люди забывают, что человеку нужно оставаться человеком вопреки любым обстоятельствам, и это их грех, — завершаю я мысль. — Главное, об этом помнишь ты. А раз помнишь, то всё будет хорошо.
— Да? — Она смотрит на меня глазами, полными надежды.
— Разумеется! — уверенно отвечаю я и провожу ладонью по щеке любимой. — Ведь ты знаешь, что человечность — основа. Следовательно, будешь жить и действовать, ориентируясь на это знание.
Она опускает голову мне на грудь. Я, обняв её крепче, лихорадочно ищу дальнейшие слова. Слова, которые помогут ей снова стать жизнерадостной и весёлой. Не слышу всхлипов, не ощущаю мелкой дрожи её хрупкого тела — она не плачет. Уже хорошо.
— Ну-у-у. — Я стараюсь, чтобы мой голос звучал повеселее. — Эта очаровательная мадемуазель ещё планирует плакать?
В ответ — упорное молчание. Если бы до неё у меня не было ни одной подруги, то сейчас я бы растерялся. К счастью, с некоторыми представительницами прекрасной половины человечества я встречался раньше, и опыт подсказывал, что можно спокойно относиться к молчанию собеседницы. Девушки редко мыслят вслух, даже те, кто вообще мыслит. Либо же она молчит, попросту ожидая, что продолжу говорить я.
— Нет, ну вы только посмотрите на неё! — Я придаю голосу строгие, но жутко фальшивые интонации, чтобы произносимые мной слова звучали бодро. — Какая вредная девушка, не хочет отвечать на вопрос!
И снова молчок. Но я так просто не сдамся.
— А знает ли эта девушка, что случается с такими вот врединами? — Я наклоняю голову и, увидев, как по её личику расплывается улыбка, быстро говорю: — Таких вредин щекочут!
Когда я произношу слово «щекочут», мои руки уже пробираются под её короткую, сейчас расстёгнутую курточку, и ладони сразу же начинают «ходить» по её бокам, стремясь добраться до рёбер. Она, уже хохоча, пытается высвободиться, но я, положив левую руку на её талию, прижимаю девушку к себе, а свободной рукой уже вовсю «пересчитываю» рёбра.
— А-а-ай! Хватит! Всё! Всё! — умоляет она, но я непреклонен.
Всё же через минуту я останавливаю «пытку» и, нежно обняв это очаровательное существо, тихо спрашиваю:
— Эта девушка ещё будет вредничать?
— Нет-нет… — воркует она. — Не-ет…
— Ну вот. — Я чмокаю её в кончик носа.
Она смотрит на меня уже без грусти, в глазах светится радость. Они, цвета тёмного ореха, заряжают меня оптимизмом. Я сразу же чувствую себя счастливым и абсолютно уверенным в завтрашнем дне! А всего-то, казалось бы, — посмотрел любимой в глаза…
— Ну что, пойдём? — Наверное, я в этот момент и сам тоже сияю, как новенькая золотая монета.
— Да, но сначала…
— Что снача… — Я не договорил, потому что она впивается в мои губы своими.
Они всегда, при любой температуре на улице, бывают тёплыми, мягкими, влажными и ароматными. Мне безумно нравится целовать эти губы, поэтому даже короткие наши поцелуи обычно длятся не меньше минуты-двух.
На губах моей девушки ещё остался привкус яблочного мармелада, который она кушала совсем недавно. Я в полной мере ощущаю его. Эта сладость окончательно вскружила мне голову. Она высвобождает из клетки воспитания древний мужской инстинкт немедленного овладения женщиной, но пока что его сдерживают оковы морали. Мне кажется, что моя девушка — из сахара, что она сладкая… я хочу её… прямо здесь и сейчас хочу-у…
Резкий запах мускуса шибанул в ноздри. Картина мира, созданная на пятачке земли, где мы стояли, обнявшись, вдруг «поплыла». Скорлупа, образованная нашими объятиями, зазмеилась трещинами. Я резко прервал поцелуй и, продолжая крепко обнимать любимую, быстро огляделся.
С одного взгляда мне уже всё стало понятно.
Участок лиственного слоя, покрывающего землю, впереди промялся будто под невидимыми подошвами. Я сильно оттолкнул девушку в сторону. Глаза различили лёгкие колебания воздуха, и одновременно с мощнейшим ударом в грудь материализовался здоровенный кровосос.
Я отлетел метров на восемь и, шваркнувшись спиной о ствол дерева, безвольно повалился на сырые жёлтые листья, слежавшиеся в сплошное покрывало. Адская боль от множественных переломов костей грудной клетки парализовала всё тело.
Кровосос одним прыжком очутился возле девушки, кричащей от ужаса, яростно схватил её за плечи и присосался к тонкой изящной шее. Крик резко оборвался. Хрупкое тело обмякло. Монстр без труда держал мою любимую на весу, будто пластмассовую куклу. А я, бессильно наблюдавший всю эту запредельно жуткую сцену, давился слезами, кровью и пытался заорать на убийцу моей любви, но лишь нечленораздельно бормотал что-то…
3
Вторая псевдособака, не дотянувшись зубами до парня, перелетела через вершину валуна и шмякнулась по ту сторону. Она уже собралась было скрыться в камышах, как её настигла длинная очередь новичка. В этот раз ведомый, на удивление, действовал более чем адекватно и умело. А если учесть, что он метил по цели и одновременно пытался удержать равновесие, то отстрелялся новичок весьма удачно.
Псевдособака жалобно скулила и пыталась скрыть своё тело в зарослях, утащить его с линии огня, загребая землю перебитыми пулями лапами. Но получалось это у неё плоховато… Проводница впилась взглядом в красную букву «Т» прицельной марки своего коллиматорного прицела и двумя одиночными выстрелами в голову заставила мутанта-подранка навеки умолкнуть.
— Молодец! — Девушка одобрительно похлопала молодого человека по плечу. — Но в следующий раз не зевай и старайся замечать всё вокруг. Пока ты со мной в паре, я тебя подстрахую, конечно, и всё равно уже начинай привыкать к тому, что придётся всё делать самому. Тот, кто не научится ходить самостоятельно, далеко не уйдёт.
— Понял, учту. — Парень сменил магазин и стал высматривать бегающих в кустах псов. — Но ведь признай, я неплохо для первого раза расправился с мутантом. А если бы ты меня не опередила, то сам бы добил его контрольным выстрелом в голову.
— Неплохо, конечно, только вот за это короткое время ты уже спустил два магазина. — Ведущая, пользуясь возникшей паузой, сменила свой магазин, лишь наполовину опустевший; дозаряжать его пока что было не с руки, опасная ситуация ещё не кончилась. — Это ты сейчас дармовые патроны не считаешь. Когда поймёшь, что они тебе будут стоить денег, то лишний раз подумаешь, прежде чем выстрелить.
— Понял, учту и это. А с теми псами в кустах что делать? Гранатами их закидаем? — спросил новичок, продолжая следить за телами мутантов, мельтешившими в зарослях.
— А подумай сам. Расстояние нам позволяет гранаты метать, чтобы самим под раздачу не попасть? — без тени ехидства и насмешки задала наводящий вопрос напарница.
— Да, неприятно будет получить осколок… Но есть же перевязочные пакеты на этот случай и аптечки, — уловив, куда клонит проводница, произнёс ведомый.
— Неприятно, говоришь? Хе-хе! — Девушка позволила себе сдержанно рассмеяться. — После первого же ранения сам поймёшь, что глупость сказал.
Парень обернулся и, нахмурившись, взглянул на свою проводницу. Он явно болезненно отнёсся к прямой критике в свой адрес, а потому, хмуро зыркнув на ведущую, обиженно отвернулся и начал молча приматывать изолентой к магазину своего оружия второй магазин. Потом, не предупредив проводницу о своих намерениях, внезапно спрыгнул с валуна и выбежал в самый центр пространства, свободного от зарослей.
— Так мы тут долго будем куковать! Помогай мне, если что! — крикнул молодой человек, припал глазом к прорези прицела и начал водить стволом по сторонам, ожидая атаки мутантов.
Проводница не возразила. Если уж её ведомый решил стать приманкой, то нужно было это смелое желание использовать максимально эффективно. Девушка, по-прежнему оставаясь на вершине валуна, встала на одно колено и приготовилась стрелять.
Мутанты не заставили себя долго ждать. Тут же из кустов выскочили и метнулись к человеку два слепых пса. Но, подкошенные короткими очередями обоих стрелков, они упали замертво, не добежав нескольких метров до человека-приманки. Трое остальных мутантов одновременно выскочили с разных сторон и тоже кинулись в атаку.
На этот раз двое мутантов оказались вне зоны огня девушки, потому что туловище парня перекрыло ей сектор обстрела. Проводница, срезав очередью третьего пса, спрыгнула с валуна и метнулась в сторону, пытаясь занять новую огневую позицию. Парень в этот момент резанул длинной очередью обоих мутантов и отпрыгнул в сторону, уходя от их ответной атаки.
Один пёс пронёсся мимо и, не успев даже развернуться, был порван пулями проводницы. Второй же, сильно израненный мутант, кинулся в отчаянную атаку на парня и опять оказался на одной линии огня с ним. Сталкерша злобно, далеко не по-девичьи, ругнулась и побежала к своему неопытному напарнику, который в этот момент панически торопился сменить опустевший магазин.
Пёс рыкнул, прыгнул на врага и впился зубами в джинсовую штанину. Тут же короткая очередь в упор из оружия парня разнесла голову мутанта на мелкие кусочки. Новичок успел-таки сменить магазин. Очень своевременно.
— Мля! Мля! Мля! — ругался, прыгая на одной ноге, новичок, подраненный в конечность своими же пулями. — Больно, ё!! До чего ж больно!!!
— Стой, сядь на землю, покажи! — Подлетевшая к нему проводница ногой отшвырнула в сторону мёртвое тело мутанта и помогла молодому человеку присесть.
— Чёрт, протупил! Как же это я! М-м-м! — Парень сжал зубы, едва терпя сильнейшую боль, и позволил напарнице заняться его раной.
Глава третья
ВЫБОР КУРСА
1
Мы приближались к блокпосту. Таблички с угрожающими надписями ясно и чётко предупреждали, что всякий, кто попытается пробраться на запретную территорию, заслуживает только огонь на поражение. Мне стало не по себе, но мой спутник выглядел спокойным, и я решил, что рано себя хоронить. Проводнику видней, что и как делать.
Увидев нас издалека, военный, куривший возле шлагбаума, призывно махнул рукой.
— Прибавляем ходу. Они ждать не будут, а если что заподозрят, сразу шлёпнут, — сказал мой проводник. — Здесь тебе не там. И напоминаю, ничему не удивляйся, что бы ни происходило. Главное, пройти на ту сторону, а уже там будем плакать или смеяться, кому что нравится.
Само собой, мы прибавили скорости. Когда подошли к блокпосту, военный жестом поприветствовал проводника и, поправив ремень автомата на своём плече, бросил:
— Клин, здорова!
— И тебе не болеть, Прохор, — ответил мой спутник.
— Не думал, Клин, что вернёшься в Зону, — продолжал военный, на погонах которого я различил полоски старшего сержанта.
— Сам не думал. Видишь, как бывает.
— Да уж. Бывает всякое…
— И хуже, но реже… Капитан у себя? — спросил мой проводник.
— А куда он денется?
— Ну, вдруг стал майором и теперь при штабе.
— Э-э, скажешь тоже! Здесь разве что в лейтенанты разжаловать могут… — Старший сержант ухмыльнулся, повернул голову и посмотрел на здание КПП. Как будто именно там прятался начальник, способный разжаловать кого угодно.
— Всё такие же бездельники, — усмехнулся и проводник.
— А то! Помнишь, как мы… — начал было говорить сержант, но из открытого окна послышался командирский бас:
— Прохоров! Хорош трепаться! Не то опять попадёшь на губу!
— Ну ладно, Клин. Не задерживаю больше. Рад был увидеть.
— Я тоже рад. Даст Зона, свидимся ещё. Бывай.
После этого мой проводник велел мне:
— Не отставай, дыши в затылок! — и направился к кирпичному зданию. Войдя внутрь, поднялся по ступенькам на второй этаж. Именно там находилось помещение командира контрольно-пропускного пункта, а также рация. Так было предписано армейскими правилами по охране границ Чернобыльской аномальной зоны…
Я старался не отставать ни на шаг. Дышать в затылок, как велено.
Поднявшись на второй этаж, мой спутник подошёл к одной из дверей. Постучался, известив хозяина помещения, что к нему пришли. За дверью послышалось шуршание, как будто там кто-то одевался. Потом раздались звуки нетвёрдых, шаркающих шагов, и дверь наконец-то открылась. Из-за неё выглянула небритая, опухшая, как после трёхдневной пьянки, физиономия. Щурясь от света солнца, обладатель этой самой физии с трудом узнавал гостя. А когда узнал пришедшего, расплылся в улыбке и произнёс:
— Клин, ты, что ль? Заходи!
Посторонившись, капитан впустил в комнату проводника и меня. Держась за голову левой рукой, офицер подгрёб к столу, налил из графина в стакан воду и понюхал её. Удостоверившись, что перед ним вода, он скривился от отвращения и залпом выпил безалкогольную жидкость.
— Какая гадость, эта водка у Сидоровича! И где он только берёт такое пойло? Башка раскалывается после неё… — пожаловался военный и плюхнулся на койку. Под тяжестью казённого человека она тоскливо заскрипела.
— Хм, тебе ли не знать где. Ему это барахло сливают местные жители, — произнёс мой проводник, скидывая с плеч и опуская на пол тяжёлый рюкзак.
Я решил со своим рюкзаком так не поступать, несмотря на приказ проводника во всём его копировать. Моя ноша всё-таки не такая объёмистая, да и в любом случае лучше не делать лишних движений. Я так думаю.
— Э-э-эх… Ладно. Всё равно рад видеть тебя.
— И я рад, — сказал мой спутник. — А как же!
— Это ещё что за сопляк? — спросил военный, переводя взгляд на меня.
— Эй, кэп, не обижай парня! Клиент хочет посмотреть Зону, вот и показываю, — спокойно ответил проводник, как бы невзначай повернул голову, чтобы глянуть в окно, и подмигнул мне глазом, который не мог видеть офицер.
Честно говоря, покоробило, как меня обозвали. Но подмигивание объяснило. Значит, так надо.
— Клиент? Ты чего, турфирму открыл? Хе-хр-хе! — спросил капитан и надтреснуто, хрипло рассмеялся.
— Что-то вроде того, ха! — поддержал весёлый тон офицера мой спутник.
— Всё с тобой ясно, Клин, — заключил капитан.
Добыв из кармашка «разгрузки» пачку сигарет, офицер щелчком выбил одну и обхватил фильтр губами. Швырнул пачку на стол и зашарил по другим карманам в поисках спичек или зажигалки.
— Возьми мои, — сказал проводник и бросил ему коробок. Военный поймал спички, молча кивнул в знак благодарности, закурил и бросил коробок обратно. Глубоко затянувшись, капитан опустил веки и замер на несколько секунд. Подержав дым в себе, шумно выпустил его, открыл глаза и сказал:
— Знаешь, Клин, Зона меняется, и меня это беспокоит. Вспомни, как раньше было. Мы спокойно, не особо напрягаясь, доходили до посёлка сталкеров. А теперь аномалий там больше, чем блох на бездомной собаке. И сталкеры становятся какими-то… э-э… беспокойными. Клин, печёнкой чувствую, всё это не к добру. На моей памяти уже был один сверхмощный внеплановый выброс. Да и ты должен помнить… Чую, будет ещё один.
— Ну, капитан, не спеши с выводами. В любом случае поживём — увидим. Зона на то и Зона, чтобы не понимать её, — задумчиво ответил проводник.
— Попомни мои слова. Тряханёт нас, так тряханёт, что и черти станут родными.
— А ты не меняешься, — сказал проводник, — всё так же хочешь заранее понять и знать, что вытворит Зона.
— Да и ты тоже, — ответил капитан, — всё ходишь и ходишь туда, сюда и снова туда… Неубиваемый ты какой-то, чес-слово. Аж завидно.
Эти двое мужчин явно знали друг друга не первый день.
И снова воцарилось молчание. Военный докуривал сигарету. Табачный дым, клубясь и извиваясь, поднимался вверх и там плыл в направлении открытого окна. Солнце успело подняться выше верхушек деревьев, и его лучи уже проникали в комнату. Пауза затянулась. Я не открывал рта по понятной причине, я тут пока что вообще мало чем от пустого места отличаюсь. И любое моё движение может оказаться неловким, а Зона… неловкости не прощает.
Мой спутник почему-то очень внимательно смотрел, как военный курит. Дождался, пока сигарета укоротится почти до фильтра, и только тогда сообщил:
— Извини, дружище, но у нас дальняя дорога сегодня. Надо бы добраться до Свалки.
— Ну что же, удачи вам… Идите, я пропускаю. Эх, и сам не пойму, почему я всегда к тебе такой добрый… Иди, только будь осторожней. Говорят, что там у бандитов поднялся какой-то авторитет. Сейчас если вспомню, то назову… Как же его… В общем, не то король, не то валет… Блин, не вспомню.
— Может, Туз? — спросил проводник.
— Во! Точняк, Туз, — подтвердил капитан и продолжил: — Так вот, этот самый Туз подмял под себя большую половину территории Свалки. Короче, всё то, что он смог отбить у Йоги и у мутантов. Говорят ещё, что этот браток немного не в себе. Бывает, накинется на пленного сталкера, или даже на своего, из бандюков, и ну давай лупить. До полусмерти, если жертве повезёт, а то и до смерти затаптывает. Страшные вещи, в общем, творит…
— Да, быстро этот мерзавец поднялся. Я его помню мелкой шпаной. Грабил честных парней на блокпосте-приёмнике. Да… В чём-то ты даже прав, — сообщил проводник, но не уточнил, в чём именно.
Они ещё минуту многозначительно помолчали, словно исполняя какой-то непонятный мне ритуал. Затем проводник поднял с пола свой тяжёлый рюкзак и снова закинул его на плечо. Пожал руку капитану и направился к двери. Я чётко следовал за ним…
И только когда мы отошли от блокпоста на добрых полсотни метров, я перестал бояться, что вояки начнут стрелять.
2
— Э, э! Ты пушку-то убери!
Сталкер был напуган. Само собой. Кто же не испугается наставленного на него пистолета?!
Я прищурился, а потом растерянно посмотрел сквозь пустой дверной проём. Неподалёку тлел костёр, а с улицы за мной с удивлением и опаской наблюдали сталкеры. Ведь это сталкерский посёлок?.. Я непонимающе уставился на ближайшего ко мне сталкера и облизнул пересохшие губы.
На них отчётливо ощущался вкус яблочного мармелада…
— Тебе-тебе говорят! — громко уточнил он. — Ты немой, да? Или глухой?
Наконец-то моё сознание вытряхнуло остатки сна и переключилось на реальность яви. Выброшенная вперёд рука опустилась, отводя ствол пистолета от лица брата-сталкера.
— Да неужели! — Он с ухмылкой посмотрел в отсыревший потолок, так воздевают глаза верующие, вопрошая к Богу. — Какое чудо! К нему вернулся слух!
Сталкер попятился, развернулся, быстрым шагом достиг выхода, нырнул в проём и скрылся из виду. Я повернул голову вправо и увидел группу незнакомых мне, настороженных мужчин. Двое буравили меня суровыми взглядами, ещё двое нервно поглаживали «калаши», лежавшие рядом с ними. Ситуация в комнате накалилась до предела. Чтобы избежать её развития, которое будет явно не в мою пользу, я произнёс миролюбивым тоном:
— Извиняйте, братцы. Кошмар приснился… Кровосос подкрался, зараза…
Все четверо понимающе кивнули. Это им было понятно, это дело обычное. Трое сразу же вернулись к прерванным занятиям. Только четвёртый, продолжая поглаживать свой автомат, внимательно следил за мной. Судя по экипировке и шрамам на лице — самый опытный из этих четверых.
Я не стал играть с ним в гляделки, а решил вести себя легко и непринуждённо, будто ничего и не случилось. Отвернувшись, достал сигарету и закурил.
Иногда мне снилось нечто подобное. Можно даже сказать, что я успел привыкнуть к таким снам. Привык-то привык, но каждый раз просыпаюсь в холодном, липком поту. А сегодня вдобавок к этому нацелил пушку на сталкера, которому не посчастливилось оказаться рядом. Да-а-а, нервишки не в порядке. После третьей сигареты я, наслушавшись чавканий и звяканья ложек, тоже решил позавтракать. Заодно и отвлекусь от неприятных мыслей.
Банка скумбрии вприкуску с хлебцами не только утолила нудное сосание под ложечкой, но и заставила мысленно прикидывать, сколько таких же точно банок нужно купить у Сидоровича, исходя из текущих финансовых возможностей.
Действительно, проблема. Так что же купить — четыре консервы или три консервы и мешочек болтов? С одной стороны, нужно иметь одну банку про запас, мало ли. Выброс случится или ещё какие накладки. К тому же неизвестно, где этот Несси шатается. Вполне возможно, что за ним придётся топать несколько суток кряду и жрать на ходу. Потому надо бы купить четыре консервы, кто знает, где ещё представится возможность пополнить запас провианта. Ларьков-то и универмагов в Зоне отродясь не было и нет.
С другой стороны, мне не привыкать бродить на пустой желудок, да и болты побросать может возникнуть острая надобность. Это сталкеры, постоянно промышляющие артефактами, используют их в большинстве случаев для определения границ аномалий. Мне приходится залезать в такие дебри, что иногда бросать вынужден с целью определения, имеется ли вообще впереди проход.
После двух выкуренных сигарет я решил, что куплю три банки консервов и мешочек болтов. Лучше уж голодать, но с железками, чем сытым влезть в аномалию.
— Мужики, — обратился я к сталкерам, которых буквально полчаса назад заставил понервничать, — вы Несси видели? Знаете такого?
Трое синхронно замотали головами, а оставшийся, которого я мысленно окрестил «самым опытным», вдруг спросил очень наглым тоном:
— А тебе на кой хрен?
Вопрос поставил меня в тупик. Но сейчас важно было не показать ему своей растерянности.
— Большой и развесистый! — с той же нахальной интонацией ответил я.
— Умный, што ль? — Определённо, этот мужик испытывал ко мне прямо-таки вселенскую неприязнь. Бывает. Встречаются такие самоуверенные типы, головой им привычней пользоваться для поглощения еды, а не для шевеления извилинами.
Я молча поднялся с пола, закинул рюкзак и винтовку на плечи, поднеся ладонь к виску, шутливо козырнул автору грубого вопроса и пошёл прочь из дома. Пока шагал к выходу, был натянут как пружина — вдруг этот недоумок решит на меня наброситься?
Хорошо, что не набросился, потому как желания устраивать разборки у меня не было. Не царское это дело, хе-хе.
Вышел я на свежий воздух в не самом благодушном настроении, потому как ни черта не выспался. Благодаря кошмарному сну. Самое плохое в том, что и в ближайшее время нормально поспать не удастся. Я уже понимал, что Несси здесь нет, он убрался с Кордона, а раз цели нет, то мне придётся быстро идти за ней. Иными словами, отдых только снится. Каким бы каламбуром это ни звучало.
Для успокоения совести я снова обошёл сталкерский посёлок, и опять никакого результата, если не считать встречи с парой хорошо знакомых сталкеров. Они тоже не знали, куда ушёл Несси. Вести душевные разговоры и смаковать последние сплетни в данный момент никакого желания не было. Поэтому я направился прямиком в бункер к Сидоровичу. На часах почти девять, торговец уже должен проснуться.
Когда я подгрёб в нужную точку, от него как раз вышел высокий, щуплый парень, с виду годков так двадцати. Судя по совершенно цивильной одежде — появился в Зоне буквально на днях. И какого чёрта, спрашивается, юноша припёрся в эту дыру? Ведь у него сейчас самые лучшие годы! В этом возрасте надо бы дружить с девчонками, гулять с друзьями-приятелями, веселиться, в общем, на полную катушку наслаждаться жизнью. А он взял и прилез в Зону… Остаётся только гадать о причинах, которые вынудили этого лоха оказаться здесь.
Паренёк, быстро и широко шагая, поравнялся со мной. Очутился рядом всего на мгновение. Однако этого было достаточно для того, чтобы я поближе рассмотрел глаза новичка. Зелёные, чуть прищуренные, взгляд неглупый, в нём есть осмысленность и читается твёрдое стремление достичь поставленной цели.
Видимо, этот в отличие от большинства сверстников пришёл в Зону не ради забавы и не по юношеской дурости. Может, кто-то из его близких при смерти, вот он и решил заработать на дорогостоящую операцию… Я хотел окликнуть паренька и объяснить, что после первой ходки пути назад уже не будет. Но тут меня самого окликнули.
— Комета! Здорово, что ты здесь! — громко воскликнул Димка Колдун, сталкер, любивший под «этим делом» горланить всякую попсятину. — Сидорович от тебя чего-то хочет!
— Надеюсь, не ребёнка? — ухмыльнулся я.
— Та не! — хохотнув, ответил Димка.
— Слава Богу. А то я уж думал ему подогреть адресочек одной кровососучки, возле «Скадовска» обитает. Она-то в отличие от меня сможет забеременеть и нарожать ему кучу уродцев.
Под громкий ржач Колдуна я посмотрел в сторону, куда ушёл тот парень с умными глазами. Но высокого юноши уже и след простыл.
Перед тем, как спуститься в бункер, я собрался с мыслями и решительным шагом начал спускаться по сырым, грязным ступенькам. Когда-то они казались мне лестницей, ведущей в филиал преисподней, но теперь я уже не трачу мысли на лишние «красивости» вроде метафор и ассоциаций. Ну или стараюсь не тратить. Уж не на логово вонючего торгаша растрачивать точно.
…В каморке Сидоровича я был, наверное, сотню раз, но за всё это время так и не смог привыкнуть к вечно царящей здесь духоте и едкому запаху пота, от которого щипало в носу и слезились глаза.
— Ну, з-здорово, Комета, — проскрипел торговец. — Ты очень вовремя.
— Здорово. — Я кивнул. — Неужто?
— Ага. — Сидорович почесал свой красный мясистый нос. — Есть дело.
— Я вообще-то занят…
— Я не спрашиваю, занят ты или нет, — раздражённым тоном сообщил торговец. — Я говорю, что к тебе есть дело.
Меня всегда бесило такое вот отношение к людям, мол, важно, что говорю я, а что говоришь ты — меня совершенно не интересует. Но ничего не поделать. Торговец находится здесь в заранее выигрышной позиции. Он один из немногих, кто имеет устойчивую связь с Большой землей, и продаёт-покупает необходимые для выживания товары. Если Сидоровича хорошо попросить и подкрепить свою просьбу парой банкнот — он достанет что угодно.
Поэтому портить отношения с ним и такими, как он, совсем не выгодно. Следовательно, придётся терпеть его грубость вообще и в частности — манеру вести разговоры. Сидорович спокойно проживёт без меня. Таких, как я, вольных сталкеров, в Зоне пруд пруди, а торговцев — раз, два и обчёлся.
— Что за дело? — Я изобразил на лице неподдельный интерес.
— Во-от! — Торговец щёлкнул пальцами. — Такой разговор мне по душе.
«Да нет у тебя души, урод. Ты давно обменял её на рубли», — хотел сказать я вслух, но в последний момент всё-таки передумал. Мне ведь здесь, в Зоне, жить. Надеюсь, дольше, чем до ближайшей смертоносной аномалии.
Чего он молчит? Я вообще-то задал вопрос. Ладно, мы не гордые, переспросим.
— Так что за дело?
Торговец подался вперёд и вперил в меня свои маленькие поросячьи глазки.
— Всё очень просто. Я называю имя и цену, а ты ликвидируешь человека, носящего это имя, и получаешь за это деньги. Я доступно объяснил?
— Более чем. — Для верности я даже кивнул.
— Твоя цель — сталкер по прозвищу Несси. — Сидорович заметил, что я сильно удивился. — Чего вылупился?
— Да ничего, просто имя дурацкое. Несси? Что-то не припоминаю такого сталкера. — Я уже пожалел, что от неожиданности не справился с выражением лица, и потому врал напропалую, желая исправить оплошность. — Что за тип, новичок, что ли? Или просто ничем особо прославиться не сумел?
— Тем хуже для тебя. Твоя проблема, — отрезал торговец. — Я дам тебе кое-какую информацию о нём. Дальше — действуешь сам.
Интересно взглянуть на данные от Сидоровича. Сильно ли они отличаются от тех, что мне предоставили «свободовцы»?
— О'кей. — Я дал понять торгашу, что вполне врубился в суть задания. — А цена?
— Десять штук, — прозвучал сухой ответ.
— Рублей? — Я чуть улыбнулся.
— Нет, блин, фунтов стерлингов! — взвизгнул он, от чего сделался очень похожим на чернобыльскую кабаниху в период течки.
— Десять… — Я почесал подбородок, покрытый трёхдневной щетиной. — Может, накинешь тысчонку сверху?
Сидорович насупился и сдвинул брови к переносице. Воздух выходил из его ноздрей с натужным свистом, будто из кипящего чайника. Если бы не перегородка, разделившая нас, торговец полез бы на меня с кулаками. Даже любопытно было бы узнать, что из этого выйдет в итоге.
— Ты вообще оборз-зел, что ли, с-сталкерюга? — прошипел Сидорович, зыркая на меня набычившись, из-подо лба.
— Торг, — произнёс я спокойным голосом. — Обычный торг.
— Да ты… ты… — Торговец задыхался от гнева. Мне только и оставалось, что пожать плечами. — Ладно, — он махнул рукой, — одиннадцать тысяч и ни копейки больше! Согласен?
— Отож! — весело ответил я.
Сидорович открыл ноутбук и быстро застучал по клавишам.
— Странно, что имя Несси тебе незнакомо, — сказал он, не отрывая глаз от мерцающего экрана. — В сталкерской сети размещено сейчас несколько заказов на этого парня.
Да, вот этот момент я как-то не продумал. И зачем ляпнул, спрашивается, что слыхом не слыхивал ни о каком-таком Несси? Необходимо быстро придумать стопроцентную отмазку.
— Целую неделю лазил в дебрях Зоны. Там со связью проблемы. Да и вообще было не до сёрфинга по местной сетке.
Торговец оторвал глаза от монитора и как-то уж очень подозрительно посмотрел на меня. Я стоял с абсолютно невозмутимым видом, мол, истинную правду говорю.
— Давай сюда свою «мыльницу», — требовательно произнёс Сидорович.
Через секунду он уже вставил USB-кабель в соответствующий разъём на моём КПК. Пока данные копировались с ноутбука торгаша, я думал о том, правильно ли поступил, параллельно согласившись на задание от Сидоровича.
Как-никак, получается, что теперь буду работать сразу на двоих заказчиков. Это ещё ладно. Но вот то, что обоим дозарезу нужен Несси, точнее, «свидетельство» о его смерти, меня не на шутку смущало. Даже моя совесть, которая мною считалась давно умершей, вдруг объявилась и принялась упорно долбить по мозгам.
Конечно, не следовало бы поступать так, как намерен поступить я. Но десять тысяч — хорошо, а десять плюс одиннадцать — лучше в две целых одну десятую раза. К тому же такая возможность — за один заказ срубить много бабок — появляется не каждый день. А неделями сидеть на духовной пище и без патронов — не по душе мне. Я в своё время — и на Большой земле, и здесь — бедствовал достаточно. Авось уж как-нибудь исхитрюсь угодить и «Свободе», и Сидоровичу. Фримены удовлетворятся фотками мёртвого Несси. Сидорович, наверное, тоже.
— В общем, ты всё понял. — Торговец вернул мне мой КПК. — Советую поторопиться. Несси очень популярен нынче. Поэтому действуй шустро. А то его грохнет кто-нибудь другой.
— Вот как. — Я цокнул языком, не люблю конкуренцию, а кто ж её любит. — Что же в нём такого особенного?
— Я не знаю, чем он насолил «Свободе», «Греху», ренегатам и прочим. Лично я хочу его смерти потому, что он виновен в исчезновении одного моего делового партнёра, работавшего в Зоне, и трёх моих постоянных клиентов.
— С партнёром понятно. — Я засунул гаджет в недра рюкзака. — Но с каких пор ты печёшься о своих клиентах?
— Не твоё дело, сталкерня. — Судя по голосу, продолжать разговор Сидорович не собирался. Ну и ладно. Как говорится, будешь много знать — скоро состаришься.
— Говорят, он вчера был здесь, но вроде как уже ушёл, — добавил торговец.
— К тебе заходил? — На моём лице появилась ехидная ухмылка.
— Однажды. — Он откинулся в кресле. — Как сейчас помню, купил два «лунных света».
— Мне бы тоже прикупить кое-чего, — сказал я, как мне показалось, совершенно не к месту.
— Валяй. — Глаза Сидоровича загорелись. Деньги — беспроигрышная тема. Сразу пробуждают у торгаша интерес к человеку.
— Три консервы, мешочек болтов, две пачки сигарет и патроны, винтовочные, автоматные и к пекалю, — медленно, с расстановкой проговорил я. — У меня девяносто вторая «беретта», если забыл.
Какая у меня «первичка», ему и так прекрасно видно. СВД и АКСУ в кобуру или в карман не спрячешь.
— Сигареты какие?
— «Wings», как обычно, мог бы не спрашивать, — ответил я, не скрывая своего раздражения. Меня всегда бесили такие вот банальные вопросы. Этот урод отлично помнит, что надо клиентам, которые уже не раз к нему приходили. Нас, конечно, много к нему притаскивается, всяких-разных, но память у торгаша отличная, это я уже не раз подмечал. И детали он горазд запоминать в отличие от некоторых. Хитрый гад, коротко говоря.
— Понтуешься, Комета…
— Тебе-то чего? — огрызнулся я.
— Мне-то, наоборот, хорошо! — Рот Сидоровича растянулся в улыбке. Ещё бы. «Крылья» стоят дороже отечественной «Примы».
Ну, курю я «Wings». И что с того? Конечно, выглядит мажорно — смолить такие сигареты здесь, в Зоне, когда есть дешёвый «примак». Но что ж поделать, если привык я к таким сигаретам. Как-никак, курю их с девятнадцати лет.
— Тут, кстати, мне привезли алюминиевые опилки, — как бы невзначай сообщил торговец, пока выкладывал на стол названные мной товары. — Будешь брать?
Вот опилки очень кстати! Правда, итоговая сумма получится несколько больше, чем я планировал, но это не страшно. Главное, смогу сделать пару-тройку термитных палочек, а то у меня осталась всего лишь одна. Ещё четыре я извёл на заметание следов в бункере, в котором случайно грохнул трёх «долговцев».
— Почём? — без интереса в голосе спросил я, чтобы Сидорович сразу не заломил цену.
— Двадцать, как обычно. Всё равно их никто не берёт. — Торговец махнул рукой.
— Тогда я возьму. За них — двадцатка, — отрезал я решительно, чтобы не дать Сидоровичу шанса подумать и поднять цену, вдруг заполучив покупателя на этот неходовой товар.
— Как скажешь. — Сидорович понял, что лучше избавиться от товара, чем подымать цену, достал калькулятор и начал подсчитывать.
Я тоже занимался арифметикой, правда, в уме. По моим расчётам, должно получиться около пятисот рублей. Не больше.
— Итого — пятьсот двадцать, — выдал торговец голосом судьи, огласившего приговор.
— Что-то многовато, — недовольно буркнул я.
— Давай вместе посчитаем. — Сидорович начал загибать пальцы. — Консервы три штуки, каждая по пятьдесят рублей.
— Сто пятьдесят.
— Идём дальше. Мешочек болтов.
— Пятьдесят, — добавил я. — Итого две сотни.
— Патроны, два магазина к «беретте» и три магазина…
— Четыре сотни, — быстро сказал я.
— Далее. — Сидорович взглянул на серебристую коробочку. — Опилки.
— Четыреста двадцать, — уверенно сказал я.
— Сигареты. Две пачки.
— Четыреста девяносто, — моё лицо приняло победоносное выражение. Фиг ты обманешь Комету, барыга!
— Ан нет! — Он скалился, как вампир, напившийся крови. — Сигареты подорожали. Теперь пачка стоит полтинник.
— Это грабёж! — возмутился я.
— Это би-и-изнес, — с наслаждением протянул торговец.
— К чёрту!
— Не хочешь покупать — не покупай. Я не заставляю. — Сидорович взял пачки, чтобы вернуть их под «прилавок».
— Беру, беру, — проворчал я.
— А чего ж ты тогда визжишь, как целка? — Торговец прищурился и вперил в меня холодный, колючий как снег, взгляд.
Ответа с моей стороны не последовало. Я лишь махнул рукой, мол, твоя взяла.
— Пятьсот двадцать, — сказал он тоном, не терпящим возражений.
Я отсчитал нужную сумму.
— Без сдачи? — буркнул Сидорович.
— Без.
Пока я рассовывал только что купленные товары по отделениям рюкзака, торговец мельком глянул на экран ноута.
— В качестве доказательства предоставишь фотки трупа Несси. Если принесёшь его КПК или узнаешь, куда подевались мои партнёр и клиенты, получишь бонус к обещанным десяти штукам. — Судя по выражению его глаз, торговец говорил на полном серьёзе.
— Одиннадцати, — с торжествующей улыбкой на лице поправил его я. — Одиннадцати штукам.
— А, чтоб тебя! — Сидорович всплеснул руками. — Да, одиннадцати. Я оговорился.
«Угу. Аж сто раз. Ну и жучила ты, торговец!» — эта мысль так и просилась на язык, но я промолчал. Нет смысла острить, Сидорович и без того прекрасно знает, что о нём думают сталкеры.
3
Напарница действовала быстро и молча, пока оставив без комментариев досадную ошибку ведомого, едва не ставшую для него фатальной.
Проводница достала из аптечки обезболивающее средство, вколола его парню, затем лезвием ножа рассекла стройное плетение шнурков армейского ботинка и слегка надрезала кожаные борта обуви. Теперь стало возможным извлечь повреждённую ступню максимально легко, не потревожив при этом рану.
— Ну, считай, что родился в рубашке, ф-фух. — Девушка с облегчением вздохнула, глянув на ступню, и начала обрабатывать рану. — Одно касательное ранение и минус один палец на ноге. Мизинец ты себе отстрелил, студент.
— Как отстрелил?! Что, совсем-совсем?! — с ужасом в голосе возопил новичок. — И что же я теперь буду делать без него?
— А что раньше делал, то и будешь. Или он у тебя был особо функциональным до этого? — Проводница, вколов ещё какие-то лекарства в ногу ведомому, принялась бинтовать. — Ничего страшного, это не большой палец, повезло тебе. Сейчас до ближайшего убежища доковыляем и затянем тебе раны артефактом. Здесь оставаться уже слишком опасно.
Напарница, перебинтовав ступню парня, ещё сильнее надрезала его армейский ботинок и аккуратно всунула в него раненую ногу. Потом быстро в нескольких местах перемотала ботинок изолентой, чтобы он держался и не спадал, и помогла парню подняться на ноги.
— А что, не так уж и больно… — Новичок самостоятельно сделал несколько хромающих шагов.
— Это пока ты под местной анестезией, а только закончится действие лекарства, там ты и сходишь по большому прямо себе в штаны. Так что дальше без геройства, держись за меня, и почапали быстрее. — Ведущая подставила плечо, чтобы парень смог на него опереться, и они вместе отправились вдоль бывшего берега реки.
Напарники достаточно быстро проковыляли мимо бывших мостков причала, возвышавшихся над поверхностью, и добрались до узкого места пересохшей реки. Здесь они задержалась на несколько секунд.
— Значит, так, ты лапу-то свою подыми, чтоб она не намокла. Этой грязюке в рану лучше не попадать. — Проводница дала ведомому ценное указание и махнула рукой в сторону холма, который некогда был противоположным, обрывистым берегом реки. — Там есть пещера. Местечко укромное, остановимся там.
— А если в ней уже кто-то поселился? Укромное место не бывает пусто, — поделился парень своими опасениями.
— Ну, то их проблемы! — задорно, с ноткой иронии, ответила девушка, и напарники неуклюже перебрались через мелкое вязкое болотце.
На том берегу был ещё один деревянный причал, под которым суетился сталкер-одиночка с детектором в руках. Как только он заметил двоих идущих в обнимочку коллег, то сразу же поинтересовался, нужна ли им помощь. На что проводница ответила, мол, спасибо, братан, но покуда сами справляемся.
Двое сталкеров достаточно резво, если учесть, что один из них был ранен, проследовали вдоль противоположного берега и, выйдя в нужную точку, стали взбираться на холм. Там, между естественных извивов, скрывался от взглядов случайных ходоков узкий разлом земли, расширяющийся в глубь холма просторной пещерой.
Глава четвёртая
ЦЕЛЕУКАЗАНИЕ
1
— Так, значит, Клин? — спросил я, открыв рот впервые с того момента, как мы увидели впереди на шоссе блокпост.
Проводник шагал дальше молча, как будто я ничего не спрашивал.
Ещё шагов через тридцать я не выдержал и возмутился.
— Погоди! Объясни мне, что это за дурацкая конспирация? Почему я узнал, как тебя называть, только от этого капитана? И вообще, почему ты меня военными запугивал? — выстреливал я вопрос за вопросом. — Они ж там все на расслабоне, как северяне на южном курорте…
Мой спутник резко остановился и повернулся ко мне. Выражение лица у него было не злобным, однако я невольно вздрогнул. В отличие от каменного, ничего не выражающего лица в глазах проводника горела убийственная ярость.
— Знаешь, парень. Тех, кто задает много вопросов, Зона не прощает. И она с удовольствием укоротит любой очень длинный нос, — проговорил он сдержанно, негромко. Если бы не горящий взгляд, по тону и не скажешь, что он вполне может убить за лишнее слово. — Посмотри налево. Что ты там видишь?
— Трава и красивое солнце вдалеке, — ответил я и добавил: — Ну а что там ещё видеть?
Всё-таки отважился спросить. Мне ведь надо разбираться, что к чему.
А ведь действительно, что там ещё может быть? В упор ничего не видно.
Но мой проводник считал иначе. Он присел, зачерпнул горсть земли и бросил её туда, куда только что предлагал мне посмотреть. Неожиданно для меня землю, брошенную проводником, закрутило и, раскрутив достаточно быстро, с хлопком распылило в воздухе. Остался только лёгкий след пыли, осевшей обратно на поверхность почвы.
Я замер, как громом поражённый. Ведь я действительно ничего там не сумел рассмотреть!
— Это первая попытка укоротить твой нос. И второй урок тебе. В таких аномалиях сталкеры теряют ноги. Особенно новички, но бывает, что по пьяни и опытные. Сначала теряют свои ноги, а вследствие этого и жизни. Больше не задавай вопросов, пока я сам не посчитаю нужным что-то тебе рассказать. Или пока мы не окажемся в безопасности, в каком-нибудь укрытии. Всё ясно? — спросил требовательным тоном проводник, которого зовут Клин. Наверное, в честь пистолета-пулемёта. Ну что ж, если он так же хорош и эффективен, как это оружие, то, быть может, в паре с ним и я в Зоне не пропаду, пока буду учиться ходить. По крайней мере хотя бы есть реальный шанс, что пропаду не сразу.
— Ясно, — угрюмо ответил я.
Недовольство собой наполнило меня.
Клин, бесспорно, прав. Я сам виноват. Надо поскорей привыкать к тому, что… «здесь тебе не там».
Мой проводник кивнул в знак того, что услышал моё слово, развернулся и пошёл дальше.
Я шёл за Клином след в след и старательно наблюдал за тем, как он присматривается к деталям, как определяет, где можно идти, а где нет. Понемногу, как мне показалось, я начинал улавливать те нюансы, на которые он обращал внимание.
Вот Клин остановился, осмотрев почву прямо перед собой, резко повернул вправо и двинулся дальше. Я, к своему удивлению, так же, как и он, заметил, что тень от травы там падала в обратную сторону от нормального направления, в котором должна была падать. Я сообразил, что проводник выбирает путь по признакам, не вызывающим опасения. Или по крайней мере направляется в ту сторону, где видит меньше странностей…
До посёлка оставалось ещё несколько километров, а я уже устал, и мне ужасно натёрли ноги мои новые, загодя не разношенные берцы. Ещё через километр мучений я проклял тот день, когда их купил и сдуру решил, что они вполне сгодятся для похода в Зону. Я смотрел, как уверенно и легко шагал в своих старых, истрёпанных многими тропами кроссовках Клин, и жутко завидовал проводнику. Мог бы заранее сказать мне про обувь, хоть что-то посоветовать… На самом деле, конечно, проводник двигался не так уж уверенно и быстро, далеко не прогулочным шагом. Это просто мне слишком тяжело давался каждый сделанный шаг, именно из-за этого я завидовал обманчивой лёгкости хода спутника.
Проковыляв ещё с полкилометра, я решился открыть рот и жалобно попросил остановиться. Он посмотрел на меня, потом ткнул рукой и сказал:
— Видишь вон то дерево? До него дотяни, и там остановимся.
— Не могу-у…
— А ты как думал? Что всё будет легко и просто? Видишь, этот мир реален. И здесь всё взаправду. Даже то, что ты натёр себе ноги. Короче, если не дойдёшь до того дерева, я тебя брошу прямо здесь.
— Ты же обещал помочь!! — отчаянно возопил я.
— Не помочь, а научить, как здесь выживать, — лаконично отрезал он.
— Я не пойду, потому что просто не могу и шага ступить, — обречённо сказал я, чувствуя, как острая боль пронзает уже не только ступни, а подымается выше. Кажется, уже даже колени начинают разваливаться…
— Как хочешь. Твоё решение за тебя никто не примет, — ответил Клин, развернулся и преспокойно продолжил путь.
Как будто не проводник он мой, а случайный попутчик — прошли рядом часок и разбежались.
Неужели он действительно не пугает меня?! Не прикидывается, запросто бросит и уйдёт… вот это я попал! Доверился обещаниям, называется.
2
Поднявшись по ступенькам, я торопливо раскупорил пачку и наконец-то затянулся дымком сигареты. Пока стоял и курил, осматривал Кордон, выбирая местечко, в котором можно спокойно изучить данные, скинутые Сидоровичем. Можно залезть в кабину видавшего виды ЗИЛа… Уже нет — какой-то сталкер тоже приметил эту нычку, устремился туда и вот-вот окажется в кабине. К кострам я не собирался подсаживаться. Коллеги плотным кружком, будто сектанты, сидели вокруг остывших углей, и совсем ни к чему им зыркать на дисплей моего КПК.
В итоге выбор пал на крышу одного из домов. А что? Очень даже неплохое место. Пока дождь не начался. В противном случае весь вымокнешь и заработаешь насморк, а то и чего похуже.
Изучив данные, я испытал лёгкое разочарование. Много нового я не узнал, за исключением роста Несси, который оказался настоящим верзилой. И впрямь необходимая информация. Для снайпера — очень даже важная. Если цель значительно выше среднего роста, то нужно делать некую поправку к ростовой сетке для определения расстояния до жертвы. Ведь сетка рассчитана на средний рост человека. А для чего снайперу нужно знать точное расстояние до цели — и ежу понятно… Хотя пулям, конечно, всё едино, кого дырявить, полутораметрового мужика или двухметрового мужика.
Тихо матерясь, я уже собрался спускаться с крыши. Настроение было не ахти. Несси здесь нет, а куда он убрёл — неизвестно. Придётся потрещать со сталкерами, которые уже проснулись и сейчас активно борются с бодуном. Кто-то из них должен знать, куда пошёл Несси. Не наверняка, но почти обязательно. Сталкерам перед ходками свойственно делиться намерениями, рассказывать, куда собрались и зачем. Надо же как-то общаться с людьми, а о чём ещё говорить в основном, как не о главном занятии бродяг Зоны?
Громкий лай заставил меня вздрогнуть и посмотреть в направлении дороги, ведущей от Кордона к железнодорожному мосту. Незрячие доги лаяли по душу сталкера. Мужик дико перепугался — вон как башкой завертел. Судя по движениям и поведению — конченый новичок. Только «зелёные» могут так дёргаться и так бездарно пытаться проанализировать экстремальную ситуацию. Пока нью-сталкер крутил своим пустым котелком, слепые псы начали окружать его. Ему ничего не оставалось, кроме как спуститься в овраг, в котором притаились ещё две твари. Салага сам загнал себя в ловушку.
Возле поста часовых то и дело раздавались крики и ругань. Сталкеры, находившиеся на Кордоне, тоже наблюдали эту картину. Кто-то уже собирался идти новичку на выручку. Я сдёрнул со спины мою эсвэдэшку и прицелился, с достаточно высоко расположенной крыши овраг отлично просматривался… Пока проделывал эту несложную операцию, слепые псы начали атаку. Оперативно сработали монстры, ничего не скажешь.
Но сталкер-новичок, надо признать, оказался не так прост. Он крутился как волчок, тем самым не позволяя подступиться к нему со спины, и периодически делал выпады. Мне только и оставалось, что быть сторонним, безучастным наблюдателем — в таком мельтешении могу запросто пристрелить не мутанта, а человека.
Тот, к слову, орудовал ножом так ловко, будто умел обращаться с ним от самого рождения. Все движения точны, выверены, удары разят без промаха… От былого волнения и глупых движений не осталось и следа. Словно этот сталкер вдруг сменил режим «безмозглый салага» на режим «машина смерти».
Всё закончилось быстро. Когда спасательные Чипы и Дейлы местного розлива подбежали к оврагу, пятеро слепых псов лежали и жалобно скулили, а собакоистребитель молча переходил от одного мутанта к другому и добивал их. Резал он с такой лёгкостью, будто всю жизнь только этим и занимался. Жаль, что не вижу его физиономии в моменты «добиваний». Так получалось, что сталкер всё время находился ко мне то боком, то спиной. Тут уж любая оптика бессильна.
Мне вдруг жутко захотелось узнать, что это там за маньяк такой орудует. Я быстро спустился с крыши, проскочит к выходу и уселся на ящик, что находился неподалёку от часовых. Сталкер непременно пройдёт мимо них, а заодно и мимо меня.
Новичок выглядел жутковато. Весь в кровище мутных тварей, прирезанных им только что, на щеке и на запястье — по рваной ране. Тонкие губы растянуты в какой-то блаженной и одновременно животной ухмылке, будто сталкер только что испытал сильнейший оргазм. Его глаза горели азартом и жаждой крови.
Я за четыре года в Зоне много чего повидал, мягко говоря, но от видона этого салаги меня всё равно невольно передёрнуло. Вот вам и новичок… А новичок ли? На этот вопрос я получил ответ чуть позже, когда увидел в его руке два собачьих хвоста. Принести хвост слепого пса — это самое первое задание, которое Сидорович поручает новоприбывшим. Сам, помню, выполнял этот проверочный, как любил выражаться один мой школьный товарищ, квест.
Ладно, пора заняться своими делами. Но очередные расспросы о планах Несси новых информационных дивидендов мне не принесли. Почти все сказали, что видели его, но никто не знал, куда и когда он ушёл. Часовые, дежурившие ночью, которых я с превеликим трудом растормошил, сообщили, что Несси покинул посёлок в четвёртом часу, когда все дрыхли. Это надо быть вообще отбитым на всю голову, чтобы валить в Зону тёмной порой суток из защищённого места ночлега! Жаль, что он не обмолвился, куда направляется.
Эта новость выбила последнюю опору из-под моего боевого духа. Ночная Зона опаснее дневной в разы, поэтому скорее всего этот Несси уже мёртв. В противном случае — он утопал так далеко, что я его хрен догоню. Обломились мой денежки.
Понурившись, я бродил по Кордону, растерянно думая о крушении собственных планов. Наткнулся на шумную группу.
Сталкеры разных возрастов, по-разному экипированные, довольно разношёрстная компашка, о чём-то оживлённо спорили. Суть спора — как быстрее заработать в Зоне много бабок и как пройти к Монолиту. Новички, несомненно. Только «зелёные» мусолят такие темы. Наивные до жути — приходят сюда с мечтами о богатстве и обязательном исполнении заветных желаний, а на деле выходит… Кто-то в аномалию, кто-то на корм мутантам, кто-то ловит башкой или животом пулю. Из новоприбывших выживает и достаточно долго здесь ходит разве что каждый восьмой-девятый.
От громких голосов моя голова загудела. Я, мысленно матеря Несси, поспешно развернулся, чтобы убраться подальше от этих кандидатов на очередную порцию кормёжки смерти. Зашёл в свободный дом и растянулся на грязном, видавшем виды матрасе. Всё равно делать нечего, хоть посплю. Надо впрок выспаться, пока имеется такая возможность.
…Однако проспал я недолго. Всего-то чуть больше получаса. Из-за Сурового, местного барда. Свои так называемые песни он не пел, а орал. От его ора я и проснулся.
— …дома твоего! — гаркнул Суровый, после чего раздались жиденькие аплодисменты.
Местный, условно выражаясь, бард начисто перебил мне сон, поэтому я выбрался из дома и, примостившись на облюбованный ранее ящик, закурил. Суровый, конечно, ещё тот автор и исполнитель, но послушать его порой можно от нечего делать. Позабавиться.
Мужик нежно перебирал струны и совершенно невпопад изливал свою очередную «песнь», в которой отсутствовали даже намёки на рифму и смысл.
Сталкер укусил кровососа,
И тот выронил автомат.
Сталкер ушёл в тёмный бункер,
А кровосос — собирать артефакты.
[3]
Круговорот сталкера и кровосо-о-оса!..
— Ну, над этим я ещё работаю, — объяснил Суровый, доорав и задумчиво почесав нос. — Там не до конца… Да, не до конца сделано…
Слушатели, изобразив на лице понимание, усердно кивали. Только что прозвучавший «шедевр» я услышал впервые. Прямо вершина идиотизма. Мне только и оставалось, что курить и диву даваться. Это уже не забавно, хотя изумительно. Как пример, до какой степени некоторые «образчики остроумия» не дружат с логикой!
Суровый снова забренчал по струнам.
Я пойду с тобою в Рыжий лес.
Я пойду с тобою на ЧАЭС.
Я с тобой — и в Тёмную долину.
[4]
Милый мой, ведь я — твоя ангина!
Слушатели дружно и громко заржали. Да, эта «частушка» и вправду получилась забавной, хотя бы в отличие от предыдущей…
Мой КПК пискнул. Входящее сообщение.
Сообщение пришло от Яндекса — местного компьютерного гика в сфере информации. Этот худощавый, очкастый провинциальный интеллигент мог раздобыть о запрашиваемом объекте практически всё. Чуть ли не паспортные данные. Вот и сейчас он прислал мне настоящее досье на Несси. Я отправил Яндексу сообщение ещё рано утром, когда сидел на дереве, а очкарик ответил всего-то через шесть с небольшим часов. Оперативненько работает, глючной материнкой ему по макушке!
С этой секунды Суровый, со всем своим «творчеством», уже не представлял для меня никакого интереса. Наклёвываются забавы в разы посерьёзнее.
Пробежав глазами по тексту, я мысленно сказал Яндексу «спасибо» — он предоставил подробнейшую информацию о Несси плюс несколько фотографий и список тех обитателей Зоны, с которыми Несси контактировал и контактирует до сих пор. Внимательно прочитав каждую строку, я проанализировал информацию как целиком, так и отдельные её части.
Итак.
Что же мне известно теперь? Помимо того, что Несси — такой же вольный сталкер, как и я, и того, что за его уничтожение почему-то готовы платить хорошие деньги.
Первое упоминание о нём отмечено датой почти годичной давности, следовательно, Несси топчет Зону примерно этот срок — год. Во всяком случае, следов более раннего присутствия обнаружить не удалось. Так что если он и попал в Зону раньше, то очень эффективно прятался, а это практически невозможно для неопытного новичка. Ни в каких группировках не состоит, что само собой разумеется, раз уж он вольный.
Любопытная особенность. Этот Несси в отличие от большинства сталкеров, выживавших дольше, чем несколько месяцев, не «закрепился» за какой-то одной территорией. Он бродит по всей Зоне. Обычно ведь как бывает — пара удачных ходок в ту же Тёмную долину, и всё, сталкер оседает неподалёку и начинает стабильно ходить в одну и ту же локацию.
Лично я таких сталкеров по-настоящему вольными не считаю, потому что быть привязанным к территории — это такой же невидимый поводок на шее, как и принадлежность к группировке. С другой стороны, конечно, лучше уж оборудовать себе тайник и укрытие для ночлега возле той же долины и ходить только туда. Одно только обстоятельство, что идти недалеко, — уже огромный плюс!.. Однако Несси оказался по-настоящему вольным бродягой в моём понимании. Кем-то вроде меня самого.
Я раздражённо выругался. Вообще-то для моих целей это очень некстати. Так бы я спрятался в засаду возле одной локации и ждал появления объекта… Теперь этого вольношатающегося придётся искать по всей Зоне!
Судя по отчётам сделок, Несси интересовали помимо патронов к снайперке и провианта только артефакты, снижающее пси-воздействие. Видимо, это напрямую связано с Радаром.
По большому счёту — всё. Ни в каких громких операциях Несси замечен не был. Как в общем-то и положено вольному ходоку, который держится особняком и живёт себе на уме.
Конкретных предположений относительно того, в какую сторону цель утекла с Кордона, у меня не было. Если он таскается по всей Зоне, то мог отправиться куда угодно. Хоть на «Юпитер» и дальше в Припять, хоть на Болота. Вот и гадай теперь, где его искать. Иногда жалею, что интуиция у меня плоховато развита. Была бы она такой же острой, как у моей бывшей гражданской жёнушки… Эх, мечты, мечты…
Вообще после анализа информации, полученной от Яндекса, у меня возникло странное впечатление. Я беру своё не интуицией. Успеха я обычно добиваюсь тщательным расчётом и увязыванием нюансов между собой.
Мне показалось, что в сообщении отсутствует важная деталь, которая и должна была бы указать мне верное направление. Но чего-то не хватает. Внутренний голос заговорил о том, что ситуация получается мутная. Вроде бы информации достаточно, вроде всё понятно, но в то же время ничего не ясно.
Сродни человеку, увиденному в темноте, — силуэт его просматривается, а конкретные черты скрыты. На миг я даже обрадовался, что нахожусь здесь, на Кордоне, а Несси — где-то там. Всего лишь на миг. Во мне уже проснулся сыщик, страстно желающий разобраться, что к чему. И этот внутренний исследователь ни в какую не хотел ложиться спать, как я ни старался его утихомирить.
Мне обычно не свойственно срываться с места, если цель скрыта в тумане неизвестности. Но мой внутренний детектив, некогда по фрагментам слепленный из прочитанных историй классиков жанра, убедил меня в том, что лучше уж встать и идти. Не важно, в какую сторону. Двигаться лучше, чем сидеть на месте как приклеенному и ждать у Зоны погоды.
После уничтожения очередной сигареты я начал собираться, ещё не зная, куда направлюсь. Сыщик во мне твердил, что надо импровизировать. Значит, надо.
КПК снова запищал, когда часовые бросили мне в спину стандартное пожелание «Удачной ходки!». Пришло второе сообщение от Яндекса.
Оно состояло всего из одного предложения: «Несси идёт в „100 рентген“ со стороны НИИ».
3
Напарники остановились у трещины входа в пещеру. Девушка, усадив раненого парня на землю, включила тактический фонарик, взяла пистолет-пулемёт наизготовку и скользнула в опасную темноту. Новичок напряжённо ждал и озирался по сторонам, высматривая возможных врагов. Несмотря на ранение и боль, он старательно стремился быть настоящим сталкером… Спустя минуту проводница вернулась и увела молодого человека в убежище.
Ночь пришла быстро. Небо затянули тучи, и Зона погрузилась в полный мрак, лишь изредка рассеиваемый через рваные просветы облаков мутным огрызком луны. На поверхность вылезла вся ночная живность, рычание и вой монстров заглушали ровное стрекотание сверчков. Хищные твари нападали на людей, случайных ночных ходоков, и друг на друга, пытаясь утолить свой голод или просто отгоняя других хищников от своих охотничьих угодий. И лишь в небольшой уютной землянке, которой заканчивался укреплённый балками искривлённый ход в пещеру, было относительно тихо и спокойно.
На толстом ржавом металлическом листе потрескивали дровишки, обложенные по окружности кирпичами. Мерцание этого костра на железе было здесь единственным источником света. Точно такими же металлическими листами был экранирован весь потолок. Стройные ряды балок, подпёртые деревянными столбиками опор, надёжно удерживали их там. В убежище ещё имелось несколько старых пустых ящиков, деревянные полки и столик, а в углу примостился ватный матрас, испятнанный и драный.
Девушка-проводница сидела у костра в углу помещения, лицом к единственному входу в убежище. На коленях сталкерши удобно расположился её футуристического вида пистолет-пулемёт, таким образом, чтобы она могла в любой миг подхватить оружие и залить огнём проход.
Сейчас ведущая не спеша ела из походного котелка горячую похлёбку. Второй котелок, предназначенный её напарнику, исходил паром на деревянном столе. Сам новичок восседал на матрасе и с недовольной гримасой на физиономии изучал свою уже зажившую ступню, на которой отсутствовал один палец.
— Бляха-муха, теперь я просто урод какой-то! А нет никакого регенерирующего артефакта, чтобы палец мой заново отрос? — парень задал наиболее волновавший его сейчас вопрос. — Как же те артефакты, что здоровье восстанавливают? Разве они не работают на это дело?
— Нет, конечно, они лишь нормализуют все функции твоего организма, помогают ему максимально быстро восстановиться. Но восстанавливает твоё здоровье не артефакт, а сам организм. Понимаешь? Если бы ты умел регенерировать своё тело, как химера, тогда бы твой палец и отрос, — рассудительно отвечала проводница, продолжая кушать похлёбку. — И не расстраивайся ты так. Ну, с кем не бывает? Зато теперь можно сказать, что ты… хм, прошёл боевое крещение. А заодно ещё и извлёк для себя серьёзный урок. Надеюсь, что извлёк. Знать разницу между игрой и реальностью и ощутить эту разницу на своей шкуре — не одно и то же. Я даже рада, что это произошло так быстро и удачно, с минимальными вредными последствиями для тебя.
— Ха! Х-хорошенькая такая минималочка. — Парень натянул носок, обулся и перемотал ботинок несколькими витками изоленты. — Но правда, нечего ныть, сам виноват. Больше так не лоханусь, обещаю. И ещё… спасибо тебе за помощь.
— Всегда пожалуйста. Это же моя работа… В свою очередь я должна отметить, что с инициативностью и храбростью у тебя вроде всё в порядке. А то, что не хватило навыков, ничего страшного, это дело наживное. — Девушка закончила трапезу, сполоснула котелок, убрала его в чехол и достала свой КПК. — Завтра наведаемся в одно местечко, немного разживёмся на припасы и снаряжение. С такими пукалками мы далеко не уйдём, что-то в этот раз хозяйка не сильно расщедрилась на подарочный стартовый набор… А ты кушай и постарайся выспаться. Сегодня ночью я буду в дозоре, но уже завтра придётся поочерёдно кемарить и караулить.
— Да я могу и этой ночью подменить тебя… И ещё хотел спросить. Мы уже в Зоне, а я не заметил пока ни одной аномалии. Когда они пойдут, так хочется увидеть всё своими глазами… А о какой хозяйке ты говоришь? — Парень наконец взял со стола свой котелок и принялся жадно уплетать похлёбку. Ощутил, насколько проголодался.
— Какая в Зоне может быть другая хозяйка… Ладно, не бери пока в голову. Аномалии, говоришь? Ну, мы совсем недалеко от Периметра, а потому плотность аномалий здесь невелика. А то, что ты ничего не заметил, так это не значит, что их не было. — Проводница, покопавшись в содержимом своего наладонника, убрала гаджет в карман и хитро, искоса глянула на новичка. — Все твои мысли были заняты раной, а потому ты даже не заметил «карусель» на берегу в камышах, там, где мы пересекли русло. А потом, видел, может, как воздух играл над длинным островком? Так это было скопление «жарок». Над входом в пещеру, на вершине холма, округлую вмятину засёк? Там «воронка» примостилась. А за этими холмами есть сгоревший хутор, так там вообще «жарка» на «жарке». Так что успеешь ещё насмотреться. Чего-чего, а этого добра здесь навалом.
— Эх, скорей бы! — Несмотря на пережитое и боль, испытанную не понарошку, глаза парня сейчас были полны жизни и задора. — Я так долго об этом мечтал, что до сих пор не верю в то, что это всё происходит со мной. И кстати, эта бурда в котелке — вкуснее я ещё ничего не ел!
[5]
— Хм, ну-ну… Я, конечно, рада, что ты рад, но какие-то выводы будем делать лишь через неделю. Примерно… — Женщина без особого энтузиазма восприняла слова напарника и, подложив каремат под спину, опёрлась о стену убежища. — И ещё, хотела тебя попросить, в ближайшие дни заранее информируй меня о том, что собираешься делать. Инициатива — это хорошо, импровизация часто спасает жизнь, но пока я не буду уверена, что ты хоть капельку здесь освоился, то обязана буду тебя подстраховывать в любых твоих начинаниях. Мне так спокойнее будет, да и ты… м-м… целее будешь на тот момент, когда мы с тобой расстанемся.
— Понял, учту. И не переживай ты за меня так, я же сюда не на экскурсию приехал. Я — новый обитатель Зоны. Я собираюсь тут жить до самого-самого… ну, ты поняла. — Молодой человек задержал ложку у рта и недовольно скривился, вспоминая сегодняшнюю схватку с мутантами. — А там, у реки, я просто хотел доказать тебе, что умею хоть что-то. Я был уверен в своих силах. Но это всё адреналин от первой встречи с мутантами… он мне голову слегка затуманил. Прости, что лоханулся.
— Тебе ничего мне не нужно доказывать. Знаешь ли, ты не первый, кого я сюда привожу… хм… далеко не. И поверь, тебя бы здесь не было, если бы я не была уверена в твоём успехе хотя бы… наполовину. — Запнувшись после слова «бы», проводница всё же закончила фразу, искоса глянула на напарника и опять впилась настороженным взглядом в темноту пещеры.
— Наполовину? Ты так низко меня оцениваешь?! — Парень всерьёз удивился и обиженно насупился.
— Не бурчи. Пятьдесят на пятьдесят — это просто замечательный расклад для Зоны. — Девушка улыбнулась и поспешила успокоить неискушённого напарника: — В обычном мире эти пятьдесят процентов потенциального успеха были бы девяноста девятью процентами. А здесь есть некий «фактор Зоны», который может все твои реальные возможности и шансы на успех как уменьшить, так и увеличить… практически в два раза. Или в три, или… Зона капризна, если ты понравишься ей, то будет помогать. А не понравишься ты ей… тогда лучше тебе отсюда бежать, поджав хвост. Как только поймёшь, что лишний… И если сумеешь.
— Ой, да ладно! Пугаешь меня, хех… — Парень неуверенно хихикнул, видимо, не восприняв всерьёз предупреждение проводницы. — Ты говоришь о Зоне, как о чём-то живом и разумном. Зона — это же просто территория с… э-э… испорченным физическим пространством. Аномальная физика, но не… Не может такого быть, чтобы чей-то успех зависел от земли под ногами и воздуха вокруг. Признаю, что мистика во всём этом есть, как-то же мы сюда просочились, и я убедился, что чудеса реально возможны, а не просто сказочки для школоты и психов. Но только… не до такой же степени!
— Верь во что хочешь. — Проводница не стала продолжать разговор на эту тему. — Твои суждения и мысли на данном этапе ни на что не повлияют. Будем надеяться, что Зона к тебе нейтрально относится, и эта нейтральность сохранится до конца нашего рейда. А дальше… не мне решать.
Глава пятая
В ПУТЬ-ДОРОГУ
1
Минуту или две я торчал столбом, оцепенев, и растерянно смотрел, как уменьшается спина бросившего меня спутника. В движениях Клина не было и намёка на блеф, уходил он честно, без понтов. Затравленно осмотревшись, я понял, что в одиночку у меня шансов нет, только этот человек и вытащит меня отсюда. Если я по-прежнему смогу идти за ним след в след… Стиснув челюсти, чтобы не заорать от боли, я, насколько быстро это у меня с перепугу получилось, энергично припустил вдогонку за Клином. Наверстав разрыв, сопя от боли, не разжимая зубов, потащился следом. Добравшись до спасительного дерева, буквально свалился у его подножия.
— У нас есть десять минут на передышку. Через километр-полтора покажется посёлок, — как ни в чём не бывало сказал проводник. Присел на корточки, достал флягу и отпил немного воды.
Я тем временем расшнуровывал мои горемычные ботинки и освобождал из их капкана ноги. Закусив губу, высвободил ступни и со страхом осмотрел. Да уж… Мозоли на пятках больше напоминали открытые раны. Пульсирующая боль давала о себе знать, не утихая ни на миг. Проводник, искоса глянув на мои оголённые ступни, только слегка усмехнулся, краешком губ. «Довыделывался!» — читалось в его выразительных глазах.
Клин был прав и в этом, пришлось мне признать. Я эти берцы покупал только для того, чтобы выглядеть внушительно. Но сейчас, лёжа под тенью дерева, я понял, насколько это не внушительно, когда не можешь даже просто идти, не говоря уже о беге в таком опасном для жизни месте, как Зона. А ведь зачастую только бег и спасает от разнообразных угрожающих неприятностей. Которые только-только начали появляться на моём пути одна за другой, и то ли ещё будет!..
Здесь тебе не там, и с каждой минутой всё больше и больше «не там»!
— Ладно, разлёгся тут, — проворчал Клин. И велел мне: — Собирайся… берцелюб, ха.
Его голос быстро вернул меня к реальности. И казалось, немного утихшая боль вновь моментально набрала силу. Я ни за что не хотел снова обувать эти адские берцы и был готов даже босиком идти дальше, но благоразумие всё же заставило меня обуться. Я кое-как приложил пучки сорванной травы на мозоли, и мне померещилось, что эта мера дала эффект лёгкого обезболивания. Натянув сверху носки, я обулся, встал и… пошёл. Было не так уж больно, на удивление, и я обрадовался своей придумке с травой.
Вскоре мы увидели посёлок. Давно я так ничему не радовался, как этим двум десяткам старых, местами обрушившихся, со сплошь дырявыми крышами домов. Ещё бы! В них я узрел своё спасение, избавление от кошмара и боли. В голове, казалось, испуганной птицей билась изнутри о стенки черепа только одна мысль: «Дойти, скорее бы дойти!»
И вот, когда я наконец-то доплёлся до оазиса спасения, то испытал искреннее разочарование. Посреди посёлка сидели десятка полтора людей, по виду — заправских сталкеров, и ещё с десяток вооружённых мужчин патрулировали вокруг. Не было даже намёка, что где-то здесь можно получить какую бы то ни было помощь. Никто не обращал на меня внимания.
Мой проводник прибавил шагу и первым делом подошёл к костру, чтобы поздороваться со сталкерами. Те лениво отвечали на приветствие. Я не последовал за ним, а постарался сесть подальше от костра и снова расшнуровал ботинки. Просто чтобы стало полегче… В эту минуту проходящий мимо сталкер из тех, что патрулировали периметр, вдруг приблизился ко мне, посмотрел на мои несчастные ноженьки и тихо присвистнул.
— Слушай, парень. Ты это… Дождись нашего дока, — сказал сталкер. — Через час или два вернётся. Он точно поможет.
— Угу, — буркнул я. Секунду подумал и поспешно добавил: — Спасибо тебе.
— Новичок? Ну, по всему видно, что да. Слушай, я сам тут не очень давно. Если что, обращайся. Я Мишка по прозвищу Охотник. Ну бывай, пойду-ка дальше, охранять лагерь.
И он ушёл, не оглядываясь. Охранять.
Наверное, нормальный парень этот Мишка. Я был удивлен тем, что мои проблемы, на которые даже моему проводнику плевать, хоть кому-то оказались не безразличны. Позднее я уяснил, что в среде одиночных сталкеров, или как ещё их зовут — свободных или нейтральных сталкеров-одиночек, существует негласное правило взаимовыручки. Именно на таких неписаных правилах держится всё братство сталкеров. Конечно, встречались и те, кто нарушал, но сталкеры, так или иначе, рано или поздно, всё равно наказывали нарушителя…
Я взглянул на часы. Было около девяти утра.
В Зону с проводником мы выступили ни свет ни заря, едва рассвело, да и ночью я почти не спал от волнения. Поэтому невольно начал зевать. И наконец-то ощутив себя в отдалённом подобии комфортного положения — задремал… Снилось мне, что я вновь у себя дома, хожу по квартире, слышу, как за стеной бормочет телевизор в комнате родителей, беру на кухне из холодильника бутылку «колы» и пакет чипсов… Хотя окружающий шум совсем не клеился к картинкам этого сна, я чётко понимал, что это сон. Правда, иногда казалось, что мозг начинает расслаиваться, стараясь докопаться до истины в причине расхождения звука и изображения…
Резкий толчок, а точнее, удар по ноге разбудил меня. Ещё не полностью пробудившийся, сонный, я уже закипел злостью — кто ж это посмел меня разбудить! Но, окончательно придя в себя и сфокусировав взгляд на окружающей среде, я увидел, что… возле меня стоит незнакомый сталкер. Ничего себе личико у мужика! Уродливый шрам тянулся от лба, пересекал нос, через щеку доставал до самой шеи, где и исчезал от взгляда, дальше скрытый защитным костюмом.
Рядом со шрамированным незнакомцем стоял уже известный мне Мишка Охотник.
— Не спи в Зоне на каждом углу. Уснёшь и не проснёшься больше никогда, — грубым голосом посоветовал сталкер со шрамом.
— Здесь безопасно, и я могу немного вздремнуть, — ответил я ему с ноткой дерзости в голосе.
— Ладно-ладно. Не кипятись тут мне. Я док. Зовусь Тесаком. Миха сказал, что у тебя проблемы с ногами. Показывай давай, — сказал он и присел на корточки.
Ну, если так… Я послушно показал доктору мозоли, и он, осмотрев их, спросил:
— Что-то прикладывал к ним, пока шёл?
— Да, траву. Нарвал и подложил к мозолям.
— Положить траву на рану ты сам додумался? — спросил док, по голосу я понял, что немного удивлённо.
— Да, сам, лично, — даже с некоторой гордостью ответил я. В этот миг я искренне полагал, что самостоятельно додумался до феноменального выхода из положения.
Но уже в следующий миг док скинул меня с небес на грязную землю.
— Ну и дурак. Запомни, никогда и ничего не тащи на рану, предварительно не продезинфицировав. Иначе загноится, — сказал он и достал из своего тяжёлого рюкзака баночку с каким-то средством. Открыв её, начал обрабатывать мои кровавые мозоли. Средство ощущалось чем-то жутко пекущим и охлаждающим одновременно. Изрядно намазав им мои мозоли, целитель достал бинт, подложил на раны немного ваты для смягчения и туго перебинтовал мои ступни.
Я изо всех сил сдерживался, чтобы не кричать от боли. К моей чести, я только пару раз едва слышно зашипел сквозь стиснутые, закушенные губы.
— Ну вот, порядок, — сообщил док, справившись со своей работой. — Теперь суток двое побудь в лагере. За это время всё затянется, и ты снова сможешь смело топать по Зоне. Ну или почти смело. Только советую сменить эту обувь на более удобную.
— Да где же я её достану здесь?! — в отчаянии воскликнул я. — С мертвеца разве снять, что ли…
— Э, э, с мертвецов снимать — самому мёртвым стать, — ответил мне Тесак. — Не советую. Вон сходи к торговцу. У него, может, и найдёшь что подходящее.
Он поднялся, выпрямился и, не прощаясь, пошёл в глубь лагеря. Мишка махнул мне рукой и отправился в том же направлении. Проводив их взглядом, я продолжал сидеть на своём местечке и грелся на солнышке.
Теперь нужно было дождаться проводника Клина, который куда-то запропастился. Во всяком случае, в пределах моей видимости не наблюдался.
2
Любовь к беготне у меня с детства. Уже и не вспомню, почему мне нравилось носиться как угорелому. Наверное, дело в том, что я был гиперактивным ребёнком. Так или иначе, бегал много и подолгу. От соседа по даче, от гопников, от бродячих собак. Бегал на школьных днях здоровья. От себя самого, в конце концов.
За последние четыре года любви этой поубавилось. Ведь в Зоне особо не побегаешь. Разве что от быстро приближающейся опасности. Физически я бегал нечасто. В основном давал дёру от мутантов да бандитов с вояками. А вот морально… Морально, вернее, мысленно я бегал больше всего за эти вот четыре года. Начал с того самого дня, как попал в Зону. Даже раньше, с момента, когда покинул родной город и на поезде отправился в столицу.
Бежал я от прошлого. Но оно оказывалось лучшим бегуном и всегда догоняло. Сперва вроде бы отстанет, а потом резко, одним быстрым рывком, настигает… Так было много раз. В последнее время я уже не строю иллюзий относительно мысленного побега от прошлой жизни. Двигаюсь исключительно по инерции, как потерявший управление автомобиль на обледенелой дороге.
…Кордон я покинул с твёрдым намерением перехватить Несси где-то на пути к бару. Времени оставалось в обрез. Но Зона на этот раз чинила мне препятствия на каждом шагу, будто не захотела, чтобы я добрался до этого неугомонного ходока Несси.
Трудности начались сразу после моста. Непонятно откуда взявшиеся кабаны попёрли прямо на блокпост военных, будто совсем скоро должен был начаться выброс. Со стороны это наверняка смотрелось бы прикольно: вот я быстро миновал блокпост и чуть ли не бегом двигаюсь по раздолбанной, лишь с намёком на былое асфальтовое покрытие дороге; заметив несущиеся на меня туши, резко торможу и спринтерски мчусь обратно, к воякам.
Пришлось вместе с ними отстреливаться от мутированных гадов. Как следствие я потерял драгоценное время и на треть сократил боезапас к своему АКСУ.
На Свалке тоже не обошлось без приключений. Тропку, почти всегда безопасную, оккупировали аномалии разных видов, да так плотно расположились, что не пройдёшь даже бочком. Пришлось давать приличный крюк. Но это ещё цветочки. А вот ягодки начались после того, как я вышел к железнодорожному депо.
«Нормальные пацаны» в очередной раз бились со сталкерами за контроль над депо. Стоило мне показаться на виду, как из почвы возле моих ног стали вылетать фонтанчики, выбитые пулями. Пришлось резко уходить в сторону и делать нехилый вираж, обходя стороной зону боевых действий. И всё равно я поймал шальную пулю. К счастью, не лбом и не конечностью, а бронежилетом.
С этим депо связаны исключительно неприятные воспоминания, здесь меня дважды подстреливали, причём в одну и ту же ногу. Самое забавное — неизвестно, чьи были пули: то ли бандитские, то ли сталкерские. Ещё бы! От вагонов и рельс рикошетит похлеще, чем от аномалий. Кто-то рассказывал, что один сталкер, проверяя оружие, выстрелил в борт вагона и получил прямо между глаз свою же собственную пулю. Уж не знаю, как она ухитрилась так прицельно отскочить…
А на выходе со Свалки я увидел летящий в хмуром небе вертолёт. К сожалению, не голубой и не с волшебником, а чёрный и с вояками. Судя по всему, «вертушка» направлялась как раз на Свалку, чтобы сделать попытку навсегда утихомирить бандюков и сталкеров, вздумавших поиграться в войнушку. На моё счастье, я успел покинуть залежи фонящего мусора. В противном случае — валяться мне в ближайшей вонючей луже, настигнутому и прошитому пулемётной очередью, прогрохотавшей сверху.
Вот ведь как выходит-то! Всего пара минут, а именно от них зависит жизнь. В этот раз я успел разминуться со смертью… А смерть, как и беременность, не имеет качественных степеней, нельзя быть чуть-чуть, немного, наполовину или совсем мёртвым. Зомби не в счёт, они на самом деле безвозвратно подохли и находятся в состоянии растянутой агонии.
Вообще вертолёты недолюбливаю с детства. С того случая, когда мне подарили на восьмой по счёту день рождения радиоуправляемый вертолётик. Намучился я с ним! Как ни старался, а игрушечная «вертушка» упорно не желала лететь туда, куда нужно. Во время одного полёта она врезалась в хрустальную вазу на мебельной стенке. В качестве «награды за подвиг» отец всыпал мне хорошего ремня и наказал впредь играть с вертолётом только на улице. В то время я беспрекословно слушался папу, поэтому тотчас же вышел во двор и, усевшись на лавочку, приготовился к пилотированию подарка.
Для него этот полёт был последним. Вертолёт взлетел и вместо того, чтобы плавно развернуться на сто восемьдесят градусов, развернулся на девяносто, и радиоуправляемую игрушку буквально понесло вперёд. Она то и дело клевала носом, из-за чего теряла высоту. Я пытался выровнять «вертушку», но тщетно. Где-то через десяток метров её нос соприкоснулся с дорожной плиткой, и винтокрылая игрушка сделала кувырок через голову, попутно обломав все лопасти.
С того дня я возненавидел вертолёты. Со временем понял, что виноват был я сам, а не радиоуправляемая машинка, но от осознания истинных причин ненависть ничуть не угасла.
После первого знакомства с неигрушечными «вертушками», проводившими зачистки в Зоне, ненависть только усилилась. Эти вертолёты как мутанты — долго наматывают круги по одному и тому же месту, ожидая, когда твоё терпение лопнет и ты покажешься на глаза.
Я однажды побывал в такой ситуации. Помню, шли мы с Бешеным по дикой территории, услышали рокот и залегли под ближайшие кусты. Вояки долго кружили над нами, почти час, а мы жутко боялись, опасаясь пошевелиться. С каждой секундой рокот раздражал всё больше, проверяя нервишки на прочность. В конце концов Бешеный не выдержал и, когда вертолёт ушёл на очередной круг, рванул к частоколу деревьев. Жалко его — не добежал каких-то нескольких метров.
С того самого момента я клятвенно пообещал себе «терпеть до конца, даже когда кажется, что терпеть больше нет ни малейших сил»…
Вертолёт быстро приближался. Я недолго думая прыгнул в ближайшую канаву, набросал на себя земли и непонятно чего ещё, что попалось под руки. Спрятавшись, мне оставалось теперь лишь надеяться, что зоркие глаза вояк не просекут мою маскировку.
Спустя полчаса Ка-52 покинул зону зачистки. Надеюсь, по причине успешного выполнения задания, а не по причине пополнения боезапаса.
Для верности я решил выждать ещё минут десять, но не больше. Потому что к месту, усеянному трупами, вскоре начнут стекаться самые разные мутанты, объединённые одним желанием — жрать. Эти в отличие от вояк обладают феноменальным нюхом, а некоторые уродцы — ментальным зрением. Уж кто-нибудь из них, да почует меня обязательно.
…Ввиду многочисленных задержек я увидел «Росток» только после полудня. Скорость передвижения Несси мне неизвестна, поэтому с большой долей вероятности можно утверждать, что он уже либо в «Ста рентгенах», либо ещё… или уже нет. Ох уж этот непредсказуемый бродяга!
Настроение паршивое, на мутантов в общей сложности ушло два магазина, а мешочек с болтами почти опустел. Да-а… надо было покупать больше железяк. Плюс ко всему я сильно устал. Двигался в спешке, без единого перекура.
Пришлось идти медленнее. На подходе к базе «Долга» следует быть очень осторожным, если, конечно, нет желания пообщаться со слепыми псами и псевдособаками. Держа наготове автомат, я вышел на дорогу.
Уродливые, «костлявые» деревья, которыми была утыкана местность по обе стороны от дороги, наводили чувство тревоги и близкой опасности. Завывания собакоподобных детей Зоны очень органично вписывались в общую картину. Тут и днём-то ходить страшно, а вот ночью… вторыми трусами точно не обойдёшься.
Пока шёл, навострив уши, то и дело настороженно озираясь по сторонам, размышлял о том, как же страшно в Зоне ночью. Мне приходилось бродить по ней в тёмное время суток. Впечатления до сих пор не отпускают. Это как первый сексуальный опыт — забыть невозможно при всём желании.
На подходе ко рву, по центру которого лежала узенькая, разбухшая от сырости дощечка, выполняющая роль мостика, валялись трупы слепых псов с дистанцией около метра. Будто кто-то шёл и, не сбавляя скорости, убивал встреченных на пути мутантов. Что ещё за фигня, ё-моё?! Кому это здесь захотелось побыть этаким Рэмбо? Наверняка какому-нибудь счастливому обладателю экзоскелета. Конечно! Когда на тебе шмотки, способные выдержать чуть ли не прямое попадание ракетой, так и неймётся поиграть в героических персонажей из подростковых впечатлений.
Возле рва я остановился. Идти дальше нет смысла. С «долговцами» у меня отношения давно и навсегда испорчены. Не то чтобы они сразу, как только меня увидят, возьмут и откроют огонь, но, так сказать, будут смотреть косо. По этой причине и на их базе мне лучше не появляться. Мало ли что им в чугунные головы стукнет? Возьмут ещё, да пристрелят — это в лучшем случае. В худшем — повесят на дереве, как того беднягу из «Свободы», который болтается вон там, через дорогу.
Я с опаской посмотрел в сторону блокпоста. В этот момент казалось, что приближается квад «долговцев» с целью скрутить меня… К счастью, в мою сторону вообще никто не приближался, а вот к блокпосту — да. Высоченный, широкоплечий сталкер. Шёл он быстро и уверенно. Вот придурок! По сторонам хоть смотри, мужик!
К этому верзиле уже резво бежала, противно взлаивая, троица слепых псов. Сталкер же топал и топал как ни в чём не бывало. Оглох он, что ли?! Я взял в руки снайперку, но, заметив охранника за станковым пулемётом, повесил свою СВД обратно на плечо. Пусть «долговцы» сами спасают этого легкомысленного дурня. Их территория, в конце концов. Вот пусть и подтвердят авторитет группировки.
Сталкер, идущий к блокпосту прогулочным шагом, вдруг резко остановился и угрожающе вытянул руки, будто какой-нибудь чародей. Мне вдруг стало интересно, что он задумал. Я прильнул к оптике. С помощью увеличения разглядел в его руках ножи с зазубренными лезвиями. Ну точно, вообразил себя записным Рэмбой! Не удивлюсь, если под капюшоном обнаружится красная повязка.
Мутные собаки тем временем быстро приближались. Одна из них, бегущая в авангарде, прыгнула на человека. В полёте слюнявая пасть раскрылась, челюсти уже были готовы сомкнуться на горле жертвы… Но здоровяк оказался непрост, ох, как непрост!
Сталкер резко присел и прыгнул. С положения «на корточках», в стиле снорка, прямо навстречу двум другим собакам. Последние только и успели коротко визгнуть — ножи одновременно вошли под нижние челюсти.
Третья слепая псина, приземлившись на все четыре лапы, будто кошка, развернулась и, утробно рыча, понеслась на сталкера. Тот, поняв, что не успеет вытащить ножи из глоток убитых мутантов, отпрыгнул в сторону. Жёлтые, покрытые полупрозрачной слизью зубы щёлкнули в сантиметре от его ботинка. Здоровяк, не глядя, из положения лёжа ударил ногой. Незрячий дог, получив по морде, замотал своей покрытой язвами башкой и на миг потерял ориентацию в пространстве. Сталкеру этого мига было достаточно — широкие ладони сдавили шею мутанта будто тиски.
Хруст ломающихся костей и хрящей раздался отчётливо, будто его ретранслировали микрофон и усилитель с колонками.
Я, мягко выражаясь, офонарел! Уж чего-чего, а такого в жизни ни разу не видел. Одно дело — слушать байки пьяных сталкеров о том, как они в одиночку расправлялись с целым выводком мутантов, а совсем другое — увидеть нечто подобное собственными глазами. Жаль, что во время боя я не разглядел его лица. Вдруг да знаю этого детину? Знакомые коллеги примерно такой комплекции у меня имеются.
А сталкер, прикончив последнего из нападавших монстров, очень спокойно, не торопясь вытащил свои клинки из мёртвых тел и неспешно продолжил движение к блокпосту.
«Долговцы» как торчали, так и продолжали торчать за бруствером, словно истуканы. Они тоже были крайне изумлены увиденным. Сталкеры, раскрыв рты и почёсывая затылки, переглядывались с таким видом, будто только что увидели привидение.
Когда невесть откуда взявшийся «Рэмбо» подошёл к ним, они, обычно дотошные, даже не стали его задерживать ни на секунду. Что ж вы, ребята, делаете?! Вдруг этот здоровяк идёт к вам на базу с коварной целью вырезать на ней всё живое? Интересно, каким местом думал начальник караула, когда записал вас в ряды охранников.
Один из «долговцев», что стояли у пулемёта, будто услышал мои мысли и окликнул сталкера, уже миновавшего пост. Какой вопрос он задал, мне оставалось только гадать. Здоровяк повернулся к «долговцу» и указал рукой на юго-запад. С Агропрома, что ли, пришёл?
Но для меня главным было другое. Я наконец смог увидеть его лицо! Круглое, упитанное, пышущее здоровьем… Красавчик, точь-в-точь как на фото. Да это же Несси собственной персоной!
Ничего себе неожиданность. И, что обычно не характерно для Зоны, неожиданность приятная.
За испытания на Свалке и за лежание в канаве судьба вознаградила меня вот таким подарком. Спасибо, милая! Уж ты-то знаешь, что я в долгу не останусь.
Палец лёг на спусковой крючок. Сейчас, сейчас… Всего-то один выстрел, и всё закончится. И пусть труп Несси будет валяться на территории «Долга». Ради денег я готов рискнуть и пройти на территорию группировки, а сфотографировать мёртвое тело — не проблема. Главное, чтобы «долговцы» его сразу не уволокли на местное кладбище, функцию которого выполняла большущая ямина, ещё до первой катастрофы служившая местом сброса различного заводского мусора.
Это в принципе тоже не проблема. Яма находится за территорией «Ростка», потому опасаться нечего. Главное, чтобы охрана с тыльной стороны базы не приняла меня за мутанта…
На территорию завода я не пошёл. И не выстрелил. Тому виной — два курящих «долговца». Как по закону подлости, именно в тот момент, когда моя СВД была готова харкнуть смертоносным свинцом, двое охранников вдруг решили покурить. Как водится, курево было только у одного. И встали они, как нарочно, очень неудачно для меня. Так расположились, что практически полностью загородили Несси. Пока один «долговец» брал из протянутой ему пачки сигарету, мой вожделенный объект успел свернуть за угол. Уже через пару секунд курильщики вернулись на позиции, но для меня поезд ушёл безвозвратно… Вот таким нелепейшим образом я сам стал жертвой пассивного курения.
— Да твою ж мать! — Сдерживать злость не было сил. — Чтоб вы сдохли от рака лёгких!
В принципе можно было выстрелить, но если бы я промазал, то поднялся бы такой переполох, что врагу не пожелаешь. А если бы пуля попала в кого-то из «долговцев»… в этом случае мне следовало сразу застрелиться, самому, чтобы потом не мучиться.
Настроение было испорчено окончательно. Внутри меня всё кипело. Хотелось пойти и набить этим «долговцам» морды, а сигареты засунуть в одно место и заставить всё выкурить этим самым местом.
С огромным трудом я подавил кровожадное желание. Крайне обидно вот так бездарно упустить цель, но тут уже ничего не поделать. А ввязываться в конфликт с группировкой — себе дороже. Тем более ввязываться по дурости. В конце концов, те курящие «долговцы» ни в чём не виноваты. Частично беру проклятие назад. Отменяю не само пожелание, а лишь причину смерти.
Хотя не факт, что проклятие от этого стало менее угрожающим. Всё равно по причине серьёзной болезни у человека в Зоне почти нет шансов подохнуть. Гораздо раньше настигнет пуля или сцапают когти монстра.
Руки по-прежнему дрожали, от чего моя сигарета выпала из пальцев. Выругавшись, я в ярости вытащил пачку, чуть не оторвав карман, и запустил ею в ближайшее дерево. Потом пнул лежащий рядом камень и только после этого начал успокаиваться. Толку-то беситься, момент упущен.
Я хорошо понимал, что веду себя как ребёнок, а не как опытный сталкер-киллер, прошагавший по Зоне долгий срок в четыре года. Но что-то внутри накопилось, подпёрло по самое не могу. Меня прорвало, не сумел удержаться от взрыва.
Что теперь-то делать? В данной ситуации не придумать ничего лучшего, кроме как ждать Несси. Рано или поздно он покинет «Росток». Надеюсь, в запои не впадает, не то мне придётся ждать его пару суток… в лучшем случае пару.
Пока что надо искать удобное и относительно безопасное место. Но сначала — подобрать пачку сигарет. «Wings» стоят дорого, а швыряться деньгами я не привык. Не та натура.
…Местом ожидания послужило одно из деревьев на краю леса, по эту сторону рва. Вот что странно: в лесу деревья нормальные, точнее, выглядят более-менее привычно — пышные кроны, морщинистая, бугристая кора, вполне обычные листья… а вот тянущиеся возле дороги деревья обуглены, стволы и ветки острые на концах, будто копья. Создавалось впечатление, что это не деревья, а лапы неизвестного существа, находящегося под землёй.
Другими словами, контраст был виден невооружённым глазом. Будто возле дороги кто-то специально обжигал деревья. В общем, парадокс. Хотя чему удивляться? Это же Зона. Здесь бывает всякое.
Не сильно удивлюсь, если однажды повстречаю гигантскую блоху, пуляющуюся лазерными лучами… Хотя нет. Лазеры — это слишком. Начитался я в детстве фантастики, ой, начитался! Впрочем, не факт, что это мне повредило. Скорей наоборот. Во всяком случае, психологически более чем основательно подготовило к тому, что привычные, устоявшиеся реалии окружающего мира совершенно не обязательно должны быть единственными в своём роде.
— Несси… — пробормотал вслух. — Кто ж ты такой?
Эпизод, когда Несси резал слепых псов, до сих пор стоял перед глазами. Как он это сделал! Быстро, легко… По ходу, этот здоровяк кажется сталкером опытным, хорошо знакомым с повадками мутантов. Даже слишком хорошо знакомым… А он сам, случаем, не мутант? Вполне может быть, блин горелый.
Я неоднократно слышал истории о тёмных сталкерах. Эти существа якобы мутировали из обычных людей и вследствие необратимых изменений просто не могут жить без аномальной активности. Говорят, что тёмные сталкеры обитают на самых труднодоступных и непроходимых участках Зоны. К сожалению, желающих выяснить, правда ли это, не находилось. Мало того что переться надо чёрт знает куда, так ещё и необходима соответствующая экипировка, которая стоит больших денег. Очень больших, мягко выражаясь.
Может, у Несси одна конечность — протез? А настоящая рука сложена вдвое, как у негра-таксиста в классическом боевике «Вспомнить всё»? Я улыбнулся воспоминанию. Фильмов разных в детстве тоже насмотрелся.
Оптимальный вариант: убить Несси из моей снайперки. Судя по тому, что он сделал с собаками, в ближнем бою у меня фактически не будет шансов. Значит, придётся ждать, когда объект покинет базу «Долга», а потом уже ориентироваться по обстоятельствам.
За прошедшие два часа томительного ожидания на «Росток» заявились восемь сталкеров. Двое одиночек и одна группа, во главе которой был «долговец». Видимо, наплёл салагам про то, как оно круто, быть членом «Долга», а те, наивные, словно дети, должно быть, кивали и внимали каждому слову, услышанному от «долговца».
Я-то знаю, о чём речь. Сам был таким.
…Я вступил в «Долг» на второй месяц своей жизни в Зоне. Именно жизни, а не пребывания. К тому моменту я вполне определился и окончательно расстался с первоначальным намерением хорошенько подзаработать и затем вернуться на Большую землю.
Почему именно «Долг»? Да потому что. Во-первых, об этой группировке я слышал чаще всего и знал о ней — как на тот момент мне казалось, — больше, чем о других сталкерских кланах. Во-вторых, на Кордоне частенько бывал Соловей — крайне болтливый «долговец», но, приходится признать, болтать здорово умевший. Своими сладкоголосыми и до жути пафосными речами он прожужжал все головы, мне и ещё нескольким новичкам. К слову, я тогда, подобно почти всем недавно прибывшим, бедствовал и находился в мучительном поиске своего места в Зоне. В итоге спустя какое-то время, недели через полторы увещеваний, Соловей убедил нас вступить в «Долг». Меня и ещё двоих пареньков.
Ещё бы! По его словам, быть «долговцем» — почётно, а сама группировка — прямо рай для новичков: тебя обучат всем сталкерским премудростям, хорошая работа на благо «Долга» гарантирует карьерный рост, а сам ты, будучи «долговцем», выполняешь чуть ли не святую миссию — помогаешь учёным раскрыть тайну происхождения Зоны.
Не могу понять, почему я в тот раз настолько легко «повёлся». Вроде избавился от патологической доверчивости ещё в юношеском возрасте, к тому же на тот момент мне пошёл двадцать седьмой год — в любом случае, как ни крути, мужик взрослый. Ладно, те двое новичков — пацаны возрастом едва за двадцать, буквально вчера отслужившие, дембельнувшиеся, по инерции жаждавшие адреналина. С них, понятно, спроса никакого. Но я-то чем думал, каким местом?!
А думал я в той ситуации явно чем угодно, только не головой. Мне, уже сильно потрёпанному реалиями Зоны, но ухитрившемуся не сдохнуть в первые недели, очень хотелось обрести под ногами твёрдую почву. Чтобы были вода, еда, место для ночлега и крепкие тылы. Иными словами, думал не я, а мой эгоизм. Недаром моя бывшая гражданская жёнушка нет-нет, да и называла меня эгоистичной скотиной. И была права — порой эгоизм полностью подчинял меня себе. Всё-таки я слишком обожаю заботиться только о себе, любимом. Из-за этого и потерял её в итоге. Из-за этого я и в Зону решил ломануться за мифической удачей…
И в «Долг» вляпался. Поначалу-то всё шло замечательно. Нас, новобранцев, хорошо приняли и всячески помогали освоиться в коллективе. Меня сразу отрядили на склад артефактов. Может, командиры думали, что юрист мало чем отличается от экономиста, а высшее образование у меня в тот период было ещё «на лбу написано».
Работа оказалась несложной — принимать разнообразные порождения аномалий и расфасовывать этот хабар по контейнерам. Мне с ней было и вовсе не трудно справляться. Когда я учился в институте, три года подрабатывал в фирме, занимающейся продажей компьютерного «железа». Моя функция заключалась в сортировке прибывающего, товара по категориям. В общем, на складе группировки я занимался тем же самым.
Три раза в неделю опытные и авторитетные члены клана читали лекции об аномалиях, мутантах, выбросах и тому подобном. Иными словами, давали мне и другим салагам теоретические знания. А уж стрелять можно было до тошноты! Поставят на блокпосте у пулемёта и дадут полное добро на отстрел нелюдей. Помню, частенько устраивали соревнования — кто за смену уничтожит больше мутантов. Дней через двадцать меня и других новообращённых стали выводить за пределы базы, чтобы мы, теперь уже на практике, обнаруживали аномалии и убивали монстров.
Я, можно сказать, был счастлив — еда, вода, надёжный кров. Что ещё нужно человеку для жизни?! Почти уверен, не случись того, что случилось со мной позже, я до сих пор убивал бы на благо «Долга», а не ради денег. Возможно, стал бы членом квада — статус весьма уважаемый.
Увы, но все перспективы перечеркнуло в один миг.
Я дежурил на складе в ночную смену. В эти смены было, как и всегда, скучно. На базе все спят, кроме охранников на блокпостах и дежурных.
Я сидел на табурете и уже начал клевать носом. Громкий стук в дверь заставил меня вздрогнуть.
— Кому там не спится? — с раздражением поинтересовался я.
— Дум, открой. Я тут «каменный цветок» принёс. Мне надо срочно его сдать, иначе сдохну от излучения.
— Что ж вас всех тянет притаскиваться на ночь глядя… — Засов с грохотом отъехал в сторону.
Ночным гостем был Садко.
Увидев меня, он натужно улыбнулся. Эта вымученная полуулыбка красноречиво свидетельствовала о том, что ходка у сталкера приключилась та ещё.
— Что ж ты в контейнер его не засунул? — буркнул я и сделал приглашающий жест рукой.
Когда закрыл за нами дверь, Садко уже сидел на табурете и почёсывал свою бороду, на которой висели комочки земли и сухие травинки. Не иначе, ползал на брюхе.
Сталкер вытащил из рюкзака «каменный цветок», замотанный в какие-то тряпки. Интересно, где он надыбал эту ветошь?
— Ты б ещё в банку его засунул, — сказал я таким тоном, будто сталкер держал в руках не артефакт, а использованный подгузник.
— Дум, блин! В катакомбах под Агропромом устроились бюреры. Я еле ноги унёс! — громко сказал Садко и всплеснул руками. По ходу, парню не на шутку досталось, вон как активно жестикулирует.
Бюреры… И что? Карлики отобрали контейнер?
Этот вопрос так и остался на языке. Нечего парня доводить, а то ещё нервный срыв заработает.
Я засунул артефакт в контейнер и пристроил на соответствующую полку. Пока делал запись в журнале, Садко вытащил из рюкзака бутыль с мутной жидкостью.
— Это ещё что? — спросил я, хотя ответ и так знал.
— Самогон! — Сталкер потряс бутылку. — Давай хлопнем по сотке, Дум, поправим здоровье.
Идея хорошая. Я ведь тоже касался руками радиоактивного артефакта, следовательно, тоже получил порцию облучения, а Садко и подавно. Сталкер достал из рюкзака пластиковый стаканчик и быстро наполнил его почти до краёв.
— Ну, за здоровье! — сказал он и приложился к горлышку бутылки.
Я поднёс стакан ко рту, зажмурился и залпом выпил. Самогон оказался мягким и душистым. Хорошая вещь! Надо спросить, где Садко добыл это чудо… сейчас и спро-о…
Спросить не успел, веки вмиг отяжелели, а по телу неудержимой волной разлилась слабость. Ноги подкосились, я осел на пол и провалился во тьму.
3
Проводница замолчала, а её очередной ведомый не захотел продолжать беседу на скользкую тему. Он молча доел похлёбку, примостил котелок на стол и начал копошиться в рюкзаке. Новичок разложил перед собой пустые автоматные магазины, достал короб с патронами и стал фаршировать смертью эти изогнутые «рожки».
— Эй, напарничек, ты котелок-то в сторонку не отставляй, помой его сейчас, пока остатки не засохли. Тебе из этой посуды не один раз кушать, — сделала ему замечание девушка. — Ты же сюда… гм… жить пришёл, а не на однодневную прогулку.
Парень поморщился недовольно, но всё же отвлёкся от начатого занятия и ополоснул свою посуду.
А снаружи началась гроза. Раскаты грома на фоновом шуме дождя полностью заглушили все остальные звуки в Зоне. Вскоре поднялся ветер и подвывал всю ночь, разгуливая по пещере до самого утра.
Парень, утомлённый длительным переходом, очень быстро уснул, растянувшись на старом грязном матрасе. А проводница ночь напролёт так и просидела у костра, не сомкнув глаз. Как будто ей и спать вовсе не нужно было, или её тело стимулировал один из бодрящих артефактов. С момента вхождения в Зону она действительно сильно помолодела с виду, даже морщинки на лице почти разгладились.
Неудивительно, что одним из первых вопросов новичка был именно этот, удивлённый: «Слушай, я только сейчас заметил, ты действительно выглядишь девушкой! Тебе сколько лет на самом деле?!» На что получил ответ: «Разве женщин об этом можно спрашивать?», и остался в полном неведении.
Вот уж этого ему действительно лучше не знать. Никому из ведомых — лучше не. Бывает, пример хрупкой девушки, способной успешно справиться с трудностями Зоны, срабатывает в качестве стимулятора старательности в обучении. Как для ведомых мужского пола, так и женского. Хотя по несколько разным причинам. Девушки равняются на неё, а парни стремятся не осрамиться перед ней… А задавать «лишние» вопросы она своим ведомым категорически запрещает почти сразу же, как проводит в Зону. На любую тему, касающуюся выживания здесь, — пожалуйста, хоть не закрывая рта. Но только не о личной жизни.
Всё, что сочтёт нужным, она сообщит и без вопросов. Или не сообщит.
Сталкерша всматривалась в темноту пещеры, продолжая думать о своём, вспоминая пройденные этапы пути, и лишь изредка посматривала на спящего напарника взглядом, полным тревоги и сомнения.
— А кого же ещё сюда водить, если не тех, кто желает попасть в Зону настолько пламенно? — Проводница прошептала свой вопрос вслух, но в пустоту; тяжко вздохнула и добавила: — Дожилась, надо же! Раньше отлавливала всех желателей, до которых успевала дотянуться, осаживала и не пускала, даже устраняла, а теперь под ручку их привожу…
Глава шестая
ДОЛГ ПЛАТЕЖОМ
1
Я уже начал понимать, в самой Зоне время тянется медленно. Как густой кисель, который не спеша переливают в другую посудину. Очень давит наблюдение за отчуждённостью, омертвелостью и безысходностью, царящими вокруг. Наверное, даже поговорить особо не с кем. Постепенно я к этому привыкну. Думаю, что да, привыкну. Где-то слышал, что человек — это существо привычки… способное притерпеться к чему угодно, если оно его не убьёт сразу.
А проводник всё не появлялся. Мне это подвешенное состояние начинало порядком надоедать, и я решил осмотреть посёлок. Но после нескольких неудачных и довольно болезненных попыток обуть берцы отказался от этой идеи. Оставалось просто ждать. Долго и глупо… но куда деваться. Ну и попал же я с этими внушительными ботинками, чтоб их!
Тем временем в небе над посёлком понемногу стягивались тучи. За час их собралось достаточно для того, чтобы начался дождь. Сталкеры, отдыхавшие у костра, попрятались по своим обжитым уголкам. Миха, спасибо ему, подсобил мне перебраться в подвал, где находилась пара кроватей, на одну из которых он усадил меня, временного инвалида. Надеюсь, временного…
Оставшись наедине с невесёлыми мыслями, я пытался угадать, как выглядит комната, но темнота поглощала детали. Через некоторое время я услышал, как кто-то спускается по ступенькам. Кажется, этот человек хорошо ориентировался в подвале, поскольку он уверенно прошёл в комнату. Чиркнув спичкой, поднес её к керосиновой лампе. Керосинка загорелась и осветила помещение. По голым и местами обсыпавшимся стенам весело запрыгали тени.
Вошедший сталкер устало вздохнул и, пройдя к другой кровати, сел на неё. Видимо, он пока что не заметил моего присутствия. Положив рядом с собой какую-то вещь, он неразборчиво пробормотал что-то. «…устал, чёрт побери…» — это всё, что я расслышал. Понурившись, сталкер неподвижно просидел минуту, а потом, вдруг подняв голову, заметил меня.
Немая сцена. Мне показалось, что в эту секунду он колебался, решаясь на какое-то действие. В следующую секунду в руках незнакомца что-то блеснуло. От крайне уставшего человека уже и следа не осталось. Холодная решимость ощущалась в его позе и движениях. Ни он, ни я ничего не произнесли, и когда наше молчание стало невыносимым, я не выдержал и попросил:
— Не держал бы ты меня на мушке. Я безоружен и ничего плохого тебе не сделал.
Я очень постарался, чтобы мой голос звучал уверенно. Хотя на самом деле мне было ох как неспокойно на душе. Вдруг пальнёт в меня, и — всё, конец фильма, блин.
— Ну, слава Богу. А я уж подумал… уфф, — сказал сталкер, и, не договорив, облегчённо вздохнул. Пистолет он спрятал так же, как и достал. Неуловимо для моих глаз. Успокоившись, мужик прилёг на кровать. Я молчал, не зная, что ещё сказать… Похоже, что он уснул сразу, устал ведь.
Однако через несколько минут молчания мужчина заговорил:
— Ты новичок? Недавно сюда пришёл?
— Всего несколько часов, как оказался в Зоне, — честно ответил я. У меня не было причин скрывать правду.
— Я Игорь. Братья-сталкеры прозвали меня Филином. А ты кто? — спросил он меня.
— Ну а я… — открыл было рот я, да тут же и заткнулся, не зная, что ответить. Клички-то ведь нет. Я ещё фактически вообще никто и звать меня никак. А с таким проводником, блин, может, вообще пропаду ни за грош… да, вот и верь людям! Я же ему в рот заглядывал, ловил каждое словечко, а он… Клином меня вышиб, вот так.
Сказать, что у меня на душе заскребли кошки, означало не просто преуменьшить, а десятикратно, если не стократно.
— Понятно. Без клички ещё, — ухмыльнулся мой собеседник.
— Меня зовут Егор, — сказал я.
— Ну, ты с кличкой не затягивай. А имени реального никому не называй. Это здесь ни к чему, — отреагировал Филин.
— Почему? — удивился я. — Ты же назвал мне…
— Ты новичок, потому и сказал… Да мало ли. Навешают на тебя чужих грехов, и будешь потом ждать пули от неизвестно кого. Тебе оно надо? — переспросил он меня.
Конечно, такое счастье мне было не нужно. Я всего-то первый день здесь, и уже всё происходящее кажется мне совсем не простым. До прихода сюда я не учёл многие детали, оказывается, а в них-то и скрывается суть.
За беседой мы провели остаток дня. Изредка сюда наведывался Миха. К вечеру его сменил в охране другой сталкер. Теперь в подвале сидели трое: два сталкера и один новичок. С окончательным появлением Мишки наш разговор несколько повеселел. Мы перестали обсуждать, что плохо и что нужно, и перешли на сталкерские байки. Хотя мне приходилось лишь слушать, говорили они, бывалые.
— …И вот, представь. Неожиданно на отряд «свободовцев» сверху упала граната. Все там так и полегли, как шли. А дальше он, как говорил один сталкер, выбрался из такого неудобного положения, залез в дом и, выйдя, учуял, что не всё так просто. И оказался прав. По следу за ним двигался ещё один отряд клана «Свобода». Так он их выследил и ночью перерезал. Профи, что ещё сказать…
— Ну а дальше что? — спросил я, поглощённый историей. Весело в кавычках они тут живут, ничего не скажешь.
— А что дальше-то? Ну, он ушёл, говорят, опять к наёмникам. И больше его не видели. Вот такой он, ваш Иллюз. Лично мне его доводилось пару раз встречать, когда он тут тоже жил под видом новичка. А ты, кстати, не какой-нибудь замаскированный иллюз? — спросил меня Миха. — Коварно прикидываешься зелёнкой, даже берцы новые для убедительности надеть не побоялся?
И мы все трое засмеялись.
— Он профи, а я, видишь, как прошёлся в ботиночках… Так что не тяну даже на тысячную часть этого наёмника, — ответил я, просмеявшись. — Если я кем-то и прикидываюсь, то… сам об этом не имею понятия.
Не знаю, почему это ляпнул. Мысль дурацкая в голове мелькнула и тут же исчезла. Что я на самом деле, без шуток, могу быть совсем не тем, кем представляюсь. Говорил же мне проводник, что в мире не всё такое, каким кажется.
— Ну, ничего. Когда-нибудь ты тоже станешь профи. Это дело наживное, — успокоил Миха. — Главное, чтобы тебя удача не оставляла. Здесь это очень важно, не просто дежурное пожелание.
Я был бы рад, окажись он прав. По лицу Филина, которое освещалось слабым светом керосинки, видно было, что он тоже что-то хотел рассказать, да колебался. Но, видимо, переборов сомнения, сталкер спросил:
— А вы знаете, кто такой Скат?
— Спрашиваешь! Тот самый, который в «Скате» ходил, когда официально на этот костюм шла охота? — переспросил Миша Охотник. Его глаза округлились от удивления.
— А по-моему, только он среди всех, у кого был этот костюм, и остался жив. Ну так вот, видел я его недавно. Когда ходил на Болота. Рассчитывал, что там только переночую и дальше к «Ста рентгенам» двинусь, но вышло наоборот.
Филин замолчал. Пауза затянулась, первым не выдержал Миха и подстегнул:
— Не томи, рассказывай, раз начал!
— Да тяжело вспоминать. Страху я тогда натерпелся. Встретил Ската с напарником в заброшенной церкви, сначала принял за бандитов, а потом, когда всё выяснилось, стали мы уже вместе устраиваться на ночлег… А почти к утру нас разбудила отчаянная пальба и истошные крики о помощи. Поскольку напарник был ранен, то помогать побежали я и Скат. Но мы не успели. Бедолагу разорвали на части. И прикиньте кто?
Филин снова умолк, выдерживая вопросительную паузу, но понял, что Миха даже не представляет, о ком идёт речь, а я тем более не имею понятия, и продолжил:
— Зомбаки. Штук пятьдесят или даже больше. Я столько за всю жизнь не видел, как их там собралось! Естественно, стали мы отходить в церковь. Пока отходили, потратили кучу патронов, но уложили меньше десятка. Живучие заразы попались… Кое-как заперев ворота, мы надеялись продержаться, но они, вот не пойму, где этому научились, начали выбивать двери. То есть били по ним вместе, синхронно. Конечно, сломали. Ведь сил у зомби больше, чем у человека, и боли ему бояться не надо… И когда мертвяки уже поднимались к нам, Скат опрокинул строительные леса. Мы остались наверху, взаперти, отрезанные. Я и не надеялся, что спасёмся. Патронов от силы по рожку у каждого… И вдруг появился военный вертолёт.
— Тот, что патрулирует периметр Болот, да? — встрял Миха.
— Да, он самый. И стрелок с «вертушки» оказался достаточно любезен, что перебил всех зомби, — ответил Филин.
— Он вас видел? Или вы с ним на связь вышли? — спросил Миха.
— Ты что?! Он бы нас тоже, как и все те полутрупы, порешил из своего пулемёта. Раз я перед тобой — значит, не видел. Наверное, нам крупно повезло, что всё сложилось именно так. Видишь, малец, всякое бывает в Зоне, главное, чтоб удача не отвернулась, — сказал мне Филин и замолчал, теперь надолго.
Больше говорить не хотелось никому. Сложно, почти невозможно представить потрясение, которое пережили сталкеры в той церквушке. Я вдруг понял, что каждый из тех, кто дальше Кордона в Зону совался, почти наверняка имеет подобную историю за плечами. Очень надеюсь, что если и мне повезёт в кавычках на такие истории, то смогу заканчивать рассказывать о них такими же словами: «Видишь, я живой и сейчас перед тобой!»
Да уж, впечатлил меня этот рассказ Филина про осаду в церкви. Такое не позабыть.
Время уже было позднее, и сталкеры собрались ложиться спать. Миха уступил мне свою кровать, а сам устроился на полу в своём спальном мешке. «Вспомню, как спал в первое время, когда пришёл сюда», — с улыбкой сказал он, заметив моё вопросительно повёрнутое к нему лицо.
Всё-таки я не понимаю, чем вызвана такая благотворительность с его стороны. Разные догадки в голове бродят, но лучше уж спрошу у Клина, когда тот вернется. А сейчас, пожалуй, лучше выспаться…
2
Спустя ещё час неподвижного лежания я начал тихо, шёпотом, материться себе под нос. В затёкших руках и ногах появилась тупая, ноющая боль, местами переходящая в острую, а шею уже ломило так, словно её сжимали безжалостные тиски.
Всё бы отдал за то, чтобы пробежаться, но — нельзя. Во-первых, с уровня земли я не разгляжу Несси; во-вторых, носятся по Зоне только дураки. Но размяться жуть как хотелось… Хотеть, брат-сталкер Комета, не вредно, вредно не хотеть, а посему сидите на дереве и высматривайте объект в оба глаза.
Легко сказать! Чтобы хоть как-то отвлечься от дискомфорта, жаждущего взять власть в каждой мышце, я начал прорабатывать различные варианты дальнейших действий в зависимости от действий моей цели.
Допустим, Несси пройдёт блокпост. Что я буду делать? Стрелять нет смысла — слишком далеко. Придётся следовать за ним, постепенно сокращая дистанцию, а потом уже грохнуть жертву при первом удобном случае.
С завода «Росток» четыре основных пути: север — Армейские склады, юг — Свалка, запад — «Янтарь», восток — Тёмная долина.
Несси — вольный ходок. Куда он направится? Сейчас пораскину мозгами.
Если Несси догадывается, что за его головой охотится немало желающих, то вряд ли пойдёт на Армейские склады, потому как там, блин, кого только не встретишь. Даже «монолитовцев» и наёмников. Не могу вспомнить, когда на складах бывало спокойно — представители группировок без перерывов на обед и каникулы воюют друг с другом за территории. Артефактов там мало, да и то их сразу подбирают сталкеры, окопавшиеся в тех или иных частях складов. Вряд ли объект пойдёт туда, если, конечно, сдуру не захочет поиграть в войнушку. Только вот на придурка, у которого засвербело в заднице, он всё-таки не похож.
На Свалку тоже вряд ли пойдёт. Там сроду не водилось путёвых артефактов, да и после зачистки эту территорию оккупировали мутанты и будут там хозяйничать до тех пор, пока не сожрут все трупы. Поэтому вариант с выбором Свалки маловероятен.
А вот на «Янтарь» вполне может намылиться. Сахаров и его башковитая компашка хорошо платят, да и продать могут весьма полезные и редкие штуки. К тому же Несси частенько бывает у Радара. Не исключено, что мой нынешний объект преследования работает с учёными.
Тёмная долина. «Свободная» территория, как её называют фримены. Там имеешь равные шансы найти редкий артефакт, напороться на живучего голодного мутанта и получить от «свободовцев» пулю — а не фиг шастать по их территории! Несси может направиться туда. Ведь вольные сталкеры в основном зарабатывают по такой схеме: нашёл артефакт — продал торговцу — получил деньги. Некоторые ещё занимаются отловом мутантов или, как я, устраняют людей за шуршащие купюры. А мутанты для Несси, учитывая его недавнюю стычку со слепыми псами, не самая большая проблема. Я почему-то был почти уверен, что объект способен справиться и с кровососом, а то и с двумя. Вон как лихо с ножами управляется!
Таким образом, моя цель утечёт либо на «Янтарь», либо в Тёмную долину. Лучше пусть идёт на территорию «Свободы» — прикончу его, так сказать, поближе к офису одного из своих работодателей.
Всё просто. Главное — дождаться.
Не знаю, через сколько часов дождусь Несси, но вот разминки на свою голову уже дождался…
Даже не знаю, почему так поздно услышал громкую поступь матёрого чернобыльского кабана. То ли я непозволительно увлёкся своими размышлениями, то ли мутант двигался чересчур тихо. При его-то добрых трёхстах килограммах весу! Так или иначе, я заметил кабана, когда тот с разбегу врезался лбом в ствол «моего» дерева.
Внизу что-то хрустнуло. Скорее всего это всё-таки ствол, потому как лобная кость у кабана одна из самых крепких. Далеко не из каждого пистолета её можно пробить, даже если стрелять в упор.
От неожиданного мощного удара я не удержал СВД, через оптику которой непрерывно следил за блокпостом «Долга». Хорошо хоть, что успел схватиться руками за ветки. В противном случае — рухнуть мне вслед за своей винтовкой. Высота, между прочим, больше трёх метров.
Второй удар был ещё сильнее. Фиолетово-зелёные листья каплевидной формы посыпались с дерева, а заодно и заколотили по моей голове. Тяжёлые, блин! Что с ними сотворила радиация?
Положение моё было незавидным, что да, то да. Тупая зверюга не угомонится до тех пор, пока не доберётся до моей тушки или пока сама не подохнет. Мне слабовато верилось, что здоровенного мутанта вскорости хватит сердечный приступ… Крепче держись за ветки, сталкер! Может, кабану всё-таки надоест таранить дерево, и он пойдёт искать более доступную человечину? Хорошо бы, да только вряд ли такое возможно.
Местные свинюки отличаются просто невероятным упрямством. За титул «Самого упрямого существа Зоны» с ними могут поспорить разве что псевдогиганты. Интересно было бы посмотреть на мутировавших баранов. Если бы таковые здесь водились, то они наверняка тоже оспорили бы вышеуказанный титул… Ну их, этих баранов! Сейчас мне и одного кабана более чем достаточно.
После третьего удара дерево так сильно тряхнуло, что мои ноги соскользнули с сука, служившего опорой, и я повис на руках. Ветки не выдержали моих семидесяти с гаком, а вместе со снарягой — добрых восьмидесяти пяти килограммов. Под громкий, даже весёлый хруст, а-ля чипсы «Lays», я полетел вниз. Толком сгруппироваться не успел, поэтому меня ожидало болезненное падение на бок. Но это — не самое страшное.
Куда страшнее — «трамплин». Маленький, совсем молодой ещё. От силы ему день-полтора. Притаился, понимаешь, и ждёт, когда кто-нибудь сунется. Дождался, младенчик хренов.
Аномалия была ещё слабенькой, поэтому тело человека оказалось ей не по силёнкам. «Трамплин» попросту подкинул меня — невысоко. Столкновение получилось даже безболезненным, не считая хруста в рёбрах.
Кабан вылупил на меня свои маленькие, злющ-щие зенки. Да наверняка и кровосос бы вылупил. Конечно! Вот человек падает с дерева, через миг он рухнет на почву и тогда уж станет практически беззащитным. Кусай, рви, дери, полосуй — всё что хочешь! В Зоне закон «Не бей лежачего» сроду не действовал и вряд ли когда будет действовать. На то и Зона, здесь в чистом виде закон джунглей правит, а по нему — выживает сильнейший и быстрейший…
Кабан уже наклоняет свою башку, готовясь меня «забодать», как вдруг я, крепко выругавшись, подлетаю над землёй и падаю вниз по параболической траектории. Представляю степень удивления мутанта. Определённо, летающие люди — это что-то новенькое!
Кусты жалобно треснули, принимая мой вес. Я, плохо соображая, что происходит, начал выбираться из них, не обращая внимания на ветки, бьющие по лицу. Кабан развернулся и, взревев, помчался ко мне так шустро, будто собирался проломить головой стену. Я крикнул что-то невразумительное и буквально выпрыгнул из куста. Очень вовремя — через секунду мутант влетел в растение, чуть ли не вырвав его с корнем.
По причине набранной высокой скорости кабан проскакал ещё метров пять и только тогда, взрывая копытами землю, начал разворачиваться. В тот момент очень хотелось выпустить в него пару пуль. Удовлетворение этого желания — самая распространённая ошибка. Кабаны твари живучие, пара пуль их не остановит. Вместо стрельбы я бросился к другому дереву.
Громкий топот и разъярённое сопение, подгонявшие сзади, заставляли меня бежать быстрее. Настолько отчаянно, наверное, раньше в жизни никогда не бегал… Вжик! — и уже повис на суку. Прямо как в «Том и Джерри». Кабан промчался, едва не зацепив мои ноги — в последний момент я всё-таки успел поднять их, практически под углом в девяносто градусов.
Когда зверюга проскочила, я мягко спрыгнул наземь и, скинув плащ, схватил в руки мой АКС-74У, висевший до этого под правой подмышкой. Специально приобрёл именно такой автомат — из-за возможности скрытого ношения. Он частенько выручал меня в сложных ситуациях. Надеюсь, что и сейчас выручит.
Пока мутант разворачивался, я выпустил по его лапам короткую очередь. Метил не в башку, потому что она у кабана слишком крепкая. Не факт, что пуля, пробив кость, дойдёт до мозга. В бою с этим мутантом нужно лишить его главного преимущества — скорости. Если я ничего не спутал, то в одну из задних лап попали две пули, в голень, чуть ниже коленного сустава. Но кабану такие раны не особенно страшны.
Развернувшись, мутант уже мчался обратно ко мне. Судя по длине и форме клыков — самка. Странно, уж очень она агрессивна и яростна. В этом плане даст фору некоторым секачам. С чего бы такая агрессивность? Течка у неё, что ли? Помню, моя бывшая гражданская жёнушка, когда у неё были критические дни, жутко орала на меня и вообще вела себя агрессивно. Похоже, что подобное поведение в периоды кровопотерь — природная особенность всех самок. Хотя месячные и течка далеко не одно и то же, мне ли, почти медику, не знать этого…
Тем временем кабаниха, взрыхляя копытами почву, стремительно приближалась. Я снова дал короткую очередь, целясь ей в глаза. В зенки не попал, к сожалению, зато зарядил в лобешник и пятак. А зверюге хоть бы хны! Как бежала, так и продолжила бежать, не снижая скорости.
Вообще-то я небезосновательно рассчитывал, что эта очередь хотя бы замедлит тварь. Увы. Чтобы кабаниха не вонзила в меня острые, длинные клыки, пришлось отпрыгнуть в сторону у неё перед самым носом, точнее, пятаком. До древесного сука я бы просто не успел дотянуться: пока нацепил ремень автомата на плечо, пока чуть согнул в коленях ноги… Вроде какая-то секундочка, но в патовый момент этот промежуток времени оказался очень долгим. Порой складывается впечатление, что в подобных экстремальных ситуациях время течёт по иным законам и измеряется даже не в наносекундах, а в куда более мизерных значениях.
Упав, я перевернулся на спину и выпустил по мутированной твари очередь. При стрельбе лёжа рассеивание по ширине и высоте увеличивается в несколько раз, поэтому я целился не в тушу кабанихи, а в пенёк, рядом с которым моя вражина пробегала. Две пули зацепили другую заднюю лапу, отличный результат! И плевать, что остальные пули просвистели мимо. Главное, лишить свинюку скорости. И это мне удалось!
Задняя лапа кабанихи неестественно вывернулась в коленном суставе. Из него брызнула кровь, части сочленения вылезли наружу сквозь толстую шкуру, покрытую длинными, колючими щетинками. Вероятно, одна из пуль всё-таки попала в колено. Кабаниха упала, так и не успев развернуться в мою сторону. Я подскочил и почти в упор, прицельно, раздробил суставы ещё на двух конечностях твари.
Теперь она не опасна, если, конечно, не подходить к ней слишком близко. Только бьётся в конвульсиях и визжит, скотина, очень громко. Я огляделся, ожидая появления других кабанов — обычно они охотятся небольшими группами.
Других не было. Значит, самка либо отбилась от своей группы, либо она — единственная выжившая из бывшей группы, либо где-то рядом её логово с детёнышами. По большому счёту, мне всё равно. Главное, что поблизости нет других кабанов. Мне — гораздо меньше проблем.
Я приблизился к визжащей монстрической твари спереди. Увидев меня в поле зрения, кабаниха задёргалась ещё больше, хотя, казалось бы, куда дальше, и злобно захрюкала вперемежку с визгом. В общем, всячески попыталась достать меня и взять реванш. Но её страстному желанию не суждено исполниться — я нахожусь от её клыков на безопасном расстоянии.
Было жаль тратить патроны, но и оставлять кабаниху вот так подыхать тоже не хотелось. Лучше пристрелить её, чтобы не мучилась. Даже если я её не убью, за меня это сделают другие существа, причём куда менее быстрым, зато более мучительным способом.
Оставшиеся в магазине патроны «ушли» в голову кабанихи. Все. До единого.
Ещё одна тварь, стёртая с лица Зоны моей рукой, мертва.
Всё-таки я ещё слишком человечен, а это вредно для выживания.
В подавленном состоянии я отыскал винтовку, вколол себе обезболивающее и залез на другое дерево. Ствол предыдущего, служившего мне наблюдательной вышкой, сильно потрескался. Не хватало ещё, чтобы под моим весом оно обрушилось вместе с горе-тарзаном. Мне и так повезло, что после падения в «трамплин» я ничего себе не сломал.
Только бы поскорей дождаться появления цели и первым из всех успеть прикончить этого Несси. Если он ухитрился многим перейти дорогу, то наверняка в охоту за ним вступят наёмники. А я, при всём моём четырёхлетнем опыте, всё-таки не в состоянии с ними тягаться. Было бы это мне по зубам — стал бы одним из них. Наверное… Хотя вряд ли. Недаром же предпочитаю оставаться вольным сталкером. Так я решил.
Это решение вряд ли будет пересмотрено. У меня есть достаточное основание испытывать уверенность в этом.
…Очнувшись, я сразу пожалел об этом и захотел снова потерять сознание, чтобы не мучиться. Настолько жуткая боль пронизывала мою бедную головушку. С огромным трудом приподнялся на локтях и осмотрелся, едва не сблёвывая от сильнейшего головокружения. Я по-прежнему находился на складе артефактов. Сгрудившиеся вокруг меня «долговцы» глядели недобро. Точнее, кто враждебно, а кто с презрением.
— Проснулся, сука! — сказал один из них и безжалостно врезал мне ногой под дых.
— Не на-адо… — выдохнул я, когда новая боль, пронзившая грудину, позволила хоть что-то говорить. — Я ничего плохого не делал!
— Ха-ха! — издевательски хохотнул тот, который стоял около двери. — Ага! Конечно, ты ничего не сделал.
Мои глаза беспрерывно слезились, пульсирующая жуть в голове мешала сосредоточиться, поэтому я не смог рассмотреть «долговцев». После удара ногой в челюсть сознание снова помутнело, хотя не совсем потерялось во тьме. Помню, что меня подхватили под руки и куда-то поволокли.
Позже, на допросе, я узнал, в чём меня обвиняют. Оказалось, что в убийстве двух «долговцев» и в продаже артефактов каким-то «левым» покупателям. Коротко говоря, полный залёт.
Я категорически отказывался признавать свою вину и всё пытался объяснить Крылову, что, дескать, этих преступлений совершить не мог, так как после стакана самогона полностью вырубился. К сожалению, генерал верил не мне, а уликам. Во-первых, «долговцев» пристрелили из моего пистолета; во-вторых, в ту ночь я дежурил на складе, а следовательно, имел доступ ко всем хранившимся там артефактам.
Официальная версия была такая: я взял хабар и, по-тихому замочив двух охранников на блокпосту, продал арты кому-то за территорией базы.
Отыскались свидетели. Трое: Садко, Шпачек, Анаболик. Они божились, что видели, как я выходил со склада с рюкзаком на плечах, затем убивал охранников, а потом снова вернулся на склад с целью прикинуться жертвой ограбления.
Я рассказал, что это после самогона, принесённого Садко, меня вырубило. Крылов внимательно выслушал обвиняемого, но улики смотрелись куда убедительнее. Садко и его подельники выскочили сухими из «самогона». Возможно, будь я в группировке старожилом, а не новичком, генерал бы и поверил моим словам… Но Садко и его дружбаны, подставившие меня, — молодцы, надо отдать должное их хитрости. Правильно выбрали жертву.
Три месяца жизни на заводе «Росток» мне втемяшивали в голову три непреложные, не подвергаемые сомнению истины.
Первая: «Долг» — самая лучшая группировка, так как преследует высокие, общечеловеческие цели.
Вторая: Зона — гнусная язва на теле Земли, которую следует искоренять и с порождениями которой следует бороться.
Третья: Крылов — нормальный мужик.
Насчёт непреложности первых двух истин я не уверен до сих пор, а вот что касается третьей… Мне кажется, что любой другой вожак на месте генерала тотчас приказал бы казнить преступника. Однако Крылов поступил иначе. Несмотря на многочисленные протесты «долговцев», он принял решение помиловать меня. Впрочем, когда генерал вынес окончательный приговор, даже протестующие охотно согласились с его решением. Назначенное мне генералом наказание было далеко не гуманным.
Сперва меня отхлестали кнутом на глазах у всей базы, а затем буквально выперли с территории завода. Без оружия, без снаряги, даже без воды. Изгнание. В Зоне подобное наказание считается хуже смерти. Последними словами Крылова, которые я услышал, были: «Если выживешь, поздравляю, ты крутой мужик, но не вздумай приходить сюда!»
Я выжил. Хотел разыскать Садко и его товарищей, но те исчезли. Должно быть, получили за ворованные артефакты большие деньги, в одночасье разбогатели и покинули Зону. Хотя я тешил себя надеждой, что они исчезли по другой причине. Например, стали очередным перекусом для мутантов.
Самое плохое заключалось в том, что я, с позором изгнанный из «Долга», повсеместно «прославился» приписанными мне преступлениями. В Зоне слухи расходились и расходятся быстро, а с такой репутацией мне нельзя было подойти ни к одному костру. Чтобы хоть как-то откреститься от дурной «славы», первым делом следовало как можно быстрее сменить имя, избавиться от опозоренного прозвища «Дум». Так и случилось.
3
Кусты, росшие на склоне рядом с «Железным лесом», даже не шелохнулись. Не треснула ни единая веточка, до такой степени умело сталкерша прокралась через заросли. Девушка тенью выплыла из кустарника и опустилась на одно колено у кострища, укрытого от ветра, посторонних глаз и чужих пуль корпусом прогнившего ЗИЛа и высокими стойками, обшитыми листами железа.
Рядом с огнищем, заботливо обложенным несколькими рядами кирпичей, примостились две чудесным образом сохранившиеся парковые лавочки. Впереди, за железобетонными плитами забора, возвышались густо натыканные высоковольтные вышки, стойки, рамные конструкции на бетонных столбах и прочие ржавые элементы подстанции. Через распахнутые облезлые ворота просматривались такие же облезлые трансформаторные громадины с маслеными выключателями. Оттуда, из-за забора, доносился лай псов.
Сталкерша уже сменила свою прежнюю амуницию. Сейчас она была облачена в простенький, но куда более полезный для выживания, чем куртка и джинсы, комбинезон «Заря». На голове удобно сидел явно модифицированный тактический шлем, дыхательная маска была снята и болталась на ослабленных ремнях креплений. В руках проводница сжимала достаточно редкостное для Зоны оружие — полуавтоматический барабанный «Страйкер» южноафриканского производства.
Осмотрев пространство через прорезь прицела и, оценив степень угрозы, сталкерша опустила ствол своего мощного боевого «дробовика», обернулась и два раза коротко просвистела трелью лесной птицы.
Тут же со стороны склона донеслось лёгкое похрустывание, там кто-то вскарабкивался. Ветви кустарника зашелестели, и к проводнице выскользнул её ведомый. Парень, уже облачённый в более надёжный защитный комбинезон «Страж свободы» тревожно поводил стволом своего пистолета по сторонам и пристроился позади ведущей. За его спиной на ремне болтался АКМ без магазина, голову прикрывал простенький шлем, а лицо скрывала дыхательная маска с двумя банками фильтров.
— Маску можешь пока снять, отдышись немного, но топай строго за мной и чётко выполняй команды, — прошептала проводница и метнулась к железным секциям, подпёртым досками и ржавыми профильными балками.
Парень сорвал с раскрасневшегося лица дыхательную маску, жадно, полной грудью вдохнул воздух и следом за своей напарницей перебежал на новую позицию. Он остановился за её спиной и посмотрел на старый самосвал, который выглядел более надёжным укрытием, чем проржавевшие листы металла.
— Даже и не думай, — одёрнула напарника девушка, перехватив его взгляд. — Он светится, как новогодняя ёлка. Радиоактивной пыли наглотаешься, и будут проблемы. Я передумала, лучше надень маску, подышал немножко и хватит. Следуй строго за мной. Как выйдем на позицию, скажу тебе, что делать.
Парень тихо ругнулся и вернул дыхательную маску на лицо. Его примеру последовала и проводница.
Закрыв лицо своей маской, она вскочила и, пригнувшись, перебежала к забору. Парень последовал за ней, огибая корпус ЗИЛа. Прокравшись вдоль железобетонных плит, парочка остановилась возле упавшей секции забора. Ведущая на миг выглянула за край плиты и немного отступила назад, тесня своего напарника.
— Там стая слепых псов, нам нужно с ними разделаться, прежде чем займёмся более серьёзным противником, — начала излагать свой план опытная сталкерша. — Работаем, как всегда, в паре. Ты будешь наживкой. Когда я скажу, встанешь так, чтобы псы тебя заметили, и выстрелишь в них, только не больше двух раз. Потом подождёшь немного и убежишь к склону. Вниз не спускайся, стой там и прицельно бей в мутантов. А я останусь тут и буду их расстреливать с тыла. Всё ясно?
— Предельно. — Парень кивнул и поменялся с проводницей местами.
— Второй магазин в левую руку возьми и не спеши сливать весь боезапас пистолета, как ты это сделал с «калашом». Ты должен стрелять и отвлекать их собой до тех пор, пока они все не выбегут оттуда, — дала сталкерша окончательные инструкции.
После этого девушка откинула металлический приклад своего дробового ружья с массивным барабаном, набитым мощными зарядами, плотно прижала его тыльник к плечу и изготовилась к стрельбе.
Парень обернулся и, получив одобрительное «Давай!» от напарницы, в два прыжка оказался на открытом пространстве у кирпичной будки подстанции.
Глава седьмая
ГЕНЕРАЛЬНАЯ ЛИНИЯ
1
— …Хорош дрыхнуть! Ну давай, давай, вставай уже! — будил меня Филин. И нещадно тряс на плечо.
Разлепив веки и поведя мутным со сна взглядом, я не сразу понял, где нахожусь. Подвал, который ещё вчера казался мне самым уютным местом на свете, теперь выглядел всего-навсего старым, заброшенным помещением, наполненным спёртым воздухом. Я внимательней осмотрелся и увидел, что прямо напротив меня сидит собственной персоной проводник Клин и о чём-то разговаривает с Михой. Ну, я так и подозревал, что не всё так просто. Наверняка мой проводник договорился с этим сталкером, чтобы тот приглядел за мной.
Ну что же, ладно. Может, я напрасно о Клине плохо думал, и ему виднее, как себя вести, чтобы выполнить обещание, данное мне.
И всё-таки очень хочется знать, бросил бы проводник меня там одного или только делал вид, когда повернулся спиной и ушёл прочь? Ничего не скажешь, его удаляющаяся спина подействовала на меня эффективней любых уговоров.
— Спишь как убитый. А будешь так беспечно спать, точно станешь убитый, ха-ха! — сообщил Мишка, посмеиваясь.
— На вот. Переоденься. Ты слишком выделяешься в своей парадной одёжке среди обитателей Зоны, — сказал Клин и кинул рядом со мной комбинезон, явно не новый. Далее он достал из рюкзака растоптанные берцы и также швырнул их мне. Всё это барахло выглядело сильно изношенным и вряд ли очень прочным. Но я не стал спорить с проводником, поскольку не было поводов усомниться в его опытности. Порой он ведёт себя совершенно непонятно, но как только я напоминаю себе, что опытному сталкеру виднее, куда ставить ногу при следующем шаге, то спокойнее воспринимаю странность происходящего.
Через пять минут я уже был одет в то, что принёс мне Клин. Как он потом объяснит мне — это вполне нормальный первый костюм, который новички обычно могут купить на первые добытые артефакты. Подтянув все ремни и поправив комбинезон, я неожиданно с удовлетворением ощутил, что сидит он на мне, как будто сделанный на заказ. Удобно и практично. Ботинки также были далеко не самыми новыми, но в данном случае их бэушность гарантировала, что обувь больше не натрёт мне ноги… Короткие сборы завершились, и Клин решил, что пора выдвигаться. «Внушительные» шмотки я оставил Михе в благодарность за помощь. Может, на что-то выменяет.
Из посёлка мы уходили, не прощаясь, по традиции сталкеров. Знал бы я, что больше сюда не вернусь…
Согласно намеченному маршруту, мы должны были добраться до железнодорожной насыпи, а там, за ней, постараться дойти до заброшенного блокпоста. Эта дорога оказалась самой безопасной среди всех, по которым мы ходили в Зоне. Встретились две аномалии, «карусель» и «электра», и Клин учил меня обследовать их на наличие артефактов. Не так уж и сложно в общем и целом. Главное только — не влезть дальше, чем это возможно без опасности для жизни и здоровья.
До блокпоста мы добрались без проблем. Высоко поднятый, задранный к небу шлагбаум указывал на то, что здесь давно нет солдат. Во внутреннем дворе ржавел брошенный БТР. По самому двору было разбросано много разнокалиберных стреляных гильз. Это свидетельствовало о том, что немало появлялось желающих взять под свой контроль эту точку на карте Зоны, достаточно важную в плане расположения. В основном за неё воевали сталкеры и бандиты… Но в данный момент блокпост пустовал.
— Не подходи близко к технике. После выбросов она накапливает достаточно радиации, — предупредил меня Клин. Я лишь молча кивнул. Пока что, не имея представления о радиации, я не считал её опасным врагом. Слышал, что это плохо, что вредно, но не более. Это же не вооружённый до зубов убийца, целящийся тебе в лицо из автомата, и не рычащая, скалящая клыки зверюга.
Мы прошли через блокпост и оказались на Свалке. Эта локация Зоны имела достаточно дурную славу среди сталкеров. Я уже кое-что успел о ней узнать. Возникало ощущение, что это и есть вселенская обитель зла и пороков.
Однако именно здесь можно было найти немало артефактов. По Свалке было разбросано множество аномалий. Также здесь находилось огромное поле, сплошь заставленное техникой, которая была чрезвычайно радиоактивной. Уже за десять метров до подхода к ограждённой территории поля счётчик радиоактивности у Клина начал издавать злобное потрескивание. Проводник решил, что лучше нам пока держаться отсюда подальше, а то не ровен час нарвёмся на бандитов. Им до фени эта радиация — они постоянно пьют спиртное, просто-таки не просыхают.
Клин стал осторожно обходить опасность.
Я следовал за ним.
Короткими переходами с паузами для изучения обстановки мы достигли кучи фонящего хлама, что была навалена справа от поля с техникой. А когда зашли за кучу, то сразу обнаружили скопление аномалий.
2
Несси опять появился на блокпосте только к вечеру. Солнце, клонившееся к закату, красиво освещало блокпост тёплым, оранжевым светом… И Несси при такой композиции казался избранным, чей путь освещён самой Зоной. Он шёл быстро, плечи расправлены, голова гордо поднята.
Определённо, этот мужчина имеет чёткое представление о том, чего хочет от жизни, и знает, как добиться поставленной цели. Мне всегда нравились такие люди, которые воплощают свои стремления и мечты в реальность, а не треплют языком, мол, ежели бы да кабы, вот если б то и это, тогда бы и я… Но симпатии симпатиями, а работа — работой, так что извини, брат-сталкер. Ничего личного.
Объект резко остановился и обернулся. Я чуть сместил винтовку с оптикой, надеясь увидеть причину, по которой Несси остановился.
Увидел.
Сначала подумал, что мне померещилось. Уж чего-чего, а такого увидеть я точно не ожидал. Если глаза меня не подводят, то к Несси, притормозившему у блокпоста, быстро шагал… Крылов. Да, да, тот самый генерал Крылов, который меня «пощадил» тогда, больше трёх с половиной лет назад.
Я вгляделся пристальней. Расстояние от меня до блокпоста было значительным. Даже максимальным. Шестикратное оптическое увеличение не давало возможности хорошо рассмотреть черты лица людей. Но вроде бы точно он, «долговец» Крылов — вытянутые скулы, чёрный «ёжик» на голове. Генерал догнал Несси. Они о чём-то поговорили и уже вместе пошли вперёд, к выходу с территории завода. Если это генерал «Долга», то зачем он идёт вместе с Несси? Решил любезно проводить вольного сталкера? Хм… На Крылова как-то не похоже. На того Крылова, которого помню я.
Лицо «долговца» удалось хорошо рассмотреть, когда они остановились возле часовых. Без вариантов. Крылов! Он почти не изменился с тех пор, разве что лицо осунулось и увеличились мешки под глазами, вдобавок к синюшному цвету появились оттенки серого. Видимо, нелегко ему живётся. Нагло врут те, кто утверждает, как офигенно классно быть одним из главных в группировке.
Бесспорно, играть одну из ведущих ролей в клане — это круто. Все тебя уважают, слушаются, почитают твой авторитет, сам же ты редко выходишь за пределы базы, занятый решением вопросов организации и планирования. Круто-то оно круто, да только вот те, кто считает, что жизнь таких людей — медовая сказка, глубоко ошибаются. Я видывал главарей различных сталкерских и бандитских кланов, и все они выглядели настолько замученно, как будто ежедневно посещают камеру пыток в качестве пытаемых.
Одним словом, умственная работа выматывает на порядок сильнее физической. Рядовым бойцом быть куда проще: приказали — пошёл выполнять. И почти никакой ответственности. А вот начальником быть… тут много думать надо, мозг иссушать. Помнится, как говорил один мой друг из прошлой, дозонной жизни, «это вам не хвостом груши околачивать».
В состоянии некоторой шокированности я уменьшил кратность увеличения — благо «неродная» оптика на моей СВД это позволяла, — чтобы одновременно видеть Несси и Крылова. Они о чём-то говорили. Мне их слов, естественно, отсюда было не расслышать. В этот момент я пожалел, что в армии так и не научился читать по губам. В то время мне казалось, что подобное знание не пригодится. Конечно, очень даже прикольно понимать, что говорит в мобильник человек, стоящий на противоположном конце остановки, но… как-то неудобно подслушивать.
Откуда ж я знал тогда, восемь лет назад, что доведётся оказаться в Зоне?! И не просто оказаться, а осесть здесь, задержаться надолго. Скорее всего — навсегда. Ведь именно в Зоне я, во многом неожиданно для самого себя, нашёл подходящую среду обитания. Во всяком случае, куда более подходящую, чем досталась мне в прошлой жизни на Большой земле.
Вот сейчас мне бы пригодилось это умение — читать по губам! Возможно, Несси рассказывает Крылову что-то крайне интересное. Например, о делах на Агропроме. Или о своих дальнейших планах. В этом случае я бы узнал, куда объект направится дальше, и успел бы устроить засаду где-нибудь впереди, по ходу его следования, а дальше — дело техники.
Теперь же мне придётся следовать за Несси и выжидать удобного момента. И нечего материться. Сам виноват.
…Винтовка едва не выпала из моих рук, когда я увидел, что вместе с Несси через блокпост наружу прошёл Крылов. Генерал покинул территорию базы! Ну-у, это уже совсем не забавно. «Долговец», ё-моё, ты что творишь?! С каких это пор заимел привычку записываться в попутчики какому-то залётному бродяге?!
Я, мягко говоря, растерялся. Уж чего-чего, а такого не ожидал. Что творится с генералом? Он вообще соображает, что делает? На Крылова это вообще не похоже. Человек он вроде рассудительный, умный, глупостей не делает. Был по крайней мере. Таким я запомнил его тогда, когда меня «судили». Впрочем, за прошедшие годы человек вполне мог существенно измениться. Всё бы отдал за то, чтобы залезть в голову Крылова…
Кстати! А этот подозрительный тип Несси, случаем, не контролёр?! Может, он попросту загипнотизировал генерала и увёл с собой? Если так, то я прав. Придётся признать верным моё предположение о том, что объект — замаскированный мутант. И в этот раз моя правота меня совершенно не обрадует.
Прибавив увеличение, я секунд десять разглядывал Крылова. Чёрт, но ведь на зомби с выжженными мозгами, шатающегося на ходу, он совершенно не похож! Движения не рваные, плавные, осмысленные. Разве что на зомбированного контролёром или какими-то приборами. Уж те зомбаки бегают и шмаляют как заведённые!
До рва они двигались «в линию», локоть к локтю. Перед мостиком перестроились: Несси выдвинулся вперёд, а Крылов стал точно за ним. Похоже, генерал и вправду пойдёт в паре с вольным сталкером. Во дела!
Я взял на прицел блокпост. Там скопилось по меньшей мере человек двадцать. «Долговцы» молча провожали взглядами своего командира. Невольно возникли ассоциации с похоронами, когда усопшего провожают в последний путь. Мне, наблюдавшему всё это издалека и исподтишка, стало совсем неуютно и боязно.
В эту минуту я вдруг почувствовал себя нежелательным свидетелем чего-то тайного, запретного для посторонних глаз. Главное, чтобы меня никто не спалил… Я «отлип» от оптики и быстро посмотрел по сторонам. Уж не знаю, почему одна из веток треснула — вертел я только головой, тело не шевельнулось. Хорошо, что только треснула, а не отломилась. Иначе я бы отправился в свободное падение с высоты нескольких метров.
…Как только Несси и Крылов перешли ров, на дороге появилась стая слепых псов. Монстры вышли из укрытия неторопливо, даже вальяжно, словно были уверены, что добыча никуда не денется. Их можно понять — блокпост достаточно далеко, поэтому пулемёта бояться не стоило, да и вообще поблизости других людей не наблюдалось. Кроме меня, конечно. Но я не собирался выходить на сцену — стесняюсь публики.
Незрячие доги встали, перегородив дорогу, недвусмысленно дав понять людям: дальше пути нет. Я с интересом наблюдал за объектом и его спутником. Похоже, сейчас будет шоу.
Но представление получилось коротким. Тому виной — генерал.
Крылов выхватил из-за спины свою «Грозу» и веером выпустил по левому флангу стаи мутантов длинную прицельную очередь. В результате — минус четыре. Смерть остальных псов на счету Несси. Точнее, на совести его «Грозы». Не иначе, он только что прикупил оружие здесь, на заводе. «Долговцы» уважают эту «пушку», а потому на их складах такого оружия просто завались.
Невиданные напарники, простой вольный сталкер и лидер группировки, пошли дальше, правда, теперь продвигались осторожнее. Спустившись с дерева, я начал красться параллельно им. Главное, соблюдать дистанцию. Интересно, куда они путь держат?
Объект чуть сбавил шаг, чтобы достать из кармана что-то, кажется, пачку жевательной резинки. Вольный сталкер не заметил, что заодно из того же кармана выпал небольшой листок бумаги. Крылов окликнул Несси и указал на листок, мол, ты потерял. На что бродяга лишь махнул рукой. Видимо, из кармана выпал уже не нужный ему мусор.
Присев на поваленное дерево, я достал сигарету. Пока курил, не спускал глаз с двоих быстро удалявшихся людей. Зачем с вольным пошёл Крылов? Этот вопрос не давал мне покоя. Я вспомнил про делового партнёра и клиентов Сидоровича. Сгинувших бесследно. По словам торговца, в их исчезновении виновен не кто иной, как Несси, собственной загадочной персоной. Если это истинная правда, тогда список пропавших без вести должен пополнить генерал «Долга»… Представляю заголовок новости в сталкерской сети: «Крылов ушёл с базы и не вернулся!» «Долговцы» охренеют все как один, и несладко придётся всем другим людям, обитающим в Зоне.
Но почему они сегодня безропотно отпустили своего вожака? Что он им приказал, чем обосновал свой уход с базы?
Может, генералу срочно понадобилось попасть в определённую точку Зоны? Вот он и нанял бродягу Несси в качестве проводника. Сомнительно, но допустимо, хотя совершенно неясно, почему лидер не прихватил с собой как минимум пару «долговцев» охраны. Если так, то Крылов собрался далеко-далеко: на плечи навешены две «Грозы», на поясе гранаты разных форм и размеров, а на спине горбатится большущий рюкзак прямоугольной формы. В таких обычно таскают костюмы с замкнутым циклом дыхания.
Проще говоря, генерал намылился в крайне опасные места. К слову, за спиной Несси точно такой же рюкзак, с ним он вышел обратно на блокпост изнутри базы «долговцев». Интересно, куда он подевал свой старый, с которым заявился на «Росток»? Оставил на память подчинённым Крылова?
Допустим, генерал в натуре взял, да и нанял Несси. Тогда непонятно, зачем привлекать человека со стороны, когда есть свои проводники?.. Либо же Крылову стукнуло в голову отправиться в ходку. Бывают же на Большой земле генералы на охоте, в лесу, оленей там пострелять, кабанчиков, зайчиков… Нет, эта версия ещё более абсурдна — в Зоне главные на то и главные, что не рискуют своими жизнями таким вот, крайне опасным образом. Здесь что-то другое… Но вот что, что?
«Тебе лучше не знать», — рассудительно посоветовал осторожный внутренний голос.
Действительно. Ну и ладно. Моя задача — убить Несси, а не Крылова. Мотивы генерала мне до лампочки. Какими бы невероятными они ни были, но правильно говорится: любопытной Варваре нос оторвали. С поправкой на смертоносную реальность Зоны — оторванной будет вся башка.
Перекурив, я выбрался на дорогу. Навьюченные тяжёлым грузом напарники уже скрылись за поворотом, поэтому меня не заметят. Разве что внезапно решат вернуться, что вряд ли. Возвращаться — плохая примета. Особенно в Зоне… Я вдруг решил посмотреть на выпавший из кармана Несси листок бумаги, валявшийся в десятке шагов впереди. Детектив, блин.
Подобрав бумажку, внимательно рассмотрел. Это оказался листик из календаря. На нём пропечатан текущий месяц — июль. Находка ничем не примечательна, кроме одного.
Девятнадцатое число было обведено красным кружком, под ним аккуратным почерком написано примечание: «Янтарь». Значит, если я правильно понимаю, через пять дней мой объект планирует быть в гостях у яйцеголовых.
Жаль разочаровывать тебя, Несси, но твоим планам не суждено сбыться. Я не один из богов, конечно, меня не рассмешишь тем, что ты со мною невольно поделился планами. Но стоило бы иронично ухмыльнуться тому, как небрежно и неосмотрительно ты оставил на дороге письменное подтверждение своих намерений, поделившись ими со мной.
И я действительно криво ухмыльнулся, пристально глядя вперёд, на дорогу, которая исчезала за поворотом. Мне тоже туда. По следу.
Вдогонку за дорогостоящей целью.
…Направлялись они на северо-восток. Неужели всё-таки Армейские склады?
Двигались напарники достаточно быстро. Во многом по той причине, что Несси каким-то чудом безошибочно засекал аномалии и определял их границы. Первый раз вижу, чтобы у сталкера это получалось настолько непринуждённо, с виду легко и без малейших проблем! Казалось, что сами аномалии сообщают Несси о своём расположении и радиусе воздействия. Иначе не могу объяснить, каким образом он броском одного-единственного болта определяет коридор в заборе «электр». Ну точно, мутант чёртов!
Через час я подустал. Всё-таки «прогулки» по Зоне изматывают. Даже когда идёшь по чьим-то чужим следам. Прибавить к этому усилившуюся ноющую боль в ушибленных рёбрах, из-за которой появился дискомфорт при резких движениях руками, плюс ещё и недосыпание.
— Когда ж-ж, блин, привал? — зло прошипел я.
После того, как Несси и Крылов на развилке свернули оба в одну сторону, во мне окончательно умерла надежда, что «долговский» генерал и вольный сталкер на самом деле вместе, не временные спутники. Увы. Ситуация осложняется тем, что Крылову придётся оказаться невольным свидетелем убийства. Даже странно, что я раньше не подумал об этом. Видимо, не допускал вероятности, что такое возможно в принципе. Вот кретин! А ведь был убеждён, что всё предусмотрел.
Но ситуация в натуре уникальная, поди догадайся заранее, что такое может случиться.
Проблема казалась неразрешимой. Допустим, убью Несси. А что делать с Крыловым? Вряд ли он будет радоваться, когда я грохну его напарника. Но огорчение «долговца» я как-то переживу. Главное — сфотографировать труп заказанного. Самый простой вариант — сначала убить вольного сталкера, потом генерала. В этом случае заполучу сразу двух «зайцев»: объект и свидетеля.
Только вот не в моих правилах убивать тех, кто ни при чём.
Я ещё не озверел до такой степени, чтобы придерживаться девиза: «цель оправдывает любые средства». Ох, надо бы, надо им вдохновляться, да вот никак не получается. Это обстоятельство удручает, в Зоне оно никак не способствует успеху и не помогает выжить, но для меня пока что — остаётся фактом.
Хотя вполне допускаю, что в любой момент это правило может быть нарушено. До сих пор мне удавалось избегать этого, но хочешь жить — успевай убивать до того, как убили тебя.
К тому же только благодаря Крылову я до сих пор жив, а потому убить его — как-то неправильно. Вдруг ещё разгневаю этим Зону, а она в гневе страшна и жутко изобретательна. Потерять же зонную удачу — хуже некуда… если верить во всю ту мистику, что болтают о незримых узах, что связывают Зону и обитающих в ней людей.
Как лучший из вариантов: дождаться, когда Крылов и Несси разойдутся. Только вот дождусь ли я этого счастливого мгновения? Возможно, они решили выступать в дуэте, а это значит, что ждать бесполезно. Ожидание опасно. Придёт другой исполнитель, скорей всего профессиональный наёмник, и вместо меня отработает заказ, и ему по фигу будет любой свидетель…
Значит, так, вариант не лучший, но единственно приемлемый: Несси застрелю на привале, а с Крыловым — по обстоятельствам. Будет дёргаться — тоже получит пулю. Надо быть жёстче, жёстче. И не нагружаться тем, что лишишь жизни того, кто три с половиной года назад сохранил жизнь тебе. Просто работа. Ничего личного.
В конце концов, сразу после изгнания я выжил исключительно благодаря тому, что нашёл в себе силы не сдаваться. Никто мне тогда не помог. Я никому ничего не должен. И никому не собираюсь быть должным впредь.
…За полтора часа Несси и Крылов преодолели в общей сложности километров пять. По меркам Зоны — очень много. Возможно, генерал и вольный сталкер установили новый рекорд.
Ну ладно, Несси здоровски чует аномалии, но вот почему им на пути не повстречалось ни одного монстра или человека? Я видел в оптику бандитов, контролёра со свитой, стайку псевдособак, но ни люди, ни мутанты не проявили к двум тяжелогружёным сталкерам ни малейшего интереса, как будто тех и вовсе не существовало. Странно всё это, ох и странно же!
Странности закончились ровно в тот момент, когда из-за кустов появились два человека. Чёрные кожаные куртки сигнализировали о том, что эта парочка — бандиты. «Чёткие пацанчики» никогда не ходят всего лишь по двое, а это значит, что неподалёку засели их кореша. Так и есть. Я увидел в оптику ещё троих, спрятавшихся за кустами на другой стороне дороги. Они ждали условного знака от главного.
Главарём, видимо, был худощавый и рыжебородый, именно он подошёл поближе к Несси и Крылову и что-то им сказал. Вольный сталкер кивнул головой, улыбнулся и что-то ответил типу в чёрной куртке. Вожак бандюков удивлённо посмотрел на Несси и сплюнул ему под ноги. Как оказалось, плевок и был сигналом для остальных. Когда ещё трое выскочили из укрытия, рыжебородый ухмыльнулся и указал прохожим сталкерам на их автоматы и большие рюкзаки. Дескать, бросайте оружие, потом снимайте поклажу и отдавайте нам, а мы вас не тронем.
Несси и Крылов бросили «Грозы» и послушно начали снимать рюкзаки со спин. Бандиты, судя по довольным, предвкушающим крупную «рыбу» рожам, посчитали, что дельце уже обстряпано. Действительно, ведь «игра» идёт неравная, пять на два. У «правильных пацанов» ощутимое преимущество, их в два с половиной раза больше как-никак.
Вольный сталкер и генерал стащили рюкзаки… и, поудобнее перехватив их за лямки, одновременно подбросили. Я аж поперхнулся. Бандиты, известные своим примитивным мышлением, тем более не ожидали от своих проявивших покорность жертв таких внезапных фокусов. Пятеро болванов, выпучив глаза, с глупыми физиями наблюдали за тем, как рюкзаки поднялись в воздух.
Несси и Крылов синхронно дёрнулись влево — к двум ближайшим к ним бандитам. Секунда, и вот уже сталкеры стоят за спинами «кожаных курток», прислонив к их шеям ножи. Трое других бандитов застыли с поднятыми «калашами», не зная, что ж теперь делать-то. До чего безмозглые оказались, все до единого. Растерялись, как малые дети!
Вожак банды, которого держал Несси, открывал и закрывал рот, будто выброшенная на берег рыба. Либо воздуха ему не хватало, либо из-за шока не мог ворочать языком. Бандюки, замершие на противоположной стороне дороги, таращились на своего главаря со страхом и тупо переглядывались, словно спрашивали друг у друга: «Что делать?!»
Вдруг Несси резко убрал лезвие от горла рыжебородого и метнул нож в одного из бандитов с автоматами, крайнего справа, одновременно дав их предводителю сильного пинка. Отправленный в полёт клинок вошёл точно в левый глаз, и бандюк упал как подкошенный, без единого звука. Всё произошло очень быстро. Никто не успел среагировать.
Никто, кроме Несси.
Наконец-то двое бандюков опомнились и уже собрались стрелять, но в них, семеняще перебирая ногами, уже врезался рыжебородый, организму которого Несси придал сильное ускорение. На миг возникла полная неразбериха. Этого оказалось достаточно. Три выстрела — три трупа. Кроме Несси, из живых на дороге остались только «долговец» Крылов да бандит, к шее которого был приставлен нож генерала.
У меня, наблюдавшего всё это со стороны, закономерно отвисла челюсть. Я очень хотел бы поднять её, но в моих руках СВД. Кстати! А где Несси-то? Ага, во-от он, бродяга, выходит с автоматом наперевес из-за насыпи с другой стороны дороги. Проверял, не прячется ли в зарослях остаток банды. Когда он успел пересечь дорогу — одна Зона ведает! И почему я этого не заметил? Ну ты, Несси, жжёшь! Вот это скорость!
Сталкер кивнул генералу. Тот перерезал бандиту горло и отбросил истекающий кровью труп. Напарники, настороженно озираясь по сторонам, подняли с земли свои рюкзаки и потопали себе дальше, по своим делам.
Я наконец-таки вернул свою челюсть в нормальное положение, без помощи рук обошлось, и последовал за ними. Никаких мысленных комментариев по поводу не возникло. Голова опустела начисто, как сковородка с жареной картошкой после того, как на неё набросились трое голодных мужиков, отпахавших смену на заводских станках.
3
Два звонких пистолетных выстрела из кольта, прозвучавших с пятисекундной паузой, заставили бегавших по территории подстанции мутантов дружно ломануться на стрелявшего. Парень нервно задёргался и начал пятиться… Выстрелив ещё два раза в бегущих ему навстречу псов, он развернулся и как ошпаренный припустил к склону. Остановившись только у стволов двух молодых деревьев, растущих «вилкой», ведомый начал методично стрелять в стаю.
Твари выпрыгивали друг за дружкой и в брызгах своей собственной крови разлетались на части от мощных выстрелов дробовика сталкерши, произведённых практически в упор. Ошмётки шести слепых псов уже разлетелись по траве, но два последних мутанта сообразили, в чём дело. Они выскочили одновременно через брешь в заборе и кинулись на ведущую. Как будто бы это «напарничество» могло их спасти… Получив в упор одну щедрую порцию картечи на двоих, псы одновременно коротко взвизгнули и растянулись на упавшей плите забора подыхать.
Сталкерша призывно махнула рукой своему напарнику и быстренько, бесшумно переплыла к следующей поваленной секции забора за трансформаторной будкой. Парень, нервно поглядывая на свежие изувеченные трупы мутантов, без задержек пересёк открытое пространство и вжался спиной в плиту ограждения позади напарницы.
— Перезаряди магазины, — прошептала она, набивая барабан своего ружья красными колбасками патронов с дробью.
— Уже сделал, на ходу. У меня это уже до автоматизма дошлю, — отчитался парень.
— Молодец, так держать, — проводница заслуженно похвалила ведомого. — А теперь ничего не делай, никакой инициативы сейчас от тебя не требуется. Просто стой, смотри и учись. Это будет показательная схватка, самое что ни на есть наглядное пособие. Когда я туда пойду, ты просто высунь голову из-за края плиты и замри, не шевелись. Понял?
— Предельно, — парень кивнул.
Проводница сложила приклад своего ружья, сделала несколько ровных глубоких вдохов-выдохов и впрыгнула на территорию подстанции. Молодой человек тут же высунул голову из-за секции ограждения и застыл, во все глаза наблюдая происходящее.
На территории подстанции между бетонных опор, вышек и прочей руинной ерунды лежал обгоревший корпус боевого вертолёта. Вокруг него были щедро раскиданы разного размера и вида армейские ящики. Среди поваленных опор виднелись обезображенные трупы военных, одетых во взлохмаченные комбинезоны.
Сталкерша, не пройдя по территории подстанции и пяти метров, замерла на месте, затаив дыхание и напряжённо вглядываясь куда-то вдаль. Там среди столбов плавно перемещалось нечто прозрачное и размытое, искажающее за собой картинку мира. В свете дня было трудно, но всё же возможно рассмотреть вокруг этого создания тонкие голубые нити электрических разрядов.
Нерезкое размытое пятно искажённого пространства заплыло за забор ещё какого-то блока подстанции. В этот момент девушка резво бросилась навстречу созданию, но, пробежав ещё метров десять, опять замерла неподвижно. Размытый сгусток выплыл из-за плит и на мгновение замер. Тут же в воздух чудесным образом воспарило несколько армейских ящиков. Проводница осталась на месте, не шевельнув и мизинцем, не моргнув и глазом. Ящики немного повисели в воздухе и плавно опустились на землю. Размытое пятно продолжило облёт своих территорий.
Когда создание приблизилось к сталкерше шагов на десять, девушка сорвалась с места и побежала на него, но сразу стрелять не начала. Опять поднялись в воздух все-все окружающие ящики, упавшие бетонные опоры, обломки рамных конструкций и даже трупы военных. И всё это добро скопом полетело в бегущую проводницу. Но девушка, ловко увернувшись от летящих тяжестей, оказалась совсем рядом со сгустком аномальной энергии и в упор разрядила в него большую половину зарядов в барабане своего дробовика. Серия выстрелов слилась в почти автоматную очередь.
После вспышки, окутанной брызгами искр, сгусток схлопнулся и исчез. Создание издохло. Все ящики и обломки конструкций грузно бухнулись на землю. Сталкерша призывно махнула рукой, и тут же к ней присоединился её напарник.
— Супер, ну ты даёшь! В смысле, я и сам именно так бы и сделал. Я так и делал в игре, но реально с полтергейстом столкнуться… это что-то! Мне, например, было несколько сцыкотно… — Переполняемый эмоциями парень искренне поделился своими нешуточными переживаниями.
— Вот это и плохо. Дрейфить нельзя, тем более когда знаешь, что и как нужно делать. От неуверенности ты начнёшь дёргаться, пусть даже слегка, и полтергейст тебя сразу засечёт и пришлёпнет. — Девушка дозарядила барабан своего убойного ружья и отправилась к одному из ящиков, лежащему возле вертолёта. — А теперь давай пополним твои запасы так, чтобы теперь тебе надолго хватило.
Сталкерша открыла большой ящик и достала из него два тяжёлых «цинка» патронов к «калашу». Парень глянул на них и недовольно сморщился.
— Что, сразу два таскать с собой? — Он снял и расстегнул свой рюкзак.
— При том, как ты их сливаешь, обязательно! Думаю, что восемьсот восемьдесят патронов тебе должно хватить на долгое время. А все пустые магазины заряжай из этого ящика. — Проводница достала третий вскрытый «цинк» и поставила его у ног парня. — Тебе в пулемётчики нужно было идти, а не в сталкеры. Кстати, к вопросу о ручных пулемётах. При твоих аппетитах тебе не рожки «калашовские» нужны, а «бубны» эрпэкашные. Нужно будет прикупить где-то штучки три таких.
— Да ладно, не издевайся, — буркнул парень, застегнул изрядно потяжелевший и увеличившийся рюкзак и взялся доставать из сумки для сброса магазинов опустевшие рожки.
— Ничего я не издеваюсь, — спокойно возразила сталкерша. — Я просто пытаюсь как бы адаптировать твою психологию к реалиям Зоны. Стрелок ты покуда нервный, не экономный, но это на данном этапе не страшно. А для того, чтобы ты качественно отрабатывал напарником, необходимо увеличить объём твоих магазинов. Согласен?
— Ну, в принципе да. Только всё равно с барабанным магазином я буду чувствовать себя, как… покемон какой-то. Да и другие сталкеры будут ржать, увидев на моём «калаше» «бубен». — Молодой человек недовольно поморщился и продолжил ловко нащёлкивать патроны в рожки, а сами магазины распихивать по кармашкам «разгрузки».
— Слушай, а тебе оно не по фиг? То, что о твоём оружии думают другие, — ерунда на кабаньем сале. Главное, чтобы тебе самому было удобно с ним. — Девушка прищурилась и с подозрением глянула на капризного напарника. — Или ты пришёл в Зону рисоваться перед другими охламонами?
— Да нет! — Парень активно закачал головой.
— Так «да» или «нет»? — улыбнулась напарница.
— Нет! Я пришёл сюда жить. — Молодой человек нахмурился, напустил на лицо суровое выражение и демонстративно грозно прищёлкнул последний из заряженных магазинов к своему автомату. — Это мой настоящий дом, понимаешь?
После этого он схватил тяжёлый рюкзак, намереваясь его надеть, но напарница остановила ведомого.
— Погоди, не спеши, студент. Налегке тебе проще будет артефакты собирать.
— Какие артефакты? — Парень даже не сразу понял, что имела в виду проводница.
— Вон там, — девушка кивнула в сторону вышек на противоположном конце подстанции, — поле «электр». Здесь было полно мутантов, поэтому существует очень высокая вероятность того, что здесь ещё не шарились бродяги-собиратели. Вперёд, работай.
Ведомый недовольно буркнул что-то себе под нос, достал из кармана свой детектор, расстегнул сумку с гайками-болтами и потопал в указанном направлении.
Сталкерша проводила его взглядом и как-то устало, протяжно, обречённо вздохнула.
Глава восьмая
НАПАРНИКОВ — ВЫБИРАЮТ
1
— Ну, показывай, чему ты научился. Тебе это умение очень пригодится в дальнейшем, — сказал Клин, распахнул полы и потянул из-под своего плаща «Винторез».
Признаться, я до этого думал, что мы шли с пустыми руками, так как оружия у проводника не замечал, и мне он ничего такого огнестрельного не выдал… Ещё один сюрприз непредсказуемого Клина. Если б он ещё достал «Клин-2», я бы, наверное, не удержался и захлопал в ладоши. Хотя скорей всего нет. В Зоне эмоции лучше зря не показывать, это я уже понял.
А от пистолета-пулемёта «Клин-2» я бы и сам не отказался.
Подняв с земли несколько камешков, я принялся обкидывать ими аномалию, чтобы выяснить, насколько близко можно подойти. Вот ведь, оказывается, вполне можно и не таскать с собой торбу железяк… Хотя, наверное, не от хорошей жизни сталкеры таскают болты и гайки. Не везде под рукой окажутся каменные «пробники». Или не все аномалии отреагируют не на металл.
Немного сократив дистанцию, я увидел лёгкое сияние, о чём и оповестил проводника. Клин приблизился, осторожно прикоснулся к предмету и аккуратно вытащил его из аномалии. Тот сразу же изменился в цвете и стал красно-коричневым.
— «Кровь камня». Неплохо для первого артефакта, — проинформировал он меня и положил артефакт себе в контейнер, удобно разместившийся там же, под широким плащом. — Посмотри ещё в той и во-он в той аномалии… Потом дальше пойдём, — сказал он мне, показывая на аномалии, что располагались чуть дальше от нас. Я стал осторожно к ним пробираться, старательно всматриваясь перед собой. Подойдя к расходящемуся волнами воздуху, я подбросил в него камешек.
Аномалия «схватила» осколок щебня и откинула в сторону. Я отправил вслед ещё пару камней, выяснил контуры аномалии и приблизился к ней. В этот раз ничего не обнаружил и переместился ко второй аномалии. Эта уже на расстоянии давала о себе знать жаром, который ощущался кожей лица. Я всмотрелся, обнаружил искажение воздуха, как при высокой температуре, и отправил в том направлении очередной камень.
Моментально метрах в двух от меня взвился столб огня. От неожиданности я даже отскочил назад. Однако мысль об артефакте, азарт, вызванный этой мыслью, отбили чувство опасности, и я отважился подобраться ещё ближе к огненному столбу. Жар становился нестерпимым, и я прикрывал лицо рукой. Но вдруг прямо из огня выскочил и покатился в сторону какой-то предмет, объятый пламенем.
Я кинулся за ним, схватил в руки — и тут же бросил на землю. Он оказался нестерпимо горячим. Настолько, что даже сквозь защитные перчатки чувствовался его жар. Видя это, ко мне подошёл Клин и объяснил, что артефакт нужно быстро отправить в контейнер, иначе появится новая аномалия. Это, оказывается, такое свойство у данного аномального образования.
Оценив «улов», проводник решил, что для одного дня и одного новичка — вполне достаточно. Передав один из контейнеров мне, Клин отправился дальше. Я, следуя за ним, попутно отмечал, где находились встречные аномалии… Вдруг в отдалении, возле небольшого болотца, я заметил нескольких человек, что копошились на его краю.
2
Соображения появились позже, когда я хоть немного «переварил» сцену расправы с бандитами. Чем дальше вольный сталкер и генерал-«долговец» уходили, тем больше я склонялся к мысли, что Несси с Крыловым даже не собираются на Армейские склады. Постепенно напарники забирали на восток. Туда-то им зачем? Почти всю восточную часть Зоны занимает дикая территория — места, в которые редко и мало кто суётся. Локация неизведанная и с высоким радиационным фоном. Желающих разведать дикие земли хватало, только вот мало кто из тех желающих назад вернулся.
Сталкеры же, что вернулись, рассказывали столь жуткие истории, что волосы вставали дыбом. Все россказни сводились к одному — на диких территориях полным-полно аномалий, мутантов и прочих опасностей. Человеку там просто не хрен делать, а тому, кто попрётся за немереными сокровищами, лучше сразу сунуть ствол пистолета в рот и нажать спуск — не такая мучительная смерть. Несси и Крылов либо не в курсе, либо они вообще отбитые на все головы — чешут точным курсом на дикие территории. Ё-моё, и что они там позабыли такое суперважное?!
Как только я вошёл в лес, с которого начались неизведанные места, солнце, неторопливо клонившееся к закату, резко скрылось за горизонтом. Будто спряталось, чего-то испугавшись. Отлично! Через час станет совсем темно. А я, придурок, ломлюсь на ночь глядя чёрт пойми куда. До чего ж не люблю бродить по Зоне ночью! Можно, конечно, плюнуть на гонорар, развернуться и тикать подобру-поздорову, но я же ведь принципиальный! На всю голову, блин, принципиальный.
Несси и Крылов пошли медленнее. А то! Хочешь не хочешь, а пойдёшь медленнее, когда детектор аномалий орёт во всю свою электронную глотку! Кстати, о детекторе. Надо бы мой перевести в режим вибрации.
В лесу стояла пугающая тишина, будто всё живое затаилось перед опасностью. Я невольно поёжился и обернулся — никого. С каждой минутой становилось всё темнее, а мне — всё страшнее. Этот лес без преувеличения можно назвать дремучим. Да, дремучий лес, прямо как в сказках. Из памяти сразу повсплывали истории о леших, деревьях-убийцах и сталкерские байки о лесном воине — мужике в балахоне, умеющем оборачиваться вороной.
Сказки сказками, а всё равно страшно. Я «впал» в очень сильное напряжение, нервы натянулись звенящими струнами, мне казалось, что с минуты на минуту все плоды моего воображения оживут, бросятся на меня и разорвут на части.
Прямо как на того несчастного сталкера, который пытался убежать от стаи снорков, отстреливался до последнего патрона, мчась по буеракам как сумасшедший. Не оторвался, не успел, и тут кончились патроны… Твари набросились на него со всех сторон и разодрали на шматки буквально за несколько секунд. Похватали куски человеческого тела и бросились врассыпную. Полминуты назад по Зоне бежал и стрелял человек, преследуемый бывшими людьми, и вот, хоп — и по ней уже бегут монстры, разнося части разорванного человека во все стороны, на ходу пожирая истекающее кровью мясо. Я видел эту охоту собственными глазами, сверху, с вершины холма, через оптику. То ещё кино получилось, блин горелый…
Идти стало труднее. Плотность аномалий увеличилась, из-за чего приходилось три раза думать, прежде чем сделать шаг. Хорошо ещё, оптимальный курс прокладывает Несси. В противном случае скорость моего передвижения составляла бы примерно полтора-два метра в минуту. Помню, однажды, выслеживая очередной заказ в Тёмной долине, я забрёл в какой-то домик. А там — плотный забор аномалий. Пришлось битый час искать щель в этом заборе. Но дело того стоило, на чердаке я занял отличную позицию: сам вижу всех, меня — никто. Именно оттуда, с чердака, я и поразил заказанный объект. В общем, не зря изгалялся.
Иногда я вспоминаю о советских людях, которые когда-то жили-поживали там, где теперь Зона. Обитали в своих домах, ходили на работу, в школу, в магазины, развлекались, отдыхали, влюблялись, во что-то верили, на что-то надеялись и как-то представляли своё будущее… Наверняка ни одному из них даже в страшном бреду не примерещилось бы, что когда-нибудь с чердаков их домов будут стрелять наёмные убийцы, исполняющие заказы. И что по дворам и улицам их родных населённых пунктов будут рыскать натуральные монстры… а обжитые дома и сооружения превратятся в призрачные памятники исчезнувшей империи. Да, не дано обычному человеку заранее распознать будущее. Может, оно и к лучшему. Знание может оказаться таким пугающим, что и жить не захочется.
…Минут через двадцать над землёй появилась дымка, выпала роса. Время на дисплее КПК: «21:03». Начинается, пожалуй, наиболее опасный период суток, пора химер и кровососов. При мысли, что где-то неподалёку крадутся, находятся ночные хищники Зоны, меня бросило в ледяной пот. Вскоре мои опасения подтвердились. Проходя мимо двух рядом растущих деревьев, я заметил на одном из них длинные, глубокие полосы. Не иначе, химера драла когти. Следы свежие. Я тихо, но энергично выругался. Вот уж чего-чего, а встречаться с химерой меньше всего хочется. Да и вообще с любым другим мутантом.
Наконец частокол высоких, неестественно искривлённых деревьев закончился. Впереди небольшая поляна. Отсюда смотря, вроде бы чистая, аномалий я не заметил. Несси и Крылов ступили на изумрудного цвета траву.
Присев на корточки, я спрятался за толстым стволом дерева. Отличная позиция для наблюдения. Придётся подождать, пока вольный сталкер и генерал «Долга» перейдут широкую поляну. Если последую за ними прямо сейчас, они могут меня заметить, местность-то открытая.
Шли след в след. Несси впереди. Жаль. Если бы путь прокладывал Крылов, то я мог бы спокойно ликвидировать объект в спину, точнее — в затылок пулю всадить. А так… Несси, конечно, парень здоровый — из-за Крылова его довольно хорошо видно, но стрелять всё равно не буду. Вдруг попаду в генерала? А времени на вторую попытку не будет. Не знаю почему, но я был уверен в этом. Несси не тот кадр, с которым есть шанс исправить промах. Его можно убить с первого выстрела, но бороться с ним бессмысленно.
Что ни говори, а за этот заказ я абсолютно заслуженно должен получить двойную цену.
Уменьшив кратность увеличения, я начал разглядывать деревья впереди, те, что росли за поляной. Мало ли какие там могут скрываться опасности… Так-с, вроде никого не видать. Даже странно. Уже больше часа на диких территориях, а до сих пор не встретилось ни единого мутанта. Либо и вправду никого из них поблизости нет, либо виртуозно прячутся… И стоило мне только об этом подумать, как заколебался воздух возле трёх сросшихся основаниями деревьев.
Поначалу я решил, что колебания привиделись, всё-таки уже сумерки. Мало ли что почудится? Опустил винтовку и пару раз моргнул, затем снова приник к оптике. На том месте, где я секундой ранее заметил колебания воздуха — ничего не было. Обычные деревья и кусты. Руки с винтовкой плавно «пошли» влево. Продолжу разглядывать растительность.
Я не удивился, когда снова распознал колебания воздуха. Вряд ли галлюцинация. Чтобы один и тот же образ почудился в разных местах с интервалом в несколько секунд — это редкость. А уж на трезвую голову — редкость в квадрате.
Продолжая разглядывать колеблющийся воздух, я заметил, что мутное пятно становится то выше, то ниже. Вряд ли аномалия. Ни разу не слыхал, чтобы они ритмично двигались вверх-вниз. Разве что «лифт», но у него другие характерные признаки. Может, гибрид «трамплина» и «лифта»? Хм… Что за сигареты продал мне Сидорович?!
Когда Несси и Крылов преодолели половину поляны, колебания воздуха стали целенаправленно смещаться к траектории пути, по которой двигались двое сталкеров. Стопудово не аномалия! Они так шустро не перемещаются. Остаётся только один вариант… Точнее, два одинаковых варианта — с другой стороны леса, что за поляной, почти такие же колебания воздуха приближались к собрату.
Два мутных пятна засели возле натоптанной тропы. К слову, других троп я не заметил, как ни пытался их разглядеть. Классическая засада — засесть возле единственного возможного пути. Молодца, «бородачи», уважаю!
Несси, видимо, тоже заметил двух притаившихся кровососов. Вольный сталкер резко выбросил вперёд руки, и в обе стороны полетели два каких-то странных предмета. Столкнувшись с кустами, они хлопнули, окропив всё в радиусе полутора метров белой светящейся краской. Кстати, отличная идея, ведь краска на теле прекрасно демаскирует кровососа, и он становится видимым против своего желания! Только вот как Несси заметил мутантов без помощи посторонних приборов? Похоже, что взгляд у него хорошо намётан. И локатора не надо. Крутой он чувак, ничего не скажешь.
Кровососы, поняв, что их обнаружили, с рёвом бросились в стороны. Обычная тактика: подбежал — атаковал; получилось — хорошо; не получилось — заходит на следующий «круг». И так до тех пор, пока у жертвы не опустеет магазин. Тактика, надо признать, верная. Если ты, конечно, обладаешь такой способностью, как собственная невидимость.
Кровососы вообще-то считаются тварями умными. По сравнению с прочими мутантами, разумеется. Но, к их несчастью, им не хватило ума понять, что в данной ситуации излюбленная, считай, единственная тактика не работает — пятна краски выдают их со щупальцами. Да и Несси с Крыловым не дураки, открыли огонь не синхронно, чтобы не возникло смертельно угрожающей ситуации типа «одновременно кончились патроны — одновременно перезаряжаем».
К слову, стреляли они хорошо, а Несси — и вовсе отменно. По-моему, «его» кровососу достался весь магазин.
— Перезаряжаю! — крикнул вольный сталкер.
Крылов резко развернулся и дал короткую очередь по Нессиному мутанту. За этот мизерный промежуток времени к генералу «Долга» успел подбежать другой кровосос. Крылов резко отпрыгнул в сторону, избежав хватки когтистой лапы.
Несси перезарядил. Не услышав выстрелов и крика «Перезаряжаю!» от Крылова, он быстро развернулся и открыл огонь по испятнанному краской силуэту. Кровосос, получив очередную порцию свинца, материализовался, «выпал» из невидимости и рухнул. Выглядел «бородач» жутко — из ран на голове и туловище сочилась тёмная кровь, одна нога была раздроблена в коленном суставе. Но кровосос ещё жил! Он попытался встать, но генерал навсегда успокоил его короткой очередью, опустошившей магазин до дна.
— Перезаряжаю! — крикнул «долговец».
Несси не прекращая вертел головой и постоянно перемещался. «Его» мутант, «скушав» целый магазин, посчитал лучшим убраться восвояси. И всё бы ничего, да только вот кровосос этот бежал прямо на меня!
Я прицелился в самый большой белый развод на теле. Если ничего не спутал, то целюсь в грудь. Одновременно хлопнули два выстрела — мой и Несси. Я попал в живот, мой объект — в голову. Башка вампира зонного розлива лопнула, окропив поляну мозгами.
Тяжело дыша, я вжался в ствол дерева. Замер. Готов поспорить, что Несси и Крылов сейчас поводят стволами из стороны в сторону, потому высовываться нельзя. Грохнут сразу, так сказать, по инерции.
Время потянулось как густая карамель. Я, пытаясь побороть дрожь возбуждения, прикидывал дальнейшие расклады. Хорошо, если обе наши СВД действительно хлопнули одновременно. В противном случае напарники уже знают, что неподалёку появился ещё кто-то, то есть я. При таком раскладе мои шансы на успешное выполнение задания, и без того существенно опущенные присутствием свидетеля, ещё более снизятся. Против двух отличных стрелков, готовых к приёму незваного гостя, мне выставить нечего.
Я всегда был пессимистом, а потому действовал согласно наихудшим опасениям. Вот и сейчас медленно, тихо пополз назад и в сторону, уходя с возможной линии огня. Надеюсь, что гранаты они не бросают потому, что ничего не заподозрили, а не потому, что жалко или что дистанция для броска слишком большая.
Очень хотелось ползти побыстрее, так как постоянно казалось, что меня вот-вот закидают гранатами. Так бы, наверное, и получилось, если бы я вздумал двигаться быстрее — опилки и опавшие листья при резких движениях шуршат до того громко, что шорох не услышит разве что глухой.
Добравшись до пенька, за которым искрилась «Электра», я решил остановиться. Подустал, да и уполз на достаточное расстояние, здесь меня ни гранатой не достать, ни пулей. Кое-как поднявшись, я добыл из недр рюкзака прибор ночного видения — пока прикидывался гусеницей, наступила ночь.
Ночи в Зоне совсем не похожи на ночи в горах, на Северном полюсе, на белые ночи. Здесь темнота настолько плотная, что кажется, будто её можно потрогать руками или опереться на неё спиной. В Зоне ночами ничего не видно дальше, чем на пару шагов. Даже при ясном небе и при полной Луне светлее не становится. Порой кажется, что звёзды и Луна — просто рисунки на чёрном холсте.
Обретя способность видеть окружающий мир в зелёно-чёрных тонах, я сразу же заметил в десятке метров слева кости. Они были сложены в аккуратную кучку и кое-как присыпаны листьями. Подобные чистоплотность и аккуратность характерны для химеры. Помню, Зоолог говорил, что химеры в отличие от других мутантов «мусорят» не там, где живут. Они свой мусор выносят исправно и подальше от дома, за это их можно ставить в пример нерадивым мужьям-людям. А это значит, что её логово далеко отсюда. Надеюсь, Зоолог говорил правду, иначе мне ой-ой-ой как не поздоровится.
Отбросив тревожные мысли, я, плавно перемещаясь от дерева к дереву, направился на поляну. Несси и Крылов уже пересекли её и снова канули в лес. Мне как можно шустрее требуется вновь напасть на след пары сталкеров, ушедших в неизвестность.
3
В этот раз проводница вела своего студента очень аккуратно, предельно скрытно. Вдали маячил комплекс зданий станции ВНЗ «Круг», её антенны, торчащие над кронами деревьев, были видны издалека. Когда закончился кустарник, сталкерша легла на землю и обернулась, чтобы приказать напарнику следовать её примеру. Но понятливый парень не дожидался приказа, он чётко и в точности повторял всё, что делала его опытная напарница.
Молодой человек подполз к одиноко растущей сосне, возле которой залегла сталкерша, пристроился с другой стороны древесного ствола и достал бинокль. По территории комплекса расхаживали какие-то люди в разномастных комбинезонах, в основном синего цвета. Через бинокль в их руках можно было различить весьма характерные карабины.
— Понял, кто это, студент? — шёпотом спросила наставница.
— Типа, дикие гуси? Какой-то отряд наёмников? — высказал свои предположения ученик, теоретически давно и солидно ознакомленный со всеми нюансами Зоны.
— Они самые. И к ним лезть не стоит. Этих товарищей лучше обходить стороной, они профессионалы, лучшие из лучших в умении убивать себе подобных. Плюс ко всему снаряжение у них серьёзное, навороченное, и стволы далеко не базовые, ширпотребовские. Короче, слаженную, сработанную пару наёмников убить — уже проблема, а когда они в серьёзные отряды сбиваются для своих целей, как эти сейчас… тогда ты обходи их десятой дорогой, — так же шёпотом прочитала проводница своему подопечному краткую лекцию-напоминание. — Идём на лесопилку, если там нет наёмников, это хорошо. В таком случае на её территории и в окрестностях наверняка шатаются зомби. А это для тебя станет хорошей тренировкой. Будешь учиться убивать вооружённых людей… э-э… на облегчённых версиях человекообразных противников. Они, конечно, тупые и стреляют не особо прицельно, но их пули убивают без дураков, мало не покажется.
Парень кивнул в знак согласия и последний раз глянул в бинокль на комплекс зданий.
— Что-то они там засуетились. Засекли кого-то, что ли? — поделился своим наблюдением молодой человек.
— Хуже. — Напарница быстро поводила биноклем, бегло осмотрев весь комплекс. — Они прячутся. Это может значить лишь одно…
«Внимание, всем, кто меня слышит, — ожил один из каналов связи на сетевых наладонниках сталкеров, залёгших под деревом, — приближается выброс. Повторяю, приближается выброс. Срочно ищите себе укрытие!»
Сообщение повторилось ещё несколько раз, после чего трансляция закончилась. Студент закивал головой, дескать, я так и знал, а потом глянул на наставницу, ожидая от неё дальнейших команд.
— Сейчас выждем, пока все наёмники укроются в комплексе, а потом рысью за мной. Понял? — не отрывая взгляда от бинокля, проводница поделилась с младшим напарником планом дальнейших действий.
— Понял, — кивнул парень, также высматривая суетящихся людей в оптику. — Мы укроемся в той самой трубе, которую ты мне недавно на карте наладонника отметила?
— Именно там. Молодец, что помнишь. — Девушка оторвалась от бинокля и улыбнулась своему студенту. — Расположение всех-всех убежищ в Зоне нужно знать как молитву «Отче наш». Ещё очень полезно для выживания — подыскивать новые подходящие для укрытий места. Никогда не узнаешь заранее, где тебя выброс накроет. Нужно быть всегда готовым к забегу на короткую дистанцию к ближайшей подземной нычке. Чем короче дистанция, тем больше у тебя шансов добежать.
— Понял. — Парень кивнул и спрятал свой бинокль в чехол. — Ну что, валим? Гуси уже попрятались.
— Да, поехали!
Сталкерша спрятала свой бинокль и зачерпнула из плотной брезентовой торбы горсть гаек и болтов. Прицельно бросая ржавые железячки перед собой, побежала между сосен и кустов к убежищу.
Невысокая, но плотная стена зарослей резко закончилась, будто мечом отсечённая, и взору открылось засеянное аномалиями болотце в низине за склоном. В центре взъерошенного аномальной физикой болота, на островках суши, лежал ещё один упавший военный вертолёт. А всё окружающее пространство вокруг боевой машины пугающе не соответствовало естественной физике пространства. Здесь даже вода не стекала с вздёрнутых гравитационными аномалиями холмиков, а ровным слоем окутывала все бугорки и горки внутри болота.
А небо уже начало изменять свой цвет. Отдалённые вспышки молний постепенно становились всё более яркими и близкими. Гром заполнял всё пространство, перерастая в монотонный гул. Почва под ногами начала вздрагивать и вибрировать, словно была на самом деле не землёй, а мембраной бубна, по которой ударили колотушкой…
Глава девятая
ОГОНЬ В НОЧИ
1
Указав Клину на людей, копошившихся на краю болотца, я подождал, что тот скажет. А он, в свою очередь, вскинув винтовку, увидел в прицел, что это бандиты, и приказал мне залечь, да не высовываться. Я подполз к кустам и скрылся в них. Оттуда стал осторожно наблюдать за фигурками людей, что передвигались на той стороне болота.
До моего уха, едва не перекрытый шумом ветра, всё-таки донёсся звук выстрела, превращённого глушителем в нерезкий хлопок. Одна из фигурок, как будто споткнувшись, рухнула. Остальные всполошились и попрятались за деревья. Я всматривался и услышал новый выстрел, но уже дальше от себя. Вторая фигурка, выронив автомат, вывалилась из-за ствола дерева. Неожиданно для меня третья фигурка резко рванула в сторону, но тут же споткнулась и упала. И этого сразил метким выстрелом Клин из своей ВСС «Винторез».
Я увидел, что проводник подаёт мне призывный знак, веля подойти к нему. Не медля ни секунды, я вскочил и подбежал к напарнику. Мы осторожно выдвинулись к только что убитым бандитам. Обогнули затхлое болотце, и перед нами открылось гнусное зрелище, которое мы вначале не разглядели. Среди примятых и поломанных кустов лежал убитый сталкер, а рядом с ним — его выпотрошенный рюкзак. Поодаль, разбросав конечности, валялись трупы бандитов.
Клин, осмотревшись, подошёл к жертве нападения. Присев на колено рядом с ним, проводник закрыл брату-сталкеру глаза ладонью и что-то тихо произнёс. После этого он переместился к бандитам и, бесцеремонно переворачивая каждого, обшарил их рюкзаки и карманы. У меня эти действия с непривычки вызвали отвращение. Но я понимал, что иначе просто нельзя.
Сняв с одного из убитых «Калашников», проводник передал автомат мне.
Далее, вытащив из карманов бандитов все магазины, он также передал их мне. Я, распихав боеприпасы по своей «разгрузке», тотчас почувствовал, что весу во мне существенно добавилось. Теперь на моём плече обосновался автомат. Когда-то, ещё в рамках подготовки к армейской службе, мне доводилось из такого стрелять… Перекинув из рюкзаков бандитов всё ценное, мы оттащили сталкера в аномалию, оставив остальные трупы на съедение падальщикам Зоны.
Эта картина тяжело на меня подействовала. Жалко было парня, что сгинул здесь ни за грамм пороха. Но, кажется, на проводника всё это не особенно подействовало.
Для него это была привычная, рутинная жизнь.
Далеко не первый раз ему доводится хоронить коллегу.
И на его счету побед не первый, и не десятый, возможно, и не сотый труп.
Интересно, сколько ходок осталось в прошлом у Клина… Или он своим ходкам давным-давно счёт потерял?
Позже я не раз получал подтверждения, что мой проводник реально крут.
Их всех сталкеров, которых я успел повстречать на тропах Зоны, он выглядел едва ли не самым бывалым. Словно провёл в Зоне не годы, а долгие десятилетия, два или три как минимум. Что, конечно же, не могло случиться в принципе! Ведь самой-то Зоне от роду меньше десятка лет. Или я о ней чего-то не знаю?..
2
После того, как я пересёк поляну и пошарил в кустах за ней, испытал сильное разочарование. Никаких следов ушедших сталкеров не обнаружилось. Куда они могли пойти? Я мучительно колебался, чувствуя себя витязем на распутье. Прошлый опыт удручённо свидетельствует, что моя интуиция, к сожалению, нечасто подсказывает верное решение, поэтому ей доверять нельзя. Поэтому я не придумал ничего лучшего, чем собирать информацию для дальнейшего анализа, в данном случае — прислушаться. Тихо. Так тихо, что можно услышать, как лист отрывается от ветки.
Всё. Я потерял их. Они канули в неизвестность. «Ну и болван же ты, Комета!» — заслуженно обругал я сам себя. Попёрся хрен знает куда, и теперь не определить, в какую сторону идти. А в Зоне, между прочим, ночь. Сцапает тебя какая-нибудь тварь зубастая, схрумает, и поминай, как звали.
Обратно не пойду. Не привык отступать перед трудностями, да и страшно идти. Всё-таки ночь, а в это время суток лучше всего поменьше ходить и вообще двигаться. Посему остаётся единственный вариант: лезть на дерево. Что-то я слишком часто в последнее время лазаю на них. Если так пойдёт и дальше, то меня скоро будут звать не Кометой, а Орангутангом или Шимпанзе.
Схватившись за сук, я резко подтянулся, чтобы схватиться за следующий… В последний момент успел отдёрнуть руку — на втором суке обнаружилась бородища «жгучего пуха». Ну что за невезение! Это ж надо было умудриться вовремя не обнаружить хрень, которую даже ночью трудно не заметить… Что-то я совсем расклеился.
Пришлось выбирать другое дерево. И тут меня осенило. Если бы не растерянность, я бы сразу сообразил, что надо забраться на самое высокое дерево и оттуда понаблюдать за тем, что творится внизу. Возможно, с высоты я замечу Несси и Крылова, потому что они никак не могли уйти совсем уж далеко. Да и вообще им пора бы устраиваться на ночлег, всё-таки ночь кругом. Впрочем… Прошлой ночью Несси взял и ушёл с Кордона, и по фигу ему была тьма. Ох уж этот вольный бродяга!..
Забравшись почти на самую верхушку дерева, я начал внимательно изучать раскинувшиеся передо мной просторы. В сумраке было не очень многое заметно, но я засёк два «трамплина», что притаились в каком-то десятке метров от моего «наблюдательного поста», и средних размеров лужу «холодца» сразу за широченным стволом дерева, росшего чуть впереди и справа. Наверняка аномалий больше. К примеру, «жарку» и «воронку» я не замечу, эту пакость и днём-то с трудом распознаешь, а уж ночью…
Слева что-то зашелестело. Хорошо, что я крепко держался за ветки, иначе бы упал от неожиданности. Также хорошо, что перед тем, как выйти на полянку, облегчился, не то намочил бы штанишки. Без шуток. В полной тишине любой звук пугает похлеще всяких Чупакабр.
Именно так сталкеры и получают инфаркты. К счастью, моё сердце выдержало. Даже странно, особенно учитывая мою страсть к сигаретам и аритмию, доставшуюся по наследству от матери. Но, так или иначе, со мной всё в порядке. Я жив. Только вот надолго ли?
Я медленно повернул голову в направлении звука. Никого. Может, почудилось? Ответ на этот вопрос я отложил, потому что увидел метрах в ста от моего дерева яркое, колеблющееся белое пятно.
ПНВ имеют один существенный недостаток — когда смотришь через него, любая яркая вспышка сильно бьёт по глазам. Однажды меня подобным образом ослепили. Как-то перед выбросом я забрался в бункер, а «свободовец», уже сидевший там, направил мне в лицо фонарь, хотел рассмотреть, кто пожаловал. Сначала мне показалось, что стёкла ПНВ разбились, а осколки впились прямо в глазные яблоки — в глазах взорвалась до того ужасная резь, что я аж вскрикнул. Ощущение было похожим на то, которое испытываешь после многочасового неотрывного «залипания» в мониторе компа, только раз в пять сильнее. Глаза резало, они слезились, горели… В итоге я потерял ориентацию и всерьёз забеспокоился о своём зрении — окружающий мир, потеряв очертания, «поплыл».
К счастью, через несколько минут всё прошло, но в большинстве ситуаций, создаваемых Зоной, несколько минут — очень и очень много. Часто — цена жизни. За это время тебя успеют убить как минимум два-три раза. А Болотный Доктор, когда мы с ним гоняли чаи в перерывах между шахматными партиями, рассказывал, что подобный световой удар может иметь крайне неприятные последствия для зрения, вплоть до слепоты.
Мне повезло, что пятно, которое я увидел с верхушки дерева, было небольшим и находилось достаточно далеко. Я успел зажмуриться и открыл глаза только после того, как снял ПНВ. Пятном оказался самый обычный костёр. Судя по тому, как пламя набирало сил, его развели только что.
Непонятно только, почему он меня так сильно по глазам резанул, от света простого костра этого вроде бы не должно случаться… Или мне такое дополнительное наказание от судьбы за невезучесть? Это она может — давить и добавлять.
Так или иначе, для меня свет этого костра стал настоящим лучом света в тёмном царстве, соломинкой, за которую можно ухватиться. Я прикинул маршрут прохождения и, спустившись с дерева, направился к пламени, будто мотылёк. Для меня в этот момент не имело значения, кто именно развёл костёр.
Путь к свету был тернист: аномалии, аномалии и густые колючие кусты, через которые нельзя продраться, только намертво застрянешь. Пришлось дать пару приличных крюков. Хорошо, что костёр разгорался всё сильнее, иначе я бы мог его попросту потерять за хитросплетениями ветвей и дымки. Зато у меня было время поразмыслить над природой шелеста, из-за которого я обнаружил костёр. Рано или поздно мне бы удалось его заметить, но вот шелест не давал покоя. Будто кто-то этим звуком специально привлёк моё внимание. Так ли это на самом деле, или просто ничего не значащее совпадение?
Пройдя половину дистанции, я сумел рассмотреть маленький клочок территории, практически со всех сторон окружённый аномалиями. В центре «островка» горел костёр, возле которого сидел, вытянув к огню ноги, собственной персоной Крылов.
— Что-то долго ты… — бросил он Несси, подошедшему к огню. Вольный сталкер вынырнул из темноты откуда-то справа и проскользнул между аномалиями к сидящему генералу.
— Разве? — Здоровяк сделал удивлённое лицо. В свете костра это было хорошо заметно.
— Тебя не было минут десять.
— Ну-у… — Несси развёл руками. — Когда отливаешь, время летит незаметно. — Он улыбнулся и, сбросив наземь тяжеленный рюкзак, уселся напротив собеседника. Правильно, так он будет видеть местность за генеральской спиной, а Крылов — просматривать подходы за спиной Несси.
Каждый из них «вооружился» консервной банкой. Два щелчка, и две крышки раскупорены, явив на свет содержимое ёмкостей.
В глубине души я рассчитывал, что найду объект преследования возле этого костра, но всё равно верилось с трудом. С другой стороны — Зона должна была вознаградить меня за старания. Я не очень удачливый тип, быть может, но упорный, старательный и основательный.
Вот он, шанс! Ситуация идеальная. Несси сидит и ни о чём не подозревает. Спиной ко мне сидит. Мне нужно сделать один выстрел. Всего один. А что до Крылова… Помнится, как говорила мама, проблемы надо решать по мере их поступления.
Приникнув к влажной, воняющей плесенью почве, я приготовил СВД к стрельбе. Примерившись, решил сместиться, подползти к массивному дереву справа от меня. Возле основания ствола — небольшой холмик нарытой земли; не иначе, чернобыльский крот постарался. Спасибо тебе, мутант, я выстрелю и сразу спрячусь за результатом твоей работы. Уперев левый локоть в землю, я повесил на шею ПНВ и приник к оптике.
Винтовка, хоть и упала с дерева там, возле «Ростка», но сплоховать не должна. Машинка нашенская, крепкая и выносливая, не буржуйская цаца какая-нибудь. Пока следовал за Несси и Крыловым, успел дважды её осмотреть, неполадок не обнаружил, да и по кровососу из неё выстрелил. Эсвэдэшечка, не подведи и сейчас!
Совместив прицельную метку с головой Несси, я задержал дыхание и приготовился плавно выжать спусковой крючок.
Никогда не считал себя невнимательным человеком. Порой, конечно, бывали случаи, когда я, по натуре скрупулёзный до нудности, вовремя не замечал совершенно очевидных вещей либо ухитрялся упустить из виду важнейшие детали. Но практически всегда это случалось из-за недосыпания и крайней усталости.
Прошлой ночью я толком не спал, а на Кордоне сон мне самым наглым образом перебили. Сначала ночной кошмар, чуть позже продукты самоизлияния псевдобарда Сурового. Проще говоря, поспать мне не дали. Да ещё и за Несси пришлось красться без перекуров. В совокупности всё это привело к банальному просчёту с моей стороны — я забыл перевести свой КПК в беззвучный режим.
Гаджет пискнул, информируя меня о только что присланном сообщении. Этот КПК служит мне верой и правдой почти год, но я до сих пор не привык к его звонкому «голосу». Именно поэтому, услышав сигнал, я дёрнулся — и выпущенная пуля прошла чуть выше головы Несси. Сигнал ухитрился вякнуть в ту самую долю секунды, когда я уже начал жать спусковой крючок…
Крылов отреагировал моментально. В следующую секунду его «Гроза» взорвала кротовый холм и высекла из ствола дерева щепки. Хорошо, что этот ствол у основания широченный, руками не обхватить, не то бы пули задели и меня.
Я перевернулся и пополз назад, ориентируясь исключительно по памяти, не было времени нацеплять ПНВ. Автоматные очереди злобно рычали мне вслед, подстёгивая к глупой ошибке — панически вскочить и побежать быстрее. Но нельзя паниковать! Нельзя! Если встану на ноги или хотя бы поползу на четвереньках — сразу заполучу дозу свинца, и наверняка не одну!
Наконец «Грозы» смолкли. Отчётливо прозвучали характерные щелчки. Смена магазинов. Сзади что-то ухнуло, ну всё, сливайте воду! Граната упала далеко в стороне, разметав листья и травинки с веточками. Половина из них угодила в аномалии, которые активизировались и сработали, как им и положено… Больше нет смысла ползти как червяк! Когда по тебе шмаляют гранатами, надо бежать как можно дальше и как можно быстрее.
Что я и сделал, неимоверным усилием воли преодолев страх подняться с уровня земли.
Только что сработавшие аномалии ещё трещали, шипели, искрились, и это было мне только на руку. Я и без ПНВ подмечал опасные участки и миновал их. Но второй раз из подствольника почему-то в меня не выстрелили. Наверное, Несси и Крылов решили, что у костра находиться небезопасно, и в данный момент быстро меняли позиции.
Перепрыгнув лежащий поперёк тропки поваленный стволик, я приземлился точно в грязевую лужу. Ступни поехали вперёд, увлекая за собой тело. Шмякнувшись в грязь, я быстро перевернулся на живот и замер.
Тишина-а… Не хватает только мёртвых с косами.
Хотя здесь им никакие косы не нужны, чтобы напугать до инфаркта.
Надев на голову ПНВ, болтавшийся на шее, я тихо выругался. Стёкла полностью заляпали грязевые брызги. Нужно их очистить немедленно. Иначе влечу в первую же аномалию. Я стянул перчатку и провёл пальцами по стёклам.
«Чисткой» это назвать нельзя было. Скорее, размазыванием. Но всё равно лучше уж размазывать, чем вообще ничего не делать. Конечно, на стёклах остались разводы, но это мелочи. Главное, теперь могу более-менее видеть в ночи.
Снова нацепив прибор, я завертел головой, осматриваясь, чтобы оценить обстановку… Справа, бесшумно ступая по влажной земле, кралась химера. Её глаза смотрели точно на меня. А я, наивный, сначала подумал, что тварь просто гуляет.
…И снова ситуация, как говорится, ни разу не айс. Впрочем, сейчас лето. Какой уж тут, на фиг, лёд?!
Химера двигалась неторопливо, будто уверенная, что я никуда не денусь. Её можно понять, ведь она хозяйка здешних мест. Та куча костей — конечно, этой химеры работа. Я бы в её положении тоже вёл себя по-хозяйски.
Тварь тем временем приближалась, даже не помышляя о том, чтобы зайти сбоку или со спины. Зачем? Судя по габаритам и поведению, особь взрослая и опытная. Считай, прекрасно знает, что один вооружённый сталкер ей ничего не сделает, если он, конечно, не вооружён РПГ.
Впрочем, стрелять я и не собирался. АКСУ этому виду мутантов не страшен, а СВД при всех её достоинствах ни черта не скорострельна. Про пистолет вообще молчу. Это не кино про техасского рейнджера, пистолет которого насквозь пробивает бронежилеты. Единственное, что мне остаётся, — попытаться убежать.
Все эти рассуждения пронеслись в голове за какую-то секунду. Химеру надо как-то отвлечь или удивить, просто так она меня не отпустит. К счастью, в моём рюкзаке осталась термитная палочка. Уверен, мутант сюрприз заценит, хотя ни разу не обрадуется.
Я выхватил моё тайное оружие, натренированным движением достал зажигалку, воспламенил палочку и швырнул в сторону монстра. Бросок вышел так себе. «Термитка» подлетела слишком высоко, в результате задела одну из ветвей дерева и, перевернувшись, брякнулась на землю. Когда мне страшно — у меня порой не получаются самые элементарные вещи. Помню, при первой интимной близости со своей будущей жёнушкой я так нервничал, что у меня, грубо говоря, близости категорически не случилось.
Химера, одной парой глаз наблюдая за полётом неведомой ей штуковины, даже не дёрнулась. Похоже, она заранее просчитала траекторию. Опытная. Больше добавить нечего.
Провожая «термитку» обречённым взглядом, я медленно потянул в руки автомат. Против химеры не выстою, но продам свою жизнь задорого, пускай не сомневается. Может, для кого-то она никчемная, но другой у меня нет, и я не собираюсь продешевить.
Палочка, ударившись о ветку, прыснула во все стороны искрами. Одна частичка огня попала в скопление длинных «водорослей» «жгучего пуха». И они вспыхнули, будто сухая вата.
Подобного развития событий не ожидал никто! Ни мутант, ни я сам.
Огонь в считаные мгновения охватил всю площадь, покрытую космами «жгучего пуха», отрезав тем самым химеру от меня. Тварь злобно зашипела и завертела своими волосатыми головами, большой и маленькой, в поисках выхода из огненного капкана. Я поначалу подумал, что сработала «жарка», и, рефлекторно закрыв ПНВ ладонями, чтобы не ослепнуть, развернулся и рванул прочь.
Химера увидела ускользающую добычу и, сжавшись, как пружина, прыгнула. Её тело обдало пламенем, но мутант не обратил на это внимания. Конечно! Если бы мой организм мог так же быстро регенерировать, я бы тоже чихал на ожоги с высокой горочки.
Химера предпочитает передвигаться длинными прыжками, поэтому, когда убегаешь, нужно стараться по возможности двигаться там, где мутант просто не сможет прыгать. Я знал это и поэтому сразу же свернул вправо и бежал между узкими рядами низких, изогнутых деревьев.
Детектор беспрерывно пищал, сигнализируя об опасности, сзади хрустели ветки, ломающиеся под напором центнера живого веса. В подобной какофонии я начисто перестал ориентироваться, полагаясь исключительно на интуицию и везение, с которыми у меня негусто, как известно.
Глупо на них полагаться, знаю. Но не сдаваться же?!
Очень скоро за спиной послышалось громкое сопение, химера догоняла. Ещё чуть-чуть, и меня накроют когтистые лапищи. Я вообще-то рассчитывал на смерть от аномалии, но у Зоны на мой счёт другие планы, похоже… И всё-таки у меня ещё есть шанс умереть так, как рассчитывал — прямо по курсу «воронка». Лучше пусть аномалия разорвёт организм на части, чем сожрёт химера. Уж не знаю почему, но именно смерть от зубов мутантов мне совершенно ненавистна. Хотя казалось бы, какая, на фиг, разница…
Я пальнул по «воронке» и, зажмурившись, подал корпус вперёд, чтобы аномалия побыстрее захватила моё смертельно изнурённое тело. И та не заставила себя ждать. «Калашников» буквально вырвало из пальцев, с меня слетели перчатки и ПНВ, а моё тело резко потащило влево. Ну вот, вертанусь, сделаю предсмертный круг почёта и разлечусь по всему лесу…
Разогнавшаяся химера не успела затормозить. В последний момент она сместилась в сторону, но было уже поздно. Тварь тоже попала в «воронку». Аномалия была недостаточно мощной для того, чтобы «переварить» в общей сложности килограммов под двести, поэтому она выбрала более тяжёлый объект.
То есть химеру.
Меня резко и сильно швырнуло в сторону. Ударившись спиной о дерево, я вскрикнул и упал навзничь. Сознание не потерял, а потому получил уникальную возможность посмотреть «воронку» в действии.
Химеру протащило по окружности, потом притянуло к эпицентру аномалии, невидимыми тисками сжало в комок размером с футбольный мяч и через секунду разметало во все стороны. Я, облепленный с головы до ног слоем вязкой массы, получившейся из химеры, дико заржал. Если мне и доводилось раньше подобную бешеную радость испытывать, то я об этом совершенно не помнил. В эту минуту я доподлинно узнал, что более острого мгновения счастья просто и вообразить невозможно! Я валялся на земле, распластанный блином, и все оставшиеся у меня силы тратил на заливистый, неудержимый хохот. И пускай весь мир обзавидуется, слушая мой счастливый смех!..
Не знаю, спустя какое количество времени сумел приподняться и сесть. Оглядевшись, достал КПК. На дисплее горела надпись «Входящее сообщение». Я непонимающе таращился на экран, потом до меня дошло, я выругался и надрывно захихикал, как полный идиот.
Минута счастья уже канула в прошлое. Туда же, куда отправилась вся моя предыдущая жизнь. Иногда мне кажется, что жизни за пределами Зоны вообще не было и она ложно существует только в моей памяти.
3
— Нам туда! — крикнула проводница и по трясущейся, ускользающей из-под ног земле побежала к серому обрубку железобетонной трубы, торчащей из склона.
Студент, пошатываясь и размахивая руками, чтобы удержать равновесие, по возможности быстро спустился по склону следом за напарницей. Включил фонарик, небрежно, косовато прикрученный к его шлему, и тоже исчез в чёрном зеве тоннеля.
Под землёй вибрация уменьшилась и ощущалась слабее. Но даже здесь, в укрытии, девушка двигалась очень осторожно и жестами приказала своему ведомому тоже вести себя как можно тише. Когда проводница поравнялась с большой дырой в верхней части трубы, она остановилась, приставила палец к губам и, указав на отверстие, приложила кисть руки к подбородку пальцами вниз и слегка пошевелила ими.
Этот красноречивый жест сразу понимал любой из сталкеров. Он означал, что сверху засели кровососы. Молодой человек кивнул, точно так же, как и его спутница, на цыпочках прокрался мимо дыры и беззвучно растворился в темноте в глубине тоннеля.
В самом конце этой норы напарники и переждали выброс. И пока снаружи бесновалась аномальная энергия, наставница не упустила возможности прочитать парню короткую лекцию по выживанию в Зоне.
— Эти территории уже обжиты, но когда останешься один и начнёшь самостоятельную деятельность… помни, есть несколько нюансов, которые ты должен знать. — Проводница говорила тихонько, но всё же чуть громче, чем долетавшие сюда отголоски грома. — Разведка новых территорий происходит именно таким образом, от убежища к убежищу. Когда попадаешь в незнакомые места, тебе нельзя двигаться дальше, не зная, где можно будет укрыться от выброса. Понимаешь? Первое, что ты должен постоянно высматривать в ходках и заносить координаты в КПК, — это норы, пещеры, расщелины, подвалы и прочие подобные убежища. Плюс ко всему у тебя в голове всегда должен автономно работать своеобразный… э-э… модуль приблизительной оценки. Ты в любую секунду должен отчётливо представлять, сколько тебе потребуется времени на то, чтобы добежать до ближайшего убежища и укрыться там.
— Ясно. А я думал, что в первую очередь на новых территориях нужно пробить наличие артефактов, пока кто-то шустрый не умыкнул их, — ответил студент, внимательно рассматривая, как с потолка тоннеля срывается от содроганий и падает вниз всякий налипший мусор.
— Это, разумеется, тоже важно. Но если ты не рассчитаешь своё время, то найденные тобой артефакты, навороченная амуниция и все твои запасы на шару достанутся другому, более шустрому и приспособленному к Зоне сталкеру.
— Да, будет обидно, и жаба задавит, хе-хе, — парень хихикнул.
— Нет, не будет. — Проводница очень сурово глянула на младшего напарника и добавила: — Тогда уже ничего не будет. Жабы давят только живых. Помни, студент, что для тебя единственная бесценная вещь в Зоне — это твоя собственная жизнь. Один раз протупишь, и всё, амба. Подгрузить сохранение не выйдет, здесь тебе не игра.
— Пф-ф… Да уж… — Сняв дыхательную маску, парень шумно выдохнул и задумался о чём-то своём.
А тем временем содрогание окружающего пространства постепенно сходило на нет. Громовые раскаты прекратились, наладонники проводницы и её ведомого одновременно шикнули, выдавая прерываемое многочисленными помехами сообщение.
— «…закончился. На этот раз… кого задело… к нам на „Скадовск“… подлатаем…»
Выдав ещё несколько невнятных звуков, динамики умолкли.
— Ну что, поехали? Покажем зомби, кто в Зоне всех круче! — Парень вскочил с корточек и решительно передёрнул затвор своего «калаша».
— Поехали, вояка. Только тихо, помни о кровососах, герой. — Проводница тоже бодренько подскочила с земли и со своим «Страйкером» наперевес зашагала вперёд.
Глава десятая
ПОИСК ОТВЕТОВ
1
Мы продолжили путь к импровизированному блокпосту, на котором надеялись найти людей, дружелюбно настроенных к нам.
Этими людьми оказались бойцы из группировки «Долг». Правда, не очень-то и радостно нас там приняли. Долго выспрашивали, кто мы такие да откуда идём. А потом, связавшись по рации со своей базой, сказали, чтобы мы проходили дальше. До базы «долговцев» оставалось идти около километра по ложбине, в которой уютно разместились не меняющие своё местоположение аномалии. На этой же территории находилось самое известное место отдыха во всей Зоне, бар «100 рентген». Сюда стекались разномастные сталкеры со всех концов Зоны, чтобы выгодно продать, обменять или купить что-либо.
Кажется, здесь торговали всем, что только необходимо сталкеру для жизни. От разнообразного оружия и экипировки — и до всякой упакованной еды. А у сталкеров-умельцев здесь можно было приобрести улучшенные экземпляры вооружения, правда, по чертовски высоким ценам. Бывало даже, что на базе «Долга» продавали излишки снаряжения. Естественно, без эмблем «Долга»… Стоило отметить, что расположение бара действительно было очень выгодным. Он находился на пересечении основных дорог, что вели на «Янтарь», на «Выжигатель» и на Кордон.
Сталкер, намеренный идти дальше, здесь покупал улучшенное снаряжение и добирал патроны, а тот, что вернулся из ходки, мог неделю здесь гулять за свои кровные, заработанные. Благо, здесь всегда было что выпить и с кем. Порядок в окрестностях поддерживался всё теми же бойцами «Долга», возможно, охранявшими эту территорию по договору с Барменом…
Когда мы подошли к бару, нас снова остановили на очередном блокпосте. Те же вопросы и та же бдительность. Суровый сержант объяснил нам, что шалить здесь не следует и что лучше не злить патрули. А после этого своеобразного инструктажа отпустил.
Я следовал за Клином, а уж он точно знал, куда идти. Признаться, я бы не сразу сориентировался и нашёл здесь, среди этих заброшенных заводских цехов, тот самый, не очень приметный вход в обширный подвал, в котором и разместилось заведение. Подходя к нему, мы услышали доносящийся оттуда шум голосов. Возможно, посетители обсуждали какую-то горячую новость.
Долго спускаться не пришлось, и мы вскоре оказались в большом помещении, внутри которого было много стоек, но они пустовали, и только остатки трапез указывали, что здесь ещё недавно сидели люди. Все сталкеры собрались около Бармена. Мы подошли к толпе, чтобы разобраться, что там происходит. На стойке Бармена стояла рация, старая, военного образца. Её мощность позволяла прослушивать переговоры, начиная от Кордона и заканчивая Припятью.
Взволнованные сталкеры внимали тому, что сообщал динамик рации, транслировавший хриплый, надрывающийся голос.
«…Братва, шо за на фиг, сплошняком непонятки… Отвечайте, чего у вас там?.. Пацаны!! Крошат нас! Порешат ни за што! Помогите!.. Корень, чего там у вас происходит?.. Бугор, зверья тута немерено, все прут с долины. Выбирай какую хошь тварь, не ошибёсся. Валет и его пацаны все легли на контрольной. Я отваливаю к вам…»
На этом рация замолчала. Сталкеры начали громко обсуждать услышанное.
«…Та ну их к бесу, этих сволочей! Сами нас убивали, а теперь помощи просят. Пускай теперь подыхают…» — громко прозвучало чьё-то возмущение. «…Точно, братан! Нехай теперь их живьём сожрут…» — вторил другой голос.
Более опытные сталкеры понимали, чем на самом деле всё это чревато. Радиопереговоры бандитов сообщали, что из долины на Свалку хлынули волны мутантов. Откуда их столько появилось, где они развелись — неясно. Долина и раньше славилась чёрными историями и многими мутантами, но до сих пор монстров не встречалось там столько много. Большая же часть сталкеров, ещё не осознавая угрозы, радовалась тому, что грянула законная кара для «братков», обычно жестоко расправлявшихся со сталкерами.
2
Тёплая летняя ночь особенно прекрасна. А ещё прекраснее становится она, когда льётся ласковый, нежный дождик.
Я долго ждал именно такой ночи. Тихой, ароматной и чтобы дул несильный, прохладный ветер. Решение созрело давно, больше месяца назад, но признание должно состояться сегодня. Почему именно сегодня? Не знаю. Наверное, так велит сердце.
Вот уже пятый вечер подряд мы приходим на это место. Место, без шуток, прекрасное, вершина лога. С него открывается захватывающий дух вид. Здесь взгляд не упирается в многоэтажки, башенные краны, беспрерывно дымящие трубы и прочие неотъемлемые признаки города. Здесь взгляд простирается далеко-далеко — над лесопосадками и лугами, не тронутыми цивилизацией. Здесь можно вот так сидеть и просто любоваться природой.
Врут те, кто говорит, что человек прекрасно выживет без естественной природы. Мясо, быть может, и останется немёртвым, но вот душа…
Ночью бывает ещё красивее: посадки и луга приобретают таинственный синеватый оттенок, а город наш, днём шумный и загазованный, ночью светится празднично, будто новогодняя гирлянда. Мы обычно приходим сюда часам к девяти вечера, садимся возле разведённого мной костра и, неспешно беседуя на самые разнообразные темы, любуемся видами до самого утра, благо ночи стоят тёплые и короткие. Волшебные ночи. Именно в это лето я непрерывно ощущаю позабытое чувство нужности, востребованности, и радуюсь каждой прожитой минуте — минуте, проведённой с любимой и единственной…
— Свежо стало. Чувствуешь? — Она, держа меня за руку, смотрит вперёд, на просторные луговые дали.
— Да. Наверное, пойдёт дождь, — произношу я почему-то уныло, и этот мой тон совершенно не отражает моё хорошее настроение.
— Смотри! Смотри! — Она запрыгала на месте, указывая пальцем в определённую точку неба.
— Что? Где? — Я всматриваюсь, но ничего такого не вижу.
— Звезда! Самая яркая! — В её голосе так много младенческого восторга, что хочется взять его обладательницу на руки и начать укачивать.
— Не ви-ижу… — разочарованно говорю я.
— Чуть ниже Луны! Смотри внимательнее! Под Луной три звезды…
— Вот эти, которые практически на одной линии?
— Да! Да! Да! — Она запрыгала чаще. Наверное, если бы не держалась за меня, то взлетела бы точно. — А под ними самая яркая звезда! Смотри! Она слева!
— Ага! — радостно произношу я. — Вижу!
Действительно, я наконец-то сумел рассмотреть и искренне обрадовался этому.
— Красивая звезда! Правда? — Она завороженно смотрит на яркую белую точку, сияющую в небе. Так младенец смотрит на свою маму — с любовью и радостью.
— Конечно! Но ты — красивее! — Мои губы касаются шелковистой кожи её щеки.
Она хихикает и прижимается ко мне. Я обнимаю её, и мы смотрим на звезду. Небесный огонёк действительно красив. Даже очень. Такие простые вещи, а сколько радости приносят! И почему я перестал их замечать? К счастью, рядом со мной находится та, что помогла мне вновь обрести эту способность — видеть прекрасное в обыденном.
— Интересно, какое имя у этой звезды?
— А давай придумаем ей имя? — предлагаю я.
— Но ведь астрономы уже сделали это за нас. — В её голосе сквозят нотки досады.
— Да какая разница! Здесь же нет астрономов! — Я наклоняю голову и шепчу ей на ушко. — Есть ты… Ты открыла мне эту звезду, именно ты должна дать ей имя.
Она вдруг застывает недвижимо. Я чувствую, как её сердце забилось чаще.
— Как же её назвать?..
— Может…? — произнеся вслух полное имя моей девушки, предлагаю я. — В честь той, которая её рассмотрела среди мириадов других звёзд.
— Да! — Она улыбается. — Пусть будет…!
Мы, обнявшись, просто стоим и смотрим на звезду. Сейчас любые слова совершенно излишни. Нам так хорошо молчать. Вместе. Как же был прав тот мудрец, что заметил: для счастья главное, чтоб у человека было с кем помолчать!..
Когда подул слабенький ветерок, под шелест листвы начинает капать дождь. Мелкий, но тёплый и невыразимо приятный на ощупь, он нарушает молчание. Теперь нужны некоторые слова. Не менее важно для счастья, чтобы у человека непременно был тот единственный собеседник, с кем хочется делиться впечатлениями о жизни.
— Ты открыла мне звезду. — Я поправляю на её голове венок из полевых цветов. — Ты моё чудо!
Шепчу ей в полускрытое белой прядью ушко, и я искренен как никогда. Ни одна из моих предыдущих подруг ничего мне не открывала. Разве что пивные бутылки.
— Смущаюсь, — шепчет она в ответ и нежно трётся головой о моё плечо.
— Не надо смущаться. Ты по праву заслуживаешь самых тёплых слов, — с трепетом шепчу я. Горло перехвачено от волнения.
— Правда? — Она смотрит на меня и замирает, ожидая ответа.
— Конечно! — Я смотрю в её невероятно красивые, бездонные глаза и чувствую, что «ныряю» в них с головой, безоглядно. — Ты самая замечательная! Только с тобой я наконец ощутил себя живым человеком.
Она закрывает свои внезапно увлажнившиеся глаза и, обвив мою шею руками, подымается на носочки. Я наклоняю голову.
Целуясь, мы продолжаем стоять под дождём. От него не хочется прятаться. Ничего на свете больше не хочется, только быть вместе. Рядом друг с дружкой, ощущать наше слившееся тепло… Я шепчу ей, какая она неповторимая и как я счастлив, что встретил её в этой жизни. Она молчит и плачет.
Её слёзы смешиваются с каплями дождя в уникальный коктейль, который называется «Счастье»…
Наконец я набираюсь духу сделать то, что уже давно хочу, но всё никак не решался. Да, да. Прямо сейчас — самый подходящий момент. Единственный момент, подсказывает барабанная дробь моего заполошно стучащего сердца.
— Я люблю тебя! — говорю я впервые в жизни. Три очень простых и всё же абсолютно труднопроизносимых слова.
Она была и осталась единственным в мире человеком, который услышал от меня эти слова.
А теперь я совершенно не помню, как её зовут. Помню все ласковые слова, которые говорил ей, помню и эти три заветных слова, но имя её почему-то совершенно стёрлось из памяти. Как будто ревнивая Зона его свирепо выцарапала, отдраила наждачкой, «забила» новой татуировкой поверх прошлой.
Я понятия не имею, почему так. Но имя заблокировано. Словно, если я вдруг возьму и вспомню его, то сделаю что-нибудь такое, чему в Зоне места нет и никогда не появится.
…«Свободовец» потряс меня за плечо.
— Эй, ты чё, оглох? Закурить есть? — громко переспросил он.
— А? — Я вздрогнул и мотнул головой, будто прогоняя воспоминания.
— Комета, ёпт! Говорили тебе, не пей ту брагу! — строго сказал он. — А ты, блин… — Сталкер обречённо махнул рукой, дескать, без толку. — Теперь тормозишь, как прошлое поколение КПК!
— По-твоему, мне надо было сдохнуть от радиации? — Я решил поддержать заданную «свободовцем» тему. Не стану же ему сообщать, что просто погрузился в светлые воспоминания о том, что осталось в прошлом. — Не забывай, что мне пришлось таскаться по дикой территории, а там всегда повышенный фон.
Сталкер открыл было рот, намереваясь ответить, но в последний момент передумал. Главное, чтобы не спросил, как мне удалось оттуда выбраться, с диких-то территорий. Если спросит, даже не знаю, что врать. Самому не верится, что я приковылял из тех мест живёхонький и в здравом уме. К слову, потом, после чудесного избавления от химеры с помощью «воронки», всё было достаточно скучно: переночевал в какой-то яме, потом выкарабкался и полдня бродил по дремучему лесу в поисках выхода. Уже отчаявшись, вдруг заметил болты, которые по ходу движения раскидывал Несси.
По ним я и вышел в Тёмную долину. Получается, за то, что по-прежнему жив, теперь должен благодарить именно того, кого должен убить.
— Закурить есть? — опять спросил «свободовец».
— Держи. — Сигарету мне не жалко.
— Спасибо! — Сталкер стиснул сигарету кривыми жёлтыми зубами и наконец отвалил.
Я кивнул ему вслед и тоже закурил. Всё равно делать нечего.
Докурив, я швырнул окурок в дальний угол ветхого барака и достал свой КПК. Включился и залез в сталкерскую сеть.
Ставший уже родным StalkerNet последние четыре дня будоражила новость всезоновского масштаба. Генерал Крылов бесследно исчез. Да-да. Исчез. Ушёл с базы вожак «долговцев», и поминай, как его звали. Один ненадёжный источник сообщил, что Крылова последний раз вроде приметили возле Радара. После этого он попросту канул в неизвестность, а вместе с ним и Несси.
Горячая новость многократно прибавила популярности этому малопримечательному до сих пор вольному сталкеру. Ажиотаж поднялся неимоверный. От одних только «долговцев» висели шесть штук заказов на Несси, да и другие кланы и деятели тоже не тормозили. С каждым днём число объявлений в духе «Предлагаем такую-то сумму за голову Несси!» и количество желающих взяться за эту работу увеличивались в геометрической прогрессии.
Складывалось впечатление, что по всей Зоне ведётся игра под названием «Убить Несси», победитель которой получит денежный суперприз. Бармен «Ста рентген» даже начал принимать ставки. Любой желающий мог поставить от полтинника рублей и выше на тот или иной исход захватывающего события. Только вот о самом Несси в сети ни слуху ни духу. Как сообщает тот же ненадёжный источник: эту внезапно прославившуюся знаменитость последний раз видели у Радара тогда же, когда и Крылова. В общем, веселей некуда.
Мне от такого веселья аж плакать хочется. Вместе с моими упущенными денежками.
Да, мне вся эта шумиха поперёк горла. Потому что невиданно обострилась конкуренция. По самым скромным подсчётам, за Несси охотятся уже человек тридцать, и это не считая наёмников, по деятельности которых просто никаких данных нет. Как бы не пришлось из-за Несси грызться с такими же охочими, как я… Не люблю это дело, не по мне гнилые разборки. Но что-то мне безошибочно подсказывает — придётся не столько охотиться за объектом, сколько следить за тем, чтобы меня самого не грохнули конкуренты.
Я же не собираюсь выходить из игры, так ведь? Я же принципиальный тип, аж самому противно, до какой степени.
Однако если Несси объявится, то начнётся такой крутой замес, что мама не горюй. Вот в чём я не сомневался, так это в том, что улыбчивый сталкер в скором времени где-нибудь обязательно всплывёт. Ведь на листке календаря отмечено девятнадцатое число. А сегодня уже семнадцатое.
За те трое с половиной суток, что нахожусь на базе «Свободы», двое суток я остывал в местном баре, изгоняя из организма радиацию, а в оставшиеся дни и ночь курил, ел и отсыпался. Короче говоря, хорошо и полезно провёл время. У меня ещё осталась сумма, достаточная для того, чтобы веселиться дальше суток пять, но надо работать. На моей стороне преимущество, какого нет больше ни у кого в Зоне, — отметка на календарном листочке.
Сам не знаю отчего, но я испытывал полнейшую уверенность, что о планах Несси, кроме него самого, известно мне одному.
Раз так, я должен готовиться к походу на «Янтарь».
…«Глоток Свободы» мне нравился тем, что в этом баре почти всегда звучал метал-рок. В частности, композиции моих любимых «тяжёлых» групп. Совсем другое дело. Полная противоположность аудиотрекам «Долга», культивировавшего русскую попсу, русский же шансон да всякие военные марши. Да и вообще на базе «Свободы» я чувствовал себя гораздо комфортнее. Хотя бы потому, что никто здесь не вещал по громкой связи о том, какая мы хорошая группировка, и если ты думаешь головой, а не другими частями тела, то беги и немедленно вступай в наши ряды!
Выйдя из барака, я почесал затылок, протяжно зевнул и потащился в бар с целью узнать, кто и куда планирует отправиться. Надеюсь, найду тех ребят, которым надо в сторону «Янтаря» — одному идти и тяжелее, и скучнее.
Я открыл дверь, на которой была зелёной краской намалёвана волчья голова. Из помещения сразу же повалил дым — в баре тусовалось много народу. Протерев заслезившиеся глаза и кашлянув, я зашёл внутрь.
Интерьер «Глотка свободы» был выполнен в чудном стиле. С железными столами соседствовали деревянные времён СССР. Табуреткам составляли компанию школьные стулья. На правой стене висела зеленоватая школьная доска. Во всю эту доску огромными кривыми буквами было начертано: «Анархия — мать порядка». Прямо под доской, вытянув ноги, сидел Терминатор — здоровенный детина с вечно деревянным лицом. Вылитый кибернетический организм из одноимённого фильма Джеймса Кэмерона.
Бросив на меня хмурый взгляд, местный вышибала едва заметно дёрнул головой в сторону столов, мол, проходи. Переступив его длинные ноги, я направился к барной стойке, за которой Ганжа что-то впаривал одному из посетителей.
— …а он и говорит: «Это было эхо!» — Бармен и посетитель одновременно заржали.
— Здорово, Ганжа! — бодро сказал я и протянул ему руку. — Опять анекдоты травишь?
— Хай, мэн! — Его ладонь с хлопком врезалась в мою. — А чего ж ещё делать-то? Людям, понимаешь ли, надо давать позитив, ибо негатив — не тема!
— И то верно. — Я присел и положил локти на барную стойку.
— Вот, кстати, свежий анекдот. — Ганжа поправил шейный платок, закрывавший лицо до глаз. — Встречаются два сталкера. Один у другого спрашивает: «Как ты провёл ночь со своей тёлкой?». «Как-как… — грустно ответил тот. — Раздвинула она ноги и смотрит на меня». «А ты чё?» — спросил первый. «Я смотрю на неё и чувствую, что у меня встаёт. Тут она говорит, чего стоишь, как столб? Кидай болт!» — «Ну?» — «Ну, я и кинул…»
Сидевший рядом со мной сталкер заржал. Я сделал вид, что мне смешно, и тоже коротко хохотнул. Ганжа картинно раскланялся, будто театральный актёр перед финальным занавесом.
В магнитоле что-то щёлкнуло — смена композиции. Зазвучали клавишные, затем — бас-гитары и ударные…
— Nightma-a-a-a-are! — раздался скрим вокалиста Mr. Shadows.
— О! — Мой рот растянулся в улыбке. — «Nightmare», шикарная песня!
— Ага! — поддакнул Ганжа. — Это ж тебе «Avenged Sevenfold», а не какой-нибудь «Racell» или «Mosguitosh»… Ты чего заказывать-то будешь?
— Да я вообще-то пришёл поговорить.
— Вот как? — Бармен поудобнее уселся в своём офисном кресле. — Валяй.
— В общем, собираюсь на «Янтарь»… — Я выдержал секундную паузу. — Из ваших кто-нибудь идёт в ту сторону?
Ганжа подпёр рукой подбородок и закрыл глаза. Вспоминает.
— Тебе сегодня везёт, Комета, — через минуту сказал он и хлопнул меня по плечу. — Завтра с утреца в сторону «Янтаря» идёт Гранит вместе со своими ребятами. Такой качок в «Страже Свободы».
— Он на базе?
— Ага. — Ганжа приветливо махнул рукой кому-то из посетителей бара. — По базе порыскай, найди и поговори с ним. Думаю, проблем не будет.
— О'кей. Спасибо. — Я достал сторублёвую купюру. — Налей мне, что ли, пивка. Только без всяких примесей.
— Да не надо благодарить. — Бармен взял деньги и достал пивную кружку. — Мужик ты нормальный, а нормальному мужику грех не помочь. Я ж не барыга с Кордона, за воздух плату не беру.
Для клиентов, которых он по каким-то своим соображениям выделял из общей массы, Ганжа переливал пиво из бутылок в кружку. Как будто мы находимся в порядочном заведении Большой земли, где обязательно должно быть пиво в розлив. У всех нас — свои маленькие причуды. Я вот — в шахматы поиграть не прочь.
Сталкер, сидевший от меня через два стула, вдруг ни с того ни с сего упал. Грохнувшись на пол, он остался лежать неподвижно. Я уже собрался было осмотреть его, чтобы откачать, но Ганжа остановил меня.
— Комета, не дёргайся. Парниша перебрал с наркотой.
Я кивнул в знак понимания. Бармен пододвинул ко мне кружку, наполненную до краёв перелитым из бутылок пивом, и подошёл к магнитоле. Пощёлкав кнопками, он заменил mp3-диск. Машинка зажужжала, щёлкнула, и вот уже из колонок зазвучала «Breathe», хит девяностых годов прошлого века и вообще одна из лучших вещей культовой группы «The Prodigy». Иногда Ганжа добавлял к метал-року разнообразные «изюминки».
— Кстати, прикольную ты тему придумал с таблетками от течки. — Бармен весело подмигнул мне и уселся на своё рабочее место.
— Ты про кошачьи?
Я отхлебнул. Пойло, конечно, так себе, но бывало и ещё хуже.
— А про чьи ж ещё? — Он с удивлением посмотрел на меня.
Сделав ещё глоток, я отставил кружку и закурил.
— Фишка с «Секс-барьером» для кошек и собак стара как мир. — Меня почему-то потянуло на разговор. — Я добавлял его в выпивку ещё в прошлом веке, когда учился в медицинском колледже.
— Ты учился в медицинском? — Ганжа подставил мне старую, покрытую серой пылью пепельницу.
— Было дело. Грехи юности. Потом передумал становиться медиком…
— Медсестричек небось шпилил? — Глазки бармена блеснули, а рот, должно быть, под платком растянулся в улыбке.
— А сам ты как думаешь? — в тон ему спросил я и затянулся.
Ганжа засмеялся и кивнул, мол, думаю, что в обязательном порядке.
После кружки пива на душе стало светлее и как-то необычайно легко. По ходу бармен всё-таки сыпанул в пиво наркоту.
Ганжа, будто прочитав мои мысли, сделал серьёзное лицо:
— Без примесей. Как ты и заказывал. А весело тебе потому, что каждый второй из здесь сидящих курит траву. — Он поправил свой лицевой платок. — Думаешь, я просто так скрываю мордашку?
— Я думал, ты вечно в платке потому, что мнишь себя преступником с Дикого Запада.
— Хех! — Ганжа хлопнул в ладоши. Шутку оценил.
Протерев вновь заслезившиеся глаза, я окинул взглядом рассевшихся за столиками сталкеров. Из трёх десятков морд только две штуки знакомы. Пока вспоминал, где видел эти физиономии, по барной стойке что-то громко стукнуло. Я напрягся и резко развернулся.
— Дёрганый ты стал, Комета, — Ганжа отпустил едкое замечание и заржал.
Одарив бармена злым взглядом, я продолжил прерванное занятие. Так увлёкся, что не заметил, как на соседний стул плюхнулся один из «свободовцев».
— Странные вещи нынче творятся, — громко сказал он, от чего я вновь дёрнулся, будто получил удар электротоком. — Уже пятеро исчезли возле Радара.
— Помпа, — сказал Ганжа так, чтобы я обязательно услышал, — ты убавь громкость, а то у нас тут нервные люди сидят.
— Да пошёл ты! — отмахнулся я.
— Уже иду! — звонко ответил бармен и вправду ушёл. В подсобку.
«Свободовец», смотря на пустой стакан, продолжил:
— Колос, Топтыга, сержант Михайлов, Лапка, а теперь и Крылов… — Он вздохнул. — Кто следующий?
— Ты о чём? — спросил я, взглянув на сталкера, и тут же пожалел о содеянном.
Этот «свободовец» был пьян, а с пьяным стоит лишь заговорить — потом хрен отвяжешься.
— Люди исчезают. — Помпа продолжал смотреть в одну точку. Меня, видимо, он и не заметил. — Исчезают, ког… — Он вдруг резко замолчал, оборвав фразу на полуслове, и я уж было подумал, что от «свободовца» ускользнула мысль. Но Помпа так же внезапно закончил высказываться, бросив после драматически выдержанной паузы: — …когда приходит Несси.
Понятное дело, после такого сообщения я оживился. Надо бы порасспрашивать этого пьяницу. Вдруг что-то дельное выяснится?!
— Несси нынче популярен в местной сети, — как бы между прочим вставил я. — И что в нём такого, любопытно?
— А ты разве не знаешь? — Помпа наконец-то удостоил меня своим вниманием.
— Что есть такой сталкер, конечно, знаю. — Я решил прикинуться дурачком. — Только вот не могу понять, почему все хотят его смерти.
— Не все. — «Свободовец» протестующе мотнул головой, качнулся и, чтобы не упасть, схватился за меня. — Хотят только те, кто души не чает в Зоне… — добавил он тихо, почти шёпотом, будто посвящал меня в чьи-то великие и зловещие планы. — Те, кто её любит больше жизни и готов за неё умереть… Даже «долговцы», суки, на самом деле без Зоны уже не могут жить…
— Та не трынди… Разве есть такие? — Я дёрнул плечом, мол, отпусти. — На фига оно надо?
При этом я подумал: «Мы же сюда не помирать приходим… хотя и мрём, как тараканы от дихлофоса. Только в Зону мы приходим ради лучшей жизни, а не умирать. Странно, но факт!»
— А разве нет? — Помпа ухватился рукой за край стойки. — Вот ты. Любишь ли ты Зону? Когда-нибудь задавался этим вопросом?
— Я в Зоне зарабатываю деньги.
Мой ответ прозвучал резко и сухо. Ну не нравилось мне русло, по которому потёк разговор. Не хватало ещё, чтобы меня уму-разуму учил какой-то бухой сталкер.
— Все говорят, что в Зоне только зарабатывают деньги, — продолжил Помпа. — Но это на самом деле заблуждение.
— Да ты что?! — Я театрально всплеснул руками.
— Все говорят, что зарабатывают деньги, — повторил Помпа. — Но далеко не все готовы признать, что Зона стала им чем-то гораздо большим. Не просто способом подзаработать.
Это нравоучение мне надоело, я встал со стула и направился к выходу.
— Куда же ты, сталкер? — Помпа хлопнул ладонью по барной стойке. — Испугался признать, что отдался ей и с концами променял прошлую жизнь на Зону?
Последние слова меня буквально взбесили. Захотелось двинуть этому болтуну в челюсть. Я развернулся, сжал кулаки и быстрым шагом направился обратно к «свободовцу».
— Да что б ты знал о моей прош-шлой жизни?! — наклонившись к нему, зло прошипел я.
— Знаю одно. Ты свою прошлую жизнь не любил, спокойно ответил сталкер. — Ты вырвал из себя страницы с главами о ней, а на их место вклеил листы с Зоной. А человеку свойственно любить место, в котором он живёт.
Мои извилины бешено напрягались, пытаясь найти достойный ответ и опровергнуть, но этого самого внятного опровержения… всё никак не находилось.
Наверное, потому что «свободовец» был прав.
И даже не наверное, а наверняка.
Помпа глянул на меня то и дело расходящимися в стороны глазами, опрокинул вовнутрь стакан, подцепил початую бутылку водки и, утратив ко мне интерес, направился к выходу. Мне только и оставалось, что с ненавистью смотреть ему вслед.
Конечно, можно было двинуть ему разок за излишнюю разговорчивость, но тогда проблем не оберёшься. Ведь Помпа — «свободовец», а я нахожусь на базе «Свободы», поэтому при разборках автоматически буду не прав. Мне уже более чем достаточно испорченных отношений с «Долгом». Но этот гад влез мне в душу и наследил там неслабо.
Правда глаза колет?..
— Не обращай внимания, — подал голос Ганжа, уже сидевший в своём кресле. — Помпа сильно переживает потерю брата.
— И не собирался. — Мои слова прозвучали не очень уверенно.
— Вот и отлично! — Бармен до носа приподнял платок, чтобы покурить. — Жалко Помпу. Такой справный сталкер был, но после исчезновения Колоса он сильно сдал.
— А что с Колосом?
— Он ушёл с Несси…
Во-от оно как. И здесь без Несси не обошлось. В каждой бочке затычка, мать его.
— Потеряв брата, Помпа малость тронулся башкой, — рассказывал Ганжа. — Постоянно пьёт и трындит о проводнике, который уводит из Зоны тех из нас, кто возненавидел её, кто больше не желает в ней оставаться, даже если и сам ещё об этом не подозревает. — Бармен с силой выпустил мощную струю дыма. — Бредятина, короче.
— Да уж… — Я покачал головой. — А как получилось, что Колос ушёл с Несси?
— Да чёрт его знает. — Ганжа раздавил окурок в пепельнице и вернул шейный платок в прежнее положение. — Вроде как Несси сам пришёл к ним…
— К ним? — переспросил я.
— Ну да. — Бармен кивнул. — К Помпе и Колосу, когда те готовились к ночлегу где-то в Зоне.
— И?
— Чего и? — буркнул Ганжа. — Я об этом ни хрена толком не знаю. Если тебе так любопытно, иди и поговори с Помпой.
— Ладно. — Я опустился на стул. — Давай, что ли, ещё кружку.
Более чем интересно узнать, каким образом Несси увёл с собой Колоса, но не было никакого желания говорить об этом с пьяным «свободовцем». Вот такая дилемма. Потягивая пиво, я решал — побеседовать с Помпой или нет.
— Кстати! — громко сказал бармен, чтобы я услышал его сквозь пелену своих мыслей, в которые погрузился. — По поводу Крылова ты что думаешь?
— Думаю, генерал просто сошёл с ума. Иначе не могу объяснить, на кой чёрт он покинул базу.
Ганжа кивнул, давая понять, что мою версию он принял и считает её одной из самых правдоподобных.
— Ох-х, нездоровый замут, Комета, — вздохнул он. — Что-то тут нечисто.
Я посмотрел на него так, как смотрят на человека, утверждающего, что его похищали НЛО. В самом деле! Ну что за дурная привычка — везде и во всём подозревать таинственные заговоры и сверхсекретные происки?
— А чего? — Ганжа подался назад, правильно истолковав мой взгляд. — Несси увёл нашего Торопыгу, Лапку, Михайлова… И каждый из пропавших был не на последних ролях в своих группировках, а Михайлов и вовсе контролировал военчасть на Кордоне!
— Дальше что? — с вызовом спросил я.
— Хорош пить! — Ганжа указал на полупустую кружку в моей руке. — Твоя соображалка сдохла!
— Да ты что?! — Я изобразил глубочайшее потрясение от услышанного. — Просвети меня, умник!
— Все те, кого увёл Несси, важные люди в своих группировках: Топтыга руководил нашим отрядом быстрого реагирования, Лапка — крупным бандитским кланом, сержант Михайлов…
— Без тебя знаю, — перебил я. — В чём суть-то?
— В том, что Несси набирает членов в «О-Сознание»! — убеждённо заключил бармен.
— И ты туда же… — Я небрежно отмахнулся рукой, отметая подобную версию. — Про «Монолит» ещё скажи, ёпта!
— Ды, ды… — Обуреваемый эмоциями Ганжа никак не мог выговорить слова.
— Знаешь, каждый хочет видеть в событиях то, что хочет видеть, — добавил я и, подумав секунду, решил закончить спор своеобразным постскриптумом. — Про Колоса что скажешь? Он тоже рулил в верхушке «Свободы»?
На такие вопросы имею полное право, так как с фрименами дружу давно и потому знаю всех авторитетных членов группировки, а Колоса среди них что-то не припоминаю. На память я, к слову, всё-таки никогда не жаловался. Вот даже свою бывшую жёнушку до сих пор помню в мельчайших деталях. Помню всё о ней, кроме имени. Спустя четыре года-то!
[6]
Ганжа так и остался сидеть с раскрытым ртом. Ему нечего ответить. Залпом допив пойло, я положил под кружку купюру и направился к выходу. Обожаю одерживать моральную победу и затыкать пасти таким вот фанатам заговоров тайных группировок и лож. Конспирологи хреновы!
3
Проводница и её подопечный выбрались из убежища и двинулись извилистой тропой в обход озера. Когда они максимально приблизились к берегу топи, ведомый, играясь своим детектором артефактов, вдруг остановился.
— Уж ты, смотри! Там артефакт, и, наверное, не один! Выброс был, наверняка теперь ништяков немерено! — Студент радостно заглядывал в скопление «воронок», «каруселей» и прочих густо натыканных здесь, посреди кислотного поля, гравитационных аномалий. — Нужно подобрать.
— Стой! То не наша добыча, — одёрнула его проводница. — Тебе ещё не скоро светит в таких плотных скоплениях собирать хабар. Без сканера аномальных полей туда соваться — смерти подобно. Да и в дополнение к сканеру нужны смекалка хорошая и немалый опыт. Так что забудь про эти артефакты, студент, не по зубам тебе эта добыча. Пускай достанется опытным бродягам.
— Так жалко же! Э-эх… — Парень махнул рукой, заметив грозный взгляд проводницы, и потопал за ней дальше, к лесопилке.
Выйдя к комплексу, напарники долго и внимательно изучали его в бинокли. Проводница наставляла молодого человека и советовала, что и как нужно сделать. Парень слушал, кивал и иногда предлагал свой вариант атаки на лесопилку, кишевшую зомбированными бывшими сталкерами. И после уточнения всех деталей основного плана и проработки запасных планов «Б», «В», «Г», «Д» и «Ы» пара разошлась на позиции и начала штурм. Девушка заметно нервничала, её подопечному предстояло первую часть плана реализовывать самостоятельно. И хоть она была почти уверена, что парень смог бы и в одиночку справиться с небольшим отрядом зомби, шатающимся в округе, но сталкерша всё равно решила его подстраховать в самый разгар перестрелки.
Студент медленно и очень осторожно, чтобы не привлекать внимание зомби, подполз к межсекционным столбикам и рухнувшим секциям сетчатого забора. Выждав удобный момент, он метнулся к стене здания, а потом быстро перебежал и укрылся за пристройкой. Ещё несколько долгих минут тишины миновали, пока парень крался по полуразрушенным постройкам лесопилки, намечал себе укрытия и выбирал огневую позицию.
Тишину наконец-то порвала в клочья длинная оглушительная очередь «калаша», все зомби хором замычали и поковыляли на звуки неутихающей стрельбы. И пока парень, не мешкая, перебегал от укрытия к укрытию и расстреливал туповатые человеческие гнилушки, его напарница нервно дёргалась на своей позиции, выжидая удобного момента, чтобы вступить в бой. И когда этот самый момент наступил, девушка перебежала старую асфальтовую дорогу и ударила ковыляющим зомби в спину. Бой длился недолго. Пока гнилушки пытались сообразить, кого из двух врагов атаковать, все они были сметены перекрёстным огнём.
Бой закончился внутри длинного ангара лесопилки, посреди догнивающего здесь барахла. Последний выстрел смолк, и в тишине спустя несколько вязких секунд молчания раздался радостный вопль ведомого.
— Йес! Йу-у-ху! Как мы их! — бравировал студент, выскочивший из-за ржавого корпуса старого трактора.
— Да, энергичненько. До сих пор настолько быстро у меня в паре ни с кем не получалось. Молодец, тебе зачёт, — резюмировала сталкерша и тут же озадачила парня: — Но расслабляться рано. Теперь обойди все трупы и собери всё полезное, что можно будет продать или использовать в дальнейшем. И делай это шустро. Сейчас на звуки стрельбы сюда понабежит куча любителей шары.
— О'кей, понял. — Подопечный скинул свой тяжёлый рюкзак, отцепил дыхательную маску и начал обшаривать ближайшие трупы.
Очень скоро без подсказки сообразил, что в данном случае очень зря снял маску, и вернул её на лицо.
Глава одиннадцатая
ВДОГОНКУ ЗА ЦЕЛЬЮ
1
…Примерно в тот час, когда заполняющие бар «100 рентген» сталкеры радовались напастям, обрушившимся на «братков», на Свалке пятеро бандитов спасались от смерти. Что было сил бежали к своей базе на железнодорожный вокзал. Мчались они от самого поля с техникой.
— Шевелим, шевелим ластами!! — кричал старший. Бандиты матерились, проклинали ситуёвину, но ускоряли темп бега. Нужно было во что бы то ни стало успеть добраться до вокзала.
Вдруг перед самой группой что-то промелькнуло. Из бегущих никто не понял, что оно такое, но все резко затормозили и стали настороженно осматриваться. Ощущалось тяжёлое дыхание какой-то невидимой твари, которая то удалялась, то приближалась к группе. Неожиданно совсем рядом раздался ужасающий, пронизывающий до самых внутренностей рёв, и один из бандитов заорал как сумасшедший. Его что-то схватило, с чудовищной силой оторвало от земли и прямо в воздухе стремительно понесло в сторону. Вскоре крик стих… От суеверного страха, захватившего их врасплох, четверо бандитов даже не могли сдвинуться с места.
— С… слышь, б… бугор, чё эт-т б-было? — с натугой продавливая слова сквозь трясущиеся губы, спросил один из бандитов.
Старший группы поседел на глазах. На его лице отпечатался испытанный ужас, и он просто ничего не мог сказать вслух… Неожиданно для всех среди остолбеневших людей снова что-то промелькнуло.
— Получи, мразь!! — выкрикнул один из бандитов и нажал на спуск, стреляя наугад. Надеясь зацепить мутанта, он очередью из автомата уложил старшего и ещё одного из корешей. Мутант, учуяв, что для него стало небезопасно здесь охотиться, скрылся.
Постояв немного, растерянно озираясь, впавшие в шок двое уцелевших бандюков решили, что Тузу лучше не знать всей правды о случившемся, и на подгибающихся ногах затрусили дальше…
Об этом эпизоде в частности и вообще обо всём, что произошло, сталкеры узнали только спустя некоторое время. Тогда лишь стало известно, что на самом деле случилось с бандитами, обитавшими в районе Свалки.
Когда на эту территорию проник сводный отряд бойцов «Долга» и сталкеров-одиночек, они пробились к депо. Там открылась картина, которая нормальному человеку, не маньяку, и в самом кошмарном сне не могла присниться. Повсюду валялись остатки бандитов, даже не останки, а отдельные куски, ошмётки, которыми по какой-то причине побрезговали монстры. Вперемешку с клочьями разодранных костюмов и разбросанным оружием. Оружием, абсолютно бесполезным с тех мгновений, когда уже некому становилось его использовать.
Переступая через эти остатки, сталкеры прошли внутрь депо. Ворота, которые, по-видимому, были в тот страшный день закрыты, оказались пробиты насквозь, а затем выломаны чудовищной силой неизвестного мутанта. Далее всё случилось очень предсказуемо. Волна рассвирепевших тварей прорвала последний заслон, и те из людей, что не успели как-либо укрыться, были тут же растерзаны.
А укрыться удалось всего лишь троим бандитам. Только эти трое, судя по состоянию уцелевших трупов, не погибли от лап и пастей монстров… Один смог закрыться в подвале и там умер от голода и обезвоживания где-то через неделю. А ещё двое каким-то чудом закупорились в вагоне Туза и там на запасах вожака протянули недели две. А после застрелились. Точнее, один из них застрелил другого, а потом себя… «Долговцы», когда вскрыли вагон, нашли рядом с одним из мёртвых бандитов КПК, в памяти которого обнаружились записи. Эти двое уцелевших очевидцев успели рассказать о случившемся, обо всём том, что здесь стряслось. Именно эти двое «братков» остались от той группы, которая столкнулась с монстром, ещё когда убегала от поля с техникой сюда, на вокзал.
На базе «Долга» старательно изучили надиктованные записи и, оценив ошибки обороны бандитов, тщательнее и эффективнее укрепили свою территорию.
Последняя по дате создания файла из найденных записей оказалась предсмертным посланием.
Один из тех голосов, которые сумели надиктовать в файлы сбивчивые «рапорты» о том, что им довелось испытать и увидеть здесь, наговорил и это послание. Причём этот мужчина почти не использовал «братковскую» феню, видимо, какой-то из бывших военных, возможно, дезертир…
«…Всё, что смог, я рассказал за эти… а если кто-то услышит эту последнюю запись… значит, нету больше Ивана Лыжина… Э-эх, и почему я не ушёл к сталкерам… Короче, это типа исповедь, что ли. Я хочу извиниться перед всеми, кого пришлось грабить и убивать. Мужики, отвечаю, я хотел уйти к вольным. Хочу извиниться перед своим старшим и Федькой, которых случайно порешил, когда мы убегали и на нас тварь напала… Короче, простите все и за всё… Патронов нет и помощи не будет. Это нам расплата за все грехи… Кирюха вон уже без памяти лежит, совсем его раны сгноились, а тот пацан, что из подвала кричал, давно помер… Амба нам, стопудово! Твари вокруг лазят и скалят пасти… Чую, пора уже Кирюху пристрелить, а потом себя… Прощаюсь со всеми, мужики… не поминайте лихом, сталке…»
На этом недосказанном слове запись обрывалась.
Сталкеры лишь через время поняли, что радоваться было особо нечему и что после этих кровавых событий Свалка превратится в оживший ночной кошмар среди белого дня. Вот так Кордон был отрезан от остальных локаций Зоны…
Но в то самое время, пока вся эта бойня происходила, они радовались, столпившись около стойки Бармена. Из толпы даже раздавались тосты, выпить хотели за то, чтобы бандитов в Зоне не стало и больше никогда не было… Клин грустно обозрел это всеобщее ликование и пробился сквозь толпу к Бармену. Поговорив с ним, он достал артефакты, и, зайдя с хозяином в комнату, что располагалась за барной стойкой, продал хабар по очень даже неплохой цене.
На вырученные деньги проводник докупил патронов и еды. Также он приобрёл для меня счётчик радиации и набрал бинтов. Остаток суммы спрятал в самый низ, на дно рюкзака… Вскоре он вернулся ко мне, и мы отправились в один из заводских цехов, где расположилась на отдых группа «залётных» сталкеров.
Разместившись рядом с ними, мы решили пересидеть здесь, никуда не ходить некоторое время. Помнится, в одном романе я как-то прочитал очень подходящее к нашей ситуации высказывание: чтобы поход не оборвался на полпути, надо вовремя делать привалы. Не помню автора, но называлась та дилогия прикольно. «Прыжок в секунду». Фраза то ли из первой, то ли из второй книги, их там две было, «Зона будущего» и «Зона возвращения».
2
Вечно загрязнённый всякой дрянью воздух снаружи показался мне самым чистым воздухом во всей Вселенной. Ещё бы! После душного, прокуренного, вечно задымлённого помещения местного бара по-другому и быть не может.
По поводу сталкера Помпы я так и не определился. Успокоился на том, что если встречу его — попытаюсь выяснить про обстоятельства ухода Несси и Колоса, а не встречу — что ж, значит, не судьба. Главное, найти Гранита.
Я шёл по территории бывшего насосного завода, выискивая среди «свободовцев» крепыша в комбинезоне от местного производителя. Это занятие увлекло меня, но недостаточно сильно для того, чтобы забыть о словах Помпы. Особенно задела за живое фраза «Но далеко не все готовы признать, что Зона стала им чем-то гораздо большим». Эти слова буквально впечатались в память.
Действительно, а если серьёзно? Что есть для меня Зона?
Хороший вопрос. Даже странно, что раньше я никогда так конкретно не формулировал. Хотя мельком иногда призадумывался о смысле моего нахождения здесь. Вот же всё-таки, как бывает — важнейшие вопросы, как правило, задают в совершенно неожиданных ситуациях малознакомые люди.
Помню, лет девять назад, когда я ещё был студентом, болтал по аське с одним сетевым знакомым. Деталей разговора уже не вспомню, но вопрос «Ты любишь эту девушку?», очень актуальный для моего тогдашнего состояния, задал не я, а он. И вот что странно, о моих чувствах к ней — меня не спросили ни родители, ни близкие друзья. Да что родители и друзья! Даже я сам не задавался подобным вопросом. А вот он, знакомый лишь по Интернету человек, взял и спросил.
Так и сейчас, какой-то алкаш поинтересовался «А что есть для тебя Зона?». Жизнь и вправду полна неожиданных поворотов. За которыми всё уже будет не совсем так, а точней, совсем не так, как оно было до того, как повернул.
А вон, кстати, и виновник бури, разразившейся в моих мыслях. Лежит на брезенте, зажав в руке бутылку. Судя по храпу, крепко спит. Я даже не остановился, говорить с пьяным, да ещё и разбуженным, толку никакого. Ну и ладно. Как говорится, всё, что ни делается, — делается к лучшему.
Что есть для меня Зона? Комета, отвечай, пожалуйста. Только честно. Или снова испугался? Как в тот раз, когда у тебя спросили «Ты любишь эту девушку?». Что молчишь, а? Боишься признаться? Боишься, что с момента выдачи ответа на твои плечи ляжет неподъёмный груз ответственности?
Конечно, боишься! Тебе же куда проще не обременять себя лишними проблемами! А всё потому, что ты боишься остаться один на один с ликом истинной реальности, который на поверку может оказаться совсем не таким. Тебя можно понять — жить с повязкой на глазах, безусловно, удобно. Но сам подумай, тебе не тошно от осознания того, что тебя же самого вполне устраивает оставаться слепцом? Уважай себя, в конце концов!
На самом деле это несложно — признаться. Действительно. Всего-то надо быть честным. Хотя бы иногда. Вот как в тот раз, когда я признался жене в любви.
Зона для меня — не место работы. Уже нет. Я живу в ней, старею в ней и умру тоже в ней, ведь я — часть её. Клетка организма, не способная выжить в одиночку. Я могу сколько угодно настаивать на своей самостоятельности, но так уж устроен человек, что одному ему ни за что не выжить… А каждая «клетка» стремится существовать так, чтобы всему организму было хорошо. Это ведь уже больше, чем сухие отношения «ты — мне, я — тебе», больше, чем просто рабочие связи. Посему приходится сделать простой вывод: я люблю Зону. Потому что она — мой мир, единственно возможный. А Зона любит меня. Потому что я — неотъемлемая частица её.
Даже странно, что раньше мне не приходило в голову порассуждать на эту тему. Вернее, приходило, но я просто боялся быть честным с самим собой. И вот признался. Чувствую себя превосходно, а с души будто камень упал.
Спасибо тебе, Помпа! Ты мне очень помог в выборе направления движения. Когда-то аналогичным способом мне помог собеседник, с которым я общался в Интернете.
Я подошёл к мирно храпящему «свободовцу» и положил под его руку двести рублей, рядом — банку скумбрии в томатном соусе. Спасибо, брат-сталкер Помпа!
…Гранит действительно был качком. Конечно, в «Страже Свободы» любой будет выглядеть широкоплечим и рельефным — так уж устроен этот костюм, но бычья шея фримена свидетельствовала о том, что вот этот конкретный сталкер и без комбинезона выглядит внушительно, даже несмотря на свои всего лишь метр семьдесят росту.
Он сидел на мусорном контейнере, перевёрнутом набок, и протирал тряпкой LR-300 — устаревший американский карабин, выпуск которого прекратили аж в 2006 году. Старьё, конечно, зато старьё хорошее: винтовка удобная, точная, лёгкая, маневренная… Может, себе такую прикупить? Надо подумать.
Впервые вижу эту винтовку в сталкерских руках. Обычно с LR-300 гоняют натовцы, непонятно зачем припёршиеся в Зону. Но что поделаешь? Привычка у них такая — всюду совать нос. И хрен с ними. Главное, торгуют заокеанским оружием и саморазогревающимися консервами. А на их цели и политику мне абсолютно начхать. В Зоне не место национальному патриотизму и делению по гражданству государств. Уже за одно это можно любить Зону, отринувшую систему устройства человечества на остальной территории Земли.
Подойдя ближе, я приветливо поздоровался. Гранит с неохотой посмотрел на меня своими большими совиными глазами и лениво обронил ответный «привет». Его можно понять — нежно ухаживал, понимаешь, за стволом, а тут подходит незнакомец и самым наглым образом отвлекает от интимного действа. Реакция «свободовца» меня ничуть не смутила. Я бы на его месте повёл себя точно так же.
— Слышал, ты со своими собираешься в сторону «Янтаря»…
Гранит продолжал молчать и смотреть на меня так, как смотрят очередной новогодний «Голубой огонёк на Шаболовке», то есть без какого-либо ажиотажного интереса.
— Мне на «Янтарь», — продолжил я. — Хотел бы вместе с вами, а потом вы пойдёте по своим делам, я — по своим. Я ходок достаточно опытный и, думаю, обузой не буду. Цену называй сам.
«Достаточно опытный», это я поскромничал. Любой заход на Дикие территории — считается более опасным, чем переход на «Янтарь». А я там лазил один, ещё и цель выслеживал. Да и на базу «Свободы» процарапался через эти же территории, без автомата, с медленной СВД и слабеньким пистолетом. Вопрос: на хрена такому бывалому одиночке какие-то спутники для похода? Ответ: не пренебрегай подстраховкой, если таковая случится. Просчитывай шансы на успех и не упускай возможности их увеличить.
Гранит отвёл глаза и вернулся к прерванному занятию — гигиеническому уходу за винтовкой. Похоже, моё предложение его не заинтересовало. Эх! А Ганжа говорил, что проблемы вряд ли будут…
— Откуда знаешь, что иду в сторону «Янтаря»? — вдруг спросил фримен, плавными движениями протирая ствол.
— Ганжа сказал.
— Ну да. — Гранит зевнул, дав мне возможность полюбоваться его зубами. — Кто ж ещё скажет?
Я пожал плечами, потому как вопрос риторический. Бармены, что в Зоне, что на Большой земле, любят болтать. Такая у них работа.
— Раз ты спокойно разгуливаешь по нашей базе, значит, ты уж точно не «долговец», не «монолитовец» и не бандит. — «Свободовец» говорил нехотя. Видимо, такая у него манера вести разговор. — А раз так, то можешь пойти с нами. Денег не надо. Мне и моим ребятам они не понадобятся.
Я насторожился. Есть благородные люди, но только не в Зоне. В словах Гранита кроется какой-то подвох.
— Пойдёшь впереди, — добавил он. — Устраивает?
Я кивнул. Быть отмычкой не привыкать: сталкер-одиночка, без напарников бродящий по Зоне, — сам себе отмычка. Зато в этой ходке меня хоть с тыла будет кому прикрывать.
— Выходим завтра в одиннадцать часов. Встречаемся здесь.
Гранит отложил винтовку и взял в руки лежавший на коленях шлем. Подбросив его, «свободовец» принялся осматривать эту часть снаряги, всем своим видом давая понять, что разговор окончен.
Договорились, и хорошо. Было бы здорово познакомиться с его ребятами заранее, а не перед самым выходом с базы, но раз Гранит не предложил, то и нечего дёргаться. В конце концов, кого-то из его парней я вполне могу знать лично.
Остаток дня прошёл в проверке оружия, снаряжения и в процессе изготовления двух термитных палочек. Я трижды подходил к Помпе, но тот дрых без задних ног, обморочным пьяным сном. Значит, не судьба поговорить. Лёг я ровно в девять вечера. Перед серьёзной ходкой надо хорошенько выспаться, а то неизвестно, когда представится возможность поспать. Да ещё и не факт, что представится.
Сон, как назло, не шёл. В мозгу застряла ещё одна фраза, сказанная Помпой: «Променял прошлую жизнь на Зону». Да чтоб его! Вот ведь угораздило нарваться на зонорощенного философа именно в этот день!
Переворачиваясь с бока на бок, я досчитал до ста — не помогло. Слова пьяного «свободовца» вонзились ещё глубже и начали зудеть, стимулируя меня на размышления. Такой уж я тип. Никак не избавлюсь от вредной привычки — много думать. Очень некстати сейчас. Как бы мысли и воспоминания не помешали мне нормально отдохнуть перед ходкой…
Прошлая жизнь и Зона. Внимание: прошлая жизнь и Зона, а не прошлая и настоящая жизни. Интересно, Помпа специально поставил знак равенства между двумя далеко не однородными понятиями? Я пытался успокоить себя уверением, что «свободовец» сделал это не намеренно, но в глубине души понимал, что местный алкаш специально так сказал. Выходит, Зона равноценна жизни, пусть и прошлой? С первого взгляда может показаться, что сравнение абсурдно: прошлая жизнь, какой бы она ни была, осталась там, позади, а Зона — здесь и сейчас. Позади, да. Только вот воспоминания за спиной не оставишь — они постоянно с тобой, будто необходимые для жизни вещи.
Дурак любой, кто утверждает, что не живёт прошлым. Прошлым приходится жить, потому что если ты всё ещё человек, тогда твоя память, хочешь, не хочешь, вынуждает заново переживать те или иные моменты. От того, что было, не уйти безвозвратно. Стремятся забыть только то, что по-настоящему стоит помнить.
Я вот уже четыре года бегу от близких, от бывшей жены, от друзей и знакомых, от причин, по которым я здесь. Безрезультатно. Всё равно что пытаться обогнать собственную тень. А я всё бегу, бегу… Но отдельные фрагменты прошлой жизни, в которой я имел не зонное прозвище Комета, а вполне обычные имя, отчество и фамилию, периодически похлопывают меня по плечу с ироничным возгласом: «А мы здесь!» И, что самое невыносимое, самые счастливые моменты прошлой жизни оживают во снах. Резкий контраст между идиллией утраченного мира и моей нынешней средой обитания превращает эти сны в настоящие кошмары.
…Я периодически киваю и высказываюсь по поводу той или иной грани отношений между полами. Давно у меня не было такого умного и интересного собеседника.
— Свой человек — это такой человек, который дополняет тебя. С ним тебе всегда интересно… — Она поправляет свои длинные светлые волосы. — Свой человек — тот, кто умеет слушать тебя, который всегда поддержит, понимает тебя даже без слов… Свой человек, с которым тебе легко… без которого ты испытываешь своеобразную «ломку»…
— Да. Но как быть с обязательным возникновением, так сказать, конфликтов? — тихо спрашиваю я и тут же отвожу глаза в сторону, решив, что сморозил глупость.
Она на секунду задумывается. Хорошо, что только на секунду. Иначе бы я провалился сквозь землю от гнетущего меня ощущения неловкости.
— Конфликты неизбежны. — Она внимательно смотрит мне в глаза. — Но не стоит придавать им большое значение. Конфликты — это притирка друг к другу. Все мы люди разные, потому и спорим. И не важно, свой человек или нет, хотя бы на один вопрос всегда имеются противоположные точки зрения. Главное, не зацикливаться на ссорах.
— Согласен, — с большим трудом выдавливаю из себя это слово.
— Почти всегда конфликты возникают из-за ерунды. Разве нет?
Она улыбается, и мне кажется, будто вокруг стало светлее.
— Возможно. Но это как посмотреть…
— Знаешь, — устало говорит она, — главное — это пресловутая вторая половинка. Не пьянки-гулянки, не периодические заскоки, не излишняя эмоциональность, не деньги… Поэтому всё остальное — мелочи. А люди, которые волнуются только из-за этих самых мелочей, — люди пропащие. С таким подходом они никогда не найдут своего человека.
— Да-а-а… — протягиваю я. — Перспектива, мягко говоря, не самая радужная.
А про себя думаю: «Какая чёткая, сложившаяся позиция по поводу отношений. Планка поднята высоко. Смогу ли я дотянуться?»
— Пумпусик, — нежно говорю ей, — но ведь мы все состоим как раз из мелочей.
— Не думаю. — Она чуть нахмуривает свои тонкие, аккуратные бровки. — Человек не состоит из мелочей. Мелочи как бы накладываются на него… из окружающей среды. Наносное. Улавливаешь?
— Угу. То есть основа — это человек. — Я выдаю своё толкование её слов. — Окружающий мир лишь дополняет.
— Да. Но бывает, что человек забывает о том, что он — основа, что он — главный, что он — хозяин своего положения. Не деньги, не приятели, которые рассеются как дым при первой же возникшей проблеме. Никто и ничто. Кроме него самого, — объясняет она, — его собственной личности.
— Бывает такое… И тогда основа рушится, в неё проникают те самые мелочи, превращают в себе подобных…
— Нет-нет! — перебивает она. — Основа всегда неизменна. Просто далеко не каждая личность понимает, что именно она — основа.
— Люди это забыли, — я констатирую факт.
— Увы. В большинстве своём — забыли. — На её лице отчётливо проступает печаль. — Сегодня принято считать, что миром правят деньги, равнодушие, эгоизм…
— Такое время.
— Да при чём тут время?! Время всегда было одинаково непростым.
— Тогда в чём причина? — Этот вопрос давно просился наружу.
— Я не знаю… Я не понимаю, почему всё так, как есть… — она совсем грустнеет. Кажется, ещё чуть-чуть, и заплачет.
— Ну всё, всё. — Мне это совсем не нравится. Нашла, из-за чего убиваться! Своих, что ли, у нас проблем мало, чтобы ещё и общечеловеческими нагружаться. — Успокойся. Всё хорошо.
Мы останавливаемся. Я обнимаю её и начинаю шептать ей на ушко, какая она хорошая и добрая, что я рад проводить время с ней и всё в таком духе. Обычно это всегда помогало.
Но всё-таки мы были бы не совсем МЫ, если бы не нагружались.
— …забыли, что человеку нужно оставаться человеком вопреки любым обстоятельствам, и это их грех, — убеждённо произношу я. — Главное, об этом помнишь ты. А раз помнишь, то всё будет хорошо.
— Да? — Она смотрит на меня глазами, полными надежды.
— Разумеется! — уверенно отвечаю я и провожу ладонью по щеке любимой. — Ведь ты знаешь, что человечность — основа. Следовательно, будешь жить и действовать, ориентируясь на это знание.
А из смартфона в режиме цикличного повтора продолжает звучать любимая песня моей девушки, «Vivat Forever», и женское многоголосье поёт для нас:
Помнишь ли ты, как всё было?
Что мы пережили вместе.
Верь всему,
Сказала моя любовь.
Мы оба были мечтателями,
А наша любовь зародилась
Под лучами солнца незадолго до этого.
Я видела в тебе своего спасителя
И отдала тебе всю себя.
Тогда у нас всё только начиналось.
До свидания, будь моим навсегда.
Живи вечно, я буду ждать,
Вечно, как солнце.
Живи вечно ради того мгновения,
Когда найдёшь свою любовь.
Да, я всё ещё помню
Каждое произнесённое слово.
Твои прикосновения оживляли меня изнутри,
Как песня о любви…
Когда я проснулся, чтобы подняться и идти к «Янтарю», сентиментальная песенка из сна отчётливо звучала в моих ушах. В тот день моя девушка ещё не была мне женой. Я ещё не признался ей, не сказал заветные три слова. Но мы были уверены, что всё у нас ещё впереди. Так и оказалось. Всё было, как мы захотели.
Но никто из нас — ни я, ни она — даже не мог вообразить, что ещё нас поджидает в будущем. Не подозревали, какие монстры таятся в непроглядной тьме неизвестности.
3
Да, буквально пару минут спустя, борясь с желудочными спазмами, студент вернул свой «намордник» на место.
— Ну и воняют же они… Это просто капец! Без маски и блевануть можно, — поделился парень своим открытием.
— А что ты хотел? Это же зомби, гниют, разлагаются постепенно, жрут что ни попадя, гадят, не снимая штанов. — Проводница всё ещё была немного на взводе после боя и стояла чуть поодаль, рассматривая в бинокль окрестности. — И ещё: не забывай между делом опустевшие рожки заряжать, бери патроны этих гнилушек, но сначала детектором щупай всё их барахло на предмет радиоактивности. Кстати, по твоей стрельбе я на глаз прикинула, что тебе едва хватило на этот бой всех твоих рожков. Эффективность этой твоей массированной пальбы, безусловно, высочайшая, но растрата патронов — эксклюзивно бессовестная. Думаю, что тебе пора учится экономить боезапас.
— Эх, мля, до чего ж я задолбался напрессовывать эти патроны в магазины, — недовольно буркнул парень, выполняя команду напарницы. — В игре, блин, такого не было! Там просто чик-чик, и новый магазин стоит, а тут…
— Забудь ты, на хрен, об игре! Навсегда забудь! И чтобы я больше от тебя подобного не слышала! — вдруг гневно закричала девушка. — Даже слова такого при мне чтоб не смел вякать! Забудь!
Оборвав причитания напарника и наорав на него, она хотела ещё добавить по второму разу для закрепления материала, но… несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула и уже гораздо спокойнее добавила:
— Прости, это всё адреналин. Он ещё не рассосался после схватки. Не из-за зомбей этих я раскочегарилась, а за тебя сильно переживала. Вот.
Но подопечный уже надул губы и обиженно отвернулся, продолжая обыскивать очередное изувеченное туловище. Он не мог понять, почему его слова так рассердили проводницу, если его дела настолько обрадовали её. Ещё несколько минут они не разговаривали, каждый из них молча выполнял свою задачу, но неожиданный треск ветки и тихое позвякивание сетки забора, раздавшиеся за стенами помещения ангара, заставили их отвлечься и занять вошедший в привычку боевой порядок — друг за дружкой.
— Оба-на, позырьте, скока тута жмуров, пацаны! Жмуры добрые, жмуры с нами поделятся, — донёсся снаружи характерный говор местной «братвы». Откуда ни возьмись появились бандиты.
Ведомый вскинул свой автомат и с выражением праведного гнева на лице стал заходить говорившим в спину. Проводница слишком поздно заметила этот импровизированный манёвр своего напарника.
— Куда?.. С-стой… — тихонечко прошипела она и скрежетнула от злости стиснутыми зубами, когда увидела, что её напарник уже выскочил из здания и метнулся за его стену, намереваясь атаковать.
— Как же я задолбалась напрессовывать ум в твой разум, — сообщила шёпотом проводница вслед своевольному студенту. Затем выругалась, тоже почти беззвучно, однако по содержанию так забористо, что позавидовал бы и боцман-ветеран, и кинулась вперёд выручать строптивого напарника.
Глава двенадцатая
НУЖНЫЙ ПОВОРОТ
1
Выдав мне часть патронов, Клин принялся демонстрировать, как правильно ухаживать за оружием. Он положил на бетонную плиту мой автомат, велел запоминать и стал разбирать «калаш». Разложив его по частям, проводник сначала тщательно вытер каждую деталь, а затем, достав бутылочку с оружейным маслом, обильно все их смазал. Собрав автомат, он вручил его мне. Я поблагодарил за урок и не стал упоминать, что прекрасно знаю, как ухаживать за оружием.
Затем мы присоединились к сталкерам у костра и, разогрев консервы в языках пламени, пообедали. После двух суток, прожитых с пустым желудком, консервы с сухпайком вприкуску показались мне истинным деликатесом, куда там изысканным блюдам из дорогого ресторана! Хорошенько подкрепившись, я сказал Клину, что поброжу по базе. Он ничего не ответил.
Восприняв это молчание как знак согласия, я встал и, повесив автомат на плечо, отправился пройтись. Наверное, у «долговцев» гораздо серьёзней отнеслись к радиосообщениям с воюющей Свалки, потому что по территории базы повсюду сновали отряды их бойцов, вооружённых с ног до головы. На крышах размещались снайперы, а кое-где повыносили и установили пулемёты. Я уже слышал, что «Долг» — очень хорошо экипированная группировка. Факт. Теперь я увидел это собственными глазами.
Странно, однако на базу к «долговцам» меня пропустили без каких-либо вопросов. Я прошёл внутрь их двора и свернул направо. Походил, походил и, оказавшись в каком-то помещении, увидел какого-то «долговца». Тот сидел на старом диване и снаряжал автоматные рожки патронами. Увидев меня, встрепенулся и резко спросил:
— Эй, стой! Как ты сюда попал? Кто пропустил?
— Не знаю, просто прошёл, и никто не остановил, — честно ответил я.
— Вот разгильдяи! Узнает Воронин, насидятся они на гауптвахте, — строго сказал боец, возвращаясь к своему делу.
— Ну, я не виноват, просто думал, что можно…
— Ладно, одиночка. Побудь тут, я сейчас набью рожки и выведу тебя отсюда, чтобы на посту не шлёпнули… И как это ты ухитрился просочиться, непонятно.
Мне, конечно, не хотелось, чтобы меня шлёпнули на посту, как он выразился, и я никуда не ушёл. Стоял и рассматривал, с какой скоростью и ловкостью «долговец» набивал рожки патронами. А получалось у него это действительно очень быстро, что выдавало в нём опытного бойца. Наконец, снарядив все магазины, он отвёл меня на блокпост и строго отчитал дежурившего там сержанта.
Сержант этот даже не понял, за что его ругают. Только злобно посмотрел на меня. Оказавшись за территорией базы, я решил, что стоит вернуться обратно, к костру и вольным сталкерам. Там в меня не тыкали бы оружием просто так…
У костра шла оживлённая беседа. Я присел неподалёку и прислушался.
— …С нами ещё на Барьер уходил Витёк Фокусник. Весёлый паренёк был. Его во время последней атаки снайпер фанатиков снял. Ну а мы так обозлились, что взяли того снайпера живьём. «Свободовцы» собирались разорвать его на шматки прямо среди своих позиций, но вовремя подоспел Середа и увёл его на склады под конвоем. А не успей, даже не знаю, что фримены сделали б с тем снайпером… — рассказывал один из сталкеров. При этом он занимался делом: чистил великолепный образец снайперской винтовки. — А винтовочка хороша! Трофей. Это ведь я того снайпера сбил прикладом. Обошёл его с тыла и приложил как следует, — похвалился сталкер, любовно осматривая трофейную снайперку. — Вот только ума не приложу, где можно под неё найти патроны. Обыскать фанатика я как-то сразу не додумался, — завершил он, дочистив винтовку.
Мне очень понравилось это оружие, и я, вспомнив о том, что у меня ещё есть артефакт, решил при первой возможности выменять его на эту винтовку. Думаю, СВД модификации «Дальнобойщик» с улучшенной оптикой не хуже «Винтореза» моего проводника. Ну или по крайней мере тоже достаточно хороша.
— Значит, через Выжигатель не пройти к Припяти? — спросил Клин.
— Не-е, ты что! Там на каждом углу сидят по десять «монолитовцев». «Свобода» едва держит Барьер, — сказал другой сталкер.
— На Припять ищешь дорогу? — спросил ещё один сталкер, что отдыхал в стороне от костра. Клин тут же повернулся к нему лицом.
— Да. А ты можешь подсказать? — спросил мой проводник.
— Ходят слухи, что на «Янтаре», где-то около завода, есть люк, через который ты попадёшь в канализацию, — отозвался сталкер. — Ну и при определённой доле везения ты сможешь по ней добраться в город. Хотя маршрут новый и не хоженый. Для сталкерских ног неизвестный. И возможно, это только слухи.
— Стоит попробовать. Всё равно лучше, чем лезть через толпу психов, — сказал Клин. — А слухи в Зоне, сам знаешь, брат, от фонаря не возникают. Что-то там да найдётся, пусть и не прямая… э-э… доставка к цели.
— Только старайся держаться подальше от бункера с учёными, иначе прихлопнут вояки. Им всё равно, сталкер ты или нежить какая. Приказ есть приказ. Говорят, что Сахаров согласился работать на ведомство. Совсем продался им. Раньше помогал сталкерам, а теперь чуть ли не самолично стреляет в нас. Вот такой тебе мой совет, парень, — завершил делиться инфой сталкер и, отвернувшись к стене, показал, что разговор окончен.
2
Я в очередной раз возвращаюсь с работы — уставший и злой. Устал потому, что целых восемь часов тупо пялился в монитор и перелистывал однотипные гражданские судебные дела. А злой от того, что никак не могу изменить ситуацию — работаю хорошо, но платят мало.
Устроиться на более высокооплачиваемую работу не получается, нет нужных связей, и стартового капитала для открытия приватной конторы — тоже нет… Юридическое образование получают тысячи и тысячи людей, а тёпленьких местечек на порядок меньше. Вот и приходится довольствоваться тем, что есть. Меня засасывает болото рутины и безденежья, из которого не выбраться. Осознание этого жутко бесит, из-за чего я периодически срываюсь на той единственной, которая ближе всех…
Она-то после окончания университета устроилась куда лучше. В отличие от меня ей посчастливилось выйти из стен вуза не просто человеком с дипломом, а человеком с дипломом, хорошо разбирающимся в специальности, на которую училась. Но по специальности она работать не стала, потому что получила предложение от крупного рекламного агентства. Предложение, ничего не скажешь, стоящее, и за месяц она зарабатывает столько, сколько я — за полгода. И я знаю, что она выбрала этот путь именно потому, что хотела обеспечить нашу семью. Таким образом, все значительные семейные расходы на ней.
Меня такое положение дел, мягко говоря, раздражает. Я сам постоянно пилю себя за то, что не способен нормально обеспечить нас. Друзья наши, и в особенности её подруги, то и дело упрекают меня в никчемности, чуть ли не в глаза называют иждивенцем и вообще относятся ко мне, как к альфонсу. Впрочем, они могут и не подливать бензина в огонь, я и сам неслабо накручиваю себя. А она всячески успокаивает меня и отказывается слушать наговоры подруг. Всё-таки удивительный она человек! Другая бы ежедневно пилила, от неё же — ни словечка упрёка. Только и говорит, какой я хороший муж и какой замечательный человек…
— Привет. — Она обвивает мою шею руками и целует в губы. — Как день прошёл?
— Привет. Как и всегда, — мрачно отвечаю я.
— Переодевайся. Ужин уже готов. — Она приглашающе указывает на дверь в кухню.
За ужином я молчу потому, что мой рот всё время набит пищей. На работе не ем — чтобы не тратить деньги. Она рассказывает о наших дальнейших планах, в частности, планирует нашу поездку на курорт. Я молча киваю и, понимая, что поездка будет оплачена заработанными ею средствами, мрачнею с каждой минутой.
После ужина она складывает тарелки в раковину и, залив в чайник кипяток, смотрит на меня, как мать на своего ребёнка — тепло и нежно. Я, прекрасно зная о том, как именно она смотрит, молча сверлю взглядом крышку стола.
— Ну, милый мой… — кончики её пальцев касаются моей головы. — Ты чего загрустил?
— Да так… — отвечаю я исключительно для галочки. Промолчать было бы ещё хуже.
— Милый, всё хорошо, — говорит она. — Главное, что я и ты — это мы, а остальное не имеет значения.
Но я уже не слышу её, потому что думаю о деньгах. Именно в этот вечер я принял решение.
Деньги. Именно из-за них я первоначально ушёл в Зону… Вернее, они вынудили меня променять всё, что имел в прошлой жизни, на Зону.
То, что я здесь получил и зачем сюда вернулся, — уже совершенно другая история.
…Вместе с Гранитом шли ещё двое — Веном и Карнаж. Незамысловатые ребята, сильно похожие друг на друга. На то и братья. Веному было от силы года двадцать три, а Карнаж и вовсе походил на пацана — такой же гиперактивный и легкомысленный.
Судя по тому, в какой манере Гранит с ними общался и что он им позволял, а что нет, эти ребята в Зоне максимум шесть месяцев. Они находились в своеобразной переходной стадии. Уже не «отмычка», но ещё и не полноценный сталкер. Самый непростой период, когда тебе кажется, что ты уже готов к самостоятельным ходкам, но опыта тебе не хватает. Много новичков погибли именно на этой стадии, так как посчитали свой багаж умений и знаний уже достаточным. Как правило, все погибшие были слишком самоуверенными типами.
Степень самоуверенности Венома и Карнажа я не определил ещё, потому что знаком с ними всего сутки. Однако уже кое-что подметил, а именно — Веном, как и положено старшему брату, был ведомым, а Карнаж, как и все младшие, спорил с ним по любому вопросу. Он так и норовил поступать по-своему, но всё же слушался брата. Для него Веном был своеобразным ориентиром, нещадно стегающим за плохое поведение плёткой.
Главное, что они без проблем приняли чужого, то есть меня. Не люблю я находиться в кардинально противоположной ситуации, когда на тебя смотрят волками. Да ещё с такими рожами, будто намерены пальнуть в спину. А в атмосфере царит сильнейшее напряжение. Одно слово, движение, и всё — вспыхнул конфликт между сложившейся группой и чужаком. Хорошо, если обе стороны обладают хотя бы небольшими навыками дипломатии, если же нет — принимай, Люцифер, нового обитателя пекла, а то и двоих-троих сразу.
— Чего встал? — лениво произнёс Гранит.
Я прищурился и снова вгляделся в пространство впереди. Никаких признаков аномалий не обнаружил, но что-то меня настораживало.
— Надо проверить.
— Проверь.
— А детектор молчит! — раздался звонкий, чуть визгливый голос Карнажа.
— Ты заколебал со своим детектором! — раздражённо откликнулся Веном.
— Чё? — набычился младший.
— Вачо! — в тон ответил братец.
— Слышь ты, урод! — Карнаж сделал шаг к нему. — Хорош бурчать!
— Завали свою щелку! — Прозвучало как приказ, но младший и не думал подчиниться.
— Ща ты завалишь!
Начался типичный спор двух самых родных друг другу людей — эмоциональный, с угрозами, но угрозы эти фальшивы. Помню, я с сестрой до того горячо спорил, что порой доходило до взаимных оскорблений и тычков в плечи, но не более. С братом, быть может, я бы даже дрался, будь у меня брат. Но затем сразу мирился бы наверняка.
Со стороны было забавно наблюдать за темпераментными братьями. Конечно, весело, но из-за их беспочвенной ссоры к нам могут сбежаться местные мутанты. Тогда уже всем станет ни разу не забавно. Гранит, видимо, думал так же, поэтому и решил утихомирить своих парней.
— Эй, вы! — рявкнул он. — Хорош орать, как бабы! Или хотите, чтобы на ваши визги прибежали монстры?
Братья мгновенно «потухли». Командира, что называется, слушают в оба уха и, как следствие, безгранично уважают. Карнаж повернул голову влево и стал что-то высматривать в луже неподалёку, а Веном и вовсе повернулся спиной к Граниту. Правильно сделал: раз идёшь замыкающим, то и зырь назад — следи, чтобы никто не подобрался с тыла.
— Сейчас глянем, чего там. — Последние слова я произнёс, когда уже запустил в полёт болт.
Самый надёжный детектор упал на траву, шелестя в ней, немного прокатился и остановился. Больше ничего не произошло — аномалий нет.
— Ложная тревога, — с облегчением сказал я и занёс ногу для очередного шага.
Но болт вдруг затрясся и взлетел на полметра — с задержкой сработал «трамплин». От него, как по цепочке, «ожили» другие аномалии. Это представление я наблюдал с ногой, так и оставленной в поднятом состоянии, потому как боялся пошевелиться.
— Мать моя женщина! — в сердцах произнёс Карнаж.
После «трамплина» нам явили себя две «воронки», «карусель» и «жарка».
Когда все ловушки успокоились, я плавно опустил ногу и обернулся. Братья поразевали свои широченные рты, а Гранит смотрел вперёд с таким видом, словно увидел инопланетян. «Свободовцы» были, мягко говоря, ошарашены. Готов поспорить, что я выглядел не лучше.
— В обход надо, — нехотя сказал качок и посмотрел на меня, мол, давай, ищи другой путь. И то верно, нечего терять время.
На поиски обходного пути ушло приблизительно полчаса. Я внимательно смотрел вперёд и по сторонам, прощупывая дорогу болтами. «Свободовцы» следовали за мной и громко обсуждали увиденное — адреналин-то кипит в жилах. Мне тоже хотелось сбросить напряжение, но пока что не было возможности, нужно прокладывать путь. Чтобы хоть как-то облегчить свои страдания, я больно прикусил нижнюю губу. Чуточку помогло.
Наконец мы прошли опасный участок, и Гранит сразу же объявил привал. Самое время, топаем уже три часа, да ещё и на пустой желудок. Спасибо квартету зомби, из-за которого нам пришлось в срочном порядке сниматься с места ночлега.
Я выкурил три сигареты подряд, чтобы снять напряжение, и только потом достал из рюкзака банку консервов. Сел на свою ношу, поздний завтрак на сырой земле меня не прельщал. «Свободовцы» уселись прямо на землю. Гранит извлёк из рюкзака нарезанную колбасу, Веном — плитки концентрата, а Карнаж — бутыль воды. Всё это они поделили поровну, на троих. Я не в обиде. С чужаком никто не обязан делиться. Чужак — попутчик, но не член группы.
Трапеза сопровождалась звоном ложек, чавканьем и хрустом. Никто не проронил ни слова, настолько все жутко проголодались. Тут уж не до разговоров за приёмом пищи.
Карнаж справился со своей порцией первым и, причмокнув, спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:
— И всё-таки почему это аномалии сработали с запозданием?
Никто не ответил, все были заняты делом. Молодой парень не то чтобы расстроился, но всё же фыркнул и отвернулся. Так лучше для всех, пусть смотрит по сторонам, пока остальные завтракают.
— Первый раз такое видел, — подал голос Веном, вытирая губы.
— Аналогично. — Я смял уже пустую банку и икнул. — Но пару раз слышал о таком поведении аномалий.
— И чего говорили? — Веном с интересом посмотрел на меня.
— Много чего. — Я хитро улыбнулся. — Начиная от случайностей и заканчивая появлением новой разновидности аномалий, замедленного действия.
— И такие бывают? — удивился Карнаж.
— Кто знает… Аномалий много. Всяких.
Гранит наконец доел. Насыщался он, к слову, тоже не спеша — откусывал по маленькому кусочку и каждый долго жевал. Этот «свободовец» вообще всё делал неторопливо. Есть такие люди, которые никогда никуда не торопятся. Даже странно, что он прибыл к месту сбора точно в назначенный им час. По идее, Гранит должен был опоздать минут так на пять.
— Чего вы тут база-ар развели? — протянул он. — Аномалии сработали с запозданием потому, что весь сектор накрыла большая «машина времени».
— Не стоит прогибаться под изменчивый мир! — вдруг запел Карнаж. — Пусть лучше он прогнётся…
— Заткнись! — грубо оборвал его старший братец.
Гранит одарил парней суровым, тяжёлым взглядом, те не выдержали молчаливого осуждения и опустили головы. Медленно кивнув, лидер продолжил:
— Слышал о подобных случаях, когда аномалии срабатывали с запозданием. Яйцеголовые объясняют это влиянием мощной «машины времени».
— Веришь учёным? — сострил я.
— Нет. — Серьёзный Гранит проигнорировал колкость, от чего мне стало немного досадно. — Я однажды попал в «машину времени», так что не понаслышке знаю её свойства.
Только и оставалось, что молча согласиться. Да и спорить не было никакого желания. Трепаться по поводу и без — это не моё. Возможно, качок прав, порой аномалии образуют до того причудливые сочетания, что остаётся только диву даваться.
Посидев ещё пару минут, Гранит скомандовал идти дальше. Хорошо, ведь времени у меня оставалось не так много. Ночью на всю местную сеть прогремело сообщение: «Несси был замечен неподалёку от Рыжего леса».
Вот уж кому пунктуальности не занимать. Кстати, о Несси.
На базе «Свободы» я не только пил, ел и отсыпался, но и делом занимался. В частности, узнавал информацию об объекте. Как и ожидалось, большую часть данных получил от Ганжи. Бармены только поначалу дурачками прикидываются. В действительности они много чего знают.
Больше всего меня удивил тот факт, что в Зоне Несси впервые был замечен на базе «Чистого неба», у Лебедева и компании. Это не лезло ни в какие рамки: все сталкеры начинают свой путь с Кордона. По крайней мере о других «стартовых площадках» мне ничего не известно. Либо Несси до этого топтал Зону под другим прозвищем и с другой, каким-то способом изменённой внешностью-наружностью, либо он — тайный агент некой могущественной организации.
В это я не верил, как и вообще в существование всяких сверхсекретных контор. Подобные слухи создают для обывателей, и поддерживаются эти слухи самими же недалёкими сплетниками. Ну, в самом-то деле? Что за мода считать, что всё, мол, решается исключительно большими дядями и тётями, скрывающимися в тени цивилизации?!
Подобная теория надоела мне ещё в школьные и студенческие годы, когда я запоем читал книги. Писатели, будто сговорившись, лепили схожие сюжеты, смысл которых укладывался в одно предложение: «Герой взялся за самое обычное задание, в ходе выполнения которого столкнётся с могущественными силами, а заодно от не фиг делать распутает несколько заговоров даже не мирового, а вселенского масштаба!»
Так что уж скорее Несси просто куда более опытный, бывалый сталкер, чем о нём вначале думали. Давно ходит в Зоне, ранее носил другое прозвище, и главное, что каким-то образом теперь умеет не вызывать ассоциаций с собой прошлым, тогдашним.
Иначе не могу объяснить, каким образом он с ходу настолько хорошо определяет аномалии. Для этого необходимы годы и годы тренировок, множество ходок по Зоне и опыт ветерана. Даже не просто ветерана, а настоящего старожила. Но таких легенд, невероятно удачливых сталкеров, в Зоне очень немного, и все их знают…
Всё равно какая-то совсем мутная история получается. Вот угораздило же меня вляпаться в охоту за этим вечно улыбающимся чудаком! Ненавижу, когда в деле присутствуют неясности. Надо бы, конечно, забить на все непонятки, но я так не могу. Всегда стремлюсь узнать о цели как можно больше. Ведь знание жертвы — залог успешной охоты. А в случае с Несси пока что целая куча пробелов… Остаётся надеяться на Яндекса. И на себя. Это мне ещё повезло, что я подобрал листок календаря.
Дойдя до территории «Янтаря», Гранит приказал остановиться. Вероятнее всего, на этом месте наши пути разойдутся, так как непосредственно на озеро «свободовцы» не собирались. Я обернулся и посмотрел на качка-фримена, ожидая дальнейших инструкций.
— Дальше ты сам. — Он подтвердил мою догадку. Удачи!
— Удачи! — бодро сказал я и пошёл вперёд — к озеру.
Веном и Карнаж синхронно кивнули мне и последовали за командиром. У них своя задача — дожидаться группу «долговцев», которая, по данным «свободовской» разведки, должна доставить учёным какой-то сверхмощный артефакт. Фримены собирались устроить засаду и внезапно атаковать своих заклятых врагов. Почему Гранит решил разойтись именно здесь — неизвестно. Наверное, неподалёку подходящая точка для их засады.
Высматривая аномалии и опасности, я медленно продвигался вперёд. В целом в компании со «свободовцами» дошёл нормально. Главное, без потерь. В плане мутантов было вообще замечательно — за всю дорогу мы отбились от стаи слепых псов да пошугали крыс, и всё. Мои косяки, когда я дважды чуть не прошлёпал аномалии, не в счёт. Все ошибаются. В конце концов, это же не я тут расставлял аномальные ловушки…
Я ощутил на обоих запястьях вибрацию. На левом она была интенсивнее — детектор сигнализирует о присутствии аномалии, а вот с правым уже интереснее, к нему прицеплен КПК.
Дисплей высветил одно новое сообщение. Как оказалось — от Яндекса. Молодец, интеллигент! Свой хлеб отрабатывает сполна. Всегда уважал таких людей — если уж они работают, то работают на совесть. Сообщение было коротким: «Несси движется на „Янтарь“». Что ж, объект идёт по графику.
На «Янтаре» мне довелось побывать лишь однажды, но и этого вполне хватило для того, чтобы туда больше не соваться. Помню, я и Смайл забрели на территорию почти высохшего озера, чтобы потолковать с учёными.
Поговорить с ними не удалось. Сначала мы столкнулись с кучкой зомби, на которых истратили треть патронов, потом с парой снорков, «забравших» такую же долю, а в довершение всего нас обстрелял вертолёт, на котором яйцеголовым доставлялись всякие гуманитарные грузы. Мы тогда еле ноги унесли.
Я зарёкся ходить сюда в одиночку, а сегодня поступился своими принципами. Причина проста и банальна — жажда денег.
Деньги… Именно из-за них я снова пришёл на «Янтарь». Может, моя бывшая любимая жёнушка была права? Стремление побольше заработать действительно превратилось в мою идею-фикс, оно контролирует меня и всецело подчиняет?
Пусть так. У меня по крайней мере хотя бы какой-то смысл существования остался. Даже если я его назначил смыслом в приказном порядке.
Да и вся история человечества подтверждает, что в этой цивилизации только деньги имеют значение, в любой их разновидности. А «любовь придумали русские, чтобы не платить».
3
В небольшом подвальном помещении под корпусом одного из зданий цементного завода, у единственного забаррикадированного входа на грязном деревянном ящике сидел парень.
Его шлем и дыхательная маска примостились рядом, на рюкзаке. «Калаш» с объёмистым дисковым магазином лежал перед ним, на деревянном ящике побольше размерами, защитного цвета. Ствол автомата был направлен в узкий проход за баррикадой, и молодой человек вполне мог в любой момент открыть огонь. Нажать спусковой крючок и убить живое существо, вознамерившееся сунуться в это укромное местечко.
В дальнем углу комнатушки, забравшись в спальный мешок, отдыхала его напарница.
Парень, стараясь не скрежетать лезвием ножа о стенки консервной банки, выскрёбывал из неё тушёнку. Проводница запретила ему разжигать костёр, а холодная еда, волокнистое мясо с белыми кусками застывшего «парафинистого» жира, с трудом пролезала в горло. Младший напарник недовольно кривился, но всё-таки продолжал с неподдельной жадностью поглощать это месиво желейной массы, твёрдого жира и мяса. Выев пищу до донышка, он пристроил опустевшую банку под стенку, на горку битых кирпичей, а нож вытер о штанину и спрятал в чехол.
Молодой человек сделал несколько глотков из своей фляги и ослабил шнуровку ботинок, давая ногам отдохнуть. Покачав верхней половиной тела из стороны в сторону, он размял мышцы, уселся на ящике поудобнее и глянул на часы. Времени до очередной серьёзной и опасной ходки ещё оставалось много, и… парень достал из кармашка свой наладонник.
Пальцы студента, покрытые слоем сажи, ружейного масла и прочей грязи, извлекли из корпуса перо стилуса, потыкали им по тачскрину гаджета и открыли страницу электронного дневника.
Этот молодой человек почему-то не использовал, подобно прочим сталкерам, режим диктофона для ведения записей. Он предпочитал старый, не очень удобный способ фиксирования информации — в текстовом файле. Но вовсе не из-за фанатичной приверженности к рукописному приложению КПК. Парень элементарно боялся, что его голос в моменты записи дневника может быть услышан проводницей. А ведомый совсем не хотел, чтобы она когда-либо узнала, какие именно записи всё чаще вытесняли хвалебные, восторженные комментарии. Радостные, полные энтузиазма, первоначальные заметки о пребывании в Зоне новичка, так горячо сюда стремившегося…
Пластиковое перо перелистнуло несколько страниц электронного дневника и остановилось у одной из старых записей. Парень, перечитывая, листал странички и, нервно поглядывая на спящую напарницу, выделял и стирал в записях некоторые строки и целые абзацы.
«…После конфликта на лесопилке нас стали целенаправленно выслеживать бандитские группировки. Сталкеры на „Скадовске“, узнав, что я попал в чёрный список братвы, уже неохотно сотрудничали с нами. Торговцы вдруг начали принимать артефакты по заниженным тарифам, а патроны и другие припасы, наоборот, отпускали по завышенным ценам. Всё бы ничего, но патронов мне явно не хватает, они испаряются буквально на глазах. Но я всё равно считаю, что был прав, когда убил на лесопилке большую часть отряда бандюков. В Зоне так и надо. Меня должны уважать и бояться, в особенности эти отбросы…»
«…А наставница здесь обитает давно, очень давно. Об этом факте говорят её многочисленные нычки с припасами и снаряжением. Вот только сегодня, опасаясь участившихся перестрелок с братвой, она презентовала мне отличный бронежилет. Как насобираю артефактов, обязательно верну ей за него деньги. В конце концов, я мужик и сам могу позаботиться о себе…»
«…Чисто случайно, отстреливаясь от кабанов, убил одного из сталкеров-нейтралов. И откуда он только там взялся, кретин! Его напарник убежал в сторону „Скадовска“. Чувствую, что скоро будут проблемы…»
«…Мы вдвоём попали под серьёзную раздачу. Приятели убитого мной сталкера решили отомстить. Пришлось их всех убить. Получил ранения в ногу и в плечо… Классная вещь артефакты, раны затянулись на глазах, но неприятный осадок после перестрелки всё же остался. Плюс ко всему меня стали мучить фантомные боли в местах ранений. Наставница говорит, что это нормальное явление. Только вот эти боли мне сильно мешают, отвлекают от дела. Блин, такого в игре не было…»
«…Целенаправленная охота усилилась. Нас просто хотят затравить! Совершили вынужденный переход в окрестности завода „Юпитер“. Неожиданно всплыл вопрос сменного белья. Все носки провонялись насквозь. Растёр левую ступню, несколько дней хромал. Впервые ощутил, до чего же мне не хватает обычного человеческого душа…»
«…Сегодня нашёл „светляк“ и „глаз“, но особой радости от этого почему-то не испытал. „Светляк“ я загнал за приличную сумму, только где же здесь можно даже за эти бабки купить хоть какие-то приличные сигареты или нормальную выпивку? Отдать хотя бы часть растущего долга моей наставнице — не получается. Патронов по-прежнему не хватает. Количество мутантов в этих окрестностях гораздо больше, чем на „Затоне“. Видел со стороны, как трое сталкеров валят одного кровососа. Все трое были убиты. И хоть наставница снесла монстру башку одним прицельным выстрелом, всё равно мне стало несколько жутковато. Не думал, что эти твари настолько опасны… Да, чёрт побери, много чего не обдумывал, когда стремился в Зону…»
Глава тринадцатая
ХВАТКА СМЕРТИ
1
Я вопросительно посмотрел на Клина. Но проводник сидел, задумавшись. Наверное, решал, куда же теперь лучше всего направляться. Через Радар, по словам сталкеров, маршрут был хорошо известен, и если не задерживаться, то вполне можно успеть проскочить между волнами излучения. Но, как известно уже, в эти моменты фанатики свирепеют и никому не дают высунуть носа дальше Барьера. Как будто излучение действует на них успокаивающе, а когда его нет, психи шалеют…
— Вот что, зелень. Мы сходим на «Янтарь» и там посмотрим, что к чему. Через час выдвигаемся, — обратился ко мне Клин. Мне вдруг стало как-то обидно, что он меня постоянно зовёт зеленью, новичком.
— Клин, придумал бы ты уже мне кличку… — проворчал я. — Или будешь вечно обзывать зеленью?
— Не заслужил ещё, — твёрдым голосом сказал он мне. — Потерпи.
Спорить не хотелось, хотя обиды меньше не стало. Ладно. Так или иначе, Зона сама даст мне кличку, подожду…
На часах было около четырёх часов дня. Поскольку приближалась осень и световой день сокращался, Солнце уже начинало садиться. Похоже, что спустя час или два станет достаточно темно. Почему-то идея идти на «Янтарь» именно в это время суток меня совсем не радовала. Мы немало за сегодня прошли, и хотелось просто отдохнуть у костра. Клин же тем временем перебирал вещи в рюкзаке, готовясь к выходу.
Мне он передал купленный счётчик радиации и флягу с водой. Как я потом узнал, вода за территорией Бара ценилась на вес золота. Но что поделать, и правда, не пить же её из лужи или ещё откуда, если вообще хоть что-то похожее на воду попадётся в этой грязище… Закончив сборы, проводник сказал, что пора выходить. Я понял, что уже не успеваю выкупить у сталкера приглянувшуюся винтовку, и решил, что в другой раз точно повезёт. Я теперь знаю, какое оружие хочу.
Вскоре мы выдвинулись. Пройдя блокпост «Долга», свернули в сторону не зачищенных и не охраняемых территорий. Так называемых Диких. Эту характеристику сталкеры дали той части заброшенного завода, которая была рядом, но которую не контролировал никто из группировок. Говорят, там часто видят наёмников, что вполне возможно. Опасных мутантов нет, сталкеры — большая редкость. По меркам Зоны — здравствуй и процветай, ну прямо живи — не хочу!
Другое дело, что там аномалий разных очень много. Скорее всего именно это и не позволяет кому-нибудь там осёдло обосноваться. Ну, да что ещё тут скажешь, на то и Зона. Здесь тебе не там…
Я уже привычно следовал за Клином. Как и обычно, сначала он старательно осматривал всё вокруг, чтобы вовремя засечь какого-либо врага, а затем, убедившись, что здесь относительно безопасно, начинал осторожно продвигаться, прокладывая маршрут среди аномалий. Солнце собиралось скрываться за небосводом, и постепенно на смену его свету приходили сумерки. Чёрт, это ведь чистое безумие — идти куда-то в ночь! Особенно на «Янтарь». Ещё в посёлке на Кордоне я наслушался историй об этих местах. И признаться, теперь мне было несколько не по себе. Мягко выражаясь…
Неожиданно Клин поднял раскрытую ладонь, что означало остановиться и быть особенно настороже. Кажется, он увидел или услышал что-то неладное, осторожно присел, спрятавшись за грузовиком, и прицелился. Вдруг и я услышал шаги… Мы переглянулись с Клином, и он шёпотом приказал мне лезть под грузовик. Благо, поднявшийся ветер несколько приглушал шумы. Оказавшись под осями старого КамАЗа, мы даже затаили дыхание.
Вскоре показались чьи-то ноги, они прошагали мимо нас. Несколько пар. По мере отдаления шагающих ног и расширения поля обзора к нижним частям тел визуально постепенно прибавлялись верхние. Я наконец разглядел, что эти идущие владеют серьёзным снаряжением и не менее серьёзным оружием.
Насколько я сумел сообразить, это были наёмники.
2
В конце концов я чуть ли не помешался на желании много зарабатывать. Самое забавное было в том, что я уже не стремился получать хорошие деньги с целью обеспечения своей молодой семьи. Мне просто хотелось одного: зарабатывать больше, чем жена. Можно сказать, я начал соревноваться с ней.
Эта ненужная, мною от начала и до конца придуманная борьба привела меня в Зону. Тогда я был готов на всё ради денег. Что называется — довёл себя до края.
Будто нарочно в тот день мне позвонил бывший сослуживец и предложил отправиться в Зону на заработки. Вот так — все едут на заработки в столицу, а мы — в Зону.
Одолеваемый жаждой больших и быстрых денег, я ни секунды не раздумывал. Точнее, вообще ничем не думал. Уж не головой наверняка. Иначе не могу объяснить своё мгновенное согласие.
Ладно, бывший армейский дружок: он-то перебивался случайными заработками, а из членов семьи имел только спившегося отца. Ему в принципе и терять-то было нечего. А вот мне, работнику госорганизации, рядом с которым были и готовые поддержать в трудную минуту родители, и любящая жена… В тот момент я даже не задумывался о том, что, уйдя в Зону, просто могу лишиться всего на свете.
Встретился с сослуживцем, и тот ввёл меня в курс дела. Оказалось, наш бывший сержант Неведов, а ныне вольный сталкер Неведа, за месяц накопил нехилую сумму и теперь зовёт нас к себе. Втроём мы сможем зарабатывать ещё больше. Бывший военный обрисовал такие радужные перспективы, что аж слюнки текли. Эти самые перспективы стали последним аргументом.
Я окончательно решил отправиться в Зону. Не знаю, ходили уже туда юристы или я первый, но факт остаётся фактом. Я решил наплевать на все законы нормального мира, которые профессионально знал, и отправиться в мир с совершенно другими законами.
Любимая, конечно, отнеслась к этой затее крайне негативно. Она пыталась отговорить меня, чуть ли не ползала на коленях, умоляя передумать, но я стоял на своём. В итоге мы жутко разругались. Ссоры бывали и раньше, но тот конфликт завершился массой взаимных оскорблений, упрёков и даже обоюдным рукоприкладством… Она поставила ультиматум: либо я остаюсь с ней и мы вместе продолжим строить нашу семейную жизнь, либо я ухожу в Зону и могу не возвращаться.
Услышав мой ответ, она, заливаясь слезами, хлопнула дверью, бросив через плечо «Не хочу быть вместе с алчным и эгоистичным человеком». Мне в тот момент было наплевать на её слова. Главное, что я заработаю много денег и уже больше никто не упрекнёт меня в никчемности и неспособности хорошо зарабатывать.
Она всегда и всё мне прощала. Но только не в этот раз. Жаль, что я тогда не вспомнил совет: «Не стоит испытывать на прочность желание „прощать всё“. У человека может лопнуть терпение даже против его сознательной воли. Главное происходит на уровне подсознания, а там может быть перейдена роковая черта, и всё, обратно не вернуться». Эти слова мне сказал друг, которого я тоже потерял, когда ушёл в Зону. Я общался с ним по Интернету, никогда не встречался в реале, но советы он мне давал всегда дельные. Если бы ещё я их всегда слушался…
Иногда я думаю, что мои же отношения с ней, возможно, не закончились бы таким нелепым и трагичным образом, если бы мы состояли в официальном браке. А гражданский… взяли и разбежались. И почему я не предложил ей оформить наши отношения официально? Испугался ответственности, вот почему.
В Зоне у меня, к сожалению, всё сложилось совсем не так, как планировалось. Поначалу дела шли нормально: Неведа нас встретил, быстро провёл базовый инструктаж и перетёр с Сидоровичем. Торговец дал мне и моему сослуживцу снарягу и оружие, пожелав удачной охоты. Неведа охотился за артефактами, именно на продаже аномальных порождений он и заработал хорошие деньги. И нас в этот бизнес хотел втянуть.
Через пару дней мы отправились в первую совместную, а для меня и третьего нашего компаньона первую во всех смыслах ходку. Ходку, после которой выжил только я.
Под руководством Неведы побродив по Свалке и почти дойдя до «Янтаря», мы набрали артефактов тысяч так на тридцать. Согласно устному договору, мне и Андрюхе Мартынову причиталось по пять штук. Обалдеть! За три дня — пять штук! Я в суде получал жалкие пятнадцать в месяц! И по заверениям Неведы — это был ещё улов так себе. А сколько же тогда я смогу заработать, когда улов будет «не так себе»? То-то же.
К сожалению, тех пяти тысяч рубликов я так и не увидел — возле Свалки нас встретили бандиты. Шакалы… Сняли с нас всё ценное, а потом каждому прострелили колено, чтобы жизнь малиной не казалась.
Дальше было забытьё… Очнувшись на плечах у незнакомого сталкера, я увидел слепых псов, пожиравших тела Неведы и Андрюхи, а сам был весь в мутантской крови. Прошло уже четыре года, чего я только после этого не навидался, а до сих пор иногда встают перед глазами растерзанные армейские сослуживцы.
Каким образом я выжил тогда? Не знаю. Наверное, незрячие доги оставили меня на десерт…
Меня спас вольный сталкер, который возвращался из экспедиции, удачной в отличие от нашей, бесславной и провальной. Потом последовало долгое лечение всякими медикаментами и артефактами. Встав на ноги через месяц, я твёрдо решил вернуться домой. Лёжа в койке долгие четыре недели, всё переосмыслил и понял, какую невероятную глупость совершил, когда отправился в эту проклятую Зону.
Увы, но вернуться на Большую землю довелось не скоро. Только через два месяца, после того, как отработал Сидоровичу стоимость экипировки и лечения. Вернувшись, я понял, что за прошедшие три с небольшим месяца всё переменилось. Особенно разительно изменилась жена.
Она даже не стала меня слушать, а большой и красивый букет роз швырнула мне в лицо. Не простила, вычеркнула из своей жизни. Сам виноват — подвёл женщину к роковой черте и сильно, грубо вытолкнул за неё.
Жаль, что я не дотянулся до высокой планки и оказался пропащим человеком. Тем, кто зацикливается на неглавном, наносном. Я забыл, что сам — основа, сам — хозяин положения. Главное не в деньгах, не в убивающих время жизни пустых развлечениях, не в поверхностных корешах-подружках и прочих мелочах…
Когда перед носом хлопнула дверь, я, растерянно потирая исцарапанное шипами роз лицо, наконец-то понял, кем она была для меня. Второй половинкой, своим человеком, спутницей жизни… Я потерял её. А значит, потерял всё, что было главным в той жизни.
После этого не было смысла оставаться здесь. Говорят, что не стоит убиваться из-за женщин, мол, всяких Наташ, Юль и Полин ещё будет много. Не спорю. Но такой, как она, уже никогда не встречу. За те годы, что мы были знакомы, она «проросла» в меня. Да так, что удаление ростков могло привести только к смерти. От признания этого обескураживающего факта я заплакал — всего лишь пятый раз в жизни…
Жадно затягиваясь горьким сигаретным дымом прямо на лестничных ступеньках возле двери бывшей любимой, я наполнился кислотно-жгучим осознанием, что жизнь — кончилась. Прежний я умер. Затушив окурок в ладони и не чувствуя боли от ожога, тело с трудом встало и, цепляясь за перила скрюченными пальцами, на подгибающихся ногах начало спускаться к выходу из подъезда…
На следующий день переродившийся я уехал в Зону.
Пропащий человек мёртв, а сталкер — жив.
о
…Я сидел за деревом и ждал, когда в глазах перестанет рябить. По слухам, эти зрительные помехи — дело рук Сахарова и К. Странные существа эти учёные. Вечно норовят докопаться до истины, узнать всё на свете — что надо и что не надо. Особенно их волнует Выжигатель, над принципом действия которого научные умы бьются уже который год. А посему и забацали какую-то установку, из-за которой в глазах пляшут мошки. Так сказать, создали свой минивыжигатель и теперь изучают влияние пси-волн на мозги.
Говорят, им удалось сконструировать какой-то прибор, нейтрализующий действие Выжигателя, и один сталкер испытал эту защиту и даже остался жив. Наверняка просто слухи — больше таких приборов они не делают, да и где он, тот сталкер-испытатель?..
Наконец в глазах перестало рябить. Достав походный бинокль, я обозрел окрестности. Сразу приметил несколько опасных мест и продолжил наблюдение. Чисто. Естественно, в плане монстрических зверюг и зомби, просто обожающих данный участок Зоны. Прошло пять минут — по-прежнему чисто. Ладно, ещё посижу.
Почти всегда так делаю. Сначала думаю вставать и идти, а потом вдруг решаю повременить со стартом. Этот трюк почти всегда срабатывает — всякие опасности не выдерживают и дают о себе знать раньше, чем им нужно. Но, похоже, на этот раз препятствиями будут только аномалии.
Обходя «карусель», я заметил лежащий в луже труп «долговца». Даже не знаю, чем пахло сильнее — разлагающимся телом или содержимым лужи, коим являлась чёрная, блестящая вода. Или не вода. Выяснять это не было никакого желания, потому что возле лужи фонило на порядок сильнее. Оставив аномалию позади, я в который раз пожалел, что не имею глаз на затылке. Иначе бы увидел резко метнувшийся ко мне труп.
Когда синюшные, местами лишённые кожи пальцы обхватили мою лодыжку, я здорово перепугался. Хорошо ещё, что недавно сходил по-маленькому, а то надул бы прямо в штаны. Схватило меня крепко. Так крепко, что я не сумел сдвинуть ногу даже на миллиметр, из-за чего и растянулся на влажной, моментально прилипающей к комбинезону почве.
Всё же в падении мне удалось сгруппироваться. Главное — я не выронил детектор. В противном случае устройство оказалось бы в булькающем грязевом пятне. А сталкер без детектора как мужик без яиц. Спасибо моему наставнику Смайлу, который буквально вдолбил в мою голову правило: «В любой ситуации беречь оружие и детектор как зеницу ока!»
Не успев сообразить, что уже нахожусь в положении лёжа, я рефлекторно лягнул свободной ногой. Раздались сначала глухой удар, а через секунду — недовольное мычание. Это зомби. Вот хитрец! Прикинулся трупом и подстерегал ничего не подозревавшую жертву.
Существо с раскисшими мозгами, схлопотав от моей ноги, сдавило лодыжку ещё сильнее. Вскрикнув от боли, я кое-как извернулся и нанёс ещё два удара. Зомби, медленно двигая другой рукой, пытался ухватить меня за вторую ногу. И у него это вполне получилось бы, останься у бывшего «долговца» более быстрая реакция. А так… Живой труп лишь нелепо махал свободной конечностью, пропуская удар за ударом. Однако ситуацию это не меняло — зомби продолжал удерживать мою лодыжку.
Нужно срочно что-то делать, иначе я вскоре устану, ошибусь, и ходячий мертвец сумеет-таки схватить мою вторую ногу. Считай, лишить меня маневренности, превратив тем самым в малоподвижную цель, с которой справится даже тройка тушканов.
Я выхватил пистолет и, резко вывернувшись, четырежды выстрелил. Все пули угодили в серый гниющий лоб. Я сильно рисковал, стреляя в зомби, — мог ведь прострелить себе ноги, и тогда фактически подписал бы сам себе смертный приговор.
Живой труп, лишившись верхней части головы, наконец всё-таки отправился на тот свет. Из моей груди вырвался вздох облегчения. Но расслабляться рано, нужно отцепить от лодыжки скрюченные пальцы. Вот с этой операцией возникли проблемы.
Как ни пытался я освободиться из мертвой в буквальном смысле хватки, у меня ничего не получалось. Тут ещё дали о себе знать последствия моих изворотов — лодыжка заныла ломящей болью, да такой сильной, что начали стучать зубы. Казалось, что дробится кость, осколки которой разрезают мышечные волокна. На лбу и под губами выступил пот, в глазах заплясали тёмные круги.
Зажмурившись, я мысленно досчитал до пяти и принялся осторожно ослаблять хватку пальцев зомби. Было чертовски неудобно, приходилось до упора проворачивать корпус и тянуться к гниющей руке. Заметив впереди снорка, я замер. Вдобавок только «слоника», чёрт возьми, не хватало!
Через секунду стало понятно, что как раз его и не хватало: снорк, приветливо махнув шлангом потрескавшегося и местами порванного противогаза, попрыгал ко мне.
Я моментально забыл о боли и неудобствах. Впрочем, однажды, видя быстро приближающегося ко мне снорка, я вообще забыл, как меня зовут и как стрелять из автомата. Спасибо Смайлу — учитель грохнул мутанта из снайперки, а то хоботастый разделался бы со мной, как с младенцем.
Время таяло с фантастической быстротой. Сообразив, что не успею расцепить пальцы мертвяка, я выхватил боевой нож и дважды что есть силы рубанул по кисти бывшего «долговца», продолжавшего и после второй смерти крепко держать меня. Хруст, режущее слух чваканье… И вот лезвие перерубает кость.
Снорк уже подобрался на расстояние двух прыжков. В моём распоряжении всего лишь несколько секунд.
Мутант прыгнул, мягко приземлился и, сжавшись как пружина, снова взмыл в воздух. В этот момент я метнул нож и, вскочив, с трудом отпрянул в сторону.
Снорк рухнул буквально в метре от меня. Я, уже приготовившись к смерти, рефлекторно поднял руки, закрывая лицо. Глупо, конечно, но против природы, что называется, не попрёшь…
Тишина. Секунда, две. Видимо, что-то случилось.
Медленно убрав одну руку, я боязливо покосился в сторону монстра. Тот почему-то лежал без движения. Будь я менее опытным, то подумал бы, что снорк, неудачно приземлившись, переломал себе все кости. На деле всё оказалось куда прозаичнее — из левой глазницы маски противогаза торчала рукоятка ножа. Я застыл, не в силах понять, что же произошло, не в состоянии поверить, что удача мне дружелюбно улыбнулась, а не оскалилась, поморщилась или скривилась, как чаще всего бывало.
Я судорожно вдохнул воздух и обессиленно обмяк, распластавшись на земле.
3
Странички электронного дневника перелистывались дальше. Запись за записью после прочтения редактировались. Файлы избавлялись от фрагментов текста.
«…Собирал хабар и кислотой обжёг левую руку. Весь радостный настрой от четырёх найденных в этом скоплении артефактов пропал. Другими артами залечил раны, но уродливые шрамы всё же остались. Капец, теперь какая нормальная девка меня такого корявого захочет?!»
«…Жратва — дрянь, постоянно мучает изжога. Не высыпаюсь. Вот уже третий день не находил ни одного артефакта. Что за непруха, блин?! Наставнице пришлось раздерибанить ещё одну свою нычку с запасами. Одна радость за сегодня — холодный душ из фляги. Мелочь, а такая неожиданно приятная…»
«…Опять сцепились с братками. Эти твари совсем оборзели. Без сожаления расстрелял этих грёбаных гопников. Пусть знают, кто в Зоне хозяин… Я сталкер!»
«…Опять на хвост сели бандюки. На этот раз был отряд из десятка штук. Нам пришлось убегать. Оторвались от братвы на „Юпитере“, тут и провели весь остаток дня. Чёрт возьми, такой большой завод, и нет ни единого артефакта! Только одна радиация. Начинаю нервничать. Если и дальше всё будет в таком духе, то я здесь просто сдохну с голоду, когда меня проводница оставит одного. Не вечно же она меня водить нанялась! Блин, существую пока исключительно за счёт Пилигрим. Если бы не её запасы…»
«…Сегодня был у бункера учёных, хотел узнать, во сколько встанет апгрейд детектора. Наёмник на входе, мудила, меня сопляком обозвал. Ну, подумаешь — забыл оружие за спину спрятать, так что, это повод меня обзывать? Послал козла на три весёлых буквы, а он, скотина, мне в челюсть прикладом врезал. Повезло ему, что кореша его подоспели, а то бы порешил урода прямо на месте. А так пришлось уходить и потом из кустов стрелять по грязному ублюдку. Кажется, я убил козла. Пусть знает, как со мной связываться…»
«…Блин, ё-моё! Ну кто знал, что у наёмников тогда был сканер. Они вычислили меня и теперь преследуют нас двоих по всем окрестностям. И как назло, ещё и бандюки активизировались — к ним пришла малява с ориентиром на нас, выслали с „Затона“. Жить стало совсем весело, дальше некуда! Мало того что нужно артефакты искать, от монстров отстреливаться, за аномалиями следить, так ещё и за этими бойцами в оба глаза поглядывать. Агрессия со стороны наёмников и бандитов резко ограничила территории, доступные для поисков артефактов. А тут ещё и бабло закончилось, и пришлось „глаз“ сливать за копейки, чтобы купить патронов и еды…»
«…Конкретно устал. Нормально выспаться не получается уже несколько суток. Ещё и выбросы зачастили! И как назло, вдобавок повздорил с местными сталкерами. Козлы они все. Прямо перед моим носом артефакт увели, за которым я лез через аномалии. В следующий раз пристрелю уродов…»
«…Блин, как в воду смотрел! Грохнул на нетрезвую голову двоих шустриков, которые „каменный цветок“ у меня из-под носа пытались утянуть. Повезло, у этих уродов было ещё несколько артефактов, и патроны были, и еда…»
«…Ситуация повторяется. Нужно валить отсюда, чёрт побери! Наставница явно разочарована, в последнее время она всё больше за мной хвосты заносит…»
«…Принято решение — покинуть густонаселённые сталкерами, обжитые места и двигать в Припять. Сегодня на пару с наставницей завалили кровососа. Это полный аут! Кто ни разу этого не делал, тот не поймёт меня. Было не просто страшно. То, что я ощутил в эту минуту, наверное, и называют „первобытный ужас“. Устал! Устал, ё-моё. Надоело всё. Хочу отдохнуть где-то. А где здесь отдохнёшь?! Повсюду эти небритые сталкерские рожи, на сотню мужиков одна баба в лучшем случае, и та почти не похожа на женщину, и в барах вместо нормальной выпивки перебродившая моча, а чистых простыней в этой клоаке не купить ни за какие деньги или артефакты! Чистота в этом сплошном болоте — вообще самый редкостный и мифический артефа…»
Грозное рычание, раздавшееся где-то в глубине подвальных помещений, заставило парня прервать зачистку записей. Он схватил свой автомат и, передёрнув затвор, застыл на одном колене, впившись взглядом в прорезь придела. Где-то рядом, за углом, послышалось шарканье ног. По всему подвалу разлеталось хриплое, беспокойное дыхание кровососа. Эхо этого хрипа, отражаясь от стен разветвлённых коридоров, дезориентировало. Невозможно было определить, как далеко и с какой стороны от комнаты находился мутант. Человек, затаив дыхание, ждал, готовый в любой момент открыть огонь.
Но вдруг над самой головой парня, заставив содрогнуться от неожиданности, утробно загромыхал «Страйкер» его напарницы. Девушка лупила картечью в пространство коридора, метра на полтора выше едва заметной глазу цепочки следов. Холодящий душу, оглушающий рёв наполнил все помещения подвала, вынудив парня ошалело закрыть, руками уши. В нескольких метрах от баррикады в воздухе проявился кровосос. Прямые попадания картечи отталкивали монстра назад, он попытался развернуться и убежать, но двенадцать выпущенных один за другим мощных выстрелов повалили тушу мутанта на бетонные плиты пола.
Оглушённый ведомый глянул на проводницу округлившимися глазами, совершенно не зная, что ей сказать, и не зная, сможет ли вообще разговаривать. А она, быстро перезарядив опустевший барабан ружья, опять занырнула в свой спальник.
— Подбери «калаш» с пола, студент. Ещё два часа, потом твоя очередь давить ухо, — глянув на часы, спокойно произнесла сталкерша. Затем протяжно, с подвывом, зевнула и опустила веки, чтобы на их внутренней стороне досматривать свой прерванный сон.
Глава четырнадцатая
ИГРА БЕЗ ПРАВИЛ
1
Шёпотом Клин напомнил мне, чтобы я делал всё в точности, как он, и чтобы не издавал лишнего шума. Если повезёт, мы прокрадёмся здесь неприметными призраками. Когда наёмники скрылись, Клин выбрался из-под грузовика, и, пригнувшись, перебежал к стоящему на путях вагону. Осмотревшись, он нырнул под него и перебрался на другую сторону.
Я повторял его движения, хотя получалось у меня хуже и не так ловко. А когда пролезал под брюхом вагона, больно стукнулся затылком обо что-то. Да, чего мне ещё очень не хватает — это сноровки. Надо учиться быть половчей… Неловкость в Зоне непростительна, здесь тебе не там.
Передвигаясь крадучись, таким образом, мы добрались до железнодорожной станции. Здесь решили немного отдышаться. Но как только собрались двигаться дальше, до наших ушей донёсся разговор. Голоса раздавались совсем рядом. Не мешкая, мы забрались под цистерну на путях и притаились.
— …Хог идиот! Ну какой сталкер рискнёт идти на «Янтарь» среди ночи? Я бы лучше сейчас на массу давил, а не бродил среди этих развалин, — сказал один из наёмников и остановился, всматриваясь в темноту.
— Не кипятись, Хог обычно прав, — сказал второй. — Вспомни, кто вытаскивал нас из таких задниц, что и не снилось. Ты давай не гони на него.
— А я всё равн… — начал было возражать первый, недовольный тем, что его лишили возможности поспать, как вдруг у него ожила и заработала рация.
— Ганс, это Хищник. Приём, — прозвучал искажённый радиопередачей третий голос.
— Это Ганс. Что у вас там? — спросил первый наёмник, поднося рацию к лицу.
— Мы обнаружили следы. Они свежие и ведут к вам. Сталкеры уже где-то здесь, не провороньте их, — прозвучало из рации.
— Вас понял. Сообщите Хогу, пусть выставит засады. Отбой, — сказал Ганс и отключил радиопередатчик.
— Не зря он наш командир, — прокомментировал его напарник и перехватил свою штурмовую винтовку поудобнее.
— Ладно уж. Давай прочешем этот район, — предложил Ганс.
Через несколько мгновений мы услышали, как шаги наёмников отдаляются от нас. Клин проворно выбрался из-под вагона и осторожно перебежал за здание, похожее на склад. Я также передислоцировался туда.
— Что ты думаешь обо всём этом? — шёпотом спросил я у проводника.
— Ничего. Кто-то из тех, кто был у костра, связан с наёмниками. Гуси так просто не смогли бы узнать о нашем присутствии на станции, — ответил Клин и насторожился. Минутку постояв в напряжении, прислушиваясь, он снова повернулся ко мне, устало вздохнул и сказал: — Это всё чертовски плохо. Но им неизвестно, что знаем мы. Сохраним всё как есть. И мы, считай, призраки.
— Надеюсь, повезёт, — ответил я.
После моего ответа Клин, стараясь не шуметь, начал продвигаться к большому навесу. Уже стало достаточно темно, и наёмники включили фонарики. Это позволяло легко определить их позиции. Мы же, в целях маскировки, скрыли любой предмет, что мог бы своим блеском выдать нас. Кажется, наемники ощущали себя полновластными хозяевами этой территории, потому что не побоялись здесь включать фонари, зная, что где-то поблизости бродят сталкеры.
Оказавшись под навесом из бетонных плит, мы вскарабкались на железные контейнеры и решили перелезть через забор. Таким манёвром мы избегали возможной засады из-за угла и попадали в участок, не простреливаемый со стройки. Как только Клин собрался перелезать, нам послышалось, что кто-то крадётся в нашу сторону. Мы залегли на контейнерах и затаились.
Тем временем этот кто-то, не замечая нашего присутствия, подкрался вплотную к контейнеру, на котором лежал я. Затем движение прекратилось. Послышался шорох. Как будто человек что-то достал и принялся перебирать. Скоро этот «инкогнито» управился и точно так же, очень осторожно, крадучись, скрылся.
Клин спустился на землю и стал там искать что-то. Я молча наблюдал за ним сверху, не забывая, впрочем, следить за наёмниками. Вдруг Клин издал приглушённый возглас радости. Наверное, он нашёл это «что-то», и если не сдержался, то находка не пустячная.
Переместив найденное себе в рюкзак, он с моей помощью забрался на контейнер. Затем, стараясь не шуметь, перелез через бетонный забор. Спрыгнув на той стороне, проводник замер. Убедившись, что всё в порядке, он дал знак спускаться и мне. Подхватив меня с той стороны, он помог неуклюжему новичку спуститься беззвучно.
2
Шум начавшегося дождя вернул мне чувство реальности. Я вдруг вспомнил, что беспечно разлёгся на земле, будто жарким летним днём на пляжном лежаке… С трудом поднялся на локтях и огляделся: рядом — убитый мною снорк, вдалеке — озеро, над которым из-за дождя клубится молочного цвета туман. Так, пора вставать. Нечего валяться на виду у всех желающих поживиться лёгкой добычей.
Вытащив из башки мутанта нож, я кое-как добрался до кучи ржавой арматуры. Измерив радиационный фон этого «скрученного кошмара», я пристроился на краю и снова огляделся. Мутантов поблизости нет, значит, можно передохнуть и зализать раны.
Наверное, сталкер с кистью зомби на лодыжке смотрится забавно, но мне было не до смеха — нога жутко болела и уже начала опухать. Нужно срочно избавиться от отрубленной конечности бывшего «долговца», иначе вскоре я не смогу наступать на травмированную ногу. А сталкер с повреждённой ногой — жилец исключительно в барах да на Кордоне, но никак не в локациях.
Эту горькую истину я сполна прочувствовал четыре года назад, когда валялся на Свалке с простреленным коленом. Мне тогда повезло настоящим чудом. Спасибо оказавшемуся поблизости сталкеру, который буквально вытащил мой организм из пасти смерти. Верней, повезло в том, что сталкер такой добрый попался — не прошёл мимо… Глупо надеяться, что в другой раз так же гарантированно подфартит, а значит, нужно справляться самому.
С кистью зомби я провозился с полчаса — чтобы не повредить штаны комбеза, пальцы пришлось аккуратно пилить. После сделал себе два укола, обезболивающий и рассасывающий. Вскоре боль притупилась, подействовали лекарства. Я аккуратно встал на ноги, осторожно сделал два пробных шага и, приноровившись к остаточному неудобству в лодыжке, поковылял к озеру.
Обычно возле озера пасутся снорки и разгуливают зомби, из-за чего постоянно слышны утробное рычание и жутко искажённые слова человеческой речи. Интересно, почему сейчас я ничего этого не слышу? Нет, со слухом всё в порядке. На озере просто тихо.
Удивляться нечему, ибо постоянна и незыблема в Зоне только одна реалия — что Зона совершенно непостоянна. В любой момент она может взять и единым махом изменить устоявшиеся правила, к которым привык и которые казались незыблемыми. Вернее, в этой аномальной реальности устоявшихся правил не существует как таковых. Топча Зону первые полгода, я пытался изучить и определить закономерности течения некоторых внутризонных процессов. Тяжкое наследие высшего юридического образования, блин… В частности, я был уверен, что контролёры не ходят друг с другом, пока однажды не увидел двоих контролёров, которые, держась за руки, неспешно прогуливались по Зоне.
С того момента чётко для себя уяснил — в Зоне нет и не будет постоянных правил и нерушимых законов.
Туман над озером внушал некоторые опасения. Казалось, что туман — одна гигантская аномалия, из-за которой здесь так тихо. Не буду подходить слишком близко. Впрочем, к озеру подходить в любом случае не надо, фонит немилосердно.
Обезболивающее слишком сильное, нога онемела и практически перестала сгибаться, из-за чего я превратился как бы в инвалида с дешёвым протезом. Вот зараза-то! Такими темпами я далеко не пройду, а мне, между прочим, нужно спешить — Несси скоро должен прибыть сюда. Если уже не прибыл.
Впереди, как назло, скопление аномалий. Бросив с десяток болтов, я понял, что здесь не пройду — «воронка» расположилась точно между «трамплинами». Если и есть коридорчик, то лучше по нему не красться: «воронка» — она такая, затянет мигом. Нет, не рискну. Не в этот раз.
Придётся обходить. А обходной путь, как по закону подлости, ведёт к озеру. Можно, конечно, обойти препятствие с другой стороны, но там заросли высокой жёлтой травы — одна Зона знает, что в них хоронится. Помню, кто-то рассказывал, как одного сталкера утянуло в кусты, и всё, с концами. Даже снаряги не осталось.
Чем ближе я подходил к озеру, тем душнее становилось. Не переношу духоту. Да ещё и этот мелкий, противный дождь барабанит по капюшону. В общем, настроение паршивое. Пусть кто-нибудь только сунется — щедро угощу очередью из автомата, не пожалею боеприпасы.
Тройку зомби, судя по их виду, уже кто-то угостил, причём совсем недавно. Тела валялись неподвижно, в неестественных до безобразия позах, недвусмысленно сообщая, что добавки от меня им не понадобится. Интересно, кто их потчевал угощением?
Пройдя чуть дальше, я увидел трупы снорков. Эти тоже без своей порции не остались. Похоже, зомби и «попрыгунчиков» угостил один и тот же «благодетель» — из снайперской винтовки. Уж не Несси ли?.. Возможно. По имеющейся информации, стреляет он великолепно.
Обогнув озеро, я решил сделать перекур. Срочно требовалось отдохнуть. Волочить за собой «деревянную» ногу — та ещё пытка. Заодно и осмотрюсь.
Скользя взглядом по влажной, уже начинающей раскисать земле, я приметил одну странность: возле очередного скопления аномалий чётко виднелись следы ботинок. Они были необычайно глубокими, словно кто-то специально наступал посильней, желая хорошенько наследить. Примечательно, что поблизости никаких других отпечатков не было. Наследивший сразу оказался у аномалий? Что-то не верится.
В душу закралось противное чувство. Мне вдруг начало казаться, что со мной играют. Впрочем, почему казаться?
Со всеми нами играет Зона…
Кряхтя, я подтащился к следам. Судя по внушительности отпечатков, у их «автора» размерчик ноги никак не меньше 45-го. Выходит, наследивший — верзила тот ещё.
«Трамплины», «карусели» и «жарки» располагались очень близко друг к другу. Я бы не рискнул пойти между ними, если бы не следы, которые пролегали между аномалиями. Кто-то здесь прошёл, причём успешно — ни крови, ни останков. Спасибо тебе, неизвестный ходок!
Эти следы были для меня в некотором роде поводырём, лучом света в тёмном тоннеле — я осторожно наступал точнёхонько в отпечатки подошв и медленно, но верно, всё-таки преодолевал опаснейший участок.
Всё это время не покидало ощущение, что эти отпечатки оставлены специально для того, кто пройдёт следом. Возможно, эти «росписи» — некий знак, который я должен правильно истолковать. Только вот «правильно» — понятие неоднозначное. Кто-то считает правильным разделить по-братски последнюю банку тушёнки, кто-то — пристрелить напарника за хабар. Что есть «правильно»? Вопрос философский, а все по-настоящему философские вопросы не решаемы в принципе, сколько ни ломай голову.
Я бы в любом случае не успел ответить, потому что после преодоления аномалий из близлежащих кустов показался ствол «калаша». Я рухнул и вовремя вжался в почву — пули свистнули выше, где-то на уровне моей груди. Конечно, хорошо, что стрелявший промазал, да только вот прямо за мной — аномалии. Отступать некуда, сзади тот ещё «заградительный отряд».
Перспектива стать жертвой только что пройденной ловушки меня не прельщала. Как обидно будет угодить в не вовремя разбуженную каким-то кретином аномалию! Чувство нестерпимой обиды и страх, вызванный дыханием смерти в лицо, заставили меня вскочить и поскакать вприпрыжку. Даже не знаю, как я смог бежать. Наверное, «деревянная» нога в тот момент наплевала на своё состояние. В противном случае не сгибалась бы на бегу, а она работала похлеще здоровой.
Я бежал вперёд, перепрыгивая лужи, как заправский снорк. Выглядел, наверное, необычно, если зомби, сидевший по-турецки прямо в грязевом пятне, выпучил на меня свой единственный уцелевший глаз. Интересно бы посмотреть на реакцию снорков. Хотя ну их! Вряд ли они примут меня за своего, я же сигаю без противогаза на башке.
Очередное приземление получилось крайне неудачным: подошвы, едва соприкоснувшись с травой, резко поехали вперёд, как по льду, и увлекли за собой тело. Я даже не успел сообразить, почему это внезапно перед глазами оказалась не земля, а затянутое вечно хмурыми тучами небо.
…Из ступора меня вывели протяжные «Ура-а-а!».
Я резко вскочил и бешено завертел головой. Крики становились громче, только вот зомби упорно не желали показываться. Трещали кусты, шелестела трава, хлюпала вода… Они приближаются, и, судя по «Ура!» — со всех сторон сразу. Неужто окружают, берут в кольцо?! Очень сомнительно. Гнилушки с раскисшими мозгами до такого просто не способны додуматься. Скорее всего у них подобный манёвр получается случайно.
Впрочем, мне от этого не легче. Одиночный зомби, даже вооружённый, не очень опасен. Проблемы начинаются, когда их много. Пускай стрелки из них паршивые, но уж в три-четыре ствола точно достанут. А ко мне идут, судя по источникам звуков, четверо как минимум.
И место хреновей некуда: на этой поляне попросту нет ни одного, даже плохонького укрытия! Невольно вспомнился мой второй день после изгнания из рядов «Долга». Для меня тот день, надо признать, является наиболее важным из всех за четыре прошедших года. Ведь именно тогда в моей сталкерской судьбе произошли кардинальные изменения, последствия которых определяют мою жизнь до сих пор.
…Уж и не знаю, как тогда сумел продержаться двое суток. Наверное, Зона сжалилась надо мной, несчастной жертвой интриги мерзавца Садко.
Зона, напичканная смертью под завязку, помогла мне выжить.
Я брёл по её просторам, ожидая смерти от аномалии, пули, клыков или когтей. Но Зона, ведая, что я абсолютно не виновен в том, что мне приписали и за что наказали люди, накрыла меня своеобразным защитным куполом. Именно поэтому мне удалось прожить целые сутки фактически полностью беззащитным.
Кто ж ещё, как не она?..
Когда я начал подыхать от жажды и голода, разве не она подкинула мне чей-то наполовину выпотрошенный рюкзак, в котором не было ничего, кроме полбуханки хлеба и бутылки воды. Потом — простенький детектор и нож, которым я зарезал очень наглого тушкана. В общем, в те дни и ночи удача постоянно держала мою сторону. Именно тогда, когда я в ней нуждался, как никогда в жизни. Ни до, ни после.
Но к концу вторых суток она, как мне тогда показалось, капризно отвернулась: я, устроив привал прямо на середине полянки, по причине крайней утомлённости расслабился, позволил бессилию себя одолеть и прошлёпал двух слепых псов, которые были не прочь полакомиться человечиной.
Они, бегая меж кустов и аномалий, рычали, нагоняя страху и даже не думали выходить. Что это? Психологическая атака? Игра? Спор между ними в духе «Этот человечишка сойдёт с ума через столько-то времени»?
К этому часу я уже фактически потерял рассудок и всерьёз подумывал о том, чтобы собственноручно перерезать себе глотку… Так бы и случилось, не появись из лесу Смайл.
Он прикончил изводивших меня мутантов, вышел на полянку и, смерив меня полным сочувствия взглядом, громко сказал:
— Иди за мной. Если хочешь жить.
…Сейчас было бы тоже весьма своевременно появиться Смайлу. Вот так же, как в тот раз, — неожиданно. И чтобы он поубивал приближающихся ко мне зомбаков. Эх, мечты, мечты…
О моём бывшем наставнике уже несколько месяцев ни слуху ни духу. Растворился в Зоне. Если он проиграл свою жизнь в очередном поединке с аномальной реальностью, наверняка я об этом могу никогда и не узнать. Рано или поздно даже матёрые ветераны уходят в свою последнюю ходку.
Но я был не худшим его учеником. Поэтому, держа наготове автомат, намеревался продать свою жизнь по весьма высокой цене. Комету задёшево не возьмёте, гнилые уроды! Назначаю курс обмена один к четырём…
Вдруг раздались два, один сразу же за другим, хлопка. Я инстинктивно упал и, приподняв голову, увидел выбредающего из-за кустов зомби. Экземпляр нежити, бормоча что-то нечленораздельное, медленно наводил на меня пистолет. Моя реакция была быстрее, я нажал на спусковой крючок, и вот уже пули опрокидывают мертвяка на спину. Попал в грудину, не убил, зато выиграл время. Пока бывший сталкер с раскисшими мозгами оклемается, у меня есть приблизительно полминуты.
Снова хлопок. Сзади раздался глухой удар, будто кто-то уронил мешок картошки. Я резко обернулся и увидел другого зомби, опрокинувшегося наземь. На его морде «горел» алый кружочек лазерного прицела. Неужели неподалёку засел снайпер?! Кто ж он такой? Ясно, что мне не враг, раз отстреливает нежить, не позволяет угробить меня.
Пока что — не враг.
Оценив ситуацию, я быстренько пополз к кустам, из которых совсем недавно выбрел зомби. Сейчас важней всего скрыться с полянки. Я на ней как на ладони, любой желающий может почти без проблем выцелить и пристрелить меня.
Когда я почти добрался до кустов, раздались характерные хлопки — стреляли из «Макарова». Это придало мне дополнительное ускорение, я буквально нырнул в растения и шустро, ужом скользнул в глубь зарослей, не обращая внимания на бьющие в лицо ветки и не думая о том, что может хорониться здесь… Выстрелы вдруг прекратились. Видимо, закончились патроны.
Сразу за полосой кустарника земля резко обрывалась, уходила из-под ног. Я, естественно, об этом не знал, а потому сверзился вниз и скатился без задержек. Наконец-то остановившись, хотел перевести дух, но не тут-то было — громко загрохотал «калаш». Я, не выпуская из рук свой автомат, пополз дальше. Направление движения в этот момент меня не волновало. Главное, убраться подальше.
После очередного хлопка выстрелы резко смолкли. Установилась тишина. Замерев, я прислушался. Выждав приблизительно с минуту, я набрался смелости поднять голову. В десятке метров справа валялся зомби, пуля разворотила ему башку. Работа неизвестного мне снайпера.
Понятия не имею, кто это, но чего уж лукавить, от смерти спас меня стрелок, спасибо ему. Может, это подоспевший Смайл собственной персоной?! Да ну, не может такого быть! Во-первых, не его стиль, а во-вторых, слишком уж нереальное, даже для Зоны, стечение обстоятельств. Чтобы человек полгода не давал о себе знать, а сейчас вдруг появился, чтобы ещё раз спасти подопечного… Это уже что-то из области не фантастики даже, а низкопробного фэнтезийного чтива.
Я достал КПК и сориентировался по карте. Полз, кстати, в нужном мне направлении — до лагеря учёных осталось не так много.
Загадочный снайпер упорно не желал покидать мои мысли. Кто же он, кто?..
Обходя дерево, я заметил лежавшую неподалёку от основания ствола гильзу. Между прочим, от эсвэдэшного патрона. Уже интересно. А ещё интереснее стало, когда я заметил рядом с гильзой след от ноги — глубокий, большой, точь-в-точь как возле скопления аномалий. Выходит, и там тоже был этот снайпер. И снова огромное ему спасибище — по этим следам я легко преодолел опасный участок.
Чем дальше шёл, тем больше диву давался. Ещё бы! Впервые двигался по тропе, на которой то и дело попадались мёртвые зомби. Судя по следам, нежить укокошил «мой» снайпер. Выходит, этот парень не просто крут, он очень и очень крут. Круче и представить невозможно. Кому расскажу, не поверят! Мне и самому, если честно, слабовато верится. Это всё-таки Зона, а не американский боевик, в котором герои валят зомбаков массово — пачками, толпами, вагонами и ещё вдобавок тележками.
КПК снова завибрировал. И снова меня побеспокоил Яндекс. Впрочем, злиться на него за это глупо. Компьютерный гений прислал новое сообщение: «Несси направляется к учёным». Даже не могу представить, откуда и как мой информатор добывает эти сведения! Да и какая разница? У каждого свои источники.
Главное, что источники Яндекса — надёжные. Я уверен в этом, потому что неоднократно сотрудничал с ним. А каким способом он получает сведения, мне знать совершенно не обязательно. Как говорится, секрет фирмы. Может, ему сама Зона адресует инфу… уж ей-то должно быть известно всё, внутри неё происходящее.
Шутка, конечно. Но, как известно, в каждой шутке есть доля… шутки.
Наконец я вышел на финишную прямую. Лагерь учёных уже виден; до него километра два. Надо бы подыскать удобное, не бросающееся в глаза местечко, залечь там и ждать Несси.
Мой объект либо уже гостит у Сахарова, либо ещё идёт к нему в гости. Я в любом случае замечу цель. Главное, чтобы Несси не остался в лагере на денёк-другой. Торчать на «Янтаре», карауля цель, мне совсем не хочется.
Ох, не та локация, чтобы в ней оставаться хотя бы лишнюю минуту просто так, без конкретной надобности.
3
Мрачный и высоченный подземный коридорище изогнулся влево. Где-то высоко под потолком, на бетонной балке, едва освещая махонький островок пространства, мерцала чудом сохранившаяся лампа. Рядом на колонне висел древний ржавый репродуктор. Так и хотелось по его поводу заметить: старый как мир.
Двое в герметичных комбинезонах с автономными системами дыхания осторожно пробирались по тёмному подземному лабиринту. Их мощные фонари, закреплённые на шлемах, выхватывали из кромешной тьмы зловещие одинокие остовы грузовиков и пожарных машин, некогда брошенных здесь. И чем дальше сталкеры продвигались по тоннелю, тем гуще становилось это нагромождение брошенного транспорта, и от этого ещё более мрачной и пугающей делалась картина окружающего пространства.
Тоннель ещё раз повернул. Там, за поворотом, из темноты едва-едва различимо проступало тусклое пятно сигнальной лампы красного цвета. Луч фонаря скользнул по огромным облезлым шлюзовым воротам и выхватил из темноты контейнер, стоящий рядом, на одной из ограждённых площадок, возвышающихся по обе стороны дороги. И тотчас же раздалось громкое угрожающее рычание потревоженных тварей.
Ведущий пары отступил на несколько шагов назад и поднял руку, давая команду ведомому остановиться.
— Это тушканы, — приглушённый герметичным шлемом, прозвучал женский голос, — здесь в тишине и при хорошей акустике рык этих хомячков воспринимается как голос более грозного монстра. Это у них такая защитная шняга.
— Хороший понт — он и в Зоне хороший, — устало ответил ей голос ведомого, молодого парня. — Так чего мы стали? Идём, передавим ногами эти ничтожные создания. Быстрее пройдём подземку — быстрее привал будет. Притомился я немного и на ноге натёр водянку. Каждый шаг как босиком по стеклу.
— Ты не особо-то и торопись. Эти ничтожные создания здесь, где местами ещё сохранились облака ядовитого газа, опаснее, чем кровососы на поверхности, — проводница предостерегла парня. — Повредят костюм, нарушат его герметичность, и проблемы тебе гарантированы. Так что следуй за мной, студент.
Напарники пересекли широкую дорогу, тянущуюся по центру тоннеля, и, взбежав по лестнице на противоположную площадку, запетляли между потемневшими оцинкованными коробами вентиляции, между насосами и прочего заброшенного в этой тьме технохлама. Направились они к опущенной перегородке ворот.
Оказавшись напротив контейнера, из-за которого туг же высыпала орава мелких мутантов, двое сталкеров открыли огонь. «Калаш» проводницы и РПК её напарника основательно взрыхлили бетонный пол площадки, подняв в воздух тучи пыли и сколов. В большинстве своём монстрики передохли, даже не успев поспрыгивать вниз, на дорогу. Последние, самые шустрые из них, под дикий, почти поросячий визг, задёргались возле колёс стоящего неподалёку КамАЗа.
Старшая напарница, в то время как её ведомый продолжал настороженно водить стволом по сторонам в поиске нового врага, подбежала к панели управления шлюза и активировала его механизмы. Раздался мерзкий, противный до дрожи в кончиках пальцев скрип железа. Старые механизмы всё ещё работали, и они начали медленно поднимать вверх тяжеленную стальную створку.
Глава пятнадцатая
ДЕРЖАТЬ СЛЕД
1
Осмотревшись, мы поняли, что находимся уже совсем недалеко от выхода с Диких территорий. Меня переполнила радость, что удалось выбраться из такой сложной ситуации без проблем. Но… Неожиданно перед нами появилась невысокая фигура. Человек нацелил на меня автомат.
— Стоять, — негромко, но властно сказал наёмник.
Я и без его команды оцепенел, словно увидел кобру, готовую ужалить.
— Без лишних движений, оружие на землю, — продолжил «дикий гусь».
Из-за кустов показались еще трое наёмников. Засада! Засада! Это слово отдавалось в моей голове с каждым ударом громко заколотившегося сердца.
Я посмотрел, как мой проводник бережно опускает свой «Винторез» на асфальт, и понял, что мне придётся сделать точно так же, расстаться со своим «калашом». Я начал медленно снимать автомат с плеча, и вдруг у меня промелькнула мысль… А что, если… Наклонившись, я сделал вид, что кладу оружие наземь, как было приказано, но сам резко рванулся вперёд, налетел на «гуся», выбил плечом из его рук автомат и, не целясь, успел выпустить очередь в другого наёмника, стоящего рядом. Клин среагировал моментально. Подхватив с асфальта свою винтовку, он отпрыгнул вбок и открыл огонь по остальным наёмникам. Оставшиеся двое упали замертво.
Рухнувший от моего удара «гусь» потянулся за пистолетом, что висел у него на поясе, но я успел опередить наёмника. Короткая очередь прошила врага, и он больше не двигался, распластавшись на земле. Остальные наёмники, услышав стрельбу, отовсюду сбегались к месту боя. Со стройки открыли плотный огонь, но темнота надёжно скрывала нас, а потому выпущенные пули свистели поверх наших голов.
Мы стартанули изо всех сил и постарались как можно скорее добежать до туннеля с аномалиями. Пока мы убегали, наёмники засылали нам вслед тучи смертоносного свинца. Одна пуля сбила с моего плеча противогаз, оставив в нём безобразную дыру. Ещё несколько пуль попали в рюкзак и застряли в его содержимом. Клин также поймал несколько пуль, и, видимо, не так удачно, как я. Короткий стон сообщил о его ранении. Но, несмотря на это, проводник не отставал от меня.
Добежав ко входу в тоннель, мы остановились малость перевести дыхание. Сердце бухало в ушах, заглушая ударами внешние звуки. Клин снял с пояса гранату, сдёрнул с неё чеку и зашвырнул в направлении «диких гусей», преследующих нас. После глухого взрыва послышались вопли и многоэтажная матерщина.
— Это их задержит ненадолго. Ищи дорогу в туннеле, — велел он мне и перевёл оснащённый интегрированным глушителем ствол «Винтаря» в сторону нашего тыла.
Я недолго думая достал магазин из подсумка, вытащил из него патрон и бросил перед собой. Остроконечный металлический цилиндрик прокатился вперёд, и я, ориентируясь на звук, последовал за ним. Достал второй патрон и пробросил дальше. В полёте патрон зацепил аномалию, и та резко выплюнула вверх огненный столб.
Обойдя аномалию, я снова достал патрон из обоймы. Постарался метнуть его как можно ниже и дальше. Удачно! Ещё одна аномалия взвила столб огня. Удачно вдвойне, потому что свет значительно облегчал осмотр дороги и обнаружение аномалий. Пока этот огонь горел, я мог двигаться быстрее, чем в полной темноте… Разведывая путь таким патронозатратным способом, мы и пробрались на другой конец тоннеля. Я израсходовал почти весь магазин, но стоит ли жалеть о патронах, если они помогли сохранить жизнь…
Оказавшись на другом конце, мы решили отдышаться и дальше двигаться в более спокойном темпе. Наёмники точно не сунутся за нами через смертельно опасную трубу. Они, конечно, обучены ходить среди аномалий, но в отличие от сталкеров, промышляющих сбором артефактов, которые обречены постоянно ползать по местам скоплений, не так хорошо умеют это делать. Опыта в этом занятии у «диких гусей» куда меньше.
Клин включил фонарик и дал его мне, чтобы я подсветил, затем достал бинт и при тусклом фонарном свете стал бинтовать прямо поверх рукава. Забинтовав рану потуже, он осмотрел свою ногу, удостоверился, что там просто царапина, и облегчённо вздохнул.
— Уф-ф! Мы ещё легко отделались. Ты молодец, зелёнка. Ловко управился. Не знал, что рискнёшь выкинуть подобный фокус… А так они нас порешили бы где-нибудь возле аномалии и тела побросали в неё. Без следов. Эх-хе-хе, здесь тебе не там! — напомнил Клин и занялся выяснением, куда попали пули, застрявшие в его рюкзаке.
Две из них впились в консервные банки, и Клин иронично сообщил, что знает, чем именно мы скоро перекусим. И ещё одна была остановлена коробкой с патронами для «Винтореза». Удовлетворившись тем, что ничего из имущества серьёзно не повреждено, проводник снова нацепил рюкзак.
А те пули, что должны были продырявить мою спину, застряли в моём контейнере с артефактом. Жаль! Я так хотел обменять хабар на снайперскую винтовку…
2
Подходящего места, как назло, всё никак не отыскивалось. Можно, конечно, залезть в старый ЗИЛ. Его я помню ещё с предыдущего визита на «Янтарь». Машина, точнее, её ржавый кузов, стоит на том же самом месте, что и три года назад. Зилок время больше не тронуло, разве что он глубже ушёл в землю да позволил вездесущей полевой траве прорасти в некоторых местах корпуса.
Но всё равно бывшая грузовая машина вполне годилась для моих текущих нужд. Впрочем, ну его, этот грузовик. Вполне возможно, что это уже никакой не кузов, а действующая аномалия — уж очень хорошо сохранился. К тому же Болотный Доктор рассказывал про зомби, который обожает залезать в проржавевшие кабины. Странный зомби… Должно быть, в прошлой жизни был водителем. Таким образом, вариант с ЗИЛом отпадает, сегодня мне сполна хватило встреч с ребятками, чьи мозги превратились в кисель.
А другого подходящего укрытия всё не подворачивалось. Неужто мне придётся топать до самого научного лагеря? Будет забавно: подойду к воротам и скажу, мол, пустите погреться, добрые учёные дяди.
И только я эту картинку себе представил, как… резко перестал искать подходящее укрытие. Отпала необходимость. Я увидел Несси. Точнее, его широкую спину. Объект, несмотря на здоровенный рюкзачище, двигался бодро. Почти бежал. Ну да, природа наградила его не только внушительными габаритами, но и соответствующей мощью.
Несси с обычно не свойственной подобным большим людям кошачьей грациозностью огибал аномалии. Он делал это так красиво и изящно… буквально засмотришься. Я, с трудом преодолев желание завороженно наблюдать за его движениями, устремился вслед за ним. Интересно, а почему это Несси так торопится?! Ведь предыдущий выброс был два дня назад.
И, только увидев прыгающего к Несси снорка, я получил ответ на свой вопрос. Даже два ответа.
Они двигались с противоположных сторон, примерно с одинаковой скоростью. Похоже, что эта пара снорков надумала взять Несси в «клещи». Им это удастся — объект моего преследования, конечно, быстр, но монстры, вечно скрывающие изуродованные мутациями морды под противогазами, ещё быстрее. Скоро они его нагонят, и тогда… Я не стал гадать о том, что будет тогда. Впрочем, и гадать нечего: два снорка на одного сталкера — всё понятно и без вариантов… Но то, что произошло дальше, заставило меня остановиться с уже поднятой для следующего шага ногой и захотеть раздумчиво почесать затылок.
Несси посмотрел в стороны и, уразумев, что от преследователей не уйти, прямо на ходу избавился от рюкзака и оружия. Решил задобрить снорков? Идея, конечно, оригинальная, только вот голодные мутанты её не оценят.
Тот снорк, что слева, быстрее вышел на расстояние атаки и, ни секунды не медля, выпрыгнул из положения на четвереньках. Нога, обутая в изношенный армейский ботинок, вытянулась вперёд — мутант собирался бить в живот. Очень, кстати, болезненный удар. Говорят, что в лучшем случае отлетишь метров на пять, а в худшем — получишь разрыв желудка.
Далее Несси совершил такое, от чего я, мягко говоря, офигел. Объект моего задания, изловчившись, схватил снорка за вытянутую ногу и, юлой провернувшись на месте, отправил мутанта в «дремавший» неподалёку «трамплин». Метнул, как городошную биту! Снорк, влетев в аномалию, громко и, как мне показалось, испуганно рявкнул. А потом его подбросило высоко вверх, метров так на тридцать. Судя по страшному хрусту, перед запуском «трамплин» переломал ему кости. Снорк, обычно приземлявшийся на все четыре конечности, словно кошка, в этот раз рухнул на землю камнем.
Его соплеменник действовал по-другому, этот мутант решил напасть сверху. К его несчастью, Несси и в этой ситуации не сплоховал. Здоровяк резко отскочил в сторону, и буквально через мгновение второй снорк приземлился в точку, где только что находился вольный сталкер. Несси не стал ожидать от врага дальнейших действий, а взял инициативу на себя.
Он пружинисто выпрыгнул с места и, сгруппировавшись, врезался в только что приземлившегося снорка. Мутант, отлетев на пару метров, ошалело замотал хоботастой башкой. Ещё бы! Получил локтем в морду! А Несси, воспользовавшись моментом, схватил шланг и что есть силы дёрнул на себя. Мутант, лишившись своего главного «предмета одежды», угрожающе зарычал, но, получив кулаком прямо в харю, резко затих и опрокинулся навзничь.
Я, наблюдавший всё это потрясающее действо, сам едва не отправился в нокдаун. Хотелось протереть глаза и снова посмотреть на Несси и бедолаг-снорков, да только вот руки не слушались. Я, шокированный, медленно присел на корточки и попытался переварить увиденное. Переваривал долго, так как голова поначалу совсем не работала.
Ай да Несси! Ай да сукин сын!
…Одновременно с дождём закончилось и моё пребывание в прострации. Повезло, что за это время, пока я сидел на корточках, мной не заинтересовался какой-нибудь снорк или зомби. В противном случае меня взяли бы легко, за бесценок. Впрочем, я бы и не обратил внимания на то, что меня жрут, рвут когтями и зубами, — настолько сильно впечатлило шоу, устроенное Несси.
Увиденное буквально раздавило меня. Одно дело догадываться, строить предположения, и совсем иное — убедиться собственными глазами.
Да-а, Несси… Правде надо смотреть прямо в глаза, ты не просто очень и очень крут. Ты невозможно, запредельно крут! Разве это по силам человеку — быть таким суперским? Кто ж тебе даёт такую силу и сноровку, откуда ты черпаешь сверхспособности?! Неужели это сама Зона наделила тебя частицей своей аномальной силы…
От осознания этой возможности в моей душе поселилось закономерное сомнение. Если Несси уже не совсем обычный человек, то можно ли вообще убить его? Вдруг ему пули не страшны? Или, может, он умеет останавливать их в полёте?..
Так, стоп, Комета, стоп. Что-то ты слишком распустил свою фантазию. Несси, конечно, более чем крут, но, как говорится, против лома нет приёма. А в данном случае — против винтовочного патрона. Даже если он отмечен Зоной и является одним из следствий её вторжения в нормальную природу вещей. Убиваем же мы, сталкеры, всяких монстров, даже самых свирепых и грозных. И с наиболее опасными и умными из врагов справляемся — с монстрами, подобными себе… С людьми.
Утешение, конечно, слабоватое для данной патовой ситуации, но всё же… Главное, в нужный момент не сдрейфить, а хладнокровно нажать спусковой крючок. Надеюсь, с этим проблем не будет. Попаду или нет — другой вопрос, но выстрелить должен.
А надеяться нечего. Надо просто сделать один точный выстрел, ведь другого шанса больше может и не выпасть на мою долю. Конечно, не обязательно стрелять, но после того, что я увидел собственными глазами, возможность убить Несси в ближнем бою… мягко говоря, рассеялась как дым. Я был свидетелем того, как он разобрался со снорками, и думаю, в рукопашной у меня нет ни единого шанса.
Поэтому я смогу только застрелить его из моей снайперки. Или не смогу. Но это одной Зоне известно, а выстрелить я должен в любом случае. Иначе какого чёрта мне вообще в этой грязи копошиться? На кой я сюда притащился?!
Выкурив сигарету, я встал и пошёл к лагерю. Нет, в сам лагерь и не собирался. Моя текущая задача — всё-таки найти укромную нычку и ждать, когда объект покинет стены «обители учёных». Я видел, как Несси направлялся к лагерю, но в этот момент находился в странном заторможенном состоянии, будто наблюдал всё и всех, и себя в том числе, со стороны. Застыл в трансе, не мог даже пошевелиться. Куда уж стрелять? В таком-то состоянии. А возможность выстрелить была, и не одна. Сам виноват, не фиг быть таким впечатлительным… Хотя кто бы на моём месте мог остаться безучастным, наблюдая такую схватку?
Неспешно продвигаясь по раскисшей от дождя земле, я снова наткнулся на отпечатки подошв, такие же, как возле аномалий и дерева, а чуть дальше снова увидел их. Посмотрев вперёд, в перспективу, я различил ещё и ещё следы… их «автор» шёл к научному лагерю. И тут до меня наконец дошло! Я впустил в сознание ответ, который давно напрашивался, но я словно бы опасался его признавать.
Да. Эти отпечатки принадлежат обуви Несси.
Я не зря боялся этого ответа. Теперь, когда я однозначно знал, чьи это следы, для меня всё окончательно запуталось.
Получается, объект, сам того не ведая, освободил меня, охотника за его головой, от смертельно опасного обхода скопления аномалий и затем спас от отряда зомби. Или… или он отлично ведал, что творит?
Уж слишком нереальны совпадения: Несси наследил именно тогда, когда мне это стало жизненно необходимым.
То ли капризная Удача решила сегодня быть только моей спутницей, то ли я о чём-то не догадываюсь, чего-то в упор не замечаю. Надеюсь на первый вариант. Органически не выношу неизвестность, особенно если это касается работы.
И ещё. Предположение о том, что Несси уже не совсем обычный человек, наводит на возможность определения истинных причин охоты, объявленной на него.
Факт, что на него ополчились многие люди, имеющие вес и авторитет в человеческом сообществе Зоны.
Но почему они хотят избавиться от Несси?
А вдруг в пафосных рассуждениях сталкера Помпы действительно есть намёк на правильное объяснение?
…Учитель говорил очень тихо, но хоть со слухом у меня вроде никогда не бывало проблем.
— Запомни одно простое, но важное правило, — шептал Смайл, — устроившись в укромном месте, сиди тихо, как мышка.
— Так это ж понятно! — огрызнулся я.
Неужели он думает, что я совсем дурак?
— Ни хрена тебе не понятно, — разочарованно сказал мой учитель. — Тихо, как мышь — значит тихо, как мышь. А ты огрызаешься, будто подросток в разговоре с родителями.
Я хмыкнул. А ведь Смайл прав.
— Теперь представь, что неподалёку проходил мутант или какой-нибудь отмороженный сталкер, — вкрадчиво продолжил старший товарищ. — И он услышал твоё восклицание… Дальше сам догадаешься?
Я кивнул.
— Своим «Так это ж понятно!» ты демаскировал нас. — Наставник строго посмотрел на меня, от чего внутри, в груди, даже что-то кольнуло. — Забавно, да? Одна фраза, а какие могут быть последствия.
Я молчал — боялся снова демаскировать наше укрытие.
— Нам повезло, что поблизости никто не проходил. Но в следующий раз удача может и отвернуться.
Мы сидели под ржавым скоплением металлолома уже второй час. Все мои мышцы затекли до невозможности. Всё бы отдал за то, чтобы пробежаться вокруг нашего укрытия. Но нельзя. Как говорил Смайл, «надо терпеть». Учитель мой, к слову, держался молодцом. По нему и не скажешь, что он столько времени пролежал без активного движения. И как ему это удалось?
Через какое-то время я почувствовал, что ещё чуть-чуть — и не выдержу. Чтобы хоть как-то облегчить страдания, потянул из нагрудного кармашка, в котором хранил пачку, сигарету.
— А теперь, — очень спокойно произнёс Смайл, — медленно убери её обратно. Или ты думаешь, что дым и запах никого не привлекают, что на них никто не обращает внимания?
Я так и замер с поднесённой к губам сигаретой. Да что ж со мной такое! Резко поглупел, совсем не понимаю очевидных вещей.
— Ты хоть курить собирался, пряча огонёк в ладони?
Увидев мои виноватые глаза, наставник лишь устало вздохнул и слегка покачал головой. Осуждающее это движение беззвучно, но от того не менее громко, кричало: «Зачем я вообще связался с этим придурком?!»
— Ты бы лучше бросил курить, — как бы между делом сказал он. — Мама тебе говорила, что курить вредно?
— Что надо, то и говорила. — Я намеревался огрызнуться, но не получилось. Произнесённые шёпотом слова не прозвучали сердито.
Смайл улыбнулся и одобрительно заметил:
— Молодец, что сказал тихо. Начинаешь усваивать. Может, и выживешь.
Через некоторое время я перестал чувствовать ноги. Сколько можно вот так лежать? Серьёзно, ещё чуть-чуть — и больше не вытерплю. Тело против воли захочет вырваться из оков неподвижности.
— Запомни ещё одно правило. Хороших укрытий не бывает в принципе. Поэтому, находясь в укрытии, не забывай смотреть по сторонам и держать ушки на макушке. А ты за все эти два часа ни разу ничего этого не делал, — монотонно поучал Смайл.
Эти интонации сразу же ассоциировали его с одним преподавателем, читавшим нам, студентам юрфака, курс лекций «Прокурорский надзор». Почему я оставил за спиной медколледж и подался в юристы, сложно объяснить, даже я сам толком не понял причин этого резкого поворота. Наверное, мне вообще это свойственно — совершать непредсказуемые поступки. Апофеозом этой склонности к порыву позже стало спонтанное решение: в компании армейского дружка рвануть к нашему бывшему сержанту Неведе, промышлявшему в Зоне.
— Так нас же не видно… — пробурчал я.
— Видно, не видно — понятия растяжимые. Запомни, видеть можно не только глазами. Контролёр, например, обнаруживает других существ по их ментальной деятельности. Проще говоря, он учует тебя даже за бетонной стеной.
— Значит, надо вообще не думать, — не унимался я.
— А не получится, — отрезал наставник. — Человек не может не думать. Даже зомби, и тот постоянно совершает какие-никакие мыслительные процессы. Поэтому нужно всегда смотреть и слушать.
— Выходит, от контролёра нельзя спрятаться?
— Нельзя, — мрачно согласился Смайл. — Но можно его запутать.
— Запутать? — удивился я.
— Об этом в другой раз. — Судя по тону, учитель поведает об этом именно в другой раз, как ни проси я его рассказать прямо сейчас. — Ты лучше слушай и смотри по сторонам.
Я послушно выполнил завуалированный в доброе пожелание приказ.
А посмотреть было на что. К слову, я тогда впервые увидел кровососа. Это впечатление мне даже удалось получить в двойном объеме — кровососов было двое.
Мутанты одновременно стали видимыми и, зыркая по сторонам, быстрыми шагами направились в сторону. Мне почему-то показалось, что они чего-то долго-долго ждали и, не дождавшись, ушли прочь.
— Увидел? — спросил Смайл.
Я, неотрывно наблюдая за мутантами, кивнул скорее машинально, чем сознательно.
— Именно поэтому мы лежим здесь так долго. — Наставник наконец-таки ответил на мучивший меня вопрос. Лучше поздно, чем никогда.
Когда кровососы скрылись из виду, я набрался смелости открыть рот:
— То есть ты знал об их присутствии?
— Нет, — ответил Смайл, возбудив тем самым во мне одновременно удивление и озадаченность. — Сначала я решил залечь здесь минут на десять. Так сказать, чтобы отдохнуть не на открытой местности. Но потом, смотря по сторонам, я подметил пару странных деталей. В частности, необычайную тишину и тропку, слишком наглядно ведущую к во-он той развилке. Возле неё, как ты видел, и сидели кровососы. Они скорее всего пришли уже позднее и, почуяв близкое присутствие нас с тобой, затаились, ожидая наших дальнейших действий. Но мы оказались терпеливее.
— Вот это да… — Мне только и оставалось, что диву даваться. Наставник заранее просчитал возможное развитие событий, исходя из параметров окружающей среды! Насколько же велика и спасительна сила расчёта! Если уметь рассчитывать…
— А не подметь я пару деталей, то мы бы покинули укрытие, и тогда бы нам пришлось отбиваться от этой «бородатой» парочки.
— И как тебе это удаётся? — с завистью спросил я.
— Опыт, — равнодушно произнёс Смайл. — И ты так сможешь, даже сможешь лучше, если, конечно, будешь применять знания на практике и не спорить.
— Да, да. Я буду.
— Мне обещать не надо, — строго сказал наставник. — Тебе выживать-то. Обещай себе.
3
Когда переборка уже открылась наполовину, луч света выхватил из темноты тоннеля первый корпус бронетранспортёра и… снорка, сидящего у его передних колёс. Мутант в изодранной военной форме, с непременным противогазом на башке, рыкнул и поскакал прямо на свет фонаря.
Проскочив под открывающейся шлюзовой переборкой, он прыгнул на сталкеров, только вот немного не рассчитал высоту прыжка и, ударившись, повис на железках ограждения. Тут же две очереди, одна короткая из автомата проводницы и одна заливисто-протяжная, выпущенная её напарником, рассекли плоть мутанта.
Двое людей задержались у переборки ещё ненадолго и дождались, пока из откупоренного участка тоннеля выбегут другие мутанты, засевшие в темноте. Ещё два «слоника» растянулись у переборки, срезанные пулями сталкеров. В глубине тоннеля продолжало слышаться рычание тварей, но никто из них уже не спешил выходить из безопасной тьмы.
Люди ещё немного в ожидании постояли на месте, но поднятая переборка вдруг опять муторно заскрипела своими механизмами и начала опускаться.
— Чёрт! Быстро за мной! — Проводница спрыгнула вниз и шустро проскочила под переборкой, парень неотступно следовал за ней.
Сталкеры остановились за бэтээром и в два фонаря высветили пространство перед собой. Лучи пошарили по тоннелю и высветили остовы грузовых машин, нескольких броневиков и другую военную технику. Рычание мутантов слышалось где-то в дальней части тоннеля. Гулко бухнула за спиной, опустившись донизу, тяжеленная переборка.
— Грёбаная автоматика! Всё уже выгнило на фиг, — проворчала девушка, пытаясь высмотреть в темноте затаившуюся угрозу. — С каждым разом всё быстрее и быстрее закупоривается. Три ходки назад добрых четверть часа даже не шевельнулась.
— А почему эти мутанты на звуки не бегут? С ними что-то не то?.. — беспокойным голосом спросил парень, указав кивком в темноту перед собой.
— А потому, что они за «пробкой» бегают. Твари хоть и мутные, но не тупые же. — Проводница закинула за спину свой автомат, взяла в руки детектор и открыла клапан сумки с гайками и болтами. — В тот гравитационный лабиринт только полный придурок полезет… ну или тот, кому очень в Припять нужно. Такой умный, что на придурка смахивает. Кто-то вроде нас, короче.
Парень шумно сглотнул слюну, даже его гермошлем не заглушил этот характерный звук, и отправился за проводницей.
За относительно сохранившимися корпусами боевой техники здесь ещё были хаотично навалены раскуроченные гражданские машины. Знакомые звуки, сопутствующие гравитационным аномалиям, слились в сплошной булькающий гул адского «аномального трансформатора».
Между корпусов единиц транспорта абсолютно всё пространство, высвеченное фонарями сталкеров, пульсировало от густо натыканных «воронок», «каруселей» и прочих гравитационных аномалий. В воздухе, выписывая пируэты и рисуя сюрреалистичные картины, летали струи и сгустки пыли и мелкого мусора, поднятые аномалиями.
Женщина была права — в этот ад мог сунуться лишь полный идиот.
Или тот, кому просто некуда деваться, кроме Припяти.
Глава шестнадцатая
КОНКУРЕНТНАЯ БОРЬБА
1
— Если у тебя всё в порядке, двигаем дальше, — сказал Клин.
— В порядке. Только что делать с противогазом? Посмотри, пуля вошла как раз в том месте, где глаз, и повредила фильтр.
Я снял противогаз и показал, где именно испортила мою вещь злополучная пуля.
— А что делать? Выкинуть, он теперь бесполезен. Даже снорку такой без надобности.
Клин выхватил из моих рук противогаз и зашвырнул его подальше.
— Тогда я совсем готов идти дальше, товарищ командир, — рапортовал я.
Проводник хмыкнул, но ничего не сказал. Развернулся и зашагал в нужном направлении, а я последовал за ним. Пока дорога казалась тихой, неопасной, и я, отсоединив магазин от «калаша», прямо на ходу наполнял его патронами, что лежали в подсумке с другого боку. В аккурат, когда «рожок» был снаряжён, мы вышли к холму. Спуск с него вёл в ложбину, посреди которой раскинулся полевой лагерь учёных с лабораторией. Эту лабораторию с недавних пор охраняли военные, как нас проинформировали, а потому сталкерам никак нельзя было к ней приближаться, иначе открывался огонь на поражение.
Я прищёлкнул магазин к автомату и, ничего толком не соображая в темноте, спросил:
— Клин, это «Янтарь»?
— Да. Именно он, — ответил проводник.
— Хотелось бы на него взглянуть днём.
— Это вряд ли. Посмотри сейчас.
Он скинул рюкзак и зашуршал в нём, доставая что-то из недр.
— Бери, смотри. Тебя это зрелище не обрадует.
Проводник передал мне, как оказалось, ПНВ. Он его добыл из тайника на Диких территориях, сделанного тем наёмником, которому не повезло наведаться к своей нычке, когда мы хоронились рядом. Я поднёс прибор к глазам и всмотрелся в темноту.
Прибор ночного видения воистину чудо техники. Сделалось светло как днём, хотя и с некоторой зеленцой. Я чётко рассмотрел бункер ученых и постового на его крыше, тот стоял боком и всматривался куда-то в сторону. С холма был виден внутренний периметр. По нему расхаживали несколько солдат. Напротив входа была оборудована пулемётная точка. В целом ученые находились под надёжной охраной, но без связи с внешним миром, то есть без общения со сталкерами. А сталкеры всегда гораздо дальше и глубже проникали в тайны Зоны, нежели светила науки, попрятавшиеся за сверхпрочными стенами.
Насмотревшись, я отдал ПНВ обратно и взял в руки автомат. «Янтарь» показался ещё менее дружелюбным, чем Дикие территории, а потому нужно быть готовым ко всему.
Клин прошёл вдоль дороги, что вела к заводу. На ней, обработанный неумолимым временем, навсегда затих проржавевший автобус. Обследовав его счётчиком радиации, мы обрадовались, что приборчик не подал сигналов об опасности, забрались внутрь и закрыли за собой дверь-гармошку. Она скрежетнула, но негромко.
— Располагайся поудобнее. Здесь мы пробудем до рассвета, — сообщил мне Клин и сам уселся на одно из сидений.
— Да уж, от ночных приключений пуль нет разве что в задницах, — заметил я.
— И то верно, — согласился проводник, положил винтовку на колени и полулёг на сиденье, вытянув ноги через проход и пристроив их на другом сиденье. Я последовал его примеру и, заняв сиденья рядом, улёгся «валетом», чтобы просматривалось окно за спиной напарника. Взглянув на часы, отметил, что уже около часа ночи.
Что ж, я заслужил этот отдых как никогда.
Ещё одни сутки в Зоне, и я живой. Значит, оказался быстрей и ловчей, чем встреченные угрозы и опасности.
Учусь побеждать.
2
Сидя в неглубокой, но вполне позволявшей затаиться яме, я практически беспрерывно смотрел по сторонам и прислушивался. Наставления учителя усвоились крепко-накрепко (выживать-то мне!) и, что важней всего, воплощались на практике. Я научился правильно рассчитывать. Успешно, судя по тому, что я до сих пор живой.
Кроме одного — курить так и не бросил. Я знал, что дым от сигареты является демаскировкой, но эта вреднейшая привычка оказалась сильнее. Конечно, надо бы бросить курить, ведь, смоля в Зоне, я каждый раз подвергаю себя лишнему риску. И хотя покамест это пагубное пристрастие не принесло мне непоправимых проблем, но рано или поздно всё случается впервые… Для беспощадной реальности Зоны «впервые» почти всегда означает, что одновременно и в последний раз. Точнее, в единственный.
За тот час, что сижу в яме, я кое-что подметил. В частности, несколько аномалий вдалеке и группку зомби, нарезавшую круги у «огненного шара». Но меня заинтересовало другое — следы чьей-то стоянки. Несомненно, на том пятачке земли останавливались люди — почва была выжжена. И точно не «жаркой», а самым обычным костром.
Я был уверен в этом, ведь сам много раз устраивал подобные стоянки. Примечательно, что ни углей, ни золы видно не было. Похоже, что их убрали, словно важные улики. Да и вообще на месте стоянки отсутствовали обязательные её признаки: окурки, пустые консервные банки, обёртки и прочее. Получается, всё это тщательно скрыли, спрятали? Даже если предположить, что во время стоянки никто не ел и не пил, то зачем, спрашивается, убирать угли и золу? Либо те люди — фанатики чистоты, либо…
И вдруг я понял! Внутри похолодело. Здесь были наёмники. Только «синие» начисто убирают от посторонних взглядов все следы своего пребывания. И, надо признать, делают это весьма успешно. Можно сказать, я случайно заметил место их стоянки — потому что сидел в яме и целенаправленно наблюдал. Если бы шёл мимо, то не приметил бы выжженную землю, потому как только неподвижный наблюдатель, долго рассматривая определённую картину, получает возможность разглядеть совсем мелкие, едва видимые детальки. На ходу так далеко не всегда получается.
Этим и пользуются наёмники: можно идти мимо и ничего в упор не заметить. А «синие» могут всё это время находиться поблизости и вытворять прямо перед носом намеченного «заказа» едва ли не всё, что их душам угодно. Главное, не оставлять следов. Это простое правило наёмники возвели в абсолют, из-за чего их и нарекли «невидимками».
Сделав вид, что ничего такого не заметил, я продолжил вести себя так же, как и раньше. Но чего мне это стоило! Хотелось срочно поменять позицию и пустить по автоматной очереди в каждый куст. Но нельзя ни в коем случае. Я должен выглядеть естественно. В конце концов, кому нужна моя смерть?
Вот чем я небезосновательно горжусь, так это тем, что за всё время пребывания в Зоне ухитрился никому не насолить. Точнее, солил, бывало, но никто не знает, даже не догадывается, что это сделал именно я. А тот инцидент с «Долгом»… В нём фигурирует новичок с совершенно другим прозвищем, сталкер Комета и близко там не стоял. Во всей Зоне едва ли найдётся больше трёх человек, которые вспомнят прозвище того новичка, да и то, если их память подстегнуть наводящими вопросами. Сейчас, когда исчез Крылов, этих способных вспомнить изгнанного «Дума» людей стало как минимум на одного меньше…
Вряд ли имело смысл предполагать, что «синие» здесь охотятся не за головой Несси. Наивно так думать… Ввиду последних событий-то!
С этого момента для меня всё изменилось. Теперь я планировал свои дальнейшие действия с учётом присутствия наёмников, находящихся где-то неподалёку. Самое грустное заключалось в том, что я не видел их, а они, должно быть, уже давно наблюдали за мной. Плохо! Очень плохо! Стоит мне взять Несси на мушку, и «синие» меня сразу устранят как конкурента.
Получается, что я невзначай ухитрился спасти собственную жизнь. Спас тем, что не выстрелил, когда была возможность. Ещё и упрекал себя, укорял за то, что слишком разволновался после расправы Несси с монстрами, свидетелем которой оказался. Да уж, попробуй догадайся, как тебе аукнутся твои деяния, совершённые или не совершённые.
И что делать? Отказаться от исполнения заказа, безропотно отдать добычу конкурентам? Э-э нет! Что ж я, зря припёрся на «Янтарь»? В конце концов, почему именно я должен уступить? Наёмники не намного лучше меня, просто их больше. Им надо, они пусть и уступают. Я теперь знаю об их появлении, а предупреждён — значит вооружён…
Стоп. Кого я обманываю? «Синие» хрен когда уступят. Уж очень они принципиальные и жадные до денег. Уроды, ё-моё.
Хотя чего греха таить, я и сам от них не особо отличаюсь.
…Несси покинул лагерь на «Янтаре» сразу после наступления сумерек. Да не один, а в компании научника. Интересно, интересно…
Версию, что они собрались делать какие-либо замеры, я отмёл сразу. Сталкер и учёный шли в ходку без всяких габаритных штуковин. Иными словами, без специальной аппаратуры. На плечах обоих висели большущие рюкзаки, с которыми ходят в длительные экспедиции. И куда же в этот раз? Должно быть, в местность опасную, раз в руках яйцеголового не какой-нибудь прибор, а оружие, самый настоящий «Винчестер». Нелепо ты, научник, смотришься с этим ружьём. Ей-богу! Лучше б ты держал в руках жёсткий диск (тоже винчестер!) от какой-нибудь «Western Digital». Тебе он подходит больше.
Несси, к слову, шёл в полный рост и вообще светился как только возможно. Нет, блин. Ну не ведёт себя подобным образом тот, за кем охотится целая толпа! Или Несси не в курсе, что за его голову назначен огромный приз?
Либо он полностью контролирует ситуацию, либо просто идиот. Впрочем, меня это волновать не должно. Моя задача — убить его и получить награду.
Только вот как быть с «синими»?
Можно, конечно, сидеть и ждать от наёмников каких-либо действий, но не зря же их прозвали «невидимками». «Синие» передвигаются незаметно — возможно, они уже подобрались к Несси практически вплотную. Сейчас грохнут его, и всё.
Мне нужно срочно что-то делать.
Поймать объект в оптику я не рискнул. Вместо этого решил вылезти из ямы и последовать за сталкером. Убьют меня — значит убьют. Ничего не поделаешь. Действительно! Не сидеть же теперь в этой яме целую вечность?!
Сидеть и не пришлось. Пришлось залечь.
Несси вдруг резко сдёрнул с плеча свою СВД и, не целясь, практически от пояса, выстрелил куда-то в сторону. Через мгновение из кустов вывалился наёмник. Всё произошло настолько быстро и неожиданно, что никто ничего не понял, кроме Несси. Сталкер сильно толкнул шедшего позади учёного, и тот, не удержав равновесие скорее от удивления, чем от силы толчка, упал. А прямо на него сверху упал Несси. Наконец-то я понял, что произошло, и тоже резко залёг, невольно «откушав» сырой землицы.
Многочисленные хлопки свидетельствовали о том, что «синие» активизировались. Сейчас начнётся нехилый замес. Какова в нём моя роль?
«Невидимки» полностью оправдывали своё прозвище: как я ни пытался их разглядеть — всё без толку. Несси, видимо, тоже. Чтобы хоть как-то подпортить им жизнь, он метнул по гранате в наиболее подозрительные места. Неизвестно, какова была результативность этих бросков, но, так или иначе, после взрывов выстрелы прекратились. Пусть и всего лишь на несколько секунд. Главное, что Несси и его спутник успели сменить позицию.
Я тоже успел.
А потом мне пришлось изо всех сил улепётывать, потому что в мою сторону летела граната. Я, позабыв о наёмниках и Несси, в данный момент хотел только одного — убраться как можно дальше от места скорого взрыва.
Уф-ф, успел.
…Прижавшись спиной к стволу дерева, я осторожненько выглядывал из-за него, стремясь оценить текущую ситуацию. Расклад не порадовал: не видать отсюда ни Несси, ни научника, ни наёмников. Я почему-то был уверен, что «синих» осколки не задели. Наёмники тщательно планируют операции, а потому они предусмотрели и вариант с фанатами.
Стало тихо. Но тишина эта была напряжённо-пугающей. Казалось, что окружающее пространство натянулось, будто струна, и малейшее колебание приведёт к её разрыву. Все действующие лица — я, Несси, учёный и наёмники — заняли выжидательную позицию. Началась игра «У кого крепче нервишки».
Хлопки возобновились довольно скоро, после звонкого стука. О причинах его можно было только догадываться. Я снова высунулся, лишь на секунду, и, попытавшись наиболее ярко запечатлеть в памяти увиденное, спрятался. Опять выглянул. И заметил что-то, подозрительно похожее на движение, в полусотне метров справа, в высокой жёлтой траве. Именно оттуда и хлопало.
Недолго думая, я присел и, воспламенив термитную палочку, кинул её в заросли. Достаточно влажная, трава тем не менее вспыхнула, как сера. Пламя быстро охватило растительность, спровоцировав бурную реакцию: захлопало чуть ли не со всех сторон.
Но я к этому времени успел сменить позицию и теперь молча наблюдал за тем, как дерево и пятачок земли вокруг него нашпиговываются смертоносным свинцом.
Охваченный огнём наёмник выпрыгнул из зарослей и, вопя от дикой боли, принялся кататься по земле. В состоянии шока он забыл об аномалиях, потому и катался недолго. «Синий» в прямом смысле этого слова вкатился прямо в «жарку». Ирония судьбы — загореться от термитной палочки и в итоге сгинуть в огненной аномалий. Впрочем, мне бы самому не сгинуть, пока буду отбегать от летящей в мою сторону гранаты.
И какая сволочь запулила её именно сюда?!
3
— Э-э-э… а ты точно уверена, что мне нужно в Припять? — Студент встал как вкопанный, созерцая весь этот адский лабиринт. — Может быть, мне лучше вернуться и на Янове примкнуть ненадолго к «Долгу» или к «Свободе»? Ну, для того, чтобы под протекцией какой-нибудь группировки побегать некоторое время, пока всё уляжется…
— Сам-то понял, что говоришь? — Проводница остановилась на границе скопления аномалий и обернулась. — Ты разве сможешь нормально существовать в какой-либо группировке? Ты готов исполнять чужие приказы и тратить жизнь на бессмысленные, в твоём понимании, рейды? Очень сомневаюсь… Ты по природе — одиночка, антисоциальный тип. Не знаю, как ты жил в обычном мире, но здесь ты постоянно лезешь на рожон, конфликтуешь со всеми, день и ночь пытаешься доказать, что ты круче любого из них, пытаешься заставить себя уважать, размахивая стволом перед их лицами. Такие глупости здесь не вытворяют даже те, кто действительно «бест оф зэ бест». Лучшему из лучших не надо доказывать каждому встречному, что круче него только яйца, а выше только звёзды. Он докажет это, когда встречный попытается напасть первым… Потому что действительно крутой играет, чтобы победить, а ты играешь, чтобы доказать, какой ты крутой. Я раньше сомневалась, но сейчас уже уверена, что у тебя комплекс неполноценности на эту тему. Ну ладно, с криминальной братвой ты с полуоборота заводишься, а на хрена ты с наёмниками возле бункера заелся? Скучно было жить? Так что, герой, мрачный городок Припять — это единственная локация, где такой тип человеческой натуры, как ты, может хоть как-то существовать в Зоне. В каком-то смысле — нормально жить, я бы даже сказала. Да, там мутантов много, да, там аномалия на аномалии, там ты получишь все прелести Зоны во всём ассортименте, но зато людей почти нет… Там лишь «монолитовцы» ходят. Однако этих психов тебе в любом случае нужно будет отстреливать. Или ты их, или они тебя. А у случайных сталкеров-одиночек, которые там изредка шастают, будешь провизию и припасы по спекулятивным ценам приобретать. Захочешь жрать и пить — как-то научишься с ними договариваться. Короче, отсидишься там, поживёшь, опыта поднаберёшься, поумнеешь по ходу… а уже потом, вдруг выживешь, даже можешь вернуться в окрестности «Юпитера». Туда, где сегодня тебя каждый второй, наверное, пристрелить хочет. Но если не сделаешь выводов, тогда лучше и не возвращайся… Чего хотел, то и получил, героический одиночка в окружении целого мира врагов. Я вряд ли смогу для тебя сделать ещё что-то, кроме как провести в Припять. Обожал в ЗэПэ рубиться, звала она тебя? Вот и являйся на зов!
Выплеснув всё наболевшее, высказав накопившееся за время этой ходки, проводница отвернулась от ведомого. Она шагнула в лабиринт аномалий и, аккуратненько пробираясь между «воронок» и «каруселей», стала выкладывать ржавыми путеводными железками некое подобие тропинки.
Её младший напарник стоял на месте и молчал. Через тёмную, непрозрачную полусферу шлема не было видно его лица и нельзя было разглядеть выражение. Вслух же он никак не отреагировал, не показал, о чём сейчас думает, как воспринял всё произнесённое напарницей. Но тот факт, что ведомый не возразил ей по своему обыкновению, уже красноречиво свидетельствовал: молодой человек воспринял сказанное. Значит, он понимал, что этот запредельно опасный переход — прямое следствие его поведения.
Девушка тем временем пробиралась по смертоносному аномальному лабиринту. Где-то она пригибалась и семенила короткими шажками, где-то продвигалась на корточках, где-то вжималась в раскуроченные корпуса машин, а где-то ей приходилось ползти на животе. Но везде за собой сталкерша оставляла чётко различимую «дорожку» из гаек и болтов.
Пройдя лабиринт, Пилигрим выпрямилась в полный рост, остановилась и всмотрелась в одно из ответвлений тоннеля. Не узрев какой-либо опасности, она взобралась на кабину одной из машин, чтобы видеть действия напарника, и призывно помахала ему.
— Иди аккуратно, ставь ноги-руки строго на тропу и продвигайся за мной. А когда я скажу, то ляжешь и на брюхе проползёшь под корпусом КамАЗа. Всё понял?
Проводница, подсвечивая фонарём разведанный проход, приготовилась внимательно следить за действиями парня.
Студент не ответил, как обычно, своим коротким «Предельно!». Это молчание скорей всего было признаком того, что он всё же не полностью воспринял критику в свой адрес и обиделся. Парень двинулся с места, «прочапал» на корточках большую часть извилистого пути, выложенного специально для него гайками и болтами, и остановился у грузовика, под которым необходимо было проползти.
Он попытался это сделать, однако громоздкий пулемёт и большой рюкзак ему очень мешали. И молодой человек протолкнул оружие перед собой, вперёд.
— Осторожно! Держи ствол руками, выгни спину дугой! — вдруг закричала проводница.
Но нарастающий свист «воронки» и без того заставил парня инстинктивно раскорячиться под машиной, упираясь во всё, во что только можно было упереться. Следуя совету напарницы, он схватил руками и втянул назад свой пулемёт, которым и задел краешек аномалии.
А тем временем «воронка» всё с большей силой втягивала в себя окружающий мусор, режущий уши свист нарастал, и после паузы громыхнула «разрядка»… Облако мелкой пыли накрыло окружающее пространство в радиусе десятка метров от аномалии. Перемолотый мусор, подброшенный вверх, медленно оседал обратно.
Глава семнадцатая
БЕЗ ОГЛЯДКИ
1
Мне, спящему в автобусе у «Янтаря», приснился сон. В нём было много эпизодов. Они переплетались, как ветки лианы. Наверное. Ведь запомнился только один.
В череде приснившихся картин эта была последней.
Я стоял один посреди заброшенного города.
Дул пронизывающий ветер, и небо начинало резко чернеть, предвещая сильную непогоду. Я тоскливо озирал сумрачное окружение и ощущал одиночество, невыразимое никакими словами. А в ушах ещё был слышен отголосок чьего-то отчаянного крика…
Я резко проснулся, и мой взгляд упёрся не в хмурые небеса, а в ржавую крышу автобуса, с которой кусками свисала трухлявая обивка. Сдаётся, пробудиться мне пришлось рановато. Солнце едва-едва показалось из-за горизонта. Посмотрев на часы, я получил подтверждение своей догадки.
Пять часов с минутами. До шести далеко. Можно бы ещё вздремнуть, время терпит, а потому я снова закрыл глаза. Но… Вдруг где-то совсем рядом зазвучали выстрелы. Стрельба разразилась отчаянная, взахлёб. Затем послышалось рычание и добавились неразборчивые слова вперемежку с отрывистыми приказаниями. Я осторожно выглянул в окошко и едва не вскрикнул от того, что увидел снаружи.
Возле автобуса, нескоординированно передвигаясь, бродили люди, которых называют зомбированными. Чуть дальше, в ложбине, засели солдаты. Укрывшись за разбитым грузовиком, они отстреливались. Я насчитал четырёх военных и больше десятка зомби. Слишком неравный бой…
— П-падла! Вот тебе!! — прокричал один из солдат. Высунувшись по пояс из-за укрытия, он выпустил чуть ли не весь магазин в зомби, что находился совсем рядом с автобусом. Я не сомневался, что все до единой пули попали в цель. Только вот эта самая цель всё равно осталась на ногах и, более того, открыла стрельбу. Зомби даже не целился в направлении живого человека, но, видимо, солдата всё же задело пулей. Он вскрикнул, выронил автомат и упал за укрытие.
Занятый наблюдением этого поединка, я пропустил момент, когда к автобусу практически вплотную подошёл ещё один зомбированный. А когда я его заметил, тот уже стоял почти рядом, в каком-то метре от меня, и наблюдал за мной. Его потухшие глаза не выражали эмоций. В руке зомби я увидел автомат, оружие стволом уткнулось в землю. Этот «Калашников» бывший сталкер, видимо, таскал за собой, ухватившись за приклад. Стараясь не совершать резких движений, я потянулся за своим «калашом»…
— Не стоит, — тихонечко посоветовал Клин.
Я вздрогнул от неожиданности, услышав голос проводника, о присутствии которого, удивительное дело, почему-то забыл. Совет прозвучал достаточно убедительно, потому я не рискнул притронуться к оружию. А стрельба продолжалась… Я заметил, что зомби подтягиваются и движутся в сторону солдат. Военные отстреливались уже только в два ствола. За несколько следующих минут зомби стянулись к ним и, окружив, расстреляли бедолаг.
— Они дураки, военные. Что толку было привлекать внимание, если знали же, наверняка знали, что не справятся. Сами виноваты, — прокомментировал Клин развязку этого боестолкновения.
— А как их можно убить? — спросил я.
— Шутишь? Убить мёртвого? Разве что закидать гранатами, да и то не факт, — ответил мне Клин. — Прицельно разнести башку очередью, в клочья, не каждый может. Снайперы-то далеко не все. Да и без башки оно ещё какое-то время не останавливается…
— Как же тогда военные справляются с теми, кто прорывается к лаборатории? — удивился я.
— Ты видел, у них там крупнокалиберные пулемёты? Вот их пули способны разрывать этих тварей на мелкие кусочки, — ответил он мне. — Из одного автомата так не получится. Только если несколько, и залпом, и рожки до донышка.
Я был рад, что Клин не дал мне выстрелить. А то попали бы мы в беду!
— Ты, главное, не шуми. Вот если бы солдафоны, как мы с тобой ночью, прокрались, никого не трогая, то и ушли бы себе дальше целыми и невредимыми, — сказал Клин, беря в руки свою винтовку.
Моментально после этих его слов во мне всё похолодело.
— Это что же, мы ночью тут бродили среди трупов?! — чуть ли не в полный голос вскрикнул я.
И невольно посмотрел на одиночного зомби, который стоял за окном, не двигаясь, и по-прежнему смотрел на автобус.
— Тиш-ше, не ори, блин… Да, конечно, а ты их что, разве не заметил? — Кажется, Клин удивился не меньше меня.
— Нет, даже не подозревал… — уныло прошептал я. Это же надо, так оплошать!
Учусь побеждать, тоже мне, герой недоделанный. Если и жив ещё, то исключительно благодаря опеке проводника и… удачливости, наверное. Новичкам везёт, хоть какое-то утешение. Но не вечно же я буду «зелёнкой».
— Слушай, ну ты даёшь… Так ведь можно и мимо блоков ЧАЭС пройти и не увидеть их, — добил меня Клин.
Да уж. Справедливо. Я совсем не заметил. Неудивительно вообще-то — ночь была очень тёмной. Но когда тебя убьют и сожрут, поздновато искать смягчающие обстоятельства.
— Что же теперь? — удручённо помолчав, спросил я Клина, посматривая на зомбированных. Они потихоньку разбредались в стороны от места гибели солдат, за свою глупость расплатившихся жизнями.
— Ничего. Ждём, когда они разойдутся подальше, — сказал мне Клин. — На этого, что торчит за окном, не обращай внимания, пока он не сдвинется с… гм… мёртвой точки.
В принципе тон его голоса был достаточно спокойным. А я только сейчас во всей полноте оценил ситуацию. Выходит, что мы провели ночь в автобусе, окружённом зомби. И сюда добирались, чуть ли не задевая их плечами… Сначала меня охватило отчаяние, затем наполнила паника, но теперь, видя, что Клина это соседство с зомби вроде бы совсем не волнует, я предпочёл смириться и принять происходящее как должное. Здесь тебе не там. Новичок должен учиться быть полноправным сталкером. Или просто перестать быть, если не способен научиться.
А Клин тем временем разошёлся вовсю. Он достал консервы, вскрыл и, отломав кусок хлеба, принялся завтракать. Ничего себе! В этот момент подобное поведение показалось мне практически тем же, что плевать в лицо смерти, рассказывать ей о ней же анекдоты и нахально, во все зубы, улыбаться своим шуткам.
Но голод вскоре поборол и меня. Я, с опаской посматривая в окна, достал свою еду. Кто знает, скоро ли удастся поесть в следующий раз, поэтому сделаю вид, что вокруг никакие зомби не бродят. Когда я закончил есть, то запил пищу водой, сделав несколько долгих глотков из наполовину пустой бутылки.
— Экономь воду. Её здесь почти негде доставать, — сказал Клин.
Я послушался совета и убрал в рюкзак то, что осталось в моей пластиковой бутылке. Положив свой автомат на колени, дальше я сидел и ждал развязки той ситуации, в которой мы оказались. Интересная вообще-то ситуация получилась. Существа, вроде бы враждебные нам, ходили вокруг автобуса и не трогали нас, сидящих внутри. Таким образом, мы словно бы под их охраной. Но эти же охраннички в кавычках могли в любой момент открыть стрельбу, и тогда нам конец.
Чудесное начало дня. Многообещающее. Не то слово. Любопытно, как мы отсюда будем уносить ноги?
2
С этим вопросом разберусь позже. Сейчас важнее унести ноги из радиуса взрыва гранаты.
Я, наплевав на все возможные правила безопасности, побежал так, как, наверное, не бегал никогда в жизни. Даже одеревеневшая нога перестала возмущаться, сгибалась лучше здоровой.
«Ещё два метра, и хватит!» — подумал я, испытав радость от осознания того, что до сих пор жив. Мне крупно повезло, одна из пуль только чиркнула по рукаву. Должно быть, меня было тяжело поймать в прицел, потому как бежал очень быстро, при этом то и дело пригибался и резко менял направление движения.
Когда пришёл момент падать и закрывать голову руками, я обо что-то споткнулся и по инерции «пропахал» носом пару метров. Сзади взорвалась граната. Когда взметнувшиеся вверх комья земли, пучки травы, оторванные ветки упали, засыпав собой приличный участок, я приподнял голову и, вжав её в плечи, начал боязливо осматриваться.
Справа покосившийся бетонный забор, который из-за множества отверстий напоминал гигантский кусок заплесневелого сыра; с другой стороны ряд густых кустов. Можно выдохнуть — за забором меня, распластанного на земле, вряд ли видно.
Переведя дух, я приподнялся и, быстро перебирая руками и ногами, тараканом пополз вперёд, до конца забора… И здесь на меня что-то навалилось, да так неожиданно, что я прикусил до крови язык. Больше сделать ничего не успел — кто-то обхватил мою шею, да так сильно, что от боли и нехватки кислорода резко потемнело в глазах.
…Смайл ещё сильнее сдавил мне горло и объяснил:
— Вот от такого захвата — хрен освободишься.
Боль в шейных позвонках сигнализировала о том, что нужно срочно что-то предпринять, иначе задохнусь. Я до боли вывернул руки в плечевых суставах, попытался достать ими наставника, вплотную прижавшегося к моей спине. К сожалению, ничего из этой затеи не вышло, пальцы хватали только воздух. Должно быть, выглядел я до крайности беспомощно. Прямо как Терминатор, когда Т-1000 ворочал ломом в его спине.
— Нет-нет-нет! — прокомментировал наставник. — Руками ты ничего не добьёшься! Только потратишь силы.
Когда лёгкие начало раздирать от недостатка кислорода, я, собрав последние силы, резко откинул голову. Раздался глухой удар, после которого хватка чуть ослабла. Почувствовав облегчение, я одновременно со спасительным вдохом одной рукой схватил учителя за запястье, а другую резко поднял вверх, за голову, и, не глядя, врезал туда кулаком. Смайл охнул и рефлекторно приподнялся, чем я и воспользовался. Извернувшись, буквально вонзил в его бок свой локоть, отчего напарник начал заваливаться, а после второго такого удара он и вовсе слез с меня. Я чуть прополз вперёд и, не вставая, обернулся.
— Ух, ёпт… — Учитель кряхтел, прижимая одну ладонь к разбитому носу, а другой потирая левую скулу.
— Извини, — поднявшись на ноги, виновато сказал я. — Не хотел так, честное слово…
— Всё в порядке. — Смайл улыбнулся и запрокинул голову, чтобы побыстрее остановить кровь. — Ты всё правильно сделал. Молодец!
— Спасибо. — Я растянул губы в улыбке и, вынимая из кармана упаковку салфеток, подошёл к наставнику.
— Не ожидал, что ты ещё заедешь мне кулаком. — Смайл осторожно потрогал скулу, давая мне понять, куда пришёлся удар. — Кстати, хорошо ты мне двинул.
Мне ничего другого не оставалось, только пожать плечами. Мол, как получилось, так и получилось.
Приняв из моих рук салфетку, учитель вытер губы и подбородок, а потом прижал её к ноздрям.
— Ты боксом, что ли, занимался? — спросил он.
— Разве что боксом на льду, — весело ответил я и, присев рядом, потёр шею.
— Это как? — Смайл удивлённо посмотрел на меня.
— Да в хоккей играл. На площадке, бывало, такие побоища случались, что обычные боксёры просто отдыхают.
…То ли неизвестный душитель был готов к подобному повороту событий, то ли обладал очень хорошей реакцией. Так или иначе, «получив» от моего затылка прямой в рожу, он не ослабил хватку. Пришлось наносить повторный удар, после которого его правая рука наконец-таки отстранилась от моего горла, но схватить её я не смог — ладонь в перчатке уже схватила мой подбородок. Душитель явно решил свернуть мне шею.
Я резко мотнул головой, сбросив ладонь, приоткрыл рот и впился зубами в его указательный палец, прокусив вместе с перчаткой кожу. Душитель заорал от боли и попытался выдернуть из моих зубов прокушенный палец. На это я и рассчитывал, а потому быстро раскрыл рот.
Душитель не ожидал этого. Он резко и сильно дёрнул рукой, и та, не встретив никакого сопротивления со стороны моих челюстей, отскочила вперёд и вверх, «открыв» для моих притязаний правый бок душителя. В него я и вонзил локоть.
От удара нападающий невольно отклонил корпус в сторону, одновременно немного привстав с меня. Я, почувствовав снижение давления на спину, извернулся, как змея, и не глядя, наотмашь, рубанул ребром ладони. Что-то хрустнуло. А затем спине стало ещё легче.
Я упёр в землю согнутые в локтях руки и резко распрямил их. Наверное, в этот момент я очень походил на разъярённого быка, стремящегося во что ни стало сбросить с себя наездника. Душитель не удержался и, отлетев, грохнулся на спину. Я перекатился в сторону, выхватил пистолет и трижды, не целясь, выстрелил туда, где, по моим расчётам, должен был находиться противник…
Наёмник. Видок у него взъерошенный не то слово! К стандартному синему комбинезону в разных местах прикреплены ветки и листья. Зато в таком «маскарадном костюме» можно прекрасно слиться с кустами. Видимо, именно в них наёмник и прятался, а мне, пробегавшему мимо, ловко сделал подсечку.
«Синий» лежал на спине и, кряхтя, пытался дотянуться до лежавшего рядом немецкого «USP» с глушителем — излюбленного автоматического пистолета «невидимок». С простреленным плечом ему это сделать было довольно проблематично. Хорошо я попал! А то ещё неизвестно, кто кого смог бы подстрелить. Или пристрелить, уж как повезёт.
«Синий» вперил в меня злобный взгляд и закряхтел ещё громче. Наёмник всё пытался дотянуться до оружия. На что он рассчитывает? Что я буду тупо глазеть на него до тех пор, пока ему не удастся схватить пистолет? Наивно. Глупо. Но похвально — парень идёт до конца. Именно про таких говорят: «Будет драться до последней капли крови».
Впрочем, до последней капли крови не получилось. Прицелившись, я выстрелил ему в голову. Тело конвульсивно содрогнулось и затихло. Навсегда. Даже контролёр не вернёт этого мертвеца к новой жизни, вернее, жалкой пародии на эту жизнь, так как от удара пули мозги бывшего наёмника превратились в кашу.
Осматривать труп я не стал по причине нехватки времени, да и вообще не люблю это дело — брать вещи мертвецов. Беру, конечно, бывает, но только в случае крайней необходимости.
Переведя дух, я осмотрелся. Вокруг было тихо. Только ветер завывал, будто проклинал таким вот образом весь этот мир, давно провалившийся к чертям. К слову, он имеет на это полно право, ведь мир, в котором люди ради денег перегрызают друг другу глотки, — не мир, а сплошное недоразумение. И самое страшное заключается в том, что бьются не за честь и достоинство, не за любовь и даже не за себя. Бьются всего-навсего за денежное вознаграждение. За бумажки. Но при этом все бойцы уверены, что деньги дадут им всё. Всё-всё! Как там говорится? Без бумажки ты букашка, а с бумажкой — человек. Только вот не уточняется, что человек пропащий, а не Человек…
Не увидев вокруг никого из людей, я испугался. Неужели Несси убили?! И тут я поймал себя на мысли, что причина страха заключается вовсе не в потере денег, а в том, что… что я беспокоюсь за Несси!
Стареешь, Комета? Ну-ну. С каких это пор тебя колышет судьба объекта взятого заказа?.. Ведь ты и о себе-то никогда не переживал по большому счёту, не особо волновался, встретишь ли следующий рассвет. Почему? Да потому что лишь тот, кто поставил на самом себе крест, додумается уйти в Зону безвозвратно.
3
— Живой, студент? С тобой всё в порядке? — спросила девушка и спустилась вниз, чтобы помочь напарнику протащить под машиной его громоздкое оружие.
— Всё в норме. Я сам! — Парень резко дёрнул пулемёт на себя, подальше от рук напарницы, демонстративно отказываясь от её помощи, и пополз дальше.
— Ну, как знаешь. — Проводница так же виртуозно, как и прежде, просочилась между корпусом автомобиля и гравитационными аномалиями.
Пока её младший напарник, вылезший из-под грузовика, осматривался и, обтирая корпус машины рюкзаком, выходил на пространство, свободное от аномалий, старшая зачерпнула очередную жменю гаек и отправилась дальше.
Ветка ещё одного тоннеля, которая соединялась здесь с основным коридором, была полностью обрушена. От неё остался только малюсенький аппендикс, в котором сейчас и находились эти двое. Проводница, взобравшись по склону обвала, запрыгнула на ограждённую площадку, которая и здесь тянулась вдоль основного пути. Девушка уверенно прошла мимо упавших железобетонных колонн, под исковерканными трубами, свисающими с потолка ржавыми макаронинами, и остановилась возле небольшого завала осколков железобетонных конструкций и прочего строительного мусора. Там, полностью перекрывая узкий проход, пульсировала ещё одна «воронка», а уже за ней просматривалось свободное от аномалий пространство.
— Слушай сюда, студент, эта хреновина небольшая, и через неё можно проскочить, — начала консультировать проводница своего ведомого. — Если вскарабкаться на эту кучу и потом быстро пробежать вдоль стены, то заденешь только край этой «воронки». Она не успеет втянуть тебя, если ты все сделаешь очень быстро. Значит, так, смотришь, как это делаю я, и в точности повторяешь. Только, не дай Зона, не затормозись там. Понял?
Парень кивнул и встал под стеной, у навала перемолотых аномалией конструкций, чтобы наблюдать за тем, что и как делает его напарница. А девушка, вжавшись в стену, вскарабкалась по горе мусора и остановилась у самой-самой границы пульсирующего аномального пространства. Она обернулась и, глянув на своего напарника, кивнула ему, затем бросила себе под ноги пару гаек. Таким образом, она отметила место, с которого нужно было совершать рывок через смертоносную аномалию.
Осветив фонарём и осмотрев впереди спуск, напарница сорвалась с места и в несколько прыжков оказалась на вершине навала. Под шипение активированной аномалии она быстро проскочила вниз по склону и тут же отпрыгнула на безопасное расстояние от «воронки». Аномалия ещё немного побесилась и плюнула пылью.
— Давай, теперь твоя очередь, а я на разведку, посчитаю, сколько там мутантов! — крикнула проводница и свернула за угол этого перекрёстка, туда, откуда всё это время доносился рёв мутированной живности.
Напарник набросил широкий ремень своего пулемёта на плечо, а сам пулемёт определил за спину. Потом он, прихрамывая на одну ногу, медленно и неуверенно взобрался по склону, обтирая рюкзаком облупленные стены, и остановился у гаек, оставленных проводницей.
Аномалия грозно пульсировала, прикасаясь размытыми кольцами искажённого пространства к самой стене. Парень застыл в нерешимости. Всё его снаряжение было куда более громоздким, чем у проводницы, и рюкзак весил гораздо больше. Студент понимал, что настолько же юрко и стремительно, как это вышло у его опытной напарницы, у него проскочить не получится. Поэтому молодой человек всё никак не мог решиться на спуртовый рывок…
Вдруг за углом рёв мутантов усилился, оттуда раздались автоматные выстрелы. Это стреляла по монстрам отправившаяся на разведку сталкерша.
— Где ж ты там?! Давай быстрей! Здесь их тьма! — разлетелись по тоннелю подземки отчаянные крики проводницы. — Нужен твой пулемёт!!
Глава восемнадцатая
СИМПАТИЯ УДАЧИ
1
— Э-э-эй… с-ста-алкеы-ы… — вдруг донеслось до наших ушей откуда-то снаружи. Мы с Клином синхронно обернулись. В глазах проводника мелькнуло недоумение, а у меня внутри всё оборвалось. Я в панике решил, что зомби нас обнаружили, и схватил автомат, готовясь подороже отдавать свою жизнь.
— Э-э-эй… — послышалось снова. Мы увидели, что говорит тот же самый зомби, что уже долго стоял возле самого автобуса. Тот, который подобрался незаметно и с которым я уже встречался взглядами.
— Подойди-и-ите… сю-уда-а… — донеслись до нас его вымученные слова.
Мы с Клином осторожно приблизились к окну. Зомби стоял точно так же, как и в тот момент, когда я впервые заметил его. Видимо, он всё это время наблюдал за нами и что-то решал в своём прогнившем мозгу.
— Чего тебе? — спросил Клин, наводя на нежить оснащённый интегрированным глушителем ствол своей ВСС.
— Не-е хо-о-одите ту-у-уда, — сказал зомби, не обращая внимания на то, что его держат на мушке.
— Куда? — переспросил Клин.
— Ту-у-уда, — ответил зомбированный.
— Туда — это где? — снова спросил Клин, стараясь понять, куда же не советовал нам ходить этот сердобольный мертвяк-убийца.
— Э-это та-ам… Ту-унел, те-е-емно… пъи-ипять… — сказал зомби, поднял конечность и показал в сторону заброшенного завода. Полусгнившая рука показывала на ограждённую решёткой будку.
Мы с Клином переглянулись. Я совершенно не понимал, что происходит. Возможно ли это?! Вести осмысленный диалог с трупом, который к тому же беспокоится за нас, чтобы мы куда-то не ходили. Бред! Это невозможно!
— Зачем ты врёшь? — продолжал спрашивать Клин. — Это ловушка?
— Не-е-е… То-олик не-е обма-а-анывал никода-а, — вдруг ответил зомби. — Пове-ейте мне… по-ожа-алуста…
Мы с проводником молча переглянулись и посмотрели на нежить. Зомби, казалось, тоже продолжал напряжённо следить за нами, жаждал, чтобы мы поверили. Хотя в его мёртвых глазах никаких эмоций, конечно, не было и в помине.
— Мне кажется, нужно проверить, — сказал Клин.
— Ты веришь трупу? — удивился я.
— А ты хочешь потратить здесь месяц на поиск пути? В любом случае нужно проверить, — убеждённо сказал Клин. — В Зоне может случиться абсолютно всё. Даже то, что ещё минуту назад казалось невероятным.
Держа «Винторез» в руках, он мотнул головой, веля, чтобы я шёл за ним. Держа и свой автомат наготове, я последовал за проводником. Ничего другого мне просто не оставалось… Когда мы оказались снаружи автобуса, мне сделалось совсем уж не по себе. Я со страхом ждал, что зомби выкинет какой-то фокус. Однако ничего не происходило. Мертвяк не двигался и не шевелился.
— По-осто-ой… помоги-и… — сказал вдруг зомби. Померещилось даже, что в его голосе произошли изменения, и просьба прозвучала по-настоящему жалобно. Хотя живым этот кошмарный голосок всё равно не стал.
— Помочь? Чем? — спросил Клин.
— Гга-аннату-у да-а-ай… уста-а-ал… — выдавил зомби.
Вот в эту секунду точно примерещилось! Мне показалось, что в его глазах мелькнул огонёк жизни, отблеск взгляда того живого человека, каким он был… Клин с опаской, настороженно глядел на зомби, молча, не шевелясь, будто копируя неподвижность жутковатого собеседника… отстегнул от пояса одну из гранат и вложил её в руку зомби. Тот стиснул пальцы вокруг гранаты и прижал её к своей груди, как самый ценный подарок в своей… жизни или смерти? Я увидел, что на изуродованных гниением губах зомби промелькнула тень улыбки. Хотя скорее всего опять всего лишь показалось.
— С-спа-асиб… б-бъатья… с-сталке-еы-ы…
Мы достаточно далеко отошли от автобуса, когда до наших ушей донёсся взрыв. Одновременно обернулись и, удостоверившись, что это случилось, зашагали дальше. Избавился, брат-сталкер. Что-то от живого человека чудом уцелело в этом зомби. Тень души. И он выбрал смерть. Лучше уж смерть, чем подобие жизни, пустое бессмысленное существование…
Длинная очередь вдруг прервала мои тягостные мысли, вызванные случившимся. Пули тоненько засвистели совсем рядом и впились в землю чуть ли не у наших ног, вздымая фонтанчики. Мы юркнули вправо и спрятались за деревьями.
— Это вояки нас заметили. Ур-роды! — зло сообщил Клин.
Как будто отвечая на его оскорбление, над нами прошла ещё одна очередь, прошивая деревья, за которые мы прятались. Если бы не успели залечь, то отправились бы вслед за зомби, которому Клин подарил смерть.
— Самые настоящие уроды, — повторил Клин в отместку. — Давай так, зелёнка, ты отвлекай огнём, но особо не высовывайся. Я попробую снять пулемётчика.
Кивнув, я перекатился за дерево, росшее дальше. Новая очередь прошила насквозь ствол, за которым я теперь спрятался, но, к счастью, основание ствола не задела. Клин тем временем пытался поймать пулемётчика в прицел. Я приподнял ствол автомата и выпустил короткую очередь наугад, не целясь, куда-то в сторону бункера. Оттуда ответили новой очередью… Но она резко оборвалась. Хлопок точного выстрела «Винтореза» я не расслышал из-за грохота пулемёта.
— Амба вояке! Бежим! — прокричал Клин.
Я подхватился с почвы и ринулся за ним. Нам нужно было добежать до будки, ограждённой дырявым забором из сетки. Всего-то метров сорок… И когда мы почти добежали, по нам снова открыл огонь пулемёт. Но перед очередью отчётливо послышался одиночный винтовочный выстрел.
— Снайпер! Давай в люк! — крикнул Клин и провалился куда-то вниз. Я только хотел прыгнуть за ним в тёмный зев люка, как вдруг в меня со страшной силой ударило и рвануло руку, стремясь её оторвать. Ужасная боль пронзила тело, перед глазами всё поплыло, но я продолжал по инерции перебирать ногами, и вдруг из-под них выскользнула земля…
— Очнись! Да очнись же… Не время подыхать, живой ты… — слышался чей-то голос, а чьи-то руки нещадно тормошили меня. Моё сознание медленно возвращалось, выплывало из тьмы беспамятства. Но раньше зрения вернулась дикая боль в руке. Когда я, заскрежетав зубами, чтобы не заорать, наконец расплющил глаза, то особой разницы в освещённости не ощутил.
Свет был совсем неярким, и лился он сверху, далеко. Наверное, через отверстие люка, от которого меня отделяло уже несколько десятков метров…
2
Почему-то я совершенно не желал верить, что Несси мёртв. Нет, этого не может быть. Несси слишком своеобразен, на мой взгляд, не укладывается он в привычные рамки, а потому не может погибнуть от рук наёмников. По сути, такая смерть вполне обычна для Зоны. Никакой эксклюзивности.
Снова пошёл дождь, от чего сумерки ещё больше сгустились. И без того было темно, а теперь вообще ничего не просматривается дальше пяти метров. Я снова пожалел о своём ПНВ, сгинувшем в «воронке», и мысленно обругал «свободовцев». За то, что на их базе не продавались даже самые простенькие приборы ночного видения.
Мне ничего не оставалось, кроме как сидеть и пытаться разглядеть хоть что-то. По-прежнему тихо. То ли всё закончилось, то ли наступил перерыв.
Через пару минут безрезультатного наблюдения я решил забраться куда-нибудь повыше. Может, оттуда хоть кого-нибудь разгляжу. Подходящее место располагалось как раз в пяти метрах от меня… Посмотрев на детектор аномалий, я тихо направился к дереву. Интересно, почему его ствол наклонён к земле под углом почти в тридцать градусов? Похоже, что большую часть времени жизни это дерево росло вблизи от «воронки».
Дойти не получилось. Откуда-то слева грохнули выстрелы, сразу за ними мелькнули огненные вспышки, после которых раздалось оглушительное «Вали-и-и-и!!!». Я в один миг оказался на земле и, не раздумывая, шустренько пополз в противоположную сторону. Судя по стонам, зомби идёт следом. И как он ориентируется в темноте?
Преодолев по-пластунски метров пятнадцать, я замер и прислушался. Сзади слышался топот и шарканье штанин — это зомби. И самое ужасное заключалось в том, что парень с раскисшими мозгами шёл за мной. К тому же приближался он довольно резво, потому что ни фига не боялся. Ну да. Существу с кашей вместо мозгов страх неведом. Как и любовь. Ему осталось только третье из истинных чувств — голода.
Проползя ещё немного, я чуть поднял голову и обернулся. В следующую секунду над моей головой пролетели пули. Да, зомби меня видит. К счастью, стрелок из него не ахти. Главное, не допустить сокращения дистанции. Уж с пары-то метров попадёт любой. Даже парень со скрюченными пальцами.
У меня в башке живые мозги, а не каша, и мне-то страх ведом… С перепугу я быстро перекатился и пополз, то и дело меняя направление движения, надеясь своими «финтами» запутать зомби. Через некоторое время стон и шарканье стихли, моя затея увенчалась успехом. Но радоваться ещё рано, потому что из-за хаотических манёвров я теперь не знаю, где нахожусь.
Нужно срочно сориентироваться по карте. Не хватало ещё заблудиться! А вскоре, между прочим, наступит ночь. Да так наступит, блин, что заблудившемуся мало не покажется.
Прикрыв ладонью светящийся дисплей КПК, я присвистнул. Оказалось, что успел уже отмахать обратно по направлению к лагерю почти километр. Хорошего в этом мало. В текущей ситуации мне следует до ночи, до поры, когда вообще ни черта не будет видно, выбраться с «Янтаря». Без ПНВ я стану лёгкой добычей даже для безоружного зомби. Поэтому нужно изо всех силёнок побыстрее двигаться на восток.
Через некоторое время я стал всё чаще посматривать на детектор и бросать разведочные болты. Аномалий на пути попадалось довольно много. Приходилось то и дело закладывать виражи, порой весьма значительные.
Самое плохое заключалось в том, что из-за вынужденных обходов аномалий я, по сути, в северном направлении так и не продвинулся. Вдобавок из-за попаданий болтами в «жарки» и прочие ловушки я невольно указывал своё текущее местоположение. Чем не преминули воспользоваться зомби: судя по звукам, за мной бредут уже трое. Хорошо ещё, что не постреливают в напоминание. Мол, не расслабляйся, сталкер! Может, у них нет оружия или кончились патроны?
Чтобы узнать это, я выглянул из-за дерева, и буквально тут же ствол «чихнул» щепками. Есть у них патроны, просто мертвяки, суки, их экономят. А ещё говорят, что парни с раскисшими мозгами разучились хоть как-то соображать. Пустив в ответ короткую очередь, я устремился дальше.
Вскоре аномалии стали попадаться всё реже, и мне удалось-таки оторваться от преследования. Но расслабляться рано, зомби по-прежнему маячили где-то сзади. Вот настырные! Привязались, будто слепые псы.
Тёмное время суток мне нравится только по одной причине — в эти часы некоторые аномалии видны особенно хорошо. Именно поэтому я заранее заметил притаившуюся на пути «электру», её с головой выдавали яркие голубоватые всполохи. Легко обойду и, что важно, без единого болта, а то железок у меня совсем мало осталось.
Границы я определил легко и потому очень спокойно, даже расслабленно, начал огибать «электру» по левой стороне, так как справа притаилась «жарка». Последняя неожиданно «проснулась» и озарила всё вокруг высоким, ярким столбом пламени. Я машинально присел и, прикрыв рукой лицо, рассмотрел в безумной пляске света и теней человеческую фигуру, неуклюже выходившую из «жарки».
Зомби, напоминавший нетрезвого Человека-факела из фильма про четвёрку прибабахнутых супергероев, пёр на меня. И, похоже, его совершенно не смущала «электра», так сказать, вставшая у него на пути. Сообразив, что произойдёт дальше, я рванул с места и дал такого стрекача, что аж пятки засверкали. Преследовавшие меня зомби секундой позже открыли огонь — видимо, сориентировались по свечению пяток.
Мощный треск и грохот выстрелов перепугали меня до такой степени, что я без всякой подготовки перемахнул более чем метровый кустарник, будто олимпийский чемпион. А потом хлопнуло и толкнуло в спину — пуля попала в рюкзак, порвав материал и придав мне, таким образом, дополнительное, но лишнее ускорение.
Я не сумел совладать со скоростью, а потому, переместив вес на больную ногу, не удержал равновесие и со всей мочи шмякнулся об землю, прикусив до крови язык. Зато автомат не выпустил. Нет, бежать нельзя, пространство надо мной то и дело пронзают пули. Быстро посмотрев по сторонам, я пополз в сторонку, уходя с сектора обстрела.
Полз недолго, потому что слева нечто зарычало и, громко выдохнув, затопало. Судя по частоте звуков — это «нечто» бежит в мою сторону. Разглядеть «топотуна» я не мог, темно, как у афроамериканца в желудке. Впрочем, мне было вполне достаточно увидеть крупный, быстро приближающийся силуэт.
Я, наплевав на палящих по мне зомби, вскочил и побежал в противоположную сторону. Рык повторился и в этот раз был гораздо громче. Настолько, что перекрыл грохот выстрелов. На секунду всё стихло, а потом пространство вновь наполнилось звуками стрельбы.
Теперь «топотун» рычал прерывисто и звонко. Похоже, от боли. Не иначе, зомби переключились с меня на него и угостили свинцом. Не по своей воле угостившийся, издав звук, отдалённо напоминавший кошачье мяуканье, затопал ещё громче. А потом к его топотанию примешались чавканье, хруст ломающихся костей, невнятное бормотание зомби и звонкие щелчки, свидетельствовавшие о том, что патроны закончились. Все эти звуки слились в адскую, пугающую какофонию, которая, понятное дело, заставляла меня бежать, бежать без оглядки.
Однако в конечном итоге я банально выдохся и, схватившись за ствол дерева, обнял его. Из груди вырывалось сдавленное хрипение, а ноги гудели так, будто пришлось на них простоять суток трое кряду. Вытерев пот, заливавший глаза, я посмотрел назад, откуда раздавалось уже только громкое чавканье. Похоже, «топотун» пирует своими обидчиками.
Надеюсь, он утолит голод, иначе следующим блюдом могу стать я. Впрочем, даже если монстр нажрётся, мне всё равно необходимо продвигаться дальше. Скоро окончательно стемнеет. А до этого времени мне нужно хотя бы выбраться с «Янтаря».
Теперь я шёл. Бежать просто больше не оставалось сил. Почти дойдя до места, где тропинка поворачивала вправо, я с подозрением посмотрел на массивную бетонную будку, которую венчала рогатая антенна. Опять научники что-то изучают! Я сверился с картой и, довольный, что бежал «марафон» в нужную мне сторону, спрятал КПК. ВЗЯЛ наизготовку АКСУ. Неизвестно, что ждёт там, за поворотом…
А ждал сюрприз. Крайне неприятный и неожиданный, что автоматически увеличило степень неприятности вдвое. Именно во столько раз наёмник был шире меня.
Всё дело в будке. Конструкция надёжно скрывала нас друг от друга. И надо же было научникам установить её именно в этом месте! В аккурат возле самой тропинки, по которой шли я и наёмник. Словно сама Зона решила свести нас, не позволив «увидеться» до момента столкновения, а затем понаблюдать за нашей реакцией.
Я, врезавшись в бойца, машинально отскочил от массивной фигуры и только потом удивился. Наёмник повёл себя более хладнокровно: сделав шаг назад из-за нашей «стычки», он резко выбросил руку вперёд. Лезвие ножа высекло искры из крышки ствольной коробки моего автомата.
Вскрикнув, я рефлекторно разжал пальцы и повалился на землю. «Дикий гусь» тут же наскочил на меня. В последний момент мне удалось отвести его правую руку в сторону — нож просвистел в считаных сантиметрах от моего уха и вонзился в почву до рукояти. «Чтобы вытащить оружие, наёмнику потребуется доля секунды, не больше, но я успею ударить!» Необходимый расчёт мой мозг произвёл в долю секунды.
Левой рукой я схватил наёмника за запястье, чтобы не дать ему вытащить нож, а правой ударил апперкотом. Получив в подбородок, «синий» клацнул зубами и упал на меня. Он временно дезориентирован — отличный шанс убрать этого верзилу с себя. Я воспользовался данной мне возможностью, причём успешно.
Затем перевернулся, чтобы подобрать автомат, но тут меня резко дёрнуло назад, а потом на моё левое ухо обрушился мощный удар. Наёмник, крепкий парень, быстро пришёл в себя и, пока я тянулся к оружию, успел схватить меня за капюшон.
После удара голова наполнилась монотонным звоном, а сам я, дезориентированный, невольно замахал левой рукой, пытаясь защититься от следующего удара, а правой продолжал тянуться к АКСУ. Наёмник дёрнул снова, да так сильно, что я в одно мгновение оказался рядом с ним. Рывок был таким неожиданным, что я с перепугу судорожно зажал в ладони первый попавшийся предмет. «Гусь» уже замахнулся, намереваясь вонзить в меня нож. Я, уже ни на что особенно не рассчитывая, изловчился и попытался ударить в ответ.
Будь ветка чуть короче, и все мои старания оказались бы напрасны. Но её сломанный, косо заострённый кончик всё-таки воткнулся в глаз наёмника и пронзил глазное яблоко. «Дикий гусь» дико закричал и схватился за лицо, но ножом всё же ударил. Скорее рефлекторно, чем осознанно.
Я отдёрнул руку с зажатой в ней веткой и успел зажмуриться, с ужасом ожидая ощутить входящее в меня лезвие, но «синий» промазал. То ли боль в повреждённом глазу помешала, то ли ручьи слёз, хлынувшие из обоих глаз.
Когда над моей головой раздался звук, с которым лезвие ножа вонзилось во влажную землю, я быстро перекатился и только потом открыл глаза. Наёмник сидел на коленях и, держась обеими руками за физиономию, продолжал орать. До меня ему сейчас не было никакого дела. Похоже, ветка насквозь проткнула ему глазное яблоко.
Выпустив из пальцев моё неожиданное деревянное оружие, я подобрал железное, свой автомат, прицелился и нажал на спуск. Пуля оборвала страдания наёмника. В этот раз капризная Удача улыбнулась мне.
…Пока я приходил в себя после схватки, на Зону опустилось плотное покрывало ночи. Ситуация, что называется, ни разу не айс. А мне, между прочим, всё ещё надо выбираться с «Янтаря». Как это сделать практически в полной темноте — непонятно. Похоже, придётся доставать фонарик. Толку от него, конечно, мало. Но лучше уж так, чем вообще без освещения.
Ходить по Зоне с дополнительными источниками света — очень большой риск, так как на огонёк могут сбежаться разные твари, да и световой луч демаскирует обладателя фонаря перед другими человеческими особями. Но, несмотря на это, многие сталкеры всё-таки пользовались и пользуются фонарями. Особенно новички. Впрочем, у них-то альтернативы нет, на ПНВ ещё не накопили.
В общем, хочешь, не хочешь, но пришлось и мне воспользоваться фонариком. Много раз зарекался делать это. Особенно после одного случая, когда именно из-за включённого фонаря мной заинтересовалась стая крыс. Что тогда было… Даже вспоминать зябко, морозом по коже продирает.
В нынешней ситуации, увы, деваться некуда. Точнее, выбор небогат: либо выбираться в полной темноте, либо выбираться, подсвечивая дорогу фонариком. Мне, естественно, всё же больше нравился второй вариант. Несмотря на возможные последствия.
Включив фонарь, я первым делом обыскал наёмника. Увы, ПНВ у него не было. Странно. Очень странно. Вот уж кто-кто, а «гуси» всегда имеют в комплекте экипировки это устройство… Как оказалось, не все. Но где это видано, чтобы наёмник разгуливал без ПНВ?! Определённо, Зона «идёт» куда-то не туда. Впрочем, а я-то куда «иду»? И вообще «иду» ли?
Мои худшие ожидания подтвердились, придётся выбираться с включённым фонариком. Если не сдохну через несколько минут, буду считать себя везунчиком.
Вскоре выяснилось, что не я один такой умник — додумался топтать Зону с фонарём наперевес. Впереди, метрах в пятидесяти, резво прыгал световой лучик. Может, это Несси и его научник пробираются?.. Впрочем, без разницы. Главное — человек с фонарём движется в правильном направлении. В нужном мне направлении.
Этот бледноватый, неприятный глазу свет был для меня чем-то вроде путеводной звезды. Я крался, ориентируясь на него, и почему-то испытывал уверенность в том, что этот свет выведет меня с «Янтаря». Из головы улетучились мысли о заказе, Несси, наёмниках… Через какое-то время я даже перестал смотреть под ноги, потому что знал — луч света указывает правильный и безопасный путь… Вряд ли способен объяснить словами, что со мной в этот момент происходило.
Луч света пропал сразу после того, как я вышел на пустую, обезображенную временем и дождями дорогу. Когда-то, давным-давно, она была покрыта асфальтом. Теперь от покрытия остались лишь отдельные, да и то потрескавшиеся фрагменты. Будто осколки разбитых сердец и мечтаний.
За спиной — «Янтарь». Впереди — тьма. И куда подевался человек с фонариком? В аномалию, что ли, попал? Вполне возможно. Но мне почему-то казалось, что он жив-здоров. А ещё я был уверен в том, что исчезновение светового луча сразу после того, как я выбрался с «Янтаря» — не совпадение. Интересно, кто мне помог. Несси? А может, мне помогла сама Зона?..
Странно, однако о необходимости убить Несси я не вспоминал. В столь поздний час о поисках и преследовании можно забыть. Даже если буду знать о его местонахождении в данный момент — не пойду. Слишком опасно.
Куда более насущна другая проблема. Найти место, в котором можно пересидеть ночь. И обязательно выслать Яндексу сообщение с просьбой скинуть координаты Несси, как только они компьютерному гению станут известны.
Если станут. Хотя Яндекс едва ли не последний в очереди кандидатов на звание способного «облажаться», но всё может быть. Пока человек строит планы, Зона над ним смеётся.
3
Парень торчал на месте как приклеенный, срывающимся, дрожащим от страха голосом выдавливая проклятия. Он смотрел то на аномалию, то на подсвечиваемый вспышками выстрелов угол, за которым его напарница бешено отстреливалась от мутантов… И наконец, сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, напарник сорвался с места и спуртовал вдоль стены по навалу мусора, гребя ногами, как трактор гусеницами… Аномалия начала всасывать в себя всё окружающее с нарастающей силой, и парень, оказавшись на самой вершине горы, спрыгнул вниз и поскакал по склону. Споткнувшись, он стал комично перебирать ногами и размахивать руками, пытаясь удержать равновесие. И так он пробежал ещё с десяток метров, пока не врезался шлемом прямо в преградившую ему путь железобетонную колонну.
— …А-а-ать! — Молодой человек опрокинулся на спину и трясущимися руками схватился за свой шлем, пытаясь его ощупать.
Бронированное стекло выдержало удар, и герметичность костюма не нарушилась. Парень по возможности быстро вскочил на ноги и устремился на выручку. На бегу сменил длинный пулемётный рожок на дисковый магазин и, выпрыгнув за угол, занял позицию за спиной проводницы, стоявшей на одном колене.
— А вот вам, твари!! — заорал ведомый, взметнул свой пулемёт, направил его ствол в сплошное месиво шевелящейся мутантной плоти и нажал на спуск.
Шквальный огонь сначала остановил всех снорков и тушканов, рвущихся навстречу сталкерам, а потом буквально смёл монстров. Несколько тушканов решили отступить, но, не успев добежать до ограждений, порванными тряпками повисли на них. Пулемёт замолчал лишь тогда, когда последнее тело мутанта, бившегося в судорогах, замерло без движения.
Двое людей молча встали на ноги и, поводя стволами по сторонам, отправились дальше. Так они прошли до заваленного участка тоннеля и, откупорив небольшую герметичную дверь, спустились по лестничным ступеням в узкий технический коридор. По нему они выбрались в просторный подземный путепровод.
Здесь, на поржавевших колеях, нашли свою последнюю остановку такие же ржавые и обглоданные временем вагоны. Чуть дальше на путях темнела одинокая громадина тепловоза. Пара сталкеров, методично отстреливая мутных обитателей подземелья, дошла до очередных герметичных ворот.
За стальной переборкой бесновались и ревели снорки и тушканы, оттуда слышался даже противный визг мутированных крыс. Что там сейчас происходило, одной Зоне было известно.
Проводница подошла к пульту управления и в нерешительности замерла возле него.
— Ну что? Открываем? Смысла ждать не вижу. — Девушка обернулась и посмотрела на парня. — Ты это… лучше залезь на этот вагончик и изготовься к стрельбе. Я введу код и присоединюсь к тебе.
[7]
— Понял. — Парень, закинув перед собой на вагон пулемёт, быстро вскарабкался на думпкар и оттуда спросил напарницу: — А как ты узнала коды?
— Да так, не устоял один майор под напором моего женского любопытства, — быстро ответила девушка, под скрип сдвинувшейся переборки резво перебежала к тому же вагону и взобралась наверх.
Как только между подымающейся переборкой и полом появилась малюсенькая щель, в тоннель моментально хлынули потоки тушканов и крыс. Они сплошным шевелящимся одеялом укутали пути и потекли в глубь тоннеля. Парень открыл было огонь и пулями прорвал в нескольких местах это живое покрывало, но напарница его остановила.
— Стой, погоди! — Она похлопала молодого человека по плечу. — Они бегут не по наши души. Это гон.
Переборка поднялась ещё выше, и с той стороны через просвет стали отчаянно пропихивать свои тела снорки. Эти более крупные мутанты вслед за крысами и тушканами, не обращая внимания на людей, убегали в дальний тёмный конец тоннеля.
— Э-э-э… а что могло вызвать этот гон? — задал вполне логичный вопрос парень. — Не «монолитовцы» же, про которых ты мне рассказывала?
— Уж точно не они, — ответила проводница и спустилась вниз. — В любом случае мы это скоро узнаем. Будь начеку, действуй с умом. Я не знаю, что там такое, но это что-то не на шутку опасное, если способно вызвать такой сумасшедший гон. А может быть, там всего-навсего редкостная аномалия… Ой, как бы мне хотелось, чтобы там была просто аномалия!
Ржавая переборка, заклинившись, скрипнула и замерла. Её нижний край к этому моменту поднялся на метр над уровнем пола. Сталкеры спустились с думпкара, пригнулись и просочились под переборкой в следующий отсек.
Глава девятнадцатая
КРОВЬ ЗА КРОВЬ
1
Но свет, даже такой слабый, помог мне прийти в сознание. Было на что ориентироваться, чтобы отличить явь от тьмы беспамятства. Я даже смог оценивать ситуацию, в которой оказался. Клин включил фонарик и дополнительно осветил мою руку, то место, куда попала пуля. Затем он достал бинт.
— Бинтуй сам. Чаще всего будет складываться так, что ты получишь ранение, идя по Зоне в одиночку, и помощи не дождёшься, — сказал он, кидая мне бинт. — Сейчас я тебе подскажу, если будешь что-то неправильно делать. Надеюсь, ты этому быстро научишься.
Взяв бинт, я расстегнул рукав куртки и медленно закатал его до локтя. Пуля оставила довольно серьёзную рану сантиметрах в десяти выше запястья. Но к счастью, пронзила мышцу навылет, не тронув кость. Я смочил край бинта в воде из бутылки и осторожно протёр вокруг раны. Боль, зар-раза, давала о себе знать, болезненно пульсируя в руке и отдаваясь в плечо и голову.
Очистив от засохшей крови рану, попытался забинтовать. Я не единожды задел её неосторожным движением пальцев, но, стиснув зубы, намотал всё-таки довольно крепкую повязку. Она пропиталась кровью, но и только. Конечно, болело ненамного меньше, но я хотя бы мог не опасаться заражения. Теперь сделаю уколы, противовоспалительный и обезболивающий, и жизнь совсем наладится…
— Неплохо, неплохо, как для зелени. Хотя уколы мог бы и сначала сделать, — оценил Клин мои действия. — А теперь попробуй пошевелить пальцами раненой руки.
Я попробовал, и у меня это отчасти получилось. Значит, пуля точно не перебила кость.
— Повезло тебе, зелёнка. Недельки две потерпишь, и заживёт, — сказал мне проводник. — Из эсвэдэхи влупил снайпер, радуйся, что пулемётчика у них заменил косой салага. Очередью крупнокалиберного станкача тебя на органы разнесло бы.
— Клин, не обзывай меня всё время зеленью! — вдруг сорвался я и раздражённо спросил: — Тебе не надоело?
— А-а-а… Так ты новое имя хочешь? Я же говорил, его тебе даст Зона.
— Зона что, вдруг вся такая торжественная, встанет, подойдёт ко мне и присвоит?! Уже было достаточно поводов, чтобы решить этот вопрос.
Наверное, из-за ранения я совсем потерял чувство субординации. Кажется, так это называется.
— Хорошо, — вдруг покладисто согласился напарник. — Как ты хочешь назваться?
— Ну-у… Откуда же мне знать. Не я здесь опытный сталкер. Придумай!
Я даже немного растерялся. Думал, он опять начнёт отнекиваться, но получилось неожиданно просто.
— Похоже, видать, и впрямь срок пришёл. Поводов, говоришь… Знаешь что. Ты здорово сработал там, в туннеле, когда мы попали в засаду наёмников. Ловко так патроны метал… Значит, быть тебе Ловкачом. Ты вообще, как выяснилось, парень ловкий, не промах. И не скажешь, что это ты был тем нескладным ботаном, что меня тогда в метро толкнул.
Ловкач. Вот как… А почему бы и нет! Наконец-то появилось и у меня своё зонное имя. И я этому так рад, что даже боль в руке не чувствую. Потому что «зелёнка», «малец» и «новичок» меня совсем не устраивали. Пусть я ещё мало чему научился и до настоящего сталкера мне как до вершины горы на карачках, но я уже не безымянная зелень.
Итак, после того, как мы свалились в люк и местные военные на наши души и тела больше не претендовали, так сказать, Клин примерно сориентировался, в какую сторону — к Припяти. Нам предстояло двигаться по туннелям, раньше служившим для стоков канализации.
Вонь, которая стояла здесь годами, казалась изначальной, неотъемлемой частью этих мрачных подземных каналов. Сначала мы двигались по щиколотку в густой вонючей жиже. Затем эта жижа, постепенно поднимаясь, достигла уровня колен. Идти становилось всё труднее, равно как и дышать.
— Клин, куда мы… кх… кх… забрели? — спросил я, кашляя от того, что зверски першило в горле. Держась одной рукой за стенку, которая вся была в чём-то липком и мерзком на ощупь, второй рукой я закрывал нос и, как мог, вытирал слёзы, проступавшие из-за того, что испарения беспощадно резали глаза.
— Сам не пойму, — глухо донеслось в ответ. Клин-то шёл в противогазе, и ему точно было сейчас легче, чем мне. Видимость постепенно снижалась, и появилось ощущение, что мы как будто бредём мало того что по колено в смрадной жиже, так ещё и в тумане.
— Держись за меня, не отставай, — велел мне проводник. Я был только рад ухватиться за него, поскольку обоснованно подозревал, что могу в любой миг потерять сознание. Держась за рюкзак напарника, я прошагал за ним ещё Зона знает сколько времени. Единственным позитивным изменением было снижение уровня стоков. Мой фонарик постепенно гас, батарейки садились. Его свет сначала тускнел, затем лампочка уже едва мерцала и в итоге совсем потухла.
Наверное, тут в атмосфере присутствовало что-то достаточно токсичное. Свет от фонарика Клина рассеивался перед ним и терялся в испарениях. Я практически ничего не видел и брёл в туманном сумраке, отчаянно цепляясь за ремешок на рюкзаке проводника…
2
Открыв глаза, я долго не мог понять, где нахожусь и что вообще здесь делаю. Постепенно, пока осматривался по сторонам, пришло понимание. После сна со мной всегда так. Просыпаюсь я тяжело, что да, то да. Ну не получается у меня открыть глаза и сразу включиться в явь. Для условий Зоны это не самое лучшее свойство, но и далеко не самое опасное для жизни. К счастью, как выяснилось, у меня почти нет привычек и свойств, которые для здешней реальности совсем уж неприемлемы. Разве что многовато размышляю на отвлечённые темы, но я постепенно исправляюсь. Со временем всё реже и меньше предаюсь этой «пагубной страсти».
В глубине сети разветвлённых пещер, некогда созданной аномальной активностью, всё так же летал и шипел огненный сгусток неизвестной природы. Встречались мне уже не раз этакие «фаерболы», циклично летающие по замкнутой траектории.
Для себя я уже давно махнул рукой на все попытки разобраться, что оно такое. То ли подвижная аномалия, то ли неагрессивная мутированная тварь, равнодушная ко всему окружающему, она летала и периодически выжигала всех глупых монстров, которым не повезло забрести сюда и кинуться на неё в атаку. А потому такого рода пещеры были относительно безопасны для ночлега и укрытия от выбросов. Я это знал и спрятался здесь переночевать.
Окончательно проснувшись, я проморгался и хорошенько потянулся. Выспаться удалось на славу. Ночью лишь один тупой снорк, запрыгнувший на подземный огонёк, прервал мой сон своим отчаянным визгом. Я лишь глянул одним приоткрытым глазом в ускакавшего прочь пылавшего прыгуна и перевернулся на другой бок. В любом случае ни одна тварь не должна была достать до той ниши под самым потолком пещеры, куда я и сам-то взобрался при помощи «кошки» и капронового каната.
Сидя в низкой нише в полусогнутом положении, я обработал свои повреждения, вколол стимулятор, позавтракал, собрался и отправился в путь. Естественные нужды организма я справил подальше от этой хорошей нычки, в дальнем углу одной из тупиковых пещер. Там же я оставил пустую банку от консервов, перепачканные кровью перевязочные ленты и упаковки от всего того, что уже использовал.
Этим удобным укрытием, координаты которого я себе отметил в памяти КПК, надеюсь, придётся ещё как-нибудь воспользоваться, а мусор и запахи мочи, крови, лекарств могут выдать эту нишу, привлечь внимание и заставить сюда периодически наведываться более умного монстра.
Пробираясь по пещере наружу, у самого выхода я заметил «жарку». Только чудом не влетел в аномалию ночью, когда пришёл сюда. И как я её не заметил? Подсвечивал же фонариком себе путь! От усталости, что ли, или просто старею?
Невольно вспомнилось, как Смайл учил меня эти «жарки» определять. Ученик, конечно же, усвоил не с первого раза, от чего учитель на него долго матерился…
Вибрация моего наладонника вырвала меня из щемящих душу воспоминаний. Я глянул на дисплей. Там в уголке помаргивало изображение маленького конвертика. А ну, глянем. Есть! Это новое сообщение от Яндекса. Удружил гений! На этот раз в сообщении были лишь координаты и короткое пожелание в одно слово: «Удачи». А эта самая удача в этих же координатах и заключалась. Большей удачи сейчас просто и быть не может.
«Яйцеголовый» вагончик, видимо, очень сильно тормозил этот скоростной локомотив по имени Несси, и до ночной их стоянки, неизвестно как вычисленной Яндексом, было рукой подать. В приподнятом настроении я резво выскочил из пещер и отправился в погоню. Скоро я настигну учёного и его проводника Несси…
По пути я встретил зомби. Этот бывший сталкер даже не обратил на меня внимания. Он собирал камушки и складывал их в кучку. Причём делал это с таким усердием и сосредоточенностью, что казалось, будто собирать камни — дело всей его жизни… гм… точнее, «послежизни». Я невольно задался вопросом: а что есть жизнь?
Многие в Зоне считают, что существование зомби — это что-то вроде пародии на нормальную жизнь, как таковую. Но что есть нормальная жизнь? Помнится, кто-то говорил, что жизнь — это попытка. Если это так, то могу себя спросить: жил ли я раньше, в прошлой жизни, и живу ли до сих пор, в Зоне? Ха, и попробуй-ка найди однозначный ответ… А что касается зомби — может быть, судьба, превращая человека в зомби, даёт ему второй шанс? Шанс ещё раз попытаться, только на каком-то ином уровне. Если же ещё вспомнить так называемых шатунов… Чем является их скопированная жизнь? То, что она скопирована, делает ли её суть менее полноценной, чем жизнь оригинала, с которой копировалась?..
Миновав чекпойнт, где ночевали Несси и научник, я отправился дальше по их следу. Благо, что «яйцеголовый» шёл по Зоне, как пьяный медведь, страдающий диареей. Недостатка в оставленных им следах я не ощутил, даже наоборот, стал переживать, как бы по этому шлейфу из обломанных веток, фантиков от сосательных конфет, свежих окурков, кусков использованной туалетной бумаги и прочего «гэ» на цель не вышел какой-нибудь другой наёмник.
Но мои страхи, к счастью и одновременно на мою беду, не имели под собой оснований. Вон реактивный самолёт оставляет за собой такой след в полнеба — видать всем и издалека. А ты его догони, блин, попробуй! Видимо, этим и брал Несси. Невероятной для Зоны скоростью. Заблуждался я, однако, подумав, что учёный на прицепе тормозит этот хренов локомотив марки «Несси». Ни фига подобного! Эти двое ломанулись так, что нагнал я их лишь у Рыжего леса, и то лишь выжав из себя все свои силы да использовав все полученные прежде навыки.
Конечно, основательно подзадержали меня два «долговца». Конкуренты, также вышли на след моей цели. По старой недоброй памяти я отвесил бойцам «Долга» от своих щедрот. По полной программе отвесил. Остались за спиной два трупа с красными вшивками на комбезах, пополнив питательный рацион здешних мутантов. А я, вынужденный ещё больше прибавить ходу, выскочил на холм у границы леса и сразу же заметил движение между деревьев…
Научник, ведомый Несси, отчаянно бегал в молодой поросли в поисках укромного местечка, чтобы присесть там и нагадить. Опять? Бедняга. Зона коварно бьёт людей в самые слабые места. И этого товарища поразила тоже, причём самым безжалостным способом.
Учёный присел в кратере, который некогда оставила «воронка». Аномалия исчезла достаточно давно, а потому этот кратер уже успел обрасти молодыми деревцами, кустами и высокой травой.
Я лёг на землю и выполз на самую вершину небольшого холмика, который оказался поблизости. Удобно расположившись в траве, я снял СВД с предохранителя и плавно передёрнул затвор. Позиция для стрельбы просто великолепная, остаётся только припасть глазом к оптике, и… И где же сам проводник? Не верю, что этот бывалый сталкер далеко отпустил бы ведомого оболтуса, не приспособленного к жизни в полевых условиях Зоны.
А вот и он!..
Кусты даже не шелохнулись. Несси тенью выплыл из зарослей и остановился рядом с воронкой, где гадил его попутчик. Опытный сталкер, видимо, почувствовал что-то неладное, а потому перемещался очень плавно и, вскинув своё оружие, водил его стволом по соседствующим зарослям кустов. Эх, бродяга, почуял, да, но не понял ещё, что…
Я смочил слюной кончик указательного пальца, не скрытый обрезанной перчаткой, и плавно приподнял его чуть выше травы. Ветра нет. Дистанция небольшая. Можно и поправок никаких не делать. Просто совмещаем прицельную метку оптики с головой жертвы и плавно жмём на спуск… Прощай, бродяга, ты достойный противник…
То, что случилось в следующий миг, влило целую литровую клизму адреналина мне в кровь. Выстрел громыхнул. Я успел нажать спусковой крючок… Но моя винтовка выстрелила буквально на дольку секунды позже того, как её газоотводную трубку долбанула пуля какого-то другого стрелка. О точности попадания в цель моего выстрела, последовавшего после этого удара, можно было вообще не упоминать.
Как-кая падла в меня шмальнула?! Я резко дёрнулся и колбаской скатился к подножию холмика, укрываясь за слоями земли и растительности. Было от чего укрываться. От ещё одного выстрела неизвестного снайпера и от хаотической стрельбы, которую открыли Несси и даже научник, выскочивший со спущенными штанами из кратера.
Проклиная неизвестного стрелка не меньше, чем тех сраных «долговцев», которые мне помешали убить Несси ещё в самом начале, возле их сраной базы, я уполз в гущу плотных зарослей кустарника. Изувеченную эсвэдэху закинул за спину. Не знаю, что за урод мне помешал исполнить контракт, но он за это ответит… Сквозь кусты я пополз в ту сторону, откуда прилетела эта коварная пуля, отщипнувшая от моего ещё не заработанного гонорара солидную часть на ремонт винтовки.
Кустарник резко закончился, и дальше уже простиралось открытое пространство. Слишком рискованно и глупо туда выходить, зная, что где-то затаился снайпер. Лучше немного переждать, притворившись, что меня здесь нет, и потом уже действовать. Я уполз обратно в глубь зарослей и, приметив огромный ствол упавшего дерева, втиснулся в щель под него. Засунув рюкзак с винтовкой в глубь этого убежища, поудобней лёг на спину и прижал к груди АКСУ. Надо же, какая удобная нычка, будто специально выкопанная каким-то сталкером для себя… или это подготовленное место для отступления, какие заранее мастырят себе снайперы?!
Мысль о том, что эта ниша была заготовлена именно тем неизвестным стрелком, заставила меня тревожно повращать головой, изучая это укрытие, в поисках подтверждения своей догадки. И вот она! Метка. Прямо над моей головой на стволе упавшего дерева, прикрывшего нычку, красовался свежевырезанный остриём ножа… смайлик. Кружочек с двумя точками и скобочкой, кончики которой загнуты вверх. Не может быть! Неужели это…
Мою изумлённую мысль оборвало хриплое, беспокойное дыхание. Где-то совсем рядом с укрытием шастал кровосос. И не просто шастал. Дыхание уверенно приближалась к тому месту, где лежал я!
Он меня почуял и вознамерился полакомиться!
Ну что же, придётся с ним разбираться следующим способом. К счастью, есть средство.
Если бы существовала брошюрка-инструкция под названием: «Выживание в Зоне при помощи огня» авторства вольных сталкеров-пироманьяков, то в ней можно было бы прочитать примерно такой текст:
«Берём две термитные палочки, поджигаем и очень шустро „чертим“ вокруг себя огненную окружность радиусом около метра или двух. Таким образом, мы окружаем себя огнём. Возможно, огонь сразу отпугнёт кровососа. Но если монстр голодный, то ему по фигу пламя, и он пойдёт прямо сквозь огненный барьер. Однако именно огонь нам поможет увидеть его силуэт, и…
Примеч. авт. инструкции: Отдельная благодарность — создателям фильма „Хищник“, в котором подобным способом удалось обнаружить и распознать врага!»
Установлено, что бывают моменты, когда человеческий рассудок от критической черты провала в безумие спасает только чувство юмора. Когда я столкнулся с кровососом один на один и завалил монстра, мне очень повезло, что оно не покинуло меня.
3
Взорам проводницы и её ведомого открылся громадный подземный зал. Его сферический купол состоял из железобетонных секций, скреплённых стальными профильными балками. И здесь на колеях ржавели разного рода вагоны и тепловозы. Железобетонные колонны подпирали плиты и рамные конструкции платформ.
Слева над путями нависала диспетчерская или операторская, в дальнем конце на платформе чернела громадина трансформатора. Справа, над сложенными пирамидой и засыпанными землёй контейнерами, зиял большой пролом в куполе. Там ржавые балки корявыми когтями выступили из-под плит, за ними виднелся солидный срез грунта, ссунувшегося вниз.
Через эту дыру на фоне свинцово-серого неба были видны пожелтевшие «свечки» пирамидальных тополей и давным-давно покинутые жилые дома Припяти. Внутрь подземного зала прорвался тусклый дневной свет. Там, снаружи, вечерело.
Проводница и ведомый, стараясь не шуметь, прокрадывались вдоль стены в направлении диспетчерской. Лучи их фонарей выхватывали из сумрака мёртвые, изуродованные тела «монолитовцев». Что поубивало всех этих бойцов, было неясно, а потому сталкеры передвигались осторожно, короткими перебежками, от одного укрытия к другому.
Вот только что эти двое перебежали и укрылись за корпусом тепловоза. Проводница осторожно выглянула за его край, быстро пошарила лучом фонаря по пространству, и, найдя следующее укрытие, начала что-то объяснять своему напарнику на языке жестов… Но так и не закончила свою безмолвную речь.
Вдруг по всему подземному залу прокатилась едва ощутимая дрожь, и тотчас же громадина тепловоза, за которым укрылись сталкеры, медленно поднялась в воздух. Следом за локомотивом вверх, как невесомые пылинки, устремились многотонные вагоны, железные контейнера, ящики, упавшие балки и рамные конструкции. Даже трупы «монолитовцев» обмякшими плюшевыми фигурками подвисли высоко над полом.
— Беги!! Не останавливайся! — закричала сталкерша и толкнула студента в ту сторону, куда нужно было бежать. — Зигзагами виляй!
Сама сталкерша метнулась совсем в другую сторону, изо всех сил понеслась через пути к платформе трансформатора.
В одночасье в подземном зале разразилась хаотическая круговерть. В живых людей нескончаемым потоком полетело всё то, что до этого поднялось над землёй. Парень мчался как ошпаренный, хаотически меняя направление и дальность рывков, но постепенно смещаясь в сторону диспетчерской. Просвистевший над его головой вагон упал, гулко громыхнув буквально за спиной бегущего человека. Следом за вагоном в пол врезался и, подпрыгивая, покатился по нему прогнивший грузовик. Сталкер лишь чудом разминулся с ним… Студент бежал, уклоняясь от летящих в него громадин, и на бегу громко матерился от страха.
Когда он влетел на ограждённую площадку перед диспетчерской, в него всё же угодил и сбил с ног труп одного из «монолитовцев». Парень отчаянно заорал, вскочил на ноги и в панике начал обстреливать из своего пулемёта всё окружающее пространство.
— Не стреляй!! Выключи фонарь! Ты выдаёшь себя! — орала проводница с противоположного конца зала. — Пээнвэ вруби!!
Но парня уже полностью захлестнул панический ужас, и он больше не соображал, что делает. Продолжая вопить и стрелять, студент добежал до комнат, находящихся под платформой диспетчерской, ласточкой нырнул в проём дверей и на карачках уполз в глубь помещения. Тут же, вдогонку, проломив стену, в эту комнату влетел тепловоз, но корпус увяз в элементах конструкций и остановился в считаных метрах от вопящего человека.
В этот момент сталкерша носилась между летающими и гулко клюющими пол железными контейнерами, пытаясь определить, где именно засел атаковавший людей мутант. И пока парень завывал в раздалбливаемой вагонами комнате и отвлекал внимание монстра на себя, девушка очутилась у трансформатора и здесь увидела мутированную тварь.
— Я нашла! Бюрер! Он под аркой тупика! Заходи с другой стороны, вдвоём мы его сделаем! — закричала она и рванула к упомянутой арке.
Но парень продолжал биться в истерике, вжимаясь в дальнюю стену комнаты и поливая бессмысленным огнём встревающие в стены всё новые и новые вагоны. Девушка сообразила, что помощи ей не дождаться. Она ругнулась свирепо, не по-женски, и сама кинулась в атаку.
Мутант заметил опасно приблизившуюся к нему человеческую особь, грозно пробурчал и переместил направление своих ударов на сталкершу. Но девушка, ловко уклоняясь от летящих в неё громадин, вышла на удобную позицию и открыла огонь.
Несколько пуль попали в фигуру, укутанную в плащ, и заставили бюрера отвлечься от атаки, чтобы создать вокруг себя защитное поле, непроницаемое для пуль и осколков гранат. Из-за этого все предметы, воспарившие в воздух, лишились поддержки телекинетических сил. Вещи и конструкции рухнули вниз, и поднялся такой грохот, что перестал быть слышным даже захлёбывающийся голос пулемёта осатаневшего парня.
Сталкерша била по мутанту короткими прицельными очередями, не давая тому атаковать, и не прекращала сближаться с ним. Но когда она уже была в каком-то десятке шагов от бюрера, её «калаш» выплюнул последнюю пулю и умолк.
Глава двадцатая
КРИТЕРИЙ ОТБОРА
1
Вдруг я почувствовал, как моё дыхание спёрло и перехватило, с каждым натужным вдохом дышать становилось всё тяжелей. Словно атмосфера превратилась в какую-то материю, которая загустела, и, постепенно наполняя лёгкие, вытесняла воздух, пригодный для дыхания. Очень быстро, когда остатки кислорода были окончательно вытеснены и дышать стало совсем уж нечем, у меня потемнело в глазах, и я, ослабевшими пальцами отпустив рюкзак Клина, опрокинулся в разлитую вокруг жидкую грязь… Дальнейшее помнилось смутно. Напарник пытался привести меня в чувство, но это у него едва получалось.
— Давай открывай глаза… Дыши, чёрт возьми… — доносилось ко мне словно с другого конца вселенной.
— А-а-а, чёрт… Потерпи немного! Туман рассеивается, значит, где-то недалеко есть воздух! Только дотяни! — пробивалось ко мне…
Очнулся я, когда мы уже находились в просторном помещении, похожем на какой-то склад. Сквозь огромный пролом, уничтоживший большую часть потолка, проникал солнечный свет. Теперь, по контрасту с ядовитым туманом, дышалось особенно легко, и я искренне радовался каждому вдоху. В эти минуты я проникся и понял буквальный смысл выражения: «каждый глоток воздуха на вес золота».
— Ну что, оклемался? Я уж, грешным делом, сомневался, что успеем, — сказал Клин. — Противогаз на тебя натягивать не было смысла, легче бы не стало, да и время потеряли бы, пока…
— Жив! Спасибо тебе! — переполненный счастьем, что могу дышать и говорить, поспешил заверить я.
Клин бросил мне свою бутылку с водой, я поймал её на лету, сделал пару глотков и вернул обратно. Моя вода закончилась ещё тогда, когда я перевязывал руку.
— Ты как, нормально? — спросил он, подымаясь с отколовшейся от потолка секции перекрытия.
На этот вопрос я утвердительно кивнул, и он, подойдя ко мне, подал руку, чтобы помочь встать. Когда я оказался на ногах, то почувствовал головокружение, но вскоре оно прошло.
— Слушай, а где мы сейчас? — спросил я.
— Если верить карте и моим расчётам, уже недалеко от Припяти.
Я осмотрелся и понял, что до пролома достаточно высоко, а значит, мы пока что остаёмся под землёй.
— Куда теперь?
— Вон видишь, там, в глубине залов, что-то светится? Сходим туда, осмотримся.
Сказав это, Клин повесил свою ВСС так, чтобы в случае опасности её можно было легко и быстро схватить в руки. Я решил не рисковать, надеясь на скорость своей реакции, а потому просто взял автомат в руки.
Мы двинулись по залу, который оказался гораздо больше, чем я вначале решил. Посреди зала стояли ржавые грузовики со спущенными шинами и дохлыми моторами. Когда мы к ним приблизились, затрещали счётчики уровня радиации, предупреждая об опасности. Следуя дальше, мы наткнулись на десяток трупов, валявшихся в странных позах. Характерный камуфляж сообщал о том, что это военные. Хотя одежда на них едва сохранилась. На лицах трупов не было кожи. Зияли грязно-жёлтые кости черепов. В руках было зажато проржавевшее оружие. Всё указывало на то, что бой, который бушевал здесь, случился очень давно. А то, что он был очень жестоким, подсказывал тот факт, что мы шагали по грязи, перемешанной с гильзами.
— Не ясно только, как они погибли. Не могли же они сами себя перестрелять, — сказал Клин ровным голосом. По нему не было заметно, что он способен чему-то здесь удивиться.
— Может, тварь какая? — предположил я вслух.
— Вполне может. Видишь, никаких других трупов нет, ни животных, ни людей, которых можно посчитать их врагами.
Проводник присел на одно колено, осматривая нечёткий след.
Однако след был слишком слабым. Клин не смог узнать его, чтобы получить возможность определить, с кем нам, возможно, предстоит столкнуться. Когда, он встал с колена, мы пошли дальше. Отойдя достаточно далеко от места гибели солдат, мы наткнулись на ещё три трупа. Эти были убиты недавно. Двое — в сталкерских костюмах, а третий в специальном защитном.
— Хм-м… Учёный? Что он-то здесь делает? — произнёс Клин, склоняясь над телом третьего, лежавшего спиной вверх, и взял его за плечи.
Но как только мой напарник перевернул учёного, то поспешно отстранился. Неудивительно. Как оказалось, спереди тело было всё изодрано. Сквозь глубокие раны вываливались внутренности. Я отвернулся, стараясь удержать рвотные позывы. Но краем глаза не выпускал из виду Клина.
Поморщившись, он ногой подвинул тело, затем пошевелил конечности. Я не понял, зачем это ему, но быстро получил ответ. Под боком мёртвого учёного обнаружился «наладонник». Подняв его, проводник вытер экранчик и включил устройство. Однако ПДА не заработал. Тогда Клин легонько стукнул по его тыльной стороне, и мини-комп всё-таки ожил. На дисплее высветилось меню. Покопавшись в памяти устройства, Клин нашёл личный дневник владельца и запустил последнюю из записей, датированную несколькими сутками назад.
«…на четвёртый день экспедиции нам пришлось укрываться от выброса, который застал нас в Припяти. Я с моими проводниками, Смельчаком и Штопором, укрылись в канализации. Прячась от последствий выброса, мы попали в какое-то большое помещение, о существовании которого на нашей научной базе ничего не известно. Предположительно, это одно из помещений городского коллектора, переделанное под склад. Последнее время мои проводники ведут себя обеспокоенно, краем уха я расслышал, как они говорили, что нас преследует какой-то монстр, ещё с того момента, как мы спустились под поверхность. Сталкеры оставляли растяжки по пути, на случай, если это окажется правдой. Я сделал самодельную схему дороги, пригодится, если будем идти назад…» Тут из наладонника послышался звук, взрыва, и на заднем плане заорал кто-то другой: «Твою мать, Федька, кровосос! (звуки стрельбы) Профессор, сюда! Тварь! Штопора завалило! (снова стрельба) А-а-а-а-а-а!!! Кто-нибудь, помоги…»
На этом запись оборвалась.
— Кровосос? — спросил я после гнетущей паузы.
— Он самый. Они бы не перепутали, — мрачно ответил Клин, указав на мёртвых сталкеров. — Ветераны.
— Вот чёрт, а? Что теперь-то? — Я старался, чтобы хоть мой голос не дрожал. В отличие от моих поджилок. Кровосос — это более чем серьёзно…
— Идти с открытыми глазами. Будем надеяться, что не встретим это чудовище, — сказал Клин, сунул ПДА учёного в карман и сдёрнул с плеча винтовку. — Мне вот что странно. Оно их убило, но почему-то не высосало. С чего бы вдруг?
Ориентируясь по схеме маршрута сталкеров и ученого, мой напарник и я оказались в длинном помещении, по форме похожем на пенал. Здесь мы не успели и двух шагов ступить, как до нас из глубины подземелья донёсся жуткий рык.
— Быстро! Может, успеем проскочить! — бросил Клин. И мы побежали. Ох, как же мы побежали! Если уж мой бывалый проводник чего-то боится, тогда мне впору истерически реветь от страха.
2
Возвращаться назад особого смысла не было. Хоть моя винтовка и получила повреждения, но никто не отменял мой контракт на ликвидацию Несси. И конкуренты тоже не спят… Поэтому необходимо было продолжать преследование и одновременно ремонтировать ствол. Ясное дело, что прямо на ходу ремонтом я не мог заняться. Да и «не на ходу» тоже — я ведь не какой-то там супермастер «очумелые ручки».
Поэтому я настырно преследовал этих двоих, Несси и ведомого им учёного, имея на вооружении АКСУ, пистолет и несколько гранат. Я так привык к тому, что под рукой всегда надёжная снайперка, что сейчас ощущал себя несколько неполноценным. Ряд моих тактических возможностей теперь был серьёзно урезан. А из-за этого приходилось выискивать альтернативные тропы, соответствующие моим нынешним возможностям. Как следствие — я несколько раз терял преследуемых из виду…
В очередной раз распознав атлетическую фигуру Несси, перебегавшего от укрытия к укрытию, я был несколько удивлён. Учёного с ним в паре уже не наблюдалось. Что же случилось с «яйцеголовым»? И куда сейчас движется в одиночку моя «двадцать одна штука рубликов», неизвестно… Вот блин! Как назло, когда у меня нет возможности произвести снайперский выстрел, один за другим случаются удобные случаи это сделать! Эх, моя невезучесть…
Несси вышел на волнистые (не называть же холмами эти пологие понижения и повышения уровня почвы!) степные просторы и во весь рост, не скрываясь, топал в сторону Припяти. Я крался за ним и покусывал оба локтя. Будь у меня под рукой моя СВД в рабочем состоянии, я уже раз десять прострелил бы Несси голову!
Приближаться к этому товарищу на дистанцию прицельного огня и лишний раз убедиться в том, что «Гроза» на открытой местности куда выгоднее АКСУ, желания совсем не было. А потому я в конце концов решил сделать вынужденный крюк. Чтобы наведаться на «Скадовск» к механику Кардану и «оживить» свою винтовку.
[8]
Свернув с курса, я прокрадывался хорошо известными мне тропами в направлении «Затона». Солнце вяло проплывало над головой в рваной пелене облаков. Старый навалочник, балкер типа «река-море», всё так же тихонечко ржавел и постепенно разваливался в пересохшем русле реки. Немногочисленные сталкерские патрули по-прежнему неспешно прогуливались по заболоченным участкам и высоким холмам, которые некогда были речными берегами. Даже лай слепых псов, визжание плотей и хрюканье кабанов здесь казались какими-то размеренно-ленивыми.
Прибившись к одному из патрулей, я в компании с ребятами прошёл к самому «Скадовску», по дороге разузнав все местные новости. За скрипучей дверью этого ржавеющего убежища, как всегда, играла размеренная музыка. Бармен флегматично улыбался в свою густую бородищу и с интересом поглядывал на вновь пришедших. И на меня тоже. Я приветственно кивнул давнему знакомому Бороде и жестом указал на лестницу, мол, мне туда, к Кардану. Бармен молча достал из-под прилавка бутылку водки и, закатив глаза, удручённо покачал головой. Это могло означать лишь одно — Кардан, как и прежде, бухает по-чёрному. Я понимающе кивнул и похлопал ладонью по своему рюкзаку, объясняя, что «горючка» для механика у меня всегда с собой.
Взлетев вверх по лестнице, я заскочил в местную мастерскую. Перегар здесь стоял тот ещё. Невменяемый механик восседал, покачиваясь, на своём табурете и обшаривал мутными глазами пространство перед собой. Я остановился в пределах видимости и молча протянул ему изувеченную винтовку, предварительно отстегнув от неё ремень и оптику, чтобы мастер случайно не просеял их по пьяни.
— А, это ты. — Глаза Кардана сфокусировались на мне, и он заговорил, едва-едва ворочая языком: — Привет… что-то давненько ты… сюда не хаживал…
— Всё в делах, как видишь, в заботах. — Я кивнул на свою СВД. — Починить сможешь?
— Смогу, конечно… Только вот когда… хэзэ… — Кардан окосевшими глазками изучал развороченные пулей элементы винтовки. — Тебе придётся… подождать, пока мне на разборку ненужного барахла притащат… и это… у тебя есть?
Механик изобразил характерный жест, трактуемый однозначно как в Зоне, так и за её пределами. Я снял рюкзак, расстегнул клапан и, покопавшись в нём, извлёк бутылку «Столичной» и бутылку «можжевеловки». Наблюдавший за этой процедурой с неподдельным интересом мастер расплылся в широченной улыбке.
— Во-о-от это я понимаю, что ты меня понимаешь! — Кардан радостно сцапал протянутые ему бутылки, тут же откупорил «Столичную» и приблизил горлышко к губам. — Ну, чтобы руки не дрожали!
Мастер опрокинул бутылку и стал жадными глотками поглощать её содержимое. После того как в глазах Кардана, получившего порцию топлива, вновь разгорелся огонь жизни, я договорился с ним о цене ремонта. Теперь всё зависело от того, как быстро у мастера на разборке появится нужная деталь. Конечно, можно было ускорить процесс ремонта, купив нужную деталь у местного барыги Сыча, но цены у этого козла были неприемлемо заоблачные. А посему оставалось только ждать.
И, конечно, собирать информацию о Несси. Подсобил Яндекс, мой виртуальный благодетель. Через свои каналы компьютерщик узнал, что Колос, Крылов и научник Назаров имели одну общую черту — на самом деле они искренне ненавидели Зону. Мне ничего не оставалось, как почти увериться, что именно по этому критерию Несси отбирал «жертв»… Вдруг жутко захотелось поговорить с Несси по этому поводу. Он мне уже был по-настоящему интересен — как человек, идущий к определённой цели, а не только как объект. Я даже засомневался: стоит ли убивать Несси? Меня не покидало стойкое ощущение, что Несси делает какое-то очень нужное, важное дело.
Но деваться некуда, я должен был завершать своё дело. Каждому свой путь…
Вот так, в ожидании окончания ремонта своей винтовки, я и провёл два дня. И чтобы мне эти два дня повезло отдохнуть — фиг там! Сначала, как специально, Кардану тупо перестали носить на разборку изношенные стволы в том количестве, что обычно. А те агрегаты, которые всё же поступали, не имели нужных деталей для ремонта моей красавицы. Пришлось сделать несколько ходок по здешним злачным местам и там отобрать у нескольких зомбированных сталкеров их стволы. После этого мастер, употребив очередную бутылку принесённой мною водяры, заявил, что просеял где-то свои инструменты для грубой работы. Пришлось изрядно попотеть, чтобы достать ему новые.
Короче, к концу второго дня я, измученный и обозлённый, наконец-то вырвал из рук пьяного мастера окончательно отремонтированную винтовку. Перед этим сбегав к бармену за последней, бонусной бутылкой водки. Защёлкнув карабины ремня, я закинул долгожданную винтовку за спину и вновь спустился вниз. Там, расположившись за одним из столиков, разложил свои скромные припасы, купил ещё одну бутылку водки, но уже себе, и приступил к трапезе.
О том, чтобы вернуться в точку, где я вынужденно свернул с маршрута, и там опять взять след, и речи быть не могло. Несси за это время мог очутиться где угодно и с кем угодно. В душе всё же теплилась надежда, что мой объект упорно топал именно в Припять. А любой, кто там оказывался, застревал в городе-призраке на несколько суток. Потому имелся очень хороший шанс, выдвинувшись к Припяти, встретить возвращавшегося оттуда Несси. По крайней мере попытаться стоило… А не встречу, тогда двину в саму Припять. Стрёмно, но что поделать? Лоханулся — расхлёбывай. Эх, и где же теперь этого бродягу искать?
Я стоял у столика. Только-только вымакал шматком несвежего батона консерву, сожрал этот последний смачный кусочек и достал сигарету, как проржавевшая входная дверь скрипнула, и в проёме появилась до боли знакомая высокая фигура… На «Скадовск» пожаловал Несси собственной персоной.
Я в этот момент как втягивал дымок, подкуривая сигаретку, так чуть её и не выкурил в одну долгую затяжку. Настолько офигел от произошедшего. Ничего себе, на ловца и зверь прибежал…
Но, конечно, я не вскинул отремонтированную винтовку и не послал пулю в цель. Ну как обычно, если появляется возможность стрелять в него — я этого не могу сделать.
Стараясь ничем не выдавать своё удивление, я сидел за столиком и как ни в чём не бывало смолил сигареты и употреблял горькую.
Скоро понял, что невзначай занял стратегически очень правильную позицию.
Краем уха, на пределе слышимости, удалось подслушать тихий разговор Несси с одним из сталкеров. Мой объект что-то втолковывал собеседнику про возможность покинуть Зону.
3
Мутант не дал сталкерше возможности перезарядиться, он грозно рыкнул, взмахнул конечностями, и тут же у девушки из рук вырвалось её оружие. Автомат улетел в темноту зала и там звонко дзынькнул о рельсы. Проводница не растерялась и, выхватив пистолет, успела один раз выстрелить во врага. Пуля долбанула бетонную стену рядом с монстром, а пистолет, точно так же выбитый из рук девушки телекинетическим ударом, упал далеко за навалами контейнеров.
Мутант ещё раз взмахнул руками, на этот раз удар пришёлся по самой сталкерше. Она тоненько вскрикнула и, полностью лишившись сил, упала на колени в нескольких метрах от бюрера. Телекинетик, осознав своё бесспорное преимущество, издал некое подобие смеха и поднял в воздух несколько больших кусков рельсов, намереваясь добить противницу.
Но сталкерша резким движением руки вдруг сорвала крышку с небольшого пластикового контейнера, висевшего на её поясе, и ударила кулаком по единственной находящейся под этой крышкой красной кнопке. Контейнер тут же пикнул и, вонзив в тело девушки медицинские иглы, впрыснул ей в кровь чудовищную дозу стимуляторов. Проводница, заполучив бешеный прилив сил, выхватила из чехлов оба ножа и прыгнула на мутанта.
Бюрер захрипел и упал на землю, получив серию быстрых и яростных ударов острыми клинками. Рельсы, зависшие в воздухе, тоже упали. Сталкерша ещё несколько раз ударила лежащего мутанта, погружая лезвия в его плоть по самые рукояти, и только когда поняла, что противник уже мертвее некуда, отступила. Её глаза были ненормально вытаращены от перевозбуждения, а тело под воздействием стимуляторов постоянно подрагивало, требуя немедленных действий.
Во внезапно наступившей тишине слышались лишь крики парня и громыхание его пулемёта. Девушка, не теряя ни секунды времени, подбежала к ближайшему трупу «монолитовца», растянувшемуся между вагонами, и подхватила автомат бывшего фанатика. Проверив оружие и приведя его в боеготовность, она достала из разгрузки покойника несколько магазинов к автомату и распихала их по своим кармашкам.
А тем временем у парня в дисковом «бубне» наконец-то кончились патроны, и он дрожащими руками, сбивчиво матерясь, стал выцарапывать из сумки ещё один такой же магазин.
— Всё, он мёртв, мёртв! Прекрати стрельбу! — Девушка, предположив, что парень серьёзно ранен, быстро перебежала к придавленной вагонами, сплюснутой комнатушке.
Ведомый сидел на полу, вжавшись в стену, посреди адского месива железобетонных конструкций и исковерканных железяк корпусов. Он немного успокоился, услышав призывный голос напарницы, и перестал выкрикивать слова из арсенала русского мата, но его тело всё ещё продолжало трястись. Студент весь дрожал, как осиновый лист на ветру, но хотя бы стрелять перестал. Через минуту он посмотрел на напарницу узнавающе, появился шанс, что отойдёт от шока.
Правда, даже после того, как парень увидел в разломе стены силуэт девушки и понял, что ужасный мутант мёртв, он не спешил покидать своё укрытие.
Теперь вместо пулемёта гремел срывающийся на крик голос сталкерши.
— Ты чем думал, когда всё это вытворял?! Какого хрена ты меня ослушался?! — Проводница, находясь под действием препаратов, яростно распекала ведомого. — Я думала, тебе как минимум ноги перебило, а ты тупо решил побиться в истерике! Мы бы вдвоём, на пару, поочерёдно отвлекая этого гада, уделали бы его в два счёта! А в одиночку такую матёрую скотину практически нереально победить! Я не использовала аварийные стимуляторы уже хрен знает сколько, а из-за тебя, сукин сын, даже их слила! Мало того что после ходок с тобой все мои нычки практически опустели, и мне их несколько месяцев восстанавливать придётся! Ты ж ещё, получив все эти ништяки на халяву, не заработав их ни фига, настоящим трусом оказался! А что ты в Припяти делать собираешься?! Это тебе не людей отстреливать! Там контролёр на псевдогиганте сидит и кровосос бюрером погоняет! Фу-у-ух…
Сталкерша умолкла и глубоко задышала, пытаясь успокоить себя. А парень встал с пола и, дрожащими руками судорожно сжимая пулемёт, подковылял к проводнице.
— А может… не надо мне в Припять? Давай вернёмся… Выведи меня отсюда, — жалобным голосочком промямлил он. — Я не хочу в Припять… ну его к чёрту, этот зов… Отведи меня на Кордон, там спокойнее…
— И не мечтай! Путь назад отрезан. Та первая автоматическая переборка открывается лишь с одной стороны. Так что успокойся, хватай себя за шкирку, и потопали. Выйдем на поверхность, продолжим разбор полётов. Не на убой же я тебя в Зону привела… Коль привела, то уже доведу до финиша, чего бы мне это ни стоило. Пошали!
Сталкерша призывно махнула рукой и отправилась через весь подземный зал к небольшой полуоткрытой двери.
Парень торопился за проводницей, отчаянно стараясь не отставать ни на шаг, и всё оглядывался, оглядывался назад, страшась, что лежащие в узких коридорах ящики и железки могут так же волшебно воспарить в воздух и проломить ему череп. Проводница больше не рассчитывала на взаимодействие со своим бывшим напарником и действовала уже самостоятельно. Лишь следила, чтобы человеческое тело, топающее за нею, случайно не влезло в одну из кислотных аномалий, которых здесь было разбросано достаточно много.
Ведущая, не дожидаясь помощи перепуганного труса, несколькими короткими очередями убила выпрыгнувшего из-за угла снорка, потом точными одиночными выстрелами расправилась с небольшой стайкой тушканов. И даже когда в коридорах начали встречаться небольшие группки зомби, сталкерша рвалась вперёд и убивала их сама, прежде чем гнилушки успевали что-либо сообразить и открыть ответный огонь.
Вот так двое людей и миновали несколько длинных извилистых коридоров, заваленных обломками труб, прогнившими коробами вентиляции и прочим хламом, пересекли несколько небольших комнат и наконец-то выбрели к лестнице, уводящей на поверхность.
Там, сверху, раскинулась легендарная Припять. Очень мало кто из сталкеров отваживался зайти в этот город-призрак, и ещё меньше людей возвращались из него обратно в полном здравии, не повредившись в рассудке.
Глава двадцать первая
ОДЕРЖАНИЕ КОНТРОЛЯ
1
— Давай, давай, скорее! — торопил меня Клин.
Мы ускорились и уже фактически бежали. Мимо брошенной техники, рядом с которой начинали заполошно трещать счетчики уровня радиации. Часто перепрыгивали, задевая оружие, через трупы, раскинувшиеся в разных позах.
Их здесь оказалось гораздо больше, чем нам вначале показалось. Словно какой-то отлично вооруженный отряд продвигался здесь, попутно снося всё, что движется. И кажется, продвигался не очень давно. Потому что гильзы едва-едва успели взяться пятнышками ржавчины. От силы недели две-три назад…
Неожиданно меня что-то сильным ударом сбило с ног. Я больно стукнулся, и в глазах на секунду помутнело. Когда в них прояснилось, я попытался сдёрнуть с плеча автомат, но его там не обнаружилось. Оглядевшись вокруг, я понял, что пролетел метра четыре после удара. Мой автомат валялся довольно далеко. Резко вскочив, я рванулся к оружию, почти дотянулся до него… и был отброшен новым ударом. Клин, стоя на одном колене с другой стороны от меня, стрелял куда-то во тьму. По его глазам я понял, что проводник по-настоящему боится. Чувствуя на своём лице жар сгорающего пороха, я снова попытался встать, но помешала острая боль в боку.
— Бери «калаш»! Я прикрою! — крикнул Клин.
Превозмогая боль, я всё-таки встал и снова рванул к оружию. Клин в этот момент перезаряжал свою винтовку. Я успел сделать пару шагов… кровосос появился из ниоткуда за моей спиной и напал на Клина. Оказавшись на земле, напарник выхватил нож и ударил мутанта в грудь. Это очень разозлило монстра, и он, яростно шипя, давил на Клина, стараясь его разорвать. Однако мой «калаш» наконец-то попал мне в руки, и я немедленно послал в тварь длиннейшую очередь и жал спусковой крючок аж до полного опустошения магазина. Но мутант, почуяв неладное, успел исчезнуть, и все мои пули попали в стену, кроша и терзая бетон.
— Не стой на мес-сте… — просипел Клин. Я начал передвигаться, на ходу перезаряжая автомат. Вдруг мутант возник прямо передо мной и попытался ударить, снести меня своей мощной лапой. Я резко присел и откатился в сторону, ухитрившись избежать удара. Кровосос злобно зашипел и кинулся вперёд, но его остановила ещё одна длинная очередь, которую я засадил ему точно в оскал, в центр шевелящегося клубка щупалец. Зашипев, монстр успел сделать ко мне пару шагов и рухнул сверху, придавив своей тяжестью. В предсмертной конвульсии он попытался прокусить мой комбез, но это уже оказалось ему не по зубам…
И мутант затих. Захотелось побыстрей освободиться от тяжести, но этот урод здорово навалился. Я не смог даже пошевелиться и решил позвать на помощь.
— Клин-н-н… — крикнул, точнее, натужно выдавил я. Эхо от моего придушенного возгласа проникло в тишину помещений, что остались позади.
Никто не отозвался, и мне сделалось совсем уж не по себе. Я снова попытался скинуть с себя мёртвый груз. От отчаяния мне это почти удалось. Смог чуть приподнять кровососа, но остаток сил покинул меня, руки и ноги резко ослабели, и… Неожиданно мне кто-то помог, тело мутанта сдвинулось и скатилось в сторону.
Рядом стоял Клин. Он подал мне руку, и я встал. На радостях даже обтряхнул пыль, что изрядно покрыла меня, хотя руки едва слушались. На комбинезоне расплылось огромное пятно крови. По счастью, не моей, а монстра. Я зарядил новый магазин в автомат. С меня хватит неожиданностей. Проводник, привстав на колени, всматривался в жуткую морду кровососа.
— Ты завалил матёрую тварь! Ну и везёт же тебе, новичок… гм-м… Ловкач! — прокомментировал Клин и рывком вытащил из мутанта свой нож. Обтерев лезвие о ткань штанины, спрятал в ножны. Добавил задумчиво: — И всё-таки в упор не понимаю, зачем он убивал, но не высасывал кровь… Это непривычно и непонятно и поэтому больше всего страшно… Да-а, не ожидал, что мы окажемся на… м-м-м… на сталкерубке какой-то!
— Теперь здесь станет безопаснее. Хотя бы на день, — заметил я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
Чтобы как-то снизить вредоносное воздействие окружающего смертоубийственного кошмара, мне потребовалось найти и озвучить хоть какой-то положительный аспект во всей этой… сталкерубке.
— Вряд ли… Теперь нужно особенно тщательно смотреть под ноги. Сталкеры успели наставить растяжек перед тем, как погибнуть, — сообщил Клин, поднялся с колен, перезарядил свою винтовку и повесил её себе на плечо.
Затем, достав ПДА учёного, он двинулся вперёд по маршруту, нарисованному бывшим хозяином гаджета. Проводник смотрел под ноги, а я следовал точно за ним, осматриваясь вокруг. А вокруг всё было старым и заброшенным. Местами на стенах виднелась паутина трещин, что появились здесь со временем, местами висела настоящая паутина.
Тяжёлый воздух, пропитанный канализационными миазмами, поначалу мешал дышать, но вскоре я к нему попривык. После схватки с мутантом вновь начала болеть раненая рука. Грязный бинт обагрился кровью, понемногу проступавшей сквозь него. У Клина дела были, с виду, не намного лучше моих. Он выглядел сильно помятым, а тяжёлая походка выдавала сильную усталость.
Мы бродили коридорами уже около часа. По дороге встретили несколько аномалий, которые успешно обошли. Обследовать их на наличие артефактов Клин не рискнул, потому что нужно было поскорее выбираться на поверхность. А туннелям всё не было ни конца, ни края… Мои невесёлые мысли прервал лёгкий металлический стук, прозвучавший совсем рядом. Похожий на…
— Растяжка, прыгай! — крикнул проводник и буквально снёс меня в прыжке. Мощный взрыв осветил туннель яркой вспышкой и оглушил меня. В ушах сильно звенело, и я терялся в пространстве. Потом совсем уж потерялся, и сознание покинуло меня…
2
Так я и протусил в баре «Скадовска» до самого утра, опасаясь отлучиться из убежища даже по малой нужде. Мне всё казалось, что выпусти я из поля зрения этого неуловимого Несси, и он испарится в одно мгновение. Оставив меня без надежды не только получить гонорар, но и без шансов разобраться для самого себя, кто же он такой на самом деле и чем таким важным всё время занимается…
Я сидел на ящике под стеной, опираясь спиной на ржавый борт навалочника «Скадовск», курил свои «Крылья» и делал вид, что пью водку, а сам, когда одним глазком, когда в оба глаза, продолжал внимательно следить за этой новообразованной спаркой. Было похоже на то, что Несси подыскал нового кандидата для участия в своих мутных делишках.
Едва только утренний свет согнал мрак ночи с «Затона» и загнал ночных тварей в свои норы, как эта парочка решительно ломанулась прочь из убежища. Я ветром взлетел по лестнице на верхнюю палубу и, выглянув за борт навалочника, определил направление, в котором отправились эти двое. Курс они взяли на Припять. Причём оба так резво запетляли по здешней заболоченной местности, что я решил долго не выжидать и сразу же оправился в погоню.
Путь нам всем предстоял не близкий. За это время у меня в очередной раз была возможность поразиться способностям Несси, проанализировать накопившиеся факты. И в итоге я сделал окончательный вывод, что «мой» Несси совсем не похож на обычного сталкера. Человек ли он — вот в чём вопрос?
Где-то, уже в окрестности Припяти, когда я наблюдал за парочкой через свой бинокль, Несси вдруг замер. Как будто бы что-то учуял. После этого он бросил своему напарнику пару фраз. Судя по его жестикуляции, проводник серьёзно нервничал. Ведомый Несси, по всему ясно, бродяга опытный, понимающе кивнул. Эти двое сорвались с места и рысью понеслись через холмики и ложбинки, особо не беспокоясь о мутантах и аномалиях. Я тоже, не желая терять цель из виду, подорвался и, пригнувшись, отправился следом за ними. Странно, к чему бы этот марш-бросок?
Ответом мне послужило вибрирование моего КПК, которое случилось лишь спустя целых пять минут после начала забега. По сталкерской сети пробежало тревожное сообщение: приближается выброс!
В моей голове тут же проскочила дурацкая мысль. Неужели Несси каким-то образом почуял приближение выплеска аномальной энергии?! Причём узнал это гораздо раньше, чем смогли засечь дорогущие и навороченные приборы в бункерах яйцеголовых?
Вынужденно отмахнувшись от размышлений на эту тему, я бежал дальше. Потому как на данный момент существовала проблема поважнее бесполезных блужданий мыслей под черепушкой. Всё равно внятный ответ на этот вопрос я мог добыть лишь из одного источника — самого Несси. А сейчас нужно было срочным образом искать себе убежище, причём совсем не то, к которому ломанулись эти двое.
Я судорожно полистал подробную карту, выложенную админами в сталкерской сети. На ней обнаружилось всего два убежища, до которых мне удастся добежать без риска оказаться зажаренным выбросом. В одно из них сейчас и следовали Несси и его ведомый.
Что же, тогда выбор сделан за меня. Мне нужно успеть во второе убежище.
Когда я вышел на чекпойнт, отмеченный на карте, моим глазам открылся заброшенный бункер, заросший аномальной растительностью. Подобный тем, какие себе сооружают группы учёных — исследователей Зоны. Внешних повреждений я не заметил, а потому решил, что это убежище вполне сгодится для того, чтобы переждать аномальную бурю. Вот только интересно, он пуст или где?..
Я бесшумно прокрался к отростку коридора, торчащему из тела усечённой пирамиды бункера. Этот коридор некогда служил шлюзовой камерой. Ржавая наружная дверь была распахнута настежь, а внутренняя, ведущая в бункер, слегка приоткрыта. Я прошёл по коридору, стараясь не задевать залежи мусора под ногами, и заглянул в щель дверного проёма. Там, в бункере, мерцал свет, кто-то внутри развёл костёр. Я прислушался.
Еле слышное, невнятное бурчание гуляло меж стен убежища. Неужели это зомби? Но зачем этим гнилушкам устраивать себе убежище в таком укромном месте? Времени на поиск внятного ответа не оставалось, земля под ногами уже ходила ходуном. Я достал из подсумка гранату и дёрнул на себя дверь, желая сделать щель чуть больше, чтобы в неё можно было метнуть смертоносный «лимон»…
Чёртовы петли заскрипели так, что перекрыли громыхание аномальных разрядов, бьющих в землю снаружи, за пределами бункера и шлюза.
— Стой, кто идёт?! — тут же раздался вполне чёткий и внятный голос из глубины бункера. — Это убежище занято! Сюда нельзя!
— Мужик, ты чего, совсем сдурел?! Выброс же, или ты не сталкер?! — прокричал я, усомнившись в том, что стоит убивать «местного жителя». — Даже бандюки в свои норы запускают народ, чтобы переждать!
— Ах да, выброс. — Из-за угла показался пожилой мужичок с взъерошенными волосами, в руках он держал добротный дробовик. — Ну, тогда заходи. Заходи быстрее. Только припасы мои не смей трогать! Понял?
— Понял-понял! Мне бы только переждать выброс. А потом я сразу же уйду, спешу очень, — успокоил я мужичка.
Да, вот так моё преследование прервал выброс. Его буйство мне довелось пережидать в бункере, на пару с пожилым сталкером, который уже через некоторое время «чётким и внятным» мне не казался. Он что-то втирал о пришельцах из будущего, которые помогают тем, кто сбился с правильного пути. В других обстоятельствах я бы к нему прислушался внимательнее, но в сложившейся ситуации он добавил соли на раны моих сомнений, а мне и так было хреново на душе.
После выброса, с облегчением покинув бункер малость свихнувшегося сталкера, я продолжил преследование. Стараясь не думать, свидетелем чего был мужичок, утверждавший, что видел «пришельцев» своими глазами.
Но сумасшествие заразно, недаром же так говорят… Сделав привал, я хотел отдышаться пять минут, и вдруг… увидел её, мою бывшую жену, от всепоглощающей любви которой и сбежал в Зону.
Сцепив зубы, чтобы не взвыть от тоски, я прислушался к внутренним ощущениям. И распознал тихий звон в голове. Похоже, что звон этот длился уже пару минут — просто поначалу я не обратил на него внимания. Вывод один, и неутешительный: рядом контролёр.
Из инструкции по выживанию в Зоне: достать из рюкзака бутылку водки и начинать пить. Раздел: о пользе алкоголя в борьбе с контролёрами. Суть в следующем: когда человек пьян, его мысли не такие чёткие, и при этом они очень скользкие, из-за чего контролер не может ухватиться за них, следовательно, не может зомбировать жертву.
Об этом ученику Комете в своё время рассказал учитель Смайл, когда они сидели возле костра и периодически отхлёбывали из фляги.
Сразу хлебнув грамм двести, я приготовился к встрече с псиоником. Тот не заставил себя ждать. Точнее, его свита, кого он там зомбировал… Ещё грамм сто пятьдесят — для храбрости. А лучше двести пятьдесят…
Первым из руин хутора выбежал снорк и попёр в лобовую атаку. Тут же из-за остатков хатки выскочил боец в костюме клана «Свобода» и открыл огонь в мою сторону. Мой намётанный взгляд успел приметить ещё одну тень, мелькнувшую в руинах. И послал в быстро охмелевшее сознание тревожный импульс. Грозный снорк и шумящий фримен — просто отвлекающий манёвр. А матёрый слепой пёс, что бежит сейчас под прикрытием кустарника и заходит на меня с тыла, и станет тем подлым ударом в спину. Который, по задумке контролёра, должен меня прикончить.
Ну ладно, поиграем по твоим правилам, мозгодав, только внесём небольшую поправочку… Я выхватил из подсумка гранату и метнул её на упреждение в кустарник, в ту точку, где секунды спустя должен был пробежать пёс. Граната громыхнула, пёс отчаянно заскулил. Я не убил мутную тварь, но скорость её перемещения существенно снизил, а значит — выиграл дополнительное время.
Пока прихрамывающая псина ковыляла ко мне, я при помощи СВД вышиб мозги «свободовцу» и, не особо целясь, спустил весь рожок АКСУ в снорка. «Слоник» задёргался на земле в предсмертных судорогах, не преодолев и половину дистанции до моей позиции. Пока последний участник схватки, с подвывами скуля, дотащился ко мне, я успел перезарядить автомат. Тварь, заполучив практически в упор короткую очередь, затихла. Теперь дело за самим контролёром.
Этот скот всё не оставлял своих попыток процарапаться в мой мозг. Он стоял во весь рост в руинах и продолжал махать ручонками в мою сторону. Дурачок, алкоголь исполнил своё коварно затуманивающее предназначение, и мутанту стоило бы уже сообразить, что самое правильное в данной ситуации — драпать отсюда прочь, и побыстрее. Я хоть и пьяный, и мысли мои разъезжаются, почти как ноги, но наработанный годами хождения по Зоне опыт — не пропьёшь, бл… и-ин! Ик-к…
Но либо контролёр туго соображал, либо его аномальная гордость не позволила ему позорно бежать, но монстр так и проторчал, размахивая конечностями. Пока я не приблизился к нему и не расплескал его собственные мозги по окрестным руинам, не поскупившись на щедрую автоматную очередь.
Вот так сталкер, если не растеряется, может разобраться с подручными контролёра и с самим этим монстром, который без свиты совершенно не опасен… ик-к… То бишь… ик-к… пьяному не опасен!
…Для того чтобы малость протрезветь, мне понадобилось время, и только когда ноги перестали разъезжаться и путаться, цепляясь одна за другую, я возобновил преследование.
Дальнейший путь пролегал через небольшой посёлок.
Здесь двое каких-то придурков, сныкавшихся на чердаке одного из домов, с обрадованным воплем «Он наш!» открыли по мне, мирному прохожему мужику, огонь. Должно быть, признали во мне охотничка, идущего за той же целью.
Не на того напали, падлы! У меня ещё оставалось в запасе моё экс… ик-к… к-клюзивное оружие, а термитные палочки — это вам не веточки с насекомыми, это натуральный, всепожирающий огонь! Прохожий успел спрятаться от пуль и закинул в дом и на чердак по порции сверкающей смерти. Конкуренты заживо сгорели.
Протрезветь окончательно мне довелось позже, поэтому я в общем-то не особо и запомнил, как их пожёг.
3
Снаружи, на улице Припяти, загромыхала серия выстрелов. Короткие отрывистые очереди «калаша» были практически неразличимы на фоне непрерывного заливистого стрекотания второго ствола.
Раздался крик: «Граната!», и спустя секунды где-то совсем рядом громыхнул взрыв. Стрельба тут же стихла, и в тёмное подвальное помещение, распахнув ногой ржавую скрипучую дверь, ураганом ворвалась сталкерша в армейском бронекостюме. В несколько движений фонаря она «просканировала» глухую комнату подвала на предмет присутствия в ней кого-либо ещё.
Наполовину заваленный мусором подвал был пуст. Ничто здесь даже и не намекало на то, что живые существа бывали в нём за последнюю пятилетку. Дверь наружу служила в нём единственным входом-выходом. Аппендиксы коридоров были надёжно закупорены всевозможным хламом и зацементированы грязью до самого потолка, а дверь в одной из стен комнаты, которая некогда вела в соседние подвальные помещения, была наглухо замурована ещё при «совке», судя по качественной кладке.
Определив, что убежище безопасно, сталкерша обернулась и отрывисто свистнула. Сразу же по ступенькам по-стариковски прошаркал подошвами её арьергардный напарник. Ввалившись в помещение, он бросил свой пулемёт на пол, скинул с себя большой тяжёлый рюкзак и устало плюхнулся на задницу под стену подвала. Клапаны фильтров его дыхательной системы очень быстро щёлкали, пропуская частые свистящие потоки воздуха, образованные загнанным дыханием.
— Х-хе, мля… манал я такие гонки… хе, с препятствиями! Хе, тут везде так много мутантов и аномалий?! Хе… — Ведомый через одышку пытался донести до напарницы свои беспокойные мысли. — Не-е-е! Я тут… хе, не останусь! В Припяти ещё хуже… хе, чем в окрестностях «Юпитера»… Хе… на порядок, блин, хуже! Веди меня назад на «Затон»! Не хочу тут!
— Да заткнись ты! — гаркнула проводница на парня. — Ты что, тугодум, ни хрена не понял?! Тебе в любой из локаций Зоны будет хана! Это лишь вопрос времени. Ты не приспособишься к черноте никогда! Ты ошибся в самом себе.
— И что же мне теперь делать? — немного отдышавшись, стал бубнить молодой человек. — Подыхать здесь? Я устал, у меня нога вся в водянках! Я боюсь даже ботинок снять, потому что уже не надену его никогда. Там, наверное, всё по щиколотку в крови! Руки, блин, уже в мозолях от набивания патронов в эти долбаные магазины! Уведи меня отсюда, спрячь где-нибудь, чтобы я смог отдохнуть с недельку. Я обещаю тебе, что восстановлюсь и опять попробую всё сначала. Только уведи отсюда!
— Эх, студент, студент. — Проводница присела на корточки и прислонилась к стене. — Тебе отдых не поможет. Это будет всего лишь отсрочка неминуемого. Сожрёт тебя Зона с потрохами, как только я тебя оставлю. А оставить должна буду… Не вечно же тебя за ручку водить.
— А ты выведи меня отсюда, пожалуйста. Я сделаю всё, что попросишь, только выведи! — Парень вдруг упал на колени и, просеменив на них через весь подвал, вцепился руками в ноги проводницы. — Не оставляй меня! Выведи меня, я никому не скажу, что был здесь взаправду! Я согласен на любые условия…
— Успокойся! — Проводница вскочила и брезгливо отпрыгнула подальше от совсем раскисшего парня. — Не скажет он… Придурок, тебе никто и не поверит. А я же тебя предупреждала, что не смогу вывести! Я не вывожу! Это не от меня зависит.
— И что мне теперь делать?! Я же сдохну, если сам останусь в Зоне! — Парень и не собирался успокаиваться, его голос начал дрожать, его накрывала паника.
— Что делать? Хм… какой оригинальный вопрос. — Проводница сняла с пояса сапёрную лопатку, разложила её и принялась что-то откапывать из кучи мусора, наваленного в одном из тупиковых коридоров-аппендиксов. — Отведу тебя на последний чекпойнт. Так быстро после начала ходки я туда ещё никого не отводила, но с тобой уже и без всяких оговорок всё ясно.
— А что там? Ты меня там оставишь одного?! — испуганно вопрошал ведомый.
— Нет, пока не оставлю. В том месте я… э-э… должна получить ответ, что с тобой делать дальше. — Проводница под толстым слоем грязи отыскала большой армейский ящик, некогда оставленный здесь, и стала разгребать вокруг него окружающий мусор. — Ч-чёрт, это ж самая последняя нычка… и то не моя! Но без «Монгола» хрена с два я там сама продерусь, на последнем чекпойнте «монолитовцев» как грязи в этом подвале и во всех других подвалах… А я до сих пор то место зачищала в два ствола, в паре с плюс-минус, но уже полноценным бойцом. Однако тебе уже не бывать таким…
Глава двадцать вторая
ЦЕНА ЖИЗНИ
1
Очнулся я от пронизывающего насквозь, леденящего ощущения холода. В голове ещё гудел отзвук эха взрыва, и мысли с трудом возвращались в сознание. Когда же способность осознанно мыслить наконец вернулась на своё законное место, я с трудом поднялся на ноги и осмотрелся. Неподалёку лежал Клин и не шевелился, не подавал признаков жизни. Я подковылял к нему, перевернул на спину и стал тормошить, боясь даже подумать о том, что это бесполезно… У-ух, отлегло от сердца! Кажется, проводник шевельнулся и начал приходить в себя.
Наконец открыв глаза, он едва слышно произнёс:
— Задело меня… — И закашлялся. На его губах моментально появилась кровь.
— Мы выберемся, Клин! Столько всего прошли… Теперь глупо умирать! — говорил я, склонившись над ним и вцепившись ему в плечи, как будто это помогало не отпустить из мира живых.
— Да, выберемся… — ответил Клин, но по его глазам я вдруг отчётливо понял, что шансов на долгую жизнь у него нет. Блин, и куда ж мне потом, без него, податься?!
Я попытался поставить напарника на ноги, и с его же помощью, когда он хорошо за меня ухватился, мне это удалось. Опираясь на меня, проводник кое-как шагал и одновременно продолжал вести вперёд, хотя уже без ПДА учёного. Гаджет поймал собой осколок и безнадёжно «накрылся»… Мы, периодически останавливаясь на отдых, потратили ещё около часа на то, чтобы дойти до люка.
Точное время я не мог определить, потому что циферблат моих часов разбился, и они уже не работали. С невероятным трудом Клин полез на поверхность по скобам в бетоне. Я как мог поддерживал его снизу и карабкался следом. Вот она, долгожданная Припять. В отверстие из люка виднелись дома, которые люди покинули много лет назад, я тогда ещё и не родился…
Когда же проводнику наконец удалось выбраться, он, не поднимаясь на ноги, сразу лёг на асфальт. Прикрыв глаза, пытался отдышаться. Настолько тяжело дался ему подъём из подземелья. Я, когда выполз наверх, присел рядом и настороженно осматривал местность…
Город был давным-давно заброшен, превратился в призрак самого себя, и вряд ли кто-то, здесь находившийся, мог нарушить покой этих мёртвых стен. Всепоглощающий, подавляющий, вездесущий…
— Клин, ты как? — спросил я, поглядывая вокруг.
— Жив пока, — ответил он. Вид у него был тот ещё. Как у человека, бесконечно уставшего ещё вечность назад.
— Нам бы двигаться дальше… Тучи сгущаются… — почти жалобно произнёс я.
После этих моих слов напарник открыл глаза и, медленно поворачивая голову, тоже осмотрелся. По его немного просветлевшему взгляду было видно, что он порадовался небу над головой, пускай уже и затянутому тучами. Наверняка умирать во тьме подземелья ему хотелось ещё меньше. Если у этого нежелания есть степени…
— Помоги, — обратился он ко мне. Я помог ему подняться, и мы вновь стали продвигаться. Он держался за меня, а я старался найти место, где мы смогли бы укрыться от непогоды… Мы двигались по основной улице, так что если на нас кто-то смотрел сейчас в оптику, то мог бы легко перестрелять. Во всяком случае, я ощущал спиной, что за нами кто-то наблюдает. Но выстрелов не было, и с каждым шагом я становился спокойнее.
Наверное, в этом городе за тобой наблюдает каждое окно. Просто нужно к этому привыкнуть. И успеть отвыкнуть в момент, когда уже выпущена пуля, полетевшая тебе в спину… Тем временем впереди показалось высокое, выше окрестных, здание. Оно выглядело более крепким и неповреждённым, чем другие. С виду там вполне можно было укрыться, и я направился к нему, увлекая с собой Клина. Проводник ничего по этому поводу не сказал.
Я чувствовал, что он слабеет с каждым шагом. Его дыхание становилось прерывистым, напарник то и дело сплёвывал на грязный асфальт кровь. Мы сделали ещё несколько шагов, и Клин разжал пальцы, которыми хватался за меня, начал заваливаться, и я не сумел его удержать. Дышал он натужно, очень тяжело. Я подумал, что вот сейчас напарник отдохнёт, и мы снова продолжим путь, но… вдруг послышался отдалённый раскат грома, и небо в том направлении быстро начало набирать тёмно-малиновый оттенок. Десятки молний прорезали небо пока что в стороне, но постепенно они приближались к нам.
— Клин… Что это?! — спросил я. Новое для меня явление, но мне сразу показалось, что это сверкающее, гремящее могло стереть нас с лица Зоны в считаные секунды. И приближалось оно угрожающе быстро.
— Выброс… это… — сказал мне проводник. — Здесь тебе не там… Оставь меня, мы не успеем. Спасайся ты.
— Клин, я не могу тебя бросить. Давай! Давай вместе, я помогу! — в отчаянии закричал я.
— Брось. Делай, что говорю. Лучше один пропадёт, чем двое, — сказал мне Клин. — Ты забыл, что обещал мне ещё там, перед Зоной? Прошу, беги. Спасайся… Чему смог, тому я тебя уже научил. Остальное, извини, своими силами…
Малиновая угроза продолжала стремительно приближаться, а я всё никак не мог решиться.
— Возьми вот, на память. Мне уже пора отсюда, а тебе сгодится, — сказал Клин и отдал мне «Винторез». Держа подаренную учителем снайперку в руках, я жадно смотрел на него, словно стремясь запомнить каждую чёрточку. Было очень больно оставлять товарища.
— Спасайся, — сказал Клин.
— Ещё встретимся, — ответил я.
Гром загремел уже прямо над самыми нашими головами, молнии просверкнули чуть ли не вокруг нас.
Я почти не слышал голос Клина, поэтому скорей по губам прочитал слова, которые он добавил, и поэтому вполне мог ошибиться, что-то не так понять…
«…шунт не ошибся в тебе, иван, так что больше не встретимся…» — сообщало выразительное шевеление его губ.
— Обязательно встретимся! — упрямо повторил я. Почти наверняка Клин меня уже не смог бы расслышать, грохот раскалывал небеса беспощадно, но я просто не мог не повторить этого. Я понимал, что он уже начал бредить и вряд ли способен читать по губам, но промолчать значило предать напарника.
Однако он понял, что я сказал. Кивнул из последних сил. Движение его губ сложилось в единственное слово:
«ЖИВИ».
И я сделал первый шаг, ведущий меня отсюда, прочь от ведущего. Я видел, как он улыбался, провожая меня взглядом. В глазах проводника читалась гордость за меня, ведомого, который совершил первый самостоятельный шаг.
Ещё медленно, оглядываясь, я начал отдаляться. Он лежал и смотрел, как я убегаю. Чтобы жить.
Земля начала содрогаться, и вспышки молний сверкали прямо над головой. По земле с некоторым опозданием вслед за молниями двигалась волна выброса. Неконтролируемая энергия сметала всё на своём пути, однако не справлялась со зданиями. Надо успеть скрыться внутри ближайшего дома, всё равно, что выглядит он ветхим, способным развалиться от одного сильного порыва ветра…
Где-то там, оставленный за спиной, улыбался Клин, глядя мне вслед. Ловкач не должен его разочаровать напоследок, обязательно должен выжить, чтобы помнить о том, кто привёл его в Зону!
Теперь я бежал, как никогда не бегал раньше. Сейчас движение в прямом смысле означало жизнь, и я не желал бездарно погибнуть. Не захотел, чтобы смерть Клина была напрасной. Почва норовила выскочить из-под ног, я продолжал бежать к дому, хотя мой бег уже больше походил на череду прыжков.
До ветхого здания оставалось совсем немного, но я с ужасом чувствовал, что не успеваю до зияющего дверного проёма, что меня покидают силы и что выброс скоро настигнет и накроет… Мои глаза лихорадочно зашарили по стене… Как можно сильнее разогнавшись, я прыгнул в окно первого этажа. Выбив плечом оконную раму, оказался внутри строения, моё тело куда-то провалилось, и в следующую секунду выброс накрыл дом. Нестерпимая боль пронзила голову, мозги словно расслоились на лепестки, я закричал от невыносимой, невыразимой боли, и уже моё сознание куда-то провалилось.
2
И вот, слава Зоне, наконец-то наступил этот долгожданный момент. В который раз, блин! Интересно, что же или кто мне сейчас может помешать выстрелить?
Кроме меня самого…
Прицельная марка моей оптики прогуливалась по затылку Несси. Ну и чего я жду? Что не так? Вот же они — мои денежки. Заслуженные рублики, блин! Ох, как же долго пришлось за тобой побегать, не похожий на других сталкер!.. Ну, ничего, сейчас-сейчас, ещё секунду погоди.
Я лежал, впившись взглядом в оптический прицел СВД, но мой палец упрямо отказывался сделать последний лёгкий рывок и отправить к праотцам этого странного бродягу.
Меня терзали сомнения: надо ли убивать Несси? Правильно ли я поступлю, оборвав тот путь, по которому он идёт? Между прочим, возникло предположение, что кличка Несси произошла от словосочетания «Не ссы!». И вот этого неустрашимого, почти неуловимого, запредельно крутого сталкера я вот-вот пристрелю?..
Пока я вновь разыскивал Несси в этот раз, в моей голове что-то совсем поперемешалось. Всему виной то ли слова прибабахнутого мужичка о пришельцах, то ли попытки мутанта-псионика взять мои мозги под контроль… Водка водкой, а воздействие-то было, и прямое, убойное…
Так, всё! Хватит этих сомнений и мыслеизлияний — они, как подсказывает опыт, самая вредная, опасная и абсолютно не нужная в Зоне привычка. Вспомни, Комета, кто ты! Итак, я охотник, я убийца, а вот сидит моя жертва, моя цель, мой гонорар. Пора поставить жирную уверенную точку в этой и без того затянувшейся истории.
Мой палец лёг на спусковой крючок и плавно придавил его.
Но по безумно нелепому и вусмерть пугающему стечению обстоятельств в этот же миг Несси вдруг резко отпрыгнул в сторону, вскинул свою винтовку и быстро, практически не целясь, выстрелил в мою сторону. Я чуть было в штаны не наложил, но краем сознания всё же успел понять, что это была лишь реакция бродяги на другой выстрел, который наносекундой раньше громыхнул где-то совсем рядом со мной.
Не мой выстрел!!!
Опять я опоздал, ну что за невезение…
Более шустрый, не впадавший в лишние размышления снайпер, пока я тут сопли жевал, успел выйти на позицию и выстрелить в мою цель. Но тот стрелок промазал, о чём красноречиво говорили две фигуры сталкеров, мельтешащие в зарослях кустарника. Несси и его ведомый убегали.
Я хотел было исправить положение, моя-то позиция не была раскрыта, а значит, всё ещё имеется шанс поразить цель. Затаив дыхание, я стал водить стволом СВД по кустарнику, пытаясь поймать рослую фигуру Несси, но вдруг относительную тишину пространства нарушил отчётливый, до боли знакомый хлопок подствольного гранатомёта «Гроза».
Примерно в том месте, где должен был лежать горе-стрелок, опередивший меня, шарахнул разрыв гранаты. Потом ещё и ещё раз хлопнул подствольник, и вновь пространство содрогнулось от грохота гранатных зарядов. Опытный гранатомётчик бил по всем возможным точкам, где мог засесть снайпер, а значит, и мою позицию скоро накроет.
Ждать в голову гранату я, разумеется, не захотел и ломанулся прочь из зоны поражения. Здесь уже без вариантов, свой шанс я бездарно упустил. Снова протупил, причём на сей раз исключительно по собственной вине. Может быть, это судьба?! Может быть… чем Зона не шутит, это она сама мне и подсказывает, что лучше бы не убивать этого странного бродягу?!
Я отступил на безопасную дистанцию и дождался, пока громыхание гранатных разрывов стихнет. Лёжа за стволом старого тополя, проводил печальным взглядом ускользающих напарников, рассматривая их спины через бинокль. Маршрут Несси был мне известен, поэтому я решил сделать маленький крюк и глянуть, что там за лопух валяется. И сам не пристрелил проводника, и мне не дал этого сделать.
Выждав несколько минут, я прокрался к тому месту, где должен был сейчас лежать совсем-совсем мёртвый стрелок-неудачник. Надо же, кому-то не везёт ещё больше, чем мне… Сейчас гляну, что это за лошара, что это за козлина, что это за придур…
Я замер с открытым ртом, нависая над изувеченным трупом человека. Снайпер лежал на спине, раскинув руки, и пустыми мёртвыми глазами втыкал в вечно серое небо Зоны.
Снайпером был не кто иной, как мой пропавший бесследно учитель.
Смайл.
Вот теперь я не тратил ни секунды на размышления. Используя моё оружие как погребальный инструмент, сжёг труп, чтобы мутанты не сожрали, и продолжил преследование. Теперь я точно убью Несси. За наставника не могу не отомстить. И к чертям все эти мыслишки по поводу миссии бродяги Несси!
Боль от окончательной, бесповоротной потери Смайла — сильнее.
Обуреваемый злобой и ненавистью к этому гаду Несси, я выжал из себя максимум и буквально за двадцать минут нагнал двоих сталкеров. С лёту занял позицию и приготовился стрелять. Ветра нет, видимость отличная, дистанция приемлемая — я выгнал из головы абсолютно все сторонние мысли и сейчас действовал как бездушная машина. Секунда на снятие с предохранителя и на передёргивание затвора. Ещё секунда на совмещение прицельной марки с затылком Несси. И последняя секунда — точно определяем дистанцию и делаем поправку.
Всё, сдохни, тварь!
В последний миг Несси вдруг обернулся и глянул точно на меня. Мне в глаза глянул. И не просто глянул, а весело подмигнул мне и расплылся в широкой улыбке, как на той фотографии, что выдали мне фримены, когда я взял заказ. Но в этот раз меня уже ничем не изумить и не остановить…
Моя пуля вошла точно промеж его зенок. Голова Несси хлёстко дёрнулась на шее, получив мощный импульс от удара пули, и я увидел, как кровавое месиво мозгов и осколков черепа этого нелюдя разлетелось по траве щедрым фонтаном. Вторая пуля пробила голову второму сталкеру, который только и успел, что обернуться, и жалостливым собачьим взглядом глянуть в моём направлении. Его голова так же резко дёрнулась, ведомый опрокинулся и растянулся рядом со своим проводником.
Всё. Задание выполнено, можно получать гонорар. Я быстро перебежал к тому месту, где в траве растянулись два трупа, и без особой радости, не испытывая вообще никаких чувств в эту минуту, сфотографировал цель.
В нескольких ракурсах сфоткал, чтобы долбаные фримены не смогли отнекиваться, мол, фотка не чёткая, точка съёмки неудачная, мы не уверены на все сто, что это заказанная нами личность, и так далее, и тому подобное.
Классные фотки получились. Однозначные. Несомненные.
В отличие от моих мыслей, которые опять начали вползать в башку. Но с моими сомнениями и сожалениями разберусь потом.
Главное, Смайл отомщён.
Теперь — на Милитари, к «Свободе». За гонораром к первому заказчику.
Не оборачиваясь, я оставил содеянное в прошлом и устремился в сторону Армейских складов. По пути нашёл достаточно ценные артефакты, не смог проскочить мимо. Почему-то вспомнилось, как давным-давно, целую вечность назад, впервые добыл свой первый зонный хабар. Такой восторг испытал! Радость и гордость переполняли… хотя нашёл тогда дешёвенький, копеечный артефакт. Зато — первый собственноручно добытый.
Прямо не верится, какой же я тогда был наивный чудак.
Не сталкер.
3
Немного очистив ящик от грязи, проводница рванула его на себя и вытащила из завала. Внутри ящика оказалась модифицированная СВУ, хорошо известная многим опытным бойцам в Зоне.
В это оружие можно было влюбиться уже из-за его грозного вида, а кто имел дело с этой винтовкой, тот по достоинству ценил её эргономичность и уникальные тактические характеристики.
Сталкерша извлекла «Монгол», быстренько перебрала его, в результате убедившись, что оружие в отличном состоянии. Затем достала из ящика, набила патронами магазины увеличенной ёмкости и рассовала их по карманам. А когда она закончила приготовления, то задержала взгляд ещё на чём-то, увиденном внутри этого ящика…
Там, на дне, в углу скромно примостился далеко не скромный револьверище системы «Smith&Wesson», модель 460, из нержавеющей стали, пятизарядный, под сверхмощный, удлинённый «магнумовский» патрон. В сравнении с этим убойным чудищем водяным пистолетиком мог показаться даже кольтовский «дезерт игл». Рядом лежала коробка, набитая бочонками снаряжённых обойм для быстрой перезарядки револьвера. Со словами:
— Надо же, хозяйка и здесь тебя снабжает эксклюзивом… прости, соратник, что пришлось раскурочить твой энзэ… — сталкерша достала «смит-энд-вессон» из ящика. Подержала револьвер на весу, оценивая его немалый вес, тяжело вздохнула и… прихватила с собой этого роскошного эксклюзивного «монстра».
Всё это время парень уныло сидел на полу и безучастно смотрел на то, чем занималась его напарница.
— Чего растёкся? — окликнула сталкерша парня. — Ты уже все свои «бубны» набил патронами? Или решил, что я и это за тебя делать буду?
— Я сейчас! — Парень вскочил, расстегнул клапан своего рюкзака, извлёк «цинк» с патронами и принялся быстро заряжать опустевшие магазины.
— На этот раз твоя задача, студент, сводится к минимуму. — Пока ведомый перезаряжался, сталкерша выдавала ему последние ценные указания. — Ты держишься за моей спиной и изо всех силёнок стараешься выжить. И ни в коем случае не вздумай мне помогать! Ты только спутаешь мне все карты. Мне проще, если я буду знать наверняка, что тяну за собой простой балласт, который не мешается под ногами. Следи, короче, за своей безопасностью и стреляй только в том случае, если лично тебе что-то будет впрямую угрожать. Когда займём позицию на высоте, я тебе дам отмашку, и тогда можешь слить все свои патроны в ту сторону, куда я укажу.
— И всё? Больше мне ничего не нужно делать? — вопросил молодой человек с надеждой в голосе.
— Ещё можешь молиться, хм… — Проводница иронично хмыкнула.
— Кому? — на полном серьёзе спросил парень.
— А по барабану кому. — Ведущая махнула рукой, подошла к металлической двери подвала и немного приоткрыла её, чтобы в узкую щёлочку осмотреть окружающее пространство. — Молись тому, в кого веришь. Здесь тебя услышат все, кто способен слышать молитвы. Самое то место для обращения к небесам…
— Я готов. — Парень со своим пулемётом пристроился за спиной напарницы. — Рюкзак с собой брать?
— Нет, оставь тут. Налегке будет лучше. Если что, после вернёшься и подберёшь его. Но что-то мне подсказывает, что рюкзак сталкера тебе уже вряд ли понадобится. — Закончив на грустной ноте свою речь, сталкерша распахнула дверь и коротко выстрелила командой: — Погнали!
Ведущая и ведомый очень осторожно, но не теряя ни одной лишней секунды, обходили скопления аномалий и стаи резвящейся в городе-призраке мутированной живности. Так они прокрались почти к самой реке. В отдалении замаячили здания комплекса речного порта. Над крышей ближайшей к сталкерам раздолбанной конструкции виднелись облезлые буквы «кафе ПРИПЯТЬ кафе».
Сталкерша подала знак парню, тот лёг на землю за ней и стал прикрывать тыл, нервно поглядывая по сторонам. Проводница велела ему стрелять по мутантам лишь в том случае, если они подбегут вплотную, а до этого нужно было сохранять полную тишину.
Проводница минут десять лежала и внимательно изучала в бинокль место предстоящего боя. Она высмотрела всех шатающихся по территории речного порта зомби. Особое внимание ведущая уделила одиноким патрульным «Монолита», которые неспешно наворачивали круги около возвышающейся над портовым комплексом смотровой башни. Там на самой верхушке, скучая, покуривал снайпер. Еле заметные облачка белого дымка, различимые лишь в бинокль, то и дело вылетали наружу через одно из смотровых окон.
Сталкерша убрала бинокль и припала к оптике винтовки. Ещё несколько минут она водила стволом, проигрывая предстоящий сценарий схватки, и, выждав удобный момент, открыла огонь.
Магазин в двадцать четыре снайперских патрона опустел стремительно. Первым опрокинулся стрелок в башне, за ним рухнули подкошенными стеблями четверо патрульных «монолитовцев». Ещё пятеро адептов Монолита, выбежавшие из зданий на звуки стрельбы, с простреленными головами растянулись на потрескавшихся плитах кафешки и асфальте речного порта. Зомбированных, бывших бойцов «Долга» и сталкеров-одиночек, сталкерша оставила без внимания.
Весь первый магазин её навороченной снайперской винтовки был всецело «посвящён» холодным, расчётливым и безжалостным головам «монолитовцев».
Проводница вскочила, призывно крикнула ведомому и побежала к облезлому зданию кафе, на ходу поменяв магазин винтовки и начав отстреливать зомби. Напарники рысью пересекли параллельные асфальтовые дорожки, проскочили через разодранное ограждение «колючки» и, пролетев по раскисшей грязище клумбы, прыгнули внутрь сквозь расколоченные витражи кафешки.
Вжавшись в стену заведения, проводница прострелила из винтовки голову последнего зомби, шатавшегося в непосредственной близости к ней, и, закинув модифицированную СВУ за спину, выхватила убойный револьвер.
— Задержись здесь на секунду, я тебе подам знак, — шепнула она своему перепуганному напарнику.
Ведущая извлекла из подсумка «Ф-1», выдернула кольцо и позволила рычагу отстрелиться. Выждав пару секунд, она метнула «лимонку» за стену, в проём дверей кафе. Как только громыхнула граната, сталкерша ворвалась в помещение. Один раз гулко бахнул её мощнейший револьвер, и тут же изнутри помещения донёсся уже хорошо знакомый парню отрывистый свист.
Глава двадцать третья
СМЕНА КУРСА
1
Это было удивительно, похоже на чудо, но мне удалось спастись. Дом устоял, и я пришёл в себя и вспомнил, что произошло. Очнулся я, когда уже начинало вечереть. Вытряхнув из себя остатки обморока, морщась от головной боли, выбрался на улицу. И только здесь осознал, что остался сам, один, что потерял верного старшего товарища. Упав на колени, закрыл лицо руками. К горлу подкатился горький ком, и я не сдержался, зарыдал.
— За что ты его забрала у меня, Зона?! — прокричал я. — Чем я провинился?!
Ответа не последовало.
Эхо моего вопля утонуло в мёртвой тиши этих серых домов, битых временем и выбросами. От тела проводника не осталось и следа. Наверное, это правильно, у настоящего сталкера не должно быть могилы. Память — единственный ему обелиск…
Понемногу успокаиваясь, я поднялся, вытер слёзы и молча побрёл дальше, к тому многоэтажному зданию, до которого мы не успели добраться вдвоём. Надо было взобраться повыше, чтобы осмотреть город. «Винторез» висел за плечом, а в руках я держал «калаш».
Наверное, именно в эту минуту, безвозвратно утратив своего первого напарника, я осознал себя сталкером…
Вскоре до меня дошло, что я нахожусь в опасном положении. Теперь не на кого надеяться, никто не подскажет, как выжить. Я немедленно сошёл с основной магистрали и дальше двигался за домами, по дворам. Заметив, что у моего ботинка развязался шнурок, я присел, чтобы его завязать покрепче. В самый неподходящий момент наступлю на собственный шнурок и грохнусь… В тот момент, когда я затягивал узел, до моего слуха вдруг донеслось, что недалеко кто-то разговаривает. Человеческими голосами!
Схватив автомат, я затаился и вслушался. Мужские голоса постепенно приближались, я различал всё больше слов, которые складывались в разговор двоих.
— …а те трое сидят у нас в подвале, — сказал кто-то.
— Что верховный будет с ними делать? — спросил другой голос.
— Ясно что! Узнает, что им известно, а потом убьёт. Как и всех других, кто сюда забредал, — ответил первый.
— Дураки эти сталкеры, и чего они все сюда лезут? — спросил второй.
— Мне без разницы. Главное, чтобы назад не возвращались. Хорош болтать! — строго велел первый, и в этот момент двое в хорошо защищенных комбинезонах прошли мимо по улице, не замечая меня, притаившегося за углом. Я даже дышать перестал, когда они проходили. А когда прошли, решил проследовать за ними.
Очень уж было интересно узнать, что за сталкеры сидели в плену у этих сволочей. Двигаясь следом за двумя на некотором отдалении, я отмечал, что они отлично ознакомлены с планировкой города, поскольку легко переходили из переулка в переулок. У меня мелькнула идея, а не выручить ли тех сталкеров, освободить из плена? Потому что самостоятельно выбраться из Припяти проблематично. Это слишком большой город для одного человека, не знающего дороги…
Уже почти стемнело, когда двое подошли к четырёхэтажному зданию. У входа стояли три человека в похожих защитных костюмах.
— Слава Монолиту! — дуэтом сказали те, кого я скрытно преследовал.
— Слава, братья, — ответили им трое, стерегущих вход, и пропустили парочку внутрь.
Я не рискнул подойти достаточно близко к дому, наблюдал издалека. Поменяв «калашников» местами с «Винторезом», я принялся осматривать этих «монолитовцев» в прицел. Трое стояли у входа, не меняя позиции. Ещё двое ходили вокруг здания. А сталкеры, значит, в подвале… Мне было неизвестно, сколько людей внутри, но я решил рискнуть. Под покровом ночи я подобрался поближе к зданию и решил, что вначале нужно избавиться от патрульных.
Держа вход на мушке, я отошёл в сторону и засел за деревом. Слабый свет из окна на миг осветил фанатика, и я, поймав голову в прицел, нажал на спусковой крючок. «Винтарь» тихонько хлопнул, и пуля наповал уложила бойца. Я перевёл прицел на вход, опасаясь, что стерегущие могли что-то услышать. Однако было тихо, они продолжали беседовать. Я тем временем, стараясь передвигаться как можно более скрытно, обогнул здание и притаился в ожидании появления второго патрульного. Тот не заставил себя ждать, а я не заставил себя долго целиться.
Когда я убрал патрульных, то взялся за расчистку входа. Зная, что у меня остался только один магазин к снайперской винтовке, я всё же рискнул переключиться на автоматический режим стрельбы. Восемь патронов даже для такого новичка, как я, должно хватить. Расположившись так, чтобы трое «монолитовцев» оказались в прицеле один за другим, я начал отстрел… Пришлось сделать пять выстрелов, трое у входа упали. Первые три пули попали в того, что стоял спереди, и, прошив его, поразили второго. Ещё две пули убили третьего. Так я снял всех, кто сторожил здание снаружи. Для начинающего снайпера не так уж плохо. Винтовка отличная, что да, то да! Главное, почти беззвучно стреляет.
Подкравшись ко входу, я переместил автомат так, чтобы иметь возможность моментально его схватить. Но пока держал в руках «Винторез», переведённый обратно в одиночный режим стрельбы. Во мне откуда ни возьмись появилась небывалая сосредоточенность, чёткость шагов и движений. Я был убеждён, что вначале придётся очистить здание, а потом уже искать тот подвал с пленными сталкерами. Перспектива очищения целой четырёхэтажки совершенно не смущала. У меня вдруг появилось твёрдое убеждение, что мне по силам и не такие подвиги. А испытывать уверенность в своей победе — уже наполовину выиграть битву.
Сняв с трупа «монолитовца» нож, я прихватил его с собой на всякий случай. Войдя в здание, притаился за углом стены, вслушиваясь в тишину внутри. Её размеренно нарушали чьи-то шаги. Они приближались. Убрав винтовку, я достал нож и замер в ожидании того, кто сюда шёл. Прошагав ещё немного, тот вдруг остановился и окликнул кого-то. А в ответ — тишина. Послышался щелчок затвора, и снова шаги.
Я мысленно считал, сколько ему осталось пройти. Но вот «монолитовец» показался из-за края стены, и я точным движением полоснул его ножом по горлу и прижал перчаткой рот, чтобы заглушить звуки. Аккуратно опустил обмякшее тело, и враг затих на полу.
— Эй, что там за возня? — послышалось из глубины коридора. Я схватил винтовку, высунулся из-за угла и тотчас засёк крикуна. Без малейшей паузы пуля отправилась ему в голову. Ещё один свалился и затих… Неожиданно для меня на лежавшем у моих ног бездыханном теле сработала рация.
— Жнец, это верховный, доложи ситуацию, — послышалось снизу. Молчание постового вызвало на том конце линии связи подозрения, и я услышал, как по лестнице загромыхали, спускаясь, несколько человек. Убрав винтовку, я схватил автомат и прицелился вдоль коридора с намерением выстрелить в любого, кто тут покажется. И как только показался первый из них, я выстрелил. До десятка пуль угодили в бойца, сбив его с ног.
— Нападение! — прокричал кто-то. Вдоль коридора по мне открыли огонь. Пули, ударяясь о стену, рикошетили, стёсывая штукатурку.
— Прикрывай, я пошёл! — крикнул тот же голос. Я высунулся, поймал на мушку бойца и даванул спуск. Короткая очередь попала ему в грудь, и он упал. В ответ на мои выстрелы по мне выпустили длинную очередь. Одна из пуль обожгла мне плечо. Скосив глаза, я убедился, что это не опасная царапина. Не знаю, откуда взялась такая бесповоротная уверенность, но я знал наверняка, что меня не убьют сегодня!
Пока на другом конце коридора перезаряжались, я прыгнул к трупу и, сняв с него две гранаты, снова укрылся за углом. Сорвал чеку и что было сил послал смертоносный подарочек врагам. Граната долетела аж до конца коридора, и когда её там увидели — было поздно. Взрыв заглушил истошные крики, а когда всё стихло, наступила оглушительная после грохота тишина…
Сменив магазин, я осторожно продвигался вдоль коридора, ожидая, что в любой момент снова могу оказаться под огнём.
Но этого я уж точно не боялся.
Весомые поводы для страха появляются, когда от твоих усилий и способностей ничего не зависит. Если же исход событий является следствием твоих действий и ты умеешь их вовремя направлять в нужную сторону, то бояться нечего и некого.
Я научился побеждать.
2
Как потом выяснилось, самым важным было то, что по пути на бывшие военные склады повезло надыбать артефакты, снижающие пси-воздействие и нейтрализующие вред от радиации. Дальнейший путь для сталкера Кометы сложился уже далеко не так удачно. Хотя закончились сутки, которые понадобились, чтобы добраться на Милитари, вполне успешно. И следующие вроде бы прошли благополучно.
Я появился на базе «свободовцев» и встретился с заказчиком. Всё как положено: сталкеру — деньги, заказчику — доказательства исполнения заказа. Все довольны.
На бывших Армейских складах мне больше делать было нечего. Разве что немного отдохнуть и пополнить кое-какие запасы, прежде чем отправляться к торговцу Сидоровичу получать другой гонорар за исполнение этого же заказа. Хоть какое-то утешение за все нервы, что я растратил на выполнение задания, которое поначалу казалось таким несложным, всего лишь очередным в бесконечной цепи ему подобных. А тот факт, что Несси, упокоенный моим долгожданным выстрелом, во мне всколыхнул позабытые сомнения в правильности избранной жизненной дороги, никого не волнует…
Я спокойно, без лишних приключений, добрался в сталкерский посёлок, к другому заказчику. Подтвердил исполнение заказа и получил свои честно заработанные одиннадцать тысяч. Понятное дело, с удовольствием понаблюдав за кислой рожей торгаша в момент вручения оговоренной платы.
Прикупив себе «Wings» и кое-что ещё, я выбрался из подземного логова Сидоровича, перекурил, поразмыслил, куда направить стопы дальше, и решил, что «Глоток Свободы» будет самым подходящим местом. Для попытки восполнения душевного урона, который мне был нежданно-негаданно нанесён в многоходовой погоне за Несси.
Сильнее всего бередила мысль о том, что я всё-таки не должен был стрелять, в итоге долгого и тяжкого преследования объекта заполучив-таки верный шанс попасть в цель. Но с другой стороны, не выстрели я, то кто-нибудь другой исполнил бы этот заказ. Несси своими необъяснимыми действиями сам себе подписал приговор. И я просто потерял бы деньги. Ничего не приобретя взамен. Да уж, таких душевных терзаний сейчас не было бы… хотя вру. Они всё равно были бы, только несколько иные. Эх, и расшевелил же этот непонятный сталкер что-то в моей душе!
Но вот в «Глоток Свободы» спокойно, без лишних приключений, мне уже добраться не удалось… Вдруг от Яндекса пришло сообщение, что Несси, вполне живого и здравствующего, совсем недавно видели возле Рыжего леса. Уже после того, как я его убил. Примерно в тот час, когда я получал второй гонорар и любовался кислой рожей Сидоровича.
Естественно, мои глаза отказывались верить в то, что прочитали на дисплее КПК. Ведь если поверить в подлинность сообщённого факта, то, значит, напрашивается вывод, что фотографии, которые я предоставил в качестве доказательства, — просто-напросто подделка. И ладно бы я! Чему я верю или не верю — это моё личное горе. А вот во что поверят заказчики, которых исполнитель, получается, внаглую обдурил… И никто не будет разбираться, что сталкер Комета — не новичок и не такой идиот, чтобы решиться на подобную фальсификацию. Существуют гораздо более традиционные способы самоубийства.
Спокойной жизни в одночасье пришёл конец. Вообще, по сути, жизнь кончилась, просто ещё не исчерпалась отсрочка. Полученная из-за того, что я успел уйти в ходку… На сколько времени эта нечаянная пауза растянется, зависело только от моих действий и от… нет, не удачи, она-то ко мне явно повернулась задом. Зависит от упорства и опыта сталкера Кометы. Я же действительно давным-давно не новичок и при всей своей невезучести всё-таки не идиот.
За мной начали охоту оскорблённые «свободовцы», а Сидорович назначил за мою голову весьма привлекательную цену. Кидалы, предоставляющие фальшивые фотки, не должны жить. Понятное дело.
Желающих заработать, как водится, объявилось множество. Охотник сам стал жертвой.
Но попробуй-ка возьми опытного сталкера! Я отбился от группы «свободовцев», обнаруживших меня, скрылся от военного вертолёта, пристрелил одного за другим четверых исполнителей-одиночек, выследивших заказанную жертву, и был просто вынужден идти на север — другие пути отрезаны. Ходка получилась невероятно трудной, надо было двигаться скрытно, то и дело закладывать нехилые крюки, обходя стороной скопления сталкеров, бандитов и прочих.
Обойти удалось не всех и не всегда. Меня ранили в руку, но, к счастью, не сильно. И спас мою невезучую душу тот самый хабар, который я добыл между делом, по ходу. Никогда не знаешь, что именно тебя спасёт. Заранее и наверняка это ведает только нечто куда более информированное, чем разум человека.
Наплевав на радиацию, сталкер Комета нацепил на пояс артефакты и с трудом прорвался через Радар, по пути отстреливая зомби и ловя глюки.
3
Повинуясь призывному свисту ведущей, парень вбежал в помещение и направил ствол пулемёта в ту сторону, куда указывала рука его напарницы. Там в стене был широкий проход на ещё одну веранду с разбитыми витражами. За ржавыми клетками рам качались тополя, виднелось невысокое ограждение причала. Сталкерша подбежала к двери, ведущей в соседнее помещение, на краткий миг высунула голову за край двери и заглянула туда. Тут же из-за массивного «шкафа» старинного автомата «газированной воды» застрекотал автомат. Пули прочесали дверную раму, сорвав прогнившую труху дерева в том месте, где секундой назад мелькнула голова сталкерши.
Она резко обернулась и грозно зыркнула на напарника. Опытная проводница предвидела естественную реакцию ведомого, который сразу же развернул пулемёт в сторону, откуда донеслась стрельба. Ведущая, ткнув рукой в направлении двери, за которой должен был следить молодой человек по её приказанию, укоризненно помахала ему сжатым кулаком: мол, делай то, что я велела, остальное — моя забота. Парень кивнул и опять направил ствол пулемёта в широкий проём прохода, откуда доносился еле слышный шелест волн реки.
Сталкерша присела на корточки, снова высунулась на миг за дверной проём и один раз выстрелила. За стеной вскрикнул «монолитовец», звонко брякнул о плиты пола его автомат, а обмякшее тело, прошуршав по автомату «газировки», опустилось рядом. Проводница ещё несколько раз выглянула из-за проёма двери и, не обнаружив угрозы, ворвалась в соседнее помещение. Секунды спустя раздался её короткий свист, и парень, уже очень сильно прихрамывая и шумно разгребая подножный мусор измученными нижними конечностями, ввалился в дверной проём.
Здесь так же, как и в соседнем помещении, красовались навалы разного хлама. За одним из дверных проёмов виднелись кабинки туалета, а за другим, возле которого сейчас замерла ведущая, чернело ещё одно внутреннее помещение кафешки. Судя по тому, что сталкерша не выглядывала резким «маятником» за край, а стояла в полкорпуса в проёме, держа под прицелом выход из соседнего помещения наружу, стало ясно, что она его уже проверила.
— Иди сюда. Застынь тут и паси этот выход, пока я растяжку буду ставить. — Отдав команду, проводница юркнула в то помещение и там очень быстро и ловко соорудила смертоносную ловушку.
На корточках, чтобы не перекрывать зону огня парню, ведущая вернулась и стала взбираться по железной лестнице, что вела на крышу кафе. Как только она исчезла в квадратном окошке, проделанном в потолке, и распласталась на крыше, раздался свист, и парень, как послушная дрессированная собачка, закинул пулемёт за спину и вскарабкался вслед за ней.
Сверху открывался отличный вид на прилегающие территории. Сталкерша, сидя на корточках, опустила ладонь на шлем парня, появившийся в квадратной дыре, и прижала его к настилу крыши, таким образом приказав ему лечь и не высовываться. Парень понял команду и растянулся на брюхе рядом с напарницей.
Сталкерша, очень осторожно выглянув за край крыши, осмотрела пространство. «Монолитовцев» видно не было, но впереди, повылезав на звуки стрельбы из канав, уже медленно подтягивались захваченные «Монолитом» зомбированные бойцы, некогда принадлежавшие к различным зонным группировкам.
— Пригнувшись, пулей за мной! — Проводница похлопала напарника по спине, вскочила и, вскинув винтовку, побежала по плитам крыши длинного навеса, что сплошной лентой укрывал скамьи ожидания речного порта и соединял здание кафе со зданием портовой администрации.
Зомби не заметили сталкеров, пробежавших над ними по крыше навеса и дружной, раскачивающейся и бубнящей бессвязные фразы, толпой двинули в сторону кафе. Сталкерша же, добежав до ржавой витражной клетки помещения, расположенного у самого основания вздымающейся вверх обзорной башни, остановилась там и оглянулась на эту мычащую зомбированную толпу. Никто из зомби даже не обернулся, и стрелять в них не пришлось.
С того места, где остановились сталкеры, наверх уводила широкая наклонная лестница, но проводница не воспользовалась ею. Эта лестница очень хорошо простреливалась со стороны расположенного по соседству кинотеатра, в котором засел целый отряд «монолитовцев».
Проскочив через разбитые витражи, напарники юркнули внутрь башни, укрывшись от вражеских пуль за её стенами. Отсюда на следующий уровень уводила ещё одна лестница, и пара сталкеров шустро вскарабкалась наверх. Здесь ведущая приказала студенту занять позицию и отстреливать через дверной проём всех, кто вздумает бежать со стороны кинотеатра. А сама сталкерша взлетела по очередной лестнице на самый верх смотровой башни и под отвлекающее громыхание пулемёта напарника стала отстреливать группы «Монолита», выдвинувшиеся из своего логова.
Бой длился не меньше десяти долгих минут и больше был похож на отстрел глупых, ничего не понимающих животных. Никто из «монолитовцев», вышедших из здания кинотеатра, не пробежал и пятидесяти метров в направлении речного порта. Все растянулись в клумбах и на асфальте дорожек города-призрака.
Выстрелы стихли. Либо «монолитовцы» «закончились», либо их желание пожить всё же перебороло фанатичное стремление уничтожить врага любой ценой. Так или иначе, но больше со стороны кинотеатра не появился ни один адепт.
Ещё немного выждав, чтобы окончательно убедиться в том, что иссяк поток самых опасных из всех присутствующих в окрестности врагов, сталкерша принялась отстреливать мычащих зомби, сгрудившихся внизу.
Глава двадцать четвёртая
ЗАСЛУЖЕННАЯ НАГРАДА
1
Вопреки ожиданиям в коридоре было тихо. Никто не торопился поливать меня огнём. Когда же я добрался до угла в противоположном конце коридора, то осторожно выглянул. Рассмотрел поражённые взрывом тела убитых, поднял взгляд и увидел лестницу. Стараясь не шуметь, переступил через трупы и стал подниматься по ступенькам. Наверху я оказался в помещении немалого размера. Посреди большой комнаты на бетонном полу, обложенный кирпичами, горел костёр.
Осмотревшись, я понял, что из живых никого уже нет, и закинул ремень автомата на плечо. В углу комнаты стояли стол и стул. На столе лежали остатки чьего-то ужина. Вдоль стены валялись спальные мешки и остатки снаряжения. Судя по количеству мешков, я всех стражников ухитрился перебить. Хотя на всякий случай буду без устали посматривать по сторонам — это самая полезная в Зоне привычка.
Я спустился к убитым, снял с одного из них фонарик, чтобы подсвечивать себе дорогу. Затем нашёл лестницу, что вела вниз, и спустился в подвал. Держа в одной руке фонарик, второй придерживал автомат. Вскоре перед моими глазами предстала дверь, на которой висел замок. За дверью послышалось неразборчивое бормотание.
— Эй, есть тут кто? — спросил я. — Живые?
Спустя целую минуту напряжённого молчания изнутри отозвались:
— Мы здесь. Если ты не «монолитовец», помоги…
— Секунду, мужики. Отойдите от двери, — велел я и, когда мне с той стороны сообщили, что выполнили приказ, выстрелил в замок. Распахнул дверь, и мой фонарик осветил троицу сталкеров в разномастных костюмах.
— Ты кто? — спросил один из них.
— Я? Сталкер, кто ж ещё, хм… — Я хмыкнул иронично, а сам отметил, что впервые о себе такое сказал по праву. — Давайте наверх, вы свободны.
Освобождённые сталкеры отправились вслед за мной. Вооружившись трофейным оружием, снятым с троих погибших от взрыва гранаты, мы поднялись на этаж выше. При свете костра я смог разглядеть лица бывших пленников. На них читалась непременная усталость, смешанная с радостью от того, что остались живы и освободились из лап фанатиков.
— Так кто ты, сталкер? — спросил один из них. — Я тебя не знаю.
— Меня зовут Ловкач. Это я грохнул всех адептов, — ответил я и подсел к костру.
— Слушай, мы обязаны тебе жизнью. Спасибо! — сказал тот же сталкер. После этих слов и они присели к костру. В ответ я только кивнул.
— А вы-то кто? Как угодили к этим психам? — спросил я.
— Да как, просто… Мы сначала вшестером шли. А когда попали в засаду, двоих «монолитовцы» сразу положили. Ещё один был ранен, и они, чтобы не тащить его, добили. А мы сдались. Когда на тебя нацелена дюжина стволов, руки поднимаются сами. Вот так, — рассказал он мне. Двое других по-прежнему помалкивали. Говоривший явно был у них лидером.
— Понятно. А зовут вас как? — поинтересовался я.
— Я Дрон, это Молоток и Байк, — представил троицу «спикер».
— Вот и познакомились, — сказал я.
На некоторое время в комнате воцарилось молчание, каждый думал о своём, глядя в костёр. И почему людям так нравится смотреть в живое пламя?.. Может быть, мы в нём пытаемся рассмотреть отражение звёздного огня, который дарит всем нам жизнь в этой бесконечной космической черноте…
— И что теперь? — спросил я, отводя взгляд от завораживающей пляски языков пламени.
— Мы вернёмся обратно на Янов. С нас пока хватит приключений, — ответил Дрон.
— Я пойду с вами.
— Как хочешь. Выдвинемся, как только рассветёт.
— Самое то, — согласился я.
— Байк, ты первый дежуришь, — сообщил Дрон. — Ловкач от дежурства освобождён. Спи до утра, брат-сталкер. Это тебе наша благодарность.
Я кивнул. Выспаться мне точно не помешает. Двое из бывших пленников отправились к спальным мешкам. Я потянулся за ними. Пора отдыхать. Неизвестно, какой будет завтрашняя дорога, а потому стоит набраться сил.
Я забрался в спальный мешок, раньше принадлежавший «монолитовцу», и с чувством выполненного долга спокойно уснул.
Разбудили меня на рассвете. Сталкеры деловито собрали снаряжение фанатиков, и мы выдвинулись в путь. Наша группа как можно быстрее пробиралась к окраине города, Дрон знал тропы, и когда мы покинули Припять и отошли на достаточное расстояние, я в последний раз взглянул на скопление призрачных домов.
Припять была мёртвой, а после моей зачистки стала мертвее ещё на несколько трупов. Солнце только поднималось, а идти нам, как оказалось, было не так уж близко. К Янову мы вышли после полудня. Странно, что ни в городе, ни по дороге от него к станции нам не попался ни один мутант. Будто их что-то от нас планомерно отгоняло…
На станции я задержался недели на полторы, этот «буферный» срок мне понадобился, чтобы освоиться с бытом сталкеров. Добывал себе деньги, отправляясь на поиски артефактов с двумя разными группами искателей хабара, а когда скопил достаточно рублей, нанял проводника и ушёл на «Скадовск».
Там, на этой старой барже, я прижился и сделался своим человеком. Мне нравилось обучать новичков, я часто ходил с ними за артефактами. Со временем собрал группу, в составе которой уходил на всё более дальние расстояния, добывая особо ценные артефакты. Жизнь наладилась, коротко говоря…
Иногда приходит время, когда нужно наконец-то определиться, чего ты хочешь, чтобы потом, когда решишь, гнуть свою линию до конца. А почувствовал я, что наступил этот судьбоносный час, когда вернулся из очередной ходки.
Тот вечер выдался спокойным. Ни стрельбы, ни даже ругани. На «Скадовске» это поистине редкость. Немного шумели трое сталкеров за стойкой, что находилась чуть правее от меня. Наверное, удачная случилась у них экспедиция, и они отмечали успех…
С тех пор как я пришёл сюда, миновал порядочный срок. Изредка мне вспоминался мой первый проводник. В память о нём остались бесценные советы по выживанию да «Винторез», по большей части остававшийся на барже без дела, невостребованным. Вот ведь как, моё желание иметь снайперскую винтовку сбылось, однако на поверку оказалось не таким уж заветным…
Из принципа, а ещё из соображений полезности для организма, я здесь всегда пил чай, от водки отказывался. И сейчас в моих руках стыла кружка горячего, крепкого чая. Я задумчиво смотрел, как из неё едва заметно поднимается пар. Вот так же безвозвратно испаряется время человеческой жизни… Меня одолевали размышления о том, возможно ли ещё для меня возвращение обратно… Мысли тяжело ворочались в мозгу, я молча осматривался вокруг, по въевшейся привычке. Урывками вспоминалась прошлая жизнь, и я понимал, что не жил, а мучился там, за пределами Зоны. «Самые тяжёлые муки — это муки разума, не находящего себе места», — мысленно процитировал я кого-то, не помню кого.
Полностью согласен с высказыванием. Да, там я не жил, а существовал, зато здесь — очень даже живу. Весь этот непрекращающийся риск, постоянно поддерживающий на высоте адреналиновый тонус и в особенности чёткость мысли, уверенность в собственных силах, возникавшие в критической ситуации, превращая меня в непобедимого бойца, за пределами Зоны мне были незнакомы и недоступны.
В Зоне я наконец-то ощутил себя полноценным человеком, который занимается тем, чем хочет, а не тем, чем вынужден. И я с этим бесценным приобретением по доброй воле не расстанусь.
А значит, нечего мне делать в том затхлом, вялом мирке за пределами.
ЗДЕСЬ ТЕБЕ НЕ ТАМ.
Я остаюсь.
Потому что не ошибся и обрёл жизнь, которую мне действительно хотелось прожить.
Единственное, чего мне в этой жизни не хватает… Вот бы помочь другим разумам, не нашедшим собственного места во вселенной, обрести свою Зону мечты!
И в тот миг, когда я себе это сообщил, перед моими глазами внезапно вспыхнуло солнце, и я перестал что-либо видеть. Ослепительный свет полностью скрыл от меня картину окружающего мира.
2
Последнее место в Зоне, где по доброй воле может захотеться быть человеку с неповреждёнными мозгами, — это город Припять.
Последнее место в Зоне, где меня будут искать убийцы.
Единственная локация в Зоне, где почти не ходят сталкеры. Не считать же сталкерами зомби и «монолитовцев».
Больше мне податься некуда.
Охотники за моей непутёвой головой обложили со всех сторон, перекрыли все возможные направления, кроме одного, которое и прикрывать незачем. Потому что отправиться в эту сторону — фактически то же самое, что приговорить себя.
Но я решил, что отложенный приговор всё же предпочтительнее, чем немедленная казнь.
И спрятался.
Дорогу я знал, бывал здесь раньше, единственный раз. Это совсем другая история, о которой вспоминать незачем. Как и все мои похождения до того дня, когда я принял предложение, показавшееся мне стоящим — взял заказ на устранение Несси и вляпался по самое не могу, — она осталась в тумане прошлого.
Но мои многочисленные палачи как-то упустили тот факт, что я в Зоне не первый месяц и не первый год. И даже не второй. И пусть я ничем особенным до последнего времени не отличился, но держать меня за лёгкую добычу — мягко говоря, ошибочное мнение.
Зато теперь я легенда Зоны, почти такой же популярный герой, каким совсем недавно был Несси. Хотя у меня, к сожалению, и в помине нету его многогранных способностей. Но мозги какие-никакие, способные шевелить извилинами и просчитывать следующие шаги, имеются. И они до сих пор ухитрялись оставаться не повреждёнными никакой вредоносной пакостью, в избытке наполняющей Зону… и у меня нет никакого желания нарушать эту сложившуюся добрую традицию.
Хотя, конечно, эта территория в особенности не подходит для сохранения головы и здравого рассудка…
В Припяти творился настоящий ад. Что неудивительно. Бывший город энергетиков нынче кишел мутантами разного рода, в том числе и образовавшимися от людей, зомбированными бывшими людьми и фанатиками клана «Монолит», мало чем от них отличающимися.
Используя весь накопленный опыт и просчитывая каждый шаг, я старался избегать открытых столкновений с обитателями ада, но это удавалось не всегда. В одной многоэтажке я столкнулся с двумя зомби, в каком-то бывшем переулке, заваленном грудами строительного мусора, едва не угодил под снайперские пули «монолитовцев». А в здании бывшего магазина на меня вдруг вылетел фанатик в экзоскелете. Адепт Монолита, круша стены и прилавки, мог вот-вот добраться до сталкера… Не суждено — в ближнем бою я сумел повредить сервомоторы экзоскелета и тем самым обездвижил психа с промытыми мозгами. Дальнейшие мои поступки были просто делом техники…
Таким образом, в неустанных трудах по выживанию незаметно для себя сталкер Комета и приблизился к станции…
Возле станции попал в засаду. Адепты поджидали не меня, но угодить в ловушку не повезло мне. В результате ожесточённой схватки я сумел-таки вырваться, но заплатить пришлось нехилую цену — получить серьёзное ранение в бок. От быстрой кровопотери я слабел прямо не по часам, а по минутам, и был вынужден буквально уползти с поля боя. Только благодаря моему запасу артефактов, чудесные свойства которых подстегнули регенерацию и влили в измождённый организм заряд бодрости, а также с помощью воздействия стимуляторов, я чуток оклемался и спустя полчаса всё ещё дышал.
Трое уцелевших «монолитовцев» из тех, что сидели в засаде, повылезали из укрытий. Они были полны готовности прикончить случайно угодившего к ним в лапы сталкера, и без того едва живого… Но в эту минуту произошло событие, которое меньше всего ожидалось, и в первую очередь мной самим. Такой лихой поворот спрогнозировать никак нельзя.
В богами и людьми проклятой локации Зоны внезапно появился не кто иной, как… Несси.
Живёхонький.
Словно мой снайперский выстрел в него, поразивший цель «в десяточку», был фантазией, возникшей у меня в мозгу, а не реально совершённым действием.
Он разобрался с адептами Чёрного Кристалла без особых проблем, в своей неподражаемой манере, и, взвалив меня, зонного неудачника Комету, на плечи, куда-то поволок — так как чувствовал приближение выброса. Он так и сказал: чую я, дескать, скоро внеплановый выброс, надо сваливать.
Я отчётливо, несмотря на состояние, мало чем отличавшееся от обморока, разобрал эти слова, прозвучавшие из уст Несси, восставшего из мёртвых. Из-за которого я, собственно, и пребывал в подобном состоянии. Из-за которого, по большому счёту, я оказался здесь и сейчас. Далеко не по своей воле.
Там, куда меня доставил проводник, нас, крайне нежелательных, незваных и непрошеных, ждали. Понятное дело, психи-фанатики во всей своей уродской красе. Таскались-то мы под самым куполом, ближе почти некуда. Перехватили парочку гостей отборные «монолитовцы» с гаусс-винтовками. Сталкер Комета в тот период находился между светом и тьмой, болтался между сознанием и забытьём и как сквозь плотный туман урывками наблюдал за тем, как Несси разделался без проблем и с этими врагами.
Для этого невероятного сталкера в Зоне разве существует противник, с которым он не способен совладать?! Рэмбо и Компания — неповоротливые слабаки по сравнению с ним. Но в отличие от вымышленных крутых героев — этот был вполне реален. И эта неподдельность его крутости была его самой потрясающей, неимоверной особенностью.
Он каким-то образом владел отнюдь не вымышленными суперспособностями. Чего только стоит одна возможность умирать и снова жить! Причём не в качестве какого-нибудь зомби, или тёмного сталкера, или там шатуна… хотя с этими шатунами дело совсем мутное, поди разберись… С другой стороны, если ой копия чьей-то сущности, то где-то ж должен быть, или когда-то был, этакий реальный оригинал, супергерой-прототип?!
После окончательного разгрома «монолитовцев» Несси вколол мне что-то из своих запасов и приложил к ране артефакт «душа».
От шаткого положения на грани забытья я ещё не избавился, но полегчало ощутимо. Прогресс воистину фантастический, если сравнить с тем, что ещё совсем недавно я стоял в могиле уже не одной, а в общем-то обеими ногами. И только зубами и кончиками скрюченных пальцев цеплялся за край ямы, чтобы окончательно не кануть в безвременье и беспамятство.
Понятия не имею, зачем Несси устроил побоище в логове адептов ЧК. Дошёл, так сказать, до эпицентра. Никакой внятной пользы в этой мимолётной победе над фанатиками в общем-то и не было. Судя по тому, что как только моё состояние начало прогрессировать в сторону улучшения, мы покинули поле битвы, усеянное трупами.
Можно списать это на болезненное состояние, но мне отчего-то показалось, что проводник действительно хотел переждать выброс фактически под боком у станции. Но после передумал, изменил намерения. Как будто бы его там что-то не устроило. Желаемое не обнаружилось.
Я немного оклемался и прочь от купола уже тащился на своих двоих, не висел безвольным туловищем на плечах Несси. По его указанию мы возобновили экстренный рейд в укрытие от грозящего выброса. Эта нычка нашлась в одном из подвалов, потолок, пол и стены которого были обшиты металлическими листами. Очень похоже на бывший склад, в частности оборудованный большим морозильным отсеком.
Несси привёл меня в него, как к себе домой, прямым курсом. Здесь проводник явно приберегал запасной вариант убежища. Хотя я бы ничуть не удивился, убедившись, что самому Несси никакого укрытия особо и не нужно. В отличие от меня. По этой причине, вероятно, мы под землю и спрятались. Чтобы я не окочурился. Иначе зачем было меня, спрашивается, вытягивать из могилы?
Моё состояние теперь улучшалось не по часам, а по минутам, однако ещё было далековато от нормального. Рана-то затянулась, но кроме неё, что-то из меня недавно будто высасывало энергию жизни. Я даже боялся задуматься, что бы это могло быть. «Монолитовцы», при всём их арсенале, всё же не такие крутые «сосальщики» энергии…
В укрытии два сталкера, Несси и Комета, воспользовались привалом и начали общаться друг с другом. Теперь их не разделял оптический прицел снайперской винтовки и дистанция выстрела из неё.
Вот так я узнал от собеседника, в чём же заключается невероятная миссия Несси, откуда он вообще взялся и откуда у него такие способности. Ну, в общих чертах узнал, без подробностей, однако по сравнению с тем, что знал ещё вчера я в одночасье превратился во владельца информационного сокровища.
Мои ответные откровения на фоне этой информационной мегабомбы выглядели очень скромно и бледно, не сильнее детской петарды. Мне, в свою очередь, осталось только честно признаться в том, зачем меня наняли, за кем я гонялся по всей Зоне, пока наконец-то не выстрелил в заказанную цель. И в итоге добегался до того, что гонять начали меня.
Несси улыбнулся и кивнул. Он и без моих покаянных признаний великолепно знал, чем я занимался. Более того, он это ведал с самого начала. Потому что рассказал и про подброшенный мне листик календаря, про оставленные на виду болты, про следы возле аномалий и про фонарик на «Янтаре», служивший мне путеводным маяком в ночи.
Ищущий да обрящет, с улыбочкой напомнил проводник. Вот и ты меня нашёл, упорный преследователь.
Комета, ясное дело, изумился. Кто бы на его месте остался безучастным! Разве что полный кретин, но такие в Зоне не уходят дальше первой попытки добыть хабар.
На мой изумлённый вопрос: «Но зачем же ты мне помогаешь?!», Несси ответил, что за версту чует во мне потенциал.
— Если по-настоящему захочешь, — сказал он мне, — и ты можешь быть проводником. Таким же, как я. Будешь обнаруживать и выводить на фиг тех, кому не место в Зоне.
Я призадумался о такой непростой перспективе. Надо оно мне? И наверняка бесплатно выводить, Зона ведь не Сидорович, с неё рубли не потребуешь. Хотя наверняка есть и другие способы отплатить. Которые торговцам и не снились…
— Кстати, почему тебя назвали так, сталкер? — спросил Несси вдруг. — Не заметно, чтоб ты был быстрый, как комета, или светился в ночи.
— Ну, в сравнении с тобой мы все тихоходные инвалиды, — проворчал я и рассказал о том, почему именно Комета. На самом деле причина была простой, в каком-то смысле даже прикольной.
В тот период, когда меня, новичка, натаскивал ветеран Смайл, произошёл один забавный случай. В один из очередных холодных ночлегов я заболел. Организм ещё недостаточно адаптировался к условиям Зоны. Но сопротивлялся болезни как мог. В частности, сильно поднялась температура. А наутро местом нашей стоянки заинтересовался псевдогигант. Узрев быстро приближающегося страшного мутанта, я, бившийся в лихорадке, с горячечного перепугу выпустил в него целый рожок и, видя, что мутанту пули до лампочки, дал такого стрекача, что аж пятки сверкали. Именно после того случая Смайл наградил меня таким прозвищем. Дескать, летаю и горячий, как комета.
— Комета… Почти «Комет»! В тему! Очень подходящее прозвище для человека, который занимается нашим делом. — Несси лучезарно разулыбался и стал похож на себя с той фотки, на которой я его фэйс впервые увидел. — Чистить Зону от её ненавистников — это как очищать плиту от нагара и жира. Кому-то же надо это делать, иначе грязь победит. Однозначно, ты обречён на такую участь, братишка Комет. Главное, желать этого, а остальное приложится.
При ближайшем рассмотрении он вообще оказался вполне нормальным, компанейским мужиком. С виду просто фиг догадаешься, что реальный супермен.
У меня в мозгах к этому моменту практически прояснилось, хотя периодически голова «плыла», картинка мира в глазах теряла чёткость, а уши закладывало. Может, поэтому я местами смутно воспринимал происходящее и толком не врубился в то, что Несси произнёс уже после того, как узнал причину возникновения моего прозвища и порадовался тому, что оно удачно совпало «с темой».
Невероятный экстрасталкер вдруг заверил меня, что из-за гибели Смайла волноваться совершенно не нужно. Объяснил, что ветеран достойно исполнил свою миссию, что сохранил жизнь потенциальному проводнику и обучил его выживать, надеясь не столько на удачу, сколько на собственные, внутренние ресурсы. Поэтому сталкеру Комете — вполне по силам на Зону надеяться, но и самому не плошать.
Несси проронил ещё что-то загадочное о каких-то ловчих желаний, о некой особой чуйке и пообещал подробнее рассказать о природных потенциалах, но… не успел договорить.
В укрытие вдруг откуда ни возьмись вломились мутанты. Целая толпа снорков. Чуть ли не взвод хоботастых, рычащих «слоников»! Где-то в глубине помещения имелась другая возможность попасть внутрь, и снорки её использовали. Экранированный отсек вмиг из убежища превратился в западню. Амба подкралась незаметно!
Не будь здесь Несси, в подобной ситуации мне оставалось разве что выдернуть чеки из гранат и погибнуть с честью, прихватив с собой монстров побольше, сколько получится. Но суперпроводник сидел рядышком со мной. Ух, вот он им сейчас устроит армагеддец локального масштаба…
У Несси хобби — изумлять меня неожиданными действиями?!
В отличие от логова «монолитовцев» здесь Несси не захотел одерживать блестящую победу над врагом.
— Пришла пора увидеть небо над головой, чистящий! — крикнул он и прыгнул вперёд, прямо на снорков. — Хочешь найти себя — следуй за мной!
Несси ринулся прочь от тварей, одновременно, как по команде, прыгнувших к нам. Откатил дверь входа, через который мы проникли сюда, и канул в проёме. Назвать смежное помещение изолированным от внешней среды нельзя было даже условно. В потолке той части подвала зияли огромные проломы, а верхний зал, под которым и был оборудован этот уровень склада, давным-давно лишился крыши.
Выбор сталкеру Комете выпал несложный. Точнее, выбора как такового и не осталось.
Или сдохнуть прямо на месте, в бывшей морозильной камере, или вслед за Несси бросаться умирать наружу, прямо в смертоносный хаос энергетического урагана. Почуянный суперпроводником внеплановый выброс тянул, тянул с началом, коварно подгадал, да и начал трясти Зону в этот момент…
3
Спустя считаные минуты жёсткая зачистка речного порта была закончена. Спарка ведущей и ведомого спустилась по лестницам башни вниз, пересекла усеянное трупами пространство порта и спустилась по широкой лестнице к причалу. Здесь, на ограждённой площадке, сталкерша и остановилась. Встал как вкопанный и ведомый.
— И что дальше?! — нервно спросил парень, понимая, что долго находиться в одном месте нельзя. Он и его напарница сейчас представляли собой лёгкие мишени для любого вражеского снайпера.
— Магазин смени и убивай всё, что сверху пошевелится! — ответила она.
Сталкерша подошла к перилам ограждения, опёрлась на них ладонями и, повернувшись лицом к реке, закрыла глаза.
Женщина стояла над самой рекой и сосредоточенно прислушивалась к чему-то внутри себя. Парню уже доводилось видеть её в таком состоянии. Точно так же она вслушивалась в себя тогда, в самом начале их знакомства, в подвальном баре «Бункер» на главной улице города. Перед тем, как согласиться быть ему проводницей и провести его в Зону.
Только сейчас она неподвижно простояла гораздо дольше, минут двадцать. Ведомый уже начал дёргаться, недоумевая, какая серьёзная надобность может вынудить так долго торчать в настолько опасном месте. Это противоречило абсолютно всем негласным правилам и инструкциям, которые до этого напарница так рьяно вбивала парню в голову.
— Ну что… долго ещё? — отважился робко спросить он и, не получив ответа, не нашёл ничего лучшего, чем и дальше водить стволом по зарослям кустов на склоне и по крышам зданий, виднеющихся над ними.
— Ну же! — спустя ещё несколько минут тишины вдруг выкрикнула сталкерша. — Дай мне ответ!
— Ты с кем это говоришь?! — Перепуганный студент обернулся и округлёнными в «пять копеек» глазами вытаращился на свою напарницу. А она уже яростно колотила руками ограждение причала…
Внезапно в небе над их головами громыхнул раскат грома. Но раскат этот был не таким, как обычно. Невольно показалось, что треснул небесный купол, и на головы сейчас посыплются метеориты, астероиды и звёзды. Мощный, грозный звук обрушился сверху и буквально вмял в землю всё, что возвышалось над поверхностью. Сталкеры рефлекторно упали на асфальт причала и в страхе вжались в него, настолько пугающим был этот звук.
Небо начало менять цвет, а почва стала подрагивать, как при землетрясении. Всё указывало на то, что скоро грянет выброс.
— Вот тебе и ответ, — приподняв голову и осмотревшись, произнесла женщина.
— И что нам делать?! Мы не успеем добежать к подвалу! Тут есть ещё где-то поблизости убежище?! — запаниковал парень.
— Такого, чтобы укрыться от надвигающегося армагеддона, — нет! — Сталкерша вскочила на ноги и устремилась по ступеням вверх. — Прыгнем наудачу! Быстро за мной!!!
Студент, скрежеща зубами и из последних сил переставляя растёртые ноги, бросился вдогонку. Проводница, обежав веранду кафе, запрыгнула на его огороженную асфальтированную летнюю площадку и ринулась к монументу в форме ладьи. Там, размывая пространство, пульсировала некая пространственная аномалия.
— За мной в телепорт, живо! — крикнула ведущая, спрятала револьвер за пазуху и, прыгнув прямо в аномалию, исчезла в ней.
Ведомый, пыхтя как паровоз, из последних сил протащился на подламывающихся ногах по асфальту и буквально упал в размытые кольца пространственного прокола.
— Мля! Пулемёт!! — завопил он, когда после вспышки света почувствовал, что его оружие действительно вырвалось из рук при переходе.
— Закрой пас-с-сть, — прошипела ему напарница и, схватив за рукав, утянула в сторону, затолкала под одну из обшарпанных, исцарапанных витрин универмага, в котором они неожиданно для себя оказались, пройдя через «телепорт».
— Сколько раз я тебе говорила, что нужно прятать ствол или крепко прижимать к себе? Дер-ржись за мной, кретин! — наорав на парня, уже и так до смерти испуганного, женщина отворила дверь и юркнула в помещение магазина.
Ведомый, выхватив нож, отправился за ней. Тотчас же, грозно взрыкивая, из всех дверных проёмов высыпали тушканы. Сталкерша и на секунду не задержалась в длинном коридоре, она пронеслась по нему ураганом, из выхваченных револьвера и пистолета отстреливая мутантов с обеих рук. Особо шустрых зверьков, успевших подскочить к ней, женщина без особых затей размазала по полу рифлёными подошвами армейских ботинок.
Оказавшись в небольшой глухой комнате где-то в самых недрах универмага, сталкерша поводила лучом фонаря по внутренним облезлостям и затянула внутрь напарника. Потом, не дожидаясь помощи от ведомого, трясущегося от страха, забаррикадировала двери тяжёлыми холодильными витринами, которые ржавели здесь.
— Всё, можешь расслабить булки, — облегчённо вздохнула проводница и, сбросив с плеч рюкзак, извлекла из него маленькую походную печку.
Вспыхнуло пламя, и тусклый мерцающий свет осветил мрачную комнату. Парень забился в угол между витрин, стянул с себя герметичный шлем и что-то тихо забубнил себе под нос. Белки его глаз, выпученных, как у буйно помешанного человека, двумя пятнами отчётливо просматривались на фоне окружающей черноты.
Снаружи продолжал громыхать выброс. Раскаты грома всё нарастали, а стены, потолок и пол помещения уже буквально прыгали, как при мощном землетрясении. Весь хлам, все витрины, которые находились внутри комнаты, звенели и прыгали по полу от непрекращавшейся вибрации и резких мощных толчков. Даже пламя походной печи, казалось, мерцало именно от страха.
— …не хочу, не хочу, не хочу… — После минуты-другой несвязного бормотания, почти заглушённого заполнившим пространство грохотом, вдруг стало возможным различить слова, исторгаемые ведомым.
— Уймись, студент, всё позади, — попыталась его успокоить проводница. — Выброс скоро закончится, и здесь мы останемся на ночь. Нам тут ничего не грозит. Так что воспользуйся случаем и хорошенько отдохни. Сегодня я в последний раз буду охранять твой сон. А утром… твоя дальнейшая судьба и определится… Так или иначе у тебя последняя возможность отдохнуть.
— Ты хочешь меня здесь бросить?! — с ужасом в голосе крикнул ничего не понимающий парень и прикоснулся дрожащими руками к своему смертельно побледневшему лицу. — Утром ты меня оставишь одного на растерзание мутантам и «монолитовцам»?! Но я не хочу, я не буду…
— Не мне решать!! — гаркнула на парня ведущая, перекрывая его скулёж. — Не я здесь богиня, я только проводница её воли! Утром так или иначе будет получен ответ. И каков он будет, даже я не в силах предугадать. Так что воспользуйся моим советом и поспи. В любом случае силы тебе завтра понадобятся как никогда.
— Но я же совсем без оружия остался, — опять заныл парень, сообразив, что завтра этот кошмар отнюдь не закончится, а лишь перейдёт на очередной безумный уровень. — Пистолет заклинило, когда мы псов отстреливали, и я его выбросил. А теперь и без пулемёта остался! Только нож и две гранаты. Много с этим навоюешь?!
— На, держи. — Сталкерша выхватила и поочерёдно кинула ведомому свой «глок» и несколько магазинов к нему.
Парень, сцапав всё на лету, вцепился дрожащими руками в оружие и просидел, забившись в угол, пока не окончился выброс. А когда стены и пол перестали трястись, он жадно, захлёбываясь, выжрал разогретую для него банку тушёнки и упал на ворох какого-то тряпья, сваленного под стеной комнаты. Сталкерша, бросив последний грустный взгляд на измученного парня, развернула рулон своего каремата и пристроилась у единственной двери.
Спиной к напарничку в кавычках, не желая больше лицезреть то, во что превратился этот молодой человек, некогда очень уверенный в себе и своём предназначении.
Парень же впился взглядом в её спину, всеми силами пытался не закрывать глаза. Его наверняка бросала в леденящий холод одна лишь мысль о том, что поутру, когда он вновь их откроет, в этой комнатушке, затерянной в самом сердце проклятых территорий, больше не окажется его напарницы, и он останется в Зоне совсем-совсем один… Но сумасшедшие эмоциональные и физические нагрузки, выпавшие на его долю за все эти безумные дни и ночи, неотвратимо гасили сознание. Глаза студента слипались сами по себе, и он сам не заметил, как начал погружаться в сон.
В густом тумане, заполнявшем его сознание, ещё несколько раз попыталась высверкнуть отчаянная, кричащая мысль о том, что ни в коем случае нельзя спать! Нужно открыть глаза и следить за сталкершей, чтобы она не сбежала и не оставила его один на один с Зоной! Но у бедолаги уже просто не осталось никаких сип даже на то, чтобы поднять тёмные шторы собственных век. И, обречённо смирившись с безнадёжностью своего положения, перед тем, как погрузиться в вязкую смолу сна, измождённый, обессиленный парень воплотил свои последние осознанные мысли в едва слышные, шепчущие слова:
— …ну тебя к чёрту, Зона… Хочешь, на, сожри меня… На здоровье, сука… Уже нет сил… Нет сил даже бояться тебя, проклятая… Ты не такая… не та, о которой я мечтал… Заманила… обманула меня, запутала… Я больше не хочу те…
ЭПИЛОГ
1
«…что-то уж больно резво скачут эти гнилушки с киселём вместо мозгов. Прицельно стреляют, перемещаются очень быстро и профессионально. Вот только зомби на то и зомби, никак не сообразят дверь открыть. Нет, чтобы вломиться в комнату и здесь прищучить меня. Хотя в каждое следующее мгновение ситуация может резко ухудшиться, если где-то поблизости бродит контролёр, и в этом причина их резвости. Ну, ладно, держитесь, гады! Не на того напали.
Выхватываю РГД, выдёргиваю кольцо и бросаю сквозь решётку… Упс! Промахнулся! Граната врезается в ржавые стержни и отскакивает назад, в комнату. Бегом к лестнице! Эх, не добежал… За спиной взрыв, в глазах двоится, кровь хлещет, сил во мне — на самом донышке. Матерюсь и юзаю бинты с аптечками. Блин, а медикаментов-то уже почти не осталось! Нужно было прикупить у торговца, однако я как-то протупил.
В задницу эти гранаты! Сейчас выскочу и приложу уродов из „Сайги“. Дожидаюсь, пока за прутьями умолкнет ружьё противника, выпрыгиваю и выпускаю весь магазин в зомби. Первый пошёл! Кстати, нужно сменить дробовик на что-нибудь повеселее.
Ногой распахиваю дверь, вламываюсь в подземный зал, на ходу перезаряжаюсь. Ого, ну и мрачненько же здесь! Просто суперкласс! Вокруг огороженные круглые бассейны с какими-то агрегатами на рамных конструкциях, дорожки, между ними бочки везде разбросаны, повсюду лужи токсичных отходов, одинокие мерцающие лампы в скрипучих „вращалках“. Облезлые стены, всё ржавое и пугающее. И эти тёмные силуэты зомбированных сталкеров шастают! Душевненько, ничего не скажешь.
Огонь! Первый магазин расходую на ближайшего врага. Есть, зомбак упал. Рывок, ухожу от залпа второго зомби, на ходу перезаряжаюсь и сливаю второй магазин в него. Есть. Ещё один. Следующий рывок, перезарядка…
А, чёрт возьми, меня достаёт залп третьего!
Я сразу и не заметил гада. Мои раны обильно сочатся кровью. Нужно кинуться ему навстречу и, пока зомби перезаряжается, приложить его! Вот он, вот, прячется в сумраке, на мостике бассейна. Вперёд, рывок! Запрыгиваю на дорожку и бегу к нему… Что такое?! „Критический уровень пси-излучения? Немедленно покиньте опасную зону?“ Что за нафиг?!
В глазах всё размывается, цвета окружающего мира меняются. Вдруг прямо передо мной возникает полупрозрачная псевдособака-призрак и несётся на меня. На тебе, на! Заряды лупят по твари. Призрак исчезает. Прикол, да и только!
Чёрт, замешкался! Зомби уже перезарядился и стреляет в меня. Чёрт, чёрт, чёрт! Кровотечение, жизнь! Быстрая аптечка! Быстрый бинт! Закончились! Тикаю! Ё-моё, от перегруза закончилась выносливость! Бежать не получается! Нужно убить монстра! Разворачиваюсь… и получаю ещё один щедрый залп зомби. Кровь вытекает вместе с жизнью. Падаю…»
Чёрно-серебристый мобильник, лежавший на поверхности стола левее клавиатуры, ожил. Телефон завибрировал и заголосил припевом из квиновской «Show Must Go On». Сидевший в кресле перед компьютером Ваня невольно вздрогнул и оторвал от экрана монитора горящий взгляд, в котором отсвечивались вспышки выстрелов.
Там, по ту сторону экрана, в упор застреленный, падал сталкер…
«Игра окончена»
Кроваво-красная надпись загорелась прямо в центре экрана монитора.
Но игроку уже было не до персонажа.
Парень ждал этого звонка. Ни один телефонный звонок в своей прежней жизни он не ждал настолько сильно, как этот. И всё равно вздрогнул от неожиданности. Так случалось и раньше, когда его внезапно и грубо вырывали из игрового мира. Слишком глубоко, безоглядно погружался он в атмосферу игры, и возвращение обратно, в опостылевшую окружающую реальность, не было для него желанным. Уже давно не было.
Ваня схватил мобильник. Глянул на осветившийся дисплей и убедился, что да, это звонит ему Шунт, не кто-нибудь ещё.
Значит, действительно дождался. Именно этого звонка, именно сегодня.
Шунт согласился!!!
Иначе просто не позвонил бы. Ни-ко-гда больше.
Как Ваня смог бы существовать дальше в том случае, если бы не дождался звонка, он предпочитал даже не думать.
Указательный палец, которому предстояло нажать кнопку соединения, помеченную зелёной телефонной трубочкой, подрагивал от волнения. Но всё-таки Ваня ухитрился не промахнуться и попал в цель с первой попытки.
— Ты готов к выходу? — произнёс хрипловатый, спокойный мужской голос. — Прикинь в последний раз. У тебя минута.
Эта минутная пауза действительно была последней возможностью отказаться. Она же вела прямиком к стартовой секунде. Ване хватило меньше половины длительности, чтобы выбрать этот путь. Ведь для него он был единственным и неповторимым. Это парень уже понял со всей пронзительной очевидностью.
Понял, что если человек, который едва слышно дышит в микрофон на том конце провода, сейчас исчезнет из его судьбы, то вместе с ним просто-напросто исчезнет и настоящая жизнь. Останется только эта, фальшивая, просто фейк, подделка, которой он был вынужден довольствоваться до сегодняшнего дня. А настоящая жизнь не здесь. Она должна, обязательно должна быть там, куда уведёт проводник.
До этой минуты Ваня в неё мог только играть.
Всё, хватит.
Нестерпимо хочется жить! Наконец-то попробовать по-настоящему, а не понарошку, выжить в Зоне и быть её сталкером.
— Я готов, — твёрдо сказал Иван уже через пятнадцать секунд. — Выхожу.
Какую-то паузу он всё-таки выдержал. Потому что честно, как и было ему предложено, задавался мысленным вопросом: нет или да? Ответив себе и телефонному собеседнику, геймер дал отбой и швырнул уже ненужный гаджет куда-то в сторону дивана. После этого прервал игру, погасив мерцающее на экране «Game Over», символичное, будто нарочно подгадавшее к долгожданному телефонному звонку. И выключил компьютер.
Перед выходом из игры он даже не сохранился. Незачем сэйвиться. С этой минуты парень решительно перевёл себя в разряд бывших геймеров…
Стоя у двери, что вела в коридор, Иван посмотрел на свой компьютер. Оглядел заваленный дисками, книгами и тетрадями стол и остановил взгляд на потёртом чёрном кресле с подлокотниками, в котором провёл не одну тысячу часов, отвоёвывая у Зоны право на жизнь своему персонажу. Пока что он и сам не до конца верил, что в последний раз смотрит на это привычное до тошноты зрелище. Он сам хотел уйти, больше всего на свете хотел, но ему только предстояло поверить в то, что такое чудо возможно в реальности.
— Удачной ходки, сталкер! — вслух пожелал себе бывший хозяин этого компьютера, этого стола, этого кресла. И повернулся спиной к своему прошлому.
Подхватив ещё с вечера собранный рюкзак, уже не Ваня, а за одну минуту превратившийся из юноши в мужчину, принявший первое в жизни взрослое судьбоносное решение, Иван без колебаний ступил в коридор и сделал первый шаг к входной двери.
Сейчас он прокрадётся мимо закрытых створок двери, что ведёт в большую комнату, где мама и папа смотрят очередную серию очередного сериала про ментов и бандитов или про докторов и пациентов, и покинет квартиру. Затем спустится в лифте и выйдет из дома. И не оглянется на пороге.
Стиснет зубы и устремится вперёд. Потому что больно. Потому что родителей всё-таки, блин горелый, жалко! И как бы презрительно он к предкам ни относился, особенно в последний год, однако для них-то его уход станет настоящим горем… Их сын, студент-второкурсник, бесследно исчезнет, по идее, как исчезают десятки тысяч людей, если верить милицейской статистике.
Интересно, сколько исчезнувших на самом деле оказываются на дороге, которую он сегодня окончательно избрал и в которую поверил?
Родительское горе было единственным, что бередило уходящего в неизвестность Ивана. То, что в тумане прошлого растворятся друзья и подруги, его не особо колыхало. Все они, даже самый давний, ещё со школы, кореш Димон, по духу не настоящие сталкеры. Нету в них той непреодолимой тяги, что увлекает в путь не на словах. Болтать и выдумывать они могут что угодно, но вот лишены они её, и всё. В отличие от него, Ивана.
Проводник ни за что не позвонил бы сегодня, если бы решил, что этому кандидату вообще не будет места в Зоне!
Да, уже совсем скоро Ивану предстояло встретиться с Проводником в Зону, о существовании которого он слышал и сначала не верил, что этот сетевой миф может быть правдой. Думал, что просто досужая сплетня, выдумка, «галимый боян», от не фиг делать гуляющий в тусовке геймеров и прочих фанатов вселенной «S.t.a.l.k.e.r.». Но потом вдруг однажды на миг представил себе, что это может оказаться правдой… и начал искать.
Потому что именно она, легенда о Проводнике, зажгла его. Нестерпимо захотелось реально попасть в игровую Зону. Не на страницах книг, не на экране монитора, раз за разом проходя локации, вооружившись клавиатурой и «мышью». Не в горячечных фантазиях, рождённых несбыточной мечтой о другом мире, куда более подходящем ему для полноценной жизни. Для него — в лучшем из миров. Где он наконец-то для выживания во враждебной среде обитания вооружится не виртуальными бонусами, а настоящими, не нарисованными винтовкой, автоматом и пистолетами.
Уж в чём-чём, а в этом он был уверен, ещё когда появились и завладели воображением «Тени Чернобыля», и с выходом каждой новой игры только укреплялся в убеждении. Только вот никакого толку с этой обречённой уверенности. Ведь никаких способов реализации не было и в помине и не предвиделось…
Тот, кто ищет, имеет ровно столько же шансов найти, как и тот, кто сидит и ждёт, пока его самого найдут. Иван даже сам не разобрался, кто кого нашёл, он Шунта или Шунт его, но факт — они друг с другом познакомились. Проводник в Зону и его потенциальный ведомый. Именно так парня назвал Шунт, когда они познакомились.
Вчера при встрече он сказал, что, дескать, потенциал ты, Ваня. Жди. Вдруг я решу, что ты в достаточной степени подходишь Зоне, тогда позвоню. Но будь готов к тому, что, если окажешься в Зоне, там с тобой может произойти что угодно. Ты не то чтобы потеряешь память, впадёшь в амнезию, но в каком-то смысле изменишься. Упростишься или усложнишься, это уж как зонная удача тебе улыбнётся. А может, и останешься самим собой, не изменённым ни капельки. Или наоборот, полностью, до неузнаваемости, преобразишься.
Там, сказал Шунт, все мы подвластны единственной воле. Все под Зоной ходим, так сказать. Правила игры устанавливает она. Ей виднее, кем ты в ней достоин стать. Примитивным, картонным, запрограммированным «персом» или настоящей личностью, возможно, даже способной быть исключением из правил.
Ваня был согласен. Абсолютно на всё согласен. Даже на то, чтобы Зона исковеркала его личность, переделала, скроила по нужным ей меркам, хотя лучше бы обойтись без этой удручающей платы. Только бы не отвернулся от него этот суровый, с бездонным взглядом повидавшего смерть во всех обличьях, невысокий жилистый мужчина.
Долгожданный проводник, который назвался Шунтом и произвёл неизгладимое впечатление ожившего, материализовавшегося, неигрового сталкера, вырвавшегося из Зоны в Большой мир на побывку. Только бы согласился провести, только бы не бросил Ваню в этом постылом скучном мире подыхать от одиночества среди ненастоящих сталкеров. Но самое главное, естественно, только бы оказалась правдой, а не дурацкой легендой, вожделенная, захватывающая дух возможность реально прокрасться в Зону.
И вот дождался.
Удачной ходки, потенциал!..
Выскочив из дверей подъезда, Иван буквально нос к носу столкнулся с соседом по лестничной площадке, дядей Серёжей по фамилии Стульник. Этот бородатый сорокапятилетний мужчина приятельствовал с отцом, то есть плотно общался с родителями, и встреча с ним была очень некстати. Ещё начнёт спрашивать, как учёба в универе, как успехи по жизни вообще.
Осточертели эти челы, задавленные бытовухой, с их показушной заботой о завтрашнем дне! Какое, на фиг, будущее может быть у потенциального сталкера в этом мире, разжиревшем от сытости и комфорта… Коротко поздоровавшись с соседом, Иван целеустремлённо проследовал дальше, на корню пресекая любые попытки с собой заговорить, и ссыпался по ступенькам с высокого крыльца подъезда.
Пересёк тёмный, окружённый панельными многоэтажками замкнутый двор, ни разу не оглянувшись, и нырнул под арку одного из проходов, выводящих из этой доморощенной «зоны» наружу. Недлинный тоннель, проложенный сквозь дом, вывел к свету и шуму. Вечерний проспект встретил вышедшего из двора на тротуар парня многоголосым, таким привычным с самого детства гамом. Если всё пойдёт как надо, как хочется, то очень скоро Иван отправится в лучший из миров, и в этой жизни шумных толп людей ему больше не видать и не слыхать!
Только бы всё шло как надо…
Отправляясь в неизвестность, бывший геймер ещё не знал, что из обычного потенциала всё же сумеет превратиться в настоящего сталкера. Не знал, что он научится успешно «симбиотировать» с Зоной, что действительно окажется в наиболее подходящем мире, для него — лучшем из миров. И уж тем более этот будущий сталкер даже не мог подозревать, что во имя продолжения жизни того мира ему суждено возвращаться сюда. В мир, где вполне обыденной частью реальности являются толпы суетливых людей, далёких от вселенной Зоны, как туманность Андромеды от звезды по имени Солнце.
Возвращаться в худший из миров, чтобы отыскивать в бурлящей толпе одиночек, которым этот мир ненавистен, и проводить их туда, где они наконец-то почувствуют себя дома…
Но, прежде чем всё это с ним случится, прежде чем он обретёт истинного себя, по воле Зоны ему предстояло себя утратить. Полностью. Своё имя, свою память, собственное «Я».
2
Сталкер очнулся.
Макушку ломило, как после удара прикладом прямо в темечко, но боль стремительно ослабевала. С каждым вдохом, с каждым глотком воздуха к нему возвращалась ясность мысли. Удушливый туман беспамятства, клубившийся в голове, быстро рассеивался.
Веки сталкера разомкнулись, впуская свет в глаза. Словно распахнулись оконные ставни, и солнечные лучи хлынули в тёмную комнату.
Первое, что он испытал, осознав себя живым, — изумление.
Изумляться было чему.
Ему удалось не кануть в небытие, удалось прийти в себя!
Я — КОМЕТА.
Сознание он хоть и терял, но возвратился в него целиком и полностью и память не утратил при возвращении.
Сталкер помнил самого себя.
Поэтому и испытал изумление. Попасть под внезапный выброс, подвергнуться прямому воздействию энергии Зоны, не переждать буйство смерти в защитном убежище и всё-таки уцелеть! Более того, сохранить собственную личность, не утратить индивидуальные архивы подсознания… Чем не повод изумиться?!
Комета помнил абсолютно всё, что с ним стряслось до выброса, и помнил, о чём они разговаривали с проводником Несси.
Одного только не мог вспомнить и не знал.
Куда Несси-то подевался?!
Проводника нигде не было. Поблизости его не наблюдалось и в помине. Ни малейших следов, хотя Комета обшарил окрестности, пытаясь их обнаружить. Жив Несси или стал жертвой выброса? Или, может быть, погиб и снова… живой? Знать бы. Но для этого необходимо уже всю Зону обшарить. А стоит ли?..
Да, что теперь делать ему, Комете? Жить и ходить, как раньше, зная всю правду о Зоне, он больше не сможет. Вспоминая подробности диалога, состоявшегося у него с Несси перед самым выбросом, Комета мысленно рассуждал, делал выводы, просчитывал все возможные варианты будущего.
Самой удачной в жизни казалась ходка, благодаря которой он, Комета, пришёл в себя. Дальнейшие шаги зависят от осознания этого факта.
И мысленные расчёты привели к однозначному решению. Всё просто. Выбор сводился к поиску ответа на единственный вопрос.
Быть или не быть проводником? Вот в чём вопрос…
Быть — это означало уводить из Зоны лишних людей. Зачищать Зону от тех, кто её не любит, уводить прочь ненавистников. Кстати. Если БЫТЬ, тогда первым делом надо бы заглянуть на Кордон, поискать среди новичков тех, кому тут не место, случайных-залётных, и увести их из Зоны сразу, пока не натворили дел. Проблему лучше устранять прежде, чем она встанет во весь рост.
Оставалось надеяться, что проводник Комета окажется способен почуять таких «персов», ненужных в Зоне. Впрочем, по этому поводу он не сильно переживал. Если интуиция по-прежнему будет тормозить, то наверняка эффективно удастся действовать по старому доброму методу — подмечать детали, сопоставлять и ассоциировать. Вычислять цель, энергично «шевеля извилинами»…
Ха! Будем живы — не помрём. Вот и первые расчёты уже возникли в мыслях. Так и надо, просчитывать дальнейшие шаги, по завету мудрого напарника Смайла, пусть ему Зона будет пухом, но не жгучим. Вот уж кого из Зоны не вышвырнуть было никак, хоть пинками гони, хоть метлой выметай, хоть на аркане тащи. Плоть от плоти её, кровь от крови… Комета продолжит служить Зоне, как следует настоящему сталкеру, не посрамит память. Для ученика наставник жив, а значит, не умер. Несси стопроцентно прав, мы живём не только за себя, но и за тех, кого помним.
— Но сначала — на Болота, брать реванш, — произнёс Комета. На его лице появилось выражение, которое не сулило ничего хорошего будущему противнику. — В этот раз я должен выиграть у Доктора в шахматы. Мой настоящий дом здесь. У тех, кто в Зоне живёт, а не просто таскается по ней от не фиг делать, свои маленькие радости, как у всех живых людей… Жизнь-то продолжается…
3
…будто окончательный ответ на заданный вопрос в эту минуту она пыталась расслышать внутри себя. Отыскать его где-то в самой глубине своей памяти.
Женщина открыла глаза, глотнула чая из своего стакана и опять раздумчиво посмотрела на парня.
— Провести тебя в Зону — не есть основная проблема. — Она всё ещё не спешила давать молодому человеку утвердительный ответ. — Пойми меня правильно, я должна быть уверена, что ты годен для… э-э-э… строевой службы. Мне, знаешь ли, не особенно хочется потом тебя на своём горбу вытаскивать. Да и вытащить-то, наверное, не смогу. Для всех, кого я туда водила, это билет в один конец… Ты меня понимаешь? Врубаешься, о чём я?
— Да, предельно! — Парень уверенно закивал головой, подхватил свою чашку кофе и сделал несколько больших нервных глотков. — Я ждал этого шанса очень давно. Я верил. Никто всерьёз не верил, что это не розыгрыш ради прикола, а я сразу понял, что это должно быть правдой, что Зона как-то соприкасается с этой реальностью… Я не знаю, что мне нужно сделать, чтобы ты поверила в меня. Но если бы ты узнала меня получше, то ни в коем случае не усомнилась бы! За свои слова я привык отвечать в полной мере. И даю тебе своё слово, что ты не разочаруешься во мне. Я годен. Честно.
Парень сделал ещё глоток кофе и, от возбуждения чуть ли не подпрыгивая на своём сиденье, продолжил горячо убеждать женщину в том, что он прямо-таки создан именно для реальности Зоны. Что он мыслями и душой уже давно там, а здесь, в Большом мире, влачит своё бессмысленное существование лишь его бездушное физическое тело. Молодой человек проникновенно, в подробностях рассказал о том судьбоносном дне, когда понял, для чего был рождён на самом деле. Именно в тот день он впервые познакомился с игрой «S.T.A.L.K.E.R.: Тени Чернобыля»… И с тех пор нет ему покоя! Он доподлинно знает, где ему надо во плоти оказаться, но не знает реального способа туда пробраться.
Слушая его пламенные речи, проводница лишь улыбалась краешком губ. Для неё во всём сказанном явно не было неожиданности и новизны.
— Хорошо, я тебе помогу, — утвердительно кивнула женщина, прервав словоизвержение молодого человека. — Но ты должен понимать, что это не будет экстремальной экскурсией, которая только и нужна большинству фанов на самом-то деле… Это не будет лишь попыткой. Ты должен чётко уяснить, что не выйдет попробовать Зону на вкус и потом выплюнуть, если не понравится. Ты должен быть уверен на все сто, что сможешь там быть реально. Если остались какие-то сомнения, если имеется хоть что-нибудь, удерживающее, не отпускающее из этого мира, тебе лучше сразу отказаться от этой затеи… Понимаешь?
— Предельно. — Выражение лица парня было донельзя серьёзным, а голос звучал уверенно. Он искренне верил в то, что сейчас говорил: — Меня здесь ничто и никто не держит. Клянусь! Я сотни раз обдумывал и взвешивал все «за» и «против». И я утверждаю, что готов и смогу быть.
— Ладно, если ты этого настолько хочешь, то… давай! — Женщина уже не улыбалась. Она впилась пронзительным взглядом в лицо молодого человека, стремясь максимально точно определить его реакцию на эти свои слова. — Прямо сейчас мы выходим и отправляемся. Ты готов вот прямо сейчас? Не заскочив домой, никого не предупредив, ничего с собой не прихватывая, просто в том, во что одет, и только с тем, что имеешь с собой. Готов ты встретиться лицом к лицу с Зоной?.. Без защиты экрана монитора и безопасной дистанции между виртуальностью и реальностью. Если да, то я тоже тебе отвечаю «ДА», и мы стартуем.
— Я готов, — ни секунды не колеблясь, сказал парень и в подкрепление слов энергично кивнул. Если он по-настоящему верил в существование возможности пробраться в свою мечту, то должен был прекрасно понимать: сейчас потеряет этот шанс, и другого такого у него в жизни уже никогда не случится. — Я говорю «ДА».
Женщина тоже кивнула, затем вынула из кармана джинсов и бросила на стол крупную купюру, номинал которой с лихвой перекрывал стоимость и её чая, и кофе парня.
И плавным, текучим движением соскользнула с высокого барного сиденья.
— Тогда в путь, студент. — Она быстро зашагала к выходу из «Бункера» и на ходу призывно махнула рукой парню, который от счастья застыл на месте. — Давай, давай, шевелись, след в след за мной. Зоне по нраву быстро ходящие и быстро думающие. Вопросов пока не задавай, сама скажу всё, что надо.
И студент устремился вдогонку женщине, согласившейся быть его проводницей…
Они вышли из бара и, пройдя несколько кварталов по многолюдной пешеходной центральной улице, на остановке у гостиницы «Украина» забрались в салон маршрутного такси, следующего по главному проспекту города на железнодорожный вокзал. Всё это время они молчали. Каждый из них думал о своём, было о чём подумать.
И даже когда парень и его спутница купили билеты на поезд, идущий в Киев, и устроились на скамейках зала ожидания, то не обменялись друг с другом и словечком. Эти двое просто сидели и ждали вечера. Поочерёдно отлучались по нужде — за одноразовыми стаканчиками кофе или чая, за горячими слойками, продававшимися прямо в здании вокзала, или в туалет… А когда после семи вечера в очередной раз ожила громкая трансляция, женский голос наконец-то невнятно сообщил о том, что к отправлению подан необходимый им поезд.
Женщина и её спутник всё так же молча поднялись и проследовали на перрон. Студент неукоснительно выполнял указания проводницы — не отставал и не задавал никаких вопросов. Хотя по мелькавшим на его лице выражениям было видно, что очень хотел задать…
Над вокзалом разнёсся диспетчерский голос, сообщивший об отправлении, и поезд медленно тронулся, начиная путь… Парень и женщина примостились за столиком в узком купе на лавках нижних полок. В дверь постучала проводница, вошла и взяла протянутые женщиной четыре билета, на все места в этом купе.
— А почему четыре? Вас же двое. Кто-то не успел? — поинтересовалась женщина в железнодорожной униформе.
— Нет, просто мы хотели провести время наедине друг с другом, чтобы нас никто не беспокоил. Ну, вы понимаете? — Пассажирка, играя роль влюблённой дамы, оплела своими изящными пальцами ладонь парня и мило улыбнулась ему.
— Поня-я-атно, — понимающе ухмыльнулась железнодорожница. — Чай не подавать, не беспокоить до прибытия?
В глазах этой сорокалетней женщины мелькнула зависть. Ещё бы, пассажирка почти ей ровесница, а с молоденьким парнем всю ночь, до пяти утра в купе…
— Да, пожалуйста, — ответила пассажирка и сунула в руку униформированной проводнице двадцатку, чтобы немного скрасить несправедливость бытия.
Как только стукнула задвинувшаяся дверь, она отстранилась, убрала руку от ладони спутника. Встала и молча принялась расстилать на полке простыню и одеяло, готовясь ко сну. Парень одобрительно хмыкнул, по достоинству оценив разыгранную сцену, после которой у работницы железной дороги не осталось ни одного идиотского «дополнительного» вопроса.
На лице студента без труда можно было прочесть радость, но вовсе не от того, что он всю ночь проведёт с очень привлекательной, пускай и старше него, женщиной.
Он радовался тому, что скоро все его мечты и желания должны воплотиться в реальность. Предвкушая неимоверные и волнующие приключения в желанном мире Зоны, студент смотрел в окно, на уплывающий в прошлое родной город… Вдруг его взгляд на минуту затуманила грусть, а радостное выражение лица несколько поблёкло.
— У тебя есть последняя возможность передумать, — заметив этот погрустневший взгляд, произнесла женщина, села напротив молодого человека и тревожно заглянула ему в глаза. — Когда мы доберёмся в столицу и потом в… э-э-э… в точку перехода, уже поздно будет поворачивать назад. Пока мы едем, у тебя есть время окончательно укрепиться в решении. Впереди ночь. Утро вечера, как говорится, мудренее. Если что, прогуляешься по Киеву и вернёшься. Я, знаешь ли, не хочу уйти в Зону с человеком, который на поверку окажется для неё лишним, посторонним…
— Нет! Я принял решение и от него не отступлюсь! — Парень нахмурился и с обидой взглянул на свою спутницу. — Что же я за мужик такой буду, если сдамся, даже не начиная боя? Я согласился не для того, чтобы потом отказываться. И ты мне уже обещала! Сказала «да». Так что никаких «передумать».
— Посмотрим, посмотрим… Ну ладно, ладно, хорошо. — Женщина успокаивающе подняла руку. — Твоя жизнь, твой шанс. Не мне решать, действительно. Я не сужу, только провожаю… э-э… к той, кто рассудит и определит. Проводница воли, а не её источник… Истинная власть в том, чтобы точно знать, кому не повезёт следующим, когда и как именно отвернётся удача. Может, оно и к лучшему, что людям это знание не дано.
ПОСТСКРИПТУМ
1
Он стоял перед закрытой дверью и рассматривал её. Почему-то не испытывая ни малейших сомнений в том, что это именно она. Та самая, единственная и неповторимая, его персональная точка перехода.
Теперь все необычные явления он воспринимал спокойно, как нечто само собой разумеющееся. С того часа, как разум и память вернулись к нему, обогащённые познанием собственных возможностей, и человек обрёл своё истинное «Я».
Ручки и замка у двери не было. Дверное полотно с виду казалось железным, сработанным из листовой стали неслабой толщины, но зато на ощупь почему-то сообщало пальцам, что сколочено из шершавых, занозистых, почти не оструганных досок. Странное сочетание — крашенный под серебро листовой металл и необработанная древесина… А может, совсем наоборот, закономерное. Единство противоположностей. Граница между такими разными мирами и должна быть разнородной.
Наверное, должна…
Сталкер ещё далеко не всё понимал в том деле, которым собирался заниматься после того, как откроет дверь. Поэтому о некоторых деталях мог разве что строить предположения.
Например, о том, в какую сторону должна открываться дверь, у которой нет петель? Если «от себя», тогда ещё ничего, можно толкнуть. А если «к себе»? За какой из краёв цепляться ногтями, чтобы потянуть — правый, левый, нижний, верхний? И хватит ли сил у его пальцев, чтобы открыть…
Неудивительно, что сталкеру, в раздумье застывшему перед закрытой дверью, вспомнился откровенный разговор со старшим товарищем.
Беседовали они в скором поезде, мчавшемся сквозь ночь в направлении Киева. Именно оттуда, из столицы Украины, им затем предстояло добираться в зону отчуждения Чернобыльской АЭС, где находилась точка перехода, обещанная проводником… Как здорово, что случилась эта нечаянная пауза, во время которой спутники не молчали, а наоборот, говорили.
Спасибо поезду и доверительной атмосфере, как бы невзначай возникшей в двухместном купе вагона СВ. Давно подмечено, что именно в поездах у путешествующих людей почему-то развязываются языки… Этой беседы не должно было случиться, но она всё-таки состоялась. Теперь-то ясно: этот разговор был чем-то вроде аванса. Информация, предварительно заложенная в память и укоренившаяся в ней, сыграла роль своеобразной путеводной нити. С её помощью истинное «Я» впоследствии выбралось из лабиринта забвения и сумело вернуться из подсознания.
Для этого пришлось потрудиться. Вытеснять ложную, проверочную «личность», которая по желанию Зоны овладела сознанием потенциала. Вселилась в тот самый миг, когда он сделал шаг в распахнутую проводником дверь.
Но до этой секунды оставались ещё почти сутки, когда потенциальный ведомый и человек, согласившийся провести его в лучший мир, пили зелёный чай в купе СВ-вагона и вели задушевную беседу…
Неизбежно возник вопрос о том, существует ли жизнь за Периметром Зоны? Или эта аномальная материализация Зоны, в которую они через обещанную точку перехода каким-то чудом проберутся с территории реальной Земли, действительно «зональная»? Зона материализована локально и ограничивается линией Периметра, за которой… что? Нигде-никогда, небытие, какая-нибудь вселенская пустота, в которой и болтается «пузырь» этой Зоны?
Реальной, вещественной только для тех, кто оказался внутри, и совершенно невзаправдашней для тех, кто остался снаружи… Ну, за исключением тех, кто искренне поверил в Зону. Подобно вот ему, Ивану, который оказался способным бросить всё, сесть в поезд и умчаться в ночь.
В ответ старший спутник разразился целой речью:
«Ваня, я тебе вот что скажу… Если ты и миллионы таких, как ты, увлечённых поклонников, усаживаетесь к своим компам, и Зона для вас оживает, и… э-э… хотя бы на час, хотя бы на минутку разум играющего человека, погружённый в иной мир, для него в эту минуту совершенно реальный, оживляет этот мир… То почему бы не предположить, что для игровых героев точно так же может быть жива Большая земля? Всё то, что в представлении персонажей, обитающих там, в Зоне, расположено за периметром, во внешнем мире. Энергия, которую живые люди совсем нешуточно, регулярно вкладывают в мир, оживающий для них хоть на часок, хоть на минутку, но день за днём, ночь за ночью, в свою очередь отдаётся сюда, обратно. Отдаётся этим играющим в Зону, проникает и… э-э-э… нащупывает людей, сидящих за компами. Таким образом, происходит нечто вроде взаимопроникновения энергий. Если признать это как реальный факт, а не как беспочвенную гипотезу или фантастическую идею, то логично предположить, что у игровых „персов“ в памяти содержится своё собственное прошлое. Они помнят о том, как любили и страдали за пределами Зоны, помнят о том, как пришли в Зону и обрели в ней счастье… или не обрели… И Зона, на минутку оживавшая в твоём воображении, когда ты сидел за компом и играл, — для кого-то живая, настоящая без всяких кавычек… и он сам — жив без всяких кавычек… В конце концов, никто тебе не даст гарантию, что тот мир, в котором ты сидишь и играешь в игры, та реальность, которая являлась для тебя единственным вариантом бытия до того, как ты со мной связался, на самом деле не иллюзорна. Ты же поверил мне, что действительно попадёшь туда, в тот мир, что раньше был для тебя виртуальным, и как я понимаю, больше ничуть не сомневаешься в его реальности. Так ведь?»
«Так… да! И мне кажется, я только там пойму, что живой. Здесь, в этом мире, я и не живу вроде… И мне, честно говоря, уже наплевать, который из миров реальный. Главное, чтобы я почувствовал себя по-настоящему живым!»
«Точно. Реальный по-настоящему тот мир, в котором человек на месте. На своём месте… Так или иначе, окружающая реальность ведь оживает исключительно в наших ощущениях…»
Шунт, сидевший у окошка купе, тогда замолчал, глядя в ночь, царящую за стеклом. Задумался о чём-то своём, несколько раз глотнул чая и затем произнёс ещё одну речь, загадочную. Смысл сказанного ведущим напарником бывший ведомый понял только сейчас. Понял в эту минуту, когда ему самому осталось сделать лишь один шаг, чтобы впервые самостоятельно пересечь границу. Открыть дверь, разделяющую миры, реальный и виртуальный, — или наоборот, в зависимости от того, с какой стороны смотреть. А может, не открыть. Это уже как получится.
Хватит ли духу не только отыскать, но и принять собственное предназначение…
Младший спутник тогда ещё далеко не всё понимал, но жадно ловил и бережно сохранял в памяти каждое слово. Шунт произнёс:
«Но уж кому везёт по полной программе, так это мне и таким, как я. Мы ведь… э-э-э… неприкаянные. Обречённые на постоянное движение. Нет нам покоя, разве что смерть остановит нас, и то не факт. Подозреваю, Зона ухитрится вернуть нас к жизни, и мы снова будем ходить между мирами и проводить в неё… м-м… свежее пополнение. Зато не впустую живём, что да, то да! Наш ад — жизнь впустую. Значит, в этой миссии мы обрели свой рай… Если Зона разберётся в твоём предназначении и тебе суждено стать одним из нас, ты поймёшь, о чём я. И тогда рано или поздно найдёшь свою собственную дверь. У каждого из нас личная точка перехода, и только Зона ведает, где она может обнаружиться, попасться на глаза… Кстати, я потому и назвался Шунтом, что это слово в переводе на русский означает ответвление. Понимаешь, Ваня, штука в том, что… э-э… каждый человек попадает в такую Зону, какую хочет. Ведь каждый геймер, садясь к компьютеру, при одинаковых исходных данных всё-таки по-разному воспринимает то, что видят его глаза, и то, что слышат его уши… Люди не машины, сошедшие с конвейера, не сработанные по одному шаблону однотипные изделия. Вспомни, даже книжная серия по мотивам игр очень ярко показала, насколько по-разному воспринимают вселенную Зоны разные авторы и разные читатели. И всё-таки есть нечто общее для всех нас. Уникальная притягательность этого мира, та аномальная суть, что зажигает воображение и дарит посвящённым возможность обрести мечту. Всё это не случайно, всё так и было задумано, специально для того, чтобы Зона не исчезла… Да, возникающие в фантазиях людей картины мира разные и рождают тысячи, миллионы Зон, но в основе всегда она, аномальная реальность, сохранившая себя в памяти человечества. Пока о ком-то продолжают помнить, он не умрёт… Да, так вот, об ответвлениях. А возвращаться из бесчисленных ответвлений нам приходится в один и тот же мир. Тот самый, который появился в момент исчезновения Чёрного Края. После того, как Земля и человечество одолели Зону и уничтожили Черноту… Ты запомни, Ваня. Если тебе когда-нибудь доведётся вернуться в Большой мир, где мы познакомились, а потом ты захочешь войти обратно в Зону — то мы уже никогда не встретимся. Сейчас я тебя проведу в мой мир, в мою Зону, так сказать. А без меня ты попадёшь уже в свой собственный мир, через персональный вход-выход. Если тебе суждено не остаться второстепенным, проходным персонажем Зоны, тогда найти ты его можешь в любой момент и в любой точке… или не найдёшь никогда и нигде и будешь вынужден доживать в моём варианте представления о Зоне. Я-то скоро снова уйду обратно, сюда, в нормальный мир, ведь меня ждут другие потенциалы… Но в любом случае, если мы и встретимся когда-нибудь, то уже не в той Зоне, куда я тебя скоро проведу. В ней нам не пересечься, так что…»
Шунт замолчал, не закончив фразы, и опять о чём-то задумался. Вспоминал наверняка, и от одной только мысли, что именно может вспомнить из эпизодов своей жизни этот невероятный проводник, захватывало дух!
Взволнованный откровениями напарника Иван хотел было спросить, что это за Чернота такая? Исчезнувший Чёрный Край, после упомянутого уничтожения по-партизански спрятавшийся в многовариантной Зоне, рождаемой воображениями множества людей. И ещё спросить, много ли у Зоны таких неприкаянных помощников, как Шунт… Но уже в следующую минуту паузу прервал не младший из спутников, а какие-то два мужика, вломившиеся в чужое купе, как к себе домой. Ошиблись дверью с пьяных глаз и заявили, чтобы все выметались, это их места.
Выдворять буйную парочку пришлось с громким скандалом, с привлечением железнодорожных работников, причём Иван отчётливо понял, что если бы Шунт позволил себе действовать, как в Зоне, то эти двое живыми бы не ушли. Смертельный приговор леденяще стыл в глазах старшего спутника, и у младшего перехватило дыхание. Именно в тот миг он вдруг узнал, чего же хочет от Зоны. Быть вот таким, настоящим, как Шунт. Но удастся ли найти правильный путь к осуществлению заветного желания? И какую плату с него возьмёт Зона…
Это внезапное вторжение полномочных представителей «нормальности» прервало диалог с человеком, который сделал сказку былью. Меньше чем через сутки выполнил обещанное и реально привёл Ивана в любимый виртуальный мир.
После того, как пьяным мужикам посчастливилось уйти живыми, Иван и его проводник уже не возвращались к прерванному разговору. Достаточно было и других тем, в основном о способах предстоящего выживания в аномальной реальности. Вообще за исключением того разговора в купе Шунт больше не отвечал на вопросы о своей собственной прошлой жизни до Зоны и о других «обречённых на движение». Просто отделывался туманным: «Сам разберёшься, если суждено…» А потом они добрались наконец-то в «отчуждёнку» и там откололись от группы туристов, ускользнули к точке перехода Шунта.
К двери, за которой Ивана ждал сюрприз тот ещё. Превращение в персонажа, коротко говоря. А на самом деле беспамятство.
В Зоне с человеком может произойти что угодно. Он способен не только упроститься или усложниться, это уж как зонная удача тебе улыбнётся. Не только остаться самим собой, неизменённым.
Человек может полностью утратить себя. С Иваном так и произошло. Ему полностью отшибло память, и он превратился в новичка. Ведомого, младшего напарника проводника Клина, в которого по велению Зоны временно «обернулся» Шунт. Зона предоставила им неповторимый, самый что ни на есть эксклюзивный вариант прохождения себя. Ведь сколько людей, столько и вариантов восприятия…
Но, быть может, самых верных своих помощников Зона не зря подвергает наиболее тяжёлым испытаниям? Чтобы найти себя, надо себя потерять. Человек искренне плачет только по тому, что утратил, а то, чего не лишался, по-настоящему не хранит. Потому что не ведает истинной ценности.
Иван выдержал испытание, вернул собственное «Я» и теперь владеет собой по выстраданному праву. Заслуженно. Обрёл предназначение и в награду получил дверь.
И вот теперь ему предстояло самостоятельно открыть эту дверь и вернуться на Большую землю. Точнее, в тот мир, который ему раньше, до того как увёл его Шунт, казался единственным реальным. Теперь он может это сделать, потому что исполнилось истинное желание, и бывший ведомый открыл в себе способность найти свой личный выход. И у Зоны появится новый проводник, способный уходить за её пределы на поиск новых потенциальных сталкеров, которым надо помочь сюда добраться… Долги надо отдавать. Только так он может отблагодарить Зону за то, что она подарила ему истинно реальный, лучший из миров и наполнила ощущением настоящей жизни.
Иван поднял руки и перешёл от мыслей к делу. Он решительно, более не раздумывая, в какую сторону открывается, толкнул ладонями серебристый, с виду гладкий и металлический, прямоугольник. Эта аномалия четверть часа назад прямо на его глазах возникла на кирпичной стене. Глухой торцевой стене одного из домов-призраков бывшего города Припять.
Не скрытые в защитной перчатке пальцы правой руки ощутили уже знакомую неровность древесины. Но в этот раз дверь подалась вперёд, начала распахиваться, подчинилась требовательному нажатию. Поверхность уже не изучающе ощупывали, а действительно хотели открыть…
Прямоугольник, как самая настоящая двустворчатая дверь, разомкнулся по центру и распахнулся в обе стороны, «от себя». Две половинки дверного полотна отогнулись гибко, как будто сделаны были не из металла или дерева, а из бумаги или пластика. В образовавшемся проёме открылся вид на… один из дворов города Припять, расположенного в зоне отчуждения Чернобыльской АЭС.
Иван сразу узнал этот двор. Потому что хорошо запомнил. Через него они с Шунтом проходили, когда приехали в «отчуждёнку» на автобусе с туристической группой, а потом откололись от праздношатающихся туристов, ускользнули во дворы. В одном из них, под проржавевшими качелями, лежал на боку опрокинутый детский трёхколёсный велосипедик… Во-он там он, всё так же лежит. Здесь, в аномальной Зоне, эти качели вместе со всем, что валялось вокруг них, давно сожжены «жаркой», образовавшейся на этом месте.
Точка перехода Шунта довольно далеко отсюда, насколько помнится, к ней идти и идти… Между прочим, если проводников больше чем один или два и они не единожды уводили кого-то из людей, то эти туристические маршруты власти должны бы запретить. Туристы же пропадают бесследно! Если не запрещают, то, значит, эту проблему как-то нейтрализует… Зона? Наверняка. К тому же в «отчуждёнку» не только на туристических автобусах можно попасть.
Ладно, в деталях можно разобраться позже. Век живи — век учись. На то и жизнь, чтобы не останавливаться.
Иван сделал шаг, миновал проём — и оказался в чернобыльской «отчуждёнке». В реальном мире, так сказать. Он огляделся, ещё раз остановил взгляд на качелях и велосипеде… Ознобный холод острыми когтями продрал его по спине, и сталкер на секунду испугался, что навсегда покинул лучший из миров. Придерживая руками распахнутые створки, с виду похожие на узкие длинные бумажные страницы, спиной вперёд быстро шагнул назад — и снова возвратился во вселенную, которая для обычных жителей этого «большого» мира не больше, чем «игровая» и «книжная». Придуманная, существующая только в фантазиях.
Сталкер шумно вздохнул, облегчённо переводя дух, и… в этот миг до него вдруг дошло, что шаг назад привёл его уже не в ту Зону, из которой он шагнул вперёд! Дверные створки утратили вид металлических, гладких и серебристых! С виду они стали такими же, какими были на ощупь — деревянными, сколоченными из грубых, необработанных досок. Иван затравленно обернулся и растерянно осознал, что некоторые детали окружающего пейзажа разительно изменились… На месте «жарки» появились качели, совершенно проржавевшие, но устоявшие перед невзгодами Зоны. Хотя велосипеда под ними больше не было.
И уже через несколько секунд растерянность улетучилась. Ей на смену хлынула уверенность. Иван вернулся уже в свой мир. А перед тем, как шагнуть вперёд, был в другом варианте аномальной реальности. В том, куда его приводил Шунт, в том, где Иван потерял и вновь обрёл собственное «Я».
И ведь предощущал свой истинный мир, чуял! Иначе возникшая прямо на глазах дверь не только с виду, но и на ощупь была бы железной.
Два шага, туда и обратно, и сталкер окончательно поверил, что теперь способен пересекать границы миров самостоятельно. А значит, помогать таким же, как он, уходить из ненавистного, опостылевшего нормального мира в аномальную вселенную Зоны! В реальность, которую разве что приземлённые натуры, не способные поверить в S.T.A.L.K.E.R., считают виртуальной, на самом же деле она — о-го-го какая настоящая!..
Даже больше того. Живая и разумная.
Сколько бы их там и здесь ни насчитывалось, неприкаянных, обречённых на вечное движение теперь стало на одного человека больше.
Сталкер чётко осознал, чем должен заниматься в этой жизни, когда вновь стал самим собой. Высвободился от ложного, точнее, наложенного «Я». Это случилось незадолго перед тем, как он увидел вот эту, свою дверь. Но память о том, каким был в «проверочной» личине, не утратил. Иван отлично помнил, каким был Егор Ловкач. Личность, «наложенная» на свежего потенциала сверхсущностью Зоны.
Тот персонаж совершенно не имел понятия, что существует какой-то иной мир, в котором нет реальной Зоны, а есть только игровая, книжная. Тот ведомый был совершенно уверен, что в Зону пришёл с проводником из «реального мира». Той самой реальности, которая оживает лишь в памяти персонажей игры… Той Большой земли, которую вспоминают сталкеры у костров, когда говорят «за жизнь» и упоминают о том, что там, за Периметром, остались у них любимые. Или ждёт не дождётся близкий родственник, которому нужно заработать на лечение. Или приводят ещё какую-нибудь причину, побудившую их явиться в Зону…
Интересно, что произошло бы с Иваном, упрощённым до простого, обычного персонажа Ловкача… произошло в случае, если бы не обнаружилась в нём способность быть проводником?
Что происходит с теми, кто не прошёл проверку? Они так и бродят по Зоне, пополняя контингент зонных созданий, которых называют шатунами… а может, ещё как-нибудь зовут? В Зоне все как-то зовутся, должно же быть и название для созданий с ложной памятью о несуществующей жизни… Или…
Иван, завалив тест, был бы выдворен вон и вдруг очнулся где-нибудь?
Например, в том же самом тёмном дворе с мутным ощущением, что бредил, что поймал глюк. И в этом глюке типа лазал по Зоне с проводником Клином, от рождения звался не Иваном, а Егором, и на учёбу в универ ездил не в салонах маршруток своего родного города, а в вагонах киевского метро.
Но ведь должны быть и такие потенциалы, что совсем не утрачивают память. Они-то помнят, что проведены в игровую Зону из реального мира. И каково же им? Не впавшим в спасительное беспамятство… Может быть, ещё хуже. Наверняка ничего нет страшнее, чем вдруг обнаружить, что попал не в свой мир, что занял чужое место. И при этом никуда не спрятаться от обескураживающей правды, не утечь в ложную, наведённую память… Хотя каждому «Я» свой путь. Общее у них только одно — ведут они в неизвестность.
Вот кто бы мог предсказать, что сознательное желание Ивана совпадёт с истинным и шаг спустя он будет тем, кем хотел. Таким же настоящим проводником, как Шунт. Носителем разума, способного реально удерживать в себе разные миры.
Обо всём том, что ему предстоит преодолеть, прежде чем вернуться, Иван, естественно, даже не подозревал, когда пересёк тёмный двор и вышел на светлый проспект.
Шунт оказался стопроцентно прав. Только Зоне ведомо, как распорядиться потенциалом разума человека, который добровольцем уходит в настоящие сталкеры.
2
Комета снова отправился в ходку.
Это задание он дал себе сам. Отныне вольный сталкер будет заниматься только этим поиском. Всё остальное — параллельно, по ходу, если понадобится для выполнения главной задачи. Болотный Доктор со своими шахматами никуда не денется, реванш у него взять успеется. Эта маленькая радость будет как награда, как заслуженный отгул после тяжёлой, но чрезвычайно важной работы.
Поиска тех, кто хочет уйти из Зоны. Желающих покинуть мир, в котором они ощущали или вдруг ощутили себя посторонними. Поиска тех, кто своим присутствием Зоне скорее навредит, чем принесёт пользу.
Ещё вчера мысленные метания Кометы улеглись, и блуждание в потёмках души сменилось спокойной уверенностью в будущем.
Словно ночную тьму неизвестности осветила полная Луна, на которую он всегда, сколько себя помнил, обожал смотреть, упиваясь недостижимой печальной красотой. Сталкер вдруг понял, что успех гарантирован. Его больше не оставит Удача. Как будто сама Зона приметила нового проводника, выделила и взяла в любимые напарники… чтобы он помогал ей очищаться от ненужных частиц. Ему предстоит выявлять их, доводить до внешней границы и удалять.
Он ответил на вопрос: быть или не быть?
Быть.
Так появился новый проводник.
С сегодняшнего дня главный вектор движения — в стиле Несси. Из глубин Зоны к Периметру. Направление, прямо противоположное экспедициям к эпицентру, ходкам за пресловутым «исполнением желаний». Желания Зона если и выполняет, то не в каких-то точках на своей территории, а в эпицентрах человеческих разумов. Именно там, в подсознании, находятся истинные желания. И далеко не всегда исполненное, сбывшееся совпадает с тем, к чему стремился человек сознательно…
Заветное желание Кометы сбылось. Сталкер обрёл настоящий смысл жизни.
Всё-таки как ни оправдывай свои поступки действующими вокруг законами бытия, но рисковать собственной шкурой и убивать просто ради зарабатывания денег — это жизнь, потраченная зря.
Приходить на помощь другим людям, помогать отыскивать правильную жизненную дорогу — вот занятие, достойное человека. Понадобится ли для этого быть только проводником, или делать что-то ещё, прибегать к другим способам воздействия… Зона даст знать, наверное. Горький опыт подсказывал, что вероятны и такие ситуации, когда для человека самое правильное — это вовремя умереть, чтобы не превратиться в нелюдя.
Решение сталкер принял вчера, а сегодня утром, выступая в поисковую ходку, будто получил за это награду. Ему вспомнилось, как зовут любимую девушку. Имя внезапно высверкнуло в памяти, словно… ярчайшая комета вдруг загорелась в чёрном, беззвёздном и безлунном ночном небе.
НАДЕЖДА.
Казалось, сама Зона наградила своего свежеиспечённого «напарника» этим бесценнейшим воспоминанием. Восстановила имя, которое было намеренно стёрто и поэтому упорно не всплывало из прошлого, как сталкер ни старался выловить его в глубинах памяти.
Чтобы оставаться человеком, главное — не забывать, что ты человек. Живой, наделённый бесценным даром любить и быть любимым.
Помнишь ли ты, как всё было?
Что мы пережили вместе…
Живи вечно, я буду ждать,
Вечно, как солнце.
Живи вечно ради того мгновения,
Когда найдёшь свою любовь.
Да, я всё ещё помню
Каждое произнесённое слово.
Твои прикосновения оживляли меня изнутри,
Как песня о любви…
[9]
Вновь зазвучала в нём «Vivat Forever», которую так любила слушать его Надюша.
И внешний мир, тот, что остался за пределами Зоны, иногда уже казавшийся вымышленным, никогда не существовавшим, снова обрёл реальность. Наполнился красками, запахами и звуками, движением и ощущениями. В буквальном смысле ожил. Пусть хотя бы в памяти вольного сталкера Кометы.
3
Я проснулся в автобусе, который уже покидал территорию тридцатикилометровой зоны отчуждения ЧАЭС.
Проснувшись, буквально подскочил на мягком сиденье и ошалело вытаращил глаза на пейзаж чернобыльской «отчуждёнки». Элементы картины окружающего мира смещались, убегая назад по ту сторону окна комфортабельного «мерседеса».
Сосед, пожилой мужчина, сидящий у прохода, удивлённо покосился на меня, но промолчал, понимающе кивнув. Наверняка он решил, что я задремал от усталости и мне что-то привиделось. Мало ли что померещится человеку, только что побывавшему в экскурсии к месту одной из самых страшных катастроф в истории человечества!
Виды за окном проплывали унылые, безжизненные, но далеко не смертоносные. «Радиоактивный ржавеющий совок», по выражению одного известного игромана. Хотя дозу радиации в этой туристической «зоне» можно схватить разве что в непосредственной близости от бывшего четвёртого блока. Ну или если взбредёт в башку откушать горсть земли, подхваченной неподалёку от законсервированной станции. Мутированных монстров, аномалий, сталкеров-конкурентов, бандитов и торгашей здесь и в помине нет, а здешние военнослужащие очень мало напоминают свирепых ожесточившихся зонных вояк. Не говоря уж о местных учёных, истинных ангелочках в сравнении с «яйцеголовыми» аномальной Зоны.
И я убедил себя, что просто заснул. Действительно, сморило меня на обратном пути, потому спал и… видел кошмарнейший сон в жизни.
Просто не найти другого внятного объяснения всем тем ужасам, которые мелькали перед мысленным взором, толпились в памяти, наперебой лезли, чтобы показать себя во всей мрачной красе.
Ведь если предположить хоть на секунду, что всё это приключилось со мной наяву, на самом деле, поверить, что я побывал в том аду во плоти, а не в воображении… Тогда, получается, в салоне автобуса непонятно как очутился признанный не годным для настоящей «строевой службы» в Зоне, выдворенный вон сталкероман.
И по этой причине я, покидающий «отчуждёнку» выбракованный фанат, невероятно счастлив, переполнен сумасшедшей радостью!
Вовремя смылся!!
Свят, свят, свят!!! Бойтесь заветных желаний, иногда они исполняются…
В Киеве я сел на поезд, идущий в южном направлении. Вернусь в свой город, всем скажу, что ездил на экскурсию в столицу нашей родины. Судя по дате, в Киеве я пробыл не больше суток. И дома никогда никому ни словечком не обмолвлюсь, что побывал не только в столичных музеях и магазинах, что за каким-то чёртом купил билет на тур в Чернобыль.
Стоя в «хвостовом» тамбуре последнего вагона, я через дверное окошко смотрел на стремительно утекающие назад рельсы, нервно, короткими затяжками, курил, с невероятным облегчением чувствуя, как постепенно отпускает страх. И бормотал, бормотал, исторгая из себя сбивчивые слова вперемежку с сигаретным дымом…
— Чтоб ей пусто было!.. Блин, ну не до такой же степени я… сталкернутый!.. Не до такой, чтобы угробить свою единственную жизнь на сплошную грязищу… Бегать в грязи по уши, выискивать комочки этой грязи… которым приданы за каким-то хреном аномальные свойства… жрать эту же грязь, спать в ней, общаться с людишками, мало чем от грязи отличающимися… Мочить уродов, которые от постоянного купания в грязи превратились в мутантов, получать жалкие грязные гроши и… сдохнуть в этой грязи и раствориться в ней бесследно! К чёрту такую грязную судьбу!.. Хорошо, что я увидел в автобусе этот вещий сон! Больше не буду мечтать попасть туда реально! С меня хватит и игрушек…
Выйдя из вагона на главном железнодорожном вокзале родного города, я быстро, почти бегом, пересёк привокзальную площадь и прыгнул в троллейбус. Добравшись до дома и взбежав по лестнице на второй этаж, сгорая от нетерпения, трясущимися руками, едва не роняя ключи, с трудом открыл замок, ворвался в квартиру, врубил комп, запустил любимый аддон «Зова Припяти» и — не смог играть… Пальцы свело судорогой, и остро захотелось сбегать в туалет.
Перед моими глазами, как живые, стояли кровавые, грязные картины из кошмарного сна. Они вспомнились так явственно, так живо, будто и не сон это был, а подлинная память о произошедших событиях. И в ушах отчётливо зазвучал голос женщины, которой я в баре «Бункер» клялся-божился, что обожаю Зону, что мне обязательно найдётся в той вселенной законное местечко… только бы меня туда провели, только бы не бросили в этом скучном мире, где в сталкеров можно только поиграться…
Я судорожно втянул носом воздух, внезапно испугавшись, что вдобавок ко всему сейчас ещё и вдохну прогорклую вонь, которая не исчезала внутри дыхательной маски. Однако вони не было — и на том спасибо!.. Я так боялся, что теперь эта вонища будет меня всегда преследовать, мерещиться…
Следующие четверть часа я занимался тем, что сносил на фиг все игры, установленные в компьютере, и безжалостно убивал образы, инсталляты и дистрибутивы.
— В той вселенной я теперь совсем лишний… — прошептал я, отвернулся от очищенного компа и закусил губу, чтобы не заплакать от тоски, внезапно переполнившей душу. Как будто, придя к этому выводу, я потерял что-то важнейшее, невосполнимое. В принципе не заменяемое ничем другим.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…
(Предпоследняя глава, или Знак многоточия)
На площадке скопились машины. Четыре микроавтобуса, два больших автобуса и несколько разномастных автомобилей. Третий большой автобус только что отправился в обратный путь, увозя группу крайне уставших, подавленных всем увиденным туристов. Но ему на смену уже приближались два других, подвозя ещё не утомлённое впечатлениями «пополнение рядов».
В выходные экскурсантов и посетителей, жаждущих острых ощущений, всегда прибавлялось. Популярность маршрута росла с каждым месяцем. Всё больше людей хотели собственными глазами увидеть, что происходит здесь, в тридцатикилометровой зоне отчуждения. Количество желающих давно превысило число людей, в зону прибывавших не на экскурсию, а находившихся в ней по работе или по необходимости. Тех же, кто здесь «самовольно» жил, ни в какую статистику не включали, и сколько их в зоне, никто не знал.
Кто-то из туристов приезжал сюда, чтобы проникнуться особой атмосферой последствий техногенной катастрофы. Кому-то хотелось почтить память ликвидаторов. Некоторые скорбели о погибших здесь родственниках… Кто-то желал убедиться воочию, что случившееся действительно настолько масштабно и поучительно, и для себя лично усвоить урок, который человечеству преподнёс апрельский взрыв восемьдесят шестого года минувшего века. А бывали и такие индивиды, для которых эта поездка становилась просто экстремальной экзотикой, увеселительным путешествием «в прошлое». Приметы ушедшей эпохи коммунистической империи СССР, вынужденно законсервированные на этой отгороженной от остального мира территории, отлично позволяли этот вояж осуществить.
Разные побуждения приводили посетителей в зону отчуждения ЧАЭС. На то и люди, чтобы различаться в целях и мотивах.
Однако среди этих разных, но одинаково посторонних для зоны туристов были двое, которые чем-то разительно напоминали друг друга. Если бы на площадке случился внимательный, пристально к ним приглядывающийся наблюдатель, он мог бы выделить их из толпы. Вели они себя вполне нормально, обычно, ничем особенным не выделялись. Так же, как все, знакомились с местными «достопримечательностями», обозревали здешние «постатомные» виды и панорамы, запечатлевались на фото для семейных альбомов, становясь на фоне заброшенных сооружений и облезлых необитаемых домов… И вскоре должны были вместе с другими «пришельцами извне», подтягивавшимися на площадку для транспорта, покинуть доступные туристам участки зоны, отправиться обратно в Киев.
Но когда их взгляды скрестились, встретились и зажглись узнаванием, стало ясно, что эти двое не случайно чем-то напоминают друг дружку. Словно два ближайших родственника, воистину родных человека, неожиданно повстречались на многолюдной площади, забитой совершенно чужими незнакомцами и незнакомками. Что-то сходное было в их лицах, в глазах, в уверенных движениях и жестах, в подтянутых, ладно скроенных фигурах… Они не выглядели близнецами или клонами, ни в коем случае, но явно становились такими, какие есть, где-то в одном и том же месте.
— Здравствуй… Храни тебя Зона… — совсем тихо, почти шёпотом, сказала женщина, когда рассекла толпу, вплотную приблизилась к мужчине и остановилась в считаных сантиметрах, чуть ли не обнимая его. — Давно не пересекались. Как сам-то?
Но не обняла. Только её раздувающиеся ноздри жадно втягивали воздух, будто улавливая вожделенный запах. Которого ни у кого другого из всех человеческих особей, скопившихся на этой площадке, не было и в помине.
Мужчина судорожно сглотнул. Кадык заметно дёрнулся на его худой, покрытой мелкими морщинками шее.
Немолодой уже, однако крепкий и стройный, среднего роста, сухощавый, очень компактный, он молчал и только взглядом красноречиво отвечал, показывая, насколько рад этой женщине. Выглядела она существенно моложе него, по лицу — от силы на тридцать пять, несмотря на то, что на нём совершенно отсутствовала косметика, а параметрам её фигуры могли бы позавидовать многие молодые девушки… Только вот что-то в этом лице, а может, во взгляде намекало на иллюзорность зримого возраста, наталкивало на подозрение, что женщина гораздо старше, чем кажется.
— У меня здесь тачка, Соратник. Тот чёрный минивэн, видишь? — Женщина мотнула головой, подбородком указывая в нужном направлении. — За Периметром забирай вещички и выскакивай, сегодня мы возвращаемся в город вместе…
— И тебя храни… Живой, как видишь, а остальное приложится. Ты на машине? — Мужчина наконец справился с волнением, вызванным случайной, но неподдельно радостной для них обоих встречей. — Не опасаешься, что…
— Нет. Иногда, понимаешь ли, надоедает тереться задницами с зеваками в группах. Дольше, чем несколько минут по местному времени, сам знаешь, зазор между уходом и обратным появлением не длится. Те, кому захочется подсматривать, фиг догадаются, что я на самом деле отсутствовала недели, если не месяцы. Так что и тебе советую… Время от времени оформляю индивидуальный пропуск. Я же сотрудница очень солидного научного учреждения. Хочешь, и тебя по блату оформлю, будешь яйцеголовым очкариком!
— Сейчас вернусь, сотрудница… Вещички можно и тут погрузить.
— Неужто удалось прихватить с собой парочку сувениров?
Мужчина хмыкнул, загадочно улыбнулся и скользнул к одному из больших автобусов. Походка у него была плавная, отработанная, как у человека, привыкшего много и долго ходить. Вернулся он уже к минивэну, куда успела переместиться женщина. Она сидела внутри, в салоне, оставив приоткрытой дверцу, и когда вернувшийся собеседник положил небольшой однолямочный рюкзачок на сиденье рядом с хозяйкой авто, спросила его:
— Артефакты? Разве они в этой нормальности сохраняют аномальные свой…
— Не то, что ты думаешь. У меня там…
— Неужели решился забрать отсюда перчатку, которую тебе оставил Несси?! — Женщина искренне удивилась и недоумевающе посмотрела на мужчину, стоящего у приоткрытой дверцы минивэна. — По какому случаю выкопал свой самый драгоценный клад?
— Я тебе как-нибудь при случае покажу документик, который мне обеспечивает круглосуточный беспрепятственный проезд в «отчуждёнку». Обзавидуешься. Надо же было как-то обустраиваться и в этом мире… С тех пор, как мы с тобой разобрались, что к чему, и обнаружили, чем же можем помочь Зоне, утекло немало воды… хм… реки Припять.
— Ты же сам настоял, чтобы мы действовали независимо… И ты прав, у одиночки всегда больше шансов остаться неприметным.
[10]
— Да. И не отменяю моей правоты. Но сегодня мне начхать на все спецслужбы, вместе взятые… Нет, ты ошиблась, подаренный мне первым напарником рекордер «самсон», силовую перчатку Несси и мой суперовский смит-вессон я пока не выкапывал, оставил здесь, в «отчуждёнке». Должно же у человека где-то храниться в неприкосновенности самое дорогое, что у него осталось на память о потерянной родине… То, что у меня в тайнике есть материальное напоминание о ней, помогает мне ждать. Знаешь, в этом мире я услышал одну песню, в ней очень правильно сказано… А жизнь — только слово, есть лишь любовь и есть смерть… Эй! А кто будет петь, если все будут спать? Смерть стоит того, чтобы жить, а любовь стоит того, чтобы ждать…
— Значит, ещё не пришло время выкапывать топор войны, то есть перчатку и револьвер?.. А ты сентиментальный, оказывается… Знаешь, я вот сейчас подумала, что совсем тебя не знаю, романтик. Мы ведь толком и не успели пообщаться. Не до того было.
— Хм… на себя посмотри… Да нам и сейчас особо-то некогда. Я с тобой не поеду. Нельзя мне покидать автобус, я там по ходу в тургруппе с одним попутчиком разговорился и, похоже, очень перспективного кандидата нащупал… Деваться некуда, не бросать же разработку, хотя я в предыдущей ходке зверски устал, пришлось даже воспользоваться выбросом в качестве уважительной причины, чтобы отколоться побыстрей. Клин клином вышиб… Богатый на потенциал оказался парень, если обретёт себя настоящего и не собьётся с курса, выйдет из него большущий толк… Видишь, я даже в твою роскошную тачку не залезаю. Поговорим и разойдёмся. А рюкзак откроешь только за пределами зоны отчуждения, это моя настоятельная просьба. Раньше — ни в коем случае. Хорошо?
Женщина молча кивнула, соглашаясь. Глаза её говорили, что она рассчитывала на совершенно другое продолжение встречи, но собеседнику не возразила. Он тоже хотел бы уехать с нею и пообщаться подольше, однако миссия важнее всего. На его месте она поступила бы точно так же. Потенциалов нельзя упускать.
— Удачной ходки, сталкер! — от всей души пожелала женщина. — Не прощёлкай хабар!
— И тебе удачного поиска! Чтобы в следующий раз приехала сюда с толковым ведомым… Хех, пока не станет возможным куда-нибудь улетать с этого шарика в поисках лучших миров, нам придётся привозить тех, кто на такой Земле оказался лишним, сюда, в Чернобыль… и уводить в нашу Зону…
— Да, только бы поменьше ошибаться. У меня вот осечка вышла в этот раз… столько времени зря потеряла!
— Ну что поделать, коллега. У меня тоже бывали ошибки. Кое-кого вспомню, и вздрогнуть хочется… Люди сами о себе правду до конца не знают, вот и не понимают, чего хотят. Чего удивляться, что и мы, бывает, можем не разглядеть в потёмках человеческой души правду. Главное, что Зона в итоге способна распознавать истину…
— А что с ними происходит, как ты думаешь? С этими лишними в понимании Зоны? Она их выбрасывает из себя каким-то образом или просто стирает, как ошибку цифрового кода?
— Хех, спроси чего полегче… Откуда мне знать! Я когда ошибался, то уходил по-английски, не прощаясь. Обычно к этому моменту ведомый уже был достаточно обучен, какой-то срок мог продержаться в одиночку, и моя совесть чиста. Если захочет выжить по-настоящему, то выживет. Человек способен выжить даже в чуждом враждебном окружении, когда очень постарается. А если позволит страху себя одолеть — значит судьба такая…
— Знаешь, брат-сталкер, а мне кажется, что если остались, уцелели мы с тобой… и возможно, другие такие же, которые теперь водят в Зону новобранцев, то вполне возможно, существует и ещё кто-нибудь. Наоборот, выводящий наружу людей, не прижившихся в той вселенной, проводник из виртуала обратно в реал… Извини, что использую эти термины, но приходится смотреть правде в глаза, с точки зрения человечества победившей Земли дело обстоит именно так. Зона не существует. На данный момент по крайней мере.
— Всё может быть. Я уже давно перестал удивляться. С того дня, когда понял, что наша с тобой реальность исчезла, но мы в натуре уцелели и оказались в мире, где Зона существует лишь как фантазия, воплощённая в компьютерных аддонах, фильмах, текстах и страйкбольных игрищах на пересечённой местности…
— А я всё-таки перестала удивляться чуть позже тебя, Соратник. Последнее, что меня удивило, это тот факт, что мы с тобой попали в эту замороженную, почти не опасную «отчуждёнку», и смогли здесь почуять точки соприкосновения, через которые каким-то чудом сумели пройти в Зону сталкеров. Пусть мир Зоны и сказочный, игровой с точки зрения обитателей этой реальности, но мы-то… мы-то получили возможность вернуться домой.
— Теперь за это расплачиваемся. Водим в неё… подпитываем свежей энергией.
— Не самое худшее из занятий — помогать людям обретать лучший мир…
— Это и утешает…
— Я вот подумала… Интересно, что может утешать проводников, идущих встречным курсом? Тех самых, кому в отличие от нас приходится очищать кровь Зоны от всяких лишних, залётных… от тех, кого нельзя убивать по каким-то ведомым лишь Зоне причинам, но и держать внутри нельзя…
— У каждого человека своя миссия. Даже если этот человек с чьей-то точки зрения — всего лишь цифровой компьютерный персонаж.
— Любопытно, а кто же мы с точки зрения «персов», живущих в легенде…
[11]
— Мы проводники из мира в мир. Каким-то макаром способные жить по обе стороны, и там, и там. Звено, которое связывает. Проклятие это или счастье наше, я уже давно не пытаюсь разобраться. Даже когда у меня возникает ощущение, что эти ходки будут длиться вечно, словно мы находимся в годмоуд, режиме бессмертия…
— И это хорошо, Соратник. Прикинь, каково бы нам было возненавидеть миссию, которой предстоит заниматься бесконечно!
— Ты веришь, что она не даст нам умереть? Не только внутри себя, где может воскресить любого человека, но и здесь, в мире, из которого её стёрли? Омолаживающий Древосил вырастет посреди ёлок в лесу под Киевом?..
— Все под Зоной ходим, забыл? Только ей известно, что она может, а чего нет… Сам же уверял с пеной у рта, что аномальная реальность возникает далеко не впервые в истории человечества. И будет пытаться вновь и вновь, пока планета и люди не сумеют примириться. Признают за ней право жить и научатся мирно сосуществовать.
Собеседник ничего на это не ответил. А что тут добавишь.
Двое с пониманием смотрели друг на друга.
Когда-то, в нездешней утраченной реальности, эту женщину звали Шутка. Самой первой из всех сталкеров она расслышала зов живой Зоны.
Мужчину, в их родном исчезнувшем мире, где реально существовал Чёрный Край шестисоткилометрового диаметра, порождённый аномальной Чернотой, сталкеры прозвали сначала Гробокопом, затем он сам назвался Штрихом.
Сейчас они жили на территории чужой Земли. Люди, которых они любили, канули в небытие вместе со всем человечеством родного мира. Но эти двое выживших помнили о них и во имя этой памяти исполняли свои миссии. А пока человека кто-нибудь не забывает, он не умрёт. Энергия памяти кажется неощутимой, но способна реально противостоять даже смерти.
Эту истину отлично усвоила Зона и благодаря ей уцелела, сумела притаиться до лучших времён. Спряталась внутри мифа, цепко внедрившегося в ноосферу здешнего человечества. Им двоим, неигрушечным сталкерам, тоже нашлось местечко в замысле живой аномальной реальности. А там, вечность спустя, «будем посмотреть». Кого не забыли, у того всегда остаётся шанс снова быть живым не в переносном, а в прямом смысле. У Зоны не та натура, чтобы сдаваться, даже после того, как она подписала капитуляцию и стёрла саму себя из реального мира…
…Я продолжаю без устали патрулировать локации Зоны.
Хотя в данный момент скорее подстерегаю. По этой тропе вскоре должен пройти сталкер, излучающий неподдельное отвращение к окружающей среде, в которой вынужден обитать. Я почуял его издалека и теперь ожидаю появления «в узком месте». Другой дороги здесь нет, вокруг полно разнородных аномалий, так что не разминуться.
До появления цели остаётся какое-то время. Зононенавистник ещё не знает, что его ждёт проводник, так что встреча со мной будет для него настоящим сюрпризом.
И я достаю из внутреннего кармана, расположенного прямо напротив сердца, плоскую коробочку рекордера. В точности такую же модель, как «соня», которую мне когда-то дарил первый наставник. То записывающее устройство было одним из тех, что журналист Котомин принёс в Чёрный Край, обуреваемый желанием выведать и рассказать истинную правду о Зоне. Я не знаю, куда подевались остальные рекордеры, кому они достались, в подарок или в качестве трофея, но один из них сохранялся у меня, благодарного ученика.
Потом весь привычный мир провалился в чёрную пропасть, сгинул, и мне пришлось перевоплощаться. Захватывать жизни других, чтобы сохранить свою память, а значит, выжить. Всё материальное, даже собственное тело, я потерял — и рекордер тоже. Но сохранил главное — душу, разум и память. Я сумел противостоять небытию, воплотился в персонажей легенды о Зоне, я стал Шрамом из «Чистого Неба», затем оживлял других «игровых» персонажей… и в итоге научился сохранять самого себя даже в мире, где меня быть не должно в принципе.
Вот так в виртуальной вселенной по имени S.t.a.l.k.e.r. появился таинственный, неуловимый проводник. Бессмертный сталкер, отводящий потенциальные угрозы существованию…
И уже здесь, в изменившейся почти до неузнаваемости Зоне, которой больше не могу служить любимым собеседником, я однажды нашёл рекордер. Точно такую же «японочку», как та, подаренная учителем. «Sony», которую я потерял вместе с прошлой жизнью и которую, может быть, тоже кто-нибудь где-нибудь нашёл и подобрал себе на радость и пользу.
Эта драгоценная для меня находка вряд ли была случайной.
Теперь я иногда делаю записи.
Мне почему-то хочется верить, что послания, запёчатлённые мною в памяти этого цифрового гаджета, через рекордер каким-то образом доходят по назначению. Я ведь теперь утратил возможность общаться с аномальностью напрямую. Потерял способность вести двусторонний диалог с разумной сверхсущностью, которой был наделён в том, прошлом мире, что стёрся, исчез, растворился в тумане прошлого…
Но разговаривать с любимой для меня, полноценного Собеседника Зоны, жизненно необходимо, как дышать, пить или постоянно передвигаться.
Как выводить из Зоны лишних людей.
Я не знаю, что происходит с теми, кого вывожу из Зоны. Попадают ли они в вымышленный, ненастоящий мир «вне Зоны»? Стало быть, попросту исчезают, растворяются в непостижимой пустоте. Ведь этот внешний мир, по сути, существует лишь в памяти сталкеров. Людей, которые живут и ходят внутри Зоны.
Или, быть может, «депортированные» попадают в какой-то реальный, не только в памяти персонажей живущий мир? В реальность, что возникла на смену той, которая исчезла. Той, что по-прежнему существует только в памяти у меня, сталкера Несси. Незабываемая прошлая жизнь Зоны, где всё ещё живы Луч, Шутка, Гробокоп, Китобой, Шелест и все-все-все… Может быть, кто-то из ловчих желаний уцелел, и теперь живёт коллега где-нибудь в том реальном мире, что сотворён на смену?
Выжил и тоже выполняет свою миссию. Ведь пока человек жив, он должен идти вперёд. Только идущие одолеют дорогу.
Ходка продолжается. Если какие-то миры существует, значит, это кому-то нужно. Значит, у них есть свои творцы. И есть помощники творцов… Несущие волю… Проводники её… Истинное счастье — это когда живёшь и всё делаешь не для себя, а для того, кого любишь.
Об этом мне говорил ещё незабвенный учитель мой, Николай Котомин, патриарх сталкеров по прозвищу Луч, который посвятил новоприбывшего паренька в ловчие желаний. Помог ученику обрести истинные возможности и стать одним из избранных собеседников Зоны, стать её Нессией…
Луч не переставал искать свою любимую, первую женщину-сталкера по прозвищу Шутка. Наставник так и не нашёл её, не встретился с ней. Но вопреки всему ни на мгновение не переставал верить, что обязательно найдёт свою любовь.
Если Луч где-то как-то жив, то обязательно встретится со своей любимой женщиной. Я знаю, прервать его поиск способна только смерть. Пока человек живой и способен продолжать движение, последних ходок в его жизни не случится. Любой шаг на самом деле предпоследний. Жизнь — это многоточие… Жирную точку дано поставить лишь смерти, а «костлявую» вполне можно обмануть, как выяснилось… и не только с помощью Древосила и других исцеляющих артефактов. Точнее, не столько с помощью внешних источников силы. Истинные возможности, если они есть, скрыты в самом разуме. И освободителями, отпирающими двери темниц, чтобы дать им волю, являются истинные желания.
Debo ergo poto, говаривали мудрые латиняне. Должен — значит могу.
Я делал, делаю и сделаю всё, что должен. Для своей любимой, Зоны. Сделал главное — не сгинул безвозвратно, и теперь делаю не менее важное — продолжаю жить для неё. Умираю для неё, если потребуется. Но, погибнув, возрождаюсь вновь и вновь. Чтобы жизненная ходка не заканчивалась. Чтобы не забывать.
Я — желаю помнить.
А что ещё может человек желать для тех, кого любит…
…Не доезжая километра до границы города, она притормозила. Сдала к обочине и остановила свой минивэн в придорожном «кармане».
Просьба выполнена. Уже пора открывать рюкзачок, оставленный ей братом-сталкером. Неужели он сумел вынести настоящие артефакты?! Она и сама пыталась, но в этом мире от хабара оставался только рассыпающийся в ладонях прах или расползающаяся в пальцах грязевая жижа.
Будто грустное, ироничное напоминание Зоны.
Оружие и сталкеровская экипировка в момент обратного перехода исчезали полностью, бесследно, вновь заменялись обычной, нормальной одеждой. И возвращались обратно все вещи, с которыми уходившие в Зону являлись к точке перехода. Точно так же, как здешняя одежда менялась на зонную снарягу в момент перехода отсюда в мир Зоны. На какой-нибудь первоначальный комплект вооружения и экипировки. Входящих в неё Зона совсем уж безоружными и голыми не оставляла.
А вот аномальные «арты», если их пробовать вынести оттуда сюда, не замещались какими-нибудь полезными штучками, чем-то вроде зажигалок, брелков или носовых платков. Контрабанда пресекалась. Но после хабара зачем-то «отпечатывался» такой вот, почти издевательский, грязевой следок… Поэтому и ничего другого не оставалось проводнице Пилигрим, как соорудить убедительные, роскошно выглядящие имитации.
Простейший детектор «Отклик», и артефакт, который становился зримым под воздействием направленного импульса «подсветки» детектора. Наглядные демонстрации для того, чтобы воочию убеждать измученных сомнениями потенциалов, поверивших в реальность Зоны, но ещё боящихся уверовать в тот факт, что уже верят в неё. Имитаторы получились достоверней некуда, ещё бы. Уж кому, как не ей, обладающей десятилетиями сталкерского опыта, знать, как выглядят и какое впечатление производят настоящие артефакты.
Человеку всё-таки легче победить сомнения, увидев доказательство или его правдивое подобие собственными глазами, чем проникнуться святой верой в нечто, сказанное просто словами. Даже если потом и выяснится, что глаза узрели всего лишь сфабрикованную обманку. Позже осознание этого факта уже не будет иметь никакого значения… К тому моменту вокруг начнут появляться отнюдь не воображённые мутанты и возникать совсем не нафантазированные аномалии, а подлинный хабар — валяться под ногами в буквальном смысле. Только сумей к нему подобраться и добыть.
Хотя, надо отдать им должное, не всех желающих уйти в Зону приходилось убеждать, демонстрируя им прибор с лампой и сеткой и сияющий «артик». Только некоторых. Тех, кому надо было помочь одержать победу над собственными страхами оказаться обманутыми… Их ведь тоже можно понять. Ведь это более чем нелегко — не посчитать собеседницу психопаткой, когда она тебе на полном серьёзе заявляет, что вселенная не ограничивается лишь тем, что можно потрогать руками, услышать ушами, почуять носом и увидеть глазами. Да не просто языком мелет сумасшедшая чувиха, а предлагает убедиться в этом на деле. Сулит шанс испытать на собственной шкуре…
Сидящая за рулём минивэна проводница между мирами разомкнула «молнию» рюкзака коллеги и откинула клапан. Заглянула внутрь. Увидела свёрнутый чёрный свитер. Достала его, решив, что под ним, на дне рюкзака, что-то прячется. Но там ничего не было, вообще пусто, зато внутри шерстяного свёртка прощупывалось нечто твёрдое. Угловатое, квадратное, размером с упаковку лазерных дисков.
И правда в пахнущий честным сталкеровским потом свитер Штриха был завёрнут дисковый бокс-сет… Несколько секунд спустя Шутка — собеседница, с которой уже однажды начиналось общение Зоны с человечеством! — держа коробку в руках, смотрела на неё совершенно растерянно. Просто не могла решить, настоящая зрительная галлюцинация у неё или просто в глазах отчего-то помутнело. Надо только смахнуть слёзы, и всё встанет на свои места, «Зов Припяти» и аддоны «S.t.a.l.k.e.r. II» вернутся на свои законные позиции.
Потому что если это не оптический обман, тогда в этом мире такая подборка дисков существует в единственном экземпляре. И она, первая собеседница живой Зоны, держит уникальный бокс-сет в своих руках.
Здесь многое иначе, в этом мире, но хватает и того, что полностью соответствует утраченным реалиям.
Да, это так. Факт. Но к этому роскошно оформленному, исключительно лицензионному бокс-сету сей факт никакого отношения не имеет.
Лицензия регистрировалась в ином мире, стёртом с лица этой Земли.
Надписи на коробке уверенно сообщали:
«Тени Чернобыля»
«Чистое Небо»
«Эпицентр Желаний»
«Огненная Зона»
«Новая Мутация»
Названия пяти частей игры, из которых только два первых совпадали с реально существующими в этом мире. Но и три остальные были ей знакомы, до ностальгической щеми в груди памятны.
Они оттуда, из памяти об утраченной родине.
— Ничего себе подарочек, Елена Николаевна, — прошептала женщина, застывшая на сиденье внутри минивэна. — Да уж, артефакт так артефакт… всех денег этого мира не хватит, чтобы выкупить его у меня…
В этот миг она поверила, что галлюцинаций и в помине нет. Очень хотелось в это верить, потому что увиденное впрямую относилось к постоянным мыслям о любимом мужчине, которого она не забывала и о котором часто думала. Твёрдо, непоколебимо зная, что если Луч жив, уцелел каким-то образом, как она и Штрих, то обязательно доберётся сюда. Найдёт её и наконец-то обнимет, прижмёт к себе. Только смерть посильнее стремления обнять любимого человека.
— До чего же символичные названия! Эпицентр желаний и огненная зона уже пройдены, — сообщила она своему отражению в зеркале заднего вида. — Теперь предстоит дождаться новой мутации… Чтобы наконец-то рассеялись тени чёрной были, мы подняли лица вверх и увидели чистое небо, освещённое лучами солнца.
ЛУЧистое небо…
Отражение расплывалось в улыбке до ушей и вообще выглядело несусветно довольным, как фанат лотерей, выигравший джекпот.
Прорыв обязательно произойдёт. Аномально разумная сверхсущность уже неоднократно в прошлом на какое-то время отвоёвывала себе место под Солнцем, у Земли и людей.
Факт, что коллега-ловчий сумел добыть в притаившейся Зоне эти диски, недвусмысленно намекал, что они там откуда-то появились. И главное, не исчезли в момент обратного перехода. Значит, вещественное, материальное напоминание о прошлой попытке возникло неслучайно и не ради забавы просочилось сюда, в Большой мир. Теперь уж не до шуток.
Следовательно, Зона вступила на путь возрождения.
Для начала она будет прокрадываться в реальность всеми подвластными ей способами. Возможности увеличатся по мере расширения и приумножения каналов проникновения. До сегодняшней даты она могла проникать в мир только сквозь человеческие разумы… Таким способом Зона и сумела организовать появление сетевых текстов, затем книжных серий, компьютерных сеттингов, ролевых игр, многомиллионного фан-движения сталкероманов… Заботливо взрастила в ноосфере Земли заманчивую легенду о себе, подготовила это человечество к новому пришествию.
Единственным исключением, выломавшимся за рамки, установленные реальностью, оказалась посильная помощь сталкеров. Живых, не сгинувших в небытие после ещё одного одержания Землёй победы над Зоной. Настоящих, не игрушечных сталкеров, чудом не позабывших о том, какой была она, разумная Зона. Натуральных, из плоти и крови людей, способных быть проводниками из окружающего мира во внутренний.
Теперь, с этого удержанного «плацдарма», начнётся обратное проникновение, и с каждым днём оно будет становиться всё зримее, весомее и материальнее. Ожившая, воспрянувшая духом, выведенная из спящего режима и вновь вышедшая из виртуальной легенды о самой себе Зона обязательно поднимется из уцелевшего ростка в могучее древо, крона которого сможет достичь неба, очищенного от клубящихся облаков недоверия и грозовых туч страха.
Остаётся только надеяться, что следующая попытка будет удачной, и наконец-то удастся пойти на мировую и жить в согласии с людьми и планетой, а не воевать на два фронта. И все обязательно найдут своих потерянных любимых, и никто не будет обделён счастьем, и никому за него не придётся расплачиваться жизнью.
Вот об этом действительно стоит мечтать и за это не жаль даже умирать.
Елена посмотрела вперёд, на ближайшие многоэтажки спальных окраин Киева. Дома преспокойно стояли на местах, не оплавлялись и не рушились.
Этот город ей, когда-то первой из женщин кровью и потом заработавшей право зваться сталкером, приходилось видеть и другим. Мёртвым, искажённым до неузнаваемости в текучем хаосе Предзонья. Снова погружаться в убийственный, всепожирающий хаос категорически не хотелось.
Не дай Зона, чтобы тот мрачный, чёрный, крайне печальный опыт повторился! Никакой гарантии, что из воцарившейся тьмы получится выбраться. Даже на каком-нибудь призрачном поезде, обречённом курсировать вне времени и вне расписаний.
Тот факт, что «зона отчуждения», способная обернуться дикой и «злой» аномальной Зоной, в любой момент может возникнуть где угодно, — для текущей эпохи актуален даже больше, чем когда бы то ни было раньше, в прошлой истории возникновения аномальных зон. Полным-полно вполне подходящих мест, начиная с самой большой в реальном мире АЭС в Японии и кончая заштатными, на пару ректоров, станциями где-нибудь в Восточной Европе или Северной Америке…
Обнадёживает факт, что авангардом в реальность пробралось всё-таки не какое-нибудь оружие. Удалось передать носители информации, хранители памяти о прошлых ошибках. Топор войны пусть же там и остаётся, закопанным в зоне отчуждения. Лучше уж выкурить трубку мира, выпустить на свободу голубей и вместо солдатских жетонов носить «пацифики»!
Чувствуя, как её наполняет сила, прорвавшаяся, хлынувшая мощным потоком, Светлая поместила контрабандно вынесенные из Зоны цифровые диски перед собой, в поле зрения, между рулевым колесом и ветровым стеклом. Затем решительно повернула ключ зажигания.
Мотор ожил и мягким, вкрадчивым урчанием сообщил о готовности начинать движение…