Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Глава 2. Общая характеристика ГГУ.
Германское гражданское уложение было принято 18 августа 1896 года и вступило в силу с 1 января 1900 года. Оно является основой гражданского законодательства Германии. Многовековое применение пандектного права было наконец прекращено. 5
2.1. Источники.
Немецкое право с его территориальной и сословной раздробленностью не могло удовлетворить запросам бурно развивающейся торговли, оборота и духу времени, требовавшему свободного и всестороннего проявления личности. Возникла настоятельная потребность в действующем во всей Германии и для всех сословий свободном и научно развитом праве. Законодательство не в состоянии было составить его. К римскому праву обращались охотнее, чем к любому другому, не только потому, что в то время, время возрождения и гуманизма, освоение античной культуры считалось вообще одной из важнейших задач, но и потому, что римское право рассматривалось как обязательный имперский закон.6
Рецепция канонического права в светских судах покоится в основном на аналогичных с рецепцией римского права причинах и происходит одновременно с ней. Она протекала даже легче и проще, отчасти потому, что каноническое право, как более современное, в некоторых отношениях отвечало германским потребностям в большей мере, чем римское, отчасти потому, что преподавание его широко велось с более раннего времени. Там, где каноническое право отклоняется от римского, большей частью пользуется преимуществом каноническое право, как более позднее.
После рецепции чужого права дальнейшее развитие общегерманского права основывается главным образом на обычном праве, которое в особенности играет роль в судебной практике, находившейся под сильным влиянием науки права. Таким образом возникло объединяющее римское, каноническое и немецкое право usus modernus pandectarum (современное римское пандектное право), которое не только развивало дальше римское право и сохранившие силу институты немецкого права, но и вызвало к жизни некоторые новые институты.
Смешение чужих и отечественных элементов права, неоднократно происходившее вследствие рецепции римского права, и неопределенность права, возникшая отчасти по той же причине, отчасти ввиду разнообразия содержания оставшихся в силе норм партикулярного права, настоятельно требовали установления права в наглядной форме. При бездействии имперского законодательства повсюду возникали образования партикулярного права, которые преимущественно были основаны на римском праве. Но наряду с этим они содержали также немецкое право, отправными точками для которого служили возникшие до рецепции городское право и уставы земель.7
Основание Северо-Германского союза и объединение его с южногерманскими государствами в Германскую империю создало, наряду с единой империей, центральную власть с правом непосредственного законодательства для всей империи
Ввиду противоречивости источников и сложности решаемой задачи в целом создание свода растянулось на несколько десятилетий.
Система ГГУ.
Германское гражданское уложение состоит из 2385 параграфов, разделенных по пандектной системе на 5 книг: общая часть, обязательственное право, вещное право, семейное право, наследственное право. Книги делятся на, некоторые разделы – на главы, главы – на параграфы. Заголовки составляют часть закона и должны учитываться при толковании параграфа.8 По своему содержанию германский ГК стал одним из образцовы гражданских кодексов. Он включает все основные буржуазные институты, свойственные буржуазному праву.
Первая книга (общая часть) состоит из 7 разделов (§ 1-240). Она содержит нормы, определяющие правовое положение субъектов права. В отличие от французского и английского права, ГГУ четко различает понятия правоспособности и дееспособности, разграничивает категории лиц, признанных недееспособными. Наибольшее внимание уделено юридическим лицам. ГГУ различает юридические лица частного и публичного права, союзы и учреждения. Последние не имеют членов, создаются учредителями для определенных целей, чаще всего культурных, благотворительных, и находятся под постоянным надзором государства. Другая многочисленная группа предписаний посвящена вопросам, связанным с юридическими сделками (дееспособность, волеизъявление, виды сделок, представительство). К остальным вопросам Общей части относилось учение о вещах и о так называемых «материальных» сроках давности. Последние предписания этой книги кодекса – об осуществлении прав, самозащите и самопомощи. Общая часть по модели ГК Германии была воспринята на практике бразильским, китайским, греческим и некоторыми другими кодексами.
Вторая книга также состоит из семи разделов(§ 241 - 853).9 В ней содержатся общие понятия обязательственного права, и это – характерный момент. Традиционный порядок гражданско-правовых институтов в ГГУ нарушен. Обязательственное право поставлено в кодексе раньше вещного, что обозначает возросшее значение капиталистического оборота. Здесь же приводятся отдельные виды договоров (купля, заем, ссуда, товарищество, наем рабочей силы, игра, пари, приказ и др.), способы обеспечения исполнения договоров, прекращение обязательств. В этой книге регулируются важные в социальном отношении нормы о так называемых недозволенных действиях (§ 823 - 853)10.
Третья книга (вещное право) состоит из девяти разделов (§ 854 - 1296), в ней определяется понятие владения. Кроме институтов права собственности, владения, здесь подробно регламентируются так называемые служебности (сервитуты и вещные обременения) и различные формы залога движимости и недвижимости (ипотека). Они составили основную массу предписаний третьей книги (примерно ⅔ ее). Именно в этой книге кодекса наиболее полно представлены устаревшие (профеодальные) институты германского права (право преимущественной купли - §1094-1104; поземельные обременения - §1105-1112)11. Эти институты и нормы наглядно свидетельствуют о социальной силе германского юнкерства, вырвавшего у буржуазии важные уступки в аграрной области.
Четвертая книга состоит из трех разделов (§ 1297 - 1921)12, посвящена семейным правоотношениям. Книга открывается разделом о гражданском браке. Здесь изложены правила, посвященные условиям вступления в брак, личным и имущественным отношениям супругов, а также условиям расторжения брака. Здесь же регулируются отношения родителей и детей, усыновление, опека над несовершеннолетними.
Пятая книга состоит из девяти разделов (§ 1922 - 2385)13, определяет порядок наследования (по закону и по завещанию), права и обязанности наследников, а также другие вопросы наследственного права.
Нормы ГГУ не оставались неизменными в различные периоды политической истории Германии. После 1933 года в Германии были изданы фашистские законы, которые были отменены после Второй мировой войны. В Восточной Германии, бывшей ГДР, после 1949 года было издано много законов социалистической ориентации по образцу законодательства Советского Союза, а ГГУ имел дополнительное значение. Объединение Германии в 1992 году привело к тому, что ГГУ стал основополагающим законом на всей территории Германии.
Особенности ГГУ.
ГГУ отличается сложными конструкциями и формулировками, малодоступными для неюристов. Однако это не мешает утверждать, что юридическая терминология и форма изложения закона, в общем, весьма продуманы. Язык кодекса очень не прост, но весьма точен. В стремлении к точности и подробности авторы кодекса нередко доводят изложение того или иного института до казуистичности.
Другая характерная черта германского ГК – отсутствие общих юридических определений. В ГГУ мы не найдем ярких определений, данных Кодексом Наполеона собственности, договору и другим гражданско-правовым институтам. Соответствующие параграфы германского кодекса носят скорее описательный характер. Германские буржуазные юристы подчеркивают, что выработка определений дело опасное для законодателя. Ведь «определения часто бывают неверными вследствие трудности найти подходящее выражение».14
В содержании ГГУ довольно точно отражаются общие черты, свойственные Германии конца XIX века. Как известно, специфическим признаком является буржуазно-юнкерский характер политической структуры. Гражданский кодекс, созданный в этих условиях, содержит в себе элементы этой социально-политической двойственности. В отдельных существенных вопросах кодекс проявляет явно консервативные черты. Подтверждением этому являются различные поземельные обременения, право преимущественной купли).
Вместе с тем, реагируя на обострившиеся в стране классовые противоречия, кодекс закрепил ряд особых правил, имеющих так называемую «социально-этическую» направленность. Эти нормы, как бы защищающие интересы «маленького, слабого» человека, весьма характерны для ГГУ. Характерными для них являются внеюридические, моральные критерии («добрая совесть», «добрые нравы»). Включение в состав кодекса таких моральных категорий предоставляет широкую свободу усмотрения участникам регулируемых отношений, что позволяет применять закрепленные им нормы к таким отношениям, которые не могли учитываться при его издании.15
По мнению исследователей, в разделах, посвященных праву собственности, и прежде всего в книге третьей, в большей степени сказалось влияние германского общего права, а в разделе об обязательствах - влияние римского права.
Значение ГГУ.
Гражданский кодекс 1896 г. стал первой в истории Германии единой для всей страны кодификацией гражданского права. Он явился результатом продолжавшейся более двух десятилетий подготовительной работы германских цивилистов, сумевших соединить традиционное построение гражданско-правовых институтов, характерное для германской правовой школы, с потребностями капиталистического развития Европы конца XIX в. Значение ГГУ не исчерпывается его практическими и научными достижениями. Оно связано также с особенностями исторических условий и временем создания этого законодательного акта. Принятый почти 100 лет спустя после Кодекса Наполеона, в эпоху перехода капитализма в высшую империалистическую стадию, ГК 1896 года представляет собой интерес для истории права.16 Уложение, даже уже его проект, оказало большое влияние на законодательство других стран. К нему очень близко примыкает японское гражданское уложение, также китайский проект гражданского уложения 1925/26 г. и Гражданское уложение Сиама 1 января 1925 года. Швейцарское уложение, несмотря на многочисленные оригинальные правовые идеи, стоит в основном на почве ГГУ, так же как и частичные новеллы к Австрийскому общему гражданскому уложению. Гражданское уложение Бразилии обнаруживает также близкое родство с Германским уложением в самой системе, во многих институтах и нормах. Еще в большей степени это относится к проектам венгерского уложения и к проекту греческого гражданского уложения (1922), который в значительных частях своих содержит дословный перевод ГГУ. Таким образом, очевидно, что ГГУ послужило моделью для кодификации гражданского законодательства Японии, Австрии, Швейцарии, Греции, отчасти России, Бразилии и некоторых других стран.17
Глава 3. Характеристика основных институтов ГГУ.
3.1. Субъекты.
В качестве субъектов гражданских правоотношений уложение признает физических и юридических лиц.
Правоспособность физических лиц основывается на принципе юридического равенства. В этом вопросе имелись существенные отличия норм германского и французского кодексов. По германскому ГК круг лиц, способных заключать юридическую сделку, гораздо шире, чем по Кодексу Наполеона. Совершеннолетие наступает с 21 года. В возрасте от 7лет до 21 года уложение устанавливает различные степени ограниченной дееспособности (§§ 106, 110)18. ФГК признавал недееспособными и замужних женщин.19 ГГУ в числе лиц, лишенных дееспособности (§ 104), вообще не упоминает замужних женщин и лишает дееспособности только несовершеннолетних, не достигших 7-летнего возраста. Такое расширение круга лиц, способных к заключению юридических сделок связано с включением несовершеннолетних и женщин в систему капиталистического хозяйства (фабричный труд малолетних, женщин)20.
Германское гражданское уложение называет два вида юридических лиц:
ферейны (общества, союзы), под которыми понимаются союзы лиц, с которыми входящие в их состав лица связаны членскими правами и обязанностями. Эти союзы могут быть либо хозяйственными (преследующими цели извлечения прибыли), либо нехозяйственными (преследующими культурные, научные и подобные им цели);
учреждения, которые образуются в силу волеизъявлений частных лиц, выделяющих для достижения определенной цели известное имущество. Уложение не определяет содержания правоспособности юридических лиц. Она вытекает из самого факта их образования.
3.2. Обязательственное право.
Обязательство в буржуазном праве представляет собою возникающую на основе экономического строя капиталистического общества и в соответствии с действующими в нем правовыми нормами имущественную связь между двумя или несколькими лицами, выражающуюся во взаимном координировании поведения этих лиц, как носителей гражданских прав и обязанностей. Основная функция обязательства в капиталистическом обществе заключается в создании правовой формы для присвоения и реализации прибавочной стоимости классом капиталистов, а в период империализма – для получения максимальной прибыли.21
Обязательства, юридически регулирующие обширную область товарно-денежных отношений, традиционно занимали в законодательствах эксплуататорских обществ место, следующее за вещным правом. Характерной внешней особенностью германского ГК является выдвижение на первое место обязательственного права. Это выдвижение подчеркнуло возросшее значение капиталистического, товарно-денежного хозяйства, перед интересами которого отступили на второй план традиционные институты, связанные с правом собственности, господствующие в Кодексе Наполеона.
Наиболее распространенным способом возникновения обязательственных правоотношений традиционно является договор.
Следует отметить, что ГГУ не дает определения ни договора, ни обязательства в целом, как это делает Кодекс Наполеона. Согласно §145, «если кто-либо предложит другому заключение договора, то он связывается этим предложением…». Иными словами, договор понимался как юридическая связь, установленная между несколькими лицами. Согласно § 24122, «на основании обязательственного отношения кредитор имеет право требовать от должника совершения условного предоставления. Предоставление может заключаться и в воздержании…». Значит, содержанием договора могло быть как положительное действие, так и воздержание от такового. Такой юридический состав по существу не отличался от состава французского договорного обязательства.
ГГУ, как и Кодекс Наполеона, исходил из идеи всемогущества и автономии частной воли. Принцип свободы договора означал предоставление частным лицам обширных правомочий для установления любого юридического отношения, лишь бы оно не противоречило немногочисленным общим предписаниям закона.
Известный буржуазный ученый-юрист Колер заявляет, что «в обязательственном праве победоносно проведен великий принцип индивидуализации. Почти все, что касается содержания договора, предоставлено свободному усмотрению сторон»23. В вопросе дееспособности лиц, заключающих сделку, имелись существенные отличия норм германского и французского кодексов. По германскому ГК круг лиц, способных заключать юридическую сделку, гораздо шире, чем по Кодексу Наполеона. Последний признавал неспособными к заключению договора несовершеннолетних (лиц до 21 года) и замужних женщин. ГГУ в числе лиц, лишенных дееспособности (§ 104)24, вообще не упоминает замужних женщин и лишает дееспособности только несовершеннолетних, не достигших 7-летнего возраста.25 Другое важное отличие норм ГК от ФГК заключалось в вопросе об обязательных условиях действительности договоров. Если французский ГК требовал для действительности договора согласия сторон, т.е. внутренних, психических актов, то ГГУ придавал главное значение волеизъявлению сторон, т.е. внешнему выражению воли. Эта «теория волеизъявления» была призвана придать обязательственным связям большую определенность и стабильность в интересах капиталистического оборота. Для действительности договоров ГГУ не требует специальной формы. Все, что касается формы и содержания договоров, предоставлено свободному усмотрению сторон.26 Кодекс установил специальную письменную или судебную форму только для отдельных договоров (например, для сделок с недвижимостью). Форма договора имела основополагающее значение для особого вида обязательств – абстрактных. Отличительная черта абстрактного обязательства (отвлеченного обещания уплаты долга, векселя) - предметом обязательства здесь являлось само обещание, облеченное в письменную форму. Абстрактный характер таких обязательств резко усиливал их мобильность, что было выгодно капиталистическому обороту, крупной германской буржуазии, монополистам, банкирам.
Для ГГУ характерен особый вид внеюридических ограничений действительности договоров. Это социально-этические критерии «доброй совести» и «добрых нравов». Кроме § 138 ГК, прямо признающего недействительной всякую сделку, противоречащую «добрым нравам», имеется еще 2 правила, имеющих большое значение для судебной практики. Первое из них объявляло, что «договор следует толковать согласно требованиям доброй совести и принимая во внимание обычаи гражданского оборота» (§ 157). Второе обязывало должника «производить исполнение так, как того требует добрая совесть, сообразуясь с обычаями гражданского оборота» (§ 242)27.
Обязательства из недозволенных действий, в отличие от договорных обязательств, возникают вследствие противоправного причинения вреда. В их основании лежит не соглашение сторон, а гражданское правонарушение, т.е. деликт. ГГУ уделило этим обязательствам значительное место в отличие от Кодекса Наполеона. Однако как германский, так и французский кодексы сохранили принцип вины как основы ответственности лица за причинение вреда.
Можно выделить три группы недозволенных кодексом действий. Согласно § 839 к недозволенным действиям, дающим право на возмещение вреда, отнесены виновные нарушения служебного долга чиновниками. § 824 объявлял недозволенными действиями случаи, когда лицо, «вопреки истине, утверждает или разглашает обстоятельство, подрывающие промышленный или торговый кредит другого или влекущее за собой какие-либо невыгодные последствия для его имущественного положения или преуспевания…» при условии, «если он должен был знать, хотя и не знал, что обстоятельство ложно». § 826 гласит: «Кто умышленно причинит вред другому способом, противным добрым нравам, тот обязан возместить ему этот вред»28.
В третьем разделе первой книги ГГУ содержатся положения, регулирующие правовые сделки. Под правовой сделкой понимается любая сделка, при которой человеческая воля направлена на наступление правового результата и этот результат и этот результат наступает вследствие того, что правопорядок признает такую волю как основание для наступления соответствующего правового последствия. Сделками являются договоры, такие односторонние правовые акты, как одностороннее расторжение договора, отказ от договора или завещание. В законе регламентированы вопросы заключения сделок, их толкования и недействительности.29
3.3. Вещное право.
Система вещных прав по уложению была своеобразной для своего времени и вместе с тем традиционной для германской редакции римского права. Подобно римскому праву классической эпохи и гражданским кодексам XVIII – начала XIX в. особое вещное право составляло владение30.
Владение понималось как реализация кем-либо своего господства над вещью. Причем в одинаковой степени владение распространялось на любые вещи, доступные гражданскому обороту. Владение охранялось, и никто не мог самоуправно отобрать его. В этом последнем случае образовывалось порочное владение, которое не давало основания для последующего образования прав собственности на вещь. Ненасильственное, добросовестное владение не запрещалось передавать другому лицу, пользователю, или даже отчуждать. Права лиц, осуществляющих посредственное владение (т. е. на основании соглашения), также охранялись.
Право собственности определялось также традиционно для германского права через противопоставление свободного распоряжения собственника своей вещью и отсутствие вмешательства третьих лиц в это право: «Собственник вещи может, насколько тому не препятствует закон или права третьих лиц, обращаться с вещью по своему усмотрению и устранять других от всякого на нее воздействия» (§ 903)31. Таким образом правомочия собственника понимались комплексно. За собственником признавались неограниченные права по отчуждению вещи, а также по истребованию ее от всякого владельца. Вместе с тем такое истребование не должно было нарушать прав тех, кому на законных основаниях вещь была передана в аренду, в иное пользование и т. п. Таким образом собственнические права далеко не были абсолютными.
Соответственно потребностям времени в ГГУ нашла признание более ограниченная трактовка режима земельной собственности. Правомочия собственника земельного участка, следуя праву присоединения (заимствованному из римского), простирались и на пространство над поверхностью, и на недры земли. Однако собственнику запрещалось препятствовать использованию пространства или недр там, где он не имел прямого и непосредственного. Соответственно традиции пандектного права собственнику земли вменялось терпеть разного рода иммиссии (газ, копоть, испарения) с других соседних участков, «если такое воздействие не стесняет его или стесняет в незначительной степени» и соответствует традиционному использованию участков. Одновременно запрещалось притеснять и обесценивать права земельных собственников путем вредного использования смежных участков (§§ 906-907)32. Помимо правовой традиции, в этих правилах проявился отчетливый социальный интерес крупных земельных собственников, настаивавших на приоритете недвижимости.
Право земельной собственности сохранило возможность внедоговорных отношений между собственником земли и ее непосредственным пользователем; за этими институтами отчетливо были видны пережитки вотчинных, полуфеодальных отношений, сохраненных в новом виде. Земельный участок изначально мог быть связан с некоторыми обременениями: вотчинными повинностями в пользу другого лица, которым чаще был номинальный собственник. Такой пользовладелец не мог переделывать вещь по своему усмотрению, существенно изменять ее вид. Повинности могли принять вид и денежного долга, выплачиваемого в виде периодической ренты. Сохранялся такой институт, как право преимущественной купли участка у собственника, основываясь на таком пользовладении.33
3.4. Брачно-семейное право.
В семейных отношениях важнейшим положением (неновым для германского права) было признание только гражданского брака. Брак считался не частным договором, а государственно-социальным институтом. Но заключать его полагалось путем согласного личного заявления в присутствии только гражданского чиновника. Не запрещалась и церковная форма брака, и все церковные обязанности признавались сохраняющими силу для придерживающихся этих правил. Закреплялась моногамность брака и невозможность вступить в другой брак, не прекратив предыдущего.
Брачный возраст устанавливался в согласии с требованиями гражданской дееспособности: в 21 год для мужчин, в 16 – для женщин. Подразумевалось, что отец дает согласие на брак для своих законных детей (фактически – только для женщин, поскольку мужчины в 21 год приобретали полную дееспособность). Таким образом проявление отеческой власти было значительно ослаблено.
Отношения супругов в браке регулировались традиционно, с закреплением доминирующей воли мужа. Супруги обязаны были совместно жить, соблюдать верность, поддерживать совместное хозяйство; муж обязан был предоставлять жене соответствующее ее положению содержание. Доминирующая роль мужа по-прежнему выражалась в том, что он вправе был решать по-своему все вопросы совместной жизни, выбирать местожительство. Однако такое главенство уже не было абсолютным. В частности, жена могла не подчиняться решению мужа, если оно ей представлялось злоупотреблением правом.
Женщина в браке не теряла своей дееспособности. Более того, в домашнем хозяйстве она имела преимущественное право на все действия. Сделки и юридические действия в этих пределах подразумевали согласие мужа, которое могло быть ограничено только путем специального установления опеки над женой.34
ГГУ признавало режим общности имущества супругов. Другие отношения супругов по поводу имущества допускались, но для этого надо было заключать специальный брачный контракт. В течение брака муж управлял всеми имуществами семьи, включая «внесенные» женой. Однако управлять имуществом жены муж должен был «правильно», а для распоряжения ими – испрашивать ее согласия. В полном ведении жены были ее личные вещи, включая драгоценности, а также полученное в подарок, приобретенное своим трудом или самостоятельным ведением предприятия. Таким образом, система внутрисемейных имущественных отношений ГГУ была более благоприятна для женщины, хотя равенство далеко не устанавливалось.
Развод допускался только в судебном порядке и при наличии узаконенных причин (прелюбодеяние, совершение преступления, злонамеренное оставление, нарушение обязанностей брака, в т. ч. жестоким обращением с супругом). В этой части проявилось влияние протестантизма.
В значительной степени условным стал институт отцовской власти в отношении детей. Мать также обязана и была вправе заботиться о личности детей. Отец мог пользоваться имуществом детей. Сохранялась возможность отца прибегнуть в отношении своего ребенка к исправительным мерам, но они налагались не произвольно, а по решению опекунского суда.
Сохранялось различие прав законных и внебрачных детей. По отношению к матери внебрачные дети считались наравне с ее законными, по отношению к отцу – родство не признавалось. Однако внебрачные дети могли требовать от своего отца алиментов до достижения ими 16 лет35.
Наследственное право.
ГК Германии весьма подробно (свыше 450 параграфов) регламентирует правоотношения, связанные с порядком наследования. Характерной чертой наследования по кодексу стало отсутствие пределов наследования по закону. При отсутствии более близких родственников наследниками умершего становились родственники любых отдаленных степеней. При такой системе родственники призывались к наследованию по так называемым линиям (парантеллам). Они представляли собой группу родственников, происходящих от общего предка. Первую парантеллу наследников составляли наследодатель со своими нисходящими (§ 1924); вторую парантеллу – родители наследодателя со своими нисходящими (§ 1935); третью парантеллу – дед и бабка наследодателя и их нисходящие (§ 1926). В основе системы парантелл лежало стремление германского законодателя создать такой порядок наследования, при котором частная собственность отдельных лиц: оставалась бы в частных руках и предохранялась бы от измельчения. Первая задача была достигнута введением неограниченного числа парантелл наследников. Вторая – установлением следующих правил. Первостепенная парантелла исключает все последующие (§ 1930)36. Внутри наследующей парантеллы наследство получают не все родственники, а только главы данной парантеллы. Эта черта германского законного наследования обнаруживает большое различие с французским законным наследованием по Кодексу Наполеона, не знающим парантелл и ограничившим пределы наследования в боковых линиях 12-й степенью родства.
Другой существенный отличительный момент германского и французского порядков наследования заключался в наследственных правах пережившего супруга. По Кодексу Наполеона переживший супруг наследодателя мог наследовать только тогда, когда отсутствовали кровные родственники до 12-й степени включительно. Положение пережившего супруга по германскому ГК стало лучшим. ГГУ предоставило пережившему супругу (жене, в частности) право собственности на известную часть наследства умершего (от четверти до половины при наличии наследников первых двух парантелл, а также деда и бабки). «Если нет родственников первого или второго порядка, ни деда и бабки – все наследство переходит к пережившему супругу» (§ 1931)37.Таким образом, по германскому ГК переживший супруг – привилегированный законный наследник. Подобного статуса супруга не знали римская (классическая) и французская наследственные системы.
Кроме отмеченных двух черт законного наследования по ГГУ, германскому наследственному праву этого периода свойственно то, что в силе оставались два особых порядка наследования по закону, не подчинявшихся общим правилам кодекса. Речь идет о дворянских фидеикомиссах и крестьянском праве единонаследия. По своему существу это были феодальные юридические формы принудительного соединения наследства. Фамильные фидеикомиссы представляли собой неотчуждаемое родовое дворянское имущество, переходящее по наследству только к старшему сыну наследодателя. Это был откровенно феодальный институт, возникший в средние века и известный под названием майората. Дворянские фидеикомиссы, как и крестьянские права единонаследия, резко противоречили буржуазным принципам равноправия и свободы собственности38.
Наряду с наследованием по закону в гражданско-правовых системах капиталистических обществ традиционным является и наследование имущества по особому распоряжению наследодателя – завещанию.
Провозглашенный ГГУ принцип свободы завещания в плане социально-экономическом «соответствует сущности свободной конкуренции и основанного на ней общества»39. Согласно этому принципу, наследодатель может: «назначить наследника распоряжением на случай смерти» (§ 1937) и «устранить от наследования по закону родственника или супруга…» (§ 1938)40. По Кодексу Наполеона свобода завещания существенно ограничена. Завещатель вправе свободно распорядиться не более чем половиной своего имущества, если имеется один необходимый наследник, и только четвертью, если имеется три и более таких наследников (ст. 913)41. Германский кодекс, охраняя экономические права законных наследников, установил некоторые легальные ограничения завещательной свободы, из числа которых можно упомянуть так называемую «обязательную долю». Лицо, имеющее право на обязательную долю, не является наследником, так как оно устранено от наследства волей завещателя. Такое лицо, однако, вправе требовать в соответствии с § 2303 обязательную долю, равную половине стоимости его доли наследования по закону42. Таким образом, по германскому ГК размер обязательной доли, как правило, меньше доли необходимого наследства по ФГК и круг лиц, имеющих право на обязательную долю по ГГУ, меньше, чем круг необходимых наследников по ФГК.
Иными словами, принцип свободы завещания, провозглашенный обоими буржуазными кодексами, проведен германским ГК гораздо более последовательно и прямолинейно.